Летает бабочка, и бархат
ее отважных черных крыл
таинственен - что хочет, птаха,
от жизни этой? Я открыл
окно и крикнул: "Улетай же!
Простор - огромен и глубок!
И не ищи приюта даже
в убогой комнате! Здесь строк
плодится стая ночь за ночью,
здесь книги царствуют, - а ты
должна парить, а не заочно,
как я - поэт - ловить мечты
в кривой и душной атмосфере
и заполнять листы нытьем,
забыв давно о чувстве меры - 
с брюзжащей Музой за плечом!
Меня уже не существует!
Я, как бы, здесь и, как бы, нет - 
а ты лети, покуда дует
попутный ветер!" Но в ответ -
ни слова, только на мгновенье
услышал шелест крыльев. "Эй!" - 
она ушла из поля зренья,
она ушла из поля зренья,
заныкалась, наверно, в щель,
и там уснула, как ребенок,
ночная бабочка моя!
А я, зажав стиха обломок,
стоял в окне и на маяк
луны бедовой, полнокровной
смотрел без смысла, без стыда, - 
привыкший жить под этим кровом
и не летящий никуда!

1 августа