Выражаю глубокую благодарность Андрею Шляхтинскому ака amazanga за интереснейший экскурс в мифологию индейцев пемон.
"Видимо, надо очень страдать, чтобы отказаться от
бессмертия. Но ничего невероятного в таком отказе
я не нахожу. Невероятным представляется мне как раз
само бессмертие"
Борис Стругацкий off-line интервью, 2009
Прошло два дня, как вертолёт высадил нашу небольшую группу на краю этого тепуи на границе Венесуэлы и Бразилии. Вы до сих пор не знаете, что такое тепуи?
Возможно, это самые красивые из оставшихся на Земле мест, с не тронутой человеком природой.
В любом случае эти горы, окутанные пушистыми облаками, одни из древнейших в мире...
На языке индейцев пемон, населяющих район вокруг гор, слово "тепуи" означает "дом Богов".
Наша маленькая экспедиция состоит из пяти человек.
Кроме меня, который организовал и оплатил весь этот банкет, в нашей команде:
Алёна - лингвист, специалист по древним индейским языкам. Без нее не было бы никакой экспедиции, ведь это именно Алёна расшифровала карту на камне, привезённом нами из прошлой поездки на Гвианское плоскогорье
Стефан - биолог, приятный увалень, большую часть времени проводящий в мечтательном созерцании, он надеется открыть новые виды животных или растений и назвать именем своей подруги, оставшейся в Белграде.
Заур - силовая поддержка, охрана и т.д., широкоплечий, почти двухметровый боец с тяжелой челюстью и шрамом на правой щеке - наёмник, арендованный на время экспедиции у ЧВК Вагнера.
Марк - высокий сухощавый пожилой археолог, кажется, что в морщины на его лице навсегда впечаталась пыль от многочисленных раскопок. Область его интересов - древние индейские цивилизации.
И проводник - старый индеец племени пемон, из рода камаракото.
Марк, Заур и я вооружены штуцерами калибра .460 H&H Magnum - хороший компромисс между мобильностью и убойной силой.
Стефан - утверждает, что он пацифист, и не берёт в руки оружия. Проводник сказал, что обойдется копьём.
Подумать только, еще меньше недели назад мы с Алёной были в огромном городе, цивилизованном месте с ресторанами, горячей водой и мягкими кроватями.
В мире, где всё разложено по полочкам.
А теперь спим в спальных мешках, в палатке, раскинутой посреди джунглей, в которых не ступала нога белого человека. Джунгли довольно густые и даже днём тут царит полумрак, а по ночам довольно прохладно, сказывается высота.
*****
Наше путешествие началось с многочасового и несколько утомительного, несмотря на комфортабельный авиалайнер, перелёта Москва - Каракас. Затем последовал вечерний полёт в Оринокию, город Сьюдад-Боливар на полу убитом самолетике местных авиалиний и ночь в местном отеле.
В городок Канавайен, находящийся в центре Национального Парка Канайма, нас доставил частный самолёт из Сьюдад-Боливара.
Я попросил пилота сделать круг возле водопада Анхель. Это стоило дополнительных денег, но я никогда не могу отказать себе в возможности полюбоваться этим чудом природы.
Вид этого водопада, низвергающегося с километровой высоты, распыляющегося на мельчайшие частички воды и превращающегося в туман, напоминает мне о бренности и ничтожности человека в сравнении с величием Природы.
Кстати, первый раз я побывал в этом районе, когда самолётов еще не существовало, с экспедицией Турна[1].
Нашей целью был не самый высокий, около двух километров над уровнем моря, но один из самых труднодоступных тепуи Конекауя, лежащий в стороне от дорог и поселений.
Судя по карте именно это место, на которое еще не ступала нога белого человека, и было обителью Бога.
Первая трудность, с которой мы столкнулись, заключалась в том, что индейцы племени пемон наотрез отказались отвести нас к этому тепуи.
- Плохое место, - говорили они, - мало кто возвращается. Небо падает на тех, кто хочет пройти в дом Бога. Даже духи обходят это место стороной.
Проводника удалось нанять с огромным трудом.
Когда мы уже почти отчаялись, один из самых старых индейцев, отставив в сторону бутылку качири[2], сказал, что он пойдёт.
- Как твое имя, старик? - спросил я по-испански.
- Мое имя вам не понадобится, - ответил индеец, - называйте меня просто проводником.
*****
Пилот вертолёта высадил нас на крохотный, свободный от джунглей, пятачок на самом краю тепуи, перекрестил, не вылезая из вертолёта, и сразу поднял машину в воздух.
Видно было, что парню не терпелось убраться подальше из этого места, пользовавшегося дурной славой.
Тропа нашлась почти сразу, так же, как и почти сразу перестали работать спутниковая навигация и радио. Теперь мы можем надеяться только на себя, даже спасателей, в случае чего, вызвать невозможно.
Как ни странно, хотя здесь никто не ходит, тропа практически не заросла ни травой, ни лианами, которые в изобилии растут в здешних джунглях.
Поэтому, нам почти не приходится пускать в ход мачете. Такое впечатление, что мы понемногу поднимаемся вверх, хотя со стороны плато казалось ровным.
Гораздо более странно то, что, судя по пройденному расстоянию, мы уже как минимум два раза должны были пройти всё тепуи от края до края.
Причем, по кругу мы не ходим, метки, которые я предусмотрительно оставляю на стволах приметных деревьев, больше не встречаются.
Немного сориентироваться можно было бы только по солнцу, едва пробивающемуся через густые кроны деревьев, стрелки компасов вращаются как сумасшедшие.
Но это пока не важно, всё равно проводник строго запрещает сходить с тропы.
Горные джунгли очень живописны, мы продвигаемся, любуясь роскошным узором листьев гигантских криптанусов самых разнообразных расцветок и удивительными цветками вересковых эндемиков Конекауи.
Настроение у команды приподнятое - шутят, смеются, ведут себя как дети, предвкушающие новогодние подарки.
Я абсолютно спокоен - мне некуда спешить, ведь у меня впереди вечность.
*****
Как мало человеку надо для счастья. Увидев одну из лиан, с толстыми листьями в человеческий рост, опускающимися до самой земли, Стефан обрадовался как ребенок новой игрушке и бросился к ней.
Но, едва он коснулся острием мачете лёгкого пушка на краю листа, лиана дёрнулась, и лист мгновенно свернулся, скрыв незадачливого биолога от наших глаз.
Мы с Зауром выхватили мачете и растерялись, было непонятно, как пустить их в ход, чтобы не задеть Стефана.
Ситуацию спас индеец. Он зашипел как кошка, подскочил к листу, не желавшему расставаться со своей жертвой, и острием копья перерубил черенок, а после этого ювелирно точными ударами рассёк лист, не задев пойманного биолога.
Стефан отделался лёгкими ожогами рук и лица, соприкоснувшихся с пищеварительными соками хищного растения, глаза не пострадали благодаря очкам.
Алёна открыла аптечку и смазала ему обожженные места.
*****
Утро началось весело, даже слишком. Заур внезапно хлопнул меня по плечу и кивком головы показал налево.
Оказалось, что там сквозь джунгли, параллельно нам, практически бесшумно двигалась огромная сколопендра. Длину мешали оценить заросли, но в диаметре она была более метра.
Иногда она на пару секунд останавливалась, приподнимала пару передних сегментов над землей и водила головой из стороны в сторону, будто принюхиваясь.
В такие моменты её усики-антенны, похожие на водопроводные шланги, начинали быстро метаться из стороны в сторону.
- Наверно ее яду хватит на стадо слонов, - испуганно прошептала Алёна.
- Она не ядовитая, - сказал проводник. - Яд нужен только слабым животным, которые не могут убить по-другому.
Расстояние медленно сокращалось по мере того, как сороконожка потихоньку подворачивала в нашу сторону.
Мы остановились, и она остановилась тоже. Не знаю как другие, а я почувствовал, как какой-то первобытный страх и омерзение сковывают холодом мои движения.
- Шугани-ка ее, - попросил я Заура, сделав над собой усилие.
Заур не растерялся, меньше чем за две секунды он вскинул штуцер, прицелился и выстрелил по сороконожке.
Не похоже было, что пуля, способная завалить слона, принесла ей много вреда. Но, зато, такая наша активность ее здорово разозлила, и сколопендра, резко развернувшись, ломанулась в нашу сторону со скоростью курьерского поезда.
Не дожидаясь команды, все бросились врассыпную, и, возможно, тварь по инерции пронеслась бы дальше в джунгли, но проводник ткнул её копьем, и сколопендра исчезла, растворившись в воздухе...
Заур витиевато выругался. Алёна мелко дрожала.
- Почему она исчезла? Куда она делась? - Посыпались вопросы.
- Копье заговорено шаманом, а ваше оружие в этом месте - всё равно, что детские игрушки.
- Наверное, иллюзия, массовая галлюцинация, да ей бы здесь просто еды не хватило, - выдохнул я.
- Если бы я был такой умный до, как моя жена после, - проворчал Заур.
- Это совсем не иллюзия, - сказал индеец тоном, не допускающим возражений, и стало понятно, что он не собирается дальше обсуждать эту тему
Марк оставался внешне невозмутимым, можно было подумать, что он каждый день встречает сколопендр длинной с автобус.
Стефан не сказал ничего, он только тяжело дышал. Похоже, до него только сейчас стало доходить, во что он впутался, дав согласие участвовать в нашей экспедиции.
*****
Во второй половине дня за нами увязался молодой ягуар. Заур поднял, было, штуцер, но проводник одёрнул его.
- Не трогай, - сказал старый индеец, - он не нападёт. Он просто любопытный, а мы у него в гостях.
С наступлением темноты, когда мы разбили лагерь на небольшой поляне, ягуар покрутился вокруг, а потом залёг на одной из толстых нижних веток огромного дерева, стоявшего недалеко от поляны.
Лунный свет, пробивавшийся сквозь кроны, подсвечивал его шерсть, и огромная кошка казалась окруженной мистическим серебряным сиянием.
Ближе к полуночи сверху раздался мерзкий звук, как будто скребли металлом по стеклу.
Ягуар сразу вскочил на своей ветке и бросился в джунгли, подальше от нашей поляны. Умный зверь.
На мгновение мне показалось, что я увидел на фоне ночного неба, наполовину скрытого кронами деревьев, огромную тень, похожую на летучую мышь.
- Замрите и не двигайтесь, это страж тропы, - вполголоса сказал индеец.
- А как же он? - кивнул Стефан в сторону, куда скрылся ягуар, - он знает что делать.
- Он быстрый, он убежит, а ты толстый, - возразил проводник.
- Надо погасить костер! - вскинулся Заур.
- Не надо - страж слепой, - остановил его индеец, - просто не двигайтесь и замолчите.
Мы заткнулись и не нарушали тишину еще долго после того, как мерзкие звуки удалились и растворились в ночи.
*****
Наутро, пройдя пару километров, мы обнаружили свежую просеку, как будто огромный каток прошелся сверху по деревьям и лианам, с лёгкостью вдавливая их в землю.
По сторонам просеки лежало тело вчерашней сколопендры, которую будто разрезали на несколько частей гигантским ножом.
- Что это могло быть? - спросил Заур проводника.
- Небо упало на нее, - ответил старик.
- Вы представляете, какое необходимо усилие, чтобы так вогнать стволы в почву? - спросил подошедший Марк.
- Больше 200g, - быстро прикинул я. У меня уже начали появляться кое-какие идеи о том, что здесь происходит, но пока я предпочитал оставить их при себе.
- Мне показалось, что вчера я видел огромную летучую мышь, - обратился я к проводнику.
- Марипу-Димпу слишком далеко отсюда, - ответил индеец, - а Амучима[3] давно должна быть мертва. В любом случае это страж тропы и он убивает всех, кто покушается на покой Бога.
- Расскажи про них,- попросила Алёна. С утра она держалась поближе к Зауру. Наверное, так Алёна чувствовала себя более защищенной.
Так мы услышали одну из легенд народа пемон.
*****
В Венесуэле протекает река Парагуа, в среднем течении которой стоит одна гора.
В этой горе есть пещера - Марипу-Димпу, с которой связан миф о гигантской летучей мыши-людоеде.
Очень много, лет назад предки индейцев пемон жили на этой реке и каждую ночь подвергались нападению огромной летучей мыши.
Днём она спала в неизвестном месте, а после заката появлялась возле малоки (большой дом) и хватала кого-нибудь из ее жителей. Больше их никто не видел.
И никто не знал, куда она их уносит, и как ее выследить и убить. Наконец, одна седая старуха придумала способ.
- Я уже старая, - сказала она. - Сегодня вечером я останусь снаружи, а вы все спрячетесь внутрь. Только привяжите мне к ногам сухие ветки.
Так и было сделано. В сумерках летучая мышь снова появилась, схватила старуху и понесла в ночь. Но в этот момент старуха успела поджечь привязанные к ногам ветки.
Горящие ветки ярко светились в ночной тьме, и мужчины из малоки видели, что летучая мышь понесла свою жертву на гору.
Утром все мужчины взяли свои луки со стрелами, наконечники которых были смазаны ядом, и полезли на гору. Чем выше они забирались, тем отчетливее был виден вход в пещеру.
Войдя в пещеру, люди почувствовали жуткую вонь от множества черепов и костей убитых жертв, валявшихся на полу, и увидели своего врага.
Индейцы выпустили в летучую мышь множество отравленных стрел, она кричала, металась, но никак не хотела умирать.
Наконец, летучая мышь-людоед ослабла. Только сейчас люди заметили в глубине пещеры её семью. Они собрались убить всех, но тут летучая мышь сказала:
- Не убивайте их. Они ни в чем не виноваты. Это я убивала ваших родных. Вы пришли, чтобы убить меня. Пожалейте мою семью, не убивайте их.
Тут она из последних сил подползла к выходу из пещеры, бросилась вниз и разбилась.
Мужчины пожалели семью летучей мыши и не стали убивать её.
С тех пор никто из индейцев не ходит в ту пещеру. И на малоку тоже больше никто не нападал.
*****
Рассказ старого индейца произвёл какое-то тягостное впечатление. Остаток дня мы прошли, почти не нарушая молчания.
Ближе к вечеру напряжение немного спало. Люди расслабились и снова начали шутить, и даже улыбаться.
Когда мы проходили мимо поваленного дерева, Марк отклонился немного в сторону. Его явно заинтересовал какой-то камень слишком правильной формы.
Вскрик его был не очень громкий, но полный ужаса. Бросившись к нему, мы успели заметить гибкое змеиное тело, исчезающее, втягиваясь в зеленую стену джунглей.
Характерная окраска не оставляла сомнений - это была кайсака[4]. Мгновенно сорвав рюкзак, я достал аптечку, открыл ее и бросил резиновую грушу Зауру.
Пока я вынимал из мини термоса поливалентную сыворотку и набирал ее в шприц, Заур, зажав рану на руке Марка, отсасывал грушей кровь с ядом.
Место укуса быстро опухало, краснело, началось кровоизлияние. Введя сыворотку и антигистамин, я поставил Марку капельницу. Лицо его было бледным, на лбу выступили капли пота.
Несмотря на все принятые меры, опухоль быстро увеличивалась, поднимаясь вверх по руке. Прошло еще четверть часа. Марка била мелкая дрожь и появились затруднения с дыханием.
- Адреналин быстро! - крикнул я Алёне, сидевшей ближе всех к аптечке. Пока она доставала ампулу, Марк потерял сознание...
Похоронили Марка тут же, на краю небольшой поляны. Стефан прочитал молитву. Заур был чертовски мрачен. Алёна плакала.
*****
Вечером, когда мы приготовились к ночевке, состоялся "разбор полётов".
Заур выступил с гневной обличительной речью, о том, что я плохо подготовил экспедицию, она провалена, и надо немедленно убираться отсюда, если мы хотим остаться в живых.
Мы не можем противостоять силам, охраняющим тропу. Так же, как не можем подать сигнал о помощи, и даже если кто-нибудь из Канавайена решит организовать поиски, то спасателям сверху нас не увидеть, слишком плотная завеса зелени.
Я молчал, обдумывая его слова. А что, надо было ехать сюда на танке? Защитила бы композитная броня или молибденовая сталь от гнева Бога?
Некоторые яйцеголовые, особенно из тех, что работают на военных, считают себя очень умными. Умнее природы. А созданные ими боевые машины - верхом совершенства.
Мне кажется, если бы заставлять их испытать лично, выдержит ли их техника, например, удар челюстей тираннозавра с зубками сантиметров по 30, то желающих оказалось бы совсем немного[5].
А, может быть, Заур прав. И у меня не было никакого права впутывать других людей в свои рискованные авантюры.
Алёна смотрела на величественную фигуру Заура в свете костра, и глаза ее блестели. Лет двести назад я бы точно напрягся. А теперь мне наплевать. Все равно нам не одолеть силу древнего пророчества, и все мы навсегда останемся здесь.
Алёна пересела ближе ко мне.
- Помнишь наш разговор два года назад в Ялте? - спросила она.
Я помнил. Тогда мы говорили о верности. Обожаю прикалываться, разговаривая со смертными на темы вечности и постоянства. Люди бывают, до смешного, наивны.
Алёна тогда ответила на удивление честно, что ей хорошо со мной, но если когда-нибудь она почувствует, что её счастье держит в руке другой мужчина, то пойдёт за ним.
Мы обговаривали подобную ситуацию, - подбодрил я ее, - ты свободный человек.
Алёна благодарно кивнула и пересела к Зауру.
Заур, мельком взглянув на меня, приобнял её правой рукой.
Прошло минут пять тишины.
- У меня есть альпинистская подготовка, - сказал Заур, задумчиво глядя в огонь костра. - Надо просто вернуться на край тепуи, я спущусь со скалы и позову на помощь.
- Назад идти нельзя, - вмешался, молчавший до этого, индеец. - Каждый, кто ступил на тропу, может только дойти или... не дойти.
- Ну-ну, - сказал Заур с непонятной интонацией.
Алёна сильнее прижалась к Зауру, и проводник неодобрительно покачал головой.
*****
В шесть утра я проснулся, чтобы сменить Заура, дежурившего перед рассветом, но обнаружил, что Заур и Алёна исчезли с половиной наших запасов, палаткой и всей нашей верёвкой. Мысленно я пожелал им дойти.
После завтрака было запланировано пару часов отдыха, и я использовал их, чтобы с осторожностью пройтись назад по тропе. Долго идти не пришлось, километра через полтора я обнаружил укромную поляну возле тропы, на которой были аккуратно сложены пропавшие вещи. В самом центре поляны находилось два холмика, покрытых странным мхом, вроде вчера их тут не было.
Присмотревшись, я обнаружил, что мох шевелится. Сходить с тропы желания не было, и я достал бинокль. Лучше бы я этого не делал. Мох оказался сплошным ковром из лономий[6], которых я никак не рассчитывал встретить на такой высоте. На мгновение постоянно двигающиеся гусеницы образовали небольшой просвет на ближайшем и более крупном холмике, и мне удалось разглядеть циферблат массивных часов Заура. Проводник был прав - пути назад нет. Какая паскудная смерть, и их даже не похоронить. Одно прикосновение такой гусеницы возможно и не убило бы меня в отличие от обычного человека, но такое количество яда я бы точно не выдержал. Содрогаясь от жуткой картины, я вернулся обратно в лагерь, решив ничего не рассказывать своим спутникам.
*****
За день мы прошли еще семь километров. Тропа ощутимо поднималась вверх, и джунгли стали более редкими. Когда стемнело, уже можно было разглядеть звёзды.
Стефан к вечеру весь дрожал как в лихорадке, стуча зубами. Толку с него было мало, и лагерь разбили я с индейцем. Прошло пару часов, и опять огромная тень закрыла кусок неба.
И тут Стефан не выдержал. Схватив штуцер Марка, он начал с воплями палить вверх.
- Тихо, брось, дурак! - кинулся к нему проводник.
Я, уже догадываясь, что сейчас случится, метнулся в сторону. Тварь, кружившая на небольшой высоте, спикировала на нас.
Промахнуться было невозможно, но тяжелые пули отскакивали от нее с металлическим звоном.
- Ну, вот и первый ответ, - подумал я, - не живая, а кем-то сделанная.
Снова раздался мерзкий крик твари, как будто металлом скребли по стеклу, на конце хвоста твари вспыхнул фиолетовый огонёк, и в джунглях с треском появилась новая просека, перечеркнувшая место нашей ночевки.
Наконец-то я смог разглядеть стража тропы.
Странная обтекаемая форма. Скорее летучий скат, чем летучая мышь. Скат, после которого в джунглях остаются тонкие просеки. Впрочем, они быстро зарастают.
Всё оружие этого огромного летающего ската - узконаправленный поток концентрированной гравитации. Я восхитился изяществом решения.
Защиты от такого оружия нет, гравитация ничем не экранируется, соответственно ни один танк, который смогут построить в ближайшие пару сотен лет, здесь не пройдёт. Бог может спокойно спать в своём доме...
*****
Проводника я нашел под деревом. Лицо старого индейца, будто высеченное из куска красного дерева, не выражало никаких эмоций, но глаза были полны боли, его ноги ниже колен были раздавлены в лепешку, как будто проводник попал под каток.
- Небо упало на меня, - с трудом сказал старик.
Ампула омнопона[7] оказалась последним, что я мог для него сделать. После укола морщины на лице старика немного разгладились. Дыхание стало спокойнее.
- Зачем ты повел нас? - спросил я проводника, - ты же знал, что не вернёшься.
- Я очень стар и болен, - ответил старик, - рак убивает меня, я давно уже стал обузой для семьи. Не всё ли равно где умереть?
- А ты заплатил очень хорошие деньги, - продолжал индеец, - внучка теперь сможет учиться в колледже. А зачем пошел ты?
Я задумался, как объяснить, смертному. Все живые боятся смерти, это нормально. Им невдомёк, что бояться надо бессмертия.
Когда-то давно я вдруг понял, что перестал стареть. Первую сотню лет упивался открывшимися возможностями. Путешествия, море секса и алкоголя.
Годы идут. Ты осознаешь, что бессмертный, когда хоронишь своих детей, потом внуков...
Постепенно накапливается усталость, накапливается боль и горечь. Мир слишком далёк от идеального. Помню, лет сто назад, я занимался фундаментальной наукой. До Хиросимы.
Я не праведник, но дальше без меня.
Я не хочу даже перед самим собой нести ответственность за последствия применения очередной жуткой химеры, которая рано или поздно выползет из бреда воспалённого человеческого разума.
А вот во второй половине прошлого века, например, я был достаточно известным кардиохирургом. Спас множество жизней. Но даже добро нельзя творить бесконечно.
Тем более, чтобы не привлекать слишком много внимания, приходилось менять место жительства, работу и друзей примерно раз в 20-25 лет.
Правда, в последнее время, с введением биометрических паспортов и электронного учёта, покупать фальшивые документы становится всё труднее.
Но пока в человечестве ещё достаточно жажды наживы и я всегда найду коррумпированного чиновника.
- Тебе ведь вовсе не пятьдесят лет, - прервал мои раздумья проводник, утверждая, а не спрашивая.
- Как ты догадался?
- Слишком легко ее отпустил свою женщину. А еще по глазам. Ты похож на прохудившийся каноэ, только сквозь тебя просачивается не вода, а старость...
- Интересное сравнение.
- Так сколько же тебе лет на самом деле? - спросил индеец.
- Много, очень много.
- Ведь это ты, я давно понял! Ты пришел, о великий Макунаима[8], сын Солнца! Ты просто вернулся к себе домой. А все сопровождавшие тебя были жертвой. Прошу тебя, позаботься о моём народе.
Лицо старого индейца, обычно не выражающее никаких эмоций, сияло неподдельной радостью. У меня не хватило духу разочаровать его.
Нет, я не Бог. И никогда им не был. По случайной прихоти природы, благодаря неизвестной мутации, я получил в своё распоряжение яркую погремушку, о которой все мечтают, но никто не может дотянуться.
И теперь я даже не знаю, как ей правильно распорядиться. А Бог давно умер во мне и со мной.
Он умирал каждый раз, когда я терял друзей и близких и каждый раз, когда мне не удавалось спасти кого-нибудь из своих пациентов...
Он умирал каждый раз, когда я сталкивался с чудовищной несправедливостью или жестокостью, да и просто равнодушием, которым не должно быть места в этом мире.
Он умирал слишком много раз, поэтому не сможет больше воскреснуть.
Когда я собрался с мыслями и приготовился что-то сказать, то заметил, что меня уже некому слушать.
Я встал и прикрыл старику глаза...
*****
Не бывает бессмертия для разумного существа. Бессмертие возможно для медузы, для морского ежа. Нет, и не может быть его для человека.
Так что же находится там, наверху, где заканчивается тропа? Однозначно, нет там никакого Бога.
Бог давно умер и только лишь тупое и недоразвитое зло, охраняющее дорогу к нему, может жить так долго.
А я просто устал. Смертельно устал. Так бывает, когда ты ответил на все вопросы, а новые не появились. Достиг целей и не смог поставить себе другие.
И некуда спешить, ведь всё еще возможно, когда у тебя вагон времени. Но ничего уже не нужно.
М-да, кризис целеполагания всегда влечёт за собой кризис смысла... Уже нечего бояться. Уже нечего терять.
Тогда зачем я пришел сюда, если мне даже не нужны ответы?
Ведь в мире существуют тысячи более простых способов свести счёты с жизнью. Только для того, чтобы убедиться, что Бога нет? Но я и так в него никогда особо не верил.
Запутался... Впрочем, неважно.
Стефан тихонько подвывал от страха, скорчившись на земле и прикрыв голову руками. Из уголка его рта капала слюна, а глаза были пусты. Ну что же, это его выбор.
А я не буду покорно ждать, пока небо упадёт на меня.
Я отбросил бесполезный штуцер, подобрал копьё проводника и пошел вперед и вверх по тропе.
*********
1-Немецкий исследователь Роберт Шомбургк посетил район в 1835 году. Он был поражён столовыми горами, но попытки взобраться на одну из них успехом не увенчались.
Лишь почти полвека спустя, в 1884 году, британской экспедиции под руководством Эверарда Им Турна удалось подняться на вершину горы Рорайма.
Однако именно отчёт об экспедиции Роберта Шомбургка в район тепуи вдохновил писателя Артура Конан Дойля на написание романа "Затерянный мир" об открытии плато, населённого доисторическими видами животных и растений.
2-Kachiri - алкогольный напиток из юки (маниока). Приготавливается из муки из маниока, залитой водой, кипяченной и забродившей.
3-Amuchima (Mochima) - гарпия. В мифологии - огромная хищная птица, утаскивавшая и поедавшая животных, детей и взрослых.
Ayiten - птица, которая помогла индейцам пемон приготовить яд и убить amuchima.