Разорванная цепь (часть 6)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
После черной полосы для героя началась серая - новый поворот судьбы, новые надежды... а вдруг?
|
Часть шестая
Пир во время чумы
Глава тридцать первая
Первое свидание
Москва. Щелковское шоссе. Район метро Щелковская. 29 марта 2010 года.
Из состояния упорной задумчивости Павла вывел звонок. Странно, кто это может ему звонить на этот номер телефона, он ведь его никому, никому не давал. И тут Павел хлопает себя по лбу, он вспомнил, что сам звонил Людмиле, вот только номер входящий не ее. В любом случае, надо рискнуть, взять трубку телефона. Павел так и делает, он готов к любой неожиданности, даже к звонку из Балтимора, но получается, что все намного проще.
- Пр'ивет, это Люда. Не успел меня забыть? Я с офисного набир'аю.
- Экономишь?
- Да, есть такое... Тут все р'авно безлимитка стоит. Если ты еще собир'аешься меня встр'етить, то сможешь это сделать черррез два часа у станции метр'о...
- Буду.
- Хор'ошо. Пока.
Павел положил трубку, внезапно им овладел приступ какого-то безумного и безудержного веселья. Ну и что? Что это значит, что глухой угол? Ничего подобного! Главное, что он сейчас и здесь жив, что он может двигаться, кушать, курить, ждать свидания с красивой девушкой. А все эти проблемы - найдет он того американца! Кстати, это шикарная идея, раз все равно ставкой стала его жизнь, почему бы не продать квартиру? Знаю, это будет непросто, но если скинуть цену, то вполне реально, у нотариуса оформить доверенность, тетя Алла займется продажей. Деньги можно будет зачислить на карточку, а снять их можно будет в любой стране мира по дороге к Штатам. Павлу показалось все таким простым, что перестала пугать даже перспектива вновь ехать через четверть столицы навстречу новым приключениям, тем более, что приключения должны были быть приятными.
Такое бывает, мозг человека, которого преследуют, иногда выделывает неожиданные штуки, человеку кажется, что он преодолел все препятствия, мгновения затишья воспринимаются им не как преддверие бури, а как манифест о полной победе над тяжелыми жизненными обстоятельствами. Наверное, мы не можем жить без положительных эмоций, и начинаем искать что-то хорошее даже в самой паршивой ситуации. А найти, чему порадоваться, можно всегда, вот и получается переоценка ситуации в самых розовых тонах. И эти розовые очки могут сыграть с человеком в бегах плохую шутку.
Павел обладал способностью быстро ориентироваться в ситуации и принимать порой единственно верное решение. Но сейчас его способности спали - не могли не спать, за эти несколько дней погони он был вымотан, не столько физически, сколько морально. Если физически он был все еще крепок, то нервная система была сильно расшатана, и сейчас Павел подсознательно искал любой повод, чтобы зацепиться за что-то приятное, положительное, ощутить острый вкус жизни. Главное, чего не хватает человеку в такой ситуации - это именно вкуса жизни, и это правда, что вкус становится значительно острее. Правда.
Павел летел к цели, он купил в переходе букет роскошных белых роз. Ему казалось, что именно эти цветы будут больше всего идти Людмиле, даже если ей нравятся ромашки, например. Что в ней есть? Ощущение какого-то высокого стиля, и к этому стилю идут именно такие белые, с чуть заметными розовыми прожилками, цветы. Он выбирал цветы не слишком долго, но тщательно, дважды отвергал предложения продавца, невысокого полного грузина, пока не выбрал идеальный букет из пяти цветов, абсолютно подходивших друг к другу.
Удовлетворенный сотворенной экибаной, Павел двинулся по заранее намеченному маршруту. Ему надо было добраться до Щелковской. И это практически из центра Москвы. Если воспользоваться метро - проблемы бы не было, но метро Павел сегодня отвергал. Маршрутки работали с двойным напряжением: не один Павел сегодня не хотел пользоваться метро. Подземка была самым удобным видом транспорта, но когда дважды в метро гремят взрывы за один день, люди, естественно, впадают в панику и предпочитают наземный вид транспорта. Воспользовавшись своим справочником, Павел вывел маршрут с всего одной пересадкой.
Казалось, что погода ему улыбалась. Сегодня, после того, как он трижды избежал встречи со смертью - не только в метро, но и на квартире своего друга - Михаила Корбута, и у дома бывшего начальника Роспатента Растопшина, где действительно его поджидали, но из-за теракта в метро люди были стянуты на поиски тела в метро и перекрывали станции одну за другой. Все это было не просто фактом слепого везения. Пока Павлу удавалось действовать спонтанно, избегать каких-то схем и не делать главной ошибки всех преследуемых - не паниковать! Как ни странно, но именно отсутствие паники и умение трезво рассуждать даже в самой непростой ситуации было тем фактором, который делал факт выживания Павла Полянского реальным. Павел еще не знало, как много будет зависеть от ближайших нескольких суток, как важно то, чем он совершенно случайно сумел завладеть, но он шел на свидание с девушкой, рискую нарваться на пулю киллера, шел, увлеченный гормональным всплеском в организме, не подозревая, что таким образом еще больше ставит в тупик погоню.
- Здравствуй, это я...
Она вышла к Павлу из перехода, он стоял у одинокой фишки с буквой М в банальном кружке, она же шла навстречу ему в пальто, глухо застегнутом до самого воротника, берете, с крупной сумкой, вошедшей в моду в последнее время. Людмила следила за модой и одевалась пусть не с таким же шиком, как главные гламурные московские дивы, но со знанием дела и особенным вкусом, который был присущ ее тонкой натуре. Тонкой - это, скорее, относилось к ее фигуре, в которой удивительным образом сочетались эластическая упругость спортсменки и какая-то аристократическая хрупкость. Он не знал, что его притягивало к Людмиле, Люда не вполне понимала, что же ей нравится в этом гастарбайтере с Украины, но внимание этого молодого человека ей льстило. Она только недавно рассталась со своим молодым человеком, спокойным, самоуверенным парнем, слишком красивым и слишком ветреным, как это бывает, бывшая подруга перебежала ей дорогу, только для того, чтобы убедиться - он не лучше остальных. Получилась классическая глупая ситуация: сам не ам, да и другому не дам, парень хотел вернуться к Люде, но та уже не могла с ним общаться, а тут неожиданное знакомство в метро. Нет, она не бросилась на шею первого встречного, она, наверное, высоко оценила тот взгляд, которым мужчина раздевал ее прямо в вагоне метро. Конечно, он достаточно наглый, но при этом и достаточно воспитанный. Умеет найти подход к женщине, правда, когда женщина не слишком этому подходу сопротивляется. Не глуп, интересный собеседник, и, что самое главное, умеет слушать, не перебивая, хотя, Людмила была уверена, что большая часть того, что она наговорила, должна была бы вызывать у мужчины чувство протеста и смертельную скуку. А он слушал ее, причем глаза его не были отсутствующими! Он слушал ее с интересом! Кстати, кушает не так много, по правильной схеме, Люда при этой мысли невольно вздохнула. Каждый лишний килограмм искренне ее огорчал и она тут же его начинала сгонять: тренировками и диетой. Но кушать вкусно ей всегда нравилось. И еще ей нравилось, когда мужчина не жмотничал, а Павел, кажется, был именно из такого числа.
Он действительно оправдывал ее ожидания. На это свидание он пришел в хорошем костюме, пальто, чуть-чуть великоватом, скорее всего, рассчитанном на более холодную погоду и возможность одеть еще что-то в качестве утепления. Черный гольф немного банально, но ему это идет. Людмила оценила и букет, она любила больше всего подсолнухи. Декоративные подсолнухи напоминали ей про лето, даже в самое холодное время года. Но розы... эти розы были чем-то необыкновенным. Она уловила то, что букет был подобран с очень точным вкусом и очень точным намеком. Значит, ее новый мужчина не просто умен... И тут Люду охватило странное волнение - она видит человека второй раз в жизни, но уже думает о нем, как о своем мужчине, это было немного необычно, жутко волнительно, и очень приятно.
Пока что все ее романы были не самыми удачными, хотелось чего-то более постоянного, крепкого, настоящего, но настоящего в современных парнях и мужчинах было мало. Под юбку лезли многие, но чувства в этом не было. Никаких чувств, кроме похоти, тоже, в принципе, чувство.
- Здравствуй! Это тебе!
Он подошел и поздоровался просто, изящно, смело, открыто. Людмила немного покраснела, но не от ложной скромности, а от того, что ей понравилось это вступление, и букет цветов так красиво лег ей на руку.
- Здр'авствуй! Я р'ада, что ты позвонил. Не ожидала, но мне пр'иятно.
Люда редко была откровенной с мужчинами, тем более, с мужчинами, которых знала очень мало, но что-то подсказывало ей, что сейчас не стоит кривить душой, когда к ней идут навстречу так открыто, нет смысла прятать истинные чувства.
- И что будем делать? Я имею в виду, сколько у тебя сегодня времени? Скажи, ты очень голодна?
- Есть немного... нет, очень...
Людмила решила до конца держать марку - быть откровенной, так быть откровенной.
- Вообще-то я жуткая обжор'а. Сама не знаю, что со мной, но поесть вкусно очень нр'авится. Потом мучаюсь, сгоняю вес, потом снова ем. Потом ничего не ем. Вечный двигатель получается.
- Ну и я сегодня нагонялся, так что голодный как волк. Пойдем?
- Куда?
- В Мак Дональдс.
Павел посмотрел на ошарашенное лицо Люды и рассмеялся.
- Это была шутка. Разве я могу пригласить такую очаровательную девушку в забегаловку, пусть она даже очень симпатично выглядит.
- Да, ты не похож на человека, котор'ый питается в р'есторрранах быстр'ого питания.
- А где ты питаешься?
Людмила опять неожиданно покраснела.
- Как пр'идется. Чаще всего за день пять-шесть чашек кофе и пара бутеррррбр'одов. А иногда один только кофе. Если р'аботы много.
- И ты хочешь сказать, что не знаешь в окрестностях никакого приличного ресторанчика?
- Две остановки на метр'о...
- Извини, можно, сегодня без метро?
- Почему? Извини, если я что-то глупое спр'осила. Тебя так напугали эти взр'ывы в метр'о?
- Как тебе сказать... просто я сегодня оказался на станции парка Горького, когда это...
И только тут Люда заметила, что на скуле Павла расцветает хороший такой синячище, а на шее, правда, чуть заметно из-за пальто налеплен лейкопластырь.
- Тебе досталось?
- Ерунда. Мне повезло. Только осколками поцарапало немного. А вот другим так не повезло. Я не был в вагоне, хотя хотел туда войти. А задержался потому, что искал, откуда тебе перезвонить, так что ты спасла мне сегодня жизнь! Вот это я и хочу отметить.
- Вот как... И что ты можешь мне пр'едложить?
Глава тридцать вторая
В "Золотой лузе"
Москва. Жулебино. Привольная д.65/32. Бильярдный клуб "Золотая луза". 29 марта 2010 года.
Конечно, Павел за то время, что прожил в Москве, город немного узнал. Он знал хорошо окрестности Государственной научной библиотеки, потому что там проходила большая часть его рабочего времени, знал район около квартиры, которую снимал в этом бурном городе, знал еще несколько районов, куда заносила его жажда встреч и знакомств, которая в Москве его не покидала. Да, еще и район, где работала Лина. Конечно, всю Москву он не успел узнать. Он не был на Поклонной горе, не отдыхал на Воробьевых горах, говорят, там уже и отдохнуть прилично негде. Я мог бы перечислять еще много районов, в которых не побывал Павел, легче взять карту и отметить т небольшие места, в которых Павел был досконально уверен.
Одним из самых любимых мест Павла был бильярдный клуб "Золотая луза". Конечно, клуб находился не в самом престижном месте, но он был открыт недавно, имел очень приятный интерьер, хороший бильярдный зал и очень приятную обстановку: здесь было уютно, спокойно и не слишком людно даже в такое время - цены в заведении держали чуть выше среднего, в число посетителей входили больше постоянные клиенты, а в будние дни здесь людно не бывало никогда. Не то, что в выходные, он это место любил за два фактора: отличную кухню и наличие, кроме основного, еще и небольшого ВИП-зала с биллиардными столами. Кроме русского бильярда тут установили и американку (для разнообразия или в дань моде). Столов было не так много, а Паша в бильярд играть любил, и это заведение ему открыл один из парней, с которыми они встречались примерно пол года. Нет, не подумайте ничего такого... Ни Павел, ни его друг к гомосексуальному меньшинству не принадлежали. Они принадлежали к другому меньшинству - интеллектуальному.
Семен был лаборантом-химиком, работающим над диссертацией в надежде занять более высокое положение на кафедре. Химия их и связала. Они познакомились в библиотеке. Грустно осознавать, но все чаще патентная библиотека становилась для Павла чем-то вроде родного дома - там он работал, думал, курил, немного выпивал: для этого Павел приспособил небольшую флягу, которая аккуратно укладывалась в такой же небольшой блокнот. Туда входило немного коньяка, совсем немного. Но как приятно было в курилке или библиотечном туалете распить с новым приятелем немного спиртного за знакомство! Этот химик-лаборант был сыном владельца этого бильярдного клуба и страстным любителем покатать шары. У него была твердая рука и очень точный расчет, Павел обыгрывал его редко и то, только тогда, когда ему удавалось провести два-три фантастических удара за игру. Паша играл страстно, сильно, но часто ошибался, а вот его приятель ошибок почти никогда не делал. Как ни странно, в американку приятель Павла почти не играл, а вот русский биллиард считал игрой самого высокого ранга. В этом отношении их взгляды расходились. Американка давала больше возможности Павлу повиртуозить, ему намного чаще удавались красивые замысловатые удары, то, без чего сам Павел биллиард не представлял.
Вот и сейчас, как только они зашли в ресторанчик, разделись, Павел направился к одному из своих самых любимых столиков в углу заведения, столику на двоих под зеленым абажуром, свисающим с потолка. Официант появился незамедлительно, сообразил, что обстановку стоит обинтимить: приглушил свет, принес две свечи, зажег их, принял заказ, а еще через мгновение на столе оказалась ваза, в которую удобно лег букет цветов.
- Что будешь заказывать?
Люда смотрела в меню и на цены.
- Тут все так дор'ого...
- А ты не обращай на это никакого внимания. Лучше подумай о том, что тебе хочется.
- А я могу заказать, как мне хочется? Я ведь пр'едупр'еждала, что безумно хочу есть?
- А зачем стесняться?
- Очень мило с твоей стор'оны.
Павел вычитал все, что хотел, как раз к столику подрулил официант.
- Еще минуточку, может, начни пер'вым. - предложила Людмила.
- Тогда мне уху, фирменную рыбу, только попроси, чтобы она была не слишком острой, салат "Царское село".
- А что будешь пить? - Люда поинтересовалась, чуть высунувшись из-за меню.
- Да, забыл... водка.
- А вы уже определились?
- А какая водка? - тут же поинтересовалась Людмила.
- Я в курсе. - ответил официант, чем привел девушку в состояние немого восторга.
- Так... я буду... солянку, салат "Цезар'", кар'тошку по-селянски, мясо - вот это какое мясо? - и девушка ткнула пальчиком в меню, заставив официанта согнуться почти пополам.
- Это наше фирменное, очень рекомендую.
- Присоединяюсь. Бери - не пожалеешь. - посоветовал Павел.
- Тогда еще мар'тини. - скромно добавила Людмила.
- Двойной? Белый? - уточнил официант.
- Ну да, что там цер'емониться.
- С чаем или кофе определимся позже.
- Слушай, скажи, почему ты так мало кушаешь? Нет, то что это пр'авильная еда, я поняла, но мужчина должен много кушать.
- Почему?
- Мне так кажется. Все мужчины едят много. Они так устр'оены. У них такая физиология.
- Значит у меня совсем не такая физиология. Понимаешь, я ем ровно столько, сколько хочу, а когда не хочу, то не стесняюсь оставить на тарелке даже нетронутую еду.
- Как я тебе завидую. Я когда ем, остановиться пр'осто не могу. Останавливаюсь потом, когда утр'ом встаю на весы.
- Кстати, хотел спросит, ты пьешь исключительно мартини?
- Отчего же? Я и водку пью, вино не слишком люблю. Иногда коньяк, если он хороший. Но когда есть возможность выпить маар'тини, то почему бы и нет?
- Бланко?
- Ну да, он у нас самый р'аспр'острррраненный.
Тут как раз принесли еду. Люда попробовала салат и удовлетворенно хмыкнула.
- Ну вот, тут салат "Цезар'ь" именно такой, какой должен быть на самом деле. Обожаю именно этот салат.
- Я заметил.
- Скажи, а почему ты со мной заговор'ил в метро? Хотя нет, скажи лучше, почему ты мне позвонил сегодня, почему?
- Ну, внешне ты мне понравилась - это раз.
- Я заметила, да...
- Кроме того у тебя нет этого противного тягучего московского акцента. А это самый большой плюс, который может быть у девушки.
Павел улыбнулся. Он вел вполне светскую беседу с девушкой, в уютном ресторане, который не был самым лучшим местом его пребывания. Если кто-то отслеживал его связи, то к этому ресторану могли тоже добраться. Но Павел плевал на все догмы, и это ему помогало. Его так долго пасли в привычных для него местах, чтобы убедиться, что он их старательно избегает, а тут еще эта история в метро и его сумка, которую преследователи, несомненно, нашли среди всего того хаоса. Все это должно было играть, и играло в пользу преследуемого, но Павел прекрасно понимал, что фора вот-вот закончится. И что ему обязательно надо будет оказаться в надежном убежище, где есть возможность спокойно переждать, желательно, подальше от Москвы. Хотя на Украину возвращаться не стоит - думается, на пропускных пунктах его будут отлавливать. Они это умеют, конечно, не вериться, что господин Аликперов и таможню под собой держит, настолько тесно, чтобы его искали по ориентировкам, но кто его знает? Проверять правоту последнего высказывания пока не хотелось.
Павел настоятельно обдумывал планы спасения: ему нужны были деньги - в достаточном количестве, новые документы и возможность выбраться за границу России.
Но самое главное, ему нужно было надежное убежище и запас времени. Достаточный для того, чтобы осуществить программу спасения.
Людмила улыбнулась в ответ.
- Моя мама учительница р'усского языка. Я пр'осто обязана была говор'ить без акцента. Кр'оме того, я не кор'енная москвичка. Я из Егор'ьевска.
- Вот как?
- Это р'айонный центррр под Москвой.
Люда сказала это немного обиженным тоном. Ее "Вот как?" Павла совершенно не устраивало. Павел понял, что слишком задумался о своих проблемах и перестал слушать собеседницу, это было неправильно. Он пробежался взглядом по залу - никого, кто мог бы представлять для него угрозу, не заметил, после чего отругал себя, одернул и активно включился в разговор.
- Так, а кто твои родители? Мама учительница, а папа?
- Мама учительница, а папа инженер'.
- Простой советский инженер?
- Вот именно. Обычная семья. Я пошла по стопам мамы - стала учительницей физкультур'ы.
- Закончила козлофак? Извини, у нас так в педе этот факультет именно так называют.
- Ну, кому козлофак, а кому...
- Стоп, обиделась?
- Нет, зачем же...
- Это на голодный желудок. Поешь, я ведь не хотел тебя обидеть, хотел пошутить. Получилось не совсем удачно.
- Ладно, пр'оехали.
- Можно тебя спросить?
- Это что, будет какой-то интимный вопрос? - Людмила иронично приподняла бровь.
- Вероятно. Тем более, выпивку уже принесли. За тебя!
- За тебя... Нет, давай-таки сначала за меня. За тебя выпьем на следующем заходе.
Они сдвинули бокалы - Павел рюмку запотевшей от холода водки, Люда бокал мартини правильной конусовидной формы на хрупкой ножке.
- Скажи, у тебя парень есть?
- А у тебя? Извини, нет, мы р'асстались. Не так давно.
- У меня парня точно нет.
Павел улыбнулся. Он любил обыгрывать слова собеседника, но теперь старался, чтобы это не выглядело слишком обидно.
- Девушки и жены тоже. - окончательно уточнил ситуацию Павел.
- Ты р'азведен?
- Женат не был. Не голубой. Просто так сложилась жизнь.
- А именно?
- Я прилично стал зарабатывать не так давно, а содержать семью на жалкие крохи научного сотрудника было безответственно.
- Так ты человек ответственный?
- Мы в ответе за тех, кого приручили.
- Экзюпер'и, "Маленький пр'инц"...
- Вот именно. Теперь за меня?
- Вот именно. За тебя.
Глава тридцать третья
Игра на раздевание
Москва. Жулебино. Привольная д.65/32. Бильярдный клуб "Золотая луза". 29 марта 2010 года.
Павел больше не отвлекался на "посторонние" мысли. И это было, в какой-то мере, правильным решением. Он наметил план действий, и от этого ему стало немного легче. Знакомство с интересной девушкой? А почему бы и нет? Павла преследовало чувство, что Люда ему нужна, для чего, он еще не понимал, да и зачем было понимать? То, что было предчувствием, не требовало каких-либо доказательств. Он чувствовал это на каком-то подсознательном уровне: они чем-то связаны, и поэтому шел на этот диалог, настроенный самым решительным образом.
Людмила не была настолько уверена в том, что Павел - это то. что ей нужно. Когда тебя бросает любимый человек еще долго сердце болит от осознания боли и несправедливости. И. хотя в разрывах виноваты обычно обе стороны, женщина всегда находит себя менее виноватой. И в этом есть свой глубокий смысл. Павел был привлекательным, мартини было выпито, заказано еще раз и выпито еще раз, а пока ожидался новый заход официанта с новой двойной порцией того же мартини, Людмила все больше чувствовала, что хмелеет, что голова ее начинает кружиться, что этот кто-то кружит ей голову своим спокойствием, терпимостью, теплом. И она догадаться даже не могла, какими душевными усилиями давалось Павлу это спокойствие.
Официант в предвкушении обильных чаевых бороздил воды ресторана перед Павлом, как броненосец в дальнем походе - неторопливо, с достоинством, и с таким же постоянным упорством. Чтобы не мешал, Павел попросил его узнать, или сегодня играет Брокер.
- Что это за Бр'окерррр такой?
Людмила заинтересовалась, наклонилась к столу, так что ее волосы мгновенно перекочевали на лицо. Она дунула сквозь зубы, отгоняя мешающую прядь, потом еще раз, и только после этого переменила позицию тела в пространстве, чтобы уже ничего не мешало.
- Один виртуоз игры на русском бильярде. Он такие трюки умеет вытворять - просто диву даешься. На него сходятся посмотреть со всей Москвы. Иногда он тут дает гастроли. Но редко. Думаю, вдруг нам повезло?
Павел так не думал. Если бы здесь намечался быть Брокер, в залах бы яблоку не было куда упасть. Он просто хотел избавиться на какое-то время от назойливых пролетов официанта, чуть изменив образ его мыслей. Примерно так: еще будут играть в бильярд, следовательно, уйдут не скоро, следовательно, чаевых быстро не срубить. Ну а дальше - все и так должно стать ясно - парень потеряет жгучий интерес к их столику и будет появляться не чаще, чем того требует обстановка.
- Ты игр'аешь?
- Русский, американка...
- Давай сыгр'аем! Я классно умею шар'ики гонять. Только амер'иканку. Хор'ошо?
- Ничего против не имею. Давай. Раз ты говоришь, что умеешь, то давай. Только надо посмотреть, или столы не заняты.
Тут нарисовался официант.
- Милейший (почему-то Павлу захотелось применить к официанту именно это старорежимное обращение "милейший", официант внутренне скривился, но виду не подал), что там за обстановка?
- Брокер сегодня не появится. Столы свободные, в большом зале играют в американку и два сукна свободны. Маленький зал свободен полностью. Вот такая-с у нас обстановочка-с.
Последовала небольшая месть оскорбленного официанта.
- Так мы тогда маленький зал забьем... американку.
- На партии или на время?
- На время. Зачем себя числом партий ограничивать?
- Все будет сделано в самом лучшем виде.
- Идем, - это Павел сказал уже Люде.
Они поднялись и пошли в маленький зал. Это была не очень большая комната, в которой под фиолетовым сукном, которое несколько резало взгляд, расположились два довольно больших стола для русского бильярда. Стол под американку был под привычным зеленым сукном, что взгляд, наоборот, успокаивало. Официант был уже тут, он открыл ключом запорное устройство, привел в действие таймер времени, после чего гордо подняв голову направился по своим, официантским, делам.
- Нам сюда два пива, - тормознул его Паша. - Тебе какое?
- Миллер'.
- Один Миллер и один Хайнекен.
Официант гордо кивнул и растворился в туманной перспективе зала. Хотя народу было мало, но в зале находился охранник. Точнее, он находился при входе в маленькую бильярдную, так, что мог контролировать и большую часть общего зала, и комнату для бильярда. Охранником оказался довольно молодой паренек с прыщами на все лицо и немного самодовольным выражением этого же прыщавого лица. Павел стал выгребать шары и складывать их в пирамидку.
- Уточняем правила. Первый шар определяет полосатые или цветные, восьмерку - последним. Кто забивает раньше - проигрыш. Бить только в свой шар. Если два шара - должен быть свой обязательно. Да, если при последнем ударе восьмерка падает, а биток вылетает - тоже проигрыш.
- Я в кур'се...
- Вот и хорошо.
Павел как раз установил пирамидку и даже вывел биток на точку.
- Будешь первой?
- Буду. А на что игр'ать будем?
Люду порядком покачивало. Нет, она не была пьяной, совсем пьяной, но уже доза мартини была для нее почти что пороговой. А вот что бывает, если переступить порог - мало кто знал. Нет, крышу у девочки не рвало, она просто становилась веселой, очень веселой и бесшабашной, даже более веселой, чем в этот самый момент.
- А какие есть предложения?
Павел нервно посмотрел в зал - нет, новых посетителей не было. Вообще ничего подозрительного не происходило. Он, конечно же, не знал, как это может происходить что-то подозрительное, но его интуиция, интуиция беглеца помалкивала. Паша отругал себя за то, что отвлекается от игры. Люда грациозно выгнулась. Примерилась. После довольно резкого удара пирамида развалилась и полосатый шар закатился в лузу.
- Мои полосатые! - радостно заявила Людмила. Она еще раз продефилировала прямо перед Пашей, красиво согнулась, точно положила кий, прицелилась, на этот раз удар был на точность. Шар ударился о бортик лузы и упал. Если бы это был русский бильярд, то такой шар ни за что в лузу бы не упал - затормозился у бортиков, но при отсутствии "коридора" в американке даже такие шары в лузу падали достаточно свободно.
- А давай игр'ать на р'аздевание? Слабо? - предложила Людмила, нацеливаясь на очередной шар-жертву.
Павел усмехнулся. У него было достаточно времени, чтобы изучить соперницу. Пока что ее игра особого впечатления не производила.
- Давай.
- Здор'ово. Я отлично играю, скор'о ты будешь бегать тут голым.
Сделав такое громкое заявление. Люда удалила со стола еще два полосатых шара подряд, после чего успешно промахнулась. Павел оценил обстановку, сделал два точных удара, но потом промахнулся, чем люда тут же воспользовалась и довела партию до победного. Она действительно играла очень хорошо. Удар был четко поставлен, хорошо чувствовала и угол, и дистанцию, пожалуй, была некоторая небрежность в выборе позиции и Людмила не всегда угадывала правильную силу удара. Но в американке эти два фактора не играли такую же роль, как в русском, так что ее можно было назвать хорошим игроком. Павел снял пиджак и повесил на стул.
- Лиха беда начало. Пр'иготовься бегать голым без тр'усов. - Подбодрила его Люда, и тут же вчистую проиграла вторую партию. Павел не дал ей возможности сделать даже один удар. Так, чтобы себя размять немного.
А еще через несколько партий Павел оставался в том же прикиде, а вот Люда выглядела значительно менее одетой. Она была уже только в колготках, под которыми проглядывали черные ажурные трусики и в черном же лифчике, который был чуть менее ажурным, чем ее трусики. Люда старалась, играла изо всех сил, закусывала губу, чтобы сделать точный удар теперь прицеливалась тщательно и осторожно, но Паша-то играл значительно сильнее. Он полностью контролировал игру, иногда подпускал Людмилу на опасную дистанцию к победе, но при этом, даже когда ей оставалось загнать последний черный шар, умудрялся сорвать банк сам. Он постоянно рисковал, то больше, то меньше, но рисковал обдуманно. И пока что выходил победителем, не смотря на высокую долю риска. Вот и эта партия дошла до финального момента: на столе кроме битка и черного шара уже ничего не осталось. Паша примерился. Черный был у самого борта. Можно было пробовать его закрутить в ближайшую лузу, но удар был слишком рискованным - если не получиться, стопроцентная подстава. И дистанция приличная, а вот если отогнать от бортика, подвинуть к лузе поближе - очень даже может быть. И все-таки Паша рискнул на закрутку. Биток ударил об бортик и укатился почти на центр стола, а черный недовернул. Остановился почти у угла лузы. Конечно, не стопроцентная, но все-таки подстава. Так, что придется снимать, рубашку или штаны? Но пока Паша думал, Люда, которая аж просияла после его столь очевидной ошибки, уже заспешила к точке удара. И спешка ее подвела, она почти не целилась, ударила слишком сильно и не слишком точно. Шар гулко екнулся об угол лузы и отскочил в центр стола, выйдя почти на идеальную прямую с битком. Люда выглядела ошарашенной и чертовски расстроенной. Интересно - от чего? От того, что не попала или от того, что придется что-то снимать? Паша спокойно загнал черного в боковую, так же спокойно смотрел, как Люда снимает лифчик, берет в руки кий, и командует поставить еще одну партию.
- Р'асставляй. Тебе опять повезло. Мастер'ство уступает молодому напор'у. - Паша в ответ улыбается.
У Людмилы небольшая упругая грудь с ровными круглыми розовыми сосками идеальной формы. В ней все почти идеальной формы. Паша сам себе признался, что такой бесподобной фигуры не видел еще ни у одной из женщин. Нет, Лина тоже была совершенством, но по-своему. Людмила была более фигуристой, по-настоящему, без намеков на изъян, женственной. В Лине же чувствовался какой-то нервный надрыв. Даже во всей ее потрясающей внешности, при хрупком идеале ее фигуры, это нервное начало постоянно прорывалось наружу. Людмила же поражала здоровьем, крепостью фигуры, молодостью, свежестью, тем аппетитным состоянием женщины, про которую говорят: "в самом соку", это когда спелость еще не перешла в перезрелость. И Павел почти кожей чувствовал, как эта сила молодости просто кипит в ее теле, столь красивом и совершенном. Стоило ей просто пройти рядом, стоило ей только чуть-чуть коснуться парня, как Павла охватывала волна непроизвольного жара. Кстати, Павел любил, когда у женщины грудь была небольшая, с этой точки зрения Люда выигрывала у Лины. Но это опять-таки только на Пашин вкус и взгляд, как на мой взгляд, Людмила была моложе, а потому немного лучше качеством. Банально, просто, но так устроена жизнь, постоянно молодой воробей будет лучше старой райской птицы. Но с точки зрения классической красоты - Лине, конечно же, не было равных.
На этот раз Люда поменяла тактику - она старалась воспользоваться неожиданно образовавшимся преимуществом - голой грудью, чтобы окончательно сбить Пашу с толку и заставить отвлечься от игры. Ей это даже сперва хорошо удавалось, изысканные позы, наклоны, повороты тела позволяли Паше так хорошо рассмотреть ее тело, что он действительно от игры отвлекся. Паша неожиданно поймал себя на том, что совершенно забыл о зале, перестал контролировать обстановку, что чувство тревоги настолько притупилось, что просто молчало, подавленное другим, более мощным чувством. Паша глянул в зал. Там было все без изменений, потом перевел взгляд на охранника, тому явно было не по себе. Парень потел, струйки пота катились по его прыщавому лицу с беспощадностью кислотного дождя. Платок серого цвета, который он сжимал в руке был просто весь мокрый. Кажется, ему не помешало бы на какое-то время с поста смениться.
Павел взял себя в руки.
- Эту доигрываем и идем, а то на охранника страшно смотреть.
Павел сообщил эту новость Люде, быстро оценил обстановку на столе и за три минуты довел партию до полного разгрома соперницы.
- Так... как ты снимаешь трусики смотреть не буду. Одевайся. Нам пора бы и рассчитаться.
Глава тридцать четвертая
На съемной квартире
Москва. Бабушкинский район, ул.Искры, 9.кв. 35 29-30 марта 2010 года.
Людмила ехала в машине на заднем сидении, там же сидел и Павел. Голова девушки склонилась на плечо Павла, мужчина обнимал ее за плечо, при этом сжимая грудь. Получилось все это совершенно невинно и вроде бы как случайно. Они поймали частника. Путь был неблизким, но Павла расстояния не пугали, он пообещал Люде доставить ее домой, точнее, на съемную квартиру. Люда чувствовала, что Павел пребывает в какой-то нерешительности, что, собственно, соответствовало действительности, он действительно не знал, как бы навязаться Люде в гости. А Люда не знала, как ей намекнуть Павлу на то, что он может быть и смелее. В любом случае, почему бы и не попробовать? Людмила склонила голову на плечо мужчины так, что ему оставалось только обнять ее и прижать к себе посильнее. Тогда она взяла его ладонь и передвинула так, что ладонь накрыла ее грудь. Пусть будет смелее, он стал смелее, потом они ехали и целовались. Водитель, чья небритая морда позыркивала на целующихся недобрым взглядом, что-то бормотал себе под нос, осуждающе пожимал плечами, но из машины никого не высаживал. Вот машина выехала на Ярославское шоссе, еще через несколько минут машина должна была свернуть с шоссе в сторону Бабушкинского района. Мелькали высотки вдоль Ярославского шоссе, но Павлу с Людмилой было не до красот вечерней Москвы, они были пока что слишком заняты.
И только тут Павел ощутил, что надо бы посмотреть, куда они приехали. Людмила тоже немного встряхнулась, поправила смятую одежду, оглянулась.
- Мы почти что приехали. Остановите на той стороне, около магазинчика.
Водитель только что буркнул себе под нос опять что-то невразумительное, но остановил в точности там, где девушка ему показывала. Он побурчал бы что-то еще, но Павел дал ему столько, что впервые за всю дорогу водитель произнес что-то членораздельное типа "Спасибо!".
Павел первым вышел из машины и помог выйти Людмиле. Девушка тут же хватилась за него, казалось, для того, чтобы не упасть. Машина фыркнула и отъехала.
- Скажи, - самым милым и невинным голосом поинтересовалась Люда, - а пр'езер'вативы у нас есть?
- Есть. - просто и четко ответил Павел. Он был уверен, что прихватил пачку презервативов, когда ехал на свидание. В аптеке. Почему-то Павел больше доверял тем презервативам, которые продавались в аптеке.
- Это очень удачно. Идем. Нам туда.
Павел содрогнулся. Наверное, что-то в его поведении насторожило девушку.
- Что с тобой?
- Нет, нет, ничего... нам туда?
- Да. Идем же, Лена уже уехала, у нас квар'тир'а свободна на целых два дня и тр'и ночи.
- Это приглашение выпить чашечку кофе?
- Не пр'икалывайся. Пошли.
Павел опять немного содрогнулся внутри. На какое-то время его страх преследования вылез на поверхность и проявил себя во всей красе: к ее подъезду надо было пройти через узкую темную арку - идеальное место для засады. Да и во дворе не было светло: темнота полностью заволакивала его ближайшее будущее.
Но тут Павел снова заставил себя одернуться. Что за дела? Если Люда - приманка, то его ведут и ему все равно никуда не деться, удачно будет получить удовольствие до того, КАК... Но до удовольствия дело может не дойти. Стоп! Павел дал себе еще одну команду - успокоиться. Главное - не вибрировать. Если УЖЕ его ведут, то абсолютно не имеет значения где его возьмут. Если же не ведут, то вибрировать тем более нет никаких оснований. И все-таки он инстинктивно сжался, когда они зашли под темную полосу арки. Но все опасения Павла были напрасны, пока его не нашли, пока что не нашли.
Людмила вела к себе мужчину спокойно и слишком уж уверенно. У нее, впервые за последние несколько месяцев, получилось так, что квартира была совершенно в ее распоряжении, да еще и на выходные. Отгул, который она взяла, чтобы поехать к родителям, был тоже как нельзя кстати. Хотя... если он не оправдает ее надежд и будет в постели никаким, то... смогу еще уехать домой завтра поутру. Она, в принципе, не могла разобрать, что ее влечет и заставляет быть такой откровенно решительной. На нее это было не похоже, в большинстве случаев Людмила принимала взвешенные решения после долгих раздумий. Но только не сейчас, сейчас ей было не до раздумий. События несли ее сами по себе. И Людмила позволила событиям нести себя туда, куда им, событиям, было угодно, точнее, она решила позволить себе руководить событиями. Ей даже льстило, что, не смотря на некоторую дозу нахальства, Павел перед ней немного робеет и не решается взять быка за рога, а точнее, ухватить девчонку за грудь. Что же, если гора не идет к Магомету, то...
Он так и не дождался чашечки вечернего кофе. Она толкнула его в постель, куда он упал, весь еще в одежде, повернулась и исчезла, только для того, чтобы через несколько минут появиться во всей красоте своего обнаженного тела. Люда была не стеснительной девушкой, знала, что ее внешность производит впечатление на мужчин, особенно когда на ней из одежды только нательный крестик, пользовалась этим оружием слишком уж выборочно, а вот на Павла ей хотелось произвести впечатление. Он смешно путался в одежде, как будто только недавно ее приобрел и еще не мог снять на ощупь, он очень мило и нежно прикасался к ее телу, был нежен и страстен, а еще он оказался умелым и опытным партнером. И Люда позволила ему играть первой скрипкой в этом маленьком дуэте, которые некоторые по ошибке называют любовью, а другие как-то банально, не по-русски, сексом.
Глава тридцать пятая
Грустные размышления
Москва. Бабушкинский район, ул.Искры, 9.кв. 35. 01 апреля 2010 года.
Как это по-женски: взять инициативу на себя, но переложить ответственность на мужчину. Мужчине кажется, что инициатива исходит от него, и он пребывает в счастливом неведении до тех пор, пока какая-то нелепая случайность не разрушит ту пелену, на создание которой женщина тратит столько времени и сил.
Людмила не думала о том, каким приемом женского обольщения она пользуется в данный момент, просто пользовалась тем, что было под рукой. А под рукой у нее было многое: и молодость, и прекрасная фигура, и способность здраво и логично размышлять на житейские темы. И этого Павлу было достаточно, вполне достаточно, чтобы совершенно невинно "зависнуть" на съемной квартире у Людмилы на те три дня, когда Люда была выходной, а ее сожительница уехала к себе домой.
Павел неожиданно поймал себя на том, что почти двое суток не думал о смерти, преследовании, о том, что его могут убить в любую минуту. Нет, его иногда охватывала паника, но случалось это очень редко (по сравнению с тем, как часто это случалось немного ранее). Сейчас он вернулся из магазинчика, где пополнил запасы провизии. Людмила еще спала, когда он пришел, она любила поспать и не скрывала этот факт от своего нового бой-френда.
Павел вытащил ломоть мяса, достаточно свежего и приятно пахнущего. Он решил порадовать девушку чем-то особенным. Люда готовить практически не умела, только салаты довольно странной конфигурации, где главным вкусовым ощущением были комментарии девушки почему именно эти компоненты и именно в таком соотношении должны были быть в это идеальном блюде. Как правило, почти все ее салаты, кроме пресловутого "Цезар'я" оказывались безвкусным набором странным образом не совсем совместимых компонентов. Павел цокал языком, салатики нахваливал, но, поскольку покушать любил, взял кухню на себя.
Надо сказать, что Паше больше всего нравились в Людмиле две вещи: скромность, отнюдь не московского раскроя, настоящая скромность девушки, которая имеет вполне определенные земные мечты, трудится, делает все, чтобы эти мечты осуществились, но при этом не фантазирует, живет вполне земной жизнью, простой, без каких-то там фокусов, фантазий и завихрений. Но сказать при этом, что Люда - девушка простая, это было бы полнейшей глупостью. Она была человеком тонкой души, остро чувствующей мир, открытой, но, в тоже время со своими принципами и взглядами, которые не собиралась менять кому-нибудь в угоду.
Она как-то призналась Павлу, что ее отец был из старинного дворянского рода - французские эмигранты, сбежавшие от ужасов Великой революции и наполеоновских войн осели в самом сердце России. Французские дворяне обрусели и стали дворянами русскими. Не самыми знатными, не самыми богатыми, но все-таки дворянская кровь.
Интересно, насколько дворянство сидело у этой девушки в крови?
Чего-чего, а этого Павел измерить не мог.
А еще ему нравилось, что Люда не страдала комплексами и предрассудками. Ей нравилось ходить по квартире голой, она так и делала, ей нравилось сидеть почти без одежды у самого окна - она там и сидела, раскачивая ножкой, так, чтобы у Павла начала кружиться голова. Когда она хотела есть, то просто говорила об этом и шла готовить еду. И ничего не делала полунамеками, как любят некоторые барышни, у которых парни обязательно должны отгадывать их самые малейшие желания по самым неуловимым намекам.
Простота была в форме общения, в глубине же общения, в сути, никакой простоты не было. Ее суждения были взвешенными и точными, о моде и компьютерной технике, автомобилях и оружии она говорила, одинаково точно понимая, о чем идет разговор.
И эта простота общения, способность не "пригружать" партнера излишними усилиями плюс природный ум делали Людмилу необычным собеседником. В ней был какой-то внутренний стержень, целостность характера, на первый взгляд, ничего необычного, но только на первый. Стоило присмотреться немного внимательнее, и вам становится ясно, какой чистоты брильянт находится рядом с вами.
Павел отрезал два внушительных стейка, посолил, замариновал мясо майонезом ровно на пол часа. Это для того, чтобы мясо стало немного нежнее, если бы мясо покупалось на базаре, такая предосторожность была бы, естественно, излишней, но магазинному мясу Павел не доверял, поэтому пол часика в маринаде были для этого блюда в самый раз. В майонез Павел добавил смесь разноцветных перцев: от черного до зеленого и сушеный базилик. Базилик был главным компонентом, который должен был придать мясу особый пряный привкус. Павел искренне считал, что мясное блюдо без базилика просто нонсенс. Как раз пока занят приготовлением пищи, и руки максимально заняты, можно определиться, наконец-то в вопросе, что он чувствует по отношению к Людмиле, что думает об этой девушке?
Людмила ему определенно нравилась, но его не покидала мысль, что он девушку просто использует. Использует как временное убежище, использует, как используют последний шанс на спасение, пусть призрачный, но все-таки шанс. Это было немного гнусно, неправильно, как-то беспокоило мужчину, особенно из-за двойного дна событий последних двух дней. И все-таки, что ему делать, как ей сказать? Или потом? Ведь придется расставаться, и что? Просто оборвать связь? Не звонить, не встречаться? В такой ситуации любые повторные встречи могут оказаться фактором повышенной опасности. И все-таки? Сказать ей сейчас, пока мы еще не расстаемся? А если она не поверит? Одни только вопросы, а ответов нет. И что мне делать, что?
Пока Павел предавался праздным размышлениям, еще и нарезал салат, который приправил заправкой собственного изготовления. Получилось как раз в меру пряно. Павел включил плиту, бросил на сковороду немного сливочного масла, подождал, когда оно разогреется и только после этого опустил мясо. Острый пряный запах жареного мяса заструился по кухне и отправился по всей квартире. Еле слышно скрипнула дверь, Павел невольно передернул плечами, он знал, что это Людмила, но страх все еще не покинул его, поэтому движение получилось каким-то воровским, неприятным, вынужденным. Павел оторвался от работы, медленно развернулся, улыбнулся, постарался при этом быть как можно менее напряженным.
В дверях стояла Людмила. Она была, по своей привычке, без одежды.
- Доброе утро... - Павел наконец-то смог непринужденно улыбнуться.
- Добр'ое... Запах мяса идет по всей квар'тир'е. Я вынуждена была пр'оснуться. - немного капризным голоском произнесла девушка.
- Могла бы еще и поспать.
- Нет, зачем терять вр'емя? Тем более, Ирррриночка пр'иедет после обеда.
- Тогда нам надо перекусить. Чтобы восполнить силы, потерянные за ночь.
- Ну, я сил не тер'яла, наобор'от, даже совсем наобор'от...
- А кто потребовал от меня остановиться, чтобы кто-то мог отдохнуть?
- Не помню такого, это наглая ложь!
- Наглая?
И Павел заключил девушку в объятия. Люда этому совершенно не сопротивлялась. Наоборот, она прижалась к мужчине всем телом, стараясь впитать в себя его запах, смешанный с запахом утренней кухни, свежего мяса, горячего чая, свежезаваренного, ароматного, дорогого. Она чувствовала все эти запахи, смешанные с главным запахом - мужского тела, запахом, к которому начала за этих несколько дней привыкать. Павел не был внешне идеалом мужчины, он был симпатичным, крепким, но не идеальным. И все-таки что-то притягивало к нему Люду, что-то делало секс с ним чем-то совершенно особенным, Павел оказался не только искушенным, но и ненасытным любовником, и это делало каждый час с ним, каждую минуту чем-то незабываемым.
- Знаешь, мне кажется, что мы можем покушать после того, как потр'атим еще немного сил. Немедленно.
Павел не глядя перекрыл газ, подхватил девушку на руки, понес в спальню, не уверенный, что донесет, что порыв страсти не застигнет их где-то по дороге.
Глава тридцать шестая
Тревожный звонок