Он тихо плакал, по - стариковски всхлипывая, вытирал слезы шершавым кулаком, гладил фотографию жены и вслух осуждал её за нынешнее одиночество. Потом вдруг начинал тихо ругаться, как тогда, при жизни, когда она, потеряв память, перестала заниматься по хозяйству и с удивлением смотрела ему в глаза, не понимая, от чего он злится и кричит.
Пятьдесят лет забрала с собой любимая Зойка в другое, не ведомое пространство, где теперь ей лучше, чем ему, одинокому старику. Жуткое ощущение своей ненужности, никчемности предстоящей жизни не давало покоя, давило на сердце и перехватывало дыхание. Как в тот день, тридцать лет назад, когда родной сын, хлопнув дверью, заявил, что у него больше нет родителей.
Ушел Славик, почти как Зойка, нынче. Ни письма, ни телефонного звонка, будто умер при жизни. А как им хотелось услышать родной голос, даже попросить прощения, покаяться, если в чем провинились. Они даже собрали немного денег, на поездку, вдруг Славик позвонит, позовет в гости.
В позапрошлом году, выпросили они номер телефона у друга сына. Записали аккуратно на листочке и положили на стол, набираясь храбрости позвонить.
Да так и не вышло вдвоём...
Этой зимой увезли его срочно в больницу, а Зойка осталась одна, в кровати парализованная. Сразу после операции, в палате, попросил у знакомого телефон, да и позвонил Славику.
Сын выслушал просьбу отца, что то промычал в трубку, из чего старик понял, что Славик шибко занят.
Проплакал он тогда всю ночь, шов разошелся, кровотечение началось, а ему ведь пораньше, побыстрее к Зойке вернуться надо. Спасибо соседям, не оставили в беде.
- Сегодня он приедет, обещал.- Старик улыбнулся, прислонил фотографию жены к лампадке и тихо произнес
- Ну вот Зоюшка, мы и дождались.
Старик встрепенулся от пронзительного дверного звонка.
- Приехал! Славик приехал!
В дверях стояла соседка с венком .
-А Славик...
Удивленно произнес старик и ухватившись за дверь, начал медленно оседать.
Грудную клетку словно рвали, резали тупым ножом, пытаясь добраться до сошедшего с ума сердца. Перед глазами мелькали лица ушедших родственников, грядки с неубранными огурцами и рыба, много свежей рыбы, столько, сколько он не наловил за всю жизнь.
-Славик, Славику... деньги там...
Слабым голосом бормотал старик, указывая скрюченным пальцем, куда то вверх..
Его похоронили на третьи сутки у свежей Зойкиной могилы.
Славик достал всех родственников расспросами об оставленных ему отцом тридцати тысячах. На поминках встал, как полагается со стаканом водки, поблагодарил всех присутствующих и неожиданно, гордо заявил