Аннотация: - Черт возми, Шмидт, я люблю свой корабль! И любого, кто скажет, что от старости у него проржавели двигатели, я познакомлю с дядюшкой Открытым Шлюзом. (Джеймс Камински, капитан космического грузовоза "Чаквар")
Цветок, ослепивший солнце
Глава 1.
С орбиты, на фоне Солнца, Венера выглядела потрясающе. Как будто маленькая, беззащитная серая мышка на фоне гигантского рыжего кота, который вот-вот набросится на свою жертву. Такая панорама внушала трепетное восхищение, а от вдохновения на коже дрожали мурашки.
- Станция "Анфея", это транспортное судно "Чаквар", прошу разрешение на стыковку, - пилот щелкал выключателями, попутно давая указания компьютеру занести данные в бортовой журнал.
- Стыковку разрешаю. Грузовой отсек, шлюз номер два. Здорово, Джимми, как полет? Крысы вас там еще не сожрали? - голос у диспетчера был оживленный, как у человека, к которому в гости пришли старые знакомые.
- Привет, Полли! - ответил Джим. Какие там крысы - мы своих уже давно сами съели, все одно лучше этой консервированной дряни, которая у нас вместо еды!
- И не говори, за парочку стейков я бы отвалил сейчас свое месячное жалование!
- Полли, старая ты задница, да твоего месячного жалования не хватило бы и на половину приличного стейка! - Джим приготовил корабль к автоматической стыковке, - ну все, передаю управление станции.
- Управление принято, пять минут до конца стыковки, - сказал Пол. -Джим, я надеюсь у тебя припасено пару литров контрабанды, а то ведь мы тебя так на борт не пустим!
- Полли, ты меня обижаешь! Когда это я в гости без гостинца приходил? - Джимми встал из кресла, сладко потянулся, издал нечто неразборчивое, типа "уэээааа", и подошел поближе к керамо-пластовому панорамному окну. - Каждый раз поражаюсь этой красоте, приятель. Будь у меня хоть капелька художественных задатков, я бы написал картину.
- Да, красота та еще! Только вот скучно как в мормонском раю, хоть носом пузырьки надувай. Ладно, давай, заходи в гости, отбой.
Грузовоз произвел стыковку со станцией. Джеймс Камински, капитан корабля, вытер со лба капельки пота, и, сделав глубокий вдох, поморщился.
- Черт подери, что в духовке летишь! - с раздражением проговорил он. Джим был одет в легкие теннисные брюки и в нечто, отдаленно напоминающее заношенную до дыр футболку. - Чаки, дай мне громкую связь.
- Да, капитан. Говорите. - Приятный женский голос был почти как живой, а легкие синтезированные нотки лишь добавляли ему некоторого шарма. Именно этот шарм сводил с ума тысячи фанатов киберпанка, с пеной у рта доказывающих, что искусственный интеллект кораблей является новой формой личности. На самом деле это было не так, и Чаки, как называли иск-ин "Чаквара", был всего-лишь чертовски современной, но все же машиной. А приятный женский голос, по мнению психологов, должен был успокаивать пилотов. Капитан свалился обратно в удобное кресло, и покачиваясь из стороны в сторону, заговорил:
- Итак, народ, мы пристыковались к "Анфее". Желающих погулять по станции просим пройти карантин, те, кто хочет и дальше оставаться в провонявшихся насквозь каютах, просим подышать вакуумом, и так далее, и тому подобное. Ну, короче, ребята, мы прибыли!
Конечно же, желающих остаться не было. Три недели полета на грузовом транспорте - это слишком много, особенно для четверых человек.
Капитан часто задавался вопросом - почему именно три недели? В принципе, не такой уж долгий срок, хотя в таком корыте, на котором они летели, уже через пару дней хотелось волком выть. Но какой-то высоколобый ученый все же определил, что оптимальное время полета от Земли до станции "Анфея" должно занимать двадцать один день.
В среднем, трехнедельный полет до Венеры, ближайшей к Земле планете, протекал на скорости, приблизительно в 23.2 километра за секунду, что примерно в тринадцать тысяч сорок три раза меньше скорости света. Не такая уж и немыслимая скорость, тем более если взять во внимание, что она всего в два раза превышает вторую космическую. А все благодаря Нуль-инертным двигателям Траума, которые позволяли достигать невероятных скоростей, не тратя энергию на преодоление инерции. В своей основе Т-двигатели представляли собой механизм, использующий гравитационное поле планеты и создающий вокруг корабля колодец с ускорением, равным скорости свободного падения на этой планете.
К примеру, ускорение свободного падения на Земле равно 9.8 м/с2, при включении Т-поля корабль падает в колодец с таким же ускорением. В таком случае для достижения скорости в 23.2 км/с необходимо около тридцати восьми с половиной минуты, по истечению которых происходит отключение маховика. Наблюдающему со стороны за запуском судна показалось бы, что кораблем словно выстреливают из огромной пушки с немыслимой скоростью (Жюль Верн очень бы обрадовался), и, по идее, при таком рывке, находящиеся в данный момент на борту превратились бы в желе. Но фокус был в том, что судно уже летело с ускорением в 1 g внутри колодца на протяжении 38 минут.
Остается только потратить немного топлива на корректировку курса, и вуаля - три недели, и мы на Венере!
Венера. Она стала спасительным мостиком на пути освоения галактики. Людям невероятно повезло, что на ней обнаружили массивные залежи урана. Лишь благодаря этим новым ресурсам человечество могло продолжать свою галактическую экспансию.
Команда космического грузовоза уже оккупировала входной шлюз, в котором стало еще более душно, чем на всем корабле. Каждый с нетерпением ждал освобождения из длительного заточения.
- Не, ну серьезно, чего они вечно так долго копошатся! - второй пилот Торвальд Хальдюссон, гладко выбритый рыжеволосый гигант притоптывал от нетерпения, поглядывая на простенькие наручные часы. - Чарли, вот ты доктор, чего они так возятся с этими карантинами? Что мы им, заразу какую-то несем, что-ли? Или у них от изоляции паранойя играет?
- Что Хальди, невтерпеж? - мужчина лет тридцати, невысокого роста и с грязными от машинного масла руками, веселыми глазами смотрел на Торвальда снизу вверх. - Как она тебя еще не бросила, ума не приложу, месяц ждать - что-б потом недельку порезвиться!
- Шмидт, иди ка ты на фиг! Ты со своими железяками скоро совсем одичаешь. Может ты когда-то слышал про такую штуку, любовью зовется?
Шмидт скривился, показывая, что его вот-вот стошнит.
- Девочки не ссорьтесь! - доктор Шарлотта Беннинг, молодая девушка с карими глазами и русыми волосами, которою Торвальд по-приятельски назвал Чарли, весело улыбалась. - А то вас сейчас загребут за драку на пару суток, а мы с кэпом и пальцем не двинем, чтоб вас вытянуть.
Шарлотта была самой молодой из команды, как по возрасту, так и по стажу работы. Недавно закончившая мединститут, она постигала прелести работы судового врача.
- А как по мне, так я еще и приплачу кому надо, лишь бы вас там еще пару лишних часиков подержали! - уже переодевшийся в светлый спортивный костюм, Джеймс спустился с мостика, одарив всех улыбкой, самую обаятельную часть которой он приберег для Чарли. Он нес с собой чемодан с личными вещами и еще один поменьше, в котором иногда позвякивало стекло. - Особенно тебя, Шмидт, будешь знать, как экономить на оборудовании.
Гийора Шмидт, корабельный механик, сделал вид, что для него в данный момент во всем мире нет ничего важнее, чем изучение собственных ногтей. Джим продолжил:
- Ты хоть понимаешь, что случись поломка системы воздухоочистки хотя бы на день раньше, мы бы сейчас дышали углекислым газом.
- По факту, углекислым газом дышать невозможно, и вообще, здесь нет моей вины, - Шмидт развел руками, показывая свою беспомощность, - если бы нам не урезали средства на техобслуживание, я бы обновил всю систему вентиляции!
- Или спустил бы все деньги на сивуху - поддел его Торвальд.
Джим положил чемоданы.
- Шмидт, твою мать, ты же говорил, что вентиляция продержится еще как минимум два месяца!
- Капитан, ты совсем охренел, да это было пол года назад!
В этот момент внешний шлюз раскрылся, впуская с характерным свистом свежий воздух, с приятным запахом хвои и еще каких-то бодрящих цитрусовых, гипоаллергенный и запатентованый компанией "Эйр Индастриз". "Воздух от Эйр Индастриз - и запах дома всегда с вами!"
В глаза ударил свет десятка неоновых ламп, как буд-то архитекторы станции насмотрелись фантастических фильмов, в которых без них не обходится ни одна декорация.
Четверка экипажа грузового космического корабля "Чаквар", принадлежащего уранодобывающей корпорации "Нюка Электрик", вошла в зону карантина.
Глава 2
- Приложите большой палец к терминалу.
Доктор Дживс, в старых очках с роговой оправой, которые он носил с явным удовольствием, не забывая их поправлять привычным жестом левой руки, и явно не замечая этого, был как всегда в ворчливом настроении. И конечно же не последнюю роль в этом сыграло то, что прибытие "Чаквара" застало станцию в самый разгар сна. Часы показывали половину пятого.
Джим почувствовал легкий укол в палец.
- Док, ты опять встал не с той ноги? Или ты не рад меня видеть? - спросил он. - Может бутылочка старого-доброго Ядовитого Сэма улучшит твое настроение и ускорит процедуру?
- Джимми, сынок, не обижайся. Конечно, я рад тебя видеть, но еще больше я был бы рад видеть на твоем месте службу поставки с новыми медикаментами, они уже просрочили доставку на месяц! Кроме того, я в завязке уже три года, и ты это прекрасно знаешь. И бутылка даже самого лучшего скотча не ускорят диагностику, особенно в пять утра.
Из персонала в лаборатории не было никого, кроме доктора Дживса, да еще двое СБ-шников несли свою неутомимую службу на входе.
Карантинная зона представляла собой смесь таможни и мед-лаборатории, которая так-же служила местной больницей. Все, кроме Джима, уже прошли осмотр, и сейчас разбрелись каждый по своим комнатам. От него еще пахло озоном, а волосы стояли дыбом после ионирования, процедуры, призванной дезинфицировать одежду.
Доктор Дживс еще поколдовал над терминалом, бурча себе под нос что-то типа: "Снова эти засранцы из администрации жалеют денег на медикаменты, а ведь что может быть важнее здоровья?" Джим молчал, оглядывая без всякого интереса лабораторию. Сколько раз он уже проходил это? Пять лет работы на "Нюка Электрик", двенадцать месяцев в каждом году, каждые шесть месяцев на станции "Анфея", итого раз тридцать. Немало. Уже не удивляют ни заспиртованные части тела в банках (и зачем они только нужны в каждой лаборатории?), ни диковинные хромированные инструменты, аккуратно разложенные на медицинском подносе, больше похожие на атрибут из фильмов ужасов, ни автоматический робот диагност.
- Док, ты доволен своей профессией? - спросил Джимми, не сумев подавить зевок.
- Странный вопрос, сынок. - док всегда всех называл "сынок" или "дочка". - Больше я в жизни особо ничего не умею, да и не хотелось бы мне ничего делать. Наверное доволен. С чего это ты вдруг?
- Не знаю. Что-то накатило вдруг. Думаю, а не прогадал ли я? Может, стоило устроится в какую-то фирму юристом, может так было бы правильней? Отец с матерью были бы довольны, это точно.
Доктор опять поправил очки.
- А ты? Ты был бы доволен?
Робот диагност проговорил "Анализ крови завершен. Критических отклонений от нормы не обнаружено".
- Не знаю, док, может быть и был бы. А может точно так же корил себя за то, что выбрал не ту профессию. В любом случае тогда я бы не встретил своих ребят, так что жалеть не о чем. Так ведь?
Пауза. Несколько раз мигнули лампы, как-бы в знак того, что разговор завершен, и пора отчаливать. Доктор Дживс и Джимми пожали руки в крепком рукопожатии.
- Ты особо не заморачивайся. Жизнь всегда идет своим чередом, ты главное вовремя веслами греби, да назад поменьше оглядывайся, - сказал док на прощанье.
Джим взял свои чемоданы и вышел в открывшиеся двери.
"Анфея" была первым опорным пунктом на пути добычи урановой руды в Новом мире - орбитальная станция, вращающаяся вокруг Венеры. Венец человеческого стремления к выживанию, созданный из металла цветок, проросший в бескрайней пустыне космоса. Она представляла собой цилиндр, расположенный вертикально к силе тяготения. Пять этажей, в каждом из которых по окружности проходили коридоры и размещались отсеки. "Анфея" функционировала за счет ядерного реактора, который находился на пятом этаже, рядом с научными лабораториями и обсерваторией.
По сути, вся станция представляла собой блочную конструкцию, доступ к каждому отсеку в которой при экстренной необходимости можно было бы перекрыть. Большой такой конструктор в несколько этажей, который можно разбирать и собирать.
Корабельные шлюзы подходили к нижней части "Анфеи", располагаясь полукругом. Всего десять шлюзов, выход каждого вел в карантинную зону, а оттуда в коридор, ведущий к лифтам, по которому шагал Джим.
- Да, и еще! - док выглянул из дверного проема - что-то ты больно бледно выглядишь, принимал бы ты витаминчики!
- Ха, хорошо, док, не скучай! - Джим поднял руку с чемоданом на прощанье.
Глава 3
В лифте было тихо и просторно, он был рассчитан на перевозку грузов. Намного просторней, чем в капитанской каюте на "Чакваре", да и наверно на остальных космических грузовозах тоже. Джим дотронулся до панели на передней стенке лифта, в том месте, где светилась красная цифра три - номер этажа, в котором располагались апартаменты. Чемоданы оттягивали уставшие руки, он их поставил на пол, хотя подумал, что зря это делает - скоро выходить, а опускаться за ними снова, казалось, не хватит никаких сил.
В голове вертелись скорее не мысли, а обрывки фраз, которыми Джим говорил сам с собой. "Упасть в кровать. Нет, сначала душ. Или ну его? Душ. После него сон приятней. Как там остальные, уже небось дрыхнут. Кроме Торвальда, у этого дело по интересней. Дамский угодник. " Последняя мысль вызвала у него улыбку сквозь дрему, в которую он погрузился, опершись боком о стенку лифта.
Мелодичное "Дзинь", сопровождаемое открытием створок заставило Джима вздрогнуть, разорвав клубок мыслей и образов. Он зашагал в сторону своего номера - 9. Нечетный, значит со смотровым окном. Стоит немного дороже чем те, что без него, да и не сдаются сроком больше, чем на 2 месяца, но зато он того стоил - вид из него был потрясающий! Космос прям-таки создан для созерцания.
Но не сегодня, сегодня спать, и чем быстрее он дойдет до номера 9 , тем больше шансов не уснуть прямо в коридоре, на радость роботов-уборщиков.
Двери, открываются от прикосновения ключ-карты к замку, чемоданы не проходят по комнате и метра, оседают, как только пересекают порог. Одежда куда-то в сторону, к чертовой матери. Душ. Ультразвуковая пародия на воду, вызывающая мурашки и эрекцию. Ионирование, так что мыло или шампунь не требуются. Волосы дыбом. Женщинам точно удобно, фен не нужен. А теперь постель. Пять секунд, растянувшиеся в вечность перед тем, как упасть на кровать, и Морфей опускает тебя в плотное, обволакивающее со всех сторон, черное космическое болото, не пропускающее звуков и никаких больше мыслей.
***
Свет. Немилосердный свет продирается сквозь поларизированное окно и заставляет зарыватся под подушку и одеяло. Часы показывали семь часов, значит Джим проспал всего два.
Лежа лицом в подушку, он невнятно пробубнил:
- Компьютер, затемнить окно на сто процентов.
Ничего не произошло. На то, чтоб перевернутся, ушли последние остатки сил, набранные за недолгий сон.
- Компьютер, твою мать, да потуши ты это пекло в моем окне! - Джим щурился, яркий свет вызывал слезы, а голос был севшим, похожий на звук испорченного саксофона, не способного больше выдувать ноты.
- Команда не распознана. Повторите команду. - ответил ему синтезированный бесполый голос, не вызывающий никаких эмоций, кроме раздражения.
- Гнилая ты калоша! Компьютер, затемнить окно на сто процентов.
В следующую секунду за окном опять настала ночь.
- Команда выполнена. У вас есть пожелания насчет утреннего напитка?
- Иди к черту! - на что компьютер опять отозвался: "Команда не распознана". Джим снова закрыл глаза, но через несколько минут нехотя встал, и прошел в туалет. После этого он снова рухнул на кровать, и проспал до самого вечера.
Разбудил Джима вызов к терминалу. С дисплея на него смотрели усики Полли, сверху которых был прямой нос, два маленьких блестящих глаза и взъерошенная шевелюра, которой не помешало бы свидание с расческой.
- О капитан, мой капитан! Вас и вашего груза так не хватает в нашей маленькой компании, расположившейся в "Логове Космического Волка", что мы решили прислать за вами посыльного. Так что даю вам пол часа на то, чтоб привести себя в порядок, а потом Торвальд зайдет к вам в гости, и притащит сюда, в каком бы вы состоянии не находились!
Сухим после сна голосом Джим сказал:
- Полли, почему я тебя еще не видел, но мне уже хочется тебя убить? - он почесался. - Давай так, я пока освежусь и приму чашечку кофе, может даже внутривенно, а ты скажешь ребятам, что меня, к примеру, выкрали космические медузы и оправили на Плутон, набивать холодильники льдом. Договорились?
Пол подмигнул ему, сказав, что обязательно что-то придумает, и Джиму очень не понравился веселый блеск в его глазах. Но делать было нечего, так что Джимми пошел в ванную чистить зубы и приводить себя в порядок.
"Логовом Космического Волка" шутя называли зал отдыха, расположившийся на 3 этаже наряду с личными номерами и небольшим гимнастическим залом. Это самое "Логово" заменяло на станции бар. На самом деле политика компании официально не разрешала употреблять алкоголь на "Анфее", но нерегламентированно, опираясь на мнение психологов, руководство снисходительно относилось к небольшим сабантуйчикам, зная, как хорошо они снимают стресс.
И естественно, на станции гнали самогон. Делала это баба Вера, дородная женщина с крепкими руками и рыхлым носом картошкой, работавшая поваром. И до того самогон у нее был мерзким, что складывалось впечатление, будто бы она гнала его непосредственно из пищевых отходов. Зато она готовила изумительнейшие оладьи, неизвестно где находя к ним варенье или даже мед. Мысли о еде вызвали у Джима нешуточный аппетит, так что прежде чем идти в бар, он решил подкрепится.
Глава 4
Влив в себя две чашки кофе и съев три больших бутерброда, сделанных из какой-то синтезированной бурды, Джим наконец-то почувствовал себя человеком, поэтому, подходя к "Логову Космического Волка", был вполне в благодушном настроении.
В комнате было уютно, приятный полумрак щекотал глаза, ненавязчивые звуки блюза наполняли чувства приятной меланхолией. В центре, окруженные креслами и одним диванчиком, стояли два сдвинутых столика, за которыми уже сидели все члены экипажа, а также Полли и Герда, девушка Торвальда. Стол был сервирован закусками, от чашек поднимался пар, пахло кофе.
Полли встал из-за стола.
- Джимми, наконец то, а мы как раз обсуждаем, как некоего знакомого нам капитана выкрали в сексуальное рабство племя космических амазонок!
Он улыбался до самых ушей. Джим положил чемоданчик с выпивкой на пол, и они с Полом обнялись. Он поздоровался с остальными присутствующими, и сказал:
- А что я тут принес! Да это же старый-добрый "Ирландский Горлодер"! - и достал из чемодана несколько бутылок скотча. Все одобрительно загомонили, а Герда даже захлопала в ладоши, за что Торвальд наградил ее нежным поцелуем в щеку.
Она была светловолосой девушкой, на две головы ниже двухметрового Хальгюссона. Такие всегда привлекают парней своим легким характером и веселым нравом. Герда работала помощницей отца, Макса Андерсона, который был исполнительным директором компании и следил за делами на станции. С Торвальдом же они познакомились абсолютно случайно, и теперь, обнявшись, сидели на диванчике, стараясь как можно больше времени провести вместе.
Капитана посадили во главе стола, доверив ему почетное бремя разливать напитки. Справа от него сидела Шарлотта, уже что-то накладывая ему на тарелку.
- Спасибо, Чарли - Джим откупорил первую бутылку - за это я тебя награжу самой большей порцией виски! - он улыбнулся, стараясь не разлить жидкость на стол.
Шарлота улыбнулась в ответ.
- Вот уж пожалуйста! Смотри, как-бы тебе потом не пришлось меня тащить домой!
В беседу вклинился Полли, который сидел напротив Джима. Он наклонился над столом, выхватывая с одной из тарелок кусок какого-то аморфного синтезированного мяса.
- Ничего, Чарли, мы тебя докатим до твоего номера! А еще можем попросить нашего доблестного механика Шмидти отключить на станции ядерный реактор, и уже в невесомости добуксируем тебя как-нибудь, это точно.
Он добродушно рассмеялся.
- Очередная порция остроумия от неподражаемого Полли. - Шмидт, сидящий справа от Чарли, уже держал в руках стакан с виски, и теперь подыскивал себе льда в холодильнике у стены. - Только ты же представляешь, что случится, если вдруг реактор отключится? Тут такое начнется, что даже думать страшно!
- Доку звонили? Он придет? - спросил Джимми.
Ему ответила Чарли:
- Да, звонили. Он сказал, что не может прийти, и это вовсе не потому, что ему до сих пор не прислали груз медикаментов, и уж точно он не собирается пойти к Андерсону и надавать тому по помидорам.
- Ха, док в своем стиле. - Джим повернулся к Герде. - Может ты как-то поговоришь с отцом?
- Ну вы же знаете папу - он все обещает, обещает. Думаю что у доктора Дживса это выйдет лучше.
- Да уж, наш док себя в обиду не даст - сказал Полли. - Помню я ему что-то там разбил в лаборатории, думал, что он с меня, если не снимет кожу, то скальп точно.
Все рассмеялись.
Из-за стола поднялся Торвальд, чтобы произнести тост. По древней традиции, он постучал вилкой по стакану, призывая всех к тишине.
- Ну что, как говорится, за встречу! Чтоб мы еще тысячу раз так посидели. Скалт!
- Скалт! - вторил ему хор голосов.
Чокнувшись стаканами, они выпили. Скотч был первоклассный, разливающийся медовым теплом по всему телу, и приятно круживший голову, не то, что самогон бабы Веры, который вгрызался вам в нутро, стараясь убить всех бактерий вместе с их хозяевами.
Хотя Джима терзало смутное подозрение, что дело может дойти и до него.
А тем временем Полли и Шмидт сошлись в нешуточном словесном поединке, продолжая какой-то свой неоконченный спор:
- Да хрень это все собачья! Чтобы в космосе не было других цивилизаций, кроме нашей? - Шмидт, размахивал куском сыра, нанизанным на вилку. - Это же безграничная вселенная, в ней все что угодно имеет место быть! Может где-то сейчас два таких же идиота, как мы, спорят о том, что два таких же идиота, как они, спорят о том же!
Народ немного притих, заинтересованный беседой.
- Ну хорошо. - Пол сделал небольшой глоток. - Если иные цивилизации существуют, то почему они нас еще не навестили?
- Так ведь и мы их тоже!
- Кроме того, ты говоришь, что во вселенной может быть все что угодно, значит, может быть и так, что никого кроме нас в мире и нет!
Шмидт раскраснелся, глаза его азартно заблестели - было видно, что он оседлал свою излюбленную тему для споров.
- Нет, приятель, ты сейчас говоришь не о том, что во вселенной все возможно. В твоем случае это антитезис - что во вселенной может не быть чего угодно!
- Ну все, сейчас начнется, - Джим наклонился к Чарли, которая еще ни разу не была свидетельницей их пьяных застольий,- сейчас в ход пойдет его излюбленный парадокс.
И действительно, Шмидт продолжил:
- Ты, Полли, хочешь сказать, что во вселенной чего угодно может не быть - например, может не быть расы, представители которой похожи на радужные стеклянные параллелепипеды с гитлеровскими усиками, или сумчатых куропаток, поедающих на завтрак бекон, или может, ты хочешь сказать, что во вселенной может не быть НАС с ТОБОЙ!? Но это же колоссальное противоречие - мы то вот они, сидим здесь, попиваем скотч! Кстати, Джимми, повтори.
Джим наполнил стаканы.
- Ну и что ты этим хочешь сказать? - Полли снова у руля. - Ну да, вот мы здесь сидим все вместе. А ну как мы все не настоящие? Мы вполне можем быть чьим то сном или воображением! Ты вот, например, явно ущербная галлюцинация чьего-то шизофренического мозга.
- А тебя даже галлюцинацией не назовешь, ты скорее случайная клякса на чьем-то абстракционистском холсте!
-А Хальди тогда неудержимый витязь из тех сказок, что родители рассказывают детям на ночь. Он раздает правосудие на право и на лево, и не знает ни страха, ни упрека - сказала Герда, которой пришлось встать на ноги, что бы чмокнуть любимого в макушку.
-А Герди древняя богиня красоты, которую выдумали аборигены и теперь поклоняются ей!
Неуклюжий комплимент от Торвальда вызвал у нее морю негодования:
- Это я что ли древняя?!
Торвальд улыбаясь, сказал:
- Нет, милая, что ты! Ты у меня самая молодая и любимая, только чересчур вредная, тебя, вон, даже аборигены боятся! - и получил от возлюбленной подзатыльник.
Шмидт продолжил:
- Да-да, а все мы тем временем вымышленные персонажи какого-то писателя из прошлого, еще чего! Ну и бредни!
На что Пол ему ответил:
- Не более бредово, чем вера в инопланетян или в бога. Выдумки фантастов и безнадежных фанатиков!
- Что значит выдумка фантастов? Да вся наша миссия на Венеру лет 50 назад показалась бы фантастикой!
Уплетая за обе щеки сэндвич, Джимми сказал с набитым ртом:
- А я вот тоже верю, что мы не одни во вселенной. Все-таки даже в самой маленькой луже найдется пара миллионов бактерий, а мы то все плаваем в о-го-го какой луже. Чарли, а ты что думаешь?
- И я тоже. Тоже верю. Я вообще романтик по натуре, мне сама эта идея приносит удовольствие.
- А кроме того, - не унимался Шмидт, - сфинкс, пирамиды, а рельефы на Марсе? А те же марсианские каналы? Это ты как объяснишь?
- Ну, пирамиды - это наглядный пример того, что пара мужиков с кнутом и тысяча рабов творят чудеса. А каналы на Марсе - это все природа.
- Нет, ну не прошибаемый мужик! Ты хоть в существования Санта Клауса в детстве верил?
- Конечно верил! И сейчас верю. А еще в домовых. Эти черти до сих пор у меня по утрам носки воруют.
Все прыснули.
- Так, но мы забыли, о чем изначально шла речь. Во вселенной возможно все! - Шмидт обвел всех торжественным взглядом. - У кого есть сомнения по этому поводу? - Молчание. Только Полли потянул вверх обе руки. - Ни у кого? Хорошо, тогда вот вам еще один пример. Джимми, обнови ка опять.
-О, а сейчас, конечно же, неподражаемый опыт с монеткой, - сказал Джим, наполняя всем стаканы. - Чарли, у тебя еще уши от этого всего не завяли?
- Да ты что! Я так не веселилась со времен колледжа! Шмидт, не слушай этих закостенелых мужланов, продолжай.
Шмидт от радости аж зарделся:
- Спасибо, Чарли! Да, господа, сейчас тот самый опыт с монеткой,- он переключил все свое внимание на Шарлотту, найдя в ней свое спасение в виде самого благодарного слушателя. - Итак, представь, что вероятность любого, даже самого немыслимого события во вселенной, которая, еще раз замечу, абсолютно бесконечна..
-Мы этого не знаем наверняка.
-..Да заткнись ты, Полли! Так вот, вероятность самого фантастического события во вселенной - это монетка, падающая на ребро. Что вероятней, что при бесконечном подбрасывании она у тебя хоть раз, да упадет на ребро, или что ни разу?!
На что Полли ему возразил:
- И сколько раз в жизни у тебя монетка падала на ребро? Ну хоть один раз за все то время, которое мы с тобой потратили на эти споры?
- А вот и падала! Джим, а ну доставай монету, сейчас мы этого зазнавалу наказывать будем!
Джим и пальцем не шевельнул, его распирало от смеха.
- Ну, понеслась! - сказал он сквозь слезы,- теперь этих двоих не расцепить.
Они с Чарли смотрели вслед новой бутылке, уходящей вместе со Шмидтом и Полли, которые пересели в дальний угол комнаты, и продолжили череду опытов с подбрасыванием монеты, не забывая заливать это все скотчем.
- Ну, Чарли, остались только мы с тобой, - Торвальд и Герда мирно посапывали, обнявшись на диване (и как только они умудрились заснуть в таком балагане?!),- что скажешь о нашей компашке?
- Джим, я в восторге! - Шарлотта действительно сияла, и это не могло не доставить удовольствие - она была изумительна. Лицо ее приобрело румянец, а глаза блестели в полумраке комнаты. - Я очень рада, что меня направили именно к вам.
- Да, я тоже...
Между ними возникла неловкая пауза, какие бывают между людьми, которые неожиданно остались наедине.
- Джим, я хочу у тебя спросить кое-что.
- Да, конечно, спрашивай, - он внимательно посмотрел на нее, и его сердце гулко стукнуло где-то глубоко в груди. Шарлотта не спешила с вопросом. Она немного нервничала, и накручивала локон на указательный палец:
- А, так, сколько вы с ребятами уже летаете? - было видно, что она хотела спросить что-то другое, но видимо застеснялась.
- Да уже пять лет. С нами раньше еще док летал, доктор Дживс, но полгода назад он стал на станции главврачом, неплохо, да?
- Да, он молодец.
Опять неловкое молчание.
- Ну, так это, может, ну, еще по одной? Или ты уже не будешь?
- Да, конечно. - Чарли пришлось распутывать волосы, которые слишком сильно намотались на палец.- А где ты достал такой замечательный виски?
- Ну, мой дядя работает на заводе, они там его и делают. Вот он мне бывает и дарит бутылочку-другую. - Наливая Шарлотте, его рука предательски дрогнула, опрокинув стакан, содержимое которого вылилось ей на колени.- Ох, елки палки, прости, я сейчас! - он засуетился, схватил салфетку и попытался вытереть мокрое пятно на ее штанах. Пока он тянулся к салфетке, в его сознании блеснула мысль, что это самая дурацкая ситуация из возможных, прямо сцена из заезженной всевозможными клише мыльной оперы.
- Да нет, все нормально, я сама, - Чарли покраснела, резко встала и взяла другую салфетку, при этом неосторожно задев рукой бутылку, которая посчитала, что нет для нее лучшей цели, чем штаны Джима. - Да что же это такое! - она рефлекторно наклонилась к нему.
Они стукнулись лбами, и Шарлотта потеряла равновесие. Она забавно взмахнула руками, выпустив салфетку и начала падать назад, как актер из старой, черно-белой картины, которые выпускали на заре кинематографа. Отмечая краешком сознания все более усугубляющийся фарс, Джим все же успел ее подхватить.
Прикосновение к Шарлотте могло лишить сознания. Он ощутил аромат ее волос, ее сердцебиение, частое дыхание, от которого можно было окаменеть. Что бы там ни говорили, а у женщин температура тела выше, чем у мужчин. Воздух вдруг стал слишком густым, он с трудом поступал в легкие. Джим почувствовал, что Шарлотта вздрогнула, и от этого еле уловимого движения у него захватило дух. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, а по рукам пошла дрожь.
Шарлотта уже твердо стояла на ногах, и не было надобности больше ее удерживать, но Джиму казалось, отпусти он ее сейчас, и мир рассыпется. Если он уберет руки, лишний раз вздохнет, или скажет хоть слово - то умрет в то же мгновенье.
-Джим.
-Да?
-Посмотри на меня.
-Не могу.
-Почему?
Комната плыла, в ней не осталось никого, кроме них двоих.
-Если я посмотрю на тебя, то сойду с ума.
***
Все опять сидели за столом. Полли и Шмидт опять спорили (как будто они могли по другому), Герда с Торвальдом уже проснулись от своей дремы и снова ворковали, а Джим и Чарли сидели на своих местах - только немного ближе друг к другу, и руки их изредка соприкасались. Вторая бутылка была почти уже допита, и наступила та фаза застолья, когда самый большой хохмачь скажет:
-Так, кто знает какие-то анектоды? Никто? Ладно, я начну.
- Давай - давай, Полли, только что-то новенькое, а то ты со своими баянами достал уже.
- Так, нашли как-то старый марсианский дневник, а там значит, записи: "Третий день парциального фобосозатмения, прилетает американская экспеди.."
И вдруг все перевернулось.
Пол ушел из-под ног. Станция задрожала, грохот был такой, словно ее разрывают на клочки. Бутылка с недопитым виски упала со стола и разбилась. Надрывно загудела сирена.
- Боже милосердный, что случилось? - прошептал Джеймс, но из-за сирены его никто не услышал.
Глава 5
Вряд-ли это был целенаправленный террористический акт. Просто в этот день какому-то бедолаге очень не повезло.
Может быть это был сбой оборудования, а может от усталости пилот не рассчитал курс - но корабль, служащий для транспортировки урана с Венеры на станцию врезался в нее.
При столкновении корабля со станцией моментально сработала защитная система, блокирующая отсеки. Это не помогло. Корабль, на скорости почти одиннадцать километров в секунду прошил верхний этаж, как раскаленный нож масло. К счастью, реактор уцелел и продолжал функционировать, питая станцию электричеством и сохраняя на ней силу тяготения.
Картина, развернувшаяся на верхнем этаже станции "Анфея" была ужасна. Поэты всегда находили романтическое притяжение в смерти, но в ней нет ничего поэтического. Она омерзительна.
Все кто в этот момент находились внутри, погибли. Но не сразу.
Вследствие падения давления - в легких и пищеварительном тракте расширился воздух. В принципе, жертва внезапной декомпрессии может существенно повысить свои шансы на выживание, просто выдохнув. Если не выпустить воздух из легких в течении первых секунд, их просто разорвет, в кровоток попадут крупные пузыри воздуха - и то и другое ведет к неминуемой гибели. Скорее всего, спасительным выдохом для находившихся там в момент трагедии мог стать крик людей, осознавших свое положение.
Вряд ли этот крик хоть кто-нибудь услышал бы - в вакууме, как известно, звуки не распространяются.
В отсутствии атмосферного давления жидкость начинает быстро испарятся, по этому с поверхности рта и глаз жертв улетучилась вся влага. В мускулах и мягких тканях вскипела вода, из-за чего отдельные части тела увеличились почти вдвое относительно своего нормального объёма. Такое расширение вызвало разрыв многочисленных капилляров, хотя этого и не было достаточно для того, что бы порвалась кожа.
Через несколько секунд растворенный в крови азот так-же начал образовывать пузырьки газа, вызывая "Кессонную болезнь", от которой страдают ныряльщики: эти пузырьки закупорили мелкие сосуды, затрудняя циркуляции крови, и тем самым вызывая кислородное голодание тканей. Те, кто попал под солнечные лучи, мгновенно покрылись ожогами.
В космосе нет отрицательной температуры. Вакуум - идеальный изолятор. Заморозка жертвам не грозила, в отсутствии атмосферы тепло отводилось от организма очень медленно.
В таких условиях на протяжении десяти секунд человек будет сохранять трезвый ум и способность к активным действиям. Этого могло оказаться достаточным для принятия срочных мер к спасению. Но охранные системы станции сыграли злую шутку, не впуская персонал в закрытые люки.
Уже через пару мгновений после этого мозг начал испытывать острый недостаток кислорода, наступила потеря зрения и дезориентация. В отсутствии атмосферы газообменный процесс в легких пошел в обратную сторону: кислород начал изыматься из крови и выбрасываться в пространство, что в совокупности с кессонными эффектами ускорило наступление глубокой гипоксии - кислородного голодания. Полная потеря сознания случилась несколькими секундами позднее, причем к этому моменту кожа пострадавших приняла отчетливо синюшный оттенок.
Несмотря на глубокий коллапс, мозг жертв все еще оставался неповрежденным, а сердце продолжало перекачивать кровь. Если бы в течении полутора минут пострадавшие были помещены в камеру с кислородной атмосферой, они довольно быстро пришли бы в себя, отделавшись лишь незначительными повреждениями организма, да нешуточным шоком (хотя вызванная гипоксией слепота могла сохранится еще на какое-то время).
Но после девяносто секундного срока давление в кровеносной системе упало настолько, что кровь начала закипать, а сердце остановилось. После такого возврат к жизни уже невозможен.
***
Сирена больше не выла. Включилось аварийное освещение, и красные лампы ритмично мигали в надрывном крике. Воздух стал тяжелым и липким от паники. Первым опомнился Джеймс. Он подскочил к терминалу, и попытался вызвать на связь начальника станции. Тот ответил почти мгновенно - лицо его побледнело, а глаза испуганно бегали по сторонам.
- Говорит капитан космического грузовоза "Чаквар", что у вас там случилось?
- Все пропало! Все летит к чертям собачьим! Мы пропали. Боже, мы пропали, - уже шепотом добавил заведующий станцией. - Подожди, что ты сказал? Ты пилот? - он закусил губу. - Ты сможешь вытащить меня отсюда!
- Не все так просто, Андерсон, на моем корабле только четыре расчетных места, плюс еще двух - трех человек можно взять так. Но на станции, насколько я знаю, больше народу. Так что все таки случилось?
Макс Андерсон не обратил внимание на вопрос. Он заверещал тонким голосом:
- В жопу всех! Я здесь главный, меня надо спасать! Без меня компания никак, без меня она развалится! Ты меня слышишь, капитан, ты, малолетний кусок гов..
Джим отключился.
- Все в порядке? - В первую очередь он подбежал к Шарлотте и дотронулся до ее плеча. - Чарли, ты как, в порядке?
- Да, спасибо, Джим. Со мной вроде все хорошо.
В этот момент из громкоговорителей донесся механический голос :
- Зафиксировано повреждение реакторного отсека, стабильность работы реактора оценивается в 95 процентов, неминуемо отключение реактора через расчетное время - пол часа тридцать одна секунда.
Шмидт в ужасе поднес руку ко рту.
- О господи... Господи, это конец.
Джеймс посмотрел на механика.
- Шмидт!
Тот не реагировал.
- Шмидт! В чем дело? Что случится через тридцать минут?
Шмидт все так-же молчал, глядя в одну точку. За него ответил Полли:
- Реактор отключится.
- И? Отключится система воздухоочистки? Жизнееобеспечения?
Теперь ему ответил Шмидт:
- Не это самое страшное.
Джим начал выходить из себя.
-А что? Что самое страшное, Шмидт!?
- А то, что реактор обеспечивал силу тяготения.
Джеймс ничего не мог понять.
- Что в этом ужасного? Невесомость не такая уж страшная штука, ну да, будет жутко тошнить, но от этого еще никто не умирал!