- А где ты в жизни видела честность?! - Юрий Сергеевич насмешливо ухмыльнул-ся.
Вопрос отпал сам собой. Тайка была в шоке. И это говорит учитель? Разве так можно, он же - учитель! Или нет? Тогда кто? И почему его называют учителем, за что?
Бум-с... мяч прилетел прям Тайке в голову. Опять Стас дурью мается. Пусть его, потом свое получит. Они победили! Их команда неумех и слабачек - победила сильней-шую команду девчонок в классе. Пусть это просто везение, игра-то была всего до трех мячей, пусть им больше никогда не удастся повторить свой маленький триумф так много значащий для них. Они ПОБЕДИЛИ! Но у них забрали эту победу, просто присудив ее соперницам. А все потому, что в той команде были самые красивее девочки класса. Все давно знали, что Юрий Сергеевич неравнодушен к девочкам. Правда, он ни к кому не приставал, по крайней мере, младшие о таком не слышали. Но все равно, приятного-то мало - проиграть, потому что "рожей не вышел", в данном случае еще и фигурой.
Тайка вообще подобного не понимала. Мальчишек она воспринимала исключи-тельно как друзей. С девчонками было не интересно, да и не по себе как-то. Тряпки, глу-пости всякие, да и гадость сделать - всегда - пожалуйста. Нет, это не для нее. Лучше с па-цанами гонять мяч на стадионе, играть в "ножички" и "казаки-разбойники", строить шта-бы и разрабатывать планы открытия новых земель и поисков клада.
Этот мир серых будней, без цели и смысла был тесен ей. Она не понимала почему, но чувствовала, что это так. Мама порой называла ее "не от мира сего" или волчонком. Это когда ее ругали, а она поднимала в ответ глаза. Ее взгляд пугал. В нем не было нена-висти или зла. Она не умела ненавидеть и почему-то верила, даже зная, что зря. Но верила и доверяла. Постоянно пыталась дать еще шанс, потом еще... А взгляд - это просто зерка-ло. Но не ее душа отражалась там, нет. Это были эмоции окружающих. Тех, кто смотрел. Только они этого не понимали, а Тайка не могла объяснить, да и не посмела бы. Белая во-рона...
* * *
- ...Мне страшно. - Тайка испугано свернулась калачиком на койке. Места было мало, кроватей шесть на пятнадцать девчонок, спать легли по двое-трое. Но это мелочи. Так даже веселее. Это их первый выезд за город классом.
Первое марта. Снег еще не сошел, но солнышко грело, ласково улыбаясь, весь день. Они бегали, играли. Наслаждались каждой минутой этого чудесного дня. Даже учи-теля и родители нисколько не мешали детскому счастью. Михалыч, вообще, был мировой мужик. Они это сразу поняли, как только он к ним в класс пришел. Много видел и пере-жил, веселый и к ним относился как к равным, если не наглели. А как он русский и лите-ратуру преподавал... Это ведь самые нелюбимые предметы у школьников. Но Михалыч смог если не влюбить в русский язык, то заинтересовать даже самых безразличных. Да и Тошкин отец классный. А на гитаре как играет. Тайка с малых лет от гитары балдела. Но день прошел, настало время спать. Мальчишек поселили отдельно от девчонок, что по-нятно. Правда, те-то не спали, у них дядя Валера на гитаре играл, а девчонок уложили.
- Ты чего испугалась? - Таня непонимающе пожала плечами.
- Не знаю, форточку закрывала, в окно глянула - и не по себе стало. Жуть какая-то. Лист там, на дереве, странный. Не на ветке, а как птица клювом в стволе застряла.
- В окне говоришь? Пойду - гляну.
- Эй, девчонки, вы чего расходились, спать же велели? - Тихие разговоры прерва-лись, все смотрели на Таньку, глядящую в окно.
- Ничего не вижу. Только Луна полная светит. Да это Тайка чего-то испугалась. Лист говорит странный.
- Какой лист? - еще несколько девочек повскакивало с кроватей, посмотреть в ок-но. Но и они увидели лишь круглый диск Луны, выглядывающий из-за туч.
- Сама ты странная, спи давай, а то влетит. Вот Шпала придет...
Шпалой они классную за глаза звали. Она и вправду очень высокая была, метра под два, и строгая. Тайка легла. Сон не шел, страх начал проходить, но огромное количе-ство новых впечатлений не давало уснуть. Хотелось еще раз прокрутить в голове про-шедший день. И беготню по снегу в одних свитерах, без курток. И снежки, и прятки на сеновале. Сеновал они вообще первый раз в жизни видели. Тайка даже куколку из сена сплела, но Сашка, гад такой, ее сломал. Надо было новую сделать, но они уже ушли, а возвращаться одной не хотелось. Влететь могло - Катька права, со Шпалой не забалуешь, и Михалыч не спасет - пожалуется родителям на плохое поведение, а они у нее - ух, зада-дут трепку и разбираться не станут. Учитель же сказал, значит, так оно и есть, и нечего родителей позорить. И не докажешь ведь. Учитель. А кто им дал право так называться? Учитель - это ведь другое, важное, большее. Тайка не могла придумать определение сло-ву "Учитель". Но это слово было с большой буквы. Учитель. Не иначе.
От размышлений отвлекли неясные звуки, прислушавшись, Тайка поняла, что это Танька всхлипывает.
- Ты чего, болит что-то?
- Нет. Страшно.
- Не поняла, приснилось что?
- Нет, не спала я. Не знаю. Просто страх, ниоткуда. Не могу объяснить.
Тайка понимала, что чувствовала соседка по комнате, сама тоже чувствовала пол-часа назад, но ее страх прошел, улетучился куда-то.
- Мне тоже страшно. И мне... - Тут выяснилось, что боятся уже все девочки в ком-нате, только Тайке уже не страшно. Чего боятся, не знают и это пугало еще больше. Ре-шили лечь поплотнее, вместе - легче. Не помогло. Напряжение в комнате нарастало, каза-лось, страх проник в комнату сквозь форточку, ее зарыли, и назад выбраться он не смог. А раз так, он решил, что детские души - лучшая пища, которую можно вообразить. И он стал проникать в сердца, сначала потихоньку, проверяя - пустят или нет? Пустили. И страх начал набирать силу, питаясь, как вампир детскими душами. Он рос, набирая силу. Страх, Ужас, Жуть.
Кто-то не выдержал. Светка схватилась за сердце, оно у нее слабое. Тут и осталь-ные повскакивали с кроватей.
- Пошли взрослых позовем, может чаю выпить дадут, или свет включить. Авось лучше станет.
- Правильно, лучше пусть влетит, чем так. Светке вон уже плохо.
Взрослые, конечно, не поняли. Спать - значит спать. Мальчишки не спят? Так ведь там папа Антона, он их и уложит. Нет. Гитару завтра послушаете. Днем.
Михалыча не было, у него тут знакомые, к ним и ушел. Пришлось возвращаться ни с чем. Но к счастью детский организм устроен так, что от сильного стресса просто отклю-чается. Дети уснули. А утром никто так и не смог понять, что же их так напугало, про-изошедшее стало казаться частью сна и забылось. Только у Тайки на мгновенье возникла мысль: "Я передала им свой страх? Разве это возможно?". Она любила тайны и загадки. Но им скоро было уезжать, а так хотелось насладиться оставшимся временем, что всякие непонятные мысли быстро вылетели из детской головки.
* * *
Оторвавшись от воспоминаний, Тайка тяжело вздохнула, не до них сейчас - сессия на носу, а ей еще курсовую сдать надо. И с чего вдруг вспомнилось? В то, что в мире нет честности, а честь - пустой звук, она не верила и не поверит, несмотря на то, что каждый день жизнь пыталась убедить ее в обратном. Да и не жизнь даже, а люди, потерявшие веру и самих себя. А Тайка верила, значат, очень многое значат эти слова, должны значить иначе нельзя. Тут в голову пришел стих В. Солоухина "О словах":
В несметном нашем богатстве
Слова драгоценные есть
Отечество, верность, братство,
А есть еще совесть, честь.
Ах, если бы все понимали,
Что это не просто слова,
Каких бы мы бед избежали,
И это не просто слова.
Да, замечательные, и главное верные стихи.
Бр-р... Ну вот, комп проснулся, наверно мышку рукой задела, чтоб его. Тряхнув головой, сгоняя тем самым сон, Тайка посмотрела на часы...Ох-хо-хо... уже четыре, в пять надо в офисе быть, а туда еще добираться минут сорок, если без пробок обойдется. Да, тяжела жизнь студента, а в чужом городе тем паче. Стоня и тихо ругаясь, девушка стала споро собираться на работу.