У меня есть племянница Полина. Как все дети, она любит слушать сказки. Это хорошо. Сказки развивают воображение, мышление и память. Но любимые сказки она просит пересказывать без отдыха и сна. И когда в пятый раз подряд рассказываешь о тяжбе, которую затеяли заяц и лиса из-за лубяной избушки, начинаешь смотреть на героев сказки иными глазами. По неволе жалеешь лису, которую прессует лесная братва в образах волка и медведя, и пришедшая им на подмогу деревенская братва в образах быка и петуха.
И вот однажды осознав, что финал длинной истории о лубяной избушке надо изменить, я завершаю сказку своими словами:
- Заманила лиса зайчика в избушку и съела. Вот и сказки конец, а кто слушал - молодец!
Довольный тем, как ловко ушел от бесконечных повторений, я уже собираюсь заняться своими делами, но вдруг слышу требовательный голос Полины:
- А дальше...
- Все! Съела лиса зайчика на обед, чтобы не доставал.
Полина какое-то время размышляет над моими словами, а потом говорит:
- А у зайчика были детки...
Тут я понимаю, что от вендетты лисе не скрыться, как и мне от своих обязанностей, поэтому предлагаю племяннице выгодный договор:
- Полина, поиграй тихонько одна, пока твоя мама не придет. А я для тебя новую сказку сочиню.
Мое предложение племяннице нравится, и она оставляет меня на время в покое. Сочинять сказки для отвязки труда не составляет. Я быстро пишу: "Жила-была рыжая лиса. Украла она как-то раз курочку у фермера. Только принесла добычу в свою нору, как туда ворвалась собака. Прижала она рыжую к стенке и хочет с нее шкуру снять. Лиса поняла, что лишь хитростью можно с собакой справиться, и притворилась больной. Стала она говорить жалобным голосом:
- Не трогай меня, свирепый и смелый зверь. Видишь, какая я больная. Шкура моя на воротник твоему хозяину не пригодится. Мех совсем потускнел от болезни. Вот и решила я куриный супчик сварить и бульоном полечиться.
Собака подумала, что от такой добычи и впрямь пользы мало. Стала ждать, когда лиса поправится. Даже свои обеды начала ей приносить. А лиса все не выздоравливает, сколько ее не корми. Мех облезлый, взгляд тусклый, хотя в весе плутовка прибавила. Так до сих пор и носит собака ей угощение, ожидая выздоровления рыжей обманщицы".
Только я поставил последнюю точку в своем опусе, как в комнату входит сестра. Я ей говорю:
- С тебя причитается за сказку для Полины.
Она пробегает глазами по тексту и начинает меня доставать:
- Кто так пишет? Одни глаголы. Ну, ладно, про лису ты написал, что она рыжая. Хотя мне больше нравится определение "огненно-рыжая". Добавь, что она умная, расчетливая и дальновидная. А про нору у тебя вообще ни слова. Надо написать, что нора темная, глубокая и извилистая.
- Лиса не крот, чтобы себе такую нору рыть, - пытаюсь защититься я.
- Ты не спорь со старшими, им виднее, - прерывает сестра. Получаю попутно подзатыльник, как стимул к редактированию.
Едва успеваю справиться с поставленной задачей, как появляется брат. Скользит глазами по исправленному тексту и говорит:
- Смысл твоей притчи я уловил. Тут бегаешь, как собака, ног под собой не чуя, а огненно-рыжая лиса, которая собирается перекраситься в каштановый цвет, только обновки примеряет перед зеркалом.
Он кивает головой в сторону сестры.
- А ты чем недоволен? Ужин на столе, - пытается уйти от выяснения отношений сестра.
- Конечно, недоволен! Охота открыта, а шурин с утра до позднего вечера без выходных работает. Народу горло пирогами не заткнешь! Народу надо нервное напряжение сбросить, подстрелить кого-нибудь.
- Знаю я вашу охоту. Больше расходов, чем доходов! - не уступает ему сестра.
- Ее не переубедишь, - цедит сквозь зубы брат. - А вот тебя еще можно. Конкретного материала в твоей притче маловато. Непонятно, какая собака за лисой охотилась.
- Так это и неважно, - пытаюсь уйти я от ответа.
- Ну, не скажи! Надо, чтобы литература не отрывалась от реальной жизни. На лис у нас ходят с норными собаками, фокстерьерами и таксами. Не забудь упомянуть об окрасе, шерстяном покрове и конституции собаки.
- А можно просто названием породы ограничиться? - взываю я к благоразумию брата.
- Нет. К делу надо относиться серьезно!
Получаю чувствительный хлопок по плечу, как стимул ко второму редактированию. Спешу закончить это дело до прихода родителей, иначе не избежать третьей редакции. Придется тренироваться в составлении предложений разных типов, если не повезет. Но мне улыбается удача, они где-то задержались. Довольный завершением работы, пробегаю глазами по тексту сказки и ловлю себя на мысли, что Полина прервет меня на середине словами:
- Давай лучше про лисичку и зайчика. Была у лисы избушка ледяная, а у зайчика лубяная...