У нас с Витькой очередной финансовый кризис, вызванный нелегальным проникновением нашего мяча в чужую квартиру через закрытое окно.
Сидим мы под замком, смотрим в окно и строим планы, как раздобыть недостающие триста рублей на новый мяч.
Последние теплые дни осени безвозвратно уходят, и тем невыносимее наше вынужденное заточение.
Витька предлагает похитить Эдуарда и потребовать за него выкуп.
- С чего ты взял, что у него есть деньги? - спрашиваю я.
- У него есть, - с воодушевлением отвечает мой друг. - Его родители все время за товаром мотаются, от сына отказались, мол, времени ребенком заниматься нет, а бабка сразу опекунство над ним оформила. В его жизни ничего не изменилось, зато денег за опекунство наварили.
Я с сомнением смотрю на Эдуарда и отрицательно качаю головой.
- Нет, нам такого хомяка не прокормить. К тому же, еще неизвестно, получишь ты за него выкуп или по шее.
Витька уныло соглашается со мной.
- Витька, а твои родители не собираются от тебя отказаться? - без особой надежды в голосе спрашиваю я.
- Нет, они говорят, что деньги уйдут, а позор останется, - разбивает мой друг и без того хрупкую надежду на рост нашего материального благосостояния.
- Давай, тогда, что-нибудь продадим, не очень нам нужное, - предлагаю я. - У нас в сарае есть бухта алюминиевой проволоки для забора.
- Я в доле, - с готовностью космонавта заявляет Витька. - У нас есть большая алюминиевая кастрюля.
- Не прокатит, - с сожалением вздыхаю я. - О проволоке, в лучшем случае, хватятся весной, а исчезновение кастрюли обнаружат, как только ты вынесешь ее за дверь.
Витьке крыть нечем и он соглашается со мной. Через минуту его осеняет чудесная идея.
- У нас в сарае две пары деревянных лыж. Все равно на них уже никто не катается. Одну пару можно Сане подогнать за сто рублей.
- Я в доле, - заверяю я - У меня остались от сестры коньки, не новые, конечно, но Соньке за двести рублей можно загнать.
Не теряя времени даром, мы связываемся по телефону с потенциальными покупателями и получаем их согласие. Перед обедом, когда нас выпускают из-под домашнего ареста на прогулку, мы отправляем лыжи и коньки по назначению. Вечером нам должны принести деньги. Но уже через час Витька начинает размышлять вслух
- Сашка нам летом на своем скутере давал покататься, а мы с него деньги за лыжи берем. Нехорошо как-то.
Я с ним соглашаюсь, потому что Сашка и мой друг. Один долг аннулирован.
- А Соне, тем более, долг надо простить, - заявляю я. - Мы у нее часто списываем.
-Я у нее теперь списываю меньше, потому что она ошибок стала делать больше, - слабо сопротивляется Витька.
- Зато домашние задания все время у нее спрашиваешь. Самому-то лень записать.
Витька соглашается аннулировать второй долг. Мы опять возвращаемся к исходной точке. Хитрое это дело - бизнес, не всегда он прибыльный.