прискорбные люди с печалием сообщают. чувствую себя так будто влез в какую-то узкую щель между большим сервером и стеной в помещении с высоким потолком и мощным кондиционером в котором свет не горит, только диоды на серверах, это серверная называется, дурачок, дурачок непобедим, неостановим и несокрушим, бессмертен, бессменен и бессонен, это явление очень временное но пока что КАКАЯ АТОМНАЯ МОЩЬ НАПОЛНЯЕТ МОЙ ЧЛЕН mwahahhhaha и от этого ублюдка мне не отчиститься уже никогда, ибо я пропустил его через себя как медуза отфильтровал и в ходе этого присвоил, и я надеюсь за этой головной болью кроется нечто большее. атомная мощь наполняет не только мой член, а и мой череп, который звенит отражая этот ебаный свет за окном и не дает думать, но в свою очередь ничего я не устал делать сильнее чем думать. обращается ко мне так потаенно, что я только раза с третьего понимаю: это он просит, чтобы я с ним пошел, потому что в одиночестве он заблудится, а у тебя, Джоди из Детройта, есть твоя адская машинка под названием джипиэс, я не смог бы включить ее самостоятельно, так как у меня дислексия, забывчивый ты дурачок, так и выходит, что мы идем вдвоем по улице, утречко выдалось таким гадостным, таким многообещающим дождем оно началось, а потом все как рукой сняло, и остались одни сумерки рассудка и самоконтроля, бережно держу себя в руках = балансирую на канате, он идет рядом, такой безбожно маленький, что достает мне как будто до пояса, хотя на самом деле чуть более, чем до локтя, и говорит непрерывно себе под нос и так бурно, что постоянно спотыкается, сворачивает не туда, отвлекается, это шило в заднице научно именуется адхд, но я не знаю как его обладатели сами это выдерживают, и я feel so embarrassed оттого что постоянно проебываю все, что он там говорит, из-за чрезмерного желания понять что же именно, этот мелкий неуклюжий уродец болезненно красивый и невыносимо хрупкий, есть момент когда мы пересекаем парк, и какое-то прискорбное солевое уебище с оловянными глазами вихляет в сторону Сэнда и говорит: "эмо что ли", - а дальнейшее происходит столь молниеносно, что врасплох застигает даже меня, так как
- ага, привет из дветыщиседьмого, ссука! - словно закадровый текст, произносится одновременно с прямым в челюсть, который Сэнд заряжает солевому, и на подготовку обоих действий у него уходит 0 секунд, будто он от самого дома шел именно к этой точке, волок именно эту пиздюлину и мысленно повторял именно эту фразу, будто они вдвоем все это заранее отрепетировали, чтобы меня разыграть, разумеется, чувак падает, он и до того едва стоял, и снова - Сэнд умуряется пнуть его в бошку как бы заранее, начинает движение еще до того, как бошка окажется там, куда он метит, и не промахивается, и это уже верный нокаут, но технология его мне неведома и она не предполагает быстрого выхода из берсеркер-мода, и он пинает его прямо в ебало еще раз, и еще раз, и еще раз, того и гляди раскроит нахуй, и на самом деле мне конечно плевать, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не как папочка, но беда в том, что мы не в лесу и даже не в посадке, а посреди парка в центре столицы, и шли мы по делу, в котором можем участвовать только вдвоем, так как я не знаю, куда и к кому надо идти, а он не знает, как туда дойти, и на горизонте уже брезжат потенциальные свидетели, так что я говорю ему - хватит - не питая особых надежд, куда там, он меня даже не слышит, не говоря уж о том, что он совершенно серого цвета и похож на сатану, и я медлю еще чуть-чуть, безрезультатно силясь вспомнить, позволял ли себе когда-нибудь подобное бешенство, а потом все же вмешиваюсь, хоть и не хочется, беру его сзади в полунельсон и оттаскиваю прочь, он материт меня почти шепотом и брыкается так отчаянно, что его трудно удержать, как с котятами или крысами, которых боишься нечаянно повредить, потому что сделать это слишком легко, я отступаю назад, волоча его за собой, а он все брыкается и брыкается и наконец, дотянувшись до моего предплечья, изо всех своих сатанинских сил вцепляется в него зубами,
я осознаю боль сразу же, это редко случается, и она меня удивляет и заводит не менее внезапно чем случилось избиение, так что я сам пугаюсь что этот безмозглый меня заразил как-то своей безмозглостью и теперь больше нет средств чтобы держать себя в руках и все это сейчас посбрасывает свои цепи и ошейники да как вылезет, вот и лезет с готовностью продираясь вверх откуда-то прямо из копчика и скалится своим холодом, и больше всего я боюсь за то что держу в руках и отпустить уже не могу ибо оно столь изящное и гибкое юное и сладкое мускулистое и ломкое добела наэлектризованное и яркое куда почище кубиков льда и самого высокогорного хрусталя кожа нежная и тонкая как обертка на мороженом и я почти слышу как на моих зубах его кости захрустят если он сейчас же не перестанет, я просто выпрямляюсь не ослабляя хватки на полметра отрывая его от земли и говорю ему в ухо ГЛУБЖЕ, от него пахнет особым стерильным сочетанием спирта йода кварца марганца какое бывает в больницах и наводит меня на мысли о детстве, и чем-то чего я никогда не встречал вроде хвойной подстилки в можжевеловой роще, я повторяю ГЛУБЖЕ, поначалу он повинуется рефлекторно засаживая куда-то мне в вену свои чертовы клыки от такого же уродца как я сам, у нормальных людей не бывает таких волчьих зубов и медвежьих носов и глаз как у хаски, и лишь на третий раз до него наконец доходит, он разжимает челюсти и настороженно замирает, полностью, словно в обмороке, неподвижно, позволяя мне
наконец-то
блядь
его
отпустить
отшатывается в сторону весь белый как смерть помятый и растрепанный запыхавшись так что почти не дышит и глядит мне в глаза словно рысь которая охотилась на зайца и вдруг угодила в капкан крокодила, это даже не страх, это смирение, по ушам моим изнутри хрустит лед соблазняя цапнуть рукой и поймать просто чтобы пережить эту жгуче-елейную радость оттого что В МОЕЙ ВЛАСТИ, ассортимент вещей в моей бездонной черной власти невелик и
- мент, ты чо дурак? вкусы специфичны, что ли, или что?
- ты же понимаешь, - отвечаю я, еще бы ему не понимать и еще бы мне не понимать, почему Райдер ушел, хоть его ассортимент и гораздо больше, я не знаю как он столько времени удерживался на краю, будь на его месте я и даже о насилии речи не шло бы, потому что вот прямо сейчас, с глазу на глаз с этим растерянным хриплым смирением Сэнд уже в моей власти, и я даже выебать его не смогу, хоть у меня и стоит, я смогу его только разорвать в какието крошечные как снежинки клочки и сожрать, так что не останется даже мокрого места, и именно поэтому я никогда ничего подобного не сделаю и близко туда не подойду, и бошка очень болит, и загонять эту тварь обратно в конуру бывает так утомительно, коль уж ей удалось вырваться, ты бы знал только, устаканивается, мое сердце подобно белочке в колесе, Сэнд закуривает, склонив голову направо, на сторону своей рваной челки, которая по правде говоря очень слабо относится к эмо, чтобы не пожечь волосы, и шрам у него на лбу бледно-розовый и глаза как озон, он закуривает от растерянности потому что не умеет совать все это дерьмо себе в голову и раскурочивать там на составляющие, и в этом смысле он так чужд нам обоим,
- это конечно очень лестно, - говорит, его высокие острые уши - от уродцев - бледно краснеют и взгляд с меня съезжает, по мере того как отливает адреналин ширится его возможность обработать то ничтожное количество данных которые он успел заметить, успел заметить что способен меня завести и теперь имеет повод меня стесняца и уже не может не стесняца, это бесконечно трогательно и сексуально, но если я хотя бы задуматься себе позволю о том чтоб его поцеловать пиши пропало. - я серьезно, но это же смехотворно. на твоем фоне я блядь просто теряюсь, и это даже не метафора, как бы ты себе..
- забудь, - перебиваю я. в боковом зрении наш солевой катализатор как будто шевелится, если конечно это не агония, но само его присутствие помогает немного собраться. - никто ничего не представлял и даже представлять не собирается. как раз потому что ты понимаешь.
- а с чего ты взял, что я против, - говорит он, устало глядя на меня, для чего ему приходится задирать голову, это не вопрос, он рикошетит во мне обидно и грустно, я понимаю Райдера так сильно что почти чувствую его на своем месте, это часто бывает с другими людьми, но не с Райдером, потому что в его присутствии я обычно _не смею_, чувствую его собой, и от этого мое бедное оплавленное продолжительной бессонницей и бесконечной психодрамой восприятие охватывают чувства уже совсем другой области. обрастают его как лоза. Райдер обрастает твой мозг, как лоза.
- с того, что ты слишком тупой, - отвечаю я, потому что обидно, он ухмыляется в ответ, эта чертова ямочка на щеке чуть пониже схождения челюсти и скулы, я поправляю очки и перевожу взгляд. - безмерно глуп, слишком глуп, чтобы можно было вдолбить, почему нельзя быть не против.
- н-да, - говорит Сэнд. щелчком отправляет окурок мне в ботинки, снизу вверх глядит на меня с высоты своего роста, сверху вниз с высоты своего стерильного удаления, это ужасно обидно потому что слишком завидно. беги к папочке жаловаться прямо в петлю. - да. вы действительно очень похожи.