Аннотация: Читать после "Смерти Железного Зверя". О великом воине Гахле, который идет в пещеры змееязыких за подвигами.
ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ ПОДЗЕМНОГО ЗМЕЯ
Гахл был покрыт кровью змееязыких. Шаманы пещерного святилища лежали у его ног обезглавленными. Воины, не сумевшие их защитить, корчились от ран, кусая маски -- они хотели прийти на праздник смерти тихо, без лишнего шума.
Длинные волосы Гахла путались в грязной бороде, в пещере не было чистого места. Дикая ярость, ослепившая воина сильнее, чем тьма коридоров, отступала. Имя Гахла знали торговцы и барды, они пели о нём и продавали эти песни. В последней из тех, что он о себе слышал, пели, что ростом он выше всех противников. Что ж, снаружи высокий рост действительно был преимуществом, однако в пещерах мешал. В схватке Гахла несколько раз могли убить, но слабая бойцовая подготовка змееязыких позволила ему избежать смертельных ранений.
Чтобы вступить в эту битву и добраться до самого Змея, он несколько дней шёл в сторону Востока, прятался за камнями и в оврагах -- никто не должен был знать, куда и для чего он идёт. Сила помогла воину в походе, но не все битвы выигрывают силой.
Когда Гахл пришёл сюда, в пещеру, песчаный пёс обманул его. Животное соблазнило его песней. Пёс пел о своём племени, изгнанном людьми Змея, и просил о помощи. Гахл согласился, и небо тут же осветила вспышка молнии, которая обратила пса в белый меч. Воин взял это белое оружие, но оно привело в ловушку, где пришлось сражаться со стаей сородичей шерстяного лжеца.
Поэтому сейчас Гахла, лежащего рядом с убитыми из племени Змея, кровь змееязыких покрывала уже вторым слоем -- поверх пёсьей. Свою кровь он не замечал.
Когда на него напала стая псов, он отбивался камнями и кулаками, поскольку меч вдруг исчез из его руки. Воин смеялся под звук ломающихся костей и не реагировал на укусы. Стая была слабой, в этом собачий шаман не солгал. Почти в каждой пасти недоставало зубов, а хватка была как у играющих щенков. Воин раскидал собак, но не смог вернуть себе белый меч -- песчаный пёс снова во что-то превратился и спрятался. Гахл звал его, возвышаясь над окровавленными телами. Но не дождался ответа.
Он также звал Подземного Змея, измученный дорогой и голодом. После победы над псами Гахл плутал по пещерным лабиринтам в поисках жилища магического существа, но снова был вынужден вступить в битву, наткнувшись на святилище змееязыких. Страх и опыт заставили воина нанести удар первым. Как он неоднократно убеждался, такое решение было единственно верным.
Усеяв святилище трупами и подыхающими ранеными, он снова и снова взывал к Змею. Не дождавшись ответа и устав слушать свои крики, Гахл пошёл к источнику в центре святилища. Вода медленно текла из деревянной трубки и с мягким рокотом наполняла углубление в камне. Источник был украшен глиняным барьером, который покрывали кривые изображения Змея и надписи на змеином. Гахл различал начертания в свете факелов, воткнутых в стены. Он узнал изображения: когда-то торговцы показывали ему похожие рисунки, только те были красивее. Гахл не мог понять, почему оригинал оказался хуже, чем копия.
Он опустился на колени и набрал в ладони холодной воды -- раны на ногах заныли, руки тут же свело от холода. Гахл вылил воду, испугавшись, что она проморозит его насквозь. Осторожность была не свойственна Гахлу, но его уже обманывали в этих землях и он не хотел повторять ошибку.
Воины Долины Камней не боялись холода, они были рождены на камнях и не уступали им в жёсткости. Как пригоршня воды могла оказаться холодной для грубых рук воина? "Магия", -- подумал Гахл, ложась на бок возле источника. У него не осталось сил, чтобы подняться, и он решил здесь и уснуть, у внутренней стороны глиняного барьера. Вокруг лежали тела, но идти было некуда.
Когда он проснулся, в пещере ничего не изменилось, факелы чернили стены, освещая коридор. Дым вытягивался в мутные струи и уходил в небольшие отверстия в потолке. Гахл поднялся. Тела остались лежать на прежних местах, что неудивительно. Он подсчитал их и принялся сочинять песню о том, как сражался с псами, а потом с шаманами и бойцами Подземного Змея.
Много лет назад, на стыке времён между Старым и Новым Мирами в пещерах родился змей с лицом злого человека. Он рос и учился, питаясь всем, что ему попадалось. Прошли годы, у него отросла длинная белая борода, и сны стали напоминать реальность. Он потерял счёт времени и понял, что для того, чтобы видеть, глаза не нужны. Вскоре хрупкие существа, назвавшиеся людьми, стали приносить ему дары и возводить святилища. Змей не знал, почему они шли к нему, но не отказывался от подарков.
Иногда он нападал на кого-то из людей. Возможно, они воспринимали это как знамение, но змей делал это со скуки. Во снах, которые он регулярно путал с реальностью, фантазии принимали материальную форму. Однажды он увидел лес на вершине горы, а спустя несколько дней к нему пришли люди с дарами, их корзины были наполнены плодами с деревьев из того леса. Он часто думал о погоде, смертельных болезнях, битвах, в которых никогда не участвовал, о еде и богатстве. А люди всё шли к нему с дарами и просьбами.
Иногда к нему приходили одинокие воины и группы воров. Обычно он без труда справлялся с врагами и пожирал их тела. Барды слагали песни о Подземном Змее, хладнокровном господине из племени змееязыких. Шли годы, в которых он блуждал между сном и реальностью, заглатывая дары и наслаждаясь песнями. Иногда он рыл пещеры, расширяя владения, и шаманы были вынуждены установить в тоннелях факелы, чтобы не блуждать в поисках Змея.
Прошло четыреста лет, и Змей постарел. Ему всё сложнее давались сражения, и в одном из них он был убит воином, чьё имя никто не узнает. В день смерти Змей старался думать о плодородии для своего народа. Шаманы нашли господина в крови, она была тёмно-зелёного цвета. Рядом в этой луже лежал безымянный воин, который умер без видимых ран. Вероятно, Змей сразил его болезнью, или расшатал разум так, что тот умер от страшных видений.
Воина сожгли, а Змея обложили дарами и завалили землёй коридоры, ведущие к месту его смерти; позже в пещерах построили храмы. О смерти Змея знали только шаманы, племя жило без изменений. Люди верили -- всё, что происходит снаружи, в верхнем мире, навеяно снами их властелина, и были спокойны в счастье и невзгодах.
За головой Подземного Змея продолжали приходить воины, и шаманам пришлось организовать тайный бойцовский клан. Бойцы жили под землёй, чтобы защищать коридоры, которые вели к телу Змея.
Гахл без проблем справился с отрядом этих бойцов у святилища.
Он продолжал искать Змея, всматриваясь в темноту коридоров. Когда света стало меньше, Гахл вернулся назад и снял со стены факел. Воин не хотел занимать свободную руку, но другого выхода не было, в пещере был нужен свет.
Гахл плутал несколько часов, пока мог терпеть усталость и боль от ран, но в итоге сел возле стены и опустил голову. На лице светловолосого воина блуждала улыбка, однако глаза светились яростью. Гахл улыбался в любой ситуации, что часто смущало окружающих. Его улыбка быстро сменялась оскалом, а смех не внушал ничего хорошего. Гахл был угрозой, стихийным бедствием, и везло тем, на чьей стороне он был в битве. Но после боя или любого другого конфликта окружающие вздыхали с облегчением, когда Гахл уходил.
Воин достал из-под одежды мешок, развязал шнуровку и вынул из него кусок мяса, добытый в битве с песчаными псами. Он впился в него поломанными в битвах зубами: ему нужны силы. В Долине не так много мяса, и каждая собака, каждая птица и крыса ценились очень высоко. Он оставил в коридорах сокровища -- трупы собак, но забрать их с собой было невозможно. Он бы не выдержал тяжести ноши в этом нелёгком походе. Его целью была победа над Змеем. Доев, он вытер руки о землю и медленно поднялся.
Израненный воин шёл, с трудом переставляя ноги, духи берегут тех, кто старается. Песни больше не складывались, и Гахл начал думать о том, как побеждает Змея одним точным ударом. На большее у него не хватило бы сил, оставалась лишь вера в удачу. Он представлял, как разлетится песок под массивными ноздрями, когда враг уткнётся лицом в землю. Он знал, что так и будет, потому что в Новом Мире ещё не появилось воина, способного одолеть Гахла из Долины Камней. Ни человек, ни магическое существо не в силах победить его.
Усталость скоро пройдёт, а раны заживут. Только подвиги останутся навсегда. Песнями он создавал историю и верил, что победа над Змеем -- это ступень, с которой он взойдёт на трон настоящего замка.
Племена Долины неумело подражали королям и законам в замках. Вести о жизни придворных доходили до воинов искажёнными. Любой вождь хотел стать королём и жаждал построить или захватить замок, но за всю историю Нового Мира не нашлось ещё ни одного вождя, который осуществил бы такой замысел. Племена копировали королевские троны, регулярную армию, налоги, союз мужчины и женщины. Это были неаккуратные копии, которые заставили бы королей смеяться до слёз.
Вождь Арк хотел править всей Долиной, но его амбиции не соответствовали военной мощи. Аига, дочь Арка, по силе равная любому воину, предложила отцу отправить людей на подвиги. Она хотела доказать, что его воины могут пройти Отравленные Земли и победить чудовищ. Арк одобрил её план.
Где-то за горами и лесом проворный Корт совершал подвиг, сражаясь с Железным Зверем. Гахл не верил в Корта, как и в других крепких мужчин, которые отправились за своими трофеями. Гахл верил только в себя и стремился доказать вождю и Аиге, что способен принести в племя голову Подземного Змея.
-- Аига, -- прошептал воин. Это имя помогло ему сделать ещё один шаг, потом ещё один и ещё. Он помнил, как она отдавала приказы, и воины склоняли перед ней головы. Они чувствовали силу, вложенную в девушку союзом вождя и чужеземки. Арк вырос на камнях Долины, а женщину, ставшую матерью Аиги, привезли из-за солёного океана. Те земли были известны тайнами и нескончаемыми дождями. Союз этих людей породил лучшую девушку-воина во всей Долине.
Следующее слово, которое произнёс Гахл, было оскорбительным настолько, что могло отравить воду. Воин упёрся в тупик. А ведь по этому коридору он шёл дольше часа. Он надеялся, что увидит развилку, дневной свет или своего врага, но вместо этого увидел завал, которым заканчивался коридор.
Гахл упал на колени и зашипел от боли. Подземные псы успели достать его, и не раз. Светлые волосы воина спутались с бородой и потемнели от грязи. Одежда была изорвана и перепачкана грязью и кровью. Сейчас великий воин больше походил на животное, чем на человека. Гахл начал смеяться. Он делал это, чтобы отогнать страх. Оскал украсил его лицо. Отсмеявшись, он затянул песню о том, как победил отряд Белой Кости и не дал себя съесть безумцам из этого древнего племени. Взбодрившись от звука своего голоса, он начал раскапывать завал, вонзая в него меч и разрезая землю. Гахл удивился, как легко она поддавалась: большие куски отлетали от завала и падали под ноги.
Вскоре ему пришлось отложить меч и достать нож, чтобы прорезать тоннель. Гахл хотел прорваться наружу или попасть в другой коридор -- всё лучше, чем смерть. Если он выберется на поверхность, то отдохнёт и вернётся в пещеры, потому что у него не было других вариантов. Он не мог прийти в Долину Камней без победы. Это опозорило бы его.
Гахл копал, пока не потерял последние силы. Ему удалось углубиться на пару метров. Нож, которым он рыл мягкую землю, стал неподъёмным. Гахл выпустил мокрую от пота рукоять и начал разгребать землю пальцами. Он сгрёб первый ком, и пальцы провалились в пустоту. Гахл надеялся почувствовать ветер, но его не было. Скорее всего, он прокопал завал насквозь, и с другой стороны коридор продолжался. Как он решил раньше, это лучше, чем смерть. Теперь, вместо того чтобы зачерпывать землю горстями, он начал выталкивать её наружу, и это сработало. Большие комья земли выпадали из его тоннеля, и через несколько минут Гахл скатился по обратной стороне завала.
Он с трудом поднялся на ноги -- тело ныло от боли. Воздуха не хватало, воин глубоко втягивал его, кашляя через раз, и не мог надышаться. Вскоре его глаза закрылись, и он повалился на землю, окутанный смрадом испортившейся еды и увядших цветов.
Гахл открыл глаза и увидел сияющий шар, в центре жёлтый, а по краям -- красный. Шар светился, но не освещал, вокруг него сгущалась чернота. Гахл по-прежнему находился в темноте. Он не чувствовал боль, его волосы развивались словно под водой. Глубоко внизу, под этим странным светилом, была пещера, в которой он потерял сознание. Гахл всматривался, он искал своё тело, словно если он не увидит себя, то никогда не сможет вернуться.
Внизу была земля, своды пещеры... и гора из бледной шкуры, накрытой длинной гривой белого цвета. Гахл не мог двинуться, иначе он отшатнулся бы. Это существо вызывало только отвращение. Под копной волос различалось очертание человеческой головы. Она была маленькой и ссохшейся.
"Подземный Зверь, -- прошептал Гахл. Он не раскрывал рот, но слышал свой шёпот. -- Здесь, мёртвый". Больше ему нечего было сказать. Змей умер много лет назад, и его тело покоилось тут, сокрытое от глаз. Шаманы обманывали свой народ и всю Долину. "Теперь они беззащитны, -- подумал Гахл, представив, как захватывает племя и провозглашает себя вождём этих земель. -- Можно не возвращаться, обосноваться здесь". Но где "здесь"? Когда Гахл проник в пещеры, он встретил лишь горстку воинов и престарелых шаманов. Деревня рядом с пещерой выглядела заброшенной. Если верить песчаному псу, а оснований для этого не было, племя змееязыких ушло глубоко под землю и спряталось в пещерах. Гахл не знал, как подсчитать, сколько их осталось. Он мог искать их всю жизнь и всё равно не добраться до каждого. Если он выйдет из этих пещер и провозгласит себя вождём, кто придёт ему поклониться?
-- Мне нравится то, о чём ты думаешь. Но ты глуп и не знаешь, как использовать свою силу.
Гахл увидел красную волну. Она шла от тела Змея и сопровождала этот высокий, мелодичный голос.
-- Это ты, Змей?
-- Я бы мог подчинить тебя своей воле, но я вижу твою силу, вижу твои мысли и хочу, чтобы ты сам принял решение.
Волны продолжали исходить из его ссохшегося тела. Это был Подземный Змей, Гахл больше не сомневался. Он был потрясён, но не настолько, чтобы потерять рассудок.
-- Где я, Змей?
-- В моём воображении. Я вижу твоё тело, ощущаю твой дух. Если я захочу -- ты исчезнешь, потому что твоё тело уже мертво.
Гахл редко боялся. Обычно он нёсся на врагов сломя голову, прошибая самодельные щиты и выбивая оружие. Он разбрасывал крепких мужчин и груды мусора разлетались в стороны. Враги падали на заемлю и останки Старого Мира впивались в их спины. Гахлу приходилось сталкиваться и с магами, и с чудесами из Запретной Зоны. Он знал, что аномалия может разорвать человека на части, и что удивительные существа силой мысли подчиняли себе храбрых воинов. Но он отказывался верить, что такое может случиться и с ним.
Он смотрел на своё тело. Лицо побледнело от потери крови -- это было видно даже сквозь волосы и грязь. Он умирал, но грудь всё ещё вздымалась. Воздух поступал в лёгкие. А значит, Змей лгал.
-- Не ври мне, мёртвый колдун. Иначе я разбросаю твои останки по всей пещере, и ты больше никого не обманешь.
-- Беспомощный человек, -- прошипел Змей. -- Я могу сделать тебя великим.
-- Я уже велик, -- ответил Гахл и стал ждать.
Ничего не происходило. Шар медленно вращался, продолжая светиться. Тело Змея лежало неподвижно, так же, как и его собственное.
-- Я сплю, ты мне всего лишь снишься. -- Гахл разгадал уловку Подземного Змея.
-- И да, и нет, воин, -- зашипел Змей.
-- Как это может быть?
-- Я в твоём сне, но я выбираю, кому сниться, а кому нет. Я мёртв уже много лет, но вокруг витает моё сознание, мой дух. Пещера наполнена им. И ты уже вдохнул меня -- это не изменить.
Гахл начал отплёвываться, но понял, что его рот остаётся закрытым.
-- Когда ты очнёшься, съешь мою плоть -- она передаст тебе часть моих знаний. Ты сможешь управлять племенем змееязыких, тебе поддадутся силы природы...
Гахл не дослушал, потому что открыл глаза. Он глубоко вдохнул и снова закашлялся, отчего боль вернулась в каждую рану и ссадину. Воин полежал какое-то время, потом медленно поднялся. Шатаясь, Гахл сделал пару шагов. Кругом была тьма, поэтому приходилось пробираться на ощупь. Гахл посмотрел на потолок, надеясь увидеть светило, но его не было. Сон остался позади.
Преодолев несколько метров, воин упёрся в гору. Она напоминала шкуру рептилии. Гахл подавил желание отдёрнуть руки, он помнил, как шкура выглядела во сне, -- бледная, полупрозрачная, сквозь неё виднелись голубые вены. Гахл поборол отвращение и начал ощупывать тело. Пальцы перебирали волосы и кожу.
"Он хочет, чтобы я съел его плоть, -- думал он, путаясь в тонких волосах, -- и стал таким же уродливым лжецом, не выбирающимся из этих тоннелей".
Гахл решил, что не станет есть Змея, но идея ему понравилась. Она могла сработать и с другими магическими существами, живыми и внушительными. Поход за головой Подземного Змея в очередной раз показал Гахлу, что хоть он и могучий воин, но он смертен, его легко ранить. Если бы он мог стать таким же сильным, каким некогда был Змей, то повелевал бы Долиной. Змей и сейчас жив. Возможно, он бессмертен.
Гахл вернулся за ножом. Он нащупал его в прорытом лазе.
Резать ссохшуюся шею нетрудно. Воин нашёл место, где она соприкасалась с головой, и начал работу...
Голова Змея оказалась лёгкой, её можно было тащить за собой, намотав на кулак длинную бороду. Каким-то образом сон помог ему восстановиться. Раны и голод никуда не исчезли, победа давала стимул двигаться дальше. Вскоре Гахл вышел к факелам. Он остановился, чтобы рассмотреть голову Змея. Тонкий запавший нос начинался ото лба. Ссохшиеся щёки и торчащие зубы. Кожа грубая, но тонкая. Повсюду свисали длинные белые волосы. Гахл перехватил их поудобнее и потащил голову назад к святилищу и ледяному источнику.
На обратной дороге воин не встретил ни одного змееязыкого, но это не означало, что их нет. Он был уверен: хитрецы попрятались в самых глубоких пещерах, в ответвлениях и ямах. Идти на них войной означало остаться в пещерах на несколько месяцев.
Наконец-то он выглянул наружу. В округе было пусто, песчаные псы выгрызли всю траву и все корни. Гахл посмотрел в сторону гор, на которых стояли деревья, -- возможно, где-то там ещё росли фрукты.
Чтобы не умереть с голоду на обратной дороге, Гахл вытащил из пещеры одного мёртвого пса и разделал его, чтобы съесть. Он вытащил бы и целую кучу собак, но не смог бы унести их. Пришлось выбирать -- ценная еда и шерсть или трофей, который приблизит его к трону. Гахл выбрал второе -- то, за чем он пробрался в эти земли.
Обратно Гахл шёл медленно. Он ни от кого не прятался, двигался напрямик, без обходов. Выбрался из пещеры утром и брёл, пока ночь не накрыла землю. Тогда воин выпустил бороду Змея и развёл костёр. Он выбрал место неподалёку от холма, поросшего кустарником. Ветки были мёртвыми и легко ломались. В Долине эти кусты называли ракхай, летом на них росли орехи с красной скорлупой.
Языки огня затрещали, рассказывая древние сказки о тепле и уюте. У Гахла осталось немного собачьего мяса, и он решил его пожарить, насадив на тонкие ветки. Пока еда готовилась, воин перевязал раны. Пришлось ограничиться чистыми тряпками, промыть повреждения было нечем. Гахл поел, повторил песню о своём подвиге и лёг спать. Костёр тихо потрескивал, согревая землю и раненого воина. Засыпая, Гахл тихо напевал основной мотив:
-- "Ты лишь плод моего воображения, -- шептал колдун змееязыких. -- Ты уже мёртв".
Ему нравилось, как звучит новая песня. Барды будут довольны...
Среди ночи Гахл внезапно открыл глаза. Ему подмигивали угли догорающего костра. Полагаясь на рефлексы, воин выхватил меч и встал в оборонительную позу. Тут же в его сторону полетел метательный нож, и Гахл отбил его, сам поражённый тем, как ловко отреагировал. Он засмеялся, украсив ночь знаменитой улыбкой, и выкрикнул:
-- Удача!
Шорох за спиной! Гахл рассёк воздух, и клинок вонзился в плоть, разрубая ключицу неосторожного противника. Тот закричал и повалился на землю. Гахл развернулся и тут же отбил ещё два удара. Глаза привыкли к темноте, и только сейчас он увидел врагов. Это были змееязыкие. Судя по всему, неумелые бойцы. Двое атаковали, третий склонился над головой Змея: напевал и качался из стороны в сторону.
На воинах были маски из змеиной кожи. Как все жители Долины, они носили тряпки из Старого Мира. Враги размахивали мечами, путая Гахла. Изредка они по очереди выбрасывали неожиданные удары, но Гахл их отбивал. Он быстро перемещался из стороны в сторону, стараясь встать так, чтобы один воин перекрывал другому линию атаки. Наконец Гахл устал играть с ними и прыгнул на ближайшего воина, взмахнув мечом снизу вверх. Остриё меча задело подбородок змееязыкого. Он повалился, схватившись за лицо, кровь хлынула на землю. Следующего противника Гахл пронзил насквозь. Третий воин так и остался сидеть над головой Змея. Гахл вырубил его, пнув в голову. Осмотревшись, он крикнул в сторону пронзённого врага:
-- Ты не воин!
Гахл связал живых змееязыких, решив взять их в плен. Крепко забинтовал голову раненому и пошёл собирать вещи. Вскоре они тронулись в путь.
Раненый ничего не говорил, еле передвигая ноги. Он всё время стонал от боли. Тот, что не вступал в битву, придерживал его за талию. Он был ниже и выглядел слабым. "Женщина или собиратель", -- подумал Гахл. Он вспомнил крепкую фигуру Аиги. Дочь вождя сложена не хуже некоторых воинов Долины, а её боевые навыки неоднократно доказывали силу и превосходство Арка. Вождь, не колеблясь, выставлял дочь на бои, и она побеждала во всех. Старая забава вождей -- сводить детей в боях. В этих боях было запрещено убивать и калечить, что не лишало схватку зрелищности. Аига -- прекрасный боец. Но она такая одна.
Гахл, волоча голову Змея, гнал пленных впереди себя. Нож воин держал наготове, но был уверен, что враги не рискнут напасть. Он убьёт обоих, даже одной рукой.
Пленники шли на верную смерть, выбор был не в спасении, а в смерти сейчас или попозже. Обычно все выбирали попозже. Гахл старался не расслабляться: эти люди из враждебного племени, он убил их божество, и они отомстят при первой возможности. Простая философия.
Из-за пленных пришлось идти ещё медленнее. На обратном пути Гахл видел, как за ним наблюдают разведчики малочисленных безымянных народов. Они только смотрели, не желая ввязываться в чужие разборки. Племена Долины постоянно воевали друг с другом, изредка объединяясь для борьбы с кем-то ещё. Гахл не знал вождей, кроме Арка, которые хотели бы объединить Долину.
Остаток пути прошёл спокойно. На Гахла больше никто не напал, и он убедился, что теперь сможет закончить песню о своём походе к Подземному Змею. Лицо воина украшала широкая улыбка, мягкая, как никогда. Он думал, что было бы неплохо спросить змееязыких о чём-нибудь, чтобы добавить в песню их партию. Но "шепоты змеев дурманят разум", как говорит Фальф, племенной шаман, и Гахл, поразмышляв, решил с ним согласиться.
Он привёл пленных в Долину к ночи. Возле границы охранники замахали руками приближающемуся соплеменнику. По традиции он должен был объявить, что ещё жив. Если бы он этого не сделал, племя засомневалось бы, что Гахл действительно вернулся. Вернуться мог его дух в человеческом обличье. В Долине Камней старались не разговаривать с духами -- астральный мир опасен даже для шаманов. Если бы Гахл не ответил, в него могли полететь копья.
Гахл замахал в ответ и закричал:
-- Я жив! Со мной живые пленники, но они не будут говорить!
Охранников это удовлетворило. Они опустили оружие и не стали мешать Гахлу. Он передал пленных, и к нему подошли свободные от задач воины. Они хлопали его по плечу и приговаривали: "Вернулся живым, вернулся первым". Одного пленного сразу увели. Второго, раненого, пришлось тащить -- когда он остановился, больше не смог сделать ни шага.
Гахл бросил голову к ногам воинов, и они с криками разбежались. Он засмеялся, потому что соплеменники боялись подходить к мёртвому колдуну. Они смиренно ждали шамана, стараясь случайно не заглянуть в мёртвое лицо. Все знали, что колдуны опасны как при жизни, так и после смерти.
Племя оживилось, насколько это возможно ночью. Те, кому было особенно интересно, остались посмотреть, что будет дальше, но многие отправились спать. Утром собирателей ждал поиск еды, а воинов -- тренировки и охрана территорий.
Весть о Гахле разлетится очень быстро, причём и с его помощью. Когда в Долину приезжали торговцы, он первым шёл к ним с мешком непонятных вещей. Он хотел продать их вместе с песнями о своих подвигах. Ему редко отказывали -- как из страха, так и потому, что некоторые его вещи и песни действительно были неплохи.
Долина осталась такой же, какой Гахл её помнил. Он не успел соскучиться по бетонным завалам. Массивные пластины и арматура Старого Мира торчали из земли, они складывались в пещеры и лабиринты, в которых и жило племя вождя Арка. Со всех сторон на Гахла смотрели любопытные глаза, но он знал, что они смотрят не враждебно, а с любопытством.
Фальф, местный шаман, подошёл к границе со снадобьями, чистыми тряпками для перевязки и пластиковыми контейнерами, оставшимися после падения Старого Мира. Он хотел собрать образцы тканей с головы Змея.
Воины расступились, когда он подошёл к Гахлу. Мужчины были почти одинакового роста, только Фальф был толще. Огромная борода закрывала почти всё лицо шамана.
-- Подземный Змей? Я о нём слышал, -- произнёс Фальф, ощупывая голову колдуна. -- Ты ранен, Гахл?
Издалека раздались крики. Похоже, у кого-то уже начались проблемы со змееязыкими.
-- Я сражался со стаей песчаных собак и с воинами змееязыких. Змей атаковал мой разум, а дорога отняла немало сил. Я сочинил песню об этом.
Шаман покивал -- воину требовалась помощь. Рваную одежду Гахла покрывали пятна крови, глаза и щёки ввалились, лицо побледнело. И даже знаменитая улыбка выглядела неубедительно.
-- Я взял с собой всякое, -- Фальф потряс бинтами и снадобьями, -- но лучше тебе пойти ко мне. Приляжешь, пока я буду тебя я лечить.
Он не стал сопротивляться. Время подвигов закончилось, настало время отдыха. Сначала он разберётся с ранами, потом поговорит с Арком и Аигой.
На столе Фальфа, который обычно занимали раненые, Гахл больше не мог противиться сну и усталости. Закрыл глаза и под бормотание шамана провалился в сон. Спустя какое-то время Фальф разбудил его и отправил в пещеру. Гахл чувствовал боль в крепко перевязанных ранах, но, если шаман отпустил его, бояться нечего.
Он пошёл к своей пещере, почти ничего не замечая вокруг. Сейчас ему требовался отдых, и воин думал только о нём. Он присел на корточки и заполз в свою пещеру, где перевернулся на спину и провалился в сон...
Гахл очнулся от криков. Вскочил с лежанки и увидел змей. Их было не меньше десятка, и они вились вокруг Аиги. Дочь вождя была обнажена, но не как беззащитная женщина, а как меч. И её сталь звенела в холодном свете Ночного Шара. Змеи не могли подступиться к ней. Крики усилились -- это были его соплеменники. Гахл поднял руки -- в них были зажаты два обрезка стальных прутьев, которые воины Долины использовали вместо ножей. Прутья были заострены и покрыты кровью. Гахл почему-то весь оказался покрыт кровью. Потом он засмеялся, и в его горло залилась вода. Вскоре она приобрела солоноватый металлический вкус...
Гахл открыл глаза. Крики продолжались. Кто-то дрался возле его пещеры. Схватив меч, он осторожно поднялся, чтобы не удариться о бетонную плиту над головой. Он отличал сон от реальности, но, как и соплеменники, был уверен, что в сновидениях кроется пророческая сила, ведь те, кто умерли, обитали во снах. В реальности он не мог быстро подняться с лежанки, и не только из-за ран -- свод его пещеры был слишком низок. Воины его племени жили на руинах Старого Мира, в пещерах, которые достались им от предков. Обычно это были узкие норы, которые называли пещерами по примеру тех, что были в горах.
Гахл подполз к выходу и отодвинул тряпку, закреплённую над отверстием лаза. Снаружи не было ни змей, ни Аиги. Крики стихли. Но крови хватало. Она вытекала из двух трупов.
Гахл вылез наружу и выпрямился. В паре метров от него лежала голова Тарна -- его старого друга, охранника. А рядом с головой был распростёрт змееязыкий, которому Гахл не так давно рассёк лицо. "Не надо было приводить этих змеиных выродков", -- подумал воин.
Тарн хорошо метал копьё, Гахл любил с ним соревноваться. Когда их бороды только начинали отрастать, молодые воины каждое утро метали копья, и Гахл всё время проигрывал. Тогда Тарн смеялся над будущим героем. Сейчас лицо друга не выражало никаких эмоций. "Он сам вышел на смерть" -- понял Гахл.
Он перевёл взгляд с отсечённой головы на воина, который вытирал меч. Это был Шакха. Гахл плохо его знал.
-- У охранника не было выбора, -- спокойно объяснил Шакха. -- Змееязыкие убежали и убили Арка. Тарн поймал и привёл этого, -- воин кивнул в сторону змееязыкого. -- Я быстро разобрался с тварью. Тарна тоже я убил. Лучше так, чем его терзала бы до смерти Аига.
Гахл понял, что песня продлится ещё на пару строк.
-- Как убили Арка?
-- Магия. Он заледенел, -- Шакха убрал меч в ножны и развёл руками. -- Аига пришла и сказала, что Арк не проснулся. Потом пришёл Тарн. Второго беглеца уже ищут.
Гахл подошёл к яме, в которой держали пленников. Вокруг неё уже столпились разбуженные люди. Он спросил:
-- Второй пленник был женщиной?
-- Какая разница?!
Гахл не ответил и пошёл к Аиге.
Это было самое красивое место в Долине. Гахл любил смотреть на Белый Трон, украшенный черепами врагов Арка. Трон был собран по примеру королевского. Его соорудили из бетонных пластин, сложенных так, чтобы было на чём сидеть и на что опираться спиной и локтями. Гахл часто представлял себя на этом троне, и эти мечты скоро станут реальностью. Он решил, что продолжит традицию Арка и украсит трон головой змееязыкого пленника.
Гахлу предстояло решить, как он поступит с дочерью Арка. С ней у него больше шансов успешно править племенем. Пока он будет сражаться и добывать славу, она может заниматься собирателями и шаманами. Гахл слышал от торговцев, что в некоторых королевствах действует такое разделение и ему это нравилось. Но захочет ли дождь вождя делиться властью?
Аига сидела возле трона, спокойная и сосредоточенная. Она смотрела на уродливый горизонт, а рядом лежало тело Арка. Вождь выглядел умиротворённым, от него веяло холодом.
-- Великий вождь мёртв, -- начал Гахл.
Аига не отреагировала на его голос.
-- Я вернулся с головой Подземного Змея. В долине нет воина лучше, я доказал.
Аига снова кивнула, не отрывая взгляда от горизонта.
-- Я был у змееязыких. Там не осталось воинов, их земли в упадке. Мы не пойдём на них. Там больше нечего взять.
-- Меня не интересует междоусобная война, достаточно выкупить дух вождя, забрав их шамана. Это круговорот. Ты убил их божество, в ответ они убили нашего вождя. Теперь мы должны ответить, иначе он не найдет покоя.
Гахл помолчал какое-то время, пытась разглядеть горизонт.
"Почему она смотрит на Север? -- Подумал воин". -- Я буду править племенем, -- отрезала Аига, повернувшись к нему. -- Но мне нужен крепкий мужчина, который будет сражаться.
Гахл задумался. Аига пришла к тем же идеям. Если он не согласится, ему придётся покинуть племя или драться с Аигой за трон. У неё нет шансов в бою с ним, даже раненым. Она отличный боец, но Гахл крупнее, сильнее и гораздо опытнее. Убив её, Гахл получил бы всё племя. Может быть, потом ему пришлось бы сразиться за трон с другими, но уже на правах вождя.
Однако, убив её, он лишится союза с дочерью великого Арка. Он всегда сумеет убить её, но второго шанса заключить союз по примеру королей может не появиться.
Гахл поклонился -- сначала Аиге, а потом и вождю. Она понимающе кивнула. Воин сделал правильный выбор.
-- Сегодня я буду петь об Арке.
-- А завтра мы объявим нового вождя.
-- Что мы будем делать с остальным воинами? Где-то за горами и лесом сражается Корт. Хар и Кар ушли в земли южнее Долины...
-- Ничего, -- перебила его Аига. -- Если вернутся, то придут вторыми и третьими. Это уже неважно.