Грошев Владимер Гурьянович : другие произведения.

Nathalo koronacii

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:




 Сказ, Матушки Императрицы Анастасии Николаевны Романовой.

                        Москва.

 

                   НАЧАЛО КОРОНАЦИИ.

 

С: -   А вот, мама, ты вот это?   Помнишь, как вот эти

         Приехали-та - Родня.   Что б тебя короновать-та.

         Тебе всего три года было от рождения.

М: -   Но,  я  помню, что, ещё  я  небольшая была.

         Народу много приехало.

С: -   И  ты стала всех встречать.

М: -   А  я, почём знаю, но кто-то приехал, гости какие-то.

С: -   А ты спрашиваешь: - Зачем приехали?

М: -   Но!   Там один такой молодой интересный мужчина

         приехал.   - Дяденька?   А вы откуда приехали?

         - Я  доченька с далека приехал.   - А зачем?

         - А вот потом увидишь зачем.

         - Но, он меня на руки взял, ходили мы.

С: -   А это вот, наверное, с Дании король был, наверное?

М: -   Кто его знает.   Они мне ничего, ни сказали.

         Делали всё тайно.

С: -   Он гирями занимался, ты говорила.

М: -   Но, это, его отец занимался, в деревне.

С: -   А  этот, молодой, ещё был - да?

М: -   Но!   Этот молодой.   Он с гирями не занимался.

         Он такой щупленький был.   Молодой, интересный,

         красивый.   Но и носил он меня на руках.

         Пошли мы.   Везде ходили мы.   И на руки брал и...

         Попрошусь на руки, он возьмёт.

         Потом скажу: - Вы устали, давайте на пол  я  пойду.

         Встану.   Так зовут.   Он понял.   Он заметил.

         - А, что это у вас, рука припухла?

         - Да ни знаю.   Наверное, на этой каталась,

         на перилах, и зашибла.   Ну, зашибла.   Видно уже

                    Стр. 1

         они начинали мазать, ни знаю.    Но, а тут уже,

         когда они мне-та тут руку намазали.

         Я  ж то, не понимала ничего.

         В три года, чего  я  там, три - четвёртый год.

С: -   Конечно.   А ты ещё к этому?   К дедушке,

         к этому - Вилле-та.   Дед Вилля был.

         Он, что-то приболел, что ли?

М: -   Кто?

С: -   Но, дед Вилля.   Которому, ты чашку с водой

         тащила - несла.

М: -   А, какой дед Вилля?

С: -   Но, ты говорила: - Дедушка Вилля-та заболел.

         - Принеси дочка воды?

         - И  ты побежала, потопала за водой.

М: -   А  чей дедушка-та?

С: -   Но, немецкий-та, этот.

М: -  Это её отец-та, что ли?

С: -   Но, да!

М: -   А  я  всё время ему носила воды.   Он всегда больше

         сырую воду пил.   Он кипячённую не пил.

         Я  найду, где...   Знаю, где хорошая вода - налью.

         Воды наберу, попробую ещё.   Хорошая!

         Значит, несу.   Хорошая вода!

         Я  маленько покушала, хорошая вода!

         - Ну, молодец дочка, только, много не кушай,

         сначала чуть-чуть.

         - Да нет, хорошая вода!   Ну и тут они приехали.

         Неделю, может две...   Так прошло.   Я  потом,

         деду всё рассказывала, и стихи.   Что-то был,

         приболевши, дедушка.   Он собирался всё ехать,

         куда-то.   Видимо, почувствовал плохо себя.

С: -   Но, это ещё не перед тем, как тебя выбрали-та?

         Или перед этим ещё?

М: -   Да!   После этого.   После коронации.

С: -   А, выбрали, уже.   Когда тебя выбрали - да?

                    Стр. 2

М: -   После этого!

С: -   А он был доволен?   Этой.

М: -   А, что-то заболел, заболел, заболел?!

         Может, сунула эта ему?

С: -   А.   Доченька?

М: -   Доченька!   Кто его знает?   Ни знаю.

         То, был здоровый такой, а...   Интересный на лицо

         был.   Ну и заболел, заболел он.

С: -   А, он с матерью был, с женой же был, или один?

М: -   Нет, она там жила.   Она приезжала.

С: -  А, потом - да?

М: -  Да!    И  вот она, вот у него борода, вот такая же вот,

        как у этого, такая.   Как у Дзержинского.

        Я  вот помню.

С: -   Коротенькая - да?

М: -  Коротенькая и седенькая такая.   Очки он не носил.

        У него зрение было хорошее.   Он не мог всё в их

        видеть.   Он даже без очков всё читал, писал.

С: -   Много было время, лет, ему?

М: -   Но, а потом,  я  прихожу и говорю:

         - Деда?   У меня ручка болит.

         - А, что она у тебя, дочка, болит?

         Почему она у тебя болит?

         - Рукав длинный сделанный был.

         Это кофта такая была.

         - Ну-ка кофту-та давай-ка снимем.

         - У меня.   Он, говорит:

         - Одевай-ка кофту, пойдём в больницу сходим.

         - Деда?   А они резать мне не будут?

         - Да нет, не будут.

         - Уколы делать не будут?

         - Да нет.   Они помажут, так вот и всё пройдёт.

         - Они меня на месяц и положили в больницу.

         Вот там и кололи и всё делали.

         Но и тут вздор начался дома у них - спор.

                    Стр. 3

С: -   Но, он же, Вилля, сказал:

         - Если, что сделали, Я  вас обоих уничтожу - да?

М: -   Но и, его дома не было, этого?   Николая, - отца-та.

         Он в отлучке был.   Он после этого, через неделю

         только приехал.   Сразу в больницу.

         А если дома был, он, что-то подумал бы.

         Он, когда поехал и говорит:

         - За дочерью смотри, за маленькой.   - Ладно!

         - Но, а приехал, дак...

С: -   Дмитрию?

М: -   А?

С: -   Дмитрию сказал?

М: -   И Дмитрию и этой - смотрите за девочкой!

С: -   А, воспитательнице-та?

М: -   Нет, этому?   Вот, но, тестю своему.

С: -   А он уж здесь был - да?

М: -   Ещё здесь был!   А тут меня, раз он увёз, туда.

         До лесу-та.   А отца та, тоже - где-то был.

         Он, тоже в разъезде был.

С: -   Может, какая война была?

М: -   Я  не знаю.

С: -   А, как раз в то время с Японцами, наверное?

М: -   Ни знаю даже, не помню.   И меня туда,

         в больницу увезли.   Я  вот помню.   Что...

         - А где это?   Какая это больница?

         - А это больница военная!

         - А что нет военных?

         - Ну, военные, все военные.    Вон посмотри,

         дяденька пошёл военный, домой.

         - А.   Солдат?   Я  только и знала, что солдаты и всё.

         - Но, солдаты.

         - А в больнице они все в халатах белых и пижамах.

С: -   Мама?   А вот интересно, как они, это?

         Там собирались.   Стали всех вызывать?   Или как?

         Они вот, это?   Церемонию-та?

                    Стр. 4

М: -   Но, там они между собой.   Я  же не понимала, что?

         В игрушки играла.   Да с тётей Катей разговаривала.

         Потом, тётя Катя за ручку меня взяла и говорит:

         - Но пойдём дочка, нас там ожидают.

         - А где?   Мы пришли.   Мне платье, такое

         красивое, хорошее одели.   Бантик на голову

         потешный.   Вот это  я  помню.

         Волосы у меня беленькие были.

         Ленты всякие навязали, бусы-та мне...

С: -   Кудряшки у тебя были?

М: -   Нет!

С: -   Как же?   У тебя кудрявые же волосы-та были?

М: -   Ну вот тут, что-то было, немножко были и завивались

         немножко у меня.   Может, и не завивались.

         Но, а потом.   Привели и заставили, чего-нибудь

         сплясать или ещё чего-нибудь.

         Песню заставили петь.   Я  песню спела.

С: -   Какую?

М: -   Какую же песню  я  пела?   Не помню даже.

С: -   Ни сироту ли?

М: -   А.   Сирота  я  сирота, плохо одета.

         Ни кто замуж не берёт, девушку за это.

         А  потом пела: - Чёрный ворон, чёрный ворон,

         что ты вьёшься надо мною.   Вот.   Вот эту песню.

         Они не дали её допеть.

         - Нет, ты эту не пой.   Другую, какую-нибудь.

         - Я, по Дону, тогда уже начала петь.

         По Дону гуляет казак молодой, по Дону гуляет,

         по Дону гуляет, по Дону гуляет, по Дону гуляет

         казак молодой.   Вот эту песню  я  пела.

         А голос у меня красивый, хороший.   И  я  плясать

         пошла, они заиграли, какую-то музыку,

         завели красивую, какую-то.   Тётя Катя подошла:

         - Ну, давай вот так плясать, говорит.

         - Ну, давай!   А потом делали застолье.   Кушали.

                    Стр. 5

         После кушанья танцевали.   Опять тут была.

         А потом после застолья.   Когда выход.

         Меня опять петь заставили.   Вот, какую  я  песню

         пела?   Вот какую та,  я  помню, песню пела.

         Кажется, Казака, опять начинала петь.

         Скакал казак через долину, через манжурские края.

         До половины допела, потом...

         - Но, а ещё?   Мы знаем, что ты её хорошо поёшь.

         А ещё, что?

         - А  я  больше не знаю.

         - А, какую-нибудь ты ещё знаешь?

         - Я  свадебную знаю.

С: -   И  запела свадебную - да?

М: -   Какую же  я, не знаю...   А потом уже это.

         Какую-то я ещё пела...   - У родимой маменьки,

         дочь была одна, не собравшись с разумом,

         замуж отдана.   Все, какие-то, такие все.

         Какую же  я  ещё-та пела песню?   Забыла.

С: -   А потом посадили ещё раз за стол всех, или...

         Корону-та, как, они тебе одели?

        Там же надо ритуал.

М: -   Но, меня посадили повыше, и надели мне корону.

         И стали тост подавать всем.

С: -   И  поп был - благословил - да?

М: -   Но пришёл поп - благословил - крест целовала.

С: -   А.

М: -   Спрашиваю: - Батюшка?   А зачем крест целовать?

         - Надо, доченька, надо!   Вот будешь так, как вот эта.

         Как её зовут?

         - Я, барыней её зову.

         - Ну вот, как эта барыня.

         - Он не стал говорить, что это мать моя.

         - Вот вы такие же будите.

         И будите командовать над всеми.

         - А  я  ведь, бить ни кого не буду.   И ругать, не буду

                    Стр. 6

         ни кого.   Эта барыня меня всё время бьёт по лицу.

         И по лицу всё время бьёт.

         - А с ручкой, что у вас?

         - Рука, завязанная, уже была.

С: -   А  ты сказала, что она намазала.

М: -   Я  ни знаю кто.   Просто намазана была.

         А после коронации, после этого-то.

         Мне уже окончательно намазали.

С: -   И тост - да?   В честь наследницы.

М: -   Но, ходили все.   Какая-та там, поставлена штука.

         Всё ходили вокруг её, мои родные и...

         Я  первая шла.   Отец второй шёл.

С: -   Какой отец?

М: -   Ну, мой отец.

С: -   Дак его ж не было, Николая-та.

М: -   Почему его не было?

С: -   А, он потом приехал - да?

М: -   Да!

С: -   А ты говоришь: - Выбрали.   А это?

         Его не было, он бы не дал бы.   Ты ж говорила.

         Но, может, Дмитрий был?

М: -   Я  знаю, что кто-то за руку меня повёл.

С: -   Может, этот Вилля?   Деда Вилля за руку вёл?

М: -   Дак Дмитрий был уже.

         Он услышал, когда я до этого ещё, я  болела-та.

С: -   А.   Значит, Дмитрий-та был на месте.

М: -   Да они оба были.

С: -   Нет, а ты говоришь, что Николай-та сказал:

         - Я  бы не дал, если бы дома был.

М: -   Но, его может быть и не было.   А, Митрий был.

С: -   Но, это значит, Дмитрий водил-та тогда тебя? 

         Или они Николаем, одели брата, Макара.

         А тебе казалось, что это Дмитрий.

         А для всех он - Николай.

М: -   Но, он тоже не хотел что-то, почему-то ни хотел.

                    Стр. 7

С: -   Но, они уж так решили.

         Просто он потом приехал и ругался - Николай.

М: -   Да!   Ругались!   - Зачем вы?   Она ещё маленькая,

         а вы уже тут это?

         - Но, эта приехала сваха суматоха-та.

         Я, тут у меня всё спутано на голове - банты и

         ленточки.   Я  не знаю.

С: -   Нет, нет, мама, а ты же сидела.   А тебе она, эта?

         Давай на голову наденем  вот эту корону.

М: -   Ну  я  говорю: - Уберите, у меня больно голову.

         Не надо мне её.

С: -   И  вот надо было, чтобы ты сама её сняла,

         эту корону - да?

М: -   Но!

С: -   А, это мать подошла и сняла корону - да?

М: -   Мать подошла и сняла.

         Она и сняла всё - разрушила.

         А  поп, потом пришёл, говорит: - Зачем вы сняли?

С: -   Кто снял?   - Да?

М: -   Но!   - Зачем вы снимали?   - Нельзя было.

         - Надо было, что бы она сама сняла.

         - А может к лучшему?   Что, это?   Сняли.

С: -   Ну как к лучшему?   Но сам смысл-та...

         Потом, начали дальше гулять - да?

М: -   Но, они тут, за столом долго не были, потому что, тут

         хороводы стали.   Потом это?   Опять застолье и...

С: -   И  ты уже потом драпанула, наверное.

М: -   И  я  пошла спать.   Тётя Катя меня увела.

         - Уже время детское - спать.

С: -   А они кадрили, наверное, кадрили - плясали.

М: -   Тётя Катя не отходила от меня, никуда.

С: -   А вот кто, тебя там, на плечах там в то время носил?

         Катал.

М: -   А это вот мужчина, наверное, носил меня.

С: -   Который на руках ходил?

                    Стр. 8

М: -   Да!

С: -   Но, это вот этот - Датский король.

М: -   Но, я  не знаю.

С: -   Но ты сама говорила, что он гантелями занимался.

         Там такой.

М: -   Руку целовал всё мою.

         - Вот она больше не будет болеть, говорит...

         Говорит: - Поедем со мной?   Я  далеко живу, у меня

         тоже дочка такая же.   Будете с ней играть.

         - Не!   У меня два тяти.   Ну, я, как тятев-та оставлю?

         - Какая богатая, два тяти есть, два тяти.

         - А потом, что со мной сделалось?

         Я  только и знала, что Митрий у меня отец.

         А того я и забыла, и даже, как будто  я  и не знала,

         и не видела и не знаю.   А что это могло быть?

С: -   Но, откуда  я  знаю.

         Подливали всякую, дрянь, тебе с едой.

М: -   Я  сама не знаю.

С: -   А  вот ты, это?   Ходила там к коням?   Как вот ты

         туда ходила к коням-та?   Он занимался - работал

         там, а ты туда придёшь к нему - к Дмитрию.

М: -   Это у меня руки перестали болеть, и меня не стали

         мазать, до того ещё.   Вот  я...

         Он же там ходит - Дмитрий.   Я  прибегу туда и,

         как молния туда прибегу.   Приду - ему,

         что-нибудь - супу принесу.   Конь всегда, Бурка этот,

         смотрит.   Я, что-нибудь, принесу ему.

С: -   Этому, гнедому?

М: -   Ну!   Ну и он привык ко мне видимо.

С: -   Да!

М: -   У него есть там две заворины.

         Он низко, низко голову наклонит, что бы

         мне достать - успокоить.

С: -   Что б ты могла погладить.

М: -   Но!   И вот он доволен, такой остаётся.

                    Стр. 9

         Красивый конь был, этот, как Шалун же.

С: -   Но и потом же тебе этого Шалуна привезли.

         От его  же Гнедого и от Рыжей кобылы.

М: -   Но и он же получился, какой-то такой - приятный.

         Такой - хороший конь.

С: -   А, с Катькой вместе дурели там?

М: -   Но!   Мы всегда были с ней.   Вот ещё паренёк бегал,

         какой-то.   Он старше нас был.   Катька-та старше

         меня была, большая.  Я  маленькая была, как узелок.

         Я  долго, как-то не росла.   Всё, какая-то...

С: -   Она немножечко побольше?   Тебя.   Няня Катя.

М: -   Да!   Потешная  я  была, как шарик качусь - бегу.

         Ноги толстые.   Я, как-то потешно выглядела.

         Но быстро, быстро бегала я - очень быстро.

         Ещё собачка рядом бежит - бегала.

С: -   А вот, как ты, это?   Каталась.   Как ты, это...?

М: -   Я  и не помню, где  я  каталась.   Это самое...

         Какая-то.  Я  помню, что  я  быстро каталась и только.

         У  меня, столько платьев порвано.   Разорвала,

         и не знаю где.   Приду, оборванная вся, грязная.

         Но, как меня мать не побьёт.   Вся мокрая приду.

         И  каждый день мне платье одевали, свежее и ни раз.

         Меня потом не стали пускать ни куда.

С: -   А, они искали, где ты рвёшь одежду, так...

         И не могли найти, не могли.

М: -   Потом мальчик этот рассказал.

         - Она, говорит, по ней катится на перилах.

         - А, потом, тогда поставили, какого-то человека,

         что б караулил.   Может, что бы туда, не упала.

         И вот он меня, там стоит и придерживает меня.

         Или...   Или бежит рядом со мной, когда я качусь.

         Вот, комедия была.   А где вот, я  не знаю.

С: -   В летнем дворце, мама - в Царском селе!

         Там она такая длинная, длинная - лестница.

         Она не очень длинная, а далёкая, на пять этажей.

                    Стр. 10

М: -   Далеко, да!   Да и она очень крутая.

С: -   Крутая - да?

М: -   И  так  я.   Но, я  руками держусь, а потом переберусь

         и ещё скачусь.   А, где на последке, я  уж тут упаду.

         Сколько раз тут, спереди, одежду рвала.

         Там сучки, какие-то попадут.   Всё руки завязаны.

         А  вот, когда завяжут, тогда вовсе  я, ещё мне лучше.

         Ой, бойкая  я  была.   Вот к соседям, там, напротив 

         были через дорогу.   Там площадь же большая.

         А, там две девочки были - Алёнка была и Любка.

         Любка была.   Ой, какие хорошенькие девчонки.

         Такие умные и такие приветливые.

         Не давали ходить мне туда, с ним.

         Видимо они, такие, простонародные, что ли?

С: -   А, наверное.

М: -   Не давали, не пускали.   Мать не разрешала,

         видимо, моя.   Но и...   А всёравно - я  убегу и,

         туда, по этой.   Там дороги нету.   Дорога-та ещё,

         свои ходят, а таких лишних не было.   Дак, проедет

         там, когда карета.   Там же трамваи не ходили.

С: -   Ну, да!   Там площадь.

М: -   Ну!   Но, я  туда перебегу, на лавочку сяду, ногами

         помахиваю, с девочками сижу.   Радёшенькая.

         Мне уж тут, волье и раздолье.   Вот, когда

         в деревню приехала  я, всё по ним плакала.

         Куда, где же они?   Вы же сказали: - Девчонки будут.

         - Алёнка и...   как-то ещё?   Забыла звать-та её, как?

         - Да нет, они далеко там.   Ты уехала от них.

С: -   Но.

М: -   А вот в Новгороде, когда  я  стала с бабушкой ходить.

         То ходил один мальчик.   Он тоже лежал в госпитале,

         в больнице.   Всё время ко мне приходил.

         И он больше у меня, в палату приходил.

         - Хорошая девочка хорошая.

         - Я  гостила у него.   А  я  разговаривала очень плохо.

                    Стр. 11

         Ещё тут всё завязано, всё лицо, ещё распухши.

         Завязано, тут всё.   Вот.   Я  помню - это.

         И вот, она, мать его, гречневых оладий напекла.

         Мякенькие такие, хорошие такие.   Напекла и говорит:

         - Сможешь покушать?

         - Я  говорю: - Смогу!   Повязку мне, убрала у меня.

         Когда завяжешь, мне легче дышать.

         Я  поела блинок.   Она мне, этот вот?   Ром, такой

         густой, густой он.   Как мёд - ром был хороший.

         И чаю, она налила.   Молока предлагала.   Я  не

         захотела что-то молока.  Но и покушали блинов.

         Вот помню хорошо.   Это  я  помню.   Я  большенькая

         стала.   Наверное, я  там, больше году пролежала.

С: -   В  больнице - да?

М: -   Да!   Долго лежала.   Но мне года четыре с половиной

         было.   Так вот.   А  я  и забыла уже, что  я,

         где-то там, в Ленинграде или где, я  была.

         Где  я  была?   Я  не помню, ни чего там.

         Я  забыла всё.   Осталось, больше остался Новгород.

         Больше, ни какой.   А тут  я, как будто  я, у тёти Нади

         в гостях была.   Я  тут и не помню, где, чего.

         Коронования этого самого не помнила, ни чего,

         ни чего  я  не помню.

С: -   А вот, мама?   Ты это?   Там где-то бегала к девочке.

         Её мать, мороженым, там где-то торговала?

М: -   Это в Ленинграде-та?

С: -   Но!

М: -   Это Иринкой её звали.

С: -   Девочку - да?

М: -   Но!   Она всё плакала - никогда не идёшь ко мне.

         Я  к тебе бегаю, а ты нет.

         - А меня не пускали.

         Ух, как  я  один раз вырвалась из дома своего

         и бежать.   А мать Иринкина едёт, мороженое везёт.

                    Стр. 12

         - Да, сюда иди, сюда.   Ты куда бежишь?

         - Я, к Иринки!

         - Иринки дома нет.   Она у бабушки.

         - Вези меня к бабушки.   А у ней там можно было

         сесть, на тележке.   Вези к бабушки и всё.

         Я  Иринку видеть хочу.   Ну и что ж, пришлось ей

         с мороженым.   И тепло  я  одета.

         Мороженое оно ж растает.   А мне нипочём.

         Давай вези и всё.   И она меня привезла к бабушки.

         И там же, прямо, по всему её району и продала

         мороженое - всё распродала.   - Ой, спасибо.

         - Да вот из-за этой девушки - говорит.

         - Вот спасибо дочка.   Ещё так её сюда направляй,

         пусть она сюда едет.   Спасибо.

С: -   А, ты ещё помнишь, что она на тарелочку тебе

         положила мороженое.

М: -   Но, она мне дала, мороженое.   Ещё рот-та, тогда

         у меня  был не намазанный.   А уже потом, как

         узнала, эта Иринка.   Что мне и рот-та намазали,

         и  всё-та намазали.   Вот  я  и плакала.

         И так мы с ней, так дружно жили.

         Она ко мне прибежит - ведь далеко.

         Это же километра полтора - с краю на край.

         А  в Новгороде, там мальчик был.   Ему неохота

         кругом бежать.   Он разделал дырочку, и сказал

         - Вот тут будешь проходить к нам.

         - Я  забегаю - там кружок нарисованный.

         Обкруженный.   Я  через кружок - раз - мырну туда.

         Закрыла, и бежать, а тут и дом ихней.   А то мне,

         чуть не с километр бежать бы надо было бы.

С: -   Но, это тут же на большой площади, что ли?

М: -   Нет, в Новгороде!   Это в Новгороде было.

         В больнице вместе лежали с ним.

С: -   А.   Мальчик в Новгороде был.

М: -   Да!   Он тоже был, это?   Чем-то - что-то съел.

                    Стр. 13

         Лежал в больнице.    Тут всё обожжено.

         Что-то тоже было.   Тоже плохо разговаривал.

         Два картавых были.

С: -   А  мороженое-та, это ж  в Ленинграде?

М: -   Это в Ленинграде!   Ну и вот...

         А там была девочка, в Новгороде.

         Но, она, какая-то такая, принципиальная такая.

         Интеллигентную такую, из себя ставит - выбражулю.

         Ой, её выбражулей всё звали.    И не стали с ней

         дружить.   Она: - Фу, с мальчиком  дружит.

         - Он её прогнал.   - Выйди, говорит, иди отсюда.

         - Придём к нам - тут баба Маша, нас угощает,

         чем-нибудь.

С: -   А, бабушка там жила - да?   В Новгороде?

        Но, где-то там!

М: -   Она рядом тут с мальчиком.   Недалеко они жили.

         Я  от бабушки уйду, и сажень пятьдесят так обойду.

         Еже ли туда кругом-та, то это очень далеко.

         А, если...   А дом-то их, здесь.   Ну, почему-то всё

         огорожено и никак.   Но, а  я  тут.   Он отца попросил.

         Отец сделал дырочку в ограде.   И мальчик бегал

         тогда караулить - ждал.   Уже приходит, караулит его

         тогда - этот лаз.   Бойкий.

         - А что, говорит, тебе девочка разве нравится?

         - Да!     Мне жалко её.   Она очень хорошая девочка.

         - Всё говорили - ядом обмазанная.

         - Как она бедная жила только.

С: -   Это уже, когда с села тебя увезли, в Новгород.

         Намазали в селе - мазнули - да?

М: -   Но, мне же в этом..., в селе ещё она мазнула, бабка.

         То, конфетку-та, я...   Ещё там не подживши путём,

         а тут, это ещё...   намазали.   И всё.   А потом меня

         в Новгород  увезли.   Я  не помню даже, на чём  я

         ехала?   Как  я  ехала?   Только помню, что вроде  я

         с поезда, сходили.   Тащили меня.   Большая,

                    Стр. 14

         длинная машина, какая-то.   Значит, на поезде это

         меня везли.   И к бабушке Маше.   - Сейчас к бабушки

         придём.   - Я  ж тогда была ещё полненькая.

         Полненькая, хорошая была.   Хоть, это?

         Делали тут надомной.   А, как-то  я  была справная.

         Тётя Катя меня кормила хорошо.   Ухаживала.

         А потом, как рот-та заболел, так  я  маленько

         схудала.   Мне там питание делали.   Какая-то

         высокая ещё, вот такая штука - питалась я.   Через

         рот нельзя было.   Дак, капельница наверное была.

         И вот  я  так вот лежала.   А, сколько?   Я  не знаю.

         Не могу сказать.   Сколько времени  я  там была.

         Потом они уехали.   Видимо война вот эта началась,

         что ли.   А меня на эту дачу.   Как их?

         Дача ли, что ли, там?

С: -   А, в Царское село-та?

М: -   Но!

С: -   Но, это, когда тебе, конфетку-та, тебе дали?

М: -   Но!

С: -   После конфетки.

М: -   Но!   А потом тётушка, какая-то приехала

         специально.

С: -   Мазнула-та?

М: -   Мазнула!   У меня всё лицо, вот так вот всё.

         Ой, ёй, не видно.   Глаза опухли все.   Криком кричу.

         Сколько  я  муки этим молодым людям принесла.

         Этому?

С: -   Сергею?

М: -   Сергею!   Принесла.   Сколько он мучился.

         Целую неделю.   Пока...

         Отца-та не было.   Он тоже в разъезде был.

         Митрий потом сразу то приехал.   Но и всё.

         А она ведь, шмыньдя, даже не приехала

         ни поглядела.   Что с дочерью сделали.

С: -   А  потом уж приехала.

                    Стр. 15

М: -   А?

С: -   Потом приехала.

М: -   Да!   Потом уж приехала, когда мазнута, я  была.

         Эта и приехала.

С: -   А, дак она виновата, отравила, думала всё.

         Сдохнет, да и всё.

М: -   Но!   Теперь, мол, помрёт.

         Просто посмотреть пришла, наверное.

С: -   Нет, а потом, сунула эту...   эту бабку?

         Раз узнала, что от конфетки ты не умерла.

         Взяла  и послала бабку-та  -  тётку.

М: -   Но, вот  я  и говорю - после, она.

         Этой бабки, приехала - тётки.   Тогда уж, меня

         в Новгород повезли.   Тогда она пришла.

         Но, её не подпустили и близко - отец.

         Как приехал он - Николай.   И не допустили её,

         близко.   Меня уже в память, уже ввели.

         Меня тут ввели.   Всё  я...   и не помню всё.

         Куда-то мы садились.   Вот чуть-чуть помню, что

         меня укрыли.   Страшно глядеть на лицо-та моё,

         закрыли меня.   А, куда садили меня?   Ни знаю.

         А тут, покамест несли меня, я  и уснула.

         Уснула.   Меня, так сонную, положили.

С: -   Видно, что-нибудь, дали, каких-нибудь капель?

М: -   Но!   Успокоительных дали.

С: -   Может, укол поставили?

М: -   Кто его знает.   Ну, со мной, врачи ехали.

С: -   Но, тогда конечно, что-нибудь сделали.

         Или укол или таблетку.

М: -   Всё время отваживались со мной.

         Всё, со мной плохо было.   То, что, яд голый.

         Какое сердце надо, Володя?   Матери.

С: -   Дак, какое?   Она, видишь, почему делала это?

        Потому что Алексей, должен быть - наследником.

М: -   Но, пусть Алексей - кто кого запрещает.

                    Стр. 16

С: -   А дак видишь, послание то, святой Анны,

         как гласило?   Что, на это...?

         - Хоть и родился сын, но наследником не будет!

         - В смысле - у трона.   Потому что, вы уже - господь

         бог, он уже принял наследника, в твоём лице.

М: -   Я  ни знаю.

С: -    Да!

М: -   Я  маленькая была.

С: -   Только, смерть твоя.

М: -   Я  не имела понятия.

С: -   Да!   Только смерть твоя, вот.   Поэтому она, хотела

         тебя  отравить.   Что бы он был наследником.

М: -   Может быть.

С: -   Да!   Вот поэтому, её такое было действие.

         Нужно было пожертвовать тобой.

М: -   Ну, а потом  я, это?   Отсюда  -  из Новгорода.

         Я  помню, я  с цыганами садилась.

         Мне сделали, там, такую, выстлали тепло, хорошо.

         На пуховой перине.   Одеяло пуховое.

         Завёрнута, чем-та ещё была.

С: -   Потому что далеко ехать-та.

М: -   Но!

С: -   И холодно - да?   Зимой же вы ехали.

М: -   Я  ни помню, что-то.

С: -   Зимой, наверное?   Ты на санках ещё каталась.

М: -   Ещё на санках!   Осенью, наверное.

         Потому что  я  уж поправилась, когда на санках-та

         каталась.   Осенью!

С: -   А, потом - да?   Это осенью, наверное.

                    Стр. 17

 

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"