Малыш настойчиво просит дать ему молока и сменить пелёнки. Зину это раздражает.
- Ну и что с ним делать? Ты меня заставил взять этого пацана, ты его и забирай, - капризно говорит она брату, - а я не испытываю к нему никаких чувств, и не собираюсь с ним возиться.
- Я уже обо всём договорился. Ты выйдешь замуж за Артура.
Невысокий, худой, лукаво - вежливый чужак не располагает к себе:
- А как же Виталий? Я думала, он вам понравился. Ты с ним так дружно выпивал и разговаривал. Матери он тоже понравился.
- А твоему Виталию, если я его встречу, я набью рожу за то, что он не объяснил, кто он такой. Мы думали, он твой муж.
- Но вы у него и не спрашивали кто он.
Виталий конечно симпатичнее, любит её, ей с ним хорошо и спокойно, но не известно, примет ли он ребёнка. Тем более, как он отнесётся к ней, если узнает всю подноготную? Он такой искренний и правильный. Когда Зинка его вспоминает, ей становится страшно за свой проступок. Муки совести терзают её. Пусть брат сам всё решает.
- А ты не возникай, а то и сама получишь. У Артура есть знакомая тётка, которая нянчится с детьми, когда их родители уезжают по делам. Ей вы отдадите твоего Сашку. А сейчас наряжайся, жених вечером приедет.
Так Зина выходит замуж за Артура, точнее садится с ним в его машину; он привозит смирившуюся простушку к себе.
Для начала старательно бъёт плёткой, чтобы 'выбить из неё дурь', как он выражается. Затем грубо ласкает всю ночь, а утром, не попрощавшись, уезжает. Не законная жена начинает готовить шашлык, убирать дом, готовить мужу обед.
Но делает она всё не так как надо. Артуру не нравятся блюда, которые готовит для него Зинка.
Обманувшую бабушку постоянно мучат угрызения совести. Однажды ей становится скучно, она приносит домой Сашу.
Симпатичный, забавный малыш весело смеётся и играет с Зиной. Нежно гладя её по волосам, делает необычную причёску. Ложная мать почувствовала себя счастливой, к ней начало возвращаться уже забытое самоуважение.
Саша мирно спит, Зина радостно хлопочет на кухне.
Вернувшийся Артур возмущается:
- Женщина, что это такое? Сейчас же отнеси этого детёныша назад.
Настроение бедняги медленно ухудшается. Нервно чистя картошку, она ранит ножом палец, тихо встаёт и идёт смазать порез йодом.
Но хозяин преградил дорогу:
- Ты что, глухая? - Развернув её за плечи к вешалке, подталкивает, - быстро одевайся!
Подчиняясь его сильным рукам, Зина разворачивается и направляется к вешалке. Но всё её существо протестует. Обиженная обращает внимание на стул, берётся за спинку стула...
Проходит несколько мгновений.
- Как? Ты ещё здесь? Быстро делай то, что тебе приказали! - Самодур срывает с вешалки пальто, кидает его на хрупкие плечи и открывает дверь.
Зина хватает стул и неожиданно даже для самой себя, швыряет его в сторону ненавистного интригана, сама тотчас падает, почувствовав прилив крови на своей щеке. Побитая тут же поднимается, но сильная рука хватает её за халат и тащит к кровати. Там она чувствует ещё удар и падает на кровать. Артур закрывает дверь, громко включает музыку. Несчастная поднимает голову, её снова хватают за халат и бьют. В ушах звенит, но она упрямо пытается подняться, а злодей сидит рядом и нещадно бьёт жертву по голове, лишь только она её поднимает.
Наконец бедняга понимает, что нужно лежать тихо и не шевелиться.
'А ведь он может меня убить', - думает отрешённо. Она уже плохо слышит, уши сильно болят, халат весь порван.
Избитая притаилась. 'Я его обману, - печально думает она, - больше мне ничего не остаётся делать. А он оказался садистом, музыку специально включил. Никто мой крик не услышит и не спасёт меня. Зря я громко кричала, надеясь привлечь внимание соседей и прохожих'.
Зина тихо лежит, свернувшись в калачик, уткнувшись лицом в одеяло. Ей кажется, что она спряталась от всего мира.
'Никто, никто на свете не может мне помочь и вытянуть меня из этой грязи, в которую я погрузилась по слабости своего характера'.
Инстинктом зверя почувствовав, что мучитель отошёл, стремительно вскакивает, накидывает плащ, выбегает на тёмную улицу, добегает до лесополосы.
'Куда я бегу? В милицию? А что я там скажу? К матери? Обрадую её? Брату сейчас не до меня, он наконец-то решил жениться'.
Бедняга присаживается на обочину дороги.
'Пойду всё-таки расскажу всё брату', - с трудом встаёт, её лицо горит от невыносимой боли, ломит поясницу.
- Девушка, кто вас так избил? - В глаза ей светит фонарик.
- Муж, - всхлипывает Зина, ей очень себя жалко, - я иду в милицию.
- Зачем сразу в милицию? Хочешь, мы его с моими друзьями сами побьём? Такая хорошая девушка. Я бы и сам на тебе женился. Пойдём ко мне.
Он пытается её обнять. Плащ распахивается:
- Ай, ай, да на тебе и халат весь порван.
Беглянке от его прикосновения становится невыносимо больно, она бросается бежать, добегает до своего огорода и, трясясь от холода, изредка всхлипывая, сидит там до рассвета.
На рассвете, услышав звук отъезжающей машины мужа, Зина заходит в дом. Саши нет. Горемыка забывается тревожным сном.
Возвращается Артур. Не раздеваясь, не поздоровавшись, ничему не удивившись, необычно ласково протягивает пузырёк:
- Лежи, отдыхай. Мочи платок в этом растворе, и прикладывай.
Сожительницу поражает такое внимательное к ней отношение, но кроме боли бедняга ничего не чувствует и нет сил выяснять отношения. Она прикладывает мокрый платок к сплошному кровавому синяку, ещё вчера бывшему лицом, забывается тревожным сном. Сквозь сон слышит, как кто-то говорит:
- Ты её так сильно по лицу не бей, за это она может посадить тебя в тюрьму.
Потом слышит, как муж разговаривает с кем-то. Смысл разговора измученная не понимает.
После укола в вену избитая проваливается в нирвану. Три дня приходит незнакомка, и всё это время Зина плохо помнит, что с ней происходит. В забытьи подписывает доверенность.
Все высылаемые бабушкой деньги на содержание Саши теперь получает Артур, сожительница не интересуется, на что он их тратит.
Зина торгует на рынке овощами, моет полы, все ею заработанные тяжким трудом деньги достаются Артуру, лишь изредка запутавшаяся получает вознаграждение в виде укола. Она опустилась, стала неряшливо одеваться, синяки её постоянное украшение. Хозяин ею пренебрегает как женщиной, он приводит любовниц, а Зина спит на полу.
Лишь изредка, как удар молнии, вспыхивают светлые воспоминания:
'Родная моя, милая, единственная', - звучит нежный голос, окутанный запахом сирени. Воспоминания до того жгуче терзают её слабую душу, что сердце не выдерживает и начинает болеть. Она гонит от себя эти воспоминания, бутылка самогонки и спасательный укол стали главным смыслом её жизни.