Груздева Татьяна Борисовна : другие произведения.

Родное сердце

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   Татьяна Борисовна Эль
  
   Родригесу + Тарантино
   посвящает
  
   РОДНОЕ СЕРДЦЕ
  
   Куда ты зовешь меня, голос неясный?
   В туманные дали и синее небо
   Для птиц быстрокрылых, свободных, как ветер...
   А наши дороги темны на рассвете.
  
   Из песенки...
  
  
   ЧАСТЬ 1
  
  
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ МЕСТЬ
  
  
   Я очнулась в горячей воде. Голова болела. Мягко говоря. В щеку дуло. Мокрой и жаркой щеке от этого было неприятно. Пришлось повернуть голову и посмотреть - откуда сквозняк. Хм. Ну - можно было и не поворачивать, впрочем... Дуло из полуоткрытой двери. А за дверью маячила чья-то фигура. Чья-то мужская фигура... Я расслабилась и позволила себе тихонечко застонать.
  -- Сэнни? - спросил мой муж, - Ты жива?
  -- Не знаю, - откликнулась я, - А что, это принципиально?
   Эргис неопределенно хмыкнул и шагнул наконец в ванную. Я слегка заволновалась. Внутренне. Волноваться внешне у меня не было никаких сил. Но он всего-навсего протянул мне две таблетки на ладони. И стакан воды из другой руки. Зачем вода, спрашивается, если вокруг меня и так ее полно? Оттенки букета меня сейчас интересовали в последнюю очередь - могла бы прямо из ванны глотнуть, это проще, чем поднимать руку, держать на весу стакан... А то, что в ванне вода немножко с мыльной пеной... Какая ерунда!
   Муж, кажется, понял мои трудности. Сам запихнул мне в рот таблетки, напоил минералкой. И вышел. Буркнув на прощание, что полотенце и халат повесил на крючок. Заботливый ты мой... Хм...
   И как я дошла до жизни такой? Вообще. В принципе. В глобальном масштабе?
   В ванне мне стало неуютно. Бокам жарко, попе холодно, кожа на руках красная и в складочку - явная передозировка. Сколько же я здесь времени отмокаю? И как сюда попала? И почему, шут его дери, мне так паршиво-то, люди?! Может кто-то объяснить?
   Ну, раз уж к делу подключилась голова, так мне и подавно делать здесь нечего!
   Кряхтя и охая я выцарапалась из ванны. По хорошему-то надо было ополоснуться еще под душем... Надо? Кому? Мне уж точно было лень. Стало быть - обойдусь. Итак, я выбралась на пол, вытерлась, нацепила халат и побрела растрясать единственный источник информации, который имелся в моем распоряжении - на данный момент.
   Муж нашелся - с некоторым трудом - в малой гостиной. Смотрел видео. На экране мелькали полу и целиком обнаженные женские тела. Слышались вопли . Негодующие и прочие.
  -- Ты что, - спросила я ,почувствовав слабые позывы любопытства,
  -- Ты что - порнуху смотришь? На сон грядущий?
   Он обернулся, быстро глянул на меня, и погасил изображение. И глаз так и не отвел. И какой странноватый это был взгляд! Я даже не сразу подобрала ему определение, такой он был... синкретический.
  -- Это не порнуха, - сказал мой муж.
  -- А! - удивилась я, - Прости. Тогда, может быть этот жанр правильно называется - эротика?
  -- Этот жанр правильно называется "документальная съемка". А в некоторых кругах : "вещественное доказательство", - спокойно сказал Эргис, не отводя своего синкретического взгляда от моего лица.
  -- Не знала, что ты из судейских, - буркнула я.
   Это действительно было разочарование. Я-то всю дорогу была уверена, что он технарь!
  -- Я не из судейских! - кажется, на сей раз он удивился.
  -- Сэнни!.. Ты... И сейчас мне ничего не скажешь?
  -- А что я должна тебе сказать?! - изумилась я,
  -- Я как раз пришла тебя расспрашивать! Не сама же я залезла в эту ванну!.. Ну, то есть, заползти-то туда я, наверно, могла, а вот воды налить и пены кинуть - вряд ли! Стало быть, это все ты со мной проделал - вот ты и начинай!
  -- Что начинать?
  -- Рассказывать, блин!
  -- Как ты себя чувствуешь, Сэнни? Болит что- нибудь?
   Он издевался, или как?!
  -- Спасибо, отвратительно! Как с большого бодуна! Знаешь, как это бывает? Ну, там, голова болит,тошнит, фебра и калор...
  -- Что?!
  -- Дрожь и температура! Если, конечно, я не напутала с терминологией!
  -- А, э-э-э... Больше ничего?
  -- А что - мало?!
  -- Сэнни. Успокойся и сядь куда-нибудь. Где ты была?
   Я смотрела на него. Вот так да. А до сего момента я была уверена, что имею дело с довольно вменяемым человеком! Он мне даже нравился...
  -- Я же оставила тебе записку, Яр! И там все объяснила - и где я, и с кем я, и как со мной связаться в случае чего... Ты ее не нашел?
  -- Нашел, - он ухмыльнулся краем рта.
  -- Нашел, еще бы! "Милый, я ушла к подруге, обед в холодильнике, разогрей сам, когда вернусь - не знаю, если соскучишься - пошли эсэмэску. Целую, твоя цыпочка!"
  -- Ничего подобного я не писала! - возмутилась я ,
  -- Откуда ты выцарапал эту глупость!
  -- По форме не так, - согласился муж,
  -- Зато по сути - оно самое... Значит, с моей точки зрения события выглядели так:
   Мы приехали сегодня утром, распаковали багаж. Мне позвонили с работы и я ушел на часок по делам. Вернувшись - тебя не застал, зато нашел твою... как бы выразиться помягче... ну, ладно, записку известного содержания. Сейчас - три часа ночи. Следующего дня. В полночь позвонили в дверь. Открыв я увидел двух обломов и нечто, свисающее между ними. Один из обломов спросил "Это ваше?". С некоторым трудом в висящем куле тряпья я признал собственную жену. "Забирайте" . Сказали обломы. Свалили куль на порог и отбыли. В даль и в ночь. Я забрал. А что было делать? От тебя пахло, как от бочонка скисшего пива. Чужим табаком. И травкой. Ты ни на что не реагировала и даже с моей помощью не могла стоять на собственных ногах. Сидеть на собственной попе - тоже... А, когда я тебя раздевал, чтоб затолкать в ванну, откуда-то из недр твоих благоухающих шмоток вывалилась кассета. Хорошая кассета. Профессиональная. Это ее я сейчас смотрел. А самое любопытное знаешь что? Героев в этом фильме много. А героиня - одна.
   Он мог бы и не продолжать. Все было ясно. Но он все-таки сказал:
   - Это - ты.
  
   - Включи, - попросила я, дав Эргису насладиться эффектной паузой, последовавшей за его изобличающей речью.
  -- Включай-включай! Я хочу видеть эти картины!
   Он молча смотрел на меня. Прикидывал, не нарвался ли в свое время на извращенку с садо-мазохистским комплексом?
  -- Да не сверли ты меня взглядом, Яр! Дырку прожжешь... Это не могла быть я - по определению! Понимаешь?
   Похоже - не понимал. Либо - не желал понимать.
  -- Если б меня педантично насиловали в течение... скольких там? в общем - н-н-надцати часов - мы бы с тобой сейчас не беседовали! Я бы сейчас лежала пластом и рыдала и охала - попеременно. И это еще в лучшем случае! Несмотря на все таблетки и припарки, которыми меня напичкал врач из неотложки, которого ты вызывал!
   Эргис хмыкнул:
  -- Я еще не совсем свихнулся, чтоб вызывать к человеку в таком состоянии неотложку! Потому, что тебя бы немедленно отволокли в наркодиспансер - и когда бы я тебя оттуда выколупал - Богу весть! Нет. Я все сделал сам.
  -- Что - все? - поинтересовалась я слегка присмирев.
   Мой муж снова хмыкнул и улыбнулся, довольно невесело - краешком рта, наблюдая за тем, как у меня начинают гореть щеки.
  -- Что обычно делают в таких случаях? Промывание желудка и прочие... хм... припарки, как ты изволила выразиться!
  -- Так ты еще и медик?
  -- Нет. Просто есть опыт. И сам травился и другие при мне травились...
  -- Интересная жизнь у некоторых, - буркнула я.
  -- Это точно, - буркнул он
   Помолчали, переваривая все сказанное и несказанное.
  -- Ну, так что, - первой не выдержала я.
  -- Будем мы смотреть твою порнушку?
  -- Я бы не стал утверждать, что она МОЯ... А зачем вообще оно тебе нужно?
  -- У меня возникло ощущение, - медленно сказала я,
  -- Что меня ... подставили. Кто? Зачем? У меня неплохое воображение, я могу представить себе кучу вариантов. В том числе и такой, что имелась в виду не я, как таковая... В смысле - не я цель подставы, а ты! Или еще какое-то третье лицо... Тебе еще не стало любопытно? Включай запись, Яр! Надо разобраться, в чем дело!
  
   Кассета была отснята полностью. И, если отвлечься от пикантного содержания, нудная до невозможности. Тупое повторение одного и того же эпизода. Менялись детали, менялся ракурс, менялись вопли, менялись герои... героина не менялась, тут мой муж был прав. Хотя... Не факт, знаете ли!
  -- Слушай, это лажа какая-то! - не выдержала наконец я.
  -- Никакая это не документальная съемка! Похоже знаешь на что? На дубли одного эпизода. Рабочие материалы фильма... ну, допустим, чья-то очередная чернушка! Непонятно только, где я умудрилась такую штуку зацепить... И это не я. Очень похожа, да. Мой рост, мой вес, мой цвет, мой размер... И тем не менее! Почему ты так с ходу подумал? Ну, допустим, насчет тела ты мог ошибиться - в...э-э-э... моем натуральном виде ты никогда меня и не видел - за исключением давешней ванны... Но волосы -то! Там, на кассете - несколько разных теток, но на них на всех надет один и тот же парик! Мои волосы, один к одному - цвет, структура, прическа... Но он длиннее сантиметров на пять!
   Я поймала офигевший взгляд Эргиса и прикусила язык. Ну - да. Можно подумать он мог заметить разницу длины волос в пять сантиметров! Да приди я домой бритой наголо - не уверена, что он обратил бы на это внимание. Жена? Жена. Моя? Моя. Пришла? Пришла. А что там у нее на голове - и есть ли вообще что-то - кому какая разница?!
   Так что бесполезно ему сейчас объяснять, что есть и другие отличия. Например, то что я отродясь не была такой лощеной, как телки на экране. Хищный маникюрчик, яркий педикюрчик. Где надо - подбрито. Где нужно - выщипано. Где следует - подтянуто. А где требуется - убрано...
  -- И ни одна из них ни разу не повернулась лицом к камере... - неубедительно промямлила я.
  -- И до самого пикантного ни разу не дошло...
   Эргис, все так же молча и не отрывая от моего лица взгляда, отмотал пленку на самое начало и снова пустил запись. Этих кадров я еще не видела...
   На них, спиной к зрителю, стояла женщина. Перед огромным зеркалом. Женщина в длинном, облегающем, вечернем платье на тонюсеньких бретелечках, так что все особенности фигуры были подчеркнуты - виднее некуда. Босиком. Туфли на умопомрачительной шпильке валялись рядом. Женщина явно выпила не бокал и не два - ибо слегка покачивалась и руками владела не так чтобы уверенно. Руками, которыми надевала парик. В зеркале отражались ее пьяно-сосредоточенные глаза, ярко накрашеные, прикушенные от старательности губы.
   "Сэнни!" позвали ее. Вероятно откуда-то из-за камеры. И она обернулась - тепло и радостно улыбнувшись с экрана.
   Вот тут уж сомневаться не приходилось. С таким "вещественным доказательством" не поспоришь. Только одна проблема - почему я-то сама этого эпизода напрочь не помню?!
  
   2
  
   "Утро началось не тогда, когда встало солнце, а тогда, когда ты проснулся". Любили утверждать некоторые мои приятели и приятельницы.
   Мое утро началось заметно позже полудня. В гордом одиночестве. Мой муж не почтил своим присутствием супружеское ложе. То ли пожалел. То ли побрезговал...
   Ну и ладно! Я отправилась на поиски завтрака. И была глубоко разочарована на сей счет. То есть - нет! Холодильник и шкафы были под завязку набиты разными разностями - от самой обыкновенной колбасы, до каких-то безумных деликатесов, которым я и названия-то не знала!
   Однако, самого главного там не было. Обшарив кухню сверху до низу, выпотрошив ящики, сунув нос во все возможные бабайки - аж плюнула с досады! Интересно, как человек умудряется обходиться без утреннего кофе?! Или наоборот - он уже нашел и выпил все, что было в доме? Но то ли так, то ли сяк, то ли об косяк - не един ли финик?! Мне-то в любом случае придется одеваться и топать на улицу - на поиски забегаловки, в которой я могла бы получить то, что мне нужно!
   Забегаловка, естественно, нашлась. Совсем недалеко - почти напротив дома - и с распрекрасным видом на наш подъезд и входную дверь.
   Я устроилась снаружи - на веранде. И все было просто замечательно. Ветерок, одиночество, чашка вполне приличного кофе...
  -- Я могу присесть рядом, милая? Или вы дорожите возможностью побыть одной?
   Таким голосом - низким, звучным, властным и доброжелательным - могла бы обратиться знаменитая актриса начала прошлого века. Или потомственная аристократка - из тех же допотопных времен... Одна беда - ни та ни другая ни коим образом не стали бы шляться по уличным забегаловкам!
   Я посмотрела на нее. Н-да... Осанка, пластика, выражение лица - все соответствовало голосу. Только прикид подгулял. По самое никуда подстриженные полуседые - полукрашеные волосы...Шерстяная бурая юбка по щиколотки. Шерстяная кофта на пуговках. Когда-то миленькая, пушистая, наверно - сейчас вылиняла, вытерлась, вытянулась. На ногах - ботинки со шнуровкой и напрочь стоптанными каблуками, так что при ходьбе она косолапила. В руках ридикюль - косметичка из коричневой, потрескавшейся от старости, кожи. И - последний штрих! Шею элегантно обвивало боа из непонятного зверя все того же буро-коричневого цвета. Мех и шерсть - в такую-то жару! Мне от одного взгляда на подобное делалось дурно!
  -- Рита! - зашипела на нее мгновенно возникшая рядом молоденькая официанточка,
  -- Рита! Ты опять пристаешь к гостям?! Немедленно уходи!
  -- Немедленно закройте рот, милейшая! - высокомерно отозвалась вышепоименованная Ритой.
  -- И займитесь своими непосредственными обязанностями! А именно - принесите мне стакан абсента! Эта милая вежливая молодая дама предложила мне разделить компанию!
   Девушка вопросительно посмотрела на меня.
  -- Присаживайтесь, Рита, - вздохнув сказала я, - Одиночество и вправду пора разбавить приятной беседой... - улыбнулась официантке - извиняясь - и попросила :
  -- Принесите ей абсент... а мне - еще чашечку кофе... Не желаете кофе, Рита?
  -- Нет, благодарю вас, - отказалась та, величественно усаживаясь напротив меня.
  -- Я пью исключительно абсент. Именно потому и приходится посещать сию забегаловку - одно из немногих мест в городишке, где все еще можно найти это замечательное пойло!
   Поразительная тетка! Она не жеманилась, не кривлялась. Ее великосветское хамство было естественным, врожденным, можно сказать! Сейчас, когда она повернулась ко мне полностью анфас, я заметила еще одну деталь. На боа, сбоку, у самого горла, сидел белый мышонок. Или даже крысенок, судя по непомерно длинному голому хвосту. С красным носом, красными глазками и красными лапками. Одного я не могла понять - живой или искусственный? Он сидел на одном месте - как пришитый - не самое обычное поведение для живого крысенка. Но он двигался - дергал носом, шевелил усами и ушами, поворачивал вправо-влево голову...
  -- Это Ятуркенженсирхив, - заметила Рита мой интерес,
  -- Он электронный. Шпион Которого Носят С Собой... Не будешь ли ты столь любезна угостить меня сигаретой?
  -- Не курю, - благожелательно и равнодушно отозвалась я.
  -- Ну и дура , - вежливо и благожелательно сказала Рита.
  -- От дуры слышу, - вежливо и равнодушно сказала я.
   Она захохотала. Басом. Открыла свой чудовищный ридикюль, покопалась в нем, добыла пачку "Беломора" и пластиковую зажигалку, прикурила и с удовольствием сообщила мне:
  -- Молодец! Люблю стервочек!
  -- Какая ж я стервочка, - ухмыльнулась я,
  -- Так, погулять вышла!
  -- Тем не менее - я не ошиблась, когда приметила именно тебя! - Рита наблюдала за струйкой дыма от своей сигареты.
  -- Ты пришла одна. Без кого-то из этих типов, которые считают себя хозяевами жизни. Ты знаешь, милая, что все мужики - козлы и сволочи?
   Я зевнула в ответ. Мне сразу стало очень скучно.
  
   Она с внимательной ухмылкой смотрела на меня. Потом приподняла бровь и спокойно констатировала:
   - Не веришь.
  -- Уж извини, Рита, - пожала я плечами,
  -- Но это одно из тех утверждений, которые ни доказать, ни опровергнуть невозможно! Ну да, ну да, слыхали, как же: " Все мужики сволочи, все бабы стервы, весь мир бардак"... И попробуйте сказать - что не правда! Только скучно это, Рита!
  -- Это правда, - задумчиво подтвердила она, напрочь проигнорировав последнее замечание.
  -- Это правда! И по хорошему правда, и по плохому... А не веришь ты мне зря!
  -- Да почему не верю? Я же говорю - просто...
  -- Не перебивай старших! - строго выговорила мне Рита,
  -- Это дурной тон! Лучше слушай сюда, юная дурочка! Не шляйся по темным улицам! Особенно в ближайшие две- три ночи! Особенно в таком виде, как сейчас!
   Я изумилась. В каком еще виде?! Топик, шорты, босоножки... На мой вкус - самое оно - по тридцатиградусной-то жаре! Все лучше, чем шерстяная юбка, меховое боа и осенние боты!
  -- Ты что - не знаешь? На нашей территории объявился серийный убийца , - спокойно продолжала Рита,
  -- Раз в две-три ночи он отлавливает проститутку. .. Играется с ней - особо извращенным способом и чуть ли не на глазах у прохожих. А потом убивает. Бросает где-нибудь в людном месте и исчезает. Довольный собой и гордый тем, что никто ему не в состоянии помешать!
  -- И никто его не видел?
  -- Нет. Никто - кроме жертв, надо полагать!
  -- В таком случае - почему ты решила, что все мужчины - козлы? С тем же успехом нашим маньяком можешь быть и ты, Рита!
  -- Или ты! - усмехнулась она.
  -- Или я! - усмехнулась я.
  -- Кстати, об извращенцах! - Рита загасила свою вонючку и близко наклонилась ко мне через столик. И пахнуло от нее отнюдь не тем, что я ожидала почувствовать: потом, или нафталином, или давно не стираной тяжелой одеждой в летний день... пахло легко. Сухой травой, немного табаком и чуть-чуть - спокойной силой...
  -- Видишь того хмыря?
   Я обернулась. Искоса, не афишируя интереса, глянула туда, куда она показала.
  -- Так вот. Он мало того, что педик. Знаешь, кто его возлюбленный? Собственный брат! И не думай, что я пользуюсь непроверенными сведениями! Я их обоих знаю с детства! Все щенята изначально обладают привилегией... Их стыдно обвинять, потому, что они, по большей части, не ведают, что творят... А эти, когда повзрослели, обнаглели по-настоящему. Это был Та-акой Ска-андал! Я принимала участие! Они вынуждены были уехать из города! Но урок, похоже, уже подзабылся? Они рискнули опять совать сюда свои поганые носы?
   Вот сейчас она действительно была похожа на сумасшедшую! Классическую! Страстный тон , маниакально поблескивающие глаза, неуместная аффектация... Короче - самое время мне тихо смыться. Если бы не одно "но". Я снова покосилась на "хмыря", который - ничего не ведая - прикрыл калитку и преспокойно усаживался в машину. На место пассажира. За рулем сидел другой парень. Однажды я краем глаза видела его на фотографии. То ли "Рэм" его звали, то ли "Рэй"... Эргис и правда говорил, что это его брат. И еще один нюанс. Куда это мой муж намылился из дома - на ночь глядя? Пока мы болтали с Ритой, дело вплотную подошло к вечеру!
  -- Ну так что, будешь Пушкина любить?
   Я подпрыгнула от неожиданности. Рита захихикала - довольная, что подловила меня. Она опять была такой, как в начале - от давешнего извращенного восторга по поводу мужского свинства - ни следа.
  -- Я имею в виду - будешь хорошей девочкой и посидишь пару ночей дома? Уж лучше несколько зуботычин от хозяина, чем земляной холмик - на всю оставшуюся вечность!
   Ах, так вот в чем дело! Я чуть не заржала в голос! И эта принимает меня за ночную бабочку?!
  -- Я не только хорошая девочка, Рита! - от сердца немного отлегло и я даже развеселилась,
  -- Я уже давно большая девочка!Ты немного заблуждаешься на мой счет. Если ваш маньяк специализируется по проституткам - то я здесь не при делах! К тому же я не так безобидна, как может показаться на первый взгляд. У меня есть зубки и коготки - и я умею ими пользоваться, не сомневайся!
  -- Заблуждаюсь? - она внимательно и задумчиво смотрела на меня,
  -- Возможно... Если не одна крайность - то, вероятно, другая? Но это не меняет дела. Если я могла... заблудиться - то, вероятно, может заблудиться и он?
   Я пожала плечами. Я уже утомилась от ее общества.
  -- Яр! - сказала Рита,
  -- Иди сюда! Возьми его, детка.
   Я внутренне дернулась "Где Яр?!" И только через секунду сообразила, что она обращается к крысенку. "Яр" - сокращение от "Ятуркенженсирхив"! Я с наслаждением представила, как объясняю мужу эту маленькую милую тонкость - вот будет награда за все мои неприятности!
   Потому, что до меня дошло, что Рита дарит мне своего звереныша!
   Я держала его в кулаке, чувствовала, как крошечные лапки щекочут ладонь, а крошечный розовый нос принюхивается к новому запаху.
  -- Все козлы боятся этих зверей, - сообщила Рита, величественно поднимаясь со стула.
  -- Он тебя защитит в случае чего. Пока!
   И ушла. Прямая. Высокая. Нелепая. Странная... Да. Было что-то до безумия странное в этой во всех отношениях странной женщине...
   Я посмотрела на Ятуркенженсирхива. Я не против была бы завести котенка. Или щенка... Никогда в жизни я не мечтала о собственной крысе! Но -в конце-то концов! - почему бы и нет?!
   Я посадила его на плечо - потому, что больше некуда. Кармашек на шортах предназначался исключительно для того, чтоб сунуть туда несколько монеток - плоских и маленьких. Расплатилась за абсент и кофе и отправилась вдоль по улице - размять ноги и поглазеть на витрины.
   3
  
  -- Девушка! - раздался из-за моего плеча укоризненный голос
  -- Ну, нельзя же так!
   Я засмотрелась на витрину с модельной обувью и, кажется, что-то упустила? Нельзя - как? Что я опять, не ведая того, умудрилась натворить?
   Он был здоровенный - выше меня на голову - при моих-то метре восьмидесяти! - не то чтобы толстый. Скорее - мягкий. Совершенно не спортивный. Напоминал пухленького пятилетнего мальчика не ставшего взрослым, а просто до безобразия увеличившегося в размерах. Короче - абсолютно не в моем вкусе.
  -- Вас что - не предупреждали, что поздно вечером в одиночку теперь ходить опасно? Да еще в такой одежде!
   И этот туда же! Далась им моя одежда! Все так ходят - почему я-то должна быть исключением?!
   Я разозлилась. Посему строптиво фыркнула и высказалась в том смысле, что если и он про маньяка, то пусть катится, куда подальше. Я на своей законной территории бояться никого не намерена. Гуляет же он сам по темным пустым улицам - так почему мне нельзя?!
  -- Да вы, похоже, совсем без мозгов! - с каким-то веселым удовольствием констатировал он.
  -- Где вы живете? Давайте хоть до дому провожу!
   Раздражение почему-то не унималось. Мне хотелось, чтобы он отвалил - побыстрее и подальше. Хватит с меня на сегодня не совсем вменяемых личностей! И я продолжала выпендриваться, хоть и поняла уже - давно и крепко - что подобная тактика приносит результаты с точностью до наоборот. Конечно, он не отстанет! Конечно, он попрется следом и будет набиваться на более близкое знакомство! И если даже со смертельно серьезной рожей рассказать ему чистую правду - про мужа и про проблемы - он воспримет это не более, как треп - чтоб пококетничать, набить себе цену, подразнить в конце концов!
   Ну - и, конечно, он не отстал. Конечно, он поперся следом. Всхохатывая на мои шпильки и подколы. Но - спасибо и на этом! - руки держал в карманах, не пытался хвататься за разные интересные места. А когда я - в очередной раз фыркнув - решила сменить тактику и замолчать - ради разнообразия! - он сам начал бубнить что-то. С его точки зрения, возможно, занимательное, или смешное - но на мой-то вкус - сущий вздор.
   В этот момент мы остановились перед витриной - последней на нашей улице. Дальше был сквер и пустой перекресток - с одиноким, слабо мигающим, желтым светофором. Я так и собиралась сказать этому зануде - что он несет сущий вздор - когда заметила - в зеркале витрины - что он, стоя за моей спиной , вынул руку из кармана и потянулся дотронуться до моего голого плеча. Та-ак! Переходим к следующей фазе приставаний?! Все, теленочек, ты меня достал! Извини, но придется поступить грубо!
   Но я не успела перейти в наступление. Меня опередили. Ятуркенженсирхив, про которого я напрочь забыла - такой он был смирный и невесомый - цапнул за палец тянувшуюся ко мне руку. Верзила взвизгнул и отскочил.
  -- Зараза! - рявкнул он.
   А я - оцепенела...
   Только что у него было лицо, как лицо - не шибко приятное и симпатичное - но самое обыкновенное! - но оно как-то мгновенно и ужасно изменилось... Выпученные глаза, злобно-упертая гримаса, выпяченная вперед нижняя челюсть и струйка слюны - из угла рта по подбородку...
   Так вот он какой - наш маньяк... Я его вижу... Стало быть - я - жертва?
   Воздух звенел от напряжения. Я нутром чуяла, что он сейчас кинется. И отбится от этой тупой, не рассуждающей, злобной силы будет - ох как непросто! Если удастся вообще... Ни нормальной логике, ни нормальным чувствам он сейчас недоступен.
   Потом я увидела красный зайчик. Он проплясал по лицу и устроился точнехонько между выпученных глаз безумной твари. Лазерный прицел?! Что за..!
   Краем глаза я уловила движение у себя на плече. Ятуркенженсирхив сидел столбиком. Его нос и глаза больше не шевелились рассеянно и неопределенно. Они были сфокусированы в одну точку... Нацелены... Вот именно! Все так же, без тени сомнения, я чувствовала - зверенок готов убить. Не напугать, не поиграть, не оглушить, или сбить с толку - только убить... Ничего себе - подарочек от доброй бабушки в благодарность за стакан абсента! И ведь этот тупорылый в упор не чувствует угрозы! Откуда ему заметить зайчик лазерного прицела - на своей-то собственной роже! А крысенка он не то чтобы всерьез не принимает - он его просто-напросто не видит в приступе одержимости!
   Я уже собиралась, схватив Ятуркенженсирхива в ладонь, сбить с ног этого придурка - на всякий случай! - как вдруг все кончилось. Так быстро и просто, будто погасили свет.
   Озверевшая нечеловеческая харя растаяла, снова став просто лицом. Хмурым, недовольным, даже злым - и тем не менее - лицом. Не рылом.
   Человек развернулся и ни слова не говоря рванул с места нашего неожиданно-несостоявшегося боя.
   Трясущейся , влажной рукой я поймала своего заступника за длинный хвост. Крысенок протестующе пискнул. Я перехватила его, посадила на ладонь, поднесла к глазам.
  -- Так вот ты какой, Цветочек Аленькой!
   Вид у зверушки был самый милый и невинный.
  -- А вообще-то я белый и пушистый, просто работа у меня такая!
   Он пошевелил усами, ушами и лапками - в сложной последовательности. И еще у меня появилось ощущение, что он меня слышит и понимает. И с ним можно договорится.
   - Так давай договоримся, зверь! Больше ты таких номеров не откалываешь - без моего на то ведома и согласия! И вообще - что за манера - чуть что - начинать палить во все движущееся!
   Я не люблю убивать - запомни! И не люблю, когда убивают в моем присутствии! Понял? Подтверди!
   Красные глазки на секунду закрылись и тут же засверкали вновь. "Понял. Подтверждаю".
  
   4
   Я находилась в холле и оказалась свидетельницей явления. Щелкнула ручка входной двери, которую я - с непривычки - все время забывала запирать на ночь. Так что означенная дверь беспрепятственно отворилась - медленно и во всю ширь.
   Он стоял опершись правым плечом о косяк. Так, будто входить вовсе не собирался. Пиджак, зацепленный одним пальцем за воротник, полоскался у ног, нижней своей частью подметая плитки крыльца.Под глазом у моего мужа красовался синяк, губы разбиты. Галстук куда-то подевался, а белоснежная - еще сегодня вечером !- рубаха разорвана, извазюкана в грязи. Были на ней и другие пятна - весьма тревожного свойства. Я была уверена, что, если подойду к нему поближе, то почувствую и запах. Классический. "Ром, абсент, вишневая настойка"...
   Он шагнул внутрь. Не пошатнувшись, вопреки моим ожиданиям. Потом я заметила, что его трясет. Потом я увидела его глаза...Они были пустые. Не так, как у вдрызг пьяного человека. А так, как у человека, только-только закончившего важное, очень сложное и очень тяжелое дело. Человека, которого только что ОТПУСТИЛО. И он ОПУСТЕЛ...
   Иногда, когда дело сделано хорошо, это славное чувство. Иногда, когда дело сделано, а ты не уверен в результатах - это все равно приятно. Иногда, когда дело сделано, а последствия еще не догнали тебя , но ты уверен в том, какими они будут - это кошмар. Наяву.
   С Эргисом происходило последнее.
   Он снова остановился посреди холла. С опущенными руками. За одной из которых так и волочился пиджак. Теперь, когда моего мужа не подпирала дверь, он странно кособочился вправо. Но стоял. Совершенно безразлично. Какая разница - где стоять? Побуду вешалкой...
  -- Яр?
   Он с трудом сфокусировал взгляд на моем лице. И передернулся, будто обжегшись.
  -- Сэнни... - глухо буркнул он.
  -- Тебе бы стоило вымыться, - сказала я.
  -- Иди в душ! Или, может быть, напустить тебе ванну?
  -- Не ванну!!.. !!!
   Я даже удивилась этому всплеску ужаса.
  -- Ну - ладно! Не переживай так ужасно! Пойдем!
  -- ... Куда?..
   - В душ! Давай, Яр! Ну - раз -два! Тут близко...
   Я отобрала у него многострадальный пиджак, отвела в душевую, запихнула внутрь, пустила воду, вышла, прикрыла дверь. И не ушла, остановившись по другую сторону и подслушивая, что происходит. Ну - да...
   Раздался короткий одиночный шорох и все затихло, только вода лилась.
   Я, не испытывая никаких сомнений, снова распахнула дверь.
   Рубашку он все-таки снял, оставшись в джинсах, носках и ботинках. Сидел,скорчившись, у порога. Вода хлестала вовсю. Кипяток. В воздухе полным -полно было мокрого горячего тумана. На полу полным- полно было мокрой горячей воды. Коврик у двери уже можно было выжимать. И теперь он подмачивал джинсы Эргиса в той точке, которой они с ковриком соприкасались.
   Я выключила воду. Подобралась к мужу, присела перед ним на корточки и заглянула в лицо.
  -- Яр?
  -- Сэнни... - глухо выдохнул он,
  -- Не надо!
  -- Что не надо?
  -- Я не Буратино!
   И в ответ на мое недоумение пояснил:
  -- Не надо снимать меня с сучка, мыть, лечить и учить!.. Никакой благодарности ты в ответ не получишь...
  -- Ну, ты сказал! - фыркнула я.
  -- Вот если б заявил, что ты не деревянный мальчик с длинным носом - еще куда ни шло! А так - не верю, дорогой! Уж не знаю, как на счет мыть и учить - а вот полечить тебя придется!
   Полечить его действительно было необходимо. На обнаженном торсе распрекрасно были видны все ссадины и кровоподтеки. А правый бок откровенно и недвусмысленно распух - ребро сломано. И, может, не одно.
   Я пару раз сжала и разжала кулаки, встряхнула кистями и, быстро прицелившись, положила ладонь на багровую припухлость.
   Эргис дернулся, изумленно и злобно уставившись на меня.
  -- Больно? - удивилась я.
  -- Да!.. То есть - нет!.. То есть - да не в этом дело!!!
  -- А в чем? - умиротворяющим тоном поинтересовалась я, не убирая ладони. Пусть выступает пока. А когда очухается - дело будет сделано.
  -- Я же сказал - не смей обо мне заботиться!! Потому, что я снова пойду! И снова нарвусь! И буду делать это до тех пор, пока смогу встать на ноги!!
  -- Да ради Бога! - я пожала плечами,
  -- Калечся, раз так нравится...
  -- Сэнни! - глаза были умоляющими, странными, тоскливыми, пустыми и страшными...
  -- Сэнни - ты не понимаешь! Ты... хорошая! А я - чертов ублюдок... Мразь, не достойная жить! То, обо что ты должна брезговать даже ноги вытирать!..
   Интересное заявление, однако... Особенно если учесть, что вчера ночью он совершенно искренне посчитал меня проституткой и наркоманкой!
  -- Так о вас с братом, - медленно спросила я,
  -- Тоже правда?
  -- Да.
   Он опустил голову. Помолчал. Потом снова посмотрел мне в глаза - с горькой ухмылкой. Я убрала руку с его бока.
  -- Да, - сказал он.
  -- Мы... , то есть - я... , то есть - ты!.. Наверно, должна развестись со мной побыстрее...
   Я брякнула первое, что пришло в голову - то бишь правду:
   - Я не могу сейчас с тобой развестись! Год ведь еще не прошел!
  
   В обращенном на меня пустом и безнадежном взгляде неожиданно забрезжило слабое любопытство.
  -- Год? Какой год? Почему - год?
  -- Но... Как же! Ведь Валера... ведь мы договаривались, что наш брак заключается на год! Мы с тобой должны быть вместе ровно год, вне зависимости от объективных обстоятельств и нашего желания! Ты... разве не знал?! Я-то была уверена, что это по обоюдной договоренности... Иначе - фига с два согласилась бы на такую авантюру! Даже при всем уважении к Валере! Тебе правда не говорили? Или ты... забыл?
  -- Нет, - помотал головой Эргис,
  -- Нет! Не говорили! ТАКОЕ я бы ни за что не забыл! И что еще за Валера?! Что вообще происходит, Сэнни?! Откуда ты взялась на мою голову?!!
  -- Оттуда же, откуда и ты - на мою, полагаю! Из брачного агенства "Вторая половина". Две недели назад... И из предложенных кандидатур ты сам меня выбрал! Почему, хотелось бы знать!..
  -- Ты такая красивая... - буркнул мой муж.
  -- Я тебя и выбрал, потому, что был уверен, что это ошибка и ты ни в жисть за меня не пойдешь...
  -- "Красивая"?!!! Двухметровая толстая корова! Ни шарма, ни изящества! Даже краситься не умею!.. Ты, верно, умом тронулся, если вообще принял меня за женщину!..
   Теперь он смотрел на меня не отрываясь. Завороженно. И по разбитым губам плыла такая улыбка...
  -- Еще как принял! - чуть ли не шепотом, с нежностью, сказал он.
  -- И не только я!
   А вот последняя фраза была лишней. Эргис опять что-то вспомнил. И сдулся, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Скорчился на своем мокром половичке. Ткнулся лицом в колени.
   Ну уж - дудки! Нашел девочку! После таких-то слов - взял, и снова закуклился?! Не выйдет!
  -- Яр! - сказала я,
  -- Вставай! Вставай - ну!! Или дам пинка! Куда попало! А не поможет - буду пинать до тех пор, пока не придешь в себя!!
  -- Зачем? - со слабым интересом спросил он,
  -- Я же...
  -- Знаю, ты уже говорил - мразь, ублюдок, подонок, мерзавец ... и так далее! Я сказала - встань и залазь под душ!!! Пятнадцать минут даю, чтоб привел себя в порядок! Не уложишься - приду и сама тебя вымою!
   О диво! Мой муж, кажется, оказался из тех, которые умеют краснеть!
   Удовлетворенная результатом на данный момент, я кивнула, вышла за дверь и оттуда поинтересовалась:
  -- Где у тебя хранится чистая одежда? Что тебе принести?
   Вода в душевой уже вовсю шумела и плескалась, так что я разобрала что-то вроде: "в кабинете".
   Охохонюшки-хохо! И где я буду искать его кабинет?! Я ж понятия не имею, где тут что находится!
   Но кабинет -таки нашелся. На втором этаже, справа от спальни. Строго обставленная и стерильно чистая комната слева от спальни по логике вещей должна была считаться моим кабинетом. Ладно. Учту!
   Классическая берлога холостяка, вот что это было такое! Логово волка-одиночки... Перманентный бардак на полу и мебели. Вороха дискет, дисков, папок и просто стопок бумаг - где попало. Письменный стол - он же по совместительству обеденный... Так-так! Вот где, оказывается, в этом доме можно было поиметь чашечку кофе! На столе имели место: Большущий пакет зерен кофе - один, кофемолка - одна штука, кофеварка электрическая - одна штука. Чашек разнокалиберных разной степени загрязненности - шесть штук. Сахарница пустая - одна. Чайная ложка - одна... Ну - и тому подобные милые мелочи. Еще был длинный узкий диванчик. На нем - смятая подушка, утянутая из спальни, вероятно, и плед, еще сохранивший форму тела...
   А я-то, как дурочка, вторую ночь маюсь в спальне! В одиночестве на огромном и хладном супружеском ложе! В моем кабинете, как я заметила, тоже имеется диван! Может, воспользоваться им сегодня?! Ладно... Пусть муженек скажет спасибо, что не слишком я мстительна... Где тут его барахло?
   Барахло нашлось на спинке кресла - мягкая домашняя рубашка и тренировочные штаны. Все это -присовокупив чистое полотенце - я просунула в дверь душевой. Вместе с сообщением, что найти меня можно будет на кухне.
  
   Там он меня и нашел. Глянул на меня. Глянул на стол. Спросил: "Что это?". Я ответила : "Ужин". У него отчетливо дернулось горло.
  -- Спасибо, Сэнни, я... не голоден, - сказал мой муж.
   Я пожала плечами. Дело хозяйское, конечно... Но я слегка обиделась, надо признать. Ну, допустим, омлет с ветчиной и грибами он просто не любит - или не любит в моем исполнении... Но вкусовые качества овощей, карбоната и сыра мало пострадают от того, что вышеперечистенное аккуратно нарежут и выложат на тарелки! Ладно, проехали...
  -- В таком случае, - сказала я, - возьми вот это.
  -- Что это? - спросил он, разглядывая бокал с рубиновой, тяжелой жидкостью.
  -- Кагор.
  -- Зачем?
  -- Затем. От ужина ты волен был отказаться - а это выпьешь! То есть... - я сбавила тон,
  -- Выпей. Пожалуйста!
  -- Зачем? - повторил он, внимательно рассматривая мое лицо.
  -- Затем, что эта штука лечит. И успокаивает. В некоторых случаях. Затем, что это вкусно. Затем, что это поможет тебе заснуть. Ты будешь просто спать - а не валяться кверху пузом, пялясь в потолок и есть себя поедом... Ну, за что ты там сейчас себя ненавидишь...
  -- А откуда ты его взяла? - подозрительно поинтересовался Эргис,
  -- У тебя такая привычка - покупать бутылку кагора? На сон грядущий?
  -- Ты все о том же?! - я даже развеселилась,
  -- Сколько можно повторять - я не алкоголичка! А бутылку нашла в холодильнике, когда искала, чем тебя покормить! И... Нет, иди сюда, посмотри сам!
   Он подошел. Недоверчиво. Осторожно. Косясь на меня. Как кот, забредший на чужую территорию и налетевший там на хозяина. Я распахнула дверцу холодильника, демонстрируя мужу внушительную батарею охлаждающихся бутылок. Чего там только не было! Начиная со слабеньких ликеров через сладкие, полусладкие, полусухие, сухие, крепленые вина, до бронебойных жидкостей класса текилы. Каждой твари ровно по одной штуке.
  -- Поскольку холодильник - твой, - ехидно сказала я,
  -- Позволь полюбопытствовать - это ты сюда поставил? И если да - то зачем? Ты так много пьешь? И так... эклектично? Или намечается милая домашняя вечеринка?
   Яр выглядел сконфуженным.
  -- Да нет... Все не так, конечно! Просто... Перед тем, как мы выехали... Я позвонил сюда и попросил, чтоб дом к нашему приезду подготовили. Ну, там, пыль вытерли, ковры почистили - и припасли какую-нибудь еду и напитки... Я же не знал, что ты предпочитаешь! И не знал, что к моей просьбе отнесутся так... обстоятельно!
   Он снова заглянул в холодильник и неожиданно фыркнул. Рассмеялся?! Чувство юмора у моего мужа несомненно было - но вот смеющимся я его до сих пор ни разу не видела! Уж очень он был в моем присутствии зажатым. Напряженным.
  -- Ну так что, - спросила я,
  -- Расследование завершено? Подозрения с меня сняты?
   Он кивнул, улыбаясь краешками губ.
  -- Тогда пей!
   Я снова протянула ему бокал с вином. Он, продолжая чуть-чуть улыбаться, протянул руку навстречу. И тут я пережила состояние "дежа вю". Краешком глаза заметила молниеносное движение у левого плеча. На нем, как давеча, сидел Ятуркенженсирхив. Лазерными зайчиками сейчас не игрался, но сидел столбиком - в позе предупреждения и угрозы. Когда он умудрился выбраться из кармана халата?!..
   Я тихонечко взвизгнула, выронила бокал и схватила крысенка поперек тела.
  -- Не смей! Слышишь ты, зануда красноглазая!! Не смей, Яр!!!
   Я перевела взгляд с крысенка на мужа... и неудержимо захихикала. Оба смотрели на меня. И смотрели совершенно одинаково: с недоумением и легкой обидой. Первым возмутился мужчина. Довольно робко на мой вкус.
  -- Почему я зануда? Да еще красноглазая! И что я должен не сметь? Сэнни!.. Ты прости конечно, но тебе не кажется, что ты ведешь себя... немного странно?
   Имел право спросить, между прочим! Потому, что я шлепнулась на пол прямо рядом с осколками бокала и лужицей разлившегося вина - и ржала.
   Эргис присел рядом со мной на корточки.
  -- Сэнни? - ласково и осторожно убрал волосы у меня с лица,
  -- Это правда так смешно?
   Я кивнула молча, все еще не в состоянии сладить с истерическим хихиканьем. И просто сунула мужу под нос Ятуркенженсирхива.
  -- Ага, - брови Эргиса задумчиво приподнялись,
  -- С "красноглазым" - понятно. С "занудой" - боле-мене. А что он должен был "не сметь"? И почему ты назвала его "Яр"?
  -- Он, оказывается, не переносит, когда мужчины протягивают к его хозяйке руки, - наконец сумела выговорить я.
  -- Может укусить. Может и кое-что посерьезней... А назвала его так не я.
  -- Да, - кивнул Эргис,
  -- Я увидел его у тебя только сегодня вечером... Кто-то подарил?
  -- Угу... подарили... Вместе с именем. Его вообще-то зовут Ятуркенженсирхив. Но ты представь, что в нештатной ситуации я буду полностью выкрикивать его замечательное имечко! Сколько всякого разного случиться успеет!
  -- Представляю! - мягко и задумчиво улыбнулся Эргис.
  -- Так кто тебе его подарил?
  -- Рита, - сказала я
   Н-да... похоже была моя очередь тупо хлопать глазами и пялиться на то, как мой муж сходит с ума. Ибо Эргис РЖАЛ. Как я только что. Правда успокоился он гораздо быстрее. Встал, посмеиваясь. Протянул мне руку и поднял с пола. Как перышко. А он сильный, оказывается! Не смотря на неказистый внешний вид... Не выпуская моей ладони из руки, другой рукой сгреб со стола за горлышко бутылку кагора, пресек по пути мою попытку вырваться и вытереть с полу липкую лужу и выкинуть осколки стекла.
  -- Пойдем, - сказал он,
  -- Пойдем куда-нибудь, где можно будет нормально сесть. Тогда я все расскажу тебе, малыш...
   Хм... "малыш" ... Довольно рискованное заявление со стороны мужчины, который даже не выше меня ростом! А если мне придет фантазия взгромоздиться на каблуки - ну, и кто будет малышом в этом случае?!
  -- Пойдем! - повторил он.
   В это время раздался длинный звонок. В дверь. Зачем, спрашивается? Я ведь так и не удосужилась запереть ее! И не уверена, что и вовсе не оставила нараспашку...
   5
   Оказалось, что я все-таки не так безнадежна, как думала. По крайней мере - дверь была закрыта. Но не заперта. Эргис подцепил ручку одним пальцем ( единственным свободным - от моей руки и от бутылки) и открыл - без раздумий и без вопросов. С ума сойти, как мы похожи в некоторых отношениях!
   За дверью обнаружились двое: толстый и рыжий. Толстого я знала преотлично. Рыжего видела впервые. С моим мужем все обстояло с точностью до наоборот. Он приподнял бровь и, глядя на рыжего, сказал:
  -- Степан?
   Я решила последовать его примеру, приподняла бровь и, глядя на толстого, поинтересовалась:
  -- Алекс?
   Поздние визитеры покосились друг на друга. Алекс сказал:
  -- Добрый вечер, господа! Мы сошлись у вашей двери одновременно - но мы не вместе! Собственно... Сэнни, я бы хотел с тобой побеседовать. Совсем недолго!
  -- Добрый вечер, - поклонился мне рыжий. И, с иронией глядя на моего мужа, поинтересовался:
  -- Так и будем через порог беседовать? Или все-таки позволишь войти?
  -- Вообще-то, - откликнулся Эргис,
  -- На фига ты мне сдался? У меня, знаешь ли, были другие планы на остаток этой ночи! Но уж раз все равно приперся - заходи!
  -- Заходи и ты, Алекс! - с ласковой угрозой сказала я толстому.
  -- И лучше бы твое дело оказалось действительно важным! Не вежливо это, знаешь ли, вламываться в дом к женщине после полуночи!
   Они вошли. Эргис пинком захлопнул дверь. Рыжий, не спуская глаз с моего мужа, ехидно обратился к Алексу:
  -- Учитесь жить, мой случайный спутник! Вот как проводят свое время истинные мужчины! В одной руке бутылка. В другой - красивая женщина! На лице - несомненные следы недавнего бурного общения с родней по духу... А на весь остальной мир - глубоко начхать! У него, видите ли, другие планы на остаток этой ночи!..
   Бутылка в руке Эргиса сделала финт ушами. Из позиции "меня тащат за шкирку" она мгновенно оказалась в позиции " сейчас мною будут проламывать чью-то башку". Пристально и недобро глядя на рыжего мой муж сказал. Так спокойно, что по спине побежали мурашки.
  -- Красивая женщина - моя жена, Рыжий. Запомни. Хорошо запомни - и надолго. А если миру глубоко начхать на меня - почему бы мне не начхать на этот мир? Хотя бы на остаток этой ночи!
   Алекс, у которого глаза вылезли на лоб, наконец сподобился просипеть:
  -- Ты что - замуж вышла, Винтер Квин?! Когда?! Почему мне никто не сказал?!!!
  -- Неделю назад, - вежливо проинформировала я его.
  -- Знает об этом пока только Лариска. А она, сам понимаешь, не стала бы с тобой об этом мило сплетничать!
   Мне, честно сказать, было не до Алекса. Мне здорово не нравился подтекст беседы моего мужа и этого рыжего верзилы. Шутки шутками, но оба были злы и напряжены так, что того и гляди, действительно передерутся!
  -- Яр, - сказала я, тихонечко пошеборшив пальцами у него в ладони,
  -- Раз уж мы их все равно впустили - может пойдем и где-нибудь сядем?
   Подействовало. Он ласково сжал мою руку покрепче, и уже без особой злости кивнул гостям: "пошли".
   Пошли недалеко. В малую гостиную на первом этаже. Там, где вчера... или уже позавчера?.. мы смотрели кассету с компроматами.
   Визитеры уселись на диван. Эргис в кресло. А я быстренько выудила из стенки с хрусталем четыре пустых бокала. Мой муж разлил вино. Вернее - небрежно расплескал по бокалам. Почти не глядя, и не заботясь о том, что делают его руки. Тем не менее во всех четырех емкостях оказалось абсолютно равное количество жидкости. Учебное пособие, да и только! В качестве официанта парню цены бы не было, я полагаю!
   Пить никто не собирался. Только Алекс, из вежливости, смочил губы. ТАКОЕ он вообще-то не пьет... Вот если б водочки!.. Но бежать на кухню за водочкой для Алекса я вовсе не собиралась. Не те были между нами отношения. Рыжий Степан рассеянно крутил свой бокал за ножку. Эргис откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. Его бокал так и остался на столике.
  -- Итак, - холодно поинтересовался мой муж,
  -- Чему обязаны визитом?
   Все переглянулись.
  -- Ладно, - сказал рыжий Степан,
  -- Я начну.
   Он сунул руку за пазуху и из внутреннего кармана ветровки добыл мобильный телефон. Молча, не глядя на Эргиса, брякнул его на столик, рядом с одиноким бокалом.
   Труба, как труба... Правда малость покореженная. Если это какой-то намек, то мне пока не понятно. Зато понятно стало Эргису. Он слегка оттаял.
  -- А... - сказал он,
  -- Значит, она у меня там вывалилась... Я и не заметил. Ладно, значит, я не прав... Прости, Степан!
  -- Прощаю, - буркнул рыжий,
  -- Хотя - имей в виду! - хорошенько дать тебе по шее мне все равно хочется!
  -- Сегодня почему-то всем этого хочется! - Эргис умудрился не покоситься на меня, но в тоне проскользнула улыбка,
  -- То пнуть, то по шее съездить...
  -- Есть за что, я полагаю! - ухмыльнулся Рыжий.
  -- Наверно, - кивнул мой муж и, чуть запнувшись, поинтересовался,
  -- Так что там было... после того, как я смылся?
  -- Твоего клиента нашли. И откачали. Прочее - не наша забота, полагаю... Но по шее ты все-таки получишь! Неофициально, конечно. И далеко не в той пропорции, как Ромка со своим приятелем!
  -- А Рэм тут при чем?! - немедленно ощетинился Эргис,
  -- Ведь не он завалил дело, а я!
  -- Ты завалил... Он - заварил... Хотя, если мое мнение кого-то интересует - так ты с этой мразью обошелся более чем ласково! И если б он отдал концы - я бы точно не заплакал!
   И уж - извини! - полнейшая дурость - то, что ты так... завелся. Я-то не сразу даже понял, в чем дело! Роман настоял, чтоб я позвонил тебе. А когда ни по одному номеру никто не ответил - отследили твой мобильник... Ты учти, сейчас весь народ из-за тебя на ушах стоит! Трубу нашли в подворотне за два квартала отсюда. В том виде, в каком она сейчас... А в ближайшем отделении - троих...хм!... пострадавших, которых подобрал патруль- в той самой подворотне! Они врали вовсю, что их избил какой-то хлипкий интеллигент. По их словам - в очках и чуть ли не со скрипкой под мышкой! Их слушали и посмеивались - все трое - фигуранты в нашем городишке известные! Так что никто им не поверил - кроме меня, когда я там оказался. Ромка удила грыз, но его, конечно, сейчас никуда не отпустили. Ом обзванивает все больницы, морги, полицейские участки... и психушки! А я подумал, что два квартала для бешеной собаки - не крюк. И решил сначала сюда завернуть. Так что я, на твоем месте, пожалуй, сейчас бы позвонил кое-куда. А то мало ли что народу с перепугу в голову взбредет!
   Вид у Эргиса был слегка сконфуженный, но упрямый.
  -- Может быть, - сказал он,
  -- Может быть и так... Но, знаешь что? Позвони лучше ты. Мне могут и не поверить...
   Рыжий хмыкнул неодобрительно. Но, похоже, мой муж сказал дело, поэтому Степан без дальнейших пререканий пошел в холл - к телефону.
  
   Минуточку мы, трое оставшихся в гостиной, для приличия помолчали. Потом я вопросительно посмотрела на Алекса.
  -- Интересно, старый друг, а ты что за историю нам расскажешь?
  -- Я? - Алекс несколько нервно поерзал на диване.
  -- Я, собственно, не собирался ничего рассказывать. Я пришел попросить мою кассету... Я понимаю, ужасно невежливо забирать назад подарки... Но вышло так, что козлы-ассистенты не сделали копию... И мы тебе отдали единственный экземпляр. Эксклюзивный, так сказать. Оригинал. Э-э-э... Сэнни?
   Мы молчали. Я и мой муж. Не знаю, о чем думал Эргис, а по моим мозгам мчался прямо-таки скоростной экспресс, расставляя все лыки в строки и все "и" над точками. Алекс, старый друг, урод, собака бешеная!!! Лариска ж говорила, чем он сейчас занимается! А я хихикала одобрительно, и говорила, что у этой сволочи должно получиться! У него все получалось, как ни странно. Везунчик он был, хоть и гад!
   Эргис встал, выудил из видюшника кассету и издали показал Алексу:
  -- Эта?
   Тот облегченно заулыбался и закивал.
  -- А теперь скажи мне, скотина, - сдавленным от бешенства голосом поинтересовалась я,
  -- Что ты подлил в мое пиво?!
  -- Всего лишь сто грамм водки, Винтер Квин! - захихикал Алекс, совершенно не смущаясь содеянным, не чувствуя раскаяния... и не чуя грозы, которая собиралась над его лысиной. Мой муж пока помалкивал. А я уже усвоила, что в этом тихом-тихом омуте водятся толстые-толстые черти!
  -- Элементарный ерш, но девушек сшибает просто в ноль! А дальше - дело техники. Сунуть тебе в лапку маленькую сигаретку с нужной травкой и попросить теток тебя соответственно переодеть и раскрасить!
  -- Зачем? - я чувствовала, как у меня волосы на затылке встают дыбом от ужаса. Молчание Эргиса было чуть ли не страшнее, чем давешняя встреча с маньяком!
  -- Зачем, идиотина?! Ты что, хотел мне роль предложить в этом своем... что ты там ваяешь? Боевик? Сайнс? Порнуху?
  -- В точку! Когда я узнал, что ты опять появилась в нашем городишке, я в лепешку расшибся, чтоб добыть приглашение на Ларискину вечеринку!
  -- Сочувствую! - буркнула я без всякого сочувствия,
  -- При ее-то нежной к тебе любви! Но ты бы должен помнить, что ни на какие такие штучки я не соглашусь!
  -- А я распрекрасно помнил, дорогуша! - ухмыльнулся Алекс,
  -- И даже и не мечтал, что ты добром согласишься! Потому и ерш, потому и травка! Это была моя интеллигентная месть, если хочешь!..
  -- Сэнни, - негромко позвал Яр,
  -- О чем говорит этот человек?
  -- Он сейчас пытается снимать кино, - малость запыхавшись от нервов, пояснила я,
  -- И то, что мы давеча с тобой смотрели - и правда дубли. Дилетантская работа! - мстительно кинула я в сторону Алекса,
  -- Зациклился на одном эпизоде! А я, в былые наши дни, отказывалась участволвать в его затеях. Они пахли так же дурно, как эта кассетка ! Вот он и отомстил при первом же удобном случае! Несколько минут, за которые меня можно совершенно точно узнать и ни с кем не спутать - перед всем этим порношоу! Одного не пойму - чего так завелся?! Не одна я тетка на белом свете - и не одна отказывалась с тобой дело иметь! Хоть та же Лариска!
  -- Не понимаешь? - ухмылочка Алекса была донельзя странной.
  -- Ты же никому не давала, Винтер Квин! Такая роскошная телка - и Н И К О М У ! Обидно, знаешь!
  -- Да твое-то, собственно, какое дело?! - изумилась я,
  -- Или ты...
  -- Именно! "Или я..." И не только я! Это была сладкая месть, детка! И - интеллигентная, заметь! Ничто не мешало мне проделать с тобой все это по-жизни, но я ограничился... спецэффектами! Оцени! И не забудь поблагодарить!
  -- Заткнись!! - рявкнула я
  -- Немедленно!
   Алекс расслабился так, будто мы были с ним наедине... А зря. Эргис напомнил о себе. Послышался тихий треск пластмассы. Кассета сказала свое последнее "прощай", превратившись в кучку обломков и обрывков ленты.
  -- Ты что, урод!! - заорал Алекс,
  -- Это же был единственный экземпляр!!!
   Эргис бесшумно, и не по человечески быстро, оказался возле дивана, на котором расположился наш поздний гость. Взял его за отвороты рубашки. И поставил на ноги. Они были одного роста, и при том при всем Алекс - раза в три толще. Поднять его вот так - как нашкодившего котенка, можно было разве что подъемным краном. Тем не менее Эргис сделал это одной рукой. Левой. Потому, что справа у него были сломаны ребра...
  -- Ты пришел к нам в гости, - тихонько сказал мой муж в выпученные глаза Алекса,
  -- Только по этому я тебя сейчас не трону. Но если я тебя еще раз увижу ближе чем в радиусе километра от моей жены - пеняй на себя! Выход - налево по коридору. И поторопись. Провожать не пойду.
   И отпустил воротник. Алекс покрутил шеей, мрачно зыркнул на него, на меня - и не прщаясь быстро пошел в указанном направлении.
   Мы в обоюдном согласии помолчали, дожидаясь, когда хлопнет входная дверь. Хлопнула. Мой муж вздохнул, опустил голову, расслабляя плечи и спину.
  -- Прелестно, - сообщил Рыжий Степан, от второй двери, откуда наблюдал весь цирк. Он был ничуть не удивлен и вполне доволен тем, что увидел:
  -- Пойду-ка и я, пока мне столь же вежливо не показали на выход!
  -- Тебе, пожалуй, покажешь, - буркнул Эргис,
  -- Себе дороже выйдет! Ты... позвонил?
  -- Да.
  -- А... Хорошо.
  -- Я уже ухожу! - ухмыльнулся Рыжий,
  -- Можешь считать, что меня здесь уже нет! Только... Ты не забыл, что зван был к нам ... для другой цели?
  -- Не забыл, - Эргис коротко глянул на Степана.
  -- А хоть кто -нибудь из вас потрудился подумать о том, что теперь всю схему придется менять? Напрочь!
   Повисла пауза.
  -- Ё-малина! - прошептал Степан,
  -- Ты серьезно?!
  -- Нет, пошутил! - едко отозвался Эргис.
  -- Но все это завтра... Ей -Богу, ребята! СЕГОДНЯ - вы оставите меня в покое?!
   Как ни странно, на сей раз Рыжий выпендриваться не стал. Только кивнул - Эргису сочувственно и дружески, мне - тепло, как своей старой знакомой. И тихо ушел.
   Мы опять подождали, пока щелкнет наружная дверь. Щелкнула.
   Эргис молча взял меня за руку и повел на второй этаж.
   В спальню, ага... Похоже, сегодня мне не придется ночевать в гордом одиночестве.
   Эргис откинул одеяло со своей стороны кровати и сел. Ко мне спиной. Я не торопилась присоединиться. Включила ночник. Выключила верхний свет. Бесцельно покопалась в пузырьках и коробочках на подзеркальнике. И услышала тихий звук. Будто что-то тяжелое и мягкое повалилось на что-то мягкое и упругое. Я обернулась. Эргис лежал на кровати. Боком. Как сидел - так и упал. Я в панике метнулась к нему. Ну - что еще на сегодня?!!
   Парень ровно, глубоко дышал. Глаза закрыты. И лицо спокойное.
   Уснул.
   Сидя.
   До меня дошло, что он отключился сразу же, как только в комнате на минутку стало тихо и темно...
   6
   Я не стала стаскивать с него штаны и рубаху. Какая бы жарища ни стояла в этих местах днем - ночью всегда становилось холодно. А одеяла на нашей кровати только так назывались громко "одеяла". На самом деле это был странный гибрид между тонким пледом и толстой простыней. В общем, если раздеться, то через пол часа будем стучать зубами от холода.
   Я прикрыла моего мужа гибридом одеяла. Сама залезла под второй гибрид. Не снимая халата. Легла.
   Н-да. Момент, между прочим, исторический! Впервые с момента бракосочетания мы спим в одной койке! То сборы, то дорога, то прочие разные обстоятельства... места, времени и степени действия. Наверно, надо добавить - неблагоприятные обстоятельства? Или наоборот? Я... сожалею, что мы еще не были вместе? Или я рада? И хочу, чтоб наш брак и дальше оставался... номинальным?
   А Бог его знает! Кто ж рассуждать налаживается на ночь глядя?! До такого дорассуждаться можно! Пробовали, знаем... Все. Я согрелась, расслабилась... Спать хочу... И буду!
  
   Впрочем, спала я недолго. Час. Может- два, не больше. Проснулась, как привыкла - едва за окнами начало светать. И поняла, что больше не засну. Тоже привычка. Еще одной привычкой была первая утренняя чашечка кофе... Но это ж надо вста-авать, тащиться в кабинет Эргиса, потом на кухню... Лениво пока.
   Я только взбила свою подушку повыше, оперев ее о спинку кровати и села, подобрав под себя ноги, уютно завернувшись в одеяло и наблюдая в здоровенное окно - до самого пола, не окно, а стеклянная стена! - как встает солнце. Утро в этих краях самое замечательное время суток. Не то утро, когда ты проснулся, а то утро, когда солнце встает... Тепло, но еще прохладно, светло, но еще не жгуче, город - а люди все еще дрыхнут - тихо и пусто и слышно, как недалеко море шумит...
   А потом я поняла, что мой муж тоже не спит. Он лежал не шевелясь, дышал все так же ровно и глубоко, глаза закрыты, лицо безмятежное... но я знала без тени сомнения - уже не спит!
   Не открывая глаз он медленно вытянул руку на мою сторону. Движение бесшумное, осторожное, почти что вкрадчивое. Рука готова была в любой момент отдернуться. Если бы нашла меня там... Не нашла - только пустая, холодная простыня... Само собой! Я ж сидела в изголовье! И даже ножки подобрала под себя!
   Рука, убедившись, что место пусто, замерла на секунду, а потом упала. Столько было безнадеги в этом жесте! И столько пугливой надежды в предыдущем! Я моментально растеклась сентиментальной лужицей. И сделала глупость.
   Вытянула ногу, подсунула ступню под Эргисову ладонь и тихонько шепнула : "Я здесь..."
   Рука конвульсивно сжалась, мало не сломав мне косточки! Муж рывком приподнялся и уставился в мою перекошенную физиономию. Слава Богу - он моментально сообразил, что происходит и разжал свой капкан!
  -- Это, типа: "С добрым утром!" - слегка отдышавшись просипела я.
  -- Ты здесь? - тихо спросил он.
  -- Почему ты здесь?
  -- Ну-у, - сказала я.
  -- Ты ведь тоже здесь!
   Эргис не мигая смотрел на меня. Взгляд был голодный и упрямый одновременно. Не хочет, поняла я. Вот же человек! Ни за что не хочет спать с собственной женой! Вернее - хочет... но не собирается! Почему, интересно бы знать?!
   Валера говорит, что мужчина - существо сильное и упрямое. Посему бить его палкой по хребту и тащить куда-то за уздечку - дело дохлое. Он заведомо сильней. И упрямей.
   Ладно...
   Я отобрала у него свою ногу, снова завернулась в простыню, устроившись поудобнее.
   Раз такие пироги - давайте побеседуем!
  -- Ты мне хотел вчера что-то рассказать. Но сначала пришли гости, потом ты уснул... О Рите. Ты еще начал ржать, когда я сказала, что с ней познакомилась... Она что, в самом деле такая смешная девчонка?
   Обнаружив на себе штаны и рубаху , а на мне - халат, мой муж слегка успокоился. Кинул на меня странный взгляд, из которого никак не исчезали волчий голод, безнадега и... даже не надежда, так - тень ожидания... Он устроился напротив меня - у другой спинки кровати. Кровать была длинная - между нами оказалось метра два, если не больше.
   Усмехнулся.
  -- Смешная девчонка - это ты... Во всяком случае, глядя на тебя мне все время хочется хихикать... И кататься по ковру кверху лапами... А Рита... Ну, когда мы с Ромкой были пацанами - это действительно казалось нам вполне прикольно! Не знаю, откуда она взялась, кто такая... Но она долго крутилась вокруг нас. Что хотела - непонятно. Взрослая тетка, а вела себя как пацанка. Лазила с нами по дворам и паркам, на пляж... и по другим интересным местам. Иногда покупала что-нибудь вкусное и делилась с нами. Могла отпустить леща - и вообще кулаками работала - будь здоров! Взрослые на нее косились и пытались нас воспитывать и пугать: мол, заманит однажды куда-нибудь, и... Далее по усмотрению - от совращения малолетних, до маленького милого каннибальского праздничка... Нам было по-фигу. Мы ей доверяли.
   А потом она резко к нам охладела. То ли мы подросли, то ли еще что-то - не знаю. Не буду врать... Дальше-больше. С какой-то стати она решила, что мы не друзья, а любовники. И начала нас застебывать при каждом удобном случае. И неудобном тоже. Для нас... Мы откусывались в меру собственного чувства юмора. Потом Ромка уехал учиться. В Столицу. Я через несколько лет - следом. И так получилось, что я-то о нашей сумасшедшей подружке забыл напрочь. А Рэм - нет. Он помнил. И его это... царапало. А, поскольку упрямство у нас обоих по-природе воистину ослиное, а один из жизненных принципов: никогда, никому, ни при каких условиях не доказывать, что ты не верблюд... В общем, вместо того, чтоб предоставить исчерпывающие доказательства своей традиционной сексуальной ориентации - он поступил с точностью до наоборот...
   Мой муж снова с усмешкой покосился на меня. Подождал, когда я спрошу: "Так вы в самом деле стали любовниками?". Не дождался. Хмыкнул. И продолжил.
  -- В башке у моего братца засела идея, что мужчины могут быть друг другу ближе, чем любовники - и при этом оставаться стопроцентными мужчинами. Эта идея и привела его к Дрону. Дрону Калиновскому...
  
  -- Упс! - сказала я. Ибо ощутила знакомое чувство мчащегося в мозгу экспресса. Расставляющего все по местам. Добавляющего все недостающие детали. Вот она, картиночка! Паззл ты мой собранный!! Дрон Калиновский!
  
  -- Так ты что - один из Двуединых?! Святый Боже!! Как меня угораздило на тебя напороться?!
  -- Ты... знаешь? - медленно спросил мой муж.
  -- А кто не знает?! Ну ты даешь! Пару лет назад пресса на ушах стояла от вашей истории! Вранья и неточностей, полагаю, там было, как всегда, море разливанное... Но- да. Основные факты я знаю! До того момента, как вы ушли, естественно... Дальше - тишина. И вот где всплыл один из вас! В моей собственной постели! Ума решиться можно!
  -- Ну, - мой муж ехидно на меня покосился,
  -- Если разобраться с пристрастием - то это ты - в моей постели! Дом-то принадлежит мне...
  -- Так ты - не человек? - спросила я, игнорировав предыдущее замечание.
  -- Был. Теперь - так... Даже не серединка на половинку, а куда меньше. Несколько сувениров на память. Как тогда выразился Дрон: "Работать это не поможет, а жить - помешает"... Как в воду глядел, паршивец! Мешает. Да еще как...
  -- Чем интересно? Рогов, копыт и хвоста у тебя, вроде, нет... Физически ты выглядишь вполне здоровым. И полноценным - извини за формулировочку! С физиологией что-то не так?
  -- Полный порядок.
  -- А что тогда не порядок?! Ну! Колись, Яр! Все равно ведь скажешь - по глазам вижу!
  -- Непорядок... с психикой.
  -- ?!
  -- Помнишь... маньяка...?
  -- Ка... Маньяка?! Откуда ты знаешь?!!
  -- Это был я.
   7
   Он меня с ума сведет, честное слово!
  -- И... извини? - пролепетала я, пытаясь вернуть упавшую челюсть на историческую родину.
  -- Ты был ... кто?!
  -- Маньяк, - любезно повторил мой муж,
  -- Тот, который вчера вечером чуть-чуть не словил тебя...
  -- Ты... хочешь сказать, что можешь изменить себя... физически? Один из "сувениров" на память об имплантации?
  -- Нет! Ты что!! Только этого мне и не хватало!
  -- Тогда - ни фига не понимаю, ты уж извини!.. На мой взгляд, это был совсем не ты. Ни внешне, ни внутренне. Тупой и толстый. Ты - не он!
  -- Ну, наверно и вправду... Я в него не перевоплотился. Но... я все равно присутствовал. В нем. Рядом с его сознанием...
   Эргис помолчал. Мотнул головой. Досадливо и недоуменно. Поднял на меня немного растерянный, немного виноватый и немного отсутствующий взгляд.
  -- Нормальному человеку нормальными словами это объяснить... нельзя. Нет таких нормальных слов!
  -- А ты меня считаешь нормальной? - поинтересовалась я,
  -- Ну, спасибо... А если ты попробуешь изложить только факты? Просто и тупо. Как школьнице? Может, до остального я сама по ходу дела додумаюсь?
  -- Факты... - мой муж вернулся из своего виртуального далека и заинтересовался предложением,
  -- А факты в том, что у Ромки в здешней ментовке есть приятель. Которому и надо было отловить этого маньяка. Чем скорее - тем лучше. А не получалось. Маньяк маньяком - а хитрый, с-с... - Эргис сглотнул последнее слово, потому, что наружу рвалось что-то вполне неприличное, я полагаю!
  -- Никто и не мог предположить, что он маньяк, - мягко сказала я,
  -- Даже я купилась, а это дорогого стоит! Обычно я такие штучки за версту чую. А здесь - тихо, как в детском садике!
  -- Да, - кивнул Эргис,
  -- Да! Потому его и можно было взять только за "работой".
  -- Так при чем здесь твой брат?
  -- Мы.. перестали быть имплантами. Но не Двуедиными... Связь ослабла, но сохранилась. Тогда мы были способны чувствовать друг друга за сотни километров... Теперь - едва за десятки... Ромка... Он продолжает работать с этим. На теоретических моделях, конечно, но пару интересненьких приборов они уже выпустили в серию... И вот этот его приятель-мент... попросил помочь. Миссия, конечно, бла-ародная... но Рэм не имел права покупаться. Это были пока что экспериментальные разработки. В общем, они засекли излучения мозга этой... то есть - этого... Маньяка, короче. И что? И ничего. Погрешность слишком велика. Да, он орудует внутри города - но это и так было известно! И наш рыцарь на белом коне решил пойти на охоту сам... Ну, то есть, помнишь, из-за чего весь сыр бор с имплантацией? И почему все дело провалилось? Мы это могли. Взять чужую сущность и примерить, как костюм... Нет, это все глупо и не то...
  -- Факты, Яр, - шепнула я,
  -- Просто факты...
  -- Да, факты... И тут выясняется, что в город вот-вот нагряну я... Мы с ним договорились, уже давно, что именно в это время я приеду и заменю его на три недели, пока они с женой... в общем - им надо было уехать, а оставлять свою лабораторию на кого попало Рэм не хотел...Играть отбой было поздно - мы с тобой были уже в пути. И посему в стороне от затеи с маньяком я не смог бы остаться при всем желании. А если ко всему прочему - тепленький и плохо информированный... Они решили меня приобщить, раз уж в стороне держать все равно не удастся. Типа - постою на контроле, подстрахую, если что! Все миленько и цивилизованно! Одно мой братец,, то ли забыл, то ли решил, что это не существенно... Он всегда втягивал меня в свои затеи. И всегда получалось так, что я - влипал. По самое "не могу", а ему - с бережка, приходилось меня выволакивать. И в этот раз случилось точно то же самое. Планировалось одно. Получилось другое. От нас это не зависело. С маньяком пошел я. Ромка остался на контроле. Можно было отыграть назад. Прервать эксперимент... Но...
  -- Но ты ведь тоже рыцарь, да? - хихикнула я
  -- Тот же рыцарь,только в профиль!
   Он не ответил, только посмотрел на меня - брови домиком, а на физиономии и смех и смущение. " Ну - да! Если он рыцарь то, значит, и я... Суть едины!"
  -- Пока он просто брел по городу, было вполне терпимо. А потом, когда он начал выбирать цель, стало - ну вовсе не до смеха!
   И... мне ж ни в одном кошмаре присниться не могло, что его добычей можешь оказаться ты!
  -- А зачем это вообще было надо? - спросила я,
  -- Чего вы хотели добиться-то, я не понимаю?!
  -- Если б повезло, Ромка должен был привести этого типа в ласковы объятия своего пристеля-мента. Если б повезло меньше - позволил бы им засечь этого... урода, чтоб потом было известно, кого вообще ищут. Если б совсем не повезло - мог просто чуть-чуть задержать его...
  -- Что значит: "Повезло - не повезло"?
  -- Зависит от того, кто бы оказался сильнее, кто диктовал бы поступки... Хозяин - или ... пришлец...
   Я выдохнула воздух сквозь стиснутые зубы.
  -- А вы себе отдавали отчет, в какую этическую проблему вляпывались? - ласково спросила я своего мужа.
  -- Это не все, - сказал он
  -- А! - с ужасом сказала я,
  -- Ну... Продолжай!
  -- Я не собирался вмешиваться. Просто шел с ним. В нем... В общем - шел. Пока он не выцепил тебя... Он же... вспоминал. Как все было перед этим... Предвкушал, как все будет с тобой. А я оказался... слабым. Влиять не мог, только присутствовать... И.. он бы сделал, что хотел... и я бы не смог его удержать... Если бы твоя крыса нас не укусила! Я.., очнулся, что ли? Ромка в этот момент до меня достучался - даже он был блокирован! И мы... И я... его сломал. Отвел домой, заставил набрать ванну воды и вскрыть себе вены... И остался с ним. Умирать. Так уже было однажды... Да ты знаешь! .. К тому времени народ уже допер, что происходит. Я чуть не в коме, никаким сигналам извне недоступен. Тот... урод... помирает в ванне - и где это - Богу весть... И стала бы ты вчера вдовой, кабы не Роман! Мы же были все еще... диполем. Он меня выволок. Ценой последних остатков... Мы больше не Двуединые.
  -- Так вот о чем ты давеча говорил Степану! - прошептала я
  -- Да...
   Мы замолчали. Надолго.
  -- Убийство - грех, - наконей шепнула я,
  -- Самоубийство - грех непрощаемый.... За что ты с собой так? Зачем?!
   Эргис сидел не поднимая головы.
  -- Я не правильно выразился, - сказал он глухо,
  -- Я.. не то что бы НЕ МОГ, его остановить... смог ведь, когда приспичило! Я .. НЕ ХОТЕЛ. Я хотел, чтоб он сделал с тобой все , что задумал - и я вместе с ним... Мне это... могло понравиться... я... предвкушал. Сам. Я. А не он... Вот что самое-то подлое, Сэнни...
   8
   Ага. Просто праздник какой-то! И что он ждет, что я сейчас сделаю? Встану, гордо и гневно и уйду в ночь... э-э-э... то есть - в утро!... в чем есть, не сказав ни словечка на прощание?! Или начну его по-матерински утешать, гладить по головке, уверять, что он все это себе придумал, а сам вовсе не такое дерьмо, как может показаться на первый взгляд?!
   А вот нате-ка, выкусите! Я сама понятия не имею, что с этим подарочком делать! Вы что думали - в сказку попали?!!
   Господи, вразуми дуру!!! Подскажи те слова, что сейчас одни только и надобны!! Муженек мой сделал все, чтоб я от него ушла - и никакого раскаяния не почувствовала! Душой хочет - чтоб осталась, а поступает так, чтоб духу моего здесь больше не было.... И ведь - почти добился своего, мерзавец! Почти что никаких лазеек мне не оставил. Никакого выбора... Никакого выбора... Выбора...
   Но Валера говорит, что выбор - есть всегда. И не из двух зол. Как минимум - из трех. Просто надо принять это как данность. И не опускать лапки: "Мне, мол, не оставили выбора"!
   Оставили. Только большинство предпочитает этого в упор не видеть!..
  -- Яр, - сказала я,
  -- Яр, а почему ты вообще куда-то уезжал?
   Он на меня глянул. И во взгляде стыл вопрос: "Ты еще здесь?". Потом хмуро ухмыльнулся.
  -- Это из-за Марьи.
  -- Из-за... кого?!
  -- Из-за Марии... Разве твоя пресса не писала и о ней тоже?
  -- Во-первых - не моя. Я к прессе отношения не имею. Во-вторых там муссировали только три имени: ваши с Романом псевдонимы и Дроново... Никаких "Марий" там не было!
  -- А... Она теперь Ромкина жена. А тогда работала в нашем проекте. И если б не она - мы бы тогда погибли оба. Она вытащила Романа, он - меня...
  -- Ты мне баки не забивай, дорогуша! - сказала я,
  -- Спасла она их! Так я и поверила, что из-за этого ты все бросил и смылся!.. Она красивая?
  -- Очень, - сказал мой муж. С такой улыбкой, что я разом поняла значение выражения: "потемнело в глазах"... От ярости, между прочим! Ах ты, гад! Мало того, что с маньяком спутался - так ты до сих пор нежно любишь какую-то постороннюю бабу!!! Это из-за нее все финты ушами, все пританцовки и интриги! Это из-за нее ты на меня смотреть не хочешь! Это из-за нее гонишь вон!!! Так вот - не дождетесь!
   А Эргис даже не заметил, между прочим, что у меня дым из ушей валит от злости!
  -- Мы же с Романом... Двуединые, - продолжал тихонько рассказывать он.
  -- То, что чувствует он - чувствую я... Так что я сбежал, как только поздравил их с бракосочетанием, праздновать не остался - сразу на поезд и - как можно дальше... Не хватало остаться в пределах досягаемости во время их первой брачной ночи!.. Да и для Машки... Чувствовать она меня не может - но ведь ЗНАЕТ. Как бы я потом ей в глаза смотрел?!
  -- Ага, - сказала я,
  -- Так вот зачем тебе так срочно приспичило жениться перед приездом сюда! Чтоб доказать всем на свете, что ты больше в нее не влюблен. Что ты счастлив и благополучен. Чтоб у твоих родственничков даже мысли не шевельнулось о том, что они, де, виноваты, что ты из-за них остался одиноким! Вот почему тебе было все равно, кто под руку попадется - фиктивная жена другого отношения не заслуживает!
  -- Почему - фиктивная? - кажется, до него начало медленно доходить, что что-то со мной не в порядке.
  -- А какая по-твоему?! - не сдержавшись зло рявкнула я.
  -- Может ты и не считаешь нужным это помнить - но мы с тобой так и не удосужились еще переспать! Ни разу! Стало быть и брак фиктивный...
  -- Но я же... - неуверенно возразил он,
  -- Я же... не могу? Я же...
  -- Знаю! Трус, мерзавец, предатель, гад, мразь, слизняк, маньяк, чудовище... Что там еще? Брачный аферист? У тебя стойкая привычка - после марша Мендельсона и обмена кольцами всегда делать ноги - чтоб, упаси Боже, не дошло до первой брачной ночи?!!
   Чего-то меня, кажется, понесло... Но - и к лучшему, может? Ярость мигом смыла всю нерешительность. Рефлексировать больше не хотелось. Хотелось взять подушку и треснуть этому придурку меж ушей! А то, понимаешь, смотрит так, будто на него снизошло Божественное Откровение! Ты раньше вообще не замечал меня, что ли?!
   Я решительно встала, гордо запахнула халат, затянула потуже пояс - чтоб не развязался и не смазал впечатление!- обошла кровать... Он слишком поздно понял мои намерения и оказался зажат в угол. Удрать он, конечно, еще мог. Но для этого теперь надо было меня с ног сбить...
   Я поймала его лицо в ладони, заставив посмотреть на себя.
  -- А теперь скажи мне, дурень, - спросила тихонько,
  -- Когда у тебя последний раз была женщина? У тебя лично! А не с кем бы то ни было вместе-напополам?!
   Моим ладоням стало горячо - так ужасно он покраснел. Щеки, лоб, шея... Но глаза не отвел. Холодные позрачно-серые глазищи на полыхающей красным физиономии - то еще зрелище, я вам скажу!
  -- Давно, - сдавленно шепнул он,
  -- Так давно, что я тебе даже не буду говорить - сколько... Все равно не поверишь!
  -- Да ты не девственник ли, парень?! - ужаснулась я.
  -- Нет! - все тем же сдавленным шепотом засмеялся Эргис,
  -- Нет! Не все так страшно, как бы тебе хотелось!..
   Он привстал и поцеловал меня в край рта... Даже не поцеловал - просто дотронулся. Никогда не думала, что это такое чувствительное место... Никогда не думала, что в такое короткое теплое прикосновение можно вложить столько смысла... Нежность. Доверие. Ласку. Покорность. Восхищение. Уважение. Желание... Все это одновременно, не так напыщенно, как получается сказать словами - и абсолютно искренне!
   Потом его ладони - каким-то образом оказавшиеся на моем затылке!- стекли на шею... потом на плечи... одна рука там и осталась - вторая скользнула ниже и легла на грудь... Мы вздрогнули абсолютно синхронно... И тогда он в меня вцепился по-настоящему!
   "Мама! - успела я только подумать,
   Мама!! Я же не..."
   Я очень много всяких "не"!
   Я не приняла душ...
   Я не расчесала волосы...
   Я не почистила зубы...
   Я не сменила нижнее белье...
   Я не принимала контрацептивов...
   Уж не говоря о том, что я вовсе ничего такого не планировала. Не хотела. Боялась... Ибо весь мой предыдущий опыт твердил, что ничего хорошего от мужчины в постели ждать нельзя...
   Может - попросить, чтоб отпустил меня на полчасика - погулять перед смертью? Ибо секс я так и воспринимала - что-то вроде маленькой смерти. Стыдно. Больно. И тебя - прежней! - уже никогда существовать не будет...
   Но он меня, конечно, не отпустил. Он, кажется, даже не заметил, что по-началу я была совершенно деревянной и не отвечала ему. Только вот... Столько было в нем жадной нежности, столько отчаянного желания ласкать, дотрагиваться, целовать... Он обнимал меня так, словно хотел вобрать всю меня внутрь себя... И отдать всего себя - мне... Обалдев от этого натиска я моментально перестала думать - что и требовалось!... А то, что происходило дальше - не ваше дело, ребята! Не подсматривайте!
  
   Когда я снова стала соображать, оказалось, что я лежу поперек его тела. Сверху. Мои голова и плечи свешиваются за край кровати. Вниз. Ни он, ни я не шевелимся. Только дышим. Глубоко и ровно... Он - спит? А я потихоньку съезжаю с него и вот-вот ляпнусь на пол...
   Ляпнуться, впрочем, я не успела. Он вздрогнул, напрягся - и я мгновенно оказалась лежащей на кровати - на спине. А он неуклюжим, деревянным каким-то движением, дотронулся до моего лица. Глаз я не открыла. Мне и так было хорошо!
  -- Сэнни? - неуверенно спросил он. Пошевелил меня за плечо. Я безвольно мотнулась за его рукой, такая во всем теле лень и нега...
  -- Сэнни? - а вот теперь в голосе проскальзывает страх... Чего это он?..
  -- Сэнни... Ты... жива?! Ты в порядке? Тебе.. не больно? Сэнни! Я... ничего с тобой не сделал?!
   Ах, вот он о чем... Я медленно открыла глаза и шепнула ему - смакуя слова и звуки, лаская их губами:
  -- Ты сделал меня счастливой...
   Руки у него подломились и он рухнул лицом в подушку, не забыв покрепче притиснуть меня к своему горячему боку...
  
  
   ЧАСТЬ 2
  
  
  
   БАЛЛАДА О ДВУЕДИНЫХ
  
  
   \ справочный материал\
  
   ... В балладе - три куплета
   И каждый из восьми стихов
   Кончается ж куплетом, что зовется
   Посылкою.
   И в нем - четыре лишь стиха...
  
   "Сирано де Бержерак"
   Э. Ростан
  
   К У П Л Е Т 1
  
   1
  
   В усталости и темноте я начинаю эту повесть. Но будет она все светлей и выше, чем дальше вглубь напрвлю я путь свой. О славных делах и отважных героях --возможно ли рассказывать языком стертым в буднях, языком, привыкшим лгать и молчать? Но языком, забывшим силу свою и не дерзающим понять самого себя?
   В усталости и темноте я начинаю эту повесть. Но нет права мне - молчать. Слухами и сплетнями обрастают великие дела, чтоб легче тонуть им в реке забвения. Память коротка - пройдет век и в таинственной полумгле рассеется реальность событий, станет не более чем страшной или забавной притчей. Все тленно. И вечное Время велит мне взять перо, чтоб описать для современников моих дела давно забытые - или давно грядущие дела, что равно. Ибо проходит Время, проходят события, проходят идеи. А остаются - судьбы.
   В усталости и темноте я начинаю эту повесть, чтоб, может быть, в конце пути увидеть над собой полоску голубого чистого неба и просторные холмы - еще в тьме и росе предрассветной...
  
   2
  
   Из полутьмы коридора вышел человек. Ровным шагом хотел миновать Степана, сидящего на широком подоконнике, но в спину ему негромко было сказано: "Эй!". И незнакомец остановился и оглянулся.
  -- А вы, наверное, ошиблись, - задушевно сказал врач,
  -- Этот коридор ведет в виварий. Имплантаторная и кабинеты - сзади, второй поворот налево.
   Незнакомец выслушал Степана, щурясь от красного света солнца заходящего точно в том окне, на подоконнике которого устроился врач, и улыбаясь.
  -- Не думаю, - сказал он.
  -- Если Рей в виварии, то мне нужен виварий, хотя сам по себе виварий мне не нужен, зато нужен Рей.
  -- Рей? - Степан завозился и стал сползать с подоконника.
  -- Ах, Рей... - быстрым, цепким, профессиональным взглядом он изучал фигуру незнакомца.
  -- Конечно, он в виварии. Вместе с Дроном. Вскрывают одну из наших химер... А имя ваше, простите?..
  -- Эро.
  -- Прэлестно, - врач отошел, наконец, от окна, перестав маячить черным слепым силуэтом на фоне красного заката и желтой пустыни, и оказался рыжим зеленоглазым человеком, жилистым и тощим.
  -- А я Степан. Пойдемте, Эро. Пока они возятся со зверенышем, я успею сделать анализы.Может быть, вам еще повезет и вы не подойдете в дублеры.
   Врач смотрел ласково. С сочувствием, и даже, почти со скорбью. Но Эро не поверил ни сочувствию, ни скорби, ни ласке. Перед ним стоял человек, которого хотелось назвать шельмецом, а лучше - шкодой. Эро нравились такие люди, и он сразу понял, что с рыжим они поладят, а, возможно, и подружатся.
   Они вернулись в начало коридора и через поворот попали в другой коридор, в котором не было солнца и желто-фиолетовых песков Пустыни в огромных окнах, а был искусственный свет, теплый механический ветерок и не чувствовалось запаха вивария.
  
   3
  
   Степан не потрудился объяснить, куда и зачем ведет нового знакомца, Степан трепался.
  -- Я несчастный человек, Эро! У меня с детства разлад с самим собой. Одна часть моего существа находится в полном удовлетворении от себя - и остального мироздания. Этой части моей души ничегошеньки лишнего от мира не надо. Зато вторая часть изнывает от ненасытного любопытства. Ей все надо узнать, потрогать, понюхать... Ее девизом можно назвать фразу: "А что будет, если попробовать?!" И, я имею в виду - не только на вкус! Вы видите перед собой жертву, Эро. Жертву собственной непоседливости и Дрона Калиновского, который бессовестно эксплуатирует эту мою слабость.
   Дрон Калиновский, гений Дрон... Вы, конечно, слышали это имя. История открытия синего ила - она принесла ему славу и популярность. Пищевая промышленность до сих пор содрогается при одном упоминании о нашем гении! А между тем мне кажется, что препараты создающие добавочный, почти двойной вес - это было так давно! В другую эпоху, в первый день творения...
   И был день второй. И имя ему было дано: "имплантация". Не то простодушное вживление механизмов в организм, как в прошлом веке. Дрон дал новую трактовку старого термина. Раньше "имплант" и "имплантат" в разговорной речи обозначало практически одно и то же. Дрон, искушенный в лингвистике, разделил понятия: "имплантат" - объект имплантации, "имплант" - ее субъект. Другими словами: "имплантат имплантируют импланту". Или, совсем другими словами: капсулу, битком набитую разными органическими и неорганическими составляющими, в том числе и кой-какими из синего ила, вшивают под кожу. И через некоторое время посредством разнообразнейших процедур - человек становится имплантом.
   Вы поняли что-нибудь? Вот и я до сих пор "не очень". Что поделать, я не столь искушен, как Дрон, искушенный во всем...
   После переворота в пищевой промышленности он теоретически обосновал идею, что добавочный, простите, слой мяса на костях, это не предел и есть реальные шансы качественно изменить новополученную ткань. Мы начали экспериментировать...
   Я еще сведу вас в виварий, я еще вам покажу, каких чудовищных тварей приносил нам саркофаг первое время! Некоторые растекались у нас на глазах, едва их вызволяли из камеры. И так было долго. Очень долго. Мы сердились, мы ссорились, мы не понимали, что нужно мерзкой материи, чтоб она перестала плодить уродов. Вот тогда, в последнюю очередь, с отчаяния наверное, и пришла нам в голову эта мысль. Тихая, крамольная, абсолютно ничем не подкрепленная - если бы и она оказалась неверной, на имплантации пришлось бы ставить крест. А мысль такая: для того, чтоб удвоить количество мышечной ткани достаточно обычного химомеханического воздействия. Но мы-то в неведении своем покушались на большее! Ведь по сути дела мы поверх обычного тела творили еще одну, новую, оболочку! А что творит материю? Дух! Чтоб организовать эти ткани во что-то упорядоченное, новой оболочке необходимо было сознание. Причем - активное. Ей нужен был р а з у м . Значит - зря мы убивались с животными. Имплантация - толко для человека. И первым имплантом должен стать Рей.
  
   4
  
  -- Ну вот, - врач читал цифры на дисплее,
  -- Примите мое соболезнование, Эро! Вы нам подходите. Собственно, не нам...
   Дверь открылась, вошел новый человек. Невысокий, крепкий, длинноватое спокойное лицо. Взгляд исподлобья - неожиданно тяжелый и внимательный. Легко можно было представить себе это лицо гневным и очень трудно - улыбающимся. От человека шла волна упрямой силы. Вряд ли ему часто рисковали перечить. Эро догадался, что это и есть Дрон, и попробовал улыбнуться навстречу гению. Но в ответ получил лишь холодный отчужденный взгляд.
  -- Кто это? - спросил Дрон,
  -- Степан, почему у тебя посторонние?
  -- Не посторонние, - возразил врач,
  -- Вполне свои. Это тот парень, о котором говорил Рей.
  -- Дублер? - Дронов взгляд смягчился, стал заинтересованным,
  -- Ну и как?
  -- Подходит. Вульгарно выражаясь - на все сто. Чему я очень удивлен и не склонен радоваться - слишком крупная удача после всех наших мучений!
  -- Да? А я очень рад! - совсем оттаяв и почти весело возразил Дрон.
  -- Тогда не будем время терять. Готовь нулевку. Рей сейчас придет. А мне дай-ка пока эту цифирь...
   Эро с любопытством наблюдал, как Степан выкладывал на столик возле кушетки инъектор, коробку с ампулами, набор хирургических инструментов, бережно достал из сейфа две пробирки, в каждой из которых в физиологическом растворе плавала полупрозрачная горошина.
  -- Ты приехал! - все обернулись на голос. На пороге стоял Рей. Удивленный и обрадованный. Быстро подошел к Эро, с чувством тряхнул за плечи, недоуменно обвел взглядом кабинет.
  -- В чем дело? Что ты тут затеял, Степа?
   Врач ужаснулся в своей преувеличенной манере:
  -- Ты еще спрашиваешь?!
  -- Рей, не узнаю вас, - вмешался усмехнувшись Дрон.
  -- Найти человека, заставить приехать на обследование, а когда получен хороший результат и начинается подготовка к опыту - спрашивать: "В чем дело?"
   Рей непроизвольно загородил собой Эро.
  -- Он еще не дал согласия. Мы не успели поговорить. Он ничего не знает.
   Степан демонстративно, со стуком, положил инъектор обратно на стол. Сунул руки в карманы халата, вздохнул шумно и сказал Эро, прочно переходя на "ты":
  -- Ну, фрукт! И молчал!
   В глазах врача сияло, на сей раз неподдельное, восхищение.
  
   5
  
   В 24 году Новейшей Эры, в русле крошечной речушки, которая по западной границе огибает Великую Пустыню, был обнаружен синий ил. Он привлек внимание исследователей цветом - глубокий чистый ультрамарин. Вскоре выяснилось, что он вовсе не безобиден. Руки тех, кто подолгу работал с илом начинали деформироваться. Они делались... толстыми. Вдвое пртив нормальных размеров. И принимали довольно причудливые формы. Поражение у разных людей было разной силы и глубины, но не причиняло никаких страданий. А эти новые ткани, будучи должным образом изучены, вообще поставили изучающих в тупик. Абсолютно доброкачественная мышечная ткань! Ничуть не хуже той, что дана от рождения! И убиралась с тела элементарной пластической операцией... Откуда вот только взялась - непонятно. И для чего...
   На этом этапе лидерство в изучении синего ила от медиков приняли бионики. В частности Дрон Калиновский. Он создал несколько препаратов на основе синего ила, которые применили в животноводстве как подкормку. Эффект оказался убойной силы - при тех же затратах - почти двойной прирост конечного продукта! И ни одной, самой привередливой, комиссии не удалось прицепиться к качеству "халявного" мяса!
   Но группа Калиновского решила идти дальше. Равномерное, упорядоченное размещение новых мышц на теле животных навело на мысль качественно изменить эту ткань. Не слой мышц, но панцирь, покрывающий тело. Не восприимчивый к перепадам температур, к большим нагрузкам, радиации. Своего рода естественный скафандр, скроенный из дарового прибавочного веса...
   6
  
  -- О том, что было дальше, Степка тебе успел разболтать, как я понял? - спросил Рей.
  -- Да, что такое современная имплантация я себе уже представляю. А для чего тебе потребовался дублер - еще не очень.
  -- "Дублер"! Не так просто, Эрике...
   Рей задумчиво смотрел в окно. Там, как всегда, была Великая Холодная Пустыня... Днем и ночью - лютый мороз, недостаток кислорода, опасные участки вроде зыбучки или зоны смерчей, самые неожиданные мутации, излучение, Курган, наконец... Опасная, очень опасная, но безмерно загадочная, манящая, притягательная, как звездное небо, или начало таинственной старой-старой прекрасной сказки... Пустыня сурова, иногда страшна, но не зла к людям, стало быть, ее можно и должно было узнавать ближе. И если одним способом это не получалось, либо получалось плохо - надо было просто попробовать другим...
   Они переглянулись и Рей кивнул головой:
   - Да, здесь и сейчас импланты будут исследовать Пустыню. Одним из них буду я. Пустыня всегда меня интересовала, я в курсе большинства исследований, которые проводят в Городке - и один из группы, где задуман эксперимент. Это справедливо. Но я - это только пол дела. Есть еще проблемка, которую мы поначалу упустили из виду - разум для оболочки. Спрашивается - где мы возьмем лишний разум? Дрон вывез и на этот раз. Мы не успели еще как следует испугаться, а он предложил уже идею дубляжа. Или донорства, кому как нравится. Одновременно создаются д в а импланта. К примеру - на твою оболочку списывают мой разум. На мою - твой. Ты понял? Разом решается тьма проблем, а вдобавок импланты еще и страхуют друг друга...
   Оставался пустяк - найти партнера мне. На этом пустячке мы и застряли. Тот, кто подходил мне по физическим параметрам - не соглашался на имплантацию, тот, кто соглашался - в доноры не подходил.
   Честно сказать, если б не эта глупость, мне бы и в голову не пришло вмешивать тебя в такую историю... Если ты не согласишься, Дрон будет подбирать другую пару испытателей...
   Слушай, Эро, - вдруг торопливо перебил сам себя Рей, будто побаивался, что ему начнут отвечать,
  -- А ты что, и вправду позволил бы начать в себе ковыряться ни слова не возразив?!
   Эро рассмеялся:
  -- Ну, что ты, не такой уж я кретин, в самом деле! Если б ты не появился вовремя, я бы все-таки притормозил твоих ретивых коллег. Удивляться стоит не тому, что я ничего не сказал - я, знаешь ли, привык, что ты меня постоянно втягиваешь в разные... приключения! Удивительно то, что они ни о чем не спросили! Похоже, просто на экскурсию или в гости в ваш Городок не наведываются? Только работать?
  -- Во всяком случае так обстоят дела в группе имплантации. Дрон праздношатающихся не терпит, а он по натуре диктатор.
  -- Стало быть сегодня у меня выбор небогатый - либо я немедленно присоединяюсь - либо под зад коленкой?! Даже переночевать не позволят? Неплохо, для создания первого впечатления!
   Однако Рей был сейчас не в том состоянии, чтоб поддержать шутку.
  -- И ты выбираешь...?
  -- Ну, не за тем же приволокся в такую даль, чтоб сказать: "Нет, и не просите!"
  -- Вот, может и мои коллеги так подумали? - Рей перевел дух, ухмыльнулся и крепко хлопнул брата по плечу.
  
   7
   Вспыхнул свет.
   Это был зал: прохладный, высокий, гулкий, похожий на храм или собор. Легко дышалось, на пультах вдоль стен мигали разноцветные огоньки, а в центре, на возвышении, стояли два саркофага.
   Дрон ушел в глубину зала. Братьев Степан увел в смежную комнату - маленькую, до слез обычную, по сравнению с внушающей почтительный трепет имплантаторной. В комнате были кресла, стол и свет дневной Пустыни из небольшого окна.
   Степан усадил подопечных в кресла, а сам остался стоять. Вообще-то по плпну Дрона он должен был сейчас успокаивать братьев легкой беседой, но сам был чем-то странно взволнован и молчал. Молчал давно. Молчал от самого кабинета, где вшил Рею и Эро под кожу на запястье горошину имплантата. И Рей, наконец, спросил об этом:
  -- Ты что приуныл, Степа?
   Степан вздохнул. Рассердился бы Дрон, если б узнал, что сказал врач братьям перед самым опытом!
  -- Мне кажется, что мы все посходили с ума. Рей, ты помнишь наших зверюг в виварии? Всем им я сделал точно такую же операцию, как вам давеча - вот этими руками! Вы... живые. И все при вас... Зачем? Кому это надо - делать из людей Бог знает что?!
  -- Не переживай так, все много раз проверено и подстраховано - лужицей протоплазмы мы не растечемся. И это не навсегда. Есть же обратная развертка!
  -- Я не о том, - сказал врач,
  -- Каково вам будет в этой шкуре? Вы-то не животные...
   Щелкнула, открылась дверь и голос Дрона позвал:
  -- Время.
   Это значило, что время разговоров и сомнений кончилось, а пришло время действий. Время забыть все, что волновало прежде, время погрузиться в жидкую среду камеры и ощутить, как мягко закрываются крышки саркофагов - с тем, чтоб через две недели откинуться вновь и легким звоном возвестить час пробуждения.
  
  
   8
  
   И настал час пробуждения.
   Час пробуждения - час расплаты. За нетерпеливую жажду необычного, за легкомысленные мечты, за небрежение будущими трудами.
   Ты, вставший из саркофага, ты - другой. И хотя не осознал еще этого до дна души, хотя силы твои и слабости не ведомы пока тебе самому, еще спят и не пробудились к действию, ты уже знаешь, что ты - другой. И то, что было ДО, словно бы не с тобой было, а с кем-то, кто носил имя твое, лицо и судьбу. А ты - другой. Хотя бы по тому, что помнишь, как кончалась прежняя жизнь - под неощутимой лаской тяжелой прозрачной жидкости. Как она поднималась все выше и выше, лишая тебя власти над телом, как тяжело колыхнулась у подбородка - сейчас лизнет лицо и НИЧТО растворит тебя. И помнишь, как в тот миг в отчаянье и тоске сжалось сердце. И так стало больно, что, если б мог, сорвав крышку саркофага вон выбросил тело свое - на руки испуганно подбежавшим людям. Но поздно. И ты хорошо осознал это "поздно", прежде, чем исчезнуть. Оно пережгло в тебе что-то. И встал из саркофага ты - воистину!- как из могилы. С новым телом и новой душой. Еще не зная себя - но уже чуя ветер новой судьбы.
   Приветствуйте, люди! Имплант родился...
  
  
   К У П Л Е Т 2
  
   1
  
   Из серо-фиолетового марева Пустыни возникли две фигуры. Они были далеко, но отчетливо видны . Два человека легко, неторопясь, шли гребнем бархана параллельно курсу вездехода. А ведь кругом была Пустыня. Мерзлый песок, маленькое, злое Солнце, серо-фиолетовая дымка. Чтоб добраться сюда машина почти сутки утюжила пески. И вдруг - люди...
  -- А что, Гомер, - сказал Алик,
  -- Не души ли хозяев Кургана? Сторожат свои гробницы! Не поздоровится нам, а?
   Грузный, седой обладатель странного имени еще добрую минуту разглядывал мираж.
  -- Импланты, - наконец буркнул он. И потребовал:
  -- Стоп, Алик! Посигналь, чтоб подошли.
   Вездеход остановился и Гомер неуклюже полез из машины. Четверо парней оживленно зашевелились. Импланты! Это куда интересней оскомину набивших жутковатых россказней о призраках Пустыни!
   Гомер сделал несколько шагов, поднял руку и помахал. Импланты были уже совсем рядом, неприятно-естественные в серо-фиолетовом мире Пустыни. И четыре пары глаз следили за ними хоть и с любопытством, но недоброжелательно. Ну, в самом деле - издали - люди как люди, вблизи - звери лесные, чуды морские...
   Никакой одежды. Тело покрывает густой короткий серый мех. Лица - как залитые в металл маски. Неподвижные, того же серо-стального оттенка, что и шерсть. Только губы шевельнутся во время беседы, да шире приоткроются щитки век, чтоб выпустить темную молнию взгляда. Все снаряжение имплантов разглядели четверо парней из брони вездехода, все оценили по-достоинству: тяжелые пояса-патронташи для сменных аккумуляторов, браслеты экстренной связи, автоматы рассеивания, небрежно и привычно висящие за плечом.
   Этим двоим не нужны ни защитная одежда, ни уродливый респиратор и сложная система ларингофонов к нему. Они полностью приспособлены к жизни в Пустыне. Совершеннейшие и современнейшие аппараты для разведки, аварийной и защитно-спасательной службы. Кто из руководителей групп Городка не хотел бы иметь такое чудо в своем обозе!
   Зачем Гомеру потребовалось останавливать их? Седой грузный дядька с насмешливыми умными глазами ничего не делает без основательной причины.
  -- Приветствую имплантов! - говорит он между тем,
  -- Вы в патруле, ребята? Дрон обещал, что мы должны встретиться где-то в этом квадрате. Он разрешил мне взять одного из вас с собой.
   Через пару минут решено, что Рей отправляется с археологами, а Эро возвращается в свой лагерь.
   Гомер неуклюже влез в вездеход, захлопнул люк за собой. На люк тотчас уселся Рей - он поедет верхом на броне. Машина дернулась, рыкнула и пошла считать барханы в сторону Кургана.
  
   2
  
   Накатил звук и поднял его с брони. Или не звук, может быть ощущение, такое острое, среди тишины и шороха Пустыни, что громом небесным ударило в голову, заставило на мгновение забыть себя.
   И он пошел. По смерзшемуся, плотному, как плита, песку, не оглядываясь, не слыша окликов, с каждым шагом обгоняя, оставляя далеко позади вездеход. Он вслушивался в звук. Или чувство? Оно повторялось, накатывая волной, слабея, пропуская через себя иное - далекий звук мотора, шаги, мысли, ощущение своего "я". Вот схлынуло, оставив в сознании зерно, которое со временем, должно прорасти и обернуться... Чем?
   Ветер... Боже мой, шорох листьев и ветер, и тени, возникающие перед мысленным взглядом. Не понять, не принять умом их - только ощутить. Не назвать - только почувствовать. И тоска. Не принадлежащая ему, но такая мучительная, какой он не знал ни сейчас, ни прежде - ни имплантом, ни человеком... Рей не мог еще ничего понимать в этих видениях - не до логики - он вбирал, втягивал жадно эти ощущения, он предчувствовал, что это важно, что он внезапно наткнулся на разгадку какой-то давней тайны. Но это потом, потом разбираться, кому это важно и нужно. Сейчас - почувствовать как можно больше. И запомнить.
  
   3
  
  -- Что это вы делаете? - грохнул над ухом голос Гомера, взревел двигатель, разравая, сминая канал восприятия. Но зерно осталось в памяти Рея.
   Имплант медленно снял ладони с холодного бока Кургана, обернулся. Слегка встревоженный Гомер подходил к нему. Уже близко, несколько шагов. Двое выбрались из вездехода, вынимают инструменты, деловитые, молодые, уверенные в себе...
   О чем это он сейчас думал? Музыка, тоска, бесцеремонный оклик, шум.... И ветер... теплый ветерок толчками, из шахты лабиринта под Курганом!
   И Рей понял, что всем им сейчас будет очень плохо.
   Цапнул за руку Гомера, рванул к плите Кургана, прижал, прикрывая своим телом. Остальным рявкнул:
  -- В броню!!
   Конечно, они не успели спрятаться. От входа в шахту под гусеницы вездехода рванулась струя фиолетового песка. Мгновенно свилась в спираль, опрокинула машину и смерчем унеслась в Пустыню. Две фигурки, слетевшие с вездехода, остались лежать на серо-желтом песке - неподвижно.
   Второй новорожденный смерчик боком мазнул по Рею и Гомеру, едва не утащив их с собой, и умчался за собратом. Скользила, набирая скорость, от входа новая струя фиолетового песка, вот-вот готовая превратиться в длинный жестокий плевок и докончить дело. Но из-за горизонта стальной молнией пришел мобиль. Свистнул стремительной ласточкой над полем боя, как магнитом оттянув на себя последний смерч - тот вскинулся коброй - и повел за собой - вглубь Пустыни. Как страшно они летели! Бок о бок, машина и смерч, со скоростью пули. Поразительно синхронно. Смерч на полном ходу внезапно менял направление - уловив этот момент в ту же сторону сворачивал мобиль. И добро делал - ошибись или запоздай - и бешеный зверь схватит и растерзает машину. Еще один стремительный птичий зигзаг - и они исчезли с глаз.
   Рей втянул когти, отцепляясь от плиты, освобождая Гомера. Полузадушенный, потрясенный археолог шатался и не очень понимал, что видит: поваленный вездеход; двое - без респираторов и, частично, без одежды, лежат на песке; охая выбирается на броню Алик, сплевывает кровь... А перед глазами глухая рябь - сознание отказывалось принять за реальность полет мобиля наперегонки со смерчем. Для автопилота потребовалась бы слишком сложная программа, а человек просто не в состоянии вести машину на такой скорости... Этого не могло быть. Не могло! Вставай, Гомер, парням нужна срочная помощь...
   Археолог отлепился от плиты, наконец сделал шаг, поднял голову... И понял, что все происшедшее не бред. К вездеходу быстро - так быстро, как не может человек - спускался Рей. А мобиль вел, конечно, Эро.
  
   4
  
  -- Нет, я не могу объяснить. Это все равно, что попытаться рассказать... музыку.
   Дрон, Степан и Гомер сидят в аппартаментах у имплантов. С Гомером пришла незнакомая девушеа. Высокая, пшеничноволосая, темноглазая. Она пока помалкивает, не вмешивается в разговор, только иногда шепотом переспрашивает о чем-то Гомера, называя его "дед". Ее самое зовут Мария, Машенька. Притаившись за плечом археолога, Мария переводит глазищи с одного импланта на другого и слушает внимательно.
   Дрон, когда увидел, кого Гомер на этот раз выбрал себе в помощники, только зубами скрипнул, но возражать было нечего, уговор соблюден - в обсуждении принимали участие шестеро: импланты, Дрон с сотрудником и Гомер с сотрудником. Дрон полагал, что этим последним будет Алик, но имена не назывались и, поэтому, Гомер был вправе привести кого угодно.
  -- Под плитами, в лабиринте, сгусток гравитации. Крошечный "черный микрокосм". И недаром он "Курган". Материальную основу человеческих чувств, мыслей - частицы, волны - д у ш у оставшуюся бесхозной после смерти физического тела - ее притягивает эта... этот паучок.
  -- И вы слышали... то есть ощущали их? Души? - спросил Гомер.
  -- Да, - ответил Рей.
  -- А откуда смерчи? В зоне Кургана их никогда не было, - это, словно через силу, поинтересовался Дрон.
  -- По данным орбитальных станций - да. А наземных или воздушных наблюдений возле Кургана не велось. До нашего вторжения там была т и ш и н а. Устоявшееся равновесие. И вдруг сразу - машина, люди, непривычные излучения. Нельзя было надеяться, что "паучок" никак на это не отреагирует... Если б хоть кто-то имел понятие, что он там находится, конечно.
  -- Он не паучок, - вдруг тихонько, но уверенно, вмешалась Мария,
  -- Он - Кербер, пес, стерегущий души умерших. Сколько их там вокруг него скопилось за тысячелетия! Это ли не ад? И он кусается...
  -- Стало быть, - огорченно констатировал Гомер,
  -- Нам туда путь заказан. Он людей к себе не подпустит... А имплантов?
   Двое коротко переглянулись.
  -- Возможно, - ответил Рей,
  -- Если не шуметь и не торопиться... Вам очень важно изучить этого паучка, Гомер?
  -- Еще бы! - с чувством отозвался археолог.
  -- Тогда, может быть, смоделировать его здесь, в наших лабораториях?
   Гомер фыркнул.
  -- Паучка вы, возможно, смоделируете, я в этом плохо разбираюсь. А как быть с... м-м... ну, пусть, оставим для краткости термин "души". Как быть с душами? Они-то для меня и есть самое ценное, что можно добыть из Кургана! Типовые схемки-модельки которые вы сляпаете на основе нашего же архива ( а куда вы денетесь, только у нас есть информация боле-мене адекватная информационному полю душ из Кургана!)... Это будет уже чисто академический интерес - верна или не верна теория "паучка". А суть Кургана так и останется в песках Пустыни...
  -- Нет, мы имели в виду другое, Гомер. Воспользоваться архивами, конечно, проще, легче - и приятнее ( дружеский кивок Марии, которая серьезно кивнула в ответ), но мы предлагаем такой вариант: мы можем попробовать переносить информацию в с е б е. Зачерпнуть у Кургана, переправить через Пустыню и передать на машину, подготовленную к этому здесь, в Городке. Сложнее всего будет смонтировать ее воспроизводящие цепи. Это не текстовый и не видео материал. Научить машину воспроизводить чувства, ощущения - не самая простая задача.
   У Дрона во время этой речи медленно ползли вверх брови, а теперь он резко напряженно сказал:
  -- Надо полагать - это ваша очередная новая способность. Ладно. Я устал вдалбливать вам в головы, ребята, что о таких вещах нужно немедленно сообщать мне, или Степану, а не упоминать мимоходом в разговоре на посторонние темы! Сейчас я хочу знать одно - это просто хорошая идея, или вы успели... попробовать?
  -- Успели, - ответил Рей,
  -- Я непроизвольно зачерпнул кое-что у Кургана, а потом, во время смерчей, мы с Эро были вынуждены поделиться информацией... Не думаю, что транслировать на машину будет сложнее...
   5
  
  -- Нет, здорово! - Гомер ерзал, как мальчишка, он напрочь игнорировал недовольство Дрона,
  -- О таком я даже мечтать не смел, настаивая на экспедиции к Кургану! Открытие "паучка" само по себе сенсация, а если можно будет изучать его неторопясь, в лабораториях Городка, не опасаясь никаких побочных эффектов вроде фиолетовых смерчей - нет, я говорю - просто здорово! Давайте назовем этот проект: "Усмирение Кербера"!
  -- Гомер, дружок, ты нахал! - пряча досаду за усмешкой заметил Дрон,
  -- Я ведь только разок разрешил тебе воспользоваться услугами имплантов, чтоб тебя, дурака легкомысленного, подстраховали в Пустыне! А ты что же, уже накладываешь на них лапу всерьез?
  -- Ну-у, видишь ли,- ухмыльнулся и археолог,
  -- Я так понял, что ты собирался закрывать программу адаптационных испытаний? После этого - хочешь не хочешь - ребят надо допускать до настоящих, серьезных исследований - али наш "паучок" не серьезное дело? Тем более, что они и так уже вляпались в него по уши!...?
  -- Я много чего собирался, - буркнул Дрон,
  -- А программу теперь закрывать рано - сам видишь... Что они могут отколоть завтра, хотел бы я знать...
   Дрон начинал побаиваться того, что сотворил. Оказывается, он не предвидел и десятой части того, на что оказались способны импланты. Чего стоил хотя бы шок, который испытал Дрон, когда увидел, во что превратился мобиль, в котором летел Эро, когда отвлекал на себя смерч. То, что он содрал все ограничители с контрольных приборов, можно было еще предвидеть, но остальное... имплант выжег, выжал несчастную машину, добиваясь от нее нужной скорости и маневренности. Причем у него-то самого остался запас прочности, а вот мобиль просто рухнул посреди Пустыни, как загнанная лошадь. После такой "езды" машина годилась только в переплавку. Чинить там было уже нечего.
   Теперь этот сюрприз с информацией Кургана, которую импланты могли воспринимать и транслировать. Если вдуматься - так это же чудовищно! Взять чужую жизнь, как театральный костюм, поносить, потом снять и повесить обратно в гардероб... И все это с безразличным спокойствием машины.
   Начиная эксперимент, Дрон был уверен, что человеческая суть в этих двоих останется неизменной. Теперь же ловил себя на том, что с трудом различает в серых бестиях кто тут Рей, кто тут Эро. Он путал их! До имплантации такое было невозможно.
   Программу адаптационных испытаний Дрон и вправду собирался закрывать, но отпускать от себя имплантов ему было теперь боязно. Поэтому на новую просьбу Гомера он сказал "Посмотрим" и, отговорившись каким-то делом, удрал.
  
   6
  
   Мария на ухо Гомеру вздохнула: "Пойдем и мы".
  -- Что ж, - согласился археолог,
  -- Вроде и вправду пора.
   Девушка улыбнулась имплантам на прощание и первой выскользнула в коридор. За ней поднялся Степан, но Эро остановил его:
  -- Степа, задержись-ка.
  -- Что такое?
  -- Расстегни комбинезон, - тихо приказал Эро брату.
   Тот глянул на него - недовольно, но понимающе, с неохотою раздернул застежку и спустил ткань с плеча. Гомер за спиной врача присвистнул. На светлой шерсти хорошо было заметно большое мокрое пятно.
  -- Немножко зазевался, - Рей будто прощения просил.
   " Это когда прикрывал меня от смерча", - мысленно уточнил Гомер. До него только сейчас по-настоящему дошло, что не будь имплантов - и его экспедиция к Кургану исчезла бы в песках Пустыни так же загадочно и бесследно, как многие до нее. И еще он подумал, что у Дрона теперь отбою не будет от заказчиков и добровольцев. Еще бы! Рядом с имплантами любая опасность казалась теперь не более, чем легким недоразумением.
  -- Сам залечить пытался все это время? - ворчал между делом Степан,
  -- Дрон прав! Вам что-то говорить - все равно, что башкой об стенку биться. С мелкими повреждениями - согласен - вы вполне сами справляетесь. Но это обширная рваная рана! Это как минимум необходимо зашить, а уж потом заживляй на здоровье! Зачем было столько ждать?
   7
  
   Он добыл ампулу анестезина из набора, который с самого начала принес с собой. Перед началом обсуждения Дрон настоял, чтоб врач обследовал обоих имплантов, однако Степан не удивился, что диагност не выявил обширное механическое повреждение у одного из пациентов. Импланты оказались чрезвычайно скрытны во всем, что касалось возможностей их новых тел, а разрешающая способность диагностической аппаратуры Степана - слишком низкой. Для человека она была хороша, для импланта - нет. Они запросто могли обмануть ее - и обманывали почем зря.
   Врач вставил ампулу в инъектор, раздвинул шерсть на плече импланта, присоска коснулась кожи... Степан не успел отреагировать на происшедшее, он даже вздрогнуть не успел, так и стоял, тупо рассматривая обломок рукоятки инъектора у себя в кулаке. Брызги жидкости из ампулы, ее же осколки и осколки самого приборчика разлетелись по всей комнате. Рей успел отстраниться и только это спасло врачу пальцы. Степан сглотнул всухую и перевел взгляд на то, что секунду назад казалось обычной - ну, может быть слишком жесткой на ощупь - шерстью.Теперь тело Рея покрывала серая, с металлическим отливом, броня. Врач не удержался от искушения и тихонько притронулся к ней пальцами. Шерстинки, затвердев, лежали плотно, в несколько слоев перекрывая друг друга., создавая затейливый сетчатый узор. Степан знал, что эту вязаную кольчугу теперь не прорежет даже лазер.
  -- Вот так так! Что же теперь делать? - кому, как не рыжему врачу было известно, что до раны ему теперь не добраться. Едва почуяв боль имплантированное тело отреагирует однозначно и непроизвольно - снова прикроет себя броней. Рей в этом не властен.
   Степан начал смутно осознавать причину вечной раздражающей скрытности имплантов- в большинстве случаев люди ничем не могли им помочь. Им приходилось самим искать ответы на все вопросы, которые задавало им их собственное естество.... Почему же на сей раз Эро обратился к нему?
   Импланты меж тем переглянулись. Эро пожал плечами, кивнул и отвернулся. Тогда Рей сказал:
  -- Попробуй еще раз. И время на анестезию не трать. Она не поможет.
   Степану тоже захотелось пожать плечами, но, стиснув зубы, он дал себе зарок, что больше спорить с ними он не будет. Рыжий врач послушно взял иглу на изготовку.
  -- Ну?
   Серая броня шевельнулась, приподнялась и опала, на глазах теряя твердость.
  -- Шей.
   Степан мысленно перекрестился, стараясь не вспоминать, как брызнули во все стороны осколки инъектора, и раздвинул шерсть, добираясь до раны. Впрочем, имплант сидел терпеливо и не делал больше попыток изувечить врачу пальцы. Больше того, Рей, чуть повернув голову, с интересом следил за руками Степана. Могло показаться, что он совсем не чувствует боли. Эро, присевший рядом на край стола, не вынимал рук из карманов, хмурился, кусал губу и упрямо смотрел в сторону.
  
   8
  
   Степан завершил бы операцию гораздо раньше, если бы не мешала шерсть.
  -- Выстричь ее, окаянную, - огорченно посетовал он, в очередной раз запутав нитку в густых волосинах.
  -- А правда, - подал голос Гомер,
  -- Почему вы не обработали поле, Степан?
   Врач только хмыкнул, а Рей серьезно объяснил:
  -- Их нельзя стричь. Вернее - бесполезно. Они только плавятся, да и то при очень больших температурах.
   Гомер вспомнил разбитый вдребезги инъектор, понимающе кивнул головой, но не удержался от шкодливой мыслишки и захихикал.
  -- Вы о чем? - спросили его.
  -- Да ерунда, - ухмыльнулся археолог,
  -- Просто представил, как выглядела бы эта шкура, если бы линяла, как у зверей...
   Его наивности слегка удивились.
  -- Почему "если бы"? Она и линяет за милую душу - раз в год. Естественных процесс. Объективно - весьма полезный - удаляются волосы с вырожденной структурой. Защитную функцию выполнять они уже не могут, становятся обычной шерстью - зачем их на себе таскать? Только вот хлопот с этой линькой!.. Тут вы правы.
  -- Бедняги вы бедняги, - посочувствовал Степан, завязывая последний узел,
  -- А все-таки объясни, Рей, как мне удалось тебя зашить? Почему твоя шкура вдруг перестала реагировать на раздражители?
  -- Потому, - вежливо информировал Эро,
  -- Что его болевые окончания замкнуты сейчас на меня.
   Для иллюстрации сказанного подтянул рукав комбинезона до локтя и, откровенно морщась, попробовал ослабить жесткость своей брони - пока не получалось.
   Заметно побледневший Степан мрачно поинтересовался:
  -- И давно вы так можете?
  -- Сутки. Считая со времени передряги со смерчами. Мы вынуждены были стать одним целым, иначе ни археологи, ни мы сами не выбрались бы из Пустыни живыми.
  
  
   К У П Л Е Т 3
  
   1
  
   Длинные крылья панели следовали плавному изгибу стен зала. Перемигивались лампочки и глазки приборов. Из центра смотрел круглый экран. Толстый и выпуклый, как линза, он еще напоминал аквариум - не стекло, а слой зеленоватой прозрачной воды, залитый в граненую металлическую раму. Перед экраном стояло кресло-спарка. И все. В остальном зал был пуст.
  -- А... мне можно попробовать? - спросила Мария.
  -- Нужно, - поправил Гомер,
  -- Осваивайся, тебе здесь еще работать и работать!
   Они подошли и опустились в спарку. Марии показалось здесь уютно. И не только из-за кресла - упругого, мягкого, удобного. Она готовилась к тому, что будет страшно отдать себя в полную власть электроники. Если тройная защита откажет на секундочку - Марии и Гомеру живыми с кресел не встать. Получилось же по-другому. Девушка чувствовала, что здесь ей не только ничего не грозит - здесь ей почему-то очень рады. Мария перестала тревожиться , оглянулась на Гомера:
  -- Что дальше, дед?
  -- Выбери то, что тебе хочется увидеть и попроси показать.
  -- Покажи что-нибудь, тезка, - не очень уверенно сказала девушка.
  -- Машенька! - засмеялся Гомер,
  -- Так команду не подают. И почему, скажи на милость "тезка"? Компьютер...
  -- Вот и нет, - перебила Мария,
  -- Импланты говорят "машина", а им виднее. Ну, а раз "машина", значит - Маша., значит - тезка... Да? - и ласково положила руку на теплую панель перед собой.
   И Гомеру оставалось только прикусить язык, потому, что Машина ответила.
   Ожил экран. Там, за слоем зеленоватого стекла, возник зал, точная копия того, где смонтирована Машина., такой же пустой и притемненный. Самого Компьютера не было в зале, зато по стенам сплошь, не оставляя ни одного просвета, висели зеркала. А еще в ТОМ зале спиной к зрителям стояла женщина.. Вернее - схематично набросанное изображение. Мария узнала себя.
  -- Ну, входи! - шепотом подсказал Гомер.
   Она поняла. Поняла еще и потому, что возникло четкое ощущение: она стоит в прохладном полутемном помещении, уголками глаз ловя блеск на стенах и очень хочет осмотреться поосновательней.
   Мария вздрогнула и рассмеялась, когда двойник на экране потерял схематичность, ожил и совершенно самостоятельно повернул голову, рассматривая зеркала. При этом девушка словно видела ДВУМЯ парами глаз - и то, что внутри, и то, что снаружи. Голова при этом изрядно кружилась. Но Мария уже понимала, что вполне может привыкнуть...А, пожалуй - и пристраститься!
   Отныне Мария бегала к "тезке" каждый день. Они отлично поладили - Машина и девушка. Может быть потому, что суперкомпьютер был неравнодушен к женской логике, может потому, что наладкой занимались импланты, а уж они-то точно симпатизировали девушке всей душой. И она отвечала им полной взаимностью. Дрон только шипел сквозь зубы и проклинал хитроумного Гомера, глядя ,как эта троица , вместо того, чтоб делом заниматься, мило треплется, хихикает и занимает машинное время на всякие пустяки! Запретить эти посиделки он, однако, не мог. Именно Мария будет работать с информацией, которую принесут из Пустыни импланты. Практика ей необходима. А они... в обществе девушки они больше чем когда- либо становились не просто людьми - мужчинами... К чему все это могло привести, Дрон не знал и даже думать на эту тему не желал.
   Между тем недалек стал день, когда Рей и Эро отправятся к Кургану за первой порцией информации.
   И все-таки день этот не успел наступить...
  
   2
  
   В одном из коридоров Городка есть тупик, "аппендикс".Он заканчивался огромным, во всю стену зеркалом, которое создавало иллюзию глубины и некоей загадочности пространства. Кроме зеркала в тупичке имели место: две декоративные елки и пальма в кадках; аквариум, выпролненный в форме крошечного пруда; несколько камней - побольше и поменьше размерами; леккая скамейка возле игрушечног пруда; на плоском камне - жестяная вазочка с тремя пышными бумажными астрами.
   Тупичок этот всегда казался Марии пыльным и скучным, слишком искусственным, чтобы тратить на него время - она удостаивала его лишь беглым взглядом, если случалось проходить мимо. Подавляющее большинство обитателей Городка, похоже, были с ней согласны - закуток почти всегда пустовал. И Мария очень удивилась, как-то утром заметив в тупичке фигуру человека, спокойно созерцавшего сей "ландшафт". Вдвое удивилась она, признав в этом субъекте Эро. И не преминула подойти.
  -- Доброе утро, - сказала девушка,
  -- Чем вы тут заняты, Эро?
   Имплант повернул к ней лицо. Когда приходилось говорить с людьми, их лица теряли свою жутковатую неподвижность, для общения импланты использовали все средства - мимику в том числе. Но сейчас на девушку смотрела серая маска. Несколько секунд прошло, прежде чем она оттаяла и Эро, наконец, ответил, чуть улыбнувшись:
  -- Думаю, Мария.
  -- Здесь? - усомнилась она,
  -- В этом дистиллированном месте?!
  -- Вы не правы, здесь красиво.
   Мария засмеялась недоверчиво. Тогда он взял ее под локоть и заставил подойти к зеркалу.
  -- Посмотрите на себя.
   Она добросовестно посмотрела. Пышные, пшеничного цвета волосы, собранные высоко на макушке в "конский хвост", ямочка на щечке, лукавый рот. Под светлой челкой черные подвижные брови и темно-карие глаза.
  -- Ну, да, - сказала Мария,
  -- Генетический урод - блондинка с карими глазами!
  -- Это не естественно, - согласился имплант,
  -- Но вы же не будете спорить, что красиво! Вот и здесь - то же самое. Вся эта искусственность нарочита - и одухотворена. Смотрите - если б угол наклона зеркала был другим - не было бы иллюзии открытого пространства. Если б камни и кадки с деревьями были просто симметрично расставлены вдоль стен - получился бы муляж, но не полянка у пруда. А если убрать цветы из вазы - пейзаж потеряет смысл. И приобретет другой... Нет. Здесь - душа. Здесь все живое!
  -- Вы говорите, как художник, - Мария качнула головой.
  -- Я не художник, - рассеянно отозвался имплант, снова отворачиваясь от нее,
  -- Но живопись люблю. Особенно искусство Дальнего Востока.
   Мария хлопнула глазами и не нашла, что ответить. Импланты - и живопись! Да не абы какая, а именно живопись Дальнего Востока! Кроме всего прочего Марии не понравился тон маленькой лекции. Престранное ощущение появилось - будто с ней сейчас не Эро разговаривал - кто-то другой... Больше девушка не лезла к нему с разговорами. Посмотрела в эту отрешенную спину - и тихонько вежливо удалилась.
  
   3
  
   Отправилась к деду. Забралась с ногами на диван, откинулась полулежа на валик, оперлась подбородком на скрещенные руки и стала внимательно смотреть, как работает Гомер. Дед любил в свободное время баловаться с деревом. Мария рассматривала круглые деревянные заготовки, рассматривала, как дед неторопливо размечает что-то, а потом вытачивает и зачищает. Следя за движениями кривого ножичка по поверхности заготовки, за узкой кудряшкой стружки, Мария стала рассказывать Гомеру о встрече с Эро. Когда она дошла до разговора о живописи, Гомер отложил нож и заготовку, но выслушал внимательно, до конца, не перебивая.
  -- Все? - уточнил после того, как внучка замолчала, а, получив утвердительный кивок, встал, снял фартук, бросил на верстак, рядом с моделькой, и вышел. Мария смотрела ему вслед. Лицо Гомера, умиротворенное, задумчивое лицо мастера, занятого своим ремеслом - потемнело, нахмурилось.
   "Туча на горизонте, - подумала Мария, - и, может быть, будет гроза..." Она соскользнула с дивана и поторопилась догнать деда.
   Гомер стоял в коридоре и смотрел в открывшийся сбоку тупичок. Знакомый тупичок. И знакомая фигура в нем. Правда теперь Эро не стоял у зеркала, а сидел на скамейке. Сутуло опущены плечи, взгляд рассеянно уперся в пол. Если бы у него была шляпа, имплант наверняка надвинул бы ее на глаза. Поза глубоко задумавшегося человека... Так что же встревожило Гомера? А он меж тем быстро направился к Эро. Мария тихонько шла следом. Дед не обращал на это внимания.
  -- Дружище... Где вы? - Гомер осторожно коснулся безвольно опущенного плеча. Эро минуту молчал, потом поднял странный блуждающий взгляд и... что он сказал?
  -- Что он сказал? - Мария потянула Гомера за рукав, она ни словечка не поняла из странной картавой фразы, хоть сказано было внятно и отчетливо.
  -- Он сказал: " В пространствах... в пустоте...". На старо-французском.
  -- Мама моя... - чуть не вскриком вырвалось у девушки.
  
   4
  
   Вторые сутки Мария единолично распоряжалась машинным временем. Дрону со Степаном и Гомеру было не до того. Зерно проросло. Рей и Эро уходили все дальше и дальше, вырывались из реальности, жили жизнями тех, давно ушедших, чью суть по закону подобия и резонанса первой уловил Рей. И в Городке, среди посвященных в это дело, назревала тихая паника, потому, что извлечь имплантов из их состояния не удавалось никакими средствами. А надо было поторапливаться. Из области психологической изменения перебирались в область физиологическую и скоро должны были начаться необратимые процессы в мозгу Эро. Потому, что Жюль Гонкур умирал.
  
   Из архива Предтеч.
  
   ... Гонкур де. Братья Эдмон и Жюль, французские писатели. Их творческое содружество - своеобразное явление в истории мировой литературы...
   ...Основным творческим завоеванием Гонкуров явилось создание импрессионистической манеры письма, передающей тончайшие душевные состояния и субъективные ощущения. Мастерством живописной обрисовки, выразительностью стиля Гонкуры обогатили традицию французской прозы...
   ... Историки, которые пишут романы! Пусть бы исторические романы, но нет! Таких романов, которые пишут Гонкуры, еще никто не читал: это не перепев Бальзака, не опошление Жорж Санд, а серия картин - вот что значит быть любителями эстампов! - с едва намеченной завязкой и огромными пробелами между главами - подлинными ловушками для воображения буржуазного читателя... Вспомните, кроме того, обескураживающие вольности писателей, разъединение слов, привыкших ходить в одной упряжке, как пара волов на пашне, стремление к их отбору, скандальную манеру говорить обо всем, и удивляйтесь после этого, что Гонкуры не сразу завоевали признание толпы!..
   ... Ни одной критической статьи, с трудом разошлось триста экземпляров. Это была капля, переполнившая чашу. Человек чуткий, болезненный, с почти женской душой, живший надеждами, находивший опору лишь в горячке труда, младший брат не вынес потрясения. Что-то сломалось в нем - так вздрагивает и разбивается от слишком грубого диссонанса хрустальный бокал, поставленный на гулкую крышку рояля. Жюль ослабел, зачах и умер...
   ... Можете представить себе отчаяние оставшегося в живых брата, отныне одного на свете и тоже как бы умершего, ибо он потерял половину своей души! В другое время он, вероятно, не выдержал бы. Но тогда была война. Сначала осада, затем Коммуна...
  
   5
  
   Однажды, ближе к концу второго суматошного дня, Мария привычно опустилась в кресло перед Машиной и привычно произнесла фразу, которая приводила в содрогание специалистов:
  -- Покажи что-нибудь, тезка.
   "Аквариум" посветлел, появились звук и движение...
   Па-па, па-па, па-па, пара-па-па-па-па, пара-па-па-па-па!
   Большой зал, серпантин, мазурка, шорох многих одежд, безудержное веселье. Музыка, музыка брызжет отовсюду, хмелит, как вино. Свет, много золотистого и розового, ленты, кружева, маски. Бал в разгаре, бал кружит свою беспечную карусель под звон мазурки.
   У белой полированной колонны, что возле лестницы, покрытой алым ковром, стоит молодой человек. Оперся плечом о колонну, руки скрещены на груди. Глаза блестят, на лице тень улыбки. Ему нравится бурная музыка, веселые пары, пролетающие мимо в развеселой мазурке, цветная круговерть бала - па-па, па-па, па-па, пара-па-па-па-па, пара-па-па-па-па!..
   Чье-то внимание привлекает молодой человек. Высокий блондин, постарше годами, подходит к нему. На подошедшем такой же фрачный наряд, так же чуть пьянит его музыка, белые плечи женщин, перехваченные розовым атласом, отчеркнутые пенной желтизной кружев, загадочные взгляды, веселый смех... Но блондин - завсегдатай в бальных залах - он протягивает руку в сторону танцующей толпы. Белая, холеная, с длинными пальцами - рука спрашивает: "Ачто же ты?"
   Молодому человеку уютно у колонны, но и отказываться нет причин - почему бы ему и вправду не сплясать мазурку?
   Па-па, па-па, па-па, пара-па-па-па-па, пара-па-па-па-па!
   С улыбкой он шагает из тени колонны в круг... И не может войти в него. Как в нелепом убегающем сне - делает шаг - и оказывается в другом конце зала, поворачивает обратно - и снова стоит возле своей колонны. Розовый беспечный маскарад, веселящееся общество - не желает его принимать! Почему? Он здесь по праву, он изящно и красиво одет. Он молод - настолько молод, что готов всей душой отдаться музыке и танцу, забыть обо всем, что по другую сторону круга!
   Молодой человек удивлен, взглядом ищет блондина. Ах - вот он. Одобрительно кивает от кружка надменных нетанцующих мужчин. Из светских развлечений он давно выбрал не танцы, а тонкую беседу.
   Еще раз попробовать? Чуть нахмурившись юноша снова шагает в круг.
   Наконец-то!
   Нестерпимо визжит в уши скрипка, от света горячо и больно глазам, вокруг шарканье, шелест, шепот. Но сон продолжается - танцующие словно двумерны. Словно картинки, вырезанные из журнала - розовое, золотистое, желтое, белое - радость для глаз, но рукам нет опоры и душа - пуста...
   Па-па, па-па, па-па!..
   Блондин находит его в полутемной комнате. Портьера с кистями, ковер мягко гасит звуки; багет рам, тусклое золото; неясно проступают вычурные линии секретера. В прикрытую дверь приглушенно вплывает музыка, мимо мелькает, двигается, желто-розовый неостановимый хоровод. Юноша сидит спиной к двери, оперевшись локтями о подоконник единственного окна, ладонями зажаты виски опущенной головы.
   "Куда ты привел меня? Ты сам знаешь ли, ч т о там кружится, приседает, делает "па", шелестит, щебечет, смеется? Зачем ты хочешь, чтоб я был таким, как они?!"
   "Но я вовсе этого не хочу! Не забирай себе глупости в голову! И так ли это страшно, как тебе показалось? Полно, не дуйся. Иди, попробуй еще раз!"
   Блондин ласково тянет его за плечо - к двери. Юноша сердито вырывается, опять запускает пальцы себе в шевелюру. Потом порывисто вскакивает.
   "Хорошо, я иду. Но с тобой. Сам посмотришь и поймешь. Пойдем-пойдем!"
   Откидывает портьеру, волоча блондина за руку за собой - навстречу гремящей музыке.
   Па-па, па-па, па-па!..
   И снова круг, который сначала не принимает, выталкивает из среды своей тех двоих. Но они настойчивы - и проникают внутрь. И видят плоские неживые лица, нарисованные улыбки, слышат одинаковые речи - толпа, скроенная по одному образцу. Чтоб овладеть ею - надо с ней слиться, стать плоским, ярким, как картинка. Уйти от нее - остаться в глухом безбрежном одиночестве. То и другое - равно невозможно. Что остается? Презирать, смеяться, но быть с нею, видеть ее, знать ее... Даже если она не знает и не признает тебя. Лишь изредка, когда совсем невмоготу, можно сбежать в полутемную комнату, где портьера с кистями, ковер, кресла. Багет рам и слабый блик света на лаке старинного секретера...
   Молодой человек, скрестив руки на груди, стоит у окна. Сетка морщинок у глаз, насмешливая складка у рта. Дверь комнаты закрыта, мазурка не слышна. Гремит в глаза - тревожащая, как боль - музыка заката. Низкое-низкое, темно-синее небо, лишь по горизонту оранжево-багровая полоса уходящего солнца, расслоенная надвое дымчатой длинной тучей. За стеклом шевелит ветвями дерево под ветром. Осенними черными прутьями с полуопавшими листьями.
   На плечо ложится знакомая рука: "Не надо так, - говорит ее ласковая теплота, - нас же двое".
   Молодой человек благодарно кладет ладонь на ладонь блондина. Так, стоя рядом, они смотрят на закат. На секунду становится почти хорошо, почти спокойно... Но словно молнией изнутри освещает младшего из них, по контуру тела словно стекает сине-белый огонь - и блондин чувствует, что рука его пуста. Он уже один стоит у окна и смотрит на закат. И теперь - навсегда один...
  
   6
  
  -- Что это ты показала мне? - хмурясь спросила Мария.
   Машина мигнула зеленым экраном, словно плечами уклончиво пожала: "А сама не знаешь?"
   Девушка знала. Легла щекой на теплую панель и закрыла глаза. Она в последнее время много читала о Гонкурах и вот --это отлилось в фантасмагоричную картинку. Как сонный бред... Но на сегодняшний день реальность - бред не меньший! Модные писатели девятнадцатого века - здесь, в Городке, на краю Пустыни, в телах имплантов, как финал пьесы "на бис" - повторяли свою судьбу! Вернее - по закону подлости - самый страшный и мучительный эпизод этой судьбы.
   И финал был выверен и неотвратим. Вернуть имплантов в норму так и не удалось. Гомер ходил с почерневшим лицом. Степану под руку не рисковали попадаться даже смельчаки. Дрон, еще на что-то надеясь, улетел на маяк, поднял на уши всю систему, требуя консультаций с лучшими специалистами. Высокий консилиум и так заседал вторые сутки без перерыва, теперь к нему присоединялись все новые и новые светила...
   Но Эро умирал. Рею, возможно, удастся выжить. Если он сам того захочет... Да на это надежды ни какой...
   Мария затрясла головой, выпрямилась в кресле. Слишком много сухого отчаянья скопилось в душе, оно взорвется, если никуда его не истратить.
  -- Тезка... Давай еще раз.
  
   7
  
   Женщина с аккордеоном пела, стоя на ступенях, ведущих из кафе на террасу. Низкий, бархатистый, чуть хрипловатый, чуть вульгарный, голос заглушает то шум проехавшего экипажа, то приглушенный, но настойчивый говор посетителей кафе. У женщины с аккордеоном было усталое лицо, на нем отражался полу-свет полу-тень осеннего вечера. Свет падал из дверей кафе, влажная тьма плыла с бульвара. Чуть подсвеченная фонарями морось, шелест колес по мокрому камню, шорох платья прошедшей мимо женщины и постукивание трости ее кавалера, запах духов, табака и аромат кофе, оседающий горечью на губах.
   Вечер-ночь на оживленном бульваре, перед ярко освещенным подъездом театра плывет мимо сознания, оставляя по себе воспоминание цветной полу-мглы, сырого хлюпанья колес прокатившего мимо террасы и остановившегося у театрального подъезда экипажа; меланхоличный, ненавязчивый напев аккордеона...
  -- Смотри... - сказал человек, сидевший на террасе за столиком своему спутнику. Тот обернулся и посмотрел вдоль улицы, туда, где из влажной тьмы возникла, медленно приближаясь, чья-то фигура.
   Морось дождя стирала краски, все вокруг было затушеванным, нечетким. Но это странное существо двигалось, казалось, в луче невидимого света. Женщина... Высокая, гибкая. Одета нелепо, но - удивительно! - странного покроя брюки, свитер грубой вязки, мягкие спортивные туфли - сидели на ней естественно, не оскорбляя взгляда и не пряча, а скорее отчеркивая женственность.
   Длинные, светлые, свободно распущенные, волосы откинуты назад, за спину. Капли дождя оставили темные следы на серой шерсти свитера. Покрытые водяной пылью, как вуалью, волосы лежат смирно и только у висков завиваются тонкими намокшими колечками.
   Осенний дождь касался женщины, ноги ее ступали по камням бульвара, ее, наверное, можно было взять за руку, ощутить теплое, шелковистое прикосновение кожи, почувствовать запах намокшей тяжелой ткани ее одежды... И все-таки здесь и сейчас она не имела права быть. Простота и естественность ее были чужды этому вечеру, этому бульвару, в мокрой глубине которого, как в воде реки, отражался тусклый свет фонарей...
   Много глаз смотрело ей вслед. Равнодушные, оценивающие, заинтересованные, усталые. Однако подходить - не подходили. Не заговаривали. Смущал странный вид и независимость - свобода, с которой женщина шла по улицам города. Только некий бульварный хлыщ, играя тростью, спросил о чем-то, когда она проходила мимо. Она лишь чуть повернула лицо на голос, взглянула, но ничего не ответила, не сбилась с шага. Юный хам остался в недоумении смотреть ей в спину - идти следом не посмел.
   Она искала кого-то. Внимательно, неторопливо рассматривала лица людей, попадавшихся навстречу. Большие, темные, чуть выпуклые глаза остановились на тех двоих, что сидели на террасе кафе. И она, взойдя по ступеням, подошла к их столику. Тот, что постарше, встал, пододвинул незнакомке стул. Она молча села. Возникшему у локтя гарсону односложно сказала:
  -- Кофе.
   Ей принесли кофе. Трогая губами обжигающую жидкость, она поглядывала поверх чашечки на своих визави. Печальный и слишком умный для нежного лица это был взгляд. Женщина смотреть так не должна.
   Трое за столиком молчали. Каждый чувствовал, что неспроста свел их вместе этот вечер. Для чего? Женщина знала, но чувствовала тщету слов. Она сидела перед этими двумя, они видели ее, они могли слышать ее голос, но скажи женщина хоть слово, неподобающее ночи, бульвару, свету фонарей, меланхоличному напеву --все исчезнет. Пока она правдива - она нема и беспомощна. Один фальшивый звук - и тьма...
   Женщина бросила на скатерть какую-то мелочь, поднялась и вышла под ночной дождь. Старший провожал ее глазами, чуть нахмурившись; младший не отрывал пустого взгляда от своих рук, безвольно лежащих на столе.
   Ушла.
   Невидимый луч света мерк. И опять оставался с ними лишь дым трубки, полу-свет полу-тень, людской говор. Да негромкий напев аккордеона...
  
   8
  
   По полукруглым крыльям панели в обе стороны ширкнуло огнем. Что-то мелкими короткими толчками взрывалось, очередями лопались глазки приборов. Мария плакала, ткнувшись лбом в панель. Это выглядело страшнее, чем было по сути дела: тьма, огонь, треск, и в фокусе экрана - неподвижная девушка, уронившая на пульт руки и голову. А горело, в основном, в воспроизводящем секторе. Контроль и защита пока отключаться не собирались. Марию бросились поднимать.
   В тьме кромешной ничего не понять было, она вырывалась из одних рук и попадала в другие. Ее увещевали, успокаивали - она не понимала, еще не пришедшая в себя, напуганная тем, что натворила, желающая только одного - чтобы ее оставили в покое. Она перестала слепо и упрямо отбиваться только тогда, когда ее жестко встряхнули за плечи и громко позвали:
  -- Мария!
   Смолкший моментально общий галдеж заставил девушку, наконец, поднять голову и поискать, кто это сказал. Всхлипывая и моргая заплаканными глазами, она вдруг осознала, что смотрит в лицо Рею. Он разжал руки на ее плечах и отступил, прячась среди темноты и резких косых вспышек аварийного освещения. Немножко поздно. Она успела увидеть глаза импланта. Осознание, боль, тоска, ярость, беспомощность - такие человеческие... Ее безумная прогулка принесла результат, на который она не смела и надеяться. Рей выбрался из своего забытья следом за нею. Но - один...
  -- Машенька... Машета, дорогая, пойдем... - голос деда. Мария обмякла и позволила Гомеру увести себя из зала.
  
  
   П О С Ы Л К А
  
   1
  
   Ветер дул из Пустыни. Холодный, пахучий. Он разогнал облака и стали видны звезды.
   Много.
   Мириады.
   Рей, запрокинув голову долго смотрел на них. Потом вздохнул, толкнул дверь, прошел через холл и зашагал по лестнице на свой этаж. К Степану. Сейчас придет, загонит врача в угол и заставит сделать то, что давно пора сделать. Жизни Эро осталось пол часа, час от силы.
  -- Явился? - неприветливо встретил Рея Степан. Вернее, он выразился не так. Это был просто цензурный эквивалент. Последний час в присутствии импланта он изъяснялся исключительно в нецензурном ключе. Рей уже наизусть помнил трехэтажный адрес, по которому ему имело смысл обращаться со своим предложением, а он, Степан, не желает иметь к очередной авантюре Двуединых никакого отношения! Он любит острые ощущения - но не до такой же степени острые, трах тарарах! Трам-пам-пам и трям и трям и тарарам - в общем здравствуйте, век бы вас не видеть!! Ему, Степану, хорошо в Городке. Любимая работа, то, се... а если отдельные недоумки не понимают, так он может и по простому объяснить, типа: ......... !!! .... , ..! .......?!!
   А он вовсе не желает вылететь отсюда вслед за Марьей, а она наверняка вылетит. После того, что учудила с Машиной, подождите, вот только Дрон вернется!.. И по горячим следам устраивать еще один эксперимент на ту же тему?! За полного придурка держите?! Тирьям-пампам! И трали-вали!! Но даже если он, Степан, плюнет на здравый смысл и согласится.... Марья своим вмешательством не могла сделать хуже, чем есть. Он, допустив Рея до своей аппаратуры - может. Он вам с ходу может назвать как минимум три худших варианта!.. Да этих худших вариантов - большинство! Куда трудней надыбать хоть парочку боле-мене удовлетворительных!
  -- Явился? - неприветливо буркнул Степан.
   Они стояли друг против друга - сердито сопящий человек и имплант, не поднимающий глаз.
  -- Что молчишь? Аргументы иссякли?
  -- Я не могу заставить тебя помочь мне, Степа. Но ты знаешь, что сейчас я попробую сделать это сам, - врач фыркнул - уж в этом-то он был более чем уверен!
  -- Я не могу заставить тебя... Я прошу. После всего, что случилось, я не уверен в себе. Если ты откажешься подстраховать нас - ты откажешь нам в половине шансов остаться живыми... остаться собой... остаться хоть кем-нибудь!
   Рей с видимым усилием заставил себя посмотреть в глаза Степану. Врач вздрогнул и потупился. Спокойная серая маска лица импланта - и на ней живые, кричащие глаза - мольба, боль, растерянность. Слишком беззащитными они стали, и поэтому разили наповал. Невозможно оставить на произвол судьбы человека, который смотрит так...
  -- А, зараза!! - рявкнул Степан,
  -- Пошли! Ну, что, тормозила?! Передумал, что ли?! Пошли , говорю!!!
  
   2
  
   Браслеты стимулирующей аппаратуры с тихим щелчком плотно замкнулись на запястьях Рея. Имплант полулежал в кресле, чувствуя, как медленно тают силы, кружится голова... Вот странно... Он успел забыть, как это бывает... Теперь так будет всегда... Или нет?.. И уже сам не понимает и не помнит - о чем только что думал...
  -- Рей... Слышишь меня, Рей! - Степан стоит наклонившись над ним. Во всей позе - тревога, досада... вопрос...
  -- Рей, хватит, остановись! Дальше начинаются необратимые изменения... А какие, где и сколько - один ангел имплантации ведает... Если этим ведает ангел! В чем я начинаю сомневаться...
   Рей толчком очнулся, сделал привычное усилие... Ничего в ответ. Пустые... пространства... Которые опять заставили его содрогнуться от страха и жалости.
  -- Вперед! - прохрипел он врачу,
  -- Вперед! Пока не очнется...
   Степан, тихо зарычав, возвращается на свое место за пультом и оттуда мрачно смотрит на две фигуры, застывшие в креслах. Внешне не происходит ничего - но в лаборатории даже воздух, кажется, звенит от напряжения.
  -- Двуединые, - еле слышно, с причитающей монотонной ноткой бормочет себе под нос врач.
  -- Двуединые, ни дна вам ни покрышки! И ведь все понимает, упрямец! Знает же, что уж по живому рвет, ведь уж шкуру с себя сдирает - только чтоб второй жил... Ну, откуда они такие взялись на мою голову?! - Степан судорожно тасует данные на экранах, чтоб хоть отчасти компенсировать то, что теряет Рей. Пытаясь оттащить его от черты, за которую тот сам так отчаянно не пускает Эро. Если бы Степан все-таки отказался им помогать, оба уже погибли бы.
  -- Двуединые... двуединые... двуединые... Ха! Хорошее прозвище получилось, однако... Ха!
   Меня бы кто-нибудь так любил...
  
   3
  
   ... Вот идет один верблюд... Вот идет второй верблюд... Вот идет третий верблюд...
   По плотному песку Пустыни... Медленно, мерно, плавно переставляя голенастые лапчатые ноги свои... Неспешно, но ходко - мимо, мимо...
   Вот идет восьмой верблюд.... Вот идет девятый верблюд...
   Надменно высоко несут свои головы, трясут гривами, колышется сбруя... Разные верблюды... Двугорбые мохнатые тяжеловозы... Высокие одногорбые бегуны... Посмейтесь! Я ничего не понимаю в верблюдах... Я только вижу, как они один за другим плывут мимо меня, плавно раскачиваясь, с надменными лицами...
   Вот идет сороковой верблюд... Вот идет сорок первый верблюд...
   Зря вы это делаете, ребята... Там ничего нет. Там злое солнце, там знобко и трудно дышать... Лишь смерть и смерчи... И ничего не растет. Нет воды... Только кое-где серый нестерпимо горький лед... Я знаю! Я там был... Но они идут и идут...
   Восемьдесят шестой верблюд... Восемьдесят седьмой верблюд...
   Верблюды моих воспоминаний... Каждый из вас несет частичку моей памяти... О прошлой жизни... А может быть - об этой? Но тогда не "моей", а "нашей"? Подождите! Нельзя же так равномерно, неумолимо... Я сбиваюсь...
   Вот идет сто четвертый верблюд... Вот идет сто пятый верблюд...
   Нас было много... Нас было четверо, вернувшихся из Пустыни. А еще с нами пришла боль. Она по кусочку съедала память и разум. НАШУ память и НАШ разум. Потом мимо прошла женщина - вот так же неспеша... Прошла и посмотрела странно: печально и властно... И нас осталось двое... И осталась боль и становилась нестерпимой. Тот, второй "я" не выдержал, он покорился - и растворился в ней... Я остался с болью один на один... И тоже начал растворяться - то немногое, что еще оставалось от меня... Но вернулся один из тех, что ушли раньше, и не дал мне исчезнуть... А потом боль надулась, взорвалась и лопнула и перемешала все: Пустыню, Город, небо... Караван, послушные верблюды - сбросили поклажу, сбились в дикий табун и умчались за горизонт... И теперь я не понимаю - кто я? Как меня зовут? Меня зовут... Рей? Да нет же! Как смешно... Рей - это он... А я...
   Эро шевельнул губами, продолжая счет:
  -- Вот идет двести пятна... - услышал свой шепот, вздрогнул и вдруг ясно открыл глаза:
  -- Что? - рывком попробовал сесть.
   Рей помог, поддержав за плечи и пошутил осторожно:
  -- На двести пятнадцатом верблюде мы очнулись!
  
   4
  
  
  -- В общем, вы доигрались, - сказал Дрон, откладывая в сторону диск с анализами. На Двуединых он не смотрел. Он ничего не мог с собой поделать - ему было неприятно их видеть. И не во внешнем было дело. Люди как люди, нормальные парни... Не знать - так ни за что не догадаешься, КЕМ они были совсем недавно. И КЕМ остались... Вот последнего даже Дрон не знал. Зато знал другое - с легкой руки этой парочки похоронено такое перспективное направление в прикладной имплантации! Слишком оно оказалось непредсказуемым. Ненадежным! Дрону придется начинать все с самого начала, так, будто имплантов никогда не существовало... либо не начинать вовсе. Заняться чем-нибудь другим.
  -- Обратная развертка теперь невозможна - в ходе реплантации вы просто погибнете. Никто не возьмется сказать- что кому из вас теперь принадлежит. Значит, людьми вы стать не сможете. Однако вы уже и не импланты. Большую часть возможностей имплантированных тел вы утратили. Остались мелочи, которые не помогут теперь в работе и, скорее всего, помешают в жизни... И я говорю пока лишь о телах ваших. Что же касается вот этого... -
   Дрон концами пальцев притронулся к своему виску,
  -- То здесь я ни предсказывать ни, тем более, давать советы не смею.
   Двуединые слушали его молча. Рей - со спокойным вниманием. Эро - с внимательной усмешкой. Все чинно-благородно... Почему же Дрону все время хочется при взгляде на Двуединых то ли перекреститься, то ли сплюнуть через левое плечо?
  -- Как щедра к вам Судьба на метаморфозы! - усмехнулся Дрон, сминая в себе неловкость,
  -- Третий раз меняете сущность свою. И на этом мы расстаемся - как в сказке.
  -- Да уж, - Рей медленно ухмыльнулся,
  -- Сказочка получилась та еще!
   Когда Дрон узнал о том, что сделали Рей со Степаном, он чуть не убил на месте обоих. Умом и сердцем он понимал, что по большому счету парни были правы - но слишком велико оказалось разочарование. Он закончил серию стандартных анализов совершенно не интересуясь результатами, поскольку суть, сердце его эксперимента, перестало быть. Но он остался добросовестным ученым. Удачный или неудачный - эксперимент надо было завершать, а по завершении - закрывать. И, убедившись, что новая волна изменений наконец стабилизирована и не грозит неконтролируемыми изменениями, он его закрывал. Сейчас. "Вырожденная материя" его больше не волновала. А психологические аспекты проблемы всегда занимали его в последнюю очередь.
  -- Ваш выбор определил вашу судьбу. Либо могущество импланта для одного из вас - но тогда второй погибал... Либо жизнь для обоих, но уже без прежней полноты возможностей... Обычных, человеческих - в том числе. А моя власть над вами здесь кончается. И с нею - ответственность за вас.
  -- Мы больше не нужны вам, Дрон, - со спокойной усмешкой констатировал Эро,
  -- А вы не изменились! С нашей с вами самой первой встречи, я имею в виду.
   Насмешливая искра, вспыхнув в сером взгляде, тут же перекочевала в синий.
   Дрон снова содрогнулся внутренне и поспешил отвести глаза. Да, он, в сущности, указывал Двуединым на дверь... Но еще Дрон знал, что в коридоре их поджидают Мария с Гомером - и уже заказаны четыре билета на стратоплан... Видимо, в его решении все были заранее уверены... И еще Дрон вспомнил глаза Степана, когда планы четверых устоялись. Степан завидовал, вне всякого сомнения. Бионик молча хмыкнул, потому, что ему на секундочку тоже захотелось присоединиться к хорошей компании...
   Дверь кабинета открылась, выпуская Двуединых, и мягко, без хлопка, затворилась за ними.
   Оставшись один, Дрон задумчиво сказал этой двери:
  -- Побиты, но не побеждены... Что ж, идите в мир, ищите свой новый путь сами... Я немного завидовал вам - раньше. И наверно, еще позавидую - потом. Но мешать и вмешиваться больше не буду... Айе, Двуединые!
   Дверь ничего не ответила человеку. Но в ее молчании Дрону почудилось несогласие. Или - дверь была ни при чем? И это он сам молча не согласился с собственными словами - почуяв новый ветер и новый Путь? Какой? Куда? И чьи Пути должны пересечься там, в будущем, за закрытой Дверью?
  
  
   ЧАСТЬ 3
  
  
   ЭКСТРЕМАЛЬНЫЙ ПЛЯЖ
  
  
   1
  
  
   - Я есть хочу! - сказал он так изумленно, будто подобный конфуз приключился с ним впервые в жизни.
   Я тихонько рассмеялась. Оперевшись локтем о подушку, а подбородком о ладонь я пялилась на Эргиса. Он был... довольный. Горячий, подвижный, и глаза блестели, когда он то и дело взглядывал на меня. А еще у меня было четкое ощущение, что в его поведении чего-то... не хватает. Маленькой, но существенной детальки. И когда он - совершенно по-кошачьи изогнувшись, потерся о мои руки щекой, виском и ухом - до меня дошло. Мурлыканья не хватало! Нежного, удовлетворенного мурлыканья!
  -- И почему я не удивлена? - снова хихикнула я, отзываясь на его первую фразу.
  -- У тебя в доме звери есть?
  -- Какие звери? - озадаченно спросил он,
  -- Кого ты имеешь в виду - зайцев и белок?
  -- Мышей и тараканов! - прыснула я,
  -- На кухне остался твой вчерашний несъеденный ужин. На открытом доступе. Так что, если здесь водятся-таки мелкие жильцы, то не у нас одних всю ночь был праздник!
  -- Не знаю... - Эргис почесал подбородок,
  -- Понятия не имею! Никогда такими вещами не интересовался!
  -- Можно сходить и посмотреть, - предложила я,
  -- Может нам с тобой что-нибудь осталось? Только, если ты не возражаешь, я сначала наведаюсь в твой кабинет.
  -- Зачем?
  -- Ну-у... Это единственнон место в доме, где водится кофе! Ты иди пока на кухню, а я быстренько захвачу, что надо, и тоже спущусь...
  -- Нет, - неожиданно сказал он,
  -- Я возражаю!
  -- Почему?!
  -- Я на кухню, ты в кабинет, тебе на север, а мне налево.... Не-а! Пойдем вместе!
   Одна я бы обернулась раза в три быстрее, но вместе мы тоже справились. И в конце концов очутились на кухне.
  -- Д-д-а-а... - только и сказала я,
  -- Ничего себе - тараканы у тебя в доме! Жрут еду вместе с тарелками... А вино вылизывают вместе с битым стеклом, я полагаю!
   Кухня была стерильно прибрана. Нигде ни крошечки, на полу ни капельки...
  -- Степанова работа! - хмыкнул Яр,
  -- Он знаешь ли чистюля - хуже кошки! И всех санитарок в своем отделении вышколил... Пошарь в холодильнике. Не выбросил же он хорошую еду!
  -- "Хорошую"! - сварливо отозвалась я, следуя совету. Конечно, все было именно в холодильнике. Омлет, правда, безнадежно остыл...
  -- А вчера нос воротил!
  -- Вчера! - он алчно следил за моими руками,
  -- Вчера мне любой кусок был бы поперек горла! - и взмолился:
  -- Не томи, женщина! Поставь все это на стол - и давай, наконец, съедим что-нибудь!
  -- Да кушай, кушай... Эй! Аккуратнее! Дамские пальчики в сегоднешнее меню не входят!
   Убедившись, что Эргис всецело занят и на некоторое время для общения недоступен, я занялась своими насущными потребностями.
   Через несколько минут, он все же отвлекся от тарелки и посмотрел на меня:
  -- А ты?
   Я покачала у него перед носом чашечкой с кофе:
  -- Обычно начинаю с этого. Потом тоже что-нибудь съем... Если к тому времени хоть что-то останется!
   Вообще-то на сей раз я вовсе не пыталась ехидничать, а была искренне восхищена - меня впечатлили и аппетит и темп, с которыми Эргис поглощал то, что стояло на столе! Ну... Неудивительно! По моим прикидкам получалось, что последний раз он что-то ел никак не позже, чем сутки назад. Зато тратился - за пределами всех сил...
  -- Я тоже хочу! - с набитым ртом промычал он между тем.
  -- Догадываюсь! - фыркнула я, наливая из турки его порцию. Уж если человек тащит к себе в логово все наличные запасы кофе... Комментарии, как говорится, излишни!
   Я неспеша начала намазывать себе бутербродик. Потянулась за куском корейки, чтоб положить сверху... И поймала взгляд Эргиса. Перестав жевать, он смотрел на меня. Внимательно и странно.
  -- Санька, - сказал он,
  -- Санька! У меня ж были ребра сломаны! А я забыл... И не только ребра! Их было трое, в той подворотне, и от всех сразу я - хоть тресни - увернуться не мог! Меня побили изрядно... Почему я сейчас ничего не чувствую? То есть - чувствую себя нормально?!
   Я откусила от своего бутерброда, тщательно прожевала кусок, обдумывая сказанное.
  -- А ты - легкий пациент, парень! - наконец сказала я, с любопытством его разглядывая.
  -- "Пациент"? Ты меня... вылечила?
  -- Ну-у... Нет... Я... Как сказать? Подтолкнула тебя, что ли? В нужном направлении. А все остальное ты сделал сам... Есть три общие категории болящих, по моему опыту. Одна - когда пациент садится тебе на шею и ждет, когда ты вывезешь его к выздоровлению. Доверчивый... скажем - простак... С такими дело иметь утомительно, но просто. Другая категория - недоверчивый умник. Он то верит - то не верит. То загорается - и все понимает и прет вперед бешеным темпом, то - на ровном месте! - впадает в панику, уныние и скепсис - и тем же бешеным темпом катится обратно в свои болячки. С такими надо держать ухо востро, все время контролировать состояние, гладить по головке, вытирать нос, а то и дать пинка...
   И третья категория - доверчивый умник. Самая редкая и самая приятная. Это - как мягкая, теплая глина - повинуется твоим рукам... Но - в отличие от глины - не сослепу. Это - сотворчество. Поэтому результаты больше похожи бывают на чудо... Ты - из третьей категории, Яр!
   Он молча потянулся через стол, достал из корзинки яблоко. Покатал его в ладонях, задумчиво ухмыльнулся. Я поставила на стол пустую чашечку и собралась намазать себе следующий бутерброд.
  -- А кто ты, собственно говоря, такая?
   Хорошо, что кофе уже выпит! Иначе я непременно подавилась бы!
  -- Э-э-э.... Ну, меня зовут Сэнни... Мне двадцать шесть лет... А неделю назад я вышла замуж... За тебя, - робко уточнила я.
  -- Санька! - он опять свел брови домиком, решая - смеяться ему - или негодовать,
  -- Не дури! Я спрашиваю не вообще, а кто ты... ну - по профессии, что ли? Знаешь, когда приперся этот твой толстый кретин за кассетой, я грешным делом, подумал, что ты... специально в какой-то публичный дом затесалась... Что вы ведете расследование - или что-то в этом роде... Да прекрати ты ржать! Я же не сказал, что до сих пор так считаю!..
  -- Всяк судит по себе, - отдышавшись назидательно высказалась я,
  -- Не! Я не черепашка - ниндзя, не ангел Чарли и не дитя -шпион... Ни один, ни два, ни три "Д"!
   Он продолжал с задумчивой ухмылкой катать яблоко между ладонями. Я внимательно понаблюдала за его руками, потом подошла, взяла яблоко (вместе с рукой), потянула ко рту и откусила. От яблока, конечно! А вы что подумали? Он притянул меня к себе и губами снял яблочный сок с моих губ. Потом отпустил. Не слишком охотно.
  -- Знаешь, - сказал он, разглядывая меня. Удивленно и задумчиво,
  -- Когда я тебя выбирал... в том брачном агенстве... я думал, что женюсь на нищей сиротке... правда весьма и весьма недурной собой...
  -- Эй! - засмеялась я,
  -- Почему "на сиротке"?! Я отнюдь не сирота. И в анкете этого не скрывала! "Нищая сиротка"! Надо же было придумать! Я так жалко выглядела?!
  -- На фотографии - да, - он виновато хмыкнул,
  -- Грустная и глаза - как у больной собаки... Вот когда живьем увидел - честно говоря тут я и перетрусил! И быстро решил, что даже огорчатся не буду, если ты меня отошьешь!..
  -- И совершенно не обрадовался, когда я тебя не отшила? Сидел и репу чесал: "Что я с ЭТИМ теперь делать буду?" Да?
  -- Да, - без всякого намека на смущение заявил этот нахал! Все так же пялился на меня - задумчиво. А по губам бродила улыбка. То пригасала, то вспыхивала... В такт мыслям. И что за мысли варятся в этом его адском котелке, хотела бы я знать?!
  -- Да, именно так! А еще, чем дальше, тем крепче становится ощущение, что я пригрел на своей груди... дракона...!
  -- Ах - даже так?! - со смехом возмутилась я,
  -- Кто бы говорил!! И кто бы на себя посмотрел! Знаешь, как будет называться сказка про нас, когда ее напишут?!Не "Красавица и чудовище". Не "Красавец и чудовище"...
  -- А! Догадался! "Чудовище и Чудовище"!
  -- И будет совершенно непонятно, о ком идет речь. Сплошная путаница! Разве что имена придумать? Заранее! Чтоб облегчить жизнь сочинителям...М-м-м... Я хочу называться "Силвари Дрегон"!
  -- "Силвари"? Почему не "Голд"?
  -- К голд я вполне равнодушна. Не шевелит оно во мне "отрадного мечтанья"... Серебро - другое дело. Серебро мне нравится! Особенно если с разноцветными камушками...
  -- "Сапфиры, алмазы, рубины, топазы"?
  -- Да хоть просто крашеное стекло! Не уверена, что я замечу разницу! В камушках - увы! - не сильна!
   Взгляд Эргиса стал рассеянным. Молча, с отсутствующим видом, он положил надкусанное яблоко на стол и вышел из кухни. Обалдев от изумления я прислушивалась к шагам. Вот подошел к лестнице. Вот поднимается... На второй этаж? Нет. Выше! Но в доме только два этажа! На крышу он что ли?! Доделать то, что не получилось вчера? В смысле - с крыши башкой вниз! Чтоб не мучиться всю оставшуюся жизнь с идиоткой, которую однажды черт дернул пожалеть и приласкать!
   Впрочем, минут через пять он благополучно вернулся. Рукав рубашки в пыли, на волосах паутина... Ага... Существует на свете такая штука "чердак"! Я и забыла...
  -- Вот, - сказал он, вкладывая мне в ладонь что-то холодное, твердое и округлое,
  -- Возьми! Я тебе ничего еще не дарил... Ромка, наверно, напрочь забыл об этой штуке, иначе ее здесь уже не было бы...
  -- А... Он не будет возражать, что ты мне это отдал?
  -- Не будет. Дом принадлежит нам обоим. Все здесь настолько же мое, насколько его. Если б он подарил это Марье - я бы ни слова не сказал...
   Я разжала, наконец кулак и глянула, что там такое.
   Это были два серебряных дракончика. Переплетенные хвостами и образующие полукольцо. Мордами друг к другу они словно держали и перебрасывали странную крупную бусину. Круглую, тускло-серую, под цвет их серых чешуйчатых тел. Оживляли цветовую гамму только глаза-камушки. Крошечные, овальные, матово-белые. Вообще говоря - вещица меня восхитила. Маленькая, она была невероятно детальной - и изящной!
  -- Это можно носить и как кулон и как кольцо... Подожди, где-то я цепочку прихватил...
   Я нерешительно взвесила вещицу на ладони.
  -- Редкий палец выдержит двух драконов сразу... Да и по величине колечко явно не про дамскую ручку получится! Где там твоя цепочка?
   Яр покопался в нагрудном кармане и протянул мне цепочку.
  -- Знаешь, - сказал он усмехнувшись,
  -- Когда я был маленький, я этой штуки побаивался. Она мне безумно нравилась - но... пугала.
  -- Почему?
  -- Смотри, - он отобрал у меня дракончиков и повернул так, что в глаза одного из них попал свет заката из окна.
   Глаза мгновенно ожили. В матовой белизне зажглась живая искра. Она сияла изнутри - перечеркивая весь глаз - узкая поперечная щелка, как у кошки или ядовитой змеи! Яр повернул к свету второго дракончика - та же самая история! Этот тоже сверкнул на нас живым внимательным взглядом! Я онемела от восхищения. Безделушка оказалась поистине волшебной!
  -- А почему все-таки боялся? - наконец, налюбовавшись, спросила я,
  -- Они, по-моему, не злые?
  -- Не злые... - задумчиво подтвердил Яр,
  -- Но странные. А я был маленький. Не про дите эта игрушечка... Так ты их берешь? Не побрезгаешь? Не испугаешься?
  -- Чудовища для чудовища, - ухмыльнулась я,
  -- Чего мне бояться, Яр? Они же маленькие, по крайней мере... Конечно беру! А что это такое - серое, между их носами?
  -- По идее это должна быть жемчужина. Только она того... померла, наверно.Жемчуг положено носить не снимая и непосредственно на теле, иначе он очень быстро погибает...А эта штучка черт-те сколько валялась просто так, да еще вставленная в серебро! Впрочем - погоди-ка...
   Он наклонился и кончиком языка дотронулся до невзрачной бусинки. Подержал так немного - и отпустил. Там, где его язык коснулся жемчужины, блеснул белый перламутровый свет.
  -- Ее еще можно оживить, - сказал он.
  -- Тогда -не вопрос, где носить эту вещицу.
   Я нанизала дракончиков на цепочку, цепочку повесила на шею. Дракончики прокатились по груди и устроились в ложбинке - жемчужиной прямо на теплую кожу. Это называется: " как тут жили"!
   Яр проводил дракончиков глазами. У него было ужасно забавное выражение лица - такое впечатление, что он им позавидовал!
  -- Два дракона с жемчужиной... - я задумчиво потерла лоб ладонью.
  -- Что-то ужасно знакомое! Какой-то символ. Где-то я об этом то ли читала, то ли слышала... Не помню!
  -- А? - очнулся Яр.
  -- Ты будешь доедать свое яблоко? - поинтересовалась я
  -- Тоже символ, между прочим! Помнишь, чего?
  -- Еще бы! - хмыкнул он,
  -- Грехопадения! Давай его сюда, женщина! Такой символ грех бросать на произвол судьбы!
  -- Вот и славно, - кивнула я,
  -- Ты пока похрусти, а я посуду вымою.
  -- А может - ну ее, посуду? - предложил он,
  -- Полежит до завтра, не треснет и не мытая, а мы тем временем поднимемся наверх...
  -- Ты думаешь - только до завтра? - ехидно уточнила я,
  -- Знаю я эти штучки! Только опусти вожжи - и мигом окажется, что во всем доме чистой посуды уже не осталось! И что тогда? Дожидаться, пока опять не придет добренький дядя Степа и не вымоет?.. Ой!!!
  -- Ты чего?! - взметнулся Яр от моего вопля.
  -- Степан!! Он же сказал, что придет к тебе - завтра! То есть - сегодня!! Дело-то уж к вечеру!
  -- А... - Яр преспокойно опустился на свой стул,
  -- Здорова ты, мать, людей пугать! Не придет он.
  -- Почему?!
  -- Ну, он же не дурак! - рассудительно пояснил Яр.
  -- Он же видел тебя. Он видел нас вместе... Не придет он. Ни сегодня. Ни завтра. Может позвонит... Завтра после полудня. И то -не обязательно!
  -- Да что он мог видеть?! - изумилась я.
  -- Мы же при гостях ничего такого... Сидели, трепались - и все!
  -- Рыжий - не дурак, - повторил Яр.
  -- Он видел, как я за твои ладошки цеплялся. И видел, как я твоего толстого кретина чуть по стенкам не размазал. Он меня знает, как облупленного и все отлично понял.
  -- А... Рэм? - осторожно спросила я.
  -- Что... Рэм? - осторожно спросил он.
  -- Он тебе... или ты ему - звонить не будешь? Вам... не надо встретиться?
   Яр секунду посидел, крепко зажмурившись.
  -- Я... забыл, - тихонько и виновато сказал он.
  -- Я...так и продолжаю думать, что эта вся шелуха нам ни к чему, что мы и так друг про друга все знаем...
  -- Придется привыкать? - тихонько, сочувственно сказала я ему.
  -- Придется привыкать заново, - кивнул он.
   Я встала и отправилась в поход на второй этаж. С этим он сам как-нибудь разберется - без меня.
  
   В коридоре второго этажа я кое-что вспомнила. И опрометью дунула в спальню. Минут через десять Эргис нашел меня там. Спокойный, улыбающийся. Но какой-то... холодноватый. Будто сменил домашний костюм на рабочую одежду.
   Впрочем, мне было не до того. Я была в полном расстройстве и не знала, что теперь делать.
  -- Санька? - удивился Яр,
  -- Что случилось? Ты уж не плачешь ли? Женщина! Тебя что - ни на минутку одну нельзя оставить?!
  -- Я б заплакала, если б это помогло! - огорченно ответила я,
  -- Ты посмотри! Что с ним стало?! - и протянула на ладони маленькое безвольное белое тельце.
   Усы обвисли, хвост и головка мотаются, ярко-рубиновые вчера глазки помутнели... Я сунула вчера ночью Ятуркенженсирхива в ящик подзеркальника перед тем, как взойти на супружеское ложе - от греха подальше! И вот что сегодня получилось...
   Яр осторожно взял у меня с ладони безвольного звереныша.
  -- Завод кончился, - констатировал он.
  -- Будем искать кнопку. То бишь розетку! Интересно, от чего Рита его подзаряжала?
  -- Не знаю, - расстроенно сказала я,
  -- Она ничегошеньки не говорила о том, что его подзаряжать надо! С другой стороны она его никогда не снимала... Но, если б он от тепла и электричества человеческого тела питался - он бы уж начал оживать, так? А он и не думает!
  -- Да не грусти ты так! - Яр смотрел на меня сочувственно, но явно не понимал, из-за чего я так переживаю.
  -- Ну побудет несколько дней отключенным - что за беда?! Я на досуге попробую с ним разобраться...
  -- Когда еще будет этот твой "досуг"! - хлюпнула я носом,
  -- А если на меня еще один маньяк наедет?! И защитить некому!
   Тут уж Яр обиделся и возмутился. Не по-настоящему, но почти!
  -- Ну, хорошо! Я пошел!
  -- Куда пошел?!
  -- В мастерскую! Налаживать твою игрушку! Правда, я собирался другим заняться, но - подождет! Раз крысенок тебе важнее... Давай его сюда!
  -- А ты его точно починишь? - с наигранным испугом поинтересовалась я, прижимая Ятуркенженсирхива к груди,
  -- Ничего плохого ему...
  -- Смотри, - перебил меня Яр,
  -- Смотри на него, Санька!
   Зверек зашевелился. Сначала слабо и неопределенно, потом все увереннее зашеборшился в кулаке, потом откровенно забился. Так, что мне пришлось выпустить его. Крысенок извернулся, молнией скользнул по отвороту халата и нырнул мне за декольте. Я тихонько взвыла. А вы как думали? Если крыса вам за пазуху шмыгает!
  -- Эй! - возмутился Яр,
  -- А их там не многовато у тебя скопилось, в этой норке?!!
   Я за цепочку вытащила на свет божий всю компанию: двух дракончиков, жемчужину в реанимации и крысенка, нуждающегося в подзарядке...
   Ятуркенженсирхив, обвившись тельцем вокруг дракончиков... балдел. Другого слова как-то не подбиралось. Ему явно все равно было - где и в какой позиции находиться, лишь бы рядом с безделушкой. Жемчужину он, впрочем, игнорировал.
   Мы с Яром переглянулись. Молча. Интер-ресные дела, однако! Нашел-таки Ритин подарок себе кнопку... То бишь - розетку! Так чем же подзаряжала его сама Рита? И кто такие эти мои дракончики?..
  -- Так, - сказал Яр. Решительно снял у меня с шеи цепочку со всей висящей на ней кунсткамерой, опустил на подзеркальник,
  -- Похоже, они и без нас распрекрасно обойдутся! А я что - рыжий?!
   Я опять взвизгнула, потому, что он сгреб меня в охапку, нашел губы и со вкусом, долго, целовал, потом подхватил на руки и поволок на кровать... И пуркуа бы и не па, в конце концов? На этот раз я абсолютно ничего не имела против!
  
   2
  
  -- Только ты ему не говори, что я...
  -- Что - ты?
  -- Ну... Вроде как... знахарствую. Дипломированные специалисты нас, знахарей, жутко не любят! Начнет обзывать "сенсихой"... Которая "экстра"... Или как похуже...
   Эргис хмыкнул.
  -- Твоя воля! Я не скажу. Только ведь - сама расколешься!
  -- Сама так сама, - не стала я спорить,
  -- Только пусть хоть не сразу! Дай человеку ко мне привыкнуть!
   На этот раз Эргис хмыкнул вполне согласно. Привыкнуть - это он очень даже понимал. И одобрял.
  -- А мне обязательно с вами ехать? - жалобно спросила я.
  -- Вообще-то - нет... - он обернулся и посмотрел на меня,
  -- А ты что... не хочешь?
  -- Я трушу, - честно призналась я,
  -- И ищу ближайшие кусты, в которые можно нырнуть...
  -- Трусишь?! Да с какой стати? - изумился Яр,
  -- По-моему, чем раньше покончим с официальной частью - тем лучше! И начнем просто работать...
  -- Это ТЫ начнешь просто работать. А чем буду заниматься я - это еще бабушка надвое - вилами по воде! Буду валяться дома на диване, пялиться в потолок и гадать - как я показалась новым родственничкам? Соответствовала ли их ожиданиям и высоким требованиям? Может они до меня снисходят просто потому - что я - твой каприз?
  -- Санька, - это прозвучало хмуро и неприятно,
  -- Не дури.
   Эргис смотрел на меня насупившись. Такого он от меня не ожидал. Похоже он был уверен, что если я принимаю его - принимаю целиком. Со всем его миром. Со всем, что он любит и ценит в этом мире. С его точки зрения то, что я сейчас говорила - попахивало предательством... Хм... А, может, это предательством и было? Вот так - один фальшивый звук - и все летит на смарку... Чего я в самом деле так переполошилась? Ну съездим на вокзал. Ну, проводим Рэма с Марией в этот их санаторий. Помашем поезду ручкой - и пойдем домой... А! Вот в чем дело!
  -- Вот в чем дело! - сказала я с облегчением вздохнув,
  -- Не злись, Яр! Я очень хочу с ними познакомиться, правда! Но не провожая же на вокзале! Глупо получится: "Здрасьте - Привет!" И - в разные стороны... Я хотела бы посидеть, толком поговорить... Понимаешь?
  -- Угу, - сказал он.
  -- А... как же мы тогда?
  -- Так я правда могу дома посидеть. Вымыть, наконец, посуду, полистать книжку, спокойно попить кофейку...
  -- Нет!! - ахнул он,
  -- Ну уж нет!!! Дома одна ты больше не останешься!!
  -- Эй! Сидеть в машине и ждать, пока вы напрощаетесь всласть - еще глупее, чем знакомиться перед самым отъездом!
  -- Вот я и говорю - пойдем знакомиться! Иначе - тупик.
   Я встала со стула перед зеркалом, запрыгнула коленями на кровать, где он лениво валялся на спине, ладонями уперлась ему в грудь и, наклонившись к самому лицу, промурлыкала:
  -- Из некоторых тупиков существуют оч-чень любопытные выходы... Яр-р-руш-ш-а!
  -- Женщина! - по его телу, прижатому моими руками, прошла волна,
  -- Женщина, прекрати НЕМЕДЛЕННО!
   Он вырвался со смехом, скатился с постели, обнял меня, зарывшись носом в волосы,
  -- Или никто из нас никуда не поедет... И Степан напрасно будет ломиться в дверь... Потому, что я ее запру...
  -- Может - не надо, а?.. По третьему заходу я все это уже не переживу!
  -- Тогда перестань меня провоцировать! И - кстати о Степане! - он через пол часа обещал заехать. Двадцать минут мы уже потратили... Иди одеваться! Да... Сенни!
  -- А?
  -- Оденься прилично, а? Никаких там трусиков и маечек... Пожалуйста! Тебе очень идет, но когда все прохожие мужики тебе вслед пялятся, у меня, ей - Богу, начинают чесаться кулаки!
  -- Ну и почеши, раз чешутся - я-то при чем? И вообще - это все глюки. От переутомления! Нам точно пора на свежий воздух!
   Я увернулась от подушки, которой он запустил мне вслед и сбежала в гардеробную. Одеться поприличнее... Хм... Что этот мужчина считает приличным, хотела бы я знать?!
  
   Я догнала его, когда он спускался по лестнице. Услышав мои шаги по коридору, Эргис обернулся, споткнулся, и замер в шатком равновесии, ухватившись рукой за перила.
  -- ... Санька!!! - наконец выдохнул он,
  -- Я же просил!!!
   Опять не так?! Опять не угадала? Я ведь честно старалась быть хорошей! А он смотрит так, будто я специально над ним решила поиздеваться!
  -- Что не так? - осторожно и слегка обиженно спросила я,
  -- Все как ты просил! Ни маечек, ни трусиков - брюки и рубашка... Даже с рукавами! Оцени мою жертву! Жара ведь несусветная!
  -- А это что?! - он ткнул пальцем.
  -- Живот.. - робко удивилась я,
  -- Знаешь, мягкое пузико... А что фасон у рубашки такой - так она вообще у меня единственная - с воротником и рукавами. Мы же ехали НА ЮГ! Я и подобрала одежку соответственно!
  -- Ты меня погубишь, женщина, это точно! Голый живот наружу, декольте до пупа, штанишки насквозь просвечивают...
   Я не успела возмутиться в ответ. Помощь пришла снизу. Степан стоял у начала лестницы, опершись на перила и вовсю наслаждался очередным представлением. Когда он вошел мы в пылу препирательств и не заметили!
  -- Боюсь, Санечка, тебя бы не спасла даже классическая восточная паранджа - с головы до пяток! Насколько я знаю этого типа - он охотнее всего засунул бы тебя в сейф, а сейф таскал под мышкой! Во избежание!
  -- Рыжий, прекрати смущать мою жену! - фыркнул Эргис,
  -- Я ее, понимаешь, воспитываю - а он пришел и все дело мне обломал!... Ладно... Ты готов? Едем?
  -- Ехать тут десять минут - с остановками у всех пивных ларьков... А до поезда - еще два часа! Вообще-то говоря, я готовился к тому, что мне придется вас силой из койки вытаскивать, гнать в душ, и всякое такое... Так что у нас есть минимум час свободного времени.
   Мы с Яром переглянулись.
  -- Ну... э-э-э... хорошо! - сказал мой муж.
  -- В таком случае - может выпьем кофе? Хочешь кофе, Степан?
  -- Хочу, -ухмыльнулся Рыжий,
  -- Если твоя жена его сварит!
   Ну - что вроде бы такого было сказано? Совершенно невинный обмен фразами... А меня посетило ощущение... легчайшее, как прикосновение крыльев бабочки - и несомненное, как резкий звон будильника поутру... Меня собирались обмануть! Нет! Это вовсе не были какие-то мрачные тайны, либо покушение на мою честь и достоинство! Просто Рыжему приспичило посекретничать и он изобрел милый и пристойный повод избавиться от меня на несколько минут. Самое обидное, что Яр это понял, но и не подумал возражать!
  -- Да, - сказал он,
  -- Будь добра, Сэнни, угости нас, пожалуйста!
   Похоже, у господ заговорщиков такие штучки на рефлексе. Спасибо, хоть не послали в другой конец города за солью и спичками!
   Ну, ладно! Как послушная жена, я отправилась на кухню, чтоб исполнить просьбу гостя и своего господина и повелителя.
   Я тянула время, как только могла. Выбрала самый замысловатый и долгий рецепт приготовления напитка. Тщательнейшим образом сервировала поднос. Нашла в холодильнике сливки. Перерыла всю кухню, но добыла-таки кускового сахару и щипчики, которыми сахар запускают в чашечки. Подумала - не сбегать ли в знакомую забегаловку за выпечкой? Потом решила, что это слегка перебор и ограничилась двумя сортами печенья, белым хлебом и маслом. А в последний момент решила прибавить к вышеперечисленному сыр и ветчину... Ну, вроде бы для утреннего кофепития вполне достаточно? Обед по полной программе, с горячими блюдами и холодными закусками, мне вроде бы не заказывали!
   "Ой..." сказал Степан, когда я сгрузила свою добычу перед мужчинами, расставила приборы и стала разливать кофе. Похоже, Рыжий почувствовал легкие угрызения совести. Он и забыл, что сплавил девушку заниматься хозяйственной ерундой и вовсе не рассчитывал, что я вернусь - да с полными руками еды в придачу!
   Яр, однако, не купился. Он-то провел в моем обществе уже достаточно времени, чтоб понять - если я неожиданно становлюсь милой, послушной и услужливой - жди подвоха! Он следил за мной поверх чашечки с кофе и взгляд был веселый, любопытный и вопросительный.
   Веселись- веселись, милый друг!
   Степан допил кофе, дожевал бутерброд, поерзал, вопросительно глянул на Эргиса, получил от него еле заметный кивок, прокашлялся и спросил меня:
  -- Э-э-э... Сэнни... Какие у тебя отношения с компьютером?
  -- Романтические! - фыркнула я.
  -- То есть?!
  -- Ну... то есть он пишет мне записки. А я - в меру разумения - пытаюсь реагировать!
  -- Какие записки?
  -- Разные. Что-нибудь вроде: "Данная программа не может быть запущена, потому, что какой-то-где-то-там файл вставлен криво". Приходится сгребать машину в охапку и топать искать ближайшего программера, который нужный файл вставит прямо. Потом я спокойно тыкаю в кнопочки до тех пор, пока не приходит очередное обновление программ... И тогда история повторяется с начала. С незначительными вариациями.
  -- А-а... - сказал Степан, откидываясь на спинку кресла.
  -- Да, - сочувственно покивала я головой,
  -- Кажется, это называется "тупой пользователь". Сожалею, что разочаровала, но ничем помочь не могу.
   Степан моргнул. Потом изумленно глянул на Эргиса.
  -- Вы что, уже обсуждали эту тему?! Так какого... ты мне мозги пудрил?!
  -- Ничего подобного мы не обсуждали! - похоже Яр от души веселился,
  -- У нас, знаешь ли, была куча других тем для разговора! И вообще мне эта идея только что в голову пришла - и с горяча показалась хорошей... Но не прошла, как видишь!
  -- Так почему же она !.. "Сожалею, разочаровала, помочь не могу!" Будто уже знает о чем речь!
  -- Санька, - вздохнул мой муж,
  -- Это штучка с ручкой... Проверено на собственном горьком опыте. Так что лучшее, что мы можем сделать - это быстренько объяснить ей, что мы имеем в виду! Дабы не спровоцировать дальнейших... как бы помягче выразиться? Необдуманных и активных действий с ее стороны!
   Я уважительно отсалютовала Яру чашечкой с кофе. Нет, правда, маленькая речь меня впечатлила. Без дураков! Этот мужчина мало того, что наблюдать умеет, он еще и логически мыслит вдобавок! Степан, к сожалению, подобными талантами не обладал - и продолжал гнуть свою линию.
  -- Чего там объяснять, когда все равно ничего не получится! Нам нужен хакер, как Марья, а твоя жена сама призналась, что... не хакер.
  -- Ламер, - ласково подсказала я,
  -- Это ты хотел сказать, Степан?
   Бедняга только зыркнул на меня и зубами скрипнул, но возразить что-нибудь на сей раз поопасался.
  -- Санька, - веселился Яр,
  -- Хватит! Запугаешь человека вусмерть - он сюда больше не придет! А ты вроде бы хотела, чтоб он к тебе привык!
  -- Он и привыкает, - хмыкнула я,
  -- Ускоренными темпами! Нет, ну что за манера у некоторых - держать всех женщин подряд за непроходимых дур! Была бы я помоложе - так и обиделась бы! А последствия расхлебывал бы ты, дорогой супруг! Зритель - роль очень удобная, но... скоропортящаяся! Давайте, колитесь, мальчики - к чему там вы собирались меня припахать?
   Они снова переглянулись. Степан - обиженно. Яр - задумчиво улыбаясь, чуть-чуть, краешками рта.
  -- Дело очень простое, Сэнни, - сказал он. И споткнулся.
  -- То есть... На самом деле - это та еще головоломка, но, раз ты все равно нам не помощница, рассказать о нем можно в нескольких словах... Роман и Мария уезжают в санаторий - на три недели ориентировочно. Возможно им придется остаться там подольше - как пойдут дела. Я буду на это время заменять Рэма - здесь. Но замены Марье у нас пока нет. Так виртуозно лазать по сети и выуживать нужную информацию... И я, и Ромка, и Степан - вполне даже сечем в этом деле! Но так, как это делает она - никто из нас не может. Как теперь выяснено - ты тоже.
  -- "Тоже" - что? - тихонько, себе под нос спросила я. И - уже погромче - добавила.
  -- Да, лазать по сети я не мастерица. Еще раз - сожалею!
  -- Слушайте, - хмуро буркнул Степан,
  -- Нам не пора? Еще минут десять - и мы успеем только помахать ладошкой вслед поезду. А нам ведь с ними еще поговорить кое о чем нужно!
  -- Да, - Яр встал, подошел ко мне и за руку извлек из кресла,
  -- Так... ты едешь со мной?
   В этот момент я отчетливо поняла, чем буду заниматься в ближайшие час - полтора. Виновато подняла глаза на мужа. Вздохнула.
  -- Еду... Но не на вокзал. Прости, Яр. Скажи им, что я очень хочу с ними познакомиться... Правда хочу! Вы с твоим рыжим приятелем так меня заинтересовали, что сил нет! Ты нас и познакомь, когда они вернутся. Без спешки. Обстоятельно. И со вкусом! Не сердись! Яр! Пожалуйста!
   Он похмурился, повздыхал, но наконец улыбнулся, оценив мое героическое умильное подлизывание.
  -- Что с тобой делать! Сенни-Сама-По-Себе! Похоже, Степка прав - не в сейф же тебя засовывать... Так куда тебя отвезти?
  -- А! Это рядом . И почти по дороге. Это приличное место. На улице белый день. Я пробуду там совсем недолго. Вы поедете обратно - и захватите меня...
  -- Ага, - сказал мой муж,
  -- Совершенно безопасное предприятие... как секс с дюжиной презервативов! Только почему-то в отношении тебя меня это все абсолютно не успокаивает! Ты не знаешь - почему?
   Я захихикала, поцеловала его в краешек рта, который помимо воли все время загибался у него кверху, и наконец мы позволили Степану отволочь нас в машину.
  
   3
  
  -- Теперь через площадь, а там направо... Потом еще метров двести и мы дома... В смысле - приехали.
  -- Так куда ты все-таки собралась, душечка моя? - поинтересовался Яр,
  -- И зачем? Или это тайна?
   Я покосилась на него, прикидывая, не подразнить ли еще своих спутников - в отместку за их утренние тайны Мадридского двора!.. Но решила, что это будет уже перебор. Недосол - на столе, а пересол на спине. Я не хотела поссориться уже всерьез...
  -- Какая там тайна! - сказала я,
  -- Просто когда-то давным-давно я здесь работала... Проходила практику...
  -- Опять старые знакомые! - Эргис чуть не застонал.
  -- Вряд ли, - возразила я,
  -- Восемь лет срок большой, все, кого я знала, уже разбрелись отсюда, скорее всего... А если кто-то и остался, то народ тихий, не склонный к авантюрам, разгулу, дебошу... да и вообще к переменам!
  -- Тебя послушать - так это просто монастырь какой-то! - фыркнул Яр.
   Степан в нашем разговоре не участвовал. Молча, со слегка надутым видом, он крутил баранку. Мы уже сворачивали с площади направо.
  -- Не монастырь, - ухмыльнулась я,
  -- Но, в некотором смысле, очень на него похоже... Вот! Прошу любить и жаловать! Центральная Городская Библиотека!
   Наша машина тормознула так резко, что меня кинуло вперед, и я непременно врезалась бы носом в подголовник переднего сиденья, если б Яр вовремя не схватил меня за плечи, самортизировав толчок. Вольво, руливший по площади следом за нами, начал обиженно мигать и бибикать.
  -- Степан! - рявкнул Эргис,
  -- Свихнулся?!
   Рыжий молча, не реагируя на ругательства, летящие в него со всех сторон, отогнал машину к обочине, остановился, заглушил мотор, а потом повернулся ко мне.
   Н-да. Честно говоря, я тихо порадовалась, что в салоне мы с ним не один на один. Мужчина, разъяренный до такой степени, вполне способен на рукоприкладство!
  -- Что я тебе сделал, Сэнни? - поинтересовался Рыжий, слегка отдышавшись и перестав изрыгать пламя из пасти.
  -- За что ты меня третируешь?
  -- О Господи, Степан! - пролепетала я,
  -- И в мыслях не имела тебя третировать! Я всего-навсего хочу посидеть часок в читальном зале, полистать журналы... При чем здесь ты?!
  -- При том, что не бывает таких случайностей, женщина! - почти прошипел он,
  -- Кто тебе рассказал?! Ты, Яр?! Что, не нашлось другой темы для разговора, только приятелям кости мыть?!
  -- Ага, - мой муж, откинулся на спинку сиденья, на лице его забрезжило озарение,
  -- То-то у тебя усы дыбом! Во всех местах... Так она отсюда! Нет, представь себе, мы с Санькой вовсе о твоих похождениях не сплетничали. Сказать честно, я вообще забыл об этой истории. Напрочь! К чему мне были твои проблемы? У меня своих хватало...
   Теперь и я начала смутно осознавать, в чем тут дело. Похоже, наш рыжий друг здесь когда-то крупно нашалил! И ладно бы - нашалил и забыл. А раз до сих пор так... болезненно реагирует на любой намек, значит - не все здесь просто... Старая добрая формула: раз больно - значит еще жив - работает безотказно в любых обстоятельствах. Я повнимательней присмотрелась к лицу Степана. Я могла ему чем-то помочь? Или даже соваться не стоило?
   Он поймал мой взгляд. И, похоже, прочитал в нем что-то такое, что вся его злость испарилась, как роса под солнышком. Он ссутулился и отвернулся, пряча глаза.
  -- Я в самом деле не собиралась дразнить тебя, Степан, - тихонько сказала я,
  -- Думай что хочешь, но я действительно приехала сюда только за тем, о чем сказала - полистать журналы. Никакого заговора не было. И, если на то пошло, могу признаться, что ты мне вполне симпатичен... А дразнилась и ерничала я просто потому... что тебя стеснялась...
   Он слабо усмехнулся, молча принимая мои извинения. Он действительно вовсе не дурак. Он понял, что я не вру. И заговора действительно не было. Но... Кое в чем он оказался прав. Случайностью это тоже не было. Просто потому, что не бывает таких случайностей!
  -- Э-э-э, - сказала я,
  -- Так я пойду? Вам же еще на вокзал надо... Заезжайте за мной на обратном пути! Хорошо?
  -- Да уж заедем, - краешком рта улыбнулся Эргис, наклонился ко мне и ткнулся носом в ухо, тихонько дохнул в волосы. Я, млея, потерлась щекой о его щеку, засмеялась, выбралась из машины, дождалась, пока они развернутся, помахала ладошкой вслед, а потом бодро направилась к широким ступеням библиотеки.
  
   4
   И после всего этого я ее позорно не узнала! Даже тогда, когда она собственными руками выдала мне свежий экземпляр "Элле" и местный еженедельник за последние два квартала. И так бы я и ушла, не солоно хлебавши, если б она сама не обратилась ко мне!
   Я листала периодику и смутно чувствовала, что меня рассматривают. Неназойливо, но внимательно. Это отвлекало. Гораздо больше, чем я могла себе позволить. Так что, я начала даже тихонечко злиться на библиотекаршу. И понемножку привыкать к мысли, что сделать то, ради чего я сюда явилась, мне, похоже, не дадут. И прикидывать, чем же я буду заниматься до приезда Эргиса... С тех пор, как я попрощалась с парнями, прошло не больше пятнадцати минут! Ну, ладно. Могу в скверике посидеть, съесть мороженое и поглазеть на толпу на площади - развлечение не хуже прочих!
   Я собрала журнал и газеты в стопочку и поволокла их к кафедре - сдавать обратно. Девушка без вопросов забрала у меня эту макулатуру, вычеркнула в карточке, вернула мой паспорт. Потом подняла глаза и тихонько, не очень уверенно сказала:
  -- Сэнни?
   Я во все глаза уставилась на нее. Боже мой! Это ж Анюта! Что с ней стало?! Восемь лет назад это была веселая, живая, пресимпатичная девица! Мы вместе с ней и ее сестрой-близняшкой Янкой отбывали здесь практику...
   Сейчас на меня смотрела бледная тень прежней Ани: худенькая, бледненькая, тусклые тонкие волосы... Одежда, чистая и аккуратная, вызывала ощущение унылой серости. А глаза! Как там выразился давеча мой муж? "Как у больной собаки!" В точку! Несчастные и безнадежно грустные, они даже о помощи не просили. Казалось в них прямо-таки написано : "Плохо тебе, Анька? Так и надо! Лучшего все равно не заслуживаешь..."
  -- Анюта! - наконец выдавила я,
  -- Ты до сих пор здесь работаешь?! Я и подумать не могла!..
   Она улыбнулась - с грустным ожесточением. Она правильно поняла подтекст. Те из нас, кто чего-то на самом деле стоил - давно ушли и занимались делами поинтересней. И какой же вывод? Правильно! Те, что остались, стоили пол гроша в базарный день... И ведь она искренне верила в это, бедняжка!
  -- Ты очень занята? - спросила она,
  -- А то у меня сейчас перерыв, мы могли бы посидеть в сквере, поболтать немного...
  -- Конечно... - растерянно откликнулась я,
  -- То есть - я не занята! Давай посидим! Только почему в сквере? Ты же наверно не обедала? Пойдем в кафе, совместим приятное с полезным! Я помню, здесь недалеко была очень милая забегаловка, мы туда все время шастали... Или ее уже того... перепрофилировали? - осторожно уточнила я, заметив, что Анюта мнется.
  -- Нет, то есть... Она все там же... Просто... не хочу я туда. Давай просто посидим, а потом я у нас в подсобке чаю выпью.
   Ай-яй-яй! Глупая Сэнни! У человека же просто денег нет! Даже на такую малость, как пара горячих бутербродов и чашечка кофе с лимоном!У меня аж в глазах потемнело от жалости. Да как ты дошла до жизни такой, Анюта?! Однако, волочь ее в дорогой ресторан и кормить разными деликатесами до отвала было бы... ошибкой. Раньше это была очень гордая девица. И в ответ на свою назойливость я вполне могла схлопотать... много-много и за так! Ладно, начнем издалека...
  -- Ладно, - покладисто сказала я,
  -- Давай сидеть в сквере! И тогда уж с меня мороженое - я ведь так и не признала тебя - в упор, пока ты со мной не заговорила!
   Она снова улыбнулась. С уже знакомым, но начавшим меня тихо бесить, грустным ожесточением.
  -- Я б тебя тоже не узнала, - сообщила она спокойно,
  -- Если б не твой паспорт. И старая фотография на нем. Правда твоя нынешняя фамилия меня смутила поначалу, но потом я вспомнила, что женщинам свойственно выходить замуж...
   Это прозвучало так, будто к ней самой ни в коей мере не относилось. То ли потому, что она себя женщиной уже не считала... То ли потому, что это конкретное свойство женщин было для нее... не актуально...
  -- И, глядя на тебя, - продолжила Анюта,
  -- Удивляться не стоит. Ты очень похорошела, Сэнни. Ты сияешь. И не идешь, а летишь...
  
   В общем, мы ушли в сквер. Я купила-таки по мороженому. Потом - еще по одному. Мы посидели на лавочке. Мы погуляли по дорожкам. Болтая взахлеб, вспоминая общих знакомых... В общем - сплетничали в свое удовольствие. Потом мне на глаза попался газетный киоск. И я решила - раз уж не удалось сделать ретроспекцию - почитаю свежую прессу. Купила тот самый еженедельник, который Анюта не дала мне толком изучить - только с пылу с жару... Подумала, куда бы запихать добычу - в мою сумочку она не влезала, подняла глаза... Отсюда распрекрасно виден был кусок проспекта, на котором стоял главпочтампт. А на главпочтампте сияли большущие часы-табло. Я глянула на них - и чуть не упала.
  -- Анюта, - сказала я сиплым от ужаса голосом,
  -- В самом деле уже два часа прошло - или у меня... глюки?!
  -- В самом деле, - спокойно подтвердила она, слегка удивленная моей паникой.
  -- Но... Ты же опоздала на работу! На целый час! О том, что со мной сделают - я просто уже и думать боюсь!!
  -- Ничего подобного. Просто попросила отгул на пол дня... А даже если б и опоздала... Я ведь опоздала! Какой с тебя-то спрос?!
  -- Да нет, - жалобно возразила я,
  -- Просто на этот раз мой муж меня точно убьет - когда не найдет в читальном зале... А твою библиотеку разберет на запчасти... Представляешь: возвращаемся на руины, а твои коллеги сидят на уцелевших балках и только ножки подбирают, бедные, когда под ними проносится разъяренно рычащее чудовище!
   Анюта помимо воли рассмеялась, представив себе такую картинку. Потом опять поскучнела.
  -- Твой муж - это тот, с которым ты приехала?
  -- Да-а... Ты что, видела нас?
  -- Ну да, машина ж была припаркована под самыми нашими окнами... Тебя я, правда, не узнала тогда...
  -- А кого узнала? - поинтересовалась я, уже почти зная, что прозвучит дальше. И не угадала!
  -- Твоего мужа, - сказала Анюта.
  -- Эргиса?! - слегка офигев уточнила я.
  -- Какого "Эргиса"?! - слегка офигев изумилась Анюта.
  -- Моего мужа!
  -- Но его зовут не Эргис!.. Или он мне врал?..
  -- Кто врал?
  -- Твой муж!
   Я почувствовала, что моя крыша начинает тихо ехать.
  -- Стоп! - сказала я,
  -- Эргис - невысоких, худощавый, темноволосый парень. Ты его имеешь в виду?
  -- Нет! - возмутилась по инерции Анюта,
  -- Он длинный, тощий... И рыжий!
  -- Совсем ты мне голову задурила, мать! - облегченно вздохнула я,
  -- Это ж Степан!
  -- Ну да! Я его и имела в виду!
  -- Так он мне не муж, успокойся! Он друг и коллега моего мужа! Теперь все понятно?
   Анюта от облегчения чуть не растеклась лужицей.
  -- Ты разве не видела, что написано у меня в паспорте? Вряд ли Степка с Яром однофамильцы!
  -- Я не знаю его фамилии, - сердито возразила Анюта,
  -- Мы знакомы были всего-то... Да и не до фамилий друг дружки нам было, если честно! Там такая каша получилась...
  -- Ладно, - вздохнула я,
  -- А номер его мобильника ты, часом, не знаешь?
   Вопрос был не праздный. Как мне связаться с парнями? Свой мобильный Яр давеча угробил и пока так и не удосужился обзавестись новым. Идти домой и ждать, когда в чью-нибудь голову придет мысль поискать меня там? Страшно подумать, что меня ждет в этом случае! Номера Степанова мобильника я не знала и уныло предчувствовала, что, скорее всего, и Анюта его не знает. Но она тихо сказала:
  -- Часом знаю... Так... Чисто случайно...
   Я с облегчением сунула ей трубу:
  -- Набирай!
   Анюта шарахнулась от телефона так, будто я ей предложила сунуть руку в осиное гнездо!
  -- Нет!!!
  -- Только набери, -вздохнула я,
  -- Я сама с ним поговорю, так и быть...
   Она поколебалась, вздохнула - и набрала.
  -- Степан? - спросила я,
  -- Вы где?
  -- Сэнни? - голос у Рыжего был искренне удивленный и... сконфуженный какой-то. Будто он занимался втихаря темными делишками, а я словила его на горячем.
  -- Ты ...э-э-э... все еще в библиотеке сидишь?
   Я было собралась ему ответить, но в трубке вдруг заскреблось, что-то невнятно забубнило, будто мобильник выдирали из Степкиных рук. С мясом.
  -- Санька? - через секунду послышался слегка запыхавшийся голос Эргиса,
  -- Ты где?
  -- Вообще-то я первая спросила! - ехидно сообщила я, уже поняв, что они вовсе не потрошат библиотеку с выпученными глазами, потеряв меня, любимую, а просто-напросто занимаются своими делами, и даже думать обо мне забыли. Иначе позвонили бы раньше, мой-то мобильник был при мне!
  -- Ну - не сердись! - добрым и лживым голосом попросил Яр,
  -- Просто у нас образовалось одно очень срочное дело... Но мы уже скоро освободимся... Ты не скучаешь? И ни в какой криминал еще не вляпалась?
  -- А надо? - поинтересовалась я,
  -- Так это запросто!
  -- Нет! - на полном серьезе попросил он,
  -- От этого воздержись, пожалуйста! По этому пункту у нас и так перебор, ты не находишь? По крайней мере до нашего приезда!
  -- И когда случиться этот светлый момент? В два часа пополуночи - или чуть раньше?
  -- Санька, - укоризненно сказал Эргис,
  -- Нельзя же быть такой язвой! Будь снисходительней к людям, которые задержались всего-навсего на каких-то жалких пол часа!
  -- Если люди где-то задерживаются, то, обычно, хотя бы предупреждают об этом по телефону, - вздохнула я.
  -- М-м...- сказал Яр. И честно добавил:
  -- Я даже не подумал.
  -- Я так и поняла. Ладно, проехали... Мы с моей подругой гуляем в сквере и болтаем. Когда вы намерены вернуться? Или может я сама домой доберусь?
  -- Ни-ни! Через пол часа мы будем у вас... с подругой, - Яр на секунду запнулся, а потом подозрительно поинтересовался:
  -- А что вы пьете?
  -- Мы едим! - развеселилась я,
  -- Мороженое! Это-то можно, надеюсь?!
  -- Это можно, - милостиво разрешил мой строгий супруг,
  -- Ну - не бузите там! Мы уже скоро!
   Прошептал мне на ухо несколько нежных глупостей и отключился.
   Я спрятала мобильник в сумочку, стараясь не дать счастливой улыбке вылезти за пределы физиономии. И поймала Анютин взгляд. Откровенно голодный и по-хорошему завистливый. Она быстро отвела глаза.
  -- Я не буду дожидаться, когда они за тобой приедут, - сказала моя старая приятельница,
  -- Уж извини... И спасибо.
  -- За что? - уточнила я ,
  -- И "спасибо", и "извини", если уж на то пошло?
  -- Извини - что сбегаю. Спасибо - за встречу, за то, что не отказалась потратить на меня свое время... Ну - спокойной ночи?
  -- Эй! - возмутилась я,
  -- Не вздумай вот так вот взять и исчезнуть! Я в нашем городишке пробуду еще недели три. Может - больше. И намерена не однажды воспользоваться твоим обществом! Ты приносишь мне удачу! Давай, запиши мне где-нибудь свой адрес и телефон... да вот, - я сунула ей еженедельник,
  -- На газете.
  -- Только адрес могу, - уточнила Анюта,
  -- Телефон у меня... Сломался. Позавчера...
   Позавчера было девятнадцатое число текущего месяца. И телефон у нее ни капельки не сломался, спорю на что хотите! Его просто отключили. За неуплату...
   Тем не менее Анюта послушно нашарила в кармане ручку и принялась писать на полях. Я заглянула ей через плечо. Это была страничка рекламы. Одно из объявлений зацепило мое внимание.
  -- "Экстремальный пляж", - прочитала я вслух,
  -- Что за зверь? Раньше в этом городке ничего подобного не водилось!
  -- А! - Анюта рассеянно пробежала глазами статейку,
  -- Это совсем недавно. Всего второй сезон. Я заглядывала однажды. И пляж вполне ничего. И экстрим в наличии. За хорошие денежки, конечно!
  -- Это где? - с завистью спросила я. Почему-то до визгу захотелось искупаться. Мы же у моря! Мы почти неделю торчим в милом южном городке - и так и не выбрали времени сходить на пляж!
  -- У Чертова Камня.
  -- А! Помню! - обрадовалась я,
  -- В общем так - какие бы там планы на завтрашний день ни лелеял Эргис - придется ему от них отказаться! Потому, что я купаться хочу!!!
   Анюта посмотрела на меня и немножко развеселилась. Она заметно расслабилась и перестала напоминать недосушенную мумию, когда выяснилось, что Степан - вовсе не мой муж.
  -- Это ерунда, - улыбаясь махнула ладошкой моя старая приятельница,
  -- Есть здесь в окрестностях другое местечко!.. - Она мечтательно зажмурилась.
  -- Вот где бы я хотела работать! Всю оставшуюся жизнь! Собственно... там я и работала - год назад...
  -- И что это за чудо такое? - изумленно подняла я бровь.
  -- Вот смотри: "Собачий город"!
   Брови у меня полезли еще выше. "Собачий город" - так назывался питомник немецких овчарок, если в газете написали правильно... и если не подводили меня напрочь мои глаза! Ни за что бы не подумала, что Анюта может мечтать о ТАКОМ!.. Впрочем - погоди-ка, погоди! Как это:
   р а б о т а л а?!
  -- Анюта, - спросила я,
  -- Так ты что же - вернулась в библиотеку совсем недавно?
  -- Я же говорю - год назад, - вздохнула она,
  -- А кажется - уже целую вечность... Целая вечность тоски, скуки и... безнадеги...
   Я ничего не спросила, хотя за язык меня дергала целая тысяча любопытных чертей! Но с наивным любопытством интересоваться: "А это ты из-за Степана оттуда ушла?" или " А что у вас там с ним произошло?" было бы... неделикатно, мягко говоря! Все равно что иглой копаться в свежих ранах... Без наркоза.
   Она посмотрела на меня. Вздохнула и улыбнулась. Похоже, моя физиономия меня в очередной раз предала!
  -- Это долгая история, Сэнни... Ты сбежала в Столицу, а мы с Янкой подались к Чистильщикам.
   Я присвистнула. Лихо. Кого попало туда не берут, между прочим!
  -- Ну, нас поучили, конечно... Понатаскали... А потом отправили на первое самостоятельное задание. Каждую - на свое. Мы должны были работать совсем одни. Без поддержки. Нечто вроде экзамена - последнего и решающего...
  -- И ты его...
  -- Нет, - усмехнулась она,
  -- Я его не завалила. Мои наставники решили, что я его сдала - вполне успешно, между прочим! И только я одна знала - какой ценой! За мой успех поплатился кое-кто другой... Нет, не Степан, - пояснила она, отвечая на мой взгляд,
  -- Степан появился позже... Степан и еще один тип. Который там всем у них заведовал... Чистильщики открыли Старый Город. Объявили его чистым... Ну и потекла в него опять всякая... нечисть! Я... Я тогда была не в форме... И пустила дело на самотек. К тому же нарисовался Степан... И начал с того, что увел у меня одного из моих Псов... Колли... Вот парочка подобралась! Пара Рыжих! Что мастью, что характером! Ну, это я вполне пережила... А потом, когда я вытащила голову из задницы и огляделась... Было поздно. Этот тип уже все схватил. Так возникла эта дурацкая вывеска: "Питомник немецких овчарок". Ага, как же! Ничем таким там и не пахнет. Но зато он там хозяин, царь и бог! В одном лице...То бишь по документам выходило, что и Старый Город - чуть ли не его собственность, а Псы - экспериментальные животные - типа виварий на открытом воздухе и он волен делать с ними все, что пожелает! А я вообще никто и не при делах!! Я могла остаться - работать на него и на его условиях... Могла отваливать на все четыре стороны - но одна. Ни один Пес не имел право покинуть пределы Старого Города. Ну - а вот это - дудки!!! Если Псы по его дурацким бумажкам просто-напросто безмозглый товар, то кто и что им может запретить, или указать?! Я объяснила Овчару ситуацию и той же ночью они ушли. Почти все. Кое -кто предпочел остаться... бедняги... А ловить по лесам стаю, которую водит Старший... Ну-ну, хотела бы я на это посмотреть! А Кота я попросту сперла... Посадила за пазуху и увезла... Сейчас он со мной живет.
  -- А Колли?
  -- Он тоже ушел со сворой. Попозже. Когда и Степана из этого рая поперли...
  -- Поперли? Он не сам ушел?
  -- Нет. Не сам. Этот его гад... видно ему перестал доверять. Потому, что сразу после Степанова ухода занялся вещами... В общем... почти запрещенными. Езда на грани фола. Если бы он работал с людьми - его бы точно того - можно было прищучить... Но он работал с Псами! А никто еще не удосужился доказать всерьез их разумность! Это... только предстоит кому-то сделать...
  -- А откуда ты все это знаешь? - поинтересовалась я,
  -- А... - Анюта слегка смутилась,
  -- Я заходила на их сайт... Ну - и еще кое- что...
  -- Ты... как это называется?.. взламывала их рабочие файлы? - понимающе протянула я.
  -- Анечка, да ты, никак, суперхакер?!
  -- Не издевайся! - буркнула она, но возражать не стала, как я заметила!
  -- Анюта! - сказала я,
  -- Ты знаешь, что такое "Дзаянчи"?
   Она изумленно помотала головой.
   - Это можно истолковать по разному. Можно просто сказать "Судьба". Можно сказать "Встреча судьбы". Это когда несколько человек встречаются в нужное время в нужном месте. Каждый из них приходит к встрече своим путем и вроде бы совершенно случайно - но после этой точки им сужден один общий Путь... Так вот, когда ты меня окликнула там, в читальном зале - это и была Дзаянчи!
   Она не спросила - здорова ли я. Хотя такая мысль явно была одной из тех, что первыми посетили ее голову. В ее глазах я отчетливо видела голод. Голод по Чуду... И не стоило сомневаться, что моя старая подруга готова клюнуть на голый крючок. Без наживки.
   Я глянула на часы. Она тоже глянула на часы.
  -- Вот что, - торопливо сказала я,
  -- Завтра приходи к Чертову Камню. К полудню. Возьми в своей библиотеке отпуск на три недели - как угодно, хоть за свой счет! Не отпустят - сбеги! Второй раз такой шанс тебе когда выпадет!.. Если выпадет вообще! Да, и прихвати свой лэп топ!
  -- Откуда ты...
  -- Анюта, не задавай глупых вопросов! После того, в чем ты мне призналась, было бы странно думать, что у тебя нет своей машины!
  -- Зачем все это? - она еще брыкалась, но слабо.
  -- Затем, что я нашла тебе халтурку на выходные! Если ты не сдрейфишь, то получишь все, о чем могла только мечтать... и о чем не могла - тоже... Так как - придешь?
  -- Подумаю... - отворачиваясь сказала она.
  -- Что ж - святое дело, - не стала давить я,
  -- Еще сутки мое предложение останется в силе.
  
   5
  
   Никто его не ждал. Он ударил внезапно. Ниоткуда. С ясного неба.
   Просто дыбом встала вода. А воздух приобрел твердость и упругость плиты ДСП. Когда такой плитой тебя со всей дури шибает в бок, в грудь или в спину... Устоять на ногах, конечно, можно... Но такой фокус не про каждого циркача!
   По воздуху летели тенты и шезлонги. Про более легкие вещи не стоит и поминать! Люди бежали - не по своей воле! Иногда - очень причудливым способом. Один дядечка - при седых волосах и впечатляющем брюшке - бежал вдоль пляжа НА РУКАХ. По запястья в воде. Не в состоянии ни свернуть глубже в воду - чтоб поплыть, ни выбраться на песок... В конце концов непривычные к таким упражнениям руки его запутались сами в себе - и скорость ветра оказалась больше, чем его собственная. Дядьку перекувырнуло и приложило спиной о волны. Хорошо, что кто-то пробегал в это время мимо - и сумел вздернуть бедолагу на ноги - иначе он бы здорово нахлебался воды пополам с песком... А еще - Благодарение Богу! - на этот пляж ни одному кретину не пришло в голову приволочь малолетку годков двух- трех- пяти-шести... Взрослые же - да пришедшие не куда-нибудь, а развлечься легким экстримом! - по большей части могли позаботиться о себе сами. Что до экстрима - деваться некуда!- сегодня они его получили по полной программе!
   Меня не унесло с толпой. Офигевшая от неожиданности, я стояла и смотрела на беспредел, который сотворил коротенький, жуткий, словно с неба свалившийся шквал. Я даже сообразить не успела - почему все БЕГУТ, а я СТОЮ! Только ветер волосы растрепал, да секануло по лицу мокрым песком...
   За секунду до этого я спряталась за скалой. Чтоб навести порядок в своем туалете. Бретелька на купальнике и цепочка с дракончиками насмерть перекрутились и натирали кожу. Не страшно, но вполне неприятно. Для того, чтоб исправить дело, надо было снять верхнюю деталь купальника и остаться на минуточку топ лесс... Не велика проблема, по нынешним временам! Кое-кто из молодых женщин на этом пляже именно так и щеголяли... Но это все же было не про меня - уж не говоря о том, что б я услышала от Эргиса, застань он меня в подобном виде! Правда Яра в поле зрения не было - он решил, пока суд да дело, прокатиться на парашюте за катером... Но мог и появиться - причем в самый неподходящий момент! Сообразив все это я решила поберечь свою стыдливось и временно уединиться. Что называется - дуракам счастье! Однако все наши шмотки не преминули улететь с ветром.
   Шквал ушел так же внезапно, как и сорвался. Едва ли это безобразие длилось дольше двух минут. Я даже рот не успела закрыть - а на пляже уже опять тишина... Ну - условная. Шелест моря и потрясенные вопли людей - непременно присутствовали.
   Я закрыла рот, наконец-то испугалась, потом успокоилась - и только-только решила, что пора бы испугаться всерьез - где были мои спутники во время шквала - и, самое главное - где они СЕЙЧАС?.. Но не успела. Словно опять налетел шквал - но на сей раз на меня персонально! Комком мокрой холодной тьмы хлестнуло по лицу...
   И настало НИЧТО и НИГДЕ...
   А потом меня опять хлестнуло по лицу.
   На этот раз - горячо и очень... хм!.. живительно!
   Оплеуха.
   Причем такая, что я едва устояла на ногах! Куда там какому-то несчастному шквалу! В глазах прояснело и я осознала, что все еще стою - СТОЮ! - за скалой, а на меня в упор смотрят злые-злые зеленые степановы глаза. Он тряс рукой. На пальцах была кровь... Понятно... Ятуркенженсирхив не упустил дивной возможности отработать свой хлеб телохранителя! Спасибо, что хоть просто цапнул, а не стрельнул, к примеру - хоть это ему категорически запрещено!
  -- Где он?! - рявкнул Рыжий.
   Я не стала задавать дурацких вопросов, типа: "Кто?", да "Что ты имеешь в виду?". Просто подняла трясущуюся руку и ткнула пальцем. Степан проследил направление. Потом посмотрел на меня. Длинным профессиональным докторским взглядом. Пальцем крутить у виска не стал, но и так было понятно, что я в его мнении окончательно рухнула, и никакие последующие возможные заслуги мне уже не помогут. Он развернулся и направился по пляжу к будке спасателей.
   Не до того мне было. Но я с неожиданным живым интересом отметила, что за Степановой спиной все это время пряталась Анюта. А Рыжий держал ее за руку! И так и уводил от меня, топая по пляжу к спасателям! И Анюта не возражала! Послушно шла за ним, только пару раз оглянулась на меня - вполне виновато... Да ладно, ребята, я не сержусь... Только, похоже, лезть на Чертов Камень мне придется одной...
   Степан был прав с точки зрения банальной эрудиции... и с точки зрения любого здравомыслящего человека. По логике вещей - таких, как скорость, сила и направление ветра,а заодно исходя из того, что дурацкий катер, за которым моему мужу приспичило покататься на парашюте, выкинуло на песок метрах в ста впереди меня, я же показывала себе за спину!- Эргис никак не мог оказаться в этих скалах... Но логика мне в данный момент была по барабану. Я ЗНАЛА - без тени сомнения!- где сейчас находится мой муж...
  -- Знаешь, - сказал за моим плечом знакомый голос,
  -- Я не советую тебе лезть туда прямо вот так - чуть не нагишом... Тебе как минимум нужны будут ботинки...
   Я скосила глаз. Ну, да. Как и полагается по законам жанра, он стоял за моим левым плечом. И искушал, гад ползучий!
  -- Алекс, - спокойно напомнила я,
  -- Ты в курсе, что сейчас расстояние между нами заметно меньше километра?
  -- В курсе! - нагло ухмыльнулся он,
  -- А еще я в курсе, что твой дражайший супруг... временно недоступен. Так что бить прямо сейчас меня не будут!
  -- Почему ты так уверен? - прищурилась я.
  -- Это вообще-то против моих принципов, но ради тебя, старая скотина, я готова ими ненадолго поступиться!
  -- Не надо! - ухмыльнулся он.
  -- Я уже хороший! И готов оказать тебе услугу - не безвозмездную, естественно - но и тем не менее!
  -- Принять услугу? - фыркнула я,
  -- От тебя?! Побойся Бога, Алекс!
  -- Время - деньги,- он неожиданно очень серъезно глянул на меня,
  -- Не знаю, как ты относишься к своему мужу, Винтер Квин, но вот мы стоим с тобой и языками чешем... Переводим минуточки, которые могут его убить... или спасти...
   Он был скотина, он нагло меня запугивал - и знал, что я отлично это понимаю... А еще он знал, что я понимаю, что он прав. И готова принять его услугу - чем бы мне это ни аукнулось потом.
  -- Я сейчас заживо сгорю в твоем взгляде! - весело констатировал Алекс.
  -- Пойдем? Тут, выше по берегу, есть маленький магазинчик со спортивными шмотками... Что там нужно? Штаны, майку, куртку, носки, ботинки...
  -- Два комплекта,- хрипло поправила я,
  -- Ему и мне... Аптечку. Воду. Веревку. Что еще?
  -- Тогда рюкзак. И еды. И спички. Когда ты туда доберешься - дело будет уже к вечеру... А ночью лазить по скалам... я понимаю, что вы не из самых рассудительных - но даже для вас это будет перебор!
  -- Хорошо. Деньги я верну. Попозже.
  -- Естественно. И услугу.
   Я опять покосилась на него.
  -- Не зыркай так, Сэнни! - добродушно хохотнул он.
  -- Честное слово - я больше не планирую ничего, что может нанести ущерб твоей чести и достоинству! И чести и достоинству твоего мужа - тоже!
   Как ни странно - в этом Алексу можно было верить. Честь и достоинство гарантированно не потерпят никакого ущерба... Зато все остальное - включая жизнь и здоровье! - очень даже запросто.
  -- Хорошо, - снова сказала я,
  -- Где там твой магазинчик? Идем скорее.
  
   Никогда еще я не занималась шопингом в таком темпе! Он вообще не относился к десяти моим самым любимым занятиям, а сейчас с таким здоровенным шилом в заднице - я едва ли вообще обращала внимание, что и как делаю. Автопилот отключился , когда мы вернулись к скалам.
   Алекс молча пыхтел у меня за спиной. Во время шквала он умудрился остаться "при вещах". Либо только что пришел, либо уже собирался уходить... В общем был одет и барахло свое держал в руках. Что и дало ему преимущество передо мной, которым он не замедлил воспользоваться. Мне, чтоб экипироваться, нужно было по любому возвращаться домой и терять при этом час... или два! Или принимать его помощь. Он помалкивал, когда я крушила все близлежащие магазины - только расплачивался, не пытаясь направлять события... Или даже просто их комментировать! Что для Алекса было совсем не характерно...
  -- Дождись здесь Степана, - сказала я ему, проверяя застежки, завязки, ремни и крепления,
  -- Когда ему надоест бестолку просеивать песок на пляже... Скажи куда я ушла. Если мы к тому времени не вернемся - пусть двигает следом...
  -- Не-а, - сказал Алекс, и, покосившись на мою физиономию, поспешил объяснить,
  -- То есть - я его дождусь и все расскажу. Только двинуть за тобой он не сможет.
   Он замолчал. Снова глянул на меня. Он явно не жаждал объясняться прямо здесь и сейчас... Но чувствовал - придется.
  -- Там, по верху скал проходит биобарьер... Именно поэтому считается, что на Чертовом Камне ничего, кроме скал, как таковых, нет...
  -- Это не так? - отрывисто спросила я,
  -- Не так. Там, внутри, между скал, есть такой... своеобразный "глаз", круглый пятачок песка.
   Но туда никто не может попасть. Ни человек, ни зверь, ни птица, ни дерево, ни трава... А кто попадает - не по своей воле - например птица, которую сшибло ветром - не может выбраться. И там и погибает.
  -- Хорошее место, - сквозь зубы процедила я,
  -- Ах, славная перспективка!..
   Алекс отвел глаза. Он не стал разжевывать - хоть на том спасибо! Кое-какие выводы я вполне могла сделать сама.
  -- А ты мне веришь, Винтер Квин! - Он склонил голову к плечу. И с удивлением рассматривал меня
   У меня много чего вертелось на языке, но я только фыркнула:
  -- Так ведь и ты мне поверил, старый приятель!
   Мы переглянулись. С неким невольным уважением. Мы не стали объяснять друг другу, что если у кого-то и есть шанс пройти биобарьер - так это у меня. А если уж смогу войти - так смогу и выйти.
  -- Дождись Степана, - мяко повторила я.
   Поправила рюкзак и полезла вверх.
  
   6
  
   В штанах и куртке я просто испеклась. Пока лезла. Подъем был не слишком трудный - вполне по силам даже такому чайнику, как я... Но очень потный! И спасибо еще, что набежали тучки, и не жарило прямыми солнечными лучами! Иначе какой-нибудь удар я бы точно схлопотала... И даже была совершенно не уверена, что этого уже не случилось - в ушах звенело, перед глазами плыло, тело не слушалось... Я вообще ощущала себя более чем странно: будто я и мое тело существуем отдельно - и связаны только какой-то внешней условной силой... И я словно физически - за шиворот - тащу его вперед. А оно трепыхается, шатается, заваливается набок, падает... - но встает. Хоть медленно, но продвигается вперед. Сил в нем уже не осталось. Мы идем на голой воле...
   А потом в лицо подуло ветром. И я обнаружила, что стою на вершине Чертова Камня. И смотрю вниз. На пятачок песка. Маленький с высоты. Пустой. Почти. Песок, песок, песок... А посреди пятачка - что-то. Неподвижное. Продолговатое. Уже наполовину засыпанное вездесущим песком...
   Как я спустилась - я не помню совсем. Может - просто прыгнула, без долгих раздумий? Просто: вот секунду назад я стою на скалах - а вот уже бегу,спотыкаясь, по песку к неподвижному продолговатому предмету. И грызу на ходу губы, чтоб не заорать от ужаса...
  -- Яр?.. Яруша, ты живой?! - я перевернула его, трясла и теребила.
  -- С...ань-ка? - наконец шершавым голосом - словно и в него набился песок! - отозвался Эргис.
   А потом его рука по змеиному метнулась вперед и зажала мне глаза.
  -- Не смотри! - хриплым шепотом потребовал он.
   Я так обалдела, что даже не попробовала увернуться. Послушно сидела и только шуршала ресницами по его ладони. С которой за веки начал безбожно набиваться песок!
  -- Яр? - робко поинтересовалась я,
  -- Мы так долго будем сидеть? Зачем ты мне глаза закрыл?
   Он странно - смущенно, хрипло и неуверенно - рассмеялся.
  -- На мне же нет ничего, - теперь смущение явно преобладало.
   А я не знала что мне делать - злиться или хохотать?!
  -- Мужчина! Ты совсем спятил?! Можно подумать, я никогда в жизни не видела тебя... без всего!
  -- Это совсем другое, - снова шепотом засмеялся он,
  -- А сейчас я стесняюсь!
  -- Ну - ладно, - я вспомнила, что на мне навьючен рюкзак. На ощупь стряхнула его с плеч, дернула завязки, запустила руку внутрь и потянула первую тряпку, что мне попалась. Это оказался спальник. Я торопливо выпотрошила его из шкурки, раздернула молнию и сунула этому... смущенцу!
   Рука, все это время настойчиво лишавшая меня зрения, безвольно упала.
  -- Ну - как? - ехидно поинтересовалась я.
   Впрочем, рассмотрев подробности, ехидничать мне резко расхотелось. Вид у моего мужа был просто жуткий: лицо, грудь, живот, ноги - все было немилосердно ободрано. Кровь запеклась. Вместе с песком. Чтоб отмочить этот кошмар необходима была минимум пара ведер воды... А лучше - ванна! Двух бутылок минералки, которые я принесла с собой, конечно не хватит...
   Он поймал мой взгляд и мягко сказал :
  -- Не расстраивайся так ужасно, Сэнни! Выглядит эффектно, спору нет - но это всего-навсего царапины! Внутри все цело...
  -- Ничего, - безутешно покачала я головой,
  -- Того, что не цело снаружи, нам вполне хватит, чтоб не скучать нынче вечером! Яр! Здесь же нафиг нет воды! Даже соленой!
  -- Есть! - возразил он,
  -- То есть... я вроде бы слышал, как что-то журчит... Когда лежал... Только встать и поискать сил не было. Вон там, наверно, под скалой!
   Я внимательно посмотрела под скалу, потом внимательно посмотрела на Эргиса. Потом встала и пошла посмотреть на скалу поближе. Ручеек действительно нашелся - и не такой уж маленький! Только тек он глубже в складке скалы и журчал почти неслышно. Действительно, обнаружить его можно было только слушая по земле.
   Мы перебрались к нему. Пить сперва опасались, но, когда высосали обе бутылки минералки - очень быстро, надо сказать! - и поняли, что хотим еще... В общем колебались мы недолго!
   Я смывала с Яра его раскрас, а он шипел и пытался увильнуть, между делом шаря в рюкзаке и тягая в рот то, что находил в нем съедобного.
   Наконец я сочла ,что начерно мои труды можно считать завершенными. И солнце, между прочим, уже садилось! И становилось вполне прохладно. А одеть Эргиса было сейчас... хм!.. проблематично. Куртку на голое тело он худо-бедно мог бы еще нацепить, а вот со штанами дело обстояло гораздо хуже! Изодранному животу и ногам совсем не понравится соприкосновение с жесткой тканью!
  -- К утру оно, конечно, подживет, - огорченно констатировала я,
  -- Но до утра еще дожить надо!
  -- Да, - задумчиво согласился Яр,
  -- Нужен костер... А до утра я и в спальнике поживу...
   Как выяснилось, он вовсе не собирался упаковаться в спальник и спокойненько полеживать в нем, пока я развожу костер и готовлю ужин... Как я, грешным делом, было подумала! Он собирался навертеть спальник себе на пояс, наподобие юбки... Он даже попробовал это сделать - но, увидев, как я валяюсь по песку от хохота, оценив результат - здраво рассудил, что это неверное решение. Мы еще подумали - уже вместе - и придумали более приемлемый вариант:
   мою куртку, приспособленную на манер килта. Выглядело это тоже более чем забавно, но, по крайней мере, не мешало ходить, а мягкая подкладка не так грубо раздирала свежие ссадины и царапины... Правда, поначалу Яр сопротивлялся и орал, что не может на ночь глядя оставить меня в одной легонькой футболочке... но его куртку мы использовать подобным образом не могли - запихивать Эргиса сейчас в тесную футболку было бы ничем не оправданной жестокостью! А я задавала себе вопрос - что за затмение на меня нашло с этими маечками?! Принесла бы рубашку - и половины проблем бы не было! Вскоре выяснилось, что затмение не ограничилось одеждой - прихватить нож я тоже забыла... И еще кучу всякой полезной ерунды, которую обычно берут, отправляясь с рюкзаком на природу! И я огорчалась до тех пор, пока развеселившийся Яр не напомнил, что зимовать мы тут не собираемся - равно как и жарить шашлык - а до утра и так обойдемся, даже без костра! Я тоже потихоньку захихикала, но возразила, что с костром будет все же уютней. Яр ничего не имел против и побрел собирать топливо. Ничего не росло среди скал Чертова Камня, как Алекс и предупреждал, однако разнообразного сухого мусора было предостаточно: палки, щепки, сучья, обломки досок и более сложные и непонятные обломки - не только деревянные: металл, пластик, ткань...
   Яр разыскивал то, что могло гореть и стаскивал к родничку под скалой, а я возилась с костерком, пока он не разгорелся - небольшое, но устойчивое пламя. За этим занятием мы и не заметили, как совсем стемнело. Эргис, вернувшись с очередной порцией добычи, сказал мне удивленно:
  -- Смотри, Санька, наверху, на скалах кто-то тоже костер палит!
  -- Где? - удивленно вскинула голову я. Эргис показал. А! Прямо над нами, то-то я не увидела этого раньше!
  -- Это, наверное, Степан с Анютой. Тоже утра ждут. Ну - и нас за компанию...
  -- Ждут? - со странной интонацией переспросил Яр,
  -- Почему - ждут? И почему ты пришла одна, Санька? И почему, раз они пришли следом - то не спускаются сюда? И почему ты знала, что меня надо искать именно здесь? И почему... Вообще все - почему?!!
  -- Ох, Яруша, - вздохнула я,
  -- Знал бы ты, сколько у меня самой скопилось этих самых : "почему?"!
  -- Я первый спросил!
  -- Угу... Как любит выражаться одна моя знакомая: "А я вторая!"! Эй! Не закипай, пожалуйста! И сядь, наконец, дров нам пока хватит... Конечно я все расскажу... Все, что сама знаю, конечно!
   И я рассказала ему. Про шквал. Про Степана, который мне не поверил. Про Анюту, которая держалась за его руку. Про Алекса, который мне и поверил и помог - в обмен на некую услугу в будущем, которого мы не знаем... Про биобарьер. Про то, как я шла сюда - в полубреду, в странном раздробленном состоянии - отдельно тело - отдельно я... Как я спускалась в глаз Чертова Камня...
  -- Может и спрыгнула - не буду зарекаться! Я просто не помню! Другое плохо - вспрыгнуть обратно у меня вряд ли получится... Стимула такого нет! А подъем с этой стороны куда как покруче будет, чем с той...
  -- А? - рассеянно отозвался Эргис. Обернулся и посмотрел на скалы у себя за спиной. Хотя что увидел - совсем не ясно, ибо было уже совсем темно...
  -- Ерунда, - наконец буркнул он,
  -- Я здесь пройду... И тебя протащу - хоть под мышкой!
   Потом он поймал мое лицо в ладони и осторожно провел по щекам.
  -- Точно, - констатировал сердито,
  -- Левая заметно припухла! Я Рыжему ухи откручу!! Что он себе позволяет?!
  -- Эй! - рассмеялась я,
  -- Не расстраивайся так! "Внутри все цело"! И - ну что ему, бедолаге было делать, если я стояла, как дура, в отключке, и ни на что не реагировала... Вполне могла бы до сих пор так стоять! Ты же приходить в себя не собирался - пока я не начала тебя трясти!
  -- Все равно, - сердито буркнул Яр,
  -- Мог бы и поаккуратнее! Доктор хренов! Врезать женщине так, что у нее физиономию разнесло!
  -- Ему давно хотелось, полагаю! - веселилась я.
  -- Подожди! - вдруг сказал он,
  -- Подожди, Санька!
  -- Что такое?! - удивилась я,
  -- А... Созрело очередное "почему"... Почему ты считаешь, что мы выключились одновременно? И без Степановой оплеухи ты не пришла бы в себя, пока не очнулся бы я?
  -- Я не знаю "почему", - медленно сказала я, мысленно проклиная свой длинный язык. Не стоило бы сейчас об этом Яру догадываться - рано. Он и так этой темой сыт по горло...
  -- Я просто ЗНАЮ. Это вне логики. Просто... мы с тобой теперь почему-то связаны... Похоже на то, как были связаны вы с Романом... И в то же время - совсем по-другому...
   Я сквозь пламя костра посмотрела ему в глаза. И пожалела об этом. Хотела отвернуться - и уже не смогла. Прозрачные серые глазищи стали огромными. А лицо мгновенно подсохло, заострилось, стало напряженным и измученным...
   Эргис моргнул, отвернулся, неловко поерзал, встал и ушел в тень, за круг освещенный пламенем нашего костерка.
   Что ж я наделала!! Но... не врать же было?! Не продолжать притворяться и пудрить мозги и себе и ему! В конце концов он бы и сам все понял - не дураки - с! Нет, врать определенно не стоило... И все же... пока мне было больно - от повисшей неопределенности. Что-то он там один в темноте надумает?! А идти за ним следом, теребить за рукав и заглядывать в глаза... вряд ли хорошая идея! Не стоит сейчас вмешиваться. Он должен пережевать эту пилюлю сам. А уж проглотит или выплюнет - дело только его свободной воли...
   Я нахохлилась рядом с костром и приготовилась терпеливо ждать развития событий. Было странно тихо. За скалами отдаленно шумело море, тихонько потрескивал огонь, дул ветер, с тихим шелестом переметая песок... Гнал тучи по небу. И оно словно мигало - то ветреная рваная мгла - то ярко взблескивающие искры звезд... Это... гипнотизировало. Я словно спала с открытыми глазами. Тело невесомо парило в ветре... А душу наполнило странное чувство: тоска... боль... одиночество... Они усиливались, сплетались, волнами поднимая меня все выше, выше... Тоска... Боль... Одиночество, превращаясь в ТОСКУ...БОЛЬ... ОДИНОЧЕСТВО... На какой-то безумный миг они слились и превратились в одно чувство, которому не было названия... Оно было кристально чисто, безмерно высоко и... ПРЕКРАСНО!..
   КТО может чувствовать такое? Боги?..
   Сухо, громко и очень... обыкновенно грохнулись у меня за спиной на песок сухие ветки. Я вздрогнула, как подброшенная пинком. Обернулась. Сзади стоял Эргис. И смотрел на меня.
  -- Не спи, Санька, - сухим шепотом сказал он,
  -- Не смей спать, женщина, если хочешь остаться в живых! Это дурное место!
  -- Яр?.. - еле выдавила я,
  -- Это... был ты?
   Он меня понял. Сухо, неприятно ухмыльнулся.
  -- Нет. Куда уж мне! Но... Мне это знакомо. До жути... Где-то неподалеку есть... дыра...
  -- Яр... - жалобно попросила я,
  -- Ты... не посидишь со мной? Ну - хоть с той стороны костра, а ? А если увидишь, что начинаю засыпать - подойди и пни... Мне... страшно!
   Он хмыкнул непонятно. Подошел. Не пнул. Просто уселся рядом на песок, притянул меня к себе и ткнулся носом в волосы. И шепнул в ухо:
  -- Знаешь... мне тоже...
   Мы долго сидели прижавшись друг к другу, как мышата на одной досочке в наводнение... Хорошо, что у нас был костер. И хорошо, что еще один костер горел в скалах.
  -- Яр, - спросила я,
  -- Там, наверху - костер все еще есть?
   Он повернул голову, чуть-чуть отстранился от меня, всматриваясь. Что он там видел в темноте, да под таким углом? Я, например, даже не пыталась...
  -- Горит, - наконец ответил Эргис. Помедлил и добавил:
  -- Хорошо, что они там есть. Толку в случае чего, конечно, никакого, но сердце греет!
  -- Толк будет утром, - я подавила судорожный зевок. Спать вдруг захотелось со страшной силой. Пожалуй, ошибкой было - сидеть, молчать и обниматься! Пригрелись, расслабились.... Я во всяком случае! Я снова зевнула и отчаянно потрясла головой:
  -- Когда мы выползем на эти скалы! То ли живые - то ли не очень...
  -- Эй, женщина, - улыбнулся в темноте Эргис,
  -- Не к ночи бы такие пророчества! И не смей засыпать! Мне совсем не хочется тебя пинать, но если придется - не обижайся!
   Он легонько потряс меня за плечо и попробовал встать - в костер пора было что-нибудь кинуть - охнул и шлепнулся обратно на песок. Не стоило спрашивать - что с ним такое! Давешние "царапины" о которых он неблагоразумно забыл, попросили вести себя поосторожнее. Я сочувственно помалкивала, пока Яр вволю не изругал свои свежие дефекты вдоль и поперек.
  -- Санька, - наконец спросил он, отдышавшись, кое-как встав на ноги и подбросив деревяшек в огонь,
  -- Помню, однажды ты мне вылечила сломанные ребра. К утру я и думать забыл, что у меня что-то там болело... Почему ты сейчас не сделала то же?
   Я неопределенно хмыкнула.
  -- Очередное "почему" созрело? И - заметь! - ни на одно из МОИХ "почему" ты так и не ответил!
  -- А я их еще и не слышал! - усмехнулся Яр.
  -- Ну- да... - озадачилась я,
  -- Какой ужас! Надо немедленно испавляться!.. А что до твоих "царапин"... Здесь ничего не получится. Дурное место! Вытягивает силу. Нам надо отсюда смываться - чем скорее - тем лучше!
  -- Это я уже понял...
  -- А теперь скажи мне, мужчина, как тебя угораздило вляпаться в такую... м-м-м... скажем - глупость? Что ты здесь за сокровище искал, что не поленился вломиться за биобарьер?!
  -- Именно "вломиться"! Лучше не скажешь, - буркнул Эргис.
  -- Я не сам сюда забрел. Не по доброй воле в смысле... Меня зашвырнуло шквалом. И никто не спрашивал - хочу я сюда попасть или нет!
  -- Бедный Степан, - вздохнула я,
  -- Как я его сейчас понимаю!
   Эргис покосился на меня, покачал головой и ухмыльнулся,
  -- Ладно, - сказал он,
  -- Расскажу, как было. В общем, когда я оставил Степана с Анютой на пароме и пошел кататься на парашюте... у меня сломался карабин... которым крепят тросик от катера... Или не сломался, а перетерся сам трос- не знаю, и сейчас уже не выяснишь. Катер с разгону ушел далеко вперед, а я... полетел. На парашюте. Знаешь, мне даже понравилось! Ветром высоко подняло! Кругом море, мягкая посадка гарантирована, к тому же опытных людей полно - подберут... Ну и я... наслаждался. Не учел только Чертова Камня. И шквала. И про биобарьер... ну - не то что не знал...
  -- Решил, что сверху его вполне можно перелететь. По воздуху, - тихонько подсказала я,
  -- Ох, Яр! Завязывал бы ты с дурацкой привычкой мне врать! Сломалось там у него что-то! Перетерлось! Сказала бы я что у тебя перетерлось и где... Грубить только не хочется! Так бы сразу и сказал, что акция была спланированная! Причем с двух точек. Степан - с парома, ты с воздуха... А мы с Анютой для благообразного прикрытия - пляж, девочки... То-то ты не возражал, а сиял как медный таз, когда я тебя к морю потянула! Ты, небось, сам голову ломал, как бы поизящней это дело провернуть!
  
  -- Санька... - сказал мой муж очень серъезно,
  -- Ты меня пугаешь! Откуда ты это все узнала? Тебе кто-то рассказал? Или ты все же... дитя-шпион?
  -- Нет, - грустно сказала я ,
  -- Не дитя я, увы! И никто мне ничего не рассказывал... Только ты. Да и то отделался глупой сказочкой... А дело-то все в том, что у меня есть голова - и не только для того, чтоб в нее есть! Там мозги имеются. И - такая досада! - я немного умею ими пользоваться! И - что самое обидное! - никто не хочет в это верить!
  -- Я верю, - снова на полном серъезе отозвался Яр,
  -- Только, Санька... это все вроде бы как засекречено... Я и так слишком много сгоряча тебе наболтал - тогда, нашей первой ночью... - он передохнул и заулыбался от воспоминаний.
   Я почувствовала, что моя физиономия тоже невольно ползет в улыбке. Подобралась к Эргису и осторожно пристроилась к его боку - чтоб не задеть ободранные места.
  -- Засекречено, - задумчиво протянула я, прищурившись на огонь,
  -- От кого, интересно? По-моему мы, вчетвером, уже так глубоко влипли в эту историю, что секретничать дальше просто смысла не имеет!
   Яр вздохнул.
  -- Ох, Сэнни... - потерся подбородком и щекой о мои волосы,
  -- Наверно - ты права... Только сейчас у меня ни сил, ни охоты нет всю эту дурацкую историю рассказывать... Давай сначала выберемся отсюда, вымоемся, выспимся, отделаемся от твоего Алекса - и побеседуем - на четверых! Идет?
  -- Бежит, - согласилась я.
   А потом мы опять сидели молча. Изредка перебрасываясь парой ничего не значащих фраз. И подбрасывая дровишек в костер. Это была просто мука - последний час перед рассветом. Знобит, несмотря на костер, еда не лезет в горло, спать хочется невыносимо... И ожидание, ожидание, ожидание... тягучее, нескончаемое... Увлекшись этими неземными переживаниями мы и не заметили, что рассвет, между делом, давно начался и наш костерчик горит, ничего не освещая, потому, что за скалами из моря взошло солнце... И пора в путь!!!
   Первую часть мы одолели сравнительно легко. Эргис не соврал, он запросто втащил меня на скалы, хоть я до последнего была уверена, что он... прихвастнул, сказав, что втащит меня хоть под мышкой! Оказалось - ничего подобного. В смысле: он констатировал имеющий место факт, а вовсе не забивал мне баки, распушая павлиний хвост! Теперь была моя очередь. И я опозорилась...
   Метров пять по плоской макушке, метра два вниз, вон до той расщелины и еще три вдоль по уступу - и вот он, давешний костер. А возле него Анюта, Степан и Алекс. Они видят нас, мы видим их... Осталось приветственно помахать ручкой и подойти к ним!.. Не тут-то было...
   По макушке мы прошли метра два - довольно бодро. Потом я бодро прошла еще шага два - Яр начал отставать. На третьем шаге и я начала "упираться". Но идти могла. Наплывало знакомое уже чувство: отдельно тело - отдельно я... Но я еще шла - и довольно четко воспринимала окружающее. А вот у Эргиса, когда я оглянулась через плечо глаза были совершенно стеклянные и он не шел, а судорожно пытался идти - тело не слушалось , его шатало, как пьяного. Я торопливо ухватила его за руку и попробовала потянуть.. Зря! Не надо было этого делать! Он ответил на мое движение, попытался ускорить спотыкающиеся шаги - и этим усилием исчерпал все силы, которые у него еще были! Яр остановился. Если он попробует сделать еще один шаг - он упадет. И поднять его на ноги я не смогу! Потому, что он... выскальзывал. Не физически - я продолжала судорожно цепляться за его холодную, влажную ладонь! Он выскальзывал из моего внимания... Я не могла сфокусировать на Эргисе ни взгляд, ни мысль. От напряжения начали косить глаза и ныть виски, в ушах зашумело... И тем не менее - удержать мужа мне было не по силам. Мы стояли. В биобарьере!!! Не в состоянии ни продвинуться вперед - ни вернуться назад. Мы стояли. Пока. Скоро мы сядем. А потом ляжем... И песок занесет наши тела, а ветер высушит косточки... Возможно, рядом с нами будет лежать еще одна мумия - если Степан не выдеоржит и полезет нас спасать! Одна надежда на хладнокровную сволочь Алекса - он будет ждать сам и удерживать других до последнего, до тех пор, пока кто-то из нас шевелит хоть кончиком пальца... а потом он тоже полезеть нас спасать! Р-р-р!!! Может быть я еще смогу вытащить Эргиса из биобарьера - если случится чудо... Но одно я знала абсолютно точно - сколько бы чудес ни случилось, ТРОИХ из биобарьера мне не вытащить!! Стало быть, нельзя допустить, чтоб кто-то из встречающих к нам сюда сейчас сунулся! А они уже готовы это сделать... Степан в страховке и с мотком веревки в руках. Это я видела даже сквозь муть в глазах.
  -- Нет!!! - заорала я что было силы в легких и слабо махнула рукой,
  -- Стойте на месте! Стойте на месте, чтоб вас черти взяли, олухи!!!
   От резкого движения на лацкане куртки недовольно пошевелился Ятуркенженсирхив. Краем глаза я уловила его шевеление. Усы крысенка защекотали шею... И тут у меня в мозгах наконец-то щелкнуло. Вот тупица!!!
   Свободной левой трясушейся рукой я нашарила на шее цепочку и вытянула на свет Божий дракончиков. Содрала цепочку через голову. Цепочка, естественно, за что-то зацепилась, порвалась и заскользила у меня по пальцам. А у меня не было сил даже для того, чтоб плотнее сжать кулак и остановить ее. Я тупо-очарованно следила за серебряной струйкой, пока она не стекла у меня с руки и не скользнула в трещину между камнями. Я все еще ее видела. И могла наклониться и поднять... Вернее - не могла. Если я наклонюсь - то уже не встану. И песок -таки засыплет наши тела... Я не стала нагибаться. Я подняла руку Эргиса, которую все еще умудрилась не выпустить из своей и судорожным, неловким движением напялила кольцо ему на палец. Первый попавшийся...
   И никакой разницы не ощутила. Я все так же была... по отдельности: отдельно тело - отдельно я... И точно так же, пошатываясь, стоял рядом со мной Эргис - бледный до зелени, мокрый, как мышонок, дышавший и дрожавший, как загнанная лошадь... И он точно так же, как и раньше, "выскальзывал" из фокуса моего сознания... Только теперь я почему-то знала, что могу идти дальше. И он пойдет за мной. И не упадет.
   И мы пошли. Раз шаг... два шаг... три шаг... стоп... подышали... И опять - раз шаг... два шаг... Шатаясь, не видя дороги перед собой, на одной голой воле... Раз шаг... два шаг... До тех пор, пока не свалились на руки отчаянно матерящегося Степана, перепуганной Анюты и бледного, переставшего шутить Алекса...
  
   7
  
   Мы вломились в наш дом все пятеро. Алекс так и висел на хвосте. Неотвязно. Было ясно, как Божий день, что он и не отцепится, покуда не вытребует с меня обещанную услугу! Мне даже любопытно стало - что ж ему могло потребоваться - со столь страшной силой?! И так срочно!
   Степан без долгих предисловий сгреб Эргиса за шиворот, прихватил под мышку свой дипломат в котором жил весьма впечатляющий набор разных резалок, тыкалок, пузырьков, ампул и прочего докторского хозяйства, и повлек свою жертву в ванную комнату на первом этаже. Самую большую и удобную, паршивец!
   Я покосилась на дверь, которая закрылась за мужчинами. Замок не щелкнул. Может - присоединиться? Во избежание возможного мордобоя, например? Я пожала плечами и решила, что пока не стоит, повернулась и поймала Анютин взгляд. Она косилась на ту же самую дверь, как лошадь на пожар. Интересно, у меня такое же переполошенное выражение лица? Мы снова переглянулись.
  -- Да ладно, - сказала я,
  -- Не паникуй, Анечка! Насколько мне известно, они друг над другом издеваются не первый год! И если до сих пор друг дружку не убили... И во всяком случае мы успеем вмешаться, если там станет слишком уж шумно!
   Анюта кивнула, снова покосилась на дверь в ванную, потом на входную дверь... На меня она старательно не смотрела.
  -- Тогда я, пожалуй, пойду, Сань... - тихонечко сказала она. И голос был тоскливый. Судя по всему, уходить ей совершенно не хотелось. И, судя по всему, она была совершенно уверена, что ей сейчас полагается тихо исчезнуть с нашего горизонта. Ну - и в самом деле! Хозяева вернулись домой. Дико уставшие, перенервничавшие, полубольные... и вообще - не в состоянии! Вежливый человек в такой ситуации, ни слова лишнего не сказав, раскланяется до лучших времен... В Анютином случае эти времена могут не наступить вовсе. Насколько я ее знала, если она сейчас выйдет в эту дверь - то больше не вернется. Уйдет в свою однокомнатную каморку и будет там страдать. Годами. Та же история, что и с ее Городом... И пальцем не шевельнет, чтоб побороться за утраченный рай! Именно потому, что ей туда дико хочется. Гордыня-с! Один из смертных грехов, между прочим. Не говоря о том, что просто большая-пребольшая глупость!
  -- Даже и не мечтай, Анечка, - устало сказала я,
  -- Ты меня не бросишь на произвол судьбы и троих голодных мужиков! Не имеешь никакого морального права! В доме на счет пожрать - хоть шаром покати! Мы с Яром все подъели, а новые закупки сделать так и не удосужились... И - имей в виду! - в магазин я сейчас идти тупо не в состоянии! Я сейчас сначала залезу в душ, а потом сяду в кресло - и это все, на что я способна! Но кушать-то хочется! Выручишь меня?
  -- Ну-у-у... - неуверенно и обрадованно протянула моя старая подруга,
  -- Без " ну"! Анюта, пожалуйста!
  -- Да не уговаривай, Санька! Конечно я схожу! Только... Что купить?
   "И на что?". Это не прозвучало, но подразумевалось.
  -- Пойдем,- сказала я. Было дико лень вставать со стула, но все равно пришлось бы...
   Мы поднялись на второй этаж в мой кабинет, который я потихоньку начала обживать. Наличных у меня оставалось совсем чуть-чуть, поэтому я сунула Анюте кредитку.
  -- Вот. Купи чего-нибудь вкусного, полезного и много! Из расчета на пятерых голодных едоков.
   Анюта с несчастным видом крутила карточку в руках.
  -- Сэнни... Я не умею этой штукой пользоваться! Я вообще в бизнесе, в финансах... полный лох! И всегда проигрываю...Вдруг я... что-нибудь не так сделаю? И все твои деньги пропадут?!
  -- Ну, так постарайся, чтоб не пропали! - безжалостно сказала я,
  -- Давай, Анечка, иди, куда собралась! На деле Бог научит! Миссия вполне выполнима, радость моя! А с разными комплексами неполноценности - завязывай! Или ты прекращаешь бояться всякой ерунды - или... останешься там, где ты есть! Грубо говоря - в большой-пребольшой заднице! Выбирай сейчас, потому, что потом нянчиться с тобой будет некому и некогда!
   Она зло зыркнула на меня. Дурой Анюта никогда не была и распрекрасно поняла, что я имею в виду. Еще больше ей не понравилось то, что я слишком о многом догадалась. А кому понравится, когда тебя рассматривают, будто стеклянную! Но... Выбор был предложен. И, как бы этот выбор ее ни злил, она его сделала. Сунула кредитку в нагрудный карман рубашки, развернулась и отправилась к лестнице. И - что характерно! Злая, рассерженная, растерянная, испуганная - она выпрямилась, расправила плечи, вскинула голову - и походка стала быстрая и вполне целеустремленная! Так и надо, девочка! Все правильно, ты сможешь!
   В холле нас поджидал Алекс. С таким видом, будто отпустил нас на минутку попудрить носик, а мы вернулись через час в полном макияже.
  -- Как вы любите копаться, девушки! - ворчливым тоном усталого главы семейства заявил этот наглец!
  -- Сколько ж вас ждать можно?!
   Анюта рассеянно и недоуменно глянула на него и пошла за своей одежкой и сумкой.
  -- Куда это ты намылился, радость моя? - ласково спросила я Алекса.
  -- Как это куда?! - изумился он,
  -- Девушка хрупкая, а покупок будет много, я полагаю! Не отправишь же ты ее одну, без помощника!
   Я сжала кулак и поднесла его к носу Алекса.
  -- Анюта - женщина Степана, - тихонечко, нежно пояснила я,
  -- Ею и останется! А если ты попробуешь тут... поохотиться - пеняй на себя! Ты обещал, что честь и достоинство не пострадают в любом случае! Ну - так пусть они не страдают!
  -- Эй! - сказал он, внимательно, со всех сторон рассматривая мой кулачок,
  -- Я вообще-то имел в виду тебя и твоего мужа!
  -- Лучше бы тебе иметь в виду всех моих друзей, парень! Иначе я оставляю за собой право переиначить условия нашей сделки - либо вообще ее расторгнуть!
  -- Зануда ты, дорогая Винтер Квин! - ухмыльнулся Алекс,
  -- Не все женщины такие, как ты! К счастью! А она, насколько я вижу - вполне взрослая девочка, чтоб решать такие вопросы самой за себя!
  -- В некоторых аспектах большие девочки куда хуже маленьких девочек, - вздохнула я,
  -- Она сейчас... голая, Алекс! Прежняя шкурка содрана, новая еще не наросла... Я знаю, ты никогда не был джентльменом... Но ты всегда был спортсменом! Мало чести - победить слабого противника. А походя потоптаться по этому самому противнику я тебе не разрешу - уж извини!
  -- Да ладно, расслабься, Винтер Квин! - ухмыльнулся Алекс,
  -- Я все понял. Не буду я есть твою бедную овечку... Вот увести тебя из - под носа у твоего муженька - это был бы фокус! За такое чудо стоило бы копья ломать!
   Он нагло ухмыляясь рассматривал мой кулак, снова оказавшийся у него под носом. Он был росомахой по натуре, старая скотина Алекс, но росомахой очень умной. Он обожал издеваться над ближними своими, но, в отличие от подавляющего большинства таких любителей, которые обожая издеваться над другими, но - если кто-то позволял себе ответить им тем же - немедленно вставали в позы, палдали в обморок - ах!ах! нас, любимых, обидели! Так вот, Алекс, издеваясь, оставлял за другими право поступать на свой счет так же точно. А еще он преотлично разбирался, кого в этих джунглях можно зацепить безнаказанно, с кем имеет смысл вести себя осторожно - а кого лучше вообще ни при каких обстоятельствах не трогать! Он, например, никогда даже не пробовал цеплять Валеру, хотя трудно было представить, на первый взгляд, более безобидное и безответное существо! Ну, а если Алексу случалось ошибиться, оценивая противника - одного урока оказывалось вполне достаточно... Поэтому я с легким сердцем отпустила их с Анютой только вдвоем...
  
  
  -- Больно?
  -- ... М?.. Терпимо...
  -- Яр?
  -- ... М?..
  -- Не раскисай.
  -- ... Я... в порядке...
  -- Ага, я вижу! Выпей.
  -- ... Это... что?..
  -- "Что, что"! Сам не знаешь?
  -- ... Фу... Мерзость!
  -- Не обзывайся!.И вообще... Для вас с братцем особого выбора нет... Давай, не кривись, а глотай!
  -- Про..тив..но!..
  -- Знаю. Глотай!.. Так, а теперь руку вытяни... Стоп!! Куда?! Сидеть!!
  -- Вывернет... тебе в колени! Готов?
  -- Никуда не вывернет! Глотай, чтоб тебя! Сидеть!!! Глотай говорю!!
  -- ... Ж-ж-живодер!..
  -- А кто сейчас хороший? Ну, как? Полегчало?
  -- Еще и издевается, скотина!
  -- Работа у меня такая... Ну вот, видишь? Молодец! Умница! Ты уже гораздо меньше напоминаешь только что выкопанного покойника... Сейчас царапины заштопаем и будешь совсем красивый... Где тебя угораздило так изодраться, горе мое?
  -- Не помню... О камни наверное. Когда через Барьер волокло...
  -- Не помнишь... Ну ничего ж себе! Как надо было приложить человека, чтоб он не почувствовал, как с него шкуру сдирают!
  -- Да уж приложило... На входе ничуть не меньше, чем на выходе... Если б Санька до меня не добралась, я б так там и остался лежать... Запекаясь в собственном поту... И что самое обидное - без всякой пользы делу! Ничего там нет. Что нас интересовало... Эй, Рыжий? Ты чего поскучнел?
  -- Ну, это ж была моя идея... Дурацкая! Мне... не стоило пытаться заменить для тебя Романа...
  -- А ты пытался?! Вот дурак... Прости Господи! Как тебе вообще в голову взбрела такая дикая мысль?!
  -- Ну... Мне всегда было любопытно попробовать - как это - быть двуединым...
  -- Знаешь... У меня даже слов нет! Одни жесты - и те неприличные! Где твоя светлая голова, Степа?! Это же в принципе невозможно!.. При существующем раскладе... Да наспех... Да... Чем ты вообще думал?!
  -- Я не думал. Я... завидовал... Всегда.
  -- А.
  -- Что "А."?!
  -- Не злись. По-моему у тебя есть шанс удовлетворить свое любопытство. И не таким противоестественным способом, который для нас состряпал Дрон...
  -- Ты о чем толкуешь..?!
  -- Как Анюта?
  -- В каком смысле: "Как?"?!
  -- Она нам подходит?... УЙ-Й!!! Бл-л-л-ли-и-иН!.. Живодер... чертов!!!.. Смотри, где шьешь! Я ведь живой еще!!
  -- Ну, ладно, ладно... расшумелся... Не так все страшно... Нефига было так калечиться!.. Ну-ка, дай гляну... А это что?
  -- Не трогай!
  -- Это был перелом! Свеженький! Когда? Почему я не знаю?! Кто тебя лечил?! И чем?... Надо же... как ровно...
  -- Это после маньяка... Когда схлестнулся с троицей в переулке...
  -- Ты в своем уме?! Недели не прошло! Знал бы - ни с каким бы парашютом тебя не отпустил!!
  -- Чего ты пургу гонишь, Степа? Все ведь зажило. Не сверли меня взглядом. Это не я. Это Санька.
  -- Санька... Понятно...
  -- Что тебе там опять понятно, Рыжий?!
  -- Понятно, что ничего не понятно! Откуда ты ее, такую, выцарапал на нашу голову?! Кости сращивает, через Барьер шляется туда-сюда, как по проспекту... Что она еще умеет?! Мысли читать?! Тебе не страшно ночью в одной комнате оставаться с этим чудовищем?! Может, такие после спаривания своих самцов едят?!
  -- Силвари Дрегон...
  -- Что ты там бормочешь?
  -- А? Нет. Ничего.
  -- Он еще и ухмыляется!
  -- Вообще-то я тебя об Анюте спрашивал! Что там у вас вообще произошло на пароме? Давай, рассказывай! Вы там явно что-то надыбали...
  -- Ну... да. Она... В общем, она Марьи стоит... По -своему... Машка работает изящно, она в игольное ушко просочится и никто ничего не заметит... А Анютка - дикая. Она ломится напрямик. Никаких правил не признает... потому, что их просто не знает... Элиза Дулитл! Алмаз неграненый! Потенциал огромный, но хаотичный, необработанный... Но какие мы игрушечки с ней поимели! Пальчики оближешь! Самое интересное знаешь что? Паром! Мы вломились прямо к ним в операторскую! В трюме полным полно аппаратуры... Знаешь, откуда они энергию качают?! Из Барьера!! Он гений! Никто бы не додумался до такой идеи! И уж тем более не смог бы осуществить... Этот пляж, кстати, наполовину ему принадлежит! С кем-то на паях, я не очень в финансах разобрался, но у Анютки все данные на лэп топе... И вторая точка - на север отсюда, примерно еще километрах в тридцати. Там совсем уж все круто. Там у него гнездо. Но покопаться мы не успели.
  -- Шквал?
  -- Не-а. Шквал нас уже на берегу застал. Приперся какой-то... сказал что со спасательной станции, но это скорее всего его парень. Охранник. Ну и совсем не удивительно! Пришлось спешно валить оттуда. Просто чудо, что он нас на горячем не прихватил, и, похоже, поверил, что мы так... погулять вышли, а не по-делу на паром забрались! То есть... по-делу, но по другому делу...
  -- Так-так! Интересно! И как же вы отмазались?!
  -- Прекрати лыбиться! А то пальцы к заднице пришью!!
  -- Не-а! Не пришьешь. Ты, конечно, живодер, но шибко рациональный! Пальцы к заднице - очень нецелесообразная позиция!
  -- Больно умный! А если такой умный, то должен знать, кто и зачем обычно на этот паром забирается! Не очень-то удобно он пришвартован. С берега - отвесная скала. От пляжа - камни под водой. Кругом с моря добираться - далеко, только на катере можно. Тем не менее особо рисковые олухи умудряются туда доплюхать...
  -- Ага! Мужики - чтоб на полной свободе выпить. Парочки - чтоб на полной свободе... Что вы именно этим и занимались?!
  -- Слушай, дождешься, что я тебе зубы пересчитаю! Вполне рационально!
  -- Не трудись. У меня их тридцать два! Нет, в самом деле?!..
  -- Мы на полной свободе по сети лазали!! И ты это отлично знаешь, паршивец! Ну, а потом приперся этот придурок... Так тихо! Мы ни мотора не слышали, ни шагов... до последнего, пока он не стал в трюм спускаться... там покрытие... не захочешь, а нашумишь! Мы успели только лэп топ отключить и спрятать и бутылку того... разлить наполовину, чтоб воняло... И... э-э-э...
  -- "Э-э-э" - что?
  -- Для придания сцене естественности...
  -- Ну?
  -- Целовались...
  -- Хорошо.
  -- Опять подкалываешь?
  -- Не будь таким подозрительным, Степа!.. Я правда рад!
  -- Что-то рожа у тебя стала больно грустная... С чего бы?
  -- Не грустная, а усталая... Ну, и грустная тоже... Потому, что мне-то сегодня целоваться не светит... со всей этой художественной штопкой по брюху! И с толстым Алексом, который сидит над душой... Чего ему надо от Сэнни, хотел бы я знать?! Он не говорил тебе, когда вы ночью у костра куковали?
  -- Конкретного ничего... Только слишком уж много он знает, этот толстый Алекс!
  -- Он мне не нравится. Он хочет во что-то втравить Саньку... А она обещала ему помочь...
  -- На твоем месте я бы не очень беспокоился. С ее-то милыми талантами! Твоя штучка с ручкой вполне способна сама о себе позаботиться!
  -- Не всегда...
  
   Когда они выползли из ванной я только тихо ужаснулась.
  -- Ты из него там кровь пил, что ли, Степан?!
   Яр и вправду выглядел страшновастенько... И странновастенько! Белый-белый, не шел, а плыл ... И улыбался - припухшими багрово-синими губами... "Он же их искусал! - дошло до меня, - До синяков..." И вообще впечатление было такое, что мой муж вот-вот грохнется в обморок! Но... хм! Шел он, по крайней мере, сам. С Чертова Камня в машину Степке с Алексом его пришлось нести на руках!
   На мой вопрос никто не ответил. Яр с Рыжим только переглянулись. Потом Степан все так же молча ткнул пальцем в сторону кресла и Эргис послушно в него... стек. Охохонюшки - хохо!
  -- Если кто-то что-то желает съесть, - ни к кому конкретно не обращаясь предложила я,
  -- Не стесняйтесь, ребята, приступайте!
   Троих не надо было упрашивать. Они придвинулись поближе к накрытому столу и отдали дань Анютиной стряпне... Эргис с опаской покосился на еду и его передернуло. Опять?!..
  -- Санька, - жалобно попросил он меня,
  -- Принеси воды!
  -- А может - рассолу? - не удержалась чтобы не поддеть я,
  -- Нет, - серьезно отказался он,
  -- Просто воды. И без газа, если можно...
   Я внимательно посмотрела на него. Сжала зубы и отправилась на кухню. За водой. Без газа. Непонятно, с чего, но мне вдруг стало его так жалко - аж горло перехватило...
  
  -- Ну, Алекс, - сказала я, когда народ насытился и благодушно отдуваясь расползся по креслам и диванам, смакуя напитки - каждый по своему вкусу: Анюта фруктовый коктейль, Степан черный-пречерный и сладкий-пресладкий кофе, Алекс - банку пива, я - чай с лимоном, а Эргис... ну - да... воду. Без газа...
  -- Излагай. Что за услугу ты просишь взамен за свою услугу?
   Он помедлил, баюкая в ладони свое пиво.
  -- Знаешь, Винтер Квин, - наконец сказал он,
  -- Давай сделаем так: я расскажу вам одну историю... А вы потом решите - кто из вас в состоянии... ну " помочь мне" было бы неверным выражением... Потому, что поглядев на вашу компанию поближе, я уже совсем не уверен... Короче - не уверен ни в чем! Но решить проблему необходимо! И чем скорее - тем лучше...
  -- Такая критическая ситуация? - ехидно приподняла я бровь. Я знала Алекса. И всей его патетике не верила ни на грошь...
  -- Она критическая вот уж восьмой год подряд! - ухмыльнулся старый приятель,
  -- Только мы к ней уже привыкли...
  -- Восьмой год? - насторожилась я,
  -- Это примерно то время, когда я перебралась отсюда в Столицу?
  -- Примерно сразу после твоего отъезда, - кивнул Алекс.
  -- Так я буду рассказывать - или устраиваем пресс-конференцию?
  -- Рассказывай! - махнула я рукой. "Рассказывай, конечно. А мы послушаем..."
  
  -- Лет восемь назад я еще не был таким старым и толстым. Лет восемь назад я был вполне спортсменом - как духовно, так и фмзически. Самой большой моей любовью в этом смысле было экстремальное лазанье. По разным местам, которые считались труднодоступными, вредными для здоровья, заговоренными... В общем - дурные места! И чем хуже - тем лучше! И Чертов Камень в этом списке фигурировал едва ли не на первом месте. Вообще-то большинство жителей нашего городишки твердо уверены в том, что Чертов Камень - просто куча скал, пустых и совершенно ни на что не годных. Поэтому большинство этим местом напрочь не интересуется - даже любители лазить по скалам. Хорошему альпинисту там делать нечего - слишком все просто. Плохому альпинисту... тоже нечего за недостатком крутой репутации. Нечем похвастать в случае чего. " Залез на Чертов Камень"! Тоже мне подвиг, если разобраться! Туда и грудной младенец влезет в случае чего... Но грудные младенцы отлично знают, что значит "Дурное Место" и, в отличие от умненьких взрослых, их оттуда и палкой не прогонишь! Пацанов к Чертову Камню тянет, как магнитом!
   Я,впрочем, тоже отродясь не относился к категории "умненьких". И однажды, восемь лет назад, я влез На Чертов Камень. И напоролся на Барьер. Но вместо того, чтоб пожать плечами, развернуться и уйти, я решил заночевать в скалах. Понятия не имею, что меня сподвигло? Был я один-одинешенек, выручать в случае чего было некому... А каково там ночью, да еще в одиночку... вы можете себе представить, полагаю! Я запалил костерочек в той ложбинке, где мы давеча ждали Сэнни и Эргиса... Единственная точка, между прочим, откуда хоть как-то просматривается "глаз"! Ну, я си-иде-ел... смотре-е-ел... клева-а-ал носом... Ничего особенного... А потом внутри меня что-то... будто щелкнуло... Напряглось... Я проснулся и слинял от костра - гасить его было поздно. Внизу что-то происходило. Ощущения свои описывать не буду. Не мастак... Но меня и сейчас передергивает, когда я вспоминаю, КАКИЕ они тогда были... Хотелось то ли взвыть на луну благим матом, то ли повеситься - от ощущения общей безнадеги...
   А внизу... Не знаю, каким образом я это видел, но, похоже, не глазами... Или - не только глазами.... Из ниоткуда в центре "Глаза" возник шар. Большой. Очень. Метра два в диаметре. Очень странный... Пульсирующий всей поверхностью. Живой! И... Он был словно голографическим экраном... Там возникали предметы, фигуры, лица... В какой-то момент я понял, что все это когда-то видел, что этот шар... реагирует на мои собственные воспоминания! На то, что в данный момент волнует мои мозги больше всего!!
   Когда я это понял... Бл-л-лин! Такая возможность подвертывается раз в жизни!! Я ни о чем не задумавшись вцепился в эту игрушку! И забыв себя от восторга, с высунутым от наслаждения языком начал играться!.. И.. хм... доигрался, естественно!
   Помнишь кассету, Винтер Квин? Помнишь девочек, которых я там наснимал? Так вот, учти - они все существуют на самом деле. Дюжина распрекрасных телок, один в один похожих на тебя! Ну... или настолько похожих, насколько хорошо я тебя помнил, или - отдельные фрагмента твоего тела! - представлял...
  -- Алекс! - не выдержала я, выдохнув потрясенно,
  -- Всегда знала, что ты сексуально одержимый тип... Но двенадцать одинаковых баб сразу!!! Это уж чересчур, ты не находишь?! И... что дальше? Рассказывай!
  -- Этот милый шарик... не знаю как правильно выразиться... перевоплотился? Распался? Трансформировался? В двенадцать женщин. Видимо, это было самое четкое, самое мощное и самое длительное воспоминание? Представление? моего мозга... Они... проявильсь, стали материальными... И побежали ко мне по скалам! Это было так жутко, что словами не скажешь! Такие одинаковые, такие быстрые, ловкие, целеустремленные!... Не по-человечески! Мне казалось, по скалам взбегает стадо каких-то огромных насекомых... Пауков, или других похожих многоножек... Пускать сладострастные слюни мне резко расхотелось. Хотелось с диким воплем развернуться и сбежать... Но я еще помнил про Барьер. И краешком сознания ждал, когда они начнут тормозить... Потом остановятся... Может - вернутся обратно, сольются в шар и исчезнут на фиг, откуда пришли?!..
   Только Барьер их не остановил. Можно подумать, они его и вовсе не заметили, прошли, не споткнувшись... И бежать от них мне уже было поздно. Они окружили мой костерок. И замерли. Они что-то от меня хотели. Они ждали. Это я чувствовал... Может, что я прямо там, на скалах, сделаю с ними то, ради чего... создал?! Но не дождались, бедняжки... Единственное, чего я тогда хотел - чтоб они убрались от меня. Куда угодно, лишь бы побыстрее и подальше!!!
   И они убрались. Не сразу. Сперва неуверенно и нерашительно. Одна за другой. Они спустились по скалам. С ВНЕШНЕЙ стороны! И направились в город...
   Они и сейчас там. В смысле - здесь... Аборигены наверняка знают, что в нашем городишке подвизается такой милый маленький публичный дом... Дорогущий и супер-классный! Называется: "Мета"....
  -- Теперь, по крайней мере, понятно, почему в нашем городишке меня первый же встречный ничтоже сумняшеся принимает за проститутку! - после долгого озадаченного молчания сказала я, когда стало понятно, что рассказчик иссяк и продолжать не намерен,
  -- Ну, спасибо за репутацию, приятель! Однако - что собственно еще ты от меня хочешь? Или... от кого из нас ты что-то хочешь, старый потаскун?
  -- Они не бродят по улицам, - довольно ехидно отозвался Алекс,
  -- Так что - почему тебя первый же встречный принимает за проститутку - вопрос не ко мне, как ты полагаешь? А вот от кого из вас мне что-то нужно...- Алекс с силой потер ладонями лицо. Я с удивлением поняла, что он... в растерянности!
  -- Ах, если б я знал это сам! Просто... мне снятся сны...
  -- "Доброму богу Бальдру стали сниться дурные сны..." - себе под нос пробормотала я.
   У Эргиса непонятно дрогнул уголок рта - то ли мой муж поморщиться хотел, то ли ухмыльнуться... Анюта с любопытством стороннего зрителя переводила взгляд с одного лица на другое. Степанова физиономия была самая скептическая, такое впечатление, что чай с лимоном достался ему, а не мне! Алекс продолжал:
  -- Это было вполне терпимо, когда кошмарики посещали раз в год, проходили периферией сознания и в памяти не откладывались. То есть, я помнил на утро, что снилось что-то неприятное и связанное с моим давешним приключением у Барьера... но и только. Но с тех пор, Винтер Квин, как ты пересекла границу нашего городка, это... стало по-настоящему неприятно! Кошмары снятся мне каждую ночь. И до того жутенькие... И такие реальные! Это... превращения. Дюжина прекрасных чертовок превращается... можно, я пока не буду описывать - во что? Скажу только, что если б мне удалось хоть в половину впечатляюще перенести все это на бумагу... либо на пленку... все Стивены Кинги могут отдыхать! И - ладно бы просто превращались в монстров! Сны обязательно заканчиваются массовыми поеданиями мирных жителей... и тем, что наш городишко становится пустым... и мертвым...
   Алекс замолчал. И обвел глазами наши лица. И сказал, обращаясь по большей части к Степану:
  -- Не слишком надежный источник информации - сны пожилого сценариста! Но, что я тебе скажу, Рыжий - зря ты рожи корчишь! Уж тебе-то, как врачу, это по определению не пристало!
  -- Я, мой толстый друг, не психиатр! - фыркнул Степан,
  -- С извивами человеческого подсознания дела не имел - профессионально, имеется в виду! По счастью. Я - био-хирург! Да простят мне господа лингвисты неловкое словцо! Поскольку для моей специализации еще не придумали официального названия. Хирург, занимающийся созданиями, которые состряпали бионики, я имею в виду!..
   Тут Степан, подавился следующей фразой, закашлялся и заткнулся. Потому, что напоролся на взгляд Эргиса. Спокойный-спокойный... равнодушный-равнодушный... Охохонюшки-хохо! Мог бы просто огненными буквами в воздухе написать: "ЗАСЕКРЕЧЕНО!!!" Разницы - никакой! Из всех присутствующих этого не поняла разве что Анюта, да и то - поняла, наверно, только еще не осознала, что поняла, а не осознала потому, что ей пока это по барабану! Не слишком любопытно, другими словами! А уж какие выводы сделал Алекс, мне вообще страшно было представить! Степанов треп он оценил по достоинству, запомнил и отложил для дальнейшего использования, можно не сомневаться! Старый приятель поганенько ухмыльнулся и обернулся ко мне:
  -- Ты тоже не психиатр, Винтер Квин?
  -- Спаси меня Господи и помилуй! - фыркнула я,
  -- Вот уж с кем никогда бы не хотела иметь никакого дела - так это с психами!
  -- Труднодостижимая мечта, - буркнул себе под нос отдышавшийся Степан,
  -- На мой вкус из пятерых присутствующих - как раз пятеро и есть натуральные психи!
  -- Но к человеческому подсознанию я отношусь с глубоким уважением, - спрятав ухмылку, продолжила я,
  -- Если б речь шла о ком угодно другом, Алекс, я бы сказала, что твои сны - муки нечистой совести! Но совесть - у тебя?! Помилуй, старый приятель! У тебя отроду не водилось такого органа! Ну и в любом случае - идея о проснувшейся совести - только верхний пласт. Не самый интересный, и - что важнее! - не самый... как бы выразиться? Деятельный? Исполнительный? Побуждающий? Все не то, пожалуй... Но... Ты хочешь, чтоб мы что-то для тебя сделали, хоть и сам не знаешь - что именно... Помимо снов - есть у тебя факты?
  -- Есть, - кивнул Алекс,
  -- Но... Того же порядка, что и мои сны... Сиречь - скорее смешно, чем страшно. Скорее глупо, чем опасно... Где-то примерно раз в пол года - иногда раз в год, иногда - два раза в месяц - эти красотки...как бы помягче выразиться... щиплют клиентов!
  -- В каком смысле? - озадачился Степан,
  -- Грабят? Насилуют? Бьют?
  -- Ни то, ни другое, ни третье... Они накидываются всем скопом и... начинают рвать. Нет! Не так ужасно, как вы подумали! Дело ограничивается слегка попорченной одежкой, выдранным клоком волос, царапиной... иногда - парой синяков, если клиент попадается тупой и упрямый и начинает отмахиваться!
  -- О Господи! - вырвалось у Анюты,
  -- Зачем?!
  -- Кто ж их знает?! - в тон отозвался Алекс,
  -- Все моментально заканчивается, стоит им добыть прядь волос, или каплю крови, или лоскуток кожи с выбранной жертвы! Та, кому достался приз засовывает добычу в рот, глотает... и все моментально прекращается - будто свет гасят! Девочки теряют к жертве интерес... и, даже, наверно, не против были бы предоставить бедняге те услуги, за которыми он явился! Только ни один, насколько я знаю, после потасовки этого не пожелал! Могу их понять! Я еще помню свои ощущения, когда они ломились ко мне по скалам - так ведь меня даже пальцем при этом не тронули!
  -- Действительно, - медленно сказала я,
  -- На первый взгляд - и смешно и глупо... А кто были потерпевшие? Можно это где-то узнать? А еще лучше - посмотреть! На фотографии...
  -- Ну... - сказал Алекс,
  -- Досье на клиентов там не заводят, сама понимаешь! Но, насколько мне извекстно, некоторые обращались в ментовку, наивные люди! Стало быть там-то заведено дело. Статья за мелкое хулиганство вполне сойдет. Брали штраф с хозяина заведения... На этом все и заканчивалось, полагаю!
  -- Стало быть, даннные есть... Хотя бы на тех, которые обращались туда последними... Та-ак!
   Я обернулась и перевела взгляд со Степана на Эргиса. Потом обратно. Оба дружно прятали глаза.
  -- Кто-то что-то мне недавно рассказывал про приятеля-мента, - протянула я, отворачиваясь к окну,
  -- Это к Ромке, - фыркнул Эргис, он повеселевшим взглядом рассматривал меня,
  -- Так уж! - фыркнула я в ответ,
  -- Сдается мне, теперь он и тебе кое-чем обязан! Своего маньяка он же поимел!
  -- Ага! Но и взгрели его при этом весьма не слабо! Сомневаюсь, что он меня после этого сильно любит!
  -- Взгрели бы его в любом случае, - меланхолично вмешался Степан, неожиданно приходя мне на помощь,
  -- А любить - и не обязательно в данном случае... Если мы попросим его о такой ерунде - он вряд ли откажет! Еще порадуется, что отделался малой кровью!
  -- В таком случае - сам и попроси! - огрызнулся Эргис,
  -- Ты с ним работал, не я!
  -- И попрошу, - все с той же странной меланхолической ноткой отозвался Степан,
  -- Анютка...
   Анечка вздрогнула и посмотрела на него,
  -- Можно будет принять на твою машину? На здешний адрес сливать такую информацию... я бы воздержался, в общем. А твой монстр очень даже неплохо защищен от взлома...
  -- Конечно... - кивнула Анюта,
  -- Конечно!- и глаза у девушки радостно заблестели! Анюта - умница... но доверчива слишком! Ей, похоже, невдомек, что за подобные штучки можно очень и очень... схлопотать. Человек поопытнее сто раз бы подумал, прежде чем выполнить подобную просьбу! А предоставлять свою машину по первому свисту, да с таким энтузиазмом!... Ох, Степан! Подобное доверие дорогого стоит! И если ты его когда-нибудь предашь... Впрочем, почему: "ты"? "Мы" - будет на этой неделе куда точнее...
   Степан с Анютой отошли в углок с лэп топом и мобильником и принялись в полголоса колдовать. Я, отворачиваясь от них, поймала взгляд Алекса. Старый приятель в комичном восторге воздел брови на лоб:
  -- Знаешь, Винтер Квин, - сказал он мне,
  -- Когда я пытался втравить тебя в эту историю, я и предположить не мог, что вместе с тобой получу в свое распоряжение такую команду!
  -- Эй... - негромко позвал Эргис, подождал, пока Алекс не обратил на него внимание, нехорошо ухмыльнулся и тихонечко сказал,
  -- Я хочу, чтоб ты запомнил - раз и по возможности навсегда! Ты здесь никем и ничем не распоряжаешься! Мы пока оказываем тебе услугу - всего лишь! В ответ на твою услугу... И не факт, что я бы даже на это согласился, если б Сэнни не попросила меня! Усвоил?
  -- Да усвоил, усвоил! - ухмыльнулся Алекс,
  -- Еще неделю назад... С вами, чистоплюями иначе не сладишь! Но фактов это не отменяет, знаешь ли!
   8
  
   Степан потянулся, зевнул, взъерошил обеими руками свою огненную шевелюру и подошел к нам.
  -- Он сказал, - Рыжий снова от души зевнул,
  -- Чтоб ловили информацию в течение суток... У нас есть еще что-то принципиальное, что срочно нужно решить? Или?..
  -- В течение су-у-уток? - недоверчиво и разочарованно протянул Алекс,
  -- Это что - суперсекретные материалы? Или они такой длины немеряной, что сутки требуются на передачу?! Ох, мухлюет что-то ваш приятель...
  -- Ни то, ни другое ни третье, - лениво пояснил Степан,
  -- Просто эту мелочевку еще искать по архивам надо, а ему в лом... или некогда или еще какая ерунда... Да ладно, не горит! Только Анюткину машину здесь придется оставить. Желательно - включенной...
   Рыжий перевел взгляд с Эргиса на меня. Яр пожал плечами: "Не вопрос!". А я подумала, что Степан очень даже неплохо знает Анечку! Оставлять ее машину здесь не было никакой необходимости. Зато какой отличный повод собраться завтра здесь - тем же составом! За лэп топом Анюта придет - с неизбежностью солнечного восхода! А вот получив информацию дома моя сверхзастенчивая подружка вполне способна отколоть что-нибудь вроде: слить посылку на диск, а диск прислать мне по почте! С нее бы сталось!
   Так что я тоже кивнула, усердно делая серьезную физиономию.
   Раздался звонок в дверь. Степан махнул нам всем рукой: "Сидите!" и пошел открывать. Возвратился обратно быстро, один и в руках держал полулитровую стеклянную емкость с чем-то желтым и желеобразным. Емкость торжественно вручил мне. От неожиданности я взяла - без единого словечка! От емкости пахло явной медициной.
  -- Вечером намажешь ему брюхо этой штукой, - сказал Рыжий, показав большим пальцем через плечо на Эргиса,
  -- Ну, и вообще во всех местах, где надо... Сама сообразишь!
  -- Откуда ты ее взял?! - поинтересовалась я
  -- А... Позвонил домой... В смысле - в клинику... Там в аптеке мне быстренько сболтали... Так мы на сегодня закончили посиделки и говорилки?! Или - еще нет? Я больше суток в клинике не был! Хоть мне и дудят, что все в порядке - проверить не мешает - а то так и будет сердце не на месте...
   Интересно - почему все они на меня уставились? Степан на полном серъезе ждал ответа. Алекс - явно прикидывая, не стоит ли начать забрасывать новые удочки на счет "продолжить"... Анюта - просто с любопытством. А мой муж... Эргис ухмылялся так злорадно-понимающе, что мне немедленно захотелось его укусить! Эй! Вообще-то не я созывала это собрание, ребята! И председательствовать на нем не подписывалась! Как-то само собой получилось... Я не виноватая, правда!
  -- На сегодня теоретическая часть завершена, господа, - вежливо сообщила я честной компании,
  -- Можете расползаться по щелям... В смысле - по домам! Завтра после полудня жду. На этом самом месте. Всех присутствующих. Всех! - добавила я персонально для Анюты,
  -- А того, кто заявится раньше полудня и меня разбудит - убью собственными руками! Спросонок я страшна!
  -- Э-э-э, - сказал Степан в пространство,
  -- Я на машине... Может кого-нибудь подбросить до дома, если по пути?
   Понятия не имею, где находится Степанова клиника, но голову даю на отсечение, что Анютино жилиште именно что " по пути"! Впрочем, Алекс со своей слоновьей деликатностью отреагировал первым.
  -- Мне по пути! - заявил он,
  -- А если даже девушке и не по пути, ты же не будешь свиньей и отвезешь ее до родного порога!
   Так что вышли и погрузились в машину они все втроем, дружной компанией. Алекс неисправим! Уж если Анюту я ему не отдала на растерзание, так он хоть Степана подразнит! Без интриг и мордобоя этому типу жизнь не мила!
   Запирая за гостями дверь я обратила внимание, что день-то уже к вечеру! Лихо мы погуляли, однако!
   Я вернулась в гостиную, чтоб помочь Эргису добраться до кровати... но, оказалось, что мой муж уже куда-то убрел совершенно самостоятельно. Ну... могут же быть у человека чисто личные дела?! Так что я не ломанулась по дому с воплями, заглядывая во все подряд туалетные комнаты, а тихо-мирно собрала посуду со стола, отнесла на кухню. Подумала... и вымыла ее. Хозяйка я в этом доме, или где?! Прибирается Степан, готовит Анюта, за продуктами бегает Алекс... Может хоть что-нибудь я сама сделаю?!
   А потом я прошлась по дому. Первый раз со времени приезда сюда я сделала это неспеша. Шла босиком по коврам. Молча вслушиваясь в старый дом. Тихо было. Пусто. Сумерки. В этом огромном старинном двухэтажном особняке мы с Эргисом только ВДВОЕМ! Почему-то раньше я этого не чувствовала... Поднимаясь по лестнице поймала себя на странном ощущении, что чего-то не хватает в моем одиноком блуждании. Прислушалась к себе и поняла - не хватает свечки у меня в руке! Почему-то отчетливое ощущение... готики. Мрачноватые замки, подземелья, таинственные рукописи, жутковатые тайны, мистические обряды... не хватало трупа в подземелье, крылатой тени за окном и вампира в спальне!
   Я осторожно потянула за ручку двери и заглянула. В спальне обнаружился Эргис. И даже не просто в спальне, а непосредственно в кровати. Он навернул на себя оба "одеяла", покрывало - и все равно издалека было заметно, что его трясет от холода.
  -- С- с-санька, - сказал он,
  -- А наш дом - тоже дурное место?
  -- М?! - изумилась я. Вот не ждала подобного вопроса!
  -- Дурное? Нет... я бы не сказала! Скорее наоборот. Хоть и странно это. Дом-то старый, должно здесь накопиться всякого... И однако - нет! Дышится очень легко.
  -- Тогда... Ты... Помнишь, как ты сделала мои ребра? Степка... живодер!.. расковырял меня... Ты бы не...? А! Вижу, что "не". Опять. Почему?
   Должно быть физиономия у меня жутко сконфуженная... Я забралась к нему на постель, осторожно пристроилась рядом, взяла за руку и, перебирая его пальцы, виновато призналась.
  -- Потому, что я - не волшебник, а только учусь... И не я тебе ребра починила, а ты сам, я только начальный толчок дала... И... Тогда, в начале... Ты ведь еще был для меня чужим дядей...Ты меня интересовал тогда уже, конечно, но все равно... в глубине души я была спокойна и с собой никак не связывала... Поэтому у меня все получилось...
  -- А сейчас? - спросил он. Странным голосом. Абсолютно бесцветным. Он перестал дрожать и напрягся. Я чувствовала. Мышцы стали как каменные.
  -- А сейчас... Ты только не сердись! - я виновато заглянула ему в лицо снизу вверх,
  -- Сейчас... я влюбилась...
  -- А, - сказал он. Спокойно. Но ничуть не расслабившись. Ощущение, что я держу за руку статую только усилилось. Так и знала! Слишком уж все было хорошо. Но, сколько бы ни длилась ночь любви - утро обязательно настанет... Как же я боялась этого! Всегда...
  -- Так и знал, - сказал он,
  -- Слишком уж все у нас было хорошо... Такие штучки всегда не к добру. Мне же говорили, что женщины во все времена предпочитали гадов... Я, значит, не потянул... Что ж, вы с ним будете отличной парой.
  -- С кем?! - не веря своим ушам поинтересовалась я.
  -- С твоим толстым Алексом, с кем же еще! Недаром мне еще в первую встречу хотелось ему голову оторвать!
  -- Господи, Яр!!! - у меня от облегчения даже слов никаких больше не осталось!
  -- Ты думала я такой тупой - и не пойму ничего? Успокойся Сэнни! Все нормально. Я претензий не имею. Поигрались - и будет. Ты вольна выбирать кого хочешь...
  -- Не вольна, - сказала я ему.
  -- Вольна была - пока замуж не вышла. А уж когда вышла - сиди и не чирикай, дорогуша! Тем более, что я ж в тебя влюбилась, дуралей! До такой степени, что руки трясутся и соображаю плохо. Потому, что боюсь! Всего на свете! Всего, что может тебя у меня отнять! И потому я не могу тебя лечить, глупый мальчик! Чтоб лечить надо быть спокойной, даже отстраненной... Какая уж там отстраненность, когда у меня болят твои болячки!!!
   Он промолчал. Только сгреб меня за плечи и прижал к себе. Я осторожно повертелась в его объятиях, стараясь устроиться так, чтоб не задевать самые пострадавшие места, прижалась к боку и блаженно затихла, чувствуя, как напряженные, закаменевшие мышцы потихоньку расслабляются, теплеют. Наконец он вздохнул - глубоко-глубоко и почти со стоном зарылся носом в мои волосы. Я свернулась клубочком у него в руках и если бы умела - обязательно бы замурлыкала!
  
  -- Ты спишь? - спросила я, очнувшись от чуткой дремоты и кое-что вспомнив.
  -- Не очень, - ответил он. Осторожно пошевелился, с кряхтеньем.
  -- Степан велел тебя на ночь намазать...
  -- Велел, велел... - чуточку капризным тоном отозвался Эргис,
  -- Мало ли что он там велел! Забудь, Санька!
  -- Может будет не так... э-э-э... некомфортно?
  -- Это от Степанова-то снадобья?! Скорее я поверю, что всю ночь придется по потолку бегать! Он у нас известный любитель... хм! Шоковой терапии... Ничего не скажешь, это в большинстве случаев работает - но чисто субъективно его жертве приходится весьма и весьма несладко!
  -- Да-а... Давеча он тебя на ноги поднял в два счета... Но выглядел ты после этого жутенько! Никак не могу придумать, что ж такое надо было сделать... Кровопускание?
  -- Наоборот.
  -- Что... наоборот?
   Он помолчал. Я извернулась и заглянула ему в лицо. Выражение было странное. Он поймал мой взгляд, вздохнул и коротко улыбнулся.
  -- Наверно, тебе необходимо это знать, - сказал наконец. Мягко и не очень решительно.
  -- Раз уж тебя угораздило со мной связаться, так мало ли что... В общем... Это еще один "сувенир" на память от Дрона нам с Ромкой персонально... Никакие лекарства на нас не действуют. Любая активная химия блокируется на входе и моментально разлагается на инертные компоненты.
  -- Это... как? Это вроде того, что вы способны пить чистый спирт просто как воду?! Для утоления жажды?!
  -- Именно! - он ухмыльнулся.
  -- Ты не представляешь, какое было разочарование, когда это до нас наконец-то дошло!
  -- Ни фига себе! - я даже расхохоталась,
  -- А я-то, дурочка, пыталась тебя кагором соблазнить! Выходит - зря?
  -- Абсолютно. Из всех приятных качеств кагора я теперь в состоянии оценить разве что букет...
  -- А с едой как же? Если вы до сих пор не умерли с голоду, стало быть хоть что-то ваши организмы принимают?
  -- Именно "хоть что-то". Сырые натуральные продукты. То есть... употреблять внутрь я могу что угодно. Вопрос в том, что из этого "чего угодно" пойдет впрок, а что пролетит транзитом, извини за выражение!...
  -- Подожди... - помотала я головой, поняв, что упустила нить разговора.
  -- Подожди! Мы с тобой с чего начали?
  -- С того, чем меня лечил Степан... - Эргис вздохнул и с осторожной полуулыбкой глянул на меня.
  -- Есть одно такое снадобье... Одно-единственное, которое не отторгается и не разлагается нашими дебильными организмами. А идет им очень даже на пользу...
  -- И какое? - спросила я, чувствуя холодочек между лопатками.
  -- Кровь.
  -- Та-ак... - сказала я.
  -- Недаром мне давеча все лезли в голову дурацкие мысли про вампиров в спальне... Это все? Или я еще чего-то о тебе не знаю?
  -- Трудно сказать, - буркнул он. Рука, лежавшая у меня на плече и напрягшаяся было, опять расслабилась, когда он понял, что я не собираюсь вырываться от него с паническими воплями и баррикадироваться в соседней комнате.
  -- Оно само всплывает по ходу дела. К самому-то себе я уже привык... И не отслеживаю, что тебе уже рассказал, а что еще нет!
  -- Надо будет составить списки, - проворчала я,
  -- И тебе и мне! И обмениваться ими время от времени!
  -- Угу, - тихо ухмыльнулся он мне в волосы.
  -- Так значит кровь... Человеческая?
  -- Без разницы. Лучше бы, конечно, свежая. Самое подходящее топливо. Двухсотграммовый стакан - и я могу оставаться в рабочем состоянии трое суток. Не есть, не спать... Если приспичит - то и дольше. Сырое мясо тоже подойдет, но его надо больше.
  -- Как тебя просто кормить, оказывается! - не сдержавшись фыркнула я,
  -- А я-то голову ломала... Я, знаешь ли, не слишком хороший повар. И вообще не очень-то люблю готовить!
  -- Санька, - сказал он ласково,
  -- Не дури! Это все только в самом самом рассамом крайнем случае! Я не вампир. Ну... не больше вампир, чем любой из плотоядных! А кровь в чистом виде я терпеть не могу. Противно до самого кончика хвоста...
  -- А у тебя и хвост есть? - не удержалась я.
  -- Проверь! - с готовностью предложил он.
  -- "Не слишком ли многого вы так сильно хотите"! - рассмеялась я
  -- С поисками хвоста мы на сегодня торопиться не будем, ладно? Так это кровушкой тебя давеча Степан отпаивал? И где он ее взял?
  -- А как ты думаешь? - Эргис фыркнул. Смущенно, раздраженно и благодарно одновременно.
  -- Своей? - тихонько уточнила я.
  -- Конечно своей. Самый близкий и доступный источник. И это он не первый раз проделывает, паршивец! Помнишь, я тебе рассказывал про маньяка?
  -- Да...
  -- Были бы мы тогда у Степки в клинике, он бы мне капельницу зарядил - да и дело с концом... Но мы были в Ромкиной лаборатории... И этот Рыжий... придурок! не нашел ничего умнее, чем нацедить у себя сто грамм и влить в меня... при всем честном народе! Я, когда пришел в себя, понял, что творится и увидел, какие лица у людей и как они все на меня пялятся... В общем, тут я встал и ушел. Не попрощавшись. Сам не знаю, куда меня несло. Уж всяко домой, к тебе, я после всего этого не торопился! Летел в потемках на бреющем... Пока меня не словили те трое... Какое ж это было облегчение, после всех заумных сложностей - просто подраться! Получить ботинком в ребра, въехать кому-то по зубам - отличная терапия, знаешь ли!
  -- Чего только вот так, невзначай, не узнаешь о человеке, - вздохнула я,
  -- А мне ты по -началу казался таким тихим интеллигентным мальчиком! И что в итоге выясняется... Кошмар! Так именно после дозы кровушки тебя и воротит от еды?
  -- Именно так, - вздохнув подтвердил он,
  -- И знаешь, что самое обидное-то, Санька? Я ведь любил вкусно покушать. И сейчас люблю! Так что плакала твоя мечта отвертеться от готовки!
  -- Ух! - сказала я, потягиваясь,
  -- Вот вредина! Не дал бедной женщине помечтать! Порадоваться, что ей достался идеальный мужчина! И ты как все?! "Где тут моя самая большая ложка?!" Ладно. Поболтали - и будет. Мазаться ты категорически отказываешься, как я понимаю?
  -- Угу.
  -- Тогда давай спать? Сколько можно сидя кемарить?
  -- Угу.
  -- Смотри, вон уже луна взошла! Еще не полнолуние, только три четверти - но все равно красиво, правда?
  -- Угу.
  -- Что "Угу"?
  -- Угу.
  -- Ладно уж, дрыхни, - сжалилась я.
   В это время снизу, из холла, донесся длинный, истеричный звонок телефона.
  
   Мы переглянулись. И мысль на физиономиях, похоже, отразилась одна и та же: "Может позвонит - и перестанет?..."
   Ни фига подобного. Трезвонил, и трезвонил, и трезвонил... И - хотите верьте, хотите нет, но в этом вроде бы вполне механическом, равнодушном звуке ощущался отчаянный вопль зовущего на помощь человека...
   Я не выдержала. Спрыгнула с постели и побежала в холл. Телефон звонил. Я сорвала трубку.
  -- Да, - сказала запыхавшимся голосом,
  -- Да! Я слушаю!
  -- Сэнни? - раздался голос, который я в первый момент не узнала,
  -- Я еду к вам. Откройте ворота гаража.
  -- Степан? Степан?!! Что стряслось?
   Но он повторял, как автомат, с одной и той же интонацией, одни и те же слова.
  -- Я еду к вам. Откройте ворота гаража. Сэнни, я еду к вам. Откройте ворота гаража.
   Вполне можно принять за запись, пущенную в кольцо. За глупую шутку. Если б не мелочи. Хриплое дыхание, сбившееся по второму разу и... что там еще? Что это - всхлип?! Что там у Рыжего творится?!!
   Телефон, наконец звякнул и отключился. Я повернулась к Эргису, застывшему в дверях:
  -- Степан едет сюда. Просит открыть ворота гаража. Он ничего не объяснил.
   Яр только кивнул. И сказал
  -- Встреть его на улице, Санька. На случай, если приедет раньше, чем я открою. Если парню так приспичило, он и ворота снести может.
   Развернулся и пошел из холла к лестнице и стал спускаться в подвал. Подвальный гараж... Я и не знала, что здесь такой имеется!
   На улице-таки было прохладно. Я обхватила себя руками за локти и немножко подрожжала, лениво думая, что надо было бы накинуть ветровку... Свет фар вдали показался почти немедленно. Господи! Машина шла на такой скорости, что мне дурно стало! Ночью! По этим переулкам!!
   Пока я стояла и думала, что лучше: броситься наперерез взбесившемуся авто, размахивая руками и вопя: "Я здесь, я здесь! Это я!", или найти подворотню потемней и там отсидеться, пока все не кончится, машина набежала на меня, облила светом фар и, взвизгнув тормозами, застыла, как вкопанная. "Сивка-Бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист, перед травой."...
   Степан рывком выбросил себя из-за руля, мазнул по мне ничего не видящим взглядом, и рванулся открывать заднюю дверь. Что он там приволок? Я опасливо заглянула Рыжему через плечо. Или - КОГО приволок?.. Пока мне видно было только кусок простыни. Белой. Мокрой. Местами попятнанной красным... Ой-йей!! Только - почему к нам? Почему не сразу в клинику?
   Степан выволок свою добычу из машины, перехватил поудобней и слепым носорогом ломанулся в дом. Меня он то ли не замечал, то ли просто сил не было как-то реагировать...
   Он протопал через холл и водрузил свою ношу на диван. И замер. Впервые видела Степана растерянным настолько, что он не знал, что ему делать! Я тихонечко отодвинула Рыжего в сторону и откинула простыню...
   Боги мои!!! Анюта... Под простыней на ней не было ничегошеньки. Волосы мокрые. Лицо белее мела. Вскрытые вены на запястьях стянуты совершенно варварским способом - туго-натуго замотаны несколькими слоями скотча. Впрочем, скотч уже немного поотмок и из-под него уже потихоньку сочилась кровь.
  -- Так, - сказала я,
  -- Бери ее и неси... Да. Наверх! В мой кабинет. Первым делом надо согреть девушку!
  -- Может, горячей воды, - хрипло выдохнул Степан,
  -- Ванну?
  -- НЕТ!!!
   Сказала Анюта открывая глаза. Вернее - едва слышно прошелестела. Но интонация сомнений не вызывала.
  -- Крыша съехала? - спросила я Степана,
  -- Ты ж ее только что из ванны и вынул, судя по всему! Наверх! Да шевелись, моя радость!
   Эргису, который в этот момент появился в дверях я ультимативно заявила:
   - Муж! Найди теплое одеяло! Есть в этом доме такое, или где?! Простынки, которыми мы все здесь укрываемся - задолбали, прости Господи!
   И побежала наверх, следом за Степаном. Кое-как устроили Анюту на диване. Припожаловал Яр с ... э-э-э... Ну, не одеялом, конечно. Но, по крайней мере, эта штука была большая, мохнатая и теплая.
  -- Подите на кухню, мальчики, - сказала я тихо мужчинам,
  -- Сделайте слабого-слабого сладкого чаю и принесите сюда.
  -- Сэнни, - сказал Степан,
  -- Это надо шить... Чемоданчик со мной, Яр принес из машины... Но у меня руки дрожат... Ты сможешь?
  -- Смогу, - рассеянно отозвалась я,
  -- Я все смогу, если хорошо приспичит...
   Взглянула на Рыжего, на Эргиса... И попросила мужа:
  -- Возьми его, Яр. На кухню. Сделайте там чай. И не пускай его сюда пока. А лучше всего - влей в него сто грамм... чего нибудь! Только...
   Яр вопросительно поднял бровь.
  -- Не красненького, - ухмыльнулась я,
  -- Беленького. Ладно?
   Эргис понимающе ухмыльнулся в ответ. Взял Степана за плечо и увел.
   Я с трудом содрала со Анютиных рук скотч. Она молчала. Только вздрагивала.
  -- Анечка... - тихонько сказала я, накрывая ее изуродованные запястья ладонями,
  -- Анечка, что это было?
  -- Блондин, - шепотом объяснила она.
  -- Здоровенный, красивый парень.
  -- И где ты его подцепила? Или - это был знакомый?
  -- Нет... Или... Не знаю. Я его не знаю... Но не совсем незнакомый.... Я его где-то видела. Раз, может два... Потому и впустила.
  -- Он к тебе домой пришел?
  -- Да... Почти сразу после того, как Степан меня привез... Сказал - из фирмы... Я совсем забыла, только я правда им звонила накануне, договаривалась на счет очередного апгрейда... Он пришел... А машина-то у вас осталась. А лицо знакомое. Я впустила. Стала извиняться... Наврала зачем-то, что забыла зверюшку на работе... Он... Не рассердился, вроде как пропустил мимо ушей, что вызов... ну, считай что ложный...
  -- И? - спросила я, потому, что Анюта замолчала, не собираясь продолжать.
  -- Он так тебя потряс своим высоким благородством, что ты немедленно полезла в ванну вены себе резать?
  -- Не ехидничай, - слабо улыбнулась она,
  -- Я, конечно, с прибабахом, но не настолько же! Он... вроде как стал за мной... увиваться.
   Предложил выпить кофе. С коньяком и лимоном. Сказал, что умеет варить и знает один замечательный рецепт. Кофе у меня был... Коньяк, лимон и тортик он сходил и купил - внизу, в магазинчике...
  -- Хм... - сказала я.
  -- Я понимаю, - снова слабо усмехнулась Анюта,
  -- Выглядит все это, мягко говоря... Но ты не подумай... я ничего этого не хотела... А как отделаться от него - не знала... А он упертый, как танк, слов не слушает или не понимает... Ну - не бить же его сковородой по голове: " Отстань, противный, ты мне надоел!"...
  -- Судя по тому, что дальше случилось - именно так и надо было тебе поступить! Кстати, а что случилось дальше?
  -- Ну, он-таки сварил кофе, мы его выпили, посидели еще, поболтали о компьютерах. Он правда сечет здорово, не подкопаешься... А потом... Меня как будто выключили. Все вижу, все слышу, все понимаю - а тело, как во сне, в кошмаре, хочу шевельнуться, сделать что-то - и не могу... Он смотрел. Внимательно. Потом набрал воды в ванну, ободрал с меня одежду, заставил глотнуть коньяка прямо из бутылки... я глотать не могла, все вылилось, но его, похоже, и это устроило... разрезал мне руки... постоял еще, посмотрел... так посмотрел на меня... - Анюту передернуло. Она зажмурилась на секунду, потом открыла глаза и поймала мой взгляд. И серьезно ответила. Именно на взгляд.
  -- Нет. Не так. Он не тело мое хотел. Он на руки смотрел. На кровь... Будто человек целый день работал в пыли, на жаре... и, вдруг, у него под носом кто-то вылил бутылку воды... Прямо в пыль... Если б он меня уже не убивал, я б подумала, что он готов убить за такое расточительство...
   Мы помолчали. Я наблюдала за своей подружкой. Анюта согрелась, расслабилась, к ней потихонечку возвращались вид и цвет живого существа. Она моргала, как совенок днем и явно вот-вот готовилась заснуть.
   В дверь тихонько поскреблись.
  -- Входи, - шепнула я,
  -- Только тихо!
   Степан на цыпочках прокрался к столу, поставил чашку с чаем и тревожно-вопросительно уставился на нас.
  -- Иди пока, - тихонечко сказала я,
  -- Вот заснет, тогда и возвращайся.
   Он остался недоволен, но выпендриваться не решился, послушно вышел и прикрыл за собой дверь. Дверь скрипнула. Анюта вздрогнула, открыла глаза и рывком села на диване.
  -- Где?! Не пускай его!!!
  -- Кого?
  -- Блондина... - выдохнула она, снова рухнув на подушку. Она уже сообразила, что суетилась зря, ответила просто по инерции. Полежала молча. А потом, не открывая глаз спросила:
  -- Сань... Ты ведь спросила: "что это было", ты не спросила: " зачем ты это сделала"...
  -- Нет, - согласилась я,
  -- Нет, Анюта, не спросила. Даже и не собиралась. Потому, что было ясно, как весеннее утро, что не сама ты с собой это учудила.
  -- Откуда ясно?..
  -- Оттуда, что не пасмурно, - хмыкнула я,
  -- Три дня назад, если б нашли тебя в таком виде, вряд ли кто-то из тех, кто хорошо тебя знал последний год, стал сомневаться, что ты сделала это добровольно... Но СЕГОДНЯ-то с какой такой стати тебе бы захотелось помереть?! Опоздал твой блондин. Не вышло у него убедительно скосить под самоубийство! Но... если рассуждать логически... либо он, либо тот, кто за ним стоит - относится к тем, кто очень хорошо тебя знает! Занятно, однако... А сейчас - спи, Анюта. И ничего не бойся. Здесь никто до тебя не доберется. Мы все время будем рядом.
  -- Да, - сказала она, не замечая, что по щекам текут медленные слезы. Просто от общей слабости и усталости, а не потому, что поплакать захотелось...
  -- Да... Я поняла... Спасибо, ребята...
   Убедившись, что на сей раз подружка действительно крепко спит, я выбралась из комнаты. Конечно, Степан ошивался в коридоре.
  -- Ну, - спросил Рыжий довольно мрачно,
  -- Ты ее зашила?
  -- Да, залатала, - уклончиво согласилась я, не вдаваясь в подробности,
  -- Только воздержись, пожалуйста, от немедленного медосмотра! Пусть человек спокойно поспит!
  -- И не собирался, - буркнул Степан,
  -- Совсем-то за недоумка не держи...
  -- За недоумка тебя принять сложно, - развеселилась я,
  -- А вот за живодера кое-кто из наших общих знакомых тебя очень даже держит!
  -- А! - Степан оттаял настолько, что даже сумел ухмыльнуться,
  -- Наш Ярик... Не без оснований! Но, вообще-то про твоего благоверного вполне справедливо будет сказать: "Сам такой!" Сколько я от них с братцем в свое время натерпелся - словами не передать!
  -- Ладно-ладно, ты только не заплачь! - фыркнула я,
  -- А лучше скажи, как ты у Анюты оказался - среди ночи? Да так вовремя...
  -- Не сказал бы, что вовремя, - буркнул Рыжий,
  -- Вот если б на пол часика пораньше... Эту блондинистую сволочь пришлось бы в реанимацию отправлять... А вовсе не Анютку, которая ничем такого не заслужила!!
  -- М-м-м... - отозвалась я. Спорить не было ни настроения, ни сил, честно говоря. Хотя я бы могла многое возразить на степанову декларацию.
  -- А как я там оказался... Когда мы вышли от вас, я Анютке дал свою куртку. Вечерело, становилось прохладно, а она только в маечке-безрукавочке... И она в ней так и ушла... Домой. А я уехал в клинику. Пробыл там, может час... А когда собрался домой ехать, обнаружил, что куртки нет, а там по карманам рассованы и документы и кошелек и ключи... Ну... пришлось возвращаться... Я позвонил - а у нее трубку никто не берет. И свет в окнах горит... Я знал, которые ее... Я звонил и звонил. И уже разозлился.
  -- У нее телефон был отключен, - тихонечко объяснила я,
  -- Давно уже. За неуплату...
  -- А... - сказал Степан,
  -- Все равно теперь... Я поднялся. Дверь была не заперта, я вошел... Ну и нашел ее... Ты прости, Сэнни, что я так... обошелся с ней...В смысле - скотчем руки и вообще... Мне вообще хотелось ей оплеух надавать! Я ж не знал, что она не сама! Это уж потом, в машине, она очнулась... Я на нее орать начал, а она сказала, что не сама, а какой-то блондин... Ублюдок!!
  -- Эй! - сказала я,
  -- Ты не передо мной извиняйся, дружок! И - между прочим! - ты вроде в куртке? Было время пошарить по квартире?
  -- И с какой стати ты брюнетка? - вздохнул Степан,
  -- Это не я должен называться "Рыжим", а ты! При твоем-то милом характере! Ехидина несчастная!
  -- " Эта зверюшка совсем безобидная
   Правда наружность у ней незавидная
   Люди бедняжку назвали " Ехидна"
   Люди, одумайтесь, как вам не стыдно!"
   И в любом случае, если и "ехидина", то не несчастная, а счастливая! А куртку ты и не думал терять... В смысле - Анюта ее тебе благородно вернула, но ты предпочел этого не заметить, потому, что у тебя созрел роскошный повод заявиться к ней в гости... Без Алекса на хвосте. Ну - и понятно твое глубокое разочарование, когда опять случился облом...
  -- Я же говорю: Рыжая. И ехидная! А куртку я действительно не заметил - она свалилась между сиденьями. Я на нее наступил, когда Анютку устраивал, чтоб к вам везти... тогда и обнаружил...
  -- Степ... А почему к нам?
   Степан с силой потер ладонью лоб и щеку с правой стороны..
  -- Не знаю... Не в клинику ж ее было тащить? Сам я не смог бы ее оперировать... А другому никому бы не доверил... Да и попытка суицида... Либо -криминал, что не лучше... Нет, в клинику было никак нельзя!
  -- А нам - доверил?
   Он долго задумчиво смотрел на меня. Давненько мне не выпадало удовольствия: созерцать мыслительный процесс на таком подвижном лице!
   Озадаченно приподнятые брови: "А что это я, в самом деле?"...
   Потом прищур - выстраивал логическую цепочку...
   Потом - озарение: " Ах, вот оно что!"...
   И снова изумленно взлетевшие на лоб брови - гораздо выше, чем в первый раз...
   И наконец - взгляд в упор. В котором все еще светится изумление... и целая гамма других оттенков чувств, перечислять все - очень долго получится...
  -- Штучка, - наконец вздохнул Рыжий,
  -- С ручкой... Как же вы с Яром похожи в некоторых отношениях - офигеть можно!
   Он ухмыльнулся, кивнул мне и тихонечко приоткрыв дверь просочился в комнату, где спала Анюта.
   А я со спокойной душой отправилась вниз. Ага. На кухню, конечно... Эргис все еще был там. Сидел за столом и задумчиво смотрел в окно. Хотя что там видел - непонятно. На улице ночь, а в кухне полный свет... Хотя... Как раз ОН -то вполне мог видеть и при таком раскладе. Однако уточнять я не собиралась.
  -- Хочешь чаю? - спросил Яр, оборачиваясь на мои шаги.
  -- Чаю? Да нет... Ничего я не хочу, честно говоря! Разве что спать, - это прозвучало очень искренне - вместе со сладким зевком.
   Эргис улыбнулся, хотя глаза не потеплели. Я присмотрелась. Похоже, мой муж злился. Очень по-своему. В его серых глазищах плескалась холодная, очень спокойная ярость... Если позволено мне будет использовать такое сочетание! Понять я его очень даже понимала. А вот одобрить...
   Он поймал мой взгляд. Медленно выдохнул сквозь зубы. Напрягшиеся плечи расслабились и опустились.
  -- Я не могу... - глухо сказал он,
  -- Когда при мне мучают того, кто заведомо слабей... Я просто НЕ-МО-ГУ! И не смотри на меня так! Да, сентиментальный идиот! И даже ты меня не переделаешь! Я займусь этим блондинистым дерьмом. Как только рассветет.
  -- Рыцарь, - вздохнула я,
  -- На белом коне... А тебе не приходило в голову, что в данном случае вендетта - не твоя забота? Сдается мне, у Анюты уже есть один рыцарь и защитник - на рыжем коне! И - если уж на то пошло - почему бы не предположить, что решать здесь будет именно Анюта? Если ты такой уж рыцарь, не отбирай у нее бой!
  -- Не называй меня больше рыцарем, Санька, - холодно попросил Эргис,
  -- А разбираться с разными подонками - не женское дело. Для этого существуют мужчины. Хотя в чем-то ты права... МЫ займемся этим. Вместе со Степаном.
  -- Занимайтесь на здоровье, - благодушно кивнула я,
  -- Но попомни мои слова - только время зря потеряете. И никого не найдете. И почесать кулаки о чью-то физиономию вам не судьба, мальчики. Хочешь - верь, не хочешь - проверь.
   Эргис искоса глянул на меня. Кажется, мы опять друг друга крупно не поняли...
  
   Они действительно смылись куда-то, как только рассвело. Оделись, экипировались, молча, очень привычно. Я тихо наслаждалась зрелищем: суровые, гордые, благородные мужи отправлялись вершить правосудие! Редкое зрелище по-жизни! Это вам не в кинотеатре попой кресло протирать! В живую все это выглядело проще, не так эффектно - зато мощней. Гуще.
   Меня так и подмывало помахать белым платочком вслед степановой машине, на которой эта парочка отправилась искать себе очередных приключений... Но это был бы уже несколько перебор. Ну и ладно... И я отправилась... куда? Естественно, на кухню. Анюта мне сегодня всяко не помощница, а кормить охотничков, когда вернутся, хочешь- не хочешь, можешь-не можешь - а придется!
   Прцесс готовки был в самом разгаре, когда меня отвлек Ятуркенженсирхив. Вылез из кармана халата и забрался на плечо. И принял знакомую уже позицию: столбиком, нацелив нос и глаза... я мысленно провела прямую линию... да, на входную дверь! Что за чудеса? Очередной маньяк пожаловал? Любопытство оказалось сильней здравого смысла и я отправилась в холл. Правда ворота отворять не поспешила. Однако меня поторопили. Деловито и настойчиво из-за двери раздалось короткое: "Мяу!". Изумившись я -таки открыла. За что и была немедленно наказана! Здоровенному рыжему котяре потребовалась секунда, чтоб оценить ситуацию. В следующую секунду он кинулся. Использовал мой халат в качестве древесного ствола, в мгновение ока добрался до плеча ( Яр, впрочем, тоже не зевал и успел смыться по моей спине). Кот же просто сиганул на пол и они умчались куда-то в недра дома. Я бежала следом - гораздо медленнее, чем хотелось бы - и яростно вопила зверям - обоим!- "Не смей!!!!" На шум, беготню и вопли припожаловала моя подружка - зевая во весь рот, сонная и растрепанная. Вместе мы кое-как урегулировали ситуацию. Анюта поймала и сдерживала кота. Я поймала и сдерживала Ятуркенженсирхива. У Анютки при этом опять закровоточили запястья. Вот гадость!
  -- Слушай, ты, рыжая бестия, - обратилась я к Коту, зажав своего крысенка в кулаке,
  -- Охоться здесь как хочешь и на кого хочешь, только не на него! - я сунула Ятуркенженсирхива под вздыбившиеся усы рыжего бандита,
  -- Это - моя добыча, понял?!
   Бешеные охотничьи огни в глазах Кота медленно погасли. Он раздраженно дернул головой, подмигнул и окончательно расслабившись уселся у Анюты на коленях, занявшись приведением в порядок своей драгоценной шерстки. Я удовлетворенно сунула Яра обратно в карман, сбегала в кабинет и принесла оттуда бинты, собираясь заняться Анютиными запястьями. Пока я их обрабатывала, моя подружка мне сказала:
  -- Не знала, что ты это умеешь.
  -- Что именно?, - рассеянно поинтересовалась я.
  -- Общаться с помощью первой сигнальной, - и, отвечая на мой изумленный взгляд, пояснила:
  -- Вы с Котом сейчас общались при помощи первой сигнальной, ты в курсе?
  -- Э-э-э... - сказала я.
  -- А почему я должна была это не уметь? По-моему первой сигнальной все владеют! Как бы сказать... по-определению, что ли!
  -- Владеют - да, - задумчиво отозвалась Анечка, поглаживая Кота,
  -- А вот пользуются ... 98% взрослого населения нашей планеты этого не умеют, знаешь ли! Я умею потому, что меня этому учили. Это умение входит в первые десять навыков, которыми должен обладать Чистильщик. Но я не слыхала, чтоб этому учили где-то еще... Но ты же у них не обучалась, верно?
  -- У Чистильщиков? - уточнила я,
  -- Нет. У Чистильщиков - нет... И вообще! Первая сигнальная! Я же словами говорила - то бишь - пользовалась второй сигнальной!
  -- Не только, - задумчиво рассматривая меня, сказала Анюта,
  -- Не только... Или... ты не ведаешь что творишь... Или... Кто ты такая?
   Ох! И эта туда же!! Я вздохнула и начала привычную мантру:
  -- Меня зовут Сэнни. Мне двадцать шесть лет...
  -- Ой, Санечка! - расхохоталась Анюта,
  -- Ну тебя! Не хочешь говорить - не говори, только дурака не валяй! И, знаешь... стыдно признаться, но я хочу кофе...
   .Пришлось притормозить наши штудии, отвлечься и сварить Анюте кофе. И себя не забыть при этом. Мы очень мило посидели и поболтали... А когда я спохватилась, время уже близилось к двенадцати, курица в духовке не то чтобы испеклась, а просто СОВСЕМ испеклась. Картошка так и плавала в холодной воде - я забыла зажечь газ под кастрюлей. Салат, который я себе еще запланировала, так и остался неосуществленным проектом... А машина поисковой партии уже въезжала в ворота гаража! Анюта, оценившая ситуацию по достоинству, вместо того, чтоб мне посочувствовать, погибала от хохота: " Ох, Санечка! Я про такое только у Хмелевской раньше читала! Никогда бы не поверила, что взрослая женщина в здравом уме и твердой памяти способна отмочить такое! " В общем - издевалась как могла, паршивка!
   На огонек в кухню подъявились и Степан с Эргисом. Все такие же молчаливые, как и утром, только надутые и растерянные. Без бинокля было видно, что никого они не нашли. А то, что в процессе поисков обнаружилось, оказалось для них ба-альшим сюрпризом. И пренеприятным!
   Вместо полноценного, здорового деревенского завтрака пришлось подлизываться к ним с помощью все того же кофе и пирожных. Неравноценная замена - а что делать?! Но я подозревала, что наши охотнички то ли успели уже где-то основательно подкрепиться ( что было бы мудро! Не доверяли они моим кулинарным талантам, увы!), то ли у них напрочь пропал аппетит ( что было бы не слишком мудро, но весьма своевременно!)
  -- Анютка, - наконец отверз уста Степан,
  -- Ты как себя чувствуешь?
  -- Преотлично! - все еще хихикая отозвалась моя подружка,
  -- Санечка мне сейчас устроила бесплатный сеанс радикальной психотерапии!
  -- Скажи спасибо, что не шоковой, - буркнул Эргис, безуспешно пытаясь спрятать ухмылку за чашечкой с кофе,
  -- Вот уж что-что, а это у нее всегда пожалуйста!.. В отличие от нормального человеческого завтрака, к примеру!
   Все заметил, оказывается! И взгляд, которым он меня при этом наградил, обещал многое... Например то, что меня начнут воспитывать на тему домашнего хозяйства... Справедливо, увы! Холстая одинокая и свободная жизнь здорово разбаловала меня, грешную...
  -- Руки покажи, - гнул меж тем свою линию Степан.
   Анюта не без кокетства выдала ему свои лапки. Основательно обмотанные по запястьям толстым слоем бинта. Белоснежного. С такими манжетками не очень-то попрыгаешь, а мне хотелось, чтоб подружка сегодня еще поберегла руки.
   Рыжий посмотрел на бинт, на цветущую Анечку, на меня. Фыркнул. И выпустил Анютины ладони из своих рук. Не слишком охотно, как я заметила. Буркнул только: " Бабский заговор!" и снова уткнулся в свой кофе.
  -- Аня, - Эргис отставил свою чашку. По тому, как он повернулся к моей подружке, как поплотнее уселся на стуле, я поняла, что сейчас последует допрос. С пристрастием.
  -- Не хотелось бы портить твое лучезарное настроение, но откладывать ей-богу не стоит... Расскажи, что вчера было. Если можно - со всеми подробностями.
  -- Э-э... - сказала мне Анюта,
  -- А разве ты им не рассказала уже?
  -- Меня не потрудились спросить, - ехидно отозвалась я,
  -- Но еще не поздно, могу это сделать сейчас, если ты сама не хочешь!
  -- Да нет, я расскажу, не вопрос... только... зачем? Что вы собираетесь ...? И... почему вы? Разве это не для полиции работа?
  -- Устами младенца!.. - тихонько хихикнула я и с наслаждением стала ждать, что благородные рыцари станут отвечать простодушной даме.
  -- В некотором смысле мы сами... полиция, - кривовато ухмыльнулся Эргис,
  -- Не при моей супруге будь сказано, но в Столице я зарабатывал себе на жизнь частным сыском. У нас с одним приятелем была такая конторка... маленькая, но широко известная...в узких кругах... Ну, а Ромка наладил весьма теплые отношения со здешней ментовкой - это ты уже знаешь. Так что поверь - у меня есть и обязанность и право тебя расспрашивать.
  -- Да нет! - Анюта помотала головой,
  -- Расспрашивай на здоровье! Но - ЗАЧЕМ?
  -- Затем, чтоб найти того... кто... в общем - того, кто с тобой это сделал!
  -- А зачем его искать? - у Анюты был искренне недоумевающий вид.
   Вот! Я сделала самое невинное и скромное лицо, какое только могла. И при этом старалась не смотреть на Эргиса.
  -- Ну... то есть я знаю, кто он, откуда, и почему хотел меня пришить! Я вспомнила, где я видела его раньше! Санечка, помнишь, в первую нашу встречу я тебе говорила о "Собачьем Городе"? Когда я копалась в их файлах, я видела фотографию. Тот самый блондин! Имя правда не помню... Но это все есть в моей машине! Я сделала копии, чтоб развлекаться на досуге... Конечно, им это не понравилось. Но я, тупица, не догадывалась НАСКОЛЬКО не понравилось...И еще... Степан... когда мы с тобой... на пароме были... Пришел этот, ну - сказал что из спасательной службы - так это был тот же самый! И еще! До меня только что дошло... Координаты! Мы с тобой тогда засекли координаты, ну, того места, про которое ты мне сказал... Так это тоже он и есть!
  -- Блондин? - поинтересовалась я, потому, что мужчины, похоже, проглотили языки.
  -- "Собачий Город"!
  -- Твою мать!!!... - только и мог выдохнуть Степан.
  -- Просто класс, - подытожила я,
  -- Но нам придется прервать это увлекательное расследование, - в дверь уже несколько секунд упорно названивали,
  -- Полагаю - это Алекс!
   9
  
  -- И я, простая душа, им поверил! - сообщил Алекс, изучая наши помятые физиономии,
  -- Ждал, как честный коротышка, полудня! Как же, люди устали, людям надо дать как следует отдохнуть... Ага, как же! Когда вы начали развлекаться - сразу после моего отъезда, или подождали ради приличия минут пять?
  -- В полночь, - хихикнула не сдержавшись Анюта. У моей подружки с утра было распрекрасное настроение - до неприличия! Будто не ее давеча едва-едва не прикончил какой-то... хм!.. блондин...!На коленях у Анечки размурлыкивал рыжий котяра... И прислушивался к разговорам, что характерно!
  -- По законам жанра! Присоединяйтесь, Алекс! Мы только вас и ждали!
  -- Уж позвольте вам не поверить, Аннушка! Хотя я ценю вашу деликатность. Вы - единственный хороший и добрый человек в этой компании злющих кусачих и царапучих личностей... включая меня! И как вас угораздило с нами связаться?!
  -- Сама не знаю! - улыбалась Анюта,
  -- Но, видите ли, ни чуточки не жалею при том при всем! Судьба такая! Или, как любит выражаться наша Санечка: " Дзаянчи"!
  -- "Дзаянчи"? - Алекс задумчиво приподнял бровь,
  -- Интересно... Но не вернуться ли к нашим баранам? В смысле - потерпевшим? В смысле - пострадавшим в борделе "Мета", если кто-то еще об этом помнит?
  -- Помнит-помнит! - Анюта развернулась в кресле и собралась было пересесть к своему лэп топу.
  -- Сиди! - свирепо сказал ей Степан,
  -- И не вздумай ни за что сегодня своими лапами хвататься! Бандюгу своего гладь...Я сам!
   Ух! Стоило посмотреть, как у нее гневно раздулись ноздри тонкого точеного носика! Погорячился Алекс, записав ее в единственного простого и доброго человека в нашей компании! С кем поведешься... Через недельку и Анюта научится царапаться - будь здоров! Благо - есть у кого поучиться...
   Степан между тем мудрил с машиной. Стучал по клавишам, бурчал себе под нос... Что-то у него не получалось. Анюта вертелась, как на иголках. Наконец не выдержала:
  -- Ну, ты что - почту получить не можешь?! Или не прислали еще?
  -- Прислали... И получил. Только распаковать не могу. Алеха пароль свой не снял...А защиту им Марья ставила! Не мне ее феньки взламывать... Вот ведь... хм!..ерунда какая... Позвонить ему, что ли?
   Эргис подошел и встал у Степана за плечом.
  -- Вот здесь попробуй, - ткнул пальцем. Не прикасаясь к терминалу, впрочем.
   Степан попробовал. Потом еще раз попробовал. Потом они попробовали на пару с Эргисом - уже в четыре руки. Потом посмотрели друг на друга и Степан.... ну, выругался, судя по всему - от души , длинно и замысловато - одними губами. Воспитание не позволило при дамах проорать это все вслух!
  -- Наигрались? - поинтересовалась Анюта. Она сидела - ножка на ножку, покачивалась в кресле, чесала Кота за ухом и с неподдельным любопытством наблюдала, как наши общие приятели паряться с ее машиной.
   Степан надуто промолчал. Эргис тоже помалкивал, но гораздо веселее, чем утром. Кажется, ситуация начала его забавлять - лучше поздно, чем никогда! Зато деликатный Алекс высказался, не испытывая никаких сомнений и не комплексуя:
  -- Аннушка, ну, ты же видишь - они не могут! Сделай сама! И на будущее - совет! Не позволяй ты кому попало собой помыкать!..
   Я чудом успела подхватить машинку: лэп топ полетел в одну сторону, кресло в другую... Степан с Алексом сцепились... И тут же расцепились. Вернее Эргис в мгновение ока расшвырял их по разным углам. Алекс облизывал разбитую губу. Взъерошенный Степан пытался поправить разорванный воротник рубахи. Этим ущерб исчерпывался. Пока.
  -- Не хулиганьте, - спокойно сказал драчунам мой муж, ставя кресло на ножки и усаживаясь в него.
   Я до сих пор не могла привыкнуть к тому, что невысокий худощавый Эргис способен играючи, как котят, кидать туда-сюда мужчин гораздо выше и крупнее, чем он сам... Мелочь, а приятно! Я передала Анюте машину, стараясь не хихикать слишком откровенно. Моя подружка помедлила, положила пальцы на клавиатуру... А ведь я никогда раньше не видела, как она работает... И, пожалуй, теперь буду пользоваться любой возможностью, чтоб увидеть это снова! Это было... красиво. Это завораживало. Как любое ремесло доведенное до искусства. Танец гибких, умных, тонких рук... И даже думать было странно, что нашлся урод, посягнувший сломать, испоганить такое чудо!
  -- Вот ваш пароль, - сказала Анюта,
  -- А вот ваши бараны... В смысле - красавцы! В смысле - пострадавшие в борделе "Мета". Прошу любить и жаловать!
   Она медленно листала досье. Фотография, анкетные данные. Медицинское заключение. Протокол допроса. На каждого из пятерых. Мы все это внимательно прочли. Раз. Потом еще раз... Общее мнение высказал неугомонный Алекс. Машинально облизываясь он пожал плечами:
  -- И что нам это дает? Ничего общего в этих баранах... то есть красавцах! нет... Я тебя, между прочим, спрашиваю, Винтер Квин! Это была твоя идея!
  -- Ну надо же, - удивленно протянул Степан, не дав мне ответить,
  -- Никогда бы не подумал, что и он по таким заведениям гуляет... - Рыжий рассматривал одного из баранов...то есть - красавцев!
  -- Знакомый? - поинтересовался Эргис.
  -- Даже хуже. Этот парень работает у нас в клинике! Неплохой хирург, между прочим. Но никак я не думал, что он по девочкам шастает!
  -- Что, такой пай-мальчик?
  -- Вполне мальчик! Только не "пай", а скорее "гей"... То есть... утверждать наверняка я не взялся бы... но чудилось в нем что-то... такое голубоватое! А выясняется - зря я на парня поклеп возводил?!
  -- Анюта, - попросила я,
  -- А ты можешь фотографии всех баранов... в смысле - красавцев!.. сгруппировать вместе? Отдельно от писанины?
  -- Угу, - Анюта охотно кивнула, немного повозилась - и вот они, все пять фотографий подряд...
   Пять лиц. Разных. Разный возраст, разное социальное положение и уровень интеллекта, разная морфология... Но... Общее в них БЫЛО... И это общее... И то, что из этого общего следовало... Я поняла, ЧТО в этой истории мне предстояло сделать! И чувствовала себя совершенно классическим образом:
   " Я знаю, что мне надо сделать... Но я... боюсь!"
   Краешком глаза я покосилась на Алекса. И поймала его взгляд. Алекс краешком глаза косился на меня. Тоже понял. Один из всех. Ну, так ему по штату положено, он эту историю обсасывает уже... в течение ряда лет, мягко выражаясь. Ни Степан, ни Анюта, ни Эргис эту историю СВОЕЙ не считали. Так, забавная чужая возня... Может, так оно и лучше... На мужа я старалась не смотреть - Яр вполне способен был догадаться, что не все тут чисто, просто заглянув мне в глаза...
  -- Собственно... - тем временем говорил Эргис,
  -- Я так и не понял! Что ты от нас хочешь-то, Алекс?
  -- Если б я знал это сам! - буркнул тот.
  -- Девочек нельзя оставлять здесь. Их надо отправить туда, откуда они пришли! Как - я понятия не имею...
  -- Надо пойти и объяснить им все! - недоуменно сказала Анюта,
  -- Только не говорите, что вам такая мысль не приходила в голову!
  -- Приходила, - ухмыльнулся Алекс,
  -- Можно сказать - первым эшелоном! Только бесполезно это. Они безмозглые, как я не знаю что! Не просто дуры, а... грибы! Резиновые Зины из секс-шопа! Не бъющиеся, не устающие, не стареющие... Когда бордельчик только-только раскручивался... Этих девочек пригрел тип... Мозги у парня варят отлично, только в ту пору он ничегошеньки в здешнем теневом раскладе не сек. Просто не приходилось сталкиваться с местными авторитетами - он их не то что игнорировал, он о них и не знал ничего! Ну - и естественно вляпался в чужую территорию. И его решили... окоротить. Не то что бы совсем вдребезги и напополам, а просто, чтоб знал, кто здесь папа! Я знаком с одним пацаном, которого на эту прогулку подвязали... Они с напарниками и собирались, как на прогулку! Повыпендриваться, по-легкому срубить деньжат и на халяву развлечься с девочками... Развлеклись, уж это точно! Было их семеро качков. Не с пустыми руками. Четверых закопали на месте. Еще один помер в больнице. Тот мой знакомый после этого рейда бегом побежал в церковь, а недавно и вообще в монастырь подался... Последний из этой компании попал в психушку. С манией преследования. Женщин он теперь боится. Любых. Даже грудных младенцев женского полу... От первого особнячка, в котором было обосновались девочки, даже головешек не осталось. Потому, как за них взялись всерьез... Но тут их патрон включил свои замечательные мозги и кое-как утряс все миром... А девочкам - хоть бы хны. Гуттаперчевые. И говорить с ними бесполезно. Они не разумны, Аннушка. Когда по одной. И даже когда все двенадцать в одной комнате. Разумным, возможно, был тот шар... Но для того, чтоб это выяснить, надо этих красоток заставить опять в него... перелиться! А как это сделать я не знаю! Возможно - Возможно! Не наверняка! - это произойдет, если девочки окажутся в том же месте, в то же время. Но будет ли этого достаточно? Не факт! И, даже если они сольются в шар - что потом станет этот шар делать? Точка входа не всегда бывает одновременно и точкой выхода! А ну, как эта милая штуковина снова распадется... на что-нибудь не такое безобидное, как дюжина красивых телок!
  -- Безобидное! - севшим голосом повторила Анюта,
  -- А вы еще говорили, Алекс, что ваши факты - скорее смешные, чем страшные, скорее глупые, чем опасные! Секс-грибы, убивающие направо и налево - без мозгов, совести, вообще любых моральных критериев! Что может быть ужаснее?!
  -- Да уж! - покачал головой Степан,
  -- Но ужаснее вполне можно себе вообразить, Анютка! Стая охотящихся волков, к примеру... Взвод зомби... Или парочка злющих голодных пауков... ростом с лошадь!.. свивших себе гнездышко на Чертовом Камне... Мало ли какие подсознательные страхи могут всплыть в чьем-то воспаленном воображении! Полагаю, тем несчастным, что живут неподалеку от Чертова Камня имеет смысл скинуться и поставить памятник: " Похотливому Алексу - благодарное население"! У меня даже есть парочка вариантов - как сей монумент должен выглядеть!
  -- У меня тоже! - захихикал Алекс,
  -- Мы, случайно не об одном и том же?..!
   Ну надо же - какое единение душ! А пол часа назад эти двое едва друг другу головы не поотрывали!
  -- В общем, - нахихикавшись и неожиданно серьезно подытожил Алекс,
  -- Я бы не отказался от технического консультанта! Нам нужен кто-то, кто имеет хоть малюсенькое представление, что за фигня временами творится на Чертовом Камне... И зачем эта фигня творится! Нам нужна...
  -- Рита! - сказала я. Вздрогнула и очнулась, когда на мне скрестились взгляды четырех пар изумленных глаз.
  -- Рита?..
  -- Кто это?..
  -- Эта сумасшедшая?..
  -- Зачем?!..
  -- Простите! - виновато сказала я,
  -- Я засмотрелась в окно и прослушала... Просто отметила вслух... Вон она, опять в кафешке через дорогу сидит - Рита!
  -- Слушай, Санька, - задумчиво сказал Эргис,
  -- А это мысль!
   10
  
  -- Добрый день, Рита! Я не нарушу твои планы, если немного пообщаюсь с тобой?
   Она отвлеклась от стакана с абсентом и, отведя свою беломорину, чтоб не дымить в лицо, внимательно в меня всмотрелась.
  -- А ты меня-таки не послушалась, - констатировала она.
  -- Нет! - улыбнулась я,
  -- Может и зря - только я ни о чем не жалею, знаешь ли!
  -- И Яр цел и невредим, как я вижу, - задумчиво продолжала она, так, будто и не слышала, что ее прерывали,
  -- Присядь, девочка, поболтаем... В ногах правды нет!
  -- Нет, Рита, не присяду, - отказалась я,
  -- Но поболтать - дело доброе! Затем я и пришла. Пойдем со мной! Мои друзья тоже хотят тебя видеть и говорить с тобой... Хотя - компания не совсем та, которую ты сочтешь приятной! А... почему ты сказала про Ятуркенженсирхива? Почему он не должен быть цел и невредим?
  -- Я подарила его , чтоб он в тот вечер защитил тебя. Ты не собиралась слушаться моего совета - значит должна была погибнуть... Мне этого не хотелось. Но Яр - маленький. И - одноразовый. Он несет только один заряд. У него только один удар - как у пчелы... Спасая тебя он должен был самоуничтожиться. Но ты сумела справиться своими силами - уважаю!
  -- Не справилась, - я чувствовала, что рот перекосило в кислой-кислой улыбочке - до оскомины!
  -- В том не моя заслуга. Яр-таки спас меня. Нанес свой единственный и последний удар! Правда это был другой Яр... Но для тебя это уже никакой роли не играет, правда? И я даже не буду спрашивать - откуда ты все... предзнала? Предчувствовала? И откуда ты сейчас появилась здесь - так вовремя, будто мы назначили встречу!.. Я просто повторяю свое предложение - пойдем! К нам в гости. Есть разговор!
  -- Все равно, - она внимательно изучала мое лицо сквозь струйку вонючего дыма,
  -- Я в тебе не ошиблась. Ты идешь правильной тропкой - молодец!
  -- И это - не моя личная заслуга! - строптиво дернув плечом пояснила я,
  -- Меня за уши вытащили из глубокой-преглубокой... хм!.. задницы! Поставили в начале той тропочки, которую ты считаешь правильной, и дали хар-р-ошего пинка! Придали ускорения! Так что - очень прошу! - не думай обо мне лучше, чем я есть!
  -- " Не лучше - не хуже... А просто - другая...", - насмешливо процитировала Рита,
  -- Вытащили - хорошо! Дали пинка - еще лучше! Но этот импульс давно исчерпал себя, как я полагаю! Без подпитки извне ты могла бы давным-давно остановиться, свернуться калачиком - и задрыхнуть прямо посреди тропки... Или - потеряв управление - опять залететь в ближайшую канаву... Но ты продолжаешь идти... Значит - нашла свой источник... Вот потому и молодец! Будем спорить?
  -- Да не будем, не будем! - скрипнув зубами от стыда вперемешку с удовольствием буркнула я,
  -- Не обо мне сейчас речь, Рита! Третий раз приглашаю - он же последний! - Идешь ты ко мне в гости?!
  -- Иду, - она величественно поднялась из-за столика в уличной кафешке - будто из-за стола переговоров на высшем уровне!
  -- Позаботься о том, чтоб в гостях у тебя мне было что выпить!
   Пришлось мне еще и пару бутылок абсента ей покупать...
  
   Она пересчитала взглядом наши лица. Не дрогнула, ничем не проявила чувств, когда обнаружила в гостиной троих мужчин - кроме нас с Анютой! Эргиса - наверняка узнала. Но - опять же никак не отреагировала. Просто прошлась по ковру, выбрала самое удобное кресло и в нем расположилась, знаком велев мне налить ей абсента. Я налила... А что делать?! А Рыжий Кот при ее появлении удрал. Зашипел, распушившись вдвое и дунул вверх по лестнице... Однако - совсем не ушел. Мерцал зелеными глазищами сквозь перила второго этажа...
   И опять все они уставились на меня! Даже Алекс, хотя это была ЕГО история! Да и вообще он обычно любил председательствовать! И рвался это делать и когда его об этом просили и - что чаще! - когда совсем даже наоборот... Ну - ладно, господа! Считайте - напросились!.. Я ломанулась напролом и без предисловий. Рита - поймет. А остальные - как угодно!
  -- Рита, как увести девочек обратно?
  -- Это вопрос? - она с чуть заметной ухмылочкой посмотрела на меня,
  -- Если вопрос - то смешной...
   Я фыркнула. По - кошачьи. Ну - да... Она права, как обычно! И вопрос смешной. И ответ на него известен... Как минимум троим из присутствующих! Да и не ответы на вопросы мне нужны, а моральная поддержка! Ритина спокойная, насмешливая сила. И даже не для того, чтоб она на халяву за меня мою работу сделала, а просто так... Чтоб было! Чтоб кто-то мудрее и сильнее меня стоял рядом и наблюдал... А в случае чего - дал подзатыльник и простыми непечатными словами объяснил, куда я лезу и что делаю не так!
  -- Ладно, - удовлетворенно сообщила она, отследив гамму чувств, посетивших меня,
  -- Я объясню что и как... Но - услуга за услугу!
  -- Опять?! - я поневоле расхохоталась,
  -- Это напоминает сказку про петуха и бобовое зернышко! Тебе-то какая услуга от меня требуется?! Что такое могу я, чего не можешь ты?!
  -- На сей раз - не ты, - спокойно отозвалась она,
  -- Твои приятели! - она неожиданно резво развернулась - и оказалась лицом к лицу с Эргисом и Степаном.
  -- Мне нужен маньяк, - сказала она им,
  -- Куда вы его дели? Я согласна помочь вам - и советом , и делом! - если вы вернете мне моего сына!..
  
   Сказать, что мы офигели - ничего не сказать! Даже Анюта, которая историю о маньяке не знала вовсе!
  -- Рита!.. - У меня сорвался голос и пришлось начать заново:
  -- Рита!! Ты своим сыном жертвовала - ради меня?!! Это ж чудо - что он жив еще!!
  -- Тогда я... еще не была уверена - ни в нем, ни в тебе... Но, пожалуй, я и сейчас не стала бы ничего менять.
  -- Не понимаю! - жалобно пробормотала я,
  -- Почему?!
   Она вздохнула. Величественно, устало и досадливо: " Вот, объясняй этим тупицам очевидные вещи!"
  -- Если бы он убил тебя тогда - мы бы все равно не смогли вернуться. Кто провел бы нас обратно через Барьер?
  -- Рита, - медленно сказал Эргис,
  -- Так ты?..
  -- Да, - кивнула она,
  -- Мы здесь гости. Как и девочки. Выйти из Барьера мы вольны в любое время. А вот попасть внутрь без помощи Привратника - невозможно.
  -- Привратника?
   Она покосилась на меня и ухмыльнулась,
  -- Ты похожа на кошку, которой только что по нечаянности наступили на хвост! Успокойся, ты - не Привратник, и не факт, что когда-то им будешь! Дело добровольное... Но ты одна из немногих, которые могут им стать. Во всяком случае - Барьер для тебя не преграда, а большего и не требуется!
  -- Я едва-едва протащила через Барьер одного Эргиса! О том, чтоб протащить ДВОИХ - и речи нет! И... Да! Кстати о двоих... Степан, а куда его в самом деле...?
  -- Угадай с трех раз... - Рыжий морщился и о чем-то напряженно размышлял. Потом развернулся к Рите и резко спросил:
  -- Зачем он тебе? Он невменяемый псих. Сексуально озабоченный и с манией убийства на этой почве! Знать не знаю и ведать не ведаю - откуда вы с ним взялись на наши головы... Но возвращать любому обществу ТАКОГО субъекта - затея не из лучших! Правда, не могу сказать, что и нам очень жаль с ним расставаться! Но... Ты уверена, что хочешь его забрать? Ты ведь уже не молода - кто будет опекать нашего маньяка после твоей смерти?..
   Рита расхохоталась басом:
  -- "Не молода"! - с удовольствием повторила она,
  -- Была б я действительно "не молода" - меня бы просто-напросто никто не пустил на такую авантюру! Нет большей ценности в нашем мире, чем старики! Нет, ребятишечки, при переходе из одного Мира в другой время субъекта остается линейным - и у вас я трансформировалась в пожилую женщину - согласно законам ВАШЕГО Мира! Дома - я совсем другая, знаете ли! Если брать в пропорции - мы все здесь примерно одного возраста!..
  
   Сказать, что мы офигели в очередной раз - значит ничего не сказать! А Рита продолжала:
  -- И мой сын - в вашем Мире - маньяк, убийца, опасное, безумное и неконтролируемое существо - дома просто маленький ребенок... Малыш лет пяти. Можно было бы добавить, что он просто-напросто повзрослеет... Но после прогулочки по здешним местам его все же придется лечить...
   Судя по тому, как выглядел бедняга Степан - она еще очень мягко выразилась. Эргис отвернулся к окну и стоял - ссутулившись и вцепившись обеими руками в раму. Я чувствовала, как мои собственные щеки невыносимо пылают жаром. Елы-палы! Недаром мне всю дорогу лезли в голову настойчивые ассоциации - то с детским садиком, то с пятилетними мальчиками, так и не ставшими взрослыми, а только до безобразия увеличившиеся в размерах!..
  -- Я не в обиде, - спокойно сказала Рита,
  -- Вы просто не умеете видеть... Но даже и для меня задачка была не простая! Тридцать лет назад случилась авария в районе портала и моего сына выбросило к вам... При этом погибла ваша Привратница и с тех пор эта Дверь осталась... почти без присмотра. А "почти" потому, что кто-то же вынес ребенка за Барьер. Сам он передвигаться в вашем мире не мог, стало быть остался бы у Двери и, войдя, я скорее всего тут же обнаружила бы его останки... Но кто-то его забрал. Возможно - приютил у себя. Возможно - отдал в детский дом. Мне предстояло искать - и я искала все эти годы.
  -- Тридцать лет! - чуть не шепотом сказал Эргис, отворачиваясь от окна,
  -- Да, - кивнула Рита,
  -- Сначала я думала, что он - кто-то из вас. Ты - или твой брат... Но скорее всего - ты. По возрасту подходяще и... у детей вообще трудно отслеживать событийные линии, а уж у тебя!.. Чего только вы с братцем не наворочали! Убила бы дураков!! Ну - да, здесь, в этой вот точке - мой сын и был ты! Но мне ни в одном кошмаре не могло привидеться - КАКИМ ОБРАЗОМ! Когда вы подросли и будущее уже прослеживалось вполне определенно... я была очень и очень разочарована. Сколько на вас времени потратила - и все впустую! Ну и... я же некоторым образом к вам привязалась, а вы... то что вы с собой сотворили у нас не только запрещено категорически, но и считается не меньшим пороком, чем здесь у вас...
   Э-э-э... однополая любовь! В общем - я махнула на вас рукой и продолжала искать дальше... Может и зря... Держись я к вам поближе - все могло бы случиться раньше... И не так, как оно случилось! Ну, да что теперь горевать... Налей мне водки, девочка!
  
   Я вздрогнула, сообразив, что это уже относится ко мне, кивнула и налила ей в опустевший стакан абсента.
   Степан и Эргис переглянулись.
  -- Рита, - неуверенно сказала я,
  -- А, может, стоит найти того, кто вынес твоего сына из Барьера? Я... не уверена, что справлюсь! И девочки... Я думала - если сумели без проблем выйти - то и войдут без проблем... Вас двое... - ну - куда ни шло! Но их-то двенадцать!!!
  -- Справишься, - равнодушно отозвалась Рита,
  -- Сложно только первый раз... И... у нас почти не осталось времени. Очень он жесткий - ваш мир... Я разрушаюсь. Мой мальчик... почти разрушен. Там, где он сейчас находится - доламывают то, что от него еще осталось... Девочки... в той форме, в которой они находятся сейчас - тоже долго не протянут. Они должны или трансформироваться в Дром - или уйти...
  -- Как ты сказала, - прошептал Эргис,
  -- В... Дрон?!
  -- В ДРОМ! - поправила Рита,
  -- Это название я вычитала в какой-то вашей фантастике... Замечательная литература! Честно сказать - я только ею и спасалась все тридцать лет! Иначе бы не выдержать... А Дром - это споровое образование. Счастлив Мир, который приютит этот шар... некоторые даже пытаются специально их заманивать, но не всем удается... У вас же - все шиворот на выворот! Самые лучшие и прекрасные явления превращаются... Маньяки, проститутки... Стоит задуматься - почему бы так?! А, люди?..
  -- Прости, Рита, - тихо сказал Эргис,
  -- Мы пока не знаем... А наши извинения тебе, похоже, до лампочки... Но, по крайней мере, попробуем исправить то, что исправить еще можно! Рыжий, идем?
  
   А мы остались вчетвером. Алекс тихо сопел в уголке. Анюта рассеянно игралась со своим лэп топом. Я гуляла по гостиной - семь шагов по ковру к двери, семь шагов по ковру от двери к окну. Рита цедила абсент. Мы молчали. То есть - поговорить- то нам было о чем, но не этим составом. При любом раскладе четвертый оказывался лишним.
  -- Саня... - неожиданно позвала меня Анюта.
   Я подошла, подумав, что она хочет что-то показать мне на мониторе... И поняла, что моя подруга сейчас выключится! Анюта побелела, как полотно, лоб в поту, сглатывает быстро и часто, будто ее сейчас вот-вот вывернет... А, когда я попыталась поднять ее на ноги, выяснилось, что сама она идти не может.
  -- Алекс! - рявкнула я,
  -- Держи ее!!
  -- Правильно, - спокойно сказала Рита,
  -- Уведите ее отсюда. Чем дальше - тем лучше.
   Мы увели. В мой кабинет. Дальше были только кладовки и чердак.
  -- Ты что, Анюта, - спросила я ее, когда Алекс ушел, а моя подружка слегка оклемалась и стала похожа на человека,
  -- Ты что нас так пугаешь, а? Руки прихватило? Так Степка был прав! Нефига пока за свой драгоценный ящик хвататься, он от тебя не убежит!
  -- Нет, - сказала она,
  -- Не руки. Я... не знаю... Будто дышать стало нечем. А в голове пусто- пусто... И темно...
  -- А сейчас?
  -- Сейчас ничего... В смысле - мне лучше. Только слабость - я будто ватой набита!
   За дверью раздалось: "Мяу!". С уже знакомой требовательной интонацией.
  -- Впусти его! - улыбнулась Анюта.
   Что я, в общем, и так собиралась сделать! Рыжий Кот целеустремленно вперся к Анюте на диван, походил вокруг нее, погладился и привычно устроился в ногах.
  -- Правильно, ребята, - ухмыльнулась я,
  -- Самое верное решение на мой вкус!
  -- Да, - сонно сказала Анюта,
  -- Мы поспим...
   Я кивнула и тихонечко выбралась в коридор. И медленно пошла к лестнице, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Итак... Я с такой остротой почувствовала состояние Анечки, или... Или! С каждым шагом мне становилось хуже. Не настолько хуже, чтоб в обморок падать - и все же... Давит. Тяжело. Мутит. И в голове пусто... И темно. Вот значит как. Не позавидуешь!
   Когда я вошла в гостиную, Алекса там не было, одна Рита. Все такая же: сидела, курила, тянула абсент. Только повернула в мою сторону голову и ухмыльнулась краем рта:
  -- Я думала - ты тоже дезертируешь!
  -- Я пока обожду, - ухмыльнулась я в ответ,
  -- Привратница я - или где?!
  -- Не говори "гоп!" - пока не перескочишь, родное сердце!- фраза ехидная, а тон на удивление мягкий. И она мне улыбнулась - действительно улыбнулась! - а не ухмыльнулась, не усмехнулась и не скосоротилась! - впервые, за все время нашего короткого знакомства.
   Я невольно улыбнулась ей в ответ:
  -- Оно конечно... Только перед кем тут дурака валять? Ты да я... И обе знаем, что этого еще не случилось... все верно... Но выбор сделан! И... о какой судьбе мне еще мечтать, Рита? Что может быть выше?!
  -- Да, - сказала она,
  -- Пока - да. Но "выше" всегда может быть! В этом вся и соль. И вся прелесть... Ну - где там твой муж с приятелем? Надираться в стельку я не собираюсь, а оставатся все трудней! И вам и мне...
  -- Так... ты хочешь уйти первая? Не поможешь мне с девочками?
  -- Ты справишься, - сквозь зубы сказала Рита,
  -- А я уже на пределе... И больше помешаю тебе, чем помогу. Просто сделай это сейчас со мной и для меня... А потом сама сообразишь! На деле Бог научит!
   Я прикусила язык. Поучать бедную Анютку - куда было легче и приятнее! Если сама давным-давно умеешь то, что другому предстоит сделать в первый раз! Н-ну? Так что сделала Анечка? И что сделаю я?!
   В дверь всунулась голова Алекса:
  -- Они приехали. Э-э-э... Рита?
  -- Я иду. - отозвалась она, тяжело поднимаясь с кресла.
   Я двинулась следом.
   Машина стояла посреди двора. Степан с Эргисом стояли возле машины. На заднем сиденье виднелась чья-то неподвижная фигура. Рита молча, без вопросов и комментариев уселась рядом с неподвижной фигурой. Я взялась за ручку левой передней дверцы... Заминка произошла из-за того, кто сядет за руль. Степан недвусмысленно косился на окна моего кабинета на втором этаже, но когда Эргис сделал движение открыть правую переднюю дверцу, резко обернулся и рявкнул:
  -- Не вздумай!!
  -- Тогда поехали вместе, - покладисто согласился мой муж.
  -- Анютку на кого оставим?! На Рыжего Кота? Или на Алекса?
  -- А почему на меня нельзя оставить бедную девушку? - нехорошо ухмыльнулся мой старый приятель,
  -- Я не буду к ней приставать!
  -- Конечно не будешь, - нетерпеливо фыркнул Степан,
  -- Ты ж не извращенец! Но если сюда наведается один наш знакомый блондин... Парень, не обижайся, но он от тебя даже мокрого места не оставит, если он то, что я думаю!
   Эргис неохотно кивнул. Встретился со мной глазами. Мы секундочку отдохнули душой.
  -- Садись за руль, Алекс, - наконец решил мой муж,
  -- Отвезешь их. И привезешь Саньку обратно...
   И мы поехали.
  
   Алекс порулил было к Чертову Камню, на пляж, но Рита с заднего сиденья коротко указала:
  -- Не туда, - и через минуточку молчания пояснила:
  -- Езжай к Даре. До тех пор, пока машина сможет ехать по лесу. Дальше пойдем пешком.
   Алекс хмыкнул, развернулся и где-то через пол километра свернул на проселок. Очень проселочный проселок, я скажу! Спасибо, если не звериная тропа! Но кое-как мы по нему все же ехали, до тех пор, пока деревья не встали уже совсем поперек дороги...
   Трое вышли из машины. Ритин сынуля остался сидеть. Он был в ступоре. Я старалась лишний раз на него не смотреть, потому, что болью от него разило во все стороны. Интересно, а сам идти он сможет? И если нет - нам с Ритой что - нести его придется?! Я взглянула на нее. Она сказала: "Он пойдет сам."
   Я огляделась. Этого места я не знала совершенно. Хотя прожила в нашем городке достаточно долго, чтоб вроде бы наизусть изучить все окрестности!
  -- Сюда не ходят, - ухмыльнулась Рита
  -- Почему-то люди из всех возможных вариантов действия всегда выбирают самый сложный... и потный! Зачем лезть по скалам на Чертов Камень, если туда же можно совершенно спокойно дойти по ровному месту?! Вот этого я никогда, наверное, не пойму!
  -- Валера говорит, - фыркнула я,
  -- Что так, вероятно, и было для нас задумано - чтоб жизнь медом не казалась! Ну так что - мы идем? Или ты раздумала?
  -- Идем, - тихо, но с непонятной силой сказала Рита.
   Меня аж качнуло этой волной! Алекс побледнел и попятился. А маньяк стал вставать. Как зомби. Что живого в нем осталось?! И осталось ли вообще хоть что-то?..
  
   Эту короткую прогулку я не забуду. Я шла через лес. Первой. За мной Рита. За Ритой - маньяк...
   Я шла - совершенно не представляя - куда иду. Фактически наобум. Никаких мистических зовов сердца не было. Даже звериное чувство направления тут мне ничем не могло помочь! Просто перлась вперед. А Рита молчала за спиной. И маньяк, естественно, тоже помалкивал.
   А потом мы вышли на берег Дары. И глянули вниз.
   Это было очередное странное место! Пологий спуск в небольшую полянку-долинку. Противоположный от нас край ее окружен мрачным еловым лесом. Склон и поляна заросли травой. Высокой, очень густой и... дикой, не пуганой. Других слов не подбиралось... Ни тропки, ни следа... Только на некотором расстоянии друг от друга расставлены... То ли просто высокие шесты, то ли антенны... У меня возникло ощущение, что когда-то здесь стояли дома. Не много, может десяток, может меньше... Но трава и лес давным-давно поглотили их. Место стало Пустым. Ни птицы, ни звери почему-то не поселились здесь - только трава и ветер... И еще одно ощущение появилось у меня. Не мое. И знакомое. Как тогда, ночью... "Глаз" Чертова Камня, костер, гипнотический танец ветра и облаков... Не так оглушающе, как там, но неизменным и неизбывным фоном, словно шум моря в большой раковине... Как выразился Эргис: "Где-то рядом дыра". Мы почти пришли, теперь я это знала.
  -- Рита, - тихонько спросила я,
  -- Почему здесь так... Почему здесь ТАК? Дверь ведь не может быть Дурным Местом - по определению!
  -- Оно и не Дурное, - так же тихо отозвалась Рита,
  -- Оно Пустое. С тех пор, как погибла ваша Привратница... Пусто место, не согретое любовью чьего-то сердца... Пусто и страшно. Привратник - больше, чем просто проводник через Барьер. Он дарит своей Двери часть себя и впускает в себя часть Двери... Поэтому Привратники всех Миров зовут друг друга: Родное Сердце...
  -- Рита?
  -- Что?
  -- Ты давеча назвала меня: "родное сердце"... Ты?..
  -- Нет. Я ни чем тебе не солгала. Просто, когда я уходила сюда, наши старики дали мне понемногу от знаний каждого - и наша Привратница - тоже. Но, конечно, не все. Я бы просто лопнула, если б попыталась вместить в себя ВСЕ. Понемножку... Никто не мог знать, с чем я столкнусь здесь. Что-то мне очень пригодилось. Что-то осталось невостребовано. А кое-чего мне отчаянно не хватало - и пришлось добывать эти знания самой... Но это - ОЧЕНЬ долгая история, девочка. Я не буду ее сейчас тебе рассказывать, ладно? Лучше отведи нас домой...
   И мы снова двинулись. Через долинку-полянку, путаясь в траве... Я... не то что бы боялась. Я была в недоумении. Я до сих пор не знала и придумать не могла КАК я проведу Риту с сыном через Барьер?! Даже дракончики остались у Эргиса на пальце, а Эргис остался дома!
   Потом мы услышали журчание. Ручеек! " Иди за ним", тихо сказала Рита. И я поняла, ГДЕ мы в этот раз должны пересечь Барьер. КАК - я все еще не знала. А мы между тем уже прошли узкую полосу высоких мрачных елок и оказались у скал. Ручеек нырял в щель между ними. Довольно-таки широкую. Один человек проходил там вполне свободно. Двоим было уже тесновато.
   Мы шли. Я уже чувствовала сопротивление Барьера. Пока слабенькое. Да что ж мне делать-то?! Я начала тормозить. Первый раз через Барьер меня протащил страх за Эргиса. Второй раз - дикое желание побыстрее смыться от Двери... А сейчас ничего такого по силе чувств я даже отдаленно не испытывала! Я притормозила еще. Эй, слушайте! Так даже мне никуда не пройти, не говоря о том, чтоб провести кого-то за собой! А Рита молчала. Я чувствовала за спиной ее силу. И ее беспомощность. Рита хотела домой. Я вслушалась в ее молчание. В то как стонет ее душа от нетерпения и ожидания. Я чувствовала... Я почти поняла... Но чего-то не хватало...
  -- Рита, - почти без голоса прошептала я,
  -- А ты его любишь, свой дом?...
   Она ответила - не словами. И вот тогда я ничтоже сумняшеся двинулась вперед. Твердо зная, что теперь пройду Барьер не споткнувшись, а те, что идут за мной - не отстанут. Шла и улыбалась на ходу. Рита действительно любила свой дом. С такой любовью - все легко!
   Следуя течению ручейка мы очень скоро оказались на знакомом круглом пятачке песка. Я отошла в сторону, давая войти тем, кто шел сзади...
   Впрочем, они не вошли. Они влетели!
   Распахнувши от изумления рот я следила за двумя странными существами... Больше всего они напоминали огромных электрических скатов, только без хвоста. Один чуть побольше. Другой чуть поменьше. Но я и ради спасения жизни не взялась бы определить на взгляд - кто из них та, что называлась "Рита", а кто - ее сын! Они летели - в точности так, как в море плавают скаты. Летели напрямик, через пустое пространство внутри "Глаза". Летели так стремительно, что вот-вот должны были вмазаться в скалы на противоположной стороне... Не вмазались. Просто- напросто исчезли. И в секунду до исчезновения я почувствовала прощальное прикосновение Риты. Коснись она меня физически в своем истинном облике - то просто убила бы. Мгновенно! Она коснулась... по-другому.
   Когда они исчезли, я долго еще стояла улыбаясь и по щекам текли слезы. Просто так. Оттого, что мне было хорошо. Легко и ясно на душе.
   А потом ноги подкосились - и я усетась где стояла - на песок возле родничка. Я вдруг поняла, что устала так, что если не отдохну немного - обратно не попаду.
   И я сидела. Попила из родничка, а потом просто балдела. Жмурилась на солнце, пялилась по сторонам. Прислушивалась к собственным ощущениям... А они были... забавными! Словно я и это место... принюхивались друг к другу! Оно соскучилось в одиночестве - и явно обрадовалось мне! Но - осторожничало. Я прикрыла глаза... Ощущения и образы пришли мгновенно!
   Безмятежность. Горячее ласковое солнце. Абсолютная уверенность, что никто и ничто не побеспокоит. В расслабленном теле перекатывается сила. Если нужно - можно хоть бежать, хоть прыгать, хоть лететь... Вверху - высоко- высоко - парит птица. Человеческое зрение не может видеть на таком расстоянии, тем не менее птицу распрекрасно видно: цвет перьев, клюв, приоткрытый в крике, круглый глаз... Рядом движение. Из травы поднимается огромная, песочного цвета кошка. Похожа на львицу, но не львица. Точно так же, как парящая птица похожа на орла - но это не орел... Кошка басовито мурлыкает, наклоняется и лижет мне плечо шершавым горячим языком. Я смеюсь и глажу ее по шее, по загривку... Вот и поладили!
   Я нехотя открыла глаза. Все тот же "Глаз", все тот же песок, все тот же родничок журчит рядом... А Пустоты больше не было! Не знаю, как для других, а для меня не существовало отныне места лучше! Оно было МОИМ. А я была ЕГО.
   Тем не менее, смысла оставаться больше не было. Где б ни находилось теперь мое бренное тело - кусок моего сердца присутствовал здесь, а кусочек этого места был во мне. А дома ждут. И волнуются уже, поди!
  
   Когда я выбралась из леса к машине, Алекс долго пялился на мою физиономию. Я терпеливо выносила это разглядывание, улыбаясь краешком рта. Не дождавшись, чтоб я начала раздражаться его бесцеремонностью, Алекс фыркнул и плечами пожал.
  -- Интересно, чем вы там занимались? - буркнул он,
  -- Ты выглядишь так, Винтер Квин, словно побывала в райских кущах, никак не меньше! Что, маньяк оказался таким хорошим любовником?!
  -- Всяк судит по себе! - расхохоталась я
  -- Алекс, душечка, ты, похоже, не в состоянии представить ничего, что было бы на твой вкус , прекраснее секса?!
   Он снова хмыкнул. На мою шпильку ничего не ответил, только распахнул дверцу и сказал,
  -- Поехали, Винтер Квин, дело к вечеру. Если мы еще немного поболтаем, то я не рискну ехать через лес на машине. Пешочком трюхать придется. А это долго! Да и лениво мне, честно говоря...
   По дороге мы помалкивали и лишь когда въехали в Город и порулили к знакомой улице, я ему сказала,
  -- Вот и все, старый приятель. На этом месте ты вполне можешь сделать ноги.
   Он понимающе покосился на меня.
  -- Ты уверена?
  -- Не-а! Но одно я знаю точно - при завершающей фазе обсуждения истории с девочками тебе лучше не присутствовать!
  -- Да уж, - хмыкнул он,
  -- Кулаки у твоего мужа что надо! Это я давеча прочувствовал... А ты? Не очень сердишься на меня?
  -- Не очень, - ухмыльнулась я,
  -- В самую меру! Но если ты нас с Эргисом пригласишь на премьеру - может и прощу!
  -- Заметано! - охотно кивнул он.
  -- Э! - вспомнила я,
  -- Погоди-ка! А кассету с твоими эксклюзивными съемками мы же того... угробили!
  -- Ну что ты, Сэнни! - покровительственно усмехнулся он,
  -- Это ж я так... для красного словца! Просто когда выяснилось, что ты вдруг оказалась замужней мадамой я слегка припух и пришлось срочно выдумывать первую попавшуюся правдоподобную глупость, чтоб смыться не возбуждая подозрений! Я-то рассчитывал, что ты все еще сободная девица!.. Пришлось срочно менять тактику.
  -- Значит - с этим все в порядке?
  -- С этим - да... Удачи, Мона Сэниа!
  -- И тебе удачи... - я пожала протянутую руку. А потом долго смотрела в переулок, где затихали шаги Алекса. Затихли. Тогда я нажала на гудок машины, чтоб из дома кто-нибудь наконец выглянул и завел ее в ворота. Что делать! Дожив до двадцати шести лет тачку водить я так и не научилась!
  
   11
  
   Меня разбудил тихий скрип двери. Не открывая глаз я прислушалась. Кто-то тихо-тихо крался по спальне. Судя по звуку шагов - к трельяжу... Эргис, рядом со мной, зашевелился, и едва слышно забормотал что-то протестующее. Шаги замерли. Я под одеялом легонечко притронулась к руке мужа. Эргис успокоился и затих. Но шаги не возобновились. Вместо этого раздалось короткое мгновение абсолютной, напряженной тишины... А потом стремительный прыжок, звон и шорох раскатившихся по подзеркальнику пузырьков, коробочек, расчесок и прочей мелкой дребедени. Короткий утробный рык промахнувшегося зверя и стремительная пробежка в обратную сторону. Дверь снова скрипнула. Вернее - придушенно пискнула - так быстро и решительно через нее проломились.
  -- Что?! - Эргис сидел на постели - не открывая глаз. Шум намекал ему, что вроде бы надо проснуться и вмешаться в происходящее, но здоровые инстинкты утверждали, что причина несерьезная.
  -- Спи, - сказала я ему, целуя в щеку,
  -- Просто очередная серия "Тома и Джерри"!
   Яр что-то согласно промычал и повалился на подушку - досыпать. Мне ж, однако, стало любопытно. Я вылезла из постели, натянула халат и отправилась в коридор.
   Возле лестницы сидел Рыжий Кот. Усы дыбом, глаза зеленые. Он тряс головой и отфыркивался.
  -- Получил? - злорадно сказала я ему,
  -- А тебя ведь предупреждали! Больно ты самоуверенный, Рыжий Друг! За что и поплатился, верно?
   Кот оскорбленно покосился на меня. Внизу раздались легкие шаги и к лестнице подошла Анюта. Вместе с ней приплыли оч-чень интересные запахи. Аппетитные! Возбуждающие! Ну - с кухни, конечно, откуда же еще! Вот чего у Анечки никогда от рук не отбивалось, так это стряпня! Повезло Степану, полагаю!
  -- Что это вы здесь делаете? - изумилась моя подруга,
  -- Причем все! И в такое время!
  -- Позволь задать тебе тот же вопрос, - ехидно отозвалась я, отлавливая Ятуркенженсирхива, который только что вскарабкался по моей ноге и подолу халата и нацелился занять излюбленную позицию - на плече. Только и не хватало для полного счастья, чтоб Рыжий мне на горло кинулся! Я засунула крысенка в карман - от греха подальше.
  -- И вообще, можешь ты растолковать своему рыжему бандиту, что это не живое существо! Это все равно, что охотиться за компьюторной мышкой - проще, безопаснее... Разницы никакой, а окружающим спокойнее! Нет, твой извращенец нацелился именно на Ятуркенженсирхива! А моим объяснениям то ли не верит, то ли игнорирует, поганец!
  -- Да все он прекрасно понимает! - веселилась Анюта,
  -- Ну - любит Рыжий Кот электронные игры! В единственной доступной ему форме! Пусть развлекаются!
  -- Все бы ничего, - вздохнула я,
  -- Но, если однажды твоему зверю повезет и он прищучит Яра всерьез... У него ж инстинкт самосохранения встроен! Не то что Рыжему Коту - всем, кто окажется в этот момент рядом - мало не покажется, я тебя уверяю!
  -- Эй! - сказала Анюта улыбаясь,
  -- Что за пессимизм с утра пораньше? По-моему твой крысенок вполне понимает значение слова " Игра". И получает удовольствие от происходящего ничуть не меньше, чем Кот!
   Саня?
  -- А? - сказала я,
  -- Пойдем кофе пить, - сказала она,
  -- А то ты не в форме, как я погляжу.
   И мы пошли пить кофе. С фирменными Анютиными бутербродами. Горячими. С начинкой из Всего - Что - Под - Руку - Попало. Вкусно это всегда получалось до обалдения - и никогда не повторялось дважды одно и то же! Анюта на кухне любила импровизировать - так же бесшабашно и виртуозно, как рулила на своем лэп топе. Настроение у меня после дозы вкусностей явно пошло вверх, Анечка заметила это, и посему рискнула спросить:
  -- Сань... А вчера... Очень трудно было? Как тогда, когда мы вас на Чертовом Камне ждали?
  -- Не-а, - сказала я.
  -- Совсем даже не как тогда... Трудно - но совсем-совсем по-другому... - я глянула на ее очаянно-любопытную физиономию, только головой покачала улыбаясь и повторила:
  -- Не-а! Не буду я тебе ничего рассказывать. Врать не хочу, а правду сказать - не могу пока. Да и не знаю я, как это словами рассказать можно...
  -- А не словами? - тихо спросила Анюта,
   Упс! Как-то я все время забывала, что передо мной - Чистильщица, хоть и не состоявшаяся! И первой сигнальной вполне владеет!
  -- А ты готова к этому? - спросила я,
  -- К тому, чтоб побеседовать на ТАКОМ уровне? Вчера Рита сидела, молчала и глушила себя водкой, чтоб нам полегче в ее обществе было - и то тебя унесли через пол часа! И скажи спасибо - что не ногами вперед!.. Ты непременно сможешь это, Анечка ! Просто - не торопи события...
  -- А я смогу? - странно улыбнувшись спросила она,
  -- Нет, правда, ты серьезно так считаешь? Не просто сопли мне утираешь, чтоб не так противно общаться было?..
  -- А вот за это, - сказала я,
  -- Я тебя сейчас накажу!
   Пока она изумленно таращила глаза, я встала, неторопясь налила в стакан воды из-под крана... а потом вылила этот стакан ей на голову и за шиворот! Какой восхитительный визг за этим последовал!
  -- Ты что, - задыхалась она от смеха пополам с возмущением,
  -- Ты что, Санька, вообще спятила?!!
  -- Нет, - сказала я ей, усаживаясь и наливая себе еще чашечку кофе,
  -- И не спятила и не пошутила. Имей в виду! Еще раз услышу от тебя что-то подобное - так легко не отделаешься!
  -- Да что я такого сказала?!
  -- Дело не в том, ЧТО ты сказала. Дело в том, КАК.
  -- Ну и... не вижу криминала... Хоть убей!
  -- Вот когда увидишь - тогда и поговорим об этом еще раз. А сейчас - проехали. Поди обсушись, девушка, да не зыркай на меня так! Мне, когда я оказывалась на твоем месте, попадало куда как покруче! Причем без всяких объяснений и предупреждений!
  -- Страсти какие! - фыркнула Анюта. Но безропотно пошла в ванную за феном.
   На нашу возню и вопли припожаловал сонный недовольный Эргис.
  -- Ну, - пробурчал он,
  -- Мультсериал показывали на рассвете, перед завтраком разыграли " Больших девочек", что у нас дальше по программе? " Гарри Поттер"? " Однажды в Мексике"? " Пираты Карибского Моря"?
  -- Я бы предпочла "Смешариков", - заявила Анюта, появляясь из ванной
  -- Они смешные, умные и добрые!
  -- А я - футбол! - язвительно буркнул Эргис. Он хотел кофе, а я еще только поставила турку на огонь. Потому и вредничал.
  -- Фигвам вам всем, - сказала я, ибо в этот момент опять затрезвонили во входную дверь,
  -- Сейчас будет 325 серия мыльной оперы под кодовым названием: "Как быть с девочками?" Да сходите же кто-нибудь, откройте ему дверь - а то ведь вынесет нафиг!- пока я кофе довариваю...
  
   Степан был встрепанный, запыхавшийся и слегка рассеянный.
  -- Э-э-э... - сказал он,
  -- А где Алекс? Я думал - вы уже все в сборе, я последним приду...?
  -- Нету Алекса, - объяснила я, наливая им с Эргисом их порцию кофе,
  -- Нету и, скорее всего, не будет, так что - начнем без него.
  -- Не будет? - Яр внимательно зыркнул на меня поверх чашечки,
  -- И что сей финт ушами означает? Что мы можем благополучно забыть о его истории? Она его больше не колышет? Он нашел забаву поприкольней? Или... что?
  -- Не нашел - так найдет, - меланхолично отозвалась я,
  -- А эта история... Ну, он дождался, когда мы в нее влипнем так, что обратного хода уже не будет... И счел свою миссию законченной. Ну... и, в общем, он прав! Он нам уже ничем не может помочь - ни словом, ни делом... Короче - я позволила ему смыться.
   Степан присвистнул. Они с Эргисом коротко переглянулись.
  -- Сэнни, - сказал мой муж,
  -- Давай, выкладывай. Я ж вижу, что у тебя припасен очередной сюрприз! Не томи!
   Ах-х... Не хотелось мне мой сюрприз им выкладывать, совсем не хотелось! Мне и думать-то о нем было тяжко ( Я и не думала. Потому, что трусовата малость. Каюсь!). Я еще и точно знала, что им мой сюрприз не понравится. Очень! За это мой муж меня в лучшем случае побьет, а в худшем - посадит под замок и велит и думать больше не сметь о подобных глупостях! Ну, ладно... чему быть - того не миновать!
  -- Ничего особо нового я вам не скажу, - вздохнула я,
  -- Все то же самое - девочек надо увести за Барьер. Только там они могут трансформироваться в этот... как его? Дром! И... быть свободны как ветер... То бишь - смогут отчалить домой. Вопрос в том, как их доставить к Барьеру? И как сделать так, чтоб они за мной через Барьер пошли? Причем - не просто - я позвала, а они взяли и пошли! Они должны очень этого хотеть. Очень-очень...
  -- Может их того... - сказал Степан,
  -- Ангажировать оптом, посадить в машину и просто привезти туда? Типа - пикничок на свежем воздухе для особо избранных!
  -- И где ты возьмешь столько бабок? - съехидничал Эргис,
  -- Потому как одно дело - придти туда, чтоб попользоваться один раз - что само по себе не дешево! И совсем другое дело - увозить товар с собой... Причем - весь! Мало того, что с тебя залог возьмут немеряный - так еще и сопровождающих своих навяжут, ибо от затеи дурно пахнет с точки зрения этого их хозяина! Я уж не говорю о второй половине условия...
  -- О... чем?!
  -- Санька сказала - они должны сами хотеть идти через Барьер. Но ведь если так - они бы никуда и не ушли от Чертова Камня! Безмозглые или нет - чувствовать свою потребность они должны! А раз спокойненько сидят в городе - стало быть им все равно, где находиться!
  -- А если объяснить их хозяину в чем дело? - робко спросила Анюта,
  -- Если рассказать ему, что это становится опасно - и для самих девочек - и для всех окружающих?
   Степан с Эргисом опять переглянулись. Весьма скептически.
  -- Не прокатит. - медленно сказал Степан,
  -- Попробуй сказать хозяину дойной коровы , что она скоро взбесится и будет с рогами наперевес кидаться на всех окружающих... и поэтому мы ее у хозяина сейчас заберем и увезем неведомо куда - при чем - безвозмездно! - что нам скажет этот хозяин!
  -- Не поверит, - вздохнула Анюта,
  -- Мало того! Он еще и вообразит, что мы рассказываем страшные байки, чтоб на халяву попользоваться его добришком! Что сделает нормальный хозяин, если к нему явятся с таким предложением? Правильно! Возьмет оглоблю подлиннее...
  -- Так что же делать? - растерянно спросила Анюта,
  -- Если сами они не уйдут - да и увести никто не даст?
  -- Санька? - спросил Эргис,
  -- Ну и чего ты молчишь? Ты ведь наверняка что-то изобрела! Я вижу это по твоему хитрому носу!
  -- Вернемся к нашим баранам, - вздохнула я,
  -- То есть - красавцам. Помните? Кое за кем они очень даже пойдут! Куда угодно! Самое главное - не дать им то, чего они жаждут, раньше времени!
   Последовало озадаченное обдумывающее молчание.
  -- По -твоему выходит, - наконец высказался Степан,
  -- К девочкам должен идти или я - или Ярик? А если мы им не понравимся? Будем искать подсадную утку до тех пор, пока не сработает?..
  -- "И почему это люди из всех возможных вариантов действия всегда выбирают самый сложный... и потный?" - спросила у меня давеча Рита, - опять вздохнула я,
  -- Анютка, будь другом, найди нам еще раз фотографии наших баранов... в смысле - красавцев!
   Анюта охотно притащила из гостиной лэп топ и исполнила мою просьбу. Пять лиц...
  -- А теперь - загадка на внимательность и сообразительность, - ухмыльнулась я,
  -- Найдите одну характеристику, которая есть у всех пятерых!
   На этот раз они молчали долго. Наконец Степан буркнул:
  -- Эта характеристика: "ничего"!
   Одновременно с ним Анюта рассеянно, словно самой себе сказала:
  -- Что-то женское...
  -- Что?!! - рявкнул Эргис, как пружина разворачиваясь к ней.
  -- Да ничего! - перепугалась Анюта,
  -- Просто я хочу сказать, что все эти лица... ну... чуточку женоподобны... Так это же, наверно, не то что надо, да, Сань?
  -- Именно то, Анечка, - грустно улыбнулась я, наблюдая, как у моего мужа дым из ушей начал валить от ярости, сжались кулаки, а глаза забегали по сторонам, явно кого-то выискивая!
  -- Да нет Алекса здесь, нет, остынь, - сказала я ему,
  -- Если хочешь - побей меня...
   Он с силой отшвырнул табурет, в одно мгновение оказался рядом, сгреб за плечи и встряхнув хорошенечко, приподнял, как щенка за шкирку, снизу вверх заглянув мне в глаза.
  -- Ты его не отмажешь, женщина! - рыкнул сквозь зубы,
  -- Найду и...
  -- И что? - ухмыльнулась я похолодевшими губами,
  -- И ничего ты ему не сделаешь, Яруша...
   Он опустил меня на пол, обнял и прижал к себе, зарывшись носом в волосы, буркнув куда-то в затылок:
  -- Никуда я тебя не отпущу...
  -- Даже если я попрошу? - тихонечко пискнула я, кое-как высвободила руку, нашла его лицо и нежно погладила по щеке.
  -- Это - не женское дело, - пытаясь не поддаваться заявил Яр,
  -- Конечно нет, - согласилась я,
  -- Бегать, прыгать, удирать от кого-то... - конечно не женское. Да и не люблю я всю эту физкультуру... - и замолчала. Он коротко понимающе рассмеялся,
  -- Но все равно пойдешь?
  -- Все равно, - кивнула я,
  -- Хоть и люблю я повторять, что выбор есть всегда... Да и сейчас он есть, конечно... Но это дело для меня. И только для меня! Хотя это не значит, что я не свалила бы его с удовольствием на чьи-то могучие плечи... Твои например!
   Под шумок я высввободила и вторую руку, поймала его лицо обеими ладонями, приподняла и заставила посмотреть на себя.
  -- Ты... не злишься на меня?
   Он медленно молча покачал головой, не отрывая взгляда от моего лица.
  -- Яр?..
  -- Когда вернешься, - задушенным голосом сказал мой муж,
  -- Своими руками убью - чем дальше так мучиться...
  -- Да, - кивнула я,
  -- Я тоже тебя люблю...
  
   А Степан с Анютой под шумок из кухни сбежали. Пока мы с Яром отношения выясняли. Они нашлись в гостиной. Когда мы туда заявились - слегка смущенные и неразговорчивые, Степан только внимательно посмотрел на нас и задумчиво приподнял бровь. Анюта делала вид, что с головой занята своим лэп топом.
  -- Анютка, - предложил Степан,
  -- Можешь выныривать. Похоже, драться они все-таки не будут!
  -- Правда? - сказала Анюта.
   Я пришла в восхищение! Моя подружка определенно делала успехи: такое искреннее недоверие звучало в голосе - и тем не менее было и ослу понятно, что Анютка придуривается.
  -- Ну, ладно, - сказал Степан, пытаясь не дать ухмылке расползтись по всей физиономии - он тоже оценил по достоинству короткое Анечкино выступление,
  -- Может кто-то соблаговолит объяснить нам, тупым и темным, из-за чего горел сыр-бор?
   Мы переглянулись. " Объясняй", буркнул Эргис. Я вздохнула. И объяснила.
  -- Все дело в Алексе, ребята. Он... ну, скажем: " нафантазировал" этих девочек по моему образу и подобию. Только не вздумайте меня спрашивать: "как", или "почему", или упаси Боже "зачем". Я не знаю. Я не волшебник, я только учусь... И очень часто в моем случае учеба происходит "методом тыка". То бишь я на что-то натыкаюсь, тру синяки и шишки, а потом пытаюсь наощупь разобраться с ситуацией. До Риты, мысленно отслеживающей событийные линии лет на тридцать вперед, мне далеко!
   Так вот, эти прекрасные чертовки - или секс-грибы - на чей вкус! ощущают, что чего-то им не хватает. Что-то им нужно, для того, чтоб их система осталась сбалансированной, а не пошла в разнос. Ищут - и не находят...
  -- Тебя... - шепотом ахнула Анюта,
  -- Или нет? Просто любую женщину?
  -- Меня, - кивнула я,
  -- Но они-то этого не знают. И тоже ищут... методом тыка! Женщин, как таковых, в борделе "Мета" вряд ли можно встретить! Что им там делать?! Вот и страдают клиенты, в которых по каким-то причинам сильна иньская суть...
  -- А что они сделают, если тебя найдут? - задал простой и логичный вопрос Степан.
   Эргис в своем темном углу усмехнулся - криво и кисло-кисло.
  -- А ты как думаешь? - поинтересовалась я.
  -- Полагаю - попробуют на вкус! Как и тех баранов... в смысле - красавцев...
  -- Баранов, которые красавцы, они пожевали и выплюнули, - не выдержал наконец Яр,
  -- А тебя, дуру бестолковую, слопают! И косточек не оставят, чтоб было что похоронить!!!
   Степан снова длинно присвистнул. И лицо у него при этом было такое, будто у него что-то болит. Или - в данном случае - не у него. Это называется " сострадание". Спасибо, Рыжий...
   Анюта гразла суставы пальцев на правой руке.
  -- Так... нельзя же, чтоб Санечку съели! - наконец сказала она,
  -- Что-то надо же придумать! Мужчины, что вы молчите, елы-палы!!
   Степан с Эргисом переглянулись.
  -- Вот такие они, - сообщил Рыжий,
  -- Заварят кашу, а потом бегут с воплем "Помогите!" куда? К нам! Тупым, грубым и бесчувственным мужланам!.. Ну. И что мы, мужланы, им ответим?
   Имели право ответить что угодно! От: " Взялся за гуж - полезай в кузов", до: " Спасение задницы - дело рук самой задницы"!
  -- Женщина, - сказал Эргис, стараясь не смотреть на меня,
  -- Давай излагай. До конца! А мы посмотрим, что тут можно сделать...
  -- Что тут излагать... - хмыкнула я,
  -- Я просто приду туда. Они меня увидят. И тогда я побегу: быстро-быстро! К Барьеру. А там - по обстоятельствам.
  -- Я же говорю - дура! - буркнул Эргис.
  -- Они тебя догонят - ты еще и от дома отойти не успеешь! Уж если правда то, что Алекс нам тут про них рассказывал.. Надо не бежать, а ехать!
  -- А, - сказала я,
  -- Нет. Не для меня. Я не умею водить машину.
   Последовала немая сцена. Ну что, собственно такого?! Ну - не умею, да! А они вылупились так, будто я призналась, что до сих пор хожу в памперсах!
  -- Ладно, - оправившись от шока согласился Степан,
  -- Тогда на улице тебя должна ждать машина с шофером.... Очень хорошо. Думаю, это надо ночью... чтоб народа на улицах поменьше... Ну, думаю, я смогу...
  -- Не ты, а я, - холодно прервал его Эргис.
  -- Еще чего! - взвился Степан,
  -- У всех гаишников по пути следования понос приключится! Словесный... Да и не дам я тебе свою машину гробить!!!
   Настала наша с Анютой очередь недоуменно переглядываться. О чем это они?! Хотя - правда! Я никогда не видела Эргиса за рулем... Почему? Наверно этот вопрос очень живо был написан на моей физиономии. Степан фыркнул и полусердито-полунасмешливо пояснил:
  -- Твоего благоверного нельзя за руль пускать! Стоит ему дорваться до управления и... планка что ли падает? Он забывает о всех и всяких человеческих порядках и едет так, как ему, видите ли нравится!
  -- Да, - огрызнулся Эргис,
  -- И при этом я ни разу ничего не снес, никуда не врезался, никого не задел и даже правил дорожного движения фактически не нарушал!
  -- Ну конечно, а парочка инфарктов-инсультов с перепугу у случайных свидетелей - не в счет! Да нашу доблестную дорожную милицию кондрашка хватит, если тебя опять увидят за рулем!! Короче - нет! Ты сам честно обещал к машинам не соваться!
  -- З-зануды... Обещал! И слово держу! Так держу... у меня даже своей машины нет! Вечно приходится к кому-нибудь пассажиром набиваться...
  -- Нет своей машины? - удивилась я,
  -- А что же за хреновина тогда стоит у нас в гараже?
  
   Когда мы всей компанией спустились в гараж, Яр ласково провел ладонью по гладкому обтекаемому борту. И вправду "хреновина"! Во всяком случае ни на одну мне известную модель эта штука не походила. Во- первых, колес у нее было только три... " Шасси"! Мелькнуло у меня в памяти. Ну, конечно! На ней же не ездят, на ней летают!
  -- Это мобиль, - сказал Эргис, все еще продолжая ласково поглаживать борт,
  -- Опытная модель. Для работы в Пустыне. Нам с Рэмом тогда дали их обкатывать... Одну я угробил... А вот эту... Ну, она уже поюзаная... Ее собирались того... на переплавку. А Роман выклянчил для себя. Вроде сувенира. Летать на таких в населенных пунктах запрещено... То есть... не уверен... На таких РАЗРЕШЕНО передвигаться только над закрытыми зонами. Пустыня, Заповедники... и прочие Дурные Места. Про Города ничего не было сказано!
  -- Как же вы с братцем любите щели в правилах выискивать! - досадливо хмыкнул Степан,
  -- Тебя же все равно засекут с земли! И надают по ушам, когда поймают!
  -- Пусть засекают, - хладнокровно отозвался Эргис,
  -- Я же не ПОЕДУ, я же ПОЛЕЧУ! Н-ну? И кто меня будет ловить? И на чем? Да и вообще, пока допрут, что к чему - все уже будет кончено!
  -- Ух-х! - выдохнул сквозь зубы Степан,
  -- Лишь бы не в прямом смысле! Вы с твоей женушкой - два сапога - пара! Оба с прибабахом на тот счет, что сами не свои до ситуаций, в которых можно огрести по полной программе!
   Мы с Яром переглянулись и рассмеялись. В глазах моего мужа прыгали азартные чертенята. Кажется, в таком виде моя затея пришлась ему по вкусу!
   Вот и ладушки...
  
   В итоге было решено, что изначально в бордель "Мета" я отправлюсь не одна, это выглядело бы вполне подозрительно, а вдвоем со Степаном. Рыжий предварительно и позвонил туда и ужасно противным : томным и высоким голосом долго и нудно выяснял, можно ли заказать обслуживание " на вынос"? На каких условиях, за какую цену и можно ли предварительно взглянуть на " товар" и выбрать то, что понравится? Выяснилось, что за хорошую денежку все вышеперечисленное очень даже можно! И можно даже кое-что сверх того. Например - съемки процесса. "Алекс!" ухмыльнулась я невольно. Вот так он и получил ту кассету, с которой и заварилась наша каша! То ли и раньше была в "Мете" такая услуга, а он ею воспользовался, то ли подал хозяину хорошую идею... В общем, Степан договорился на сегодняшний вечер. Яр поворчал, что не сумеет как следует подготовить мобиль за несчастных несколько часов - сколько времени бедняга без дела пылился! - но я поняла, что если не этим вечером - то вообще никогда! Я просто "перегорю" и не смогу себя заставить попробовать проделать эту авантюру еще раз! Я боялась. Просто до неприличия. Кидало в пот и тряслась так, что пришлось отказаться от предложенной Степаном руки, когда мы в конце-концов оказались перед дверями известного заведения. Не хватало того, чтоб он заметил мой позор! Кто как, а я нутром чуяла, что затеяли мы затею не просто авантюрненькую - смертельно опасную! Во всяком случае - для меня...
   Наша наспех состряпанная легенда гласила, что мы с Рыжим хотим сделать одному своему приятелю прикольный подарочек на день рождения. В холле нас, как очень солидных клиентов, поджидал сам хозяин. Степан продолжал выламываться и выпендриваться. Я не в состоянии была ему подыгрывать что -нибудь тонкое и сложное, поэтому тупо делала вид, что мне все здесь: "фи!". Хозяин предложил нам пройти в кабинет и обговорить детали. Потом пойдем смотреть девочек. Возможно - только мужчины? Поскольку милая дама, кажется, не в настроении?
   Но в эту приятную во всех отношениях планиду тут же были внесены коррективы извне. Девочки не захотели ждать.
   Сперва их заметила только я - потому, что именно этого и ждала. Одна за другой, бесшумно и легко они появлялись на балконе. Подходили к перилам и начинали смотреть на меня. Спокойно. Так спокойно, что их поведение никого не встревожило. Ни охранника у двери, ни самого хозяина... А у меня мурашки бежали по спине от этих взглядов! Вовсе не пустых, что бы ни утверждал Алекс на счет их "безмозглости". Не было в этих взглядах ни алчности голодных зверей, ни рассчетливого прищура охотящегося человека. Не было равнодушия, не было взвинченности... В общем - ничего человеческого. Только сейчас я не в теории, а очень даже на практике ощутила всем существом, что на меня смотрят НЕ ЛЮДИ! Это было сродни щелчку выключателя. Только слышала я его не ушами, а ... всем телом, что ли? Причем - изнутри.
   Я разом успокоилась. Вернее - не так. Тело продолжало трястись и потеть - но это уже не имело значения. Внутри спокойно и четко заработал метроном, отсчитывающий секунды.
   Раз. Два. Три... Двенадцать! Пошли!!!
   Словно услышав команду, они рванулись вперед. А я подала заранее условленный звуковой сигнал - проще говоря , завизжала, что было голосу! И ринулась за дверь. К Эргису.
   А мобиля там не было!.. Но мой метроном продолжал работать, не позволив удивиться или запаниковать: "Жди!". И на третьей секунде мобиль пришел. Рухнул с пустого, чистого, темнеющего неба, не выпуская шасси чиркнул брюхом по асфальту, а меня неведомой силой подхватило и затянуло внутрь, НА ЛЕТУ!!! О Господи!!
   И как нельзя более вовремя! Мобиль дернуло. Как ни стремительно действовал Эргис, одна из девочек все же умудрилась прыгнуть - и почти достала! Наземную машину они бы уже разносили в клочья! Но - на наше счастье!- мы летели, а девочки все же этого не умели...
  -- Не так быстро, - сориентировавшись наконец, прохрипела я Эргису,
  -- И пониже! Они не должны нас потерять! И догнать себя не давай...
  -- Сам знаю, - коротко ответил он. Такой чужой, далекий, весь ушедший в машину, в стремительный полет... Хм! Впрочем - нет! Не весь! Я заметила, что он слегка косит на меня шалым глазом.
  -- Знаю, Санька, - тихонько повторил он,
  -- Успокойся.
   "Доверься мне" - вот что это значило. И я - к удивлению своему! - таки доверилась! Хотя ни о каком "успокойся" и речи быть не могло. Если б я уже не отбоялась свое - я бы рехнулась от ужаса, летя с Эргисом по улицам ночного города! "Звездные Войны" тихо отдыхали! Там на космических истребителях летали все-таки люди и прочие разумные существа им подобные! А нашу-то машину вел ИМПЛАНТ! Сам, в некотором роде, машина... Быстрота его реакций выходила за пределы человеческого восприятия. Половины движений, котрые он совершал я просто-напросто не видела - не успевала! И он-таки ко всем радостям летел МЕДЛЕННО! Чтоб девочки за нами успевали. Иначе мы давным-давно были бы где-нибудь за краем горизонта, полагаю!
  -- Где? - хрипло спросил Эргис,
  -- А? - не поняла я,
  -- Где садиться? - все тем же хрипом уточнил он,
  -- Где не сможешь больше пролететь, - ляпнула я, глянула на него и прикусила язык. Он - не сможет?! Да он, похоже, сможет ввинтиться даже в щель Чертова Камня, по которой течет ручеек! Правда я этого ему не разрешу. Подобное испытание уже и вовсе не для моих нервов! Хочет - пусть пробует! Только без меня...
  -- Я скажу, - наконец ответила я.
   Мы летели. "Лес", "Поляна", "Кочка", "Яма" - упрямо лезла из памяти глупая детская считалочка. Но так, в принципе, оно и было! В той же последовательности, в том же темпе!
  -- Здесь! - рявкнула я.
   Мобиль мгновенно рухнул вниз, будто его выключили. Но не разбился. Примятая трава еще только распрямлялась, а мы уже стояли у щели, в которую нырял ручеек.
  -- В сторону, - шепотом крикнула я Эргису,
  -- Не вздумай путаться у них под ногами!
   Он отошел от меня. Неохотно. И недалеко. Я вошла в поле Барьера - в самый краешек, развернулась лицом к преследовательницам и стала ждать. Не слишком долго. Соскучиться мне не дали!
   Они стремительно вылетали из-за елок... И останавливались. Одна за другой. Они чувствовали меня. Но они чувствовали и Барьер! Который беспрепятственно выпустил их однажды... А вот впустит ли обратно?
  -- Ну? - беззвучно шепнула я им,
  -- Киски, цыпки, рыбки? Идите сюда! Вы же этого так хотели!...
   Они и сейчас этого хотели. Я переводила взгляд с одного лица на другое. Такие одинаковые... Такие знакомые... И уже нет... Сквозь человеческую обертку проглядывала нечеловеческая суть. Эта гонка по ночному городу тоже не прошла для них даром. Черты лиц "текли", смазывались... Это было... жутковато. И очень неприятно! И - кстати! А как я все это умудряюсь видеть? Темно же - хоть глаз выколи! И, однако, - вижу...
   Я обнаглела до того, что закрыла глаза. Отдалась на волю ощущений. Слушала девочек. Вживалась в них. В их силу, в их недоумение, в их... да! Резонанс, переходящий в автоколебания! Система на грани распада! Я не попыталась ее стабилизировать, хоть и мелькнула на секунду такая соблазнительная и слишком самоуверенная мысль. Я просто сосредоточилась и позвала их. Не словами. И они пошли. Ко мне. А потом - за мной. Вот картинку наверно наблюдал Эргис со стороны! Тринадцать одинаковых женщин, идущих друг за дружкой "лоб в лоб", как выразилась однажды сгоряча одна моя знакомая! Тринадцать. Чертова Дюжина на Чертовом Камне! И любит же Алекс двусмысленности во всем и во вся!
   Я прибавила шагу. Тропка, которую, похоже, я скоро натопчу до блеска. Знакомое ощущение близости Двери. Уже не одиночество и пустота Пустого Места. А теплая безмятежность. Защищенность. Спокойствие и Сила. Я улыбнулась и еще прибавила шагу. Ничего еще не кончено!
   Мы вышли на песок перед Дверью. Я отходила и отходила в сторону. А девочки все шли и шли за мной... Цепочка не разорвалась, а образовала правильный круг. Они стояли и смотрели на меня. Слегка ушибленные Барьером, они ждали... Чего?! Вообще-то, я думала, что они трансформируются по ходу дела, как Рита с сыном. А фигушки! У меня моментально ослабли коленки. Я поняла, что произойдет дальше. Они-таки трансформируются в Дром! Все тринадцать... Мысли панически метались - к такому осложнению я не была готова! Думай же, Сэнни, думай! Ежели не хочешь навсегда превратиться в одну тринадцатую... неведомо чего! Спорового образования!
   Паника - плохой советчик. Она толкалась под локоть и орала на ухо: "БЕЖИМ!!!" Глупо. Без Эргиса мне от них не удрать, а Эргис с той стороны Барьера остался.
   Господи! Я что, так и помру, тупо пялясь на двенадцать своих копий не в силах сообразить, что мне делать?! Может до кучи еще и заблеять? Типа: "Бе-е-е!" Унизительней ситуации не придумаешь!
   "Ну уж нет!" шепнул мне бес противоречия. " НУ УЖ НЕТ!!"
   Тем временем - показалось мне - или они действительно приблизились? Неуловимо и неумолимо. На левом плече что-то шевельнулось. Глаза аж скрипнули от напряжения, когда я скосила их к плечу. Ну - да... На плече замер Ятуркенженсирхив - в боевой позиции. Только вот... Куда он целится? Не в девочек.... В центр круга, который мы образовываем! Сэнни!!! ТУПИЦА!!!
   Это оказалось жутко больно - выдирать у самой себя клок волос из прически! Но если учесть альтернативу... Ничего, потерпим! Раз уж не додумалась запастись ни ножницами, ни перочинным ножиком на худой конец!
   А потом... Время словно замедлилось. Прядь волос летела так долго, что я даже успела решить - и вовсе не долетит! Ее просто-напросто унесет ветром... куда-нибудь в скалы, или в море... Но она все-таки упала на песок. Дюжина прекрасных, хоть и слегка "подтаявших" чертовок бесшумно, мгновенно и страшно кинулись за ней. Время текло, текло, замедлялось... Когда первая из них прикоснулась к пряди, они... растворились, слились. Когда - я не успела заметить, словно на секунду глаза подернул туман, а когда я его смигнула - передо мной на песке высился Дром. Какой огромный! Чего там Алекс врал про два метра?! Когда мы оказались вот так - лицом к лицу - линейные размеры перестали иметь какое бы то ни было значение. Он был гигантский. Живой! Разумный! И - прекрасный! У меня даже дыхание перехватило. И это чудо сейчас уйдет?! Не даст прикоснуться к себе? Разгадать? Да просто еще секундочку побыть рядом!..
   Дром качнулся. Неуверенно. Почему-то он медлил. Хоть я откуда-то знала, что он распрекрасно может справиться дальше сам. В отличие от меня, этот шар был очень опытным путешественником!
   Но он не уходил. Он даже вроде бы подался немного в мою сторону.
  -- Ты... не обязан уходить, - наконец вспомнила я,
  -- Ты... хотел бы остаться?! После всего, что мы с тобой тут вытворяли?!
   Он придвинулся еще чуть ближе. И - вроде бы в сторону тихонько журчащего под скалой ручейка.
  -- Ну - растерянно сказала я,
  -- Воля твоя! Идем!
   И мы пошли обратно. Обратно - это было совсем легко. Мне не пришлось тащить Дром на прицепе, как внутрь. Он был сущство не местное, таких Барьер выпускал наружу беспрепятственно. В отличие от моего бедного мужа, которому, по праву рождения, досталось и на входе и на выходе!
   У Эргиса отпала челюсть, когда он нас увидел. " Что - опять все сначала?!" было написано у него на физиономии. Я рассмеялась и подошла к нему. Взяла за руку и шепнула : "Закрой глаза". " А рот раскрывать?" недовольно шепнул он мне в ответ. " Не обязательно" хихикнула я. Он послушался. А я уже знала, какое из моих самых жгучих желаний реализует сейчас Дром. И тоже закрыла глаза. А когда мы их открыли... На краю мрачного неприветливого ельника возникло двенадцать молодых сосенок. С золотистой корой и длинными пахучими иголками. Живые, веселые... Прекрасные!
  
   ЭПИЛОГ ПЕРЕД ПРОЛОГОМ
  
  -- Ха! - восторженно сказала я, пробежав глазами очередное послание,
  -- Алекс приглашает нас на премьеру своего первого фильма! Через неделю, в Доме Культуры!
  -- Как он оперативно работает, твой старый мерзавец, - хмыкнул Эргис. Он валялся на незаправленной постели пузом кверху и откровенно бездельничал - который уже день! Не в том смысле, что который день валялся, а в том смысле, что который день бездельничал...
  -- Так у него уж было почти все готово, я полагаю, на тот момент, когда мы свалились ему на голову!
  -- Это МЫ на него свалились?! Я-то считал, что все было с точностью до наоборот!
  -- Зависит от точки зрения, знаешь ли, - рассмеялась я,
  -- Мы на него, он на нас... Какая, к шутам, разница! Пойдем в кино, муж? Или ты предпочитаешь демонстративно сердиться?
  -- Почему это "демонстративно"?! Я, может, и вправду до сих пор сержусь?!
  -- Ври кому другому, Яруша! - снова засмеялась я, берясь за расческу, чтоб привести в конце концов в порядок волосы, после очередной бурной ночи они напоминали взбитый ветром стог сена...
  -- Так идем - или не идем?
  -- Идем, конечно, если тебе так уж приспичило! - лениво сказал Яр, улыбнулся, закинув руки за голову и потянулся всем телом. Я с опаской покосилась на него. Ох, не к добру такие улыбочки!
  -- Что тебя насмешило? - все же рискнула я уточнить. Он снова улыбнулся - задумчиво.
  -- Да так... Я подумал, что даже если твой кошмарный приятель снял свою киношку абсолютно нигде не приврав и ничего не приукрасив... все равно никто ему не поверит! Фэнтези - она и в Африке фэнтези!
  -- Ну-у... - сказала я,
  -- Можно спорить и спорить! Например о том, что существует совершенно четкая граница между документальным и игровым кино! Ты сам эту разницу моментально просек - тогда, в самом начале! Хотя был абсолютно не в курсе дела и, подозреваю, разные тонкости и оттенки жанров тебя никогда нафиг не интересовали! Валера говорит, что человек - штука очень тонкая. Подсознательно он различает такие оттенки и полутона человеческих взаимоотношений, какие сознанию и не снились! И что самое обидное - 98% народа этим абсолютно не пользуется! Одни не умеют, другим лень, третьи принципиально считают, что подобные штучки - происки врага рода человеческого и сознательно глушат даже намек на эти способности - у себя и всех окружающих!..
  -- Опять Валера... - Эргис недовольно зашевелился,
  -- Я всю дорогу собирался устроить тебе допрос с пристрастием - да как-то все обламывалось... Кто вообще такой, этот твой Валера?! Кто он тебе? Почему ты его слушаешь и слушаешься?! Это ты-то!! Которая во всех и всяческих случаях поступает по-своему! Иногда - совершенно по-дурацки, и тем не менее - никто тебе не указ! Кроме Валеры... Чем он тебя держит?!
   Я задумчиво расчесывала волосы. Вопрос Эргиса всколыхнул целый пласт воспоминаний... Местами - неприятных, местами - ужасных, а местами - таких высоких и счастливых, что до сих пор дух захватывало! Но я не буду рассказывать об этом своему мужу. Ни о том, какое чудовище однажды, четыре года назад, приползло к дверям Валериного жилища - внешне страшное, внутренне - искалеченное, злобное, задыхающееся от безнадеги и - умирающее... Жить мне тогда врачи отмеряли не бошльше пары месяцев... Ни о том, каким способом Валере все-таки удалось заставить меня продолжать жить... Ни о том, чем мы занимались последующие три года! Даже то не скажу, как Валера, в какой-то момент потеряв терпение от моего упрямства и пинком выставив меня за порог, в напутствие грозит: " Пока замуж не выйдешь - возвращаться не смей!" !
   Я вздохнула, улыбнувшись последнему воспоминанию, и сказала своему мужу.
  -- Это не "он", а "она". "Валерой" ее называют близкие друзья и ученики - об настоящее ее имечко язык сломать можно... Да, я и есть одна из ее учеников... Во всяком случае тешу себя мыслью, что она еще не вычеркнула меня из списков и своего сердца... А брачное агенство "Вторая Половина" детище еще одной ее ученицы. Уже совсем взрослой и умной, в отличие от меня... Так что я ни чуточки не сомневалась, что ты участвуешь в заговоре по поводу моего скороспелого замужества... М-м-м... а ты точно уверен, что это не так?
   Эргис только молча, с ошарашенной и странно - мягкой улыбкой, отрицательно помотал головой.
  -- Тогда, значит, просто судьба, - вздохнула я,
  -- Как Валера любит говорить: "Дзаянчи" !
   Мы несколько минут молчали. Каждый о своем, но, не исключено, в сущности об одном и том же.
   Потом зазвонил мой мобильник. Я лениво покопалась на подзеркальнике в куче разных милых дамских прибамбасов и выудила, наконец, свою трубу. Послушала, что в нее говорят, сказала "угу" и протянула Эргису: "Тебя. Степан".
   Мужчины о чем-то быстро и не очень понятно для меня поговорили. Я поняла так, что некие их таинственные заговорщицкие дела, которые меня, темную, не касались, еще не завершены и требуют разработки и, стало быть, личного присутствия.
  -- Да, - наконец сказал Яр,
  -- Так и решим. Сегодня в... три пополудни? Идет? Заметано. - закрыл трубу и отдал мне.
  -- Дела? - мягко поинтересовалась я.
  -- Угу, - ответил он, не вдаваясь в подробности.
  -- Знаешь, Яр, - задумчиво сказала я.
  -- Как-то наша история не выглядит полностью завершенной! Во всяком случае я так и не поняла - чем занимались Степан с Анюткой на пароме... помимо того, что целовались, конечно! И зачем? Кто был этот ее блондин и почему он пытался ее убить. Вернее - за что? И кто его хозяин? Какого лешего тебя понесло кататься на парашюте над Чертовым Камнем, что ты там искал? Почему вломился в Барьер? А уж если вломился - как остался жив - без Привратника-то! Откуда взялся шквал? Куда уехал твой брат и чем он там , где он находится, занимается? Что будет с Анютой, которая, по слухам, рассчиталась из своего монастыря... - в смысле - из библиотеки? Я ничего не забыла? Все перечислила?
   У Эргиса весело блестели глаза, пока он меня слушал.
  -- Да, - наконец сказал он, когда я замолчала,
  -- Ты у меня, конечно, штучка! И даже с ручкой... Однако, что я тебе скажу, женщина - с банальной логикой у тебя полный прокол! Ты не знаешь ответы на свои вопросы?! Ты не знаешь, что будет дальше?!
   Я отрицательно и оскорбленно помотала головой. Он расхохотался, спрыгнул с постели, подошел ко мне, поднял за подбородок мое лицо, заставив заглянуть в глаза. В его серых глазищах опять плясали такие знакомые азартные чертенята! А у меня совершенно вне логики разговора потеплело на сердце, стало весело и легко.
  -- Эх ты, - сказал мой муж,
  -- Сэнни! Все это означает только то, что история вовсе не закончена! Наша история продолжается!
  
   Вот так-то!
  
  
   2005 - 2006 г.г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"