Груздева Валентина Александровна : другие произведения.

Землячки 4. Сульма

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ... если человек трёх покойников обмоет, то ему все грехи прошлые прощаются...

   Груздева В.А.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЗЕМЛЯЧКИ
   4. Сульма
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОГЛАВЛЕНИЕ
  
  
  
   Глава 1 . . . . . . . . . . . 5
  
   Глава 2 . . . . . . . . . . . 53
  
   Глава 3 . . . . . . . . . . . 99
  
   Глава 4 . . . . . . . . . . . 137
  
   Глава 5 . . . . . . . . . . . 157
  
   Глава 6 . . . . . . . . . . . 175
  
   Эпилог . . . . . . . . . . . 195
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Не удивляйся, что умрёшь.
   Дивись тому, что ты живёшь !
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 1
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Она с двумя огромными баулами тащилась на четвёртый этаж.
   - Почему это телефон его столько времени недоступен? - Не на шутку волновалась. - Пришлось таксисту столько переплатить...
   Распрямилась, вздохнула, нажала звонок. Он не распахнул, как всегда, перед ней двери. Она начала шарить по своим карманам в поисках ключа.
   - Куда же я их засунула-то?
   Наконец, вспомнила, что, уезжая две недели назад, она завернула их в голубой пакетик из-под молока и запрятала в самый низ под донышко одной из своих челночных сумок.
   - В какой из них? - Думала она, так как оба баула были совершенно одинаковыми. Перевернула один на бок, щупала снизу.
   - Так, в этом нет. - Перевернула другой. - Ага. В этом.
   Расстегнув туго набитую поклажу, попыталась протиснуть до дна руку. Не смогла, пришлось распотрошить свои упаковки. Открыла квартиру, втащила вещи в прихожую, собрала с лестничной площадки рассыпанные товары в охапку. Ещё раз. Сбросила туфельки с ног, оставила всё, как есть, прошла на кухню, села на сундук, уставшая. Ничего не хотелось, только спать. Глаза обратили внимание на пол.
   - Что он здесь делал? Будто слоны в грязных сапогах ходили...
   Стянула с себя ветровку и всё сидела и смотрела, недоумевая:
   - Он что, с ума совсем сошёл! Куда холодильник-то девал? В ремонт что ли? Он же совсем новёхонький!
   Ещё раз попробовала набрать его сотовый -- недоступен.
   - Всё! Хватит! Вечером разберёмся. Сначала спать!
   Прошла, раздеваясь на ходу, в комнату и обомлела -- ковров на стене и на полу -- не было, кровати -- не было, телевизора -- не было, так же, как и журнального столика. Она ошарашенно смотрела на единственное старенькое кресло-кровать, которое стояло около одного угла и табуретку у окна. Шторки на окне тоже отсутствовали. Ствол широкой молодой пальмы перегнулся пополам от сухоты. Она не могла поверить, что это её квартира. Заметив на подоконнике листок, подошла, взяла в руку -- "Меня не ищи".
   - Как?... Почему?... Зачем?...
   Глаза не хотели воспринимать написанное и перевели взгляд на лежащий рядом карандаш, но сознание уже среагировало на угрозу -- ноги тут же согнулись в коленях, и она рухнула на пол.
   Боль в левом плече заставила повернуться на спину. Она ещё спала, интуитивно шаря рукой, чтобы подсунуть под голову подушку, но таковой не оказалось. Открыла глаза. Увидев пустые стены и согнувшуюся над ней пальму, поняла, что уже видела такое, и всё вспомнилось... "Меня не ищи". Слёзы затуманили взор.
   - Неужели он меня бросил... Как он мог со мной так поступить... Я ему доверяла... Он украл мою любовь... Как жестоко...
   Она пыталась проморгать катившиеся слёзы, но ничего не получалось. Ещё это яркое солнце слепило глаза, а подняться не было сил.
   - Даже намёка на подобное отношение не было... Ведь я его ни к чему не принуждала, только товар мне подвозил к рынку... И машину я ему купила... И квартиру эту... Хотели магазин свой открывать... Как он мог... Три года вместе. - Виноватая мыслишка подсказывала разгадку. - Может это из-за того, что я не беременела? Но он никогда даже не упоминал об этом...
   Не в силах бороться с обжигающими солнечными лучами сквозь не прикрытые стёкла, она тяжело поднялась и поплелась на кухню, поглаживая ушибленные места. По пути заглянула в приоткрытую дверцу стенки, встроенной вдоль всей торцевой части комнаты ещё прежним хозяином квартиры.
   - Он украл у меня всё... Всю мою постель, пуховое одеяло, пуховые подушки, даже шубку мою... Осталась -- в чём мать родила... Все пуховые свитера... Все новые упаковки с постельным... Значит, и деньги, наверное, все забрал...
   Она вернулась в комнату, открыла тайник -- пусто. Слёзы опять покатились градом.
   - В моём кошельке осталось несколько рублей, только на хлеб. Как жить?
   В кухонном шкафу нашла неоплаченные квитанции за жильё, газ, свет, телефон.
   - Как жестоко... Как жестоко...
   Присела на сундук с отяжелевшими от горя руками и всё никак не могла поверить в произошедшее.
   - Наиль! Как ты мог растоптать все наши чувства! Ведь ты любил меня! А теперь тебя нет. Что мне делать без тебя! Как жить?
   Разделась, с трудом забралась в ванную, лежала в хвойной пене и плакала, и плакала, и плакала. Жаль было саму себя. Каким подленьким оказался её спутник по жизни, её первый любимый мужчина.
   В хлебнице пол-булки черствого белого хлеба.
   - Значит, он уехал, как только я вышла из дома, - рассмотрела оставшиеся запасы еды, - рис, мука, полбутылки растительного масла, пять картофелин, полкоробочки пакетиков чайной заварки, сахарница полная, кофе на донышке, лапши две упаковки, пара пачек кукурузных хлопьев.
   Приготовила кофе, отпивала мелкими глоточками, обжигая внутренности и осознала вдруг, что она -- одна теперь. Душа горем горевала, слёзы лились, не переставая.
   - Сейчас я должна вымыть полы, потом -- спать, а утром -- с товаром на рынок, так как в первую очередь надо долги погасить по коммуналке.
   На следующий день, заняв свободный ларёк, развешивала, раскладывала свои товары.
   - Сульма, приветик! Ты сегодня раньше нас. Давно приехала?
   - Вчера.
   - Где в этот раз была?
   - В Казахстане.
   - Удачно съездила?
   - Да нормально вроде.
   - А что невесёлая?
   - Устала.
   День был пятничный, народу было много, и торговля получалась. К концу дня она уже не сомневалась, что в понедельник сумеет рассчитаться с долгами и прикупить себе съестных запасов. С рынка уходила в числе последних.
   - Твой что, не приедет за тобой сегодня? - Спросила соседка, видя, что она тащит на себе огромный баул.
   - Не приедет, Даша... Не приедет никогда больше...
   - Что-то случилось?
   - Случилось. Уехал он.
   - Надолго?
   - Навсегда. - И опять слёзы брызнули из глаз.
   - Да ты что! - Удивилась та. - Сульма, так подожди, наш вон подъезжает, грузи к нам давай, подбросим, не очень ведь далеко.
   Даша сама взялась за её сумищу, помогла поднять в багажник, а она только слёзы лила и ничего не могла произнести.
   - Заехать утром за тобой?
   - Нет, не надо, утром я сама как-нибудь. Спасибо.
   Весь день она простояла на ногах, перекусила только чаем с отварным рисом. Термос большой трёхлитровый из Узбекистана он, видимо, тоже прихватил с собой, пришлось чай наливать в бутылку капроновую из-под минералки. Но она давно привыкла к мелким лишениям, связанными с рыночной торговлей, и её тело привыкло переносить небольшие стрессовые состояния, время от времени возникающие. А сердце болело от плача.
   Бросив поклажу, собралась-таки в магазин за продуктами -- впереди два бойких торговых дня, а в понедельник она отдохнёт, тогда и наплачется досыта.
   Неделю со слезами рассказывала подружкам-товаркам, как её обчистил бывший друг.
   - А вы не расписаны с ним были?
   - Не расписаны.
   - Подлец какой!
   - Обидно, девочки.
   - Небеса его накажут! Не плачь, не стоит он того.
   - Я ж всё для него делала... Всё для него...
   - Сульма, нельзя так сильно любить. Говорят, Бог забирает всегда то, что мы любим очень сильно.
   - Не знаю, как мне теперь быть...
   - Квартира-то хоть на тебе?
   - Только одни стены у меня и остались. На мне квартира.
   - А машина?
   - На нём была.
   - Замки смени обязательно, а то вдруг снова заявится.
   - Не заявится, - высказала предположение другая.
   - Откуда знать, что у него на уме.
   - Замки новые не помогут, если он надумает войти. Надо двери железные ставить, фирма здесь у нас открылась, красивые крепкие двери ставят.
   - Где?
   - На улице Горького.
   - Даже не знаю...
   - Поставишь новые двери, и не перейдёт он твой порог никогда, и сама быстрей успокоишься. И из сердца его выкинь. Забудь его. Нет его.
   - Так жалко. Хорошо ведь жили...
   - Нет. Не совсем, видно, хорошо, раз такой конец. Не по-мужски он поступил.
   - Я до сих пор не могу поверить, что он это всё сам придумал. Может его кто с толку сбил?
   - Конечно. Бабёнка какая-нибудь. А откуда он родом?
   - Из Башкирии.
   - Ты была там у него когда-нибудь?
   - Нет.
   - А он ездил туда?
   - Да, весной этой.
   - Значит, не нужна ты ему там, пойми это, раз со своими родными тебя за три года не познакомил даже.
   - Не вздумай даже покупать что-нибудь в квартиру, пока двери не поставишь крепкие, а то уедешь в следующий раз -- опять можешь в пустую квартиру вернуться.
   - Что-то мне, девочки, даже страшно стало...
   - Вот, слёзы-то твои, наконец, высохли. Не будь дурочкой, послушай наших советов.
   Она решила не покупать себе кровать.
   - Зачем она мне? Полкомнаты двухместная занимала. Перебьюсь месяцок на стареньком кресле, а потом куплю гостиный гарнитур лёгонький -- диван раздвижной, два кресла, столик, достаточно будет, и свободного места много будет. Хорошо бы, пока пусто, обои новые поклеить. Да, и двери я поставлю новые, в понедельник же схожу, всё разузнаю.
   И чтобы время чем-то занять, поужинав, начала обдирать старые обои, вынесла всё на мусорку, потом горячей водой вперемежку со слезами промыла стены, вымыла пол, и уснула замертво.
   Собираясь в очередной раз в поездку за товаром, осмотрела своё жилище. Комната ей нравилась, и потолок хорошо пробелился, и гарнитур на свежепокрашенном полу отлично смотрелся, и обои свежие, и окно выкрашено. Вот только шторок пока не было, зато двери металлические с крепкими замками, надёжные, ни у кого ещё из соседей таких не было. Она спокойно вышла из подъезда. Такси уже ждало. На этот раз они втроём ехали за тряпками к китайской границе, где уже бывали не раз, туда -- самолётом, обратно -- поездом.
  
   х х х
  
   Колёса стыки рельс пересчитывают, девчонки спят в купе закрытом, а она безразличным взглядом смотрит в окно. За окном дождь вторые сутки. На сердце тяжело. Холода скоро начнутся, на рынке опять от мороза трястись долгие месяцы.
   - И в трудовой у меня два года записи нет... И зимней одежды нет... Обманутая... Легковерная... Слабая... Два месяца прошло... Он уже никогда не вернётся...
   Пух. Белый-белый. Лёгкий-лёгкий. Им заполнена вся маленькая комнатка, в которой едва помещалась её кровать. После первых холодов родители убирали гусей на мясо, которого хватало на всю зиму. Она помогала маме ощипывать пух с жирных тушек, складывая в пакеты, но он всё равно разлетался во все стороны, оседал на полу, на полках, на окнах, на кастрюльках. В какой бы уголок она ни заглянула -- пух был повсюду. Ходили осторожно, не дыша, до самой ночи, собирая его слегка смоченными руками. А пакеты складывали в её комнатку, так как в двух других комнатах и в кухне дверей не было, и малюсенькое дуновение воздуха при открытии входных дверей приводило бы невесомую белую массу в движение.
   Это было каждую осень её детства, когда заканчивалась первая четверть. И каждую осень целую неделю школьных каникул они всей семьёй занимались этим пушистым делом. А позднее мама раскладывала его по заранее подготовленным наволочкам, прошивала на машинке открытые стороны, а чтобы удобнее было, просила её поддерживать очередную наполненную подушку. Чистые готовые подушки тоже складывали в её комнатке. Они были и большущие, и средние, и маленькие, даже совсем малюсенькие. И только когда все подушки были готовы, мама делала приборку во всём доме, и только тогда разрешала отцу баловаться с дочерью. Она помнит, как отец подбрасывал её на руках высоко к потолку, иногда не ловил, и она попадала на кровать, на массу пуховых подушек, утопала в них, разметав свои длинные чёрные волосы. Всё детство её прошло в этом пушистом раю.
   Мама была красавицей. Работала продавцом в единственном в деревне магазине. Отец был весёлым, но маленьким, на целую голову ниже мамы. Она была поздним ребёнком, на девять лет младше Асии, та уже заканчивала школу, когда она пошла в первый класс, а старшие давно разъехались по стране, имели свои семьи, но приезжали часто и, как правило, уезжали все с пуховыми подушками, иногда загружая ими свои легковушки полностью. Остальные увозили тётки в район, в Свердловск, где продавали.
   Дом стоял в низинке на берегу речки Баяк, так же называлась и деревня. Из окна её комнатки был виден только пригорок, по которому проходила в три ряда лесополоса из белоствольных берёз. Каждое утро она первым делом устремляла взор именно туда, узнать, солнечным ли будет день. Если солнце освещало его левую сторону, она бежала туда, на любимое местечко, посидеть в солнечных лучах на сооружённой кем-то добротной беседке, полюбоваться водным простором широкого залива, полукругом омывающего этот край деревни. Речка как бы раздваивалась, образуя в центре островок, но он был болотистый, только стаи птиц кружили над ним. Сзади высокий холм защищал от утреннего ветерка. А если чуть подняться по тропинке -- открывался изумительный вид на безбрежную ширину полей в округе, чётко разделённых лесополосами на квадраты, на ромбы, на параллелограммы. Одни чёрные -- только что перепаханные, другие серые -- только что скошенные, третьи рыжие -- подсолнечник, четвёртые зелёные всех оттенков. Эта цветная математика тоже сопровождала её всё детство.
   Вся эта прелесть омрачалась только любым, даже небольшим, дождичком -- приходилось надевать резиновые сапоги до колена, так как дороги превращались в жидкий чернозём, иногда выше сапогов, иногда сапоги засасывало в него так, что невозможно было руками вытащить, а в длительную непогоду -- и говорить нечего. В зимние морозные месяцы в окно ничего не было видно, так как оно покрывалось толстым слоем запотевшего льда, даже днём в её комнатке было всегда сумрачно.
   Мама всю жизнь половики ткала, и Сульма, конечно, освоила и это занятие. Отец, ещё когда она не ходила в школу, сделал ей свой собственный ткацкий станочек, небольшой совсем, на ширину полотна в тридцать пять сантиметров, но она пользовалась им даже учась в старших классах школы, приспособив для изготовления шарфов, когда появилась пряжа из мохера, которые продавала потом всем желающим.
   Отца схоронили, когда она училась в восьмом классе. Летом они вдвоём уехали в Казахстан к маминой сестре, где мама сразу вышла замуж, а она окончила школу. Дом в деревне остался Асие, которая тоже вышла замуж, мужем оказался человек на голову ниже сестры, у них с Рашитом уже родился сын Марат, когда они приехали из Красноуфимска.
   Под монотонный стук колёс приходили воспоминания. Отец всю жизнь работал на железной дороге, на переезде, километрах в тридцати от районного Красноуфимска, можно сказать, что он жил там. Около его будочки был огородик, за которым бежал ручеёк, через него была перекинута дощечка. Сердце улыбнулось много раз виденной картинке -- большой белый с рыжими и чёрными пятнами кот Хасик каждое утро сидел на этой дощечке над водой и время от времени когтистой лапой выхватывал из потока мелкую рыбёшку, тут же с неимоверным хрустом съедал её и нацеливался на следующую. А потом шёл следом на другую сторону ручья, где она лакомилась ягодами смородины, малины.
   - Хасик тоже любил спать в моей комнате на пуховых подушках... Как давно это всё было...
   Она даже каталась на паровозе. Помнит, как отец всплеснул руками, увидев её чернущую после той поездки. А машинисты, смеясь, на перебой рассказывали, как она и гудки сама подавала, всем своим весом натягивая кольцо, и как за лопату бралась, чтобы уголь в топку подбросить, и целый день вертелась у окна, чтобы показаться всем встречающимся на пути, и маслёнкой орудовала, и колёса осматривала на станциях. Отец потом два дня обтирал её керосином, потом с порошком стирал её волосы, уши, глаза, а платье просто выбросил в ручей, и она долго смотрела, как оно, пузырясь, уплывало.
   Деревня оживала с начала уборочной компании, после середины августа, когда на уборку урожая приезжали студенты, весёлые, молодые, красивые. Два месяца в клубе до утра не смолкали концерты, танцы. Это было каждый год её детства. Как она любила эти вечера! Сколько в них было задора, юмора, силы. А зимой -- только снег и один раз в месяц в клубе показывали привезённое кино.
   В Казахстане ей сразу понравилось всё, и тепло там, и фрукты растут в саду, и улицы асфальтированы, и народу много, и фонари по вечерам горят. К тому же, многие говорили, что она красавица. Ей шёл шестнадцатый год. Отчим был хорошим добрым человеком, работал начальником в какой-то конторе. У Сульмы была отдельная комната в большом доме на окраине. Если пройти пятнадцать минут через парк, то выходишь прямо на конечную автобусную остановку к многоэтажкам, а здесь и школа, и кинотеатр, и огромный стеклянный магазин "Юбилейный", в котором работала и мама. В парке были всевозможные карусели, была и танцплощадка, но в первое лето здесь родители её туда не отпустили, "Мала ещё, город -- это не деревня Баяк" говорила мама. Сразу же всё первое лето она помогала ей в торговле, хотя это было уже и не впервой, так как ещё в деревне мать нет-нет да и оставляла её вместо себя. Здесь они вдвоём торговали промтоварами. Мамина сестра Физа, старая полная женщина, работала в этом же магазине, жили те в трёхкомнатной квартире с мужем и двумя сыновьями. У отчима было двое детей по разговорам, но с женой они были давно разведены.
   После девятого класса на всё лето её забрала с собой старшая сестра Дания с мужем в Волгоград. У них была дочка, которая успела выйти замуж, жила отдельно. А квартира была трёхкомнатная, так что тесноты не было. Это лето она ничего не делала, только на танцплощадку ходила, Ламбаду научилась танцевать, да похорошела, так все говорили.
   А через год, после окончания школы, родители отправили её одну на поезде к старшему брату Салиму в Свердловск, так как Казахстан отделился от России, стал самостоятельным государством. Его жена, Ира, была русская, торговала на рынке и быстро приспособила Сульму себе в помощники. К зиме они открыли свою собственную лавочку, сами ездили за товаром, сами продавали. Ира оформила официальное предпринимательство, сделала Сульме трудовую книжку. Они теперь с Салимом ездили постоянно в Баяк, возвращались от Асии с полным кузовом пуховых подушек. Их маленькая двухкомнатная квартира была похожа на склад, так как в ней хранился весь товар, и Сульме пришлось весь год спать прямо на пуховых подушках. Но у ней появились собственные деньги, так как Ира с Салимом не обижали её в финансовых делах, прибыль делили на троих.
   - А потом, весной, я встретила Наиля, - вздохнула она.
   Он подошёл к прилавку, улыбнулся приветливо:
   - Доброе утро, красавица.
   - Здравствуйте.
   - Сколько подушек! - Удивился. - Перовые? Или синтетика? Дорогие.
   - Пуховые.
   - Пуховые? Из лебяжьего пуха, скажешь ещё?
   - Настоящий гусиный.
   - Откуда завозите?
   - Не скажу, - улыбалась она.
   - Почему это?
   - Секрет фирмы.
   - Может только на словах пуховые? А внутри -- неизвестно что?
   - Нет, чисто гусиный пух. Вот такой, - она приоткрыла наволочку, специально предназначенную для этих целей, - потрогайте.
   - Ладно. Поверим на слово. - Отошёл в сторону. Потом вернулся.
   - Никак купить решились? - Засмеялась Сульма.
   - Спать не на чем, - жалостливо улыбнулся, - да и негде, - и засмеялся, - да и не с кем.
   А дождь хлестал по окнам, по крыше поезда, а колёса всё стучали, стучали, стучали.
   - Не надо мне больше о нём думать, - прервала она сама себя, - хватит ныть! Скоро девчонки проснутся, опять будут надо мной посмеиваться, жалеть опять будут, советовать, учить уму-разуму. Всё прошло. Надо забыть.
   Было душно. Раньше они ездили вчетвером, но в прошлую зиму одна из них застудила почки и оставила торговлю. В этот раз они всё равно решили полностью откупить всё купе, чтобы ехать без посторонних. Мало ли что, дорога длинная, и грабежи, говорят, случаются, поэтому выходили только по двое, одна сразу же запиралась на внутреннюю защёлку и без условного стука ни в коем случае не открывала двери и не отвечала ни на какие вопросы. Даша была почти ровесница Сульме, слегка полновата, но улыбчивая, с мягким голосом, Макс был у неё не первым мужем. Нина -- постарше их обеих, стройная, остра на язычок, с очень жиденькими волосами, которые скрывала париком короткой стрижки, но он украшал её. С Саней они поженились сразу после окончания школы, так как она была уже беременна. У Нины была старая мать, которая жила в собственном доме. Обе подружки были местные. Они зазвали её в поездку, так как в их отдельном купе оказалось свободное место. Сульма не отказалась тогда, и с тех пор время от времени они отправляются за дешёвым китайским товаром вместе, в основном это бельё, носки, сувениры и прочие мелочи.
   Сульма окинула взглядом тесное пространство -- все верхние полки, весь проход был забит поклажей.
   - Никто меня не встретит... - и снова все раздумья устремились в прошлое. - Как забыть? Сердце такое большое, заполонившее всю мою грудь, никак не хочет расставаться с любовью, - она физически ощущала теплоту, разливающуюся внутри от воспоминаний. - Может быть подружки никогда никого так не любили? Ведь они не понимают меня, посмеиваются. А Наиль, какой он ласковый, и улыбчивый, и всегда поддерживал любое моё желание, никогда не спорил, не ругался, как мужья спящих в купе девчонок.
   Тогда, после их первой встречи у прилавка, вечером он помогал грузить Салиму сумки в машину.
   - Салим, можно мне пригласить Сульму в кино?
   Брат не стал возражать, только наказал, чтобы в десять часов вечера она была дома. Потом ещё с неделю он всеми днями торчал у её прилавка, рекламируя и нахваливая её товар каждому проходящему. А Салим готовил ей приданое.
   - Сульма, я купил тебе комнатку в пригороде, вот твой паспорт уже с пропиской и свидетельство о праве собственности. Пора тебе жить отдельно.
   - Спасибо. А как с работой? - Взволнованная его участием, спросила она.
   - Сами с Ирой решайте. Думаю, надо будет тебе свою торговлю оформлять. Жильё-то в сорока километрах от Свердловска. Дешевле так вышло.
   - Спасибо, Салим.
   Посоветовал купить в первую очередь гараж и машину.
   - Спать вам можно пока и на подушках, а без транспорта вам не обойтись.
   Брат ещё полгода продолжал снабжать её товаром, пока она не освоилась с работой на новом месте, помог оформить документы для работы и регистрации в налоговой и в банке, Сульма -- собственник, Салим -- директор, Асия -- работник.
   - А теперь я одна. Уже третий месяц. Как всё хорошо начиналось... И так досадно всё закончилось, - подумала она, - и слёз уже нету, а любовь всё ещё жива. Что будет впереди?
   - Сульма, ты выспалась? - Нина склонила голову сверху. - Как там погода?
   - Вроде показался просвет впереди, но дождь ещё идёт.
   - До туалета бы прогуляться надо, - спустилась вниз, натянув на голову парик. - Даша, просыпайся, проветриться надо, дышать нечем.
   Подняв пару баулов на вторую полку, освободили немного проход.
   - Девочки, мне даже сон очень красивый приснился, - засмеялась Даша, - будто китаец тот смазливый нам по цветочку белому на курточки прицепил всем на прощанье. Понравились мы ему. Наверное, вспоминает нас.
   - Как бы не так, все они китайцы хитрожопые, глаза да глазоньки за ними, того и гляди какое-нибудь рваньё подсунут, и смазливый не исключение.
   - Никого в коридоре, - доложила Нина, осторожно приоткрыв купе, - только двое ребятишек около проводницы. Мы сначала с Сульмой сходим. Закрывайся, Даша.
   И в коридоре, и в туалете хозяйничал сырой сквозняк, раздувая занавески на открытых окнах с двух сторон вагона. Сульма не захотела оставаться одна и пошла второй раз с Дашей. Потом перекусили с кипятком, стало повеселее.
   - Давайте, пока все по своим купе спят, откроем, проветрим своё, два дня ещё в пути будем. Оденемся да постоим в коридоре, можно по переменке, - предложила Нина.
   Одев на голову платок, накинув ветровку, Сульма вышла в коридор, плотно завязав капюшон. Стояла напротив своих открытых дверей и вспоминала, как в Волгограде на набережной продавали пуховые шали. Дания тогда спросила: "Что бы маме в подарок привезти?" "Так давай шаль ей купим" предложила она сестрице.
   - Да, сейчас бы шалюшка пуховая мне не помешала. И в осень дождливую, и зимой на рынке в неё можно закутаться. Может написать Дание письмо в Волгоград? Шали там дешёвые. Может будет у них путь в эту сторону, завезли бы мне, - думала она. - Здесь в продаже такого нет. Да, хорошая мысль пришла мне в голову. И станочек свой ткацкий надо из Казахстана привезти в следующий раз обязательно, и пряжи мохеровой. Можно опять шарфами самой заняться, это тоже хорошим выходом из трудной ситуации может быть, мохеровых шарфов у нас тоже в продаже нет. Подушечки-то возить теперь не на чем.
  
  
   х х х
  
  
   - Девочки, завтра меня не теряйте. Дома я буду, брат приезжает, - говорила она подружкам, прощаясь и вытаскивая свою сумку у подъезда.
   Салим привёз полную машину товара. Всё перетаскали в комнату. Сидели на кухне за едой, он рассказывал:
   - Рынок наш у автовокзала закрыли власти, куда-то в сторону Южной хотят переносить, но когда это будет, да и будет ли, неизвестно. А перед этим полгода мурыжили всех, налоговая проверками, рейды милицейские, администрация лицензии проверяла, такую кутерьму затеяли.
   - Мне всё это продавать можно? Или на хранение?
   - Всё твоё, продавай, нечего товару залёживаться. У нас вся трёхкомнатная забита. Пока найдём место. Где Наиль-то?
   - Бросил меня Наиль.
   - Как бросил?
   - Так. Бросил. Пока была в поездке. Записку оставил "Меня не ищи".
   - Когда?
   - Летом, когда к маме ездила.
   - Переживаешь?
   - Переживала. Сейчас уже легче стало.
   - Как машина? Гараж?
   - Машину забрал, а в гараже я ещё не была.
   - Давай тогда, пока я здесь, съездим посмотрим.
   - Я сама хотела попросить тебя.
   - Одевайся, поедем.
   Она не стала хаять своего бывшего друга, ни словом не упомянула, что он обокрал её, боясь своих слёз. В гараже всё было на месте, прибрано, сухо.
   - Гараж не продавай, он хороший, пригодиться может.
   - Ладно.
   - Если что надо, звони.
   - Хорошо. Меня тут соседи попросили пол в подъезде мыть, я согласилась, не трудно, да и чистоплотные все соседи, спокойные.
   - Дело твоё, раз согласилась.
   А через неделю получила письмо от Дании и не смогла сдержать радости, захватившей её, "... мы высылаем тебе пять посылок, в каждой по четыре шали. Проверяй прямо на почте каждую. Деньги сразу переводи на наш счёт в Сбербанке, и свой открой тоже в Сбербанке, так переводы дешевле обходятся. Высылаем наш номер телефона, обо всём звони, чтобы проблем не было...". На следующий же день она бросилась в Свердловск по базарам, чтобы определиться с продажной ценой шалей из козьего пуха, которыми иногда торговали цыгане.
   - Подушки подушками, а шали -- выгоднее.
   Сульма увлечённо второй день начёсывала массажной расчёской разложенные шали, потом по очереди развешивала их на балконе, чтобы они на морозце ещё больше пушились, потом снова трясла их, перетряхивала, и снова начёсывала. Никогда она не ждала так первого хорошего снега, как этой осенью.
   - Вот выпадет настоящий большой белый снег, все их вываляю в нём, как в нашей деревне многие делали, тогда они будут иметь настоящий товарный вид. Только одна я на здешнем рынке торговать ими буду.
   Дания просила с каждой вернуть восемьдесят процентов стоимости, а двадцать процентов плюс розничный навар останется у ней. На деньги от продажи одной шалюшки она сможет прожить целый месяц, дело стоило того. Она не сомневалась, что сестрица завысила отпускную цену. Дания закончила институт, была грамотная, бойкая, работала в Горсовете, связей у ней было много со всеми предприятиями, так же как и друзей-подруг. Квартира у них была, как проходной двор, двери были всегда открыты для всех, и с мужем они жили легко и дружно.
   - И ей хорошо, и мне хорошо, - радовалась Сульма, - лишь бы продажа пошла. Впереди зима, самое время для такого товара.
   И вот она, белолицая, черноглазая, с раскрасневшимися от мороза щёчками, с красными губками, в высоких белых сапожках, в белом овечьем полушубке, купленном с рук у какого-то мужичка, в толстой пуховой шали, на выставленном конце которой прикреплена цена, стоит за прилавком и торгует своими излюбленными подушечками.
   - Сульма, где ты такую шаль отхватила? - Нина первая заметила новинку.
   - Хочешь такую же? - Смеялась она в ответ.
   - Продать свою хочешь?
   - Хочу.
   Соседки по ларькам подходили, тоже присматривались.
   - Нисколько не сбавишь?
   - Не могу, девочки.
   - Так её продувает, наверное.
   - А я полиэтиленовый пакет внутрь вложила, как в печке горячей голова, и плечи все обёрнуты, и грудь греет. Настоящий козий пух, ласковый, нежный.
   Около полудня возле неё остановились две пожилых женщины, долго рассматривали её. Наконец, пошептавшись, одна спросила:
   - Вы поношенную за такую цену продаёте?
   - Нет, у меня с собой новая есть.
   - Можно посмотреть?
   Она разложила на прилавке вынутую из пакета шаль. Пока женщины рассматривали, переговариваясь, набрались ещё любопытные. Соседки по прилавкам подошли, прислушиваясь к разговорам понимающих толк покупательниц. Сульма молчала и только улыбалась.
   - А до завтра можете мне оставить? Я обязательно куплю, денег сегодня не захватила столько.
   - Во сколько завтра подойдёте?
   - Да в это же время, в обед, раньше никак не получится.
   - Хорошо. Подходите, буду до обеда ждать.
   - Может у вас чуть поменьше есть?
   - Нет, выбора нет, только вот эта и та, что на мне.
   - Хорошо, я обязательно заберу завтра. Уберите, пожалуйста, обратно в пакет с глаз долой.
   - Хорошо, приходите. Оставлю. - Улыбалась Сульма, сворачивая запорошенную снежком шаль.
   - Сульма, а для нас что, ничего у тебя нет? - Шёпотом спрашивали Даша с Ниной, когда толпа у прилавка поредела.
   - Для вас, девочки, найдётся. Несите завтра деньги.
   За две недели она продала десять штук. Прекрасно понимая, что весной и летом таким бешеным спросом шали пользоваться не будут, и ничуть не сомневаясь, что продаст вторую половину очень быстро, выслала все деньги сестрице.
   - Дания, - говорила она по телефону, - я продала уже больше половины. Жду ещё партию, высылай, пока сезон -- покупают, весной и летом такого спроса не будет.
   - Молодец, Сульма. Я тебя поняла. Договорились.
   - Я сделала через день четыре перевода, так как с большой суммы какие-то комиссионные берут.
   - Поняла.
   - В следующий раз я уже смогу деньги тебе наперёд все отдать.
   - Хорошо, очень хорошо. Я тоже ушами не хлопаю, изготовителей дешёвых ищу.
   - Как там у вас погода?
   - Плюс восемь, тихо, спокойно.
   - А у нас пурга метёт, минус четырнадцать за окном.
   - Ладно. Пока.
   - Пока.
  
  
   х х х
  
  
   - Добрый вечер, Сульма.
   - Здравствуйте, Амина Ренатовна, - ответила она с улыбкой, отодвигая ведро с лентяйкой в сторону.
   - Весь подъезд ты уже у нас вылизала.
   - Так ведь деньги мне за это платите все.
   - И панели, и окна блестят, не то, что раньше. С чем моешь?
   - Да с порошком санитарным.
   - Сульма, зайди-ка ко мне, пока дома никого. Поговорить хочу.
   - Хорошо, Амина Ренатовна. Сейчас домою, руки вымою и зайду.
   Она, бросив лентяйку с ведром, умылась и спустилась на второй этаж. Нажала звонок.
   - Проходи, Сульма, на кухню. Можешь тапочки одеть.
   - Нет, я в носочках.
   - Как поживаешь? - Начала хозяйка.
   - Да так, средне.
   - Всё торгуешь?
   - Торгую, надо заниматься чем-то.
   - Одна живёшь?
   - Одна. Полгода уже.
   - Разошлись?
   - Мы не расписаны были.
   - Сколько тебе?
   - Двадцать три года.
   - Молодая. Мы вот тоже со своим вдвоём живём. Детей Бог не дал. А ты не хотела бы родить?
   - Не получается у меня почему-то.
   - Не проверялась?
   - Нет. Как-то не задумывалась.
   - Я вот вижу, что ты чистюля. Хочу тебе предложить поработать у меня санитаркой.
   - За больными ухаживать?
   - Нет, скорее это роль технички. Согласишься?
   - Я, наверное, не смогу торговлю бросить. В больнице ведь с утра до вечера надо быть.
   - Совсем нет. Достаточно с четырёх до семи вечера, а может быть и меньше. Мне нужен свой человек, очень чистоплотный и честный, безотказный и не ленивый, так как ещё изредка надо за медикаментами будет ездить, а своих медработников я к таким делам привлекать не хочу, так как медикаменты особенные. Думаю, ты справилась бы с этим делом.
   - А какая зарплата?
   - Совсем небольшая, но преимущества очевидны -- полная рабочая ставка за полдня работы. Зависеть будешь только от меня, мыть только мои кабинеты. А с утра до двух-трёх часов торгуй на своём рынке.
   - Амина Ренатовна, я согласна. Спасибо за предложение.
   - Ну вот и договорились.
   - Когда и куда мне подойти?
   - Хоть завтра, часа в четыре в поликлинику, кабинет 407.
   - А вы каким врачом работаете?
   - Заведующая детским терапевтическим. Пройдёшь медосмотр, оформим санитарную книжку, если всё нормально будет, а там пойдёт всё своим чередом.
   - Хорошо, завтра в четыре подойду. Что мне ещё с собой надо будет взять?
   - Ничего, кроме паспорта и трудовой.
   - Поняла. Всё?
   - Всё. Жду.
   - До свидания.
   Сульма, мурлыкая татарский мотивчик, варила пельмешки, одновременно протирала кухонное окно, дверь, раковину. Потом скидала снег с балкона, поела, ничего на вкус не чувствуя, и всё никак не могла успокоиться от захлестнувшего её возбуждения.
   - Слава Аллаху! Хоть бы всё у меня получилось. Хоть бы всё получилось, - твердила она, не переставая до самой ночи. - Так, мне срочно надо сходить в администрацию и сделать запись и "Приём", и "Увольнение" за прошедшие два года в своей трудовой по "Аквамарину", а для этого сначала взять из налоговой справку, что все налоги за это время уплачены.
   Через неделю она снова сидела перед заведующей с уже оформленной санитарной книжкой и слушала подробности о предстоящей работе.
   - В нашем отсеке четыре этажа, за каждым закреплена техничка, по штатному расписанию они числятся, как уборщики помещений. Ты же будешь санитаркой, твоя обязанность -- следить за чистотой во всём отделении -- это полы, панели, стёкла оконные, санузлы и так далее, то есть за работой всех четырёх. Поняла?
   Сульма только кивнула в ответ.
   - Далее. В свои кабинеты я никого, кроме Абрамовны, не допускаю, а она через пару недель уходит на пенсию, так что чистота в моих кабинетах будет на тебе. Пойдём, я проведу тебя по территории.
   Сульма поднялась в след за ней.
   - Приёмная с комнатой ожидания -- дальше этого ни один чужой глаз не должен проникнуть, ручка на двери с защёлкой всегда должна быть закрыта, следи за этим. Далее мой рабочий кабинет, потом комната отдыха с санузлом, затем твой кабинетик. Как видишь, все они сообщаются между собой.
   - А эта дверь куда?
   - За твоим помещением находится конференцзал для лекций, собраний, но его уже прибирает техничка четвёртого этажа, от этой двери у неё нет ключей, туда вход есть из коридора.
   - Понятно.
   - Эта дверь двойная и металлическая, и на всю ширину с механическим запором с нашей стороны -- порядок такой, у меня ведь все документы в сейфе.
   - А техничкам мыло, тряпки, порошки я выдаю?
   - Нет. Ты заметила, что для технички четвёртого этажа площадь уборки получается много меньше. Сонечка работает давно, она этим занимается, и у завхоза всё получает, и девчатам выдаёт, это не твоя забота. Ещё хочу сказать, до этого времени как-то так сложилось, я следила за чистотой во всём отделении, но теперь за всем этим будешь следить именно ты, - она улыбнулась, - а я буду только отвечать и делать замечания только тебе. Не обидишься?
   - Нет, ругайте, сколько хотите, - засмеялась Сульма.
   - Ещё у меня частенько бывают гости из других отделений, часто приезжие, и тебе придётся быть на побегушках, кофеёк приготовить, салатики, в магазин сбегать, в столовую. Обычно это бывает после семинаров, симпозиумов, консультаций на комиссиях, как правило, по вечерам. У тебя ведь вечера свободные, никто тебя вечером дома не ждёт?
   - Конечно, в этом плане я свободна.
   - Ещё я хочу, чтобы ни одна душа на свете не знала о том, что происходит в моих кабинетах. Умеешь держать язык за зубами?
   - Да, не беспокойтесь.
   - И о себе, о своей работе тоже помалкивай, не делись своими заботами ни с кем, никто не должен о тебе ничего знать, ни кто ты, ни откуда -- санитарка и всё. Женщины -- народ любопытный, советую на все расспросы отмалчиваться.
   - Всё поняла, Амина Ренатовна.
   - За два-три дня в конце месяца приходи, познакомлю тебя со всеми твоими подопечными, с Абрамовной. Она за пару дней посвятит тебя во все тонкости, а с первого числа будешь одна здесь хозяйничать. Надо нам будет Абрамовну проводить на пенсию по-человечески, стол накрыть, цветы, подарки выбрать. Что бы ей такое хорошее подарить? - Задумалась она. - Чтобы надолго тёплое воспоминание о нас осталось.
   - Амина Ренатовна, она же пожилая женщина, давайте ей подарим шаль пуховую.
   - Шаль? Идея хорошая. Достать что ли сможешь?
   - Мне сестра из Волгограда четыре штуки прислала для продажи, большие, пушистые. Одну я себе оставила, одну продала, а ещё две пока лежат.
   - Принеси. Посмотрю. А на рынке-то ты чем торгуешь?
   - Подушками пуховыми. Да от мамы из Казахстана постельным.
   - А подушки откуда?
   - Из деревни моей с Красноуфимского района. Там сестра жить осталась, так ей вся деревня пух гусиный несёт, а она уже подушки делает.
   - А как привозишь сюда?
   - Брат в Свердловске живёт, у него своя "ГАЗель" грузовая.
   - Семейный бизнес, значит.
   - Вроде того.
   - А одеяла пуховые не делаете?
   - Как-то не до этого пока.
   - Ну ладно, Сульма, всё на сегодня. У меня через двадцать минут в больничном корпусе осмотр назначен.
   - Мне, значит, числа двадцать восьмого сюда явиться?
   - Да.
   - А шаль когда занести?
   - Хоть завтра.
   - А вы до скольки работаете?
   - До шести вечера. Давай иди.
   - Спасибо, Амина Ренатовна. До свидания.
   Пока в конференцзале собравшиеся произносили слова благодарности Абрамовне, награждали, вручали подарки, Сульма в белом медицинском халате, в белой косынке спрятав свои волосы, в чёрных туфельках на высоком каблучке накрывала стол на семь персон в комнате ожидания. Бутылочка коньяка, два блюда с салатами, хрустальные рюмашки на высокой ножке, вилки, на электроплите кастрюля жирных цыплят табака в бульоне из столовой.
   - Так, салфеток не хватает, - отыскала в серванте у заведующей, разложила под тарелочки. - Ещё цветы ведь принесут, - приготовила вазу с водой. - Всё вроде. Пора на себя взглянуть, - прошла в свой закуточек, подкрасила губки, посмотрелась в узкое высокое зеркало. Не найдя изъянов, вернулась к накрытому столу, присела на кушетку, ожидаючи.
   Она волновалась всё-таки, как-то встретят её в коллективе. Не терпелось увидеть своих подчинённых, понять, что они подумают о её назначении.
   - Главное, не казаться беспечной... Улыбаться лишь слегка... И не высказываться ни в коем случае... Только слушать и смотреть, я в сегодняшнем застолье должна быть самой незаметной... Всё, что надо, скажет обо мне Амина Ренатовна...
   Вспомнился недавний разговор с Абрамовной.
   - Как тебя зовут?
   - Сульма.
   - Татарочку подобрала себе Ренатовна, значит.
   - А вы кто по национальности?
   - Разве не понятно, - смеялась та, - Абрамы все евреи. А отца у тебя как зовут?
   - Адамат. Умер уже. Шесть лет назад.
   - Адамат, говоришь? Интересно! Я -- Абрамовна, а ты, стало быть, Адамовна? - Продолжала та смеяться. - Девчонки быстро к тебе привыкнут. Сульма очень редкое имя, явно татарское, а здесь ведь в основном русские все. Лучше, если будут тебя Адамовной кликать, почти как Абрамовна.
   - У нас, у татар, нет отчеств.
   - Это у вас, а русские любят по отчеству называть, и уважительно это. Да и на татарку ты совсем не похожа, лицом-то белёхонька.
   - Дед у меня русским был, от него это через маму передалось, говорили.
   - В большой семье-то росла?
   - Восемь человек, пятеро детей, все старше меня.
   - Братья есть?
   - Два.
   - Родом-то откуда?
   - Деревня в Красноуфимском районе.
   - Мать-то жива?
   - Да.
   - С кем сейчас живёшь?
   - Одна.
   - Где?
   - Квартира однокомнатная.
   - Это хорошо, что жить есть где. Сейчас с этим распадом СССР вся экономика нарушилась, с жильём у молодёжи проблемы.
   Шум, голоса в коридоре, хлопанье дверей разом перебили воспоминания. Она суетливо поднялась с кушетки, теребя полотенце в руках. А в приёмную уже входила Абрамовна в накинутой на плечи шали, с букетом алых роз, приглашая к столу четырёх совсем молоденьких девушек, которые несли пакеты, видимо, с подарками. Амина Ренатовна закрывала на ключ за вошедшими двери.
   - Знакомьтесь, девчата, это -- Адамовна, она с завтрашнего дня здесь вместо меня начинает работать, - представила её пенсионерка сразу всем.
   - Здравствуйте, - улыбнулась Сульма.
   - Сонечка меня называют, четвёртый этаж.
   - Оля, первый этаж.
   - Катя, второй этаж.
   - Сара, третий этаж.
   - Сара -- это внучка моя, - уточнила Абрамовна.
   - А я, стало быть, Адамовна, так меня здесь нарекли. По отцу.
   - Амина Ренатовна, где вы там? Давайте к столу, пора подкрепиться, - командовала пенсионерка. - Рассаживайтесь, девчата, не стойте. Адамовна, подавай сразу горячее, нечего время тянуть, пора мне уже пенсионеркой себя почувствовать, - смеялась она, - я ведь в восемь утра родилась, мама говорила, царствия ей небесного.
   Амина Ренатовна вышла из своего кабинета, присела во главе стола, напротив именинницы, поглядывая на всех.
   - Адамовна, говоришь? - Улыбнулась пенсионерке. - Адамовна -- так Адамовна, мне нравится. - И продолжила. - Ещё раз, Абрамовна, с днём рождения тебя! Не теряйся, забегай к нам, и не только по нужде, но и в радости тоже. Давайте отметим это событие в узком кругу, девчата.
   Хозяйничала за столом пенсионерка, это намного облегчало положение Сульмы. После третьей рюмашки заведующая ещё раз попросила слова у именинницы.
   - Я вот что ещё хочу сказать. На Адамовну, кроме прочего, я повесила ответственность за организацию и контроль идеальной санитарии во всём отделении, спрашивать буду только с неё, а она -- с вас, так что будьте добры, не подведите и на все её замечания без обиды реагируйте. Всем понятно?
   - Да.
   - Конечно.
   - Всё будет нормально.
   - Ну вот и хорошо, - подвела итог заведующая, - давайте за это и выпьем, за нашу дружную работу.
  
  
   х х х
  
  
   Приближался Новый год. Это чувствовалось по оживлённой толкотне у прилавков, по суете при выборе подарков, на рынок то и дело подъезжали с товарами из разных районов машины, торговали и белорусы, и сибиряки, и свердловчане. Сульма, завороженная общим потоком, купила пару нарядных одёжек и всё ходила высматривала для себя приличную шубку. И дождалась-таки, купила светло-серую мутоновую. Подобрала под цвет серую норковую шапку, и нарадоваться не могла своим покупкам.
   - Теперь, как нормальный человек одета и обута буду, а то в больницу в куртке с брюками ходила целый месяц, ужас просто.
   Девчонки её подопечные не могли не сделать ей комплимента по этому поводу.
   - Адамовна, вас не узнать.
   - Да... Вот... Работать стала в приличном заведении, пришлось приодеться, - улыбалась она.
   - С кем и где Новый год встречаете?
   - И есть где, и есть с кем, девочки. Не скучаю, - отвечала она, не желая раскрывать перед подчинёнными свои мысли.
   Работали девчонки добросовестно, придраться было пока не к чему, но Сульма ежедневно со строгим видом проверяла и все санузлы, и наличие дезрастворов, и опрятность их облачения. То там, то тут проводила пальчиком, пытаясь обнаружить пыль, но ни на одну не бросила пока укоризненного взгляда, хотя отметила про себя, что они тоже за ней наблюдают.
   - Адамовна, - заглянула заведующая, - послезавтра соберись, на базу поедешь.
   - На чём?
   - Скорая заедет за тобой домой ровно в семь утра.
   - Что я должна знать и делать, Амина Ренатовна?
   - Вот документы на получение. Наименований только три. Твоё дело -- проверить количество по накладной, внутрь заглядывать не обязательно. Получать будешь вот по этой доверенности, оставишь её там вместе с платёжкой на оплату. Здесь сдашь лично главврачу. Думаю, что вернуться успеете к обеду.
   - А спирт в какой упаковке? Очень уж много, - поинтересовалась она, рассматривая накладную.
   - Упаковки разные, есть и по сто граммов, и по одному литру, есть и в канистрах. Я вот в ремарке всё расписала подробно.
   - Водитель знает, куда ехать?
   - Знает. Если тяжело грузить, он поможет. А одну канистру возьмёшь за наличку, вот деньги.
   - Поняла.
   - Пустые канистры в машине будут, на обмен, чтобы не переплачивать.
   - Хорошо, поняла, Амина Ренатовна.
   Дома она ещё раз рассматривала документы и, не переставая удивляться отпускной цене, соображала, во сколько раз спирт дешевле водки обходится больнице.
   - А если ещё учесть, какого отвратительного качества продают водку в магазинах, да по одной бутылке в месяц, да по талонам, и сколько времени приходится за одной пол-литрой выстаивать среди разъярённой мужской толпы -- так этому чистейшему спирту просто цены нет! Надо во что бы то ни стало купить себе канистру!
   Принялась по ремарке высчитывать ёмкость одной канистры, получалось -- двадцатилитровая. Имея переданную наличность, убедилась в правильности расчёта.
   - Двадцать литров -- это сорок бутылок, а он ещё в два раза крепче, значит, как минимум восемьдесят бутылок водки!
   Сульма прикинула прибыль от собственной будущей реализации и засмеялась.
   - Новогодние праздники впереди -- очень удачное время для продажи спиртного!
   Достала из тайничка своего денежки, собрала всё в сумочку, чтобы утром не копошиться, и отправилась мыть пол в подъезде.
   Никогда ещё она так рано не вставала, остановив звон будильника, быстренько оделась, взглянула на себя в зеркало перед выходом, закрыла квартиру, и сбежала вниз. Только вышла из подъезда -- скорая вывернула из-за угла, она, улыбаясь, подняла руку. Забралась на сидение рядом с водителем.
   - Здравствуйте.
   - Доброе утро. Как звать-величать?
   - Адамовна.
   - Такая молодая, а уже по отчеству. Я Юра.
   - Поехали, Юра. Сказали, ты знаешь, куда.
   - Документы не забыла?
   - Как можно! Нет, конечно.
   - Первый раз?
   - Ага.
   - Давно работаешь?
   - Второй месяц.
   - В Свердловске бывала?
   - Даже жила.
   - В каком районе?
   - Чкаловский. А ты давно баранку крутишь?
   - Кручу десятый год, а на скорой три года. Замужем?
   - Нет.
   - Что так?
   - Ищу, - смеялась она.
   - Кем Амине приходишься?
   - Никем.
   - Никем? Я думал, ты у них живёшь.
   - Просто соседи. Я на четвёртом.
   - Ясно.
   - Дороги-то как перемело.
   - Выедем на трассу, там полегче будет.
   - Снежная нынче зима, и морозы не слабеют.
   - Дома-то тепло?
   - Дома тепло.
   - Позавтракала хоть?
   - Я в такую рань не ем.
   - А я в три смены работаю, всяко приходится.
   - А сегодня? С ночи, или с утра?
   - Сегодня у меня выходной.
   - Вот как?
   - Да. Вот так.
   Пурга перед восходом солнца совсем распоясалась, скорую мотало из стороны в сторону, от одного сугроба по обочине к другому, лобовые стёкла не успевали очищаться бегунками. По ногам тянуло холодом, Сульма подвернула шубку поплотнее по коленям.
   - Как вы больных-то в таком холоде возите?
   - Словами утешаем, - улыбнулся он.
   - Какими? Ну-ка, утешь меня.
   - В холоде, говорят, дольше сохраняются.
   - Кто? Трупы? - Хохотала она.
   - Да... Вот... Такая у нас допотопная техника...
   - Хоть бы печки себе поставили.
   - Да есть у меня. Сейчас выедем на трассу, включу ненадолго.
   На трассе, действительно, стало легче, северный ветер с боку напрочь сдувал снег с дорожного полотна, зато транспорта было видимо-невидимо, и все ехали в основном в сторону Свердловска.
   - Куда это едут все в такую рань?
   - Так на работу. В пригородах-то работы всё меньше и меньше, на заводах-то то там сокращение, то там, людям деваться некуда. Кто свой транспорт имеет, давно в Свердловске промышляют, там и зарплата в два раза больше, чем у нас.
   - Юра, - улыбнулась она, - а что-нибудь радостное ты можешь сказать? А то больно уж грустно совсем слушать тебя.
   - Хочешь анекдот?
   - Давай.
   - Наш хирург на симпозиуме недавно выступил с инициативой "Теперь за стандартную цену вам сделают не одну, а две операции, причём отказаться от второй можно только за дополнительную плату".
   - Значит, чтобы не ампутировали ещё и здоровую ногу, придётся заплатить! - Смеялась Сульма. - Юра, опять ты про грустное.
   - Так жизнь такая сейчас, даже улыбаться-то грехом кажется. Тебя вот ещё красота и молодость поддерживают, а кто постарше, у тех одни заботы. Нерадостные заботы-то.
   Сульма вспомнила, как ещё совсем недавно она слезами уливалась по поводу потерянной любви, и удивилась, что за прошедший месяц ни разу не вспомнила о бывшем спутнике её жизни. Полная занятость с утра до ночи не оставляла времени для сердечных переживаний, и боль утраты отступила сама собой. И стоя за базарным прилавком лишь полдня, а не до самого вечера, она не успевала замёрзнуть с ног до головы. А в поликлинике так было даже уютно, и справляться с новой работой было совсем несложно. Сейчас ей было приятно сознавать, что у ней-то неразрешимых проблем в данный момент нет, а намёк водителя на её красоту и молодость поселил улыбку на её лицо.
   - О чём размечталась, Адамовна?
   Она не ответила, лишь про себя подумала, что и правда размечталась сильно -- платье новое купила, а пойти-то в нём некуда. Но улыбка с её лица так и не сошла. Подъезжали к Свердловску.
   - Вот и Екатеринбург.
   - Какой Екатеринбург?
   - Ты что, не знаешь? Говорят, переименовали теперь город. Газет не читаешь?
   - Не читаю, - засмеялась она. - А почему вдруг Екатеринбург?
   - Ещё одну великомученицу средневековую вдруг вспомнили, говорят, надо отдать дань ещё одной святой.
   - А мне Свердловск больше нравится, светлое название.
   - Опорочили революционера Свердлова, памятник его сносить собираются.
   - А что, Свердлов что ли революционером был?
   - Да ты, я вижу, не от мира сего!
   - Точно, Юра, - засмеялась она, - ничего ни о Свердлове, ни о великомученице святой не знаю.
   - Правду говорят, "меньше знаешь -- крепче спишь", - засмеялся и он.
   Они, действительно, вернулись к двум часам дня.
   - Юра, тормозни-ка у детского отделения, одну канистру сюда надо занести.
   Сульма быстро прошла в закуточек технички первого этажа:
   - Оля, это на твою ответственность, чтобы глаз не спускала! Поняла? - Поставила канистру, обёрнутую в пакет, под столик. - Я через полчасика заберу, перед главврачом только отчитаюсь.
   - Не беспокойтесь, Адамовна, я свободна.
   Забравшись к водителю, заехали через ворота с задней стороны поликлиники.
   - Здесь оставайся, пока я всё наверх перетаскаю, - командовал Юра.
   Потом она предстала с документами перед главврачом, шустрым чернявым мужчиной, которого уже не раз видела у своей заведующей. Он быстро перебрал бумаги, проверяя, видимо, подписи.
   - Вы свободны.
   - До свидания, - только и осталось ей сказать, и она вышла из кабинета.
   Спустилась вниз. Юра ждал около машины:
   - Всё в порядке?
   - Да, - улыбнулась она.
   - Ты сейчас домой, или на работе останешься?
   - На работе. Спасибо, Юра, помог мне освоиться.
   - Да не за что, - улыбнулся он.
   - Побежала я.
   - Ну давай, счастливо.
   - До свидания.
   Она поднялась на свой этаж. У них в приёмной сидела женщина с ребёнком на руках.
   - У врача кто-то есть?
   - Да.
   Сульма, расстегнувшись, присела рядом на кушетку, ожидая, пока посетительница выйдет с приёма. Когда дверь открылась, она, пропустив вперёд ожидавшую, прошла, улыбнувшись заведующей, через все двери в свой кабинетик, разделась, причесалась, и ждала, когда закончится приём. Она редко бывала здесь в дневные часы, поэтому с будничной суетой больных именно у заведующей почти не встречалась.
   - Как съездила, Адамовна? - Вошла та.
   - Нормально, Амина Ренатовна.
   - Отчиталась перед главврачом?
   - Отчиталась.
   - Молодец. Справилась, значит. Не в тягость оказалось?
   - Нет, что вы, мне понравилось. Только дорога сегодня трудная, но это для водителя.
   - Помог?
   - Помог.
   - Он безотказный. Теперь всегда с ним ездить будешь. А сейчас можешь домой отправляться, на сегодня с тебя достаточно.
   - То есть мне вечером не приходить?
   - Не приходить. Иди, отдыхай.
   - Ладно, сейчас соберусь тогда, до свидания, - застёгивала она на ходу шубку.
   Сбежала вниз.
   - Оля, ты должна меня чаем напоить, с шести утра во рту ни крошки.
   - Так, горячий. Я, как прихожу, сразу ставлю кипяток, дома-то некогда поесть. Пряники вот, берите.
   - Спасибо. Ой, спасибо, не дала мне с голоду умереть, - смеялась Сульма.
   - Вы за спиртом ездили?
   - Рассмотрела уже!
   - Конечно.
   - Любопытная ты, однако. Это на заказ.
   - А мы можем вам заказать?
   - Можете, - улыбнулась она. - Только шёпотом. Поняла?
   - Поняла. А когда?
   - Можно сейчас, - и пояснила, - здесь останется почти половина. Ну, себе бутылочку налью ещё.
   - Дорого?
   - Подороже водки, конечно, так ведь чистый, без примесей. Сколько тебе?
   - Я бы лично и с литр купила. Да, мне кажется, что и девчонки наши бы не отказались, Новый год ведь скоро.
   - Разводить-то хоть знаешь как?
   - Один к полутора, это все знают, - смеялась Оля, - и хранить, знаю как, и всё другое тоже.
   - Ну-ка выкладывай все свои знания, проверю.
   - Разбавляя, надо спирт в воду вливать, а не наоборот. При хранении вверху воздух должен обязательно оставаться, так как спирт в зависимости от температуры меняет объём, на морозе сужается. Сверху можно сургучом заливать. А Сонечка у нас тосты даже сочинила к собственному рецепту. Хотите, я вам напишу?
   - Напиши, может порадую кого в Новый год.
   - И рецепт написать?
   - Напиши.
   - Спирт одну минуту кипятится с кофе, "Капитан" называется, хоть три ночи подряд пить можно -- спать ничуть не хочется и голова трезвая.
   - Откуда, позвольте узнать, в такой юной головке столько премудростей?
   - Так у меня мама здесь в процедурном всю жизнь работает.
   - Ладно, так и быть прощаю. Давай так сделаем, спроси девочек, кому сколько, несите завтра чистую посуду с крышками или пробками и деньги, а потом я их вам наполненные верну. Договорились?
   - Договорились.
   - Только не очень языками болтайте.
   - Поняла.
   - Всё. Спасибо за чай с пряниками. Пошла я.
   - Заведующая-то у себя?
   - Да, она на месте.
   Разморённые в горячей ванной веки слипались. Сульма, уставшая, сполоснула волосы, расчесала, отжала, замотала голову махровым полотенцем. Сон сморил, едва успела коснуться головой подушки.
   Проснулась -- за окном темно. Перевела взгляд на часы -- восемь. "Утра или вечера?" Потянулась, полежала пяток минут, надо вставать. Включила на кухне радио - "Московское время восемнадцать часов".
   - Вечер, значит, - засмеялась она. - Ну и денёк сегодня бойкий выдался.
   Заварила кофе. Пила и поглядывала на пакет с канистрой спирта.
   - На этом спирте можно целое состояние сделать. Это только в том случае, если покупать через больницу по бюджетным ценам. Если иначе, то брать-то можно там же, только будет уже дороже. А Оленька-то молодец, всё мне про спирт рассказала. Значит так, берём трёхлитровую банку, наливаем в неё сначала полтора литра воды, потом один литр спирта, получается два с половиной литра водки. А если чистый спирт закатывать, то вверху должен остаться примерно стакан воздуха. Сургуча у меня нет. Канистру я должна освободить как можно скорее, чтобы в следующий раз снова забрать её с собой, впереди ещё будут и весенние праздники, 23-е февраля, 8-е марта. Банок надо трёхлитровых раздобыть и крышек закаточных купить, а бутылок пол-литровых и на базаре поутру можно пособирать. Сургуч. Где его можно раздобыть? Надо у всех поспрашивать, может и сургуч понадобится, если не на розлив продавать, а сразу в бутылках. Так, если в бутылках, - размышляла она, - значит, должна быть ещё и этикетка. Интересно, где его производят? В следующий раз надо внимательно сопровождающие документы просмотреть, как же я не обратила на это внимание. В любом случае товар качественный и пользуется спросом, а это самое главное. Теперь с этой работой в поездки за товаром мне ездить не придётся, значит, надо вплотную заняться именно спиртом, на этом и сосредоточимся, плюс шали, плюс постельное. Надо будет собраться машинку электрическую купить, и маме письмо надо написать, пусть готовит простынного материала всех видов расцветок, всё равно уговорю Салима к лету съездить, пять неполных рулонов только осталось, и те убывают.
  
  
   х х х
  
  
   - Привет, Сульма! Что вчера тебя не было?
   - Так я же сказала Нине, что не будет меня.
   - Слушай, а Нины тоже вчера не было. Уж не заболела ли? Морозище-то какой, и ветрище насквозь продувает.
   - Даша, я вот поэтому и работаю только до обеда. Лучше поберечься.
   - Так перед Новым годом ведь! Торговля-то бойко идёт, как не работать-то! Весь народ вечером через базар домой возвращается. У меня уж и товар кончается, надо после праздников опять будет закупками заниматься.
   Сульма не стала поддерживать разговор, молчала, раскидывала шалюшки на заснеженном прилавке, думала, хорошо, что Дания снабжает её, звонила -- второй раз посылки выслала, до весны хватит продавать. Сложила три подушки друг на дружку, одна меньше другой, прикрыла со всех сторон прозрачной плёнкой. Выложила четыре пакетика с постельным, все разной расцветки, подумав, что на руку ей сложившийся в стране дефицит на такие необходимые вещи. Пока на лишку народу, взяла чёрный пакет и отправилась посмотреть, чем соседние прилавки заполняются, да бутылки поискать по за углам. Улыбалась товаркам, здоровалась, трём знакомым спирт предложила. Нашла четыре бутылки из-под столичной, задумалась: "Где же пробок-то к ним найти?", потом подошла к Даше:
   - Нины-то так и нет.
   - Схожу вечером, узнаю, что случилось.
   - Даша, тебе, случайно, спирту чистого медицинского не надо? У меня соседка где-то раздобыла, предлагает.
   - Точно медицинский? Сейчас ведь чем только не торгуют. Сама-то пробовала? Может отрава какая.
   - Нет, не пробовала, но взяла литровую баночку. На канистре этикетка заводская, и закупорена была по-умному, при мне распечатывали.
   - Надо бы, конечно, Новый год ведь на носу, да и в хозяйстве он всегда должен быть, хоть грудь или ноги растереть, хоть прыщик прижечь, хоть компресс сделать. Пожалуй, возьму литр для пробы, а там видно будет. Неси завтра.
   - Это ты неси баночку свою завтра, или бутылки с пробками. Узнай, может ещё кому надо, много у ней.
   - Ладно.
   А дома она решила капитально прибраться к Новому году. Промыла все полки во встроенной торцовой стенке, сложила туда все товары, привезённые Салимом. Из подушек сложила огромный диван, напротив спального, сшила на него огромную красивую накидушку с бахромушками и накрывающую его со всех сторон. Использовать его по этому названию было невозможно, так как подушки бы все просто рассыпались, но было красиво. С двух сторон от этого произведения поставила два кресла. Сидела, насмотреться не могла на появившийся уют, на новые шторы до пола во всю длину стены с балконным окном.
   - Теперь можно и девчонок в гости пригласить, теперь это не склад, а красивая комната. И ковры мне никакие не нужны, обои замечательные. Не мешало бы к Вале сходить, - прикинула она, - спирту бутылочку ей отнести, выручает ведь она меня очень сильно.
   Достала свой новогодний наряд, раскинула на оригинальном импровизированном диване из подушек. Платье было коротким, даже очень коротким. Тёмный мутный низ был слегка расширен. Верх переда, переходивший в распахнутый воротничок, и длинные рукава были из лёгкой ткани с рисунком в мелкие телесного цвета чешуйки. Но выбрала она его потому, что к нему прилагались три пары колготок точно такого же цвета и качества, что и верхняя часть платья. Именно вместе с колготками оно смотрелось изумительно.
   - Я непременно встречу в нём Новый год, - думала она, - даже если буду совсем одна. Отдохну от суеты.
   В больничном городке тоже все готовились к предстоящим праздникам, всех ходячих больных распустили по домам на долгую новогоднюю неделю.
   - Адамовна, - обратилась заведующая в последний день уходящего года, - ты чем завтра занимаешься?
   - Ничем.
   - Не торгуешь?
   - Нет. Какая торговля первого числа, - смеялась она, - все же спать после ночи будут до вечера.
   - Может поможешь мне?
   - Конечно. А что надо делать?
   - Да я дежурю по больнице сутки целые, и таких, как я, ещё человек шесть-семь врачей. Думаю, не мешало бы стол накрыть, отметить начало Нового года.
   - С удовольствием. Я совершенно не занята. Когда? Сегодня?
   - Нет. Наше дежурство завтра с четырёх вечера. Только закупить всё сегодня придётся. Если согласна, то прямо сейчас я тебя и отправлю. Вот деньги, списочек приготовила, в столовую я заказ уже сделала, тебе остаётся только забрать всё.
   - Хорошо. Здесь будем стол накрывать?
   - Нет, не определились пока с помещением, пока придётся в наш холодильник всё составить.
   - Поняла.
   На следующий день они вдвоём, переговариваясь, наряжали ёлку и накрывали стол в пустующем инфекционном корпусе. Сульма, конечно, одела свой новогодний наряд, но решила прикрыть его брюками и свитерочком, один тёмный низ её платья был поверх и не выдавал её желания провести хотя бы один вечер среди людей.
   - Кажется всё, Амина Ренатовна, - оглядывала она стол, - и салфетки праздничные, и полотенца на стульях, и посуда расставлена.
   - Воды бы ещё в паре колбочек поставить на стол.
   - Хорошо, - она набрала воды, разместила по двум концам стола.
   Появился главврач, поставил полный тяжёлый пакет:
   - Амина Ренатовна, ты знаешь, что с этим делать, - усмехнулся, уходя, - через полчасика соберёмся.
   - Адамовна, умеешь спирт разводить?
   - Нет, понятия не имею.
   - Пойдём, научу, - смеялась та. - Достань-ка чистые колбочки.
   - Может магнитофон включить? Всё веселее будет.
   - Включи, заведи что-нибудь. Сама-то останешься?
   - Неудобно, Амина Ренатовна.
   - Оставайся, посидишь, посмотришь на пьяных мужиков. Одной-то мне с ними надоело уже.
   - А вдруг им не понравится, чужая всё-таки.
   - Да простые они все за обеденным-то столом. На работе, конечно, все асы каждый в своём деле, но отдохнуть-то надо, сутками ведь напропалую из больницы не выходят, и праздничные все, и выходные света Божьего не видят. Оставайся. Они хоть посмотрят на одно молодое здоровое лицо.
   - Если только на вечер.
   - Как захочешь, я тебя домой на скорой отправлю.
   - Ладно. Тогда я переоденусь немного.
   Снимая с себя верхнее облачение, она уже слышала, как со смехом заполнялся соседний кабинет, как мужчины приветствовали друг друга, как шумно отодвигали стулья, усаживаясь за стол. Она быстро освободила волосы от шпилек, видела в зеркало, как скатился по спине чёрный клубок волос, почувствовала широкую тёплую волну его на бёдрах, гладко причесала со лба. Оробела. Сердце стучало. Она уже была готова, но никак не могла себя заставить открыть двери по направлению к общему столу.
   - Адамовна! - Кричала заведующая. - Где ты там?
   Вышла, прикрыв за собой дверь, и сделала три медленных шага к заведующей.
   - Оп-па! Это что за чудо! - Донеслось до ушей.
   - Это сегодня хозяйка наша, - смеялась Амина.
   Один вскочил, быстро переставил пустой стул рядом с собой:
   - Вот сюда, красавица. Ну-ка, передвинулись все быстро!
   Пока она усаживалась, главврач уже просил всех поднять наполненные рюмки, поздравил всех с наступившим, пожелал удачи и поменьше больных. Сульма, чтобы не обращать на себя внимания, тоже отпила глоточек спиртного. Осматривалась. Два стула были ещё свободны. Магнитофон был выключен. После третьего глотка она поняла, что все ведут себя непринуждённо, и, улыбаясь, смело орудовала вилкой в своей тарелке и прислушивалась к оживлённым разговорам за столом, конечно, все на медицинские темы. Потом влетел ещё один:
   - Ура! Ура! Всех поздравляю! Где моя большая рюмка! - Выпил и выпалил. - Двойня в нашу смену! Ура! Оба мальчика! И даже -- с паспортами, у одного на левом, у другого на правом бедре, с куриное яйцо!
   Все его поздравляли, только Сульма ничего не поняла про паспорта. Потом и последний пустой стул оказался занятым, и все присутствующие посмеивались над его хозяином, просили повторить несуразицу, произошедшую с ним накануне.
   - Только сели вчера ужинать, шампанское открыли, всё как полагается, почувствовал, что оглох на правое ухо. Потёр, постучал -- точно оглох. Что делать? Набрал телефон, вызвал скорую. Думаю, не хватало ещё, чтобы Новый год глухим встречать, а времени уже за десять вечера перевалило. Привезли к нашему "ухо-горло-носу". Оказалось, обыкновенная пробка.
   Сульма, видя только одно ухо говорившего, представила в нём торчащую пробку и удивлённо, смеясь вместе со всеми, спросила:
   - Из-под шампанского что ли?
   - Ага, из-под шампанского, - смеясь, подтвердил он. - Даже врач ухохотался!
   А за столом все покатывались со смеху. Ещё через полчасика она уже смеялась вместе со всеми, не стесняясь, слушая про переливание крови, про промывание мозгов, про любовные интрижки санитарок, про шутки с ревизорами, и как само собой разумеющееся, вступила в беседу, когда к ней обратились:
   - Адамовна, расскажи что-нибудь новенькое.
   - А слышали, что в нашем хирургическом-то отмочили, - смеялась она беспричинно, слегка опьянённая и общим весельем, и непринуждённой обстановкой, и, конечно, спиртным.
   - Что? - Спросили сразу несколько человек.
   - Повесили объявление, что за стандартную плату каждому сделают не одну, а две операции, - хохотала она, - причём отказаться от второй можно только за дополнительную плату. Теперь ампутировать будут не только больную ногу, но сразу и здоровую.
   Она заметила, как округлились у всех глаза, а некоторые даже жевать перестали. А она хохотала и не могла остановиться. Потом вдруг осознала, что она пьяна, махнула рукой и попыталась встать. Но тут вдруг грохнул смех такой силы, что она опять засмеялась, сквозь смех произнесла:
   - Шутка.
   Все хохотали, кроме одного. Того, что сидел рядом. Он повернулся к ней всем корпусом вместе со стулом:
   - Ну, девушка, не ожидал от вас!
   А все хохотали, поджимая животы.
   - Извините, вы -- хирург? - Смотрела она вопросительно на убелённую сединой голову, на приятное лицо с пронзительно синими глазами. - Я не знала. Это просто анекдот такой.
   - Вот молодёжь какая пошла! - Засмеялся, наконец, и он. - Ведь что придумают!
   - А главное, как преподнесут! - Смеялся главврач.
   - Ну и кадры у тебя, Амина Ренатовна! - Всё ещё удивлялся хирург. - Придётся тебе язычок-то ампутировать, красавица.
   - В убытке останетесь, он ведь у меня один, - не смогла она сдержать свои мысли.
   Её заведующая тоже смеялась.
   - Всё. Мне больше не наливать, - произнесла Сульма. - Будьте добры, - обратилась она к хирургу, - проследите за этим.
   - Хорошо, - смеялся он, отодвигая её рюмку, - не будем спаивать молодёжь. Поешь лучше хорошо. Сала кусочек хорошо помогает.
   - Я свинину не ем.
   - И зря. Соку тогда пей больше, опьянение быстрей пройдёт. Что ты одни салаты клюёшь? На вот мяса кусок съешь, - начал он её заботливо обхаживать.
   А потом были танцы. Верка Сердючка одним махом всех подняла из-за стола и заставила с притопами-прихлопами подпевать её незатейливые словечки. Мужчины наперебой крутились возле Сульмы, обнимали, старались поцеловать, и всё плясали, и плясали кто во что горазд.
   - Адамовна, а ты какой танец больше всего любишь?
   - Ламбаду, - хохотала она.
   - Ламбаду? - Он начал перебирать кассеты. Потом куда-то исчез.
   Она, направившись в туалет, слышала, как он кричал по телефону:
   - Андрей! Делай, что хочешь, но чтобы раздобыл мне быстро Ламбаду! Понял? Быстро! Сюда, в инфекционное!
   Пока отдыхали, пока мужчины курили, пока она прибирала немного на столе, поняла, что первое опьянение у ней прошло. Взглянула на часы -- одиннадцатый час, "Пора мне, наверное, удалиться", но тут заиграли её любимую Ламбаду, и она, не задумываясь, бросив передник на спинку стула, вся растворилась в движениях танца, улыбаясь и приглашая всех присоединиться. Но все только смотрели.
   - Эх, была не была! - Вышел один. - Я когда-то видел такое. Попробую.
   И он составил ей пару, выделывая вертлявые движения бёдрами и отставляя ногу в сторону, стараясь попадать в такт музыке. А остальные только смотрели. Потом им все хлопали в ладоши и кричали "Браво!".
   - Амина Ренатовна, - шепнула она, - мне домой пора.
   Утром, лёжа в своей постели, улыбка не сходила с её лица. Она вспоминала прошедший вечер первого дня Нового года. Как ей было хорошо! Давным-давно она не испытывала такого блаженства. Ламбада напомнила ей тёплые летние вечера после девятого класса на берегу Волги, где она отдыхала у старшей сестры.
   - Боже мой! Я ведь вчера перецеловалась со всеми мужчинами! Что мне заведующая скажет?
   Но подумала об этом без какого-либо волнения, так как все вчерашние поцелуи и объятия были просто дружественными, хотя и вполне искренними.
   - Я даже не узнала, кто из них кем работает. С одним хирургом познакомилась и то наполовину, даже не знаю, как его звать-величать.
  
  
   х х х
  
  
   - Адамовна, - обратилась к ней заведующая через дверь, загляни-ка ко мне.
   Она бросила тряпку, стянула перчатки, и прошла к той в кабинет.
   - Ты по безналичному расчёту имеешь право дела вести?
   - Конечно, я же налоги плачу, как предприниматель, у меня и расчётный счёт имеется, и печать. Только редко это у меня бывает, обычно раз в квартал.
   - Мы вот добились у главврача большой ремонт в больничном корпусе провести, мебель новую обещал поставить, кроватки-то давно закупленные стоят. Может ты реализуешь нам своё постельное?
   - Амина Ренатовна, как бы здорово было. Конечно! Только размеры точные надо и количество.
   - Двадцать четыре места у нас в семи детских палатах.
   - Только у меня не чисто белое простынное, а слегка в рисунок, но крепкое, качественное, широкое, расцветки четыре, наверное.
   - Надо будет мне самой взглянуть на материал.
   - Размеры скажете, я принесу все виды сразу, покажу, сами выберете. Пододеяльники будут?
   - Нет, по две простынки на кровать.
   - А кроватки-то совсем маленькие?
   - Да нет, детки-то сейчас всякие бывают, в некоторых палатах на обычных взрослых односпалках лежат, - и засмеялась, - ещё с допотопных времён железные, все головки с ножками уже заржавели, и все в гнилой пол провалились. В прошлом году планировали ремонт-то делать, но что-то не получилось, а нынче настроены серьёзно, договора уже заключили, говорят, даже предоплату сделали, раз бюджет деньги выделил. Новые-то кровати все одинаковые, все стандартные односпальные.
   - Давайте, я на этой неделе приготовлю по одному спальному комплекту, посмотрите, главврачу покажете.
   - Хорошо, готовь, может у нас что и получится, и подушечку одну, не очень толстую. И Устав свой или лицензию прихвати посмотреть.
   - Ладно.
   Она торговала в основном на полуторки и двуспальными комплектами постельного белья, а теперь по вечерам сидела за своей старенькой ручной машинкой, доставшейся от бабушки, и строчила односпальные простынки и наволочки для больницы.
   - Как хорошо, - радовалась душа, - что ситец нашёл себе применение в таком огромном количестве. Хоть бы всё получилось. Может даже не по одному, а по два комплекта на кровать запросят. Хоть бы всё получилось. Завтра же куплю себе новую электрическую машинку, сколько можно откладывать!
   Аккуратно уложив каждый комплект в пакетики, всунув рекламную картинку с наименованием свой фирмы в каждый, закрепив скотчем уголок, собрала всё в один большой пакет, в другом -- подушка.
   - Завтра после рынка унесу вечером, пусть на работе лежат, - смеялась она, - пусть осваиваются на новом месте жительства, а потом остальным своим сородичам рассказывают, как там хорошо, светло, чисто, тепло, люди все в белых халатах ходят, и грамотные все.
   Сделала расчёт розничной цены, нарисовала калькуляцию, и побежала к подружке в соседний дом через дорогу, у которой за мелкие подачки пользовалась услугами компьютера с принтером для собственных нужд.
   - Валя, мне ещё надо будет логотип моей фирмы напечатать, штук пятьдесят. Он ведь есть у тебя в меню?
   - Есть.
   - Но это не к спеху. Спасибо. Я с тобой обязательно рассчитаюсь.
   - Да брось ты эти разговоры свои с расчётами. Что я, нищенка что ли.
   Сульма знала, что муж и оба сына у подружки занимаются с недвижимостью, и деньги у них крутятся большие. Сама Валя работала в паспортном отделе.
   - Ну не могу я вот так, за "спасибо" к тебе всё время бегать.
   - Будет время, Сульма, разбогатеешь, тогда и сочтёмся, - смеялась та.
   Чуть было не слетела с языка радость о новой работе, но Сульма сумела сдержать себя -- никто до поры до времени не должен даже подозревать её в подобном деянии, она ещё не так крепко за неё зацепилась, чтобы болтать об этом.
   Они познакомились с ней случайно, в первую осень по приезду -- стояли в очереди за водкой. Разговорились. Пришлось тогда рассказать, что из Казахстана, что родилась на Урале, что купила комнату, что работает на рынке. Валя была много старше и совсем по-дружески сказала:
   - Чтобы ты освоилась здесь быстро, я возьму над тобой шефство. Мы через дорогу живём, забегай, если нужда какая, вечерами я всегда дома, поболтаем.
   Сульма не стала долго тянуть, через недельку, купив коробку конфет, отправилась заводить знакомство. Сейчас, уходя, она решила отблагодарить подругу.
   - Валя, это чистый медицинский спирт. Мой новогодний подарок.
   - Где раздобыла?
   - Источник нашла, - смеялась Сульма. - Если кому надо, то только через тебя, ко мне никого не посылай, сама приходи, можешь позвонить -- я принесу.
   - Хорошо. Поняла. Спасибо. Мужики мои быстро с ним разберутся, - улыбалась подруга.
   В понедельник заведующая рассматривала её шитьё.
   - А "Аквамарин" -- это что? Название твоё?
   - Да.
   - А что означает это слово? Краска какая-то?
   - Говорят, это один из оттенков цвета морской волны. Вернее, сочетание нескольких её тонов.
   - На море бывала?
   - Нет, не пришлось.
   - А откуда такое название придумала?
   -Да как-то в нашей деревне, в детстве ещё, группа студентов-музыкантов с таким названием выступала на уборке урожая. С тех пор запало в душу.
   - Красивое название, - рассматривала та простыни, разворачивая упаковки одну за другой. - Почти что белое, мне нравится, думаю, нормально будет, и смотрится веселее, чем чисто белое. И какова цена?
   - Вот калькуляция.
   - Сколько прибыли закладываешь?
   - Для продажи на рынке я сорок процентов закладываю, а так как вы бюджетники, то для больницы -- двадцать.
   - Подушка дороговата, наверное.
   - Подушки-то у меня из настоящего пуха гусиного, поэтому и дороговато.
   - Посмотрим, что главврач скажет. Оставляй всё, сверни сама и обратно в пакет всё упрячь. Ремонт-то планируют только в феврале начать, а постель-то понадобится ещё позднее.
   - Может закупите сразу по два комплекта?
   - Посмотрим, что начальство скажет, сколько денег на эту статью отпустят. Поставь всё на столик, главврач меня по средам посещает, тогда и определимся. Мне ещё надо мебель по размерам заказать, посчитать всё до копейки к среде.
   - Лицензию-то посмотрите?
   - Да-да, конечно. Так, что тут у нас? - Читала она вслух, - "Производство, ремонт, торгово-закупочная деятельность одежды и постельных принадлежностей", - и вынесла приговор, - всё у тебя нормально, Адамовна, с тобой можно официальный договор оформлять, здесь главврачу придраться будет не к чему. А разрешение налоговой на открытие счёта с собой не захватила?
   - Захватила, конечно.
   - Оставь документы тоже до среды.
   - Хорошо.
   Сульма, не на шутку взволнованная возможностью предстоящего заказа, не раздумывая, отправилась вечером искать швейную машинку. Конечно, купила. Ещё всяких мелочей к этому делу набрала, ножниц, ниток, иголок для швейной машинки, которые частенько приходилось менять, и прочего добра. С наличием денег проблем у неё теперь не было, шали и спирт её здорово выручали, да и всё свободное время, и вечерами, и по утрам она, не покладая рук, шила. В этот же вечер, опробовав новую технику, уже по сумеркам вынесла свою старенькую машинку, оставила на скамеечке около мусорных баков -- вдруг кому ещё послужить захочет.
   Позвонила Салиму, доложила, что устроилась на работу, и просила, если есть у них простынное, чтобы привёз, поделилась желанием съездить с ним в Казахстан.
   - Салим, я теперь дома бываю только после восьми вечера. До двух на рынке, а после трёх -- в поликлинике.
   - А как же тогда к матери собираешься?
   - Начальница у меня хорошая, думаю, отпустит дней на десять. Только заранее надо всё обговорить.
   - Ладно, я тебя понял, жди, на следующей недельке заеду.
   Она знала, что братишка не поддерживает связи с Даниёй, поэтому убрала подальше с глаз долой шали. Про спирт тоже решила ему не упоминать, канистра стояла уже пустая, знала, что многим ему обязана, но делиться новыми источниками дохода ей не хотелось даже с родными -- это её собственные идеи и промыслы, ей надо развивать свой бизнес. Если всё пойдёт хорошо, то в будущем надо планировать своё помещение под магазин. Может даже квартиру побольше. Может даже машину свою. Может свои реализаторы понадобятся.
   - Если открою свой магазин, Дашу с Ниной к себе возьму, будут и на меня работать, и своё продавать. Это лучше в тысячу раз, чем на морозе годами трястись. Интересно, как часто меня на базу за спиртом посылать будут? А канистру ещё одну надо непременно приобрести, а может даже и не одну.
   В конце недели она подписывала договор на поставку постельного в больницу. По два комплекта на кровать, цена на подушку была сокращена на десять процентов, и дополнительно в каждом комплекте должно присутствовать ещё полотенце.
   - Салим, - нетерпеливо спрашивала она, - ты когда и что мне привезёшь?
   - В понедельник вечером. Три полных рулона разной расцветки тебя устроит?
   - Хорошо. Салим, мне ещё срочно надо узкого полотенечного. Найдётся у вас?
   - Не ложи трубку, сейчас спрошу у Иры. - И немного погодя, - да, есть, привезу.
   - Пожалуйста, не забудь.
   - Что ещё?
   - Может, если перового на внутренние наволочки.
   - Это точно есть. Всё?
   - Всё.
   - Понял. Жди.
   И строчила её машинка лихо все следующие вечера до полуночи, невзирая ни на льющуюся музыку из радио, ни на трескучий мороз за окном, ни на чувство голода хозяйки. Перерывчик делался только для того, чтобы нарезать материал на следующую партию.
   В первую неделю февраля был подписан акт выполненных работ, и Сульма сдавала свой товар завхозу. Деньги за работу обещали перечислить в течение недели.
   - Адамовна, главврач сказал, чтобы ты к лету готовила ещё постельного. Сможешь?
   - Амина Ренатовна, конечно, смогу. Только мне точные размеры нужны.
   - Все будут односпалки взрослые.
   - Так же с полотенцем? По такой же цене?
   - Да.
   - Сколько?
   - Да нам во всей больнице менять постель надо, но не знаем, сколько бюджет денег выделит на эти цели в конце второго квартала.
   - Всё равно я должна знать хотя бы примерно.
   - Тебе на год шить хватит, - смеялась та.
   - Правда! Амина Ренатовна, можно вас попросить отпустить меня дней на десять за материалом съездить.
   - Куда?
   - К маме в Казахстан.
   - Когда?
   - Перед майскими праздниками.
   - На поезде?
   - Нет, с братом на его машине.
   - Ладно, отпущу. Скажешь заранее, когда соберёшься.
   - Спасибо.
   Валя позвонила, что логотипы фирмы ей напечатала. Сульма собралась к ней, прихватив нарисованную этикетку для бутылки спирта на продажу.
   - Валя, помоги мне пару шалей продать, жить совсем не на что, за квартиру даже нечем заплатить, - прибеднялась она.
   - Давай, попробую. Получка-то у нас только первого марта, хотя в середине месяца ещё аванс будет, - размышляла та. - И в исполкоме у меня знакомые есть, у них тоже в эти же дни деньги получают. С собой шали-то?
   Сульма развернула обе. Валя растряхивала пышную шаль, накинула на плечи, смотрелась в зеркало.
   - Хорошая вещь. Может себе взять? - Вертелась она перед Сульмой. - Накинул, и сиди себе перед телевизором хоть весь вечер, - смеялась она. - И свекровке на подарок хорошо, она у меня привередливая. Есть у тебя ещё?
   - Есть ещё, и не одна.
   - Откуда они у тебя?
   - Сестра с Волгограда привезла.
   - Слушай, я обе эти возьму у тебя. Неси ещё штук пять. Найдётся? В исполкоме бабы не бедные и охочие на добрые вещи, у них там кто-нибудь что-нибудь да приносит продавать, даже комнатку для этих целей приготовили на дни получек.
   - Валя, спасибо, ты так выручишь меня. Может спирт кому тихонечко предложишь?
   - Остался ещё? Моим мужикам понравился. Я и спирт у тебя возьму.
   - Сколько принести?
   - Три литра найдётся?
   - Как раз трёхлитровая банка осталась, - улыбалась Сульма, - это сейчас последний, но мне ещё брат обещал привезти, - врала она. - Валя, а помоги мне ещё одну картинку на компьютере изобразить.
   - Что хочешь?
   - Этикетку на бутылку со спиртом.
   - Ну ты молодец, - хохотала та, - решила вплотную спиртом заняться?
   - Не знаю пока, как получится. Если вдруг привезёт, думаю лучше в бутылках хранить и продавать, чтобы не выдыхался, чем в открытых банках. Сургуч бы где ещё раздобыть вот не знаю.
   - Сургуч? Зачем?
   - Чтобы горлышко у бутылки заливать.
   - Да я тебе этого сургуча сколько угодно достану, мы же им ежедневно сейфы опечатываем.
   - Правда! Только я не умею им пользоваться.
   - Так я научу. Его разогревать надо, а потом он сам быстро схватывается.
   Другая бы на её месте потребовала себе вознаграждение за эту реализацию, но Валя, Сульма это чувствовала, гордилась всё ещё своим шефством над бедной, можно сказать, беженкой из Казахстана, и Сульма изо всех сил старалась этим воспользоваться, к тому же подружка не была безденежной и постоянно упоминала об этом. Сульма в этот же вечер отнесла ей и спирт и шали.
   - Вот бы мне самой компьютер освоить, - думала она, - не всю же жизнь бегать сюда. Надо подумать об этом хорошенько, пока Валя рядом, может научит меня азам. Я ведь уже не один раз пробовала и печатать у ней. Книжек по этому поводу у них много, надо попросить почитать, может пойму что-нибудь.
  
  
   х х х
  
  
   Отряхивая со своей шубки, шапки снег, Сульма удивлённо смотрела на раздетую Олю, которая явно ждала её, выйдя на крыльцо.
   - Ты что раздетая выбегаешь! Закашлять захотелось?
   - Адамовна, вы мне нужны.
   - Что случилось? - Сердито спрашивала она. - Я ведь и так бы зашла к тебе, как всегда.
   - Мне срочно надо, - оправдывалась та, заходя в свой закуток, - вот я и вышла, вдруг, думаю, мимо пройдёте.
   - Какие вопросы?
   - Мне спирту много надо.
   - Сколько?
   - Литра три хотя бы.
   - Зачем?
   - У мамы сестра умерла, похороны послезавтра. На поминки. Водки-то за это время не купить.
   - Болела?
   - Нет. Подскользнулась на ступеньках, головой ударилась, через три часа умерла.
   - Пожилая?
   - Да. Шестьдесят восемь лет.
   - Оля, у меня на данный момент ничего нет.
   - Может вы у заведующей спросите. Я знаю, что она иногда достаёт, может у главврача?
   - Хорошо. Я поинтересуюсь. Придумаем что-нибудь.
   Поговорив по этому поводу с заведующей, Сульма направилась к главврачу.
   - Вадим Карпович, одна моя подопечная просит три литра спирту на похороны своей тёти.
   - Кто?
   - Оля, техничка с первого этажа детского отделения. И мать её у нас в процедурном работает.
   - Хорошо, продам. Приноси банку, деньги.
   Сульма нашла свою Олю, доложила, что всё удачно получилось, успокоила, получила десять раз "спасибо".
   - Банку-то я приготовила. А сколько денег надо?
   - Не знаю, он не сказал.
   - Ладно, сейчас к маме сбегаю за деньгами, поди лишку не возьмёт.
   - Оля, ты размененные принеси, сколько скажет, я ему столько и отдам.
   - Ладно.
   - Ты мне ещё пробок обещала целый мешок, не забыла?
   - Нет. Принесу.
   Забирая у главврача спирт, Сульма удостоверилась и в своих расчётах -- он продавал спирт по такой же цене, как и она сама.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 2
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   В еде она была неприхотлива. Если кто зазывал в столовую рядом сходить, она никогда не отказывалась, доверяя лавочку свою соседке. Если никто не звал, у ней всегда был с собой термосок литровый с кофе, кусок хлеба с сыром или колбасой. Пирожки горячие около обеда на базарчике начинали продавать. Если вечером голодная из поликлиники приходила, дома кашку варила, или картошку с молоком, или пельмешки на такой случай всегда в холодильнике были.
   А сегодня Сульма кашеварила -- решила девчонок своих на работе удивить. В пятилитровую кастрюлю огромными кусками сложила жирное мясо, потом целые толстые яркие морковки, далее шесть крупных кусков белой капусты, на них шесть тёмных баклажанов, шесть белых картофелин. Между каждым слоем лук, соль, лавр, перец, сверху плотно слой красных помидоров, зелень петрушки, укропа, сельдерей, чеснок, даже перец болгарский купила. Залила наполовину водой, закрыла плотно, поставила тушить. Взглянула на часы.
   - Часок дома покипит, ещё часок на работе к вечеру допреет.
   Завернула с собой в пакет огромный глубокий поднос, бутылочку коньяка и пол-литру спирта, на всякий случай. Это тайное приготовление она задумала ещё неделю назад, и всю неделю с весёлым настроением выискивала ингридиенты для своей задумки -- не так-то легко в конце зимы купить баклажаны или зелень. Но удалось-таки! И душа её улыбалась.
   - Сегодня у меня настоящий день рождения, - веселилась она, - а завтра я Дашу с Ниной домой зазову, давно пора. Успею днём так же после торговли всё приготовить, а вечером разогрею. Даже если они придут с мужьями, всем хватит, пельмени в холодильнике есть, если разгуляемся, тортик стоит, колбаса, сыр -- хватит на вечер.
   Как-то не приходилось ей в прошлые годы отмечать свой день рождения, да и приходился он на двадцать девятое февраля почему-то, только в високосный год, и нуждалась она в общении, рядом-то ведь не было никого близкого. И хоть занята была с утра до ночи, и хоть кишела вокруг неё жизнь людская, но теплоты от этого она получала недостаточно, больше -- от себя отрывала.
   - Хорошо, что у меня кухня большая, - думала она, - и прихожая просторная, не то, что у Даши в хрущёвке.
   У Нины с Саней квартира тоже была в хрущёвке, но не как у Даши, а большая двухкомнатная на пятом этаже. И Саня у той был хоть и совсем лысый, но руками своими дома сделал все полочки, тумбочки, даже кухонный гарнитур собрал из каких-то реечек точно по размерам всех стенок, смотрелось очень красиво. И дочка у них, восьмиклассница Юлька, была довольно шустрая, вся в отца.
   В поликлинике сразу направилась к Сонечке. Знала, что технички начинают работу на два часа до неё, а уходят на два часа после неё.
   - Сонечка, здравствуйте.
   - Здравствуйте, Адамовна.
   - Сонечка, сегодня в конце дня соберёшь наших девочек, у меня угощение будет.
   - По поводу чего?
   - Да родилась я сегодня, - смеялась она.
   - У вас сегодня день рождения! Ну и денёк вы выбрали для пришествия на этот свет!
   - Так уж получилось. Не вздумайте подарки мне делать. Поняла? Только придётся у тебя столик накрыть, у нас нельзя. Посуда-то у тебя найдётся?
   - Конечно, всё приготовлю, не беспокойтесь.
   - Вот и хорошо. Вот, оставлю пакет с выпивкой и закуской, сама разберёшь, горячее я вечером принесу.
   Она уже изучила расписание работы своей заведующей, знала, что та сейчас на обходе в больнице. Открыла ключом её приёмную, расстёгивая шубку, прошла через пару дверей в свой кабинетик и остановилась в изумлении -- посреди её стола на небольшой белой салфетке стояла вазочка со цветами.
   - Ох! - Вырвалось из груди.
   Медленно подошла, открыла лежащую открытку, прочитала поздравление, подпись -- "Отдел кадров". Присела на кушетку. Кровь разлилась по лицу, по рукам, стало горячо в груди. Она смотрела на красные гвоздики и никак не могла поверить, что это для неё. Никто никогда так не поздравлял её. Огромное чувство благодарности переполняло её от оказанного внимания.
   - Я ведь здесь одна малюсенькая частица давно сложившегося коллектива, - думала она. - Неужели они всех так поздравляют? Или это Амина Ренатовна придумала?
   Но радость переполняла, переливаясь через край. Разделась, переобулась, накинула белый халатик, завязала косынкой волосы, приготовила раствор для мытья. Присела снова перед цветами.
   - Настоящий сегодня у меня день рождения! А завтра -- первый весенний день, и обувь я по дороге промочила сегодня. - Встала, обтёрла свои зимние сапоги, поставила на батарею за занавеску. - Не расслабляемся! Сначала, как всегда, контрольный обход отделения, потом приборка на своей территории.
   - Адамовна! Где ты! - Кричала заведующая весело, входя в помещение. - С днём рождения тебя, Адамовна!
   - Спасибо, Амина Ренатовна, - улыбалась Сульма, снимая с рук перчатки.
   - Вот подарок тебе от меня и от главврача, - поставила около столика тяжёлый пакет. - Извини, если что не так, других подарков у нас нет.
   - Ну что вы... Зачем... Спасибо.
   - Тебе ведь двадцать четыре стукнуло, четверть века, можно сказать. Ладно, кадры у нас расторопные, могла бы и сама намекнуть-то.
   - И правда, двадцать четыре уже...
   - Да и редко ведь двадцать девятое-то февраля бывает, верно? Ладно, хозяйничай тут, а я через полчасика ухожу, и завтра не будет меня.
   - Хорошо. Поняла.
   - А на следующей неделе, в среду, соберись, на базу за медикаментами поедешь.
   - Поняла.
   Только после того, как заведующая попрощалась, Сульма решилась заглянуть в пакет -- трёхлитровая банка спирта и конверт. Она открыла -- деньги. Пересчитала -- две месячных зарплаты.
   Засидевшись со своими подопечными за сытным столом, она сегодня позднее, чем обычно вышла из отделения. В одной руке тяжёлый пакет со спиртом в кастрюле, ваза, блюдо из-под горячего, в другой -- букетик гвоздик. Осторожно, чтобы не подскользнуться с обледенелых ступенек, спустилась на лёд тротуара. Прямо перед ней, сигналя, затормозила скорая.
   - Сульма, по какому поводу цветы!
   - Юра! С ума сошёл! - Возмутилась она. - Чуть не задавил меня своими колёсами! И так-то скользко.
   - Подвезти?
   - Делать больше нечего что ли?
   - Нечего.
   - Ну подвези, - согласилась она.
   - Что за праздник? Давай пакет-то.
   - Не разбей! Осторожно! Стекло!
   - О! Да я вижу, что не только стекло!
   - День рождения у меня, поздравили вот, - смеялась уже она, усаживаясь рядом.
   - Могла бы и меня пригласить.
   - Приглашаю, - сказала она, подумав, что он шутит. - Всё, спасибо, что подбросил.
   - Да не за что.
   На следующий вечер, принарядившись, открыла двери с замков и хлопотала на кухне, собирая угощение на стол. Даша заявилась со своим Максом.
   - Сульма, мы пришли. Ох, и высоко же ты забралась.
   - Раздевайтесь, - улыбалась она, - можно в носках, тапочек у меня нет, пол тёплый.
   - Мы по гостям со своими тапочками ходим.
   - Придётся на следующий день рождения тебе тапочки подарить, - смеялся Макс.
   - Он только через четыре года будет, - смеялась она.
   - Как раз, чтобы деньги накопить тебе на тапочки.
   - Проходите в комнату, посмотрите, как я живу.
   Нина пришла одна, её Саня работал на деревообрабатывающем заводе охранником и отправился на дежурство.
   - Давайте -- за стол! - Приглашала она.
   - О! У тебя даже цветочки! Кто подарил?
   - Соседка поздравила.
   - Почему они на холодильнике?
   - Чтобы всем хорошо видно было.
   Только они выпили по рюмочке коньяка, как прозвенел звонок.
   - Ждёшь кого-то?
   - Нет, - пожала она плечами. - Соседка может? Угощайтесь пока, - пошла в прихожую. Открыла дверь и чуть не задохнулась от неожиданности. - Юра!?
   - Ты же пригласила... Впустишь?
   Она тут же в одних носках выскочила на площадку и прикрыла за собой дверь.
   - У тебя гости?
   - Юра, подружки у меня...
   - И что?
   - Юра! - Лепетала она испуганно. - Они не знают, что я в больнице работаю...
   - Подружки, и не знают?
   - Да... Вот... - Потом улыбнулась. - Не выдашь меня?
   - Так и быть. Я не болтливый.
   - Проходи тогда, сам раздевайся, я к соседке забегу за табуреткой.
   Когда она возвратилась на кухню, там уже все знакомились, было шумно.
   - Сульма, - смеялась Нина, - а сказала, что никого не ждёшь. Давно вы дружите?
   А они с Юрой только посматривали друг на друга. Наконец, он сказал:
   - Вчера только познакомились...
   - Он меня чуть колёсами своими не задавил...
   - Вот... Вчера до дому довёз, а сегодня извиниться зашёл...
   - И на день рождения попал к пострадавшей. Очень удачный повод. Правда? - Резюмировал Макс.
   - День рождения? Тогда за мной подарок. Как у нас хозяйку-то звать, что-то я не понял?
   - Сульма, - проговорила она.
   - А я Юра, - улыбнулся он ей, - будем знакомы. А то вчера не до этого было.
   - Давайте выпьем за знакомство, - предложил Макс.
   Сульма поставила огромное блюдо на середину стола и осторожно перевалила в него содержимое из горячей пятилитровой кастрюли, стараясь не разрушить пирамиду из цветных слоёв.
   - Господи! Красота-то какая! - Восторгались все. - А запах-то какой обалденный! Как это называется?
   - Дымля-мя, узбекская кухня.
   - Где ты такому научилась?
   - В Казахстане некоторые готовят, - улыбалась она. - Давайте накладывайте, пора хорошо поесть, после работы ведь все.
   И потекли разговоры за столом, и узнал Юра, что она торгует на базаре пуховыми подушками, шалями и постельным, и что ездит за закупками и к китайской границе, и в Казахстан, и в Волгоград, и что звать её не Адамовна. Девчонки и про себя рассказывали, не стесняясь, истории всевозможные. И, вообще, вечер прошёл весело. Про Юру же узнали только то, что он работает водителем на скорой. Проводила она всех в первом часу ночи и, переодевшись в халатик, начала прибираться, мурлыкая, довольная, что справилась с угощением.
   После мытья посуды она уже и пол затёрла, как прозвучал коротко звонок. Сульма тихонечко подошла к двери.
   - Кто бы это мог быть в такое время? - Прислушалась, затаив дыхание -- за дверями тишина. Потом опять коротко звонок. - Кто?
   - Сульма, это я, Юра.
   Она открыла.
   - Я с подарком, - засмеялся он, входя в прихожую. - Вот, возьми, - протянул пакет, - не нести же мне его обратно.
   - Мог бы и сразу оставить, раз принёс, - смеялась она.
   - Так ведь как-то не получилось.
   - Ладно. Спасибо.
   Она ждала, когда он повернётся и уйдёт, но он вдруг взял её за плечи и прильнул к её губам. И она потеряла равновесие. Время исчезло. Она не знала, когда и как он разделся. Почувствовала только, как он положил её на импровизированный подушечный диван, который моментально рассыпался под тяжестью двух тел, и только благодаря накидушке они не оказались на самом полу. После первых минут беспамятства услышала вопрос:
   - Мы что, кровать сломали?
   Она ничего не стала ему объяснять, он всё равно бы ничего не понял.
  
  
   х х х
  
  
   Она с пустой канистрой вышла из своего подъезда. Скорая уже ждала её. Молча уселась рядом.
   - Документы захватила?
   - Конечно.
   Сульма три дня переваривала случившееся, и сейчас боялась встретиться с ним взглядом. Он тоже молчал, пока не выехали на трассу. Потом спросил:
   - Сульма, ты почему мне не открыла двери в эти дни? Я же знаю, что ты была дома.
   - Юра! - Воскликнула она. - Ты женат! Зачем ты приходишь!
   Опять долго ехали молча.
   - Сульма, у меня нет жены.
   - Нет! Ты же рассказывал про сынишку!
   - Я схоронил жену три года назад.
   Она осмелилась взглянуть на него искоса.
   - Рак. - Продолжил он. - Мы с тёщей живём. Игорёк в восьмой класс ходит. У тёщи тоже никого нет, кроме нас. Мне бы не хотелось, чтобы ты обо мне плохо думала. Мы могли бы с тобой встречаться хотя бы.
   - Юра! Я же татарка!
   - И что?
   - Как что!
   - Не вижу в этом ничего предосудительного.
   - Ты просто не задумывался над этим!
   - И не хочу об этом задумываться.
   - И "челноком" я, как видишь, называюсь.
   - И что?
   - Да ничего. Просто многим людям эта профессия не нравится.
   - Я ничего плохого в этом не нахожу, жизнь заставляет крутиться, ты ведь кроме этого ещё и работаешь. Сульма, не отталкивай меня, я неплохой мужик. А родные у тебя есть?
   - Есть. - Смирилась она с разговором. - Далеко только все, у всех свои семьи.
   - А почему тебя Адамовна у нас зовут?
   - По отцу.
   Она как-то немного успокоилась после трёх дней терзаний, он развеял сомнения, нагромоздившиеся в её душе, простыми ответами. Однако, вспоминая ту ночь, она боялась, что опять может потерять сознание при возможной с ним близости. И ещё -- она не хотела, чтобы кто-то постоянно жил в её квартире, пусть даже это очень хороший человек, и это корыстное желание было вполне определённым.
   Весь март она шила постельное для больницы. Это было легко, так как широкое полотно она прошивала только с двух коротких сторон. Она поняла, что на зарплату санитарки можно жить, хотя и вполне скромно. Валя успешно торговала её спиртом и шалями.
   - Итак, мне надо покупать квартиру на первом этаже и обязательно трёхкомнатную, чтобы в ней можно было и жить, а большую комнату использовать для торгового зала.
   Стоя за прилавком, читала газеты, где, что, по каким ценам продаётся. Скрупулёзно подсчитывала свои доходы. На весеннем солнце присматривалась к окружающему базар жилому району, вечерами по выписанным адресам обходила, осматривала дома, запоминала названия улиц, в мечтах то с одного, то с другого торца пристраивала вывеску "Аквамарин". И когда однажды под стрекот иглы мелькнула мысль, что у подруги и дети, и муж занимаются недвижимостью, бросила все дела и направилась за помощью.
   - Валя, помоги мне квартиру выбрать. Большую надо, трёхкомнатную, на первом этаже, и чтобы обязательно с торца здания была.
   - Продавать свою решила?
   - Да. Больше мне надо. Что у меня одна комната, не комната даже, а склад. Хочу по-человечески жить. Ты говорила, что твои недвижимостью занимаются.
   - Да. Правильно, что к нам обратилась, у них все данные по городу есть. В каком районе хочешь?
   - Чем ближе к базару, тем лучше. Я смотрела тут объявления, ужас как много продают. Прямо напротив базара хочу, чтобы главная базарная аллея в мою квартиру упиралась.
   - Хорошо, скажу Лёне, пусть подберёт тебе адреса.
   - И цены пусть прикинет сразу, чтобы я определилась, сколько мне не хватает. Ладно?
   - Ладно.
   Поддержка подруги вселяла надежду, и за шитьём она взволнованно планировала:
   - Если удастся к лету купить, то зиму с девчонками не будем на улице зубами стучать.
   Юра, когда работал не в вечернюю смену, приходил к ней, она уже не отталкивала его, даже ждала. Заставая её за шитьём, нахвалиться не мог, что она такая мастерица. Вспоминали, как рассыпалась их первая постель, смеялись. Нацеловавшись, наобнимавшись, она сразу снова садилась за машинку, а он устраивался напротив и рассказывал обо всём, что творилось в городе, на своей работе.
   - Сульма, тебе бы хоть телевизор надо купить.
   - Зачем он мне? Смотреть-то некогда, да и не люблю я сидеть, ничего не делая.
   - И еду ты не готовишь.
   - Кого кормить-то? - Смеялась она. - Ни мужа, ни детей.
   - Сама бы питалась хорошо.
   - Я в столовую лучше забегу, чем время на кухне тратить. Много ли мне надо? Если ты хочешь, Юра, лучше сам что-нибудь сообрази, в холодильнике-то ведь всё есть, и мясо, и сосиски, и пельмени. Можешь картошки сварить, поедим с молоком, или хоть чайник вскипяти, попьём с булочками, с вареньем, с сыром.
   - Придётся. Куда деваться-то, а то ты с голоду замрёшь. До скольки сидеть-то сегодня намерена?
   - Обычно сразу после двенадцати зевать начинаю, сразу и ложусь. Хорошо, что утром не рано вставать, народ-то по базару после десяти начинает шляться. Юра, а не подскажешь, где можно заказать изготовление решёток железных?
   - Куда?
   - На окна.
   - Я сам тебе сделаю.
   - Сам! Ты можешь сделать решётки?
   - Да. Я же после училища сварщиком на заводе начинал работать, пока сокращение повальное не началось. Да и сейчас в больничном гараже по мелочам меня просят то то, то другое изготовить.
   - А если я тебе особенные решётки закажу и много, сделаешь?
   - Легко. А какую тебе надо?
   - Мне надо на стандартное окно, но только чтобы оно на ночь закрывалось прочно, а на день, чтобы решётку можно было сдвинуть как-то в сторону, в простенок, и чтобы легко она в сторону двигалась.
   - По полу?
   - Не желательно, лучше чуть ниже подоконника.
   - Надо подумать. Можно, конечно, только под подоконником делать прочную направляющую придётся.
   - Какую направляющую?
   - Ну, как рельсу, например, по которой решётка ездить на колёсиках будет.
   - Только красиво надо, и при закрытии чтобы не замки были, а крепкие мощные запоры с обеих сторон на всю высоту.
   - А почему ты говоришь "много"? У тебя ж всего полтора окна.
   - Юра, я хочу квартиру поменять на большую трёхкомнатную на первом этаже.
   - Квартиру поменять? У тебя есть такие деньги!
   - Мне брат обещал помочь. Он уже и маму на это настроил.
   - Понятно. А почему на первый этаж?
   - Хочу лавочку свою туда с базара перенести.
   - И когда?
   - Как с деньгами определимся, может к лету получится.
   - Надо хорошо подумать, это ведь четыре или пять окон будет. Значит, решётки ты хочешь обязательно внутренние?
   - Совершенно верно, внутренние. Может ещё придётся на пару дверей сделать.
   - Солидный заказ. Материал надо раздобыть. Но сделать можно.
   - Юра, я рассчитаюсь с тобой.
   - Нет уж, Сульма, пусть это будет моё приданое для нашей дружбы.
   В конце марта сводила дебет с кредитом, чтобы перед налоговой отчитаться, конечно, только за свой легальный товар -- постельные принадлежности, объём которого в прошедшем квартале был очень даже больше, чем в предыдущем. Ира, жена Салима, давно научила её тонкостям упрощённой системы бухучёта. Налоговая инспекция уже проверяла один раз её работу, это было весной прошлого года, замечаний ей проверяющая тогда никаких не сделала, все подтверждающие документы и по закупкам, и по затратам и на производство, и на перевозку у ней всегда были в строгом порядке, об этом заботился и Салим, когда привозил ей от себя, и мама всегда имела кучу пустых и накладных, и чеков, и счетов с подписями и печатями. Следующая проверка должна быть только весной следующего года, по закону -- один раз в два года.
  
  
   х х х
  
  
   В конце апреля они с Салимом ехали в Казахстан. Сульма нарадоваться не могла общению с братом, рассказывала, что наметила покупку магазина, что станочек свой ткацкий хочет привезти, что подушки кончаются.
   - Может мы, Салим, успеем пораньше вернуться, да к Асие съездим? Много мне ещё подушек надо, заказ у меня большой.
   - Посмотрим, как получится. А мы с Ирой площади в аренду взяли для торговли.
   - Работаешь-то там же?
   - Да, в автосалоне. Замуж-то не собираешься?
   - Нет, не собираюсь.
   - Машину не хочешь заиметь?
   - Кто ездить-то на ней будет?
   - Сама.
   - Сама? - Удивлённо переспросила она.
   - А что? У меня Ира права за зиму получила, заруливает, будь здоров! Гараж у тебя есть. Я к чему разговор про машину-то завёл? Понимаешь, есть возможность у меня ими торговать. Сами собираем из списанных, лишь бы двигатель был не повреждён. Подумай над этим.
   - Интересный вопросик ты мне подкинул. Может и правда стоит задуматься. А сколько учиться надо?
   - Месяца три. Только прежде чем учиться, надо тебе смело рулить научиться, чтобы понять самой, сможешь ли ты ездить в принципе.
   - Это кто же мне руль доверит?
   - Вот это-то и самое главное. Отпуск -то у тебя когда будет?
   - Только в октябре по графику.
   - Если бы ты в октябре приехала хоть на недельку, мы бы с Ирой тебя за руль посадили.
   - На недельку-то я могу и летом попроситься.
   - Вот и подумай над этим хорошенько. В жизни, Сульма, это может тебе ох как пригодиться.
   Мама -- есть мама. Она нисколько не изменилась. Приготовила для дочери массу тюков простынного материала -- на год точно шить не перешить. И станочек её ткацкий в целости-сохранности сберегла.
   - Мама, мне надо ещё перового для внутренних наволочек и полотенечного узкого много.
   Почти за половину материала мама с неё денег не взяла. А Сульма ходила по всем торговым точкам и присматривалась к торговому оборудованию. У себя в городе, ещё когда с Наилем жили, она искала для своего магазинчика, который они собирались открывать, прилавки. А здесь, в другой стране, можно сказать, было гораздо приятнее во всех забегаловках. Все прилавочки были из пластика, лёгкие на вид, со стеклянным верхом, и не просто из стекла, а из оргстекла, которое легко приподнималось при необходимости. И загорелась душа, и спросила маму, где такие прилавки можно купить. Конечно, мама всё знала, и на второй же день повела их в мебельный салон, и разбежались глаза у Сульмы в разные стороны от разнообразия оттенков. Оказывается, прилавки были сборными.
   - И по цене вполне приемлемой. У нас столик кухонный дороже в полтора раза, - думала она. - Много места не займут, можно их на балкон выставить пока, всё равно ведь покупать придётся, только дома дороже окажется. Да и таких у нас днём с огнём не сыскать.
   - Салим, я хочу увезти с собой шесть штук вот таких, цвета морской волны, они к моему названию очень подходят. Сможем увезти? Они ведь все в компактной упаковке.
   - Шесть-то по полтора метра каждый не лишку ли тебе будет? - Смеялся он.
   - Салим, нас ведь трое будет, каждому продавцу по два. И в комнате на одной стороне двери, а три другие -- свободные.
   - Серьёзно ты, я вижу, задумала свою точку открывать.
   - Так третий год мечтаю.
   - Ну, давай спросим, сколько их в наличии.
   И загрузили они свой фургончик полностью. Салим тоже для себя всего необходимого набрал.
   Каким образом они пересекали границу, Сульма была не в курсе, об этом всегда заботился её брат, и сложностей с этим ни разу не возникало, с документами у него всё всегда было в порядке.
   - Сульма, я ещё хочу тебя предупредить, чтобы ты знала, содержание магазина потребует очень большие затраты, за производственные площади во много раз больше требуется оплат и по коммунальным платежам, и по электричеству, на твоих постельных принадлежностях далеко не уедешь, может не хватить.
   - Салим, я ведь хочу купить трёхкомнатную квартиру на первом этаже, в одной только комнате торговля будет. И трое нас там будет, подружки -- со своим товаром, трое и содержать будем.
   - Смотри, я предупредил. Подружки подружками, а оформлять-то всё на себя будешь, тебе и отвечать придётся. Там и согласования всякие нужны, и с пожарниками, и со всякими прочими ведомствами, и с охраной. Деньги даже на открытие и регистрацию потребуются немалые.
   - Салим, всё равно своё торговое помещение это гораздо лучше, чем на базаре стоять.
   - Ладно, раз задумала. Если что вдруг не будет получаться, звони.
   - Конечно. Спасибо. Мне больше ведь и не к кому обратиться, кроме тебя.
   А на родном Урале их встречал мокрый снег, даже не верилось, что сутки назад они были среди цветущего сада у мамы, но полная машина запасов радовала. Разгрузили сначала часть в Свердловске, потом у Сульмы, и отправились в родную деревню Баяк к Асие. Сульма с ужасом наблюдала, как машина на половину колёс погружалась в жидкую грязь на протяжении всего пути от Красноуфимска до своей деревни, и думала, хорошо, что она живёт в городе и ходит хоть и по грязным, но твёрдым тротуарам.
   Она решила расплатиться с сестрой не только за приготовленный пух, но и наперёд, чтобы с гарантией иметь осенью гусиного пуха в достаточном количестве, и просила Асию, чтобы та поактивнее собирала пух со всей деревни.
   - Асия, а на переулке кто это строится? Участок огорожен на целых два дома, заборище отгрохали, даже не взглянуть, аж два метра высотой и сплошной.
   - Не знаю. Говорят, городской какой-то. Я пару раз только видела, молодой, трое ребятишек у них.
   - Русский?
   - Нет. Наш, татарин, но высокий, симпатичный.
   - А жена?
   - Тоже татарочка. Грамотная, говорят.
   - Что молодым да грамотным в деревне делать? - Удивлялась Сульма.
   Привезла себе восемь туго набитых мешков, Салим не стал себе брать ничего, сказав, что пока им хватает, только помог ей поднять всё на площадку, да занёс в комнату к балкону два мешка картошки.
   - Спасибо, Салим. Тебе когда на работу?
   - Завтра. Пока.
   - До свидания.
   Сбросила с себя одёжки и -- в ванную:
   - А у меня ещё завтра целый день свободный. Смою с себя всю усталость и -- спать.
   Но даже полусонная её голова бредила аквамариновыми красками и будущим интерьером её магазина. И ещё вспоминался салон штор, в который она забрела во время поездки -- всего одна комната без окон, но все четыре стены были оформлены, как будто окна, портерными тканями. Все разные, но все необыкновенно красивые.
   - Я ведь тоже могу такое сделать, прострочить-то края проще простого. И машинка у меня новенькая, и материалов сейчас -- на выбор. Увидят люди красоту, и будут заказы нести.
   Утром, хорошо позавтракав, решила свести концы с концами. По поводу постельного проблем нет на год вперёд. Шалей осталось шесть штук.
   - Летом их редко кто будет покупать, одну для рынка оставлю, остальные убрать подальше.
   Прилавки вытащила на балкон. Мешки с пухом вошли в верхние антресоли. Побрызгала дихлофосом и всё плотно закрыла. Рулоны материалов составила тоже в стенку.
   - За всё про всё я израсходовала треть. Спирта ещё две полных канистры. Как бы увеличить продажу этого нелегала? Мне нужны новые знакомства! Где их найти, кроме базара, больницы и Вали? Стоит ли посвящать в это дело Юру? -- Нет, не стоит, ни близких, ни соседей в это дело я втягивать не буду, так надёжней, чтобы никто на меня пальцем не мог показать. А вот если бы я, как некоторые торгашки, ходила со своим товаром по предприятиям, по офисам, по всяким учреждениям, тогда круг общения у меня бы расширился. Надо поинтересоваться, как это делается, наверное, с руководителями сначала договариваются?
   Она уже посмотрела не одну продаваемую квартиру по списку, что Валя дала, но ни одну пока не могла к душе своей приспособить. Вечерами рассматривала свои наброски каждой, чертёжиков всё прибавлялось, она перебирала их, сравнивала, добавляла новые, но нет, всё не то, всё не там. Каждый раз, идя домой с базара, смотрела на торец одного и того же дома, мимо которого ежедневно не по разу проходила.
   - Вот здесь бы мне магазин-то открыть, в самом центре, базар -- через дорогу, - вздыхала она, замедляя шаги, - да и денег у меня пока не хватает, - и, опустив голову, сворачивала за угол.
   А май во второй половине радовал белым цветом яблонь, запахом черёмух, зеленью газонов, сухими чистыми тротуарами, весенними улыбками, весёлыми голосами. На среду она договорилась с управляющей Сбербанка принести туда свой товар показать. Ей разрешили всего на полчаса перед самым обедом. Попросила Дашу приглядеть за её прилавком на это время.
   По разовому пропуску поднялась на второй этаж, её проводили в актовый зал, она быстренько раскинула свой невеликий ассортимент. Оказывается, народу здесь работало прилично много, начали подходить, смотреть, щупать. Сульма разрешила открывать пакеты, рассказывала, откуда шали, откуда постельное, что в подушках настоящий гусиный пух, и восторгу её не было предела, когда у ней купил кто-то сразу три комплекта постельного на полуторку, а дальше уже пошло своим чередом. Единственную шаль она тут же продала.
   - А вы приходите к нам в получку, - попросил кто-то.
   - А когда у вас получка?
   - Первого числа.
   - Хорошо, приду. Что вам принести?
   - С зелёными разводами двуспальный найдётся?
   - Конечно.
   - А шаль ещё есть?
   - Есть и шали. Сколько принести?
   - Одну.
   - Ещё одну захватите, может я соберусь, маме на подарок.
   - Девочки, а почему подушки-то плохо смотрите? - Улыбалась она, видя, что покупатели сменяли один другого, видимо, обед начался, и многие только начали подходить. - Настоящий уральский гусиный пух. Пощупайте, специально одна подушка не зашита.
   И подходили, и смотрели, и трогали пух в её подушечке.
   - У меня подушки любых размеров, можете заказать.
   Но брали в основном комплекты постельного. Управляющая зашла взглянуть на весёлую толпу.
   - Людмила Викторовна, - подошла она к ней, - девчата ваши просят прийти ещё разок первого числа. Можно?
   - Приходите, раз просят.
   - Это ведь через неделю будет, - укладывала Сульма в пакеты оставшийся товар. - Можно мне здесь свою подушку оставить, чтобы не тащиться с ней снова?
   - Можно. Вон, в любой шкаф вниз положите.
   - Спасибо.
   - Мне шаль ваша понравилась. Есть ещё-то?
   - Есть. Принесу.
   - Куплю, наверное, холодно зимой в моём кабинете.
   Когда она вернулась к своей лавочке, Даша поинтересовалась:
   - Куда ходила-то? Рассказывай. Улыбка до ушей у тебя.
   - Да подушку тут в доме недалеко одной даме относила. Думала, может ещё что возьмёт. Увы! Деньги, говорит, только первого получит, ещё одну подушку просила, придётся ещё раз сходить.
   - На вот деньги, я тут на полуторку один продала.
   - Спасибо, Даша.
   А сама размышляла. Оказывается, в Сбербанке работала одна знакомая, правда, не очень знакомая, та жила с ней в одном доме.
   - Надо бы с ней поближе познакомиться, она мне может пригодиться. Спирт в Сбербанке должны многие захотеть купить. Управляющей торговать как-то не с руки, а вот обычный работник это дело легко продвинет. Хороший день сегодня. Ещё бы подобное место для торговли найти.
   После обеда сразу принялась за беседу.
   - Амина Ренатовна, можно с вами посоветоваться?
   - Посоветуйся.
   - Амина Ренатовна, я почти все ваши заказы уже закончила, и у меня безработица начинается, - смеялась Сульма. - Нельзя ли мне где-нибудь в больничном городке малюсенькое местечко найти, чтобы продавать? Здесь такая масса людей. Не только бы работники больницы покупали, но и больные могли бы. Есть ведь здесь и буфеты, и аптечные киоски. Ассортимент-то невелик, постельное только. Мне бы хоть один раз в неделю достаточно. Если регулярно, то все бы привыкли легко, один час в одном корпусе, другой -- в другом, третий -- в третьем.
   - Адамовна, это ведь больница. А если санэпидстанция нас заарестует? Насчёт пуха, так даже точно нельзя.
   - Жаль, - вздохнула Сульма, - а люди бы рады были.
   - Вот если бы ты здесь стеклянный ларёк отдельный поставила, ещё бы можно было как-то этот вопрос рассматривать, может и разрешили бы.
   - Нет, в ларьке мне выгоднее на базаре стоять. Ладно. Успокоили вы меня, Амина Ренатовна, а то я что-то размечталась больно, не буду больше об этом думать. Спасибо, что "не отказали".
   Вечером отправилась к подруге.
   - Валя, а устрой мне один денёк в исполкоме поторговать.
   - Легко. Когда?
   - Первого числа. С самого утра, часов в десять. Во сколько они зарплату получают?
   - После десяти только привозят.
   - Откуда?
   - Из банка.
   - Из Сбербанка?
   - Нет, у них расчётный счёт в Промстройбанке.
   - А в банке работники когда получают?
   - Тоже первого, ещё до открытия дверей.
   - А где Промстройбанк у нас?
   - На улице Мира, повыше от "Серебряного копытца".
   - Может ты в Промстройбанке кого знаешь? Я бы и туда на часок сходила, может что и получилось бы у меня. Там ведь, наверное, по пропускам?
   - По пропускам только после обеда, а до обеда вход свободный. Я там главбуха хорошо знаю.
   - Будь добра, попробуй договориться с самого утра, а часов в одиннадцать я бы и в исполком успела.
   - Кстати, ей можно и спирт предложить, она бабёнка ушлая.
   И получился у Сульмы сногсшибательный день первого июня. Ещё с вечера она отнесла свой товар в исполком. Утром в девять ноль-ноль стояла с сумками перед Промстройбанком, ждала, когда его откроют для посетителей. Потом с оставшимся товаром неслась в исполком, где многие потратили свои денежки. Потом, забежав на несколько минут домой за следующими сумками, спешила к обеду в Сбербанк. Вернувшись домой, выгребла из всех своих карманов охапки денег, бросила на кухонный стол. Завязав волосы плёнкой, обмылась в душе, заварила кофе, и сидела хохотала сама над собой до истерики.
   - Слава Аллаху, до работы ещё два часа целых, успокоюсь немного.
   Потом, посчитав денежки, подумала, что непременно повторит свой удачный поход по денежным местам следующего первого числа.
   На следующее утро она, как все посетители, поднялась на второй этаж Промстройбанка, сразу нашла глазами вывеску "Главный бухгалтер", прошла мимо десятка стеклянных барьеров, и постучала, услышав "Да, да, войдите", открыла дверь.
   - Здравствуйте, Анна Тимофеевна.
   - Здравствуйте.
   - Анна Тимофеевна, я зашла поблагодарить вас за вчерашнюю мою торговлю, здорово вы меня выручили.
   - Много заработала? - Улыбалась та.
   - Я в последнее время почти на мели оказалась, вчерашний день меня очень выручил. Можно мне ещё разок в следующее первое число прийти сюда?
   - Можно.
   - Спасибо. - Сульма поставила пакет около стола главбуха. - Анна Тимофеевна, это вам кроме моего "спасибо".
   - Что это? - Приоткрыла та пакет.
   - Это чистый медицинский спирт, - и добавила, - на пробу. Если вам понравится, может предложите кому?
   - Откуда?
   - Мне брат привёз целую канистру, не знаю, куда девать. Не буду же я им открыто торговать, неудобно как-то.
   - Ладно. Спасибо. Попробую. - Потом подумала и спросила, - у тебя телефон-то есть?
   - Есть. Вот.
   - Дай, я себе в календарь запишу. Когда лучше позвонить?
   - Только после восьми вечера.
   - Говори цену.
   И шла она по тенистой аллейке небольшого городского сквера, и, оглянувшись, никого по близости не обнаружив, пропрыгала на одной ножке в начерченных мелом классиках, и закружилась-закружилась среди раскидистых клёнов. Потом присела на скамеечку и засмеялась.
   Шла медленно и думала, хорошо, что и Промстройбанк, и Сбербанк, и исполком находятся недалеко от базарных лавочек. Перешла через перекрёсток с потоком людей, дождавшись, пока загорится зелёным светофор. По выработанной уже привычке окинула мечтательным взглядом всегда стоявший на её пути дом, за угол которого собиралась свернуть, и почему-то глаза её задёргались. Она замедлила шаги и снова посмотрела на торец здания, мимо которого проходила. Что-то было здесь не так, как всегда -- глаза остановились на балконном окне второго этажа.
   - Здесь всегда были красивые шторы... А сейчас -- пустое чёрное окно.
   Сульма вернулась на лицевую сторону здания -- на окнах второго этажа все три окна были без занавесок. Она бросилась на другую сторону дома -- окно большой комнаты было ничем не завешено. Вошла в подъезд и нажала звонок -- никакого ответа. Не заходя домой, понеслась к Вале в паспортный.
   - Валя, на улице Мира квартира 81 в доме 49 на втором этаже пустая, - выдохнула она.
   - На втором? Ты же на первый хотела, - удивилась та.
   - Валя, поменять ведь можно, хоть кто на второй этаж согласится.
   - Присядь, успокойся, давай сразу Лёне позвоним. - Набрала номер. - Лёня, посмотри Мира, 49 -- 81, второй этаж, с торца. Продана? Сульма у меня.. - И, выслушав мужа, положила трубку. - Съехали хозяева, деньги в "Недвижимости" получили.
   - Что это значит?
   - Плати деньги, и квартира -- твоя.
   - Сколько?
   - Вечером приходи, Лёня сказал.
   Отстояв свои часы на базаре, поев дома кашу, добросовестно справившись со своими делами в поликлинике, она отправилась на разговор с Лёней.
   - Сколько не хватает?
   - Совсем копеек.
   - Говори точно.
   - Семнадцать тысяч.
   - Да-а-а. За оформление ещё надо будет тысяч пять. Ладно, давай так сделаем -- я лично одолжу тебе двадцать тысяч сроком на один месяц. Справишься за месяц?
   - Справлюсь.
   - Тогда вперёд! Иди договаривайся с хозяевами первого этажа, согласятся ли они перебраться на второй. Вот ключи от восемьдесят первой.
   - Спасибо. Я побежала.
   Уже в двенадцатом часу ночи звонила в Волгоград:
   - Дания, неожиданно распродала все шали. Срочно высылай, сколько сможешь. Есть заказы.
   Потом набрала телефон брата.
   - Салим, мне срочно нужно двадцать тысяч. Скажи, дашь или нет. Я сама приеду с первым автобусом послезавтра рано утром. Купила помещение, не хватает, и на оформление документов нет ни копейки.
   - Приезжай.
   Совсем без сил опустилась головой на столик, и так сидела без чувств, без действия около получаса, пока не почувствовала, что слюнки изо рта побежали. Встала, умылась, напилась молока с шоколадом и -- в постель.
   Утром вспоминала прошлый день. Соседям оставила ключи от их новой квартиры, сказали, что через неделю освободят свою. Договорились документы оформлять во вторник.
   - Вот, неделю мне на повседневный отдых, - улыбнулась она, потягиваясь. - А потом подготовка новой квартиры к переезду, на это может уйти целый месяц. Сначала вместо балконной двери с торца надо будет поставить железные двери, потом -- решётки на все окна, потом можно будет делать побелку потолков, покраску и прочее. Прилегающую территорию заасфальтировать до осени и под окнами траву газонную посеять. Хорошо, что в комнатах побелка, обои только в прихожей, немного обдирать придётся.
  
  
   х х х
  
  
   Юра нашёл её утром на базаре.
   - Сульма, ну нельзя же так. Что случилось? Сколько дней ни слуху ни духу, достучаться невозможно.
   - Юра, - улыбалась она, - ты с ночи должно быть?
   - С ночи.
   - Приходи сегодня после восьми, я дома буду. Всё расскажу, - и так как заметила, что подходят подружки, тихонько шепнула, - очень много хороших новостей у меня.
   - Юра, ты нас попроведать никак решился? - Смеялась Нина.
   - Да вот, по Сульме соскучился, - улыбался он, - дай, думаю, погляжу, как вы тут торгуете. Да и погода с утра прекрасная.
   - Да, лето -- не зима. Только слишком уж оно короткое, лето-то у нас.
   Вечером повела дружка своего смотреть приобретённое помещение и делилась первыми проблемами.
   - Вот этот большой зал шесть на шесть квадратных метров я планирую под торговлю, и теперь мне в первую очередь предстоит сделать вместо балконной двери выход прямо на улицу , а чтобы зимой холодный воздух не проникал при их открытии в помещение, я думаю, что придётся делать двойные через тамбур, на расстоянии более метра друг от друга. Наверное, очень небольшой пристрой с наружной стороны придётся делать. Как ты посоветуешь?
   - Узковат проходик-то, придётся чуть расширить.
   - Ага. Может часть окна-то вообще заложить? Одного окна в комнате хватит. Освещение хорошее сделаем.
   - Да, расширение под дверь надо делать именно в сторону окна, чтобы несущая сверху балка выполняла свою роль. Согласования по перестройке сделала уже?
   - Нет. На этой неделе подружка обещала помочь все документы оформить, а потом ещё целый месяц в БТИ могут мурыжить. Смотреть придут. Но не бездействовать же целый месяц!
   - У меня электрик знакомый есть в больнице. Может начать с этого?
   - Юра, у меня ни копейки в кармане.
   - Но ведь появятся деньги-то. Работаешь ведь. Когда всё сделает, тогда и рассчитаешься.
   - Надо ведь и лампы покупать, и ещё чего-то.
   - Вот он придёт, расскажешь ему, как ты хочешь, определитесь с ценой, и пусть он тут вошкается в свободное время, а материалы он сам найдёт, какие надо, он же спец.
   - Хорошо. Тогда скажи, трёх дневных для освещения здесь хватит?
   - Вот он всё тебе и ответит. Может даже не обычные трескучие, а что получше посоветует.
   - Согласна, посылай его, отдам ключ, и пусть занимается. А как у тебя дела с решётками?
   - Вот сейчас все окна измеряю, и завтра же займусь. Заготовок достаточно навозил, весь гараж в больнице захламил. Какой рисунок делать?
   - Самый простой -- в клетку, так как на стены здесь тоже навесить придётся лёгкие решётки для товара, я уже их присмотрела, а они тоже в тонкую клетку.
   - Какого размера клетки будут?
   - Мелко не надо, лишь бы голова человеческая не пролезла. Толщина заготовок какая?
   - Двадцать миллиметров.
   - Гладкие?
   - Да.
   - Я их потом белым выкрашу.
   - Красить лучше, пока не установлены.
   - Ладно, завтра же эмали по металлу куплю, это недорого. Как сможешь привезти, сразу красить буду.
   - Советую перед покраской протереть металл водкой или спиртом.
   - Хорошо. Это, Юра, всё мелочи. Главное -- входные двери. Кто их сможет сделать? Кто тамбур будет делать? Какие материалы, сколько надо?
   - Да, вопрос серьёзный. Но пока нет разрешения, начинать нельзя. Сульма, ты же подружек своих пригласить сюда торговать хочешь. Собери их вместе с мужьями, поговорим, может что подскажут.
   - Ты прав, так и сделаю, у Нины Саня деловой, охранником на ДОЗе работает, а Макс на транспорте работает. Только надо, чтобы девчонки ещё согласились здесь торговать, а не на базаре. Я ведь не за бесплатно их впускаю, договор аренды придётся заключать, по отчётам и у меня, и у них всё должно быть в полном порядке, с налоговой шутковать нельзя.
   - Может в счёт аренды будущей как-то можно сделать?
   - Юра, не дай бог, если в будущем наши пути разойдутся, могут ведь претензии мне имущественные предъявить, если я это в договоре аренды упомяну. Лучше в долги сама сейчас залезу.
   - Они, если согласятся, поймут, что всё быстро надо сделать, мужики-то ведь у них не дураки, к осени всё должно быть готово. У них же стимул появится, если ты им предложишь.
   - Хорошо, я соберу всех, даже детей приглашу. Ты которую смену в ночь?
   - Последнюю сегодня.
   - Зайди ещё завтра. Всё от Сани будет зависеть. Макс, даже если на работе, в любой момент подъехать сможет. И Игорька с собой на общую встречу захвати, дети должны тоже нам помогать в нашем бизнесе, пусть втягиваются, глядя на старших, да и лишние руки не помешают, так же как и свежий взгляд.
   - Да он уже интересовался, где я свободное время пропадаю, посмеивается, большой уже, сам на девчонок заглядывается.
   - Тёща-то строгая?
   - Нет, добрая женщина. Ей и говорить ничего не надо, всё понимает. А на полу что здесь будет?
   - Хорошо бы плитку добрую подобрать, но боюсь даже из-за безденежья задумываться пока. Может к весне.
   - Лучше бы сразу, конечно.
   - Вот соберёмся и пообсуждаем все вопросы. Юра, а прилавки я уже купила, на всех троих.
   - И где они?
   - На балконе моём стоят.
   - Вот соберёмся, всем по прилавку всучишь в руки, пусть сами сюда несут, сразу пусть в дело впрягаются, а потом уже отступить трудно будет, - смеялся он. - В прихожей-то обои оставишь?
   - Нет, что ты, обдеру всё, затирку сделаю, и выкрашу и потолок, и стены чисто белым, всё светлее будет. Потолок и углы все ровные, без трещинок, нормально будет, всё равно товаром на половину стены-то завешены будут.
   - Давай, чтобы тебе не таскаться, я завтра эмали привезу вечером.
   - Вот деньги, банок десять надо, кисточек ещё прикупи разных.
   - А обои обдирать девчонок заставь помогать, нечего одной с пылью возиться, за вечерок справитесь, на мусорку вынесете, всё вперёд. Тебе одной и мытья здесь хватит. Пойду я, Сульма, пора мне.
   - Юра, мне так с тобой спокойно. А одна я, как бешеная, целую неделю носилась, - прижималась она к нему.
   - Деловая ты. Задумки у тебя хорошие и наперёд всё.
   - Ключ вот ещё электрику своему отдай.
   - Сама отдашь, когда приведу. Пойдём.
   Разложив товар на своём прилавке, подметала голиком около. Заметила, как Даша со своим подъехала, решила, пока Макс здесь, сразу подойти.
   - Здравствуйте.
   - Приветик, Сульма.
   - Макс, ты как сегодня работаешь?
   - Транспорт нужен?
   - Нет. Хочу, чтобы вечером вы все ко мне заглянули, - улыбалась Сульма.
   - Что, кудри вить? - Поинтересовалась Даша.
   - Нет, лучше в трико и кроссовках, пыльный разговор будет, но очень тема серьёзная. Не знаете, как Саня у Нины работает?
   - Вон она тащится, спросим.
   Прилавок у Нины был не доходя до них. Они давно уже решили, что им лучше всего стоять друг от друга наискосок через разделяющую дорожку, чтобы постоянно видеть друг друга со стороны и при необходимости следить за шляющимися вольными руками прохожих. Нина сама подошла.
   - Привет всем. Что собрались?
   - Тебя ждём, - ответил Макс. - Как твой сегодня работает?
   - Отсыпается после работы. Двое суток дома будет.
   - Сульма нас в гости вечером зазывает. Пойдём?
   - Пойдём, конечно. Саня всё жалеет, что в прошлый раз без него пировали.
   - И Юльку с собой захватите.
   - Рано ей ещё по пирушкам ходить.
   - Нина, никакой пирушки не будет.
   - А что будет?
   - Сюрприз, - улыбалась Сульма.
   - Сюрприз! Что за сюрприз?
   - Вот в восемь вечера и посмотрите. Так что, соберёмся?
   - Ладно, - подвёл итог Макс, - соберёмся, раз надо, посмотрим на сюрприз. Пора мне, девчонки.
  
  
   х х х
  
  
   После бойкой утренней торговли по разным местам первого июля, Сульма отнесла главбуху Промстройбанка полторы канистры спирта, у ней у самой не осталось ни капли, получила зарплату в поликлинике, плюс остатки все собрала, но деньги возвращать Салиму пока не торопилась -- решила съездить с Максом по строймагазинам, выбрать плитку для пола.
   - Так, - размышляла она на обратном пути, - осталось ещё сегодня Лёне долг вернуть и с электриком рассчитаться за выполненные работы. Да Валю надо пошевелить, пусть подгонит БТИ с оформлением документов. Получается на настоящий момент у меня дебет равен кредиту, если не считать долг брату, на руках -- ноль. Что ж, начнём ещё раз с нуля! Срочно надо ехать за спиртом, эта главбух, действительно, ушлая бабёнка оказалась, запросила сразу всё, что у меня было, и канистры за пару дней освободила, молодец, однако. - Не могла нарадоваться Сульма. - Теперь копим денежки на цемент для входного тамбура.
   Поздно вечером Юра с Максом устанавливали первую решётку, которую она красила неделю назад, на окно в одной из жилых комнат.
   - Юра, а почему не в торговый зал? - Обиженно сложила губки Сульма.
   - Надо сначала попробовать, вдруг тебе не понравится.
   - А... Ну ладно...
   - Чтобы ты, Сульма, быстрее сюда двуспальную кровать поставила, - смеялся Макс.
   - Я первую ночь здесь спать буду только в тамбуре между входными дверями, - засмеялась она. - Узнавали, цемент-то хоть есть в продаже?
   - Есть.
   - Слава Аллаху.
   - Саня там у себя, на деревообрабатывающем, уже кучу лом-кирпича за забор перебросал.
   - Хорошо бы, ребята, потом сразу всю землю и грязь от входа снять и вывезти, щебёнкой всю прилегающую территорию покрыть вплоть до соседнего дома, и хороший наклон площадки сделать.
   - Щебёнку чем покрывать собираешься?
   - Асфальтом.
   - Вывеску-то готовишь?
   - Не до неё пока, очень уж дорогая, оказывается.
   - Я завтра вечером свободный, может что поделать подойти, - предложил Макс.
   - Сульма заставляет деревянный пол в зале снимать, приходи, вдвоём-то быстрее получится. Да и решётку ещё хоть одну поставим.
   - Я только после семи смогу.
   - Так и я ведь не раньше соберусь.
   - Вы мне смотрите, ни одной досочки чтобы не попортили, и гвоздики чтобы все выпрямили.
   - Куда ты их потом, на прилавок что ли? - Смеялся Макс.
   - Они мне и здесь ещё пригодятся. Неизвестно, сколько полок и полочек ещё в этой квартире сделать понадобится.
   - Иди, Сульма, пробуй, - приглашал Юра. - Хватит у тебя сил в одной руке, чтобы сдвинуть решётку? Смотри. Вот так.
   - Справилась, - смеялась она.
   - Покатай туда-сюда... Ладно, хорошо. Теперь попробуй закрыть решётку на ночь с обеих сторон. Вот так. Понятно? Теперь сама.
   - Это сложнее.
   - Зато надёжно.
   - Ребята, мне нравится, - любовалась она, - если бы не первый этаж, я бы без штор с одними решётками жила.
   - Не придумывай.
   - Всё, ребята, спасибо. На кухне пельмени вас дожидаются, и по домам пора, темнеется уже.
   Наконец, она получила разрешение на перепланировку входной двери со стороны торца дома, целовала по переменке Юру с документами, не выпуская их из рук.
   - Ну вот, - улыбался он, - теперь твоё желание можно воплощать в реальность.
   - Юра! Юра! Юра! Даже не верится! - Смеялась она. - Неужели всё получится!
   - Как твои проблемы с деньгами?
   - Брату должна двадцать тысяч, но он отложил до осени возврат.
   - А в наличии?
   - Эти двадцать и в наличии. Не знаешь, когда нас пошлют за медикаментами?
   - Где-то в середине месяца обычно бывает. Может на этой неделе даже. Точно не знаю.
   - Что теперь нам предстоит сделать в первую очередь?
   - Надо двери заказать. Завозить цемент. Кирпич за заводом деревообрабатывающим собирать по ночам в Санины смены. А дальше -- ломать и строить.
   - Юра, а у тебя ещё остались заготовки для решёток?
   - Куда тебе?
   - Надо бы укрепить входные двери со стороны подъезда, в коридоре хочу дополнительную решётку поставить, места-то хватает. Что-то не очень мне нравится, что на входных дверях все их крепления наружу выходят, пяти минут хватит, чтобы их срезать можно было.
   - Так ведь у всех так, раз они наружу открываются.
   - Согласись, кто очень захочет, легко срезать их может -- и входи спокойно, пока дома никого нет.
   - Ну давай посмотрим, я не против укрепить твоё хозяйство. Заготовки найду.
   - Юра, надо обязательно и в тамбуре, чтобы обе двери внутрь открывались, чтобы и от дождя не ржавели, и изнутри, кроме ключей, ещё ломиками каждая местах в трёх закладывалась. Мне же не только за свой товар отвечать придётся.
   - Там-то мы сделаем, не беспокойся.
   Две недели мужчины трудились над заливкой тамбура, в основание которого на уровне фундамента, благо, он был низко, уложили железобетонную плиту, прочно приварив её к нижнему перекрытию дома. Перед входом была всего одна ступенька.
   - Высоковато, наверное?
   - Нормально будет, Сульма, здесь же ещё щебёнки слой будет с асфальтом.
   Арочка была красиво выложена кирпичиками, а с боков и поверху -- ровная серая в цвет здания затирка. Дополнительно от сырости сверху напрочь закрепили лист толстой стали, хотя под балконом второго этажа лишнего можно было и не делать. Тамбур всего на полметра выходил наружу, почти не нарушая облика дома, и на полметра вдавался во внутреннюю часть комнаты, что тоже не давало Сульме повода для беспокойства, так как прилавки тоже будут отстоять от стен. Внутреннюю его облицовку сделали белыми пластиковыми панелями. Обе двери были опущены вниз до самого перекрытия, благодаря чему никаких порогов, спусков, подъёмов с обеих сторон тамбура не было. Пол между дверями постелили деревянный. Ещё раз Юра привёл своего электрика, чтобы сделать в тамбуре освещение.
   Благодаря кирпичикам наворованным, цементу было меньше израсходовано, чем закуплено, и Саня изъявил желание стелить плитку в пол торгового зала.
   - Нет. Я сначала должна покрасить все стены и потолок. Только потом будешь пол стелить, - остановила его Сульма, смеясь, - отдохни пару деньков. Ребята, как бы соднова щебёнку-то завезти?
   - Да договорился Макс уже с одним халтурщиком, надо только нам сегодня-завтра землю всю снять, бугры выровнять, чтобы на том же самосвале всё и вывезти.
   Весь вечер до полночи она мыла, потом приготовила стремянку с краской, чтобы с утра начать красить потолок.
  
  
   х х х
  
  
   - Адамовна, завтра собирайся за медикаментами.
   - Хорошо, Амина Ренатовна, - обрадовалась она долгожданной поездке.
   - Очень большой список в этот раз, стеклянная посуда, бинты, вата, шприцы -- без этого не возвращайтесь. Главврач говорит, что на базе проблемы какие-то.
   - Амина Ренатовна, а почему вы этими делами занимаетесь? У нас же детское отделение.
   - Ох, Адамовна, это длинная история, и давняя, - вздохнула заведующая. - Почему-то ни один главврач не хочет работать с завхозом, завхоз не хочет работать с транспортом, главбух не хочет заниматься ничем, кроме учёта. Я когда-то не отказалась, и теперь вот тяну эту лямку, привыкла даже, и заявки оформляю, и договора с базами, главврач только подписывает, и транспортировка, и распределение, и кадры для этих целей на мне, да и медперсонал уже привык по этим проблемам ко мне обращаться.
   - Понятно. А на базе какие проблемы-то?
   - Нам позарез стеклотара нужна, а у них там остатки совсем небольшие. Главврач наш лютует, так что без пробирок и колб не возвращайтесь.
   - А если не получится?
   - Получится. Прямо к начальнику базы иди, если что.
   - Поняла.
   Загрузив всё, что было можно, они ехали в цех по производству тары. Сульма побоялась оставить представителя базы одного со своими материалами и уселась с ним в салоне, выслушивая его сетования по поводу внезапно поломавшихся всех транспортных средств.
   - Это далеко?
   - Нет. Вам даже по пути будет, не больше трёх километров лишних.
   В очереди они оказались шестыми, впереди них и грузовые, и одна огромная фура. Юра сказал, что не менее часа ждать придётся, и она, захватив сумочку с документами, решила прогуляться. Вошла в цех, осмотрела небольшое фойе, глазами нашла указатель туалетов. После подошла к небольшому прилавку и с интересом рассматривала всевозможные поделки из стекла. Из цветного стекла! Очень понравился цветок -- четыре алых лепестка необычной треугольной формы с чуть изогнутыми острыми концами, с молочным овалом в центре, чуть ниже с двумя жёлтыми листьями в красную крапинку, в основании -- широкая круглая металлическая основа, сверху которой через стекло просматривались корни.
   - Это можно купить? - Обратилась она к девушке.
   - Да, конечно.
   - У вас такие красивые сувениры. В городе такой магазин есть?
   - Нет. Это наши стеклодувы добились здесь свои сувениры продавать. Нынче только разрешили, недавно совсем.
   На витрине были выставлены и всевозможные зверюшки, и украшения, и всяких размеров бутылочки фигурные. Сульма, зачарованная, трогала всё без исключения.
   - Я никогда не видела, как стеклодувы работают.
   - Давайте, я вам покажу. Хотите?
   - Очень.
   Они прошли через огромный цех с несколькими конвейерными линиями, Сульма только головой вертела, на одной -- бутылки, на другой -- банки, на других -- стеклянные коробки, шары какие-то и прочее.
   - Мальчики, гостью вам привела, интересуется, никогда, говорит, стеклодувов не видала, - тараторила проводница, пропуская её в небольшое тихое помещение, где четверо молодых мужчин занимались каждый своим делом.
   - Как тебя зовут, красавица? - Откликнулся один.
   - Сульма.
   - Иди, Сульма, ко мне, - смеялся он, - я тебе колечко сделаю. Хочешь?
   - Хочу, - улыбалась она.
   - Садись рядом. Какой цвет хочешь?
   - Стеклянный.
   - Просто стеклянный?
   - Ну, можно приукрасить как-то.
   - Начнём. Смотри, как это делается.
   Вышла она из цеха в колечке на пальце с тремя чёрными точками вместо драгоценного камня, в сумке -- красивая упаковка яркого стеклянного цветка и множество мелких сувенирчиков, и белые медведи, и чёрно-белые прозрачные пингвинчики, и голубые дельфинчики, и фигурные бутылочки, и прочие разности.
   Отчитавшись перед главврачом, тащила двадцатилитровую канистру в пакете главбуху Промстройбанка, которая уже ждала её в дверях, так как банк для посетителей должны были вот-вот закрыть.
   - Приходи через пару дней за канистрой, - шепнула та.
   - Ещё до дома такую же тяжесть тащить придётся, - ворчала она про себя, но хоть и уставшая, была довольна, что её Юра никоим образом в этом деле не замешан. - Вот, через два дня пойду вывеску для магазина заказывать.
   Долго она искала место для своего тайника. И в один из вечеров, когда была одна, поняла, что самое недоступное для всех место -- наверху внутренней части тамбура. Забравшись на стремянку, открутив одну панель пластика, она целый вечер долбила отверстие, вставила туда давно припасённый широкий пенал, открывающийся с торца, со всех остальных сторон чин чинарём всё зацементировала, прикрутила снова на шурупы панельку, и успокоилась.
   - Слава Аллаху, кажется, получилось у меня. Ещё надо будет в комнате для шитья что-нибудь подобное сделать.
   Двадцатого июля вся компания праздновала своё новоселье. Мужчины уже три недели не допускали близко своих жён, чтобы те смогли удивиться проделанной ими работой. Сульма изнутри открыла им вход в тамбур, и все на перебой рассказывали, какое впечатление с утра на всех базарных произвела вдруг появившаяся новая вывеска. "Аквамарин" было написано вертикально на голубом люминесцентном фоне чёрными буквами, припорошенными сверху и с правой стороны белой подкраской. Мужчины приварили её на два метра выше нулевой отметки на высоту до половины третьего этажа прямо на углу здания, лицом к базару. А на стене рядом со входом висело расписание работы с небольшой ремаркой "Постельное, одежда, сувениры".
   - Бог ты мой! Какой шик! Неужели мы здесь работать будем! - Восклицала Нина.
   Пять квадратов ламп дневного света по потолку, одна из них в центре, освещали помещение, любая из них могла быть выключена в любой момент, на этом Сульма настояла.
   Даша осторожно ходила по светло-серой плитке, трогала прилавки, расписанные светло-зелёными размытыми полосами на голубом фоне. Юлечка, дочка Нины с Саней, уже приподнимала стеклянные их витрины, рассматривала висящие на каждой стене белые тонкие решёточки для развешивания товаров. Мужчины на перебой рассказывали, как долго и кропотливо они тут трудились в поте лица.
   - Юра, открывай шампанское, - командовал Макс. - Девчонки, быстро взяли бокалы, пора обмыть это дело!
   - И когда открытие? - Спросила Юля.
   - Объявление сегодня в газету отнесла, - сказала Сульма, - с первого августа. Девочки, ключи я вам вручу только первого числа. Сегодня обговорим все мелочи. Утрами -- я на базаре. С трёх до восьми -- меня не искать, я работаю, на телефоны не отвечаю, дома меня нет. Вечерами я в этой квартире -- пора заниматься своими комнатами, звонок на входе с подъезда работает, можете потихоньку перебираться на новое место. Мужчины, делайте, что хотите, но за неделю надо прилегающую территорию довести до ума, пора с грязными делами кончать.
   - Сделаем, Сульма, не подведём, - заверил Макс. - Давайте выпьем за деловую хозяйку, правда, замучила она нас всех, но дело-то стоящее.
   - Макс, а я-то как измучилась, - смеялась она, - три месяца на пределе, вся в долгах, как в шелках.
   Когда всех лишних выпроводили, Сульма без предисловий начала о своём:
   - Даша, Нина, ну как вам, нравится?
   - Конечно.
   - Слов нет.
   - Так вот, я хочу, чтобы мы обсудили сейчас наши отношения. Я не сомневаюсь, что мы обязаны оформить аренду, я -- арендодатель, вы -- арендаторы. Договор аренды нежилого помещения типовой, я напечатала для каждого. Площадь тридцать шесть квадратных метров делим на троих. Туалет -- на троих, я обязана вам его предоставить. Ванную я вам не отдам, достаточно умывальника на кухне. Кухня -- только моя, но пользоваться ею вы, безусловно, можете. Только счета по содержанию торговых помещений будут гораздо больше, чем за простое жильё, я ещё не знаю, сколько это будет стоить. Ассортимент -- на вывеске, изменение ассортимента со мной обязательно согласовывать. Если вдруг соберётесь уходить, пожалуйста, предупредите заранее, в договоре это прописано. Единственное своё требование я включила, это -- идеальная санитария, не только в помещении, но и на прилегающей территории. То есть до начала рабочего дня крылечко на входе должно быть вымыто, асфальт подметён от угла до угла, ни одной бутылки от ночных пьяниц чтобы не было. Понятно? И зимой лопаточкой с метёлочкой поработать каждое утро придётся, чтобы дорожку до общего тротуара размести. Я в этом деле участвовать не буду, за это вы будете пользоваться моей кухней, газом, холодильником. Мыло, порошки, тряпки, лопаты, мётлы -- за ваш счёт. Согласны?
   - Конечно, это не трудно.
   - Да и ведь целый день здесь будем, конечно, хоть поесть нормально можно будет.
   - Кухня большая у меня, там и собираться будем, если надо. Давайте говорите, кто какую стенку себе выберет.
   - Можно я сразу за дверью? - Засмеялась Нина.
   - А ты, Сульма, где хочешь? - Поинтересовалась Даша.
   - Мне, наверное, лучше вон там, у окна.
   - Ладно, тогда я напротив Нины.
   - Девочки, - предложила Сульма, - может нам, когда немного освоимся, по двое работать? Конечно, продавать за троих, но одна может недельку после обеда или до обеда отдыхать, потом другая. Как вы на это смотрите?
   - Было бы очень хорошо, конечно.
   - Я не против.
   - Вот, для начала всё, остальное -- по ходу дела. Давайте по домам.
   Они ещё заглянули в её пустые комнаты.
   - Что у тебя в этой комнате будет?
   - Спальня, наверное. Двери как раз напротив торгового зала, ночью вместо охранника буду, - смеялась она.
   - А в этой что планируешь?
   - Здесь моя личная комната, рабочая, я здесь машинку поставлю, постельное-то ведь я сама шью.
   - Сама шьёшь?
   - Сама, - смеялась Сульма, - как иначе заработать-то! И кладовка здесь большая, для склада моих подушечек достаточная.
   - Хорошие, большие комнаты. Юра молодец, везде решётки поставил.
   - Хотите покажу, как они двигаются? - И она продемонстрировала им своё умение. - В зале точно такая же, окно на день можно открывать. Мыть окна удобно будет.
   - Всё, пойдём, Нина, не будем мешаться.
   - До свидания. Завтра вечером явимся.
   - До свидания.
  
  
   х х х
  
  
   В первый день открытых дверей все трое за своими прилавками сидели, переглядывались, ожидая покупателей. На свою витрину Сульма решила добавить простого полотенечного три вида. На базаре и в магазинах полотенец было много, но только все они были тяжёлые, махровые, синтетические и дорогие.
   - А у меня простые и хлопчатобумажные, люди быстро поймут это и непременно оценят.
   Пришлось оформить липовые накладные со счетами по закупке на три шали, на всякий случай для проверок, которые она вывесила для продажи, и включить в свои отчёты, а остальные между делом продадутся, зато витрина глаз радует.
   - Девочки, пока никого нет, давайте знакомиться с самым примитивным кассовым аппаратом, мы ведь теперь не базарные торговки, а продавцы замечательного магазина, любому, кто попросит, мы обязаны выдать кассовый чек. Идите сюда, покажу, как он работает.
   Разобравшись с нововведением, Даша спросила:
   - А что, и огнетушителем мы должны ещё пользоваться?
   - Обязательно. Юра на днях нас всех научит, обучение проведёт по полной программе. Обещал. Нас ведь в первые же дни пожарники проверять придут, экзамен устроят, вы должны быть готовы ответить на их любой вопрос.
   - Обалдеть!
   - Это ещё не всё, - смеялась Сульма, - нам ещё надо будет очень много законов выучить.
   - Каких законов?
   - И по правилам торговли, и недавно, говорят, вышел закон о защите прав потребителей.
   - И кто нас их спрашивать будет?
   - Потребители наших товаров, конечно, - смеялась Сульма.
   Так как двери их магазина были настежь распахнуты, никто не ожидал услышать стука.
   - Тук! Тук! Тук! - Громко стуча в проходе, раздался голос, и в дверях показалась подруга с улыбающимся лицом и с букетом астр.
   - Валя! - Удивилась Сульма, спеша навстречу.
   - С открытием вас, девочки-красавицы! Сульма, поздравляю! От всей души! - Смеялась та.
   - Даша. Нина. - Представила она коллег. - Девочки, это -- драгоценная женщина, которая на протяжении многих лет помогала мне добиваться задуманного.
   - А где шампанское?
   - Валя, - смеялась Сульма, - мы же не вино-водочный открыли.
   - Да. Вполне у вас прилично получилось, - расхаживала та, рассматривая и обстановку, и товары. - Сульма, поставь цветы-то, что я их таскаю. А почему у вас, извините, ценники не на всех товарах? - Обратилась она к Даше.
   - Не успела ещё.
   - Таких замечаний к вам не должно быть! - Уверенно говорила Валя. - Этому не может быть оправданий. Вот у Сульмы, я вижу, с этим всё в порядке. А так, в основном всё у вас в порядке. Исправляйтесь, Даша, - контрольным взглядом пробегая по всем мелочам, говорила та. - Ладно. Некогда мне. Удачи всем на новом месте. До свидания.
   - До свидания, - ответили хором.
   - Это кто такая? - Спросила Даша.
   - Наш первый ревизор, - смеялась Сульма, - и замечание наш первый посетитель сделал правильное. Поняли, что к чему?
   - Надо нам срочно бумаги купить и ценники сделать, - забеспокоилась Даша, - вдруг ещё кто придерётся.
   - Раз тебе замечание сделали, тебе и за бумагой бежать, - смеялась Нина, - ручки, линейки, карандаши, резинки не забудь прикупить.
   - Может нам здесь небольшой уголок необходимых канцтоваров сделать, места-то достаточно, - проговорила Даша, собираясь.
   - Возьми и займись, кто тебе запрещает, - смеялась Сульма, - ты же вольный торговец, но только для мелочи, так как основной наш ассортимент пропечатан в Уставах и обозначен на вывеске.
   Вечером, после поликлиники, получила три извещения, обратный адрес -- Волгоград. Перекусив, направилась к подружке, задумав распечатать хорошее объявление для своего уголка.
   - Валя, покажи мне, я сама посижу, немного ведь надо, крупный текст я уже знаю, как делать.
   - Пора тебе, Сульма, свой компьютер покупать.
   - Я уж и сама об этом задумалась, только ведь на курсы надо будет ходить, наверное.
   - На курсах тебя многому не научат, только про клавиатуру расскажут, да с некоторыми программными возможностями познакомят, с которыми тебе и работать-то не придётся никогда может. Простому-то я тебя и сама научу.
   - А сколько он стоит?
   - Не дороже твоего магазина, - смеялась та.
   - А ты поможешь мне выбрать? Я как-то заходила, смотрела, там у них всякие разные, мне не разобраться.
   - Как надумаешь хорошо, Лёня поможет, он лучше моего в них разбирается.
   - Может дашь мне ликбез почитать что-нибудь?
   - На вот пару книжечек, - достала она из стопки, - пора тебе его осваивать, потом сама поймёшь, что не сможешь без него обходиться.
   Амина Ренатовна передала от главврача ещё один договор на поставку в больницу постельного, и Сульма перенесла в чистенькую уже комнату стол с машинкой. Юра помог перетаскать все тюки с материалами, разложил, расставил по новым полкам в кладовке. И раненько с утра она сидела за шитьём, даже уже когда Даша с Ниной за прилавками стояли, лишь при появлении покупателей, как правило, ближе к обеду она оставляла своё шитьё.
   - Сульма, а куда ты уходишь с трёх часов до вечера? - Как-то спросила Даша.
   - Это, девочки, большой секрет, об этом даже Юра не знает, я ему наврала, что техничкой подрабатываю. Если вам в тягость мой товар продавать в это время, просто накиньте на прилавок плёнку.
   - Да нет, не в тягость. Просто спросила.
   - Нина, попроси Макса, пусть подойдёт сегодня вечером. Мне срочно надо освободить бывшую комнату, поможет Юре мебель перетаскать.
   - Хорошо, придёт.
   Все оставшиеся половые доски, которых было немало, она заставила мужиков сложить аккуратно вдоль стены под окном за своим прилавком. Хорошо скреплённая связка, обёрнутая плёнкой, получилась невысоким прилавком во всю ширину за её спиной, на него можно было даже присесть. Диван они поставили в торговый зал, перегородив выход в коридор.
   Юра, когда работал в вечернюю смену, оставлял её одну, на ночь уходил спать к тёще с сыном, и Сульма не спеша прибиралась. Сейчас, закончив дела, она закатила оба кресла в только что побеленную спальню, столик между ними поставила и присела отдохнуть.
   - Осталось у меня самое чёрное место не прибрано -- коридор.
   В поликлинику она шла, как на отдых от изнурительной домашней работы.
   - Здравствуйте, Амина Ренатовна.
   - Здравствуй, Адамовна. Задержись-ка на минутку, - остановила она её, - сейчас, допишу вот немного. - Ты видела, на выходе из нашего двора новый магазин открылся? И название, как у тебя! И вывеска огромная!
   - Амина Ренатовна, это я свой магазин открыла, - засмеялась Сульма.
   - Ты? Свой? Магазин?
   - Ага.
   - Ты меня удивила, Адамовна, - засмеялась заведующая. - Вот уж никак такого ответа не ожидала. Я-то даже про себя обеспокоилась, что название такое, как и у тебя, возмущалась даже, что твоё название присвоил кто-то, целый вечер мужу рассказывала. А он твой, значит?
   - Мой.
   - Надо будет зайти взглянуть. На базаре, значит, ты теперь не стоишь?
   - Не стою.
   - Хлопотно пришлось?
   - Не то слово. Очень даже хлопотно, и в долгах сейчас, как в шелках.
   - Понимаю.
   - Даже со своими помощниками расплатиться нечем.
   - Брат-то помогал?
   - Конечно, одной мне вообще это дело бы не по силам было.
   - Может я чем смогу?
   - Амина Ренатовна, а нельзя ли мне как-нибудь спирта хоть одну канистру приобрести?
   - Я поговорю с главврачом. Пожалуй, больше-то мы ничем помочь и не сможем. Придётся мне его в твой магазин сводить.
   - Я-то там только до обеда бываю. Там хозяйничают мои подружки, но уголок мой вы сразу увидите. Заходите.
   На видном месте с боку от её прилавка на стене была из мелких драночек сделана решёточка, на которую Сульма прикрепила лицензию на право торговли и напечатанное крупно объявление:
   " Принимаются заказы
   на поставку товаров
   в любом количестве".
   И съездили заведующая с главврачом в её магазин, и понравился он им, и подарили они ей почти целую канистру спирта. Кроме того, с прошлого привоза стояла ещё не распечатанная одна. Сульма хоть и была довольна своими успехами, но чувствовала себя не очень уютно потому, что без помощи своей дружной компании не смогла бы провернуть столь великие дела.
   - Отдам-ка я обе канистры спирта девчонкам. Только так я смогу освободиться от зависимости, угнетающей меня.
   И утречком поставила перед столами Даши и Нины по тяжёлому пакету.
   - Девочки, это вам -- моя расплата за оказанную помощь вашими мужчинами.
   - Что это? - Заглянула Нина в пакет.
   - Спирт. Чистый медицинский. Специально соседке своей заказ сделала, в долг взяла, чтобы с вами рассчитаться, здесь по девятнадцать литров, по одной баночке я себе отлила. Обе вы его уже пробовали. Понимаете, что открыто торговать им нельзя, так что будьте с этим поосторожнее. Канистры я должна вернуть через два дня.
   Юра начал вечер с вопроса:
   - Сульма, тебе не кажется, что нам пора двуспальную кровать купить? Сколько можно ночевать на диване в твоём магазине?
   - Мне-то кажется, только тебе придётся покупать, - засмеялась она.
   - Всё. На неделе поставлю, - улыбался он, - тогда и телефоном соднова займусь, мне без телефона никак нельзя, часто на работу вызывают.
   - А что не сотовый?
   - Сотовый хорошо, когда такая связь у всех, а у нас на скорой у всех -- только простая телефонная. И скажи, к какой стенке кровать поставим?
   - Так вот сюда, чтобы головами на север, как раз за дверями будет.
   - Что ещё у нас в комнате будет?
   - Кресла со столиком есть. Разве только зеркало большое? Больше ничего не надо.
   - Люстру?
   - Можно.
   А на дворе уже сентябрь кончался, школьники давно в школу ходят, и похолодало заметно. Сульма прикидывала отчётность для налоговой за девять месяцев.
   - Итак, можно свести концы с концами. Если перечислит больница по последнему договору во-время, то на уплату налогов хватит. Первые счета на оплату коммунальных услуг оказались не такими страшными, если подружки будут со мной во-время рассчитываться, то на зарплату санитарки можно так же жить. На следующей неделе должны за медикаментами отправить, привезу спирту и возобновлю торговлю, поди главбух Промстройбанка не откажется. К зиме шали начнут покупать. Первого октября обязательно надо выбраться со своим товаром в исполком и в банки. Если всё удачно получится, то приглашу Салима в гости, долг ему отдам. В коридоре к этому времени порядок наведу. А весь свой октябрьский отпуск буду отдыхать, только шить, шить, и шить. Ещё ведь за прилавком надо будет стоять. Интересно, а кто же вместо меня в октябре за спиртом поедет?
  
  
   х х х
  
  
   - Салим! Приезжайте! Вместе с Ирой обязательно, - радостно говорила она по телефону. - Пора оценить моё хозяйство.
   - Ладно. Соберёмся. В какое время лучше?
   - Хорошо бы до обеда, если среди недели, или в выходные.
   - В выходные, сама знаешь, Ира не бросит свои торговые дела. Лучше не на этой неделе, а на следующей. Утром жди.
   - Хорошо.
   - Что-нибудь привезти?
   - Нет, пока ничего не надо.
   - Адрес-то какой?
   - В том же дворе, прямо напротив базара, сами должны найти, - смеялась Сульма.
   - В прятки решила поиграть с нами?
   - Ага.
   - Ладно. Пока.
   - Жду.
   Она ходила по своей бывшей опустевшей квартире. Присела было в комнате у окна на единственно оставленную здесь табуретку, откуда хорошо просматривалась широкая базарная площадь, окружённая многоэтажками. Вдруг ни к тому ни к сему вспомнилась записка "Меня не ищи" и рядом лежавший карандаш.
   - Всего год с небольшим прошёл с того времени, а как будто в другой жизни было, - совсем не взволновалось сердце, - а ведь это со мной произошло.
   Решила позвонить в Волгоград. Доложила, что купила новую квартиру, сообщила адрес.
   - Дания, я магазин собственный открыла.
   - Молодец! Поздравляю!
   - Денег пока нет, но скоро будут, чуть позднее рассчитаюсь с тобой.
   - Поняла.
   - Дания, приезжайте в гости.
   - Нет, сестрёнка, скоро не получится, отпуск свой мы уже отгуляли нынче.
   - На новогодние праздники соберитесь.
   - Нет, не жди. Лучше ты к нам.
   - О! Дания, у меня точно никак не получится, хозяйство теперь большое у меня.
   - Хорошо, что позвонила. Рада за тебя. Удачи.
   - Спасибо. Пока.
   - Пока.
   Салим с Ирой приехали на "Жигулях". Они вошли в магазин, когда она была за прилавком, разглядывали помещение, пока она обслуживала покупательницу. Ира с улыбкой уселась на диван, Даша с Ниной вопросительно смотрели на ту и, видимо, удивлялись бесцеремонности, с которой Ира, накинув ногу на ногу, облокотившись на спинку, изучающе осматривала как то, что поставлено даже за диваном по углам, так и самих девчонок.
   - Девочки, Даша, Нина, знакомьтесь, это мой брат Салим и его жена Ира, - представила она, освободившись от покупательницы, и обратилась, присев рядом, к Ире. - Ну, как у нас? Нравится?
   - Да. Хорошо. Даже очень прилично, и халатики одинаковые у всех, и всё под стать вывеске. Торговля-то как идёт?
   - Да не хуже, чем на базаре, рядом ведь, все сюда заглядывают.
   Салим, осмотрев её прилавок, читал объявление и лицензию.
   - Сульма, - поманил он рукой, - что, с заказами-то приходят?
   - Я в основном на заказы и шью, с начала года для больницы по трём договорам, а недавно детсад интересовался, обещали подойти с договором.
   - У окна ты хорошо смотришься, как на витрине. А на ночь как?
   - Так решётка только днём витриной служит, а на ночь я её задвигаю напрочь. Вот так, - продемонстрировала она движение защиты.
   - Удачное решение. А шали у тебя откуда?
   - Знакомая откуда-то привозит, - соврала Сульма. - Пойдёмте жильё моё смотреть. Девочки, хозяйничайте тут.
   Повела их в обход дивана в жилое помещение. Показала свою швейную машинку, заполненную кладовку. Заглянули в другую комнату.
   - Одна в такой кровати валяешься? - Поинтересовался Салим.
   - Нет, не одна.
   - Поди замуж вышла?
   - Нет, не вышла, но, наверное, придётся. Всё ведь его ручками сделано, и решётки на окнах, и двери входные, и пол в торговом зале, и ремонт весь.
   - Где работает?
   - Рулит на скорой.
   - В больнице познакомились?
   - Ага.
   - Как зовут?
   - Юра.
   - Давно?
   - Со дня рождения моего, с двадцать девятого февраля.
   - Молодой?
   - На одиннадцать лет старше. Пойдёмте на кухню, перекусим.
   Она собрала на стол, налила по тарелке супа.
   - Готовить никак начала? - Засмеялся Салим. - Сроду супом меня никогда не кормила.
   - Это девчонки на кухне хозяйничают, больше Нина готовит, а мы с Дашей только едим, - смеялась Сульма.
   - Однако, удобно ты пристроилась к еде-то.
   - Салим, вот возьми, долг тебе возвращаю. Я только-только с финансами оклемалась, с налоговой рассчиталась, вроде всё у меня по нулям.
   - Салим, оставь Сульме деньги, трудности у ней ещё впереди, она их ещё не знает.
   - Я тоже так думаю. Пусть это тебе, Сульма, на новоселье от нас подарок будет. Оставь себе.
   - Но в запасе у тебя наличность всегда должна быть как минимум в два раза больше. Поняла? - Строго советовала Ира.
   - Поняла. Спасибо.
   - Старую квартиру-то продала?
   - Конечно, на какие шиши я бы всё это купила, - врала она. - Салим, если соберёшься к маме вдруг без меня, привези мне ещё два таких же точно прилавка, хочу около свободной стенки с дверями вместо дивана поставить.
   - Да, там подойдёт, только вряд ли я соберусь туда.
   - Всё равно перед летом мне надо туда съездить, шью-то ведь много, всё свободное время этим занимаюсь. А на ноябрьские праздники, Салим, надо обязательно в деревню за пухом ехать, иначе я без работы на зиму останусь.
   - Съездим.
   - Молодец, Сульма, - хвалила Ира, - и на хлеб, и на масло ты себе зарабатываешь.
   - Ладно. Держись, сестрица. Удачи тебе. Пора нам.
   - Спасибо. Телефон вот мой новый номер запишите.
   - Звони, если что.
   - До свидания.
   Дождливым вечером направилась в магазин, где продавали компьютеры, присмотреться к ценам.
   - Как хорошо, что Салим ничего не знает ни о шалях, ни о спирте, - размышляла Сульма, - не буду я у себя наличность копить, хоть и цены в стране пляшут до безрассудства, на всякий пожарный случай у меня есть не проданная квартира, хоть я из неё и выписалась, но она -- мой большой резерв. Сейчас мне пора купить компьютер.
   Перед сном делилась с Юрой новостями.
   - Он интересовался, с кем я сплю на такой широкой кровати.
   - И что?
   - Я сказала, что с Юрой.
   - И как он?
   - Спросил, помогаешь ли мне. Я сказала, что всё здесь твоими руками сделано, и решётки, и двери, и пол в торговом зале, и ремонт весь.
   - Приукрасила ты меня, Сульма.
   - Юра, что бы я без тебя!
   - Какие у нас теперь планы?
   - Компьютер хочу купить. Наверное, учиться придётся.
   - Лучше бы телевизор.
   - Я тоже о телевизоре думала. Купим. Только знаешь, - смеялась она, лёжа у него на груди, - почему-то я хочу его в торговый зал повесить.
   - Как это повесить?
   - Сделать как-нибудь. На стойку в стене. Повыше. Чтобы на прилавке место не занимать и чтобы все посетители могли видеть. И очень большой хочу, сейчас всякие продают. Представляешь, как красиво будет, и заманчиво для покупателей, и Даше с Ниной веселей будет. А мы с тобой вечерами, сидя в обнимку на диване, смотреть его будем.
   - Интересно придумано. Можно и так. Салиму долг вернула?
   - Не взял, сказал, что подарок на новоселье, поэтому я и задумалась про компьютер.
   - Сульма, может мне заняться в коридоре стенку сделать во всю длину? Прочную, с антресолями, а то у нас даже шифоньера нет, а там ширина два метра пустует.
   - Я не против. Можно зеркало туда вставить, и полочки внизу не обязательно все закрытыми делать.
   - Тогда рисовать сначала придётся, - смеялся он, - чтобы потом не переделывать. Да и на виду ведь будет, значит створки красивыми должны быть и лёгкими. Стойки-то с боковинами можно из половых досок сделать, также как и перекрытия под антресоли, а облицовку надо хорошо обдумать.
   - Юра, а у Сани дома всё своими руками сделано, даже кухонный гарнитур, и красиво. Давай сходим к ним в гости, посмотришь. Он может и с материалами помочь, на деревообрабатывающем же работает.
   - Давай сходим. Когда тебе на работу?
   - Девятнадцатого, три дня ещё отдыхаю, - смеялась она.
   - Я удивляюсь просто, как ты не устаёшь?
   - Ты, конечно, на своей скорой всю смену мотаешься, а я за машинкой своей просто отдыхаю, у меня душа светится, когда я шью, и всю дневную усталость, как рукой снимает, и успокаивает перед сном. А если утром за шитьё сажусь, то мне и завтракать не надо.
   - Уж не хочешь ли ты намекнуть, что твоя машинка и меня может зачеркнуть, - опрокинул он её, смеясь, - я этого не позволю.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 3
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   - Здравствуйте, Амина Ренатовна, - смеялась Сульма, входя в свои апартаменты. - Как вы тут, не запылились без меня?
   - Сонечку пару раз попросила попримыть.
   - Как я соскучилась по чистой-то работе! Что в первую очередь?
   - Жду, когда выйдешь. Завтра за медикаментами. Соберёшься?
   - Конечно. Сегодня чистоту наведу, с девчонками поздороваюсь, а остальное -- как всегда.
   - Ну вот и приступай. В отпуске-то чем занималась?
   - Лучше не спрашивайте. Жильё своё благоустраивала. Торговать-то начали, а у меня ведь ещё две жилых комнаты, коридорище огромный -- мыла, скоблила, белила, чистила, все ногти на руках ободрала себе, но, Слава Аллаху, вроде справилась.
   До чего же нравилось ей быстрым шагом ходить по широким светлым чистым коридорам, стуча каблучками. Нравилось отвечать на приветствия знакомых лиц. Нравилось искать и не находить пыль на подоконниках. Нравилось делать с серьёзным видом замечания своим подопечным, которые те немедленно исправляли. Всё ей здесь нравилось.
   - На улице сейчас мокрый снег, а здесь тепло, а на четвёртом этаже ещё и тихо, все больные на нижних этажах. Завтра, значит за спиртом. Очень хорошо.
   Когда заведующая ушла по своим делам, Сульма сняла перчатки и набрала номер телефона:
   - Анна Тимофеевна, здравствуйте. Это Сульма. Появились на вашем фронте потребности?
   - Сколько сможешь?
   - Целую возьмёте?
   - Возьму.
   - Хорошо, завтра перед самым обедом ждите.
   На следующий день, отчитавшись перед главбухом, поднялась к себе доложиться о поездке заведующей и была шокирована обилием цветов, среди которых ты восседала.
   - Амина Ренатовна! У вас праздник?
   - Да, не забывают вот, шуму с утра наделали, поздравлениями замучили, как всегда в день рождения.
   - Амина Ренатовна, так хорошо ведь, я тоже поздравляю. Здоровья, радостей, успехов вам во всём!
   - Спасибо, Адамовна. Как поездка?
   - Нормально. Главврачу отчиталась.
   - Иди отдыхай теперь, на сегодня с тебя достаточно.
   - Ладно. Побежала. До свидания.
   Забрав одну канистру, направилась в Промстройбанк, пока его не закрыли для клиентов.
   - Оля, второй пакет я заберу отсюда через сорок минут.
   - Хорошо, я на месте, не беспокойтесь. Если останется у вас, у меня для четырёх литров посуду и деньги девчонки оставили.
   - Останется.
   Пообедав на своей кухне, вошла в торговый зал.
   - Девочки, я сегодня свободна, идите кто-нибудь отдыхайте, я поработаю. А Даша где?
   - Даше сегодня надо, ждёт не дождётся, - ответила Нина.
   - Что-нибудь серьёзное?
   - Не знаю, не говорит пока.
   - А где она?
   - В сберкассу убежала.
   - Ты что, одна во всём помещении?
   - А что делать-то. Одна.
   - Нина! Так нельзя! Ты же понимаешь это. Не дай бог заявится кто с пистолетом! Дураков-то много. Что тогда? И ни одного покупателя!
   - Давайте договоримся на такие случаи входные двери закрывать.
   - Так и сделаем, - волновалась Сульма не на шутку. - Вывеску снаружи "Санитарный час" повесим, но по одному нельзя оставаться, всегда надо быть начеку.
   Даша зашла с заплаканными глазами, в Тюмень собралась ехать на похороны старшей сестры.
   - Девочки, она вырастила меня. Я и билет уже купила. Через три часа.
   Что делать, думали. И тут Сульма вспомнила про соседку. С соседями своими по лестничной площадке она давно познакомилась. Напротив жили четверо, муж с женой и двумя детьми, недавно муж попал под сокращение и не мог найти работу, жили на зарплату жены. Рядом в однокомнатной квартире жила молодая пенсионерка с внучкой, её дочь, которая восемь лет назад умерла от передозировки наркотиков, никогда не была замужем, и внучка с самого детства жила с бабушкой, а сейчас после школы той удалось устроиться нянечкой в детсад. Сама пенсионерка была достаточно бойкой, никогда с прочими её на лавочке сидящей не застанешь. Собственно, эта тётя Маша и была первым свидетелем её переезда, постоянно заглядывала, давала не назойливые советы или, застав Сульму за шитьём, присаживалась напротив и рассказывала про свою совсем нелёгкую жизнь. Из-за стука машинки Сульма частенько не слышала о многом, тогда соседка уходила, совсем не расстроившись, со словами "надоела я тебе, наверное", но через день-два опять приходила. Сульма поняла, что та скучает без работы.
   - Даша, ты, конечно, собирайся. Деньги-то есть?
   - Есть.
   - Мы справимся, делай свои дела. Я попробую с соседкой договориться, чтобы посидела с утра вместо охранника. А если нет, то Юра со следующей недели в ночную работать будет, может здесь с Ниной побыть. Даша, у тебя ведь Юлька, говоришь, на каникулах неделю будет, веди её сюда, пусть учится торговать.
   - Можно, - согласилась та. - Если что, Саня и здесь на диване поспать после смены может.
   - Вот так и порешаем. Отправляйся, Даша, ни о чём не беспокойся, справимся. Я сразу сейчас к соседке схожу, узнаю, согласится ли.
   И согласилась тётя Маша, Сульма сразу привела её знакомиться, объяснили, в чём проблема.
   - Тётя Маша, мы тебе заплатим. Спасибо, что выручила, нам никак здесь по одной нельзя оставаться, вы просто стойте или сидите за прилавком, а торговать мы сами будем.
   - Ладно, девчонки, не беспокойтесь, всё мне здесь веселее, чем одной дома. Я ведь и торговать-то поди смогу, не дура ведь, считать деньги я умею, иногда даже кассира на работе подменяла.
   Юра сегодня был на выходном и после поездки в город занимался чем-то в больничном гараже, обещал, что к ночи явится. Сульма же после закрытия своей торговой лавочки решила поздравить свою начальницу с днём рождения по-человечески -- подарить той две большущие пуховые подушки и, завернув плотно от мокрого снега в плёнку каждую, еле удерживая обе охапки, направилась к той домой.
   - Соднова потом в свою однокомнатную поднимусь.
   Позвонила Салиму, попросила, чтобы в деревню съездил один и с Асиёй рассчитался за неё полностью.
   - Завезёшь мне, я деньги отдам сразу.
   Юра мудрил со стенкой. Саня сказал, что около года воровал на работе рейку. Этот вариант Юру не устраивал и он даже не попросил о подобном для себя, решил, что лучше заказать дверцы для шкафов-купе, они продавались в том же салоне, где изготавливали двери для квартир. Теперь он всё до миллиметра вымерял и чертил, и чертил.
   Выпал первый хороший снег, и Сульма возилась с шалями, чтобы те приняли подобающий торговый вид. Даша уже вернулась, и всё спокойно пошло своим чередом. Пустые канистры ждали очередной загрузки. А Сульма отправилась к подруге, попросить Лёню выбрать ей компьютер с принтером и всеми к ним прибамбасами. Юра уже привёз настоящий компьютерный столик, и она раздумывала, куда его поставить.
   - Какой ты хочешь? - Пытал её Лёня.
   - Лёня, я не знаю. Такой, как у вас. Принтер чтобы цветным мог печатать.
   - У тебя ведь магазин, может тебе сразу и видеонаблюдение установить?
   - Да я рада буду!
   - А программы какие?
   - Бухгалтерию мне надо.
   - Ещё?
   - Не знаю.
   - Ладно, в воскресение в десять утра заеду, будь готова.
   - Спасибо, Лёня.
   Весь воскресный день Лёня со своим программистом вошкались с оргтехникой. Видеокамеру установили вверху угла за диваном над межкомнатными дверями, чтобы просматривалось всё помещение. Столик с компьютером она решила поставить с торца своих прилавков внутри у стены, для этого пришлось сдвинуть связку половых досок в другой конец и витринные подушечки составить на табуретку рядом с прилавком, но стопка из пяти подушек всё равно была много выше прилавка и полностью скрывала собой новое приобретение от любопытного взора. Зато всё свободное от посетителей время она спокойно может потратить на его освоение. Теперь выход со своего отдела был у ней не с двух сторон, а только с одной.
   - Да, - думала она, - придётся, видно, с Казахстана не два прилавка ещё везти, а три, а ещё лучше четыре, на всякий случай.
   Вместо просто принтера Лёня посоветовал покупать сразу принтер-сканер, она не знала, что это такое, но согласилась.
   Валя всю неделю до ночи учила её составлять, архивировать файлы, и рассказывала о премудростях клавиатуры и мыши, Сульма скрупулёзно всё записывала. Валя перенесла со своего компьютера несколько файлов, относящихся к "Аквамарину", и Сульма с радостью увидела их в своём каталоге. Объявление:
   "Объект находится
   под видеонаблюдением" красовалось напротив входной двери, и заметила, что некоторые посетители, входя, принимались взглядом искать огонёк мигающей видеокамеры.
   Даша с Ниной тоже с интересом торчали около неё, когда не было покупателей.
   - Девочки, я сама в этом ещё ничего не понимаю, - смеялась Сульма, - не задавайте мне умных вопросов.
   В первую очередь она решила привести в порядок номенклатуру своих товаров, каждому изделию присвоило свой номер, напечатала ценники, на каждом было название "ООО "Аквамарин", номер изделия, название товара, его характеристики, стоимость. Потом она поставит на каждом свою печать. Номеров оказалось более сотни, пять видов подушек, пять внутренних наволочек, пять наружных, пододеяльников три вида, простыней три размера, полных комплектов три, шаль, полотенец, у разных расцветок были разные чуть-чуть цены, чтобы не путаться. Всё это требовалось напечатать в трёх экземплярах, один для витрины, второй на коробку с товаром под витриной, ещё один на всякий пожарный случай, но получилось красиво и достойно. Затем то же самое решила сделать и своим арендаторам, "ИП "Дарья" и "ИП Смольникова Н.Е."
   - Даша, твои номера будут тоже трёхзначные, но начинаться с цифр "Три" и "Четыре". Нина, у тебя тоже трёхзначные, но -- с цифр "Пять" и "Шесть".
   Потом завела файл со своей визитной карточкой, и принялась за изучение программы по упрощённой системе учёта для предпринимателей. Временами просматривала работу видеокамеры. О Юре, о еде, о сне, о шитье она давно забыла -- всё время занимал теперь компьютер, причём не только часы, дни мелькали, как молнии. За этими занятиями не заметила, как подоспел Новый год. Юра встретил её после работы и повёл в магазин, выбрать ёлку с ёлочными игрушками. Они поставили её на табуретку под видеокамерой.
   - Сульма, ты мне как-то ещё телевизор обещала.
   - Юра, завтра меня встречай с работы, пойдём и купим, - смеялась она.
   - А то скоро куранты уже бить будут, хоть "Голубой огонёк" посмотрим.
   Так и сделали, купили большой плоский телевизор, через день повесили его на самое видно место в торговом зале на прочной угловой распорке, слегка развернув ко входу. Даша с Ниной были в восторге от такого обновления перед самым Новым годом.
   - Теперь у нас от посетителей отбоя не будет!
   - Надо срочно цены увеличивать, девочки!
   - Вы что! - Хохотала Сульма. - Я же их только что распечатала! Столько бумаги, столько трудов потратила! Думала, лет на пять хватит. Всё, печатаю теперь только за деньги!
   - А мы и заплатим, не беспокойся. Даша, придётся тебе в своём уголке канцтоваров ещё и бумагой для принтеров торговать.
   Стенка в коридоре тоже была доведена до ума. С обоих концов коридора по три дверцы закрытых шкафов, с одной стороны для Юры, с другой -- Сульме. Внутри от шкафов -- открытые полочки, такие же открытые пеналы с обоих сторон стенки. В тупике коридора, между торговым залом и спальней она поставила два кресла и высокий трельяж в середине. Весь передний план стенки был из пластика светло-коричневого цвета, пришлось на кресла подобрать соответствующие накидушки.
  
  
   х х х
  
  
   Сульма подбивала итоги прошедшего года, до десятого января должны быть перечислены налоги. Даже если брать только договорные отношения, у ней был значительный рост к объёмам прошлого года. Она уже и так сократила розничную продажу по документам до минимума, и всё равно получалось много.
   - Те три шали, что постоянно висят на витрине, тоже исключу из отчёта. Налоговая проверка не раньше апреля будет, к тому времени и с витрины можно будет снять. Надо будет поинтересоваться, когда меня проверять намерены, планы-то в ГНИ тоже с начала года готовят. Теперь -- затраты. Как их увеличить?
   Она уже знала, что здание рассчитано на сто лет эксплуатации, компьютер, видеокамера и прилавки обязаны прослужить по десять лет, телевизор по документам куплен в последние дни декабря и пойдёт в расчёты только следующего года. Она скрупулёзно высчитывала долю затрат, которую сможет показать за прошедший год.
   - Дай-ка я включу в расчёты продавца, - рассуждала она вслух сама с собой, - трудовая у меня в поликлинике. Хлопоты с подготовкой помещения -- вполне логично, что я не должна со всем этим одна справляться.
   Прикинула зарплату реализатора за целый год.
   - А если ревизия нечаянно раньше нагрянет, скажу, что уволилась с нового года. Так, надо платёжки ежеквартальные на зарплату реализатору сейчас же сделать и срочно подоходный перечислить.
   Она не стала долго мудрствовать, оформила реализатором свою сестру Асию, в конце концов та имела полное право торговать продукцией своего производства. Подписи, как Асии, так и директора предприятия, Салима, она давно научилась подделывать.
   - К тому же, моя сестра является работником моего предприятия, и почему бы ей не пожить у меня годик, когда в этом появилась потребность. Теперь налоговая ко мне не придерётся.
   Добавила расходы на санитарию, плюс хозинвентарь, затраты на ремонтные работы, как могла, увеличила.
   - Вот, теперь прибыль значительно уменьшилась, поприличнее отчёт смотрится, - думала она. - Можно платёжки на перечисление налогов готовить. Налоговая же ещё при сдаче отчёта потребует с меня поквартальный план работы на текущий год. Этим я завтра займусь.
   Субботним утром, укутавшись потеплее, пошла выносить мусор. Было ещё темно, но в вечернее расписание она всегда была на работе и всегда не успевала к подъезжающей машине. Очередь была большая, и она встала в самый конец, опустив ведро и большой пакет на снег, машины ещё не было.
   - Доброе утро, - услышала сзади.
   - Здравствуйте.
   Она не узнала подошедшую, но та продолжала разговор, начав с погоды, окончив тем, что некогда ждать. Сульма поддакивала, кивая головой, сетуя на огромную толпу и потёмки.
   - Давно вы у нас не были, а мы вас ждали с постельным.
   Сульме пришлось внимательнее разглядеть говорившую, она, наконец, узнала её.
   - Я первого числа соберусь обязательно, передайте девчатам вашим. Пока с закупками сложности были.
   - О! Наконец-то мусорка подъезжает! Слава Богу, дождались. Могла бы и не приехать по такому снегу, все подъезды замело. У меня дочка болеет.
   - Что с ней?
   - Простыла, переболела, сейчас кашель замучил, вторую неделю, смотреть жалко, никакие лекарства не помогают.
   - Сколько ей?
   - Двенадцатый год. В школе столько дней пропустила. Не знаю, что и делать.
   - Компресс спиртовой сделайте.
   - Где его спиртовой взять-то!
   - Вас, извините, как звать?
   - Люся.
   - Вы кем работаете?
   - В кассе.
   - Я платить хожу в Сбербанк, почему я вас ни разу в кассе не видела?
   - Так я в закрытой кассе работаю, мы пересчитываем дневную выручку, упаковываем, с инкассаторами больше связаны.
   - А... Понятно... Люся, а я могу с тобой спиртом поделиться, мне подруга привезла, могу одну бутылочку продать, настоящий медицинский, девяносто шесть градусов, сургучом залитый, с этикеткой.
   - А где вы живёте?
   - Да вот, в крайнем, перед базаром прямо. Вы ведь там на работу ходите, наверное?
   - Нет, через базар далеко, я с этой стороны бегаю, здесь напрямую, как раз к Сбербанку выхожу.
   - Давайте, я вам сама занесу, мне надо будет после мусорки в ту сторону всё равно идти.
   - Вас ведь Сульма зовут?
   - Ага.
   - Сульма, если не в тягость, будьте добры, занесите, если вам по пути, а то мне некогда, мы ведь рано начинаем работать.
   - Хорошо. Одну бутылочку?
   - Пол-литровая?
   - Ага.
   - Можно и две, если есть.
   - Хорошо, я сразу после мусорки и зайду, говорите адрес.
   Сульма, брякая пустым ведром по ветру, веселилась утренней разминкой.
   - Как хорошо, наконец-то мне удалось с ней познакомиться.
   Тётя Маша зашла вечеровать, присела около и принялась за новости.
   - Хорошие полки сделал тебе Юра.
   - Да. Все готовые изделия теперь по сортам разложены, - улыбалась Сульма, - и от пола повыше, мыть снизу легко.
   - Внучка моя замуж собирается, свадьбу в начале марта делать хотят.
   - Ну вот, уедет внучка к мужу, одна останетесь.
   - Нет, некуда к мужу, там ещё двое деток.
   - Тётя Маша, - остановила она шитьё, - а не хотите поменять свою квартиру на такую же, только на четвертом этаже, с балконом, и телефон там есть.
   - Так внучке давно не нравится здесь на первом-то, народу перед глазами -- целый базар, машин видимо-невидимо перед окнами с утра до ночи, перекрёсток ещё рядом.
   Сульма с надеждой на появившуюся перспективу уставилась на соседку.
   - Тётя Маша, а вы сами как, не против повыше подняться?
   - Я что, как внучка скажет, я давно на неё квартиру переписала.
   - Тётя Маша, моя бывшая пустая стоит четвёртый месяц, продавать уже надумала. Может мы с вами поменяемся? Я только весной полный ремонт там сделала, и двери крепкие металлические поставила. Точно такая же по площади.
   - Это вам с Женей надо разговаривать.
   - Она в каком детсаде работает?
   - В сорок шестом комбинате.
   - Тётя Маша, пошлите её ко мне, вдруг она согласится. А мне-то как бы хорошо было жить рядом со своим магазином-то.
   - Так вот отработается вечером, тогда только.
   - Я ждать буду.
   Вечером они все трое заявились с улыбками на лицах. Сразу пошли смотреть её однокомнатную. Юра был на работе. Конечно, им понравилось, и телефон, и балкон, и чистота, и пустота.
   - Так мы, наверное, прямо на этой неделе потихоньку и переберёмся. Только куда нам теперь свою стенку девать? - Задала сама себе вопрос Женя.
   - А вы мне её оставьте, - предложила Сульма, - за мой четвёртый этаж с балконом и телефоном.
   - Вы правы. Так и договорились. Бабушка, ты не против?
   - Так будет правильно, Женя, она здесь всё равно лишняя будет. Сульма, стенка у нас почти новая и большая.
   - Давайте перебирайтесь тогда, вот вам ключи, ещё две связки дома отдам, а потом решим, когда пойдём документы оформлять.
   Сульма весь вечер, взволнованная, ходила кругами по своей кухне, по коридору, по спальне и всё никак не могла успокоиться удачным вариантом обмена. Представляла, как обрадуется Юра, как освободится спальная комната, она уже планировала сделать в ней салон штор.
   - Мне надо срочно выбраться в Свердловск, походить по магазинам, внимательно рассмотреть портьерные ткани, они ни в коем случае у меня не должны быть такими же. Я привезу из Казахстана совсем другие -- неповторимые, таких по близости даже быть не должно во всей округе, всё равно в апреле собираемся к маме. С пятницы Юра будет работать с утра, вот я в субботу и соберусь, съезжу, и в центре всё выгляжу, и на Уралмаш съезжу, и в южный район, а потом уже и у себя в городе пробегусь по магазинам.
   Утречком в постели Юра притянул её к себе и проговорил на ушко:
   - Сульма, в субботу под вечер собирайся, пойдём с моей тёщей знакомиться.
   - Юра! - Она отхлынула от него от неожиданности. - Что это вдруг?
   - Приглашает тебя, - засмеялся он, - восьмое марта всё-таки на носу. Пора, говорит, нам уже познакомиться.
   - Кто ещё будет?
   - Да мы только. Игорь дома, с ним ты уже не один раз общалась.
   - Юра, что-то я стесняюсь.
   - Да не бойся ты, нормальная у меня тёща.
   - Надо что-то купить, праздник ведь.
   - Цветы достаточно. Она пирогов обещала напечь.
   - Спиртное брать?
   - Если только кагора бутылочку, крепче она не будет.
   - Ох! - Вздохнула Сульма. - Хоть бы мне удалось это испытание пережить.
   - Переживёшь, - смеялся он.
   Она ничего не сказала ему про обмен квартирами. Только Дашу с Ниной предупредила, что весь воскресный день её не будет, пришлось на воскресение перенести задуманную поездку по Свердловским магазинам.
   Они жили в двухэтажном крепком доме сталинской постройки на втором этаже.
   - Мама! Мы пришли, - кричал Юра, открыв дверь своим ключом. - Проходи смелее, раздевайся, - подталкивал он её сзади, - давай я за тобой поухаживаю. Мама, я Сульму привёл!
   - Давно пора, - улыбалась та, выходя из кухни с полотенцем в руках.
   - Сульма. Здравствуйте.
   - А я, стало быть, теперь и твоя мама.
   Сульма вопросительно смотрела на Юру, но он только смеялся:
   - Пойду я умоюсь, вы тут сами знакомьтесь, - и исчез.
   - Не стесняйся, Сульма, разувайся, проходи, тапочки вот накинь, иди вот сюда, в комнату, посмотри, как мы тут обитаем, а я пока -- на кухню.
   Квартира была огромная, трёхкомнатная. Чтобы не сидеть, сложа руки, она пошла на кухню.
   - Может вам помочь?
   - Давай собирай на стол. Да рассказывай.
   - Про что?
   - Про деньги, про любовь, - смеялась хозяйка.
   - Игорь где?
   - Должен вот-вот из школы заявиться. Какие пироги ты больше любишь, сладкие или с капустой?
   - Я всякие люблю, - засмеялась Сульма. - Мама, мне бы вазочку с водой, цветы поставить.
   - Там в большой комнате в серванте поищи.
   Часа три они четверо просидели за сытным столом перед телевизором. Тётя Шура, действительно, была добрейшей души женщина, а Сульма, справившись со своим первым волнением, уже один раз назвав её мамой, больше не комплексовала. Достали фотоальбомы, над ними с пересказами возились около часа. Про Сульму та знала почти всё.
   - А мама твоя ещё работает?
   - Да, тоже продавцом всю жизнь. Мы с братом Салимом в апреле к ней собираемся.
   - Ты ведь местная?
   - В деревне я родилась и выросла, в Красноуфимском районе, Баяк называется.
   - Интересное название. Баяк -- это что?
   - Это татарское название, по-русски значит "Заяц".
   - Заяц! У вас там много зайцев, стало быть?
   - Я за всю жизнь раза три только видела, - хохотала Сульма, - и то не живых. Это сельскохозяйственный район. Совхоз семенной. Был. Сейчас, сестра говорит, все поля сорной травой зарастают. Раньше студенты убирали урожай, а сейчас только за деньги, а за такие гроши заниматься грязной работой желающих мало.
   - Ездишь туда к сестре-то?
   - Да, раза два в год с Салимом на машине.
   - А Салим чем занимается?
   - Он в автосервисе работает. У него своя грузовая "ГАЗель". Мама, приходите к нам, посмотрите наш магазин.
   - Теперь обязательно зайду, Сульма. Весна начинается, повеселее будет, слава Богу, зиму холодную пережили. Ещё одну.
   - Мама, - засобирался Юра. - Нам пора, завтра мне рано вставать.
  
  
   х х х
  
  
   С утра она смогла только побелить потолок, простенки у окна, и вымыла окна с обеих сторон, и со стороны улицы, и изнутри.
   - Надо сегодня Юру заставить стенку отодвинуть, а вечером я за ней выбелю, чтобы сразу обратно на место поставить, а потом, не торопясь, всё уж остальное доделывать буду.
   Вечером, закрыв магазин, они сидели за кухонным столом, и Сульма придумывала варианты, как любимого своего удивить.
   - Что-то ты на меня не так, как всегда, посматриваешь, - заметил он. - Рассказывай, как и что?
   - Юра, у меня для тебя сюрприз, - светилась она.
   - Говори.
   - Смотреть надо.
   - Показывай.
   - Идти надо.
   - Далеко?
   - Рядом. Вот уберу со стола, и пойдём посмотрим.
   Она заметила его вопрошающие взгляды, когда сказала, выходя, что одеваться не надо, и когда открывала ключом соседнюю квартиру. Он прошёл за ней в пустую комнату, осматривая ведро с известью и стремянку.
   - Юра, здесь ты теперь хозяйничать будешь.
   Он, сердито взглянув на неё, повернулся и, ничего не говоря, вышел, хлопнув дверью. Сульма, не понимая, поплелась за ним следом. Конечно, он слышал, как она подошла сзади. Стоял, отвернувшись, смотрел в окно. Потом, жёстко взяв её за руки, посадил за стол напротив.
   - Сульма! Откуда у тебя столько денег! Я, конечно, давно заметил, что ты промышляешь спиртом, но -- квартира? Она много дороже стоит! На какие шиши ты её купила?
   - Юра, я её не покупала, - виновато сказала она.
   - Не покупала? Тогда что ты там хозяйничаешь?
   - Юра, я её поменяла на ту, однокомнатную свою.
   Он долго переваривал ответ, однако, ничуть его взгляд не смягчился.
   - Разве ты её не продала, чтобы купить трёхкомнатную?
   - Нет. Она так и стояла пустая с тех пор.
   - Тогда ответь, откуда у тебя взялись деньги на покупку трёхкомнатной?
   - Юра, мне Салим помогли с мамой, - всё ещё вынуждена была она оправдываться, - и кредит я брала на три месяца, - врала она, не краснея, - в конце года ещё расплатилась с банком.
   - Мне не нравится, что ты спиртом промышляешь.
   - Юра, ты когда-нибудь видел, что я его продавала? - Встала она. - Конечно, спирт помог выкрутиться, я согласна, но что в этом криминального! В Свердловске во всех торговых точках у вокзала им торгуют вполне легально. Я сама видела, даже купила одну бутылку, чтобы этикетку такую же сделать. Вот, смотри, - она достала из кухонного стола бутылку, которую действительно купила в привокзальном ларьке, заинтересовавшись чисто наклейкой. - И в бутылках моих запечатана не какая-нибудь разливуха, а чистый медицинский спирт. Я не виновата, что в мире у нас проблемы со спиртным. И просят его мои подружки.
   Юра рассматривал бутылку.
   - А откуда сургуч берёшь?
   - Валя приносит, у неё каждый день сейфы им опечатываются.
   - Даже не знаю, как тебе верить, Сульма. Боюсь я. Не за себя, за тебя боюсь. Такими деньгами крутишь!
   - Юра, ты же знаешь, я каждое первое число на нуле оказываюсь, вот уже почти год целый.
   - А с однокомнатной-то как вышло?
   - Тётя Маша давно, оказывается, мечтали перебраться с первого этажа повыше. Женя у ней замуж в марте выходит, она и поделилась со мной своими радостями, и сразу пошли мою однокомнатную смотреть. А стенку мне оставили за четвёртый этаж с балконом и телефоном. Юра, я потолок в комнате уже побелила, хотела, чтобы ты помог мне стенку отодвинуть, я бы за ней быстро побелила, и сразу бы на место обратно поставили, - уже просила она, видя, что взгляд его смягчился.
   - Ох, Сульма, нисколько ты мне не даёшь расслабиться, - вздохнул он, нехотя поднимаясь. - Пойдём твою стенку двигать.
   В конце марта они перетаскивали свою двуспальную кровать на новое место жительства.
   - Слава Богу, стенку не надо делать, - смеялся он.
   - Юра, оставь мне свой паспорт.
   - Зачем?
   - Квартира хоть и на мне, но я здесь только тебя пропишу. Сам будешь хозяйничать.
   - А ты, видно, только спать сюда будешь приходить.
   - Наверное.
   - Что в опустевшей комнате будет?
   - Пока мечтаю, Юра. Вот съездим с Салимом к маме, там видно будет. Хочу, если получится, салон штор открыть. Их ведь легко подшивать, по краям только, почти, как простыни. Только на всех стенах придётся гардины большие делать. Я видела один такой салон в Казахстане, очень понравился, у нас здесь таких нет. Ещё раз всё рассмотрю, тогда уж и определюсь.
   - А я первым делом телевизор себе куплю.
   - Делай, что хочешь, теперь это твоё хозяйство. Я только приборку и мытьё здесь за собой оставляю, - смеялась Сульма, - а за это спать с тобой рядышком буду.
   Третий день молоденькая девица из налоговой инспекции проверяла её документальную бухгалтерию за прошлый год и за первый квартал этого года. Третий день Нина готовила ей обед. Сульма настрого наказала, чтобы "никакой выпивки".
   - И не отвечать ни на один вопрос. Поняли? Вы ничего не знаете. Пусть все вопросы задаёт только мне.
   Но ревизорша только копалась в бумагах, пока её не приглашали "на чай". Сульма посадила её в швейную комнату, и сама изо всех сил с утра до обеда шила, шила, и шила. Но та вопросов и ей почти не задавала. На четвёртый день сказала, что проверку закончила, что акт принесёт для подписи через день.
   - Салим, - радостно звонила Сульма, - меня налоговая проверила! Всё нормально у меня! Вчера акт проверки подписала. Можно теперь в Казахстан собираться, только мне ещё надо с работы отпроситься. Когда примерно?
   - Давай после двадцатого сразу, чтобы к майским праздникам вернуться.
   - Хорошо. Я потом позвоню, как договорюсь.
   Нина проговорилась, что её Юлька хочет поработать лето.
   - Нина, а пусть она у меня реализатором поработает, - сразу среагировала Сульма, - ты ей поможешь разобраться, я буду ей платить проценты с выручки, чем больше продаст, тем больше получит.
   - А ты чем заниматься будешь?
   - А я, девочки, устала. Так устала, сил никаких нет, отдохну немного. Шить буду, да и вас ведь я замучила, всё время за меня после обеда работаете.
   - Так мы ведь за это по выходным отдыхаем, да и так до обеда по одной работаем.
   - Но Юльку-то тоже надо к делу приучать, большая ведь, я в её годы вовсю вместо мамы торговала, и не только промтоварами, а и продуктами. Если получится у ней, к следующему году и ей прилавки поставим, пусть себе занимается.
   - Куда поставим?
   - Уберём вон диван, да и соорудим ещё около одной стенки торговые лавочки. Я вот на днях с Салимом в Казахстан собираюсь, ещё пару прилавков таких же привезу.
   - Из Казахстана?
   - Да. Эти ведь я тоже оттуда привезла, на Урале таких не купить.
   - А когда ты собираешься?
   - Двадцатого вечером уедем.
   - Надолго?
   - К первому мая должны вернуться, если всё нормально будет. Нина, ты поговори серьёзно с дочкой-то.
   - Я думаю, она радёхонька будет.
   Вечером она делилась с Юрой своими соображениями.
   - Знаешь, я решила летом не заниматься торговлей, у Нины Юлька хочет поработать, договорились, что я буду ей платить.
   - Слава Богу, хоть, как юла, крутиться не будешь.
   - Подумала, что я, правда, как папа Карло верчусь. Хватает ведь денег, и с жильём, и с магазином всё наладилось, буду спокойно шитьём заниматься, да по первым числам в офисы выходить, после обеда -- поликлиника, хватит мне. Ещё вот, если получится, салон штор открою. Отчётность вся на мне.
   - Еду будешь учиться готовить, - добавил он.
   - Ты прав, может и еду буду готовить, - смеялась она, - пора учиться. В компьютере ещё очень многое не знаю, там надо шариться. А кухню я тоже девчонкам в аренду включу, там и вода, и газ, и свет, и девять квадратных метров всё-таки, и холодильник полностью со столами в их распоряжении. Правда?
   - Конечно, мы же теперь отдельно будем питаться.
   - Тем более, если ещё у них Юлька будет.
   - Когда у Юльки летние каникулы начинаются?
   - Тебе лучше знать, твой Игорь-то ведь тоже девятый кончает.
   - Он сказал, что с двадцать пятого мая.
   - Она, наверное, так же, давай спать. Завтра нам рано на базу опять ехать.
   - Опять свои канистры возьмёшь?
   - Конечно.
   - Кому?
   - Одну сразу главбуху в Промстройбанк, другую медсёстры уже меж собой распределили, праздники ведь на носу, да и деньги мне с собой за товаром не лишние будут.
   - Ох, горе ты моё спиртовое, как отучить тебя от этого!
   - Юра, нам же надо теперь ещё холодильник покупать.
   - Ладно, давай спать, утро вечера мудренее.
   - Самое страшное я пережила.
   - Это что?
   - Проверку налоговой. Следующая только через два года будет, и проверять будут только следующий год, а в этот даже никто не заглянет. Всё. Спокойной ночи.
   - Спокойной ночи.
  
  
   х х х
  
  
   Сульма после изнурительно жаркой дороги, после сытного ужина лежала на широкой веранде, на мягкой пуховой подушке, под тёплым одеялом из взбитой овечьей шерсти и вспоминала лицо встретившей их матери.
   - Как она постарела. Всего за один год. Хоть лицо и без единой морщинки, но как-то сузилось, потемнело. Кажется, даже стала меньше ростом, - вздохнула она, - шестьдесят три года, а всё ещё работает, правда, уже не в магазине. И улыбается по-другому. И в шаль всё время куталась за столом.
   Она понимала, что мать многие годы и её, и Салима очень выручала, умудряясь каким-то образом каждый год запасать для них дешёвый товар.
   - Но ведь это не вечно! Когда-то это закончится! Надо быть к этому всегда готовой. Пока мама помогает, мне надо сделать запасы ситца не на один год, а может на два-три. А что будет потом? - Задала она сама себе вопрос. - Надо с родственниками тёти Физы поближе познакомиться, может кто из них связан с торговлей.
   На следующий же день она отправилась в салон штор, чтобы внимательно высмотреть там всё витринное хозяйство. В салоне покупателей с раннего утра никого не было, хозяйка предложила ей посмотреть всевозможные журналы, в которых было множество красочно оформленных окон.
   - Можно, я посижу полистаю?
   - Конечно, смотрите, выбирайте, что понравится, а я пока пойду чайку попью.
   - Хорошо, спасибо, - присела она около столика.
   Как только осталась одна, достала телефон и начала делать фотографии абсолютно всех страниц прямо с журналов. Быстро, чётко.
   - Дома в компьютер перенесу. И в книжных лавочках здесь надо журналов будет накупить.
   Когда ей показалось достаточно, начала рассматривать витрины, установку креплений. Оказывается, на одной стене была голубая, на другой розовая плёнка, на фоне этих плёнок просвечивающие занавески принимали совершенно другой цвет, чем были на самом деле. Потом стала рассматривать ткани, читала этикетки, ширину, цены. Все были очень дорогими по сравнению с ситцем.
   - Но рулоны не такие огромные, как у ситца, - прикинула она.
   На самом большом попался штамп производителя -- двести пятьдесят метров.
   - Если на одно окно во всю стену надо пять метров, значит, в рулоне -- на пятьдесят окон. Мне бы для начала хватило и на десять окон, то есть, если попадутся остатки по пятьдесят метров, меня бы это устроило. Здесь в такой же комнате, как у меня, витражами представлено девять разновидностей оформления, значит, и мне надо не меньше, - она прикинула стоимость закупки.
   - Ну как, выбрали что-нибудь? - Услышала вопрос хозяйки.
   - Мне вот эта очень понравилась. Какова стоимость?
   Ответ её шокировал -- в три с половиной раза дороже стоимости просто материала!
   - Как ткань называется?
   - В основном -- вуаль.
   - На розовом окне очень хорошо смотрится, но ведь окна на самом деле розовыми не бывают. Наверное, на обыкновенном стекле всё не так будет выглядеть, особенно вечером на тёмном окне?
   - Может немножко и не так. А что мешает плотные шторы такого цвета повесить ближе к окну, а тюль -- сверху?
   - Да, можно, конечно, - согласилась Сульма и потрогала рукой плёнку.
   - А плёнку такую где берёте?
   - В хозяйственном, там всяких цветов полно.
   - Спасибо, я всё просмотрела, пойду теперь деньги свои считать и окна мерить. Думаю, что закажу себе обязательно. Квартиру новую купили, - пояснила она отсрочку покупки. - До свидания.
   - Заходите, ждём, - улыбалась хозяйка.
   - Фу! - Выдохнула Сульма, выйдя на улицу. - Теперь прогуляемся по "Тканям". - И возмутилась. - Ничего себе денежки с людей дерёт! Триста процентов прибыли! Неужели кто-то покупает?
   В "Тканях" были абсолютно все расцветки, выставленные в салоне штор, даже много больше.
   - Значит, на оптовой базе всё можно закупить, там, безусловно, дешевле.
   Обратила внимание на необычную простую белую ткань, на которой были наштампованы обыкновенные кухонные занавески, одна сверху и ниже две по краям окна. Окантовка была в одном рулоне жёлтая, в другом зелёная, в третьем коричневая.
   - Как в нашей деревне, - засмеялась Сульма, - даже верхняя выбита уголочками книзу. Обязательно надо закупить! Просто! Дёшево! У нас в городе частного сектора полно, люди точно покупать будут. Асие в дом новые занавески привезу!
   На пути оказался и хозяйственный магазин, она, не задумываясь, накупила шесть видов цветной широкой плёнки и с улыбкой отправилась в обратный путь.
   Весь следующий день она провела у мамы на работе. Они на автобусе уехали далеко за город, где находилось множество складских помещений вдоль железной дороги. Мама работала на складе промышленных товаров, типа оптовки.
   - Я здесь и вместо уборщицы, и еды немного готовлю мужикам, мне поручено три здания, в этом-то больше начальство с округи собирается на обед.
   Открыв большую дверь в просторную комнатку, включив свет, засмеялась:
   - Проходи, Сульма, смотри, что я для вас тут за год насобирала.
   - Мама, что бы мы с Салимом без тебя делали. Никаких благодарностей не хватит.
   - Сульма, мне же это в радость, о ком мне ещё-то заботиться. Ладно хоть приезжаете ко мне каждый год, больше ведь никого из своих не вижу. Выбирай, что хочешь, остальное Салиму, он так сказал. Вот в этой стороне списанное-бракованное, совсем за копейки, в этом углу нормальные ткани, а то, что на полу -- бесплатное -- у нас тут зимой вагон рассыпался под вечер, на боку совсем лежал, долго поднимали, так таскали всю ночь, кто сколько смог, ну я и постаралась, двое суток потом от тяжестей руки-ноги дрожали. Потом ещё у алкашей скупила за водку, так что расходы у вас нынче небольшие будут.
   - Мама, мне ещё надо тюль и портьерного на окна, много надо. Не подскажешь, на какой базе? Я хочу салон штор открыть, точно такой, как у вас недалеко. И простого полотенечного у нас совсем не продают.
   - Тюль, говоришь. Надо посмотреть, я ведь много чего в этой округе ещё не знаю. Ладно, поспрашиваю сегодня.
   - Ещё товаро-транспортных накладных и чеков с Казахстанскими печатями и штампами. Кончаются у меня.
   - Это у меня есть, хоть сколько. Только штамповать тебе самой придётся. Садись и штампуй, пока не надоест, а я закрою тебя да пойду узнавать, где тюль. Есть захочешь -- чай, пряники вон в том углу, в холодильнике там много всего. Пойду тогда, боюсь, что быстро не получится. Только займись сначала материалами, чтобы я кладовку свою до обеда закрыла от чужих глаз.
   И штамповала сидела Сульма чистые бланки больше двух часов. После обеда, когда все лишние из помещения удалились, они пошли покупать тюль. Каждой расцветки вуали набрала по пятьдесят метров. Таскали потом всё это к маме в склад.
   На третий день поехали с Салимом за прилавками сначала, потом к маме на склад, загрузили вниз для Сульмы, сверху для Салима. Задерживаться не стали, рано утром на четвёртый день пересекли российско-казахстанскую границу.
   - Нахапали-то сколько, даже мне тяжело, рессоры поскрипывают, - смеялся Салим, - доехать бы нормально.
   - К Асие-то не успеем, наверное.
   - Давай отложим поездку в деревню.
   - Как скажешь, у меня пока большой нужды нет.
   - Осенью съездим.
   - Ладно. Хоть праздники дома отдохнём.
   Всю стенку в коридоре она заполнила тюками постельного материала, полностью освободив от него кладовку, в которую аккуратно разложила дорогое портьерное. Все мешки с пухом и подушки перенесла в ванную, так как всё равно раскладкой пуха по наволочкам занималась именно там при закрытых дверях. Все остальные рулоны составили в стенку в новой квартире.
   Юра в последнее время занимался ремонтными работами в больничном гараже, был этим недоволен, но не жаловался. Дома Сульма старалась с утра готовить еду, чтобы хоть немного скрасить это недовольство. Вечерами вовлекала его в разговор об устройстве салона штор, разъясняя и рисуя подробности креплений и витрин.
   - Юра, понимаешь, гардины должны быть тонкими и двойными, но на окне их должно быть три пары сразу, рядом друг с другом, сантиметров через пятнадцать-двадцать. А лежать они должны на очень крепком уголке.
   - Три-то зачем на одно окно? Да ещё три пары?
   - Это же -- витрина! Можно две пары отодвинуть совсем, останется одна пара, тюль плюс плотные. Можно эту пару отодвинуть и раскрыть другую для просмотра, чтобы показать покупателю как можно больше вариантов.
   - И что, так и на стенах?
   - Да, и на стенах так же.
   - Значит, Сульма, так сделаем. Сначала ты покупаешь гардины, а только потом я буду делать для них крепления, чтобы конкретно было видно, что я должен сделать.
   - Хорошо. Ладно. Куплю.
   - Давай сначала на одно окно сделаем. Если понравится, тогда и стенами займёмся.
   - Ладно. Только крепления-уголки там у них из широкой никелированной трубки были, как головки у старых кроватей, и наконечник круглый красовался со стороны зала, он же и тормозом служил для самих гардин.
   - Ну не знаю, никелированных мне не найти. Покрасить просто можно. А заглушку красивую я сделаю. Пожалуй, трубка лучше подойдёт, чем уголок -- шесть штор во всю стену, это же какая тяжесть! Придётся ещё в середине крепление ставить.
   - Да, там в центре тоже были, только без круглой заглушки.
   Через неделю Сульма целовала его от радости, что получилось очень надёжно и очень красиво. Она демонстрировала ему то одну пару штор, то другую, то третью. Оба, довольные результатом, сделали разметки на двух стенах точно такой же величины, что и оконный пролёт, и, обнявшись, отправились есть и спать.
  
  
   х х х
  
  
   Юра в начале знакомства даже не намекнул, что у него первого июня день рождения, а сейчас, зная паспортные данные, Сульма в тайне от него решила устроить праздничный обед, пригласив и Макса, и Саню, и подружек, и Валю с Лёней. Поняла, что к этому времени сумеет подготовить свой салон штор к открытию -- подруги первыми должны его оценить. Юра, ничего не подозревая, помог ей скотчем прикрепить на стены цветные плёнки, развесить тюль, и сам теперь любовался окружившей его лёгкой цветной паутиной, отражавшейся в зеркальной люстре над головой.
   - Юра, вот ещё одну маленькую гардину надо прикрепить с одной стороны двери повыше. Здесь у меня будут простые белые занавески с зубчиками на простое деревенское окно. Я и занавески погладила уже.
   - А с другой стороны двери пусто будет? Как-то не симметрично.
   - Нет. Сюда надо сделать съёмные полочки. Узкие, как раз на ширину рулона, здесь будут выставлены сверху донизу образцы тканей всего ассортимента.
   - Прилавки где поставим?
   - Как продолжение входа. Вдоль комнаты. С двух сторон.
   - Тогда дверь надо, чтобы наружу открывалась. В коридор.
   - Хорошо бы было.
   - В принципе, они лёгкие, перевесить-то нетрудно. Только замок с ручкой ногами вверх будут.
   - Это потом как-нибудь сделаем.
   - Нет, нечего на потом оставлять. Тебе ведь не терпится здесь уже посетителей принимать. Если поможешь мне, то сейчас и сделаем, а потом уж стойки под полочки сделаю. Где твоя гардина? Давай сюда.
   Компьютер она решила переставить в свой салон штор под "деревенские шторки", так как в конце мая за её прилавком в торговом зале начала работу Юлька. Один свой прилавок она загрузила швейными мелочами, нитки, иголки, ножницы и прочее. Сверху была раскинута кипа распечаток с компьютера цветных рекламных продуктов для оформления окон. Стопка журналов с таким же добром лежала под прилавком. Под стеклом прилавка с другой стороны двери -- поделки из цветного стекла. Ей не нравился тёмный деревянный пол, пришлось купить светлый палас, который по полметра не доходил до всех стенок, но отстоящие от стен шторы скрывали этот недостаток. В центре подоконника при раздвинутых шторках красовался стеклянный цветок. Осталось развесить ценники, сделать объявление в газету и прикрепить на двери вывеску, но эти, совсем не мелочи, Сульма решила завершить после первого числа.
   Предупредила Дашу с Ниной, что день рождения для Юры должен остаться сюрпризом, чтобы случайно не проболтались.
   - Тогда мы и своим в самый последний момент скажем.
   Так как салон штор они обустраивали по вечерам, девчонки ни сном ни духом не ведали о её задумке. Стол накрывали с подружками с утра на восемь человек в большой общей кухне. С Юлей в торговом зале должна была поприсутствовать бывшая соседка тётя Маша. День был субботний, и Юра нежился в постели, видимо, счастливый, что никаких домашних дел на сегодня не было запланировано. В салон штор Сульма с утра поставила большой букет белых роз.
   Все, как один, собрались за столом.
   - Где именинник-то? - Не выдержал Макс.
   - Он, наверное, ещё спит, - смеялась Сульма, - придется тебе его разбудить.
   Макс прошёл в коридор и, стуча в бывшую спальню, громко кричал:
   - Юра! Пора за стол! Мы все уже собрались!
   - Макс, - Сульма проговорила шёпотом, подойдя сзади, - он не здесь спит.
   - А где?
   - В соседней квартире. Вот ключ. Иди первый его поздравляй. Я даже видеть не хочу, как это будет выглядеть. Боюсь.
   - В соседней квартире? - Удивился Макс. - С кем он там?
   - Один. Я-то здесь. Иди, иди. Обрадуй его.
   Потом целый час хохотали под рюмочку над этой побудкой.
   - Я, значит, открываю квартиру ключом, - начал загадочно Макс, - осторожно так. Слышу, как телевизор замолк, он, видимо, быстро за пульт схватился. Потом тень мелькнула -- Юра, в чём мать родила, как пантера, юрк под одеяло с головой. Лежит и думает, что это Сульма, наверное, пришла. Лежит и даже не дышит, ждёт, когда Сульма его в постельке поцелует и обнимет. - Под общий хохот продолжал он. - А я что, как вор в чужой квартире, на цыпочках прошёл на кухню, там черешни стоит чуть не ведёрное блюдо, присел и давай уплетать. Думал, встанет. Нет, не встаёт. Ну я и придумал, "дай-ка я его разыграю!". Побрякал кастрюльками на кухне да прошлёпал через прихожую в комнату. Он, как лежал, так и лежит. Я -- прыг к нему под одеяло в чём был и давай его тискать по всем местам. Что потом было! - Хохотал он. - Вы, наверное, слышали! Боже! Как он орал! Вырывался! А я-то одеяло не даю скинуть! Чуть не задохнулись под ним оба от счастья, - покатывался рассказчик со смеху.
   - Вам бы такой ужас в день рождения пережить! - Оправдывался Юра, улыбаясь.
   А все хохотали, представляя описанную картинку. Потом Нина спросила, как Юра в той квартире оказался. Пришлось рассказать, что обмен сделали.
   - Когда?
   - В мае кровать перетащили. Холодильник на прошлой неделе купили. Теперь, девочки, кухню здешнюю будем на троих делить, к слову пришлось сказать, чтобы все слышали. Теперь у нас своя кухня с Юрой будет.
   - Ну что, пойдёмте квартиру смотреть, - предложил Саня, - да обмыть ведь надо, да и черешню Макс поди не всю там съел.
   Рассмотрели их невеликое хозяйство. На кухне никаких шкафов пока не было. Нина поинтересовалась стоимостью стенки.
   - Она нам досталась от прежних хозяев за балкон с четвёртым этажом.
   Захватив оставшуюся черешню, вернулись к сытному столу. Лёня, оказывается, был весёлым рассказчиком анекдотов, в основном как раз на темы жилищного переселения. Потом мужчины выбрались на улицу проветриться, девчонки пошли их проводить через торговый зал, соднова Юлю с тётей Машей проведать. Валя осталась с Сульмой помочь прибрать на столе.
   - А что теперь у тебя в бывшей спальне? - Поинтересовалась Валя.
   - Я компьютер туда перенесла. А ещё там у меня для вас большой сюрприз на сегодня.
   - Сюрприз? Может пора уже его показать?
   - Пойдём. Открою. Первые с тобой увидим. Я сама только вчера всё закончила, даже Юра ещё не всё видел.
   Валя изумлёнными глазами рассматривала стены, приоткрывала шторки, щупала ткани. В открытые двери начали подходить сначала Даша с Ниной, потом мужчины, тётя Маша заглянула, Юльку рукой поманила. Осторожно ходили по паласу, потом Сульма начала демонстрацию витрин.
   - Это ведь мне всё мой именинник сделал, - обратилась она сразу ко всем, - одной бы мне об этом только мечтать пришлось, не более. Юра! Этот букет от меня с любовью, - обняла она его свободной рукой и почувствовала ответное объятие. - Так что приходите теперь ко мне в салон штор со своими заказами. Шью всем всё! Хоть из вашего материала, хоть из моего. Любую картинку выбирайте. На неделе объявление в газету подам, вывеску повесим, цены обозначу.
   - А сама в новой квартире без штор живёшь, - заметил Лёня.
   - Живём мы там совсем недавно. Я специально их там не повесила, чтобы произвести на вас впечатление, - смеялась Сульма.
   - А цветок стеклянный тоже из Казахстана? - Поинтересовалась Даша.
   - Нет, их у нас на Урале делают.
   - На продажу, как сувенир, хорошо бы подошёл.
   - Да. Но, Даша, это будет мой товар.
   - И эти стеклянные сувенирчики под стеклом?
   - Конечно.
  
  
   х х х
  
  
   Юлька работала довольно бойко. Была разговорчивой, не стеснялась и за общий стол садиться, и приборкой заниматься, новости постоянно все знала, и что в правительстве страны делается, и что в городе происходит. Оказывается, что шесть новых банков в городе открыли свои отделения, и какое-то казначейство появилось, что садики теперь будут коммерческие, что базарную площадь в центре будут ликвидировать и так далее. Сульма как-то никогда даже не интересовалась подобными вещами и с интересом слушала молодой весёлый голос.
   В её салон штор заглядывали посетители, но только заглядывали, заказывали мало, чаще приносили свой материал портьерный подшить. Она решила вывесить ещё один экземпляр "деревенских" шторок в торговый зал и поняла, что их там стали покупать. Переговорила с Даниёй, чтобы та её к осени загрузила шалями, рассказала, что в Казахстан с братом съездили, что мама постарела, поделилась расширением своего бизнеса. Прогулялась по базарным прилавкам, посмотрела, чем торгуют -- ничего нового не заметила. Больнице в этом году местный бюджет денег не выделил, но выручал спирт.
   - Да, - думала она, - не надо мне у прилавка стоять. Как хорошо только шить до обеда и вечером просто в постели перед телевизором валяться.
   Дверь в её салон до обеда всегда была открытой, крупная вывеска была видна при входе в магазин, проход был свободный, так как диван они поставили в угол под видеокамеру. Лёня с Валей подарили Юре на день рождения датчик движения, помогли его соединить с компьютером, и Сульме не обязательно было там постоянно присутствовать, так как стоило кому-либо пересечь порог салона -- компьютер заливался громким смехом звонких детских голосов, и только тогда она отрывалась от своего шитья. Время работы салона она установила с десяти до четырнадцати часов, заказ можно было сделать и по телефону, который был указан на вывеске. Чтобы как-то активизировать продажу, ещё раз подала красочные объявления во все газеты.
   Было лето, хорошо, конечно, все шлялись по улицам, но именно в дождливые пасмурные дни увеличивался поток людей через её магазин, именно в плохую погоду была хорошая выручка.
   Сульма, перебрав свои наряды, решила одеть своё короткое платье с колготками, в котором как-то праздновала свой первый Новый год с медиками.
   - Я его одевала-то всего три раза, - подумала она, - нечего ему лежать, носить буду. Я же теперь хозяйка салона и хозяйка "Аквамарина" и, вообще, надо заняться своим гардеробом.
   Услышав заливистый хохот компьютера, она оторвалась от машинки и направилась в салон. Молодой человек в костюмчике расхаживал по паласу и внимательно рассматривал витрины. Сульма не стала ему мешать и присела в коридоре в кресло у двери.
   - Мужчина, да ещё молодой, - усмехнулась про себя, - что он может понимать в тюлевых занавесках?
   Однако, тот не спешил уходить, приподнял шторку, потрогал плёнку на стене. Взял со стола визитку. Заинтересовался стеклянным цветком. Сульма поднялась с кресла. Встал посреди комнаты, широко расставив ноги, и спросил в упор:
   - Сколько стоит это чудо?
   - Очень дорого.
   - Сколько?
   Она увеличила было цену, пририсовав в уме нолик, потом почему-то умножила на два, а когда он достал портмоне, сказала только:
   - Он не продаётся. Подарок. Но я могу заказать.
   - Кому?
   - В Японию, - засмеялась она.
   - Вы здесь хозяйка?
   - Да.
   - Я покупаю у вас все шторы, - заявил он.
   - Все?
   - Да. Все. Обговорим?
   Сульма не ожидала такого поворота и заподозрила неладное.
   - Давайте пройдёмте за мной, - пошла на кухню, чувствуя, что он идёт следом. - Присаживайтесь. Чай? Кофе?
   - Кофе без ничего.
   - Вам все одинаковые, наверное, ведь надо? - Пыталась направить она его мысли.
   - Нет. Мне, наоборот, все разные нужны.
   - У вас такая большая квартира?
   - Больше, чем вы думаете, - засмеялся он. - Гостиница у меня.
   - Гостиница? - Удивилась она.
   - Да, гостиница. У вас, я посчитал, девять комплектов висит?
   - Девять.
   - Мне ещё столько же надо, плюс два.
   - И все разные?
   - И все разные. Это возможно?
   - Конечно, - обрадовалась она. - Когда вам надо?
   - К сентябрю открыться хотим.
   - Вполне реально. Угощайтесь, - открыла коробку конфет. - По безналичному?
   - Частично. Вы не против?
   - Не против.
   - Так и договоримся, ни к чему нам обоим лишние налоги платить.
   - Где ваша гостиница?
   - В Екатеринбурге возле парка Маяковского.
   - Вы хозяин?
   - Нет. Я управляющий. Вот моя визитка.
   - Большая гостиница?
   - Нет. Старый сталинский двухэтажный отделали, на двадцать номеров, но комнаты великолепные. Заезжайте взглянуть.
   - В сталинских потолки высокие, не как у нас.
   - Да, это так.
   - Вы уточните, может шторы длиннее надо?
   - Нет, матушку ваши размеры вполне устраивают. Она весь город исколесила, сказала, что ничего похожего не видела.
   - Да, в области подобных тканей вам не найти.
   - Откуда завозите?
   - Не скажу, - ответила Сульма просто.
   - Из Белоруссии?
   - Не скажу, - повторила она, улыбнувшись.
   - Из Японии?
   - Не скажу, - уже смеялась она. - Вы сами-то местный?
   - Брат москвич, я из Красноярска, у нас здесь мать живёт. Вон, напротив, с той стороны вашего базара.
   - Понятно. Когда договор?
   - На этой неделе мать подъедет, всё с ней решать будете. Давайте с финансами определимся сразу, ни вам, ни мне высокие цены в документах ни к чему. Так ведь?
   - Мне тем более.
   - Я могу на половину меньше показать. Вторую половину наличкой.
   - Я согласна.
   - Имейте ввиду, что у нас к весне следующего года точно такой же объект будет готов в Первоуральске, и потом к лету -- на Уралмаше.
   - Тоже по двадцать номеров оба?
   - Да, это удобно. А потом уж у вас в городе начнём здание подбирать, здесь сталинских полно, потом здесь мать пусть хозяйничает.
   - У меня для вас есть эксклюзивное предложение.
   - Выкладывайте.
   - Посидите немного. - Она пошла за своими пуховыми подушками, еле втиснула в двери гору, взятую прямо с витрины в торговом зале. - Вот, взгляните. Во всей области, кроме, как у меня, вы не найдёте таких подушек -- настоящий гусиный пух. Совсем недавно договор на поставку заключила. В неограниченном количестве. Изготавливаем сами любого размера. Давайте раскроем одну, - она ловко орудовала ножницами, просто отрезая один шов, - смотрите.
   Он начал щупать сначала в открытой наволочке, потом перетрясать подушки.
   - Хорошо, я не против. Всё с матерью порешаете.
   - Может соднова и постельное у нас закажете? Тоже ситец необычный, широкий, качественный. Из Казахстана. В стране-то с постельным дефицит.
   - Покажите.
   - Пойдёмте в салон.
   Сульма принесла из соседней комнаты все расцветки простыней, раскинула их на паласе. Ждала его решения.
   - Сами шьёте?
   - Сами.
   - Нам все комплекты двуспальные нужны будут.
   - Сколько угодно! Пододеяльники?
   - Да. Конечно. Я понял вас, Сульма. Рад был познакомиться. Буду с вами работать.
   - Спасибо, Андрей Васильевич. Надеюсь, всё у нас получится.
   Оставшись одна среди разбросанных простыней и подушек, осмысливала произошедшее.
   - Я же обеспечила себя заказами на целых два года! Всё! Хватит лентяйничать! Шить, шить, и шить! И днём, и ночью! Может материала не хватить, может придётся в Казахстан смотаться раньше весны. Какой серьёзный мужчинка ко мне заглянул! И в каждом слове -- страсть! Увлечён своим бизнесом, даже моей душе приятно. Как хорошо, что я цены не снизила на портьерное, а ведь собиралась.
   Она принялась считать выручку от первого предстоящего заказа.
   - Мне срочно надо устройство для проверки денежных купюр! Они же огромную сумму налички принесут! Сегодня же перед работой забегу в "Мир техники", по-моему, я там их видела.
   Собрала разбросанные простыни, отнесла охапку подушек на витрину, но сердце продолжало волноваться, и она никак не могла просто сесть за машинку. Снова присела в кресло рядом с открытой дверью салона и с явным удовольствием глазами переживала минувший час.
   - Интересный мужчина, и уверен в каждом слове, и бизнес у них покруче, не то, что мой.
   Встала, походила по паласу, перещупала все свои шторки, остановилась перед зеркалом, всматриваясь в своё отражение.
   - Хорошо, что платье сегодня это одела, радость оно приносит, - улыбнулась своему двойнику. - Я этому Андрею Васильевичу тоже понравилась, по его глазам это было видно, и салон ему мой понравился, даже пух в моей подушке обеими руками перебирал, потом рукава свои в раковине отряхивал, - засмеялась она, - а это не так просто. Пусть этот пух преследует его теперь всю жизнь. Так, что я должна сделать в первую очередь?
   Она освободила уголок для двуспального постельного. На первый заказ надо будет, если по два комплекта, сорок широких простыней, сорок двухсторонних пододеяльников, сорок подушек, сорок внутренних и восемьдесят наружных наволочек, восемьдесят полотенец.
   - Сегодня же шью только двуспальные пододеяльники. Для подушек надо ещё размеры уточнять. Слава Аллаху, ситца достаточно, на все четыре объекта хватит. Вечером я должна перемерять всё портьерное.
  
  
   х х х
  
  
   Через неделю она познакомилась с матерью её заказчика -- седая, с короткой стрижкой, аккуратная женщина с мерцающими синими звёздочками в голубых глазах под кудрявыми подкрашенными ресницами на приятном лице, с хрипловатым голосом, с маникюром на тонких пальцах, не старая. Сидели на кухне, уточняли размеры, расцветки, количество, сроки. О ценах спора не было.
   - Сульма, разрешите мне закурить?
   - Курите, конечно, - удивилась она, - только у нас пепельницы даже нет. Вот, блюдечко, пожалуйста.
   - Не подведёте? Справитесь за полтора месяца?
   - Да, я всё подготовила, всё пересчитала, перемеряла -- сырья достаточно. Швея добросовестная. Не беспокойтесь, всё сделаем к двадцать пятому августа. Только вывозить вам придётся, у нас нет пока транспорта.
   - Хорошо. Это не проблема. Я двадцатого подъеду, проверю готовность. Если всё будет в порядке, акты подпишем, перечислю деньги на ваш счёт. Наличку отдам, когда забирать будем.
   - Андрей Васильевич намекал, что ещё к новому году столько же понадобится.
   - Ну, он торопится больно! - Засмеялась она. - Думаю, только если к марту. Но -- готовьте, режьте, кроите, шейте, всё заберём. Приезжайте, посмотрите нашу первую гостиницу класса "Люкс".
   - Алла Сергеевна, вот когда сдадите полностью, тогда обязательно наведаюсь, - улыбалась Сульма.
   После ухода посетительницы ещё раз внимательно перечитала договор и принялась кроить массу наволочек на подушки. На следующее утро зазвала на кухню Юльку, знала, что у них есть швейная машинка.
   - Юля, а как ты отнесёшься к тому, если я тебя посажу за машинку?
   - Я умею шить. У нас дома есть машинка, старенькая, правда, но шьёт хорошо.
   - Мне тут приличный заказ сделали, а сроки очень уж короткие. Что если бы ты на своей пошила в свободное время, а я здесь на своей? У нас бы быстрее получилось, и ночами я бы успевала поспать.
   - Давайте, я не против, всё равно времени свободного много, хоть вечером, хоть утром, я рано просыпаюсь.
   - Я вот нарезала простыней. Возьми десяток. Если хорошо получится у тебя, потом и больше можно.
   - Сульма, если вам что-то срочно надо, у меня ещё подружка есть, ей родители давно швейную машинку подарили, такую же, как у вас электрическую, она хорошо даже одежду шьёт, сама выкройками занимается.
   - Хорошо, буду иметь ввиду.
   На следующий день рассматривала готовые простыни.
   - Ох, и хороша же Юлька работница! Надо бы мне её как-то заинтересовать шитьём, в будущем это может пригодиться и мне, и ей, и уголки все аккуратно сделала, и узелочки все спрятала под швы, и машинка у них не петляет. Ей даже мои расценки за метр строчки понравились. Пусть себе шьёт. А мне не мешало бы нарядов подкупить. Алла Сергеевна вон и в серьгах, и маникюр у ней, и джинсы в обтяжку, и блузка молодёжная, и на машине своей заруливает, даже не подумаешь, что ей за пятьдесят.
   Лето подходило к концу, Юлька собиралась в десятый класс. Реализатором согласилась поработать тётя Маша. Сульма озабоченно прикидывала, что ей не хватит в следующем году пуха для подушек. Юра неожиданно заявил, что увольняется со скорой и собрался таксовать в недавно открывшийся таксопарк "Пятёрочка".
   - У нас, Сульма, все скорые на ладан дышат, вся техника развалилась, надоело день и ночь на ремонтах стоять.
   - Юра, а я все шторки сразу продала.
   - Все?
   - Ага. Абсолютно все, только на витринах остались, да ещё чуть-чуть. И пуху мне не хватает, а к весне ещё заказ сделали. Что делать? Юра, может нам свою машину пора купить? Деньги есть.
   - На машину хватит? - Удивился он.
   - Не знаю. Может немного и не хватит. Сколько они сейчас стоят?
   - Да-а-а. Хорошо бы машину свою иметь, - проговорил он мечтательно, - новую бы. Как надоели мне эти скорые. Ещё ведь ставить надо куда-то будет.
   - Юра, а у меня гараж давным-давно есть. Как мне Салим комнату купил в первый раз, тогда гаражный кооператив только строился, у речки который, за автостанцией, тогда он сразу и место на меня оформил.
   - И что? Он пустой стоит?
   - Я его соседу отдала на время, но он мой.
   - Когда ты там была последний раз?
   - Около года назад, но сосед со мной регулярно рассчитывается.
   - Сульма, ты меня не перестаёшь удивлять. Я не против машины, ценами поинтересуюсь, а сегодня вечером давай в гараж сходим, посмотреть хочу. Мне ещё неделю на старом месте надо работать, я бы кое-что перевёз к себе, у меня ведь там и станочки всякие, и два сварочных, и инструментов полно, и канистры, всё ведь пригодится. Там, кроме меня, никто этими делами не занимается.
   - Сходим. Только придётся тебе со мной и в Казахстан, и в деревню не по разу в год ездить, - улыбалась она.
   - Да, легко! Кстати, в "Пятёрочке" есть и грузовые "ГАЗели", за твоим товаром не обязательно на своей ездить, на легковой-то не лишку привезёшь.
   - Правда! Здорово! Ещё лучше. Юра, - осторожно спросила она, - а ты не обидишься, если я машину на себя оформлю?
   - Сульма, если бы ты этого не сказала, я бы сам тебе это предложил -- финансы твои.
   Он, видимо, устал придираться к её большим денежным оборотам, так шокировавших его в начале совместной жизни, а мечта о собственной машине, да ещё у человека с правами на вождение -- это закономерность. Сульма была рада, что обошлось в этот раз без нравоучений.
   - Можно будет и в Волгоград к Дание собраться съездить, - промелькнула мысль.
   Вечером в постели разговор продолжился.
   - Юра, а как ты учился и работал сварщиком, и вдруг шофёром стал? Тоже учился?
   - Я, когда женился, у тестя старый-престарый "Москвич" был, я ещё тогда по молодости это дело освоил. Хоть права и получил тогда, но долго ездить не пришлось, тестя хоронить не на что было, да и болел долго, на лекарства уйму денег надо было, мы тогда его и продали, за бесценок, конечно. А когда массовые сокращения на заводе начались, пришлось просто экзамены пересдать, чтобы права сменить.
   - Юра, а если машину купим, ты научишь меня ездить?
   - Конечно, научу. Не боишься за руль сесть?
   - Не знаю. Пробовать надо. Салим говорит, что на старой какой-нибудь пару лет надо сначала поездить, только потом новую покупать.
   - Сульма, если ты мне доверяешь, то лучше сразу новую покупать надо. Старую мне придётся больше ремонтировать, чем ездить на ней. Я это уже проходил, это тоже немалых денег стоит, поверь мне. А если ты будешь хорошей ученицей, то новая тебе только в радость будет. Надо только, чтобы ты на ней постоянно ездила, машина работать должна, только тогда она себя оправдает.
   Оказывается, срок службы автомобиля по бухгалтерским книжкам равен шести годам.
   - Получается, что за шесть лет он должен себя полностью окупить. Интересно, - размышляла она, - значит, за шесть лет мне надо на ней заработать всю её стоимость. Обязательно надо завести отдельную толстую тетрадочку, записи буду делать. И за товаром можно ездить не только для себя, но и Даше с Ниной предложить такую услугу, Юра, когда свободен, может возить их по оптовкам, надо только цену рассчитать на сто километров пробега, конечно, прибыль заложить сорок процентов. Неужели придётся ещё этим в налоговую отчитываться? Нет, это будет только за наличку, моей лицензией ведь такие услуги не прописаны. Да, - решила она, - мне лишние строчки в отчётах не нужны.
   Юльке понравилось зарабатывать деньги, и она попросилась шить постельное. Сульма пошла советоваться с Ниной.
   - Мама, я же в первую смену учусь, - настаивала дочь, - а с двух до восьми часов Сульма же на работе, а машинка простаивает, я могла бы часа два-три в день шить.
   - У тебя же выпускной класс!
   - Ну и что. Я же не отстающая. Да и экзамены только весной будут.
   Пришлось матери согласиться. Сульма же решила посадить Юльку за пододеяльники.
   - Достань любой пододеяльник, Юля.
   - Зачем?
   - Расскажу кое-что. Смотри, в каждом боковом шве в углах есть отверстия -- это моя фишка. В каждом! Если это край полотна, то просто не дошиваем до края по два-три сантиметра. Если же материал обрезан, то придётся в первую очередь обработать эти отверстия, и только потом делать закрытый, то есть двойной, шов. Поняла?
   - А зачем эти дырочки в углах?
   - Это ты сможешь понять, когда сама будешь стирать, полоскать не по разу, выжимать постиранный пододеяльник, хоть в машине, хоть вручную. Это тебе домашнее задание. Попробуй дома постирать свои пододеяльники и мои -- увидишь, в чём разница. Потом мне ответишь на свой заданный вопрос. Договорились?
   - Ладно, - смеялась Юлька.
   - Кроить лучше, не разрезая по длине, то есть сразу две длины -- лишнего шва не будет.
   - Поняла.
   - В верхнем разрезе поля для строчки надо делать шириной раза в два больше, чем обычный подгиб, значит, при кройке здесь должно быть примерно на пять сантиметров больше.
   - Поняла.
   - Вот. Можешь действовать. Первые произведения покажешь мне.
   - Ладно.
   В октябре звонила брату:
   - Салим, здравствуй. Салим мне срочно пуху не хватает.
   - Сульма, у меня с прошлого года восемь мешков нетронутых стоят, место занимают, не хочет моя Ира больше подушками заниматься. Можешь весь забрать.
   - Салим, а мы с Юрой машину купили.
   - Какую?
   - "Жигули" новые. Приехать?
   - Приезжайте, - смеялся он.
   - А войдёт в машину?
   - Войдёт. Затолкаем. Вы же вдвоём только?
   - Вдвоём.
   - Он город-то знает?
   - Да он постоянно туда ездит.
   - Ну вот и приезжайте.
   - Ну вот, Юра, - улыбалась Сульма, - поедем с моим братом знакомиться.
   - Давно пора.
   Когда Салим поинтересовался, на какие шиши машину купили, пришлось похвастаться, что продала почти всё своё дорогостоящее портьерное.
   - Салим, надо как-то нам к маме собраться будет. У меня ещё четыре таких же заказа на портьерное.
   - Да, такую дороговизну упускать из рук нельзя. Скажешь когда, конечно, съездим.
   - Как всегда, весной. Может чуть пораньше.
   А перед ноябрьскими праздниками по первым заморозкам после пятничного короткого дня они ехали в деревню Баяк, где набили лёгким товаром всё свободное пространство своих "Жигулей".
   - Асия, мы до нового года, или сразу после, ещё приедем, очень много заказов у меня к весне.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 4
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   - Адамовна, задержись-ка, - остановила её завотделением и, оторвавшись от писанины, сняла очки. - Присядь. Разговор будет серьёзный у меня. - Вздохнула, посмотрела в окно, задумавшись, потом начала. - Ты, наверное, уже знаешь, что сокращение у нас большое началось.
   - Да. Дворника убрали, Оля с первого этажа теперь обязана и на улице за крыльцом следить. Да и девчонок постоянно в другие корпуса гоняют, там, видно, уменьшился штат. И в процедурном меньше людей работает.
   - Вот так нас бюджет подстёгивает. Это ещё не всё. У сестёр и техничек придётся рабочий день увеличивать за ту же самую зарплату. Санитарок-пенсионерок уже всех на пенсию отправили. Наверное, придётся больничные места сокращать, работницы-то молодые недовольны увеличивающейся нагрузкой. А что делать? - Опять вздохнула, потом усмехнулась. - Хоть бы мне дали до пенсии доработать.
   - Сколько вам ещё?
   - Почти три года. По нынешним меркам это очень много. Неизвестно, что за один-то год произойдёт. Что творится в стране! Бизнес-то твой как?
   - Грех жаловаться, Амина Ренатовна. Пока нормально.
   - Знаешь, Адамовна, твою должность тоже сокращают.
   - Да вы что?... Как жалко... Мне так нравится...
   - Мы вот тут с главврачом долго советовались. Он может предложить только морг. Поработаешь в морге пару месяцев? А потом Сонечка у нас же в декрет уходит, потом бы я тебя к себе обратно взяла, только уже техничкой ты бы числилась по всему четвёртому этажу.
   - Амина Ренатовна, я согласна техничкой, я только с завхозом не хочу дела иметь.
   - А мы Кате это поручим.
   - А морг? Как там? Я сроду там не была.
   - Боишься покойников?
   - Не знаю. Нет, наверное. Когда отец умер, у меня совершенно не было чувства страха, даже мама удивлялась.
   - Сколько тебе тогда было?
   - Восемь классов заканчивала.
   - В морге, конечно, не сладко. Холодно там. Вскрытия там делают, чтобы причину смерти определить. Ты хоть это себе представляешь?
   - Нет.
   - Внутренности у трупа иногда потрошат, череп вскрывают, живот -- картина не из приятных. Но ты этого видеть не будешь, этим врачи занимаются. Там отдельная чистая комната есть, три стола, для врачей, для сторожей, и для санитарки. Но на твою долю достанется самое противное -- убирать всё то, что выбросят из трупа на пол или в ведро, а потом дочиста вымыть всё, когда врачи уйдут. Обычно вскрытие делают в конце каждого рабочего дня, с четырёх до шести вечера, так что график твоего рабочего дня совсем даже не изменится.
   - Мне кажется, что я с этим справлюсь, Амина Ренатовна. Потерплю два-то месяца.
   - Там ещё такой момент может быть. Обычно сами родственники обмывают и одевают умершего, но иногда те просят сделать это больницу. Одному сторожу это трудно, придётся тебе помогать.
   - Если я не одна буду, то я смогу, раз надо. Тем более, если не всегда.
   - Я рада, что ты согласилась, Адамовна. Не хочется мне тебя терять, привыкла к тебе. - И засмеялась. - А знаешь мусульманскую поговорку?
   - Какую?
   - Говорят, если человек трёх покойников обмоет, то ему все грехи прощаются прошлые, человек полностью очищается и начинает жить заново.
   - Я, кажется, слышала когда-то такое, но никогда об этом не задумывалась, - улыбнулась Сульма.
   - Некоторые утверждают, что это истинная правда, говорят, даже наследственные болячки исчезают.
   - Да вы что? Интересно.
   - Раз выпал тебе шанс такой, постарайся использовать его по полной программе.
   - Как это?
   - Подумай, от чего бы ты хотела избавиться, произноси это вслух, думай постоянно. Трёх-то тебе за два месяца точно придётся обмывать, - смеялась заведующая. - А за медикаментами на базу тебе так же придётся ездить, как и раньше, только водитель теперь другой будет.
   - Я не против, можете на меня положиться.
   - Всё. Иди занимайся своими делами.
   - А в морг-то когда?
   - Со следующего понедельника до конца января.
   - А где он находится?
   - Оля покажет, она там бывала.
  
  
   х х х
  
  
   И запал ей в душу этот разговор, и уже не первый день она, по уши, как говорится, в человеческих отходах, твердила и про себя, и вслух:
   - Хочу избавиться от той болячки, от того греха, который мешает мне почувствовать себя настоящей женщиной, хочу избавиться от бесплодия, хочу родить красивого здорового ребёнка.
   Четверо молодых здоровых парней сутки через трое были её развлечением, оберегая от "ходячих" трупов и помогая свыкнуться и с мертвецким холодом, и с подступающей тошнотой путём всевозможных рассказов и баек. Вместо белого халатика Сульма наряжалась теперь в серую робу, впереди -- резиновый фартук, на руках хозяйственные перчатки, на носу -- чуть ли не респиратор, голова замотана платком.
   - Глядя на тебя, все сейчас покойнички повскакивают, - хохотал Серёга, помогая ей завязать сзади фартук, - не потому, что ты так страшно выглядишь, а потому, что молоденькая и здоровая, они давно таких не видывали. Вовка рассказывал, что вчера всю ночь после твоего ухода покойнички не спали, обсуждали твоё присутствие, некоторые думали, что в рай попали, что сама дева пречистая пришла с ними встретиться.
   После приборки, мытья полов, тряпок, вёдер, она с ожесточением стирала остатки со своей обуви, перчаток, фартука и уже который день не могла прикоснуться к еде, которую с нескрываемым аппетитом все они ей предлагали.
   - Посиди со мной, Адамовна, чайку попьём, скучно ведь мне одному тут целые сутки.
   - Нет, Серёга, совсем не хочу есть, - пыталась она изобразить улыбку, - посижу только несколько минут.
   - Рассказать весёлый анекдотик?
   - Расскажи.
   - Один алкаш проснулся от холода, огляделся мутно -- кругом кресты, рядом могила вырыта, чуть со страха туда не свалился. Отполз, поднялся быстро, вся хмель из башки вылетела. А ноги совсем не слушаются, падает, на кресты натыкается, крестится обеими руками. Слышит -- стучат где-то. Разглядел в утренних потёмках человека, обрадовался, повеселело на душе. Оказалось, тот очередную могилу копает. Дай, думает, я его сейчас напугаю. Подкрался тихонько и сбоку в ухо тому "У-у-у-у!". Тот -- ноль эмоций, копает себе и копает. Подошёл с другой стороны, ещё громче "У-у-у-у!". У того -- никакой реакции.
   - Глухой что ли? Ну да чёрт с ним. Пора выбираться отсюда поскорей.
   Заметил, наконец, выходные ворота. Взялся уже, чтобы открыть, за цепочку. Тут могильщик бац его лопатой по голове:
   - На кладбище хоть сколько шуткуй, а за территорию покойничкам выходить не положено!
   Сульма хохотала вместе с ним над рассказанным.
   - Ты давно здесь работаешь?
   - Второй год.
   - А почему именно здесь? Можно ведь что-нибудь поинтересней было найти?
   - Семью-то кормить надо. Интересней денег ещё ничего не придумали.
   - Что, такие уж большие деньги?
   - Морг и кладбище нынче -- самые доходные места.
   - Да ты что? - Удивилась она.
   - Да. На кладбище так мужики дерутся меж собой, чтобы очередную могилу выкопать. Чтобы похоронить, да ещё быстро ведь надо, родные все свои последние деньги отдают. Там не только деньги, и одежда, и обувь, и водка, и еда в ход идут. Конкуренция у могильщиков огромная, но всем хватает. Наши медработники с городскими властями подумывают, как этот бизнес к своим рукам прибрать, хотят службу специальную создавать в городе, катафалки приобрести, все ритуальные услуги оказывать, деньги через кассу пропускать, а могильщикам только зарплату платить.
   - Правильно бы было. И цивилизованно.
   - Левак всё равно останется. И хороший. Даже здесь, в морге, я за одного обмытого получаю больше, чем моя месячная зарплата, вот и приходится один раз в четыре дня оберегать покой отдавших Богу душу. Может водочки тебе ленуть?
   - Нет, что ты! - Отмахнулась она.
   - А то она у нас тут в избытке, люди вместо денег иногда расплачиваются. Некоторые. А у других -- даже на поминки стол нечем накрыть, так мы её таким продаём. Свой магазин у нас получается, - смеялся он.
   - Вот бы где мне спирт мой пригодился, - подумала Сульма. - А обмывать-то страшно?
   - Да чего страшного-то? Снял покрывало, смочил чистую тряпку водкой да и обтёр всего с головы до ног. Одевать одежду труднее, если окоченел.
   - Водкой?
   - Конечно, только водкой, водой нельзя -- разлагается быстро, ему ведь ещё дома в помещении тёплом не меньше суток лежать, смотреть, как по нему родные слёзы льют, - смеялся Серёга, - вот потому водку и несут, а мы, конечно, лишнее оставляем для продажи другим. Так вот и выкручиваемся.
   - А мне можно поучаствовать в такой торговле?
   - Отчего нет? Только ты ведь здесь мало времени бываешь, водку-то тебе ещё получить надо.
   - А у меня дома её в избытке.
   - Так неси всё сюда, мы продадим.
   - Правда?
   - Легко. У нас запасов сейчас не лишку. Вон, несколько бутылок всего в столе, - он открыл ключиком свой столик, - спрос сейчас больше, чем предложение.
   - Я завтра же принесу.
   - Только у нас меж собой уговор, если я не свою водку продаю, то мне -- десятая часть.
   Сульма первым делом перетаскала все свои закупоренные сургучом бутылочки, этикетки на которых не вызывали сомнения о содержимом. Их у ней скопилось неприлично много, как правило, она заполняла их остатками из канистр, которые срочно надо было освободить перед очередной поездкой.
   На следующей неделе ей предстояло обмывать покойника. Хозяином помещения в этот раз был Славик. Он скинул накинутую белую простынь, и она робко подошла к столу. Это была женщина. Молодая. Голое тело. Со впавшим зашитым животом, неестественно вывернутым бедром.
   - Что с ней случилось?
   - Под транспорт попала. Начинай, репетируй, - смеялся Славик, - с лица начни.
   И она начала. Оказалось, совсем не трудно. Никакого страха. Он помог перевернуть покойницу, придерживая болтающуюся ногу. Потом с другого бока.
   - Ну вот и всё, - улыбнулся он.
   Сульма ещё раз подошла, чтобы поправить той волосы, разметавшиеся в беспорядке, потом ещё раз смочила белую тряпочку и стала обтирать лицо, всматриваясь в душу, которая витала перед глазами, и всё повторяла и повторяла:
   - Забери мою болячку! Унеси мои грехи! Избавь меня от бездетности! Ребёночка хочу родить! Красивого! Здорового! Забери мои болячки. Унеси мои грехи. Избавь меня от бездетности. Родить хочу ребёночка...
   - Что ты там? Плачешь что ли?
   - Нет... Так... Разговариваю...
   - Хватит. Всё. Пойдём, - отстранил он её, прикрывая покойницу простынью и выталкивая в соседнюю комнату.
   Пока она умывалась, переодевалась, он вскипятил чайник.
   - Ты, Адамовна, не очень бы торопилась. Родственники к семи обещали подъехать, и гроб привезут и одежду, помогла бы покойнице натянуть на себя плавочки, колготки, лифчик, - улыбался Славик.
   - Ну и шутники вы все.
   - А как иначе-то. Смеёмся, чтобы смерть не привязалась. Ты так ещё и не научилась здесь ужинать?
   - Нет. Не хочу я есть. Не предлагай.
   - Я ведь спирт твой запродал.
   - Да ты что!
   - Предложил брату, видимо, а может это муж, не знаю, и водку, и спирту по бутылочке выставил. Тот сразу сказал, что пять литров спирта заберёт вечером. Должны вот-вот подъехать, сразу бы с деньгами домой ушла.
   - Конечно, останусь, - улыбалась Сульма, - совсем не мужское это дело -- женщин одевать, вы ведь больше раздевать все приспособлены.
   После того, как родственники забрали покойницу, они опять присели.
   - Вот, Адамовна, твоя треть за обмывание и одевание, две трети -- мои.
   - Да я не против.
   - А вот твоя выручка за спиртное.
   - Что-то ты мне лишку надавал, - прикинула она.
   - Не лишку. Здесь ведь не магазин, мы в полтора раза дороже продаём. Свою десятую часть я забрал.
   - Понятно.
   А дома она пересказывала Юре каждый свой прожитый день, вздыхая даже над шутками и смешными анекдотами.
   - Сроду не думала, что придётся в морге работать. Юра! А спирт-то ведь и там прекрасно расходится, и в полтора раза дороже.
   - Я уж заметил, что ты стол кухонный полностью освободила, - смеялся он.
   - Смешного-то мало. Мне теперь бутылок чистых много надо.
   - Да я насобираю сколько угодно, по за углам гаражным в лесочке их полно.
   - Юра, будь добр. Одинаковых только, лучше из-под столичной.
   - Ладно, обеспечу тебя тарой.
   За неделю до конца года к ней пришли с заявками на постельное заведующие двух садиков -- местный бюджет перераспределил остатки неиспользованных денежных средств. Уточнив размеры детских кроваток, она срочно подключила к шитью и Юльку, и её подружку, и сама сидела с вечера всю ночь и до обеда, чтобы за последние дни года выполнить заказы. В предпоследний день декабря оформили договора и сразу акты выполненных работ, чтобы до первого января деньги перекочевали с текущих счетов садиков на её расчётный счёт.
   Сульма думала, что в новогоднюю неделю работы у ней будет немного, но, увы! Оказалось -- наоборот, умерших от несчастных случаев было в три раза больше, чем в обычные дни, и выходных у ней теперь не было, так как работала по четыре часа ежедневно. Зато с сумками она теперь по магазинам не таскалась. Имея свою машину, по субботам Юра забирал её с собой, и они делали закупки продуктов сразу на неделю.
   Перед налоговой за прошедший год отчиталась. За прилавком с удовольствием торговала тётя Маша. Юлька шила постельное. Сульма же сосредоточилась только на подушках и шторах очередного заказа для следующей гостиницы, которая к первому марта должна быть открыта в Первоуральске.
   Неожиданностью было увидеть в морге Олю.
   - Адамовна, Сонечка в декрет ушла, Амина Ренатовна меня к тебе послала, сказала, чтобы ты выходила в детское отделение с понедельника, а завтра сюда уже другая санитарка выйдет.
   - Мне сюда завтра не приходить?
   - Она сказала, что нет. До понедельника тебе отдыхать.
   - Спасибо, Оля! - Закружила она её. - Как я хочу снова к вам вернуться! Так соскучилась! Так хочу в тепле очутиться! Что там ещё новенького?
   - Да ничего, всё по-старому. Побежала я.
   - Ура! Ура! Серёга, я здесь последний день! Ура!
   - Ты что ли из детского отделения? - Спросил он, когда Оля удалилась.
   - Ага.
   - Простая ты, Адамовна. Приятно было с тобой общаться. Кого завтра к нам занесёт?
   - Новому человеку теперь свои байки будете рассказывать, - смеялась Сульма.
   - Не забывай нас, заглядывай, если скучно будет.
   - Мне скучно не будет.
   - А как твой спиртовой промысел?
   - О! Об этом не беспокойтесь, снабжать буду обязательно, этот рынок я не оставлю. Вот, телефончик мой сотовый запиши, на всякий горящий случай.
   - Молодец ты, Адамовна. Скажи, где берёшь?
   - Не скажу, - смеялась она.
   Она готова была бежать на работу на следующий же день, но, хорошо подумав, решила не торопиться, лучше отдохнуть и сосредоточиться на планах, свести дебет с кредитом. Четыре свободных дня плюс два выходных помогли привести мысли в порядок. Генеральная уборка своего служебного помещения, спокойная сортировка товаров, ревизия своего прилавка отодвинули в прошлое холодный непривлекательный морг. Пока Юра был на работе, она тщательно разливала по пустым чистым бутылкам две недели назад привезённый спирт, заливая сургучом и наклеивая этикетки. Потребности главбуха Промстройбанка второй раз удовлетворяла только частично, относя той по трёхлитровой банке, чтобы не потерять связи.
   С сожалением думала, плохо, что Асия с мужем не захотели взять предложенный ею сотовый телефон, объясняя неумением им пользоваться, а в деревне даже простой телефонной связи не было. Её беспокоило, что пуха до осени может не хватить, если летом будут сдавать гостиницу на Уралмаше.
   - И у Салима в запасе ничего нет, его Ира подушками теперь заниматься не хочет.
   Она решила в оставшиеся два свободных дня сформировать сорок подушек для третьего заказа. Пришлось с витрины убрать горку подушек и сделать все чуть-чуть послабее, но -- получилось. Сульма с облегчением вздохнула и села зашивать открытые стороны составленных рядами по всей комнате наполненных наволочек. Юра, потеряв свою половину, заглянул с беспокойством в глазах:
   - Сульма! Двенадцатый час ночи!
   - Юра, последние остались, надо доделать, не оставлять же на завтра. Шесть подушек осталось. Шесть строчек всего. Убери пока весы из ванной, оботри и в кладовку в упаковку закрой, до осени они мне не понадобятся.
   Зашив последнюю, оставила всё, как есть.
   - Завтра с утра уберу всё, сложу, вымою. Пойдём спать.
   А не спалось. Лежала и думала, что теперь до осени пуховым делом она заниматься не будет.
   - Теперь портьерами надо вплотную заняться, всё перешить. Чем быстрее, тем лучше. А весной узнать, когда учёба на водителей начнётся, полгода уже машина своя, и за руль больше десятка раз Юра меня садил, получается у меня.
  
  
   х х х
  
  
   - Здравствуйте, Амина Ренатовна!
   - Здравствуй, Адамовна. Как морг?
   - Лучше не спрашивайте. Столько пришлось пережить за два месяца, не хочу даже вспоминать.
   - Но пережила ведь! - Смеялась заведующая.
   - Только с надеждой и верой на будущее. С чего мне начать?
   - Иди осваивай Сонечкин закуток, потом у меня приберёшься, а потом уж весь четвёртый этаж в твоём распоряжении. Начни с конференцзала, послезавтра там большое совещание намечено. А завтра с утра за медикаментами.
   - Поняла. Со скольки до скольки мне теперь работать?
   - Если будешь успевать, то как всегда. Пока замечаний мне не сделают.
   - За общей санитарией вы теперь присматриваете?
   - Да, это теперь на мне.
   - Ладно, пошла я.
   Прибравшись у заведующей, не выдержала, пошла к своим девчонкам, порассказала им анекдотов про покойничков, сообщила, что на базу завтра отправляют. Позвонила главбуху Промстройбанка, предложила целую канистру, и вдруг задумалась:
   - Сегодня же только первое февраля! Завтра -- второе. Раньше всегда за спиртом нас посылали в середине месяца.
   Через день вошла с ведром и лентяйкой в конференцзал прибраться после совещания и ужаснулась царившему там беспорядку, и еда, и мусор, кипы бумаг разбросанных всюду, ручки, карандаши, записные книжки, даже окурки. Пришлось нести мусорный пакет, собирать всё сначала. Обратила внимание на распечатки -- состав присутствующих, повестка дня, всевозможные отчёты на подоконниках, тексты выступлений.
   - Видно, все всё по бумажкам читали.
   Времени на чтение не было, и она решила разные листочки по одному себе забрать, на досуге почитает. Остальные все аккуратно сложила в коробку, туда же ручки, карандаши, поставила в шкаф и принялась наводить порядок.
   Оказывается, совещание было посвящено реформированию в системе здравоохранения. Присутствовали и глава района, и из области, и со всех близ лежащих городов, посёлков и деревень в округе. Самым большим было выступление начальника финансового отдела города. Сульма мельком видела эту высокую престарелую женщину в исполкоме, поговаривали, что она никому не подчиняется. И вот эта женщина сокращает со следующего года бюджетное финансирование для больничного комплекса в два раза по сравнению с только что прошедшим годом, то есть за текущий год все должны перестроиться, сократить штаты, сократить бесплатные больничные места, закупку медикаментов. Из других выступлений узнала, что планируется платный зубопротезный кабинет, платные родильные палаты, платный кожно-венерологический, будет пластичная хирургия. Местные власти берутся за платную организацию похорон. В небольших посёлках финансироваться будут только медпункты, больничных лежачих мест не будет. И так по всей области, в основном -- стационарное лечение, и только работоспособного населения.
   - А как же детское отделение?
   Но ответа на этот вопрос в бумагах она не нашла.
   - Значит, чтобы в больнице родить, надо будет сначала деньги заплатить. Интересно, сколько? Неужели так по всей стране? Шли, шли столько лет к коммунизму, а куда пришли?
   Сульма настраивала Юру на поездку к матери, он был не против. Решили съездить к Салиму, посоветоваться на счёт документов по пересечению российско-казахстанской границы. Сложного ничего не оказалось, он всё растолковал. Иру в воскресный день они не застали дома, Салим посоветовал её даже на работе не искать, бесполезно, сказал, она может быть где угодно.
   В середине февраля, предварительно позвонив, Алла Сергеевна прибыла за очередной партией товаров для гостиницы, сразу оформили договор и акты по приёму-сдаче готовой продукции. Через день подъехали с отчётной платёжкой на перечисление средств, забрали всё, как в первый раз -- половину получила наличными.
   Отпросилась у заведующей на десять дней для поездки в начале марта.
   - Только после четвёртого марта.
   - Хорошо, Амина Ренатовна.
   - Оставишь вместо себя Катю, заплатишь ей.
   - Поняла.
   Осталось утрясти этот вопрос Юре на работе. Через день он докладывал:
   - Всё, договорился, дают нам грузовую "ГАЗель". Только и зарплата и финансирование за твой счёт, Сульма.
   - Да нет проблем, - смеялась она.
   - Я вот даже атлас дорог новенький купил, - сел он рассматривать толстенькую книжечку.
   - А атлас этот по всей стране?
   - Да.
   - Очень хорошо. Осенью в Волгоград поедем. За шалями.
   - Тоже что ли на грузовой?
   - Нет. На своей, конечно.
   - Сульма, там ведь море недалеко. Может съездим, отдохнём? Накупаемся. Никогда на море не был.
   - Съездим. Я тоже никогда аквамариновых красок не видела, надо познакомиться с красотой.
   Сульма уже который раз разбиралась со своими деньгами, она не могла найти им применение, они уже не входили в два её тайника. Уже сходила в Сбербанк, попросила заведующую поменять кучу на только что появившиеся пятитысячные купюры, оставила той бутылочку коньяка, коробку конфет и сказала "спасибо". Одну пачку отложила с собой для поездки в Казахстан. Открыла лицевой счёт в Промстройбанке, так как побоялась держать большие деньги только в Сбербанке. Потом зашла к главбуху и попросила поменять ещё одну кучу на пятитысячные, оставила бутылочку коньяка, коробку конфет и сказала "спасибо". И всё равно около ног стоял пакет с наличностью, которую привезла в последний раз Алла Сергеевна. Она начала их сортировать.
   - Сульма, я пришёл! - Кричал Юра, входя в квартиру. - Чем занимаешься?
   - Иди посмотри, - отвечала она, думая, что скрывать не имеет смысла.
   - Что это? - Появился он в дверях кухни.
   - Не знаю, что мне с этими деньгами и делать, - вздохнула она. - Юра, хоть ругай меня, хоть убей, но я открыла на твоё имя лицевой счёт в Промстройбанке, положила туда приличную сумму, вот твоя сберкнижка.
   - Ничего себе, - смотрел он на цифры, присаживаясь напротив. - Сульма, и зачем я работаю?
   - Пенсию зарабатываешь, - улыбнулась она сдержанно.
   - А эти откуда?
   - За последний гостиничный заказ привезли наличкой, сортирую вот.
   - Так, Сульма, - захохотал он, - сама испугалась, значит, своих денег, решила мне излишки подкинуть.
   - Юра, у тебя сын взрослый, вот-вот жениться надумает, много понадобится, сам знаешь.
   - А если я их истрачу?
   - Трать. Дело твоё. Но лучше на проценты от них живи. Я на депозит положила под самый высокий процент, частями ты их получить не сможешь, только все сразу.
   - И на какой срок, если не секрет?
   - На полгода.
   - Нам ведь с собой надо, если ехать собираемся.
   - Да, надо, вот и считаю сижу, сколько каких взять.
   - Деньги что, в пакете повезёшь?
   - Нет, схожу завтра к своему главбуху, попрошу поменять на крупные, - смеялась она своему вранью, - чтобы по карманам вошли. Иди мойся, пока я тут разбираюсь, да есть будем.
   Поездка удалась. Закупила тюль, портерного материала, на десяток объектов хватит. Остальное пространство в салоне забили постельным, тоже не на один год хватит. И границу миновали без проблем. Теперь и в "Аквамарине", и в квартире все стенки, кладовки, полки, даже ванная одна, были до предела забиты запасами. Деньги, взятые с собой, были полностью истрачены, и Сульма только радовалась.
   - Юра, а я записалась на курсы вождения.
   - Когда занятия?
   - С пятнадцатого апреля до пятнадцатого июля.
   - Теперь за рулём чтоб каждый день сидела! По вечерам, если я не на работе, ездить будем, - постановил он.
   - Ладно. Скорей бы Юлька школу закончила, я бы и к шитью больше не касалась. Хорошо, что за прилавком тётя Маша стоит. Но дорогими шторками я всё равно сама должна заниматься, к лету должна ещё один комплект подготовить.
   - Вот, три недели до начала обучения у тебя есть, можешь до обеда за это время всё перешить.
   - Нет, Юра, этого времени мало.
   - Постарайся уж, потом будет не до этого, поверь мне.
   - Пораньше придётся просыпаться.
   - Будешь вставать вместе со мной.
   - Ладно, - смеялась она, - только опять на еду времени мало остаётся.
   - Нам, по-моему, не привыкать. Хорошо, что столовые в мире существуют. Вот, "Правила дорожного движения" тебе купил. Теперь перед сном будем изучать, чтобы назубок и днём, и ночью могла мне ответить.
   - Что, будить будешь?
   - Буду. Чтобы у тебя со сдачей экзаменов проблем не возникло.
   - Какая толстенькая книжечка, - вздохнула она. - Ладно, согласна, муштруй меня по полной программе, "тяжело в ученье -- легко в бою", говорят.
   Утром Нина с Дашей с круглыми глазами встретили её у порога.
   - Сульма! Новости-то какие!
   - Что случилось? - Испуганно спросила она.
   - Базар сносят!
   - Как сносят?
   - Совсем сносят. Я сейчас мимо шла -- жутко смотреть! Там такое творится! Бабы в кучу собрались, протестуют. А бульдозеры прямо прилавки сметают.
   - Говорят, кто-то землю эту уже купил, что-то строить будут, говорят, какой-то торгово-развлекательный центр.
   - И вчера вечером к нам сюда женщины приходили, просились в нашем помещении торговать, со слезами на глазах просили, - вопросительно смотрела Даша.
   Сульма долго переваривала информацию. Потом сказала:
   - Девочки, как хотите, но базар в торговом зале мне не нужен. У меня своя вывеска и свой ассортимент, и чужие люди мне здесь не нужны.
   - Да мы так просто говорим.
   - Чтобы ты знала.
   - Юльку вот после школы надо будет ещё пристроить как-то. А площадь на определённое число работников рассчитывается, я не имею права нарушать эти нормы, иначе нашему заведению -- капут.
   - Понятно. Мы так и объяснять будем. Они ведь ещё раз придут.
   - Да, так всем и отказывайте.
   - Ладно, пойдём, Нина, открываться.
   - Вот, - думала она после ухода подружек, - слухи превращаются в реальность.
   Вот уже и снег сошёл, и майские праздники пролетели, и зеленеть вокруг начало. У Юльки закончилась программа обучения, и она, раньше намеченного срока, решила приступить к работе.
   - Юля, у тебя же ещё экзамены в июне, - вздыхали Сульма вместе с Ниной.
   - Ну и что. Подумаешь. Шесть раз сбегаю с утра. Всё равно ведь все всё сдадут!
   Нина махнула на дочь рукой и удалилась, а Сульма продолжила разговор.
   - Значит, ты решила шитьём серьёзно здесь заниматься?
   - Да, мне это больше нравится. Лучше, чем за прилавком стоять.
   - Хорошо, Юля, я отдаю в полное твоё распоряжение и швейную машинку, и этот кабинет. Я полностью всё готовое сегодня отсюда вынесу, начнёшь с нуля. В последний день каждого месяца будем снимать остатки как сырья, так и готовой продукции. Передачу на прилавок буду делать только я. Зарплату будешь сама считать, я только проверять. Понятно?
   - Спасибо, Сульма. Может мне вас по отчеству называть?
   - У татар, Юля, нет отчеств, - смеялась она, - зови, как и прежде, "Сульма". Вот тебе ключ, пользуйся. У меня ещё есть. Завтра с утра начни проверять остатки в рулонах, запишешь, потом сверим с моими данными.
   - Хорошо. А вы теперь шить совсем не будете?
   - Постарайся с этим справиться сама, я у тебя буду только на подхвате, если срочные заказы будут. Я себе новую машинку куплю, в салон поставлю, чтобы тебе не мешать, да шторами заниматься буду. За чистотой здесь тоже тебе придётся следить, проверять буду каждый день. Да при необходимости матери своей помогай. Хорошо?
   - Хорошо.
   - Если дела хорошо пойдут, я тебе и трудовую оформлю, но только после получения аттестата.
   - Мне мама давно хочет трудовую книжку оформить, но их взять негде! Только на предприятиях!
   - Вот в этом и вся суть. Боится государство, что все, кому не лень, будут себе трудовые оформлять. Потом всем пенсии по ним ведь придётся насчитывать, предпринимателей-то развелось видимо-невидимо.
   - А вы где достали?
   - Знакомый главбух одну выделила.
   - Законная?
   - Да, через расчётные счета деньги перечислены, специально для тебя приготовила. Зря что ли я налоги столько лет плачу.
   - Спасибо, Сульма.
   -Только у тебя с зарплаты придётся подоходный налог удерживать.
   - Это сколько?
   - Двенадцать процентов, плюс один процент с этого года добавили для перечисления в пенсионный фонд. Так у всех, кто официально оформлен.
   - Понятно.
   - Юля, я ещё хочу тебя попросить. Это очень серьёзно. Никогда, никому, даже подружкам, даже маме, ни будущему мужу, ни будущим детям -- не рассказывай о своих денежных доходах и о количестве произведённых товаров. Сколько ты сошьёшь -- никто не должен знать, и сколько получишь -- тоже. Поняла? Потом мы обговорим этот вопрос отдельно, установим для болтовни минимальное количество.
   - Поняла.
   - Всё. Я ушла.
   - Спасибо, Сульма.
   На следующее утро, после подписания акта приёма-передачи, сидели, кофеёк пили.
   - Сульма, а вы по-татарски говорить умеете?
   - Умела. Давно, когда совсем маленькая была, я же в татарской деревне выросла, но мама меня и русскому учила, с ней мы только на русском разговаривали. Потом, в школе-то, тоже всё только на русском учили, мне легко было, не то, что некоторым, а сейчас, наверное, у меня ничего уже по-татарски не получится, давно среди русских живу, - смеялась она, - но всё понимаю, правда, иногда само собой и татарские приветствия выскакивают.
   - Значит, вы двумя языками владеете.
   - Ещё английскому в школе учили, теперь с компьютером на нём общаюсь, как видишь, всё в жизни пригождается. Ты с компьютером-то знакома?
   - Нет. Родителей просила купить, они как-то не отреагировали, всё на безденежье ссылаются.
   - С мальчиками-то целовалась?
   - Целовалась, - смеялась Юлька.
   - Может ты и замуж собираешься?
   - Никто пока не предлагал.
   - Поди и на дискотеки бегаешь?
   - Бегаю, конечно, но родители не знают.
   - Ну ладно, хозяйничай. Мне пора.
   - Вы уже сами баранку крутите?
   - Кручу уже. Вроде получается. Меня же, кроме курсов, ещё свой водитель мучает.
   - Интересная жизнь, Сульма. Правда?
   - Правда.
   Макс у Даши тоже перебрался в "Пятёрочку", и они с Юрой теперь на одной машине работали сутками, меняясь. Юлька получила аттестат по окончанию экзаменов. Сульма зубрила правила дорожного движения и экзаменационные вопросы. В последние недели она наматывала километраж со своим инструктором только на своих "Жигулях", и ей казалось, что она с детства крутит баранку. Все выбоины и закоулки города она знала, сама ставила машину в гараж.
   - Через неделю мои "Жигули" будут стоять на асфальтовой площадке только около "Аквамарина"! И по первым числам месяца в Сбербанк, в Промстройбанк, в исполком со своим товаром я буду подъезжать на своей машине!
   Теоретическую часть она сдала без запинки. На следующий день Юра не выдержал и подъехал на своём такси посмотреть, как она сдаёт вождение. Потом сопровождал её до дома. Ещё через пару дней у ней в кармане были свои права, и она на радостях целовала и обнимала своих подружек, Юльку, Юру в торговом зале. Вместо похвалы Юра сказал только:
   - Ученье и труд всё перетрут.
   А когда он был не на работе, они перед телевизором обсуждали возможное будущее.
   - Юра, я теперь и в Екатеринбург могу сама ездить.
   - Только, если я рядом сидеть буду.
   - Почему это?
   - Год чтобы одна туда не выезжала!
   - Почему это?
   - Сульма, ты же видела, какое там движение!
   - Ну и что.
   - Это не то же самое, что у нас. Штрафы на каждом перекрёстке ждут. Быстрёхонько права себе подпортишь.
   - Но привыкать-то надо.
   - Да. Надо. Согласен. Но только со мной. Поняла? А с годик здесь мотайся хоть день и ночь.
   - Какой ты строгий...
   - Я о тебе беспокоюсь. Всё должно идти своим чередом. Постепенно.
   - Ладно, - вздохнула она. - Отпустят тебя в августе-то?
   - Отпустят. Макс согласен один поработать.
   - Юра, на днях на Уралмаше гостиницу открывают, хочется съездить посмотреть, что у них за бизнес. Съездим?
   - Съездим.
   - А для поездки в Волгоград что нам надо с собой приготовить?
   - Всё, что надо в дорогу, я приготовил, и два спальных мешка, и палатку, и еду приготовить есть на чём, и всё остальное. С тебя только деньги и продукты.
   - Хорошо мне с тобой, Юра, - прижималась она, - спокойно. А я сама за рулём буду?
   - Сама.
   - Деньги надо будет в разные места положить.
   - Я это предусмотрел. Спи давай. Завтра рано опять вставать.
   - А мне теперь незачем рано вставать, - смеялась Сульма, - и спать я ещё не хочу.
   - А что хочешь?
   - А то ты не знаешь!...
   - Тогда сама вставай свет выключать.
   - Да пусть он горит себе...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 5
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Пятнадцатого августа они ехали на юг, Сульма за рулём, Юра рядом с картой автодорог. Выехали ещё по темну. После города Аша Челябинской области заметили, что их сопровождает одна и та же машина.
   - Ну-ка, тормозни на обочине! Посмотрим, что они преследуют нас. С полчаса уже.
   Он вышел и поднял руку. Следующая за ними машина остановилась. Оказалось, что семейная пара с мальчиком тоже едут отдыхать. Пообщались, решили, что вместе будет спокойнее, и отправились дальше. Ночью у костра после небольшого хутора знакомились, делились впечатлениями, расставили палатки на берегу мелкой речушки.
   Весь следующий день Сульма удивлялась необъятным просторам пустующих земель.
   - У нас на Урале город на городе стоит, а здесь за два часа езды -- ни одного, только небольшой посёлочек, и потом снова одни холмы рядом с дорогой до самого горизонта. Даже скучно.
   - Зато дорога хорошая.
   - Почему люди-то здесь не селятся? Теплее ведь, чем на Урале, и места красивые.
   - Не устала? Может поменяемся?
   - Нет, не устала.
   - Смотри, Сульма, не переусердствуй.
   К Волгограду добрались поздно вечером. Сульма совсем не знала города, только название района. Пришлось уточнять по телефону у Дании, как к ним легче добраться. Те ждали их у подъезда.
   - Здесь платная стоянка рядом. Поедем, сразу поставим машину, - предложил Юре Нурислам, - пока женщины на стол собирают, а потом уж знакомиться.
   Ночью она проснулась от своего стона -- неприятные тянущие боли в животе. Дотянулась до ночника. Побоялась сесть, сразу встала на коврик и осмотрела себя.
   - Слава Аллаху, пока всё чисто.
   Осторожно прикрыла Юру одеялом и, нащупав в пакете полотенце, прошла в туалет. С испугом смотрела в унитаз, заполненный кровавыми ошмётками, которые даже в воде не растворялись. Нашла на туалетном столике бинты, вату, запаковала себя, как могла, обмоталась полотенцем и тихонечко прилегла под одеяло, вспоминая.
   - Это было точно так же после девятого класса, когда я приехала сюда на летние каникулы. Это было три раза. И это было в Волгограде. Вот на этой же самой кровати. В первый раз я испортила кровью всю постель, Дания её потом просто выбросила, даже стирать не стала.
   Вообще, менструации у ней начались много позднее, чем у всех её сверстниц, только в шестнадцать лет, тогда как она знала, что одноклассницы страдали этим с двенадцати некоторые. А тот самый первый раз был именно, когда она приехала к сестрице на лето. Она три дня пролежала в постели с адскими болями, боялась есть, её тошнило, поднялась даже температура, вызывали скорую. Через месяц всё это повторилось, и потом ещё один раз.
   - Это, наверное, место такое здесь. Ведь и на Урале, и в Казахстане такого не было.
   Она, действительно, не испытывала такие неприятности все последующие годы. Месячные длились у ней чуть больше суток, совершенно безболезненно, с небольшим количеством. Она просто не замечала их.
   До утра она не сомкнула глаз, сдерживая вздохи и стоны и беспрерывно поглаживая живот и бёдра.
   - Живот распух и твёрдый, как тогда. Неужели это будет опять длиться три дня! Как же я дальше-то завтра на машине поеду! До следующих месячных надо во что бы то ни стало вернуться домой.
   Под утро она всё-таки заснула, почувствовала только, как Юра задел её, перебираясь от стенки на пол осторожно, чтобы не разбудить. Потом Дания присела рядышком:
   - Сульма, ты дома так же долго в постели валяешься? Мы уже завтракать собрались, поднимайся давай.
   - Дания, - поделилась она своими опасениями, - у меня, кажется, опять будут трёхдневные неприятности.
   - Ты что, всю жизнь так же мучаешься, как в детстве?
   - Сроду никогда такого не было, кроме тех трёх раз, когда у тебя здесь жила. Я поди опять и есть-то не смогу, - пыталась она улыбнуться.
   - Лежи тогда.
   - Неудобно перед мужиками. Встану всё-таки. Ванная свободна?
   - Да, все уже умылись. Юра успел на рынок слетать, фруктов полный стол.
   - Всё, встаю, всё равно мыться надо.
   Сестрица, накормив мужиков, выпроводила их на балкон, объясняя, что надо посплетничать на женские темы. Те с радостью удалились, обсуждая свои интересы, и Сульма стёрла с лица измученную улыбку, полностью покоряясь поселившейся боли. Пощипала немного чёрного винограда. Посидели, обсудили дела минувшие.
   - Мы ведь сегодня после обеда дальше собирались.
   - Тебе, судя по лицу, в дорогу никак нельзя.
   - Я уж тоже так думаю. Юра на море торопится, всю дорогу только о море и разговоров.
   - Где остановиться собираетесь?
   - В сторону Тамани. Не знаешь, как там?
   - Хорошо там. Они уж с моим это дело с самого утра обсуждают, мы ему адрес дали в станице Благовещенская, перед отъездом позвоним хозяевам, чтобы жильё вам подготовили. Песок там чистый, жёлтый. Не многолюдно, и доступ в сад к бесплатным фруктам у вас будет.
   - Вы часто ездите?
   - Каждый год, бывает и не по разу. Сентябрь там прекрасный, вся земля в округе оживает после летней жары, море чистейшее.
   - Как с шалями-то? Получится с собой увезти?
   - Я постараюсь. Деньги оставишь?
   - Конечно. На полную машину, - болезненно смеялась она.
   - На полную-то не знаю, но на половину-то точно загрузим.
   - Дания, а ты нисколько не изменилась.
   - Держусь пока, - улыбалась та, довольная похвалой. - А ты у нас мулаточка, вроде и татарка, а не похожа на нас. Подружки-то у тебя татарки? Полно ведь их на Урале.
   - Ты знаешь, как-то в моём окружении только русские все оказались.
   - Рассказывай давай, как тебе удалось свой бизнес раскрутить? Юра тут рассказывал с утра, я только удивляться не переставала.
   - Замучила я его. Жаловался?
   - Ничуть. Наоборот, нахвалиться не мог.
   - Да-а-а, я сама иногда не верю, что смогла такими делами обеспечить себя за такое короткое время. Но как-то всё само собой получалось. Что он рассказывал?
   - Как вы всей оравой магазин строили, как ты спиртом промышляешь, как квартиры покупаешь.
   - Мне, Дания, даже в морге поработать пришлось.
   - Он рассказывал. Любит он тебя, Сульма.
   - Сроду никогда не говорил. Мы ведь с ним до сих пор не расписаны.
   - А нам-то он признался в своей слабости. Хорошо тебе с ним?
   - Да. Нормальный он мужик. Он ведь тоже всю жизнь бедствовал. Родных у него нет, жену рано схоронил, сын с его тёщей живёт, десятый класс закончил, в армию собирается. К деньгам большим не привык, ругал меня поначалу, боится денег, я и сейчас от него излишки скрываю, - смеялась Сульма. - Дания, я тебе наперёд оставлю, чтобы у меня с собой меньше осталась?
   - Конечно, оставляй. Не пропьём.
   - Если удачно этот раз получится, мы каждый год ездить будем теперь.
   - Салима-то видишь?
   - Конечно. Он мне здорово в самом начале помог, и к маме с ним не один раз ездили, и с Ирой они к нам приезжали.
   - Привет от меня передавай, пусть в гости приезжают.
   - Ладно. Дания, а где ты шали берёшь? У вас здесь производство такое?
   - Производство это давно обанкротилось, - вздохнула та. - Но мастера-то остались! Да и посёлков, деревень в округе полно, козочек пуховых здесь с испокон веков держат.
   - Как в нашей деревне гусей? - Смеялась Сульма.
   - Да. Именно так. Я только тем и занимаюсь в свободное время, что прибираю к своим рукам эти ниточки. Трудно, правда, но ни одну возможность не упускаю.
   На следующее утро Дания опять присела к ней на кровать:
   - Легче тебе?
   - Даже не знаю. Вчера сухая и холодная была. Всю ночь Юра ноги мне грел и спину растирал. А сегодня тепло мне и мягче стало, только слабость и раздробленность какая-то.
   - Это, Сульма, на тебя перемена климата так действует. Ладно, отлёживайся, а мне на работу пора.
   - Дания, а у тебя знакомые на оптовых базах есть?
   - Что надо?
   - Товаро-транспортных чистых привезла, проштамповать бы.
   - Оставишь. Пока на море отдыхаете, сделаю.
   Юра после ухода сестрицы подсел с альбомами, рассматривали фотографии семейные.
   - Где это пальмы растут? - Заинтересовалась Сульма.
   - Сочи, - читал он на обратной стороне.
   - Юра, я в Сочи хочу.
   - Далековато отсюда. Давай не будем нынче маршрут менять, в следующий год в Сочи соберёмся, неделю уж как из дома уехали, а моря ещё не видели.
   - Ладно.
   На третий день она оклемалась и, ночевав ещё, они отправились к конечной точке своего путешествия. Нурислам нарисовал подробный маршрут до самой усадьбы их будущих хозяев с названиями улиц, поворотов, и им не составило труда даже по потёмкам добраться до нужного места. Их ждали. Около невысокой калитки стояли ещё две машины.
   - Добрый вечер! Это мы! - Радостно приветствовал их Юра, как давно знакомых. - Машину здесь оставлять?
   - Да. Проходите, - здоровался хозяин за руку. - Как добрались?
   - Нормально.
   Их поселили в одном из трёх дощатых домиков, расположенных в саду. Юра потребовал душ, помылись. А перед домиками уже накрывали длинный стол в свете прожектора под палаточным навесом, за которым ждали постояльцы из соседних домиков с хозяевами. На столе выпивка, яблоки, сливы, виноград, дыня. Познакомились. Насытились.
   - Юра! Здесь за весь вечер даже ни одного комарика не пискнуло, - смеялась Сульма. - А я всё-таки устала.
   - Слава Богу, наконец-то до мягкой постели добрались, - распластался он на широкой кровати, - иди скорей ко мне.
   - А это что? Подушки!
   - Да. Жестковаты, - смеялся он.
   - Даже на подушки-то не похожи, - удивлялась она, - комками сплошными и сыроваты.
   - Конечно, с твоими конкуренции не выдерживают.
  
  
   х х х
  
  
   Утром она не могла поверить своим глазам -- на её ногах поверх одеяла спал белый пятнистый котик. Проморгавшись, она притянула его поближе и гладила, гладила мурлыкающего.
   - Хасик... Хасик...
   - Что ты там бормочешь?
   - Взгляни-ка, Юра, кто к нам в гости зашёл! Это Хасик.
   - Откуда ты знаешь, как его зовут?
   - Посмотри, какой красивый. И ласковый.
   - Который час?
   - Не знаю. Тихо. Наверное, все ещё спят.
   - Пойду-ка я прогуляюсь, посмотрю, что по чём.
   Он вернулся с чашкой намытого чернослива:
   - Вот, на земле насобирал, видно, с дерева осыпались. Сладкущие!
   - Юра, каждое утро раньше всех вставай, чтобы успеть собрать, пока никто не проснулся, - смеялась Сульма, уплетая лакомство.
   - Там вся земля ими усыпана, всем хватит.
   - Мне не хватило! Может ещё принесёшь?
   - Ладно, раз у тебя аппетит появился.
   - Да побольше! С собой на море возьмём. Вот, в пакет насобирай.
   Его долго не было. Вернувшись, рассказывал взахлёб:
   - Сульма, ты не поверишь, у них пять сортов винограда спеет, орех грецкий, и жёлтые сливы ещё я с веток насобирал, и помидорами пол-участка засажено красными. Людмила всё показала, говорит, что всё можно есть, что это в цену нашу входит. Ещё абрикосовые начинают поспевать. А самые большие деревья, под которыми мы за столом сидели -- это черешня, она в мае-июне плодоносит обильно. Не жизнь, а рай! Объедимся!
   - Орехов надо налущить, насушить, и с собой домой увезём, они у нас дорогущие. Всю зиму есть будем. Надо где-то завтракать нам, я уже есть хочу.
   - Не стоит беспокоиться. Людмила сказала, что завтрак по полной программе она для всех сама готовит, в девять ноль-ноль всё будет на столе в саду. Если понравится, то нам за это надо будет платить.
   - Мне уже понравилось.
   - Говорит, на берегу столовых полно, там обычно все приезжие под вечер питаются.
   - Пойду я умоюсь.
   - Давай прогуляйся. Я пока сумки разберу.
   После завтрака их соседи собрались на экскурсию в Темрюк в вулкане из голубой глины покупаться. А они шли к морю. Станица была небольшой, с десяток улиц, пересекаемых десятком переулков, но все ровно распланированы, с тротуарами из плитки. Предстояло пройти минут двадцать через лиман по дамбе, вдоль которой выстроились мелкие лавочки со всевозможными необходимыми принадлежностями для отдыха. Пришлось купить обоим сандали, потом поняли, что и голову надо чем-то прикрыть, Сульма облачилась в широченную шляпу, Юра выбрал кепку с прозрачным козырьком.
   - Вот, теперь мы стали похожи на всех, - смеялся он.
   - Все-то полуголые, а мы!
   - Да, тебе хорошо, ты в лёгком халатике, а мне придётся шорты купить. А рубашку я прямо сейчас сниму, пора загорать.
   - Так давай, купим шорты-то.
   - Ну давай.
   Переодевшись полностью прямо у прилавка, потребовал себе ещё защитные очки.
   - А ты себе не хочешь?
   - Меня шляпа спасает.
   Они уже и дамбу перешли а моря всё ещё не было, хотя ноги ступили на мелкий жёлтый песок. Впереди -- огромная платная стоянка, заполненная почти полностью.
   - Я уж подумал было, что нам лучше на машине до моря ездить, однако, лучше пешочком -- всё равно до самого моря не пустят, - резюмировал он.
   Наконец, поднявшись на небольшое возвышение, они увидели море и -- остановились, улыбаясь и переглядываясь. Бесконечный чистый немноголюдный жёлтый пляж в обе стороны до самого горизонта, а перед ними -- только вода. Море воды!
   Юра взял её за руку и потянул в сторону:
   - Вон туда пойдём, подальше от людей. Скидывай сандали в пакет.
   И часа три они не вылезали из воды. Потом поняли, что обгорели и что непременно надо убегать, скрыться от солнца, а ни одного деревца, ни одного кустика, куда ни глянь, не было. Пришлось присоединиться к толпе людей у центрального входа, где были устроены специальные навесы. Передохнув в тенёчке, съели все прихваченные с собой запасы, попив минералки, отправились до своего жилища. А солнце палило. Кожа горела.
   - Завтра после обеда пойдём, а то заболеем.
   - Юра, мне бы волосы надо чем-то сберечь, они ж в солёные прутья у меня превратились.
   - Надо тебе резиновую шапочку купить для воды, я видел в аптечном ларьке. Но хорошо-то как, Сульма! На Урале может дождь и грязь, скоро снег повалит, а здесь -- красота!
   - Завтра около навесов будем, как все люди.
   - Ладно, согласен, и там всем места хватает. А на квадроцикле я тебя покатаю. Точно!
   - Я ещё на самолёте над водой хочу.
   - И на самолётах полетаем, - смеялся он. - Я бы ещё за парус подержаться хотел, вдруг получится.
   Миновав дамбу, пообедали хорошо в столовой, отдохнули и не спеша под тенью деревьев дошли до своего места обитания. Вымылись и -- спать, на большее сил не оставалось.
   Проснувшись, вышла в сад, обошла все владения. Соседей не было, хозяев тоже не видно было. Нарвала, намыла помидоров, зелени, готовила салат. Хасик сидел рядом на скамеечке у стола. Жара не спала, но тени от фруктовых деревьев спасали от солнца.
   - Выспался?
   - Выспался. Даже не слышал, как ты встала.
   - Салат будешь?
   - Буду.
   - Тишина-то здесь какая, даже уши жмёт. Что делать будем?
   - Посидим, в гамаке вон покачаемся. Как моя спина? Не облезает ещё?
   - Да нормально вроде, даже и не красная.
   - Хорошо, что мы в воде всё время сидели. Как они тут в такой жаре живут!
   - А воздух-то, Юра! Надышаться не могу! И вкусный какой! Давай-ка перекусим, да я пойду подушки на солнце вывешаю, пусть поджарятся, может помягче станут, носочки да мелочь всякую с дороги постираю.
   - А я, наверное, машину помою.
   За вечерним застольем наслушались рассказов про Темрюк, про дегустационный зал ликёроводочного завода, посмотрели фотки людей в голубой глине. Хозяйка рассказала, что с противоположной стороны станицы находится огромный лиман настоящей лечебной чёрной глины.
   - Далеко?
   - Да вон, через три дома от нас. Сами увидите.
   И на следующее утро они после завтрака направились в другой конец селения знакомиться с местностью.
   - Смотри-ка, свердловские номера! - Обратил он внимание на стоящие авто у соседнего дома. - Надо будет вечером познакомиться. О! Ещё! Обязательно вечером сходим, может с кем в обратный путь договоримся.
   - Нам же в Волгоград надо.
   - Ну и что, мы ведь там не будем задерживаться.
   - Не будем.
   - До Урала дорога-то длинная, за компанию-то легче в пути и спокойнее по безлюдным просторам-то ехать.
   Долго сидели на крутом берегу, наблюдая за стаями чёрных журавлей, то поднимающихся вверх, то опускающихся на воду.
   - В стаи собираются. Перед далёким полётом своих молодых тренируют.
   Белые утки плавали стаями. Не вдалеке расположилась, видимо, база по серфингу, вывеску которой они проходили, так как несколько парусов спускали на воду. Спустились по извилистой тропинке к водоёму. Здесь на берегу росли деревья, солнце было сзади, глаза не резало. Узкий берег был покрыт горячим белым песком, искрящимся на солнце, а в тени было хорошо. Сульма присела на валёжину, Юра ушёл вперёд, поболтать с парой, стоявших по колена в воде и сверху донизу измазанных, видимо, чёрной глиной. А прямо посреди водного простора она разглядела огромную птицу, стоящую на одной ноге, потом недалеко ещё одну.
   - Это же цапли! - Узнала она. - Неужели у них такие длинные ноги, что до дна достают?
   Юра объяснил, подсев рядышком, что лиман -- это мелководье, где веками гниёт трава, превращаясь со временем в мазутную глину.
   - Этот лиман, говорят, тянется до самой Украины.
   - А здесь купаются?
   - Глиной мажут больные места, и простой водой она не смывается, только вот этой солёной водой высокой концентрации. Ропа называется.
   - Как?
   - Ропа. Вон, смотри, соседи наши полезли обмываться. Больше двадцати минут нельзя намазанному быть.
   - То что будет?
   - Не знаю. Очень сильное действие, наверное, оказывает, могут болячки обостриться.
   А их соседи ползали по дну, смывая с себя черноту.
   - Что они у самого берега-то вошкаются, не могут поглубже-то зайти, - смеялась Сульма.
   - А здесь весь лиман по щиколотку только.
   - Весь?
   - Говорят, весь. Вон цапли в середине стоят, видишь? И парусники здесь учатся, ишь как красиво! Ха-ха! Упал! Смотри, Сульма, по колено ему всего. Может пойдём, я попробую?
   - А денег захватил?
   - Конечно.
   - Ну пойдём, я посмотрю, как ты мучиться будешь.
   Три часа он бултыхался в воде со своим парусом, а она сидела наверху в беседке и болтала с инструктором.
   - Юра, а здесь с третьего сентября слёт парусников ежегодно проводится, - рассказывала она ему на обратном пути, - говорят, около ста человек со всей страны собираются. Сходим посмотреть?
   - Сходим.
   - Устал?
   - Слов нет, руки отваливаются, но Сульма, получилось ведь у меня!
   - Ну вот, получил своё удовольствие.
   - Сейчас перекусим и -- на море. До самой ночи. Ты не устала?
   - Нет, не устала сегодня. Надо только фруктов набрать с собой побольше, обратно пойдём поздно, столовая уже закрыта будет.
   - А мы в столовую сначала зайдём, а потом уж купаться.
   - Правильно, а перед сном салатик сделаю.
   Солнце клонилось к горизонту. Они лежали на горячем песке, головами друг к другу, поддавшись дрёме. В полуметре шумела волна. Любители жары покидали пляж. Стихли двигатели квадроциклов, перестали пролетать экскурсионные самолёты над головами. Тёплый ветерок ласкал кожу, отогнав мысли.
   Сульма, перевернувшись на живот, разглядывала из-под шляпы всё виднеющееся пространство. С южной стороны у самого горизонты появилась полоска сине-фиолетового неба. Песок по близости стал ярко-жёлтым, почти как солнце. Воздух стал плотным, почти синим. Глаза обратили внимание на морской горизонт.
   - Ох! - Непризвольно вырвался вздох.
   - Что случилось?
   - Юра! Не шевелись! Только медленно поверни голову, посмотри на море.
   - И что?
   - Ты видишь? Море выше нас! На метр, или на два, может даже на три!
   - Интересно! - Перевернулся он на живот. - Да, интересно ты подметила.
   - Но море ведь не должно быть выше берега! Это же нарушение всех законов физики!
   - Ой ли? Наверное, мы не все законы физики знаем. - Опустил голову на песок. - И правда, намного выше нас.
   - Представляешь, что будет, если такая масса воды накроет берег!
   - Нет, Сульма, не накроет -- его соль держит. Хотя по телевизору давно людей пугают затоплением, говорят, концентрация соли в мировом океане меняется из-за таяния пресных северных льдов. Якобы в скором времени нулевая отметка поднимется на шестьдесят метров, и все низкие места уйдут под воду.
   - На шестьдесят метров? Это же двадцатиэтажный дом!
   - Да. Говорят, Ленинград затопит. Видимо, и эту станицу Благовещенскую тоже.
   - Юра, а люди-то куда денутся!
   - Сульма, ну что ты-то беспокоишься! Мы же на Уральских горах живём.
   - Просто жутко смотреть на эту махину выше нас. Пойду я повыше переберусь, а то у меня нервы не выдержат.
   - Трусиха ты, Сульма. Куда выше-то? Пляж совсем плоский. Любуйся природой, пока есть такая возможность, - смеялся он, - вдруг больше никогда не придётся. Если затопит. Пойдём лучше покупаемся.
   - Да, надо в воду забираться, тело горячущее, - натягивала она на волосы резиновую шапочку. - Почему все так рано с пляжа уходят? Солнцу до заката ещё далеко.
   - Так они ж с утра голодные. В столовую спешат на перегонки, пока её не закрыли.
   - А у нас ещё пакет с фруктами нетронутый, - смеялась она.
   - А вода-то! Вода-то какая горячая! Аж не верится, что такое может быть. Приеду, расскажу всем -- на будущий год весь таксопарк на море отправится.
   Любуясь закатом, она рассказывала:
   - Знаешь, вчера инструктор, когда я сказала, как тебя зовут, сказал, что слово "Юра" означает "море".
   - Придумал.
   - Нет, он сам из Прибалтики, говорит, в Латвии у них даже город такой есть -- Юрмала. Утверждает, что "Юра" и "море" -- это слова однокоренные.
   - Я слышал про Юрмалу по телику, - смеялся он, - значит, город в честь меня назвали.
   - Скорее и тебя и Юрмалу в честь моря назвали.
   - Значит, не зря я с морем встретился всё-таки.
   - Всё, поднимайся, темнеет быстро. До хаты ещё идти полчаса.
   - Да, пойдём. Наверное, мы последние сегодня.
   - Завтра тоже рано не пойдём, до обеда можно и в гамаке позагорать, в тени деревьев.
   Две недели они купались в солнечных лучах, наслаждались водными процедурами, справили все возможные удовольствия, и на катамаранах бороздили водную гладь, и над морем полетали на самолётах, и на квадроцикле исколесили пятидесятикилометровый песок среди барханов в обе стороны, и в Анапу на экскурсию съездили, и в чёрной глине возюкались, и сфотографировались во всех видах на телефон, и фруктов наелись, и в обратный путь нагрузились. Заехали в Волгоград.
  
  
   х х х
  
  
   - Ну вот и первый дождь! Здравствуй, дождик! - Хохотал Юра, включая бегунки за лобовым стеклом.
   - Интересно, а что, на море дождя не бывает?
   - Бывает. Просто он нам не нужен был, повезло нам с погодой, Сульма. До сих пор море перед глазами и шум прибоя в ушах.
   - А у меня перед глазами закат и всевозможные аквамариновые оттенки.
   - Ты неисправима, Сульма. Опять про аквамарин. Давай-ка садись за руль, пора тебе к сырым и скользким дорогам привыкать, впереди грязная уральская осень и скользкая зима, середина сентября всё-таки.
   Преодолев бескрайние незаселённые просторы, приближались к знакомой ночной стоянке.
   - Ещё светло совсем, может не стоит останавливаться.
   - Нет, Сульма, надо отдыхать, лучше поутру пораньше дальше двинемся. Да и местечко здесь хорошее, сворачивай давай.
   Перекусили, благо багажник был забит наполовину красными помидорами, наполовину дынями и фруктами. Решили спать в машине, приоткрыв стёкла, среди пуховых шалей. К утру малость отсырели. Встряхнулись, развели костёр, напились горячего, и снова в путь, к родным местам. И мысли, и разговоры были уже не о море, а об Урале, и не о прошлом, а о будущем, и смех уже был не отвлечённый, а какой-то другой, более конкретный. Настойчивая радость управляла настроением. Увеличивающийся транспорт стремился к миллионным городам с дымящимися трубами то с одной стороны трассы, то с другой.
   - Ну вот, и хвойные леса появились. Не устала?
   - Нет.
   - А то давай поменяемся.
   - Ладно, давай, только по Свердловску я поеду.
   - Поедешь.
   К своему подъезду подъехали ещё засветло. Магазин был закрыт. Разгрузились. Юра повёл машину в гараж, а она -- в ванную.
   - Да, хоть где хорошо, а дома лучше.
   Утром, провожая на работу, наложила ему полный пакет фруктов.
   - Макса, ребят угостишь.
   - Всё поди раздать собралась? Нам-то хоть оставь.
   - Юра, придётся тебе к вечеру еды привезти, холодильник-то пустой.
   - Ладно, побежал я, - чмокнул в щёчку.
   А она, приготовив для девчонок поднос с фруктами, принялась рассматривать, растряхивать любимые шали, разложила по всей комнате. Потом, попив кофейку, отправилась в свой "Аквамарин". Юлька уже строчила на машинке.
   - Сульма! Здравствуйте.
   - Здравствуй, Юля, - смеялась она. - Неси-ка гостинцы на кухню. Как вы тут без меня?
   - Нормально. Когда приехали?
   - Вечером. Раненько ты на работу прибежала. Не успеваешь?
   - Успеваю. Просто рано встаю, делать нечего. Я у мамы ключи от входа беру.
   - Все живы-здоровы?
   - Внучка у тёти Маши беременна, она нянчиться собирается.
   - Вот опять забота появляется, надо человека за прилавок искать.
   - Сульма, давайте подружку-швею мою возьмём, она без работы сидит всё лето. Умная, быстрая, компьютер знает.
   - Ладно, веди свою подружку, познакомимся, а там видно будет.
   И пошло всё своим чередом. Беспокоилась, кто вместо неё на базу ездил, завотделением сказала, что сам водитель один разок привёз.
   - Слава Аллаху, - подумала она, - никому мой рынок не отдали.
   Навела ревизию у Юльки, потом у тёти Маши за прилавком. Занялась переносом фотографий с телефона в компьютер, в каталог "Фотоальбом". Нина забежала, шепнула на ухо:
   - Там какая-то представительная дама у нас расхаживает, ничего не покупает, просто рассматривает всё.
   Не успела Сульма встать со своего места, как в салон вошла, видимо, именно та самая дама, так как Нина тут же исчезла.
   - Здравствуйте.
   - Здравствуйте, - ответила Сульма, улыбнувшись.
   Окинув оценивающим взглядом салон штор, остановила взор на стеклянном цветке, потом почти шёпотом проговорила:
   - Извините, пожалуйста, вы не проводите меня в туалет, проблемы женские.
   - Пойдёмте.
   Потом та вымыла руки на кухне, оглядывая обстановку.
   - Спасибо большое, выручили, теперь я у вас в долгу. Я тут совершенно случайно оказалась, но не жалею. Я работаю директором Дегтярской швейной фабрики, мне кажется, что из наших пятидесяти женщин многие бы захотели приобрести себе пуховую шаль. Не подскажете, к кому мне по этому вопросу обратиться?
   - Ко мне. Я здесь хозяйка.
   - Придётся знакомиться. Надежда Борисовна.
   - Сульма.
   - Очень приятно.
   - Когда к вам лучше подъехать?
   - В день получки, наверное, одиннадцатого числа.
   - Я только с утра могу.
   - Хорошо бы не раньше десяти.
   - Что вы на швейной шьёте?
   - Спортивная одежда у нас.
   - Может, кроме шалей, ещё что-то привезти?
   - А постельное у вас откуда?
   - Казахстан.
   - Можете его прихватить для разнообразия.
   - Ладно. Ждите. Благодарю за предложение. Никогда в Дегтярке на бывала.
   - Если вдруг меня не будет, обратитесь к моему секретарю, она всё уладит.
   - Хорошо.
   Вечером прямо у порога нетерпеливо задала вопрос:
   - Юра, Дегтярка далеко?
   - Двадцать километров.
   - Ты там бывал?
   - Много раз. Больше того, я там в детском доме воспитывался, учился там, восемь классов закончил, можно сказать -- это мой родной город.
   - Юра, делай, что хочешь, но ты должен отвезти меня туда одиннадцатого числа к десяти утра. Директор швейной фабрики сегодня заходила, пригласила в день получки с шалями и постельным приехать. У них там полсотни женщин работает, спортивную одежду шьют. Одна я могу заблудиться.
   - Ну, если надо, так съездим.
   Первого октября на машине съездила поторговала по давно установленным местам. Пятого сдала отчёт в налоговую. Навестила Валю с Лёней, поделилась впечатлениями о море.
   Поездка в Дегтярку оказалась более, чем удачной. Хоть директор и отсутствовала, но встретили её вполне приветливо. Секретарь, Ага Васильевна, предложила ей расположиться с товаром прямо в приёмной, весь коллектив был предупреждён, поэтому в лишней рекламе необходимости не было. После окончания торговли Ага Васильевна предложила ей кофе, и так как времени было достаточно, она не отказалась. Во время этой передышки, к ним заглянула директор Дегтярского универмага, статная, черноволосая женщина с очень привлекательными круглыми зелёными глазами, пришедшая оформлять договор на очередную поставку спортивной одежды. Конечно, заинтересовалась шалями и постельным, даже предложила Сульме место в своей торговой точке для реализации постельного.
   - У нас есть уголок такой, но такого постельного в нём нет.
   - Так. Майя Андреевна, мне только на руку ваше предложение, у меня, кроме простыней и пододеяльников с наволочками, будут ещё подушки из пуха гусиного, полотенечного несколько видов, и портьерное. Найдётся для всего этого место в вашем уголке?
   - У нас самый большой магазин в городе. Конечно, найдётся.
   - Как вас найти?
   - Мы в самом центре, любой подскажет, сразу после Дворца культуры, за исполкомом.
   Они обменялись телефонами, даже прикинули разделение цены, вместо сорока процентов прибыли у Сульмы оставалось тридцать четыре, поэтому накладно не было, дело стоило того.
   - Я приеду к вам с товаром после ноябрьских праздников.
   - Договорились.
   Сульма нарадоваться не могла такой удаче. Вместо того, чтобы таскаться по учреждениям и офисам, у ней появится обыкновенная торговая точка для населения целого города.
   В конце октября ехали с Юрой в деревню к Асие, он смеялся, глядя, как она управляется с машиной по размытым деревенским дорогам. Там у Асии с Рашитом росли уже три татарчонка. Сестра угощала мёдом:
   - С собой вот возьмите трёхлитровую банку.
   - Откуда у тебя такая вкуснятина?
   - Новый сосед, что на переулке отстроился, пасеку развёл, не знает, куда девать свой урожай, за бесценок всей деревне раздаёт.
   - Юра, может нам больше взять. Попродаём.
   - Тогда надо идти знакомиться.
   - Подъедем, - смеялась Сульма, - ценное он хозяйство развёл, договор на поставку заключим, пусть сам нам возит, и пух соднова Асия отправлять будет.
   И согласился Амир, что надо ему торговлей заниматься. Погрузили две огромных фляги в машину по цене одного килограмма сахара за один килограмм мёда. Обменялись телефонами.
   После ноябрьских праздников проводили в армию Игоря, мама Шура плакала. Через неделю получила открытку, с которой и пришла к ней в магазин:
   - С дороги отправил, видно, на Дальний Восток едут, слава Богу, что не в Чечню.
   Выпал первый снег. Кругом всё посветлело. Смотрели с девчонками фотографии южные в компьютере, смеялись, а она всё рассказывала и рассказывала, вновь окунаясь в солнечные сытые дни, богатые невиданными до той поры приключениями.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 6
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   - Сульма, у тебя животик появился.
   - Да, сама замечаю, толстеть начала, много есть стала. Надо, наверное, диету какую-нибудь начать, а то растолстею, как Даша, - смеялась она. - Старею, наверное.
   - Сульма, это не ожирение! - Разглядывал он её, усевшись на постели и раскинув одеяло. - Посмотри! Ты скрываешь от меня! Ты беременна?
   - Юра! Такого быть не может, я в этом отношении дефектная, - хохотала она, отмахиваясь от его рук, шаривших по её животу.
   - Нет, Сульма. Я ведь всё-таки на скорой работал, кое-что смыслю, - уселся он ей на ноги. - Точно! Сама посмотри, у тебя беременность! В лежачем положении живот впалый должен быть и мягкий, а он у тебя торчит.
   Она с высоты подушки, действительно, видела свой, слегка выступающий, живот, но только смеялась на его поглаживания.
   - Когда у тебя месячные были последний раз?
   - Так тогда, в Волгограде.
   - Когда у гинеколога была в последний раз? - Настаивал он.
   - Сроду никогда не бывала, - продолжала она смеяться, пытаясь прикрыться ночнушкой.
   - Сульма, сегодня же наведайся к врачу, дело-то серьёзное. Хватит смеяться!
   - Юра, не придумывай, чего быть не может.
   - Придётся нам с тобой в ЗАГС пойти, Сульма, - захохотал он, уверенный в своём предположении. - Девочка тут внутри. - Прильнул лицом к её животу. - Ей-богу, девочка. Сульма, ты что, ничего не чувствуешь?
   - Ничего не чувствую.
   - Не тошнило тебя?
   - Не тошнило.
   - И слабости не было?
   - Не было.
   - Но месячных-то ведь давно нет!
   - Ну и что. Наверное, вся кровь лишняя тогда в Волгограде выбежала, больше не осталось, вот и нет.
   - Ну-ка, вставай давай! - Поднял он её. - Снимай свою ночнушку. Видишь! Видно ведь живот-то! Сегодня чтоб к врачу сходила!
   - Ладно. Завтра. Надо ещё расписание приёма узнать, - вздохнула она.
   Входя в кабинет заведующей, она выпалила:
   - Амина Ренатовна, мой муж утверждает, что я беременна и настаивает на ЗАГСе.
   Та, сняв очки, вопросительно смотрела, приподняв брови:
   - Почему муж? А не ты? Ты что, сама не знаешь, что ты беременна?
   - Не знаю, - растерялась она под опытным взглядом.
   - Так надо сходить к гинекологу, только и всего-то.
   - Наверное, придётся. Он так же говорит.
   - Сульма, у тебя есть муж? - Улыбнулась заведующая.
   - Наверное, будет скоро муж, если я и вправду беременна окажусь.
   - Давно вы вместе?
   - Как в больнице работать начала.
   - Сульма, это ведь закономерно. Давай, я позвоню сейчас гинекологу, она примет тебя без очереди.
   - Будьте добры, Амина Ренатовна.
   Созвонившись, отправила её в соседнее здание. Сульма, ничего не чувствуя, шла обратно, а в ушах звучали слова врача:
   - У вас тринадцать недель беременности, дорогая. Хотите узнать, девочка или мальчик? На УЗИ дам направление.
   - Нет. Не надо. Пусть хоть кто будет, - ответила она, осознав реальность.
   Вечером, на вопросительный молчаливый взгляд, улыбалась до ушей:
   - Тринадцать недель беременности.
   - Ну вот, что я говорил! - Засмеялся он, помогая снять шубку. - Срочно решаем вопрос с ЗАГСом. Надеюсь, ты согласишься стать Кошелевой?
   - Соглашусь, - смеялась она в его объятиях, - денежная фамилия, чем-то кошелёк напоминает.
   Двадцать первого декабря с утра Сульма отправилась в Сбербанк, чтобы уточнить, когда они будут получать зарплату, так как знала теперь, что все бюджетники в конце года получают её до нового года. В прошлом году она эту денежную массу, можно сказать, проворонила. По пути обратила внимание на вывеску, появившуюся рядом со Сбербанком на новом одноэтажном здании "Отделение федерального казначейства". Решила заглянуть и сюда. Охранник сказал, что начальника нет на месте и предложил пройти в кабинет с открытой дверью. Симпатичная женщина рассказала о новом коллективе, расспросила об ассортименте, не отказала в торговле с утра двадцать пятого.
   - Спасибо, Валентина Александровна. До свидания.
   В Сбербанке у директрисы была посетительница, они распивали чай с шоколадом.
   - Людмила Викторовна, я на минутку, извините, пожалуйста.
   - Проходите, Сульма. Вы с продажей?
   - Нет. Хотела уточнить, когда мне лучше подъехать?
   - Лучше перед обедом двадцать четвёртого числа, так нынче у нас по графику получка.
   - Спасибо. Извините, ещё раз.
   - Чем торгуете? - Поинтересовалась посетительница.
   - Постельное из Казахстана, подушки -- настоящий гусиный пух, всех размеров, шали пуховые.
   - Может нас порадуете?
   - Отчего же нет, - улыбалась Сульма. - Куда и когда?
   - В налоговую.
   - В налоговую? - Удивилась Сульма искренне. - Много товара везти? Сколько там человек работает?
   - Около пятидесяти.
   - Когда зарплату получаете?
   - Двадцать пятого у нас будет с утра.
   - Хорошо, привезу свой ассортимент.
   - Знакомьтесь, Сульма, это Жанна Сергеевна -- финансист нашей налоговой инспекции.
   - Очень приятно.
   - Знаете, где мы находимся?
   - Конечно, налоги-то ведь плачу, отчёты сдаю, - засмеялась Сульма. - Только заранее местечко, пожалуйста, подготовьте, я в одиннадцать часов подъеду, но не больше, чем на часок.
   - Хорошо, будем ждать.
   Шла домой и думала, что давным-давно надо было налоговую потревожить.
   - Пятьдесят человек одновременно будут держать в руках деньги! Немало ведь, наверное, получают. Может мне и портьеры свои захватить хотя бы парочку?
   Позвонила в Промстройбанк, узнать, в какой день у них получка последняя. У Вали узнала про исполкомовских, и начала готовить пакеты для каждого заведения в отдельности.
   - Надо ещё распечатки для всех с ценами сделать, чтобы меньше вопросов было.
   Вечером за столом делилась с Юрой предстоящими хлопотами.
   - Сульма, это последний раз, когда ты садишься за руль. - Сердито остужал он её пыл. - Пора о ребёнке подумать.
   - Какой у меня строгий муж.
   - Я серьёзно говорю. С нового года чтобы оставила езду.
   - Ладно, Юра, уговорил.
   - Слава Богу, согласилась, - засмеялся он.
   Все предновогодние дни она пакетами привозила домой деньги, которые заставляла Юру считать и сортировать, хотя крупные купюры старалась своевременно от него скрывать, чтобы не очень расстраивать его душу.
   В последнюю пятницу декабря они были в ЗАГСе, свидетелями взяли Юльку с её ухажёром, которых попросили до последнего дня всё держать в секрете. А вечером за большим столом всей своей дружной компанией отмечали это событие.
   В новогодние праздники отдыхали с Юрой после шумных последних дней, вспоминали поездку на море, рассматривали свадебные фотографии, смотрели "Голубой огонёк" по телевизору.
   - Когда паспорт менять пойдёшь?
   - Юра, не торопи, только после годового отчёта, мне ведь при этом надо будет все мои реквизиты и подписи в юридических делах менять.
   Перед сном, оставаясь одна, Сульма рассматривала свой небольшой животик, который на работе скрывался под просторным белым халатом, а для "Аквамарина" пришлось прикупить пару свободных нарядов. Она удивлялась, что совсем не чувствует беременности. Если бы Юра каждый свободный вечер не напоминал ей об этом, играясь и разговаривая с её животом, она бы и не обращала на себя внимания. Морщилась только, что каждые две недели приходилось сдавать анализы.
   Сейчас, сидя за компьютером, она который раз анализировала свой годовой отчёт, как вдруг почувствовала толчок внутри. Она замерла, оторопев от такой неожиданности, тихонечко отъехала в кресле от стола, положив обе руки на верх живота. Ощутив ещё один уверенный толчок изнутри, засмеялась:
   - Так вот как ребёнок шевелится! Наконец-то! А уж думала, что совсем неживой.
   И крепко задумалась над словами мужа, что должна вести себя благоразумно, не делать резких движений, не поднимать тяжестей. Она только сейчас осознала вдруг, что в ней растёт новая жизнь, за которую только она одна в ответе. Встала, походила по салону, постояла у окна, вглядываясь в белые холодные завихрения за стеклом. Куда-то на второй план отодвинулись бухгалтерские данные, зима, подруги, подушечки.
   - Пойдём-ка мы перекусим что-нибудь. Мясо нас дома вкусное ждёт с кашей гречневой.
   Весь январь занималась оформлением своих документов в банках, в налоговой, предварительно исписав море листов, тренируя новую подпись. В паспорте теперь на первой странице была запись -- Кошелева Сульма Адамовна, пришлось узаконить себе отчество, как полагалось при русской фамилии.
  
  
   х х х
  
  
   Раненько утром перед восьмым марта они сидели за завтраком, как прозвучал звонок. Юра пошёл открывать.
   - Здравствуйте. Юра, хозяйка дома? - Услышала она голос соседки.
   - Да, да, проходите на кухню, - приглашал он, - что-то срочное?
   - Поговорить пришла, - показалась та в дверях. - Здравствуйте, Сульма.
   - Доброе утро, тётя Тася. Присаживайтесь, - подставила той табуретку. - Юра, налей компотику нам. Рассказывайте, тётя Тася, что вас так рано из постели выгнало?
   - Юра, Сульма, большое дело мы задумали, - начала соседка, - решили к вам сначала обратиться. Вы же знаете, что сын у нас в прошлом году женился, на свадьбу в Уренгой летали, квартира там у них, к нам возвращаться даже не мечтают, заработки там хорошие, да и привыкли они уже там.
   - Внуков вам ещё не нарожали?
   - Появился малыш, Тёмкой назвали. Ну вот. А дочка ещё раньше его вышла замуж, они прошлой весной около Свердловска большущий коттедж купили. Сульма, ты же хозяйничать у нас оставалась, помнишь? Два месяца там жили.
   - Ох уж и хозяйство -- цветочки полить.
   - Ну вот, а теперь дочка второго собирается рожать. Просят, чтобы мы переехали к ним жить насовсем. Вот мы и задумались. Мой-то совсем хиленький стал, на улицу за зиму ни разу не вышел. Что мы тут одни? А там усадьба, огород, лес рядом, да и поводились бы с детишками, пока можем. Решили продавать свою квартиру.
   - Продавать?.
   - Да. Уезжать будем. Вот и зашла, может вы у нас купите? Вы ведь ребёночка ждёте, в однокомнатной-то тесно будет, а наша-то совсем рядом.
   Сульма уже задумывалась над расширением своей жилплощади, но это было ещё до поездки на юг, а беременность отодвинула все посторонние мысли на неопределённое время. Понимая, что случай очень подходящий, ждала реакцию мужа, не смотрела на него, давая ему возможность самому проявить инициативу. А он молчал.
   - Да. Хорошо бы, - промолвила она, вздохнув, - рядом, и второй этаж, и балкон, трёхкомнатная.
   - Если вы решитесь, то мы бы даже в рассрочку вам продали, - продолжала соседка, - Свердловск-то рядом, не за тридевять земель ведь уезжаем. И вас мы хорошо знаем, работящие, не пьяницы какие.
   - А в рассрочку -- это на сколько? - Тихо спросил Юра.
   - Зять сказал, на год согласен, пока вы свою однокомнатную не продадите.
   - Сульма, что скажешь?
   - Юра, трудно нам будет. Но шанс хороший. А когда вы собираетесь?
   - Так продать надо сначала.
   - Тётя Тася, давайте мы подумаем день-два, посчитаем наши возможности, и я зайду, скажу вам. Нам и правда с ребёнком тесно в однокомнатной будет.
   - Ну вот, за этим я и пришла. Спасибо за угощение.
   - Спасибо, что заботитесь о нас, тётя Тася. Мы хорошо подумаем. Я зайду.
   - До свидания. Провожай, Юра.
   После ухода соседки Сульма не тронулась с места, ждала решение мужа, так как его явную заинтересованность она уже почувствовала.
   - Сульма, нам надо соглашаться. Одна треть у меня на книжке есть, вторую треть за продажу нашей выручим, и ещё одну треть как-нибудь за год насобираем. Я почему-то уверен, что у тебя найдётся ещё. Так ведь?
   - Юра, я ведь в декретном буду, потом может год-два, а то и три может не придётся работать. Конечно, на продажу постельного можно скромно прожить, хотя надо о запасах материала позаботиться. Как нынче в Казахстан-то ехать? Не смогу ведь. Один ведь ты не поедешь?
   - Один не поеду.
   - Хорошо, если Салим соберётся, он привезёт.
   - Попросим.
   - Если привезёт -- то только на хлеб с молоком.
   - Я халтурить буду. А сейчас у тебя сколько есть?
   - На одну треть есть, - улыбнулась она, - но ведь я планировала их на закупку материала потратить, это ведь немалые деньги, сам понимать должен.
   - Если уговорим Салима съездить, то это оправдается. Не будешь работать -- сидеть с малышкой будешь и шить.
   - Если купим квартиру, то у нас ведь ничего, кроме кровати да стенки нет, пусто покажется.
   - Это наживное. Шторок навешаем, - смеялся он, - пелёнок на балконе. Надо, Сульма, покупать.
   - Решай сам, если голодать начнём, тебя съедим в первую очередь. Только на год с рассрочкой на три раза, треть сразу -- это твои деньги, вторую треть -- с моих декретных, а последнюю -- в декабре, не раньше.
   - Пойду я сразу, скажу им. Если они согласятся, будем документы оформлять.
   - Иди, пока они не передумали, скажи, что все расписки мы им дадим, и пусть откроют себе сберкнижку в Промстройбанке, сразу деньги чтобы перечислить с твоей. Если банк один, то перевод в сто раз дешевле обойдётся.
   Его долго не было, но возвратился радостный. Соседи при нём переговорили по телефону с зятем, тот дал добро.
   - Сульма, пока праздничные дни, поедем к Салиму, покажемся, он же не видел тебя беременную, поговорим, пусть вместо тебя меня в Казахстан возьмёт.
   - Тебе все ночи баранку крутить!
   - Закончу завтра пораньше, посплю часа три, да и съездим.
   - Тогда созвониться надо, мало ли что у них за планы на праздники.
   - Звони, обрадуй братишку.
   - Юра, только давай не будем пока им говорить ни слова про квартиру.
   - Сглазить боишься, - смеялся он.
   - Ложись давай, отсыпайся, а то больно уж ты возбуждён с утра. А мне пора в магазин. Оттуда позвоню.
   Ещё одна большая забота её беспокоила -- как нынче пройдёт проверка налоговой по её хозяйству, апрель не за горами. Дозвонившись до Салима, решила прогуляться до "Детского мира", высмотреть, что на новорождённых продают. Всё ей понравилось, кроме одного -- в комплекте белья было всего две белых пелёнки и две байковых, но ужасно тёмного цвета.
   - Не могли для малюток красивых подобрать, - сердилась она неизвестно на кого. - Такого цвета байка только на портянки в сапоги мужикам годится.
   В "Ткани" заглянула по пути, но и там из байки никакого выбора не было.
   - Обязательно Салиму накажу, чтобы привезли мне цветастой байки, и себе нашью, и продавать буду. На что-нибудь да пропажа найдёт! Чего по мелочи не хватись, того и нет! Надо будет Алле Сергеевне позвонить, что-то они там про гостиницу в городе молчат, - размышляла она вслух, - у меня ведь давно для них полный комплект лежит, место занимает, да и деньги бы лишними сейчас не оказались. Поди уж передумали строить. И шали до налоговой проверки не забыть с витрины убрать.
   Сульма, уже зевая, собралась было выключить телевизор, взялась за пульт, как обратила внимание на нечто новое в рекламе -- на экране за несколько секунд продемонстрировали автомат для чистки старых подушек. Она машинально схватила ручку, чтобы записать номер телефона, но помешала очередная зевота, запомнила только первые четыре цифры и одну последнюю. Села на постели и подумала не без удивления:
   - Чистка старых подушек... Это же мой профиль! Автомат! Придётся дождаться следующей рекламной паузы.
   Сидела и ждала. Дождалась. Записала номер телефона и тут же набрала. Ответил молодой мужской голос.
   - Здравствуйте. Я насчёт автомата для чистки старых подушек.
   - Скажите ваш номер телефона?... Ваши имя и фамилию... Так, теперь по сути, прослушайте меня внимательно. Немецкая фирма открыла в Москве линию по производству таких автоматов. Москва предлагает. Мы сейчас только собираем заявки на поставку. Вы предприниматель?
   - Да. Скажите стоимость, вес, габариты. - Записала всё, что он ответил. - Расчёт с вами по безналичному будет?
   - Мы только начинаем, поэтому в первое время пока наличными.
   - Запишите меня в заявку и скажите ваш адрес. Я звоню из пригорода, сорок километров, нам не нужна доставка, мы сами заберём. Надеюсь, покажете, как он работает?
   - Конечно, мы полностью консультируем. Как только будет поступление, я вам позвоню. Записывайте наши реквизиты.
   - Даже зевота пропала, с испугу, наверное, - засмеялась Сульма после окончания разговора, направляясь в ванную с линейкой в руках измерить стиральную машину для сравнения с будущим автоматом.
   А потом, уже засыпая, улыбалась:
   - Чуть побольше стиральной машины. Красота! Немного места займёт.
  
  
   х х х
  
  
   Апрель выдался очень напряжённым. Юра с Салимом уехали в Казахстан. Сульма трудилась над отчётом перед налоговой за первый квартал. Соседи сверху получили свою первую треть и паковали вещи, к маю зять обещал их перевезти в свой коттедж. Подала объявление о продаже своей однокомнатной, Валю с Лёней подключила к этому вопросу. Свела свой дебет с кредитом, пересчитала наличку, и решила, пока Юра отсутствует, перевести соседям ещё одну треть в уплату за квартиру, соврав, что получила декретные.
   - Неизвестно, что впереди, - думала она, - но в долгах быть хуже всего. Отдам все до копейки, нечего им в тайниках лежать. Опять мой баланс по нулям. Только на автомат для стирки старых подушек оставлю неприкосновенным запасом, его я обязательно должна приобрести.
   А время неумолимо бежало. Гинеколог сказала, что с пятнадцатого апреля отправляет её в декретный отпуск.
   - Амина Ренатовна о вас беспокоится, просит отправить вас рожать в Екатеринбург в МММ.
   - Это что такое МММ?
   - Медицинский центр, институт материнства и младенчества. У вас ведь первые роды, и первая беременность, а возраст-то уже, слава Богу. Если там не откажут -- за неделю до родов придётся вам туда поехать. Согласны?
   - Я на всё согласна, лишь бы всё нормально было. Нам самим надо будет туда ехать?
   - Подойдёт время -- решим, может скорая будет, может самим придётся ехать. Машина у вас есть?
   - Да, есть. Вы адрес напишите, пожалуйста, чтобы нам заранее знать.
   Мужа с Салимом встречала с улыбкой до ушей:
   - Я уже второй день в декретном отпуске! Как вы съездили?
   - Нормально.
   - Как мама?
   - Постарела, - вздохнул Салим, - но работу не бросает.
   - Юра, деньги остались?
   - Да, мать твоя, как узнала, что ты рожать собралась, все свои сбережения отдала. Вот, забирай, сама разбирайся, я даже смотреть не стал, - смеялся он.
   - Салим, байки привёз?
   - Привёз, хватит всему городу на пелёнки.
   - Спасибо. А тюли?
   - Тюль Юра выбирал, он же лучше знает, каких у тебя расцветок нет.
   - Спасибо! Спасибо!
   Когда Салим уехал, она поведала мужу, что соседи на неделе уедут уже, что надо будет ему сразу побелить всю квартиру, что объявление о продаже своей уже разместила в газетах, что перечислила вторую треть за новую квартиру.
   - И налоговая ко мне собирается после двадцатого числа с проверкой.
   - Как ты сама-то? Не тяжело?
   - Нормально вроде. Конечно, отяжелела сильно, живот-то вон какой огромный стал. Меня в Екатеринбург рожать отправить собираются в институт какой-то, говорят, что поздняя первая беременность.
   - Когда?
   - За неделю до родов, сказали.
   - Понятно.
   - Ты знаешь, где МММ находится?
   - Да, знаю, бывал там.
   - Мойся с дороги и -- за стол.
   - Сейчас, перезвонюсь с Максом, доложусь, что прибыл, что с утра выйду на линию.
   В майские праздники всей своей дружной компанией отмечали новоселье. Через неделю она молчаливо улыбалась на вопросы своих закадычных подруг.
   - Это что здесь за агрегат стоит, Сульма?
   Автомат она поставила в закуток между ванной и стенкой в коридоре. Юра с электриком за вечер установили его и подсоединили к розетке. Над ним укрепили две полочки, куда она разложит новые перовые наволочки.
   - Сама ещё ничего не знаю, девочки. Юра ездил учился, должен нам рассказать, что узнал.
   - А это что в коробках?
   - Тоже не знаю, на иностранном языке все надписи.
   Как только разбрелись по своим прилавкам, она, улыбаясь, подсела к Юле.
   - Что хотите сказать?
   - Юля, ты у меня самая молодая, самая бойкая, самая перспективная, - начала она, - хочу вот разнообразить слегка твоё шитьё, а то скоро сгорбишься над ним, - смеялась Сульма, - этот "агрегат", как все его величают -- автомат для чистки старых подушек.
   - Для чистки подушек!
   - Да, он чистит и перовые, и пуховые, и синтетические, и прочие взвеси, то есть у него много режимов. Хочу, чтобы ты овладела им в совершенстве. Не против?
   - С удовольствием. А справлюсь?
   - Не Боги горшки обжигали, конечно, справишься. Мне сейчас не до этого будет, сама понимаешь. Значит, согласна?
   - Согласна.
   - Много времени это у тебя не займёт, по крайней мере в первый год. Всегда так бывает, пока рекламу раскрутим, пока люди толк в этом поймут. Но! Как ты заметила, у нас все друг друга подменяют, и за прилавками, и шитьём мы вдвоём занимаемся. Я хочу, чтобы ты подружку свою, Светланку, себе в компаньоны взяла, ведь, если объявление дадим, кто-то в любой момент должен будет обслужить клиента. Так ведь?
   - Конечно.
   - Хорошо, что ты это понимаешь. Тогда зови Светланку, будем осваивать технику.
   Она раздала обеим инструкции, рекламные буклеты, паспорт на автомат, прочие сопроводительные документы, которых Юра привёз целую кучу.
   - Вот, девочки, ваша задача -- за одну неделю всё это изучить. Потом я вас буду спрашивать, а вы мне отвечать на все подробные вопросы, это раз. Далее, подумайте, как привлечь население. Жду предложений. И последнее, через неделю рядом с автоматом должна быть гора подушек. Несите свои, соберите у соседей, у подружек, где хотите -- начнём репетировать.
   - А что в коробках?
   - Это в придачу к покупке, спрей, две упаковки бесплатные, две за копейки, а Юра ещё сверх того четыре прикупил, - смеялась она. - Это ароматизаторы, девочки, но ими нельзя переборщать. А пока вы изучаете документы, я позабочусь о расценках, калькуляцию составлю и так далее. Имейте ввиду, что гарантия у автомата всего два года. Юля, будешь вести учёт, чем быстрее вы оправдаете его стоимость, тем быстрее он будет работать только на прибыль, которую вы будете делить со мной пополам. Я её, разумеется, не проем, не пропью, а вложу во что-нибудь новое. Согласны?
   - Согласны, - смеялись обе.
   - Светланка, как мёд-то? Покупают?
   - Ещё как покупают, не меньше, чем постельное.
   - Только не забывай, что это нелегально, в отчётах мы его не показываем. Не навязывай. Будто свой продаёшь. Больше, чем по одной банке на витрину не выставляй.
   Как только девочки ушли на свои рабочие места, она, не выходя в торговый зал, поманила Светланку к себе.
   - Светлана, я знаю о твоих дизайнерских способностях, о том, что ты прекрасно дружишь с компьютером. Я не знаю, как пройдут мои роды и что будет дальше, поэтому поручаю тебе свой салон штор, вот тебе ключ, можешь изменить время работы салона, если понадобится. Цены все проставлены, машинка здесь стоит свободная, можешь фантазии свои воплощать в красивые изделия. Если совсем туго покажется -- ищите с Юлей за прилавок реализатора и занимайся только шторами и чисткой подушек. Вот здесь, в кладовке, полностью готов большой заказ для гостиницы, перечень большой, познакомься, половину денег они переведут платёжкой заранее, а когда приедут забирать товар, вторую половину привезут наличкой, пожалуйста, при них проверь все купюры вот на этом станочке. Поняла?
   - Поняла. Куда потом деньги девать?
   - Не знаю. Но домой не носи, лучше поставь в пакете прямо в кладовку, она на ключик закрывается, вот, я его внизу стола храню. Тебе понравится заниматься шторами, это гораздо интереснее, чем за прилавком стоять. Не против?
   - Попробую справиться.
   - Ну вот, кажется, я все свои дела теперь вам передала.
   А дома у себя она кроила и шила пелёнки, да чистоту наводила, да еду готовила, да спать в дневные часы приспособилась, да ждала покупателя на однокомнатную квартиру.
  
  
   х х х
  
  
   Два дня назад Юра, обеспокоенный, что она ничего не ест и ночью лежит с открытыми глазами, посоветовавшись с гинекологом, отвёз её в Екатеринбург в МММ. Сульма набрала телефон своего благоверного:
   - Юра, поздравить тебя хочу...
   - С моим днём рождения? Спасибо.
   - Юра, я совсем забыла, что у тебя день рождения. Я хочу поздравить тебя -- у нас дочка родилась!
   - Дочка! Родилась! Когда?
   - Сегодня в семь утра.
   - Сульма, лучшего поздравления мне и не надо! Ура! Дочка! Спасибо, Сульма! Как сама-то?
   - Сказали, что всё нормально, уже кормить один раз приносили.
   - Красивая?
   - Красавица! Три с половиной килограмма, пятьдесят два сантиметра.
   - Сульма! Люблю! Люблю обеих! Спасибо! Когда мне за тобой приехать?
   - Я позвоню. Вроде через неделю.
   - Хорошо, я понял. Ещё раз спасибо! Молодец! Ура!
   Юра давно обещал, что если родится дочка, она сама даст ей имя, и раньше времени она даже намекнуть ему не хотела, какое имя она придумала. Он, видимо, растерялся и сейчас не спросил. Но тут же заверещал зуммер.
   - Сульма, это опять я. Как дочку назвала?
   - Эва.
   - Как?
   - Эва. Эва Юрьевна Кошелева, - смеялась она.
   - Эва Юрьевна! Замечательно! Целую обеих.
  
  
   х х х
  
  
   Всё лето гуляла с колясочкой по городским скверам. Юра за руль садиться запретил. Дочурка первые три месяца только спала и грудь сосала, да ещё улыбалась. Квартиру однокомнатную продали, с долгами рассчитались полностью. Объявилась Алла Сергеевна, уведомила, что подобрали место для гостиницы, сдачу планируют сразу после нового года, удивилась появившейся новорождённой. Ходили теперь в детскую поликлинику, как посетительницы, вставшие на учёт, взвеситься, прививки сделать. В этот раз поднялись к заведующей. Амина Ренатовна, как всегда, радовалась от чистого сердца, распеленала, рассмотрела всю, будто это её дочь. Потом начала свою тему.
   - Адамовна, я поговорить с тобой хочу.
   - Говорите.
   - Меня в октябре на пенсию готовят.
   - Не хотите больше работать?
   - Не хочу. Устала я. Пусть молодые в этой кутерьме маются. Столько сейчас проблем в поликлинике, да и во всей больнице тоже. Я ведь врач, а занимаюсь больше времени совсем не врачебными делами. Ты не собираешься на работу?
   - Куда малышку-то девать?
   - А меня вот беспокоит твоё трудоустройство. Место для тебя подходящее намечается. Может подумаешь?
   - Куда?
   - Аптека центральная в нашем ведении находится, та, что прямо на площади. Заведующая подыскивает себе работницу на полставки -- фасовщицу. Работа не трудная, но аккуратность нужна, там всё по граммам, даже по миллиграммам развешивают. У них там очень пожилая женщина давно просит себе замену, а заведующая -- наша, татарочка, тебе бы с ней работать одно удовольствие было, она тебя в обиду не даст, Галина Танзия, молодая, симпатичная, деловая. Я на неё все свои дела по доставке медикаментов хочу передать.
   - Я рада бы, Амина Ренатовна, но как быть с малышкой-то? Даже если по четыре часа работать, с кем её оставлять?
   - Адамовна, а с дочуркой твоей я бы смогла по четыре-то часа позаниматься, мне ведь делать-то совсем нечего будет, совсем ведь без дела-то заскучаю.
   - Вы! Нянчиться!
   - А что? Или я не детский врач! Сомневаешься?
   - Нет. Но как-то неожиданно.
   - Хоть у тебя дома, хоть у меня, квартира большая, никто не мешает, я и погулять с ней смогу, и покормить, и переодеть, если понадобится.
   - Она только грудь сосёт.
   - Так растёт ведь, к октябрю всё равно прикармливать надо будет. Подумай, Адамовна.
   - Ох, заинтриговали вы меня! Надо с мужем посоветоваться. Он от неё без ума, не знаю, согласится ли.
   - Можно, конечно, и год, и три дома с ребёнком сидеть, но, Адамовна, поверь, девочка здоровая у тебя, вырастет сама собой. О себе ты тоже должна думать, столько людей сейчас без работы мучается! Просто очень хороший вариант намечается, я рада буду, если ты согласишься.
   - Вы правы, Амина Ренатовна, мне надо на людях быть, иначе совсем от жизни отстану. До октября ещё почти три месяца. Да, я соглашусь, но при условии, что вы за моей дочуркой будете присматривать.
   - Договорились. Я с Танзиёй тогда этот вопрос порешаю. Думаю, что и с поездками на базу всё утрясётся по-моему, как задумала. Иди, убеждай своего мужа.
   Сульма же думала о другом -- о спирте. Если она будет в аптеке, то непременно попросится ездить на базу, очень уж ей хотелось возобновить эту денежную ниточку, которая прервалась в апреле месяце.
   Баланс "Аквамарина" набирал обороты, население города шло к ним за конкретными товарами и услугами, салон штор приобрёл редкую репутацию, чистка старых подушек тоже нашла своих клиентов. Юля со Светланкой полностью справлялись на пару с возложенными на них обязанностями, устроив реализатором за прилавок ещё одну свою подружку. Из деревни их снабжали и мёдом, и пухом. Дегтярский универмаг сам приезжал за пополнением своих запасов, пользующихся спросом. И, несмотря на разногласия с мужем, она в октябре начала работу в центральной аптеке фасовщицей с девяти утра до часу дня. Амина Ренатовна приходила нянчиться к ним домой. Дочурка уже стояла на своих ножках, но от маминой сиськи всё ещё была в восторге.
   Работницы аптеки приняли её довольно приветливо, советовали, помогали. Сульма быстро поняла, что от неё требовалось, читала рецепты, знакомилась с новыми словами, названиями, которых было великое множество. Освоившись, предложила себя для поездок за медикаментами, объяснив Танзие, которая до этого ездила на базу сама, что последние три года, работая в поликлинике, она занималась этим делом, знает все базы, знает дорогу, знает там всех работников, что была даже в цехе по производству тары. И в декабре месяце, посоветовавшись с главврачом, который её прекрасно знал, Танзия отправила её в первую поездку. Конечно, она захватила с собой обе канистры.
   - Юра, а у нас в аптеке милая женщина из Дегтярки ездит каждый день на работу, Вера Николаевна.
   - Я знаю, она уже года четыре ездит. Встречаемся иногда, это моя одноклассница. В Дегтярке совсем негде работать, шахты все позакрывали, завод машиностроительный тоже остановлен, полгорода на выезде работают, только к нам сюда каждый день около десятка огромных "Икарусов" на заводы в три смены людей развозят. А знаешь почему?
   - Почему?
   - Говорят, что они согласны за копейки работать.
   - Слава Аллаху, что мы избежали такой участи.
   - Я ещё здесь одну свою одноклассницу встретил. Я когда из армии пришёл, она жила в Ревде и была замужем. А тут как-то встретились на остановке, она, оказывается, живёт в Дегтярке и работает у нас в казначействе. Она совсем не изменилась, но я сначала сделал вид, что не замечаю её, так она сама ко мне подошла, требовательно так под локоть взяла и голосом, не терпящим возражений, отчитала при всём честном народе: "Юра! Ты почему со мной не поздоровался!" Я чуть сквозь землю не провалился. Она даже смеялась серьёзно, но поговорили.
   - А как её зовут?
   - Валя. Отчества я не знаю. Они с Верой твоей подружки были, жили в старой части города и появились в нашем классе, только когда в восьмой перешли. Я с ними только один год и проучился-то, потом в училище поступил. Вера, та простая, а Валя и в школе была сама себе на уме, могла даже с учителями дерзить, честно говоря, я боялся её насмешек даже тогда.
   - Уж не Валентина ли Александровна, которая мне торговлю в казначействе устраивает? Мне она не показалась такой недоступной и страшной, и их работники к ней с улыбкой обращаются. Надо будет мне у Веры Николаевны спросить. Расскажу, кто у меня муж.
   Как-то попалась ей на глаза брошюрка измызганная со старинными рецептами, в которой на первой страничке с оглавлением была чёрным фломастером подчёркнута строчка -- "Царская водка". Автором был Болотов Б. В. Сульма несколько дней изучала статью.
   Оказывается, уровень нашего иммунитета определяется мукополисахаридами -- это группа кислот солей сульфатного направления. Мукополисахариды образуются из гликогена печени, если его обрабатывать серной кислотой. У человека гликогена очень мало, только доли процента, а вот у акул его до тридцати процентов, поэтому рак морским акулам привить никоим образом не удаётся, то есть защищённость организма от всех болезней определяется количеством мукополисахаридов. Царская водка состоит из семи кислот. Принимать надо ежедневно четыре раза в день по одной чайной ложке после еды, можно в чистом виде, можно с чаем, с кофе, можно даже среди ночи -- сон будет крепче, сны красивее. Серная кислота образуется в организме человека при употреблении горечи, олеандр, тмин, горький перец, в том числе чистотела, который утрачивает свою ядовитость при обработке молочно-кислыми бактериями в желудочно-кишечном тракте. При этих добавках Царская водка увеличивает свою эффективность в десять раз! Полностью расщепляется сахар, рекомендуется для диабетиков.
   Сульма задумалась над ингридиентами для Царской водки:
   - Семь кислот... Найдутся ли они в аптеке? Горький перец, тмин и чистотел можно всегда заготовить... А вот что такое олеандр?
   Забрала брошюрку домой и завела в компьютере каталог "Рецепты", первым был файл "Царская водка". Потом начала знакомиться со всем ассортиментом на прилавках аптеки, среди сущёных растений оказался и олеандр, и все семь кислот в аптеке можно было раздобыть. Она решила изготовить для себя Царскую водку.
   - Очень уж располнела я после родов, ещё привяжется какая-нибудь болячка.
   Дома рылась в коробках, разыскивая небольшие фигурные бутылочки из тёмного стекла, некогда привезённые из цеха по производству стеклянной тары.
   - Вот вы куда запропастились, - разговаривала она с ними, - понадобились вы мне, красавчики. С притёртыми пробочками. Сколько вас тут? Пять штучек. Ладно. Так, по сто пятьдесят миллилитров, значит. Хорошо. Будем мы вас Царской водкой наполнять, лекарством от всех болезней.
   Но время меняло жизнь, торговые прилавки стали заполняться немыслимым количеством товаров китайского производства от обыкновенных булавок, сувениров, одежды, обуви до бытовой техники, но они были одноразового использования, население быстро в этом убедилось. Появились ткани, и ситец, и лён, и постельное, но таких расцветок, как в "Аквамарине", не было, это немного успокаивало.
   Ещё через три-четыре года началось продвижение товаров из файбера -- одеяла, подушки. Сульма, конечно, купила пару подушек, чтобы оценить конкуренцию, через год их пришлось просто выбросить, эта синтетика тоже оказалась совсем недолговечной. Единственное, пожалуй, что она оценила из нового, это покрывала, пледы -- пышные, лёгкие, красивые, немнущиеся, синтетические тоже, но тёплые, она впервые увидела их во время поездки к матери и, конечно, набрала полную "ГАЗель", торговала ими два года, пока они не стали появляться в других торговых точках.
   Её пуховым подушкам, шалям из козьего пуха и спирту даже через десятилетие конкурентов так и не нашлось.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Эпилог
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Сульма работала администратором гостиницы. Её опять называли Адамовной. Гостиница располагалась напротив огромного, некогда красивейшего, а сейчас пустующего здания бывшего ресторана, которому местный бюджет никак не мог найти хозяина, только небольшое помещение на его первом этаже было оборудовано под столовую, где питались в основном работники рядом стоящих исполкома, музыкальной школы и стоматологии.
   Гостиница среди рядом стоящих зданий выделялась только облицовкой входа и распланированной площадкой для стоянки автомобилей, хотя со стороны двора было прекрасное место для отдыха среди тишины, зелёных газонов, обозначенное по периметру молодыми серебристыми елями.
   В небольшом фойе, оборудованном видеокамерой и местной сигнализацией, встречал швейцар, он же занимался и регистрацией постояльцев в ночное время. Напротив фойе был спуск в подвальное помещение, в левой части которого три номера, которыми пользовались швейцары, помещение кастелянши, складские, прачечная. Всю остальную часть подвала арендовал приезжий шеф-повар, который занимал два жилых номера. Его жена работала кастеляншей и занималась стиркой вверенного ей постельного, а также следила за чистотой всего подвального помещения мужа. Небольшой ресторан располагался в правой части подвала, справа за дверью -- барная стойка, слева -- авансцена для желающих выступить, около других стен по периметру стояли около десятка столиков. У них был сын четырнадцатилетний, который помогал матери с обслуживанием посетителей и заведовал музыкальным сопровождением. Здесь нередко арендовали зал для вечеров, праздников, юбилеев под звуки инструментальных коллективов, коих в городе промышляло достаточно. Ресторан был открыт с шести вечера до полуночи.
   Помещение администратора находилось в центре второго этажа напротив лестничной площадки. Здесь у Сульмы было своё хозяйство, кроме рабочего стола с компьютером, дивана, большого телевизора над входной дверью, за спиной -- шкафчики, отделанные позолотой. Здесь для желающих и кофейный набор, и коньячный, и шампанское с фужерами, и вина всевозможные, конфеты, мёд, всегда живые цветы, прочие радости, и, конечно, бутылочка спирта. Так как она по-прежнему поддерживала связь с Танзиёй, директором центральной аптеки, то обе её канистры никогда не пустовали.
   Был уголок и для сувениров-подарков, среди которых и шаль пуховая, и упаковка постельного, и морская раковина, и поделки из цветного стекла, а в центре красовался редкой прелести цветок с красными треугольными лепестками и парой жёлтых в крапинку листьев.
   В аптечке всегда стояла рифлёная бутылочка Царской водки с аннотацией по использованию данного лечебного средства, и новейшие медицинские препараты и приборы, поставляемые из центральной аптеки города.
   За шкафчиками была потайная дверь в её жилое помещение. До обеда командовала хозяйка заведения, Алла Сергеевна, которая имела точно такое же своё рабочее помещение рядом, она же вела бухгалтерию. У Сульмы же рабочий день был с двух часов дня до девяти вечера, без выходных. Работали они с хозяйкой уже больше десяти лет, дружно, по надобности подменяя друг друга.
   Обязательными условиями проживания в номерах для всех без исключения работников гостиницы были -- оплата и освобождение помещений при переполнении гостиницы, для этого в подвальном этаже имелась свободная комната с достаточным количеством просто раскладушек. Сульма не прикасалась теперь к резиновым перчаткам и дезрастворам, единственной техничкой здесь второй год была подружка её дочери, Тоня.
   "Аквамарин" продолжал жить своей жизнью. Там так же трудилась Даша, у Юльки росли двое ребятишек, но она упорно занималась шитьём, иногда подменяя за прилавком свою совсем состарившуюся мать. Управление всеми делами своего детища Сульма полностью отдала в ведение своей дочери, которая училась уже в одиннадцатом классе и второй год заочно готовилась для поступления в юридический институт, подрабатывая у мирового судьи. В салоне штор дизайном теперь занималась её подружка. Сульма только контролировала отчётность, скрупулёзно проверяя документооборот.
   Вместо базарной площади выросло некрасивое огромное серое кубическое здание торгово-развлекательного центра "Квартал", которое отгородило от всех жилых домов прекрасный вид на заложенный до самой речки парк "Еланский".
  
  
   х х х
  
  
   Сульма, только сбросив высокие каблучки, раскинулась на широкой постели, разметав волосы, раскинув руки. Лежала и улыбалась.
   - Как мне хорошо! Как хорошо! Мне сорок четыре года. Всё у меня есть. Жильё у всех троих. Муж есть. Дочь выросла. У всех троих по авто. Деньги есть. И страстный любовник уже четвёртый год! Как-то нечаянно тогда всё закрутилось, - она призадумалась.
   Тогда Алла Сергеевна пригласила её вечером спуститься в ресторан:
   - Старший сын мой, Антон, решил перебраться с семьёй из Москвы в Первоуральск, - сказала она, - именно он ведь и является и инициатором и финансистом всех наших небольших гостиничных комплексов в области. Будет сегодня знакомиться со всеми. - И пояснила. - Он не такой, как младший Андрей, совсем не такой. Они ведь от разных отцов у меня. Антон сразу после школы к отцу уехал, в Москве и институт закончил, там и женился. А сейчас уж и внуки у меня все взрослые. - И засмеялась. - Как жизнь коротка, Адамовна, и я уже старая скоро совсем стану. Собирайся давай, через полчаса чтобы за столами сидели. Там музыканты уже настраивают микрофон.
   Сульма даже подумать не могла, что кто-то, кроме неё, может войти в её, скрытый от посторонних глаз, номер. Стояла у плательного шкафа перед открытой дверцей с зеркалом в чём мать родила, перебирая наряды, думая, что на себя накинуть, как вдруг почувствовала, что её сзади обнимает горячее мужское тело, обхватив руками грудь, живот. Сердце затрепетало от неожиданности.
   - Ах!... - Взглянула в зеркало... Хотела развернуться... Запуталась в своих распущенных волосах...
   А он уже повалил на постель и наслаждался, целуя, её беспомощностью и растерянностью. Его нежная настойчивость не давала возможности о чём-либо думать. Его горячие руки за талию затягивали её всё выше и выше на его колени. Её бёдра оказались уже выше нулевой отметки, а руки пытались найти далеко потерянную голову. А мужское естество ласкало и ласкало её внутренности до тех пор, пока она не зашлась судорожными ахами.
   Вот так это началось. Приезжал часто, всегда неожиданно, всегда ненадолго. Сульма ничего не могла поделать со своим телом. Стоило ему приблизиться -- юбка на ней сама расстёгивалась, колготки рвались в самом непристойном месте, ноги сами раздвигались, требуя удовлетворения.
   - Ведь и семьи у обоих, - думала она, - и бизнес нешуточный у него, а ведь хватает времени и на радости. Хоть днём, хоть ночью можем в постели оказаться. Можем просто мороженое в парке на скамеечке есть, или семечки щёлкать иногда по полдня на берегу речки. Ему нравится держать меня за руку, даже в тесных компаниях. Немногословен, но внимателен. А каков в постели! Никогда до него я не чувствовала себя женщиной, такой распущенной, такой слабой. А эти постоянные ресторанные вечера! Четвёртый год! Как приятно было сегодня танцевать с ним Ламбаду. "Подарок на день рождения", - шептал он, смеясь, - "Целую неделю ребята древнюю музыку разучивали". Никогда я не была так счастлива прежде. Никогда. Только эти четыре года. А Юра?
   А Юра занимался своими любимыми автомобилями. Построил из лом-кирпича три гаража рядом друг с другом на территории нового гаражного кооператива, занимался халтурой, ремонтом машин, сваркой, прочими станочными работами, содержал все их три машины в безупречном состоянии, всё так же работал на пару с Максом в таксопарке. Был без ума влюблён в свою дочь, надо сказать, взаимно. С самого первого дня называл её только Эва Юрьевна. Так она, как только начала говорить, представлялась всем без исключения и в садике, и в школе подружки её так величали, и в "Аквамарине", и соседи, да у ней просто и не было другого имени. У его сына, Игоря, росли двое погодков-сыновей. Тётю Шуру давно схоронили.
   - Жизнь идёт своим чередом. Но хорошо-то как! Я всех люблю, всех, с кем столкнула меня судьба. Всевышний все радости для меня предусмотрел. Я красива! Я люблю! И я любима! А через год мне будет сорок пять, баба -- ягодка опять!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

201

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"