Аннотация: Кто зачем ходит на работу. Одни стремятся реализовать себя, другим надо семью кормить. А бывают цели более приземленные. Но если такие цели мотивируют людей - разве это плохо?
Про Лешкин шашлык ходили легенды. Лешкины коллеги в НИИ дефектоскопии делились на две группы. Представители первой и большой группы, как один, утверждали, что вкуснее шашлыка им пробовать не доводилось. И каждый прибавлял различные эпитеты, и богатство их ограничивалось лишь словарным запасом говорившего. Другие, кто еще не пробовал шашлыка, лишь завистливо слушали эти эпитеты и пускали слюни. Сомневаться в шашлыке считалось признаком дурного тона. Да и не решился бы никто открыто сомневаться — слишком уж единодушны были представители первого лагеря. Ну может, иногда, оставшись наедине с собой, кто-то пускал в голову опасную мысль: а правда ли шашлык настолько хорош, как о нем говорят? Не слишком ли его восхваляют? Но и за таким сомнением скрывалась надежда. И все ждали и мечтали попробовать наконец легендарный шашлык. И убедиться, что все истории — правда. В такой надежде и себе боишься признаться: «А вдруг сглазишь, вдруг разочаруешься?» Но хоть и страшно, но нельзя без надежды.
До сих пор Лешка готовил шашлык дважды. Первый раз — по случаю рождения сына, еще в прошлом тысячелетии. Упоминание о тысячелетии характерно. Так Лешкины коллеги подчеркивали невероятный промежуток времени, прошедший с тех пор. После первого сына у Лешки рождались и другие дети, но кулинарный праздник почему-то не повторялся, как Лешку ни уговаривали. Отвлекаясь, стоит отметить, что уговаривали его о шашлыке практически ежедневно, за наличием повода и без него. Дошло до того, что Лешка уже старался приходить на работу пораньше, лишь бы никого не встретить, а уходил после обеда, сводя контакты к минимуму. Такое поведение ему, конечно, прощали — Лешка неприкасаемый.
А вот Лешкину сыну, а равно и жене, завидовали — знали, что семья ежегодно выезжает на озеро, неизменно в мае, и непременно на неделю. Богатое воображение Лешкиных коллег дарило картины насыщенной гастрономической жизни на природе — никто и представить не мог, что на озере семейство лакомится шашлыком реже, чем каждый день. Потому и дружили с Лешкой абсолютно все — ждали, что однажды он возьмет с собой, на это сказочное озеро. И каждый год при распределении отпусков в институте начинались споры, переходящие в оскорбления. Каждый пытался записать отпуск в эту майскую «лешкину» неделю. Не желая больше терпеть ежегодное помешательство, директор, наконец, назначил официальными выходными последнюю неделю мая — за счет всех остальных праздников года. И коллектив единогласно поддержал инициативу. К сожалению, до сих пор ни один из Лешкиных коллег так и не получил заветного приглашения. Но ничего не оставалось, как продолжать надеяться.
Второй раз Лешка готовил шашлык четыре года назад. Тогда не было никакого особого повода. Во всяком случае, никто не знал о подлинной причине. На этот счет ходило несколько слухов, разной степени правдоподобности. Говорили, что на талантливую Лешкину голову во время испытаний упал гаечный ключ, отчего он немного повредился умом. Другие искали в его поступке волю провидения. Как бы то ни было, тогда Лешка просто объявил коллегам, что на завтра намечается шашлык. Пожар или землетрясение, или новогодний корпоратив — ничто не могло бы повлиять на работу института хуже, чем такое Лешкино заявление. Весть о шашлыке мгновенно разнеслась по этажам института, и с того момента никто и не думал о продуктивной деятельности. Заказчики напрасно срывали телефоны, в матерном удивлении предполагая едва ли не конец света. Ни один из них так и не дозвонился до адресата — в тот день было не до заказчиков.
А шашлык пронесся ярким метеором в жизни Лешкиных сослуживцев. Они так долго его ждали, почти все в тот день не притрагивались к пище, предвкушая таинство. Тем яростнее тогда налетели на горячее и сочное мясо, пренебрегая и соусом и заботливо нарезанными Лешкой овощами. О каких соусе и овощах может идти речь, когда перед тобой знаменитый шашлык? К сожалению, угощение закончилось слишком быстро, и как только оно закончилось, люди уже стали мечтать о следующем случае.
И вот, наконец, дождались! Приближался юбилей института — пятьдесят лет, круглая дата. Как и в преддверии любого праздника, Лешку просили о шашлыке особенно часто и настойчиво. Просили все, но больше всех просил директор. В итоге он и сумел обеспечить результат. Правда, никто не догадывался, что для этого пришлось выписать Лешке премию в двадцать окладов. Тем более не подозревали, что Лешкина премия обеспечена за счет премий всех остальных сотрудников. Но директор посчитал, что это допустимая жертва для такой благородной цели.
Слишком сухо будет сказать, что сотрудники института обрадовались желанной новости. Нет, радость — не то слово, совсем не то. Слабо, невыразительно. День Ш назначили на пятницу, и всю неделю в кабинетах НИИ нарастало праздничное возбуждение. Люди приходили на работу рано и спешили сделать как можно больше, лишь бы отвлечься в суете и приблизить окончание дня. А вечером торопились домой, скорее выпить снотворного и лечь спать. Благодаря такой чрезмерной активности удалось за неделю выполнить обычный трехмесячный план. И все равно казалось, что дни тянутся преступно медленно.
Мечта о шашлыке имела живительную силу — все больные неожиданно поправились и вышли на работу. И все они светились здоровьем, а некоторые будто даже загорели и похорошели. Директор с удивлением замечал в коридорах сотрудников, о существовании которых уже и забыл, — так редко те показывались из своих отдаленных кабинетов. Пришла новость, что главный инженер срочно вылетел из отпуска, из Доминиканы, в надежде успеть ко Дню Ш. К слову, рейс задержали и он так и не успел, из-за чего впоследствии и зарекся уезжать дальше тещиной дачи.
Накануне Дня Ш произошли два события, которые могли бы омрачить любой другой праздник, но этот не омрачили. Тем не менее, для полноты картины стоит упомянуть о них. Во-первых, началась тоскливая и мокрая осень. Холодный ветер пронизывал до костей. Едва ли он надеялся испортить грядущую трапезу, хотя и Лешка непременно настоял, чтобы все проходило на улице, у старой беседки. Ветер знал, что не сможет лишить этих людей счастья, и ему оставалось только в бессилии сбивать последние желтые листья с деревьев. Второе событие — исчезновение Черныша. Это был старый институтский пес, которого все любили. Большой и угольно-черный, метис случайно заплутавшего дога и обычной дворняжки, он многие годы ежедневно встречал сотрудников института по утрам. Слюнявый и горячий, радовался, лизал руки. И вот теперь пропал. Причем подозревали, что дело нечисто — в ту же ночь кто-то разбил окно директорского кабинета. Впрочем, об этом потолковали и быстро забыли. В те дни люди вообще мало думали на отвлеченные темы. А отвлеченными были любые темы, помимо шашлыка.
Наконец, заветный день настал. С раннего утра все работники только и делали, что ходили по кабинетам. Они заходили, пристально смотрели собеседнику в глаза и с загадочной и счастливой улыбкой здоровались.
— Здравствуй, Василий Васильевич, — говорил один.
— Здравствуй, Геннадий Сергеевич, — отвечал другой и пожимал мокрую от волнения руку.
— Не правда ли, хорошая погода сегодня? — интересовался Геннадий Сергеевич.
— Замечательная, решительно замечательная!
Так проходили эти незамысловатые диалоги. Как уже говорилось, погода стояла премерзкая. Но кто будет уделять внимание таким мелочам?
Потом Геннадий Сергеевич уходил к себе, и наступала очередь Василия Васильевича делать ему и всем остальным этот заговорщицкий визит. О шашлыке никто не упоминал, но это было и не нужно, и так все понимали. Люди то и дело странно друг другу подмигивали или начинали не к месту хихикать. Или забывали, что уже заходили в какой-то кабинет по два, по три раза. Впрочем, каждый раз их все так же одинаково радушно встречали. В таких взаимных визитах и прошло время до обеда.
В назначенный час все тридцать сотрудников института и одна приходящая уборщица почти бегом устремились на улицу, к старой покосившейся беседке. Лешка стоял довольный и махал руками. Все в ожидании уставились на Лешку. Видели за его спиной сочное мясо, понимали, что уже готово.
— Друзья, прошу к столу. Надеюсь, вы останетесь довольны, уж я в этом деле собаку съел!
Не дослушали эту странно длинную фразу, набросились на шашлык. В тот момент время будто остановилось. Все забыли и про осеннюю слякоть и про исчезновение Черныша, и вообще обо всем. Не было ни домашних ссор, ни ипотеки, ни понедельников, ни даже Лешки. Все мироздание свернулось до размеров тарелки с мясом.
Лишь одна бухгалтерша с недоверием смотрела на всеобщую суматоху. Какой-то запах ей почудился от мяса, бог знает. Уж какой там может быть еще запах? Справедливости ради стоит сказать, что бухгалтершу давно считали странной. Ну и теперь общее мнение в очередной раз подтвердилось.
— Как вкусно, как вкусно! — восхищался директор.
— Как вкусно! — вторили его подчиненные.
Такие мрачные обычно, сейчас люди смотрели друг на друга и улыбались. Когда удовлетворили первый голод, но знали, что мяса еще много, — постепенно разговорились. Вспомнили про главного инженера и его Доминикану, поговорили про месяц назад уволившегося сотрудника. От души посмеялись. Вспомнили, как Черныш недавно цапнул Лешку за ногу, ни с того ни с сего, буквально, на святое покусился. Решили — и поделом, что он пропал.
Наконец, и странную бухгалтершу уговорили попробовать. Она ела и не могла оторваться — тоже согласилась, что шашлык сказочно вкусен. И смешными теперь казались прошлые сомнения.
— Где ты покупаешь такое мясо? Это говядина? — приставали к Лешке коллеги.
— Что вы, какая говядина? Это баранина, притом отменная! — поправляли более осведомленные гурманы.
А Лешка только загадочно улыбался и объяснял что-то про маринады и приправы. Ему не хотелось говорить о происхождении мяса. Он просто был рад, что сделал этих людей счастливыми.