|
Апрель 1985г. Исламабад.
Президент Пакистана, генерал Зия-уль-Хак, сидел за письменным столом у себя в кабинете и, в ожидании прихода Бурханнудина Раббани, размышлял.
Если верить в образ сотканный СМИ из ниток "чёрного мифа", то генерал Зия-уль-Хак - кровожадный диктатор.
Но как-то так получается, что войны с Индией развязывали демократы, в пучину коррупции и экономического коллапса страну ввергали - демократы. А вот ему, военному, генералу - коррупцию, как общественное явление, удалось пресечь; удалось стабилизировать экономику и направить её по пути уверенного роста. Ему, генералу - удалось стабилизировать отношения с Индией. И, несмотря на отдельные пограничные инциденты, уберечь страну от войны с Индией. Ему, генералу - удалось избежать войны с Ираном, к которой его толкали американские гроссмейстеры на "великой шахматной доске". Президент Пакистана был действительно генералом и считал это звание ничем ни хуже звания президента, а возможно даже лучше.
И вот сейчас перед генералом Зия-уль-Хаком маячил призрак войны с Советским Союзом. К этому, ясное дело, толкали его американские представители, как официальные, так и неофициальные. И он, благодаря своим единоверцам - мусульманам, оказался на самой крайней грани, за которой виделась большая война со многими жертвами.
Как уже сказано президент Зия-уль-Хак был генералом, и это определило то, что он создал хорошую внешнюю разведку. И вот эта разведка и её аналитики говорили, что резко усилился процесс обращения мусульманского населении Афганистана в ваххабитскую разновидность ислама. И что тревожило его, так это то, что новый исламский порядок структурировал свои общины-джамааты, как сетевую структуру для ведения войны с глобальным размахом. А "Талибан" - что означало в переводе с арабского - учебный курс, и по замыслу архитекторов ваххабизма был таковым, постепенно расползаясь по Афганистану в джамаатах - претерпевал метаморфозы, встречаясь с местными клановыми порядками. И ему, Зия-уль-Хаку виделся в некой не столь отдалённой перспективе призрак грозной региональной силы, которая и своих создателей может изувечить в том или ином масштабе, и будет стремиться к своей региональной самостоятельности. От глобальной скоординированности, Запад прозорливо избавил ваххабитов, запретив создание таких глобальных координационных структур рядом секретных соглашений с правителями Саудовской Аравии, которая и являлась мировым центром - подготовки, финансирования, и продвижения миссионеров-комиссаров ваххабитов в различные регионы Евразии.
Вот сейчас Пакистан, втянут в глобальную схватку с Советским Союзом, вместе с США и Саудовской Аравией. И, несмотря на то, что основную политическую нагрузку в этой борьбе несёт Пакистан, предоставляя свою территорию для складов оружия и учебных центров своим "единоверцам", все выгоды от войны в Афганистане (в случае победы моджахедов или ухода Советской Армии) получит Запад, а конкретнее США.
Это не единоверцы, а тщательно структурированное, заточенное оружие Запада в борьбе за господство в Евразии. И настанет час, не только Россия и Афганистан, но и другие страны - Иран, Индия, Ирак, Турция и сам Пакистан - в глобальной битве за Евразию, вкусят плодов садовников "исламского фундаментализма".
И вот, казалось бы случайность - и эти самые "единоверцы" доигрались до большого сражения, которое, вышло у них из под контроля, и втянуло пакистанскую армию в эту разборку.
С этими своими "единоверцами" надо было разбираться, и разбираться экстренно. Вот поэтому он назначил встречу лидеру Исламского общества Афганистана - Бурхануддину Раббани. Именно через Раббани, американцы снабжали вооружённые формирования афганских моджахедов - оружием, боеприпасами, а также организовывали учёбу военных формирований. Раббани, к тому времени, возглавлял формирования моджахедов общей численностью более 20 000 человек.
***
Для уточнения ситуации, перед разговором с Раббани, президент Пакистана, генерал Зия-Уль-Хак связался с командиром 11 армейского корпуса.
-- Генерал, доложите положение дел под Бадаберой.
-- Восстание русских подавлено!
-- Сколько их было? Захватили, кого-нибудь?
-- Их было двенадцать. Все погибли. Эти моджахеды совсем озверели - раненых, даже убитых забрасывали гранатами, пока их тела не разлетались на множество кусков. Я сам военный, но что бы так поступать с ранеными и убитыми... у меня в голове не укладывается. Это не воины ислама, это слуги Иблиса.
-- Наши потери?
-- 278 убитых, из них 26 офицеров, 13 госслужащих, три бронетранспортера, три установки залпового огня "Град" и пять танков.
-- Что со складами?
-- В результате боев все взорвалось, пожар тушили три дня. Потери на складах - 2 млн. патронов, около 40 миномётов и пулемётов, около 20 тыс. ракет и снарядов различного типа.
-- При таких масштабах трудно будет выдать это за разборку местных террористических групп. Держать район в полном оцеплении, никаких корреспондентов! Свобода, гласность - это для других времен. Сейчас надо избежать войны с Советским Союзом. Для печати - это все же разборка местных вооруженных группировок. Сами понимаете, мы с Советским Союзом войны не ведем, и на нашей территории не может быть их военнопленных.
-- А как же потери, просочатся в прессу цифры - возникнет вопрос, какая банда нанесла такие потери нашей армии?
-- Преуменьшить раза в три. Офицеров, пожалуй, дайте полное число, с указанием, что вели переговоры с мятежниками и были предательски убиты.
Немного поразмышляв, президент распорядился пригласить Раббани.
Когда Раббани вошел, президент Пакистана спросил -
-- Вы верующий человек, бригадир?
Генерал Зия-уль-Хак никак не мог себе представить Бурхануддина Раббани в звании более высоком, чем бригадир - командир бригады из двух-трех полков. Он знал, что под командованием Раббани более 20 000 моджахедов, больше чем в дивизии, но представить предводителя этих формирований генералом Зия-уль-Хак, не мог, пусть хоть этот Раббани станет президентом Афганистана, все равно останется - бригадиром.
Бурхануддин поморщился, но возражать по форме обращения не стал президенту Пакистана, а ответил по существу -
-- Мы ведь ведем войну за веру, во имя Аллаха!
-- Не за веру вы ведете войну, а за власть! Я вас о вашей ЛИЧНОЙ вере спрашиваю.
-- Конечно, я верующий человек.
-- Тогда объясните мне, бригадир, такое зверское обращение с ранеными воинами. Вы, надеюсь, не будете возражать, что это были истинные воины.
-- Мои моджахеды совсем обезумели в этом бою, вся ночь боёв, сотни убитых, почти все оставшиеся в живых ранены, а этих шурави словно пуля не берет, простреливали насквозь из автомата, сражаются, вот и решили, что только гранатами...
-- У вас говорят высшее образование, в Египте исламской философии учились?
-- Так оно и есть!
-- Тогда еще более странно ваше непонимание ситуации.
-- Это вы о возможности ответного удара Советского Союза?
-- Не только об этом. Вы самое главное не заметили - мы сражались с воинами Аллаха!
-- Они же неверующие. Не верят они ни в Христа, ни в Аллаха!
-- Это внешнее и преходящее, а истинная суть от вас скрыта.
-- Поясните, что вы имеете в виду!
-- Вы можете представить, что этот бой свершился без воли Аллаха?
-- Нет, конечно. Все по его воле.
-- А теперь скажите, в чем суть того урока, который нам преподал Аллах.
Раббани думал, но не мог найти ответа - ни президенту Пакистана, ни себе самому. А говорить первое пришедшее на ум - благоразумно не стал.
-- А в чем этот урок, по-вашему, генерал?
-- Я сам много думал об этом, разговаривал с суфиями, и вот каков вывод. Американские советники убиты все, а они не были в первых рядах. Это знак - знак смерти Запада.
По расчетам штаба 11 армейского корпуса при той плотности огня, что была восставшие русские должны быть раз сорок ранены, каждый, и по три-четыре раза убиты. Но они сражались. Кто их хранил? И вот тут мы получаем парадоксальный ответ - Аллах! Вы иного мнения?
-- Скорее Иблис, чем Аллах!
-- И вы хотите сказать, что Иблис и его воины столь могущественны, что могут за одного убитого своего сразить 50 воинов Аллаха?
-- Нет, нет - я такого не говорю.
-- А результат боя, о чем говорит!
-- Я не профессиональный военный...
-- Тогда бросайте воевать и выращивайте мандарины!
-- Но все же, что вы хотели сказать - генерал?
-- Результат боя говорит об обратном тому, что мы себе представляем! Это Иблис на нашей стороне, а на их стороне Аллах!
-- Я не могу в это поверить, это какая-то казуистика!
-- И мне не хотелось бы. Но... Генерал Зия-уль-Хак стал прохаживаться по кабинету, размышляя.
-- Ладно, бригадир, поговорим о текущей политике, - сказал генерал, выйдя из задумчивости.
Немного помолчав, Зия-уль-Хак продолжил -
-- Я, как президент Пакистана, не хочу для своей страны войны с Советским Союзом. Вы поставили меня в сложное дипломатическое положение. Поэтому вам придётся вести себя соответствующе сложившейся ситуации. Моё правительство на все обращения и ноты Советского Союза будет отвечать - на нашей территории не было, и нет советских военнопленных. А случившееся боестолкновение - это разборка сепаратистов и террористов разных мастей, которых в многонациональном Пакистане множество. А вам остаётся если не прямо, то косвенно - подтверждать этот тезис. Ни в каких либо интервью, на пресс-конференциях вы не должны допускать слов, могущих быть истолкованными не в том духе, что я сказал. Это считайте моим условием вашего пребывания на территории Пакистана. Одна оговорка и ваши базы будут вынуждены перебраться на территорию Афганистана, где вы продолжите сражаться за родину и за веру. Но думаю недолго, судя по бою под Бадаберой.
-- Многоуважаемый президент, я как ваш единоверец, не хочу несчастий для Вашей страны. Поэтому я буду придерживаться, указанной вами политики, - сказал с волнением и, необходимым в данный момент, подобострастием Бурхануддин.
-- Вот и хорошо! А теперь, бригадир, меня ожидают дела, нагромождению которых, вы поспособствовали.
Раббани вышел из кабинета президента.
Зия-уль-Хак вызвал секретаря. Когда вошёл секретарь, президент спросил -
-- Что пишет наша печать по поводу боя?
-- Пешаварский журнал "Сафир" опубликовал репортаж своего корреспондента.
-- Пишите приказ о конфискации выпуска с мотивами национальной безопасности и сразу мне на подпись. И потрудитесь оповестить средства массовой информации - никаких статей и репортажей об этом бое. Не надо разжигать страсти вокруг разборок экстремистов.
***
Май 1985г. Москва. Бульварное кольцо.
Сергей Фёдорович Ахромеев с женой вышел из театра. Бала тихая апрельская ночь. Ветра не было. На безоблачном небе сверкали звёзды. И ему захотелось пройтись по бульварному кольцу. И он сказал водителю, что бы машина ждала их с женой возле кинотеатра "Россия", возле памятника Пушкину.
Они медленно шли по Тверскому бульвару. Вдруг послышалась песня, исполняемая под гитару -
На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче - гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы -
Все судьбы в единую - слиты.
Эта песня Высоцкого всколыхнула память Сергея Федоровича. Он вспомнил войну, когда будучи командиром взвода морской пехоты, подымал в атаку своих бойцов. Когда вставала земля на дыбы, а люди шли в атаку. И не всем суждено было лечь даже в братскую могилу.
Сергей Фёдорович, обратил внимание, когда они с женой проходили мимо скамейки с молодёжью, что песню пел парень, одетый в гражданскую одежду, но на голове его была панама с красной звездой. Такие панамы носили советские воины в Афганистане.
"Афганец", - подумал Сергей Фёдорович. И понял - почему так выделялись в его песне слова -
Здесь нет ни одной персональной судьбы -
Все судьбы в единую слиты.
Вскоре они с женой подошли к улице Горького и по подземному переходу перешли на другую сторону улицы.
- Посидим возле Пушкина! - предложил Сергей Фёдорович жене.
Они присели на скамейку невдалеке от памятника поэту. Некоторое время молчали. Потом, вдруг жена воскликнула -
- Серёжа, посмотри - звездопад!
Действительно над их головами небо пронзали огненные трассы метеоров.
"Надо завтра запросить Центр управления полётами, какой метеорный поток пересекает Земля", - подумал Сергеё Фёдорович. Конечно, на запрос Начальника Генерального штаба вооружённых сил СССР будет дан исчерпывающий ответ.
- Как красиво, но почему-то тревожно! - воскликнула жена.
Это был тот самый Реквием Вселенной, который с другой точки земного шара наблюдал Ахмад шах Масуд.
Через несколько дней Сергей Фёдорович Ахромеев, вмести с Министром обороны СССР, маршалом Соколовым Сергеем Леонидовичем, был приглашён на совещание к Первому заместителю Председателю Совета министров СССР - к Андрею Андреевичу Громыко.
***
Май 1985 года Москва. Смоленская площадь. Министерство иностранных дел СССР. Кабинет министра.
Андрей Андреевич Громыко вызвал секретаря. И когда он вошел кивком предложил сесть за стол напротив
-- Поручаю вам, в двухдневный срок, составить докладную записку о происшествии в Пакистане под Бадаберой. К ней прошу приложить записки по этому делу от КГБ и ГРУ. Я распоряжусь, чтобы они предоставили вам эти материалы. Трудно вести диалог с дипломатами некоторых государств, не зная подробностей.
Два дня спустя. В кабинете А.А.Громыко -
Начальник КГБ генерал армии Чебриков Виктор Петрович
Министр обороны СССР маршал Соколов Сергей Леонидович
Начальник ГШ маршал Ахромеев Сергей Федорович
Начальник ГРУ ГШ генерал армии Ивашутин Петр Иванович.
Андрей Андреевич Громыко начал обсуждение -
-- Прочитал я все эти материалы и ваши докладные и в некотором затруднении. Подскажите мне - Что нам делать с эти героическим ЧП?
Вы мне пишете, что никаких спецопераций в это время в том районе не проводилось. Даже если это восстание пленных, а их, вы говорите, чрезвычайно мало, то - как оно приобрело масштабы, что результат был зарегистрирован как советской, так и американской спутниковой разведкой. Это же масштаб оперативно-тактических боевых операций. Кто это сделал?
Только не говорите мне, что какой-то комбат за своими людьми прорвался в Пакистан и вел боевые действия с моджахедами и пакистанской армией. Это пусть американцы сочиняют блокбастеры. Мне хотелось бы узнать истинное положение дел.
-- Нет никаких данных, истинного положения дел - никто не знает,- ответил Перт Иванович Ивашутин.
Андрей Андреевич несколько удивлённо посмотрел на начальника Главного Управления Разведки, а потом сказал -
-- Сейчас не знаете, но потрудись это выяснить в ближайшие дни. Что-то же можно и сейчас сказать о событиях, ведь последствия из космоса видны были, как-то на месте реагируют же пакистанские военные и гражданские структуры. Что об этом удалось выяснить? - спросил Андрей Андреевич.
-- Пожар длился несколько дней. Потом, где-то через 9 дней, начали происходить, непонятные события из-за чего возникла паника среди местного населения, появились беженцы из этого района. Установить подробности не удалось, район и поныне оцеплен войсками. Говорят, что все погибли, - пояснял Петр Иванович.
-- Кто они? - спросил Андрей Андреевич.
-- Вероятно, уведенные в Пакистан советские военнопленные. Поскольку они оказали невероятное сопротивление то можно с большой вероятностью сказать - они не были ни завербованы, ни обращены в ислам, хотя судя по практике моджахедов особенно в их центрах подготовки - пленных, вероятно, пытались сломить новые курсанты, использую теоретические знания и практические навыки приобретенные во время обучения в центре, - ответил Петр Иванович.
-- И они смогли восстать, обезвредив охрану захватить арсенал, выдержать многочасовый бой и взорвать арсеналы оружия? - спросил Андрей Андреевич.
-- Судя по анализу информации полученной по разным каналам - бой длился не менее 12 часов, против них применяли бронетехнику, вертолёты огневой поддержки и артиллерию. И, в конце концов, они уничтожили эту базу моджахедов, - ответил Петр Иванович.
-- Да за такое дело - этот бой и уничтожение базы моджахедов на территории Пакистана всем погибшим Героя Союза надо давать, - сказал Андрей Андреевич.
-- Только вот юридический казус, мы с Пакистаном войны не ведем, так что и назвать это, в юридическом смысле, боевыми действиями нельзя, - сказал министр обороны, маршал Соколов.
-- Да, поразвелось ныне юристов-законников и звезд Героев - герои, даже посмертно, не получат, но вот помочь родным мы должны! - сказав это, Андрей Андреевич с тяжёлой грустью смотрел на собеседников.
-- Да ведь неизвестно, кто такие, откуда, где их родные... - проговорил руководитель КГБ, генерал армии Виктор Петрович Чебриков.
-- Потрудитесь узнать! - сказал Андрей Андреевич и помолчав продолжил -
-- Надо определиться с реакцией Советского Союза на эти события. Как действовать нашему посольству? Нужна чёткая позиция, опирающаяся на надёжные факты. Вот для помощи в формировании этой позиции я вас и собрал. То, что всё это связано с войной в Афганистане - понятно. Там вплоть до Пешавара - зона пуштунских племён. Афганистан со времён англо-афганской войны не признаёт линию Дюрана и племена кочуют туда-сюда. Граница там прозрачна де-факто и не сформировалась де-юре. Пакистан, конечно, будет трактовать события - как разборки различных племенных кланов. Но нам ведь надо знать, без всяких обтекаемых слов "вероятно", вполне определённо - что там сражались наши воины. Это даст возможность выработать ноту, которая поможет стране развязать Афганский узел, я так думаю.
В вопросе Афганской политике был завязан настоящий гордиев узел силами скрытыми, силами тайнами, силами, ткущими тайную сеть мировой глобальной власти, в которую должны, по их замыслу, попасть все страны, ещё удерживающие своё суверенное право на свою культуру и своё политическое, социальное и нравственное бытиё. Поэтому не удивительно, что представители различных спецслужб видели субъективно и объективно проблему по-разному, возникали прения, происходили взаимные выпады, имеющие также различные побудительные мотивы. Не обошло это явление и спецслужбы Советского Союза - КГБ и ГРУ.
И на этом совещании прозвучали перекрёстные оценки деятельности в Афганистане.
***
-- Когда наши бойцы захватили в Панджшерском ущелье дом, где находился штаб Ахмад Шаха Масуда, то нашли там книгу на русском языке. Её, вероятно, читал сам Ахмад Шах. Это была книга воспоминаний героя Великой Отечественной войны, дважды Героя Советского Союза - Сидора Ковпака. Это так, наверное, Петр Иванович ваш человек проводит работу с Ахмад Шахом по ознакомлению с советским образом жизни.
-- Вы знаете, его не интересуют книги о вкусной и здоровой пище, русской кухне. А о социалистическом соревновании доярок с комбайнёрами мы не рискнули дать. Что он там поймет, а наш человек как ему этот процесс объяснит на наглядных примерах?
Вы, Виктор Петрович, лучше объясните следующее. Два года назад мы проводим операцию по захвату Панджшерского ущелья. Между прочим - крупнейшую операцию, после Великой Отечественной войны. Были задействованы 200 самолётов, 300 вертолётов, десантировалось 11500 человек. Успешно провели. Ущелье захватили. Кстати тогда и нашлась книжка Ковпака. Ахмед Шах ушёл в Пакистан, и там клялся на Коране - через месяц отбить ущелье. Мы оставляем 177 батальон, и он держит ущелье 9 месяцев. И до сих пор держал бы. Но кто-то инициировал переговоры. И вот на обещание Ахмад Шаха не применять оружие в этом районе - мы, по его требованию, выводим оттуда батальон. Зачем же надо было захватывать ущелье, терять многие сотни людей, что бы вот так взять и отдать его назад.
-- Комитет не занимается такими вопросами.
-- А вы не этим, а сопутствующим вопросом займитесь. В Панджшерском ущелье добывают изумруды и лазуриты. Мы не только выбили Ахмад Шаха, поколебав его авторитет, но ещё и оставили его без средств, для закупки вооружений.
-- Но оружие ему и так американцы поставляли.
-- Они ему поставляли оружие, да не такое. Он за эти изумруды и лазуриты получал от них такое, что не во всякой американской части есть. Самое современное оружие. То же можно сказать и о нашем оружии. Мы находили советское оружие, которое он не мог получить как трофей. Вот и вопрос к Комитету, каковы истоки этих поставок оружия. И не связаны ли с этим случайно некоторые московские любители изумрудов и лазуритов. У них можно, наверное, спросить и - об этих чудных мирных переговорах. Что по этому вопросу скажите, Виктор Петрович?
-- Если нам поручат в этом разобраться, будем разбираться, - ответил Чебриков.
Андрей Андреевич понимал, что он, как Первый заместитель Председателя Совета министров, может поручить КГБ это расследование, но оно пойдёт на тормозах, а его с поста снимут по возрасту, но, всё же, сказал -
-- Виктор Петрович, пусть Комитет соберёт информации о судьбе полезных ископаемых из Панджшера. С возможным следом в пределах нашей Родины. Результаты покажите мне, а потом решим, как и куда двигать это дело.
Но через два месяца, Андрей Андреевич, потерял возможность отслеживать это дело. Он перестал быть Министром иностранных дел СССР, а на его место был назначен Эдуард Шеварнадзе. Да оставшись без реального рычага вличния - министерства и его аппарата он потерял и должность Первого заместителя Председателя совета министров СССР, а получил должность Председателя президиума Верховного совета СССР, которая носила в ту пору декоративный характер на официальном фасаде советского государства.
-- А сейчас меня интересует - ваше мнение об адекватной реакции Советского Союза на события в Пакистане, - продолжил Андрей Андреевич.
Сергей Фёдорович Ахромеев понял, что настал момент, когда можно изложить свои самые решительные замыслы. Внешнеполитическая конъектура складывалась благоприятно.
И внёс предложение -
-- Надо поставить ультиматум Пакистану! Используя тот факт, что Пакистан, не находясь в состоянии войны с СССР, предоставляет возможность афганским военным формированиям силой удерживать и даже убивать советских людей на своей территории, надо потребовать у Пакистана выдворения афганских военных формирований со своей территории, в противном случае - советской авиацией по этим базам будет нанесен бомбовый удар и проведены десантные операции!
Планы таких ударов и десантных операций Генеральный штаб подготовит в двухнедельный срок. А подготовка материального обеспечения продлится, я думаю, не больше месяца.
-- А справитесь в такие краткие сроки? - спросил Андрей Андреевич.
-- Вот сейчас, в мае, начнётся Кунарская операция, которая разработана и подготовлена в аналогичные сроки, после гибели первой роты пятого отдельного мотострелкового батальона в Мараварском ушелье. Она должна очистить долину реки Кунар, левого притока реки Кабул от моджахедов и их спецотряда - "чёрные аисты", которые и были основой сил уничтоживших из засады Мараварскую роту. Мы ликвидируем схроны оружия и боеприпасов.
А долина реки Кунар с восточной стороны лишь одним хребтом отделена от Пакистана. Один склон хребта афганский, другой пакистанский. Вот и надо их и разгромить по ту сторону хребта. Там сеть лагерей подготовки и арсеналов оружия. Это и есть инфраструктура поддержки моджахедов, вот оттуда и идут караваны с оружием и хорошо вооружённые группировки моджахедов.
-- Хорошо, действуйте. И надо подготовить ноту для Пакистана, - сказал Андрей Андреевич.
***
9 мая 1989 года посольство СССР в Исламабаде посетил представитель Международного Красного Креста Девид Деланранц и подтвердил факт восстания советских военнопленных в Бадабере.
11 мая 1989 года посол Советского Союза - Смирнов вручил ноту протеста президенту Пакистана Зия-уль-Хаку, в которой, весьма обтекаемо, говорилось, что "вся полнота ответственности за случившееся возлагается на пакистанскую сторону". Новое советское политическое руководство находило весьма толерантным сглаживать углы в ноте, выработанной бывшим постоянным представителем СССР в ООН при Сталине, Андреем Андреевичем Громыко.
Но вот на деле возложить эту полноту ответственности на пакистанскую сторону, новое политическое руководство Советского Союза не удосужилось. И придержало военное руководство страны, дабы те не вздумали своею волею возложить эту ответственность штурмовкой баз моджахедов по ту сторону границы, в смутной зоне интересов различных кланов пуштунских племён не признающих линию Дюрана за границу.
***
Дальнейшие события показали Сергею Фёдоровичу, что тщательно и быстро спланированная Кунарская операция стала известна группировкам моджахедов. "Чёрные аисты" попытались загнать в ловушку уже целый батальон. Задуманное не получилось из-за умелых и мужественных действий роты идущей в авангарде. Хотя на успех разгрома батальона работали и проводники, которые выделили как "надёжных, проверенных афганцев", и какие-то осведомители в 40-й армии. Схроны оружия обнаруживались, но большинство оказывалось уже пустыми. Дух разложения и предательства чувствовался.
Но выявить и локализовать очаг разложения не удавалось. Деятельность спецслужб пробуксовывала; и по виду всё, напоминая беспредельное разгильдяйство, в определённых кругах, очень смахивало на хорошо замаскированное предательство.
Когда же, следующая за Кунарской, операция была отменена по политическим мотивам, то стало ясно, что победы в этой войне нельзя достичь, имея внутри советского руководства силы, не допускающую Советскую Армию к этой победе.
Всё это заставило Сергея Фёдоровича произнести -
"Нет ни одной военной задачи, которая ставилась бы, но не решалась, а результата нет. Всё дело в том, что военные результаты не закрепляются политическими"
И хотя многие трактуют это, как замечание об афганском политическом руководстве социалистической ориентации, но относилось это и к советскому руководству, ибо ответственность за ввод советских войск в Афганистан лежала на нём. Получалось так - ввели свои войска, проливают кровь молодых ребят, а победы не хотят. Какой-то социально-садисткий эксперимент.
Какие только укрепрайоны не брались ценою крови советских солдат. Даже те легендарные, которые и Александру Македонскому взять не удалось, а общая победа ускользала.
Имея лучший в мире вертолёт огневой поддержки и десантирования - Ми-24 (крокодил) в количестве, которое обеспечивало десантирование 11 тысяч человек, можно было гнать противника до самого Индийского океана, во всяком случае, до конца воинов ислама в их же лагерях и базах подготовки. И нельзя сказать, что этой силой не владели советские солдаты и офицеры. Им не давали эту силу применить в необходимом масштабе политические интриганы, которые и страну потом доперестраивали до полного развала. Это недомыслием и назвать нельзя. Это самое настоящее предательство.
И эти гнилые люди нам рассказывали о гнилости советской системы.
А то, что нашлись мелкие шавки, которые брызгая пеной бешенства, набрасывались и на страну и на её защитников и на её святыни - это лишь результат понимания людей низменных, что на верху - получен одобрямс на их дружный лай, да ещё светили валютные гонорары международной общественности. Можно подумать рабочие и крестьяне в складчину образовывали эти международные фонды. Не трудящиеся люди, а мировые захребетники, кормили эту сволоту, которая бросилось грызть тело Матери-Родины. Но это мы с удивлением увидим несколько лет спустя.
***
Сергей Фёдорович Ахромеев размышлял о судьбах Отечества, о действиях политической и военной элиты.
Ныне, в конце 80-х годов 20 века, складывается странная обстановка напоминающая обстановку русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Тогда в угоду западной коалиции держав, возглавляемой Великобританией, русская победа была принесена в жертву политическим интригам. Русским войскам просто политической истерией воспрепятствовали взять Константинополь.
Много бы пролилось русской крови, и война была бы затяжной, если бы не генерал Михаил Дмитриевич Скобелев. Умелое руководство у него сочеталось с личным героизмом. Появляясь на белом коне в белом мундире на переднем крае, он часто лично возглавлял атаки и получил прозвище - "Белый генерал". И он, остановившись в 15 километрах от Константинополя (Стамбула), сам несколько раз выезжал на рекогносцировку, готовясь к взятию столицы Османской империи. Но царь Александр II уступил давлению западных стран, остановил войска и заключил мир. Мирные переговоры, которые велись с участием Скобелева, увенчались заключением Сан-Стефанским мира.
На турецкого султана и его свиту произвело огромное впечатление, что "Белый генерал" цитировал суры Корана по-арабски.
И всё это было вскоре перечёркнуто на Берлинском конгрессе, который под эгидой Великобритании собрался для исправления Сан-Стефанского мирного договора в том плане, который устраивал западные державы.
Соглашательская политика Александра II не уберегла его от смерти от рук террористов, несущих России либеральные ценности. Как не уберегла и саму Российскую империю от гибели.
Так что и при царях, и при генсеках (пожалуй, кроме Сталина) - завоевания русских солдат и их командиров умудрялись разменять на призрачную политическую выгоду. Которая и выгодой то была лишь для Запада. История вознамерилась вновь преподать забытый урок. И Сергей Фёдорович вдруг неожиданно понял трагическую весть, несущуюся из под Бадаберы, из всего Афганистана - гибель державы неминуема. Но он никак не представлял себе, что это наступит при его жизни.
***
Май 1985г. Вашингтон. Пентагон.
-- Собрал я вас господа генералы, что-бы разобраться - ЧТО произошло в Пакистане под Бадаберой.
-- На космических снимках виден пожар и последствия взрыва тактического ядерного заряда.
-- Не испытывают же пакистанцы свое ядерное оружие возле своих населенных пунктов. Да и нет пока у них ядерного оружия, несмотря на развернутые работы.
-- Нет, конечно. Это были склады оружия, наши полугодичные поставки оружия взлетели на воздух.
-- Это дело рук русских, спецназ ГРУ или другой спецслужбы.
-- Что это русские и так понятно. Не арабы же это совершили. Но вот, что это за операция, кто за этим стоит, что говорят наши специалисты, которых мы послали в этот район Пакистана.
-- Ничего. Все погибли.
-- Ка-ак? Их же было шесть или семь человек.
-- Шестеро, я сам подписывал документы об их гибели, страховку семьям оформляли.
-- Они что - так ничего и не успели передать. Они же совсем не обязаны лезть в гущу боя.
-- А они и не лезли, просто бой был такой. Один успел выйти на связь. Успел передать, что ведут бой с превосходящими силами противника.
-- Да, что вы говорите, генерал. В лагере у моджахедов было около 300 человек, потом, говорят, Раббани полк подкрепления дал, плюс пакистанская армия, с танками, боевыми вертолетами, истребителями-бомбардировщиками, так что же русские незаметно для пакистанцев и нас перебросили в район боевых действий целую дивизию, что бы иметь численное превосходство. Вы, генерал, меня путаете с жителями афроамериканского гетто живущими на валфер. Превосходящие силы были на нашей стороне. А наши люди даже в трудную минуту не забывают приукрасить свою роль, дабы обломился больший куш. Но зачем вы мне это, как истину толкаете?
-- Потому, что другие объяснения еще хуже.
-- Расскажите, а я решу, что хуже!
-- Говорят, русские пленные восстали!
-- Вы же сами говорили, что их не больше двух десятков.
-- По всем данным - так оно и было, не больше двадцати, говорят двенадцать.
-- И вы хотите сказать, что это результат боев с двадцатью русскими?!
Про двенадцать и слушать не хочу, если один предатель, то повторение библейской истории выходит - какое-то библейское сказание наших дней. Что говорят в Исламабаде?
-- В Исламабаде - оцепенение и страх. И не у дипломатов, а у военных. Боятся высадки русского десанта. Говорят, если двенадцать русских такое устроили, будучи вначале вовсе безоружными, то вопрос - что будет, если прилетит их двенадцать огромных десантных самолетов? На разговоры идут неохотно, предпочитают отмалчиваться.
-- Да, если верить этой версии, двенадцать - пусть двадцать русских без оружия подымают восстание и насмарку полугодичные деяния нашей державы в этом районе. Это даже не 300 спартанцев, это еще больший экстрим. И вы мне предлагаете с этим мифом сходить на доклад к госсекретарю или президенту.
-- Не предлагаю, говорил же, что этот вариант еще хуже.
-- Да, действительно хуже.
-- А что говорят, наши партнеры по НАТО, англичане. Индия, Пакистан - это части бывшей Британской Империи, и до сих пор у них там сильная разведсеть и не слабые агенты влияния.
-- Ничего особенного, основная версия - восстание пленных. Со стороны Пакистана действовал 11 армейский корпус. Сейчас части 11 армейского корпуса возвращаются в место обычной дислокации под Пешаваром.
-- Это логично - выполнили задачу - возвращаются.
-- Да нет там никакой логики. На смену им в оцепление района становятся части 10 армейского корпуса из-под Равалпинди.
-- Это похоже на смену войск на передовой. Ну, это все же можно понять - оцепление против журналистов и прочих любопытных.
-- Не все так просто. Любопытных из местных жителей нет. Оцепление в два кольца - наружное действительно против любителей сенсаций, но в нем едва ли треть сил, основные силы во внутреннем оцеплении.
-- Вот это уже за пределами понимания, они что - боятся прорыва изнутри, но там же нет живых.
-- Солдаты, говорят, испытывают мистический ужас, аномальная зона.
-- Не зона аномальная, люди аномальные.
-- Кто - пакистанцы?
-- Да какие к черту пакистанцы - русские!
-- Что вы хотите сказать?
-- Только вот сейчас мы увидели нашего основного противника.
-- Так мы русских противником давно видим.
-- Да не абстрактных русских, не их генсека, политбюро, комиссаров, а мистическую глубь народа. Теперь я понял Мюрата.
-- Маршала Наполеона?
-- Да! Когда они стояли на берегу Березины, он отговаривал императора переходить границу. И теперь я понимаю, чего боялся Мюрат - прославленный своим бесстрашием в боях. Да Наполеон вовсе не гений, он так и не понял Мюрата. Прав Бисмарк - нельзя допустить войну с Россией!
-- Но у нас немногие так считают, и как бы вам с такими взглядами не пришлось туго.
-- Это аналитический вывод. А вот те, кто не желает прислушиваться к таким выводам, вероятней всего вынуждены будут испить из той же чаши, что и их предшествиники. Поляки, французы, немцы, а теперь что же - черед американцев. Мне бы не хотелось!..
***
Апрель-август 1988г. Пакистан.
Прошло три года после боя под Бадаберой. Жизнь в Пакистане текла извилисто и бурно, как некая горная река.
Многие состоятельные кланы всё больше и больше подпадали под влияние либерально-демократических глашатаев, которые всё время подбрасывали мысли о необходимости создания открытого общества, о тех невиданных высотах, которые достигнут они - богатые граждане, если случится устранить диктат военных (при этом естественно подразумевался диктат Зия-уль-Хака). Вот правда лукавые не объясняли соблазняемым, что открытое общество ведёт к постоянному вмешательству извне, со стороны глобального гегемона, о котором все знали, но считали что у себя в стране они, взяв власть, заживут как хотят, ни на кого не оглядываясь. Дилетанты? Да! А еще считали себя сливками общества. Это, наверное, верно, но необходимо уточнение - что сливают.
Но демократы-либералы не могут взять власть или совершить переворот только по той причине, что они - либералы, которые на согласованные действия способны лишь при воздействии внешней организующей силы.
И на политической сцене будет идти та пьеса, сценарий которой добротно написан и хорошо срежиссирован, пока из-за кулис на сцену не вытолкают декорации и актёров, которых готовил не менее волевой режиссёр.
Но есть люди фанатично верующие, что закулисья в мировой политике нет. Они почему-то убеждены, что видят весь мир насквозь, хотя сами путаются в тривиальных вещах. Они почему-то верят, что совершенно секретные сведения можно прочесть в газете "Совершенно секретно", или узнать в других источниках СМИ. Видать те области мозга, которые отвечают за критический анализ, у этих индивидуумов отключены.
Так ли от природы получилось, или это результат умелой манипуляции с их сознанием, вопрос отдельного исследования. Но они думают, что делают аналитические выводы, купаясь в мутных водах, зачастую конъектурно сфальсифицированных описаниях событий, а на самом деле они лишь подхватывают доминирующее мнение на тот о том или ином событии, о той или иной личность. А доминирующее мнение закачивает в их сознание тот, кто создаёт доминирующий информационный поток в СМИ.
Но я думаю, что критически мыслящий человек поразмышляет о рассказанных здесь событиях и сделает определённые выводы.
Итак, вернёмся к нашему повествованию.
Зия-уль-Хак старался укреплять государство, державу (державником был) как только мог, как только представлял возможным.
А вот это представление о путях и возможностях укрепления государства у него изменилось после событий под Бадаберой.
Как было сказано ранее, генерал Зия-уль-Хак понял, что гибель Америки предречена, но оставалось не ясным сколько стран и народов она увлечёт в бездну за собой. Ему естественно не хотелось, что бы одной из таких стран оказался Пакистан. Поэтому он выбрал курс на независимую научно-тихническую мощь государства. Начала развиваться государственная ядерная программа, которая должна была ввести Пакистан в клуб ядерных держав. Что, в конечном счёте, удалось, правда - после смерти Зия-уль-Хака. Начала создаваться научно-техническая элита общества, которая как оказалось беспробудно враждебно воспринималась спекулятивно-торговой "элитой". (Это похоже - всемирная аксиома государственного бытия).
Если американцы смотрели косо на проводимую раньше Зия-уль-Хаком индустриализацию страны, то раскрутку научно-технической революции в Пакистане они решили гасить всеми возможными методами.
И вот наступил и продолжался роковой для Президента Пакистана 1988 год.
-- Слушаю! - сказал Зия-Уль-Хак , подняв телефонную трубку.
-- Генерал наши американские партнеры приглашают Вас на показательные стрельбы их нового танка "Абрамс"!
-- Извините Гулам Исхак, я слишком занят в ближайшие дни, пусть показывают танк нашему генералитету. С докладом и выводами - ко мне.
-- Но они очень просят, настаивают на своей просьбе! Вы знаете у нас сейчас перевооружение армии, и хотелось бы заключить оптимальные контракты.
Ваш визит на полигон - укрепит дружескую атмосферу, даст нам больше аргументов на переговорах.
Гулям Исхак Хан - лгал, он ДОЛЖЕН был вытянуть Президента в эту поездку, так ему и сказали американцы. Гулам Исхак - давно стал фигурой на которую стали делать ставку американцы. Ему не раз намекали, что в случае чего, он самый перспективный кандидат в Президенты. А когда это ЧЕГО наступит, можно только гадать, по всему видать Зия-Уль-Хак может стать пожизненным Президентом. Американцы, во время тёплых, окропленных лучшими винами, вечеров, иногда говорили Гулям Исхаку о теоретической возможности несчастного случая с президентом. Вот и сейчас они просто с какой-то тревожной настойчивостью просили о приезде Президента на полигон.
-- Я думаю наоборот - моё присутствие излишне подчеркнет нашу заинтересованность и это их сделает менее сговорчивыми и менее уступчивыми на переговорах о закупке оружия.
-- А вы выскажите несколько критических замечаний. Пусть думают о наших колебаниях.
-- Ладно, приеду, - сказал Зия-уль-Хак, словно осененный какой-то идеей. - Только стрельбы перенесите в район Бадаберы. Там, где после боев 1985 года, и ныне неухоженная и пустынная земля.
***
Танки, завывая моторами, с разных сторон устремились по полигону к целям.
Выстрелил один танк - промах.
На пункте наблюдения Зия-Уль-Хак увидел, как американский представитель поморщился после первого промаха "Абрамса".
|