Эх, Филиппыч, Филиппыч!.. Профессионал, добряк, балагур, матерый человечище! Не нужны теперь тебе не полумиллионный оклад, ни акции, ни счета в банках, ни коллекция джипов, ни длинноногие "мартышки-гриль" (загорелые красотки из "Максимуса"), которых привозили в офис по субботам (в плане шефа это звучало как планирование и работа с документами)...
Из реанимации мы с Полиной вышли подавленными, по крайней мере я - на лице у нашей гросс-секьюрити мускулы не дрожат. Вердикт профессора - большие удовольствия расхлебываются не ложкой и даже не половником... Вот и "подавился" наш босс трансмуральным инфарктом, с ишемическим инсультом, а цирроз печени и венозный тромбоз вышли из подполья как пятая колонна... Так и не сказали врачи, когда вернется Филиппыч к делам и выйдет ли он из клиники вообще... Но если его проблемы можно было предугадать по одышке и "алкогольному загару", то мое выдвижение на и.о. генерального объяснить не мог никто. Первый зам - Ермаков побледнел, проглотив тонкие губы, шеф безопасности "офисный Мюллер" - Полина всезнающе улыбнулась уголками рта, а по офису прокатился вздох, как по стадиону, когда непонятно зачем выпущенный на поле дебютант вдруг забивает гол.
- Бабы довольны! - сказала Полина, войдя ко мне в кабинет с фужерами и бутылкой шипучего Мартини-Асти, - За тебя, Вова!", "Почему не Ермаков? - только и спросил я, - Ермаков - профессионал...".
- Ермаков - враг, - ответила Полина и вышла, оставив на столе нетронутый фужер. Полина вообще не пьет ни грамма спиртного.
Вчерашний новогодний корпоратив больше смахивал на поминки, не то, что в прошлый раз, когда Филиппыч, лобызая сотрудниц, лично раздавал им премиальные! У нас не принято говорить "кому и сколько", довольные девки сразу прятали конверты в декольте, и лишь уборщица баба Дуся - "человек из народа", тут же пересчитала денежки, ахнула на весь конференц-зал: "Тридцать штук?!", и все рассмеялись. А потом хлопало шампанское, и мы играли в фанты.
Распределяла Полина - вслепую, но лучше не придумаешь: "Номеру 17 - принять душ! Номеру 6 - мыть его мочалкой! Номер 22 - контролирует процесс и всем докладывает!". Какой же хохот стоял, когда оказалось что в нашем "почти бабском" коллективе принимать душ должен Ермаков, тереть его кости мочалкой - завхоз Сан Саныч, а наблюдать "чтоб все по-честному" - лично босс Филиппыч. - Филиппыч! - визжали девки, - Филиппыч! Ермаков хоть трусы снял?!
- Конечно, снял! - отвечал довольный босс - А, куда ж он от меня денется!..
Помытый Ермаков под общий хохот сразу слинял домой, а мы танцевали, а потом надували купленные кем-то хохмы ради презервативы, макали "шары" в крем, гонялись за дамами и колотили их по дорогим прическам. А потом...
В коридоре, я перехватил убегающую от Сан Саныча секретаршу Женечку, втолкнул ее в свой кабинет, распаляясь, по-звериному, прямо в дорогом вечернем платье, опрокинул на рабочий стол... Потом долго не мог успокоиться, прижавшись лицом к ее вздымающейся груди...
- Наверное, вот так и надо брать непослушных девочек, - прошептала Женя, приходя в себя, - Да, Вова? Ладно, пойдем в зал ... будем считать, что ничего не было... Да?..
*
Ничего не было... Ничего... И Женечки больше в офисе нет, и я теперь за генерального, и завтра 31 декабря - очередной Новый Год... Сосредоточиться, взять в себя в руки... Вчера звонил из Москвы Хозяин - приказал вместе с Полиной подготовить "антикризисный пакет" в том числе и приказ на 40% сокращение сотрудников, оставшимся урезать оклады "для начала" на 30%. Сколько урежут Полине, Ермакову и мне - решит лично Хозяин, которого никто кроме Филиппыча не видел в лицо... Но об этом приказано молчать до самого часа "Ч", чтобы не было... как на "Титанике". Почему же именно я назначен... Пиар-директор в обход двух профессиональных замов?
В кабинет заглянула Полина: "Володя, к тебе пришли".
*
Этот Сухов - частный детектив, мне крайне несимпатичен, пожалуй, побольше Ермакова, и ничего в этом Сухове нет от "белого солнца пустыни", но задачу свою отставной спецслужбовский гнус выполнил на отлично. Теперь я знаю о ней ВСЁ - и то, что работала девочкой по эскорту (вот откуда ее безукоризненный английский!), и за что ее три года назад выгнали из универа, и то, что живет она вовсе не с мамой и сестрой в панельной двушке на Индустриальном, а снимает "однушку" на Яхтенной,16 с 33-летним Гошей, бывшим супервайзером по продаже рыбопродуктов, уволенным год назад за пьянство (адреса, телефоны и фото прилагаются), и оба они, то есть Гоша и Женя, нигде не работают. А на что живут? Вот ссылка из Интернета - объявление, о том, что Женя с весны "отдает в добрые руки" своего ньюфаундленда по имени Николя, причем "отдает" только мужчинам, с которыми встречается сначала в кафе "Энигма" рядом со своим домом, а потом они идут "смотреть" (Гоши в это время дома не бывает). Часа через полтора клиент выходит из дома, разумеется, без Николя, и так каждый день без выходных, иногда два-три раза в день (ну никому не нужен в подарок красивый умный пес!), а вечером приходит поддатый Гоша и сразу же выходит в супермаркет, за снедью и питьем... Ну что ж, спасибо товарищ Сухов!
Довольный детектив спрятал во внутренний карман курки пачку "косарей", осклабился на прощание - дескать, всегда к вашим услугам. В кабинет почти сразу вошла Полина, села напротив и насмешливо спросила: "Наверное, эту работу можно было поручить мне?.." Уже знает! Теперь надо искать в кабинете "глазки" и "жучки", а если и найду?
"Не хотел тебя беспокоить... По крайней мере теперь мне известно..."
"Что она стерва? Это я тебе сразу могла сказать, как баба, а не как начальник безопасности... А вообще-то, ничего-то ты, Вовочка не знаешь!.."
Победно улыбнувшись, Полина вышла. Ну да,... а что я вообще знаю?.. Что я смыслю как врач и журналист-самоучка в делах инженерно-проектной компании, которую три года назад скупили за бесценок москвичи, перепрофилировали, загрузили миллионными заказами, прислали из Москвы босса-Филиппыча и Полину... Ничего-то ты, Вовочка, не знаешь... Права Полина. Баба права... А баба ли она? Что я о ней знаю? Обрывки фраз Филиппыча: "Поля любого сделает...". Вроде женственная, а мускулистая как Шварценеггер... По образованию юрист... Пять языков...Ходит легенда - что в прошлом Полина едва ли не чемпион мира по подпольным женским боям без правил, а там как известно до смерти забивают. Это ж, сколько теток надо забить руками и ногами, чтоб до чемпиона мира дорасти?! Такие люди мимо спецслужб не проходят, а если Полина жива и работает в крупной компании - то уж точно не прошла... Опять же - не курит, ни грамма спиртного, детей, семьи нет, одинока... Мне кажется, Полина ко мне добра... Но может ли быть добрым существо, свернувшее шею десяткам соплеменниц по принципу "ничего личного"? Вспомнился летний корпоратив в честь пятилетия создания компании. На берегу залива Полина неожиданно подошла ко мне и предложила прогуляться. Мы отошли в дюны, километра на полтора от пьяно гудящей компании. Долго лежали на песке, я рассказывал ей о своей жизни, потом вдруг решили искупаться, и я жутко смутился не оттого, что увидел ее почти обнаженной, а оттого, какой страшной красотой может быть красива мускулистая, идеально сложенная женщина тридцати лет.
- Ну и как? - игриво спросила она, изогнувшись на модельный лад.
- Странно, - пробормотал я, - Когда ты в одежде, твоей фигуры почти не видно, она... ну как бы тебе сказать - никак не угадывается...
Кажется, мой ответ ей даже понравился. Потом мы почему-то заговорили о рукопашном бое, и Полина сама дала мне палочку - "представь, что это нож, бей куда хочешь, но только всерьез!"
И я ударил ее в печень с ложным выпадом, как учили меня в разведке морской пехоты, а что дальше произошло - не знаю, потому что сразу оказался лежащим на песке, а ее стопа - ребром на моем горле.
Потом мы шли обратно, в горле першило, и я все время покашливал, а она по-дружески приобнимала меня рукой, как в детстве обнимаются друзья-пацаны после дворового спарринга.... Да! Любопытная картина висит у нее в кабинете. Арена, на которой насмерть сражаются две обнаженные девушки - белая и негритянка. Негритянка определенно "попала": голова ее накрепко зафиксирована между ног соперницы, выпученные от отчаяния и ужаса глаза, бессильно бьющееся на песке мускулистое тело. Победительнице достаточно одного движения тазом и бедрами, чтобы сломать шею сопернице, но она ждет решения зрителей, а распалившаяся пьяно-обкуренная братва "по-колизейски" тычет большими пальцами вниз. В офисе говорили о том, что это жуткое полотно "магически держит", т.е. увидишь его один единственный раз, и уже не можешь оторваться. Однажды я спросил у Полины, могла ли эта несчастная черная девушка остаться в живых. Она усмехнулась в ответ: "Вряд ли..." и тут же неожиданно спросила: "Возбуждает?"
*
До сих пор не понимаю, почему меня не уволили: служебный роман в нашей компании "расстрельная статья". И не только роман! Когда Шурочка и Виталик из проектного отдела подали заявление и вручили Филиппычу приглашение на свадьбу, босс ответил: "Поздравляю, но завтра один из вас напишет заявление об уходе по собственному желанию...". Они ушли оба, а через полгода Шурочка приходила проситься обратно и вышла из кабинета Филиппыча в слезах. Не приняли...
Наш странный роман начался с молниеносной офисной близости, а потом... мне пришлось почти полгода добиваться Женечки заново, безмолвно греть ее руки в маленьких кафе, пока она, улыбаясь уголками губ, не говорила: "Мне пора...". "Что тебе подарить на день рождения?" - спросил я ее в один из таких вечеров. Женечка неопределенно пожала плечами и вдруг улыбнулась: "Хочу, чтобы ко мне подошел негр... во всем белом и подарил букет хризантем!"
И я нашел такого негра: 10 мая рельефный кениец Жорж, официант из паба "Красный лев", "во всем белом", на выходе из офиса подарил Женечке огромный букет цветов. Спустя час я получил ее СМС-ку: "Ты прелесть!", а на следующий день в дюнах на берегу Финского залива, между нами произошло то же, что и пять месяцев назад... Мне до сих пор кажется, что в то лето, мы были счастливы.
В октябре я снял дня Женечки однокомнатную квартирку на Будапештской, чтобы она не спала в одной комнате с сестрой, с которой у нее "нет ничего общего". А ведь оказалось, что не было у Женечки сестры!.. В тот день, когда был закончен ремонт, закончился наш роман. "Как же я вас всех ненавижу!" - фальцетом закричала она и бросила трубку. На следующий день я узнал о том, что Женечка уволилась и сменила номер мобильного телефона. Странно, но никто так и не объяснил мне, что произошло. Отчаявшись, я поехал на Индустриальный и от полупьяной старухи в засаленном халате узнал, что "такая здесь не живет"...
*
Тусклый зимний свет сквозь вертикальные жалюзи кабинета.... Тридцать первое декабря. Позвонил Хозяин, поздравил меня с Новым годом и... пригласил на Рождество в Москву. А вот это - серьезно!.. Едва успел положить трубку, в кабинет вошла Полина в... неожиданно коротеньком платье и... на высоких каблуках! "Поздравляю, Вова! Ты понимаешь, что это означает? (Она и это слышала!) А, пожалуй, я с тобой сегодня выпью!" Бутылку крымского шампанского Полина ловко открывает сама, шипучей струей наполняет фужеры, не без умысла заливая при этом мой рабочий стол: "За генерального - такого, каким я хотела его видеть!" и, отпив глоток, насмешливо смотрит на меня: "Разве ты не знаешь о том, что свита делает короля?! А хочешь, я расскажу тебе, что на самом деле произошло?".
Полина садится в глубокое кожаное кресло прямо напротив меня, при этом ее красивые спортивные ноги окончательно катапультируются из платья, сделав глоток из фужера, начинает рассказывать,.. и я ощущаю, что перестаю быть самим собой. Вместо меня в кабинете сейчас два человека - один слушает, а другой смотрит, как кролик, загипнотизированный удавом.
Господи! Как же все банально, просто и пошло устроено в этом мире! В тот день Филиппыч отослал Женечку с "секретным" конвертом в отель, где разместился наш партнер, прибывший для подписания архиважного контракта. И неслась Женька-дура как угорелая, прижимая к груди "сверхсекретный документ", оказавшийся чистым листком бумаги, потому что не конверт был нужен партнеру, а сама Женечка... И когда она, зареванная, в порванном платье, вернулась в кабинет босса, Филиппыч цинично заметил, "а чего ты мол, дурочка хотела при твоем прошлом и за такую большую зарплату?!", кинул ей купюру в двести евро "на платье" и добавил, что все были в курсе "спецзадания" - и Полина, и Ермаков и даже я, который, не ведая ни о чем, делал ремонт в снятой для Женечки квартире... Вот тебе и "матерый человечище"!.. А Женька? Она же думала, что наконец-то на "нормальную" работу устроилась, начала жизнь заново!.. Теперь понятно, почему нам простили прошлогодний корпоративчик: я был нужен Полине, а Женечка - Филиппычу.
Наконец-то я нахожу в себе силы оторвать взгляд от ее ног: "Извини, но мне очень надо побыть сегодня одному..."
Она едва касается губами шампанского, встает, целует меня в щеку: "Только без глупостей, а то я завтра узнаю по телеку, что в Новогоднюю ночь, пиар-директор крупной компании задушил в реанимации своего шефа... из мести... сам знаешь за что... О, как же любят менты смаковать такие сюжеты!.."
*
Не дождетесь! Не поеду я в Новогоднюю ночь в реанимацию душить Филиппыча, а иначе по закону жанра одолжил бы у Полины колготки... Сейчас он лежит весь в датчиках и с трубками в носу, под пристальным взглядом судии небесного, а мне совсем не страшно, не стыдно и не одиноко остаться в эту ночь в кабинете.
Я встречаю Новый год один не потому что у меня нет выбора, а потому что мне предстоит его сделать... А то, что я сейчас переживаю заметно лишь по тому, как я вскидываюсь на каждый звонок мобильного, на каждую СМС-ку... Но... Женечка мне не позвонит, потому что она окончательно вернулась в СВОЙ мир, а я - потому что сижу в кресле человека, растоптавшего в ней надежду. Что я ей скажу? "Здравствуй, Женя! С Новым годом тебя! Я теперь "типа Филиппыч", приходи на работу". Жуть?..
В половине первого мне позвонила Полина: "С Новым годом, босс! Понимаю... Но не могу не поздравить... Просто как человек и, если веришь, как женщина. А признавайся честно, веришь ли ты в то, что я - женщина? А вот ты мне лично, чего бы пожелал? Да! Помнишь картину, что висит в моем кабинете... Та белая девушка, задушив негритянку, стала чемпионом мира, но победа оказалась пирровой... Она хотела уйти в монастырь, но ей не позволили... А потом она закончила университет, приехала в Питер и устроилась на работу...".