- Парниша, нужны деньги!.. - в очередной раз повелительным тоном просила Рыжая.
Димка вздыхал, заезжал по пути с работы на почту и отправлял блиц-перевод.
- Ты прелесть! - мурлыкала она тем же вечером в скайпе.
- Покажи личико! - жалобно просил Димка.
- Хамишь, парниша! - иронически негодовала Рыжая, - Тебя не устраивает мой голос? Ты ему не рад?
"Какая чушь! - думал Димка, засыпая, - И неужели о ней некому позаботиться? Получается так, что я ей по жизни должен? Но почему и за что, если прошло двадцать лет?!.."
*
Из всего фотокружка, из развеселой творческой тусовки лишь Генка Новосельцев стал успешным профессиональным фотографом. Это при том, что случайных людей, Рудольфыч к себе не брал, и уж особенно не жаловал девчонок.
- Искусство не может служить брачным оперением! -категорично заявлял гуру очередной недовольной мамаше, - Поищите для вашей девочки другого мастера.
А вот Рыжую почему-то оставил... Рыжую интересовал натюрморт, на вопрос Рудольфыча, как она это понимает, Рыжая ответила, что группа неодушевленных предметов, взаимодействуя между собой под действием света, обретает как минимум, смысл.
- А как максимум? - хмыкнул Рудольфыч.
- Как максимум, глянув однажды на такую работу, зритель уже не сможет ее позабыть... - ответила Рыжая.
- Если у тебя получится хотя бы одна такая карточка, я буду считать, что прожил жизнь не зря!
Рудольфыч неизменно называл фотоработы "карточками". В студии старый фотограф был желчен и скуп на похвалы, зато на плэнерах преображался.
- Есть карточка! - радостно вопил гуру, едва взглянув в объектив. И наоборот, едва взглянув в ту сторону, куда "прицеливался" очередной ученик, эмоционально заявлял:
- Нет карточки! Испорченный кадр!..
Потом, проявляя пленки, "питомцы" с изумлением убеждались: Рудольфыч прав! В "доцифровую" эпоху это было по меньшей мере удивительно...
В очередной раз Учитель не явился на занятия и наутро студийцы узнали, что Рудольфыча увезли по скорой. Страшный диагноз "выпорхнул" из больницы гораздо раньше пожелтевшего, исхудавшего гуру... Теперь он не журил и не язвил по поводу неудач своих питомцев, а после занятий неизменно оставался наедине с Генкой Новосельцевым, будто хотел успеть сообщить ему нечто очень важное. Само собой, после смерти Рудольфыча фоторужок распался, разлетелись по стране его ученики, а следом развалилась и сама страна...
По инерции два раза в месяц в маленьком кафетерии продолжало встречаться "ядро кружка" - Николка, Димка Жильцов и Рыжая. Иногда к ним присоединялся Новосельцев, приезжающий из Москвы проведать больного отца... Попив чайку, раскладывали на столике лучшие работы, подражая покойному Рудольфычу, язвительно высказывались о недостатках... В конце-концов "эта шизофрения" престала устраивать хозяйку заведения и тогда Рыжая стала приглашать "собратьев" к себе.
Она жила в двухкомнатной квартире с матерью, которая никогда не выходила к гостям.
Последняя встреча состоялась в апреле. Новосельцев давно не приезжал. Наспорившись до хрипоты по поводу последних "шедевров", осушив пузатый чайник-гжель и выставив друг друга в стиле покойного Рудольфыча бездарями и ничтожествами, они неожиданно замолчали. Будто очнувшись от летаргии, Николка с Димкой воззрились на подружку - огненноволосую, зеленоглазую в полураспахнутом шелковом халатике...
- Парни! - возмущенно воскликнула Рыжая, хотя в комнате не прозвучало ни слова, - Парни, в чем дело?!.. Послушайте!.. А впрочем... Да пошли вы все вон!..
Сознание медленно возвращалось к ним в соседнем сквере под весенним дождем.
- Хреновые у нее натюрморты, - сплюнул под ноги Димка,- Нет, правда, хреновые... Ни одной карточки она так и не оживила...
- А ты заметил, какая у нее кожа? - спросил невпопад Николка, - Будто матовый фарфор... А волосы!..
Через три года Димка закончил мединститут. Влиятельный родственник подмог с ординатурой в Петербурге. В элитной клинике Жильцов встретился с Таней - родственницей другого влиятельного лица. Через полгода они поженились.
Среди прочих новостей, приходящих в письмах из города детства, Димка узнал, что Николка долго и безуспешно волочился за Рыжей, получил "грандиозный отлуп" и утешился на груди полненькой миловидной одноклассницы. Рыжая закончила педагогический, работает училкой, похоронив мать, живет одна и с натюрмортами не дружит...
*
Еще через два года она попалась ему навстречу сказочно иной - уверенной, стильной, достигшей вершины женского могущества в свои счастливые рыжие двадцать пять.
- Ты счастлив, Жильцов? - спросила она Димку в том самом кафетерии.
Он стал растерянно бубнить, о питерской клинике, о будущей диссертации.
- Ага! - удовлетворенно констатировала Рыжая, - Ты -несчастлив!.. Заходи вечерком на чай. Адрес помнишь? Да при чем тут натюрморты?!...
В ее последних работах доминировали почему-то кофейные зерна - на вышитом рушнике, на подоконнике, озаренные светом забрызганного дождевыми каплями окна или на стекле, подсвеченные снизу... Без сомнения что-то однажды произошло между Рыжей и кофейными зернами, а может быть просто она рассыпала нечто важное и подсознательно пытается собрать?.. Рыжая, несомненно старалась, но сдулась... Чего-то ей не хватило... Таланта? Усердия?..
Димка хотел спросить об этом, но получилось так, что снимки выпали из рук, он опустился на ковер, чтобы их собрать, а когда поднял глаза, Рыжая стояла над ним, цинично отставив ножку и на ней не было совсем никакой одежды...
Он плохо помнил что было дальше... Такое случилось разве что в прошлом году на море, когда купались в шторм, Димка прозевал волну и его подхватило, понесло, проволокло по гальке и так шмякнуло о камни, что пришлось обращаться в травмпункт...
"Шмякнуло" и сейчас, и он долго молчал, виновато уткнувшись губами в жаркий костер волос в ее паху. В отличие от миллионов девушек и молодых женщин, Рыжая не пыталась даже соорудить себе "дорожку" или "газон", и в этом тоже был некий убийственный смысл... Женщины ничего не делают "просто так", даже когда они совсем ничего не делают...
Он ждал, что ее ладонь утешительно опустится ему на голову, взъерошит волосы, успокоит, но этого не произошло.
- Не жди, не приласкаю... - отстраненно прошептала она, - Проблемных женатиков мне не жаль... Назвался -полезай, а не можешь - не берись... Хотя... не обессудь... Свое уж я точно сегодня возьму...
Она не ласкала его, а насиловала по мужски, то ухватив за уши, то до боли сжимая волосы в кулак, жаркой липкой плотью перекрывая кислород... Кажется, так поступали варвары с пленными врагами, перед тем как резать им глотки? Рыжая не просила, приказывала: "Давай, давай, работай!..."
Насытившись, сказала: "Уходи!.. Чаепитий не будет..."
А может быть так и спланировано было в судьбе, чтобы он страдал, и вспомнил все заново спустя много лет в элитном ночном клубе, в тот миг, когда рыжая стриптизерша в немыслимом пируэте сверкнула перед его лицом адским, умышленно не бритым огнем волос.
- У нас не бордель! Никаких апартаментов! Все что вы можете - это заказать девушке приват танец! - жестко отрезал администратор.
Приват был безжалостно-иезуитским, будто стриптизерша заранее сговорилась с Рыжей при помощи телепатии. А может все рыжие такие? Напоследок, недоуменно хмыкнув: "Это тебя спасет?", девица позволила снять свое жаркое пламя на айфон.
Снимок Димка уничтожил уже на следующее утро. Вне света, вне движения, вне страсти и вне женского тела это был просто клок волос на китайском дисплее...
*
Рыжая разыскала Жильцова ВКОНТАКТЕ двадцать лет спустя, "уволокла" в скайп, но веб-камеру при этом включить отказалась: "В сорок пять, Димочка, баба ягодка только для фольклора... Сам-то покажись! Я так и думала... Наслышана о тебе - профессор, лауреат... Дома как? Развелся? А у тебя с ней и не могло ничего быть! Пейзажи снимаешь? Ну-ну... Я?! Какие на фиг натюрморты? Какая семья?! Мама умерла... Кандидатскую вот пишу... Не все ж вам..."
С тех пор она звонила каждый вечер... Подолгу говорила ни о чем, но умела при этом неумолимо уколоть его прошлое.
- Покажи личико! - хныкал в таких случаях Димка.
- Хамишь, парниша! - дерзила Рыжая, - Нет, ну правда, зачем? Ты чё, парниша, полувековых теток не видел? Али у тебя девки нет?
Девок у Димки к тому времени хватало - хороших и разных. В очередной раз Рыжая достала его в два часа ночи провокационной просьбой: чем дрыхнуть одному, поговори часок с подругой юности...
"Дрых" Димка в ту ночь с одной из своих юных медсестричек, голубоглазой, черноволосой "хохлухой" Наталкой.
- Не верю! - заявила Рыжая, - Врешь ты все Жильцов, трухлявый ты пень! У тебя и в молодости с бабами было никак. А ну-ка дай девушке трубку!!!
Он еще решался, а Наталка сама протянула руку к телефону:
- Слушай, тетечка! Не мешай моему мужчине отдыхать! Не спится одной, так сходи купи вибратор!..
Наталка была в курсе. Наверное, зря он рассказал девушке о своем прошлом неделю назад? Или не зря?
Рыжая не звонила с тех пор два месяца, а когда позвонила, попросила увядшим голосом:
-Димка, миленький, выручай! Очень нужны деньги! Очень, поверь!...
Тысячу долларов он послать не мог. Выслал триста и с тех пор посылал каждый месяц.
-Спасибо, родной! - благодарила Рыжая, - Вот поправлюсь, стану легкой, изящной, как прежде, и ты ко мне приедешь...
- Рыжая, покажи личико! - умолял в таких случаях Димка.
- Хамишь, парниша!? Не хами!..
*
В город детства Димка сорвался внезапно, на конгресс, посвященный памяти земляка - выдающегося хирурга. Четыре дня и три ночи вместили тусовку с коллегами, банкет, баню с одноклассниками, поминальный родительский день и даже блиц-роман с озорной референткой...
- Рыжая!!! Слышь, Рыжая! - весело кричал Жильцов в трубку, - А давай-ка я к тебе приеду!? Рыжая, ты десятилетнее Доминио де Тапес пила?
- Хамишь! - отвечала Рыжая, - Нет ну правда, Димк, зачем тебе меня видеть? У тебя юные девочки...
-Рыжая! Вообще-то мне хочется посидеть с тобой, вспомнить...
- А нам есть что вспоминать? Хамишь, парниша...
Выругавшись, Димка сбросил соединение. Рыжая позвонила среди ночи, и тогда он выключил телефон, а наутро, "не врубая связь", уехал в аэропорт...
Первое, что он сделал, войдя в квартиру, безжалостно удалил Рыжую из скайпа и соцсетей, и переводы ей больше не посылал - месяц, два, три...
*
Она позвонила спустя полгода.
- Димк, ты меня слышишь? Помоги! Мне, правда, обратиться больше не к кому... Они к тебе вернутся, деньги...
- Послушай, мать! - Димка сам не узнал своего голоса. Это был уже не Димка.
Профессор Жильцов кричал, словно расстреливал реактивными залпами "по площадям" не готовую к семинару аудиторию, кричал что он, ей, Рыжей, не брат, не папа и не муж, что у него полно своих проблем, одна ипотека за новую трешку - путь на Голгофу!...
Распалившись, Димка не сразу понял, что в трубке пульсируют короткие гудки...
"И хрен с тобой... - подумал он, - На обиженных воду возят! Тоже мне Принцесса на бобах - ни увидеться, ни поговорить, а вот бабло - плиз!.."
Спустя месяц Рыжая прислала СМС: "Димк! Мне ставят карциному, метастаз в легкое... Плохая кард..." На слове "кард..." сообщение оборвалось...
Он сразу все понял, набрал номер авторитетного онколога: "Послушай, Васёк, тут такое... Женщина сорок четыре... Аденокарцинома, метастаз в легкое, сердечная недостаточность, возможно плеврит... Не здесь она... В Н..ске... Может сюда забрать? Ну, к тебе... Поставим на квоту... Я доплачу если что..."
Циничный Васек был в своем амплуа:
- Какая квота, Димон? Она тебе кто? Ах, молодость молодость! Послушай, даже если ты сегодня же распродашь все что у тебя есть, ты ей не поможешь, ни здесь ни там... У них там приличный областной диспансер. Не мешай тетке помирать! А мне работать..."
Несколько дней Димка прислушивался к телефону, но Рыжая не звонила и сообщений не слала... Он подождал еще неделю и набрал ее номер... Рыжая не отвечала... Он позвонил на следующий день... Телефон оказался выключен. Через неделю - тоже. И через месяц...
*
Юбилей начальника кафедры госпитальной хирургии в провинциальном Н..ске оказался для Дмитрия Николаевича Жильцова прекрасным поводом для поездки в город детства. В глубине души Димка надеялся, что Рыжую "подлечили", что он посоветуется с местными онкологами и хоть чем-то поможет, что-то решит... Однако никто не мог поведать хоть что-то приезжему профессору о безвестной училке, умирающей от рака... Жильцов поехал к Рыжей домой, долго стоял на площадке, пока решился нажать кнопку звонка. За дверью была пугающая мистическая тишина.
Единственным звеном, соединяющим его с прошлым, оставался Николка... Великовозрастный ботан, отворил дверь, долго щурился на Жильцова сквозь немодные линзы очков, а узнав, не выказал ни радости, ни удивления. В ресторанчике, куда его потащил Димка, в надежде выведать хоть что-то о Рыжей, Николка сосредоточенно срубал три вторых блюда подряд, выпил несколько кружек пива. Жильцов курил и намеренно не начинал разговора. Такой манере добычи информации его научил пациент, проработавший двадцать лет в разведке под дипломатическим прикрытием...
"Ну давай же, давай! - нервно думал Жильцов, и Николка, наконец, выдал...
- Знаешь, Дима, а ведь я ее поцеловал! - сказал ботан, отрыгнув воздух в опустевшую кружку... - И поцеловал я ее в гробу... Она была всё такая же... красивая...
- Кто она?.. Рыжая?! Она что, умерла? - изобразив изумление, спросил Жильцов.
- Ну, ты даешь! Ты чё, не знал?!
Николка гордо назвал дату похорон, рассказал о том, как бросил горсть земли на гроб, и как никем не узнанный "нажрался" на поминках...
- Скажи, Димон, - перейдя на шепот вопрошал Николка, -Там, на похоронах шептались, что у нее не было денег на операцию, она обращалась...говорят даже к Новосельцеву и к тебе, а вы отказали... Скажи, почему ты ей не помог?
- Я помогал..., - начал было Жильцов, но осекся, ему показалось, что Николка не слышит, - А вот ты помог ей хоть чем-то?... Или этот?... Или тот?
Жильцов назвал имена общих знакомых, со слов Николки, бывших на похоронах.
- Мы-ы-ы?! - удивленно переспросил Николка и вдруг улыбнулся во весь рот, - Мы - не-е-е-ет!... А с чего, с какой стати? Мы - люди бедные, мы в столицах не проживаем...
Жильцову вдруг захотелось рассказать корешу детства, как Рыжая звонила ему и стучалась в скайп, как отказалась с ним встретиться полтора года назад и как он ежемесячно посылал ей деньги... Но вместо этого он заказал Николке прощальную кружку пива и, рассчитавшись с официантом, покинул ресторан...
Всю ночь в номере отеля, не зажигая свет, не снимая пальто, сидел благополучный с виду человек, нервно курил и потягивал из горлышка виски...
Воспаленный мозг медленно восстанавливал мозаичный пазл событий. Вот ЕЕ последняя СМС с неоконченным словом "кард..." и ровно через трое суток названная Николкой дата похорон... Значит, когда он разговаривал с онкологом Васей, мобильный телефон уже выпал из обессиленной руки на одеяло или на пол?..
Она не захотела увидеться полтора года назад, и он посчитал это блажью одинокой стареющей дурочки. А ведь Рыжая, оказывается, не хотела предстать перед ним больной... Тоже мне, знаток человеческих душ!
Профессор сделал несколько крупных глотков подряд, но раздражение не уходило.
"...Но ведь я помогал ей!.. Регулярно помогал! А те, кто не дал ни гроша, обвинили меня в жадности... Получается так, что они все - хорошие..." - Жильцов залпом допил оставшийся скотч, бросил бутыль на пол и нервно заходил по номеру, бормоча под нос:
- Получается так, что я - плохой?!.. Жадный!..Нехороший!.. Гадкий!..