Аннотация: история первая (написана в средине т.н. Перестройки, так что представляет интерес только для патологоисториков)
≡ Гномичья Трилогия (история первая) ≡
ДЖЕНТЛЬМЕНСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ
- А-а-а-а-а!
- Ой.
- Ой. А-а-а-а-а!
- Ну чего орёшь, упал уже.
- Ха. И вправду упал.
- Чего это ты такое? На нас похож. Только...
- Сам чего? Горба не видел? Горбун я. Горбун. А ты...
- Ага. Гном. Ты упал прямо в нашу страну. Что занесло тебя в эти горы?
- Да так. Было дело там, наверху. А как отсюда выбраться? Наверх, в расщелину, тут не залезешь - отвесно.
- Не знаю. Мы, гномы, не любим света. Слишком режет глаза. Пойдём к нашему старейшине. Он, наверное, знает.
- Ну-ну. Пошли.
В недрах горы гулко отдавались шаги. Гном светил факелом, и Горбун с интересом разглядывал этого жителя глубин.
Маленький, в колпачке, без бороды - видно, ещё мальчик.
Через некоторое время ход вывернул в какой-то освещённый туннель, пол которого был вымощен рубинами.
По нему деловито шагали гномы, потряхивая бородами и церемонно раскланиваясь друг с другом, снимая колпаки.
Когда Горбун со своим сопровождающим ступили на эту своеобразную мостовую, все удивлённо уставились на него (всё же человек, да ещё и горбатый), не забывая всё же снимать головные уборы и кланяться.
Вначале Горбуну было неудобно. «Да-а, в музей бы я устроился только за самые большие деньги», - он постоянно дёргал рукой, не зная, снимать свою шляпу или не стоит, но вскоре привык и решил эту проблему весьма приятным для себя образом - независимо сунув руки в карманы.
- Это наша Главная улица, - тем временем объяснил гном, - от неё отходят все остальные: Рудокопов, Ювелиров, Огородников...
- Огородников?
- Ага. Они под землёй срезают корни растений с людских огородов, - тут гном запнулся, сообразив, что сболтнул лишнее.
Но Горбуну, видимо, было абсолютно наплевать на чужие огороды и, поэтому, «чичероне» (на всякий случай покашляв) быстро затараторил дальше.
Экскурсоводил он полчаса, как раз до конца улицы. Главная улица с размаху упиралась в вырубленный в горе дворец. Красивый и внушительный, он словно перекрывал ей дорогу.
- А это наш парламент, - пояснил гном, - вернее, парламента давно уже нет. И здесь теперь живёт Старейшина.
Старейшина оказался приятным старичком, лет эдак под пару тысяч, довольно бегло разговаривающим, правда, с помощью специального аппарата.
- Старость - не радость. Э-хе-хе, - произнёс он, кланяясь и снимая колпачок.
Горбун тоже поклонился, и его лысине всё же пришлось отразить сияние сталактитов.
- Спасибо, Доти, - произнёс Старейшина, похлопав кое по чём юного гнома.
- Это мой пра-пра-правнук, - пояснил он свою бесцеремонность. - Надолго к нам?
- Да я, видите ли, случайно, - пояснил Горбун, - сорвался в какую-то щель - и...
- Да, вижу, - согласился Старейшина, разглядывая шишку Горбуна, заметно увеличившую площадь его макушки.
- Хм, - пробормотал хозяин шишки.
- Ах да, - смутился старик, - простите, я отвлёкся. Если вы хотите домой, мы можем показать вам выход. Но не каждый день к нам попадают люди. Да и вам, наверное, будет любопытно.
- Никогда не был в качестве экспоната, - признался Горбун.
- Но ведь и вы на нас будете смотреть. Мы на вас, вы на нас. Джентльменское соглашение.
Хлопнули по рукам.
- Вот и славненько, - обрадовался гном. - За еду мы с вас не возьмём. Всё таки это мы предложили вам остаться. Джентльменское соглашение.
Вторично хлопнули по рукам.
* * *
Малыш Доти радостно подпрыгивая, вёл своего гостя сквозь изумлённые взгляды остальных гномов. Горбун опять смутился, но вскоре к нему постучалась забавная мысль: «Зоопарк - так взаимный. Ха. Джентльменское соглашение», - вспомнил он слова Старейшины, и, изумлённо разглядывая прохожих, весело зашагал дальше.
Кое-что его не только изумляло, но и приводило в дикий восторг. Например, он заметил, как какой-то благообразный гном зашёл в лавку ювелира, взял парочку чудесных изумрудов и спокойно направился к выходу. В это время появился хозяин. У Горбуна от радости засосало под ложечкой. «Что сейчас будет!» Но гном очень вежливо раскланялся с ювелиром и отправился по своим делам. «Вот это выдержка!» - восхитился карлик. Но одураченный хозяин лавки тоже оказался не промах. Он зашёл в соседнюю бакалею и стянул пакет с какими-то корешками.
- Одно жульё, - тихо пробормотал Горбун, радостно сознавая, что у него-то украсть нечего.
Гномы культурно здоровались, что приятно щекотало его тщеславие. «Как они мне поклоняются», - думал Горбун, у которого в глазах уже пестрело от их поклонов. Он мило улыбался в ответ, но больше - «Ха ... с маслом».
То, что гномы были идиоты, он уже понял. Кражи происходили то и дело, но никто из хозяев и не думал поднимать шум. А может, у самих рыльце было в пушку?
Пройдя по улице Мастеровых, спутники вышли на очередную улицу.
- Это единственная улица в стране, которая идёт параллельно Главной, - пояснял гном. - Остальные задуманы так, что только пересекают её.
Улица была очень страной: нога опиралась на прекрасный мозаичный пол из чудесных самородков, а над головой по всему потолку проходили ужасные трещины, угрожая обвалить тебе на голову какую-нибудь «глыбу преткновения».
- А кто на ней живёт? - поинтересовался Горбун, опасливо поглядывая вверх.
- А, ну это целый клан. По фамилии Таври. Когда-то они составляли парламент. Старейшина тоже из этого клана. В честь них и улицу назвали - Таврия. Это наша гордость. Посмотри, какой великолепный пол мы топчем. Что, правда здорово? Старейшина говорит, что эта улица - самое ценное достояние нашего народа... Или самое дорогое?
- Или народ - достояние этой улицы, - хмыкнул карлик, снова залюбовавшись полом.
Сверху посыпался песок.
- А ты не боишься, что оно всё рухнет к чёртовой матери?
- Ты что? - возмутился гном, - Таврия - бессмертна!
Горбун хотел снова хмыкнуть, но остолбенел, вытаращив глаза на проходившую мимо женщину.
- Рози? - спросил он.
- Да, - женщина тоже увидела его.
- Рози Рэд?!
- Да, - улыбнулась женщина.
- Дочь старого попа нашего прихода?!!
- Она самая.
- Врёшь...
Вскоре всё разъяснилось. Это действительно оказалась Рози - дочь человеческого священника, которая была от рождения лилипуткой и однажды пропала, пойдя погулять в горы.
- Я попала сюда таким же путём, как ты, - рассказывала она. - А потом решила остаться здесь: здесь ведь все моего роста.
* * *
Горбун ночевал во Дворце. Правда, как он добрался туда после вечеринки у Рози, он абсолютно не помнил. Не помнил этого и Доти.
Ничего. Зато гномы получили истинное удовольствие.
- Надеюсь, вам у нас понравилось? - любезничал с гостем Старейшина. - А мы от вас - ...ах! - он закатывал глаза. - Как хорошо, что я просил вас остаться: у меня просто нюх на нечто необычное, иностранное. Сначала Рози, через двадцать лет - вы.
Старейшина устроил официальный завтрак, произнёс и выслушал несколько речей, но вот Горбун снова вырвался на свободу.
Доти, который, похоже, не собирался трезветь, болтал без умолку:
- Кстати, наш старейшина очень любит официальные завтраки.
- Я бы не сказал, что всегда кстати, - пробурчал Горбун, но цепочка рассуждений нагло повилась дальше: официальные завтраки за счёт казны. То есть бесплатно. - О да, официальные завтраки - неплохая штука... для Старейшины.
Тем временем Доти наболтал ещё кучу сведений, а также сообщил, что когда-то было крупное строительство какого-то прохода, параллельного Таврии. Строительство было масштабным, задумывалось широко, но по двум причинам было заморожено.
- Что это за причины? - полюбопытствовал карлик.
- Таври испугалось за Таврию.
- А вторая?
- Там же собирались поселить молодёжь, но на окраинах города произошли оседания и обвалы, так в проходы, что вышли от этих обвалов она и поселилась.
- А почему «она», ты себя молодёжью не считаешь?
- Ты что? Я сознательный.
- Пошли посмотрим?
- Да ну её. Там теперь тусовка. Да и вообще, у нас эту улицу прозвали Аппендиксом.
Слово за слово, и тут Доти вспомнил, что забыл свои часы.
- Прийдётся взять в магазине, - заявил он.
- Ну что ж, «будем брать», - хихикнул Горбун. Так и вышло. Взяв часы, Доти «забыл» заплатить. Тут его и заметил хозяин. Карлик оцепенел, прикидывая, куда бы улизнуть. Да и Доти, что за глупый народ, от страха забыл спрятать улику.
- А, Доти, - узнал его хозяин. - За часами зашёл? Нравятся? Ну что ж, и очень хорошо. Передай привет Старейшине.
- Да, Таври - хорошая штука, - подумал вспотевший Горбун.
Когда они вышли из лавки, к Горбуну окончательно вернулась его ирония.
- А я думал, он тебе шею свернёт.
- За что?
- Здрасьте, ты же спёр у него часы!
- Кто, я спёр? - изумился гном.
- А что, я, что ли?
Когда гном переварил всё вышесказанное, на него напал такой смех, что шея его могла свернуться и без помощи продавца часов.
- Эй, ты свихнулся? - осторожно спросил Горбун.
- Нет, но сейчас свихнусь, - пообещал Доти, катаясь по мостовой.
Когда он пришёл в себя, то сообщил гостю, что у них всё бесплатно.
- Да ну! - глаза Горбуна засияли.
- Ну да.
- Это у вас что - идея? - поинтересовался Горбун.
- Да что ты, причём тут идея? Джентльменское соглашение.
- Чего?
- Соглашение. Это всё Старейшина устроил.
- А как это? - оторопело выпытывал карлик.
- Очень просто. Вот смотри: А заработал деньги и что-то купил у Б. Б заработал деньги и что-то купил у А. Так они взяли и договорились, что оба будут работать, чтобы в магазинах вечно что-то было. Вот и денег не надо. Работаешь - бери.
- Ну я же и говорю - идея.
- Да какая идея? Обычный торгашеский обмен: ты - мне, я - тебе. Ясно?
- Здорово, - восторгался Горбун.
- Ещё бы не здорово.
- А мне можно что-то взять? - спросил он.
- Нет, конечно. Ведь ты же здесь не работаешь. Как отдавать будешь? Ведь мы же якобы покупаем!
- Понятно, - восторги карлика заметно поубавились.
* * *
На официальном завтраке Горбун обратился к Старейшине:
- Простите, уважаемый, - он уже набрался джентльменской вежливости, - так воровство у вас исключено?
- Исключено. Хотя на первых порах было, - честно признался Старейшина. - Но по-джентльменски.
- Ну вот, вор по-джентльменски приходит к кому-то и по-джентльменски говорит, мол, я вас ограбил.
- Ну а хозяин его с лестницы?
- Ну что вы, что вы. Всё по-джентльменски.
- А-а, он по-джентльменски говорит: моя лестница к вашим услугам?
- Да, что-то в этом роде, - поморщился Старейшина.
- А грабитель...
- Э нет, соглашение. Они идут в полицию, и та, разобрав доводы обеих сторон, решает, на чьей стороне сила.
- И хозяин соглашается?
- Джентльменское соглашение.
- А если наоборот?
- Грабитель добровольно отрабатывает положенный срок. Но грабить я никому не советую.
- Почему? - насторожился Горбун.
- Кое-какие якобы меры, и грабители сообразили, что воровать им невыгодно. Вот и всё. Их больше нет.
- И полиции нет больше?
- Почему. Есть. Без неё любые якобы меры насмарку. А так - она якобы действует и якобы может словить любого преступника.
- А, ну «якобы» - это ещё ничего, - тихо проговорил гость.
* * *
Когда официальное застолье окончилось, «зверь вышел на тропу».
Самое главное - ювелирные лавки. Ничего не подозревающий Доти проводил Горбуна к лучшим ювелирам, где он тихо, чтобы не заметил малыш, набил карманы бриллиантами. Он знал, что многие служители красоты наверху часто кладут в витрины фальшивые ценности. Но внизу, у гномов, он был спокоен: джентльменское соглашение. Ты - мне, я - ... На Горбуна ведь никто не рассчитывал.
В своей комнате он пришил к одежде за горбом тайник и складывал туда добычу. Горб его рос. Но теперь он был очень дорог.
- Мою дороговизну только могила исправит, - любил хихикать Горбун.
Но однажды случилось непредвиденное. Роскошь Дворца отвлекала внимание, и оступиться здесь было довольно легко. Горбун был предельно собран. Но теперь, когда ответственность за самое дорогое в его жизни легла непосредственно на его плечи, сделать маленький кульбит было немудрено. Карлик растянулся на полу, заехав головой в кресло. Но (ужас!) весь его клад сверкающей россыпью украсил окружающее пространство.
Доти радостно заплясал вокруг:
- Ворюга! Ворюга! - детская непосредственность.
Карлик проворно вскочил, проворно собрал своё-чужое богатство, вытянул парочку крупных топазов и ласково обратился к малышу.
- Милый Доти, - начал Горбун, - я тебе - топаз, а ты мне - молчание. Идёт?
- Идёт.
- Джентльменское соглашение.
- Теперь у нас будет тайна?
- Да, теперь у нас будет тайна.
* * *
Горбун слегка умерил свою деятельность. Но, видя, что малыш ему больше не помеха, в должной
сверхмере вознаградил себя за утраченные топазы.
Но бедняга не учёл детскую психологию.
После очередного официального завтрака малыш Доти привёл к нему какого-то карапуза.
- Вот, он тоже хочет топазы.
- Что?!
- Он знает нашу тайну и хочет топазы.
- Но ты же обещал молчать!
- А я и молчал. Я только написал ему про тебя.
- Ты что не понимаешь, что молчать - это значит не разглашать тайну?!
- Я-то понимаю, но ведь в договоре такой фразы не было. И я честно обменял тайну на хрустальный обруч.
- Значит, ему два топаза.
- И мне один.
- А тебе-то за что?
- За посредничество. Я уговорил его молчать. Но если ты считаешь, что я сделал неправильно - пусть говорит, - хватка у малыша была железной.
На следующий день к Горбуну подошли Доти, карапуз и ещё четверо:
- Доти! - воскликнул карлик.
- Всё по правилам, - заявил тот и спокойно это доказал.
Горб заметно похудел.
После очередного официального завтрака к Горбуну подошли Доти, компания и очередной шмаровозник.
- Давайте так, - заявил Горбун, - я вам половину, а вы мне обещаете, что кроме восьми человек, - тут он запнулся, - что кроме меня и семи гномов об этом не будет знать никто.
- Джентльменское соглашение.
Но на следующее утро Доти подвёл к Горбуну ещё одного паразита.
- А как же соглашение? - прошипел Горбун.
- Всё в порядке, - успокоил Доти, - один из наших продал своё право «восьми» ему. Теперь этот знает, а тот якобы не знает ничего.
- Значит, мне ничего не грозит?
- Ничего подобного. Этот ведь не давал клятвы молчать.
- Цена?
- Два топаза.
- Нет! Нет! И нет! - прорвало Горбуна. - Это вымогательство!
- Ты со мной не согласен? - спросил Доти.
- Нет, - ответила жертва.
- Кто же нас рассудит? Ах да, обратимся в суд, - Горбуна передёрнуло.
* * *
На следующий день Доти вошёл во Дворец в дурном расположении духа: в нём проснулся патриотизм.
Вернее, вначале он сообразил, что топазы и другие драгоценные безделушки можно взять и так, причём абсолютно бесплатно.
И настало время подумать о родине.
- Послушайте, - обратился он к Горбуну, - заберите вашу мерзость! - и запустил в лицо бедняге все его взятки.
- В чём дело, Доти?
- А в том, что вы подводите моё государство! - праведный гнев его был страшен. - Вы заплатили мне. А как вы заплатите несчастным ювелирам?
* * *
Карлик сидел в камере и от нечего делать плевал через решётку. Во дворе стояла толпа. Все с интересом глядели на узкое окошко, силясь рассмотреть первого за столько веков злодея.
Малышня во главе с Доти оккупировала ближайшие корни, растущие сверху.
- Ну что там? - вопрошала толпа, завидуя счастливому детству.
- Плюёт, - отвечал Доти с явным удовольствием.
Правда, кое-что всё-таки смущало юное сердце. Колпаки сограждан сверху выглядели так аппетитно, что слюна сама набиралась во рту.
А Горбун тем временем набирал точность.
- Ну как? - опять вопрошала толпа.
- Попал, - отвечал Доти, протирая оптику.
В эту минуту к толпе подошла Рози. Все расступились, пропуская женщину. Гномы смотрели на неё во все глаза, но никто не заметил, как нервно её пальцы теребят корзину с передачей. Рози присела на койку, и Горбун, оставив своё увлекательное занятие, хмуро уставился на неё.
- Спешу вас приветствовать, Леди. Извините, что так сыро.
- Ничего, - ответила Рози. - В следующей пятивеке во всех домах поставят батареи.
- В пяти - что?
- В пятивеке, - пояснила она. - Гномы живут долго. Вот и меряют время веками. Да ты не огорчайся. Эту пятивеку хотят закончить за четыре века.
- Спасибо, - пробурчал Горбун.
Но Рози перешла к делу.
- Слушай меня внимательно. Я хочу тебя спасти.
- Джентльменское соглашение?
- Да пошёл ты.
- Рад бы, да некуда. Ха, полиция вечером уходит: мы договорились: я обещал, хи-хи, не бежать, а они мне - усиленный паёк. Дурни! Дважды дурни! Всё равно зеваки даже ночью толпятся! Уснуть нельзя! «Джентльмены...»
- Послушай, ты единственный сверху, кого я видела за столько лет. Я хочу помочь тебе. Бесплатно.
- Слушаю, - заинтересовался узник.
- Куда тебе бежать, я и сама не знаю. Говорят, есть выход через Дворец. А может как-то иначе? Не знаю.
- Так я даже выйти отсюда не смогу!
- Сможешь. Завтра. Ровно в полдень. Все разойдутся по домам.
- И что их туда потянет? Землетрясение?
- Хуже. Завтра в полдень - праздник гномовых.
- Кого? - не понял Горбун.
- Есть разные гномы, - объяснила Рози, - по месту жительства: горные, корабельные, лесные... а есть гномовые.
- Глисты, что ли?
- Сам ты глист. Они такие - привиденчатые. Живут только в гномах. И раз в год - с полудня до полуночи - выходят из них и устраивают в стране шабаш. Ты понял?
- Спасибо, Рози.
* * *
И точно, на следующий день толпа заметно поредела. А в одиннадцать часов и вовсе разошлась. Путь был свободен. но карлик решил подождать до двенадцати - так вернее.
Бомм! Бомм! Бомм! - загудели часы на башне.
Вдруг карлик заметил, что от него отделилось облако (бр-р), имеющее форму человека! Вернее, гнома. С бородой. С колпачком над ушами. Но омерзительно гадкой наружности.
- Гномовой! - взвизгнул Горбун. - Господи, как же это? - бедняга ощупал и осмотрел себя.
Нет, всё, что было, на месте. А чего не было, того и не появилось. Да, а это привидение? Стоит... Кривляется...
Горбун дико заорал и бросился к выходу. Куда? Плевать. Лишь бы подальше-дальше-дальше. Гномовой - внутренняя жизнь гнома. Дикая брезгливость овладела Горбуном. Брезгливость к нему, к себе, ко всему на свете.
Теперь он понял, почему гномы не любят этот праздник.
Ноги уносили Горбуна всё дальше, а на главную улицу уже тянулись широкие потоки противных, туманных существ.
Начинался их день.
* * *
Утро после праздника вновь собрало толпы народа.
Гномы двигались к тюрьме, желая удовлетворением любопытства вознаградить себя за ужас вчерашнего дня.
Каково же было их разочарование, когда они увидели, что камера пуста.
После этого история страны стала такой же извилистой, как и её улицы.
Началось с того, что жена одного из бакалейщиков не пустила в свой магазин ювелира.
- Простите, может я ослышался? - вежливо удивился гном.
- Нет, вы не ослышались, сударь, - заявила дама. - Все знают, что этот проходимец вас обокрал. Он должен был отработать, но сбежал, - говорила она, загибая толстые пальцы, - значит, вы остались в убытке. Откуда я знаю, сколько у вас украли. Может, вы, якобы неплатежеспособный?
- Что? - заорал ювелир, стараясь не до конца забыть о джентльменском приличии. - Вы отдаёте себе отчёт, сударыня?
- Да. И именно из-за отчёта я не могу дать вам в кредит. И не по-джентльменски обманывать честную женщину!
- Что? Кто? Я обманываю? Да я с потрохами могу купить вас и всю вашу паршивую лавку!
- Слышали его? Моя лавка уже паршивая! Ничего себе? Оборванец!
На всякий случай между ювелирами и остальным миром наладили натур-обмен. Но драгоценные изделия ценились слишком дорого, и состояние бакалейщиков, портных и прочая стало перекочёвывать в кладовые несчастных ювелиров. Нельзя сказать, чтобы ювелиры были от этого в восторге, так как их дома были доверху завалены корешками, одеждами, книгами и так далее и тому подобное. В кредит уже никто не верил.
Но бакалейщики вскоре нашли выход, резко взвинтив цены на продукты. Их примеру последовала и остальная торговая братия.
Маховик времени раскручивался медленно. Но, постепенно набирая скорость, уже крутился с диким воем, разбрасывая в разные стороны вчерашних леди и джентльменов.
* * *
Несчастный карлик злорадством полностью окупил своё идиотское положение.
А положение его и вправду было не из лучших. Когда последние силы, покинув хозяина, закончили его бегство, Горбун увидел, что находится на том самом месте, где оказался в самом начале своей одиссеи.
Сверху издевательски манила к себе расщелина. Карлик карабкался, подпрыгивал, выкрикивал проклятья и заклинания, но подземная страна не собиралась отпускать его из глупого плена.
- Да, назад дороги нет, - пробормотал Горбун, поворачивая к Главной улице.
* * *
Дворцовая хроника сообщила, что Старейшина созвал экстренное совещание:
- Что же делать с этой собакой? - спрашивал он измученных сородичей по клану.
Он не хотел признавать натур-обмен, и поэтому не мог предложить за голову карлика никакого вознаграждения.
Хотя полиция (которая существовала якобы) для охраны покоя Старейшины принимала реальные силы, этих сил было явно маловато. Карлик оказался удачливей.