ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ХРИСТА
 
                            Когда я был молод и глуп и жил в стране, в которой
                     религии только начали выходить из-под запрета, я не знал 
                     ещё разницы между ними. 
                            Я знал, что я еврей, но большинство моих друзей были         
                     неевреями, и разбираться в том, что же такое вера, я пытался,
                     разумеется, вместе с ними.
                            "Евангелие от Христа" - одна из таких попыток.
                            Пишу это не для того, чтобы оправдаться (Перед кем? И в чём?), 
                     а для того, чтобы прояснить свою позицию.
                            Работа над этим циклом так и осталась незавершённой (отсюда 
                     сыроватость многих стихов). Дело в том, что начав интересоваться
                     религиозными аспектами, я сделал выбор в пользу иудаизма и, поднявшись 
                     в Израиль, окончательно укрепился в своём выборе.
                            Я не  христианин. Я иудей (хотя, и не из лучших). По этим двум 
                     причинам я и считаю себя не в праве продолжать работу над "Евангелием". 
                     А выбросить жаль: слишком много души вложено, да и идеями хотелось поделиться.
                            Зэев Гуфельд
 
 
          ---Рождество---
 Моя мать - непорочная девка.
 Мой отец, он не дух, но с душком.
 Превращает он дерево в древко,
 Оснащает потом кумачом.
 	Как много фальши у небесной лиры:
 	Приходят плотники - уходят ювелиры.
 У Марии родильные муки,
 На уме несвятые слова.
 Говорят, вышли первыми руки,
 А за ними уже - голова.
 	Акушерка, подумав немного,
 	Всё списала на Г-спода Б-га.
 Я родился. Что в общем, не чудо.
 Но лишь я научился дышать,
 Где-то вздрогнул в утробе Иуда,
 И за чрево схватилася мать.
 И под таинство вечных мелодий
 От вращенья космических сфер
 Вдруг о чём-то задумался Понтий,
 И заплакал навзрыд Агасфер.
 	И неясным предчувствием ранен,
 	Усмехнулся какой-то славянин.
 
 
          ---Поклонение волхвов---
 Впервые проторив святые дороги,
 Навеки (а думали на год)
 Волхвы, что обычно живут на Востоке,
 Пришли поклоняться на Запад.
 	И верилось, что через сотни лих
 	Звезда ведёт их - звёздам каждый рад!
 	Когда свою звезду зажгут у них,
 	Потянет их туда, где пятьдесят!
 Зачем? Какою мерять мерой?
 За лучшей долей?
 Или лучшей верой?
 
 
          ---Избиение младенцев---
                  Когда умирает ребёнок,
 	         Тогда умирает звезда.
 	         Всегда.
 Ироду знамение:
 Я на царском знамени
 (За одно мгновение -
 Вечность в адском пламени,
 Вот вам откровение).
 Ирод рвёт рубаху,
 Царское веление:
 Небеса - на плаху.
 	В седом безумьи матери замечутся:
 	Для них моя звезда как похоронка.
 	И стоит ли спасенье человечества
 	Хоть одного убитого ребёнка?
 Не знаю. 
 Так судьба ли предписала?
 Иль звёзды - слишком лакомый улов?
 Но Иродов придёт ещё не мало,
 Гораздо больше, нежели Христов.
 
 
           ---* * *---
 Дар пророчества - одиночества рок.
 Боль.
 Даль.
 Даже с друзьями.
 Даже в толпе многочисленной.
 Г-споди!
 Вот я. Одинок.
 Но я не пророк.
 Жаль.
 Г-споди! Неужели эта тоска бесмысленна!
 
 
           ---Крещение---
 Священный голубь,
 Он уже в полёте.
 Своё дитя на жизнь благослави!
 Мне тридцать три, и я уже в цейтноте
 Надежды
         Веры
              Времени
                      Любви.
 Хотя я и ровесник с первым веком,
 Но только нынче вышел за порог.
 Я был когда-то получеловеком,
 Но я воскрес душой - как полубог!
 	На крест меня пошлёт сейчас Креститель,
 	Но совесть будет у него чиста.
 	В отличии от римлян. Вы поймите:
 	Я - Иисус.
 	И в возрасте Христа.
 Священный голубь,
 Он уже в полёте.
 Скорей, Креститель, время не гневи:
 Мне тридцать три, а значит я в цейтноте
 Надежды
         Веры
              Времени
                      Любви.
 И в Иордане, как в крови Предтечи.
 И что мне римляне? Мне кто-то рассказал,
 Что их орлы клюют всего лишь печень,
 А мне мой голубь сердце исклевал.
 Священный голубь, верю я, в полёте.
 Всё прошлое навеки оборви!
 Мне тридцать три, и я живу в цейтноте
 Надежды
         Веры
              Времени
                      Любви.
 
 
           ---* * *---
 Каждому будет по вере его:
 Каждый пастух получает овцу,
 Каждый поэт получает перо,
 Каждый Христос - по святому отцу.
 
 
           ---* * *---
 Я переделать мир хотел,
 Но я ведь не кудесник -
 В отеле "Чудо" нет свободных мест.
 Кто умный - ходит налегке.
 Глупее - носит крестик.
 А я, дурак, схватился за крест.
 	Во имя света крест таскать -
 	Сизифов труд. Да и дорога тоже не гладь.
         Когда-нибудь меня на том кресте разопнут.
         Да и уже всех тянет пинать.
 
 
           ---* * *---
 Своих апостолов ищу настороне.
 Среди друзей их что-то не найду.
 Уж лучше помешаться на вине.
 Иль на игле. Пусть даже на беду.
 	Но я упрям.
 	И буду всё равно
 	Искать всю жизнь и, может быть, найду.
 	А всё же, хорошо, что есть вино.
 	И есть игла.
 	Пусть даже на беду.
 
 
           ---* * *---
 Г-споди! Веры! Наркотиком в кровь!
 Пастырь баранов пасёт, не овец!
 Перья поэтов забыли любовь!
 Вот я - Христос.
 Где небесный отец?
 
 
          ---Притча о блудном сыне---
 Богатый старец двух детей растил.
 Им жизнь покойная обещана,
 Но младший сын однажды загрустил:
 -Приснилась мне нагая женщина.
 Она смеялась: "Разве ты юнец?"
 И волей вольною представилась.
 -Иди к чертям, - благословил отец. -
 Ишь, Моисей, бродить понравилось.
 	И он ушёл на веки вечные
 	Вкушать свободы сладость тёрпкую,
 	Ему пути светили млечные,
 	Ласкали душу распростёртую.
 	Немало лет прошло, наверное,
 	Надежды умерли от голода:
 	Когда в полях родятся тернии -
 	Еда свиней ценнее золота.
 И он решил тогда: "Уйду домой.
 Иначе смерть наступит лютая.
 Авось меня отец накормит мой,
 Ему рабом навеки буду я".
 И на коленях то прощения,
 То хлеба у отца выпрашивал.
 Отец же рад был возвращению:
 Умыл, одел, за стол усаживал.
 	Но старший сын не понял радости,
 	Обида в зубы бьёт смирению:
         Мол, всё терплю - без благодарности.
         А блудному - благословение?!
         В ответ услышал:
         -Улыбнись иль згинь.
         В кого дурак такой, не ведаю,
         Когда домой приходит блудный сын,
         То это и зовут победою.
 Но лишь отец не вина пьянел,
 Всё слёзы смахивал украдкою:
 И он когда-то так уйти хотел,
 Таясь над старою тетрадкою.
 Поминки по былому норову,
 Тоске отныне не развеяться:
 Раз блудный сын склоняет голову,
 То на кого ещё надеяться?
 
 
          ---Проповедь Марие Магдолине---
 Нам очень нравится
 Грешить и каяться -
 В аду, наверное, нам причитается.
 Давай покаемся с тобой, красавица!
 И ты в груди почувствуешь рассвет!
 	Что стоят все любовные стенания,
 	Когда раскаянье придёт как мания,
         И сладострадостнее покаяния
         Не было греха ещё и нет.
 
 
          ---Предсказание ? 1 о Конце Света---
 Когда сомненья, как змея,
 Вам снова яблоко подкинут,
 Нагрянет день: приду лже-Я.
 И буду тысяче-единым.
 	И лжепророки всех дорог
 	Забудут чувство одиночества.
 	Но помните, что лжепорок
 	Куда страшней, чем лжепророчество.
 
 
          ---Предсказание ? 2 о Конце Света---
 И тогда заплачут генералы.
 И впервые на своём веку
 Вместо сокрушительных ударов
 Вдруг подставят правую щеку!
 	И тогда обнимутся солдаты!
 	И труба сыграет "По домам!"
 	Словно листья облетят награды!
        Копья - о колено - пополам!
 И тогда пойдёт у них братанье,
 Целованье, дружба и любовь!
 Не взирая на чины и званья,
 Лишь в пылу от разницы полов!
 	И тогда судить я буду строго.
 	Только будет некого судить.
 	Совесть-счастье назовётся богом...
 И совсем не нужно будет жить.
 
 
          ---Молитва в Гефсиманском саду---
 Мне было откровенье: впереди
 Я в чаше неба каплею горящей.
 Но Г-споди, молю, не уходи!
 Не оставляй меня с такою чашей!
 Ты создаёшь нас ранами граня.
 Зачем же разбивать свои творения?
 "Весёлый" каламбурчик: мол, меня
 Известность ждёт лишь в случае забвения.
 	Ко всем чертям такое откровенье!
 	Хочу предначертание стереть!
 	Но близится последнее мгновенье.
         И хоть умри, я должен умереть,
         Чтобы успеть воскреснуть в воскресенье.
 Порвут одежды многие в тоске,
 Когда на гребне силы их покину.
 А не уйду? То рыбой на песке?
 Без цели, сострадания и силы?
 Когда бы не случилось умереть -
 В два года или двести - с сожалением
 Мы говорим: "Безвременная смерть".
 И всё-таки, зовём её "успением".
 	Ко всем чертям такое откровенье!
 	Хочу предначертание стереть!
 	Но близится последнее мгновенье.
        И мне необходимо умереть,
        Чтоб, хоть умри, воскреснуть в воскресенье.
 Где нет креста - Христа не ляжет след.
 И что грустнее тихого ухода?
 Так может, ничего прекрасней нет, 
 Чем смерть до окончания полёта?
 Так что, мне повезло? И зря виски
 В кровавой пене? В смерти есть спасение?
 Но ощущуние безвременной тоски
 Сильнее ощущения безвременья!
 	Ко всем чертям такое откровенье!
 	Хочу предначертание стереть!
 	Но близится последнее мгновенье.
        И может, счастье - к сроку умереть,
        Чтобы и воскреснуть к сроку - в воскресенье.
 
 
           ---Отреченье Петра---
 Петух поёт привычно и без фальши.
 И что ему чужая жизнь и смерть?
 Он горд собою: он разбудит Солнце.
 И не придёт и в голову пропеть 
 Немного раньше, чтоб ещё успеть,
 Пока апостол трижды не отрёкся.
 	Спаси его!
 	Но поздно, первый раз.
 А дальше - легче. Но ещё тоскливо.
 И слышен сердца покаянный бой.
 	Спаси его!
 	Но вот уже второй.
 А дальше - легче. Нет, ты прав, конечно,
 Всему свой срок: придёт рассвет - неспешно.
 Всему свой срок: кровавых капель гроздь
 Лоза руки родить не сможет раньше -
 Вот истина. Но сколько же в ней фальши!
 	Сейчас апостол снова отречётся -
 	И будет третий раз, как третий гвоздь.
 Ты горд собою:
 Вот восходит Солнце.
 
 
           ---Путь на Голгофу---
 Перед смертью я снова цельный:
 Человек во мне - равен богу.
 Крест на теле - не крест нательный:
 Он итожит мою дорогу.
 	Кто мне вычертил путь? Создатель?
 	Вот Мария. Мне дальше, прямо.
         Да какая же ты "Богоматерь"?!
         Ты ведь - мама. Моя мама.
 Как ты сморщилась, сгорбилась, сжалась!
 Вся дрожишь от печали и гнева.
 Извини. Мне так мало осталось!
 Преседая святая дева.
 	Старый Йосиф стоит у дороги.
 	Извини, что глаза снова прячу,
 	Раз уж мать мне назначили боги,
 	То и я отцом Б-га назначил.
 А наверное, надо иначе:
 Чтоб отец был на уровне бога.
 Поздно. Старый Иосиф плачет.
 Дальше, прямо моя дорога.
 	Целый мир назначая в братья,
 	Я отрёкся от плотника с детства.
 	Только в главный свой путь - в распятье -
 	Взял с собою его наследство.
 
 
           ---* * *---
 Каждый получит по вере своей:
 Каждой реке воздадут по мосту,
 Мы же получим в конце своих дней -
 Кто по распятию.
 Кто по кресту.
 
 
          ---Распятие---
 Меня распяли, как положено: с почётом.
 Хоть фарисеи превратили это в фарс.
 А я стоял нагой перед народом,
 Открыт для всех - и в профиль, и анфас. 
	Народ кричал: "Ату его! Ату!"
	И грязной пеной брызгал в наготу.
 А может, не кричал он и не брызгал?
 Ведь помню чьи-то добрые глаза!
 Но слишком всё туманно из-за визга
 Моих костей под лезвием гвоздя.
	Прибили руки - чтобы не достал.
	Прибили ноги - чтобы не дошёл.
	Мне горизонт объятья раскрывал,
	А я висел, и на него был зол.
 От боли я кричал, но всё-таки, доволен,
 Что Я был на кресте, а не наоборот...
 Тут подошёл ко мне какой-то мудрый воин,
 И в сердце - не копьё, а гвоздь четвёртый бьёт.
	Не знаю, как другие умирали,
	Я скорчился и быстро охладел.
	Пришли апостолы. С креста меня сорвали:
	Мол, столько дел, а ты, вот, не у дел.
 -Сейчас воскреснет, как не умирал -,
 Прищурившись, один из них сказал...
	Надежды эти брось, под Солнцем мне не греться.
	Хотя СВОБОДЕН я, на мне поставьте крест,
	Ведь самый главный гвоздь - который вбили в сердце -
	Остался. Навсегда. 
	Я взял
	И не воскрес.
 Они ушли. И разбрелись по свету.
 Не знаю, с чем: я глубоко уснул.
 Один из них призвал меня к ответу,
 Но вскоре плюнул.
	И тихонько пнул...