Аннотация: Статья под названием "Могильщики изобретений" была направлена в "ИР" в марте 2010г. Опубликована в ж-ле "Изобретатель и рационализатор" Љ 5, 2010 г. под названием "Могильщики талантов", что несколько меняет замысел автора.
Илья Гуглин
E-mail: guglin.ilya@yandex.ru
Тел.: 8-499-126-2288 дом.
8-962-956-2475 сот.
Могильщики изобретений
У каждого человека имеется какой-то талант, одаренность или просто способность. Иногда эта одаренность проявляется сама собой. Иногда нет. Однажды, ещё, будучи студентом, я познакомился с пожилым человеком, у которого сын художник. Довольно известный, жил он тогда в Москве, но я не буду называть его имя. Так вот этот человек рассказал мне такую историю.
В раннем возрасте он заметил у своего сына склонность к рисованию. Он не придал этому никакого значения, думал, что все дети рисуют, но старался только оградить стены своей скромной квартиры от его творчества. Но однажды к нему пришел по какой-то надобности молодой человек, который заметил рисунок на стене и заинтересовался. Когда же он увидел этого босоногого и сопливого автора, то и вообще пришел в восторг.
- Отведите ребенка в какую-нибудь художественную студию. - Сказал он. - Хотите или нет, но из него всё равно вырастет художник.
Так и получилось. Прославился этот художник картиной, в которой Поль Робсон, на возвышении, поет песни о России. Вокруг беснуются расисты, но к нему их не подпускают, взявшиеся за руки прогрессивные парни. Черные и белые. Вы, конечно, уже догадались, о ком идет речь. Но я не об этом. Это только пример. Ведь есть множество различных профессий, в которых не так просто открыть талант или способности и, тем не менее, в каждой из них одни добиваются выдающихся результатов, другие не добиваются ничего. Я думаю, что уже сломана масса копий различными педагогами, чтобы доказать, как лучше и своевременно найти талант, способствовать его расцвету.
Я же хочу рассказать об организации, вернее системе, которая работает и прилагает все силы, чтобы похоронить, угробить талант. Это патентное ведомство - Федеральный институт промышленной собственности или сокращенно ФИПС. Не надо думать, что они какая-то подрывная или вредительская организация. Для людей, выросших в условиях культа личности, и имевших с ней дело, это сравнение часто приходит на ум. Слишком часто. Но это, наверно, не так. Просто они работают слишком по-советски, то есть "чем хуже, тем лучше". Лучше, естественно, им. Зато вред, приносимый их деятельностью, нельзя измерить известными мерами. К тому же он (вред), совершенно не сравним с пользой, если она вообще есть.
Есть одно известное выражение, трудно сказать, кто его сформулировал впервые, будем считать, что это народная мудрость. Так вот эта мудрость говорит, что один дурак способен натворить столько, что десятки мудрецов не смогут за всю свою жизнь, "разгрести" эту самодеятельность. А если этот, простите за выражение, дурак находится у власти, то его труд эквивалентен деятельности чрезвычайно изощренного врага. И естественно, от этого страдают многие, и в конечном итоге, всё общество. Уже в почтенном возрасте, находясь в Америке, я прочитал одну статью, которая называлась "Америка - рай для изобретателей". Позднее, мне довелось узнать об этом более подробно, и кое-что из этого я возможно опишу в разделе об Америке. Прочитайте для сравнения*. Но уже сейчас, не делая глубокого анализа, я со всей уверенностью заявляю: Россия - ад для изобретателей! По аналогии.
В большой взаимосвязанной системе, все звенья, так или иначе, влияют на её работу. Но есть звенья важные, а есть второстепенные. Как их распознать? Если звено, от которого зависит технический прогресс, обороноспособность, производительность труда, свобода самовыражения, утечка мозгов и жизненный уровень, в конце концов, работает отвратительно, куда изволите поставить его? Наверно не зря первый правдивый роман о советской действительности - "Не хлебом единым" Дудинцева был посвящен изобретателю. Его мы читали в студенческие годы по частям, то есть, разрывая на части и передавая очереднику. Уже тогда мне стало ясно, что на отношении к изобретателю и изобретательству концентрируются все пороки нашего общества. Ладно, попробую на конкретных примерах рассмотреть эту проблему. Если кому-либо из читателей это не очень интересно, этот раздел можно пропустить. Здесь я преследую совсем другую цель. Высказать всё то, чего не могут, по понятным причинам, высказать мои коллеги, изобретатели.
Об изобретательстве я знаю не понаслышке. Впервые эту склонность заметил у меня профессор А. А. Ризкин, но я как-то не придал этому особого значения. Следующим человеком был доцент, преподаватель электротехники на нашем факультете. Как-то после занятий я подошел к нему и показал чертеж генератора постоянного тока, который, на мой взгляд, значительно лучше и проще, чем тот, который мы рассматривали на предыдущем занятии. Он очень внимательно вникал в детали, а потом, попросил некоторое время, чтобы дать окончательный ответ. Когда мы встретились с ним через неделю, он сказал примерно следующее:
- Мне очень жаль, но я должен вас огорчить. Такой генератор уже есть, описан в технической литературе, и используется там, где требуются большие токи при малом напряжении. - При этом он показал статью, в которой был чертеж, очень похож на мой набросок. Видя моё некоторое разочарование, он добавил:
- Не принимайте близко к сердцу. Это встречается часто. Радуйтесь, что вам дан дар нестандартного мышления. Вы ещё как изобретатель будете часто получать радость от творчества и горечь поражения.
Потом, после института, я работал на металлургическом заводе. Там задачи были довольно повседневные и то, что не получалось традиционным образом, я делал по-своему и совсем не интересовался новизной решения. И только мастер цеха Иван Анисимович изредка покачивал головой и иногда говорил:
- Не здесь тебе, Илюшечка, надо работать. Вот там, через дорогу. Там находился Институт автоматики, о котором я бегло упоминал. Тем не менее, именно на заводе я решил оформить своё первое, "металлургическое" изобретение. Как я уже говорил с него у меня, и началась вялотекущая борьба с Институтом патентной экспертизы. Тогда он назывался ВНИИГПЭ. Язык можно поломать от его несозвучной аббревиатуры. Если бы я получил авторское свидетельство во время работы на этом заводе, у меня была бы возможность как-то внедрить его в производство. Но годы шли, волокитчики менялись, а воз никак не мог сдвинуться с мертвой точки. Больше пяти лет прошло после подачи заявки.
За это время я успел уйти из металлургии, поработать в разных местах, подать еще несколько заявок, поступить в аспирантуру, увлечься другой темой и только тогда, когда круг моих научных интересов ушел, как говорится, далеко в сторону, я получил, наконец, авторское свидетельство.
Знаете, почему многие, и я в том числе, не хотели работать в секретных организациях? Не потому, что я такой уж пацифист. Если поставить в ряд группу настоящих террористов, то у меня и мизинец не дрогнет, перед нажатием необходимого курка. Правда лучше, если это сделает кто-то другой. А вот давящая атмосфера секретности, эти "секретные" папки и тетради действовали мне на нервы всё время.
Мне не раз приходилось работать в почтовых ящиках, такова особенность моей специальности, и я заметил, что там, где умное начальство, секретность соблюдается, не очень жестко, там и работается легче и спокойней. А собственно говоря, что нужно секретить? Нашу отсталость в каждой из областей техники. Секретность, это ещё один козырь в руках патентного ведомства. Приведу пример из своей практики.
Когда я разрабатывал инфракрасный локатор, у меня появилась идея электронного управления лучом локатора. Это давало возможность сделать локатор, у которого антенна полностью неподвижна. Я написал заявку на изобретение, но получил отказ под предлогом, что такое изобретение уже есть и с ним можно ознакомиться в почтовом ящике номер такой-то, отчет номер сякой-то. Как мне достать этот сов секретный документ? Запрашивать его наш спецушник наотрез отказался. Ему хватало забот следить за нашими тетрадями. А ведь это было в 64м году. Сколько лет прошло, а антенны у радиолокаторов до сих пор вращаются и колышутся. Это видит каждый, кто подъезжает к аэропорту. Вывод простой. Чрезмерная, ничем не оправданная секретность, убивает изобретение. А был ли тот эксперт прав, я очень сомневаюсь.
Ещё один пример, несколько более свежий. Когда я работал над темой в аспирантуре, я много занимался теорией построения различных изображений на телевизионных экранах. Кончилось дело тем, что мне удалось создать сначала математическую модель, а затем совершенно новый подход для построения разнообразных цифровых устройств, применяемых как в телевидении, так и в телевизионной автоматике. То, что раньше реализовывалось в виде гигантских ящиков, превращалось в маленькие коробочки. Эксперты, эти Эйнштейны казуистики, откопали из каких-то инструкций пункт, что математическую формулу патентовать нельзя, забывая, что это не формула, а устройство.
- Вот если бы вы нам не сказали об этом, мы бы вам выдали авторское свидетельство. - Откровенничал однажды малообразованный эксперт. Я думаю, что не стоит утомлять читателя тем, почему я не стал автором многих устройств, нашедших в дальнейшем применение в современных компьютерах, электронной почте, системе захвата телефонного террориста и так далее. Порой просто наступала апатия доказывать то, чего не хотят понять эти "спецы" патентного ведомства. Сколько ненужных запросов, нелепых решений мне пришлось пережить! И это притом, что я не самый большой неудачник среди изобретателей. Всё-таки более пятидесяти авторских свидетельств и патентов, многие из которых внедрены.
Уже в наши дни я подал заявку на патент. Заплатил необходимые деньги. Через месяц мне возвращают, нужно изменить интервал между строками. Через год и девять месяцев получаю "Запрос". Не решение, а запрос. На четырех страницах следует разъяснение, что согласно новым правилам оформления заявок, цель изобретения теперь не пишется в формулу изобретения. Чтобы устранить такую несуразность, мне пришлось взять фломастер и вычеркнуть эти злополучные цели. На всё это у меня ушло пятнадцать минут. Это мог бы сделать эксперт и прислать предлагаемый вариант формулы. Сравните с четырьмя машинописными листами и годом с девятью месяцами на запрос. Не иначе как по одной букве в день!
Ещё до перестройки в разговоре с одним деятелем этого, не очень уважаемого ведомства, я услышал примерно следующее: "А что вы хотите, в Америке тоже рассматривают заявки по пять и по шесть лет". Святая простота. Видно всегда, когда хотят оправдать свои промахи прибегают ко лжи. В Америке в то время существовала двухступенчатая система регистрации изобретений. После подачи упрощенного варианта (на одной странице) автор получал специальную лицензию в течение месяца, и она полностью заменяла патент, и давала изобретателю полное право распоряжаться своим изобретением. Продавать, внедрять и т.д. И только после тщательного рассмотрения, он получал окончательный вариант патента. Жаль, что такая система в последние годы не практикуется. Видно они тоже у нас чему-то учатся...
Так что же делать? Недавно в одной русской газете была статья о жизни иммигрантов в Америке. Там мне понравилась одна статья, описывающая многие особенности американского образа жизни и экономического положения. Кончалась она словами: "Только, пожалуйста, не пытайтесь обустроить Америку. Она и сама справится".
Конечно, Америка справится. А вот справится - ли Россия, а если да, то когда? Я конечно, не столь наивный, чтобы думать, что мой хилый голос из-за океана будет услышан, однако, как говорится, кто-то должен начать. Нужно придумать что-то такое, чтобы эксперт не смотрел на изобретателя как на своего злейшего врага, а наоборот, попытался найти в заявке положительное зерно, был бы заинтересован в скором и положительном решении. Впрочем, ничего нового здесь не придумаешь, а рыночные механизмы на госпредприятиях, как известно, не работают, а если работают, то очень вяло.