Гуйда Елена Владимировна : другие произведения.

Фарфоровая кукла

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я кукла. Самая необычная из тех, что создала рука человека, который не просто лепит из глины статуэтки, раскрашивает их разноцветными красками и одевает в причудливые наряды. Нет. Его куклы особенные. И об этом знает не только вся Леграния, но и далеко за её пределами известно его мастерство.
  Фарфоровая кукла.
  Я кукла. Самая необычная из тех, что создала рука человека, который не просто лепит из глины статуэтки, раскрашивает их разноцветными красками и одевает в причудливые наряды. Нет. Его куклы особенные. И об этом знает не только вся Леграния, но и далеко за её пределами известно его мастерство.
  "Что такого особенного в каких-то куклах?" - спросите вы. И правда, наверное не будь я и сам куклой, то смог бы лучше рассказать, что во мне такого особенного. Но... Наверное, мне просто стоит рассказать о себе... Как вы считаете? Вот и мне кажется, что это лучшее, что я бы мог сделать.
  Так вот. Мастер Декток был самым настоящим гением. Хотя почему был? Он и до сих пор проживает на Цветочной улице старого квартала. Там могут позволить себе приобрести жильё не многие. Все же респектабельность и покой этого райончика были известны всем и каждому. Вот и мастер Декток едва ему сровнялось сорок лет, смог накопить достаточно денег для того, чтобы приобрести, пусть и не очень большой, домик, зато с прекрасным фруктовым садом и небольшой гончарней, коя и стала местом моего рождения. Если конечно это можно так назвать.
  Так вот, чтобы понять, как так стало, что я получился не совсем обычным, Вам, наверное, все же лучше поближе познакомиться с ним.
  Как я уже сказал, ему уже слегка перевалило за сорок. Был он не высокий, худой, седой и близорукий. И вроде кроме этого и не запоминалось людям больше ничего, после того, как хлопала за ними дверь его мастерской. И кажется мне, что вам совсем не интересно будет слушать о том, что у него был совсем тихий, почти не слышный, голос и удивительно тонкие и нежные пальцы. И в то же время эти пальцы были на удивление сильны и ловки, что лично меня приводило в восторг. Но Вам-то это не интересно. И, наверное, все же я скажу о силе его дыхания. Да-да. Говорят, что есть такое выражения "вдыхать жизнь", так вот мастер Декток действительно умел это делать.
  - Жаль, мой дорогой Денни, что я не могу того же проделывать с людьми, - сетовал он однажды, - Я бы мог стать знаменитым лекарем.
  Я не очень понимал, что это значит, но все же послушно кивал головой.
  Так вот, сейчас стоит рассказать, как так случилось, что на свет появился я? Наверное, это будет правильно.
  Мастер Декток все же был больше исследователем. Даже учёным. И как то бывает немного не в себе. Вы не подумайте, что это я так решил. Для меня он был самым удивительным. И мысль о том, что человек меня создавший, был несколько необычен... Увы, эта мысль не могла прийти в мою голову самостоятельно, потому как я и не до конца понимал, что это вообще значит. А потому пришлось её одолжить у тех, кто знал мастера лучше чем фарфоровая кукла, созданная его же рукой и дыханием.
  Так вот, в силу своей необычности и гениальности, или же ненормальности, Мастер всю свою жизнь пытался создать по настоящему живую куклу. Конечно, у него было множество, как он любит говорить, недоделок. Например, Сальвина, умевшая говорить и ходить. Или даже Вертен, слагающий стихи. Но Декток только с грустью и с раздражением взирал на дело рук своих и вздыхал. Этого я не видел сам, но рассказывала, и довольно живо, старая тучная служанка Сарри, что уже три десятка лет, с тех самых пор, когда мастер был еще совсем юным, была при нем неотступно. Она и рассказала, как я родился.
  - Мальчик, - так она называла Дектока. - Почти три недели не выходил из своей гончарни. Почти ничего не ел и не пил. И кажется мне, и не спал даже. - говорила она, перемежая слова тяжелыми вздохами. - А чтобы его не прерывали, закрывался на ключ и все засовы. Я уже подумывала о том, чтобы вызвать стражу и лекарей... ну ты понимаешь зачем. Сейчас, если у человека достаточно денег и связей, маги могут вылечить даже тяжкое помешательство. - пояснила она отчаянно краснея и отводя взгляд от недоумевающего меня. - Но все образовалось. В то утро он сам вышел. Это была весна. Я полола цветочную клумбу во дворе. Но когда его увидела... Боги, ты бы видел, на что он был похож. Кожа и кости, лицо серое, волосы свалялись, а на губах безумная улыбка. Видят все святые, я тогда, как никогда, была близка к тому, чтобы со слезами броситься в лечебницу. Но когда он посмотрел на меня и улыбнулся уже... как обычно... Вобщем, я немного угомонилась. И все же, когда он за руки потащил меня в мастерскую. Мне было страшно, Денни. Страшно, как никогда. А там ты...
  Эту историю я слышал много раз и в ней никогда не изменялось ни слова, словно старуха заучила на память чей-то рассказ и повторяла снова и снова. А я слушал. Каждый раз и ровно до этого момента. Потому как то, что было дальше помнил и сам. Как открыл впервые глаза, как склонился надо мной мастер и отец, как взвизгнула Сарри, стоило мне рвануться в попытке встать. Это сейчас я спокойно могу пить из фарфоровых маленьких чашечек, не расплескав и капли налитого до краев кофе. Или правильней сказать, делать вид, что пью. Я все же кукла. Пусть и с человеческой душой. А тогда... тогда, я разбил дорогущую вазу, о чем служанка и сообщила с самым гневным тоном, на который была способна. Расплескал чернила и краски по столу из темненного дерева, которое не вывелось и по сей день. И порой мастер гладил темно-синюю уродливую кляксу, задумавшись. Испортил теми же чернилами ковер, привезенный из Телмана еще родителями мастера-кукольщика. И делал я это под едкие высказывания самой верной женщины, которая когда-либо была у Дектока. Так он называл ее сам, порой оставляя легкий поцелуй на морщинистых щеках.
  - Успокойся уже Сарри, это такие мелочи. - сказал тогда мастер, беря меня на руки.
  - Мелочи? Зря я не вызвала лекарей еще тогда, когда они могли тебе помочь, мой мальчик.
  Наверное, он любил меня. Нет, не как сына или друга. Скорее, как успех всей своей жизни.
  Потому и не желал продавать меня ни за какие деньги. Это сейчас я понимаю, от чего отказывался мастер Декток. На деньги, которые ему предлагали, можно было купить чуть не полгорода. И все же он не желал расставаться со мной.
  Порой мы вместе оставались в мастерской. Я часами наблюдал за рождением новых кукол. Они были прекрасны. Но мой отец всегда говорил:
  - Эти куклы никогда не станут столь совершенны, как ты, Денни.
  И я ему верил.
  Но время шло. Я изучал мир, познавал много нового. А мастер старел. И в один ужасный момент его скосила болезнь. И, возможно, он бы справился с ней, если бы хворь не искалечила суставы и не искривила пальцы. Он больше не мог творить. А, значит, и жить было незачем.
  
  - Я скоро покину этот мир, Денни, - сказал он однажды. - Моя душа покинет тело и уйдет на небеса. А ты останешься. И больше всего мне хотелось бы, чтобы ты был счастлив.
  Он не ушел в тот день, и на другой тоже не ушел. Но сами слова посеяли в моей человеческой душе тревогу и тоску, которая делала мою жизнь невыносимой.
  Но однажды утром, когда мы с отцом сидели на скамейке у дома и грелись на солнышке, во двор вошла женщина с маленькой девочкой на руках. Она была стройна и красива. Ее волосы напоминали жидкое золото, а глаза могли соревноваться разве что с небом своей синевой. Она была богата, и это видно было даже мне, простой кукле.
  Девочка была ее дочерью. Об этом я узнал позже. Когда стал ее игрушкой.
  В тот день меня... Нет, не продали. Просто подарили, красивой девочке с лицом юной богини.
  Поначалу я обижался на мастера. Но обида прошла, едва через неделю в свежей газете я прочел о том, что его больше нет в этом мире.
  Очень больно терять близких. Даже если ты просто кукла. Но в доме маленькой Эльзы, никто не обратил внимания на страдания дорогой игрушки. Кроме, как ни странно, самой Эльзы. В этом доме вообще мало кто обращал внимание друг на друга. Каждый жил своей жизнью. Отец на работе. Мать постоянно гостила у подруг. А Эльза оставалась с няньками.
  Она жалела и успокаивала меня. И разделила со мной горе, настолько, насколько это под силу ребенку. Тогда я впервые почувствовал нечто странное, очень сладкое и волнующее. Что наполняло радостью мои дни.
  Мы стали лучшими друзьями. Порой затевали игры и гоняли по дому. Веселились и носились по саду. Я чувствовал себя обычным ребенком. И лишь однажды, когда упал и с моего колена откололся маленький осколок, вспомнил, что это не так.
  Мне не было больно. Но Эльза, тогда испугалась и расплакалась. А я гладил ее по волосам и обещал, что всегда буду рядом.
  Я и правда тогда думал, что всегда буду рядом с ней.
  Но жизнь и время - жестоки. Эльза взрослела и превращалась в прекрасную девушку, а я оставался все таким же маленьким фарфоровым мальчиком в причудливой одежде. Мне все чаще становилось грустно. От того, что перестал быть ее единственным другом. От того, что порой к ней приходили не только трещащие подруги, но и молодые парни.
  А однажды я увидел, как она поцеловалась с одним из них.
  Это было больно. Хорошо, что я не умел дышать, а мое маленькое фарфоровое сердце не умело биться. Иначе я бы умер от боли.
  Конечно, куда мне было до красавца Рэндвэла? Темноволосый и темноглазый парень, с именем которого она засыпала и просыпалась. А что оставалось фарфоровому мальчику? Слушать и улыбаться.
  Она мечтала, что однажды, они с Рендвэлом поженятся и у них будет трое или даже четверо детей. А мне отводилось место их куклы. И я, улыбаясь, уверял, что буду просто счастлив, играть с такими же златокудрыми детишками. А что мне оставалось? Не говорить же ей, что одна мысль о том, что она выйдет замуж была невыносима для меня.
  Но и в этот раз все случилось как-то не правильно.
  В тот день она собиралась на свой первый в жизни бал. Семнадцатилетняя Эльза кружилась по дому в небесно-синем платье и сверкала дорогими украшениями. Она была, как богиня. Прекрасна и далека для меня. В тот день особенно.
  - Сегодня он точно сделает мне предложение. - улыбалась Эльза, а я... Я тоже улыбался. Хоть и не мог сказать ни слова.
  Мне никогда не было так плохо в этом доме. Когда захлопнулась входная дверь и потухли лампы. Я сидел в темноте и предавался отчаянью. Мне впервые захотелось оборвать такую бессмысленную жизнь, на которую меня обрек мастер Декток. Это было так просто. И в то же время сложно. Но, наверное, душа в маленьком фарфоровом теле все еще хотела жить.
  Они вернулись под утро.
  Это утро стало самым ужасным за всю мою жизнь.
  Эльзу внесли на носилках и тут же подняли в ее комнаты. Я едва успевал уворачиваться, от снующих туда сюда людей.
  Она лежала на кровати. Бледная, почти как я. С огромным синяком на пол-лица. В разорванном платье, на подоле которого виднелись красные пятна крови.
  - Я убью его. - кричал ее отец. - Видят боги, если моя девочка не придет в себя, он отправиться прямо за ней. Я оторву ему...
  - Как ей теперь показаться на людях? - сетовала мать. - Даже если она и останется жива... Каждый будет помнить о ее позоре.
  - Это не ее позор, Дейра. Это его позор и я позабочусь о том, чтобы он заплатил за то, что сделал с нашей дочерью.
  Я подошел к кровати, прислушался к неровному слабому дыханию. Мне было все равно, что и как произошло.
  Впервые в жизни я по-настоящему боялся. Боялся, что она не проснется. Что уйдет, как однажды ушел мой отец.
  
  ****
  Я моргнул, прогоняя видения прошлого.
  Моя прекрасная Эльза так и не очнулась. Жизнь утекала из ее тела уже неделю. Ее не хватало, для того чтобы она снова открыла глаза. Чтобы ее прекрасные алые губы тронула веселая улыбка...
  В комнате царил предрассветный сумрак. Мадам Дейра спала в кресле, свесив голову на грудь.
  Нужна ли мне будет жизнь, если в ней не будет моей маленькой богини?
  Ответ был очевиден.
  И я решился. На то, о чем мечтал уже долгое время. Влез на кровать и коснулся губами ее синеватых губ. Одно дыхание, подаренное некогда мастером Дектоком, выскользнуло из холодной фарфоровой куклы и перетекло в молодое ослабленное тело.
  Я умирал, но не жалел об этом. Чего стоит жизнь одной фарфоровой куклы, если в ней не будет ее единственного смысла.
  
  ***
  Человеческая душа отделилась от фарфорового тела. Душа не маленького мальчика, а юноши. И на кровати осталась лежать неживая фарфоровая статуэтка, с широко раскрытыми глазами.
  Он еще несколько мгновений смотрел на нее. Прекрасную Эльзу. Видел, как дрогнули ресницы. Как уверенно поднялась грудь, наполняясь воздухом.
  Он улыбнулся. Впервые, он был абсолютно счастлив.
  - Ты готов уйти? - спросил его Мастер Декток, выходя из неизвестно откуда взявшегося сгустка ослепительного света.
  - Да, отец. - ответил юноша. - Правда, я все же буду скучать по ней.
  - Вы еще встретитесь, мой мальчик. Обязательно встретитесь.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"