Аннотация: Эссе в форме рассказа, нужно было для получения зачета по литературе =)
- Добро пожаловать в Ад! - сказал Михаил, когда наш автомобиль пролетел мимо огромной придорожной инсталляции: "Добро пожаловать в Москву".
- В Ад? Теперь столицу модно так называть? - усмехнулся я.
Я прилетел в один из аэропортов Москвы полчаса назад. Михаил, мой старый приятель, согласился встретить меня и довезти до гостиницы. Я не видел его уже несколько лет, с тех пор, как он переехал в Москву по делам своей фирмы. Мы многое могли рассказать друг другу, но почему-то все новости закончились еще до того, как погрузили мой чемодан в багажник.
- Знаешь, я в последнее время все больше убеждаюсь в том, что живу в аду. Не в переносном смысле, а в буквальном.
- Неприятности на работе? - я задал вполне стандартный вопрос, на который рассчитывал получить стандартный ответ.
- Нет. На работе все как раз-таки отлично. И в личной жизни тоже. Вот только от всего этого вдруг начал появляться какой-то неприятный осадок. Сначала я не придавал этому внимания. Списывал на усталость, а потом понял - эта жизнь ставит рамки, которые я не могу преодолеть. Эти рамки удерживают меня, не дают свободы. И я взглянул на все иначе.
Я кивнул головой, сделав вид, что понимаю, хотя смысл сказанных им слов от меня все-таки ускользал.
- Я вдруг понял, что нет никакого ТОГО СВЕТА, где есть ад или рай. Это все шутки системы... типа, пускай они думают, что их ждет что-то еще худшее. Но нет! Ничего там нет. Все уже здесь.
- Это все же довольно спорное утверждение. Священник бы с тобой не согласился.
- Начихать на священников! Слушай, ты помнишь Данте, его "Божественную комедию"?
- Да.
- Ну так смотри. Где мы сейчас? Один из пригородов, Бутово или что-то в этом духе. Оглянись! Что ты видишь?
Мы действительно проезжали мимо новых безликих многоэтажек, огромных, похожих друг на друга, с тысячами совершенно одинаковых окон. Из-за них выглядывали другие вереницы похожих друг на друга домов, спроектированных и построенных без малейшего проблеска настоящей архитектурной мысли.
- Кто здесь живет?
"...И смертный час для них недостижим,
И эта жизнь настолько нестерпима,
Что все другое было б легче им.
Их память на земле невоскресима;
От них и суд, и милость отошли.
Они не стоят слов: взгляни - и мимо!"
- Для них весь кайф посмотреть вечером телек, а с утра съесть невкусный завтрак и отправиться на свою никчемную работу, - продолжил Михаил, сделав небольшую паузу, чтобы отдышаться после цитирования стихов на одном дыхании.
- Считаешь, для них жизнь нестерпима?
- Да вот, смотри, я один из них! Мы панически боимся взглянуть в глаза реальности. Мы бежим от нее, и погрязаем в пороках, но только лишь бы не замечать, того, что жизнь наша пуста. И мы начинаем катиться по кругам ада вниз.... Кстати, я назвал Москву адом. Взгляни, тут все в этих кольцах и кругах, да и грехи тут расположены циркулярно.
Я усмехнулся, но не нашелся, что ответить. Михаил продолжал.
- Какой из смертных грехов тебя интересует?
- Ну..., - я задумался, судорожно перебирая в голове смертные грехи.
Как раз машина проехала мимо желтого изгиба буквы "М". "Макдональдс"...
- Обжорство! - сказал я.
- Обжорство! Ну, смотри сам. Вот, справа и слева от нас пошли эти огромные гипермаркеты, торгово-развлекательные и развлекательно-торговые комплексы. Чем тут занимаются люди? Потребляют! Еду, одежду, зрелища! Они тратят на это свои деньги, здоровье и жизнь. Они остаются жалкими калеками, после того, как этот круг ада их пережует. Но они все равно не променяют его ни на что другое!
- Ты видимо путаешь что-то. Функция ада в том, чтобы нести наказание грешникам, а не заставлять их грешить по новой.
- Функция ада в том, чтобы мучить человека. А разве не лучшее мучение - дать ему то, чего он желает, а потом, в той же жизни все те последствия, которые приносит ему его страсть? Все эти современные продукты фаст-фуда и полуфабрикаты. В них столько различных ядов! Под конец жизни все эти нынешние обжоры будут сидеть на геркулесовой каше, опасаясь обострения панкреатита, язвы или и вовсе рака желудка. По-твоему, это не наказание?
- Пожалуй... ну а другие грехи?
- Ну, в одних только гипермаркетах можно найти не только обжор. Здесь и транжиры, и даже скупцы. Скупцам легче всего, пожалуй. Все эти магазины всегда предлагают на какие-нибудь скидки и способы сэкономить.
- Подняв перед этим цены.
- Да, конечно, - Михаил усмехнулся. - Чем ближе к центру, тем более тяжелые грехи начинают попадаться. Сейчас будем проезжать промзону, вот там обитают гневные товарищи. Они вспыльчивы и ненавидят всех, кроме себя. Почитай их надписи на стенах: "убей хача - спаси Россию", "смерть чуркам". Зачастую дальше пустых угроз это не уходит...
- И все же, ты считаешь, это ад?
- А ты прогуляйся по промзоне около полуночи. И сможешь проверить на своей шкуре.
- Ну а более тяжелые грехи? Убийцы, насильники! И они тут, в Москве, живут, как и описывал Данте, все ближе к центру?
- Ну, ты ж понимаешь, в современном аду все перемешалось, но самые лютые убицы и насильники, понятное дело, сидят в самом центре Москвы. Только до них так же нелегко добраться, как и до девятого круга ада. Знаешь ли, пока доедешь до Бульварного кольца, в пробках пройдет полдня... Но если прорвемся, хочешь провезу мимо настоящих убийц из Лубянки?! Или на Петровке, да и просто так, по пути, в разных дорогих офисах и конторах! Сколько на их руках крови? Богу ведомо, да вот только есть ли этот Бог?
Михаил сделал паузу, постучал пальцами по рулю, а затем продолжил:
- Там же сидят все эти взяточники , льстецы, мздоимцы. Те, кто смотрит в будущее и называются гордо - аналитики.
- На счет последних у меня сомнений не возникало. А что касается насильников над религией?
- Конечно! Только один насильник над религией выходит из дома и садится в метро, чтобы доехать до кладбища и нарисовать пентаграммы на крестах. А другой из подъезда направляется в лимузин, чтобы креститься в храме, как все, шевелить губами, как бы читая молитву, а при этом в его жабьем сердце не будет ни капли христианских, да и вообще человеческих добродетелей.
- Самоубийцы?
- Один мой знакомый психолог рассказывал, что самоубийцы, прежде чем покончить со всем, убивают себя десятки раз мысленно. И они тоже, кстати, обитают ближе к центру Москвы. Одни прыгают на пути кольцевой линии метро и идут навстречу поезду, а другие прыгают из окна своего офиса. Но и те, и другие убивают себя сотни раз, прежде чем сделают решающий шаг. И вот эти люди ходят среди нас, в этом аду. Может быть, они и не деревья, как описывал Данте, но, неужели ты считаешь, что их положение здесь лучше?
- Ну а как же наказание? С самоубийцами ясно. У них душевные муки. А вот у этих, взяточников, убийц, всех, кто сидит в министерствах и администрациях?
- Ну, не забывай. Они не какие-то особенные. Им так же тяжело в этой жизни, хоть у них есть гораздо больше. Просто в аду такой воздух, такой свет, что здесь не может быть счастья. Здесь все фальшиво. А что касается чиновников, возмездие до них еще доберется. Вот только когда меч Немезиды коснется их, узнают далеко не все. Какое наказание для них выберет ад - нельзя предугадать. Вот чем он лучше той преисподней, которую описал Данте... Здесь ничего нельзя предвидеть....
- А как же рай, есть ли он? Ведь Данте и его описывал....Причем не менее подробно. Или чистилище? Ты рассматриваешь Москву несколько однобоко.
- Не знаю, я говорил лишь о том, что я здесь вижу...
Но пора было расставаться. Незаметно, за беседой, Михаил довез меня до гостиницы. Уже прощаясь с ним, я сказал:
- А все-таки, однажды я услышал одну неплохую мысль. Возможно, тебе она поможет.
- Что за мысль?
- Что внутри, то и снаружи. Может быть, ад внутри нас, так не распространяй его на весь мир. Мир прекрасен!
Михаил пожал мою руку и лишь усмехнулся. Что ж, каждый получает то, что заслуживает.