Аннотация: лет было мало, шиза, непонятные эксперементы, но что-то в этом есть
С моралью. Рассказ.
Когда начинаешь теряться в значениях, когда слышишь лишь себя и не понимаешь, кто это говорит, когда твоя голова становится чем-то пустым и бесполезным, когда ты не можешь сосредоточиться ни на одной мысли и постоянно находишься в каком-то неопределённом состоянии, без эмоций, сильных чувств и переживаний, когда кажется, что ты - это само безразличие и спокойствие, но и одновременно осознаёшь, что так быть не может, когда кажется, что ты находишься в вечном вакууме, который был всегда и будет неизменным, но в который постоянно проникают какие-то маленькие внешние раздражители, которые, подобно мелким рыбёшкам, набрасывающимся на кусок булки, спешат в центр вакуума, спешат сожрать ТЕБЯ - вот то состояние, в котором я в один день с утра, выйдя на улицу, увидел прямо перед собой пустой катафалк.
Первое желание - залезть в него и никогда не покидать этих черных рамок, границ которые оберегут меня от всего мира...оставят меня с собой в квадрате пустых мыслей, но что я вижу! Этот странный печальный чемодан на колесах мирно проезжает мимо, словно его волнуют лишь проблемы Того мира, а маленькие дети бегут за ним с веселыми криками...пару мыслей улетают вслед за объектом моих наблюдений "ну и что" - думаю я, "и совсем не жалко, я еще насобираю". Мой путь часто преграждает какое то тело, размером не выше крыши, но не шире моих ногтей, я начинаю думать "а не взять ли мне мои ноги в руки и побежать спотыкаясь по мокрой глади песка" что то хи-хи пробрало, но надо идти дальше что бы узнать какое ни будь новое и приятное...вот опять нашел мысль...интерес какой то в ней зеленый, и как то странно пробирается к вершине сознания, а потом начинает щекотать поджилки "забавно" думаю я и опять оставляю это чудо на перекрестке с синим светофором.
Синий светофор - абсолютно бесполезное создание техники, так как он ровным счётом ничего не регулирует, а просто горит себе и горит, показывая место пешеходного перехода...Но эти синие глаза наталкивают на мысль, что их расставило небо, чтобы наблюдать за нами не только сверху, но и со всех сторон...Ну, да, вряд ли, это так...Зачем же ему такие ухищрения, если есть обычные окна домов, которые отражают нам небо, а небу нас?.. Хи, да и вообще, нет ничего глупее, как небо, отражающееся в лакированных ботинках и туфлях...Ох, это так низко...Небо и на ботинках...Да, да, да у меня же тоже небо на ботинках... Смотрите люди, у меня на ботинках небо, перистые облака и даже самолёты летают! Смотрите, но не наклоняйтесь слишком низко, а то и вы окажитесь на ботинках, моих ботинках!!! Ха!
Мое лицо сияет, я заглядываюсь на ботинки, но вспоминаю что мне надо идти! И я пошел... шел, шел и приходил только после некоторых новых ощущений "и что дальше?" думаю я среди клубка бредовых дум и жалких надежд...улыбка появляется на загадочном лице "надо выбираться" говорю я себе бодро и выхожу оттуда...мои самые любимые ноги красными кедами несут по ярким зигзагам мировых существ, глаза разбегаются и всегда приходят к одному единственному выводу за которым следует решение... "все будет хорошо" чудной голос моего рта приводит в замешательство всех слушателей... в припрыжку, бегом, наперегонки с маленькой рыжей девочкой я направляюсь к открытому окну...вылетаюююю.
И вот я уже лежу в своём собственном картонном гробу и еду в своём собственном катафалке. Мысли...кругом мысли...Первая: "Не надевайте мне в последний путь мои красные кеды, я хочу, чтобы они ещё отражали небо, пусть сами для себя...Не зарывайте их!" Вторая: "Где же маленькая рыжая девочка?" А знаю...Она едет в своём детском катафалке, таком сиреневом...Мы всё ещё играем в перегонки! Или же она не прыгнула? Вдруг она меня обманула? Так и есть. Она обманула. Я узнал, узнал её в толпе детей, бегущих с весёлыми криками за моей скорбной машиной...Надо было подарить ей мои красные кеды...а потом ещё синие светофоры и зелёный интерес...Жизнь должна быть яркой...и тогда всё будет хорошо:)
ОДА БОЙЦУ
Держись всегда стороны потаённой
Не высовывайся по пустякам
Но знай себе цену и умей постоять
Не бойся конца но стремись к заветному
Обещай вернуться или сгинуть навек
Если позор будет шептать тебе
Или же кинь свое в пустой мешок
Помолчи и поверни песочные часы
Время на пределе вскоре в путь
Забудь себя помни о нас всех
Твой путь лежит среди холмов
Беспечно выровняй свой сон
Не трать попусту мысли
Полная концентрация бойца
Но что же ты видишь за собой?
Десятки таких же, сотни и еще ты
Ты важен не думай что нет
Всегда вечно вперёд и вперёд
И ноги твои ищут новой почвы
А пальцы все глубже впиваются в плоть
Значение битвы - мы
Течение битвы всегда - ты
Смерть одного - ничего
Но ты лежишь и небо красное
А звёзды запеклись коркой
И нет света от них и надежды
Есть только беглые пятна на желтой стене
И тонкий голос белой птицы...
Банальная история Людина
Так всегда кончается вот такой стишок...
Егор Летов
Человек по имени Людин Иван Никифорович шёл домой с работы. Был приятный весенний вечер: ясное небо, покрытое красноватыми разводами заката, чуть заметный южный ветерок...Всё глядело как-то по-летнему: ехал, стуча, летний красный трамвай, путался под ногами летний полиэтиленовый пакет, и даже пыль в глаза попадала какая-то летняя...От этого становилось лениво, тоскливо и хотелось в отпуск...
Дойдя до своего жёлтого четырёхэтажного дома, Иван Никифорович поднялся по лестнице со стёршимися ступенями и стал отпирать большим, а затем средним и маленьким ключом светло-коричневую дверь своей квартирки. Войдя в прихожую, он закинул на полку портфель и переодел домашние тапочки. Уже в комнате он повесил на спинку стула свой старый пиджак, убрал в шкаф рубашку и одел отвратительные синие спортивные штаны. Поняв, что есть ему совсем-совсем не хочется, Иван Никифорович улёгся на пол, вытянул ноги и стал смотреть в потолок. Какие только мысли не приходили в его уже начинавшую потихоньку седеть голову, но верх брали всё-таки размышления об отпуске и о тех местах, где его можно провести и куда Ивану Никифоровичу, вероятно, попасть уже не придётся...
Его думы перебивало лишь чириканье воробья за окном, гул вечно спешащих машин и крики детей в песочнице... "Надо же как весь мир поет гимн весне, - подумал наш герой, - Ах, эти деньки по истине замечательны вот та пора которая дарит теплые ночи, а в замен не берет ничего... именно весенними нежными вечерами поэты возносят красоту мироздания и прекрасное чувство любви..." - и еще одна чудная мысль пронеслась в голове Ивана Никифоровича. Вдруг его что-то подтолкнуло изнутри...подтолкнуло, и какая то неприятная крупица крепко зацепилась в мозгу мечтателя, пока что он ее не чувствовал в полной мере - сейчас для него не важны были всякие глупые мелочи, которые не дают наслаждаться жизнью...Лишь потом это черное пятнышко поглотит Людина целиком и полностью, превратит прекрасного порядочного гражданина в завистливого и алчного человечишку. Какое-то время Иван Никифорович лежал с закрытыми глазами пока не почувствовал неизвестно откуда запах роз, свежих алых роз, тех самых которые он нес по жизни в своем сердце...Улыбка счастья увенчала морщинистое лицо и еще одна картинка пронеслась в его голове: на этот раз это было воспоминание...воспоминание о первой любви, о первом классе...Он не сопротивлялся мыслям, он ушел в них с головой и не заметил, что день миновал...
Когда он открыл глаза, за окном было уже достаточно темно и в окнах соседних домов начал зажигаться уютный свет. Через форточку в окно проникал прохладный ветерок, и Ивану Никифоровичу стало зябко. Он встал с пола, накинул вытянутую рябую кофту и направился на кухню. Он не знал, зачем ему обязательно нужно было вечером выпить чаю, просто он так привык...Ему казалось странным то, что он так быстро очнулся от приятных грёз и занялся таким бытовым делом, как вытряхивание в помойное ведро содержимого заварного чайника... Уже сидя за столом и пытаясь поймать ложкой, постоянно убегающую, крупинку сахара, Иван Никифорович осознал, что всё что ему осталось в жизни - это работа, мечтание на холодном полу и вечерний чай...Были это его собственные думы или же крупица горького чая прилипла к сердцу мы не знаем, но радостное и возвышенное настроение постепенно сменилось отчаяньем. Людину дико захотелось зарыдать, схватить что то особенное за крылья и никогда не отпускать...Ему захотелось прыгнуть с парашютом, сделать какой то дикий не предсказуемый поступок но, увы, оковы обыденной жизни крепко держали руки связанными, а голову понурой. "Я потерял все краски жизни, я не знал восхода солнца на море, я не пил шампанское с избранной при свечах...я - олух, я - ничтожество, я ненавижу себя!!!" - это был дикий крик отчаянья первый за всю его сознательную жизнь. Этот жуткий звук в одночасье был и ненавистью и оправданием и самое главное пониманием того что изменить положение ему уже не удастся... Его мир состоял из двух комнат, ванны, кухни, потертых сандаль, трамвая, на котором он ездил на работу, и стула, на котором он сидел уже более 10 лет 6 дней в неделю 8 часов в день. Его крик заглушил иной пронизывающий звук: в дверь позвонили. Полсекунды раздумий, и дверь была открыта: на пороге стоял сосед в потертом домашнем халате, с выпученными глазами и перекошенным лицом. Этого человека Иван Никифорович знал лишь наглядно, но никогда не общался. На вид ему было лет 40, волос на голове практически не было, живот безобразно свисал, а лицо показалось наглым и тупым. При виде такого субъекта на пороге первое возникшее желание было хлопнуть дверью пред носом, но Людин сдержался: ведь он был культурным человеком и жил в обществе таких же культурных и любезных людей как он...
- Здравствуйте, сосед, - бодро проговорил отвратительный субъект, - Я - Брудин из седьмой, можно просто Миша...
- Очень приятно, - ответил Людин, протягивая руку, - Иван Никифорович.
- Так вот, дорогой Иван Никифорович, у меня к вам небольшая просьба...Скажите, вы любите футбол? Понимаете ли у меня жена (Брудин закатил глаза) совершенно не подпускает меня к телевизору...Не мог бы я посмотреть с вами сегодняшний матч?
- Конечно проходите, - удивительно дружелюбно проговорил Людин, - Вы знаете я сам-то не смотрю...Но вы можете располагаться как у себя дома.
- Хе-хе, "как дома" не надо, это плохо, там ничего не посмотришь...- пошутил гость и засмеялся каким-то жирным смехом.
Пока Брудин, развалясь в кресле и время от времени топая ногами, смотрел телевизор, Иван Никифорович сидел на кухне и размышлял над тем, какая сила помешала ему отказать соседу. Почему он не придумал какой-нибудь отговорки? Да и к чему все эти отговорки! Почему он просто не сказал: "Я не люблю футбол. А ваша жена - дура!" и не захлопнул дверь? Самое главное - это то, что от этого он бы не потерял ровным счётом ничего. Просто не видел бы больше Брудина, как не видел его раньше...Нет же! Вылезло это "бытовое благородство" это "хреново приличие". Вот и сидит теперь эта скотина в его кресле, брызжет слюной и мешает его покою, ностальгии и раздумьям...И почему человек рождается уже с этим беспричинным лицемерием? Непонятно.
Распростертые объятья Людина к "милому гостю" очень быстро превратились в негодование, желание выгнать незваного гостя и наконец-то лечь спать. Но нет! Ведь Брудин - тоже человек, ведь он тоже наверно порядочен и любит свою жену, свою работу, а таким людям надо помогать и поощрять...Цепочка мыслей оборвалась из-за звона разбитой пепельницы: этот "порядочный человек" только что разбил хрустальную посудину столкнув ее со стола ногой... Как ни странно, даже не обратив на это внимания, сосед продолжал мирно смотреть телевизор время от времени покрякивая от удовольствия или разочарования. "Этот тип мне порядочно поднадоел!" - сказал Людин, но как всегда про себя. Время шло, телевизор не умолкал, а нахальный сосед все сидел в мягком кресле перед голубым экраном, на небе полная луна вошла в зенит...На земле жутко кричали коты, предвещая теплые дни. "Как же я завидую этому Брудину: его жизнь намного легче, чем моя, ему все удается без проблем и уж наверняка он не уступит в трамвае место старушке или малышу," - Людин стал подумывать, что он теперь вовек не отделается от нового знакомого. "Надо его как-то выставить за дверь!" - сказал здравый рассудок.
- Миша, вы завтра рано встаете? - проскулил с надеждой на понимание Иван Никифорович.
-Да нет, что вы, что вы! Я работаю мастером на стройке сутки через трое.
- А вот мне завтра вставать рано надо, -прямо сказал Иван Никифорович и сразу же покраснел
- Ужасно, ведь работа должна приносить человеку наслаждение, а не муки. Мой вам совет: кидайте вы свое занятие! - на этом Брудин окончил свой лепет и, забыв о всём на свете, уперся взглядом в телевизор...
"Это уже слишком!" - кулаки Людина сжались, но он молча повернулся и пошел на кухню...
Так закончился день серой жизни, серого человека. Проснувшись, первым делом, он оглянулся и понял что сидит на кухне в до ужаса неудобной позе. Ноги затекли, глаза не хотят видеть, а голова жутко трещит...Людину показалось что он больше не хозяин в своей квартире, потому что шел он на цыпочках, боясь, что его заметят и выгонят. Входная дверь была лишь прикрыта и через щёлку тянуло палеными тряпками и мусором. "Нахал!" - подумал Людин...И не зря он так подумал, поскольку в комнате его ждал грандиозный бардак. Телевизор, конечно, выключен не был...
Людин, без сомнения, рассвирепел бы, но на это у него не хватало времени, так как он уже должен был торопиться на работу. Кое-как умывшись и позавтракав, Иван Никифорович схватил свой портфель, аккуратно закрыл дверь на все три знаменитых замка и помчался к остановке трамвая...
От долгого спокойного покачивания транспорта в голову нашего героя стали вновь возвращаться мысли, но были они отнюдь не агрессивные, по причине того, что Иван Никифорович как натура тихая и мечтательная совершенно не умел хранить в себе злость. Все его обиды проходили бесследно, как только он начинал размышлять. Вот и сейчас Людин начинал свои раздумья над Страшным Судом. Дело в том, что у него перед глазами стояла одна ужасно поразившая его картина - золотой крест, болтающийся на мерзкой волосатой груди Брудина. " Неужели этот человек ближе к Богу, если таковой вообще существует, - думал некрещёный Иван Никифорович, - ближе, чем, скажем, я только тем, что его когда-то в детстве поп макнул в воду? А ведь, так оно и есть...ведь на Страшном Суде некрещёных сразу покарают, несмотря на их деяния...а на таких, как этот Брудин, будут ещё время тратить, выяснять, взвешивать поступки...возможно, даже ничего плохого и не найдут. Именно поэтому Миша и носит крест! Именно "на всякий случай"..." Тут мысли Людина оборвались, так как трамвай остановился у места его работы.
Работал он в небольшой библиотеке на окраине Города: в серых стенах квадратного здания книги были скудны и совсем не пахло знанием, так же как и люди которые ежедневно ходили в этот оплот лженауки были не образованы, гнилы умом, а некоторые, как недавно узнал Людин, ходили в читальный зал что бы вырвать страницу с красивым рисунком. Коллеги тоже не блистали умом и привязанностью к работе, но было в них что-то человеческое, что-то простое, не требующее всяческих объяснений и доказательств. Именно с этими людьми Людин мог хоть изредка вести диалог не думая о невежестве царившем в рядах "человека разумного"...
"Добрый день Федор Никитович" - промямлил Людин приветствие старому сторожу. Ответа, как всегда, не послышалось. В холле людей было много, и поэтому обстановка царила больше похожая на ярмарочную площадь в праздник, чем на "обитель знаний". Нашего героя это ничуть не задело, поскольку эту картину он наблюдал почти каждый день
"Нет, я отказываюсь платить какие то штрафы! Это произвол, это вымогательство!" - звучал надорванный скрипучий голос из толпы...
"Как это вы потеряли мою карточку?! У меня же там залог! Я не уйду пока мне не будет выплачена компенсация!" - скулил другой голос...
А за столом приемной сидела девушка-практикантка, грациозно подносила длинную папиросу ко рту и шумно затягивалась...Работала она одной рукой не обращая внимания на грозную тучу посетителей, ее движения были плавными, размеренными. Не обращая внимания на ругань, Иван Никифорович свернул в узенький темный коридорчик и направился на свое рабочее место.
Рабочее место Людина находилось в относительно тихом читальном зале, где по особому документу можно было взять даже древние редкие книги, которые чудом сохранились в их Городе после пожара во время войны 12-го года. Иван Никифорович обожал свои владения ценных книг, с несказанной радостью и даже гордостью произносил он каждый раз: "Нет, вы никак не можете получить эту книгу, так как у вас нет соответствующего документа." или "Что вы! Это же конец 17 века! Какое "взять домой"!" Но больше всего ему нравилось то, что он мог повышать голос на докторов наук и профессоров - ведь именно они в основном и заказывали подобную литературу... Ему всегда хотелось поближе пообщаться с этими "учёными мужами", но он боялся задавать им вопросы и потому лишь возмущался их неаккуратностью или забывчивостью, пользуясь своим рабочим положением.
Но в этот день случилась совершенно непредсказуемая вещь...
Очень странный человек в жёлтом свитере подошёл к его столу и, выложив положенный документ, попросил выдать ему одну из древних книг. Людин исполнил свои обязанности чисто механически и даже не запомнил, что за произведение интересовало незнакомца. Иван Никифорович продолжал мирно заниматься заполнением бланков, как перед ним вновь выросла фигура в жёлтом свитере.
"Мне необходима эта книга, - невозмутимо заявил незнакомец, - напишите мне, пожалуйста, расписку на вынос её из библиотеки." "Да как же мо..."- начал было возмущаться Людин, но посетитель перебил его: "Я заплачу любые деньги, только позвольте мне её взять, - продолжал он так же невозмутимо и подал Ивану Никифоровичу бумажку с почти космической цифрой, - ведь, вы отлично знаете, что никто этой книги не хватиться ещё лет 50, ну что вам стоит?" "Нет. Никак не могу," - отчеканил наш библиотекарь. "Мда...я вижу, нелегко вам жить на свете, такому честному..." - усмехнулся человек в жёлтом свитере. "Отчего же? Очень даже неплохо живу," - отрезал Людин. "А как же вот это? "Как же я завидую этому Брудину, его жизнь намного легче чем моя, ему все удается без проблем и уж наверняка он не уступит в трамвае место старушке или малышу" Это ведь ваши мысли? И ещё... Ну, я думаю, судя по вашему лицу и этого довольно. Не правда ли? Так вот, предлагаю вам сделку: вы мне - книгу, а я вам исполню любое желание." Иван Никифорович совершенно растеряно поднял взгляд на странного субъекта, и их глаза встретились. Людин понял - незнакомец не лжёт. К своему удивлению, библиотекарь совсем не сомневался и лишь как-то невольно спросил: "А вы точно сможете сделать из меня "Брудина"?" Посетитель кивнул головой. Людин написал расписку и выдал ему книгу. Субъект ушёл, а Иван Никифорович продолжал заниматься своими делами, как будто ничего и не случилось.
Лишь к вечеру ему вдруг страшно захотелось посмотреть футбол... Когда рабочий день закончился и все стали расходиться, он галантно открыл дверь перед вульгарно улыбающейся практиканткой и впервые услышал в ответ на: " До свиданья, Фёдор Никитович" - "Спокойной ночи, Ваня"...
На этом жизнь нашего героя подходит к логическому финалу...его чистая душа затмилась той ничтожной соринкой, которая упоминалась выше... у него появилось много друзей и красивый шелковый халат на замену синим спортивным штанам, его стали любить на работе и он забыл, что значит лежать на полу и мечтать...думать и мечтать, мечтать и думать...Его душа раскрылась мусору извне, а глаза стали стеклом современных темных очков. Он начал носить лакированные туфли и кожаный портфель. Настоящее человеческое счастье, как может понять читатель, это беззаботность и моральное уничтожение себя, но это лишь на первый взгляд, потому что жизнь дает разные варианты, а человек при выборе должен остаться таким же как изначально его произвели на фондовой бирже розовых заклепок...
"Врача! Врача! Больному срочно ввести 4 кубика успокоительного, он бредит!"