- Ваша воля, господа, слушать или нет. Кому станет неинтересно - можете спать.
После того, как Игра началась, Кирвина поставил перед Прокловым жесткую задачу: в предельные сроки разработать новую технологию для перемещения во времени. Это отвечало не только интересам Оливии, но и всех землян. Под усиленной охраной Проклов с приданной ему группой молодых ученых - способных, к счастью, ребят - сумел сотворить невозможное. За две недели Виктор сделал то, что ему не удалось бы на Земле и за всю жизнь. Может, это и было истинное счастье ученого: работать и работать, чтобы потом восхититься результатом своих рук. В работу он влез с головой, забыв, что привязан долговым обязательством и стремлением помочь друзьям.
Биркинту же вызвали на рандеву с учредителями проекта и озадачили: посетить Эскуриал. Нужно собрать доказательства существования храма, а заодно навестить одну знатную личность. Гений-одиночка Автис скрылся именно там. Есть множество причин, указывающих на этот факт.
- Сколько мне дано времени? - деловито поинтересовался Биркинта и чуть не упал от ответа.
- Можешь искать хоть всю жизнь. Но если почувствуешь, что поиски затянулись - дай сигнал по маяку. Мы выдадим передатчик, который ты и включишь в надлежащий момент. Запомни координаты места, куда тебя доставят. Забирать будут оттуда же. Вот почему так важно запомнить точку сбора. Аппаратура, конечно, настроена на нее, и тебе остается только не ошибиться. Тебя перебросят на пятьдесят лет назад, когда Автис только обосновался там. Узнай, насколько ему удалось продвинуться в своих бредовых экспериментах, как он двигался к своему триумфу.
- Я плохо понял, - леденея от ужаса, пробормотал Биркинта. - Мне предстоит провести пятьдесят лет на планете, где нет ни одного человека, кроме сумасшедшего ученого?
- Ты же солдат. Твоя задача - рисковать ради своего мира. Докажи, что тебя не зря ценят. Задание понял?
- Да. Сколько идет сигнал с Эскуриала до нас?
- Три года по стандартной временной шкале. Гляди сам: все в твоих руках. Ошибешься в расчетах - останешься там навеки вместе с маньяком Автисом. Корпорация не может посылать космические корабли ради спасения одного своего сотрудника. Сам понимаешь: глупо.
Биркинта вышел из кабинета на негнущихся ногах; следом появился Кирвина и с участливым видом похлопал его по плечу. Утешил тем, что поведал о своих ощущениях, когда посещал Лангадак. Биркинта справедливо заметил, что Лангадак и Эскуриал - вещи несовместимые.
Проклов тоже волновался, но это было переживание совсем другого рода. Его детище должно показать себя с наилучшей стороны без сбоев и неприятных сюрпризов. Он сам завел Биркинту в маленькую комнату, уложил его на узкую пластиковую доску, просунул руки в специальные зажимы. Доска стала подниматься и встала под углом сорок пять градусов. К его телу присоединили датчики, через которые шли сигналы о состоянии организма на мониторы. Через десять минут, которые показались командору бесконечностью, датчики сняли.
- Только не паникуй, - улыбнулся Проклов, - это такое же перемещение, только куда более интересное.
- Благодарю, - буркнул заледеневший от страха Биркинта, совсем не разделяя оптимизма землянина.
Дверь с тихим шелестом закрылась на кодовый замок, и теперь при всем желании отсюда не вырваться. Замок работает синхронно с "Этропом", и чтобы его открыть, понадобится остановка аппарата, на что никто не пойдет во избежание гибели человека. Вдобавок ко всему на Биркинту надвинулся большой стеклянный колпак. Все: программа запущена - завертелись большие деньги. А чьи-то интересы нельзя перекрывать таким вот образом. Скорее допустят смерть одного испытуемого, чем потерю капиталов.
Гудение, идущее откуда-то сверху, назойливо ввинчивалось в уши. Это был негромкий, но в то же время неестественно мягкий гул, обволакивающий сознание. Биркинта еще успел заметить, как расползается на рваные куски кабина, колыхаясь, как при дуновении ветра, а затем ощутил неприятную тошноту. Голова словно исчезла - мозг успел зафиксировать это - и он перестал быть.
Возвращаться из небытия - это боль рождения, когда приходится продираться наружу, чтобы громко закричать, вдохнув первый глоток свежего воздуха. Сейчас этот процесс воспринимался острее, потому что Биркинта все же ощущал себя вполне здравомыслящим человеком, за плечами которого не один десяток прожитых лет. Ребенок не может помнить своего рождения, а командор теперь знал, каково пришествие человека в мир света и тепла. Он лежал ничком на выгоревшей траве под палящим солнцем, ощущая легкое покалывание травинок, и не знал, радоваться ему или плакать от избытка эмоций. Было страшно, но постепенно какой-то щенячий восторг завладел им. Он жил, дышал, отчего переполнявший его адреналин выплеснулся в диком крике.
Биркинта встал, пошатываясь от странной слабости в ногах. Он помнил, что умер, что тело его разорвалось на куски под невиданным напором какой-то силы. Сейчас он был цел и невредим. Оглянувшись, обнаружил рядом с собой пластиковый пакет, набитый чем-то плотным под завязку. Он разорвал липкую ленту, скрепляющую края, и извлек темную рубашку, легкие штаны такого же цвета, ботинки, короткоствольный автомат с пятью магазинами в запасе. Учитывая, что один рожок вмещает сто двадцать остроносых патронов, командор мог быть спокоен на первые годы проживания на Эскуриале. Нет же здесь, в конце концов, войсковых подразделений, с которыми придется воевать. И все же Биркинта надеялся управиться быстро, чтобы голова не болела из-за вполне вероятных проблем. Три года ему хватит, чтобы облазить Эскуриал вдоль и поперек. Ну, пять...
Помимо всего в пакете лежал бритвенный прибор, компакт-аптечка со всевозможными ампулами с инъекциями против любой известной болезни. Контора всегда подходит к делу рационально - мелькнула мысль. Собравшись с духом, он вытащил из кармана рубашки коробку-компас с возможностью вычислить местонахождение с точностью до секунды.
Дорог он не выбирал - их не было. Точнее, была одна: сплошная полоса выжженной равнины. Сразу же направился на восход Элиума - ярчайшего светила местной галактики, где крутился по своей орбите Эскуриал. Однотонные краски степи вскоре сменились густыми кущами шиповника и чешуйчатых деревьев, на которых листья сворачивались при наступлении темноты в жесткие трубочки, где за ночь скапливалась влага. Ее Биркинта и пил, экономя воду. Он оценил это открытие, пополняя ее запасы, потому что не был уверен, что где-то есть водные источники. Ни одной реки или озера он не встретил за все это время. Так прошло два стандартных месяца. Постепенно удаль первых дней сменилась тупым отчаянием, за которым последует страх одиночества, безграничного как сама Вселенная. Ему стало казаться, что его забросили на пустынную планету в наказание за все грехи, которые он не совершал, но мог совершить. Здесь царствовала природа, подавляя своим величием и таинственной тишиной.
Может быть, ему повезло, а может, это был точный расчет. Однажды он пробирался через орешник с колючими коростами на коре, и изрядно истрепал одежду, прежде чем перед ним открылась река, вольно текущая по зеленеющей долине. На противоположной стороне мелькнула тень, исчезнувшая в то же мгновение в лесу. Биркинта вскинул к глазам бинокль, и электронно-лазерная оптика засекла движение, выдав на дисплей-окуляр данные об объекте. Да и так было видно, что между толстыми стволами древовидного папоротника носится зверь величиной с большую кошку, только окраска у него серая с подпалинами на боках. Толстые лапы говорили о мощи зверюги. Следовало призадуматься, прежде чем совать нос на тот берег. Биркинту уведомили о полной стерильности планеты, кроме одного участка, где обосновался Автис. Значит, он дошел до него. Если учесть, что ученый только приступил к своим опытам, он не успел выпустить клонированных животных в естественную среду обитания большими партиями. Все было бы хорошо, если бы не река.
Еще до того, как внимательно изучить реку, он почувствовал что-то враждебное в спокойствии текучих вод. Речная гладь отсвечивала разноцветными радугами в струях и водоворотах, возникающих в разных местах, и в большей степени - у берегов. Командор терпеливо ждал, обшаривая биноклем реку. Он был очень опытным бойцом, и воду лезть не торопился. И заметил. Черные спины больших рыбин разрезали поверхность реки, двигаясь к берегу, но затем дружно поворачивали и неслись против течения. Их было много, и эта стая резвилась как молодые щенята на весенней травке. Только зубки-то очень не понравились Биркинте. Острые, как стальные полотна ножовок, да еще в два ряда. Пренебрегать своей жизнью не стоило, но переправляться все равно надо. Автис - хитрец - обезопасил себя от нежелательных посетителей исключительно грамотно, выпустив выращенных в пробирках-инкубаторах рыбок в естественную среду, где они нагуливали жирок. Делать нечего - Биркинта стал наблюдать дальше и вскоре заметил: рыбы появляются в часы восхода Элиума, а затем, ближе к полудню и перед закатом. В остальное время река оставалась чистой. Биркинта потратил два дня на разведку и решился на переправу. Он вооружился выкидной секирой и наскоро срубил плотик, куда погрузил свое куцее добро. Оружие он предпочел держать на взводе, чтобы в любой момент плеснуть смертельным огнем в любую агрессивно движущуюся цель.
С замиранием сердца он вошел в воду, оттолкнул плотик от берега, и, уцепившись за края, поплыл. Форсирование закончилось благополучно. Рыбки так и не появились. Командор с наслаждением развалился на горячем белом песке, переведя дух. Обсохнув на солнышке, быстро оделся и двинулся через лесополосу, не притупляя внимания. Густые заросли таили в себе зловещие сюрпризы. Он ни на минуту не забывал, кого увидел в этих джунглях.
Какой-то шорох, совершенно посторонний в девственной тишине, заставил Биркинту вскинуть автомат и синхронно - голову. Оскаленная пасть того самого зверя, которого заметил в оптике бинокля Биркинта, клацнула у самой шеи. Палец нажал на курок - длинная очередь прошила брюхо зверя. С раздирающим уши визгом тот изогнулся и рухнул на землю. Командор для верности дал еще одну очередь в голову - здесь не до экономии патронов - и только теперь позволил себе полюбопытствовать. Зверь оказался вблизи очень крупным. Узкая пасть с зубами как шилья, мощные лапы - таких особей он никогда не видел, ни на одной планете. Это был явный гибрид. Несоответствие такой пасти и крупного тела с лапами-ножами, способными переломить хребет даже ушлепам с Кетании. Кого выбрал жертвой своих экспериментов чертов генетик? В конце концов, Биркинта не собирался долго размышлять о несчастной судьбе загубленного животного, а найти Автиса и кое-что выяснить.
Автиса он, конечно, нашел. Почти полуголый, Биркинта выбрел на широкую поляну, окруженную высоченными чешуйчатыми папоротниками и разлапистыми лопухами. Они закрывали от лучей солнца большую часть небольшого домика, обнесенного частоколом из заостренных жердей. Калитка была закрыта. Биркинта осторожно сорвал допотопный замок, состоящий из перекладины с двумя петлями вдоль дверцы, и вошел во двор, держа наготове автомат. С опаской огляделся. Просторная территория была пуста. Лишь в конце дорожки, выложенной из речного камня, протянулось вдоль забора строение с покатой крышей из тех же самых лопухов, а между жердей натянуты были лианы, образовывающие прочную сеть. По-видимому, это и была фабрика, где гений-одиночка ощущал себя богом, творящим жизнь.
Командор направился к домику, поднялся на крыльцо, толкнул дверь и вошел вовнутрь. Полумрак, царивший здесь, не дал ему, как следует рассмотреть, что же находится в этом склепе. Что-то твердое ткнулось ему в затылок. Насмешливый голос произнес за спиной:
- Быстро же вы нашли меня, господа магнаты! Как там поживает Кастер?
- Кастер? - Биркинта не сразу сообразил, о ком идет речь. Забыл, когда находится. Ну да, Кастер, один из зачинателей суперсовременного механизма под названием Оливия. Сейчас он был уже почтенным глубоким стариком. Но Автис помнит его в молодом возрасте. - Передает привет, чувствует себя прекрасно.
- Положи автомат, - приказал Автис. - Отойди на пять шагов назад и сядь в кресло. Положи нож и секиру на пол.
Биркинта сделал все так, как велел генетик. Нужно было готовиться к любому развитию событий. Автис открыл тяжелые занавеси - плетеные из лиан щиты - и свет проник в сумрачное помещение. Биркинта с любопытством поглядел на отшельника. Это был мужчина лет тридцати пяти, с густой черной бородой, с длинными волосами, спадающими на плечи; широкополая шляпа скрывала верхнюю часть лица, так что Биркинта никак не мог увидеть Автиса во всей красе. Разве что острый нос, слегка выделяющийся на посветлевшем фоне комнаты. Одет ученый был довольно легко: в штанах из кожи какого-то убитого им животного (или умершего своей смертью), на теле - рубашка с короткими рукавами, судя по неровным краям - самолично обрезанными ножом. Автис заметил легкое движение гостя и усмехнулся. Его решительный настрой в отношении чужака выражался силовым аргументом - длинноствольным пистолетом марки "Точ-бой", серьезной игрушкой в ближнем бою.
- Итак, кто ты и зачем околачиваешься на моей территории?
- Я здесь случайно, - развел руками Биркинта. - Извиняюсь за вторжение, не думал, что здесь существуют законы о приватной собственности.
- Не паясничай! Не кажись умнее, чем ты сам себя представляешь! Ты человек Кастера, дешевая ищейка, и пытаешься все свести к случаю! Но как Контора сумела быстро вычислить меня? Прошел всего лишь год - а вы уже здесь. Сколько вас?
Автис плохо скрывал свое изумление и растерянность, стараясь прикрыться агрессивностью тона. Не сводя пистолета с Биркинты, он отошел к противоположной стене, ногой нащупал табурет, придвинул его к себе и сел.
- Я вытрясу из тебя все, - грозно пообещал он. - Не для того я исчез из поля зрения Конторы, чтобы опять пройти все круги позорного унижения. Слишком много мне задолжали.
- Да, ты прав. Кастер - исчадие всех демонических сил, - кивнул утвердительно командор, втайне мечтая, чтобы этот дилетант зазевался, и тогда он отберет у него оружие, накостыляет с удовольствием по шее или еще что-нибудь придумает. - Если он обманул тебя с деньгами...
- Причем здесь деньги? - скривился Автис в злой гримасе. - Как вы тупы, господа! Мной двигает совсем другой механизм, другие интересы, другие идеи, которые потеряют силу, когда я предстану перед Конторой! Оливия - клоака, в которой тонут лучшие мысли цивилизованного мира. Да, я обманом завладел "М-Этропом" и исчез с глаз ваших долой только потому, что уже не мог терпеть подконтрольную жизнь. Я люблю свободу.... Но как вы меня вычислили?
Автиса явно волновал именно этот факт, и Биркинта не собирался просвещать его. Пусть помучается, представит себе картины несуществующих проблем.
- Тебя искали довольно долго, - командор пошевелился; ноги уже затекли от долгого стояния. - Почти вся аппаратура была задействована для поисков. Отслеживали каждую точку, куда бы ты мог направиться. На Эскуриал сначала никто и не думал. Почему же ты выбрал именно его?
- О! - генетик расцвел, с трудом скрывая торжество победителя. Надо же, как здорово он обвел всех вокруг пальца! - Очень давно я читал о беспредельной древности этой планеты. Тогда меня поразил факт полнейшего отсутствия живой природы. Злые языки болтали, что Эскуриал создан искусственно. Но это не так. Живая природа здесь существует, но в весьма странной форме. Больше всего я хотел узнать: кто хозяева планеты? Какая цивилизация оставила свои следы?
- Трудные вопросы философии и планетарной истории так глубоко заинтересовали ученого с громким именем, что он решил уединиться, чтобы перекроить мир на свой лад? А ссора с Конторой - лишь предлог. Она не хотела отпускать тебя и финансировать проект, так?
Биркинта знал, что говорил. Доклад по этому делу он изучил основательно, и к такому выводу пришел самостоятельно. Что бы там ни говорили ищейки спецотдела. Самолюбие и вселенское самомнение - вот двигатель идей Автиса.
- Кстати, что это за плавучие твари?
- Ага! - воскликнул Автис. - Это мое первое детище. Я скрестил самых свирепых рыб, существующих на Миртрее и на Савитаре. Да, именно я захватил с собой контейнер с пробирками, в коих покоились эмбрионы многих зверюшек Миртреи. Надо приступать к опытам, пока вы раскачаетесь и пришлете за мной агентов. Да, а рыбок зовут ихтиофаги. Они, я вижу, не покусали тебя?
- К твоему большому сожалению - нет.
- Ну, это до поры до времени, - утешил его генетик. - К слову, если тебе перепилят ногу эти замечательные рыбки - сразу застрелись.
- Спасибо, учту, - вежливо поблагодарил его Биркинта. - Однако мы удалились от темы. Ты хочешь быть единоличным диктатором планеты или злобным генетиком?
- Кого мне здесь узурпировать? Весь мир Эскуриала мой! Я здесь хозяин! Ты этого не понял до сих пор? Я окружу себя живыми существами и населю планету зверями, птицами, бактериями, наконец....
- Ага, типа тех ихтиофагов или зверюги, которую я самолично пристрелил на краю леса.
- Ривера? - помрачнел Автис. - Ты счастливчик, чужак. Ривера никогда не проигрывает бой.
- А где ты это проверял? Вот видишь - уже ошибки!
- Я отбираю только самых сильных и выносливых.
- Спасибо, уяснил.
Командор, наверное, пошевелился слишком резко, разминая одеревеневшее тело. Автис тут же встрепенулся, зрачок "Точ-боя" приподнялся, готовясь выплюнуть порцию смерти.
- Не шути так.... Как тебя зовут?
- Биркинта.
- Странное имя, странное, - пожал плечами Автис.
- Совершенно нормальное. Это такое новомодное поветрие, - затаил улыбку командор. Не мог же он сказать ученому, что преодолел барьер в пятьдесят лет, и что за это время его планета Горитар попала под влияние Миртреи, и что многие жители его мира эмигрировали под крыло гегемона. Магнаты вели активную откачку мозгов со всех обитаемых миров для улучшения собственного генофонда. Так и родители его, и родители Кирвины влились в тот поток, и осели в мегаполисе.
- Что-то я не слышал о такой моде, - пробурчал Автис, и Биркинта подумал, что для незаурядного генетика он медленно соображает. Парень явно не интересовался уникальной разработкой в недрах Конторы. - Так за каким дьяволом тебя прислали ко мне?
- Контора изменила свое отношение к беглецам вроде тебя. Сейчас она бросила все силы на разгадку Эскуриала. И ты, Автис, можешь помочь в этом.
- Так быстро изменила свое отношение? - недоверчиво хмыкнул ученый. - Заговаривать зубы вы всегда умели.
- Скоро за мной двинется вся мощь Оливии. Твоя задача предельно проста: не попасться на глаза фильтровщиков, и по возможности - встретиться с самим куратором экспедиции, - Биркинта врал и удивлялся, как он может с такой легкостью говорить ложь.
- Вы хотите разгадать тайны Эскуриала? Безумцы! Планета отторгнет вас, как и другой чужеродный и враждебный ему орган. Зачем Миртрее вся Вселенная? Глотка слишком мала, чтобы взять такой кусок.
- Это всего лишь эмоции, - холодно отпарировал командор.
- Послушайте, я занимаюсь созданием большой лаборатории, и не ищу встреч с эфемерными вещами. Мне незачем знать природу Эскуриала - я озабочен лишь своими проблемами.
- Это не аргумент в твою пользу. За кражу "М-Этропа" полагается каторга. Отдай мне автомат, подпиши документ о согласии на возвращение и о сотрудничестве, чтобы мы могли обстоятельно защитить тебя от клыков Конторы.
- Лжешь, пришелец. Никто никогда не пойдет против Конторы, тем более в ее недрах. И за твою ложь я убью тебя. Это будет легче, чем подписать какую-то бумажонку. Я не хочу копаться в тяжких раздумьях, правильно ли я сделал, согласившись на сотрудничество. Падаль на Эскуриале тоже сгнивает. В этом у него нет различий с другими планетами.
- Тебе известно, где Эскуриал? Что это? Башня? Храм?
- Как много вопросов, - хмыкнул Автис с удовлетворением. - А ты ведь ничего не знаешь, да?
- Представь себе. Но ты должен знать. У тебя было больше времени....
- Нет.
- Ты мог исследовать большие территории, - не сдавался Биркинта.
- Не было интереса. Я наткнулся на этот райский уголок и решил, что именно здесь поселюсь. Зачем искать что-то лучше, если я удовлетворен настоящим? Хотя.... Будет ли тебе интересно, не знаю. На полдень Элиума в трех днях пути находится мощная геомагнитная аномалия. Там происходят непонятные вещи: голова начинает раскалываться, руки и ноги немеют, словно их нашпиговали "сывороткой скручивания" Слышал о такой, небось?
- Применяется Легионом Вторжения, - кивнул командор. - Говори дальше!
- Вот именно, что дальше я нос свой не стал совать. А знаешь, почему? Страшно! Я не боюсь ничего, если ты хочешь знать, и никого. А тут запаниковал! Уверен: во всем виновата аномалия. Какие-то необъяснимые физические недомогания. Организм бурно реагирует болью. Я поспешил уйти оттуда и больше никогда не делал глупых попыток объять необъятное. Спокойнее как-то. А потом, - голос Автиса понизился, а сам он даже оглянулся по сторонам, - потом пришла баба-призрак с собакой. Что она говорила - не помню точно. Туман. Она не угрожала мне - нет. Мягко так посоветовала не рыскать по планете. Себе дороже выйдет. Я принял к сведению ее слова.
Биркинта усиленно думал. Уговоры освободить его - пустой звук для генетика. Автис, безусловно, спятил. Этакий инженер - строитель живого материала, боящийся, что его конструкцию безжалостно разрушат. Психопат не отдаст добровольно оружие боевому офицеру.
Командор демонстративно встал и повернулся спиной к Автису, потрогал плетеное кресло на самодельных деревянных колесиках. Подвигал туда-сюда. Лишь бы не остановилось, когда....
Развернувшись, Биркинта резко катнул кресло на Автиса, а сам пружинисто ушел влево с огневого рубежа. Хозяин дома суетливо дернул спусковую скобу. Грохот выстрелов больно ударил по ушам в закрытом помещении.
"Поправка, - механически отметил про себя Биркинта, сшибая тяжестью своего тела хрупкого ученого. - Это не просто "Точ-бой", а "Точ-бой автоматик". Страшная штука. Используется только при ближнем бою. Попади в него пуля - шансов выжить не было бы. Кто же двурушничает в Легионе? Сначала "М-Этроп", потом - оружие".
Автис лежал под командором, тщетно пытаясь выбраться, но Биркинта и не думал ослаблять хватку.
- Слушай, креветочник, - прошипел командор, - я сейчас мирно ухожу, но не вздумай устраивать за мной слежку. Честно, я пришел по другим делам. Просто не стой у меня на пути. Мне нужен Эскуриал со всеми потрохами.
- Надеюсь, что он устроит тебе промывку мозгов! - кряхтел Автис. - Моли всех своих богов, чтобы вернуться живым и не свихнувшимся от галлюцинаций!
Биркинта с досады так поддал Автису под ребра, что тот вскрикнул.
- Я ухожу, - командор встал на ноги.
- Оставь пистолет.
- Завтра пойдешь по моему следу и подберешь. Я положу его на видном месте. Бывай, занимайся своими зверюшками. Я скоро вернусь.
- Скоро? - зловеще засмеялся Автис. - И когда же думаешь вернуться?
- Лет через пятьдесят, - мрачно пошутил Биркинта, намекая на свое таинственное появления. Но Автис не придал значения этим словам, безучастно глядя перед собой.
Неутомимо отмерял расстояние Биркинта, шагая вперед, не отвлекаясь больше ни на какие мелочи. По-прежнему вокруг него расстилалась безжизненная пустыня-планета. Нескоро еще безумный Автис заполнит пробел в природе.
Боль стукнула в висках внезапно. Тысячи тонких игл пронзили мозг, перегрузили нейроны. Биркинта согнулся. Руки отяжелели и стали казаться нелепыми отростками, этакими ветками-гигантами. Ноги еще вели его вперед, но тело уже словно разваливалось. Именно это сравнение пришло в гудящую голову. Он потерял координацию. Колени подкосились, и он упал. Мелькнула мысль, что здесь он и закончит свои дни. Но оставшаяся толика разума толкала его назад, к спасению. И командор, громко постанывая, выполз за неведомую черту, где наступило облегчение. Боль исчезла, но еще долго Биркинта смотрел в пронзительно синее небо, пока Элиум не нырнул за горизонт.
Утром, основательно отдохнувший, как будто и не было вчерашнего кошмара, он двинулся вдоль незримой границы, полагая, что опасная территория не может тянуться бесконечной полосой. Необходимо найти этот предел. И лишь один вопрос вертелся в голове: сколько это займет времени? Изредка Биркинта совал нос за запретную линию, и, чувствуя приступы боли, поспешно отходил назад. Но однажды он ощутил легкость в теле. Не было тех неприятных ощущений, и это могло означать одно: полоса аномалии закончилась, или же непостижимым образом он преодолел губительный для организма барьер. Командор воспрянул духом и двинулся напрямик через бесконечную степь, от которой у него давно появилась изжога. Настолько она осточертела ему, мертвая и пугающая своим безмолвием. Куда-то исчезли островки леса, только сплошная равнина тяжелила глаза.
Он изменил направление, двинувшись по диагонали. Стороны света здесь были неприменимы, поэтому сказать точно, на северо-восток или на юго-запад, он не мог. Диагональ. Так было точнее. И он пошел. Чувство опасности не покидало его. Мозг принимал неведомые сигналы, перерабатывая их, словно кибернетическая машина. Он не знал, врожденные это способности или кто-то пытается извне навязать свою волю. А в душе поднималась паника. И ничего с этим нельзя было поделать. А ведь он проходил курс психологического аутотренинга на устойчивость к влиянию внешних факторов. Так он, кажется, назывался. Не привыкший бояться фантомов, Биркинта переживал сейчас настоящие пароксизмы страха. Железными тисками сжималось сердце, потом резко отпускало и начинало бешено биться, разгоняя кровь по артериям. В какой-то момент он заметил, что идет не один. Незнакомая женщина в светлом платье, висящем на ней, как балахон, тихо пристроилась рядом. За ними трусил огромный пес, высунув от усердия алого цвета язык.
- Удивлен? - спросила она через сутки молчания.
- Устал я, - прохрипел Биркинта, - нет сил. Сколько мне еще идти?
- Всю жизнь.
- Где я сейчас? Далеко до Эскуриала?
- Ты нигде. Что тебе даст, если я назову место, куда ты забрался? Ты и так идешь наугад.
- У меня приказ, - упрямец даже не остановился.
- Ты ищешь Эскуриал по прихоти своих хозяев. Сколько времени они тебе дали?
- Не так уж и мало.
- Твоей жизни не хватит отыскать храм. На что ты надеешься?
- Если не умру раньше срока - найду.
- Мне жаль тебя, - женщина ласково потрепала собаку по холке.
- Не Автис ли презентовал тебе собачку? - покосился в ее сторону Биркинта. - Похоже на его штучки.
- До него мы скоро доберемся. Он нарушил единство и закономерность жизни на этой земле. Никто не смеет проводить опыты ради удовлетворения своих тщеславных замыслов. Эскуриал - особый мир. Мир, созданный Творцами.
- Творцами? А что ты для него значишь? Проводник или охранник?
- Мои права неограниченны. Мне доверено охранять существующее положение. Потом придет смена. Сейчас моя эпоха.
- А псина?
- Хэгги вечен как Вселенная. Он будет всегда, пока все не свернется в праяйце. Только тогда страж времени уйдет на покой.
- Конечно, - нашел в себе силы усмехнуться Биркинта, - что ему останется охранять.... Я имею право увидеть Эскуриал?
- Да что он вам может дать? Амбиции ОЛивии поистине поражают. Цели? Убеждения? Смысл всего предприятия, наконец? Вы никогда не сумеете воспользоваться той информацией, что заложена в Эскуриале. В вас нет мудрости, и ум ваш скуден.
- Ума у нас хватит разобраться, - утешил женщину командор.
- Это совсем не то, - женщина неожиданно исчезла. Только огромный пес неслышно переставлял лапы, и командор готов был поклясться, что слышал, как в жуткой тишине, оставшиеся после следов ямки медленно исчезают, сглаживаются. Песок тек, шуршал - так текло и время. След пропадал - и Биркинта ощущал себя старше на целую вечность.... Хэгги зарычал и прыгнул за столб, одиноко стоявший в песке, и больше не появлялся. Командор остановился. Перед ним расстилалось безбрежное туманное облако, багрово-сизое, клубящееся под ногами. Туман обволакивал, оседал на одежде. Биркинта преодолел страх и пошел вперед, стиснув зубы от напряжения. Или сдохнуть - или выйти победителем в странной игре Эскуриала с человеком.
Туман рассеялся внезапно; перед взором Биркинты возникла громадная башня, уходящая ввысь, постепенно сужаясь и прячась в тяжелых скоплениях облаков. Вокруг разливался странный свет, но это не был свет Элиума. Вот и дошел, - устало подумал командор и хрипло рассмеялся. Все-таки его взяла. Но чувства радости от победы не было, как бы ни прислушивался к себе Биркинта. Сколько сил и здоровья он потратил на миг триумфа? Год? Пять лет?
Его взгляд заскользил по замшелым камням башни. Нигде не было видно входа вовнутрь. Сплошной камень. Подняв голову, он изумился. На высоте ста с лишним метров на небольших выступах парили полукруглые арки входных галерей. У подножья башни неподвижным зеркалом застыло блюдце озерка. Биркинта подошел ближе и наклонился над водой - и отпрянул с ужасом, исторгнув из груди дикий вопль. На него глянул глубокий старик с лицом, изрезанным морщинами и запавшими глазами. Не понимая толком, что произошло, командор снова вгляделся в озеро и внимательно рассмотрел того, кто отражался в зеркале.
- Что это? - непонятный всхлип вырвался из груди, а руки ощупывали шершавые борозды на лице. - Это бред, всего лишь бред! Не может такого быть!
Чужой голос, начисто лишенный эмоций, злобный и механический, врезался буравчиков в его мозг:
- Тебя предупреждали о последствиях! К чему ваши стремления, если жалкий человечишка не может победить старость и смерть! Вы - племя эгоистов, получающих чужие знания ради своих амбиций и удовольствий! Вот и тебя посетила старость. Взгляни, взгляни! Ты нашел Эскуриал, как и хотел. А что дальше? Что ты будешь делать со своим открытием? Ради чего ты потратил свою молодость? Вы черви, жалкие черви, засоряющие просторы Мирового Космоса!
- Я - солдат! - крикнул Биркинта, зажимая уши. - Я исполняю приказы своих хозяев!
Он стремился оградить себя от ужасного голоса, от грома в голове, но механические слова впечатывались в него, проникали во все поры, вибрируя в каждой клеточке тела.
- Знания вечности не для вас! Высшая цель человечества - знаешь ли ты ее? Какова она? Повелевать и властвовать? Или тихо жить ради самого себя и плодить себе подобных? Каждый должен прожить так, чтобы воля другого не довлела над ним. Выбирать свой путь от рождения до смерти - право, данное природой. Подлые людишки - твои хозяева - забыли эту простую истину, возомнили себя светочами и распорядителями чужих жизней! Иди вперед, ты можешь пощупать эти стены. Ты даже можешь проникнуть в башню, но ты никогда не постигнешь мудрость Эскуриала!
- Зачем она нужна, если вы не даете воспользоваться ею? Если вы такие умные - поделитесь секретом, как надо жить! - справедливо заметил Биркинта.
- Вы все опошлите, возведете в культ, и все закончится банальным сюжетом: человек человеку враг....
Биркинта не сразу понял, что голос в его голове исчез. Дальнейшее больше походило на сон. Его не подхватил вихрь, не унесли на черных крыльях демонические ветры. Он оказался неведомо как лежащим у дома Автиса.
Старик потрясенно вглядывался в Биркинту, и дрожь пробегала по его телу. Слезящиеся глаза широко распахнулись. Узнал.
- Это ты?
- Я, - хриплый голос командора показался предсмертным карканьем вороны. - А ты, Автис - сама смерть. Сколько времени меня не было?
- Сорок восемь лет с тех пор, как ты ушел, - старика трясло. - Я думал, что ты сгинул, и даже пытался разыскать тебя. Но ошибся, вижу - ошибся. Ты так же молод, но взгляд твой далеко не юнца. Что произошло с тобой? Что ты видел?
- Дай мне зеркало, - внутренне холодея, потребовал Биркинта.
На него пристально глядел тот человек, которого он хорошо знал. Когда? Когда это было? Чудовищный сон убрал свои когти. Но почти пятьдесят лет прошло! Где он бродил?
- Я узнал, что такое старость и ожидание смерти, - грустно заметил Биркинта. - Ты же только начинаешь понимать.
- Да, - согнулся Автис. - А все, что я делал, оказалось ненужным ни мне, ни Эскуриалу. Мои мечты умерли вместе с лабораторией. Только ихтиофаги, риверы и несколько ничтожных тупиковых разработок расплодились в этом треклятом мире.
- Это итог твоей жизни. Злобные чудища - смысл твоего существования. Ты и сам был чудовищем, самовлюбленным ученым, который не терпел над собой диктата. Все гении-одиночки кончают свою жизнь одинаково.
- Разве ты сумел понять меня? Нет. Я бросил вызов той жизни, которая, в конце концов погубит Миртрею. Заодно и Эскуриал. Эскуриал... Демоническая планета! Нельзя жить в искусственной среде. Они думают, что победили законы природы, законы жизни. Глупцы! Хоть и считают себя непогрешимыми! Магнаты Оливии не так самоуверенны, к моему сожалению, как эти невежественные жрецы Вечности. Рано или поздно - жизнь восторжествует на этой планете.
- Эскуриал мертв, - почему-то решил сказать Биркинта.
- Но это еще ничего не значит, - горько заметил Автис. - Эскуриал посеял в людских душах корысть и жажду денег. Правители Миртреи знают об этом, но продолжают дурить головы простакам и невежам. Разве это не так?
- Не знаю, Автис, - командор не хотел сейчас обсуждать глобальные вопросы человеческой души. Ему нужно было срочно покинуть Эскуриал. Зажился он здесь.
- Будешь переправляться через реку - возьми лодку. Она спрятана в прибрежных кустах. Потом уничтожь ее. Она никому уже не понадобится.
Голос Автиса затих. Биркинта его почти не слушал, пружинисто шагая по направлению к реке.
Глава пятая: переигровка.
- Потом я нашел точку, откуда меня забрали в Центр, - закончил свой рассказ Биркинта. - Я уже как-то свыкся с мыслью, что еще раз придется помирать. Но самое страшное я пережил. Вы тоже познаете течение времени: стремительное и незаметное.
Бравые вояки молчали, пережевывая рассказ командора. Не хотелось им попадать под власть природы, названной Эскуриалом. Что-то дикое и бесчувственное ограждало себя от посягательств чужаков. Неужели они снова вытянут пустышку, означающую утраченное время? Джокер ухмылялся где-то в середине колоды, но пальцы никак не могут вытянуть его, скользя по гладкой поверхности карт.
- Не вешать нос, братцы кролики! - нарочито бодро сказал Мороз, хотя ему тоже было не по себе. - Серега, наливай по стопарику. Для поднятия настроения и жизненного тонуса разрешаю хорошо выпить, чтобы хандра и неверие в свои силы сдохла, опаленная спиртом!
- А пиво на опохмелку будет? - заранее побеспокоился Кривец, разливая спирт по кружкам.
- Не надейся.
Они уже выпили достаточно, чтобы между ними завязался обычный мужской треп.
- Месть - штука серьезная, - поднял палец капитан, - и все равно отвечать будешь за любое нарушение норм, принятых людьми. Ну что ты на меня так смотришь? Справедливость, как ты ее понимаешь, бесповоротно ушла в прошлое. Ты уже не докажешь свою правоту с оружием в руках. Неотвратимость наказания - анахронизм цивилизации. Закон уничтожил такие понятия.
- Такие законы создали трусы, неспособные лично задушить убийцу и вора, - зло бросил Кривец. - А я не боюсь, потому и законы для меня не писаны. Я хочу отомстить за ребят, и в этом праве мне не препятствуйте. Я посею такой ужас.... Что? Думаешь, я буду улыбаться, когда меня попытаются закопать? Да я зубами за землю цепляться буду, чтобы дотянуться до гадов....
- Не забывай, что ты не на Земле, - грустно улыбнулся Проклов. - Возможно, здесь и поощряется такая форма мести. Мы совершенно не знаем систему законов Миртреи и его сателлитов.
- Успокойся, майор, - Мороз уставился в костер. - Нам дано право на возмездие. И мы отомстим. Но только в тех пределах, которые нам положены. Только до этого я хочу разобраться в одном деле. Потому-то и согласился продолжить игры-прятки.
- Не шифруйся, командир!
- А вам сейчас зачем об этом знать? Думайте, как проникнуть в башню, если она действительно такая, как нам описал ее Биркинта.
- Если суждено стать альпинистами - станем ими, - твердо заверил Кривец.
Биркинта попытался осадить разгорячившихся землян, но встретил ожесточенное негодование. Командор не употреблял крепких напитков, не понимая их главную сущность в жизнедеятельности человека. Он считал, что можно обойтись и без них. Уложив распаленных рекрутов спать, командор добровольно решил нести ночную вахту. Он снова был во владениях Автиса, не понаслышке зная коварство ривер.
Утренний марш-бросок через гущу реликтовых деревьев напоминал разгон курьерского поезда по равнине. Команда взяла хороший темп. Кривец уже оправился от раны, и, несмотря на протесты Биркинты, не мудрствовал лукаво, послав его подальше. И прихрамывая, поспешил за Болотниковым. Командора натаскали в странном лексиконе землян, поэтому он лишь улыбнулся, но присматривать за майором не перестал.
Проклов отметил какую-то нереальность происходящего. Это было похоже на декорации к фильму, где задействованы только неживые предметы. Сплошная стерильность. И не прав ли был Автис, стремясь оживить пустыню? Но почему он взялся за разведение монстров, а не простых безобидных зверюшек? Какие далеко идущие планы вынашивал он в своей лаборатории? Сплошные вопросы....
Биркинта беспрестанно сверялся по своим одному ему известным приметам, куда они идут. По его озадаченному лицу Мороз догадался, что дела не такие уж и радужные. Оказывается, местность невероятным образом изменилась. Джунгли, по словам командора, не могли тянуться так долго. Не в том месте высадились? Биркинта покачал головой. Все правильно. Неясные предчувствия беды зашевелились в отряде.
Гасиенда Автиса, как ее сразу окрестил Мороз, вынырнула из-за деревьев неожиданно даже для Биркинты. Они шли с заката. И Бир клялся, что местность сдвинулась, и Эскуриал начал играть с ними задолго до встречи.
Автис копошился у огороженной сетью вольеры, и казалось, совершенно не замечал отряд, подходивший к нему. Лишь призывный окрик Биркинты заставил его оторваться от дел. Генетик испуганно выпрямился и застыл на месте. Командор с любопытством вгляделся в похудевшее лицо Автиса. Сколько сейчас ему лет? Ученый не выглядел старым, но с момента последнего разговора он был помоложе.
- Это ты, разведчик? - Автис наконец-то соизволил пошевелиться. - Рад тебя видеть живым. Откуда эти люди? Ты ведь был один.
- Моя команда, - небрежно ответил Биркинта, осторожно прощупывая почву, чтобы не попасть впросак. - Прислали на помощь.
- А ты не изменился. Время как будто не тронуло тебя. Ты нашел свой Эскуриал?
- Что значит "свой"? - насторожился Биркинта.
- У каждого есть свой Эскуриал, - Автис улыбнулся краешком губ. - Так ты нашел его?
- Да, конечно. Сущая чепуха. Архитектура без малейшей фантазии. Стены без дверей. Памятник разрухи....
- Забавно, - протянул Автис, - до чего же ты хорошо сохранился. А ведь прошло десять лет.
"Чертовы сотруднички, перестарались! - выругался про себя командор. - Закинули на десять лет позже, а не день в день".
А вслух пробормотал:
- Долго пришлось плутать по степям и пустыням. Я уже надоел Конторе своими жалобами о помощи.
- Контора не позволяет халтурить, - понимающе хмыкнул Автис. - Отрабатываешь контракт полностью?
- Точно, - предпочел поддержать именно такую форму беседы Биркинта и осторожно поинтересовался: - У тебя не начались какие-нибудь неприятности?
- Как тебе сказать, - посерьезнел генетик. - Честно тебе признаюсь: им не нравится мое присутствие. Животные ведут себя неспокойно, а ведь они до сих пор прекрасно себя чувствовали. У них мощное биополе, и вторжение чужой энергии их стало волновать. Меня пытаются выжить отсюда. А ты куда опять направляешься? С кем воевать собрался? С духами?
Автис пригляделся к людям, стоящим за спиной Биркинты, и видел их непонимание. Неужели они не знают языка Миртреи? Да и вид у них несколько странный. Это не люди Конторы, ясно как свет Элиума. Неужели парень играет в свои игры?
- Зачем воевать? - командор сделал вид, что не понял иронии Автиса. - Если бы не наши игрушки - твои крылатые уроды нашинковали бы нас на жаркое. До сих пор не угомонился? Гляди, Автис, пересолишь блюдо. Однажды ривера сожрет тебя.
- Успокойся, - ухмыльнулся генетик. - Я нашел свой пистолет. Ты не обманул. Приятно сознавать, что в Конторе еще есть люди с каплей совести. Так что услуга за услугу, приятель. Эскуриал меняет свой облик. Там, где раньше была степь, выросла горная гряда. Вопреки всем геологическим законам: без землетрясений и извержений вулканов.
- Горы, говоришь? - Биркинта нисколько не был озадачен, что удивило Автиса. Откуда ему было знать, что командор знаком с шутовскими проделками Эскуриала. Планета метаморфоз.
- Горы, горы, приятель, - улыбнулся ученый. - Не так прост Эскуриал, а, дружок? Не мы здесь хозяева.
- А кто? Дух небес? - нахмурился Биркинта. - Или Творцы? Не забывай, кому мы служим. Контора не терпит слабости своих бойцов. Нас не остановит даже вся мощь планеты.
Автис лишь поморщился от высокопарных изречений командора.
Биркинта сухо попрощался с генетиком и повел группу по тому пути, по которому когда-то уходил в неизвестность. Автис долго стоял неподвижно, глядя вслед отряду, и чему-то улыбался.
- О чем болтали? - поинтересовался Мороз. - У вас такой вид был, словно два депутата на трибуне дрались за право голоса.
- Что за звери? - Биркинта мельком посмотрел на небо. - Депутаты, я имею в виду....
Рекруты захохотали. Командор подумал и тоже присоединился к веселящимся спутникам. Отсмеявшись, он сказал:
- Годы не поменяли этого человека. Убежав от своих хозяев, не убежишь от собственных страхов и поражений. Автис - типичный самовлюбленный гений, о чем я догадался сразу. Думал - случайные эмоции, неприятие чужаков. Оказывается - его кредо.
Местность стала повышаться. Под ногами валялись обломки валунов, россыпь мелких камней, беспрестанно скрипел щебень. Горная цепь выросла как-то очень неожиданно, хотя ее пики рекруты наблюдали давно. Подойдя ближе, можно было рассмотреть застывшие волны, схваченные Создателем в момент яростного полета разбушевавшейся стихии подземного царства. Каменный колосс замер неподвижной стеной. Долина уступила место горам. И люди достали веревки, альпенштоки и задумчиво замерли, обозревая неожиданное препятствие. Целый световой день они потратили на то, чтобы перевалить гряду и выйти на каменистое плато. На вулканическом пепле очень густо росли такие родные хвойные деревья, только иголки у них были гораздо длиннее и жестче. Лес гостеприимно впустил рекрутов в свой дворец, загадочно шелестя кронами, раскинувшимися на большой высоте.
Глава шестая: царство холода и льда.
Утром не стали тянуть с подъемом. Деловито собрали свои нехитрые пожитки и продолжили путь. Мороза беспокоил Проклов, все чаще поправляющий походный ранец на своих плечах. Натер себе шкуру, - решил Мороз и пристроился за ученым, чтобы в любое мгновение поддержать его. Прошедший армейскую школу человек рано или поздно, попав в аналогичную ситуацию, вспоминает навыки, полученные на полях и полигонах, втягиваясь в ритм сурового похода. Проклов не жаловался, но ноги передвигал чисто механически. Энтузиазм куда-то испарился.
Пошел сплошной гранит, и подошвы ботинок стали проскальзывать, несмотря на рифленую поверхность. Биркинта шел впереди, умело и настойчиво выискивая путь между камней. Найдя даже мелкую щель, он нырял туда и продолжал вести за собой землян.
Они забрались достаточно высоко. Заметно похолодало. Морозный пар клубился из ртов, жадно ищущих спасительную порцию кислорода. Легкие нестерпимо обжигало, камни вылетали из-под обуви и осыпались вниз по покатому склону. Отряд упрямо шел вперед. Кругом, куда бы ни падал взгляд, громоздились снежные вершины и заснеженные плато. Вот показались отвесные стены из темно-коричневого камня, похожего на полированный мрамор, в который можно было смотреться как в зеркало. Под лучами Элиума сверкали прожилки неизвестного минерала, чем-то напоминающего вкрапления слюды.
Теперь предстояло перемахнуть вторую горную гряду и не околеть в пути. Из мешков достали комбинезоны с теплой подкладкой, но земляне знали, что рано или поздно холод пробьет такую защиту. Только движение спасет от замерзания. Только кто знает, какой темп они смогут поддерживать, если дорога все время идет вверх. Это была страна нехоженых дорог.
Биркинта уступил место Кривцу, окончательно выдохнувшись. Вершина с нагромождением скальных обломков упрямо не желала приближаться. Тропинка, протоптанная неведомо кем, исчезла. А может, это и не тропинка была вовсе, а иллюзия, морок, желание людей видеть то, что им хочется. Камни разных размеров густо усеяли склон. Однажды мощный взрыв вулкана разметал валуны и густо засыпал ими окрестности. Новоявленные альпинисты приготовили веревки, и пошли штурмовать последнюю преграду. Биркинта отказался от страховки, объясняя это своей природной хваткостью и умением лазать по горам при помощи одних пальцев.
- Привык обходиться без этих излишеств, - пояснил командор.
- У нас появился спайдермен, - хмыкнул Кривец, энергично дергая веревку за концы. - Если сорвешься и полетишь вниз - цепляйся чудом за камни. Это спасет тебя.
Земляне сдержанно засмеялись. Командор не понял черного юмора пришельцев с Земли и методично готовился к подъему.
- Что ты будешь делать со своей долей сокровищ? - между делом спросил Болотников Виктора. Прикалывался, что ли?
- Употреблю на создание мощного хронотрона, - иронично улыбнулся Проклов. Создавалось впечатление, что он не верит в ценность Эскуриала. - Мне понравилась идея перемещений по иным мирам и планетам. Портал пространства-времени - вещь очень перспективная. Ее нельзя забрасывать в канаву. Обязательно займусь разработкой. Но уже независимо.
- Бир! А Эскуриал дает бессмертие? - Болотников вел себя странно, словно высокогорье и разряженный воздух развязали ему язык. - Ты же прошел через это...
Перед глазами мелькнули желтые прожилки металла. Вкрадчивый голос шептал ему о необходимости взять ценный приз, чтобы потом не мучиться от сознания собственной совестливости и упущенных возможностей. Путешествие к Эскуриалу - не цель человечества понять мир, а еще один виток обмана и корыстных целей.
- Бессмертие? - голос Биркинты доносился откуда-то сбоку, как сквозь вату. - Не знаю. Мне тогда показалось, что я стою на пороге храма вечного сна.
- Прекратите разговоры, господа, - попросил Мороз, стоящий на площадке чуть ниже Биркинты и Болотникова. - Когда доберемся до места - можете дать волю фантазии. Майор! Надавай-ка по шее капитану! Он в заморочке.
Морок спал. Холод пробирался сквозь теплую преграду комбинезона, состоящую из мягких пластинок с каким-то неизвестным утеплителем, и тело начинало медленно коченеть. Быстрый и неожиданно легкий подъем немного согрел рекрутов, но резкий ветер, хозяйничающий на вершине, забирал последнее тепло. Отряд вышел на широкий гребень хребта, и люди, усталые и счастливые, взглянули на открывшуюся перед ними красоту. Почему-то багровый, в неясной молочной туманной дымке, Элиум погружался за горизонт, причудливо раскрасив белоснежные шапки далеких гигантских вершин кровавыми пятнами. Вздох облегчения и удивления вырвался из груди. Мысли путались, крошились одна о другую, порождали эмоции и переходили в восторженный крик.
Мы уходили от тех, с кем делили кусок хлеба, тепло костра, сокровенные мысли и опасности чужих миров. Глоток воды и последний патрон были для нас дороже пухлого кошелька с золотом. Мы уходили, но знали, что никакая сила не заменит нам те минуты счастья, когда вместе - плечом к плечу - пробивались сквозь враждебность диких стай двуногих тварей, чтобы - теряя товарищей - выжить и сказать друг другу, усталые и счастливые, что живы, и дышим таким пьянящим морозным воздухом, покалывающим острыми кристалликами льда внутренности и горло, чтобы сказать: "А здорово, что еще есть настоящая мужская дружба, которую не купить даже за все золото Вселенной!".
Сладок миг короткой победы. Впереди их ждет спуск. Холод прочно сковал пальцы рук и ног. На руки ежесекундно приходилось дышать, чтобы хоть как-то сохранить возможность двигать пальцами. Биркинта мельком глянул на часы, в которые были вмонтирован еще и термометр.
- Становится слишком холодно, - сказал он озадаченно. - А этого не должно быть. Если это шуточки Эскуриала - к месту назначения придут ледяные статуи.
- Да, это очень смешная шутка с тех пор, как мы шатаемся невесть где, - сказав это, Мороз и не думал смеяться.
Все отчетливо понимали, что назад дороги нет, и речи об отступлении никто не вел. Оставалось совсем немного, как уверял Биркинта. Он сверялся по каким-то записям и постоянно крутил компас в руках. Элиум ушел с неба, оставив после себя неприглядную тьму. Лишь непонятное бледно-желтое свечение на горизонте как-то скрашивало однообразный пейзаж. Но идти дальше по узкой горной тропе - стопроцентная возможность свернуть себе шею. Путешественники прислушались: впереди раздавалось глухое ворчание, как будто огромные валуны нескончаемым потоком катились по неведомому руслу, обтесывая боками всевозможные препятствия.
- Что это? - навострил уши Кривец. - Бир, что ты застыл как идол из Каменного города?
- Мы умудрились подобраться к Эскуриалу совсем с другой стороны, - мрачно ответил командор. - Я веду вас так, как шел в первый раз, но встречаю совершенно другую картину. До меня только сейчас стала доходить мысль, что Эскуриал изменил свою геологическую и геофизическую структуру. Компас не врет. Но я вижу совершенно ясно, что это другая дорога.
- Уверен? - Проклов стал приплясывать на месте. Холод становился не то чтобы нестерпимым, но ощущение проникновения цепких лап ледяного дыхания под теплый подклад ботинок наводило на грустные мысли.
- Джунгли слишком густые, горы, растущие на полночь. Мы в совершенно другом месте. Если предположить, что я ошибся, то в прошлый раз я не должен был встречаться с Автисом.
- Автис поселился в другом месте, - уверенно заявил Кривец.
- Нет, - продолжал упрямствовать Биркинта.
- А река? - Мороз мрачнел все больше и больше, хотя никто не видел его лица. - Чей это бред: наш или твой?
- Это не бред. Река вечна. Легенда гласит, что Грасиада - символ Эскуриала. Как вечен покой на этой планете - так и вечна Грасиада. Это единственная водная артерия, опоясывающая планету как праздничная лента коробку с сюрпризом.
- Сплошная символика, - проворчал Мороз. - Где истоки реки?
- Неизвестно, - развел руками Биркинта. - Это могут быть подземные источники.... Не знаю. Кстати, шум, который вы слышите - это Грасиада в своем диком великолепии.
- Не понимаю! - воскликнул майор. - Миртрея обладает такими технологиями, что без труда мог бы послать к планете десяток спутников и сфотографировать ее вдоль и поперек, а потом создать подробную карту.
- Аппаратура не работает, - пожал плечами Биркинта. - Ты думаешь, об этом не догадались умные головы в Оливии?
- Понятно, - вздохнул Болотников. - Нам предстоит через нее перебраться?
- Да. Эскуриал защищает себя всеми возможными средствами.
Вздрогнув, командор добавил, что предпочел бы два раза пройти по пустыне, чем снова соваться под стены башни. Мороз прервал словопрения, сказав, что уже настолько темно, что идти вперед равносильно самоубийству.
- У нас нет топлива для костра, - Проклов беспомощно развел руками. - Мы все околеем за пару часов.
- Будем действовать как в старые лучшие времена, - деятельный Кривец не унывал. - Капля на протирку - остальное вовнутрь.
Проклову эта ночь показалась самой кошмарной в его жизни. Земляне стояли тесным кругом и тянули чистый спирт из фляжек. Его отличие от земного заключалось в том, что, употребляя спирт в чистом виде, внутренности не обжигало, а обволакивало вязкой горячей пленкой. Но эффект был такой же. Изредка кто-нибудь отходил в сторону с таинственным видом, а кто-то прыгал на месте. Даже Биркинта приложился к "огненной воде" что сразу сказалось на его самочувствии. Он опьянел в два приема. Проклов держался дольше, но и его вскоре стало воротить от тяжелого запаха и вкуса жидкости. И все же никто, кроме командора, не опьянел настолько, чтобы не держаться на ногах. Все были как огурчики. Спирт выходил из тела с крупной ознобистой дрожью. Никогда время не тянулось так медленно. Физически ощущалось тягучее движение стрелок часов. Проклов с подозрением огляделся вокруг. Это шуточки Эскуриала, - с непонятным отчуждением подумал ученый. - Вечность испытывает людей на прочность, вздумавших покорить символ, неосязаемую форму бытия. Что для Эскуриала летящие в никуда минуты, часы? Так, ерунда, ничего не значащие цифры. Это мы, люди, всегда куда-то торопимся, словно от этого зависит наше благополучие, словно этим мы подтверждаем свой статус человека, вершащего историю. Мы боимся потерять даже секунду. Как будто перестанем существовать! Но мы бежим вперед, не замечая вокруг себя прелести Вечности. Не из-за этого ли наши беды? Человек перестал оглядываться, ломая жизнь других таких же индивидов, топча их сущность, их право на самовыражение. Лишь бы самому отхватить кусок пожирнее для сытого прожития оставшегося интервала времени. Отхватил - и в землю. И ничего больше не надо. Зачем бежал? Чего хотел? Действительно, гости на земле, песчинка в громаде Космоса.
- Ты очень близок к самому себе, - прошептал женский голос, взявшийся из ниоткуда. Необыкновенное тепло окутало тело Проклова. Жаркое дыхание отогрело лицо, заиндевелые ресницы, брови. - Истина всегда лежит посредине. Согласись, что это самая разумная форма приспособления в природе. Не тщись искать смысла произошедшего с тобой. Все, что создает природа - это не случайное сцепление молекул, а вечная формула жизни, ее многообразие. Поиск Храма - это поиск ответов на вопросы, которые всегда мучили, и будут мучить человечество.
- А ты человек?
- Нет, скорее всего.... В твоем понимании! - раздался тихий смешок.
- Помоги нам выбраться отсюда!
- Перед вами Грасиада. Это тоже испытание. Раз уж вы зашли так далеко - почему бы не сразиться с тем, что выше вашего понимания?
- Я не вижу твоего пса.
- Хэгги спасает твоих друзей. Еще немного - и вам не помогла бы и жидкость, которой вы отравляете себя.
- Так мы мертвы? Это совсем не страшно, как я представлял себе.
Звонкий смешок, рассыпавшийся хрусталиками льда по гладкой поверхности:
- До чего же вы наивны, люди, в некоторых вещах! Ты создал машину, покоряющую время, ниспровергнул множество физических и математических теорий, а рассуждаешь как примитивный индивид. За пределом смерти нет ничего, что привлекало бы твое внимание! Пустота и безмолвие. А ты ведь пытаешься обнять меня своими руками! Значит ли это, что ты умер?
Страшная боль пронзила его тело. От кончиков пальцев пошло оживляющее тепло. Тысячи иголок тыкали кожу, заставляя мучительно стонать от экзекуции. Проклов распахнул глаза с некоторым усилием. Нежный свет Элиума раскрасил площадку, на которой неподвижно застыли люди. Ничего подобного Виктор еще не видел: еще мгновение назад неподвижные статуи стали оживать, словно просыпались какие-то сказочные персонажи голливудских фильмов, замороженные в ледяные глыбы на долгие тысячи лет.
- Проклятие! - шипел от скручивающей его боли Кривец. - Я обнимал свою жену, говорил ей кучу глупостей, обещая скоро вернуться. И ведь все так реально! Чертова планета!
- Кто скажет, что здесь произошло? - Мороз по инерции приложился к фляжке, но все уже было выпито. - Мне показалось, что мы отдали богу душу!
- Нам помогли, - убежденно сказал Проклов. - Наша цель - не бессмысленное топтание вокруг тайн, и хозяева Эскуриала это поняли. Нас готовы принять. Нужно идти вперед.
С ворчанием, разминая мышцы, рекруты стали готовиться к походу. Кровь толчками разбегалась по артериям, питая клетки кислородом. Следуя старой традиции, люди стремились покинуть негостеприимное место ночевки быстро, словно призраки прошлой ночи еще могли достать их своими костлявыми ледяными лапами. Впереди их ждало чудовище, грозным рыком предупреждая пришельцев о недопустимости сближения.
Плато обрывалось, уходя крутыми и обтесанными краями резко вниз. На ужасающей воображение глубине бурлил стиснутый отполированными стенами мутный поток, клубясь белыми испарениями, и из-за этого казавшийся еще непроходимее.
- Грасиада! - с мрачной торжественностью заявил Биркинта.