Гунин Лев. Другой Холокост-05

Повторим цитату из Н. Н. Островского из нашей книги "Русский Холокост":

"Симбиоз разных психологических типов и субкультур в рамках единой культуры может быть полезен и даже необходим для совместного выживания и развития так же, как естественное разделение труда. А это возможно только в том случае, если есть общие цели и задачи, не противоречащие жизненным интересам каждой из союзных наций и их базовым культурам. Присутствие в этой поликультурной среде наций с антагонистической культурой - недопустимо. Еврейский этнос в этом смысле опасен так же, как медведь-шатун. Обладая несовместимой культурой и повышенной "охищенностью" он, в высших сферах общества, представляет как бы очень большой народ, но на деле почти весь он входит в это хищное представительство, обладая при этом социальной системой, идеологией и организацией, способной легко подавлять разрозненные очаги сопротивления. Культура этого хищника не имеет ничего общего с культурами всех народов, входящих в социальную систему, поэтому власть, им образуемая, - это социальная химера или апартеид. Это особенно наглядно заметно в моноэтнических социальных системах, поэтому они для хищника нежелательны. Полиэтнические "демократии" - среда его существования".

Сталин совершенно не случайно и тяготел к "полиэтнической" среде. При этом полиэтнической эта среда была далеко не только по его происхождению и окружению (это ещё куда ни шло!), но и по культурно-психологической составляющей. Среди сталинского окружения почти не было русских людей не только по рождению, но и по культуре и ментальности; многие из них почти и не говорили по-русски. Те же русские, которых он приближал к себе, вплоть до 1939 года были из числа "интернационалистов", т.е. не принадлежали "ни к какой" культуре, а, значит, "играли" всё ту же полиэтническую среду.

Троцкий, в своих уже заграничных работах, отказывал Сталину в каких-либо собственных идеях, планах, или концепциях. По его утверждению, диктатор пользовался исключительно чужими взглядами, идеями. Иное мнение высказывает известный исследователь сталинизма Тукер (Tucker, Stalin as Revolutionary, Tucker, Stalin in Power). Давая наиболее развёрнутый психологический портрет Сталина, Тукер пытается показать, что вождь сам в значительной степени сформировал то, что мы сегодня знаем под именем сталинизма. Такие авторы, как Левин, Абрамский, Харрис, Фитцпатрик, Скиллинг, и другие, достаточно объективно показали, как сталинские бюрократические учреждения влияли на решения, принимавшиеся на самом верху, а некоторые из исследователей даже оспаривают роль Сталина как единоличного "хозяина" страны.

Весьма интересна особняком стоящая работа Даниэля Бровера, через призму анализа которой преломляются - на местном, смоленском уровне, - генеральные тенденции, присущие сталинской тирании в целом (Daniel Brower, "Collectivized Agriculture in Smolensk: the Party, the Peasantry and the Crisis of 1932", Russian Review Nr. 2 (1977), pp. 151-66).

Победы над Бухариным и захвата единоличной власти Сталин добился в 50 лет. Именно с того момента его жизнь и деятельность освещена в бесчисленных книгах, исследованиях, публикациях. А между тем ключ к пониманию его личности, идей и представлений лежит в том, что было раньше. Из многочисленных исследований или первоисточников вырисовывается картина того, что Сталин не руководствовался чисто манипулятивными методами, меняя свои взгляды, как перчатки (что формально вроде имело место), но что за всеми его действиями стояла какая-то идеология. Какая же? Вот в чём вопрос.

Иными словами, этот диктатор не совсем "безыдейно" давил мнимых или реальных оппонентов своей единоличной власти, а руководствовался некой идейной системой.

К середине 1930-х годов заседания Политбюро правящей партии фактически прекратились, и власть переместилась из этого органа к сталинскому "ближнему кругу". Ставшие доступными мне и другим исследователям документы этого "ближнего круга" (письма, телеграммы, депеши, протоколы, и т.д.) показывают, что, если в начале 1930-х принадлежавшие к нему руководители могли вступать в спор со Сталиным, открыто высказывали свои мнения и идеи, то к концу 1930-х перечить Сталину никто не осмеливался; слово "вождя" стало законом.

Между тем, Сталин не просто "строил из себя" марксиста перед публикой, но пользовался марксистской терминологией даже в письмах к членам своего "ближнего круга", и даже в общении с родственниками и членами своей семьи. Такое "притворство" уже где-то "зашкаливает"; так и кажется, что тут не всё так просто. До конца своих дней Сталин изучал труды Маркса и его ближайших сподвижников. По сталинским трудам, замечаниям и даже по заметкам на полях книг ощущается, что Маркс так и остался для него величайшей загадкой. Сталин, возможно, с усилием пытался представить себе, с кем кооперировался бы Маркс, будь он жив в сталинскую эпоху: с Гитлером, Муссолини, с Черчиллем или Рузвельтом? Неужели генеральная линия мирового политического развития, с решающей ролью в ней мирового сионизма, ускользала от видения Сталина, который так до конца и не понял, что основной целью Маркса было не допустить этого? Или его марксистский лексикон, круг чтения и даже заметки на полях: очередная мистификация? В отличие от Лешека Колаковскего и Анджея Валицкого, мы не считаем, что сталинское извращение марксизма являлось отражением приспособления марксистского учения к сталинской личной диктатуре, имперским устремлениям, или (позже) к некоторым тенденциям русского национализма.

Нет, Сталин либо не понимал, либо не желал признавать, что учение Маркса направлено прежде всего против талмудической доктрины и её опоры в материальном мире: еврейского ростовщичества, финансового доминирования и жестокой эксплуатации трудового народа. Сталин не разобрался в том, что, по мысли Маркса, должно случиться после победы. (Либо не хотел победы по Марксу). Напротив, Сталин во многом представлял учение Маркса как ответ на притеснения евреев, и, в особенности, как протест против жалкой участи еврейской бедноты. Это выдаёт как направление сокровенных мыслей Сталина о своём собственном еврейском происхождении (он ведь не мог не знать, что на Кавказе первая часть его настоящей фамилии - "Джуга": означает "еврей", а вторая - "швили": "сын"), так и упоения идеей продолжения классовой борьбы уже после победы социализма "в одной отдельно взятой стране". Уже хотя бы по тому, что доктрина Троцкого о перманентной революции была ему не чужда, чувствуется, что Троцкого как идеолога и "разъяснителя" ему, после депортации оного, не хватало. Существует много указаний на то, что Сталин преклонялся перед Троцким-теоретиком, и уже потому вряд ли явился главным инициатором полного отстранения последнего от власти, последующей депортации и убийства.

Его "борьбу с троцкизмом и троцкистами" не следует понимать буквально, но лишь как предлог и антураж расправы с мнимыми или реальными противниками. На деле, никакой серьёзной драчки между сталинской и троцкистской кликой в 1930-х годах не наблюдалось. Как и Троцкий, Сталин придерживался намерения подстёгивать классовую борьбу даже в социалистическом обществе, и, как и Троцкий, видел предлог в её необходимости в забюрокрачивании советских учреждений, становившихся самостоятельной силой и выбивавших у верховной власти всё больше привилегий и всё меньше обязанностей.

С другой стороны, именно Сталин развернул Термидор либо содействовал ему, уничтожив положительные достижения революции. Именно он привёл страну назад, к феодализму, при том гораздо худшему, чем крепостное право в царской России. Параллельно со сталинским феодализмом возводилась огромная рабовладельческая империя, опрокинувшая страну в далёкое доантичное прошлое: как в фильме ужасов. Советские лозунги, революционная демагогия, ложь официальной советской терминологии и пропаганды при Сталине сделались шелухой, грубо сработанными декорациями, за фасадом которых скрывались звериные инстинкты и кровожадная ненасытность ставших хозяевами жизни хищников. Сюрреалистическая действительность сталинской эпохи - чудовищно жуткая, а её воплощение в повседневной деятельности советских лидеров, их выступлениях и акциях, ментальности людей сталинского времени, литературе, кинематографе, и т.д.: затхлое, ненатуральное, механическое.

Сталин жил в им же созданном виртуальном мире, уделяя колоссально много времени (для политического руководителя, тем более для диктатора) советскому кинематографу. Кино как самый популистский жанр, и, одновременно, как самое виртуальное искусство, подменяющее реальность мнимой реальностью, отвечало его оккультной, сатанинской натуре. Он работал с режиссёрами, актёрами, сценаристами, операторами, пытался объяснить и показать, как воплотить "в плёнке" его представления, идеи и видения. Показательные процессы 1930-х годов, как сегодня исчерпывающе подтверждается архивами, целиком и полностью ставились самим Сталиным в качестве грандиозных кровавых (+кровожадных) спектаклей. Диктатор вникал во все самые мельчайшие детали-подробности этих палаческих постановок, на всех их этапах. Так же, как в загнивающей Римской империи, где плебс требовал "хлеба и зрелищ", в сатанинской сталинской империи выживал тот, чьи чувства и запросы требовали того же. Кровавые бои гладиаторов и площадные принародные казни заменялись в сталинской империи показательными процессами и принародно оглашаемыми смертными приговорами. Обращение к самым низменным, животным инстинктам народных толп через палаческие оргии показательных процессов было далеко не случайно.

Превращаемые в лагерных рабов, в "человеческую пыль" ГУЛАГа, или влачащие жалкое существование на мнимой "свободе" вне лагерных стен, угнетённые народы России получали возможность насладиться муками своих недавних палачей, что сами попадали под гильотину сталинских репрессий. Всё животное, мстительно-злобное получало выход, и тот страшный лицедей (Сталин), дававший его, явно получал от этого наслаждение. Некоторая компенсация за унижения, жалкое существование, бесправие и безнадежность предотвращала и социальные взрывы, в качестве козлов отпущения бросая на съедение толпам недавних палачей (исполнителей воли Сталина). На этих козлов отпущения списывалась вина за народные страдания, лишения и беды. Всё сталинское правление было широкомасштабным фарсом, сатанинской клоунадой в духе чёрного юмора.

В свою очередь, весь стиль правления Гитлера также был грандиозным фарсом, со сценографией марширующих толп и лицедействующим ораторством самого Гитлера. Всё это, как и сталинские кровавые представления, делалось по образцам древнеримской династии Юлиев, схоластической инквизиторской демагогии и Великой Французской Революции. И Гитлер, как и Сталин, усиленно "опекал" кинематограф, и его роль в постановке и съёмках таких монументальных цветных фильмов, как "Олимпия", неоспорима. В моём электронном архиве имеются десятки фотографий Гитлера, сделанные в рамках его позирования известным фотографам в "домашней обстановке". Этому позированию в качестве "фотомодели" Гитлер также уделял "подозрительно" много времени.

Как утверждает Авторханов, Сталин, ещё как Сосо Джугашвили, в своём семинаристском сочинении глубоко вник в политическую психологию Юлия Цезаря и в истоки его гибели. Гитлер, в свою очередь, также усиленно интересовался историей династии Юлиев, особенно жизнью Цезаря и Нерона. Как и Сталина, Гитлера привлекала история инквизиции и ордена иезуитов.

Такими психотическими личностями, как Гитлер и Сталин, было крайне удобно манипулировать "извне", из-за пределов их диктаторской власти. Что, разумеется, использовали те, что стояли "над схваткой".

В своём исследовании о раннем периоде жизни Сталина Альфред Рибер (Alfred J. Rieber) убедительно доказал (с привлечением подлинных документов), что "отец народов" бессовестно лгал о своих годах жизни в Гори, Батуми, Тифлисе (Тбилиси), Ереване и Баку.

Утверждения Сталина и "воспоминания" его апологетов (написанные под диктовку НКВД) о том, что он "сразу же" - в 15 или 16 - лет пришёл к марксизму: ложь. На самом деле он пришёл к марксизму кружным, окольным путём, через романтическое "обожествление" социального бандитизма (грузинских Робин-Гудов) и народовольничество. Утверждения о том, что он был исключён из духовной семинарии за революционную деятельность: ложь (в подлинник реестра семинарии внесена запись о том, что Сталин сам ушёл из неё после того, как, по неизвестной причине, не явился на экзамен). То, что Сталин дебютировал марксистскими статьями в нелегальных изданиях: ложь. На самом деле, он (как и Гитлер, начинавший романтическим художником и поэтом) дебютировал со своей романтической поэзией на грузинском языке в официальных журналах "Иверия" и "Квали". Подобных фактов великое множество.

Но зачем Сталину вообще нужно было искажать сведения о раннем периоде своей жизни? Неужели из напыщённого тщеславия? Или его подстёгивали идеологические причины? Зачем, так же, как Гитлер (как и Сталин, учившийся в церковном учебном заведении, вполне сопоставимом по оказанному влиянию со сталинской семинарией), он затирал всякие следы, ведущие к его подлинному прошлому? И тут вполне уместно допущение: Сталин сознательно уводил предполагаемых расследователей к подсовываемой версии о том, что лгал из-за напыщенности и тщеславия. Но что, если искажением собственного прошлого он занимался не по причине приписываемых себе заслуг перед революционным движением, а по какой-то иной, гораздо более веской причине?

Наиболее серьёзные и профессиональные исследователи деятельности И. В. Джугашвили (Сталина) доказали, что для лжи Сталина по поводу его собственного прошло имела не одна причина, а целый набор, даже целая система причин.

1. Сталин был агентом царской охранки. Об этом свидетельствует ряд косвенных доказательств и фактов. Но, даже если принять за верное утверждение некоторых исследователей о том, что Сталин, дескать, не был агентом охранки, но сам вербовал жандармов для передачи подпольщикам секретных сведений из полиции, и сам их "вёл" (работал с ними), он мог через этих своих агентов в полиции сдавать конкурентов-революционеров, чтобы самому становиться на их место в партийной иерархии. То, что Сталин сдавал властям своих конкурентов и противников из числе революционеров-подпольщиков, становится совершенно очевидным в ходе изучения этой проблемы, о чём мы подробно поговорим дальше.

2. Сталин был ставленников мирового еврейского экстремизма, и, в частности, мирового сионистского движения, и напрямую спонсировался баронами Ротшильдами и английской разведкой. Эти вполне обоснованные подозрения о связях Иосифа Виссарионовича с Ротшильдами, на заводы которых Сталин ещё в Батуме (Батуми) отправлялся в качестве революционного пропагандиста, работника, и даже посредника в переговорах между рабочими и заводской администрацией, получают документальные и фактологические подтверждения в ходе тщательного изучения этого вопроса. Точно известно, что, "только сойдя с поезда", Сталин пожелал встретиться с работниками именно ротшильдовского завода. Документы, факты и свидетельства неопровержимо указывают на то, что Сталин получал от Ротшильдов, через их управляющих, инженеров и других высокооплачиваемых работников, а также от других еврейских сионистов-промышленников, очень большие суммы денег.

3. Сталин был крупным мошенником, вором и уголовником, ещё до своей вовлечённости в революционное движение специализировавшимся на сбыте краденного, добытого уголовниками в ходе грабежей и налётов, и т.п., и, в частности, занимался кражей и продажей редких книг, имевших огромную ценность. Не случайно в ходе своей деятельности в роли революционера-подпольщика именно Сталин поддерживал неблаговидные связи с бандитом-налётчиком А. С. Тер-Петросяном по кличке Камо. Тер-Петросян (который происходил, как и Сталин, из Гори) занимался вооружённым ограблением банков для пополнения партийной "копилки" большевиков. Награбленное большевики принимали (деньги не пахнут!), но бандита, тем не менее, брезгливо сторонились. Тесная связь Сталина с Тер-Петросяном вызвала своего рода "бурю в стакане воды" в социал-демократической партии. Якшание Сталина (Джугашвили) с Камо на первом этапе оправдывалось сталинскими апологетами "интересом к печатному станку" (после попыток печатать листовки на примитивном гектографе). Камо (Тер-Петросян) "с закрытыми глазами" мог собрать из частей печатный станок.

4. До революции именно Сталин был партийным "банкиром", хранителем партийного "общака", из которого присвоил огромные деньги и ценности для своих собственных карьеристских нужд.

5. Еврейское происхождение И. В. Джугашвили (Сталина), которое скрывали его родители и которое ("по наследству") скрывал и он сам, чтобы пользоваться преимуществом получения поддержки как от еврейского "кагала", так и от христианских кругов. Типично стремление "криптоевреев" (тайных евреев) к получению священнического сана.

Имелся и целый ряд других причин.

Странно уже то, что, выпускник духовного (церковного) училища и воспитанник духовной семинарии, И. В. Джугашвили слишком сильно напоминал еврея.

И на поздних фотографиях он выглядит как "типичный" еврей, а в молодости его неоднократно принимали за еврея. Свой знаменитый шарф с пёстрой каймой Сталин носил так, как евреи носят так называемый "талит гадоль". Об этом существует много свидетельств. В характерном длинном пальто, "до верхнего края носков", в упомянутом выше шарфе, и в характерной шляпе с прямыми полями Сталин издали выглядел абсолютно так же, как типичный религиозный еврейский ортодокс.

(Напомним о том, что и Гитлер жил в Вене в филантропических хостелях для бедных еврейских студентов, одевался как еврей, говорил на еврейском немецком диалекте идиш, питался в дешёвых или бесплатных еврейских столовках, а его сестра позже стала администратором кошерной (!) еврейской столовой).

Во время моего 2-х-месячного пребывания в Грузии в начале 1970-х годов, меня опекала и проявляла ко мне интерес вся грузинская элита, включая кланы Джапаридзе, Шаликашвили, Сванидзе, Чавчавадзе, Церетели, Чхеидзе, Эристави, и др. Если речь заходила о Сталине, большинство представителей грузинской интеллектуальной и родовой знати высказывали убеждение, что вождь не пылал любовью к своей родной земле, или даже наоборот: ненавидел её. Почти все считали, что Сталин не был грузином, но, скорее, осетином или евреем. Производившие впечатление наиболее осведомлённых, как один, утверждали, что Сталин был евреем.

Эта убеждённость касалась не только его еврейства по линии отца, Джугашвили, но и по линии матери, которая, по мнению потомков бывших аристократических кланов, была внучкой еврейки и одного из представителей известных грузинских княжеских родов. К сожалению, я не запомнил, о каком именно княжеском роде шла речь.

За таким устоявшимся (в то время) мнением представителей привилегированной потомственной интеллектуальной элиты родины Сталина что-то должно стоять.

Один из самых блестящих специалистов по Сталину и сталинизму, профессор-историк Александр Владимирович Островский, убедительно доказал, что отец Сосо Джугашвили происходил из осетин, предки которых, надо полагать (продолжая линию Александра Владимировича), в свою очередь, происходили от людей магометанской или иудейской веры, принявших христианство. Усилия самого Сталина и его близких родственников (не исключено: по заданию Иосифа Виссарионовича), пытавшихся акцентировать версию, по которой фамилия клана когда-то звучала как Джогошвили и была связана с пастушеством, выдают Сталина с головой.

Его мать тоже была либо из осетин, либо (что вполне вероятно) из евреев. Её отец известен как Глах Геладзе, по ряду данных - бывший крепостной, хотя это неоднократно подвергалось сомнению. Матерью - Мелания Хомезурашвили. По свидетельству моих грузинских знакомых, фамилии Геладзе и Хомезурашвили могли носить крещёные евреи. Она приходилась дальней родственницей князьям Алхазовым и князьям Эристави. В семьях Алхазовых и Эристави детям давали "слишком" уж "библейские" имена: Моше, Лазарь, Давид, Соломон, Яков, Иосиф, и т.д. Это отражает как "странное", "почти старозаветное" грузинское христианство, подчёркивающее свою реальную или мнимую древность и связь с ветхозаветной иудейской традицией, так и предположение о том, что значительная часть грузинских аристократических кланов имела родство с евреями. И, наконец, эта особенность отражает невозможность отличия представителей грузинской аристократии от иудеев по даваемых её представителям именам.

Гитлер происходил от незаконнорожденного отца, что в ту эпоху было несмываемым клеймом и влекло за собой целый ряд известных последствий. Но и Сталин, хоть и родился от замужней матери, должен был тем или иным образом реагировать на слухи о том, что он ребёнок от внебрачной связи. В патриархальной Грузии это было гораздо ужасней, чем в Австрии времён Гитлера.

Известного белорусского писателя Алеся Адамовича постоянно снабжали то эксклюзивными фальшивками (об этом - дальше), то эксклюзивными фактами о жизни Сталина. В повести этого писателя "Каратели" (см. главу "Дублёр") выстраиваются в ряд действительно имевшие место легенды о рождении Сасо Джугашвили: приезд императора Александра III в Тифлис, во дворец наместника на Кавказе, где работала 16-летняя служанка, которую "внезапно сплавили в глухое Гори и поспешно выдали "замуж за незаметного осетина-сапожника" (Джугашвили); связь уже замужней или ещё незамужней Екатерины с легендарным путешественником, исследователем Центральной Азии М. Н. Пржевальским; с фабрикантом Адельхановым из Тифлиса, или торговцем вина из Гори Эгнатошвили, или еврейским купцом Первой Гильдии Моисеем Соломоновичем Эльдером.

По другой легенде (пересказанной французским писателем Эммануэлем Карером в качестве современных Сталину слухов), вождь народов был незаконнорожденным сыном одного из баронов Ротшильдов.

Самая устойчивая и поддерживаемая версия (легенда или нет) о тайне рождения отца Гитлера гласит, что он был незаконнорожденным сыном Натана Меера Ротшильда.

Последней попыткой судьбы "приковать его цепями" к духовной или учительской деятельности стала вписанная в свидетельство из семинарии задолженность духовным ведомствам в сумме 680 рублей. В то время эта сумма равнялась примерно годовой зарплате рядового служащего. Разумеется, собрать такой огромный капитал безденежному недоучившемуся семинаристу возможно было только в мечтах. И. В. Джугашвили обязан был вернуть долг в том случае, если не определит себя на работу по линии духовного, либо учительского ведомства. На такую должность он вполне мог устроиться, прояви желание. Но ведь смирение, тяжёлый учительский труд, скромное положение помощника священника или преподавателя системы народного образования его не привлекали. Революционный "гоп-стоп", вольная жизнь без определённых занятий: вот что манило его. Поразительно, что и Гитлер, в свою очередь, сделался человеком без определённых занятий. При этом, как только рисование начало превращаться в определённое занятие, и появились заказчики, агенты и клиентура, Гитлер покончил с ним, и, если раньше скрывался от призыва на военную службу, то теперь добровольно отправился на фронт. Это обрисовывает авантюрную натуру как Сталина, так и Гитлера, их тягу к приключениям, изменению статуса и уклонению от рутинных дел и обязанностей.

Э. С. Радзинский считает установленным фактом то, что Екатерина Г. Джугашвили, мать Сталина, устроилась работать "в домах богатых (...) евреев, куда рекомендовала её подруга Хана".

Фактически Сталин, как и Гитлер, рано остался сиротой (без отца), что в равной мере наложило на обоих пожизненную печать.

Как и Гитлер, Сталин достаточно долго (целых 4 года) жил в религиозном интернате. Имеются в виду его годы учёбы в духовной семинарии. Как и на Гитлера, это наложило на Сталина пожизненный отпечаток.

Покинув Грузию в возрасте 22-х лет, Сталин-Кобо-Джугашвили так и остался "ни русским, ни грузином", что ближе всего ассоциировало его с евреями. Занимаемый им в дальнейшем (с 1918 по 1922 год) пост комиссара революционного правительства по национальному вопросу как нельзя лучше соответствовал "безнациональной" натуре Сталина-Джугашвили. Его психология: это психология типичного азиатского или ближневосточного кочевника-завоевателя, какими рисует еврейская Библия (Тора) еврейских праотцев. У кочевника нет реальной национальной идентичности. Это либо монголо-татар, либо гунн (германо-азиат), либо кто-то ещё: всегда "через чёрточку". Подлинный еврей: всегда кочевник, всегда "через чёрточку".

То же можно сказать и о Гитлере. Никто не депортировал, не выгонял молодого Адольфа из родных пенатов, и, тем не менее, он, по собственной воле, покинул родину, чтобы скитаться по миру, не имея ярко-выраженной идентичности. Его показной немецкий национализм: не из-за ли отсутствия или кризиса идентичности?

И ещё одна особенность: биография "подлинного" еврея, будь то Ахад-ха-Ам, Арлозоров, или Вейцман: всегда фальсифицирована. Не случайно и биография Гитлера, и биография Сталина подверглись чуть ли не полной фальсификации. Значит, обоим было что скрывать!

Вот что замечает в своей книге честный и серьёзный исследователь, профессор Александр Владимирович Островский (книга "Кто стоял за спиной Сталина?"):

"Но невольно возникают вопросы. Если И. В. Сталина арестовывали 8 раз, почему в "Краткой биографии" были названы тольґко 6 его арестов (5 апреля 1902 г., 25 марта 1908 г., 23 марта 1910 г., 9 сентября 1911 г., 22 апреля 1912 г. и 23 февраля 1913 г.)?

Если И. В. Сталин побывал в ссылке 7 раз, почему фигурировало только 6 ссылок (1903ґ1904, 1908-ґ1909, 1910ґ-1911, 1911-ґ1912, и 1913ґ-1917)?

Если на его счету значилось 6 побегов, поґчему были указаны только 5 (5 января 1904 г., 24 июня 1909 г., конец лета 1911 г., 29 февраля 1912 г. и 1 сентября 1912 г.)?" (...)

"Поэтому в 1947 r. при подготовке 2-го издания количество арестов было сокращено до 7, ссылок до 6, поґбегов до 5".

"Никто не мог знать революционное прошлое И. В. Сталина лучше его самого. Что же писал об этом он в своих многочисленґных автобиографических анкетах? Одна из них была заполнена им как участником IV Всеукраинской конференции КП(б) в марте 1920".

"Арестовывался с 1902 г. 8 раз (до 1913), был в ссылке 7 раз, бежал 6 раз".

"11 декабря 1920 г. И. В. Сталин заполнил анкету, предлоґженную ему редакцией шведской социал-демократической газеты "Folkets Dagblad Politiken". В ней на тот же самый вопрос дан (...) иной ответ":

"Арестовывался 7 раз, высылался (в Ирґкутскую губернию], Нарымский край, Туруханский край и пр.) 6 раз, убегал из ссылки 5 раз. В общей сложности провел в тюрьме 7 лет".

"В декабре 1922 г. И. В. Сталин заполнил еще одну анкету (...):

"По какому делу привлекался:

1) По делу о Батумском и Тифґлисском комитетах РСДРП, там же о батумской демонстрации ґ 1902 г., Батум, Кутаис;
2) Дело о Бакинском комитете РСДРП ґ1908 г., Баку;
3) Дело о Бакинском комитете РСДРП ґ 1910 г., Баґку;
4) по делу ЦК РСДРП ґ 1911 г., Петербург;
5) то же ґ 1912 г., Петербург;
6) то же ґ 1913 г., Петербург".

"Оказывается, в определении количества арестов, ссыґлок и побегов испытывали затруднения не только авторы этой книґги, но и сам ее герой".

"Если после ареста 1910 r. он был выслан в Сольвычегодск на пять лет, а в 1911 г. бежал, то почему, схваченный снова в том же году, не был возвращен в Сольвычегодск для отбывания остававшихся четырех лет, а получил возможность поселиться в Вологде и срок ссылки оказался сокращенным до трех лет?".

В самом первом биографическом очерке о Сталине, составленном Георгием Леонтьевичем Шидловским, автор "обратил внимание на то, что оба эти дела были возбуждены в разное время и что первое из них "было прекращено изґ-за отсутствия улик". (...) "...для чего понадобилось И. В. Сталину скрывать это и с этой целью совмещать оба следґствия".

Шидловский обратил внимание и на то, что в первую сольвычегодскую ссылку Сталин был отправлен не на 3, а на 2 года. "Получается, что, не отбыв в первой ссылке даже года из трех назначенных ему лет, он получил второй срок, который был меньше не отбытого срока первой ссылки".

Вскоре, по поручению МК РКП(б), издаётся брошюра сведений о 12-ти членах Политбюро ЦК РКП(б) "Двенадцать биографий". (Составлена Борисом Волиным). В разделе о Сталине "почти без изменений воспроизводилась версия, нашедшая отражение в его ответах на анкету 1922 г.".

"Если "Материалы для биографического словаря" имели небольшой тираж, всего 5 тыс. экз., то тираж "Двенадцати биографий" составлял 20 тыс. В 1924 г. они были дважды переизданы. В 1925 г. появились их четвертое и пятое издания. Тогда же вышла в свет брошюра, содержавшая биограґфии руководителей советского государства, среди которых фигурировал и Сталин".

"В 1925 г. грузинский Истпарт опубликовал брошюру С. Талакґвадзе "К истории Коммунистической партии Грузии", в которой не только приводились некоторые неизвестные до этого факты из биографии вождя, но и с возмущением сообщалось, что в своей борьбе против большевиков меньшевики дошли до того, что в 1905 r. объявили И. В. Сталина "агентом правительства, шпикомґ-провокатором".

23 декабря 1925 г. "центральный орган Заґкавказского Краевого Комитета ВКП(б) "Заря Востока" под рубрикой "Двадцатилетие революции 1905 г." опубликовал первые архивные документы о революционном прошлом вождя. Это было его письмо, адресованное 24 января 1911 r. из Сольвычегодска в Москву, в котором он характеризовал борьбу В. И. Ленина с "отзоґвистами" как "бурю в стакане воды". И письмо начальника Тифґлисского охранного отделения "ротмистра Карпова", в котором сообщалось, что И. В. Джугашвили "в 1905 г. был арестован и беґжал из тюрьмы".

1 февраля 1927 г. редакция "Энциклопедиґческого словаря Русского библиографического института братьев А. и И. Гpaнaт" сообщила И. В. Сталину о намерении переиздать биографический очерк Л. Шидловского.

Подготовил новую биографию вождя Иван Павлович Товстуха, работавший сперва в секретариате Сталина, а позже в аппарате ЦК.

"И. П. Товстуха устранил причины ареста И. В. Сталина в 1902 г., в результате чего исчез факт привлечения его обвиґняемым по двум разным делам, повторил утверждение о трехлетґнем сроке первой сольвычегодской ссылки 1908 г., начиная с ареста 1910 г., вообще исключил упоминание о сроках ссылок, а вопрос об аресте и побеге 1905 r. обошел стороной".

21 декабря 1929 г., на 50-летие Сталина, "Заря Востока" и "Бакинский рабочий" опубликовали документы, из которых явствовало, что в 1903 г. полиция на протяжении почти двух месяцев не могла найти арестованного ещё в 1902 г. И. В. Сталина для того, чтобы отправить его в Сибирь. Обнародованные документы свидетельствовали также, что в 1908 г. он был приговорен к высылке в Сольвычегодск всеґ-таки не на три, а на два года. Из этих же документов следовало, что хотя в 1910 г. жандармы ходатайствовали об отправке И. В. Сталина в Сибирь на пять лет, однако его возвратили в Сольвычегодск для отбывания прежнего срока. А поскольку срок истекал летом 1911 г., версия о его третьем побеге приобретала сомнительный характер. В подборку опубликованных материалов вошла также фоґтография И. В. Джугашвили из архива Бакинского губернского жандармского управления (ГЖУ), под которой значилось, что она относится к 1905 г. Данная публикация означала, что утверждение "ротмистра Карпова" об аресте и побеге И. В. Сталина в 1905 г. ґ это реальный факт, скрываемый вождем и его первыми биографами".

В связи с тем, что "В январе-ґфеврале 1934 г. с трибуны XVII съезда ВКП(б) было заґ явлено, что период после смерти В. И. Ленина войдет в историю парґтии как "эпоха Сталина", начался новый пересмотр сталинской биографии.

Директор ИМЭЛ Н. И. Адоратский, Е. Ярославский и уже упомянутый И. П. Товстуха были "назначены" в "новые биографы" Сталина, но все трое отшатнулись и отказались (тут: не только по материалам А. Островского, но и по другим источникам), как будто биография вождя была миной, дотронься до которой: и взорвёшься.

И тогда щекотливое дело сталинской биографии было поручено первому секретарю Закавказского крайкома ВКП(б) Лаврентию Павловичу Берия "со товарищи". Но что такого было в биографии "великого вождя", если для сглаживания противоречий и "тёмных пятен" потребовалось вмешательство профессионального шпиона и работника спецслужб (Берия начинал свою карьеру с работы на английскую разведку, которая и тогда, и по сей день считается лучшей в мире).

"В 1936 г. Архангельский крайком ВКП(б) подготовил к печати сборник архивных материалов "И. В. Сталин в царской ссылке на Севере". Он уже был набран, сверстан, но так и остался неизданґным". Подлинные документы "не вписались" в официальную версию биографии вождя. ("В частности, из них явствовало, что 6 июля 1911 г. И. В. Сталин покинул Сольвычегодск не потому, что бежал, а поґтому, что закончился срок ссылки").

"В том же 1936 г. грузинский филиал ИМЭЛ издал сборник BOCґ поминаний "Рассказы старых рабочих о великом вожде". Среди других иллюстраций в него была включена фотография, под котоґрой значилось: "Фото тов. Сталина (1900 год), найденное в архиве Тифлисского жандармского управления". С таким же комментариґем эта фотография в 1937 г. появилась на страницах сборника "Баґтумская демонстрация 1902 г.", а в 1939 г. ґ в юбилейном альбоме "Сталин". Позднее, в 1947 r., на этот раз без всяких пояснений, она украсила второе издание его "Краткой биографии".

"Поскольку жандармские управления производили фотографирование только при арестах, появление данной фотографии с поґдобной датировкой по сути дела означало признание того, что перґвый арест И. В. Сталина имел место не в 1902 г., как это писалось официально и как утверждал он сам, а в 1900 г.".

В сборнике "Батумская демонстрация 1902 г." представлено и "донесение начальника Тифлисского розыскного отделения В. Н. Лаврова в Департамент полиции от 9 февраля 1903 r., в котором сообщалось, что в Батумской организации РСДРП видную роль играет "находящийся под особым надзором полиции" и. В. Джугашвили, известный в партийных кругах под кличкой Чопур, т. е. Рябой".

Таким образом, в начале 1903 г. Джугашвили находился не в тюрьме (как он и его подневольные биографы утверждали), а на воле.

В том же сборнике приведены воспоминания батумского ґрабочего Доментия Вадачкория, рассказавшего о том, что в 1904 r. "перед побегом тов. Сосо сфабриковал удостоверение на имя агента при одном из сибирских исправников".

"И на меня, ґ- сказал как-то Сталин Н. С. Хрущеву,ґ есть показаґния, что я тоже имею какое-то темное пятно в своей революционной биографии".

"Поясню, о чем шла речь, ґ- рассказывал Хрущев. - Тогда, хоть и глухо, но бродили всеґтаки слухи, что Сталин сотрудничал в староеґ время с царской охранкой и что его побеги из тюрем (а он предґпринял несколько побегов) были подстроены сверху, потому что невозможно было сделать столько удачных побегов. Сталин не уточнял, на что намекал, когда разговаривал со мной, но я полаґгаю, что эти слухи до него как-то доходили. Он мне о них не сказал, а просто заявил, что чекисты сами подбрасывают фальшивые материалыґ".

"Имеются сведения, что когда 7 апреля 1939 r. арестовали бывґшего наркома внутренних дел СССР Н. И. Ежова, то во время обыґска в его сейфе обнаружили какиеґ-то документы, которые бросали тень на революционное прошлое вождя".

"Когда "Маленков распорядился вскрыть сейф Ежова", читаем мы в воспоминаниях сына г. М. Маленкова, "там были найдены личные дела, заведенные Ежовым на многих членов ЦК, в том чисґле на Маленкова и даже на самого Сталина. В компромате на Сталина хранилась записка одного старого большевика, в которой высказывалось подозрение о связи Сталина с царской охранкой".

В 1939 г., в связи с 60-летием И. В. Сталина, "ИМЭЛ подготовил новый вариант его жизнеописания, который появился в печати в конце 1939 г. под названием "Иосиф Виссарионович Сталин: Краткая биография".

"Удалось обнаружить корректурный экземпляр этого издания, в котором после упоминания ареста 5 апреля 1902 r. и побега 5 янваґря 1904 r. утверждалось, что в последующем И. В. Сталин был арестован 5 раз, находился в ссылке 5 раз и бежал 4 раза".

После резкого возражения Е. Ярославского, первоначальный текст изменили, "и на свет поґявились те самые слова о 8 арестах, 7 ссылках и 6 побегах...".

С 28 января 1940 г. из сектора Ленина ИМЭЛ выделил Кабинет произведений И. В. Сталина, организовал специальный комитет, и стал собирать все архивные документы, изданные произведения вождя, и прочие материалы, и приступил к подготовке Собрания сочинений И. В. Сталина. К декабрю 1944 г. были подготовлены макеты 2-х первых томов, изданных в 1946 г. В связи с работой над собранием сочинений Сталина, оформлялась - в качестве приложения - хроника его жизни и деятельности, с "расширенной", "научной" биографией (одних лишь дат набралось свыше 6 тыс.).

"Но "скромность" вождя победила и на этот раз. Его "научная биография" так и не появилась. Вместо этого в 1947 r. увидело свет второе, перераґботанное издание "Краткой биографии".

"И. В. Сталин собственноручно внес в свою биографию некоторые дополнения и изменения, в частности, количество арестов сократил с 8 до 7, ссылок ґс 7 до 6, побегов ґ6 до 5. Других изменений в хронику арестов, ссылок и побегов он не внес, а поэтому несоответствие между общими цифрами и конкретными датами на этот счет, приводимыми в "Краткой биографии", сохранилось".

После смерти Сталина в 1953 г. сектор его произведений - закрыт, доступ к собранному фонду документов - закрыт, многие архивы уничтожены.

И тут мы вправе задать себе один крайне важный вопрос. Если в СССР публикации правдивых сведений о Сталине пресекалась цензурой, политическим надзором и самим вождём, то почему никакие серьёзные разоблачения так (по сей день!) и не появились за границей? И кто стоял за сталинской цензурой на Западе?

Позволим себе не согласиться с утверждениями о том, что, мол, за рубежом "не было доступа к архивам", или "не имелось сведений или воспоминаний". Если бы политические силы за пределами СССР поставили себе целью полную дискредитацию советского вождя, они (можно не сомневаться) добились бы этой цели. Одна лишь английская разведка чего стоит! Это ведь очень серьёзная организация. И, будь у неё сильная заинтересованность в том, весь компромат, что циркулировал на Сталина внутри СССР, вскоре оказался бы и в её распоряжении. (Можно не сомневаться в том, что он и был в её распоряжении, но кто-то приказал не давать ему ходу). Но и спецслужбы гитлеровской Германии обладали весьма серьёзными возможностями, почему же они не прибегли к полной дискредитации советского фюрера? Тем более что между двумя империями, сталинской и гитлеровской, шла война не на жизнь, а на смерть.

Наоборот, именно на Западе предпринимали всё возможное, чтобы спасти Сталина от политического краха.

До недавнего времени меня не особенно интересовала биографией Сталина. И только теперь, когда стала складываться интересная мозаика, на память пришли слова, сказанные мне в Париже Борисом Георгиевичем Миллером, родственником легендарного генерала Миллера, похищенного из Парижа НКВД. Узнав о моей исторической симпатии к Временному Правительству, Борис Георгиевич заметил, что разницы между "временными" и большевиками для России не было никакой, и что Керенский тайно поддерживал Сталина. А ведь Миллер был исключительно осведомлённым человеком. О том, что "политический труп" Сталина активно "выхаживали на Западе", говорил мне и Владимир Батшев, тоже очень осведомлённый человек, автор многотомного исследования о генерале Власове.

Действительно, с целью дискредитировать не Сталина, а, наоборот, его оппонентов, именно на Западе была сфабрикована фальшивка о сотрудничестве Иосифа Виссарионовича с царской охранкой. Именно эмигрантская газета "Дни", издаваемая в Париже под редакцией А. Ф. Керенского, в октябре 1929 г. одной из первых поместила заметку о том, что "лидеры "правой оппозиции" М. П. Томский и Н. А. Угланов располагали документами, компрометирующими революционную карьеру И. В. Сталина". А "в январе 1931 г. тот же корреспонґдент газеты "Дни" вновь сообщил о циркулирующих в Москве слуґхах относительно прошлого Сталина", причем "в сообщении говорилось, что Феликс Дзержинский, основатель ЧК, перед самой смертью получил в свое распоряжение документы, доказывавшие, что Сталин был шпионом охранки, и передал их Томскому. Поґследний, в свою очередь, дал их на хранение Ворошилову".

По нашим сведениям, не позже марта 1931 (того же) года возникли слухи о так называемом "письме Ерёмина", но только в 1936-1937 годах он материализовался в рамках попыток продать этот документ японцам (видимо, через дальневосточный Китай), и немцам (через болгарское бюро Розенберга). В связи с этой фальшивкой, всплывают названия 2-х организаций ґ- "Братства русской правды" (Прибалтика) и "Союза русских фашистов" (Дальний Восток). Японские спецслужбы без особого труда опознали подделку. "Немцы же обратились за консульґтацией к секретарю НТС (Народно-трудового Союза), г-ну М. А. Георгиевскому, который также установил источник фальґшивки".

Тем не менее, эта фабрикация через много лет получает вторую жизнь: кто-то снабдил ею ("подставил") в 1956 году гражданку США Александру Львовну Толстую (дочь Л. Н. Толстого), а в 1988 г. - известного белорусского писателя Алеся Адамовича (упоминавшегося выше), опубликовавшего её в качестве доказательства сотрудничества Сталина с охранкой.

Что касается подлинных документов связи Сталина с царской охранкой (если таковые были), то некие глобальные силы позаботились об их уничтожении либо сокрытии.

Случайно ли первыми, кто получил доступ к царским архивам Департамента Полиции оказались 2 человека еврейского и немецкого происхождения: инженер Моисей Абрамович Метт и присяжный поверенный Борис Германович Кнатц? Кроме этих двоих, доступ к архиву получила группа масонов ("Показательно, что А. Ф. Керенский, Н. А. Котляревский, Н. К. Муравьев, С. Д. Урусов и П. Е. Щеголев фигурируют в спиґсках лиц, принадлежавших или же подозреваемых в принадлежноґсти к масонству"). Случайно ли брат Б. Г. Кнатца, Евrений Германович, в том же, 1917-м году, занимал пост директора завода Людвиг Нобель? (Весь Петроград, 1917 г. с. 319). Случайно ли предприятия Нобеля, и, в частности, в Батуме и Баку (где жил Сталин), обычно находились бок о бок с предприятиями Ротшильдов?

В Тифлисе жандармы узнали об успехе Февральского переворота раньше, чем новая власть распорядилась о захвате отделения департамента, и успели унести с собой либо уничтожить архивы наиболее секретных или важных документов. В Баку жандармские ротмистры также унесли с собой наиболее важные файлы, и, в частности, списки секретных агентов. В гражданскую войну, с 1918 по весну 1921 г. бушевавшую и на Кавказе, огромная часть документов Департамента Полиции была уничтожена или утрачена.

В Вологде, куда ссылали Сталина, архивы полиции должны были полностью сохраниться. В Красноярске полицейские архивы тоже должны были сохраниться. В Енисейске архив полиции поначалу был передан новой власти в основном в достаточно полном виде, но во время Гражданской войны ряд документов пропал. Многие архивы царской полиции были захвачены Белой армией, однако, странное дело: белогвардейцы воспользовались этим лишь в ничтожной степени. Они не обнародовали никаких серьёзных порочащих сведений (это не обязательно должны были быть связи с царской охранкой) даже о своих главных врагах. А ведь в архивах полиции несомненно было всякое.

С 1925 г. сбором, фильтрацией и уничтожением документов, связанных с его деятельностью, занялся сам И. В. Сталин. С этой целью, 2 января 1925 вождь направляет письмо сотруднику грузинского отделенияґ Истпарта Севастию Талаквадзе, а вскоре поручает выявлять и изымать связанные с его биографией документы уже упомянутому И. П. Товстухе. Тот рассылает письма ведущим архивным работникам связанной с интересами Сталина области: 8 марта 1927 Н. И. Aдopaтскoму, одному из руководителей Центрального Архивного управлеґния СССР; секретарю Закавказского крайкома ВКП(б) Сефу; Геворку Аветисяну, в Закавказский крайком ВКП(б); 10 апреля 1931 г. зав. Истпартом Закавказья Измайлову; зав. Грузинским Истпартом Готосладзе; и др.

Подобной же деятельностью по "ликвидации" своих биографических сведений и документов, связанных с его жизнью и деятельностью, занимался в 1930-е годы и Гитлер. Письма Гитлера местным нацистским руководителям, и, по его поручению, письма вовлечённым в эту деятельность лиц архивным работникам и прочим лицам: как будто калька со сталинских. Целые населённые пункты, связанные с детством и отрочеством Гитлера и его ближайшими родственниками, вместе с кладбищами, где покоились его предки, были, по личному ходатайству фюрера, буквально стёрты с лица земли. (См. 4-ю книгу этой работы: Адольф Гитлер).

"29 августа 1936 г. Восточносибирское краевое архивное управґление направило в ЦАУ партию выявленных документов об И. В. Сталине. Однако обещанных фотокопий взамен этого, по всей видимости, не получило" (А. В. Островский, Кто стоял за спиной Сталина? стр. 55).

"Сохранился (...) отчет о командировке из Баку в Тифлис заведующего музеем Беленького, в котором сообщалось об обнаружении четырех дел, на обложке которых фигурировала фаґмилия Джугашвили. Далее отмечалось: "По словам работника гocґархива Грузии и Института им. Сталина, тов. Сеф взял большое количество материалов из госархива и Музея, не оставив никаких копий". (Там же, стр. 54)

"21 февраля 1932 r. И. П. Товстуха разослал сразу в несколько адресов письмо, в котором просил проґизвести просмотр газет и архивов с целью выявления материалов об и. В. Сталине, причем специально подчеркивалось, что эта работа должна быть проведена так, чтобы не привлекать к себе внимания". (Там же, стр. 55)

Во-первых, совершенно очевидно, что документы изымались с единственной целью: уничтожить их как опасные для Сталина свидетельства. Во-вторых, распоряжения самого Сталина и двух его ближайших подчинённых (Товстухи и Поскрёбышева: ведущих работников его личного секретариата) стоят над государством, над всеми государственными органами и структурами, представляя собой ярчайший пример сталинского беспредела и беззакония. По сути дела, личная власть Сталина превосходила власть любого монарха-тирана, если не принимать во внимание самые дикие режимы Азии и Африки. Государственный архив, музеи и хранилища документов партийных органов и органов безопасности Сталин трактует как один из ящиков своего личного письменного стола. Большего цинизма, большего фарса вообразить невозможно. И, в-третьих, переписка по изъятию документальных подтверждений неблаговидной, предательской деятельности Сталина до Октябрьского переворота 1917 г. отражает смертельный страх перед вождём-тираном всей вертикали, всех работников любого государственного учреждения, советских и партийных органов, архивов и даже спецслужб.

И всё-таки находились смелые люди, пытавшиеся сопротивляться и застопорить отправку документов, упрямо ставить палки в колёса сталинской костоломной машины. Беззаконное распорядительство Сталина и его секретариата по поводу изъятия и полного уничтожения связанных с его жизнью и деятельностью архивных и музейных документов и материалов стало пробуксовывать в Архангельске и Красноярске. Возможно, именно поэтому секретарь Северного Краевого комитета ВКП(б) Д. Конторин и его секретарь Толстиков пали жертвами сталинских репрессий.

Какие же документы в первую очередь затребовал Сталин и руководители его секретариата с целью их уничтожения? Хронологически, в первую очередь были затребованы списки агентов царской охранки, тем или иным образом связанные с упоминанием И. В. Джугашвили (Сталина), а также переписка царского Полицейского Управления по нему же, а также всё, что было связано с его жизнью и деятельностью на Кавказе.

Резонно предположить, что, если бы Сталин не сотрудничал с царской охранкой, то выявление и уничтожение списков её тайных агентов, или тех, кто был с ней так или иначе связан, не стало бы его первоочередной задачей.

Во вторую очередь, Сталин организовал выявление и изъятие (разумеется, тоже с целью уничтожить) всего, что касалось его арестов, тюрем и ссылок. Документы и материалы всех уголовных дел, которые заводились на него царскими властями, также были изъяты и уничтожены.

В итоге, тысячи документов были выявлены в архивах и хранилищах (ко многим из которых имели доступ лишь сотрудники ОГПУ / НКВД или архивные работники со специальным допуском) и уничтожены. Как пример одного из рапортов о сборе таких документов и отправке их Сталину, можно привести краткий отчёт от 6 декабря 1938 г. заведующего Истпартотделом Архангельского ОК ВКП(б) Пирогова секретарю Архангельского обґкома партии Никанорову: "Архангельским Истпартом о ссылке на Север и революционной деятельности И. В. Сталина в 1908ґ-1912 гг. собрано свыше 350 документов".

В середине апреля 1944 г. мало кому известный Павел Александрович Ефимов (доцент Вологодского педагогического инститyта) стал нелегально изымать из местного архива связанные со Сталиным документы и материалы. Вероятно, делал он это по чьему-то поручению: либо самого Сталина, либо секретариата вождя. Формально он запрашивал документы в связи с диссертацией о пребывании И. В. Сталина и В. М. Молотова в вологодской ссылке.

В сталинском СССР, со всей его невероятной тиранией и доносительством, такая диссертация, равно как и интерес к подобного рода документам, не могли не вызвать подозрительности у "бдительных" стукачек. И вот сотрудница архива ИМЭЛ С. Эвенчик направляет донос (служебную заґписку) директору ИМЭЛ: "Считаю необходимым сообщить о вновь выявившемся сегоґдня из беседы с т. Ефимовым факте. На руках у него имеется спиґсок провокаторов, составленный по материалам вологодского архива, с подробными данными о каждом. Ефимов наводит по этим фамилиям справки у разных лиц и, в частности, спросил у меня об одной фамилии. Мне кажется, что список надо немедленно заґбрать и прекратить деятельность Ефимова в этом направлении".

Директор ИМЭЛ знал, что Ефимов мог получать доступ к этим материалам только если был сотрудником ОГПУ или имел специальный допуск. Поэтому он сразу не ответил (видимо, наводил справки и советовался), но через какое-то время всё же вынес резолюцию: "Список изъять". 5 июля 1944 г С. Эвенчик отправляют в Архангельск и Вологду, для изучения архивных дел, которыми интересовался Ефимов, и та выясняет, что из некоторых дел ряд документов изъят, а заверительные подписи подделаны. Когда об этом узнали в обкоме партии и в областном управлении НКВД, на квартире А. Ефимова произвели обыск, обнаружив более 150 листов выкраденных им документов, и, кроме того, фотокопии писем Сталина к (по-видимому) его любовнице из местных, некой П. Г. Онуфриевой, с которой Сталин встречался в 1911 г. ґВсё это, найденное на квартире Ефимова, изъяли, и поставили вопрос о возбуждении уголовного дела. Этот вопрос был вынесен на заґседании бюро Областного комитета ВКП(б). Тем не менее, никакого уголовного дела не завели, "спустив его на тормозах", ограничились выговором Ефимову по партийной линии, к тому же без занесения в учётную карточку.

ґґЗатем П. А. Ефимов увольняется (по собственному желанию) из вологодского пединститута, едет в Ленинград, где становится доцентом Горного института (фактически: повышение), в 1945 г. занимает должность заведующего кафедрой марксизма-ленинизма Высшего мореходного училища (серьёзный пост), получает (в том же году) медаль "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941ґ-1945 гг.", а с января 1947 по май 1948 - в Москве на курсах Акадеґмии Общественных наук при ЦК ВКП(б).

Совершенно очевидно, что перевод Ефимова в Ленинград из провинциальной Вологды, помещение его на ответственные посты и вручение ему медали: всё это награда (от сталинского режима) за успешно выполненную операцию. А то, что он в 1947-1948 годах находился в Москве при ЦК КПСС, может означать, что более года он обретался при Сталине, помогая последнему в самых щекотливых вопросах по обнаружению, изъятию и уничтожению компромата.

Более того, по окончанию курсов при ЦК ВКП(б) Ефимов защищает кандидатскую диссертацию на тему "Революционная деятельность В. М. Молотоґва в вологодской ссылке" (на ту же тему, которую ему, после случая в Вологде, обязаны были навсегда закрыть). По возвращению из Москвы, П. А. Ефиґмова ставят во главе кафедры марксизма-ленинизма в Высшеґм Художественноґ-промышленном училище (ещё один серьёзный пост). Затем новый и снова неожиданный поворот: по неизвестным причинам Ефимов оставляет эту должность, и в январе 1949 г. становится доцентом консерватории (!). В сентябре того же 1949 года (!) он уже доцент кафедры истории КПСС Ленинградского педагогического института им. М. Н. Покровского. С 1950 ґгода следует новый малообъяснимый взлёт: Ефимов становится зав. кафедрой истории КПСС в том же институте. В 1951 он вновь увольняется (по собственному желанию!), и вскоре становится преподавателем общественных дисциплин Ленинградского музыкального училища. В 1954 году П. А. Ефимов возвращается в Ленинградский педагогический институт им. М. Н. Покровского, но в 1957 г., после упразднением института им. Покровского, переводится в Ленинградский педагогический институт им. А. И. Герцена, однако, в марте 1958 года его увольняют по странной формулировке "неутвержденный в установленном порядке".

С того момента всякие следы П. А. Ефимова теряются, и установить дальнейшую его судьбу не удаётся никому (помимо Островского, им интересовались, по меньшей мере, ещё 3 исследователя, которые - можно не сомневаться - знали, как искать и где искать). Но для того, чтобы в 1958 (через годы после смерти "великого вождя") "потерялся" человек, замешанный в сталинскую операцию по чистке архивов, в изъятом им в 1944 г. списке провокаторов должна была находиться фамилия самого высокого ранга. Фамилия Сталина, не ниже.

И, наконец, такой факт: ещё в начале 1930ґ-x годов Сталин не дал разрешения на доступ к материалам о нём даже А. М. Горькому и Е. Ярославскому.

И вдруг читатель в книге натыкается на запутанную проблему с опознанием Сталина. С 1902 года описания социал-демократа по кличке "Рябой" не совсем совпадают с традиционным образом из медицинского дела вождя (с.194). Рост 164 или 170 см? Одна родинка на левом ухе или две родинки над правой бровью и левым глазом? Почему на IV съезд РСДРП в Стокгольм под фамилией "Виссарионович" прибыл незнакомец полной комплекции (?!) и "роста ниже среднего"? И вообще как можно объяснить разночтения в приметах? Позже в рассказе о петербургском периоде исследователь снова вернется к этой странной проблеме. Были случаи, когда агенты наружного наблюдения не опознавали в задержанном человека, по документам проходящего как "Джугашвили". Автор не дает конечного ответа на вопрос, почему ошибался агент Фикус? Чрезмерная бюрократизация оказалась смертельной для царской охранки? Случай явного саботажа?

Дотошный читатель между строчек вычитает гипотезу о том, что молодого грузина подменили другим человеком. Вот пролог для серьезного разговора о беспредельном всемогуществе сыскарей, банкиров и марганцевых королей. Другому Сталину жандармы покровительствовали как сыну родному. Чего стоит случай, когда работник охранки встречал Сталина на улице и предупреждал об аресте (воспоминания Г. Варшамян)?! Смелая версия вызывает слишком много дополнительных вопросов. Островский не писал книгу о двойнике. Его интересовали контакты Сталина с банкирами, управляющими заводами и нефтяниками.

13 февраля 1905 года становится "звездным часом" в политической карьере бывшего семинариста. Это кульминация в деятельности страстного публициста и беспощадного экспроприатора. Спустя десятилетия Сталин будет гордиться тем, что новый армяно-тюркский конфликт был предотвращен при его непосредственном участии.

В Тифлисе в ограде Ванского собора среди многотысячной толпы распространяется 3 000 экземпляров сталинской прокламации. Репортаж с места событий печатается в листовке от 15 февраля. Ее автор делает важное идеологическое открытие: "искоренить погромы" можно только через "уничтожение царского самодержавия".

Сталин обращается к противоборствующим сторонам: "Вы хотите уничтожения всякой национальной вражды?" (ПСС, т. 1, стр. 87). Прежде всего, этот вопрос адресован миллионерам, проливающим золотой дождь в карманы панисламистов. Сталин обещает: мы, марксисты, за те же суммы быстро и бесповоротно поменяем общественный строй в России. Мы лучше отработаем ваши деньги. Отныне игра на национальных чувствах становится для Сталина двойным стандартом.

Игрок создает себе новый имидж.

Одна из современниц вспоминала бакинский эпизод: "... помню, как он был одет: длинное пальто... и пестрый шарф... похожий на еврейскую тору". Здесь завязывается самый сложный биографический узел. В ссылке в Курейке (1914) Сталин вступил в бытовой конфликт с Яковом Свердловым. Это исключение из правила. Норма двойного стандарта. Ведь молодой Сталин прекрасно ладил с богатыми евреями.

Разве могло быть иначе? Аскетичный революционер довольствовался 30-60 рублями, из партийной казны выделяемыми на обустройство холостяцкого быта. Молодой член ЦК Сталин жил впроголодь и ходил в обносках. Но при его участии осуществлялись единовременные передачи огромных сумм наличными. Ибо годовой бюджет ЦК РСДРП исчислялся сотнями тысяч рублей. Обычный рэкет приносил суммы в сотню рублей. Экспроприации завершились после 1907 года. Далее инородческое революционное подполье в России финансировалось по двум каналам.

Деньги на революцию шли по двум невидимым каналам.

От частных спонсоров внутри страны и из-за рубежа. Научный тезис можно проиллюстрировать классическими примерами. Сегодняшние марксисты остаются в вечном долгу перед Англо-еврейским комитетом, и семьей Цейтлиных из Санкт-Петербурга. В случае с Ротшильдами трудно провести границу между русскими рублями и французскими франками. Возможно, неофициальная встреча молодого Сталина с Черчиллем была предопределена истовой готовностью революционера сотрудничать с мировой закулисой...

В 1909 году арестовали П. Джапаридзе. Поэтому Сталина избрали секретарем Бакинского комитета РСДРП. Ему вменялись в обязанность связи с другими городами и финансы организации. Г. Уратадзе категорически утверждал, к 1912 году Сталин "был главным финансистом российского большевистского центра". А самые большие денежные поступления шли от еврейских менеджеров, представлявших интересы банкирского дома Ротшильда на нефтяном Кавказе. Ты должен был здесь родиться, чтобы тебе доверили по-настоящему большие деньги. Деньги, выкачиваемые из железнодорожной ветки "Баку-Батум". Круг замкнулся...

Разоблачительный пафос некоторых глав из этой книги отрезвит читателей, опьяненных перестроечными призывами "построить капитализмЪ". Пожалуйста, найдите часок свободного времени. И с карандашом перечитайте главы "Революционное подполье и "нефтяные короли", "Деньги для революции", "В губернских канцеляриях" и, конечно, "Революционное подполье и марганцевый бизнес". Отвлекитесь от теленовостей о российских нефтяных миллиардерах. Оторвитесь от репортажей из Грузии, теряющей государственность! Издатель заботливо выделил жирным шрифтом упоминания о дореволюционных олигархах. Им было все равно, кого финансировать - марксистов, грузинских или армянских сепаратистов. Или панисламистов (стр. 506)! Ростовщический процент побеждает время. Сегодня долларовые "короли" по старинке ищут политических наемников для сохранения наворованного. Бешеным деньгам не нужна сильная Россия. Впору задуматься, кто стоит за спиной у...

Тем, кто всё ещё сомневается в легитимности ранее высказанной мысли о том, что сталинская диктатура была своего рода новым монголо-татарским игом, азиатским захватом России изнутри, полезно узнать некоторые высказывания самих лидеров сталинизма.

"Я не европейский человек, - сказал Сталин одной японской журналистке, - но азиат, русифицированный грузин" (цитата по работе Alfred J. Rieber"a).

Троцкий цитирует Каменева, который заявил (отражая мнение всего Политбюро в 1925 году), что "от этого азиата" (Сталина) "можно ждать всего, чего угодно".

Бухарин высказался более определённо, сравнивая Сталина с Чингисханом.

Берия утверждал, что в жилах Сталина течёт персидская кровь, и сравнивал его с шахом Аббасом (Sergo Beria, Beria, My Father (London: Duckworth, 2001), pp. 21, 284.).

Макс Литвинов считал, что неспособность Сталина сотрудничать с западными партнёрами объясняется его азиатской ментальностью (Vojtech Mastny, "The Cassandra in the Foreign Commissariat: Maxim Litvinov and the Cold War", Foreign Affairs Nr. 54 (1975-6), 366-76.).

Но есть и другая "сторона медали". Все сохранившиеся автографы Сталина-"вождя народов" сохранили и его грамматические и орфографические ошибки. Все письма, речи, программы, обращения, и прочие тексты писали за него сотрудники Секретного отдела ЦК И. П. Товстуха, Е. Г. Левицкая, Л. Н. Сталь, и прочие. Неужели Сталин сознательно искажал написанное им, "внедряя" ошибки? Или это был другой человек, не тот, который томился в батумской и кутаисской тюрьме?

Все собственноручно написанные Гитлером записки, поручения, письма, и прочие автографы из моего громадного электронного архива, также содержат грамматические и орфографические ошибки. За Гитлера писали (записывали с его слов) его соратники, секретари и приближённые, и даже родственники.

Интересно, о чём говорит описание примет? Ведь по циркулярам царских уложений, в тюрьме должны составлять описание примет заключённого. Действительно, 17 июля 1902 г., под присмотром подполковника С. П. Шабельского, врач Л. Элиава, бывший городским врачом города Батума, дал описание примет И. В. Джугашвили. Описывая несовпадение этих примет с известными нам фотопортретами Сталина (Джугашвили), немецкий автор А. Шлуцке указывает на разительные "ошибки" в указанных батумским врачом пропорциях и других биометрических данных, включая пропорции головы, губ, цвета бороды и усов (чёрный "вместо" рыжеватого). Среди прочих измерений и пропорций: рост 2 аршина и 4 с половиной вершка, что составляет примерно 162 см.

В то же время рост "реального" Сталина: 173 см. Точно такой же рост был и у Гитлера!

Лев Гунин

        ДРУГОЙ ХОЛОКОСТ

(ХОЛОКОСТ КАК САМОПРОЕКЦИЯ,
           холокост и ХОЛОКОСТЫ)

                      ХОЛОКОСТ КАК
          НЕПРЕХОДЯЩАЯ
          РЕАЛЬНОСТЬ

                                                      ПАМЯТИ ЖЕРТВ И ПАЛАЧЕЙ

                                              Как мы можем судить палачей,
                                                     если палача судят в каждом из нас?
                                                                      Кристиан Б.

8-я Книга.

СТАЛИН - ОРУДИЕ СИОНИЗМА

3-й том:
СТАЛИН: ПРОБЛЕМА
ПРОИСХОЖДЕНИЯ
РАННЕЕ ДЕТСТВО
И ДУХОВНОЕ УЧИЛИЩЕ.

СТАЛИН: ПРОБЛЕМА ПРОИСХОЖДЕНИЯ
РАННЕЕ ДЕТСТВО И ДУХОВНОЕ УЧИЛИЩЕ.

К СОДЕРЖАНИЮ

Лев Гунин

        ДРУГОЙ ХОЛОКОСТ

(ХОЛОКОСТ КАК САМОПРОЕКЦИЯ,
           холокост и ХОЛОКОСТЫ)

                      ХОЛОКОСТ КАК
          НЕПРЕХОДЯЩАЯ
          РЕАЛЬНОСТЬ

                                                      ПАМЯТИ ЖЕРТВ И ПАЛАЧЕЙ

                                              Как мы можем судить палачей,
                                                     если палача судят в каждом из нас?
                                                                      Кристиан Б.

8-я Книга.

СТАЛИН - ОРУДИЕ СИОНИЗМА

4-й том:
ТИФЛИС И ПЕРВЫЙ ШАГ
"В РЕВОЛЮЦИЮ".

ТИФЛИС И ПЕРВЫЙ ШАГ "В РЕВОЛЮЦИЮ".

Как и Гитлер, Сталин достаточно долго (целых 4 года) жил в религиозном интернате. Имеются в виду его годы учёбы в духовной семинарии. Как и на Гитлера, это наложило на Сталина пожизненный отпечаток.

Его поступление в Тифлисскую семинарию (как и выход из неё) окутано тайной. Почему ему, НЕ выходцу из духовного сословия, была, тем не менее, предоставлена льгота государственного субсидирования, уже ПОСЛЕ того, как он не был зачислен (т.к. не мог платить)? В то время и в царской России формальности сословной дифференциации охранялись исключительно строго. Легенда или слух о том, что, якобы, его выдал за собственного сына один священник, не выдерживает никакой критики: как будто при поступлении не проверяли и не регистрировали метрики и другие документы!

Ещё большая загадка: его исключение из семинарии. По версии самого Сталина и его советских биографов (писавших под присмотром ЧК-НКВД-КГБ), его исключили оттуда за революционную деятельность. Однако в документах семинарии говорится о том, что он был отчислен в связи с неявкой на экзамен. И никаких комментариев (что уже само по себе странно - он ведь мог отсутствовать по уважительной причине, скажем, по болезни). Хотя это совершенно неправдоподобно: а вдруг его всё же исключили за революционную деятельность, обставив как неявку? И это не подтверждается, ибо тогда он не получил бы свидетельства за 4 класса, выданное 2 октября 1899 г. И тут нас ждёт очередной ребус. Если Сталин (Сосо-Иосиф Джугашвили) начинал свою учёбу примерным учеником с хорошими оценками, то на 4-м году в его табеле значились одни "тройки". Вопреки этому, в свидетельстве читаем, что "при поведении отличном оказал успехи", и по 2-м из 20 предметов (церковнославянское пение и логика) - оценка "5", по 3-м ґ (основы богословия, церковная история, гомилистика) ґ- оценка "3", по остальным (включая поведение!) ґ- "4".

Такую поблажку невозможно было в царской России получить, как в советское время, "по блату" / за взятку. Её вообще никак нельзя было получить. И, тем не менее, это факт.

Ещё одна загадка: от кого и почему Иосиф Джугашвили скрывался с мая 1899 г. по октябрь? (Сначала: в садах Гамбареули - куда самые верные друзья носили ему еду, -потом в Цроми у Давиташвили, либо у Абрама Виленкина (см. выше).

В списках "Духовного вестника грузинского экґзархата" число окончивших Тифлисскую семинарию, переведенных в следующий класс или отчисленных в 1898 - 1899 учебном году принципиально не отличается от предыдущих лет. Однако из выдержавших переводные экзамены (по спискам) в мае 1899 г. до экзаменов следующего, 1900 года, не было допущено (исключено из семинарии) большое число учащихся. Иными словами, эти воспитанники прошли годовые экзамены с переводом в следующий класс, но, тем не менее, отчислены уже ПОСЛЕ перевода в следующий класс (и, что ещё более дико: во время летних каникул). По документам семинарии видно, что в июле - сентябре 1899 г. примерно 23 студента выбыли из списков.

Эти отчисления проходили как раз в то время, когда Сталин (Сосо Джугашвили) скрывался от кого-то или от чего-то. У ряда зарубежных и постсоветских биографов озвучивается широко распространённая легенда о том, что во время ухода из семинарии И. В. Джугашвили выдал руководству некоторых членов семинарийского кружка, занимавшихся штудированием запрещённых к чтению в стенах семинарии книг. Этим поступком он, якобы, намеревался вынудить своих соучеников пойти "в революцию". Против этой версии возражает Лев Д. Троцкий, который замечает, что "Если бы даже Сосо оказался способен на такой шаг, (...) совершенно невозможно допустить, чтобы партия потерпела его после этого в своих рядах". Ну, партия терпела и не такое "в своих рядах"... Однако, в силу других причин, эта версия представляется неполной и бездоказательной. Скорее всего, что-то - наподобие выдачи товарищей - имело место, но что-то более запутанное и многоходовое, к тому же оставшееся неизвестным коллективу воспитанников.

Ещё один шлейф лжи, тянущийся за Сталиным: его утверждение о том, что уже в первые 2 года учёбы в семинарии он стал знакомиться с революционной литературой. Факты свидетельствуют, что "запрещёнными" эти книги были лишь в стенах семинарии, т.е. фактически не были запрещены. А это проливает свет на мотивы, подтолкнувшие его в революционное движение. И. О. Джугашвили (Сталин) оказался слабее тех, кто после семинарии посвятил себя служению богу. Он не последовал по их стопам не потому, что попал в духовное училище и семинарию случайно; наоборот, по всему видно, что духовная деятельность привлекала его. Просто мирское в нём победило. Его тянул мир за стенами семинарии, а "убеждённая" борьба за права и лучшую долю народа не при чём.

Последней попыткой судьбы "приковать его цепями" к духовной или учительской деятельности стала вписанная в свидетельство из семинарии задолженность духовным ведомствам в сумме 680 рублей. В то время эта сумма равнялась примерно годовой зарплате рядового служащего. Разумеется, собрать такой огромный капитал безденежному недоучившемуся семинаристу возможно было только в мечтах. И. В. Джугашвили обязан был вернуть долг в том случае, если не определит себя на работу по линии духовного, либо учительского ведомства. На такую должность он вполне мог устроиться, прояви желание. Но ведь смирение, тяжёлый учительский труд, скромное положение помощника священника или преподавателя системы народного образования его не привлекали. Революционный "гоп-стоп", вольная жизнь без определённых занятий: вот что манило его. Поразительно, что и Гитлер, в свою очередь, сделался человеком без определённых занятий. При этом, как только рисование начало превращаться в определённое занятие, и появились заказчики, агенты и клиентура, Гитлер покончил с ним, и, если раньше скрывался от призыва на военную службу, то теперь добровольно отправился на фронт. Это обрисовывает авантюрную натуру как Сталина, так и Гитлера, их тягу к приключениям, изменению статуса и уклонению от рутинных дел и обязанностей.

Любопытная деталь. В сумму задолженности включена, среди прочего, стоимость 17-ти книг, которые Сталин (Джугашвили) брал читать, но не вернул (т.е. попросту: украл из библиотеки). Среди них были, как указывают 2 исследования, и редкие книги. Это проливает дополнительный свет как на личность Сталина (Джугашвили), так и на его методы. Ведь за пределами семинарии библиографические редкости могли оцениваться на сотни рублей дороже, чем в стенах казённой библиотеки. На каком-нибудь аукционе, либо тайно - частным коллекционерам: они могли быть проданы за тысячи рублей. Свидетельства о том, что он "носился с книгами", "не расставаясь с ними никогда", "дрожал над книгами", всегда имел несколько, которые "не выпускал из рук": относятся к годам его учёбы в духовном училище, семинарии, и к годам его революционной деятельности в равной мере. Уместно предположить, что ко 2-3-му семинарским годам он уже занимался криминальным сбытом краденых раритетов, и что некоторые его поездки и встречи в связи с "делами революции" на самом деле были встречами со скупщиками краденого. Косвенным подтверждением такой гипотезы может являться его будущая тесная связь с уголовником-налётчиком Тер-Петросяном (кличка Камо).

Доступ к редким книгам, как правило, выводит на высокий уровень мировых тайн. Сталин (Джугашвили) был неимоверно хитёр, умён и образован (эрудирован), вопреки устоявшемуся мнению о его "простоте".

Итак, Сталин (Джугашвили) остаётся в Тифлисе, попадает в актив Тифлисской организации РСДРП, и тут сразу же пытается "подмять" уже существующую организацию под себя, вступая в конфликт с линией её ветеранов. То, что он с ходу попытался "взять быка за рога", выдаёт его властные устремления и подлинные мотивы его прихода "в революцию".

Интересно, что в своих возражениях против "преждевременной" стачки, навязываемой И. С. Джугашвили, Н. Жордания выдвигал тезисы о неготовности местной ячейки РСДРП к подобным активным действиям, и о риске полного разгрома её полицией. Не называя И. В. Джугашвили по имени, он приравнял попытки спровоцировать группу РСДРП на "фальстарт" к "провокации". В ответ на сопротивление его линии, Сталин (Иосиф-Сосо Джугашвили) применил "запрещённый" приём: вынес дилемму на обсуждение с рабочими. Самый острый конфликт по этому поводу произошёл между Сталиным (Джугашвили) и его приятелем Ладо Кецховели. Возможно, конфликт даже "перешёл на личности", потому что Джугашвили "скоропостижно" съехал с квартиры Кецховели. Через 3 года Ладо Кецховели был убит в тюрьме, и его подозрительная смерть вполне могла быть связана с подоплёкой этого конфликта, а также с тем, что, будь Кецховели жив, он мог снова сделаться важной помехой на пути Сталина (Джугашвили) к вершине иерархии революционной власти.

Не исключено, что стачка рабочих Тифлисской конки, начавшаяся 1 января 1900 г., была спровоцирована подстрекательской инициативой Сталина (Джугашвили). Впервые в истории города, рабочие не подчинились приказу полиции, не разошлись и оказали сопротивление. Впервые были также разбросаны типографским способом отпечатанные листовки.

Жандармы почему-то решили (интересно: почему?), что главную роль в организации стачки сыграл Ладо Кецховели, которого объявили в розыск, и тому пришлось (перейдя на нелегальное положение) бежать в Баку. Так главного оппонента Сталина (Джугашвили) в Тифлисе "ветром сдуло". К тому времени Сталина устроил на работу в так называемую Тифлисскую Обсерваторию (метеорологическую станцию) Вано Кецховели, бывший семинарист и участник революционного движения.

Во временном промежутке примерно с 3 по 15 января 1900 г. И. В. Джугашвили (Сталин) сам подвергался аресту, но был отпущен. Его перепуганная мать, Е. Г. Джугашвили, "примчалась" из Гори в Тифлис (где-то в середине января 1900 г.), поселившись с сыном в "обсерватории" (на метеорологической станции), и, в её присутствии, туда же ориентировочно 15-18 февраля 1900 г. явилась "подозрительная личность", искавшая Ладо Кецховели. А (приблизительно) 16-17 марта 1990 г., Вано Кецховели вызвали на допрос в местное жандармское управление. После этого он почему-то решил срочно уйти из "обсерватории", получив расчёт 20 марта 1900 г.

В этих событиях не меньше неясностей, чем в приёме И. В. Джугашвили в Тифлисскую семинарию и отчислении из неё. По словам самого Сталина, озвученным годы спустя Г. И. Елисабедашвили и другими свидетелями, его арест был связан с долгом его отца по "недоимкам", которые тот остался должен Дидиґлиловскому сельскому правлению. Мало того, что в Диди Лило отец Иосифа Джугашвили не жил более 30 лет, он, к тому же, не пользовался тамошней землёй, и, следовательно, ничего никому не был должен. Более того, подушная подать к тому времени была уже давно отменена.

Неправдоподобным представляется и то, что за долги отца "привлекли" сына, которого держали "в заложниках". К тому же, трудно поверить, что при царском режиме, с его строгой дисциплиной, надзором и ревизиями, жандармы осмелились бы на вызывающее нарушение всех законов, арестовав должника без предупреждения. Более того, арест мог применяться лишь как самая крайняя мера, после длительной и злостной неуплаты. А Сталин (И. В. Джугашвили) лишь 6 декабря 1899 г. стал правоспособным, и уже через месяц подвергся аресту. И тут надо вспомнить о фотографии 1900 г. из второго издания "Краткой биографии" Сталина, где указано, что эта фотография: из жандармских архивов. Таким образом, не остаётся сомнений в том, что арест был связан не с долгами, а с уголовно-политическими или чисто-уголовными причинами. И тогда встаёт вопрос о том, почему Сталин лгал по поводу своего первого ареста, и почему он был отпущен жандармами. Не потому ли, что главным зачинщиком и организатором стачки рабочих конки назвал Ладо Кецховели? Или был тогда арестован не за революционную, но за чисто-уголовную деятельность?

Тем временем, несмотря на отсутствие Ладо Кецховели, борьба внутри Тифлисской ячейки РСДРП только обострилась. По всем указаниям, за бунтом "молодых" против ветеранов стоял И. В. Джугашвили. Под знаком этой борьбы прошла маёвка 1900 г., в которой участвовало 500 человек. Сторонников активных (силовых, насильственных, т.е. крови и войны) действий Джугашвили (Сталин) приобрёл в лице ссыльных: петербургских рабочих Мирона Демьяновича Савченко и Михаила Ивановича Калинина. Вскоре по городу прокатилась целая волна забастовок, безостановочно, с июля по август 1900 г. Власти ответили репрессиями, ввели в Тифлис дополнительный армейский контингент. Это лишь подстегнуло недовольство. Организация РСДРП в тот же период основала нелегальную типографию, и 1 августа 1900 г. отпечатала первую партию листовок, ограничившись экономическими требованиями. В устройстве и работе типографии принял участие И. В. Джугашвили (Сталин).

К сентябрю забастовщики потерпели поражение; многие были уволены; другие арестованы. Количество политических заключённых в тюрьме Тифлисского Главного Жандармского Управления (ГЖУ) - Метехском замке - увеличилось с 16 в 1887 г. до 223 в 1890-м. К дознанию за участие только в железнодорожной стачке жандармы привлекли 112 человек, среди которых были С. Я. Аллилуев, М. Д. Савченко, М. И. Калинин, и другие. Однако аресты не остановили забастовочного движения, и с августа 1900 по апрель 1901 г. бастовали уже многие заводы и фабрики Тифлиса.

Этот взрыв активных действий многие связывают с деятельностью в Тбилиси (Тифлисе) или влиянием на местные события масона и марксиста Виктора Константиновича Курнатовского, боевика еврейского происхождения Залмана Яковлевича Литвина (по кличке "Седой"), И. Я. Франчески (женатого на сестре О. А. Когана), и еврейского националиста О. А. Когана (см. подробней на других страницах этой главы). В 1896 г. Курнатовский отбывал ссылку в Сибири вместе с В. И. Ульяновым (Лениным), "на пару" с которым подписал знаменитый "Протест 17-ти" против "Кредо" (манифеста Прокоповича и Кусковой). И, хотя Курнатовский прибыл в Тифлис, по нашим данным, лишь в начале ноября 1900 г., он, вместе с Коганом, вероятно ещё до личного прибытия вмешался в тифлисские события с помощью "дистанционного пульта". Можно также предположить, что деталью механизма своего "пульта" он мог сделать И. В. Джугашвили, и других сторонников активных действий.

В свою очередь, можно предположить, что Курнатовский, Литвин и Коган сами являлись элементами механизма ещё более отдалённого "дистанционного пульта", управление которым велось из Германии, где в то время находился В. И. Ульянов (Ленин). Поэтому условно назовём их членами "команды Ленина", во главе которой стоял сам Владимир Ильич, озабоченный созданием газеты "Искра", по замыслу: призванной объединить все разрозненные социал-демократические организации России. Вопрос о том, опекала ли деятельность Ленина германская разведка и сеть банкиров еврейского происхождения: не входит в задачи данного исследования, и, тем не менее, картину прибытия Ленина в "пломбированном вагоне" к разделу российского "революционного пирога" стоит "держать в уме".

Не случайно впервые в тифлисской листовке от 18 декабря 1900 г. озвучены политические требования. К тому времени из Германии и Швейцарии в распоряжение руководства РСДРП в Тифлисе были переведены огромные (по местным меркам) денежные средства, с помощью которых был осуществлён подкуп чиновников и снята целая сеть конспиративных квартир на улицах Соломоновской, Нарашенской, Красногорской, Церковной, на Давидовой горе, и т.д. Тогда же для усиления конспирации организация РСДРП была разбита на изолированные друг от друга ячейки, т.н. "десятки" и "сотни", а все её члены получают клички. Была введена целая система условных знаков и паролей. Руководство всеми этими изменениями велось, как и по всей России, в основном из Англии, Швейцарии, Германии, и других мест за границей. На смену жестокому царскому режиму готовилось нечто ещё более страшное.

За кулисами этого эзотерического сатанинского "Нового Порядка" стояли еврейско-масонские круги и мировая банкирская мафия.

Не зря, обозначая главные этапы своей революционной карьеры, И. В. Джугашвили (Сталин) описывал их в чисто масонских терминах: "От звания ученика (Тифлис) через звание подмастерья (Баку) к званию одного из мастеров нашей революции (Ленинград) ґ вот какова, товариґщи, школа моего революционного ученичества" (И. В.Сталин, Сочинения, т. 8, стр. 175).

Не случайно и 1-й номер газеты "Искра" вышел именно в Лейпциге 11 (24) декабря 1900 г., а в дальнейшем главная типография "Искры" внутри Российской империи размещалась в Бобруйске, в тот период: преимущественно еврейском городе.

В начале 1901 г. ГЖУ Тифлиса занялось подготовкой широких арестов среди участников организации РСДРП, и, в связи с этим, составило её "Обзор", где говорилось:

"К наблюдаемому кружку, поґ-видимому, принадлежат следующие лица: 1) Сильвестр Джибладзе, 2) Иосиф Джугашвили, 3) Николай Домостроев, 4) Владимир Мещерин, 5) Виктор Курнатовский, 6) Михаил Гоглидзе, 7) Павел Пушкарев, 8) Акоп Степанян--Заргарянц, 9) Георг Караджев, 10) Аршак Казарянц, 11) Филипп Махарадзе, 12) Василий Цабадзе, 13) А. Каладзев, 14) Севериан Джугели, 15) Поликливкт Каландадзе, 16) Виссарион Каландадзе, 17) Павел Каландадзе, 18) Николай Соколовский, 19) Георгий Мафферт, 20) Анна Краснова, 21) Ипполит Франчески, 22) Борис Перес (...)", и т.д. Любопытно, что Сталин (Джугашвили) значится в этом списке на 2-м месте.

В ночь с 10 на 11 марта арестовали И. Я. Франчески, вслед за чем произвели массовые аресты.

21 марта 1901 г. жандармы произвели 1) обыск на квартире Сталина (Джугашвили), в его отсутствие, а потом (перехватив его по дороге домой) 2) и его личный досмотр.

К тому времени конспирация в РСДРП была поставлена на должный уровень, и все обыски и аресты не дали жандармам оснований для заведения уголовных дел и формального дознания. Потому (23 марта 1901 г.) адъютант жандармґского управления, ротмистр Владимир Александрович Рунич, по распоряжению начальника Тифлисского ГЖУ ґполковника Е. П. Дебиля, занялся составлением переписи ґ"Об исследовании политической неблагонадежности лиц, составивших с целью пропаганды среди рабочих социал-демократиґческий кружок интеллигентов в г. Тифлисе", подводя это под "Положение о государственной охране".

В дальнейшем, на основании этого документа был составлен так называемый "Список обвиняемых", сохранившийся лишь частично. Надо полагать, что имя И. В. Джугашвили (Сталина) в нём присутствовало (на несохранившихся листах), ибо 23 марта 1901 г. тот же В. А. Рунич оформил постановление, в котором говорится "топорным полицейским слогом" (и, тем не менее, идеально грамотным даже по современной пунктуации, лексике и грамматике!):

"1901 г. марта 23 дня в городе Тифлисе, я, Отдельного Корпуса жандармов ротмистр Рунич, принимая во внимание, что по агентурным сведениям, изложенным в "Обзоре наблюдения за социал-демократическим кружком", служащий наблюдателем в физической обсерватории Иосиф Джугашвили ведет сношения с рабочими, принадлежит, весьма возможно, к социал-ґдемократам, а равно, что беглым просмотром отобранной у него по обыску переписки обнаружена кн. "Рабочее движение на Западе" С. Н. Прокоповича без цензурной даты, в каковой книге имеются выписки и ссылки на разные запрещенные издания и проведена программа проповеди социал-демократических идей, постановил привлечь названного Иосифа Джугашвили и допросить обвиняемым по проводимому мною в порядке "Положения о государственной охране" исследованию степени политической благонадежности лиц, составивших социал-демократический кружок интеллигентов в г. Тифлисе".

По принятому порядку, 23 марта 1901 г. ГЖУ в Тифлисе направило в Департамент Полиции т.н. "литеру А" номер 1216, на основании чего в 4ґ-м делопроизводстве завели дело номер 171 "О лицах, составивших среди рабочих социал-демократический кружок" (из 33-х частей, т.е. по нему проходило 33 человека). Части номер 5, 13-ґ15, 18, 22ґ-24 были в дальнейшем изъяты из дела, не исключено: в связи с вербовкой провокаторов либо с таким намерением. Среди списка остальных 25 человек фамилии Джугашвили нет. Значит ли это, что она проходила в одной из изъятых частей?

28 марта 1901 г. ГЖУ в Тифлисе направляет в Департамент Полиции рапорт о начале т.н. "переписки", и, среди привлечённых к следствию, упоминает (под номером 3) И. В. Джугашвили. Согласно принятому порядку, тогда же его внесли в картотеку Департамента Полиции, где отмечено, что в деле номер 171 его называют 4 раза, в документах номер 5413, 5415, 6122, и 6381. Документы номер 5415 и 6381 сохранялись в архивах вплоть до 1945 г., и только потом были изъяты, а документы номер 5413-а и 6122-2 изъяты гораздо раньше, по личному приказу Сталина.

Известно также, что вплоть до 1953 года копии журналов регистрации отправляемых из ГЖУ Тифлиса бумаг, а также журнал поступлений в 4-е делопроизводство (в 1902 г. ставшее 7-м делопроизводством) Департамента Полиции: хранились в Библиотеке Конгресса США. Дальнейшая их судьба не установлена.

Как только подозреваемый из этого разряда переходил в разряд обвиняемых и оказывался в списках, он подпадал под циркуляр номер 812 (от 20 февраля 1877 г., пересмотренный за номером 174 - 12 января 1881 г.) печально знаменитого Третьего Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, грозившим, в случае побега, объявлением в розыск. Следственные мероприятия на основе "Положения о государственной охране" от 1882 г., называвшиеся "перепиской", подпадали под действие вышеупомянутого циркуляра, на основании которого строго было предписано объявить скрывшегося в розыск и принять меры по его поимке. Именно так ГЖУ в Тифлисе должно было немедленно поступить. Однако в розыскных циркулярах Департамента Полиции 1901 г., как и в сохранившихся документах Тифлисского ГЖУ, фамилии Джугашвили не значится. Это (если не рассматривать версию вербовки Сталина полицией), по меньшей мере, очень странно. И на сей раз действия ГЖУ в отношении И. В. Джугашвили похожи на покрывательство.

В мае 1901 г. местная группа РСДРП, теперь уже под полным контролем сторонников активных действий, организовала и провела первомайскую демонстрацию, окончившуюся стычкой с полицией, жандармами и солдатами. Многие демонстранты были арестованы. Отпечатанные тогда же листовки - уже с чисто-политическими лозунгами - свидетельствовали о переходе от экономической программы к программе чисто политической. После первомайских событий И. В. Джугашвили отсиживался в Гори, переждав волну обысков и арестов. В конце мая 1901 г. он сблизился с другим уроженцем Гори, Семёном Аршаковичем Тер-Петросяном (Петросянцем), по кличке Камо.

Интересно, что, когда И. В. Джугашвили снова попадает в поле зрения жандармов, те, почему-то в отчётах и рапортах о слежке не называют его фамилии. Так, в донесении от 9 ноября 1901 г. полковнику Е. П. Дебилю, помощник начальника Тифлисского ГЖУ ротмистр Владимир Николаевич Лавров не называет имени отслеживаемого: "Самый большой из рабочих кружков, именно железнодорожный (...) интеллигент, руководящий этим кружком, обнаружен, и квартира его установлена". Несмотря на то, что речь идёт о хорошо известном полиции И. В. Джугашвили, Лавров избегает называть его имя. И только в отчёте Е. П. Дебиля вышестоящим органам (в Департамент полиции) Джугашвили называется по имени.

Именно аресты всего бывшего руководства Тифлисской группы РСДРП привели к повышению роли и места Сталина в организации, и поставили его во главе (вместе с 3-мя другими членами группы) избирательной партийной конференции. Это были выборы лишь на словах. На деле никаких нормативов представительства не было, и сами организаторы конференции (И. В. Джугашвили "со товарищи") приглашали из рабочих кружков, кого они хотели. В такой ситуации легко представить, как организатор конференции приглашает на неё только тех, кто, "в обмен", обещает за него проголосовать. Более того, по воспоминаниям М. З. Гурешидзе, ґ"Результаты выборов на конференции не объявлялись (...)". Что ж, конференция проводилась в "классическом" сталинском духе! Сталин (И. В. Джугашвили), в числе 4-х руководителей, оказался членом руководящего комитета партии в Тифлисе. Это был огромный скачок к вершинам местной партийной власти: всего лишь за год с небольшим. За подобным скачком должны были стоять необычные, внешние силы и обстоятельства.

Но Сталин (Джугашвили) присутствовал лишь на 1-м заседании комитета РСДРП. На 2-м, 25 ноября 1901 г., он уже отсутствовал. Вероятно, он уже знал о близящейся волне арестов и разгроме руководства группы РСДРП, и поэтому скрылся.

Тем временем, в мае, июне, июле и августе текущего, 1901 года, репрессивно-полицейская машина продолжила свою работу, и 22 июня 1901 г. Департамент Полиции предложил ГЖУ в Тифлисе передать дело в суд (см. под номером 3231). 30 июня полковник Дебиль (см. выше) составляет об этом письменное отношение ротмистру Руничу (см. выше). 16 июля стартовало дознание, а 18 июля последовало уведомление об этом Департамента Полиции "литерой А" под номером 3021. Если первоначально в деле номер 171, после изъятия из него "поддела" 5, 13-ґ15, 18, 22ґ-24, оставалось 25 человек, то теперь в списке привлечённых к дознанию числилось уже 24 человека, среди которых Сталина (Джугашвили) не значилось.

16 августа 1901 г. ГЖУ в Тифлисе уведомила о формальном дознании Тифлисскую судебную палату, а та, в свою очередь, бумагой от 5 сентября 1901 г. Временную канцелярию Министерства Юстиции по производству особых уголовных дел, за подписью товарища прокурора палаты Ефима Хладовского. 12 сентября было открыто особое судебное дело номер 11296. Это дело, как утверждают российские и зарубежные исследователи, находится в обложке 1903 г., хотя начато 12 сентября 1901 г. Обращает на себя внимание также отсутствие в нём оригинальной версии Уведомления Номер 1 от 5 сентября 1901 г., направленного упомянутым прокурором Е. Хладовским во Временную канцелярию Министерства Юстиции. Вместо него, в деле присутствует переписанная версия от 5 декабря 1902 г. Уведомление Номер 2 о завершении дознания (которое завершилось 21 августа 1901 г.) тоже датировано 5-м декабря 1902 г. Но ведь Уведомление о начале и Уведомление о конце дознания, выписанные одним и тем же числом: абсурд даже в посудной лавке!

Тем временем, выяснилось, что изъятая у Джугашвили книга "Рабочее движение на Западе" С. Н. Прокоповича была легально издана в 1899 г. и прошла аттестацию цензора. На странное отсутствие цензурной метки (не даты, как ошибочно докладывал один из них, а именно впечатанного текста) в изъятом у Сталина (Джугашвили) экземпляре жандармы предпочли закрыть глаза. Поэтому 4 сентября 1901 г. ротмистр В. А. Рунич постановил, что изъятое у И. В. Джугашвили носит исключительно личный характер. (Хотя дело не только в цензурных отметках, но и в "записях на полях", с перечнем запрещённой литературы, а также черновой полемикой с автором книги, смысл которой сводился к защите кровавых, насильственных методов смены власти, т.е. государственного переворота). А между тем, вопрос об отсутствии цензурной пометки на обложке: вопрос коренной важности.

Откуда, из какой типографии происходила книга с такой обложкой?

Даже профессиональные историки могут ошибаться, и, действительно, по меньшей мере, трое из них, описывая данный инцидент, упоминают об "отсутствие штампа цензора" на обложке. А ведь цензурная аттестация присутствовала не только в виде штампа (даже чаще и вовсе не его), но (и) как впечатанная в типографии строка о прохождении цензуры. В моей громадной электронной библиотеке отыскалась копия оригинала книги Прокоповича, где на титульном листе имеется типографская надпись о дозволении этого сочинения цензурой. (Во всяком случае, на мой взгляд, она не выглядит как штамп).

Другой особенностью российской (а, может, не только российской) цензуры было дозволение на строго ограниченное число типографских экземпляров, и ни одного сверх. Если цензор считал, что слишком широкое распространение данного сочинения нежелательно, он устанавливал такой лимит. К примеру, на титульном листе книги Л. М. Соколовского "Руководство статистики России" из моей же библиотеки, кроме [типографским способом (а не в виде штампа!)] впечатанной надписи "Утверждено Его Императорским Высочеством, Наследником Цесаревичем, главным начальником военно-учебных заведений", имеется (тоже типографская) "шапка" цензуры. В этой (второй) надписи говорится: "Печатать позволяется, с тем, чтобы по отпечатании, было представлено в Цензурный Комитет узаконенное число экземпляров (...) Цензор Н. Цейкер, Цензор В. Бекетов".

В ещё одном сочинении из моей библиотеки (К. Н. Лазаревский, "О печатании книг в России"), на странице 147 говорится, что распоряжение об ограничении числа экземпляров могло поступать из Цензурного Комитета "негласно", т.е. (надо понимать) без отражения его на титульном листе. Те экземпляры, что печатались в обход численного лимита, попадали в разряд запрещённых книг и подлежали конфискации, по которой следовала процедура составления жандармского протокола. Естественно, такие экземпляры могли размножаться без цензурной строки.

Поэтому представляется весьма странным то, что ГЖУ в Тифлисе "не обратило внимания" на такую "несущественную" деталь, как отсутствие цензурной строки на титульном листе изъятого у Сталина (Джугашвили) сочинения (что опять похоже на покрывательство), и, более того, по-видимому, вернуло эту книгу владельцу.

Второй вопрос: откуда изданная в конце 1899 г. далеко от Грузии книга уже в январе 1890 г. оказалась в руках И. В. Джугашвили? И третий вопрос: не был ли это один из экземпляров, изданных в обход цензуры (см. выше)?

Отражает ли борьба одних масонов против других (Курнатовского против Прокоповича) разногласия внутри самого масонства, или "генеральная линия" мирового масонства как раз и была ориентирована на отсутствие препятствования членам масонских лож присоединятся к антагонистичным политическим движениям либо самим создавать таковые? Почему, написав (конец 1899 г.) злобную критическую статью на книгу Прокоповича "Рабочее движение на Западе", Ленин её не опубликовал? До 1928 г. она хранилась в виде рукописи, и была включена в ленинское собрание сочинений. В ней Владимир Ильич утверждает: теория рабочих кооперативов Прокоповича - возвращение к народничеству. Он обсуждает 2 главные темы, которые считает важными в сочинениях Бернштейна и его апологета Прокоповича: 1) марксизм "не научное" учение, и 2) роль и значение прибавочной стоимости в расширении потребления и производства, и в промышленном потреблении.

Опасения Ленина понять нетрудно. Если бы идеи Прокоповича-Кусковой получили ещё больший отклик в социал-демократических кругах, и социалисты стали бы добиваться изменения экономического положения рабочего класса "в ущерб" политической борьбе, то, чего доброго, жизнь рабочих стала бы лучше, жизнь их "стала бы веселей", и в революцию им идти стало бы незачем. Тогда, чёрт возьми, и планы разрушителей России бы не выгорели. Да и взносы на кровососов-"революционеров", живущих на иждивении рабочих касс, стали бы поступать нерегулярно. И, конечно же, значительное улучшение экономического положения российского пролетариата означало бы серьёзное сокращение доходов иностранных заводчиков, таких, как Ротшильды, Рокфеллеры, Нобели, и другие. А этого тоже ведь нельзя допустить. Кто тогда будет давать "взаймы" на русскую революцию?

В том же, 1899 году, Ленин пишет "Протест российских социал-демократов", известный также под именем "Протест 17-ти", в ответ на "Кредо" Прокоповича и Кусковой.

"Кредо": это программная статья, своего рода манифест. В нём отрицается революционная роль рабочего класса в буржуазно-демократических революциях. Трудящийся люд разделяется на 2 категории: 1) цеховой (мануфактурный) ремесленнический класс, сохранивший организационные навыки и традиции, вместе со склонностью к экономической борьбе, и 2) пролетариат, с его стихийно-разрушительными устремлениями и склонностью к политико-социальному хаосу, в пику созидательности. Через буржуазные революции (по Прокоповичу и Кусковой), капитализм пробуждает эту стихийную силу, своего антагониста. Иными словами, стремление буржуазии получить свободу от цеховой, мануфактурной регламентации: оборачивается и освобождением деструктивных сил. "Кредо" предостерегает от упора на политической борьбе и предрекает, что в России это кончится катастрофой.

Идеи Кусковой и Прокоповича нашли большой отклик в России, и своих многочисленных сторонников. Насколько серьёзно они пошатнули положение поборников кровавых переворотов (таких, как Ленин), показывает корректность (без нападок на личности) ответа Ленина на "Кредо", написанного - в общем - толково и сдержанно (в отличие от многих других его статей). "Протест 17-ти" ("Протест российских социал-демократов") был отпечатан отдельным оттиском в рамках номеров 4 и 5 журнала "Рабочее дело" (декабрь 1899).

Ещё одна любопытная деталь: в 1888 г., в Бельгии, где он тогда учился, Сергей Николаевич Прокопович сделался масоном, а позже основал свою масонскую ложу, названную его именем. Будущий министр Временного Правительства, он противостоял Ленину и Курнатовскому. Прокопович был противником насильственных действий, ратуя за широкое кооперативное движение, которое, по его замыслам, должно было преобразить мир. Он критиковал не только интерпретацию марксизма Лениным, но и самого Маркса. Таким образом, обнаружение именно этой книги у Сталина (Джугашвили) должно было, наоборот, свидетельствовать о его благонадёжности.

Из этого следуют 2 вывода: 1) И. Джугашвили изучал идеологию противников активных силовых операций, понимая их противодействие не как тактическое, но принципиальное, основанное на убеждениях; 2) он неправомерно воспользовался переходом на нелегальное положение. 1-й из этих 2-х выводов указывает на то, что книга Прокоповича была им получена от самого Курнатовского или от Ленина, а 2-й на то, что какой-то исключительно высокий авторитет в социал-демократическом движении поддерживал и покрывал и молодого Сталина в деле неоправданного перехода на нелегальное положение. Эта ситуация дала ему преимущество перед другими членами руководства организацией РСДРП в Тифлисе (высвободила свободное время и предоставила свободу действий, доступ к партийным средствам и явочным квартирам, и т.д.), и по влиянию он выходит на 1-е место. После ареста почти всех ветеранов местного руководства это влияние закрепилось получением реальной власти в партии: вместе с 4-мя другими революционерами, И. Джугашвили был избран в "руководящую четвёрку".

Для тех, кто хорошо знаком с историей революционного движения в России, очевидно, что "сам по себе" И. Джугашвили (Сталин) не смог бы в свои 20 лет (и по другим причинам) подняться на такую высоту в партийной иерархии.

Между тем, полиция выяснила все места, где он бывает, его конспиративное местопребывание, составила отчёт обо всей его деятельности по партийной линии и в рабочих кружках, и установила наблюдение. Однако вскоре, несмотря на избрание в "руководящую четвёрку", И. В. Джугашвили неожиданно уезжает в Батум (Батуми), тем самым избежав ареста. Последний раз его видели в Тифлисе 22 ноября 1901 года. И в этом событии одни загадки, и ни одного ответа.

Ни одна из 3-х имеющихся версий не соответствует действительности (уехал в связи с конфликтом в местном партийном комитете и исключением из партии; был "послан" в Батум для пропаганды; покинул Тифлис после обыска на его конспиративной квартире). Обыск производился 1 или 2 декабря 1901 г., но к тому моменту Сталина уже и след простыл. Если бы его "послали" с миссией в Батум, то ему не пришлось бы там искать средств к существованию. Если бы его исключили из Тифлисской партийной организации, то его дальнейшее сотрудничество с ней оказалось бы невозможным. Единственный вывод: отъезд упредил назревающий арест. Но кто сообщил о близящемся аресте? Или, может быть, выводы об этом сами напрашивались из факта активной слежки? Но тогда почему в комитете партии ничего не знали о планах И. Джугашвили, и его отсутствие явилось для всех полной неожиданностью?

Жандармерия установила за И. Джугашвили круглосуточное наблюдение с конца октября до конца ноября. И всё же он сумел "просочиться" через кордоны и покинуть Тифлис. Тот, кто хоть когда-нибудь находился (как автор данной работы) под постоянным полицейским надзором, имеет понятие о том, как трудно, а подчас невозможно оторваться от профессиональной слежки. А шпики царской охранки своё дело знали. Для Сталина эта итак трудновыполнимая задача осложнялась его физическими дефектами, с одной стороны, выдающими его, а с другой затрудняющими отрыв от слежки. К тому же, после ухода из семинарии, т.е. где-то с начала 1900 года, не прошло и 2-х лет, а этого срока явно недостаточно, чтобы "играть в прятки" на равных с опытными жандармами. Кто же ему помог? Кто организовал его блестящий, виртуозный отрыв от наблюдения?

В жандармских отчётах и в других свидетельствах мелькает упоминание некого товарища, который жил вместе с И. Джугашвили и появлялся с ним везде с начала ноября до его отбытия в Батум в конце ноября 1901 г. Полиции было известно об участии Сталина (Джугашвили) в конференции 11 ноября 1901 г., где он появлялся вместе с "товарищем Икс". В хронике наблюдения ГЖУ в Тифлисе говорится: "Джугашвили жил совместно с неизвестным по фаґмилии товарищем. 4 ноября утром был на сходке в Дидубе, 6 ноября заходил в лечебницу Гедеванова, что на Никольской улице (есть основания думать, что в названной лечебнице был у фельдшера Чачуа). 9 ноября Джугашвили вместе с упомянутыми товарищами ездил на Шемаханскую улицу в дом номер 20. 18 ноября Джугашвили был на совещании комитета на Кубинской улице в доме номер 9, а 22 того же ноября утром был на квартире г. Караджева. С первых чисел декабря Джугашвили и его товарища в городе уже не видели". Но кто приставил к нему явного телохранителя и провожатого? И разве не могло потребоваться несколько человек, чтобы организовать исчезновение Джугашвили из Тифлиса?

Если за ним стояла очень серьёзная сила, то почему она не обеспечила его средствами в Батуме? Или неимение средств было элементарно разыграно? И почему Сталин (Джугашвили) бежал от ареста именно в Батум?

И тут не может не придти на ум то, что к тому времени Батум был связан железной дорогой с Баку, а в 1900-1905 из Баку в Батум был проведен первый в России нефтепровод. Этот город становился главным пунктом (это ещё и морской порт) экспорта бакинской нефти. Кто-то явно вёл хитроумные игры вокруг нефти, и для этих игр задействовал Сталина (И. Джугашвили). Поэтому этот последний прибыл именно в Батум не случайно. Это подтверждает тот факт, что в Батум кто-то двинул, вслед за Сталиным (Джугашвили), двух проверенных "ферзей": Г. Я. Франчески (с 1896 г.) и И. И. Лузина (с 1897).

Но кто такой был Иосиф Джугашвили, чтобы такие мощные и тайные силы включили его в свою игру? Разве не относительно безвестным 20-21-летним пареньком, недоучившимся семинаристом, к тому же, имевшим физические дефекты, и почти никаких родных? Можно назвать десятки других помех, из-за которых его вознесение к вершинам революционной карьеры кажется неправдоподобным, фантастическим.

К СОДЕРЖАНИЮ

Лев Гунин

        ДРУГОЙ ХОЛОКОСТ

(ХОЛОКОСТ КАК САМОПРОЕКЦИЯ,
           холокост и ХОЛОКОСТЫ)

                      ХОЛОКОСТ КАК
          НЕПРЕХОДЯЩАЯ
          РЕАЛЬНОСТЬ

                                                      ПАМЯТИ ЖЕРТВ И ПАЛАЧЕЙ

                                              Как мы можем судить палачей,
                                                     если палача судят в каждом из нас?
                                                                      Кристиан Б.

8-я Книга.

СТАЛИН - ОРУДИЕ СИОНИЗМА

5-й том:
ПОПЫТКА
СИТУАЦИОННОЙ
РЕКОНСТРУКЦИИ.

ПОПЫТКА СИТУАЦИОННОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ,
СМОДЕЛИРОВАННОЙ ПО КАНВЕ ИЗВЕСТНЫХ
ФАКТОВ. (ЧТО ПРОИЗОШЛО "НА САМОМ ДЕЛЕ"?)

"Сионизм смог осуществить свою цель только благодаря революции [октября 1917 года в России]".

       Яков-Арье Хазан, один из
       руководителей
       израильского парламентского
       блока МАПАМ.

К СОДЕРЖАНИЮ

Лев Гунин

        ДРУГОЙ ХОЛОКОСТ

(ХОЛОКОСТ КАК САМОПРОЕКЦИЯ,
           холокост и ХОЛОКОСТЫ)

                      ХОЛОКОСТ КАК
          НЕПРЕХОДЯЩАЯ
          РЕАЛЬНОСТЬ

                                                      ПАМЯТИ ЖЕРТВ И ПАЛАЧЕЙ

                                              Как мы можем судить палачей,
                                                     если палача судят в каждом из нас?
                                                                      Кристиан Б.

8-я Книга.

СТАЛИН - ОРУДИЕ СИОНИЗМА

6-й том:
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
И. В. ДЖУГАШВИЛИ (СТАЛИНА)
В БАТУМЕ.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
И. В. ДЖУГАШВИЛИ (СТАЛИНА)
В БАТУМЕ.

Наиболее крупными предприятиями по переработке и экспорту нефти владели братья Нобели, клан французских Ротшильдов, и А. И. Манташев.

Однако, Сталина (Джугашвили) интересовал почти исключительно завод французских Ротшильдов. Известно, что не только между Ротшильдами и Рокфеллерами (родственниками Ротшильдов), но и между французскими и английскими Ротшильдами в тот период отношения оставались не совсем простыми. Среди авторов конспирологических теорий бытует мнение, что с 1880-х по 1913-й далеко не все французские Ротшильды разделяли планы английских Ротшильдов по переделу мира, а, если и разделяли, то не одобряли методов достижения цели.

На наш же взгляд, противоречия между французскими и английскими Ротшильдами, равно как и между Ротшильдами и их родственниками Рокфеллерами кажутся слишком преувеличенными и раздутыми сторонниками подобных теорий. Мы считаем, что планы по переделу мира уже были разработаны международной еврейской банкирской мафией, и в осуществлении их ведущие банкиры участвовали сообща.

Тем не менее, в каких-то единичных, исключительных случаях конкурентная борьба может, видимо, объяснять уж слишком запутанные и по-иному не объяснимые загадки.

С 1883 г. Закавказская железная дорога дошла до Батума, соединив этот город с Тифлисом, Кутаиси, Гори, и, разумеется, с Баку. В 1900-1904 годах уже заработал первый в России нефтепровод между Баку и Батумом.

В Батуме действовали образовательная Воскресная школа для рабочих и Дешёвая Библиотека, создавшие почву для проникновения в рабочую среду марксизма. В качестве потенциальных нефтяных ворот страны Батум заинтересовал связанных "с заграницей" революционеров-марксистов не позже 1895 г. В 1896 г. сюда прибывает "по партийной линии" Г. Я. Франчески, а в 1997 г. - И. И. Лузин ("правая" и "левая" рука Иосифа Когана). Однако в 1997 г. Лузина по военному призыву отправляют в Кутаиси, а в 1998 г. его, Франчески, и М. В. Каланкадзе арестовывают.

В Батуме образовалась "революционная пустота", которую социал-демократическим экстремистам необходимо было заполнить. С 1899 г. тут работает на них Карло Чхеидзе, а в 1890 г. - возможно, не без участия социал-демократов "центра" (и, в том числе, "команды Ленина"), - сюда прибывают высланные из Тифлиса или другие рабочие и интеллигенты Влас Мгеладзе, Константин (Коций) Канделаки, Никита Чичуа, и др. Именно с 1990 г. К. Канделаки (ещё в Тифлисе) становится одним из главных помощников И. В. Джугашвили (Сталина), а в Батуме - его "правой рукой". Известно, что, как и Сталин, К. Канделаки встречался с Тер-Петросяном (Камо), не исключено: с целью координации "психологического" или "физического" воздействия на несогласных с И. В. Джугашвили в социал-демократической среде.

Показательно, что Константина (Коций) Канделаки вообще или почти не интересовали другие предприятия Батума, кроме завода французских Ротшильдов. Именно здесь он создаёт рабочий кружок, учредивший кассу и устав. Его члены начинают подписывать петиции и агитировать на борьбу с заводской администрацией. Первыми брожение в рабочей среде Батума заметили в октябре 1901 г. не сотрудники Кутаисского ГЖУ, а, как и следовало ожидать (см. выше об их более высоких профессиональных качествах), сотрудники Тифлисского ГЖУ. (Донесение Лаврова Дебилю). Интересно, что И. В. Джугашвили (Сталин) прибывает в Батум вскоре после следующего донесения Лаврова (в конце ноября 1901 г.): приблизительно 29 ноября. Существует мнение, что он приезжал сюда дважды: 29 ноября, покинув Батум 1 декабря, и второй раз 10 декабря, уже надолго здесь поселившись.

Разумеется, прямо "с поезда" (мы не уверены, каким образом он прибыл в Батум) И. В. Джугашвили (Сталин) сразу же отправляется к К. Канделаки. Он также встречается с Н. Чичуа и В. Мгеладзе. Очень скоро он сам и его ближайшие помощники втягивают в свой круг тех активистов местной социал-демократической среды, которые после ареста в 1898 г. "залегли на дно". Видимо, приезда именно такого "резидента", как И. В. Джугашвили, они дожидались, чтобы снова начать действовать. Нет сомнения в том, что Сталин (Джугашвили) прибыл в Батум с "верительными грамотами" социал-демократического "центра" и по его прямому заданию (в обход Тифлисской группы РСДРП).

Где бы он ни появлялся и куда бы ни отправлялся: он всегда вместе с К. Канделаки.

Совместно, они тут же организуют содержание Сталина на средства местного круга политически ангажированной интеллигенции. Так оперативно изыскивались средства лишь для марксистских руководителей высокого ранга.

Как и следовало ожидать, Сталина (Джугашвили) не интересуют никакие другие предприятия, кроме завода французских Ротшильдов. Ещё "не сойдя с поезда", он уже распорядился организовать свою встречу с рабочими этого завода. Первым делом, Сталин (Джугашвили) наложил лапу на рабочую кассу, отстранив прежнего её кассира, Я. А. Каджаи, и на его место поставив К. Канделаки. Позаботился он и о вербовке новых членов. Первое "координационное" собрание 7 новых (по-видимому) членов рабочего кружка Сталин (Джугашвили) устроил в доме рабочего Доментия Алмасхановича Вадачкория (с завода Манташева). Разумеется, он намеренно использовал для этой цели работника другого завода. По воспоминаниям Д. Вадачкория: "За день до назначенного собрания Сталин просил меня показать ему приглашённых товарищей. Он был в доме, стоял у окна, а я прогуґливался с приглашёнными по очереди по переулочку. Одного из приглашённых Сталин просил не приглашать".

В этом эпизоде Сталин (Джугашвили) уже действует как основательно подготовленный агент иностранной разведки. Но кто подготовил его за такой короткий срок? И где проходила эта подготовка? Ведь на территории Грузии не действовала тогда гитлеровская разведшкола для военнопленных! И тут на ум снова приходят поездки Сталина (Джугашвили) в Цроми. Кстати, и Берия ведь начинал английским шпионом, и, по-видимому, в Батуме.

Также показательно, что, обнаружив некоторую скованность приглашённых в доме рабочего с "чужого" завода, следующее собрание из 25 человек (под видом встречи Нового Года 1902) Сталин (Джугашвили) организует уже у рабочих завода Ротшильда, братьев Ломджария. (Один из них работал на заводе Ротшильда не простым рабочим, но приказчиком, что также важно "намотать на ус").

Перед Новым Годом рабочий Мкуриани устроил Сталина (И. В. Джугашвили) на склад досок завода Ротшильдов с очень хорошим окладом в 35 рублей в месяц. 3 января 1902 г. Сталин (Джугашвили) с подельниками устроил на этом складе пожар. (На свой 3-й рабочий день). За тушение пожара администрация наградила премией только мастеров и бригадиров, минуя рабочих, и, под этим предлогом, Сталин (Джугашвили) организовал забастовку, выдвинув требования не только в связи с тушением пожара, но и потребовав отмены работы в воскресные дни, с 1897 г. запрещённых законом. Понятно, что всё это было инсценировано с самого начала.

Разумеется, целью Сталина (Джугашвили) было не удовлетворение экономических требований и не улучшение жизни рабочих, но провоцирование массовых беспорядков под предлогом борьбы за экономические права. Однако в тот раз Сталин (на 1-й взгляд) проиграл. Именно тогда хозяева завода сменили администрацию, и новый управляющий, Франц Францевич Гьюн, не только отменил обязательную работу по воскресеньям, но и выдал рабочим за тушение пожара по 2 рубля (щедрая в то время награда). (В действительности, это был обманный ход: параллельно с уступкой рабочим, администрация задумала уволить почти половину их - самых активных: и потом вернуть грубость и рукоприкладство начальства, снова усилить эксплуатацию и отменить все уступки). Именно поэтому И. С. Джугашвили (Сталин) срочно уезжает из Батума: по-видимому, в Дроми или в Телави, для консультаций со своим тайным начальством. Это предположение подтверждают воспоминания Иллариона Михайловича Дарахвелидзе, Г. Елисабедашвили, и Порфирия Ломджария, которые считают, что Сталин (Джугашвили) "сразу же после пожара и забастовки" выезжал в Тифлис, или в местечко возле Тифлиса.

Нужно было срочно вырабатывать новую линию против нового, "мягкого" курса владельцев и управляющего завода Ротшильдов.

Более глубокое изучение и сопоставление всех фактов выявляет более тонкую игру Ротшильдов, использовавших своего управляющего Гьюна для финансирования деятельности Джугашвили (Сталина) и его группы, и в этом свете уступки требованиям рабочих выглядят как искусственное поднятие авторитета Сосо (Сталина), якобы, добившегося своего "ради рабочих".

Попутно Сталин (Джугашвили) использовал свою поездку в Тифлис для приобретения нелегальной литературы (для Батума) и оборудования нелегальной типографии (в Батуме). Якобы, "лёгкая конница" не прошла; начали готовить "тяжёлую артиллерию".

По поводу "скоропостижного" сталинского отъезда существует и другая теория. Один из достаточно известных исследователей жизни Сталина, Clifford Shack, опубликовал материалы и документальные свидетельства неудавшегося покушения Сталина на управляющего завода Ротшилодов: предшественника Гьюна. Пистолет дал осечку, и управляющий не пострадал, но сразу после этого инцидента быстро уехал из России во Францию. Однако, Ротшильды, владельцы завода, не только не поставили в известность полицию, но, напротив, скрыли тот случай от российских властей. Клиффорд Шак предполагает, что отцом И. В. Джугашвили был отнюдь не Виссарион, но барон Эдмунд де Ротшильд, основатель государства Израиль в Палестине. (Именно Эдмунд де Ротшильд стоял за программой еврейской колонизации Палестины: см. ГУЛАГ Палестины). Шак утверждает, что с матерью Сталина Ротшильд познакомился во время поездки по Грузии.

Клиффорд Шак не единственный, кто утверждает, что в Тбилисском архиве найдены документы, свидетельствующие о том, что Ротшильды - и английские, и французские - покрывали Сталина, не допустив его ареста. Так, Дженнифер Сорфер считает, что владельцы завода в Батуме, французские Ротшильды, "спустили на тормозах" расследование причин пожара, а Сталин ни разу не был допрошен по поводу его личной роли в возникновении пожара на складе, где работал.

Если Сталин (Джугашвили) в самом деле покушался на жизнь управляющего, и, к тому же, был причастен к пожару, и к тому же подбивал рабочих на бунт, то, действительно, как-то странно получается. За все его "художества" Ротшильды продолжали "гладить его по головке". Разумеется, тут не обязательно замешана какая-то тайна родства. Но что-то явно "замешано". Когда 26 февраля 1902 г. администрация завода вывесила списки уволенных 400-сот рабочих (см. дальше), среди них не было имени И. В. Джугашвили. И, даже если бы он устроился на работу к Ротшильдам под другим именем, он в любом случае не был уволен.

Интересно, что Сталин (Джугашвили) "заказал" у Тифлисского комитета РСДРП нелегальную литературу для себя самого, а также для своего "знакомого", находящегося, по его словам, в Телави (в горах, в 70 км от Тифлиса). Значит ли это, что Сталин (Джугашвили) в ту пору сам находился в Телави? То, что в Тифлисской организации РСДРП в просьбе Сталина прислать книги и для его "знакомого" из Телави благоразумно отказали, подтверждает, что дело тут нечисто. Любопытно, что в Телави, центре исторической Кахетии, связанном с Шота Руставели, жил и скончался отец Сталина, Виссарион Джугашвили. Не на него ли "заказывал" И. В. Джугашвили комплект нелегальной литературы, характеризуя отца как своего "знакомого"?

Минеральный источник в Телави и архитектурно-историческая сокровищница этого знаменитого центра Кахетии притягивали сюда представителей влиятельной аристократической элиты Российской империи. По нашим данным, Телави посещали также французские и английские аристократы. В Грузии, и, в частности, в Телави побывали и даже недолго жили французские изгнанники-иммигранты, покинувшие родину ещё во времена Великой Французской революции.

Посещали Телави и члены клана Ротшильдов. Не отца ли Сталина, Бесо Джугашвили, они навещали "заодно"?

В более поздних "воспоминаниях" (под диктовку НКВД) всплывает, что Сталин, будто бы, "собирался" (в начале 1902 г.) организовать в Батуме рабочий кружок и на заводе Манташева, но "передумал" из-за "незнания армянского языка". Эти "воспоминания" представляются попыткой закамуфлировать интерес Сталина (Джугашвили) исключительно к заводу Ротшильдов. Из внимательного изучения тогдашней ситуации на заводе Манташева выясняется, что требования рабочих отменить обязательные воскресные и ночные работы не имели прямого отношения к деятельности Сталина, и были связаны лишь с отменой их на заводе Ротшильдов (рабочие Манташева хотели, чтобы их уравняли в правах). По примеру управляющего Ротшильдов, управляющий заводом Манташева удовлетворил требования бастующих, и те вернулись на рабочие места.

Однако из тех же источников всплывает ещё одна крайне любопытная информация, касающаяся Георгия Годзиева (которого Сталин планировал, якобы, использовать в качестве переводчика на заводе Манташева). Оказывается, Георгий Годзиев просто-напросто играл роль связного между Сталиным (Джугашвили) и руководством РСДРП в Тифлисе, а также между Сталиным (Джугашвили) и центральными фигурами РСДРП в Германии, Бельгии, Швейцарии, Москве и Петербурге. Выясняется, что в середине 1901 г. Годзиев, якобы, по делам, связанным с деятельностью Сталина, ездил в Москву, а в том же, 1901 г., как и в первой половине 1902 г. - как челнок, сновал туда-сюда между Тифлисом и Батумом.

С 3 по 6 февраля 1902 г. (по-видимому) Сталин (Джугашвили) снова в Тифлисе. По воспоминаниям Василия Мамулова и Сурена Спандаряна, он приезжал "посоветоваться" и "пересидеть облаву". С кем он собирался "советоваться", неизвестно. О готовящихся арестах ему кто-то "слил" оперативную информацию. Попутно Сталин (Джугашвили) пытается достать оборудование для подпольной типографии, для печати на русском, грузинском и армянском языках.

Существует информация о том, что Сталин (Джугашвили) находился "вблизи" Тифлиса вплоть до 14 февраля 1902 г., но она не подтверждается из других источников. Если она когда-нибудь подтвердится, это очень важное свидетельство, т.к. именно с 15 февраля 1902 г., под руководством уже упоминаемого Лаврова, начались повальные аресты в Тифлисе. Был не только арестован весь актив местной организации РСДРП, но и конфискованы все нелегальные издания, все металлические части новенького типографского станка, вся касса со всеми бухгалтерскими записями, и многое другое. Всего арестовали около 20 человек.

Подозрительно много расхождений и по поводу мест проживания Сталина (Джугашвили) в Батуме. По одним свидетельствам, он проживал у брошенной мужем молодой менгрелки по фамилии Киртава, по другим - в доме братьев Ломджария, по третьим в доме Мчкуриани, Вадачкория, "одного армянина на ул. Цхакая", "на складе завода Ротшильдов", и т.д. Пристав 4-го участка Батума, Григорий Иванович Чхикваидзе, неоднократно инспектировал дом семьи Ломджария. Но речь идёт о том, что он приходил однажды, когда тут происходило собрание, и лишь чудом "не застукал" собравшихся.

С 26 по 28 февраля 1902 г. Сталин (Джугашвили) снова отлучился из Батума в Тифлис, и снова по "неизвестной" причине. Интересно, что серия арестов и облав закончилась в Тифлисе как раз 25 февраля 1902 г. Высказываются предположения, что Сталин (Джугашвили) ездил в Тифлис в связи с устройством в Батуме подпольной типографии, но это остаётся невыясненным.

Интересно и другое. Именно 26 февраля 1902 г. (т.е. точно в день отъезда Сталина (Джугашвили) в Тифлис), управляющий батумским завод Ротшильдов вывесил ранее державшееся втайне объявление об увольнении около 400 рабочих из 900. Объявление вывесили через 2 часа после отбытия И. В. Джугашвили в Тифлис. Тем не менее, создаётся впечатление, что Сталин (Джугашвили) узнал об увольнениях заранее, и заведомо разработал план по организации в ответ забастовки.

Князь Г. С. Голицын (управляющий гражданской частью на Кавказе) колебался с карательными мерами, однако кутаисский военный губернатор, генерал-майор Смагин, и его помощник, полковник Михаил Николаевич Дрягин, настаивали на жёстких акциях. В ночь с 7 на 8 марта 1902 г., по их распоряжению, были арестованы 30 самых активных рабочих, а когда около 400 рабочих явились к месту их содержания с требованием выпустить арестованных, с помощью роты местного гарнизона арестовали и их. Тогда Сталин (Джугашвили) подговорил других рабочих штурмом взять пересыльную тюрьму, и освободить своих товарищей. И это после объявления властей, что арестованные так или иначе будут освобождены (но Джугашвили-Сталин заявил рабочим, что власти "обманут" их).

Внимательно изучая обстоятельства и материалы "батумской расправы", неизбежно приходишь к выводу, что Сталин и не рассчитывал (да и не мог рассчитывать) на успех. Наоборот, организаторам забастовки (а во главе их стоял именно Сталин) нужно было много крови, чтобы ещё сильней разжечь "огонь революции".

Поэтому можно предположить, что именно от Сталина (Джугашвили) или по его распоряжению о планах штурма тюрьмы заранее узнали власти, послали к тюрьме войска, открывшие огонь по безоружной толпе. 13 человек были убиты, 20 или более ранены. Это было первое массовое убийство, ответственность за которое нёс (среди прочих убийц) Сталин (Джугашвили). Таким образом, с 9 марта 1902 года начинается счёт сталинских жертв. Не тот ли случай был "генеральной репетицией" Кровавого Воскресенья 9 января 1905 года?

Не случайно по горячим следам этой кровавой бойни, по распоряжению Сталина (Джугашвили) выпустили несколько листовок, призывавших к свержению самодержавия и к борьбе против существующего строя. После этого типографию сразу же демонтировали, печатные станки разобрали, шрифты спрятали "в надёжных местах". Принимая во внимание то, что листовки печатались в ночь с 9 на 10 марта 1902 г., и 12 марта того же года, и содержали призывы к революции и мщению, неизбежно приходишь к выводу, что "печатная акция" была заранее приурочена к кровавым событиям. Это подтверждает тот факт, что ни до, ни после 9-10 и 12 марта 1902 г. (в ближайшее время) никаких печатных листовок в Батуме не появлялось. Но, чтобы "приурочить" запуск нелегальной типографии к дате массового убийства (а подготовка нелегальной типографии к работе могла длиться месяцами), нужно было знать о том, что произойдёт, по меньшей мере, за недели до трагедии. Либо "придержать" выпуск листовок на манер одноразового "артиллерийского залпа", в ожидании кровопролития. Но и в этом случае нужно было знать о том, что должно случиться. Поэтому очевидно, что бойня заранее готовилась Сталиным (Джугашвили), и должна была сыграть роль катализатора дальнейших волнений.

Более того, Константин Канделаки писал о том, что 28 февраля 1902 г., при возвращении в Батум, И. В. Джугашвили "привез из Тифлиса шрифты и примитивный типографский станок". Это значит, что выпуск первой листовки был действительно заведомо приурочен к батумской бойне. И, значит, эта бойня планировалась вместе с выпуском листовок, что, в свою очередь, означает, что цена жизней людей определялась не выше стоимости бумаги и типографских принадлежностей.

Не менее красноречиво совпадение дат. Именно 28 февраля 1902 г. в бывшем 4-м (позже 7-м) делопроизводстве Департамента полиции было заведено дело номер 214: для контроля над так называемой "перепиской" (см. выше) по батумскому делу. Дело это было заведено вряд ли случайно именно в день прибытия Сталина (Джугашвили) в Батум. В нём к началу апреля упоминалось 10 фигурантов; под номером 8 - И. В. Джугашвили, под номером 10 - К. Канделаки. Архивный оригинал дела номер 214 был впоследствии изъят по приказу Сталина. Но выписки из него тем или иным образом просочились в Deutsche Bundes Archive, где по-видимому находятся и по сей день. Из них вытекает, что 7 марта 1902 г. состоялся принудительный привод И. В. Джугашвили для допроса. 8 марта И. Джугашвили был освобождён, а 9 марта состоялся расстрел рабочих.

Логика всех этих дат говорит сама за себя.

5 апреля 1902 г. на квартире Д. Дарахвелидзе, после состоявшегося тут собрания (под руководством Сталина-Джугашвили) рабочих, было арестовано 4 человека, 2-х из которых отпустили, а 2-х других, И. В. Джугашвили (Сталина) и К. Канделаки, задержали до окончания "переписки" на основании положения "об охране". Касалось это выяснения обстоятельств забастовки на заводе Ротшильдов и штурма тюрьмы бастовавшими. Задержанных допросил ротмистр Георгий Давидович Джакели (зам. нач. Кутаисского ГЖУ по Батумской области). Оба отрицали свою причастность к забастовке на заводе Ротшильдов и к штурму тюрьмы бастовавшими. И. Джугашвили утверждал, что после 20 сентября 1901 г. уехал (вместе с Акопом Геурковым) в Баку, откуда приехал в Гори, где находился до середины марта 1902 г.

После получения оформленной (одновременно с допросом) "литеры Б", Департамент полиции открыл в деле номер 214 особую папку (подраздел) ч. 9, по И. В. Джугашвили (Сталину). Обращает на себя внимание то, что И. В. Джугашвили к 1-му апреля фигурировал в деле 214 под номером 8, что вступает в противоречие с атрибутированным его делу позже номером 9. Тогда же были сняты отпечатки пальцев и сделаны 4 фотографии И. В. Джугашвили, которые, надо полагать, находятся ныне там же, в Deutsche Bundes Archive.

6 марта 1902 г. (ещё до ареста подозреваемого), Джакели направил запрос под номером 306 о И. В. Джугашвили в Тифлисское ГЖУ, однако, ответа не дождался! 8 апреля 1902 г. (согласно циркуляру 1460 от 20 сентября 1881 г.) Джакели направляет в Тифлисское ГЖУ повторный запрос о И. В. Джугашвили. (Там же: просьба сообщить, не был ли замешан И. Джугашвили в политических выступлениях, и допросить его мать и дядю, с целью выяснить, находился ли он в Гори). 9 апреля 1902 г. Джакели снова шлёт письмо в Тифлисское ГЖУ, называя И. В. Джугашвили точно установленным руководителем батумских волнений, и требуя ареста Георгия Елисабедашвили. Но и на сей раз из Тифлисского ГЖУ нет ответа! Тогда 24 апреля 1902 г. Георгий Давидович Джакели направляет в Тифлисское ГЖУ 2 новых запроса, под номерами 402 и 405, с требованием ответить, наконец, на его предыдущие запросы, а также арестовать и прислать в Батум под конвоем Георгия Годзиева (связного Сталина-Джугашвили), чемодан которого с массой улик изъят на квартире Дарахвелидзе при аресте И. В. Джугашвили и К. Канделаки.

Наконец, 27 или 28 апреля 1902 г. Георгий Давидович Джакели посылает в Тифлис курьера с письмом, в котором подробно описано, как И. В. Джугашвили полностью выдал себя 2-мя записками на грузинском языке, выброшенными к посетителям в тюремный двор. В одной тот просит Иллариона (Дарахвелидзе) передать учителю школы в Гори Сосо Иремашвили, что именно его мать и дядя должны говорить (лгать) на допросе по поводу пребывания И. Джугашвили в Гори. Во второй инструктирует того же Иллариона: "...если посланный в Тифлис человек возвратился, передай, чтобы привёз Георгия Елисабедова [Елисабедашвили] и вместе с ним стал бы во главе дела".

И только тогда Тифлисское ГЖУ присылает ответ от 1-го мая 1902 г., в котором полковник (по другим данным: теперь уже генерал-майор) Е. П. Дебиль сообщает лишь об обыске в ночь с 21 на 22 апреля 1901 г. в Тифлисской обсерватории, и о том, что обыск не дал никаких результатов. В дополнение, Дебиль сообщает, что И. В. Джугашвили лишь подозревают (по агентурным данным) в членстве в Тифлисской организации РСДРП и руководящем ею комитете, и предлагает прислать его фотографию для опознания и сверки. Обращает на себя внимание и символическая дата ответа: 1 мая.

Таким образом, начальник Тифлисского ГЖУ Е. П. Дебиль не только саботировал с 6 марта по 1 мая 1902 г. ответ по И. В. Джугашвили на запросы Кутаисского ГЖУ, но и скрыл факты 1901 г.: 1) точно установленного членства И. Джугашвили в Тифлисской организации РСДРП; 2) вхождения последнего в её комитет; 3) привлечения И. В. Джугашвили к "переписке" по делу Љ 171 о "Социалґ-демоґкратическом кружке интеллигентов", и. т.д.

В разительном контрасте с ответом Е. П. Дебиля на запрос Кутаисского ГЖУ находится продолжение фигурирования Сталина (Джугашвили) в выше упомянутом деле. О И. В. Джугашвили говорит оформленный примерно 13 мая 1902 г. "Список лицам, подлежащим привлечению обвиняемыми по дознанию и перепискам "О социал-демократическом кружке интеллигентов", производимых ротмистром В. А. Руничем, помимо уже привлечённых по дознанию 22-ґx обвиняемых". В нём есть личное дело номер 12, где написано: "Джугашвили Иосиф ґ подлежит привлечению обвиняемым (...) подозрению по ст. 318 и вероятно по всей 252. Находился в сношеґниях с большинством обвиняемых по дознанию... Установление деяґтельности не закончено. Будет поступлено по результатам... Содержится под стражей в Батуме по дознанию о беспорядках".

Более того, 20 февраля 1902 Тифлисское ГЖУ поручило присланному в помощь этому управлению ротмистру Кравченко "переписку" "О Тифлисском кружке РСДРП и образованном им тайном Центральном комитеґте". И тут тоже всплывает имя И. В. Джугашвили.

Кроме того, в ходе следствия Кутаисского ГЖУ, на И. В. Джугашвили дали показания "...Александр Галилов, Тимофей Фефер, Пётр Дарбаняниа, Естат Квашелав и Иосиф Иремаґшвили".

Параллельно батумскому, на И. Джугашвили составлено дело в Тифлисе. И, во время его пребывания в батумской тюрьме, его допрашивали в связи с открытой 20 февраля 1902 г. в Тифлисском ГЖУ "перепиской" "О Тифлисском кружке РСДРП и образованном им Центральном комитете". (См. также доклад Кравченко Е. П. Дебилю Љ 75). Из 79 проходящих по ней человек, на 12 имелись лишь агентурные данные. Некоторые из этих 12-ти (включая И. Джугашвили) попали в число 57 человек, участь которых решалась "в зависимости от хода следствия". 18 мая 1902 г., на основании "переписки", начато расследование (дознание) "О тайном кружке Российской социал-демократической рабочей партии в городе Тифлисе"ґ (завершено 15 октября 1902 г.), порученное ротмистру Ф. А. Засыпкину, под надзором товарища прокурора Тифлисской судебной палаты, действительного статского советника, Ефима Николаевича Хладовского. (28 мая 1902 г. Засыпкин представил Дебилю рапорт Љ 388). На основании этого расследования (дознания), Вреґменная канцелярии по производству особых уголовных дел открыла дело номер 1585238. В рамках этого дела, странное отношение жандармерии к Сталину (Джугашвили) бросается в глаза саботажем сроков расследования, намеренным искажением примет, сокрытием от следствия всех фактов и документов, игнорированием серьёзных улик, и т.п.

А улик, свидетельств и агентурной информации и тут предостаточно.

Без фотографий подследственного, сделанных в батумской тюрьме, Тифлисское ГЖУ отказывалось привлекать И. Джугашвили к тифлисскому делу, а отправка этих фотографий, равно как и их "получение", искусственно задерживались. (Фотографии отправлены лишь 6 мая 1902 г., а 20 мая всё ещё не поступали к Засыпкину). Потом "тянули волынку" ещё месяц, и лишь 21 июня появилось постановление о привлечении И. Джугашвили по тифлисскому делу. 25 июня 1902 г. Засыпкин представляет Дебилю рапорт Љ 483, по итогам расследования и со списком 47 обвиняемых, в котором И. Джугашвили: на последнем месте. 26 июня 1902 г. Тифлисское ГЖУ просит коллег из Кутаиси организовать допрос И. Джугашвили в батумской тюрьме, где 13 июля 1902 г. оформлена новая "литера Б" под номером 722. Допрос состоялся лишь 8 июля. В Тифлисе "литера Б" Љ 722 получена лишь 24 июля, и лишь вслед за этим в 7-м делопроизводстве Департамента полиции на И. В. Джугашвили заведена Часть 43 дела Љ 175. И лишь 30 июля Дебиль рапортовал в Департамент полиции о полном отрицании И. Джугашвили (на допросе) своей вины. На допросе 4 августа 1902 г. И. Джугашвили снова полностью отрицает свою вину (свою принадлежность к руководящему комитету Тифлисской организации РСДРП).

22 июля 1902 г. жандармский ротмистр Ф. А. Засыпкин, выполняя процедурную формальность, делает представление (запрос) Љ 770 по документации Тифлисского ГЖУ на предмет деятельности И. В. Джугашвили. В связи с ним, всплывают дела Љ 194 (1901 г.); ґЉ 27 и 29; с ґЉ 74 ґпо Љ ґ81; с Љ 89 по Љ 114; с Љ 163ґ по Љ 166ґ; Љ 171; Љ 183; Љґ 190; Љ 228 и 233ґ; ґа также Љ ґ234, 290 и 511 (1902 год). Похоже, все эти дела, в виде разрозненных из них выписок, по сей день обретаются в архивах Великобритании и США, и (некоторые) в Рижском Историческом архиве. Само их обилие в связи с одной лишь фамилией И. Джугашвили - впечатляет. Из него одного вырисовывается личность матёрого государственного преступника, трудно совместимая с образом совсем ещё юного паренька, к тому же бывшего семинариста. 8 августа 1902 г. полковник Е. П. Дебиль реагирует на процедурную формальность запроса Љ 770, составленного ротмистром Ф. А. Засыпкиным, сообщением, где находим такие строки: "Сообщаю Вашему Высокоблагородию, что о упоминаемом в представлении вашем от 22 минувшего июля за Љ 770 Иосиґфе Виссарионове Джугашвили до момента привлечения его к производимому Вами дознанию никаких неблагоприятных сведений в делах вверенного мне управления не имеется".

Тем самым, Е. П. Дебиль даёт понять нижестоящему жандарму, что Сталина (И. Джугашвили) следует оставить в покое. (Умалчивая уже даже и об обыске в ночь с 21 на 22 марта 1901 г., и о том, что И. Джугашвили скрылся, когда проходил обвиняемым по делу Љ 171 и свидетелем по судебному делу Љ 11296, и должен был быть объявлен в розыск, - и обо всём пр.). От следствия скрыта агентурная информация (в том числе - об избрании И. Джугашвили в "руководящую четвёрку" (комитет партии) РСДРП); факт о списке выданных ему запрещённых книг (установленных по конфискованной тетради записей); об изъятии книги Прокоповича без цензурной отметки, с обличающими записями на полях и списком запрещённой литературы; все документальные источники, в которых И. Джугашвили был фигурантом; свидетельские показания против И. Джугашвили более 10 человек, проходивших по "Тифлисскому делу" в качестве свидетелей или обвиняемых (Сергея Старостенко и других).

24 августа 1902 г., через сутки после завершения процедуры дознания (следствия), ротмистр Засыпкин отчитывается Дебилю рапортом-письмом Љ 1098, где фигурируют вещественные доказательства, личные документы обвиняемых и свидетельские показания. О показаниях на И. Джугашвили и обличающих его вещественных доказательствах (при его упоминании в этом документе) - ни слова. Понятно, что Засыпкин принял сообщение Дебиля на представление (запрос) Љ 770 к сведению.

Уже упомянутый выше, товарищ прокурора Тифлисской судебной палаты, Ефим Хладовский, работал над судебным делом Љ 4602 с 29 августа (получив итоги расследования от Дебиля) по 12 октября 1902 г. По поводу И. В. Джугашвили было решено не передавать дело в суд, а решить его в административном порядке, с рекомендацией выслать упомянутого И. В. Джугашвили на 2 года в Сибирь.

15 октября 1902 г. главноначальствующий гражданскойґ частью на Кавказе, князь Г. С. Голицын, получил (в своей Канцелярии) от Тифлисской судебной палаты материалы дознания. 31 октября 1902 г. они прибыли в министерство юстиции с препроводительным письмом князя Г. С. Голицына (который сообщал, что не видит причин не согласиться с решением Ефима Хладовского (или Хлодовского) по делу (теперь уже) Љ 1371). Тем самым, князь Голицын поддержал решение товарища прокурора.

Интересно, что как раз в конце февраля, во время забастовки на заґводе Манташева и выяснения властями её обстоятельств, квартира И. Джугашвили и К. Канделаки, где собирались рабочие другого завода (завода Ротшильдов), оказалась "засечённой" полицией. Тогда, согласно воспоминаниям Канделаки, И. Джугашвили перебирается "в дом армянина на ныґнешней улице Цхакая, номер 100". Но и сюда вскоре наведывается полицейский пристав Чхиґкваидзе, и на квартиру Канделаки.

Таким образом, улик против И. Джугашвили и К. Канделаки предостаточно. Что же делают власти? Они выносят решение закрыть дело и отпустить обоих! (Постановление Департамента Полиции). И только после недоуменной реакции Георгия Давидовича Джакели (см. выше) следует иное распоряжение: "По телеграмме Љ 276 и донесению Љ 712 возбудите дознание по ст. 1035. Продолжение ареста по охране представляется неосновательным ввиду достаточґных данных для формального дознания".

И, хотя признаётся, что данных для открытия уголовного дела предостаточно, всё же подследственных, по распоряжению Департамента полиции, следует отпустить.

Обвинения против И. В. Джугашвили и К. Канделаки тяжёлые: по 2-й части статьи 251 "призыв к возбуждению и неповиновению против верховной власти".

К СОДЕРЖАНИЮ

Лев Гунин

        ДРУГОЙ ХОЛОКОСТ

(ХОЛОКОСТ КАК САМОПРОЕКЦИЯ,
           холокост и ХОЛОКОСТЫ)

                      ХОЛОКОСТ КАК
          НЕПРЕХОДЯЩАЯ
          РЕАЛЬНОСТЬ

                                                      ПАМЯТИ ЖЕРТВ И ПАЛАЧЕЙ

                                              Как мы можем судить палачей,
                                                     если палача судят в каждом из нас?
                                                                      Кристиан Б.

8-я Книга.

СТАЛИН - ОРУДИЕ СИОНИЗМА

7-й том:
В БАТУМСКОЙ
И КУТАИССКОЙ

ГОРОДСКОЙ ТЮРЬМЕ.

В БАТУМСКОЙ И КУТАИССКОЙ

ГОРОДСКОЙ ТЮРЬМЕ.

На основании направленной в Департамент полиции другой "литеры А", в бывшем 4-м, а на тот момент 7-м делопроизводстве открыто дело номер 630 "Об Иосифе Джугашвили и Константине Канделаки". 21 июня 1902 г., в деле номер 630, на основании новой "литеры Б", открыто личное дело И. Джугашвили под названием Ч. 1-я. Проверена выдача Тифлисским комитетом РСДРП (по конфискованным записям) нелегальной литературы Сталину (Джугашвили). Изучено содержание чемодана Георгия Годзиева. Казалось бы, теперь Джакели должен быть удовлетворён, и требовать содержания И. Джугашвили и К. Канделаки под стражей. Но происходит обратное. Теперь уже и Джакели (как и его коллега Е. П. Дебиль) начинает выгораживать И. Джугашвили, ходатайствуя об освобождении его из-под стражи на время дознания. Однако, заупрямилась Тифлисская судебная палата, в ответе от 27 мая 1902 г.: "Канделаки и Джугашвили следует содержать под стражей". И тут же следует уточнение. В решении Љ 1026 товарища прокурора Тифлисской судебной палаты от 4 сентября 1902 г. (представленном в Тифлисское ГЖУ) говорится: "[как] обвиняемый по Тифлисскому делу, И. В. Джугашвили не может быть освобождён", в отличие от К. Канделаки, которого можно освободить, но "с отдачею eгo под особый надзор полиции".

В отношении Канделаки, 10 сентября 1902 г. вышла новая "литера Б" (изменение меры пресечения), на основании которой К. Канделаки выпускают из тюрьмы. Что касается И. В. Джугашвили, то он остаётся за решёткой.

В ту же батумскую городскую тюрьму через какое-то время попадает уже упоминавшаяся Наталья Киртава, у которой Сталин (Джугашвили) какое-то время жил в Батуме во время его подпольной деятельности. В своих воспоминаниях она позже утверждала, что 21 апреля 1903 г. её и Сталина (Джугашвили) перевели в Кутаисскую тюрьму.

Находясь в заключении, И. В. Джугашвили подавал 2 прошения на имя главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, князя Г. С. Голицына.

В первом, от 30 октября 1902 г., сказано:

" От содержащегося под стражей в Батумской городской тюрьме Иосифа Виссарионовича Джугашвили.

ПРОШЕНИЕ

Имея в себе предрасположение к лёгочной чахотке,
и видя, как здоровье моё день за днём ухудшается, -
осмеливаюсь покорнейше просить Канцелярию Его
Сиятельства не оставить меня без внимания, и
освободить меня, хоть ускорить ход дела".

Прошение это написано в кабинете начальника тюрьмы, и подписано последним для представления князю Голицыну. На это должно было быть особое расположение начальника тюрьмы к Сталину (Джугашвили).

Поражает "подобострастно"-унизительный (покорный) тон, находящийся в разительном контрасте с исторической личностью Сталина, которую мы знаем. Если сравнить этот тон и этот слог с протоколами допросов в батумской тюрьме от 8 июля и 4 августа 1902 г., получается полная идентичность. Тон Сталина (Джугашвили) на допросах "заискивающе"-"подобострастный", и, одновременно, передающий "благородную" убеждённость в своей невиновности. "Покорнейше прошу поверить в то, что по собственной моей воле я не стал бы сноситься с нарушителями порядка и покоя государства...". Не лживое по тону заявление, крик души? Убеждённое и "страдальческое" отрицание Сталиным (Джугашвили) своей вины? Странные по смыслу заявления (выходит, он всё же сам на себя наговаривает: а что, если не "по собственной воле"?)... О чём они свидетельствуют? Не так ли должен выражаться человек, которого шантажом или под страхом смерти заставили делать то, чего он ни в коем случае не желал? Человек, убеждённый в том, что вина за его поступки (включая подговор рабочих на штурм Батумской пересыльной тюрьмы) лежит не на нём, а на тех, кто заставил его поступать именно таким образом.

Или это, как и многое другое, связанное со Сталиным (Джугашвили): обман, профанация, подделка?

Ведь и в наше время уголовники многих стран помогают друг другу составлять юридические бумаги, прошения, и проч., для чего они используют уже готовые шаблоны, составленные по одному и тому же образцу. С таким же дореволюционным тюремным шаблоном мы имеет дело - или же стиль и тон этих сталинских прошений всё-таки индивидуален - и содержит какие-то тайны?

Во втором прошении И. В. Джугашвили к князю Г. Н. Голицину от 23 ноября 1902 г. говорится:

"Нижайшее прошение.

Все усиливающийся удушливый кашель
и беспомощное положение состарившейся
матери моей, оставленной мужем вот уже 12
лет и видящей во мне единственную опору в
жизни, заставляет меня второй раз обратиться к
Канцелярии главноначальствующегo с
нижайшей просьбой освобождения из-под ареста
под надзор полиции.

Умоляю канцелярию главноначальствующего
не оставить меня без внимания и
ответить на моё прошение.

Проситель Иосиф Джугашвили.

1902 г., 23 ноября".

Тон и стиль говорит сам за себя. Немного старомодный, это так. Но обращает на себя внимание другое. Откуда у юного паренька, родной язык которого - грузинский, такая пронизанность речевой идентичностью дворянских кругов? Кто писал за него это прошение? Лексический анализ показывает, что многие тонкости этих 2-х писем заимствованы из сугубо внутренних сношений российской родовой элиты. Шаблон уголовников, тюремных узников-спецов-крючкотворцев? Нет, не очень похоже.

Писал под диктовку? Но тогда письма не отражали бы ярко индивидуальность И. В. Джугашвили, его персональную идентичность. Но вот 19 января 1902 г. мать Сталина (Джугашвили), Екатерина Джугашвили (урождённая Геладзе), обращается с прошением на имя князя Голицина, умоляя освободить её сына. И в её слоге та же лексическая особенность принадлежности к родовитой знати, и, более того, ярко выраженное достоинство очень тонкой натуры. И это письмо вряд ли написано под диктовку, ибо тоже ярко отражает личность Екатерины Глаховны.

Так кем же были мать Сталина (Иосифа Джугашвили) и он сам? И кем был его отец, окончивший свои дни не где-нибудь, а в Телави: духовно-исторической сокровищнице Грузии?

Но есть и другая "сторона медали". Все сохранившиеся автографы Сталина-"вождя народов" сохранили и его грамматические и орфографические ошибки. Все письма, речи, программы, обращения, и прочие тексты писали за него сотрудники Секретного отдела ЦК И. П. Товстуха, Е. Г. Левицкая, Л. Н. Сталь, и прочие. Неужели Сталин сознательно искажал написанное им, "внедряя" ошибки? Или это был другой человек, не тот, который томился в батумской и кутаисской тюрьме?

Все собственноручно написанные Гитлером записки, поручения, письма, и прочие автографы из моего громадного электронного архива, также содержат грамматические и орфографические ошибки. За Гитлера писали (записывали с его слов) его соратники, секретари и приближённые, и даже родственники.

Прошения И. В. Джугашвили об освобождении не получили ответа. 17 апреля 1903 г. батумскую тюрьму посетил экзарх Грузии Алексий. Именно тогда заключённый И. Джугашвили организовал обструкцию, устроенную заключёнными экзарху. После этого инцидента И. Джугашвили перевели в Кутаисскую городскую тюрьму.

Содержание И. В. Джугашвили под стражей "в неопределённости" находилось в противоречии с результатами дознания в Батуме и Тифлисе. Так, жандармский ротмистр (он также упоминается как подполковник) Сергей Петрович Шабельский (см. также рапорт номер 812 и заключение Кутаисского ГЖУ к председателю Тифлисской судебной палаты), проводивший дознание с 11 мая по 31 июля 1902 г., собрал исчерпывающее число свидетельств, доказательств и улик.

В зарубежных архивах обретается скопированная "Выписка из заключения прокурора Тифлисской судебной палаты по делу о Тифлисском социал-демократическом кружке рабочей партии". Датированная сентябрём 1902 г., она резюмирует:

"Что же касается проявления преступной деятельности Джугашвили в городе Батуме, то хотя в этом отношении в произведенном помощником начальника Кутаисского ГЖУ по Батумскому Округу дознании имеются некоторые указания на то, что Иосиф Джугашвили был причастен к рабочему движению, возбуждал рабочие беспорядки, устраивал сходки и разбрасывал противоправительственные воззвания, но все эти указания лишь вероятны и допустимы; никаких же точных и определенных фактов по сему предмету дознанием не установлено и указание на участие Джугашвили на сходках и на распространение им по г. Батуму революционных воззваний основывается единственно на предположениях, слухах или возбуждающих сомнение в достоверности подслушанных отрывочных разговорах. При таком положении дела характер деятельности Иосифа Джугашвили за время пребывания его в Батуме подлежит считать невыясненным".

По закону, это решение судебной палаты было одобрено Министром внутренних дел, Министром юстиции, и Его Величеством императором.

Остаётся лишь развести руками.

Всё, приведенное выше, а также воспоминания К. Канделаки, Натальи Киртавы, Григория Уратадзе и Минаса Отаровича Чхаидзе, не оставляют ни малейшего сомнения в том, что И. В. Джугашвили в период с его ареста, по крайней мере, до осени 1903 г., находился в заключении. (По нашим данным и подсчётам). Более того, имеются также свидетельства и документы, показывающие, что в конце августа или в начале сентября 1902 г. И. Джугашвили, с помощью тюремного врача Элиавы, сумел добиться помещения его на какое-то время в тюремную больницу. О пребывании И. Джугашвили в этот период в тюрьме свидетельствует и групповая фотография заключённых, которая, в свою очередь, полностью соответствует описанию, данному социал-демократом Григорием Уратадзе:

"На вид он был невзрачный, оспой изрытое лицо делало его вид не особенно опрятным. Здесь же должен заметить, что все портреты, которые я видел после того, как он стал диктатором, абсолютно непохожи на того Кобу, которого я видел в тюрьме в первый раз, и на того Сталина, которого я знал в продолжении многих лет потом. В тюрьме он носил бороду, длинные волосы, причесанные назад. Походка вкрадчивая, маленькими шажками. Он никогда не смеялся полным открытым ртом, а улыбался только. И размер улыбки зависел от размера эмоции, вызванной в нем тем или иным происшествием, но его улыбка никогда не превращалась в открытый смех полным ртом. Был совершенно невозмутим. Мы прожили вместе в кутаисской тюрьме более чем полгода, и я ни разу не видел его, чтобы он возмущался, выходил из себя, сердился, кричал, ругался, словом, проявлял себя в ином аспекте, чем в совершенном спокойствии. И голос его в точности соответствовал его ледяному характеру, каким его считали близко его знавшие".

(На коллективной фотографии заключенных кутаисской тюрьмы, где есть И. В. Джугашвили, видны зачесанные назад длинные волосы и борода).

И, тем не менее, ротмистр В. Н. Лавров (нач. Тифлисского розыскного отделения) в 2-х своих представлениях Департаменту полиции, информирует, что И. В. Джугашвили в январе и феврале 1903 г. находился на свободе, но под особым надзором полиции:

Из его докладной от 29 января 1903 г.:

"Через перечисленных лиц между прочим выяснилось, что в Батуме во главе организации находится состоящий под особым надзором полиции Иосиф Джугашвили. Деспотизм Джугашвили многих, наконец, возмутил, и в организации произошел раскол, ввиду чего в текущем месяце в Батум ездил состоящий под особым надзором Джибладзе, коему удалось примирить враждующих и уладить все недоразумения".

Из его докладной от 9 февраля 1903 г.:

"Имею честь донести Вашему Превосходительству, что во главе Батумского комитета социал-демократической партии состоят: находящийся под особым надзором полиции врач Александр Шатилов, находящийся под особым надзором полиции Иосиф Джугашвили, известный под кличкой Чопур, и некий грузин из окрестностей Казбека по кличке Мохеве. Раскол, начавшийся было в означенном комитете, о чем упоминается в моем донесении от 29 минувшего января за Љ 60, произошел вследствие пререканий между так называемыми старыми социалистами, представителем коих является в Батуме Александр Шатилов (в Тифлисе его поддерживали Семен и Прокопий Джугели), и новыми, упомянутыми выше Иосифом Джугашвили и Мохеве".

15 февраля 1903 г. тот же Лавров в докладной Љ 103 Е. П. Дебилю, а тот (22 февраля 1903 г.) в Департамент полиции (Љ 813), снова упоминают об активной и главенствующей роли И. Джугашвили в февральской деятельности батумской социал-демократической организации, снова подчёркивая, что тот находится под особым надзором полиции.

С 9 апреля 1903 г. Батум "забрали" из-под юрисдикции Кутаисского ГЖУ, и передали в ведение Тифлисского ГЖУ. Буквально через несколько дней после этого многократно упоминаемый нами ротмистр В. Н. Лавров распоряжается арестовать там (в Батуме) И. В. Джугашвили, и, при аресте, обыскать. 28 апреля 1903 г., в ответ на это распоряжение, подполковник С. П. Шабельский сообщает Лаврову, что Джугашвили находится в Кутаисской тюрьме.

С трудом верится в такие "фантастические" факты, но факт, тем не менее - это факт.

28 мая 1903 г. министерство юстиции и товарищ министра внутренних дел отвергли предложение Департамента полиции о ссылке И. Джугашвили в Сибирь на 6 лет, и одобрили постановление о ссылке на 2 или 3 года. 9 июля 1903 г. их вердикт утверждён самим императором Николаем II.

После этого начинается серия ещё более фантастических происшествий.

10 июля 1903 г. из Министерства юстиции вышеназванный вердикт поступил в Канцелярию главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, графа Голицына, откуда 24 июля - в Тифлисскую судебную палату, и 25 июля 1903 г. - в кабинет губернатора Тифлиса. Тот, с пометкой "Секретный стол", выдаёт распоряжение разузнать в Тифлисском ГЖУ или выяснить через полицейских приставов адреса 28 человек (и среди них И. Джугашвили), задержать их и поместить под стражу в тюрьму Мехетского замка. На том же документе есть примечания: "К Љ 2515", "25 июля. Љ 2515. Заведующему Метехским тюремным замком с 10-ю открытыми листами". Под номером 11 в списке этих 28 человек значится И. В. Джугашвили, с пометкой серым "не зн[ают]", красным (видимо, карандашом) "5 участок", и чёрным (видимо, чернилами) "в Батуме".

25 июля 1903 г. местный полицмейстер отреагировал рапортом Љ 2515, где перечислены ссыльные и их местонахождение, и есть строка о И. В. Джугашвили: "Место нахождения Иосифа, Джугашвили и Аракела Окуашвили ещё не обнаружено". То же самое ответило губернатору и Тифлисское ГЖУ. 8 августа 1903 г. запрос губернатора направлен полицмейстером в тюрьму Метехского замка. И оттуда отвечено, что И. В. Джугашвили тут не было и нет. Тогда полицмейстер объявляет И. Джугашвили и А. Окуашвили в розыск участковым приставам Тифлиса. И они указанных лиц не нашли.

Всё дело в том, что, как мы уже писали выше, ещё в апреле 1903 г. Сталин (Джугашвили) был переведён в Кутаисскую тюрьму, но в Главном Тюремном Управлении всё равно числился в списках заключённых городской тюрьмы Батума. В царской России, с её культом канцелярского крючкотворства и строжайшего бюрократического контроля, с её сложной многоступенчатой ведомственной иерархией и системой (в рамках этой "канцелярской" махины) проверок и перепроверок, такое вряд ли было возможно. Целых полтора месяца И. В. Джугашвили не могли отыскать несколько самых серьёзных силовых ведомств такого очень серьёзного государства, как царская Россия, пока не отыскали его... в тюрьме... Только когда 29 августа 1903 г. батумский губернатор отдал приказ местному полицмейстеру об отправке И. В. Джугашвили в Иркутскую губернию, и тот узнал от заведующего батумской тюрьмой о пребывании Джугашвили в Кутаисе, батумский губернатор 9 сентября 1903 г. обратился к своему кутаисскому коллеге о высылке Джугашвили.

Но, если на самом высоком уровне, на уровне губернаторов, полицмейстеров и прочих, полтора месяца не могли выяснить, где находится И. В. Джугашвили, то что уж говорить о более низком! И, если заключённый зарегистрирован в одной тюрьме, но на деле находится в другой, то не скрывается ли в этой ситуации возможность через подкуп тюремных надзирателей или врачей время от времени "отлучаться" из тюрьмы на волю? И, если заключённый значится в списках одной тюрьмы, но на самом деле находится в другой: разве не облегчает это задачу опытных и ловких подпольщиков, вознамерившихся "подменить" своего "более важного" товарища "менее важным"? А теперь на место подпольщиков, для которых это всё равно оставалось бы трудно выполнимой задачей, поставим высоких чиновников, жандармов, губернаторов или полицмейстеров, состоявших в сговоре с иностранными государствами или заграничными тайными организациями. Ведь, как мы исчерпывающе показали в предыдущей главе, Февральский переворот вызрел "внутри" самого царского режима, и в заговор, приведший к нему, был замешан высший генералитет и высшее чиновничество Николая II.

Если по причинам, которых пока не станем называть, Сталин (Джугашвили) был настолько важен для этих заговорщиков вне острога, что они пошли бы ради его временного освобождения на должностные преступления, не таким уж невероятным фактом окажется его "подмена" в тюрьме кем-то другим. И, пока Сталин (Джугашвили) разгуливал на свободе и занимался таким исключительно важным делом, как подрыв российского государства, его "двойник" отсиживал вместо него за решёткой. Не потому ли его перевели в апреле 1903 г. в Кутаисскую каталажку (где его никто не знал), из Батуми, где его уже знала, как говорится, каждая собака. Невероятно? Невозможно? Как бы не так! Ещё более невероятно, что это слишком "смелое" и даже "фантастическое" предположение получает подтверждение со стороны всех имеющихся в нашем распоряжении фактов.

Вернёмся к тем фактам, которые мы уже изложили ранее.

Во-первых, нам известно, что в конце августа или в начале сентября 1902 г. И. Джугашвили, с помощью тюремного врача Элиавы, сумел добиться помещения его на какое-то время в тюремную больницу. Это первая зацепка, позволяющая предположить, что в тюремной больнице контроль над заключённым И. Джугашвили был не таким, как в тюремной камере, и "подменить" его кем-то другим стало проще.

Во-вторых, приведём ещё раз уже упоминавшееся нами выше свидетельство Григория Уратадзе, в котором, среди прочего, есть и такие фразы: "Здесь же должен заметить, что все портреты, которые я видел после того, как он стал диктатором, абсолютно непохожи на того Кобу, которого я видел в тюрьме в первый раз, и на того Сталина, которого я знал в продолжении многих лет потом".

Выходит, что Сталин не просто был непохожим на того Сталина (Джугашвили) "из тюремной камеры", а, по словам Уратадзе, был "абсолютно непохожим" на того Кобу, которого видел Уратадзе в тюрьме.

При этом, надо обязательно учесть тот факт, что личности, которые лучше всего знали И. В. Джугашвили (такие, как К. Канделаки, Наталья Киртава, и другие), видели его лишь до середины (или, скорее конца) августа 1902 г., или до начала сентября, а после этого никто из наиболее приближённых к нему особ его не видел. Это, надо полагать, тоже не случайно, и поэтому естественно ложится в логический ряд нашей версии.

Из этого ряда, правда, "выпадают" 2 прошения от имени Иосифа Джугашвили на имя графа Голицына, составленные в тюрьме 30 октября 1902 г. и 23 ноября 1902 г. Но и с ними не всё так просто. Начнём с совпадения дат. Первое своё прошение И. В. Джугашвили подаёт на имя графа Голицына 30 октября 1902 г. Но именно тогда (т.е. 30 или 29 октября 1902 г.) главноначальствующий гражданской частью на Кавказе, князь Г. С. Голицын, отправляет в министерство юстиции материалы дознания со своим сопроводительным письмом по делу Љ 1371. В министерстве юстиции их получили 31 октября 1902 г. Дата составления второго прошения также совпадает (см. выше) с важными моментами в канцелярских этапах дела, по которому проходил Сталин (Джугашвили).

Странно, что, помимо 8 июля и 4 августа, Сталина (Джугашвили) больше не допрашивали, и его личных показаний больше ни в одном из связанных с ним дел того времени не имеется. Между тем в бюрократической переписке неоднократно мелькают упоминания о необходимости допросить И. Джугашвили после 4 августа. Но никто не вызывает его на допрос. Не потому ли, что настоящий И. В. Джугашвили в это время разгуливал на свободе, а в тюрьме вместо него сидел кто-то другой?

Кроме того, на фоне имевшихся свидетельских показаний против И. В. Джугашвили, как инструкции, так и здравый смысл требовал новых допросов для выяснения, как И. Джугашвили прокомментировал бы эти показания, а также очных ставок. То, что ни одного допроса, ни очной ставки не проводили, поддерживает нашу версию.

Не странно ли и то, что без фотографий подследственного, сделанных в батумской тюрьме, Тифлисское ГЖУ отказывалось привлекать И. Джугашвили к тифлисскому делу, а отправка этих фотографий, равно как и их "получение", искусственно задерживались?

"Приданный" в помощь Тифлисскому ГЖУ ротмистр Ф. А. Засыпкин неоднократно подчёркивает в служебной переписке, что для привлечения И. В. Джугашвили к тифлисскому делу ему необходимо установить, тот ли самый Джугашвили сидит в батумской тюрьме. Он затребовал снимки И. В. Джугашвили ещё в апреле 1902 г., но они отправлены лишь 6 мая 1902 г., а потом "задержались в пути", и 20 мая всё ещё не поступали к Засыпкину. Не потому ли они "задержались" с начала апреля до конца мая 1902 г., что некого было фотографировать (мало того, что И. В. Джугашвили числился в одной тюрьме, а на самом деле находился в другой, и там, возможно, вместо него в камере сидел кто-то другой)? Но, если у ротмистра Засыпкина возникали сомнения в идентичности "числящегося" Иосифом (Сосо) Джугашвили заключённого: возможно, такие сомнения оправданы и для нас?

Далее. Если И. В. Джугашвили, а не кто-то другой, в январе и феврале 1903 г. находился в тюрьме, то каким образом из донесений начальника розыскного отделения Тифлисского ГЖУ, ротмистра В. Н. Лаврова, следует, что И. В. Джугашвили в январе и феврале 1903 г. находился на свободе, но под особым надзором полиции:

"Через перечисленных лиц между прочим выяснилось, что в Батуме во главе организации находится состоящий под особым надзором полиции Иосиф Джугашвили. Деспотизм Джугашвили многих, наконец, возмутил, и в организации произошел раскол, ввиду чего в текущем месяце в Батум ездил состоящий под особым надзором Джибладзе, коему удалось примирить враждующих и уладить все недоразумения". (Из его докладной от 29 января 1903 г.).

"Имею честь донести Вашему Превосходительству, что во главе Батумского комитета социал-демократической партии состоят: находящийся под особым надзором полиции врач Александр Шатилов, находящийся под особым надзором полиции Иосиф Джугашвили, известный под кличкой Чопур, и (...)". (Из его докладной от 9 февраля 1903 г.).

То же повторяется в докладной Лаврова Љ 103 Е. П. Дебилю (15 февраля 1903 г.). Сам Дебиль 22 февраля 1903 г. в своём донесении Љ 813 в Департамент полиции снова докладывает об активной и главенствующей роли И. Джугашвили в февральской деятельности батумской социал-демократической организации, подчёркивая, что тот находится под особым надзором полиции. Так, может быть, фраза об "особом надзоре полиции": это некий условленный знак, смысл которого заключается в том, что деятельность "И. Джугашвили проходит под нашим особым надзором (контролем)"?

Известно, что И. В. Джугашвили, находясь в тюрьме, организовал бунт заключённых. Но одно дело - руководить подпольной революционной группой, и совсем другое -"командовать" в тюрьме. Можно ещё допустить, что Сталин (Джугашвили) мог подговорить заключённых устроить протест во время приезда экзарха. Как бывший семинарист (для заключённых: человек почти духовного звания), в этом вопросе он мог пользоваться доверием. Но в Кутаисской тюрьме... Как-то не верится... Так и кажется, что это должны быть 2 разных человека...

Теперь процитируем наш (написанный выше) текст:

"С 9 апреля 1903 г. Батум "забрали" из-под юрисдикции Кутаисского ГЖУ, и передали в ведение Тифлисского ГЖУ. Буквально через несколько дней после этого многократно упоминаемый нами ротмистр В. Н. Лавров распоряжается арестовать там (в Батуме) И. В. Джугашвили, и, при аресте, обыскать".

Если в это время не кто иной, а именно И. Джугашвили находился бы в батумской тюрьме, этот приказ многоопытного жандарма Лаврова показался бы составленным "с перепою". Но если предположить, что Лавров знал об отсидке подставного лица вместо Сталина (Джугашвили), и догадывался о том, что настоящий И. Джугашвили в этом время разгуливает по Батуму, этот приказ обретает вменяемый смысл.

Далее, везде, где речь идёт об "исчезнувшем" И. В. Джугашвили, вместе с ним непременно упоминается Аракел Григорьевич Окуашвили, оставивший свои воспоминания о Сталине. Он был тогда одним из активных революционеров-активистов. Во всех рапортах об "исчезновении" они фигурируют вдвоём. Сравним фамилии Окуашвили и Джугашвили. В них различаются всего лишь 2 первые буквы, и в одной из фамилий "не хватает" буквы "Г". Но если мы попробуем записать обе эти фамилии грузинскими буквами, сходство станет ещё более приближённым. Не этот ли "Аракел" ("Геракел"?), возможно, сменяемый ещё кем-то, отсиживал в тюремной камере вместо И. В. Джугашвили?

Окуашвили, известный также под именем Акоев, был первоклассным слесарем, умел открывать любые замки. Любопытно, что, как и Сталин, Акоев-Окуашвили был арестован в 1902 году, и отправлен в ссылку, но не в Сибирь, а в Тулу. "Изъятие" Акоева из Тифлиса теоретически могло давать кому-то возможность "десантировать" его в Кутаисскую тюрьму вместо Сталина (Джугашвили).

Имеются сообщения о том, что в начале 1902 г. Миха Цхакая "откомандировал" Сталина (Джугашвили) в Кутаис в качестве посланца Тифлисского комитета РСДРП. Но никаких других сведений о деятельности "товарища Кобы" (Сталина) в Кутаисе до 1904 г. мы не найдём. Скорей всего, это ошибка, и, вместо 1902 года следует понимать 1904 год. Но если за этой информацией действительно что-то стоит, возникает вопрос, кого же на самом деле "командировал" Миха Цхакия в Кутаис в начале 1902 года? Не того ли, кто потом отсиживал вместо И. Джугашвили в Кутаисской тюрьме?

Существуют 2 групповых фото заключённых батумской тюрьмы, на которых запечатлен Сталин (Джугашвили). Сличение с другими фотографиями И. В. Джугашвили, и определение идентичности прерогатива специалистов, но вот рост, по нашим соображениям, человека на этих фотографиях (считающегося И. В. Джугашвили), не выше 164-165 см. "Реальный" же Сталин (Джугашвили) был, как минимум, на 5 см выше.

Ещё одно соображение. Может быть, длинная, запущенная борода у человека, выдававшего себя за И. В. Джугашвили: отнюдь не дань тюремной обстановке, а попытка скрыть под волосяным покровом как можно больше площади лица, подбородка и шеи? Тому же, возможно, служили и длинные, запущенные волосы?

Интересно, о чём говорит описание примет? Ведь по циркулярам царских уложений, в тюрьме должны составлять описание примет заключённого. Действительно, 17 июля 1902 г., под присмотром подполковника С. П. Шабельского, врач Л. Элиава, бывший городским врачом города Батума, дал описание примет И. В. Джугашвили. Описывая несовпадение этих примет с известными нам фотопортретами Сталина (Джугашвили), немецкий автор А. Шлуцке указывает на разительные "ошибки" в указанных батумским врачом пропорциях и других биометрических данных, включая пропорции головы, губ, цвета бороды и усов (чёрный "вместо" рыжеватого). Среди прочих измерений и пропорций: рост 2 аршина и 4 с половиной вершка, что составляет примерно 162 см.

В то же время рост "реального" Сталина: 173 см. Точно такой же рост был и у Гитлера!

Рост и длина (как и цвет) бороды и волос: не бессмысленные по значению факты и в общем. Низкий рост и короткие волосы и борода - признак "кавказоидности", тогда как рыжеватые длинные волосы и борода и средний (или выше среднего) рост могут свидетельствовать о принадлежности к выходцам из евреев европейского происхождения или осетинам.

Ничего не сказано о хромоте Джугашвили (хотя известно, что "настоящий" Сталин (Джугашвили) чуть прихрамывал на повреждённую фаэтоном ногу. Ничего не сказано об атрофии плечевого и локтевого сустава (левой руки), что видно на всех документальных лентах, и о чём широко известно из документальных источников. Не разгибающаяся в локтевом суставе левая рука: исключительно важная примета. И, если о ней не упоминается: это больше, чем "ошибка".

"Лицо длинное, смуглое, вытянутое, покрытое рябинками от оспы"... Оспа действительно оставила отметины на лице Сталина (Джугашвили), но его лицо отнюдь не назовёшь длинным и вытянутым.

"...на левом ухе родинка"... На фотографиях Сталина (Джугашвили) никакой родинки на ухе не видно. Зато есть родинки под левым глазом и над правой бровью.

"...на левой ноге второй и третий пальцы сросшиеся"... Это соответствует действительности. Но трудно себе представить, чтобы жандармский подполковник нагибался проверить, действительно ли у заключённого сросшиеся пальцы на левой ноге, а вот рост, родинки, цвет усов и бороды, не разгибающуюся руку и повреждённую ногу - вряд ли пропустил бы. Поэтому, если врач "подыгрывал" Сталину (Джугашвили) и тем, кто за ним стоял, он мог, вероятно, легко "приписать" сросшиеся пальцы. Поэтому единственная существенная примета, роднящая "человека из батумской тюрьмы" и Сталина (Джугашвили): это оспинки на лице. Но и здесь есть свои "подводные камни". У "настоящего" Сталина (Джугашвили) эти рябинки от оспы были чуть заметными, что могло найти бы своё отражение в полицейском протоколе. Кроме того, эта примета описана так, как будто всё лицо покрыто рябинками оспы, но у "настоящего" Сталина и это было не так. Кроме того, в те годы в Грузии многие болели оспой, и цена этой "примете" - как в наши дни такой "примете", как "татуировка на теле" (без конкретного указания, где она находится и что из себя представляет).

И низкий (существенно низкий) рост мнимого "И. Джугашвили", заключённого батумской и кутаисской тюрем, и буквально изрытое (а не еле заметно покрытое) оспой лицо, и "чёрные, как смоль" (а не рыжие) усы и борода: всё нашло отражение в свидетельствах очевидцев. Вспомним того же, уже дважды цитированного, Григория Уратадзе:

"На вид он был невзрачный, оспой изрытое лицо делало его вид не особенно опрятным. (...) Походка вкрадчивая, маленькими шажками".

И тут что-то не так. По-видимому из-за повреждённой ноги Сталин (Джугашвили) чередовал крупные шаги и меньшие, но такую походку никак не охарактеризуешь "вкрадчивая, маленькими шажками". Скорее, это походка совсем другого человека, к тому же: маленького роста. Известно, что Сталин нередко ходил размашистыми шагами из угла в угол.

Направленные делегатами на 4-й съезд, Сталин (Джугашвили) и Клим Ворошилов (ещё один будущий вождь) оказались в одной комнате, и Ворошилов оставил такое описание примет Сталина: "Это был коренастый, невысокого роста человек, примерно моих лет, со смуглым лицом, на котором едва заметно выступали рябинки - следы, должно быть, перенесенной в детстве оспы". (К. Е. Ворошилов, "Рассказы о жизни". Книга 1-я, М., 1968, стр. 247).

И тут рост Сталина характеризуется, как "невысокий", хотя 173 см. для того времени: это отнюдь не низкий рост. Но даже "невысокий" рост, по словам Ворошилова, это всё же не "низкий" (маленький) рост, по воспоминаниям сидевших в батумской и кутаисской тюрьме. И лицо Сталина, по словам Ворошилова, не "изрезано" и не "изрыто" оспинами, как в тюремном 1902 г., а с "едва заметными рябинками".

Таких свидетельств, противоречиво и даже кардинально противоположным образом описывающих Сталина (Джугашвили), которого видели в батумской и кутаисской тюрьме, и Сталина "общеизвестного": десятки, если не сотни.

Когда в конце 1912 г. Сталин участвует в так называемом "февральском" совещании большевиков в Кракове (Польша, в то время: часть Российской империи), с ним сталкивается Троцкий, дающий такое описание:

"Внезапно без стука открылась дверь и (...) на пороге появилась странная фигура: очень худой человек невысокого роста со смугло-серым отливом лица, на котором ясно виднелись следы оспы. Во взгляде его не было ничего похожего на дружелюбие. Незнакомец издал гортанный звук, который можно было принять за приветствие, налил молча стакан чаю и молча вышел. - Это кавказец Джугашвили, - пояснил Скобелев. - Он вошел в ЦК большевиков и начинает играть у них, видимо, роль. Впечатление было смутное, но незаурядное... априорная враждебность и угрюмая сосредоточенность..." "Цель своей жизни он видел в низвержении сильных мира сего. Ненависть к ним была неизменно активнее в его душе, чем симпатия к угнетенным, тюрьма, ссылка, жертвы (...) В то же время он остро ощущал такие свои черты, как медленность интеллекта, отсутствие таланта, общую серость физического и нравственного облика. Его напряженное честолюбие было окрашено завистью и недоброжелательством. Его настойчивость шла об руку с мстительностью. Желтоватый отлив его глаз заставлял чутких людей настораживаться...". (Лев Троцкий, "Сталин", том 1-й, Вермонтская типография, 1985, стр. 86).

Может быть, и этот "Сталин" был "поддельным"? И, может быть, не случайно, заметив внимание Троцкого, этот лже-Сталин поспешил выйти?

И можно ли назвать фантастическими тысячи описаний и свидетельств, из которых, будто бы, получается, что не только в батумской и кутаисской тюрьме, но и в Кремле во время сталинского диктаторства "Сталина" играли 2 разных человека? Сталин на фотографии с Черчиллем и Трумэном кажется одного роста, рядом с Кировым другого роста, на похоронах Дзержинского - значительно выше, и т.д.

Так разве всех, нами приведенных, доказательств не достаточно, чтобы заключить: в 1902-1903 годах "настоящего" Сталина (Джугашвили) подменили в тюрьме другим человеком?

К СОДЕРЖАНИЮ

Лев Гунин

        ДРУГОЙ ХОЛОКОСТ

(ХОЛОКОСТ КАК САМОПРОЕКЦИЯ,
           холокост и ХОЛОКОСТЫ)

                      ХОЛОКОСТ КАК
          НЕПРЕХОДЯЩАЯ
          РЕАЛЬНОСТЬ

                                                      ПАМЯТИ ЖЕРТВ И ПАЛАЧЕЙ

                                              Как мы можем судить палачей,
                                                     если палача судят в каждом из нас?
                                                                      Кристиан Б.

8-я Книга.

СТАЛИН - ОРУДИЕ СИОНИЗМА

8-й том:
СТАЛИН
НАПУСКАЕТ
ТУМАНУ...

СТАЛИН НАПУСКАЕТ ТУМАНУ.

С поездкой за Урал у Сталина (Джугашвили), вернее, у его шефов - не было выбора. Чтобы стать у марксистов-подпольщиков "совершенно своим" (без чего невозможно было восхождение к вершинам иерархии революционной среды), нужно было "пройти через Сибирь". Но ни подрыв здоровья их ставленника (что равносильно потере инвестиций), ни длительный его отрыв от "нефтяного фронта" (где его присутствие было необходимо) в их планы не входили. Тогда каким образом сделать "рокировку", переставив ключевую фигуру из отдалённой Сибири в район их кавказско-каспийских интересов? Единственным способом оставалась инсценировка побега из ссылки.

Именно потому, что с этим побегом не всё пошло так гладко, как планировалось, Сталин (Джугашвили) через годы изъял и уничтожил все документы, связанные с его первой ссылкой, а также придумал 3 разноречивые версии, которые в деталях противоречат одна другой. Ни одна из его собственных 3-х версий не представляется правдоподобной.

Из Новой Уды, удалённой от ближайшей ж/д станции Тыреть на 130 км, и от Балаганска на 80 км, бежать было не так просто. Поэтому всё, связанное с побегом, Сталин постарался "затуманить" или "затереть". Но сам факт его прибытия туда и в Балаганск был для него крайне важен; он всячески его акцентировал.

Случайно ли, что, изъяв все другие (ведомственные) документы, Сталин не уничтожил донесение и.о. балаганского уездного урядника начальнику Иркутской охранки о том, что ссыльный Љ 533 (по номеру предписания от 11 сентября 1903 г. Иркутского губернского управления) прибыл 26 ноября 1903 г. в Балаганск? Там же сказано, что вердикт о ссылке был подписан императором 9 июля 1903 г.

В Балаганске Сталин (Джугашвили) обратился к ссыльным Абраму Аншевеличу Гусинскому и его жене Малии Лейбовне с просьбой помочь ему остаться в Балаганске. Однако и тут что-то не сработало, и Сталину (Джугашвили) пришлось отправиться ещё дальше, в Новую Уду. Прибыв туда, он обратился к ссыльным Янкелю Мовшевичу-Залмановичу Закону и Абраму Залмановичу Этингофу за помощью в подготовке побега. Широко известно, что в Сибири в 1900-х годах действовала густая сеть представителей еврейско-сионистских организаций и агентов Ротшильдов и Гиршей по вербовке переселенцев для еврейской колонизации Палестины. Это проливает свет на то, с помощью какого механизма Сталина (Джугашвили) "выдернули" из ссылки.

Видимо, в связи с намечавшимся побегом, его поселили (или он сам поселился) в самом крайнем убогом и покосившемся домике на отшибе, возле самого болота. По рассказу тестя Сталина, Сергея Яковлевича Аллилуева (единственный правдоподобный источник), Сталин (Джугашвили) пытался бежать из ссылки 2 раза: первый раз неудачно. Эту попытку он предпринял, по-видимому, 29 ноября 1903 г. Факты в интерпретации Аллилуева подтверждают мемуары уже упомянутого чуть выше Абрама Гусинского, а также Соломона Израилевича Михельсона (записавшего свидетельства Калистрата Гогуа и жены Гогуа, Ю. Н. Кольберг. К. Гогуа лично (близко) знал Сталина (Джугашвили), и в 1903-1904 г. находился в ссылке в Балаганском уезде). Сергей Яковлевич Аллилуев утверждает, что его зятю удалось каким-то образом добраться из Новой Уды в Балаганск, но с отмороженными ушами и носом (в те дни холода держались ниже -30). Урождённому кавказцу, да ещё и одетому по-кавказски, да ещё и с отмороженными ушами и носом: ничего не оставалось, как вернуться (с помощью Абрама Гусинского) в Новую Уду.

Это крайне правдоподобное свидетельство (да ещё и подтверждённое несколькими источниками) разоблачает несколько лживых стереотипов.

Во-первых, этот случай показывает, что, без своих высокопоставленных и почти всемогущих тайных "кураторов", Сталин (Джугашвили) не может почти ничего, ни на что не способен. (Кроме своих отчаянно-необдуманных и по-кавказски экспансивных поступков). Помещённый в суровую действительность и каким-то образом потерявший контакт со своими покровителями, он даже и не предпринимает попыток самостоятельно добраться до ближайшей железнодорожной станции, но совершает рывок в Балаганск.

К кому он там обращается? Исключительно к лицам еврейского происхождения, потенциально связанным с сионистским движением, хозяевами которого были в ту пору Ротшильды и Гирши. До Балаганска добирается с помощью тех же Янкеля Мовшевича- Залмановича Закона и Абрама Залмановича Этингофа; назад, в Новую Уду, с помощью Абрама Гусинского. Несмотря на свою отменную подготовку шпиона-подпольщика, Сталин (Джугашвили) не в состоянии самостоятельно раздобыть себе тёплой одежды, соответствующей сибирскому климату. Его панический марш-бросок на Балаганск: это действие молодого человека, который не сомневался в том, что прокатился в Сибирь "с ветерком" - и обратно, уверенный во всемогуществе своих покровителей, и вдруг впервые столкнувшийся с непредвиденными обстоятельствами.

В страхе, что про него забыли, и, в результате гарантий 2-3-х дневного пребывания именно в Балаганске, а затем обратного пути, не запасшийся зимней одеждой, а также, вероятно, растранжиривший по дороге полученные от властей, по партийно-подпольной линии, и от тайных покровителей деньги, он паникует. Без секретной помощи тех сил, ставленником которых являлся, он жалок.

Сталин (Джугашвили) стремится в Балаганск, потому что именно там, по-видимому, находится связной, который должен обеспечить бесперебойные коммуникации с тайными покровителями, а также организовать побег из ссылки. В противном случае он бы пытался, во что бы то ни стало, добраться до станции Тыреть или Зима. Таким связным являлся, надо полагать, Абрам Гусинский, знавший о том, кто такой на самом деле И. В. Джугашвили, но, в результате какой-то "несостыковки", не получивший, вероятно, ещё ни подробных инструкций, ни денежек на организацию побега.

И вот, Абрам Гусинский вспоминает:

"Ночью зимой 1903 г. в тресґкучий мороз, больше 30 градусов по Реомюру [раздался] стук в дверь. "Кто?" (...) К моему удивлению, я услышал в ответ хорошо знакомый голос: "Отопри, Абрам, это я, Сосо". Вошел озябший, обледенеґлый Сосо. Для сибирской зимы он был одет весьма легкомысленґно: бурка, легкая папаха и щеголеватый кавказский башлык. Особенно бросалось в глаза несоответствие с суровым холодом его лёгкой кавказской шапки на сафьяновой подкладке и белого башлыка (...). Несколько дней отдыхал и отогревался т. Сталин, пока был подготовлен наґдёжный ямщик для дальнейшего пути к станции железной дороги, не то Черемхово, не то Тыреть, ґ километров 80 от Балаганска. Документы у него были уже. Эти дни (...) т. Сталин провел безвыходно со мной и моей семьёй".

Как только Сталин (Джугашвили) малость "оклемался", 6 декабря 1903 г. его переправляют на другой берег Ангары, в селение Малышевка (рядом с Балаганском), откуда он должен отправиться с "надёжным ямщиком" до железной дороги. В Малышевке (приблизительно 6 декабря 1903 г.) его размещают у ссыльного польско-еврейского происхождения, Казимира Адольфовича Малаховского. Однако это казалось устроителям побега ненадёжным, и они переводят его в дом к киевлянке (числящейся мещанкой Елисаветграда Херсонской губернии) еврейского происхождения, Марие Айзекевне Берковой (в ссылке с 9 июля 1903 г.). Крайне любопытно, что Беркова встречалась в Германии (учась в университете в Берлине) с Лениным (В. И. Ульяновым), от коего получила "набор" запрещённой литературы, с которым её и "взяли с поличным", и, разобрав её дело, отправили в ссылку в Сибирь. Как видим, и тут следы ведут в Германию и Швейцарию, "к Ленину". Беркова утверждала, что, пробыв у неё более суток, Сталин (Джугашвили) пришёл к ней всё ещё не в валенках, а в ботинках с галошами, и (очевидно) в бурке с папахой.

(С Берковой вообще получается очень любопытная история. [Об этом смотрите в конце этой главы, в дополнениях]).

Именно здесь, в Малышевке, Сталину купили тулуп, валенки и зимнюю шапку (вероятно, ушанку). Потом его доставили обратно на тот берег Ангары (в Балаганск), с которого переправили в Малышевку, для дальнейшего пути к станции Зима. Тем не менее, по какой-то загадочной причине, Сталин (Джугашвили), вместо побега по железной дороге, возвращается назад, в Новую Уду. Такой загадочной причиной могла быть поступившая по уже отлаженным каналам связи эксклюзивная оперативная информация. Или, возможно, на высшем уровне Департамента полиции, Иркутского ГЖУ и красноярских властей, ещё не была подготовлена "зелёная улица" побегу опекаемого?

По возвращению в Новую Уду Закон и Этингоф селят его уже в доме Митрофана Ивановича Кунгурова, с которым заранее договорено о помощи в доставке Сталина (Джугашвили) в Балаганск, и оттуда (так сначала планировалось) в Малышевку (по пути на железнодорожную станцию). По нашим данным, Кунгуров повёз Сталина (Джугашвили) в село Жарково (по дороге к железнодорожной станции Тыреть) 4 января 1904 г. В этом селе И. В. Джугашвили пробыл до вечера, и в ночь с 4 на 5 января 1904 г. отправился к станции Тыреть, откуда на поезде добрался до Иркутска. После того, как пристав и урядник выяснили, что именно Кунгуров вёз Сталина (Джугашвили), они допросили его. Он солгал, будто доставил своего постояльца в Балаганск, за что был "посажен в каталажку", наказан 10-ю ударами и лишён сельских прав.

Через пару месяцев после того, как в 1947 году престарелый Кунгуров обращается лично к Сталину с просьбой о помощи, т.к. не может прожить на скудную пенсию, он внезапно, без видимых причин, скоропостижно умирает. Показательно, что - через своих секретарей - Сталин отвечает Кунгурову, что плохо помнит его, и предлагает пересказать все подробности побега. Но если бы Кунгуров не оказал помощи с побегом, или выдал себя за другого, Сталин приказал бы так ему и ответить, и, к тому же, не требовал бы деталей. Родственники Кунгурова поспешили дать заверения, что тот никогда о Сталине не упоминал: видно, сделали правильный вывод из его скоропостижной смерти.

Но вернёмся к событиям 1904 года.

Несмотря на праздник православного Крещения, 6 января 1904 г. бегство ссыльного И. В. Джугашвили открылось; отправлен рапорт на имя балаганского и.о. уездного исправника Прокопия Дмитриевича Шапшала. Тот немедленно шлёт (в полдень того же дня) телеграмму: "Новоудинское волостное правление донесло, что административный Иосиф Джугашвили 5 января бежал. Приметы: 24 лет, 38 вершков, рябой, глаза карие, волосы голове, бороде ґчёрные, движение левой руки ограничено. Розыску приняты меры. Телеграфировано красноярскому начальнику железнодорожной полиции. За исправника ґ Киренский".

7 января 1904 г. Иркутское ГЖУ сообщает о побеге И. В. Джугашвили телеграммой в Департамент полиции. 5 марта 1904 г. начальник Иркутского ГЖУ, полковник Антон Иванович Левицкий, объявил Сталина (И. В. Джугашвили) в розыск. 1 мая 1904 г. в розыскной циркуляр Департамента полиции внесено имя Сталина (Джугашвили), со следующими подробностями: дата рождения 1880 г., рост 2 аршина 4 с половиной вершка, хлюпкого телосложения, волосы на голове тёмноґ-каштаноґвые, на усах и бороде каштановые, вид волос прямой, без пробора, глаза тёмно-ґкарие, лицо длинґное, смуглое, покрытое рябинками от оспы, на левом ухе родинка, на левой ноге второй и третий пальцы сросшиеся, и т.д.

Получается, что, по приметам, снова имеются 2 разных человека. Волосы одного чёрные, другого каштановые (или рыжеватые); один просто рябой, а у другого всё лицо изрыто оспенными рябинками; рост одного примерно 173 см, другого 162 см; у одного движение левой руки ограничено, у другого нет.

К тому же, возраст Сталина (Джугашвили) в обоих табелях примет указан неверно: 24 года вместо 26 лет, и дата рождения 1880 г. вместо 1878 г. В отличие от примет, составленных в Батумской тюрьме, родинка теперь уже не на правом, а на левом ухе.

Ну и балаган устроили "циркулярщики" вокруг Балаганска!

Возникает закономерный вопрос: можно ли было по таким приметам "вычислить" и задержать "настоящего" И. В. Джугашвили?

Почему, сев на поезд, Сталин (Джугашвили) направляется не на Кавказ, но в Иркутск, известный тем, что буквально "набит" полицией и жандармами? Был ли это смелый и отчаянный шаг: мол, никто не поверит, что ссыльный бежал прямо в "логово полиции", и, значит, не станет его там искать? Или И. В. Джугашвили именно потому едет в Иркутск, что там находится кабинет Департамента полиции, Охранное отделение, и отделение Главного Жандармского Управления?

Почему, совершив побег из ссылки, Сталин (Джугашвили) стремится не в какой-нибудь маленький городок (Гори, Телави, и т.п.), но снова возвращается в Тифлис? И почему, прибыв в Тифлис приблизительно 17 января 1904 г., он направляется прежде всего, минуя друзей, партийных и просто товарищей, к Каменеву-Розенфельду, который укрыл его на квартире рабочего Морочкова? Создаётся впечатление, что именно к Льву Каменеву (Розенфельду) он и держал путь (о давней связи Сталина-Джугашвили с Каменевым-Розенфельдом см. в начале этой книги).

После встречи со своим старым знакомым Сосо (И. В. Джугашвили), Каменев (Розенфельд) отправляется в Москву (куда прибыл 30 января 1904 г.). Но "шефам" он, как и Сталин (Джугашвили), нужен "поближе к нефти". И вот, 15 февраля 1904 г. его арестовывают в Москве, и высылают назад, в Тифлис (куда прибыл 1 августа 1904 г.). Несмотря на всю тягу к революционной деятельности и обязательства перед "Бундом", ротшильдовскими сионистами, перед Лениным и его хозяевами, в академическую (юридическую) сферу Каменева влечёт больше, и он испрашивает позволения поступать в Юрьевский университет. Ему разрешили, но по результатам экзаменов он не прошёл (и немудрено: революции и аресты мешают зубрить), и 4-го сентября 1904 г. выехал обратно (в Тифлис). Тут его и задействовали в качестве "кооптированного" члена Кавказского союзного (краевого) комитета РСДРП. Но вернёмся к событиям января 1904 года.

К тому времени в Тифлисской организации РСДРП стало много явных или скрытых противников "команды Ленина". И вот какое интересное "совпадение": чуть раньше прибытия Сталина (Джугашвили) и на следующий день после его отбытия в Батум, в Тифлисе прошли повальные облавы и аресты (6, 13 и 20 января). Были арестованы не менее 120 человек.

По совету Каменева-Розенфельда, Сталин снова едет в Батум. Видимо, именно через Батум проходили интересы "ленинской команды" в составе самого Ульянова-Ленина-Бланка, Розенфельда-Каменева и Апфельбаума-Зиновьева.

В Батуме И. В. Джугашвили первой посещает уже неоднократно упоминавшуюся нами Наталью Киртаву.

Через неё Сталин (Джугашвили) попробовал было обратиться за помощью и поддержкой к местной группе РСДРП, но, когда этот вопрос встал на повестку дня заседания Батумского комитета РСДРП, члены комитета единодушно высказались за то, чтобы "гнать Сосо из Батума". Глава комитета, И. Рамишвили, на повышенных тонах потребовал от Натальи Киртавы (угрожая ей исключением из партии), чтобы она выгнала И. В. Джугашвили из своего дома. Проведя в Батуме меньше месяца и сменив примерно 10 квартир (что свидетельствует о "не гостеприимстве" этого города для Сталина-Джугашвили), он в конце своего пребывания с большим трудом раздобыл даже такую мизерную сумму, как билет до Тифлиса, стоивший полтора рубля. Сумма эта, однако, ему могла и не пригодиться ввиду усиленного присутствия агентов охранки на поездах, если бы ему снова не помогла уже упоминавшаяся семья Ломджария. Муж Веры Ломджария, Е. Джавахидзе, работник железной дороги, посадил его сначала в свой вагон, а потом в вагон другого кондуктора, предварительно надев на него форму железнодорожника.

До такого плачевного состояния Сталин (Джугашвили) докатился потому, что, надо полагать, к тому моменту растратил все суммы, которые по-видимому получил в Балаганске (через ссыльных еврейского происхождения), Иркутске и Тифлисе (от Розенфельда-Каменева). А суммы были немалые. По нашим подсчётам, только дорога от Новой Уды через Иркутск до Тифлиса должна была обойтись примерно в 150 рублей (крупные по тем временам деньги; примерно полугодовая зарплата служащего), и это не считая трат на питание, одежду, и другие расходы. В Батуме Сталин вряд ли мог объяснить, что бежал из ссылки на "еврейские" деньги. И, тем более, не мог рассказать о своих покровителях в Департаменте полиции, Иркутском ГЖУ, и железнодорожной охранке. А, как от любого, бежавшего из ссылки, от него требовались вразумительные объяснения. Правду он, разумеется, сказать не мог. А враньё получалось не очень правдоподобное, и, к тому же, подозрительное.

Так, описывая один из эпизодов своего побега уже упоминавшемуся Дементию Водачкория, он рассказал, как в пути заметил шпика, и, чтобы уйти из-под наблюдения, обратился на одной из станций к жандарму, показав поддельное удостоверение агента при балаганском исправнике. (Штатного исправника в Балаганском уезде в ту пору не было; исполняющим обязанности исправника служил Прокопий Дмитриевич Шапшал; при нём - надворный советник Василий Захарович Киренский). Сталин указал жандарму на шпика, что это, мол, подозрительный тип. Того, по словам Сталина (Джугашвили), сняли с поезда и арестовали.

Понятно, что такие рассказы доверия к И. В. Джугашвили не прибавляли.

Странно и подозрительно также и это: только-только бедствуя в Батуме, Сталин (Джугашвили) в Тифлисе зажил до такой степени на широкую ногу (и это на нелегальном положении, в городе, буквально начинённому шпиками, провокаторами и жандармами), что пригласил Наталью Киртаву жить с ним (на что та ответила отказом).

Случайно ли, что в марте 1904 г., после отбытия Сталина (Джугашвили) в Тифлис, в Батуме прошли повальные аресты? Формально они могли быть связаны с прошедшей 1 марта 1904 г. демонстрацией. Но демонстрации случались и до того. К тому же, сама по себе демонстрация не может передать в руки полиции руководителей местного подполья. Для этого нужны их явки, приметы, имена и связи. Был разгромлен весь враждебный Сталину (Джугашвили) комитет РСДРП, за исключением тех его членов, которые не поддержали бойкота в январе 1904 г. Новый комитет возглавил Г. С. Согорошвили, и сразу же после этого Коба (Джугашвили) снова объявляется в Батуме. Он вряд ли занимался тут партийной деятельностью, но жил на средства партийной организации и участвовал в 2-х или 3-х партийных собраниях. Во время одного из них к нему приблизилась Наталья Киртава, которая впоследствии вспоминала, что, "увидя меня, ґон крикнул с озлоблением: "Уйди от меня!". Этот случай демонстрирует его злопамятность и мстительность: он не мог простить ей отказ на предложение жить с ним вместе в Тифлисе. Этот случай, как и сбивчивые объяснения по поводу побега из ссылки, не прибавил друзей Сталину (Джугашвили) в Батуме.

Когда 1 мая 1904 г. (18 апреля по новому стилю) И. В. Джугашвили принял участие в маёвке на море, между его сторонниками и противниками произошла ссора, вылившаяся в открытую драку на берегу. Сталин (Джугашвили) был жестоко избит и брошен. По кавказским традициям, избитый мужчина смертельно опозорен, и от него все обязаны отворачиваться до тех пор, пока он не смоет свою обиду кровью обидчика. Поэтому ни в Батуме, ни в Тифлисе Сталину (Джугашвили) не было места, и он вынужден был бежать в Гори, где скрывался в доме своего дяди, Глаха Геладзе.

Могли ли допустить шефы И. В. Джугашвили, чтобы революционная карьера их подающего надежды питомца была загублена на корню? И они решают сделать ход такой фигурой, как хорошо законспирированной сторонник Ленина Цхакия (Цхакая). По неподтверждённым данным, М. Г. Цхакия (Цхакая) однажды отправлял И. В. Джугашвили на какое-то "одноразовое" задание в Кутаис. Когда весной 1903 г. состоялся Первый съезд социал-демократических организаций Кавказа, и на нём был образован Кавказский Союз РСДРП, "ленинцы" провели в его руководство (Союзный комитет) М. Г. Цхакая, самого старшего в нём по возрасту и партийному стажу.

К нему и обратился Сталин (Джугашвили) как к третейскому судье, с жалобой на бойкот и
"несправедливость", и добился, несмотря на глубокое подполье, в котором находился М. Г. Цхакая, встречи. Как вспоминал сам Цхакая, Сталин (Джугашвили) "затем рассказал о своем пребывании в Батуме, где надеялся найти старых знакомых работников, и вместо этого столкнулся с будущими меньшевиками (...). и, наконец, заявил о своем решении начать сверху, с Кавказского союзного комитета (тогдашний краевой комитет партии) для будущей более продуктивной конспиративной работы".

"Начать сверху" не прочь все, в любой сфере деятельности и независимо от опыта и умения. Резюмируя революционную деятельность Сталина (Джугашвили) с 1901 по 1904 год, нельзя не обратить внимания на то, что "снизу" начать у него не только недоставало желания, но и не получилось. В любой организации он всегда желал быть только самым важным и главным, стоять над ней, проявляя деспотизм и нетерпимость. Везде, где он начинал "снизу", вспыхивали конфликты и раздоры. И, даже когда он попал в руководящую четвёрку Тифлисского комитета РСДРП, он отчего-то сразу бежал в Батум: возможно, не только потому, что там требовали его присутствия его настоящие хозяева, или из-за угрозы ареста, но и вследствие конфликта с Тифлисской партийной организацией. Более того, если бы не было никакого конфликта, а его отбытие в Батум диктовалось лишь необходимостью оперативной партийной работы, угрозой ареста в Тифлисе, и заданием его тайных хозяев: его не лишили бы материальной помощи Тифлисской группы РСДРП.

То же повторилось и в Батуме. А ведь, надо полагать, в Тифлис и Батум он вернулся не просто так, а потому, что именно туда ему было велено ехать.

Видя это, его "попечители", вероятно, и решили попробовать его в "начинании сверху".

Однако репутация его в партии была настолько подмоченной, а уверенность в том, что он агент охранки, такой стойкой, что даже такой партийный авторитет, как М. Г. Цхакая, не смог вернуть его сразу к партийной работе, и посоветовал ему сначала "отдохнуть" и "почитать" новую запрещённую литературу. Встречался Сталин (Джугашвили) с Цхакая примерно в середине или конце мая 1904 г., а к партийной работе возвратился лишь в конце июля 1904 г. Все эти месяцы "ленинская команда" делала всё возможное, чтобы погасить все слухи и восстановить репутацию И. В. Джугашвили. Одновременно, проверяли и его самого, чтобы выяснить, не ошиблись ли в нём, не растерял ли он с тех пор, как стал профессиональным революционером, своих подающих надежду способностей. Цхакая вспоминал в своих мемуарах:

"На одном из следующих свиданий, ґя познакомил его с характером принятых XI съездом программы и устава, а равно с произошедшим расколом партии на меньшинство и большинство (...). Я его попросил написать своё credo...".

Цхакая также велел Сталину (Джугашвили) написать статью по национальному вопросу. "Он это сделал через несколько дней. (...) Через месяц он принес довольно объёмистую тетрадь". Выходит, credo составлено всего за пару дней, а статью Сталин (Джугашвили) мурыжил целый месяц, исписав целую тетрадь. Статью потом значительно урезали для публикации в "про-ленинском" издании "Борьбы пролетариата" (1904 г.).

Под "Кредо" не только (и, возможно, не столько) подразумевалась вся сумма идей и взглядов самого Сталина (Джугашвили), но и ответ на "Кредо" Прокоповича и Кусковой, потому что и в 1904 г. их идеи всё ещё представляли смертельную опасность для планов губителей России. (Эти идеи (перекликающиеся с квебекским синдикализмом и сепаратизмом 1920-1970-х) нашли отражение в идеологии и программе крайне интересной организации: Народно-Трудового Союза (НТС), с самого начала противостоявшего ленинско-сталинскому СССР).

В той опасности - один из секретов извлечения никому не известного семинариста И. В. Джугашвили из небытия, и превращения его в достаточно крупного профессионального революционера-руководителя. Поэтому совсем не случайно изъятие всех, связанных с его ранней (дореволюционной) деятельностью, документов и материалов (с целью их уничтожения) И. В. Сталин начал в 1925 году именно с этого самого "Кредо". Видимо, первоначальная рукопись (а, возможно, и самая первая публикация) содержали что-то такое, что могло пролить свет на главные сталинские тайны.

"Кредо" велели И. В. Джугашвили составить ещё и чтобы не зазнавался, а помнил, для чего и почему его извлекли из мертвящей семинарии на свет божий. Так Ленин (В. И. Ульянов) умел верно и деликатно "поставить на место" любого из своей рати.

Именно Цхакая посоветовал Сталину (Джугашвили) сменить кличку, потому что имена, под которыми его знали в революционном движении ("Сосо", "Чопор", "Джугашвили") стали чуть ли не синонимом предателя, агента охранки, провокатора, либо молодого и одиозного партийного самодура, деспота, источника раздоров и конфликтов. Тогда Сталин выбрал себе кличку "Коба", под которой и приехал в Кутаис.

Таким образом, лишь в начале августа 1904 г. Цхакая направил "Кобу" (И. В. Джугашвили) для партийной работы в качестве представителя Кавказского союзного комитета в Имереґтино-ґМингрельский комитет РСДРП. На его счастье, мало кто в этом комитете знал Сосо Джугашвили, и никто ещё пока не знал "Кобу".

К СОДЕРЖАНИЮ

К СОДЕРЖАНИЮ ВСЕЙ РАБОТЫ

Оставить комментарий
Размещен: 14/03/2015, изменен: 14/03/2015. 274k. Статистика.
Статья: История

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"

Оставить комментарий © Copyright Гунин Лев (leog@total.net) Размещен: 14/03/2015, изменен: 14/03/2015. 274k. Статистика. Статья: История ДРУГОЙ ХОЛОКОСТ Скачать FB2

Гунин Лев : другие произведения.

Другой Холокост-05