|
Лев ГУНИН ГУЛАГ Палестины Редакция Светланы Епифановой 2000, Светлана Епифанова Нет памяти о прошлом да и о том, что будет, не останется памяти у у тех, которые будут после. Экклезиаст Посвящается Григорию СВИРСКОМУ ВСТУПЛЕНИЕ К РЕДАКЦИИ 2000-го ГОДА Как замечено уже тысячи лет назад, человечество не учится на своих ошибках. При общем понимании того, чем была средневековая испанская инквизиция, ее природы и механизма, то же явление, только под другим соусом, вновь и вновь возрождается к жизни, как птица Феникс. Несмотря на Нюрнбергский процесс, осуждение злодеяний фашизма и коммунизма, геноциды и преследования меньшинств сыплются, как перезрелые яблоки с осеннего древа при малейшем толчке. Будущие ироды, чингиз-ханы, мараты, ленины, гитлеры, сталины, пиночеты, пол-поты и шамиры в своих детских играх хотят быть Робин Гудами и добрыми волшебниками, а не бандитами и убийцами. Но кончается детство - и все его уроки забыты. Древний механизм общечеловеческой исторической амнезии так запрограммирован, что мы не в состоянии помнить и применять, прикладывать к настоящему общеизвестные исторические истины и уроки. Может быть, это потому, что, если бы люди вдруг оказались в обстановке всеобщего доверия, любви и самопожертвования, в лимбе справедливости, гармонии и сбалансированного общественного устройства, они остались бы один на один с неизбежностью конечности своего существования, иными словами - со Смертью. Мысли о смерти, за неимением помех и раздражителей, в отсутствие звериной борьбы за выживание, заполнили бы все в сознании людей, вытеснив остальное. "Человеки" показались бы себе тогда маленькими и беззащитными, несмотря на всеобщее благо и согласие. С первого дня своей сознательной жизни они чувствовали бы себя под гильотиной неизбежной казни, как приговоренные в камере смертников, и это бы шаг за шагом разрушило их. Несправедливость, доминирование зла, ненависть, алчность, зависть, беспричинная злоба, агрессия, наслаждение причинением страданий другим людям, жажда секса и власти, стяжательство, вероломство, ревность, ложь, которые правят в человеческом обществе, призваны закрыть собой отовсюду видный щит Смерти, настоящей правительницы всех живых существ (и неживых объектов), единственной настоящей власти в нашем мире... Бывают, однако, события, которые своим беспределом, разгулом зла настолько превосходят рамки необходимой умеренности, что становятся совершенно ненужной, бесполезной функцией этого страшного механизма, не защищая сознание людей, а, наоборот, разрушая его точно так же, как безраздельные мысли о смерти. Одному из извержений таких чудовищных событий посвящена эта работа. Она была написана в Израиле в 1992 - 1994 годах, когда имел место самый пик "малой межеврейской войны", или, как это явление называют другие, "малого русского геноцида". В 1989 - 1995-м годах иммигранты из бывшего СССР подверглись в Израиле беспрецедентным гонениям, столкнувшись с не имеющими аналогов в новой еврейской истории ненавистью, дискриминацией, преследованиями, погромами, расизмом. Приглашенные (а фактически силой вырванные) "на родину", они оказались перед лицом страшной реальности: в качестве военнопленных взятой в плен вражеской армии. Аномалия событий, описанных здесь, это несомненно один из ярких феноменов человеческой истории. "Большие" и "малые", подобные события, несмотря на разные масштабы, одинаково отражают скрытую сущность явлений - подводную часть айсберга надчеловеческого механизма. Падение Древнего Иерусалима, античной цивилизации, инквизиция, монголо-татарское нашествие, французская революция, наполеоновские и русские походы, мировые войны, сталинский геноцид, фашизм, китайский и пол-потовский геноциды и другие подобные события - события того же порядка, что и описываемые в этой работе. Существует мнение, что евреи, якобы, всегда вымогают пристальное внимания к себе, раздувая события своей истории, делая "из мухи слона", представляя себя "избранным народом", избранность которого распространяется и на исключительность его исторического пути. Мол, все, что происходит с евреями, они всегда трактуют как "самое исключительное", "самое драматичное", умаляя тем самым драматизм истории других народов. Сама по себе эта мысль, верна она или ошибочна, не заслуживает столь пристального внимания. Гораздо важнее для сути нашего исследования признание природы историзма мышления древних евреев, их мироощущения, переданного генетически отличным от них, но унаследовавшим эту редкую особенность прозелитам. Концептуальность подобного мироощущения рассматривает историю людей как метафизическую драму, в рамках которой эволюционируют взаимоотношения между человеком и богом. Глубинные слои этой концепции представляют подобную эволюцию как затянувшуюся болезнь с драматическим течением, эсхатология природы которой частично освобождает человека от ответственности. За историзмом мышления в ряде случаев скрывается псевдо-историзм, возникновение которого кроется в рассматривании человечества не как собрание отдельных особей и народов, а как целый (нераздельный) организм (как процесс в движении дробления, деления одной изначальной клетки "гуш-эмуним" (мужчина-женщина), символом какой можно считать дуальную клетку Адам-Ева). Доминанта в этом случае - это перевешивание груза личной ответственности грузом неизбывной вины и ответственности за деяния и выбор родителей, предков, нации (отождествляемой с личностью родоначальника расы). Частично отсюда возникает само-провозглашение собственной исключительности, самосознание "обиженности" и самоосвобождение от моральной ответственности за свои мотивы и поступки. Христианство же в этом плане рассматривает каждого человека отдельно: как индивидуума, несущего личную ответственность за мотивы совершаемых поступков. Эта концепция, в отличие от доминирующих сегодня тенденций в иудаизме, препятствует накоплению многовековой и тысячелетней ненависти. Ненависть и зло возникают там, где имеет место попытка подменить механизмом организационной функции суть христианства и его учение о моральной ответственности и совести (инквизиция), либо там, где в недрах христианства возникают антихристианские движения (фашизм и коммунизм). Как автор многочисленных мелких исторических эссе и четырех крупных работ по истории других народов (одну из них, 500-страничную монографию "Бобруйск", высоко оценили ведущие на тот момент историки Беларуси), я считал события из истории польского, беларуского, русского и литовского народов, о которых писал, "одинаково" исключительными. Уступает ли по трагичности история 20-го века польского или русского народов еврейской истории? Допустимо ли вообще проводить такие сравнения, не аморальны ли они? Трагизм существования еврейского народа, трагизм его мироощущения всегда усугублялись "жестковыйностью" евреев, как о них написано в Торе (Библии) и тысячелетним кризисом власти, длящемся по сей день. Описывая в одной из своих главных работ циклические механизмы (механизмы деструкции), я развивал две феноменологические исторические гипотезы. Одна из них (вкратце) сводится к тому, что народы, долгое время находившиеся в рабстве у других народов, лишенные самоопределения, или (и) подвергавшиеся геноциду, генетически "запоминают" это, воспроизводя циклически в своей собственной истории в виде кровавых репрессий, реакции, само геноцида, отбрасывания вспять достигнутой исторической, культурной, общественной, экономической эволюции. Вторая гипотеза (обе этих тенденции, на мой взгляд, взаимопроникающие и связанные одна с другой) говорит о том, что каждый народ, как и отдельно взятый человек - смертен. В своем развитии каждый народ проходит примерно сходные и строго определенные фазы развития. Есть народы, у каких генетически присутствует механизм торможения умирания, что - для продления жизни - время от времени отбрасывает данную нацию из "реального" исторического времени назад, на один из предыдущих витков, как бы "омолаживая" клетки его исторического организма. При этом имеют место таинственные процессы искривления политико-исторической национальной средой физического, космического времени, его странные метаморфозы и деформации. Иногда (хороший пример - еврейская история) весь цикл просто начинается "сначала", по "второму кругу". Все эти "дополнительные" периоды, "отбрасывания" назад, "деформации времени" сопровождаются кровавыми репрессиями, гражданскими войнами, кризисами, диктатурой и смутой. Политические и исторические процессы не происходят спонтанно; они - следствие сложных и запутанных программных механизмов, запущенных "внутри" генетического кода. К сожалению, один из главных законов этих рефлексорных механизмов - полное нежелание и неумение тех, в чьих руках власть в человеческом обществе, считаться с какими бы то ни было интересами или благами обществ, коими эти люди правят. Власть как правило проявляет полное игнорирование интересов людей; ее нисколько не интересует ни судьба своего собственного, ни судьба других народов, вплоть до существования всего человечества. Носителей власти заботят исключительно свои собственные интересы. Они руководствуются исключительно собственным эгоизмом, под который во что бы то ни стало стремятся приспособить все ресурсы общества и который выдают за общественное благо. То же можно сказать и о группах интересантов, в каждом обществе "тянущих одеяло на себя" В данной работе присутствует - на наш взгляд, - один из самых убедительных примеров тому. Мы имеем в виду не только самый верхний эшелон власти, парламент (или диктатора с его окружением), министерства, ведомства, муниципальные и местные партийные структуры, полицию, армию (и так далее), но и властные структуры на всех уровнях, в которые входит мафия, богатая культурная элита, врачи, адвокаты, предприниматели и прочие влиятельные люди, управленческий состав крупных и более мелких экономических единиц (фирм, предприятий), и т. д. Для того, чтобы удержаться на своих позициях, все эти люди обязаны быть жестокими, безжалостными, циничными, заботится только о своих личных интересах, и больше ни о чем. Исключения, пусть и весьма редкие, бывают. Но это только окончательно запутывает все и делает безнадежно бесперспективными какие бы то ни было попытки "модернизировать" или "улучшить" общество. То, что произошло в государстве Израиль в 1989-м - 1990-х годах, предоставляет уникальную возможность суммирования и описания одного из таких наиболее поразительных и страшных социальных механизмов-феноменов. Май, 2000. Монреаль (P. S. Со времени написания основного варианта этой работы взгляды автора изменились, в особенности в отношении понимания роли евреев и места России в общечеловеческой истории. В своих более поздних работах (исследовании феномена израильско-еврейского глобального терроризма, и т. д.) автор просматривает хронологические рамки "еврейского фашизма", его исключительности и общемирового значения гораздо шире, а степень исключительности и значения российской формы рабства - гораздо уже). П Р Е Д И С Л О В И Е к редакции 1992-1994 года Надеясь на благородство редакторов, я призываю не публиковать это исследование без данного предисловия. При любых копиях, сокращениях, предварительных публикациях, презентациях этой работы одним из главных условий (помимо негласного закона не искажать смысл написанного) является просьба автора сохранить предисловие и название работы в неприкосновенности. Почему "Палестины", а не "в Палестине", почему не "в Израиле"? Почти у каждого народа есть свой Архипелаг Гулаг. Описав его российско-советский вариант, Солженицын вышел за рамки локального явления и показал обратную (а, может, и не обратную?) сторону человеческой натуры. Лагерная система, система более изощренного, чем все, что было до того, лагерного рабства - несмотря не все ужасы и необычность - явилась тем зеркалом, в котором человеческая раса увидела свое настоящее обличье. Среди целого ряда задач данного исследования присутствует стремление обнаружить один из вариантов этого отражения в других географических и исторических плоскостях. При этом автор советует воздержаться от соблазна рассматривать его как сравнительный анализ или как примитивное обличение как того государства, на территории которого рассматриваемое явление имеет место, так и государственной власти вообще. При всей его отвратительности вопрос, где хуже (или лучше) носит чисто волюнтаристский характер и является продуктом чисто индивидуального восприятия. На фоне тех ужасов, какие ширятся и множатся в современном мире, израильский их вариант начала 1990-х годов представляется не самым худшим (вспомним - есть Юго-Восточная Азия, есть нефтедобывающие страны - географически соседи самого Израиля, - страны Африки, есть несколько стран Латинской Америки, где, как говорят, "еще хуже, чем в Израиле"...). Но - и в том темная сторона ситуации в Израиле - тут эти ужасы вовлечены в центростремительное движение и являются принадлежностью многолетней с и с т е м ы: как в бывшем СССР. А мы уже слишком хорошо знаем, к чему это приводит и что означает. В любом случае, за рамками сравнения с ситуацией в других частях планеты, остается то, что делает этот процесс именно в Израиле по-человечески страшным, та ужасная комбинация явлений, условий, традиций, неповторимых социальных язв, какая именно в Израиле производит кошмар, не замеряемый никакими статистическими выкладками и теоретическими рассуждениями о том, где "хуже" ("лучше"). Бывают такие периоды в истории каждого народа, когда несправедливости и жестокости меньшего масштаба приводят к более катастрофическим последствиям, чем в другие периоды большая несправедливость и большие зверства. Сейчас в истории еврейства именно такой период. При том теперешние зверства - они "полнометражные", на полную катушку, а не "меньшего масштаба". Данное исследование (переведенное на иврит и английский), хотя оно и не претендует на "научность", могло бы еще оказать стабилизирующее влияние, будь оно опубликовано, но это, конечно, невозможно - вне зависимости от качеств самой работы. Сентябрь, 1994. Петах-Тиква (Тель-Авив) |
|