Майская ночь. За спиной шумят кусты отцветающей сирени, её запах забивает всё вокруг. Домой идти не хочется. Просто посидеть на лавочке у детской площадки, послушать ночные голоса. Это только кажется, что после полуночи жизнь замирает. Вот возится кто-то в траве, подъезжает к подъезду позднее такси, ветер раскачивает верхушки деревьев и плачет в соседнем доме ребёнок. Может он заболел или ему приснился страшный сон. Зажигается слабый свет ночника, тень женщины с распущенными волосами скользит по занавеске, наклоняется, и ребёнок успокаивается на руках у мамы.
Я вспоминаю прошедший вечер и снова вижу силуэт девушки, её тонкую руку, тянущуюся к книжной полке. По белой суперобложке с чёрными буквами догадываюсь, что это томик Довлатова. Помогаю ей снять книгу, она оглядывается и благодарно улыбается. У неё большие серые глаза, чуть впавшие щёки и полные красиво очерченные губы.
- Спасибо, я ещё не видела этот сборник. Меня зовут Марина, - листая книгу, произносит девушка тёплым грудным голосом. Волосы коротко пострижены и заправлены за маленькие ушки, на которых висят неожиданно большие серьги в виде серебристых колец. Я молчу любуюсь худенькой незнакомкой, пробудившей во мне давно забытый трепет, пауза затягивается.
- Анатолий. Я только что пришёл.
- А, вы друг Гены? Он мне много о вас рассказывал.
Гена - хозяин квартиры, он отмечает свой день рождения. Хотя родился он в середине апреля, но так получилось, что его отправили по работе за границу, потом ещё кто-то был чем-то занят, вот мы и собрались только сейчас. С Геной мы давние приятели, ещё со школы, он учился на класс младше. Потом, когда я попал в аварию и пролежал несколько месяцев на вытяжке со своей сломанной ногой, вернулся к ним в класс и мы вместе заканчивали школу. Интересно, что такого Гена мог порассказать этой милой девушке обо мне? Что я давно разведён и прихрамываю на левую ногу?
Нас позвали к столу. Марина сидела рядом с Геной, и я поглядывал в их сторону, сожалея, что понравившаяся мне девушка уже, похоже, подруга моего давнего приятеля.
Ушёл по-английски, не прощаясь. И теперь сидел на лавочке, вытянув больную ногу и уставившись в большую яркую звезду, висевшую прямо над моей головой. Звезда стремительно приближалась, превратилась в ослепительный шар, распавшийся на несколько сегментов. Что-то тихо шлёпнулось за моей спиной и спустя мгновение раздался жалобный писк...
Я нехотя поднялся и, приволакивая ногу, отправился выручать несчастную кошку из беды. За кустами находился помойный бак и писк, похоже, шёл именно оттуда. Подойдя в темноте поближе, я увидел торчащие из открытого люка мерцающие палки. Странно, но голос доносил изнутри... Я подошёл ещё ближе... Это были не палки, а две длинные тонкие ноги. Потянув за них, я извлёк из мусорки существо, облепленное фруктовыми очистками, рыбной требухой со старым заржавленным ведром на голове. Как он умудрился туда угодить? Неужели? Мысль посетившая меня была и нелепа и неправдоподобна, вспомнив яркое свечение и падение непонятной звезды. Инопланетянин? Я осторожно стянул с его головы ведро, наломал веток и стряхнул с него налипшую грязь. Мы уставились друг на друга.
Передо мною стоял молодой человек одетый в серебристый комбинезон. Чуть выше ростом, тоньше в кости, но... Это был мой брат близнец, если бы такой существовал. Те же тёмные глаза, тот же овал лица, только волосы посветлее и подлиннее. Похоже, что и юноша был озадачен.
- Ты кто? Ты меня понимаешь? - первым заговорил я и, хлопнув себя по груди, произнёс: - Я - Анатолий, Толя, понимаешь?
Серебристый закивал головой:
- Олил, Олил, - и потом быстро затараторил что-то на непонятном языке. Он всё время повторял: - Илиль, Илиль... - и было в его голосе столько тоски и горя, что я чуть не прослезился.
- Ладно, пошли ко мне, тебя нужно отмыть и переодеть, а после будем разбираться, что это за штука такая твой 'Илиль'.
Мы тихонько поднялись ко мне. Олилу я налил полную ванну воды, показав, как там всё работает, оставил полотенца и свой спортивный костюм, а сам отправился на кухню, соображая, чем же пришельца кормить. Вымытый до блеска, причёсанный, Олил стал ещё больше похож на меня, каким я был лет пять назад. Он оказался нормальным мужиком и ел с удовольствием сосиски, смазав их горчицей и запивая молоком. И от винца не отказался. Нам всё легче и легче стало понимать друг друга, Олил учился языку просто налету. Насытившись, он рассказал мне историю своей жизни.
Планета, на которой жил Олил, называлась в переводе на русский: 'Планета Двенадцати Лун'. Каждая из Лун светила в небе тридцать дней, а потом её сменяла следующая - двенадцать месяцев по тридцать дней. Планета, разорённая её жителями с помощью войн, вредных выхлопов от огромных заводов, неразумным использованием химических удобрений, неконтролируемой добычей полезных ископаемых, истреблением рыб и животных превратилась в практически непригодную для жизни пустыню. На пороге собственной гибели, луняне объединились и вовремя остановились. Цивилизация перенеслась на поверхности Лун. Планета медленно и болезненно восстанавливалась. Засаживались леса, очищались моря и озёра, восстанавливалась природная флора и фауна. С помощью высоких технологий, были открыты новые виды энергии, безопасной и экологически чистой. Жизнь на планете постепенно налаживалась. Луняне прилетали туда лишь провести отпуск среди первобытно прекрасных лесов и девственно чистых водоёмов. В конце двенадцатого месяца наступал Великий праздник: все Луны встречались на небосводе и выстраивались в виде двух переплетённых колец. Это был День Всех Влюблённых. Молодые юноши, такие как Олил, которым исполнилось пятьдесят(!) лет, просили руки у своих возлюбленных. Накануне они отправлялись в горы на старую Первую Луну, добывали там какую-то необыкновенную руду и собственноручно отливали дамам своего сердца подарок к обручению.
Олил обитал на Шестой Луны, где он заканчивал высшую степень обучения в каком-то Химически - Биологическом Лицее, а Илиль, его девушка, прилетела с Третьей Луны, самой зелёной и чистой, где находились детские сады и школы. Там она занималась обучением подрастающего поколения. Так вот она кто такая Илиль, о которой он безутешно рыдал! Он потерял её при приземлении, их космическая лодка, на которой они летели на Землю в предсвадебное путешествие, потерпела аварию...
Вот так мой бедный, осиротевший брат-близнец поселился вместе со мной в тесной двухкомнатной квартире. Я по утрам уходил на работу, а Олил занимался домашним хозяйством. Скоро его знали все продавцы местных магазинов и близлежащего рынка. Приходил Олил утром. Взяв в руки фрукт или овощ, потерев его в ладонях и понюхав, он тут же громко сообщал сколько в нём нитратов, фосфатов, антибиотиков и иной дряни. Тётки - продавщицы его гнали, а он понять не мог за что. Пару раз его пытались избить, но у нападающих ничего не получалось. Олил, не сходя с места и не производя никаких видимых жестов, отражал все нападки местных бандитов. Вскоре оказалось, что местные жители поняли прекрасно, что Олил проверяет, поджидали его у входа в магазин или на рынок, ходили за ним гурьбой и покупали только там, где покупал он и только то, что покупал он. Хороших товаров стало появляться всё больше и больше.
Он никак не мог понять, как можно жить в закрытом пространстве квартире, ведь они, как я понял, жили практически, всё время на свежем воздухе.
- Вы дикари, - сказал я Олилу, - у вас что и интим происходит на виду у всех?
Олил долго смеялся.
- Ты что, ты что, два нажатия на кнопку и твоё жилище закрывается непрозрачным стеклом.
Заметив, что Олил, стал хромать на левую ногу, я поинтересовался, что с ним случилось. Он объяснил, что просто подражает мне. Узнав, что у меня была травма, Олил занялся моей больной ногой. Делал какие-то массаж, поглаживания и тёплые компрессы, что шептал. Через неделю, к моей большой радости, от хромоты не осталось ни следа.
Всё своё свободное время мы проводили в поисках Илиль. Мы искали её во всех подъездах и подворотнях, аккуратно расспрашивали бабулек и детей, стараясь не привлекать особого внимания к необычной девушке, странно одетой и изъясняющейся на непонятном языке. Никто ничего о ней не знал и не слышал. Олил объяснил мне, что он потерял одну половинку от подарка, который вручил ей при обручение. А только соединение этих половинок могло послать сигнал на их Планету Двенадцати Лун и за ними бы прилетели. И только утерянная половинка могла послать сигнал Илиль и помочь ей найти его. Мы обшарили ту злополучную мусорку, из которой я его вытащил - всё тщетно...
А ещё Олил любил петь. Выдержать это было невозможно. Когда он запел первый раз, треснуло оконное стекло, с потолка свалилась люстра, в серванте лопнули пять хрустальных фужеров, доставшихся мне в наследство от моей бабушки. Соседи решили, что произошло землетрясение, а все соседние кошки собрались под нашим окном и визжали, не смолкая, часа два. Я вежливо попросил его больше не солировать.
А в это время в другом конце города...
Утром, после того рокового вечера, когда Анатолий встретил во дворе своего дома Олила, худенькая сероглазая девушка в серебристом комбинезоне, проплакав всю ночь, уснула на ступеньках у входа в подъезд. Первой на неё наткнулась Марина, спешившая в институт к первой паре. Сначала она приняла её за пьянчужку, не дошедшую до своего дома. Но в одежде и позе девушки было что-то нереально трогательное.
Марина легонько похлопала её по плечу. Вскочив, девушка уставилась на неё. Они молчали и разглядывали друг друга. Только одежда различала их, они были похожи, как две капли воды. Как две сестры-близнецы родившиеся у одних родителей. Марина всплеснула руками:
- Ты кто? Где ты жила все эти годы? Это же мексиканский сериал! Почему мне родители не сказали, что у меня есть сестра? Пойдём, мама дома, пусть расскажет нам всю правду. - И она потянула незнакомку за руку. Девушка испугано что-то залепетала, показывая пальцем вверх. Потом похлопала себя по груди и произнесла тоненьким голоском:
- Илиль, Илиль... - и снова указав пальцем в небеса, - Олил, Олил... - и горько зарыдала.
- Илиль, Олил, пойдём, я всё равно ничего не понимаю... Пошли. И они поднялись по ступенькам к подъезду. Понятно, что уже ни в какой институт Марина не пошла, она и её мама слушали рассказ Илиль и плакали все вместе...
- Хватит реветь без толку и сырость разводить, - в дверях стоял Маринин папа, красивый сероглазый брюнет, с интересом прислушивающийся к разговору и разглядывающий ещё одну свою, неведомо откуда взявшуюся дочь. - Не зря в народе говорят: 'Слезами горю не поможешь.' Нужно искать твоего этого, как его Улеля или как.
- Олила, папа, а где его искать, где? Ходить по городу и спрашивать или кто не видел инопланетянина в серебристом комбинезоне? Или в милицию заявить? Мы даже не знаем, как он выглядит... Кстати, ты бы, Илиль, нам его нарисовала. Сейчас...
Марина удалилась в свою комнату и вернулась со стопкой чистых листов бумаги и цветных мелков:
- Давай, рисуй своего любимого.
Илиль посмотрела на потолок, прикусила кончик языка и старательно углубилась в написание портрета. Трудилась она минут сорок. Наконец протянула Марине своё творение. На белом листе бумагу было нарисовано хаотичное переплетение разноцветных линий и окружностей, а внутри сияло яркое жёлтое пятно.
- Вот такой он мой Олил и его внутренний мир!
- Но нам не нужен его внутренний мир... Ой, признавайся, у тебя в школе сколько было по рисованию? Два?
- Нет, почему, три ... с плюсом.
- Чему же ты там учишь своих детей?
- А у нас есть пять учителей рисования, все Народные Художники Планеты. Я больше по математике специалист, а ещё мы с Олилем поём дуэтом.
- Поёте вы... - папа, задумавшись, ходил взад- вперёд по комнате... - Хорошо, выходим на разведку. Покрутимся в людных местах, послушаем, что народ говорит, не может появление такого необычного человека остаться незамеченным. А ты, Илиль, посиди пока дома и на улицу не высовывайся, так на всякий случай.
Илиль осталась дома, как и было ей велено. А так как ей без дела не сиделось, она отремонтировала старый чайник, поменяла всю проводку в квартире, вымыла до хрустального блеска окна, люстры и всю посуду, пылившуюся на антресолях. Заодно довязала папе свитер, который мама начала вязать лет десять назад.
И настал тот день, когда мама вернувшись с рынка, рассказала о появлении в городе странного юноши на ощупь определяющего качество продуктов. Сомнений не было - это был Олил!
Обо всём этом мне рассказала Марина, потому что в тот же день, возвращаясь вечером с работы, я встретил её совершенно случайно в набитом битком троллейбусе.
Ничего случайного в нашей жизни не бывает. Я ещё с утра, брившись перед зеркалом, предчувствовал, что что-то такое сегодня в моей жизни произойдёт. Олил, заглянув ко мне в ванную, улыбнулся, подмигнул и спросил:
- Волнуешься, а? И я тоже. - Я пожал плечами, а он захлопнул дверь.
Вдавливаясь, как зубная паста из тюбика, в дверь переполненного троллейбуса, я сразу узрел знакомый затылок с шапочкой коротко стриженных волос. Сердце встрепенулось от радости. Она стояла в углу, зажатая безжалостной толпой, всё с тем же бело-чёрным томиком в руках. Забыв о вежливости и правилах культурного тона, наступая на ноги и ввинчиваясь в толпу, слыша в свой адрес 'хам' и 'придурок', я как голодный удав, добрался до Марины, вздохнул и произнёс:
- Здравствуйте, я вас так долго искал.
Она вскинула на меня насмешливый взгляд серых глаз:
- Да, конечно, найти меня было очень трудно, только взять и позвонить Гене...
Какой же я дубина! Понимая, что терять мне уже нечего, я спросил:
- Гена - он вам кто?
Хмыкнув и пожав плечами, Марина ответила:
- Он с папой работает, а что? И, может, мы перейдём на ты?
Цвела сирень за окнами, троллейбус ехал по знакомым городским улицам, пассажиры все были на удивление симпатичные, а водитель мурлыкал под нос какую-то весёлую мелодию. Посмотрев друг на друг, мы произнесли одновременно:
- Ты знаешь, тут случилась такая история... - и вместе рассмеялись.
Оказывается, Марина возвращалась с рынка, где надеялась отыскать Олила. Так мы и попали с ней на один маршрут.
- Пойдём к нам, ты должен увидеть эту девушку и сообщить ей, что её Олил нашёлся.
Меня уже нисколечко не удивило разительное сходство девушек, но самое интересное, что Илиль, увидев меня, сразу поняла, что я не Олил. Я предложил ей съездить домой и привезти его к ней, но она схватила меня за руку и упрямо твердила, что поедет со мной.
Когда мы подъехали к моему дому, Олил уже шёл нам навстречу, он знал наперёд, кого я ему привезу. Они протянули друг другу руки, молча обнялись и серебристо-голубая дымка окутала их фигуры, закружила, оторвала от земли... Я скромно отошёл в сторону, чтобы не мешать влюблённым.
Мы вернулись к Марине, где нас встречали её родители и накрытый стол. Я чувствовал себя вначале скованно, но они всё своё внимание уделили Олилу и Илиль, никто на меня не косился и не оказывал почестей, полагаемых жениху.
Марина в соседней комнате наводила красоту и вскоре вышла к нам в красивом тонком платье и на высоких каблучках. В ушах её покачивались, запомнившиеся мне ещё с первой встречи, круглые серебряные серьги. Увидев её, гости издали одновременно странный гортанный звук и бросились к Марине.
- Это... это оно... они... наши утерянные кольца. - Все растерялись.
- Марина, пожалуйста, сними их, покажи нам, - попросила Илиль.
Никто ничего не понимал.
- Где ты их взяла, это те кольца, которые Олил подарил мне при обручении и которые мы потеряли во время аварии, - сказала взволнованно Илиль, - посмотри. - Она показала на внутренней стороне колец изображение шести лун на каждой.
Но этого не могло быть! Я видел эти кольца, ещё до того, как Олил приземлился в моём дворе:
- Марина, откуда они у тебя? - спросил я девушку.
- Мне их подарил папа год назад на день рождения.
Мы уставились на Марининого папу, ожидая от него объяснений. Он подошёл к пришельцам и что-то сказал им на непонятном нам языке. Те улыбнулись и покачали головами в знак согласия.
- Что же, пришло время открыть тайну. Двадцать пять лет назад я прилетел с Планеты Двенадцати Лун и привёз с собой эти серьги, с помощью которых я мог вернуться назад. Но жизнь сложилась так, что я встретил и полюбил Аню, мою жену и твою, Марина, маму. Полюбил так, что решил остаться на Земле и жить обычной жизнью земного человека. Вам наверное интересно, почему Олил так похож на Анатолия, а Илиль - на Марину? Мы выглядим совсем иначе и принимаем облик понравившегося нам человека. И мне пришлось встретить на Земле мужчину, чей облик я принял. Серьги я хранил и подарил Марине, когда понял, что вскоре должно произойти что-то необыкновенное. Вот теперь они пригодились, Олил и Илиль смогут вернуться домой.
Все молчали, потрясённые услышанным. Потом Аня, Маринина мама, подошла и крепко обняла мужчину, которого любила все эти годы.
- Спасибо, любимый. Что ещё мы можем сделать для этих молодых людей?
- Ничего. Всё уже сделано. Через два часа они улетят. Нам осталось только попрощаться с ними.
Олил и Илиль переглянулись:
- Мы хотим вам сделать подарок и спеть на прощанье дуэтом.
Я попытался возразить, но что-то подсказало мне, что лучше промолчать.
Они запели. Не слышно было ни слов, ни музыки. Перед нами неожиданно открылся большой экран, и мы видели с высоты птичьего полёта зелёную Планету Двенадцати Лун, её прекрасные поля и луга, леса, полные диких зверей, поющих птиц и кустов с ягодами. Чистые воды широких рек и морей, рыб резвящихся в пенных волнах. Потом наступил вечер, на небе зажглись двенадцать лун. Они сблизились и переплелись двумя серебристыми кольцами. На поляну навстречу друг друг вышли юноши и девушки в белых нарядах...
Когда мы пришли в себя, Олила и Илиль с нами уже не было. Мы стояли, всё ещё под впечатлением от увиденного, и я обнимал за плечи хрупкую сероглазую девушку, мою любимую с планеты Земля.