- Ты даже не думай, это твой день рождения, твой юбилей, а не обжираловка для моего Лёньки и Жанкиного Семёна. - Моя сестра Лиза орала, словно мы находились с ней на двух противоположных полюсах планеты. Я отставила трубку в сторону, но потом опять прижала к уху, боясь, что разбужу соседей вверху, внизу и в квартирах по бокам. - Я подслушала, как они обсуждали у меня на кухне, захлёбываясь слюной, что такого паштета, фаршированной рыбы и медовика, как у тебя они нигде не пробовали. Нет, не дождутся! Поедем в Тель-Авив, праздновать будем в ресторане, я беру всё на себя.
- Ну, ладно, успокойся, - я пыталась урезонить свою сестру. - В ресторан, так в ресторан, только не в русский. Всё, что они там подают, я готовлю в десять раз лучше... И потом, с кем я пойду? Все парами, а я?
- Сонечка, солнышко, выбрось глупые мысли из головы. Я тебе сестра или нет? Всё будет сделано. И какая тебе разница в каком ресторане праздновать? Во французском тебе подадут малюсенький кусочек мяса и две печёных картошки за сумму, на которую в русском мы накормим наших мужиков до отвала. Всё, договорились, готовься.
Она отключилась, оставив меня с трубкой в руке, полнейшем недоумении и растерянности, что мне теперь делать. Мне и надеть-то было нечего в приличное место. Волосы давно пора красить, руки- ноги... лучше не смотреть... А лицо! На нём большими буквами на всех языках мира написано: "Шестьдесят!" И в фас шестьдесят и в профиль... Что тут праздновать, не понимаю.
Плохо же я знала свою сестричку. Она заявилась ко мне с утра пораньше с ключами от машины и решительно заявила:
- Собирайся, едем.
- Куда? - совершенно растерялась я.
- Будем тебя одевать, обувать, красить и молодить. Короче, готовить Золушку на бал.
И мы отправились в торговый центр Малха. Трёхэтажное огромное строение шумело, жужжало, говорило на всех знакомых и незнакомых нам языках. Не унывающая, не устающая Лиза таскала меня за собой из магазина в магазин, заталкивала в примерочную и заваливала ворохом платьев, брюк и блузонов. Затем, обойдя со всех сторон, категорически заявляла:
- Нет! - И орала бедной продавщице:
- Мотек шели. Ешь лах машегу йотер хагиги ле гверет?*
Девушка вздрагивала и приносила очередную порцию тряпья. Порывшись в куче, Лиза вытащила тонкое длинное чёрное платье и сунула мне под нос:
- Мерь!
Я послушно натянула его на себя. Вырез был почти до талии и из него вываливалась моя обнажённая, далёкая от идеальной, грудь.
- Вот! Это берём! Одевайся, пошли платить.
- Лиза, ты с ума сошла? Как я такое надену? Ты совсем рехнулась?
Сестра отмахнулась от меня и направилась к кассе:
- Мотек! Кама зе оле?**
"Мотек" желая от нас поскорее избавится, сразу снизила цену на половину.
- Ма? Коль ках якар? Ло, аз тави од машегу...***
Девушка покорно склонила голову и продала платье Лизе за какие-то смешные 100 шекелей. Я молчала, но не собиралась сдаваться:
- Лиза? Ты куда меня приглашаешь? В публичный дом? Голую?
- Ой, темнота! Ты ещё ничего не видела. Сейчас пойдём покупать бельё.
Тяжело вздохнув, я покорно поплелась за ней на очередную экзекуцию.
В магазине нижнего женского белья повторилась знакомая до боли картина. После всех примерок, которые длились часа полтора, был приобретён шикарный французский кружевной бюстгальтер особой конструкции, стоивший в пять раз дороже, чем платье. Нужно отдать Лизе должное: платье надетое на новый лифчик, смотрелось очень эффектно.
Туфли нашлись на удивление быстро.
- Всё! Украшения дам тебе свои. Кулон и серьги скромные, но дорогие. При таком вырезе главный акцент на твою, ещё довольно красивую шею и всё остальное, что под ней. Пошли куда-нибудь, перекусим, мы заслужили.
До дня рождения оставалось совсем немного времени. У меня не было ни секунды свободного времени. Мы посетили парикмахерскую, где меня подстригли и покрасили в пепельную блондинку. Косметолог возилась со мной полдня. Что-то втирала, колола, массажировала лицо, делала горячие и холодные укутывания. Маникюр и педикюр оставались на последний день. Я мечтала лишь стать на пару недель старше...
* - Лапочка моя! Есть что-нибудь праздничное для этой госпожи?
** - Лапочка! Сколько это стоит?
*** - Что? Так дорого? Нет, давай тащи ещё что-нибудь...
Часть 2
Назначенный денёк неумолимо приближался. Я всё чаще задумывалась: и кого же это Лиза выбрала мне в партнёры на этот вечер? Попыталась расспросить Лёню, её мужа. Он отмахнулся:
- Сонечка, ты же знаешь, я в Лизины дела не вмешиваюсь.
Как они прожили вместе сорок лет? Видимо, только благодаря принципу: противоположности притягиваются. Лёня - смесь сангвиника с флегматиком, Лиза - ярко выраженный холерик. Её волновало всё: погода, цены на жильё, политика правительства, Иранская атомная бомба. Она возвращалась из супера с горящими глазами и, не успев ещё открыть дверь, орала на весь дом:
- Лёня! Ну что ты скажешь? Опять огурцы подорожали. А выглядят они, будто их собрали ещё в прошлом году. А чтобы купить баклажаны, нужно брать машканту* в банке. Лёня, давай напишем письмо в радио РЭКА** или на телевидение в программу "Кольботек"*** .
Лёня отрывался от компьютера, где он успешно выигрывал труднейшую партию в шахматы:
- Лизочка, я приготовлю вкуснейший салат без огурцов, ты пальчики оближешь. А вместо баклажан - кабачковую икру, поверь, будет не хуже.
Лиза обречённо махала рукой и удалялась в салон позвонить мне и рассказать о творящемся безобразии. Если у меня было свободное время, я её терпеливо выслушивала, если - нет, просила позвонить попозже и без всякого зазрения совести отключалась.
Лиза старше меня на три года, врач-педиатр. Могла бы уже уйти на пенсию, но она с пафосом восклицает:
- На кого я брошу своих крошек? Израильские врачи их угробят. Чуть что, они им пихают антибиотики. А то, что больного ребёнка нужно уложить в постель, давать тёплое питьё, куриный бульончик... Нет, они с температурой бегают у них босиком по каменному полу и пьют эту холодную отраву "Кока-колу"... Как я могу уйти на пенсию?
Лёня прекрасный оперирующий кардиохирург, работает в Хадасе Эйн Керем****, его знают не только в Израиле, но и за рубежом и ценят за уникальные методики, которые он разработал. У него в жизни две страсти: хирургия и шахматы. Я их обожаю со всеми чудачествами и закидонами.
Да, так я отвлеклась. Кто будет моим кавалером? Я стала мысленно перебирать всех наших родственников и знакомых... Нет... не он... и не он... Внезапно меня осенило! Миша! Как я могла забыть? Родной брат моей бывшей сватьи. Дело в том, что мой сын, Вадим, женился очень рано, лет в восемнадцать. Прожив два года, молодые разбежались. Сваты обижались на меня, словно в этом была моя вина. Но вскоре их дочь вышла удачно замуж, родила двоих детей и наши отношения наладились. Мой сыночек тоже женился спустя некоторое время на женщине лет на пять старше его, с ребёнком. Через год у меня родился внук и вскоре мой сын со своей семьёй уехали в Канаду, где жили в Торонто.
С бывшими сватами мы не дружили домами, но звонили и поздравляли друг друга со всеми праздниками. С Михаилом познакомились ещё на свадьбе у детей. Между нами, как говорят, пробежала искра, возникла взаимная симпатия. Встречаясь у наших сватов на семейных торжествах, мы улыбались друг другу и танцевали вместе один или два танца. Он всегда крепко прижимал меня к себе, а я любовалась этим интересным высоким мужчиной с глубокими тёмными глазами и шевелюрой, цвета чернобурки. Потом дети разошлись, наши встречи прекратились. Вскоре я узнала, что его жена умерла, а потом и мой муж погиб в теракте при взрыве автобуса. Каждый из нас по отдельности переживал своё горе, но решиться на то, чтобы наладить какие-то отношения никто не смог. Так вот кого Лиза решила пригласить на мой юбилей! Хорошо, я сделаю вид, что ни о чём не догадываюсь.
Чтобы все чувствовали себя свободно, могли спокойно выпить за моё здоровье и не бояться встречи с дорожной полицией, мы заказали из Иерусалима микроавтобус на десять человек. Сейчас многие так делают, и я считаю это очень правильным. Ещё две приглашённые пары должны были приехать из Ашдода. За рулём сидели непьющие жёны.
Приняв душ и поправив уложенные утром в парикмахерской волосы, я встала перед зеркалом, потушив верхний свет и включив торшер. В полумраке я смотрелась очень даже ничего. Не зря косметолог так старалась и взяла такие большие деньги. Второй подбородок и оплывший овал лица заметно подтянулись. Носогубные складки под воздействием процедур и под слоем декоративной косметики намного уменьшились. Моя ещё довольно стройная фигура, упакованная в корректирующее бельё, красиво смотрелась в новом платье, а глубокий вырез уводил в загадочную ложбинку между грудей, откуда сверкал маленький бриллиантик, висящий на тоненькой золотой цепочке. Я была готова отмечать свой шестидесятилетний юбилей.
* - Ссуда на покупку квартиры
** - Израильское радио на русском языке
*** - Так называется одна из программ израильского телевидения, рассказывающая потребителям об их правах, раскрывающая различные махинации, существующие на рынке услуг и обличающая шарлатанов всех сортов, которые обманом выкачивают деньги из карманов частных лиц или целых групп израильского общества.
**** - Одна из крупнейших Израильских больниц
Часть 3
Я успела поговорить по Скайпу с сыном и внуком, который пожелал мне здоровья и мира во всём мире, убрала остывшую рыбу в холодильник и вышла на улицу. Конечно, я приготовила и паштет, и рыбу и много всего. А вдруг гости голодные будут после ресторана и завалят потом выпить и закусить? Или не все гости, а кто-нибудь один из гостей решит продолжить со мной праздник?
Да, очень жаль, что мой муж не дожил до этого дня.
Пока автобус спускался по шоссе в направлении Тель-Авива, я вспоминала, как увидела своего Димочку ещё на вступительных экзаменах в политех. Как он понравился мне с первого взгляда, как долго я не могла поверить, что именно на меня он бросает украдкой на лекциях восхищённые взгляды... Как волновалась, когда шла к нему на первое свидание и, дав себе слово опоздать минут на десять, пришла намного раньше назначенного времени. Правда, и он уже был на месте и ходил взад-вперёд, робко спрятав за спину маленький букетик...
До сих пор не могу понять, как в тот роковой день, больше десяти лет назад, он оказался в автобусе 18-го маршрута... Уже никогда об этом не узнаю. Было ранее утро, он ехал на тахану мерказит*, чтобы оттуда отправиться в Тель-Авив, куда его пригласили на собеседование в одну из известных фирм. В такой час ещё всё везде закрыто... Может он узрел открытый киоск "Лото" и вышел, чтобы заполнить бланк. Может быть... Он всегда покупал один - два билетика, уверял меня, что у него есть своя система и мы обязательно выиграем в ближайшем будущем. Выиграли...
Назывался ресторан "Кишинёв" и располагался вблизи от набережной Яркон. Если выйти на балкон, в промежутках между высотными гостиницами видно море и вечером чувствовался лёгкий бриз и солоноватый запах прибоя. Назван был ресторан в честь города, брата-побратима. Подъехав на стоянку, мы вошли вовнутрь и быстренько разбежались налево-направо согласно указателям "М" и "Ж". Покрасовавшись перед зеркалом, поправив причёску и освежив грим, я отправилась на экскурсию по ресторану. Надо отдать должное, помещение было новое или недавно отремонтированное, чистое с обязательной декоративной стенкой фонтаном. Лиза провела меня в зал, большой и просторный. Наш столик располагался в углу очень удачно, в противоположной стороне от диск-жокея. Значит музыка не будет "бить по ушам". Зал был ещё наполовину пуст, но приглашённые входили один за другим. Наши мужчины покурили и тоже присоединились к нам. Я выбрала место напротив входа и с трепетом ждала сюрприза.
Рядом с нами за столиком расположилась компания молодых людей. Их стол тоже был ещё почти пустой. Но вот вошла группа юношей и девушек, с большими букетами цветов и направилась к нашим соседям. Я откровенно любовалась ими. Какая растёт красивая молодёжь! Как они со вкусом одеты, причёсаны и накрашены. Родители привезли их в Израиль совсем детьми и они уже полностью влились в среду сабр.** Успели закончить школу, отслужить в армии, многие учатся в высших учебных заведениях и иврит давно стал их родным языком. А их дети, к сожалению, вряд ли будут говорить на русском, особенно в семьях, где муж или жена коренные израильтяне. Я поняла, что отмечают они день рождение хорошенькой голубоглазой девочки. Она принимали букеты, объятия и поцелуи, но глаза её вскидывались в сторону двери, каждый раз, когда кто-нибудь заходил. Она тоже ждала своего гостя.
Я критически оглядела стол и осталась довольна тем, что там увидела. Мясная и рыбная плата, салаты, соленья, язык, что-то, по-моему, паштет, прикрытое свежей зеленью - и это только начало. Не успели мы рассесться вокруг стола, как принесли блины и чебуреки, голубцы и долму. Народ успел проголодаться и все стали потихоньку накладывать на тарелки.
Михаил запаздывал. Я понимала, что он едет из Хайфы, но не такой уж это дальний свет, да и пробок в пятницу вечером нет. Это уже выходило за все правила хорошего тона. "Ладно, - решила я, - ещё пять минут и будем начинать..." В очередной раз в двери появился молодой высокий красавчик брюнет. На фоне белой рубашки красным пятном алел букет роз. Он обвёл зал глазами, посмотрел в нашу сторону и в его взгляде загорелся радостный огонёк узнавания. Белой завистью порадовалась за нашу голубоглазую соседку. Она уже дождалась, а я вот нет... И вдруг...
* - Центральная автобусная станция.
** - Так называют детей, родившихся в Израиле
Часть 4
Я не могла поверить тому, что видела. Закрыв глаза, открыла вновь, может мне только показалось? Мираж? Сон? Ослепительный брюнетик в белоснежной рубашке, стоя передо мной, протягивал мне алые розы:
- Уважаемая Сонечка! Меня зовут Артур. Поздравляю Вас с днём рождения и вручаю этот скромный букет, который меркнет на фоне Вашей красоты. - И поцеловал мне руку...
Я оглянулась недоуменно на Лизу. Её блестящие глаза и вид сытой кошки доказывали мои худшие опасения: это и был приготовленный сюрприз! Мне стало дурно. Извинившись перед гостями, я направилась в сторону женского туалета, жестом указав Лизе следовать за мной. Едва закрылась дверь, я набросилась на неё:
- Это кто? Это кого ты привела? Если он сейчас же не исчезнет, я уйду...
- Что такое? - Лиза упёрлась руками в бёдра. - Он что, недостаточно красивый для тебя?
- Красивый? Ты о чём? Очень красивый! Очень молодой и очень красивый. Где ты его нашла?
- А ты что хотела старого и уродливого? Где нашла, где нашла... В интернете полно объявлений "Мужчина по-сопровождению". Вот я и выбрала самого лучшего...
- Лиза, ты здорова? Ты соображаешь? Он что, про... про...проститут? - От возмущения я стала заикаться...
- Ой, ну зачем так вульгарно. Мальчик работает, учится и подрабатывает на жизнь, как может. Ты не волнуйся, он здоровый. Я знаю его фамилию, номер теудат- зеута*, проверила всё в купат-холиме**. И потом, он подписался в контракте пользоваться контрацептивами.
В туалет вбежала Мира, наша троюродная сестра:
- Девочки? У Вас всё в порядке?
- В порядке. - Хором ответили мы. - Сейчас придём.
Мира исчезла.
- Чем пользоваться? Нет, Лиза, так не пойдёт. Сейчас же отправь его туда, откуда он пришёл. Я ведь думала...
- Да знаю я, знаю, о чём и о ком ты думала... Он что, позвонил тебе хоть раз за всё это время? А? Что молчишь? Теперь я тебя что-то спрошу, а ты поклянись светлой памятью папочки и мамочки, что скажешь правду!
- Я ненавижу клясться, что ты хочешь?
- Смотри мне в глаза. Отвечай, ты хоть раз в жизни испытала оргазм? Не отворачивайся и отвечай.
- Лиза...
- Я так и знала! И учти, это твой последний шанс. А теперь пошли праздновать, и так уже неудобно перед гостями. Веселись, танцуй, не бойся, он тебя не съест, если ты не захочешь...
Выхода не было и я отправилась наслаждаться компанией молодого красивого юноши.
Нужно отдать должное - он был на высоте. Ухаживал за мной, как влюблённый. Мы, не чувствуя усталости, танцевали все танцы подряд и у меня даже не болели ноги. Я вначале стеснялась, но потом убедилась, что никто не обращает на нас никакого внимания. Все веселились как хотели, пили и ели... А блюда менялись со скоростью звука, я уже потеряла счёт. И тосты следовали один за другим со стихами и песнями. Мы с Артуром( вот, я уже называю нас: "МысАртуром!") почти ничего не ели, занятые танцами. Я обратила внимание, что мальчик пьёт только воду, ни капли спиртного, ни разу не вышел покурить. В какой-то момент я всё-таки глянула на свою соседку-именинницу. Она танцевала крепко прижавшись к рыжеватому юноше, не знаю тот ли это, кого она ждала или другой...
Праздник приближался к концу. Всё, мальчик свободен. Каково же было моё удивление, когда он, держа меня под руку, поднялся в автобус и уселся рядом.
- Ты куда? - шёпотом спросила я.
- Как куда? К вам, мне заплатили до 8 утра.
Ещё чего!
- А где ты живёшь? -поинтересовалась я.
- Я живу везде. - И он засмеялся, показывая красивые белые зубы.
* - удостоверение личности
** - поликлиника
Эпилог
Гости сытые и уставшие дремали в тёмном автобусе. Он поднялся в Иерусалим со стороны Модиина и вскоре затормозил у моего подъезда. Я шёпотом попрощалась с гостями. Не знаю, слышал меня кто-то или нет, но выйдя, направилась ко входу. Мой юный спутник оказался рядом:
- Ты куда? - стараясь быть строгой, спросила я.
- Как куда? Провожу до двери. Нельзя же отпускать красивую женщину в столь поздний час одну. Кто знает, может у вас тут водятся всякие маньяки и убийцы.
Мы не успели сделать и двух шагов, как автобус захлопнул дверь и... уехал.
Я осталась со своим сюрпризом поздней ночью с пятницы на субботу, когда не только не ходит никакой транспорт, но и такси не поймаешь на этой, удалённой от центра, улице. Как же бросить мне его одного на улице, да ещё по соседству с арабским районом.
- Ну, что стоишь? Пошли, горе ты моё луковое.
Я ворчала и ворчала, пока подымалась на третий этаж, открывала двери и всё думала, что мне со всем этим делать. Артур нисколько не смущался, похоже, ситуация его только забавляла и не успели мы войти, как он повернул меня к себе спиной и стал расстёгивать замок.
- Эй, ты что делаешь? - Я успела поймать платье, пока оно не свалилось на пол.
- Ничего. Помогаю тебе раздеться. Ты же не собираешься в этом принимать душ и ложиться спать.
- Не надо мне помогать, я сама справлюсь. Иди в душ, потом в салон, я тебе там постелю.
- Ты что, меня стесняешься? Вот дела! Брось, представь себе, что я твоя мама...
Мама! Видела бы она меня сейчас...
- Отправляйся спать, я тебе сказала.
Он не стал со мной воевать, отправился в ванную. Я ему постелила и, дождавшись на кухне пока он уснул, ополоснулась, смыла грим с лица и улеглась в постель. Переполненная впечатлениями прошедшего вечера, долго не могла уснуть. Жаль, что всё так получилось. Жаль, что мужчина, которого я ждала, сегодня не здесь и не со мной. Я уснула и он мне приснился. Он обнимал меня, гладил, ласкал так жарко и интимно, что я, вздрогнув, проснулась... Это был не сон - тёплые мужские руки обнимали меня, а губы целовали шею, плечи, спускаясь ниже и ниже... Я пыталась его оттолкнуть, не сильно правда.
- Артур, ты хоть знаешь сколько мне лет?
Он оторвался от поцелуев, поднял на меня ошалевшие глаза:
- Сколько? Сорок?
И, не дожидаясь ответа, вернулся к своему приятному занятию.
- Ага, сорок пять... - меня уже никто не слышал. О, Лиза! Ты ещё у меня за всё ответишь... Я сдалась, уступила напору молодой страсти. Над моей головой на потолке алыми буквами горели слова: "Твой последний шанс!"
Мальчик старался изо всех сил, отрабатывая оплаченный гонорар. Матрас вздымался и опускался в такт нашим движениям. Ночь зевала за окном от скуки - ничего особенного не происходило...
В какой-то момент я ощутила внутри себя маленький разгорающийся костёр. Его жар опалил ноги, растёкся пламенем по телу и ударил в голову горячей волной наслаждения. "Ой, у меня, наверное, инсульт..." - успела подумать я и больше ни о чём не думала, уносясь прибоем в неизведанные дали, в которых ещё не приходилось бывать никогда...
Проснувшись одновременно в 6 часов утра, мы понимающе посмотрели друг на друга.
- Хочешь кушать? - спросила я Артура.
- Умираю от голода, только сначала утренняя разминка. Как говорили Карл Маркс и Теодор Герцель* : "утро без секса - день пошёл насмарку".
Девушки! Все, кому шестьдесят плюс! Сделайте себе подарок на день рождения - заведите молодого любовника, хотя бы на одну ночь. И жизнь заиграет новыми красками.
Пока я накрывала на стол, он с кем-то оживлённо переговаривался по телефону. До меня доносились лишь отрывистые: "Кен, кен, ло, ло..."**
Мы позавтракали по-плебейски фаршированной рыбой, паштетом. Артур ещё осилил тарелку плова, запил это всё двумя стаканами чая с тремя кусками торта:
- Сонечка! - он довольно откинулся на спинку стула. - Как в одной женщине могут сочетаться все мыслимые и немыслимые достоинства? Ты не только красива и умна, но и потрясающая повариха. Будь я миллионер, сегодня бы женился на тебе и ты бы каждое утро кормила меня такими завтраками. Сонечка, только тебе признаюсь по секрету: сегодня у меня был дебют, ты моя первая гм... ну, женщина в такой роли. Мне повезло, что именно ты мне попалась. Но думаю, вряд ли я буду и впредь этим заниматься. А пока мне пора. За мной приехал мой друг. Ты только дверь не закрывай, я бегом вниз и обратно.
Он пулей спустился и через минуту вернулся, протягивая мне небольшой свёрток:
- Сонечка, это тебе, - чмокнул меня в щеку и исчез.
Я в нетерпении, словно маленький ребёнок, сорвала обёрточную бумагу, открыла маленькую коробочку. В ней лежал набор: бусы из вправленного в серебро эйлатского камня лазурно-синего цвета с тёмными вкраплениями и такие же серьги. Ничего себе! Где он успел купить в субботний день в Иерусалиме, когда все магазины закрыты? Только на Старом городе. Видимо, об этом и договаривался со своим другом в телефонной беседе и ухлопал на подарок большую часть заработанных денег... А рядом лежала записка:
"Сонечке! Самой, самой... Вот мой номер телефона... Позвони мне, когда пожелаешь меня видеть, и я приеду к тебе бесплатно."
Начинался новый день и был он совсем не плох. Я убирала со стола и уже совсем не злилась на Лизу. Зазвонил телефон. А вот и она! Хочет узнать, как мне понравился её подарок. Но правды я ей всё равно не расскажу, а может расскажу... Руки были заняты посудой, и я нажала на кнопку громкой связи.
По квартире маршем Мендельсона зазвучал бархатистый мелодичный мужской голос:
- Доброе утро, Сонечка! Это Михаил Резник. Вот звонил Вам вчера весь вечер, чтобы поздравить с днём рождения, да так и не дозвонился. Надеюсь, сегодня ещё не поздно? Как Вы смотрите на то, чтобы я часика через два приехал к Вам?
* - общественный и политический деятель, основатель Всемирной сионистской организации, провозвестник еврейского государства и основоположник идеологии политического сионизма.