Аннотация: Короткий зимний отпуск, воспоминания, позволяют главному герою переосмыслить свою жизнь и отношения с женой.
Глава 1
Накануне передали, что ночью в Иерусалиме пойдёт снег. Аня волновалась:
- Как же ты доберёшься до Бен Гуриона? Вылет в 10 утра...
Он задремал, а она несколько раз за ночь вставала, смотрела в окно, потом выходила к маме. Ложилась, шепнув ему, что снег пока не пошёл.
Не пошёл снег и утром, всё обошлось. Самолёт вылетел вовремя, пересёк Средиземное море и, поболтавшись слегка в восходящих потоках, благополучно приземлился.
Получив багаж, Давид взял такси и отправился за город, в зону фешенебельных гостиниц.
В "Дельфине" он отдыхал уже не первый раз. Красный красавец корпус был виден издалека. Вестибюль, несмотря на зимнее время года, был полон. В основном немцы, в неизменных костюмах, хватало и шумных израильтян, своих Давид узнавал издалека и сразу. Зарегистрировавшись, получив карточку от входной двери, банные халат и тапочки, поднялся в свой одноместный номер. На полу бордовый палас, шёлковое покрывало на широкой кровати в тон - всё с логотипом "Дельфина".
Десять дней отдыха, тишины и безделья. Приняв душ, распаковал вещи и спустился в Спа. В бассейне было практически пусто. Несколько пар в тёплых куртках и кофтах сидели за столиками со стаканами сока, коктейлями и тихонько переговаривались.
На табло высвечивалось: " Air temperature: 16, water temperature: 29 " *
Нырнув, Давид добрался до гидромассажного душа, постоял, подставляя спину и ноги, ощущая, как расслабляются мышцы под сильным напором воды, поплавал полчаса энергичным кролем и, быстренько закутавшись в халат, отправился в турецкую баню.
Вернулся в номер уставшим, попил горячего чаю и, решив не идти на обед, задёрнул шторы и уснул.
Проснувшись, сразу не сообразил где он, таким крепким был сон. Шесть часов! Ничего себе поспал! Чувствовал себя отдохнувшим, посвежевшим и умирающим от голода. До ужина оставался час. Как раз, чтобы побриться и умыться. Давид подумал было надеть костюм. А что? Рыжеватый блондин, узкое лицо, тонкий нос, вполне сойдёт за арийца. Но, облачившись в белую рубашку, тёмные брюки и новый пушистый бледно голубой пуловер, спустился вниз. Лифты в гостинице открытые. Видно, что внизу народу поубавилось, все отправились в рестораны, а те, кто уже успел насытиться, сидели в лобби, попивая алкогольные и безалкогольные напитки и слушая музыку.
Давно отошли в прошлое те дни, когда он загружал подносы неподъёмным количеством разнообразной еды. Давид любил местную кухню, но для этого нужно заранее записаться в турецкий зал. Он успеет это сделать завтра.
Сейчас вполне сойдёт суп, тушёная баранина, рис, овощи. На десерт чёрный турецкий чай и маленькое пирожное. Поглощая с аппетитом вкусную еду, Давид думал, чем заняться после ужина и что уснуть ему будет нелегко. Он и представить не мог, что ожидает его этой ночью.
Сытый и умиротворённый, Давид отправился в лобби. Усевшись в удобное кресло и отогревая в руке бокал с коньяком, Давид огляделся по сторонам. В полумраке на маленькой сцене играли два музыканта и стройненькая черноглазая певица на хорошем французском пела:
Padam...padam...padam...
Il arrive en courant derri;re moi
Padam...padam...padam...
Давид заметил в углу одинокую коротко стриженную женщину, сидящую в профиль. В таком освещении трудно было определить сколько ей лет , но явно не девочка. На ней был надет точно такой пуловер, как у него. Он усмехнулся: "Женщины воруют у нас всё: причёски, брюки, рубашки, а теперь и свитера. Они успешно работают, занимаются всеми мужскими видами спорта, отбивают наших любовниц и скоро научатся обходиться без нас. Увы, увы..."
Словно почувствовав его взгляд, она развернулась в кресле. Давид угадал, ей явно тридцать с хвостиком. V- образный глубокий вырез выставлял на обозрение умело приподнятую, наполовину обнажённую грудь. Она не отвела взгляда, взяла со стола фужер с чем-то тёмным и, приподняв, протянула в сторону Давиду. По губам Давид прочитал: "Лэхаим!" Они выпили до дна и Давид кивнул ей, указывая на выход.
Женщина поднялась с места. Она сидела ближе к двери, Давид шёл за ней, любуясь её фигурой со спины. Прямая спина, крепкие бёдра, обтянутые тонкой тканью юбки, красивые стройные ножки. Войдя в лифт, Давид нажал на седьмой этаж. Поднявшись и войдя в комнату, они начали раздеваться и рухнули на постель, так и не сказав друг другу ни единого слова...
* - температура воздуха: +16, температура воды: +29.
Глава 2
Проснувшись утром, Давид ощутил тепло её щеки на плече. Женщина спала.
В коротких перерывах между сексом, соединившим их ночью, они успели познакомиться. Зовут её Элла, прилетела из Тель Авива вчера на час раньше Давида. Возвращаться будут вместе, одним рейсом.
Давид мучительно вспоминал, когда в последний раз спал с женой, но так точно и не вспомнил. Он никогда не был заядлым "ходоком по бабам", а если что-то и случалось, то лишь по их инициативе. Давид не подозревал в себе такой прыти, но эта женщина возбуждала его вновь и вновь, заставляя погружаться в её тело, сжимать в объятиях, доводить до сумасшедшего оргазма. А он давно не юнец. В этом году сорок пять стукнет.
Она пошевелилась и открыла глаза. Чёрные ночью, серо-голубые сейчас, в них плескалось холодное зимнее море. Тушь вокруг слегка размазалась, женщина казалась томной и уставшей от ночных забав.
- Я в душ, - поднявшись и нисколько не стесняясь своей наготы, Элла отправилась в ванную. Давид лежал, закинув руки за голову и вспоминал то, что может быть уже хотелось забыть...
... Они с Аней поженились по любви. Давиду и в голову не приходило изменять жене. И всё-таки изменил. Хотя тот, первый раз, и изменой назвать трудно.
В марте 1990 года Давид с Алёшей отправились в Москву за выездными визами. Алексей - муж младшей Аниной сестры Миланы. Остановились они, как обычно у Романа, одноклассника и друга Давида. Ромка в своё время женился на москвичке, но спустя два года жена его бросила, найдя мужчину побогаче и посолиднее. А квартира осталась Ромке - откупилась...
Жил Роман в запущенной "двушке" недалеко от станции метро "Динамо". Он приехал за ними на вокзал, идти в посольство было уже поздно, решили посидеть и встречу обмыть, как положено. Дома у друга Давида ждал сюрприз: на кухне хлопотала их бывшая одноклассница Зоя. Судя по запаху, жарила картошку. В ответ на вопросительный взгляд Давида, Ромка прошептал:
- Ничего такого, Зоя дама замужняя. Позвонил, что ты приезжаешь, она и напросилась в гости.
Зою Давид недолюбливал ещё со школьных времён. Он влюбился в её подружку Олю, та жила одна после смерти мамы. Папа обитал у новой своей зазнобы и домой заявлялся редко. Давид приходил вечером к Оле в гости, мечтая, как сядут рядышком на диван, он возьмёт её за руку, а если очень повезёт, поцелует в щёчку. Но не успевал переступить порог, тут же, как евнух в гареме, заявлялась чёртова Зойка. Ох и злился на неё бедный юноша. Она не оставляла их ни на минуту вдвоём, тенью следуя за ними по пятам.
Пили много, закусывали колбасой и подгоревшей картошкой. Давид помнил, как Ромка кричал Алёше:
- Ты щирый украинэц... Чего ты прёшься в это жидивское государство? Ты что там забыл? Пошли свою Милану куда подальше, ты мужик или нет? Стукни кулаком по столу и, мол, того или я или Израиль.
Алёшка куда-то исчез, а Давид сквозь туман видел, как два Ромки, обняв двух Зоек, скрылись в спальне...
Проснувшись, Давид обнаружил рядом на подушке белые гладкие женские ножки с розовыми пятками и бордовыми ноготками. Приподнял одеяло. Выше, в соответствии с картинками из анатомического атласа, располагался вогнутый живот с треугольничком, покрытым светлыми кудряшками, худые рёбра, плоская грудь с розовыми сосками, тощая шея, вздёрнутый вверх острый подбородок.
Он тихо простонал: "Не может быть! А Алёшка где? Неужели он у Ромки в спальне и они того..."
Голова гудела. Похоже, этот заводской гудок разбудил Зойку и она, проснувшись, уселась у Давида в ногах, натянув сверху простыню. Застеснялась... Уж не она ли этой странной ночью кочевала из койки в койку? Вид у неё был беззаботный и невинный.
- Привет! Как спал?
Давид что-то промычал в ответ.
- Вот я тебя всё хочу спросить, ты с Ольгой спал?
И охота ей говорить с утра. Он Ольгу так и не поцеловал. Чтобы отцепиться, Давид кивнул.
- Вот, я так и думала! - Зоя всплеснула руками. - А строила из себя недотрогу.
Давиду стало стыдно за предательство по отношению к своей первой чистой любви, но Зойка тут же заявила:
- Ты как, разомнёмся с утра?
А Давид был никак, её горячий призыв не нашёл ни малейшего отклика в его душе, а индифферентный отросток вяло лежал, отвернувшись на противоположную от Зои сторону, и даже не вздрогнул.
Положение спас выползший из кухни пузатый озабоченный Алёша.
- Кормить в этом доме завтраком кто-нибудь будет?
Не дождавшись ответа, вернулся на кухню и вскоре оттуда донеслись звуки льющейся воды, звон посуды и хлопанье дверцы холодильника.
Зоя натянула на голое тело свитер и джинсы, сунула ноги в сапоги и, снимая с вешалки куртку, крикнула:
- Найдёте мои трусы, выбросьте в мусор. А ты, Довик, зверь!
Пришлось поверить ей на слово.
... Элла вышла из ванной, рукой взлохмачивая короткие волосы. Без макияжа она выглядела совсем молоденькой.
- Спускайся на завтрак, Давид. Пойду к себе переоденусь.
Глава 3
После сытного завтрака, любовники, сидя в лобби и попивая кофе, решали, чем заняться дальше.
- Я в Турции первый раз, до этого южнее Эйлата не выезжала. А ты?
- Я уже в Анталии раза три был. Экскурсию заказывать не интересно, повезут тебя для отвода глаз посмотреть на местный водопадик минут на пятнадцать, и бегом на кожаную фабрику, куртки и плащи продавать. Торгуйся, сколько душа пожелает, уступят и без покупки не уйдёшь. Тебе куртка нужна? Мужская, например?
- Это ты так завуалированно хочешь выяснить, есть ли у меня муж? - Элла вздохнула, - нет, мужа нет, но есть четырёхлетний сын. Ты как думаешь, сколько мне лет?
- Ну...у... - не любил Давид эти женские вопросы. Как бы не попасть впросак. Скажешь больше - обидится, дашь меньше - не поверит. - Тебе где-то тридцать три, тридцать пять. Если не угадал, прости.
- Мне сорок два. Родила поздно, мой ребёнок - аутист в тяжёлой форме. Муж не оказался героем, ушёл. Мальчик пока маленький, ещё терпимо, но с годами всё будет ухудшаться. Потому и отдыхаю одна, кто-то должен быть с ним постоянно, бывший муж даёт мне передышку, но его хватает на один раз в году. Он твердит всё время отдай его, отдай... Не могу, пока не могу... Раз пошёл у нас такой откровенный разговор, почему ты один? Холостяк?
- Я женат, только тёща у нас болеет, рак, уже несколько лет. Жена не хочет её никуда отдавать, пока она ещё ходит и голова работает. Стадии ремиссии сменяются у неё стадиями обострения, вот сейчас одна из них.
Они замолчали, окунувшись мыслями в свои проблемы.
- Я тебе завтра устрою экскурсию по Турции.
- Это как? Ангажируешь самолёт?
Давид рассмеялся:
- Секрет, увидишь. Слушай, в Спа идти рано, ещё не переварилось всё это, - он похлопал себя по животу, гулять холодно. Пошли в номер.
Элла лежала на животе, Давид легонечко гладил и массажировал её гибкую упругую спинку и выпуклую попку.
Он печально думал о том, как беспощадно время к людям, особенно тяжело переносят старение женщины. Трудно сказать, чего они больше боятся - смерти или старости. Ещё лет десять и кожа потеряет упругость, обвиснет, вены "украсят" ноги тёмными руслами неведомых рек, а лицо избороздится глубокими морщинами... и прощай молодость, привлекательность, обожание мужчин... прощай.
Элла развернулась:
- И почему мы вдруг загрустили? Кажется, я знаю способ, как тебя развеселить.
Давид близко видел её лицо. Маленькая сеточка вокруг глаз, чуть опущенные уголки губ с прорезающимися с двух сторон морщинками, предательски намечающийся второй подборок. Но она нравилась Давиду, как когда-то юная Анечка, просто нравилась со всеми морщиночками, сеточками и подбородочками.
Она обнимает его тёплыми руками и жарко шепчет в ухо:
- Слышь, а давай попробуем что-нибудь новенькое нетривиальное, например...
... За месяц до отъезда Давид с Аней ссорились и ругались до хрипоты:
- Если ты меня в эту Африку с обезьянами везёшь, то я желаю жить у моря, в пяти минутах от пляжа. Красота! Утром сбегала искупалась, вечером тоже... И балкон чтобы был с видом на морской закат. Вот... - она тыкала пальцем в карту... - город Бейрут, чем плохо.
- Аня, - Давид устал от всех этих ссор, сборов и неизвестности. - Бейрут, дорогая, в Ливане. А Израиль в Азии, а не в Африке, и никакие обезьяны там не бегают. Жаль, не слышит тебя учительница по географии, которая тебе по блату пятёрки ставила. Я объяснял тебе тысячу раз: мне нужно закончить курсы и получить разрешение на работу. Я ведь зубной врач со средним образованием, что в Израиле не признаётся. Курсы в Иерусалиме, ты это понимаешь? Да и брат мой, пусть и двоюродный там живёт. Как ни есть, поможет на первых порах, мы ведь ни языка не знаем, ни фига...
Брат помог на первых порах, квартиру снял, на машине по министерствам всяким повозил, на ужин пару раз пригласил.
А когда через полгода закончили ульпан*, всё пошло наперекосяк.
Курсы всё не начинались. Давид и другие ожидающие оббивали пороги разнообразных Министерств, даже устроили забастовку под стенами Министерства здравоохранения. Наконец им сообщили, что курсы будут в Хайфе, платные и объявили сумму, повергшую всех в шок: 14 тысяч шекелей! Где можно было взять такие деньги? Похоже, рассчитывали на то, что все просто откажутся. Нет, не отказались, каждый устроился, как мог.
Давиду часть одолжил брат, часть он удачно выменял ещё при отъезде, получив деньги за проданную квартиру. Взяли ссуду в банке. К слову, брату он давно вернул всё до последней агоры**.
В Хайфе сняли четырёхкомнатную квартиру на семерых: четверо мужчин и три женщины. Женщинам отдали самую большую спальню с отдельным душем и туалетом. Мужчины разместились по двое.
Женщины вызвались готовить на всех в складчину. Командовала всеми Лена, высокая, мосластая, курящая, с громким голосом и огромными мужскими ногами. Берта покорно выполняла её поручения, мыла посуду, туалеты и быстренько закрутила роман с красавчиком Марком. Марина была особа очень странная. Никто о ней ничего толком не знал, кроме того, что она бывшая москвичка. Низенькая, толстенькая, носила балахоны "а ля Пугачёва", бубнила что-то под нос, но никого не трогала, ни во что не вмешивалась.
Давиду в соседи попался пятидесятилетний Гриша из Модиина. Он всё вздыхал, что никогда ему экзамены не сдать, язык не выучить и ходил повсюду со словарём "Русский - иврит".
Не успевал Давид уснуть, как Гриша будил его:
- Давид, а как будет: удаление?
- "акира".
- Ой, точно... а протезы?
- "тотавот". Гриша, отстаньте, я хочу спать...
В один из вечеров Гриша уехал домой, у него заболела жена.
Давид, в предвкушении спокойного вечера, почитал, выключил свет и только приготовился засыпать, как дверь приоткрылась, просунулось в неё огромное тёмное облако и закрыло дверь на ключ. Давид лишился дара речи: к нему явилась Марина, сбросила одно из своих пышных одеяний и предстала перед ним грудастая, пухлая и необъятная.
Давид решил, не церемонясь, отправить её вон, но победило любопытство: что за сокровища Али Бабы скрывались за этой горой прелестей. Марина его не разочаровала. От неё очень приятно пахло, и при таком обилии лишних килограмм она оказалась прыткой и изобретательной...
* - курсы по изучению иврита
** - мелкая монета.
Глава 4
- Просыпайся, соня, так и проваляешься весь отпуск в постели. - Давид стянул с Эллы одеяло. - Я тебе тур по Турции обещал? Обещал. Бегом собираться.
- Давид, только шесть утра. Чего тебе не спится? До завтрака ещё три часа. Знал бы ты, как я не высыпаюсь. Мой мальчик плохо ночью спит, засыпает под утро. Мне нужно пораньше встать, всё приготовить до прихода няни, еду перетереть, он же не жуёт. Самой собраться на работу. Всё, всё... никаких жалоб и нытья. Отдых продолжается.
- Элла, ты вполне можешь со мной поделиться.
- Не хочу я ничем делиться, хочу забыться хоть на десять дней.
Она подошла к окну, закутавшись в простыню:
- Смотри, какая красота! Солнышко, море, песок. Хочу кушать и гулять...
- Кушать, гулять... А поцеловать? А покрепче? Ещё три часа до завтрака? Ныряй ко мне и поворачивайся на спину...
Утомлённая женщина задремала в его объятиях, а он вспомнил далёкий 1991 год...
... Девяти месяцев обучения на курсах оказалось ещё не достаточно, чтобы всю группу допустили к экзаменах. Казалось, этот кошмар подходит к концу - еженедельные утомительные поездки в четверг вечером из Хайфы в Иерусалим, в воскресенье рано утром - обратно.
Семью Давид почти не видел. Лишь закинув домой вещи, уходил на двое суток "шмерить".* Вернувшись в субботу после захода солнца, гладил по головке спящую дочку, перекидывался парочкой словечек с тёщей и тестем, жившими с ними, и укладывался спать. Поспешный автоматический секс с полусонной женой, вот и все выходные.
В последний день занятий секретарша Рути поздравила их с окончанием и ... зачитала список 12 человек не допущенных к экзаменам. Против каждого имени красовался перечень его проступков: не сдал контрольные, опаздывал, пропускал занятия, недостаточно изучил иврит. В "чёрный" список попали и Давид, и Гриша, и Марина. Давид действительно пару воскресений пропустил, просто проспал и не приехал вовремя. Все будут сдавать, а неудачники должны будут прослушать дополнительный короткий курс. Единственное, что радовало - бесплатно.
В аудитории молчали. Слов не нашлось ни у кого. "Белые люди" тихо радовались, испытывая облегчение и чувство стыда перед соучениками. Провинившиеся просто не могли найти нужно слов... Да и о чём говорить с секретаршей? Лишь Марина поднялась и, оглядевшись по сторонам, чётко выговорила:
- Да пошли вы все... - И если кто вдруг не понял куда, указала точный адрес. Выкатившись круглым шаром из комнаты, громко хлопнула дверью. Больше Давид её не видел никогда. Кто-то из общих знакомых рассказал, что она вернулась в Москву.
Но всё проходит, прошли и две недели абсолютного ничего неделания, навязанные провинившимся. Хорошо, что у Гриши нашёлся какой- то бывший сосед из Узбекистана и приютил его с Давидом на это время.
В феврале Давид и Гриша сдали экзамены, Гриша к этому времени переехал в Иерусалим и они сняли небольшое помещение, купили подержанное оборудование, два кресла и открыли кабинет
Вся эта история с курсами, экзаменами, пересдачами (а для многих и просто выкинутыми зря деньгами (часть ребят не сдали экзамен дважды, и больше их не допустили, так и не дав возможности получить разрешение и работать по специальности) должна быть вписана в чёрную страницу историю Министерства здравоохранения тех времён и лично её министра Эхуда О., будущего мэра Иерусалима и позже временно исполняющего обязанности премьер-министра Израиля...
... Давид с Эллой отправились в парк в районе Коньяалты, в мини Турцию, музей по открытым небом, где собраны вместе уникальные произведения искусства анатолийской цивилизации.
84 макета представляющие выдающиеся архитектурные произведения различных культур, существовавших на территории современной Турции со времен античности до краха Османской империи, уменьшенные в 25 раз.
Они бродили от одного дворца к другому, пока не устали и не замёрзли. В такси Давид прижал женщину к себе и думал о том, что впереди ещё целая неделя безмятежного счастья.
На обед не пошли, предпочтя этому более интересное времяпрепровождение в объятиях друг друга...
Глава 5
Спустившись в ресторан на ужин, Элла удивилась, что Давида ещё нет. Обычно он терпеливо ждал её за столом, пока она наведёт красоту и присоединится к нему. Подождав полчаса, женщина начала тревожится. Что такое могло с ним случится? Неужели так крепко уснул? А вдруг ему стало нехорошо, а он в номере один?
Давид открыл дверь и молча пропустил её в номер.
- Я получил сообщение от жены. Тёща умерла сегодня днём. Я уже поменял билет и завтра утром улетаю.
- Соболезную. Побыть с тобой или ты хочешь остаться сам?
- Прости, мне нужно побыть самому... Ужин закажу в номер. Я найду тебя, мы ещё встретимся в Израиле.
Он очень уважал свою тещу и жалел жену. Во-первых, потеряла маму, с которой была очень близка. Во-вторых, на неё свалились все эти хлопоты с организацией похорон, а он так далеко и развлекается, как юный сатир. Хорошо, что Милана с Алёша рядом с ней в эти скорбные часы.
Попробовал уснуть, но не мог. Вновь и вновь спрашивал себя, стоит ли курортный роман возможности потерять семью. А ведь один раз он уже был на грани развода. И как часто в последние дни, вернулся мысленно на десять лет назад...
... Давид проработал с Гришей вместе несколько лет. Появилась клиентура, он стал хорошо зарабатывать и решил открыть отдельный кабинет. Подвернулось хорошее место в центре города. Давид сделал ремонт, купил новое современное оборудование, пригласил квалифицированную помощницу. Жизнь налаживалась. Купили квартиру в престижном районе, мебель, машину. Аня закончила курсы косметологов, работала в большом универмаге представителем одной из ведущих косметических фирм.
Только отношения между супругами приняли характер совместного сожительства в одной квартире и больше ничего. Дочка росла, органически вписываясь в новое окружение. Понимала ли она, что происходит между родителями или её это вовсе не волновало.
Вскоре умер тесть, потом заболела тёща. Аня разрывалась между домом, работой и больной мамой. Давид всё больше времени проводил на работе.
В один из вечеров, когда помощница ушла домой, а Давид, закончив с последним клиентом, ждал техника, чтобы отдать работу на протезирование, позвонил телефон:
- Ой, как хорошо, что я вас застала. Мне ваш телефон дала Шура Резник, помогите мне, пожалуйста.
Кто такая эта Резник, Давид не знал и знать не желал.
- Простите, я уже закончил и скоро ухожу домой, приходите завтра.
- Ой, я завтра не могу, я уезжаю в Италию, а у меня выпала пломба... Пожалуйста, ну пожалуйста, помогите мне.
Давид поколебался минуту:
- Вы где?
- Я тут, рядом. Через секунду буду.
Не прошла и минута, как на пороге кабина появилась невысокая девушка. Ярко зелёные глаза, каштановые кудри, нежный румянец. Давно Давид не видал таких красоток, а может просто не обращал на них внимания. Он усадил девушку в кресло.
- Открываем ротик... - Сев рядом, склонился над девушкой.
Там действительно работы было на десять минут:
- Я поставил временную пломбу, когда вернёшься из путешествия, заменим на постоянную.
- Спасибо, сколько с меня?
- Рассчитаешься потом.
- Как же я вам благодарна.
Она улыбнулась и многообещающе взглянула на Давида.
Что сулили эти обещания, он мог только догадываться и с нетерпением ждал её возвращения. Ожидания не обманули. Прилетев из Италии, она пришла к Давиду поздно вечером и не стала возражать, когда он закрыл дверь на ключ...
Оказалось, в стоматологическом кресле удобно не только лечить зубы. То, что произошло между ним и молодой красоткой, Давид видел раньше только в порнофильмах. Девушка была просто неотразима, ей впору в этих фильмах сниматься в главных ролях.
Она прибегала к нему вечером, когда кабинет пустел и, забыв обо всём, парочка погружалась в пучину горячего сумасшедшего соития. Молодое свежее тело, совершенная грудь, словно предназначенная лишь для любовных утех. Давид потерял голову, почти влюбился. А то, как пылко девушка отвечала на его ласки, давало ему надежду думать, что и она к нему неравнодушна. Отвозил её на машине домой, долго целовал и умолял о новой встрече.
Давид серьёзно задумался о том, что совсем ещё не стар и можно попробовать построить свою жизнь с другой женщиной. Зарабатывал он достаточно, чтобы Аня с дочкой ни в чём не нуждались. Видимо до этого бы и дошло, но в один из вечеров, одеваясь после любовных баталий, красавица заявила:
- Давид, это наша последняя встреча. Завтра у меня свадьба.
Он смотрел ей вслед, как она убегает из кабинета, и не мог понять, до чего же он был слеп и глуп. Возвращаясь в этот вечер домой, спрашивал себя, как подобное могло случится и кому он чуть не позволил разбить свою жизнь...
... Самолёт пресекал Средиземное море обратным маршрутом. Давиду так и не довелось поспать в эту ночь. Он думал, что был холоден к Ане и несправедлив. Ничего хорошего за эти годы она от него не видела. Пожалуй, нужно попытаться дать им ещё один шанс. Просто поехать этим летом отдыхать вдвоём. Ведь они же когда-то любили друг друга.
Освободившийся утром номер, занял мужчина лет сорока, прилетевший из Тель Авива. Вечером после сытного ужина он непременно отправится в лобби послушать музыку и насладиться бокалом коньячка.
За столиком в углу увидит одинокую, коротко стриженную женщину в голубом мужском пуловере с глубоким вырезом.