Сон проклял меня. Через промерзшее мутное стекло лунный свет сверлил взор. Час, другой, от неспособности заснуть начинаешь злиться еще больше. Это навязчивое желание забыться не покидает, довлея где-то над сердцем. Взгляд не хочет ни за что цепляться в темной, пустой как сама душа комнате. Терзая себя при мысли о том, что навсегда останется внутри.
Непреодолимая тяга несет меня на кухню. Не включая свет брожу взад- вперед, не находя, где можно опереть свое тело. За окном тишина, и от этой тишины тянет выть на луну. Наливаю водки. Не донося до глотки ловлю себя на мысли что не поможет. Выливаю в раковину. Все, прошло, руки опускаются, бессильно сползаю по стенке, внутри пусто.
Беру трубку, не думая ни о чем набираю номер, там гудки, гудки... Голос. Сонный, наверное злятся, но мне все равно. Говорю, не понимая зачем мне это надо. Там, на другом конце я назойливый паразит отогнавший сны. Прощаю их за грубое молчание и спокойствие.
Накидываю пальто, кутаюсь словно жду тепла, забываюсь в серости табачного дыма. Крошу в пыль обугленный фильтр. Здесь трудно. На перроне, погружая себя в состав длинною в год было легче. Вернулся, пройдя через круги адовы чтобы потеряться и не найти больше себя. Гораздо легче в аду, где расстояние словно смягчает, притупляет тоску. Где само упорство есть жизнь, оскал, стремление преодолеть.
Выгребаю мелочь на новую пачку сигарет. Она не любила, когда я курил. Затяжка, еще и еще. Тело колотит от холода, только заметил. Ощущая себя отогнанным в сторону псом, не знаю куда и зачем иду. Отслужил, больше стране не нужен. Никому не нужен. Прохожу мимо ее окно и начинаю понимать, что она так далеко и так близко. Нет, слишком далеко, расстояние длинною в год. Вырвался сам. Наперебой кричащие толпы фанатиков и я вместе с ними. Вдохновляемый светом фар машины, сбивающей на обочину. Шел быть защитником, стал жертвой. Я знаю что выберусь, я знаю что оправлюсь, но время все бежит впереди меня. Не знаю, есть ли настоящие патриоты, или это вычурная сказка, патриот ли я, заглянув с той, другой стороны на красочный мир гражданки, понял что война здесь.
Возвращаюсь домой без задних ног, падаю на кровать и проваливаюсь в небытие собственных кошмаров. И так каждый день. Не знаю, ошибка ли моя, или мир устроен так, что обречен я переходить из одной клетки в другую, доходить до ее окна, желая ей спокойных снов, счастья и любви, прощаясь с ней каждый раз навсегда.