Игнат так и не решил для себя, что хуже -- боль в лодыжке или усиливающаяся жажда. Можно прямо соревнование устроить. Что выиграло -- то его и доконает. Конечно, хрен всем вам, он ещё поборется. Но когда тяжко -- в голову лезет всякое.
Сталкер подтянул здоровую ногу, поёрзал по металлу крыши, чтобы улечься удобнее и воззрился в небо. Оно светлело с каждой минутой -- скоро из-за дымки выскочит июльское солнце, и вот тогда точно придёт хана. Крыша превратится в сковородку, на которой сталкера и приготовят в собственном соку. Запеканка из доброго молодца в мундире.
Можно было бы , конечно, спуститься вниз. Игнат даже присмотрел подходящий провод, чтобы использовать его в качестве верёвки. Мультитул был с собою, отпилить и закрепить на коньке крыши цеха -- дело техники. В его случае час-полтора. И плевать было бы на ладони и всё остальное -- пить хотелось нестерпимо -- но вниз было нельзя. Внизу ждал Он.
Игнат выматерился сквозь зубы, повернулся на бок выставил голову за край уголка-парапета, глянул вниз. Ё-моё, тут можно было не сомневаться, конечно, дежурит, сука.
Здоровенный, буро-коричневый, весь в каких-то чёрных лишаях, кровососище почуял взгляд, задрал голову и воззарился чёрными бусинами глаз на человека. Повёл плечами, мол, давай уже спускайся, я вся горю. Потом присел на корточки, опёрся на руки подобно горилле. Выглядело смешно, но смеяться не хотелось. Вообще ничего не хотелось, кроме воды и обезболивающего.
Весь этот поход был пропитан дурацкими ошибками, которые вылились в яркий эпилог. Наступать на грабли -- плохо, особенно когда попытка всего одна, и Игнат её пролюбил с размахом. Щедро раздал возможности случаям и остался один, и в переносном случае, и в буквальном. Время анализировать косяки было навалом, и Игнат вынужденно занимался самокопанием.
Дуростью было с самого начала брать запасов впритык. Идя на двое суток, он распотрошил и уместил на дно рюкзака полторы коробки сухпая, и ограничился двумя пластиковыми "двухлитровками" в боковые карманы. Всё ради лёгкого хода, минимум веса -- максимум скорости. Лишь поэтому не взял "кэмелбэк", не затарился в карманы разгрузки теми же батончиками.
Даже поснимал всё с пояса, включая аптечку. За это можно было уже давать премию Дарвина, но тем не менее это случилось. Сунул в рюкзак дежурный набор -- и был таков. По иронии судьбы, в разгрузке оказалась лишь взрывчатка в брикете, да всякая сопутствующая мелочь. Зажигалка, мультитул, радейка. Весь прочий хлам вытрясся в вещмешок и был заключён под кровать в номере. Вот такие сборы.
Далее-больше. Пожалел денег, дурак, пошёл один. Не сказал никому, куда собрался, отшутился и свалил. Нормально, сталкер же бывалый, тут работы на два дня -- сгонять на заброшенный комбинат, да разведать кое-что. Одна нога здесь, другая там.
Тема заводика вообще часто бродила в умах неофитов и любителей баек. Под каждым зачуханным сплетением труб, элеваторов и конвейеров народный фольклор размещал то секретные базы, то лаборатории, то склады. Каждый канализационный колодец возводили в ранг высокотехнологичного шлюза, каждую подсобку делали пропускником.
Само собой, массы вдохновлялись идеей и рьяно штурмовали заброшку в надежде сорвать куш и снискать славу. Но вместо этого находили забитые ржавым хламом цеха, затянутые грязью колодцы да подсобки, которые порою было лучше не открывать вовсе. Зона брала своё вместе с природою в тройном размере, заселяя тёплые и сухие недра зданий своими детьми, заливая "студнем" подвалы и засевая ржавые остовы аномалиями. Здесь встретить свою смерть было гораздо проще, чем снаружи. И встречи происходили, притом довольно часто. А Игнат решил пойти на такой объект в одно рыло. "Сталкер-одиночка", мать его за ногу. Нога, кстати, радостно отзывалась болью.
Сама по себе идея была здравой -- в баре много упоминали про то, что под заводиком может быть подвал или хранилище. Тому подтверждением были и вынесенные шахты вентиляции, на которые неоднократно натыкались шарящиеся окрест ходоки. Вентиляция за забором -- это точно признак чего-то интересного. Впрочем, можно было так найти и коллектор теплотрассы, но мысль о возможных ништяках перевесила.
Сталкер решил пойти прямым, как плевок "чёртовой капусты", путём -- найти плиту, которое более-менее похоже на перекрытие, и пробиться через неё. Лом с собой не притянешь, поэтому всё внимание досталось пластиту. Игнат приобрёл у нужных мужей на Периметре килограммовый брикет и необходимую "фунитуру" для его подрыва, прикинул маршрут и двинул в дорогу.
На месте всё оказалось гораздо сложнее, чем виделось по рассказам местных "скоморохов"-завсегдатаев бара. Предприятие, когда-то производившее комбикорм во славу социализма, ныне представляло печальное зрелище. Цеха пребывали в состоянии разрухи, помноженном на давность лет и агрессивное окружение. Кое-где даже цилиндры вытяжных коробов валялись прямо на полу -- металл креплений проржавел от местных дождей и сдался. Многотонные пролёты конвейеров местами повторили этот бесславный путь, сорвавшись с истлевших тросов и круша собою остатки хлама. Всюду валялись горы плитки, которая от смены сезонов отошла от стен и припала к родной земле. Собственно, благодаря этой самой плитке Игнат и спасся. В теории спасся, конечно, в действительности бабка надвое сказала.
Осторожно обойдя завод и наметив примерный сектор, который следовало осмотреть, ходок сунулся на территорию, постоял с минуту во дворе, потом двинул в нужном ему направлении. Искать вход в виде двери -- жизни не хватит, да и вскрывать наверняка заржавевшую конструкцию было бы слишком шумно. Поэтому Игнат высматривал всё те же трубы вентиляции уже на территории, чтобы провести вектор к трубам за периметром. И как раз на этой линии имело смысл искать или холмики, или перекрытия.
Самое интересное, что он всё-таки нашёл интересную насыпь у забора, обложенную, как капонир, бетонными плитами, и приготовился было устроить небольшой фейерверк, как случай подсунул ему жабу. Ускорив шаг, он банально облажался, не заметив в траве провал. То ли это была срезанная труба, то ли "стакан" для установки флагштока -- было уже не важно. Стопа провалилась в пустоту, и сталкер под аккомпанемент крепкого словца навернулся об землю-матушку. В лодыжке что-то предательски хрустнуло, и ногу обожгло резкой болью.
Игнат с матюками извлёк ногу из ямы, обхватил её руками. Боль была адская -- он ещё приложился голенью о край железяки, и сейчас "наслаждался" результатом. Правда,ничего предпринять не успел.
Сзади, в проёме ворот, отчётливо хрустнула битая плитка. Сталкер обернулся и обомлел. Между бурыми створками стоял здоровенный кровосос и с интересом смотрел на гостя. Судя по реакции, чудовище не ожидало такого подарка от провидения. Наверняка оно дремало в прохладном нутре цеха, и отборный мат ходока его разбудил. Правду говорят, что материться нехорошо. Вот живой пример.
Произошедшее потом Игнат помнил смутно. Плюнув на ногу, на автомат и на приличия, сталкер из немыслимого положения "опрокинувшаяся черепаха" рванул в сторону ближайшего шанса выжить, автоматически отстегнув рюкзак. Шансом выживания в этот день являлась невесть когда приставленная к свесу кровли железная лестница.
Сталкер птицею взлетел по ней на пятиметровую высоту. Кровосос отошёл от сна окончательно и понял, что синица в руках может превратиться в улетающего журавля, поэтому рванул следом. И Игнат сделал единственное на тот момент верное решение -- оттолкнул лестницу, уронив её прямо перед опешившим от такой наглости кровососом. Пути наверх отныне не было. И вниз тоже.
А потом нога отдала должное этому забегу, и сталкер слёг, воя от боли. Ботинок он снял, о чём скоро и пожалел -- стопа представляла собою сплошной синяк, лодыжка опухала на глазах. Гипотермический пакет и бинты остались в рюкзаке внизу, под задницей была лишь горячая кровля да чистое небо над головою. Вот и всё, приплыли.
Кровосос забраться наверх не мог -- мозги не позволяли догадаться поднять лестницу. И забраться по кирпичной стене было не его профилем. А может, ему претил сам факт такого унижения перед едой, поэтому тварь стала терпеливо ждать, когда пища сама свалится или слезет в крепкие объятия для последнего поцелуя. Тьфу, гадость.
Кое-как промаявшись до вечера, проведя холодную ночь, к утру Игнат представлял собою жалкое зрелище. Стопа распухла и превратилась в лиловую подушку с торчащими пальцами. Что там случилось -- разрыв связок или перелом -- сталкер не знал. Попытки шевелить стопою заканчивались матюками от боли, вдобавок синячище на голени не прибавлял энтузиазма. Хорошо хоть ночью металл остыл, и Игнат каждый час елозил с боку на бок, прикладывая стопу разными сторонами к кровле, пытаясь как-то уменьшить отёк.
Хотя больше, чем за невнимательность, он корил себя за аптечку, что осталась в рюкзаке. Это же надо было додуматься -- разгрузить разгрузку. Сочетание слов уже не веселило, перспективы были не очень хорошие. Во-первых, слезть не получится -- кровосос намерен дежурить до Пасхи в следующем году, поэтому не вариант. Медикаментов и воды нет, поэтому скоро от боли и жары Игнат начнёт на стену лезть. Оружия нет -- вон он, автомат, у рюкзака загорает. Всё, что мог сталкер -- это плюнуть кровососу на маковку, и то во рту пересохло и вряд ли бы получилось. По рации можно было бы позвать на помощь, но Игнат с дуру потратил на это занятие два часа перед закатом, и теперь батарея умирала. Даже эффектно уйти в мир иной, спрыгнув вниз и обломав кайф мутанту не выйдет -- не те высоты, ещё больше помучаешься. Вариант подорвать себя Игнат не рассматривал, было почему-то страшно вот так.
Гадство.
Солнце выползло из-за мутной завесы, начало припекать. Нога пульсировала болью. Ну вот и всё, финита ля комедия. Игнат вымученно прикрыл глаза.
И вдруг услышал неподалёку отзвук человеческого голоса. Резко приподнявшись на локте и охнув от боли, он лихорадочно осмотрел предполагаемое направление. Где-то снова кто-то громко отдал команду -- ветер донёс невнятные обрывки. Рацию, рацию сюда!
Радиостанция мяукнула, показала вспыхнувшее табло...и окончательно загнулась. Говорил же ему его сосед -- заряжай, дурак, полностью, хоть и идёшь на два часа. Мда уж, сам дурак -- самому и пожинать: Игнат в бессильной злобе отбросил от себя бесполезный девайс. Кричать можно было бы, да не было возможности -- сталкер мог только надсадно хрипеть. Вот те раз.
Вот те два, отозвалось воображение, подсказав картину подмоги, на которую нападает кровосос. Ещё не факт, что спасатели доживут до спасения пострадавшего. Правда, если перед этим поделить кровососа на ноль.....
Идея здравая, но чем? Оружие внизу, в разгрузке складной нож и взрывчатка. Опаньки. Игнат лихорадочно вспоминал, что рассказывали о мутанте. Говорили, что умён, что знает о оружии и убегает от гранат. Чует, сука, проблемы, насмотрелся на палки-стрелялки и железные яблоки. Этот, поди, аксакал -- вон какой здоровый.
Забавно, конечно -- от гранат уворачивается, а лестницу поднять не допетрил. Не доложили в одну половину башки извилин, хотя Игнат был вполне даже не против. Интересно, а как он отреагирует на брусок пластита? Выбора не было, да и времени, признаться, тоже: люди могли уйти далее по маршруту. Попытавшись подорвать кровососа, можно было рассчитывать на то,что кто-то подойдёт и поможет.
Игнат достал коричневый параллелепипед, воткнул взрыватель с отрезком шнура, подполз снова к парапету. Кровосос внизу с интересом следил за всем манипуляциями. Руки у сталкера тряслись от волнения и пережитых приключений, поэтому зажигалку он чуть не выронил. Сделав глубокий вдох,потом выдох, наконец удалось поджечь шнур. Игнат свесился вниз и аккуратно, стараясь не делать агрессивных движений, уронил шипящий подарок под ноги незваному поклоннику. На, держи на память.
Кровосос такое явно видел впервые. Растопырив шупальца и угрожающе развёв руки, он вперился в непонятную шипящую, воняющую и и стреляющую искрами штуку. Даже присел слегка, изучая находку... Дальше Игнат не смотрел -- откатился от края как можно дальше и закрыл голову руками, молясь, чтобы под жестью крыши было ещё что-то.
Рвануло так, что сталкеру показалось, что это финиш. Но сегодня звезда была на его стороне, и Судьба решила дать второй шанс, вдоволь потыкав мордой в ошибки. Кровососа размазало по стене цеха неравномерным абстрактным панно. Край крыши загнулся причудливыми лепестками, прошитыми осколками бетона. Но до сталкера дело не дошло -- под задранной жестью виднелась покрытая рубероидом железобетонная плита. Она-то и спасла беднягу от ударной волны. Контузия не в счёт, зато дырок лишних нет.
Кое-как сфокусировавшись на окружающем мире, Игнат рассмотрел, как на пригорок неподалёку высунулся мужик в камуфляже, потом ещё пара. Первый достал бинокль и посмотрел в направлении завода. Игнат замахал руками. Наблюдатель отнял бинокль, снова приложил, указал спутникам в его направлении. Компания стала осторожно спускаться в ложбинку перед заводом. Игнат обессилено откинулся на спину.
Никогда, слышишь, никогда отныне не буду вытягивать из разгрузки самого важного. Пускай суицидники носят всё нужное в рюкзаке. А я уже понял -- вся своё носи с собою и держи ближе к телу. Вот такая правда жизни...