Старенький трактирчик, в котором, как-то чудом оказалась гостиница. Наверно гномы косоглазые строили, напились водички из колодца шестидесяти процентной, а то поди, и все сорок, кто их знает, на чем они огненную воду гонят. Некоторые люди пробовали, вкус обалденный, букет ароматов - во!, ощущения, будто это самое пойло на курином помете варят. Помет куриный, это еще ладно. В соседней деревне такой мелочью не занимаются, навоз, вода и мелкалиф (жидкость из помойной ямы). Не известно как, но градус есть, еще какой. Однако идет только на посошок, на трезвую голову, слабаки падают замертво, кто покрепче, отделываются легким... А, ну да, легким, прожигает в хлам. А вот на посошок, как на кедровых орешках идет, в связи с тем, что на навозе, составляет более половины производимой в округе всей огненной жидкости, посошок затягивается надолго. Зато на утро даже голова не болит. (Обычно не успевают протрезветь). Но вот после, залегают на неделю, сначала хоронили, а потом поняли, что через недельку те отходят, то есть просыпаются. Некоторым правда везло, во сне умудрялись чихнуть - все в радиусе дюжины метров, если не падали на землю бес сознания, то по крайней мере становились красными как помидор, и тоже отделываются легким (бывали случаи, что и двумя, но на ногах оставались стоять, разумеется если были привязаны).
Жарбых хоть и не был особым гурманом в части пойла, но Навозную не принимал. Даже после куриной. Подойдя к стойке, он заказал кружечку пива, на чем делали его, было тайной, некоторые говорили, что из лопухов, другие спорили, что из полыни, хотя иной раз и находились шутники, говоря, что оное делали из ромашки. Да, любили пошутить, из ромашки только Правители городов пьют, и то не все, самые зажиточные (во время сообразили сделать налог на собирание навоза).
Жарбыха мало волновало это, он сел за столик и принялся пробовать на вкус этот, прекрасный буровато-зеленый напиток, запах которого пробивал любые сопли, решившие на ночь переночевать в чьем-нибудь носу, но не успевшие вечером проснуться. Сами посудите, не правда ли, приятно погреться и понежиться в чьем-нибудь носу. Обычно заставу соплей запахом прорывало сразу, поэтому главное было во время шмыгнуть своим кривым носом, иначе ваши гости окажутся в стакане. А ежели нос был не кривой, то тренируйся, тренируйся, все равно не успеешь. Странно, но серные пробки в ушах этот напиток не пробивал.
Осушив свой бокал до дна Жарбых стукнулся пару раз об дубовый стол, хотя лучше сказать о кучу деревяшек, после оного пива некоторые еще и не так отходили. Об этом факте свидетельствовал мифриловый щит, который висел на стене и был изрядно помят не одним десятком голов. Отойдя (отойдя? Ну что-то вроде того) от выпитого, Жарбых отправился на рынок.
На улице было довольно тепло, легкий ветерок прогуливался между домами, которые особо от трактира не отличались, гномы разные, а огненная вода везде одинаковая. Помет-то поди поищи, а навоз он везде, вляпался, и то радость, соскребешь с сапога, иной раз на пол-литра хватает. Солнце клонилось к горизонту, постепенно стало темнеть.
Вдруг послышался крик:
- А-а-а! Помогите! Убивают!
Сие звучание заставило невольно посмотреть в сторону крика. Чего, чего, а вот этого Жарбых увидеть никак не ожидал. Три широкоплечих солдата набросились на хрупкую девушку, у которой было изорвано все платье. Хотя нет, можно было заметить некоторые кусочки и довольно крупные. Жарбыха удивило то, что она просила о помощи. А то эта троица без него не сможет зарезать эту девчонку.
Сердце, сильно бившиеся в груди (вот так: Тук-Тук или Бум-Бум, а может и Бам-Бам, да вообще отстаньте от меня, не все ли равно как оно стучало), говорило, что им в действительности надо помочь, но ясный (почти ясный) ум заглушил эту чушь. После Жарбых отправился дальше по своим делам. Однако после крик изменился.
- А-а-а! Помогите! Насилуют!
Жарбых остановился, и в его голове пробежала мысль, даже не споткнувшись об сердце:
- Насилуют? Да, эта троица не справится, явно надо помочь бедной деву... женщине, надо спешить, а то вдруг и в правду без меня управятся.
После чего Жарбых решительно, направился к группе развлекающихся.
Его очередь была, последней, он сильно увлекся, троица убежала. На плечо налегла тяжелая рука, после чего Жарбых невольно вздрогнул.
- Эй, служивый, закурить не найдется? - Мечтал он услышать про себя, но услышал другое.
- Эй, служивый, поделиться не хочешь?
Спорить с пацаном, который висел у него на плече (как ему удалось так высоко прыгнуть Жарбых так и не понял) не стал, а уступил место и быстро сделал ноги, конечно мог не мало чего еще сделать, но без лобзика, молотка, стамески и Навозной, многое не сотворишь.
Пробегая по улице, он особо не смотрел по сторонам, ладно пару фонарей сшиб, но перебежать дорогу черной кошки было непростительно и каралось... смертью!
- Ладно пронесет, - успокаивал себя Жарбых.
Но не пронесло, и даже не пролетело.
Вдруг перед ним материализовалось двое блюстителей закона.
- Навозная, деньги, оружие? - грозно спросил человек с дырявой ржавой кастрюлей на голове.
- Нет, не надо, только закурить, - ответил Жарбых.
- Черт. Так и знал что попросит, - проговорил в мыслях воин, отдавая самокрутку Жарбыху. - Вот возьми. Огонька дать?
- Да нет спасибо, у меня есть, - сказал Жарбых.
- Согласно закону, о защите бездомных черных кошек, вы должны быть обезглавлены, хотя бы на время, - уверенно проговорил страж. (Здешние лекаря, не только головы пришивали).
После всех этих событий, Жарбых и двое стражников последовали в крепость. Второй блюститель закона, куда-то исчез, он всегда следовал по стене за первым, но стоило завернуть на улочку, где не было фонарей, он куда-то исчез. Наверно по маленькому, хотя возможно и по большому, они его долго не видели, пока не вышли на широкую освещенную улицу. Затем стал медленно следовать за ними по стене.
Спустя час, Жарбых уже сидел в темной камере. В ней было холодно и сыро. Подошел стражник и сказал:
- Опоздал ты, мы как раз заключенных полчаса назад кормили, так что даже хлеба с водой не получишь.
- И что вы мне прикажете делать? Мазать масло прямо на колбасу? Поверьте, так огненную воду не закусывают, - изумленно сказал Жарбых.
Стражник ничего не ответил, развернулся и ушел. Однако делать было нечего. Наш герой заснул.
На утро, проснулся. Его разбудил, вчерашний охранник:
- Так, кто тут у нас? Жарбых. Вот до обезглавливания тебе еще сидеть здесь до после завтра, много вас здесь, нарушителей закона. Со всеми не справляемся. Зато кормим хорошо, три раза в день. Скажу только меню: утром хлеб с водой; в обед хлеб с водой; вечером хлеб с чаем.
- А чай с сахаром? - невольно вырвалось из уст Жарбыха.
- С сахаром? Во шутник, может тебе еще и заварку налить? - ответил воин и скрылся, закрыв за собой дверь.
Бедному Жарбыху делать было совсем нечего, однако, немного сообразив, решил погрызть гранит науки. Да, надписи предшественников были довольно интересными, невольно наш герой зачитался и узнал такое, что, например, пиво в трактире "Выбей правый верхний зуб левой грязной пяткой" делали из лебеды, еще, что в этой темнице сидели довольно высокопоставленные чины, попадались даже государи, причем несколько, особенно много возле восточной стены. Даже были чертежи плана побега, которые он внимательно изучил, но убегать, не попробовав чаю (хоть и без заварки, но все же чай, а не просто вода, которую здесь давали, хотя в ней содержалось большая часть мелкалифа), что-то не хотелось.
Поэтому решил сбежать завтра в полдень, как раз к началу ярмарки успеет, а то ночью холодно, а спать на свежем воздухе, лежа на травке особого желания не было.
Наступило завтра. Напоследок решил оставить здесь на стенке свою надпись: "Здесь был Жарбых". Хм... Не плохо получилось, очень не плохо.
Бежал Жарбых хорошо, быстро. Четыре шага вдох, четыре шага выдох. Четыре вдох, четыре выдох. Скрылся в лесу. Бежал пока не наткнулся на массивный, сосновый ствол березы, после чего не вольно остановился и упал.
Где шлялось его сознание, пока он тут лежал, знать ему не доводилось.
Очнувшись, Жарбых осмотрел все кругом и под прошлогодней, жухлой листвой заметил, слабый блеск. После чего, потрогав рукой шишку на лбу, направился к этому НСО (Неопознанный Сверкающий Объект). Разгребая руками оную листву, Жарбых увидел, что это НСО ничто иное как меч, хороший такой, почти не ржавый, так слегка кое-где разъело, зарубы небольшие, с ноготь, самый маленький. Ковка замечательная, сразу видно под Навозной ковали, под Куриной, там обычно клинок прямой больно, почти, как натянутый лук, а этот, этот больше на корягу похож, сталь тоже великолепная, хорошая чистая, даже уголь наверно не добавляли, чисто железо, хотя нет вот крупинка глины, а вот зернышко песка. В общем, настоящий клад.
Прохлаждался Жарбых недолго. Часиков пять-шесть. Жалко, что убежал далеко и заблудился, из-за чего не попал на ярмарку. Однако новая находка подняла ему настроение.
Вечер, стало темнеть. После наступила ночь, холодная такая. На мрачном небе словно канапушки, вылезли звезды, еще с ними притащился месяц, был он достаточно полный. И все было видно, а все из-за того, что серые тучки, поленились приволочь свои туши сюда и не прикрыть это светило, которое полянку (неизвестно как оказавшуюся по среди дремучего леса) осветило.
Деревья по окраинам полянки спокойно стояли, пряча в своих ветвях тающуюся опасность. До ушей едва доносился (Этому мешали серные пробки в ушах, конечно, хотелось избавиться и получить от этого выгоду, но никто хорошую цену за то, чтобы открыть там серный карьер Жарбыху не предложил. Конечно зря, сера там была отменная) крик каких-то птиц: соловьи, зяблики, жаворонки, хотя поздновато для оных, наверно филины с сычами зажигали. К счастью, комаров Жарбых не замечал. Такое гудение, да сквозь такие залежи серы, не смешите. Понимаю слоя три, другое дело, может и пробился, а тут целых семь, да еще каких - не всякий бур возьмет.
Вдруг послышалось рычание, похожее на смех ишака во время брачного периода. Из густых зарослей показалась фигура, чего именно было сложно разобрать, она хорошо сливалась с растительностью. Жарбыху было не о чем волноваться, у него был могучий артефакт в виде меча (он обладал, как позже выяснил Жарбых, способностью смешить противника, показал меч, и противник уже валяется на земле, угорая со смеху). Сделав шаг, неизвестный открыл себя, это был человек, с ничем не примечавшейся внешностью: две пары глаз (или нижняя это ноздри, темно сам не разберу), густые брови (не всякая блоха оттуда выбиралась живой), длинные ресницы (прям таки секвойи для блох), нос картошкой (на вкус хорошая, правда сырая, да и сорт трудно разобрать (включите свет, дышать темно, воздуха не видно)), белые зубы с желтоватым налетом (любой представитель экваториальной расы, будет светлым казаться на фоне этих выростов челюсти). Ну что еще, а точно уши острые (о теперь разглядел - это эльф).
Грозный противник легким движением руки, достал стрелу из колчана, наложил на тетиву, натянул лук и приготовился к выстрелу. Но когда Жарбых обнажил свой меч, эльф не выдержал и засмеялся, отпустил стрелу, но она тоже засмеялась и промахнулась (вот такой вот мощный артефакт, заставляет смеяться даже не живые предметы).
После эльф умер от разрыва сердца, а Жарбых отправился дальше, решив попробовать штурмануть твердыньку одну, другую.
Могучие и высокие стены Само-Гона предстали перед Жарбыхом. Гарнизон в форте был небольшой, человек сто, почти все лучники, а те, у кого не было лука, держали простые палки, немного напоминавшие орудие для стрельбы (после Навозной иной раз вообще без трусов оставались, просыпаясь в луже мелкалифа, хорошая вещь, как рассольчик огуречный от похмелья помогает).
Небо затянуло свинцовыми массами туч, гроза полоснула небо, и полился дождь. Жарбых стоял одни, сжимая рукоять своего стального клинка. Он кричал:
- Я не хочу вас убивать, сдайтесь, и я сохраняю вам жизнь!
В ответ:
- Эй! Придурок! Чего орешь?
- Я пришел захватывать вашу крепость, - грозно произнес Жарбых.
Гарнизон города был лишен чувства юмора, поэтому они смотрели на завоевателя, не зная, что ответить.
Вдруг раздался крик:
- Бей в глаз, не порти шкуру!
После чего на Жарбыха полетел добрый десяток стрел, парочка достигла цели, прямо в мягкое место. После чего Жарбых в топил, как лихой жеребец королевских кровей (мдя. Вот такие вот дела вытворяли в средние века правители).
С тех пор Жарбых не появлялся в окрестности. Но меч сохранил. После взял с дюжину крепостей (там люди были не лишены чувства юмора) и успокоился, зарыл меч в землю и воткнул табличку: "Жарбых здесь меч не закапывал".
Спустя ни один десяток лет пришел проведать свой клад, и на месте старой таблички обнаружил уже новую: "Доминиан Льют меч Жарбыха не брал".
После Жарбых разозлился и стал остаток жизни искать свой меч, хорошо что хотя бы один человек не нуждался в проверке. То есть я - Доминиан Льют любимый.