После армии на долгие четыре года моя сексуальная жизнь вновь впала в привычное состояние маразма (то есть, пардон, онанизма). Ну, не получалось у меня снять девчонку для простого секса, хоть головой об стенку бейся. А найти подругу, точнее девушку, было ещё сложнее. Все симпатичные и нормальные либо были заняты, либо не попадались на моём пути. Единственным утешением было то, что большинство моих друзей тоже были в состоянии поиска. Многие любили приврать о якобы победах, но на деле реальных постоянных подруг было мало, да и просто секса всегда у всех не хватало.
За эти годы я окончил институт и устроился на работу. Потихоньку набирался профессионального опыта, набивал, так сказать, руку, и обрастал связями. Периодически меня направляли в командировки к тем или иным клиентам, раскручивать производимый нами программный продукт или наоборот, исправлять ляпы сослуживцев.
Фёдоровский институт "Микрохирургия глаза" каждые год-полтора-два вызывал своих пациентов на проверку. Первую поездку в силу общего бардака в стране и моего неблестящего финансового положения я пропустил, но на следующую плановую проверку поехал, благо смог совместить с командировкой в другой регион. Жалоб на зрение не было, так что я планировал утром прибыть в столицу, днем пройти необходимые проверки, вечер провести с другом детства и переночевать в его общаге, а утром следующего дня поездом отбыть в пункт командирования.
Как я и ожидал, проверка зрения показала вполне нормальную ситуацию, и меня, как полноценно излеченного паци-ента, сняли с учёта, чему я был несказанно рад.
Следующий пункт моей московской программы - встреча с другом. Сергей ждал меня у ближайшей к общежитию станции метро. Мы давно не виделись, поэтому довольно тепло и искренне обменялись рукопожатиями и дружескими похлопываниями по спине. Рыжий (такое у него было в детстве прозвище), по-моему, стал ещё выше и ещё костлявее, но остался таким же весельчаком и балагуром, и, судя по его хлопкам по моей спине, нисколько не растерял своей силы. Было приятно вновь повидаться и вдвойне - услышать, что он нашёл ещё пару наших общих приятелей, и вечером в его комнате намечается сабантуй друзей детства.
Как же я мог забыть, что Рыжий, такой добрый парень, готовый для друга и даже случайного знакомого снять последнюю рубашку, поделиться последним куском хлеба, становится неуправляем и даже опасен, когда выпьет. Вот как бывает у некоторых желание покурить после выпивки, или поспать, или песни петь, так у Рыжего была потребность подраться.
Весь вечер мы вчетвером с парнями пьём, закусываем, вспоминаем детство, рассказываем запомнившиеся истории из армейской и студенческой жизни. Через некоторое время начинаем с опаской поглядывать на Рыжего, так как количество спиртного в нас во всех уже предостаточно, а он в таком состоянии мог и нас троих побить вместе взятых. Но вроде всё нормально, никакой агрессии, доброжелательный и радушный хозяин, как ни посмотри.
Вдруг Рыжий смотрит в окно и выскакивает из комнаты со словами: "Я сейчас приду!".
- Ты куда?
- В туалет. Не идите со мной.
Спорить было опасно и бесполезно. Не сговариваясь, смотрим в окно, пытаясь вычислить, с кем он побежал драться. На одной стороне тротуара идут довольно взрослые мужчина и женщина, на другой - две девчонки, а на спортплощадке десять парней играют в баскетбол. Кто-то предположил, что он будет драться с баскетболистами и надо срочно идти ему на помощь. Я высказываю мысль, что тот мужчина - его преподаватель, на которого он зуб имеет, и в этом случае прекрасно справится сам. А Рыжий, вопреки нашим предположениям, подходит к тем двум, вполне невинным, девчонкам. Они вроде даже мило болтают некоторое время, потом широким хозяйским жестом он показывает в сторону общаги, и они все вместе скрываются за дверьми, а чуть погодя входят к нам в комнату.
- Знакомьтесь, это Таня, это Наташа!
- Очень приятно! - хором восклицаем мы и свои имена, в душе облегченно вздохнув, что обошлось без силовых методов.
Вечер продолжается и становится всё прекраснее. Мне нравится Таня, Витьку явно по душе Наташа, мы им подливаем, говорим галантные тосты, флиртуем, одним словом. Таня мне немного напомнила Люси, тоже плотненькая, круглолицая, всегда улыбающаяся, с короткой стрижкой, но с черными волоса-ми. Наташа полная противоположность: блондинка, худая и высокая, и выражение лица какое-то злое и недовольное. Мимоходом выяснилось, что они школьные подруги из Тамбовской области, после школы приехали поступать, провалились, устроились продавщицами в коммерческие палатки недалеко от общежития. Рыжий каким-то образом сумел договориться с комендантом, чтоб тот им сдал комнату как студенткам. Зарплаты девчонок не хватило бы снять квартиру, вот он и решил им помочь. Теперь они чувствовали себя его должницами.
Рыжий с Борькой на девчонок не обращают внимания, увлеченно болтают друг с другом, вспоминают свои армейские части и командиров. Борька, правда, иногда с вожделением смотрит на Наташу, но потом пьёт очередную рюмку и снова продолжает трёп с Рыжим. Мы с Витькой непринуждённо болтаем с девчонками, стараемся изо всех сил блеснуть эрудицией и чувством юмора, что, впрочем, нам легко удаётся - Татьяна постоянно хохочет, да и Наташа уже выглядит не такой злючкой.
Не замечаем, как Рыжий и Борька выходят из комнаты, предварительно выключив лампу, оставив нас при свете заглядывающих с улицы фонарей. Полумрак, мы с Витьком тут же подсуетились и каждый со своей пассией пересаживаемся с жестких стульев на мягкие кровати, и немного, пока стесняясь друг друга, начинаем целоваться с девочками. Татьяна оказалась податлива, но ленива, вроде и отвечает, но энтузиазма большого не чувствую. Но я не отчаиваюсь, понимаю, что мы только познакомились, только начали ласки, что у нас ещё всё впереди.
Не проходит и минуты такой идиллии, как в комнату врывается Борис:
- Там Рыжий с узбеками дерётся!
- Какие на фиг узбеки, тут такие не живут, - пытается отмахнуться Витька.
- Значит, с казахами! Давайте скорей, а то его убьют сейчас.
Мы вскакиваем, говорим нашим дамам, что сейчас рыцари одолеют драконов и вновь вернутся к ним, и выскакиваем из комнаты.
На дальнем конце коридора куча мала, ругань на нескольких языках, открытые двери комнат, девчонки смотрят и визжат, парни, кто посмелее, подтягиваются к месту разборки. Мы вливаемся в их ряды и успеваем к финальной раздаче.
Растащив по комнатам ещё трепыхающихся вьетнамцев, и удерживая Рыжего на расстоянии от других, мы пытаемся мирно завершить происшествие. Затем, с чувством выполненного долга, победным маршем мы проходим перед взорами зри-телей до нашей комнаты.
Разбор полетов, что и как сказал, почему началась драка, кто и куда ударил, и вдруг оказывается, что у наших девочек пропало романтичное настроение, они резко засобирались уходить. Возможно, подумали, что сейчас придёт милиция, начнет проверять документы, выяснится, что они живут незаконно, и куча проблем налицо.
Борька, сославшись на то, что его кто-то там ждёт, быстро смылся. Рыжий на правах знакомого уговаривает девчонок ещё посидеть чуть-чуть. Его пьяный затуманенный взгляд осматривает оставшихся, и останавливается на Тане, которая в этот момент некстати прыснула от повисшего молчания.
- Пойдем, - обращается он к ней, - у меня к тебе один вопрос есть.
- Куда? Какой вопрос?
Он молча берет ее за руку и выводит из комнаты, бросив нам: "я скоро буду, ждите".
- Так я и знала,- ворчит себе под нос Наташа, снова ставшая злючкой. - Вечно ввяжемся в какую-то историю. Не надо было идти.
Мы с Витькой пытаемся её успокоить, наливаем ещё вина, курим, но всё уже как-то напряженно, без веселья и начальной беззаботности. В какой-то момент хочу выйти, оставить друга с Наташей наедине, но Наталья решительно останавливает меня:
- Я одна с ним не останусь. Сейчас Танька придет, и мы вместе уйдем к себе.
Пока суд да дело, появляется Рыжий. Но один, без Тани. Наташа вскакивает:
- А где Таня? Нам уже пора! Всё, я ухожу.
- Рыжий, ну я тоже пойду! - Витек спешит вслед за Натальей.
- Давай, братан! Захаживай, как будет время, - кивает ему Рыжий.
А мне уходить некуда, я должен у него в общаге переночевать, но не знаю, в этой комнате или в другой. Как бы поняв мои мысли, Рыжий поворачивается ко мне:
- Бери свои вещи, покажу комнату, где будешь спать.
Я беру свой пакет с туалетными принадлежностями, и мы вместе выходим в коридор. Проходим буквально несколько метров, через две двери на третью. Он спрашивает у меня:
- Что, не дала тебе Танька?
- Да мы только целоваться начали, как драка началась. Даже не понял - даст или нет! - возмутился я.
- Стопроцентно даст!
Рыжий толкает дверь, перед которой мы остановились, и мы входим в комнату. На кровати, под яркой лампочкой без всякого абажура, лежит абсолютно голая Таня, и безучастно смотрит на нас.
Рыжий небрежно кивает головой в сторону кровати:
- Вот, Гога, ты здесь сегодня спишь. Я, если что, буду у себя. Ключ в двери, закрывайтесь. Вот полотенце, - машет рукой на стенной крючок, - там одеяло в шкафу, если будет холодно, возьмете. - И уже повернувшись к девушке: - Понятно всё?
Татьяна только молча кивает.
- Давай раздевайся и ложись, - это уже мне он командует.
- Не переживай, разденусь, иди уже, - стараюсь быстрей отделаться от него, демонстративно открываю перед ним дверь и жду когда он переступит порог, чтоб закрыть её.
Наконец мы одни. Смотрю на Татьяну и в голове пустота, даже хмель стал куда-то улетучиваться. Она лежит, как кукла, безучастно, не делая ни попытки встать, ни накрыться. Краем сознания понимаю, что Рыжий только что её поимел, и скорей всего, не особо спрашивая согласия. Немудрено, что она в таком ступоре. Мне стало безумно жаль эту глупую молодую девушку. Она ни в чем не виновата, просто попалась под пьяную горячую руку этому балбесу Рыжему.
Татьяна лежала на кровати, бесстыдно раскинув ноги. Её грудь двумя белыми шариками контрастно выделялись на загорелом теле, а внизу темнел черный треугольник волос. Её нижние губки, всё ещё припухлые и влажные, призывно манили меня. Я не хотел её обидеть, но и сдерживаться не было сил. Осторожно нагибаюсь к ней, начинаю гладить лицо, грудь, тело, живот, щупаю кустик волос на лобке, пальцы сами собой пытаются проникнуть дальше, и как по маслу проскальзываю вовнутрь. Чёрт! Волна возбуждения накрывает меня, учащая дыхание и поднимая "мужское достоинство". Как долго у меня не было женщины! Как хорошо снова ощущать её, трогать, смотреть...
Танюша сама раздвигает ноги шире, как бы приглашая меня войти подальше. С некоторой опаской начинаю щупать губки и внутри, и сразу вспоминаю, что у неё только что был там Рыжий, и я могу сейчас наткнуться на его сперму! Мне становится противно и возбуждение сразу куда-то испарилось.
- У тебя есть презерватив? - слышу я вопрос Татьяны.
У меня нет презерватива, и где его найти сейчас, кроме как попросить у Рыжего, я не знаю, а к нему в комнату я не пойду ни за какие коврижки.
- Нет, а у тебя? - задаю я встречный вопрос.
- Тоже нет. Я не буду без резинки, - и ее ноги сдвигаются обратно.
Если честно, мне тоже уже не хочется ее трахать. Вся эта ситуация, с насилием и принуждением, ничуть меня не возбуждает, и не укладывается в мои понятия секса. Поколебавшись ещё какое-то время, решаю, попросить ли её просто поласкать меня руками или (о, мечта!) ротиком, или всё же оставить девушку в покое? В конце концов, я не дикий самец, а образованный мужчина, который умеет сдерживать свои эмоции и похоть.
Словно прочитав мои мысли, она вообще решает одержать бескровную победу:
- Не надо, не бери меня, пожалуйста, мне плохо! - тихо и немного жалобно шепчет она.
И мне действительно становится ее жалко. Понятно, что она далеко не пай-девочка, но тоже человек, у нее тоже свои представления о том, как должен протекать секс (ведь мы с ней целовались, и она вполне охотно это делала, и не мешала моей руке бродить поверх одежды по ее груди и ногам), и только этот перерыв на никому не нужную драку, и агрессивное поведение Рыжего сбили ей настрой.
- Выключи свет, глаза режет, - и повернулась на бок лицом к стенке.
Она явно решила, что победа одержана, и после выключения света я тихо-мирно лягу рядом и усну без секса.
Свет в комнате я выключаю, действительно, слишком яркая лампочка для маленькой комнаты, но включаю более слабую, прямо над входной дверью. В комнате возникает полумрак, приятно обрисовывая лежащую на боку женскую фигуру. Всё же длительное воздержание и излишнее спиртное во мне делают своё чёрное дело. Я понимаю, что просто не смогу уснуть в таком, можно сказать, приподнятом состоянии. Мне все-таки хочется "с паршивой овцы хоть шерсти клок" поиметь.
Снимаю одежду, раздеваюсь догола, ложусь рядом с ней, прижимаясь всем телом к её спине. Рука уже у неё на груди, теребит сосок, и с упоением мнет податливую женскую плоть. Трусь вновь восставшим органом по спине, ягодицам, снова по спине, тычусь между плотно зажатых ног. Она лежит безвольно и, очевидно, никакого участия принимать не собирается. Мне тоже неохота тянуть этот сеанс публичного онанизма, вспоминаю, что у меня было максимально эротично в реальной жизни с Люси, и в просмотренных порнофильмах, подгоняю свой оргазм.
Скоро будет хорошо, вот ещё чуть-чуть. Я имею её между сомкнутых ног, ускоряю темп.
- Помоги мне, - шепчу в её ушко, одновременно покусывая его. - Я уже скоро...
Татьяна, пожалев то ли меня, то ли себя, всё же опускает свою руку вниз и пальчиками ловит его, сжимает и теребит. Я еле успеваю вытащить, и резко перевернув её на живот, изливаюсь ей на спину.
Оргазм получен, никуда он не делся, но полноценным сексом этот процесс трудно назвать, это всё тот же онанизм с частичной женской помощью. Но хотя бы уже я смогу уснуть, и не думать, что рядом лежит голая девушка.
С помощью одного из полотенец, привожу её спину в порядок, потом вытираюсь сам. Выключив свет над входной дверью, ложусь к ней и укрываю нас обоих простыней. На удивление Таня прижимается ко мне, кладет голову на плечо, обнимает рукой, как столетнего любовника, и почти сразу засыпает. Я тоже не помню, чтоб особо долго над чем-то размышлял тогда, день был насыщен событиями, и также быстро уснул.
Утреннее пиканье будильника электронных часов прозвучало в 8-00. Таня дрыхла себе спокойно, только ночью повернулась набок, и я, получается, обнимал ее со спины. Где-то из хулиганских мотивов немного потрогал и потискал ее, но честно говоря, желания секса не возникло. Нет, если б она проснулась, потянулась бы ко мне, стала бы ласкаться и всем видом показывать своё желание, я б за милую душу, никаких вопросов. А так, получается то же самое, что вечером, только теперь ещё и в спешке, потому что ей к 9-00 надо было на работу, а мне на поезд.
Пока умывался, думал, что Татьяна сама проснётся, но не тут-то было. Пришлось тормошить её, словом, еле смог разбудить. Проснулась бодрая и в настроении. Одевалась передо мной без стеснения. Я не смог удержаться, чтоб не похлопать её то по попе, то по груди, пока она вертелась передо мной в процессе одевания, на что она только игриво хихикала и вяло шлёпала меня по руке.
Пока закипал чайник, Танюша потрепала мимоходом меня по голове, подошла к окну, выглянула, вернулась и села ко мне на колени. Она держалась со мной как бывалая подруга, нежно поцеловала в шею, а я погладил её по спине и легонько похлопал по попе.
- Ты чего такая злая была вчера? Что тебе не понравилось? - мне почему-то захотелось поговорить с ней по душам.
Я ждал жалобы на насилие и принуждение, на агрессию Рыжего и мою извращенность, на непонимание романтичной женской души и циничное использование. Но её ответ меня убил:
- Я не кончила!
...Сев через пару часов в поезд, мне ничего не оставалось, как думать. Нет, конечно, у меня была с собой дежурная книга, но пока читать не хотелось. Я никогда раньше с Люси не задумывался о том вопросе, кончила она или нет в процессе наших с ней любовных утех. По моим наблюдениям, ей всё нравилось и всё устраивало в наших интимных отношениях. Мужской оргазм весь на виду, вот он - вытекает белой пеной. А женский? Как они чувствуют его, можно ли его увидеть? Я понимаю, что сам этого не узнаю. Надо почитать литературу, а лучше при возможности узнать у самих женщин. Ведь если она делает мне приятно, то есть доводит до оргазма, то и я со своей стороны, должен сделать женщину счастливой, ну хотя бы в постели со мной.
Да, встреча с Татьяной не прошла для меня даром, а это радовало и убеждало ещё раз, что всё в жизни происходит не просто так, всё закономерно и идёт по намеченному кем-то там свыше, плану.
Под мерный стук колес я не заметил, как задремал...
- З а м е ч а т е л ь н о. Первый опыт, первые мысли о сексе, как инструменте для доставления удовольствия не только тебе, но и женщине - всё это хорошо, но как же любовь? Она была у Георгия Гурова? Пожалуй, пора пере-ходить к следующей главе: "Любовь".