Гурова Анна : другие произведения.

Книга Огня, глава 5-10

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 6. Зеленый дракон
  
  
  
  Облака текли над пастбищами, клубясь, плетаясь и расплетаясь, как белые косы. Пестрые травы трепетали под ветром. Накрапывал дождик. Тропа незаметно превратилась в широкую, разбитую дорогу. С полей тянуло навозом. Появились каменные изгороди и первые подворья с большими, приземистыми домами в окружении хозяйственных построек.
   - Что это такое зеленое? - с любопытством спросила Аличе, указывая на косматые шары на садовых деревьях.
   - Омела, - ответил Грег. - Ее и в лесу полно, только в листве не видно.
   - Это куст? - Аличе подошла поближе, разглядывая клубок сочных, ярко-зеленых листьев на чахлой яблоньке. - А где у него корни?
   - У омелы нет корней - оно пьет соки из дерева, на котором живет.
   - Так почему ее не срежут?
   - Боятся, - хмыкнул Грег. - Верят - если срезать омелу, то дом поразит молния. Ее так и зовут - грозовой куст. А еще драконье деревце.
   - А почему драконье?
   - Потому что, не касаясь земли, в небе рождается, в небе и живет.
   - "В небе рождается", - повторила Аличе. - Глупости какие! Как может что-то родиться в небе?
   Омельники оказались большой, зажиточной с виду деревней. После долгого пути в диких, безлюдных местах большие беленые дома c замшелыми черными крышами, окруженные пристройками, выгонами и огородами, радовали глаз. По дворам бродили куры, на задах мычала скотина. Откуда-то запахло свежим хлебом. Аличе сголтнула слюну.
  - Богато живут! - сказала она, невольно сравнивая просторные подворья с убогими лачужками бедноты на Равнине.
   - Угу, - кивнул Грег. - Податей не платят - почему бы и не жить богато?
   - Разве у них тут нет герцога?
   - Графа. Последний умер полста лет назад, не оставив наследников.
   - А разве твой брат...
   - Нет, нет. Наши владения - гораздо выше...
  В Омельниках была одна широкая главная улица. Грег высматривал постоялый двор, Аличе просто глазела по сторонам. Дома в Винделике белили, как и в ее родных краях, но крыли не черепицей, а еловой дранкой, и пестро раскрашивали всякими художествами. С расписных стен на нее смотрели местные святые, изображенные, по примеру Змееборца, с белыми крыльями, только небольшими и почему-то перепончатыми. Святые побеждали разнообразных лесных и горных чудовищ - одно другого отвратнее. На главной и единственной площади, расправив крылья во всю стену местной ратуши, сам Змееборец пронзал копьем Змея Бездны. При виде него Аличе заверещала, схватив спутника за руку:
   - Это он, смотри! Тот пень! Только с зубами!
   Грег остановился и присмотрелся к Змею Бездны.
   - Нет, это не линдвурм. Это самый настоящий, взрослый зеленый дракон.
   - Спаси нас, Змееборец! - Аличе с брезгливым любопытством принялась разглядывать зеленое страшилище, шипастое, зубастое и когтистое сверх всякой меры. На линдвурма оно было похоже примерно так же, как Змееборец - на Грега. То есть, в общих чертах - если не приглядываться.
   - Смотри! - Аличе указала спутнику на Змееборца, с одухотворенным лицом загоняющего в пасть дракону Солнечное Копье. - Вот как с ними надо!
   - Неудобная штука, - бросил Грег. - Моя чинкуэда будет получше.
   - И мног ли драконов ты ей убил?
   - Пока ни одного.
   - "Пока"! Ха!
  "И линдвурма-то добить побоялся", - хотела добавить Аличе, но промолчала - решила, что это будет уже совсем несправедливо.
   Людей на улице было совсем немного. Должно быть, все в полях, решила девушка, имевшая смутное представление о жизни селян. Редкие белобрысые прохожие таращились на чужаков так, будто из леса вышла парочка драконов. Аличе решила, что венделы и в самом деле так дики и глупы, как про них зубоскалят на Равнине.
  А гостиница все не показывалась.
  - Не уверен, что она тут вообще есть, - заявил Грег. - Тут бывает не слишком много приезжих.
  Аличе растерялась. Как - нет гостиницы?
   - Но мне же надо привести себя в порядок! Я похожа на грязного мальчишку!
   - Может, так и оставим? - предложил Грег, мельком взглянув на нее. - Меньше будут обращать на тебя внимания.
   - Но тебе разве не противно на меня смотреть... такую?
   - Какую - такую? В Вишневой Лорете, когда я тебя нашел, ты выглядела гораздо хуже. Грязный мальчишка гораздо лучше, чем голый обгорелый труп.
   Аличе вспыхнула и отвернулась, обидевшись до слез. Вот как! Она выглядит хуже пугала, а ему все равно! Зеленого дракона на стенке он и то рассматривал дольше! "Назло ему так и буду ходить! - решила она. - Нет - назло ему вымоюсь, причешусь и переоденусь в женское! Посмотрю тогда, как он вытаращит глаза!"
   Аличе даже похихикала мысленно, представив его изумление. В лорете ей все сестры говорили, что она мила, как ясный день. Видел бы Грег ее косу! Струилась по спине, как светлый шелк...Когда еще отрастет? Конечно, сейчас, вся в грязи и ссадинах, она напоминает оборванца и не заслуживает восхищенного взгляда. Ничего - вот наведет она красу, уберет волосы под покрывало, наймет проводника и поедет дальше одвуконь, со слугой, как положено девице из хорошего общества...
   - А вот и постоялый двор, - прервал ее мечты Грег, указывая на какой-то сарай с настежь распахнутыми воротами. Из ворот валил дым, пахло горелым и доносилась громкая пьяная брань.
   - Этот?! А другого тут нет?
   - Скажи спасибо, что есть такой...
   Изнутри донесся звук плюхи и яростный вопль. Девушка вздрогнула. Грег усмехнулся.
  - Ну как, все еще хочешь горячей пищи?
   Аличе нерешительно кивнула. Грег, пожалуй, был прав. Обличье мальчишки-оборванца - самое подходящее в такой местности, как эта Винделика...
  
  Низкий, дымный обеденный зал был набит местными жителями. Коренастые мужики, одетые в кожу и шерсть, беловолосые и краснорожие, сутулясь, сидели за длинными столами и о чем-то громко, сердито спорили. При виде вошедшего Грега в зале воцарилась мертвая тишина. Аличе съежилась, чувствуя на себе недружелюбные взгляды. Грег спокойно поздоровался, заказал ужин и принялся высматривать свободный уголок. Постепенно харчевня снова наполнилась гулом голосов, но теперь ор сменился приглушенным бормотанием.
   - Они нас не тронут? - прошептала Аличе.
   - Им до нас никакого дела нет, - сказал Грег. - Даже странно - обычно путников начинают сразу расспрашивать, что в мире нового... У них тут, похоже, какая-то сходка.
   Хозяин принес две большие глиняные кружки кислого пойла, исходящего пеной; к нему - жирная колбаса, тушеная капуста, огромные ломти хлеба...Грубая еда показалась Аличе небесным пиром, и она тут же забыла обо всем, кроме нее.
  Но не Грег. Он медленно цедил пиво, невольно прислушиваясь к приглушенным голосам крестьян. Что здесь не так? Может быть, страх? Им тут пахло сильнее, чем дымом и подгорелым мясом, а уж запах страха Грег бы ни с каким не спутал. Он прикрыл глаза, и его сознание наполнилось голосами и образами. Он слушал всех сразу, и фразы проносились сквозь него мутным потоком, как раздувшаяся от дождей река. Они возникали и исчезали из бормотания крестьян, мгновенно сменяя друг друга, как вспышки света в темноте.
   В горах творится что-то непонятное, что-то страшное... Деревья, вырванные с корнем, летают по воздуху...Лесные пожары - возникают и гаснут, как по приказу... Грозы, которых никто не ожидал, камнепады там, где их никогда прежде не бывало... Исчезающая с пастбищ скотина, в последнее время и не только скотина... А потом находят обгорелые кости. И рисунок - на камне, на дереве, на земле. Незнакомый символ. Рука, сжатая в кулак, из нее вырывается язык пламени.
   "... его сиятельство проснулся, помяните мое слово!"
   - Какое еще сиятельство? - повернувшись, громко спросил Грег.
  В харчевне снова воцарилась тишина.
   - А вам какое дело? - насупившись, сказал белобрысый детина с ярко-розовой кожей, с виду способный одним взмахом перерубить молодое дерево.
   - Что за сиятельство? - повторил Грег.
  Не обращая внимания на детину, он обвел взглядом сидящих за столом.
   - В Веттерштайне появился новый граф?
   - Новый? Да какое там! - к удивлению Аличе, ответил тот же детина. - Все тот же!
   - Он же полста лет как умер.
   - Мы тоже так думали, - мрачно ответил другой вендел, постарше. - Пока он из замка своего невидимого не вылез и не начал летать по округе и безобразничать.
   - Не безобразничать, а брать свое! - встрял круглолицый мужичок с пегой бородкой, плешивый, несмотря на молодость. - Его светлость проспал полвека лет в своем замке, а теперь проснулся и решил собрать подать! Ну и покушать между делом, само собой... А вы еще кочевряжитесь!
   - Ты, Вилли, никак в управляющие к нему нацелился, - хмыкнул пожилой вендел. - Только тот, кто скот таскает - никакой не граф, а разбойник и никто другой! Граф должен своих людей защищать, а не грабить!
   - Неужели не ясно, что его светлость после долгого сна проголодался!
   - Граф там, или не граф, - заявил мрачный детина, - а стыд и совесть тоже надо иметь! Ну одна корова, ну две, но пять коров и бабка - это не в какие ворота не лезет!
  - Ох, Франц! - укоризненно заметил плешивый мужичок, - тебе бы за такие речи всыпали батогов...
   - Ты что там тявкнул, Вилли? Ну-ка иди сюда, я тебе еще раз дам по харе!
   - Но-но! Уберите его от меня!
   - Что коровы! - густым басом перебил их кряжистый мужик лет пятидесяти. - Коров еще можно простить. Вы про бабку подумайте!
   - Эка важность - бабка, вот коровы!
   - Да заблудилась ваша бабка, или в овраг свалилась...
   - Подумаешь, пяток коров унес да десяток овец? Чай, не обьедает!
   - Как не обьедает?! Вот если бы он твою корову унес, я бы послушал, как ты запел!
  Тут пошел долгий бранчливый подсчет убытков вперемешку с личными счетами и старыми обидами.
  Аличе давно уже перестала есть. Она внимательно слушала, и сквозь непривычную манеру речи понемногу проступал ее зловещий смысл.
   - Граф, который проснулся, летает и крадет скот? - шепотом спросила она у Грега. - Они ведь не о драконе говорят?
   - Похоже на то, - мрачно признал он.
   - А ты говорил, что местные драконы на людей не нападают!
   - Они раньше и не нападали. - Грег поднял голову: - Так что, говорите, к вам дракон летает?
   - Он самый, гад! - рявкнул белобрысый Франц. - Чтоб ему пусто было!
   - Ты оставь эти речи, Франц, - предостерег плешивый Вилли. - Ну сам подумай, что толку шуметь? Если его светлости угодно кушать наш скот, так кто ему помешает?
   - Да уж не ты, сопля!
   - Верно, не я. И никто из нас! Верно я говорю, соседи?
  - Так-то оно так, - буркнул кряжистый мужик. - Но если так дальше пойдет, у нас к осени ни коров, ни овец не останется... Куда ни кинь - зимой с голоду помрем.
   - Спуску гаду давать нельзя! - вмешался Франц. - А то повадится, - сперва бабка, потом корова, потом посевы палить начнет... Явится еще - соберемся всем миром, возьмем вилы, топоры и огня побольше, и как деды наши...
   - Ничего у вас не выйдет, - сказал Грег.
  В харчевне снова стало тихо. Все недружелюбно уставились на чужака. Аличе съежилась, стараясь укрыться за пивной кружкой.
   - Это почему же? - нахмурившись, спросил Франц.
   - Вы хоть видели дракона живьем? - произнес Грег, не обращая внимания на всеобщую неприязнь. - Думаете, это что-то вроде ящерки, только большой и зеленой?
   - А ты почем знаешь, что дракон зеленый? - подозрительно спросил Франц. - А может, черный? У нас тут и черного видали.
   - Черные в вашу долину не летают, тут не их земля, - ответил Грег. - Что за "граф" такой у вас из "невидимого замка", я не понимаю. Но если речь о зеленом драконе - извольте, расскажу что знаю. Зеленые свирепы и вспыльчивы, раздражать их опасно - пыхнут огнем. Наткнетесь на зеленого в лесу - лучше попытайтесь уболтать, поговорить они любят. Они коварны, любят нападать из засады, но в открытом бою медлительны и неуклюжи...
  - Вот и славно! - Франц треснул кулачищем по столу. - Стало быть, мы с ним легко расправимся...
   - ...против другого дракона. А смертному дракона не убить, - сухо закончил Грег и покосился на Аличе. - Ты закончила? Пора идти дальше...
   Договорить ему не дали.
   - Но что ж с ним делать? - раздалось со всех сторон. - То что он скот ворует, это еще ладно... А если людей таскать повадится? Как же нам с ним совладать-то!
   - Никак. Если дракон захочет кого-то убить, он его убьет. Вы с ним ничего не сделаете, - Грег поднял глаза, подумал и сказал: - Я бы попытался разузнать, что этому "графу" нужно. Все-таки пятьдесят лет он вас не трогал. Почему он вдруг начал таскать скот, складывать костры в лесу, знаки рисовать? Не знаете? А может, вы знаете, да признаться не хотите? - Грег окинул взглядом таверну: - Может, вы его и разбудили?
  Все на миг онемели от таких слов. Грег отхлебнул пива, скользнул взглядом по изумленным и сердитым лицам.
   - Не вы? Ну тогда могу посоветовать только одно. Собирайте свое добро и уходите из Омельников!
   После таких слов изумление мгновенно обратилось в ярость, которая тут же и обрушилась на Грега. Со все сторон посыпались оскорбления и призывы выкинуть чужаков на улицу. Аличе, как ни перепугалась, была поражена такой наглостью простолюдинов по отношению к человеку, у которого за спиной висел меч. Но тут, в горах, были свои нравы. Недаром у каждого был нож на поясе, а у кого-то и топор в веснушчатой лапе.
   - Пошел отсюда! Советчик нашелся!
  Кто-то, то ли нарочно, то ли случайно, толкнул стол.
   - Проваливай!
  Над столом нависли свирепые красные физиономии. "Сейчас начнется что-то ужасное", подумала Аличе, зажмуриваясь...
   - Тихо! - отчетливо прозвучал в шуме и гаме голос Грега. - Слышите?
  Все вдруг затихло.
  Аличе приоткрыла глаза. Грег сидел прямо, подняв указательный палец к потолку, будто прислушивался. Остальные смотрели на него, тяжело дыша.
  - Че? - хрипло спросил кто-то.
   - Дракон.
  Теперь тишина стала полной - только дрова потрескивали в очаге.
   Все застыли, как статуи. Аличе увидела, как красные рожи заливает бледность.
   - Г-где?! - пролепетал плешивый.
   - В небе над нами. Приближается с запада... - Грег прислушался и сказал, как ни в чем не бывало. - Сейчас будет здесь.
  Недоверие на лицах лесорубов постепенно сменялось тревогой, переходящей в откровенный испуг. Теперь и они услышали - тонкий, быстро нарастающий свист. В харчевне потемнело, словно деревню накрыла огромная тень. Пламя в очаге затрепетало и погасло. Свист становился все громче и пронзительнее... и вдруг с неба обрушился громоподобный рев.
   - Сел на площади, - раздался голос Грега, когда рев смолк.
   В окнах полыхнуло, выхватив из сумрака искаженные ужасом лица.
  Аличе окаменела, вцепившись Грегу в руку. Видения Вишневой Лореты, поблекнувшие было за последние дни, нахлынули с новой силой...
  Грег встряхнул ее, отрывая от себя ледяные пальцы.
   - Не бойся! Дракон не будет жечь деревню, - донеслось до нее, словно издалека. - Хотел бы - уже бы сжег. Он прилетел разговаривать.
  
  ...
  
  - Эй, дровосеки и пастухи! - в открытую дверь ворвался рев, ко всеобщему изумлению, членораздельный. - А ну выходите!
  Крестьяне замерли, сбившись в кучу в глубине харчевни. Никто не смел и слова вымолвить, по лицам стекали капли пота.
   - Трижды повторять не буду! Всем выйти из домой и собраться на площади! Те, кто не выполнит приказ, будут сожжены вместе с домами!
   Крестьяне переглянулись, понурились... Головы опустились, руки разжались, выпуская топорища и рукояти ножей, и люди один за другим потянулись к выходу. Аличе вдруг невыносимо захотелось оказаться снаружи. Она привстала...
   - Сядь, - холодный голос Грега вернул ее в чувство.
   - Но он велел выйти всем...
   - А мы останемся.
  Аличе посмотрела в сторону открытой двери, в которой столпились последние выходящие из таверны. Все-все, даже стряпухи с кухни, спешили выполнить приказ дракона, пихаясь локтями от усердия. Аличе перевела взгляд на Грега, чувствуя, как в душе нарастает раздражение. Почему он ее не пускает? Какое он имеет право ей приказывать?! А может, она хочет посмотреть на дракона! Неужели папа остался бы прятаться за стенами харчевни, если бы ему представилась возможность увидеть настоящего дракона? Нет, он стоял бы сейчас в первом ряду, да еще постарался бы заговорить с ним!
   - Я все равно выйду, - с вызовом сказала она, снова вставая из за стола. - Ты сам сказал, что он не собирается никого убивать!
  - Я этого не говорил. Но скорее всего, нет. Если он договорится с местными, то уберется отсюда. На что я очень надеюсь.
  Аличе нахмурилась.
   - А ты почему не хочешь выйти? Ты что, боишься?
  Это она сказала нарочно. Трус не может быть так равнодушно пить пиво, когда от дракона его отделяет только стенка из бревен...
   - Голос драконов обладает чарами, подавляющими волю смертных, - спокойно обьяснил Грег. - Я не стану отсюда выходить, и тебя не пущу - вижу на тебя подействовало...
   - Но посмотреть, узнать, что ему надо!
   - Что я там не видел? Эка невидаль, зеленый дракон... А что ему надо, мы и отсюда услышим.
  К тому времени они остались в харчевне вдвоем. Аличе мялась у стола. Ее в самом деле невыносимо тянуло выйти наружу. Как Грег ухитряется этому сопротивляться?
   - Ну хоть в окошко-то я выгляну?
   - Зачем? Не можешь устоять против приказа?
   - Нет! Просто любопытно.
   - Ну посмотри, - разрешил Грег. - Но на улицу не высовывайся.
  Аличе подошла к узкому оконцу, сдвинула вышитую крестиком занавеску и выглянула из-за ставня на улицу.
  
  Дракон расположился прямо напротив постоялого двора, на главной и единственной деревенской площади, передавив и раскидав пустые прилавки утреннего рынка. Он в самом деле выглядел неуклюжим, медленно перебирая кривыми когтистыми лапами и поворачивая туда-сюда буро-зеленую голову, увенчанную, словно короной, многочисленными наростами и шипами. Когда Аличе хорошенько разглядела его, ее страх изрядно поубавился, сменившись чем-то вроде пренебрежения. Красный дракон из Вишневой Лореты был ужасен и огромен, как сам Змей Бездны - его пасть была размером с ворота, он мог бы проглотить человека одним глотком... А зеленый по сравнению с ним был невелик: всего-то раза в три крупнее, чем лошадь.
  Грубая коричнево-зеленая чешуя придавала дракону сходство с огромной еловой шишкой. Постепенно утончаясь, туловище переходило в мощный хвост, который заканчивался, как у стрекозьей личинки, плоским лопатообразным выростом с двумя шипами. Закрученные штопором, как рога горного козла, шипы торчали на спине, и на темени, и на носу твари, довершая облик дикого, хищного зверя. Чему, однако, противоречил, почти незаметный среди всех этих грозных украшений, вполне разумный круглый красный глаз.
   На площади скапливалась толпа, понемногу увеличиваясь. Один за другим, из дверей, из окон, из-за заборов высовывались "пастухи и дровосеки", сжимая в потных ладонях вилы, топоры, косы и прочий годный в бою инвентарь.
   - Вылезайте, вылезайте! - подбадривал их дракон. - Если проявите дерзость - будете наказаны! Будете вести себя хорошо - останетесь живы...
  Чтобы продемонстрировать свое миролюбие, дракон улегся на брюхо, подогнул под себя лапы и обернулся хвостом, сразу став похожим на гигантский колючий куст. Так он застыл и спокойно наблюдал единственным красным глазом, как площадь медленно наполняется народом.
   - Все собрались? - проревел он. - Тогда слушайте! Мое имя Гаронграйм из Зеленого клана. Вся эта долина, со всем, что на ней есть, в том числе и вами, принадлежит моим братьям и мне...
  В толпе возник приглушенный ропот.
   - Кто-то хочет возразить?
  Ропот тут же смолк.
  Голова дракона медленно поворачивалась над толпой из стороны в сторону. Неподвижный красный глаз, казалось, видел все насквозь.
   - Так и че те надо-то? - робко спросил один из стариков.
   - Невинная дева, естественно, - пророкотал дракон.
  Площадь дружно ахнула.
   - Зачем тебе девка? - раздался крик. - Сожрешь небось?
   - А это уже не ваше дело, - прорычал зеленый монстр. - Мне нужна дева. Всего одна... Пока.
   Толпа заволновалась. Девицы старались спрятаться за спинами отцов и матерей. Поднялся плач, сперва подавленный, а потом и в голос. И над всем этим гремел голос дракона:
   - Граф сказал, брать помоложе, не то подсунете. Я в этом мало понимаю, но если что не так - вернусь за другой! Ну? Решим вопрос по соседски? Или по плохому?
   - Да в гробу мы видели такого соседа! - проорал забияка Франц, выскакивая из толпы с топором в руке. - Тьфу на тебя!
  Дракон вдруг встопорщился, как огромный еж.
  - Ты плюнул мне на лапу, смертный?! Да как ты посмел!!! Это на тебя тьфу!
   Серый промозглый день озарился яркой вспышкой. Из пасти дракона вырвалась огненная струя, и Франц в одно мгновение превратился в пылающий факел. Даже крикнуть не успев, просыпался на землю кучкой обгорелых костей.
  Тут началось один Змей знает что. Люди, словно очнувшись от наваждения, с воплями кинулись в разные стороны. На площади возникла давка. Еще огненный выдох - все как один повалились ниц, закрывая головы руками. "Горим!" - заорал кто-то, и сумятица превратилась в паническое бегство. Вскакивали, падали, бросали вилы, толкались, мешая друг другу, наступали на упавших и снова падали сами... А позади полыхал мгновенно вспыхнувший от драконьего пламени постоялый двор.
   Волной жара Аличе выкинуло на улицу. Она сама не поняла, почему летит, а потом падает на какого-то уползающего на четвереньках крестьянина. Опомнилась только, когда от дождя падающих искр начала тлеть ее куртка. Чудо, как ее не пришибло горящей головешкой! Огонь уже норовил перекинуться на соседние крыши. За спиной громоздились пылающие бревна - все, что осталось от харчевни. В небо валил густой дым, густо приправленный искрами и пеплом.
  Из дыма появился Грег. В руке он все еще держал кружку.
   - Аличе! - с тревогой крикнул он, обшаривая взглядом площадь.
   - Я тут!
  С его помощью Аличе встала, кашляя от дыма.
   - Ты цела?
   - Да! Но как ты...
   - Эй, ты, с кружкой! - раздался рев дракона. - Это не дева ли у тебя? Ну-ка давай ее сюда!
  - Сейчас ты свое получишь, - посулил Грег, бросил кружку, сунул руку за спину и выхватил свой треугольный меч.
  Аличе не успела даже испугаться, как площадь озарила вспышка - ярче солнца. Аличе крепко зажмурилась, но веки не защищали от этого жгучего, пронзительного света. Перед глазами запечатлелась черная фигура в огне, и ее красивое, отточенное, почти танцевальное движение навстречу дракону.
   - Грег!
  Прикрываясь ладонью, она взглянула сквозь ресницы - только для того, чтобы снова резануло по глазам невыносимым светом. Аличе упала ничком, уткнувшись лицом в ладони, и лежала так, пока сияние не погасло. Тогда девушка подняла голову.
   Что-то все же случилось с ее глазами. Уже ничего не горело, но на всем лежал странный багровый отсвет. Вокруг царила тишина, только потрескивала, догорая, таверна. Площадь была завалена людьми - все лежали ничком, не делая попыток подняться. Стоял только Грег, молча глядя на буро-зеленую тушу у своих ног. Аличе пошла к нему, осторожно пробираясь между упавшими.
   - Ты его убил? - дрожащим голосом спросила она, глядя на голову монстра, вокруг которой растекалась лужа черной крови.
   - Похоже на то, - отозвался Грег таким тоном, будто сам был не очень в этом уверен.
  Он перевел взгляд на свой меч - широкий девятидольный клинок, весь в черных потеках драконьей крови. Там, где клинок оставался чистым, металл выглядел раскаленным. Казалось, он напился огня и крови, и теперь постепенно остывает.
   - Почему он светится? - спросила Аличе, приглушая голос. - Он заколдован?
   - "Пламя против пламени. Нет ничего сильнее драконьего огня - так пусть он сам себя побеждает", - медленно проговорил Грег, не сводя взгляда с меча. - Так сказал Лука из Фиоре, который выковал и зачаровал эту чинкуэду...
  Грег вдруг поднес клинок к губам и слизнул с него немного черной крови.
   "Не делай этого!" - хотела крикнуть Аличе, но не успела.
  В тот же миг все вокруг изменилось, словно погрузилось в красный туман. Облака стали красными, редкий дождь падал каплями крови. Глаза Грега остались такими же угольно-черными, как раньше, но в них зажглись две багровые точки. Он же, как ни в чем не бывало, поставил ногу на голову мертвого дракона и принялся разглядывать сапог, запачканный в густой черной жиже.
   - Ну вот, теперь эта дрянь проест дыру, и где я возьму новые сапоги в этой глухомани? Что тебе? - недовольно спросил он, видя, что девушка не сводит с него взгляда.
  Аличе попятилась, чувствуя, что покрывается мурашками, как тогда в лесу. Словно Грег взял и выпил на ее глазах смертельного яда. И стал только сильнее...
  - Не делай этого больше, - неожиданно сказала она. - Это опасно.
  Грег удивленно взглянул на нее:
   - Что опасно?
  Аличе не ответила. Она сама не знала, почему с ее губ сорвались эти слова. С каждым мгновением в ней усиливалось ощущение чуждости Грега. Почему-то возникла уверенность, что сейчас она не сможет к нему прикоснуться, даже если захочет - потому что на самом деле это всего лишь видимость...
   - Вот это, черное... Ты лизнул кровь, и глаза у тебя загорелись...Или мне почудилось?
  - Конечно, почудилось - сказал Грег, хмурясь. - Почему опасно?
   - Потому что это яд, - торопливо добавила Аличе, пытаясь не упустить смутные ощущения. - Тебе кажется, что ты стал сильнее, но на самом деле оно отравило тебя...
   - Глупости, - перебил Грег. - Это всего лишь драконья кровь. В ней есть сила, это правда. А насчет глаз, ну не знаю, что тут сказать. Подобные вещи смертный видеть не может. Ты очень странная девушка.
  Он вложил меч в ножны - и все словно проснулось. Багровое сияние сразу пропало. Мир вернулся в пасмурный полдень. И Грег снова стал собой - как река вернулась в берега после паводка.
  "В самом деле показалось", - с облегчнием решила Аличе.
  Площадь понемногу начинала оживать. Упавшие ворочались и приподнимались, с охваньем и стонами вытирая слезящиеся от света глаза; успевшие сбежать по одному возвращались обратно... Несколько человек сразу же побежали тушить крышу одного из домов, которая благодаря дождю разгоралась не слишком быстро. Вокруг туши дракона начала собираться кучка самых смелых. Какая-то женщина бросилась к обгорелым костям, послышались рыдания...
   - Надо идти, - раздался голос Грег. - Пойдем, Аличе.
   - А твои вещи...
   - Все сгорело в харчевне. И лук мой тоже... Эх, зашли пообедать...
  Грег перешагнул через драконий раздвоенный хвост, но не успел и шагу сделать, как его окружила толпа.
  - Господин драконьер, - с поклоном обратился к нему пожилой бородатый вендел. - Мы вам сердечно благодарны, что вы прибили дракона, иначе бы он тут все пожег! Что ж вы сразу не сказали, кто вы такой? Сколько мы вам должны...
   - Не благодарите, - ответил Грег холодно. - Я его убил не ради вас. И денег мне ваших не надо. Хотите сделать благое дело - оттащите дракона на пустошь и сожгите. Негоже лесному владыке валяться, как падали.
   - Так он и есть падаль, - крикнул кто-то. - Еще его по чести хоронить, разбойника!
  Грег скривился, но его перебила Аличе.
   - Тушу можно продать алхимику! - воскликнула она, вспомнив лабораторию отца. - У вас тут есть алхимик? Мертвый дракон - ценное сырье. Зубы, кости, хвост, глаза...
  Увидев, как на нее посмотрел Грег, девушка испуганно осеклась. А что она такого сказала?
   - Пошли, - бросил он ей, подумал и повернулся к толпе. - Да и вы уходите. Лучше всего - в лес. И побыстрее. Лес они жечь не станут.
   - Что?! - раздалось со всех сторон.
   - Вы что, не расслышали, что сказал дракон, когда представлялся? - удивился Грег. - "Я и мои братья". Так что - ждите братьев. Скоро они тут появятся, чтобы выяснить, почему не возвращается Гарронграйм. И лучше бы вам в это время оказаться где-нибудь подальше!
   Мгновение молчания сменилось нарастающей суетой. Грег, больше ни на кого не обращая внимания, взял Аличе за руку и потащил за собой по улице, ведущей к переправе, да так быстро, что девушка едва поспевала за ним.
   - Куда ты меня ведешь?! - воспротивилась было она.
   - Ты что, забыла? На Черный Верх!
   - Но я не собиралась! Я хотела остаться в де...
  Аличе осеклась, горестно махнула рукой и поспешила за Грегом к реке.
  
  
  Глава 7. Лука-волшебник
  
   - Фиоре и Сомбра были города-близнецы. Через реку друг на дружку смотрели. Я так думаю, еще лет тридцать, и стал бы один город... У нас тут об этом уже поговаривали. Но теперь - все! Осиротел наш Фиоре - считай, брата лишился...
  Теобальдо, магистрат Фиоре, слегка задыхался на ходу в подбитой мехами (ради престижа, а не тепла) роскошной мантии. Он и его именитые гости, алхимики из Каррены, - то есть, Даниэль и Вальтер, - шагали по главной улице Фиоре - такой широкой, что две телеги могли на ней разъехаться, не задев одна другую. Над улицей были растянуты толстые ловчие сети. Время от времени Теобальдо приподнимал над лысиной меховой берет, отвечая на приветствия горожан. В Фиоре не было герцога - и это чувствовалось. Даниэля, привыкшего к церемониям и придворному этикету, слегка коробило от такой демократичности. Чтобы правитель города, пусть временный и выборный, гулял по улицам пешком, в сопровождении всего лишь пары стражников городского ополчения, и раскланивался с каждым встречным-поперечным?
  Встречных, впрочем, было на удивление немного.
   - Так в соборе же все! - обьяснил магистрат. - Утренние службы у нас теперь долгие!
   - Религиозное рвение одолело? - спросил Вальтер.
   - Не то слово. Конец света же близится, как-никак!
   - А знаете, у нас та же история, - заметил Даниэль. - Храмы битком. Только сейчас понял. Народ теряет надежду на земных защитников и обращается к небесному...
   - Погодите, - ухмыльнулся Вальтер. - Это только цветочки. Сперва молятся, а потом пойдут бить! А кого?
   - Меня, - мрачно заметил Даниэль.
  Ему вспомнился недавний разговор с Фьяммой на ту же тему.
   "Вот увидишь, - хохоча, говорила она, - начнут c нас, алхимиков! Меня уже и сами ученые бьют, а фанатикам сам Змееборец велел! Ведьму сжечь! Драконов не достать, а ведьма - вот она!"
   И провыла, как записная пророчица:
  "Рухнут башни Каррены! Не драконы - сами люди их обрушат!"
  Даниэль поежился и подумал:
  "Избави нас Змееборец от человеческой глупости!"
   Между каменных стен гуляло эхо, которое будил лязг оружия и звонкий шаг стражников. Фиоре, как и Каррена, был сплошь каменным городом. Куда не кинь взгляд, везде наткнешься на серо- желтый известняк. Ни деревца не оживляло его суровую геометрию. Каменоломни поблизости от Фиоре имелись, а вот за лесом пришлось бы ехать аж до Винделики. За городскими стенами во все четыре стороны простиралась плоская, как стол, Равнина. Только на востоке поднимались невысокие холмы.
   В просветах между высокими домами мутно желтела река Альма, здесь, в верхнем течении, еще довольно узкая. А за ней - дальний высокий берег, где торчала видимая с любой точки, черная, обугленная башня, бывшая ратуша Сомбры. Под ней и вокруг нее все было черным-черно. Черный холм - на месте города. Магистрат, глядя на пепелище, болезненно поморщился.
   - Хоть бы травкой поросло!
   - Не порастет, - сказал Вальтер. - Ничто не растет там, где прошелся драконий огонь.
   - Каждый раз смотрю и думаю - то же самое должно было случиться с нами! Если бы не Лука...
  И магистрат снова начал рассказывать о драконе, который сперва-то напал именно на Фиоре, да получил волшебное пушечное ядро прямо в брюхо, свалился на Сомбру и со злости спалил ее начисто - и головешек не осталось.
   - Мы тут горевали, как по своим. Ведь полгорода - родня...
  Даниэль покосился на Вальтера. Каково ему сюда возвращаться - алхимику, который не сумел защитить город, которому клялся служить? Но вид у Вальтера был вполне спокойный и даже беспечный.
   - Лука-то как посмотрел, что драконы с Сомброй сделали, заплакал горько, и у себя в кузнице заперся, - продолжал Теобальдо. - А на следующий день приносит нам горшок. Из горшка валит розовый дым. Вот, говорит, вам, подарок от Змееборца - чтобы больше ужаса такого не повторялось. Туман накроет город невидимым куполом...
  Даниэль невольно принюхался. Утренний воздух был чист и прозрачен. Но со стороны, с равнины, было прекрасно видно, что над Фиоре висит розовое облако. Главного алхимика Каррены крайне заинтересовал его состав.
   - Мы ему: что еще это? А Лука - пока из горшка идет дым, ни один дракон в Фиоре не явится. И если дыхнет огнем с неба, так пожары сами погаснут. Это мы не проверяли. Однако больше драконы сюда не прилетали. Один раз видели, как пролетел мимо... К нам не завернул - стало быть, работает...
  Магистрат и алхимики свернули в переулок, спускавшийся почти к самой реке. Переулок уперся в высокую стену, усаженную поверху битым стеклом. Над стеной зеленели кроны садовых деревьев и виднелась черепичная крыша. Даниэль c уважением оглядел могучую калитку, украшенную чугунным литьем.
   - Неплохо в Фиоре живут кузнецы!
   - Если в кузницу, так это надо с реки идти, другой дорогой, - объяснил магистрат. - А тут Лука сам с семьей живет. Он себе дом перестроил, как разбогател - вон какой особняк отгрохал...
  Теобальдо постучал в калитку. Вскоре изнутри лязгнул засов. В проеме возник, застилая свет, высокий силуэт хозяина.
   - А, Теобальдо! Заходите, дружище... И вы, господа, проходите. Мы вас уже ждем...
  Тут Лука увидев стражников и рявкнул:
  - Нет-нет, эти пусть остаются! У нас не хватит тарелок! На самом деле, - доверительно прошептал он магистрату, - сегодня Монна приготовила жаркое - говядину с тмином и кориандром, которую я очень люблю... А там не очень большой кусок, и кому-то его не достанется... И, подозреваю, именно мне...
   - Идите пока, посидите в теньке, - приказал Теобальдо стражникам. - Только за мной зайти не забудьте... Они подождут, мэтр!
  Но Лука, запирая калитку, все равно смотрел на них так хмуро, словно ожидал, что они ворвутся и сметут жаркое прямо у него из-под носа.
  Внутри оказалось неожиданно солнечно и зелено. Арка, оплетенная виноградом, вела во двор, полный цветов. Когда все вышли из-под арки на свет, Даниэль принялся с любопытством рассматривать легендарного чудо-кузнеца.
   Лука, алхимик милостью Змееборца, выглядел чрезвычайно представительно - не таким алхимик ожидал увидеть юродивого кузнеца. Высокий, мощный, осанистый, нарядный, как богатый купец. Волнистые рыжеватые волосы до плеч, борода, ясный, безмятежный взгляд. Немигающий.
   - Чтоб меня пожрал Змей Бездны! - выпалил магистрат. - Мэтр, что вы сделали со своими глазами!
  - Я провожу эксперимент, - исчерпывающе ответил Лука. - Живое в стихийное. Решил начать с глаз, а там посмотрим...
  Даниэль вздрогнул: небесно- голубые глаза Луки были ненастоящие. Эмаль по металлу, нарисованы с большим мастерством, даже с ресницами. Лука обвел вошедших взглядом нарисованных глаз, а потом поднял заслонки и подмигнул магистрату собственными глазами - такими же голубыми и незамутненно- ясными.
  Магистра выдохнул.
  - Я уж думал, что вы их...
  - Подарил Змееборцу? - с детской улыбкой спросил чудо-кузнец.
  - С вас станется!
   - Я над этим думал, но Монна отговорила. Сказала, что Змееборцу все равно, а у меня трактат о естественной механике лежит непрочитанный, - Лука опустил заслонки. - Потом, когда дочитаю...
   Внутренний двор был хорош - просторный, ухоженный, усаженный садовыми деревьями и кипарисами, украшенный статуями и благоухающий цветами. В центре журчал фонтанчик в виде дельфина. Даниэль залюбовался статуей, украшающей одну из клумб: два человека спасаются бегством.
   - Великолепно! - почтительно вздохнул он. - Сколько динамизма! Как естественно передано выражение ужаса! Чья работа?
   - Моя, - ответил Лука скромно, но с достоинством.
   Вальтер нагнулся и пригляделся к статуе.
   - Гм-м... Да, поразительное мастерство! Даже прорехи на башмаках видны. Такое ощущение, как будто живые люди превратились в камень...
   - Ну почему же "как будто"? - безмятежно отозвался кузнец.
  Даниэль побледнел. Магистрат дернул его за рукав, призывая к молчанию.
   - Это еще что! А вы обратили внимание, на какой красивой клумбе они стоят? Мои девочки таких цветочков посадили, просто заглядение! Вот и они, кстати.
   Даниэль и Вальтер приветствовали вышедшую на крыльцо хозяйку дома и двух девушек, таких же рыжих и улыбчивых, как Лука. Хозяйка степенно поклонилась гостям и пригласила в дом, - обед уже вот-вот будет готов.
   - Или погуляйте пока в саду - у нас еще много прекрасных статуй...
   - Нет-нет, - перебил жену Лука. - Пойдемте в дом, в наш с братом кабинет! Последний заказчик подарил бутылку отличного вина, - заговорщицки сообщил он. - С юга - настоящая марсала! Багровое и жгучее, как пламя Бездны! Теперь оно стало настоящей редкостью. Говорят, от Мондрагоны до Сантории не осталось ни одного виноградника - все пожгли драконы...
   Лука повернулся к Вальтеру:
   - Обьясните, зачем они это сделали?
  Лицо Вальтера на миг застыло, но он тут же ответил, усмехнувшись:
   - Мое владение далеко на севере, в Веттерштайне. Я даже и представить не могу, что на уме у красных драконов. Особенно последние лет двадцать. Они словно взбесились.
  Кузнец задержал на нем взгляд своих нарисованных глаз - будто в самом деле видел ими. Вальтер ответил таким же немигающим взглядом.
   - Это вы очень точно сказали - про двадцать лет, - кивнул кузнец. - Ну, будете на юге, спросите их про виноградники при случае. Вы ведь не последний раз ко мне? Может, заодно и бутылочку привезете?
   - Не думаю, чтобы в ближайшее время мне представился случай поговорить с красными драконами, - улыбнулся Вальтер. - И на юг я не собираюсь.
   - Жаль, - опечалился Лука. - Для кого же мы с братом ковали чинкуэду?
   - С братом? - удивился Теобальдо, не очень улавливая суть разговора. - Мэтр, разве у вас есть брат?
  - Конечно. И вы его отлично знаете... Проходите!
  Обширный, заваленный всяческим околонаучным барахлом кабинет Луки явственно говорил о том, что кузнец - человек если не образованный, то начитанный, любопытный и отличающийся крайним разнообразием интересов. Тут был настоящий склад всяких диковин. Бесчисленные книги, свитки, рисунки, чертежи; модели крепостей и механизмов; замысловатые приборы - и научные, и шарлатанские; образцы пород, колбы с порошками и жидкостями... Почти все новое, многое даже не распечатано...
   - С тех пор, как завелись свободные деньги, наконец могу купить все, на что раньше ходил смотреть в ратушу и брал почитать у друзей, - простодушно хвастался Лука. - Теперь друзья ко мне ходят ставить опыты и брать книги. А я что? Я только рад...
   Вальтер слушал кузнеца с той же улыбкой, внимательно оглядывая его коллекцию диковин. Но Теобальдо и Даниэль, едва войдя, тут же уставились на алтарь Змееборца.
   Собственно, домашним алтарем в классическом, храмовом смысле слова это назвать было нельзя. Лука купил большое, в человеческий рост, полотно от какого-то превосходного живописца, которыми славилась Фиоре. Змееборец, как живой, сидел на обломке колонны, небрежно отложив Копье Света, и нахально смотрел на зрителей. Изображение было еретическое как по духу, так и по форме. Трудно было найти в нем хоть один ненарушенный канон. Этот "Змееборец" выглядел не как суровый воин с нездешним взглядом, а как один из знатных юнцов, что и танцуют и убивают с одинаковой улыбочкой. Белые крылья за его спиной были сложены наподобие плаща и почти незаметны. В Сантории, религиозном центре Пяти Герцогств, за такого Змееборца художник огреб бы колоссальные неприятности. Однако в Фиоре художники делали что хотели - они и Святую Невесту рисовали со своих любовниц и ничего им за это не было, кроме кучи денег.
   Но даже не это поражало. На алтарном столике перед Змееборцем стояла не лампада и не сборник гимнов, а тарелка с миндалем в сахаре, два бокала и шахматная доска с начатой партией.
   - Вы что творите, мэтр? - в шоке произнес магистрат. - Уж не играете ли вы в шахматы со Змееборцем?
   - Ну и что такого? - пожал плечами Лука. - А скажите на милость, с кем тут еще играть, как не с ним? Монне неинтересно, дочкам терпения не хватает, Бенно глуп как пробка, вы заходите редко... Брат Змееборец представляется мне достойным противником.
   - И кто выигрывает? - поинтересовался Вальтер.
  - Честно говоря, обычно я.
   - Но как это может быть? - серьезно спросил Даниэль.
  Лука поставил на низкий столик бокалы, и наливая всем вина, принялся рассказывать. Лицо Теобальдо с каждым словом наливалось кровью.
   - Да что вы несете, мэтр?! - не выдержал он после очередного "мой брат Змееборец". - Вы хоть понимаете, что кощунствуете? Утверждая, что у вас какие-то личные, чуть ли не родственные отношения со Змееборцем, вы осознаете, что это ересь? Церковь уже и так смотрит косо на ваши опыты, а уж если она узнает...
  - Церковь? - Лука высокомерно фыркнул. - Где чаще бывает Змееборец - там или тут? Мне не нужна церковь, чтобы с ним общаться! По правде, так это я нужен церкви, но у меня нет на нее времени. Так им и передайте, дружище Теобальдо - если нужно что-то узнать от Змееборца, записывайтесь в общем порядке, с другими заказчиками!
  Магистрат только глаза закатил.
   А кузнец повернулся к Даниэлю и принялся рассказывать, что в случае неудачной трансформации отлично обойдется без глаз, потому что Змееборец объясняет ему, что делать, на ухо.
   Южное вино в самом деле было превосходное. Закусили орешками с алтаря, после чего кузнец ушел взглянуть, как там еда. Уж очень вкусно пахло из-за двери.
   Как только он вышел, магистрат взглянул на гостей из Каррены.
   - Ну, что скажете?
   - Да-а... Впечатляет, - признался Даниэль.
   - Я-то что? - усмехнулся Вальтер. - Я уже бывал тут. Правда, не в доме, но мне и кузни хватило...
  Теобальдо тяжко вздохнул и принялся жаловаться на кузнеца.
   - Оно конечно, Лука - спаситель города и все такое...И пушку так заколдовал, что лучше даже не придумаешь. Но перессорился со всеми - и с церковниками, и с городским советом, и с гильдиями, и даже с нашим кондотьером, которого без работы оставил... Видели сети над улицами? Они их целый месяц развешивали, а он напустил тумана из горшка - и весь труд впустую... И хоть бы он делал то, что от него просят! Так нет же! Когда получает заказ, иногда делает то что надо, но чаще - абсолютно, катастрофически не то! Да еще и обижается! Вот пойдем смотреть кузню...
   - Полагаете, он нам покажет лабораторию? - с сомнением спросил Даниэле.
   - Кузню, - поправил его магистрат. - Покажет. Если будет в настроении. Ему не жалко. И никаких тайн у него нет. Все равно он сам не понимает, как это работает.
   - Милостью Змееборца, - заметил Вальтер.
   - Именно, именно!
  Теобальдо покосился на дверь и продолжал шепотом:
   - А теперь еще и в ересь впал! В шахматы, видите ли, играет! Как же, Змееборец с ним говорит! Сам Змей Бездны, не иначе... Он вам еще не рассказывал, как обрел Дар? А вы спросите...
   - Но послушайте, сьер Теобальдо, - тихо произнес Даниэле, тоже косясь на дверь. - Если вдуматься, этот ваш Лука просто опасен. Его же невозможно контролировать...
  - То-то и оно... Мы даже прикидывали, - голос магистрата сделался еле слышным, - а не безопаснее ли будет, в интересах города... Ну, вы понимаете...Наш кондотьер уже давно зудит - да зачем нам кузнец? Кузнец нам не нужен! Особенно после того, как городской совет ему больше денег не дает... Но вот в чем загвоздка, господа. Как-то пытались к Луке в дом забраться воры. Лучше не буду говорить, что с ними стало... Впрочем, вы уже видели - там на клумбе...
   - А ничего, красиво смотрятся! - хмыкнул Вальтер.
   - После этого мы поняли, что лучше его не трогать...
  Радостно потирая руки, вернулся Лука:
   - Прошу к столу!
  После кабинета столовая выглядела умиротворяюще обычной: все нарядное, начищенное и накрахмаленное. Рыжие дочки хлопотали, раскладывая приборы, с кухни доносился властный голос Монны, раздающей указания служанкам. На стене над камином висело благопристойное изображение Святой Невесты в образе юной девушки с саженцем яблони в руках на фоне весеннего сада. Теобальдо взглянул на картину с одобрением. Но кузнец и тут отчудил. Отвесил Невесте поясной поклон и проорал:
   - Благослови нашу трапезу, милая сестра!
   - "Сестра"! - прошипел магистрат. - Если Змееборец ваш брат, так его Невеста никак вашей сестрой быть не может!
   - Я зову ее так, чтобы избежать искушения, - обьяснил Лука.
   - Что-о?! - возмутился Теобальдо.
  Даниэль, к вопросам религии в целом равнодушный, моргнул и уронил вилку. Вальтер рассмеялся.
   - Ну, все же знают, как эта ситуация располагает к искушениям, когда вроде и есть родство, а вроде его и нет: невеста брата, кума, свояченница... - Лука подмигнул Даниэлю, которого при слове "свояченница" перекосило. - Но доверие моего брата Змееборца - превыше всего, и я не обману его! Ради этой благой цели, - доверительно сообщил он Теобальдо, - я вообще решил сохранять целомудрие. Это непросто, но я держусь из последних сил!
   - Что несет, помилуй его Змееборец! - в священном ужасе прошептал магистрат.
  Вальтер слушал и наслаждался. Даниэль покраснел и невольно покосился на вышедшую к столу хозяйку: та только плечами пожала. Видимо, привыкла и не к такому.
   После сытного обеда не хотелось ни двигаться, ни разговаривать, а только подремать в теньке, однако магистрат не забыл и о делах.
   - Позвольте вам напомнить, мэтр Лука, о наших гостях. Эти господа, алхимики, прибыли из самой Каррены, чтобы в наши опасные времена...
   - Да- да, я помню, - Лука поднялся из-за стола. - Пойдемте, господа, в кузницу.
  
  ...
  
  Кузня располагалась на глинистом берегу Альмы в длинном, крытой черепицей каменном здании - без окон, но с дверьми в полстены. Пахло землей, сырым углем и каленым железом. У настежь распахнутой двери громоздились кучи угля и сидели на колоде двое подмастерьев, обедая колбасой и хлебом. Увидев хозяина и гостей, они сразу вскочили на ноги, и подчиняясь жесту Луки, поспешили внутрь.
   - Вот... - Лука обвел руками двор. - Собственно, начинал я как кузнец - недурной, скромничать не стану. Эту кузню я унаследовал от отца и на недостаток работы никогда не жаловался. Сейчас обычные заказы выполняют мои подмастерья. Я берусь только за особые поручения, интересные мне и Змееборцу. С тех пор, как его милостью я обрел Дар, меня с головой завалили заказами. Конечно, утомительно, но порой у нас получаются такие поразительные результаты...Да вы заходите!
   У Даниэля дыхание сперло от волнения и любопытства. Теобальдо пропустил его вперед, в сумрак кузни. Придворный алхимик жадным взглядом окинул темное, закопченное помещение с тяжелыми стропилами. В пышущем жаром горне, ничуть не похожем на привычный ему атанор, горел открытый огонь. Меха, наковальня, разнообразные молоты и развешанные по стенам клещи; столы и ящики, заваленные заготовками, болванки, огромные глиняные сосуды с водой... Да, все это, мягко говоря, не походило на лабораторию алхимика - уж скорее на драконью пещеру! Непривычные, тревожные запахи наводили на мысли о подземельях и кобольдах, о недрах вулкана и огненных духах... О недоступных людям местах, где все древнее, как мир - особенно пламя.
   И сам Лука изменился, войдя в кузницу. Решительным жестом надвинул заслонки на глаза, стянул нарядный кафтан, надел жесткий кожаный фартук...Тут он был на своем месте. То, что в столовой выглядело в нем смешным, здесь, в полумраке и отблесках пламени, оборачивалось значительным и жутковатым. Казалось, тут Лука становился уже не совсем человеком... Даниэль вспомнил ехидные слова Теобальдо: "Змей Бездны с ним разговаривает!" И подумал со странным трепетом, - а что, вполне может быть...
   - Пушку я зачаровал, признаться, по наитию, - продолжал Лука. - Буквально Змееборец под руку толкнул, да как рявкнет в ухо: иди, разбуди дракона!
   - Что?! - подскочил Даниэль.
   - Дело в том, что незадолго до того наш кондотьер заказал в Молино новейшую пушку у тамошнего знаменитого оруженика Эрно. Так и называется - "Дракон"...
   - Кучу денег за нее отвалили, кстати, - заметил магистрат.
   - Ну, Змееборец привел меня на стену, и я буквально его рукой начертал на ее стволе Копье Света. И еще что-то произнес при этом - признаться, не помню что. Кондотьер потом врал, что я был в стельку пьян, но это он от зависти - я никогда не напиваюсь...На другой день прилетел дракон. Из этой пушки его и подбили. Дракон рухнул прямо на тот берег, где Сомбра... была, - Лука запнулся и продолжал. - После этого заказы пошли потоком.
   - Какие? - спросил Вальтер.
   - Ясное дело, в основном на оружие...
  Кузнец перешел к длинному верстаку, на котором были разложены заготовки и готовые клинки, а также элементы доспехов: панцири, наплечники, латные перчатки... Даниэль в оружии не разбирался вовсе, а потому только скользнул по клинкам равнодушным взглядом. Вальтер же рассматривал их с таким же любопытством, как и книги в кабинете.
   - Помните, я ковал для вас меч? - спросил вдруг Лука, повернувшись к Вальтеру. - За основу я взял вот такой же, - он взял с верстака широкий треугольный клинок. - Отличная была чинкуэда, девятидольная, длиннее обычной на ладонь... Создать клинок, убивающий драконов - дело, в сущности, нехитрое. Есть несколько вариантов решения, в зависимости от стихии дракона. Гораздо сложнее найти того, кто сумеет его применить. А мне вдобавок была поставлена непростая задача - "оружие против сильнейшего из драконов". Как узнать, какой из них сильнейший? "Не думай об этом, брат мой, - сказал мне во сне Змееборец. - Это не твоя забота - заглядывать в будущее. Твое дело ковать. Слушай меня, и я расскажу тебе, что делать..." И знаете, какое изящное решение он предложил? Ни за что не догадаетесь! Зеркальный клинок. Абсолютное отражение! Пламя обращается против себя! Огонь режет огонь! Каково? Ибо что иное может преодолеть драконий огонь? Кстати, - он посмотрел на Вальтера, - где моя чинкуэда? Что-то я ее у вас не вижу!
   - Я подарил ее брату, - ответил Вальтер сухо. - На день рождения.
   - А зачем это вашему брату меч, заколдованный против драконов? - полюбопытствовал Теобальдо.
   - Грег, как и многие юные рыцари, где-то в глубине души наверняка думает: "эх, и чем я не Змееборец?" - усмехнулся Вальтер. - Видимо, на случай встречи с Змеем Бездны, не иначе...
  - Думаете, с ним? - серьезно спросил Лука. - Змей Бездны конечно, сильнейший из драконов - тут никто не поспорит. Но ему суждено погибнуть от руки моего брата Змееборца - уж простите, предначертанное не переписать. Попомните мои слова - ваша чинкуэда найдет свою цель. Может, самый сильный дракон в мире еще не родился, - Лука возвел железные глаза к потолку. - Грядет война. Люди и драконы сойдутся в битве - и тот, кто останется последний, и будет сильнейший! И тогда пробьет час...
   Но тут его внимание отвлек Даниэль, которого заинтересовал один из толстых глиняных сосудов, стоящий у дверей кузницы. Его горлышко закрывала густая сетка, сквозь которую сочился бледно-розовый дымок. Он вытекал тонкой струйкой, развеивался в воздухе и таял за дверьми.
  - Эй, отойдите! - всполошился кузнец, увидев, на что нацелился гость. - Руки прочь!
  - Что там? - Даниэля бросило в жар. - О-о! Это же тот самый розовый дым! Который отпугивает драконов! А можно...
   - Нельзя!
   - Но что он собой представляет?
   - Да я сам не знаю. Работает, и ладно!
   - Неужели вам не интересен принцип...
   - Милостью Змееборца, сочится в небо - вот и весь принцип, - отрезал кузнец. - Лучше не трогать. Ишь, интересно ему! Давайте-ка я вам брюхо вспорю и посмотрю, как желудок работает! Меня это давно интересовало!
   Даниэль слегка побледнел, глядя, как огромный кузнец сердито размахивает чинкуэдой. В памяти живо возникла скульптурная группа на клумбе.
   - Где берете ингредиенты для трансформаций? - спросил он, пятясь. - Где проводите превращение элементов? Я не вижу атанора...
   - Зачем мне атанор? Вам, ученым, все бы усложнять... Вот видите - огонь в горне! Такой же чистый, как в дни творения! Больше ничего не нужно....А? Ингредиенты...гм-м... Какие мне Змееборец нашепчет, такие и беру...
   Лука показал мечом на полку, где громоздились десятки коробочек и горшочков.
   - Присадки для ковки... щелочи... ртуть, сера...амальгама... Можете порыться, но ничего нового не найдете. Ну и в кабинете там много всего лежит...
   - Вы можете сконденсировать для нас подобный туман? - спросил Даниэль, не сводя взгляда с горшка. - Каррена заплатит любые деньги...
  - Не могу. Я даже не знаю, долго ли еще будет дымить этот.
   - Как насчет заколдовать пушку?
   - Ну-у, попытаться можно.
   - Что значит - попытаться?
   - Все в руках Змееборца!
   - Иными словами, вы не гарантируете результат?
   - Результат я гарантирую! - возмутился тот. - Какой-то результат точно будет! Кстати, если он не придется вам по нраву, имейте в виду: деньги я не возвращаю. А так - извольте. Заказывайте что хотите, только в порядке общей очереди.
   - Но разве по личному заказу герцога Каррены...
   - Нет, - гордо ответил кузнец. - Герцогов много - я один!
   - И кстати, о пушке! - оживился магистрат. - На всякий случай предупреждаю - на службу в Каррену Луку не переманивать! Вы же понимаете, что пока драконы летают над равниной, город он не покинет?
  - Я все равно никуда не поеду, - величественно произнес Лука. - У меня тут дом, семья, кузня... И вообще, я патриот!
   - Рад за вас, друг мой! Знаете ли вы, как патриоты поступили с упомянутой знаменитостью, Эрно из Амаро, за то что он тайком перебежал на службу к герцогу Молино? - продолжал Теобальдо. - Залили ему глотку расплавленным серебром в собственной кузне! Вот цена предательства!
   - Я не понял, вы кого тут запугиваете? - нахмурился Лука.
   - Мы не собирались никого тайком переманивать... - возмущенно начал Даниэль.
  - Мэтр Лука, - вмешался Вальтер, весьма тактично прервав разговор, который свернул куда-то не туда. - Вы так и не рассказали, как вы обрели Дар?
  Лука некоторое время сопел, пугая магистрата пристальным взглядом нарисованных глаз.
   - Гм-м, - промычал он. - Сейчас я вам лучше покажу. Бенно, раздуй-ка огонь в горне!
  Вскоре кузня наполнилась гулким дыханием мехов. Загудело пламя, вихрем полетели искры. Лука взял щипцами первую попавшуюся заготовку со стола и сунул ее в огонь. Пламя озарило его огромную фигуру, полыхнуло в эмалированных глазах.
   - Все разгадки в пламени. Когда я был просто кузнецом, я это только подозревал. Я часто смотрел в огонь - и однажды он заговорил со мной...
   - Огонь? - повторил Даниэль. - Заговорил?
   - Я сразу понял, что это был Змееборец!
   - Не улавливаю логики...
  Лука, не обращая на него внимания, положил заготовку на наковальню и крикнул. - Бенно, давай!
  Подмастерье, стоявший уже наготове с молотом, примерился и замахнулся.
   - "В огне - начало и конец, так он сказал, - слышались слова кузнеца между звонкими ударами по наковальне. - "Весь мир - это огонь, а все прочее - лишь отблески его танца... Огонь и железо - вот с чем тебе надо работать... Огонь - это я, железо - это ты!"
   - И такое сказал Змееборец? - пробормотал Вальтер, но за звоном молота его никто не расслышал.
   Удары мерно падали один за другим, меч пылал все ярче и ярче, не думая остывать. Казалось, с каждым мгновением в нем оставалось все меньше металла, и все больше пламени, пока металл не исчез совсем, и на наковальне не остался еще один дар Змееборца. Рукоять и гарда у него были из железа, но вместо клинка - пульсирующий язык пламени!
  Держа одной рукой клещи, кузнец повернулся к гостям. Даниэль и Теобальдо ахнули одновременно. Глаза Луки пылали, словно два раскаленных угля.
   - Поняли? - хрипло спросил он. - Железные глаза могут свободно смотреть на пламя. Железные руки могут держать огненный меч. Железное тело неуязвимо. Огонь уничтожает плоть, но делает железо крепче. Когда-нибудь, когда я почувствую, что плоть слабеет, милостью Змееборца я проведу трансформацию и скую себе новое, железное тело!
  Человек с глазами огненного духа вытащил из горна раскаленную докрасна заготовку.
   - Ну, кто рискнет взять в руки огненный меч?
  Все попятились. Даниэлю чудилось, что в кузнице стало нестерпимо жарко. Пламя пылало в темноте, как в адской Бездне. По лицам струился пот...
   - Железо плавится в огне, - произнес Вальтер.
   - Ну и что? Железо не перестает быть железом от того, что становится светом! Вот, готово! Меч из чистой энергии! Кстати, им тоже можно убивать драконов.
  Вальтер протянул руку...
  Но в тот же миг Лука подхватил самый большой молот и с размаху ударил по наковальне. Огненный меч разлетелся снопом искр - люди едва успели прикрыть лица.
   - Зачем?! - раздался отчаянный вопль Даниэля.
   - Вы хотели узнать, как я получил Дар? Вот я вам и рассказал, - Лука отдал молот подмастерью и принялся развязывать фартук: - О заказе ведь речи не было. Ну что, пойдемте, сыграем в шахматы?
  
  
  Глава 8. "Святая Невеста укажет верный путь"
  
  
   - Я, наверно, проклята, - с горестным вздохом сказала Аличе. - Вот мы покидаем деревню, и снова - дракон, пепелище, невинные жертвы! Где я, там огонь и разрушения!
  - Ну уж, пепелище. Всего-то один никчемный кабак сгорел, туда ему и дорога. А жертв гораздо меньше, чем могло бы быть...
   - Только благодаря тебе! - Аличе бросила на спутника взгляд, полный восхищения. - Никак не укладывается в голове, что ты убил дракона!
   - У меня тоже, - буркнул Грег, отворачиваясь.
  Омельники, вместе с висящим над ней черным облаком дыма, остались далеко позади. Покинув деревню, они перешли мелкий, порожистый Мистель по скрипучему подвесному мосту. Вода дохнула на них холодом и обдала ледяными брызгами. Дорога за мостом уходила влево, где белели домики еще одной деревушки. Грег однако свернул в другую сторону - в луга. Теперь Мистель шумел слева, а по правому берегу до самого леса тянулись зеленые поля и пастбища. Через пастбища тянулась разбитая тропа, понемногу поднимаясь к лесистым отрогам гор. Пахло терпкими горными травами, вокруг бродили овцы, звяканье колокольчиков сливалось с монотонным шумом воды вдалеке. Ярко синело небо, сияли белые вершины. Только Черный Верх грозовой тучей нависал над долиной.
   "Все-таки вышло, как он сказал!" - с досадой подумала Аличе, меряя взглядом мрачную гору. Все ее надежды на сытный обед и уютный ночлег пошли прахом из-за зеленого дракона, а потом она была слишком перепугана и растеряна, вот и позволила Грегу увести себя. И теперь они снова поднимаются в незнакомые горы - все дальше от дома! А она даже не успела отдохнуть... Когда они ушли из Омельников, об усталости думать было просто некогда - Аличе подстегивал страх, свежие воспоминания буквально припекали пятки. Но она была горожанкой, и долгие пешие прогулки никогда не входили в число ее любимых развлечений. Вот и теперь, солнце еще не коснулось края гор, а она уже почти без сил...
  - Почему мы так торопимся? - спросила она, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы. - Может, отдохнем?
   - Потом, как только дойдем до леса. Хочу поскорее уйти с открытого места.
   - Боишься, что другие драконы прилетят?
   - Не боюсь, но связываться с ними не хочу.
   - Ну, убьешь их, как того!
  Грег промолчал, опять поднял глаза к небу и только ускорил шаг.
  Все это так странно, подумала Аличе. Сперва сам заявил, что смертному сражаться с драконом бесполезно, а потом взял да и смахнул чудовищу голову! И вообще, откуда Грег так много знает о драконах? Как там его назвали крестьяне? Вопросы вертелись у нее на языке, и наконец она задала самый главный.
   - Грег... - окликнула она спутника. - Кто такой драконьер?
   - Охотник на драконов, - сухо ответил тот.
   - Никогда не слышала этого слова...
   - Это потому что ты с Равнины, - Грег говорил медленно, с явной неохотой. - Тут, в Винделике и Загорье, про драконьеров каждый ребенок знает. Сказки обычно начинаются с того, что рыцарь получает от кобольдов заколдованное оружие...
  - Как ты?
   - Вот еще! Мою чинкуэду я получил вовсе не от кобольдов. Ее сделал на заказ Лука из Фиоре.
   - Тот самый алхимик Лука, который защищает город от драконов? О, я поняла! Твой меч тоже заколдован против них?
   - Да, чинкуэда зачарована против драконьего огня, - Грег подумал и добавил: - Она предназначена, чтобы сразить сильнейшего из драконов. Только поди пойми, кто из них сильнейший! Не думаю, что это был Гарронграйм...
  - А многих драконов ты убил? - спросила Аличе, затаив дыхание.
   - Этот - первый, - признался Грег.
   - Первый?!
   - Ну да. Брат предупреждал, что рано или поздно мне придется вступить в бой с драконом. Но я никогда не думал, что это будет вот так... посреди деревни, мечом...
   - Не может быть, чтобы первый. Ты сделал это так легко!
   - Я сумел так легко убить Гарронграйма только потому, потому что он не ждал атаки и подпустил меня вплотную. Все это, - он поднял руки и пошевелил пальцами, - ужасно мешает. Слишком медленно.
   - Да ты что! Ты двигался, как молния!
   - Еле ползал. Ты не знаешь, что такое быстро.
  Аличе недоверчиво покачала головой. Пусть первый - но Грег определенно долго практиковался... Или по крайней мере, его к этому долго готовили...
   - Где ты учился на драконьера? - спросила она. - В Молино?
   - Еще раз повторяю, я - не драконьер, - ответил Грег недовольно. - А эта "школа драконьеров" в Молино - просто багалан. Видишь ли, на юге есть легенда о тайном братстве воинов-волшебников, способных убивать драконов. Они посвящали себя Змееборцу, которого считали первым драконьером. Герцог Молино решил сделать эту легенду реальностью. Насобирал всякого сброда со всех Пяти Герцогств и учит их убивать драконов - смешно! Да они и дракона-то вблизи никогда не видели!
   - Надеюсь, у них получится, - сказала Аличе, которой не очень-то понравился его язвительный тон. - Убийство драконов и защита людей - святое дело! С этим-то ты спорить не станешь?
   - Убийство Гарронграйма было необходимостью, - ответил Грег. - После того, как он потребовал отдать тебя, у меня не осталось другого выхода. Но никакой враждебности я к нему не испытывал. А до крестьян мне дела нет.
  Аличе уставилась на него с изумлением.
   - Как нет? То есть, если бы дракон не сжег постоялый двор, ты бы там и сидел, попивая эту желтую гадость?! Пока чудовище убивало бы невинных людей...
  Грег пожал плечами.
   - Я же сказал им, что думаю по этому поводу. У жителей Омельников было два выхода - удрать или принять свою участь. В первый раз они меня не послушались - надеюсь, теперь сделают выводы...
   - Ты правду говоришь?
   - Я всегда говорю правду. Ложь мне противна.
   - Знаешь - повезло тебе, что они тебя не побили!
   Грег улыбнулся. У Аличе лицо заполыхало от гнева.
   - Нет, ты в самом деле не драконьер! Ты...
  Неожиданно она обнаружила, что Грег не слушает ее, а пристально вглядывается в небо. Над снежной вершиной Айзена маячила большая птица. Быстро приближаясь, она становилась все больше, и ее очертания все меньше походили на птичьи...
   - Дракон! - вскрикнула Аличе.
  Крылатая тень быстро снижалась. Казалось, она летит прямо на них.
  Грег сунул руку за спину и застыл, не отрывая взгляда от дракона.
  У Аличе вдруг в глазах потемнело, а тело парализовало ужасом - словно ее ледяным копьем пригвоздили к земле. "Он увидел нас, - поняла она каким-то звериным чутьем. - Все пропало!"
   - Бежим! - дернулась она.
   - Нет!
  Грег прижал Аличе к себе и упал в сухую траву.
  Небо застлала тень крыльев. С воем налетел ветер. Вокруг вихрем взвилась трава. Аличе зажмурилась, ожидая гибели...Но смерть все не приходила. Вой с неба уже не приближался, а удалялся.
  Девушка подняла голову. В воздухе все еще летали сухие травинки. Грег, с соломой в черных волосах, приподнялся на локтях, провожая дракона взглядом.
   - Он... он нас не тронул... - пролепетала Аличе. - Он видел нас, я точно знаю, что видел!
   - Ну видел, и что? Какое ему дело до двух людишек? Случайные прохожие его не интересуют. Он полетел в деревню выяснять, что случилось с его братом.
   - Которого ты убил?
   - Угу. Я уже давно ждал второго дракона. Нам еще повезло, что он появился только сейчас, когда мы уже прошли большую часть пути...
   Аличе посмотрела вслед дракону. Он опять был далеко - уже за рекой...
   - Что он с ними сделает? - проговорила она, щурясь. - Вдруг он захочет отомстить?
   - Может, и захочет. Но не сразу - ему нужны сведения. Кого-то из жителей он наверняка оставит, хотя бы для беседы...
   - Надо их спасти! - Аличе схватила Грега за рукав. - Ты же можешь! Ты должен!
  Он резко вырвал руку.
   - Им я ничего не должен!
   - Ты убил одного дракона, мог бы убить и другого! Люди погибнут, а виноват будешь ты!
  Глаза Грега полыхнули так, что Аличе отшатнулась и села в траву, прикусив язык.
  - Хватит того, что я уже сделал, - ровным голосом ответил он. - Хочешь, чтобы я убил еще одного? Это что, называется - идти скрытно? Может, сразу обьявить войну Зеленому клану?
   - Ты мог им помочь, - упрямо повторила она, не решаясь смотреть ему в лицо.
   - Я им уже помог - когда посоветовал немедленно удирать в лес. Надеюсь, они так и сделали. И нам следует сделать то же самое. Скоро дракон будет знать, кого искать. Не сомневайся - благодарные венделы быстро укажут на драконьера...
  Он посмотрел из-под руки на далекие белые домики.
   - Все, он нас не видит. А теперь - бегом к лесу!
  
  Остаток пути до лесной опушки слился у Аличе в сплошную боль. В уставших мышцах, в боку, в натертых ногах...Воздух обжигал горло, в глазах темнело от усилий. Но ноги сами несли ее вперед.
  Они уже миновали опушку и углублялись в лес по тропе, изрытой еловыми корнями, когда с неба снова набежала тень. Грег толкнул Аличе под ближайшую ель так быстро, что девушка даже вскрикнуть не успела. А в следующий миг прямо над ними, почти задевая брюхом верхушки деревьев, пронесся зеленый дракон.
   - Он вернулся! - прошептала Аличе, когда тень исчезла, и деревья перестали беспокойно раскачиваться от налетевшего ветра.
   - Все как я и думал, - ответил Грег. - Теперь он ищет нас.
  Девушка поглядела наверх. В лесу было тихо.
   - Он ведь не улетел, - полуутвердительно сказала она.
   - Кружит над горой, - подтвердил Грег. - Он примерно знает, где мы можем быть, но сверху нас не видно.
   - А если дунет огнем?
   - Зеленые драконы никогда не будут использовать огонь против живых деревьев.
   - А против живых людей?!
   - Сколько угодно...
  Вечерний свет померк - дракон снова пролетел над дорогой. По еловым верхушкам лениво прошелестел ветер.
   - Он теперь не отстанет, - сказал Грег. - Будет нас искать, пока не отомстит убийце брата. Зеленые драконы крайне мстительны... А тут неслыханный случай - смертный убил дракона! Да он не успокоится, пока не испепелит его... В смысле, меня...
  Аличе вдруг рассмеялась.
   - Ну вот, теперь все по справедливости: меня преследует красный дракон, тебя - зеленый!
   - Так и есть.
  Это уже чересчур, подумала Аличе. Одно дело, когда просто идешь через земли, где по слухам водятся драконы, и совсем другое - когда эти драконы охотятся персонально на тебя!
   - И что нам делать?
   Грег поглядел на небо и поднялся на ноги.
   - Идти дальше. Быстро, скрытно. Что же еще?
   Он мгновение подумал и добавил:
   - И вот еще что - надо будет уйти с дороги.
   - Тогда быстро не получится.
  "А еще там линдвурмы, кобольды и прочие твари..."
  Аличе выбралась из-под еловых ветвей и принялась отряхиваться. Над горами заходило солнце. Ледник горы Глаттхорн сиял как язык багрового пламени. Черные деревья застыли в торжественной неподвижности.
  "Что поделаешь? - подумала Аличе. - Как сказал Грег, если позади огонь, надо идти вперед!"
  - Значит, пока мы в лесу, нам нечего бояться дракона?
   Грег кивнул. Но тут ему вспомнилась болтовня в таверне. Огромные костры горят по ночам в горных лесах, и зажгли их не люди... Он вдруг заколебался. Все меняется, близится конец света - так говорят во всех землях, особенно в тех, где побывали драконы. Если красные драконы жгут города, почему зеленым не начать жечь лес? Да нет, то наверняка был сухостой...
  Грег тряхнул головой и ответил:
   - И да, и нет. Лес укроет нас от драконьего пламени. Но огонь - не единственное оружие Зеленого клана. Мы должны быть начеку. Зеленые драконы сродни всему, что растет на земле, они - мастера иллюзий. Никто не сумеет так прикинуться замшелым стволом или древним курганом, как лесной дракон. Даже другой дракон его не распознает...
   - Так получается, нам некуда деватья? - Аличе остановилась. - На равнине он увидит нас с неба и сожжет, а в лесу заманит в ловушку?
   - Почему же никуда? Туда! - Грег указал на кручу Черного Верха. - Там нет леса. Там вообще ничего не растет... Не бойся, все не так скверно. Я знаю ловушки зеленых драконов и постараюсь обойти их. Только одно меня беспокоит...
   - Что?
   - Я не знаю, сколько их сейчас в Зеленом клане. Могу, в крайнем случае, убить одного, но если они нападут все вместе? Лесные кланы бывают многочисленны...
   Он прервал речь, пораженный одной мыслью. Зеленые драконы никогда не живут стаей. Очень редко они могут собраться вместе - например, для битвы с другим кланом, - но обычно каждый сидит на своей земле, в своих охотничьих угодьях. Зачем же они слетелись в Веттерштайн? Что у них за общие дела? Кто этот граф из "невидимого замка"? Да еще и дева им понадобилась...
  "И деревню он не сжег. Видимо, решил, что люди ему еще пригодятся. Зачем?"
  Надо будет рассказать Вальтеру.
   - А с дороги все-таки лучше уйти, - заключил он.
  Так они и сделали, и дальше пошли напрямик через лес, ориентируясь на постепенно угасающий багровый отсвет Глаттхорна.
  Все оказалось именно так, как опасалась Аличе. Колючий подлесок, кусты, ненадежные каменные осыпи, которые приходилось обходить, чтобы не вызвать нового обвала. Множество ручьев текли с ледника, то весело булькая среди камней, то бесшумными, невидимыми струйками просачиваясь сквозь мох. Аличе скоро промочила ноги и с ужасом представляла себе ночевку в этом колючем и сыром лесу. Как она сегодня надеялась на ночлег в тепле! Но увы, их постели сгорели еще утром. И все вещи тоже, и остатки еды... Все повторяется - позади пепелище, а они снова убегают по горам от дракона.
  А это значит - опять не разжигать костра, опять просыпаться в ледяной росе, и с каждой ночью будет все холоднее...
  Спать они легли в большой куче листьев, зарывшись в нее, как звери - голодные, замерзшие... Грегу удалось сохранить плащ, прожженный искрами и воняющий дымом. Им и укрылись. Аличе была уверена, что голод и холод не дадут ей уснуть, но усталость оказалась сильнее.
  
  Следующим утром они проснулись на заре от холода и пошли дальше, держа путь на Черный Верх. Белые облака бежали по небу, слабо пригревало солнце. У Аличе осип голос, и в животе бурчало от голода. Не останавливаясь, она срывала красные ягоды горной земляники - но разве на одних ягодах долго протянешь?
  Дракон с вечера больше не появлялся. Но Аличе прекрасно понимала, что это ничего не значит.
  Солнце уже высоко поднялось за горами, когда Грег и Аличе вышли из зарослей на полянку, служившую перекрестком двух троп. Одна была довольно широкая, вся в отпечатках овечьих копыт, - должно быть, по ней перегоняли скот на высокогорные пастбища. Вторая тропа - заросшая, явно давно заброшенная.
  Перекресток украшал придорожный алтарь Святой Невесты. На покосившемся столбике - образ, нарисованный на доске под под двускатной крышей, чтобы краски не выцвели от солнца и дождя. Святая Невеста, румяная и толстощекая, как вендельская крестьянка, широко распахивала руки, словно хотела обнять путников. На полочке для приношений торчал из плошки огарок свечи.
   - Добрый знак! - обрадовалась Аличе, увидев алтарь. Она подошла и торжественно склонилась перед ним, прижимая левую руку к сердцу, как учили в лорете. - Давай остановимся и попросим Святую Невесту указать нам путь!
   Грег скептически посмотрел на алтарь.
   - Откуда она может знать? Насколько я помню из преданий, подвиги свершал Змееборец. Святая Невеста просто ждала, когда он прикончит Змея Бездны и вернется к ней...Долго же ей, бедняжке, придется ждать!
   - Не кощунствуй! - строго ответила Аличе. - И не сомневайся. Святой Невесте ведомы все пути!
   Она устремила взгляд на кроткий румяный лик святой. Ее грустные глаза, казалось, смотрели прямо в душу. Почти все образы Невесты овеяны грустью, и неудивительно. Она обречена на разлуку со Змееборцем до конца времен. Некогда они оба принесли обет - не соединяться, пока не будет побежден Змей Бездны. Прекрасный, возвышенный обет... но как это печально!
  Однако Святая Невеста потому и святая, что обратила всю свою любовь на мир, который Змееборец поклялся защищать. Она всегда помогает тем, кто в беде.
   - Она укажет путь, - повторила Аличе убежденно. - Но только тем, у кого чистое сердце!
   - Что ж, пусть тогда указывает, - зевнул Грег. - Мне не в чем себя упрекнуть.
   - Как это - не в чем упрекнуть? Любой человек грешен! И ты тоже!
   Грег взглянул на попутчицу так, словно усомнился в ее здравом уме.
   - У вас такие странные верования! Так я должен просить прощения за то, каким меня создал Неведомый, у нарисованной на доске женщины?
   - Еретик! - ужаснулась Аличе. - Ты что, не почитаешь Святую Невесту?
   - Признаться, нет. Почему я должен ее почитать?
   - Но кто же, как не она, поддержит нас на пути самоотверженности, терпения и милосерия?
   - Если мне понадобится поддержка, я обращусь к своим братьям.
   - Она принесла себя в жертву своему возлюбленному и тем обрела блаженство!
   - Приносить себя в жертву? - Грег задумался. - Любопытная идея! Это должна быть сильная жертва - но бессмысленная. Кому от нее выгода, если тот, кто приносит жертву, становится жертвой сам? Лучше принести в жертву чужую жизнь. Самая лучшая жертва - жизнь твоих врагов!
   На лице Аличе отразилось глубокое изумление, переходящее в искреннее сострадание.
   - А если бы ты пробовал прощать врагов, то сразу увидел бы, как светло и ясно становится на душе!
  Увидев, как на нее посмотрел ее спутник, она со вздохом замолчала.
   - Знаешь что? Ты лучше побудь в стороне, а я помолюсь сама.
   - Так и в самом деле будет лучше.
   - Тогда отвернись и не мешай.
  Грег пожал плечами, улегся на травянистый пригорок, закинул руки за голову и закрыл глаза.
  Аличе сложила руки против сердца, стараясь сосредоточиться и изгнать все посторонние мысли. В лорете их учили этому. Вслушаться в глубокую внутреннюю тишину - и вот бесконечно далеко остался и лес, и Грег, и драконы где-то в небе, и сама она, стоящая перед дощатым алтарем. Есть только движение души навстречу свету...
   - Защитница, спаси нас от Змея Бездны и его слуг...
  Каждое утро, приходя в базилику, они повторяли эти слова, не вкладывая в них никакого значения. Молитвы были просто вязью красивых слов с духовным значением. А как иначе? Воспитанницы понятия не имели, о чем молятся. В лорете не было никаких слуг Змея Бездны, не говоря уж о нем самом. Там все было просто, понятно и правильно. И чем все закончилось?
  - Путеводительница, укажи нам верный путь...
  "Куда я иду? Раньше я знала, но тех дорог больше нет. Святая Невеста, помоги мне, направь меня на верный путь, ибо я заблудилась..."
  Два пути уходят с полянки - один торный, другой заросший колючками. Пойдешь по узкой тропинке - изранишься, заблудишься окончательно и сгинешь. Другой путь куда как заманчивее. Широкая тропа, озаренная полуденным солнцем, поднимается из леса на взгорок, огибая древний раскидистый дуб, и снова теряется в зеленой чаще. Этот путь выбрал бы всякий на ее месте. Какие могут быть сомнения?
  Что ее останавливает?
   "Святая Невеста, мне нужно покаяться, - одними губами произнесла Аличе. - Святая Невеста, я грешна. Я каюсь в трусости. Я все время боюсь. Я только и делаю, что ищу, где бы спрятаться..."
  Румяная венделка смотрела на нее с доски грустными голубыми глазами.
   "Да, да, я все понимаю! "Негде спрятаться, когда сгорает мир". Нет верных путей в мире, где все пути ведут в огонь. Надо быть бесстрашной и не выбирать пути, которые кажутся легкими.
  Если идешь смело, с чистым сердцем и открытыми глазами - верная дорога сама протянется тебе под ноги, и никаких сомнений в выборе не будет..."
  Аличе открыла глаза. Несколько мгновений она смотрела перед собой затуманенными глазами. Потом, почти не шевеля губами, позвала:
   - Грег...
  Грег, дремавший на солнышке, приоткрыл глаза.
   - Все?
   - Тихо! Посмотри на тот дуб...С ним что-то не то. Мне кажется...
   Грег прищурился, разглядывая дерево. Потом быстрым плавным движением оказался на ногах. Еще миг, и он стоял рядом с девушкой, положив руку ей на плечо.
  - Не двигайся, - тихо произнес он.
   Аличе внезапно пробрало до костей жгучим холодом. Невыносимо захотелось кинуться куда глаза глядят, не разбирая пути. Но она не шевельнулась. Она уже знала, что это такое.
  - Он знает, что мы поблизости, - услышала Аличе голос Грега. - Ищет нас... Не двигайся, замри. Побежишь - пропадешь!
  Мог бы не говорить - она сама это чувствовала. Морок развеялся, и теперь Аличе смотрела своими глазами. Одинокий дуб на холме исчез. На его месте возвышался зеленый дракон, вдвое крупнее собрата, убитого Грегом в Омельниках. Он медленно поворачивал голову из стороны в сторону. Пронизывающий драконий прошелся по поляне раз, другой...
   "Почему он нас не видит?"
  Рука Грега в перчатке крепче обхватила ее. Аличе опустила глаза, и ее дыхание пресеклось. Руки не было! Ни руки, ни ее самой. Она опустила взгляд и не увидела своих ног - только зеленую траву лужайки.
  - Замри, не дыши... - раздался над ухом шепот Грега.
  Адиче моргнула - нет, вот она, рука в перчатке, вот ее ноги... Но почему же дракон их не видит?!
   Дракон, между тем, разозлился. Ищущий взгляд налился жгучей яростью. Лесное чудовище не могло найти добычу, которая, оно было в это уверено, находилась совсем близко! Может, на расстоянии одного огненного выдоха! Но добыча почему-то сорвалась, и он бесился, не желая сдаваться. Аличе казалось, что он вот-вот пролезет в ее мысли, взглянет ее глазами и поймет, где они...
  Внезапно раздался ужасный рев. Прежде чем его эхо прокатилось по горам, дракон ударил крыльями и взлетел над лесом. Описав широкий круг, он улетел к Айзену. Когда успокоился ветер, поднятый его крыльями, Грег разжал руки.
   - Скорее, под деревья, прочь отсюда!
  
  
  Глава 9. Ловушка на драконьера
  
  Идти по заросшей тропе оказалось ненамного удобнее, чем по лесу - те же корни, колдобины и колючки. Аличе спешила за Грегом, стараясь не отставать, и ветки, которые он не успевал придерживать, хлестали ее по глазам. Уже давно скрылся из виду перекресток, а ее все трясло при мысли, как близки они были от гибели.
  - Как ты догадалась? - раздался спереди голос Грега.
   - Я его увидела.
   - Быть не может! Иллюзии зеленых драконов не распознаются.
   - Ну тогда считай, что нам помогла Святая Невеста! - сердито отозвалась девушка.
   - Значит, это она устроила так, чтобы я выдал себя дракону?
   - Что? - Аличе остановилась. - Как выдал?
   Грег обернулся к ней.
   - Если бы дракон сумел нас увидеть, пришлось бы вступить в бой. Но прежде чем она нас высмотрел, я отвел ему глаза. Не один он умеет обращаться к стихийной магии!
   - Ты умеешь колдовать?!
   - Да ну, это разве магия? От рождения у меня есть кое-какие способности. Но я не развиваю их. Воину не годится колдовать, это... нечестно.
   - Колдовство - тоже оружие, - усомнилась Аличе. - Зачем от него отказываться?
  Грег хмыкнул.
   - Вальтер бы с тобой согласился. Он не брезует ни алхимией, ни магией. Он даже книги читает - может целыми днями над ними сидеть! Но он глава семьи, он и должен мыслить шире. Все благо, что может послужить к славе и силе клана... А вот я не уверен, что применил сейчас магию во благо. Зеленый дракон прекрасно понял, что это было - потому и перестал нас искать.
   - И что теперь будет?
  - Это и меня интересует! Против людей у драконов одни приемы, против нелюдей - другие... Любопытно, за кого он счел меня.
   - Так ему же наверняка сказали про драконьера!
   - "Драконьер"... А что это такое? Думаешь, здешние драконы хоть раз с ними встречались? Не говоря уж о том, что драконьеров не существует.
   - А ты?
   Грег негромко рассмеялся.
   - Представляю, в какой растерянности сейчас Зеленый клан! По их земле шастает неуловимый драконьер, знающий их повадки и владеющий магией!
   - А ты как будто и рад!
   - Рад, - подтвердил Грег. - Нет ничего интереснее охоты. Особенно когда непонятно, кто на кого охотится...
   - Думаешь, у драконов есть на этот счет сомнения?
   - Так это самое забавное и есть! Ты когда-нибудь играла в прятки?
   - Может, для тебя это и игра, но для меня - нет! - возмутилась Аличе. - Мы в диком лесу, нас выслеживают драконы, а у нас нет припасов, и мы уходим все дальше от людей! Что мы будем есть? Траву?
   - Я пока не хочу есть.
   - А я хочу! Я в последний раз ела вчера днем! Мне уже мерещится запах тушеного мяса с фасолью и специями...
   - Я все ждал, когда ты его учуешь, - ухмыльнулся Грег.
  Аличе изумленно уставилась на него.
   - Так он мне не мерещится?!
   - Я давно его чую. Почти от перекрестка. Пахнет мясной похлебкой и дымом очага. Где-то там, в лесу, топят печь и готовят обед.
  В воображении девушки сразу возник заманчивый образ домика лесничего, углежога или святого отшельника... Нет, отшельника лучше не надо - как ни совестно было себе признаться, Аличе предпочла бы сейчас телесную пищу духовной.
   - И что интересно, - добавил про себя Грег, - наша тропа ведет именно в том направлении...
  
  
  Тени начали удлинняться, а они все шли и шли, поднимаясь в гору по заброшенной тропе. Аромат тушеного мяса витал среди сосен и елей, дразня обоняние, но неведомый домик лесника все не показывался. Тропа становилась все хуже, пока не исчезла совсем. Или они ее потеряли. Последнее вернее. Чем ближе к вечеру, тем сильнее Аличе подозревала, что Грег попросту заблудился. Особенно когда он вдруг остановился, схватив ее за руку:
   - Стой!
  Аличе съежилась, ожидая услышать свист драконьих крыльев. Но в лесу было тихо. Только далеко внизу что-то глухо и монотонно грохотало.
  Внизу...
  Аличе вцепилась Грегу в руку, сообразив, что они чуть не свалились в пропасть. Они стояли на краю длинной, глубокой скалистой расселины, на дне которой шумел поток. Ущелье уходило в обе стороны, скрываясь в лесу.
   - Моста не видать, - произнес Грег, изучая пропасть. - Но обедом, - точнее, уже ужином, - определенно пахнет с той стороны...
   - Как же мы перебермся на ту сторону?
  Грег со вздохом взглянул на нависающий над лесом Черный Верх, который в свете заходящего солнца в самом деле выглядел действительно абсолютно черным.
   - Проще простого - если бы я кое-что не побещал Вальтеру. Эх, ничего не поделаешь. Будем искать мост...
   Край солнца как раз нырнул за лес, когда им наконец повезло. Деревья расступились, и прямо перед ними возник долгожданный мост через пропасть. Да не висячий, как мост через Мистель, а каменный, довольно широкий. Правда, выглядел он так, словно был построен при первых графах Веттерштайн, и с тех пор его ни разу не чинили. Позеленевшие от древности камни покрывал густой ковер мха.
  Аличе мост сразу не понравился.
   - Что ты медлишь? - обернулся Грег.
   - Какой-то у него ненадежный вид! Смотри, какой он древний, замшелый... Да ему наверно, лет сто! Вдруг рухнет?
   - Простоял сто лет и не рухнул - значит, еще один вечер точно простоит! Давай, не трусь. Я пойду первый. Когда подам знак, иди за мной.
   Грег, ни мгновения не колеблясь, направился на другую сторону. В сумраке пропасти, где-то ужасно глубоко, грохотал поток. Хорошо, что уже темно и его не видно!
  Дойдя до середины, Грег обернулся и махнул рукой. Аличе осторожно ступила на мост. Камни под ногами шевелились, как живые. Казалось, мост дышит...
   В следующий миг замшелые камни начали медленно уходить из-под ног - как во сне, когда надо бежать, а сам еле плетешься, с трудом пробиваясь сквозь вязкий воздух. Аличе застыла, глядя как неуловимо перетекая из одной формы в другую, рассеивается иллюзия. Девушка метнулась назад, поскользнулась и упала навзничь. Мост вытянулся, встал на дыбы, распахнул крылья и взлетел!
  Грег, однако, удержался. Слепящей вспышкой сверкнул зачарованный меч. Грег, одной рукой ухватившись за колючий гребень, приподнялся и вонзил чинкуэду дракону в спину.
  Громоподобный рев отозвался долгим раскатистым эхом. Выдох пламени, - и дракон, словно переломившись пополам, рухнул в пропасть. Аличе мигала, глаза слезились от вспышки, перед ними плавали красные пятна... Из пропасти снова донееся рев, пламя полыхнуло так, что выплеснулось наружу. Потом стало тихо. Аличе подобралась к самому краю и заглянула внутрь. Из пропасти валил густой дым - только глаза защипало. Все равно что всматриваться в дымоход.
   - Грег! - крикнула Аличе и закашлялась.
  После драконьего рева собственный голос показался ей жалким писком. Губы девушки скривились, на глаза навернулись слезы. Что же ей теперь делать? Не может быть, чтобы Грег погиб! Но как иначе, ведь она своими глазами видела, как он упал в пропасть! И она осталась одна...
  Аличе стиснула зубы, прогоняя слезы. Не время раскисать! Надо искать Грега! Может быть он где-то там, внизу, раненый...
  Позади хрустнула ветка. Сердце у Аличе на миг остановилось. Она обернулась - перед ней стоял Грег, весь в саже с головы до ног. На чумазом лице блестели белые зубы.
   - Сколько камнем не прикидывайся, а дерево оно и есть дерево, - хрипло сказал он.
  Аличе молча обхватила его, прижалась лбом к груди и беззвучно разрыдалась. Грег поверх ее плеча смотрел на провал, откуда все еще сочился дым.
  - Хитер! - со смешком произнес он. - Понимаешь, на чем мы чуть не попались?
   Аличе помотала головой, молча глотая слезы.
   - Зеленые драконы владеют иллюзией только в пределах своей стихии. Он решил, что драконьер - то есть я, - это знает. И в сущности, угадал. От каменного моста я не ожидал никакого подвоха... Ну что ему стоило немного выждать? Если бы ты тоже зашла на мост, у меня были бы связаны руки, но ему не терпелось... Ну, что молчишь? Ты же хотела, чтобы я убил этого дракона, вот я его и убил. Ты рада?
  - И в самом деле пора обьявлять войну, - всхлипнула Аличе.
  Грег потрепал ее по спине и огляделся.
   - Ого! Смотри-ка, а вот и мост! А за ним - уж не ворота ли?
  Аличе подняла голову и увидела шагах в двадцати еще один древний мост - точно такой же, как иллюзорный. На другой стороне в сумраке еле виднелись какие-то каменные столбы.
   - Пойдем, посмотрим? - предложил Грег.
  Ворота вблизи оказались высокой, замшелой каменной аркой. Сами ворота давно сгнили, даже петли рассыпались в труху. Грег подошел к арке, поднял голову и присвистнул. Под сводом арки был вырезан барельеф в виде гербового щита.
   - Уж не об этом ли знаке болтали крестьяне в Омельниках? Посмотри-ка...
  Аличе прищурилась, вглядываясь в изображение, и вскоре, к своему удивлению, она поняла, что кое-что различает.
   - Рука, сжатая в кулак, держит язык пламени, - сказала она. - Что это означает?
   - Должно быть, герб владельца.
   - Владельца чего?
   - Хотел бы я знать! Никогда не видел прежде этого владения, и даже не догадывался, что оно тут есть...
  Грег задумчиво посмотрел в темноту за воротами.
   - Как там говорили мужики - "Невидимый замок"?
  Аличе тоже заглянула в ворота, и по спине у нее пробежали мурашки.
   - Они еще говорили - "граф проспал полста лет и проснулся", - добавила она со страхом. - Что еще за граф такой? Грег, ты только что убил дракона! Может, на сегодня хватит? Может, не стоит...
   - Стоит-стоит, - возразил Грег. - Хотя бы потому, что мясной похлебкой пахнет именно оттуда...
  
  
  Глава 10. Фьямма экспериментирует
  
   - Пусть я буду единственным спагириком в Каррене, - тем лучше, меньше конкурентов! Пусть глумятся, недоумки. Зато я единственная, кто идет в правильном направлении!
  Алхимическая лаборатория Фьяммы еще сильнее походила на кухню, чем лаборатория Даниэля. Здесь было очень светло и устрашающе чисто - Фьямма, беспечная неряха в быту, не допускала в работе ни малейшей небрежности. В распахнутые стрельчатые окна лился жаркий воздух и доносились отдаленные звуки улицы. По намытому полу тянулись золотые полосы света. На полках сверкала и переливалась выставка тиглей и реторт фантастических форм, имитирующих различных зверей и птиц, в зависимости от типа их дыхания.
  Фьямма в переднике и тонких перчатках, с убранными под платок черными косами, стояла перед столиком на длинных ножках и делала записи в гримуар, который всегда держала под рукой.
   "Каждому веществу - свой дистиллятор. Примеры тому находим в природе, в многообразии животных форм. Для выделения из растительной субстанции очень летучего испарения, применим сосуд с очень длинной, как у аиста, шеей... Поднимаясь по долгому пути, дух освободится от влажных частей, очистится, и собственными усилиями достигнет нужной степени тонкости..."
  Фьямма положила перо, потянулась к полке и сняла с нее два тигля - "аиста" с длинным прямым горлышком, и "змея" - с крученым.
   - Вопрос только один: по какому пути скорее пойдет реакция? По прямому, быстрому, но и более рискованному, или по длинному и извилистому?
   За спиной у нее тихо гудел атанор. Как у хорошей хозяйки, в каждом устье алхимической печи булькала своя кастрюлька. На каменной столешнице уже плясал огонек в открытой горелке. Рядом стояла наготове колба с растительной субстанцией, из которой Фьямма намеревалась выделить летучий компонент - тот, что заставляет растение тянуться к солнцу: "подобное возвращается к подобному". Она предпочитала называть его "птицей", в алхимии же он назывался живым огнем, или семенем минералов - тот тайный, неуловимый катализатор любого развития, за которым охотились все алхимики, но пока никто не смог его выделить.
   - Любое зарождение требует оплодотворения, - произнесла она. - Но с какого перепугу эти идиоты (Фьямма подразумевала алхимиков) считают, что возможно оплодотворить минерал? Из первоэлементов они формируют яйцо и работают с ним и так, и этак, но разве хоть кто-то вывел из него дракона? Как верно сказал Вальтер: с чего вы взяли, что драконы вылупляются из яиц, да еще и каменных? Бойтесь торных путей и общих мест, неудачники!
  Фьямма с удовольствием вспомнила последний диспут в Колледжиате, который закончился сварой, переходящей в драку, и захихикала, вспоминая, как Даниэль в панике утаскивал ее оттуда, а она брыкалась и требовала отпустить ее - она еще не закончила с наглым стариком, председателем коллегиума! Как бедолага Даниэль потом выговаривал ей, бледный от гнева: негодяйка, выдрала половину бороды одному из самых почтенных ученых Каррены, как же ему теперь без нее показаться на людях! "Зато теперь все увидят его истинное лицо!" - возразила она с хохотом. Почему-то ей доставляло огромное наслаждение бесить Даниэля - может, потому что в гневе он казался ей более живым... "Эх, жаль, что меня туда теперь не пускают! Но им придется - когда я принесу им новорожденного дракона!"
  Фьямма еще раз посмотрела на обе длинные реторты и решительно выбрала ту, что с прямым горлышком. Опаснее, но скорее. Поместила внутрь реактив и поставила на огонь. Выбрала подходящие песочные часы, перевернула и принялась следить за бегущим вниз ручейком песчинок, поглядывая на желто-зеленое, терпко пахнущее варево внутри реторты. При нагревании происходит высвобождение духа - но сколько ни трансформируй неживое, живым оно не станет. Как алхимики не понимают этого?
  "Даниэль, может, и понимает - он все же дурак... Сперва, говорит он,
  надо ответить себе на вопрос, какое начало в драконе первично? Животное или стихийное? Даниэль счел, что стихийное, - и выбрал работу с минералами. Но если бы камни могли рожать детей, они давно бы это делали! Как можно создать живое из мертвого? Только живое рождает жизнь...
  Алхимики годами нагревают и плавят минералы, но никто из них не попытался изучить естественный атанор - женское чрево. Это фундаментальная ошибка ученых мужей - именно потому, что они мужчины! Гм, если они все такие как Даниэль, оно и неудивительно. При одной мысли о таких низменных вещах, как женское лоно, он покраснеет и переменит тему, как будто не сам из него вышел. Хорошо быть женщиной - можно не только изучать себя, но и ставить на себе эксперименты...
  И это тоже они обсуждали с Даниэлем в их последнюю беседу. Фьямма помнила, как рассердился ее деверь.
  "Ты вступаешь на опасный и скользкий путь, Фьямма! Эксперименты с живыми существами, с репродуктивными системами... Берегись! Подумай, куда тебя могут завести твои выводы!"
  "Но я работаю с растениями!"
  "Это пока. Увы, я хорошо тебя знаю..."
   "Ты что, считаешь меня чудовищем?!"
  "Я считаю, что ты способна на что угодно ради своих вздорных теорий", - заявил он с горечью, в которой Фьямма увидела только желание удержать ее от самостоятельных исследований, а может быть - и зависть... Расстались они, наговорив друг другу такого, что с трудом могли бы простить и менее гордые люди.
  "Какого дракона ты рассчитываешь вывести, если у тебя внутри одна давным-давно остывшая зола!" - крикнула она ему с улицы. В ответ ей с грохотом захлопнулась дверь - самое сильное выражение эмоций, какое Даниэль мог себе позволить. Она ушла, злобно усмехаясь, но почему-то ей хотелось плакать...
  Зеленое варево начало побулькивать. Длинное горлышко запотело. Фьямма уменьшила огонек, еще раз перевернула песочные часы и принялась вертеть в руках перо. Теперь она думала о Вальтере. Собственно, она думала о нем почти все время.
  Куда он делся, Змей его сожри?!
   Алхимик из Сомбры пропал много дней назад. Башня без флага стояла закрытая. Никаких писем он ей не оставил, передать ничего не просил. Исчез и все. В зависимости от настроения, Фьямма то злилась, то волновалась, а чаще злилась и волновалась одновременно. В голову приходили разные версии. Что Вальтер ее бросил ("Почему бы и нет? Предательство - это так типично для мужчин, все они одинаковы, почему он должен отличаться?"), то - что он сгинул в тайных застенках герцога ("Кто его знает, что ему тут было надо на самом деле...") Вальтер порой умел показаться человеком милым и неамбициозным, но Фьямма уже давно не заблуждалась на его счет. И теперь сердилась на него, и на себя - потому что неотвязные мысли о нем, тоска, тревога и мечты мешали ей сосредоточиться и отвлекали от работы.
  Эх, если бы стать тиглем и методом возгонки - sublimatio - превратить огонь плотской страсти в чистую творческую энергию, поднять пламя на высший уровень...
   - Гм! Ага! А это мысль!
  Фьямма замерла, сунув в рот перо. Несколько мгновений она сидела неподвижно, пропустив момент, когда надо было еще раз уменьшить огонь. Жидкость выкипела, "птица" вылупилась и улетела - Фьямма этого даже не заметила. Она кинулась к столику с гримуаром и начала быстро писать:
  "Допустим, что человеческое тело есть ни что иное, как природный атанор, где природой заложены эквиваленты каждого минерала и каждого физического элемента. Оболочка печи - физическое тело, зола - мысли, чувства, страсти и слабости, которые либо сгорают и перерождаются в высшее, либо низводятся до уровня праха, и наконец, яйцо - хранилище души, наиболее тайная часть человеческого существа, то золотое семя, которым все никак не могут овладеть алхимики.
  Какие из этого следую выводы?
  Как известно, одним из главных начал алхимии является правило соответствий, симметрия между различными уровнями реальности: макрокосмом и микрокосмом. Но не следует ли нам распространить эту симметрию также на связь между алхимиком и его творением? И не является ли эта связь также и обратной? И если алхимик повторяет в тигле процессы, которые совершает природа, то почему нельзя воспроизвести в своем теле эксперименты, которые ставил алхимия? Из этого следует то, что..."
  Фьямма обмакнула перо в чернильницу и посмотрела на выкипевшую массу в реторте:
   - ...что с пробирками и ретортами покончено! Пришло время провести эксперимент на живом материале!
  Перед ней, как наяву, возникло лицо Даниэля - точнее, какое оно будет, когда он узнает, что его свояченница родила дракона...
  
  Когда Фьямма закончила писать, время было уже далеко за полдень - сама не заметила, как оно пролетело. Она отложила перо и выпрямилась с довольным видом, разминая онемевшую поясницу. Вспышка прозрения, при свете которой все было так четко и ясно, понемногу угасла и идеи погрязли в нагромождении слов и терминов. Адский Змей! А пока писала, пока перо летало по бумаге, все было так ясно! Ну ничего - все равно? Фьямма точно знала - это был прорыв. Она не просто продвинулась в работе, но кажется, нащупала совершенно новый путь исследований!
  Фьямма ощутила, что проголодалась. Напилась воды из кувшина для полива подопытных растений, обшарила взглядом полки, нашла сухую корку и принялась ее грызть, обдумывая, куда бы пойти поужинать.
   - Где шляется Гвидо? Вечно его нет, когда он нужен! Сейчас бы пойти в какую-нибудь таверну с этим бездельником, развеяться, поплясать, попеть песен...
  А лучше - в башню к Вальтеру, чтобы он снова встретил ее на пороге cо своими шуточками, а потом стиснул до хруста в костях и кинул на скрипучую кровать... Как в тот раз, когда стало известно о том, что сгорела Вишневая Лорета...
  Фьямма вдруг застыла, а потом торжествующе улыбнулась - ей пришла на ум самая разумная и правдоподобная версия исчезновения Вальтера. Ну конечно, он мог поехать на север, разыскивать брата! Это так логично! Конечно, он все равно сволочь, что не попрощался, но невежливость она ему охотно простит... Надо только убедиться, что он в самом деле туда уехал, а это несложно: стоит посмотреть списки выехавших. Ее добрый и полезный знакомый, - начальник городской стражи, - не откажет ей в такой малости...
  Фьямма стянула полотняные перчатки и косынку, тряхнула головой, распуская по плечам волосы, и побежала в спальню - наряжаться на прогулку.
  
  
  Поздно вечером, в красноватом сумраке спальни, который разгонял только канделябр перед зеркалом, злющая Фьямма сидела на кровати, срывая с ног изящные ботинки на каблучке, и все никак не могла справиться со шнуровкой. Давно ей не бывало так плохо. Обида, оскорбление... да наконец, ей просто было больно. Из-за Вальтера, естественно.
  Никакого брата он искать не поехал. Перебрался обратно в Фиоре. Сроков возвращения не назвал, увез с собой целый сундук вещей - видимо, никакого возвращения и не планировал.
  "Бросил меня! Без обьяснений... Даже не простился!"
  В бешеной ярости, плохо соображая, что делает, Фьямма побежала в Колледжиату, чтобы выяснить, какая-такая работа потребовала срочного отбытия Вальтера в Фиоре, но ее туда даже не впустили. Ни туда, ни к герцогу, у которого Фьямма попыталась найти справедливости и сведений, ни в башню к мерзавцу Даниэлю, который даже не соблаговолил спуститься - только велел слугам сказать, что его нет. Почему-то последнее подкосило ее сильнее всего. Не бывало еще такого, как бы они ни ссорились, чтобы он отказывался потом принять ее.
  Да еще и ненавистные ботинки не снимались!!!
  Наконец сорвав один, она с руганью швырнула его об стену.
  - Чтоб ты сдох, проклятый Вальтер, ненавижу тебя! Почему ты так поступаешь со мной?! И ты, Даниэль, сдохни вместе с ним!
   Целила она в зеркало, но не попала. Да что ж такое, и тут неудача! Этот промах был последней каплей - Фьямма упала лицом в подушки и разрыдалась, кусая подушку.
   Из-за двери раздался звук приближающихся шагов, и самоуверенный, слегка шепелявый голос громко произнес:
   - Эй, Фьяметта, глянь, какую роскошную штуку я себе прикупил! Ну разве я не прекрасен?
  Фьямма слегка повернула голову, размазывая слезы по подушке: в дверях красовался ассистент - Гвидо, в новом бархатном шапероне со спускающимся на плечо хвостом, обшитым золотом.
   - Сгинь, Гвидо, - глухим голосом ответила Фьямма, снова утыкаясь лицом в атласное покрывало. - Не до тебя!
   - Фьяметта, детка! Ну что ты такая унылая, взбодрись!
  Фьямма внезапно распрямилась как пружина и метнула второй ботинок, метя прямо в великолепный шаперон. Гвидо, любовавшийся собой в зеркале, едва успел отскочить. Дорогущее амарское зеркало осыпалось на пол звонким дождиком.
   - Ты что творишь?! Напилась, что ли?
  Словно исчерпав этим порывом последние силы, Фьямма опять упала ничком на кровать.
   - Можешь собирать вещи, - глухим голосом сказала она. - Уезжай к себе в Молино или откуда ты там явился. Мне нечем тебе платить, заказов нет и не будет. И учить я никого не стану. Хватит с меня этой распроклятой науки!
  Звук шагов приблизился к кровати.
   - Не надо мне платить. Я же тебя люблю.
  Фьямма аж зарычала.
  - О небесные силы, этого не хватало! Ты слуга, не забывайся!
   - Слушаюсь, моя госпожа! Иди сюда, я тебя поцелую!
   Помощник подсел к ней на постель, нежно обнял за талию.
   - Я сказала, сгинь! - начала Фьямма гневно, привставая.
  И застыла, словно окаменев.
  Прямо перед ней маячило улыбающееся лицо Гвидо. Между его красных губ высовывался длинный, черный, раздвоенный язык.
   - Я поцелую тебя так, - шепелявя, посулил он, - как никто тебя не целовал!
  Фьямма пронзительно завизжала, отшатнулась от него и свалилась с кровати.
  Гвидо сидел, широко улыбаясь. Фьямма осторожно поднялась на ноги, не сводя с него взгляда и готовая в любой миг кинуться прочь из комнаты.
   - Ты... ты кто такой?!
   - Не понял?
  - А ну покажи язык! Высунь, тебе говорю!
  Гвидо пожал плечами и показал язык. Язык был самый обычный.
  Фьямма обошла кровать и заглянула ему в рот.
   - Та-ак... Ничего не понимаю!
  Гвидо поправил съехавший на нос шаперон и с подозрением спросил:
   - Чего у меня там неладно? Или все-таки ты напилась?
   - И не думала... Ну - ка, дружок, иди сюда, - сладким голосом произнесла Фьямма. - Поговорим. Нет-нет, не в постель...
   - А куда?
   - В лабораторию...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"