Гурова Анна : другие произведения.

Превращение 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава... Неожиданное препятствие.
  
   - Чтобы изменить себя, - сказал Грег, - ты должен родиться заново. Но прежде чем родиться - ты должен умереть.
  - Чего?!
   Грег позвонил мне через несколько дней после того, как я вернулся с дачи. Я как раз вернулся с работы и собирался шикарно поужинать картошкой с селедкой и луком, но это заявление отбило мне весь аппетит.
   - При чем тут смерть? Ты на что намекаешь?
  В трубке раздался вздох. Так, бывало, вздыхал отец, готовясь долго разжевывать неразумному сыну какую-нибудь простую (на его взгляд) мысль.
  - Время от времени надо сбрасывать шкуру. Ты растешь, и твоя старая кожа становится тебе мала. Собственно, она тебе уже жмет, разве не чувствуешь?
   - Какая еще шкура? - принужденно засмеялся я, одним глазом приглядывая за кастрюлей, в которой варилась картошка. - Моя меня вполне устраивает. Я же не змей какой-нибудь!
   - Не змей, - согласился Грег. - А какая разница? Это даже к людям относится, не говоря о нас... Надо чувствовать моменты, подходящие для перемен, и не упускать их. Если ты упорно цепляешься за старое, начинается застой, который заканчивается катастрофой. И личность все равно меняется, только очень болезненно для тебя, и... в неправильную сторону. Большинство не выдерживает такого испытания, и остается побитыми, надломленным и с блоком по отношению к любым переменам. Потом на них можно ставить крест. Но ты не из таких, Леха. Ты сможешь умереть и родиться заново, потому что деваться тебе все равно некуда.
   - Спасибо, успокоил, - проворчал я. - Тогда, может, объяснишь мне одну вещь? Допустим, я должен умереть. Чтобы родился... кто?
   - Как "кто"?! Ты разве не знаешь?
  Мне показалось, что Грег искренне удивился.
   - Конечно, нет! Откуда?
   - Ники сказала, что ты распознал ее при первой же встрече.
  Я сделал резкое движение, едва не своротив кастрюлю с плиты на пол.
   - Ничего подобного! Что значит "распознал"?!
  В трубке хихикнули.
   - Значит, Валенок был прав, а Ники - нет. Что ж, тогда я тебе нарочно не скажу. Когда ты сам узнаешь, кто мы - ты будешь готов к последнему испытанию.
  Я помотал головой.
   - Что-то мне это не нравится.
   - Ничего, ты еще войдешь во вкус. Некоторые так увлекаются переменами, что их прежняя личность исчезает вовсе.
   - Во вкус чего - самоуничтожения? Так, давай перейдем к конкретике. Что мне надо будет делать на этот раз?
  Грег замялся.
   - Я еще не придумал, - признался он. - Придумаю - позвоню. А ты тоже не бездельничай, помоги мне.
   - Чем?
   - Придумай или поищи какой-нибудь обряд ритуальной смерти.
  
   На следующий день я позвонил Грегу с отчетом. Сам я ничего толкового не придумал. Зато поиски в сети принесли кое-какие результаты. Как ни странно, тема ритуальной смерти оказалась не такой бредовой, как я ожидал. Я даже нашел целый психологический тренинг. Заключался он в следующем: компания едет в лес, каждый выкапывает себе могилку, забирается туда и целый день тихо в ней сидит. А вечером возвращается к жизни цветущим и обновленным. Просто праздник какой-то!
   - ... короче, можно закопаться в землю, но этот как-то глупо, - закончил я.
   - Леха, не парься, я уже все придумал, - сказал Грег. - Но предупреждаю, это тебе не в огороде медитировать. В пятницу после работы приедешь к парку Трехсотлетия Петербурга. Встречаемся на берегу залива в семь вечера. Возьми с собой плавки.
   - Плавки? - я содрогнулся. - Тебе какая смерть нужна - ритуальная или настоящая?! Да там еще, может, лед не сошел!
   - Ничего, поищем прорубь.
   - И вообще я в пятницу не могу. Мне надо дочку из яслей забирать и гулять с ней до девяти. Ленка опять куда-то намылилась...Эй, Грег! Ау!
  Трубка молчала.
   - Грег, ты меня слышишь?
  Когда он наконец ответил, голос у него был далеким и безжизненным.
   - Ты сказал, дочка? У тебя есть дочь?
   - Ну да. А что в этом такого?
   - Это очень плохо.
   - Почему?
   Грег снова промолчал, и в этом молчании было что-то нехорошее. Я почувствовал, что он в смятении, и начал беспокоиться сам. Что случилось? Что я не так сказал?
   - Извини. Это моя ошибка. Я должен был выяснить сразу,- заговорил он быстро и отрывисто. - Но я никогда бы не подумал, что у тебя есть ребенок, тем более, дочь. Ее не должно быть!
   - Что ты несешь?
   - Извини, - повторил он. - Ты нам не подходишь.
   - Как?!
   - Надеюсь, еще не слишком поздно, - сказал он покаянным тоном. - Думаю, ты еще не зашел слишком далеко, и способен вернуться к нормальной жизни.
  Я стиснул трубку в руке.
   - Но Грег, так же нельзя! Это нечестно! Вы сами пригласили...Мы договорились... Я прошел испытание, сидел на этой чертовой даче...
   - Нет, - теперь голос моего собеседника стал холодным и далеким. - Это ради твоего же блага. Забудь обо всем. Ничего не было. И кстати, не жди, что Ники снова появится. Я приму меры.
   - Ты не посмеешь! - заорал я. - Не посмеешь так поступить со мной!
   Он бросил трубку. Я попытался набрать его телефон, но на экране появились слова "номер неизвестен".
   Как неизвестен?! Если я с ним только что говорил, и все прекрасно определялось?!
   Я швырнул телефон на пол и растоптал его в припадке дикой ярости. Через несколько секунд я остыл, и тупо уставился на ошметки телефона. Что на меня нашло? Я совсем спятил?
   Слепая ярость ушла, остались только горечь и отчаяние.
   Тупая, злобная шутка! Компания моральных уродов поиздевалась надо мной всласть, а потом под надуманным предлогом от меня избавилась. Только и всего. Так почему же я в таком горе? Почему я чувствую так, будто меня предали, сломали и выкинули?
   Я подумал о Греге и застонал, стиснув зубы. Когда этот человек, которого я видел два раза в жизни, о котором ничего не знаю, успел обрести надо мной такую власть?!
   А Ники, неужели она все это время притворялась? Кем надо быть, чтобы так врать?
  Будь они все прокляты! Зачем я их вообще встретил?!
   Потом я начал проклинать уже себя. Во всем был виноват только я сам. Зачем я упомянул про Ваську? Если я просто, без лишних подробностей, попросил перенести Ритуальную Смерть на субботу, все так и шло бы своим чередом. А теперь все кончено. Всего одно ненужное, лишнее слово - и дверь в неведомое захлопнулась прямо у меня перед носом.
  
   Еще несколько дней я лелеял надежду, что произошла какая-то нелепая накладка. Я не мог принять эту новую реальность - все изменилось слишком внезапно и, на мой взгляд, беспричинно. Едва успокоившись, я вытащил из разбитого телефона симкарту и побежал покупать другой мобильник, чтобы не пропустить звонок Грега. Казалось, вот-вот он перезвонит, и все будет как раньше. Но он не перезвонил ни на следующий день, ни через неделю.
   О следующих трех с половиной неделях рассказывать в общем нечего - кроме того, что это было худшее время в моей жизни. Кое- как мне удалось выкинуть ненавистных упырей из головы, но вскоре у меня началась самая настоящая депрессия. Прежние припадки плохого настроения были просто цветочками по сравнению с ней. Появилось глубокое отвращение ко всему. К работе. К людям. К еде. По утрам не хотелось просыпаться. По ночам мучила бессонница, или снилась всякая муть. Я был бы счастлив увидеть любой из прошлых необычных снов, - пусть даже и с чудовищем, - но сны тоже словно кто-то заблокировал.
   Прошло две недели. Мобильник Грега не определялся. Телефоны Ники с Валенком тоже - будто стерлись из записной книжки. Я затосковал. Отвращение к миру сменилось апатией. Мир существовал где-то сам по себе, а я блуждал в тумане, равнодушный ко всему. Однажды я вспомнил предупреждение Грега насчет того, что попаду в дурдом, если захочу выйти из игры раньше времени, но даже не возмутился, хотя это именно он меня из нее исключил. В дурдом, так в дурдом.
   На третьей неделе я почувствовал, что достиг дна. Вся жизнь стала бессмыслицей.
  Я смотрел на себя со стороны и судил строже, чем Ленка. Бестолковая, никому не нужная работа. Неудавшаяся личная жизнь. Лучшие годы позади. И зачем такому ничтожеству жить на земле? Вдобавок все начало валиться из рук. Я спотыкался на ровном месте и проваливал самые простые поручения на работе. Казалось, я обуза для мироздания, и оно скоро от меня отделается.
   Наконец у меня возникло странная уверенность, что я проклят, и всем, кто со мной соприкасается, тоже будет плохо. Старый друг пригласил на свадьбу, а я не пошел, и не позвонил поздравить. И даже совесть меня не мучила. Потому что казалось - если я к нему приду, то навлеку на него несчастье.
   Среди этого безбрежного уныния я вдруг поймал себя на мысли, которая меня потрясла. Я понял, что испытываю искреннюю радость, думая о смерти. Несмотря на периодические припадки депрессивных настроений, суицидальных мыслей у меня прежде не бывало никогда.
   "Неужели так оно и происходит? - с искренним любопытством думал я, прислушиваясь к себе. - Неужели я в самом деле собираюсь с собой покончить?"
   Похоже, так оно и было. При мысли от смерти у меня даже отступила депрессия. Умом - мне было страшно, но в то же время я чувствовал непонятное воодушевление. Да, это в самом деле был выход.
  
   Тем временем пролетел апрель, и пришли майские праздники. Газоны усыпало мать-и-мачехой, деревья подернулись зеленью, девушки переоделись из джинсов в юбки. Даже наши институтские тетушки как-то посвежели. Только я словно застрял в прошедшей зиме. Мое прозябание и жизнь остальной вселенной устремлялись в разные стороны, расходясь все дальше. Мир был плоским, серым и бесцветным, как газетная фотография. "Из трехмерного он стал двухмерным, - подумал я однажды. - Значит, скоро свернется в точку. Ну и хорошо".
   Настали выходные, и делать стало совершенно нечего. Солнечным утром первого мая я проснулся около полудня и долго валялся в постели, вяло пытаясь придумать, зачем мне жить. За окном по небу бежали облака. Несколько раз начинал звонить телефон, но я не отвечал на вызовы. Все равно это были не те звонки. А остальные меня не интересовали.
   Так и найдя ни единой причины шевелиться, я решил пролежать весь день в кровати.
   "Может, искупаться?" - словно шепнул мне кто-то на ухо.
   - А вода-то небось ледяная, - протянул я. И сразу подумал - то, что надо.
  
   Я вышел на улицу и пошел куда глаза глядят, словно стеклянной стенкой отделенный от весеннего, шумного мира. На перекрестке Липовой и Савушкина я увидел подъезжающий к остановке трамвай. Это был тот самый маршрут, на котором я встретил Ники. Не раздумывая, я вскочил в трамвай и жадно оглянулся, но оказалось, что почти все вышли возле ЦПКиО. Тогда я сел и уставился себе под ноги. Мне было решительно все равно, куда он едет.
   Трамвай завез меня чуть ли не загород. На кольце пришлось выйти. Я спрыгнул на нагретый солнцем асфальт и ощутил дуновение морского воздуха. Через дорогу, за новенькой решеткой простиралась зеленая полоса, усаженная молодыми деревцами. Между ними по дорожкам чинно прогуливались мамаши с колясками. За ними до горизонта голубел Финский залив.
   "Это же парк Трехсотлетия Петербурга, - понял я. - Тот самый, куда мне когда-то велел прийти Грег. И взять с собой плавки. Вот забавно".
   Я пересек парк и вышел на пляж. Солнце жарило прямо по-летнему, но ветер дул холодный и резкий, и на горизонте над Васильевским островом наползала на край неба туча. На пляже загорало множество народу, но никто не купался.
   "Зачем я сюда приехал? - спросил я себя. - Только честно!"
  Но внутренний голос молчал. Видимо, просто не хотел меня пугать.
   Я разделся, сложил одежду в аккуратную кучку, чтобы потом, когда ее найдут, было не стыдно перед ментами. Не спеша выкурил сигарету. И на глазах у восхищенной публики вошел в воду.
   Вода в самом деле была ледяная, как ей и положено в начале мая, но не до такой степени, чтобы сразу скрутило судорогой. В любом случае, пока дойду до глубокого места, подумал я, успею к ней привыкнуть.
   Финский залив не просто мелкий, а очень мелкий. Теоретически его можно перейти вброд. Так что, честно говоря, это было не купание, а прогулка. Я шагал и шагал по колено в мутной воде. Пройдя около километра, я вдруг загадал: если не найду в своей жизни смысл - обратно не вернусь!
   Парк Трехсотлетия остался далеко позади. Туча наползла на полнеба, грозно синея. Дно понемногу опускалось; вода стала по пояс, потом по грудь...Я отошел уже километра на два от берега. А смысла все еще не нашел, наоборот - все, на душе становилось все тяжелее.
   Вдруг дно резко исчезло из-под ног.
   Я вынырнул, отплевываясь и пытаясь понять, в чем дело. Потом заметил впереди красные бакены. Ага. Фарватер. Он прорыт специально, для больших кораблей.
  Вот и хорошо, решил я. Дальше поплыву. Есть ли во всем этом смысл. Ну?
  Я нырнул под водой метров на пятнадцать, и поплыл вперед кролем, продолжая терзать себя все тем же вопросом. Смысл не появился. Зато появился корабль. Вначале я не обратил на него внимания, но он приближался как-то слишком быстро. Когда я разглядел его, то понял, что у меня серьезные проблемы.
   Это была не баржа и не паром до Кронштадта, а здоровенный, десятипалубный круизный лайнер. И он пер со страшной скоростью прямо на меня.
   Я прикинул его скорость, помножил на расстояние - и понял, что времени не хватит. Варианта было два - вниз или все-таки назад. И я ломанулся назад, наперегонки со смертью. Лайнер уже закрывал небо, гоня перед собой волну. Низкое гудение его двигателей заставляло меня красочно представлять, как меня затягивает под борт и наматывает на винты...
   Умирать резко расхотелось. Нет, только не так!
   Ни разу прежде я не плавал с такой скоростью - как будто это был не я. Во мне проснулись неизвестные раньше резервы силы. Я чувствовал себя в воде просто дельфином. Или китом. Или каким-то морским змеем... Длинное чешуйчатое тело скользит в волнах, как будто они для него созданы. Лайнер остался позади, а я все плыл, быстро и с наслаждением. Казалось, стихия мне подвластна! А на уровне разума все еще попискивал в ужасе глупый Леха, не знающий, зачем он живет. Но почему-то это потеряло значение.
   И тут я будто бы раздвоился. Я - морской змей был отдельно, и такие надуманные вопросы, как "смысл жизни", его вообще не волновали. И был я - Леха, боящийся всего на свете. Особенно змея внутри себя - потому что Леха, который так и не нашел смысла, теперь должен был умереть. И я - змей был с этим полностью согласен.
  Пусть он умрет. Он мне только мешает.
   Единственное, в чем обе моих личности были солидарны - что вода в заливе грязнющая.
   Волна, поднятая кораблем, догнала меня, подхватила, куда-то потащила, и выкинула на мелководье.
   Морской змей медленно и неохотно ушел в глубины моего "я". Леха - прежний с облегчением перевел дыхание и, ежась на ветру, пошлепал к берегу.
   До пляжа я добрался минут за двадцать. Сам не понял как - учитывая, что туда шел часа полтора. Вылез на берег и упал без сил на мокрый песок. Тело меня не слушалось, выложившись целиком. Мной владело чувство полноты жизни. Безмерно радовали травинки, щекотавшие мне лицо, и даже бычки на песке только умиляли. "Это потому что ты чуть не умер, - сказал я себе, восстанавливая дыхание. - Расслабься, скоро пройдет".
   Интересно, Грег счел бы мой заплыв за испытание, или нет? В любом случае, я был доволен. Я не мог объяснить словами, но чувствовал - это было не зря. Словно очень важный кирпичик лег в стену, или еще одна ступень добавилась... Куда? Куда?!
   Когда руки и ноги снова согласились мне служить, я встал и пошел искать свои вещи. Вскоре я их обнаружил. Одежда была на месте, все так же аккуратно сложена, даже мобильник не сперли. И неудивительно - ведь рядом стоял Грег.
   Думаете, я обрадовался? Как бы не так. Я страшно взбесился. Один его вид привел меня в такую ярость, что я был готов его убить на месте, было бы чем.
   - Ты что тут делаешь? - рявкнул я. - Тебя сюда звали?!
   - Случайно увидел, как ты купаешься. Быстро плаваешь, молодец.
  От такой наглости я потерял дар речи.
   - Ну так! У меня же разряд!
   - Леха, ты полон сюрпризов.
  Я набрал воздуху, чтобы послать его как можно дальше, но тут заметил в его внешности перемену. На лбу Грега, точно между бровями, как у индуистов, появилась татуировка - нечто вроде "розы ветров" Еще одна татуировка - не разобрать какая, - выглядывала из-за края его футболки, в ключичной впадине.
   - Что это ты себе на лбу нарисовал? - ядовито спросил я. - Татуировку сделал, что ли?
   - Она всегда была. Просто раньше ты ее не видел.
   - А вот и видел! Еще на даче. Она в темноте светилась.
   - А чего не сказал, балда? Ладно. Уже не важно.
   Пока я одевался, Грег стоял рядом молча и ждал. Я мрачно поглядывал на него, раздумывая, не врезать ли ему промеж глаз, прямо по татуировке. Останавливало только то, что он все равно не позволит мне это сделать.
  - Ну что, ты готов к последнему испытанию? - спросил он как, ни в чем не бывало.
   - Я не желаю иметь с вашей бандой ничего общего, - отчеканил я. - Топай отсюда, пока цел.
  Грег посмотрел на меня с явным одобрением.
   - Остался всего один шаг, - сказал он миролюбиво. - Еще один маленький шажок, и ты изменишься навсегда. Очень важно сделать его в правильном направлении...
  - Отвали со своими поучениями!
  Я собрал вещи и пошел с пляжа. Грег упорно тащился за мной.
   - Ты ведь хотел узнать, кто мы такие?
  Я резко развернулся и заорал:
   - А как же моя дочка? Она никуда не делась за эти три недели и полтора дня!!!
  На нас оборачивались люди, но мне было все равно.
   - Или дочь не имеет значения, и ты это устроил нарочно?
  - К сожалению, еще как имеет. Но все слишком далеко зашло, - торопливо заговорил Грег. - Придется рискнуть. Мы следили за тобой все эти три недели, но сегодня ты реально мог погибнуть. Следующий раз может стать последним, и твоя смерть будет на моей совести. А дочкина смерть - на твоей.
   Вся моя злость разом куда-то испарилась.
   - Как смерть?
   - Помнишь, я спрашивал тебя, чем ты готов пожертвовать? Что ты ответил? "У меня ничего нет".
  Я растерянно смотрел ему в глаза.
   - Вольно или невольно, ты соврал. Так всегда и бывает - если ты не хочешь выбрать жертву сам, ее выбирают за тебя. Когда ты проговорился, что у тебя есть дочь, я понял, что выбор уже сделан.
   - Какой еще выбор? - взвыл я. - Какая жертва? При чем тут моя дочь? Валенок же сказал: "у тебя есть ты сам!"
   - Верно, есть, - сказал Грег, остывая. - На это вся надежда. Леха, не надо понимать все буквально. Никто не утверждает, что твоей дочке непременно отрежут голову на черном мраморном алтаре. Я просто имел в виду, что ты подвергаешь ее большой опасности. У тебя не должно быть слабых мест. Превращение обязательно привлечет к тебе внимание очень неприятных сущностей. А дочка с тобой слишком связана. Но тебя я стану защищать, а ее нет.
   - Без тебя обойдусь! Я сам буду ее защищать! - воскликнул я.
   - Именно это я и имел в виду, - кивнул Грег. - Ну что, наш договор по-прежнему в силе?
   - Да, черт бы вас всех побрал!
   Грег, прищурившись, посмотрел в небо.
   - Сейчас мы кое-что проверим. Последний тест. Ну-ка посмотри направо. Что-нибудь видишь?
   - Где?
  Я завертел головой.
   - Не туда смотришь... Ага, повыше. Над парком.
   Ничего особенного, кроме грозовой тучи, я на небе не увидел. Только вдалеке, над Петровским стадионом, парил черный воздушный змей с перепончатыми крыльями. Он то резко взмывал, то двигался зигзагами, ловя ветер.
   - Ты о воздушном змее, что ли?
   - Хе-хе, воздушном. Ладно, пошли.
   - Куда?
   - В гости к Валенку.
  
  
  Глава... Все в сборе.
  
   Валенок, оказывается, обитал совсем недалеко от парка, в одном из длинных многоэтажных домов на Яхтенной. Пока мы шли туда (путь занял минут десять), пробудившийся во мне морской змей заснул окончательно. Остался только прежний Леха - и он сильно нервничал.
   Последние три недели заставили меня кое-что понять. Раньше, в Зеленкино, я смотрел на всю эту историю - знакомство с Ники, испытания, - как на некую прикольную, таинственную, необычную игру. Но теперь я понял, что если это и игра, то весьма жестокая. Игра, которая едва не довела меня до самоубийства, переставала быть просто игрой. Я уже не сомневался, что Грег может доставить мне любые неприятности, какие сочтет нужными.
   Словом, когда мы поднялись на пятнадцатый этаж на обшарпанном лифте и позвонили в дверь, я уже готовился к тому, что ничего хорошего меня не ждет. Но я никак не ожидал увидеть в прихожей свирепую бабку в старомодном пальто, с объемистой сумкой на плече.
   - Здрасьте, - растерянно сказал я.
  Вместо ответа бабка разразилась проклятиями.
   - Что же это деется - еще одного притащил!- пронзительно запричитала она. - Почему у всех сыновья люди как люди, только у меня нелюдь и душегуб?
   Я на всякий случай оглянулся, чтобы убедиться, точно ли она имеет в виду именно Грега. Тот стоял, сохраняя на лице выражение сердечной радости от встречи со старой мегерой.
   Из-за косяка в прихожую выдвинулся Валенок в тренировочных штанах и футболке размером с палатку.
   - Ну мать, не ругайся, - прогудел он. - Не трать на нас свои драгоценные нервы.
   - А ты веди себя как нормальные люди, - взвизгнула бабка. - Пьянствовать будете всю ночь? Песни орать и змеев запускать? Соседи уж сколько раз жаловались: топают, грохочут, дверями лязгают, шумят на балконе! А потом милиция приходит, людей ищет! Фотороботы показывает, протокол снимает, отпечатки пальцев...
   При слове "милиция" я автоматически попятился к двери.
   - Там я на плите ужин оставила, - бабка неожиданно сменила гнев на милость. - Чтоб тихо себя вели, лиходеи!
   И ушла.
  Валенок солидно объяснил, закрывая дверь:
   - Мать на дежурство собралась. Она тут недалеко работает, на теплостанции. Проходите, мужики.
   Квартира Валенка была типовая двухкомнатная, очень скромная, и на его фоне казалась особенно крошечной. Мы прошли в гостиную и сели на скрипучий диван.
   - Есть хотите? - спросил Валенок.
   - Потом, - ответил Грег, опередив меня. - Подождем Ники.
   Валенок пожал плечами. Татуировки на лбу, как у Грега у него не было. Зато имелся черный извилистый зигзаг молнии, похожий на замысловатый шрам. Он рассекал ему лицо наискось, через левую бровь, окончательно его уродуя и придавая сходство с демоном. Я покосился на него и промолчал. Грег сидел, закинув ногу на ногу, и смотрел в окно. По стеклу уже барабанили капли дождя.
   - Погода-то совсем нелетная! - отметил он.
   Напротив дивана стоял телевизор "Горизонт", накрытый вязаной салфеткой. С кухни тянуло борщом. Я сглотнул слюну, внезапно поняв, что очень проголодался. Но Валенок явно не спешил нас кормить. И он, и Грег будто чего-то ждали.
   Ах да, Ники...
   - Грег, что-то я не понял, - нарушил я тишину. - Что имела в виду мама Валенка?
   - Что конкретно не понял? Про милицию?
   - Да нет - про змеев! Насчет "змеев запускать"...
  Валенок хмыкнул.
   - Ах, про змеев? - улыбаясь, ответил Грег, и встал с дивана. - Не понял? Хочешь посмотреть? Иди за мной.
   Мы вышли на балкон. Передо мной раскинулась панорама новостроек, над ней - штормовое небо. Над заливом клубились тучи, в них полыхали холодные пронзительные вспышки молний.
   - Вон там, - показал рукой Грег.
   Я с удивлением заметил черного воздушного змея. Он все еще трепыхался в небе, только теперь стал гораздо ближе. Вскоре я понял, что он летит в нашу сторону. Мне стало тревожно. Что-то он был слишком большой для воздушного змея... Черт, да он не просто большой, он огромный!
   Я наконец понял, кто передо мной, и шарахнулся с балкона, но Грег загородил мне дверь.
   Это был никакой не змей! Над крышами Яхтенной парил дракон. Черный, жуткого вида, с длинной узкой мордой, похожей на зубило. Он не был похож на дракона из сказки. Он излучал угрозу, и был откровенно страшен. Он был похож на огромного птеродактиля, и еще - на истребитель нового поколения. И летел прямо к нам!
   Грег потянул меня за руку.
   - Давай уйдем, а то здесь и так места мало.
   Я позволил увести себя с балкона, плохо соображая, о чем он говорит. Сел на диван, словно робот, не в силах отвести взгляд от балконного окна. За окном медленно потемнело. Неожиданно прямо за мокрым стеклом возникла черная морда и зубастая пасть, в которую я бы поместился целиком.
  Удар, скрежет железа!
  "Он приземлился", - понял я.
   Пасть за стеклом сменилась глазом размером с колесо - таким же черным, круглым и лишенным выражения. Он только холодно блестел, словно обсидиан.
  О чем думает это чудовище, глядя на меня в упор?! Казалось, его крылья застилали все небо. В темноте раздался оглушительный удар грома (или это отвалился балкон?) Дом содрогнулся. Лязгнула балконная дверь - я чуть не подскочил. В комнату вошла Ники, мокрая как мышь. Черные волосы слиплись прядями, на косуху стекала вода.
  
   - Ну и погодка! - заявила она, осторожно вытирая потекший макияж. - Привет, Леша! Вовремя ты искупался - на заливе аж волна поднимается. Пойду, переоденусь. Валенок, одолжи сухую футболку.
   - Не дам, - отозвался тот откуда-то с кухни. - Ты ее растянешь.
  Я бросил взгляд на балкон. Там было пусто.
   - Ты чего туда смотришь? - спросил Грег.
   - А г-где оно? Ну, дракон? Улетел?
  Все засмеялись.
   - Он думает, что я прилетела на драконе! - со смехом воскликнула Ники. - Нет, ну до чего же сильны у людей стереотипы!
   - Скажи ему, Ники.
   - Это была я, - сказала Ники. - Я - дракон.
  Я впал в ступор.
  Грег похлопал меня по плечу.
   - Пошли на кухню. Ники будет пить чай, пока не простыла. А ты теперь можешь спрашивать.
  
   Тарелка борща оказалась неплохим средством от шока. Когда я прикончил добавку, то был уже готов рассуждать здраво и осмысливал ситуацию.
   Конечно, я уже давно понял, что к людям троица имеет косвенное отношение. Предполагал всякое. Однако драконы! Такое мне даже в голову не приходило. Неужели и Грег, и Валенок...
   - Так вы все - драконы?
   - Мы - Черный клан, - сказал Валенок.
  Меня поразило, с какой гордостью он это произнес.
   - Посмотри на нас хорошенько, - сказал Грег, вставая. - Нет, ты не вспоминай, не копайся в памяти - предыдущий опыт тут не поможет. Мозг цепляется за привычное. Даже когда ты наконец освободился от человеческой слепоты и научился видеть, ты принял нас за воздушные змеев. Смотри непредвзято. Не думай о том, что должен увидеть, не собирай мир, просто смотри.
   Я попробовал сделать, как он сказал.
  Вскоре у меня жутко зачесались глаза. Потекли слезы.
   - Смотри, смотри, привыкай, - сказал Грег.
   И я таращился на них, хотя инстинкт самосохранения приказывал мне зажмуриться. Но я пересиливал себя и смотрел. Зуд перешел в жжение - а потом пропал. Теперь я отчетливо видел, что у всех троих зеленоватые глаза и вертикальные зрачки, на лицах светятся странные знаки, а за спинами словно сгустилась черная тень. Крылья?!
  - Теперь убедился?
   Их человеческий облик был только личиной, внешним слоем, за которым просвечивала иная сущность. Для ее описания у меня не было слов, потому что им не было в этом мире соответствий. Я мог только охарактеризовать их через эмоции, которые они мне внушали - страшные, могущественные, смертоносные. Величественные. Прекрасные.
   Вспомнив Ники-дракона за окном, на балконе, я вдруг ощутил себя жалким червяком в одном логове с тремя хищниками, сжался и проблеял:
   - А я вам зачем?
   - Как зачем? - удивилась Ники. - Ты же хотел стать таким как мы.
   - Драконом?
   - Ну да. Я думала, ты все давно понял.
   - Но почему я?
   - Поздняк метаться, Леха, - заметил Валенок. Он стоял у плиты и наворачивал борщ прямо из кастрюли с настоящим драконьим аппетитом. - Ты уже влип по самые уши. Остается только расслабиться и получать удовольствие.
   - Валенок, заглохни, - сказал Грег. - А ты, Леха, выпей чаю и... да, расслабься, в самом деле. И послушай, как мы тебя нашли.
   Я подчинился. Грег умел очень хорошо успокаивать.
   - Ники, расскажи ему о куколках, - сказал Грег. - Если сама еще не забыла.
  Ники сразу вспыхнула.
   - Конечно, не забыла! Это же было наше последнее нормальное занятие по теории! Только я своими словами, ладно?
  Она выпрямилась, сложила перед собой руки и заговорила, как на уроке:
   - Драконов среди людей очень много, но все они обычно пребывают в латентном, спящем состоянии. В сущности, каждый человек способен превратиться в дракона. Начальная стадия превращения называется куколкой. В этой стадии еще нет перемен ни на каком уровне. Но она означает способность к превращению в конкретный отрезок времени. Процесс окукливания запускается сам, длится от нескольких минут до двух-трех дней, но без поддержки быстро затухает. Если упустить момент, то возможность превращения начинает снижаться, и дракон впадает в спящее состояние еще на годы, возможно и на всю оставшуюся жизнь. В состояние куколки спящий дракон может впадать несколько раз в жизни. Но у большинства благоприятное время для превращения приходится на раннюю молодость, около семнадцати -двадцати лет. Второй такой пиковый возраст - тридцать лет, плюс-минус. Все остальные варианты - исключения. Многие не окукливаются вообще ни разу...
   - Ага! - воскликнул я. - То есть, у меня был такой подходящий момент?
   - Вот именно. Когда я встретила тебя в трамвае, это было... ну как маяк среди ночного моря. Или костер в лесу. В общем, нечто очень яркое среди унылой темноты. Грег как раз накануне рассказывал мне о куколках, и я сразу поняла, в чем дело. Правда, он не объяснял мне, как себя с ними вести. Я бы, может, и не подошла бы к тебе. Но ты всю дорогу смотрел на меня в упор, как будто изучал, и я подумала, что ты... ну, что ты меня видишь.
   - Ничего я не видел, - буркнул я. - Просто ты мне понравилась.
   - Ничего случайного тут нет, - вмешался Грег. - Вокруг куколок всегда происходят разные мелкие чудеса.
   - Которые те обычно игнорируют, - добавил Валенок.
   Конечно же, подумал я. Я выделил Ники из толпы сразу, как увидел ее. Выходит, Ленка своими провокационными разговорами о хищниках случайно разбудила меня от спячки. Куда бы я через пару дней непременно впал снова. Если бы не Ники...
   - Вот я и подумала, - закончила она. - Надо сказать Грегу - вдруг он заинтересуется?
   - Я не заинтересовался, - сказал тот. - Куколок в городе пруд пруди. Но Ники настаивала, и я послал Валенка.
   - Та драка в пабе тоже была тестом! - догадался я.
   - Вот еще, - возмутился Валенок. - Мне просто хотелось кому-нибудь начистить ряшку, а тут подвернулся ты!
   - Я сказал, что тесты были нужны мне, - продолжал Грег. - Я хотел оценить твой потенциал, узнать личные свойства, вытащить слабые места, прикинуть специализацию. Но на самом деле они пригодились и тебе. После каждого испытания ты был выбит из обыденного состояния еще чуть дальше. Еще чуть-чуть приоткрывалась твоя настоящая сущность. Разве сам не замечал?
   - Нет, - сказал я.
  И задумался, вспоминая все, что было: глюки, и сны, и собственное невозможное поведение. Все это складывалось в единую картину, обретая смысл!
   - Что значит - "специализацию"?
   - Есть разные виды драконов, - неопределенно ответил он.
   - А я какой?
   - От того, как именно ты обретешь драконью сущность, и будет зависеть твоя специализация.
   - Как ее обретают?
  Я спросил - и все внутри застыло. Чай показался льдом.
   Они мне еще ничего не ответили, но я сам понял, уже нечеловеческим чутьем - момент настал. Близится последнее испытание. И еще. Они слишком много мне рассказали и показали. Теперь я выйду отсюда таким, как они - или не выйду вообще.
  Грег кивнул, словно прочитав мои мысли.
   - Сегодня ты все узнаешь, - сказал он.
  
  
  Глава ... Превращение.
  
   - А это зачем? - спросил я, принимая шерстяной плед и неловко им обматываясь. - Как его правильно надеть-то? Это будут крылья, да?
   - Нет, - хмыкнул Грег. - Это чтобы тебе не замерзнуть.
  Он посмотрел на запястье.
   -У тебя время до рассвета. Уж постарайся не заснуть.
   - До рассвета? Так много? На что?
   - Иди.
  Грег подтолкнул меня к балконной двери.
  Я вышел, рассохшаяся дверь с треском за мной закрылась. Я остался один в темноте.
   "Технология превращения в дракона крайне проста. Надо просто прыгнуть вниз, - вспомнил я инструкции Грега. - Ты прыгаешь, и все получается само собой".
   Просто. Ха-ха!
   Я перегнулся через ржавые перила и посмотрел вниз. Тьма кромешная. Поднял взгляд выше. Вон вдалеке фуры едут по Приморскому шоссе. Там, за заливом, мерцают огоньки Васильевского острова. Днем отсюда весь Приморский район как на ладони. Это вам не хухры-мухры - пятнадцатый этаж!
   - Вот сам бы и прыгал, - проворчал я, думая про Грега.
   Впрочем, он-то наверняка уже прыгал. И Ники тоже. И Валенок. Все тут уже прошли через свой первый полет, кроме меня.
   Я постарался собраться. Наклонился над перилами, навалившись на них животом. Обратного пути нет. Мне оказали огромную честь. Выбрали из тысяч. Я, если пафосно выразиться - избранный! И чтобы войти в число избранных, как равному, а не как Золушке, которой разрешили одним глазком посмотреть на высший свет, а потом выгнали пинком под зад, мне всего лишь надо перелезть через эти ржавые поручни и... отпустить их.
   Я представил, что будет, когда я брошусь вниз. Нарисовал в уме картину - ту, которую видел не далее как сегодня вечером. Когда на этом же самом балконе раздался шелест и свист ветра, шум и грохот, и я увидел за стеклом острую черную морду, похожую на гигантское зубило, и перепончатые крылья длинной с целое небо... а потом дверь открылась, и в комнату вошла Ники. Но когда я пытался вообразить на ее месте себя, мне почему-то представлялась жалкая и трагическая картинка в духе телепередачи "Криминальные новости" - вот в воздухе промелькнет беспомощное тельце, по-идиотски размахивая руками, и через несколько секунд с сочным хрустом впечатается в асфальт.
   Мне стало дурно. Почему-то вдруг показалось, что ограждение исчезло, а пол балкона наклонился наружу. Преодолевая головокружение, я отшатнулся назад и прижался спиной к балконной двери. По спине стекал холодный пот, ладони стали мокрые...
   Неожиданно меня разобрала злость. Какого черта я тут делаю? Мне что, жить надоело? Или мне так уж плохо жилось раньше? Ну да, работа унылая, зарплата маленькая, целей в жизни нет...Все эти проблемы вдруг показались такой мелкой фигней по сравнению с перспективой шмякнуться оземь с пятнадцатого этажа и не иметь больше никаких проблем вообще никогда.
   Я решительно развернулся спиной к черной пропасти. В комнате тоже было темно. Спать они там легли, что ли, пока я тут с жизнь прощаюсь?! Я тихонько поскребся в стекло.
   - Чего? - тут же появился Грег.
   - Это...А давай ты прыгнешь вместе со мной, - малодушно предложил я. - Или Ники. Типа для подстраховки, а? Вдруг что-то не сработает?
   - Не валяй дурака, - сказал он. - У всех получалось, и у тебя получится.
  И захлопнул дверь у меня перед носом.
   Я медленно повернулся лицом к пропасти, чувствуя себя пристыженным. Пока не вернулся этот панический ужас, надо скорее сигать вниз. "Представь, что это прыжок с парашютом, - заискивающе сказал я себе. - Ты ведь всегда хотел прыгнуть, просто как-то не собрался. Ты стоишь на краю открытого люка, снаружи свистит ветер, но бояться нечего, потому что за спиной у тебя парашют. Да, надежный парашют, который подхватит тебя и превратит смертельное падение в чудесный, восхитительный полет! И пусть сейчас этого парашюта еще нет, но как только ты перебросишь себя через перила, он сразу появится!!!"
   Душу затопила невероятная тоска. "Все", - я стиснул зубы, зажмурился и совершил рывок...
   ... и обнаружил, что мои руки мертвой хваткой вцепились в балконное ограждение. Пальцы побелели, и я не мог их разжать. Я посылал команду рукам - отпустить железяку! - а они не повиновались! Мой организм категорически не хотел умирать. Он не верил мне. Сколько бы головной мозг не говорил - "все будет хорошо" - у спинного мозга было на этот счет свое мнение.
   Я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что небо уже начало светлеть. А я так и стою, вцепившись в ограждение. Плед валялся под ногами. Я поднял его, набросил на плечи негнущимися руками и горько усмехнулся. "У тебя время до рассвета", - вспомнил я слова Грега и теперь наконец понял, что он имел в виду. "Всего лишь до рассвета. Последняя ночь жизни покажется тебе очень короткой".
   Как красиво было вокруг! Гасли последние звезды, небо из темно-синего становилось нежно-голубым, с востока разливался золотистый свет. Будучи убежденной совой, я вставал обычно так поздно, как только позволяла работа, и даже не знал, как дивно выглядит город на рассвете. Особенно в мае, в начале цветения. Мне вдруг показалось, что я уже внизу, во дворе, на мокром асфальте или на молодой траве. Я не помнил, как я там оказался, не помнил полета, но под ногами у меня была земля. Двор был совершенно пуст. Непривычное зрелище - безлюдный Питер.
   Рядом раздался странный клекот. Я поднял голову и увидел... двух соколов. Вообще-то я не знал, как именно выглядит сокол, но для орлов эти птицы были слишком маленькие - серые, с острыми загнутыми клювами, когтистыми лапами и свирепыми светлыми глазами. Соколы явно собирались драться. "Что они не поделили?" - удивился я, и тут заметил за спиной одного из них небольшую птичку...
   - Эй, Лёха, ты что, уснул? - раздался рядом голос Грега.
   Я моргнул и обнаружил, что по-прежнему стою на балконе и стучу зубами от холода.
   Солнце давно взошло, город проснулся. Внизу на виадуке уже стояла, урча, традиционная утренняя пробка.
   - Ладно уж, не будем тебя мучить, - сказал Грег. - Вижу, так у тебя ничего не получится. Пошли.
   - Все пропало, да? - спросил я, покорно следуя за ним в комнату. - Вы меня выгоните? Или что?
   Мысленно я уже смирился с поражением. Ну, значит не летать мне по небу. Не судьба. Оно и спокойнее. В конце концов, почти все люди так живут - и ничего...
   А как же Ники? Значит, с ней тоже - всё?
   Мы прошли в маленькую опрятную кухню мамы Валенка: стол, плита, холодильник "Минск", на нем телик, на окне макраме и рассада помидоров. У плиты стояла Ники и неподвижно смотрела на заварочный чайник. На меня она даже не взглянула, и мне снова стало дико стыдно.
   - Ничего, бывает, - утешил меня Грег. - Ники, налей ему горячего чайку, а то он весь закоченел. А ему сегодня еще мно-ого предстоит сделать...
   Ники молча брякнула передо мной чашку, налила кипятку и даже сахар сама положила. Потом достала из холодильника заранее заготовленный бутерброд с сыром. Взглянув на него, я понял что ужасно голоден.
   - Не выгоните? - радостно спросил я, впиваясь в бутерброд. - А как тогда? Вы же сказали, надо обязательно прыгнуть...
   - Попробуем по-другому, - добродушно улыбаясь, сказал Грег. - Ты кушай, кушай. Тебе силы понадобятся.
   Я покосился на Ники, и увидел, что она глядит на меня вроде бы без осуждения, но с явным сочувствием. К чему оно относилось - не понял. Однако насторожился.
   - Опять прыгать?
   - На этот раз нет.
   - А что теперь?
   - Увидишь.
  
   Грег не соврал - вниз мы спустились на лифте. Но едва выйдя на улицу, он тут же своим ключом открыл ту дверь, за которой в нормальных домах располагается мусоропровод. За дверью начинался спуск куда-то под землю. Мы прошли внутрь - первым Грег, потом я, замыкающей Ники, - спустились ступенек на двадцать вниз и долго шагали по тускло освещенному коридору, вдоль стенок которого тянулись сырые трубы. Неожиданно стенки расступились, и мы оказались в странном помещении. Длинное и узкое, оно было поделено на три дорожки, которые уходили вдаль метров на двадцать и заканчивались тремя квадратными темными нишами. Поперек помещения была натянута металлическая сетка, из какой делают дачные заборы. За сетку вела решетчатая металлическая дверь, из которой появился Валенок.
   - Прикольное место. Это же не кегельбан? - с любопытством спросил я, вглядываясь в темные ниши.
   - Нет, - буркнул Валенок. - Иди сюда. На.
  Он сунул мне в руки винтовку. Я от неожиданности чуть ее не выронил.
   - Ого! Настоящая?
   - Ну не пневматика же! - Валенок открыл затвор. - Вот патроны, шесть штук.
   - Боевые?
   - А как же! Заряжаешь сюда, потом передергиваешь вот так, ложишься сюда и целишься...
   Одна из темных ниш осветилась, и в световом квадрате появилась мишень.
   - А, так это тир!
   - Ну да. Понял, куда нажимать? Ну-ка попробуй сам!
   - Да я умею, - обиженно сказал я. - Что, надо попасть в мишень?
   - Желательно, - сдержанно сказал Валенок.
   Я лег на указанное место, оперся на локти и прижался щекой к прикладу. Винтовка была тяжелая как черт. В животе снова шевельнулся холодок, но теперь не от страха, а от возбуждения - честно сказать, еще ни разу я не стрелял из боевого оружия, только из пневматики по банкам. Я прицелился и плавно, как положено, нажал на спусковой крючок. Прямо над ухом раздался ужасный грохот, эхом прокатившийся по подвалу. Винтовка дернулась в руках и треснула меня по щеке. В мишени с самого краю появилась рваная дыра.
   - Неплохо, - одобрительно сказал Валенок.
  Я решил, что он издевается, но придумать достойный ответ не успел.
   - А теперь пошел вон, - с этими словами Валенок отобрал у меня винтовку и выставил за сетку.
   - Посмотри, как это делают профессионалы, - сказал он, ложась на мое место.
  Осветилась вторая ниша. Я посмотрел туда... и понял, что сегодняшний смертный ужас на балконе - это был детский сад по сравнению с тем, что ждет меня теперь. В нише находился ребенок. Васька.
   - Что за хрень? - крикнул я, дергая железную дверь. - Валенок, в чем дело?!
   - Ты думаешь, я не выстрелю? - спросил он.
  По его сумасшедшим глазам я понял - выстрелит. И, может быть, не раз это делал раньше.
   Васька сидела на корточках, с интересом озираясь. Потрогала пальцем мишень и засмеялась. Откуда она здесь?! Где ее нашли эти гады? Украли из яслей?
  - Грег, скажи ему! Он что, рехнулся?!
  Я обернулся, но ни Грега, ни Ники рядом со мной уже не было.
   Валенок приложил к щеке винтовку и прищуренным глазом посмотрел в прицел, наводя ствол.
   - Васька, уходи оттуда! - заорал я.
   - Там звукоизоляция, - ухмыляясь, сказал Валенок. - Стекло.
   - Ее же осколками порежет, урод!
  - Не порежет. Я аккуратно выстрелю, - ответил Валенок, глядя в прицел. Ствол поднялся на линию выстрела и застыл. - Точно в голову.
   -Я тебя убью! - я затряс дверь. Сетка загремела, но сама дверь даже не шевельнулась.
  Валенок повернулся ко мне. На его лице было очень странное выражение.
   - Ну попробуй, - серьезно ответил он, и нажал на спусковой крючок.
   Что случилось потом? Я не могу это описать словами. Помню только, что тогда, на балконе, страх сковал меня смертельным холодом - а в подвале я ощутил, как где-то в животе рождается огонь ярости. Жар нарастал, охватывая все мое тело, растекался по рукам и ногам. Внутри меня бушевало пламя, как будто во мне родилась шаровая молния. Она вращалась, накаляясь, заполняя грудь, подпирая горло... и вдруг я понял, что делать. Я глубоко вздохнул и выдохнул молнию наружу - на сетку, на дверь и на проклятого Валенка. И все потонуло в гудящем потоке огня. Пламя бушевало везде - и внутри меня, и снаружи! Решетка разлетелась раскаленными каплями, дверь с грохотом упала на бетонный пол, Валенка с его винтовкой просто смело, как пушинку. Я стояла среди огня, и он меня не обжигал - наоборот, мне было весело! Много-много лет, с самого детства, я не чувствовал себя таким счастливым! В вихрях пламени я пошел к мишеням. Васька сидела все там же, изумленно глядя на огонь. Валенок не успел выстрелить.
  Я подумал, что огонь испугает малышку, и приказал ему погаснуть.
   - Бах! - радостно воскликнула Васька, когда я выбил стекло.
  Я взял ее на руки и пошел к выходу. Что изменилось - то ли во мне, то ли в мире. Я был огромным и невидимым, тяжелым и легким одновременно, безмерно сильным и стремительно быстрым, каждый мой шаг был длиной в жизнь, и не было на свете ничего, мне неподвластного...
   На улице у дверей тусовалась гнусная троица. Грег, улыбающийся во всю пасть, Ники, взволнованная и радостная. И тварь Валенок, целый и невредимый.
   - Поздравляю, - сказал Грег. - Теперь ты по праву один из нас. Ты стал драконом.
   - Причем огнедышащим, - довольно отметил Валенок. - Кто бы мог подумать, а? Глядя на этого заморыша...
   - Такие драконы сейчас большая редкость, - согласился Грег. - Удачно получилось. Все-таки вы молодцы, ребята. Теперь Черный Клан усилится многократно.
   - Вы, сволочи! - рявкнул я, прижимая к себе Ваську. - Не желаю иметь с вами ничего общего!
   - Ну как знаешь, - мирно кивнул Грег. - Полетели?
   - Лёшка, вечером созвонимся! - крикнула мне Ники - и превратилась.
   Обычный человек не успевает заметить превращение. Только что был человек - и вот его нет. Только, может быть, почему-то зачешутся глаза. Драконы же для людей вообще невидимы. Но теперь, когда я изменился сам, - я мог наблюдать, как они это делают. Как раскидывают руки, отталкиваются от земли и молнией взмывают в небо, преображаясь уже в полете, Грег, Валенок и Ники - три черных дракона.
  "Каким буду я? - невольно подумалось мне. - Тоже черным?"
   Я проводил взглядом улетающий Черный Клан, посадил Ваську на плечи и понес ее в ясли.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"