Мы представляем сто пара-графов, обосновывающих теорию АМБИ-ВАЛЕНТНОГО СМЫСЛА. В них пара-дигма действительного СО-ЗНАНИЯ. Действующего, а не просто отражающего и логизирующего Сущее. Кому это адресовано? Сенаторам, боярам, государям, пророкам Русской Земли. НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭЛИТЕ. Тому, кто способен ПРОТИВОСТОЯТЬ данности существования и друг другу. Тому, кто наделен МУЖЕСТВОМ БЫТЬ и МУДРОСТЬЮ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ. Тому, кто надеется, верит и любит. Выбирающим Драму Со-бытия вместо логической Лжи, всегда усредняющей отношения. Такая способность ищет свой особый двойной язык, в котором привычные понятия делятся, рождая необычный ДЕЛЬНЫЙ СМЫСЛ. Революция в существе своем есть ВОЗВРАЩЕНИЕ на ИСХОДНУЮ позицию. К Андро-гину. Дельный Смысл как Потенциал Возвращения. Ради Нового Действия. Верного и Надежного.
Будучи дельным, по-делённым надвое, понятие становится ТЕРМИНОМ - оружием и орудием терминального Существа. ТЕРМИНАТОР ВТОРГАЕТСЯ в мир обезмысленного человеческого существования как СУЩЕСТВО СИЛЫ особого рода. Силы Исходного Человека. Такой Человек услышал ЗАПОВЕДНОЕ и обрел Дар Речи. Но для сознания массового человека он словно марсианин.
Отчётливое раз-межевание в Разуме значений, привычно слипшихся в одном слове-понятии, показывает двусмысленность общепонятных человеческих антиномий - их конфликтную внутреннюю природу. Антиномии другой культуры мы извлекаем из публичного поля Синонимии. Привычные противопоставления однозначных слов выгодны только демагогам и всяческим проходимцам вырождающегося человечества. Обществу Спектакля. Как антимонии социального бреда. Как двери в ад. В разрыве "доброго" и "злого", в зоне серой посредственности поселяется инфернальное множество обреченных, неспособных ни к несомненности ДОБРА, ни к несомненности стихийного ЗЛА.
Предлагаемый у-головный Алгоритм ставит привычные оппонирующие значения по вертикали и выражает одним Словом, в котором исчерпывается-завершается конфликт их противостояния (например "смерть-жизнь" одним словом "Жизнь", "добро-зло"---словом "Добро"). Ему противоположное слово на вертикали НЕ СНИМАЕТСЯ, но ПИТАЕТ ЕДИНСТВЕННОЕ СЛОВО, как его НЕСОЗНАТЕЛЬНАЯ и потому безмолвная сторона. Слово на миг замирает в гордом одиночестве ПРОЗРЕНИЯ. Сразу же возникает другая, ГОРИЗОНТАЛЬНАЯ оппозиция. Добру противостоит Благо. Слово "ЗЛО", здесь становится ЛУЧШИМ, ЗВУЧНЫМ определением БЛАГА, что ДЕЛЬНО, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО противостоит ДОБРУ. Как вдох и выдох. В таком определении "зло" исключительно метафизично и потому метафорично, ибо создается НА ВЫДОХЕ, в полной психологической РЕЛАКСАЦИИ. ОТ-ЛИЧНОСТЬЮ ЕДИНСТ-ВЕННОГО ДОБРА. Даром свободной РЕЧИ. Если Добро личностно, то Зло, такой избыток (зело), что не вредит добру, внедряясь в него, но выражает его от-личность всегда наружным ПРОЕКТИВНЫМ Действием. Можно сказать, что ТОЛЬКО ЗЛО БЛАГОДАТНО. ЗЛО КАК ЗЛОБОДНЕВНОСТЬ ДОБРА. То, что "злое" мы укротили в безмолвии, лишили его Слова, говорит о том, что мы ОВЛАДЕЛИ Языком несомненного и односмысленного Добра. Здесь исчезает установка "борьбы со злом", оборачивающаяся нескончаемым вздорным "противостоянием" активных начал (манихейство). Добро укрепляет себя отнюдь не в таком противостоянии, здесь добро подпорчено, но в Противостоянии Благу. Той области, где царствует Другой. Именно предчувствуя такого Противника, Добро накапливает мощь Самодержавной Воли. Злое Благо не пустой сброс напряжения, но ТВОРЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКИ СВОБОДНО-ГО Существа. Его творческое РУГАТЕЛЬСТВО. Реализация ВОЛЬ-НОГО Существа. Благо - есть такой процесс, которому необходимо Добро как напряжение сил. Каждый Акт Добра Благодатен не приложением силы, но её ОСУЩЕСТВЛЕНИЕМ. Ритм Добра-Блага формирует ЗОЛОТОЕ ТЕЛО Бога, Существа Силы.
Противоположности черного и белого, доброго и злого всегда прибегают к услугам третьего понятия - "синтетического". Высоты "негативного" и высоты "позитивного" неустанно ДОКАЗЫВАЮТ свое превосходство. Что в этих умозаключающих "синтезах"? Задыхающийся Разум. Подлинное ПРЕВОСХОДСТВО, ДОСТИГНУТОЕ ИН-ДИВИДУАЛЬНЫМ СОЗНАНИЕМ, уже никому ничего не доказывает и не обязывает быть "хорошими", сознавая неуместность зоны ПОСРЕДСТВУЮЩЕГО промежутка. В ПРОМЕЖУТОК горизонтальной ДИАЛЕКТИКИ не поместится даже волосок с головы, никакая посредственность, никакой рассуждающий умник. Как между вдохом и выдохом нет места НИКАКОМУ духу. МИГ ПРОЗРЕНИЯ НЕ ДЫШИТ, но замечает две стороны ДУХА. ЗАТАИВ ДЫХАНИЕ. В такой МИГ и СОВЕРШАЕТСЯ ПОДЛИНАЯ РЕ-ВОЛЮЦИЯ (в строгом значении этого слова-обращение, реверс). Мы разъясняем устройство такого СО-ЗНАНИЯ, которое РЕЗКО (зло) ОТЛИЧАЕТ себя от всего ПОСРЕДСТВЕННОГО и тем НАТУРАЛИЗУЕТ ОТЛИЧНЕЙШИХ из людей - ГОСУДАРЕЙ.
Терминальный Язык обнажает до сих пор утаиваемое Измерение. В этом измерении обнаруживается то, что способно радикально повлиять на способ человеческого бытия. Растождествляя привычные значения, и по-другому СОБИРАЯ МИР, мы в состоянии преодолеть истерию истории и безумие века, формируя ПУЛЬС НОВОЙ РАСЫ.
Собственно, каждая ПАРА слов в ПЕРВОМ Слове выражает ПРЕДИСЛОВИЕ ВТОРОГО (а-вторского) Отсюда её ПРЕДОСТЕРЕ-ГАЮЩИЙ, ПРЕДУВЕДОМЛЯЮЩИЙ, ПРЕДЗНАМЕНУЮЩИЙ, характер ПРЕДТЕЧИ некоторых СОБЫТИЙ, которые метафорически называю ОГНЕННЫМ КРЕЩЕНИЕМ.
Каждая пара предлагаемых значений - микропрозрение - злые, золотые блёстки, из которых лепится Существо Радуги МИРА, Тело Времени. Чтобы второе, авторское слово достучалось до разума друга-читателя, первое предисловит его неустанно сто-крат.
Пара Антонимов, кажущихся Синонимами, выражает опорные начала АРКИ, которая может быть словно РАДУГА раскинута от края до края Неба. Собственно, до ДРУГА. Для людей Радуги Добру не противостоит никакое Зло, ибо Добро ЕДИНСТВЕНОГО, ВОИСТИНУ БЛАГОСТНО, когда обращено к Другу.
Другая диалектика сознания есть инструмент ДЕЙСТВИЯ, в отличие от диалектики ПОНИМАНИЯ, снимающей противостояния в угоду однозначному понятию-синтезу. Понять единственное Добро, значит подойти к краю пропасти и, либо в растерянности остановится, попятится к привычным установочным понятиям посредующим доброе и злое, либо совершить ПРЫЖОК во БЛАГО, простор которого отмечается РАЗ-умом не умо-заключающим, но НАМЕРЕВАЮЩИМСЯ. Не в царство "белокурой бестии", стоящей вне добра и зла, мы открываем дверь, но в царство разумного ЗВЕРЯ. Невиданного говорящего зверя. Который ВЕРИТ и потому обращен к ДРУГОМУ. Только Вера создает общее Будущее. СЛАВУ ПРАВИ. Где живой Зверь обращается в Разумного Человека.
Угловой Алгоритм можно выразить местоимениями. "Я" начинаю восхождение как своевольное существо (злое); в столкновении с "Ты" другого, я расту, набираюсь сил, тянусь в высоту; наконец, достигаю такое своё "Мы", в котором нахожу своё высшее понимание (мы-моё), в котором согласованы все преткновения с чужими. С этой высоты возможен радикальный поворот взгляда, - направление его к ГОРИЗОНТУ со-бытий, иду на "Вы"! Высшее по вертикали перестает быть актуальным, высшим по смыслу становится обращение к Другому, равному по высоте. Другой не используется для собственного роста, но с ним возможно установить солидарные отношения необычайного характера. Отношения, в которых создаётся Новое Время. Время Действительного События. ВЫ-СЬ СВАСТИКИ.
О необходимости Текста.
Написание текста - дело ответственное. По нему тебя узнают, по нему тебя будут отвергать либо принимать-понимать. Я буду писать только о том, что выверено моим сердцем и разумом. Обращаясь к близким и родным. О чем речь? О Мире и о Государстве. В этих двух словах нашел я Равновесие для души своей и сознания. Однако предстоит растолковать, разъяснить, что стоит за этими словами. И кто. Если Мир проясняется из некоторого созерцательного безмятежного состояния, то Государство есть проявление Воли. Я не намерен обмениваться и обманываться мнениями, предлагать мировоззренческие проекты, но непосредственно моделировать настоящее со-общество своим Разумом и Волей. Насколько он зрел -пусть читающий оценит сам. Оценив соответственно, получает приказ государственной воли. Текст призван формировать А-социацию Государей. За пределами фальшивой социальности. Государство я вижу в измерениях Личности, Семьи, Нации и Расы. Они утверждаются на фундаменте четырёх измерений Мира. Вопросы формирования Нации будут ключевыми в моём дневнике. Кто-то призван сформулировать новые определения очевидных вещей. Где есть определённость, там есть сознание. Всё что неосознанно отвратительно, ибо ввергает в пучину невежества, ничем не сдерживаемой агрессивности и похоти. Что, в конечном счёте, разлагает и омертвляет человека. Узнав о смерти Личности, человек либо умирает как Существо Сознания, либо воскресает в ТЕЛЕ Живого Сознания. В деле устроения Нации необходима Сила особых существ, вполне вызревших из мирового Окоёма. Они призваны говорить и писать Сакральные тексты Родоначального Человечества.
1.Сообщение и Обращение
Как много гомона-разноголосицы вокруг. Всем есть что сказать-сообщить, по делу и от безделья. Люди оглушены собственной говорливостью. Говорит ли это о присутствии Дара Речи у каждого? Отнюдь. Читателей, что хотели бы услышать Другого, почти нет совсем, поскольку все переполнены своими сообщениями. К чужому можно обернуться только за информацией, универсальной валютой эпохи. Насыщает ли информация? Выражает ли она твой непродажный Голос? Она может говорить о важности исторического наследия, современных научных технологиях, есть что сказать много чего разного. Когда есть ЧТО сказать, часто теряется тот, КТО говорит. Пожалуй, этим только усиливается жажда, истощающая Существо Дела. И незаметно входит в сознание отрава полного неизбывного одиночества, что ведёт к шизофрении социума, выгодной людям непроизводительного труда, бюрократам и чиновникам. Ин-формированность вытесняет Мысль. Каждый включается в систему передатчик-приёмник информации, жертвуя собственной цельностью и лишаясь кон-кретного (=со-творческого) союза с Другим.
Быть источником сообщения - не значит быть в Обращении, в котором всегда у Говорящего (пишущего) есть синхронная способность Слушания. Себя и одновременно Другого. Порода истинно говорящего амби-валентна, равновесна, терминальна, осмыслена. На фоне якобы понимающих друг друга источников Сообщения, участник Обращения выглядит непонятно, парадоксально, недемократично, словно сумасшедший. Он как-то странно конструирует свою ин-формацию, отдавая первенство символическим, метафорическим значениям. Его Сообщение вселяет странную тревогу, ибо неразрывно сопряжено с сакральным Носителем информации, за пределами всяческих обыденных определённостей. Потому и активизирует у получателя нечто давно забытое, усыпленное за ненадобностью.
Узрение масштаба массовой оглушенности сообщениями может отрезвить потенциального участника Обращения, восстановить его действительное миролюбие по формуле Говорящий ("Ты"- первое лицо) - Слушающий ("Я"- второе лицо) в Двуедином Лице ("ВЫ"). В обществе сообщающихся первое лицо всегда "Я". В обществе Обращённых "Я" - второе лицо, внимающее и син-хронно вторящее повелительности первого лица - "ТЫ". "Я" - поистине читатель и слушатель. Массовая коммуникация лишена всякого смысла, ибо в ней фактически отсутствует первое лицо, вместо него говорит и отстаивает свои позиции "я", переполненное мессивом сообщений. Собственно, Мыслью можно назвать действительное вы-движение - вторжение настоящего первого лица ("ТЫ") в океаническое поле внимающего ему "Я". "ТЫ" выступает словно мыс Эл (бога) в понимании "Я". Имперское "ТЫ" признаваемое а-вторским "Я" (вторым), исполняется Даром Речи обращённой к другому мыслящему существу (ВЫ).
Великокняжеское "ИДУ НА ВЫ" обращено к вы-сшему "ТЫ" Другого спаренного с его вторым лицом (Я). Обращающийся может нести бред, не передавать никакого сообщения, вообще замереть в некоем осмысленном жесте, и при этом он никогда не теряет собственной имперской значимости и царственной снисходительности к людям, что часто просто бесит, выводит из себя мелкие души. Схемотворчество смехотворно. Князь, увязнув в собственной вещей значимости, ищет обратиться к вещему смыслу в другом. Потому предметные построения информационной сферы потусторонни его сфере бытия - инаковы ей.
Вселенная сообщающихся миров, которую они называют "единым миром", претерпевает явный коллапс, и редкие существа удерживаются от центростремительного срыва. И вот МЫ говорим ос-мы-сленно (ось "мы" сильна) и выстраиваем Обращение пред-ставительно по другую сторону массовых пред-ложений. Мы, словно вы-мы-шленные существа для такого "единого" мира недельны, воскресны, сторонясь суетливой потребительской предприимчивости его заложников. И мы выступаем особой Расовой Волей. Наша эпоха эпична. Вот же она, совсем рядом с вашей, комично-трагической!
Сила первого лица (ТЫ) никогда не коллективизируется, всегда индивидуальна. Социально вместительным может быть Я. Новое Я -вное. Осмысление всегда на таинственной стороне Бытия, невидимое среди разнообразия Сущего. И именно Человеку открывается СМЫСЛ, неизвестный всему природному миру, который диктует своё вымы-сливаемое время Действительного Обращения. Нотой ДО. Доминантой новой октавы. И Время говорит и Время говорить. Ибо пришел Срок, роковым случаем Избранника Речи Высокой-ясной и повелительной, но не для всех и кого попало - только лицам с врождённой понятливостью и свободолюбием. Они благородны. Остальные чернь. О чём говорит глубокая понятливость? Скорее всего, о готовности "Я" к пришествию другого "ТЫ" как Бога. В звании "ВЫ"-сшем. Либо Я загажен массой утилитарных сведений и живу умалённой ничтожной частицей мира, Бог не захочет вступить сюда, либо моё "Я" - вместилище всего Мира, упраздняющее его содержательные нужды, но выявляющее Единственного Творца, "ВЫ"-мышление.
Непрестанное вопрошание со стороны Я: Ты кто? - сохраняет режим Обращения, по высшему счёту, воскресительный. Ты кто? Такт и тактика Речи божественного Ритма, синхронизирующего отношения обращённых Друг к Другу. Вопрос не позволяет успокоиться - впасть в себетождественность, укрепиться в социальной идентификации. Только в Роли единственного существа единственного Мира, но мне этого мало и я взываю-внимаю-приуготовляю место Твоему пришествию. Да будет воля Твоя. Я с-миряюсь ради ПООЧЕРЕДНОСТИ. И происходит чудо Встречи. Приходит МИРЪ.
"--понятие "информации", имеющее свои корни в схоластике, мало кто вообще понимает. Святой Бонавентура и за ним Фома Аквинский определяли информацию как нечто, что формирует человека извне. Николай Кузанский различал в человеке "форму форманта" и "форму информанта". "Форма форманта" - внутренняя форма, которую создает личность, индивид. Это сложное понятие. "Форма форманта" не имеет никаких знаний, это, скорее, духовный организм, который растет сам по себе, как и почему непонятно. Зато понятно, как растет форма информанта. Ее создают внешние влияния, начиная с матери, детского сада и кончая профессорами в университетах. Здесь информация - нечто, что пытается нас научить, что давит на нас и не хочет, чтобы мы были самими собой" (С. Головин).
Форма форманта не просто форма, однозначно определяемая внутренним состоянием автономной вещи, но одновременно СВЕРЯЮЩАЯ себя на внешней границе со всеми факторами наружных влияний, непрестанно критериально фильтрующая их. Двойной актив формы форманты обращает вещь в Существо Обращения. Существо Сообщения только показывает себя, оно встроено в мировое информационное поле и ПОТЕРЯНО в нем, став же Существом Обращения, НАХОДИТ не просто себя, но и Действительность наружного влияния, совсем не информационного. Ни один экстрасенс, считывающий пространственную информацию не в состоянии реально влиять на нашу внутреннюю жизнь, для этого он должен стать Существом Реального Обращения. Более того, ни один мастер информационных технологий не в состоянии решить собственные внутренние проблемы, даже при наличии прибыльных дивидендов от своего ин-дивидуального мастерства.
Когда существо сообщения говорит о своей свободе, "свободно выбирает" в среде внешних обстоятельств, оно только показывает себя, но еще не выражает собой свободное существо. Попадая в ситуацию угнетающей зависимости (от родственников, работодателей, государства, физической природы) такие индивиды срочно прибегают к помощи ЗАКЛИНАТЕЛЬНЫХ технологий поля сообщений, уверяя себя и других в своей неповторимости, необычности, свободе своих намерений, по существу не являясь реально свободными, ОТВЕТСТВЕННЫМИ за своё обращение к другим, ввиду отсутствия реального Обращения. Когда в сказке мы читаем "ударился ОЗЕМЬ и превратился...", то это не просто чудесная способность сказочного героя, но способность ОБРЕТАЕМАЯ только в опыте Реального Обращения к Земле, к её индивидуальному началу за пределами её информационной "объективности". Ударяются ли "оземь" современные экологи, ведущие статистику повреждений "живой природы" и призывающие человечество к бережному обращению с ней? Когда нет реального Обращения К..., появляется призыв на сторону по поводу обращения С.
2. ПРЕДМЕТ И ВЕЩЬ
Обыденное сознание не различает предмет и вещь, ибо неразумно. Разъясним это различие. Опредмеченная вещь заключена в прокрустовом ложе. С одной стороны она становится доступна отражающему вещи сознанию (пред-мет). Однако и в этом проявляется одиночество предмета, отражающее сознание отрывает вещь от единства вещего-вечного-сущего. Вместо цельного осуществления в Со-вещательности Сущего, предмет попадает в систему причинно-следственных связей, ведомых отражающим сознанием. В систему винительного падежа. Отражающее сознание сопровождает предметную волю познающего по логике "потому что". Но сознание, отражающее пассивно, не замечает Силу, Сближающую Вещи по Существу. В опыте Вещего Прозрения сознание может стать действующим, а не только отражающим. То есть, вы-ражающим Силу Мысли, проявлением воли действовать "во имя и ради того, чтобы" возрождать Вещую Вещь. НАЗЫВАЯ её по ИМЕНИ.
Вещь весома сама по себе, нет ничего важнее Вещи. Предмет показывает свои признаки и в сгущении признаков представляется значительным и как бы понятным. Но эта понятность мешает сближению по-существу. Сам познающий боится увязнуть в вещи и потому уверяет себя в том, что "понимает вещь". Видит её в системе исторического причинного становления. Увидеть её сразу как Вещь становится невозможно. Вещь вне исторического времени - чудо-чудовище, не вписывающееся в прагматику обычной жизни, -неуместна. Предмет же привычно понятен, представителен.
Предметность маскирует себя в понятиях субстанции, материальности. Сгущение признаков выдаёт за содержательность. Однако Вещь амбивалентна в своей действительной Содержа-тельности. Определённость вещи, отличающая её от другой, со-вершенна своей незаконченностью, семантической неопределённо-стью, позволяющей Вещи всегда быть в толковательном обращении к Другой Вещи. Вещь в непрестанном Роении словно имеет магическую Ауру Единого Сущего. Вещь призыватель Единства. Вещь приманивает другую вещь не по образу, а по Подобию. По Образу она всегда относительна, предметна, по подобию - абсолютна и неразменна. Для предметного сознания это кажется противоречием : разве амби-валентная двойственная Вещь может быть абсолютной? Но сознание, прозревающее вещее, замечает неразрывность сгущённой в вещество вещи и свет её ауры. Вещая вещь - сияющее и вещающее вещество абсолютного Сущего. В предметном восприятии вещи всегда существует опасность схлопывания, коллапса её в некую "вещь в себе", черную дыру. У многих людей мы видим поврежденность психики, её продырявленность. Черная дыра становится центром, организующим злокачественное образование в топологии вещего и вполне здорового вечного тела.
Сияние Вещи просветляет оптику бытия, делает ясными существенные синхронные связи между вещами. Это возможно, когда всё сущее брошено в безбрежность бытия, и здесь оно действительно вымысливается и сопровождается Мыслью. Заботливость Бытия о Сущем выражается в БЫТИИ-КАК-МЫШЛЕНИИ. Вещь становится истинным местом Мысли, где она перестаёт метаться между предметами, а обретает покой и умиротворённость - осёдлость. Рассудочный разум, опирающийся на предметы восприятия и память, уступает место Сердечному Разуму Вещего Смысла.
Поле Мысли не может регистрироваться предметностью приборов и, более того, чувственным восприятием, но легко уловляется истинной содержательностью Вещи. Любая вещь пребывает в некой Со-дрожательности с каждой из вещей, что недоступно предмету. Вещь, "проваливаясь" в бытиё как мышление, понимается. Понимание предмета отражающим сознанием всегда трёхступенчато : вещь, представление о ней, предмет. На каждом предмете лежит печать субъективного представления о вещи, клеймо раба. Такой вещью можно владеть, встраивать её в систему своих представлений, в своё сознательное схемотворчество, смехотворное для вещей вещи - вольной и предельно весомой, но нетяжелой. Предмет же когда весом, тогда же и тяжел.
Предметы побуждают человека бодрствовать, но в качестве предмета. Вещее же угадывается сквозь сно-знание. Вещий человек спит вещим сном. Психоанализ определяет действенность вещи как "бессознательное". Но слово это может ввести в заблуждение, проявлять себя "бесом" сознания отражающего, мечущегося между вещами, увлеченного взаимозаменяемостью предметных вещей. Такое сознание постоянно будет выставлять "понятную" причину психического или нервного расстройства, тем самым полагая разрешить проблему. Можно расценить сферу психоаналитического сервиса ("помощь людям") как уловку фальшивого сознания. Но психоанализ может стать школой эксперимента ради обнаружения неразменной вещи, самого человека, выявляемого в лоне Слова.
Предмет имеет две стороны - как предмет восприятия и как представление в памяти. Вещь также имеет две стороны : вещество мира, его волшебная субстанциальность и понимание существа вещи. Две масти в игре - черная и красная. Понимание вещи осуществляется в поле вещего Слова, оно и есть Свет Негасимый. Веществом Мира вещь женственна. Радиоактивным сиянием Слова вещь мужественна. Обнаружить вещую жизнь вещества мира можно только "уснув" наяву. Здесь нет тесноты предметов. Вещий Мир просторен и построен сно-знанием. Человек успокаивается не потому, что он овладел какими-то предметами своих потребностей - это ложное счастье обывателя и всегда недостижимое, - но прозрел Вещь как истинное место Смысла. Предметный мир обжит, но и человек в нём обжат "понятными" предсказуемыми вещами и несвободен. Свобода - это Вещий Мир, где никто не тяготится и не раздражается по поводу другого. "Кто" - это Вещь по-существу.
Вещее Созерцание Мира не присваивает ничего кроме собственной Особенности и является основанием построения Особого Мира в опыте Солидарности между существами, Со-Вещании, Со-дрожании вещего Ритма. Вещая воля каждого не обеспечена постоянством предметного восприятия, она скорее некий прерыватель ради наделения смыслом двух Дельных сторон Со-общения. Такая воля открыта к дейст-вительному "зачем" и "ради кого". Если воля обывателя манипулирует заклеймёнными вещами, "владеет" ими, то воля Мирового Существа - ГОСУДАРЯ - направляет вещую совещательность, добровольное влечение вещей друг к другу.
Предметы, которыми владеет современный человек, несут на себе клеймо истощённости. Слова не освежают восприятие, но словно песок пустыни окружают каждый предмет, подчёркивая его одиночество. Предмет может сильно чувствоваться биологической, предметной стороной человека, даже доводить до оргазма, но он не может со-вещаться. Именно здесь причина неудачи "любовных" союзов. Сексуальное озабочивает. Излиться хочется и злиться приходится от постоянных неудач. Однако Эротическое вещее влечение обеспечивает заботливое и бережное Сближение самостоятельных вещей. Вещь взывает и вовлекает в осуществление по существу, со-вестью Сущего. Предмет же всегда раздражителен, в раз-драе с другим и с собой и не дорожит ни собой ни другим. Предмет может быть красив - красивая женщина. Но только существо вещи Прекрасно, это лучшая из женщин, пробуждающая со-весть, Василиса-Прекрасная.
Восстановление Человека как Вещей Вечной Вещи ныне самая актуальная задача, и не в абстрактно-предметном смысле всеобщих прав и философских определений, но в конкретно-личностном,-- Меня и Тебя, брат, радующий сердце моё, и сестра моя, возлюбленная, к кому обращаюсь.
3. НАРОД И НАЦИЯ
Различение народа и нации даёт силу не ввязываться в массовую политику, какой бы привлекательной она не казалась. Нация развивается совершенно иначе, чем народ. К народу относятся все рождённые, но Нация возникает как Существо общего дела Призванных. Как Население, народ является статистической величиной. Нация - есть особое сословие, к которому не применим статистический подход. Относительно Народа, Нация - нечто запредельное, трансцендентное, неведомое (амба). Нация включает народы в свой со-став, но народ ("единый народ России") не может включать нации в себя. Проясним особый характер национального ДЕЙСТВУЮЩЕГО сознания. Не составляет особого труда властвовать над народонаселением, держать его в подчинении - достаточно быть самоуверенным и праздным - и вот ты уже в разряде организаторов, управленцев, чиновников. Нация не подчиняет и не властвует над народом, но, являясь фактором государствообразующим, управляет и НАПРАВЛЯЕТ к цельности осуществления в Мире. Это особый, вполне творческий и производительный Труд и особая Ответственность за Людей. Нация не возвышается над народом, но стоит рядом. Как особое Дело Государей. Массовая культура препятствует Народу разглядеть своё Правительство. "Элита" СМИ и власть имущих, превозносясь над народом, по существу являются выродками, обеспечивающими свое благополучие неумеренной жаждой денег и власти.
Идея НАЦИИ - это белое пятно в современной политике, философии, социологии. Чаще всего народ и нация понимаются как тождественные понятия. Народ закалён обстоятельствами, но и заклан на алтаре социальных установок, ведущих к нивелированию личностной самобытности и своеобразия. Как ни странно, главные установки, позволяющие властвовать и держать народ в подчинении, - "все мы люди и все мы живём в одном мире". Но и сам властитель находится внутри области народа. Нация - совсем другое дело. Она управляет, но не властвует над людьми. И управляет снаружи, правдой другого порядка жизни, - как бы из зазеркалья, с его непонятным логосом-голосом. Государь, как выразитель национального смысла, не находится внутри своего народа, в отличие от Господ, но снаружи, что делает его доступным к общению с другими народами. Национальное государство никогда не формируется лицами, выбранными народом, народными избранниками. Народное правительство - нелепость современных государств. Нация зачинается самобытной (богоносной) Волей зрелого действенного самосознания государственного мужа.
Нация это избранное (не народом) меньшинство. Но есть Сила, безоговорочно стоящая на стороне нации и одобряющая её метаполитику - это ДЕТСТВО. Все здоровые дети ощущают и сознают магию самоценного слова, вещую энергию вещей, сказочность мира, не встроенную в систему прав и обязанностей и наёмного труда общества взрослых. Но дети не могут создать национальный язык. Народ живёт в под-дельном мире, словно в под-земном, со всем запасом пред-приимчивости своей, ибо не знает Дела, основанного на Дельном Слове, по-делённом на оппонирующие значения единого смысла. На публичной площади Синонимии совершается предательство национального Дела. Слова однозначные легко включаются в систему соподчинительного предложения и являются инструментами власти. Люди из народа рождаются, трудятся, умирают. Род живет, конкретный вид умирает. Пользуются языком, отражающим ситуацию прямой зависимости от условий существования, но не владеют. Символический знак избыточен, несуществен для обывателя. Знак, зачинающий мистерию Чело-вечности, неведом даже народной интеллигенции. Священники также под видом приобщения к святым таинствам исповедуют прямое влияние на людей, преграждая путь национальному становлению.
Амби-валентное Слово (АМБА) с приоритетом второго значения есть ПРАВИЛЬНОЕ слово национального сознания. Слова национального языка со-чинительны, мета-форичны, категоричны, и необходимо толковательны-герменевтичны, являясь выражением Высокой Культуры. Слова народа однозначно понятны каждому из данного народа. Наиболее глубоко чувствующая душу народа народная интеллигенция - всё еще только совершенный пользователь языка, но не владеет им и потому всегда находится в опасности двусмысленной ситуации,- принимая вторичность языка, она склонна превратиться в культурного демагога, чиновника от литературы, пекущегося о деле народном. С другой же стороны, сознавая ценность языка, она в нём и застревает, культивируя свой разночинский интеллект, к нации не примкнув и из народа выйдя, - "вышли мы все из народа".
Нация утверждает свои полномочия не в истории данного народа, но, скорее, прерывает эту историю властью совершенного языка, законом языка, ради другой Истории, не зараженной истеричностью народных настроений. Нация как бы горит холодным огнём. Понимая язык, помянув прошлое, нация открывает действительное будущее тем, что МЫСЛЕДЕЙСТВУЕТ СЛОВОМ, самобытную жизнь укрепляя, распахиваясь в щедрую безбрежность мира. Нация - есть ПРОЕКТИВНОЕ пространство Великого Символа. Потому вносить в поле Национального Проекта экономические планы и политику, заботящуюся о нуждах народа, значит совсем не понимать роль Нации, её функцию. Нация сопровождает народ, но не ввязывается в его нужды. Национальное Правительство стремится наладить дружелюбные контакты с народными избранниками, народным правительством, лучшими из народа.
Слово национального сознания для понимания мифологично, для жизни мистериально, для интеллекта метафорично. Слово нации пророческое не в смысле предвидения грядущих событий, но в смысле действительного производства этих событий силою Слова. Нация стоит ВНЕ ЗАКОНА, созданного для упорядочивания народного плюрализма, но ставит НА КОН Единственную Личность Государя в Событии Обращения к другой Личности. Такой вот Культ Личности.
Слово нации смещает значение доминирующего инстинкта самосохранения биологической жизни на вторую роль, выделяя доминанту Инстинкта Смерти, как меры этой жизни. Инстинкт Смерти - это не стремление покончить с жизнью, но, определив меру её, - проявление риска говорить иное, риска ИНАКОМЫСЛИЯ, вполне жизнетворного, обновляющего фактическое содержание жизни. Культура нации держится на интуиции Новорожденного, еще не знающего смерти. Именно в этой интуиции инстинкт смерти предельно конструктивен, предприимчив, радостен. Инстинкт смерти - основание жизнерадостного, неунывающего характера человека. НОВОРОЖ-ДЕННОЕ СЛОВО ищет из толщи мифических образов народной культуры свой лик и соединяется с ним. Так возникают национальные Герои, былинные Богатыри, умеющие смотреть прямо перед собой в лицо Врага и Друга, а не задирать голову вверх в поисках "высшего творца" мира или склонять её перед угнетателями либо в ложной молитве уничижения.
Национальный союз призван к осуществлению четырёх Мистерий : Благовещения - в Слове авторском, Рождества - богоявленной Личности, Воскресительном - литургийном опыте Встреч истинных и Вознесению - в действительный Миръ. Мир в тишине своего безволия словно ожидает Дельного Человека, отнюдь не безвольного и не поддельного, но реализующего собой высшую Надежду Мира. Безволие Мира - это величайшее требование к воле Человека, а не попусти-тельство его нелепым прихотям. Он обязан быть МИРОЛЮБИВЫМ, ДРУЖЕЛЮБНЫМ. Других обязанностей нет у нацеленного на цельность мира. Парадокс : безволие мира не утяжеляет зависимостью от обстоятельств и не провоцирует волю к освобождению от бремени мира в отдыхе, нирваническом ничегонеделании, но всеобще разрешительно и тем мобилизует Волю особого рода, новорожденную, действительно обращенную к Миру, в котором не ущемляется Правда Человека. Инстинкт Смерти, поддерживаемый женственным инстинктом со-хранения, конструирует мир подлинный и выражает Волю Слова в Танцующем Существе Мира. И Мир откликается на такого танцора. И танцующий не расплющен бременем мира, но возвеличен красотою Мира. Не слова использует человек, но Слово, взирающее на мир, поющее и танцующее существо Мира. Диктат природной и социальной обусловленности - скорее иномир, пробуж-дающий всё поддельное. Предлагая "свободу выбора", многообразие способов жизни, иномир разрушает личность. Обыватель, разрешая себе многое и разное, скорее отрешается, от-дыхает от единственной мировой задачи, и тем предаёт себя. Правдой называет фактическое положение дел, культивируя нездоровую отчётность. Человек Нации всегда призван к Великой Решительности.
Народ рождается, нация начинается и начинается с созерцательности, в которой человек способен слышать милосердную тишину мира, как ребёнок слышит дыхание своей матери. В лоне милосердия мирового человек открывает себя ГОВОРЯЩЕГО. Много я встречал авторитетно молчаливых, дзен или еще как-либо нирванически просветлённых, подменивших решение говорить отрешенностью буддийского безволия. Они не слушают мир и не обращены к миру, скорее наблюдают боязливо за ним. Созерцательность же говорлива как ручей, ясна как звёзды и распахнута в мир. Наблюдающий же молчалив, выслеживая добычу, как часть мира. Часто можно встретить людей, расплющенных гнётом "насущных задач", но упорно утверждающих необходимость нравственного, общечеловеческого закона. Их "нравственность" только тоска и паника и одиночество духа.
Миръ единственное истинное, обу-словливающее единственным Амби-валентным Словом, Об-стоятельство. ОБА-на! Нация Правопреемница Мира. Не пора ли нам, братцы князья-бояре, со-браться на великокняжеский национальный собор, соборуя старую Россию и воскрешая-восстанавливая святую, вечно юную Русь?!
Миф, метафора и мистерия - суть МЫСЛЬ, СЛОВО и ДЕЙСТВИЕ. Попробуем, обратив МИФ в МЕТАФОРУ, подступиться к МИСТЕРИИ осуществления Нации. Отражая внешнюю среду ("бытие"), мысль еще не мыслит, она мыслит именно в мифологическом, сказочном измерении, действительно ВЫМЫСЛИВАЮЩЕМ МИР. Метафора - это не просто эпитет, но край мысли, край, с которого Мысль функционирует уже в определенности СЛОВА. Ращением Слова мы стремимся дойти до КРАЯ, того края, который зачинает Мистерию национальной СОПРИЧАСТНОСТИ. Нация начинается со СЛОВА.
Миф возникает как результат недоговоренности Мысли до метафорического Слова как своего предела. Слова, исчерпывающего Миф, переводящего его на план выговаривания.
Именно в Мифе обращаются к различным мистическим энергиям и силам, доступным для Посвященных с особым тонким восприятием. Собственно, от Мысли в Мифе действенно лишь НЕДОМЫСЛИЕ. Здесь и зарождается мистика и магия "энергетических влияний".
Исчерпаны ли энергии недомыслия гитлеровской, сталинской, маоистской, пиночетовской мифологии? Увы, они по-прежнему господствуют в умах обывателя. Почему же? Обыватель стремится расти по вертикали, не зная своего верховного сознания, и здесь ему благо-приятствуют знаки Мифа, он подчиняется живым знакам возвышенного - власть имущим. Однако возвышение во власть, с точки зрения Высшего Слова, есть падение во власть.
Культивировать НАЦИЮ как Миф - значит строить нацизм со всеми вытекающими последствиями, прибегая к заклинательным технологиям жреца-шамана.
Мы НАЧИНАЕМ строительство НАЦИОНАЛЬНОГО ГОСУДАР-СТВА, в котором метафорическое Слово ДЕЙСТВЕННО и действенно на путях МИСТЕРИИ, а не "научно-экономического и культурного процветания". У Мистерии есть свои ЗАЧИНЩИКИ, ВЛАДЕЮЩИЕ СЛОВОМ и имеющие дар речи.
Мы не утверждаем отношения ПРИВЯЗАННОСТИ и ПОДЧИНЕНИЯ народа своим Правителям, в отличие от восточных деспотий, но устанавливаем ДИКТА-ТУРУ авторитарного СМЫСЛА, воплощенного в КУЛЬ-ТУРНОЙ Личности. Отличие культурной личности от личности культуры в том, что она НЕЗАМЕНИМА в силу своей САМОБЫТНОСТИ. Неразменная, не встроенная в партикулярность культуры, она не подлежит ПЕРЕПИСИ и ПРОПИСКЕ.
Культура ВМЕЩАЕТ в себя ТРАЕКТОРИИ людей, смешивает их и замещает общим культурным ТИПОМ. ДИКТА-ТУРА ТРА-ДИЦИИ - есть ОТКРЫТОЕ ПОЛЕ, где нет господствующего культурного типа, где ТРА-ЕКТОРИИ культурных (отличных от культовых) личностей не смешиваются, не обобществляются, всегда конкретно выразительны и неповторимы.
В отличие от западного демократизма с его пониманием "свободы" как свободного выбора, мы УСТАНАВЛИВАЕМ ДИКТАТУРУ СВОБОДНОГО,- того, кто не выбирает, но решается БЫТЬ САМОВОЛЬНЫМ и дружит только с самовольными.
Чтобы ИСПРАВИТЬ сложившийся перекос в понимании Свободы, мы восстанавливаем самобытные значения слов, прежде всего тех, что заведомо отнесены к разряду определителей "плохого". Именно в таких словах сконцентрирован предельный заряд Смысла. С одной стороны они как бы ТАБУИРУЮТ некие процессы, утверждают "не делай так". С другой же стороны, став своеобразным ТОТЕМОМ, они аккумулируют в себе некие подсознательные мотивации, до поры сдерживаемые, но регулярно разряжающиеся в конфликтах, гражданских, мировых войнах. Именно НАПРЯЖЕНИЕ, неуместное для человека Культуры, мы намерены ввести в русло СВОБОДНОГО ВЫРАЖЕНИЯ КУЛЬТУРНОГО ЧЕЛОВЕКА, существа ТРАДИЦИИ. Такая НАТУРА-ЛИЗАЦИЯ негативных определителей НЕ ВРЕДИТ ЖИЗНИ, не вносит раздор и конфликт в отношения, не подавляет личностный рост каждого, и если провоцирует, то как побуждение ОСМЫСЛИТЬ их символическое значение, весьма невыгодное и дискомфортное для мозга человека культуры, НЕНАТУРАЛЬНОГО.
Трудно выступить ПРОТИВ конституционного запрета на разжигание национальной розни, войн, но если мы ищем МИР, необходимо ОПРАВДАТЬ ФИГУРУ ВОЙНЫ ПЕРСОНОЙ ВОИНА. Слишком мелко полагать правомочность защищающегося и неправоту нападающей стороны. Мы говорим о вполне СПРАВЕДЛИВОЙ ВОЙНЕ, также и нападающей. Михаил Архангел ПОРАЖАЕТ Змея не потому, что защищается от него, а исходя из НЕСОМНЕННОЙ ВНУТРЕННЕЙ ПРАВДЫ, призванной поражать все виды обмана. Поражать - не значит убивать ЖИВОЙ ДУХ, но ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНО РАЗЛИЧАТЬ все формы лукавства. Ради нации МИРА.
4. СРЕДА И МИР
Исток человеческого существа - в Мире. Мир ближе Отца и Матери и дальше ночных звёзд. Мир. Что же это такое? Сначала рассмотрим то, что привычно понимается как мир - среду обитания. Обстоятельства среды принуждают человека быть также только элементом среды, объективным фактором объективного "мира". Среда подминает и ломает человека, пока он не узнает себя Существом Мира, абсолютно безмятежным и Действительным. Законы среды обитания - это законы принуждения. И принуждение это двояко : со стороны внешней и внутренней. Забота об окружающей среде - форма тоскливой озабоченности человека-слуги. Среда - всегда вызов и разрушая её, переустраивая, расщепляя атом, создавая свою цивильную среду, человеку может показаться, что он властвует над средой. Однако в конечном счёте, как продукт среды, он повержен ею в болезнь, старение и физическую гибель. В разнообразных своих начинаниях человеческое существо специализируется, являясь существом Светопредставления. Среда соблазнительна. Что есть ещё кроме среды обитания? "Это и есть весь мир" - говорит обыватель. "Нет!" - говорит улыбка на лице Существа Мира. Невозможность единственно-верной общечеловеческой задачи вытекает из слепоты челоувечного существа, сращеного со средой обитания. Вместо Мира - плюрализм мнений и бессмысленных решений. Упереться взглядом в среду, словно забыть присутствие Недели Мира, словно жить одним Днём Сурка.
Заботиться или разрушать среду обитания - не разрешение проблемы человеческого существа. Среда только видимый, доступный органам восприятия (посредственным) план Мира. Что таится за этим планом? Есть особый мировой Ра-курс. На этой стезе никаким пастухам не удаётся превратить людей в миролюбивых овец, пасущихся на лугах земли. Ибо в каждом из людей (растущих) вызревает самостояние Мира, самоволие особого языка его и абсолютная неприступность индивидуального духа. Именно Мир делает невозможной Вавилонскую Башню единопонимания. Ибо небо мира в принципе невозможно достичь средствами среды. Оно даже и не вверху, скорее - рядом. Мир утверждает каждого в его Языке. В Языке своём каждый действительно от-делён от власти среды и Дельно заявляет своё назначение в Мире, знаками своего собственного Мира. Совершенно отделяясь от власти среды, человек сопрягается с ней касательно-поцелуйно, толкова-тельно-иносказательно и тем проявляет свою мировую волю.
Взгляд на человека, как на явление среды, всегда обвиняющий, всегда страдательный. Что есть страдание как не принуждение среды. Современная экологическая идеология, пожалуй, страшнее фашизма, ибо помещает человека на пожизненное заключение в статусе биологического существа в среду обитания - в неизбежное одиночество. Астрономы рассуждают и прогнозируют на миллионы лет вперёд течение вселенских процессов. От этих "захватывающих" перспектив веет ужасом безнадёжной, бессмысленной, лишенной человеческого присутствия, Бездны. И это не Мир. Такие учёные ужасают своей мертвенностью. Несмотря на неподдельный восторг перед пространственно-временным масштабом вселенной, они не видят Мир. Не земля и даже не физическая вселенная место человека. Человек стоит и со-стоятелен только в Мире. В мире человек наделён неограниченными полномочиями. Что есть БОГ? Горизонт Общего Бытия в Мире.
Неприступность здорового ребёнка - залог и предвестие его действительной жизни. Среда "реального мира" сминает его, превращает в покорную малость, он становится "вполне человеком". Но в любой момент в нём может пробудиться Ангел Смерти, Ангел Воскресения, Ангел Вечного Сражения. Не от "мира сего", то есть от Действительного Мира. Стоит только вспомнить в недрах своей неприступности себя, как существа вполне Самостоятельного и вечно живого, разумного и потому со-общительного. Раньше, чем своим родителям, ребёнок принадлежит Миру. Он, скорее, Существо Зачатия, чем Существо Рождения. Родившийся становится заложником среды, но в тайне зачатия, он-Существо Мира. И он - зачинщик мировых событий. Только в ребёнке, память которого не помята угнетающим влиянием среды, мир находит своего провозвестника. Он привязывается к магическим вещам и легко проходит мимо предметов, лишенных магической ауры. Все вещие вещи ведут невинную душу в направлении встречи со своим волшебным Двойником, действующим с той стороны среды обитания. И Двойник, словно ангел, направляет своего биологического собрата к обители Мира.
Человек и есть философский камень в своей "не от мира сего" неприступности. Среда называет его дураком, потому что он не "целенаправлен". Существо мира целостно и нелепо дополнять его специфической "целенаправленностью". Не участвуя в прагматике привычного хода времени, дурак, словно не у дел. Но в срок он совершает сказочное эпическое Действие, выверив его в измерениях Мифа, Метафоры и Мистерии. Собственно, в единстве Мысли, Слова и Дела эпический Человек всегда у истоков другого Времени, всегда настоящего будущего. Прошлое - это не время. У Времени только два измерения. Тогда это эпическое время мира, высвободившееся из трагикомического драматизма исторического времени.
Русь - странная нация, сохранившая верность Религии Мира и упорно исповедующая Мировой уклад жизни, Мировой язык, не покорившийся монотеистическому христианству, не говоря уже о других монизмах и логизмах духовной среды. Сейчас можно заметить много агрессивных "православных" проповедников, призывающих обратиться к церкви, к истинному православию, они вновь пытаются ввести в школы государства "закон божий". Но МЫ, Русские, никогда не склоняли головы перед "высшей" силой и никогда не стремились поставить кого-то ниже себя. МЫ всегда обращаемся к другому Существу Врага-Друга по ГОР-и-Зонт-али. Мы признаём только единственного Бога Равновесия, а это и есть МИРЪ. Бог, который "любит Троицу", не наш Бог. Это чуждая нам установка веры, неверная-суеверная. Бог - это существо у-с-троения. Мы обращены к Существу Дела, а не абстрактному "творцу", который только проекция нашей подсознательной боязни "всемогущей" среды. Человек глушит в себе огненную силу Творца, покорно помещая себя в разряд творения и апеллируя к вымышленному чудовищу по имени "Бог".
Христианство в прошлом победило религию Митры (Мира) и, в конце концов, пришло к своему неизбежному завершению. Пытаться реанимировать его могут только утомлённые слабые души, боящиеся самих себя. Мир не ищет кого-то победить, он всегда только проигрывает прошедшее в истории и ожидает Человека как Меры Мира, свою действующую Квинтэссенцию. По-бедители так и остаются заложниками и жертвами Среды Обитания. Бедовые ребята, ничего не скажешь.
Только в Мире Человек равен самому себе. Только в Мире он пребывает в совершенно неприступной крепости и окружающая среда не может потеснить его или сломить. Только в Мире возможно неконфликтное со-гласие суверенных миров. Только Высокие Договаривающиеся Стороны, действительно участники Мира как Договора. То, что обыватель называет договором, всего лишь обязательство более слабой стороны перед более сильной (работодателем). Сильная снисходительно делает вид, что она также принимает на себя обязательства ради усыпления бдительности слабой стороны. В Мире Человек обретает сакральное тождество с собой и потому он способен устоять перед лицом смерти, он становится странником по мирам. По-мирание не грустный опыт физической гибели и потери личного сознания, но встреча с другим миром. "Не мир я пришел принести, но меч" - предательский перевод слов мирового парня Иисуса: "мир я пришел принести как меч". Мир всегда символизировался мечом, топором, ибо прозрение Мира неизбежно было своеобразным "врубанием" в существо Мира, не пониманием, но различающим Разумением. Различением и Повторением. Понимание вводит всё в поле восприятия и свидетельствует о нём. Разум прозревает Деятеля за пределами воспринимаемой и понимаемой "реальности". И ему говорит "да будет воля твоя".
Среда обитания всегда маркирует Действительный Мир как вымышленный, не разумея, что такое мысль. Мысль всегда недоступна для среды, и именно мысль вносит в жизнь человека ВО ИМЯ чего он живёт. Мы, равные Ми-ры, рыскучие, текучие, влекущие друг друга магией своего Мифа. Мир способен легко вмещать другой вещий мир и так же легко отпускать, потому он связывает существ мира самой прочной связью. Найти себя человек может только в Мире, будучи сам МИРОМ. Второе Пришествие, по существу, есть Пришествие Мира знамением Человека МИРА, зовущего к Содружеству миров.
Единству Мира ближе политеизм Элохимов, переосмысленный разумом как Человечная Множественность. Но бесконечно чужд монотеизм, яхвизм, обрекающий каждого на одиночество.
Не узнающие себя существами мира, люди специализируются в своих навыках и умениях, но отчуждаются друг от друга. Мир отверженых - вавилонское столпотворение. Человечность как вавилонский проект не удаётся. Все институты контроля и власти над людьми не в состоянии справиться с непокорной человеческой породой, которая даже сломленная и униженная, всё же не оставлена миром и потому сохраняет свою неприступность. Человечность может быть только Проектом Мира. За пределами заклинательных технологий "мира". С точки зрения Проекта, Мир не может означаться как наличная реальность, так заявляет себя лишь среда.
Каждого ожидает Открытие Мира как особое Откровение. Но Каждый не кто попало, но ДОЛГОЖДАННЫЙ, ибо его дожидается вполне кон-кретное существо Мира. Не узнавая огненного, яростного бытия в мире, люди каменеют в косности мирских специализаций, в одиночестве изгоев. Межличностные отношения всегда складываются неудачно, ибо переполнены взаимной требовательностью. Вкус к общению, по существу всегда сакральному, литургийно-воскресительному, незнаком социализированному существу. Друг для друга люди, выпавшие из мира, только некие обстоятельства среды обитания.
Мир ищет в человеке не аскета-монаха и не существо вожделения, но существо, способное ВОЗДЕЛЫВАТЬ новую землю и новое небо. Мир эротичен, но эросом неслиянности. Эрос как разрыв Мира, его артикуляция, секс же как рассечение среды и её воспроизведение. Пол и есть такой исключительный разрыв мира, который невозможно опосредовать, усреднить. Разрыв Мира освобождает миры и миры невыносимо привлекательны, беспредельно интригующи.
Ни один предмет среды не может на целую жизнь захватить всё внимание, только Мир. Разрушить Мир невозможно в принципе, ибо он и есть абсолютный разрыв, прерыватель любого дления. Одновременно он Совершенный Целитель-Панацея от болезненных разрывов среды. Жиль Делёз в своей работе "Различие и Повторение" проясняет именно формулу Мира.
Тело Мира миф-мысль, и только в со-мыслии находят Друг Друга миры. Разве в "Мы" мы не предчувствуем бездну мира? Разве в "Я" я не чувствую решимости обратиться к этой бездне? Разве ты не вхож в мистерию "МЫ", когда бездна взывает бездну? Нет ровни человеку на Земле и потому так отчаянно взывает он к другому. А другой обездвижен. Брат мой Авель, что с тобой, где ты сейчас? И неподвижное тело тоже знак мира. А есть ли жизнь на Земле? Вот иду среди людей, а они обездвижены.
Пишущий сакральный текст, разве не Авель, показывающий знаки брату своему Каину, знаки возвращения в Мир? Умиротворяя беспокойство Каина. Экологическая идеология более коварна, чем фашизм. Она исподволь подтачивает души, обращая человека в пожизненного заложника среды, в жертву. Ей выгодно "нет ни эллина, ни иудея", можно продолжить, - нет и человека в конкретной особенности его. Знание Авеля не нужно экологии. У обывателя хватает разных дел, чтобы ещё искать потустороннее.
Нет старого или нового, прошлого или будущего, земного или небесного Мира. Мир всегда многоразличен в Единственном Смысле, в Единственном Слове, в Единственной Мистерии, которая называется Вечная Жизнь. Он одновременно и ясный Образ и магическая неопределённая туманность, побуждающая рисковать тайное сердце мира, откликающееся на тайный призыв. Среда может обуздать этот призыв, но не может отменить его.
Добавления : Мир-Митра-Майтрея-Махди-Михаил. Митра и Варуна - близнецы братья как Мир и Война. Бог Договора и Дружбы в паре с Богом Клятвы и обязательств. Огонь и Вода. Огонь гонит, Вода ведёт. Языкознание Митры огненное с его двузначной диалектикой (рефлектикой) и Языковедение с его трёхзначной диалектикой сводничества. Вода Войны ведёт, обуславливает, соподчиняет и властвует. Огонь Мира разрешает все обуславливания, сжигает сводное содержание известных вещей и трансформирует его в новое, над которым не властно время. Известная история людей, непрекращаю-щиеся войны. Однако МИР ещё ближе - там, где война завершена.
Крещение Водой и крещение Огнём, древние ордалии Варуны и Митры. Михаил Архангел, поражающий Змея. Змей и Мир - две предельно значимые стороны нашего существа.
Человек, как фактор среды обитания, проживает опыт НЕРА-ВЕНСТВА. Это непрестанная ВОЙНА. Но и РАЩЕНИЕ себя по ВЕРТИКАЛИ. До ГОЛОВЫ. ГОЛОВЫ как УГЛА, разворачивающего основную МОТИВАЦИЮ Жизни по ГОРИЗОНТАЛИ. Головы СУЩЕСТВА МИРА. Здесь обнаруживается МИР КАК ДОГОВОР РАВНЫХ.
Среда довлеет над человеком весьма ОБСТОЯТЕЛЬНО. Как извне, так и изнутри его Существа. Мир является опытом ТРАНСЦЕНДИРОВАНИЯ всего обусловленного, фактически данного. Мир пре-дельно СМИРЯЕТ. Он есть действительное УТЕШЕНИЕ мечущемуся в объективной реальности среды обитания человеку. Кто УТЕШИТЕЛЬ? МИРОВОЙ ЧЕЛОВЕК. Сердце Мира. Среда, сфокусированная в Человеке есть Сердце, брошенное в Мир.
"...Хочу уснуть я сном того ребенка, что все хотел забросить сердце в море"(Ф. Г. Лорка).
5. ДОБРО И БЛАГО
Пришла пора поставить точки над i в одном вопросе. В вопросе, чрезвычайно запутанном. Он уходит корнями своими к райскому выбору. Предполагаем, что и разрешение его возвращает в Рай, к Древу Вечной Жизни. Речь идёт о Добре и... Благе, как действительно АНТИНОМИЧНОЙ паре. Для массового сознания вполне понятна другая пара, отчетливая как белое и черное, добро и зло. Двойственность, элементы которой лишены двойственности, тупое противостояние друг другу и никакое усреднение не рождает гармонии, равновесия, счастья. Такое противостояние несёт раздражение, слабость, утомление, не жизнь, а агонию выживания. Добро и Зло на первый взгляд кажутся фигурами очевидного противостояния и даже получают онтологическое обоснование. Религия Заратуштры говорила о попеременности правления Доброго и Злого Божества. Христианство, несмотря на свой монотеизм, культивирует манихейскую дихотомию, без которой рухнет всё здание церковной иерархии.
Зло не противостоит Добру. Оно - скорее искажение и сбойка, аритмия на путях Добра. По существу же ЗЛО - ЕСТЬ ИЗБЫТОК ДО ВРЕМЕНИ НЕ УСВОЕННЫЙ, НЕ АССИМИЛИРОВАННЫЙ АБСО-ЛЮТНЫМ РИТМОМ ДОБРА. Но невозможно прозреть природу Добра, не уяснив знаки Ритмической Силы его. Добро сопрягается с Благом как Вдох и Выдох, напряжение и разряжение. И более того, Благость Добра, располагая предыдущим и последующим моментами, всегда стоит у истока Времени синхронностью Бытия.
"Жить-поживать, добра наживать". Собрать много чего можно и заблудиться-озаботиться в дебрях добра. Но есть слово звонкое, золотое - "зло". Если мы нашли антоним, что делать с "плохими" словами? Когда "злой" язык метафоричен, тогда он проводник Блага. В поле метафорического языка нет принуждающего влияния, прямого воздействия на Другого. Такой язык апеллирует к завершенности Другого и побуждает промыслить ситуацию до конца. Воля Другого неприкосновенна. Добродушие позволяет внимать языку метафор, потустороннему. Ругаться, браниться, настаивать на чем-либо уместно, если язык добродушен и иносказателен. Такая настойчивость не принуждает другого, но побуждает его промыслить своё дело, ради самостоятельного законченного решения.
Добродушие человека говорит о завершенности доброго в человеке, и тогда оно вполне стыкуется с совершенством Благодушия. Добро -это человеческая выдержка и высокое напряжение духа, культура осмысленного труда. Благо же есть удовольствие и блаженство чистого мышления (брошенность в бытие), психологическая релаксация, вплоть до полного забвения ориентиров, наработанных в опыте добродеяния. Добро действенно, когда окончательно, подобно фаллосу. Когда он не состоятельный "конец", получается не акт, а вымучи-вание. Но став состоятельным, он перестает маркировать сексуальное, открывая дверь в эп(б)ическое измерение жизни.
До-бро со-бирает, до-бирает. Пока не добралось до своего конца, в его процесс вторгается избыток чуждых сил, не ассимилируемый системой охранительных оперативных установок "положительного" добра. Это вторжение может способствовать формированию установки о самостоятельности Зла. Собственно, такой установкой является понятие "греха". Греховность исчезает, аннулируется только тогда, когда Добро оформляется в единственном смысле своём, когда оно - не мнение, эмоциональный настрой, моральное предписание, но утвердительность самой осмысленной жизни. Происходит Отпущение Грехов. Тогда открывается изобильное поле благодати.
Благо есть пребывание в трате, дарении. Формы благо-дарения роскошны, избыточны ("злы"), бескорыстны. Незавершенное добро следует логике "даю, чтобы ты дал". Благодарению не присуща такая логика юридического равенства. Дарю, ибо сила моя переполняет меня. Равенство здесь в том, что акт дарения находится за пределами любого добродеяния, является Прозрением Блага, равноценного Добру, и потому не ищет никакой награды. Необратимый улёт. Формы Благо-дати эстетичны, всегда иносказательны, всегда "сражаются", "противостоят", "противоборствуют", но действуют всегда заодно, солидарно-односмысленно. На стороне Блага возможно минимальное высказывание о Недвойственном (адвайта), и оно необходимо, амбивалентно, двузначно. Благой определяет Добро цельно и тем включает его в себя, ибо существует снаружи. Благо не определяется, не улавливается Добрым, скорее предчувствуется им, является его Надеждой, Ожиданием. Если Добро - Воля, Благо - есть Вольность, "в человеках благоволение".
Сократ называл злом невежество, тем сохраняя сознательную утвердительность Добра. Требовалось только ОБРАЗОВЫВАТЬ ДОБРОЕ диа-лектическим вопрошанием, различением значений, собственной смертью обозначив краевое-моральное значение Добра, что позже повторил другой человек, завершенного в себе и потому абсолютного утвердительного Добра, - Иисус. Однако Аристотель уже полагал зло самостоятельной сущностью, что раскололо мир, сделало людей сомнительными существами, способными только обмениваться мнениями и усреднёнными умозаключениями. Аристотель открыл двери в ад. Невежество может властвовать над частностями мира, но не в силах одолеть существо мира - квинтэссенцию Добра. Мировозрение Аристотеля на многие века перекрыло путь сократовой диалектике. Ее исповедовал Августин, но "преодолел" Фома Аквинский ради кафолического "царства" изгоев.
Искушение Христа в пустыне. Искушение народа со стороны своей интеллигенции, к которой можно отнести и духовенство. Пустыня есть последний момент, с которого начинается утвердительное слово в Богочеловеке. Слово, не имеющее отвергаемого Противника, Слово Откровения. Сатане Иисус говорит "следуй за мной" как Истинный Учитель. Обыватель же прочитывает "отойди от меня, сатана", ибо несёт в себе страх, сомнения, неуверенность. Так появляются две библии, совсем "немножко" отличающихся друг от друга.
Отсутствие Сомнения - АБСОЛЮТНО новое качество человеческого существа. Здесь весь смысл Евангелия. Не такое простое качество. Видимая несомненность фанатиков, убеждённых в своих частных установках, легко обнаруживает свою несостоятельность при более внимательном взгляде. Показывает себя как механизм маскировки, самосохранения, замкнутый на себя, обиженного, одинокого, неуверенного в себе существа.
Сомнение, даже ничтожное, делает человека подвластным сатане. Но несомненному Добру, Сатана открывается в великолепии своего внешнего блеска, ярким одеянием мира, поводом чистой радости, изобильностью среды обитания. И несомненное Слово управляет средой обитания, не допуская никакой двойной бухгалтерии, двусмысленности мнений. Слово это "от мира сего", поскольку Мир многолик, но в слове утверждается одном. Слова "не от мира сего" провоцируют суицидные наклонности, словно скрытая психическая зараза. Такие слова кажутся предельно соответствующими "реальности", они понятны и доступны обывателю, не нуждаются в толковании, однозначны. Сам Мир настолько чудовищно близок человеку, что он в ужасе и испуге отшатывается от его непостижимой безмятежности, вперяясь взглядом в Среду обитания и ошибочно называя её "миром". Здесь он тешит себя иллюзией Действующего Лица. Слова обывателя описывают некий коллективный гипноз, заземляющий смысл мирового Добра. Они похожи на обломки крушения Великого Человека и по инерции сохраняют внешнюю грамматическую связность в предложении. Утеряв Со-стоятельность Первобытного Слова, предложения множатся, как и спросы, цели, средства. Забот больше, сомнения усиливаются, деньги же не предлагают мир, но только комфортное расположение в среде обитания. Человечность разносит. Слово, перестав выражать Существо Дела говорящего, отчуждаясь от него, становится инструментом умерщвления Человечности. Слово как фактор статистики.
Добро человека заботится только о верном, вверенном человеку знании, то есть о знании знания, и так культивирует Действительность, Существом Слова, количеством со-общающихся во вверенном русле (ru-слово-li) единомышленников и качеством единст-венного Дела ликующих по-дельников (li). Добро как Слово и есть существо осмысленного Человека Мира.
6. ГРАЖДАНИН И ГОСУДАРЬ
Предполагается, что "гражданин" вполне понятное слово. Говорят о гражданском сознании, гражданской ответственности, гражданском долге. Но понимают ли, о чем говорят? Получают гражданство, дающее гражданские права, словно кота в мешке. При том вокруг целая армия легальных толкователей гражданского Закона. Один только Государь лишен "права" голоса. Однако только Государь и может внести ясность в тёмную тему "гражданина".
Иисус в пустыне окончательно отстранился от уловок сомнительного "мира" и вспомнил, вос-принял себя Государём Мира. И невежество, как зло мира, тогда обнаруживается не темнотой скрытых намерений желающего власти, но сияющим покровом мира, открытым для отражающего мир сознания. Пустыня делает Иисуса Спасителем и он говорит любому Соблазнителю "следуй за мной". Иисус продолжил дело Сократа, показав добровольной смертью своё право на несомненное Утверждение единственной Правды, единственного Добра, цельного сознавания Мира. Став Мечом Мира.
Восприятие Слова по существу и понимание его вполне тотчас оборачивается Делом Слова. Что не происходит с недопонятыми словами. Понимание слова "Гражданин" - основание гражданского дела. Именно Слово становится верным УДОСТОВЕРЕНИЕМ гражданина. Современные государства устроены по-другому. Мы засвидетельствуем правильную аксиоматику гражданского мира, которая не искажает, не калечит сознание и намерения людей, но восстанавливает. Силою Слова мы намечаем А-реал гражданского общества, его контуры. И Благо у-разумевшим.
Гражданин ограждён ли от сомнительных ценностей сомнительного мира? Оставленный на произвол судьбы, он становится не существом Роста, но существом Упадка. Маловероятно надеяться, что он подвигнется на переосмысление своего "гражданского" положения. Конституцией, законами страны ему положены как факты вполне "рациональные", вполне "естественные" обязанности. Трудно заметить их затаённый изъян по Смыслу. Здесь необходимо Слово Государственного Мужа-ГОСУДАРЯ, его аргументация, его Обращение, его Тексты и Прямая Речь.
Писание Текста как Делание Слова - высокое действие и вполне ответственное. Своеобразный опыт Увещевания, Управления и Спасе-ния гражданского сознания (С.П.А.С. - Система Понятийного Аппарата Сознания). Гражданское повиновение, основание действительной государственности, начинается сосредоточением ВНИМАНИЯ к тому, кто вновь и вновь проясняет смысл "гражданина" за пределами фактических ярлыков и неочевидных определений, выгодных невежеству с его властолюбием. Представленный текст, кон-текст Конституции Государя, промысливаемой на соборно-индивидуальном Бо-Ярском Со-вете. От этой Конституции невозможно уклониться, она идёт торжествуя, уверенно, несомненно, поскольку обращена к индивидуальной Силе и Правде каждого, игнорируя мишуру ложных предписаний неуверенного в себе Закона. Поле неустойчивых иденти-фикаций. Конституцией Годного Ярла и его окружения-Бо-яр.
Мы исходим из сокровенной Смелости, способной рисковать по крупному, потому обнажены и нежны в сердце своём. И обращаемся к подобному же в другом. Самая большая смелость - рискнуть мыслить по-другому. Здесь основание новой жизни. Где Человек не унижен Предписаниями и Государством как машиной насилия. Не отменяя инстинкт самосохранения, мы не превращаем его в механизм самосохранения и потому с удивлением наблюдаем уродливый механизм "государства", якобы заботящегося о людях. Делая "НЕ", мы удивляемся реалиям данности. Мы представляем собой ОПАСНУЮ и ужасно интересную Жизнь. Где о-пасность, там и с-пасение. Но тем, кто заворожён бутафорией фальшивой жизни, её тусовками, мы кажемся непонятными, абсолютно скучными и неинтересными людьми. Обращаясь к индивидуальной правде каждого, мы не ищем взять от мира как можно больше удовольствий, своё "добро", и не пытаемся использовать людей как лохов-овечек, пасущихся в загоне (законе), ибо нашли изобилие Мира в сердце своём.
Пока человек-ребёнок не попал в зону упадочных "взрослых" понятий и ещё не подвержен деградации, он еще не привык следовать путём рассуждений и умо-заключений, его влечёт непонятное и его наивная Сила ищет сказочный мир, действительно открытый его мысленному взору. Силу такого человека можно сориентировать в правильном на-правлении. Не заглушая её логикой машины самосохранения, убивающей жизнь. Какого рода Направитель мы исполь-зуем? ЧИСЛО. Что чистит избыточное. Что восстанавливает Чин Человека. Его со-стоятельность. Не статистическое, но в котором Дух Времени.
Привычные базарные статистические числа уводят в дурную бесконечность "научно обоснованной" вселенной. Эти числа - споры раздражительной жизни, им неведом мир. Я скажу о действительном и Единственном Числе и силою этого Числа. Оно не размножается само, но и не препятствует размножению и развитию многообразных форм. Оно умножает непрестанно потенциал жизни, а не снимает его умозаключающими "синтезами". Оно маркирует RU-СЛО ВО-LI вполне волшебной, вымысливающей МИРЪ. Это Число ДВА. Единственное Правильное Число. Какова же правда этого пара-доксального числа? Правда с-мысла парного с-лова и по-ступи чело-вечной, легко-ногой, крылатой, бес-предельной.
Два слова образуют странное суждение, никогда не становящееся умозаключением, не подвластное привычной силлогистике. Одна сторона этого суждения - хранительница сокровенного Тождества Покоящейся в мире Вещи, а вторая - обеспечивает Действие как непрестанный опыт Растождествления. Вторая сторона делает суждение абсолютно не способным искать другое (третий элемент) суждение, чтобы прийти к умозаключению, ибо выражает Другое по существу (существительно) окончательно. Каждая сторона такого суждения двухфункциональна : Тождество-Покой, Различение-Дейст-вие. Если мы направим внимание на каждую функцию, она откроется аналогично в своей четырёхзначности. Сущность Единственного Числа - Действительное Время. Оно не рас-троено на "прошлое-настоящее-будущее", но всегда НАСТОЯЩЕЕ БУДУЩЕЕ. Вспомнить Настоящее, Забыть Прошлое, творить Будущее. Мысль - Слово - Дело. И Слово-Амбивалентность Мысле-Действия. Как прерыватель инертных процессов мёртвой памяти, инструментом забвения. Отсюда действительно артикулируемая речь. Будущее это настоящее, но настоящее не будущее, а Слово настоящего Воспоминания. Будущее же - это Настоящее. Государь на стороне Будущего и потому он Гражданин. Но гражданин это не Государь, но существо воспоминания. И вопрос, насколько он настоящий. Мир это среда обитания, но среда обитания не есть мир. Жизнь это жизнь, но Мышление - это Вечная Жизнь. Правда это Правда, но Истина - это единственная Правда. Такое вот удивительное Суждение. Последнего Дня и Последней Ночи. Сердцем Мира. Откровением Времени. Число "два" отменяет все ложные установки рационализирующего интеллекта. Либидо, архетипы, права и обязанности, "законы".
Два плюс два равняется четырём только в совершенно утомлённом мозгу обывателя. В СЕМИОЛОГИИ Государя "Два" плюс "Два", всегда будет "Два". Поскольку кон-кретное "Два", складываясь (лад) с вымышленным "Два", как своей теневой стороной, остаётся как "Два". Законом Настоящей Любви. Такая логика строже привычно понятной, ибо её содержанием является "абсолютно непонятное", то есть Желание. Ищущее Формы Блаженной Жизни. Фантастической. Не соглашающееся утешаться множеством частных доступных удовольствий. Устремлённое к невозможному. Лад Числа Жизни освобождает от Соблазна Различения добра и зла, с которого начинается Время упадка, истерической истории человечества и приобщает к Древу Жизни На Ветви которого( Y ) нет греховного плода, оно даже может показаться бесплодным любителям добиваться привычных плодов. Два Есть и Тем Будет. Два жди Два.
Проясним порядок частей речи по существу Двоицы. ЧИСЛО ЭТО (ЕСТЬ) ДЕЙСТВУЮЩЕЕ СУЩЕСТВО. Здесь четыре главных частей речи Государя. Бытийный глагол-связка ЕСТЬ выражает квинтэссенцию ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО СУЩЕСТВА, как Иисус в центре креста. В этом глаголе сопрягаются все значимые элементы Представительного Предложения. Не усложняем рассмотрение ключевой схемы различением видов каждой части речи, это будет прояснено в другом месте. Будем здесь говорить о единственном Числительном, единственном местоимении, единственном глаголе, единственном существительном. Глагол-связка выражает Y-функцию с которой, собственно, и начинается родо-начальное (а не просто родовое) разумное человечество. Где-то на генетическом уровне можно предполагать предрасположенность некоторых представителей человеческого племени к актуализации этой функции. Но её актив находится за пределами биологической природы человека, его чувственного восприятия. Число-местоимение-глагол-существи-тельное, соответственно модулируются союзом-предлогом-наречием-прилагательным. Глагол-связка также двузначен, "есть" существующего модулирует "есть" существование. Такой вот ДЕКА-МЕРОН.
Гражданин ограждён знаками личного достоинства и внутренним состоянием Гордости. Тот, кто извне навязывает гражданину стандарт социальной нормы, всегда тиран и к нему можно относиться как к особого рода животному, которое необходимо учиться дрессировать, уклоняясь от его грубой силы и фальшивых обязываний. Государь как правитель не навязывает норму, но проявляет её как форму ДОБРОВОЛЬНОСТИ. Он всегда Со-вещателен. И в этом великодушно-царственнен, высокомерен, благодушен, как бы отстранён от озабоченной деятельности людей.
Я родился и рос в Рос-сии, в России со-зревал. И вот Россия - моя пустыня. Но на РУСИ я Государь, владеющий языком Руси. Не искусят меня смутные томления души и тела, ибо прозреваю Русь несомненную, отчетливую, ясную, за пределами российского у-божества. Не обманет меня обвинительная убеждающая "правда" нуждающихся. Я на Руси не заступник кому бы то ни было, но Держатель Слова. Дверь Слова Открыта.
НАРОДА ВОЛЯ В ТОМ, ЧТОБ ВОЛЕН БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫЙ КОРОЛЬ. Речь не идёт о централизации Власти. Речь идёт о том, чтобы вернуть каждому слову Единственный Смысл, вернуть "Народу" его гражданскую состоятельность, определяя её со стороны Единственного Существа Дела. Не народные избранники определяют ход всех гражданских процессов, но Само-державный Государь определяет гражданское качество своего народа. Государь знает настоящую ценность Слова, ибо он и есть Существо Слова.
Референция на букву Г. Логика прямого угла. Выделим её смысловые значения. Их пять: В самом низу МАССА. То на чем стоит наше "Г" Её предельно точно характеризовал Ж. Бодрийар-"В тени молчаливого большинства или конец социального". Наверху НАРОД. Где каждый имеет собственную голову на плечах. Народ в состоянии выявить конкретную личность из неопределенной материальности=массовости только в измерении ИНДИВИДУАЛЬНОГО влечения. Любые социализированные мотивы, предполагающие общий смысл, при господстве масс проваливаются в бездну их неопределенности. Когда масса начинает господствовать? Именно в эпоху масс-медиа. Mass (age) is message. В эпоху информационных технологий, когда существо человека превращается в информационный шаблон. "Социальное" всего лишь симуляция индивидуального мотива. Народ не однозначен, он различается, с одной стороны, как множество конкретных людей связанных общностью происхождения, с другой же стороны это ГРАЖДАНСКАЯ общность. Гражданин это тот, кто огражден, огорожен системой личной особенности-собственности, а с другой стороны открыт для такого общения, в котором обе стороны являются гражданами, то есть не размытыми в массе и не встроенными в социальную систему. Казалось бы, противоречие: именно граждан нам показывают как предельно социализированных существ. Здесь нет противоречия. Социальность есть только симуляция реальной гражданской политики и потому её язык всегда лжет. У масс же своего языка вообще нет. Гражданин есть завершение любой социальной политики, и от него открывается путь к со-вершенной общности ГОСУДАРЕЙ, совершенно а-социальной. Но такая а-социальность предельно отличает себя от ассоциальности масс, от любых форм социализации, от народа с его родовыми формами общности и от гражданского населения. Четыре раза необходимо от-личить себя, чтобы на пятый раз обратиться к единственности Государя в другом.
7.ПРАВДА И ИСТИНА.
Правду утверждают, Истину ищут. Правдой утверждают, Истиной ищут. Правда - матка, истина - батька. Какое последнее слово Правды? ДА. Какое последнее слово Истины? НЕТ. Чему говорит Истина НЕТ? Тому, что найдено, определилось вполне, осуществилось с несомненностью Правды. Такое НЕТ не враждует с ДА, но является его Откровением. Правда, как система правильных понятий, оправляет и направляет жизнь. Правда - молчание, Истина - разговор.
Когда вместо Правды пользуются массой каких попало целевых установок, появляется её антипод - Обман. Правда уплощается до свидетельства о фактическом положении дел и превращается в основание всяческих обязываний, отчётности, произвола субъективных интересов, фальшивой "объективности". Правда Истинная не разменивается до каких попало мотивов. Являясь Сводной Пра-Вестью, ПРА-ВДА итожит высшие устремления человеческого духа и, таким образом, выражает Значение Единственного Приоритета. Право же славного.
Правда и Истина есть, собственно, живой Ритм Правды. В Истине Правда со-вершенна, никогда не замкнута на себе, но обращена к Другому, присвоить которого невозможно. Истина, утешающаяся самодовольством индивидуального понимания, тотчас оборачивается ложью по-ложительных, позитивных установочных определений, тиранией значимого. ИСТИНА всегда не-истовость воли, пре-вос-ходящей собственное содержание. Истина благостна, ибо снимает установочную подозрительность насчет Другого и тем высветляет Существо Другого. Истинная Правда действительно Представительна, а значит доступна к Оценке и недоступна для Осуждения.
Правда по Истине Дышит, но это дыхание не выгодно рассудочному в человеке. Мозг стремится вытеснить родоначальное неконтролируемое дыхание своими подвластными ему ритмами самосохранения. В социальной жизни это проявляется обилием разного рода "власть имущих" - надзирателей, экспертов, контролёров - чиновников разных мастей, не занятых в ПРОИЗВОДСТВЕ Человечности по-Правде. Чиновник не Воспитывает людей, не приобщает к Бытию, но стремится закрепить каждого в устойчивых определениях-идентификациях, для удобства Власти. Внешне Власть показывает себя заботящейся о безопасности, экономическом благосостоянии народа, но на деле преследует только свои властолюбивые интересы.
Вопрос о Истине для любой власти всегда скандальный, она стремится представить его разрешенным, либо не актуальным, мета-физическим, отвлекающим от "реальных" дел. Скандальность незаметна при поверхностном взгляде, просто непонятна. Но стоит сосредоточить внимание, и "закипают мозги". Словно от близкого присутствия чего-то пугающего, тревожного бездонного, непонятного, невозможного, нелогичного и одновременно предельно настойчивого, заразительного, безудержного. Страх зашоривает, разум вырождается в рассудочную диалектику обмана, измышляющую всегда Третье, синтетическое значение при малейших признаках оппозиции. И Большое Дело утекает в песок разнопланового делячества. До срока относительный комфорт. Становление полагается как непрестанное Снятие Противоположностей. В конце снимается жизнь существа, не успевшего стать бессмертной личностью, то есть МОРАЛЬНОЙ (mores-смерть). Нарываясь на противостоящие преграды, Нрав жизненной силы угасает. И нет ничего хуже сознательного намерения уйти в "нирвану", как то видим у буддистов и подобных им "примирителей".
Правде Жизни бесконечно далека такая диалектика умаления, она ищет сражения, борьбы, про-метеевой рефлексии - Мирового Форума всех самостоятельных форм жизни. И в с-ражении непрестанно совершенствует форму абсолютно СОЛИДАРНЫХ друг с другом со-участников. С-частливых именно в со-стоятельности Противостояния. Пред-ставленный Текст побуждает в Читающем "Основной Инстинкт", в котором человек НЕСОМНЕННО УТВЕРДИТЕЛЕН и только потому ОТКРЫТ к ДРУГОМУ по существу и в том великодушен. Другой тогда Ре-анимирует Правду ОДНОГО. РЕ-гулярностью истинного Со-бытия. Если назвать основной инстинкт ЭРОСОМ, то он отличен от фактического родового сексуального влечения. Здесь влечение к ОТ-ЛИЧНОСТИ ДРУГОГО, то есть, к его СКАЗОЧНОСТИ, которую можно разгадывать целую Вечную Жизнь.
Правда всегда индивидуальна. Но заявлять, что "у каждого своя правда" - уловка трусливого сознания. Правда ничего не может сказать о "каждом", она утверждение Единственного. Правда тогда истинна, когда встречается с предполагаемой Правдой другого, верит в эту Правду. Истина как Ре-зонанс правильного Со-бытия. Понтий Пилат, спрашивая "что есть истина?", разрывает истинную связь, тем обрекая Иисуса на смерть. Более точно, указательное местоимение "каждый" означает единственного, долго-жданного" (каждый=годный) , совсем не "разных" и "каких попало". Блуд ума заявлять о правде другого. Другой всегда Искание. Истина не в совокупности-совокуплении разных правд, но в Инициации Одной, единственной Правдой.
ИСТИНА - в СПОСОБНОСТИ СЛЫШАТЬ ДАННОСТЬ И ВОЗВРАЩАТЬ ЕЁ В БЫТИЁ ПРЕОБРАЖЕННОЙ. Истина есть Инстинкт Смерти, инстинкт радикального обновления сущего, онтологический инстинкт. Нигилизм Истины не отвергает Жизнь, но перепрограммирует её, вводит в русло нетленной телесности. Истовое искание истины - не блажь оторванных от жизни мечтателей, но, воистину, человечное стремление всегда быть в Истоке Всемирного Согласия. Не нарушает Закон Правды Истина, но ИСПОЛНЯЕТ.
"И случилось, (что) когда Пистис София пропела Тринадцатое покаяние, тогда, более того, завет исполнен был всеми Печатями, которыми была опечатана Пистис София, и завершением Первой Тайны, которая была от Начала. И пришло время, когда она могла быть спасена от Хаоса и вознесена изо всех (видов) Тьмы. Ибо Покаяние её было услышано Первой Тайной. И эта Тайна ниспослала мне из Вышины Великую Силу Света, чтобы я смог помочь Пистис Софии и вознести её из Хаоса. Однако взглянул я на Эоны Вышины, и увидел я Силу Света, которую Первая Тайна ниспослала мне, чтобы я мог спасти Софию из Хаоса. Тотчас же случилось, что когда я увидел её, изошедшую из Эонов, и она направилась навстречу мне, - хотя я и был над Хаосом, - другая Сила Света также изошла из меня для того, чтобы помочь Пистис Софии. И Сила Света, которая изошла из Вышины через Первую Тайну, снизошла на ту Силу Света, которая выделилась из меня. И они встретились друг с другом и стали Великим Излиянием Света".
Тотчас же, когда Иисус сказал всё это своим ученикам, он молвил: "Понимаете ли вы тот способ, которым я говорю с вами?"
Вскочила Мария, она сказала: "Мой Господь, я понимаю, о чём глаголешь ты. Что же касается истолкования этих слов, то твоя сила света однажды пророчествовала через Давида в Восемьдесят Четвёртом Псалме, говоря:
"11. Милость и истина встретятся, правда и мир облобызаются;
12. истина прорастёт из земли, и правда приникнет с небес..." (а)
Ныне же милость - Сила Света, которая изошла через Первую Тайну, ибо Первая Тайна услышала Пистис Софию и ниспослала ей милость во всех страданиях её. Истина же, с другой стороны, - Сила, изошедшая из тебя, ибо ты наполнил истину и ты должен был спасти её (Пистис Софию) из Хаоса. И, более того, праведность - та Сила, которая изошла через Первую Тайну, которая направит Пистис Софию. И, опять же, покой - Сила, изошедшая из тебя, ибо он войдёт в Эманации Аутадеса (Дерзкого) и отберёт у них Света, которые они взяли у Пистис Софии. То есть, ты объединяешь их внутри Софии и заставляешь их жить в мире с её Силой. Истина же, с другой стороны, - Сила, изошедшая из тебя, когда ты находился в Нижних Местах Хаоса. Согласно этому, Сила твоя говорила через Давида так: Истина прорастёт из земли, ибо ты находился в Нижних Местах Хаоса. Праведность же, в свою очередь, взглянувшая с Небес, - Сила, которая снизошла из Вышины через Первую Тайну, и которая вошла в Софию".
Тотчас же случилось, (что) когда услышал Иисус эти слова, он молвил: "Отлично, Мария, блаженна ты, наследующая всё Царствие Света".
После всего этого Мария, мать Иисуса, также вышла вперёд и сказала: "Мой Господь и мой Спаситель, вели мне также, чтобы я истолковала объяснение сие".
Иисус же сказал: "Я не стану мешать тому, чей дух сделался понимающим, однако я сподвигнул бы его к большему, чтобы высказать мысль, которая посетила его. Ныне же, Мария, мать моя согласно тому веществу, которому я был вверен, я велю тебе, чтобы ты тоже высказала мысль этого объяснения".
Мария, однако, ответствовала и сказала: "Мой Господь, согласно слову, которое Сила твоя прорицала через Давида:
"11. Милость и истина встретятся, правда и мир облобызаются;
12. истина прорастёт из земли, и правда приникнет с небес...".
Твоя Сила также прорицала в этих словах и о тебе. Когда ты был маленьким, до того, как Дух снизошёл на тебя, пока ты был в виноградном саду с Иосифом, из Вышины снизошёл Дух, он вошёл ко мне, он был похож на тебя. И я не узнала его, и я подумала, что он был тобою. И Дух сказал мне: "Где же Иисус, брат мой, чтобы мне встретить его?" И когда сказал он мне эти слова, я была смущена, и я подумала, что он был призраком, чтобы искусить меня. Но я взяла его, я привязала его к ножке кровати в доме моём на то время, пока я выходила к тебе в поле, к тебе и к Иосифу, и я нашла тебя в виноградном саду, так как Иосиф огораживал виноградный сад тростником. Тотчас же случилось, когда услышал ты меня, молвившую слово Иосифу, ты понял это слово и обрадовался. И ты сказал: "Где же он, чтобы я мог его увидеть? Иначе я жду его в этом месте". Однако случилось, когда Иосиф услышал тебя, произносящего эти слова, (что мы) уговорили его и мы взошли в то же самое время, мы вошли в дом. Мы нашли Дух привязанным к кровати. И мы взглянули на тебя и на него, мы сочли тебя похожим на него. И он, привязанный к кровати, был освобождён, он обнял тебя, он поцеловал тебя. И ты тоже, ты поцеловал его, и вы стали одним.
Вот это и есть объяснение и истолкование его. Милость - Дух, который изошёл из Вышины через Первую Тайну, ибо она (Первая Тайна) оказала милость Расе Людей. Она послала Дух свой, чтобы мог он простить грехи целого мира, чтобы они (люди) могли стяжать Тайны и унаследовать Царство Света. Истина, с другой стороны, - Сила, которая была вверена мне; когда она выделилась из Барбело, она стала для тебя вещественным телом. И она проповедовала о Месте Истины. Праведность же - Дух твой, который выделил Тайны из Вышины, чтобы наделить ими Расу Человечества. Покой, в свою очередь, - та Сила, которая была возложена на твоё материальное тело согласно тому покою, который крестил Расу Человечества до тех пор, пока она не стала дрейфовать ко греху. И она создала их для того, чтобы быть в мире с Духом твоим, и они пришли, чтобы быть в мире с Эманациями Света. Так что, Праведность и Покой облобызались. И, как было сказано: "Истина прорастёт из земли". Истина, однако, - твоё физическое тело, которое изошло из меня, согласно Земле Человечества, и которое проповедовало о Месте Истины. И так же, как было сказано: "Правда (Праведность) приникнет с Небес". Праведность - Сила, которая взглянула (или приникла) из Вышины, которая воздаст все Тайны Света Расе Человечества. И станут они праведными и добрыми и унаследуют Царство Света".
Тотчас же случилось, (что) когда Иисус услышал эти слова, которые произнесла Мария, мать его, он сказал: "Отлично, славно сказано, Мария".
Другая же Мария вышла вперёд и сказала: "Мой Господь, стерпи же меня и не гневайся на меня, ибо с тех пор, как твоя мать говорила с тобой об истолковании этих слов, Сила моя убеждала меня, чтобы я вышла вперёд, а также дать истолкование этих слов". Иисус же сказал ей: "Я велю истолковать их". Мария сказала: "Мой Господь, "Милость и Истина встретятся". Ныне же Милость - Дух, который снизошёл на тебя, когда ты получил крещение от Иоанна. То есть, Милость - Дух Божественности, который снизошёл на тебя, который ниспослал благодать на Расу Человечества. Он снизошёл, он встретил Силу Саваофа, Доброго, которая есть в тебе и которая проповедовала о Местах Истины. Но ведь, более того, сказано: "Правда и мир облобызаются". Ныне же Праведность (Правда) - Дух Света, который снизошёл на тебя, неся Тайны Вышины для того, чтобы отдать их Расе Человечества. Покой же (Мир), с другой стороны, - Сила Саваофа, Доброго, которая пребывает внутри тебя. Именно он крестил и прощал Расу Человечества и создал их, чтобы пребывать в покое с Сыновьями Света. И, более того, как сказала Сила твоя через Давида: "Истина прорастёт из земли", то есть Сила Саваофа, Доброго [как сказано: она "прорастёт из земли"], она - та, которая произросла из Марии, матери твоей, жительницы земли. В свою очередь, Праведность, взглянувшая с Небес, - Дух, который в Вышине, который принёс все Тайны из Вышины. Она воздала их Расе Человечества, и они стали праведными и добрыми, и они унаследовали Царство Света".
Случилось, однако, (что) когда Иисус закончил слушать эти слова, которые сказала Мария, он сказал: "Блестяще, Мария, ты - наследница Света".
Мария же, мать Иисуса, снова вышла вперёд. Она припала к стопе его, она облобызала ее, и она сказала: "Мой Господь, и мой сын, и мой Спаситель, не гневайся на меня, но прости меня, чтобы я дала истолкование этих слов: "Милость и истина встретятся". Я - Мария, твоя мать, и Елизавета, мать Иоанна, которого я встретила. Ныне же Милость - Сила Саваофа во мне, которая изошла из меня, которая суть ты. Ты ниспослал Милость на целую Расу Человечества. С другой же стороны, Истина - та Сила, которая была в Елизавете и которая суть Иоанн, который пришёл и наставлял на путь истинный, - который (в свою очередь) суть ты, - (наставлял) того, кому он проповедовал. И, более того, "Милость и истина встретятся", то есть (это) ты, мой Господь, встретивший Иоанна в тот день, когда ты принял крещение. Но, более того, ты и Иоанн - праведность и покой, облобызавшие друг друга. "Истина прорастёт из земли, и правда приникнет с Небес", то есть (в то) время, когда ты служил сам (по) себе. Ты принял Тип Гавриила, ты взглянул на меня вниз, с Небес, ты говорил со мной, ты прорастал из меня. Ты - истина, которая является Силой Саваофа, Благого, которая пребывает в твоём физическом теле, то есть истина, которая проросла из земли".
Тотчас же случилось, когда Иисус услышал эти слова, которые произнесла Мария, его мать, он сказал: "Блестяще и славно сказано. Это и есть истолкование всех тех слов, о которых моя Сила Света однажды пророчествовала через пророка Давида.
Они, однако, суть Имена, которые я буду давать из Бесконечного. Запиши же их знаком, чтобы отсюда проявились Сыновья Божьи. Вот Имя Бессмертного: ; и вот Имя Голоса, которым движим Совершенный Человек: ...(Пистис София).
8. СВОИ И ЧУЖИЕ.
Разве "чужое" - это тёмное пятно на территории освоенного-своего-всего светлого? Темнотой угрожающей, побуждающей от-чуждаться от чужого. Однако чужое - есть нечто вполне отчетливое, располагающее СВОЕЙ-ЧУЖОЙ мудростью, смыслом, алгоритмом. Какова же эта мудрость?
Сам-Себе-Свой и вот - Свет, Сво-бода, как своё бытиё, бытиё со своими. Весь Свет-Своё. Чужое для своего Взгляда черно и тем мобилизует внимание-чуткость к неприсвояемому, непонятному чужо-му. Взор же открывает Сиятельность Чужого как Чудесного. Взор, в отличие от Взгляда, не присваивает в Восприятии. Чужое облачается в символические, мета-форические значения, оно мета-физично. Мета-форическое Слово чуждо обыденному-обвиденному-обиженному созна-нию, каким бы умным оно не казалось. Но, по-существу, Метафора только явно указывает на разрыв планов Восприятия. Если своё в свете, то чужое не во тьме (поскольку "тьма" ещё остаётся на плане световосприятия), но в звучании. "Огонь" как метафора не есть известный всему своему опыту огонь, но то, что звучит из запределья всей способности восприятия, Он ВЫМЫСЛИВАЕТСЯ чем-то чужим и реально вступает в игру.
Гимны Риг-Веды, выраженные символическим языком, совершенно недоступны человеку, желающему расположиться только в своём понятном измерении и совершенствовать-"развивать" его. Никакая система безопасности не защитит "свободного" в своём мире. В срок Чужое приходит как Прозрение. И Сан-скрытый обнажается в Чудотворчестве давно забытого и вовремя ВСПОМНЕННОГО Слова. Риг-Веды не историческое наследие, но Чудотворчество ВЫСОКОЙ РЕЧИ.
Своё - это проблема собственности. До срока человек накапливает собственность, помогающую ему выжить, пока не обратит внимание на исключительную собственность - собственную ОСОБЕННОСТЬ. Это не так просто, как кажется. Пользоваться заклинательными утвержде-ниями, что якобы каждый уникален, каждый индивидуален, неповто-рим, убаюкивая себя, - совсем не то же, что действительно Вс-помнить (=всё помнить). Это возможно на пределе мобилизации внимания силой Чужого. Чужой подступается как НОЧНОЕ НЕБО, чтобы действи-тельно вспыхнула единственная звезда.