Обычно, когда Марианна ехала в машине, то наполняла салон громкой музыкой. У нее было несколько любимых радиостанций, которые, по ее мнению, в море пошлости и безвкусицы отличались, если не хорошим вкусом, то, по крайней мере, умением находить хороший репертуар. Но сегодня радио молчало, ей не нужна была музыка, потому что внутри нее и так все пело. Да и могло ли быть иначе, ведь к этому дню она шла все последние шесть лет. Хотя, если копнуть глубже, то гораздо дольше. Но сейчас ей совершенно не хочется вспоминать далекое прошлое.
О том, что произойдет, она узнала на той неделе. По секрету ей шепнул об этом Олег. Хотя она и без него догадывалась - не дурочка же. Иначе, зачем президент банка стал вести с ней душеспасительные беседы на отвлеченные темы: о взглядах на жизнь, о перспективах замужества и даже об искусстве. Причем, началось это уже на следующей день после увольнения Едигаряна. Она понимала, что все это не случайно, только боялась поверить в такую счастливую возможность. Ведь она еще ребенок, как в минуты нежности называет ее Олег. А тут такое ответственное назначение.
Однако, если рассуждать объективно, то Марианна понимала, что заслужила его своим трудом. Все последние годы она вкалывала так, что ее неоднократно ставили в пример другим. Правда, далеко не всем это нравилась, но она понимала, что на всех и не угодишь. Надо делать то, что считаешь нужным, а там будь что будет. Этот девиз она перехватила у самого Наполеона и сделала своим. Ведь император знал толк в таких делах.
Она подъехала к зданию банка, вышла из машины и огляделась. Более, чем шесть лет назад, она впервые приехала сюда на переполненном автобусе - тоненькая робкая девушка, входящая в незнакомый взрослый в мир. Само собой разумеется, что ни о чем подобном она и не помышляла, она была счастлива уже тем, что ее взяли в это солидное здание на работу. Эти годы промчались почти, как один день. И не напрасно.
С каким-то новым чувством она вошла банк, неторопливо зашагала по его длинным и извилистым, как горный серпантин, коридорам к своему отделу. Навстречу ей попадались сотрудники. И по тому, как они здоровались, по тому, какие бросали на нее взгляды, ей стало ясно, что все уже в курсе. Тем лучше, пусть привыкают.
Великое событие наступило не задолго до обеда. Марианна аж вся изнервничалась - а вдруг там переменили решение. Даже заглянувший к ней Олег, который подтвердил, что все в порядке, ее не успокоил. И только когда вдруг изменившийся голос секретарши президента пригласил ее к нему, она поверила, что наступил ее час.
В кабинете у президента банка собралось все его руководство. Марианна бросила украдкой взгляд на Олега и поймала его быструю, но одобряющую улыбку. Она села на свободный стул.
Президент банка Валентин Степанович Боголепов, улыбаясь, смотрел на нее. Было время, когда при виде его она от страха едва не бросалась бежать прочь. Еще бы, ведь это не просто руководитель, а человек, которого знала едва ли не вся страна. А теперь ей предстоит практически каждый день входить в его кабинет. Или все же не предстоит, привычно екнуло сердечко.
- Друзья, предлагаю начать, - проговорил Боголепов. - Сегодня у нас с вами приятное событие, в нашем руководящем полку прибыло. Мы долго и тщательно изучали нашего кандидата, анализировали его работу почти с момента прихода в банк. И пришли к единодушному мнению, что он достоин назначения на должность. Я хочу вам представить нового вице-президента банка Марианну Романовну Долгорукову.
Под аплодисменты собравшихся, Марианна быстро встала. От радости у нее даже немного кружилась голова и дрожали коленки. В это просто невозможно поверить: с этой минуты она один из руководителей банка, входящего в двадцатку крупнейших банков страны, оборот которого равняется сотням миллиардов рублей. Есть чем гордиться.
Все дальнейшее Марианна воспринимала, как сквозь сон. Ее поздравляли, обсыпали, как конфетти, комплиментами, давали напутствия. Она их слышала и не слышала, ей казалось, что она стремительно летит к другой планете с названием: надежда и счастье.
2.
Марианна едва дождалась окончания рабочего дня. Находиться в отделе ей было уже неинтересно. Но в свой новый кабинет она сможет переехать в лучшем случае через пару дней, пока его подготовят для новой хозяйки. К тому же следует передать дела преемнику. И еще ей почти до безумия хотелось отметить это событие с самым близким в этом городе человеком. А то, что он устроит для нее праздник, Марианна несколько не сомневалась - за эти годы она его хорошо изучила.
Марианна не обманулась в своих ожиданиях. Едва она вышла из банка, как увидела, что к ней быстро приближается Разумовский. Не только его лицо, но и часть фигуры закрывал гигантский букет.
Он тожественно вручил его молодой женщине.
- Поздравляю тебя, дорогая. Ты заслужила это повышение, как никто в нашем банке.
- Ты преувеличиваешь, - возразила Марианна. Но ей были приятны его слова. Тем более, она знала, что они соответствовали действительности.
- Нисколько, - горячо возразил Олег. - Я знаю, что говорю. Все же не первый год работаю в этом банке.
- Мне тяжело держать цветы, - пожаловалась Марианна. - Это самый большой букет, который я когда- либо видела.
- По заслугам. - Он взял у нее цветы. - Пойдем.
Они подошли к машине Разумовского. Он положил букет на заднее сиденье и открыл переднюю дверцу.
- Прошу, госпожа вице-президент.
- Куда мы едим? - беззаботно поинтересовалась Марианна, когда они выехали на шоссе.
- Отмечать этот великий праздник. Если, конечно, все присутствующие в этой машине не против.
- В этой машине согласны все.
- В таком случае маршрут окончательно ясен.
Разумовский привез Марианну в один из самых модных ресторанов города. Она знала, что попасть туда крайне сложно. Но Олег решительно вошел в зал и двинулся к столику с табличкой "зарезервировано".
- Пожалуйста, садись. - Он отодвинул стул, и Марианна села. Разумовский устроился напротив нее.
- Олег, но ведь сюда попасть почти невозможно, - восхищенно произнесла Марианна.
Разумовский хитро посмотрел на нее.
- Я заказал столик неделю назад.
- Ты был уверен уже тогда?
- Да. Кто если не ты.
- Какой же ты молодец!
Разумовский довольно улыбнулся.
- И у тебя и у меня есть немало достоинств.
Марианна вдруг рассмеялась.
- Что-то у нас на двоих получается слишком их много. Тебе не кажется, что это выглядит даже как-то неправдоподобно?
Вместо ответа Олег разлил по бокалам вино.
- Я хочу выпить за самую удивительную женщину, которую я когда-либо встречал. Признаюсь, когда я тебя впервые увидел, а было это уже шесть лет назад - то особого впечатления ты не произвела. Ты выглядела такой стеснительной. И кто бы мог подумать, что тебе удастся сделать по-настоящему головокружительную карьеру. В этом городе, где, кажется, есть все, я не уверен, что отыщется еще одна женщина, которая совершила бы такой быстрый и замечательный рывок. Я ничуть не преувеличиваю, но это по-настоящему великое достижение. А, учитывая, твой возраст, даже трудно представить, как далеко ты можешь еще пойти. Я хочу выпить за твои успехи, но не просто успехи, а за то, чтобы они принесли бы тебе большое человеческое счастье. А я со своей стороны готов сделать все от себя зависящее, чтобы его у тебя было, как можно больше.
Марианна почувствовала, что взволнована. Таких слов Олег еще ей никогда не говорил.
- Я тебе очень благодарна за твои слова и за все то, что ты для меня делаешь. Если бы не ты, не уверена, что сегодня произошло это событие. Твой вклад в него не оценим.
Разумовский посмотрел на Марианну.
- Ты преувеличиваешь, но слушать это приятно. И все же это уже прошлое, пора подумать о будущем.
- Не рано ли, я еще не насладилась настоящим.
- Самое время, - уверенно произнес Разумовский.
- Хорошо, я согласна, - только перед этим я хочу поесть. Я сегодня от волнения почти ничего не ела.
- Разумеется, поешь.
Марианна ела и посматривала на Разумовского. Они были знакомы шесть лет, но их отношения начались год назад, когда она неожиданно для многих была назначена начальником одного из ведущих отделов банка. Вот тогда молодой вице-президент и обратил внимание на свою молодую сотрудницу. Ее подкупило то, что вел он себя вполне безупречно, не пользовался своим служебным положением, а, как и положено мужчине, настойчиво и при этом тактично ухаживал за ней. Он не старался форсировать события, не лез с объятиями и поцелуями. Не случайно, что впервые поцеловались они только через полгода, а оказались в одной постели - еще через два месяца. Иногда она задумывалась, что стоит за этой неторопливостью, но к определенному заключению так и не пришла. Впрочем, сейчас ее мысли были заняты совсем другим.
Утолив голод, Марианна откинулась на спинку кресла.
- Теперь я вас готова слушать, господин вице-президент.
- А я готов начать, госпожа вице-президент, - в тон ответил ей Разумовский. - Это серьезный разговор.
- Ты уверен, что его нужно затевать сейчас, нельзя отложить хотя бы до завтра.
- Именно сейчас, после твоего назначения. В последнее время я много думал о будущем. О твоем и моем.
- И что же ты надумал?
- Мы молоды, мы достигли прекрасного положения. Нам хорошо друг с другом. Надеюсь, с этим ты согласна.
- Если это было бы не так, не сидели бы мы сейчас здесь.
- В таком случае, почему бы нам ни решить все наши вопросы прямо сейчас. Знаешь, Марианна, у меня большие планы. И ты занимаешь в них очень значительное место.
- Вот как! Это любопытно. - Последнее заявление Разумовского произвело на нее двойственное впечатление. С одной стороны приятно сознавать, что она занимает в его жизни далеко не последнее место. Но с другой, ее не отпускает ощущение, что она лишь одна из звеньев его комбинации. - А могу я узнать хоть что-нибудь относительно меня твоих планов?
- Я хочу, чтобы мы соединили и наши судьбы, и наши усилия. Мы молоды, полны сил, при этом у нас есть опыт уже большой работы. Стоит ли весь век трудиться на чужих людей. Почему бы нам не создать свой банк. Разумеется, речь идет не о том, чтобы сделать это уже завтра. Но через два-три года я считаю это вполне реально.
- Ты это всерьез? - Предложение Разумовского ошеломило ее. - Но для создания банка нужен солидный капитал. У меня его нет. Да и у тебя, насколько я знаю, - тоже.
Разумовский снисходительно улыбнулся.
- Разумеется, я понимаю это не хуже тебя. Но я веду определенную работу в этом направлении. Есть люди, которые согласны дать нам денег. Вернее, они раздумывают над этим. Они желают посмотреть, как у нас с тобой пойдут дела, можно ли нам доверять.
- Подожди, они смотрят именно на нас двоих?
- Ты верно это подметила. Я сказал им, что мы одна команда.
- Но Олег, я тебя не уполномочивала.
- Но разве ты против?
- Нет. - Марианна немного смешалась, не зная, как дальше себя вести. - Но что означает слова "команда". У него могут быть разные значения.
- Ты права. Но я вкладываю в нашем случае определенный смысл. Наши отношения длятся уже целый год. Мы, как говорят в таких случаях¸ проверили свои чувства. Настала пора перевести их на другой уровень.
- И что это за уровень? - Марианна почувствовала, как заколотилось что-то в висках.
- Уровень семейного очага.
Молоточки в висках заколотили сильней.
- То есть, ты...
- Да, Марианна, я делаю тебе официальное предложение - стать моей женой и партнером по будущему бизнесу.
Какое-то время молодая женщина молчала.
- Я должна дать ответ прямо сейчас?
Разумовский удивленно взглянул на нее.
- А что тебе мешает это сделать?
В самом деле, что? Разве она не думала об этом. И разве Олег не прекрасный муж? Но Марианна ощущала, что не хочет прямо сейчас давать ответ. Она согласна стать его женой, но на девяносто пять процентов. А вот эти жалкие пять процентов и порождают в ней смутные сомнения, стремление оттянуть окончательное решение.
- Олег, я очень тронута твоим предложением. Оно очень лестное. Но сегодня я в таком состоянии, когда мне не хочется ничего решать. Особенно такие важные вопросы. Мне хочется насладиться тем, что уже есть. А о будущем, как сказала одна моя любимая героиня, я подумаю завтра. Не обижайся, это вовсе не отказ, а скорей согласие. Но мне надо кое-какое время, чтобы привыкнуть к новой роли. Знаешь, я недавно поймала себя на том, что в моей жизни все так быстро и резко меняется. Когда-нибудь я тебе о ней расскажу.
- В самом деле, я мало знаю о твоем прошлом, - не без удивления отметил Разумовский. - Я б хотел знать о нем все.
- Непременно все узнаешь. Но не сейчас. Сейчас мне не хочется ни вспоминать прошлое, ни думать о будущем. Зачем, если настоящее так прекрасно. Только знаешь, чего не хватает в нем?
- И что же? - не без некоторой настороженности поинтересовался Разумовский.
- Я хочу танцевать. Если бы ты выбрал среди сидящих тут большого числа красивых дам меня, я была бы совсем не против.
3.
Марианна окончательно освоилась на новом месте к концу второй недели. В первые дни она чувствовала себя немного растерянной и даже испуганной, груз ответственности давил на ее хрупкие плечи. И бывали минуты, когда хотелось его сбросить. Но через несколько дней стала замечать, что обретает уверенность, входит в ритм работы. И вполне справляется с поставленными задачами. В конце концов, успокаивала она себя, не боги горшки обжигают. А обжигом собственного горшка она вполне способна справиться.
Марианна вдруг заметила, как изменилось отношение к ней сослуживцев. Многие из тех, кто до недавнего времени едва удостаивали ее кивка головы, теперь спешили здороваться, войти с ней в доверительные отношения. Она никого не отталкивала, но и не торопилась раскрывать объятия. Марианна решила, что будет вести себя в высшей степени осмотрительно. Одно дело быть пусть даже начальником отдела и совсем другое входить в высшее руководство банка. Для нее это абсолютно новая и незнакомая среда. И наделать ошибок она может запросто.
Разумеется, из этого правила было одно исключение, которое носило имя Олега. Он заходил в ее кабинет по несколько раз в день и по работе и просто так. И в каждом его посещение сквозил немой вопрос: когда же я получу ответ на свое предложение? Марианна понимала, что мучает его, что он не заслужил такого к себе отношения. Он много сделал и делает для нее. И все же что-то пока удерживало ее от окончательного решения. Может, потому, что она была загружена по горло работой, и ей не до того, а может, еще не хотелось расставаться со свободой. Ей всегда нравилось быть хозяйкой своей судьбы. И отдавать ее в чужие, пусть даже ласковые и заботливые руки, не очень хотелось. Вот если бы можно было найти хотя бы на время какой-то компромисс...
Марианна придумывала себе разные отговорки, но все же в глубине души знала, что главная причина ее нерешительности лежит совсем в иной плоскости. И дело тут не в работе или привязанности к свободному образу жизни. Просто брак для нее всегда означал счастье. Иначе зачем он нужен? Но вот быть счастливой она никак не может. Вернее не может быть до конца счастлива, пока не избавится от боли, которая много лет назад поселилась в ней. Она застряла в ее теле, как пуля, которая вроде бы и не беспокоит уже, но время от времени начинает шевелиться и приносит тогда невыносимые страдания.
Марианна сжалась в комочек под легким одеялом и натянула его на голову. Сегодня была суббота, и она могла спать столько, сколько захочется, но он не позволил. Он никогда не позволял ей того, что она хотела. Всегда и во всем она должна была быть послушна его воле. Отец... Он снова приснился. Он пришел под утро, смотрел на нее цепким колючим взглядом и что-то сердито выговаривал. Он снова был недоволен ею, как тогда...
Пальцы Мириам дрожали от волнения, когда она ощущала в своей ладони приятную прохладу благородного металла. Отличница и золотая медалистка, выпускница средней школы Мириам Саитова, спешила домой. Ей не терпелось поделиться с отцом, переполнявшей ее радостью. Сегодня он по полному праву будет гордиться своей дочерью.
В их небольшом горном селении, затерявшемся среди пропастей и скал, была всего одна школа. И только единственная выпускница, за последние несколько лет, окончила школу с золотой медалью. Этой ученицей была она - Мириам. Как же она была счастлива!
Мириам ускорила шаг и крепко сжала ладонь с драгоценной ношей. Представила, как войдет в дом и сообщит отцу радостную новость, как поделится с ним своими дальнейшими планами.
А планы у нее были грандиозными. Мириам хотела учиться дальше. Она задумала поступать, ни много ни мало, в московский университет на факультет экономики. Мириам знала, что отец не очень обрадуется этому решению. Скорее всего, не захочет ее отпускать так далеко и так надолго от себя. А станет настаивать, чтобы она согласно местным обычаям, как можно скорее вышла замуж, нарожала кучу детей, сидела бы дома и занималась своей семьей. Но Мириам такая перспектива совсем не устраивала. Она надеялась уговорить отца отпустить ее учиться. И самым веским аргументом в пользу принятого ею решения считала золотую медаль. Ведь, чтобы выйти замуж сразу после школы, вовсе не надо было быть отличницей и медалисткой. Для этого вполне достаточно учиться на троечки.
Мириам нашла отца в сарае, где они держали коз. Одна из козочек по кличке Зульфия повредила ногу, и теперь отец оставлял ее дома, а не выгонял вместе с остальными на пастбище. Зульфия уже почти поправилась, но отец продолжал осторожничать и целыми днями возился с ней, как врач с пациентом. Таскал ей охапками траву, отпаивал какими-то целебными настоями, которые добавлял в питьевую воду.
- Па-а-па! Па-а-ап! - Задохнувшись от быстрой ходьбы и переполнявших ее чувств, Мириам остановилась в дверях сарая.
Отец не обращал на дочь внимания и продолжал возиться с козой.
-Папа, смотри, что у меня! - крикнула Мириам и протянула отцу ладонь, на которой золотом блеснула ее награда.
-Тише ты! Чего кричишь. Вот шальная. Животное перепугаешь, - недовольно буркнул отец и тяжело поднялся с колен.
- Пойдем в дом, - позвал он дочь.
Мириам покорно последовала за ним. Всю ее решимость, как ветром сдуло. Она засомневалась: стоит ли сейчас начинать разговор об отъезде? Кажется отец сегодня не в настроении. Она безошибочно определила настрой отца по тому, как он шел широким размашистым шагом, словно торопился куда-то. Он всегда так ходил, когда его отрывали от какого-нибудь важного дела, как он говорил, всякие бездельники. В разряд бездельников чаще всего попадали они с братом, если были замечены праздно слоняющимися по двору или по дому. На самом деле таких моментов было по пальцам перечесть. Отец всегда строго и неукоснительно следил за тем, чтобы его дети были заняты какой-нибудь работой по хозяйству. А, когда выпадали свободные минуты, он обучал детей хождению по канату.
Сам он был большим мастером этого дела. Хождение по проволоке стало для него наваждением, болезненной страстью, после того, как он похоронил жену. После ее смерти в его сердце образовалась огромная саднящая пустота, которая властно требовала своего заполнения. Проволока помогла ему. С ее помощью он справился и с болью потери, и с невыносимым ощущением одиночества. На высоте он снова чувствовал себя счастливым.
4.
- Чего там у тебя, показывай. - Отец грузно опустился на стул и строго уставился на дочь.
Мириам с гордостью протянула ему медаль. Отец долго вертел ее в руках, бросая недоверчивые взгляды то на медаль, то на дочь, как будто сомневаясь в том, что его ребенок удостоился такой высокой награды.
Мириам ожидала, что отец будет восхищаться ею, но он только скупо похвалил ее и попросил спрятать медаль куда-нибудь подальше.
- Вот ты и выросла, дочка, - грустно вздохнул отец, - совсем взрослая стала. Школу закончила. Отец помолчал немного и добавил: - А твоя мать в твоем возрасте тебя уже грудью кормила... Ох, чувствую я, увезет скоро какой-нибудь лихой джигит мою Мириам из отцовского дома и назовет своею женой.
Щеки Мириам полыхнули огнем.
- Нет, отец, не будет этого, - голос ее дрогнул. Она собралась с духом и выложила все-таки отцу свои планы по поводу учебы и поездки в Москву.
Отец слушал ее нахмурившись. Когда Мириам закончила, он мрачно посмотрел на нее и глухо произнес.
- Выброси все эти глупости из головы. Ты уже свое отучилась. Теперь тебе замуж пора. Я уже и мужа тебе подыскал. Достойный человек, из хорошей семьи...
- Но, отец, - из глаз Мириам брызнули слезы, - я не хочу замуж, я хочу учиться дальше.
- Не перебивай, отца! - прикрикнул он на нее. - Все уже решено. Завтра уже и сваты придут. Ты должна не ударить лицом в грязь. Смотри, не опозорь меня, дочка.
Отец поднялся, считая разговор оконченным.
Всю ночь Мириам проворочалась без сна, а наутро у нее созрело решение. Она решила не ходить на смотрины, а это значит, что сговор не состоится. Она еще надеялась, что с отцом ей все же удастся договориться...
Марианна застонала, воскрешая в памяти события того дня. Даже спустя годы, она не могла без содрогания вспоминать об этом.
Она не вышла к сватам, а вместо этого убежала в горы и вернулась домой поздней ночью. Отец не спал, он ждал ее. Взглянув на отца, Мириам похолодела, таким она его еще никогда не видела. Его лицо было страшным. Увидев дочь, он ничего не стал говорить ей. Молча снял с пояса ремень и со всего размаху отхлестал ее по спине. Закончив расправу, бросил ремень на пол¸ как вещь, которая больше не нужна, и скрылся в своей комнате, оставив Мириам лежать.
Когда она пришла в себя от боли и унижения, первой ее мыслью было повеситься на том самом ремне, которым отец так жестоко избил ее. Но это было минутной слабостью. Собравшись с силами, она поднялась на ноги, кое-как дошла до своей комнаты и рухнула на кровать. А утром отец пришел к ней в комнату и объявил свою волю.
- Ты выйдешь из этой комнаты только женой. Я приведу тебе мужа, который заберет тебя в свой дом. А чтобы ты больше никуда не убежала, запру тебя на ключ.
Мириам зарыдала и бросилась к ногам отца, умоляя изменить свое решение, но он даже не стал ее слушать. Молча оттолкнул дочь и вышел из комнаты. Звук ключа в замочной скважине привел Мириам в чувство.
Бежать, бежать, бежать, лихорадочно билась в ее голове одна единственная мысль. Мириам бросилась к окну и посмотрела вниз. Ее комната находилась на втором этаже и сбежать через окно было невозможно. Мириам охватило отчаяние. Но она была не из тех, кто так просто сдается. Дождавшись момента, когда отец отлучился из дома, она позвала брата и через закрытую дверь поведала ему о своем несчастье.
Арсен любил свою младшую сестренку и жестокость отца по отношению к ней, возмутила его. С юношеским максимализмом он осудил его и решил помочь Мириам. Забравшись на чердак, бросил ей в комнату канат. Вдвоем они соорудили нечто вроде мостика, по которому Мириам смогла выбраться из заточения. Внизу ее ждала лошадь, которую привел Арсен из конюшни.
- Скорее. Торопись, отец обещал скоро вернуться, - подгонял Арсен сестру, помогая ей взобраться на лошадь.
- Спасибо, Арсен, - на глазах Мириам блеснули слезы. -Я никогда не забуду, как ты помог мне.
Она натянула поводья, лошадь рванула с места и помчалась по дороге, унося Мириам из родного селения в неизвестность. Арсен долго смотрел вслед удаляющейся всаднице, пока она не скрылась из виду.
Мечтам Мириам суждено было осуществиться. Она легко поступила в московский университет и успешно закончила его. Где-то на втором курсе скоропалительно выскочила замуж и с удовольствием сменила фамилию отца на фамилию мужа, став по паспорту Долгоруковой. Заодно она поменяла и имя - отчество. Теперь ее величали Марианна Романовна Долгорукова.
Брак Марианны оказался не очень удачным и быстро распался, но этот факт мало огорчил ее. Почувствовав свободу, она с удовольствием принялась делать карьеру в одном из московских банков, куда устроилась сразу после института. И ее усилия принесли свои плоды. Теперь она занимает один из ведущих постов в банке. Вот только жалко, что отец так и не узнает об этом. Ведь с тех самых пор, как она покинула родной дом, они больше не виделись.
5.
Резкий звонок во входную дверь грубо вмешался в воспоминания Марианны. Он бесцеремонно вклинился между нею и ее прошлым, принудительно заставив вернуться в день сегодняшний. Марианна вздрогнула, как от удара. Было что-то враждебное и глубоко тревожное в беспардонной наглости этого внезапно прозвучавшего звонка, тем более, что Марианна сегодня никого к себе в гости не ожидала.
Она соскочила с кровати и накинула халат. Осторожно ступая босыми ногами по полу, подошла к двери и посмотрела в глазок. На площадке маячила какая-то незнакомая пожилая женщина. Ее вид успокоил Марианну.
Наверное, женщина ошиблась квартирой, подумала Марианна, но на всякий случай спросила через закрытую дверь:
- Вам кого?
-Откройте, вам телеграмма, - ответила женщина.
Марианна открыла дверь, расписалась за телеграмму и быстро прошла в комнату. Развернув послание, впилась в него глазами. В тексте было всего четыре коротких слова.
- Приезжай. Арсен погиб. Отец.
Стены комнаты перекосились и поплыли перед глазами Марианны. Стало трудно дышать, а пол начал куда-то проваливаться. На подгибающихся ногах, она кое-как добралась до кровати, упала лицом в подушку и зарыдала. Надрывно, жутко, страшно. Это был скорее даже плач, а звериный вой, вопль души навсегда и навеки осиротевшей.
-Арсе-е-н! Братик, мой родной, - кричала от горя и слез Марианна. - Почему! За что!
Она не понимала, как такое могло случиться. Почему смерть так рано забрала его. Ведь он такой еще молодой, ее любимый и единственный брат.
Через час Марианна совсем обессилела от плача. Ей казалось, что вместе со слезами из ее тела исторглись все силы, вытекла вся кровь и ушла жизнь. На смену истеричным рыданиям пришли вялость и апатия. Марианна лежала на кровати, уставившись сухими невидящими глазами в потолок и с ожесточением вспоминала, вспоминала, вспоминала... Тот, кто навсегда покинул этот мир, оживал в дебрях ее памяти. Ей казалось, что пока она думала о нем, он был еще жив. Он улыбался ей, дотрагивался до нее, разговаривал с ней...
" Мириам, смотри, что я тебе принес" - Арсен улыбнулся ей белозубой улыбкой и вытащил из-за спины руку.
"Что это?" - Мириам с удивлением уставилась на брата. На его ладони, крепко обхватив указательный палец коготками, сидела маленькая невзрачная птичка.
"Я поймал ее"
Мириам недовольно дернула плечиком.
"У тебя одни глупости на уме. Лучше натянул бы канат потуже. Видишь, он провисает. Отец говорит, что по такому канату нам с тобой ходить еще рано. Канат должен быть натянут, как струна домры. Так по нему легче ходить".
"Глупая женщина, - насмешливо ответил ей Арсен словами отца. - У этой птицы можно научиться цепляться ногами за проволоку. Видишь, как крепко она держится за мой палец?"
Арсен поднес руку к глазам сестры, но Мириам ничего не успела рассмотреть. Птица взмахнула крыльями и взмыла высоко в воздух.
"Э-ге-ге-й! - крикнул Арсен. - Я сейчас буду, как птица! Смотри!"
Он ловко взобрался на канат, укрепленный на высоте трех метров между двумя столбами.
Мириам забеспокоилась. Недавно прошел небольшой дождик, проволока была еще мокрой и скользкой. Ходить по такой проволоке было довольно опасно.
"Арсен - попыталась остановить его Мириам, - ты можешь упасть. Пусть проволока высохнет"
"Я же тебе сказал, что учусь у птиц, - засмеялся Арсен. - Ты когда-нибудь видела, чтобы птицы падали с мокрой проволоки?" И он бесстрашно шагнул на канат.
Затаив дыхание, Мириам наблюдала за братом, мысленно молясь богу, чтобы все обошлось. Она перевела дух, только когда он спрыгнул на землю.
В этот момент раздался одобрительный возглас отца. Мириам так волновалась за брата, что не заметила, как подошел отец.
"Молодец, сынок. Из тебя получится отличный канатоходец, - похвалил отец сына и повернулся к Мириам. - А теперь ты, дочка. Давай, покажи нам, на что ты способна".
6.
Марианна шла по улицам родного селения со смешанным чувством. Сколько лет она не была здесь? Марианна быстро прикинула в уме: пять лет учебы и еще шесть лет после окончания института. Получается одиннадцать. А здесь так ничего и не изменилось за это время. Казалось, что она только вчера покинула это место. Бродила по узким извилистым улочкам, петлявшим среди домов, прилепившихся словно птичьи гнезда к отвесным скалам; слушала голоса птиц и горных ручьев; как воду, пила удивительно вкусный и свежий воздух.
Марианна замедлила шаг. За ближайшим поворотом был ее дом. Уже показалась крыша, покрытая красной черепицей, выглядывающая из густой зелени цветущей акации. У Марианны сжалось сердце. Свидание с прошлым тревожило и пугало ее.
Она толкнула дверь и вошла в дом. Всегда светлый и полный солнца, сейчас он напоминал скорее склеп, нежели жилище людей. Плотно зашторенные окна не пропускали ни единого лучика солнца, а в спертом воздухе пахло ладаном и еще каким-то лекарством. В доме ни кого не было видно. Марианна быстро обошла все комнаты. Везде ее встречали безмолвие и пустота. Она поднялась на второй этаж. Дверь в комнату отца была приоткрыта. С бьющимся сердцем Марианна приблизилась к двери и остановилась перед ней, не решаясь войти.
- Кто там? Это ты, Мириам? - услышала она слабый голос отца.
Этот голос, такой родной и такой близкий, в одно мгновение все перевернул в ней. Как по мановению волшебной палочки, сразу исчезло все, что долгие годы стояло между ними непреодолимой стеной. Она снова была маленькой и беззащитной девочкой, пришедшей к отцу за нежностью и любовью, которую только близкие по крови люди могут дать друг другу.
Марианна резко распахнула дверь и увидела отца, лежащего на кровати. Не помня себя, она рванулась к нему и уже через мгновение рыдала на его груди, согреваясь в его теплых объятиях. Отец гладил ее по волосам, как когда-то в детстве и приговаривал:
- Мириам, доченька, я уже и не надеялся, что когда-нибудь снова увижу тебя. Мой сын и твой брат подарил нам эту встречу ценой своей жизни. Ох, горе-то какое, горе свалилось на наши головы. За что Аллах так сурово нас покарал? - Отец оторвался от дочери и жадно заглянул ей в лицо. Он смотрел и никак не мог насмотреться на нее, до конца не веря, что перед ним на самом деле его Мириам.
Только сейчас Марианна заметила, как изменился и постарел отец. Она помнила его сильным и крепким мужчиной, а сейчас перед ней был старый больной человек, убитый горем. Когда-то черные, как смоль волосы, стали совсем седыми, глаза поблекли, а в глубине темных зрачков застыло страдание.
- Что же ты так долго ехала, Мириам? - укоризненно спросил отец, мы так и не дождались тебя. Вчера похоронили Арсена.
- Я сразу выехала, как только получила телеграмму, - всхлипнула Марианна, но из-за нелетной погоды пришлось просидеть в аэропорту двое суток.
- Жалко, что ты не попрощалась с братом. Перед смертью он вспоминал тебя, - глухо обронил отец и застонал.
- Что с ним случилось? - спросила Марианна. - От чего он умер?
Взгляд отца на долю секунды стал жестким, как когда-то давно, когда он был молод и полон сил.
- Он покинул этот мир не по доброй воле. Его убили. Это сделал его партнер по бизнесу. А зовут этого сына дъявола Александр Сакуров. Запомни это имя дочка, - эти слова дались отцу с большим трудом. Он обессилено упал на подушки и в изнеможении закрыл глаза.
- А ты не ошибаешься? Ты уверен, что это сделал именно этот человек? - осторожно спросила Марианна.
- Уверен, - отец открыл глаза. - Когда привезли Арсена, он еще дышал и назвал имя убийцы. Потом он стал терять сознание, его речь сделалась бессвязной. Он кого-то звал. Я никак не мог разобрать кого. Вдруг он четко произнес твое имя, последний раз улыбнулся и все... его не стало. - Отец замолчал и снова прикрыл глаза.
Марианна подавленно молчала. Некоторое время она сидела неподвижно, затем перевела взгляд на отца. Он лежал не шевелясь. Марианна подумала, что он заснул. Она осторожно поднялась, чтобы ненароком не разбудить его, и направилась к двери. Но голос отца догнал и остановил ее.
- Послушай меня, дочка.
Марианна обернулась. Отец пристально смотрел на нее. Глаза его горели лихорадочным огнем.
- Я слушаю тебя, папа.
-В нашем роду есть обычай, - начал отец, - нарушать который означает обрушить позор на свою голову и на головы своих потомков. Я бы назвал его не обычаем даже, а законом, который обязателен в исполнении. Нарушившего его ждет суровая кара. Закон не прощает, закон карает.
Марианна похолодела. Она поняла отца. Она знала этот жестокий обычай гор. Но она думал, что в современном мире он уже утратил свое значение. Этот обычай представлялся ей пережитком прошлого, сплошным недоразумением и каким-то опереточным фарсом, который был уместен разве что в кино или на сцене театра.
- Но, отец, мы же цивилизованные люди и соблюдать какой-то нелепый обычай, просто смешно..., - Марианна осеклась на полуслове под тяжелым взглядом отца.
- Замолчи, неразумная! - крикнул он, гневно сверкнув глазами. - Закон кровной мести - священный закон. Его еще никто не отменял. Этот подонок должен заплатить своей кровью за смерть твоего брата. И он заплатит ею. Я бы сам разделался с ним, но мои руки слишком слабы, чтобы держать оружие, а ноги совсем не ходят. Я знаю, что скоро умру...
- Отец, не говори так! - в отчаянии воскликнула Марианна.
- Не перебивай меня. Выслушай мою последнюю волю. Ты сделаешь это вместо меня. Поклянись, что убьешь его.
- Отец, это же безумие. Это совершенно невозможно, чтобы я стала убивать, - Марианна потрясенно смотрела на отца.
- Клянись! - твердил он исступленно. - Ведь он убил твоего брата ни за что. Это преступник и его нужно судить.
- Но я не вправе судить его. Пусть это делает правосудие, - с отчаянием отбивалась Марианна.
- Поклянись или я прокляну тебя, - прохрипел отец.
Марианна с ужасом смотрела на отца и четко осознавала, что вся ее жизнь до сегодняшнего дня была подчинена одной идее, одной цели. С той минуты, когда она навсегда, как ей казалось, покинула родной дом, она стремилась забыть, стереть из памяти все, что связывало ее с родовыми корнями, с ее истоками. Она обрубила эти корни. Волевым усилием вырвала себя из той почвы, которой предназначено было питать ее своими живительными соками и делать сильной. Она даже сменила имя, чтобы забыть о том, кто она и откуда. Она надеялась укорениться на чужом грунте. И до сих пор считала, что поступает правильно. Но почему сейчас ей так неловко и неспокойно на душе. Как будто она совершила что-то постыдное или противозаконное... Как будто это она преступница, а не тот человек, который убил брата...
Конечно! - неожиданно осенило Марианну. Как же она сразу не поняла, что совершила преступление против своего рода. Я предала свою семью и кара небесная не заставила себя ждать.
Что-то перевернулось внутри у Марианны. Где-то глубоко-глубоко, в самых дальних уголках сознания произошло неожиданное движение. Как будто сдвинулся какой-то глубинный потаенный пласт, о существовании которого она никогда раньше и не подозревала. И в образовавшуюся брешь, как лава из кратера разбушевавшегося вулкана, хлынула вдруг наружу звериная первобытная память их рода. Она заполнила собой все ее сознание, весь ее мозг, который теперь властно и жадно требовал мести.
Марианна высоко вскинула голову и прямо посмотрела отцу в глаза. Щеки ее пылали, взгляд был полон одержимой решимости, граничащей с фанатизмом. Она разжала губы и громко произнесла, как клятву:
- Я сделаю это. Я уничтожу его.
Слабая улыбка осветила лицо отца.
- Я верю тебе. Теперь я умру со спокойной душой.- Он привлек ее к себе и поцеловал в лоб. - Благословляю тебя на святое дело. Да хранит тебя Господь.
7.
Не успела Марианна прийти в себя после смерти Арсена, как разразилась новая трагедия. Умер отец. Он ушел в мир теней через несколько дней после того, как Марианна поклялась ему отомстить за смерть брата и привести в исполнение закон кровавой мести. После того, как она заверила отца, что сделает это, он окончательно потерял какой-либо интерес к жизни. Все земные дела его были завершены. Осталось только одно последнее. Но его он перепоручил дочери, вверил в верные руки, которые, он знал, не подведут его ни при каких обстоятельствах. Самое время для ухода.
Отец умер легко и незаметно. Просто заснул вечером, а утром уже не проснулся. Марианна нашла его остывшее тело, когда принесла ему завтрак. Взгляд отца был устремлен вверх, на губах застыла улыбка. Казалось, что его последние мысли были о чем-то приятном. Но она почти была уверенна, что он думал о мести.
Марианна осторожно прикрыла его веки и отдалась во власть постигшей ее новой утраты. Она долго и безутешно рыдала, казня себя за то, что когда-то легко и бездумно покинула отчий дом, представляя какую сильную рану нанесла отцу своим бегством. Она знала, что для него это был удар ножом прямо в сердце. Второй после смерти матери. Третьим ударом, которого он уже не смог вынести была гибель Арсена.
Первый раз в жизни Марианна задумалась о том, что по сути самые близкие и любимые люди являются нашими самыми жестокими и безжалостными палачами. Вольно или невольно они однажды становятся ими. Так не лучше ли навсегда оставаться одинокой? Тогда никогда не придется переживать боль утрат.
Марианна не знала ответ на этот вопрос. Но вот в конкретном ее случае, в маленьком срезе ее сегодняшней жизненной ситуации, это представлялось ей самым идеальным состоянием. Чем больше Марианна думала об этом, тем больше укреплялась в правильности избранной позиции. Чтобы исполнить клятву, данную отцу, она должна быть одна. Никто своим присутствием не должен смущать ее образ мыслей, мешать выбору поступков и решений, не то что словом, но даже мысленно. Слишком велика тяжесть возложенного на нее бремени.
Марианна представила, что скажет ей Олег, узнай он, что она взвалила на себя такую ношу. Она была уверена, что он усомнится в ее психической полноценности. Ведь он европеец до мозга костей и вряд ли поймет мотивы поступков дочери маленького, но очень гордого народа. Он даже не знает, какой она национальности. Марианна никогда не заговаривала об этом, не желая с кем-либо обсуждать тему своего происхождения, а он деликатно не спрашивал.
Иногда Марианне казалось, что он даже не догадывается, что она не русская. Внешне она вполне могла сойти за женщину славянской национальности: бледная кожа в обрамлении темных волос, идеально прямой изящный носик и яркие васильковые глаза. Именно глаза сбивали с толку того, кто мог принять ее за ту, кем она была на самом деле. Даже Олег ни о чем не догадался, что же можно говорить об остальных? Ей это было только на руку. И в том деле, которое ей предстоит осуществить, это тоже должно сыграть большую роль. Марианна пока смутно представляла, как будет действовать, как приведет в исполнение свой план, но она твердо знала, что открывать свое настоящее имя перед ответчиком она не должна до самой последней минуты. Пусть он ни о чем не догадывается до поры до времени, а потом видно будет.
8.
Самолет, прорезав, словно нож тесто, многослойный торт облаков, вырвался на чистую поверхность. Вокруг растекалось голубое воздушное море, яркое солнце слепило глаза. Но Марианна ничего этого не замечала. Она вообще ничего не замечала вокруг. Если бы у нее спросили сейчас, кто ее сосед: мужчина или женщина, она бы затруднилась с ответом. Молодая женщина вся целиком была погружена в собственные мысли.
За свою недолгую жизнь Марианна уже привыкли к резким кульбитам своей судьбы. Но то, что она выкинула на этот раз, превосходило все ее прежние сюрпризы. Марианна даже застонала, но не заметила, как удивленно посмотрела на нее сосед. Он хотел спросить, хорошо ли она себя чувствует, но Марианна в этот момент закрыла глаза. Ее воображение мгновенно переносило ее то в детство, когда она и брат были единое целое, то в предшествующие отлету дни, то снова воскрешало картины похорон отца.
Теперь она осталась в мире одна. И может рассчитывать только на себя. Она снова вспомнила о данной на смертном одре отца клятве. Вернее, она не забывала о ней ни на секунду. Она не могла забыть, как успокоился отец, когда она торжественно пообещала ему исполнить свое предназначение. И то, что она его исполнит, никакого сомнения в этом у нее нет. Только исполнит по- своему. Она не станет убивать убийцу брата - это она решила еще тогда, у кровати умирающего. Она исполнит клятву иначе, так как она считает нужным, - она разорит этого человека, оставит его таким же голым, каким он вошел в этот мир, чтобы творить зло. Таким образом, она избежит греха убийства и одновременно накажет его даже сильней, чем просто лишит жизни. Он будет испытывать мучение до самого конца его пребывания на земле, а не одно мгновение, когда она насильственным образом отнимается у человека.
Но и она вынуждена пойти на большие жертвы. Отныне ее жизнь целиком и полностью подчинена одной цели - исполнению клятвы. В ее роду кровная месть являлась всегда священным делом. И не ей нарушать вековую традицию. Но заплатить за нее придется сторицей.
В воображении Марианны появился банк, ее кабинет, в котором она уже начала по-хозяйски осваиваться. Потом появилось лицо Олега. Как он воспримет ее отказ от всего, что они замышляли? А у них были такие заманчивые планы. Она не сомневалась, что с их способностью они вполне могли быть реализованными. Но у нее нет выбора, данное отцу обещание - это не просто выброшенные на ветер слова, это неукоснительная программа действий. Для кого-то это может быть и звучит странно и даже глупо. Но она дочь своего народа. И сколько бы она не пыталась перерубить связывающие ее с ним корни, там, у могилы брата, она поняла, что это ей никогда не удастся. Иначе презрение к себе будет, словно шмель, жалить ее постоянно.
Стюардесса принесла обед, Марианна открыла упаковку, но есть ничего не стала. Ей было совсем не до еды. Она знала: какие тяжелые испытания ждут ее сразу же, едва самолет коснется колесами земли. И пока осталось немного времени ей необходимо приготовиться к ним. Она не сомневалась, что ее будут отговаривать, стыдить, увещевать, доказывать нелепость ее действий. Но она должна все это выдержать и не дрогнуть. Ей необходимо быть твердой, как алмаз. А, быть может, еще тверже. И она дает уже себе клятву, что выдержит все посылаемые ей испытания, не поддастся на уговоры, станет неукоснительно следовать своей линии. Она прекрасно понимает, что если в какой-то момент дрогнет, если сомнения проложат даже саму узенькую тропинку в ее душу, то потерпит поражение. Ей ли не знать, как не хочется покидать так прекрасно складывающуюся жизнь, расставаться с Олегом. А то, что это неизбежно, она уверенна, ведь она даже не может рассказать ему подлинную причину своих поступков. А, следовательно, придется пережить всю горечь взаимного непонимания, взять всю вину на себя. И она сделает это.
В какой-то момент Марианне захотелось плакать. Внезапно она повернула голову и впервые за весь полет увидела своего соседа - молодого мужчину, внимательно наблюдавшего за ней. Она отвернулась - ей дочери маленького, но гордого народа не пристало пускать слезу перед незнакомым человеком. Если это так уж необходимо, она это сделает тогда, когда рядом никого не будет. А лучше обойтись вообще без плача. Не престало демонстрировать слабость даже самой себе. Иначе однажды ей захочется почувствовать слабость и при ком-то другом. И тогда пиши пропало.
Марианна знала, что в нынешних обстоятельствах помочь ей выдержать все испытания, уверенно пройти через препятствия способно только чувство внутреннего равновесия. Если оно ее покинет, ей будет на порядок трудней. Именно ему когда-то учил ее отец, заставляя, преодолевая даже не страх, а ужас, шагать по канату. Сначала ей казалось, что пройти по натянутому на высоте тросу, также невозможно, как пройти, не обжегшись, через огонь. Но однажды она совершила это. И до сих пор ни один поступок не вызвал у нее такой гордости, как этот. И сейчас ей снова предстоит пройти по канату, хотя и невидимому. Но разве от этого переход менее труден и опасен?
Стюардесса давно унесла не тронутый обед, а Марианна все также сидела за откинутым столиком. Только теперь она почти уже ни о чем не думала, она уже все решила. Она вступила на канат и уже сделала по нему первые шаги. И обратной дороги нет. Так всегда учил отец; если идешь канату, никогда не поворачивай назад, так как непременно упадешь. Иди вперед всегда легче. Только не все это осознают. Трусам кажется, что отступление позволяет спастись, но на самом деле шансов погибнуть тому, кто отступает, гораздо больше. Иди, девочка, всегда вперед. Голос отца прозвучал так явственно, что Марианна даже вздрогнула и невольно посмотрела на своего соседа. Мужчина все также не сводил с нее глаз. Но ее он совершенно не интересовал.
Самолет коснулся земли. Вот и все, подумала Марианна, одна ее жизнь закончилась, начинается другая. Она прислушалась к тому, что творится у нее внутри. Но там все было спокойно. Марианна встала и направилась к выходу из авиалайнера.
9.
Президент банка смотрел на Марианну не понимающими глазами.
- Извините, Марианна Романовна, я вас правильно понял, вы намерены уволиться?
- Вы меня правильно поняли, Валентин Степанович. Мое заявление об уходе лежит перед вами.
- Ничего не понимаю, - развел руками президент банка. - Вас только что назначили на ответственную должность. И мне понравилось, как вы начали работать в новом качестве. Перед вами открылась самая широкая дорога. Могу открыть вам секрет: я связывал с вами немалые надежды.
- Я очень благодарна за все, что вы для меня сделали. И все же мое решение остается в силе.
Боголепов несколько секунд о чем-то сосредоточенно раздумывал.
- Я знаю, вас постигло большое горе, умерли брат и отец. Но горе проходит, а жизнь продолжается. У меня тоже были потери, но они никогда меня не останавливали. Жизнь должна продолжаться всегда.
- Я вами согласна. Поверьте, я ухожу из банка с тяжелым сердцем. Но своего решения я не изменю. Бывают обстоятельства, которые сильнее нас.
Боголепов развел руками.
- Видно я стал совсем старым, раз ничего не могу ни понять, ни отговорить молодую красивую женщину от опрометчивого решения. Остается только подписать заявление. Но я делаю это с тяжелым сердцем.
Марианна вернулась в свой кабинет. И с грустью осмотрелась вокруг. Завтра она его покинет. И вряд ли когда-либо вернется сюда снова. Но зато она может себя поздравить: она успешно выдержала первый из двух экзаменов, не позволила президенту банка уговорить ее изменить решение. Ни на секунду сомнения в правильности своих действий не прокрались в ее сердце. Как пришла она в кабинет Боголепова с твердым намерением уволиться, так с ним и вышла из него. Но теперь осталось еще одно, гораздо более тяжелое испытание - объяснение с Олегом. И словно откликаясь на ее мысли, на пороге кабинета возник Разумовский. Таким Марианна его еще не видела; обычно тщательно уложенные волосы сейчас в свободном полете рассыпались по голове, галстук съехал в сторону, открыв расстегнутый ворот рубашки. Какой-то странной походкой на негнущихся ногах он подошел к столу, за которым сидела Марианна, и рухнул на стул.
- Я только что узнал... Я ничего не понимаю... Это правда?
Готовясь к разговору с Разумовским, Марианна долго ломала голову над тем, какую версию своего ухода ему предложить. Но так ничего и не придумала; обычно изобретательная ее голова на этот раз наотрез отказывалась предлагать какие-либо варианты. И Марианне ничего не осталось делать, как принять решение о том, что она не станет ничего ему объяснять. Хотя понимала, как сильно это его обидит.
- Да, Олег, это правда.
Разумовский внезапно вскочил с места.
- Но это безумие, зачем ты это делаешь. Это направлено против меня?
- Нет, Олег, это не направлено против тебя.
- Но тогда, в чем дело? Что случилось?
- У меня поменялись планы. Я уезжаю жить в другой город.