Гурьева Марина Валерьевна : другие произведения.

Капля утренней росы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фантастическая трилогия "Капля утренней росы", рассказывает о драме сегодняшнего дня, где герои по стечению невероятных обстоятельств, поподая в водоворот необыкновенных событий, переоценивают свои ценности и не предполагают, что им приготовлена вечность, но как каждый герой к этому отнесется, покажет жизнь у которой свои планы на будущее.

КАПЛЯ УТРЕННЕЙ РОСЫ

Глава 1

Мираж счастья

  
   Это был самый грустный вечер в жизни уже одинокой, но еще слишком молодой женщины по имени Виржиния. Она была родом из Америки, той страны, где свобода равнялась свободе ее национальной валюты; хочешь быть свободным - плати: жизнь ради денег и деньги ради жизни. Ее жизнь была подобна солнцу, уходящему в закат: вот вроде все есть, а как оказывается, ничего и не было. Она уткнулась лицом в одну из подушек, которые были разбросаны на кровати, и попыталась уснуть. Через некоторое время, ворочаясь, она повернулась на спину и уставилась в потолок, о чем-то думая. На лице было выражение печали и боли, горячие слезы текли из глаз; они были обжигающими, как сама ее жизнь. Однако время взяло свое: было уже за полночь, когда веки ее отяжелели, и она погрузилась в глубокий сон...
   Странно: где она, и почему так невыносимо душно?
   Вокруг то и дело лязгала сталь, от этого скрежета сотрясалась земля. Воздух смердел от лежавших на земле трупов, эхом проносились чьи-то крики, раздавались стоны. Возле нее толпились, кружа, какие-то всадники, лица их были закрыты черными капюшонами, они своим видом вселяли ужас, в их руках были мечи, похожие на полумесяцы. "Странно, - подумала она, - это арабы? И тогда откуда и почему такая таинственность и желание убить меня?". Своей грозной сталью они сверкали над ее головой, но Виржиния в бесстрашии перед опасностью легким движением своего меча рубила каждого, кто пытался причинить ей боль и убить, - она ловко владела этим оружием, не давая приблизиться к себе неприятелю. В такой ситуации ей как никогда хотелось жить, особенно сейчас, чтобы узнать, кто этот противник, прячущий свое истинное лицо под черной мантией. Но силы были неравными, да и шлем на ее голове мешал увидеть полную картину боя, она слышала в этом металлическом одеянии свое дыхание, ей не давала покоя мысль, что в этой битве она одна.
   Дыхание сдавило ее грудь - в эту минуту очень хотелось снять с себя эти невыносимо тяжелые доспехи. "Но тогда они увидят меня и, наверно, убьют", - думала про себя она. Находясь в окружении врагов, она сделала рывок в сторону солнечного проблеска и, рубя ветки, которые едва не били ей в лицо, с трудом пробираясь, помчалась прочь от погони. Тяжело билось сердце в груди, она слышала его гулкий стук, похожий на стук кузнеца, кующего мечи. Оглядываясь, она видела, как плотным шлейфом за ней мчалась мгла, но одного она не могла понять: за что?
   Как только она пересекла этот дремучий и сырой лес, перед ней предстала пустыня, красновато-блеклая, безжизненная, знойная. "Как сильно печет солнце! - вот только что я была в жуткой, холодной и мрачной мгле, в мокром от дождя лесу, теперь нахожусь в этой знойной печи, бесконечной пустыне", - думала она. Виржиния мчалась по горячему песку, оставляя за собой шлейф поднявшейся пыли. Ей сильно захотелось пить, жажда не оставляла шансов на силы, чтобы мчаться вперед, да и конь, несясь от погони на всех парах, тоже выдавал себя недовольным сопением. Виржиния поняла, что он тоже хочет пить, она резко потянула поводья на себя, останавливая своего коня на скаку, так что он от неожиданности встал на дыбы, но Виржиния держалась крепко, и, нежно поглаживая его возле гривы, она с легкостью развернула скакуна по направлению к своим врагам.
   Она поняла, что дальше двигаться бесполезно и бессмысленно. Виржиния стояла и смотрела туда, откуда на нее мчалась черная тень. Она медленно сняла с головы шлем - по плечам рассыпались длинные черные, как смоль, локоны. Молодая женщина уронила меч на горячий песок, сталь прощально блеснула - было понятно, что боя больше не будет.
   Хлопнув скакуна ладонью, Виржиния помчалась навстречу врагу. Вдалеке виднелись всадники, но они выглядели расплывчато, как будто горячий воздух мчался вместе с ней, растворяя всё вокруг. Запахло морем, силуэты растворились, как исчезающие миражи, и перед ней раскрылся бездонный и могущественный океан. Запах воды взбодрил изнемогшую от жары и бешеной скачки Виржинию. Выпустив поводья, она слезла с коня и неторопливо, качаясь на ветру от усталости и изнеможения, поплелась к воде. "Вот оно, блаженство, - думала она. - Войти и погрузиться в бушующие волны и раствориться в них навсегда". Но только она подняла ногу, чтобы опустить ее в воду, как внезапно услышала позади себя незнакомый мужской голос: "Виржиния!". Она хотела повернуться, чтобы увидеть, кто ее зовет, но резко проснулась. Ее сон прервал телефонный звонок. Еще не очнувшись ото сна, она сняла трубку и произнесла на чистом английском: "Хелло!". В ответ услышала мужской голос, похожий на голос из своего сна, который еще звучал эхом в ее сознании, он то и дело спрашивал:
   - Вы Виржиния Сарфо? Вам надо срочно приехать в Санкт-Петербург, это Россия, по делу о наследстве, и, пожалуйста, не забудьте взять с собой кулон "Слеза Бога".
   Он дал ей номер своего телефона, и в трубке послышались гудки.
   Виржиния ничего не могла понять: чего хотели от нее, да и кто это, и почему она должна куда-то ехать, тем более в Россию? Она лежала на своей кровати и, находясь в удрученном состоянии, размышляла, что сон какой-то слишком реальный, да и этот звонок - полнейший абсурд. Записная книжка с номером звонившего осталась лежать на тумбочке возле телефона. Виржиния медленно встала и, нежно потягиваясь, подошла к окну. Было раннее утро, город еще дремал, улицы были пусты, и хотя этот город - город Вашингтон, многолюдный и шумный, является центром США, она смотрела на него, как будто что-то хотела увидеть или кого-то, но город еще спал, и только улицы благоухали летней прохладой. Выходя из спальни, она набросила на свое нежное бархатистое тело коротенький цветной атласный пеньюар. Виржиния вошла в ванную, чтобы согреться, спастись от пронизывающего холода и выйти из непонятного состояния беспокойства...
   Молодая женщина закрыла воду, с вешалки взяла махровое полотенце, подошла к туалетному столику, где аккуратно были расставлены крема для тела и лица. Стоя возле зеркала, она стала вытирать себя полотенцем. Всматриваясь в отражение в зеркале, она увидела в своих глазах потерянность и одиночество. Темные круги под глазами и вздернутый припухший носик придавали ее образу какой-то безжизненный вид. "Разве это жизнь?" - произнесла с грустью Виржиния.
   Она нежно наносила крем, слегка прикасаясь пальчиками к лицу, шепча: "Я сильная, я все смогу, только надо верить, что все будет хорошо. Нет, надо срочно уехать отсюда, где все напоминает о нем, о том, как он ворвался в мою жизнь, как все в ней с корнями вырвал, все забрал, опустошил...". Выходя из ванной, она огляделась. Все, что находилось в квартире, - кровать, диван, пианино, телевизор, шкаф с антресолью и тумбочка - напоминало о только что уехавшем квартиранте. Интересный гость, который ворвался в ее жизнь, так же интересно все забрал, даже платья, которые сам дарил ей.
   Виржиния прошла в зал, она стояла и рассматривала все кругом, пыталась понять, почему так все произошло, в чем причина. Размышляя о жизни, она как-то невзначай вспомнила про кулон с цепочкой. Задумавшись о том, где он может быть, стала его искать. В тумбочке, где, как она думала, он находится, его не оказалось. Она стала рыскать в поисках этой вещицы в шкатулках, в косметичке, но тщетно. Расстроившись, что ее усилия оказались тщетными, Виржиния села на диван и стала думать, куда она могла его деть. "Неужели он забрал? Да нет же, я его отнесла в антикварную лавку на Пятой авеню, - вспомнила она. - Да, но как мне его выкупить?..".
   Виржиния прошла в спальню, села на кровать, сняла трубку с аппарата, чтобы набрать номер Дэвида, своего бывшего мужа, и, не дождавшись гудка, бросила тут же телефонную трубку. "Просить у него бессмысленно, притом мы уже развелись", - подумала она.
   Встав с кровати, она вышла из спальни и пошла на кухню. На столе после вчерашнего стояла пустая бутылка "Мартини", разломанный хлеб и банка омаров. "Вот откуда запах океана, - подумала она, - вчерашние консервы!". Еще лежал открытый конверт с извещением суда, что она разведена с Дэвидом Коффентом. Она села на стул, взяла за горлышко пустую бутылку. Стала крутить эту стеклянную посудину рукой, вспоминая при этом, какой она была счастливой, когда, казалось, еще совсем недавно, она встречалась с ним, но как только стала его законной женой - куда все девалось! Со временем он стал совершенно другим, все реже и реже покупал ей цветы и подарки, если и давал деньги, то обязательно потом спрашивал, на что она их потратила. Он не разрешал ей общаться с подругами, устраиваться на работу, хотел, чтобы она всегда была дома и ждала его с работы с домашними обедами и ужинами. Даже когда она садилась играть на пианино, он раздражался, выбрасывал посуду со шкафа и, швыряясь при этом тарелками и ложками, кричал на нее, чтобы она лучше занялась другим делом, а не бряканьем в пустоту. Он не говорил ей о высоких чувствах, о любви - считал это слабостью. Они жили в какой-то тишине и одиночестве. Даже ложась в кровать, они не соприкасались телами, а ей так хотелось нежно к нему прикоснуться, поцеловать и погладить его мускулистое тело! Но чаще всего, когда он уставал на работе и ссылался на плохое самочувствие, они разворачивались друг к другу спиной и тихо засыпали. Хотя от случая к случаю или, точнее, от природного влечения он не отказывался от овладения ею, но хотел ее так неловко и обыденно...
   Виржиния, конечно, винила себя, считая, что муж ее работает и устает, а вот она целыми днями сидит дома. Он был человеком военным, служил в ВВС, был инструктором по пилотажу, обучал новобранцев летному делу, при этом был специалист по навигационной системе. Но теперь в его жизни есть другая, которая старше его и имеет ребенка от первого брака. Виржиния винила себя, что упустила момент и не родила ему ребенка: за семь лет - и ни одной попытки! И он ушел, при этом обозвал ее бездарной и бесплодной, а ведь она в глубине души верила, что когда-нибудь станет матерью, и ради этого многое терпела от него. Нет, он ее не бил, а просто уничтожал морально. Вспоминая прожитую с ним жизнь, Виржиния совсем расстроилась, по ее щекам опять потекли слезы. Она вытерла их рукой, встала со стула и стала убирать со стола, потом во всех комнатах, как бы прощаясь со своим прошлым.
   Она вспоминала, что когда-то училась в России в МГУ на факультете журналистики и одновременно изучала иностранные языки: французский и русский. Эти языки очень ее интересовали, и на то были семейные причины. Ее бабушка была француженкой, дед - американцем, они переехали в Америку, где живут сейчас ее родители. У нее тогда в России была единственная подруга из Израиля. Они были неразлучны, как сестры, но по окончании университета расстались. Ее подруга осталась жить с родителями в России, именно она подарила ей этот кулон с цепочкой... И вдруг Виржиния встрепенулась, как будто ее током ударило. "Девора! Она, наверное, ищет меня? Но при чем здесь тогда наследство?". Она подошла к тумбочке, где возле телефона лежал открытый блокнот, листая его, она стала тщательно искать адрес Деворы, но тщетно. Уже закрывая блокнот, она увидела поперек листа номер мобильного и вспомнила, что это она записала его тогда, ранним утром. Виржиния легла на кровать и стала набирать номер, но линия была занята. Тогда она сделала еще несколько попыток и на последнем дозвоне услышала мужской голос:
   - Вы можете говорить по-русски?
   - Да! Только плохо, с акцентом, - сказала она. - Это я, Виржиния. Вот у меня Ваш номер, Вы что-то мне говорили утром, я всего не помню.
   Я - Пительский Георгий Афанасьевич. Дело в том, что Вы являетесь наследницей трехкомнатной квартиры в Москве, но только при условии, если Вы предъявите кулон "Слеза Бога". Я, правда, его не видел, но знаю, что на нем должны быть инициалы - три буквы, которые невооруженным глазом нельзя увидеть. Так что я жду Вас в Петербурге, запишите адрес. Будете здесь, я Вас встречу, все остальное расскажу на месте и объясню, что и как. До свидания!
   Виржиния едва успела записать адрес и хотела еще о многом спросить, но в ответ услышала гудки. "Кулон... Да где же я возьму деньги, чтобы выкупить его?" - подперев ладонями щеки, она сидела на кровати, обдумывая, как ей поступить и что делать. Она встала и стала ходить по комнате, совершенно не понимая, что произошло и почему ей в срочном порядке надо ехать в Россию. Но, собравшись с мыслями, она решила, что надо пойти к маме. "Бедная моя мамочка! Сколько она натерпелась. И как я буду у нее просить помощи, я и так без конца ее тревожу? Отец вообще не разговаривает со мной, как будто я ему чужая. Но у меня кроме них никого не осталось. Да что же случилось с Олесей (так он ее назвал)? Почему она хочет получить этот кулон, а трехкомнатную квартиру отдать мне? Никак не могу понять, какая здесь связь? Думаю, что надо сначала в лавку сходить, а потом уже к маме". Виржиния вспомнила, что, продавая кулон, назвала эту вещицу по-другому - "Слеза Папы". Блин, даже смешно: дожилась до того, что старик в антикварной лавке хотя и дешево оценил его, но, пожалев ее, все же купил.
   Виржиния оделась, взяла сумку. Она открыла ее и увидела, что в ней лежали только косметика и всего 55 долларов. "Да, не густо, - в недоумении стояла она. - Вот такая нищенская моя жизнь!". Молодая женщина вышла из комнаты, прибирая при этом свои пышные черные локоны под кепку, закрыла входную дверь на ключ и, спускаясь по лестнице, вышла на улицу.
   Было без четверти три, когда она подошла к лавке, но двери были закрыты. Вывеска гласила: "Обед". Она стала рассматривать витрины с улицы. Как красиво! Антикварные вещи виднелись через окно, маленькие и большие. "Интересно, я раньше ничего этого не видела. Неужели люди готовы все отдать, чтобы во что бы то ни стало купить драгоценную реликвию?".
   Пока она любовалась, не заметила, что лавка уже открылась. Течение ее мыслей перебил хозяин:
   - Что, пришла?
   Виржиния обернулась на знакомый голос. Она вошла внутрь магазина, следуя за продавцом. Молодая женщина хотела спросить о кулоне, но ее опередил старичок: он стал рассказывать, как несколько дней назад приходил мужчина и интересовался каким-то кулоном со странным названием, что-то вроде "...Бога".
   - Но, - продолжал антиквар, - я в тот момент даже не вспомнил про твой кулон, а когда он ушел, я стал искать его, даже, припоминаю, была мысль, что это и есть тот самый Грааль! Я тщательно исследовал его. Скажу одно: кристалл редкой породы, но на Грааль не тянет. А так бы цены ему не было! Еще я увидел внутри камня какие-то пересечения, похожие на буквы. Вот я и подумал: может, ты забыла название, тем более, что этот человек рассказал мне интересную историю. Это было, по его словам, во время войны с фашистами. В Альпийских горах был секретный бункер у немцев. Семерым пленным, работающим там, чудом удалось сбежать и прихватить с собой этот кулон, который, якобы, откроет тайну всей Вселенной. Честно говоря, я подумал, что этот человек либо одержим бредовой идеей, либо законченный чудак, но, конечно, из любопытства выслушал всю эту чушь, - закончил старик.
   Виржинии стало трудно дышать, зрачки ее расширились, и она, задыхаясь, попросила хозяина лавки дать ей воды. С жадностью выпила воду, поставила стакан на стол и спросила:
   - А где кулон?
   Старик совершенно спокойно улыбнулся:
   - Естественно, у меня. Но, к сожалению, никакой ценности он из себя не представляет, - повторился он, - так себе, просто красивая безделушка.
   - Можно я приду чуть-чуть позже и выкуплю у Вас его - у меня просто денег сейчас нет. Ведь если мама узнает, что я продала кулон, то мне мало не покажется.
   - Не волнуйся, я тебе его так отдам, а деньги занесешь, когда будут. Я вижу, что в твоей жизни произошли перемены. Не переживай, это - хорошие перемены, а той несчастной и потерянной девушке, какой ты тогда пришла, я не смог отказать и поэтому купил эту безделушку.
   Еще некоторое время держа кулон в своих руках, он протянул его: "Вот, на!". Камень прощально блеснул. Положив на ее ладонь кулон, старик посмотрел Виржинии в глаза.
   - Жаль, конечно, что это не Грааль - ведь это такая сила, которая может весь мир изменить! Все зависит от того, в чьи руки эта вещь попадет. Тот мужчина был совершенно одержим идеей найти кулон. Странный тип. Судя по голосу, так как лица его я не видел, он не молод. Да и одет был необычно: весь в черном, одежда - балахон с капюшоном. Какой-то холод веял от него.
   Стараясь, чтобы она вспомнила, имеет ли кулон действительную ценность, он повторил рассказ о незнакомце, который поведал ему эту историю. Но видя, что она отрешенно смотрит на кулон, участливо сказал:
   - Ну ладно. Что же ты стоишь, иди. Я желаю тебе, чтобы у тебя все было хорошо.
   Виржиния была в замешательстве. Она молча вышла из магазина и отправилась на остановку, чтобы поехать к матери. В автобусе обдумывала разговор с продавцом антикварной лавки: "Странно, почему он отдал мне кулон без денег? Да и для чего он мне все рассказал. Если то, что он говорил, правда, то тогда получается, он испугался, что найдут эту вещь и убьют его. Поэтому он поскорей и избавился от кулона. Странная история, я уже слышала ее от Деворы! Но это было давно, тогда к этому я отнеслась с иронией, отдала кулон маме на хранение. Подожди! - этот человек из России назвал ее другим именем - Олеся Валенма! Конечно, она мне рассказывала, что родители дали ей это имя при рождении, но дед, еврей, который жил тогда с ними, называл ее Деворой. Интересно, как он осталcя в живых? И те, остальные, тоже? А если они все убиты, тогда, получается, что тень прошлого гонится теперь за мной! Так, надо успокоиться, в срочном порядке поехать в Россию и попытаться узнать побольше о том, чего я еще не знаю. Только вот даст ли мне денег мама: я так долго ее огорчала своими выходками. Отец так вообще не захочет со мной разговаривать".
   Пока Виржиния рассуждала о случившемся, автобус переехал через реку Потомак. За ней виднелась Виргиния, где жили ее родители в Кристалл Сити. Вот показался величественный Пентагон, рядом с ним - Арлингтонское кладбище, где покоились воины, отдавшие свои жизни за ее страну, за Отечество. Брат Виржинии тоже лежит здесь. Он в свои 22 так и не успел познать любовь: был отправлен с миротворческими целями в Ирак. О, эта вечная война за нефть! Как всегда, официальный Вашингтон объявляет, что в Багдаде все спокойно, но солдат по-прежнему привозят в цинковых гробах...
   Виржиния задумалась о том, как ей быть в своей войне с невидимым врагом, ведь внешне все спокойно, но если бы кто-нибудь знал, что творится у нее в глубине души!.. Вот они - чужие, незнакомые люди, едут с ней в автобусе, говорят между собой о чем-то. А она, одна-единственная, бежит, бежит от себя самой, от той Виржинии, которая еще вчера не хотела жить, а теперь, когда ей угрожает опасность, так захотелось жить, именно сейчас, чтобы узнать, какова подлинная цена жизни, понять свое предназначение, чтобы, наконец, стать счастливой.
   Автобус остановился на Кинг-стрит. Она вышла на остановке и решила до дома родителей пройтись пешком. Кругом благоухали сады, цвели пионы и бегонии. Виржиния на миг отключилась от гнетущих мыслей и остро почувствовала такой живой и желанный воздух города, в котором она родилась. А теперь ей необходимо бежать из этой страны, из такого родного и любимого города!..
   Она зашла в дом, мама готовила ужин. Виржиния обняла ее и сказала:
   - Мамочка, любимая моя, здравствуй! Мне надо с тобой поговорить. Пожалуйста, выслушай меня.
   Мама сурово посмотрела на дочь:
   - О чем с тобой говорить! Ты посмотри, до чего ты дошла: похудела совсем, тебе 32 года, а ты - без мужа и детей! Разве мы этого желали для своей дочери?! Твои запои совсем подкосили отца, он говорит, что лучше бы он потерял тебя, а не сына в этой проклятой войне с Ираком. У нас нет будущего, понимаешь? Зачем ты пришла? Вот, посмотри, муженек твой живет с другой и, наверняка, счастлив. А ты до чего дошла?!
   - Мама! - перебила ее Виржиния, - я прошу тебя, выслушай меня. Ты многого не знаешь, что было у нас с Дэвидом! Ведь мы жили друг с другом словно два немых человека. Нет, мы, конечно, общались, но наши души были совершенно чужими. А потом он ушел, ушел, как вор, который украл у меня все. И все, что я делала, даже самое плохое, я делала для того, чтобы забыть обо всем. Прости меня, мама! Прошу тебя, поверь мне еще раз, я знаю, что теперь все будет по-другому! Мне нужны деньги: надо срочно ехать в Россию.
   - Куда-куда? - переспросила мама. - Опять в Россию? Ты помнишь, как ты рвалась от нас туда? Эти вечные перелеты, переживания. Ты что, в своем уме? Кто тебя там ждет и как ты думаешь там жить? Их менталитет и условия жизни.., это же нищенская страна, полная хаоса и беззакония!
   - Мама, - продолжала Виржиния, - у них сейчас все по-другому: молодой, подающий большие надежды президент, новые программы развития страны... Я еду по приглашению. Ты должна меня понять и помочь мне.
   - Чего не сделаешь для любимой доченьки, опять придется тебя выручать, - со вздохом ответила ей мама. - Хорошо, я тебе помогу, только сначала накормлю. Отца, как видишь, нет дома, он в Белом доме. В резиденции президента всегда для него работы хватает, он в последнее время все больше там пропадает. А когда ты хочешь уехать?
   - Мама, чем быстрей, тем лучше.
   - Хорошо, садись за компьютер: переведем тебе деньги с нашего банковского счета. Надеюсь, карточка твоя цела?
   - Да, - ответила Виржиния, - вот.
   Она достала из сумочки карточку.
   - Вот, правильно ты перечислила деньги, - сказала мама, наблюдая, как дочь ловко справляется с компьютером. - Теперь закажи билет на самолет. Все сделала?! Умница. Если будут трудности, всего же предвидеть невозможно, я записала код твоей карточки, так что деньги перечислю в случае необходимости. А теперь поешь и ложись спать, тебе нужны силы на завтра. Я так хочу, чтобы ты была счастлива, доченька моя!
   Мама поцеловала Виржинию нежно в лобик, как в детстве.
   - Жаль, что нет рядом твоего брата, нашего Брауна. Я хочу, чтобы у тебя был достойный мужчина и дети, ведь мы так ждем внуков. Это то, чем мы живем, все остальное неважно.
   Виржиния поужинала. Отца с работы еще не было, но он позвонил и предупредил, что приехать не сможет, так как у них на работе возникли непредвиденные обстоятельства.
   Был час ночи, когда Виржиния легла в комнате брата на его кровать. Она смотрела на фотографию Брауна на стене: какой он красивый в этой военной форме! Все в комнате напоминало о нем, как будто ничего не случилось, просто он уехал... Теперь и она уезжает в неизвестность, и кто знает, что ее там ждет.
   Молодая женщина еще раз перебрала в уме события сегодняшнего дня и уснула.
   ...В семь часов утра прозвенел будильник. Мама приготовила завтрак, а Виржиния, умывшись и приведя себя в порядок, вышла в гостиную, где на столе красовались красиво выложенные на тарелочках тосты с сыром и ветчиной, фрукты, сок и горячий кофе с молоком. Мама улыбнулась:
   - Доченька, ты так посвежела, преобразилась, выглядишь просто потрясающе! Ты стала еще красивей, а распущенные по плечам волосы делают тебя просто обворожительной. Как можно не любить такую куколку?!
   - Это все благодаря тебе: ты меня оживила, только ты меня понимаешь, ты как... - сравнение пришло неожиданно, возникнув из самых глубин подсознания как отголосок того фантастического сновидения. - Ты как сказочный конь, который вынесет на себе из любой беды. Спасибо, родная моя мамочка!
   Она вспомнила сон и, отгоняя от себя мысли о нем, села за стол завтракать.
   Рейс "Вашингтон - Санкт-Петербург" был назначен на двенадцать часов. Ей надо было торопиться. Мама помогла собрать вещи, дала деньги на мелкие расходы и на такси и, прощаясь, в слезах, поцеловала ее и сказала:
   - Доченька, будь осторожна, мы тебя ждем. Ты знаешь, мы любим тебя. Извини, что отца нет, так бывает у него часто. Но я ему все объясню.
   Виржиния села в такси и, попрощавшись с мамой, поехала в аэропорт Рейгана, но вскоре попросила таксиста остановить. Это было Арлингтонское кладбище. Она смотрела туда, как бы прощаясь с кем-то. Да, она прощалась с братом, который лежал в этой сырой земле. Он уже ничего не может сказать, но как нужно ей его одобрение... Виржиния немного постояла возле кладбища. Время поджимало - пора было ехать в аэропорт; дорога оказалась грустной, ехали молча.
   Выйдя из такси, она расплатилась с водителем и вошла в здание аэропорта. Сев на скамейку в зале ожидания, стала смотреть на табло, на котором высветилось, что ее рейс задерживается на два часа. Сетуя на внезапно возникшие неудобства, она подумала, что лучше ждать два часа, а не целые сутки, как это иногда бывает. Она немножко посидела на скамейке, наблюдая за тем, как суетятся люди, тоже ожидающие вылета. Время еще располагало к ожиданию. Она поднялась со скамейки, чтобы прогуляться по аэропорту, тем самым скоротав время. Виржиния взяла в киоске газету "Горячие сенсации". Но, открыв ее, не успела ничего прочитать, так как уткнувшись в нее чуть не сбила идущего навстречу мужчину. Газета упала из рук, и она, смутившись, произнесла: "Извините!". Суетливо стала поднимать с пола газету. Мужчина растерялся, но тут же улыбнулся и радостно воскликнул:
   - Виржиния, привет! Ты не узнаешь меня?
   Она внимательно взглянула на него и, тоже радуясь, произнесла:
   - О, какая встреча! Сэм, неужели это ты? Как ты изменился, возмужал! Хоть одного человека вижу без военной формы, да к тому же еще и одноклассника!
   Они вместе пошли в кафе, взяли кое-чего перекусить, сели за столик. Он ей все время рассказывал, как у него сложилась жизнь: жена, двое детей, сейчас летит в Лондон на конференцию. Виржиния молча слушала. Она видела, как он счастлив, весь просто светится от счастья. Он аккуратно поглощал еду, никуда не торопясь в этой суетной жизни. "Все у него размеренно, - думала она. - А что же я могу рассказать о себе?". Она еще не успела хорошенько об этом поразмыслить, как прозвучал вопрос:
   - А как твои дела, как ты устроилась?
   - Да вот, лечу в Россию по делам. Не замужем уже и детей пока нет.
   Возникла неловкая пауза. Сэм исправил положение тем, что купил ей шоколадку. Он сказал:
   - У тебя будет все хорошо. Пусть жизнь твоя будет как этот шоколад - такой же сладкой и желанной. Ну вот, объявили мой рейс, пора расставаться.
   Он посмотрел на часы на правой руке и заметил:
   - Через двадцать минут и твой рейс объявят.
   Сэм дружески обнял ее и пожелал удачи.
   Виржиния только проводила Сэма на самолет, как тут же объявили: "Пассажиров рейса "Вашингтон - Санкт-Петербург" просим пройти регистрацию. Виржиния достала билет с документами и подошла к терминалу. Никогда она так не волновалась, как сейчас. Зарегистрировавшись, она вместе с пассажирами отправилась на посадку. Пройдя внутрь "Боинга-747", села в кресло салона первого класса.
   В назначенное время самолет поднялся в небо. Пролетая над океаном, Виржиния, сидя в кресле, смотрела в иллюминатор. На горизонте все сливалось, казалось, будто океан и небо - одно целое. По салону лайнера прошлась стюардесса, предлагая соки и легкие спиртные напитки. Виржиния хотела попросить, чтобы ей налили "Мартини", но, сдержав свое желание, попросила яблочного сока и минеральной воды. "Как хорошо, что есть выбор: я не хочу даже вспоминать о прошлом, а если и вспоминаю, то только для того, чтобы понять, что могло быть и хуже", - подумала она.
   Виржиния достала из сумки газету, которую купила в аэропорту. Новостей было множество, но одна интересная новость привела ее в ужасное оцепенение: она прочитала о том, что при невыясненных обстоятельствах на Пятой авеню сгорела антикварная лавка. Ничего не говорилось о том, пострадал ли сам продавец. Говорилось только, что ничего не сохранилось и что пострадали жильцы верхних этажей этого дома.
   Виржиния очень расстроилась: было понятно, что тот, кто приходил за кулоном, явно не удовлетворился ответом хозяина лавки и, наверно, выпытывал у него, кому же он отдал это украшение на самом деле. "Кто он? Почему так преследует цель, которой теперь являюсь я? Хорошо, что я уехала! Как прилечу в Россию, сразу позвоню маме и попрошу, чтобы она не говорила никому, куда и зачем я уехала. Просто пусть скажет, что меня давно не видела. Да, а если он станет угрожать? Надо все рассказать папе! Но отец меня не поймет, да и, наверное, не поверит. Лучше скажу маме, чтобы она не открывала дверь посторонним. Да и хозяин лавки моего адреса наверняка не сказал, ведь он же его сам не знал. Все, надо успокоиться и верить, что все будет хорошо", - думала Виржиния.
   Было два часа ночи, когда самолет приземлился в аэропорту Пулково. Виржиния вышла из самолета, направилась вместе с пассажирами лайнера в здание аэропорта, уже стоя возле него, подумала: "Вот я и в Петербурге!". На душе было радостно и в то же время тревожно. Звонить ночью адвокату Георгию Афанасьевичу было неудобно. Она постояла в нерешительности на улице, через несколько минут вошла в здание, забрала свой багаж, подошла к окну и стала всматриваться в темноту города. А спустя некоторое время, пройдя через зал ожидания, она оказалась в ночном кафетерии, взяла хот-дог и кофе, села за столик, чтобы утолить голод. Хотя она ела в салоне лайнера, но от того, что она нервничала и переживала, у нее снова разыгрался аппетит. Она думала о встрече, о том, что же будет дальше, как сложится ее судьба.
   Выйдя из кафетерия, она вернулась в зал ожидания и села на скамейку. Рядом с ней находились люди, ожидающие своего вылета. Виржиния поставила на скамейку возле себя дорожную сумку и, прислонившись к ней, задремала. Быстро пролетело время, люди то уходили, то приходили, занимая скамейки. На табло высветилось 6.00. Посматривая на часы, она поняла, что настало раннее утро для города Петербурга, теперь и для нее тоже.
   Вдыхая летний прохладный воздух Питера, она погрузилась в воспоминания о том, что она была здесь очень давно, когда училась в Москве в университете. Студенческие времена - самые счастливые и веселые! Здесь она была вместе с Олесей. Нельзя не влюбиться в этот город, ведь с его историческим прошлым ничто не сравнится: царские поместья, величественные старинные дворцы. Вспоминала, где они гуляли с подругой, как в торговом ряду купили билеты и ездили с экскурсией по городу, потом на катере по реке Неве, где стоит крейсер "Аврора", а напротив его - гостиница "Санкт-Петербург". "Может, мне поехать в гостиницу, привести себя в порядок после такого долгого перелета? Но еще рано и очень хочется спать! Я ведь толком и не отдохнула". С этими мыслями она опять склонила голову на дорожную сумку, уснула.
   Проснулась молодая женщина оттого, что какой-то мужчина тормошил ее за руку. Виржиния встрепенулась от неожиданности, открыла испуганно глаза и увидела, что это был он - адвокат Георгий Афанасьевич. Он был другом родителей Олеси. Виржиния узнала его по общей фотографии из семейного архива, которую ей когда-то показывала подруга, а перед отъездом она видела снимок в своем альбоме у мамы дома.
   - Но как Вы меня нашли? - воскликнула она.
   - Виржиния, я звонил вчера Вашим родителям, они сказали, что Вы летите рейсом 2217 и будете ночью в Питере.
   Пока он говорил, Виржиния подумала: "Теперь понятно, почему меня мама с такой легкостью отправила, и адрес адвокат наверняка узнал от нее, так же как и номер моего телефона. Какая же она у меня мудрая!".
   Адвокат продолжал:
   - Я не стал в позднее время беспокоить Вас, но заказал Вам в гостинице номер. Поедемте, это гостиница "Санкт-Петербург".
   - Но как Вы узнали меня и почему выбрали именно эту гостиницу?
   - Ваша подруга очень любила Вас и рассказала мне все, даже то, что Вы поклялись, что никогда не бросите друг друга в беде. Олеся звонила Вам, но родители попросили не беспокоить Вас, так как Вы, по их словам, счастливо жили в семейном браке, и они очень старались огородить Вас от лишних проблем.
   - Значит, она меня искала! Но почему так поступили мои родители?!
   - Олеся просила их о том, чтобы Вы приехали к ней, потому что знала, что умирает. А узнал я Вас по кепке, ведь вы так любите свою страну, что флаг Америки виден за версту. Шучу, но я действительно узнал Вас по кепке. Сейчас отвезу Вас в гостиницу, отдохнете. А потом поедем в офис и более подробно ознакомимся с документами, которые теперь по праву принадлежат Вам. Кстати, кулон с Вами?
   - Да!
   Виржиния осторожно потянула цепочку, висящую на шее, и показала кулон. Он нежно прикоснулся рукой к украшению и, внимательно рассматривая его, улыбаясь, сказал:
   - Какая тонкая работа! Интересно: кристалл, ограненный в золотую оправу, чем-то похож на глаз. Виртуозно выполненная вещица. Очень красиво!
   Выходя из аэропорта, они сели в машину и поехали по направлению к гостинице. Там он провел ее на третий этаж в 507 номер и сказал:
   - Внизу есть ресторан, можете сходить позавтракать: там вкусно кормят и предлагают по желанию постояльцев богатый шведский стол.
   - Хорошо! - ответила Виржиния и закрыла за ним дверь.
   Она распаковала свои вещи, хотела достать белье, но подумала, что это лучше сделать к вечеру, пошла в душ. Вытерлась полотенцем, снова оделась, привела себя в порядок, взяла ключ и закрыла за собой дверь, спустилась в ресторан позавтракать. Часы показывали уже 9.30, в ресторане были туристы и интуристы, отдыхающие. Она вежливо поздоровалась. Ее спросили о визитке гостиничного номера, в котором она остановилась. Виржиния протянула ее. Администратор ресторана взял визитку и радостно воскликнул:
   - О, Вы дорогой гость для нас! Откуда Вы приехали?
   Она ответила:
   - Из Америки.
   - Это очень хорошо, - сказал он. - Дело в том, что Вы являетесь миллионным посетителем нашего ресторана в этом году, и поэтому мы предлагаем Вам отобедать с мэром нашего города в Эрмитаже!
   Виржиния вежливо улыбнулась. Она понимала, что этого ей сейчас ой как не надо! Но что же делать? Виржиния пыталась осторожно отклонить предложение, говоря администратору, что очень рада такому везению, но принять приглашение не может, так как устала после перелета с одного континента на другой. Но получила твердый ответ, что все отговорки напрасны, запланированное мероприятие отменить нельзя, и оно состоится - администратор посмотрел на часы на руке - ровно в 12.00. За ней заедет сам мэр этого замечательного города, и, самое главное, - будет пресса, телевидение.
   Она догадалась, что он ее совершенно не понял, мучительно размышляла: "Но как отказать? Каким еще способом?". Виржиния предложила отдать этот приз другому претенденту.
   - Что Вы, это невозможно! - воскликнул администратор. - Необходимо присутствовать именно Вам: Вы же наш миллионный гость, тем более из Америки.
   Вежливо улыбаясь, он провел ее за столик, приказал официанту лично обслужить милую гостью и проследить, чтобы в течение часа она находилась в своем номере и надела соответствующий этому случаю наряд. Виржиния, разделавшись по-быстрому с завтраком, поднялась к себе в номер.
   Волнуясь, набрала номер мобильного Георгия Афанасьевича и в подробностях рассказала ему о случившемся. На другой линии ее успокаивал адвокат, говорил ей, чтобы она ничего не боялась, ссылался на то, что здесь так уж заведено: каждый как только может себя рекламирует. Но чтобы - мэр?! Это уже политический резонанс, точнее, - пиар! Виржиния, не совсем понимая, о чем он говорит, возмутилась:
   - Я совсем не хочу участвовать в этом, а желаю как можно скорее исчезнуть!
   - Хорошо, хорошо!
   Георгий понял, что она сильно нервничает.
   - Минут через двадцать я заеду за Вами, чтобы якобы купить Вам соответствующую этому случаю одежду.
   В указанное время Георгий Афанасьевич поднялся на лифте в номер Виржинии. Охранник спросил:
   - Вы кто?
   Адвокат ответил:
   - Я друг, хочу помочь в таком важном деле: купить гостье наряд.
   Он посмотрел на свои часы и продолжил:
   - Тем более, что мы еще располагаем временем, не правда ли? Позвольте мне это сделать.
   Охранник был в недоумении. Он хотел было спросить разрешения у администрации. Но Георгий Афанасьевич попросил его остаться в номере для того, чтобы папарацци не смогли пронюхать раньше времени все подробности предстоящей встречи. Они вышли из гостиничного комплекса, сели в машину и резко рванули от гостиницы.
   - Ну и чего Вы испугались! - смеясь, спросил адвокат у не на шутку встревоженной гостьи.
   - Вы понимаете, - с тревогой Виржиния объясняла ему, - если узнают об этом родители, особенно отец?.. Ведь он работает в Пентагоне и у него там и без меня хватает хлопот. Взять хотя бы Китай.
   - А что может быть плохого с Китаем? - спросил Георгий, продолжая смеяться.
   - Разве Вы не знаете, что они продают оружие и, естественно, становятся конкурентами Америки. Да и весь мир заполнен китайским ширпотребом, сырьем, продуктами питания, да мало ли еще чем! Не хватало еще и мне в политике участвовать.., по телевидению покажут - это же просто ужас!
   - Хорошо, хорошо! Не совсем, конечно, я улавливаю связь между большой международной политикой и ужином в компании нашего мэра. Но воля Ваша. Давайте проедем в мой офис, и я ознакомлю Вас с документами.
   Проехав ни одну улицу Петербурга, он свернул на Невский проспект, проехав еще немного, остановился возле офиса, над которым висела вывеска "Квадрат-А4". Это была его адвокатская контора. Зайдя внутрь здания, он предложил Виржинии сесть и ознакомиться с дарственной на ее имя и со всеми сопутствующими документами по оформлению прав наследования. В дарственной были указаны три буквы - ИХЦ. Адвокат сказал, что они должны быть выгравированы и на кулоне. Виржиния сняла кулон. Георгий Афанасьевич взял лупу и, рассматривая знаки, громко прочитал эти буквы.
   - Да, - сказал он, - какая-то безделушка в Вашей жизни значит все! Кстати, скоро за Вами из Москвы приедет девушка, она была подругой Олеси. Вы с ней все обсудите: как вам быть и что делать. Дело в том, что она живет в квартире, которая принадлежит теперь Вам. Так как за квартирой надо было присматривать, эта девушка, Олесина подруга, временно решила пожить в ней, к тому же сама Олеся разрешила ей жить там до Вашего приезда.
   Виржиния спросила:
   - А почему документы нельзя было оформить в Москве по месту жительства?
   - Видите ли, - ответил адвокат, - я давний друг ее родителей, и она не хотела это дело доверить кому-либо другому, да это и безопасней. Ведь, как у нас говорят, чем дальше, тем лучше. Кстати, когда она заболела, то бизнес свой доверила все той же подруге, тем более, что та тоже закончила, как помню, какой-то университет, а потом впоследствии своего ухудшающегося здоровья и вовсе переписала весь бизнес ей, а квартиру - Вам, наверное, как самое дорогое, что у нее осталось от родителей. Вот, Ваше счастье вместе с кулоном.
   Он протянул ей через стол документы и кулон. Виржиния спросила адвоката:
   - А можно я оставлю эти документы у Вас на хранение, ведь я подписала все бумаги: я доверяю Вам так же, как когда-то Олеся, да и мне спокойней будет. Тем более, я пока еще не решила, что буду делать со всем этим дальше.
   - Хорошо! - ответил он, взял из ее рук бумаги и положил документы в сейф.
   Раздался звонок мобильного Георгия. Он выслушал и отключился от связи.
   - Ну, вот, - сказал он, - Наташа через час заберет Вас. Кстати, Вы прокатитесь с ветерком на машине: отсюда до Москвы недалеко, всего лишь 800 километров, так что это при хорошей езде семь-девять часов, и Вы дома.
   В дверь кабинета постучал посетитель, Георгий вышел и стал с ним о чем-то беседовать. Виржиния надела цепочку с кулоном на шею и взяла сумку, решив привести в порядок собранные второпях вещи.
   Тем временем мэр города приехал в назначенный час, но уже спешно нашли замену - и для Виржинии все закончилось так, как она и хотела.
   К офису адвоката подъехала шикарная красная иномарка, из которой вышла белокурая женщина. Ее внешний вид, от макияжа, наряда и до манер, был настолько безупречен, что в офисе на минуту воцарилось молчание. Георгий спросил ее, все еще находясь с клиентом в коридоре:
   - Вы к кому?
   - К адвокату.
   - Это я. Позвольте представиться - адвокат Пительский Георгий Афанасьевич.
   - А я Наташа. Я Вам недавно звонила.
   - Очень хорошо, пройдемте в кабинет, - предложил вежливо он.
   Заходя в кабинет, молодая женщина поздоровалась с Виржинией, которая сидела за столом.
   - Так вот Вы какая!.. Мне много рассказывала о Вас Олеся, - сказала гостья.
   Виржиния пристально на нее посмотрела: она никогда не видела такого выразительного и красивого лица, а стиль одежды явно подчеркивал ее незаурядную натуру.
   - Здравствуйте, - произнесла на ломаном русском Виржиния.
   - Знаете, а у Вас ангельское личико, - сказала Наташа. - Я приехала за Вами, чтобы отвезти в Москву, где жила Олеся. Все остальное давайте обговорим по пути.
   - Хорошо, - сказала Виржиния. - Правда, меня адвокат предупредил, что Вы живете в квартире, где жила Олеся. Мне очень приятно, что все это время Вы обо всем заботились.
   - Да-а-а.., - едва сдерживая недовольство, произнесла Наташа. - Ведь нам с мужем очень многое пришлось пережить, но об этом потом, в дороге расскажу. А пока давайте перед дорогой поедим в ресторане "Золотая Нива", и в путь-дорогу! Дорогая Виржиния, только ради бога не обижайся, но ты выглядишь в этой одежде ну как-то, скажем, не очень. Я понимаю, что ты американка и у вас типичный походный вариант. Ладно, не переживай: надеюсь, это можно будет исправить потом.
   Попрощавшись с адвокатом, они уехали. Кружа по улицам Питера, они подъехали к ресторану. Наташа, припарковав свою машину, вышла из нее, Виржиния последовала за ней.
   В ресторане Виржиния с Наташей привели себя в порядок в женской туалетной комнате. Зашли в просторный зал, где стояли сервированные столы. Внутреннее убранство заведения, подчеркнуто богатое, с золотой отделкой, невольно вынуждало проникнуться духом по-царски роскошной русской кухни с ее традиционными уютом и гостеприимством.
   Взяв со стола меню, Наташа предложила на выбор пикантные блюда в стиле а ля рус, заказала два оригинальных салата и изысканное второе горячее, с чем вполне согласилась Виржиния. Ожидая заказ, Наташа стала говорить, что некоторое время ей с мужем и дочерью Ксюшей придется пожить вместе с Виржинией, до тех пор, пока они не подыщут съемную квартиру.
   - Дело в том, что наш бизнес, который подарила Олеся, немного пришел в упадок, и пока с деньгами очень трудно; а снять квартиру в Москве очень дорого, так что немного придется подождать, особенно летом тяжело - все в отпусках. Да, еще хочу предупредить: не обращай внимания на моего мужа, а то он зануда такой.
   Виржиния перебила ее:
   - Да у меня тоже был муж, и я просто не могла не обращать на него внимания, так как он всегда был чем-то недоволен. Да и характер у него был довольно сварливый. Он никогда не заглядывал в мою душу, чтобы узнать, что же творится в ней, а мне это было тогда так необходимо!
   Наташа переспросила:
   - А почему был, он умер?
   - Нет, - ответила Виржиния, - мы просто разошлись.
   - Да это сейчас происходит сплошь и рядом, - ответила с пониманием Наташа, уплетая вечерний ужин.
   Она посмотрела на часы.
   - О, дорогая, нам пора в дорогу, а то скоро стемнеет. Да, хочу тебя спросить: это все твои вещи в машине или еще надо ехать в аэропорт за остальными?
   - Нет, не надо, это все, что у меня есть, - ответила спокойно Виржиния.
   - Да, - ответила Наташа, - для женщины это не назовешь нормальным: у нас если куда ни едут, то по два-три чемодана берут в дорогу. Ладно, поехали!
   Тронувшись с парковки, они выехали на центральную улицу, ведущую к автобану. Еще раз, прощаясь, Виржиния с нескрываемым восхищением всматривалась в этот удивительно красивый, сказочный город. Табличка у светофора указывала направление на Москву, и, поворачивая направо, Наташа выехала на автостраду. Проехав несколько километров, они увидели две стоящие рядом черные машины.
   - Это машины "Ленд Крузер", - произнесла Наташа. - Вот видишь, на чем у нас крутые дядьки ездят: на крутых джипах. Так что будь осторожна: видишь, какие лица бандитские, и вообще, будь внимательна, помни - у нас глупостей не прощают.
   Отдалившись на большое расстояние от этих машин, Наташа включила музыку, при этом нажала на педаль скорости, и рванула по автостраде. Виржиния испугалась: она еще такой езды не видела.
   - Не боись, - заметила она оцепенение своей соседки.
   Наташа поспешила успокоить ее:
   - Я всегда так езжу - люблю скорость.
   На Виржинию подействовали слова, и она немного успокоилась и разговорилась:
   - Я тоже любила скорость, так сказать, в плане жизни, но пришло время трудностей, и я остановилась. Мне стало казаться, как будто меня нет. Эта адская машина времени опускала меня на дно, все ниже и ниже... Но однажды ночью я увидела сон: я видела себя в кольчуге, на белом коне. И тогда задумалась: "Кто я? И куда меня ведет дорога - дорога жизни? Такая волнующая и загадочная, с ее колкими колючками". Как-то все во мне сразу перевернулось! Хотя, как сказать: я не была совсем потерянной, искала пути забвения, даже пыталась ходить в церковь, когда жила со своим бывшим мужем. У нас в Вашингтоне есть популярная среди горожан церковь "Transformation". Там люди, полные жизни и огня. Но как бы я ни хотела возгореться этим огнем, все равно это не помогло заглушить во мне острое чувство трагичной реальности: мои мысли были лишь о том, зачем я продолжаю жить со своим мужем, от которого мне нет никакой радости. Тем более, он терпеть не мог мои посещения церкви и попытки что-то изменить, его вообще все раздражало. Хотя, может быть, я просто не понимала его, наверное, он сильно хотел ребенка, но у нас как-то все не получалось...
   Наташа что-то хотела спросить, но в это время их остановил инспектор.
   - Вы нарушаете правила дорожного движения, превысив допустимую скорость. Это показывает радар. Да и посмотрите: вон там стоит знак, указывающий допустимую скорость. Шалите, дамочка, ох, как нехорошо!
   - Простите, у меня 80 километров было на спидометре. Но, видимо, когда отъезжала, не заметила, как стрелка на спидометре поднялась до 160. Я обязательно впредь буду внимательна.
   На что молодой лейтенант ответил:
   - Очень мило, очаровательная девушка, но все-таки предъявите Ваше водительское удостоверение. Я вижу, с Вами девушка, надеюсь с документами у нее все в порядке?
   В стороне стоял второй инспектор и двусмысленно ухмылялся. Это не понравилось Наташе. Быстро сообразив, что делать, она решила пойти ва-банк:
   - Ой, - вполне серьезно ответила она ему, - как на зло все документы остались в машине моих охранников. Да они недалеко, вон видите два черных джипа. Остановите их, и они покажут Вам наши документы. А мне, извините, некогда, понимаете, очень спешу.
   Пока лейтенант переваривал услышанное, Наташа резко сорвалась с места. Второй инспектор подбежал к лейтенанту и стал на него орать:
   - Ты что их отпустил! Ты видел, какая тачка! Можно было срубить, что надо, а ты, воробей, опять засмотрелся на девок! Ты хоть номер машины запомнил?
   - Нет, - мямля и недовольно бурча что-то себе под нос, ответил лейтенант. - Понимаешь, от такой красоты можно забыть, кем работаешь.
   - Вот-вот, сколько я тебя учил, чтобы ты смотрел на номера, а не на девушек. Кстати, я тоже не посмотрел.
   - Между прочим, девушка сказала, - продолжил лейтенант, - что с ней охрана. Так, может, это к лучшему, а то какие-нибудь отморозки выйдут из этих джипов и надают нам по первое число: ты же помнишь, что было недавно, ну, тогда, в Лехину смену!
   Прошло только несколько минут после разговора, лейтенант увидел вдали два джипа.
   - Тьфу ты, блин, опять превышение скорости, - посматривая на радар, произнес он и, указав на обочину, притормозил машины.
   Через тонированное стекло высунулись братки и стали громко возмущаться:
   - Ты че, не видишь, кто едет?!
   Ничуть не смутившись, лейтенант ответил:
   - Знаем, знаем, ездят тут разные. Предъявите ваши права и права проехавшей на красной "Феррари" девушки, которая проехала перед вами. Она сказала, что вы ее телохранители и ее права у вас.
   - Че-че, мы не поняли, это что еще за фигня, - возмутились братки, но властный голос в салоне джипа мгновенно успокоил их и приказал, чтобы документы свои показали, а с девушкой, мол, потом сами разберемся.
   Инспектор посмотрел права:
   - Все в порядке, вы свободны. Можете следовать дальше, но со скоростью все же будьте осторожны, - лейтенант отдал права и направился к напарнику.
   - Тьфу ты, - закуривая нервно сигарету, произнес старший и тут же добавил, - какой-то не хлебный день.
  
  
   Глава 2. Телохранители
  
   Возмущенные такой новостью братки дали по газам. Маневрируя по автостраде, они лихо обгоняли все встречные машины.
   - Сейчас мы покажем этой сучке кто мы.
   - Угомонитесь, - произнес тот же властный голос, - сейчас не то время, чтобы кому-то что-то показывать, - для этого есть другие возможности.
   Он увидел вдалеке красную "Феррари".
   - Видите, машинка высший класс. Запомните номер и пробейте, кто она и откуда. Так что пока будем ее телохранителями, как она сказала гаишнику.
   Наташа в зеркале заднего обзора увидела приближающуюся к ним машину - ту самую, черный джип.
   - Так, дорогая, пристегни ремень - мы отрываемся, - немного испугавшись, резко произнесла она. - Кажется, за нами погоня!
   Наташа дала по газам. Она возмущаясь:
   - Какая я дура, что так сглупила! А ведь хотела как лучше, чтобы эти гаишники меньше задавали вопросов, а то если б узнали, откуда ты родом, началась бы нервотрепка. Все это сильно ударило бы по нашему кошельку.
   - Ладно, что сделано, то сделано, - стараясь успокоиться, она включила музыку и прибавила скорость.
   - Нет, ты посмотри, че эта грымза творит? - возмутился в джипе браток по кличке Гонза, пытаясь обогнать ее.
   - Да утихомирься ты и сбавь скорость, чтобы можно было записать ее номер машины и проследить, куда они путь держат. Может, завернут на бездорожье в какую-нибудь деревушку Кукуево к бабушке или еще куда. Надо про нее узнать все. Че-то я вижу, она в машине не одна, - произнес тот же властный голос.
   - Ни фига себе жмет, во дает, - пробубнил Гонза.
   - Да, видно, лихачка, - сказал авторитет по кличке Седой. - Так, вижу номер. Ага, вот и ладушки.
   Он записал номер.
   - Ну, погазуйте, попугайте и отпустите их: узнаем, куда держат путь, а дальше они от нас никуда не денутся.
   Проезжая населенные пункты и обгоняя машины, братки долгое время гнались за красной иномаркой, но когда заметили, что девчонки едут по автостраде и никуда не сворачивают, поняли, что они едут в Москву.
   - Фу, - произнесла Наташа, - кажется, оторвались. Как тебе такая дорога?
   - Да, адреналин у меня сейчас явно выше нормы, - ответила Виржиния.
   - То-то я смотрю, что ты даже вспотела, - заметила Наташа. - Сейчас приедем домой и под душ.
   - У вас душ-кабинка?
   - Нет, - ответила Наташа, - это ванная, но большая и удобная. Ты бы видела, какой мы сделали дома ремонт! Все повыкидывали ненужное, кроме фортепиано, - его Олеся просила, как самое ей дорогое, оставить для тебя. Ты что, правда, умеешь играть на фортепиано?
   - Да, - ответила Виржиния. - Музыка меня успокаивает и настраивает мои душевные струны в унисон симфонии жизни. Музыка способна многое сотворить с человеком: когда я играю, все, что умерло, опять оживает, и все страхи уходят в никуда.
   - Очень интересно, - заметила Наташа.
   Подъезжая к дому, продолжила.
   - Видишь, какие красивые улицы и дома! Эта улица называется Садовое кольцо, она самая протяженная, соединяет все пригородные районы Москвы. А мое место работы находится в другой стороне, на Новом Арбате. Там много торговых рядов, в одном из них я работаю. Я тебе все вскоре покажу, так что сейчас располагайся и отдыхай.
   Поднявшись на лифте на седьмой этаж, они вошли в 173 квартиру. Виржиния, осмотревшись, удивилась своеобразию интерьера, выбору красок и оттенков в отделке комнат. Навстречу им вышли муж Натальи с дочерью.
   - Познакомься, - сказала Наташа, - это мой супруг Виталий и дочь Ксюша.
   - О! Какая прелестная девочка, - произнесла Виржиния, гладя девочку по светлым локонам.
   Улыбаясь от счастья, Виржиния поняла, что она теперь не одна и нашла себе друзей в этой пока еще чужой для нее стране. Проходя в комнату, она села в кресло и, рассматривая все кругом, вспомнила, что обстановка была когда-то совершенно другая, а теперь везде такие красивые портьеры, да и все вокруг отличалось изяществом и вкусом. "Да, - подумала Виржиния, - я наверняка не смогла бы так хорошо все подобрать".
   В эту минуту в комнату вошла Наталья и, улыбаясь, протянула ей полотенце и красивый атласный халат.
   - Ты давай сейчас в ванную: после дороги тебе надо расслабиться: я ведь вижу, как ты напряжена. А я пока поставлю в гараж машину - тут недалеко. Знаешь, у нас все по кодам, ты же видела, что без индивидуального кода невозможно зайти в подъезд: не так давно в подъездах наших домов навели настоящий порядок.
   Виржиния, слушая ее, посмотрела на халат и подумала: "Удивительно, но у нас с ней почти одинаковые вкусы". Радостная от этого маленького открытия, она пошла в ванную.
   Тем временем Наташа поставила машину в гараж, зашла в магазин купить продукты и вернулась домой. Маленькая Ксюша прибежала в комнату Виржинии и вручила ей фен, чтобы она могла высушить волосы, мокрые после душа.
   - Ой, какая прелестная девочка, дай я тебя поцелую, - сказала Виржиния и, наклонившись, нежно поцеловала девочку в щечку.
   Виржиния включила фен. В это время Наташа позвала дочку:
   - Солнышко, - сказала она, - тетеньке не мешай: она устала с дороги. Вот тебе пакет, лучше выброси мусор.
   Дочурка взяла пакет и направилась к мусоропроводу. Наташа быстро приготовила завтрак, позвала всех к столу. Когда все сели завтракать, Виржиния помолилась, поблагодарила Бога и стала кушать. Наташа с мужем удивленно переглянулись. Заглушая звон вилок, Наташа, не выдержав, спросила:
   - Ты всегда так делаешь: молишься перед едой?
   - Да, - ответила Виржиния. - А что, это как-то неприятно отразилось на вас?
   - Нет-нет! Просто мы не привыкли к такому, хотя я православная, но вот как-то не задумывалась, что надо так делать. А ведь наши предки не перекрестя лба за стол не садились. Но теперь ты нас этому научишь? - спросила Наташа.
   - Хорошо! - улыбаясь, ответила Виржиния.
   Она позавтракала и отправилась в комнату, и просто упала от накопившейся усталости на большой красивый диван, крепко уснула. На кухне, пока Наташа убирала со стола, Виталик стал открыто выражать свое недовольство от присутствия невесть откуда взявшейся американки. Наташа, опасаясь скандала, сказала дочке, чтобы та пошла смотреть телевизор. Ксюшка молча побежала в зал смотреть свои любимые мультики. Наталья, все больше раздражаясь, сказала:
   - А что ты хотел, чтобы я договорилась с адвокатом?
   - Да они тебе за деньги что угодно сделают. Сколько раз я тебе говорил, а ты все тянула.
   - Да пойми же ты: он друг семьи! И не все продаются, как ты думаешь! Я, между прочим, просила его что-нибудь сделать и помочь нам. Он только ответил, что мы можем договориться с самой Виржинией. Пока поживем вместе, может быть, потом что-то у нас изменится. Так что, милый, изволь быть дружелюбным.
   - Ага, сейчас: чем меньше народа, тем больше кислорода! Я вот интересовался тут у одного авторитета, так он прямо сказал: "Бабки за тело и будет дело".
   - Ты что? Я не позволю тебе этого делать, тем более, что я верующей стала, и это благодаря Олесе. А то, о чем ты говоришь, - смертный грех.
   - Какая ты наивная... Да посмотри вокруг! Вон богатенький Серега из 168 квартиры крестился, а что творит? Или бандюга Ленчик из Измайловского района - он тоже крестился и в церковь ходит, только как отмывал деньги и убивал, так и делает это: видите ли, он теперь карает всех. Да за деньги и я пойду, покрещусь, никто мне не запретит. Но я не верю в эти бредни: прикрылись крестами, чтобы казаться чистенькими.
   - Ну, не все такие, как ты! Мне кажется, ты общаешься не с теми людьми, - ответила Наташа.
   - Что! - заорал Виталик.
   - Да тише ты, - ответила она, - ты не один дома и нечего здесь орать, а идею свою засунь себе куда-нибудь подальше, понял? И вообще, я советую тебе изменить свое отношение к жизни - ты какой-то злобный стал в последнее время.
   - Да, не будешь тут злобным... Вон бизнес еле дышит, а ей - квартиру. Разве это справедливо? Одно к одному, теперь искать жилье придется, да еще за него платить баснословные деньги. Могла бы кредит взять на жилье, что ли, - сказал Виталик.
   - Очень интересно: ты целыми днями сидишь дома и кроме общения с компьютером для тебя ничего не существует. Да и притом сейчас с кредитами полный веб-сайт.
   - Это еще что?
   - Это когда банков много, а взять у них нечего.
   - Почему? - возразил Виталик. - Хорошо, Бог с ними, с этими банками. Я ведь помогаю тебе на работе разгружать коробки с товаром и с Ксюшкой сижу.
   - Вот именно сидишь: она сама по себе дома сидит у телевизора, а ты - в компьютере. Ладно, все, еще не хватало, чтобы Виржиния услышала нашу ругань. Я как поняла, Виржиния развелась с мужем, и у нее нет детей. Можешь представить, как ей туго пришлось? А ты тут со своими причудами! Вон, посмотри на часы, так что иди, пожалуйста, отведи дочку в школу, а то пока я соберусь, мы наверняка опоздаем. А я лучше пойду и немного отдохну, хорошо! Потом надо ехать на работу, а то моя Леночка не может толком предложить товар: как ни приду, она то ногти красит, то пилит их. Что делать с ней? Поменять продавца, что ли? Но я уже к ней привыкла, да и время такое недоброе сейчас: нечестные продавцы в последнее время стали, все норовят себе в карман положить! А эта видно, что за работу держится, боится потерять ее - и на том спасибо.
   - Ну, да это понятно почему: сидит на окладе, денежки идут, - ответил Виталик.
   Наташа хотела что-то сказать ему, но промолчала. Возмущенно бурча что-то, она пошла в спальню, открыла шкаф, достала Ксюшке платье, погладила его и, собирая дочку в школу, подала одежду мужу. Он снял трико, переоделся.
   - Идите, уже пора, а то опоздаете!
   Отец с дочкой захлопнули за собой дверь и, спустившись в лифте, вышли на улицу. Школа находилась недалеко - виднелась через двор. Зайдя в класс, Виталий посадил Ксюшу за парту, а сам вышел на улицу, где уже другие родители ожидали своих детей с подготовительных уроков.
   Наташа, потягиваясь, пошла в спальню, села возле зеркала, распустила свои белокурые волосы. Она хотела лечь на кровать, но что-то на душе ее было тревожно и спать совершенно не хотелось. Она стала вытирать пыль c мебели. Подходя к коридору, услышала, что звонит мобильный телефон в комнате Виржинии. Она хотела зайти, чтобы отключить его, но услышала разговор. Адвокат позвонил Виржинии и сообщил ей о том, что он зарегистрировал ее, через три месяца будет собирать документы для оформления гражданства и прописки в Москве. Виржиния ответила:
   - Хорошо, я Вас поняла: через три месяца буду прописана и получу гражданство. Хм.., у вас так быстро все делается.
   На что получила ответ:
   - Здесь всего можно добиться, если хорошо постараться. Но прошу Вас: будьте осторожны! Россия не прощает глупостей и излишней простоты: я имею в виду, чтобы Вас не обманули.
   - Хорошо, но я совершенно не поняла, что значит по-вашему простота? - спросила Виржиния и тут же добавила, - я пока буду присматривать себе работу в Москве.
   - Присматривайтесь, присматривайтесь. Я привезу Вам свидетельство о регистрации и документы на собственность в назначенный срок, так что если нужна будет какая-нибудь помощь, звоните.
   В телефоне послышался гудок. Но тут снова зазвенел мобильный. Это звонила мама.
   - О, мама, как я рада услышать твой голос! Мама, как вы там?
   - Да у нас все нормально, правда, отец очень сильно разозлился, что я с такой легкостью отправила тебя. Но я ему заметила, что до этого ему было все равно, а теперь он, видите ли, заволновался! Ну, а как ты устроилась?
   - Мам, я устроилась хорошо! Помнишь мою подругу Олесю, с которой мы учились в Москве, ее еще звали Девора? Я тебе рассказывала про нее. Мы дали обещание помогать друг другу, правда, я не успела этого сделать из-за своих проблем... А она умерла от рака! Ты же знаешь, что это болезнь страшная и в последнее время сильно распространенная. Не пойму одного: почему она меня не нашла, не написала?!
   - Доченька, - тихо в ответ сказала мама, - это мы виноваты: мы видели, что у тебя с Дэвидом что-то происходит. Мы боялись вмешиваться в вашу жизнь, да и лишние разговоры и встречи вам не нужны были. Я не знала, что она тебя ищет по такой важной причине. Тебе тогда не до чего не было дела! И мы с отцом просили, чтобы Олеся не искала тебя и не звонила. Прости нас, дочка, прости!
   - Мама, а она о себе напомнила многим и сдержала свое слово! - вытирая слезы, произнесла Виржиния. - Почему вы так поступили со мной?
   Мать некоторое время молчала. Неожиданно она вздрогнула, что-то вспомнив, и сказала:
   - Знаешь, на днях приходил мужчина, похожий на монаха, в каком-то черном балахоне. Спрашивал тебя. Я лица его не видела - капюшон закрывал лицо полностью. Но мне голос показался знакомым, он был похож на голос твоего бывшего мужа Дэвида, я даже немного испугалась, думая, что он стал черным монахом: у нас тут кого только нет с этими разными культами.
   - И что ты ответила? - спросила, перебивая ее, дочь.
   - Я сказала, что ты уехала в Россию, но куда - не знаю. Он быстро развернулся и ушел.
   - Мама, ну зачем ты ему сказала, что я уехала в Россию! Да ладно: пока он меня здесь будет искать, пройдет много времени, я смешаюсь с толпой на городских улицах. Так что, мам, ты за меня не переживай, у меня все будет хорошо!
   Попрощавшись, они закончили разговор. Виржиния сидела на диване и долгое время еще обдумывала все, что произошло с ней за это короткое время пребывания в России. "Да, если бы я пообедала с мэром и этот сюжет попал на телевидение, очевидно, незнакомец в черном непременно нашел бы меня, и очень скоро", - думала Виржиния.
   В это время вошла Наталья и, протирая шкаф с антресолью, спросила ее:
   - Ты уже выспалась? Я вот подумала, что надо будет тебе проехаться со мной по Москве, ведь ты давно не была здесь, и заодно заедем ко мне на работу.
   - Хорошо, - ответила Виржиния.
   - Ты пока собирайся, я тоже переоденусь и пойду за машиной в гараж, потом заберу тебя, - сказала Наталья.
   Виржиния посмотрела на часы - было 15.00 московского времени. "Да, время летит быстро, но как интересно жить в этом времени. Наверное, два века назад я бы не смогла представить себя в той жизни".
   Пока она размышляла и переодевалась, в дверь вошла Наталья.
   - Ты готова? - спросила она.
   - Да-да, - ответила Виржиния.
   Посмотрев на ее наряд, Наталья сказала:
   - Да-а-а, милая, тебе срочно нужен стилист. Надо всерьез заняться твоей внешностью, от прически до одежды. Ну, право, ты же женщина, а не какой-то пацан в кепке! Да ладно, это не беда, мы это дело исправим. Да, еще нужен англо-русский разговорник: необходимо поработать над твоим произношением. Я помогу тебе расширить словарный запас и избавиться от акцента, тем более с учителями здесь нет проблем, а о деньгах не беспокойся.
   Выйдя из подъезда, они сели в машину и поехали по улицам Москвы. Наталья показывала гостье достопримечательности города: Кремль - гордость столицы, Красную площадь, Московский государственный университет на Воробьевых горах, где когда-то Виржиния училась с Олесей, Министерство иностранных дел на Смоленской площади, знаменитый телеграф на Тверской, также, проезжая по набережной Москвы-реки, они любовались памятником Петру Первому. И завершая экскурсию по Москве, посетили Кафедральный Соборный храм Христа Спасителя. Подъехав к Арбату и припарковавшись у обочины, Наталья с Виржинией зашли в магазин, принадлежавший Наташе. Виржиния, разглядывая интерьер магазина, отметила, что все выглядит стильно и даже гламурно для мужского салона обуви. Девушка-продавец поднялась со стула и поздоровалась с ними. Наташа, заметив, что она опять во время работы красит ногти, недовольно сделала замечание:
   - Что, больше нечем заняться?
   На что продавец ответила:
   - Да ведь посетителей нет, утром были только двое.
   - Странно, - оглядывая салон, произнесла Виржиния, - ты же окончила университет, а занимаешься мелкой торговлей. Почему не работаешь по специальности?
   В ответ услышала:
   - Знаешь, я поначалу тоже так думала, но когда Олеся предложила мне этот магазин, в котором я стала полноправной хозяйкой, то уже не сомневалась в том, что мой выбор верный: иметь магазин в центре Москвы, да еще в таком потрясающем месте - не каждому дано, а тут такой подарок! Хотя и в этом бизнесе есть некоторые нюансы. Посещения госинспекции, налоговой - сплошные поборы. И никому дела нет, каким трудом нам это достается. Когда пытаешься решить эти вопросы, говорят в ответ: "Не можете работать - закрывайтесь!" Мол, это ваши проблемы.
   Виржиния возмутилась:
   - Что, у вас президент плохой?
   - Нет, - ответила Наташа. - Просто сейчас такие времена: кто как может выживает. Хорошо, хоть голода нет! Хотя цены растут, как пироги в духовке! Вот и живешь, думая о завтрашнем дне с опаской! А живут сейчас в основном крутые и богатые!
   - Да ты успокойся, не все так плохо, как кажется. У тебя есть магазин, только нужно подойти к работе профессионально: увеличить объемы продаж можно при разработке маркетингового плана, внедрения плановой системы с того момента, когда пришел спад, необходимо определиться со стратегией, внести новые коррективы в работу, и так далее.
   - Ты так говоришь интересно. Только чем можно привлечь покупателя, когда он кушать хочет, а денег нет?
   - Ну, не все время же людям кушать, у них есть и другие потребности, например, особый вкус к одежде, - ответила ей Виржиния.
   - Да уж, я вижу твой вкус! В этой одежде ходить только на рыбалку, чтобы комары не съели! Извини, это я так, сгоряча, - увидев, что Виржиния огорчилась, Наташа сменила тему разговора.
   - Знаешь, я так от всего устала, мне хочется чего-то необычного, ну так, чтобы будоражило душу.
   - Да уж, я заметила, как ты лихо водишь машину. В тебе столько энергии! Я похожу здесь, посмотрю, какую ты обувь продаешь, - сказала Виржиния.
   Пока Наташа разговаривала с продавцом своего магазина, Виржиния крутила туфли в руках. Рассматривая их, она, наконец, спросила Наталью:
   - А у тебя каталоги имеются с последними новинками обувной моды, а то что-то обувь слишком старомодна, да и вся на один лад.
   На что услышала в ответ:
   - Тут за дорогим не погонишься, здесь столько конкурентов, так что беру, что подешевле и имеет спрос, чаще всего из Китая.
   - Да-а-а, - ответила Виржиния. - Китай прогрессирует: смотрю, заполнили рынок, молодцы! Только как бы им не вздумалось внедрить вещевой вирус: помрете и не надо никакой войны.
   - Да что ты говоришь? У нас же мирные отношения.
   - Иногда мир только с виду, а на самом деле Поднебесная жаждет побед. Ведь ты знаешь, что они завоевали космос, и в планах у них построить там новый мир для людей. Вот тебе и Китай.
   - Да ладно, в Пентагоне только и делают, что суют нос во все страны и наводят свои порядки. Они прекрасно знают, что бессмысленно людей отправлять жить в космос, легче нейтрализовать их путем распространения оружия. Уж сколько его в Америке, одному Богу известно! Думаю, не счесть. Это надо же: продают его открыто в магазинах. И что творится: уже дети друг друга убивают... Куда мир катится?!
   Виржиния молчала, всматриваясь в витрину. Она ничего не могла ответить, потому что понимала свою страну лучше, чем кто-либо. Свобода - красивое слово, но замаранное кровью, гибелью человеческих душ. Мальчишки в свои 20 лет так и не поняли, в чем она выражается. В статуе Свободы, которая протягивает руку, но не распинает себя за отданную жизнь ребенка, еще не познавшего любви, но уже изведавшего боль и ненависть к такой жизни, где сила - деньги, а мощь - в оружии. Мой народ, который стремился заполучить свободу, теперь живет в страхе за свое будущее, как и я, имеющая свои страхи и жаждущая найти ответы на свои вопросы.
   - А там, напротив, что в магазинах продают? Можно по ним пройтись? - чтобы как-то разрядить обстановку, спросила Виржиния.
   Посмотрев на часы, Наталья ответила:
   - Хорошо, сейчас как раз и пойдем - у нас еще два часа до закрытия магазина.
   Пройдясь немного по торговым рядам, Виржиния сказала:
   - А давай выберем мне одежду на твой вкус? У вас есть Французский дом? Как я знаю, там интересный выбор.
   - Но там очень дорого, - возмутилась Наталья.
   - Я знаю. У меня есть деньги. Вот у тебя машина - шик, ты ведь тоже не взяла дешевую, и денег у тебя на нее хватило.
   - Да, это так! - ответила Наташа. - Я купила ее с рук, но потом цены взлетели в два раза. Я брала подержанную за двадцать тысяч баксов.
   - Ну, вот видишь, все-таки у тебя была возможность выбрать лучшее, то, что ближе по душе. Ведь бывает так, что одни ходят в магазин для того, чтобы одеться так, как им нравится, а другие одеваются по необходимости. Но вот иногда какой случается казус: одни, приходя по необходимости, покупают то, что им нравится, а другие - чтобы одеться в то, что им нравится, покупают по необходимости!
   - Интересно, откуда у тебя такие наблюдения? Ты что, работала в магазине? - спросила Наталья.
   - Нет, я ходила по всем этим гипермаркетам, когда было особенно одиноко на душе, чтобы отвлечься от давящих мыслей. Что-то пыталась себе купить, но тщетно: несмотря на огромное разнообразие, все веяло каким-то холодом, а мне так хотелось согреться душой! Там нет заинтересованного общения продавца с покупателем: никто не спросит, что вы хотите, чем вам помочь? Только вежливые, ни к чему не обязывающие улыбки и отстраненные безразличные взгляды... Конечно, я понимаю: бизнес - это деньги, и мы хотим быть гиперами. Но что же будет с нами дальше? Мы рискуем стать душевно пустыми и даже, возможно, вовсе разучимся разговаривать! Да посмотри вокруг: везде компьютеры, они заменили собой все; не надо людям читать книги, все можно найти через Интернет - вот такая сеть, нужная, но опасная. Я думаю, что именно поэтому современный мир заполнен насилием: насилие над другими - убийства, насилие над собой - суицид. Ты знаешь, все меньше остается человеку времени для общения, душа опустошена. Хотя многие активно общаются через инет, но что они знают о других, если о себе знать ничего не хотят.
   - Ну, что ты так мрачно все представляешь, - перебила ее Наташа. - Нет, не все так плохо, ведь живут же люди, и раньше так жили.
   - Нет, раньше было не так, - возразила Виржиния. - Даже во времена войн, в лихую годину люди находили в себе силы для прощения врагов своих. А сейчас посмотри, что делается! Жестокость и ненависть заполнили сердца людей, нет в них наполненного любовью и верой слова, которое всегда спасало жизнь многим. Все охладели сердцами и душами...
   - Ну, вот он, наш Французский дом! - уже открывая дверь в магазин, сказала Наташа. - Давай зайдем и посмотрим, что там есть для тебя. А то душа душой, но и наши бренные тела надо во что-то одеть, - шутливо закончила она.
   Пройдя внутрь, они почувствовали аромат женских духов. Пройдясь по салону, стали выбирать вещи для Виржинии. Выбрав достаточно всего из одежды, они прошли в примерочную. Виржиния примеряла наряды, а два продавца, обслуживающие их, восхищались и хлопали в ладоши, говоря:
   - Потрясающий костюм! Он Вам так идет.
   Наталья посмотрела на ценники и округлила глаза:
   - Да-а-а, я тоже бы так радовалась. Виржиния, может, пару покупок отменим?
   - Да что ты!
   Переодеваясь в свою одежду, она выглянула из примерочной:
   - Нет, мы берем все.
   Подойдя к кассе, Виржиния расплатилась наличными, выложив семь тысяч долларов. Выйдя из магазина, они отправились к своему салону. Закрыв его, поехали домой. Наташа возмущалась, что так нельзя тратиться, что надо ограничивать свои потребности, соизмеряя их со своими возможностями.
   - Знаешь, - ответила Виржиния, - я как раз оделась по необходимости, и, самое главное, запомни, что я могу себе это позволить, тем более, что у нас в Америке это дороже обойдется. Да, и еще, что хочу сказать, - мне сегодня все понравилось, но вот самое главное мы упустили - это посещение могилы Олеси.
   - Хорошо, давай завтра прямо с утра поедем к ней.
   Некоторое время они молчали, подъехав к дому, поднялись в квартиру.
   Виталик стал возмущаться:
   - Где вас носит?! Мы ужинать сегодня будем?!
   - Ну ты посмотри на него! - воскликнула возмущенно Наталья. - Можно подумать, что дома нет ничего из еды. Ты что, не мог подогреть картошку с котлетами и нарезать из помидор салат? Поди опять сидел за компьютером? Ладно, пойдем поставим машину в гараж, а то уже стемнело.
   Виталик с Наташей вышли и за собой захлопнули дверь. Виржиния тихонечко прошла в зал к Ксюше, где та смотрела телевизор.
   - Что, нравится? - с умилением и сияющим от радости лицом спросила Виржиния.
   - Да, я люблю мультики, особенно про Тома и Джерри и еще про Винни-Пуха, - ответила девочка.
   Виржиния улыбнулась и погладила девочку по головке, присев на корточки рядом с ней. Она посмотрела на Ксюшу, в ее детские ясные глаза. На какой-то миг Виржиния представила, что перед ней стоит ее доченька, мило улыбается и радуется жизни. "Вот оно - счастье, но не мое", - подумала Виржиния. Ее взор устремился на стоящий в углу большого зала музыкальный инструмент.
   - Фортепиано?! - радостно воскликнула она.
   Оно было белого цвета, блеск перламутра манил к себе. Виржиния поднялась с колен, подошла к инструменту. Она погладила его рукой и, поднимая клавишную крышку, села за фортепиано. Пальцы, как лепестки лотоса, обдуваемые ветром музыки, мелодично наигрывали настоящую симфонию из волшебных, чарующих звуков. В комнате воцарилась гармония, подобная нирване, она окутывала ее. Виржиния не смогла сдержать слез, они капали на клавиши.
   Ксюша встала с дивана, подбежала к Виржинии. Девочка стояла рядом и смотрела, как по клавишам бегали пальчики, наигрывая чудесную мелодию. Ксюша посмотрела в ее глаза:
   - Какая красивая музыка! А почему ты плачешь?
   Улыбаясь в ответ девочке и продолжая играть на инструменте, Виржиния поняла, что есть в этом инструменте то, что оставила для нее Олеся. Четыре клавиши не играли, они западали и издавали глухой звук. "Что же там оставила для меня моя Девора?". Нахмурив брови, она пыталась разыграть их пальцами, но клавиши молчали.
   Закрывая крышку фортепиано, она улыбнулась девочке и сказала:
   - Ну, что, солнышко мое, давай смотреть мультики.
   Виталик с Наташей поставили машину в гараж и пешком шли домой. Идя по тротуару, Наташа сказала мужу:
   - Ты знаешь, она очень умная.
   - Вот и я так же думаю, что не дура, как ты, - ответил он.
   - Да что ты заладил, выслушай лучше меня. Сегодня я услышала разговор, что она через три месяца пропишется, и, кстати, она не нищая, а при деньгах.
   - Вот и хорошо, - сказал в ответ он. - Как только это произойдет, надо через некоторое время от нее избавиться, а то придется снимать жилье или покупать какой-нибудь копченый за городом домик и жить у черта на куличках в захолустной деревушке! И будешь ты не городская штучка, а баба деревенская, - засмеялся над ней он.
   - Дурак ты, Виталя! Лучше дурные мысли свои в кучу собери да выбрось куда подальше. И вообще, веди себя прилично. Не надо все воспринимать так враждебно. Ведь Олеся не случайно так сделала, значит, она хотела мне дать новую подругу вместо себя, может быть, все это к счастью!
   - Ага, мечтай побольше, - ответил ехидно муж Наташи.
   Они вошли в квартиру. Виржиния, подогревая ужин, попросила всех садиться за стол. Пройдя к столу, Виталик и Наталья удивились, как красиво все было разложено по тарелкам, салаты, сок в бокалах, нарядные салфетки украшали кухонный стол. Наташа произнесла с удовольствием:
   - Ты меня с каждым днем приятно удивляешь, просто молодчина!
   - Да что ты, - смущенно ответила Виржиния, - это я с тебя беру пример.
   За столом молодые женщины увлеченно рассказывали о своем посещении Французского дома, о хождениях по магазинам и покупке модной и стильной одежды для Виржинии.
   - А завтра, - продолжила Наташа, - пойдем к одному известному стилисту и займемся твоим имиджем.
   После ужина Наталья повела дочь спать. Когда Ксюшка легла на кровать, она сказала:
   - Мама, а тетя очень красиво играла на музыке.
   - Что? - спросила Наталья. - На какой музыке?
   - Которая там, в комнате, стоит, белая!
   - А, фортепиано, что ли? Тебе понравилось? Ну. тогда давай баиньки.
   - А она завтра будет играть? - спросила дочка.
   - Ну, конечно, мы обязательно ее попросим, - выключив свет, Наталья вышла из спальни. Закрыв за собой дверь спальни, она снова прошла на кухню, где у окна стояла Виржиния и смотрела в даль ночного города. Наталья стала убирать посуду со стола и мыть ее. Виржиния спросила:
   - Давай я тебе помогу?
   - Нет, ты лучше иди спать: столько всего за день, я ведь вижу, что ты вымоталась. Ксюшка уснет, мы с Виталей тоже отправимся на боковую. Правда, - немного вздохнув, произнесла Наталья, - он как всегда сидит до поздней ночи в инете. Придет после, пощупает меня и отключается, как будто целый день отпахал грузчиком.
   - Слушай, - удивленно произнесла Виржиния, - твоя жизнь чем-то похожа на мою с мужем. Только он за компьютером не сидел, зато к другой ушел, так тихо и без слов. Ладно, пойду я лучше спать!
   Поставив стакан на стол, Виржиния отправилась спать.
   Наташа, озадаченная разговором, убиралась на кухне:
   - Неужели мой муж мне изменяет? Нет! Не может быть, хотя надо как-нибудь посмотреть в компьютере все его сообщения.
   Убравшись и помыв посуду, Наташа тоже отправилась спать. Чуть позже, к полуночи, пришел спать и Виталий. Наташа шепотом, чтобы не разбудить дочь, спросила мужа:
   - Ты не хочешь заняться любовью, а то я уже начинаю забывать, что это такое?
   - Солнышко, ну только не сегодня. Я вообще не расположен к этому, ты же знаешь, какой сегодня нервный день был. Давай будем спать - уже поздно.
   Виталик обнял жену и уже спустя несколько минут уснул.
   На следующее утро Наталья встала пораньше, чтобы всем приготовить завтрак. Она сделала тосты, поверх положила колбасу и сыр, пожарила из яиц омлет, такой воздушный и вкусный, что все проснулись от запаха горячей еды. Аппетитно позавтракав, Наталья пошла в гараж за машиной. Виржиния тем временем надела черный костюм, а под пиджак - белую элегантную кофточку.
   Утром, как всегда, было прохладно, хотя в Москве лето было в разгаре. Спустившись в лифте, она вышла из подъезда и стала ждать Наташу. Через некоторое время подъехала красная "Феррари". Наталья, закрывая за собой дверцу авто, аж ахнула. Виржиния подумала, что что-то случилось, может, русская подруга себе палец придавила дверцей. Она тоже испуганно ахнула.
   Однако вскоре стало понятно, почему Наталья так себя повела: подойдя к Виржинии, она восхищенно произнесла:
   - Вот теперь ты выглядишь просто шик. Молодчина, супер!
   - Да ладно, я просто волнуюсь, ведь мы едем к Олесе на могилку.
   Подъехав к Ваганьковскому кладбищу, они вышли из машины. У обеих в руках были розы. Подойдя к могиле, они положили их на землю. У Виржинии и Натальи потекли по щекам слезы. Наташа, пытаясь успокоиться, стала вытирать Виржинии слезы, которые все лились и лились горячим и нескончаемым потоком. Виржиния тоже достала из кармана носовой платок и стала вытирать Наташины слезы. Смотря друг другу в глаза, они обнялись и стояли молча несколько минут. Виржиния, немного отойдя, сказала Наталье:
   - Ты иди к машине, а я хочу побыть с ней наедине.
   - Нет, - ответила Наташа. - Я отойду чуть-чуть подальше, но тебя здесь одну не оставлю, ты можешь просто потеряться.
   Виржиния осталась одна около могилы. Она долго молчала. И потом, не справившись с внезапно нахлынувшей болью, рыдая, стала просить прощения у Олеси за то, что долго не могла с ней встретиться. Что не смогла ей помочь и уберечь. Она стала вспоминать, как они учились вместе, как проводили время, и мысленно поблагодарила Олесю за то, что она оставила для нее таких друзей и фортепиано. "Я знаю, - тихо сказала она, - ты приготовила для меня подарок. Этот подарок - Наташа, чтобы я всегда помнила о тебе. Дело даже не в квартире, а в твоей любви ко мне. Спасибо тебе, дорогая, спи спокойно". Вытирая слезы и поправляя цветы на могилке, Виржиния направилась к Наталье. Они молча посмотрели друг на друга, сели в машину и поехали.
   Чтобы как-то сменить грустную нотку, Наташа спросила:
   - Может, поедем к стилисту?
   - Нет, не хочу, - ответила она. - Отвези меня, пожалуйста, домой, я хочу сейчас побыть одна, мне надо успокоиться, понимаешь.
   - Хорошо, хорошо, конечно, я тебя понимаю, - немного волнуясь, ответила Наташа.
   Подъехав к дому, они вышли.
   Недалеко от дома стояла черная машина "Ленд Крузер", в ней сидели два братка. Один сказал другому:
   - О, птички прилетели в свое гнездышко.
   Позвонив по мобильному, они сообщили Седому, что стоят почти рядом с их домом. В ответ услышали:
   - Все, что вам нужно, - это не высовываться, а наблюдать за ними. Раз их двое, это еще лучше - больше бабок срубим, - в трубке послышался гудок.
   - Хуже не бывает, когда надо сидеть и ждать, - пожаловался браток по кличке Горелый.
   - Да ладно, успокойся, лучше давай пока в картишки сыграем. Они все равно сейчас не выйдут. Будем наблюдать за ними, - сказал другой браток по кличке Барбос.
   Тем временем Виржиния с Натальей зашли домой. Виржиния тихо зашла в свою комнату и упала на диван и, закрыв глаза руками, с горечью заплакала. Слезы горячей струйкой текли по ее щекам. Виржиния вспомнила, что, лежа на кровати, она смотрела в потолок, когда была дома в Америке. Ее сердце щемило от боли и, казалось, не было утешения. Внутренний дух-искуситель коварно предложил: "Возьми бутылку "Мартини" и выпей - тебе станет легче!". "Нет, нет! - борясь с греховными мыслями, шепотом произнесла она. - Никогда я не вернусь к этому". Она сползла с дивана и, вставая на колени, стала молиться Богу.
   На следующее утро Наташа собрала дочку и отправила в школу. Виталий, выходя из квартиры, удивленно спросил:
   - Что случилось? Вы куда вчера ходили? Что-то я Виржинию даже на кухне не видел со вчерашнего вечера.
   - Лучше не спрашивай, - ответила она. - Мы были вчера на кладбище у могилки Олеси.
   - Ну, да, теперь, конечно, можно и поплакать, и попереживать. Вот если бы она была здесь, когда Олеся была еще жива! И как мы за ней ухаживали, когда она страшно болела и мучилась от боли; когда она умерла, провожали ее в последний путь. И как нам это все тяжело далось, особенно похороны. Ведь чтобы разрешили на таком кладбище еврейскую звезду установить на могиле, сколько денег пришлось отвалить. Ты разве не помнишь? А я все помню.
   Перебивая разговор, Наталья резко его одернула, упрекая тем, что можно подумать, он платил за все из своего кармана.
   - Тебе ли переживать? Олеся нам тогда сколько денег оставила? А ты помнишь, на что ты их истратил? Так что иди и меньше болтай, - возмущенно сказала ему Наташа.
   Виталик виновато опустил глаза: он прекрасно знал, на что разошлись деньги Олеси. Хорошо тогда Наташа вовремя опомнилась и ругалась с ним так, что в него летело все, что попадалось под руки. Захлопывая входную дверь, он повел Ксюшку в школу. Наташа пошла на кухню и стала готовить еду на обед. Спустя некоторое время Виржиния, сонная, вышла из комнаты и села на стул на кухне.
   - Ну, как спалось? Надеюсь, ты успокоилась? Знаешь, - продолжила она, - в зале стоит фортепиано. Может, ты пойдешь и поиграешь на нем свои мелодии, и как раз развеешь свои грустные мысли.
   - Не хочу я, - ответила Виржиния.
   Она знала, что что-то внутри этого музыкального инструмента Олеся оставила для нее, но заглянуть внутрь, пока есть кто-то дома, она не могла.
   - А давай я свожу тебя в нашу православную церковь, а? Ты как на это смотришь? Как раз утешишь свою душу - я ведь прекрасно тебя понимаю.
   - Когда мы сможем это сделать? - оживленно спросила Виржиния.
   - Ну, давай после обеда, часика в три, а потом к стилисту. И, пожалуйста, прошу тебя, не плачь больше, хорошо? Ведь жизнь продолжается. Мы не знаем, когда умрем, а храм - это единственное место, где мы можем надеяться на прощение. После смерти будет понятно, что там нас ждет, - успокаивая Виржинию, ответила Наташа.
   Виржиния немного успокоилась, налила стакан сока и выпила.
   Наташа спросила:
   - Может, по 50 грамм коньячку - помянем Олесю.
   - Нет, - ответила Виржиния, - я не пью, это уже в прошлом.
   Настало время ехать. Закрыв за собой входную дверь, Наталья с Виржинией отправились на машине в церковь. За ними ехала черная машина, которая стояла возле дома, но девчонки не видели, что за ними слежка.
   В машине Барбос сказал Горелому:
   - О, смотри, идут отмаливать грехи. Ты, слушай, они ниче выглядят, конкретные телки!
   - Да ладно тебе, сиди уже и молчи, - буркнул на Барбоса Горелый. - Честно говоря, у меня сегодня нет настроя на то, чтобы обращать внимание на них.
   В храме Наталья взяла свечку, чтобы поставить за упокой Олеси. Виржиния не стала этого делать. Она стояла, склонив голову, и молилась. Наташа подошла к ней. Они постояли молча, вышли из храма и поехали домой. По дороге Виржиния сказала:
   - Храм красивый, но внутри пусто и мрачно, хотя есть освещение, горят свечи. Но нет в нем того, что могло бы меня утешить и обрадовать. Такое ощущение, словно кто-то умер.
   Наташа возразила:
   - А что ты хотела? Чтобы священник прыгал от радости, когда у тебя кто-то умер, да?
   - Нет, - ответила Виржиния. - Я бы хотела, чтобы он меня успокоил, сказал слова, которые затронули бы мою душу. Я не могу понять, почему такое разделение? Свечи за здравие и за упокой - кто это придумал? А если я это не сделала, то что? Я не могу понять, о каком пути это говорит? Где этому всему есть объяснение? Я никогда не приду в этот храм, потому что придя в него одиножды, я не увидела, что меня здесь ждут. Свечи, да! Они всегда будут ждать меня, в этом их предназначение, установленное людьми. Например, я могу любоваться картиной Рембранта или Гюго - они выразили в них сущность на существование. Опять же - для кого? Не думаю, что для себя - тогда бы мы не узнали, что когда-то жили такие великие и талантливые художники. Знаешь, у нас в Америке не такая церковь - там чувствуется жизнь. Торжество радости и сами проповеди окрыляют изнутри: хотя я еще ничего не поняла, но меня тянет туда, а здесь даже никто не подошел - пришла одна и ушла одна.
   - Почему ты одна? Я же с тобой, - ответила Наталья.
   - Ты не поняла меня. Мы живем для того, чтобы задавать вопросы, на которые нам могут дать ответы, но если нет ответа, то значит, и тебя нет, а это уже не жизнь, а мучение. Ладно, поехали к стилисту, буду приводить себя в порядок.
   Они развернулись по Кольцевой и поехали по направлению к Новому Арбату. Наталья, обдумывая услышанное, ответила:
   - То-то я вижу, развелось тут всяких сект, и прут они отовсюду.
   В ответ Виржиния возразила Наташе:
   - Разве во время революции, когда большевики рушили храмы, называли их по-другому, - они преследовали разного рода сектантство? Неудивительно будет, если сейчас закроют церкви. И что останется у людей? Какая еще нужна идея, чтобы разрушить у людей представление о Боге? На что еще способен человек, какие вымыслы может предъявить против Бога? Разве можно уничтожить то, что существует вечно?
   - Тебя послушать, так можно подумать, что мир во зле, что наша наука зашла в тупик. Посмотри, как прогрессирует человечество, создаются новые программы для обустройства современного человека, а ты просто средневековьем каким-то занимаешься, даже сны снятся тебе какие-то.., как из прошлых веков. Ну, разрушили храмы и снова построили, так и раньше было. Ладно, не будем разъединять наши мнения о вере. Я вот верю по-своему, как положено, и никаких заморочек. О, мы уже подъехали, - сказала Наташа.
   Остановив машину возле салона красоты, они зашли в парикмахерскую.
   - Сережа, дорогой, - произнесла Наталья, - приведи в порядок эту милую девушку.
   Сергей предложил Виржинии сесть в кресло. Всматриваясь в зеркало и меняя расположение ее волос, он поворачивал голову Виржинии из стороны в сторону.
   - Милочка, - произнес он, - скажу Вам честно: у Вас очень выразительное лицо, густые волосы. Где ты откопала такое чудо? Признавайся, Натусик.
   Наташа улыбнулась, но ничего не успела сказать, как он продолжил разговор.
   - Да ты не волнуйся, деточка, мы тебя преобразим в настоящую леди! Кстати, милашка, как тебя величают? Ну звать-то тебя как? - спросил он, смотря на ее отражение в зеркале.
   "Какой-то он странный, - подумала, глядя на него, Виржиния. - Вроде мужчина, а ведет себя как женщина".
   - Виржиния, - в недоумении ответила она.
   Сергей посмотрел на Наташу и спросил:
   - Она что, не русская?
   Наташа ответила:
   - Да, она приехала из Америки.
   - Господи, ты Боже мой, и они туда же. Слушай, кого только у нас нет, а говорят, что мы нищие. Милочка, я, конечно, в восторге, что обслуживаю такую очаровательную гостью, тем более из Америки. Но позвольте заметить, что Россия - великая страна, хотя по рейтингу мы уступаем вам лишь в одном: мы вас дублируем, а не наоборот. Дошло уже до того, что и у нас красная дорожка, по которой крутые актеры ходят. Этакий гламур эпатажных персон с нищенской зарплатой.
   - Да? - удивилась Виржиния. - Но Вы не знаете главного: Голливуд произошел от простой маленькой деревни в нескольких километрах от Лос-Анджелеса, его основал первый Дэвид Гриффит. А теперь это гигантская киноиндустрия. А что Вы слышали о Аврааме Линкольне?
   - Да ладно, - перебил ее Сергей, - давайте лучше займемся делом. Мы знаем про вашу свободу, достижения и войны, и весь ваш гламур, как наводнение, захлестнул нас. А что сделали ваши доллары? Мы до сих пор ощущаем на себе эту проклятую зависимость, потому что наши правители обыкновенные воры и в прошлом бандиты: кроме разборок ничего не дали миру, им наша правда как замызганный соплями платок - вот так они смотрят на наши беды.
   Он стал над ней кружить, работая своими ловкими пальчиками и ножницами.
   - Милочка, прошу Вас, расслабьтесь, что-то Вы какая-то напряженная - я так не могу работать. Прошу Вас, закройте глаза и расслабьтесь.
   Он наносил краску на ее волосы, потом наложил маску на лицо. Спустя несколько часов кропотливой работы он попросил открыть глаза.
   - Вау, спасибо! - смотря на себя в зеркало и улыбаясь, произнесла она. - Сколько с меня?!
   Сергей, улыбаясь, ответил:
   - Милочка, ей Богу, идите. Это мой подарок Вам от России.
   - Спасибо, - еще раз сказала Виржиния и пожала ему руку.
   Она с Наташей вышла из салона. Сев в машину, они проехали несколько магазинов. Подъехав к салону обуви, принадлежащему Наталье, вошли внутрь. Продавец Леночка встала и, открыв рот от изумления, произнесла:
   - Вы такая сегодня обворожительная! Да, умеет Наталья Дмитриевна менять стиль жизни людей.
   - Да ладно тебе, выдумываешь тоже, - улыбнулась Наталья.
   - Пойдем в мой кабинет, - предложила Наташа Виржинии.
   Пройдя прямо, они оказались в небольшой комнате. Наташа села в кресло и попросила подругу подвинуть поближе к ней стул и тоже сесть рядом.
   - Знаешь, Виржиния! А давай изменим еще и имя твое, чтобы меньше лишних вопросов задавали.
   - Да? И какое имя мне подойдет? - спросила Виржиния.
   - Ну, давай назовем тебя все-таки по-нашему, по-русски, например, Валентина...
   - Нет, - смотря на нее в упор, сказала Наталья, - что-то тебе это имя не подходит. Вероника - тоже не твое...
   Наташа была в задумчивости. Держа палец на губах, стала размышлять:
   - А давай назовем тебя Верой?
   - Вера?! - удивилась Виржиния. - А что, мне нравится! Ну, Вера, так Вера. Теперь я Вера - как интересно! Ну что, доставай всю свою документацию - будем проверять бизнес, в каком он сейчас состоянии.
   Пролистывая и бегло просматривая все документы, Вера подняла глаза на Наташу и произнесла:
   - Да-а-а, не удивительно, что у тебя такой спад. Поставщик один - Китай. Ты пойми: надо постоянно обновлять ассортимент. Интересы рынка жестко диктуют один непреложный закон: максимальное удовлетворение потребительского спроса, ввод новых корректив в плане продаж. Я понимаю, - продолжила Вера, - сейчас у тебя финансовый кризис, и мы не сможем пока выйти на других поставщиков. Но мы обновим товар за счет этого же Китая. Я помогу в закупе и продаже. Кстати, можно ввести некоторые акции при покупке, ну, например, подарок, лотерея или какая-нибудь прилегающая деталь к обуви, ну, крем обувной, губки для вытирания кожи и т.д., можно включить перчатки мужские.
   - Вот это да! - с восхищением и удивлением произнесла Наташа. - Тебе не продавцом работать, а руководить компанией.
   - Ладно, к чему эти ненужные разговоры, сейчас надо плотно заняться работой.
   В этот момент зазвонил мобильный телефон Веры. Она посмотрела номер звонившего:
   - О, это звонит адвокат.
   Он сказал, что приехал и хочет передать ей уже зарегистрированные документы, подтверждающие, что она, Виржиния, находится здесь, в России, по вызову для работы.
   - Вы где? - спросила Вера.
   - Да вот, стою возле Наташиного дома, - ответил Георгий Афанасьевич.
   - Замечательно, мы подъедем через минут так двадцать, - ответила ему Вера и отключилась от связи.
   - Давай все документы убирай в сейф и поехали домой, - сказала Вера Наташе.
   - А что случилось?
   - Нужно взять у адвоката папку с документами.
   Спустя несколько минут они выехали. Черная машина не отставала от них, но ехала так, чтобы они не заметили ее. В указанное время подруги подъехали к дому и увидели адвоката, ожидающего их возле своего БМВ. Вера подошла к нему. Поздоровавшись, она пригласила адвоката подняться с ними в квартиру, на что он ответил:
   - Я вообще-то приехал по своим делам. Вот твои регистрационные документы - ни одно отделение московской милиции не будет теперь предъявлять тебе никаких претензий. Я зарегистрировал тебя пока на свой адрес сроком на три месяца - так мне потом легче тебя будет прописать в этой квартире. Ну, ладно, я поехал, у меня еще много дел здесь.
   Он посмотрел на часы:
   - У меня через пятнадцать минут должна состояться встреча с клиентами.
   Попрощавшись, он уехал.
   В черном джипе Барбос с Горелым обсуждали увиденное:
   - Ты посмотри, какой крутой орел к ней подвалил на тачке, бумажки какие-то передал. Блин, жаль - номер не видно было! Давай не будем звонить боссу, а то по башке получим, что не записали номер тачки.
   Они сидели в машине и курили. Через несколько минут зазвонил мобильный босса.
   - Как продвигаются дела, - спросил их Седой.
   Барбос передал, что у телок есть магазин, они ездили в церковь, заглянули к стилисту, вот теперь опять дома.
   - Очень хорошо, - ответил властный голос в трубке. - На сегодня свободны, но завтра продолжите за ними наблюдение.
   Обрадовавшись, братки уехали.
   На следующий день Вера и Наташа с утра отправились на работу. Подсчитывая, сколько у них имеется в наличии денег для того, чтобы поехать в Китай за товаром, девчонки поняли, что денежных средств явно недостаточно. Тогда Вера предложила:
   - Ну, что, будем снимать деньги с моей карточки - кое-что у меня там есть. Ты сейчас сделай ревизию у продавца, чтобы узнать остаток и сколько нужно будет закупить товара. Потом надо походить по обувным магазинам, чтобы посмотреть, что они предлагают на выбор покупателю: весь их товар, какие фирмы, качество и цены.
   Погрузившись в работу, они не заметили, как пролетели две недели. Теперь, довольные результатами своей бурной деятельности, Наташа и Вера приводили в надлежащий вид товарные стеллажи для обуви, привезенные из Китая. Появились первые посетители. Вера очень внимательно и вежливо их обслуживала, предлагая весь ассортимент новой обуви и рассказывая целые истории про то, из чего она сделана, какая кожа и как она в носке, и так далее. При этом она говорила:
   - Вы обязательно придете сюда еще раз!
   Люди уходили довольные, с сияющими глазами. В обувном салоне закипела работа - покупателей было все больше и больше, они советовались с продавцом-консультантом, делились мнением и уходили, удовлетворенные покупкой и подарками. Наталья была на седьмом небе от успеха их совместного с Верой бизнеса. Но чувства Веры были более сдержанными.
   - Ты сильно не радуйся, здесь расслабляться нельзя, - сказала Вера Наташе. - Давай посмотрим на план подъема продаж и на сколько процентов увеличились наши доходы с учетом НДС.
   - М-да, сумма весомая, - продолжила разговор Вера. - Теперь, думаю, пора выходить на европейский рынок, можно закупать товар еще в Турции - одним словом, находить новые контакты. Так как я знаю достаточно языков, все, что нужно, Наташенька, тебе - это найти каталоги и принести мне.
   - А у меня они есть, но я ими давно не пользовалась, - ответила Наташа.
   - Очень интересно, как ты вообще работала? Ладно, давай их сюда, я буду созваниваться с потенциальными партнерами и по ходу дел решать вопросы поставок, находить варианты соглашений, выгодные для обеих сторон.
   Вера ловко справлялась со своей работой. Наташа смотрела за всем происходящим - она не понимала всего, о чем говорила ей Вера, но увидела в ней сильную личность, решительную и независимую.
   Когда работа закрутилась в таком темпе, так, что порой просто не хватало размеров, моделей обуви, чтобы полностью удовлетворить все запросы покупателей, Вера поняла, что надо как можно быстрее расширять ассортимент, поэтому она позвала Наташу в кабинет и сказала ей:
   - Наташа, ты уже знаешь, как надо правильно работать с клиентами, поэтому я с легкой душой могу уехать подписывать договоры с новыми партнерами. И еще: вижу, что у нас есть свободные торговые места в помещении; давай привезем женскую обувь, ведь у нас магазин только мужской обуви, но об этом нигде не написано. Так что вы продолжайте работать с Леной, а я - в командировку за товаром.
   - Да, я как-то уже привыкла к мужской обуви. Просто женщины такие капризные, - ответила Наташа.
   - Дорогая моя Наташенька, прежде всего ты работаешь с людьми, твое настроение - их настроение, а если настроения у них нет, так ты должна им его поднять. Ну, например, сделай так, чтобы продавец подавала кофе одним, пока обслуживает других. Словом, все должно быть гармонично и комфортно. Делай скидки на товар ну и так далее.
   Через день Вера уехала во Францию, потом побывала в Чехословакии и других европейских странах. Заключая с ними договоры, она наладила связь с партнерами и транспортировку товара в Россию. "В принципе, - думала она, - цены не так высоки, так что в Китае закупки нужно сделать минимальными - так, на всякий случай, ведь самое главное - качество".
   Вере, приехавшей после недолгой командировки, подруга рассказала последние новости:
   - Торговля в магазине идет хорошо, покупатели довольны, но только часто спрашивали о тебе, мол, что случилось и почему тебя последнее время не видно. Я отвечала, что ты уехала по делам, но скоро будешь здесь. Да, еще тобой интересовался один симпатичный молодой человек по имени Артур. Такой интересный из себя, сразу видно - из интеллигенции. Да! Он передал тебе какую-то коробочку.
   - Духи! - открывая упаковку, с удивлением произнесла Вера. - А зачем их прятать в такую блестящую упаковку и вообще, зачем ты приняла от него этот подарок?
   - Ну, во-первых, ты сама учила быть очень внимательной к покупателям, делать им комплименты и подарки. Теперь вот и они делают подарки нам. Кстати, это самый значительный из них. Пойдем, я тебе покажу, что они еще подарили.
   Зайдя в кабинет, Вера увидела много цветов.
   - Это все от покупателей! Никогда не думала, что у нас в России такие чувствительные люди, - сказала Наташа.
   - Милая, - перебила ее Вера, - они просто устали от повсеместной грубости, холодности и безразличия, а так хочется заботы, нежности и радушия.
   - Да, все-таки вовремя тебя послал мне Бог, - ответила Наташа, в очередной раз удивившись уму и проницательности Веры.
   В это время в магазин зашел, чуть-чуть прихрамывая, солидно одетый статный мужчина средних лет, не спеша присел на пуфик. За ним следом появился еще один, как видно, его охранник. Необычный посетитель попросил продавца выбрать ему такую обувь, чтобы она не тревожила его застарелую мозоль. Лена от неожиданной просьбы так испугалась, что почти вбежала в кабинет и быстро, с широко раскрытыми глазами, сказала:
   - Там покупатель, он просит особую обувь. Но ведь у нас магазин, а не аптека. Так что я не знаю, что с ним делать и что ему можно предложить.
   Вера успокоила ее:
   - Ты пока посиди здесь, а я саму схожу и на месте разберусь, что же необходимо этому клиенту. А через пару минут, Лена, подойдешь ко мне, и, ради бога, не делай больше такое лицо от пережитого страха.
   Девушка только согласно кивнула головой.
   Вера вышла к покупателю, вежливо ему улыбнулась и спросила:
   - Что Вы желаете?
   - Да я уже говорил той, другой, - нервно произнес он, - что мне нужны ботинки. Понимаете, я купил туфли, но они мне намозолили ногу.
   Он вытянул правую ногу, на которой был этот злополучный туфель:
   - Вот!
   Вера присела на корточки возле него, аккуратно сняла с ноги обувь, потом носок и увидела кровавый мозоль, на котором уже лопнул волдырь.
   - Родненький, - произнесла Вера, всматриваясь ему в лицо. - Что же Вы так? Затянули еще хотя бы чуть-чуть, и началась бы инфекция.
   Она резко встала, дала деньги охраннику, сказав, чтобы он купил в ближайшей аптеке перекись водорода и лейкопластырь. Тот, недоумевая, вопросительно развел руками: мол, что делать? Человек, сидевший на пуфике, утвердительно махнул ему головой. Охранник пулей вылетел из магазина. В это время подошла Лена. Встав за столик, она молча наблюдала за происходящим.
   Тем временем охранник принес необходимые медикаменты и вручил Вере. Она положила их возле необычного покупателя, сначала показавшегося ей таким грозным, а теперь вызвавшим ее самое живое и неподдельное участие. Вера взяла тампон ваты, промочила его в перекиси, протерла мозоль и наложила пластырь, а затем одела ему носок и, отпуская его ногу со своих рук, сказала:
   - Ну, что, теперь будем выбирать туфли?
   Взяла его туфлю, посмотрела размер и озадаченно спросила:
   - Кто Вам купил такие грубые туфли, и размер явно не Ваш?
   - Да есть тут один, - не поворачиваясь в сторону, где стоял охранник, сказал он.
   Охранник неловко заерзал. Выбирая на полках обувь по его размеру, она произнесла:
   - Вот, есть Ваш размер.
   Она взяла туфли, пощупала на мягкость кожу и сжала обувь пополам. Подойдя к клиенту, улыбаясь, сказала:
   - Эти Вам точно подойдут - будете в них летать, как в тапочках.
   Он улыбнулся в ответ:
   - Еще скажите - в белых.
   Вера, не понимая шуточного подтекста произнесенных слов, подошла к нему:
   - Да нет же, они не белые, а вот, посмотрите, темно-коричневые и очень стильно выглядят. Вот, видите, - тоненькие шнурки, нежный такой рисунок, на вид не очень броские, но, уверяю Вас, прочные и ноские, да к тому же они выгодно подчеркнут Вашу галантность.
   Он смотрел на нее и удивлялся, как она успела точно все подметить. Вера, продолжая над ним колдовать, предложила:
   - Ну, теперь давайте наденем на Вас эти туфли?
   Он, немного застеснявшись, словно какой-то мальчишка, слегка краснея, произнес:
   - Нет, давайте лучше это сделаю я сам.
   Взяв ложку для обуви, он легко надел туфли и, к своему удивлению, при этом не почувствовал никакого неудобства от мозоли на ноге, а наоборот - большое облегчение.
   - И сколько с меня?
   - Тридцать тысяч рублей, - ответила Вера.
   Он так серьезно посмотрел на нее, что Вера решила, что его не устраивает цена. Улыбаясь, предложила:
   - Ну, это же французские, хотите, выберу другие?
   - Да нет уж, не стоит, - ответил он, - я куплю их.
   Протягивая ей деньги из своего шикарного пиджака, он встал, поблагодарил ее и вышел с охранником из магазина. Вера громко ликовала. Услышав столь бурное выражение радости, вышла из кабинета Наташа. Лена, переполненная восторгами и эмоциями, стала рассказывать ей об этом событии.
   В это время Седой ехал в джипе и молчал: в таком состоянии он был впервые. Но, досадуя, что ему невольно пришлось вести себя как мальчишке, никак не мог успокоиться, поэтому угрюмо молчал и смотрел сквозь тонированное стекло на проезжающие машины, мелькающие улицы. А Барбос тем временем рассказывал Горелому, что эта продавщица чуть ли не на коленях обслуживала босса.
   - Конкретно умеет выкручиваться. Босс, Вы че притихли, чем так озадачены? - спросил Горелый.
   - Сам не пойму, что со мной, - ответил он, продолжая смотреть через стекло на проезжающие машины.
   - Ладно, давай сворачивай, - продолжил он, - поедем в бильярдную на Маховой, там в шесть часов сбор капусты. Бабки срубим - и по домам.
   Машина резко тронулась с места. Выехав на зеленый свет и быстро набрав скорость, стала обгонять идущие впереди машины.
   - Эй, ты, потише, сбавь обороты, - сказал он Горелому, - не огурцы везешь. Мы никуда не торопимся.
   Горелый, испугавшись, послушно сбавил скорость.
   Удачно закончив рабочий день, Наташа с Верой закрыли магазин и поехали домой.
   На следующий день была суббота, и, как всегда, покупателей было хоть отбавляй. Они все хвалили хозяек салона за такое внимательное и качественное обслуживание и уходили радостные с покупкой. К обеду к крыльцу магазина подъехал "Мерседес", из него вышла солидная полная женщина. Зайдя в салон, осмотрелась вокруг, остановила свой взор на Вере. Ткнув пальцем в ее сторону, произнесла:
   - Это ты, чертовка?
   Вера удивленно поздоровалась с ней и предложила пройти, указывая рукой на свободное место в углу магазина, где стояли столик с креслами:
   - Что случилось? Давайте сядем за столик, я угощу Вас кофе.
   Женщина послушно пошла за ней, вытирая щеки от слез. Вера подогрела воду в чайнике, открыла пачку с кофе-молоком и, налив в кружечку кипятка, помешивая чайной ложкой, подала женщине кофе.
   - Вы успокойтесь и расскажите, что случилось.
   - Вы знаете, - стала говорить женщина, - у нас с мужем - единственный сыночек, ему двадцать лет, он так молод. Но в последнее время с ним стало что-то происходить. За один месяц он приобрел целых двенадцать пар обуви! Я, конечно, не против, но, согласитесь, для мальчика это слишком. Я спросила, зачем столько и где он их приобрел, он ответил, что здесь, что не может жить без Вас. Понимаете? Я ему сказала, что это глупо - думать сейчас об этом, а он ушел в свою комнату, закрыв перед моим носом дверь. Утром он уехал в университет, а когда я зашла в его комнату, то увидела Ваш портрет. Понимаете, он художник, учится в университете на дизайнера по интерьеру. Он молод, он Вам совсем не пара, понимаете?!
   - Конечно, - сказала в ответ Вера. - Я с ним не раз беседовала на эту тему. Но Вы же знаете - они в этом возрасте слишком горячи, поэтому, если хотите, я приду к Вам домой и с ним еще раз поговорю. Мы вместе с вами в домашней обстановке будем пить чай и беседовать, возможно, это на Вашего сына подействует отрезвляюще. Так что не переживайте, дорогая. Хорошо?
   - Да, хорошо! - женщина улыбнулась и, вытаскивая из сумки визитку, протянула Вере. - Это мой номер мобильного, позвоните мне, в какой день Вас ждать. Ой, кстати, из-за всех этих волнений я забыла, что у меня совсем прохудились туфли. Понимаете, я всегда долго ношу свою обувь, пока они не развалятся вовсе, потому что у меня по бокам костяные шишки на ступнях ног, и они создают такие неудобства!
   - Ну, давайте-ка мы Вам выберем изящные туфли. Встаньте, - предложила Вера, - давайте сядем вон на тот пуфик - там Вам будет удобнее примерять.
   Вера присела возле нее на корточках, сняла с нее разбухшие от долгой носки туфли и, посмотрев ее размер, стала выбирать подходящие. Когда она присмотрела несколько пар туфель разных фирм, то предпочла турецкую обувь: они были мягкие, на невысоком каблуке. Ноги полной женщины просто растворились в них, и, самое главное, не было видно так беспокоящих пожилую даму костяных наростов на ступнях. Женщина встала, помялась ногами на месте, походила из стороны в сторону. Заплатив тринадцать тысяч рублей и поблагодарив Веру, вышла довольная из обувного магазина.
   Наташа посмотрела на Веру удивленными глазами и сказала:
   - Я удивляюсь твоему оптимизму и терпению, ты всегда находишь подход к любому человеку - у нас в столице это такая редкость.
   Так неделя за неделей незаметно прошли три месяца. На дворе стояла дождливая осень. Во вторник утром, 12 октября, Вере позвонил адвокат и сказал:
   - Завтра я приеду из Питера и займусь вопросом Вашей прописки в Москве, так что будьте дома, чтобы мы вместе смогли быстро все оформить.
   - Хорошо, я буду Вас ждать, - соглашаясь, ответила Вера и отключилась от связи.
   Вечером за ужином Вера сказала Наташе, что завтра не выйдет на работу, так как будет с адвокатом оформлять документы на прописку. И когда все улеглись спать, Виталий стал возмущенно выговаривать Наташе:
   - Почему ты не попросила ее прописать нас?! Она потом возьмет и вышвырнет нас, так как будет уже полноправной хозяйкой.
   Наташа возмутилась:
   - Да не могу я так.
   - А как ты можешь? У тебя на все есть отговорки! Долго мы тут будем жить на птичьих правах?
   - Спи давай, а то проспишь: утром дочку надо вести в первый класс.
   Отвернувшись от мужа, Наташа выключила светильник и уснула.
   Утро выдалось суматошным. Адвокат, завтракая у них дома, собрался к выходу. Тут же суетились Виталий с Ксюшей, собираясь в школу. Вера приводила себя в порядок. Георгий после того, как она почти собралась и вышла к нему, чтобы проводить, сказал, что он ждет ее в машине. Наташа подошла к Вере и хотела сказать ей что-то, но Вера посмотрела на нее, спросила:
   - Что-то случилось?
   - Да нет, ничего! Просто я хотела тебе пожелать удачи.
   - Спасибо! - улыбаясь, ответила Вера и, взяв сумочку, поспешила к выходу, на ходу надевая плащ и шляпу.
   - Ну, все, я побежала, а то выпроводила Георгия, а сама копошусь. Я, может, еще успею заехать на работу, если получится оформить документы быстро. Ну, все, пока!
   Вера вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь.
   На дворе стояла сырая, промозглая осень, было холодно. Садясь в машину, Вера с Георгием уехали в службу по делам иммиграции оформить документы. Подъехав к зданию миграционной службы, они вышли из машины. Георгий остановил ее и сказал:
   - Знаешь что, давай сделаем так: чтобы нам не бегать и не собирать бумажки, которых, якобы, нет, как всегда при оформлении здесь бывает, отдадим надежному человеку деньги - он все сделает, как надо и быстро, потому что у них там такая бюрократия - будут тянуть месяцами.
   - Хорошо, как скажите, - ответила Вера. - Сколько надо?
   - Бегая по кабинетам, официально все равно отдадим 250 долларов, а так - около 500 долларов. Ну как, Вы согласны?
   - Да, если нет других вариантов, - ответила Вера.
   - Ну, тогда пошли.
   Зайдя в здание, они прошли к заведующей миграционной службы. Георгий поздоровался и представил Виржинию. Женщина сквозь очки посмотрела на нее.
   - Ну, говорите, с чем пришли, Георгий Афанасьевич.
   - Вот - пакет документов.
   Он передал ей пакет. Взяв документы, она стала их просматривать, вынимая по очереди из папки. Увидев 500 долларов, она подняла глаза на Георгия и, положив деньги в стол, сказала:
   - Ну что, с документами у Вас вроде все в порядке. Пусть девушка подойдет через две недели. Вот мой телефон - сначала позвоните, а то у нас обычно много народа. Сегодня - профилактический день, так что Вам повезло.
   Попрощавшись, они вышли из здания.
   - Ну, вот, - сказал Георгий, - почти все сделано, так что осталось подождать две недельки, и Вы, Виржиния, станете законной москвичкой с американским прошлым.
   Улыбаясь, он взглянул на нее, ожидая слов одобрения.
   Но Вера вдруг спросила:
   - А почему она не боится, что ее могут поймать за это и хорошо наказать?
   - Ну, скажем, потому, что она знает меня, и здесь нужна точность и быстрота работы, а так как мы знакомы лично, это решается вот таким способом.
   - Да-а-а.., у Вас все так просто... У нас вот в Америке такое поведение просто неприемлемо! Каждый дорожит имиджем своей фирмы.
   - Может быть и так, но и у Вас наверняка бывают непредвиденные обстоятельства. Все в этом мире продается и покупается.
   - Ну нет! Вот, например, Вы мне помогаете, а денег не берете!
   - Все дело в том, что за некоторые издержки Олеся заплатила за Вас вперед, и потом - я все-таки друг семьи. Вы не думайте, что я с легкостью положил эти деньги себе в карман. Она была уже в тяжелом состоянии и это одна из последних ее просьб - оказать Вам помощь. Так что отказать я ей просто не мог. Кстати, как Вы живете вместе с Натальей и ее семьей?
   - Ой, просто замечательно! Видите, я уже разговариваю без акцента. Это она со мной возилась. Хотела нанять учителя, но я ей сказала, что раз ты сама закончила филологический факультет университета, то вспоминай глаголы и наречия. Так что мы сами справились с этим. Знаете, я хочу их тоже прописать в эту квартиру.
   Георгий сурово посмотрел на нее и ответил:
   - Вы хорошо подумали? Вы знаете, какие могут быть проблемы впоследствии? Зачем Вам это надо, тем более они живут в России и имеют российское гражданство? Подумайте хорошенько - сейчас люди очень жестокие: сперва влезут в душу, а потом в нее и наплюют, да еще и обдерут до нитки.
   - Да нет, я так не думаю - они на такое не способны!
   - Ну, хорошо, Вам виднее. Я через две недели приеду, чтобы проследить, как продвинулись наши дела. Я заберу Ваши документы и доведу все до конца. Так что подготовьте их документы на прописку к тому времени. Я постараюсь это сделать для Вас.
   Вера улыбнулась и села вместе с ним в машину.
   - Вас на работу? - спросил Георгий.
   - Да, - ответила Вера. - А Вы знаете куда?
   - Виржиния, я все должен знать - это же моя профессия.
   Они подъехали к магазину. Вера вышла и, попрощавшись, сказала Георгию:
   - Кстати, меня теперь зовут Верой.
   - Да? Очень приятно! Хорошо, я запомню, - улыбаясь прощально ей, он отъехал с парковки возле магазина обуви.
   Вера зашла в салон. Там, как всегда, суетились люди, подбирая себе обувь. Наташа стояла рядом с покупателем задумчивая и какая-то грустная. Вера, сияя от счастья и радуясь за подругу, подошла к ней. Она взяла ее за руку, говоря:
   - Пойдем, я тебе сейчас что-то очень важное скажу.
   Наташа, обслуживавшая покупательницу, сказала Лене, чтобы она занялась "дорогой и очень частой покупательницей".
   - Хорошо, - немного ободрившись такому доверию, ответила Лена.
   Зайдя в кабинет и закрывая за собой дверь, Вера радостно рассказала подруге, что уже все документы оформили, как полагается, и что через две недели ее прописка и двойное гражданство будут готовы.
   Наташа грустно сказала в ответ:
   - Поздравляю!
   - Да, но это еще не все! Я поговорила с адвокатом, чтобы прописать Вас. Так что готовьте свои документы - Вам же еще надо выписаться с места старой прописки, так он сказал.
   Наташа просто расцвела в улыбке и, обрадовавшись, подошла к Вере, обнимая ее, поцеловала:
   - Хорошо, мы успеем подготовить все документы. Так что пойдем работать, дорогая моя Верочка, теперь мы - одна семья.
   В это время зашел мужчина. Это был Барбос. Он улыбнулся им и сказал:
   - Мой босс хочет пригласить Вас в ресторан. Вы не бойтесь! Он сам не будет присутствовать, а просто хочет Вас вкусно покормить. Примите его приглашение - я заеду за Вами сегодня в семь вечера. Только вот что: обязательно ждите меня, а то он мне башку снесет! Ой, извиняюсь, - сказал Барбос и удалился.
   - Ну, что будем делать? - спросила Вера.
   Рассматривая пригласительные открытки, Наташа прочитала вслух:
   - "Московские вечера" - это же самый респектабельный ресторан в нашей столице. Интересно, кто он? - купил дорогую обувь, а теперь вот дорогой ресторан.
   Наташа читала дальше:
   - "Лучшие блюда приятно удивят вас". Интересно, как нас удивят их цены? "Начало в восемь часов вечера". Ага, мы приглашены на восемь, это значит, уже через четыре часа.
   Посматривая на часы, висящие на стене над входной дверью в салон магазина, Наталья спросила:
   - Ну, что, идем?
   - Идем! - с уверенностью ответила Вера.
   Сменив тему разговора, Наталья сказала:
   - Я хочу тебя спросить. Помнишь ту женщину, ну, у которой молоденький сыночек, Артур, - ты с ней виделась?
   Вера сортировала обувь по артикулам.
   - Да, - ответила Вера, - я была у них дома. Это не просто дом, а настоящие апартаменты! Скажу тебе - богатенький сыночек!
   - Ну и в чем же дело? - перебила ее Наталья. - Повстречалась бы с ним и вышла замуж! Что ты все ходишь одна-одинешенька?
   - Ты знаешь, я еще не нашла такого человека, который бы мне был нужен и - никому больше. Артур, конечно, очень милый мальчик, наверное, он будет потрясающим мужем. Мы очень мило вместе посидели и остались добрыми друзьями. Очень много интересного я узнала о их семье, о самом Артуре. Ты понимаешь, - продолжала она, - он совсем не избалованный ребенок, вполне серьезно смотрит на жизнь. Между прочим, он хотел подарить мне портрет с моим изображением. Но я отказалась, сама не знаю почему, ведь он с такой любовью трудился над своим детищем. Наверно, обиделся, что я не оценила его труд. А может просто из-за своей застенчивости? - задумчиво ответила Вера.
   - Не мешай мне работать - времени-то у нас совсем мало осталось, а еще половины не сделано. Кстати, - продолжила разговор Вера, - адвокат скажет, сколько нужно будет денег для оформления прописки в Москве. Я, например, отдала 500 долларов.
   - Ух ты! - возмутилась Наташа.
   - Да успокойся ты, - сказала Вера. - Адвокат при мне передал деньги начальнице, так что он работает с серьезными людьми.
   Когда закончился рабочий день, к магазину подъехал черный джип. Барбос стал ждать выхода подруг из магазина. Они вышли втроем. Наташа села в свою машину с Леной, а Вера - в джип. Она сказала Барбосу:
   - Давайте поедем ко мне домой: Садовое кольцо, дом 201. Вы не переживайте, Наташа скоро подъедет, - Вы же понимаете, нам надо переодеться и собраться.
   - Хорошо, лады, - ответил Барбос.
   - А как Вас зовут? - спросила Вера.
   Барбос даже поперхнулся и чуть не сказал, что Барбос, но, вовремя спохватившись, выдавил из себя имя, которое сам уже почти забыл:
   - Борис.
   - У Вас очень красивое имя, - сказала Вера.
   Барбос включил музыку и повез ее по адресу, который указала Вера. Он сам прекрасно знал этот адрес, просто как два своих пальца: он почти вжился в ее дом, каждый день тараща глаза на ее подъезд. Ехали молча, Барбос не хотел разговаривать, но в его голове назойливо кружились мысли: "Тьфу ты! Идиотка, решила меня разжалобить. Меня так называла мама, когда еще была жива. Надо же - напомнила мне мое детство". Он резко рулил, при этом сильно нервничая. Вера похлопала его по плечу и сказала:
   - Борис, Вы, пожалуйста, езжайте спокойней - все-таки даму везете.
   Барбос переключил скорость, подумав о своем боссе, замедлил движение. "И правда, - сказал он про себя, - еще чего натворю, потом за нее голова слетит с плеч". Через некоторое время они подъехали к дому. Вера поднялась в квартиру и стала переодеваться. Виталик подошел к спальне и, не открывая двери, где она находилась, спросил:
   - А где Наташа?
   - Сейчас придет - она поехала отвезти Лену и поставить машину в гараж.
   Виталик посмотрел в окно.
   - Но уже темнеет. Что она себе выдумала - ходить одной, да еще в такое позднее время?
   - Вы не переживайте, Виталик, с ней ничего не случится.
   Через некоторое время в квартиру вошла Наташа. Заглядывая в комнату Веры, она спросила:
   - Ты уже собралась?
   Наталья прошла в свою спальню. Виталик - за ней.
   - Я не пойму, куда вы тут собираетесь, на ночь глядя?
   - Ты не возмущайся, - ответила Наталья, - а лучше накорми и положи спать Ксюшку, хорошо? А мы с Верой идем в ресторан отмечать нашу будущую прописку в этой квартире, понял!
   Виталик улыбнулся:
   - Все-таки ты с ней поговорила?
   - Нет, - ответила Наташа, - она сама предложила мне это.
   - Очень хорошо, - сказал он, с довольным видом потирая ладони.
   В ресторане было очень красиво. Приглушенный свет словно растворял людей, сидящих за столиками, создавая неповторимую атмосферу уюта и комфорта. Играла живая музыка. Барбос посадил девушек за столик, а сам удалился, сказав только, что будет ждать их в машине. Официант подошел к столику и вежливо предложил меню.
   - Видишь, - заметила Вера, - как нас обслуживают?!
   - Еще бы! С такими ценами можно и руки нам помыть, - ответила Наталья.
   За соседним столиком сидел Седой с молодой девушкой. Она без конца ему что-то говорила, а он в это время наблюдал за соседним столиком, осторожно всматривался в лица девчат, неторопливо поглощая еду. Наконец спутница Седого не выдержала и спросила:
   - Что ты все смотришь туда?
   Он резко ответил:
   - Ты здесь для того, чтобы сидеть со мной и не задавать лишних вопросов, поняла?
   Она обиженно уткнулась в свою тарелку и молча стала кушать. Бронислав - так звали Седого - посмотрел на нее, пытаясь немного усмирить свою грубость; через какое-то время он со своей спутницей стал мило о чем-то беседовать.
   Тем временем Вера с Наташей поужинали. Подозвав официанта, спросили:
   - Сколько с нас?
   Официант улыбнулся:
   - Этот столик оплачен, не беспокойтесь, дамы. Надеюсь, вам у нас понравилось?
   - Конечно, - ответили, улыбаясь, девчонки.
   Выйдя из ресторана, сели в джип.
   На улице уже было за полночь, моросил холодный дождь. Кружа по ночному городу, они обсуждали кухню и музыку в ресторане, которая была такой романтической, в стиле ретро. Барбос подвез их к подъезду. Попрощавшись с ними, он уехал.
   На следующее утро все было как всегда: все суетились, Вера собиралась на работу, Наталья провожала дочку в школу. В магазине с утра была очередь - дождливая осень всех прибила к их берегу, то есть к прилавкам с демисезонной обувью. Поэтому день выдался суматошным.
   А тем временем босс позвал к себе в кабинет Барбоса и Горелого и сказал им:
   - Пора поиграть в игру. Слушайте меня: в январе я договорился с одним элитным клубом, где собираются самые крутые и весомые бизнесмены, обладающие миллионными состояниями, участвовать в шоу на большие бабки. Вот как раз они, эти компаньонки из обувного салона, мне понадобятся. Я скажу вам, когда надо будет дать им контрамарки в клуб "Горячий шоколад".
   - Да там же весь бомонд Москвы, вся верхушка, блин! - произнес с оживленным интересом Горелый.
   - Вот и хорошо! Им там понравится, а все остальное и самое интересное произойдет после. Так, давайте собирайте капусту с точек и ко мне.
   Барбос и Горелый вылетели пулей из кабинета.
   - Что еще придумал босс? - спросил Барбос Горелого.
   - А я почем знаю. Я каждый день пасу этот чертов подъезд - вот тоже навязалось мне это на голову.
   - Да ладно, че ты паришься: бабло платят - это самое главное! Ты работай и береги их как зеницу ока - эти штучки стоят больших денег, как заверил наш босс.
   - Да хватит подкалывать меня, на следующей неделе ты будешь пасти, вот и посмотрим, какое будет у тебя терпение. Понял?
   Барбос поник головой: ему как никогда осточертела такая работа.
  

Глава 3

Письмо с того света

  
   На следующий день, как обычно, Наташа с Верой спешили на работу. Отъезжая от дома, Наталья сказала Вере:
   - А не пора ли тебе самой ездить на работу, а то ты все со мной да со мной.
   Вера посмотрела на нее недоуменно и ответила:
   - А что мне делать: дома сидеть, что ли?
   - Нет, ты не поняла меня, - тебе пора садиться за руль.
   - О, только не это! Нет, уж как ты ездишь, так и езди, я привыкла. А чтоб самой, да еще при таком движении... Я же все бордюры пересчитаю! Нет, боже упаси меня от этого.
   - Я тебя не узнаю, ты сама меня растормошила в бизнесе и вот так легко сдаешься. Ну, нет, дорогая, ты будешь ездить! - твердо сказала Наташа.
   Вера засмеялась, а за ней и Наталья.
   - Вот завтра и начнем учиться, - хлопнув ее по коленке, сказала Наташа. - Здесь за городом есть учебный центр по вождению. Я сама с тобой займусь уроками вождения и обучением теоретической части. Экзаменационные правила по вождению у меня есть. Вот только остается одна сложность - получить права.
   Вера засмеялась:
   - Знаешь, Наталья, у меня права есть: у нас их, как правило, получают лет в шестнадцать, сразу после окончания колледжа. Нам много чего предоставляется, но мы не всем этим пользуемся. Конечно, и требования очень большие, так что ты и сама не сядешь за руль, пока не будешь хорошо знать правила дорожного движения.
   - И вот поэтому у тебя появились страхи, да?
   - Да нет, просто... - с волнением ответила Вера.
   С подковыркой Наташа продолжила:
   - Вот-вот, ваша хваленая свобода - закон на законе! Да вы самые несчастные рабы своих страхов. У нас не так - у нас нет законов: их пишут для глухонемых и слепых.
   - А как они их читают? - спросила Вера.
   - Какая ты наивная американка! Знаешь, когда человеку надо будет украсть - он украдет. И зрячий, когда с него спросят, прикинется слепым: мол, не видел, не слышал, а просто мимо проходил.
   - Я не понимаю вас, русских, - как вы живете? Везде грязно! Воду невозможно пить из крана, купаться в речке тоже нельзя, - возмутилась Вера.
   - Ну, во-первых, сейчас холодно купаться, на дворе осень, во-вторых, из крана не все пьют, воду питьевую можно купить, только не все это могут себе позволить. Да и не все так плохо, как кажется. Мы же такие - всех переживем! - улыбнулась Наталья.
   Посмотрев на Веру, произнесла:
   - Хватит болтать, давай действовать. Мы уже приехали.
   Отстегнув ремень, она вышла из "Феррари", поставив ее на сигнализацию.
   Зайдя в магазин, молодые женщины неожиданно для себя увидели в центре салона корзину с нежно-розовыми голландскими розами. Их было ровно 33, к букету была приложена открытка, а рядом стоял большой портрет Веры. Она была изображена словно в бликах играющих на свету красок, на фоне чудесной подмосковной осени. Как точно художник заметил очертание ее губ - в них отображалась вся ее безудержная жажда любви. Как глубоко проник он в потаенные места ее души!
   - Артур! - с удивленным и радостным лицом произнесла Вера.
   Ей не надо было даже смотреть на эту записку, но она медленно ее взяла и стала читать про себя:
   "Мой нежный ангельский цветок,
   Мой воздух и росы глоток.
   Твой аромат влечет меня.
   Я возгораюсь. Я ищу тебя.
   Я б все отдал за миг с тобой -
   Любовь моя, ты мой покой".
   Вера заплакала - она забыла, что у нее сегодня день рождения.
   - Боже мой, откуда он узнал? Ну, да - компьютер!
   Наталья смотря на Веру, просто сияла от радости:
   - Ты представляешь, какой мальчик! Он не может забыть тебя. Правильно - настоящие мужчины не сдаются. Дурочка ты, Верка. Еще бы пару раз сходила к его мамочке и - в загс.
   Вера хмуро посмотрела на Наташу и, помолчав немного, произнесла:
   - Давай работать, а то я смотрю, тебе в голову дурные мысли лезут.
   Вера отнесла розы и портрет в кабинет. Она еще долго вглядывалась в свое изображение, как вдруг увидела в рисунке осенних цветов его, Артура! Вера от неожиданности даже попятилась назад, решив, что это ей показалось. Но, подойдя ближе, она стала пристально рассматривать портрет. Да, это был он, Артур.
   - Я поняла тебя, Артур: ты всегда со мной рядом и я в твоем сердце навеки, - мысленно произнесла Вера.
   Позвонив Артуру на мобильный, она тихо сказала:
   - Спасибо!
   Они долго молчали, и только легкое дыхание было слышно в трубке. Артур еще раз поздравил ее с днем рождения и сказал:
   - Прости, я зашел на сайт вашей фирмы, где была размещена твоя фотография и анкетные данные. Никогда бы не подумал, Виржиния, что у тебя такое красивое имя. Можно тебя пригласить вечером в самый лучший клуб Москвы?
   - Я сегодня буду занята, так как в день рождения всегда много хлопот. Лучше я потом позвоню тебе, хорошо?
   Получив согласие, она попрощалась. "Дура, дура. Зачем ты врешь?" - с укоризной спрашивал внутренний голос. "А что, - тут же оправдывалась она, - я должна была согласиться, чтобы потом он еще больше мучился? Да у него еще вся жизнь впереди, и таких, как я, наверняка будет немало".
   - Все, хватит нюни распускать, нельзя сейчас расслабляться, - сказала она вслух и вышла из кабинета.
   Наталья посмотрела на Веру, подошла к ней и, обнимая, сказала:
   - Ну, что ты такая понурая? Ведь жизнь прекрасна! Посмотри, какие окружают тебя люди! И день выдался таким солнечным сегодня - это же здорово! Представь только, если бы ты вдруг оказалась на каком-нибудь необитаемом острове - тогда уж точно не до радости было бы, а тем более такого внимания к себе.
   - Это, конечно, интересно, но вот ты мне скажи, почему без моего ведома ты внесла мои данные в инет? Как хочешь, но сделай все, чтобы они исчезли, и в самом срочном порядке. Поняла?
   - Хорошо! - озадаченно посмотрела Наталья на Веру. - А, собственно говоря, что случилось?
   Наташа пошла в кабинет и села за стол, чтобы выйти в Интернет.
   - Опять боишься, что в Пентагоне будет шумиха вокруг отца?
   - Почти угадала! - ответила Вера.
   День выдался до краев наполненным разными делами, так что к концу дня болели не только ноги и руки, но и голова просто раскалывалась от навалившейся работы.
   В конце рабочего дня Наташа спросила:
   - Как ты думаешь: нам с Виталиком ехать вместе оформлять выписку или все-таки по одному - сначала он, потом я?
   Вера про себя решила: "Лучше пусть Виталик поедет - так я смогу достать из фортепиано то, что мне оставила Олеся. Ведь она такая, моя Девора! Просто так не ушла".
   - Ну, что ты скажешь? - переспросила Наталья.
   - Конечно, пусть едет Виталик - хоть на какое-то время оторвется от компьютера, а то он в нем уже почти растворился.
   - Ладно, в четверг его отправлю в деревню Черемушки к своей мамочке. Это, значит, через два дня. Как раз успею собрать ему все необходимые вещи. А на следующей неделе поеду я, только мне-то ехать чуть-чуть дальше. Вот родня обрадуется, что я выписываюсь. У меня там такая семейка - не обрадуешься: в одной комнате по три человека, и все претендуют на жилплощадь. Еще три брата и две сестры - вот такое у меня родительское богатство.
   -Да, но тебе все равно с одной стороны повезло - так много родственников. А вот у меня был единственный брат, Браун. Теперь он лежит на Арлингтонском кладбище - погиб за Отечество. А куда тебе ехать на следующей неделе? - спросила Вера, пытаясь уйти от грустной темы.
   - В Старый Оскол!
   - Куда? Какое-то непонятное название Старый, да еще Оскол, - сказала удивленно Вера.
   - Но у вас же есть Лос-Анджелес.
   - Ну да, есть, - ответила Вера. - Так это понятно - город ангелов.
   - А у нас вот так: старый - значит старый, новый - значит новый. Ну, например, Великий Новгород. Ты же была в России, пять лет училась в универе, неужели о нашей родине ничего не узнала за время обучения.
   - Ты знаешь, молодость - это такое время, ты на себя не всегда успеваешь посмотреть, тем более на такую огромную страну, - ответила Вера.
   - Я кроме Москвы и Питера не видела ничего. Время пролетело так быстро, что я даже не заметила. Да и некогда было: загруженность в учебе, частые перелеты в Америку. В конце последнего курса я встретила своего будущего мужа, теперь уже бывшего, - с грустью произнесла она. - Мы познакомились с ним, когда я прилетела из Москвы в Вашингтон. Однажды в учебном центре на запасном аэродроме проводились учения по освобождению заложников из захваченного террористами самолета. Вот так меня он и покорил.
   - Дорогая Верочка, хватит ворошить прошлое. Теперь ты в России, так что привыкай уже к нашей стране и покоряй ее. Ведь скоро ты получишь двойное гражданство. Да и вообще, Россию не любить невозможно!
   - Ну, что, сядем за стол? - уже дома предложила Наташа. - Ведь у тебя особенный день, он бывает раз в году. Возраст, когда человеку исполняется 33 года, называют возрастом Христа. Считается, что человек переходит на другой рубеж жизни: можно обрести весь мир или потерять его. Но я думаю, что ты уже его приобрела, поэтому желаю тебе самого главного - большой огромной любви! И вот - прими от нас подарок.
   Из-под стола Виталик достал большую коробку. Взяв ее, Вера растроганно всех поблагодарила. Выпив по бокалу терпкого вина, они немного развеселились и еще долгое время беседовали. За разговором о жизни не заметили, как время перевалило за полночь.
   Когда в доме все стихло и все уснули, уже находясь в своей комнате, Вера вспоминала свое детство, как когда-то мама холодным октябрьским утром ставила возле ее кровати коробку с подарком. А она, проснувшись и встав с теплой постели, садилась на пол и тихо развязывала бант на этой коробке. И самым запомнившимся подарком было красивое платье. "Интересно, - задумалась Вера, - а что мне подарили Виталик с Наташей?". Она тихонько встала с расправленного дивана, включила свет. Взяв коробку в руки, она положила ее на колени и стала тихонько развязывать голубой бант - совсем как в далеком детстве. И тут она увидела, что лежит в коробке! Ахнув от восхищения, Вера достала платье. Это было платье ее детской мечты, такое синее, как ее глаза. Играя бликами, оно переливалось всеми оттенками синего цвета. Вера надела платье, туфли, взяла в руки сумочку, которые лежали в коробке. Красуясь перед зеркалом, она разглядывала себя со всех сторон. "Виржиния, ты безупречна!" - произнесла она шепотом, кружась в танце. Вера ликовала от счастья. Сняв с себя все, она аккуратно сложила платье и сумку в коробку. Вера положила все в антресоль, выключила свет и, счастливая от такого дорогого подарка, легла спать.
   На следующее утро Виталик одел в школу Ксюшку и пошел провожать ее в первый класс. Девчонки собрались на работу и, позавтракав, уехали.
   - Я хочу тебе сказать, что мой Виталя какой-то ну прям ни рыба ни мясо: скажешь ему иди - идет, скажешь сиди - сидит. Я же хотела его отправить в четверг, а теперь вот хочу, чтобы быстрей уехал. Ну, хоть с места сдвинулся бы, что ли, от этого компьютера! Вот и собрала его вещи сегодня, не дожидаясь четверга. Пусть нервишки свои полечит.
   - Ну, что, давай садись за руль, будем учиться снова ездить, - сказала, улыбаясь, Наташа.
   Остановившись у ворот городка, где проходили стажировку новички, обучающиеся на курсах вождения, Наталья заметила:
   - Вот видишь, мы тут не одни, хотя время еще раннее - и восьми нет. Утро, конечно, прохладное, зато нет грязи от постоянных дождей. Так, пристегни ремень, сними ручник. Посмотри, скорость на нейтралке у тебя, - командовала Наталья с уверенностью, - а то сейчас газанешь. Так, ногу на сцепление. О, да ты ас! Просто молодец!
   После очередного виража Наташа поняла, что Вера - девушка смышленая и в езде на машине, а не только в бизнесе.
   "Странно, как ей это удается?" - задумалась она, смотря на Веру. Вера, улыбнувшись, остановила машину и, снимая с плеча ремень, поставила ее на ручник.
   - Никогда не думала, что здесь, в России, я буду себя так легко чувствовать.
   - Конечно, - отреагировала Наталья, - это тебе не Америка. У нас все просто. Ладно, дорогая, покупаем тебе машину. Будешь ездить на крутой тачке. Да, кстати, ты не ищи здесь американскую, - у нас с запчастями для нее туго да и сервис отсутствует. Лучше давай тебе купим "Шкоду Октавия". Я тебе сама выберу лучшую из лучших. Она просто супер: не стучит, не громыхает, амортизация - высший класс, не как наши отечественные, да и можно найти недорогую, ведь у нас здесь крутые детки богатеньких дядек меняют их пачками - сегодня одна, завтра другая. Они живут по настроению.
   - А мы что, живем, пока, как говорят у вас, не стукнет? - спросила Вера.
   Они посмотрели друг на друга и закатились веселым смехом.
   - Ага, - продолжала Наташа, - когда тебе стукнет за пятьдесят, ты не то чтобы "Шкоду", велосипед не купишь. Представляешь, какая пенсия сейчас у стариков? И кто может дать гарантии, что пенсионные фонды защищены от дефолта. Что будет с нами? По-моему, на одной обуви мы далеко не уедем.
   - Да ладно, - озорно сказала Вера. - Поедем ко мне в Америку, завербуемся в Пентагон - там дежурный пенсионер получает как мы с тобой в нашем обувном магазине.
   Наташа приложила палец к губам и произнесла, улыбаясь такой находчивости:
   - Тише! Ты так не шути, а то наши дяди из ФСБ займутся нами. Ну, вот мы и приехали! Смотри, Леночка наша как хорошо работает. Видно, как горят ее глаза, уже нет того прежнего безразличия к работе!
   - Наташа, ты давай поезжай домой. Мы с Леной тут сами справимся, а ты как раз отправишь мужа в деревню Черемушки. А я завтра отдохну, хорошо? - торопя Наташу, сказала Вера.
   - Да, ну тогда ладно, я поеду домой.
   Взяв сумочку и ключи от машины, она уехала домой.
   Неподалеку, как обычно, стоял черный джип.
   - Горелый, позвони боссу, скажи, что одна из девчонок, блондинка, уехала одна, - сказал Барбос.
   - А где вторая, брюнетка? - спросил уже по телефону Седой.
   - Она осталась в магазине. Нам поехать за красной "Феррари"? - спросил Горелый.
   - Нет, сидите на месте и ждите - к вечеру я подъеду сам, перед закрытием магазина.
   Он отключился от связи с Горелым.
   Наташа позвонила на мобильный Вере:
   - Я забыла тебя спросить, как ты доедешь домой?
   Вера улыбнулась:
   - Наташа, на такси, конечно - я уже начинаю привыкать к России. Ну, пока - нам некогда, покупателей много.
   Вечером, в шесть часов, когда покупателей уже почти не было, а короткий осенний день близился к концу, на улице было пасмурно и хмуро, в салон зашел седовласый мужчина в кожаном плаще; его глаза были ясными и синими. "Странно, - подумала Вера, - где-то я его уже видела". Мило улыбаясь, он прошелся по салону магазина.
   - Вы знаете, - сказал он, - вот уже наступила осень, а я все хожу в этих туфлях, которые выбрали мне Вы.
   Вера вспомнила, кто это: тот же властный голос, проникновенный взгляд. Она посмотрела на его ноги - туфли были такими чистыми, как будто он ходит по ковровой дорожке, а не по земле.
   - Вы хотите спросить, почему такие туфли чистые? - перехватив ее удивленный взгляд и понимая его, спросил Седой. - Я же на машине. Кстати, зашел, чтобы Вы мне выбрали обувь на зиму, чтобы мех был тонкий и кожа мягкой.
   Подойдя к ней, он пристально посмотрел ей в глаза. Этот взгляд, как молния, прошелся по ней. Едва овладевая собой, она сказала:
   - Присядьте, пожалуйста, на этот пуфик, - указывая рукой, с волнением сказала Вера ему и стала смотреть на полках обувь.
   - Вы даже не снимете с меня ботинок, - улыбнулся он.
   - А я знаю Ваш размер, - все так же волнуясь, ответила она.
   Вера выбрала удачную, на ее взгляд, модель зимней обуви.
   - Наверное, опять из Франции? - спросил он.
   - Нет, на этот раз из Чехословакии.
   - Хм, это что-то новенькое. Что, у них мех тоньше?
   - И мех тоньше и кожа более устойчива к воздействию холода. Эта фирма зарекомендовала себя на всех ведущих рынках Европы, - сказала ему, улыбаясь, Вера.
   - И что это за фирма?
   - "Саламандер". Слышали о такой?
   - Простите, нет. Я живу в таком ритме, где нет места высоким технологиям и новым разработкам.
   - Интересно, - она подала ему ботинок с мехом нерпы.
   - А кем Вы работаете, если не секрет? - спросила Вера.
   - Да так, убираю мусор, - уклончиво ответил он.
   Обувая ботинки, он встал и стал топать ими, переминаясь с ноги на ногу:
   - Да у Вас безупречный вкус.
   С удивленным видом и совершенно не понимая его, Вера озадаченно произнесла:
   - Но Вы не похожи на мусорщика.
   Он рассмеялся:
   - Вы мне нравитесь. Время уже к закрытию. Я бы хотел довезти Вас до дома. Да, заранее хочу предупредить: не люблю, когда ко мне пристают.
   Он улыбнулся и посмотрел на нее, ожидая ответа. Вера, в полном замешательстве, не зная, что сказать, все-таки пробормотала:
   - Благодарю, но мы еще поработаем, может еще кто зайдет.
   - Да нет, уже никого не будет.
   - А, ну да, я поняла - это Ваши ребята у двери, - сказала Вера. - Ну, теперь понятно, почему у нас нет никого.
   Не зная почему, Вера не смогла ему отказать. Может быть, из чувства страха, но странно, она почему-то доверяла этому необычному посетителю. Закрыв дверь, а магазин сдав на сигнализацию, Вера села в машину, где ее ждал седовласый мужчина. Сердце учащенно билось: "Странно, как я решилась на этот безрассудный шаг, ведь Наташа меня предупреждала - не садиться с незнакомыми мужчинами в машину".
   Автомобиль тронулся с места. Она назвала адрес, но водитель, посмотрев в зеркало заднего вида, улыбнулся. Это был Горелый. "Да-а-а, если бы она знала, как мне осточертел этот адрес", - подумал он. Седовласый незнакомец спросил ее:
   - Как Вас зовут?
   - Вера.
   - Странно: как-то Вы не похожи на Веру. Вы откуда родом?
   - Мне обязательно отвечать?
   - Нет-нет, что Вы, - ответил он. - Меня зовут Бронислав Илларионович. Вот, вроде, и познакомились.
   Взяв ее за кисть руки, он посмотрел на ее пальцы.
   - У Вас такие тонкие пальчики, наверное, умеете играть на пианино? Что-то руки холодные - Вы замерзли?
   - Нет, что Вы, просто устала с работы и немного волнуюсь - не знаю, от чего. Будьте так любезны, отвезите меня домой, - еще более взволнованно ответила она.
   - Конечно, вот мы уже почти подъезжаем. Если хотите, мои ребята будут Вас отвозить и привозить с работы.
   - Спасибо, Бронислав Илларионович. Я никогда бы не подумала, что буду вот так одна в позднее время разъезжать с такими симпатичными людьми. Спасибо за предложение, но я как-нибудь сама справлюсь.
   Захлопнув за собой дверцу машины, она удалилась в подъезд.
   Джип юзом вырулил со двора на центральную часть дороги и растворился на автостраде в потоке машин.
   - Босс, тебе не кажется, что дамочка эта уж слишком самоуверенная, - спросил Горелый.
   - А вот это как раз мы скоро и узнаем, на что она годится, - ответил Седой.
   - А я уже было подумал, что ты на нее запал, - с ухмылкой продолжил разговор Горелый.
   - Ты что-то много разговаривать стал. Смотри на дорогу, а то, вижу, спишь уже почти за рулем. Че, вставился уже?
   - Да Вы че, я завязал, - слегка встряхнувшись и прибавив скорость, ответил Горелый.
   - Интересно, - встречая у порога Веру, Наташа удивленно спросила, - кто так быстро тебя привез? Неужели Артурчик нарисовался или все-таки такси?
   - Не то и не другое, - ответила она. - Знаешь, я устала, лучше налей мне чаю.
   - Да что ты, Верочка, какой чай! Я ведь ужин приготовила, жду тебя. Пойдем на кухню, покушаем. А Ксению я уже накормила, она сидит сейчас в зале, палочки рисует.
   - Здорово! Как все-таки дети быстро растут, - сказала оживленно Вера.
   - Это точно, - ответила Наталья.
   - Ты знаешь, кто меня довез? Его имя Бронислав Илларионович. Тот самый, который приглашал нас в ресторан "Московские вечера" - помнишь?
   Наташа задумалась:
   - Да, такого покупателя вряд ли забудешь. Странно, на влюбленного он не похож. Просто решил поиграть с тобой? - тоже маловероятно. А если и так, то в какую игру он решил играть с нами, а?
   Вера поперхнулась чаем и, кашляя, спросила:
   - Что это такое у вас - игра?
   - Да у нас много игр, самая опасная - это русская рулетка. Слышала про такую?
   - Нет, - ответила удивленно Вера.
   - Тогда и не надо тебе об этом знать. У нас любят великовозрастные мальчики в разные игры играть.
   - Ты как-то говоришь все загадками, - возмутилась Вера.
   - Ладно, я пойду спать, мне завтра на работу. Ты-то отдыхать будешь? Да, прошу тебя, не забудь из школы в обед Ксюшку забрать, я-то утром ее отведу.
   - Ага, хорошо, - уже зайдя в ванную, ответила Вера.
   Утро как никогда выдалось жарким и солнечным. Проснувшись, Вера потянулась, заправила постель и, надев тапочки, отправилась в ванную. Затем прошла на кухню и включила чайник, стала подогревать завтрак. Посмотрев в окно, в которое ярко светило солнце, она подумала: "Какой прекрасный день!". Вдруг ее как будто током ударило:
   - Сегодня же 1 ноября! Боже мой, сегодня же Олеськино день рождения! Надо же, напомнила погодой о себе.
   В квартире никого не было. Пройдя в зал, она подошла к фортепиано, подняла крышку, дотянулась рукой до струн. Между ними был зажат конверт, свернутый вдвое. Закрыв крышку, она прошла в свою комнату и села на диван. Аккуратно открыв конверт, достала из него письмо и стала читать: "Моя дорогая и родная Вира! - помнишь, как я ласково тебя называла? Я пишу письмо, не знаю, может, уже в последний раз. Много всяких мыслей в голове, теперь они бессмысленны и глупы, не правда ли? Меня уже отправили домой умирать, я стала похожа на Бабу-ягу с клюкой из сказки, а так хочется жить, Вирка! Я не пишу дату, пусть это будет завтра, а когда ты прочтешь письмо, уже будет вчера. Я уже не плачу, не злюсь и не задаюсь вопросом: почему я? Испытать такое в молодом теле невыносимо больно. Но если бы меня спросили, за что бы я отдала жизнь, я бы ответила: за Любовь! Да, именно любовь. Я ведь никогда никого не любила так, чтобы с огнем, с жаждой. Были попытки обустроить жизнь, но я жила так, потому что все так живут. Я ведь аборт первый сделала в 25 лет, зная, что это риск. Но я тогда боялась одна остаться, потому что когда сказала Николаю, что беременна, получила ответ: если хочешь, рожай. Представляешь, как будто котлету слепить? В общем, все началось с одного неверного шага, из-за моей трусости. Я осталась одна в этой огромной Москве, все мои родные уже на кладбище. Сейчас сижу на морфии, и Наташка с Виталиком носятся со мной, как с котенком. Спасибо адвокату Георгию Афанасьевичу, я думаю, что поступила правильно и справедливо, разделив имущество. Если бы не этот бизнес, наверное, по-другому поступила бы. Мы ведь как привыкли: сперва надо на ноги встать, а потом уже и детей заводить. Ну, да ладно, я ведь о главном хочу сказать тебе.
   Помнишь, я подарила тебе необычный маленький кулон, похожий на глаз? Он так и называется "Слеза Бога". И дала обещание, что в трудностях буду с тобой - эта капелька моей любви сбережет тебя. Здесь приложена обветшавшая бумага, в ней на древнем арамейском языке написано послание: "В то время, когда распяли Иисуса Христа из Назарета, пришел Иосиф из Аримофеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал царствия Божия. Он осмелился войти к Пилату и просить тело Иисуса. Но перед тем Иосиф стоял вблизи распятия и видел, как капли, подобные росе, капали из глаз Иисуса на землю. Но земля не приняла их, и слезы окаменели из-за неверия и жестокости людей. Чтобы быть ближе к кресту, нужно было иметь разрешительное письмо от властей. Тогда Иосиф собрал окаменелые капли, отшлифовав их, сделал вот этот кулон, который передавался евреями из рода в род". Так написано на этом пергаменте. Но при захвате евреев в плен на оккупированных территориях фашисты забирали у них все ценности, а самих евреев уничтожали, сжигая в концлагерях.
   Дед рассказывал, что когда он чудным образом заполучил этот кулон, с ним стали происходить настоящие чудеса, фашисты почему-то повели себя неадекватно. Но потом чудеса закончились - не знаю, наверное, есть для этого веские причины. Ты же знаешь, что я еврейка, и мы до сей поры несем на себе его крест как некое поругание и наказание за то, что распяли и пролили невинную кровь. Поэтому нам не в честь признаться, что мы - евреи, а мое истинное имя - Девора. Как правило, это мало кого радует. Дедушка рассказывал, что во времена Третьего рейха, он был в плену у немцев, в Альпийских горах, была заброшенная шахта. Так вот, в ее штольне, не знаю, на какой глубине, строился секретный объект. Фюрер под грифом секретности назвал его Небесным градом. Он строился из драгоценностей жертв. Объект этот имел название Альфа и Омега. Каждый из пленных, кто участвовал в строительстве, имел на руке и на лбу отличительный знак "Б 666", то есть бригада 666. Но мало вероятно, что кто-то из заключенных остался в живых, потому что когда расстреливали одних, привозили других. Наверное, дед был из числа последних, так что даже знак им не успели поставить. В то время уже бомбили Берлин, все стали спешно сворачивать и готовить к взрыву. Так вот, там было чудо восемнадцатого века - знаменитая янтарная комната. Дед говорил, что она была вывезена из России в числе других сокровищ царской семьи Романовых, да много еще чего там было. Мой дед и еще шестеро заключенных заносили внутрь этой комнаты какой-то железный ларь, а когда он упал, то открылся. При виде этой красоты у всех просто открылись рты. Представь: голод, разруха, смерть кругом, а тут - такое! Ну, они и уронили ларь, а пока сообразили, что к чему, то дед мой, что оказалось возле его ног, подобрал и спрятал. В этом деле он был ловкач - тогда ему было всего 20 лет. А спрятал он золотой портсигар. В нем был тайник - кулон вместе с обветшавшими пергаментами. Можешь представить себе, как приходилось выживать! Нацисты, что-то крича по немецки и тыкая автоматами в спину, поставили их к стенке. Дед, рассказывая мне об этой истории, позже вспоминал, что был уверен: их расстреляют за этот инцидент. Однако их отправили в барак, и той же ночью один эсэсовец принес им немецкую униформу и, переодев их, под видом кухонных рабочих вывез за пределы Германии.
   Мне уже трудно и тяжело писать, но постараюсь успеть. Дед говорил, что там строился объект, наделенный какой-то необыкновенной силой, это оружие называлось "Wunder Waffe". Им фюрер одержал бы победу над СССР, тогда бы он выставил напоказ это оружие для устрашения оставшихся в живых народов, и призван был бы символизировать их арийское происхождение - то, что они являются одной из великих древних рас, которая произошла из Тибета и распространилась во все пределы земли. Этим он хотел вернуть своему народу их историческую ценность, расовое превосходство, уничтожая при этом другие народы и расы, которые, по его утверждению, являются лишь горсткой ничтожных рабов. Одержав победу, фюрер провозгласил бы себя Властелином мира. Но дед перед своей смертью сказал мне, что дух фашизма не умер, как думают многие, - он витает в сознании людей, и кто знает, каким оружием этот дух истребит человечество.
   Знаешь, я не боюсь умирать. Не думаю, что и там буду мучиться - ведь у любви всегда есть место для прощения. Вира, прошу тебя, поверь, что Бог просто так не отдал свою жизнь, - Он отдал ее за меня тоже. И когда будет последняя жертва, камень превратится в слезу, и мир увидит Вечность.
   Я знаю, ты найдешь это письмо, ведь ты любишь музыку. До свидания. Твоя Девора".
   Прочитав письмо, Вера задумалась. "Да уж, просто если подумать - бред какой-то. Ну, кто поверит в эту чушь?". "Ты!" - голос ворвался из неоткуда и ушел в никуда.
   - Девора? - произнесла испуганно в потолок Вера. - Не шути так!
   Но мысли, как колючки, впились в ее голову. "...И когда будет последняя жертва, камень превратится в слезу, и мир увидит Вечность". Четким ритмом слова вливались в нее. Вера свернула все листки и положила их в конверт. Еще и еще раз она всматривалась в кулон, который висел на ее груди. "Интересно: камень неприметный, а сколько в себе тайн скрывает!..".
   Вера вышла из комнаты. Чтобы как-то развеяться и отогнать всякие ненужные мысли, она собралась и вышла на улицу. Через двор виднелась школа. Вера решила, что пойдет и заберет Ксюшу, только сначала зайдет в магазин за продуктами.
   Как всегда неподалеку от их подъезда стоял черный джип, за рулем которого был Барбос. Он дремал и не увидел, как мимо прошла Вера. Зайдя в магазин, она купила хлеб, колбасу докторскую, молоко, сыр и еще сладости. Пакет был не тяжелый, и она тихонько направилась к школе. Но раздумья не оставляли ее. Одного она не могла никак понять: кто эта последняя жертва? Те ли несчастные, которые под страхом смерти бежали от немцев? Дед ли, который в последние годы своей жизни жил в Израиле и боялся каждого шороха? Родители ли Олеси, которые делали все для счастья своей дочери, но внезапно погибли в авиакатастрофе? Они ведь приехали жить в Россию, когда Олесе только исполнилось семь лет. А вот откуда они переехали, она как-то мне не говорила... Вера задумалась над этим. Дед на день рождения подарил ей этот старинный портсигар, говоря, что когда она вырастет, то все поймет. Но что именно ей удалось понять? Может быть, она стала этой последней жертвой? Как помню, она прежде с юмором и какой-то иронией относилась к этому подарку и отложила его в шкатулку. Смеялась еще, что дед у нее такой странный - подарил девчонке портсигар, наверно, думал, что когда-нибудь она станет курить. Да, еще в письме сказано, что камень превратится в слезу...
   Отвлечься от мыслей ей помог школьный звонок. Вера встретила Ксюшку у ворот школы, поправила ей ранец на спине. Она взяла девочку за руку, и они пошли пешком домой. Проходя мимо джипа, она чуть не столкнулась взглядом с Барбосом. Но, на свою удачу, он в это время наклонился, чтобы достать из бардачка новый диск, который накануне ему дал один друган.
   Вера, зайдя в квартиру вместе с Ксюшкой, быстро разобрала сумки с продуктами, и они сели обедать. Но Вере совсем не хотелось есть, она только сидела рядом с дочерью Наташи и с удовольствием смотрела на то, как девочка с аппетитом кушает. Немного помолчав, Вера стала спрашивать, как у нее дела в школе. Она внимательно слушала девочку, весело рассказывающую все школьные новости. А после, прибирая со стола и намывая посуду, вдруг предложила:
   - А давай я тебе поиграю на фортепиано.
   - Да, да! - Ксюша подпрыгнула от радости.
   Она подбежала к музыкальному инструменту и стала поднимать клавишную крышку. Вера подошла к фортепиано, чтобы помочь девочке его открыть. Сев на стул, сначала чуть-чуть размяла пальцы. Звук фортепиано под пальцами был полный, глубокий, ясный. Мелодия, как всегда, проникала в самую глубину ее души, она не раз слушала ее по телевизору и крутила диски: звучала композиция из музыкальной коллекции Linkin Park - numb (Piano). Под эту мелодию она погружалась в свой воображаемый мир, в мир тех образов, которые представляла себе и хотела бы видеть в реальной жизни. В этой мелодии были слова, но еще не написанные, не спетые ею! Да, она знала, что есть в этой мелодии скрытая песня, но это должна быть ее песня. Ведь музыка способна открыть всю глубину души, а значит, и песня должна быть ее! Казалось, что как будто сам автор предлагал ей раствориться в его музыке, чтобы продолжить то, что он не закончил и не завершил; она чувствовала, что в этой мелодии есть продолжение.
   Ксюша стояла рядом, возле фортепиано, слезы текли из ее глаз.
   - Что ты, девочка моя?
   Вера резко оборвала игру: немного испугавшись, она нежно обняла Ксюшу.
   - Не знаю, почему-то грустно стало и очень плакать хочется, - улыбнулась виновато девочка.
   Вера закрыла крышку фортепиано и предложила Ксюше помочь сделать домашнее задание. Вера любила читать ей вечерами. Вот и сейчас она с выражением стала декламировать с детства знакомые ей стихи Пушкина, которые мама читала ей на английском языке.
  
   ...Так пролетели незаметно два месяца.
   - Вот и славненько, - сказал Виталик. - Завтра 31 декабря, Новый год. Теперь все позади, мы в новый год входим как полноправные хозяева нашей родной страны и города Москвы. Интересно, а вы уже все приготовили к празднику?
   - Да! - произнесла Наташа.
   И тихо, когда Вера вышла из-за стола, сказала:
   - Ты что несешь? Что, больше нечего было сказать?
   - А что я плохого сказал? Да и вообще пора бы ей в свою Америку улепетывать, - с сарказмом ответил Виталик.
   - Это ты поедешь в свою деревню быстрее, чем она! Тупица, ты бы сейчас сапожником где-нибудь работал, оставшуюся обувь подбивал для продажи, чтобы хоть на хлеб было, а сейчас вон, посмотри, какой боров стал, отъел брюхо.
   - Да, вижу, что вы спелись, а то смотрю, семья - не семья, все около нее вертится.
   - Ты должен понять, дорогой, что мы вместе, и если так получится, что она выйдет замуж, считай, что нам повезло.
   - Да ей под сраку лет, кто же такой идиот, что западет на нее? - возмущенно произнес Виталик. - Уж я точно знаю, как это дело поправить, а то через месяц она кроме прописки еще получит гражданство, и тогда вообще нам будет кирдык.
   - Дурак ты, Виталя. Кроме компьютера у тебя других интересов нет, да и забот никаких, поэтому дурные мысли и лезут.
   Наташа вышла из кухни. Зайдя в комнату к Вере, сказала:
   - Вера, ты знаешь, что тебя ждет утром?
   - Нет, - ответила Вера.
   - Дорогая, смотри.
   Наташа показала ключи. Улыбаясь, продолжила:
   - Утром ты поедешь на работу уже на своей машине. А ключи от нее я тебе при выходе на работу отдам. А сейчас будем уже готовиться ко сну - как говорят у нас, утро вечера мудренее.
   "Да, что-то я совсем вымоталась, - подумала Вера. - Вот уже конец года, вроде все страхи уже позади: у мамы с папой все хорошо, у меня - тоже. Но почему-то мне не спокойно: как-то все уж очень хорошо складывается".
   Вера продолжала размышлять, уже лежа на диване.
   Утром, умывшись и приведя себя в порядок в спальне перед зеркалом, Вера заметила, что дома никого нет. Понятно, что Виталик повел Ксюшу в школу, а вот Наташа где? Только она успела об этом подумать, как послышался за окном сильный и длинный сигнал машины. Вера вышла на балкон и просто ахнула от восхищения: наступила настоящая, сказочно-белоснежная и теплая, по-новогоднему праздничная зима. Тепло укутавшись в махровый халат, она увидела внизу Наташу, стоящую возле новенькой зеленой "Шкоды". Наташа приветственно махала Вере рукой. Уже на улице она спросила у Веры:
   - Ну, скажи мне: ты рада, что такая классная машина у тебя? Вот, возьми ключи, документы. Только у нотариуса осталось переоформить документы на тебя: я же когда покупала, оформляла на себя.
   - Да, хорошая, - Вера села в машину.
   - Что с тобой? Ты что-то сегодня грустная, а ведь сегодня Новый год! И у нас - выходной, так что давай поездим по городу, обновим твою машину.
   Вера ответила:
   - Я поеду в церковь.
   - Это хорошо, давай поедем вместе.
   - Нет, - ответила Вера. - Эта не та церковь, куда мы с тобой тогда ездили, помнишь? Я не нашла там того, чего ищу.
   - А что ты ищешь? - спросила Наташа.
   - Я? Я ищу ответы на все свои вопросы.
   - И что? - опять спросила Наташа. - Ты их нашла?
   - Да, я нашла. Там постоянно говорят о Нем.
   - Да что с тобой? Что ты мне говоришь какими-то загадками? Я тебя не понимаю. Ты что, в эту сектантскую церковь ходила?
   - Наташа, ты не представляешь, как мне важно услышать о Нем.
   - Да о ком?
   - Об Иисусе Христе. Мне важно знать о Нем все. Ты знаешь, Наташа, - смотря ей в глаза, Вера прослезилась, - я слышала и раньше о Нем, но только сейчас обратила свой взгляд на одну вещь: я поняла, что между Ним и нами была тонкая грань. Это всего лишь то, что Он родился от Духа Святого. Ты даже не понимаешь, что это такое, а я знаю, понимаешь, я знаю и имею это. Только вот не знаю точно, когда это начнет действовать. Наверно, нужно определенное время, чтобы это произошло.
   - Я ничего не понимаю. Что должно произойти?
   - Понимаешь, когда распяли Его, то слеза пролилась с Его очей на землю и превратилась в камень.
   Но, смотря на Наташу, Вера осеклась, понимая, что той сейчас просто крышу снесет. Поэтому, сменив тему разговора, Вера предложила:
   - Ладно, поехали! Я покажу тебе, куда я по воскресеньям хожу, в какую церковь. Кстати, это недалеко - по Садовой кольцевой.
   - Нет, - ответила Наташа. - Я не готова к таким новым переменам. Давай в следующий раз. Притом сегодня последний день уходящего года, я не понимаю этих якобы верующих. Вот я пошла в православную церковь, там поставила свечку, перекрестилась и - восвояси. Это у вас, американцев, любят поболтать, вот и все оттуда, от вас лезет к нам. Ты только не обижайся, но мне эти новые веяния не к чему.
   - А готова ли ты встретить Вечность? И какой она будет для тебя? - спросила Вера.
   - Мы все умрем когда-нибудь, и кто нас там встретит - лишь Богу одному известно. А сейчас надо жить, и давай закроем эту тему. Кстати, хочу тебе сказать: будь осторожна, нынче опиум для народа стал обманчивым и разноликим. Одурманят - и забудешь, кто ты в жизни на самом деле, и вечность для тебя окажется адом. Лучше личной жизнью займись. Ты же женщина, тебе надо выйти замуж, родить ребенка - вот твое счастье. А о вечности не нам мечтать, - закончила разговор Наташа.
   Покружившись по Москве, они купили игрушки на елку, к новогоднему столу продукты.
   - Наш папик привез пушистую сосну, так что поедем домой наряжать ее. Вот Ксюша обрадуется!
   Выходя из машины возле дома, Наталья сказала:
   - О, смотри, джип знакомый.
   Из машины вышли двое. Это были Гонза и Горелый. Они поздоровались и спросили молодых женщин о предновогоднем настроении. Вера ответила, закрывая дверь своего авто:
   - У нас все отлично. А где Борис?
   Горелый и Гонза с удивлением посмотрели друг на друга. И, наконец, поняли, о ком идет речь. Гонза ответил:
   - Он с шефом уехал в Ростов на пару дней - там работы много сейчас. Но мы Вас встретили по очень важному делу. Наш шеф доволен Вашим обслуживанием и очень хочет, чтобы Вы присутствовали на необычном празднике зимы, 7 января. Вот контрамарки в элитный клуб "Горячий шоколад". Он просит Вас, чтобы Вы приняли его приглашение. Поверьте, Вам там будет весело.
   Улыбаясь и протягивая контрамарки, они повернулись, чтобы сесть в свою машину. Но Вера спросила их:
   - Почему же он их сам не передал нам?
   На что Горелый ответил:
   - Вот он приедет и сам все Вам объяснит.
   Попрощавшись, они уехали.
   - Что-то не нравятся мне эти типы. Такое ощущение, что этот джип мне о чем-то напоминает. Помнишь ту погоню на питерской трассе? Мы тогда еле от них оторвались. Слушай, а вдруг это и правда они? - спросила Наташа Веру.
   - Да нет, не похоже. Да и таких машин по городу ездит много, и шеф у них такой солидный человек - не похож он на дядьку бритоголовых.
   - Почему бритоголовых? - удивленно спросила Наташа.
   - Да я часто в таких машинах видела мордастых, мясистых и лысых дядек, - ответила ей Вера.
   - О, я заметила в тебе искру страсти. Неужели запала на этого седовласого, как он представился, Бронислава Илларионовича?
   - Да ты что? Я даже об этом не думаю.
   - Ага, мы все так не думаем, - улыбаясь, продолжила Наталья. - Потом мучаемся. Вон у меня есть семья, да только муж не переживает, откуда деньги берутся. Вот и живем мы с ними часто только для того, чтобы был, да иногда рядом дышал.
   - Наташа, ты его любишь? - тихо спросила Вера, когда они уже зашли к себе в квартиру.
   - Конечно люблю. Только все становится привычным, и любовь тоже. Ну, ладно, мы уже дома, так что давай будем радоваться тому, что есть еще у нас в жизни, что приносит нам радость.
   - Тьфу ты, какой лук злой, прям глаза от слез слипаются, - смеясь, произнесла Наталья. - И запомни: у нас Новый год - это не только праздник, но и по-своему ответственный день. Понимаешь, необходимо накрыть ну просто изобильный стол с изысканными блюдами, так как у нас считается: как встретишь год, так его и проведешь. Так что слезы от моих трудов не напрасны, и пусть они будут последними и в этом году, и в грядущем.
   За праздничными заботами и хлопотами быстро пролетела неделя. Уже перед самым Рождеством, делая наскоро ревизию всей имеющейся в наличии обуви, спохватилась Наташа:
   - Вера, ты знаешь, что у нас на балансе обуви почти совсем не осталось?
   - Но это же хорошо, - весело ответила из кабинета Вера. - Пока что есть, то и будем продавать, а за новой партией товара поедем в конце февраля - на весну пора работать. А сейчас - отдых, ведь мы это заслужили!
   - Может, куда-нибудь съездим? - предложила Наташа.
   - Зимой, что ли?
   - Ну, это у нас зима, а где-то лето! - сказала Наташа, наводя порядок в магазине и перебирая по размерам остатки обуви. - Ты знаешь, что сегодня 7 января, и нас, по-моему, куда-то пригласили? Ты помнишь?
   - Да, помню, но, может, не пойдем, а?
   - Ну, нет уж, пойдем! Ты только посмотри, как мы запустили себя с этими затянувшимися домашними праздниками и бесконечными рабочими буднями. Неужели мы не воспользуемся таким необычным случаем, чтобы расслабиться, наконец.
   - Да, и что потом?
   - Что-что? Да ничего - уедем домой.
   Перед самым закрытием магазина у входа на улице появились Горелый и Гонза, предложившие подругам подвезти их до дома. Но Вера сказала, что она поедет с Наташей на своей машине.
   - Нет, - ответил Гонза, - для Вашей же безопасности Вы поедете с нами, а Наташу мы будем сопровождать до дома. Надеемся, Вы нам не откажите в такой просьбе?
   "Ничего себе просьба: прям приказ какой-то", - подумала с недовольством Вера, но учтиво согласилась.
   - Хорошо, - усевшись на заднее сиденье, сказала она.
   Сев в машину, Вера увидела возле себя большой букет алых роз. Салон автомобиля буквально благоухал их тонким ароматом.
   - А где Бронислав Илларионович? - спросила Вера.
   - Он подъедет чуть-чуть позже.
   Гонза включил музыку. Доехав до дома, они остановились у самого подъезда. Наташа тем временем ставила "Шкоду" в свой крытый гараж, где красовалась ее красная "Феррари". Вера дождалась Наташу. Уже поднимаясь на лифте, спросила:
   - Что наденем ради такого случая? Я, например, оденусь попроще, в стиле хип-хоп.
   - Что-что? - удивленно переспросила Наташа.
   - Да, именно так и оденусь - не хочу все эти платья, прически.
   - Ну, хорошо, давай так и оденемся.
   Наташа, немного поразмыслив, все-таки согласилась на столь неожиданный для нее стиль.
   Переодевшись, они нанесли легкий макияж и, собравшись, вышли из квартиры. Виталик пожелал им хорошо отдохнуть и побыстрее вернуться домой.
   - Ты видела его лицо? - спросила подруга Веру. - Как он обрадовался, что нас не будет дома. Ну что еще надо ребенку? -компьютер и мягкую постель. Ладно, бог с ним. И все-таки я не пойму никак, что нужно этому Брониславу? Прям какой-то Борман.
   - Кто-кто? - переспросила Вера.
   - Да был такой в истории Третьего рейха, обергруппенфюрер СС, СА. В такие игры, как он, никто другой не играл.
   - Ты что сравниваешь его с этим Борманом? Тогда я не понимаю, зачем мы идем по его приглашению? - озадачилась Вера.
   - Ну, что вы за народ, американцы? Вы там живете у себя, как на отдельной планете или в другой Вселенной. А потом у вас - теракты, военные конфликты. Но как вы не поймете, что вся жизнь - это большая тактическая игра, а не разовые маневры. Если не узнать позицию противника, то жизнь будет подобна вулкану, так что мыслить надо, а не поддаваться эмоциям! И что здесь непонятно? Как-то ведет он себя таинственно: ни чувств, ни любви, просто внимание. А это как раз то, что нас, женщин, так интригует и манит. Мы ведь любим власть. Понимаешь, когда женщина захватывает мужчину целиком и полностью, то она обладает им, но как только он говорит, что я устал, - он становится для нее неинтересным. А вот когда он властвует над тобой и ты не знаешь, что от него ждать, потому что он никогда не скажет тебе, что устал... И вот именно такого ты ждешь и желаешь, не правда ли? - закончила разговор Наташа.
   - Странно, - задумавшись, ответила Вера. - Хочешь сказать нет - и не можешь.
   - Вот видишь, зацепило! Ты сама не понимаешь, что это, потому что на любовь это не похоже, на отношения более серьезные тоже, а хочется узнать больше. Ну, ладно, садимся в машину.
   Погода была тихой и безмятежной. Мелкими крупинками падал легкий снег, в небе сияли звезды - такая умиротворенная благодать. Машины просто растворились в общем потоке транспорта.
   - А куда мы едем? - спросила Наташа.
   - В Люберецкий район Москвы. У вас же написано в контрамарках - клуб "Горячий шоколад". Вот там он и находится, а когда-то был едва дышащий ДК, театр имени Станиславского, а теперь - элитный клуб. Там тусуются сливки общества, так что вы отдохнете по полной, извиняюсь за выражение.
   Увидев удивленные лица своих спутниц, чтобы как-то разрядить обстановку, Гонза подытожил:
   - Девчонки, расслабьтесь: каждый мечтает туда попасть! А вы туда приглашены, так что о такой расслабухе можно только мечтать.
   Через некоторое время они остановились возле грандиозного, сверкающего в лучах софитов, великолепного здания, с крышей, похожей на цирковой купол, но более высокой. Возле входа толпились люди, стояли дорогие машины: лимузины и джипы, спортивные авто то подъезжали, то уезжали. Вокруг царила безудержная светская суета.
  

Глава 4

Горячий шоко-ад

  
   Все, что успела рассмотреть Вера, так это название клуба. Оно было каким-то устрашающим - "Горячий шоко-ад", как будто буква "л" выпала из общего ряда и находилась в висячем положении. Но вывеска была настолько зрелищной и яркой, что являлась не ошибкой, а, пожалуй, реальной сутью этого клуба.
   Девчонки предъявили контрамарки у входа, где толпилось много молодежи. Фейс-контролеры посмотрели на них, поставили какие-то цифры и позволили пройти внутрь. За ними прошли Горелый и Гонза.
   - Так, девочки, пойдемте за нами, а то тут вас снесут.
   Вера с Наташей посмотрели друг на друга: внутри клуба было оживленно, громкая музыка звучала так, что, казалось, пробивала до самых мозгов. Но ее стиль и жанр только поддавал жару танцующей молодежи. Это была музыка восьмидесятых в современной аранжировке, своеобразный микс из звучания классических инструментов, электронной музыки и спецэффектов. Все выглядело, на взгляд подруг, просто обворожительно - в меру красиво и гламурно. Они прошли вглубь зала, удаляясь от танцпола, где резвилась молодежь. Там в приглушенном освещении стояли столики с шикарными диванами, на которых вели размеренную беседу респектабельные посетители клуба. Когда подруги подошли к одному из столиков, им предложили сесть. Официант убрал со стола табличку "Заказано", оставил меню и удалился к другому столику. Горелый предложил девчонкам заказать все, что только пожелают. Но, посмотрев на изобилие блюд и коктейлей, а самое главное - на цены, они отложили меню в сторону. Но Горелый, увидев их смятение, взял инициативу в свои руки. Успокаивая их, он сказал, чтобы они расслабились, ведь они здесь гости и за них уже все оплачено. Он посоветовал им пойти потанцевать, пока накроют стол. Увидев с высоты второго этажа, где находился ресторан, как интересно развлекается молодежь на танцполе, где постоянно менялись группы, которые танцевали и пели под музыку техно, Наташа спросила:
   - Неужели и правда они так могут петь?
   На что Горелый ответил:
   - Здесь тусуется самая продвинутая молодежь, да и много кто еще из элитной верхушки, но они в большинстве - наблюдатели. Здесь заведено работать ди-джеем так, чтобы не просто гонять музон, а устраивать из этого целый театр, настоящее музыкальное представление. И каждый из ди-джеев соревнуется, кто круче, а это знаете как заводит молодежь, что аж башку сносит.
   - Как это - башку сносит? - спросила Вера.
   Горелый засмеялся:
   - Ну, в общем, это когда ты вливаешься в толпу, и тебя оттуда уже просто выносят, потому что от такой музыки остановиться просто невозможно.
   - Пойдем поближе, посмотрим и, вообще, тоже попрыгаем. Мы же еще не старухи, - сказала Наташа Вере.
   Они встали с дивана и, взявшись за руки, спустились в самую гущу танцующей толпы, растворились в ней. Да, вибрация била по венам, казалось, что все тело само по себе судорожно дергалось в ритм музыки. Вера чувствовала, что она растворяется в ней и плывет, все больше и больше погружаясь в ритм танца. Танцуя, она нечаянно наступила на чью-то ногу и, повернувшись к этому человеку, попыталась извиниться, но неожиданно увидела перед собой Артура. Смутившись, они стояли и смотрели друг на друга. Вера решила было ретироваться с дискотеки, но Артур задержал ее за руку и, потянув к себе, попытался что-то сказать, но музыка заглушала его голос. Он, стараясь перекричать музыку, взволнованно спрашивал:
   - Вы с кем? Кто с Вами? Зачем Вы здесь? Сюда просто так не ходят! Здесь опасно!
   Он пытался вывести Веру из этого шумного места, из толпы, но его за руку одернула какая-то девушка и увела. Она стала допытываться у него:
   - Кто она? Та, которую ты хотел увести?
   На что Артур ответил:
   - Это самый близкий мне человек.
   - Самым близким человеком может быть только мать.
   - Да, мама - это святое, - согласился он и вдруг резко оттолкнул от себя ее руку и растворился в толпе. Но найти Веру он уже не смог. Наташа увела ее к столику на втором этаже, где они сидели до этого, объяснив, что могут быть неприятности, тем более, что Артур еще молод и горяч?
   - Как видишь, мы с тобой не одни. Я одного не пойму: почему нет Бронислава? И зачем он все время дает нам в сопровождение каких-то недалеких типов.
   - Нет, ты видела, как они разговаривают? - спросила Вера.
   - Да сейчас все так разговаривают, олигархи тоже могут куда подальше послать и всякую чушь пороть. Ведь заметь: от тебя ничего не требуется, а просто жить в свое удовольствие, - ответила Наташа.
   Садясь за столик, они удивленно стали смотреть на стол: чего там только не было. Невольно складывалось такое ощущение, как будто их хотят кормить всю ночь. Изобилие блюд и коктейлей необычно развеселило их. Наташа спросила:
   - А что, к нам еще кто-то придет?
   - Нет, - ответил Гонза, - это все для вас. Вам здесь понравится. В час ночи начнется самое интересное. Так что два часа вам хватит на то, чтобы уплести все, что только понравится. Мы пока выйдем, покурим, а вы - кушайте, кушайте.
   Они вышли из-за стола, спустились к танцполу и растворились среди танцующих.
   - Ужас, какая вкуснотища! - рассматривая предложенные угощения и уже с аппетитом уплетая, произнесла Наташа.
   Вера же находилась в какой-то странной задумчивости: она никак не могла понять, что хотел ей сказать Артур. Но она не успела как следует поразмыслить над этим, так как обратила свой взор на Наташу, которая ее спросила:
   - Какая-то ты задумчивая. Неужели Артур не дает тебе покоя?
   - Нет.
   Она улыбнулась, потом, вздохнув, ответила:
   - Я просто увидела в его глазах такое удивление и неподдельное переживание... Он пытался мне что-то сказать или предупредить о чем-то, но я совершенно ничего из-за грохота музыки не услышала, а потом еще эта девушка...
   - Наверно, он просто хотел извиниться, - пробуя деликатесы, сказала Наташа. - Теперь я понимаю, почему ты загрустила: ты увидела его с девушкой!
   - Наташа, - поправила ее Вера, - неужели ты не видишь, что вокруг происходит? Что жизнь какая-то бессмысленная. Я сама не пойму, зачем я здесь. Я убежала от прошлой жизни, но и в этой не вижу выхода. Меня как будто ведут. Но куда?
   - Ты говоришь совершенные глупости, ты просто не видишь, как живут другие люди. Вот вышла бы замуж, родила ребенка - и сразу появился бы выход. Ведь, согласись, у тебя все есть, ну, почти все, притом, и в личной жизни еще есть выбор. И кто тебя ведет? Ведь ты вправе остановиться, только ты можешь сказать себе "нет". Но ты ведь не можешь этого сделать лишь только потому, что боишься остаться в пустоте, не правда ли?
   К столику подошли Горелый и Гонза. Садясь рядом с ними на диван, Гонза заметил:
   - Скоро вам не будет скучно, а то вы какие-то грустные.
   Пытаясь развеселить их, он стал рассказывать анекдоты и всякие смешные истории.
   Время уже подходило к полуночи. Они спустились со своего этажа. Музыка по мере того, как они удалялись вглубь просторного коридора, становилась все тише и тише. Они подошли к заветной двери, где стояли два накачанных фейс-контролера, которые, взглянув на предъявленные контрамарки, открыли перед ними дверь. В правую сторону отвели мужчин, а в левую - женщин, которые сначала думали, что так и надо. Но Веру один из охранников увел в одну из комнат, Наташу - в другую. А тем временем в зале, где уже в каком-то туманном угаре суетились люди и занимали свои места, конферансье, развлекая публику, состоящую почти из одних мужчин, громко объявил о начале шоу:
   - Сейчас выйдет популярная группа "Аста" из Казахстана, которая исполнит песни из репертуара шведской группы "АББА".
   Исполняя несколько композиций необычайно популярного в прошлом квартета, казахстанцы на прощание подарили публике свою оригинальную песню "Мой город". Все происходившее было ярким и зрелищным. А конферансье, удалившись за кулисы, очень переживал, как встретит такую юную и непривычную группу публика. Директор шоу возмущался, что тот нашел каких-то детей, которые могут только все испортить. На что конферансье возразил:
   - Ты же сам просил какой-нибудь экзотики. Согласен, эти девки-стриптизерши уже всем надоели. Помнишь, были у нас чукчи из тундры, из Индии - танцоры. Так что если публика тех радушно встретила, то и этих, из Казахстана, тоже воспримет нормально. Видишь, - он чуть приоткрывал занавес, - как все внимательно прислушиваются к музыке. Да посмотри, что творится: они встали и хлопают им, крича "Браво!".
   Конферансье вышел на шум бурных оваций и еще раз поблагодарил участников группы и предложил всем присутствующим как всегда обратить свое внимание на телеэкран. Там появилось изображение двух женщин-воинов. Их лица были скрыты под масками, костюмы, выполненные из латекса, изящные по цвету и своему фасону, выгодно подчеркивали стройность фигур участниц поединка. Ведущий шоу объявил, что справа находится девушка-воин с боевым псевдонимом Амазонка. На экране появился крупный план, так что представилась возможность более детально разглядеть ее изящный силуэт.
   - Этот воин, - продолжил конферансье, - родом из Америки.
   По залу прошелся гул, конферансье понял, что будет горячо. "Вот это да! Какие шоколадки нам попались. Спасибо Броньке! Только бы он не выиграл эту ставку, а то придется отвалить тонну бабла". Тут же увидел, что на мониторе появилась вторая девушка в боевом облачении. Он объявил:
   - А этот воин под псевдоним Тропиканка - из России. Делайте свои ставки, господа!
   На табло высветилась таблица, где цифры бегали, как секундная стрелка на часах.
   - Правила игры вам известны: ставка становится неизменной в том случае, пока один из воинов в первом раунде не потерпит поражение. Как только один из воинов будет скинут с мостика в гущу шоколадной массы, ставки меняются. Победителем считается тот из воинов, кто первым снимет маску своего противника.
   На сцене, где должна была начаться игра, погасли все прожекторы. Арену освещала только красная подсветка. Над бурлящей жижей шоколада возник, благодаря чуду спецэффектов, мостик - это было необычное сооружение. С четырех сторон разливалась шоколадная масса, которая напоминала лаву огнедышащего вулкана. Девушки стояли на расстоянии, лицом друг к другу, держа в руках освещенные лучами неонов мечи. Когда пробьет гонг, начнется первый раунд, им надо будет вступить в схватку. А пока они смотрели друг на друга сквозь маски, которые были плотно одеты на их головы, и ждали начала поединка. Все, что нужно было им делать, - это скинуть своего противника в гущу шоколадной массы. На трибуне за всем происходящим наблюдали Бронислав, Гонза и Горелый. Бронислав был чрезвычайно удивлен, когда узнал, откуда родом Амазонка - он поставил на нее большую ставку. "Ну, я так и думал, что на Веру она никак не катит. Но как узнать ее настоящее имя? В принципе, это уже не важно", - решил он.
   Гонза, наблюдая, как бьются на мечах девчонки, спросил Седого:
   - Я что хочу спросить: как они согласились участвовать в этом шоу?
   - Здесь грамотные люди работают, так что поневоле захочешь сделать все, что необходимо для участника, - ответил он.
   Когда Амазонка упала от удара меча с мостика в шоколадную жижу, то Тропиканка спрыгнула туда же. В это время объявили второй раунд, на мониторе появились новые цифры - не в пользу Амазонки. Ставки изменились. Борьба была настолько жесткая и неравная по силам, что симпатии публики разделились: одни, болея, кричали: "Тропиканка!", другие - "Амазонка!" Противницы явно не хотели уступать друг другу, ведь они знали, чем чревато их поражение: с проигравшей будут слизывать шоколад какие-то мужики. Но, тем не менее, Амазонка сорвала маску с Тропиканки и в ужасе произнесла:
   - Ты?
   Тропиканка толкнула ее от себя, сплевывая теплый шоколад. В это время прозвучал гонг, возвестивший о начале третьего раунда. Вслед за ним раздались голоса мужчин:
   - У- у- у...
   Лишь только хладнокровный Бронислав вкушал лавры победы, зная, что весомый куш из призового фонда ожидает его за кулисами авансцены. Посматривая по сторонам, он сказал Горелому и Гонзе, чтобы они поторопились к выходу и предложили девчонкам пройти в дискотечный зал. А там уже попытались им объяснить, что они не виноваты в случившемся, что не предвидели ничего такого.
   - А потом подойду я сам, - сказал Бронислав и удалился.
   Подождав, пока Вера с Наташей выйдут из комнат, где они переодевались, Горелый с Гонзой начали их успокаивать. Но, к их удивлению, подруги не плакали от стыда и собственного бессилия. Они переживали только из-за того, что чья-то злая воля столкнула их в открытом поединке. А ведь они так дороги были друг другу! Они шли молча, почти не слыша оправдательных слов братков. Пройдя по коридору в гущу толпы, где по-прежнему бесконечно громыхала музыка, они поднялись на второй этаж и сели за столик, посматривая друг на друга.
   - Это что было? - спросила Вера. - Это дурной сон? Мы опять здесь сидим и слушаем эту дурацкую музыку! Они что, не знали на самом деле, что с нами там происходит?
   - Ты знаешь, я сначала была в каком-то ступоре, но уже стоя под струями воды, подумала о тебе, и пришла в ужас только при мысли о том, что какие-то мерзкие, похотливые мужики наверно сейчас слизывают с твоего тела шоколад. Прости меня, что не смогла тебя от этого избавить!
   Наташа поспешила успокоить свою подругу:
   - Не переживай, со мной этого не произошло. А знаешь, этим ребятам из клуба надо работать в ЦРУ: они умеют наводить страх, даже не применяя силы.
   - Да, они так психологически нас обработали, что если бы мы не стали участвовать в этом кошмаре, пришлось бы нам заплатить неустойку. Они вежливо и доходчиво объяснили при этом, что нашим ребятам придется всю жизнь расплачиваться за нас, - с грустью и ноткой сожаления ответила Вера.
   Горелый и Гонза стояли, рассеянно наблюдая сверху за танцующими. Официант принес коктейли, Вера с Наташей взяли бокалы в руки и, чокнувшись, произнесли:
   - За нас!
   В это время подошел Бронислав и, подавая им два конверта, сказал, что он ходил разбираться с устроителями этого безобразия, а своим позже уши надерет.
   - А пока вы положите конвертики в ваши сумочки, потом узнаете, что в них.
   Он взял коктейль, садясь рядом с ними, спросил:
   - Ну, как вы себя чувствуете после всего?
   Наташа ответила, что такого прилива адреналина она еще не испытывала никогда, но не дай ей Бог испытать еще что-либо подобное когда-нибудь.
   - Только кто за этим стоит и кто за все ответит? - спросила Вера.
   - Хорошо, хорошо, вы сейчас расслабляйтесь, а я потом сам с ними разберусь и все в точности узнаю, - ответил он.
   В пять утра Бронислав со своей братвой отвез девчонок домой. Изрядно выпившие, они выглядели смешно и как-то трогательно, по-детски. Бронислав протянул букет роз: он хотел хоть на миг удержать возле себя Веру. Как хотелось ему прижаться к ней, жадно схватить ее и не отпускать уже никуда. Как ни странно, но в таком состоянии она ему ужасно нравилась: эти алые губки, что-то бормочущие, жадно манили к себе. Сдержавшись, он отпустил ее руку и, улыбаясь на прощание, сказал им, уже заходящим в подъезд, что был очень рад провести время в обществе таких прелестных дам. После захлопнул за собой дверцу джипа, уехал.
   Дома Вера с Наташей прошли на кухню, чтобы посидеть и попить кофе. Там они вспомнили о странном подарке, достали из своих сумочек конверты. Но в это время зашел на кухню Виталик:
   - Вы что, совсем обалдели: заявились под утро, да еще пьяные?! Я из-за вас ночь не спал.
   Быстро засунув конверты в сумочку, Наташа произнесла:
   - Мы совершенно... трезвые, а вот по твоей физиономии... видно, что ты ни черта нас не ждал. Вон какой, весь опухший после сна! Иди, ложись спать дальше, а то нам надо еще сполоснуться и поспать тоже. Сегодня воскресенье - выходной, так что мы поспим подольше, а ты с Ксенией дуй в цирк. Там вон в коридоре на тумбочке два билета в цирк - этот, как его там, шапито.
   Зевая, Наташа удалилась в ванную, но прежде отнесла свои вещи в спальню. Вера тоже ушла в свою комнату. Проснувшись поздним утром, уже ближе к полудню, Наташа прошла в спальню Веры.
   - Вера, ты спишь? - спросила Наташа.
   - Уже нет.
   - Ты знаешь, что в конверте были деньги? Ты считала сколько?
   - Нет, - ответила Вера.
   - А ты посчитай. Там двадцать тысяч долларов. Ты понимаешь, в какую игру мы втянуты и кто за этим стоит? Ведь просто так, с улицы, кого попало не пустили бы туда. Значит, все было заранее запланировано. Притом у того, кто это все затеял, был немалый интерес: если нам столько денег заплатили, то можно представить, сколько получил он сам! Как ты думаешь, кто этот человек, который так по-крупному играет с нами?
   И сама отвечая на свой вопрос, тут же произнесла:
   - Я думаю, это Бронислав.
   - Да нет. Его с нами не было, он появился только в конце.
   - Да как ты не понимаешь, что нас подставили, специально подстроив эту битву, в которой мы, ничего не подозревая, сражались друг против друга! Ладно, поиграем с ними.
   И уже хотела было выйти из комнаты, как Вера ответила ей:
   - Ты знаешь, а мне нравится этот Бронислав. Он вел себя как настоящий джентльмен, и он совсем не похож на мусорщика.
   - Что? - переспросила Наташа. - Он что - мент?
   - Я не знаю. А что обозначает это слово?
   - Здравствуйте, вот это да! Это, по-вашему, копы. Да что-то непохоже, что он там работает, хотя их, братков и ментов, сейчас друг от друга не отличишь, - подытожила Наташа. - Ладно, поспали, теперь давай обед приготовим, а то наши гуляки придут из цирка просто как мамонты голодные.
   - Ой, сколько уже? - в испуге произнесла Вера и, посмотрев на часы, тут же добавила, - да уже двенадцать часов. А я не заметила и как Золушка в сказке проспала время начала службы в церкви.
   - Ну, точно Золушка. А теперь признавайся: все-таки ходишь в секту?
   - Я тебе уже говорила, что у нас в Америке есть церковь "Transformation", и я здесь нашла такую же. И знаешь, что мне удалось понять? Бог возлюбил мир! И, как ты думаешь, можно ли уйти, возлюбив нас и не оставив надежды? А этой надеждой является вечность, которая откроется в нас. Но самое интересное, что она откроется только через Иисуса Христа. Жаль только тех, кто не ухватился за эту надежду, которая подобна канату, протянутому над самой пропастью. У меня есть эта мечта, но я не знаю, как ее осуществить. Наверное, еще не время!
   - Да-да, мечтательница, жизнь - это тебе не сказка. Ну-ну, походи туда и отнеси все свои сбережения. Да, деньги, наверно, те, которые у тебя в конверте, им отнесешь, да? - возмущенно спросила Наташа.
   - Всего лишь десятую часть?
   - Что это такое - десятая часть?
   - Ну, это десять процентов по-русски.
   - А по-американски, - улыбаясь, произнесла Наташа, - сколько будет?
   Но Вера, ничуть не смущаясь, ответила:
   - Сколько не жалко. В нас это заложено с младенчества. Ты знаешь, мой народ - верующий и на дела благотворительности весьма щедрый.
   - А у моего русского народа любви хватит на всех, а вот денег - навряд ли. Так что всеобщая бедность не позволяет нам быть щедрыми. У нас все не просто, мы живем на обмане и крови, хотя и пытаемся облагородить себя. Но, знаешь, как у любого металла, даже драгоценного, есть примесь, так и в нас много всякого сора намешано. Но когда-нибудь все изменится. Россия - звучит гордо! Сколько раз стирали русский дух с нашей земли - и ведь не могут. А знаешь, почему?
   - Почему? - спросила Вера.
   - Потому, что сила народа измеряется не только материальным состоянием, но и его духовными ценностями. А они дарованы нам ценою страданий и потерь. Люди, объединенные одним горем, становятся одним народом, и народом непобедимым. Ведь с нами враждуют, а мы - непоколебимы. Тронь нас - мы поднимем знамя как один народ. Будь то украинец, казах, молдаванин или армян и так далее. Они все заступятся за Россию, потому что Россия - душа этих народов. Это такое величие духа, которое не мозгами живет, понимаешь, а душою.
   - Знаешь, мы чем-то похожи, - сказала, выслушав ее, Вера.
   - Нет, дорогая, - перебила ее тут же Наташа, - вы слишком расчетливы. У вас сколько стоит земля? А у нас раздели всю по кусочкам - все равно в расчетах не сойдемся. Мы - страна убогих для вас. Да, есть у нас богачи, но как они богатеют? Опять же, за счет вас! А здесь те, кто пытался разбогатеть, теперь уже на кладбище лежат под дорогими мраморными плитами.
   - У нас тоже есть нищие, но чаще всего они сами выбирают такой образ жизни. Ведь у нас в Америке есть социальные компании по поддержке и реабилитации такой категории людей. А у вас в России они вынуждены быть нищими, потому что беззакония затмили рассудок нации. Закон попран, и никто не ищет правды! А правда ваша и национальные ценности - в гробницах освященных храмов, и ходите вы туда толпами, а внутри вас - пустота, и только смертные заслуживают у вас почести. Вот ваша хваленая Россия!
   - Что-то мрачный какой-то у нас разговор получился, - отметила Наташа. - Давай лучше помоги мне картошки почистить, а то мясо уже почти потушилось.
   Вера, чистя картошку, задумалась, вспоминая случай, который произошел на авеню. "Странно, - размышляла про себя она, - что же все-таки произошло с продавцом антикварной лавки? Не думаю, что он расстался с кулоном лишь из-за моей мамочки, которая, якобы, будет меня ругать. Господи, Боже мой, а что, если этот незнакомец узнает у мамы, где я живу? Интересно, как он узнал адрес моих родителей? Что именно у родителей, меня надо искать, раз приходил? Тьфу ты, - догадалась Вера, чуть не подпрыгнув от мысли, которая пришла мгновенно, - квитанция!".
   - Что с тобой? Ты порезалась? - спросила Наташа.
   - Да нет, просто лезвием надавила на палец больно. Хорошо, что не острое, а то бы порезалась, - ответила Вера.
   - Вот скажи мне: мужчина в доме, а ножи тупые! - возмущенно произнесла Наталья. - Кстати, хочу тебя спросить: что ты думаешь на счет Бронислава? Какой у него все-таки интерес: деньги дал, чтобы снять с себя вину или для того, чтобы заманить нас в более жесткую игру? Слушай, а может он запал на тебя, но боится сам себе признаться в этом, вот и строит некую прелюдию - типа миллиардер, а на самом деле какой-нибудь бандюга. Машина уж точно смахивает на ту - из питерских гонок, хотя по городу таких полно, правда? - немного успокаивая себя, заключила Наташа.
   - Что? - спросила Вера. - О чем ты говоришь?
   - Да ну тебя! Ты где? Что, вся в картошку погрузилась? Давай миску, а то я смотрю, ты уже чистишь лишнее. Тебе ЗЗ года, а ты никак не повзрослеешь! Все живешь в своих мечтах. И о чем ты думаешь? Сейчас, в наше время, принцев не бывает! У тебя был вариант - Артур, ты его отшила. Ну и что, что он молод? Скажи, разве дело в возрасте?
   - Давай прекратим этот разговор, - перебила ее Вера. - Это моя личная жизнь, и я сама решу, что мне делать дальше.
   - Ну-ну, решишь: останешься одинокой, старой и никому ненужной, - ответила ей Наташа.
   Вера помыла руки, вышла из кухни и, пройдя в зал, села за фортепиано. Нежно пройдясь пальцами по клавишам, она интуитивно искала ту музыку, которая целиком захватила бы ее сердце и душу, помогла бы уплыть, утонуть в океане звуков чарующей мелодии. Ее сердце в безудержном ритме рвалось на свободу, она с чувством прикасалась к клавишам, играя блюз, в котором звучала армстронгская грусть: "О, Америка, где покой твой? Вот я, твое детище, пытаюсь залечить раны моей души. Почему я здесь? Я, как Моисей, убежала в пустыню".
   Но мысли, вызванные звуками блюза, перебила Наталья. Она нежно положила на ее плечи свои руки и сказала:
   - Какая удивительная мелодия. Чувствуется, как ты любишь свою Америку. Ведь мы все любим, каждый из нас, свою страну, в которой живем. Папа мне говорил, что земля - это душа человека, без него она не может жить. Земля тоже страдает, когда на ней проливается кровь человеческая. Она создана для нас, чтобы давать нам жизнь. Но посмотри, что происходит вокруг: ощущение приближения конца света. Безумие людей из-за гонки за наживой, всеобщее вооружение и прочие катаклизмы очевидны. Деньги затмили разум. Ты знаешь, я иногда пугаюсь, видя в своем муже такой же большой интерес к деньгам. Он и за компьютером сидит днем и ночью, и все из-за этих денег! Говорит: вот были бы мы самыми богатыми, как, например, Абрамович! Уверена, что из-за этих проклятых денег у него с головой не все в порядке, все какие-то навязчивые идеи и нереальные планы. Вот ты ходишь в эту церковь, а там тоже большие охотники до денег встречаются. Я прошу тебя, будь осторожна! - там разные люди. Ты же не стенам говоришь о себе, а людям, но иногда бывает так: те, кому ты открылась, еще обберут тебя и закроют пред тобой дверь, потому что с тебя больше нечего брать. Я не раз про такое слышала.
   Вера ничего не ответила. Закончив играть и закрыв крышку музыкального инструмента, она ушла в свою комнату. Ей хотелось побыть одной: слишком тяжело было на сердце, хотя она не могла понять, от чего.
   Взяв сумочку и доставая из нее мобильный телефон, она дозвонилась до родителей в Вашингтоне. Когда Вера услышала голос матери, у нее как-то сразу отлегло от сердца. Она спросила с улыбкой:
   - Мама, как вы там с папой поживаете? Какие новости?
   В ответ услышала:
   - У нас все хорошо. Никто не приходил, хотя, правда, был Дэвид, твой бывший муж, очень сильно интересовался тобой. Я ответила ему, что ты уехала и живешь в Москве.
   - Мама, - перебила ее Вера, - я же просила тебя не говорить никому о том, где я. И с чего это вдруг такой интерес у него появился? Мам, прошу тебя, будь осторожна!
   - Что с тобой? - спросила ее мать. - С каких это пор ты стала такой заботливой? У тебя что-то случилось?
   - Нет! Просто я соскучилась и переживаю за то, что ты там находишься в большинстве одна.
   Еще немного поговорив, они распрощались. Вера легла на диван. Удобно подбив подушку под себя, она смотрела телевизор и уснула. Проснувшись к вечеру, она выключила работавший телевизор и, переодевшись в пеньюар, вышла из спальни. Пройдя по комнатам и удивившись, что в доме так тихо, заглянула в Наташину спальню: мать и дочь спали. Закрыв дверь, она прошла на кухню. Виталика не было дома, компьютер был отключен. Сделав два бутерброда и подогревая их в микроволновке, она села за стол пить чай. Всматриваясь в окно с ажурными шторками, которое было напротив, она вдруг почувствовала такую свободу и тишину!.. Ей давно хотелось вот такого, совершенного покоя, чтобы быть одной, чтобы ей не мешали, и она - никому не мешала. Под впечатлением этих мыслей она решила, что, пора поговорить с Наташей о том, чтобы они подыскали себе жилье. Ведь у них достаточно денег для того, чтобы купить в центре Москвы однушку, да и прописка у них уже есть. Не успела Вера допить чай и поразмыслить, как на кухню, зевая и потягиваясь, зашла сонная Наташа.
   - Да, вчерашний поход в клуб совершенно нас разморил.
   - А где Виталик? Никогда раньше такого не было, чтобы он уходил в столь позднее время? - спросила Вера.
   - Да он сказал, когда я завалилась спать с Ксюшей после их прогулки в цирк, что у него какая-то там деловая встреча. В подробности я не вдавалась, - ответила Наташа.
   - Может, это к лучшему, что так. Но у меня к тебе есть предложение. Я думаю, что это правильное решение, и ты прекрасно понимаешь меня, как женщина женщину. Как бы ни было нам хорошо вместе, но у вас семья и вам надо жить отдельно. Может, я не так объясняю, но мне хочется, чтобы вы были счастливы. Я вижу, что это вам просто необходимо - у вас должен быть свой угол. Ведь у вас растет дочь. И наверняка, еще будут дети. Это ваша жизнь и ваше счастье, - сказала Вера Наташе.
   Наташа резко встала из-за стола. Она подошла к окну. Смотря сквозь него в белоснежную даль города, обиженно произнесла:
   - Ты хочешь, чтобы мы выселились?
   - Нет-нет, ты не так меня поняла: я хочу, чтобы вы рассмотрели это предложение на будущее. Мне нравится, что мы так близки стали друг другу за такое недолгое время. Прошло около года - это хороший срок. Но я хочу и для себя личной жизни, ведь ты сама говорила: хватит мечтать, пора подумать о будущем, - ответила она.
   - Может, ты еще хочешь и магазином владеть? - язвительно спросила Наталья.
   - Это ты так думаешь обо мне? Мне дороги наши отношения, и я вас люблю, как свою семью, и за все это я бесконечно благодарна Олесе.
   - Вот-вот, вспомнила о ней. А ты видела ее, как она умирала и какие муки испытала? Ты не была здесь, жила себе в капиталистической Америке и в ус не дула, а мы были рядом.
   - Ты это говоришь мне в упрек, - перебила разговор Вера. - Да я даже не знала всего, что у нее происходит. Она была занята своим бизнесом, я - своим мужем, - прослезившись, сказала Вера. - Если бы не Георгий Афанасьевич, я не узнала бы, что она умерла от рака. Я не виновата, что она подарила мне квартиру.
   Возникло недолгое молчание. В это время в квартиру, открыв дверь ключом, зашел Виталик. Пройдя на кухню и чему-то улыбаясь, он успел заметить взволнованность Веры и недовольство Наташи.
   - Что это у вас такая мертвецкая тишина, как будто кто-то помер, а?
   Наташа молча накрыла на стол ужин. Аппетитно уплетая еду, Виталий смотрел то на Веру, то на Наташу, ожидая от них ответа. Вера встала из-за стола, помыла посуду за собой и вышла из кухни в ванную, чтобы приготовиться ко сну. Тем временем Виталику не терпелось узнать обо всех новостях вчерашнего гулянья в клубе. Однако Наташа сказала, что ничего особенного не произошло, они с Верой отсыпались от вчерашней ночи.
   - Ну и как прошел ваш званый ужин в клубе? - спросил он.
   "Да если бы ты знал, какой это был ужин - купаться в теплом шоколаде за двадцать тысяч долларов", - подумала она про себя, но ему сказала:
   - Как обычно: музыка, танцы и еда. Молодежи было очень много и весь бомонд Москвы.
   - Можно подумать, ты уже у меня состарилась и к тебе определение "элита молодежи" не подходит. Да такую красоту еще нужно поискать, - возмущенно ответил он. - И это все, что ты мне хочешь сказать? Так ничего и не произошло?
   - Нет, не произошло, - раздраженно, с недовольством ответила она.
   - Что с тобой? Ты что такая нервная?
   - Нам предложили искать другое жилье, - ответила с грустью она.
   - Кто предложил?
   - Вера.
   - Ну, нашла из-за чего расстраиваться.
   Он подошел к окну, где стояла Наташа, нежно обнял ее и тихонько сказал:
   - Еще посмотрим, кто кого. Как бы ей поспешно не пришлось убираться в свою гребаную Америку.
   - Ты что говоришь? Ты что-то задумал? - вытирая от слез глаза и строго смотря на него, спросила Наташа. - Не смей, слышишь, - у нас же дочь.
   - Хорошо, хорошо! Да ты успокойся, не надо нервничать, - ответил он, - я пошутил.
   Но про себя он рассуждал по-другому: "Слушать женщину - все равно, что стену ломать. Слишком далеко я зашел и много проиграл на биржевых торгах. Если бы она знала, что мы банкроты - ведь я все деньги спустил, и упустить квартиру - ну уж нет".
   Быстро пролетел месяц. Февраль выдался самым спокойным. Работы в магазине было немного - хорошо налаженный бизнес уже требовал меньше времени, поэтому Вера чаще бывала дома.
   Внизу, недалеко от дома, как и прежде, стоял черный джип. В машине сидели Гонза с Горелым:
   - Слушай, уже месяц прошел с того дня, когда мы были в клубе, этом, как его там, в "шоколаде". И мы до сих пор сидим здесь, чтобы охранять эту фифу. Сколько мы еще здесь будем сидеть в засаде, как менты? Что еще придумал наш босс?
   - Да ладно тебе пыхтеть. Тебе же платят за это бабло и ты не участвуешь в стрелках, - ответил ему Горелый. - Вот давай послушаем лучше рэп, мне один друган на днях вручил.
   Крутя диск в руке, он вставил его в магнитолу.
   - Ты знаешь, - продолжил он, - что интересно: этот тип, который мочил, творил беспредел, отошел от дел. Говорит, мол, начал новую жизнь, покаялся - бред полный.
   - Интересно, - возмутился Гонза, - что нового может быть в этом мире? Все одно и то же: одни мочат других.
   Они оба замолчали в тот момент, когда музыка явно задела их за живое:
   - Сегодня пятница - обычный день. Сидит Серега дома, и не то, что бы лень, а просто надоело жить как обычно, хочется, чтоб было какое-то отличие. И вдруг мобила зазвонила на столе - это был его друган. Значит, дело есть теперь. Он накинул рубаху, взял свой пистолет, не думая о том, сколько стоит это лет. Вот выходит он с подъезда, рядом ждет его Санек объяснить, в чем дело. Нужно, чтобы Серега въехать мог.
   - Понимаешь, братан, тут такая беда: завалили типы одни нашего кента.
   Серега - не дурак, сообразил, на что идет за своих кентов, хоть Бена Ладена найдет. Тут подъехала машина, в ней еще три пацана, и поехали ребята разбираться за кента.
   Подъезжают на район тот, вон эти козлы, и, недолго думая, берут в руки стволы. Машины двери открывая, выходят пацаны, без вопросов и страха к толпе той подошли. Какой-то недоросток из той толпы что-то там вякнул: "Че пришли?". Их сидело шестеро, до фига, все на понтах, предъявляя что-то в своих укуренных глазах. Серега не стал разбираться, что к чему, направляя в рожу ствол нашакуру одному. Раздается выстрел один, потом второй, и уже два человека ушли на покой. Санек, прихлопнув третьего, дал козлам понять, что если есть желание - их можно тоже распластать. И тут понты пропали, очконулись и мотать, но не по понятиям - в спину стрелять.
   От всего пережитого - рассеянный взгляд, и все позабыть Серега был бы рад. Но внутри понимая, что братана не вернуть, поникнув головой, бьет себя в грудь. Не сложно это было - пришить трех человек, но дело не в этом, а в том, что это - "смерть". Таких же пацанов, для кого-то дорогих, кого любили и учили, а теперь их нет в живых. Если подумать хорошо, то как же быть дальше? Давать мочить своих или в ответ - с тройной отдачей. Арифметика жизни тут не сложна: на одного кента - три чужих пацана. И в итоге - четверо ушло в царство теней, надежных или подлых, но все же людей, а сколько в день по свету похожих новостей. И Божья это воля или жестокость людей?
   - Да ты че, да ну? - возмущаясь от услышанного, произнес Горелый. - Ты, да это почти такая же байда, как у твоего братана в Ростове, - у Славутича!
   Гонза ничего не ответил. Он вылетел из машины; захлопнув дверь, достал из кармана дубленки сигареты "Мальборо" и нервно закурил. В это время во двор подъехала черная "девятка", из нее никто не вышел. Машина так и осталась стоять возле подъезда Веры. Гонза, докуривая сигарету, пытался рассмотреть людей в машине, тем более, что ему показалось, что незнакомцы будто подозрительно ведут себя. Минут через двадцать, когда Гонза, стоя возле джипа, закуривал еще одну сигарету, из подъезда вышла Вера. Она была в хорошем настроении: стоял такой погожий зимний утренний день. Она радостно подошла к своей машине и, доставая из сумочки ключи от зажигания, не обратила внимания, как из черной "девятки" вышел тип и, подойдя к ней сзади, ткнул чем-то острым ей в спину.
   - Если молча пойдешь со мной, ничего не сделаю. Так что не дергайся, если хочешь жить, поняла? - сказал он ей тихо, но в то же время грозно.
   Она послушно подчинилась угрозам. Подведя Веру к дверце машины, он затолкнул девушку внутрь. Там был еще один тип. Захлопнув за ней поспешно дверцу, он сел за руль, дал по газам. Машина юзом выкатила со двора, стуча колодками, скрылась за поворотом.
   - Черт! - бросив окурок, Гонза рывком сел в машину. - Заводи мотор - нашу чувиху украли!
   Горелый вздрогнул от крика, резко протер глаза от дремоты и завел машину. Мотор взвыл, предчувствуя погоню, и они понеслись по утреннему городу, обгоняя машины, идущие впереди них, чтобы поближе приблизиться к "девятке".
   - Газуй! Жми на газ - они уходят! - крикнул Гонза Горелому. - Ты их упустишь! Смотри, они свернули на Ломоносовскую.
   Горелый, газуя и пытаясь не упустить из виду уходящую от погони черную "девятку", совершенно спокойно ответил:
   - Ты не бойся, я знаю этот район как свои два пальца. Здесь все нарики тусуются, так что достанем из-под земли.
   Черная машина свернула в сквер одного из домов. Двое рослых типов вывели Веру из машины, предложив ей последовать с ними в один из подъездов жилого дома. Зайдя в квартиру, они закрыли за собой дверь. Через несколько минут, почти одновременно, к черной "девятке", подъехали на джипе Горелый с Гонзой. Метнувшись к машине, они ожидали, что в ней застанут похитителей Веры, но увидев пустой салон "девятки", разочарованно пнули ногой машину и сели опять в свой джип.
   - Что будем делать? - спросил Горелый. - Тут до фига квартир - где их искать?
   - Да не суетись ты, - ответил ему Гонза. - Сейчас Седому позвоним.
   - Да он нам снесет бошки за то, что прозевали ее, - ответил Горелый.
   Гонза посмотрел в его сторону и сказал:
   - Вот если промолчим - точно головы снесут.
   Подключившись к мобильному, он стал подробно изъяснять боссу, что прозевали девку, и услышал в ответ брань. Гонза расстроился и только сопел от безысходности. Седой дал указание, чтобы они высиживали этих подонков до конца, пока все не прояснится. А после связались с ним.
   - А вдруг ее убьют? - спросил Горелый.
   - Хотели бы убить сделали бы это сразу - разве ты не знаешь, как мокрушники работают, - ответил злобно Гонза.
   В это время в квартире, где находилась Вера, два типа по кличке Корж и Ботаник издевались над ней: примотав ее скотчем к стулу, они били ее по лицу, угрожали. Они кричали, что она надолго запомнит Россию, требовали, чтобы она валила в свою Америку. Ботаник ударил ее со всей силы по лицу, да так, что она потеряла сознание. В ее голове все зашумело; она ничего не слышала, что они еще кричали ей - она погрузилась во тьму. Корж, изрядно перепугавшись, побежал на кухню, схватил со стола графин с водой, облил ее. Мокрая от воды, Вера пришла в себя и, задыхаясь от капель воды, дергаясь на стуле, чуть не упала вместе с ним на пол.
   - Ты, давай с ней поиграемся да и отпустим, она после этого точно сбежит в Америку, - предложил Ботаник, поддерживая стул от падения.
   - Тупень, - ответил Корж, - я и так за это отмотал срок. Хорошо, хоть замазали это дело, как за наркоту. Кстати, у нас еще есть один чек, давай ширнемся, а то меня уже не вставляет.
   Затянув на руке резинку, они загнали кубик героина на двоих. Находясь изрядно под кайфом, Ботаник предложил Коржу, чтобы и этой чувихе тоже загнать иглу. Но, пошарив по карманам, Корж ответил:
   - А нету! Больше чека нету! Я пойду в комнату к ней, побеседую, а ты давай чеши в аптечку за презиками.
   Они оба вышли из кухни. Корж присел возле нее на пол, обнимая и гладя ноги Веры, сказал:
   - Я это тело буду ласкать только через презик, да же, солнышко? - с ехидной улыбкой он посмотрел на нее.
   - Ты думаешь, что в такое позднее время их можно где-то купить? - возмутился Ботаник.
   - Ну, раз замутил, вали по-быстрому - их во всех магазинах немерено, - ответил Корж.
   - А давай ее порешим, как бы невзначай, - предложил Ботаник, явно не желая выходить, находясь под кайфом, в какой-то магазин за дурацкими презиками.
   - Идиот, она американка. Знаешь, что нам светит за это, да еще если нами займутся ребята из Интерпола, притом если у нее родичи где-нибудь в парламенте, например, работают, то считай, что пропала твоя и моя жизнь. Да и деньги мы навряд ли получим за мертвое тело. Тебе же сказано было: всего лишь попугать.
   - Давай вали за этими презиками и не парь мне мозги. Они и так у меня дрейфуют, а тут еще ты заставляешь грузиться, - в эйфорийном состоянии ответил Корж.
   Одевшись, Ботаник недовольный вышел из подъезда. Подойдя к машине, только хотел открыть ее, как почувствовал удар сзади, который оглушил. Горелый отключил его одним ударом кулака по голове. Оттаскивая его к джипу, он уложил неподвижное тело внутрь салона, и они уехали с этого места. Подъехав к офису своего босса, они затащили его в одну из комнат. Посадили его в кресло, Горелый обыскал карманы и, вытащив из них заточку и складной ножичек, тут же удивленно произнес: "Ух ты, как он опасен и вооружен!".
   Похлопав его по щекам, они привели его в чувство. Горелый заметил:
   - О, так он еще и под кайфом.
   Седой разозлился и крикнул:
   - Адрес, говори адрес, черт!
   Ботаник, перепугавшись, дернулся вперед с кресла, но Горелый ударил его под дых. Хорошо обрабатывая его ударами, они узнали от него адрес, где находилась Вера. Седой и его братва, разместившись по машинам, уехали по указанному адресу. Подойдя к двери, они сделали два звонка. Дверь открыл Корж, ничего не подозревая. В ответ он получил удар в лицо. Заламывая ему руки за спину, его увели на кухню, закрыв за собой дверь. Слышно было, как его били. Седой подошел быстрыми шагами к Вере и, вставая на колени, стал срезать ножом скотч с ее ног, потом с рук и резко сорвал скотч с губ, да так, что она вскрикнула. Он прижал ее к себе.
   - Девочка моя! - довольно переживая за нее, произнес тихо он. - Я знаю, что тебе было больно, но теперь все позади, ты со мной. Я накажу этих подонков, солнышко мое!
   Он продолжал говорить, гладя ее по еще не высохшим от воды волосам, жадно всматриваясь в ее перепуганное лицо. По ее щекам текли горячие слезы. Он приблизился к ней, осторожно и нежно стал целовать ее щеки, слегка прикасаясь, как бы впитывая эти капли в себя.
   - Какие солененькие, - произнес шепотом он.
   Поднимая ее со стула, он спросил:
   - Что они с тобой сделали? Почему ты такая мокрая?
   Он взял ее на руки и вышел с ней из этой злополучной квартиры. Когда они спускались по лестнице, Вера сказала ему:
   - А я знаю, кем Вы работаете!
   - И кем?
   - Вы - мент! Вы убираете всякий ненужный мусор, вот поэтому вас называют мусора.
   - Верка, ты чудачка! Откуда у тебя такие познания? - улыбаясь, он посадил ее в джип.
   - Мне Наташа рассказала, что они так работают.
   - Ну, во-первых, я там не работаю, - уже отъезжая от Ломоносовского района, сказал он ей. - А в остальном твоя Наташа права: не надо тебе знать об этом, главное - ты жива и здорова.
   Тут же он дал задание своим ребятам, чтобы они узнали у этих отморозков все подробности этого дела и имя заказчика.
   - А после - убрать их, - скомандовал он.
   Бронислав с Верой ехали молча по ночной Москве. В свете ночных фонарей мимо них проносились машины, освещая своими фарами дорогу. Свернув с трассы на проселочную колею, где вдоль дороги росли мохнатые ели и сосны, они подъехали к огромному двухэтажному дому. Ворота открылись автоматически. К нему подбежала его охрана, но он сказал им, чтобы открыли его ключами входную дверь. Он взял Веру на руки и внес ее в дом. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он внес ее в одну из спален и, положив Веру на постель, стал раздевать. Она, испугавшись, стала убирать его руки.
   - Дуреха, - улыбаясь, сказал он ей, - ты же заболеешь. Сейчас же в парилку - вон в ту дверь. Что, я женщин голых не видел? На, накинь полотенце.
   Он открыл дверь, помог ей удобно устроится на скамейке в парилке.
   - А потом в ту дверь, что рядом с парилкой, там - джакузи. Ну, что, давай расслабляйся.
   Вера вышла в состоянии какого-то блаженства. "Боже мой, у него все предусмотрено, даже крема, масла для тела. Что это?". Взяв в руки, она поняла, что это махровый халатик розового цвета. Она надела тапочки и, выйдя из спальни, стала спускаться по лестнице в столовую, откуда доносился необычно аппетитный запах еды. Она зашла в столовую, где колдовал над плитой Бронислав.
   - О, Вы умеете готовить? - спросила Вера.
   - Ну, да! - улыбаясь, ответил он. - Это мое хобби. Я в детстве мечтал быть поваром.
   - Хм, как вкусно!
   - А я-то думаю, чего мне не хватает?! - так же улыбаясь, спросил он. - Ценителя моей кухни!
   - Первый раз вижу мужчину, испытывающего восторг от такого творчества. Спасибо Вам за все, но мне уже пора домой, - как-то неуверенно сказала она.
   Он посмотрел на нее с нескрываемым укором и ответил:
   - Здесь решаю все я! Поэтому Вы будете в этом доме, пока я не буду абсолютно уверен в Вашей полной безопасности.
   Вера даже немного испугалась, увидев его хмурое лицо. Не зная, как с ним разговаривать, все-таки спросила:
   - Можно, я тогда пойду спать?
   - Это с превеликим удовольствием исполню, даже провожу Вас в апартаменты спальни и пожелаю прекрасных снов, - ответил с довольством он.
   Наташа провела ночь в бессоннице - ужасные мысли лезли в голову. Не выдержав такого напряжения, она толкнула локтем рядом спящего Виталика. Он, бурча себе что-то под нос, явно не хотел просыпаться, но понял, что ему все равно не досмотреть сон, простонал:
   - Ну чего тебе надо, а? Все люди, как люди, спят, а тебе все не так.
   - Где Вера? - коротко и прилично нервничая, спросила она.
   - А мне-то откуда знать, где она? Наверно, уехала в свою Америку.
   - Вот так, тайком от нас? С чего это вдруг? Мобильный отключен, на работе ее тоже не было. Ее нигде нет.
   В панике она крикнула ему:
   - А ну говори - это ты?
   - Что я? - возмутился он. - Не мешай мне спать - на дворе еще ночь.
   Он посмотрел на электронные часы, которые стояли на тумбочке возле кровати.
   - Дура, только шесть часов утра, а ты не даешь мне спать.
   День выдался обычным. Зимняя прохлада приятно бодрила. Но Наташе было не по себе. Предчувствуя надвигающуюся опасность, она целый день названивала на мобильный Веры, но тщетно - он был отключен. В конце рабочего дня Наташа позвонила домой, чтобы узнать хоть какие-нибудь новости. В трубке послышался голос дочери. Наташа спросила у нее дрожащим голосом:
   - А где папа?
   Ксюшка, шмыгая, ответила:
   - К папе пришли какие-то большие дяди, и он ушел с ними. А меня закрыл дома на ключ.
   Слыша всхлипы, Наташа стала успокаивать дочку:
   - Солнышко, я скоро буду дома, не волнуйся. А тети Веры не было?
   - Нет, не было.
   Наташа поспешно стала собираться, чтобы срочно уехать домой. Она оставила Лену до конца рабочего дня. Взволнованная, она села за руль и со скоростью ветра приехала домой. Поднявшись на лифте, дома она спросила у дочери, что произошло. Но ничего толком не узнала о том, кто его забрал. Она стала ходить из стороны в сторону, изрядно напуганная и не знающая, что ей делать в таком случае. Наконец решила, что надо позвонить в милицию. Набрала номер и тут же осеклась и положила трубку. "Нет, надо подождать, - подумала она, - и успокоиться, а то испугаю дочурку".
   Наталья зашла в зал, села рядом с дочкой смотреть телевизор. Через некоторое время зазвонил мобильный. Она взяла трубку и, услышав голос Виталика, стала кричать ему:
   - Где ты? Что случилось? Где Вера?
   На что он ответил:
   - Заткнись и слушай сюда: никуда не звони. Со мной все нормально. И с Верой. Я потом все объясню.
   Разговор резко прервался, и в трубке послышались гудки. Наташа ушла в спальню. Если можно было бы кричать, она бы вдоволь это сделала, но она встала возле кровати на колени и с ревом упала на нее. Она поняла, что случилось то, чего она больше всего боялась: муж, который прожил с ней столько лет, предал ее. "Почему я это не предотвратила, ведь чувствовала в нем недобрые перемены. Вот тебе не рыба и не мясо. Неужели все из-за квартиры? Да сдалась нам эта квартира".
   Она спешно встала с постели и стала собирать свои и дочери вещи, чтобы уехать к родителям в Старый Оскол. "Только кто меня там ждет и поможет?" - подумала она про себя. Когда вещи были собраны, она пошла на кухню, выпила стакан воды - у нее от всех переживаний в горле пересохло. Подошла к окну, чтобы посмотреть на свою машину - как ей быть: ехать на ней или поездом. Но когда она посмотрела вниз, то увидела, что возле ее машины стоит черный джип, тот самый, на котором они с Верой ездили в клуб "Горячий шоколад". Она поняла, что сейчас начинается самый настоящий ад. Первый раз в своей жизни она упала на колени и молилась Богу, прося у него помощи и защиты. Жуткий ужас охватил ее, ведь когда-то она посмеивалась над благоговением Веры пред Богом, которому Вера часто молилась. Наташа подошла к дочке в зал и, обнимая ее, поцеловала в лобик. Она посадила девочку себе на колени и стала укачивать.
   - Мама, что с тобой? Ты что меня укачиваешь? Я уже большая!
   - Нет, доченька, ты у меня самая маленькая.
   Немного покачав ее на своих руках, она почувствовала, что ей самой стало в душе теплей и немного спокойней. Уложив дочку спать, она прошла на кухню и встала, как обычно, у окна в ожидании своего благоверного мужа.
   Боясь нарушить тишину, дверь открыл своим ключом ее муж, Виталий. Он тихо стал снимать с себя зимнюю одежду. Наташа выбежала к нему из кухни и обнаружила, что лицо его обезображено от побоев. Начала плакать и ругать его.
   - Где Вера?
   - Я знаю лишь только то, что нам дали время - двадцать четыре часа на то, чтобы убраться с города. А Вера у этого главаря. Так что кто эти козлы, я не знаю, но из-за них все коту под хвост. Ты понимаешь, мы банкроты, - закрывая руками лицо, он сел на диван в зале.
   - Что же ты наделал? - она взяла его руки, чтобы открыть его лицо и посмотреть ему в глаза.
   - Я спустил все наши накопления на компьютерных торгах - есть такая игра на деньги в инете.
   - Я ведь доверила тебе сбережения для того, чтобы ты разместил их на банковском депозите, а ты?..
   - Сейчас надо думать, как спасти бизнес - это все, что у нас осталось, - произнес он.
   - Да, - с печалью и грустью в глазах ответила Наташа, - надо. А еще необходимо связаться с Верой и завтра искать съемное жилье в пригороде Москвы. А может, позвонить в милицию и рассказать, как все было - вон ты какой побитый. Тогда мы при работе останемся и при жилье.
   - Дура, что ли? - чуть во весь голос не заорал он. - Ты что, не поняла, что я тебе сказал? Какая милиция? Потом найдут наши трупы где-нибудь в Москве-реке или в одном из коллекторов, а проще - в бетон закатают, и тогда нас никто не найдет.
   У Наташи по телу пробежала дрожь. В панике она взяла мобильный, чтобы дозвониться до Веры, но тщетно: мобильный был вне зоны или отключен, как говорил оператор в трубке.
   - Давай успокоимся. Пока соберем все вещи, немного отдохнем, а завтра с утра все решим, - сказал Виталик.
   Тем временем Бронислав и Вера сидели у камина в уютной гостиной его дома.
   - Я думала, что все русские живут в глубинке, в избушках, а, как оказалось, у вас - царские хоромы, - после недолгого молчания произнесла Вера.
   Бронислав в ответ улыбнулся.
   - Не все так живут. Действительно, в глубинке есть избушки.
   Отпивая из бокала виски, он рассказывал, что эти хоромы ему достались от очень хорошего друга, партнера по одному интересному делу. Теперь он живет в США, в городе Нью-Йорке. А там, среди небоскребов, за городом есть дом, который в три раза больше, чем этот: он такой архитектуры и планировки, что все это - песчинка по сравнению с ним.
   - Лучше расскажи мне о себе. Ведь я знаю, что ваше настоящее имя не Вера - не правда ли? Но я хочу, чтобы Вы сами мне назвали его. Я видел твою смелость и решительность в бою с Наташей в клубе "Горячий шоколад". Как ты дерзко дралась! - с восхищением сказал он.
   - А Вы откуда знаете? Вы что, были там?
   - Ребята мои вызвали меня, чтобы я уладил это дело, чтобы не было чего похуже, а то у нас некоторые входят в кураж. Так что шоколад никто с вас слизывать не стал, ну и, естественно, взял с них компенсацию за такое удовольствие.
   Он скрыл от нее, что это его затея - сделать на них бабки и в то же время понаблюдать за Верой: какой у нее темперамент и жажда жизни. Он с удовольствием сказал ей, что любовался ее фигурой - настоящей Амазонкой в шоколаде. После, отклонившись от темы разговора, стал расспрашивать ее о личной жизни в США. Но она прервала беседу, вспомнив о Наташе.
   - Скажи мне, кто так поступил со мной?
   - Ты сама должна догадаться! - сказал он ей.
   - Наташа? - возмущенно спросила она.
   - Нет, ее муж, - ответил Бронислав.
   Она встала с кожаного кресла, который стоял у камина. Чувствуя, что в ногах совершенно нет силы, покачнулась. Вера хотела пойти на второй этаж в спальню. Бронислав вскочил с дивана и подхватил ее, видя ее удрученное состояние.
   - Ты не должна сейчас думать о них! - держа ее, сказал он.
   - Понимаешь, я жила вместе с ними, и если бы не Вы, то все могло бы закончиться куда хуже, поэтому мне надо с ней увидеться, - подавленно ответила Вера.
   - Давайте сделаем это завтра, а сейчас Вы набирайтесь сил. Вот уже ужин привезли. Между прочим, это из ресторана, где подают блюда европейской кухни - самый престижный в столице. Там работают лучшие повара мира, и есть, как ты говорила, эти новые технологии и разработки. Помнишь, тогда, когда мне обувь престижных фирм продавала? Ух, коварная женщина: захватила меня полностью вместе с обувью, - с ироничной улыбкой сказал он. - Самое интересное, что сам повар из этого ресторана будет обслуживать нас.
   - Пойдемте в столовую.
   Он взяв ее за руку.
   - А как называется ресторан?
   - "Дежавю".
   - В Москве "Дежавю?" - засмеялась она.
   - А что? Это же означает в переводе на русский язык что-то вроде "опять, сначала", - ответил он ей.
   - Нет, это в переводе с французского означает повтор, - поправила Вера.
   - Вот, чувствуете, как аппетитно и вкусно пахнет? - переменив тему разговора, спросил он Веру.
   Да, такого внимания она никогда еще не испытывала в своей жизни. Смакуя еду, она восхищалась изобилием французской кухни. Чего только не было на столе! Повар подошел к ней, чтобы налить подогретого вина, но она сделала протестующий жест правой рукой. Бронислав вежливо попросил ее пригубить это изысканное французское вино. Он сказал, что оно изготовлялось семьей Демонте де Нуаром еще во времена Наполеона и всегда подавалось в лучших дворах французской знати. Известно, что сама Жозефина дала ему высокую оценку, так что уже в наши дни оно считается коллекционным и употребляется преимущественно только самими французами; ведь если для нас - это просто дорого, то для них - это овеществленная история.
   - Так что можете попробовать: вино согреет Вам душу, ведь оно подогрето со специальными пряностями, и вреда не принесет. Увидев, что она не пьет, он почувствовал, что ею овладел какой-то странный, непонятный страх.
   - Вера, Вы чего-то боитесь?
   Вера молчала, как бы собираясь с мыслями: как и что ему сказать, и нужно ли говорить об этом. Но, понимая, что вряд ли ей удастся умолчать о своем прошлом, так как слишком остро она испытывает боль только лишь от воспоминаний о муже, она тихо сказала:
   - Я раньше много пила, почти полгода. Это был настоящий провал в моей жизни. Я любила человека, с которым прожила большой отрезок времени, но он растоптал мои чувства и стер меня из своей жизни. Может быть, я бы не решилась приехать сюда, в Россию, но это один единственный шанс забыть о прошлом.
   - А что же потом? Разве Вы не видите в своем будущем другого мужчину? - спросил он.
   - Даже не знаю, как Вам сказать. Но зачем? Чтобы быть кухаркой и домохозяйкой? А потом он найдет другую, и опять трагедия, а о детях я вообще промолчу, - ответила она.
   - Давайте будем на "ты". Вот, например, я сам готовлю еду - вот такой домохозяин. Не всегда, конечно, но ведь приятно, когда есть для кого это делать. Вот, например, мне было лестно твое мнение и то, как ты с горящими глазами предвкушала то мгновение, когда можно будет насладиться едой.
   И шутливо добавил:
   - А я еще тебя мучил, что вот-вот, сейчас будет готово, а сам отключил плиту.
   - Ах ты, мучитель, - взяв полотенце, она хлопнула его нежно по спине, и они вместе рассмеялись.
   - Так странно: ты хочешь сказать, что ты и есть тот благородный избранник? - спросила она.
   - Нет, что ты. Ты достойна лучшего, а моя жизнь - только миг. Я даже не думаю об этом - не хочу сделать несчастной любимую, - ответил он.
   - Как красиво ты сказал "любимую". Тебе ли не быть достойным счастья? Разве в твоей жизни нет женщины? - с удивлением спросила она.
   Возникла неловкая пауза. Чтобы как-то заполнить ее, Бронислав налил вина.
   - Давайте выпьем за нас, за то, что мы в этот вечер сидим вдвоем, и что ты жива и здорова!
   Приветственно подняв бокал, он выпил вино.
   - Ты так говоришь, как будто прощаешься! - сказала Вера.
   Он только улыбнулся в ответ и сказал, что время уже располагает ко сну. Еще немного они посидели за столом. Он встал, взял ее за руку и повел на второй этаж в спальню. Когда они поднимались, Вера думала: "Господи, только бы он ко мне не приставал, а то вижу, что он слишком веселый от вина. Не хочу обидеть его, но я так боюсь этого". Войдя с ней в спальню, он расправил ей постель, взбил подушки и сказал:
   - Ну, вот - ложись спать, и пусть твой сон будет легким, как эти подушки.
   Он пожелал ей спокойной ночи и вопреки ее опасениям вышел из спальни, закрыв за собой дверь. Облокотившись на нее, он долгое время стоял, ожидая и надеясь, что она сама позовет его к себе. Но этого не произошло, и он ушел к себе в спальню.
   Выйдя из ванной, Вера легла в постель, но сон никак не приходил к ней. Она взяла свою сумочку и достала мобильный. Увидев, что телефон отключен, она подключилась к связи и набрала номер Наташи. В телефоне послышался знакомый голос. Стало понятно, что Наташа сильно встревожена и напугана.
   - Вера, Вера, где ты? Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь, пожалуйста. Я прошу тебя, я умоляю - ради дочери Ксюшки, приезжай к нам, я все тебе объясню! - почти прорыдала Наташа.
   - Хорошо, я приеду, - сказала тихо в мобильный Вера и отключила его.
   Рано утром, приведя себя в порядок, она спустилась вниз в столовую. Оттуда, как и вчерашним вечером, распространялся аппетитный запах еды. Но кухарничал не хозяин, а повар из ресторана "Дежавю". На вопрос о том, где Бронислав, он лишь пожал плечами.
   - Что Вы говорите - я не поняла Вас? Так Вы что, и вправду француз?
   Радостно беседуя с ним по-французски, она узнала лишь то, что он здесь находится только для того, чтобы вкусно кормить ее, остального ничего не знает и сказать не может.
   - Ну, вот, - огорчилась она. - Осталась я в этом доме одна. Есть еще одна душа, и то немая - молчит, как рыба, ничего не говорит.
   "Что за человек - этот Бронислав, - думала про себя она, раз так все его боятся и прислуживают ему? Кто он?". Она не раз задавалась этим вопросом.
   Ее раздумья прервал телефонный звонок - у повара зазвонил мобильный. Взяв его в руки, он посмотрел, кто звонит, и приложил трубку к уху. Затем он передал трубку Вере. Она услышала голос Бронислава. Он спрашивал, какие она любит духи, но она ответила, что ей ничего не надо. По голосу стало понятно, что Бронислав улыбнулся, а затем сказал, что скоро приедет: кое-какие дела доделает и будет дома. Она хотела сказать ему, что ей срочно надо увидеться с Натальей, но в трубке послышались гудки. Раздосадованная тем, что она не скоро попадет домой, Вера позавтракала, вышла из столовой. Пройдя в холл, она не могла не отметить изысканность интерьера. Сев на шикарный диван, включила кинотеатр. На экране телевизора были кадры из фильма "Война и мир". Она так увлеклась сюжетом киноромана, что забыла о времени. Когда Бронислав вошел в холл, то обрадовался тому, что вновь увидел ее.
   - Я думал, что ты сбежала от меня, - иронично улыбаясь, сказал он ей.
   - Ты смеешься?! - возмущенно спросила она. - С такой охраной даже мышь не пробежит, а тем более я со своей комплекцией.
   - Комплекция не требует доработок. А вот как ты тут без меня провела время? - он сел рядом с ней на диван.
   По телевизору показывали музыкальный ролик. Взяв ее ладонь, он положил ей коробочку с дорогими французскими духами "Jadore Dior".
   - Так интересно!
   Разглядывая их в своих руках, она заметила:
   - Мне в последнее время на французов везет. Ты случайно не их кровей, а то повар - француз, фильм посмотрела - тоже про них, и еще вот - духи?
   - Ну, это отдельная история. Если честно сказать, то мои предки оттуда. Все как в фильме "Война и мир". Кстати, как фильм, тебе понравился? - спросил он.
   - Полное дежавю! Это шедевр, который можно смотреть вновь и вновь, там все: красота, любовь, война, пожарища!
   - Вот-вот, пожарище... Но даже оно не смогло спалить любовь моих предков, и поэтому я здесь сейчас сижу с тобой живой и невредимый, - с чувством откликнулся Бронислав.
   - Бронислав, я хочу попросить отпустить меня домой.
   - Нет, - опять грозно ответил он.
   Он встал с дивана, где она сидела. Ее испугал его такой властный и грозный вид. Увидев, что она вздрогнула, он припал к ней на коленях.
   - Не бойся! Что же ты испугалась? Я сам боюсь тебя, - сидя и смотря ей в глаза, с ноткой нежности в голосе сказал он ей.
   - Ты?! Ты такой сильный и могущественный, ты такой... хороший и добрый. Понимаешь, мне все равно надо будет уехать отсюда к маме, в Вашингтон. Но сейчас я хочу увидеться с Наташей.
   - Дело в том, - перебил ее он, - что я дал им ограниченное время.
   И, смотря на часы на руке, добавил:
   - Надо торопиться.
   - Что значит - ограниченное время? - еще не понимая, о чем идет речь, спросила Вера.
   - Это значит - убраться из Москвы! - резко ответил он.
   - Зачем ты это сделал?
   - Это мои правила: жизнь за жизнь, смерть за смерть!
   - Разве можно решать за других? Ты меня спросил?
   Вера была в недоумении.
   - Если мужчина спрашивает у женщины, что ему можно, а что нельзя, то он подобен ослу, - жестко ответил он.
   - Прости! Я, конечно, благодарна тебе за оказанную помощь, но ты тоже должен меня понять.
   "Да, - собираясь ее отвезти, подумал он, - это такая услуга в виде благодарности мне за жизнь, всего лишь щедрый подарок, но заслуженный". Смотря в зеркало, Бронислав поправлял на себе пиджак. "А чего ты хотел? Чтобы тебя любили такого? Сам-то ты кого-нибудь любил?" - такие дерзкие и противоречивые мысли одолевали его.
   Собравшись, они сели в машины и поехали к Вере домой, где ее ждала Наташа. На улице возле подъезда стояла машина, на которой было написано "Грузотакси". Вещи были упакованы, вся семья уже приготовилась к выходу. Вера вошла в прихожую. Виталик с Ксюшей молча спустились вниз. Наташа сказала ей, что все вещи собрали, жилье сняли в пригороде Москвы.
   - Ну, ничего - будем так же добираться до работы. Вот со школой еще вопрос надо решить. На "Феррари" будем добираться - ты же знаешь, я лихачка, - пытаясь улыбнуться, сказала Наташа.
   Она попросила Веру:
   - Прошу тебя, поговори с Брониславом: может он даст нам возможность жить в Москве, ведь у нас здесь работа и главное - дочь.
   Вера посмотрела ей в глаза и мысленно сказала: "И это все, что ты можешь мне сказать? Вот так, одним таким поступком - все перечеркнуть!".
   Наташа, попрощавшись, произнесла:
   - Прости нас! До свиданья!
   Войдя в лифт, она спустилась вниз. Сев в машины, они уехали.
   Вера прошлась по комнатам, держа ключи от "Шкоды" и квартиры, которые вручила Наташа. Только сейчас до конца она поняла, что осталась совершенно одна. Ей стало не по себе, когда она увидела, как все вокруг опустело после ухода Наташи с семьей. Она подошла к фортепиано, подняла крышку, увидела перед собой клавиши. Молодая женщина смотрела на них совершенно другими глазами: сейчас они буквально показывали, какая она, жизнь, черная и местами белая. "Да, - подумала Вера, - какая точность. Ну почему так все в жизни сложно? - клавиши подобраны один к одному, но в жизни не так!". Чуть не плача, она стала наигрывать "Piano" из репертуара "Linkin Park". В ее душе все переворачивалось, ее одолевали противоречивые мысли. С одной стороны ее душила обида на людей, которые были так близки, но предали ее, но в то же время и горькое сожаление об утраченной дружбе терзало ее сердце. Как-то само собой ее боль слилась в музыку и слова, и она стала петь:
   Нет никого дороже мне ни под водой, ни на земле.
   Лишь только там, за облаками, вдаль смотрю,
   Пути небес понять хочу.
   Но кто откроет путь туда?
   Там говорят, что жизнь мертва.
   Тела небесные плывут, лучи сияний издают.
   И я туда хочу взлететь, но как дыханьем овладеть?
  
   Кто скажет мне, где мой покой:
   Он за горой или в мечте?
   Он там, в краю теней, во тьме могил.
   А может, в высоте небесных сфер,
   Где млечный путь открыт не всем.
  
   А ты грустишь и дверь закрыл на ключ,
   И вторишь ты судьбе, что мир несовершенен.
   Ты так стремился к розовой мечте,
   Ты в детстве говорил, что будешь умным.
   Но кто-то взял и повернул все вспять,
   Разбил твои мечты о камень преткновения.
   И ты упал, оставленный без сил.
   Куда идти, чтоб душу распахнуть
   И смыть с души тревогу и сомнение?
  
   Кто скажет мне, где мой покой:
   Он за горой или в мечте?
   Он там, в краю теней, во тьме могил.
   А может, в высоте небесных сфер,
   Где млечный путь открыт не всем.
  
   Но как-то ночью Бог во сне
   Явил мне милость созерцания,
   Открыл мне путь к моей мечте,
   О чем весь мир еще не знает.
   В Его я милость прихожу
   И чашу вечности приму.
   Лишь только тем открыт на небо вход,
   Кто жаждет правды и за ней идет.
   И в небе там, как ныне и всегда,
   Горит вселенская звезда
   И путь весь освещает, -
   Ей не погаснуть никогда,
   Она любовью душу согревает.
   Встань, человек, и ободрись:
   Там, в высоте небесных сфер,
   Весь мир принадлежит тебе.
   Отстранившись от клавиш, она попятилась назад и села на диван, стоявший рядом, стала раздумывать о том, что произошло с нею и произошло прямо сейчас, словно по наитию свыше. "Что это? Откуда эти слова? Кто здесь?". Она посмотрела кругом, потом в потолок, как будто ища кого-то, и продолжила про себя: "Неужели это "Linkin Park" раскрыл во мне такое?". Пройдясь по комнатам и не почувствовав ничьего присутствия, она несколько успокоилась. Потом Вера занялась уборкой квартиры и даже не заметила, как сгустились сумерки. Заканчивая все домашние дела, она порядком устала от всех потрясений. Сполоснувшись в ванне, по привычке легла спать в свою спальню. На следующее утро, выспавшись и хорошо отдохнув, она быстро привела себя в порядок и отправилась в гараж за машиной. Но когда Вера вышла во двор, то увидела, что возле подъезда уже стоит ее "Шкода Октавия", а рядом с ней - черный джип. Она посмотрела на ставшие уже ненужными ключи и поняла, что это еще не конец, это - только начало ее пути. Она села в машину, завела ее и отправилась по строймаркетам Москвы. В зеркале заднего вида она наблюдала, как "Ленд Крузер" неотступно следовал за ней...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Любить - не поле перейти.
   А если вдруг на зло пойти
   Сквозь бури, снежные бураны?
   Но что есть поле? Если ты
   В душе не делал борозды,
   Чтобы узнать: "Кто ты?".
   Любви бескрайние просторы,
   Ты добрый, верный, дорогой,
   Как в поле колоса пшеничка.
   Борясь в пути, живи мечтой,
   Что жизнь твоя не горстка дыма,
   А вечной жизни дух живой,
   Его небесная частичка.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   115
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"