Аннотация: Знаю, он без ума от teaching в моём исполнении. A wife that spanks is loved forever!
Super-TRANSGRESSING 2:мистресс-терапия
Иногда по вечерам я застываю в удобном домашнем кресле совершенно неподвижно, закрываю глаза, мои руки безвольно лежат на коленях. Andy всегда удивляется, когда видит меня такую. Он говорит, что у меня, похоже, отключается даже мозг, и выгляжу я, как кукла. На самом деле, в такие моменты я вспоминаю. Да, Кисуму; или то место на берегу озера, где любили собираться бегемоты; или воздух, который там какой-то особенный, а вечернее тёмно-синее небо ни с чем не спутаешь - настолько оно завораживает. Потом я была в разных местах на свете, в Индии была - в Дели, в Каджурахо... но вспоминаю только свою жизнь на берегу озера "Виктория". То было счастливое время; наверно, лучшее в моей жизни - детство.
Ещё у меня есть дурацкая привычка говорить о себе в третьем лице, словно это вовсе не я: "Дженни так решила..." Иногда кажется, что Дженни и я существуют отдельно друг от друга. Ну, как если смотришься в зеркало, и видишь там другую женщину. И решать проблемы надо сразу за обеих. Мои размышления прерывает Andy.
- Джей! - восклицает он, - нынешние богословы считают, что электрон - это живое существо, которое по своей воле переходит с орбиты на орбиту. Ты что-нибудь слышала про электроны?
- Милый, почему тебя интересуют электроны? У тебя есть я.
- Ну... - оправдывается он, - если они на самом деле живые, то значит, их можно есть. Или использовать в качестве лекарства: электрон-терапия, - нервно хихикает он.
Словно пытаясь что-то вспомнить, я застываю перед Andy, потом говорю:
- Милый, тебе действительно нужна терапия. Ты поглощаешь алкоголь галлонами, ничего не ешь и стал похож на тощего ободранного осла.
- Джей! - перебивает он меня, - тело спасти невозможно, да это и ни к чему, ведь в момент воскресения Отец наш небесный даст всем идеальные тела. Надо лишь дождаться.
- Дождаться чего?
- Ну... когда наступит великий день Второго пришествия, при окончании жизни нашего мира, - бормочет он.
- Энди, ты бредишь. У тебя стресс. Детям, чтобы снять стресс, дают pet-терапию... ну, с животными. Тебе же больше подойдёт мистресс-терапия. Так что давай, собирайся, мы идём к леди Наталье, как я и обещала намедни.
- Намедни... - передразнивает он, - не хочу я никакую леди Наталью. Маркс умер, Ленин умер, и я тоже плохо себя чувствую с самого утра.
Строго поднимаю бровь, смотрю на мужа широко открытыми глазами; обычно он не выдерживает моего пристального немигающего взгляда. Демонстративно достаю из шкафа его голубые штанишки, кладу в сумку.
- Сегодня тебя высекут в этих штанишках, поучат уму-разуму.
He reacts like a wild beast.
- Ты - копия обезьяны! - визжит он, - так же как и твоя Наталья, - добавляет.
- Ладно, я ей передам... акуна матата, - миролюбиво соглашаюсь; хватаю супруга за balls, - живо собирайся, не то оторву тебе яйца.
- Все женщины - это обезьяны, у которых волосы остались только на голове... и ещё в одном месте; у тебя болезнь души, это от бесов, - бурчит он.
Привожу себя в порядок, делаю перед зеркалом a rich make-up; надеваю чёрную плиссированную юбку, тёмно-красную блузку; волосы на голове собираю в пучок, стягиваю их бархатной лентой того же цвета, что и блузка; на ноги цепляю туфли на шпильке.
- Джей, если в таком виде тебя обнаружат продавцы мартышек, то непременно посадят в клетку! - восклицает Энди.
Молчу, бросаю долгий испепеляющий взгляд на супруга. Он одевается и идёт вместе со мной.
Наталье я заранее всё объяснила. Она даже спрашивала у меня о предпочтениях Энди в части внешнего вида женщин. Мы остановились на том, что на ней будет короткая коричневая юбка и голубая блузка плюс туфли на платформе, на высоких каблуках - признаться, у Энди довольно допотопные вкусы. Наталья знает, что ей надо делать. В отличие от Энди, которого сначала приходится поить вином в гостиной Натальиного салона, а потом пьяного соблазнять, чтоб он улёгся на специальную скамью в игровом зале и дал себя привязать. Но я справилась. После чего оставила мужа на попечение своей подруги.
Дверь в игровом зале Наталья закрыла изнутри на цепочку. Дверь можно приоткрыть, но щель очень мала, так что мне ничего не видно, зато слышно хорошо.
Энди просит выпороть его в штанишках; не дождавшись ответа, жалобно добавляет "пожалуйста".
- Ага, в голубых штанишках, - передразнивает Наталья голосом старой карги, - желаете отведать бамбука, молодой человек? Если в штанишках, то бамбуковой палкой буду драть.
Ответ Энди я не слышу, настолько он тих. А вот Наталья чётко проговаривает каждое слово, словно работает на сцене театра.
- Здесь я решаю, как пороть. Джей велела крепко высечь... - задумчиво произносит моя подруга. - Значит, по голой попке, розгами, full blast, - заключает Наталья.
Вспоминаю, как Наталья говорила мне: "Розог никогда не бывает слишком много, и с лечебной целью мужчину надо ввергнуть в шокирующий матриархат". Мне жалко Энди. Но тут ничего не поделаешь. Наш брак стремительно угасает, я это чувствую. У мужа, похоже, наступил кризис среднего возраста. Он даже сказал, что начал разочаровываться во мне. "Милый, - ответила я ему, - разочарование есть плата за что-то прежде полученное; несоразмерная, быть может, но будь щедр. Разве не знаешь? не читал?!" Он ничего не ответил. Думаю, что процедура в Натальином салоне - это последний шанс сохранить наш брак, спастись.
Иду в Натальину гостиную; не торопясь, разглядываю бутылки в баре; выбираю пролетарский сорт скотча, то есть "Белую лошадь"; лью в бокал слоем в три пальца и делаю маленький глоток жгучего напитка. Потом с бокалом в руке возвращаюсь к закрытой на цепочку двери. Teaching в игровом зале продолжается. Энди громко орёт под розгами. Наталья уверяла меня, что после подобных экзекуций, мужчина балдеет от той женщины, которая приказала поучить его уму-разуму. Ещё Наталья считает, что стыд - это неотъемлемая часть порки. Поэтому на сессии она всегда выглядит супер.
- Я буду слушаться жену! - вопит Энди после особенно хлёсткого удара - это слышно - пучка из трёх розог, которым пользуется Наталья.
Я тащусь. Похоже, это финал. Прокрутить такой эпизод в кино - наверняка, треть зала (всякие сердобольные старушенции) будет рыдать, ещё треть (мужики) станут чертыхаться, а остальные будут умирать от смеха.
Когда teaching was over, Наталья приходит в гостиную.
- Что ты пьёшь? - спрашивает, увидев мой бокал.
Показываю на бутылку "Белой лошади". Наталья смеётся:
- Дженни, виски пьют из стакана. Или прямо из бутылки, если это фляжка.
Себе она наливает Рислинга. "Не люблю смешивать", - говорит.
Мы чокаемся. Жду, когда она проглотит свой Рислинг; вопрошающе смотрю на неё.
- Попка твоего мужа сейчас разлинована, как нотная тетрадь. Старалась, чтоб получилось красиво. Пойдём, посмотришь. Но учти: ноты писать придётся тебе, когда в следующий раз захочешь поучить мужа уму-разуму. Правда, мужики иногда сами в салон заваливают... но ты не беспокойся, за Энди я присмотрю.
...Возвращаемся с мужем домой. Он хочет только одного. Я прерывисто дышу, люблю его до безумия. Ложимся в постель. Он усердствует так, что кажется мне лучшим мужчиной на свете. Клянусь, я выбью из него всю дурь. Дженни так решила.
* * *
Потом были другие мистресс, которым Наталья поручала воспитывать моего мужа. А вскоре я осмелела и решилась сама расписывать ремнём и розгами ягодицы Энди, если он становился совсем несносным. Знаю, он без ума от teaching в моём исполнении. A wife that spanks is loved forever!
![[]](/img/g/gusew_a_e/transgressing_super2/mistress-terapija.jpg)