Какой-то человек, стоявший неподалёку от Тима, услыхав его смех, резко повернул голову и принялся внимательно его разглядывать, задумчиво поглаживая рукой свой длинный подбородок. Затем, словно внезапно решившись, он направился прямо к Тиму, но, приблизившись к нему, быстро прошёл мимо, наступив ему при этом на ногу.
- Прости, малыш, - сказал он, не останавливаясь, - я нечаянно!
- Ничего, - улыбнулся Тим, - всё равно у меня ботинки грязные.
Говоря это, он взглянул себе под ноги и вдруг увидел в траве блестящую монетку в пять марок. Человек быстрым шагом уходил всё дальше и дальше; поблизости никого больше не было. Тим поспешно наступил на монету, оглянулся по сторонам и, сделав вид, что хочет завязать шнурок, украдкой поднял её и сунул в карман.
Потом, стараясь идти как можно медленней, он побрёл в сторону выхода. Вдруг какой-то длинный, худощавый господин в клетчатом костюме остановил его и спросил:
- Ну что, Тим, хочешь поставить на какую-нибудь лошадку?
Мальчик растерянно взглянул на незнакомца. Он и не заметил, что это тот же самый человек, который всего несколько минут тому назад наступил ему на ногу. Рот у незнакомца был словно узенькая полосочка, нос - тонкий, крючковатый, а под носом - чёрные усики. Из-под клетчатой кепки, низко надвинутой на лоб, глядели колючие водянисто-голубые глаза.
Когда этот человек неожиданно обратился к Тиму, тот почувствовал, что у него пересохло в горле.
- Я... У меня нет денег... - выговорил он наконец, запинаясь.
- Нет, есть. Пять марок, - сказал незнакомец. И, словно между прочим, добавил: - Я случайно видел, как ты нашёл монету. Если ты собираешься ставить на какую-нибудь лошадь, бери-ка вот эту квитанцию. Я её уже заполнил. Верный выигрыш!
Тим слушал его, то краснея, то бледнея, потом понемногу пришёл в себя, и лицо его снова приняло свой обычный смуглый оттенок. (Цвет лица он унаследовал от матери.)
- Детям ведь, кажется, не разрешается играть на скачках, - проговорил он наконец и снова запнулся.
Но незнакомец не отставал.
- Этот ипподром, - заявил он, - один из немногих, где не так уж строго придерживаются этого правила. Не то чтобы это разрешалось официально, но здесь на это смотрят сквозь пальцы. Так что же ты думаешь о моём предложении, Тим?
- Я вас совсем не знаю, - тихо ответил Тим. Только сейчас он заметил, что господин этот называет его по имени.
- Зато я о тебе много чего знаю, - заявил незнакомец. - Ведь я встречался с твоим отцом.
Это решило дело. Правда, у Тима как-то плохо укладывалось в голове, что отец его водил знакомство с таким странным, хорошо одетым господином; но раз незнакомец знает, как зовут Тима, значит, уж каким-то образом он был знаком с его отцом.
Постояв ещё немного в нерешительности, Тим взял заполненную квитанцию и, достав из кармана свою монету, пошёл к кассе. В этот момент громкоговоритель объявил, что начинается второй заезд.
Незнакомец крикнул:
- Давай скорее, пока не закрыли окошка! Вот увидишь, я принесу тебе счастье!
Тим протянул кассирше деньги и квитанцию, взял отрывной талончик и обернулся, ища глазами господина в клетчатом. Но тот уже исчез.
...
Тим собирался уже вскочить в трамвай, как вдруг столкнулся носом к носу с господином в клетчатом. Без всякого предисловия тот заявил:
- Эх, Тим, Тим, ну и глупый же ты мальчик! Теперь у тебя не осталось ни гроша!
- Ошибаетесь, господин, - рассмеялся Тим. - Вот мой выигрыш!
Он вытащил из кармана пачку денег, показал её незнакомцу и, немного помолчав, добавил:
- Они ваши.
- Деньги, которые ты держишь в руке, - презрительно сказал незнакомец, - просто разноцветные бумажки. Они ничего не стоят!
- Я получил их в кассе! - крикнул Тим. - Это уж совершенно точно!
- В кассе, дружок, ты получил настоящие деньги. А эта троица, с которой ты сидел в саду, наверняка обменяла их на фальшивые. Я их хорошо знаю. Жаль, я слишком поздно увидел тебя в их компании. Только я хотел подойти, а их уж и след простыл. Ведь это самые настоящие мошенники!
- Ошибаетесь, господин! Один из них - кошелечных дел мастер...
- Ну, ясно, ворует кошельки!
- Ворует кошельки? - растерянно переспросил Тим. - А что же тогда делает чеканщик?
- Печатает фальшивые деньги. Он фальшивомонетчик.
- А третий? Специалист по кассовым книгам?...
- Этот продаёт здесь поддельные талоны. Короче говоря, мошенничает на скачках!
Нет, Тим не хотел этому верить. Тогда господин в клетчатом достал из своего бумажника ассигнацию и сравнил её с ассигнацией Тима. И правда, ни на одной из ассигнаций Тима, сколько Тим ни смотрел через них на свет, нельзя было отыскать водяных знаков.
Тим удручённо кивнул. И вдруг, швырнув бумажки на землю, принялся в бешенстве топтать их ногами. Какой-то старичок, проходивший мимо, удивлённо взглянул сперва на Тима, потом на деньги, потом на господина в клетчатом и вдруг бросился бежать, словно увидел чёрта.
Господин в клетчатом немного помолчал, потом вытащил из кармана монету в пять марок и, протянув её ошарашенному Тиму, предложил ему прийти сюда снова в следующее воскресенье. Затем он поспешно удалился.
"Интересно, почему он сам не играет на скачках?" - подумал Тим. Но тут же забыл про этот вопрос и, сунув деньги в карман, пошёл пешком домой - в свой переулок. Фальшивые деньги так и остались валяться на земле.
...
Но в эту неделю Тим не унывал. Хотя господин в клетчатом и не вызывал у него особого доверия, он твёрдо решил заключить с ним сделку. Потому что сделка, думал Тим, это что-то вполне солидное и законное, не то что состояние, выигранное на подобранную монетку. Тут каждый что-то даёт и получает что-то взамен. И каждый оказывается в выигрыше. Может, конечно, показаться странным, что мальчик из пятого класса размышлял о подобных вещах, но в узких переулках, где взрослым волей-неволей приходится считать каждую копейку, дети рано начинают серьёзно относиться к деньгам.
Мысль о воскресенье помогла Тиму справиться со всеми неприятностями и огорчениями недели. Иногда ему думалось, что, может быть, это отец попросил господина в клетчатом последить за сыном и помочь ему, если с ним что-нибудь случится. Но потом ему приходило в голову, что отец, наверное, выбрал бы для такого поручения кого-нибудь посимпатичнее.
...
Господин в клетчатом стоял у входа. Хотя первый заезд давно начался, он не проявлял ни малейшего нетерпения и был, казалось, совершенно спокоен. Сегодня он выглядел приветливей, чем обычно. Он пригласил Тима выпить с ним лимонаду в саду за столиком и съесть кусок орехового торта. "Видно, такое уж сегодня воскресенье, - решил Тим. - Что ни шаг, то кусок торта".
Между тем незнакомец с убийственно серьёзным лицом отпускал такие забавные шутки, что Тим то и дело покатывался со смеху.
"А всё-таки он приятный человек, - подумал Тим. - Теперь я понимаю, почему отец с ним дружил".
Незнакомец приветливо смотрел на него ласковыми карими глазами. Будь Тим чуть-чуть понаблюдательней, он бы вспомнил, что ещё в прошлое воскресенье у господина в клетчатом были водянисто-голубые глаза, холодные, как у рыбы. Но Тим не отличался особой наблюдательностью. Жизнь ещё мало чему его научила.
Наконец господин в клетчатом заговорил о сделке.
- Дорогой Тим, - начал он, - я хочу предложить тебе столько денег, сколько ты пожелаешь. Я не мог бы выложить их на стол, отсчитать звонкой монетой. Но я могу наградить тебя способностью выигрывать любое пари! Любое!.. Понял?
Тим понуро кивнул, но слушал он очень внимательно.
- Разумеется, не задаром. Всё имеет свою цену.
Тим снова кивнул. Потом срывающимся голосом спросил:
- А что вы за это хотите?
Незнакомец немного помедлил, в раздумье глядя на Тима.
- Тебя интересует, что я за это хочу?
Он растягивал слова, как жевательную резинку. И вдруг слова посыпались скороговоркой - теперь их едва можно было разобрать:
- Я хочу за это твой смех!
Как видно, он и сам заметил, что говорит слишком быстро, и потому повторил:
- Я хочу за это твой смех!
- И это всё? - смеясь, спросил Тим.
Но карие глаза поглядели на него с каким-то странным, грустным выражением, и смех его оборвался - не хватало счастливого, захлёбывающегося смешка.
- Ну так как же? - спросил господин в клетчатом. - Ты согласен?
Взгляд Тима случайно упал на тарелку с куском орехового торта. Ему вспомнилась фрау Бебер, долг и всё то, что он собирался купить, если бы у него было много денег. И он сказал:
- Если это честная сделка, я согласен.
- Ну что ж, мой мальчик, тогда нам остаётся только подписать контракт!
Господин в клетчатом вытащил из внутреннего кармана пиджака какую-то бумагу, развернул её, положил на стол перед Тимом и сказал:
- Ну-ка, прочти это внимательно!
И Тим прочёл:
"1. Этот контракт заключён... числа... года между господином Ч. Тречем, с одной стороны, и господином Тимом Талером, с другой, и подписывается обеими сторонами в двух экземплярах."
- А что такое "обеими сторонами"? - спросил Тим.
- Так называются участники контракта.
- А-а-а!
Тим стал читать дальше:
"2. Господин Тим Талер передаёт свой смех в полное распоряжение господина Ч.Треча."
Когда Тим во второй раз прочитал слова "господин Тим Талер", он показался сам себе почти совсем взрослым. Уже ради одних этих слов он готов был подписать контракт. Он и не подозревал, что этот небольшой второй пункт изменит всю его жизнь. Потом он прочёл дальше:
"3. В порядке вознаграждения за смех господин Ч.Треч обязуется заботиться о том, чтобы господин Тим Талер выигрывал любое пари. Этот пункт не имеет никаких ограничений."
Сердце Тима забилось сильнее. Дальше:
"4. Обе стороны обязуются хранить полное молчание о настоящем соглашении."
Тим кивнул.
"5. В случае, если одна из сторон упомянет какому-либо третьему лицу об этом контракте и нарушит оговорённое в пункте 4-м условие о сохранении тайны, другая сторона навсегда сохраняет за собой право:
а) смеяться или
б) выигрывать пари,
в то время как сторона, нарушившая условие, окончательно теряет право:
а) на смех или
б) на выигрывание пари."
- Этого я не понял, - сказал Тим, наморщив лоб.
Господин Ч.Треч - наконец-то мы узнали его имя! - объяснил ему:
- Видишь ли, Тим, если ты нарушишь условие о сохранении тайны и расскажешь кому-нибудь об этом контракте, ты тут же потеряешь способность выигрывать пари, но и смеха своего назад уже не получишь. Если же, наоборот, я расскажу об этом кому-нибудь, ты получишь назад свой смех и при этом сохранишь способность выигрывать пари.
- Понятно, - сказал Тим, - молчать - это значит быть богатым, но никогда не смеяться. А проговориться - это снова стать бедным и всё равно не смеяться.
- Совершенно верно, Тим! Ну, читай-ка дальше.
"6. В случае, если господин Тим Талер проиграет какое-нибудь пари, господин Ч.Треч обязуется возвратить господину Талеру его смех. Но при этом господин Тим Талер теряет в дальнейшем способность выигрывать пари."
- Тут вот в чём дело... - хотел было объяснить Треч.
Но Тим уже и так всё понял. Поэтому он перебил его:
- Я знаю! Если я когда-нибудь проиграю пари, я получу назад мой смех, но больше никогда уже не буду выигрывать.
Он поспешно прочёл последний пункт контракта:
"7. Это соглашение вступает в действие с того момента, как обе стороны поставят свою подпись под двумя экземплярами... числа... года."
Слева уже стояла подпись господина Треча. И Тим нашёл, что это вполне порядочный и честный контракт. Он достал огрызок карандаша из кармана и хотел было подписать бумагу справа. Но господин Треч отстранил его руку.
- Подписывать надо чернилами, - сказал он и протянул Тиму авторучку, сделанную, судя по цвету, из чистого золота.
На ощупь она казалась какой-то странно тёплой, словно была наполнена комнатной водой. Но Тим не обратил на это никакого внимания. Он думал сейчас только об одном - о своём будущем богатстве - и смело поставил подпись под двумя экземплярами. Красными чернилами.
И не успел он подписать, как господин Треч улыбнулся самой очаровательной улыбкой и сказал:
- Большое спасибо!
- Пожалуйста, - ответил Тим и тоже хотел улыбнуться, но не смог изобразить на своём лице даже кривой усмешки. Губы его были крепко сжаты, и разжать их он был не в силах: его рот превратился в узенькую полосочку.
Господин Треч взял один из экземпляров контракта, аккуратно сложил его вчетверо и положил во внутренний карман пиджака. Другой экземпляр он протянул Тиму:
- Спрячь его хорошенько! Если контракт из-за твоей небрежности попадётся кому-нибудь на глаза - значит, ты нарушил условие о сохранении тайны. Тогда тебе плохо придётся!
Тим кивнул, тоже сложил свой экземпляр вчетверо и сунул его под подкладку фуражки - с одной стороны она немного отпоролась. Затем господин в клетчатом положил перед ним на стол две монеты по пять марок и сказал:
- А вот и фундамент твоего богатства.
И весело рассмеялся - смехом Тима. Потом он вдруг заторопился - подозвал официантку, уплатил по счёту, встал и поспешно сказал:
- Ну, желаю успеха!
И удалился.
Теперь и Тиму надо было спешить, чтобы успеть поставить на какую-нибудь лошадь, - начинался последний заезд. Он подошёл к окошку, взял квитанцию и, не долго думая, написал на ней имя: "Мауриция". Если контракт в его фуражке настоящий, эта лошадь всё равно придёт первой.
И Мауриция пришла первой.
Тим, поставивший в этот раз целых десять марок, получил в кассе множество ассигнаций - по двадцать, пятьдесят и даже по сто марок. Стараясь, чтобы никто этого не заметил, он спрятал деньги в карман своей куртки и быстро покинул ипподром.
...
Тим с грустью собрал свои бумажки и запихал их в карманы.
Потом он побрёл к речушке, протекавшей через город, сел на скамейку на берегу и стал смотреть на утиный выводок, копошившийся у самой воды.
Маленькие утята, переваливаясь, беспомощно ковыляли в траве, и ещё вчера Тим наверняка рассмеялся бы при виде этого зрелища. Но сегодня они даже не показались ему забавными. И от этого ему стало ещё грустнее. Он глядел на них без всякого участия, как глядят на пустую стену. И он понял, что в это воскресенье он стал совсем другим мальчиком.