Darknessenthroned : другие произведения.

Кадмейская победа (Google перевод)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Никаких прав на фанфик по Гарри Поттеру не предъявляю, и использую на сайте лишь как доступ к быстрому переводу. Бегство от Питера Петтигрю оставляет более глубокий след в его характере, чем кто-либо ожидал, затем прибывает Кубок Огня и шанс тихого года, чтобы улучшить себя, но Гарри Поттер и Тихий Год Пересмотра никогда не будут длиться долго. Более зрелый, более темный Гарри, переносящий последствия 11 лет виртуального одиночества. GoF AU. Там будет роман ... в конце концов.
  Ссылка: https://www.fanfiction.net/s/11446957
  
  Глава 1
  
  'Гарри.'
  
  Восхищенный, хотя и слегка резкий, тон женской трети золотого трио прорезал довольно приятное отсутствие мыслей, которыми он наслаждался.
  
  "Гермиона", - улыбнулся он. Она совсем не изменилась за лето.
  
  С тех пор, как его подслушивающий кузен разговаривал со своим лакеем Пирсом Полкиссом, Гарри услышал, что девочки неожиданно превратились в красивых женщин в подростковом возрасте. Звучало так, будто Дадли ожидал, что это произойдет в одночасье, как какая-то странная человеческая гусеница. Гарри почти не сомневался, что его понимание основано на крайне ограниченном опыте девушек и слишком многих взрослых журналах.
  
  Гермиона, конечно, не соответствовала теории Дадли о женском половом созревании. Ее волосы были такими же неуправляемыми и густыми, как и прежде, скорее, чем его собственные, если он был честен, и все виды олицетворения недостатков, которые его дебильный кузен заверил, что его столь же глупый друг исчезнет - от ее обеспокоенной губы до ее слегка непропорциональных зубов - все еще существовал. Она не была бы Гермионой без них, так же, как Рон не был бы собой без веснушек, и Гарри не мог быть Гарри без его очков.
  
  "Как прошло ваше лето? Вы начали учиться? Какие у тебя занятия? Ты уже бросил гадание? Гарри моргнул. Лето в Дурсли не подготовило его к внезапному всплеску внимания. Несмотря на все их отвращение к чему-то ненормальному, его тетя и дядя были довольно просто игнорировать его в последнее время. Это было значительное улучшение по сравнению с предыдущими летами и одиннадцатью годами ранее, но он привык к тому, что с годами он был единственным источником совета.
  
  "Вообще-то, все было в порядке", - признался он, пытаясь отследить другие вопросы, возникающие у него.
  
  Возможно, я провел слишком много в моей собственной компании, решил он.
  
  Быть в центре внимания никогда не было особенно привлекательным для него, особенно когда он был моложе. Более десяти лет его игнорирования заставили его отстраниться и смириться с постоянством дистанции, пока не пришло письмо, дающее надежду на что-то большее. Гарри ухватился за этот шанс, но его вновь обретенная слава оставила его таким же незаметным, каким он был в обычном мире. Только горстка людей подобралась достаточно близко, чтобы доверять своим сокровенным мыслям, среди них он делал все возможное, чтобы быть открытым, и какое-то время он забывал, что когда-то он вообще был никем.
  
  Этим летом он напомнил ему, сколько бы времени он ни занимался, пытаясь забыть.
  
  "А твои занятия? Гадание?' Гермиона настойчиво нажала. Гарри старался не отступать от натиска внимания.
  
  "Руны, арифметика и да, я бросил гадания". Она бросила на него вопросительный взгляд. "У Трелони начинали заканчиваться первоначальные прогнозы моей смерти", - пожал плечами он. Он не упомянул о своем интересе и летней учебе подопечных; это привело бы Гермиону к тираде.
  
  "Нельзя брать руны четвертого года или арифметику, не зная курса третьего курса", - объяснила Гермиона со слишком знакомой смесью заботы и снисхождения. "Вам придется учиться, чтобы наверстать упущенное или присоединиться к третьему классу. Тебе следовало учиться летом ", - подчеркнула она. Ему пришлось подавить смех над ужасом, с которым она думала о том, чтобы быть в классе с годом ниже.
  
  "Я уверен, что найду способ", - небрежно ответил Гарри. Большую часть времени он провел сам - все три месяца - был посвящен именно этим предметам, а также магии, которую он должен был уже знать. Гарри догнал и даже превзошел уровень знаний, которые он должен был иметь, и был потрясен: он когда-либо мог исполнить половину волшебства, которое у него было. Тот факт, что ему пришлось выучить базовое определение самой магии, был достаточным доказательством того, что он нигде не был таким великим волшебником, как утверждал Добби. Не имело значения, сколько его магии он вложил в заклинание, если его сосредоточенности и намерений не хватало.
  
  'Где Уизли?' Гермиона спросила снова через мгновение.
  
  "Думаю, попытка собрать вещи", - ответил Гарри, поделившись понимающим взглядом со своим другом.
  
  "Рон", вздохнула она.
  
  'Harrikins. Восторженный крик одного - казалось бы, никто не мог сказать, кто из близнецов пришел с лестницы Норы позади него, а затем вся семья вокруг него взволнованно болтала.
  
  Это было довольно громко, и все внезапно почувствовали себя довольно близко. Гарри неловко переместился.
  
  "Все здесь?" Миссис Уизли суетилась вокруг, останавливаясь только для того, чтобы попытаться передать некое подобие некоторых известий на растерянном растерянном Роне. "Честно, Рональд, - мимоходом вздохнула она, - Перси был готов раньше тебя, и его даже не интересует квиддич".
  
  Шепот о божественном наклоне и некоторая мимолетная ссылка на проскальзывание нижних частей котла от близнецов позади него, но внезапный, дезориентирующий вихрь движения и шума, казалось, только закончился, когда они снова уселись.
  
  Волшебный транспорт, безусловно, был одним из наименее любимых видов путешествий Гарри, уступая лишь неприятным службам такси, предоставляемым его дядей. К счастью, таких случаев было немного и далеко между тем, как тошнотворное чувство, вызванное портключем, только начинало исчезать, теперь он сидел неподвижно.
  
  С одной стороны от него у него были близнецы и Рон, запертые в споре, а другая принадлежала Гермионе и Джинни, последняя из которых пыталась объяснить правила спорта магглоборожденной девочке.
  
  "Болгария победит", - с уверенностью заявил Рон, когда Гарри наклонился, чтобы, по крайней мере, присоединиться к одной из бесед. "Крам великолепен".
  
  "Мы не согласны с Ронникином. Далеко не нам оспаривать талант могущественного Крума ...
  
  '-но наши деньги на ирландцев.'
  
  "Технически, Джордж, наши деньги на ирландцев и крум", - поправил другой близнец, предположительно Фред.
  
  "Очень верно, Джордж, очень верно. Ирландия побеждает, а Крум ловит снитч. Очевидно, сегодня они оба были Джорджами, и Гарри недолго задумался, считают ли они вообще одно из названий своим собственным или просто использовали оба.
  
  "Я все еще думаю, что Болгария выиграет его," утверждал Рон упорно. "Крум получит снитч задолго до того, как ирландцы смогут набрать столько очков".
  
  "Прекрати драться, - прошипела Джинни через всех них, - команды выходят".
  
  Она говорила передо мной.
  
  Гарри моргнул. Очевидно, ее увлечение исчезло хотя бы немного. Впервые он улыбнулся, коснувшись портключа. Было невыносимо неловко проводить время рядом с Джинни, когда само его присутствие, казалось, отключало все более высокие функции мозга.
  
  У болгар было то же самое, что и у болельщиков, которых Гарри привык видеть в американских школьных драмах, на которых Дадли глядел в своей комнате, когда думал, что его родители не смотрят. Эти чирлидеры не двигались с эфирной грацией этих. У них не было серебристых волос, из-за которых вы хотели бы пробежаться руками, губы такие явно мягкие, глаза такие блестящие и яркие, или изгибы такие совершенные.
  
  Он посмотрел поближе, зачарованный, и внезапно охватил горячее желание завладеть их вниманием, сделать что-нибудь, что-нибудь, что привлекло бы его взгляды.
  
  Но я ненавижу внимание, маленький голос в затылке напомнил ему.
  
  Было бы хорошо, если бы они все уважали вас. Второе утверждение голоса звучало неловко, как Том Риддл и очаровательная, умная невинность, которую он так прекрасно изобразил в своем дневнике.
  
  Желание Гарри быть замеченным внезапно исчезло.
  
  Взгляд вокруг него показал, что большинство волшебников вокруг него все еще были очарованы этим ощущением. Он откинулся на спинку кресла, внезапно уставший, и стал ждать начала матча.
  
  Финал Кубка мира по квиддичу начался в неясной обстановке, и без их ранее приобретенных омникуляров они были бы полностью потеряны для них.
  
  Гарри действительно предпочитал играть в квиддич, а не смотреть его. Над игрой, как ищущий, он был отделен от всех остальных, он мог свободно дрейфовать, двигаться и действовать так, как он того хотел, но это было все еще достаточно зрелищно, чтобы заставить его кровь биться.
  
  Толпа взревела, и что-то поймало его на скуле. От удара головой он выбил очки из носа.
  
  Омниокуляр был потерян в строках ниже.
  
  Вглядываясь в кресло, он мельком увидел отраженный свет от своих сильно изуродованных линз. Это было слишком далеко для него, чтобы сесть. Быстро и ненавязчиво, насколько это возможно, он призвал их обратно к своей руке с палочкой. Они были неизбежно поцарапаны, поэтому он починил их бессловесным касанием пальца. Восстанавливающее заклинание было первым и единственным заклинанием, которое ему удалось произнести и без палочки, и беззвучно; он был вынужден научиться делать это после того, как уснул, читая в постели и перекатываясь через очки. Это заняло у него почти два дня.
  
  Сунув палочку обратно в рукав, вместо того чтобы стоять, чтобы вернуть ее в карман джинсов, он заменил очки и бросил осторожный взгляд на Гермиону. Если и был один человек, ему не нужно было видеть, как он совершает заклинание молчания, это была она. Ее восхищение и гордость будут длиться столько, сколько ей понадобится, чтобы понять, что она еще не может их выполнить. Гарри предположил, что его друг исчезнет в библиотеке на несколько недель, чтобы исправить положение вещей, и он предпочел бы иметь возможность проводить время и с ней, и с Роном. Это было неуравновешенным без них обоих там.
  
  К счастью, и Гермиона, и Джинни были заняты починкой чего-то с отвращением, и поэтому не заметили его необъяснимого мастерства.
  
  Краткий взгляд показал жертву их отвращения, поскольку рефери, который, довольно смущающе для него, прекратил танцевать перед болгарскими болельщицами.
  
  Он ужасный танцор.
  
  Гарри тихо смеялся про себя над выходками бедных волшебников. Когда он поймет, что он сделал, в середине игры не меньше, он будет огорчен.
  
  "Они вейла", - прошептала ему Гермиона. "Я на самом деле не читал о них, но наткнулся на упоминание в книгах по зельям об амортентии".
  
  "Разве это не любовное зелье?" - удивленно спросил он, внушительно приподняв бровь.
  
  Гермиона покраснела, и Джинни, слушавшая ее с другой стороны, отвела взгляд и покраснела, как ее волосы. "Гарри, будь серьезен", - сердито прошипела густоволосая ведьма. "У Вейлы есть способность очаровывать большинство мужчин. Они выглядят как очень привлекательные женщины, но они не совсем люди ".
  
  Гарри бросил еще один, более длинный взгляд в сторону болельщиков болгарской команды, и снова был поражен тем же принуждением, что и раньше, но, в отличие от прошлого раза, он немедленно проигнорировал это предложение.
  
  "Интересно", - заметил он. "Мне все еще любопытно, почему вы читали об амортентии".
  
  Скарлет вернулся к ее щекам, и Гермиона фыркнула, поворачиваясь к нему спиной, чтобы вместо этого поговорить с Джинни. Она казалась довольно расстроенной из-за чего-то такого маленького, но Гарри знал лучше, чем давить на нее по этому вопросу.
  
  Он снова откинулся на спинку сиденья, позволяя рассеиваться светам и шуму толпы, сосредоточившись на методах очищения ума, которые должны были помочь ему сосредоточить свое намерение на магии. Без помощи омниокуляра он мог различить только пятна и дрейфующие фигуры искателей.
  
  Его концентрация была прервана через мгновение массивным ревом толпы, и ему пришлось хлопнуть рукой по лицу, чтобы не дать восторженному Рону снова надеть очки.
  
  Причина шума вскоре стала ясна. Виктор Крум, поразительно молодой искатель Болгарии, поймал снитч. Его сильные челюсти и брови были решительно нахмурились, когда он висел, подняв одну руку над головой над стадионом.
  
  Гарри показалось, что он мог просто разглядеть дергающиеся крылья стукача в пределах его хватки, но сам искатель казался довольно не впечатленным окончанием игры.
  
  Табло объяснило почему. Несмотря на очки, полученные за его улов, Болгария все же проиграла.
  
  Чирлидеры вейлы, казалось, не осознавали, как они победоносно танцевали, привлекая внимание многих волшебников на стадионе, и только когда громкий голос Людо Багмана объявил результат, они остановились, чтобы посмотреть на счет.
  
  Их реакция была мгновенной и шокирующей. Перья выросли на руках многих, их глаза стали темными и широкими, губы и подбородки превратились в жестокие клювы.
  
  Не совсем человек вообще.
  
  Несмотря на свою новую, опасную внешность, они каким-то образом все еще сохраняли контроль над мужчинами рядом с ними, и Гарри не мог отрицать, что они все еще привлекательны. Это было что-то, что он находил немного тревожным, перья и клювы действительно не должны вызывать его таким образом.
  
  "Пора возвращаться в палатку, Артур", - предложила миссис Уизли. Ее муж кивнул, один глаз все еще смотрел на вейлу, наполовину взволнованный, наполовину обеспокоенный заклятым синим пламенем в руках более разгневанного бывшего чирлидера.
  
  Было много ступенек вниз, стадион был крутым и высоким, и Гарри был уверен, что он не подходил так близко к такому количеству на пути. Он так же озвучил Гермиону, которая повернулась, с блеском знания в ее глазах.
  
  "Это очень умное заклинание манипуляции с космосом", - восторженно сказала она. "Вы ставите ноги на ступеньки, и пространство вытягивается вверх, так что вы на самом деле поднимаетесь намного дальше, чем вы думаете. Это похоже на крошечный магический эскалатор для каждого шага.
  
  "Имеется в виду очень много разных наборов шагов для разных уровней", сердито добавил Рон. Его отношение быстро ухудшилось после того, как предсказания близнецов о результате подтвердились, но он был прав. Было почти в десять раз больше лестниц, чем он ожидал.
  
  "Это великолепно, Рон", - начала Гермиона снова, словно двигаясь прямо к своему лекционному тону. Конечно же, через несколько секунд она объясняла руны и арифметические принципы, лежащие в основе этой идеи. Гарри, как ни странно, понимал большую часть того, что она говорила, поэтому с некоторым облегчением он смог ее отключить и оставить Рона, чтобы выдержать заградительный огонь ее интеллекта.
  
  Палатка оказалась намного удобнее, чем он ожидал. Во время краткого визита он вспомнил, как расстался с Седриком Диггори и его отцом и пробирался к верхнему ящику, он только мельком увидел интерьер. Большая часть путешествия была потрачена на то, чтобы игнорировать болезнь, вызванную поездкой с портключем, и непрекращающиеся жалобы Рона на идеального ученика, которого звали Седрик Диггори. Седрик казался совершенно приятным для Гарри. Знаменитый Хаффлпафф был добрым, умным и скромным. Его единственным недостатком, казалось, были гордые родители, что-то, что Гарри едва ли мог завидовать кому-либо как сироте.
  
  Ну, может, Малфой, решил он. Люциусу и Нарциссе Малфою действительно было очень мало чем гордиться, по его мнению.
  
  Более интересным, чем удивительное утешение или все более расстроенные попытки Гермионы объяснить свои ссылки на Доктора Кто , в том же смысле, что и те же пространственные манипуляции, которые они использовали в палатке, было изобилие золотых галеонов, в которых, казалось, находились близнецы. владение.
  
  "Посмотри на все это, Харрикинс", - усмехнулись они. "Бэгмен поспорил с нашим прогнозом, тоже дал нам хорошие шансы".
  
  "Теперь этого должно быть достаточно, Фред", - одержал победу близнец в джемпере, украшенный буквой "F".
  
  "Действительно, Джордж", - поспешно ответил его близнец, сунув охапку в их сундуки. "Лучше убери это из виду, пока мама не пришла и не увидела, что мы играем в азартные игры".
  
  Они оба опустились на колени и начали собирать кучу. Гарри фыркнул и двинулся в направлении своей кровати. Это было все еще громко, фейерверки постоянно взрывались над палатками, поскольку ирландские празднования начались, и он снова начал чувствовать себя некомфортно.
  
  Гарри пропустил спор Рона и Гермионы, Джинни исчезла в стороне от палатки, а мистер и миссис Уизли тихо разговаривали у входа. Трое старших Уизли исчезли. Билл и Чарли, с которыми ему еще предстояло обменяться чем-то большим, чем просто приветствие, исчезли, чтобы присоединиться к вечеринке, и Перси начал отставать от своего босса, мистера Крауча, как обожаемый щенок. Перси, казалось, не знал, что Крауч не только не знал, как его зовут, но большая часть их одностороннего разговора была о пропавшем чиновнике, Берте Джоркинс. Мистер Крауч не выглядел слишком расстроенным, она исчезла.
  
  Часть палатки, которой он поделится с Роном, была благословенно темной и намного тише, чем остальные. Усаживаясь на койку, обозначавшую его, он взмахнул палочкой над одеждой, превратив ее в нечто более удобное для сна. Это была та магия, которую Гарри стал ценить в последнее время. Обычные заклинания и чары, которые делали все намного проще, даже если бы они не были столь впечатляющими, как телесный патронус или более драматические применения заклинаний и преображений, которые можно увидеть в дуэлях волшебников.
  
  Ему было рано спать, обычно он не ложился спать в ранние часы утреннего чтения, но весь шум и действие вокруг него необъяснимым образом утомляли его, и он не хотел ничего, кроме как погрузиться в блаженный сон.
  
  Что-то трясло его руку, и он пошевелился, мгновенно начав бодрствовать в незнакомом месте. "Гарри", - прошипел мистер Уизли. "Нам нужно уйти сейчас. Получить Рон и Гермиона и выйти из лагеря. Оставаться вместе.'
  
  Потребовалось много времени, чтобы всерьез усвоить ситуацию, но он кивнул, потирая глаза и шарив в очках на столе рядом с ним и своей палочкой.
  
  Рон был у входа в палатку с Гермионой. Они оба выглядели слегка бледными, когда выглянули в лагерь через дверь.
  
  "Давай, Гарри", - прошептала Гермиона, срочно потянув его за руку. Он нахмурился на нее, отрывая руку достаточно долго, чтобы изменить свою одежду, раздраженный ее близостью. Звук криков из лагеря быстро заставил его забыть о хватке Гермионы на руке, и они побежали из палатки к лесу через хаотичную толпу.
  
  Из горящих палаток в центре лагеря поднимался дым. Он дрейфовал, густой и задыхающийся над ними, и Гарри должен был нырнуть под него, чтобы дышать и видеть. Люди бегали вокруг него во всех направлениях, кричали, кричали и плакали.
  
  Вспышки света отбрасывали жуткие тени на завесу дыма, и глухое эхо взрывов прозвучало над ревом пламени. Где-то в хаосе Гермиона потеряла хватку на его руке, но он все еще слышал, как она кричала им, чтобы они побежали к деревьям, которые он мог разглядеть в следующих рядах палаток.
  
  Что-то сильно ударило его по голове, и со вспышкой белого света все исчезло.
  
  Лицо Гарри было теплым. Слишком тепло. Это было неудобно, и он сразу же попытался отойти от жары. Мокрое липкое нечто прилипло к его щеке на плече, но сломалось, когда он вздрогнул от жары.
  
  Его очки все еще были на его лице. Гарри был так удивлен, что мог видеть, что почти не замечал пламени, которое охватывало линию палаток всего в нескольких метрах от него. Он вскочил на ноги. Рон и Гермиона ушли, но он надеялся, что они добрались до деревьев и были в безопасности.
  
  Что вызвало это?
  
  Он сомневался, что огонь начался естественно. В лагере, полном пользователей магии, казалось маловероятным, что простой пожар может нанести такой большой ущерб, и, будучи самим собой, он предположил, что, возможно, есть более зловещая причина. Он надеялся, что на этот раз это не имеет никакого отношения ни к Волдеморту, ни к дементорам. Их было достаточно на всю жизнь.
  
  Может быть, дракон, решил он. Это было бы предпочтительнее и объяснить пожары. Драконы были опасны, но он считал, что может достаточно легко отвлечь дракона и, насколько он знал, они были действительно опасны, только когда охраняли свои яйца. Гарри совершенно не собирался пытаться украсть яйцо дракона. Он не был Хагридом.
  
  Было ужасно, тревожно тихо, когда он шел через разрушенный лагерь. Пожары в основном погасли, но пепел и тлеющие угли все еще были теплыми на подошвах его туфель, а обугленные остатки мебели или, что еще хуже, хрустели под каблуками, как бы он ни старался молчать.
  
  Под пеплом были фигуры, и Гарри очень старался игнорировать те, которые были смутно гуманны. Огонь уже прошел над этой частью лагеря, все, кто лежал под пеплом, были бы мертвы, и раскрытие их только послужило бы ему худшими кошмарами.
  
  Слепящая вспышка света и что-то злобно зашипели над его головой, когда он рефлекторно нырнул.
  
  Повернувшись и вытащив палочку из рукава, у него хватило ровно на два более болезненных пурпурных проклятия. Он свернул в пепел, мельком увидев худого, почти скелетного волшебника, одетого в черную мантию.
  
  "Ласеро", - прошипел злобный волшебник, и на него обрушилось еще одно пурпурное проклятие. Гарри инстинктивно вызвал одну из ужасно выглядящих фигур из-под пепла на путь проклятия.
  
  "Я должен остаться незамеченным и вести себя хорошо", - монотонно пробормотал волшебник, по-видимому, сам себе, но его палочка резко поднялась, чтобы выпустить очередную тройку проклятий, которые прорвали сквозь импровизированный щит Гарри и коснулись его левой руки.
  
  "Экспеллиармус", Гарри попробовал одно из немногих известных ему заклинаний, которые были полезны для дуэли. Он безвредно рикошетил из-за какого-то щита в дым.
  
  "Оставайся невидимым", - повторил волшебник более громко, но в том же отстраненном тоне. Его палочка дрожала, и его свободная рука поднялась, чтобы прижаться к вискам так сильно, что его костяшки побелели. "Нет, - голос его нападающего внезапно изменился и снова стал жестоким, - Темный Лорд вознаградит меня за все остальные".
  
  "Экспеллиармус", повторил он, надеясь застать его врасплох. Его противник рассмеялся с чуть более легким сумасшествием, когда разоружающее заклинание снова провалилось.
  
  "Круцио", - радостно закричал он, радостно выпуская малиновое заклинание.
  
  "Я свободен", - ликовал он, когда проклятие пронзило волосы Гарри. "Когда я отведу тебя к Темному Лорду, я стану его самым доверенным слугой, более высоким, чем Люциус, большим, чем Гойл, лучше, чем Беллатрикс", - тревожно дрогнул его смех.
  
  Гарри совершенно безумен, понял Гарри.
  
  Второе проклятие пыток едва не пропустило его, но третье схватило его за руку, и он упал в раскаленные угли, свернувшиеся вокруг боли.
  
  "Я его самый верный последователь", - сумасшедший волшебник засмеялся сквозь ненормальную улыбку. Он снова поднял палочку, ее наконечник сиял зловещей магией.
  
  В отчаянии Гарри ударил палочкой в ​​Пожирателя смерти. Его единственное желание помешать этому сумасшедшему снова навредить ему.
  
  Пепел кружился против ветра.
  
  На мгновение смеющееся лицо сумасшедшего волшебника не было видно, а затем огромный пепельный змей выпрыгнул из облака пепла, его клыки сомкнулись на груди Пожирателя смерти с отвратительным хрустом. Змея толкнула волшебника в землю рядом с одним из немногих затяжных огней и исчезла во взрыве горячего дыма.
  
  Безумный волшебник не двигался.
  
  Гарри нерешительно подошел, его палочка была вытянута и дрожала.
  
  Грудь и одежды Пожирателя Смерти были руинами, и Гарри пришлось отвести взгляд, чтобы не заболеть. Он дважды заткнул рот, а затем отступил и прижал руку ко рту. Грудная клетка волшебника была разбита на себя, яркая, блестящая, остроконечные костяные части, выколотые из беспорядка черных лохмотьев и красного, что-то, что оставил змеиный пепел.
  
  Гарри отчаянно огляделся, надеясь разглядеть другого человека в дыму. Волшебник или ведьма, которая должна была подойти рядом с ним и успокоить его, сказав, что змея была их заклинанием.
  
  Никто не вышел из дыма.
  
  Он плюхнулся в пепел лицом к телу, дрожа, но не удивившись, что никто не пришел. Призванный пепельный змей выглядел слишком знакомым, чтобы быть продуктом любого разума, кроме его собственного.
  
  В конце концов , я, вероятно, единственный человек, который видел василиска со времен Тома Риддла и Стонущего Мирта. Том Риддл не спас бы его жизнь, и сама идея эмоционального, плачущего призрака, создающего такое заклинание, была нелепой.
  
  Гарри начал смеяться. Он вышел тревожно высоким и колебался, когда его тело дрожало.
  
  Огонь рядом с телом прорвался сквозь что-то важное и громко лопнул. Вздрогнув от удивления, голова Гарри инстинктивно обернулась, чтобы увидеть, как остатки палатки рушатся по всему телу, скрывая его от глаз.
  
  Вокруг никого не было. Никто не слышал их дуэли, и он не осмеливался бродить дальше по лагерю. Ему было холодно и слишком трясло, чтобы стоять, хотя он знал, что должен попытаться найти Рона, Гермиону и Уизли.
  
  Пепел был мягким и почти успокаивающим, поэтому он обхватил руками колени и сгорбился.
  
  Я думаю, что я просто останусь здесь на некоторое время.
  
  
  Шанс для славы
  
  
  Отказ от ответственности: у меня нет, конечно, Гарри Поттера Дж. К. Роулинг или чего-либо еще, кроме моих собственных оригинальных идей.
  
  Глава 2
  
  Он лежал на спине с чем-то теплым и мягким под ним, его очки были рядом, но он все еще мог видеть прекрасно. То, что он мог каким-то образом видеть без очков, на самом деле не было самой волнующей вещью, потому что перед ним стояла Гермиона.
  
  Она варила что-то в огромном черном котле, весело взбалтывая, пока ее волосы переходили от яркого гладкого серебра к более нормальному густому коричневому.
  
  Это очень странно.
  
  'Что ты делаешь?' ему удалось спросить в конце концов. Смена волос, вероятно, была результатом его плохого зрения. Он определенно надеялся, что когда он наденет очки, это прекратится.
  
  Его друг посмотрел на него, и он отшатнулся в ужасе. Глаза Гермионы выросли почти вдвое, а под огромными черными шарами торчал жестокий крючковатый клюв. Даже его зрение не было достаточно плохим, чтобы убедить его, что его на самом деле не было.
  
  "Амортенция", - мечтательно ответила она.
  
  Гарри попытался отодвинуться, когда она подошла ближе, Гермиона нахмурилась, ее брови опустились, а ее обширные темные глаза сердито сузились. Она нежно похлопала его по голове, пока он боролся.
  
  "Это для тебя, - сказала она ему счастливо, - выпей". Гермиона предложила ему ковш яркой серебряной жидкости, которая парила и переливалась. Это выглядело почти пригодным для питья, пока он не заметил извивающихся, скользящих серебряных змей внутри.
  
  "Я не хочу", - сказал он ей.
  
  "Это для твоего блага, Гарри", - заверила она его, поднося ковш к его губам.
  
  "Нет", - пробормотал он, отворачиваясь и посылая жидких змей, извивающихся по всей его груди.
  
  "Тебе следовало выпить", - вскрикнула Гермиона, бросаясь к нему. Перья взорвались по ее телу, и ее клюв раскрылся в его голове, растянувшись в беззвучный вопль.
  
  Как только изогнутый кончик ее клюва собирался добраться до него, вспыхнул зеленый свет, и Гарри вздрогнул в своей постели, задыхаясь.
  
  Ему потребовались долгие минуты упражнений по очистке ума, чтобы восстановить ровное дыхание.
  
  "Мистер Поттер, - приветствовал его знакомый строгий голос мадам Помфри, - вы проснулись".
  
  "Надеюсь", - ответил Гарри.
  
  Странный, вейла-сон Гермионы, он вздрогнул. Воспоминания об этом сне уходили прямо в слишком тревожные, чтобы думать о категории его разума.
  
  Мадам Помфри бросила на него странный взгляд. "Вы находитесь в крыле школьной больницы, - начала она, - срок фактически не начался, но он был так близко, что было решено, что вам будет лучше, чем в Сент-Мунго".
  
  'Что случилось?' он спросил. "Я помню, как заснул в пепле лагеря на чемпионате мира, но это все".
  
  "Вы были найдены одним из болельщиков болгарской команды после того, как хаос был преодолен всеми счетами. Она, конечно же, узнала вас и отвезла в ближайший больничный пункт, где вас обнаружили семья Уизли и мисс Грейнджер, а затем вас привезли сюда.
  
  'Они все в порядке?'
  
  "Мисс Грейнджер и семья Уизли были очень обеспокоены, но в остальном все в порядке. Однако вы, мистер Поттер, каким-то образом исчерпали свое магическое ядро, и в процессе выздоровления вы установили новый рекорд вашего самого длительного пребывания в моем больничном крыле. Полагаю, это первый раз, когда студент справляется с этим раньше срока ".
  
  "Это хорошо", - ответил Гарри с облегчением, увидев, что Уизли и Гермиона в порядке.
  
  "Это не хорошо, мистер Поттер. Честно говоря, вы, кажется, почти умираете в конце каждого года, вы думаете, что уже научились осторожности ". Мадам Помфри с неодобрением посмотрела на него.
  
  "Это начало года, - легкомысленно ответил Гарри, - я ничего не ожидал месяцами".
  
  "Как бы то ни было, мистер Поттер, вы не спите, и как только я позабочусь о том, чтобы с вами все было в порядке, вы можете вернуться в Гриффиндорскую башню". Строгая медсестра приложила кончик ее палочки к его лбу, дергая, когда Гарри слегка вздрогнул.
  
  "Все в порядке", - кивнула она. - Долой тебя, и не дай мне увидеть тебя в этой постели хотя бы несколько месяцев.
  
  Он слишком хотел уйти, рассеянно превращая свои больничные халаты в набор школьных халатов. Он представлял, что одежда, в которой он был первоначально, теперь разрушена.
  
  "Ты жив", Рон поприветствовал его на полпути через Большой Зал.
  
  "Да, Рон, - ответила Гермиона, - это отличный способ поздороваться с твоим другом, который был в коме, потому что он использовал слишком много магии".
  
  "Я не против". Гарри засмеялся над выражением ее лица и пошел с ними сзади в гостиную.
  
  'Так, что случилось, приятель?' Казалось, Рон ждал так долго, как мог, прежде чем вопрос вспыхнул.
  
  "На самом деле я не уверен", - осторожно начал Гарри, не желая упоминать пепельный василиск. "Это было хаотично, однажды я бегал с вами, ребята, а в другой раз проснулся в больничном крыле".
  
  "Целитель на чемпионате мира сказал, что вы слишком сильно напрягли свое магическое ядро, Гарри", - скептически объяснила Гермиона. "Это значит, что вы пытались вложить столько магии в заклинание, что оно вытеснило все из вашего тела".
  
  "Я не помню, чтобы произносил такое заклинание", - пожал плечами Гарри. Это была своего рода правда, что бы он ни делал, все было намерением и силой. Там не было никакого заклинания вообще. "Так что же на самом деле случилось, чтобы вызвать все это?
  
  "Они еще не сказали тебе", - уставился Рон.
  
  - Гарри только что проснулся, Рон, - вздохнула Гермиона. "Как он мог знать?
  
  "О", Рон выглядел слегка умиротворенным. "Это были Пожиратели Смерти, они напали на сайт, только вы никому не можете сказать, что я сказал это, потому что мы слышали, как Перси и папа разговаривали перед работой. Видимо они напали на магглов возле сайта и всех, кто был рядом. С тех пор в министерстве был хаос, и папа считает, что что-то случилось, потому что начальник Перси, мистер Крауч, якобы подал в отставку.
  
  "Это не то, что они сказали, - вмешалась Гермиона, нахмурившись. - Предполагается, что мистер Крауч подаст в отставку позже в этом году. Что-то происходит, что он организовал, прежде чем он сможет легко уйти в отставку. Он неофициально подал в отставку.
  
  "То же самое, Гермиона", возразил Рон.
  
  "Это на самом деле не одно и то же, и это означает, что все, что он делает, должно быть очень важно, чтобы позволить ему продолжать". Гарри понял, что имела в виду Гермиона, даже если не был уверен, что Рон понял.
  
  "Вокруг министерства ходит множество слухов, и Билл говорит, что слышал, как один из капитанов авроров говорил о том, что сын Барти Крауч был найден мертвым в лагере". Гарри вопросительно посмотрел на него. Это может объяснить, почему мистер Крауч подал в отставку, но Рон сделал так, чтобы это звучало как нечто большее.
  
  "Он был Пожирателем Смерти, Гарри", - объяснила Гермиона. "Рон никогда ничего не объясняет должным образом. Он должен был умереть в Азкабане много лет назад.
  
  Ужасный холод успокоил позвоночник Гарри. Безумный темный волшебник, на которого он спустил пепельный василиск, внезапно показался ему очень заметным. 'Что еще случилось?'
  
  По крайней мере, он это заслужил, - сказал тихий голос. До этого технически Гарри убивал, профессор Квиррелл умер буквально руками, но он был слишком молод, чтобы действительно понять, что он тогда сделал. Теперь это было не так. Он сделал что-то настолько неправильное, что он почувствовал себя немного плохо, несмотря на характер своей жертвы.
  
  "Не много", - ответила Гермиона. "Мы все так волновались за тебя. Миссис Уизли обошла все точки исцеления, пытаясь найти вас.
  
  "Да, - добавил Рон, - а затем из лагеря вышла какая-то великолепная болгарка, несущая тебя на руках. Возможно, стоило получить травму, просто чтобы быть на ее руках. Его глаза слегка помутнели, когда Гермиона толкнула его в живот.
  
  "Это не смешно, Рон. Это была вейла, это не просто милые лица, знаете ли.
  
  "Впрочем, они великолепны", - рассеянно заметил Гарри, только чтобы получить локти Гермионы.
  
  "Итак, когда начинается срок? Казалось неразумным продолжать их нынешний разговор. Он мог либо что-то отдать в рассказе о волшебнике, которого убил, либо оказаться на приемном конце локтей Гермионы, которые, как он понял, потирая ребра, были довольно острыми.
  
  "Сегодня, Гарри, - сказала она ему.
  
  'Где все, тогда?'
  
  "Всего десять, приятель", - добавил Рон, - "еще час или около того, прежде чем кто-нибудь приедет. Вам нужно поговорить с Дамблдором о том, что случилось. Он попросил нас сказать вам, когда вы не спите.
  
  "Мне тоже нужно измениться", - напомнил им Гарри.
  
  "Ты в школьных одеждах". Гермиона странно посмотрела на него.
  
  "Я преобразил свое больничное платье", - объяснил он. "Я не знаю, как долго это продлится".
  
  "Это довольно сложное преображение, Гарри", - улыбнулась Гермиона. "Я читал только о том, что делал в прошлом году".
  
  "Тогда сначала директор школы", - решил он и направился в сторону горгульи.
  
  "Сахарные перья", - приказала Гермиона горгулье, и они направились к кабинету Дамблдора.
  
  "Ах, Гарри", - улыбнулся старый директор, открыв дверь. "Приходите и присаживайтесь. Ты чувствуешь себя лучше?'
  
  "Намного лучше, сэр".
  
  "Я начинал бояться, что вы не успеете вовремя проснуться к учебному году и в конечном итоге пропустите занятия", - кивнул директор. Портреты вокруг него, казалось, были в основном не заинтересованы в их разговоре, но Фоукс с любопытством смотрел на него.
  
  "Я уверен, что Снейп был бы потрошен, если бы я пропустил зелья", - подумал Гарри, изо всех сил стараясь скрыть улыбку на его лице.
  
  "Вы помните, что случилось? - нерешительно спросил Дамблдор. "Я не хочу, чтобы вы чувствовали, что я заставляю вас думать о чем-то неприятном, с маггловыми владельцами сайта были совершены довольно жестокие поступки".
  
  "На самом деле, я мало что помню, сэр", - признался Гарри. "Мы пытались выбежать из лагеря в лес, но что-то ударило меня, и я потерял сознание. Как вы знаете, меня потом нашли и привезли сюда.
  
  Старый директор провел рукой по своей знаменитой серебряной бороде. "По крайней мере, ты не помнишь ничего страшного", - улыбнулся он. "Вы слишком молоды, чтобы жить с такими вещами".
  
  'Профессор Дамблдор?' Гарри начал осторожно. "Это правда о сыне Барти Крауча? Я слышал, что его нашли в лагере.
  
  "К сожалению, это действительно так, хотя я рекомендую вам сохранить эту информацию при себе. Это может вызвать большую панику, если все вдруг начнут думать, что Азкабан не может удержать своих заключенных ".
  
  "Будем, профессор", - с энтузиазмом ответила Гермиона.
  
  "Вам лучше пойти и подготовиться к приветственному застолью, Гарри", - мягко предложил профессор Дамблдор, сверкая глазами. "Эти преображенные одежды, хотя и впечатляющие, могут длиться не всю еду".
  
  "Я собирался, сэр.
  
  "Очень хорошо тогда. Постарайся избежать неприятностей в этом году, Гарри. Скоро вокруг нас будут незнакомые лица.
  
  "Конечно, будут незнакомые лица", - выпалил Рон, как только горгулья закрылась. "Первые годы будут здесь, они приходят каждый год".
  
  "Я сомневаюсь, что он имеет в виду первые годы, Рон", - засмеялась Гермиона. "Вероятно, это как-то связано с тем, что мистер Крауч организовывал. Он упомянул, что был в Хогвартсе с Перси на чемпионате мира.
  
  Гриффиндорская комната отдыха была пустой, когда они прибыли, но кто-то прикрепил расписание учеников к доске для каждого общежития. Тот, о ком думали и Гарри, и Рон, заслуживал хорошего гадания с того момента, как Гермиона увидела их, она сразу же рассердилась по поводу выбора Рона. Забота о магических существах и гадании были, по-видимому, легкими вариантами, а не тем, что ему следует принимать, если он хотел преуспеть после своих сов.
  
  Гарри успел незаметно измениться, пока Гермиона ругала Рона, но он был недостаточно умен, чтобы отменить свой график, не заметив ее. Ее пристальный взгляд обратился к нему птичьим движением, неловко похожим на его сон, и она почти вытянула из него газету, чтобы прочитать ее сама.
  
  Он нахмурился. Было все очень хорошо, чтобы быть заинтересованным, но были границы, которые нужно уважать. Гарри никогда не вырвет что-либо из рук, если она еще не решила позволить ему прочитать это.
  
  "Четвертый год древних рун и арифмантии", - произнесла Гермиона вслух. "Как вы попали в классы, не сдавая экзамены на третий год?" Это казалось ее единственным исключением в его расписании, за которое Гарри был весьма благодарен.
  
  "Почему вы взяли эти? Спросил Рон, в ужасе. "Гадания и магические существа - это легкие совы. Вы пошли и сделали Гермиону, приятель.
  
  "Если под этим вы подразумеваете, что он принял разумное решение о своем будущем, то вы совершенно правы, Рон". Похоже, она хотела сказать намного больше, но вместо этого она помахала графику Гарри на него. "Вы можете быть очень далеко позади в своих факультативах, Гарри," предупредила она. "Хорошо, что ты хочешь попробовать, но я не знаю, сможешь ли ты справиться со всем".
  
  "Я уверен, - ответил Гарри, стараясь скрыть свое раздражение, - что со мной все будет хорошо".
  
  Он был бы более чем хорошо. Древние руны были достаточно легкими, пока не дошли до более длинных очерков. За лето ему пришлось значительно улучшить свой почерк, чтобы разница между некоторыми из более похожих глифов была более ясной, но использовать их и знать их значения было достаточно просто. Арифмантика тоже не была хитрой; это была просто математика, примененная к магии. Он выбрал их, потому что они были полезны, и потому что ни один предмет не требовал нога за ногой эссе каждую неделю.
  
  Гарри всегда был человеком с визуальным уклоном, что хорошо подходило для практических вопросов, но не для эссе. История магии, безусловно, его наименее любимый, хорошо продемонстрировала этот факт.
  
  'Если ты так говоришь.' Гермиона выглядела неуверенной, и Гарри глубоко вздохнул, когда она не смотрела, чтобы успокоиться. Несмотря на все умственные способности его подруги, она часто была довольно упрямо ограничена. За три года здесь она всегда была лидером почти во всем, опережая и его, и Рона, но когда дело дошло до использования магии, единственным преимуществом Гермионы было то, что она знала больше, чем они делали заранее. Гарри был совершенно уверен, что если они попытаются выполнить одно и то же заклинание без предварительной практики, это будет так же хорошо.
  
  Гермиона собиралась удивиться, когда обнаружила, что он теперь знает почти столько же теории, сколько и она. Он должен был признать, что она все еще будет знать гораздо больше о многих других вещах; Гарри не станет соперничать с ней в "Истории магии" или в предмете с итоговой оценкой, состоящей из нескольких сочинений. Он был совершенно уверен, что сможет хотя бы сравнить ее по зельям, по выбору, очарованиям и преображению. Гарри думал, что последний, теперь его самый сильный предмет, был наиболее вероятным, в котором он мог бы превзойти своего умного друга. Заклинания преображения хорошо поддаются визуально настроенным.
  
  "Приветственный пир скоро начнется. Мы должны пойти и присоединиться ко всем, - предложил Рон. Он несколько нервно поглядел между ними и, очевидно, почувствовал раздражение Гарри намного лучше, чем Гермиона.
  
  "Да, - согласился Гарри, сунув палочку в рукав, - поехали".
  
  Внезапно это снова стало громко. Повсюду были студенты, многие из которых, несмотря на дополнительные пару дюймов, полученные летом, были все еще выше его.
  
  Они заняли ближайшие места среди тех, кто был в их году, присоединившись к Невиллу и Симусу. Рон проскользнул рядом с ним и с испугом посмотрел на пустую сверкающую тарелку.
  
  - Скоро еду, Рон. Он успокоил его похлопыванием по плечу, так как первые годы нервно вступили.
  
  Сортировочная шапка, выглядевшая столь же подавляющей, как и каждый год, сидела на стуле впереди. Без сомнения, скоро начнут петь.
  
  "Как вы думаете, это составляет новую песню каждый год", - прошептал он Рону, когда он начал писать стихи.
  
  "Не знаю, приятель, но мои братья говорят, что они никогда не слышали одно и то же дважды".
  
  "Вероятно, это хороший показатель, что ваши братья, должно быть, освещали последние десять лет или около того, и у них есть целый год, чтобы написать их".
  
  "Когда он не доставляет тебе мечи", ответил Рон с усмешкой.
  
  "Хорошо, что он доставляет мечи", - ответил Гарри. "Что произойдет, если в Хогвартсе окажется еще одна гигантская змея, а Невилл должен убить ее? От него нельзя ожидать, что он сам возьмет меч, не так ли?
  
  Они оба смеялись, пока Гермиона не прошипела, чтобы они замолчали.
  
  Когда сортировка подошла к концу, и первые годы с тревогой протиснулись к концам столов, Дамблдор встал, чтобы говорить. Гарри с любопытством покачал головой. Если что-то должно было случиться в Хогвартсе, то в этом году именно тогда и будет упомянуто.
  
  "Несколько объявлений, прежде чем мы все слишком отвлеклись на нашу надвигающуюся еду, чтобы забыть их. Во-первых, я хотел бы поприветствовать профессора Муди в нашем преподавательском составе. Он возьмет на себя роль Защиты от Темных Искусств. Во-вторых, я должен напомнить членам всех лет, что Запретный лес назван так по определенной причине, и, наконец, в этом году, спустя столетия, вернется великое спортивное событие. К сожалению, это означает, что квиддича не будет. Шум едва скрываемого ужаса поднялся из зала на это объявление. Гарри был уверен, что реакция была меньше, когда Квиррелл объявил о прибытии тролля в первый год.
  
  "Турнир Triwizard будет проходить в Хогвартсе в октябре", - продолжил директор. "Для тех, кто вступает, шанс заработать вечную славу как школьный чемпион".
  
  "Так вот что происходит", взволнованно сказал Рон. "Я определенно ввожу свое имя. Вечная слава", - закончил он с глубоким вздохом.
  
  "Профессор Муди, похоже, никого не впечатлит", - заметила Гермиона.
  
  Она была права. Рот нового учителя был опущен вниз, изогнув разбросанное по шраму лицо вверху в совершенно неприступный хмурый взгляд.
  
  "Похоже, он прошел через войны", - тихо заметил Гарри.
  
  "У него есть", восторгался Рон. "Это безумный Муди, то есть. Папа говорит, что он был одним из величайших авроров в войне против You-Know-Who, но он как бы недавно потерял его.
  
  "Его взгляд немного жуткий", - нерешительно добавил Невилл.
  
  "Это должно быть волшебство", - согласился Рон, нервно глядя на него. "Не знаю, что он на самом деле делает, хотя.
  
  Гарри помог себе выпить хлеба, несмотря на то, что Гермиона настаивала, чтобы он ел больше. По общему признанию, он только что проснулся от своего рода комы, но он не был особенно голоден. Во всяком случае, он чувствовал себя немного больным. Это было своего рода беспокойное чувство, которое он каждый год получал от учителя Защиты от темных искусств по той или иной причине.
  
  "Ты должен есть больше, чем просто хлеб, Гарри", - настаивала Гермиона, пытаясь добавлять в тарелку всевозможные блюда, когда он их не охранял.
  
  "Рона съели достаточно для всех нас троих", - защищался он, откладывая порцию картофеля на тарелку Рона. Рыжая с радостью заколачивала и пожирала одно из овощей, не задумываясь.
  
  "То, что Рон ест достаточно еды для маленькой страны, не означает, что вы должны морить себя голодом, чтобы компенсировать это", - раздраженно сказала она.
  
  "Я делаю это из протеста", - попытался Гарри. "Еда - это все домашние эльфы, а это практически рабство, Гермиона. Я не могу использовать их усилия с чистой совестью.
  
  Гермиона выглядела испуганной и опустила вилку, как будто она укусила ее.
  
  "Ты сделал это сейчас, Гарри", пробормотал Рон. "Мы будем слышать об этом до конца года".
  
  "Должен был взять картошку", - согласился Симус. "Кто знает, к чему это приведет?"
  
  "Вы слышали о чемпионате мира?" Ирландский волшебник продолжил после нескольких раздач.
  
  "Да, - рявкнул Рон, - Ирландия победила, поздравляю".
  
  "Не то", улыбнулся Симус. "Ну, немного, но я имел в виду атаки".
  
  "Мы были там", - вмешалась Гермиона. Казалось, она оправилась от шока, узнав о домашних эльфах достаточно, чтобы снова начать есть.
  
  "Гарри находился в коме до сегодняшнего утра, - добавил Рон, - его вывел из лагеря один из этих прекрасных болгарских болельщиков". Все близлежащие парни повернулись, чтобы взглянуть на него слегка благоговейно и ревниво, даже Невилл.
  
  "Вы узнаете, что ваш друг был в коме, и первое, что вы делаете, представляете себе чирлидеров". Гермиона недоверчиво покачала головой. "Я иду в библиотеку.
  
  Она ушла, оставив свою тарелку наполовину.
  
  "Это бесполезно", - прокомментировал Рон, помогая подойти к тарелке Гермионы.
  
  "Представь, что подумают домашние эльфы", - усмехнулся Симус.
  
  "Каким был чирлидер?" - спросил Дин, скользя туда, где была Гермиона.
  
  "Не помню, - пожал плечами Гарри, - я был в коме".
  
  "Я видел их во время игры, - украсил Рон, - они были великолепны".
  
  "Гермиона сказала, что они вейлы, очевидно, они могут очаровать мужчин". Гарри чувствовал, что должен хотя бы попытаться защитить ее точку зрения.
  
  "Любой, кто выглядит так, собирается очаровать меня. Пока они не выращивают все эти перья, по крайней мере.
  
  "Перья"? Симус бросил на Рона взгляд неверия.
  
  "Когда они сердились в конце матча, у них росли перья и клювы, и они начали бросать огненные шары. Им не понравилось, что потеряла Болгария ", - пояснил рыжий.
  
  "Так начались все пожары?" Спросил Невилл.
  
  "Нет, это были Пожиратели смерти или люди, одетые как они", - ответил Рон. "Папа говорит, что там не было Темной метки, которую они использовали в войне, так что это могли быть не настоящие Пожиратели Смерти, а просто сочувствующие".
  
  "Тем не менее, министерство никого не застало", - подхватил Невилл. "Бабушка была в ярости от того, что им все это сходит с рук. Она часом бормотала про себя, насколько бесполезна Фадж.
  
  "Это не совсем внушает доверие", - кивнул Симус. "Тем не менее, ирландцы победили, и это главное".
  
  Гарри улыбнулся и попытался не вспомнить эбонитовый василиск, который он сотворил из пепла, и мертвый Пожиратель смерти, которого он подозревал, должно быть, Барти Крауч-младший. Он изо всех сил пытался забыть это и, когда не мог, напомнить себе, что он только защищался и убил волшебника, который уже был приговорен к худшему.
  
  "Давайте вернемся в общую комнату", - предложил Дин. "Я должен все еще распаковать, но я уверен, что я принес новые взрывающиеся карты с защелками, чтобы заменить те, которые потеряла Лаванда. Кто-нибудь мечтает о раунде или двух?
  
  Шептало обоюдное согласие, и группа их поднялась, чтобы вернуться в Гриффиндорскую Башню.
  
  "Гарри", прозвучали три знакомых голоса. Он остановился, позволив остальным пройти мимо него к лестнице в общежитие.
  
  "Анджелина, Алисия, Кэти", - улыбнулся он им по очереди. Они выглядели довольно расстроенными.
  
  "Можете ли вы поверить, что они отменили квиддич", - возмущалась Кэти. "Это будет действительно важный год для нас. Нам нужно было начать добавлять новые лица в команду, как вратарь.
  
  "По крайней мере, у вас есть турнир Triwizard", - успокоил Гарри. "Вечная слава приближается к квиддичу, но в крайнем случае ..."
  
  Алисия и Анджелина смеялись, но Кэти продолжала кипеть.
  
  'Вы не собираетесь войти?' Спросила Анджелина. 'Я.'
  
  "Нет", - заявил Гарри. "Я собираюсь провести хороший тихий год. Ни змей, ни собак, ни дементоров, ни, надеюсь, больше никаких поездок к мадам Помфри.
  
  "Достаточно справедливо", - согласилась Алисия. Чемпион Хогвартса в любом случае будет из старших классов. Мы знаем больше, чем вы, милые маленькие четвертые годы. Гарри увернулся от попытки погладить по щеке.
  
  "Откуда два других чемпиона?" спросил он, вдруг с любопытством.
  
  "Из Дурмстранга и Боксбатона - магические школы в Европе. Некоторые из их учеников, вероятно, придут сюда, чтобы поддержать своих чемпионов, когда мы будем соревноваться ".
  
  "Ну, удачи, Анджелина. Я пообещал парням, что я буду играть с ними на взрыве.
  
  "Пока, Гарри", - позвали они, когда он отвернулся.
  
  Оснастка длилась недолго. Взрывные игры никогда не делались, и, несмотря на их попытки построить пирамиду из карт как из новой колоды Дина, так и из старой, которую Лаванда открыла за лето, все неизбежно ушли.
  
  Это заставило Гарри задуматься. Этот год начался почти одинаково с последними тремя, за исключением инцидента с летающим автомобилем, и на какое-то время он забыл свое осуждение. Теперь он это запомнил. Этот год мог бы начаться так же, но он был бы другим.
  
  Я буду лучше, он поклялся.
  
  Питер Петтигрю, который предал своих родителей, осудил своего крестного отца на более чем десятилетие в Азкабане и служил Волдеморту, сбежавшему из-за того, что он не был достаточно хорош. Он был единственным с палочкой и позволил крысе уйти. Это не повторится. Он бы похоронил себя в книгах, если бы это было то, что нужно.
  
  Все лето он пытался самосовершенствоваться, изучать все, что должен был знать, и многое другое. Гермиона не позволила бы Петтигрю уйти.
  
  Этого было недостаточно.
  
  Гарри продвинулся намного дальше, чем он ожидал, во всех областях, даже в зельях, но он все еще едва не умер на чемпионате мира, и если бы не его необъяснимый и ужасающий василиск, который он вызвал.
  
  Я должен сделать еще лучше.
  
  Он мог проверить свое улучшение против своих одноклассников в большинстве областей. Пока он был равен Гермионе, это было бы приемлемо. Гарри знал, что никогда не сможет сравниться с ее навыками написания эссе или общими знаниями, но практическое применение магии на ее уровне или выше не должно быть за его пределами.
  
  Гарри нужно было научиться бороться. Разоружающее заклинание было полезно, но это было также единственное боевое проклятие, которое он имел. Гарри знал, что вы можете использовать преображение и заклинание на дуэли, но ему нужно было практиковаться, учиться и расти, прежде чем он сможет сознательно сделать что-нибудь полезное.
  
  Ему будет лучше и к концу года. Если он снова столкнется с Петтигрю, маленькая крыса не узнает, что его ударило.
  
  
  Огонь проснется
  
  
  Отказ от ответственности: К сожалению, я до сих пор ничего не владею.
  
  Вероятно, я должен предупредить любого, кто читает, что я планирую добавить немного больше своим персонажам, чем просто перетаскивать идентичный набор личностных черт прямо из реальной серии. Другими словами, некоторые персонажи могут показаться немного другими, но я обещаю значимые причины, а не просто неспровоцированные словесные нападки на невинную беллетристику.
  
  Глава 3
  
  "Добро пожаловать обратно в зелья. Тяга Снейпа была единственной вещью, способной проникнуть во мрак подземелий, и Гарри подавил желание вздохнуть. Несомненно, невыносимый профессор будет продолжать прилагать все усилия, чтобы сделать этот класс худшим для него.
  
  "Это, - продолжил Снейп, - это год перед совами, и, таким образом, год, в котором те, кто действительно обладает талантом к зельям, начинают отделяться от тех, кто слишком ленив, чтобы применять себя в таком тонком искусстве". Гарри не нужно было смотреть вверх, чтобы понять, что на него смотрят его профессора.
  
  Откуда он берет свое впечатление обо мне?
  
  Гарри едва ступил в замок, прежде чем Снейп попытался сделать его жизнь несчастной. Предположительно, у мужчины были серьезные личные проблемы. Гарри не мог представить, что все время в темноте или постоянное воздействие токсичных ингредиентов полезно для здоровья любого человека, психического или любого другого.
  
  "Инструкции на доске", - Снейп резко развернул палочку, чтобы рассеять иллюзию. "Начни", усмехнулся он.
  
  Гарри вздохнул и потянулся за своим новым, более дорогим посеребренным ножом. Летом он узнал, что покупка оборудования для зелий из инертных металлов высокого качества так же важна, как и чистка после него. Он подозревал, что многие из его более неудачных попыток были вызваны тем, что он рано ушел от отвращения к Снейпу, а не оставался убирать. Его новый набор материалов будет заботиться гораздо тщательнее.
  
  Рон порабощал свой котел на ближайшей скамейке со всей деликатностью запутанного тролля. Его аккуратно нарезанная кубиками печень жабы превратилась в деформированные куски, и Гарри был совершенно уверен, что добавил почти вдвое больше чиховника, чем необходимо.
  
  Возможно, будет хорошей идеей закончить до того, как это взорвется, решил он.
  
  Пиявки были ключом к этому зелью. Они имели тенденцию либо слишком быстро растворяться, либо слишком медленно, а размер и форма, в которой они были добавлены, должны были быть почти идеальными. Они также были очень легко загрязнены чем-либо, чего они касались. Это было то, что Малфой, во всем своем чистокровном совершенстве, казалось, уловил, когда он пытался порезать его в воздухе, в то время как бедная Панси Паркинсон держала их и вздрагивала от богато выгравированного ножа, которым он обладал. Гарри где-то слышал, что эти двое должны были быть помолвлены, поскольку многие чистокровные семьи договорились, и подумал, что Малфоя, возможно, немного больше заботит внешность его будущего жениха, если не ее благополучие.
  
  Гарри ухмыльнулся нелепым усилиям Малфоя и вернулся к своему зелью. У него было два ножа, а старший работал как самодельная разделочная доска. Он осторожно нарезал пиявки, стараясь изо всех сил не допустить, чтобы какое-либо слизистое существо коснулось стола или чего-либо еще, прежде чем добавлять их.
  
  К его удовольствию зелье постепенно меняло цвет, медленно смещаясь к описанной мерцающей бирюзе. Взглянув на Гермиону, когда он тщательно готовил флакон, ему показалось, что он сделал так же хорошо, как и она. Она была немного ближе к бирюзовому оттенку, но ему показалось, что у него было больше мерцания.
  
  Закрыв фляжку и с некоторым радостью заметив, что он первым закончил, что-то, что определенно раздражало Снейпа, он пробился к передней части класса.
  
  Профессор Снейп лишь издевательски усмехнулся, поставив флакон в стойку, но Гарри был уверен, что он чувствовал, как его глаза следят за ним, когда он возвращается к своему столу.
  
  Однако, обернувшись, он обнаружил, что Снейп зловеще скрывается за попытками Невилла. Кажется, Снейпу нравилось зависать над Невиллом, и бедный мальчик сразу же треснул под деспотичным вниманием своего учителя. Зелье превратилось из проходимого темно-синего в желтый, настолько болезненный и яркий, что привлекло внимание большинства класса.
  
  "Лонгботтом", - сказал Снейп. "Все шло неплохо, но твоя совершенно неизбежная неспособность снова себя зарекомендовала ... снова". Он прошел мимо Гарри к своему покрытому мраком столу, странно любопытно взглянув на его попытку оставить свой котел безукоризненно чистым.
  
  Гермиона финишировала следующим, затем Малфой и вскоре большинство учеников предприняли нерешительную попытку очистить свои котлы, в то время как Невилл отчаянно пытался спасти все, что он приготовил на этот раз.
  
  Это было что-то яркое, светло-зеленое, когда он в конце концов сдался, лучше, по общему признанию, чем желтый, но нигде не близко к требуемой бирюзе. Цвет напомнил ему о весах василиска, все еще лежащем в Тайной комнате, и он внезапно был поражен желанием пойти и увидеть его. Частично из любопытства, потому что он не мог вспомнить, как он выглядел после всего адреналина и яда, но в основном потому, что он хотел сравнить его с тем, как он помнил змея, которого он вызвал из пепла.
  
  Большинство зелий на стойке Снейпа для флаконов было чем-то вроде сине-зеленого варианта, но лишь немногие из них приблизились к его собственному. Гермионы, Малфоя и Гринграсса, чтобы назвать несколько. Он немного гордился таким улучшением благодаря таким небольшим усилиям в течение лета. Однако это не помогло бы ему с эссе.
  
  "Если это все, кого ты можешь оставить", - выпалил Снейп из особенно темного угла. Каким-то образом он пересек классную комнату, и никто не заметил, и Гарри подумал, не прокрался ли он по линии тяжелых черных штор под плащом, когда никто не обращал на это внимания. Он подавил юмор на образе.
  
  "Я не буду беспокоиться о вашей работе, Лонгботтом, не волнуйтесь".
  
  Гарри вздрогнул, когда он направился к двери, он отошел относительно невредимым от Снейпа, но Невилл, похоже, занял его место.
  
  - Поттер, оставайся позади, если будешь так добр.
  
  Я знал, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
  
  Снейп нависал над стойкой с пузырьками, когда повернул назад.
  
  - Как ты думаешь, Поттер? он усмехнулся.
  
  "Моя неизбежная необоснованная попытка приготовления зелий", - попытался он, не в силах полностью подавить чувство юмора.
  
  "Это, - удивительно нейтрально посмотрел на него Снейп, - вполне сносная попытка. Не то, что я ожидаю от учеников, желающих продолжить обучение после OWL, но достаточно близко, чтобы я мог начать надеяться на то, чтобы продержать самую знаменитую школу еще немного ".
  
  Это звучало почти как комплимент.
  
  "Спасибо, сэр", - ответил он неуверенно.
  
  "Мое учение не имеет ничего общего с твоим улучшением, Поттер", - отрезал Снейп. "Вы, наконец, решили применить то, чем я бесплодно наполнил вашу голову, многообещающе, но не меньше, чем волшебный мир требует от кого-то вашего возвышенного роста. Не скатывайтесь назад к своим прежним уровням посредственности.
  
  "Я буду стараться изо всех сил, сэр", - ответил Гарри, стремясь быть на пути к Преображению. Профессор Макгонагалл не сочувствовал последним студентам, и Снейп никогда не собирался давать ему извиняющуюся записку.
  
  "Смотрите, что вы делаете. Его профессор зелий исчез в своем кабинете в ненужном, но впечатляющем водовороте плаща и мантии.
  
  Правильно.
  
  Профессор Макгонагалл бросил на него несколько неодобрительный взгляд, когда он проскользнул на задний ряд парт через несколько мгновений после начала урока, но она ничего не сказала и не вычла очки. Возможно, она знала, что он только что пришел с зельями.
  
  Клетка довольно невинного вида цесарки стучала по столу. Птицы не выглядели достаточно встревоженными, чтобы с ними могло что-то случиться.
  
  "Сегодня мы будем трансформировать цесарок в морских свинок". Их строгий профессор щелкнул ее палочкой, и клетки всплыли, чтобы встать перед каждым учеником. "Этот тип трансформации столь же сложен, как и любой другой, который мы предпримем в этом году".
  
  Уровень стука быстро возрос, когда класс упал до комичного уровня отчаянного взмаха палочкой. Гарри с любопытством посмотрел на свою птицу. Иногда он задавался вопросом, откуда именно появились существа, которых они преображали в этом классе.
  
  Вероятно, кухни в этом случае, решил он.
  
  Его цесарка выглядела удивительно пухлой, но из-за желания не есть то, что создал Невилл, он будет избегать птицу на следующие несколько приемов пищи.
  
  "Очень хорошо, мисс Грейнджер, наберите десять баллов", - прозвучал голос профессора Макгонагалл.
  
  Десять пунктов казались немного щедрыми, поскольку морская свинка Гермионы все еще имела случайное перо, и ее ноги, казалось, сохраняли слегка похожий на птицу коготь. Гермиона, похоже, не заботилась и горела от гордости.
  
  Никто другой в классе не подходил близко, хотя Симусу каким-то образом удалось сменить перья птиц на зеленые, а Рон сорвал себя. Рон, вероятно, рассматривал ланч, судя по всему.
  
  "Гарри, - Гермиона подтолкнула его, - ты даже не собираешься попробовать? Это не так сложно, ты знаешь.
  
  Время использовать мое учебное лето.
  
  Вытащив палочку из рукава, Гарри постучал по голове цесарке, заработав себе резкий раздраженный щелчок птицы.
  
  "Это не правильное действие с палочкой, Гарри", - раздраженно начала Гермиона, но все, что она собиралась сказать, было потеряно, когда его птица превратилась в идеальную морскую свинку.
  
  Гарри улыбнулся ей блаженной улыбкой.
  
  "Но это была твоя первая попытка", заикалась Гермиона. "Это заняло у меня почти пять.
  
  "Пять", - потрясенно заметил Гарри, - "это не так сложно, ты знаешь".
  
  Посмотри, как ей это нравится. Вы не должны тереть свой успех в лицах других.
  
  Гермиона фыркнула и отвернулась, чтобы посмотреть на Рона, чья цесарка все больше и больше походила на жареную. Гарри сильно проголодался, но он был уверен, что это восстановит уверенность Гермионы в ее способностях. Никто другой в классе не улучшился.
  
  "Молодец, мистер Поттер". Гарри подпрыгнул, когда профессор Макгонагалл появился через его плечо. "Двадцать очков Гриффиндору за идеальное преображение вида. Полагаю, вы, возможно, унаследовали талант отца к моему предмету, а также его склонность игнорировать правила.
  
  Гермиона явно выглядела расстроенной своей наградой, и он скрыл улыбку. Она не могла быть лучшей все время.
  
  "Я не могу поверить, что ты сделал это с первой попытки, Гарри," она поздравила его через мгновение. "Это действительно повезло. Если бы только Рону повезло так же, как и тебе.
  
  Счастливый. Действительно ли она неспособна принять, что кто-то мог сделать лучше ее? Гарри решил дать ей преимущество сомнения. За три года он никогда не демонстрировал ни одного своего нереализованного потенциала, поэтому внезапное превышение ожиданий вполне могло обернуться удачей.
  
  Громкий стук позади ряда привлек внимание большинства класса. Все более и более разочарованные попытки Невилла привели к тому, что он сбил с ног свою клетку с птицей, вылив Симаву бутылку воды.
  
  "Мистер Лонгботтом, - сокрушался их преображенский профессор, - сосредоточьтесь на желаемом результате, а не просто махайте палочкой, как детская погремушка".
  
  Пролившаяся вода текла к сумке Гермионы, которая, без сомнения, была полна книг и заметок.
  
  Бедствие в процессе становления.
  
  Он исчез из-за вторгающейся жидкости, прежде чем она смогла испортить вещи его друга, и Гермиона, которая пыталась достать что-нибудь с пути воды, вздохнула с облегчением.
  
  "Спасибо, профессор", - громко воскликнула она.
  
  "Простите меня, мисс Грейнджер", - ответила профессор Макгонагалл со своего стола, а ее палочка оказалась бесполезно недоступной для нее, чтобы претендовать на кредит за его своевременное вмешательство.
  
  "Ничего, профессор", смущенно сказала Гермиона, заметив свою палочку. "Исчезновение - продвинутое заклинание пятого года", - пробормотала она про себя, осторожно копаясь в сумке, чтобы ничего не было повреждено. "Я еще не могу сделать заклинание исчезновения. Если бы я мог, я использовал бы это на глупых плакатах квиддича Рона.
  
  Гарри засмеялся и отвернулся, снова положив палочку в рукав. То, чего не знала Гермиона, не раздражало бы ее или, скорее, отвезло бы ее в библиотеку на неделю, чтобы исследовать исчезающие чары.
  
  Остаток класса он провел, наблюдая за Невиллом, его лицо было искажено концентрацией, пытаясь убрать оставшиеся перья морских свинок и Рона, чья внешность цесарки все больше и больше напоминала еду с приближением обеда. Тем временем Гермиона с разочарованием ткнула палочкой в ​​маленькие кусочки пергамента и заколдовала заклинание исчезающего заклинания под своим дыханием. Ей удалось немного затушить края разорванного фрагмента, когда они собрались уходить, но ее отсутствие успеха убедило Гарри, что он все еще находится на пути к достижению того уровня, который ему нужен.
  
  На обед не было домашней птицы, от чего Гарри испытал огромное облегчение, и Рон казался явно обескураженным. Без сомнения, его рыжеволосый друг провел большую часть своего преображения, представляя, как его цесарка будет на вкус, а не как морская свинка.
  
  'Чего хотел Снейп?' Невилл спросил его между кусками сомнительно сделанного сэндвича.
  
  "Сказал мне, что моя работа, наконец, сносна, и что я не должен возвращаться к посредственности", - ответил Гарри, когда несколько кусочков редьки сбежали с обеда Невилла и заявили о своей свободе через стол. Они дошли до Рона, который с благодарностью принял участие в его трапезе.
  
  "Это было очень мило с его стороны", хихикнул Рон. "Он также вычитал очки, чтобы компенсировать?"
  
  "Нет Вообще-то, он сегодня не снял с меня никаких очков.
  
  "Странно, обычно на первом уроке зельеварения уходит, по крайней мере, десять человек, может, он чем-то доволен и забыл". Симус был прав. Гарри неизменно стоил своему дому по меньшей мере десять очков за каждую сессию зелий, хотя он чувствовал, что больше вина лежит на Снейпе, чем на нем.
  
  "Чем бы Снейп был счастлив?" - недоверчиво спросил Рон сквозь глоток холодной говядины.
  
  "Вероятно, он предвосхищает все наши экзамены по сбору", - мрачно вмешался Невилл. "Моя бабушка убьет меня, если я не получу по крайней мере 6 сов, как мой отец".
  
  "До него два года, Нев", - воскликнул Рон. "Гарри должен сначала пройти два предсмертных случая, у тебя огромное преимущество". Стол рассмеялся, за исключением Гермионы, которая все еще пыталась исчезнуть из своего куска пергамента с целеустремленной решимостью, которую Гарри редко видел даже от нее.
  
  "У меня был мой на этот год, спасибо", заступился Гарри.
  
  "Это не считается, приятель", возразил Рон. Болгарский болельщик отменяет это. Ребята кивнули в знак согласия.
  
  "Рон, она не была такой уж великолепной", - защищался Гарри. "И все, что она сделала, это понесла меня, пока я был без сознания. Вряд ли чем-то, чем можно гордиться.
  
  "Она была вейла, Гарри, - сказал Дин. "Эти легенды о сиренах в" Одиссее "должны быть основаны на вейле. Вы превзошли Улисса. Это принесло пустые взгляды от тех, кто вырос в волшебном мире.
  
  "Это действительно известная история", - воскликнул Дин. "Как ты мог не слышать об этом? Гарри, Гермиона, поддержи меня, все знают об Илиаде и Одиссеи.
  
  Гермиона не пошевелилась от попыток исчезнуть, и Гарри начал чувствовать себя довольно виноватым.
  
  Я полагаю, я должен прийти чистым.
  
  Он наклонился через плечо Гермионы, чтобы постучать своей палочкой по маленькому кусочку пергамента, и с легкой улыбкой наблюдал, как он сразу исчезает. Гермиона обернулась, как гадюка.
  
  'Как ты это сделал?' прошипела она. "Я пытался с момента преображения.
  
  "Это не слишком сложно, вам просто нужно визуализировать то, что вы хотите, и действительно сосредоточиться, когда вы выполняете заклинание". Он беспомощно пожал плечами. "Это похоже на магию, но больше влияет на преображение". Она выглядела шокированной его случайным описанием и потянулась за другим куском пергамента.
  
  Гарри поймал ее за руку. "Гермиона, это продвинутое заклинание года в сове, у меня много времени, чтобы попрактиковаться позже. Нельзя, чтобы ты голодал, и кто-то должен помочь Дину и мне защитить Одиссею.
  
  "Одиссея", - безучастно ответила она.
  
  "Видишь, - крикнул Рон. "Гермиона не знает об этом, а это значит, что практически никто не знает".
  
  Его подруга довольно покраснела, но покачала головой. "Я знаю об" Одиссеи ", Рон, это одна из самых известных историй, когда-либо написанных, ей более двух тысяч лет, но я понятия не имею, почему вы все об этом говорите".
  
  "Дин сказал, что в нем есть вейла", - довольно смело объяснил Симус.
  
  "Вы привлекательные, частично человеческие женщины, все, что вы, люди, думаете об этом", - раздраженно парировал его друг, румянец исчезал с более негодующим выражением. "Я предполагаю, что он имел в виду сирены, с которыми сталкивается Улисс". Гарри кивнул. "Вероятно, он прав, - согласилась она через мгновение, - но вы все еще не можете думать о болгарских болельщицах, их обаяние срабатывает только тогда, когда вы на них смотрите".
  
  "Они были богинями", - защитился Рон, приняв довольно мечтательное выражение, прежде чем разразиться смехом по поводу реакции Гермионы и проходящей группы гриффиндорских девушек.
  
  Ребята начали шептать о красоте вейлы, как объяснил Рон и рассказал о действиях рефери на чемпионате мира. Как бы Гарри ни хотел присоединиться к дискуссии, его память об этом событии вращалась слишком тесно вокруг его тесной встречи с этим Пожирателем Смерти.
  
  "Как ты преуспел в преображении?" - спросила Гермиона удивительно скромным тоном.
  
  "Я провел лето, читая все теории", - объяснил Гарри. "Я никогда не беспокоился, потому что просто представлял себе, что я хочу, и, немного потренировавшись, я понял, как это происходит. Я сделал это для всех наших предметов, но я думаю, что преображение будет одним из моих лучших сейчас, так как оно основано на намерениях и очень наглядно. Мой папа должен был быть в этом хорош.
  
  "О", Гермиона кивнула, словно принимая его честный ответ. "Я не знал, что он так хорош в преображении".
  
  "Гермиона, он и его друзья были анимаги в школьные годы", - засмеялся Гарри. "Даже основные человеческие преображения не рассматриваются до наших последних двух лет, не говоря уже о полном преобразовании анимагов".
  
  "Я думаю, это имеет смысл. Гермиона, казалось, боролась с чем-то. "Хорошо, что ты начал серьезно заниматься", добавила она. Казалось, она не совсем довольна этим, слишком горьким прикосновением, чтобы его просто впечатлило.
  
  "Время для чар", - вздохнул Рон, бросив один заброшенный взгляд обратно в Большой зал.
  
  Чармз все еще находился в хорошо освещенной комнате Флитвика рядом с центральной башней и, таким образом, находился всего в нескольких минутах ходьбы. Это был один из наиболее полезных предметов, но Гарри не слишком долго читал об этом летом по сравнению с другими предметами и не знал, какой материал они будут освещать.
  
  "Исправляя, вызывая и изгоняя чары", Флитвик довольно взволнованно пискнул со своего жердия в передней части класса, когда все они вошли и успокоились. Гарри моргнул. Гермиона снова рассердится на него. Он знал обоих из первых двух: научился первому помогать ему с очками в течение лета, а затем прочитал о втором достаточно подробно, чтобы выполнить его на чемпионате мира.
  
  "Мы начнем с исправления чар и перейдем к остальным после Рождества", - объяснил крошечный профессор, размахивая палочкой и показывая свой план на доске.
  
  "Теоретический урок", - тихо простонал Рон из-за него. Даже Гермиона казалась немного разочарованной. Она уже была способна исполнить этот шарм. Именно ее использование, чтобы починить его очки, первоначально вдохновило его на изучение этого, но, по крайней мере, она не собиралась расстраиваться из-за его улучшения, как она сделала в преображении.
  
  Мягкое царапание перьев вскоре наполнило комнату, когда класс смирился с тем, чтобы делать только записи. Гарри проскользнул немного дальше по учебнику к изгнанию заклинания, с легким удивлением заметив, что Гермиона уже сделала это.
  
  Изгнание заклинания было действительно только противоположностью заклинания вызова, и после беглого взгляда по главам на его специфику и веселого пропуска истории заклинания Гарри решил попробовать его самостоятельно.
  
  Удерживая как можно больше своей магии, он прошептал заклинание и направил его на чернильницу Захарии Смита, довольно претенциозного Хаффлпаффа. Мягкая рябь воздуха пересекла класс, и горшок с чернилами осторожно скользнул по столу к дальней стороне, проливая чернила на заметки Захарии.
  
  Улыбнувшись, Гарри вернул свою палочку в рукав, когда студент Хаффлпаффа с негодованием огляделся. Чары не собирались быть для него чем-то вроде натяжения в этом году, пока было только несколько очерков.
  
  Пролитые чернила разбрызгали знакомый ядовито-зеленый цвет на пергаменте, Захария сердито махал в сторону профессора Флитвика. Это было не слишком далеко от Древних рун до ванной комнаты первого этажа. Он мог улизнуть и удовлетворить свое желание увидеть змея Слизерина по дороге в класс завтра утром после завтрака.
  
  Гермиона оживилась на уроке, явно рада вернуться в ритм записи заметок и даже была достаточно счастлива, чтобы позволить ему одолжить их завтра, когда он спросил после урока. На самом деле Гарри не нуждался в примечаниях к самому обаянию, но первое домашнее задание Флитвика в этом году, шесть дюймов о применимости исправительного оберега, можно было легко обобщить из коллекции переусердствующего примечания его друга.
  
  - Ты пролистал книгу дальше? она допросила его с нетерпением, возвращаясь в гостиную.
  
  "Не совсем, - признался он, - не что иное, как пробежка сквозь призыв и изгнание чар. Мне было любопытно, но они оба выглядели весьма полезными.
  
  "Да", - согласилась Гермиона, видя, что она рада тому, что кто-то неожиданно обсудил более сложные темы. Казалось, она пережила свое удивление по поводу его улучшения и примирилась с новым конкурсом. "Призвание - одно из самых полезных заклинаний, оно сэкономит столько времени всем в библиотеке".
  
  "Мадам Пинс убьет вас, если она поймает вас на вызове, Гермиона", - усмехнулся Гарри.
  
  "То, что она не знает, не расстроит ее, - неопределенно указала Гермиона, - это не повредит книгам, так что все в порядке". Она оживленно подпрыгнула по коридору, рядом с ним, когда за ними следовал озадаченный Рон.
  
  "Гарри", - начала она, когда они достигли покрытого портретом входа в их общую комнату. "В обмен на одалживание моих заметок для сочинений, не могли бы вы дать мне несколько советов для того, чтобы читать заклинания сами?"
  
  "Конечно", - с готовностью согласился он. "Вы действительно не нуждаетесь в них, но если вы хотите.
  
  "Конечно, я понимаю всю теорию, но мои заклинания никогда не срабатывают с первого раза. Я подумал, что стоит попробовать, как ты их визуализируешь.
  
  "Это просто хороший способ сфокусировать намерение, которое должно сопровождать вашу магию", - объяснил Гарри. "У меня есть несколько упражнений по очистке ума, которые должны помочь вам сосредоточиться. Я могу научить вас этому.
  
  "Это хорошая идея", - восторженно сказала Гермиона. "Рон нуждается в них. Все, что он делает, это думает о том, сколько еще осталось до следующего приема пищи.
  
  Рон бросил на нее мятежный взгляд, но на самом деле не отрицал ее обвинения. Его друг не мог поспорить с этим после его попытки превратить его цесарку во что-то, напоминающее ланч ранее.
  
  "Я иду в библиотеку", - решила Гермиона. "Я хочу убрать сочинение, пока все остальные профессора не дали свою первую домашнюю работу. Давай, Рон. Она пропустила портрет, за которым следовал довольно удрученный Рон, который, вероятно, с нетерпением ждал возможности расслабиться у огня.
  
  Они оставили его одного в общей комнате, поэтому он пододвинул стул близко к огню, намереваясь дождаться, пока остальные вернутся из общежития. Взгляд в огонь напомнил ему лагерь на чемпионате мира и, не в силах устоять перед его любопытством, он достал свою палочку.
  
  Изображая змея, которого он сотворил из пепла, он жестоко ударил свою палочку в огонь. Ничего не случилось.
  
  Никогда не сдаваясь, Гарри вообразил, что вместо огня образуется василиск, и повторил действие палочки.
  
  Голова пылающего василиска бросилась на него из камина, клыкавшись, и он откинулся на спинку стула.
  
  Оно вспыхнуло в тот момент, когда он отвернулся от огня, и он поднялся на ноги, ругаясь себе под нос и расчесывая свои опаленные одежды.
  
  Встав на стул, он твердо положил палочку на рукав, чтобы избежать искушения, но не мог игнорировать дрожь волнения, которую он чувствовал. Он сделал это снова, с огнем не меньше. Гарри не мог дождаться, чтобы попытаться вызвать его снова в Тайной комнате.
  
  
  Тайны Палаты
  
  
  Отказ от ответственности: ничто не мое; все Джоан Роулинг.
  
  Я думаю, что вещи, вероятно, скоро ускорится. Столь же весело, как и писать о каждом уроке, я боюсь, что весь сюжет будет ужасно застаиваться, но просмотрите и скажите мне, если вы не согласны.
  
  Глава 4
  
  "Открой", - приказал Гарри, выжидающе глядя на выгравированный змей кран.
  
  "Это не сработает, если ты не говоришь со змеями", - хихикнула Миртл, необычно дрейфуя от безопасности ее кабинета.
  
  "Я могу говорить со змеями", - защищался Гарри.
  
  "Ну, вы говорили только по-английски. Я никогда не говорил спасибо, что убил там монстра, - смущенно улыбнулась Миртл. "Ты мой герой, Гарри."
  
  "Спасибо, Миртл". Он старался не уклоняться от призрака, поскольку она дрейфовала неудобно близко. Ему не нравилось, что кто-то подходил слишком близко к нему. В этом было что-то не то, были ли они мертвыми или живыми.
  
  Изображая в своей голове змею, в особенности огненную, Гарри попытался снова. "Открой", повторил он. Кран вздрогнул, и раковины разделились, открывая вход.
  
  "Это больше похоже на это", - приветствовала Миртл. Это был первый раз, когда Гарри действительно видел ее такой счастливой, и выражение ее лица было весьма лестным.
  
  "Для меня это звучит одинаково", - признался Гарри. "Я не могу сказать, говорю ли я сам по себе на языке парсел".
  
  "Это был определенно парселтонг", - ответила Миртл, все еще веселая. "Это звучало так же, как и раньше, - ее лицо упало, - когда он пришел".
  
  "Извини", Гарри извинился. "Я не хотел напоминать вам.
  
  "Все в порядке, Гарри. Вы не были ответственны за это. В любом случае, я виню Олив Хорнби больше, чем его. Лицо Миртл стало изображением отвращения при упоминании заклятого врага ее школьных дней.
  
  Он шагнул к трубе, слизистым взглядом внутри. Гарри забыл о состоянии трубы. Это не имело никакого значения в прошлый раз, когда он приехал сюда.
  
  "Есть шаги, вы знаете. Миртл завис над входом, вглядываясь в трубу. Рыжеволосая девушка, которая говорила в его голосе, сделала бы шаги.
  
  Гарри скептически посмотрел на трубу. На самом деле это не выглядело так, будто шаги подходили бы, но это стоило попробовать.
  
  "Лестница", - прошипел он, по-видимому, на языке парселты, когда труба вывернулась, открывая довольно пыльную темную лестницу.
  
  Гарри последовал за маленькими шагами вниз сквозь пыль. Они были, вероятно, Джинни. Мысль о маленькой застенчивой Джинни, бродящей здесь по направлению к василиску под влиянием Тома Риддла, была хуже, чем беспокоящая, и Гарри был более рад, чем когда-либо, он провел этот клык через дневник.
  
  Лестница вела к двери, которая была идентична второй, с которой он столкнулся во время своего последнего посещения. Он открылся по его шипящему приказу, и он вошел в Тайную комнату во второй раз.
  
  Каким-то образом лестница вела к тому же входу, что и труба, что Гарри приписал магии. Если Салазар Слизерин был способен создать василиска, вылупить его, сохранить его и построить для него камеру, он легко справился бы с небольшой манипуляцией с пространством.
  
  Кости хрустели под его ногами, когда он шагнул вперед гораздо увереннее, чем в прошлый раз. Гигантская змеиная кожа все еще растянулась по полу, но она стала зеленоватой и поблекла до тускло-белой. Однако за ним тело василиска лежало незапятнанным. Это яркие, ядовитые зеленые чешуйки были такими же радужными, как и раньше.
  
  Гарри едва мог отвести от него взгляд.
  
  Как мне удалось пережить этого монстра, не говоря уже о том, чтобы убить его?
  
  Это было даже больше, чем он помнил. Шестьдесят футов были догадкой испуганного ребенка. Гарри оценил его в семьдесят или восемьдесят. Его клыки были длиной его предплечья и примерно такими же широкими у основания.
  
  Король змей действительно.
  
  Это было идентично двум змеям, которых он наколдовал, хотя и намного больше, чем обе.
  
  Протянув кончики пальцев по его чешуйчатой ​​шкуре, он шел по ее длине, удивляясь существу, которое он убил. Он почти сожалел, что убил его. Его внутренний Хагрид кратко показал себя, прежде чем он точно вспомнил, для чего здесь был змей, и безжалостно подавил его.
  
  Оставшаяся часть комнаты была такой, какой он оставил ее от изображений змея вдоль стен до чернильного пятна, где память о Томе Риддле встретила свой заслуженный конец. Он бросил на темное пятно уродливый взгляд. Несмотря на весь его блеск и обаяние, в Томе Риддле было что-то такое же бесчеловечное, как и василиск, который он поставил на своих сокурсников.
  
  Пройдя мимо чернильного пятна, он встал перед гигантским бюстом в конце комнаты. Особенности не казались особенно злыми или даже замечательными в любом случае. Если бы он столкнулся с подобием менее эффектным образом, Гарри, возможно, не посмотрел бы дважды.
  
  Пробежав глазами по огромному подобию Салазара Слизерина, он попытался вспомнить, что именно сказал Том Риддл, чтобы вызвать змея.
  
  - Поговори со мной, Слизерин, величайший из четырех Хогвартсов.
  
  Рот огромного бюста открылся с каменистым царапанием, и на короткое мгновение Гарри боялся, что он мог только что выпустить второй василиск и был бы вынужден повторить свой подвиг, но ничто не соскользнуло с уст основателя.
  
  Было очень долгое молчание, когда Гарри уставился на статую, пытаясь решить, что делать, затем изнутри раздался явно не впечатленный голос. "Какой смешной способ открыть дверь, он реагирует практически на любую команду на языке парсельты, вы знаете".
  
  Гарри потребовалось время, чтобы преодолеть шок, услышав другой голос в комнате. Он твердо напомнил себе, что кем бы то ни было, это не мог быть Том Риддл, поскольку не только он был зарезан клыком василиска, но и тот, кто говорил, высмеивал открытую фразу, которую он использовал.
  
  "И нет, - загадочно продолжал таинственный голос, - я не буду говорить с тобой". Гарри сделал довольно резкий двойной дубль.
  
  Это не может быть голосом Салазара Слизерина.
  
  Кто бы это ни был, детский Салазар Слизерин или нет, Гарри никак не мог удержаться от того, чтобы посмотреть. Но он действительно хотел бы, чтобы на пути не было маленького озера.
  
  "Мост", - приказал он нерешительно. Он довольно смирился с тем, чтобы промокнуть, и поэтому был приятно удивлен, когда из бассейна поднялся довольно старый каменный мост.
  
  Это было резное изображение змеиного языка, словно выходящее из уст самого Слизерина.
  
  Нерешительно он положил одну ногу на раздвоенный кончик языка.
  
  "О, во что бы то ни стало входи", саркастически снова зазвучал голос. "Я хотел бы еще одного посетителя, моей единственной другой компанией была эта безумная рептилия и мстительный ребенок с манией величия".
  
  Гордость не была самой сильной чертой Гарри, но он был достаточно насмешлив глупым голосом. Он быстро прошел по язычному мосту и вошел в рот Слизерина.
  
  Это было исследование. На самом деле это напомнило ему кабинет директора с полками с книгами, странными магическими инструментами и резной мраморной раковиной, похожей на ту, которую он часто видел в кабинете Дамблдора.
  
  "Просто стойте и смотрите, это именно то, что сделал другой". Гарри обернулся, чтобы посмотреть на явно древний портрет, который висел над дверью. В нем находился довольно молодой, грозный на вид волшебник, одетый в зеленую и серебряную мантию со какой-то змеей, обернутой вокруг его плеч, чуть ниже того места, где висели его черные волосы.
  
  "Ну, ты выглядишь в здравом уме, - размышлял портрет, - но последний сделал то же самое, и посмотри, как это получилось".
  
  'Кто именно?' Гарри спросил. Он был немного менее вежлив, чем был бы, но чувствовал себя несколько оправданным после комментариев к картинам, Салазар Слизерин или нет.
  
  "Портреты названы", вздохнул темноволосый волшебник. "Я всегда ненавидел детей.
  
  "Салазар Слизерин", - прочитал Гарри вслух. Затем, что более любопытно, "если вы ненавидите детей, то почему нашли школу?"
  
  "Волшебным детям было небезопасно просто учиться ремеслу повсюду. Ты ничего не знаешь о поджогах? Сарказм исчез при упоминании об ожогах, которые должны быть заменены глубоким отвращением.
  
  - Ведьма горит? Гарри спросил.
  
  'Вроде, как бы, что-то вроде. Магглы не могли на самом деле сжечь ведьм и волшебников, но они получили довольно мало наших детей после того, как их видели, выполняя случайную магию. Горящих детей заживо, "портреты глаз наполнились яростью", и они назвали нас демонами. Хогвартс был раем для волшебных детей. Их учили, как контролировать и даже прятаться для собственной безопасности ".
  
  "Вы не оставляете василиска, который ест детей в школе", - воскликнул Гарри.
  
  "Она должна была спать, пока школа не подверглась нападению", - отрезал Слизерин. "Василиска очень трудно убить, особенно для тех, у кого нет магии. Если бы кто-нибудь попытался добраться до детей здесь, она бы защитила их своей жизнью. Это работало отлично, пока мой последний посетитель не исказил мои команды до своих целей.
  
  "Том Риддл", - пробормотал Гарри.
  
  'Да. Василиски славятся не только своей силой, но и лояльностью. Она посвятила себя своему создателю и моей команде, чтобы защитить детей от внешнего мира. Том Риддл, "Слизеринская ссора", испортил мое творение и поставил ее на детей, которые приехали учиться из внешнего мира ".
  
  "Хорошо, что она мертва", - тихо сказал Гарри, немного сожалея о змее.
  
  'Мертв?' Слизерин заметил. 'Кто сумел убить ее?'
  
  "Да", - вздохнул Гарри, сомневаясь, что портрет поверит ему.
  
  "Вы мой наследник, я полагаю, - размышлял древний портрет, - вы были бы могущественны".
  
  "Я не твой наследник", - твердо заявил Гарри. У него уже был один год этой ерунды.
  
  "Вы говорите на языке парсел", - сказал ему Слизерин очень медленно, словно обращаясь к идиоту. "Это способность, которую я создал и привязан к себе. Только мои прямые потомки могут говорить на нем, и, поскольку у меня нет желания когда-либо снова видеть Тома Риддла, это делает вас моим наследником.
  
  "Извини", - пробормотал Гарри смущенно. "В школе все думали, что на втором курсе, когда василиск напал на учеников. Они обвиняли меня.
  
  "Ты не можешь их винить", - спокойно ответил Слизерин. "Вы говорите на языке парсел. Я полагаю, вы в моем доме?
  
  Гриффиндор, на самом деле.
  
  "Гриффиндорец", - взорвался портрет. "Что мой потомок, мой наследник, делает в доме этого безрассудного, идиотского, незрелого оправдания для волшебника? Единственная причина, по которой мне пришлось построить эту комнату, заключалась в том, что этот ребенок мужского пола не мог устоять перед его желанием саботировать мою работу, и Хельга будет только смеяться ".
  
  Скептическое лицо Гарри привлекло внимание разгневанного волшебника, и искры вылетели из раскрашенной палочки, поразив змею на шее. Он с негодованием зашипел и укрылся в слизеринских одеждах.
  
  "Вы думаете, он был благородным, смелым героем?" Слизерин раздраженно покачал головой. "Этот волшебник никогда не созревал после восемнадцати лет. Он был исключительным трансфигуратором, довольно блестящим и креативным, но проклятым чувством юмора ребенка. Большинство вещей, которые он делал в этой школе, на самом деле были сделаны Роуэной и мной после того, как идиот ранил себя, пытаясь заколдовать вещи слишком сложными способами.
  
  "Я неплохо преображен", - предложил Гарри в качестве объяснения своей сортировки. "Шляпа тоже предлагала Слизерин, но я выбрал Гриффиндора".
  
  'Почему ты бы так поступил?' Слизерин взорвался. "Кто захочет жить в башне, когда у них будет вид на Черное озеро?" Он довольно быстро успокоился, лишь еще несколько шумих по поводу детского Годрика, и змея сочла безопасным вернуться на шею.
  
  "Я - Гарри Поттер", - представился он, понимая, что все еще не понял, и почти протянул руку к картине.
  
  "Салазар Слизерин, и я не могу встряхнуть его, но я ценю ваши манеры". Это поразило Гарри, тогда, возможно, прошло немало времени, и ему, вероятно, следовало пойти и позавтракать или пойти на урок.
  
  "Думаю, мне пора идти в класс", - сказал он древней картине.
  
  'Сколько тебе лет?' спросил он, полностью игнорируя его заявление.
  
  '14.'
  
  "Твои глаза старше", - ответил Слизерин через мгновение. "Ты мой наследник, возвращайся сюда, когда захочешь. Моя библиотека и учеба твои, если ты опрятен и не такой ребяческий, как Годрик.
  
  "Спасибо", - искренне ответил Гарри, уходя. Он не был в восторге от откровения о том, что он действительно был наследником Слизерина, но если он хочет улучшить себя, это, безусловно, будет огромной помощью.
  
  Разветвленный мост в стиле языка спустился обратно в бассейн, когда пересек его, и Гарри вернулся к лестнице, с сожалением бросив взгляд на бассейн. Он очень хотел попробовать заклинание водного василиска, но он почти наверняка опоздал на Древние Руны.
  
  Быстро шагая по школе в направлении своего нового класса, он увидел Гермиону, которая только что вышла из Большого зала после завтрака, и понял, что уже не так поздно, как он боялся. Поспешив за ней по коридору к классной комнате для Древних рун, он едва избежал расползания Малфоя. Высокомерный Слизерин был отправлен, борясь за свою сумку среди ног студентов, пересекающих коридор. Гарри прекратил бы смеяться, но он предпочел бы не опоздать на свой первый урок, особенно после того, как сам переключился на него.
  
  Батшеда Бабблинг, нынешний профессор, к счастью, делала все возможное, чтобы оправдать свое имя в коридоре за пределами класса среди стая седьмого года, и Гарри проскользнул мимо нее, чтобы присоединиться к Гермионе в первом ряду. Он бы предпочел сесть чуть дальше, но ему пришлось бы потратить путешествие, отвлекая своего друга, чтобы добиться этого.
  
  "Добро пожаловать обратно в Древние руны", - промолвил их профессор сразу после входа. "К счастью, все выжили с третьего курса, и у нас даже есть дополнительный студент, - она ​​указала на Гарри, - который не нуждается в представлении".
  
  Шелест, когда все студенты повернулись, чтобы посмотреть на него, его шрам, а затем снова посмотрели на своего игристого профессора.
  
  "Я надеюсь, что вы все принесли свои копии Волшебных Иероглифов и Логограмм", - ласково сказал профессор Бэбблинг. "Поскольку это первый урок, я позволю вам вспомнить все, что вам нужно, или просто начать работу над материалом на этот год, пока я буду общаться с Гарри и начать детально планировать наш год".
  
  "Гарри, - весело улыбнулась она, - разум присоединится ко мне в моем кабинете".
  
  "Конечно, нет, профессор". Гарри оставил свою уже законченную книгу и последовал за профессором в ее кабинет.
  
  Это была небольшая тесная комната, стены которой неоднократно были покрыты пергаментом. Гарри предположил, что профессор Бэбблинг использовал его для работы, потому что на пергаментных драпированных стенах разноцветными чернилами были нарисованы руны и ноты.
  
  "Мой офис - моя игровая площадка", - радостно объяснил профессор у стен. - Так почему ты решил перейти в мой класс?
  
  "Я нахожу руны весьма интересными, - искренне ответил Гарри, - особенно их заявлениями в палатах, и, если честно, профессор Трелони слишком любил предсказывать мою смерть".
  
  "Как ужасно", - заметил профессор Бабблинг. "Я рад, что вы искренне интересуетесь этой темой, это небольшая группа, и мы, как правило, двигаемся достаточно быстро, поэтому любой, кто не находится на борту, остается позади". Она смотрела на особый набор рун, украшенных на стене рядом с головой Гарри. Это было неудобно, но предпочтительнее, чем его шрам на глазу.
  
  "Тогда в класс", - улыбнулась она. "Я не стану передавать ваши опасения по поводу профессора Трелони между нами двумя, у меня никогда не было времени для предмета, столь же неточного и расплывчатого, как гадание".
  
  Гермиона провела весь сеанс, потерянный в книге, глядя на ее страницы забавным образом, напоминающим ее наименее любимого учителя гаданий. Тем временем Гарри тихо листал страницы своего собственного экземпляра, стремясь завершить день, чтобы снова вернуться в Тайную комнату. Устойчивый портрет Салазара Слизерина вряд ли был уступкой в ​​обмен на то, что он мог бы выучить там.
  
  "Чего хотел профессор Бэблинг?" Гермиона спросила, когда урок подошел к концу.
  
  "Она просто хотела узнать, почему я переключился на Древние руны, и предупредить меня о том, как быстро будет двигаться класс".
  
  "Мы действительно идем быстро, - согласилась Гермиона, - но если вы уже преуспели в преображении, тогда вы сможете перераспределить свое время и идти в ногу". Она улыбнулась ему улыбкой, которая казалась почти гордой. 'Почему вы переключились?'
  
  'Я говорил тебе. Я немного устал от того, что мне говорили, как я собираюсь умирать каждый урок ". Не то чтобы Гермиона собиралась возражать против его ухода из гадания. Она буквально вышла из своих уроков.
  
  "Теперь Арифманция", - сказала она, начиная рыться в сумке. "У меня есть записи с прошлого года. Я подумал, что они вам могут понравиться, если вы захотите обсудить то, что мы сделали или что-то еще.
  
  Гарри принял их с благодарной улыбкой. Он не нуждался в них и очень предпочел бы ее записи из Древних рун, которые были бы очень полезны, но это спасло бы его от покупки книг, если когда-нибудь что-нибудь забудется.
  
  Септима Вектор, учитель арифмантики, очень напоминал Гарри своего учителя математики из маггловской школы. У нее была та же атмосфера аккуратных, логичных действий, и он мог вообразить, что она останавливается, чтобы обдумать каждый вариант выбора, прежде чем принять решение.
  
  Это было довольно разочаровывающее начало. Гарри ожидал увидеть все, что он прочитал за лето, но казалось, что большая часть предмета, который он хотел видеть, упоминалась лишь смутно до окончания СОВ. Продвинутая арифмантика была тем классом, который он действительно хотел пройти, поэтому он уселся на свое место и наблюдал, как Гермиона с радостью выполняет свои упражнения.
  
  'Почему ты не работаешь?' спросила она, когда в конце концов подняла глаза и увидела, как он рисует на краю офисного пергамента.
  
  "Это не та форма арифмантии, в которой я особенно заинтересован", - признался он. "Я много читаю летом, но все, что я хочу выучить, не покрывается до окончания OWL".
  
  "Предполагается, что продвинутая арифмантика - один из самых сложных классов", - с сомнением ответила Гермиона. 'Уверены ли вы?'
  
  'Конечно. Это просто основы теории для любого сносного зачарования или защиты. После совы они охватывают все сложные, интересные вещи. Двумерные уравнения бесполезны для описания магических паттернов, когда любая магия, которую мы складываем в плоскости для защиты или зачаровывания, будет реализована в реальности, явно трехмерной конструкцией ".
  
  Гермиона остановилась и, казалось, перебирала то, что он сказал в ее голове. Гарри очень гордился тем, что сказал то, что заставило ее так долго думать. Не многим из их учителей часто удавалось это делать.
  
  "Думаю, это имеет смысл, - согласилась она, - но вам все равно нужно это знать".
  
  "Я уже знаю достаточно, чтобы обойтись, пока профессор Вектор не назначит более сложные задания", - ответил он. Гарри наклонился, чтобы заполнить ответы на самый последний и единственный неполный вопрос о ее пергаменте. "Видите, легко.
  
  Гермиона посмотрела на него сердитым взглядом и набросала его ответ, чтобы решить сам. Гарри вернулся к своему рисованию.
  
  Он только что закончил добавлять весы к голове своего арифманского василиска, когда урок подошел к концу.
  
  Гермиона ела свой ланч довольно угрюмо рядом с ним, но он не был уверен, злится ли она на его внезапные способности в Арифмантике или потому, что он написал о ее работе. Она всегда ненавидела это, когда кто-нибудь писал что-нибудь на ее заметках. Было хорошо известно, что самый простой способ раздражать Гермиону Грейнджер - набрать чернила на ее заметках или, что еще хуже, на самом деле. Гарри заподозрил последнее, он был не лучше, чем она в том, что они изучали в настоящее время, только немного впереди.
  
  Рон был одинаково подавлен и все еще довольно мутным.
  
  "Гадание было абсолютным адом без тебя, приятель", пробормотал он. "Я должен был сотрудничать с Лавандой. Она была в восторге. Это было совсем не весело.
  
  "Какой у тебя гороскоп?" - сухо спросил Гарри.
  
  "Ну, я не умру, так что лучше, чем ты. Лаванда упомянула что-то общее с огнем и вейлой, но я думаю, что она говорила с Парвати о чемпионате мира.
  
  "Ты проспал все это, не так ли," сочувственно завершил Гарри.
  
  "Это так тепло и душно", - пожаловался Рон. "Я не знаю, как кто-то бодрствует".
  
  "Теперь история магии, - вмешался Невилл, - никому не нужно мешать себе. Даже моя бабушка говорит, что этот предмет - пустая трата времени, пока Биннс все еще учит его.
  
  "Вы знаете, что они говорят, что его тело на самом деле все еще находится в его кабинете, откуда он умер, и что он просто продолжал преподавать как призрак", - весело сказал им Симус.
  
  "Разве призраки не должны иметь причину задерживаться?" Рон спросил Гермиону.
  
  "Может быть, он не закончил писать эссе", - усмехнулся Симус, когда Гермиона не ответила.
  
  "Как он отмечает наши эссе?" Дин задумался вслух. "Он не может коснуться их, не так ли?"
  
  "Может быть, поэтому он никогда не замечает, что мы ничего не передаем", усмехнулся Рон.
  
  В соответствии со своим обычным стандартом, история магии читалась с лекциями в классе, который в основном спал. Гарри был уверен, что в те несколько раз, когда он отрывал взгляд от своей книги о сложном преображении, Биннс обращался к классу изнутри стены. Он покачал головой. Иметь призрака для учителя было ужасной идеей.
  
  Даже Гермиона на самом деле не обращала внимания. Она решила использовать время, чтобы начать работу над эссе, которое задал Биннс, вместо того, чтобы слушать эхо его голоса со стены о стычках с гоблинскими туннелями.
  
  Гарри не мог ее винить. Он только поднял глаза от отрывка в своей книге о преображении человека, чтобы подтолкнуть Рона всякий раз, когда он начал храпеть слишком громко.
  
  Теория книги "Руководство по передовой трансфигурации" была увлекательной, и ее стоило заказать у Флориша Блотта за пару лет до того, как они привыкнут использовать ее в классе. Однако он не собирался экспериментировать с человеком. Грубого предупреждения в предисловии о том, что он может оказаться в ловушке своей недавно преображенной формы, если что-то не будет сделано правильно, было достаточно, чтобы отговорить его. Гарри был очень заинтересован в том, чтобы овладеть теорией, став анимагусом, подобным тому, как его отец и Сириус, когда в школе была захватывающая перспектива, но это довольно ослабило его желание. Вероятно, ему придется провести какие-то эксперименты в Тайной комнате, чтобы Гермиона не поймала его и не сказала об этом профессору Макгонагалл.
  
  Что-то для более позднего свидания, решил он и обменял книгу на свою книгу "Противостояние безликим". Ему крайне необходимо выучить некоторые применимые дуэльные заклинания. Гарри не мог продолжать вызывать змей каждый раз, когда был в затруднительном положении. На самом деле он предпочел бы никогда этого не делать, потому что, как только кто-нибудь увидит, что он справится с этим, его снова будут хвалить как наследника Слизерина.
  
  Я бы даже не смог это отрицать.
  
  В его новой книге была довольно хорошая подборка проклятий и контр-проклятий, многие из которых были довольно продвинутыми и включали в себя противное пурпурное заклинание, которым он подвергся нападению. Ласеро был заклинанием для довольно неприятной адаптации режущего заклинания, предназначенного для плоти, а не для неживых вещей. Гарри не собирался это использовать, кроме как в самых тяжелых обстоятельствах.
  
  На его более поздних страницах Гарри нашел раздел о непростительных проклятиях, включая проклятие Круциатуса, которым он был поражен на чемпионате мира. Было заклинание, что он будет делать все, что в его силах, чтобы избежать в будущем. Не было ощущения, как будто каждый нерв кричал. Гарри предположил, что сожженные волшебные дети Слизерина могут распознать это чувство и вздрогнуть от этой мысли. Это почти оправдало василиска.
  
  Проклятие Империуса, описанное на странице, заинтриговало его. Это было единственное непростительное, от которого можно было защититься, даже если для этого требовалась очень сильная сила воли. В книге предполагалось, что практика облегчит борьбу, но Гарри скорее сомневался, что кто-нибудь из его друзей захочет ему помочь и бросит это на него.
  
  Вы должны были бы сойти с ума, чтобы рискнуть быть пойманным, бросая это. Как и все Непростительные, в Азкабане его приговорили к пожизненному заключению за то, что его поймали, бросив его другому человеку.
  
  Он был довольно близко знаком с последним участником трио непростительных. Рассеянно он проследил шрам на лбу, вспоминая сны, которые всегда заканчивались одинаково. Вспышка ярко-зеленого света.
  
  "Авада Кедавра", - тихо пробормотал он. Это было одно заклинание заклинания, которое он не должен был слышать, повторяя. Скорее всего, это были первые слова, которые Гарри смог вспомнить сам. Дементоры заставили его вспомнить все, что он слышал до проклятия, но заклинание каким-то образом застряло в его голове. Он отчетливо помнил попытку исправить мага на одной из вечеринок по случаю дня рождения Дадли, когда он был намного моложе. Это было довольно тревожное воспоминание, теперь он обдумал это.
  
  
  Глава 5
  
  "Прошло всего два дня с начала семестра, Рон", - объяснила Гермиона с довольно снисходительной улыбкой.
  
  "Такое ощущение, что мы были здесь целую вечность", - надулся рыжий, протягивая руку к ближайшей стойке с тостами.
  
  "Мы были здесь немного раньше, но, тем не менее, сейчас только сентябрь, и ничего не происходит до октября".
  
  "Это пародия", пробормотал Рон вокруг глотка. "Все это шумиха по поводу кровавого турнира, и мы должны ждать до октября, чтобы войти". Гермиона сузила глаза от ругательства, и Рон инстинктивно отступил за пределы локтя.
  
  "Не так уж много смысла, приятель", - вставил Дин. "Надо сначала дождаться двух других школ".
  
  'Вы собираетесь войти?' Симус спросил игриво.
  
  "Нет", ответил Дин без изменений. "Я выбираю жизнь. У меня было исследование об этом, когда я услышал. Он был отменен на протяжении веков, потому что все чемпионы продолжали умирать до конца ".
  
  "Для меня это не вечная слава", - перебил Невилл через Рона. Второй младший Уизли прошел через стойку для тостов и теперь полировал половину тарелки яиц.
  
  Куда вообще едет вся еда?
  
  Гарри приготовил достойный завтрак по своим меркам. Несколько кусочков бекона, пара яичниц, несколько кусочков тоста и грибы, из-за которых Гермиона забралась на свою тарелку. Он уже не был таким худым. Когда он впервые приехал в Хогвартс, он был весь в коже и костях, но три года обильной пищи достаточно хорошо его наполнили, а квиддич подарил ему немного мускулов к его телу. Миссис Уизли из Гермионы, казалось, не заметила ничего из этого.
  
  "Звучит как неожиданная смерть для меня", усмехнулся Симус. "Тем не менее, я вхожу. Они наверняка сделают это безопаснее или что-то в этом роде.
  
  "Ну, - вышел Рон из-за салфетки, - если ты видишь василиска, просто вызови Гарри и спрячься на некоторое время. Это должно сработать.
  
  "Это в значительной степени план", - рассмеялся Дин. "Я сообщу седьмым годам. Они те, кто будет выбран в любом случае. Предполагается, что в турнире будет выбран лучший из всех выбранных им учеников ".
  
  'Как это узнает?' - с любопытством спросил Невилл.
  
  "Магия", Дин пожал плечами. Все повернулись, чтобы посмотреть на Гермиону.
  
  'Какие?' она ответила. "Я не заинтересован в глупом турнире, сейчас мы почти на OWL".
  
  "В этом все дело", - понял Гарри. "Я держу пари, что чемпионам действительно будет шестой год. В этом году экзаменов нет.
  
  Рон кивнул. "Я бы согласился, - усмехнулся он, - если бы я не вводил свое имя. Можете представить лицо Перси?"
  
  Гарри засмеялся. "Ты бы получил еще один крик от своей мамы", - заметил Дин.
  
  "Это стоит вечной славы". Рон, казалось, был совершенно поглощен этой идеей. "Почти все в Гриффиндоре вписывают свое имя, даже некоторые из них хотели".
  
  "Дом храбрых", - объяснил Симус.
  
  "Дом храбрых и Невилла", - поправил Дин. "Может быть, вы станете чемпионом, Нев. Готовы к этому?"
  
  Даже Гермиона улыбнулась внезапно бледному лицу Невилла. "Я предпочитаю оставить все это Гарри", - заикался он. "Гигантские змеи, мечи, темные лорды и смертоносные турниры - его область знаний".
  
  "Настало время, когда пришла чья-то очередь", решительно решил Рон.
  
  "Мадам Помфри, возможно, не выпустит вас в следующий раз", - добавил Симус.
  
  "У нас двойная защита с безумным глазом", нервно произнес Невилл. "Мадам Помфри может увидеть всех нас, если то, что я слышала, правда".
  
  "О", Гарри повернулся и посмотрел на застенчивого мальчика. 'Что ты слышал?' После тяжелого изучения он решил, что лучше присматривать за вращающимся постом "Защита против темных искусств".
  
  "Очевидно, он говорил о Непростительных Проклятиях", - объяснил Невилл. Его голос сократился под пристальным вниманием его аудитории.
  
  "Немного странно учить", пробормотал Дин через мгновение.
  
  Гарри должен был согласиться. Они охватили горстку в основном бесполезных проклятий и гексов и много информации о темных существах, которых лучше избегать, но больше ничего. В прошлом году они проделали хорошую работу по защите от таких вещей, как боггарты, но наибольшую опасность, казалось, исходили больше от других волшебников. В его случае это обычно были сами учителя.
  
  "Возможно, это полезно", - решил Рон в тишине. "Папа говорит, что эти три заклинания чаще всего используются волшебниками, вовлеченными в темные искусства".
  
  "Мы собираемся выяснить", сказал Дин, взглянув на часы.
  
  Так называемая классная комната Безумного Муди была полна довольно взволнованных учеников, но седого экс-аврора нигде не было видно.
  
  "Ой, Поттер", - усмехнулся Малфой. "Как вам понравился чемпионат мира? Я слышал, ты снова рухнул, ты видел дементора?
  
  "Нет, Малфой, - стиснул Гарри, - я все же видел блондин в черной одежде с капюшоном. Твоему отцу понравилась его вечеринка?
  
  Слизистая чистокровная отшатнулась, словно ее ударили. "Мой отец не имел к этому никакого отношения. Как будто этого было недостаточно, если вы прыгали с грязными кровью и предателями крови, вы тоже понизили себя до клеветы. Он отвернулся к упрощенной Панси Паркинсон, прежде чем Гарри смог напомнить ему, что клевета - это почти все, что Малфой делал ежедневно.
  
  - Игнорируй его, Гарри, - холодно сказала Гермиона, прикрывая его руку своей палочкой. Рон, похоже, тоже собирался проклясть блондина, но его искушение было внезапно подавлено прибытием их профессора.
  
  Профессор Муди был еще более обеспокоен, чем в Большом зале. Над носом, у которого был большой кусок, пропущенный электрический синий глаз, яростно кружил по комнате. Он остановился только для того, чтобы парить над каждым учеником и подозрительно вглядываться в тени по краям комнаты.
  
  Он просунулся мимо столов, его деревянная нога с каждым шагом цеплялась за каменный пол, пока он не вышел вперед.
  
  "Я Аластор Муди", прорычал он в мгновении молчания. "Я служил аврором в войне против Темного Лорда, и я видел почти все, что есть в темных искусствах, а не с точки зрения практикующего". Из-за стола он достал большую колокольную банку. Он содержал трех довольно крупных пауков.
  
  Был слышен скрежет, когда стул Рона отодвинулся немного дальше назад.
  
  "Когда дело доходит до темных искусств, я верю в практический подход. Там нет ничего, что действительно подготовит вас к тому, что грядет. Я пережил войну, но это стоило мне глаза, ноги и больше ".
  
  Он жесткими резкими движениями открутил верхнюю часть колокольчика и положил его на стол перед собой.
  
  "Есть только три проклятия, которые дадут вам пожизненный билет в Азкабан, если его совершить или попытаться совершить с другим человеком". Гарри с осторожным взглядом посмотрел на Рона, Невилл услышал правильно. - Кто-нибудь может назвать кого-нибудь из них?
  
  "Проклятие Империуса", - предложил Малфой с малейшим намеком на насмешку.
  
  "Вы бы знали все об этом, не так ли, мальчик?" экс-аврор лаял. "Держу пари, твой отец сказал тебе об этом, он использовал это как предлог, чтобы сбежать от того же самого билета в Азкабан".
  
  У Малфоя был здравый смысл молчать на этот раз, но Гарри почти не сомневался, что будет упомянуто в его предстоящем письме домой.
  
  Профессор Муди поднял паука из банки на стол. "Мерзкое проклятие Империуса, оно дает полный контроль над жертвой заклинателю. У министерства были ужасные проблемы, потому что трудно сказать, когда кто-то находится под его влиянием. Тем не менее, это единственный из трех, против которого можно защититься как волевого волшебника или ведьмы, который может сразиться ".
  
  Экс-аврор в шрамах поднял свою палочку, толстый, зазубренный кусок дерева и указал на несчастного паука. "Империо", прорычал он.
  
  К удовольствию большинства, паук бродил по комнате, затопляя студентов и танцуя на партах.
  
  Ни Гарри, ни Рон не смеялись. Гарри знал из своей книги неприятную правду проклятия и Рона, ну, Рон все еще боялся пауков.
  
  "Еще одно проклятие?" - спросил их учитель, когда паук послушно пополз к своему столу.
  
  "Проклятие Круциатуса", прошептал Невилл. Он выглядел еще более бледным, чем во время завтрака, и Гарри подумал, что он заметил, как его руки дрожат в рукавах.
  
  "Да, мистер Лонгботтом, проклятие пыток, его заклинание - крест". Волшебный глаз бывшего аврора застыл на лице Невилла. "Я не буду демонстрировать это перед глазами детей".
  
  Он поднял паука и сунул его обратно в банку кончиком палочки. 'И последний?' он закончил, вернув палочку кобуре вдоль предплечья.
  
  "Убийственное проклятие", пробормотал Рон.
  
  - Говори, Уизли, - отрезал профессор. 'Ты прав. Смертельное проклятие. Он не может быть отклонен или магически заблокирован; единственный выживший - мистер Поттер. Профессор Муди какое-то время подозрительно смотрел и на него, и на его шрам, затем посмотрел вниз, чтобы завинтить крышку банки. Гарри отметил, что он не сказал классу слова для заклинания убийства. Вероятно, это было к лучшему, или Малфой и его лакеи будут практиковать это на маленьких животных до конца дня.
  
  "Блими", прошептал Рон. "Это был интенсивный урок.
  
  "Урок еще не закончился, мистер Уизли", - парировал профессор Муди в передней части класса, где он спрятал банку пауков обратно под свой стол. "В тексте, который я рекомендовал для этого года, есть очень длинная глава о гексагональном отклонении, прочитайте ее перед следующим уроком, здесь или там, где вам угодно".
  
  Он повернулся и ворвался в свой кабинет, и Гарри увидел множество очаровательных зеркал и зеркальных артефактов.
  
  Интересно, что они делают?
  
  "Давай", Гермиона потянула его за руку. "Я хочу проверить Невилл.
  
  "Мне пора начинать сочинение Флитвика", - извинился Гарри. "Я не хочу отставать". Гермиона посмотрела на него с неодобрением и поспешила прочь. Гарри решил не оборачиваться и огрызаться на нее; не то чтобы он оставлял Невилла. Он должен был стать лучше, чтобы защитить таких друзей, как Невилл, от Волан-де-Морта.
  
  Кабина Миртла была тихой и пустой, когда он достиг ванной на первом этаже. Никто на самом деле никогда не использовал это место. На самом деле, теперь, когда он думал об этом, единственные люди, которые пришли сюда, были он и его друзья, когда они были готовы к чему-то незаконному.
  
  И Джинни.
  
  Он удалил пыль с лестницы вниз в комнату, чтобы ему больше не приходилось видеть ее следы. Чувство беспомощности, которое он вспомнил от погони за ней, не было тем, что он хотел пережить заново.
  
  Гарри мстительно исчез и с чернильным пятном. Салазар Слизерин, вероятно, был бы признателен, если бы он удалил последний остаток Тома Риддла из своей Тайной комнаты.
  
  "Я вернулся", - сказал он статуе на языке парселт.
  
  "О, радость", - услышал он изнутри портрет "компании".
  
  Несмотря на комментарии об изящной картине Салазара Слизерина, он нетерпеливо шагал по мосту. Было так много, что он хотел попробовать.
  
  "Вы вернулись", - заметила древняя картина, когда он вошел. "Казалось, очень быстро, решил не ходить на занятия тогда".
  
  "Прошло больше суток ..." Гарри замолчал.
  
  "Как я должен знать," потребовал волшебник. "Там нет никаких окон, и последний, который я знал, это был год середины двадцатого века".
  
  "Век почти закончился", - сообщил ему Гарри.
  
  "Как я забочусь," ответил Слизерин. "Я картина. Я буду существовать до тех пор, пока меня не уничтожат, сейчас время для меня мало что значит. Гарри поднял бровь и подумал, насколько плохим был Годрик Гриффиндор, если он был ребячеством.
  
  "Тем, кто имеет меньше времени и может пожелать большего, у меня есть приятный сюрприз". Салазар жестом указал на свой стол своей палочкой, случайно выбив свое живое ожерелье из змеи.
  
  "Поворот времени", - прошептал Гарри с благоговением. Гермиона использовала один в прошлом году, но это требовало большого количества форм и особого одобрения служения из того, что он собрал. Эти маленькие золотые песочные часы вполне могут быть самой ценной вещью в камере.
  
  "Да", - слизисто ответил Слизерин, когда его змея скользнула по его плечам. "Его нельзя удалить из Тайной комнаты, я его заколдовал".
  
  "Это хорошо, очень дальновидный из вас. Гарри мог только представить, насколько сложнее было бы иметь дело с Волдемортом, если бы у него был один из них.
  
  "Я сделал это, чтобы Годрик прекратил воровать", - смущенно признался Салазар. Гарри смерил его недоверчивым взглядом. "Это правда, - настаивала картина, - я бы никогда не признался в этом".
  
  "Я думал, что вы двое должны были быть врагами, не вовлеченными в какую-то войну шуток?"
  
  "Я не шутил", - возразил Салазар, полностью недовольный даже этой идеей. "У нас был здоровый дух соревнования. Я сделал все обереги вокруг замка с Ровеной, поэтому он преображал и очаровывал всех горгулий и доспехов. Когда я создал кабинет директора с Хельгой, они с Ровеной укрылись, чтобы создать какую-то секретную комнату. Они очень гордились этим. Особенно, когда я не смог его найти, - проворчал он.
  
  "Какая секретная комната? Гарри спросил, несомненно, любопытно.
  
  "Они назвали его" Комната требований ", - объяснил Салазар. "Я так и не нашел его, но они так и не нашли мою Тайную комнату".
  
  - Есть идеи, где это? Гарри спросил. 'Или что это делает?'
  
  "Предположительно, это то, что требуется, но нет, я не уверен, где именно, или как его найти. Я сузил его до седьмого этажа, но это будет пустой тратой времени на его поиск, когда у тебя будет все это. Салазар грандиозно махнул рукой вокруг своего секретного кабинета, почти сместив змею во второй раз.
  
  "Верно", - согласился Гарри. "У меня есть немного магии для практики", - сказал он портрету.
  
  "Не здесь, ты не," отрезал картину. "В зал, где вы не будете все портить. Оставьте там время тоже. Время ограничено двенадцатью часами, но вы можете прийти после занятий и использовать его, чтобы повторить день, когда захотите ".
  
  Это была хорошая идея, и Гарри должен был признать, что без этой комнаты он не сможет пройти так далеко в этом году, как он теперь надеялся, что сможет.
  
  "Редукто", - закричал он, пронзая палочку через две стороны треугольника и выпуская взрывное проклятие в общем направлении мертвого василиска.
  
  Мертвый змей не так сильно дернулся.
  
  Гарри вспомнил, что это магически стойкая шкура
  
  "Редукто", - попытался он снова. Проклятие проплыло мимо змеи и ударило в груду костей в дальнем конце комнаты. На нем не осталось ничего, кроме очень мелкой пыли.
  
  Несколько дополнительных попыток и экспоненциально большее количество выпрямляющего заклинания, и Гарри стал достаточно искусным в изменении силы заклинания.
  
  "Вы закончили уничтожать лучшую комнату в этом замке?" - кисло спросил портрет, когда он вернулся в кабинет.
  
  "Я исправил это потом", - защищался он. "Знаете ли вы что-нибудь об использовании преображения и заклинания в поединках?"
  
  "Я Салазар Слизерин", - с негодованием ответила картина.
  
  "Вы сказали, что Годрик Гриффиндор был экспертом".
  
  "Мне бы хотелось думать, что я знаю достаточно, чтобы научить четырнадцатилетнего ребенка", - ответил Салазар. "Сиди и слушай".
  
  "Я использовал его раньше", - сказал Гарри по пути к стулу за столом.
  
  'У тебя есть?' Это, казалось, заинтересовало основателя.
  
  "Я сотворил василиска из пепла и убил волшебника, который напал на меня", - признался Гарри. Его вина за убийство сына Барти Крауча уменьшалась с каждым разом, когда ему об этом напоминали.
  
  "Молодец", - ответил Салазар, совершенно не заботясь о том, что было равносильно убийству. "Какое было заклинание? Serpensortia?
  
  "Я не использовал заклинание, я просто взмахнул палочкой и сделал это возможным". Гарри изо всех сил старался сделать этот звук менее детским, чем раньше. Он с треском провалился.
  
  'Покажи мне.'
  
  "Ты сказал не делать магию здесь", - возразил Гарри.
  
  "Так подними меня со стены, - прорычал портрет, - и отведи меня туда. Будет приятно изменить обстановку.
  
  Древняя картина была тяжелой, и Гарри неуклюже шатался по мосту, очень надеясь, что не упадет. Основатель ругал его каждый раз, когда он кренился слишком близко к воде.
  
  "Это мой василиск?" Салазар спросил, когда Гарри подпер его со стороны камеры.
  
  "Да", Гарри снова посмотрел на огромного змея.
  
  "Она сильно выросла", - улыбнулся основатель. 'Как ты ее убил?'
  
  "С мечом", - ответил Гарри, сохраняя невозмутимый вид.
  
  "Лучше бы не было того смехотворно блестящего, звероподобного зверства, которое Годрик обычно махал вокруг", - предупредил Салазар.
  
  "Это был именно этот меч", - признался Гарри, и портрет превратился в поток нецензурных слов на языке парсельт.
  
  "Покажите мне этого заклятого змея", - спросила картина, как только обрела спокойствие.
  
  "Мне удалось повторить это с огнем, - начал Гарри, - но я не знаю, насколько хорошо будет работать вода".
  
  "Просто попробуйте, это не должно иметь значения".
  
  Изображая василиска, сливающегося с бассейном, так же, как он ударился о облако пепла, Гарри резко ударил палочкой вперед и отошел от самого себя.
  
  Огромная жидкая пасть василиска поднялась из бассейна и рухнула, как волна о стену напротив Гарри. После удара он распался обратно в бассейн в виде дикого брызга.
  
  "Ну что ж, - заметил Салазар, - это очень впечатляющий фрагмент молчаливого военного заклинания. Если бы ты не использовал змея, полагаю, сам Годрик соизволил бы научить тебя.
  
  "Э-э, спасибо", - ответил Гарри. Он не был уверен, что что-либо связанное с Годриком Гриффиндором было комплиментом, когда оно исходило из уст картины его соперника.
  
  'Попробуйте снова. На этот раз не представляйте себе поразительную змею, а ту, которая парит в воздухе над бассейном.
  
  Гарри покорно сделал это, и они наблюдали, как вода поднимается, превращаясь в короля змей. Он завис на несколько секунд, обвиваясь и скручиваясь, ожидая команды, затем магия Гарри обрушилась на него, и он, и змея рухнули.
  
  "Я могу себе представить, насколько утомительным это должно было быть", - сказала древняя картина, как только Гарри восстановил дыхание. "Это выглядит мощно, но истощает. Это не то заклинание, которое вы должны использовать, пока не научитесь лучше управлять магией.
  
  "Я понятия не имею, как это сделать", - признался Гарри.
  
  Салазар недоверчиво посмотрел на него. "Чтобы создать и оживить нечто подобное, потребовалось бы много магии. Даже в расцвете сил я мог бы владеть им не более минуты или двух, а вы используете неточные движения палочки и изливаете магию повсюду. Сконцентрируйтесь только на своем заклинании, когда произносите его, и держите движения палочки небольшими.
  
  Гарри изо всех сил пытался встать и попробовать еще раз, но картина покачала головой. 'Не сейчас. Есть некоторые ритуалы, которые вы можете предпринять, чтобы укрепить свое тело и магическое ядро. Он критически посмотрел на своего назначенного наследника. "Я бы порекомендовал их. Они сделали Тома Риддла миром доброй спины, когда он был таким хилым, как ты.
  
  "Я не делаю ничего, что делал волшебник", - яростно отрицал Гарри.
  
  "Вы собираетесь использовать поворотник, не так ли? Салазар спросил.
  
  "Да", Гарри вырвался между зубами.
  
  "Тогда вы уже идете по его стопам. Этот поворотник времени сделал его таким блестящим учеником. Конечно, вы более здравомыслящий, чем он оказался. У вас нет иллюзий мести против магглов или завышенного чувства самоуважения?
  
  "Не то, чтобы я знал," напряженно ответил Гарри.
  
  'Хорошо.' Картина кивнула. Змея на его плечах тоже кивнула. "Используйте поворота времени, совершайте ритуалы, опережайте его и искупайте титул Наследника Слизерина, если вам не нравятся коннотации, которые он так много дал".
  
  Гарри отнёс портрет обратно на место отдыха.
  
  "Я не делаю ритуалы", - решил он, потирая больные руки.
  
  "Подходи, - ответил Салазар. "Если ты это сделаешь, мне будет намного легче носить мою фотографию. Если вы передумаете, вы найдете ритуальные книги, которые вы ищете, в углу библиотеки. Картина указала на особенно высокое место позади лестницы.
  
  "Я не делаю их", устало повторил он.
  
  "Я не собираюсь заставлять вас", - ответил Салазар Слизерин, странно нежно. "Насколько я знаю, ты мой наследник, последний уважаемый член моей семьи. Я помогу вам настолько, насколько вы позволите мне, тем более что вы спасли меня от безумных разговоров моего бедного василиска.
  
  "Я не уверен, что хочу спросить", - решил Гарри вслух.
  
  "Ей снились кошмары", просто объяснил Салазар. "Я думаю, магия, которая использовалась для ее создания, то, что сделало ее преданной мне, наказала ее за то, что она сделала, даже если она поверила, что это было то, что я хотел. Я рад, что ты избавил ее от страданий. Она свободна от Тома Риддла, и мне больше не нужно слушать ее мучительный бред ".
  
  'Куда она делась?' Гарри спросил через мгновение. "Я только что вошел сюда и нашел кабинет, и в нем слишком аккуратно, чтобы разместить семидесятифутового змея".
  
  "Она спала внизу", прояснила картина. "Когда вы намереваетесь разбудить ее, любая команда языка парселты вызвала бы ее. Вы хотели открыть дверь, чтобы вы пришли сюда. Хорошая вещь, - отметил портрет, - поскольку вы, вероятно, не смогли бы выбраться из ее места отдыха, если бы упали там.
  
  Гарри бросил взгляд вокруг кабинета. Он хотел бы остаться подольше и больше учиться, щитовое обаяние было одной из вещей, которые ему действительно нужно было выучить, но он знал, что фактически исчерпал свою магию и, вероятно, должен отдохнуть вместо этого.
  
  "Я собираюсь вернуться в Гриффиндорскую башню", - объявил Гарри. Салазар разразился очередной бормотанием о том, что его наследник находится в доме Годрика, а не в его собственном, и не обнаружил никаких признаков остановки, поэтому Гарри оставил его в покое. Он скорее надеялся, что не найдет другого портрета основателя, если наткнется через Комнату Требований, другого может быть слишком много, чтобы его вынести.
  
  Гермиона ждала его в общей комнате, когда он вернулся. 'Где вы были?' она потребовала. "Я заглянул в библиотеку и расспросил, но никто не видел вас с тех пор, как вы оставили нас после занятий".
  
  Гарри неопределенно пожал плечами. "Легче работать вне поля зрения, где меня не будут беспокоить".
  
  "Вы закончили эссе? Я могу просмотреть это для вас.
  
  "Это еще не совсем сделано", - соврал он. "Я хочу проверить пару вещей, возможно, добавить еще немного, чтобы у Флитвика было хорошее впечатление в начале года".
  
  "Хорошая идея", - согласилась Гермиона. Гарри был довольно удивлен тем, как хорошо он обманул ее. Он также был немного обеспокоен тем, как все это звучит гладко.
  
  Том Риддл был бы горд.
  
  Салазар уже сказал, что идет по его стопам, и Гарри сделал все возможное, чтобы физически не отступить от этой идеи. Между ними было что-то похожее, слишком много для комфорта, но мало, чтобы он мог их игнорировать, пока на портрете основателя почти не было сказано, что они одинаковы.
  
  "Рон наверху с Симусом и Дином", - сказала ему Гермиона. "Невилл сказал, что с ним все в порядке, так как вы были так обеспокоены ранее, но я думаю, что Непростительные действительно его беспокоят".
  
  "Непростительные проклятия беспокоят всех, кроме худших волшебников, Гермиона. Кем бы вы были, чтобы вас не беспокоили проклятия, чтобы контролировать, пытать и убивать?
  
  "Думаю, они больше всего беспокоят Невилла", - тихо ответила она. "Я иду наверх, ты снова ведешь себя по-другому".
  
  Гарри смотрел, как она исчезает в общежитии девушки.
  
  По-другому.
  
  Он должен был быть другим. Это был год, когда он начал по-настоящему реализовывать свой потенциал и стать достаточно сильным, чтобы такие люди, как Петтигрю, не могли навредить тем, о которых он заботился. Это было хорошо, так почему Гермиона звучала так негативно по этому поводу.
  
  Гарри выбросил это из головы. Возможно, он был немного далеким сегодня со своей поездкой в ​​Тайную комнату, и он знал, что Гермиона была немного раздражена тем, что он крал ее центр внимания в некоторых классах. Она справится с этим. Рон все время завидовал ему, и он всегда двигался достаточно быстро. Это не будет отличаться.
  
  
  Глава 6
  
  Октябрь наступил довольно быстро, несмотря на то, что Гарри умудрялся просиживать по четыре часа каждый день в Тайной комнате со своим новообретенным таймером. Шотландское лето было в лучшем случае коротким, а легкий теплый дождь постепенно переходил в более сильный холодный дождь. Листья Запретного леса начали меняться, ива гнетла, и осенний туман начал оседать над Черным озером по утрам.
  
  Независимо от того, насколько быстро Гарри почувствовал, что месяц прошел, казалось, что он был недостаточно быстрым для Рона. Наступление октября было синонимом начала турнира Triwizard в этом году, и о его приближающемся появлении было все, о чем все говорили.
  
  Гриффиндорская Башня разделилась на три группы: Рон, Симус и большая часть дома, которые уже решили ввести свои имена и смотрели на предыдущие задачи до отмены турнира, Гермиона, Невилл и те, кто не смог устоять растущий интерес, но не было никакого желания на самом деле войти, и Гарри, чье стремление к вечной славе навсегда умерло в возрасте одиннадцати лет.
  
  Сегодняшний октябрь был первым и, по мнению многих, особенно Рона, началом легенды о грядущем и неизбежно славном чемпионе Хогвартса. У Гарри были серьезные сомнения по этому поводу, и он пытался предупредить своих друзей, указав, что большинство старых статей Пророка, которые они использовали для исследования старых заданий, были о смерти чемпиона, но они отказались слушать.
  
  Он сдался после того, как Симус сказал ему, что большинство существ были довольно безобидными, пока не были спровоцированы таким образом, что Хагриду Гарри пришлось покачать головой в недоумении. Его скептицизму не особо помог тот факт, что они смотрели на статью об одном из последних лет турнира. Первое событие привело к тому, что все три чемпиона были убиты разгневанным сфинксом.
  
  Гарри заверил себя, что организаторы извлекут урок, и вряд ли в этот раз в первый раунд они включат какое-то большое, опасное магическое существо. Это сделало немного менее вероятным, что тот, кто был достаточно глуп, чтобы быть отобранным, сразу же умер бы.
  
  "Сегодня приходят другие школы", взволнованно крикнул Симус, спустившись со стола, где он, Дин, Невилл и Рон были в восторге, как обычно. Гарри снова перевел взгляд на свою книгу, остановившись лишь для того, чтобы взглянуть на стол, где сидели все остальные, и уклониться от лучших попыток Кэти Белл пролить тыквенный сок на все вокруг. Ловкое прикосновение, которое она могла бы испытать квафелем, но бокалы, казалось, были далеко за ее пределами, если бы след сока, который направлялся к нему, был показательным.
  
  Гарри рассеянно исчез, отметив удивление и благодарность Кэти от использования исчезающего заклинания, прежде чем снова закопать голову в своей книге преображения.
  
  Салазар сказал ему, что у него есть что-то для преображения. Портрет основателя был весьма раздражительным в отношении его склонности к одному из любимых предметов Годрика, но, тем не менее, побуждал его тратить время на развитие и практикование искусства. Области исследования Гарри предка лежали в основном в довольно туманных областях, большинство из которых министерство теперь считало темными.
  
  Картина восприняла эту новость довольно возмущенно, но заверила его, что Ровене сказали, что ее ответ принесет гораздо больше купороса. Магия заключалась в силе и намерении, и он признал, что, пока его намерения были хорошими, никакого преднамеренного вреда быть не могло. Невилл приложил все усилия, чтобы поколебать веру Гарри в этот идеал, обычно в зелья, но с растущей базой знаний, которая раздувалась, чтобы охватить небольшой выбор некоторых довольно противных проклятий, которые Гарри твердо придерживался своего оправдания.
  
  Его новейшим проектом было адаптировать заклинание самостоятельно. Салазар предложил что-то связанное со змеями и колдовством, без сомнения, имея в виду уменьшенную версию своего умения вызывать василиска.
  
  Гарри выбрал заклинание призыва бабочки, которое он разработает из заклинания заклинания птиц, которое он увидел и узнал из "Руководства по расширенному преображению". Его выбор дал портрету Слизерина апоплексию до того, как он объяснил, что рой бабочек создаст почти непроницаемый щит для Убивающего проклятия, корни которого заключаются в магии души, проклятии Круциатуса, которое он стремился никогда не повторить. опыт или любые другие темные проклятия, которые не нанесли физического урона. Взрывное проклятие разорвало бы его бабочек, как бумага, но большинство таких проклятий можно было отклонить с практикой, в отличие от Непростительных. Его предок в конце концов согласился, но все еще умолял его пересматривать свой выбор существа каждый раз, когда они обсуждали это. Гарри смягчился только настолько, что сделал бабочек черными.
  
  "Папилионис", - твердо сказал он, вытягивая в воздухе очень узкую, дно с коротким дном из кончика палочки.
  
  Одинокая, довольно однобокая бабочка, более серая, чем черная, комично закручивалась вокруг его головы.
  
  Не совсем то, на что я надеялся.
  
  Трагическое существо пробилось через стол, едва избегая вилки Рона, и рухнуло перед Гермионой, которая с любопытством ткнула его своей палочкой. Он взорвался струйкой черного дыма. Гарри нахмурился и почесал голову, по какой-то причине заклинание просто не сработало, независимо от того, как он пытался визуализировать движения насекомых.
  
  Гермиона бросила на него довольно самодовольный взгляд с того места, где она сидела. Его неспособность завершить это заклинание совпала с последствиями их спора по поводу поведения Гарри в классах. Она чувствовала, что он должен обращать внимание и стараться изо всех сил и озвучивать столько же, обычно громко в присутствии преподавателя, но когда она заставила его оказаться в центре внимания профессора, она раздражалась из-за его, казалось бы, легкого успеха. Что-то, что он счел довольно лицемерным с ее стороны, учитывая, что она часто совершала такой же подвиг. Ситуация усугублялась, когда он отказывался отвечать, как он рос намного лучше во всех своих уроках, но не то, чтобы он мог сказать, что у нее был нелегальный оборотень, и он тратил на обучение несколько лишних часов в день. В прошлом году она достаточно суетилась из-за его неожиданного удара молнии Сириусом,
  
  "Папилионис", - повторил он, добавляя больше магии в заклинание.
  
  На этот раз он был вознагражден дополнительной бабочкой и визгом от Кэти Белл, которая не ожидала, что к ней обратится насекомое посреди ее разговора.
  
  Они были немного лучше сформированы, решил Гарри, наблюдая, как Кэти мстительно поджигает свои заклинания. Крылья имели лучшую форму, и им действительно удавалось трепетать, а не штопать вяло. Гермиона осталась не впечатленной.
  
  Мне бы хотелось, чтобы она попыталась что-то адаптировать, чтобы создать новое заклинание, - возмущался он. Между одержимостью всех остальных Турниром Трех Волшебников и ее реакцией на его очевидное внезапное изменение в поведении он обнаружил, что у него гораздо больше времени для себя, как и прежде; когда он был никем.
  
  Учиться было легче, но это только оттолкнуло его от нее и усугубило проблему.
  
  По крайней мере, когда будут выбраны чемпионы, волнение стихнет, и Рон начнет говорить о чем-то еще.
  
  "Ученики Боксбатона и Дурмстранга не должны были приехать сегодня", - спросила Алисия с того места, где он сидел.
  
  "Я так думаю, - кивнула Анджелина, - но я не знаю, как они прибывают".
  
  Взрыв испуганных возгласов из окна привлек внимание всех в зале.
  
  'Что это такое?' Дин посмотрел через плечо, видимо, ему не повезло, потому что он хорошо смотрел в окно с того места, где сидел.
  
  "Это птица", - отозвал кто-то.
  
  "Нет, это самолет", - закричал маггловский студент нескольким хихиканьям и более чем на несколько пустых взглядов тех, кто вырос в волшебном мире.
  
  "Это летающая карета" Боксбатон ", - объявил седьмой год Рэйвенкло очень гермионски, приближаясь. "Его тянет абраксанские лошади".
  
  Тренер был бледный, пастельно-синий и довольно богато украшенный. Его колеса смутно напоминали Гарри о велосипеде Пенни Фартинг в том смысле, что задняя пара была намного больше, чем передняя. Все дело, и крылатые лошади, и карета, исчезло за центральной башней, и Гарри снова вернулся к своей книге. Еще несколько незнакомых лиц почти ничего не изменили здесь, в школе, где он знал и в лучшем случае узнавал четверть учеников.
  
  Кто-то проинформировал Дамблдора, потому что он и большинство сотрудников Хогвартса теперь входили в зал, преследуемый тем, что казалось остатком студенческого состава. Гарри был немного смущен видом волнения.
  
  "Что-то происходит с озером", - пискнул первый год с другой стороны Большого зала. Был шум шума, когда половина студентов текла из одной стороны комнаты в другую.
  
  "Это пузырится", - удивленно закричал кто-то.
  
  "Там корабль".
  
  "Должно быть, это Дурмстранг", - объявил Равенкло.
  
  "Они знают о гигантском кальмаре?" невинно спросила девушка. Гарри сдержал смех. Это может быть неприятным сюрпризом для прибывающего контингента из Дурмстранга.
  
  "Я слышал, что Дурмстранг в Чешской Республике", - громко объявил Рон из-за стола. Гарри почти гордился своим другом за то, что он не присоединился к собранию за окном.
  
  "Чешская Республика - страна, не имеющая выхода к морю, Рон", - с некоторым недоверием заявила Гермиона. "Путешествие на корабле было бы очень непрактичным".
  
  "Моя мама что-то говорила о Скандинавии", - добавил Симус.
  
  "Если бы каждый мог найти место на своих столах в доме", предположил Дамблдор, его палочка прижалась к его горлу, чтобы усилить его голос над гомоном. "Давайте произведем хорошее впечатление на наших гостей".
  
  К столам послышалась драка, и Гарри оказался зажатым между Кэти и еще одной шестилетней девочкой, которую он не знал. Он сунул локти как можно дальше, чтобы попытаться отделить себя от тепла обоих, но как только он освободил место, они, казалось, снова вторглись в него. Он сделал несколько глубоких вдохов и попытался сконцентрироваться на своей книге, как мог, чтобы заблокировать беспокойную близость людей вокруг и раздражающее щекотное ощущение волос Кэти на его руке.
  
  Вход в Большой зал оставался открытым, как и всегда, по-видимому, для того, чтобы первые годы не попали в ловушку за тяжелыми дверями, так что был хороший обзор вновь прибывших.
  
  Попытки Кэти обхватить ее шею вокруг Гарри заставляли его все больше осознавать ее близость, и он наклонился немного дальше.
  
  "Извини, Гарри", - она ​​извинилась, хихикнув, когда поняла, что почти лежала на нем. "Не хотел быть таким вперед". В ответ он слегка неловко улыбнулся ей.
  
  Студенты из Дурмстранга были одеты в холодную погоду, подобной которой Шотландия никогда не увидит, и Гарри подумал, что скандинавская идея Симуса, в конце концов, может иметь некоторые достоинства. Их директор, седовласый мужчина с кислым лицом и короткой остроконечной козлиной бородкой, пришел последним, его рука обхватила широкие плечи его последнего ученика.
  
  "Это Виктор Крам", прошипел Рон. Ропот удивления и восхищения распространился, когда в зал вошел удивительный молодой искатель.
  
  "Игорь", - приветствовал Дамблдор, раскинув руки и глаза под его очками. В ответ он получил резкий, краткий кивок, который Гарри считал слегка грубым.
  
  "Мадам Максим, уже в пути", - заявил иностранный профессор на удивительно без акцентном английском языке. "Она остановилась, чтобы дать более точные инструкции своему егерьу о своих абраксанцах".
  
  Дамблдор опустил руки и продолжал великодушно улыбаться, когда его коллега присоединился к нему за поднятым столом, и его ученики, следуя указаниям Крума, нашли место на слизеринском столе.
  
  Зал начал заполняться шепотом, пока они ждали прибытия французских студентов.
  
  Внимание Гарри вернулось к страницам его книги по трансфигурации, и, следовательно, он полностью пропустил приезд учеников Боксбатон. Гарри осознал, что что-то вообще произошло, когда в зале стало жутко тихо, и он поймал Кэти, бормоча, "эта девушка ненормальная".
  
  Глядя из материала для чтения, он решил, что в последний раз его взгляд устремился на ничем не примечательную группу французских ведьм и несколько студентов из Хогвартса со стеклянными глазами. У одной из ведьм были странно знакомые платиновые волосы, и они сидели в самом конце группы вновь прибывших за столом Равенкло. Она выглядела немного отстраненной от разговора в те моменты, когда Гарри наблюдал за ними, и на секунду она напомнила ему о себе и его в настоящее время отдаленной группе друзей, но он не видел никого, кто бы оправдал комментарий Кэти.
  
  Он поднял свою книгу, чтобы избежать внезапного появления еды, что оказалось мудрым, так как ее позвоночник лишь узко избегал появления большой миски с тушеной рыбой. У него были самые большие креветки, которые он когда-либо видел, аккуратно выстроенные по краю.
  
  Это выглядит довольно вкусно.
  
  В тот момент не было места, где можно удобно поесть, и между локтями Кэти и его соседа Гарри решил подождать, пока стол не начнет очищаться перед едой. У него было больше времени, чем у большинства, без каких-либо уроков позже в тот же день.
  
  Все вокруг него внезапно затихло, и в тишине зазвучал очень мягкий голос с французским акцентом. "Вы все еще хотите буйабес?"
  
  Гарри предположил, что буйабес было названием нетронутого блюда перед ним.
  
  "Возьми это", - ответил он, наклоняясь в сторону Кэти, которая опасно повесила миску на колени, не отрывая взгляда от своей книги.
  
  "Мерси", - ответил голос с элементом шока. Гарри поднял взгляд, чтобы уловить платиновые волосы и трепетный взгляд Кэти.
  
  'Какие?' он потребовал.
  
  "Ты не ведешь себя как все эти идиоты", - сказала она, указывая на пару пятых парней напротив тех, кто все еще смотрел вслед французской девочке.
  
  Гарри моргнул, смущенно посмотрел на нее, а затем решил, что легче читать и продолжать пробовать заклинание своей бабочки, чем ломать голову над тем, о чем говорила Кэти.
  
  "Папилионис", - тихо пробормотал он, как можно осторожнее и мягче, нажимая на палочку.
  
  На этот раз ему удалось достичь целого роя несовершенных бабочек, и вокруг него вспыхнуло отвращение, когда они разбросали по столу, испугавшись.
  
  "Извините", - извинился он, изгнав их в черный дым. "Я не ожидал так много.
  
  "Нет больше насекомых", прорычала Кэти. Это казалось справедливым, тем более, что он прекрасно выполнил заклинание и движение палочки и все еще не справился с заклинанием. Ему придется спросить Салазара.
  
  Еще один аргумент о бабочках манит.
  
  Еда в конце концов исчезла, и Гарри, которому удалось выпить всего несколько глотков, почувствовал себя немного голодным.
  
  "Теперь, когда наши гости прибыли, пришло время подойти к главной достопримечательности года". Директор подошел к кафедре во главе зала. "Настало время для начала турнира Triwizard, но сначала правила".
  
  Слова Дамблдора были в основном потеряны в зале, так как большинство учеников смотрели на кубок, который теперь стоял прямо перед кафедрой. Древний, грубо обтесанный артефакт, выделяющийся голубым пламенем, закрученным над ним, и почти видимой аурой магии, спроектированной вокруг него. Он заметил, что Рон уставился на него с явным, горячим желанием. Желание его друга выделиться среди его брата и друзей становилось все сильнее и сильнее с годами.
  
  "Прежде всего, следует четко указать, что никто, не достигший семнадцатилетнего возраста, не имеет права на въезд". Зал разразился стонами разочарования, и Гарри был уверен, что слышал, как почти семнадцать близнецов Уизли громко жаловались.
  
  "У меня есть, - продолжил профессор Дамблдор, - чтобы убедиться, что не происходит никаких сбоев, позволил себе нарисовать возрастную линию вокруг кубка здесь. Кроме того, турнир продолжится так же, как и до его отмены. Любой, кто желает быть выбранным в качестве чемпиона, может ввести свое имя в кубок в течение следующих двух дней, и вскоре после этого будут объявлены имена чемпионов ".
  
  Большая часть стола уже начала искать кусочки пергамента, чернил и перьев, как будто первые, кто войдет, могут иметь какое-то преимущество. Гарри убрал свою книгу с пути бутылок с чернилами, теперь разбросанных по столу.
  
  Возможно, будет лучше, если я пойду в комнату, решил он.
  
  В Большом Зале было громко, еда исчезла, и ему было трудно сконцентрироваться на своей книге или заклинании со щитом бабочки. Он вышел, остановившись только для того, чтобы услышать, как Рон начал возмущаться из-за возрастных ограничений. Его рыжеволосый друг был совершенно уверен, что именно в этот момент он вышел из тени своих старших братьев и сделал себе имя.
  
  Как он и предсказывал, портрет Салазара в очередной раз передал его смятение при выборе бабочек.
  
  "Они такие женские насекомые", - простонал он, когда его змея посмотрела на одинокое, несовершенное заклинание, которое трепетало вокруг Гарри. "Разве вы не можете использовать стрекоз, летучих мышей или что-нибудь более респектабельное".
  
  "Бабочки просты, и их крылья покрывают большую площадь", - защищался Гарри, должно быть, был двадцатый раз с момента, когда предложил заклинание, "теперь ты собираешься помочь или дуться?"
  
  "Салазар Слизерин не дуется", - кипел портрет, скрестив руки.
  
  Конечно, нет.
  
  'Что вы визуализируете?' картина поинтересовалась.
  
  "Бабочки кружатся вокруг меня в некой полусфере".
  
  "Как вы представляете их формирование? Салазар нажал.
  
  "На самом деле я не был, - признался Гарри, - это никогда не имело значения для заклинания заклинания птиц".
  
  "Ты колдует с воздуха", - вздохнул портрет. "С одной птицей или насекомым вы, вероятно, можете сойти с рук, но для многих вы должны сосредоточиться на том, чтобы они были созданы из воздуха заранее. Сложнее представить, что такое несущественное.
  
  "Папилионис", - произнес Гарри, и на этот раз он представил бабочек, растущих из воздуха, свернувшихся вместе, словно из дыма.
  
  Он был внезапно поглощен щекочущим облаком крыльев.
  
  "Это очень хорошо", - восторженно сказал Салазар, когда они разошлись. "Потренируйтесь направлять их как щит, и вы можете использовать их, чтобы отклонять некоторые типы проклятий по своему усмотрению, или даже преображать их и использовать в качестве оружия". Последнее звучало как довольно хорошая идея. Древний портрет уже сделал вывод, что любой стиль дуэли, который он разработал, скорее всего, будет основан на нескольких сильных заклинаниях, преображении и заклинании.
  
  "Вы провели здесь много времени за последний месяц", - понял основатель в момент тихого созерцания Гарри. "И это исключает использование поворота времени".
  
  "Все мои друзья одержимы турниром Triwizard, - пожал плечами Гарри. "Мне не особо нравится постоянно говорить об этом, и мне нужно гораздо лучше разбираться в магии, чем я был".
  
  "Не забывай своих друзей", - предупредил портрет. "Они понадобятся вам, особенно с учетом того, что вы попали в опасную ситуацию поблизости".
  
  "Я не забыл их, - горячо отрицал Гарри, - но с ними трудно быть, когда большинство из них не делают ничего, что я нахожу интересным, и единственный, кто обижается на участие в конкурсе".
  
  "Тогда выбирайте лучших друзей", спокойно предложил Салазар.
  
  "Нет лучших друзей", - заявил Гарри.
  
  Основатель пожал плечами, подпрыгивая на плече рептилии. Это издало раздраженное шипение. 'Если ты так говоришь.'
  
  "Да", - уверенно ответил Гарри.
  
  "Папилионис", прошептал он, погружаясь в клубящееся облако черных бабочек. На этот раз ему удалось направить рой так быстро, что он мог разглядеть сквозь крылья.
  
  Легким движением палочки он превратил одну из бабочек в сверкающий стальной шип и послал ее вылететь из щита.
  
  Он злобно зашипел через всю комнату и уткнулся в стену в нескольких дюймах над сложной рамкой картины Слизерина.
  
  "Будь осторожен", взорвался основатель. "Мне не нужен один из тех, кто пронзил меня через холст. Иногда ты хуже, чем Годрик.
  
  Гарри попытался сделать это еще несколько раз, используя губчатые шарики, а не стальные шипы. Это было намного сложнее, чем казалось, чтобы преобразить и затем направить бывших бабочек в правильном направлении, и ему потребовалось много попыток, чтобы справиться с этим.
  
  "Моя Тайная комната похожа на детскую игровую площадку", - ухмыльнулся Салазар, оглядываясь на разноцветные шарики, разбросанные по полу и плавающие в бассейне. Гарри дал гигантский труп василиска, чего-то, что вряд ли можно найти на детской игровой площадке, острым взглядом, но исчез беспорядок, который он сделал.
  
  "Я думаю, что у меня есть навык", размышлял он. "Немного больше практики не повредит, хотя."
  
  "Это удивительно полезное заклинание, которое вы создали, - признал основатель, - несмотря на нелепые бабочки".
  
  Шагнув назад через мост в стиле языка под тяжестью картины, Гарри с гордостью обдумал свое новое заклинание.
  
  Гермиона разбудит истерику, если увидит, что это уже работает. Это заставило его улыбнуться, несмотря на себя.
  
  Салазара вернули на место над входом, и Гарри соскользнул с таймера, чтобы поставить его на стол.
  
  "Годрик обычно крал это и передвигал мои вещи", - сказала ему картина, но на этот раз он звучал довольно грустно, когда говорил о своем соучредителе. "Он думал, что это было весело, пока Ровена не узнала и не кричала на него за то, что он потратил время на что-то столь мелкое".
  
  "Ты скучаешь по ним", - понял Гарри.
  
  "Я буду скучать по кому-либо после пол тысячелетия без компании, кроме сумасшедшего змея и бредового ребенка", - парировал Салазар, но укус отсутствовал в его голосе. "Я бы даже скучал по детскому лету Годрика, материнству Хельги или лекциям Ровены".
  
  "Думаю, - тихо решил портрет, - когда вы выкупили титул наследника Слизерина и вам больше не нужен мой совет, я бы очень хотел переехать куда-нибудь в замок. Может быть, вы найдете портрет моих старых друзей в комнате требований.
  
  "Я поищу его", - искренне пообещал Гарри. Ему было немного не по себе от этого слегка эмоционального Салазара. Сарказм казался более естественным и с ним было легче иметь дело.
  
  "Вы должны вернуться к своей башне и увидеть своих друзей", - напомнил ему портрет. "Наследник Слизерина или нет, они вам понадобятся".
  
  Гарри кивнул, чувствуя себя немного виноватым, когда оставил картину в покое, но все равно ушел. Надеюсь, возрастная линия подавила разговоры о турнире, чтобы они могли сделать что-то еще. Он вполне приветствовал бы игру взрывающейся оснастки.
  
  Большинство ребят из его общежития находились в общей комнате у костра.
  
  "Здесь довольно пусто", - заметил он, переходя к ним.
  
  "Все по-прежнему у кубка в зале, а младшие годы на уроках", угрюмо объяснил Рон.
  
  "Не в восторге от возрастных правил, я так понимаю".
  
  "Кровавая злость больше похожа на это", - ответил Рон. Гермиона даже не удосужилась ругать его за ругань, хотя закатила глаза.
  
  "Не принимай это слишком сильно", - сказал ему Гарри.
  
  "Это был мой шанс, Гарри", вздохнул Рон. "Вы не поймете, вы всегда были замечены и известны и имели все, что я хочу". Он не казался особенно ревнивым, по крайней мере, не более, чем обычно, просто устал. "Я тоже собирался быть замеченным. Я не был бы просто другим Уизли, или другом Гарри Поттера, или чем-то в этом роде. Я не хочу всего внимания или чего-то еще, только проблеск для себя.
  
  "Честно, Рон, - начал Гарри, - я бы с радостью дал тебе все".
  
  "Легко сказать, что с того места, где ты стоишь, приятель", - вмешался Дин. "Я просто еще один студент, родившийся в маглах, которого половина волшебного мира не считает нужным, ты герой из рождение.
  
  "Я не хотел быть".
  
  "Мы знаем", - успокоил его Симус. "Иногда немного раздражает быть в твоей тени".
  
  "Ну, я могу обещать вам всем, что мы вместе будем в тени чемпиона Хогвартса", - сказал Гарри. "У меня нет желания вводить свое имя, и я все равно не смог".
  
  "Фред и Джордж пытались обмануть за рубеж", - заявила Гермиона. "Это не сработало, но я видел множество молодых студентов, которые пытались сделать все возможное, чтобы попасть в него".
  
  "Я снимаю шляпу перед каждым, кому удается проскользнуть сквозь возрастную линию, созданную Дамблдором". Дин, казалось, не думал, что это возможно, и Гарри должен был согласиться.
  
  "Может быть, в следующий раз, - предположил Гарри, - у вас будет лучший шанс выиграть и тогда".
  
  "Он проводился каждые пять лет назад, когда он работал", - тихо сообщил Симус.
  
  "Я иду наверх", объявил Рон, отталкиваясь от стула и откидываясь. Симус и Дин обменялись взглядами и последовали за ним.
  
  "Вы пытались ввести свое имя или смотреть другие?" Гермиона спросила, глядя в огонь.
  
  "Нет", - ответил Гарри. "Я пытался усовершенствовать свое заклинание призыва бабочки".
  
  "Это действительно сложное преображение, Гарри", - утешала его Гермиона, не подозревая, что все прошло успешно. "Вы не должны пытаться это по крайней мере еще один год. Я впечатлен, что тебе удалось что-нибудь наколдовать. Гермиона не выглядела настолько впечатленной. Во всяком случае, казалось, что она пытается убедить себя, что она впечатлена
  
  "Спасибо, Гермиона", - ответил Гарри, улыбаясь, улыбка его предшественника, все блестящее обаяние и явные эмоции. Том Риддл научил его одной полезной вещи, полагал он.
  
  
  Глава 7
  
  Лицо, которое безучастно смотрело в зеркало, было гордым. Высокие, утонченные скулы, стройные, элегантные брови, яркие, ясные голубые глаза и пухлые губы, обрамленные струящимися серебристыми волосами. Это было ее лицо, и это было прекрасно.
  
  Флер не была похожа на других девушек. Она действительно не верила этому, когда ее мать говорила ей, когда она была маленькой, но она достаточно быстро узнала, что это правда. Она была милым ребенком, популярной и милой, но потом другие девочки изменились, и никто больше не хотел быть милым. Они выросли изгибы, где она была только сладкой невинности. Флер осталась позади. Она была осмеяна, издевалась, и ее друзья оставили ее. Это было больно, и, несмотря на крепкий фасад, который она поддерживала, было не один раз, когда это приводило ее в слезы.
  
  Прошло три очень долгих года размышлений о том, почему она была проклята, чтобы отличаться от других и ждала, чтобы наверстать упущенное, а затем она изменилась. Теперь это были те глупые, мелкие, простые девушки, которые завидовали ей. Они бросили ее ради мальчиков, и теперь их мальчики бросили их ради нее при малейшем взгляде. Флер даже не хотела своих парней. Это не было тем, как работала ее магия, независимо от ревнивого шепота ее самозваных соперников.
  
  У меня нет реальных соперников, улыбнулась она, гордясь этим фактом.
  
  Она была красивее, умнее, ее семья была такой же престижной, как и любая другая во Франции, и ее магия была сильнее. Она бы не хотела, чтобы ее бывшие друзья вернулись, если бы они поползли к ней на колени. Флер опередила их в тот момент, когда она достигла полового созревания у Вейлы, и они никогда, никогда не смогут догнать.
  
  У Флер была своя комната в вагоне, где другие девушки должны были делиться. Мадам Максим знала, когда ее отличия от других обычных человеческих ведьм стали очевидны, что она больше не будет одной из них. У нее были свои комнаты в Боксбатоне, и привилегия сопровождала ее здесь, в этот жалкий, мокрый замок в Шотландии.
  
  Ее младшая сестра, Габриель, только что поступила на четвертый курс в Beauxbatons. Она, как и Флер, уже была оставлена ​​ее так называемыми друзьями, но Габби наконец начала меняться, как и Флер. Только за последний месяц она выросла на три дюйма и вскоре пошла по стопам своего старшего брата, когда перешла от неуважения к ревности. Для Флер было чрезвычайно важно, чтобы ее младшей сестре не пришлось проходить через нее так же одиноко, как она.
  
  Она была там, когда Габби приходила в свои комнаты, плача, потому что ее друзьям не было ничего лучше, чем издеваться над тем, чтобы оставаться как ребенок, и она продолжит быть там для нее. Когда Габби снова пришла к ней, потому что девушки, на которых она надеялась, теперь стали ее друзьями, она переоделась в злобной ревности и избегала ее; Флер все равно будет там.
  
  Турнир Triwizard не был тем, в чем она должна была участвовать, она предпочла бы вернуться во Францию ​​с Габриель, но никто из школы не будет так хорош, как она. После ухода из Боксбатон были те, кто надеялся стать чемпионом, а не ей и сбросить ее с пьедестала. Пришло время удостовериться, что претендентам напомнили, что они не были ее равными, так как они оставили ее и никогда больше не будут на том же уровне.
  
  Мадам Максима вела медленный и кропотливый разговор с егеря Хогвартса, когда она выглянула наружу. Самое неприятное, что на огромном мужчине было выражение лица, которое она слишком хорошо узнала по лицам парней, мимо которых она проходила.
  
  Флер тихо проскользнула мимо нее к замку. Она не должна была оставлять карету без присмотра, но кто, кроме ее директрисы, сопровождал ее. Не то чтобы она беспокоилась о себе. Шестой год ей может быть, но у нее было достаточно времени, чтобы продвинуться в учебе, в то время как другие девочки смотрели на мальчиков и злобно сплетничали о ней. Тем не менее, она уменьшила ауру очарования, которая излучала от нее столько, сколько она могла. Это было не время для привлечения внимания, когда это могло принести неприятности. Мадам Максим была бы вне себя, если бы она поймала ее без сопровождения посреди школы для мальчиков поздней ночью.
  
  Это также подтвердило бы слухи, которые любят распространять гарпии. Флер нахмурилась, что люди действительно верят в эту ложь.
  
  Каким-то образом ее плащ промок до того, как она достигла половины дома. Дождь даже не был виден. В воздухе было столько же воды, сколько было в грязном, холодном озере. Вейла были существами эмоций и огня; они не наслаждались влажностью или холодом, и Флер не была исключением. Она жаждала яркого солнца южной Франции.
  
  Серые, унылые зубчатые стены Хогвартса были далеки от изящной архитектуры Шато Боксбатон. Все было твердым, квадратным и серым, даже несколько башен были крепкими, а не стройными. Она полагала, что им нужны толстые стены, чтобы не допустить дождя, и, кроме того, пришла к выводу, что строить красивый замок было мало смысла, когда облака всегда его заслоняли.
  
  В Большом Зале было тихо; далеко от того, как это было, когда они впервые прибыли. Как она и надеялась, первоначальный энтузиазм по поводу кубка и ввода имен угас, и студенты, оставшиеся, чтобы подбодрить будущих чемпионов, потеряли интерес через несколько часов, и никто не задержался после комендантского часа.
  
  Быстрыми, уверенными шагами она прошла по центру зала к наполненному пламенем артефакту. Когда она пересекла эту линию, она слегка померкла, но ничего не произошло. Ей было семнадцать, и она была почти месяц.
  
  Флер Делакур, наклонный, тонкий пергаментный шрифт, прочитанный в голубом свете кубка, прежде чем пламя поглотило его, и свет вспыхнул красным. Ее имя было принято, как и всегда будет. Она не сомневалась в этом.
  
  Она повернулась на каблуках, чтобы спуститься обратно в холл и в свою комнату, где она была бы свободна как от прыщавых парней, так и от сплетниц.
  
  Флер замерла, когда тень прошла мимо входа в зал. Кто-то шел
  
  Если это мадам Максим, у меня проблемы.
  
  Директриса была единственным человеком в школе, которого она уважала. Другие учителя были либо непосредственно затронуты ее очарованием, либо были такими же ревнивыми, как и девочки, которых они учили.
  
  Это была не директриса, а плечо Флер с изящным облегчением. Темноволосая студентка из Хогвартса пошла вдоль стены справа от нее. Он был немного ниже ее, примерно с первого взгляда на ее младшую сестру, с круглыми очками, торчащими из его лица. Он не был непривлекательным. На его лице появилось неопрятное, непринужденное обращение: Флер видела сотни мальчиков с похожей эстетикой еще во Франции.
  
  Мальчик в очках проследовал за край стены, склонив голову на мысли. Он выглядел слишком молодым, чтобы участвовать в турнире, и, должно быть, она, как и она, кралась после комендантского часа по своим собственным причинам.
  
  Когда он приблизился к концу с кубком, его пламя осветило его лицо, отразилось от его стакана и дало ей проблеск интенсивных изумрудных глаз. Флер беспристрастно наблюдала за ним, ожидая, что он заметит ее и остановится, но он никогда не замедлялся.
  
  Она знала, что он, должно быть, видел ее, но он даже не признал ее присутствия.
  
  Флер не знала, как на это реагировать. Мальчики всегда ее замечали. Мужчины наверняка ее заметили. Никто никогда не замечал ее.
  
  Это был тот же самый студент, с которым она кратко поговорила о своем коротком поиске французской еды и о мальчике, который вызвал бабочек; что-то, что принесло ему отвращение окружающих за столом. После путешествия она не смогла столкнуться с мыслью о тяжелой английской еде, а другие девушки быстро монополизировали, какую кухню на родине они могли достать. Очевидно, что ничего из этого никогда не доходило до нее.
  
  Флер вспомнила, что он даже не смотрел на меня тогда .
  
  Когда-то она могла игнорировать. Она отмахнулась от своего удивления от того, что он не отреагировал на мгновение, забрав буйабес у его неодобрительного друга. Дважды не пройдет без какого-либо расследования.
  
  Освободив свою привлекательность, она позволила ей вернуться к обычному пассивному уровню и сделала свой следующий шаг чуть громче, чем необходимо, чтобы он повернулся и посмотрел на нее. Ее обаяние сработало бы, только если бы он смотрел на нее. Ей не нравилось, когда ее игнорировали, это было незнакомо и заставляло ее странно нервничать.
  
  Молодой волшебник остановился в нескольких шагах от конца зала, и Флер праздновала внутренне. Никто не игнорировал Флер Делакур. Она почти с нетерпением ожидала увидеть его застекленные глаза за смелость, чтобы не заметить ее дважды.
  
  "Темпус", - услышала она его шепот. Серебряные числа поблескивали на конце его палочки, и она увидела, как он покачал головой с явным облегчением, но он не оглянулся и просто продолжил свой путь в том же неторопливом темпе.
  
  Флер потеряла дар речи и была бесконечно благодарна, что больше никого не было, чтобы засвидетельствовать ее унижение. Она почти намеренно нивелировала свое обаяние на него, и он даже не повернулся, чтобы взглянуть на нее. Темноволосый волшебник возбудил ее любопытство. Она собиралась выяснить, что делало его таким особенным, что она была так далеко от его внимания.
  
  Когда момент ее удивления угас, она поняла, что это не так уж и мало. В конце концов, она едва заметила парней вокруг нее. Они были ей одинаковы, с их пустыми, очарованными лицами и смехотворными мечтами. Как будто она когда-нибудь соизволит воплотить свои мечты о ней в реальность. Этот мальчик ничем не отличался от других. Она сталкивалась с теми, кто был достаточно устойчив к ее чарам, чтобы не подвергаться воздействию пассивной ауры притяжения, исходящей от нее.
  
  Эти парни все еще замечают тебя. Он не знает, что я существую, устойчивый или нет.
  
  Флер все еще немного интересовалась, насколько он устойчив. Те немногие, с которыми она сталкивалась раньше, рухнули довольно быстро, когда она действительно попыталась очаровать их и сосредоточила свое очарование.
  
  Снижение его на колени скорее компенсирует его необъяснимое равнодушие к ней и восстановит гордость, которую он непреднамеренно ранил. Идея вызвала слегка жестокую улыбку на ее губах.
  
  Теперь ей нужно было поспешить обратно в карету, прежде чем мадам Максим заметила, что она ушла.
  
  Вернувшись обратно в моросящий дождь, она наложила чары, чтобы отразить дождь с ее одежды, и тихо двинулась вниз по склону. Ступеньки были неровные, крутые и скользкие под ногами, и было трудно понять, насколько высоко они были в темноте, поэтому она была вынуждена медленно их брать.
  
  Она вернулась внутрь до того, как мадам Максим увидела ее. Ее бедная директор по-прежнему находилась снаружи, разговаривая с егерьом все более и более приглушенными тонами. Если бы этот человек не позволил ей уйти и вернуться незамеченным, Флер чувствовала бы себя немного раздраженной из-за того, что так долго беспокоила мадам Максиму.
  
  'Где ты был, Флер?' Чрезмерно тихие тона Кэролайн поймали ее прежде, чем она смогла добраться до своей комнаты. Маленькая округлая девушка скрывала тени в коридоре с подругой, вероятно, ожидая возможности снова попытаться ее спровоцировать. У Кэролайн была полоса ревности: широкий ствол дерева и небольшая сдержанность.
  
  - Подкрадывался к Хогвартсу, чтобы снова околдовать маленьких мальчиков? вторая девушка вмешалась.
  
  Emilie. Она была партнером Кэролайн во всех отношениях. Высокий там, где ее подруга была ниже, худенькая там, где ее нет. Детский жир растаял за последние несколько лет, оставив маленькие, но острые кости и острый язык. Это было удивительно, что ей даже удалось выжить на ее овощной диете и крошечных порциях. Если бы она была выбрана представителем Beauxbatons, то хорошо нацеленный кусок мяса отправил бы ее в полное отвращение. Не то, чтобы кубок когда-нибудь выбрал бы кого-то, похожего на любого из них.
  
  "Я никого не околдовываю" , холодно ответила Флер. "Если вы оба все еще расстроены тем, что ваши парни так слабоумны, что не могут устоять перед моим обаянием, сразитесь с ними или, что еще лучше, спросите себя, почему они смотрят на других девушек, когда они у вас есть". Она была не в настроении быть милосердной, особенно в отношении тех двоих, которые когда-то были ее самыми близкими друзьями.
  
  "Наши парни были в порядке, пока вы не использовали магию Вейлы, чтобы заколдовать их и заманить их", - яростно прошипела Эмили. "По крайней мере, мы знаем, что слухи о тебе действительно правдивы. Зачем еще ты пробираешься среди ночи?
  
  "Вечер едва ли наступил, - холодно поправила Флер, - твоя способность определять время так же бедна, как твоя дуэль, Эмили. Вы хотите, чтобы я напомнил вам, кто из нас чемпион по дуэли в школе?
  
  "Ты не посмеешь", - фыркнула Кэролайн. У нее было детское лицо, которое напомнило Флер о мандрагорах, которые они иногда заботились о гербологии. Тот факт, что ей вообще удалось найти парня, был настоящей загадкой. Флер подозревала, что большие дозы амортентии как-то связаны с этим.
  
  "Это не имеет значения, - заметила ее подруга со злобной насмешливой невинностью, - она, вероятно, слишком устала, чтобы что-то делать после экскурсии. Сколько это было, Флер? Вы достаточно заманили, чтобы насытиться? Это был довольно дешевый выстрел, сделанный девушкой, известной тем, что бросилась на любого мужчину, который бросил на нее второй взгляд и все еще не мог удержать мальчика достаточно долго, чтобы заставить ее избегать Флер.
  
  "Или ты собираешься вернуться позже и найти еще?" Кэролайн завязала.
  
  Игнорировать их, сказала себе Флер. У них нет понимания магии Вейлы.
  
  "Не собираешься делиться? Мы не скажем, - торжествующе сказала Эмили. Или другие слухи правдивы. Те, которые говорят о всех ваших неестественных способностях, бедную Флер никогда не целовали. Это слишком близко к отметке для комфорта.
  
  "Как будто мне все равно, что говорят вы или ваши слухи", - заявила она с осторожным притворным безразличием. "Вы оба меньше меня. Менее привлекательный, менее мощный и менее важный. Иди удовлетворяй свои пустые жизни, шепча о своих начальниках, чтобы компенсировать свои собственные недостатки.
  
  Кэролайн ахнула, сладостное притворство из-за дружелюбия полностью развалилось под тяжестью высказывания Флер. Эмили потянулась к своей палочке.
  
  Флер поймала ее запястье, прежде чем оно успело добраться до палочки, которую она заправила через пояс своей униформы. "Почему бы вам даже попробовать? спросила она, искренне любопытно. "Чары, дуэли, чары, я лучше тебя во всех аспектах магии. Мы больше не дети, Эмили, ты больше не можешь выставлять напоказ своих первых парней и ранние поцелуи на моем лице и ожидать от меня заботы. Возвращайся в свою комнату и возьми ее с собой, прежде чем потерять кого-то, о ком ты заботишься.
  
  Они восприняли ее угрозу более серьезно, чем ожидала Флер, и убежали, как испуганные мыши. Только когда они ушли, она увидела свое отражение в окне и поняла, что частично преобразилась в своем гневе.
  
  Вила была не настолько привлекательна, когда была в ярости. Флер сделала несколько глубоких вдохов и наблюдала, как ее глаза сжимаются и возвращаются от черного к обычному голубому. Под униформой она почувствовала, как перья скользят обратно в ее кожу. По крайней мере, она не поскользнулась так сильно, чтобы вызвать в воображении огонь. Мадам Максим была бы на нее зла, если бы она зашла так далеко, хотя мысль об обрезании всех волос с головы обоих ее бывших друзей была очень привлекательной.
  
  Как я мог позволить этой паре горьких маленьких девочек так повлиять на меня? она задавалась вопросом.
  
  Ей было хуже, чем слабее, чтобы их слова дошли до нее. Она слышала все, что они говорили раньше, и обычно была невосприимчива к этому и многому другому.
  
  Флер не так сильно успокоилась, когда вернулась в свою комнату. Было так много того, что было неправильно в том, чтобы быть здесь. Еда, погода, все ее обычные проблемы с девочками и мальчиками, а также тот факт, что ее бедная младшая сестренка осталась одна во Франции без присмотра своей сестры, когда ее бывшие друзья снова жестоко обращались с ней.
  
  Я должен написать Габриель и убедиться, что с ней все в порядке, решила Флер. Габби было бы одиноко без нее, даже в школе они проводили большую часть своего свободного времени вместе.
  
  Ее перо с золотыми перьями было там, где она его оставила, аккуратно подрезанная к перьевой подставке, развернувшейся на спинке стола в карете. Она обещала написать Габриель и ее родителям так часто, как только могла.
  
  Дорогая Габриель,
  
  Я надеюсь, что вы не слишком скучаете по своей дорогой сестре, потому что я очень скучаю по вам. Мы наконец прибыли в Хогвартс. Это унылое зрелище, ничего подобного Beauxbatons. Там нет солнца, только дождь, и все серое: стены, облака, земля и небо. Еда ужасная, даже если внутри замка терпимо, а мальчиков слишком много. Они смотрят еще хуже, чем раньше.
  
  Этим вечером, всего несколько минут назад, я вписал свое имя в турнир, но не волнуйтесь, я позабочусь о том, чтобы пройти через него. Там нет никого, кто сделает лучше, чем я
  
  Я оставил тебе ключ от моей комнаты, если он тебе нужен, чтобы убежать от чего-либо. Не слушай ничего, что говорят другие девушки. Они не понимают, что значит быть Вейлой, и просто завидуют. Я говорил вам об этом раньше, чем знаю, но пока они не остановятся, я тоже не буду.
  
  Я знаю, что вы будете одиноки в этом году со мной в Шотландии, но Маман говорит, что она пытается убедить папу позволить вам пойти с ними, чтобы посмотреть Второе задание после Рождества. Увидимся тогда, потому что, как мы знаем, Маман всегда добивается своего.
  
  Любить,
  
  Флер.
  
  Она отправит письмо при первой же возможности, но ей нужно будет выяснить, где находится совок Хогвартса, потому что их семейная сова, птица Габби, обычно монополизированная для их собственного использования, была ранена.
  
  Через несколько дней ее имя выйдет из кубка и докажет раз и навсегда, что она лучше, чем девушки, которые ее избегали. Они бы ничего не могли сказать, когда она станет Чемпионом Трех Волшебников. Кубок выбрал лучшего кандидата для каждой школы.
  
  Эта мысль заставила ее улыбнуться, хотя ей все равно оставался еще один год в школе. Она будет скучать по мадам Максим, самому замку и ее младшей сестре, но больше ничего.
  
  Рассеянно она принялась полировать палочку мягкой тканью. Если бы она была выбрана чемпионкой, в чем она была практически уверена, это была бы церемония взвешивания палочек, и это означало, что ее палочка должна быть в идеальном состоянии.
  
  Флер всегда держала ее в хорошей форме, ее палочка была довольно темпераментной, и на нее легко воздействовало что угодно, от воды до малейших эмоций. Другое, менее очевидное влияние ее наследия и чего-то еще, что другие девушки никогда не поймут.
  
  Флер, четверть Вила, парень-вор и не поцелованная блудница, клеветала на все, кроме одного уровня. Не было такой вещи, как четверть Вейлы, либо вы были Вейлой, как и все девочки Вила, или нет, и она, конечно же, никогда не крала чьего-то парня. Флер не думала, что ее можно обвинить, если они расстались со своими подругами, чтобы воспользоваться шансом небытия на победу в ее чувствах, и она определенно не была блудницей.
  
  Я никогда не целовался.
  
  Это было не то, в чем она была слишком неуверенна, но было удивительно, что ее сокурсники могли обвинить ее в том, что она никогда не целовала мальчика и спала с каждым мужчиной, с которым встречалась на одном дыхании. Она была Вейлой, было сто, даже тысяча парней, которые поцеловали бы ее, если бы она позволила им, но ей никогда не давали повод позволить им.
  
  Ей было мало интересного целовать мальчика, настолько увлеченного ее присутствием, что он даже не мог думать и даже меньше о том, чтобы проводить время с одним, как другие девушки делали своих парней. Когда Флер нашла кого-то, кого она хотела, она позволила бы ему быть с ней, и это было бы так. Это было немного высокомерно, но они всегда хотели быть с ней, даже те, которые сопротивлялись ее ауре и пытались притворяться иначе.
  
  Флер позволила себе определенное количество гордости. Она была Вейлой, и она была талантливой ведьмой. Было фактически гарантировано, что у нее будет хорошая карьера и обещание семьи в будущем, если она захочет.
  
  Флер решила самодовольно, что ждать с нетерпением будет не только Кэролайн или Эмили .
  
  Она потянулась за своей расческой и начала протягивать ее через свои блестящие платиновые волосы. Это действительно не нуждалось в чистке, это действительно никогда не нуждалось в этом, она не была затронута вещами, о которых другие девочки говорили шепотом их самым крутым доверенным лицам. Прыщи, веснушки, родинки, сыпь, никто из них никогда не беспокоил ее.
  
  Я должен сэкономить целое состояние на косметике по сравнению с Кэролайн.
  
  Маленькая, слишком милая, пухлая девочка была покрыта искусственными кремами, средствами для волос и парфюмерией с момента ее пробуждения и до момента, когда она спала. Флер понятия не имела, на что она вообще похожа.
  
  Флер вернула расческу обратно на стол рядом с ее письмом Габриель и прошла в ванную, минуя зеркало. Лучшая вещь в ее собственной комнате, помимо того, что ей не приходилось делить свое пространство с одной из ревнивых гарпий, которые сопровождали ее здесь, - это иметь ванную комнату для себя. Это означало, что после начала комендантского часа она могла проводить в ванне столько времени, сколько хотела, потому что никто не будет беспокоить, если не загорелся экипаж.
  
  Тогда их будет мало, подумала Флер с горечью.
  
  Она управляла водой, делая ее горячей, очень горячей. Это был один из немногих случаев, когда ей нравилась какая-либо влажность. Ее отец был шокирован температурой, в которой она купалась. Вода обожжет любого, кто не так устойчив к теплу, как она.
  
  Когда ванна наполнилась, она искала свою книгу о продвинутом изменении заклинания и обнаружила, что она похоронена под грудой старых статей о турнире. Флер не дала им ничего, кроме беглого взгляда. Были введены новые ограничения, введены новые правила, и конкуренция должна была быть намного безопаснее, чем раньше, хотя это все равно было бы опасно. Шансов на вторую буйную кокатрису было мало, и она была более чем способна заботиться о себе.
  
  Если бы худшее дошло до худшего, она использовала бы свое очарование, чтобы очаровать свой путь сквозь то, что она не могла победить с хитростью или силой. Если бы она с меньшей неохотой использовала свои дары Вейлы, она могла бы подумать о том, чтобы обратить свою ауру на других чемпионов. Чемпион Durmstrang был сертифицирован как мужской, Игорь Каркароф разрешил только Виктору Круму ввести свое имя, так что, по крайней мере, это затронуло, и было хорошо известно, что обман был в основном частью турнира.
  
  Это было бы очень последним средством. Она рискует получить серьезную травму, прежде чем делать что-то отдаленно близкое к тому, в чем ее уже обвинили другие девушки из Боксбатон. Флер докажет себя лучше, не используя ничего, кроме того, что она узнала из Боксбатон, если сможет избежать этого.
  
  
  Глава 8
  
  Кто-то принял мудрую меру предосторожности, чтобы увеличить столы в Большом зале. Гарри был более чем благодарен за это, потому что студенты из Дурмстранга и Боксбатона решили присоединиться к столам, за которыми они сидели вчера. Это сделало большой гриффиндорский стол значительно более просторным, чем раньше, и никому не нужно было прикасаться к нему или сидеть, прижав ногу к его.
  
  Выдержав близость Кэти Белл на последнем обеде, Гарри тактически выбрал место между Роном, который будет твердо сосредоточен на еде в этот или любой другой обед и за углом. У него было место, чтобы продолжить читать без каких-либо неудобных перерывов, и пока он держал руку между Роном и тостом, у него было достаточно завтрака.
  
  Это обещал быть хорошим днем.
  
  Кубок Огня все еще весело горел в противоположном конце зала, где он сидел. В его глазах мерцало голубое пламя, отражающееся внутри его очков. Это стало раздражать довольно быстро, и Гарри был вынужден повернуться к столу и разговору.
  
  "Десять серпов говорят, что это Анджелина", - услышал он бормотание Симуса.
  
  "Ты в курсе", - ответил Дин, следя за погодой Гермионы, которая не одобряла азартные игры. "Это точно будет Диггори или этот наглый Рейвенкло".
  
  "Он не заплатит тебе", - обвинил Рон в глотке сала. "Симус все еще должен мне за ставку домашнего эльфа".
  
  "Не напоминай мне", вздрогнул Дин. - И потише, Гермиона еще не помнила, чтобы сегодня на нас надевала значки. Давайте попробуем сделать это в прошлом?
  
  "Значки? Гарри с любопытством оторвал взгляд от своей книги.
  
  "Да", - возмутился Симус. "Это твоя проклятая вина. Тот мусор, который вы придумали и накормили ее о домашних эльфах в Хогвартсе, заставил ее отправиться на поиски кухонь, и теперь она ушла и основала группу порабощенных прав магических людей.
  
  "Я не ожидал, что она это сделает", - возразил он. "Я просто хотел остановить ее попытки насильно накормить меня".
  
  "Ну, это сработало, но мы все платим за это высокую цену", - с серьезной серьезностью сказал Дин.
  
  "Она не пыталась меня продать, - пожал плечами Гарри.
  
  "Ты точно не был рядом, приятель", - ответил Рон. "Мы живем опасно, мы живем".
  
  "Да, больше отказов, и она поймет, что мы не согласны с ней", - вмешался Дин.
  
  "Или хуже, - ухмыльнулся Симус, - мы могли бы в конечном итоге стать Невиллом".
  
  Гарри посмотрел вниз по столу в поисках своего застенчивого друга, но ничего не увидел. Он поднял бровь на ирландского волшебника.
  
  "Гермиона уже продала ему около десяти значков, но он постоянно забывает их. Она думает, что он делает это нарочно, и приставала к нему из-за того, что носит их каждый раз, когда видит его.
  
  "Лучше он, чем мы, - отстаивал Дин, - лучше, чем мы".
  
  "Слишком верно", согласился Рон. "Она сошла с ума от Лаванды, когда отказалась носить одну, потому что это не сочеталось с ее блеском для губ".
  
  "Лучший отказ пока", - засмеялся Симус. "Гермиона была абсолютно в ярости, что блеск для губ можно считать равным по важности для ее движения против рабства".
  
  "Кто-то должен рассказать ей о различиях между домашними эльфами и рабами", проворчал Рон. "Это растет далеко за пределами шутки.
  
  Они все повернулись, чтобы выжидательно взглянуть на Гарри. "Я на самом деле не знаю себя," он извинился. "Вы пытались оставить книги об этом, лежащие рядом с ней? Она увидит их, прочитает их и, возможно, остановится. Как только она узнает немного больше о ней, она поймет, что она не права, и пойдет дальше. Гермиона никогда не цеплялась за мнение, которое, как она знает, неверно.
  
  "Это хорошая идея, приятель", - согласился Симус. "Хитрый. Это тоже стоит поездки в библиотеку. К счастью, Гермиона не слушала и ничего не знала.
  
  - Как вы думаете, они объявят чемпионов сегодня? Спросил Рон, бросая скрытое место на кубок.
  
  "Дамблдор сказал, что будет", - ответил Дин.
  
  Гарри действительно мало интересовался Турниром Трех Волшебников и уткнулся носом в страницы своей книги о чарах. Обложка начала падать из-за столетий пренебрежения в камере, и внешние страницы были почти неразборчивы. Раздел о заклинании водного заклинания был и незамеченным, и интересным, хотя и немного тяжелым для Гарри, но он с любопытством прошел через это. Очарование спасло бы его от огромных усилий ночью. Все ненавидели, когда кто-то шатался или шумно рылся в центре общежития в поисках напитка.
  
  Он тихо ущипнул кубок Рона на тренировку.
  
  "Агуаменти", пробормотал он, указывая наконечником палочки в сосуд.
  
  Очень маленькая капля воды заполнила нижние несколько дюймов кубка. Для первой попытки это было не так уж плохо, была вода. Он мог практиковать действие и визуализацию позже в общей комнате или в комнате.
  
  Перевернув следующие несколько страниц, большинство из которых, казалось, были склеены чем-то, что неприятно напоминало желчь, он нашел интересную заметку на щитовых чарах.
  
  Щит щита - это палата с сильным умыслом, адаптированная из базового отклонения гекса в более практичную защиту. Как таковой он может быть пронизан только заклинаниями с более сильным намерением и фокусом. Конечным примером этого является Проклятие убийства, которое имеет такой мощный уровень намерения, против которого его нельзя защитить.
  
  Это был довольно полезный маленький кусочек информации, и Гарри был весьма рад, что вытащил книгу из-под настороженного взгляда портрета Салазара. Жаль, что он не нашел более неповрежденную копию или не смог прочитать достаточно заголовка, чтобы купить его.
  
  Счастливо укрывшись в выветрившемся томе, он продолжал перетекать несколько разборчивых страниц, жевал тост между переворотами и старался не допустить попадания крошек в книгу. Его попытка была скорее из-за научного страха перед мадам Пинс, чем из-за того, что эта книга заклинаний была выше спасения.
  
  Прошло довольно много времени, когда он размышлял о движении волшебной палочки ошеломляющего заклинания, странное, неприятное чувство начало проявляться.
  
  Гарри проигнорировал это, как мог, и сосредоточился на книге, но ощущение сохранялось, и в конце концов он поднял глаза от растущей паранойи.
  
  Весь Большой зал уставился на него.
  
  Я понял что-то важное, понял он, и дно выпало из его живота.
  
  Гарри был близко знаком с этим чувством; он испытывал это каждый раз, когда что-то происходило неожиданно, ужасно неправильно для него.
  
  "Хорошая книга, Гарри?" Профессор Дамблдор слегка спросил с полпути по коридору.
  
  Он осторожно кивнул в ответ и раздался смех. Внезапное внимание заставляло его серьезно побежать к дверям.
  
  - Не могли бы вы присоединиться к остальным? Старый директор указал на маленькую дверь в конце коридора.
  
  Стремясь выйти из зала и из-под глаз всего собравшегося населения Хогвартса, Гарри подчинился, все еще несколько озадаченный.
  
  Только когда он увидел полное предательство, запечатленное на лицах своих друзей, и прочитал начало своего имени с обгоревшего куска пергамента, который Дамблдор все еще держал, он понял, что только что произошло.
  
  О, он остановился в середине шага в шоке. О, это не серьезно происходит, не так ли?
  
  Гарри обернулся, чтобы спросить Дамблдора, что происходит, но один взгляд на суровое выражение лица директора остановил эту идею.
  
  Я даже не хотел смотреть турнир, не говоря уже об участии.
  
  Он устремил пылающую чашу своим самым ядовитым взглядом, наполовину испытывая желание попытаться отомстить за то, что объект только что сделал с ним.
  
  "Что это, Гарри? Седрик Диггори спросил, когда он вошел в прихожую. "Они хотят, чтобы мы вернулись?"
  
  Гарри моргнул. Очевидно, Седрик был представителем Хогвартса, что привело его к двум путям мышления.
  
  Какого черта я здесь, если он чемпион? Гарри задумался. Немного менее важно, но сразу после этого пришло осознание того, что Симус должен Дину десять серпов.
  
  "Это беспрецедентно", - раздался громкий голос. Гарри узнал Людо Багмана по его комментарию на чемпионате мира. "Четвертый чемпион".
  
  "Он собирается соревноваться?" Седовласая девушка казалась почти столь же недовольной таким поворотом событий, как и он сам. Ее невпечатленный взгляд на увольнение отразился в глазах как Седрика, так и Виктора Крума, избранного ученика Дурмстранга.
  
  "Он должен", - объяснил сухой усталый голос. Гарри узнал голос и лицо мистера Крауча по статьям о чемпионате мира. "Ввод вашего имени в кубок означает создание магически обязывающего контракта".
  
  Конечно, Гарри в ярости. Каждый год. Каждый год Я даже не должен больше удивляться.
  
  "Что, - спросил он, - скорее из-за желания очистить свое имя, чем из-за реальной надежды на спасение, - если вы не вписали свое имя и случайно оказались здесь?"
  
  "Вы предполагаете, что не указали свое имя, мистер Поттер?" Дамблдор ворвался в комнату, немедленно заняв центральное место. Его преследовал неодобрительный глава Гриффиндора, довольно параноидально выглядящий профессор Муди и насмешливый Снейп. Последнее вовсе не было ненормальным, и Гарри был почти утешен знакомым выражением.
  
  "Я не предлагал этого, сэр", - защищался Гарри. "Я могу с полной уверенностью сказать, что я не делал этого сознательно, - продолжил он, когда насмешка Снейпа стала более выраженной, - я заставил другого студента сделать это".
  
  "Он лжет", - заявил студент из "Боксбатон". "Как еще его имя вышло? Она с негодованием бросила волосы и подняла подбородок. Седрик и Крам молчали. Действительный чемпион Хогвартса выглядел слегка растерянным, и Круму, казалось, было все равно, лжет он или нет. Его враждебный взгляд не уменьшился, даже когда он обошел его других, более обычных конкурентов.
  
  "Это кажется маловероятным, Гарри", - прощупал Дамблдор.
  
  Гарри только пожал плечами. Больше нечего было сказать. Он не сделал этого, устал от того, что на него смотрят люди, и все равно застрял в глупом турнире.
  
  "Мы бы хотели дополнительного чемпиона", - потребовала огромная директория "Боксбатон". "У Хогвартса не может быть двух, когда у нас есть только один".
  
  "У Хогвартса только один чемпион", - решил Гарри, стремясь покончить с этим. "Седрик ввел свое имя и был выбран, он является представителем школы". Студент Хаффлпаффа выглядел довольно озадаченным объявлением Гарри.
  
  "Вы должны соревноваться, - твердо сказал ему мистер Крауч, - иначе вы потеряете свою магию".
  
  "Я знаю", - категорически заявил Гарри. Он не был настолько глуп, чтобы рисковать этим. "Мне не обязательно принадлежать к школе. Я приеду и приму участие, но я не буду зарабатывать дополнительные очки для Хогвартса, когда я никогда даже не хотел участвовать в соревнованиях ".
  
  "Если ты этого хочешь", - кивнул директор. Его глаза утратили блеск, и Гарри видел в них только бесконечное разочарование. Это показалось ему глубоко несправедливой реакцией. Профессор Дамблдор должен был сделать невозможным, чтобы это произошло с возрастом. Он должен был знать, что Гарри не лгал, так почему он носил эту маску неодобрения.
  
  'Это приемлемо?' Мистер Крауч спросил других чемпионов.
  
  "В любом случае, он не заработает очков", - ответила французская ведьма. Крам и Седрик только кивнули, последний значительно дружелюбнее.
  
  "Тогда все улажено", весело воскликнул Бэгмен, совершенно не обращая внимания на настроение в комнате. "Мы приедем и заберем вас перед церемонией взвешивания палочек в начале турнира".
  
  Другие чемпионы вышли мимо Гарри. Он получил довольно нейтральные взгляды от Крума и Седрика, но чемпион из "Боксбатон" впился в него взглядом сквозь свою серебряную завесу.
  
  Я не думаю, что я ей нравлюсь.
  
  "Оставайся здесь, пожалуйста, Гарри", - приказал Дамблдор.
  
  Он нервно ждал, пока все остальные ушли, задаваясь вопросом, что еще мог сказать ему директор.
  
  "Я не ожидал этого от тебя, мой мальчик", - заявил Дамблдор, качая головой. "Я не буду притворяться, что понимаю, почему вы вошли, но вы должны принять участие сейчас, и вы находитесь в невыгодном положении. Задания были разработаны для учеников шестого и седьмого классов, а не четвертых.
  
  "Я не ввел свое имя", - повторил Гарри, но начал терять надежду на то, что кто-то его слушает.
  
  "Понятно", - тихо ответил Дамблдор. Взгляд полного разочарования вернулся, и это начало вызывать гнев Гарри.
  
  Что я должен сделать, чтобы люди доверяли мне?
  
  Это было за гранью смешного.
  
  Он повернулся и ушел, не дожидаясь, пока директор уволит его. Кто-то поместил его имя в Кубок Огня, и он выяснит, кто и почему, прежде чем требовать соответствующего уровня мести.
  
  Его путешествие обратно в гостиную преследовали шепот и зазубренные комментарии. В частности, Слизерин и Хаффлпафф довольно открыто высказывали свое презрение к нему.
  
  По крайней мере, мои друзья поверят мне, как только я скажу им.
  
  Гриффиндорская башня встретила его с абсолютной тишиной.
  
  "Я не могу поверить тебе, Гарри", - сказал Рон через мгновение. "Ты сказал, что не введешь свое имя. Ты обещал, что будешь наблюдать за нами".
  
  Симус, Дин и многие друзья его года относились к нему довольно холодно. Это было хуже, чем реакция, которую он получил в коридорах. Он ожидал этого.
  
  "Вы могли бы, по крайней мере, рассказать нам, как вам это удалось, чтобы у нас тоже был шанс", холодно сказал Симус. "Твоё слово мало что значит". Они отвернулись от него, когда он пытался протестовать, даже Гермиона, хотя она казалась неохотной.
  
  Почему они не слушают?
  
  "Ребята, вы верите мне, верно? спросил он, довольно отчаянно глядя на трех гриффиндорских преследователей.
  
  "Вы сказали нам, что не собираетесь входить, - сердито возразила Анджелина, - но ваше имя вышло, не так ли?" Алисия и Кэти ничего не сказали, но он мог видеть, что они хотя бы частично согласились со своим другом.
  
  Гарри искал в море холодных лиц единственный поддерживающий взгляд, но не нашел ни одного, даже маленький Колин Криви выглядел враждебно. Три года дружбы и доверия были сметены инцидентом, за который он даже не был ответственен.
  
  Так вот как это. Он сжал руки в кулаки. Так много для дома лояльности.
  
  Он развернулся и выбежал, игнорируя взгляды, которые следовали за ним. Он был так зол, так зол на них всех. Он был белоснежным, обжигающим его изнутри, и достаточно сильным, чтобы заставить его весь дрожать.
  
  Он шел в направлении Тайной комнаты, перебирая свою палочку. Они обвинили его в предательстве, когда они даже не стали ждать, пока он объяснит.
  
  Салазар был прав. Я должен был сделать лучших друзей.
  
  Он штурмовал прямо мимо кабины Миртл вниз по лестнице, но обычно дружелюбного призрака нигде не было видно.
  
  Дойдя до главного зала, где лежал труп василиска, он выпустил все жестокие заклинания, которые он знал во всех направлениях, чучела змея разбились вдребезги, бросая пыль и острые осколки камня по комнате, но Гарри не остановился. Острый кусок попал ему в щеку, но жгучая боль была намного меньше, чем горящий поток ярости, порожденный предательством его дома. Никакое количество яростных заклинаний, казалось, не уменьшило бы его, и в конце концов он просто упал на одну из стен руин и ударил кулаком по каменным плитам, пока это не повредило слишком много, продолжайте.
  
  Он не был уверен, сколько именно он сидел, кипя, ни на что не глядя и думая о том, как его самые близкие друзья могли отвернуться от него, но в конце концов его ярость покинула его, как и они.
  
  Это оставило его чувство довольно пустым.
  
  'Что ты делал?' Салазар спросил его недоверчиво, когда он вошел в кабинет.
  
  "Вентиляция", - коротко ответил Гарри.
  
  'Что случилось?'
  
  "Мое имя было выбрано для турнира Triwizard. Я даже не вошел, но никто не послушает меня, не говоря уже о том, чтобы поверить мне. Без гнева он чувствовал прежде, чем его объяснение звучало очень уставшим, почти смирившимся. "Мои соседи по дому и друзья, конечно, нет", - закончил он устало.
  
  "Да", - сказала ему картина. Змея молчала, глядя сквозь волосы Салазара.
  
  "Что это говорит о моих друзьях, что единственный, кто доверяет мне, это портрет тысячи лет?" Гарри потребовал.
  
  "Там говорится, что Годрик и Хельга будут очень разочарованы". Тон Салазара был необычайно откровенен. "Расскажите мне о турнире.
  
  "У него есть задачи", - начал Гарри, опираясь на то, что он услышал от Рона и других. 'Трое из них. У каждого из Хогвартса, Дурмстранга, Боксбатона и меня есть чемпион.
  
  'Это опасно?'
  
  "Это было отменено, потому что участники продолжали умирать".
  
  "Значит, стоит выиграть", - заявил Слизерин.
  
  "Я соревнуюсь со старшими учениками; лучший в своих школах.
  
  "Ты мой наследник", - мягко напомнил ему Салазар. "Ты вундеркинд в преображении, ты умеешь дуэли, и ты сам по себе силен. Ты можешь выиграть. Ты победишь.'
  
  "Почему я бы даже хотел выиграть? Гарри спросил его, раздраженно.
  
  - Шляпа чуть не посадила тебя в Слизерин, да?
  
  'Да.'
  
  - Тогда используйте некоторые из тех амбиций, которые вы, должно быть, скрываете в себе, и докажите, что вы лучше. Умолкни своих сомневающихся и бывших друзей, выиграв эту чертову штуку. Они придут к вам, а потом я это гарантирую. При этом портрет звучал особенно удручающе.
  
  "Что делать, если я не хочу их вернуть", - решил Гарри.
  
  "Тогда сделайте лучших союзников". Палочка картины испустила рывок зеленых и серебряных искр. "Ты хотел быть сильнее, добейся этого. Принимая участие в этом турнире и выиграв его, вы докажете, что действительно улучшили себя, как хотели.
  
  Мне нужно быть лучше. Гарри не мог вынести мысли о побеге еще одного Петтигрю.
  
  'Что я должен делать?' Гарри спросил своего предка. 'Как я могу победить?'
  
  "Хитрый. Они будут недооценивать вас. Игнорируйте свою гордость и используйте их против них. Змей бьет от укрытия. Салазар остановился, чтобы обдумать свое заявление, и змея на его плечах зашипела в краткий миг молчания.
  
  "Делай ритуалы", - снова предложил он. "Первый - больше риска, если вы выполняете его до того, как ваше магическое ядро ​​закончило расти, но его польза будет больше. Второй практически без риска, когда все сделано правильно. Ритуал был распространенной практикой в ​​мое время, почти что ритуал прохода. Это будет стимулировать ваше тело к самосовершенствованию быстрее, хотя это очень упрощенное объяснение. Ни один из них не принесет вам невероятную силу, но они помогут сократить разрыв между вами и другими. Том Риддл извлек большую выгоду из этого, хотя сам и сделал их намного дальше ".
  
  Гарри не хотел идти по стопам Тома Риддла. Одной идеи было тошнотворно. Человек стал больше монстром, чем чем-либо человеческим, если бы он не был рожден с самого начала.
  
  "Намерение - самая важная часть магии", - напомнил ему Салазар, наблюдая за его внутренней борьбой.
  
  Ему нужно было быть сильнее, но Гарри знал, что никто не поймет, они подумают, что он их предал и погас. Его скоро назовут следующим Волдемортом.
  
  Он собирался отказаться, боясь реакции школы и его памяти о времени, когда все считали его Наследником Слизерина, но затем он вспомнил холодные, враждебные лица в Гриффиндорской Башне и разочарование его учителей. Они уже думали, что он их предал. Салазар один доверял ему. Гарри должен сделать то же самое в ответ.
  
  "Я сделаю это", - решил он.
  
  На лестнице были очень слабые следы до места, где Салазар сообщил, что книги о ритуалах. Ноги были слишком большими для ног Джинни, примерно такого же размера, как у Гарри, но он никогда не поднимался по лестнице.
  
  С небольшим ознобом он понял, что комментарий Салазара о следовании по стопам Тома Риддла стал буквально правдой. Гарри стёр следы ногами.
  
  "Первые два в книге", - сказал ему портрет, спрыгивая с лестницы. "Они не очень сложные, просто опасные, если вы делаете что-то не так".
  
  Гарри положил две потрепанные книги на текст поверх очень пыльной копии "Секретов самого темного искусства". Это был большой черный том в кожаном переплете с пергаментными снопами, торчащими из разных страниц.
  
  Без сомнения, домашняя работа Тома Риддла.
  
  Он поднял свои книги ритуалов и забрал свою палочку.
  
  "Могу ли я сделать что-то не так?" Гарри спросил. Это было не самое подходящее время для Салазара, чтобы поощрять любые его оговорки.
  
  "Не со мной", - заверила его картина. "Теперь возьми меня в комнату. Ты не рисуешь руны по всему кабинету. Гарри вздохнул. Он ненавидел носить картину. Кто бы ни наложил на него анти-левитирующее заклинание, вероятно, сам Салазар был садистом высшего порядка.
  
  Салазар Слизерин был перфекционистом. Гарри был вынужден полностью стереть и перерисовать оба набора рун несколько раз, прежде чем древний портрет был удовлетворен и позволил ему продолжить.
  
  "Немного крови, всего несколько капель в каждой из точек", - инструктировал он, критически глядя на фигуры, которые Гарри выгравировал на полу палочкой.
  
  Руны были ярко-фиолетового цвета, чары заключены в асимметричную семиконечную звезду, которая растянулась вокруг него, и более простой треугольник для ритуала Салазар заверил его, что он улучшит свое тело.
  
  Гарри осторожно провел палочкой по ладони, разрезая кожу заклинанием без слов. Тонкая красная полоска нахлынула на его ладонь.
  
  'Что происходит сейчас?' он с сомнением спросил основателя, разбрызгивая несколько капель крови на каждом из углов двух фигур.
  
  "Вы стоите точно в центре, - и Салазар, и его змея указали на середину звезды", - и направляет немного магии. Это увеличит потенциал вашего магического ядра на очень небольшую долю, но, что более важно, это изменит легкость, с которой вы сможете овладеть своей магией ".
  
  Гарри не двигался.
  
  "Хорошо, - вздохнул основатель, - я украслю. Думайте о своем волшебном ядре как о пузыре. По мере того, как вы становитесь взрослыми, пузырь становится больше, поглощая магию извне. Этот ритуал, использующий ограниченную метафору, которая не требует многовековых исследований, чтобы понять, изменяет последовательность пузыря. Немного больше естественной магии поглощено, и ваша магия может быть извлечена быстрее и легче, чем раньше.
  
  "А если что-то пойдет не так?"
  
  "Твои руны прекрасны, поэтому, если тебя не перебьют, - Салазар бросил на него острый взгляд, чтобы точно напомнить, насколько это невозможно," ничего не случится ".
  
  'Юмор меня?'
  
  "Ваш пузырь слишком сильно меняется и лопается", - категорически сказал ему Слизерин. Гарри вздрогнул. "Это практически не существует".
  
  "А другой ритуал? Есть какие-нибудь неприятные сюрпризы?
  
  "Если вы нарисовали треугольник неправильно или неравномерно, эффекты могут быть ограничены только определенными частями вашего тела, но даже если это произойдет, вы можете просто переделать его, чтобы исправить вещи".
  
  "Будет ли это исправить мое зрение? Гарри перебрал свои очки.
  
  "Нет", портрет покачал головой. "Это позволяет вашему телу лучше использовать то, что ему дают, развиваясь быстрее и легче, но не повлияет на уже существующие проблемы, подобные этой. Это, скорее всего, даст вам тело спортивного четырнадцатилетнего и, возможно, ускорит половое созревание.
  
  Это был позор. Гарри ненавидел это, когда его очки упали посреди чего-то важного. Это почти всегда случалось. Они упадут, и ему придется слепо рыться вокруг них, обычно в присутствии чего-то очень опасного.
  
  "Я не должен быть голым, не так ли?" В камере было холодно. Во всем кабинете были разогретые чары, но здесь, прямо под озером, не было ничего, что могло остановить холодную фильтрацию.
  
  "Одежда, подобная вашей, влияет только на очень точный и продвинутый ритуал. К счастью для нас обоих, эти двое - ни то, ни другое. Змея, которая довольно оскорбительно спряталась под халатом Салазара по его вопросу, выскользнула из рукава основателя и обвилась вокруг его руки. "Вы, вероятно, должны оставить свою палочку снаружи, хотя, на всякий случай".
  
  Гарри осторожно положил палочку с перьями падуба и феникса за края рунической звезды. Он чувствовал себя довольно уязвимым без этого.
  
  "Полагаю, мне лучше начать, - сказал Гарри. Он чувствовал себя удивительно легким, не обремененным эмоциями. Его ярость покинула его, и ничто не пришло на его место.
  
  Я не поверну назад, объявил он, когда глифы начали светиться ярче, неистово пульсируя на полу вокруг него. Я даже не буду оглядываться назад.
  
  
  Глава 9
  
  Гарри проснулся на очень холодном, очень неудобном полу камеры. Его щека прижалась к камням, а руки странно согнуты под ним. Все было размыто.
  
  Мои очки, понял он, щурясь в поисках их.
  
  Линзы с круглой оправой лежали всего в нескольких футах от него, но когда он протянул руку, его тело запротестовало. Даже печально долгие тренировки Оливера Вуда по квиддичу не сделали его таким жестким и больным, как он чувствовал сейчас.
  
  Он неловко сунул очки обратно в нос и с трудом поднялся.
  
  Салазар спал в своей оправе, и руны, которые он так старательно выгравировал на полу комнаты, поблекли. Единственными признаками того, что он когда-либо совершал какой-либо ритуал, были его жгучие мышцы и непрекращающееся биение головы. Гарри застонал. Он действительно мог выпить.
  
  Пройдя довольно жестко мимо храпа Салазара, он наклонился, морщась, чтобы достать свою палочку. Указав кончиком на ладонь, он тихо приказал: "Агуаменти". Его воображение уже было наполнено образами и звуком воды от жажды, поэтому ему едва ли нужно было сосредоточиться.
  
  Струя воды отразилась на его чашеобразной руке и ударила его прямо в грудь, впитывая его мантию.
  
  Замечательно.
  
  Гарри не знал никаких высыхающих заклинаний, а это означало, что он должен вернуться в Гриффиндорскую Башню и переодеться. Было несколько мест, где он хотел быть меньше, чем там, на данный момент.
  
  "О, - заметила картина с явным сарказмом, - ты выжил".
  
  "Я чувствую себя совершенно ужасно", - выдохнул Гарри в качестве предупреждения.
  
  "Почему ты мокрый? Салазар спросил с любопытством. "Ритуал не имеет ничего общего с водой".
  
  "Я хотел выпить", - тупо ответил Гарри.
  
  "Твоя магия вышла легче, чем ты ожидал", - заключил основатель. "Лучше немного промокнуть, чем случайно уничтожить что-то важное".
  
  "Я должен пойти и переодеться", Гарри вздохнул.
  
  "Ну, сначала возьми меня обратно в кабинет", - приказал Салазар. "Я уже провел достаточно времени возле этого василиска".
  
  "Хорошо", Гарри наклонился и поднял портрет. Его тело закричало в знак протеста против этого усилия, но он сделал это через мост с несколькими паузами, чтобы отдохнуть.
  
  "Тебе действительно стоит использовать ее лучше", - сказал ему Слизерин, когда Гарри поднял его обратно на стену.
  
  'Из кого?'
  
  "Мой василиск, конечно". Салазар посмотрел на него с жалостью. "На этом змее есть много всего полезного".
  
  'Как что?' Это была очень большая змея, но с двухлетним семидесятилетним тушкой для еды было не так уж много.
  
  "Яд", - ответил Салазар. "Кожа и мясо тоже, но собирать все, что, вероятно, не стоит усилий, когда вы не можете его использовать".
  
  "Я больше не подойду ко рту этой штуки, - непреклонно заявил Гарри, - мне достаточно одной дозы яда". Он живо помнил, как оно прожигало его вены. Это была одна из немногих вещей о его первом посещении, которое он хорошо помнил.
  
  'Вы были укушены?' Салазар спросил тоном, который подразумевал вопрос, почему ты все еще жив?
  
  "Слезы Феникса", - объяснил Гарри.
  
  "О единственных вещах, которые производят смешные птицы, это полезно", проворчал Салазар. "У Хельги была одна из глупостей; он никогда не делал ничего, кроме как украсть фрукты и поджечь вещи. Змеи намного лучше.
  
  Гарри предположил, что основатель дома змей может быть немного предвзятым. Сам он очень любил фениксов. Он обязан своей жизнью Фоуксу.
  
  "У моей палочки ядро ​​феникса", - поделился Гарри, задаваясь вопросом, были ли у других двух основателей фамильяры.
  
  "Держу пари, это мощная, но довольно ограниченная палочка. Жезлы из перьев Феникса не преуспевают в некоторых более тонких аспектах магии ".
  
  'Ты знаешь почему?' Гарри всегда думал, что перо такой могущественной волшебной птицы сделает его идеальным стержнем палочки, особенно после того, как он узнал, что палочка Тома Риддла тоже была.
  
  "Нет Хельга сказала мне, что это может быть связано с огнем фениксов, который, как известно, трудно контролировать, но я думаю, она догадывалась. Салазар задумчиво нахмурился. "Вы должны проверить свою палочку, действительно. Этот ритуал иногда может повлиять на него.
  
  'Оно может?'
  
  "Вот почему я сказал тебе оставить его вне рун", - объяснил Салазар. "Вы слегка изменили свое магическое ядро ​​и то, как оно взаимодействует, что неизбежно окажет некоторое влияние на канал, который вы используете для направления магии".
  
  'Как сильно влияет?' Гарри очень любил свою палочку. Это никогда не подводило его.
  
  "В большинстве случаев это ничто, ни я, ни Том Риддл никогда не замечали разницу, но иногда вам может понадобиться изменить длину палочки, другой тип дерева или даже новое ядро, но я бы не стал беспокоиться об этом. Вы могли бы просто сделать новый или, если вы не можете себе это позволить, нет. Старый может не подойти, но он все равно будет работать очень хорошо для вас.
  
  'Я вижу.' Гарри действительно не хотел или не нуждался в новой палочке. Его падуб и феникс один многое пережил с ним.
  
  "Ну, я должен уйти. Вода на самом деле не начала высыхать, и даже кабинет с его теплыми чарами не смог удержать его от холода.
  
  "Посещай скорее, - ответил портрет, - но успокойся на день или два. Ритуалы потребуются некоторое время, чтобы оправиться от.
  
  Он кивнул и оставил портрет, чтобы вздремнуть в своем кабинете, быстро покидая комнату, делая паузу только для того, чтобы осмотреть пасть василиска и метод извлечения яда, не вставляя клыки в его руку снова.
  
  "Привет, Миртл", - позвал он, проходя мимо кабины. Был испуганный писк тревоги, и призрак выскочил, чтобы увидеть его.
  
  'Вы были здесь всю ночь?' спросила она, ее щеки были довольно серебристыми и покрасневшими.
  
  "Да, - признался он, - но вы никому не можете сказать. Мне нужно где-то, что только для меня.
  
  "Я не буду делиться, Гарри", она застенчиво улыбнулась. "Ты единственный человек, который когда-либо приходил в гости и разговаривал с бедной Миртл".
  
  "Спасибо", он дал ей лучшую улыбку. "Я должен пойти изменить. Я весь мокрый.
  
  "Я заметил", - робко призналась Миртл, затем ее лицо стало ярко-серебристым, и она скрылась в своем туалете.
  
  Странно, подумал Гарри, глядя на закрытую дверь кабинета Миртл. Он покачал головой, когда она не появилась, и продолжил свой путь обратно к Гриффиндорской башне.
  
  Профессор Макгонагалл поймал его на лестнице, ведущей к фотографии Толстой Леди и входу в общую комнату.
  
  "Мистер Поттер", - ласково поздоровалась она с ним. 'Где вы были?'
  
  Гарри не ответил. Не то чтобы он собирался сказать ей, что вернулся в Тайную комнату, чтобы практиковать ритуалы, которые теперь считались темной магией.
  
  "А почему ты мокрый? огрызнулась она, когда он не ответил.
  
  "Я выполнил заклинание вызова воды слишком искусно", - сухо отозвался он, не обращая внимания на тон своей головы.
  
  "Это заклинание шестого года, мистер Поттер", - медленно ответил учитель преображения. Однако она выглядела менее недовольной им, чем раньше. "Если вы можете выполнить это, то это очень хорошо сделано, и тем лучше, поскольку вы освобождены от всех уроков, которые вы не хотите посещать как чемпион Triwizard".
  
  Нет больше зелий, внутренне ликовал Гарри. Каждое облако.
  
  "Надеюсь, эта улыбка не имеет ничего общего с отсутствием необходимости посещать ваши уроки, мистер Поттер", - увещевал профессор Макгонагалл. "Вы продвинулись вперед в прыжках с прошлого года, но этот турнир все еще слишком опасен для любого ребенка, не говоря уже о четвертом курсе. Я не могу поверить, что многие молодые люди будут безответственно пытаться ввести свои имена ".
  
  Она резко соскочила, и предупреждение, и комплимент были сделаны в ее типичной строгой шотландско-акцентированной манере.
  
  Толстая Леди холодно посмотрела на него, подарив ей пароль, но, несмотря ни на что, отвернулась.
  
  Неужели он хотел спросить даже портреты?
  
  В общей комнате стало неестественно тихо, когда он вошел, и в тот момент, когда он скрылся из виду по лестнице, он услышал, как в комнате снова началась оживленная беседа. Нет сомнений в том, что о его сырой внешности скоро начнутся слухи.
  
  Его общежитие было пустым, никого из его друзей не было рядом, но кто-то зачаровывал завесы вокруг его кровати тускло-белым, а не гриффиндорским красным и золотым. Это показалось ему довольно мелкой, злобной вещью. Он вернул их в их первоначальные цвета и пробежал глазами по всему остальному для ловушек или шуток. Близнецы Уизли никогда прежде не предпринимали к нему серьезного нападения, но Рон был так явно против него, что не был уверен, с какой стороны они пойдут вниз.
  
  Было приятно снова быть сухим. Гарри сбросил свои мокрые одежды на груду не очень чистой одежды и только начал накидывать заклинания на его сундук, когда услышал, как кто-то вошел в комнату.
  
  "Гарри", тихий голос нервно приветствовал его.
  
  "Невилл", он сохранял нейтральный тон. Гарри не помнил, чтобы видел лицо Невилла среди лиц его враждебного приема вчера, но он не был настолько наивен, чтобы полагать, что Симус, Рон и кто-то еще, кто противился тому, чтобы он был чемпионом, не дали бы ему прислушиваться к его действиям уже ,
  
  "Мне жаль остальных, Гарри", - неловко сказал застенчивый мальчик. "Они просто злы, что ты сказал им, что не войдешь, не захочешь, и все же сумел уйти с чем-то, что они все хотели".
  
  - Ты веришь, что я ввел свое имя, Невилл? Гарри спросил его категорически.
  
  "Я не думаю, что это действительно имеет значение", - признался он, шаркая у конца своей кровати. "Я никогда не хотел принимать участие, но все остальные, они были так полны надежд, и тогда ты, кто никогда не хотел иметь с этим ничего общего, стал чемпионом. Это раздражало их, особенно старших учеников, которые думали, что у них есть шанс ".
  
  "Если бы я мог, я бы поменялся с ними, Нев", - вздохнул Гарри.
  
  "Да, я знаю, но это не так много значит, когда ты не можешь".
  
  Он прав, понял Гарри. Неважно, что я говорю. У меня все еще есть то, что они хотели.
  
  Кто-нибудь разделяет ваше мнение? спросил он так легко, как только возможно. 'Или это только ты?'
  
  "Большинство младших учеников раздражены тем, что им удалось пройти Дамблдора, когда они не смогли, старшие обижены, особенно Анджелина, а Рон, Симус и Дин были очень злы".
  
  "Тогда я приму это как нет".
  
  "Лаванда, Парвати и некоторые девушки нашего года и младше не против. Гермиона, похоже, больше беспокоится о тебе и о том, где ты проводишь все свое время, чем о Турнире Triwizard. Это Анджелина Джонсон и те немногие, кому суждено стать чемпионом, за которыми нужно следить. Они действительно не рады, что ты украл их место.
  
  "Я ничего не крал, Невилл. Я даже не знал, что происходит, пока не попал в прихожую, где мне сказали, что я четвертый чемпион ".
  
  "Я не думаю, что это будет иметь для них большое значение, Гарри", - виновато пожал плечами Невилл. "Что касается Анджелины и Рона, ты обещал, что не попробуешь, а потом сделал, и тебя выбрали. Я не думаю, что она выберет тебя в следующем году.
  
  "По крайней мере, не все", - устало ответил Гарри. "Я могу справиться с враждебностью, пока не все мои друзья бросят меня".
  
  "Я не думаю, что очень многие люди рискуют открыто пересечь Анджелину или седьмой год", пробормотал Невилл.
  
  Гарри резко посмотрел на него, услышав в его голосе подразумеваемые извинения за прекращение их дружбы, но Невилл уже ушел.
  
  Анджелина расстроена из-за этого?
  
  Казалось, немного чрезмерно. Седрик был выбран чемпионом для Хогвартса в любом случае; если кто-то и имел право расстраиваться из-за Гарри, то это был он. Он предположил, что если он получит то, что они все хотели после столь очевидно не заинтересованного в конкурсе, он собирается наступить на пальцы некоторых людей.
  
  Он понял, что выход из уроков и внезапное улучшение в классе только усугубит ситуацию .
  
  Казалось, для него не было большого выхода. Он был проклят, чтобы его подвергли остракизму, пока все не поймут, что он не вписал свое имя и не преодолел собственную ревность.
  
  Я больше ничего не буду
  
  Гарри привык быть никем, быть одиноким в толпе и невидимым на виду. Он мог терпеть, но, возможно, даже стоило сходить на заклинания, профессор Флитвик никогда не имел ничего против него, только чтобы попытаться восстановить связь с Гермионой. Ему придется подождать, пока Рон придет в себя, прежде чем упрямый придурок когда-нибудь услышит произнесенное им слово.
  
  "Если я когда-нибудь захочу снова с ним поговорить, - мрачно решил Гарри.
  
  Гарри вернулся в гостиную в надежде встретить одного из немногих, кто не решил избежать его. Он мог действительно использовать хороший нормальный разговор о чем-то бездумном. Нет эмоционально заряженных тем и без сарказма.
  
  Лаванда и Парвати хихикали у огня. Они бросили на него сочувственные взгляды, но он сомневался, что хочет быть вовлеченным в то, о чем они сплетничают, поэтому он упал и уставился в огонь.
  
  "Вот ты где, Гарри", рука опустилась на его плечо. Уизли близнецы. Он смотрел на них осторожно.
  
  "Не нужно выглядеть таким озабоченным, мы не против вас". Они подняли два собственных стула, каждый из которых сидел на стуле, который принес их брат.
  
  'Ты мне веришь?' Гарри спросил, более осторожно, чтобы быть обнадеживающим после реакции Невилла.
  
  "Если мы не сможем преодолеть возрастную черту, как мы сможем проколоть четвертый год?" Они вместе улыбнулись и покачали головами. "Это совсем не так".
  
  "Кроме того, даже если бы ты это сделал, мы бы только склонили тебе голову, чтобы обмануть самого директора".
  
  "Проблема, с которой мы сталкиваемся, гораздо сложнее. Фред и я, мы довольно близки к Анджелине и Алисии, и мы не хотим разрушать это, поэтому я боюсь, что мы должны будем держаться на расстоянии. Джинни тоже. Рон уже написал домой какую-то искаженную версию событий и сказал ей держаться подальше от тебя.
  
  - Хотя она не выглядела слишком счастливой, правда, Джордж?
  
  "На самом деле нет, Фред, она хорошо проклинала нашего младшего брата, но она сказала, что действительно хочет присоединиться к команде по квиддичу в следующем году, и ты знаешь, что Анджелина будет затаить обиду, Алисия тоже".
  
  "Они еще не простили нас за то, что мы обменялись с ними двойным свиданием, - признался Фред, - и это было почти год назад".
  
  "Без шуток и без обид". Каждый из них похлопал его по плечу, прежде чем оставить его у костра.
  
  Начинало казаться, что кто-то в его доме был против него или боялся Анджелины. Капитан по квиддичу, казалось, оказал значительно большее влияние, чем Гарри представлял. Он мог посчитать оставшихся членов своего дома, которые могли бы рискнуть поговорить с ним на одном пальце.
  
  Гермиона, поверь мне, иначе я могу просто переехать к Салазару.
  
  Он пришел к чарам рано и уселся в кресло в дальнем углу класса. Гермиона всегда увлекалась чарами раньше всех, поэтому могла задавать вопросы профессору Флитвику о материале, который она пропустила, чтобы посмотреть на него.
  
  "Мистер Поттер", - пискнул крошечный профессор, войдя в класс и увидев его. "У меня сложилось впечатление, что вы были освобождены от занятий".
  
  "Я извиняюсь за тех, кого не хочу посещать, сэр", - послушно объяснил Гарри.
  
  "О," лицо профессора просветлело. "Твоя мама всегда любила чары, это должно быть в семье. Ты почти так же рано, как раньше. У вас есть вопросы ко мне? Мисс Грейнджер обычно приходит рано с вопросами.
  
  "Я в порядке, профессор", - сказал ему Гарри. "На самом деле я немного опередил".
  
  "Крошечный учитель очарования широко сиял. "Это хорошая новость, вам нужно время, чтобы подготовиться к турниру. Куда тебе удалось подняться?
  
  Улыбка и ободрение Флитивика были первым действительно положительным комментарием, который он получил от кого-то, кроме заразительной картины Салазара за несколько недель, и Гарри не мог не искать другого.
  
  "Я все это закончил", - тихо признался он.
  
  "Все это, - отвисла челюсть профессора, - но это октябрь".
  
  "Я немного читал за лето", - добавил Гарри нерешительно.
  
  "Довольно много чтения по звуку", - поправил учитель.
  
  Флитвик достал со стола крышку бутылки с чернилами и поставил ее на стол Гарри. "Вы можете продемонстрировать свое изгнание, мистер Поттер? Это определенно ослабило бы мои опасения, что ты станешь чемпионом.
  
  Гарри взмахнул палочкой, не говоря ни слова, и кепка зашипела через классную комнату, чтобы рикошетить у дальней стены.
  
  "Отлично", - закричал профессор. "Невербальный, а также. Интересно, почему вы даже пришли сегодня на занятия, мистер Поттер, вы намного впереди всех своих сверстников?
  
  Естественно, Гермиона выбрала именно этот момент, чтобы войти в класс.
  
  "Мисс Грейнджер", - с энтузиазмом приветствовала глава Рейвенкло. "Ваш друг только что продемонстрировал свое удивительное понимание заклинания изгнания".
  
  "Профессор", поприветствовала Гермиона, застигнутая врасплох. "У меня был вопрос о наших очерках".
  
  "Сейчас немного поздно, мисс Грейнджер. Я собираю их в начале урока.
  
  'Ой.' Гермиона выглядела совершенно удрученной.
  
  "Профессор Флитвик", - нервно начал Гарри. "У меня нет моего эссе.
  
  "Не волнуйтесь, мистер Поттер, - снова просиял крошечный учитель, - вам явно не нужна доработка, которую обеспечит написание эссе, и вы все равно были освобождены от занятий, помните".
  
  "Спасибо, профессор", выдохнул Гарри.
  
  "Вы можете выполнить изгнание очарование? - в замешательстве прошептала Гермиона, когда другие ученики выглядели удивительно нетерпеливыми.
  
  "Я делал все возможное, чтобы улучшить себя, особенно теперь я должен участвовать в турнире. Я думал, что это может пригодиться.
  
  - Это очень мудро с твоей стороны, - мудро кивнула Гермиона. "Это то место, куда вы исчезали?"
  
  "Да", - признался Гарри, стремясь сохранить хотя бы одного из своих близких друзей. "Мне нужно было практиковать где-то.
  
  "Как далеко вы получили? Гермиона спросила в приглушенных тонах.
  
  "Я получил много материала шестого года, как в чарах, так и в преображении", - нерешительно начал Гарри, понимая, что Гермиона может не оценить, что ее опередили.
  
  "Это удивительно, Гарри", - выдохнула она, затем смущенно опустила ее. "Это невероятно", - сказала она гораздо тише. "Я видел, как вы пытались вызвать бабочек, но я думал, что это была разовая попытка".
  
  "Нет", он покачал головой. "У меня есть навык этого сейчас.
  
  "Я не могу поверить, что ты сейчас впереди меня в двух классах". Гарри заметил в ее глазах больше, чем намек на зависть.
  
  "Ты все равно будешь так же хорош, как и я, в зельях, наших факультативах, и в эссе ты на много лучше меня", - успокоил Гарри.
  
  "Чародейство и Преображение - мои фавориты после Арифмансии, - вздохнула Гермиона, - и теперь ты лучше меня". Она замолчала и быстро начала делать записи, когда Флитвик пробежал по движению палочки и воплощению для исправления заклинания. Гарри заметил, что она провела довольно много времени, глядя на изгнание заклинания. Гермиона, вероятно, будет практиковать это, пока она не сможет выполнить это идеально.
  
  Когда они начали практиковать заклинание, бросая маленькие глиняные плитки на стол и поправляя их, он воспользовался возможностью, чтобы спросить о турнире.
  
  "Как вы думаете, я ввел свое имя?" тихо спросил он.
  
  "Честно говоря, я не уверена", - ответила она извиняющимся тоном. "Вы были другими с лета и чемпионата мира, далекими и замкнутыми. Я не знаю, о чем ты думаешь.
  
  "Обещаю, что нет", - настаивал он. "Вы знаете, я ненавижу внимание.
  
  "Я знала, что ты это сделал до лета", - поправила Гермиона, постукивая палочкой по разбитой плитке и наблюдая, как она сметается. На плитке все еще были трещины, но Гарри подумал, что это была впечатляющая первая попытка. Ему потребовалось десять попыток починить очки, когда он начал.
  
  'Я не сделал. Я даже не заинтересован в этом, и теперь я должен принять участие. Кажется, все думают, что я либо лжец, либо хуже. Это как второй год снова и снова.
  
  "По крайней мере, вы не наследник Слизерина", - ответила она слегка.
  
  Да, это было бы ужасно, саркастически подумал он. Салазар начал тереться о нем.
  
  "Я уверен, что все пройдет, как в тот год".
  
  "Мне пришлось убить василиска, чтобы доказать свою невиновность, - возразил он, - и никто в Гриффиндоре тогда не слушал слухи".
  
  "Все будет хорошо". Она снова постучала по плитке, и на этот раз она плавно вернулась назад. "Рон справится с этим, он всегда это делает, и когда станет ясно, что вы не вписали свое имя во всех, вы почувствуете себя довольно глупо и извинитесь".
  
  "Я не уверен, что даже хочу их вернуть", - прошептал Гарри, когда Флитвик посмотрел в их сторону.
  
  "Гарри, - Гермиона выглядела потрясенной, - они твои друзья".
  
  "Они ведут себя не так, не так ли?" Он ответил яростно.
  
  "Это не их вина, вы должны понять, как это выглядит. Ты отбрасываешь немного тени, Гарри, и она продолжает расти.
  
  "Вы действительно верите, что это имеет значение? он спросил ее недоверчиво. "Мне все равно. Я никогда не заботился об этом.
  
  "Но они делают," настаивала Гермиона.
  
  Гарри недоверчиво покачал головой. Она согласилась с ними. Гермиона подумала, что это косвенно его вина.
  
  Она почти так же плоха, как и все остальные.
  
  Он положил свою сумку обратно на плечо и ушел без обратного взгляда. Похоже, в доме отважного, с которого он стоял, особой лояльности не было.
  
  "Разве вы не должны быть на уроках, Поттер", - усмехнулся Малфой, достигнув конца очаровательного коридора.
  
  "Разве ты не должен", - ответил он, на самом деле не в настроении для своих выходок.
  
  "Я слышал, твои соседи по дому наконец-то поняли, какой ты претенциозный, жалкий человек", - отрезала он. "Даже Уизли не хочет иметь с вами ничего общего. Каково это, когда тебя бросают на благотворительность?
  
  Гарри посмотрел вверх и вниз по коридору. Там не было учителей.
  
  Он вынул палочку из рукава. "Что-нибудь еще, что ты хотел бы сказать", - сладко спросил он, положив наконечник между глазами Малфоя. "Теперь я знаю замечательное количество гексов. Я бы хотел научить вас паре, - предложил он.
  
  "Ты не посмеешь", - бушевал он.
  
  "Попробуй меня", - ответил Гарри с обманчивым спокойствием. "Пожалуйста, попробуйте меня, извините".
  
  "Ты думаешь, что ты такой крутой, Поттер", прорычал Малфой. 'Ты ничто.' Гарри внутренне вздрогнул от выбора слов. "Все знают, что ты просто обманщик и лжец".
  
  Малфой вытолкнул себя из-под палочки Гарри, готовясь приготовить еще один кусок купороса, но Гарри уже достаточно слышал от болтливого слизеринца.
  
  "Ты стал храбрым, Малфой", - ухмыльнулся Гарри. - Разговариваю с кем-то, у кого ты в точке палочки, и ходишь по замку без твоих лакеев.
  
  "Агуаменти", - произнес он, изливая магию в заклинание и постукивая его по лбу своей палочкой.
  
  Поток жидкости вырвался из кончика его палочки, и Малфой был залит водой. - Наверное, тебе следовало держать свою новообретенную браваду под контролем, Драко, - улыбнулся он, стараясь быть как можно ярее.
  
  "Надеюсь, ты умрешь в турнире, Поттер", - пробормотал Малфой сквозь воду, стекающую с его лица.
  
  "Я сомневаюсь, что вы единственный, - спокойно заявил Гарри, - но боюсь, мне придется вас разочаровать". Он сунул палочку обратно в рукав и скрылся из виду. "О, и Малфой, если я узнаю, что вы или ваш отец как-то связаны с моим именем, выходящим из кубка, я заставлю вас желать, чтобы вы соревновались у меня".
  
  Гарри оставил его в коридоре, мокрый и дрожащий, с очень тщательно расчесанными светлыми волосами на лбу. Это была долгая, унизительная прогулка обратно в Слизеринские Подземелья отсюда. Малфой будет высмеян, а затем наказан за опоздание в любой класс, который он должен был быть.
  
  Обычно это был Малфой, который сумел заманить их в неприятности, но Гарри закончил, перехитрившись высокомерным маленьким мерзавцем.
  
  
  Глава 10
  
  Наступил момент триумфа Флер, как она и знала. Кубок, вспыхнувший красным пламенем, выбрал ее, назвав ее чемпионом Боксбатонса и, таким образом, лучшим кандидатом в ее школу. Она поднялась, на нее смотрели все, и на этот раз она по-настоящему наслаждалась этим вниманием. Они смотрели не на Veela, а на чемпиона Triwizard Флер Делакур.
  
  Когда она гордо шла через Большой Зал к прихожей, каждая пара глаз была свидетелем ее победы над слухами, которые распространяли ее бывшие друзья, и каждая пара глаз была на ней.
  
  Почти каждую пару она поправила. Один волшебник не поднял глаза. Один волшебник не заметил ее. Снова.
  
  Конечно, это был тот самый молодой студент, который раньше ее не замечал. Парень с грязными волосами не заметил ее как Вилу, а теперь он не заметил ее как чемпиона Beauxbatons. Его глаза даже не оторвались от страниц его книги.
  
  Флер взорвалась в прихожей, игнорируя любопытный, но слегка враждебный взгляд своего конкурента Крума.
  
  После долгой минуты, когда прибыл чемпион Хогвартса, представился и был проигнорирован, она решила, что его внимание не так уж важно. Она ненавидела, когда ее не замечали, это было необычно, неприятно и оскорбительно, но это ничего не значит для нее, как только он это заметит. Когда он это сделает, он будет таким же, как все остальные. Мальчики и подлые смотрели на нее, потому что она была красивой, а девушки из-за ревности или неверия. Ее заключение должно было стать концом ее интереса к нему. Последняя мысль, которую она когда-либо будет иметь о мальчике.
  
  Затем он присоединился к ним в прихожей.
  
  Четвертая чемпионка, она отказалась от самой идеи. Это был турнир Triwizard . Три школы. Три чемпиона. Это была честь, величайшее признание, быть избранным, и этот Гарри Поттер стоял там и отрицал, что хочет какую-то часть этого.
  
  Флер не могла поверить ему. Никто не хотел бы быть частью этого. Это было опасно, но это была лишь часть апелляции, еще одна причина, чтобы принять вызов и запомниться как одна из величайших школ.
  
  В своем гневе на его дерзость и высокомерие она обрушилась на него и отмахнулась от него, как мальчик, без каких-либо шансов конкурировать на их уровне. Он тоже едва заметил это.
  
  Только после того, как они решили оставить его у директора, она поняла, что имя мальчика должно было как-то обойти возрастную линию. Это был не подвиг.
  
  Возрастная линия не была сложной, но была сильной. Чтобы обойти это, потребовалась одна простая вещь, в данном случае возраст старше семнадцати. Они использовались редко, поскольку случаи, когда они были необходимы, были редки, но представляли интерес для тех немногих, которые, как и она, умели очаровывать. Никто из ее учителей не знал ни одной из ее особенностей, и Флер пришлось пойти в библиотеку, чтобы что-нибудь найти. Его дизайн был так же прост, как и мощный.
  
  Возрастные линии не могли быть обойдены. Магия вспомнила, как давно он был частью живого существа, и приходу нужно было только прикоснуться к нему, чтобы проверить его возраст. Никакое зелье или чары не могли обмануть что-то настолько простое. Любая попытка использовать заклинание, а не переступать через него, по-прежнему приводила магию заклинателя в контакт с подопечным. Единственным выходом из прошлого было фактически сломать само заклинание или обладать артефактом, способным полностью скрыть магию.
  
  Таких артефактов было немного, и никого не было в живых, способного одолеть подопечный, созданный Альбусом Дамблдором. На самом деле, даже если каким-то чудом этому мальчику удалось, требуемая сила была бы ощутима и видна по всему замку, и, конечно, заклинателем чар.
  
  Это сделало тот факт, что его имя вышло довольно загадкой, потому что он не только не мог не пройти возрастную границу, но и Кубок не мог лгать ни тому, ни другому. Любая попытка ввести имя другого потерпит неудачу.
  
  Все это привело Флер к довольно тревожному выводу. Либо возрастная линия была специально установлена, чтобы позволить Гарри пройти, либо его имя никогда не фигурировало в кубке с самого начала, и профессор Дамблдор просто делал вид, что вытаскивает его.
  
  Обе теории прямо возложили вину на подножия Верховного маггампа.
  
  Это было пугающее осознание, потому что никто никогда не усомнится в слове Альбуса Дамблдора. Он был победителем Гриндельвальда, самого могущественного в мире волшебника и, безусловно, одного из самых знающих. Его мнения были восприняты как факт. Если бы он сказал или даже подразумевал, что Гарри поставил свое имя в кубок и был выбран, никто бы не мечтал расспросить его просто потому, что он был Дамблдором.
  
  Это лишь подчеркивало тот факт, что он совершенно не подозревал, что Флер сама считала свой вывод слишком фантастическим, чтобы его можно было сделать просто потому, что это был он, даже когда она не знала других логических возможностей.
  
  Конечно, если это было правдой, то это означало, что Дамблдор почему-то хотел его в турнире и хотел, чтобы он был в дополнение к другому, более старшему представителю.
  
  Возможно, дополнительный укус яблока .
  
  Это, безусловно, объясняет, почему он был так разочарован, когда мальчик объявил себя дополнительным, тот, чьи очки не будут подсчитаны для Хогвартса, но если бы директор школы действительно хотел, чтобы другой чемпион увеличил шансы его школы, он бы наверняка выбрал более старшего, более способный ученик.
  
  Эта мысль снова вернула ее к мальчику.
  
  Что в нем такого особенного?
  
  Она знала, кем он был. Флер знала, как только она услышала его имя в прихожей, и увидела его шрам, выглядывающий из-под его дикой окраины. Она была совершенно ошеломлена тем, насколько он отличался от легенды о Мальчике, который выжил. Быть Гарри Поттером не было достаточной причиной, как бы то ни было. В детстве он пережил смертельное проклятие, это было широко известно, но с тех пор он не сделал ничего заметного, о чем она слышала. Даже если бы он был вундеркиндом, ему потребовалось бы невероятное мастерство и немало удачи для того, чтобы подобрать волшебников или ведьм на несколько лет старше его. Разрыв с четырнадцати до семнадцати растянулся дольше, чем на три года. Это был период интенсивных перемен. Они были зрелыми, практически взрослыми; он был еще ребенком. Единственное, что отделяло его от любого другого мальчика его возраста, был странный шрам и его бешеная способность не замечать ее.
  
  Трижды она была под его пристальным вниманием: на приветственном ланче, после комендантского часа в Большом зале и когда ее звали. Либо он был просто невероятно плотным и слегка стойким к ее привлекательности, либо в нем было что-то совсем другое. Ее потребность знать, которая была более неотложной, чем когда-либо, теперь обошла простое любопытство и быстро приближалась к одержимости. Она просто не понимала, почему он не смотрел, как все.
  
  Флер следовала за ним, когда могла, часто под чарами разочарования, но это была нелегкая задача. Гарри Поттера редко видели в замке, и когда она натолкнулась на него, он быстро исчез бы только мгновение спустя. Это сделало ее невидимой среди иностранных студентов и нередко проигравшей.
  
  Это было то, как она надеялась, что на этот раз она не закончится.
  
  На этот раз четвертый год не просто вошел в классную комнату или оказался за углом в коридоре, а просто необъяснимо исчез из поля зрения. Он уверенно шел, хотя и с видом незаконной деятельности, по коридору первого этажа.
  
  Флер, которая следила за ним с тех пор, как мельком увидела его неопрятные волосы и очки, возвращаясь с совы в письме к Габриель, воспользовалась ее шансом.
  
  Это было не между классами, поэтому в коридорах было мало учеников, и у нее не было рубля, следующего за ним по совершенно прямому коридору. Он сделал паузу, чтобы украдкой взглянуть вниз туда, куда он пришел, и, ничего не увидев, проскользнул в дверь в конце.
  
  Когда она подобралась достаточно близко, чтобы увидеть, куда он подскочил, она почти забрызгала яростью и шоком.
  
  Ванная комната девушки, она бурлила. Какой он четырнадцатилетний?
  
  Когда она подошла к двери, теперь, скорее, нерешительно, чем раньше, она услышала голоса девушки и Гарри. Их слова не несут, но их тон сделал. Кого бы ни говорил Гарри Поттер в ванной на первом этаже, его скорее забрали с собой.
  
  Флер проверила ее обаяние и медленно подкралась ближе. Дверь была приоткрыта, поэтому она осторожно протиснулась сквозь нее, ожидая поймать мальчика среди всего, что он всегда исчезал, чтобы сделать. Флер наполовину боялась, что она пожалеет об этом и никогда не сможет избавиться от воспоминаний о том, что она может увидеть.
  
  В ванной комнате было пусто. Там не было девушки. Гарри Поттера не было. Там не было никого, кроме нее: ряд пустых кабин, большая центральная раковина и большая лужа на полу. Каким-то образом он дал ей квитанцию ​​и исчез, так же как и в прошлый раз. Она внимательно огляделась, но это была не большая ванная комната, и она была совершенно одна.
  
  Флер ругнулась себе под нос.
  
  Она не станет терять ни минуты, пытаясь следовать за этим мальчиком. Это была загадка, которую она должна была решить издалека. Может быть проще просто наблюдать за ним в заданиях. Если бы в его характере было что-то, что можно было бы увидеть, это стало бы очевидным.
  
  К счастью для нее, первый этаж находился не так далеко от того места, где она изначально была, что она не могла легко вернуться обратно, предоставляя ей очень бесполезные лестницы.
  
  Она была только на полпути по коридору, когда услышала имя мальчика.
  
  "Честно, Рон", - рыжеволосая девушка, которую она видела рядом с Гарри Поттером, иногда плакала с некоторым раздражением. "Эта ссора с Гарри выходит из-под контроля".
  
  "Я не тот, кто солгал своим друзьям, Гермиона", - сердито возразил рыжий Рон.
  
  "Мы оба знаем, что обещание Гарри не в этом. Он либо говорит правду, либо лгал, чтобы пощадить ваши чувства, ни в одном из которых вы не можете его винить. Выражение, на котором был Рон, подсказывало обратное.
  
  Флер подошла поближе. Обычно она не сплетничала, потратив большую часть своей жизни не на то, чтобы ее получить, а на любопытство, слово "одержимость" могло бы быть более удачным, но она была проклята, если бы когда-нибудь воспользовалась ею, одолела ее ,
  
  'Тогда о чем это?' Рон потребовал.
  
  "Речь идет о вас, и о половине Гриффиндорского дома, из-за того, что выглядишь так, словно убирая твою неудовлетворенность тем, что Гарри находится в тени Гарри. Он не может контролировать свою славу, Рон. Ты знаешь что.'
  
  Девушка Гермиона сделала паузу, проверила дверь соседнего класса, а затем потянула мальчика за руку. Флер тихо последовала за ней, интересуясь тем, чему она могла бы научиться.
  
  "Гарри не очень хорошо себя чувствует", - предупредила Гермиона. "Он был другим с чемпионата мира. Вы видели, как далеко он стал. Вы и Анджелина ведете его все дальше и дальше. Я знаю, ты сейчас злишься, но будешь сожалеть о том, что потерял своего друга.
  
  "Я не потеряю его", проворчал Рон. "Подобные вещи случаются между нами иногда. Он извинится за ложь, я извинюсь за чрезмерную реакцию, воздух очистится, и все вернется к тому, что было. Это то, как мы работаем.
  
  "Вот как ты и старый Гарри работали", - отрезала девушка. "Новый Гарри так же хорош, как и я, в половине предметов, которые я беру, успешно практикуя заклинания шестого года и серьезно подумав над тем, чтобы навсегда прекратить дружбу со всеми вами".
  
  "Вы не серьезно," Рон побагровел. Смесь шока, ярости и унижения покрывала его лицо. "Он никогда не скажет этого. Мы спорим, да, и это время было плохим, но он никогда не уйдет от нас, он не может. Он Гарри, и даже если я не выношу его сейчас, мы все еще друзья.
  
  " Я даже не уверен, что хочу их вернуть , это были его точные слова о тебе, и все остальные, кого он чувствует, отвернулись от него. Ради всего святого, Рон, поглоти свою гордость, потащи Симуса, Дина и всех, кого сможешь, с тобой, извинись и надейся, что старый Гарри снова простит тебя, потому что я боюсь, что он этого не сделает. Густоволосая девушка казалась очень настойчивой, чтобы он простил ее, пока не стало слишком поздно.
  
  Часть Флер скорее надеялась, что Гарри не примет их извинений. Кажущиеся действия его друзей-гриффиндорцев, несмотря на их возможное раскаяние, были слишком близки к тому, как ее бывшие друзья относились к ней, чтобы она сочувствовала.
  
  "Может быть, я сделаю", голос рыжеволосой был немного шатким. "Я не осознавал, что он так плохо это воспринял. Как вы думаете, что-то случилось с ним летом или на чемпионате мира?
  
  "Не знаю", - беспомощно призналась она. "Он говорит, что хочет улучшить себя, стать сильнее, и я знаю только то, что Гарри рассказал нам о чемпионате мира. Он потерял сознание, и одна из болгарских вейл вывела его из лагеря ".
  
  Это пробудило интерес Флер. Это был не первый раз, когда Гарри сталкивался с такими способностями, как она, возможно, ее ответ на его безразличие лежал там.
  
  "Вы думаете, что он получил проклятие, когда он был вне этого?
  
  "Он был очень расплывчатым в своей истории, Рон, и с тех пор он был скрытным. Может, он вообще не был без сознания? Девушка с густыми волосами приняла дальновидное выражение созерцания.
  
  "Гермиона, он был не в духе в больничном крыле", - скептически заявил мальчик. "Вы не можете подделать магическое истощение и кому".
  
  "Он сказал, что не помнит, чтобы произносил какие-либо заклинания, так как он истощил свое магическое ядро?" Гермиона покачала головой. "Некоторые вещи на самом деле не складываются об этом". Рыжая казалась неубедительной и изумленно смотрела на нее с жалостью.
  
  "Нет", - настаивала она и довольно по-детски топнула ногой.
  
  "Я постараюсь убедить всех извиниться, но я не могу дать никаких обещаний другим", - наконец сказал он. "Анджелина Джонсон все еще на тропе войны, и вряд ли это скоро закончится. Я слышал, как Кэти Белл умоляет ее изменить свое мнение о том, чтобы выгнать Гарри из игры в следующем году ".
  
  'Она делала?'
  
  "Нет", Рон покачал головой. "Анджелина сказала, что заслужил это и что в команде не может быть человека, которому вы не доверяете. Она и Кэти очень близки, но как только Гарри подходит, все становится неловким и напряженным вокруг них. Фред и Джордж как бы избегают всей темы, а также отношений с Анжелиной и Алисией.
  
  "Это смешно", воскликнула Гермиона. "Кажется, он не хочет принимать участие. Старому Гарри не понравилось бы ничего лучше, кроме как полностью этого избежать.
  
  'А новый?'
  
  "Я не уверена", - призналась Гермиона. "Иногда у меня возникает ощущение, что новый Гарри не остановится ни перед чем в своем стремлении улучшить себя, и победа в турнире наверняка докажет, что он это сделал".
  
  "Он не мог так сильно измениться", - отозвался Рон. "Первые признаки чего-то опасного, и он будет немедленно втянут. У кого-то это всегда есть для него.
  
  "Вы не думаете, что это может быть связано с тем, что он будет выбран чемпионом. Турнир Triwizard определенно попадает в опасную категорию.
  
  "Я подумал об этом, - признался Рон, - но все по-другому. Он был как бы связан с ними; нет ничего, что могло бы связать с ним этот турнир, ни "ты знаешь, кто", ни босоногий, ни грязный великий змей.
  
  Флер быстро теряла связь с разговором. Там было много контекста отсутствует.
  
  "Я думаю, она вздохнула. "Директор, казалось, думал, что он вошел; он выглядел очень разочарованным в Гарри.
  
  - Ты думаешь, он на самом деле мог втайне войти в себя, используя свой плащ? Спросил Рон.
  
  Флер подавила желание фыркнуть. Каким бы ни был этот плащ, он не сможет обмануть возрастную линию. Поездка в их библиотеку должна быстро показать им это.
  
  'Я не знаю. Я больше не знаю Гарри. То, что изменило его, касается меня, и я не думаю, что это только я. Дамблдор тоже выглядит обеспокоенным. Каждый раз, когда он видит Гарри, он получает этот взволнованный, часто посещаемый взгляд.
  
  "Я извинюсь", согласился Рон. - Я призову Джинни поговорить с ним снова, она не будет меня обвинять, если я предложу прикрыть ее с Анжелиной, и я постараюсь убедить Симуса, Дина и остальных немного отступить, если смогу. Я до сих пор злюсь на него, но если это или его дружба, то я это сделаю.
  
  "Спасибо, Рон", - вздохнула Гермиона. Он бросил на меня и оставил Чары, когда я понял, что отчасти его вина в том, что его слава затмила всех. С тех пор он исчезал каждый день, кроме еды и ночей.
  
  Флер поняла, что я не единственный, от кого он уклоняется .
  
  Это было тоже интересно. Это напомнило ей о том, как она действовала в Beauxbatons, оставаясь в своей комнате, или оставаясь с Габби, и только появляясь, чтобы посещать занятия или есть.
  
  "Мы должны найти его, чтобы извиниться", - произнесла Гермиона.
  
  "Он возвращается в общежитие довольно поздно каждый день, - сказал ей Рон, - я соберу всех в общей комнате, и тогда мы сможем его поймать".
  
  "Это хороший план", - с удивлением признала Гермиона. Рыжая выглядела немного оскорбленной.
  
  "Шахматист", - напомнил он ей. "Не говоря уже о том, что если вы не выяснили, куда он пойдет больше месяца, мы не собираемся делать это в ближайшие пару дней".
  
  Флер нахмурилась. Он был прав насчет этого. Список талантов Гарри Поттера, казалось, включал способность исчезать по желанию среди короткого счета, который можно было бы суммировать как вещи, которые ее бесили.
  
  "Мы должны сделать это в ближайшее время", взволнованная девушка, как-то одновременно властная и нервная.
  
  "Сегодня или завтра", согласился Рон. "Я поговорю с остальными в классе".
  
  Они оба вышли из пустого класса, едва избегая Флер, у которой не было предвидения, чтобы стоять дальше от двери, оставляя ее осматривать довольно странный ассортимент маггловских предметов, которые были установлены на стенах.
  
  К тому времени, когда она вернулась в карету, большинство других учеников Боксбатонов уже были на улице. Это был первый день, который начался без облаков, и хотя некоторые из них теперь засоряли небо, дождь еще не грозил. Флер представила, что это самое близкое к Хогвартсу лето.
  
  Самая большая группа, в которую входили ее два наименее любимых человека, Кэролайн и Эмили, была занята тем, что смотрела на парней из Дурмстранга, которые отдыхали на палубе своего корабля. Их школа была в Скандинавии, Швеция, она была достоверно проинформирована, и даже тогда очень далеко на север. Должно быть, это был довольно приятный день по сравнению с тем, к чему они привыкли. В конце концов, Шотландия не потеряла весь свой свет в течение нескольких месяцев зимой.
  
  Флер не было достаточно приятно терпеть других девушек, поэтому она направилась обратно в свою комнату, где она могла подвести свою охрану.
  
  'Мадам Максим?' Она поймала свою директрису на полпути по коридору экипажа.
  
  "Да, Флер", - любезно ответила она.
  
  'Вы знаете что-нибудь о возрастных линиях?' Ее директриса была единственным человеком, которого она могла спросить здесь, который мог знать больше, чем то, что делала библиотека Боксбатонса, хотя она сомневалась, что так и будет. Библиотека в замке была довольно обширной.
  
  'Почему ты справшиваешь? Это не может быть для турнира.
  
  Флер подозревала, что ее директриса могла иметь немного лучшее представление о том, почему она спрашивала, чем давала, но играла невинно.
  
  'Мне было любопытно. Директор Хогвартса использовал один. Я такого раньше не видел.
  
  "Они интересные, но совершенно бесполезные, я не сомневаюсь, что я единственный из ваших учителей, который знает больше, чем просто название чар", - сообщила ей мадам Максим. "Это палата, предназначенная для того, чтобы позволить проход магическим существам при условии, что возраст магии существ соответствует требованию и настолько прост, что их нельзя ни обойти, ни приспособить для каких-либо других целей. Я не думаю, что вам понадобится эта палата.
  
  "Спасибо, мадам", ответила Флер, разочарованная, но не удивленная. Ее директриса не знала ничего, чего бы она не знала, что оставляло ее только с довольно невероятной теорией о том, что Альбус Дамблдор хотел поставить Гарри Поттера на турнир.
  
  Должно быть, он нашел способ, решила она. Возможно, кто-то с тем же именем и фамилией, кто хотел добавить свое имя, а затем позволить ему притвориться, что это его.
  
  Идея имела некоторую ценность, так как ни в коем случае не будет лгать кубок или нарушать возрастную линию. К сожалению, это не была теория, которую Флер могла легко опровергнуть или подтвердить.
  
  Как расстраивает.
  
  Флер даже не должна думать о Гарри Поттере, о том, почему он участвует, или о чем-то другом, кроме того факта, что первое задание турнира Triwizard было менее чем через неделю. Из того, что она видела в первом раунде, обычно присутствовало какое-то магическое существо: в этом раунде появлялись кокатрис, мантикора и даже сфинкс. Флер скорее надеялась, что сфинкс не будет выбранным животным в этот раз. Большинство магических существ могли быть очарованы во сне, используя заклинание ее собственного происхождения и адаптации. Он максимально использовал ее наследие и способности, но сфинксы были заведомо хитры и невосприимчивы к таким вещам. Вы либо ответили на загадку, которую они вам дали, убежали, либо потеряли сознание.
  
  Последнее, очевидно, было наименее предпочтительным вариантом из списка результатов Флер, но каким бы существом оно ни оказалось, у нее должно быть небольшое преимущество перед другими чемпионами, особенно мальчиком. Вероятно, он станет следующей жертвой турнира, другой или нет.
  
  Турнир " Мальчик, который жил, пока не начался".
  
  Это было немного глотком, но Флер скорее понравился новый титул, который она ему дала, даже если она не хотела, чтобы он умер.
  
  Конечно, перед первым заданием нужно было обдумать взвешивание палочек, и в качестве последней точки, в которой чемпион мог быть отвергнут и заменен, это было реальным началом турнира, так что технически он не умрет, как только это произойдет. началось. Если бы ему действительно повезло, он мог бы даже сбежать с одной или двумя травмами, как их профессор магических созданий в Боксбатоне.
  
  Флер не особенно любила этого человека. Он часто смотрел на нее с тем же профессиональным любопытством, которое распространял на таких вещей, как грифоны или драконы. Следовательно, она не уделяла много внимания его классам и не знала, какие магические существа родом из Шотландии.
  
  Она сомневалась, что все, что нравится теплым или сухим, будет здесь, или что организаторы включили бы неукротимое существо. Ее чары были бы бесполезны против большинства из них.
  
  Каким бы существом она ни была, Флер была уверена, что первое задание может закончиться в ее пользу, и, как, по ее мнению, более вероятно, всего с тремя чемпионами, как и предполагалось в турнире Triwizard.
  
  Удовлетворенная тем, что все выглядит так, будто она пойдет по ее пути, Флер рылась в своих ящиках для полировки палочек. Ей пришлось неуклюже согнуть руку, чтобы ее рука оказалась сзади, где ее толкала постепенно увеличивающаяся коллекция статей о турнире.
  
  Устроившись на край кровати, она начала осторожно наносить вещество, надеясь произвести благоприятное впечатление. Флер никогда не пренебрегала своей палочкой, но редко тратила время на то, чтобы сделать это с осторожностью, как сейчас. Волосы из палисандра и вейлы сделаны из темпераментных палочек. Оба материала либо сильно связаны с их владельцем, либо никогда не связывались. Она была такой же сильной, какой когда-либо видела. Ее палочка была ободрением для ее спины, когда ее друзья начали оставлять ее позади. В конце концов, палисандр был символом внутренней красоты.
  
  
  Глава 11
  
  Он вырвался из заклинаний, разъяренный Гермионой за то, что она приняла сторону Анджелины, Рона и всех других гриффиндорцев, которые выступили против него. После этого он никак не собирался возвращаться в общую комнату, и у него не было настроения сарказма Салазара, особенно когда он не хотел ничего, кроме как выпустить очередную череду заклинаний во что-то, что сломалось бы гораздо более приятным способом, чем глиняная плитка.
  
  Гарри бродил по школе вместо этого. Он прошел ванную комнату первого этажа, из которой он нес Джинни Уизли, спас ее от Риддла, коридора третьего этажа, из которого его перенесли после того, как он остановил отвратительный оттенок Волан-де-Морта, который заставил Квиррелла получить философский камень. Он сделал паузу, чтобы взглянуть на шипучую иву, которая стояла над проходом к визговой хижине, где он встретил Сириуса, своего крестного отца. Он отчаянно желал, чтобы он мог связаться с человеком, но это было слишком опасно, чтобы рисковать. Его крестный отец уже чуть не поцеловал дементоров.
  
  Не было таких воспоминаний на этажах, на которые он поднялся. Четвертый, пятый и шестой этажи прошли без происшествий, но затем, достигнув седьмого, он наткнулся на то, что Салазар потратил годы на поиски.
  
  Он не был точно уверен, как он нашел это, только то, что у него было. Бродя по коридору седьмого этажа, желая места, где он мог бы выпускать пар, и где он останется один, появилась дверь. Камень простой стены напротив одного из гобеленов замерцал, и появилась маленькая обычная дверь.
  
  Комната внутри была совсем не обычной, и когда он увидел рунические стены, стеклянные мишени и зеркала, он узнал, что нашел. Комната Требования Портрет Слизерина описал.
  
  Тайная комната занимала особое место в сердце Гарри. Это было где-то, что только он мог войти из всех в школе и стал убежищем от шума и отвлечения Хогвартса. Комната Требования была за пределами этого.
  
  Когда Гарри хотел выпустить свой гнев, он предоставил ему целую комнату вещей, которые нужно разрушить, и книги, полные заклинаний, чтобы выполнить это. Когда он решил, что ему нужно научиться держать все в секрете, потому что он знал, что Гермиона ищет то, куда он идет, он предоставил ему виртуальную библиотеку по защитным чарам и даже несколько книг по искусству ума. Гарри был восхищен, заметив, что основные шаги в искусстве разума удивительно похожи на упражнения, которые он выучил, чтобы сосредоточить свои намерения и улучшить наложение заклинаний.
  
  Структура его прогресса изменилась.
  
  Каждое утро в течение последних двух дней он ждал, когда все уйдут, а затем, используя Карту Мародера и плащ-невидимку своего отца, крался на седьмой этаж и возвращался в сказочную комнату.
  
  Остаток дня он проводил, читая все книги, которые могла предоставить чудодейственная комната, и отрабатывая все, на что он отваживался, пытаясь подождать до вечера, а затем ускользнуть в Тайную комнату.
  
  Поворотный автомат Салазара не мог быть извлечен из комнаты, поэтому он не мог отнести его в саму комнату, и он уже пытался и не смог получить комнату, чтобы предоставить ему саму комнату. Ему все еще было более чем достаточно, чтобы учиться в комнате, поэтому он повторил день с самого начала, учась у Салазара, в то время как его прежнее "я" находилось в Комнате Требований, и делая невозможным для кого-либо заметить его двойственность.
  
  "Сосредоточься", - проворчал Салазар изнутри. "Ваш разум был в другом месте в течение последних двух дней. Если вы не сконцентрируетесь на пункте назначения, вы можете оказаться в нескольких местах одновременно и умереть. Мой наследник не умрет, потому что он расплющил себя. Годрик смеялся над загробной жизнью.
  
  Это было сразу после обеда, за два дня до взвешивания палочек, за три дня до первого задания; все во второй раз.
  
  Тайная палата не была включена в палаты Хогвартса, и поэтому было вполне возможно аппарировать вокруг и изнутри. По крайней мере, было бы, если бы Гарри действительно смог сделать это. Большую часть своего времени он уделял очень пристальному вниманию конечному пункту, причудливо кувыркаясь к нему, не двигаясь, не вздрагивая и не падая на пол, чувствуя себя очень плохо.
  
  Древний основатель терял терпение по отношению к нему, но он точно не помог. "Представь, где ты хочешь появиться и будет ли так", - просто сказал портрет, не давая Гарри абсолютно никакого намека на то, как он должен визуализировать себя, появляющегося там. Он не имел ни малейшего представления, как это должно было выглядеть, и, скорее, кисло, озвучивал так же своему предку, прорезая свою напыщенную речь.
  
  "Вы никогда не видели, чтобы кто-то аппарировал", - удивленно ответила картина. "Вы были под скалой в течение последних четырнадцати лет?
  
  "Я вырос и живу с маглами", - сухо ответил он.
  
  'Ой.' Салазар выглядел слегка смущенным из-за его реакции. 'Что объясняет его. Вы должны просто появиться в пространстве. Представьте, что вместо того, чтобы вы двигались, какая-то невозможная сила вместо этого изогнула мир, поэтому вы стояли там, где представляли.
  
  Гарри подумал об этом, поднялся на ноги и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить дыхание и успокоить живот.
  
  Он изобразил кончик раздвоенного языкового моста и вообразил, как мимо него скручивается мир.
  
  Его магия исказилась, и он тут же оказался там.
  
  Волна тошноты и головокружения поразила его, зрение ухудшилось, и он повернулся, упав в очень холодную лужу перед ростом, отчаянно размахивая руками.
  
  Когда он вышел наружу, его предок так сильно смеялся, что полностью вытеснил змею с шеи. Он упал на дно картины, где яростно зашипел на своего хозяина и ждал, пока он остановится, чтобы он мог скользнуть обратно к своему обычному месту отдыха.
  
  "Заткнись", - сердито прошипел Гарри, впадая в язык парсел. Тошнота снова ударила, когда он вылез и выпрямился. Это было слишком много, и он согнулся пополам, опустив живот на пол.
  
  "Ты привыкнешь к этому чувству", - заверил его Салазар, вытирая глаза рукавом мантии. Годрик был безнадежен в любой форме магического транспорта в течение многих лет. Он падал всякий раз, когда мы аппарировали, поэтому всякий раз, когда мы хотели произвести приличное первое впечатление, Хельга обвивала его и держала его в вертикальном положении. Он ненавидел это.
  
  "Я могу сопереживать", - прорычал Гарри, вытирая губы и исчезая из содержимого желудка. Чрезмерное согревающее очарование оставило его дымящимся, но гораздо менее холодным. Он наносил его несколько раз, пока его одежда снова не высохла.
  
  "С тобой все будет в порядке", - улыбнулся Салазар, когда его змея вернула себе место на плечах. 'Продолжай практиковаться.'
  
  "Вы просто хотите посмотреть, как я упаду", проворчал Гарри.
  
  "Это напоминает мне Годрика", - согласилась картина в один из своих редких, душевных моментов.
  
  На этот раз Гарри визуализировал дальний конец камеры, не желая повторять свое путешествие в бассейн.
  
  Он сразу же появился там и снова упал. Позади него портрет его предка снова разразился смехом.
  
  Потребовалось еще десять попыток, прежде чем он смог удержаться на ногах, и еще пять попыток сделать это, не раскачиваясь и не шатаясь повсюду, как пьяный.
  
  "Это хороший навык для изучения", - серьезно сказал ему основатель. "Это очень важно на случай, если вас разоружат и вам придется бежать. Способность быстро аппарировать спасла мою жизнь больше, чем пару раз.
  
  Гарри кивнул, но какое-то время больше не будет заниматься этим. Это была не самая приятная форма путешествия, даже если это было удобно.
  
  "Было ли что-то еще, что вы хотели узнать?
  
  "Очарование разочарования", - сразу предложил Гарри. Ему нравился его плащ-невидимка, это было единственное, что у него было, принадлежавшее его родителям, но оно не было идеальным и было намного медленнее заклинания.
  
  "Не легко, - размышлял Салазар, - нет, если ты хочешь справиться с этим. Требуется немало таланта и контроля, последнее больше всего на свете, чтобы управлять им безупречно и стать полностью невидимым ".
  
  Гарри позволил своей палочке выскользнуть из рукава и проникся духом решимости.
  
  "Ну, вы знаете, что вам следует визуализировать, - размышлял портрет, - и это довольно близко к преображению. Вы должны быть достаточно искусными в этом заклинании, несмотря на перо феникса.
  
  Гарри сузил глаза от удара в палочку, но закрутил палочку вокруг себя так, как он читал из книги в комнате требований ранее в тот день.
  
  "О, вы знаете движение палочки", - заметил Салазар, впечатленный.
  
  Гарри уставился на свое тело с легким интересом, поскольку оно очень медленно менялось, отражая фон позади него. Он переместил руку, и цвет изменился, поскольку он двигался, хотя слишком медленно для его симпатии.
  
  "Неплохая первая попытка", - поздравил его основатель. "Ты выглядишь как очень неопытный гигантский хамелеон".
  
  Гарри пристально посмотрел на него.
  
  "Это заклинание требует большой концентрации и контроля", - сказал ему портрет, не подвергаясь влиянию его взгляда. "Прежде чем вы сможете разыграть его достаточно хорошо, чтобы продвинуться в этом, потребуется немало практики, и это все, что могут сделать большинство волшебников или ведьм".
  
  "Так что это камуфляж".
  
  "Вы не самые волшебники и ведьмы", - самодовольно сказал ему портрет.
  
  Гарри понял, что еще одна ссылка на наследника Слизерина должна быть сделана . Он хорошо знал гордое выражение лица Салазара Слизерина, чтобы распознать приближающийся момент.
  
  "Ты мой наследник, и достаточно талантлив в соответствующей области, со временем ты будешь лучше".
  
  И вот оно.
  
  Гарри попробовал еще несколько раз, но, несмотря на некоторое улучшение, все способности заклинания ускользнули от него. Лучшее, что он мог сделать, это камуфляж всего тела, который на секунду отставал от его окружения, когда он двигался. Это было то, что он должен был практиковать в комнате требований. Лучше не тратить время, которое он проводил с советами Салазара, на вещи, которыми он мог управлять в одиночку.
  
  Он убрал свою палочку и сел на пол перед портретом.
  
  "Что вы знаете об окклюменции и искусстве ума?" спросил он, переставляя цепь поворота вокруг его шеи, чтобы она была немного удобнее.
  
  "Достаточно, чтобы пройти. Хотите сохранить свои секреты? Я удивлен, что ты еще не спросил, я бы предположил, что ты уже знал.
  
  "Я обнаружил это недавно, но упражнения, которые я выполняю, чтобы очистить свой разум перед тем, как выполнить заклинание, чтобы помочь мне сосредоточить свои намерения, практически такие же, как у базовых умственных искусств".
  
  "Это имеет смысл", согласился Салазар. "Окклюменция - это искусство защищать свой разум. На самом деле, это немного неправильно, потому что то, что вы на самом деле делаете, очищает ваши мысли от чего-то полезного, поэтому злоумышленник ничего не видит ".
  
  "Это объясняет это лучше, чем книга", - признался Гарри. Отрывок из книги был написан в довольно архаичной прозе, которую трудно понять.
  
  "Где вы узнали об этом в школе? - с любопытством спросил Слизерин. "Я не могу себе представить, чтобы это было частью учебной программы".
  
  - Помнишь ту комнату, о которой упоминали Ровена и Годрик? Гарри стрельнул в него коварной ухмылкой.
  
  "Вы нашли это", воскликнул Салазар. "Ха, я знал, что выиграю в конце". Он поднял руки в воздух, потревожив свою ныне дремлющую змею. "Возьми Годрика и Ровену".
  
  'Как ты победил?' Гарри спросил, удивлен.
  
  "Ты мой наследник, ты нашел их секретную комнату, прежде чем кто-то из их происхождения нашел мою".
  
  "Вы знаете, что когда я вытащил меч Годрика из сортировочной шляпы, я стал своего рода наследником?
  
  'Так?' Салазар потребовал, середина праздника.
  
  "Я убил твой василиск этим, здесь, на втором курсе".
  
  Улыбка упала с лица картины.
  
  "Что ж, это скорее разрушает конкуренцию, если вы наследник нас обоих, несмотря на то, что Годрик заявляет, что вы не так тверды, как мои, тогда мы оба выиграем, и все это будет недействительным". Портрет ненадолго затих, и у Гарри сложилось впечатление, что он снова дуется.
  
  'Как это было?' Салазар спросил. "Были ли их портреты там?" он добавил, более мягко.
  
  "Я не знаю, комната меняется полностью в зависимости от того, что вы хотите. Я посмотрю, смогу ли я найти их портреты в следующий раз, когда приеду. Гарри надеялся, что, встретившись с портретами основателя или их портретами, они появятся.
  
  "Вот где другой, оригинальный вы проводите свой день, прежде чем приехать сюда и использовать таймер, не так ли?" Салазар вывел.
  
  "Да", - признался Гарри.
  
  "Это похоже на удивительную комнату", - задумчиво сказал основатель. "Я бы хотел увидеть это сам, но сомневаюсь, что это работает для такого портрета, как я. Ровена и Годрик всегда придумывали самые причудливые, захватывающие вещи, конечно, большинство из них заканчивалось взрывом в лице Годрика, но те, которые работали, были действительно удивительными. Даже я признаю, что они были лучшими вещами, которые когда-либо делал каждый из нас, за исключением Хогвартса, конечно. Школа и святилище - это магия другого рода.
  
  "Я видел только сортировочную шляпу и комнату", - признался Гарри.
  
  "Было еще несколько, диадема, о которой вы, возможно, слышали, которая была любимой Ровеной, она в значительной степени назвала ее своей, хотя Годрик никогда не жаловался. Он был довольно самоотверженным.
  
  "Интересно, кто-нибудь из них находится в комнате?" - подумал Гарри.
  
  "К сожалению, диадема была потеряна. Дочь Ровены украла его и потеряла перед смертью. Глаза Салазара потемнели, очевидно, что эта история не была одной из его любимых. "Что вы делали в их комнате? спросил он, меняя тему.
  
  "Практикую в основном мое очищение ума, но немного других заклинаний и немного дуэльных практик. Последнее сложно без реального противника.
  
  "Не трать там время", - предупредил Салазар. "У вас есть доступ к двум самым секретным, самым полезным комнатам во всем здании, если только Хельга не сделала что-то еще, о чем я не знаю", - легкомысленно закончил он.
  
  "Что сделала Хельга?"
  
  "Она пыталась соединить чары с гербологией, растения были любимым занятием, которое любило ухаживать за растениями, существами и людьми. Она ответственна за этот смехотворно названный вид волшебного дерева.
  
  'Волшебное дерево?' - спросил Гарри, чувствуя еще одну менее известную историю основателей.
  
  "Она взяла невинное, элегантное дерево ивы и превратилась во что-то гораздо менее достойное восхищения. Она хотела посадить целый лес из них, чтобы защитить школу, но мы вмешались, прежде чем она могла привести к катастрофе. Я думаю, что вид, вероятно, все еще существует, она вырастила и продала довольно много, прежде чем люди поняли, насколько большими они будут расти, и быстро пожалели, что посадили их возле своих домов, или что-нибудь еще в этом отношении. Ужасные растения.
  
  "Основатели совсем не такие, как я себе представлял", - усмехнулся Гарри.
  
  "Конечно, нет. Мы основали школу. Я уверен, что все директора скажут вам, насколько мы были прекрасны и хорошо себя вели. Правда в том, что даже в шестидесятилетнем возрасте Годрик был больше, чем кто-либо, когда-либо ходил по этим залам после него ". Глаза Салазара слегка приоткрылись, но Гарри не возражал. Ностальгия вряд ли была пороком для тысячелетнего портрета, который был один с момента его создания.
  
  "Темпус", - пробормотал Гарри, поднимая палочку, чтобы прикоснуться к его запястью. Это было позже, чем он думал. Явление заняло много времени, чтобы овладеть.
  
  "Время уходить", - заключил Салазар своим жестом.
  
  "Да, я вернусь завтра.
  
  "Вы не уйдете, пока не поставили меня обратно за дверь в кабинете", - нахмурился портрет. "Я отказываюсь проводить больше времени наедине с этим змеем, мертвым или нет".
  
  "Хорошо", Гарри удивленно вздохнул. Салазар всегда настаивал на этом.
  
  Он поднял изображение холста своего предка и перенес его через мост. Это было проще, чем раньше. Ритуал определенно имел некоторый эффект, его мускулатура и выносливость были значительно улучшены.
  
  - Ты знаешь что-нибудь, что можно использовать, чтобы удержать яд от твоей бывшей змеи? спросил он.
  
  "Ничего инертного", - ответил основатель. "Это только растворит органическую ткань или вещество. В одном из розыгрышей или на полках напротив лестницы должны быть несколько хрустальных флаконов.
  
  Были. На самом деле их было немало. Гарри схватил горсть и ушел, чтобы снова бороться с василиском. С таким же успехом он мог бы покончить с этим.
  
  По крайней мере, на этот раз он будет меньше сражаться.
  
  Он очень мало знал об извлечении яда у любой змеи, не говоря уже о семидесятифутовом змее, созданном с помощью магии. Это не помогло, что токсин был смертельным даже в самом маленьком количестве.
  
  Встав на колени перед ртом василиска, он осторожно распахнул рот.
  
  Тогда это могло поглотить меня за один укус. Если у василиска хватит смелости попробовать еще раз, Гарри обнаружит, что он вырос, и это было больше проблемой.
  
  Он очень осторожно протянул сквозь зубы к ядовитым мешочкам позади. Мертвую змею нельзя обмануть, чтобы укусить и ввести яд. Вещество должно было быть взято непосредственно из желез.
  
  Это та часть, когда я слишком сильно разрезаю железу и распускаю одну из моих рук.
  
  Используя свою палочку, он осторожно вырезал очень маленькое отверстие в железе над вытянутым флаконом и нетерпеливо наблюдал, как яд капает внутрь.
  
  Потребовалось десять минут, чтобы заполнить все четыре флакона.
  
  Яд продолжал накапливаться, когда он отстранился, но он решил, что у него было столько, сколько он мог когда-либо нуждаться, и позволил собственному яду василиска начать растворять свою мертвую плоть.
  
  'Вы получили что-нибудь?' - спросил Салазар, с интересом глядя на него. "Вы все еще живы, поэтому вы не пронзили себя клыком".
  
  Гарри показал себе четыре пузырька густого, вязкого, чистого яда.
  
  "Вы много размахиваете галеонами", - сказал ему основатель. "Оставь яд здесь, это очень трудно найти".
  
  "Я не собирался оставлять это валяться в общежитии, чтобы какой-то идиот выпил по ошибке", - недоверчиво ответил Гарри.
  
  Невилл, наверное, тоже выпьет.
  
  Гарри вздрогнул. Это не было бы приятным способом умереть.
  
  "Это было бы очень легкомысленно с вашей стороны", - согласился Салазар. "Ужасный путь, заставляет некоторые из морально сомнительных проклятий, которые я видел, выглядеть добрыми. Ты бы как бы растаял изнутри, я бы вообразил.
  
  Имея в виду эту веселую картину, Гарри бросил Салазара в свои кровавые мысли и начал возвращаться к своей кровати и все более отдаленной группе людей, с которыми он жил в общежитии.
  
  Общая комната Гриффиндорской Башни приветствовала его обычной деспотичной тишиной. Рон, Симус и горстка других, которые решили, что его тень слишком велика для них, сидели у костра. Он пощадил их лишь взглядом и направился к лестнице.
  
  'Гарри.' Голос Рона поймал его одной ногой на нижней ступеньке. Все они подошли, чтобы встать у основания лестницы.
  
  Он повернулся к ним лицом, настороженно ожидая очередного словесного нападения. Лицо Рона казалось довольно искаженным, как будто у него были проблемы с дыханием.
  
  'Какие?' Он держал свой голос как можно более нейтральным, но слово по-прежнему звучало холодно. Удивительно, но Рон поморщился.
  
  "Смотри", - начал он, оглядываясь вокруг, чтобы набраться смелости от остальных. "Я плохо умею говорить, поэтому буду откровенен. Я знаю, что это было нелегко для тебя, и я не уверен, что ты поставил свое имя в кубок. Я злюсь на тебя, мы все немного сумасшедшие, - он указал на всех парней, кроме Невилла, - но мы знаем, что это не твоя вина. Вас всегда втягивают в это, и выглядишь как герой. Я знаю, что ты ненавидишь это, но нам трудно всегда оставаться без внимания, стоя рядом с тобой.
  
  "Он пытается сказать, что сожалеет", - прервала Гермиона. "Он сделал мусорную работу, потому что ему все еще нужно время, чтобы прийти к согласию с вещами, но он имеет в виду это, мы все делаем".
  
  "Так что это извинение".
  
  Гарри ждал этого момента и не смел надеяться, что он придет так скоро, как раньше. Его друзья возвращались, все было бы нормально. Его сердце должно было опухнуть при этой мысли, но это не так. Он оставался удивительно неподвижным и тяжелым.
  
  Мне все равно, понял он. Не было ни радости, ни облегчения от их перемены сердца.
  
  Слишком поздно.
  
  "Я не уверен, что мне все равно," он пожал плечами. Их слова просто ничего не значат. Его снова никто не сделал, он не мог этого простить. У Гарри никогда не было никого, кроме него самого, но они бросили его. Он не мог доверять им, чтобы они не делали то же самое снова.
  
  'Как ты можешь говорить такое?' Гермиона воскликнула.
  
  "Я открыл рот, я вспомнил, что чувствовал, когда весь мой дом отвернулся от меня, и я заговорил", - спокойно объяснил Гарри. "Единственные разговоры, которые у меня были недавно с кем-либо из вас, состояли в том, чтобы выслушать ваши объяснения того, почему вы избегаете меня".
  
  "Мы допустили ошибку", согласился Рон. "Вы должны понять, как это выглядит и какое давление Анджелина оказывает на всех со своей обидой на вас. Пожалуйста, прости нас, и мы будем продолжать, как прежде, сильнее.
  
  Это была замечательная попытка, и Гарри пришлось восхищаться им за то, что он так сильно проглотил свою гордость и сказал это. Гарри, который забыл, что значит быть никем, не поддался бы давлению и не принял бы, но он не чувствовал такого обязательства.
  
  Этого не достаточно.
  
  "Вы просите прощения? Я не прощаю. Я не забыл.'
  
  Рон огрызнулся, его терпение простиралось слишком далеко.
  
  "Хорошо, - крикнул он, - ты эгоистичный, претенциозный мерзавец. Иди и грейся в своей славе. Надеюсь, это стоило смерти твоих родителей и потери твоих единственных друзей.
  
  Палочка Гарри была вне его рукава и в его лице прежде, чем кто-либо еще мог двигаться.
  
  "Что ты сказал?" - прошипел он. Parseltongue пришел легче, чем английский, когда он был в ярости.
  
  Рон покраснел от ярости перед палочкой и вскинул кулак. Застигнутый врасплох, он схватил Гарри за голову и упал на лестницу.
  
  Рыжий был на нем, прежде чем он успел откатиться, дико покачиваясь, но Гарри привык к таким вещам, когда его двоюродный брат бил его, а его послеродовое тело было сильнее.
  
  Он оттолкнул Рона и ударил его левым кулаком в живот своего бывшего лучшего друга, вытеснив из него воздух.
  
  Кто-то схватил его за мантию и левую руку, но он освободился и бросился к своей палочке, лежащей там, где он с удивлением уронил ее.
  
  Вспышка света вырвалась из его рук через всю комнату, прорезая голову Симуса, когда он нырнул.
  
  С громким, слышимым хрустом он ударился о стену рядом с огнем и рухнул на пол.
  
  "О, мне очень жаль, Гарри", - испуганно вздохнула Гермиона. "Я не хотел. Я практиковал заклинание изгнания, и это было только первое, о чем я подумал. Я запаниковал и хотел остановить бой ".
  
  Она болтала, но он не слушал ее. Его вены очень медленно заполнялись льдом. Он был ужасно, ужасно зол.
  
  Кто бы ни держал его, отпустил, и комната внезапно стала очень, очень тихой вокруг него. Гарри прошел через комнату, чтобы осторожно достать все фрагменты своей драгоценной палочки.
  
  "Я не хотел этого делать, Гарри", - прошептала Гермиона.
  
  Он уставился на нее с самым холодным взглядом, каким только мог, оттолкнув столько ярости, сколько смог собрать в глаза.
  
  Она вздрогнула, как от удара.
  
  "Я не прощаю", - повторил он холодным, как лед, кровью. 'Я не забыл.'
  
  
  Глава 12
  
  Куски его верной палочки из перьев падуба и феникса были разбросаны по столу Салазара. Гарри даже не мог заставить себя снова прикоснуться к ним. Тепло, которое он всегда чувствовал от своей палочки, ушло вместе с магией. Осколки дерева были холодными, мертвыми.
  
  Он отвернулся от них к картине.
  
  "Они сломали твою палочку", - прошипел портрет в яростном языке. "Нанеси ответный удар, возьми у них то, что они взяли у тебя". Жезл Слизерина источал потоки серебряных искр, и змея угрожающе вздымалась на его плечах, готовых наброситься. Гарри был очень тронут яростью, которую его предок излучал от его имени.
  
  "Я не вернусь", холодно сказал он Салазару. "Я никогда не вернусь.
  
  "Возможно, это мудро", призналась картина, когда он достаточно успокоился, чтобы говорить по-английски, хотя его палочка все еще излучала искры. "У меня всегда был характер и тенденция пытаться видеть, как другие страдают от той боли, которую они причинили мне, но месть - это Уроборос, нескончаемый и пожирающий себя".
  
  "Мое общение с ними закончено, моя терпимость и доверие исчерпаны; это все месть, которую я возьму.
  
  "Связь для связи". Портрет основателя выглядел так, словно он полностью обрел спокойствие, но рукоять с белой рукояткой на его палочке выдавала правду. "Дружба, которую они поддерживали, за палочку, которую они сломали. Две связи разорваны между каждой из вас.
  
  "Вы сказали мне, что мне понадобятся мои друзья".
  
  "Индивидуально слабые существа охотятся стаями, чтобы убить более сильную добычу", - ответил Салазар. "Ты был слаб, стремился стать могущественным. Это больше не так, и вы продолжаете расти. Все еще есть много волшебников и ведьм, которые сильнее тебя, но немногие здесь, в Хогвартсе, могут угрожать тебе, Гарри, даже если ты остаешься один.
  
  "Я не хочу стоять один", - сказал ему Гарри.
  
  "Я тоже", - признался Салазар. "Я нашел равных, которые меня понимали, я бы не обратился к своему потомку, если бы не знал. Вы не будете отличаться.
  
  "Мне нужна палочка", - тихо признался Гарри.
  
  "Да", - мягко ответил Салазар. "Поймите, что вы не заменяете свою старую палочку и ее связь, а создаете новую дополнительную".
  
  "Ты поменял палочки", - понял Гарри. Сочувствие было слишком искренним, чтобы быть правдой.
  
  'Дважды. Однажды, хотя моя собственная глупость и однажды от потери, такой как твоя собственная. Он посмотрел на печальные остатки палочки Гарри. "Я сожгла свою шахту, чтобы начать заново, но, возможно, вам следует отнести фрагменты тому, кто является лучшим мастером, и спросить о предмете. Возможно, вы сможете сохранить эхо вашего старого партнера с вами.
  
  "Олливандер", - пробормотал Гарри.
  
  'Какие?'
  
  "Имя лучшего мастера, которого я знаю, - Олливандер".
  
  "Я знаю имя", - сказал ему Салазар. "Семья создавала палочки дольше, чем эта школа. Моя последняя палочка вышла из рук члена этой семьи.
  
  "Мне придется идти в Косую аллею".
  
  "Иди сейчас," поручил Салазар. "Турнир должен скоро приближаться".
  
  "Церемония взвешивания палочек завтра". Гарри слабо рассмеялся.
  
  "Еще больше причин уходить", - напомнил ему портрет. "Вы можете аппарировать, помните. Иди, возьми с собой флакон с ядом василиска. Изготовитель палочек - алхимик, и он по достоинству оценит дар такого редкого вещества. То, что вы собираетесь спросить, лучше держать как можно меньше.
  
  Гарри обошел свой сундук, вытащил один из флаконов со стола и закрыл глаза, готовясь аппарировать к Косой аллее. Это было очень долго для его первого серьезного появления, и его живот сильно сжался при этой мысли.
  
  "Возьми фрагменты, Гарри", - тихо поддержал его Салазар. "Возможно, стоит спросить. Не возвращайся без палочки, у тебя нет времени ждать.
  
  Гарри наклонился над столом и очень осторожно поднял каждый осколок, положив их в сложенную ладонь другой руки. Он разделил скорбный взгляд со своим предком, затем, в дезориентирующем круговороте мира, он стоял перед Олливандером.
  
  Очень тщательно он проверил себя.
  
  Ничего не пропало.
  
  Крепко сжав кулак вокруг кусков своего старого партнера, он вошел в магазин.
  
  "Мистер Поттер, - тихо прошептал серебряноглазый мужчина, - из всех людей, которые в следующий раз ступили в мой магазин, я вас не ожидал". Он выскользнул из-за стола.
  
  "Мистер Олливандер", - вежливо ответил Гарри, все еще немного расстроенный человеком.
  
  "Я помню, как продавал тебе свою палочку. Даже если я забуду прохождение каждого из моих творений, твое будет последним, что исчезнет из моего разума. Холли, гибкая палочка, как мне кажется, одиннадцать дюймов.
  
  "Больше нет", тихо сказал Гарри, открывая левую руку и выливая осколки на верхушку ближайшего стола. Некоторые из них вонзились в его руку под его крепкой хваткой, и маленькие пятна яркой крови растекались по его ладони.
  
  Олливандер вдруг выглядел очень грустным. "Ужасно, мистер Поттер, быть свидетелем разрушения и конца чего-то, что вы создали, но это объясняет, почему вы пришли". Его острые глаза увидели пузырек в кармане Гарри. - Это яд василиска?
  
  Гарри подарил ему флакон, и он оценил его с благоговением. "Я не собираюсь спрашивать, как вы пришли к этому, я слышал слухи о событиях вашего второго года, и я не собираюсь спрашивать, как вы оказались здесь, когда вы должны быть далеко. Я спрошу, если вы уверены?
  
  'Конечно?' Гарри спросил, внезапно очень сильно потерян.
  
  "Когда волшебник или ведьма приносит мне волшебную субстанцию ​​для создания палочки, как делают некоторые из наиболее преданных традиции, я всегда спрашиваю, уверены ли они в этом. Человеку, не имеющему образования в области палочек, нелегко принять лучшее решение. Мы проверим, на всякий случай.
  
  Олливандер ворвался в заднюю часть магазина и вернулся с очень маленьким набором, похожим на весы. - Немного крови, пожалуйста, мистер Поттер.
  
  Гарри осторожно протянул руку. Олливандер уколол палец и крепко сжал, пока ни одна капля не упала в одну из крошечных серебряных чаш. Поставив его, он открутил ампулу и осторожно вылил одну каплю яда на другую сторону.
  
  "Яд василиска будет нелегко использовать в качестве ядра палочки, мистер Поттер". Олливандер пронзительно уставился на каплю на весах. "Яд поглощает все живое, даже самые сильные палочки, но есть способы противостоять его ожогу. Алхимия - важный предмет для мастера по изготовлению палочек.
  
  Гарри с некоторым трепетом наблюдал, как серебристоволосый жезл волшебника парил над маленьким набором чешуек, постукивая по ним своей длинной, тонкой, бледной палочкой, пробормотав себе под нос.
  
  "Кровь - очень мощная магическая среда, как знают все волшебники. Легко проверить, сильно ли твоя магия связана с веществом. Олливандер спрятал свою палочку. "Чем ярче синий, тем лучше матч".
  
  "Я надеялся, - Гарри грустно улыбнулся, - что мне, возможно, не понадобится совершенно новая палочка". Он указал на куски, разбросанные по столу: "Я собрал все осколки".
  
  Весы светились и излучали очень яркий, яркий синий свет.
  
  Это повезло
  
  "Мистер Поттер, - Олливандер на мгновение выглядел безмолвным, - если бы я не знал лучше, я бы предположил, что вы будете бороться за мою роль главного британского мастера по изготовлению палочек".
  
  Гарри поднял бровь, теперь совершенно потерянный.
  
  "Не скромничай, мальчик мой", - улыбнулся волшебник. "Мы оба знаем, что яд василиска полностью растворяет органические вещества. Вы не можете зайти в мой магазин с таким веществом, неся кусочки вашей бывшей палочки не меньше, чтобы попросить новую не совсем новую палочку и ожидать, что я не пойму ваше решение ". Он очень осторожно соскреб со стола часть бывшей палочки Гарри со стола. "Возможно, это не столько разрушение вашей партнерской палочки, сколько ее возрождение. Насколько уместно ядро ​​из перьев феникса?
  
  Олливандер крепко положил одну руку на плечо Гарри и провел его в заднюю часть магазина, мимо высоких полок с коробками с палочками в маленькое ремесленное место.
  
  "Я, конечно, осуществлю вашу идею, гениальную, что она есть. Я слышал, как Григорович однажды пытался сделать что-то подобное. Его усилия потерпели неудачу, но я чувствую, что это сработает, и когда дело доходит до палочек, мой мальчик, чувства - это все ".
  
  Гарри наблюдал, все еще довольно озадаченный, когда Олливандер извлекал каждый кусочек сломанного ядра своей палочки с помощью большой увеличительной линзы и добавлял их, осколок за осколком в пробирку с ядом. Они растворялись один за другим во флаконе в виде крошечных струй серебряных пузырьков.
  
  "Ваш палец, мистер Поттер", снова попросил Олливандер, держа в руках тот же набор серебряных чешуек. Еще один укол и серебро снова были испорчены алым. Он капнул на весы каплю яда, в которой теперь находилось старое ядро ​​палочки Гарри, и всматривался в них со всей энергией одержимого человека.
  
  Оно вспыхнуло еще ярче синего цвета, чем раньше, и Гарри внезапно почувствовал дискомфорт.
  
  "Отлично", - прошептал седовласый волшебник. "Кажется, твоя магия особенно хорошо реагирует на жидкое ядро, мой мальчик, оно течет внутри тебя. Возможно, последствия некоторых неправильно понятых ритуалов?
  
  Гарри хладнокровно посмотрел на него, очистив разум на тот случай, если волшебник сможет использовать легилименцию.
  
  "Не бойтесь, мистер Поттер, министерство не одобряет многих вещей, которые, по его мнению, могут не соответствовать его целям или пропаганде. У меня нет таких интересов. Единственный вопрос, который у меня есть к вам, это то, каким деревом должна быть ваша палочка?
  
  Он тщательно очистил серебряные чешуйки и положил их в одну сторону, затем обхватил Гарри, чтобы схватить кусок пергамента, покрытый тонкими кусочками дерева.
  
  "Холли, возможно, снова", - подумал Олливандер. "В третий раз, мистер Поттер", - спросил он, глядя на руку Гарри. "Нет необходимости в крови сейчас. Вы почувствуете тепло от дерева, которое вам больше всего подходит.
  
  Он взял Гарри за руку и прижал указательным пальцем к куску дерева, который Гарри считал Холли. Кожа Олливандера была прохладной, мягкой и бумажной. Это странно напоминало Гарри об изношенных страницах некоторых книг Салазара.
  
  'Что-нибудь?'
  
  Гарри не мог чувствовать то же самое тепло, которое он помнил от своей старой палочки, хотя было немного.
  
  "Если вы не уверены, то это не может быть падубом". Серебряные глаза мастера по изготовлению палочек тянулись за куском пергамента. "Возможно, вот этот", - прошептал он, прижимая палец Гарри к дереву, намного более темному, чем все остальные.
  
  Гарри вздрогнул от внезапной жары, и Олливандер торжествующе улыбнулся. "Черное дерево, мистер Поттер, не так далеко от Холли, вы знаете. Они оба леса, которые символизируют защиту, но там, где падуб представляет защиту жертвоприношением, черное дерево означает защиту силой ".
  
  Рулетки, о которых Гарри помнил, прежде чем обвились вокруг книжного шкафа, чтобы охватить его в их руках. Они измеряли почти каждую длину его тела, включая, с некоторым недоумением, размер его носа.
  
  "Одиннадцать и третий", - решил Олливандер. "Лучше быть точным и тщательным, насколько это возможно, с палочкой такого потенциала", - добавил он, объясняя энтузиазм измерения.
  
  Гарри одарил его благодарной улыбкой, которую мужчина ответил искренне.
  
  "Эту часть, мой мальчик, ты не можешь засвидетельствовать, несмотря на изобретательность твоей идеи. У всех мастеров-волшебников должны быть какие-то секреты. Он схватил флакон и исчез среди полок, возбужденно бормоча.
  
  "Я только что засвидетельствовал что-то, чего почти никто не видел здесь, - с легким трепетом понял Гарри.
  
  Гарри ждал некоторое время, по крайней мере, несколько часов, и он начал бояться, что что-то могло пойти не так с ядом.
  
  "Я не торопился", - прошептал Олливандер, появляясь из-за стопки коробок с палочками со всеми предупреждениями об особо скрытном призраке. "Я никогда не мог бросить палочку, не говоря уже о такой".
  
  Он подарил Гарри тонкую длинную коробку, как и три года назад.
  
  Гарри открыл его, вытянув из коробки длинный темный кусок дерева с таким же трепетом, как и ожидание. Был поток тепла, который бежал от его ладони к его плечу.
  
  "Давай, мой мальчик, - прошептал Олливандер, - помахни ему".
  
  Гарри закрутил его маленьким кружком в промежутке между ними.
  
  Не было никакой видимой реакции, но волной тепло пронеслось над ним с головы до ног, и он вздрогнул от удовольствия, расплываясь в благоговейной улыбке от мастерства мастера по изготовлению палочек.
  
  "Возрождение палочки, мистер Поттер", тихо сказал Олливандер. "Прекрасная вещь и то, о чем я никогда не думал, что стану свидетелем. Полагаю, я больше не сделаю такую ​​палочку.
  
  "Я не могу дать вам достаточно денег, чтобы компенсировать это, мистер Олливандер", - сказал Гарри, наконец, найдя язык.
  
  "Мои палочки стоят семь галеонов, мой мальчик, не больше, не меньше. Я бы дал вам это бесплатно, черное дерево не так дорого. Яд, который вы поставили, купил бы вам каждую палочку в этом магазине.
  
  Гарри ловил в своих одеждах правильное количество монет.
  
  "Я не запятнал эту палочку, добавив в нее след Министерства; Вы понимаете, о чем я говорю, мистер Поттер.
  
  "Да", - кивнул Гарри. 'Спасибо.' Там не будет никаких ограничений на его использование магии этим летом. Дурсли будут в ужасе, когда они это поймут.
  
  "Поблагодарите меня, поспешно вернувшись туда, где вы должны быть, и испробовав несколько ваших заклинаний, прежде чем я снова увижу свою работу завтра на церемонии взвешивания палочек". Он улыбнулся удивлению Гарри. "Кто еще будет проводить такую ​​церемонию?
  
  "Я, конечно, не могу думать ни о ком лучше", - тепло согласился Гарри.
  
  "Вы слишком добры, мой мальчик.
  
  Олливандер повел его обратно в магазин и осторожно вывел его.
  
  "Берегите себя, мистер Поттер", - предупредил он. "Аппарировать кому-то далеко, даже в такой чрезвычайной ситуации, как эта".
  
  Мир вращался вокруг него, пока Гарри снова не оказался перед Салазаром. Он внимательно посмотрел на себя и жестоко ругался на языке парселте. Гвоздь его левого большого пальца отсутствовал.
  
  "Гвозди отрастают", - заверил его Салазар. "Это хорошая сделка для палочки". Было долгое молчание, когда Гарри рассматривал кожу, покрывающую верхнюю часть этого большого пальца. "У вас есть палочка, да? Картина нетерпеливо изменилась, когда Гарри вытащил коробку из-под мантии.
  
  'Что это?'
  
  "Черное дерево, одиннадцать и треть дюйма, с моим старым пером феникса, растворенным в яде василиска в его ядре", - объяснил Гарри.
  
  - Он растворил в яде твою старую палочку, и она сработала? Салазар спросил.
  
  Он проверил, совместимо ли мое волшебство с ядом, а затем с ядом с моим старым ядром. Так и было, - просто закончил он.
  
  Он улыбнулся, вспоминая, как человек думал, что палочка была его идеей. "Он думал, что это было то, что я хотел с самого начала. Мне очень повезло с этим покончить.
  
  "Выведи меня наружу и покажи мне заклинание", - сказал Салазар. 'Я хочу увидеть.' Он звучал довольно нетерпеливо и по-детски, как мальчик, собирающийся получить подарок. "Это хорошая идея, чтобы как можно быстрее ознакомиться с вашей палочкой", - добавил он, более величественно и зрело, чем это было необходимо в попытке скрыть свое волнение. Гарри скрыл свою улыбку.
  
  "Редукто", пробормотал он, взмахнув палочкой в ​​острый, маленький, боком вее.
  
  Взрывное проклятие превратило одно из ближайших изображений змеи в мелкий порошок. Салазар вздохнул.
  
  "Хватит ломать части моей Тайной комнаты", проворчал он, пока Гарри махал палочкой у пыли. Змеиная статуя реформировалась из нее довольно изящно. 'Каково это?'
  
  "Он не сильнее, - начал Гарри, - но кажется правильным. Я чувствую, что все это время рисую пальцем, чтобы наконец взять самую лучшую кисть ".
  
  "Более изысканный, тогда?"
  
  "Олливандер что-то сказал о моей магии, которая течет и хорошо реагирует на жидкое ядро", - предложил Гарри.
  
  "Я никогда не видел палочку с жидким ядром", размышлял портрет. "Их должно быть очень трудно создать, не делая хрупкую палочку. Попробуйте очарование разочарования.
  
  Гарри повернул палочку над собой и внимательно следил за эффектами. "Я не вижу разницы", - разочарованно заметил он, оглядываясь на раскрашенного основателя. "Я все еще замаскирован".
  
  "Я делаю", Салазар не соглашался добродушно. "Когда ты двигаешься, твой шарм идет в ногу, даже с быстрыми движениями, как когда ты выпрямляешься. "Вы были чуть больше, чем рябь в воздухе, где, как и раньше, вы были явно не на своем месте. Как только вы потренируетесь с этим, вы будете практически незаметны.
  
  Гарри впервые сунул новую палочку в рукав, изумляясь теплым ощущением его на предплечье.
  
  "Пока не убирай", - возразила картина. - Сделай что-нибудь захватывающее, проверь это, попробуй заклинание василиска, которое ты показал мне в первый раз, когда ты привел меня сюда.
  
  Гарри не нужно было много убеждений, чтобы вернуть палочку обратно в его ладонь. Он наслаждался жарой, которая, казалось, текла вверх и вниз по его руке, вибрируя к палочке и от нее.
  
  Представляя, как змея поднимается из воды бассейна, Гарри поднял свою палочку.
  
  Каждая капля жидкости поднималась в воздух. Заклятый король змей, должно быть, был равным испорченному стражу своего предка. Он кружился в воздухе над мостом, обвиваясь снова и снова, и в любой момент мог ударить.
  
  Поток поддержания чар активным все еще был огромен, но Гарри продлился на целую минуту дольше, чем прежде, чем он ударил свою палочку вперед, посылая водосборный василиск, разбившийся о стену камеры с громким грохотом.
  
  "Это было достаточно захватывающим? спросил он портрет, когда вода начала успокаиваться.
  
  "Очень", спокойно сказал Салазар, но его глаза сияли слишком сильно, чтобы Гарри мог принять его достойную позу. - Твой контроль над этой палочкой превосходен, ты больше не тратишь столько сил. Ты станешь очень могущественным волшебником, когда достигнешь совершеннолетия, Гарри.
  
  "Я должен дожить до семнадцати", - предупредил Гарри, вспоминая свои прошлые приключения.
  
  "Турнир Трех Волшебников не будет знать, что его поразило", рявкнул Салазар. "Я надеюсь, что есть дуэль. Ты гораздо более многообещающий наследник, чем Том Риддл. Он был утончён и о, так сосредоточен, но ему не хватало вашей природной силы. Должно быть, он предпринял много ритуалов, чтобы стать таким страшным, как лорд Волан-де-Морт.
  
  "Я подозреваю, что вы преувеличиваете", - сказал ему Гарри.
  
  "Я, - признался Салазар, - но я не лгу. Том Риддл был невероятно талантлив и очень силен, но вы тоже. Вы будете настоящим наследником Слизерина, мой наследник, и я верю, что вы превзойдете его.
  
  "Мне непременно придется попробовать", сухо сказал Гарри.
  
  Не то чтобы он добровольно оставил меня в покое.
  
  "Где сейчас, обратно в общую комнату?" Салазар спросил с притворной невинностью.
  
  Гарри напрягся от этого. "Я сказал, что никогда не вернусь", - напомнил ему Гарри. 'Я имел в виду это.'
  
  "Должны ли быть другие члены вашего дома, которые не были вовлечены?
  
  "Я буду ждать их, как я и собирался, - заявил Гарри, - но я не вернусь в Гриффиндорскую башню, как минимум, до следующего года, если я когда-нибудь это сделаю".
  
  'Где ты будешь спать?' портрет поинтересовался. "Мне нравится твоя компания, Гарри, но здесь холодно, даже в кабинете".
  
  "Комната требований, конечно".
  
  "О, выбирайте их комнату, почему бы и нет", проворчал Салазар. "Какой-то ты наследник Слизерина".
  
  "Ты возвращаешься на стену", - сказал Гарри с удивлением. "Тогда я пойду за едой. Я не ел со вчерашнего обеда, и большая часть этого оказалась здесь на полу, пока я пытался аппарировать.
  
  "Хорошо, - проворчал он, - но я хочу увидеть тебя снова перед первым заданием. У меня есть несколько вещей, которые я должен начать преподавать тебе. Мои специальности специальности.
  
  "Магия крови и парсельмагия?" Гарри поднял бровь.
  
  "Это не зло", вздохнул Салазар. "У меня все еще есть некоторые предубеждения, чтобы потерять, я вижу. Если он убеждает вас, величайшая часть магии крови, которую я когда-либо создавал, - это язык языка парсел, на котором вы можете говорить, и на самом деле не существует такой вещи, как парсельмагия. Я объясню правильно, когда начну учить тебя.
  
  Гарри положил его обратно на стену над входом, и портрет злобно улыбнулся. "Если вы достаточно хорошо освоите искусство, наследник Слизерина должен быть главным в этом, я покажу вам, как снять заклинание против левитации на этой картине".
  
  "Я внутри", саркастически согласился Гарри. "Как я мог отказаться от такой щедрости?
  
  Он вышел из комнаты под звук эхом смеха Салазара Слизерина.
  
  В Большом Зале было благословенно тихо. Гарри занял место в самом конце стола Гриффиндора и помог себе немного холодного цыпленка и попытался не стонать в удовлетворении после того, как не ел так долго.
  
  Вскоре он был обеспокоен.
  
  "Я слышал, что твой жезл сломался, Поттер", - усмехнулся Малфой, подсаживаясь к столу. Гарри заметил, что на этот раз он не забыл привести Крэбба и Гойла.
  
  "Я вижу, ты принял мой совет, Малфой, - ухмыльнулся он, - ты никогда не должен выходить из дома без своих верных лакеев".
  
  "Я не забыл об этом оскорблении, Поттер, и теперь у тебя нет палочки и нет друзей".
  
  "Я бы так не сказал", - рука опустилась на его плечо. Он узнал веснушчатые костяшки одного из близнецов Уизли.
  
  - У него просто много друзей, как у тебя, идиот, Драко, так что беги. В тоне старшего Уизли было небольшое предупреждение, которое подразумевало, что Малфой может счесть последствия невероятно унизительными, если он этого не сделает.
  
  "После всего того мусора, который ты протащил через себя, ты все еще не можешь избавиться от предателей крови, это жалко". Малфой ушел, тихий Крэбб и Гойл на буксире.
  
  Я не думаю, что когда-либо слышал, как они на самом деле говорят.
  
  "Итак, Харрикинс", близнецы уселись на скамейке по обе стороны от него, подталкивая его дальше по ней. Гарри никогда не думал, что будет рад услышать это прозвище.
  
  "Мы слышали, что вы столкнулись с некоторыми из наших коллег-гриффиндорцев".
  
  "Мы сожалеем об этом, Джинни тоже
  
  - но не так жаль, как Рон, после того, как наша младшая сестра покончила с ним. Она ударила его таким количеством гексов, что ему пришлось отправиться в больничное крыло. Он все еще там.
  
  "Это был первый раз, когда я видел, как Снейп давал очки Гриффиндору".
  
  "В любом случае, мы просто зашли, чтобы сказать, что работаем над Анжелиной и Алисией, это медленно, но Кэти тоже помогает сейчас".
  
  "Нам все еще нужно держаться на расстоянии, - печально сказали они, - но не так сильно, так что не беспокойтесь о слизи, как у Малфоя".
  
  "Он, вероятно, больше беспокоится о необходимости участвовать в турнире без палочки, Фред".
  
  "У меня есть палочка", - вмешался Гарри, прежде чем их отвлекли. 'Однако, спасибо.'
  
  - Откуда у тебя палочка, Харрикинс? Они спросили вместе, с одинаково удивленными лицами.
  
  "От волшебника, конечно".
  
  "Харрикинс становится умным, Джордж."
  
  "Нам лучше быть осторожнее, Фред".
  
  "Анджелина идет", - предупредил Гарри, заметив своего бывшего капитана по квиддичу в дальнем конце зала.
  
  "Спасибо, что поднял голову", улыбнулся Фред.
  
  "Достойный из вас", добавил Джордж. "Этот беспорядок с Анджелиной не продлится слишком долго, если мы сможем помочь".
  
  Они быстро ушли, чтобы согнуться рядом с женским трио Гриффиндора. Фред подмигнул Гарри со стороны Анджелины, когда поймал его на наблюдении за группой.
  
  Близнецы Уизли были не так уж и плохи, предположил он. Из всех гриффиндорцев они больше всего могли потерять, поддерживая его против своих подруг, и они все равно сделали это. Двое из них были умны в этом, пытаясь сохранить мир, но это было своего рода хитростью, которую Гарри мог только уважать.
  
  Джинни тоже была терпимой, хотя бы потому, что ей каким-то образом удалось заработать очки у Снейпа за проклятие другого ученика, но других было немного. Он смутно задавался вопросом, что делает Невилл, Гарри не видел ни его шкуры, ни волос с тех пор, как они разговаривали в общежитии.
  
  Я не собираюсь искать его, решил он.
  
  Сначала они отвернулись от него, даже если Невилл проявил большое нежелание делать это, чтобы они могли прийти к нему. Он не будет слишком обижен на большинство, извинений будет достаточно для тех, кто не стал активно против него.
  
  Сначала у него были другие проблемы. Победа в Triwizard Tournament была главной в этом списке; это было выше того, чтобы найти того, кто первым поставил свое имя на проклятую вещь.
  
  
  Глава 13
  
  Флер была последним чемпионом, прибывшим на церемонию взвешивания палочек, смущенно проскальзывая через дверь, пока она не поняла, что создатель палочек еще не присутствовал и расслабился. Крам прислонился к стене в дальнем конце маленькой комнаты, уставившись ни на что довольно задумчивым образом. Болгар с сильной бровью выглядел слегка неопрятным, а его одежда была слегка растерянной, словно его прервали из-за чего-то более активного. Его директор, напротив, был безукоризненно одет. Человек с серебристой костью стоял рядом со своим чемпионом, с коротким ртом и жестко, осторожно наблюдая за каждым в комнате, которая проходила слишком близко к любому из них.
  
  Чемпион Хогвартса, Седрик Диггори, стоял в центре пола, покачиваясь взад-вперед на пятках, пока они ждали. Он казался странно непринужденным, даже с мадам Максимом, возвышающимся над ним.
  
  Последний конкурент, хотя Флер и не решалась думать о нем как таковом, был оставлен на произвол судьбы репортёры Риты Скитер. Они вдвоем отошли в единственный незанятый угол, когда красочная белокурая женщина пыталась достать все, что могла написать.
  
  Флер решила, что лучше его, чем меня, хотя она была немного потрясена, репортер не пытался говорить ни с ней, ни с кем-либо из других чемпионов, судя по всему. Она бы подумала, что его первой целью должны быть те, которые были выбраны правильно и на самом деле имели шанс на победу.
  
  Мальчик выглядел удивительно невозмутимым, будучи в центре внимания мисс Скитер. Он сложил свое лицо в легкую, очаровательную улыбку, на которой Флер обычно находила цель, и внимательно кивала тому, что говорила женщина.
  
  Флер отметила, что на самом деле он не ответил ни на один из ее вопросов, кроме этой светлой улыбки и нескольких смутных слов. Это было то, что яркое зеленое перо женщины, казалось, находило огорчительным, поскольку оно взволнованно парило позади нее, раскачиваясь, вращаясь и часто опускаясь к ее заметкам, но никогда не доходя до того, чтобы что-то писать.
  
  Quick-Quotes Quill.
  
  Они были верным признаком репортера, который любил придавать своим статьям индивидуальный подход. Характерная особенность, которая заставила тему статьи задуматься о том, как их слова были настолько искажены, когда они прочитали ее на следующий день.
  
  Мальчик мастерски отгонял Риту Скитер, и, судя по всему, Флер видела, что она этого не заметила. Глаза репортера сверкали безудержным ликованием, даже когда ее перо безутешно корчилось позади нее.
  
  Именно тогда она заметила, как кончик палочки Гарри торчал из-под его рукава и прижался к внутренней части его ладони. Светилось очень слабо. Рита Скитер не могла видеть это из-за того, как его рука была наклонена, и в его непринужденной непринужденной позе не было видно никаких намеков на что-то подозрительное. Единственным признаком того, что четырнадцатилетний парень перехитрил журналиста, было то, что он едва скрывал два дюйма палочки и слегка удивленный блеск в его глазах.
  
  Он заработал немного ее уважения к этому.
  
  "Думаю, пора начинать церемонию". Альбус Дамблдор вошел в комнату и, как он всегда делал, завладел ее вниманием с мягким, старым авторитетом. Он очень вежливо указал на стену, которая была наименьшей помехой для разбирательства. "Если вы будете так любезны, освободите нашу самую молодую чемпионку, Риту".
  
  "Конечно, директор", она победоносно улыбнулась. Она милостиво скользнула к задней стене и, к тихому восторгу Флер, начала осматривать свой блокнот. Она никогда не видела, чтобы кто-то так быстро менял лицо от радости до ярости, и не смел этот конкретный оттенок. Мальчик наклонил голову с невинной улыбкой, когда она посмотрела на него, и бедная Рита Скитер нахмурилась в замешательстве, неспособная понять, что произошло. Для четырнадцати лет он очень хорошо играл.
  
  "Позвольте представить вам всех мистера Гаррика Олливандера, лучшего британского мастера по изготовлению палочек". Дамблдор отошел в сторону, и в тот момент, когда все окружающие взглянули на него, Флёр поймала вспышку удивления, когда взглянула на мальчика, который выжил.
  
  Создатель палочек был высоким худым человеком. У него были странные серебряные глаза, которые ярко сияли из-под морщинистой брови, когда он с любопытством смотрел на каждого из обитателей комнаты.
  
  "Дамы в первую очередь, возможно," тихо предложил он.
  
  Флер предпочла бы пойти последним, но все равно вышла вперед.
  
  Она вручила ему свою палочку, идеально отполированную с последних двух ночей, и с любопытством ждала его ответа. Многие изготовители палочек, включая того, кто на самом деле сделал ее палочку, были удивлены ее необычным ядром.
  
  Мистер Олливандер перевернул его длинными тонкими пальцами. "Девять с половиной дюймов негибкого розового дерева, - отметил он, - но с необычным ядром". Он с любопытством посмотрел на нее, и Флер напряглась. "Волосы Veela, я бы вообразил. У него не было никакой дальнейшей реакции, поскольку она боялась, что он мог.
  
  Он снова повернул его, с интересом глядя на нее и ее палочку. "Прекрасная палочка, как внутри, так и снаружи. У вас крепкая связь с партнершей, мисс Делакур, - одобрительно заметил он.
  
  "Орхидея", пробормотал Олливандер, и на его кончике появилась яркая желтая роза. Он удовлетворенно кивнул и вернул ей палочку. Тринадцать роз упали на пол.
  
  Рад, что ее участие в церемонии было сделано, она отступила рядом со своей директрисой, заняв место чемпиона Хогвартса, когда он двинулся вперед.
  
  Флер с любопытством наблюдала за создателем палочек, пока Седрик проходил мимо своей палочки. Она многое могла узнать о своих конкурентах из их палочек.
  
  "О, - Олливандер слабо улыбнулся, - я помню эту палочку. Двенадцать с четвертью дюймов длиной, пепел, и все еще такой же упругий, как когда он покинул мой магазин. Вы очень хорошо держали свою палочку, мистер Диггори.
  
  "Я часто полирую его", - смущенно признался студент из Хогвартса.
  
  "Как мы все должны. Создатель палочек провел пальцем по всей длине палочки. "Один волос от очень впечатляющего мужского единорога за ядро". Олливандер обильно расцвел волшебной палочкой, и из нее вырвался поток бордового вина, фонтан над полом.
  
  Вино образовало лужу вокруг роз. Создатель палочек начинал наводить беспорядок.
  
  "Мистер Крум", - поманил Олливандер. Темный угрюмый болгарец соскользнул со стены и направился к центру комнаты. Флер заметила, что старался не наступать на вино.
  
  Крам жестко протянул свою палочку седовласому мужчине, отступив назад, пока волшебник осматривал ее.
  
  "Граб, десять и одна четверть дюйма, толще, чем обычно видят, и довольно жесткий". Крам кивнул, внимательно рассматривая палочку.
  
  "Это творение Григоровича, - размышлял Олливандер. "Судя по твоему возрасту, должно быть, он был последним".
  
  "Это так", - ответил чемпион Дурмстранга с сильным восточноевропейским акцентом.
  
  "Прекрасный мастер жезлов, Mykew Gregorovitch, со знанием знания жезлов, непревзойденным". Олливандер поднял грабовую палочку в воздух. "Авис", - приказал он.
  
  Небольшая стая белых птиц, украшенная зелеными и красными полосами на крыльях, ворвалась в стропила комнаты, взволнованно щебетая. "Отлично", восторженно говорит волшебник.
  
  Олливандер огляделся, пока его глаза не остановились на четвертом чемпионе, но ничего удивительного или отвращения, которого она могла ожидать, не появилось.
  
  И мистер Поттер. От имени мальчика мужчина улыбнулся шире, чем Флер еще не видела.
  
  Хогвартс снова, неофициально, шагнул вперед, его палочка плавно выскользнула из рукава, прежде чем он передал его в руки Олливандера с длинными пальцами.
  
  Флер не упустила вид испуга, который мелькнул на лице Альбуса Дамблдора, когда четырнадцатилетний подарил свою палочку.
  
  "Жезл возрождается", прошептал Олливандер, крутя его в пальцах. "Черное дерево, одиннадцать дюймов и треть, в таком состоянии, кажется, это было сделано только вчера". Призрак улыбки расплылся на лицах мальчика и Олливандера.
  
  "Возможно, моя лучшая работа, - признался волшебник, - и, безусловно, самая сложная. Осколки ядра пера феникса вашего первого партнера, поглощенного ядом василиска. Жидкое сердце.
  
  У мальчика было две палочки?
  
  Это объясняло недоверие на лице директора Хогвартса. Наличие двух палочек было весьма обычным делом для аврора или волшебника с опасным занятием, но для четырнадцатилетнего повредить палочку, не подлежащую ремонту, было практически неслыханно, и это не считая того факта, что его вторая палочка была не похожа ни на одну другую. Флер когда-либо слышала о.
  
  Жидкое ядро. Яд василиска. Токсин должен был растопить древесину.
  
  "Узы, которые пережили разрушение и вновь выросли, сильнее, чем почти все, что я видел за последние пятьдесят лет".
  
  Создатель палочек не сразу проверял палочку, но продолжал переворачивать ее, поглаживая по длине с любовью, как можно ласкать щеку их ребенка.
  
  'Что эта палочка видела?' - тихо пробормотал мужчина, ловко вращая его между пальцами и закрывая глаза. "О боже", прошептал волшебник через минуту.
  
  Олливандер пронзил палочку воздухом через его грудь в направлении Гарри.
  
  Извилистая, извивающаяся серебряная змея, длиной в руку Флер, объединилась в воздухе между ними, обвиваясь вокруг плеч мальчика, прежде чем исчезнуть в никуда.
  
  "Отлично", выдохнул мужчина.
  
  Флер бросила свои серебряные волосы. В тесте не было ничего удивительного. Змея была одной из самых простых вещей для вызова.
  
  По крайней мере, это больше не делало беспорядка.
  
  Директор мальчика очень пристально смотрел в затылок мальчика. Его глаза, обычно спокойные и мудрые, намекали на них, когда он смотрел на своего ученика. Флер считала, что там тоже было немного гордости. Для четырнадцати лет ей пришлось признать, что он был другим. Его необъяснимая способность не замечать ее была достаточным доказательством этого, а его необычная палочка была просто подтверждением того, что у него было что-то еще.
  
  Флер подумала поговорить с ним, пока они все следовали за Дамблдором обратно в Большой зал.
  
  В конце концов она не сделала. Мадам Максим не одобрила бы ее братания с соревнованием, и было бы самым неразумным общаться с ним, пока Рита Скитер скрывалась. Его недовольство репортера в сочетании с ее наследием вейлы сделало бы статью гораздо более мощной, чем все, что она могла раньше придумать.
  
  Он, вероятно, даже не заметит, что я пытаюсь.
  
  Мальчик все равно рано покинул группу, разветвляясь по коридору первого этажа. Флер почти не сомневалась, что, если она последует за ним, он скоро исчезнет.
  
  "Пойдем со мной, Флер", - проинструктировала ее директор, ведя ее к карете. "Я верю, что вы обращали внимание на церемонию, из нее можно было многое узнать о ваших соперниках".
  
  "Да", заверила ее Флер.
  
  'Что вы вывели?'
  
  "Седрик Диггори - стойкий, трудолюбивый и честный, но, несмотря на то, что он одарен, он не кажется исключительно сильным волшебником. Виктор Крум силен, упрям ​​и непреклонен. Он будет моим самым жестким соревнованием.
  
  - А Гарри Поттер?
  
  "Он необычный", нерешительно ответила она. "Олливандер, казалось, поддерживал его".
  
  "Проницательный, как всегда", - сказала мадам Максим. "Я верю, что ты прав насчет оригинального чемпиона Хогвартса. Крам, тем не менее, имеет скрытые глубины и, судя по заклинанию, которое совершил Олливандер, превосходен в воздухе.
  
  "Он искатель квиддича в своей стране", - сказала Флер своей директрисе, удивленная тем, что она еще не знала. Мадам Максим кивнула.
  
  "Будь осторожен с мальчиком", - предупредила она. "Я никогда не видел палочку с жидким ядром и не знаю, что она подразумевает в его магии, но черное дерево означает силу, а наличие ядра яда василиска говорит само за себя".
  
  "Я не буду игнорировать его", - заверила Флер ее директор.
  
  Он делает достаточно для нас обоих, горько подумала она.
  
  "Ему вряд ли удастся доказать, что ему четырнадцать лет, - объяснила мадам Максим, - но у него может быть один или два сюрприза, которые могут повредить вашему положению по отношению к остальным". Она потянула Флер на одну сторону пути.
  
  "Другим чемпионам скоро, если они еще этого не сделают, расскажут о первом задании. Этого следовало ожидать.
  
  'Буду ли я?' Спросила Флер нерешительно.
  
  "Конечно", воскликнула мадам Максим. "Я... растягиваюсь, границы немного, но мы собираемся взглянуть на это сейчас. Следуй за мной, Флер.
  
  Ее директриса обошла карету и пошла к краю леса, граничащего со школой. Флер потянула лицо и осторожно пробиралась сквозь грязь за ней. На ней не было особо прочной обуви, и это было тяжело.
  
  Мадам Максим продолжала идти, четко осознавая, куда она направляется, и деревья вокруг них становились все гуще. Лес был темным местом. Он был назван "Запретный лес", чтобы не пускать учеников всех возрастов, и множество слухов окружало его. Она была здесь достаточно долго, чтобы услышать несколько из них, в основном в связи с тем, где турнир может состояться. Акромантулы, оборотни, кентавры, гиганты и еще хуже должны были иметь место в своем доме. Гуляя среди темных сосен, она не могла не согласиться с теми, кто считал это место подходящим домом.
  
  Задание происходит здесь? Флер задалась вопросом. Она не могла сказать, что идея наполнила ее энтузиазмом. Было темно, холодно и сыро. Флер не нравилась ни одна из этих вещей.
  
  Впереди появилось легкое колеблющееся красно-оранжевое свечение, и мадам Максим снова отвела ее в сторону. "Для меня немного необычно брать тебя сюда, ты должен наложить очарование разочарования. Я знаю, что ты адепт заклинания.
  
  Флер произнесла это быстро, решив не задумываться, как именно ее директор узнала о ее способностях. Это было полезное заклинание, которое только усиливалось, когда никто не знал, что вы можете его исполнить, поэтому Флер скрывала свое использование этого секрета от всех, кроме Габриель.
  
  "Хорошо, - заявила ее директор, - ты поправился. Подписывайтесь на меня.'
  
  Свечение становилось все ярче, и волны горячего воздуха начали приятно подниматься мимо Флер, цепляясь за ее волосы, когда они приближались к какой-то поляне.
  
  Горячий ветер быстро становился угнетающим и душным, пока даже Флер, чье наследие вейлы дало ей некоторую стойкость к жаре, к тому времени, когда они прошли через линию деревьев, ужасно потела. Четыре массивных клетки доминировали над недавно сделанным промежутком в деревьях.
  
  Белоснежное пламя вздымалось от них, слишком яркое, чтобы увидеть детали прошлого. Силуэтов было достаточно, чтобы Флер узнала, что в них попало.
  
  Драконы.
  
  Мадам Максим исчезла когда-то между тем, как дойти до поляны, и Флер впервые увидела клетки, но она помнила грубое направление назад к карете, так что ее это не слишком беспокоило.
  
  Драконы были куда более тревожными.
  
  Вила была устойчива к теплу, естественно, была способна вызывать огонь сама по себе, но огонь достаточно горячий, чтобы расплавить сталь, не так легко сопротивлялся. Если бы Флер попала в ад, она была бы пеплом в считанные секунды, вейла или нет, и это было не то, как она планировала закончить свой турнир.
  
  Подойдя немного ближе, но очень зная, что драконы способны выдавать пламя на несколько метров, она попыталась лучше рассмотреть их.
  
  Даже так близко жара от их пламени была невыносимой. Пот стекал с ее лба и вниз по спине в ручьи, это было неприятно, и ее униформа начала прилипать к ней.
  
  Флер не была чем-то детально изученным Флер. Она любила чары, очаровательные и дуэльные, не убегая от магически стойких существ, изгоняющих огненные струи.
  
  Они, однако, все еще были подвержены ее чарам сна.
  
  У ближайшего, рыжевато-рыжего, курносого существа, которое гневно билось и извергало огонь везде, где только можно было видеть, были очень выпуклые глаза. Они были сверкающими, зелеными виридами и наполнены гневным умом, заставляющим Флер инстинктивно дрожать. У драконов не было естественных хищников и нечего бояться. Они были ручными, но только справедливыми, парящими между двумя высшими классами опасных существ. Казалось, что турнир будет продолжаться там, где он остановился с кокатрисом.
  
  Сразу за красным драконом была другая клетка; это содержало самого большого из четырех драконов. Он казался чуть более тени, даже когда ближе не дышал огонь. Черные зазубренные чешуйки, оборванные крылья из черного дерева, обвившиеся вокруг злобного змеиного тела, а спина и хвост покрыты жестоко изогнутыми шипами.
  
  Это дракон, которого следует избегать.
  
  Его голова резко обернулась, когда красный дракон гремел в клетке, и Флер обнаружила, что смотрит прямо в яркие желтые глаза. Она никогда не видела такого злого умысла в глазах какого-либо существа. Под его недоброжелательностью был дикий, яростный разум в сияющих золотых шарах, которые светились из-под теней четырех бронзовых рогов. Он зашипел от ярости и ударил хвостом по решетке, нанеся глубокий шрам на землю. Флер заметила множество шипов, которые покрывали его хвост, как зубцы, когда дракон убрал его.
  
  Определенно дракон, чтобы избежать.
  
  Все существа были в ярости и опасности, но в черном было что-то голодное и дикое, что заставляло остальных казаться менее пугающими.
  
  Остальные двое были еще дальше, и Флер была недостаточно безрассудна, чтобы попытаться на цыпочках пройти мимо клеток, чтобы увидеть их поближе. Она видела более чем достаточно того, что должно было прийти завтра.
  
  Она отползла с поляны, держась подальше от круга выжженной земли и обугленных листьев, окружавших заполненную пеплом поляну.
  
  Мадам Максим ждала несколько минут ходьбы через лес.
  
  'Как вы думаете?' спросила она.
  
  "Я думаю, кто бы ни получил чернокожего, он пожалеет, что поставил свое имя в кубок", - честно ответила она, все еще немного обеспокоенная злобой этих желтых глаз.
  
  "Венгерский Хорнхвост". Мадам Максим дала злому существу имя. "Я не уверен, что это даже скучно, из того, что мне сказали Хагрид и его друг-хранитель драконов, они должны были отправить четвертого в очень короткие сроки".
  
  Флер поняла, что это вина мальчика . Если мне придется сразиться с этим зверем, я потом прокляну его на полпути до смерти.
  
  Вероятно, это была пустая угроза. Борьба между четырнадцатилетним волшебником и драконом, скорее всего, закончится очень быстро в пользу магического существа. Флер придется согласиться на его посмертную ненависть.
  
  'У тебя есть план?'
  
  "Мое очарование, спящий", - ответила она.
  
  "Тот, который использует вашу природу вейлы", - вспоминала мадам Максим. "Твердый план, но я мог бы предложить иметь резервную идею, на всякий случай".
  
  "Я знаю, что нужно идти в глаза, - подумал Флер, - и знаю достаточно проклятий и гексов, чтобы после удара он оставался ослепленным достаточно долго".
  
  "Практикуйся, - твердо настаивала ее директор, - и не упоминай драконов. Я не собирался показывать вам, даже если все остальные узнают к концу дня.
  
  Они добрались до кареты, поэтому Флер покинула мадам Максиму и быстро вернулась в свою комнату, чтобы прочитать информацию о существах.
  
  У драконов мало слабостей, если с ними сталкиваются, лучше всего отвлечь их и убежать. Если борьба - единственный выход, то его слабыми местами являются глаза, а у некоторых более слабых пород - более мягкий чешуйчатый живот и подмышки.
  
  Флер почему-то сомневалась, что черное дерево с его ярко-желтыми глазами было одним из более слабых видов. Похоже, оно выросло прямо из одного из кошмаров Габриель.
  
  Ее очарование было ее лучшим выбором, если бы ей пришлось столкнуться с драконом. Была слабая надежда, что задача может быть выполнена более тонкими средствами. Отвлекает дракона или, желательно, даже избегает его полностью. Поскольку для каждого из чемпионов было по одному, казалось маловероятным, что они все вместе будут участвовать в соревнованиях, поэтому она не могла позволить другим иметь дело с существом, а затем встретиться со своими конкурентами.
  
  Сняв палочку с талии, Флер решила, что лучшее заклинание против дракона, если ее зачаровывающее заклинание не удалось, было, вероятно, проклятием конъюнктивита. Это закроет глаза дракона и даст ей возможность заманить его или отвлечь. Она сомневалась, что задача состоит в том, чтобы на самом деле победить существо. Чтобы справиться со взрослым драконом в лучшие времена, понадобилось десять волшебников.
  
  "Conjuncto", рявкнула она, ткнув палочкой в ​​сторону одного из маленьких цветочных узоров на подушке.
  
  Проклятие пронеслось по комнате и ударило по цели, разрывая маленькую дыру в нем. Удовлетворенная, Флер починила пилон и убрала свою палочку обратно через пояс своей униформы.
  
  Больше всего она могла подготовить к дракону в такой короткий срок. Первое задание было завтра, достаточно близко, чтобы она могла почти услышать одобрительные возгласы студентов Beauxbatons.
  
  Они, вероятно, будут подбадривать дракона.
  
  Она презрительно фыркнула. Не имеет значения, кого они приветствовали или вообще не приветствовали. Они все еще будут там, чтобы увидеть, как она обходит чудовищное существо и станет свидетелем ее победы. Даже мальчику придется наблюдать за ней, особенно если ему нужны способы пройти мимо своего собственного дракона, не умирая.
  
  Флер стало его жалко. Сначала его нежелание участвовать было оскорбительным для нее и их школ, но теперь она поняла, что это скорее здоровый инстинкт выживания. Это снова породило вопрос о том, как его имя пришло из кубка, когда он так не хотел участвовать, если вообще имел.
  
  Проблеск Альбуса Дамблдора от беспокойства и гордости за своего ученика на церемонии взвешивания палочек сразу же пришел на ум.
  
  Есть ли какая-то большая игра в движении? она задавалась вопросом. Боксбатоны могут быть во Франции, но легенда о Мальчике, который жил, так же распространена там. Директор был старый, очень старый, по правде говоря, возможно, он ухаживал за своим преемником. Волшебник, на которого он надеялся, продолжит свое наследие и идеалы после ухода Дамблдора.
  
  Турнир Triwizard действительно показался Флер хорошим способом закалить кого-нибудь за опасную дорогу впереди, но четырнадцать были слишком молоды, чтобы конкурировать, жидкая основная палочка или нет.
  
  Неважно, напомнила она себе. У меня есть собственный дракон, о котором нужно беспокоиться.
  
  Воспоминания о злобных желтых глазах и остроконечном хвосте, бьющем по земле, превращенном в пепел огненным дыханием, было более чем достаточно, чтобы перенаправить жалость Флер к себе.
  
  Любой дракон, кроме Хвоща.
  
  
  Глава 14
  
  'Это сегодня?'
  
  "Да", - ответил Гарри, придавая портрету плоский вид. Он уже говорил это дважды.
  
  "Я сказал вам, чтобы прийти посмотреть заранее, чтобы я мог научить вас вещам", взорвался Салазар, на языке parseltongue.
  
  "Я сделал," ответил Гарри. 'Я прямо здесь.'
  
  "Я не могу научить вас прямо перед началом задания. Для соревнования вам понадобятся силы, а магия крови требует усилий. В конце концов, это жертва. Змея скользнула вокруг шеи его предка, прежде чем сесть на другое плечо.
  
  "Вы даже не можете научить меня теории?"
  
  "Там нет особого смысла, не так ли? портрет ворчал. "Магию лучше всего изучать практически и активно, а не слушать живопись".
  
  Гарри оттолкнул "Тайны самых темных искусств" в сторону и сел на край стола. До начала задания оставалось еще около часа, и ничего не оставалось, пока портрет решил не учить его.
  
  "Какова задача? Салазар спросил, после краткого молчания.
  
  "Понятия не имею", - пожал плечами Гарри. "Думаю, это должно быть сюрпризом".
  
  "Где твоя хитрость? Слизерин потребовал. "Какой ты наследник Слизерина? Ты должен был пойти и узнать.
  
  'Отсюда?' - недоверчиво спросил Гарри. "Большая книга будущих турнирных заданий?"
  
  Салазар хихикнул и указал на стол позади него.
  
  Гарри повернулся и осмотрел странно новый кусок пергамента. "Большая книга будущих турнирных заданий", - прочитал он с удивлением.
  
  "Вы оставили это как раз перед тем, как приехали, - улыбнулся портрет, - сказал, что я пойму через час".
  
  "Я использовал таймер, не я". Гарри повернулся, чтобы посмотреть на стол, и обнаружил, что золотое ожерелье исчезло. 'Где я?'
  
  "Вы сказали, что собираетесь практиковать окклюменцию", - ответил Салазар. "Прочитайте остальное вслух для меня.
  
  "Драконы, - продолжал Гарри, - отвлекающие факторы работают лучше всего. Не игнорируй Кэти.
  
  "Драконы", размышляла картина. 'Могло быть хуже.'
  
  "Драконы очень плохие", - ответил Гарри.
  
  "Может быть, еще один василиск", - возразил Салазар. "Дракон обычно атакует, дыша огнем, что они могут делать только в одном направлении, и его довольно легко увидеть, приближаясь и уклоняясь. Взгляд короля змей гораздо более тонкий и смертельный.
  
  "Если я попал под огонь. Это не имеет значения.
  
  "Вы выжили, чтобы предупредить себя", - напомнил ему Салазар. "План, должно быть, сработал, и теперь вы знаете это, потому что вы это сделали, преуспели и сказали себе".
  
  Гарри моргнул. "Запустите это мной еще раз.
  
  "Вы оставили себе сообщение о том, как выполнить задание после его выполнения", - повторил Салазар. "Просто доверься себе и иди с этим". Он посмотрел на Гарри и нахмурился. "Что еще это говорит?
  
  "Маленький кусает, - смущенно сказал ему Гарри.
  
  "Я понятия не имею, что вы пытались сказать себе", - признался Салазар. "Надеюсь, это было не важно, или это станет очевидным позже".
  
  "Я не могу представить, что оставлю себе двусмысленную записку, если это не нужно", - решил Гарри. "Знаешь что-нибудь о драконах?" он спросил картину.
  
  "Я Салазар Слизерин", - сказал ему портрет.
  
  "Ты всегда так говоришь, когда не знаешь", проворчал Гарри.
  
  "Я не был настолько глуп, чтобы когда-либо вступать в драку с одним из них", - раздраженно сказал Салазар. "Избегайте огня, когтей и зубов, их обоняние и слух не удивительны, поэтому, когда он ослеп, достаточно легко остаться незамеченным".
  
  "Это звучало как-то полезно", - с удивлением признал Гарри.
  
  "Надеюсь, дракон поймает тебя", проворчал его предок.
  
  "Так же, как и многие другие", - признался Гарри. "Я подумаю, что делать по дороге туда. Разрушающее проклятие должно действовать на глаза.
  
  "Жестоко, - прокомментировала картина, - но эффективно".
  
  'Если он работает...'
  
  "Я предлагаю вам попробовать и использовать простые заклинания, чтобы найти элегантное и простое решение", - начал Салазар. "Хранить свой потенциал в секрете, как правило, хорошая идея, если вы не хотите внезапно заставить многих могущественных волшебников и ведьм почувствовать угрозу".
  
  Гарри должен был признать, что он, вероятно, был прав. Создание огромного василиска из драконьего огня было очень заманчивой мыслью. Идея такой захватывающей работы с заклинаниями была захватывающей, даже в его воображении, но она скорее отдала бы его силы всем и только в первом раунде ".
  
  "Легкое отвлечение и разрушительное проклятие", - решил он.
  
  "Если это не удастся, не сдерживайся, - мудро сказал Салазар. "Лучше иметь потенциальных врагов и быть живыми, чем быть съеденным драконом".
  
  Новый девиз Дома Слизерина Гарри улыбнулся.
  
  "Вы, кажется, не очень беспокоитесь о своем последнем живом члене семьи", - отметил он.
  
  "Я знаю, что ты выживаешь", - ответил портрет. "Вы сидите в трубах где-то там, в конце концов.
  
  "Полагаю", неохотно согласился Гарри. Он не был слишком убежден в теории Салазара. Насколько он был обеспокоен тем, что, если оставить записку, что-нибудь изменится, он вполне может умереть.
  
  Гарри предположил, что версия его первого выполнения задачи привела к такому беспорядку, что у него не было выбора, кроме как прибегнуть к этому. Эта версия не будет существовать, если заметка изменит вещи, и пока Гарри не забудет оставить записку после этого, цикл закроется, и все будет развиваться, как он надеялся.
  
  Конечно, я мог бы все испортить из-за записки.
  
  Просто было лучше не думать об этом.
  
  "Ты должен идти", - напомнила ему картина. "Не хочу опаздывать и скучать, наблюдая, как другие чемпионы стараются избегать поджаривания. Вы можете выбрать что-нибудь полезное из них.
  
  Гарри довольно быстро покинул зал. Он не хотел опаздывать и расстраивать события, которые должны были произойти, чтобы он выжил и оставил записку. До этого момента он был очень осторожен, используя таймер, поэтому все, что должно было случиться, должно было быть важным, чтобы убедить его попытаться что-то изменить.
  
  Ужасные вещи случаются с волшебниками, которые возятся со временем, Гарри, он вспомнил, как Гермиона сказала ему.
  
  Хотя он перестал ее слушать.
  
  Когда он достиг только что построенной арены, было совершенно очевидно, где он должен был быть. Большая белая палатка со всеми журналистами и директорами на улице.
  
  Вместо того, чтобы протиснуться мимо них, Гарри проскользнул в бок.
  
  Все три других чемпиона были там. Седрик выглядел бледным, но решительным, Крам задумался, как ему часто казалось, нахмурившись на одном из столбов палатки, и французская ведьма выглядела довольно уверенно. Гарри не был уверен, что ему понравился какой-либо из них, чтобы предупредить их о драконах.
  
  "Вы все здесь", с энтузиазмом взорвался Бэгмен. Его преследовал сурово выглядящий мистер Крауч и его верный пес, Перси Уизли.
  
  "Суньте руку в сумку, чтобы вытянуть противника", - кратко проинструктировал мистер Крауч. "Твоя задача - достать золотое яйцо".
  
  И там я был на чемпионате мира, думая, что никогда не буду настолько глуп, чтобы попытаться украсть яйцо у дракона.
  
  "Сначала вы, мистер Диггори". Бэгмен крепко похлопал его по спине. "Домашняя команда должна показать пример".
  
  Седрик осторожно опустил руку в сумку. Он вышел, схватившись за серебристо-синий дракон с коротким лицом, который извивался и шипел в его ладони. Он не выглядел слишком удивленным, чтобы держать маленького модельного дракона.
  
  "А вы, мистер Крам".
  
  Болгарский искатель шагнул вперед и почти вырвал своего дракона из предложенной спины. В конце концов он оказался с красным, выпученным глазом существом, которое бродило по всей длине его ладони, нюхая небольшие вспышки огня и расправляя свои яркие темно-красные крылья.
  
  "Мисс Делакур".
  
  Так это ее имя.
  
  Девушка из Делакура теперь выглядела довольно бледно по сравнению с тем, насколько уверенной она выглядела раньше, но когда ее кулак вышел, схватившись за зеленовато-коричневого дракона, который казался более довольным, чтобы свернуться калачиком и поспать на ее руке, чем сделать что-нибудь драматическое, ее цвет вернулся.
  
  Перси повернулся и сунул ему сумку довольно грубо. "Поттер", холодно сказал он.
  
  Гарри с равным ледяным взглядом посмотрел на него, пока мальчик Уизли не отвел взгляд и не полез в сумку. Его пальцы встретились с чем-то теплым и маленьким. Это извивалось. Он вытащил его из сумки, чтобы посмотреть.
  
  Он был черным, как его палочка, покрытый зазубренными чешуйками и шипами, змееподобным и довольно злым. Гарри смотрел, как он корчится на его ладони, разбрызгивая огоньки в разные стороны.
  
  "Итак, мистер Диггори получает шведскую короткую морду, мистер Крум - китайский огненный шар, мисс Делакур - валлийский зеленый, а мистер Поттер - венгерский хорнхвост". Людо Багман был явно очень взволнован, чтобы все началось.
  
  "Мы будем действовать в таком порядке", устало добавил г-н Крауч. Он не выглядел слишком счастливым со своим коллегой-организатором. "При звуке пушки вам нужно только пройти через вход, и задание начнется".
  
  На заднем плане был скучный бум.
  
  "Полагаю, это означает, что у тебя нет времени на подготовку, Седрик", - пошутил Бэгмен. "Покажи им, почему Хогвартс выиграл этот турнир больше всего раз".
  
  Седрик бросил на человека взгляд, наполненный удивительным количеством гнева для Хаффлпаффа, затем поспешил через вход в палатку. Людо Багман, Крауч и Перси выскользнули через край палатки, оба главных организатора были судьями и должны были присутствовать.
  
  Гарри посмотрел на дракона на ладони, осторожно заметив колючий хвост, для которого он был назван. Крошечный дракон уставился на него, неустрашимый. Его желтые глаза сердито скучали в его, затем, в шуме движения, он повернулся и схватил кончик пальца между его челюстей. Гарри выругался и щелкнул его стороной, пока не отпустил.
  
  Маленький кусает.
  
  Снаружи донесся рев и разъяренный рев дракона.
  
  "Кажется, это немного несправедливо, мы тоже не можем смотреть", - пробормотал Гарри. Крам, который все еще стоял рядом, усмехнулся.
  
  "Это было бы нечестно", - пожал он плечами. "Кто бы ни пошел первым, у него будет недостаток".
  
  У болгарина был смысл, но Гарри думал, что это было довольно несправедливо, он вообще должен был конкурировать и, таким образом, имел мало симпатий к своим товарищам-чемпионам. Они подписались на это охотно.
  
  Пушка снова гремела, и Крам выпрямился. Отбросив свою модель, он кивнул Гарри и ведьмам, а затем исчез в подъезде. Гарри надеялся, что он выжил. Он был хорошим искателем, немного неприветливым, но достаточно милым и, вероятно, его любимцем среди других чемпионов.
  
  'Вы не нервничаете?' Это был первый раз, когда ведьма говорила с ним, так как она спросила о тушеном по прибытии.
  
  Гарри поднял бровь на нее.
  
  "Я видела дракона крупным планом, когда он был в клетке", - украсила она. "Я не хотел быть рядом с ним тогда. Я, конечно, не сейчас.
  
  Это многое объяснило. Никто из остальных не удивился, потому что они уже знали о драконах.
  
  "Все они довольно опасны", - искренне ответил Гарри. Его заявление было подчеркнуто яростным ревом китайского Огненного шара снаружи.
  
  "Тебе четырнадцать, Гарри", - напомнила ему девушка. "Ты бы никогда не узнал столько магии, как мы. Мы лучшие из наших школ. Он думал, что это было довольно высокомерно с ее стороны, даже если бы это было правдой для любого другого.
  
  "У меня нет другого выбора, кроме как соревноваться", - спокойно ответил он. "Зачем бояться чего-то, если бояться, что это не поможет, - он искал в уме ее имя, но ничего не нашел, - боюсь, я не знаю твоего имени", - признался он.
  
  "Флер Делакур", - сказала ему девушка очень холодно. "В конце я позволю вам прочесть его с Кубка Тривардов, если вы еще живы".
  
  Гарри почувствовал, что почти исключил любую возможность разговора с надменной французской девушкой.
  
  В любом случае в тот момент прозвучал громовой отчет орудия, поэтому, если разговор продолжался, он был бы закончен.
  
  Флер Делакур бросила на него взгляд между гневом и жалостью, когда она направилась к дракону. У нее явно был вспыльчивый характер. Гарри почти пожалел существо, которое должно было быть у нее на пути.
  
  Палатка стала намного спокойнее и терпимее, когда все остальные ушли. Было приятно снова немного потише.
  
  Время растянулось, пока Гарри ждал, и с арены не было слышно ни звука. Он ничего не слышал ни от толпы, ни от дракона. Возможно, французская ведьма была съедена, и толпа была в ужасном молчании, но у Гарри было ощущение, что она может стать победоносной и более невыносимой.
  
  Пушка прозвучала снова, и Гарри вздрогнул от внезапного шума. Его движение заставило маленького дракона в его руке, который, наконец, успокоился несколько мгновений назад, ударить его хвостом и ударить его в ладонь.
  
  Адское существо, Гарри внутренне выругался. Если настоящий так плох, этот, я не собираюсь наслаждаться этим вообще.
  
  Он посмотрел на модель и ухмыльнулся.
  
  Ты пойдешь со мной, решил он довольно злобно.
  
  Палатка открылась в короткий каменистый проход, ведущий на арену. Поскольку вперед был только один путь, Гарри последовал за ним, пряча руку, в которой он держал модель хвоща, и вытаскивая палочку из рукава.
  
  Золотое яйцо было укрыто кладкой яиц дракона. В поле зрения не было венгерского Хорнхвоста, но Гарри был не настолько глуп, чтобы просто выйти.
  
  Он оглядел арену, прицелился в один из камней и пробормотал: "Редукто". Он не вложил много сил в заклинание, поэтому его воздействие камнем создало чуть больше, чем громкий шум.
  
  Мгновение спустя огненный столб пламени поглотил невинный камень, и дракон появился.
  
  Боже мой
  
  Это было очень впечатляюще выглядящее существо, и Гарри сразу понял, почему Флер Делакур не хотела быть рядом с драконом после того, как рогатый хвост не был пойман в клетку. Он был лишь немного короче, чем мертвый василиск в Тайной комнате, и был построен аналогичным образом. Модель действительно не сделала справедливость существа. Дракон расправил свои изодранные крылья над гнездом, чтобы казаться больше, и жестко ударил хвостом по скалам за ним, издав ужасный визг.
  
  Гарри швырнул модельного дракона в дальний край арены и осторожно прицелился палочкой.
  
  "Энгоргио", прошипел он. Расширяющему заклинанию не было предела, за исключением того, сколько магии можно было направить от заклинателя, и модель-дракон вскоре стала такой же большой, как и ее реальная коллега. У Гарри осталось совсем немного волшебства.
  
  Это лучше работает.
  
  Столкнувшись с более серьезной угрозой, чем Гарри, венгерский Хорнхвост развернулся и бросил вызов. Толпа громко приветствовала, взволнованная этим новым поворотом событий. Гарри не мог их винить.
  
  Кто не хотел бы смотреть бой драконов?
  
  "Конфракция", - прошептал Гарри, нацеливая свое разрывное проклятие на глаза. Его первые две попытки полностью пропускаются, когда драконы возводятся в квадрат, третья безвредно отклоняется от челюсти настоящего дракона, но его четвертая попытка ударить и ослепить существо на его стороне.
  
  Он кричал от ярости и боли, качая головой и разбрызгивая землю рядом с каплями дымящейся крови дракона.
  
  Стремясь устранить своего соперника и покончить с угрозой для своего гнезда, рогатый хвост качнул хвост в замкнутом круге в сторону увеличенной модели. К счастью, восприятие дракона глубиной было затруднено одним глазом, и ему удалось уничтожить лишь часть стены арены рядом с отвлеченным Гарри.
  
  Обломки камня, разбрызгиваемые от удара, проделали дыры в пластиковой оболочке модели.
  
  Увеличенная модель рванулась вперед, схватившись с оригиналом, и два дракона рухнули на пол на дальней стороне арены.
  
  Гарри спокойно рискнул и украл чуть ближе к гнезду.
  
  На противоположной стороне арены модель приколола настоящего дракона под ним, вонзив хвост в потрепанное кожаное крыло нападающего. Первоначальный дракон казался ошеломленным, но атаки увеличенной модели не проникали сквозь твердые черные чешуйки и безвредно отражались. Когда он пришел в себя, у модели, которая была только зачарованным пластиком, а затем у Гарри, возникли серьезные проблемы.
  
  Он подкрался немного ближе к яйцам, осторожно наблюдая, как хвост поверженного дракона царапает гнездо по земле.
  
  Настоящий рогатый хвост сворачивал свой хвост назад и пронзил существо, прижимая его к груди через пол. Используя хвост, встроенный в модель, он сбросил увеличенную копию с себя и на пол, сгребая глубокие выбоины в модель, когда она пыталась подняться когтистыми концами своего неповрежденного крыла.
  
  Бросившись к гнезду до того, как настоящий дракон победил и его отвлечение не удалось, Гарри полностью отказался от тонкости.
  
  Рогатый хвост выпустил вторую волну белого пламени в заколдованной, заколдованной копии Гарри. Несмотря на всю магию, наложенную на нее, чтобы сделать ее реалистичной, модель не была настоящим драконом и за несколько секунд увяла в пепел.
  
  Это научит его кусать меня, подумал он самодовольно, когда оно распалось, потом вспомнил, где он, и яростно выругался .
  
  Гарри взял то, что осталось от его возможности, схватил яйцо и побежал, полностью игнорируя рев толпы позади него.
  
  С арены раздался ужасный вздох, и через секунду колючий хвост Венгерского Хвоща врезался в камни рядом с ним. Гарри не сомневался, что если бы дракон не был наполовину слепым, его бы убили.
  
  Погрузившись за ближайшую укрытие, он увернулся от потока огня, затем ушел, чтобы спрятаться от злого, желтого глаза дракона. Он не был точно уверен, что кто-нибудь получит, но теперь у него было яйцо, и он надеялся, что кто-нибудь вступит и разберется с драконом, прежде чем он поймет, где он находится, и прикончит его.
  
  Рядом раздался очень громкий стук, и Гарри рискнул осмотреть скалу.
  
  Венгерский Хорнхвост был без сознания.
  
  Поднявшись под аплодисменты арены, Гарри отскочил от золотого яйца в сгибе его руки. Что бы ни было внутри этой вещи, оно того стоило.
  
  Он нашел всех трех других чемпионов в палатке лазарета. Седрик выглядел так, как будто дракон использовал половину своего тела как жевательный, Крам был немного сожжен в некоторых местах, но французская ведьма осталась нетронутой.
  
  "Тогда никто не умер", - бодро заметил он.
  
  "Это было прикосновение и уходи", признался Седрик, затем вздрогнул от боли движения. Крам засмеялся. Флер Делакур просто с любопытством уставилась на него. Это было довольно тревожно, тем более что она смотрела прямо на него, а не на его шрам, как большинство других.
  
  "Они будут делать ваш счет", - сказал ему Крам. "Вы должны пойти посмотреть.
  
  Гарри кивнул ему, подражая действиям болгарина из прошлого, и исчез до того, как мадам Помфри появилась и привязала его к кровати.
  
  Пятеро судей сидели в поднятом ящике с видом на всю арену. Пока Гарри смотрел, как мадам Максим, французская директор, подняла палочку и выстрелила в воздух. За ним последовали девять от профессора Дамблдора и семь от директора Дурмстранга Каркарова.
  
  "Бэгмен дал тебе десять, а Крауч дал тебе восемь", - заметила девушка позади него.
  
  Кэти Белл , понял он.
  
  Он собирался отвернуться и проигнорировать ее, когда вспомнил записку.
  
  "Спасибо", выдавил он. 'Из чего они?'
  
  "Десять, конечно", - улыбнулась она. "Вы действительно хорошо сделали. Они снимали очки только потому, что вы остановились, чтобы посмотреть драку драконов, и заняли немного больше времени, чем чемпион Beauxbatons.
  
  'Что она сделала?' Гарри надеялся, что это было не так хорошо принято.
  
  Она что-то спела, а потом дракон и все мужчины в зале заснули, даже Дамблдор зевнул. Судьи все дали ей девятки, кроме Каркарова. Он дал ей восемь. Кэти вытянула раздраженное лицо. "Кажется, что все парни странно ходят вокруг нее", - жаловалась она. "Кроме вас, это.
  
  'И др?' У Гарри было много вещей, которые он мог сказать о Флер Делакур, но она превзошла его, поэтому он решил проиграть.
  
  Пока, по крайней мере.
  
  "Седрик сделал худшее. Он преобразил отвлечение и пошел за яйцом, но дракон получил его своим крылом и хвостом. Вы и Крам равны. Он ослепил своего дракона и собрал яйцо после того, как оно где-то раскололось, но многие яйца разбились ".
  
  Кэти дала ему еще раз. "Вы не получили царапину, не так ли?
  
  "Нет", - ответил Гарри, слегка самодовольный.
  
  'Это поразительно. Знаете, Анджелина тоже была очень впечатлена.
  
  "Мне все равно", - сказал ей Гарри более холодно.
  
  "Она скоро извинится", - предупредила Кэти. "Как у меня есть. Она печально улыбнулась ему.
  
  "Фред и Джордж сказали мне, что ты пытался убедить ее прекратить злобу".
  
  "Да, - ответила она, - но я все еще не разговаривала с тобой".
  
  "Теперь ты", - напомнил ей Гарри.
  
  'Я думаю, я являюсь. Я боялся, что ты просто проигнорируешь меня. Думаю, я бы очень разозлился, если бы ты сделал это ", - призналась она. "Гермиона, - в том, как Кэти произносила свое имя, был определенный яд, - рассказывал всем, как ты изменился, и никому не прощу. Она невольно остановила множество людей, извиняясь, сказав это.
  
  "Я не прощу их", - сказал ей Гарри. "Но я не буду обижаться на людей, которые пытались мне помочь". Кэти ярко улыбнулась.
  
  'А Анджелина?' спросила она, почти нерешительно.
  
  "Она была худшей в начале", - предупредил Гарри Кэти.
  
  "Она действительно ревновала, - объяснила Кэти, - мы все говорили ей, что она получит это, и она убедилась, потом все произошло, и все вышло из-под контроля. Я знаю, что вы мне ничего не должны, но не могли бы вы дать ей второй шанс, если бы не я, для команды по квиддичу. Гриффиндору нужен искатель.
  
  "Я буду слушать ее, если она придет ко мне, - пообещал Гарри, - но это все".
  
  "Спасибо, Гарри." Кэти шагнула вперед и внезапно обняла его. Он застыл от удивления, но она не отпускала. Нерешительно он снова обнял ее и обнял.
  
  Я выше ее, отметил он. Он определенно не был раньше.
  
  "Это было хорошо", улыбнулась Кэти. "Ты выше, чем был раньше".
  
  'Я заметил.' Он многозначительно посмотрел на нее.
  
  Она бросила на него насмешливый взгляд и махнула рукой, когда она вернулась к арене.
  
  Как она вообще нашла свой путь здесь?
  
  Пятно между палаткой чемпионов и медицинской палаткой было спрятано и видно только снаружи входа в бывшую.
  
  Должно быть, она ждала.
  
  Гарри подумал, что это было довольно мило с ее стороны.
  
  "Мистер Поттер", раздался очень раздраженный голос позади него.
  
  Ооо
  
  "Не помню, чтобы я говорил вам, что вы можете покинуть мою медицинскую палатку, мистер Поттер", - воскликнула мадам Помфри. Она держала свою палочку в одной руке и очень ужасное коричневое зелье в другой.
  
  "Ты же не сказал, что я должен был остаться", - отметил он.
  
  "В", - приказала она, строго указывая на вход палочкой.
  
  Гарри подчинился. Венгерский Хорнхвост был одной вещью, но некоторые сражения просто не могли быть выиграны.
  
  'Что ты получил?' Крам спросил, когда он шагнул через откидную створку. Очевидно, никто больше не получил разрешения уйти.
  
  "Сорок два пункта и очень строгая лекция мадам Помфри", - сообщил Гарри.
  
  "У тебя столько же, сколько и у меня", Крам кивнул. 'Отлично сработано. Я не ожидал этого, но это хорошо, чтобы соревноваться.
  
  "Я сделал худшее", Седрик выглядел несчастным, но левая сторона его тела снова стала нормальной.
  
  "Сорок четыре", - было единственным комментарием, сделанным Флер Делакур. Она снова смотрела на него.
  
  - Ты уверен, что не хочешь быть чемпионом Хогвартса, Гарри? - спросил искатель Хаффлпаффа. "Вы получили на восемь очков больше, чем я".
  
  "Это только первое задание", - мягко напомнил Гарри Седрику, обернувшись взглядом на Флер. Она казалась удивленной, что он посмотрел на нее, но просто откинул ее волосы назад через плечо и отвернулся.
  
  "Выпей это", - приказала мадам Помфри, выскочив из другой части палатки.
  
  "Я даже не получил ни царапины", - запротестовал Гарри, с отвращением глядя на мерзкое коричневое зелье.
  
  "Когда вы выпили, вы все можете уйти", - предложила мадам Помфри.
  
  Зелье пропало одним глотком.
  
  "Тогда иди", - сказала строгая медсестра. "Вы бы подумали, что будете более благодарны, если будете каждый год уделять мне столько внимания, мистер Поттер". Гарри улыбнулся ей благодарной улыбкой, но вкус зелья, которое она дала ему, несколько приукрашивал его.
  
  "Я хочу поспать неделю", - признался Седрик, возвращаясь в школу. Двое других чемпионов были вывезены их соответствующими директорами при выходе из палатки.
  
  "Мы извиняемся за уроки, иди вперед", - усмехнулся он, убирая яйцо обратно под мышку. "Думаю, я тоже собираюсь полежать".
  
  В этот момент он вспомнил, что ему пришлось вернуться назад и использовать таймер, чтобы оставить записку для себя.
  
  Упражнения окклюменции. Он улыбнулся лжи, которую, как он знал, должен был сказать портрет Салазара. Я собираюсь найти хорошую широкую точку в трубах и преобразовать что-то в кровать.
  
  
  Глава 15
  
  "Вы когда-нибудь выясняли, что означает записка, которую вы оставили себе?" Спросил портрет, когда Гарри скомкал кусок пергамента под названием "Большая книга будущих турнирных задач".
  
  "Я могу догадаться", - он кивнул, поджигая его своей палочкой. Было бы лучше избавиться от улик, свидетельствующих о том, что он незаконно использовал таймер, на тот случай, если кому-нибудь удастся спуститься сюда. Гарри подумал, что это маловероятно, но Фоуксу это удалось, и было бы неразумно недооценивать интеллект Дамблдора.
  
  Это было бы довольно сложно объяснить.
  
  'Вы угадали?' Салазар нажал.
  
  "Были драконы, крошечный образцовый дракон, который использовался для их выбора, укусил меня, и Кэти Белл, одна из моих соседей по гриффиндорскому дому, подошла ко мне после матча".
  
  "Маленький кусает", ухмыльнулся Салазар. "Почему так неоднозначно?
  
  "Если бы я был предупрежден слишком конкретно, у модели не было бы возможности укусить меня, и у меня не было бы желания взять ее на арену со мной, - начал объяснять Гарри, - но если бы я не сказал себе" вообще я, вероятно, проигнорировал бы это и пропустил, как полезно это закончило тем, что было. Должно быть, это правильно.
  
  "Очень проницательно с вашей стороны", - похвалил портрет. "Это объясняет, почему ты тоже усмехался, когда писал записку".
  
  "Я никогда не подшучивал над собой из будущего", - признался Гарри. "Я нашел эту концепцию интересной".
  
  "Так сделал Годрик, - проворчала картина, - но у него не было приличия, чтобы выполнять свои детские действия над собой".
  
  Был короткий перерыв, когда Гарри сложил книги, которые Салазар рекомендовал прочесть на столе. Большинство из них были древними, обтянутыми кожей, тяжелыми вещами с почерневшими страницами и выцветшими чернилами. Половина из них была написана на английском, поэтому архаичный Гарри едва мог понять это.
  
  "А как же Кэти?" основатель спросил, когда он закончил.
  
  "Я не могу быть уверен, потому что я не игнорировал ее и не видел последствий, но я думаю, что если бы я проигнорировал ее, она бы разозлилась, и я бы пожалел об этом". Гарри подозревал, что записка была оставлена ​​больше для целей Кэти и их разговора, чем что-либо еще. У нее был вспыльчивый характер, и она была склонна мстить, когда чувствовала себя по-настоящему несправедливой.
  
  'Важно, она?'
  
  Гарри тщательно обдумал это.
  
  "Она друг и товарищ по команде. Кэти также одна из немногих моих соседей по дому, которые никогда полностью не отвернулись от меня и все время пытаются помочь мне с остальными.
  
  "Не хочу, чтобы она передумала и отменила все, что сделала", - кивнул Салазар. Змея подражала движению.
  
  "Это и у меня нет никаких причин не разговаривать с ней. Мы никогда не были достаточно близко, чтобы я мог ожидать, что она немедленно поддержит меня. До этого года Кэти никогда не была более чем близким знакомым и членом команды. Он говорил с трио, в которое она входила и выходила, но обычно просто поздоровался и поболтал о квиддиче.
  
  "Правда, - сказала его предок.
  
  "По-своему, и не очень открыто, но, полагаю, она это сделала, - согласился Гарри.
  
  "Я сказал вам, что вы найдете людей, с которыми можно встретиться", великодушно напомнил ему Салазар.
  
  Гарри поднял стопку книг со стола и снял портрет со стены, чтобы вынести Салазара в главную комнату. Основатель не допустит использования какой-либо магии, которая не контролировалась в его драгоценном исследовании.
  
  "Теперь я наконец могу рассказать вам о том, в чем я был исключительным", - порадовалась картина. "Мне никогда не приходилось никого учить этому, ты первый настоящий наследник Слизерина".
  
  Гарри прислонил портрет к ноге одного из изображений змеи и уселся на пол перед картиной. Магия крови и, как следствие, парсельмагия, были неточными искусствами.
  
  "С чего начать", взволнованно пробормотал Салазар.
  
  'Основы?' Гарри предложил. Слизерин выглядел довольно удрученным.
  
  "Хорошо", вздохнул он. "Это будет эпоха, чтобы добраться до захватывающих вещей, но я полагаю, это лучше, чем вы случайно уничтожаете комнату ... или себя", - добавил он в запоздалой мысли.
  
  У этого были все признаки того, что это была очень долгая теоретическая дискуссия.
  
  "Единственная реальная теория, лежащая в основе магии крови, заключается в том, что она основана на жертве, - сообщил ему Салазар, - и единственное реальное правило заключается в том, что все, чем вы жертвуете, должно быть равно тому, чего вы пытаетесь достичь".
  
  'Это оно?'
  
  "Конечно, это не так", взорвался Салазар. "Магия крови - очень тонкая, деликатная вещь. Это требует полного, истинного понимания магии и самого себя. Вы не можете по-настоящему пожертвовать чем-либо, если не знаете его ценности, а также не можете достичь результата, которого вы еще не поняли.
  
  "Что я могу на самом деле делать с этим?
  
  "Все и вся", - ответил портрет. "Parselmagic - просто пример сложной магии крови. Эта комната, мысли достаточно разумных змей и нашей магии, все связаны с кровью, которая течет в моих жилах и, следовательно, в ваших. Это мое лучшее творение ", - с гордостью объявил портрет. "Умение разговаривать с животными когда-то было более распространенным и применялось не только к змеям, но со временем оно было утрачено. Последняя ведьма, способная разговаривать с животными, умерла за пол тысячелетия до моего рождения. Я пытался, первоначально с помощью других средств, но в конечном итоге с помощью магии крови, чтобы восстановить часть того, что было потеряно. Я не был готов пожертвовать чем-то большим, чем я, поэтому мое волшебство реагирует только на змей, поскольку их легко вызывать ".
  
  'Чем ты должен был пожертвовать?'
  
  "Что-то, что было равноценно для меня, - ответил Салазар, - кто-то, если быть точным".
  
  "Вы пожертвовали человеком", - с ужасом воскликнул Гарри.
  
  "Она уже умирала", - отрезал основатель. "Мы пожертвовали тем небольшим временем, которое мы оставили вместе, так как это значило для нас, чтобы создать что-то, что помогло бы нашим детям и их потомкам до тех пор, пока они выжили".
  
  "Извини", Гарри извинился. "Я должен был знать лучше, чем предполагать".
  
  "Да, так и должно быть", - злобно парировал портрет. "Вы не понимаете масштаб жертвы. Я и моя дочь много лет искали артефакт, по слухам, способный обмануть законы смерти и дать нам возможность снова поговорить с ней. Я никогда не нашел это. Я был вынужден сдаться, когда стал заниматься старой охотой за ним, но моя дочь не успела умереть. Возможно, она была успешной, но я бы не знал, в любом случае. Эта жертва определила остальную часть жизни меня и моей дочери одним способом, а затем остальных наших потомков - другим. В этом сила магии крови.
  
  'Как это работает?' - спросил Гарри, стремясь отойти от деликатной темы.
  
  "Кровь - самая мощная магическая среда, личная и буйная. Магия крови использует его в качестве канала, по которому можно совершать невозможные подвиги ".
  
  Это поразило знакомый тон с Гарри.
  
  "Как пережить убийственное проклятие, возможно?" Гарри поднял палец, чтобы проследить его шрам.
  
  "Существует очень мало волшебных предметов, способных достичь этого", задумчиво ответил Салазар. "Убийственное проклятие" - не простое заклинание. Это происхождение единственной другой области, столь же мощной и сложной, как сама магия крови. Можно использовать магию крови, но это будет стоить жизни заклинателя или даже больше, делая защиту неуместной.
  
  - Но ты мог бы использовать его, чтобы защитить того, кто разделял твою кровь?
  
  "Возможно", - подумал основатель. "Это было бы нелегко. Сделать целую родословную невосприимчивой к такому мощному проклятию обойдется дороже, чем кто-либо другой.
  
  "Я пережил это", - тихо сказал ему Гарри. "Когда я был ребенком, Волдеморт пришел, чтобы убить меня. Ему удалось убить моих родителей, но его предполагаемая последняя жертва отразила его проклятие обратно на него.
  
  "Это может быть магией крови", - согласился Салазар. "Если бы в дело были вовлечены оба ваших родителя, то защита могла бы получить только ваша собственная кровь, смесь их собственных". Это уменьшило бы жертву до уровня, который можно было бы сделать, хотя это было бы действительно очень дорого ".
  
  Картина нахмурилась и погладила голову змеи, которая обвивала ее плечи. "Из того, как вы описали события, я могу предположить, что они выполнили магию крови, которая вступит в силу, если они оба умрут, чтобы обезопасить вас. Ваша безопасность от этого злоумышленника была бы целью, и это, безусловно, было бы жертвой, достаточно дорогой, чтобы защитить вас.
  
  "Это продолжалось по крайней мере до тех пор, пока мне не исполнилось одиннадцать", - вспомнил Гарри. "Когда Волдеморт пытался причинить мне вред в первый год обучения, он сгорел от моего прикосновения".
  
  "Это все еще может быть в силе. Ваши родители пожертвовали своей жизнью, и каждый момент, который они потратили бы со своим ребенком, для родителя мало что имеет большей ценности ".
  
  "Я бы предпочел этого не делать", - решил Гарри.
  
  "Вы не будете, - заверил его Салазар, - но это мощное преимущество, пока оно продолжается. Магия будет защищать вас в любом случае, пока она задерживается в вашей крови. Тем не менее, само собой разумеется, что вам следует избегать смертоносных заклинаний, особенно убийственного проклятия.
  
  "Почему особенно? Мертвый мертв.
  
  "Большинство смертельных заклинаний на самом деле ничем не отличаются от других проклятий в том, что они просто что-то влияют на вас. В случае большинства смертельных заклинаний эффект - это то, что действительно убивает вас. Проклятие убийства происходит от магии души. Это буквально отрывает вашу душу от вашего тела. Проклятие убивает вас прямо, а не заставляет или создает что-то для этого ".
  
  "Волшебство души?"
  
  "Не то, чем я когда-либо баловался", - признался Салазар. "В некотором смысле это равносильно магии крови, но гораздо более абстрактно по своей концепции и очень опасно из-за этого. Я знаю немного случаев использования магии души, которая стоила бы того. Проклятие убийства - одно из немногих магических заклинаний души, которое не имеет постоянного эффекта. Его использование приводит к разрушению души, но со временем в правильных условиях душа может исцелиться. Если вам интересно, в моем кабинете есть очень старая египетская книга. Вряд ли это руководство к действию, но волшебник, который написал это, Сет, приписывается первому использованию проклятия убийства. Вероятно, он был его создателем.
  
  "Имя звучит знакомо", Гарри нахмурился.
  
  "Возможно, вы слышали это в магловском мире. Магглы Египта использовали нам это имя для своего Бога убийства. Неясно, есть ли связь.
  
  Это казалось довольно очевидной связью с Гарри. Волшебник, способный использовать неблокируемое заклинание, которое мгновенно убивало и не оставляло следов на теле, оставило бы впечатление за несколько дней до Статута Тайны.
  
  "Вы принесли все книги, которые я рекомендовал?" - спросил Салазар, глядя на все еще плавающую башню из томов.
  
  'Да.' Гарри назвал их один за другим, спускаясь вниз по стопке.
  
  "Секреты самых темных искусств?" Слизерин спросил, когда он дошел до финального тома.
  
  "Я не хотел приносить это", - понял Гарри, уставившись на выветренную книгу и пачки пергамента, втиснутые в страницы. "Должно быть, я положил другие книги поверх этого в кабинете".
  
  "Наверное, в этом есть что-то полезное", - решил Салазар. "Магия крови использовалась весьма сомнительным образом, и элемент жертвенности не помог ее репутации. Скорее всего, это будет где-то там.
  
  "Я прочитаю это последним", - согласился Гарри. Это была самая большая из книг и кусков старого пергамента из слоновой кости, торчавшего между страницами до самого конца. Края аннотаций и заметок в аккуратном, плавном шрифте были видны на некоторых.
  
  Гарри не испытывал ни малейшего удовольствия от того, что видел это письмо с тех пор, как прочитал дневник и увидел, как Том Риддл пишет свое имя пылающими буквами в воздухе этой самой комнаты.
  
  "Отведите их в комнату требований после этой турнирной встречи, на которой вы должны присутствовать, - предложил Салазар, - просто убедитесь, что вас не видели, читая их, и потом верните их в кабинет. Большинство этих книг были старыми и ценными, когда я их купил; теперь они будут стоить целое состояние.
  
  Гарри быстро прочитал заклинание, проверяющее время, и обнаружил, что скоро будет время для встречи.
  
  Откуда он вообще знает, который час?
  
  В кабинете не было ни часов, ни часов, и Салазар даже не знал, когда Гарри впервые вошел в кабинет.
  
  "Я ничему не могу научить вас, пока вы не прочитаете их и не поймете два принципа магии крови и их применения. Это не чистый предмет, такой как преображение, но он может быть использован для увеличения или создания подопечных, чар и других подобных областей ".
  
  Картина внезапно затихла.
  
  "Я только что процитировал Годрика", - пробормотал Салазар с абсолютным отвращением. "Он продолжал рассказывать о том, что магия крови на самом деле не была полем сам по себе".
  
  Гарри отнёс портрет обратно, не обращая внимания на то, что основатель не мог понять, как Годрик презирал его знания. Он научился просто ждать, пока картина не закончится, а не игнорироваться при попытке прервать.
  
  Вероятно, это результат того, что он был здесь один в течение тысячи лет.
  
  Салазар все еще ворчал из-за того, что Годрик не ценил его парсельмагию, когда Гарри уходил, забирая с собой свое громоздкое золотое яйцо.
  
  "Все наши чемпионы здесь", - радостно закричал Бэгмен, когда Гарри вошел в комнату. Крауч неодобрительно нахмурился за опоздание.
  
  "Первое задание, - сухо начал чиновник, - закончено. Каждый из вас получил золотое яйцо, которое охраняли ваши драконы, и получил оценку за ваши методы.
  
  "Некоторые из них были впечатляющими", - с энтузиазмом вмешался Багман, уставившись на Гарри. Человек был одет в черное и желтое из своей бывшей команды по квиддичу, но мантии выглядели значительно теснее, чем, должно быть, десять лет назад.
  
  "Яйцо, - продолжил Крауч, без намека на то, что он даже слышал, как Бэгмен говорит, - это ваш ключ ко второму заданию. Реши это.'
  
  Гарри осмотрел предмет, который держал в руках, и заметил, что большинство других делают то же самое. Снаружи он ничего не заметил.
  
  Я должен попытаться открыть это.
  
  Ключ имел смысл иметь внутри, учитывая, что объект, в котором он содержался, был яйцом.
  
  Седрик переворачивал его в своих руках, Флер легонько управляла своей палочкой, но ничего не бросала, а Крам с любопытством тряс его, показывая выражение легкого неудовольствия. Гарри подозревал, что предпочитает более активные, практические задачи.
  
  "Ну, если у кого-то из вас не возникнет вопросов, эта встреча завершится". Похоже, Крауч не отвечал на вопросы, поэтому Гарри не стал спрашивать его, как открыть яйцо.
  
  "Гарри", Бэгмен схватил его за дверь. "Если хочешь руку с яйцом, просто крикни мне", - прошептал он. Он ушел с подмигиванием, но Крауч резко оборвал его, и оба провели яростный, бормотавший спор.
  
  У Гарри сложилось отчетливое впечатление, что Людо Багман был серьезно одеты для его помощи. Он испытывает некоторое сочувствие к бывшему борцу, но только до тех пор, пока не вспомнил, что этот человек был плохим игроком и, вероятно, предлагал свои собственные интересы в глубине души.
  
  Он должен был быть более хитрым и не быть пойманным.
  
  Обняв ключ к следующему раунду под рукой, он отправился в направлении комнаты требований.
  
  Гарри добрался до Большого Зала, прежде чем его остановили.
  
  "Джинни", - холодно поздоровался Гарри. Она не разговаривала с ним с начала года и чемпионата мира. Он был удивлен, что она не пыталась; его изоляция была бы идеальным шансом приблизиться к нему, и даже если бы он заметил, что он мог бы не заботиться.
  
  "Гарри", - ответила она очень нервно.
  
  "Ты остановил меня", - напомнил он ей.
  
  'Я знаю.' Она слегка покраснела. "Я хотел сказать, извините.
  
  "Многие люди были из того, что я слышал".
  
  "Многие люди не хотели пытаться противостоять Анджелине и всем седьмым и шестым годам". Джинни неловко поежилась, но Гарри не собирался ее жалеть. Она могла бы проклясть Рона, но ни одна девушка, которая заявила, что любит кого-то, что, как он знал, Джинни, не игнорировала своего предполагаемого партнера в течение полугода.
  
  "У Анжелины изменилось мнение, - сказал он ей. Гарри подозревал, что она это знает. Время, в которое Анджелина изменила свое мнение, и внезапный порыв извинений не казались совпадением.
  
  'Кэти сказала это, не так ли?' Во времена Джинни было слишком много горечи, чтобы Гарри мог переварить желудок. Джинни упустила свой шанс. Она могла бы говорить за него, как Кэти, но она, как и многие другие гриффиндорцы, не была достаточно смелой.
  
  Какая ирония.
  
  "Да", - ответил Гарри, добавив немного льда в свой голос.
  
  "Я не отвернулась от тебя", - настаивала она. "Я просто не хотел внезапно вести себя близко с тобой, потому что, - покрасневший румянец покраснел на ее шее и щеках, - я боялся, что ты подумаешь, что я просто пытался приблизиться к тебе".
  
  "Ты должен был это сделать", - прямо сказал ей Гарри. "Я бы, наверное, заметил, но я бы не возражал против всего этого".
  
  "Слишком поздно, не так ли?" - поняла она очень тихим голосом. Гарри дал ей, как он надеялся, сочувственную улыбку.
  
  "Извините", - сказал он в конце концов. "Если это поможет, я приму твои извинения".
  
  "Мне бы это понравилось", - улыбнулась она. "В этом году я надеялся стать кем-то лучше, а не просто младшей сестрой Рона, которая попала в беду и нуждалась в спасении".
  
  "Ты преуспел", - успокоил ее Гарри. "Я не видел, как ты воткнул свой локоть в масленку".
  
  "Вы видели это," вернулся флеш Джинни.
  
  "Я старался не смеяться. Он относился к ней более серьезно. "Я не тот мальчик, который бросился в Тайную комнату после василиска, чтобы спасти тебя больше, Джинни".
  
  "Я знаю", - призналась она. "Я не думаю, что ты когда-то был действительно мальчиком, я не мог бы быть в одной комнате, не скрываясь. Гермиона сказала, что ты изменился.
  
  'Она права.' Голос Гарри заметно охладел при упоминании о ведьме, сломавшей его палочку. Он был бы вежлив с Джинни и теми, кто никогда не знал его достаточно хорошо, чтобы хотеть заступиться за него, но Гермиона и ее коллеги были совсем другим вопросом.
  
  "Обидчивый предмет", она поморщилась
  
  - Тебе не понравится ведьма, которая сломала твою палочку. Я слышал, что случилось с Роном.
  
  "Он был идиотом, - нахмурилась Джинни, - он все еще есть".
  
  'Еще?' Гарри не видел шкуры Рона с тех пор, как они ссорились в общей комнате.
  
  "У него с Гермионой есть какая-то нелепая теория, что с вами что-то случилось на чемпионате мира. Они думают, что ты получил какое-то темное проклятие, и это повлияло на тебя в голове. Джинни фыркнула, явно не задумываясь об этой идее.
  
  "Кто-нибудь на самом деле верит в это? - недоверчиво спросил Гарри.
  
  "Симус и Дин, но многим домам все это надоело. Большинство просто избегают кого-либо или ждут, чтобы увидеть, кто окажется прав. Невилл все еще слоняется с Роном и всеми, но это потому, что у него не хватает смелости пойти завести других друзей. Джинни, казалось, совершенно не впечатлила их всех, и она раздраженно сжала руки.
  
  Гарри подумал, что вполне уместно, что те, кто его игнорировал и избегал, теперь подвергались остракизму.
  
  "Они этого заслуживают", - согласилась Джинни, видя его улыбку.
  
  Большой зал начинал заполняться людьми, когда приближался обед, и Гарри начал беспокойно переходить с ноги на ногу. Он мог чувствовать, что Джинни чего-то ждет, но он понятия не имел, что это может быть.
  
  'Что-то еще?' Он нетерпеливо спросил, шум становился слишком громким для его комфорта. Гарри всегда не любил громкие места и находился рядом с другими людьми, особенно с толпой, но все время, которое он проводил один или в комнате, усугубляло вещи.
  
  "Я надеялась, что ты поедешь с нами пообедать", - призналась она.
  
  Нас?' Гарри был автоматически настороже. Джинни дружила со многими людьми, которые отвернулись от него. Люди, с которыми ему особенно не хотелось говорить.
  
  "Я, близнецы, Кэти будет там", закончила она поспешно и немного грустно. Похоже, Джинни не совсем переживала из-за того, что она была влюблена, как будто на пути к тому, чтобы принять то, что она все еще затаила на Кэти Белл.
  
  По мнению Гарри, это было немного нелогично, поскольку он никогда не проявлял к ней никакого осознанного интереса. По общему признанию она была единственной девочкой, которую он обнял кроме Гермионы, но Гарри был вполне уверен, что подобное объятие было совершенно невинно.
  
  "Мне нужно поиграть с этим", - ответил он, постукивая по вершине своего золотого яйца. Он издал удивительно глухой звенящий звук.
  
  "Понятно", печально сказала Джинни. "Я надеюсь, что второе задание будет таким же, как и первое", - сказала она ему на прощание.
  
  Это должно пойти лучше. Я должен быть лучше.
  
  У него не было бы способа победить Флер Делакур, если бы он не улучшился, и он очень хотел победить ее. Салазар убедил его попытаться победить, чтобы получить опыт, и это было его главной причиной, но смелая улыбка с лица французской ведьмы наступила на секунду.
  
  Гарри покинул Большой Зал, прежде чем к нему обратился кто-то еще. Он решил быть вежливым с гриффиндорцами, которые не обратились против него напрямую, но противостояние с Роном или Гермионой, вероятно, станет таким же мерзким, как и в прошлом.
  
  Добравшись до седьмого этажа и скрытой комнаты напротив гобелена троллей-танцовщиков, Гарри вздохнул с облегчением. Он был рад быть вдали от всех студентов. Его подвиг с драконами превратил презрение и гнев в гордость и уважение, но для Гарри состояния были пристальным взглядом, и он не любил их.
  
  Комната Требования приняла форму довольно простой, простой комнаты. Там была скамейка, покрытая резьбой из половины рыбы, наполовину человека с трезубцами. Рой того, что Гарри считал русалками, плавал в возбужденных косяках над скамейкой, рассеиваясь, когда он подошел, чтобы сесть.
  
  Маленький пузырящийся бассейн командовал центром комнаты.
  
  Это было не совсем то, что Гарри имел в виду, когда думал о месте, в котором он мог бы открыть яйцо, чтобы получить ключ, но он еще не полностью осознал тонкие нюансы комнаты, которую сделали Годрик Гриффиндор и Ровена Равенкло. Ни один из двух других основателей не имел предвидения оставить картину, или, если они попросили комнату для этого, не привел их к нему.
  
  Гарри перевернул яйцо в руках, ища защелку или застежку. Ничего не было, но постукивание по яйцу палочкой заставило его расколоться на четыре и раскрыться.
  
  Страшный визг заполнил комнату, и Гарри снова захлопнул яйцо.
  
  Какая-то подсказка, - бурлит он, сердясь на громкий, внезапный шум. Он действительно ненавидел сильно шумные сюрпризы. Русалки на скамейке замерли от крика и сердито указали на него. Резьба, казалось, не больше любила шум, чем он был.
  
  Он бросил яйцо на пол и угрюмо пнул его. У Гарри было время до второго задания, а сейчас он сосредоточится на учении Салазара о магии крови. Для него было бы гораздо важнее, если бы его родители действительно использовали его в качестве своего щита, когда он был ребенком.
  
  Яйцо катилось по полу рядом с пузырящимся тазом с водой, мягко балансируя по краю. Гарри проигнорировал это и потянулся к своей стопке книг по магии крови. Они были связью, независимо от того, насколько ненадежной, для его родителей и гораздо более интересной, чем золотой ключ.
  
  
  Глава 16
  
  "Я бы хотела обсудить с вами первое задание, Флер", - твердо сказала ей госпожа Максим.
  
  "Вы не были довольны моим выступлением? Флер была уверена, что сделала все, что могла.
  
  "Вы отлично выступили", - заверила ее директор. "Я хотел бы обсудить других чемпионов и их методы, чтобы вы ознакомились с их навыками".
  
  Флер нетерпеливо кивнула. Она не смогла увидеть ни одного из заданий и очень хотела увидеть, как именно Гарри Поттер избежал венгерского Рогачка полностью невредимым.
  
  Чемпион Хогвартса, Седрик Диггори, выступил первым. Его план был похвальным, но не осуществился эффективно. Тем не менее, он продемонстрировал некоторую продвинутую трансфигурацию, и было бы разумно предположить, что он в равной степени владеет другими предметами ".
  
  Седрик Диггори казался блестящим учеником, но Флер показалось, что она держит над ним преимущество.
  
  "Я не думаю, что чемпион Хогвартса будет вашим основным источником конкуренции", - заключила мадам Максим.
  
  Флер снова кивнула и подождала, пока ее директор продолжит, зная, что задача Седрика полезна, но не та, которая ее больше всего интересует.
  
  "Виктор Крам тоже проявил некоторый опыт".
  
  Флер подавила раздраженный хмурый взгляд, конечно, Гарри Поттер будет последним.
  
  "Он использовал проклятие конъюнктивита, чтобы ослепить своего дракона, его кастинг был очень быстрым и точным, но его план не учитывал ущерб, который нанесет раненый дракон. Чемпион Дурмстранга явно сильный и заклинатель, но ему не хватает предвидения. Он дуэльщик и летчик, а не специалист по планированию, он окажется сильным соперником в любой задаче с Каркаровым, чтобы помочь ему в планировании ".
  
  - А Гарри Поттер? Быстро спросила Флер.
  
  "Он обманул", - улыбнулась мадам Максим, казалось бы, под впечатлением. "Он взял модельного дракона, - она ​​указала на валлийского Грина, мирно спавшего на кровати Флер, - и использовала очень мощное увеличивающее заклинание. Хорнхвост боролся с моделью, и пока он отвлекался, мистер Поттер использовал проклятие Разрыва, чтобы ослепить его. Модель, несмотря на все свои прелести, была только пластиковая и длилась недолго, но мальчик украл яйцо в щели ".
  
  "Увеличивающий шарм", Флер нахмурилась. Она надеялась на что-то более впечатляющее, что-то, что могло бы объяснить, почему он был таким другим.
  
  "О, - ее директор постучала пальцами по дверному проему, - разочарована его простым решением?"
  
  "Нет" Флер пришлось признать, что это была блестящая стратегия.
  
  'Ревнивый, тогда?' Мадам Максим прессуется. Ее директриса была странным образом настроена на то, чтобы заставить Флер ответить, и она боялась, что ее учитель, возможно, заметил ее любопытство в мальчике.
  
  "Это было хорошее решение, - решила Флер, - но только для этой конкретной ситуации. Я сомневаюсь, что он способен создавать чары, которые были уже на модели, и даже если бы он был, почти любая магия была бы в состоянии победить такое создание. Невозможно создать то, что способно использовать магию, как это делают ведьмы или волшебники ".
  
  "Вы должны смотреть глубже, чем его решение", - сказала мадам Максим. Масштаб увеличивающегося очарования указывал на удивительную магическую силу для четырнадцатилетнего, равного или лучшего, чем у любого другого чемпиона, включая вас. Его знание и использование проклятия, считающегося темным, также очень интересно. Альбус Дамблдор не согласился бы на то, чтобы его учили здесь, поэтому у него должен быть другой источник совета.
  
  "Ты впечатлен им", тихо поняла Флер.
  
  "Да, действительно", - призналась ее директор. "В нем есть что-то другое, не притворяйся, что не заметил этого".
  
  "Могу, - призналась Флер. Мадам Максим пристально посмотрела на нее.
  
  "Он не реагирует на вашу привлекательность, не так ли?
  
  "Нет, он даже не заметил меня до первого задания". Флер нахмурилась от воспоминаний, и ее директор позабавилась с улыбкой на лице. Ее развлечение не помогло характеру Флер.
  
  "Его нельзя недооценивать", - предупредила мадам Максим. "Вы не можете обмануть его, он кажется гораздо более могущественным, чем мы подозревали, и знает, по крайней мере, одно сомнительно аморальное проклятие, намного превосходящее то, что должны делать его ровесники".
  
  "Не буду", - пообещала Флер. "Опыт и знания позволят мне оставаться впереди. Первое задание всегда самое простое. Он устойчив только к моему пассивному обаянию ", - добавила она. "Я встречал многих, которые похожи на него в этом отношении. Они рушатся, когда я действительно оказываю это на них.
  
  Флер не упомянула, что даже те, кто все еще ее заметил, или что она подозревала, что его решение будет настолько упрощенным, насколько это возможно, по причинам, отличным от его ограниченного образования. Перед заданием не было ни страха, ни удивления в глазах мальчика. Его отвлечение было простым и впечатляющим, оно отвлекло взгляд от самого Гарри Поттера.
  
  "Возможно, - ответила ее директор, - но я должна настаивать, чтобы вы были осторожны с ним. Он уже технически обманул, он мог бы сделать это снова и менее мягко. Именно его нарушение правил стоило ему очков, которые поставили бы его на первое место. Если бы у него было присутствие духа, чтобы вызвать игрушку, ты был бы вторым.
  
  Это было унизительное осознание. Флер была избита четырнадцатилетним ребенком. У нее могло быть больше очков, но его решение было лучше ее.
  
  Это было недопустимо.
  
  "Я не могу догадаться, достаточно ли информации о талантах или характере мальчиков, чтобы высказать полезное мнение, - начала мадам Максим, - но он опасный неизвестный, который, кажется, взволновал даже Альбуса Дамблдора".
  
  С этим ее директриса отступила от входа в комнату Флер.
  
  Альбус Дамблдор не казался Флер слишком взволнованной. Обеспокоенный, да, гордый, возможно, но ни один четырнадцатилетний не собирался расстраивать волшебника такой легендарной силы. Гарри Поттер был другим, достаточно необычным, чтобы привлечь ее внимание, а затем сохранить ее любопытство, но, несмотря на его легенду и его поразительно талантливый талант, вряд ли он выиграет турнир.
  
  Тот факт, что она даже считала его соперницей, был неожиданностью. Флер была уверена, что не справится с первым заданием, достаточно уверенным, чтобы пожалеть его, прежде чем встретиться с Хорнхвостом, и даже попытаться немного успокоиться. Она была встречена с прохладной, спокойной внешностью, и это отбросило ее.
  
  Он даже не знал моего имени.
  
  Флер была оскорблена этим. Она знала, что он, должно быть, слышал это, если не при выборе чемпионов, то при взвешивании по палочке. Похоже, она снова оказалась под его наблюдением, и это не помогло, когда он вернулся в медицинскую палатку после того, как наткнулся на кошмарного венгерского Хорнхвоста без единой царапины и лишь на два очка стеснялся своего собственного счета.
  
  Флер сердито ткнула спящую модель валлийского Грина. Сейчас не время размышлять о ее любопытстве по поводу Гарри Поттера. Она должна была послать письмо без собственной совы, что означало поход в Оулери.
  
  Флер осторожно сунула письмо Габриель в униформу и потянулась к своей палочке.
  
  Накопив очарование разочарования, она выскользнула из кареты, проскользнув между Кэролайн и Эмили, когда они открыли дверь. Ей было намного легче оставаться незамеченным, особенно с приближением рождественских праздников. Тот факт, что она должна была присутствовать и, следовательно, нуждалась в свидании, была единственным серьезным противником ее статуса чемпиона.
  
  Олери Хогвартса находился на вершине другой серой, тоскливой башни, примерно в десяти минутах ходьбы от экипажа Боксбатон. Она надеялась, что, как и ее школа, в школе есть совы, с помощью которых можно отправлять письма. Ее семейной сове нельзя было пренебрегать, чтобы летать между ней и Габриель все время, когда они были на таком расстоянии друг от друга.
  
  Owlery на вершине башни не был аккуратной, изящной птичьей клеткой из Beauxbatons. Комната была полна толстых деревянных балок и потертых окуней. Запах кислого птичьего помета и затхлого сухого дерева висел, как дым, по всему зданию. Флер была едва удивлена. Птичья клетка была одной из самых высоких и изящных частей замков в Пиренеях; он не нашел бы себе равных в этой стране облаков и дождя.
  
  Она тихо фыркнула и на цыпочках прошла сквозь открытую дверь в центр комнаты. Флер научилась тихо двигаться тихо с ее постоянным использованием очарования. Разочарование чем-то не помогло скрыть какой-либо звук, поэтому было необходимо быть осторожным и осторожным, если она не хочет быть обнаруженной.
  
  Флер не хотела быть обнаруженной. Она знала, что в ту минуту, когда ее увидели за пределами заданий или кареты "Батсбатон", она сразу же станет мишенью для каждого ученика, который надеялся присутствовать на Йольском балу, который сопровождал Турнир Тривудеров.
  
  "Это очень хорошее очарование разочарования", - заметил кто-то позади нее с намеком на восхищение и веселье. Флер потребовалось только мгновение, чтобы вспомнить человека, привязанного к голосу.
  
  Он замечает меня только тогда, когда я невидимка.
  
  Это было абсурдно. Ничего в Гарри Поттере, казалось, никогда не было так, как она ожидала.
  
  "Спасибо", - ответила она немного сдержанно, рассеивая очарование. Это было очевидно бесполезно сейчас. "Как вы заметили?
  
  "Мисс Делакур". Мальчик казался слегка удивленным, но не таким шокированным, как она ожидала. "Я осознаю слабые стороны очарования, - объяснил он, - и, таким образом, способен распознать его".
  
  'Что ты здесь делаешь?' Спросила Флер. Он не держал ни совы, ни письма.
  
  "Отправляю письмо", - ответил он, подняв бровь на ее вопрос. 'Так ты.'
  
  "Нет, не я", вздохнула Флер. "У меня нет совы.
  
  Выражение лица Гарри Поттера стало задумчивым. "Может быть, я мог бы предложить вам использовать мою сову?"
  
  'Вы не просто отправили письмо?' Если у него не было двух сов, его предложение было бесполезным до его возвращения. Флер не очень-то нравилась идея оказаться в его долгу, даже за такую ​​мелочь, но Габби была важнее ее гордости, и если бы ей пришлось принять его милосердие, она бы это сделала.
  
  "Я посылал письмо моему крестному", - украсил Гарри. "По той или иной причине я не смог связаться с ним до сих пор, но он прислал свою сову, и я вернул ей письмо".
  
  "Я не знал, что у тебя есть крестный отец", - призналась Флер.
  
  "Не многие делают.
  
  Он прошел мимо нее, стараясь не подходить к ней слишком близко. Флер это оценила. Слишком много мужчин воспользовались любой возможностью, чтобы пройти мимо нее как можно ближе, что она ненавидела даже больше, чем взгляды. Однако ее поразило, что этот жест казался ему таким же полезным, как и ее.
  
  Красивая черная пятнистая снежная сова сидела у окна в дальнем конце вершины башни. Гарри бросил на Гарри довольно не впечатленный взгляд, а затем намеренно повернул голову, чтобы посмотреть в другую сторону.
  
  Он смеялся нежно. "Не будь таким, Хедвиг, я собирался дать тебе письмо от имени моей знакомой.
  
  Это то, что я есть? Знакомство.
  
  Флер скорее почувствовала, что нужно заметить человека, чтобы посчитать его знакомым, но она полагала, что это достаточно точно. Они вроде встречались и говорили, но они, конечно, не были друзьями.
  
  Голова Хедвиг медленно повернулась, чтобы посмотреть на своего хозяина.
  
  После долгого взгляда птица подпрыгнула ближе к Гарри и тихо вскрикнула.
  
  "Я знал, что ты не сможешь сопротивляться", - улыбнулся мальчик.
  
  Он повернулся к Флер, все еще улыбаясь и протянул руку. "У вас есть письмо? Она немного разборчива в том, кто дает ей то, что она берет, чуть не взяла палец одного из моих друзей год назад. Особое внимание было уделено тому, как он сказал "друг", и у Флер сложилось впечатление, что теперь они не были так близко, как раньше.
  
  'Я делаю.' Флер сунула руку в форму и вытащила теплый конверт, с которого он был заправлен через ремешок лифчика. Надеюсь, Гарри не поймет, где она хранила это. Это будет первый раз, когда его способность не замечать ее будет действовать в ее пользу.
  
  Гарри взял это довольно осторожно, ясно понимая, что это было по крайней мере близко к ней, держа верхний угол. Флер почувствовала себя немного оскорбленной, что его так отталкивало только тепло ее тела.
  
  Может быть, я должен просто обнять его, если мы должны противостоять друг другу во время задания.
  
  "Габриель Делакур", - сказал он Хедвиг. "Отсюда долгий путь до Боксбатонов. Ты можешь ее найти?
  
  Птица с негодованием вздула перья и беззвучно вылетела в окно.
  
  "Я приму это как да", - улыбнулся Гарри. 'Твоя младшая сестра?' Спросил он через мгновение, наблюдая, как его сова улетает.
  
  "Да", ответила Флер, весьма любопытно, как он узнал. Возможно, молодой волшебник исследовал своих соперников так же, как она смотрела на него.
  
  "Она посещает школу, но ее здесь нет на турнире, - казалось, он почувствовал ее вопрос, - если бы она была чем-то вроде вас, она была бы здесь, будь она старше или близнецом".
  
  Флер не могла найти вины в своей логике. "Я часто пишу Габриель, - сказала она ему. "Она скучает по мне, когда я далеко. Флер тоже скучала по своей младшей сестре, но она не поделилась бы чем-то столь же личным, как ее чувства к сестре со знакомым.
  
  "Должно быть, ей приятно слышать тебя", - вежливо ответил Гарри.
  
  "Я уверен, что вашей семье так же приятно слышать вас, - дружелюбно ответила Флер.
  
  Гарри засмеялся, и она сразу поняла, что не так с ее рассеянным заявлением.
  
  "Прости", - извинилась она. Слова звучали странно из ее уст. Флер давно никому не говорила их искренне.
  
  "Не волнуйся, - он покачал головой. "На самом деле это почти освежает, когда кто-то забывает".
  
  "Они смотрят", пробормотала Флер.
  
  "Да, они делают," сказал Гарри с небольшим раздражением. На короткое мгновение его глаза казались намного старше его четырнадцати лет, затем его лицо плавно скользнуло в спокойное лицо. Это была такая же ложь, как и потрясающе яркая улыбка, которую она иногда видела, когда он вспыхивал, когда он хотел кого-то очаровать. Его яркая, но пустая улыбка напомнила Флер о ее мягкой, которую она носила, чтобы дать миру понять, что она не может коснуться ее.
  
  Иногда улыбка - самая простая ложь. Это была не первая мысль Флер. Эта фраза была у нее в голове с четвертого курса в Боксбатоне.
  
  Для Флер было облегчением то, что он, казалось, ненавидел взгляды почти так же сильно, как и она. Она не была уверена, почему, но она была рада, что что-то в нем было достаточно похоже на нее, чтобы иметь смысл, даже если их реакции были на разных концах спектра. Флер решила затмить и игнорировать всех своих бывших друзей, доказав, что они не правы, тогда как он решил исчезнуть из виду и скрыть все, кроме своих целей.
  
  "Мадам Максим рассказала мне о вашей задаче", - начала она, стремясь увидеть еще немного мальчика, который так тщательно уловил ее любопытство.
  
  'Что она сказала?' Гарри смотрел на дверь позади нее, но теперь казался достаточно любопытным, чтобы оставить мысли о побеге. Флер сместилась дальше перед входом; она не собиралась упускать шанс увидеть, что в нем такого особенного, так легко ускользнуть.
  
  "Она сказала, что вы обманули, введя модель-дракона, и что, если бы вы ее вызвали, у вас могли бы быть полные оценки". Это ранило ее гордость за все, кроме признания, что он мог превзойти ее в этом задании.
  
  На короткую секунду Флер увидела искру гнева в его глазах, затем она исчезла, когда он покачал головой.
  
  "Я забыл о единственном правиле жезлов", - признался он. "Как глупо с моей стороны.
  
  "Ты все еще был вторым", - напомнила ему Флер. Она согласилась, что это было глупо, но его ошибка оставила ее первой, поэтому она не слишком его подбодрила. Он может оказаться серьезным соперником, если она это сделает.
  
  "Второе не первое, не так ли?" Он удивленно посмотрел на нее.
  
  "Нет", призналась она. "Вы намерены попытаться победить". Это был не вопрос, желание в его глазах было ясно.
  
  Возможно, он все-таки ввел свое имя.
  
  "Победа докажет, что я сильнее, чем был раньше", - объяснил он. В его тоне было достаточно убежденности, что Флер знала, что она действительно нашла третьего соперника в турнире.
  
  "Тебе четырнадцать", - удивленно напомнила она его амбициям.
  
  Ему это не понравилось. Глаза Гарри сузились и стали тяжелыми. Флер прокляла себя за то, что упустила шанс узнать о нем больше.
  
  "Когда я выиграю, я позволю тебе прочитать моё имя с Кубка Тривардов". Казалось, он с удовольствием повторял ей ее гордые слова. "Я гарантирую, это не скажет мой возраст", - холодно закончил он.
  
  Точно так же, как волшебник, с которым она разговаривала в почти дружеских выражениях, исчез, и на его месте была персонифицированная форма разъяренного интереса. Глаза Гарри Поттера скользнули по ней, как будто она была просто другой частью комнаты.
  
  Флер стиснула зубы от его внезапного отстранения от нее и приготовила собственный сокрушительный ответ, но Гарри прошел мимо нее, прежде чем она смогла ответить. Флер оставили слушать звуки его шагов, когда они эхом разносились по башне.
  
  Она заверила себя, что будут другие шансы увидеть, что такого особенного в этом мальчике. Он говорил с ней после того, как она была груба с ним перед первым заданием, и он будет говорить с ней снова. Он не выглядел таким злым.
  
  Это было не так, как будто она ничему не научилась из их короткого разговора. Временами его слов было достаточно, чтобы позволить ей начать рисовать картину волшебника Гарри Поттера.
  
  Холст его персонажа был немного тревожным. В самом мальчике не было ничего тревожного, только то, что он казался немного неуверенным, был ли он там на самом деле. Сохраняющаяся неуверенность относительно того, могли ли другие видеть его, сохранялась по краям его улыбок.
  
  Исходя из этого, она поняла, что, хотя их ситуации были несколько схожи, и Флер Вейла, и "Мальчик, который выжил" привлекли нежелательные взгляды и зависть окружающих, но то, что когда-либо делало Гарри Поттера таким особенным, было настолько глубоко укоренилось в его сознании, что это повлияло на все его стороны.
  
  Флер будет рассматривать его в качестве серьезного соперника на турнире Triwizard. Когда он говорил о победе, в его глазах было столько же амбиций, убеждений и желаний, сколько и ее собственной, когда она представляла, что держит трофей перед зеркалом. Гарри Поттер будет делать все возможное, чтобы выгравировать его имя на чашке, и она будет глупой, чтобы недооценивать его.
  
  Пересмотрев свое заклинание разочарования, она решила вернуться в карету Боксбатон. Прогулка по центру школы может снова открыть ее, и хотя только мадам Максим и Гарри Поттер смогли проникнуть сквозь прикрытие ее очарования, не стоило рисковать множеством предложений от потенциальных свиданий в Йоль Болл.
  
  Вместо того, чтобы повернуть назад к Большому Залу, она бродила по краю поля для квиддича и возвращалась к временному жилью своей школы.
  
  Маршрут был практически безлюдным. Флер увидела только трех человек из-за ее очарования разочарования, и она узнала только одного. Людо Багман, один из судей и начальник отдела магического спорта, сидел в нижнем ряду трибун и тихо разговаривал с ведьмой, одетой в официальную одежду служения. Она не могла видеть лицо Бэгмена, но у его спутницы было пустое, забывчивое выражение, компенсированное легким, резким блеском в ее глазах. Это было сияние, которое Флер узнала по некоторым злобным, распространяющим слухи гарпиям среди других девушек в Боксбатоне.
  
  Она дала им двоим широкий причал, не понравившийся взгляду ведьмы, и чуть обошла стороной третьего человека, который появился из ниоткуда перед ней.
  
  Волшебник с крысиным лицом не заметил ее, но Флер наверняка заметила его. Он был неопрятным, с пронзительными, нервными глазами и слабым запахом как несвежей пищи, так и грязи. Она даже не могла представить, какова его роль в школе. Возможно, другой егерь или смотритель. До сих пор она не сталкивалась с смотрителем, и поэтому не могла знать, был ли это скандально скверный пух, Аргус Филч или другой, но он соответствовал образу, который Флер имела в голове, несмотря на отсутствие кота.
  
  Он не присоединился к Людо Багману и ведьме на трибунах, а довольно быстро ушел в тени окрашенной в красный и золотой цвет секции. Флер не видела, чтобы он снова появлялся ни в одном из ее осторожных взглядов назад на поле. Она была очень рада этому. Короткий, неопрятный волшебник держал немного необычную ауру вокруг него. Он казался почти скрытным и осторожным.
  
  Увидев его, квиддичная подача Хогвартса казалась более жуткой, чем раньше. Каждая тень содержала сотню темных созданий, столбы торчали в небе, как зловещие, высокие шпили Нурменгарда, которые она видела на фотографиях из старых газет в девочке.
  
  Флер вздрогнула, затем нахмурилась от собственного страха. Она была чемпионом Тривудера, одной из лучших ведьм своего поколения, ей нечего было бояться в тени Хогвартса.
  
  Конечно, говорить себе, что этого недостаточно, чтобы придать ей уверенности, чтобы перестать заглядывать в каждую лужу тьмы между полем и каретой, и Флер была более чем рада, что никто не видел ее минуты слабости.
  
  
  Глава 17
  
  Письмо Сириуса было аккуратно сложено под край тарелки. Его крестный отец не мог связаться с ним до недавнего времени, но в тот момент, когда он получил, Гарри получил письмо так же долго, как и его предплечье.
  
  Большая часть этого больше не была актуальна, но несколько фрагментов были очень поучительными. Плащ-невидимка его отца, очевидно, был очень старой семейной реликвией, и Мародеры обнаружили, что он сопротивлялся заклинаниям призыва, раскрывающему заклинанию и многим другим заклинаниям, кроме того. Сириус думал, что это возможно, что он мог бы скрыть его от возраста.
  
  Если бы это было правдой, это бы объяснило, почему Дамблдор действительно казался разочарованным, когда Гарри казалось невозможным войти.
  
  В дополнение к тому, что он знал о плаще-невидимке, появилось предупреждение с осторожностью относиться к Игорю Каркарову, бывшему Пожирателю Смерти, Аластору Муди, чей спуск в паранойю и безумие был хорошо известен, и Снейпу, потому что его крестный отец все еще ненавидел этого человека.
  
  Гарри следил за их действиями на карте, но не видел ничего плохого в их действиях. Ни один из них не отклонился от своей обычной рутины, и Гарри был вынужден прийти к выводу, что они не несут ответственности.
  
  Его подозреваемыми были Люциус Малфой, который посадил дневник на этом втором году обучения, и Питер Петтигрю. Время от времени он видел последнее на карте мародеров, скрываясь за квиддичной подачей.
  
  Самым важным для Гарри был выбор слов Сириусом. Ни в одном из пунктов письма он даже не подразумевал, что Гарри вошел в себя. Его крестный отец знал, что у него не было ни слова от самого Гарри.
  
  Его ответ был кратким, но честным. Благодарю вас за то, что вы не спросили, вошел ли он, и кратко описали события до этого момента. Он только исключил Тайную палату и Салазара из своего пересчета. Сириус поймет, что ему нужно стать сильнее, и будет знать, что Гарри не собирается злоупотреблять тем, что он узнал, якобы темным или нет.
  
  'Harrikins. Близнецы скользнули на скамейку напротив него. Большой Зал был единственным местом, где кто-либо смог его найти; это также было то место, где он не мог избежать.
  
  "Наверное, нам следует перестать называть его так, Фред". Гарри убрал письмо с глаз долой, пока они отвлекались.
  
  "Полагаю", - согласился другой, возможно, Джордж. "Он пережил дракона".
  
  "Разве вы не должны быть там?" - спросил Гарри, кивая в сторону Анджелины, Алисии и Кэти.
  
  "Нет", - объявили они вместе.
  
  "Они идут сюда, - весело сказал ему Джордж. "Мы говорили, что это не продлится долго, если мы сможем помочь".
  
  "Хотя именно Кэти убедила большинство", - добавил Фред.
  
  Гарри смотрел, как три гриффиндорские девушки приближаются со смешанными эмоциями. С одной стороны, он хотел сыграть искателя в следующем году, но с другой - тот факт, что Анджелина и Алисия отвернулись от него.
  
  "Анджелина, Алисия, Кэти", - холодно поздоровался он, его тон только растаял, когда он обратился к Кэти, которая немного поежилась, получив более благоприятное представление.
  
  "Я был уверен, что вы выслушаете меня, несмотря на слухи, что вы не примете извинений ни от кого в Гриффиндоре".
  
  "Я обещал кому-то, что по крайней мере выслушаю тебя", - ответил Гарри. "Я сдерживаю свои обещания".
  
  "Тогда я извинюсь за то, что поступил так, как я", - тихо, но уверенно сказала Анджелина. "Вы представляли как Гриффиндора, так и Хогвартса, как я мог, независимо от того, использовали ли вы плащ-невидимку, чтобы поставить свое имя в кубок".
  
  "Значит, вы мне не верите, но прошли мимо своей ревности из-за того, что вас не выбрали, - резюмировал Гарри прямо. Он предполагал, что Рон или Гермиона виноваты в слухах о его плаще, но сомневался, что его плащ позволит ему обойти черту, семейную реликвию или нет. Возрастная линия была составлена ​​Альбусом Дамблдором, величайшим живым волшебником.
  
  Наступила долгая пауза, в которой все повернулись, чтобы посмотреть на Анжелину.
  
  "Полагаю, это справедливое описание", - признался капитан по квиддичу.
  
  "Тогда я расскажу вам то, что сказал нескольким людям, которые пришли поговорить со мной. Я не прощаю тебя и не забуду, что ты сделал, но я понимаю, почему ты сделал это достаточно хорошо, чтобы не злопамятно и не увековечить это дело. Мы больше не друзья, Анджелина, Алисия, с того момента, как мы встретимся в следующий раз, все будет так, как будто мы никогда раньше не встречались ".
  
  Гарри следил за реакцией каждого шестого года. Близнецы, казалось, приняли это, Гарри подозревал, что они уже догадались, что он собирается сказать, поговорив с Джинни, и Анджелина и Алисия, казалось, смирились, даже немного вздохнув от этого решения. Распространение слухов о Гермионе, преднамеренное, ошибочное или иное, явно распространилось далеко. Кэти улыбалась. Это была широкая, яркая, сияющая улыбка, которая вызывала улыбку на губах Гарри. Она была сверкала белыми зубами между бледными розовыми губами, а глаза из красного дерева блестели от того же волнения радости и обрамлены грязными волосами, которые разбросаны по ее ушам свободными прядями. Кэти всегда носила свои эмоции в ее глазах и на лице в очаровательной, серьезной манере.
  
  "Спасибо", сказала Анджелина. - Полагаю, вы исключили Кэти, потому что она провела так много времени, пытаясь убедить нас, что мы ошибались?
  
  "Именно она убедила меня выслушать тебя", - просто ответил Гарри.
  
  "Я не очень удивлена, что Кэти не согласилась с попыткой изгнать тебя", ухмыльнулась Алисия, выявляя слабый румянец у своего товарища-преследователя.
  
  Четверо ушли, оставляя Гарри с нервной Кэти.
  
  "Спасибо, что выслушали их", - сказала она, с беспокойством потянув за свой мизинец.
  
  "Я сказал, что буду", - ответил Гарри, стискивая пальцы ног. Кэти нервозность начинала волновать его. Она никогда не вела себя так с ним раньше, это слабо напомнило ему, как Джинни была, но он понятия не имел, чего она хочет.
  
  - Ты хочешь поехать в Хогсмид на выходные? Она внезапно выпалила, затем смущенно закусила губу.
  
  'Кто идет?' - спросил Гарри, не обращая внимания на нарастающий румянец на щеках Кэти.
  
  "Я", сказала Кэти очень тихим голосом.
  
  Гарри потребовалась секунда, чтобы понять, что только что произошло.
  
  Свидание с Кэти.
  
  Он понятия не имел, как он должен был ответить, или даже если он хотел пойти на свидание. Гарри был бы рад прогуляться с ней по Хогсмиду, но она слишком официально просила, чтобы это было что-то, кроме свидания. Кэти была мила, как он предполагал, Гарри мог быть рядом с ней, у них были общие интересы, и она вряд ли была непривлекательной. На самом деле, когда она смотрела на него широко раскрытыми взволнованными глазами, было довольно трудно не заметить, насколько она действительно мила, и Гарри не мог понять, почему он никогда не видел этого раньше.
  
  "Если ты не хочешь идти, все в порядке", - сказала она ему так же тихо, глядя на пол.
  
  'Сколько времени?' Гарри спросил. Он принял решение. У него действительно не было причин не уходить, когда он игнорировал собственную нервозность и неопытность того, что именно должно означать свидание.
  
  Кэти расплылась в той же яркой улыбке, что и раньше, только на этот раз она была подчеркнута полным румянцем. "Одиннадцать", - решила она. "Я не очень планировщик. Мы можем выяснить, что делать, когда доберемся туда.
  
  'Это звучит идеально.' Гарри сверкнул ей своей собственной улыбкой, чтобы скрыть растущее беспокойство. Румяна Кэти обошла все оставшиеся промежуточные оттенки красного и пропустила прямо до алого. Взглянув по обе стороны от нее, она выпустила небольшой писк радости и прыгнула вперед, чтобы крепко обнять его.
  
  Это было не так неудобно, как Гарри обычно находил такую ​​близость. Она была теплой, очень мягкой и прижималась к нему так, что это казалось вполне естественным. Он никогда не понимал, что чувство того, что другой человек так близко прилегает к контурам его тела, будет таким приятным.
  
  Прошло всего несколько секунд, прежде чем он обнял ее и прижал ее еще ближе, слегка наклонившись и вдыхая аромат ее волос. Кэти пахла травой и веником. Это был мягкий, спортивный, но все же натуральный аромат, который скорее подходил ей.
  
  Она не отпускала долгое время, даже когда люди рядом начали пялиться и шептать, и только когда Гарри напомнил ей, что обед почти закончился, и она ничего не съела, она отпустила его и отступила назад, все еще безумно краснеет.
  
  "Прости", - извинилась она. "Я никогда никого не спрашивал на свидании раньше, и я ожидал, что вы скажете нет". Она говорила очень быстро, слова хлынули друг на друга в счастливом кувырке. "Мне нужно немного еды, иди и найди Анжелину, Алисию и..." слова Кэти слились воедино в экстатическом, но непонятном суете.
  
  На секунду она выглядела разорванной, и Гарри почти ожидал еще одного объятия, затем она махнула ему рукой и улыбнулась, прежде чем счастливо прогуляться вслед за своими друзьями.
  
  "Хогсмид с Кэти Белл", - проговорила Джинни из нескольких мест на столе.
  
  Как долго она там была?
  
  Гарри даже не заметил ее. Он чувствовал себя немного виноватым по этому поводу.
  
  "Да", - ответил он, вина удвоилась, когда он вспомнил их последний разговор.
  
  "Я собиралась спросить тебя, не возьмешь ли ты меня на бал для новичков, - продолжала Джинни с тревожно-счастливым тоном, - но если ты собираешься на свидания с Кэти, ты пойдешь с ней".
  
  Гарри, честно говоря, не имел ни малейшего представления о том, что это был за шарик Йоль и что это повлекло. Он мог догадаться по названию, которое было как на Рождество, так и в танцах в стиле романов Джейн Остин, которые так любила его тетя.
  
  "Наверное, так и будет", - понял он. Было бы немного странно, если бы Кэти захотела пойти с ним на свидания и не сопровождать его на этот бал Йоль.
  
  "Полагаю, тогда я упустила свой шанс", - сказала Джинни слишком бодро, чтобы понравиться Гарри. Ее счастье от того, что должно было ее расстроить, было зловещим. Гарри почувствовал целую бурю невысказанных слов, ожидающих оторваться от ее губ.
  
  "Извините", - начал он, но Джинни перебила его.
  
  "Я могу пойти с Дином или с Майклом", - улыбнулась она. "Я буду наслаждаться с любым из них.
  
  "Не принимай никаких решений со мной в глубине души", - сказал ей Гарри, наконец понимая причину ее странного восторга. Она не будет вызывать ревность или сожаление от его надежды. Джинни больше не была для него младшей сестрой Рона, но она никогда не будет больше, чем другом. Между ними не было ощущения, как у Гарри с Кэти.
  
  "Ах", счастье Джинни внезапно исчезло, и на его месте появилась очень грустная маленькая улыбка. "Надеюсь, тебе нравится идти с Кэти". Она звучала на удивление искренне. Когда она произнесла имя Кэти и ее глаза выглядели намного более жидкими, чем обычно, была горькая нотка, но ей удалось улыбнуться, когда она повернулась, чтобы уйти.
  
  Прости, хотел он сказать, но слова умерли у него в горле. Ему было жаль, что она была несчастна, но не более того, и он не хотел давать ей ложную надежду. Для Джинни было бы намного лучше полностью исчезнуть, чем выжить и гноиться.
  
  Гарри решил, наблюдая, как спина Джинни отодвигается, прижимая один рукав к ее лицу, что Бал Юла, каким бы он ни был, должен доставить немало хлопот ему и многим другим. Он действительно не хотел участвовать в этом. Юный бал был бы громким, близким и всем, что Гарри ненавидел, если бы не Кэти, это было бы невыносимо.
  
  Тысяча возможных сценариев для Бала проходила через его голову, каждый более неудобный, чем предыдущий, пока он, наконец, не решил, что размышления об этом только ухудшают положение.
  
  Кэти сделает это терпимым.
  
  Тайная Комната была далека от этой новой разворачивающейся драмы, и Гарри не мог больше стремиться туда вернуться. Салазар вряд ли заплакал, пригласил его на свидание или пригласил его на бал.
  
  Он сделал это на полпути через зал, идя по длине стола Гриффиндора, прежде чем Рон поднялся со своего места, чтобы преградить ему путь.
  
  "Что вы сказали моей сестре? он потребовал яростно.
  
  Гарри заметил, что Дин был так же рассержен. Должно быть, он уже спросил Джинни и просто решил, что ее задержка должна была увидеть, пойдет ли Гарри с ней, прежде чем отступить на Дина, если он этого не сделает. Неудивительно, что Дин злился.
  
  "Я сказал ей кое-что, что она знала, но я надеялся, что не буду", - неопределенно ответил Гарри. Надеюсь, Рон позволит ему пройти и исчезнуть, прежде чем он решит это.
  
  "Она была недостаточно хороша для тебя?" - громко сказал Дин, поставив свой кубок на ура.
  
  "Я не мог сказать" добросовестно ", - защищался Гарри.
  
  - Значит, ты просто раздавил ее и ушел, как будто ничего не было? Рон наконец догнал.
  
  "Лучше она теперь понимает и продолжает жить", - холодно сказал ему Гарри. Было приятно, что Рон защищал свою младшую сестру, но он на самом деле не все продумал.
  
  "Если ты причинил ей боль", начал Рон.
  
  'Вы будете делать что?' - холодно спросил Гарри. - Не тебе решать Джинни, но если ты хочешь быть старшим братом-защитником, ты можешь начать с того, чтобы спросить Дина, каковы были его намерения, приглашая ее на Бал Юла.
  
  Рон повернулся к Дину в недоумении.
  
  "Я собиралась сказать вам, если она скажет" да ", - признался Дин, -" но ей нужно было время подумать об этом, очевидно, потому что она хотела пойти с ним ". Он посмотрел на Гарри с ненавистным взглядом, словно надеясь, что, если он этого пожелает, Гарри может загореться.
  
  "Все в порядке", - сказал Рон после долгой нерешительности. - Я доверяю тебе, Дин, но если ты расстроишь ее, ты ответишь и мне, и всем ее старшим братьям, и мы не будем милосердны к любому, кто причиняет вред нашей младшей сестре. Он повернулся, чтобы взглянуть на Гарри. "Ты уже причинил ей боль, ты высокомерный придурок, и мы заставим тебя заплатить за это".
  
  "Угрожать мне, Рон, не очень хорошая идея, и ты это знаешь", - холодно ответил Гарри. Без тени сомнения он знал, что у Рона не будет шансов противостоять ему в бою. Волшебным образом он был более осведомленным и более могущественным, и, хотя у них были одинаковые физические размеры, Гарри развил высокую терпимость к боли за годы обучения в школе. Он не боялся Рона или других учеников своего года или ниже.
  
  Его бывший лучший друг подумывал сказать или сделать что-то большее, но многие из Большого зала смотрели сейчас, и под их любопытными взглядами он отступил.
  
  Гарри даже не взглянул на него, когда проходил мимо.
  
  "Вы читали все книги?" Салазар спросил его, когда Гарри поднял его со стены, чтобы вынести его на улицу.
  
  "Да", - ответил Гарри, шатаясь через мост. Его тело после ритуала было сильнее, но ненамного. Его тучный ребенок растаял, и первые признаки позднего полового созревания мало помогали в переносе тяжелого портрета в рамке из дерева.
  
  "Тогда вы знаете обо всех различных примерах магии крови, которые были использованы и записаны. Ты их понял? - спросил Слизерин, когда Гарри опустил его на пол.
  
  "Я понимаю принципы, но не то, как вы решите на соответствующую жертву".
  
  "Это знание приходит от понимания себя, своих желаний и своих принципов", - ответил портрет. "Было ли что-нибудь в книгах, что привлекло ваше внимание?"
  
  "Да", - ответил Гарри. "В" Тайнах самых темных искусств "я обнаружил более ста кусочков пергамента, которые, должно быть, принадлежали Тому Риддлу". Мне было любопытно, что он посвятил столько усилий этому вопросу, но у меня были другие мысли.
  
  Основатель сместился в своей рамке, тема Тома Риддла, его странствующего наследника, сделала Салазара неудобным.
  
  Гарри постучал по теме. "Вы знаете, что такое крестраж?"
  
  Салазар очень серьезно посмотрел на него. "Это ветвь магии души", - ответил он. "Я очень мало знаю об этом, за исключением того, что это касается отделения части души человека, чтобы привязать десять к миру, когда они должны умереть".
  
  Я был меньше, чем самый злой призрак, но я был жив.
  
  Гарри вспомнил некоторые из первых слов, которые Том Риддл когда-либо сказал ему, и сразу понял, как он пережил свое отраженное убийственное проклятие.
  
  "Том Риддл создал его, - сказал он картине.
  
  "Думаю, я помог ему и назвал его своим наследником", - Салазар с отвращением покачал головой. "Все, что он превратил в крестраж, привязывает его здесь. Это должно быть уничтожено, прежде чем Риддл может быть убит.
  
  'Как я могу найти это?' Гарри спросил.
  
  "Нахождение человека, раскрывающего обаяние, может обнаружить его, как только вы подойдете достаточно близко. Очарование происходит от магии души и может хорошо идентифицировать фрагмент души человека, а также всего этого ". Слизерин поднял руку, чтобы погладить голову змеи, как он думал. "Эти предметы будут очень опасны", - предупредил он. "Фрагмент души, если его приблизить, теоретически может повлиять на окружающих".
  
  У Гарри возникла очень неприятная мысль. "Может ли это иметь кого-то?"
  
  "Я верю, что это возможно при правильных обстоятельствах, - медленно ответил Салазар, - но я мало знаю о секретах магии души. Зачем?'
  
  - Когда я убил твой василиск, его обрушила на школу девушка, одержимая тенью Тома Риддла. Тень была связана с дневником и была уничтожена только тогда, когда я ударил его клыком василиска. Гарри произносил каждое слово с растущим страхом и подозрением.
  
  "Возможно, это был крестраж, - кивнул основатель. 'Что еще сделал дневник?'
  
  "Он написал ответ, если ты написал в нем, он показал мне его воспоминания и попытался истощить жизнь Джинни, чтобы снова стать реальной".
  
  "Крестраж или нет, это была не обычная зачарованная книга", - серьезно сказал ему Слизерин. "Возможно, Том Риддл создал что-то другое с похожими эффектами, но, похоже, дневник содержал фрагмент души".
  
  "Я должен сказать профессору Дамблдору, - заявил Гарри. "Я дал ему книгу после выхода из комнаты, что, если она не будет полностью разрушена?"
  
  "Яд василиска достаточно силен, чтобы уничтожить этот дневник, крестраж или нет", - заверил его Салазар. "Этот профессор Дамблдор, он тот же, кто учил Тома Риддла и победил Гриндельвальда, могущественного темного волшебника?"
  
  "Да", - ответил Гарри. "Он признан самым могущественным живым волшебником".
  
  "Если он такой могущественный и знающий, как боялся Том Риддл, и вы верите, то я почти не сомневаюсь, что он точно знает, что такое дневник", - заявил Салазар.
  
  "Он сказал бы мне или кому-то другому, чтобы люди могли быть предупреждены о Волан-де-Морте", - защищал Гарри директор.
  
  "Возможно, - скептически ответил портрет, - но, похоже, нет, и я не могу не удивляться, почему он этого не сделал". Слишком много, чего мы не знаем.
  
  "Возможно, он не понял", - медленно подумал Гарри, не веря своим собственным словам. Профессор Дамблдор всегда знал. На третьем курсе он очень тонко предложил использовать время, чтобы спасти Сириуса и Бакбика. Фокс пришел к нему, когда Гарри потребовалась помощь против василиска, которого Том Риддл повернул к себе на службу, и директор нашел его до того, как Зеркало Erised в его первый год.
  
  Интересно, что зеркало покажет мне сейчас?
  
  Гарри не был тем ребенком, которым он был тогда. Без сомнения, его родители и его надежда на семью были бы в размышлениях, Сириус мог бы присоединиться к ним, но у него были новые мечты, которые можно воплотить со своими зрелыми старыми. Ему нужно было быть сильным, иметь достаточно сил, чтобы помешать Тому Риддлу и таким людям, как Питер Петтигрю, причинять кому-либо боль, особенно тем, о ком он заботился, даже если этот список людей сократился в последнее время.
  
  "Это еще не имеет значения", - решил основатель. "У нас нет никаких реальных доказательств того, что он когда-либо его создал, только пачка заметок на эту тему в его письме. Прочитайте их, и, возможно, мы узнаем что-то, что может пролить свет на вещи. У Альбуса Дамблдора будут причины держать это в секрете. Возможно, он намерен тихо уничтожить другой якорь и хочет, чтобы Риддл ничего не подозревал, и тогда он будет не защищен ".
  
  "Должен быть еще один якорный крестраж", - сказал Гарри. "Дневник, крестраж или нет, был уничтожен ядом василиска, поэтому где-то должен быть еще один".
  
  "Крестраж будет хорошо спрятан и, вероятно, опасно защищен", - подтвердил Салазар. "Том Риддл не захочет, чтобы его нашли или причинили вред".
  
  "Я удивлен, что он оставил записи здесь", - озвучил Гарри.
  
  "Том Риддл был последним в его семье", - объяснил Салазар. "Он бы не поверил, что кто-то другой может войти в Тайную комнату, но если они это сделают, его тайна охраняется василиском и прячется в моем кабинете".
  
  Картина нахмурилась и покачала головой в смущении. "Гордость Тома Риддла родилась в этой комнате, и она выросла, чтобы поглотить его. Он никогда бы не поверил, что я найду более подходящего наследника, чем он, и поэтому ожидает, что моя Тайная палата будет его на всю жизнь ".
  
  "Дамблдор, должно быть, ищет другой крестраж", - решил Гарри. Директор не стал бы без нужды оставлять его или волшебный мир в темноте, если бы в этом не было необходимости.
  
  Вполне вероятно, что объявление о выживании лорда Волан-де-Морта вызовет не только панику, но и возобновление войны, которую Гарри по незнанию закончил. Он подозревал, что директор хотел тихо убрать якорь и, следовательно, Тома Риддла, прежде чем кто-нибудь станет мудрее. Дамблдор не выглядел как тот, кто подвергает опасности кого-либо, если в этом нет необходимости, далеко не так.
  
  "Или, - задумчиво предположила картина, - он уже нашел якорь и ищет способ его уничтожить и подтвердить, что он единственный. Маловероятно, что их будет больше, чем побочные эффекты от магии души - не то, чтобы рисковать легкомысленно ".
  
  "Какие эффекты?" Гарри отчетливо помнил появление духа Волдеморта, багровых, черных, как дым, с разрезанными ноздрями и неестественно бледной кожей.
  
  "Душа является отражением многих вещей", - просто заявил Слизерин. "Я лишь кратко баловался с искусством, пытаясь найти способ обратить вспять жертву, которую я принес, создав артефакт, такой как тот, который искали моя дочь и я. Я быстро сдался, когда понял, что это подвиг далеко за пределами меня ".
  
  Змея на шее издавала грустное шипение и плотнее скользила по плечам основателя.
  
  "Из того, что вы рассказали мне о своих предыдущих встречах с Томом Риддлом или Волдемортом, поскольку он полностью оставил свое первоначальное имя, кажется, что он навсегда навредил своей душе. Является ли это результатом того, что вы отразили его убийственное проклятие, или просто влиянием его поступков на себя, я не знаю ".
  
  "Его душа слабее?"
  
  "У души нет силы таким простым способом. Это суть себя. У твоего тела есть сила, у твоей магии есть сила, у твоего ума есть свой интеллект и воля, но душа - немного больше, чем отражение. Вы умрете, если связь вашей души с вашим телом разорвана, и души могут быть использованы в качестве основы магии, но их действие пассивно. Душа существует и меняется, не более того. Магия души разделена на две ветви: более крупные заклинания, такие как раскрывающее заклинание, которые используют существование души, но не взаимодействуют с ней, и меньшая, истинная магия души, такая как убийственное проклятие, крестражи. ; то, что на самом деле касается сути себя.
  
  Гарри понял большую часть того, что Салазар пытался сказать. Магия души была даже более размытой и абстрактной, чем магия крови. Его существование пассивно использовалось во многих заклинаниях, но заклинания, действительно влияющие на душу, были редкими и, казалось бы, очень опасными. Вся магия пришла за свою цену, наложив заклинание, истощившее эту магию из магического ядра волшебника или ведьмы, магию крови требовали равных жертв, и магия души не стала исключением. Проклятие убийства, оторвавшее душу от тела жертвы, наложило на душу заклинателя такое напряжение, что оно сломалось. Гарри не знал, пришло ли это напряжение от заклинателя, имеющего желание и намерение, необходимые для наложения заклинания или действительного действия самой магии, но он не хотел это выяснять.
  
  
  Глава 18
  
  Были страницы и страницы заметок на эту тему. Многое из этого было в совершенно невероятных деталях. Если Том Риддл не выполнял это сам, то он должен был засвидетельствовать это или найти ссылку от кого-то, кто это сделал. Это было слишком наглядно и наглядно, чтобы быть правдой.
  
  Портрет Салазара Слизерина, вернувшийся на место отдыха за дверью, с беспокойством наблюдал, как он читает аккуратные надписи Риддла за столом.
  
  "Что вы нашли", - потребовала картина, неспособная просто сидеть и смотреть, как его наследник читает что-то столь важное перед ним.
  
  "Теория, лежащая в основе создания крестража, - пролистал Гарри несколько следующих листов, - и как это должно работать". Это было не легкое чтение. Гарри не знал, где Риддл нашел эту книгу, ей не нашлось места в кабинете Салазара, но он был уверен, что даже не найдет места в ограниченном разделе библиотеки.
  
  "Скажи мне", - приказал основатель, вглядываясь в записки сверху двери.
  
  "Они созданы с использованием побочных эффектов убийственного проклятия", - начал Гарри, полностью испугавшись последствий магии, о которой он читал. "Использование проклятия разрушает душу, позволяя волшебнику или ведьме с достаточно сильным умом оторвать фрагмент и поместить его в другой объект". Гарри прочитал отрывок из книги довольно отвратительным тоном. Из того, что он узнал о душах от Салазара, он понял, насколько это неправильно .
  
  "Какой тип объекта? Салазар спросил.
  
  "Это не говорит, но я предполагаю, что, поскольку в записках часто упоминаются вещи, которые не работают". Записки имели ужасное чувство проб и ошибок, как будто Том Риддл постепенно накапливал знания на этих листах пергамента, экспериментируя снова и снова.
  
  "Так что все может быть крестражом". Гарри прекрасно понимал торжественный тон, который принял портрет. Якорь, который поддерживал Волдеморта, мог быть чем угодно и где угодно.
  
  "Да", - согласился Гарри. "Как только они созданы, их почти невозможно уничтожить, яд василиска, злодей и другие очень разрушительные заклинания - единственные вещи, способные на это. Они действуют как своего рода якорь. Риддл не был уверен, но догадывался, что для того, чтобы человек умер, вся душа должна быть отключена от всего остального. Якорная часть будет по-прежнему связана с остальной частью души и связана с объектом, что предотвращает смерть, пока она существует ".
  
  'Все виды смерти?' У Гарри была такая же мысль, когда он впервые прочитал анализ Риддла, почему они работают.
  
  "Нет", Гарри покачал головой. "Душа может существовать только до тех пор, пока остальная часть человека и в книге говорится, что тело и разум могут быть физически заменены тем, что вызывает их деградацию, также влияет на душу. Закрепление крестца замедлит процесс, но не остановит его ".
  
  "Так что Том Риддл умрет от старости", - размышлял Салазар.
  
  "Очень старый возраст", - отметил Гарри. "Его записи предполагают, что наличие крестража может добавить половину жизни к его собственной, мы не знаем, будет ли эффект более чем одним, а могущественные волшебники и ведьмы, как правило, живут дольше". Он был почти уверен, что Дамблдор был жив больше столетия, и директор не выглядел так, словно собирался опрокинуться.
  
  "Я не собирался прятаться, пока он не умер", - кисло ответил Слизерин. "Такое поведение неприемлемо для моего наследника. Вы станете достаточно сильными, чтобы победить его, либо в честной дуэли, либо еще хитрее. Пришло время, чтобы ты вел себя как мой родственник, вместо того, чтобы бросаться в бой, как более молодая, менее осведомленная версия Годрика.
  
  Гарри перевернул последние несколько страниц, но было только упоминание о том, что он никогда не входил в ничто смерти, а слова лорда Волан-де-Морта нацарапаны внизу страницы нехарактерно неопрятной рукой. Последнее письмо почти полностью исчезло под чернильным пятном, где кончик иглы был так сильно вдавлен в пергамент, который он сломал.
  
  Без каких-либо явных доказательств был сделан крестраж, и Гарри начал проверять книгу, в которой были найдены записи.
  
  То, что он нашел, было и ужасающим, и ужасающим.
  
  В разделе, озаглавленном "Крестражи", он обнаружил краткую заметку, подразумевающую, что сломанная душа излечится со временем в правильных условиях, но та, которая осталась сломанной, может ослабнуть и непреднамеренно расколоться снова. По его позвоночнику пробежала дрожь, по всему телу росли волоски.
  
  "Душа, которая сломана и остается невосстановленной, может ослабнуть и, если она подвергнется дальнейшему стрессу, обломится. Поскольку душа остается соединенной даже после того, как фрагменты отделены, части, вероятно, вернутся к оригиналу, но гипотетически возможно, что это может создать крестраж, о котором владелец не знает. Связь может случайно сформироваться между случайным якорем и владельцем, что может привести к тому, что любой из них проявит навязчивый интерес к другому или проявит схожие характеристики и навыки, - прочитал Гарри вслух. Каждое слово, которое он произносил в холодном кабинете, заставляло его чувствовать себя все более больным и более испуганным. Это звучало слишком знакомо, слишком похоже на то, что он уже слышал. Острые ледяные пальцы страха сжались вокруг его живота, сжимая его ядро.
  
  "Почему ты это зачитал?" Салазар спросил, было достаточно очевидного беспокойства по поводу тона, чтобы указать, что он знал о страданиях Гарри.
  
  "На втором курсе, когда тень Риддла открыла зал, и я узнал, что могу говорить на парселтонге, я спросил Дамблдора, почему мы с Томом Риддлом были так похожи".
  
  Воспоминания о беседе постепенно превращали его страх в ярость, и Гарри пришлось сглотнуть, чтобы сдержать ярость, которая разразилась в нем. Ледяная рука вокруг его живота растаяла, когда его ярость от того, что его обманули из-за чего-то столь важного и личного для него, превратилась в крещендо. Это было достаточно сильно по вкусу. Запах железной ярости на его языке был достаточно горячим, чтобы зажечь его слова горячо.
  
  "Он сказал мне, что, по его мнению, я впитал небольшой кусочек силы Волан-де-Морта, когда мне дали этот шрам", - яростно прошипел Гарри в разговоре. "Это то, что сделало нас похожими, - сказал он, и дал мне возможность говорить со змеями".
  
  "Он неправ, и он солгал тебе", - заключил Салазар, из его палочки вылетали искры с такой интенсивностью, которую Гарри еще не видел. Речь на портрете была полностью искажена, он колебался между парселтонгом и английским языком, пока он бушевал, но пытался контролировать себя.
  
  "Моя парсельмагия не может быть передана таким образом, обязательно, чтобы у вас была моя кровь, чтобы магия сработала, и магическая сила не может быть поглощена таким образом, иначе бы волшебники убили друг друга, чтобы сделать это. Он знает о крестражах, он знает, что вы один, и он всегда знал.
  
  Я крестраж. Я то, что поддерживает Волдеморта.
  
  Гарри еще больше разозлился, разозлился, что Том Риддл сделал это с ним, разозлился, что Дамблдор знал, кем он был с момента, когда это произошло, и разозлился из-за того, что это значило для него.
  
  "Я должен умереть", - громко объявил он вслух. "Дневник исчезнет, ​​когда я умру, и Том Риддл останется".
  
  Салазар нахмурился. "Я этого не допущу", - прошипел он, полностью погрузившись в парселтонг. "Вы - наследник Салазара Слизерина, а не жертва, которую должны использовать меньшие волшебники. Мы найдем другой путь или сделаем его ".
  
  "Сколько придется умереть, прежде чем мы найдем один?" Гарри спросил, деревянный. Его внутренности были искажены отчаянием и горькой обидой за то, насколько несправедливыми были вещи.
  
  "Столько, сколько нужно", - плюнул Салазар, все еще говоря языком змей. "Мы не знаем, сколько из этих хоркруксов сделал Риддл, ваша смерть может просто гарантировать, что его тайна останется нераскрытой".
  
  "Я не могу сказать Дамблдору, что знаю о них", - понял Гарри. Старый волшебник должен был знать, какова была судьба Гарри с самого начала. По какой-то причине директор не сказал ему. Неважно, что это могло быть для того, чтобы держать его в безопасности, быть счастливым или под пристальным взглядом Дамблдора, он заслужил узнать что-то столь важное о себе. Директор должен был сказать ему, но он этого не сделал. Гарри больше не мог полностью доверять ему.
  
  "Нет", - согласился портрет. 'Ты не можешь. Мы не можем предсказать его реакцию, когда он узнает, что ты знаешь. Возможно, он ищет другие крестражи или поддерживает вас в живых как можно дольше, но в тот момент, когда вы станете ответственным, он может убить вас. Хуже всего было сделано для блага.
  
  "Я не подхожу Альбусу Дамблдору". Он даже близко не подходил к человеку, которого больше всего считали величайшим волшебником в мире. Гарри знал только одного человека, Тома Риддла, и он не был потенциальным союзником.
  
  Мне придется идти по пути отдельно от любого из них.
  
  "Я подумаю над этим", - решил Салазар. "Поднесите меня к столу, чтобы я мог прочитать соответствующие части заметок. Решение может быть само собой ".
  
  Гарри снял картину со стены над дверью и прислонил ее к книжному шкафу, где он достиг края стола. С его новой должности Салазар мог читать все страницы на столе.
  
  "Темпус", - приказал Гарри, постукивая палочкой по запястью.
  
  Это было за несколько минут до одиннадцати.
  
  Кэти.
  
  Гарри застонал. Он понятия не имел, что делать на свидании. На мгновение он решил не идти и не щадить ее от участия в том, что его жизнь бросит на него дальше.
  
  Нет, решил он. Это слишком жестоко для нее, я должен дать ей шанс принять ее собственное решение, и если я умру, я буду наслаждаться как можно большей частью своей жизни в первую очередь.
  
  Карта Мародера показала, что Кэти ждала его в прихожей. Это также показало Петтигрю игрой квиддича, но он выбросил это из головы, чтобы сосредоточиться на свидании.
  
  Она явно приложила некоторые усилия, чтобы выглядеть красиво, и впервые Гарри действительно заметил, какая она милая. Кейти капризно апеллировала к ней и даже оделась, как она была, вы могли видеть спортивного, грязного охотника внизу.
  
  Гарри решил, что он недостаточно одет, и быстро нырнул в ближайшую арку, чтобы исправить свою внешность, превратив свои смятые одежды в нечто более подходящее. Он попытался исправить свои волосы, но, как всегда, это оказалось тщетным.
  
  'Гарри.' Она улыбнулась, увидев его, с облегчением на лице. "Я начал беспокоиться, что ты не придешь".
  
  "Ну, я нервничаю, - признался он, - но не так сильно". Он совсем не нервничал из-за своего свидания, теперь это было последнее, чего он должен был бояться.
  
  Она сияла и провела рукой через его. Было очень странно, когда кто-то был так близко, Кэти практически прижалась к его боку от бедра до плеча, но это было приятное чувство.
  
  'Так куда мы идем?' Гарри знал достаточно о свиданиях, чтобы спросить Кэти, чего она хочет.
  
  'Мадам Пуддифутс?' Казалось, она очень хотела пойти и крепче сжала его руку, пока он пытался назвать это имя.
  
  'Место со всем розовым?' Гарри был настроен скептически. Он не возражал, если бы это было то, чего хотела Кэти, но пушистые розовые и белые кружева на самом деле не казались ее вещью.
  
  "Да, вы не возражаете? В глазах Кэти был легкий блеск, предупреждение.
  
  "Нет, если ты этого хочешь", - сказал Гарри, пытаясь вспомнить, где находился чайный магазин. "Хотя на самом деле это не похоже на ваше место", - добавил он.
  
  "Полная оценка, Гарри," Кэти засмеялась. "Я хотел посмотреть, как вы отреагируете, и вы справились очень хорошо, особенно зная меня достаточно хорошо, чтобы быть скептиком".
  
  - Так ты не хочешь идти? Гарри был очень рад. Чайный магазин имел репутацию кошмаров в общежитиях для мальчиков.
  
  "Всем девушкам нравится маленький роман, - улыбнулась Кэти, - но это не в моем вкусе. Давай пойдем в "Визжащую хижину", потом сможем встретиться с Анджелиной, Алисией и близнецами, если хотите?
  
  Он кивнул. Это отвлекло бы его от других вещей, ходьба помешала бы ему думать столько, сколько он мог, если бы он сидел неподвижно, и наблюдение команды гриффиндорцев по квиддичу также помогло бы в этом. Гарри уже решил, что будет придерживаться своего решения относиться к Анджелине и Алисии, как будто он никогда не встречал их. Если бы девушки хотели, он бы снова подружился с ними, но, в отличие от ранее, им пришлось бы заслужить его доверие. Гарри отдал его слишком свободно, когда впервые приехал в Хогвартс. Внезапная смена обстановки и обещания других, подобных ему, позволили ему забыть, что реальность волшебного мира лишь немного отличается от магловского.
  
  Гарри шел к визжащей лачуге, но только настолько, насколько позволяла Кэти протянуть руку.
  
  "Я люблю это место", сияла Кэти. "Никто никогда не осмелится войти, но это так круто". Она с любопытством огляделась вокруг, заметив царапины и другие следы, которые Гарри помнил, увидев в конце прошлого года. "Это ново", - заметила она, указывая на вмятину, которую профессор Люпин оставил в стене, когда Гарри разоружил его.
  
  "Ты знаешь настоящую историю?" Гарри спросил. Он был совершенно уверен, что профессор Люпин не будет возражать. Теперь все знали его секрет, благодаря Снейпу и Гермионе, и рассказывать историю было гораздо предпочтительнее, чем просто сидеть, позволяя своему разуму двигаться.
  
  "Нет, - воскликнула Кэти, - все просто знают, что это привидение".
  
  "Я могу сказать вам, если хотите?"
  
  Кэти стряхнула осколки с трехногого стула и жестом пригласила Гарри сесть на одну половину. Он согласился, и Кэти взяла другую сторону, обнимая его за талию, чтобы сохранить равновесие.
  
  "Скажи мне", - приказала она.
  
  "Некоторое время назад в Хогвартсе был студент, который был оборотнем", - начал Гарри, пытаясь придумать, как исключить имена. "Каждое полнолуние он приходил сюда, чтобы трансформироваться, пробираясь из замка по секретному проходу". Он был достаточно мудр, чтобы держать вход в себя; было бы очень плохим началом его свидания с Кэти, если бы она была раздавлена ​​Громовой Ивой. "Оборотню посчастливилось иметь трех друзей, которым было все равно, кем он был, и они решили, чтобы помочь ему стать анимаги".
  
  "Как это поможет?" Спросила Кэти, глядя на следы когтей на стенах с большим интересом, чем раньше.
  
  "Оборотни не опасны для животных, помните, их укус влияет только на людей. Предполагается, что трансформация будет очень болезненной, поэтому, чтобы составить ему компанию, они превратились в животных и пришли сюда с ним ".
  
  "Разве никто не понимал?
  
  "Не знаю", - признался Гарри. "Вот и вся история, насколько я знаю".
  
  "Как вы узнали о месте?
  
  "Вы помните профессора Люпина?" - мягко спросил Гарри. Общеизвестно, что он стал оборотнем после того, как его отставка вступила в силу, но Кэти, казалось, еще не понимала очевидной связи.
  
  "Да, - Кэти кивнула, - он подал в отставку, потому что ... О, - поняла она. "Он был студентом.
  
  "Он рассказал мне об этом в прошлом году", - объяснил Гарри.
  
  "Тогда кем были остальные трое?" Спросила Кэти.
  
  "Сириус Блэк, Питер Петтигрю, - Гарри старался сохранить голос даже при имени предателя, - и Джеймс Поттер". Его голос дрогнул по фамилии и смущенно отвел взгляд.
  
  "Твой отец", - сочувственно предположила Кэти. Она немного помолчала, явно пытаясь что-то сказать, затем сжала его плечо и улыбнулась. "Спасибо, что рассказали мне историю. Гарри услышал невысказанную благодарность в ее тоне за то, что он добровольно сказал ей кое-что, что, как он знал, заинтересует ее, но может вызвать менее завидные чувства внутри него.
  
  "Я приезжаю сюда почти каждый раз, когда посещаю Хогсмид, - начала Кэти после минуты молчания, - но я никогда не знала, для чего это было на самом деле".
  
  "Что вы думаете, это было? Гарри знал, что большинство студентов полагали, что это преследовало распространенная теория, являющаяся более жестокой версией Пивса, Полтергейста, занимающего здание.
  
  "Я всегда думала, что это обман, - призналась Кэти. "Я никогда не видел призраков, когда пришел сюда".
  
  "Ну, теперь вы знаете", он посмотрел на охотника, который довольно мило смотрел на него.
  
  "Хорошо, что ты сейчас выше", - заметила она, поджав себя под руку. "Вы можете держать меня в тепле.
  
  "Немного холодно, - согласился Гарри. Ноябрь только похолодел, когда подошел к концу, и у Шрикенгской хижины с разбитыми окнами и зияющими стенами практически не было изоляции.
  
  Кэти улыбнулась и подвинулась ближе к Гарри, но под их общим весом обгоревшая ножка стула подалась и бросила их обоих на пол.
  
  "Мы разрушили часть одного из самых знаковых зданий Хогвартса", - хихикнула Кэти, подтягиваясь к предложенной Гарри руке.
  
  "Профессор Люпин не будет возражать", - усмехнулся Гарри. "Он сам начал убирать кресло".
  
  Гарри осмотрел остатки стула, когда Кэти осторожно стряхнула пыль с ее одежды. Это было в четырех отдельных частях и вряд ли когда-либо восстановится самостоятельно. Он подумал об использовании исправляющего заклинания, чтобы устранить ущерб, но Гарри действительно не хотелось исправлять его. Мне казалось, что, ремонтируя стул, он расстается с моментом, который сломал его, и ему очень понравилось делиться стулом с Кэти. Это была приятная близость, которой они делились, и Гарри не мог вспомнить, что чувствовал что-то совершенно подобное раньше.
  
  "Я мог бы полюбить Кэти , понял Гарри.
  
  "Пойдем к трем метлам, - предложила она, - сейчас негде сидеть".
  
  Гарри кивнул в знак согласия, и они направились к лучшему пабу Хогсмида.
  
  Его поразило, что он даже не думал о Питере Петтигрю, о том, чтобы стать сильнее, о турнире или крестражах с тех пор, как увидел ее. Гарри улыбнулся, и его шаги по морозной земле стали немного прыгучими.
  
  Кэти подождала всего несколько секунд после ухода, затем протянула руку и взяла Гарри за руку. На этот раз Гарри не возражал и не сопротивлялся контакту с другим человеком, ее рука была мягкой и приятно теплой.
  
  Они нашли Анджелину, Алисию и близнецов Уизли, сидящих за столом, прижатым к боковой стене гостиницы. Там было столько людей, сколько обычно, и Гарри инстинктивно подвинулся немного ближе к Кэти и обнадеживающему теплу, которое, казалось, исходило от нее.
  
  "Все, что нам сейчас нужно, это хранитель", - заметила Анджелина, когда они с Кэти пододвинули стул.
  
  "Хорошо, что Вуду осталось вступить в высшую лигу", - близнец, по-видимому, Фред, так как он сидел ближе к Анджелине. Узнав, что две девушки по-прежнему обижены на них, обмениваясь местами на последнем двойном свидании, он сомневался, что они сделают это снова.
  
  "Действительно, брат мой", - ответил Джордж. "Он был бы возмущен.
  
  "Он был бы единственным членом команды, не встречавшимся с другим напарником", - фыркнул Фред, когда Кэти исчезла в баре.
  
  "Мы получили бы очень длинную лекцию об отношениях в команде, и тогда он заставил бы нас всех пожениться, чтобы мы не могли разлучиться и навредить атмосфере команды". Гарри засмеялся, маленькая благодарная Кэти не была рядом с ним, чтобы услышать это. Она была почти на два года старше его, и сейчас, когда они были в школе, это может показаться не таким уж большим, но он догадался о нескольких удачных свиданиях, и через год или около того некоторые различия могут показаться более значительными. Кэти может начать думать о будущем, когда она закончила школу и сделала следующие шаги в жизни. Карьера, муж, семья - все это последовало за последним экзаменом, зависая в затылке, как напоминание обо всем, что должно было случиться. Гарри размышлял об этом лишь смутно, ему было четырнадцать, до этого еще далеко, и он хотел иметь семью в будущем, но, казалось, довольно рано в его жизни или в его отношениях с Кэти думать о чем-то подобном. Это заставило его больше чем немного нервничать.
  
  "Я получил огненный виски", усмехнулась Кэти, когда она вернулась к столу, с тремя маленькими стаканами, зажатыми в обеих руках.
  
  - Как ты справился с этим? Близнецы Уизли смотрели с трепетом. Гарри абсолютно не сомневался, что они пытались заполучить ликер здесь не раз.
  
  "Ну, возраст для питья - семнадцать, - пожала плечами Кэти, - мне может быть только шестнадцать, но я сижу с двумя шестыми годами, которые могут быть слишком большими, и я думаю, они просто предположили, что мне два года".
  
  "А как же Гарри?" Спросил Фред. Он четвертый год.
  
  "Он не хлюпает", - защищалась Кэти, затем покраснела, когда Анджелина и Алисия разразились хихиканьем. Гарри скорее почувствовал, что что-то упустил.
  
  "Они никогда не спрашивали", продолжала Кэти, все еще яростно краснея. "Я предполагаю, что они предполагали, что если он сможет победить Темного Лорда в детстве, он сможет справиться с алкоголем".
  
  - Ты уверен, что сможешь управлять им, Кэти? Алисию дразнят. Гарри не нужно было делать акцент на слове "умудриться", чтобы понять, что они имели в виду раньше и теперь. Он действительно понятия не имел, как он должен был реагировать на инсинуацию, но он не собирался краснеть, как Кэти. Это, казалось, только поощряло их. Он держал рот на замке и практиковал методы очищения ума, которые были основой окклюменции; это был удивительно эффективный способ не показать его унижение.
  
  Мне может понадобиться огненный виски, если они продолжат в том же духе.
  
  "Думаю, тогда я сохраню это", - угрожала Кэти, передавая по одному бокалу виски Гарри и каждому из Уизли, но оставляя остальные три для себя.
  
  "Будем себя вести", пообещала Анджелина. "Гарри не хочет видеть пьяную Кэти на своем первом свидании".
  
  "Это избавит даже самых влюбленных от женихов", - согласился Джордж.
  
  "Я помню, когда Алисии дали целую коробку вина из бузины, потому что магазин потерял ее заказанную бутылку, и мы втроем выпили ее в канун Нового года. Я взял свечу, которую ты украл из Большого зала, и ты так разозлился, что попытался превратить меня в гоблина. Анджелина была в стежках, прежде чем она закончила рассказывать, задыхаясь от смеха.
  
  "Я не, - отрицала Кэти, - я только угрожала".
  
  "Нет, - Алисия усердно засмеялась, - ты очень старался, но вместо палочки ты использовал кухонный нож с кухни".
  
  "Ты была уверена, что это была твоя палочка", - вспомнила Анджелина, выздоровев достаточно, чтобы обрести способность говорить. "Алисия съела это перед тобой, и ты заплакал, потому что думал, что больше никогда не сможешь творить магию".
  
  "Я не сделала", - отрезала Кэти довольно слабо. "Я не помню, чтобы делать что-либо из этого.
  
  "Конечно, нет, - ухмыльнулась Алисия, - это было тринадцать футляров, а вы выпили семь из них". Вы уснули посреди плача о своей хлебной палочке, и нам пришлось отвести вас обратно в кровать.
  
  "Никогда не позволяй ей пить, Гарри, - предупреждала Анджелина, - она ​​очень смешно пьяна, но с ней приходится сталкиваться с абсолютной катастрофой. У нас есть еще сто историй только за одну ночь.
  
  "Ну, держи их при себе", - раздувалась Кэти. "Или я оставлю виски для себя". Она выглядела очень мило, она дуется, решил Гарри. Кэти сжала губы и скрутила их внутрь, нахмурившись. Выражение было очень душераздирающим.
  
  "Давай, - бросила вызов Анджелина, называя ее блефом.
  
  Свидание Гарри даже не колебалось. Она выстроила в линию три стакана и выпила их тремя различными глотками, поставив их в аккуратный ряд перед ней и радостно сияя в глазах своих друзей.
  
  "О-о, - произнесли вместе Фред и Джордж, - у нас сейчас проблемы.
  
  "Огненный виски - сильнодействующее вещество", - объяснил Фред с озадаченным взглядом Гарри. "Это должно дать вам гудение, независимо от того, сколько вы сейчас пьете, но чем больше вы делаете, тем сильнее и дольше это чувство".
  
  Гарри нервно посмотрел на три пустых стакана. "Не волнуйся, Гарри, - щебетала Кэти, - если ты не можешь победить их, присоединяйся к ним". Она подтолкнула его бокал к нему, когда связанные руки Уизли и пьяно выпили их собственные.
  
  Гарри с подозрением посмотрел на янтарную жидкость. Он никогда прежде не пил настоящий алкоголь. Никто не считал сливочное пиво алкогольным, когда нужно было выпить целое озеро, чтобы получить даже малейшее покалывание.
  
  "Это не больно", - заверила его Кэти. "Вы будете чувствовать себя прекрасно", - добавила она немного мечтательно.
  
  Гарри поднес стакан к губам и подражал своему свиданию, выпивая все это одним глотком.
  
  Мне казалось, что он проглотил напалм. Внутренняя часть его горла горела, и он должен был задаться вопросом, чувствовал ли это его дракон от первого задания, когда он дышал огнем.
  
  Горение быстро угасло, и вместе с ним он почувствовал любую неловкость и дискомфорт. Переполненная комната больше не волновала его, тот факт, что он касался ноги Алисии собственными пальцами, не имел значения, и теплое чувство бедра Кэти, прижатой к его собственной, больше не сопровождалось трепетанием нервозности.
  
  Гарри решил, что ему очень нравится огненный виски.
  
  "Видишь ли", - улыбнулась Кэти, подвинувшись так близко, что все ее тело от колена до плеча упиралось в Гарри.
  
  'Как долго это длится?' - спросил Гарри, наслаждаясь нежным покалыванием, которое он ощущал на себе.
  
  "Час или около того для тебя, - сказал ему Джордж, - еще несколько для Кэти". Это было хорошо. Эффект, приятная мысль, был бы для него полностью исчерпан к тому времени, когда им нужно было покинуть Хогсмид. Кэти, вероятно, будет слегка затронута, когда пройдут два часа.
  
  "Мы должны идти к Honeydukes", - напомнила Алисия старшей тройке. "Фред пообещал нам шоколад, и Ли, вероятно, уже ждет там".
  
  Они поднялись и выдавили Гарри, который на этот раз не почувствовал желания вздрогнуть от их внезапной близости.
  
  "Сохраняйте ее бодростью", - доброжелательно предупредила Анджелина, похлопывая его по плечу, когда они проходили мимо. "Кэти чрезвычайно эмоционально пьяна, но прекрасна, пока она счастлива. Пусть она расстроится или рассердится, и никто не скажет, что она может сделать.
  
  "Конечно, - добавила Алисия, - быть Кэти и быть пьяным означает, что все может ее расстроить. Однажды она плакала в течение десяти минут, потому что она уронила свой бутерброд, когда мы пошли на кухню после празднования дня рождения Ли.
  
  "Я всегда счастлива", - с уверенностью заявила Кэти, что родиться можно только от алкоголя.
  
  "Спасибо за виски, Кэти", - смеялись близнецы, когда уходили. Она кивнула в ответ и положила щеку на плечо Гарри.
  
  "Пойдем побродим", - предложила она, обнимая его за талию и пытаясь поднять и себя и себя, не отходя от него.
  
  Гарри оттолкнулся от своего места, слегка пошатываясь, когда его движение совпало с одним из настойчивых рывков Кэти, и он перевесил.
  
  "Где мы будем бродить? он спросил ее, когда они выходили из гостиницы.
  
  "Я не против", - сияла она, все еще обнимая его за талию. Гарри, конечно, не возражал. Он был занят, наслаждаясь обилием тепла, которое он чувствовал. Рядом с Кэти он был кем-то. Покалывание виски, прикосновение солнца и жар руки и стороны Кэти против него говорили ему об этом с полной уверенностью.
  
  Я не хочу, чтобы это чувство когда-либо заканчивалось.
  
  
  Глава 19
  
  Золотое яйцо упрямо сидело на полу в ванной. Флер, похоже, ничего не сделала Ужасный визг продолжался каждый раз, когда она открывала яйцо, независимо от того, какое заклинание она произнесла. Она пришла совсем ненавидеть эту вещь.
  
  Ужасно она ткнула его кончиком палочки. Он немного покачнулся, а затем вернулся на место на полу. Она надеялась, что другие чемпионы имели такой же успех, как и она.
  
  Ключ был непростым для расшифровки, и у Флер было искушение попытаться выяснить, как далеко продвинулись другие чемпионы. За последние несколько дней, когда ее надежда на успех с яйцом начала уменьшаться, она не спускала слух, когда она кралась вокруг школы под ее очарованием разочарования. В частности, она выслушивала намеки на то, что кто-либо из них добился успеха.
  
  Флер не была встречена с большим успехом. Она узнала много интересного, но мало кто был о турнире Triwizard. Людо Багман, который, по ее мнению, не должен был находиться рядом с процессом организации турнира, говорил о том, насколько увлекательным было Черное озеро и все его существа с двумя игроками в квиддич, играющими в красных и золотых очках. Гриффиндорский дом. Мужчина не был особенно умен, и она прочитала в одной из статей Риты Скитер, что он был должен гоблинам до недавнего времени много денег.
  
  Мадам Максим предположила, что Каркаров помогал Круму с его стратегиями, но она не была уверена, что это распространяется на выяснение яйцеклетки, и поскольку ее соперник держал в основном себя, она не имела ни малейшего представления о том, как он продвинулся.
  
  Флер видела, как он и многие другие ученики Дурмстранга ныряли в Черное Озеро, но казалось, что это только для отдыха, и у Флер было куда лучше заняться, чем приглядываться к ним с остальными учениками Боксбатон.
  
  Седрик Диггори, с другой стороны, казалось, уже знал ответ. Она слышала, как группа девушек из Равенкло сплетничала о том, какой он умный, когда она присоединилась к столу на обед. Три девушки казались более занятыми его внешностью, чем его интеллектом, но это касалось того, что другой чемпион мог понять это. Всегда была вероятность того, что Диггори лгал и, судя по его выполнению в первом задании, Флер отказалась обесценить это. Возможно, ее гордость тоже имела к этому какое-то отношение.
  
  Самое интересное, что она узнала, было о Гарри Поттере. Его продвижение к второму заданию все еще оставалось для нее загадкой, но во время одного из ее частых посещений библиотеки она услышала, как Гермиона, девушка с густыми волосами, часто бывавшая в библиотеке, и Рон, ее рыжий друг, обсуждали ее соперник.
  
  Похоже, у них было впечатление, что он может быть под влиянием другого волшебника из-за его внезапного изменения поведения. Флер сочла их дикие теории о любовных зельях, проклятиях Империуса и порабощении болгарской вейлы смехотворными. Поведение Гарри Поттера не было чем-то, что только что внезапно проявилось, если они не заметили это или он скрыл это, тогда это могло бы казаться новым, но это, очевидно, было результатом чего-то хронического.
  
  У пары было много диких рассуждений о том, что он делал, но Флер проигнорировала большинство из них. Тот факт, что они думали, что простая вещь, такая как плащ-невидимка, способен обмануть возрастную линию или кубок, был достаточным свидетельством того, что они действительно не знали, о чем говорили, когда речь шла о чарах или заколдованных предметах. Плащи-невидимки были дорогими, но не более чем разочарованной одеждой, а очарование разочарования, с которым они были знакомы и ей, и Гарри, было не в состоянии обмануть возрастную линию.
  
  Флер почти перестала их слушать, когда наконец услышала нечто гораздо более интересное. Первая палочка Гарри Поттера была сломана Гермионой, когда она пыталась использовать заклинание, к которому она не была приучена, чтобы остановить его, достигая его в середине драки между ним и Роном. Это был последний раз, когда Гермиона говорила с ним, хотя она все еще заявляла, что является его другом, в отличие от Рона, потому что он никогда не заходил ни в гостиную, ни в общежитие Гриффиндорской Башни.
  
  Мысль о том, что у Гарри Поттера теперь есть собственная комната, как и Флер, заинтриговала ее. Они не отличались друг от друга, Флер видела между ними более чем достаточно сходства, чтобы заставить ее пожалеть мальчика, но они всегда действовали по-разному. Гарри исчез там, где она решила выделиться. То, что они оба сделали один и тот же выбор в одной и той же ситуации, примерно одинаково, заставило Флер задуматься, станет ли он к семнадцати годам еще более похожим на нее. Он был достаточно силен и талантлив, чтобы достойно соперничать с ней в этом возрасте, и, без сомнения, выделялся бы как один из лучших учеников Хогвартса.
  
  Чем дольше она думала об этом, тем больше параллелей она могла провести между ними и тем больше ее сожаления стало то, что он был груб с ним. Возможно, если бы они не встали не на ту ногу, он мог бы понять ее и увидеть не только вейлу или чемпиона.
  
  Было бы неплохо, чтобы кто-то поделился своими мыслями.
  
  Габриель была ее младшей сестрой, и Флер никого не любила больше, но она была слишком молода, чтобы что-то понимать или по-настоящему сочувствовать своему старшему брату. Через несколько лет, после того, как она выдержала все, что имела ее старшая сестра, она могла стать идеальным другом для Флер, но четыре года были долгим временем.
  
  Возможно, я должен быть более вежлив с ним.
  
  Ей вряд ли потребовалось бы много усилий, чтобы проверить воды и посмотреть, не является ли он потенциально больше, чем просто знакомым. Если бы он был похож на нее, то в тот момент, когда он осознал их сходство, он, как и она, надеялся найти настоящего друга, который бы понял. Это была удивительно привлекательная идея, и чем дольше она представляла ее, тем больше была привязана к ее надежде.
  
  Образ этих двоих вспыхнул в каком-то уголке разума Флер, в котором все еще сохранилась какая-то наивная желанная девушка, которая, как она думала, давно превратилась в нечто более сильное. Это была простая сцена. Два друга, улыбающиеся, доверяющие и добивающиеся великих вещей вместе. Не было ни яркого, слепящего, пустого очарования, исходящего из его губ, ни маленького, непристойного вежливого вежливости, устремленного к ее губам. Флер была потрясена тем, как сильно она хотела, чтобы компания равных, кто-то стоял, кто понимал. Было ли это Гарри или кто-то другой, не имело значения, если бы он был способен стать половиной ее замыслов, она постарается относиться к нему как к равному в процессе становления. Гарри Поттеру пришлось бы показать, что он знал, что она не так низко под ним. Флер не собиралась проводить время с кем-то, кто думал, что она была ниже их внимания,
  
  Сначала ей пришлось иметь дело со многими вещами. Юный Бал приближался, и ей нужно было найти подходящее свидание. Волшебник, который не собирался теряться в своей привлекательности всю ночь и способен обратить на нее внимание. Флер не особо надеялась найти кого-либо и намеревалась оставаться там столько, сколько нужно или столько, сколько ей нравилось. Первое, вероятно, будет намного длиннее, чем второе. Прежде всего, конечно, ее внимание должно было быть сосредоточено на золотом яйце перед ней. Как она ненавидела это. Если Флер было позволено оставить ее после выполнения задания, она не испытывает ни малейшего желания уничтожить расстраивающий объект.
  
  Самым раздражающим было то, что она совершенно не знала, что означает расшифровка яйца. Было невероятно сложно решить такую ​​смутную проблему. Она пыталась раскрыть что-то написанное снаружи, даже бросив это в огонь, в надежде, что это что-то раскроет. Это не было. Яйцо закричало так же громко, как и раньше.
  
  Она начинала задаваться вопросом, был ли сам крик ключом, а не просто шумом, указывающим на неудачу. Это может измениться на что-то узнаваемое, если она наложит заклинание или изменит окружение яйца, или следующая задача может состоять в том, чтобы победить нечто, что кричало так же невыносимо, как и яйцо.
  
  Мадам Максим может знать о таких существах.
  
  Флер обнаружила, что ее директриса сидит в коммунальной зоне, месте, которое Флер обычно избегает любой ценой, выпивая кофе из прекрасной белой фарфоровой кружки. К счастью, в этом районе не было других людей, вероятно, в результате непосредственного присутствия их директора. Если бы она знала о половине вещей, которые ее ученики делали, когда они достигли совершеннолетия, или, во многих случаях, когда они приближались к этому, она была бы потрясена и потрясена.
  
  "Мадам Максим", - начала она, надеясь, что ее директор не воспримет это как мошенничество, или, если она это сделает, она будет так же безразлична, как и к действиям Гарри Поттера.
  
  'Да, Флер?' Она поставила кружку кофе и обратила все свое внимание на передового ученика Боксбатонса.
  
  "Мне было интересно, знаете ли вы, есть ли существа, которые издают такие крики, как яйцо?" Флер нежно похлопала по золотому предмету, как будто он был драгоценен для нее. Ничто не могло быть дальше от истины.
  
  Мадам Максим улыбнулась. "Боюсь, что не могу сказать, - ответила она, - но я бы хотела порекомендовать вам книгу. У меня нет его здесь, но библиотека Хогвартса, безусловно, будет. Это называется Магические Создания Воды и их Тайны.
  
  "Спасибо", очень благодарно сказала Флер. Помощь ее директора была единственным шансом расшифровать яйцо, хотя сама задача была только после рождественских каникул.
  
  Наложив на нее очарование разочарования, Флер почти побежала в библиотеку. Другим чемпионам, возможно, дали аналогичные советы, а затем они предвидели, чтобы вытащить книгу, чтобы их соперники не пошли по тому же маршруту, что и они.
  
  Библиотека Хогвартса была единственным местом, где Флер должна была признать, что она лучше Боксбатонов. Это было не так привлекательно и открыто, у Beauxbatons были террасы и балконы, окружающие его куполообразный эквивалент, но это было намного больше и столь же организовано.
  
  Флер нашла книгу, которую она искала, спрятанную в разделе магических существ.
  
  Она заметила, что кто-то вынул все книги, относящиеся к Виле, и она надеялась, что это не имеет к ней отношения. У Вейлы были свои слабости, как и у любого другого, и она не хотела, чтобы ее соперники могли использовать ее.
  
  Пролистывая книгу, она игнорировала разделы о Гриндилоу и других низших формах магической жизни. Никто из них не был способен издавать больше, чем рычание и скрип.
  
  Прошел почти час просмотра страниц книги, прежде чем она наткнулась на полезный отрывок.
  
  Флер читала, что пение русалок невозможно понять над водой . Любые попытки услышать их пение над волнами будут встречены только громким воплем.
  
  Флер захлопнула книгу. У нее был свой ответ. Яйцо должно быть под водой, чтобы понять.
  
  Сказав безмолвное спасибо своей директрисе и положив конец магии сокрытия, она взяла книгу и направилась к выходу из библиотеки.
  
  С слегка самодовольной улыбкой она проверила книгу. Никто из остальных не узнает ответ, как она.
  
  Желая, наконец, расшифровать ключ, она поспешила назад по коридорам в сторону ближайшей ванной комнаты. Чем раньше она обнаружит ключ, тем лучше.
  
  Заполнив раковину дальше от двери водой и наложив заклинание, чтобы держать ванную запертой, она нетерпеливо постукивала пальцами по всей длине своей палочки. Она была так близка к тому, чтобы узнать, что будет дальше, ждать было невыносимо.
  
  В тот момент, когда раковина стала достаточно полной, чтобы полностью вместить яйцо, она открыла его и бросила в него. Крики мгновенно прекратились, и Флер разглядела пение из раковины.
  
  Он не был достаточно громким, чтобы слышать, независимо от того, как близко к воде она приложила ухо.
  
  Вздохнув, она скинула свои серебряные волосы через правое плечо и осторожно опустила ухо в воду.
  
  Иди ищи нас, где звучат наши голоса,
  
  Мы не можем петь над землей,
  
  И пока вы ищете, задумайтесь над этим;
  
  Мы взяли то, что вам будет очень не хватать,
  
  Час, тебе придется посмотреть,
  
  И чтобы восстановить то, что мы взяли,
  
  Но через час проспект черный,
  
  Слишком поздно, оно ушло, оно не вернется.
  
  Флер не нравился звук этого.
  
  Одной первой строки было достаточно для беспокойства. Merpeople можно было услышать только под водой, и это означало, что там будет выполняться вторая задача. Как вейла, она была ослаблена в такой обстановке. Это не было резкой реакцией, но ее магия была вялой на холоде и менее сильной на мокрой, точно так же, как она была немного быстрее и сильнее в жаркой и сухой. Она ничего не могла поделать с ее естественным отвращением к мокрому и холодному. Надеюсь, это не будет заметно для судей.
  
  Остальная часть песни была такой же тревожной. Было очевидно, что Merpeople либо будет дано или возьмет что-то ценное для нее. Флер на самом деле не считала многие вещи особенно ценными, но к тем, которые она делала, она была очень привязана.
  
  Очень скучаю не буду делать это справедливо.
  
  К счастью, большинство вещей, которые она любила, были с ней и еще не тронуты другими. Первое, что она сделает, когда вернется в свою комнату в экипаже, - убедится, что их никто не сможет убрать, кроме нее. Флер вообразила, что им что-то нужно, но, не найдя ничего ценного, согласится на что-то менее важное. Если ей не удастся восстановить то, что было взято, это будет лишь катастрофа в одном измерении.
  
  Это просто оставило способ выжить под водой в течение часа.
  
  Флер знала о нескольких способах достижения этой цели. Самым очевидным, но и самым сложным было само преображение. Она была лучше, чем большинство в преображении, но против идеи. У Вейлы уже было две естественные формы и трансформация, которую они могли предпринять, если бы самопреобразование пошло плохо, попытки вернуть ее в ее первоначальную форму вполне могли бы не сработать. Было много историй о неудавшихся анимагах вейлы, которым приходилось постоянно жить с перьями, потому что магия, использованная для изменения их попыток преображения, не могла различить формы вейлы человека и существа.
  
  Она выберет более простой и элегантный подход. Очарование с пузырьковой головкой можно было легко удерживать в течение часа, но это сделало ее уязвимой. Если что-то разорвёт пузырь, она не сможет восстановить его под водой без источника воздуха. Требовалась некоторая адаптация заклинания или план действий в чрезвычайных ситуациях, поскольку казалось, что Русалочки просто не вернут то, что имели, когда она их нашла.
  
  Вытащив пробку из раковины, она взяла книгу о водных существах и свое яйцо, стряхнув с нее наихудшую часть воды, а затем сунула ее под руку. За дверью ванной не было никого, когда она сняла свое запирающее обаяние и вышла, но ручку пытались достаточно много раз, чтобы она была значительно более неудачной, чем раньше. Флер надеялась, что девушки, пришедшие сюда, имели смысл сдаться и найти другой туалет, прежде чем они намокнут. Там было много в нескольких минутах ходьбы отсюда.
  
  Она начала возвращаться к карете Боксбатон, следуя по коридору вниз по лестнице, которая вела ее в Большой зал.
  
  Когда она шла, она обдумывала, что она знала о заклинании головы пузыря. Он задерживал значительное количество сжатого воздуха внутри пузыря вокруг носа и рта заклинателя и позволял дышать под водой или в высокогорных районах. Флер знала, что чем больше магии она вкладывает в заклинание, тем больше пузырь и тем больше воздуха ей нужно будет дышать, но она не знала, как защитить сам пузырь. Если это произойдет, ей придется иметь план действий в чрезвычайных ситуациях. Чтобы изменить заклинание, потребовалось бы значительное количество воздуха, на что она не могла рассчитывать, что сможет найти его после начала задания.
  
  Возможно, я смогу взять воздух с собой.
  
  Контейнер какого-то рода, мешок или ящик или воздух, который был достаточно большим, чтобы вместить достаточно воздуха для подводного часа, можно было сжать, если он был воздухонепроницаемым, и вызвать его с собой, как только начнется задание. Флер не станет совершать ту же ошибку, что и Гарри Поттер, забыв о том, что он может просто вызвать то, что ему нужно, чтобы помочь ему, и попытаться принять это так же, как и свою палочку.
  
  "Мисс Делакур", тихий баритоновый голос раздался позади нее только через несколько мгновений после того, как она прошла через вход в Большой Зал. Она сразу поняла по тону, о чем это будет.
  
  Йольский бал. Я должен был разочароваться снова.
  
  Флер медленно обернулась, взглянув в слегка остекленные глаза и обнадеживающие лица более пятидесяти учеников, очень желая, чтобы она не была так увлечена решением второй задачи, что забыла скрыть себя.
  
  Я ненавижу это, проклинала она. Глупая, пассивная магия вейлы.
  
  - Не могли бы вы оказать мне честь сопровождать меня на балу Йоля? Молодой волшебник, который спросил, был худым, но непривлекательным молодым человеком. Он будет лишь первым из многих, от кого Флер придется отказаться, если она не сможет быстро продолжить свой путь.
  
  "Извините, - ответила она, вежливо улыбаясь, как она и знала, - но нет".
  
  Надежда вновь расцвела на лицах всех мальчиков вокруг нее. Флер сопротивлялась внезапному желанию преобразовать и сжечь их всех до хрустящей корочки. Половина из них была в раннем подростковом возрасте и не могла быть старше первого или второго года.
  
  "Мисс Делакур, меня зовут Роджер Дэвис, я надеялся, что вы позволите мне сопровождать вас на бал?" Это была гораздо лучше сформулированная попытка заставить ее быть на свидании, чем большинство других, которых она слышала. Флер почувствовала, что, по крайней мере, заслуживает ответа, а не упала без внимания, когда она ушла.
  
  Роджер Дэвис был темноволосым, голубоглазым и немного выше ее. Аккуратный, серьезный и добрый человек, чьи глаза не были застеклены, как у окружающих его учеников. Он не был непривлекательным. На его лице было благородное угловатое качество, впечатление, которое производили его ярко окрашенные глаза, высокие скулы и сильный, уверенный подбородок. Это было лицо очевидного наследия чистой крови.
  
  Надежда на лицах померкла, даже девушки казались расстроенными, очевидно, они ожидали, что она скажет "да" Роджеру Дэвису. Тревога поднялась в глазах каждого студента в зале, кроме одного.
  
  Гарри Поттер вошел в зал с противоположной стороны, рука об руку с той же девушкой, которая передала ей Буйабес, когда она только прибыла. Он казался совершенно не замечающим Флер и ее дилеммы. Это было бесит. Ранее она простиралась настолько далеко, что считала его единомышленником и будущим равным, и здесь он снова издевался над ней, не замечая этого.
  
  Ее настроение полностью изменилось.
  
  Роджер мог бы оказаться сносной компанией, если бы он хотя бы немного сопротивлялся ее привлекательности, но его лицо имело небольшое сходство с лицом Гарри Поттера по своей угловатой природе, хотя четырнадцатилетний ребенок еще не полностью потерял жир ребенка с щек. Поттеры были другой старой чистой семьей, если она правильно помнила. Флер не была в хорошем настроении и чувствовала себя жестокой. Она не смогла бы добраться до Гарри, не доставив себе неприятностей, но она смогла связаться с Роджером Дэвисом, который имел достаточно мимолетного сходства с источником ее характера, чтобы заставить ее чувствовать себя оправданной в своей порочности.
  
  "Нет, - повторила Флер, все еще глядя на Гарри и девушку, - боюсь, ты не сможешь".
  
  В тишине, последовавшей за ее отказом от студента из Хогвартса, раздался тихий, но явный смех. Гарри Поттер явно находил ее затруднительным положение.
  
  Гнев Флер достигает новых, ранее неизвестных высот по реакции своего соперника. Он знал, что они смотрели, и видел длины, на которые она шла, чтобы не быть замеченными. Гарри был своего рода родственным духом. Он должен был быть в состоянии понять.
  
  Гарри Поттер из всех людей должен знать лучше, чем смеяться.
  
  Это не будет стоять. Гневные слезы угрожали подняться в ее глазах от предательства ее надежды, ее воображение рушилось. Волшебник, понимая его равным, вместе с ней исчез, пока Флер снова не осталась одна. Она упрямо сморгнула слезы, крепко вцепившись в губы. Флер Делакур не плакала, но с радостью искала мести за то, что пренебрегла своей мечтой.
  
  Не желая ничего, кроме того, чтобы увидеть, как он унижает себя перед девушкой, чью руку он держал, она выпустила поток своей привлекательности в его сторону. Это было не все, что она могла контролировать, но этого было бы достаточно, чтобы превратить даже самых стойких мужчин, с которыми столкнулась Флер, в слюнявых, безрадостных обломков.
  
  Когда ее обаяние путешествовало по залу, оно захватило каждого мужчину на своем пути. Они остались в восторге, уставившись на нее пустыми пустыми глазами, полностью потерянные в восторге от ее очарования. Роджер Дэвис не был исключением.
  
  Было очевидно, что она сделала, каждая девушка в зале смотрела на нее в гневе или неверии. Мадам Максим была бы в ярости, но Флер не могла заставить себя заботиться. Все, чего она хотела, это чтобы Гарри понял, как плохо над ним смеяться над ней и как она сердится на него. Было бы лучше, если бы он сделал это, придя, чтобы попросить ее назначить свидание на Йольский бал перед девушкой, с которой он выглядел так близко. Тогда он поймет, каково это - оторвать надежду на сон. Флер будет чувствовать, что они были даже снова после этого.
  
  Он не заметил. Единственная реакция Гарри - бросить озадаченный взгляд по комнате, пожать плечами и улыбнуться, прежде чем повернуться к девушке рядом с ним.
  
  Он отрезал ветер от парусов гнева Флер, и на секунду она просто в шоке уставилась на пару.
  
  Возможно, он не мог этого не чувствовать.
  
  Тем не менее, Гарри все еще не обращал внимания на то, что она сделала. Однако девушка, с которой он был, уставилась на нее в апоплектическом гневе. Пальцы руки, которой не было у Гарри, сжались в кулак, настолько крепкие, что ее костяшки побелели, и умышленно злобно наклонилась к ее палочке.
  
  Именно тогда Флер поняла, что только что сделала то, в чем ее обвинила каждая девушка из Боксбатон. Она сознательно использовала свое очарование в попытке очаровать парня другой девушки. Неважно, что ее целью было унизить его, а не украсть, или почему Флер попробовала это, она сделала это все так же, и все будут знать.
  
  Девушка пошла к ней с явным праведным гневом, но Гарри схватил ее за руку и что-то прошептал ей, прежде чем она смогла вызвать сцену. Они начали тихо шептаться друг с другом, Гарри смущенно махал рукой в ​​коридоре и окружающим людям.
  
  Даже сейчас он не замечает, не осознает.
  
  Это было слишком много. Ничто не сможет дать ему представление о том, что она поняла. Его потенциал быть ей равным исчезнет так же незаметно, как она казалась ему.
  
  Флер воспользовалась возможностью, чтобы отвернуться и уйти, пока все не ухудшилось. Ее вина была недостаточно сильной, чтобы заставить ее извиниться, даже если она знала, что должна, ее гордость серьезно страдает от подтверждения слухов, которым она так долго верила, но образ, который каким-то образом стал дорогим для нее, ускользал еще дальше. досягаемости больно больше всего. Более слабая Флер, младшая Флер, плакала бы, но она стала сильнее за время, проведенное в одиночестве.
  
  Когда она шла, высоко подняв голову, все еще с трудом улыбаясь, из зала, она увидела Гарри и его девочку, запертых в споре яростных шепотов.
  
  
  Глава 20
  
  Гарри не видел Кэти с тех пор, как убедил ее не нападать на чемпиона Боксбатонса в центре Большого зала. Прошло всего пару дней, но он начал волноваться.
  
  Он даже не знал, что сделал, что расстроило ее. Флер была чемпионкой Triwizard Tournament и, хотя Кэти была жесткой, с легкостью снесла бы ее. Гарри не хотел видеть ее обиды, тем более что у Кэти не было причины злиться.
  
  Вздохнув, он повернулся, чтобы наблюдать за входом в Гриффиндорскую башню, перебирая нераскрытое письмо от своего крестного отца и опираясь на балюстраду. В конце концов, Кэти выйдет на завтрак, затем сможет поговорить с ней и выяснить, что происходит. Если бы это было связано с Флер, которая была единственной вещью, о которой он мог думать, то он удостоверился бы, что Кэти не ревновала и не угрожала ей. Он был не так уж обеспокоен французской ведьмой. Она казалась надменной, гордой и высокомерной, хотя иногда он мельком видел что-то большее, например, когда он одолжил ей Хедвиг, чтобы написать сестре и на мгновение увидел кого-то, кто напомнил Гарри о себе. Это мгновение длилось несколько секунд, и он подумал немного раскрыться перед ней, затем она снова оскорбила его,
  
  Гарри очень любил бросать ее собственные слова обратно в ее лицо, чтобы злить ее. Это было очень оправданно. Флер Делакур, таким образом, ни в коей мере не была угрозой для Кэти, и она не сделала ничего, чтобы разозлить ее. Это смутило его полностью.
  
  Ему просто нужно надеяться, что ее гнев, который мог усугубиться огненным виски, которое она выпила в гостинице "Три метлы", прошел.
  
  Не то, чтобы у нее была такая причина, во-первых.
  
  Прошло несколько долгих минут и еще много нейтральных или холодных взглядов от соседей по дому, прежде чем она появилась.
  
  "Кэти", он тепло приветствовал ее.
  
  'Гарри.' По какой-то причине она выглядела очень расстроенной. Он надеялся, что все, что вызвало это, было не из-за него. Гарри скорее думал, что сможет полюбить Кэти.
  
  'С тобой все в порядке?' Он задал вопрос очень осторожно, нервно сглотнув, когда ее лицо упало еще дальше.
  
  "Я сделала что-то очень глупое", - призналась она таким тихим голосом, что Гарри едва мог ее услышать.
  
  "Если это связано с тем, что произошло в Большом зале, то это не имеет значения", - заверил ее Гарри. "Я не знаю, почему вы так злились на Флер Делакур, я просто надеюсь, что это не связано со мной".
  
  Кэти посмотрела на него в шоке. "Разве вы не видите, как она влияет на всех вокруг?"
  
  "Они все смотрят на нее", - вспомнил Гарри. Ему показалось забавным, что на этот раз на него не смотрели, когда он вошел в комнату.
  
  "Она отчасти вейла, Гарри", объяснила Кэти. "Я слышала, как Гермиона рассказывала другим парням в твоем году. Все они смотрят на нее, потому что она использует свою магию, чтобы очаровать их, чтобы она ей понравилась.
  
  "Я никогда этого не замечал". Гарри чувствовал влияние болгарской вейлы на чемпионате мира, но ничего не чувствовал от Флер Делакур. Гермиона, вероятно, была права, как обычно, но Гарри никогда не чувствовал никаких эмоций от Флер Делакур.
  
  "Я знаю, что нет", улыбнулась Кэти. "В Большом зале, после того, как ты засмеялся, она попыталась использовать это на тебе, хотя мы явно были вместе. Вы даже не вздрогнули, но я так разозлилась ... - Она замолчала, и все, что ее расстроило, явно всплыло в ее голове.
  
  "Я не осознавал", - признался Гарри. "Я не знал, почему ты злишься.
  
  "Она пыталась украсть тебя своей магией, а затем, - дрожала губа Кэти, - потом ты защищал ее".
  
  "Извините", Гарри извинился, его охватило чувство вины, когда он понял, как, должно быть, ей это показалось. "Я не знал. Я обещаю.'
  
  Он так небрежно обидел ее чувства, настолько уверен, что был прав, что никогда даже не пытался рассматривать вещи с ее точки зрения.
  
  Я должен был уделить больше внимания и знать, что происходит вокруг меня, прежде чем делать выводы. Салазар был прав; было еще слишком много, он не знал.
  
  "Я знаю, что вы этого не сделали, - глаза Кэти постепенно наполнились слезами, - но я так разозлилась на вас, что когда Роджер Дэвис попросил меня на балу Йоля в коридоре, я сразу же сказал" да ".
  
  Вся вина, которую Гарри чувствовал, испарилась. Роджер Дэвис. Тот, кого Флер Делакур отвергла, прежде чем пытаться очаровать его, пригласил Кэти на бал.
  
  Было невероятно очевидно, что он сделал это, чтобы отомстить Гарри за то, что сумел привлечь внимание Флер Делакур, когда не мог, и Кэти согласилась пойти с ним.
  
  Как она могла?
  
  'Я так виноват.' Глаза Кэти наполнились слезами, и по ее щекам потекли слезы. "После бала мы можем пойти на другое свидание", - наполовину предложила она, попрошайничая сквозь слезы. "Мне очень понравился наш первый."
  
  Гарри не понял. Он бы никогда не подумал о том, чтобы делать то, что она имела, независимо от того, насколько он был зол, и, конечно, она могла просто сказать Роджеру Дэвису, что передумала.
  
  Он считается довольно привлекательным среди девушек , напомнил ему холодный злобный маленький голос. Возможно, Кэти тоже немного увлечена им.
  
  Гарри хотел игнорировать голос, который звучал пугающе, как Том Риддл, защищать Кэти и кричать, что она невинна, но маленький холодный шарик обосновался там, где было его сердце, и все слова, которые он мог бы сказать, застыли где-то в его груди.
  
  Когда он ничего не сказал, Кэти споткнулась и упала ему на грудь. Он обнял ее, чтобы поднять. Ее слезы были теплыми, когда они впитывались в плечо его мантии, но они были единственным теплом, которое он чувствовал от нее. Комфортное, приятное тепло, которое он чувствовал раньше, полностью исчезло.
  
  "Я собирался пригласить вас на Бал Йоля", - удивился он вслух, слова исходили прямо из холодного шара в его груди. "Я вроде бы предположил, что в конечном итоге мы пойдем вместе, после того, как ты пригласил меня на свидание". Его голос вышел очень ровным и лишенным чувств. "Я отказалась от Джинни за это и хотела спросить тебя сейчас, потому что хотела убедиться, что ты не беспокоишься о Флер Делакур".
  
  Каким-то образом плач Кэти усилился от его слов, и теплое влажное пятно на его плече распространилось на часть его груди и предплечья.
  
  Гарри ждал, когда ее слезы прекратятся, а затем отступил назад, когда она промокнула лицо рукавом мантии. Глаза Кэти были красными, а щеки блестели. Каким-то образом после плача она выглядела еще симпатичнее, чем раньше.
  
  Если бы она выглядела так вчера, я бы поцеловал ее.
  
  У Гарри не было желания целовать ее сейчас. Идея просто казалась неверной.
  
  "Думаю, мы могли бы создать хорошую пару, - с искренним сожалением сказал ей Гарри, - но, полагаю, мы просто должны согласиться на то, чтобы стать кем-то другим".
  
  У него была смутная отчаянная надежда на то, что он каким-то образом забудет о том, что она сделала, чтобы они могли вернуться к счастью прежде, но он знал, хотя и надеялся, что этого никогда не произойдет. На самом деле это была маленькая вещь, крошечный, мелкий жест, сделанный алкоголем, повлиял на гнев, но этого было достаточно. Лицо Роджера Дэвиса висело у него в голове каждый раз, когда он смотрел на нее, и он знал, что всегда будет сомневаться в ее верности.
  
  Такая маленькая вещь и так много потеряно.
  
  Сердце Гарри таяло, и он задыхался от чего-то, что было отчасти смехом, отчасти рыданиями, это было не то, как он представлял, как заканчиваются его первые отношения. Это даже не началось, но он не мог забыть то, что она сделала, чтобы злить его, и он, казалось, тоже не мог простить ее за это.
  
  Губы Кэти снова начали дрожать, и она обернулась и побежала обратно в Гриффиндорскую башню, прежде чем ее слезы начались снова.
  
  Гарри чувствовал себя пустым, как будто кто-то сунул руку ему в грудь и вырвал его сердце. Он мог бы поверить, что они имели, если бы он не мог слышать слабый стук в затылке. Звук его ритма был единственной вещью, на которой он мог сосредоточиться, все остальное казалось далеким и неважным. С таким же успехом Гарри мог бы вернуться на чемпионат мира за пеплом во рту.
  
  Только когда Кэти сказала ему, что она едет с Роджером Дэвисом, он понял, что с нетерпением ждет возможности пойти с ней на Бал. Даже вступительный танец с участием чемпионов был бы приятным с Кэти. Теперь ему нужно будет найти другую девушку, с которой можно пойти. Один из тех, кто пялился на свой шрам или мечтал о свете центра. Девушку, которая будет стоять рядом с Гарри, чтобы ее увидели, а рядом с ней он чувствовал себя как силуэт.
  
  Возможно, я просто не пойду.
  
  Он был совершенно прав в своем предположении, что Йольский бал вызовет ему проблемы, но он сильно недооценил, насколько они повредят. Это, несмотря на злость Роджера Дэвиса и вспыльчивость Флер Делакур, стоило ему Кэти, чья дружба очень много значила для него.
  
  Гарри был полон соблазна пойти и отомстить Роджеру Дэвису. Его ревнивое, мелкое возмездие против Гарри было тем, что вызвало это больше всего. У него было тысяча способов отомстить, но в конце концов он решил просто уйти. С ними было легче обращаться, как с незнакомцами. В конце концов они все станут незнакомцами, и ему будет все равно.
  
  Каждый раз, когда он связывался с Гриффиндорской башней, в этом году все становилось все хуже. Рон, Гермиона и его первая палочка, а теперь и Кэти. Казалось, что это его судьба, чтобы все пошло не так в его доме, потом он вспомнил, кем он был, и горько улыбнулся.
  
  Моя судьба - умереть.
  
  Мысль была чрезмерно мелодраматичной, и он слабо рассмеялся, прежде чем отвернуться от портрета толстой дамы.
  
  Гарри не вернется сюда, если сможет избежать этого. Комната Требований и Тайная Комната, куда он теперь направлялся, были всем, в чем он нуждался.
  
  Он сел на кончик языка, который охватывал бассейн и подошел к двери в кабинет Салазара. Слизерин мог подождать, пока он не прочитает письмо Сириуса. Гарри надеялся, что это будут хорошие новости, или поддержка, или похвала, или просто что-нибудь позитивное. Он не был уверен, что сможет противостоять чему-либо негативному в данный момент. Он искренне протянул руку и снова стал кем-то, кому впервые вспомнил. Кто-то, Кэти, предал его, оставил его так необъяснимо, и теперь он снова стал никем для всех.
  
  Я ненавижу это, прорычал он про себя.
  
  Не было ничего, что он не сделал бы, чтобы он не стал этим человеком ни с чем. Чувство пустоты, бесцельного было невыносимо. Он был отброшен в пустоту, пространство между чувствами и отвлечениями, где ждал громкий шепот. Они грызли его, пожирая все, что он считал собой, и если он не мог избежать их, они однажды полностью его поглотят. Гарри оставит пустую, безразличную оболочку человека, которого мир никогда не сможет коснуться. Он не мог представить себе худшую судьбу.
  
  К счастью, письмо Сириуса было столь же позитивным, как и все неодушевленное, и Гарри почувствовал прилив любви к этому человеку. Была обеспокоенность за его благополучие, гордость за его достижения, осуждение за его непостоянные, бывшие друзья. Все и все, чего Гарри мог ожидать от родителя, неопрятно валялось на дешевом пергаменте тонкими чернилами. Сириус вполне мог рискнуть судьбой хуже смерти, просто чтобы купить материалы для отправки этого письма.
  
  Это было последнее предложение, которое принесло любовь от Гарри. Обеспокоенность при его вступлении в турнир следовало ожидать и не приветствовать. Он был рад, что его крёстный отец заботился о нем, гордость за то, как хорошо он справился, и насколько он стал лучше, это тоже было приятно, но единственная строчка, в которой содержались советы Сириуса о Турнире Трех Волшебников, была неоценима для Гарри.
  
  Докажите, что все они не правы, читается в письмах, которые были сильно выгравированы на поверхности пергамента. Выиграй эту чертову вещь.
  
  Гарри будет делать именно так, как советовал его крестный. Его бывшие друзья думали, что он находится под влиянием темного волшебника, он покажет им, что он слишком силен, чтобы это было правдой, те, кто думал, что если он повернется к нему, позволят им выйти из его тени, окажутся в нем еще глубже. и Флер Делакур, чья оскорбленная гордость была частью причины, по которой он потерял Кэти, никогда не забудет, как ее избил четырнадцатилетний подросток. Там будет трофей с его именем на нем. Реальная, осязаемая вещь, которую он сделал сам и о которой он узнает. Это сделало бы его кем-то. Это должно было.
  
  Гарри слегка улыбнулся кусочку пергамента. Несмотря на все недостатки своего крестного, и Гарри знал, что их было много, он заработал столько доверия, сколько Гарри должен был оказать. Холодный холод пробежал по позвоночнику Гарри при мысли рассказать Сириусу все. Не то чтобы он боялся, что Сириус оставит его, как другие, Гарри знал, что не сделает этого, но как он мог объяснить, что должен был умереть единственной настоящей живой семьей, которую он имел. Портрет Салазара был мертв в течение тысячи лет, и Гарри знал, что он никогда не примет идею, что его наследник должен пожертвовать своей жизнью.
  
  Поэтому он не мог писать о крестражах или о боли, которую почувствовал Сириус, когда узнал, что его крестник должен умереть. Не будет никакого предупреждения и никакой подготовки для бедного человека, которому больше нечего терять, кроме Гарри.
  
  Это не честно.
  
  Это всегда было несправедливо. Гарри не сделал ничего, чтобы заслужить это. Его родители не сделали ничего, чтобы оправдать свою судьбу, ни Сириус, ни кто-либо другой, кто пострадал от руки Волдеморта. И все же ничего не поделаешь.
  
  Он поднял палочку из рукава и прижал кончик к центру письма Сириуса. Пергамент потемнел там, где кончик палочки коснулся его, а затем загорелся, свернувшись и развалившись на пепел. Слово "победа" было подсвечено на короткое время, окружено желтыми языками пламени, а затем исчезло вместе с остальными.
  
  Гарри терпеть не мог сжигать письма, которые ему посылал крестный. Они были единственными, кого он получил, и смотрел, как они рушатся на куски, скручивая что-то зазубренное внутри него. Опять же, ничего не поделаешь. Если бы письма были обнаружены, то мог бы быть и Сириус, а жизнь и душа его крестного стоили бы гораздо больше, чем любое сожаление, которое Гарри испытывал, уничтожив его письма.
  
  Написать ответ было бы так же больно, как сжечь письмо. Ему придется делать вид, что все было так, как было, когда он отправил первый. Турнир Triwizard должен показаться его главной заботой и найти того, кто бы поставил его на второе место. Кэти, хоркруксы и Тайная комната никогда не появятся. Это было немного лучше, чем лгать одному человеку, который заботился о нем больше, чем о чем-либо другом, и так сильно противоречил природе Гарри, что это причиняло физическую боль.
  
  Он наклонил руку и позволил пеплу соскользнуть в бассейн под мостом. Где-то на дне холодной темной воды они присоединятся к тому, что мало осталось от другого письма Сириуса.
  
  Гарри наблюдал, как они разбегаются по поверхности, всплывают, а затем в конечном итоге тонут, с сжатой челюстью и тяжелым сердцем. Ничто, казалось, не пошло ему по пути. Единственное утешение, которое он мог получить в обмен на свои надежды, мечты и жизнь, было то, что Волдеморт придет с ним на смерть.
  
  Это было очень мало утешения для него.
  
  Смерть не сделает его снова ничем, и на этот раз он будет постоянным. В ужасный момент Гарри вообразил, что ничто, наступившее после смерти, может быть таким же, как опустошающая пустота, которую он чувствовал, когда стоял один среди других.
  
  Если это правда, то я никогда не хочу умирать.
  
  Салазар все еще смотрел на записи Тома Риддла о крестражах, как раз когда Гарри оставил его, когда он в конце концов собрал желание встать с моста и войти в кабинет.
  
  "Возможно, у меня есть решение", - величественно объявил он в тот момент, когда вошел Гарри.
  
  "Скажи мне", - устало ответил Гарри, не желая ничего, кроме как забыть и убежать от тоски, которую он испытывал к теплу, которое подарила ему рука Кэти.
  
  "Я считаю, что часть души Тома Риддла, должно быть, зацепилась за вашу собственную, чтобы она могла выжить, находясь в том же теле, что и другая душа. Тело не может вместить две души в конфликт, одна должна быть подчинена, или они должны мирно сосуществовать ".
  
  Мирное сосуществование не казалось Гарри подходящим описанием. Он слишком ясно помнил, на сколько Квирреллу нужно было идти к дому Волдеморта. Пить кровь единорогов и подчинять себя своему призрачному учителю. Человек пытался убить его дважды, приближаясь, когда он сглазил метлу Гарри. Квиддич, конечно, просто напомнил ему о Кэти.
  
  Может быть, я не буду искателем в следующем году.
  
  "А это значит, что для меня? Гарри попытался сосредоточиться на том, что говорит портрет о крестражах, что для него крайне важно, но медленно остывающее влажное пятно на его мантии было мощным напоминанием о девушке, которую, как он думал, он позволит ему остаться кем-то.
  
  "Поскольку вы все еще контролируете себя и не знаете о его присутствии, фрагмент души должен быть подчинен. Из заметок должна существовать связь между двумя душами внутри вас. Портрет выпрямился, лицо было торжественным. "Вы должны иметь возможность либо поглотить, либо исключить его после разрыва связи. Последнее более вероятно, поскольку я видел только одну ссылку на поглощение фрагментов души, а это была гипотетическая ссылка на кусочки собственной души ". Портрет смотрел вниз на ноты, чтобы освежить его память. "Вот оно. Автор полагал, что истинное, полное раскаяние, противоположное намерению, используемому для разрушения души, в сочетании с попыткой отменить создание крестража может обратить вспять действие одного, перенеся и поглотив кусок обратно туда, где он принадлежит ".
  
  "Как бы я разорвать связь? Гарри спросил, наконец, забыв о Кэти в надежде найти способ избежать смерти.
  
  "Тебе придется сломать свою душу", - ответил Салазар.
  
  "Нет" Гарри точно знал, что означает эта картина, и не хотел этого делать. "Найти другой путь.
  
  "Я пытался, - признался его предок, - я знал, что вы не согласитесь, поэтому я продолжал поиски".
  
  "Вы ничего не нашли", - вывел Гарри с кривой, печальной улыбкой на губах, когда его надежда снова умерла.
  
  "Я ничего не нашел". Змея взволнованно корчилась на плечах основателя. Слизерин знал, что он потерпит неудачу и его семья погибнет, если он не убедит Гарри, его отчаяние и решительность были очевидны, но бесполезны
  
  "Тогда я должен умереть", - решил Гарри с пустой улыбкой. "Как только мы убедимся, что других крестражей нет, я должен умереть. С этим ничего не поделаешь.
  
  "Вам не нужно быть жертвой", умолял Салазар. "Ты мой наследник, последний из моей семьи, которого я узнаю".
  
  - Значит, я должен принести в жертву кого-то другого вместо меня? Гарри потребовал.
  
  "Кто-то должен умереть", - прямо сказал Салазар. "Это может быть вы или кто-то по вашему выбору".
  
  "Я не буду убивать, чтобы спасти себя", - резко заявил Гарри, переключаясь на парселтонг, поскольку его эмоциональное состояние резко колебалось между отчаянием и гневом.
  
  "Вы можете выбрать того, кто уже заслуживает смерти", - предложил Салазар. "Убийственное проклятие не изменит своего влияния, и вам, которые заслуживают большего, не нужно жертвовать. Один, достойный смерти, чтобы временно сломать вашу душу, а затем мгновение боли, чтобы оторвать кусок Риддл от вас, если вы можете найти его. Скажи мне, что это не жертва, которую стоит принести, чтобы сохранить свою жизнь. Ты хороший волшебник во многих отношениях, твоя смерть неоправданно благородна, хоть раз будь эгоистом. В конце концов, волшебный мир тоже может извлечь из этого выгоду.
  
  "Я не буду этого делать", - решил Гарри. "Это не мое место, чтобы судить других или осуждать их".
  
  "Вы сильно выросли с тех пор, как впервые нашли меня здесь, Гарри, но вы все еще позволяете другим использовать вас для себя, не задумываясь о том, что это будет для вас значить. Благородство было проклятием Годрика, но даже он слушал, когда я предлагал альтернативы. Салазар печально покачал головой. "Я надеюсь, что вы пересмотрите в будущем", - закончил он.
  
  "Я не позволяю другим использовать меня", - отрицал Гарри. "Есть много тех, кто ничего не хотел от меня, кроме дружбы".
  
  "Сколько из них сейчас рядом с тобой", - спросил портрет. "Ваши соседи по дому отказались от вас, те немногие, кому вы мне рассказали, вернулись к вам и хотят того, чего вы не можете им дать. Альбус Дамблдор оставил тебя в живых, но только для того, чтобы пожертвовать тобой позже, когда это лучше всего подходит ему.
  
  "Мой крестный отец", - яростно ответил Гарри. День назад он бы добавил имя Кэти, но теперь, даже если бы она все еще надеялась быть с ним, он не был так уверен.
  
  "Сириус Блэк", - написала картина скептически. - Ты рассказал мне его историю и за всю его решимость поддержать тебя сейчас, и это решительно и достойно восхищения, Гарри, его первой реакцией на смерть твоих родителей была месть, а не забота о твоем благополучии. Сириус Блэк может сильно заботиться о тебе, но его прошлые действия были ошибочными. Месть, а не справедливость, неудачника, которого я слишком хорошо знаю, погрязшего в нищете тринадцать лет, вместо того, чтобы пытаться что-то изменить, затем игнорируя уроки прошлого и снова пытаясь отомстить. Когда ему придется выбирать между тем, чтобы быть там с тобой и Питером Петтигрю, что, по-твоему, он сделает?
  
  Гарри не мог опровергнуть то значение, которое сделал его предок. Это было то же самое, что и в прошлом году, когда он покинул Азкабан, чтобы убить Питера Петтигрю. Сириус был его крестным отцом, ему было все равно, Гарри заботился о нем, но его ненависть к коварному Червехвосту была для Сириуса более важной, чем Гарри.
  
  "Есть вещи, которые всегда находятся над вами, потому что вы позволяете окружающим чувствовать, что всегда будете рядом с ними и помогать им, независимо от того, что они выберут, поэтому они выбирают все, что хотят больше всего, и полагаются на вас, чтобы пожертвовать и претерпеть. Они эксплуатируют ваше благородство, вашу щедрость и ваше упорство, они всегда есть, и они всегда будут. Я бы хотел, чтобы ты не позволил им.
  
  "Я найду других, - повторил он слова Салазара, - равных. Они будут стоять рядом со мной, никогда не подведут меня и никогда не оставят меня в покое ".
  
  В глазах Гарри он стоял рядом с Кэти, улыбаясь, краснея, Кэти с одной рукой, а другой слегка опираясь на ее живот. Одна его рука лежала на ее плечах, сверкающая серебряная полоса украшала третий палец его и ее руки. Равные партнеры, связанные друг с другом не только магией. Это было изображение более горько-сладкое, чем то, что могло показать ему Зеркало Эриседа.
  
  "Надеюсь, вы это сделаете, - печально ответил основатель, - но что хорошего в том, что такие друзья, когда вы знаете, что их возможная роль будет состоять только в том, чтобы похоронить вас".
  
  
  Глава 21
  
  Если бы было какое-то слово, которое Гарри использовал бы, чтобы описать, как он провел последнюю неделю, оно бы погасло.
  
  Ничто не смогло вырвать его из страданий. Он провел почти все свое время, сидя на конце гриффиндорского стола, практикуя свое очарование разочарования и съедая любую пищу, появившуюся на столе. Он был совершенно уверен, что даже спал, сидя там, все еще невидимый.
  
  Очарование разочарования было единственной магией, которую он совершил. Тепло его палочки, когда он произносил заклинание, было единственной жарой, которую он чувствовал в холодном зале, и Гарри очень скучал по короткой вспышке чего-то, что он имел с Кэти.
  
  Гарри был уверен, что на самом деле не любил ее. Он не очень много знал о любви, его единственным источником до свидания с Кэти был чересчур романтичный мусор в любимых книгах тети Петунии, но Гарри знал, что он не знал ее достаточно хорошо, чтобы по-настоящему любить ее. Было приятно быть с Кэти, ей нравился Гарри, и пока это было правдой, он знал, что никогда не вернется к тому, чтобы быть никем. Это было утешительно, и это сделало ее важной для него так, как мало кто был, но теперь этого не было, и ему не хватало того, чего он раньше не осознавал.
  
  Хуже всего было то, что он не мог понять, почему она это сделала. Кэти спросила его о дате, она инициировала каждый аспект их недолговечных отношений и выглядела такой же довольной в его компании, как и в ее. Ее реакция просто не имела смысла.
  
  Гарри мог, если бы он действительно пытался понять реакцию другого члена его дома. Они устали стоять в его тени, и, как бы ему не нравилась его собственная слава, ничего не произошло, впустив их в свет. Проведя большую часть первых одиннадцати лет своей жизни невидимым, он мог сопереживать, хотя он серьезно не соглашался с тем, как они отреагировали. Даже ненависть его семьи к магии была понятна; все боятся неизвестного. Решение Кэти было настолько необъяснимым, что Гарри не мог обернуть голову. Должно быть, она знала, чего на самом деле хотел Роджер Дэвис, и что потом будет сожалеть об этом, но Кэти сделала это независимо. Это оставляло его в растерянности относительно того, как действовать вокруг нее, иначе он бы поговорил с Кэти с тех пор.
  
  На самом деле Гарри не разговаривал ни с одним живым человеком с тех пор, как Кэти сбежала от него в Гриффиндорскую башню со слезами, стекающими по ее лицу. Он предположил, что должен был поговорить с ней, извиниться или попытаться что-то исправить, но он просто не мог заставить себя попробовать. Это было похоже на кресло, которое лежало на полу в "Визжащей хижине", исправление которого означало отмену момента, и, хотя Гарри жаждал не более, чем просто отменить то, что произошло, он знал, что отмена этого просто позволила этому случиться снова. Он и Кэти могли бы что-то исправить, тепло могло бы вернуться, компания, чувство, что он имел значение, что он имел в виду что-то, был кем-то, мог бы возродиться, только чтобы быть оторванным во второй раз. Гарри не мог найти в себе возможности снова рискнуть этим пустым, пустым чувством. Его смелость нашла свой предел.
  
  Какой-то гриффиндорец я.
  
  Теперь все казалось довольно бессмысленным. Он был крестражом, становиться сильнее неважно, когда он должен был умереть, становиться кем-то для кого-то, неважно, когда это не продлится долго. Дамблдор найдет другие крестражи, которые совершил Том Риддл, уничтожит их, и тогда наступит его очередь.
  
  Его тело постепенно начало становиться видимым, поэтому Гарри переделал очарование. Волшебство струилось из его палочки с мягкой рябью тепла, согревавшей его руку, и он безразлично заметил, что наконец достиг состояния полной невидимости, которого большинство волшебников и ведьм никогда не могли. В его мастерстве была горькая ирония над чарами, которые делали его невидимым, незаметным, и никто, когда он был ничем, не был тем, кем он был всегда.
  
  Замечательно , подумал он. Теперь я могу красться даже лучше, чем Флер Делакур.
  
  Был небольшой всплеск гордости от того, что он побил другого чемпиона после того, как она так пренебрежительно относилась к нему, но он был быстро поглощен тем же волнением апатии, которое поглотило все остальное. Флер Делакур была талантливой ведьмой и, вероятно, уже старше, чем когда-либо. У нее будет карьера, семья, дети, все то, о чем Гарри мечтал иметь себя, и он ничего не мог сделать, чтобы изменить это.
  
  Флер Делакур, возможно, придется прочитать его имя с Трофея Волшебника, но это будет скорее эпитафия, чем утверждение триумфа. Его гордость была чуть более, чем горький вкус во рту.
  
  Решение Салазара соблазнило Гарри больше, чем он позволил. Было много волшебников и ведьм, которые были более достойны смерти, чем он. Он не лгал, это было не его место, чтобы выносить приговор или судить, но были те, кто уже был осужден и осужден обществом. Они жили в украденное время и заслужили смерть, которая может спасти его. Его отказ был основан на его отчаянном желании избежать подражания Тому Риддлу больше, чем он уже имел, и его отвращении к самому Смертельному Проклятию.
  
  Он очень сомневался, что кто-либо может убедить его использовать проклятие, которое лишило его семьи и оставило его как ничто. Если он должен был умереть, он предпочел бы, чтобы это было на его собственных условиях, среди равных или, по крайней мере, с теми, кто его уважал.
  
  Только сильные получают уважение.
  
  Гарри где-то читал это. В одном из руководств Вернона по управлению и лидерству, в каком-то романе Петунии или в одной из ста книг заклинаний, которые он нашел в Хогвартсе. Это не имело значения; это было правдой Если бы он не мог жить, чтобы быть кем-то, чтобы найти равных, он, по крайней мере, умрет уважаемым.
  
  Больше не валяться, не избегать грядущего.
  
  Очарование разочарования внезапно исчезло, его намерение быть замеченным и уважаемым сводило на нет чары. Прошло всего несколько минут, прежде чем его заметили. Он стоически игнорировал взгляды других учеников и шепот, даже когда поймал имя Кэти, на которую нападали.
  
  "Мистер Поттер", - прозвучал строгий голос профессора Макгонагалл через несколько долгих минут. "Если вы хотите сопровождать меня в кабинет директора."
  
  Гарри поднялся со своего места, напряженно потянувшись. Интересно, чего хотел Дамблдор? Директор не сказал ему ни слова с момента его протеста в прихожей более месяца назад.
  
  "Если хотите, мистер Поттер, мы можем пройти через башню, чтобы вы могли переодеться в свежую одежду". В его голове звучало жесткое предложение.
  
  "Все в порядке", - улыбнулся Гарри, глядя на свои смятые, смятые одежды. Тонким движением его палочки в рукаве он преобразил их. Четкие, чистые черные школьные халаты заняли место его изношенной одежды.
  
  "Ты стал гораздо более опытным, чем я думал", - прокомментировал Макгонагалл. В ее глазах мелькнуло одобрение, когда она осмотрела преображение Гарри. "Тогда в кабинет директора".
  
  Между ними больше не было сказано ни слова, пока они не достигли горгульи.
  
  "Сладкие кристаллы", - приказал Макгонагалл тоном, который подразумевал определенный уровень отставки при выборе паролей директором.
  
  Гарри медленно поднялся по лестнице вверх по лестнице, с каждым шагом удивляясь, почему его вызвали. Он ничего не видел и не слышал от Дамблдора с тех пор, как его директор выразил свое разочарование в Гарри после того, как он выбрал для себя Турнир Трех Волшебников, и после своих недавних осознаний он не хотел его видеть.
  
  "Гарри", - указывал директор на сиденье перед столом. "Вздор? Он протянул миску отвратительно ярких полосатых конфет в направлении Гарри. Он вежливо покачал головой, все еще удивляясь эксцентричности самого могущественного в мире волшебника.
  
  "Профессор Макгонагалл очень беспокоился о вас, Гарри", печально объявил директор, убирая миску. "Она подслушала некоторые слухи и после расследования дала мне свои подозрения".
  
  Пожилой профессор провел рукой по своей серебряной бороде и переместился на стуле. "Кажется, что никто не видел тебя через некоторое время, Гарри. Некоторые из ваших сокурсников были весьма обеспокоены.
  
  'Кто?' Гарри был искренне любопытен.
  
  "Мисс Уизли, мисс Белл и мистер Лонгботтом". Дамблдор посмотрел на него пронзительным взглядом, его электрические голубые глаза были такими же яркими, как бури. "Я рад, что вы узнали больше о плаще Гарри, это мощная фамильная реликвия, но вы должны попытаться противостоять искушению использовать его. Артефакты, такие как ваш плащ, несут с собой риск, становясь зависимым от их использования, опасно ".
  
  "Я не понимаю", - озадаченно ответил Гарри. "Семейная реликвия или нет, это все еще просто плащ-невидимка с несколькими дополнительными чарами".
  
  Дамблдор натянул очки в форме полумесяца на переносицу. - Что ты знаешь о возрастных линиях, Гарри? спросил он с любопытством.
  
  "Они мешают кому-либо моложе установленного возраста пересекать их", - пожал плечами Гарри.
  
  'Ты знаешь как?'
  
  "Нет"
  
  На мгновение директор казался невероятно старым. "Я сделал ошибку, кажется. В последнее время их было слишком много.
  
  'Что вы имеете в виду?' Гарри надеялся, что он собирается рассказать ему о крестражах, но почему-то он усомнился в этом.
  
  "Твой плащ - очень полезная вещь, Гарри. Это не плащ-невидимка, а редкий артефакт, призванный полностью скрыть своего владельца, включая его магию. Возрастная линия может быть изменена только таким объектом. Они являются очень простыми, хотя и неясными, подопечными, которые различают возраст магии или волшебника и отвечают соответствующим образом, поэтому их почти невозможно обмануть, особенно в сочетании с Кубком Огня, предметом, который действительно очень трудно обмануть , Боюсь, что когда твое имя вышло, я просто предположил, что ты выяснил способности семейной реликвии и использовал ее. Я чувствовал, что это наиболее вероятная возможность, и мне стыдно признаться, что я никогда не думал о других ".
  
  "Я этим не воспользовался", - защитился Гарри, вспоминая, что однажды сказал ему директор, прежде чем "Зеркало Эриседа" продолжило с легкой улыбкой. "Мне не нужен плащ, чтобы стать невидимым, директор".
  
  "Это замечательная способность, Гарри", улыбнулся Дамблдор, выражение его лица было явным. "Мы двое из очень немногих волшебников или ведьм, которые достигли такого мастерства с очарованием разочарования. Я рад, что мне не нужно спрашивать, участвовали ли вы в турнире.
  
  "Это все очень хорошо, Альбус, но не то, о чем я пришел к тебе". Тон профессора Макгонагалл приобрел дополнительную нотку жесткости.
  
  "Я знаю, Минерва, - мудро кивнул директор, - но это тоже было важно".
  
  "Я обеспокоен слухами о том, что вас не видели в Гриффиндорской башне в течение месяца, что когда я спросил о вашем местонахождении, мои гриффиндорцы, мои львы, не заботились об одном из них, чтобы выяснить это. Что происходит в моем доме? Профессор Макгонагалл сжала губы в том же выражении ужаса, которое она обычно оставляла для попыток Невилла преображения.
  
  "Они не понимают", просто ответил Гарри. Он не хотел объяснять образовавшийся раскол, он не собирался уходить только потому, что об этом знал директор школы или глава его дома.
  
  "Есть ли что-нибудь, что мы можем сделать?" Профессор преображения спросил мягче.
  
  "Ничего, - криво улыбнулся Гарри, вспоминая, кем он был, - что можно или нужно сделать".
  
  "Очень хорошо", - вздохнул Дамблдор. "Я сделаю все возможное, чтобы узнать, как вы попали в турнир Triwizard. У профессора Муди есть свои подозрения, он неделями говорил мне, что лица в его вражеском стакане становятся ближе и яснее ".
  
  Гарри переместился на стуле, довольно скептически относящийся к параноидальному профессору и его атрибутам инструментов.
  
  - Есть что-нибудь, что вы хотели бы обсудить с Гарри? Вы хорошо справились с первым заданием, намного лучше, чем кто-либо ожидал, особенно с новой палочкой.
  
  Гарри хотел обсудить множество вещей, и ему пришлось прикусить язык, чтобы он не спрашивал о крестражах, просто чтобы увидеть выражение шока на лице Дамблдора. Самосохранение, каким бы временным оно ни было, было важнее мимолетного удовлетворения.
  
  "Я сделаю все возможное, чтобы победить", - серьезно сообщил ему Гарри.
  
  "Турнир мистеров Поттеров - это суровое испытание для исключительных волшебников, которые на несколько лет старше вас". Профессор Макгонагалл, казалось, больше беспокоился о нем, чем игнорировал его шансы, но Гарри все еще чувствовал легкую вспышку ярости.
  
  "Тогда, когда я выиграю, это будет довольно затруднительно для остальных трех", - ответил Гарри так спокойно, как только мог. Дамблдор слегка улыбнулся ему и выбрал из миски на столе письменный мошенник в розовую полоску. Вставив сладкое в рот, он на мгновение задумчиво сосал его.
  
  "У меня есть к вам вопрос, Гарри", - одна измученная рука протянула через стол, чтобы поймать свою. Отсутствующий эскиз был явно очевиден на поверхности красного дерева. 'Когда ты научился аппарировать?'
  
  "В этом году", - искренне ответил Гарри. "Я был бы без палочки для первого задания, если бы не я". Он осторожно посмотрел на своего директора, слишком хорошо зная, что он сделал, технически незаконно.
  
  "Я не собираюсь сообщать вам о незаконном присвоении", - заверил его Дамблдор. "Я был просто обеспокоен тем, что в следующий раз, когда вы попробуете посетить Косую аллею, вы могли бы обойтись более серьезно. Мистер Олливандер был очень впечатлен вами и очень горд вашей новой палочкой, он является экспертом в знаниях о палочках, и я безоговорочно доверяю его мнению по этому вопросу. Он сказал мне, что твоя палочка, несмотря на то, что она изменилась и даже немного тревожит, не должна беспокоить тебя, и что ты - потрясающий и талантливый ученик, которым я имел полное право гордиться ".
  
  "Я не буду повторять свой подвиг", - сказал ему Гарри. "Только из-за необходимости я когда-либо пытался это сделать". Он вытащил руку из свободной руки Дамблдора и сунул ее в карман. "Что касается моей палочки, то это никого не волнует, кроме моей". Он осветил Дамблдора своей самой яркой улыбкой, чтобы убедить его, но проблеск зубов не дал того эффекта, на который Гарри надеялся.
  
  Вместо того чтобы улыбнуться в ответ или успокоиться, директор школы вздрогнул и побледнел.
  
  "Альбус? Профессор Макгонагалл спросил, обеспокоен.
  
  "Ничего, Минерва", - улыбнулся директор, довольно глупо кивая. "Мне на мгновение напомнили о моей другой ошибке, которую я все еще надеюсь исправить, пока не стало слишком поздно".
  
  Гарри задался вопросом: это я и мой затаившийся крестраж , или Риддл? Это может быть любой из них, но Гарри подозревал, что это последнее. Он заимствовал очаровательную улыбку Тома Риддла для своего собственного использования, даже не думая, что другие могут узнать это.
  
  "Не надо так нервничать, Гарри, - улыбнулся Дамблдор. Наконец-то он закончил свою глупость. "Вам не о чем беспокоиться, кроме Triwizard Tournament на данный момент. У вас есть свои OWL и в следующем году, и я ожидаю, что вы будете с ними довольно эффектно выступать ".
  
  Так что мне не нужно умирать еще как минимум полтора года, понял Гарри. При условии, что Дамблдор не лгал, и он, похоже, не лгал, доброкачественное мерцание вернулось к его глазу, у Гарри был только Волан-де-Морт, чтобы немного пугаться.
  
  Только Волдеморт.
  
  Если бы он был один, он бы посмеялся над этой мыслью. Любой другой волшебник был бы напуган перспективой того, что Том Риддл будет постоянно преследовать их. Гарри боялся, но умереть только в позоре. Если он должен был стать жертвой, чтобы остановить возвращение Волдеморта, он хотел, чтобы его помнили и уважали за это. Казалось справедливым, что он получил небольшую компенсацию за потерю всего.
  
  "Вы можете вернуться к учебе или попытаться найти ключ ко второму заданию", - благосклонно сказал ему Дамблдор. Казалось, добрый директор вернулся, его доверие и одобрение восстановились.
  
  Жаль, что его доверие ко мне вернулось так же, как мое доверие к нему было сломлено.
  
  Гарри не собирался снова брать на себя слово Альбуса Дамблдора. При всех своих благих намерениях старый волшебник знал слишком много, и, что еще хуже, он скрывал это знание от тех, кто заслуживал того, чтобы знать это, пытаясь организовать события так, как он считал лучшим. Директор явно был сторонником большего блага.
  
  Горгулья закрылась за ним, и Гарри почувствовал легкое облегчение, что Дамблдор больше не следит за ним, а ищет того, кто внес его в турнир, и список из трех имен. Джинни, Невилл и Кэти. Они были единственными членами школы, которые беспокоились о нем и его местонахождении. Причины Джинни были ясны, и он еще не мог встретиться с Кэти. Невилл, с другой стороны, заинтриговал его. Застенчивый, неуклюжий мальчик не разговаривал с ним, так как он фактически закончил их дружбу в общежитии, но, очевидно, сохранил некоторую преданность тому, кого он когда-то считал своим другом.
  
  Коридоры становились все более пустыми, когда он пробирался к Комнате Требований. Он чувствовал необходимость испытать себя, чтобы увидеть, насколько он был сильнее, чем был в начале года. Гарри может жить всего полтора года.
  
  На полпути по коридору седьмого этажа рука схватила его за плечо и врезалась в стену. Гарри сильно отскочил от него и упал на пол. Его очки соскользнули с его лица при столкновении со стеной и скользнули по полу в недоступном для них месте.
  
  "Итак, - выдохнул знакомый голос, - ты действительно понял что-то правильно, Уизли".
  
  "Заткнись", рявкнул голос Рона. "Седьмого этажа я сказал, и вот он, прячась".
  
  Один из Крэбба или Гойла вытащил его с твердого пола и толкнул к стене.
  
  "Я сказал тебе, что ты заплатишь", ухмыльнулся Рон. "Никто не причиняет боль моей младшей сестре, даже ты". В голосе Рона была настоящая ярость. Гарри удивился, считая, что его угрозы в Большом зале пусты. По крайней мере, казалось, что Рон был верен своей семье, если не некоторым из его друзей.
  
  - Значит, вы объединяете силы с Малфоем, - усмехнулся Гарри своему бывшему другу. "Это новый минимум, в который вы впали, даже для вас". Он готовился к бою, он ни за что не собирался бороться.
  
  "Он все еще мерзавец, - прорычал Рон, - но нам нужны были дополнительные мышцы, чтобы убедиться, что ты не ускользнешь и не исчезнешь снова. Кроме того, Дин тоже здесь.
  
  "Он", - Гарри посмотрел на лица окружающих, без очков было трудно понять, кто здесь на самом деле. "Полагаю, он все еще расстроен, потому что ваша сестра предпочла бы провести Рождество со мной, а не с ним".
  
  - По крайней мере, он пойдет с кем-то, у тебя осталось всего несколько дней, - растянулся Малфой. "Все знают, что Кэти Белл бросила тебя ради Роджера Дэвиса. Конечно, он гораздо лучше, чем вы, но я никогда не догадывался, что девушка действительно достаточно умна, чтобы справиться с чем-то подобным. Челюсть Гарри дернулась при упоминании о Кэти, но он безжалостно подавил волну эмоций, которые он чувствовал. Сейчас не время показывать слабости перед ними.
  
  'И что теперь?' - спросил Гарри, тайно поправляя правый рукав и фиксируя яркую улыбку на лице. "У нас будет приятный разговор?"
  
  Кто-то грубо сунул очки обратно ему в лицо, и все снова попало в фокус. Гарри сопротивлялся желанию улыбнуться своей глупости, они потратили большую часть своего преимущества в своем желании запугать его.
  
  "Мы будем так ужасно проклинать тебя, что ты будешь в больничном крыле в течение недели", - прорычал Дин, протягивая руку к своей палочке, когда Крэбб и Гойл отступили с пути приближающихся сглазов. Именно он вернул очки Гарри.
  
  По крайней мере, тогда мне не придется беспокоиться о балу Йоля.
  
  Родившийся от маглов был удивительно быстр, но Гарри был быстрее. Его палочка была из его рукава и поднята прежде, чем Дин смог нарисовать свою.
  
  У Гарри не было времени подумать о последствиях, он был в меньшинстве и загнан в угол; это был сильный удар, сначала удар, а потом беспокойство.
  
  Слабое мощное проклятие ударило Дина по плечу и швырнуло его к стене с громким треском. Гарри вздрогнул, но повернулся к остальным, не останавливаясь.
  
  "Серпенсорция", - закричал Малфой. Ясно, что он не узнал со второго года, что призыв змей против языка парсел был опрометчивым.
  
  Призванная змея пролетела мимо Гарри и приземлилась в нескольких футах; он проигнорировал это в настоящее время.
  
  Толстые черные веревки кружились из воздуха, обвивая Крабба и Гойла, когда они продвигались. Уклоняясь от обезоруживающего обаяния Рона, он сместил палочку в сторону и бросил двух приспешников Малфоя в белокурого слизеринца, прервав его попытку выполнить паралич сглаза. Его палочка из боярышника была выбита из его руки, когда они втроем извивались, пытаясь встать.
  
  Гарри знал, что у них будет небольшой успех. Его наколдованные веревки были крепкими и крепко связаны вокруг них.
  
  Это просто оставляет Рона.
  
  Рыжая голова замерзла, его палочка вытянулась в сторону Гарри, когда он оглядел коридор.
  
  "Возможно, вам следовало привести еще нескольких друзей", - предложил Гарри, отступив еще дальше от быстро приближающегося змея, которого призвал Малфой.
  
  Рон вышел из своей задумчивости.
  
  - Ты применил проклятие на Дина, - плюнул он, снова поднимая палочку.
  
  "Это было не сильно, - холодно сказал ему Гарри, - и вы все заслуживали того, что пытались устроить мне засаду. Ты хотел выйти из моей тени и быть увиденным как ты, а не как мой друг, я дал тебе такой шанс, когда оставил тебя одну.
  
  Он разоружил Рона, прежде чем самый молодой Уизли смог сделать что-нибудь еще, и выбросил палочку в коридор.
  
  "Вы должны были вернуть мне ту же любезность", - холодно отрезала он и взмахнула палочкой. Рон исчез под черными веревками, связанными с головы до ног. Гарри нахмурился, он не хотел вкладывать столько магии в заклинание, но его характер и новая палочка часто побуждали его магию течь сильнее, чем он ожидал.
  
  Малфою наконец удалось выскользнуть из-под двух своих приспешников, но до его палочки оставалось еще четыре метра. Он не смог бы это сделать, и белокурая чистокровная знала это.
  
  "Вы пробовали это раньше", - напомнил ему Гарри, указывая на змею, которая все еще приближалась к нему. "Почему вы думали, что это сработает сейчас, когда это не удалось в прошлый раз. Я намного сильнее.
  
  Малфой только усмехнулся. "Ты не сделаешь мне больно, мой отец уничтожит тебя".
  
  Гарри одарил его ослепительной очаровательной улыбкой. "Должны ли мы узнать? он предложил. Змея была ядовитой, кобра, но не вид со смертельным ядом, и Гарри был в очень жестоком настроении. Крэбб и Гойл были почти сбиты с пути и достаточно быстро доставили его в больничное крыло.
  
  Они действительно не должны были упоминать Кэти.
  
  "Укуси его", - прошипел он заклятой кобре в злобном языке. Малфой побледнел как звук.
  
  'Ты забыл?' Гарри засмеялся, когда змея пронеслась мимо него на груди Малфоя.
  
  Когда он шел к Комнате Требования, раздался задушенный восклицание и вздох боли, но он не стал оглядываться назад.
  
  Рон, Дин и Малфой должны были усвоить урок. Если они оставят его в покое, он оставит их в покое. В противном случае он погрузился бы в свою более грязную коллекцию проклятий. Гарри не потворствовал насилию, но если они продолжали пытаться навестить его на него, то, возможно, использование проклятого проклятия кости на пальце или двух могло бы напомнить им, что то, что они делали, было неправильно на более чем одном уровне.
  
  Быстрая проверка Карты Мародеров показала, что Рон и Дин направлялись к больничному крылу, и за ними последовали несколько коридоров позади Малфоя, Крэбба и Гойла. Это было хорошо. Гарри только хотел, чтобы они оставили его в покое, он не особо хотел, чтобы им было больно.
  
  Он отсканировал карту на предмет Кэти и нашел ее в библиотеке вместе с двумя другими охотниками за гриффиндорцами, Ли Джорданом и близнецами Уизли. Ему было слишком рано говорить с ней. Гарри должен был сначала выяснить свои чувства.
  
  На карте также изображен Петр Петтигрю. Это был второй раз, когда он увидел имя предателя на поле для квиддича, и у Гарри было сильное искушение пойти туда, найти его и очистить имя своего крестного.
  
  Пока нет, напомнил он себе. Я не готов.
  
  Гарри был намного сильнее, чем был, но прошло еще немного времени, прежде чем он подумал, что способен выиграть дуэль с опытным, опытным волшебником. Петтигрю, несмотря на всю свою трусость, был Пожирателем Смерти, и его нельзя недооценивать. Гарри доберется до него, когда будет готов, и когда наступит этот момент, он не подведет. Питер Петтигрю будет схвачен, имя Сириуса будет очищено, и один человек, наиболее ответственный за смерть его родителей после самого Волдеморта, будет передан дементорам.
  
  Если кто-то заслуживает судьбу хуже смерти, Гарри думал, что это сделал Петтигрю. Трус, который продал своих лучших друзей из-за страха бесчеловечному волшебнику, неспособному к раскаянию или милосердию. У дементоров будет достаточно воспоминаний, и Червехвосту будет не по себе, чтобы провести остаток своей жизни заново.
  
  
  Глава 22
  
  "Почему ты все еще пытаешься стать сильнее", - потребовал портрет с места под одним из изображений змея.
  
  "Мне нужно быть более могущественным", - напомнил ему Гарри. Он был немного озадачен вопросом своего предка; он отвечал на это раньше, и картина больше никогда не спрашивала то же самое, когда получала удовлетворительный ответ.
  
  "Для кого-то, кто так хочет умереть, вы, похоже, неохотно принимаете это".
  
  "Я не хочу умирать, - сказал Гарри из-за стиснутых зубов. 'Я хочу жить. Я хочу свои мечты. Я хочу свою надежду и свою жизнь.
  
  Салазар Слизерин моргнул и внимательно посмотрел на него. "Значит, вы не позволите им использовать и пожертвовать собой".
  
  "Либо я принесен в жертву ради выгоды всех, либо я должен использовать кого-то для своей собственной выгоды", - мрачно ответил Гарри. "Я не Том Риддл. Я не буду разрушать жизни других, чтобы сохранить или улучшить свою собственную ".
  
  "Риддл стоит на одном конце, ты на другом", - раздраженно закричал основатель. "Посмотрите на середину! Иди это! Не выбрасывайте свою жизнь, потому что вы параноидально подражаете своему предшественнику.
  
  "Волдеморт не мой предшественник", - прошипел Гарри.
  
  "Он был моим наследником до того, как вы пришли и доказали мне, что вы более достойны. Он, без сомнения, ваша дальняя семья. Не заблуждайтесь, думая, что он олицетворяет зло, которого вы должны избегать ". Портрет тоже поменял язык. "Я расскажу вам о Том Риддл, которого я знал".
  
  Гарри ждал, молча думая. Он знал достаточно о Волдеморте, чтобы понять, что ему не следует идти по его стопам.
  
  "В эту комнату вошел мальчик, худой, оборванный и одинокий. Ребенок, который мечтал стать чем-то достаточно великим, чтобы его запомнили, чтобы защитить тех, кто его защищал. Он был семьей, моим наследником, моим наследием, и я предложил ему свою помощь. В прошедшие годы он ушел в себя, отрезанный от тех немногих, кому он доверял. Альбус Дамблдор отбросил его назад к маглам, которые ненавидели его, не задумываясь о его благополучии, ученики избегали его, не желая быть втянутыми в его спираль до самоуничтожения. В этой комнате он узнал, что у него есть способность быть чем-то великим, и он был полон решимости воспользоваться этим. Он поклялся, что станет сильнее. Он обещал, что будет достаточно могущественным, чтобы его уважали.
  
  "Ты сказал, что расскажешь мне о Томе Риддле, - перебил Гарри, - а не я".
  
  Салазар холодно рассмеялся. 'Я.'
  
  Гарри побледнел.
  
  "Вы думаете, что вы были такими разными? Основатель спросил его более мягко. "Даже если учесть влияние ужаса внутри вас, вы двое были бы похожи. Я ничего не сказал, потому что знал, что вы не захотите слушать, но я не буду молчать, если это означает, что вы выбросите свою жизнь из-за этого.
  
  "Возможно, - ответил Гарри, все еще слегка испуганный сходством между Томом Риддлом и им", - лучше всего, если я так похож на него. Миру не нужен или не нужен второй лорд Волан-де-Морт.
  
  "Не будь дураком", огрызнулся Салазар. "Ты в сто раз хуже, чем Годрик. Ровене и мне потребовался месяц, чтобы убедить его в первый раз, когда он убил, что он все еще хороший человек и хороший волшебник. Вы стоите здесь с благородными намерениями и говорите о смерти, прежде чем стать темным волшебником. Разве вы не слушали, когда я объяснил вам принципы магии?
  
  "Нет света и тьмы, есть только сила и намерение, которое направляет ее", - вспомнил Гарри.
  
  "Тогда нет ничего, что нужно сказать. Вы похожи на него, но вы не он. Я уверен, что я не единственный, кто видит сходство, Дамблдор должен также, Риддл часто говорил о человеке как о чем-то похожем на идола.
  
  'Он делает.' Образ игривого лица директора, когда Гарри сверкнул ему, ослепительная улыбка Тома Риддла на мгновение попала ему в глаза.
  
  - И он когда-нибудь проявлял беспокойство, что ты можешь стать другим Волан-де-Мортом? Возможно, он воспитывает вас, чтобы принести в жертву, поддерживать вас до тех пор, пока ваша смерть не подойдет ему лучше всего, но он знает, что вы все еще разные. Основатель выпрямился и гордо поднял подбородок; верный знак, что какая-то содержательная фраза вот-вот упадет с его губ. "Вы двое - яблоки, развалившиеся далеко друг от друга, но с одного дерева".
  
  Я полагаю, это лучше, чем некоторые из его метафор.
  
  Гарри почувствовал большее облегчение, что его предок не поверил, что он слишком похож на Тома Риддла. Слабый голос сомнения пробормотал, что картина, вероятно, не знала его так же хорошо, как думала, если бы не смогла предсказать, кем он станет, но Гарри позволил себе убедиться.
  
  "Это все еще ничего не меняет", - напомнил он портрету. "Я должен умереть, иначе Волдеморт в конце концов найдет способ вернуться, и многие другие пострадают".
  
  "Крестраж, который привязывает его, должен быть уничтожен, - поправил Салазар, - тебе не нужно умирать, чтобы это произошло".
  
  "Кто-то должен умереть. Я не буду использовать Убивающее проклятие, чтобы разорвать мою душу, чтобы спасти себя ".
  
  "Это исцелит", настаивал основатель. "Если это сработает, тот, кто должен умереть, умрет, а ты останешься неизменным. Душа отражает вас. Пока ваши намерения не сместятся по темному пути, ваша душа будет в порядке, и вы никогда не увидите столько следов Тома Риддла.
  
  "Я не буду этого делать". Гарри страстно желал, чтобы портрет сдался. Он хотел проверить свою магию, не спорить со своим предком холста и бороться с менее самоотверженной стороной своей совести.
  
  "Так вы говорите, - сокрушался Слизерин. "Интересно, сколько еще ваших доверенных друзей попытаются использовать вас, прежде чем вы поймете, что вы тоже имеете право быть эгоистом".
  
  "У меня нет друзей, которым доверяют", - сказал Гарри ему прямо. "Существует небольшая вероятность того, что меня будут использовать, как вы, кажется, боитесь. Те, кто не поддержит меня, разойдутся, и я больше не буду заботиться о них. Я найду равных, которые понимают, или я умру достаточно сильным, чтобы все уважали ".
  
  "Я бы предпочел первое, чем второе, но если вы настаиваете на том, чтобы идти по этому бескорыстному пути, на который бы помешал даже Годрик, то, боюсь, последнее - лучшее, на что вы можете надеяться".
  
  Гарри холодно посмотрел на своего предка и вытащил палочку из рукава.
  
  Очарование разочарования было первым, что он использовал, чтобы проверить, была ли его совершенная невидимость случайностью.
  
  "Ты справился", - пробормотал Слизерин. Очевидно, это не было удачей.
  
  "Папилионис", - прошептал Гарри, игнорируя картину.
  
  Тайная комната была заполнена черными бабочками. Они роились и кружили вокруг него в вертящейся полусфере крыльев.
  
  "Бабочки, - услышал он слабый глухарь Салазара под гулом своих заклинаний". "Что было не так с заклинаниями змей, настоящий наследник Слизерина вызывал в воображении змей. Что-нибудь было бы более очевидно, чем маленькие бабочки.
  
  Гарри ухмыльнулся и щелкнул первую бабочку в направлении портрета, превращая ее из безобидного насекомого в осколок стали с бритвенными краями.
  
  "Прекрати это", картина взорвалась, когда снаряд яростно ударил змея над ним.
  
  В считанные минуты Гарри накрыл комнату шквалом стальных осколков. Он разбирался в этом, поцарапанная, перекрещенная шкура мертвого василиска свидетельствовала о его практике с магическим произведением. Это было аккуратное, умное боевое зачарование, даже если он сам должен был так сказать. Гарри должен был сказать это сам, потому что единственный, кто знал об этом, был Салазар, и он скорее зажжет себя в огне, чем признает, что одобрил своего наследника, используя бабочек.
  
  "Вы очень хорошо справились с этим смущением", - кисло заметил Слизерин.
  
  Гарри проигнорировал глупый комментарий и развел своих бабочек и разбросанных снарядов в пучки черного дыма.
  
  Повернувшись к бассейну, он приготовился использовать свои самые изнуряющие чары. Он всегда заканчивал каждый сеанс использования магии, пытаясь продержать его как можно дольше. Салазар заверил его, что, практикуя заклинание, столь требовательное, и магическое, и умственное, он быстро улучшится.
  
  "Не из воды", - приказал портрет. Гарри повернулся, чтобы посмотреть на это с любопытством. Его заклинание всегда имело элементарный поворот, сила призванного змея частично исходила из того, из чего он его создал.
  
  "Воздух", - предположил основатель. "Если вы сможете эффективно создать его из ничего, кроме воздуха вокруг вас, он станет гораздо более универсальным и опасным инструментом в любом поединке или бою, в котором вы можете оказаться".
  
  Гарри вспомнил, как трудно было колдовать своих бабочек с воздуха, и искренне подумал, что его предок, вероятно, провел здесь слишком много веков сам по себе, если он думал, что даже возможно создать семидесятифутового василиска из воздуха.
  
  "Не смотри так скептически", - отрезала картина. "Я не хочу, чтобы вы давали ему плоть, кровь и чешую, объединяли его с воздуха, придавали ему форму от элемента, как вы всегда это делали".
  
  Скептицизм Гарри никуда не исчез, но он сделал все возможное, чтобы изменить свое лицо во что-то более обнадеживающее.
  
  Он откинул палочку от своей груди, стараясь как можно лучше сосредоточиться на формировании василиска из воздуха, его заполненной клыками пастью и гладкими чешуйками, падающими из ничего по комнате.
  
  Слышно было какое-то движение, словно дымка на расстоянии, а затем языковой мост разбился, словно так много стекла, разбрызгивая кусочки через бассейн.
  
  "Никогда больше не слушай моих предложений", - строго сказал ему Салазар. На краю рамы висел кусок моста, а на холсте было несколько следов от мелких кусочков мусора. "Ваш фокус должен был быть пугающе интенсивным, чтобы создать такой эффект".
  
  Двое из них молча рассматривают ущерб, пока Гарри не взмахнул палочкой и не наложил исцеляющее заклинание. Мост преобразился идеально, но заклинание не повлияло на портрет Салазара.
  
  "Я не понимаю, почему мы этого не видим", - пробормотал фондер. "Я ожидал, - пояснил он, подняв бровь Гарри, - для прозрачного змея, похожего на змею на водной основе. Твой был едва виден. Как будто вы пытались создать его из ничего, а не из воздуха, и каким-то образом это удалось.
  
  Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить свои точные мысли, когда совершал чары. Он понял, он представлял себе создание этого из ничего, но он сделал то же самое для бабочек без какого-либо неожиданного эффекта.
  
  "Я думаю, что вы создали вакуум", предположительно предложил Салазар. "Каким-то образом твой разум создал из этого волшебного василиска из ничего, уловив идею, что что-то было сделано из ничего, настолько полно и всесторонне, что это сработало. Я никогда не видел ничего подобного, - закончил он немного радостно.
  
  "Я могу проверить это снова", - легкомысленно предложил Гарри.
  
  "Не в комнате", - прошипел Слизерин. "Иди и разрушь комнату требований вместо этого".
  
  Гарри усмехнулся и сунул палочку в рукав. Он был довольно горд тем, насколько разрушительным было это волшебство. Он надеялся, что сможет повторить это в будущем, никакое простое заклинание щита не остановит подобного удара.
  
  Затем последствия объяснения Салазара поразили его, и его гордость истощилась.
  
  Мое самое сильное заклинание основано на понимании чувства ничто.
  
  Мышца дернулась в его челюсти. Ирония была настолько горькой, что сгорела.
  
  'Ты живешь?' Картина смотрела на него с опоры. "Если ты не идешь, пока не вернешь меня обратно в кабинет. Я отказываюсь оставаться на полу. Я Салазар Слизерин.
  
  "Технически ты просто его картина", - отметил Гарри. Портрет слишком любил напоминать ему, кто это был.
  
  Слизерин открыл рот несколько раз, но слова не вышли. Гарри наслаждался кратким моментом безмолвия, который наступил до того, как он был похоронен в потоке яростного парселтона.
  
  "Неблагодарный, я?" повторил он, выбирая одно из немногих осязаемых слов. "Вы вернулись к своим словам о том, чтобы показать мне, как снять заклинание против левитации на этой вещи. Я не очень благодарен за то, что мне приходится носить его взад и вперед ".
  
  "Не знаю как", - признался портрет. Змея уткнулась головой в одежду Салазара от стыда.
  
  "Ты Салазар Слизерин", - повторил Гарри с насмешливой гордостью.
  
  "Ровена надела это, а не я. Я не был так хорош, как она, в очаровательных вещах.
  
  "Другими словами, я должен продолжать носить тебя с собой". Гарри был не слишком впечатлен этим.
  
  "Это честь", - добродушно заверил его портрет. "Подумай обо всем, чему я тебя научил". Гарри не мог точно отрицать, насколько картина помогла в его усилиях улучшить себя. Это был его лучший учитель. Возможно, потому что, в отличие от всех других профессоров, которые были несколько отстранены от студенческого состава своими позициями и, таким образом, никогда не разделяли и не участвовали в происходящем, Салазар был достаточно близко, чтобы помочь. Какой бы ни была причина, древний, слегка эксцентричный, вспыльчивый кусок холста стал тем, чему он больше всего доверял. Был только один совет, от которого он не последует.
  
  "Я ухожу", - наконец ответил Гарри, поднимая портрет и поднимая его на место над дверью. "Мне нужно есть, особенно после того, как я использовал столько магии".
  
  "Берегись своих бывших друзей", - предупреждала картина, уходя. "Они не так благородны, как ты".
  
  Как будто Рон или Дин дважды подумали бы, прежде чем спасаться.
  
  Гарри был уверен, что если бы кто-нибудь из других гриффиндорцев был на его месте, на земле было бы необъяснимое тело, вероятно, в серебряных и зеленых одеждах с бахромой, и еще один якорь, за который мог удержаться дух Тома Риддла.
  
  Обед был тыквенной выпечкой. Это было наименее любимое блюдо Гарри в Хогвартсе, хотя все еще гораздо предпочтительнее всего, что Петуния или Вернон когда-либо добровольно давали ему. Наличие тыквенной выпечки означало, что между едой и напитком более половины еды было на вкус из странно ароматизированных фруктов с апельсиновым вкусом, а Гарри не любил тыквы. Он не любил их с тех пор, как чуть не отрубил большой палец, пытаясь сделать три призрачных фонарика в Хэллоуин, когда ему было семь лет. Только самые маленькие из трех даже пережили ночь. Двое других загорелись изнутри и горели до тех пор, пока не превратились в извилистые, неузнаваемые массы вонючих, обугленных беспорядков. Дадли и другие Дурсли немедленно заявили, что оставшийся в живых был его работой, и Гарри не заботился о том, чтобы спорить.
  
  Обед был также, когда его, скорее всего, посещали бывшие друзья, новые враги или даже те немногие люди, которые попадали в обе категории. Ему удалось, по крайней мере, полчаса, дольше, чем обычно, прежде чем отчетливо женское присутствие заняло место рядом с ним.
  
  Не позволяй этому быть Кэти.
  
  Как бы трусливо это ни было, Гарри все еще не мог заставить себя встретиться с ней лицом к лицу. Он знал, что может сдаться и забрать ее обратно, чтобы почувствовать тепло, почувствовать себя снова кем-то, но чуть позже он вспомнит, что она сделала, или, что еще хуже, она может сделать это снова, и все вернется обратно в пустой ад, из которого он только что сбежал.
  
  "Гарри", - резким тоном объявил из-за рамки своих очков.
  
  Ах, единственный человек, с которым я мог бы поговорить меньше, чем Кэти, конечно.
  
  Он не сможет игнорировать ее. Гарри прекрасно знал, что любая попытка игнорировать Гермиону Грейнджер просто усугубит ситуацию.
  
  "Гермиона", - ответил Гарри, затем моргнул. Он не хотел, чтобы его голос звучал так холодно. Да, немного холодно, чтобы продемонстрировать, что они больше не разговаривают, но его тон мог вызвать гипотермию дементоров.
  
  'Где вы были?' она потребовала. Гарри снова моргнул. Он ожидал извинений за то, что сломал его палочку, прежде чем она попыталась выдавить из него информацию, словно он был особенно трудной книгой. Он произнес столько же тоном, который становился лишь чуть теплее.
  
  "Я уже сказала, что мне жаль, Гарри", - настояла она. "Я не хотел сломать это. Я практиковал заклинание после того, как профессор Флитвик сказал, что вы можете сделать это так хорошо, и это было первое, что у меня в голове, когда я прочитал.
  
  "Если вы не пришли извиниться, то почему вы пришли?" Гарри спросил. Медленный холодный ледяной поток начал распространяться по его венам на девушку, рядом с которой он сидел.
  
  Я оставил их в покое, он хотел кричать. Почему они не могут сделать то же самое.
  
  "Мы беспокоимся о тебе", сказала она мягко, или, по крайней мере, так мягко, как могла. "Вы были такими разными после чемпионата мира.
  
  "Я слышал твои теории", - сказал ей Гарри. "Возможно, вам будет интересно узнать, что Дамблдор верит мне, когда я говорю ему, что не назвал свое имя для этого турнира. Передайте это Рону, он может рассказать своему новому другу Малфою, когда навещает его в больничном крыле.
  
  "Как ты узнал о Малфое, Рон сказал никому не говорить", - прошептала Гермиона.
  
  "Что еще он сказал?
  
  - Этот Малфой был укушен змеей, и ключица и рука Дина сломались в драке между ними на седьмом этаже. Он был действительно зол на это. Я узнал что-то только потому, что прижал его, когда они с Малфоем были еще более антагонистичны по отношению друг к другу, чем обычно.
  
  Временный союз, который с тех пор закончился. Это было хорошо. Гарри не хотел, чтобы его враги снова объединились. Ему так повезло, что так легко выбраться.
  
  "Вот и все", недоверчиво сказал Гарри. - Он не упомянул, что двое из них пытаются устроить мне засаду с помощью Малфоя и двух его головорезов?
  
  "Нет", Гермиона покачала головой. "Ты сломал руку Дину, Гарри, - выдохнула она, - и Малфой был почти парализован этой змеей".
  
  "Он вызвал его", - небрежно защищался Гарри. Он, конечно, не чувствовал, что сделал что-то не так. Они напали на него, а не наоборот.
  
  "О," она казалась слишком облегченной. "Так что это был не ты.
  
  "Это был я", - Гарри очень обрадовался ее ужасу. "Я приказал ему кусать его. Он должен знать лучше, чем призывать против меня змей.
  
  Она очень долго молчала, и Гарри подумал, собирается ли она встать и оставить его в покое.
  
  "Я слышала о Кэти", тихо сказала она. Он понятия не имел, как она пришла к мысли, что он может захотеть поговорить об этом с ней.
  
  "Это хорошо, - ответил он с сарказмом, насколько это возможно, - вы, вероятно, единственный человек, который имеет, и я действительно хотел обсудить это с вами".
  
  Гермиона вздрогнула.
  
  "Мы больше не друзья, Грейнджер", - холодно напомнил он ей, используя ее фамилию, чтобы убедиться, что она поняла. "Ты сломал мою палочку, одну из самых ценных вещей, которые у меня были. Я никогда этого не забуду и, конечно, не забуду, что ваше оправдание таково, что вы были настолько неспособны принять меня, что я был таким же талантливым, как и вы, что вам пришлось попробовать заклинание, к которому вы не были готовы.
  
  "Я была готова к этому", - громко ответила Гермиона, трясясь от негодования.
  
  "Я рад, что это единственная часть моего заявления, которую вы хотели оспорить", - отрезал Гарри. "Потому что я не уверен, что мог бы подавить свой нрав, если бы ты попытался убедить меня, что мы все еще можем быть друзьями".
  
  "Я не знаю, что с тобой случилось, Гарри", - ответила она с жаром и слезами.
  
  "Я скажу вам", - ответил Гарри, его речь слегка искажалась, поскольку его эмоции колебались вне его контроля. "Мои друзья предали мое доверие и бросили меня из-за мелких вещей, ты сломал мою палочку, меня обманули и использовали. Теперь я решил стать достаточно сильным, чтобы это не могло повториться ".
  
  Гермиона встала и ушла, не сказав ни слова.
  
  Гарри смотрел, как она отступает в толпу студентов в другом конце зала с легкой холодной улыбкой. Он достаточно хорошо знал своего бывшего лучшего друга, чтобы видеть, когда она сдерживает слезы.
  
  Он закончил свое тыквенное тесто с большим удовольствием, чем когда-либо прежде, и снова принялся думать.
  
  Если он должен был умереть, он хотел, чтобы его жертва была признана и запомнена не ради славы или славы, а просто для того, чтобы потом он не исчез в никуда. Он где-то слышал, что человек умер три раза. Он не мог вспомнить первые два конкретно, хотя он предполагал, что фактическая смерть была одной из них, но он никогда не забывал последнюю смерть. Он не хотел, чтобы последнее высказывание его имени появилось на какое-то время, если оно вообще появилось.
  
  В дальнем конце зала было какое-то волнение, и Гарри, расстроенный задумчивостью, с любопытством оглянулся.
  
  "Нет", - услышал он холодный слегка французский акцентный голос с отвращением. "Нет, если бы вы были последним мужчиной в этой школе".
  
  Ах, он понял. Очаровательная Флер Делакур.
  
  Похоже, у нее было столько же проблем, сколько и у него, но в противном случае он испытал бы сильный соблазн добавить их к своей роли в потере его, Кэти. Поскольку он подозревал, что ее попытка украсть его имела другие, более стрессовые мотивы. Французской ведьме не может быть легко, балансируя, будучи чемпионом, вейлой и многим другим.
  
  Рон Уизли с багровым лицом, выбитый из толпы, окружавшей Флер. Ученики расстались, чтобы отпустить его, и среди слегка застекленных выражений, которые были направлены на чемпиона Боксбатонса, было много улыбок за счет его бывших друзей.
  
  Гарри застрелил униженного Уизли одним из своих.
  
  Это оказалось ошибкой, когда он сразу же повернулся к Гарри.
  
  "Я не знаю, что тебе смешного, Поттер", - прорычал он. "Я так же успешен, как и вы, и вы должны открыть церемонию".
  
  Гарри не ответил. Рон был вполне способен сделать себе хуже без его участия.
  
  "Неудивительно, что Кэти бросила тебя, - усмехнулся он, - у тебя не хватает смелости спросить кого-либо. Это объясняет, почему ты не можешь вынести свое лицо вокруг Гриффиндорской Башни. В доме храбрых нет места для трусов.
  
  Это был слишком большой шаг для Гарри.
  
  "Я не забочусь о Йольском балу, - холодно ответил он. "Так как ты так одержим светом внимания и тебя видят, ты можешь стать таким же, как я, и взять Гермиону". Он немного жестоко улыбнулся, наблюдая за Дином через зал. "Тебе придется иметь дело только с твоей маленькой сестрой, которая все время смотрит на тебя".
  
  Рон бессвязно рассыпался, и Гарри решил использовать свое преимущество.
  
  "В качестве альтернативы вы могли бы сделать что-то, чтобы попытаться заявить о себе по-своему, почему бы не попробовать пригласить Флер Делакур на Йольский бал?" он предложил с обманчиво прямым лицом. "Я уверен, что она не будет слишком резкой в ​​своем ответе, даже если вокруг столько людей, чтобы засвидетельствовать ваше унижение".
  
  "Как будто я когда-нибудь опущусь, чтобы вести себя как ты", - громко кричал Рон. "У тебя даже не хватает смелости пригласить кого-нибудь на бал, не говоря уже о Флер Делакур". Немного мечтательный способ, которым рыжая произнесла ее имя, довольно разрушил эффект его заявления, и Гарри рассмеялся.
  
  "Я даже не хочу уходить, не говоря уже о Флер Делакур", - ответил он, не подозревая о тишине, которая упала на Большой Зал в тишине после криков Рона. "Кроме того, - добавил он с удивлением, - у нее так много поклонников, что у меня не было бы времени закончить свой обед, если бы я захотел присоединиться к очереди и спросить ее". Насмешливый акцент на его голос не сделал ничего, чтобы противоречить искренности его заявления. Гарри действительно не нуждался во внимании, чтобы идти с французской вейлой, хотя он должен был признать, что это приведет к захватывающей форме мести Роджеру Дэвису.
  
  В Большом зале было очень тихо на обед, как он внезапно понял. Гарри провел слишком много времени в тишине комнаты и комнаты требований и не замечал, насколько неестественной была тишина, пока не стало слишком поздно.
  
  Проявилось очень знакомое тонущее чувство, усиливающееся с каждым отчетливым, ясным шагом, который пронесся по полу зала слева от него.
  
  "Итак", - произнес тихий французский акцентированный голос прямо над его плечом. "Вы находите это ... смешным".
  
  Что-то в тоне, который использовал Флер Делакур, очень напомнило ему глаза Венгерского Хорнхвоста и очень примитивный инстинкт, чтобы по-прежнему захватывать его. Гарри лихорадочно искал в своем разуме выход, но он был слишком осведомлен о том, что другой чемпион по триваджерам стоит достаточно близко, чтобы почувствовать ее дыхание на своей голове. Он оглядел комнату в надежде найти выход.
  
  Большинство студентов смотрели с восхищением, но лицо Рона было поймано где-то между ужасом и поклонением, постепенно переходя в оттенки пурпурного, которого Гарри не видел с тех пор, как Вернон обнаружил сломанный пульт телевизора. Дадли сидел на нем.
  
  Он старался не смеяться над выражением и памятью, которые он ему вспомнил. Он действительно сделал. В любом случае это просто ускользнуло.
  
  Очень мягкокожая рука схватила его за подбородок и повернула голову.
  
  Гарри обнаружил, что смотрит в пару очень голубых глаз. Там плавали всевозможные эмоции, которых он раньше не видел или даже не ожидал от Флер Делакур. Те, которые он хорошо узнал. Там доминировала гордость, но она была полой, поверхностной, а под ней было намного больше. Гарри никогда, никогда бы не догадался, насколько они на самом деле похожи, если бы не смог увидеть все свои мысли в ее глазах. Это было достаточно шоком, чтобы на мгновение отнять у него связную мысль.
  
  "Думаю, ты сделаешь хорошее свидание на бала Йоль", тихо и твердо сказала ему Флер. Это была не просьба. Это был даже не вопрос. В ее голосе не было ни малейшего сомнения в том, захочет ли он пойти с ней.
  
  Она привыкла получать то, что хочет.
  
  Гарри был полон соблазна отказаться, но он знал, что Флер искренне предпочитала компанию кого-то, кто не хотел идти с ней, кому-то еще, кто так легко поддался ее привлекательности, и он не мог найди в себе отказ. Было бы жестоко украсть то, что должно быть ее последней надеждой найти свидание, способное на более высокую работу мозга в ее присутствии.
  
  Очень маленькая его часть напоминала ему о том, что Салазар говорил о том, что его благородство используется другими для их собственных целей, но оно быстро утонуло. У него не было сердца, чтобы не помочь ей.
  
  Взгляд Роджера Дэвиса в толпе, вероятно, тоже помог ему решить.
  
  "Я согласен", - улыбнулся он. Это была его самая очаровательная, яркая версия выражения лица Тома Риддла, и она заслужила небольшое, вежливое, гордое искривление губ Флер.
  
  Он понял, что и то, и другое не реально, и он недолго задумался, знает ли Флер об этом.
  
  "Хорошо", - она ​​погладила его по щеке, затем убрала руку, чтобы откинуть длинные серебряные волосы назад через плечо. "Завтра канун Рождества", пробормотала она, так что только он мог слышать. "Мы встретимся с тобой в Оулери, как мы встречались раньше, так что мы можем потратить день на то, чтобы познакомиться друг с другом немного раньше бала Йоля".
  
  Гарри действительно ничего не мог сделать, кроме как кивнуть. Он слышал негласное обещание объяснения в ее голосе, а также ожидание одного от него.
  
  Я должен извиниться за смех.
  
  Флер Делакур ушла в вихре серебристых волос, оставив после себя только затяжной запах сожженного падуба.
  
  
  Глава 23
  
  Оулери был не самым романтичным местом для встреч, но Гарри предположил, что Флер знала это и выбрала его сознательно. Их соглашение с "Юл Бал" не было романтическим, вряд ли ей захочется встречаться с четырнадцатилетним мальчиком, и Гарри подумал, что если она это сделает, то ее романтический вкус вызовет несколько серьезных тревожных звонков.
  
  Никто не должен находить запах птичьего помета и затхлого дерева романтичным.
  
  Он согласился встретиться с ней здесь, но она не указала время. Он предполагал, что ради безопасности она имела в виду рано, но скорее смирился с тем, чтобы провести некоторое время в полуразрушенной башне под его очарованием разочарования.
  
  Он довольно гордился своим мастерством в этом, даже если его самые эффективные заклинания действительно имели параллель между ними.
  
  Гарри выбросил из головы василиск ничего и сосредоточился на том, что Флер Делакур ожидала от него.
  
  Возможно, хвастаться своей идеальной невидимостью - это не правильный способ начать.
  
  Он подумал развеять это, но в течение дня сюда приходило много людей, и он очень хотел увидеть ее лицо, когда превзошел ее. Не вся эта гордость была поверхностной.
  
  "Это, - заметил мягкий сзади французский голос Флер Делакур за спиной, - еще более обаятельное очарование разочарования".
  
  Как забавно, подумал Гарри, отказываясь от своего сокрытия. Наши позиции поменялись местами.
  
  "Как вы заметили? спросил он, следуя образцу их предыдущего и единственного реального разговора.
  
  "Я осознаю слабые стороны очарования", - ответила она с улыбкой, совершенно отличной от идеальной картины гордой вежливости, которую он привык видеть на ее лице издалека.
  
  "Полагаю, я должен извиниться за смех", - начал Гарри, желая убрать это с дороги.
  
  "Я бы предпочел знать, почему ты подумал, что это смешно, - вмешалась Флер. - Я ожидала, что ты поймешь".
  
  "Я смеялся над Роном", - просто закончил он.
  
  'И в первый раз?' Гарри с любопытством уставился на нее, прежде чем вспомнить инцидент, который стоил ему, и Кэти начала с его смеха.
  
  "Я обнаружил некоторую иронию в том, что я не был тем, на кого смотрели, когда я вошел в комнату".
  
  "Ах", в ее голубых глазах мелькнуло что-то, что могло быть виновато. "Тогда сочтите мою компанию завтра извинением за чрезмерную реакцию. Я думал, что ты смеешься надо мной.
  
  "Если бы это было извинение, я бы его не принял", - ответил Гарри чуть более холодным тоном. "Я знаю, что вы решили пойти со мной по своим собственным причинам, а не извиняться за вашу роль в разрушении моих отношений с Кэти".
  
  'Это разрушено?' Такое же мерцание появилось и исчезло, и на этот раз Гарри был уверен, что это вина.
  
  "Что бы ни случилось с моей связью с Кэти, это никогда не будет тем, чем могло бы быть из-за тебя и Роджера Дэвиса", - ответил Гарри. Он не стал бы приукрашивать что-нибудь для французской ведьмы. Он ей ничего не должен.
  
  "Мне жаль это слышать, - серьезно сказал ему Флер, - но, возможно, если такая маленькая вещь может нанести такой большой ущерб, это к лучшему".
  
  Гарри хотел спорить, но не имел ничего, чтобы опровергнуть ее утверждение.
  
  'Пойдем?' она предложила. "У башни есть аура, неподходящая для того, что можно условно назвать датой".
  
  "Где было бы лучше? Гарри последовал за ней вниз по лестнице, немного сдерживая дистанцию. Каждые несколько шагов Флер задерживалась немного дольше, чем обычно, забирая ее обратно в то место, куда Гарри предпочитал, чтобы люди не приходили. У него сложилось впечатление, что она проверяла его и его реакцию, но не мог понять, как она узнала, и нашел что-то, что заставило его чувствовать себя так неловко. Он не знал, что кто-то заметил его отвращение к тесному контакту, никто никогда не упоминал об этом, но Флер едва знала его, и, если бы она это поняла, наверняка кто-нибудь мог бы это знать.
  
  "Возможно, я буду думать о чем-то, пока мы идем, хотя я признаю, что не люблю Хогвартс. Холодно, серо и сыро. Флер взяла длинный путь назад к замку, который избежал проезда мимо того места, где Гарри знал, что это карета Боксбатонов.
  
  "Надеюсь, - начала она спокойно, когда они приблизились к Большому залу, - ты не думаешь обо мне меньше, чтобы использовать тебя в качестве щита".
  
  'Щит?'
  
  "Я вейла", - вежливо сообщила она. "Вы, возможно, не заметили, но я привлекаю много внимания способами, которые я бы предпочел, но не сделал. Если бы я мог, я бы не присутствовал на этом балу Йоля, но иметь схожую дату будет гораздо предпочтительнее, чем альтернатива ".
  
  Слишком много внимания уделялось тому, что Гарри не замечал ее, чтобы он не заинтересовался.
  
  "Тебе не нравится внимание, но я нахожу тот факт, что я не смотрю на тебя слишком раздражающим".
  
  "Мне не нравится, когда меня увольняют", - гордо ответила она, изучая его своими небесно-голубыми глазами. "Мне тоже не нравится, когда на меня смотрят свысока".
  
  "Я бы лучше был уволен, чем уставился", - заметил Гарри. Враждебность Флер казалась основанной на довольно противоречивых чувствах. Если она не хочет, чтобы на нее пялились, ее не должны расстраивать люди, которые не пялились.
  
  "Есть разница между теми, кто не смотрит, и теми, кто проявляет такое оскорбительное безразличие".
  
  Они прошли через двери в Большой Зал, и головы немедленно начали поворачиваться в их направлении.
  
  "Я не знаю, на кого они смотрят", - сказал Гарри с кривой улыбкой.
  
  "Я делаю," флер фыркнула. Гарри осмотрел комнату дольше и заметил слегка застекленный взгляд в глазах большинства.
  
  "Я знаю где-то, что большинство людей не знают", - предложил Гарри.
  
  "Пойдем", согласилась Флер, снова перемещаясь в своей зоне комфорта. Гарри слегка вздрогнул. Он действительно хотел, чтобы она этого не делала.
  
  Гарри повел ее все выше и выше по движущейся лестнице, тайно следя за картой мародеров; ему не нужно было снова попадать в засаду, пока они не достигли седьмого этажа.
  
  Петр Петтигрю, он читал с края поля для квиддича. Крыса-предатель стала там задерживаться гораздо больше, чем раньше, и Гарри всерьез задумался над этим. Чем дольше его оставляют там, тем больше вероятность, что кто-то еще пострадает. Он больше не мог сказать Дамблдору, его мотивы были неясны, а Сириус не мог этого выяснить, потому что он мог рисковать, пытаясь отомстить снова. Это только что оставило его.
  
  Возможно, я выведу его из строя.
  
  Вероятно, он уже был способен на это, особенно если он застал его врасплох.
  
  Ему пришло в голову, что он собирается поделиться чем-то, чем он еще ни с кем не поделился, и это был один из его самых ценных секретов о школе. Тем не менее, Флер не будет здесь долго, и он сомневался, что она поделится чем-нибудь, что он рассказал кому-либо еще. Они казались слишком похожими для этого.
  
  "Вот так, - он спокойно указал на пустое пространство стены напротив того, что должно было быть" худшим гобеленом "Хогвартса, - это Комната Требований".
  
  К ее чести Флер выглядела скорее заинтригованной, чем скептической. 'Как это работает?' спросила она, наклонив голову на одну сторону, чтобы взглянуть на стену под другим углом. Ее действия заставили ее серебряные волосы накинуться на ее ухо и на ее плечо.
  
  "Представь, что ты хочешь, - сказал ей Гарри, - и комната обеспечит. Однако он должен придерживаться законов, так что никакой еды ".
  
  Дверь, которая появилась на стене, сильно отличалась от толстых, крепких деревянных дверей Хогвартса ". Он имел стройный, элегантный внешний вид и был окрашен в очень легкий оттенок синего цвета.
  
  "Как гениально", - заметила Флер, очень осторожно дотронувшись до двери. "Я полагаю, мы должны войти.
  
  Ясно, что это была ее собственная комната. Гарри мог понять это. Если бы у него когда-нибудь была комната, которая была бы ему достаточно, он мог бы попытаться воссоздать ее.
  
  Это было окно в разум Флер Делакур. Гарри смотрел сквозь страстное любопытство.
  
  Все было аккуратно, от кровати до полок с книгами и, где ее коллекция пролилась на пол, высокие стеки, которые поднимались почти до потолка. Огромная коллекция крошечных, зачарованных предметов окружала все в сознательном разбросанном орнаменте.
  
  "Вы можете изменить это изнутри", сказал он ей, когда она слегка неловко пошевелилась. Ее взгляд сразу упал на единственную картину в комнате. Две почти идентичные седовласые девушки, одна с темно-синими глазами, другая с серыми глазами, обе улыбались.
  
  Габриель, предположил Гарри. Флер, очевидно, очень любила свою младшую сестру.
  
  "Спасибо", - тихо сказала французская ведьма, и комната вокруг него начала превращаться во что-то гораздо большее.
  
  Потолок превратился в высокий сводчатый свод, похожий на единственный собор, в котором когда-либо был Гарри. С обеих сторон были длинные, высокие окна из тонкого стекла. Они смотрели на горы и редкий лес из искривленных, коротких сосен. Каменная кладка была бледной слоновой кости, сломанной только декоративной терракотовой плиткой.
  
  "Галерея Бозбатонса", - сообщила ему Флер. "У нас нет Большого зала, есть только открытый форум, когда приходит зима, именно здесь собираются большие группы".
  
  "Я могу понять, почему вы не находите Хогвартс привлекательным". Если вся школа Флер была такой, то Хогвартс был, по сравнению с Гарри, довольно уродливым в сравнении.
  
  "Это не красивое место, - согласилась Флер, - но у нас нет и такой комнаты".
  
  Гарри подумал, что это, наверное, самая приятная вещь, которую она когда-либо говорила о своей школе.
  
  "Скажи мне, Гарри, - сказала она с внезапной уверенностью, - ты умеешь танцевать?"
  
  "Нет" Начало сожаления начало просачиваться. Танцы - это то, что он хотел потратить как можно меньше времени, занимаясь, насколько это возможно. Гарри не боялся споткнуться или упасть, он ожидал, что с практикой он сможет быть настолько элегантным, насколько это будет необходимо. Это был партнер, против которого он возражал.
  
  В предательской комнате начала играть музыка, желание Флер танцевать было явно сильнее, чем его воля. Это было для него неожиданностью, так как он мог думать о нескольких вещах, которые он хотел сделать меньше.
  
  "Мое свидание должно будет танцевать. Если вы можете уклониться от дракона, вы можете не стоять на моих ногах, так что есть только шаги, которые нужно выучить. Флер подошла очень, очень близко к нему.
  
  Гарри застыл.
  
  Он чувствовал тепло, исходящее от нее, и ее дыхание касалось его лица. Она была слишком близко. Это было не правильно.
  
  Флер изучала его с яркими голубыми глазами.
  
  "Вам не нравится близость, не так ли? спросила она через некоторое время. Гарри заметил, что она не отступила.
  
  "Нет", коротко ответил он. Музыка звучала под их голосами, счастливая, стремительная мелодия, не обращающая внимания на его эмоции.
  
  "Я могу попытаться облегчить ваш дискомфорт", предложила она. "Вы не почувствуете этого, если обратите внимание на меня".
  
  Гарри сразу понял, что она имела в виду. Флер Делакур была готова использовать свою привлекательность на нем. Конечно, она делала это раньше, но никогда не собиралась делать для него что-то лучше, и никогда не за счет того, что она получила от посещения бала Йолла с ним.
  
  "Со мной все будет хорошо", - справился он, изогнув лицо в блестящей улыбке Тома Риддла. Он никогда не позволит ей сделать что-то подобное. У него была своя гордость.
  
  Что-то слегка недоброе поразило лицо Флер, и она протянула руку, чтобы твердо, но нежно взять его за руку. Другой обнял ее за талию и притянул к себе так близко, что между его телом и телом было меньше дюйма.
  
  "Вот такие шаги", - пробормотала Флер, ее дыхание накрыло его щеку. Она все еще пахла обожженными листьями падуба. Это был резкий, сладкий запах, который Гарри было трудно игнорировать.
  
  В конце концов, сосредоточение внимания на изучении движений танца было для него лучшим способом забыть, насколько она была близка к нему, и он стал достаточно опытным, чтобы его освободили.
  
  Это было мгновенное облегчение.
  
  Сердце Гарри стало биться сильнее, а его тело, которое все время оставалось напряженным, слегка ослабло. Очень маленький вздох вырвался из его губ.
  
  "Знаете ли вы, сколько в этих стенах желающих занять ваше место?" Флер спросила его, но она казалась скорее удивленной, чем раздраженной.
  
  "Многие, - пожал плечами Гарри, - но я не они".
  
  "Нет, - размышляла Флер. - Полагаю, нет. Мы оба немного отличаемся от остальных. Она одобрила его с более мягкой улыбкой; тот, который он увидел рядом с Габриель. Ее глаза казались намного теплее в этом более естественном выражении.
  
  Гарри подарил ей свою самую очаровательную версию улыбки Тома Риддла, вселяя в его глаза столько эмоций, сколько он мог. Это был его самый блестящий еще.
  
  "Не надо, - холодно отрезала Флер, - так улыбнись мне".
  
  Гарри вздрогнул от удивления. Она не должна признавать ее источник.
  
  Она знает, что это ненастоящее, понял он, вспоминая ее более обычное выражение лица из Большого Зала.
  
  "Извините, - извинился он, - это стало привычкой". Они были невероятно похожи в некоторых отношениях. Флер Делакур была так же одинока, как Гарри, просто по-другому.
  
  Тогда его поразило, почему она на самом деле попросила его пойти на свидание с Йольским балом. Это не имело ничего общего с раненой гордостью, бегством от внимания ее восхищенных поклонников или извинением за фиаско, которое она помогла вызвать с Кэти.
  
  Она ищет равных, для кого-то, кто понимает.
  
  Они искали одно и то же, и даже если Гарри умрет, Флер Делакур тоже может это понять. С другой стороны, Гарри вспомнил, как она гордилась, гранича с эгоистичным, она не могла.
  
  Слегка искривленная полуулыбка изогнулась в уголке его рта.
  
  "Это, - тихо прокомментировала Флер, - намного лучше".
  
  Некоторое время они стояли в молчании, музыка исчезла в тот момент, когда Флер освободила его.
  
  "Как четырнадцатилетний забывает, как улыбаться?" спросила она, нарушая тишину.
  
  "Как семнадцатилетний?" Гарри возразил.
  
  "Ей не с кем улыбаться, - ответила Флер с удивительной откровенностью, - только людям, которым улыбались".
  
  "Тогда ты уже понимаешь", - сказал ей Гарри. Его слова несут непреднамеренный вес, и французская ведьма обернулась, чтобы более тщательно изучить его.
  
  'Я?' спросила она. "Мы не то же самое.
  
  "Достаточно похоже. Флер Делакур видна насквозь, - Гарри улыбнулся, вспоминая взвешивание палочек, - розовые тонированные линзы. Я падаю под свою собственную тень.
  
  "Другим одинаково трудно видеть кого-либо из нас", - закончила Флер. Она откинула волосы назад на плечи, разглаживая их обеими руками. "Я рада, что ваше имя вышло из кубка", - призналась она.
  
  'Вы?' Гарри улыбнулся. "Вы можете изменить свое мнение, когда придете вторым".
  
  "Я приду первым, - сказала Флер совершенно непреклонно. "Вы не вошли, не так ли?
  
  "Нет", Гарри вздохнул. "Подобные вещи всегда происходят со мной".
  
  'Вы знаете, как работает возрастная линия?' - с любопытством спросила Флер.
  
  Профессор Дамблдор объяснил мне это. Он определяет возраст вашей магии. Гарри не был уверен, куда она идет с этим.
  
  "Никто младше семнадцати не мог пересечь черту, - сказал ему Флер. "Таким образом, вы не могли бы ввести свое имя.
  
  "Вы верили мне все это время?
  
  "Альбус Дамблдор слишком силен, чтобы кто-то из учеников мог сломать одну из его подопечных, вы не могли бы перейти. Моя причина поднять это потому, что я также знаю, как работает Кубок Огня ".
  
  "Я тоже", - заметил Гарри. "Он выбрал имена".
  
  Флер посмотрела на него с жалостью. "Он выбирает наилучшего возможного кандидата из имен, которые он принимает, и ему нельзя лгать. Если бы я попытался ввести чужое имя, я бы потерпел неудачу.
  
  "Так что никто, кроме меня, не мог поставить свое имя". Ужасное ощущение погружения вернулось к его животу.
  
  "Никто, кого не звали Гарри Поттером и был старше семнадцати лет, - поправила Флер, - но такая схема надумана". Гарри натолкнулся на несколько надуманных схем в Хогвартсе, но был вынужден признать, что это маловероятно.
  
  "Поэтому я должен был ввести свое имя, чтобы оно появилось, - медленно сказал Гарри, - но я этого не сделал, и мой плащ не пропал".
  
  'Твой плащ?' Флер выглядела смущенной. "Плащ-невидимка не может скрыть тебя от возраста, Гарри. Твои друзья не правы.
  
  "Мои бывшие друзья, - поправил Гарри, - более правы, чем они думают. Мой плащ - семейная реликвия, способная обойти линию.
  
  "Если бы я знал это раньше, я бы никогда не усомнился в твоей попытке войти", - призналась Флер.
  
  "Дамблдор предположил, что я использовал это".
  
  "Ваш директор наложил заклинание, которое сделало невозможным для вас вход, а кубок не позволил почти кому-либо еще войти в вас. Тот факт, что он прочитал ваше имя ...
  
  - Не значит, что мое имя пришло из кубка. Теперь Гарри все прекрасно понял.
  
  Каждый год я сталкиваюсь с опасностью в Хогвартсе под носом Альбуса Дамблдора. Каждый год я почти умираю. Он пытался тихо уничтожить свой случайный крестраж с самого начала.
  
  Должно быть, отчасти его гнев проявился на лице, потому что Флер сделала несколько шагов назад.
  
  "Извините", - извинился он. "Я только что понял кое-что, что разозлило меня".
  
  "Вы думаете, что ваш директор включил вас в турнир", - заключила Флер. "Я пришел к тому же выводу, но я мог поверить, что Альбус Дамблдор сделал бы такую ​​вещь. Он должен очень сильно в тебя верить.
  
  "Я уверен, что он будет в восторге, когда я выиграю", - сказал Гарри.
  
  "Когда ты придешь вторым. Легкая улыбка играла по углам рта Флер Делакур.
  
  "Посмотрим", - парировал Гарри, но не резко. Горечь их предыдущих встреч была оставлена.
  
  'Вы прогрессировали где-нибудь со своим яйцом?' спросила она.
  
  "Я решил это несколько дней назад", соврал Гарри, не желая показывать какую-либо слабость в их конкуренции.
  
  "Какое решение вы придумали?" Флер казалась искренне любопытной. "Я думал, что ваш план для первого задания довольно изобретателен. Простое очарование и план, вы эффектно решили проблему и практически не использовали свои способности.
  
  Гарри засмеялся. "Если бы я сказал вам, это скорее подорвало бы мои шансы, не так ли?"
  
  "Полагаю, это правда", - нахмурилась Флер, ее тонкие брови изогнулись в нежной майке. "Я не смогу убедить вас, что я уже нашла один из них и мне просто интересно?"
  
  "Вы могли бы," уступил Гарри. "Не думаю, что вы мне врете, но я все равно не смогу вам сказать".
  
  Главным образом потому, что я понятия не имею, что за ключ.
  
  Его золотое яйцо сидело на столе в кабинете Салазара, выступая в роли книжного магазина и замечательного устройства, которое не давало портрету его предка слишком увлекаться в его лекциях.
  
  "Осторожно, нужно восхищаться", просто сказала Флер. "Я бы не рискнул ни одним из моих соперников, используя то же решение, что и я".
  
  - Ты знаешь, понял ли это Седрик или Виктор? Гарри спросил.
  
  'Почему я знаю?' Флер разгладила униформу и села на кресло, которое появилось позади нее. Она понимала, как использовать комнату намного быстрее, чем Гарри.
  
  "Вы знали о моем плаще, и, несмотря на то, что двое моих ненадежных бывших друзей рассказывали о его существовании большей части моего дома, я сомневаюсь, что это так пассивно дошло до вас". На самом деле у Гарри сложилось четкое впечатление, что она следит за своими соперниками и всем, что с ними происходит.
  
  "Возможно, этого не произошло", улыбнулась Флер. В ее глазах не было ни малейшего признака вины. Гарри вполне завидовал ее уверенности, если бы он имел силу воли раньше, так много вещей могло бы быть другим.
  
  Петр Петтигрю не сбежал бы.
  
  "Насколько я знаю, ни один из них не сделал ничего, кроме расшифровки ключа, но из их действий я бы предположил, что у Виктора, по крайней мере, есть план".
  
  "Вы, кажется, не очень беспокоитесь о них", - заметил Гарри.
  
  "Седрик Диггори - исключительный ученик и талантливый волшебник, но он переоценил себя, приняв участие в этом турнире. Ему не хватает воли, чтобы победить. Виктор Крум привык побеждать, но его способности не в том, чтобы строить планы. Игорь Каркоров может только компенсировать это. Анализ Флёр других чемпионов был довольно жестоким и прямым, но зная меньше, чем она явно, Гарри мог только принять это.
  
  'И я?'
  
  "Молодой, но потрясающий и мощный, с достаточно сильной волей, чтобы победить, и способным хитрить". Она похлопала его по плечу в насмешливом утешении. Гарри чуть-чуть дернулся, и Флер улыбнулась. "Вы будете очень хорошим вторым".
  
  "Я думаю, серебро - больше твой цвет, чем мин, Флер", - пошутил он, указывая на ее волосы.
  
  "Трофей Волшебного Турнира - серебро, Гарри", - напомнила она ему.
  
  Так что, это.
  
  'Как насчет тебя?' Ему было интересно посмотреть, что Флер думает о себе, хотя он сомневался, что она поделится всем.
  
  "Я более полный, чем любой из моих соперников. Мой опыт больше, чем у вас, и я такой же талантливый. При условии, что задания не слишком много используют мои естественные слабости, я выиграю ".
  
  "Вы очень уверены", - заметил Гарри.
  
  Интересно, каковы ее природные слабости? Он предположил, что это как-то связано с тем, чтобы быть вейлой, или частично-вейлой, или чем-то еще, что, по словам Кэти, узнала Гермиона.
  
  Гарри немного соблазнился пойти и поискать их в библиотеке, но это было против его натуры делать что-то закулисное, особенно когда Флер не сделала ничего, чтобы заслужить это в последнее время.
  
  Кэти, тихий голос прошептал.
  
  Кэти и Роджер Дэвис виноваты, решил он, заставив замолчать шепот Риддла-эска, что он начинал бояться, что это может быть голос самого крестража. Он содрогнулся, подумав, сколько его мыслей могло бы быть, если бы это было так.
  
  "Я горжусь тем, что являюсь лучшим в моей школе, Гарри. Когда вы станете старше, вы будете делать то же самое. Она сделала паузу, чтобы рассмотреть что-то очень кратко. "Не принимайте мою гордость за себя за то, что отвергаете способности других. Я могу быть лучше, чем большинство, но я все еще уважаю таланты других, и у меня будут свои равные и лучшие игроки в свою очередь ".
  
  Это было, пожалуй, самое честное, что она ему сказала. Флер Делакур была горда. Она отказывалась проигрывать, прислушиваться к окружающим или принимать от себя что-то меньшее, чем лучшее. Это сделало ее сильной, как и хотел стать Гарри.
  
  "Думаю, мне пора возвращаться в карету", - решила Флер. "Я должен предупредить вас перед Балом Йоля, что есть, по крайней мере, среди учеников Боксбатонса, которые считают, что я очаровал вас тем, что вы пошли со мной после кражи у вашей предыдущей девушки". Ее тон указывал на то, насколько смехотворной и раздражающей она находила слухи. Гарри мог сопереживать с этим.
  
  "Мне все равно", - просто ответил он. "Я никогда не замечал твоего очарования раньше, и я даже не знал, что ты вейла, пока Кэти не сказала мне после инцидента в Большом зале".
  
  "Я сожалею об этом", извинилась Флер. "Я неправильно понял и очень плохо отреагировал на то, что моя гордость обделена".
  
  "Я виню Роджера Дэвиса и Кэти в том, что случилось с моими отношениями с ней больше, чем с тобой", - заверил ее Гарри.
  
  Флер поднялась, чтобы уйти, и Гарри тоже встал. Ему действительно нужно было начать работу над золотым яйцом, если его три соперника, вероятно, уже решили его.
  
  "Я хотел бы посмотреть, не повлияет ли мое очарование на вас в какой-то момент", - предположила Флер. "Раньше я не встречал никого, столь стойкого к этому".
  
  'Если хочешь.' Гарри подозревал, что именно его сопротивление и привлекло ее внимание в первую очередь, и если я помогу ей почувствовать себя немного менее уверенно, то он готов позволить ей попробовать. Он отбросил влияние вейлы на чемпионат мира, поэтому он сомневался, что сделает что-то особенно унизительное.
  
  'Спасибо.' Гарри был окутан внезапным теплом, его лицо прижалось к ее серебряным волосам, а Флер обняла его. Запах сожженного падуба внезапно стал очень сильным.
  
  Она обняла меня.
  
  Он осторожно ответил на жест, игнорируя свое инстинктивное желание отойти.
  
  Единственная, кто когда-либо обнимал его таким образом, была Кэти.
  
  
  Глава 24
  
  Музыка дрейфовала из Большого Зала туда, где Гарри ждал у подножия лестницы. Профессор Макгонагалл, который был одет в тартан , решил, что это место, где должны быть собраны все чемпионы и их партнеры.
  
  Гарри чувствовал, что это был очень плохой выбор. Все прошли мимо места, чтобы войти в Большой Зал.
  
  - У тебя есть партнер, не так ли, Гарри? Его глава дома спросил едко.
  
  Разве она ничего не знает о том, что происходит в ее доме и школе? Гарри был уверен, что все в студенческом сообществе знали, кто его дата, очевидно, что сотрудники были менее наблюдательны или просто не были знакомы с мельницей слухов.
  
  "Я уверен, что она просто модно опаздывает, профессор", - сухо ответил Гарри.
  
  "Ну, вы можете превратить ваши одежды в нечто более подходящее, пока вы ждете", - строго приказала она. "Пока она прибудет к мисс Делакур и ее свиданию, это не будет иметь значения".
  
  Гарри сопротивлялся удивительно сильному желанию спросить Макгонагалл, не собирается ли она превратить свою одежду в нечто подходящее.
  
  "Я не думаю, что прибытие Флер Делакур придет раньше даты свидания Гарри", улыбнулся Седрик. Азиатский Рейвенкло на его руке хихикнул ей в плечо.
  
  Виктор Крум ничего не сказал, и его свидание определенно было недостаточно глупым, чтобы попытаться поговорить с Гарри. Удивительно, но Гермиона была довольно привлекательной, когда она выбрала волосы из неуправляемого беспорядка. Виктор Крум либо обладал удивительным предвидением, либо находил властных, резких, ревнивых девушек привлекательными. Гарри на самом деле все равно.
  
  Он взмахнул палочкой над школьными одеждами, плавно перевоплощая их из простого черного в очень темный, почти черный, изумруд с серебряной окантовкой. Гарри чувствовал, что и Флер, у которой почти наверняка будет какой-то оттенок серебра, и Салазар оценят его гардероб.
  
  Я наконец выгляжу как наследник Слизерина.
  
  Его бывшие друзья, вероятно, воспримут это как подтверждение своих опасений, что он находится под контролем темного волшебника. В конце концов, ношение серебра и зеленого цвета могло иметь только один возможный мотив для большинства недалеких гриффиндорцев.
  
  Выражение лица профессора Макгонагалл было слегка слабым, но легкая мягкость вокруг глаз была достаточной, чтобы показать, что она поняла, что он теперь думает о своем доме.
  
  "Должен был слушать рваную шляпу", - понял Гарри. Он бы выбрал Слизерина для него, если бы он позволил. Если бы у него была сила воли, чтобы принять себя таким, какой он есть, а не поддаться ожиданиям и подчиниться.
  
  Лучше быть Гриффиндором, хмыкнул Гарри про себя.
  
  "Мисс Делакур, - строго сказал Макгонагалл, - вы опоздали и без свидания".
  
  Она была одета в платье из мерцающего серебра. Как будто отдельные нити каким-то образом были покрыты расплавленным металлом, и она двигалась вокруг ее фигуры, когда она шла. Сегодня вечером в Большом Зале будет много ревнивых мужчин.
  
  Флер посмотрела на профессора преображения, который напомнил Гарри о венгерском "Хорнхвосте", и подумал, что это как-то связано с ее наследием вейлы. Он знал, что рептилии и птицы были отдаленно связаны.
  
  "Мое свидание уже ждет меня", - ответила она с обычной улыбкой на месте. Теперь, когда Гарри знал, что она выглядела, когда она была искренне счастлива, он обнаружил, что довольно ненавидел выражение. В тот момент, когда он завис на губах Флер, он хотел сделать немного больше, чем стереть это с лица и позволить ей улыбнуться по-настоящему.
  
  Французская ведьма грациозно качнулась в середине группы и провела рукой по Гарри. Когда он напрягся, в ее глазах мелькнуло тепло, но она не отшатнулась от нее.
  
  Рот профессора Макгонагалл несколько раз открывался и закрывался, но ничего не получалось.
  
  "Международное сотрудничество", - объяснила Флер тоном смеха.
  
  "Настало время для вступительного танца", - сказала глава гриффиндорского дома, когда она пришла в себя.
  
  Время для той части, которую Гарри с нетерпением ждал меньше всего.
  
  "Мне не нравится танцевать, - шепотом сказала ему Флер, - не с людьми, которых я не знаю или которым не доверяю, поэтому я надеюсь, что вы не против, если мы будем танцевать вместе. Как можно короче, если вам все еще некомфортно.
  
  Гарри слегка кивнул головой, когда три пары заняли свои позиции. Худой, безукоризненно одетый организатор бала смотрел на Гарри кинжалами. Он предположил, что это был волшебник, который придумал начальную хореографию, а затем должен был изменить ее, как только появилось его имя.
  
  Теперь он должен изменить это обратно из-за Флер.
  
  Гарри устремил улыбку на лицо, слегка извинившись перед Флер, когда принятое обаяние Тома Риддла захватило его выражение лица. Если бы он сосредоточился на ступеньках, а не на ощущении, что Флер так нервно близка, он был бы в порядке. Это был просто один танец.
  
  К счастью, это сработало.
  
  Чувства и движения пола под его ногами было достаточно, чтобы сосредоточиться и заглушить все, кроме случайной вспышки ярких небесно-голубых глаз в нескольких дюймах от его собственных. Он не был уверен, пыталась ли Флер использовать свою ауру, чтобы успокоить его, или это был просто ее обычный пассивный эффект и то, как она выделялась среди всех остальных девушек в Большом зале, но глаза каждого волшебника были прикованы к двум. из них.
  
  По крайней мере, он привык к этому.
  
  Когда первый танец наконец подошел к концу, Флер улыбалась. Подлинное, теплое выражение, которое искривляло блестящее сияние Риддла на одной стороне лица Гарри и снова сделало его своим.
  
  "Это было не так уж и плохо", - решил он, следуя за Флер в сторону комнаты и совершенно неожиданным ассортиментом напитков.
  
  Они подают алкоголь на бал несовершеннолетних волшебников, а ведьмы могут присутствовать?
  
  "Бал должен был быть предназначен только для студентов, которым было по семнадцать лет и старше", - объяснил Флер со своим озадаченным выражением лица. "Когда вышло ваше имя, они должны были позволить молодым годам присутствовать, или вы были бы одни на этом мероприятии".
  
  "Думаю, никто не помнил, чтобы убрать все это из списка напитков". Гарри проигнорировал слегка жалостливый тон, который Флер приняла в своем объяснении. Он ценил ее понимание, но он не нуждался или не хотел, чтобы она его жалела.
  
  'Вино?' она предложила дорогую бутылку вина эльфийского производства в его сторону, два хрустальных бокала уже спрятаны под ее рукой.
  
  "Вы не хотите танцевать снова?
  
  "Я не возражаю, - любезно сказала она ему, - но я думаю, что вы достаточно терпеливы, ни одно мое очарование даже не повлияло на вас, и я бросил вам немалую сумму".
  
  "Вы не должны были делать, остальные ..."
  
  "Они бы смотрели независимо", - с гордостью заявила Флер. "Вот почему я не мог понять ваше отсутствие интереса. Даже без моей ауры за мной всегда наблюдали.
  
  "Я тоже могу", - решил Гарри, указывая на бутылку вина. Он довольно наслаждался огненным виски.
  
  Я надеюсь, что Кэти не пьет.
  
  У Гарри было ужасное чувство, что пьяная Кэти может просто найти способ испортить не только свой вечер, но и Флер, Роджера Дэвиса и ее собственный, не то, чтобы он особенно заботился о Роджере Дэвисе. Он выглянул в толпу, но ничего не увидел из преследователя Гриффиндора.
  
  'Ищете кого-то?' Флер проследила за его взглядом в толпу. Гарри считал, что ему повезло, что ему не удалось заметить Кэти. Платонический щит или нет, он представлял, что гордая французская ведьма не будет любезно относиться к нему, проводя вечер в поисках другой девушки.
  
  "Избегаю", Гарри криво улыбнулся.
  
  "Ах," ответила Флер. Если бы кто-то понял пользу от уклонения некоторых представителей противоположного пола, это была бы она.
  
  Они нашли место ближе к концу столов, где было почти пусто. Обычная обстановка, которая была отброшена к стенам Большого Зала, чтобы освободить место для танцев. Однажды сидящий Гарри помог себе широким выбором из соседних груд рождественской еды. Флер была более разборчива, избегая более тяжелого мяса и картофеля в пользу более сладких, легких блюд.
  
  "Хогвартс очень отличается от Beauxbatons", - сказала ему Флер, потягивая вино и оглядывая комнату в слегка запутанном стиле оформления. Гарри чувствовал, что им, вероятно, следовало снять некоторые оригинальные украшения, например, доспехи; они выглядели немного вне места в шаре.
  
  "Я думаю, что это так", - искренне ответил Гарри. Он почерпнул столько же из элегантной архитектуры эпохи Возрождения галереи Боксбатонов, которую Флер вызвала из этой комнаты.
  
  "У нас есть ледяные статуи на Рождество во Франции вместо этого". Если бы Гарри не обращал пристального внимания на небольшие изменения выражения, которые предали истинные чувства Флер, он бы подумал, что она принижает Хогвартс. "Я узнал в прошлом году чары, чтобы не допустить таяния льда, поэтому я мог сделать один для Габриель". Большая часть первого бокала Флер исчезла, ее еда тоже, и Гарри остался удивляться, когда ей точно удалось ее съесть или выпить во время разговора и наблюдения за комнатой. Он едва коснулся чего-нибудь своего.
  
  "Вы скучаете по своей сестре. Гарри едва ли мог сопереживать отсутствию родного брата или какой-либо части его семьи, но было время, не так давно, он считал своих соседей по дому братьями и сестрами. Он понял, что скучает по этой компании достаточно хорошо.
  
  "Она идет с мамой, чтобы увидеть второе задание", - объявила Флер, протягивая руку к бутылке. Гарри благоразумно выпил немного своего, когда она отвела взгляд. Половина стакана опустилась очень легко, гораздо мягче, чем болезненный тыквенный сок, к которому он привык.
  
  В дальней части зала Пивз вызвал мгновенный хаос, ворвавшись в комнату, чтобы омыть соседних танцующих пар белыми ягодами. Гарри догадался, что это были омелы, но, зная Пивса, их могли украсть из более экзотических магазинов Снейпа.
  
  Он был, однако, рад видеть, что Дин и Рон, которые стояли непристойно и одиноко у стены, были среди жертв полтергейста.
  
  "В Боксбатонсе тоже нет полтергейста", - заметила Флер, протягивая бутылку Гарри. В ее глазах блеснула озорная вспышка, когда она увидела, как жемчужная фигура Пивса поспешно отступила из зала, когда глаза Дамблдора повернулись к нему.
  
  Гарри налил в свой стакан бордовую жидкость. Оно выглядело совершенно невинным на вкус, как и огненный виски, которое он пил с Кэти.
  
  "Я считаю, что каждый год идут дебаты о том, следует ли его исключать из залов или нет", - сказал Гарри. "Он не вызывает слишком много хаоса, просто достаточно, чтобы время от времени причинять неудобства. Смотритель Аргус Филч ненавидит его.
  
  "Из того, что я слышал, ваш смотритель ненавидит все, кроме своего питомца".
  
  "В этом есть доля правды", - признался Гарри, слегка потягивая напиток и глядя на довольно вкусный, но все еще нетронутый рождественский торт. Он скорее хотел кусок, но очень неохотно был первым, кто взял кусок.
  
  'Хочешь чего-нибудь?' У Флер не было никаких сомнений относительно торта. Она встала, превращая нож, который она держала, во что-то более подходящее для резки кондитерских изделий размером с машину, и нарезала очень тонкий ломтик.
  
  'Спасибо.' Гарри с благодарностью принял кусок, отметив, что Флер порезала себя почти вдвое.
  
  "У меня сладкоежка, - призналась она, - у большинства вейла".
  
  "Это ваша слабость? - игриво спросил Гарри.
  
  Флер тихо рассмеялась. У нее был очень мягкий, хриплый смешок. Это был первый раз, когда Гарри действительно услышал это.
  
  "Нет", она покачала головой. "Потребовалось бы больше, чем просто предложение чего-нибудь сладкого, чтобы убедить меня позволить вам выиграть, хотя я очень люблю марципан".
  
  "Я бы никогда не догадался, что вейла неравнодушен к сладкой пище", - размышлял Гарри, наблюдая, как кусок пирога Флер исчезает в серии изящных вилок.
  
  "Большинство волшебников очень мало знают о вейле, - пожал плечами Флер, - а ведьмы знают еще меньше".
  
  Бутылка опустела в пустой стакан Флер, когда Гарри вежливо отклонил ее предложение.
  
  "Я должен признать, что единственное, что я знаю о вейле, это эффект твоей привлекательности. Я почувствовал это на чемпионате мира.
  
  - Значит, ты это чувствуешь? - пробормотала Флер. "Интересно, почему вы так устойчивы к моей.
  
  "Я слышал, что вы частично-вейла, возможно, ваша аура не такая сильная?" Гарри предложил.
  
  "Вы были правы, что единственное, что вы знаете о вейле, - это чувство нашего обаяния", - нахмурилась Флер. "Тебе следовало пойти в библиотеку, когда узнал, что я вейла".
  
  "У меня было много мыслей, - сухо ответил Гарри.
  
  "Ну, чтобы вы не смутили ни себя, ни меня, в будущем я расскажу вам кое-что о вейле". Она перевернула свои серебряные волосы назад через одно плечо и повернула свое кресло к нему лицом.
  
  "Вы бы выбросили свое преимущество? Гарри спросил ее.
  
  "Не будь наивным", улыбнулась Флер. "Вам понадобится меньше часа, чтобы узнать, что я собираюсь вам сказать, и таким образом я контролирую то, что вы знаете".
  
  "Не думаю, что вы сказали бы мне это, если бы у вас было намерение использовать эту возможность", - улыбнулся Гарри. Глаза Флер на мгновение устремились к бутылке.
  
  "Возможно, нет", - призналась она. "Первое, что вам нужно знать, это то, что нет такой вещи, как частично вейла. Девочка от вейлы - это вейла. Это распространенное заблуждение, что мы частично человеческие существа, когда на самом деле мы просто ведьмы с дополнительным набором унаследованных способностей ".
  
  "Как парселтонг", - заметил Гарри, внезапно заинтересовавшись.
  
  "Немного шире и менее оскорблен, - поправила Флер с фырканьем, - но да".
  
  "Так откуда же взялись вейлы?"
  
  "У Восточной Европы есть легенды, которые соответствуют нашему описанию на протяжении тысячелетий, их можно проследить на восток и вниз через горы Кавказа до самых ранних подобных историй в Месопотамии. По всему региону существовали мифы о гарпиях и поклонении огню, и ритуалы и чудеса в древних писаниях часто нам знакомы ". Флер фактически не ответила на его вопрос полностью, но было ли это из-за того, что она больше не знала или потому что она не хотела, чтобы Гарри знал больше, было для него загадкой.
  
  "Ты можешь заклинать огонь", - понял Гарри, вспоминая вейлу на чемпионате мира. Некоторые из его зависти к такой полезной способности проникли в его тон.
  
  "Я тоже против этого, - сказал ему Флер. 'Вы хотите что-нибудь?' Она наклонилась через стол, чтобы достать бутылку сладкого десертного вина. Это был также эльфийский.
  
  "Нет, но спасибо." Гарри почувствовал, что двух стаканов у него уже было, наверное, достаточно. Ему было четырнадцать, и, в отличие от Флер, он не был виноделом и привык к алкоголю /
  
  "Это очень мило", - пообещала Флер. Она, несмотря на ее уверенность, не предложила поделиться во второй раз.
  
  Она начала наливать себе стакан, но на полпути опрокинуть бутылку подняла взгляд и увидела близлежащих волшебников, которые смотрели на нее.
  
  "Надеюсь, - нахмурилась французская ведьма, - вас не оскорбят, если я уйду как можно раньше".
  
  "С облегчением", - успокоил ее Гарри. Он не собирался обижаться на попытки Флер избежать разрушения ее вечера.
  
  "Мы можем вернуться в комнату требований?" она предложила. Гарри вопросительно поднял бровь. "Я не могу сейчас вернуться в карету", призналась она. "Это было бы унизительно, и у меня нет другой компании, которую я мог бы предпочесть".
  
  Ее голубые глаза были серьезными, и Гарри почувствовал легкую искру тепла от ее слов.
  
  "Не понимаю, почему нет", - согласился он.
  
  Кэти не сможет найти меня там, равно как и Рон, или Дин, или Джинни.
  
  Наступила минутная пауза, когда Гарри понял, сколько людей он не хочет видеть сегодня вечером.
  
  Я избегаю значительного числа людей.
  
  Они направились ко входу, пробираясь сквозь группы разговоров, которые разлетелись для Флер, как облака перед летним солнцем.
  
  'Ты уезжаешь.'
  
  Я был так близко
  
  "Да", - ответил Гарри.
  
  Кэти либо ждала у единственного выхода, либо ему очень не повезло выбрать момент, когда она возвращалась, в качестве его пункта, чтобы уйти.
  
  "Если вам скучно или вам не хватает партнера, вы всегда можете пойти потанцевать со мной".
  
  Флер, которая немного опередила Гарри после того, как они разделились, чтобы обойти противоположные стороны одной из групп студентов, повернулась назад, ее глаза слегка сузились.
  
  - Роджер Дэвис бросил тебя? Гарри спросил, только немного злобно.
  
  "Да", - призналась она, указывая на то, где танцует Рэйвенкло с членом своего года и дома.
  
  Она протянула ту же руку в его направлении. 'Вы не хотите? Не как свидание, - поспешно пояснила она, - просто как друзья.
  
  Он был искушаем, на мгновение он перенес свой вес вперед на нее и тепло, которое она когда-то делила с ним.
  
  Она мне не нужна Теперь я сильнее. Маленький голос отстаивал свое мнение гордо, холодно и правильно.
  
  Он снова поднялся на ноги и ярко улыбнулся.
  
  "Боюсь, - ответил Гарри, одним глазком глядя на крепкую хватку Флер на бутылку, - что я не могу".
  
  "О," поняла Кэти, следя за взглядом Гарри. "Думаю, мне все равно пришлось бы волноваться". Кэти, должно быть, предположила, что его уход с Флер закончился бы так же преждевременно, как и ее ночь с Роджером Дэвисом. 'Все нормально. Я понимаю.' Она слабо, но честно улыбнулась ему. "Я найду Алисию и Анжелину, спокойной ночи, Гарри".
  
  Он смотрел, как она уходит, прекрасно понимая, что последний шанс быть кем-то большим, чем просто друзья с Кэти Белл, возможно, только что упущен. Удивительно, но это не повлияло на него так сильно, как он ожидал.
  
  'Что она хотела?' - спросила Флер, когда догнала ее.
  
  "Танцевать", - ответил Гарри.
  
  'Вы сказали нет.'
  
  "У меня были предварительные обязательства", - небрежно объяснил Гарри. "Я не мог бросить ее танцевать с другой девушкой".
  
  "Как благородно с вашей стороны", - улыбнулась Флер, ее глаза были мягкими, как летнее небо.
  
  "Думаю, это была бы плохая идея", спокойно сказал Гарри. Часть его действительно хотела потанцевать с Кэти, но этот маленький голос заговорил, и он не мог игнорировать это. Он надеялся, что это была только его паранойя, которая заставила это походить на более молодую версию Тома Риддла, поскольку мысли, которые он предлагал, были часто правильными. Он или он знали, что было бы плохой идеей рисковать снова связываться с Кэти. Он подозревал, что Флер могла потушить его за то, что он тоже оставил ее.
  
  "Думаю, ты был прав", - ответила она. Ее тон подразумевал, насколько сильно ее гнев отразился на решении Гарри.
  
  Она определенно была бы зла.
  
  Судя по тому, как она держала себя, и как Гарри беспокоился, что ее хватка может разбить бутылку сладкого эльфийского вина, которое она вынула из Большого зала, Флер Делакур действительно была бы очень зла.
  
  Гарри позволил ей решить, какую форму примет комната, когда они дойдут до нее. Она сможет использовать его только до тех пор, пока она здесь, у Гарри было еще три года, чтобы использовать там замечательную магию.
  
  "Ледяные статуи", пробормотал Гарри, ступая в зимний дворец, в котором собирались мысли Флер. Их было четверо, по одному в каждом углу, сверкающих, как алмаз, и отражающих тысячи рассеянных вспышек свечей, которые парили над ними.
  
  "Мне нравятся свечи в Большом зале", - объяснила она, указывая на свои парящие источники света. "У Beauxbatons есть люстры, но я думаю, что это более живописно".
  
  Французская ведьма заняла самое дальнее место от двери, наполнив изящное хрустальное стекло, которое появилось на подлокотнике кресла, содержимым ее вымытой бутылки. Гарри занял единственное другое место.
  
  'Вам это нравится?' спросила она. "Я пытался сделать это что-то, что было из обеих наших школ".
  
  "Да", - честно ответил Гарри. Комната была скорее в стиле элегантных ренессансных Боксбатонов, чем толстого Хогвартса, но Гарри не возражал. Он любил Хогвартс. Это был дом, которого у него никогда не было, но это было не самое привлекательное здание внутри, каким бы внушающим благоговение не выглядело его внешность.
  
  "Наедине с вейлой в комнате, которая может предоставить почти все, что вы хотите", - легкомысленно начала Флер. "Я полагаю, это начало мечтаний многих юных волшебников".
  
  "Не мое", Гарри усмехнулся. "Ты слишком много говорил мне о Вейле, чтобы рисковать, когда меня подожгли".
  
  "У меня было бы преимущество, - предположила Флер, - оглядывая комнату. Здесь тепло и сухо, моя магия течет здесь быстрее, чем обычно. Гарри оставил это на потом. Предположительно, если теплое и сухое дало положительный эффект, то влажное и холодное создаст обратное.
  
  Интересно, как ее быстрая магия сравнивалась с моей после ритуала?
  
  "Мою палочку легче достать", - указал Гарри, позволяя ей выскользнуть из рукава.
  
  Шар голубого пламени вспыхнул у его ног, прежде чем он успел его поймать. "Мне не нужна моя палочка, если я тебя подожгу, помни".
  
  "Вы можете преобразовать?" Гарри спросил ее с любопытством. Вейла на чемпионате мира в самом конце выглядела как птичка.
  
  "Я могу, - загадочно ответила Флер, - но не буду, не ради вашего любопытства".
  
  "Полагаю, это справедливо", - равномерно ответил Гарри. Он не стал бы издавать язык парсел для ее интереса.
  
  Была короткая тишина, когда Флер допила свой бокал вина. Это была маленькая бутылка, и осталась только половина кубка.
  
  "Где бы вы были, если бы я не попросил вас быть моим щитом?" Французская ведьма казалась искренне любопытной.
  
  "Наверное, только здесь", - признался Гарри с кривой улыбкой. "Или", - подумал он. "Если бы я ушел, я мог бы внизу целовать Кэти".
  
  "Я никогда никого не целовал", - заметила Флер, допивая последние вина. Она немного покраснела от алкоголя или от темы разговора.
  
  "Как и я", - Гарри слегка улыбнулся. "Но я подозреваю, что если бы я согласился потанцевать с Кэти, я бы поцеловал ее".
  
  "Хорошо, что я заставил тебя пойти со мной".
  
  "Возможно", - признал Гарри. "Я не могу представить, что поцелуй Кэти закончится хорошо".
  
  "Вчера я спросил вас, не дадите ли вы мне проверить, насколько вы устойчивы к моей привлекательности", - начал платиновый блондин с такой же осторожностью, какой он когда-либо слышал.
  
  "Я придерживаюсь того, что сказал", - ответил Гарри, прежде чем она действительно спросила. Теперь ему стало любопытно, что он знал, что Флер была такой же вейлой, как и те, что на чемпионате мира.
  
  "Сосредоточься на мне", - приказала Флер, наклоняясь ближе к нему.
  
  Впервые с тех пор, как он встретил ее, Гарри сосредоточился на Флер. Ее яркие, ясные, летние небесно-голубые глаза, блестящие серебристо-светлые волосы, бледно-розовые губы. У нее было мягкое, теплое доброе качество, которое он так или иначе никогда не замечал, когда она не улыбалась. Что-то дико покачнулось в его груди; Флер Делакур была действительно довольно красивой.
  
  Я явно не такой стойкий, как мы думали.
  
  'Что вы чувствуете?' спросила она, наклонив голову скромно в сторону.
  
  "Понятия не имею, - начал Гарри, задыхаясь, - как я не заметил вас с самого начала". Он проглотил смущение от того, что собирался сказать, полагаясь на свою окклюменцию, чтобы отогнать румянец, который, как он знал, начинал ползать на его щеках.
  
  "Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Сырая честность была очевидна в дрожи его голоса. Флер долго смотрела на него с маленькой, ошеломленной улыбкой в ​​уголках ее губ.
  
  Над его головой зеленые, извилистые пряди листьев сплелись вокруг свечей. Сладкий запах горячих листьев присоединился к вечному запаху обожженного падуба, который цеплялся за Флер.
  
  Листья разворачивались, их изумрудные тона, капельки окружали россыпь белых ягод, когда они спускались, чтобы висеть прямо между двумя стульями и над ними.
  
  Флер контролирует комнату.
  
  Его взгляд упал с потолка свечей и омелы на девушку, чьи мысли они отражали.
  
  Она была в нескольких дюймах; ее лицо все еще слегка покраснело.
  
  Гарри застыл, холодное удивление охватило его в ее близости, а затем мгновенно оттаяло, когда Флер так нежно прижала ее губы к его в момент такой мягкости и тепла, что разум Гарри потерял сознание других своих чувств.
  
  Он смутно ощущал, как ее ресницы касаются щеки, тот же сладкий запах горящего падуба и вкус вина и сахара, но он забыл их все, когда ее язык выглядел мучительным блаженством над его нижней губой.
  
  Она отстранилась, ее голубые глаза скромно открылись меньше, чем на расстоянии вытянутой руки от его собственных.
  
  Не было слов, которые Гарри мог найти в тишине, когда она покидала Комнату Требования с ее настоящей улыбкой, изящно растекающейся по кривой ее губ. Единственное, что он мог найти на своем языке, был очень сладкий вкус Флер Делакур.
  
  
  Глава 25
  
  Свет проникал через ее окно, яркий и оскорбительный. Флер постепенно почувствовала стук в ее голове, вкус на ее языке, сухость во рту и слегка взволнованное, хрупкое ощущение в животе.
  
  Слишком много вина.
  
  Ее слабость к сладким вещам, таким как десертные вина, привела ее сюда раньше, но обычно только тогда, когда она была дома и среди тех, кому она доверяла и была достаточно открыта, чтобы рисковать так много пить.
  
  Затяжные эффекты ночи бала Йоля исчезли после долгого питья воды и сильного очарования, направленного на освежение и чистку ее рта. Это было одно из самых полезных заклинаний, которые она знала. Прошло пять минут, и Флер почувствовала себя намного лучше после этого, как будто это было любое другое утро.
  
  Просто так все проблемы моего утра ушли.
  
  Тяжелое чувство, что это даже немного не правда, не могло быть легко отклонено, и через несколько секунд оно поразило ее.
  
  Я поцеловал четырнадцатилетнего.
  
  Сегодня утром было намного больше проблем, чем в любое другое утро в ее жизни.
  
  Это был мой первый поцелуй.
  
  Это было не так плохо. Флер отчетливо помнила, как целовала его так же тревожно, как и раньше. Она не была так защищена, что не знала, как поцеловать кого-то, но у нее никогда не было практики, и Гарри, вероятно, тоже.
  
  Гарри.
  
  Флер понятия не имела, что он должен думать о ней.
  
  Гарри, несмотря на все его колоссальный талант и проницательность, знал о вейле не так много, как Флер боялась и хотела, чтобы он знал. Он не знал, как их очарование работало, и оставался в блаженном неведении, что он оставался незатронутым ее, даже когда он выражал свои чувства к ней.
  
  Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.
  
  Только воспоминание об этом заставило ее дрожать.
  
  Если бы он был поражен ее очарованием, он хотел бы произвести на нее впечатление, нужно было бы поймать и удержать ее внимание, но вместо этого он просто сказал ей, что она прекрасна. В этот момент Флер не хотела так сильно, чтобы целовать его, а он даже не знал, что сказал.
  
  Она улыбалась, просто думая об этом.
  
  Его застенчивость без сомнения продемонстрировала, что он даже не заметил всей силы ее очарования, и Флер не могла быть более рада этому. Его замечание о ней, теперь, когда он, наконец, у него, было полностью ее, не было волшебства, побуждающего его.
  
  Гарри до сих пор не понимает.
  
  Ее счастье рухнуло.
  
  Он все еще верил, что находился под воздействием ее ауры, а это означало, что он приписывает все, что чувствовал, ее магии. Флер была поймана где-то в середине облегчения и отчаяния. Она не хотела, чтобы он игнорировал его эмоции, когда выражение их принесло ей столько счастья, но он был на три года младше ее.
  
  Мерде, она молча выругалась. Merde. Merde. Merde.
  
  На этот раз Флер понятия не имела, что делать.
  
  Это не было чем-то, что она могла использовать магию, чтобы исправить, если только она не прыгнула до крайности и не попыталась забыть Гарри. Сама идея сделать это противна ей. Он доверял ей, относился к ней как к равному, понимал ее гораздо больше, чем кто-либо, с кем она когда-либо встречалась, и решил остаться в ее компании, потанцевав с девушкой, с которой он, вероятно, закончил бы, если бы Флер не вмешалась.
  
  Что-то неприятное, неровное и злое извивалось в ее груди от мысли, что они танцуют вместе. Это усилилось, когда она вспомнила, что он сказал о поцелуе.
  
  Кэти Белл.
  
  Девушка, которая не заслуживала Гарри. Она не была ему равной. Она никогда не сможет стоять рядом с ним.
  
  Флер могла. Он был бы тем, кто стоял рядом с ней, тем, кто понимал ее и удерживал ее от всего мира. Она была в этом уверена. Если бы она не поцеловала его и не испортила все, о чем могла мечтать ее дружба.
  
  Гарри вполне может понравиться ей. Он не был бы первым мальчиком, даже если бы он был первым, кто явно справился с этим без помощи ее очарования, и она понятия не имела, нравится ли он ему. Ему было четырнадцать.
  
  Или он может не понравиться мне.
  
  Флер действительно не знала, что было хуже. Мысль о том, что она может ему нравиться, когда он ей не нравится, или тот факт, что она может ему не нравиться, когда он ей нравится.
  
  Она пыталась классифицировать свои чувства, сортируя их по признакам, пытаясь измерить свои эмоции, но единственные выводы, к которым она пришла, заключались в том, что она не хотела расставаться со своей надеждой на близкие отношения с кем-то достаточно похожим, чтобы понять ее. и что она была ужасно смущена тем, как близко она хотела, чтобы эти отношения были.
  
  Что мне делать дальше?
  
  Это был самый важный вопрос. Флер нужно было знать, как она должна действовать вокруг него, иначе другие могли бы заметить вещи, которые она не хотела, чтобы они видели.
  
  Холодный, тошнотворный взмах ее желудка ознаменовал новое, более ужасное осознание.
  
  Все знают, что я использовал свое очарование на нем.
  
  Они все подумают, что она очаровала их мальчика, который выжил, украла его чувства и покорила его. Даже Гарри мог бы в это поверить; она пробовала в Большом Зале и вечером на Йольском бале, даже если это было по другим причинам.
  
  Merde.
  
  "Fleur? Суровый вопрос мадам Максим сопровождался стуком в дверной проем, который мог слышать только ее директор.
  
  Без сомнения, я ругаю за инцидент в Большом зале и выбираю дату.
  
  Это не могло прийти в худшее время.
  
  "Минуточку", устало вздохнула она, смахивая скомканное платье с пола своей комнаты в ванную, скрывшись из виду. Это был прискорбный способ обращаться с таким красивым предметом одежды, но гораздо предпочтительнее, чем позволять ее директрисе делать какие-либо предположения относительно ее вечера.
  
  "Я не видел, чтобы вы возвращались из замка после бала Йоля", - сказала мадам Максима, что очень требовало объяснений. Флер даже не удалось полностью открыть дверь.
  
  "Очарование разочарования. Я ушел рано. На первый вопрос было, к счастью, легко ответить.
  
  "Вы не вернулись сюда рано, ни Эмили, ни Кэролайн не видели вас".
  
  "Я провел некоторое время с другом", - ответила Флер покорно. Она знала, где это происходит сейчас. Эмили или Кэролайн, вероятно оба, даже не дождались следующего утра, чтобы начать распространять истории.
  
  "Если бы им удалось договориться о свиданиях, у них не было бы времени, чтобы все стало хуже для меня", подумала Флер.
  
  "Ваш друг был также вашим выбором компании и товарища чемпиона Гарри Поттера, я полагаю". Голос мадам Максим был суровым и неодобрительным.
  
  "Вы правильно предполагаете. Ничего не поделаешь, пока ее директор не дала ей что-то, чтобы опровергнуть.
  
  "Ему четырнадцать, Флер", - возразил учитель французского языка. "Я могу понять ваше желание иметь платоническое свидание, на которое не влияет ваша естественная магия, но красться с ним на вечер... Я не могу и не буду потворствовать такому поведению. Он ребенок.'
  
  "Я думаю, - вмешалась Флер так уважительно, как только могла", - тебе следовало меньше доверять тому, что ты слышал о моем вечере ".
  
  "О", - заметила ее директор. - Значит, вас не видели, как ваши сокурсники исчезали на заброшенных верхних этажах замка?
  
  "Я уверена, что мы были", - огрызнулась Флер, ее терпение было коротким, как и прежде. "Я хотел провести вечер вдали от сплетен, мелких людей, которым нечем заняться, кроме как бросать оскорбления своим подопечным. Гарри был достаточно любезен, чтобы не оставить меня в покое. Мое единственное сожаление по поводу вечера - я не смог избежать их наполовину так, как я надеялся.
  
  И целовать Гарри, коварная мысль напомнила ей, или целовать его и уходить, прежде чем он понял, почему я.
  
  Можно было с уверенностью сказать, что мадам Максим никогда раньше не велела так говорить с ней одному из своих учеников. Директриса прошла несколько различных этапов шока и ярости, прежде чем в конце концов остановилась на неверии.
  
  - Ты хочешь сказать, что провел всю ночь, разговаривая?
  
  "Пока я не ушел чуть раньше полуночи", - ответила Флер. Она демонстративно игнорировала воспоминания о омеле, спускающейся по спирали из каплевидных листьев вокруг парящих свечей.
  
  Какой смысл задавать мне эти нелепые вопросы, если она не поверит моим ответам?
  
  Ее директриса сложила пальцы и на долгое время приняла задумчивое выражение.
  
  "Я верю тебе", - сказала она через некоторое время. - Однако вы проявили дурное суждение, так нагло направляя на него свою привлекательность, а затем снова посещая с ним Йольский бал, и усугубили его, исчезнув с ним на вечер. Слухи уже летят.
  
  "Пусть они", - усмехнулась Флер с презрением, она не чувствовала. "Я никогда не заботился прежде.
  
  Я надеюсь, что Гарри не верит им.
  
  "Возможно, вам двоим лучше успокоиться, прежде чем проводить слишком много времени в компании друг друга", - посоветовала мадам Максим. "Я одобряю твою дружбу, Флер, - продолжала она более мягко, - у Гарри Поттера больше шансов, чем у большинства, понять испытания, которые ты переживаешь из-за своего наследия, но ни один из вас не упростил себе действия, действуя так, как вы. '
  
  Она может быть права.
  
  Флер пришлось разобраться со своими чувствами, подготовиться ко второму заданию и разобраться со всеми остальными девушками из Боксбатон, прежде чем встретиться с откровенным разговором с Гарри. Он был достаточно силен, чтобы продержаться несколько дней, она была в этом уверена.
  
  "Вероятно, вам следует прочитать это", - закончила ее директор, положив копию "Ежедневного пророка" в руку Флер.
  
  "Не думаю, что мне нужно", - ответила Флер. Заголовка было более чем достаточно, чтобы передать сообщение, которое было в статье.
  
  Партия-вила соперника, очаровывает Boy-Who-Lived. Флер сердито фыркнула. Не было такой вещи, как часть вейлы.
  
  Это была работа уборщицы Риты Скитер, которая приставала к Гарри при взвешивании палочек. Женщина, вероятно, забудет о ней все и уйдет в тот момент, когда найдет свою следующую сочную жертву. Пока Гарри не верит в это, статья не нанесет вреда тому, чем занималась Флер.
  
  "Я уже написал письмо вашему отцу во Франции, чтобы заверить его, что за этим кусочком мусора нет правды". Флер сомневалась, что ее отец хоть на мгновение поверит в это, но она оценила помощь своей директора.
  
  'Спасибо.'
  
  "Я должен предложить вам сосредоточиться на подготовке ко второму заданию. Это поможет вам подумать об этом и даст время для очистки воздуха и вам, и мистеру Поттеру. У него тоже есть свое решение, о котором нужно беспокоиться. Мадам Максим достала бумагу из руки Флер и спрятала где-то в одежде, предположительно для дальнейшего чтения.
  
  - Есть ли что-нибудь, с чем вы хотели бы помочь? Ее директриса наклонилась чуть дальше через дверную раму, блокируя большую часть света.
  
  "Сколько вы можете дать? - подозрительно спросила Флер. Ее краткий разговор с Гарри и его реакция на драконов подразумевали, что либо он получал меньше помощи, чем должен, или другие получали больше, чем они должны были.
  
  "Пока я не помогаю вам напрямую с заданием, это не обман", - немного смущенно объяснила мадам Максим.
  
  Флер взвесила свои варианты.
  
  Лучше победить, решила она. Остальные, вероятно, все равно обманывали, и она уже была в невыгодном положении из-за характера своей магии.
  
  "Мне нужно адаптировать очарование пузырьковой головки для длительного и многократного использования под водой", - сказала Флер своей директрисе.
  
  "Не лучший выбор для длинного подводного предприятия, в котором вы можете столкнуться с опасными существами", - нахмурилась мадам Максим. "Чем больше силы вложено в заклинание, тем опаснее реакция, когда пузырь лопнет".
  
  "Есть ли альтернатива? Флер не думала, что дополнительное сжатие может привести к чрезмерному усилению заклинания.
  
  "Преображение или зачарование предмета одежды для превращения воды в дышащий кислород будет вашим лучшим решением", - предложила директор. "Последний особенно учитывая ваши навыки в очаровательной и очаровательной. Есть много кусков плетения заклинаний, способных создать такой эффект, но я предлагаю простоту. Тебе это не нужно, чтобы продержаться до конца твоей жизни.
  
  Поиск подходящего набора чар означал еще одну разочарованную поездку в библиотеку Хогвартса и долгую неделю исследований и практики, прежде чем она закончила.
  
  В любом случае, я не смогу увидеть Гарри ненадолго, поняла Флер. Это было, вероятно, к лучшему. Это дало бы ей некоторое время, чтобы привести в порядок ее мысли и позволить слухам исчезнуть, прежде чем они успели поговорить о вечере Йольского бала.
  
  "Я оставлю вас в покое", - решила мадам Максим, уходя от двери, когда Флер начала всерьез обдумывать свое новое решение.
  
  Она уже имела в виду предмет. Тонкий кусок марли, который был частью шарфа. Его можно было легко обвязать вокруг ее нижней части лица и закрепить так, чтобы она не потеряла его.
  
  Легкий стук в окно ознаменовал прибытие Хедвиг, сова Гарри наклонилась к ней. Теперь она совершила несколько путешествий между Флер и Габриель.
  
  Открыв стеклянную панель и впустив белую сову в свою комнату, Флер решила, что написать все, что она почувствовала в письме своей сестре, по крайней мере ей поможет. Габби, возможно, не понимает, будучи моложе, но проталкивание всего этого через ручку наверняка заставит Флер чувствовать себя немного лучше.
  
  По крайней мере, пока Габриель не начнет задавать вопросы.
  
  Письмо ее сестры, которое Флер знала, что ее можно было взять только после того, как Хедвиг удостоверился, кто она такая. Красивая белая сова внимательно изучала сначала один глаз, затем другой, и, наконец, оба, прежде чем тихо выкрикнуть, бросив конверт и исчезнув из окна.
  
  Флер пришлось бы снова пойти в Оулери. Птица была такой же сложной, как и ее хозяин.
  
  Письмо Габриель было длинным, очень длинным и бессвязным. Очень плотно сложенный и сжатый пергамент, покрытый маленьким аккуратным почерком ее сестры сверху донизу с обеих сторон. Она достаточно хорошо знала свою младшую сестренку, чтобы понять, что это значит. Габриель было одиноко.
  
  Их письма были, вероятно, единственной компанией, которую они имели до недавнего времени. Более длинное письмо требовало более длинного ответа. Габби нужно было немного внимания.
  
  У Флер налил чувства.
  
  Ее сестра собиралась получить намного больше, чем она рассчитывала.
  
  Флер потратила лучшую часть часа, чтобы вылить ее клубок неприятностей в чернила. Видя их темно-синим шрифтом, они почувствовали себя немного менее пугающими, чем раньше. Это были просто слова, и Флер уже имела дело со словами, ненавистными и добрыми.
  
  Время найти Хедвига.
  
  Она закрутила свою палочку из розового дерева над собой, ожидая, когда заклинание подействует и сделает ее практически невидимой. Флер рискнула бы сначала в Оулери, а затем в библиотеку. Лучше сразу приступить к ее решению второй задачи. Чем быстрее это будет сделано, тем быстрее она сможет сосредоточиться на других вещах.
  
  Эмели и Кэролайн сидели в коммунальной части экипажа, когда Флер прошла мимо, хихикая над статьей. Казалось, они слишком довольны собой, чтобы Флер решилась на живот.
  
  "Кредидеро", - сердито прошептала она, обвивая палочкой по кругу каждую девушку.
  
  Верующее проклятие соответствовало мести, которую она спасла в такой момент. Теперь это было более широко известно как Проклятие Кассандры. Никто не поверит ни одному слову из их уст, пока длится магия. Флер только сожалела, что у нее не было навыка с проклятием, чтобы сделать его воздействие на них таким же постоянным, как на троянскую ведьму и провидца.
  
  Она вышла из кареты и поднялась на холм в сторону Хогвартса с довольной улыбкой на губах. Эмили и Кэролайн заслужили все, что получили за то, что на нее надели мадам Максим
  
  Трава была мокрой, и Флер пришлось идти по каменным дорожкам, чтобы не оставлять следы и не промокнуть. Часть ее надеялась, что из-за этого у нее будет больше шансов случайно встретиться с Гарри, но часть ее боялась того же самого события.
  
  Оловери был благословенно пуст, но Флер все еще была осторожна, особенно после того, как она развеяла свой скрывающий кусок магии. Очарование разочарования Гарри было отличным, в отличие от ее, и он сказал ей, что у него есть артефакт, способный полностью скрыть его присутствие. Она нашла его только в прошлый раз, потому что он знал, что он будет скрыт и что он был бы здесь.
  
  Зачем ему красться вокруг своей школы? Флер спросила себя.
  
  Этот вопрос не помог ей успокоиться, поскольку она надеялась, что он только напомнил все времена, которые она провела в Боксбатоне.
  
  Хедвиг был на том же месте, на котором Гарри впервые ее нашел. Она немного раздражительно взвесила письмо в клюве, когда Флер передала его ей, но все равно ушла с ним. У него была очень умная сова. Большинство птиц не продемонстрировали половину того, что сделал Хедвиг. Ее связь с Гарри была крепкой.
  
  Снежная сова исчезла из окна, как и в первый раз, и каждый раз между ними.
  
  В библиотеку она решила после минутного колебания.
  
  Если Гарри был здесь, он не хотел говорить или быть замеченным ею. Флер надеялась, что ни то, ни другое не было правдой. Возможно, у нее был конфликт из-за того, что сказать и как действовать вокруг него, но она хотела, чтобы он захотел поговорить с ней. Они никогда не смогут развить дружбу и связь между равными, чего желала Флер, если бы он этого не сделал.
  
  Дорога из Оллери в Библиотеку пересекала всю школу, поэтому, если Гарри не вернулся к исчезновению, что было возможно, признала Флер, у нее был шанс увидеть его. Перспектива заставила ее улыбнуться и нахмуриться над бабочками, которые танцевали в ее груди.
  
  Она не.
  
  Единственным чемпионом Triwizard, которого она заметила, был Виктор Крам. Он тоже был в библиотеке, упал на стопку книг по трансфигурации и что-то похожее на подробное анатомическое исследование какой-то рыбы.
  
  Так что он знает и о второй задаче.
  
  Его решение выглядело гораздо более сложным и менее элегантным, чем думала Флер, при условии, что ей удастся заставить его работать.
  
  Когда она прошла мимо, он поднял глаза, моргая от слегка застекленного взгляда, который немедленно поразил его, и закрыл его записи.
  
  Флер опустила голову в знак приветствия. У Виктора Крума все было бы хорошо, если бы ему удалось преобразить себя так, как он пытался это сделать.
  
  "Кто-то достал лучшую книгу о магических существах", - услышала она, как Гермиона Грейнджер объявила о приближении к чемпиону Дурмстранга. Очевидно, школьная верность была не так важна, как личная верность бывшему другу Гарри.
  
  Девушка, по крайней мере, сделала все, что она сделала со своими волосами, чтобы исправить их навсегда.
  
  "Мадам Пинс сказала мне, что это был чемпион Beauxbatons, - яростно сказала Гермиона. "Ей нельзя позволять брать книги из нашей библиотеки, разве ей недостаточно знаний одной школы".
  
  "У нас нет доступа к нашим собственным библиотекам, Гермиона", - напомнил ей Виктор с сильным акцентом. Он казался на грани смеха от ее страсти. "Это хороший знак. Флер Делакур побеждает, если у нее есть книга, которую мы хотим, значит, мы на правильном пути ".
  
  Да, это так, подумала она немного самодовольно, радуясь, что между чемпионами было хоть какое-то взаимное уважение, если не все остальные школы.
  
  "Это все еще плохая идея", - фыркнула Гермиона. "Она уже околдовала Гарри, и он был вторым с тобой. Ты ее следующая цель, Виктор, ее ближайшее соревнование.
  
  "Вы думаете, потому что она вейла, ей удастся очаровать меня и позволить ей победить". Флер слышала улыбку в его голосе, когда она прислонилась к книжной полке. "Я из Болгарии, у нас есть гордые традиции ведьм там, они редко опускаются до такого уровня. Кроме того, я очень конкурентоспособен, я не позволяю никому бить меня ".
  
  "А Гарри? Она использовала свою привлекательность на нем, все это знают.
  
  Флер стиснула зубы, но все равно слушала. Ей нужно было знать, что услышит Гарри.
  
  "Кажется, он не был в восторге от нее на Йольском балу", - отозвался Виктор. "Вы можете сказать, когда кто-то находится под очарованием вейлы, это видно по их глазам. Я никогда не видел его в этом, Гарри Поттер более устойчив, чем я, поэтому, даже если бы она попыталась, она, должно быть, потерпела неудачу. Это вряд ли имеет значение, учитывая местоположение следующего задания. Вила в таких условиях находится в невыгодном положении.
  
  "Только если тебе удастся преобразить себя", - напомнила ему Гермиона.
  
  "Именно поэтому я должен сосредоточиться на изучении деталей этой схемы и не отвлекаться на разговоры с симпатичными девушками".
  
  Гермиона громко фыркнула, но Флер поняла, что польщена.
  
  "Это только частичная трансфигурация, - продолжил Виктор, - со мной все будет в порядке, но мы должны сдерживать голоса, Флер Делакур тоже в библиотеке и может вернуться сюда".
  
  "Может быть, она принесла книгу обратно", - с нетерпением подумала Гермиона, когда Флер начала всерьез искать вдохновение.
  
  "Он не будет возвращен до окончания задания". Она едва уловила смешок Виктора от наивности молодой девушки.
  
  Конечно, это не так, усмехнулась Флер, отыскивая правую часть библиотеки.
  
  Было удивительное количество книг о зачарованных предметах, которые стали воздухопроницаемыми. Флер нашла свой предпочтительный выбор в одной из старых, менее очевидно полезных книг. Изучение греческого волшебного города Атлантида, который был разрушен в море извержением вулкана Санторини более тысячи лет назад. Волшебники там много зарабатывали и выращивали водные растения и кораллы, но нуждались в способе их сбора.
  
  Их решение состояло в том, чтобы создать чары, которые эффективно собирали кислород из воды вокруг и держали тонкий, но постоянный слой его на обратной или сухой стороне зачарованного предмета. Флер была не в силах использовать ее на всей одежде, чтобы вода не мешала течению ее магии.
  
  Это было процитировано как предшественник очарования с пузырьковой головкой, но Флер чувствовала, что популярность более нового очарования, вероятно, была скорее связана с широко распространенным отсутствием чарующих способностей, чем с каким-либо истинным превосходством над простым, древним решением народа Атлантиды.
  
  Однако она не могла наложить и проверить заклинание здесь, что означало, что пришло время вернуться в карету Боксбатон.
  
  Самый быстрый путь назад был через Большой зал. Это было наиболее вероятное место, где она увидит Гарри, и, учитывая это, Флер не могла заставить себя снова применить очарование разочарования, которое она имела обыкновение прибывать.
  
  Было много взглядов.
  
  Флер проигнорировала их, ее вежливая улыбка не исчезала, пока она не прошла мимо входа в Большой зал. Она рухнула в тот момент, когда она увидела голову непослушных черных волос и превратилась во что-то горькое и страстное без разрешения Флер.
  
  Гарри сидел в дальнем конце гриффиндорского стола и смотрел на огромное витражное окно, закрывавшее конец напротив двери.
  
  Она сделала первые несколько метров в зал, не задумываясь об этом. Гарри нужно было рассказать, что случилось, почему это произошло, и что она собирается быть занятой на некоторое время.
  
  Флер прошла половину стола, потом огляделась на других учеников и снова посмотрела на Гарри. Ее улыбка исчезла с ее лица, независимо от того, как она исчезла.
  
  Я действительно не знаю, почему это произошло.
  
  Она понятия не имела, что скажет, и вокруг них было так много людей. Ее нерешительность застыла на мгновение.
  
  Я не могу это сделать.
  
  Ее гордость покинула ее. Никакое количество вежливых улыбок не спасло бы ее от того, насколько ей может быть больно, если она совершит ошибку и разрушит дружбу, которую, как она надеется, они смогут построить.
  
  Очень медленно и тихо Флер повернулась и пошла тем же путем, каким пришла.
  
  
  Глава 26
  
  Свечи, омела и стул, который освободила Флер, исчезли, как только она вышла из комнаты. Гарри вспомнил, как комната изменилась с желания Флер на его. Как он сидел один в комнате с серебряными зеркалами, рядом с тихо потрескивающим огнем, который образовался рядом с ним. Толстые, падубские бревна весело горели под летним небесно-голубым потолком.
  
  Иногда он решил, что Комната Требования слишком проницательна.
  
  Он ушел, как только понял, что делает шедевр Годрика и Ровены, и вернулся ко сну только тогда, когда был уверен, что так устал, что единственное, чего он может хотеть, - это спать.
  
  Кровать, которую комната для него создала, была украшена голубыми и серебряными завесами, а простыни пахли так, словно висели над тем самым огнем, который Гарри ранее оставил.
  
  Он слишком устал, чтобы спорить с комнатой или пытаться изменить обстановку.
  
  Гарри так устал, что не проснулся до полудня, и единственное, чего он действительно хотел, - это одна из немногих вещей, которую комната не могла предоставить.
  
  Он пришел в Большой зал рано в смутной надежде, что если он будет здесь раньше обычного, то домашние эльфы могут пожалеть его, и еда тоже может прийти рано.
  
  До сих пор столы оставались ужасно чистыми, и Гарри оставался наблюдать за постепенным собранием студентов по мере приближения вечера.
  
  Это также оставило ему слишком много времени, чтобы думать.
  
  Улыбка поцелуя с Флер постепенно перешла к вопросу, почему. Гарри очень хотелось, чтобы она появилась где-то, чтобы он мог говорить с ней. Он даже подумывал о том, чтобы поехать в карету "Боксбатон", но это была плохая идея.
  
  Он сидел на самом конце стола, вращая палочку на поверхности, обдумывая его вопрос, поскольку он начал вызывать все больше и больше запросов по очереди.
  
  Почему она меня поцеловала?
  
  Гарри мог понять, поцеловал ли он ее или попытался. Флер проверяла свою привлекательность на нем. Если бы не было какой-то тайны о поцелуях вейлы, он тоже не был в тайне, тогда он не мог понять, почему она поцеловала бы его.
  
  В качестве благодарности за вечер, возможно?
  
  Это было возможно. Он видел и читал, хотя Гарри подозревал, что разоблаченное слово будет более уместным, достаточно романтическим, чтобы знать, что это произошло, по крайней мере, в художественной литературе, но не похоже, что Флер Делакур сделает это.
  
  Она была такой же, как он, и Гарри никогда не станет мечтать об удешевлении чего-то такого, что должно иметь такое значение. Он узнал, как приятно знать, что кто-то всегда будет стоять за тобой, и он знал, как ужасно было обнаружить, что рядом с тобой кто-то, на кого ты надеялся, отвернулся.
  
  Флер это тоже знала.
  
  Люди начали вливаться в зал всерьез. Рассеяние в небольших группах от двери до четырех столов. Гарри смотрел на них в отражении большого витража.
  
  Он выбрал несколько лиц из толпы. Веселый Симус и Невилл. Рон и Дин выглядели несчастной парой, рука последнего все еще была в слинге. Он заметил Джинни с грязными светловолосыми вороньими когтями, которых он смутно узнал, и увидел трио гриффиндорских преследователей в дальнем конце стола.
  
  Кэти была в тройке раз, и оба ее друга, казалось, делали все возможное, чтобы удержать ее внимание. Возможно, ей не понравился остаток вечера так же сильно, как Гарри, если бы Роджер Дэвис оставил ее так рано.
  
  Он с любопытством смотрел в окно, как Алисия и Анджелина продолжали притягивать ее внимание к себе и находили что-то новое, над чем смеяться каждый раз, когда Кэти с сожалением смотрит на свой конец стола.
  
  Вспышка знакомого серебра в окне привлекла его внимание, и он сразу же забыл о Кэти Белл.
  
  Флер Делакур дрейфовала на полпути по коридору между столами Гриффиндора и Рейвенкло, ее шаг был неуверенным, а обычная улыбка застыла на ее лице. Гарри подавил удивительно сильное желание изменить выражение ее лица к идеальному изгибу губ, который он видел прошлым вечером.
  
  Ее взгляд остановился на конце стола, где он сидел, и ее улыбка изменилась.
  
  Гарри не изменился, как надеялся Гарри. Вежливая, холодная гордость превратилась во что-то горькое, и она остановилась на полпути.
  
  Когда Флер отвернулась, чтобы покинуть зал, холодная хватка полой руки вернулась к сердцу Гарри.
  
  Она избегает меня.
  
  Внезапно он почувствовал себя довольно плохо, еда не могла выпасть из его разума. Очень медленно и осторожно он снова развернул свою палочку на поверхность стола и сунул ее обратно в рукав.
  
  В тот момент, когда он был уверен, что французская вила, должно быть, исчезла из поля зрения Большого зала и лестницы, которую он покинул.
  
  Гарри делал два шага за раз, только делая паузу, чтобы увернуться от хитрого шага на пути к Тайной комнате.
  
  У Флер было так много причин, по которым он не хотел говорить с ним, но Гарри не хотел думать ни о одной из них. Ему нужно было что-то делать, все, что занимало бы его руки и разум.
  
  'Гарри!' Приветствие на лице Миртл мгновенно исчезло от выражения его лица. Девушка-призрак побледнела и стала еще более прозрачной. "Что случилось, Гарри?
  
  Удивительно, только одна вещь пришла на ум.
  
  - Ты снова затопил ванную, Миртл, - вздохнул он. Призрак хихикнул.
  
  "Если вы поскользнетесь и сломаете себе шею, вы можете остаться здесь со мной", предложила она.
  
  "Спасибо, Миртл". У Гарри не хватило смелости сказать ей, что у него может быть возможность принять ее предложение раньше, чем она ожидала, поэтому он просто исчез с лестницы. Дамблдор продолжит играть с жизнью Гарри так долго, что потерял терпение и просто прикончил его. Хуже всего было то, что это было необходимо, и старый волшебник был прав.
  
  "Даже не думай открыть яйцо", - отрезал Салазар, как только вошел в кабинет.
  
  "Я должен открыть его, чтобы понять ключ", - напомнил Гарри портрет.
  
  "Может быть, подсказка находится снаружи", картина подсказывала больше в надежде, чем в знании. Гарри бросил на него плоский взгляд. Он сидел в кабинете и позволял яйцу кричать на него весь день, если это не давало ему подумать о том, что было сделано в его дружбе с Флер Делакур.
  
  "Звучит хуже, чем пение Годрика", проворчала картина. "Единственными вещами, которые были менее терпимы, чем его пение, были месяцы, которые он потратил на изучение Mermish и постоянно говорил на нем над водой и поэзией Ровены. Она просто не могла понять, что стихотворение нуждается не только в ритме и рифме ".
  
  Гарри игнорировал бессвязные картины. Некоторое время назад он пришел к выводу, что если василиск мог слышать Слизерина, то Том Риддл, вероятно, был лишь частично ответственен за его безумие.
  
  Яйцо один раз повернулось на столе, вращаясь вокруг своей оси, прежде чем Гарри попытался открыть его.] "Мермиш", взорвался Салазар позади него. Основатель становился старческим. "Не открывайте его, пока он не окажется под водой".
  
  "Я не слышу этого, если он под водой", терпеливо сказал Гарри портрету, который быстро впал в апоплектическую ярость.
  
  "Ты тоже будешь под водой", - прошипел Салазар на языке парселтона. "Перестань вести себя скептически и послушай волшебника, которого объявили одним из величайших людей всех времен".
  
  "Будет ли это звучать по-другому под водой?" Гарри спросил.
  
  "Это Mermish", - объяснил Слизерин, достаточно спокойный, чтобы снова говорить по-английски, теперь Гарри слушал. "Это звучит ужасно над землей, но под ним должно быть довольно красиво".
  
  'Насколько глубокий бассейн?'
  
  "Всего около пяти метров", - ответил Салазар. "Я не хотел, чтобы мой василиск утонул, если она упадет. Будет холодно". Гарри обнаружил более чем нотку мстительного юмора в тоне своего предка.
  
  Кажется, мое анти-салазарское устройство вернулось, чтобы укусить меня.
  
  Яйцо ужасно пронзило всю дорогу до моста, заглушая возмущенные протесты Слизерина при его раннем открытии.
  
  Гарри снял с себя одежду и, обнажившись, упал в бассейн перед огромным подобием лица Салазара Слизерина. В тот момент, когда вода покрыла его голову, он услышал пение. Это была хоровая мелодия, настолько отличная от последней, что он никогда бы не догадался, что это могло произойти из адской штуки.
  
  Ему пришлось ждать, пока песня не закончилась, прежде чем он мог слушать ее с самого начала.
  
  Иди ищи нас, где звучат наши голоса,
  
  Мы не можем петь над землей,
  
  И пока вы ищете, задумайтесь над этим;
  
  Мы взяли то, что вам будет очень не хватать,
  
  Час, тебе придется посмотреть,
  
  И чтобы восстановить то, что мы взяли,
  
  Но через час проспект черный,
  
  Слишком поздно, оно ушло, оно не вернется.
  
  Он вытащил себя из ледяной воды, сильно дрожа в холоде Тайной комнаты, в то время как изображения змея равнодушно смотрели на его дискомфорт.
  
  Потребовалось несколько сильно наложенных согревающих чар, прежде чем он стал достаточно сухим, чтобы снова надеть свою мантию. Его зубы не переставали стучать, пока он не вернулся в кабинет.
  
  "Было ли тепло", - хмыкнул Салазар, многозначительно глядя на свои синие ногти и бледную кожу.
  
  "Я оставлю яйцо открытым, когда уйду", - пригрозил Гарри полусерьёзно.
  
  'Что это сказал?' основатель спросил, более подавленным.
  
  "Что-то мое будет или будет взято, - сообщил ему Гарри, - что-то важное".
  
  "О, - портрет поднял бровь, мрачно напоминающий Гарри, - я думал, что все, чем вы обладали, здесь загромождает мой кабинет?"
  
  "Я тоже", - подумал Гарри. "Может быть, это всего лишь поворот фразы, - слабо предложил он.
  
  "Может быть, они собираются взять что-то, что вы не можете скрыть или защитить, - возразила картина, - возможно, человек". Это имело смысл, но было мало людей, которых Гарри будет очень не хватать.
  
  Они не могут выбрать другого чемпиона, решил Гарри. Это будет разрушать турнир.
  
  "Единственный человек, которого они могут взять, это мой крестный отец", - уверенно заявил Гарри. "Если они найдут его, то участие в турнире - наименьшее из его беспокойств или моих".
  
  "Что еще вы узнали?
  
  "Все, что они намереваются добыть, будет храниться у русалок под водой как минимум час".
  
  "В Черном озере есть мерпецы", - сразу ответил Салазар. "Годрик разговаривал с ними".
  
  "Там гигантский кальмар, и кто еще знает, что там тоже". Гарри не нравилась идея сходить в озеро. Это было, вероятно, так же холодно, как бассейн и гораздо менее гостеприимный.
  
  'Откуда взялся кальмар?' Салазар спросил.
  
  'Как я узнаю?'
  
  "Возможно, вам было любопытно", - рискнул он.
  
  "Я не был, но я знаю, что это ест тост. Близнецы Уизли и Ли Джордан кормят его. Слизерин недоверчиво посмотрел на него. "Это правда", - настаивал он.
  
  "Кальмары не едят тосты", - категорически отрицал основатель. "Тем не менее, я советую избегать этого на время выполнения задания. Как вы собираетесь дышать. Есть очарование пузырчатой ​​головы, но на самом деле оно не предназначено для длительного использования, самопреображения, волшебства и даже выбора волшебных растений ".
  
  "Преображение - мое счастье", - решил Гарри. "Я не хочу ничего душить в магазинах Снейпа. Он, вероятно, упреждающе отравил половину этого.
  
  "Вы должны выбрать что-то, чтобы преобразить себя", - указал основатель. "Вы выбрали самый сложный маршрут. Вы не сможете овладеть полным самопреобразованием во времени, но частичным можно управлять ".
  
  "Очевидно, это должно быть что-то, что дышит под водой", - подумал Гарри.
  
  "Не усложняй, - предупредил Салазар. "Вам нужно только дышать в течение часа, жабр будет достаточно".
  
  Гарри довольно задумчиво смотрел на книги по анатомии водных существ на противоположной стороне библиотеки.
  
  "В другой раз", - усмехнулся Слизерин. "Наличие формы анимага очень полезно, но требует большого изучения и имеет больше эффектов, чем вы думаете".
  
  "Тогда просто жабры", - согласился он. "Они не могут быть слишком сложными".
  
  "Тебе придется перепроектировать половину своей дыхательной системы", - прямо сказал Салазар. "Если вы замените альвеолы ​​и бронхи в легких на нити жабр, вам просто нужно будет вдохнуть воду, чтобы дышать. Пока вы держите насыщенную кислородом воду над нитями, у вас все будет хорошо.
  
  "Это звучит обманчиво просто, - нахмурился Гарри.
  
  "Вам нужно будет дышать очень быстро, чтобы вода поступала и выходила достаточно быстро, не говоря уже о том, что вдыхать воду таким образом будет крайне неестественно".
  
  "Я знал, что будет подвох", - вздохнул Гарри.
  
  "Если вы будете осторожны, все будет в порядке. Я научу вас заклинаниям, использовавшимся для обращения неверных преображений, прежде чем вы начнете практиковать, на всякий случай. Слизерин явно не ценил идею о том, что его наследник умирает таким обыденным образом.
  
  "Вероятно, нечестно, что я тебе помог", - заметил Гарри.
  
  "Нечестно на кого? Ваши соперники? Том Риддл? Альбус Дамблдор? Портрет застал его взглядом, который Гарри назвал выражением " ты ведешь себя как Годрик" .
  
  "Полагаю, это правда", - признал Гарри.
  
  "Вы не собираетесь защищать Дамблдора?" Салазар казался довольно удивленным.
  
  "Прат делает все возможное, чтобы меня убивали каждый год", холодно ответил Гарри. "Я не буду защищать его, если он мне действительно не нужен".
  
  "Вот мой наследник", - крикнул Слизерин. Гарри внезапно почувствовал укол жалости к своим детям, это был не тот голос, который он хотел в своих детских воспоминаниях. "Не позволяй ему использовать тебя, ты не его жертва".
  
  "Я не чья-то жертва, а моя собственная", - твердо сказал ему Гарри.
  
  "Полагаю, это лучше, чем быть стойким благородным героем, - вздохнул Салазар. "Любой шанс, что вы подумаете не умереть, чтобы уничтожить этот крестраж".
  
  "Он должен быть уничтожен", - тихо сказал ему Гарри. Существовали сотни людей, которые никогда не потеряли бы никого, тысячи, и для этого потребовалась бы только одна смерть. Он мог понять решение Дамблдора, даже если его характер был очень оскорбительным и манипулятивным. "Я хочу жить, но я не думаю, что у меня есть желание осуждать кого-то на смерть только ради собственного выживания". Как ни странно, это утверждение было опасно близко к лжи, возможно, потому, что, когда он обдумывал эту идею, он мог только вообразить, что может пожертвовать кем-то, кто этого не заслуживает. Те, кто никогда не казался выбором, когда был выбор, кто должен был заплатить цену.
  
  "Обычно ты плюешь купорос на одно лишь предложение", - заметил Салазар, всегда любопытный и наблюдательный. "Что вас отвлекает?"
  
  "Последствия бала Йоля", - признался Гарри. Он никогда не говорил Салазару о Флер, эта тема никогда не поднималась.
  
  'Девушка Кэти снова?' Слизерин спросил.
  
  "Нет, я пошел с Флер Делакур, моим соперником", - объяснил Гарри.
  
  "Я подозреваю, что есть некоторый контекст, чтобы объяснить это", прощупала картина. Основатель звучал удивительно понимающе и сочувственно.
  
  Возможно, его детям не повезло .
  
  "Она похожа на меня", - начал Гарри, пытаясь структурировать свои мысли. "Сначала я не осознавал, как многие, которые смотрят на меня и видят только мальчика, который выжил, я видел только Флер Делакур, гордую высокомерную французскую ведьму. В конце концов я понял, что мы были более похожи, чем я подозревал, и вспомнил, что вы сказали мне о поиске равных. Она ... потребовала, чтобы я отвел ее на бал, и я согласился.
  
  "Она оставила тебя на другой вечер?"
  
  "Нет", огрызнулся Гарри. Флер не сделала бы этого, не после того, как она отреагировала на предложение Кэти. "Мы провели предыдущий день вместе, немного познакомившись друг с другом. Мы говорили о нескольких вещах: яйце, втором задании, вейле... - он умолк от потемневшего выражения лица Салазара. 'Какие?'
  
  "Veela? спросил он, пытаясь скрыть свое предыдущее недовольство.
  
  "Она вейла", - объяснил Гарри.
  
  "Это имеет смысл", - ответил Слизерин, изо всех сил стараясь, чтобы его хмурый взгляд оставался на бровях, а уголки рта все еще были изогнуты. "Она использовала свою привлекательность на вас?
  
  "Да, - признался Гарри, - но не так, как ты думаешь. Я стойкий.
  
  "Конечно, - гордо объявил Салазар, - моя семья всегда была одарена искусством ума, и чем дольше ты изучаешь окклюменцию, тем меньше будет эффекта от такой магии".
  
  "Она направила все силы на меня, чтобы проверить мое сопротивление, и, как только я сдалась, она поцеловала меня и ушла".
  
  Хмурый взгляд Салазара превратился в растерянность. Если бы ситуация не была так близка сердцу Гарри, он бы рассмеялся над необычным выражением лица. Его предок редко был так озадачен.
  
  "Я не понимаю", - призналась картина. "Кажется, нет никакой дилеммы, кроме того, почему она могла поцеловать тебя, я боялся..."
  
  "Она избегает меня", - признался Гарри, сжав живот от воспоминаний о Флер, отворачивающейся от него в коридоре. "Я думал, - сжались его кулаки, - я знал, что это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мне четырнадцать, ей семнадцать. Я не знаю, почему она поцеловала меня, но это стоило мне надежды найти себе равного, настоящего друга.
  
  "Ах, - изящно сказал портрет.
  
  "А?" Гарри повторил.
  
  "Я собирался сказать, что мои опасения казались необоснованными, но..."
  
  'Но они не были?' Гарри перебил.
  
  "Вы сказали, что она спросила о втором задании и яйце", - очень осторожно напомнил ему Салазар. "И она начала избегать тебя вскоре после того, как поняла, что ты не совсем против ее очарования".
  
  Несколько маленьких кусочков начали вставать на место в голове Гарри; маленькие камни, которые начинают лавину.
  
  Флер Делакур поняла его. Она была такой же, как он, чтобы сопереживать. Флер использовала ее понимание против него. Предполагается, что она сможет найти какие-то слабости у единственного соперника, которого она еще не полностью классифицировала, проверила, может ли ее очарование быть полезным против него, и теперь ей больше не нужно было обращаться с ним доброжелательно.
  
  "Я могу ошибаться, - нерешительно предположил основатель, - ей не нужно было тебя целовать".
  
  "Нет, - горько рассмеялся Гарри, - ей не нужно было меня целовать. Флер могла бы уйти, и я остался бы в блаженном неведении.
  
  Склон горы, на которой он строил свои надежды на то, что найдет равное, рухнул и рухнул, когда лавина упала с сердитым ревом.
  
  "Она использовала меня", прошипел он в ярости. В его груди образовался небольшой кусочек льда.
  
  "Ей не нужно было приглашать тебя на Бал Йоль", - отважился Салазар с ясным беспокойством в глазах.
  
  "Флер страдали от волшебников, желающих быть с ней на свидании. Я был ее платоническим щитом, - опроверг он. Лед растекался по его груди, подкрепленный тихим голосом в затылке. Это были шепчущие имена, имена всех, кто когда-либо выбирал себя из-за него и оставлял Гарри терпеть.
  
  Альбус Дамблдор, он повторил четыре раза с ненавистью, один раз за каждый год опасности.
  
  Голос был прав. Салазар был прав. Он был неправ.
  
  "Вы были правы, - рассмеялся он высоко и холодно. "Я позволил им воспользоваться, пусть они обойдут меня, как будто мои цели и мечты не так важны, как их".
  
  Портрет мудро молчал. Змея скрылась в шее одежды Салазара, чтобы избежать гнева Гарри.
  
  "Меня больше никто не использует, - горячо выругался он. "Я овладею своими мечтами, и если я найду кого-нибудь достойного моего доверия и дружбы на этом пути, пусть будет так".
  
  Я не стану ничем, не для мира, который был для меня ничем.
  
  Тонкий кусок пергамента был вырван из кармана, развернут и активирован под взволнованными глазами его предка. Имя, которое он искал, висело черными чернилами на одной сложенной стороне. Гарри бросил один взгляд и бросил его на стол. У него было то, что он хотел, что ему нужно было убежать.
  
  'Куда ты направляешься?' Салазар спросил, как Гарри заставил уйти. В его голосе была отеческая паника.
  
  "Я - наследник Слизерина, - эхом отозвался он, когда выметал, - не жертва меньшим волшебникам".
  
  На столе позади него трепетала Карта Мародеров, имя Питера Петтигрю было ясно видно на его перевернутом лице.
  
  
  Глава 27
  
  Трава была мокрой. На каждые два шага Гарри составлял небольшой уклон, он сдвигал один назад, но линия дерева на краю квиддича постепенно приближалась. Он сделает это.
  
  Петтигрю, лед в его груди, яростно напрягшийся при мысли о предателе, все еще должен быть здесь.
  
  Тень скрывалась, короткая и скрытая, дергающаяся под соснами.
  
  Петр Петтигрю.
  
  Что-то внутри льда раскрутилось, что-то голодное, что-то эгоистичное. Он поднял голову, открывая глаза внутри себя, которых Гарри никогда не знал, что имел. С его пробуждением пришли воспоминания. Ярость его дяди, когда он кричал, что Гарри был ничем иным, как уродом, тихим презрением и злостью его тети, ученой ненавистью и отвращением к Дадли, и каждым мгновением, которое он мог вспомнить, в который он верил, знал или думал что-то еще могло стоить больше, чем он.
  
  Я не стану ничем.
  
  Он разочаровался в себе.
  
  Сосны пахли так же, как он вспомнил, когда смазывал их сок кончиками пальцев. Острый, сладкий запах сосновой смолы, который навсегда ассоциировался с пролитой кровью единорога, акромантулой и оборотнями, одолел любой аромат, который он мог оставить. Инстинкты крысы не спасут Червехвоста.
  
  "Несчастный", - торжествующе прошипел Гарри. Безошибочный силуэт коварного анимагаса вздрогнул, но было уже слишком поздно. Его эмоции исказили смысл заклинания за черными веревками, которые он намеревался. Тонкие, жестокие колючие проволоки натягивали крысу в сети, которую он не мог избежать ни в одной из своих форм, врезаясь в его кожу. Иней покрыл металл, замочив железо ледяными шипами.
  
  'Вы ждали кого-то?' спросил он, рассеивая его невидимость. "Еще один несчастный студент, с которым можно спрятаться, невинная жертва, которая предаст".
  
  "Гарри", голос Петтигрю колебался где-то между облегчением и страхом.
  
  'Ожидая еще?' - беззаботно спросил он, очаровательная улыбка Тома Риддла распространилась по его лицу. Что-то мелькнуло в глазах Петтигрю. Он ждал кого-то, но Гарри это не волновало. Он был здесь не для кого-то еще, не было ни камня для спасения, ни маленькой заблуждающейся девочки, ни обиженного крестного отца. Этот момент был просто его.
  
  'Чем ты планируешь заняться?' Хвост скулил. Он попытался двигаться, скручиваясь внутри проводов, но они только глубже врезались в его кожу. Кровь текла маленькими струйками по его бледной грязной коже.
  
  "Я не собираюсь делать тебе больно", - пообещал Гарри.
  
  "Я знаю, что нет, - прошептал Петтигрю, - твои родители никогда бы не захотели, чтобы ты сделал что-то столь жестокое, но провода напряжены, Гарри, они болят".
  
  "Ты что-то знаешь, Питер?" Гарри расширил свою улыбку шире, изливая невинные эмоции в его глаза. Существо льда развернулось дальше в его груди, его глаза сузились, губы изогнулись назад перед острыми зубами иглы.
  
  "Нет" Петтигрю, несмотря на всю свою трусость, не был глуп, он знал, что что-то не так, и его голос был слабым.
  
  "Я не думаю, - его улыбка перестала притворяться добротой, изгибаясь холодно и жестоко, - что мертвые хотят чего-либо". Петтигрю захныкал. "Я чего-то хочу", продолжил он, когда глаза Червехвоста отчаянно блуждали.
  
  "Месть не вернет их", - умолял Петтигрю. "Если бы это было так, я бы впервые повернул палочку Темного Лорда против самого монстра. Это были двое из пяти человек, которые заботились обо мне. Я никогда не был блестящим, как любой из них, но они все равно заботились обо мне. Больше всего мне хотелось бы, чтобы я вспомнил, как быть смелым, когда Темный Лорд нашел меня. Он искал Сириуса и подумал, что я могу знать. Хотел бы я тогда умереть, и меня помнили так же, как и тринадцать лет, но я этого не сделал, не стал и просто хочу жить ".
  
  "Я провёл одиннадцать лет, желая родителей", - поделился Гарри со злобой, такой сладкой, что казалось, капала с его языка. "Такие желания, они просто не сбываются".
  
  Тонкая, черная форма его палочки снова выскользнула из рукава, одиннадцать и треть дюймов намерения.
  
  "Если ты убьешь меня, Сириус никогда не очистит его имя, отведи меня к аврорам, Дамблдору, Азкабану, но убей меня, и он никогда не будет свободен".
  
  Это дало Гарри паузу. Он никогда не думал, что его действия могут иметь такие серьезные последствия для его крестного отца.
  
  Сириус не пытался поймать Петтигрю и очистить его имя, голос, голос Риддла, возможно, шептал голос крестража. Это было правильно. Его крестный отец хотел, чтобы Питер умер, а не заключенный или бездушная шелуха. Министерство вряд ли когда-либо признает ошибку, которая оставила невинного человека в Азкабане более десяти лет. Гарри встретил Фаджа. Ледяное существо крепче обвилось вокруг его сердца. Сириус хотел бы, чтобы он это сделал.
  
  Он заслуживает смерти. Он уже мертв для мира.
  
  Гарри крепче сжал палочку. Питер Петтигрю был бы мертв. Друг, предавший своих родителей, умрет, чтобы освободить его от той самой судьбы, за которую его трусость обрекла Гарри. Это было почти поэтично.
  
  "Гарри", - отчаянно прошептал Петтигрю. "Гарри, пожалуйста."
  
  Его глаза были устремлены на кончик палочки Гарри, где, когда его намерение распухло, появилась точка ярко-зеленого света.
  
  Улыбка Тома Риддла изогнулась в прекрасной пародии триумфа на лице Гарри.
  
  Я не буду использоваться. Я не буду ничем.
  
  Горячий черный наконечник палочки Гарри, заключенный в зеленую лампу накаливания, парил между глазами Петтигрю. Это было совершенно спокойно. Перспектива свободы, избежания судьбы, с которой он едва не смирился, в его наивном, благородном невежественном убеждении, что жертвовать собой - это правильный путь, заключала в себе ледяное создание и раскручивание в волнении.
  
  "Вы знаете, что первые два слова, которые я помню? он спросил. Беспомощный Червехвост покачал головой, извиваясь в проводах, окрашивая серый железный и белый лед в ярко-красный.
  
  "Я уверен, что вы можете догадаться", - приятно сказал ему Гарри, мысленно готовясь к тому, что должно было случиться. Книга и записи Риддла говорили о боли за пределами любого имени.
  
  Блестящая улыбка Тома Риддла изогнулась на левой стороне лица Гарри, став его собственной.
  
  Когда Гарри произнес первые два слова, которые он знал, прозвучала ослепительная зеленая вспышка. Сосны на мгновение загорелись в ужасном свете проклятия, которое он был непреклонен и никогда не использовал. Их иголки отбрасывали острые тени на чистое лицо Питера Петтигрю.
  
  Записи Риддла содержали лучшую подсказку о том, что было дальше. Два слова, шесть букв, затем четыре, последние вырезаны на пергаменте.
  
  Слушай, первый проинструктировал. Второе было предупреждением. Боль.
  
  Там не было слов для магии, как это, это было слишком абстрактным, слишком сложным и эмоциональным для простого латинского, чтобы поймать намерение. Гарри ничего не мог сделать, кроме как попытаться услышать, увидеть, что он знал, должно быть, там.
  
  Сосны растаяли в никуда, звук их хвои, шепот и прикосновение ветра, запах смолы - все исчезло от мысли.
  
  Тысяча чернильных черных фрагментов закричала в нем.
  
  Их крики не были ни звука. Они шептались, выли, проговорились и плакали, даже не шуметь.
  
  Это было оглушительно.
  
  Один из них не я.
  
  Он сосредоточился на каждом отдельном фрагменте, слушая звуки внутри каждого осколка разбитого зеркала, которое было его душой. В нем было больше разных, искаженных отражений, чем он мог себе представить. Волдеморт задумался, не являются ли они всеми возможными результатами от перелома души, между промежуточным восстановлением и никогда не исцелением.
  
  Гарри отчаянно искал то, что было не его отражением, а чем-то другим.
  
  Они были все его.
  
  Нет.
  
  Он отказался принять это. Крестраж был здесь, и он его найдет.
  
  Гарри снова слушал, более пристально, обнимая каждое изображение себя, как они пришли, пока, в конце концов, образ себя, который пришел с эхом. Это был холодноглазый, ярко улыбающийся Гарри с взъерошенными, грязными волосами, ничем не отличающимся от ста других, но под ним скрывалось что-то еще, кто-то еще. Красные глаза поблескивали за зелеными.
  
  Хоркрукс был его частью так долго, что он был переплетен с его собственной душой, и даже сейчас, изломанный и кричащий, как и сущность Гарри, хоркрукс цеплялся за него, а не вырвался на свободу.
  
  Вон, он прошипел на это. Убирайся.
  
  Он поставил себя и разорвал.
  
  Ледяное существо разбилось, растаяв перед тем, как поток его муки развязал его. Ничто никогда не чувствовало себя так наполовину неверным, как то, что он только что предпринял, но это должно было случиться. Кусок Волдеморта должен был уйти.
  
  Гарри напрягся и снова разорвался.
  
  Что-то дало, и куски закричали громче. Гарри тоже закричал.
  
  Там не было ничего, кроме ужасных, неестественных мучений. Он мог слышать крики осколков, слышать себя, смутно, отдаленно взывать о ком-то или о чем-то. Его палочка так сильно нагрелась, что он знал, что она, должно быть, обжигает его руку, но он не мог чувствовать никакой боли, кроме боли от слез.
  
  Он мог физически чувствовать, что он разваливается, раскалывается и уменьшается.
  
  Что-то густое и липкое скатилось с его лица, и он в шоке открыл глаза.
  
  В отражении мертвых глаз Петтигрю он наблюдал, как слезы черного дерева медленно ползут к его подбородку. Они оставляли чернильные следы на его щеках и тяжело падали на пол, разбрызгивая ядовитое шипение, а затем поднимаясь в виде густого кружащегося черного дыма.
  
  На каждую слезу усиливалась агония, обходя то, что было терпимо, а что нет, и уничтожая все связные мысли, кроме одной.
  
  Это должно выйти.
  
  Боль поднялась еще выше. Его тень затмила все, стирая любой фокус, на который Гарри мог надеяться. Извивающееся черное вещество рассеялось и исчезло после взрыва белых искр, заполнивших его зрение.
  
  Возможно, было бы лучше умереть.
  
  Внезапно боль прошла, и Гарри остался лежать на земле, свернувшись клубочком, покрытый грязью и окруженный когтистой, разрушенной землей. Он снова почувствовал запах смолы, услышал что-то не кричащее.
  
  На мгновение это было блаженство.
  
  Затем боль вернулась, обжигающие волны, все исходящие из потрескавшейся, почерневшей плоти его руки-палочки.
  
  Тонкий кусок черного дерева был незапятнан, но вся его ладонь и пальцы были обуглены. Гарри заметил кость, когда сжал руку, и трещина растянулась. Он не знал исцеляющих чар, но надеялся, довольно отчаянно, что мадам Помфри сделала.
  
  Это должно быть исправимо.
  
  Мадам Помфри восстановила его кости.
  
  Седрик, вспомнил он, с облегчением, несмотря на боль. Дракон ударил настолько сильно, что его приземление дало ему ожоги от трения, достаточно сильные, чтобы снять кожу и мышцы с его руки и бока. Рука Гарри была ничем по сравнению с этим.
  
  Поднявшись на ноги, он вытащил палочку из руин правой руки. Оно прошло легко, но центр ладони Гарри пришел вместе с ним, и новая волна боли прошла по всему сайту.
  
  Свободно сжав его в другой руке, он преобразил тело Питера Петтигрю обратно в крысу, которой он тринадцать лет притворялся. Слабо работает Incendio поджечь его и Гарри послал его летать далеко в Запретном лесу с взрывным проклятьем. В конце концов, это снова обернулось бы телом, но Гарри сомневался, что останется что-нибудь, что могло бы его замешать, если вообще что-нибудь останется. В Запретном Лесу было много существ, которые вряд ли упустят легкую, бесплатную еду. Он бы сделал больше, но его магия была почти потрачена.
  
  Он покачнулся, инстинктивно протягивая руку, чтобы поймать себя, но привычка привела к тому, что он протянул свою доминирующую руку, и боль оборвалась от обугленной плоти. Он до сих пор никогда не испытывал столько сожалений по поводу Квиррелла.
  
  Больничное крыло было слишком далеко, чтобы идти. Гарри знал, что он никогда не сможет сделать это в своем состоянии, поэтому он сосредоточился как можно сильнее на самой верхней ступеньке лестницы из Тайной комнаты, собирая то немногое своего волшебства, которое он мог найти.
  
  Мир закрутился мимо него, и он рухнул с лестницы на все еще мокрый пол в ванной комнате Миртл.
  
  Вода ужалила, но Гарри был благодарен за это. Новый край боли держал его достаточно сосредоточенным, чтобы ходить и думать.
  
  Он разочаровал себя левой рукой. Очарование было далеко не таким эффективным, как обычно: усталость, боль и плохое движение палочки, когда его слабая рука снижала его мастерство, но это должно было сработать.
  
  Ему потребовалось более тысячи шагов, чтобы добраться до дверей лазарета, и к тому времени, когда он это сделал, его зрение потемнело.
  
  "Мистер Поттер", - услышал он суровую медсестру, когда его обаяние и его ноги наконец подвели его.
  
  Она помчалась, взмахнув палочкой по шторам вокруг других кроватей, чтобы они закрылись и не дали ему увидеться.
  
  "Выпей это", - приказала она. Что-то мерзкое и острое затопило его горло. Его следующее дыхание было настолько холодным, что он почувствовал, что проглотил лед и хрипло ахнул.
  
  "Милый Мерлин", воскликнула мадам Помфри. "Что ты сделал со своей рукой?"
  
  "Я сжег его", - ответил Гарри, все еще ища правдоподобную причину своей травмы. Плачущие, просачивающиеся трещины в конечности сочились чем-то чистым и густым. Гарри с восхищением наблюдал за этим. Он никогда не видел ожогов совсем, ну, плохо.
  
  'Что с!?' она вырвалась недоверчиво. "Я не видел таких ожогов со времени последней войны. Если я узнаю, что вы пытались сыграть Fiendfyre, мистер Поттер...
  
  "Я не был", - перебил Гарри. "Последнее, что ему было нужно, чтобы кто-то подумал, что он начинает баловаться темной магией".
  
  Неважно, насколько это может быть правдой.
  
  - Тогда как именно ты это сделал? Мадам Помфри проводила кончиком палочки по его изуродованной конечности, и очень медленно тело и кожа начали ползти назад по кости, заполняя ужасные розовые трещины.
  
  "Золотое яйцо охранял дракон", - объяснил Гарри, надеясь, что его оправдание будет достаточно, чтобы не допустить допроса кого-либо еще. "Я думал, что огонь может заставить его раскрыть свои секреты".
  
  "Это было невероятно глупо с вашей стороны", - возмутилась она, внимательно наблюдая, как почерневшая пепельная плоть соскользнула, чтобы освободить место для отрастающей руки.
  
  - Даже намека на язык Мордора нет, - слабо пошутил Гарри. Мадам Помфри моргнула, не понимая упоминания, но тот, кто был в постели рядом с ним, рассмеялся.
  
  "Ты исцелен", - вздохнула она, убирая палочку. "Я бы настаивал, чтобы вы оставались здесь на ночь, чтобы я мог следить за вами, вы исчерпали большую часть своей магии тем, что вы делали, но я сомневаюсь, что вы останетесь".
  
  'Уже?' Гарри осмотрел свою недавно восстановленную руку, сгибая ее экспериментально. Казалось, хорошо, как новый.
  
  "Да, мистер Поттер, уже. А теперь иди, и в этот раз будь осторожнее. Я отчетливо помню, как говорил вам, что не хочу снова видеть вас здесь в начале года ".
  
  "Ну, - ухмыльнулся он, - если ты настаиваешь". Чрезмерный вихрь его палочки позже, и он ушел под свое очарование разочарования. Это было почти идеально, когда он был неподвижен, но остатки магии, на которые он опирался, уже иссякали.
  
  "Выходи, мистер Поттер, - вздохнула мадам Помфри.
  
  Он выбрался из двери как раз перед тем, как его обаяние полностью провалилось.
  
  Теперь он исцелился, и без боли он мог достаточно ясно мыслить, чтобы вспомнить, что произошло.
  
  Я провалил.
  
  Он оторвал от себя крестообразный крест Тома Риддла, или кем бы он ни стал, но потерял контроль, прежде чем смог уничтожить его или втолкнуть в что-то другое.
  
  Гарри нужно было поговорить с Салазаром или прочитать книгу еще раз. Он понятия не имел, что случилось с фрагментом души, когда он был вне тела и выпущен.
  
  Отступив от своих шагов, он вернулся в ванную и спустился в комнату.
  
  "Вы вернулись", - воскликнул Слизерин, как только услышал, как открылась дверь.
  
  'Что ты сделал?' он спросил Гарри, как только он стал видимым.
  
  "Я сломал свою душу. Как ни странно, все отвращение, которое он ранее испытывал, исчезло.
  
  'А также?' Салазар внимательно смотрел на него.
  
  "Я нашел ужас, который оставил мне Риддл, - всплыло отвращение Гарри, - это было почти частью меня, но я все это разорвал".
  
  Салазар Слизерин облегченно вздохнул. "Так что это ушло.
  
  "Не знаю", - тихо ответил Гарри. Он слушал , еще раз изучая крики фрагментов своей души, но не мог найти изображение с эхом.
  
  "Как вы можете не знать? Салазар потребовал. "Вы разорвали его, не так ли?
  
  "Могу", - пробормотал Гарри, вспоминая липкие, похожие на смолу, черные слезы и клубящийся дым. "Я потерял контроль, это больно. '
  
  'Ты можешь это почувствовать?' Салазар спросил пристально. "Если с вами связан хоркрукс, тогда вы сможете почувствовать это. Любое чувство тепла, знакомства или чего-либо еще, или чего-то, чего не было вчера.
  
  Гарри расслабился, но не почувствовал ничего необычного, только тепло своей палочки на коже предплечья.
  
  "Нет", наконец ответил он. 'Там нет ничего.'
  
  "Затем он либо уничтожается, либо, скорее всего, возвращается к тому, с чем был связан".
  
  "С чем это было связано?"
  
  - Ты чувствуешь кусочек души Тома Риддла?
  
  "Нет", - сразу ответил Гарри. Это искаженное эхо его исчезло из множества чернильных, шепчущих отражений.
  
  "Я бы рискнул предположить, что крестраж вернулся к тому, с чем он был сильнее всего связан, Волдеморт, и все, что ты оторвал от себя, вернулось туда, где оно было". Основатель не казался особенно уверенным.
  
  'Догадка?'
  
  "Магия души - не моя область знаний", - напомнил ему портрет. "Однако ни один фрагмент не может выжить в одиночку, не привязанный к артефакту или живому существу, и, поскольку нет новой связи с вами, никакой части вашей души там нет. Это оставляет только два варианта. Мое предположение или альтернатива.
  
  "Я хотел бы знать, что вы думаете, альтернатива," решил Гарри. Салазар играл немного уклончиво.
  
  "Вы полностью поглотили оба фрагмента".
  
  "Так что я все еще могу быть крестражом". Крошечный укол льда образовался в его груди.
  
  "Если вы не можете чувствовать кусочек души Риддла в состоянии, в котором находится ваша душа, тогда я не думаю, что это возможно, чтобы она оставалась внутри вас и была независимой. Он либо ушел, либо полностью поглощен вашим собственным. Основатель похлопал по голове своего спутника-змея, как он думал. "Поглощение частички души упоминалось в книге и заметках Тома Риддла, но, как и почти весь материал, который я читал, оно было гипотетическим и расплывчатым".
  
  Гарри расслабился, и крошечный осколок льда исчез. Салазар еще не ошибся, если он не думал, что есть шанс, что Гарри был крестражем, тогда Гарри поверил ему. Я очень помог, что независимо от того, сколько он занимался самоанализом, не осталось никаких следов отголоска Волдеморта.
  
  Я свободен.
  
  Он был не совсем свободен, не совсем, Волдеморт все равно придет, Дамблдор вряд ли поверит, что он больше не крестраж, и он все еще один, но он не должен был умереть от непризнанной жертвы.
  
  Он улыбнулся. Подлинная, яркая, полуулыбка сияла перед его предком, выражение которого смягчилось.
  
  "Похоже, тебе придется мириться с тем, что у тебя будет наследник, который ведет себя как Годрик чуть дольше, чем я думал, - шутил он.
  
  "Трагедию, которую я не могу исправить, - вздохнул Салазар. Несмотря на все насмешливое разочарование в его голосе, выражение его лица оставалось мягким, хотя Гарри все же заметил слегка победоносный блеск в его глазах. Без сомнения, основатель был очень рад, что Гарри изменил свое мнение, и его последние живущие члены семьи не умрут, убивая друг друга.
  
  'И что теперь?' Гарри пробормотал. Он мог сделать гораздо больше, теперь топор больше не свисал с его шеи.
  
  "Сосредоточьтесь на турнире", сказал ему Салазар. "Выиграй это, опыт использования магии вне классной комнаты и в опасных или испытательных обстоятельствах будет неоценимым. Вы будете намного сильнее за это.
  
  'Конечно.' Слегка холодная улыбка появилась на его губах, когда он представил, что опередил других чемпионов. Флер Делакур будет в лучшем случае вторым.
  
  "Вам нужно будет научиться чарам, чтобы изменить самопреобразование на случай, если вы ошибетесь с легкими. На самом деле это достаточно просто, продолжение предыдущего инканта.
  
  'Это?' Казалось, далеко до обнаружения последнего заклинания, которое использовала палочка, чтобы обратить его вспять.
  
  "Очарование определяет точную силу, поток и намерение использованного магического предмета, а затем применяет его прямо противоположное. Существует много разных уровней его под разными именами, и он широко используется целителями ".
  
  "Вы знаете много целительной магии?" Гарри спросил.
  
  "Змеи связаны не только с укусами людей", - ответил он кисло. "Они были символом исцеления и долголетия до того, как это было забыто. Я никогда не был таким одаренным, как Хельга, она могла использовать это очарование, чтобы вылечить почти все, но я был лучше, чем большинство. Благодаря моим навыкам исцеления моя жена оставалась в живых на годы дольше, чем мы могли себе представить после смерти моих друзей ".
  
  'Как умерли другие основатели?'
  
  "Ровена заболела после того, как его дочь была убита", - печально ответил Салазар. "Годрик был убит на дуэли, разыскивая какую-то палочку, которую он считал слишком опасной, чтобы оставлять ее в руках других вплоть до старости, идиот. Хельга пережила нас всех, возможно, она умерла мирно. Гарри нахмурился. Он почему-то ожидал, что они все умрут мирно. 'Mundane, в конце концов, не так ли?' - с горечью заметил Слизерин. "Вы не можете избежать смерти, и те, кто пытаются, часто поглощаются их попытками. Том Риддл, конечно, был.
  
  'А вы?' Гарри осмелился спросить.
  
  "Я был поглощен", мрачно ответил Салазар. "Мои поиски способа обойти барьер смерти заняли все, что у меня было. Я умер, ища из своей кровати, слишком слабый, чтобы делать что-то большее, чем думать и надеяться, что моя дочь сможет добиться успеха на моем месте ".
  
  'Она делала?' Гарри задумался.
  
  "Я бы не знал", - грустно ответила картина. "Как и все подобные творения, я был зачарован, чтобы нести знание о своем первоначальном я от смерти. Все, что произошло после этого момента, мне нужно было извлечь из внешнего источника. Ты или Том Риддл.
  
  "Мы были единственными?" Гарри в шоке спросил. Прошла тысяча лет, сотни поколений его семьи должны были пройти через эти стены.
  
  "Нам нужна наша общая кровь, чтобы открыть этот зал, - печально улыбнулся Салазар, - но гораздо больше нужно, чтобы когда-нибудь найти его или захотеть. Я упустил из виду, что когда я сделал это, предполагая, что все члены моей семьи будут такими, как я. Я же говорил, что моей единственной компанией был василиск.
  
  "Я думал, что ты мог отвернуть другого", - признался Гарри. "Нашел их непригодными.
  
  "Нашли их неподходящими", - нахмурилась картина. "Они были бы моей семьей, моим наследием. Ты такой же, как и я, Годрик, ирония времени, которую ты не можешь полностью понять, но я не отверг тебя просто потому, что ты не идентичен мне. Это не так, как семья работает.
  
  Гарри хотел сказать, что так работала моя семья . Вернон, Петуния и Дадли ненавидели все, что не было таким, как они. У него создалось впечатление, что основатель обиделся, он когда-либо думал об этом.
  
  "Извините", - извинился он. Слизерин не должен быть окрашен той же кистью, что и Дурсли.
  
  "Извинение принято", - любезно сказал основатель. "Думаю, это была не полная ошибка, которую вы совершили, и я не первый раз обвиняюсь в этом".
  
  "Я не обвинял тебя", - отрицал Гарри, затем его разум догнал его рот. "Риддл сказал то же самое?"
  
  "Я говорил вам, что вы похожи", - напомнил ему Салазар. "Чтобы выковать человека такой силы, нужен тигель ужасного калибра. Величайшие волшебники и ведьмы всегда рождаются от невзгод. Каждый, кого вы называете, страдал и был сильнее за это. Некоторые решили подняться над болью и страхами, другие обняли их и выбрали месть ".
  
  "Том Риддл погиб", - заключил Гарри.
  
  "Нет", странная улыбка витала на губах картины. Путь Тома Риддла не был определен местью. Как и вы, он научился просто отпускать то, что причиняет ему боль. Я не знаю, что погнало, а затем потребляло его. Логика и хитрость были его хозяевами, хотя он гордился до высокомерия и считал себя отличным от всех других волшебников, и он редко поддавался эмоциям. Я подозреваю, что отчасти его страх смерти заставил его стать тем, чем он занимался, но я чувствую, что в этом должно быть нечто большее. Все боятся смерти. Том Риддл ненавидел это с необъяснимой ненавистью. Основатель вздохнул и покачал головой. "Неважно, что он стал важнее пути, который привел его туда".
  
  "Ему нельзя возвращаться", - согласился Гарри.
  
  "Тому Риддлу редко мешали получить то, что он хотел", - предупредил Салазар. "Это будет нелегко, особенно когда никто из нас не знает, как он может попытаться вернуться к телу".
  
  "Книга была исключительно бесполезной в этом", - вспомнил Гарри. Заметки Риддла, которые должны были иметь дополнительный источник к "Тайнам самых темных искусств", касались только метафор перерождения, а сама книга лишь детально рассказывала, как самим создавать и уничтожать хоркруксы.
  
  "Это больше не проблема для ближайшего будущего", - напомнил ему Салазар, и Гарри почувствовал толчок удовольствия, зная, что это правда. "У вас есть турнир, чтобы выиграть. Есть два волшебника, которые хотят, чтобы вы умерли по той или иной причине. Волдеморт и Альбус Дамблдор. Они не собираются слушать слабого, невежественного четырнадцатилетнего, который не может заслужить их уважение ".
  
  "Волдеморт вряд ли будет слушать вообще", - заметил Гарри.
  
  - Думаешь, Альбус Дамблдор тебе тоже поверит? Слизерин задал свой вопрос со степенью яда. "Он не слушал Тома, когда мальчик предупредил его, что он не будет в безопасности в приюте, и отправил его обратно". Это был первый раз, когда он услышал, как основатель назвал его одним только именем, и первый настоящий намек на любовь Слизерина к юному волшебнику.
  
  "Я ему не скажу", - ответил Гарри. "Никто не послушает, ни изменится от их попыток решить мою судьбу. Если они - мой тигель, тогда я поднимусь над ними и опередлю их обоих.
  
  "Такие амбиции", гордо улыбнулся Салазар. "Вы, мой наследник, будете гордиться мной так же, как моя собственная дочь, когда она превосходила меня или превосходила меня".
  
  
  Глава 28
  
  "Преврати свой эскиз во что-то другое", - проинструктировал Салазар.
  
  Гарри пристально посмотрел на картину. Это только начало расти снова.
  
  "Никто не заметит, если он все еще отсутствует", - вздохнул основатель. "Все дело в том, что вы учитесь обращать эффекты преображения на себя".
  
  "Разве я не могу просто преобразить что-то еще?" Гарри спросил. Существовали сотни, тысячи вещей, которые он предпочел бы проверить, чем себя.
  
  "Это счетчик заклинаний, примененных волшебником или ведьмой к себе", - устало повторил Салазар. "Очевидно, что это не сработает, если вы попробуете это при других обстоятельствах".
  
  "Хорошо."
  
  Гарри постучал кончиком своей палочки по полу возвращенному эскизу, вздрогнув от внезапного ощущения холода, которое он получил, когда оно превратилось в светлую сталь.
  
  "Блестящий", - заметил Слизерин. "Я уверен, что никто не заметит, если это окажется постоянным".
  
  "Что за заклинание?" Гарри потребовал. Вторая задача неуклонно приближалась. Было уже начало февраля, и он едва приблизился к самопреображению. Он обвинял Салазара в этом. Картина заставила его провести часы в библиотеке, исследуя и изучая, как работают жабры, и тогда он и, как следствие, его магия, поняли изменения, которые он собирался сделать.
  
  "Редео", - ответил его предок. "Сосредоточьтесь на создании вещей, как они были раньше".
  
  "Редео", повторил Гарри. Его ноготь вернулся в свой прежний цвет. Скептически он постучал по нему кончиком палочки и не слишком удивился, услышав стальное кольцо.
  
  "По крайней мере, это менее заметно", ухмыльнулся Салазар. 'Попробуйте снова.'
  
  Гарри уставился на портрет со зловещим взглядом, но повторил процесс независимо, на этот раз с большей решимостью и сосредоточенностью.
  
  "Это больше похоже на это," Слизерин кивнул. Его подражал змей на его плече.
  
  Гвоздь Гарри не только утратил свою металлическую природу, но и вырастил до размеров, которыми он был до того, как он откололся по возвращении из Косой аллеи.
  
  "Теперь я могу на самом деле попробовать трансфигурировать мои легкие?" он спросил. Казалось, что чем дольше он справлялся с этим, тем дальше он отставал от других чемпионов. От Флер Делакур он знал, что они уже в пути, и это было три недели назад.
  
  "Полагаю, у нас заканчивается время", - признался Салазар. "Осталось только полторы недели, чтобы справиться с задачей, устранить любые проблемы с прорезыванием зубов, и вы привыкнете к ощущению дыхания по-другому".
  
  "Тогда лучше начать." Гарри поднял палочку, но остановился, когда Салазар покачал головой.
  
  "После этого вам понадобится вода, чтобы дышать", - напомнил ему основатель, как будто он идиот. "Вам придется повторно познакомиться с бассейном". При этой мысли на губах Слизерина появилась веселая улыбка. Он не мог наблюдать, когда Гарри в последний раз заставляли окунуться, но теперь у его предка был вид в первом ряду.
  
  Не в этот раз, решил Гарри, снова поднимая палочку.
  
  Очень сильный согревающий шарм оставил лужу воды, слегка парящей в прохладе камеры, и выглядела гораздо более привлекательной перспективой, чем раньше.
  
  Салазар выглядел довольно удрученным.
  
  "Я поздравляю вас с вашим хитрым и независимым мышлением", - улыбнулся он после минуты траура из-за потерянного развлечения. "Не так давно вы бы просто прыгнули, не подумав, если бы я сказал вам".
  
  "Я больше не буду слепо следовать инструкциям, - гордо сказал ему Гарри. "Даже не ваш.
  
  "Хорошо", - яростно прошипел портрет. "Спеша к вещам с завязанными глазами, ты убьешь".
  
  "Я поражен, что все еще жив", - улыбнулся Гарри. Спускаться вслепую было довольно хорошим способом описать последние три года его жизни.
  
  "Садись в воду, - приказал Слизерин, - и постарайся не утонуть".
  
  Гарри снял с себя одежду и сел на кончик раздвоенного моста, затем опустил его, пока вода не достигла его челюсти. Он глубоко вздохнул.
  
  'Вы готовы?' Слизерин спросил.
  
  Гарри положил кончик своей палочки на грудь и изобразил, как меняется внутренняя часть его легких. Маленькие мешочки, которые были его альвеолами, удлинялись в длинные волнистые нити, превращая его легкие в нечто, что он представлял себе скорее напоминающим усики анемона. Он глубоко вздохнул, всасывая воздух в легкие.
  
  Никакое чувство облегчения не пришло с действием. Стремление к кислороду только усилилось.
  
  Не обращая внимания на растущее желание использовать чары разворота и сдаться, он опустил голову под воду и проглотил легкую теплую жидкость.
  
  Это было легкое облегчение, но как только его легкие были полны, он едва мог их опустошить, мышцам его диафрагмы не хватало силы, чтобы вытеснить всю воду, и он больше не мог полагаться на диффузию, чтобы действовать в его пользу.
  
  "Редео", - прохрипел он, разбрызгивая воду повсюду. Слизерин взволнованно посмотрел на него, пока Гарри выплевывал несколько глотков жидкости, а затем зажал переносицу.
  
  "Я так понимаю, это не сработало?"
  
  "Я не могу вытащить воду из легких, как только вдохну", - сообщил ему Гарри. "Без каких-либо действий по перемещению воды мои внутренние жабры потерпят неудачу, и я утону".
  
  "Тогда вам лучше вернуться в библиотеку", - решил Салазар. "Я не могу вам здесь помочь, вам нужны какие-то изменения в ваших грудных мышцах, чтобы помочь перемещать воду внутрь и наружу, но без детального изучения вы могли бы убить себя слишком легко".
  
  "Обратно в библиотеку", проворчал Гарри. Он провел там слишком много времени по своему вкусу. Дело не в том, что он потерял удовольствие от чтения или открытия новых аспектов магии, а скорее от компании, которую он должен был избегать.
  
  Гермиона, похоже, полностью отказалась от своей верности Хогвартсу в пользу своего нового друга Виктора Крума. Гарри предположил, что это как-то связано с тем, что она не может сосуществовать с Роном без другого человека в качестве буфера. Если бы Крум проявил хоть какую-то признательность за ее ум, она бы воспользовалась возможностью, чтобы кого-то впечатлить.
  
  Флер посещала библиотеку почти так же часто, но она ограничилась очаровательной секцией библиотеки и, казалось, все еще старалась избегать чего-либо столь ужасного, как зрительный контакт с Гарри. Он говорил больше с Виктором Крумом, чем с ней, и он повторял одно и то же неофициальное приветствие Болгарии несколько раз, когда они пытались найти один и тот же раздел книг. Гарри подозревал, что любое решение, которое готовил Крам, было похоже на его собственное. По крайней мере, это было важно для преображения.
  
  - Пошли, - радостно поддержал Салазар. Портрет прекрасно знал, что Гарри не нравится уклоняться от Гермионы каждый раз, когда он проводит какое-то время в библиотеке Хогвартса.
  
  Гарри переоделся, радуясь, что ему тепло и сухо, даже если ему придется вернуться позже. Он уже несколько раз предлагал ему сделать это в Комнате Требований, которая могла удовлетворить почти любой каприз. Его предок никогда не принимал эту идею очень хорошо.
  
  Слизерин был возмущен, что он хотел использовать комнату Годрика и Ровены, а не свою, и возмущался, что Гарри попытается сделать что-то настолько опасное, что он не сможет присутствовать, чтобы предложить помощь. Он подозревал, что гнев Салазара имеет как минимум столько же общего с первым, сколько и с последним.
  
  "На самом деле, - решила картина, - перед тем как уйти, я должен научить вас очень полезному обаянию. Есть множество вещей, которые вы не хотите или не нуждаетесь в других, чтобы открыть, и этот кусок магии может быть чрезвычайно полезен для управления этим, как только вы овладеете им ".
  
  "Что за заклинание?
  
  "Очарование памяти", - сказал основатель с ненужной драмой.
  
  "Я уже знаю заклинание и действие с палочкой", - согласился Гарри. Локхарт утверждал, что он очень хорошо разбирается в заклинании, и он определенно продемонстрировал некоторую власть над ним, когда он стер с лица своей души каждую взрослую мысль. Это может быть очень полезно. По крайней мере, он мог использовать его, чтобы саботировать своих соперников. Было бы трагично, если бы они забыли свои решения первой задачи за несколько секунд до ее начала.
  
  "Вы должны точно знать, что вы удаляете, - твердо сказал ему Салазар, - иначе вы можете нанести значительный ущерб. Почти невозможно удалить события, которые имеют большое значение или важность на постоянной основе, поскольку разум цепляется за них, и они всплывают наружу. Как только идея укоренилась, от нее может быть очень трудно избавиться, поэтому, чем быстрее очарование выполнено, тем лучше. Сосредоточьтесь на том, чтобы вытереть что-нибудь чистое, доска, окно, любая такая визуализация будет работать. Овладение этим займет некоторое время
  
  "Как именно я должен практиковать это? Гарри спросил.
  
  "Хорошо, когда у вас есть элементарное понимание, вы можете попросить кого-нибудь позволить вам проверить его один раз, а затем делать это снова и снова". Слизерин усмехнулся. "Они никогда не заметят, и если вы будете удалять только мелкие предметы, вы не нанесете долговременного ущерба или не оставите подозрительных пробелов".
  
  "Я уверен, что смогу найти более моральный путь", - улыбнулся Гарри. Как бы забавно ни было подшучивать над Малфоем, Роном или кем-то, кто обидел его, было слишком опасно судить его начинающего забвения над другим человеком.
  
  "Я бы не советовал вам проверять это на себе", - предупредил Салазар.
  
  "Я не собираюсь", - ответил Гарри. Было много вещей, которые он хотел бы забыть. Первым, что пришло в голову, было ощущение разрыва его души на части, и вскоре за ним последовали поцелуй Флер, предательство Кэти и ужасный образ обнаженного Дадли.
  
  "Хорошо", сухо сказал основатель. "Ты намного лучше, чем был раньше, но время от времени у тебя бывают моменты безмозглой божественности".
  
  "Я иду в библиотеку", - сказал Гарри картине, забирая ее обратно через мост в кабинет. "Я приду сюда, чтобы практиковать, когда у меня будет решение или два".
  
  Несколько неизбежно, что Виктор Крум и Гермиона снова оказались в библиотеке. Гарри обошел вокруг их стола, уверенный, что Гермиона не собирается отрывать взгляд от своей книги, и если она это сделает, он уверен, что ему все равно. Она обидела его, сломала его палочку, не было никаких причин, чтобы он боялся или избегал ее. Люди избегали только тех, кого они знали, что они обидели, или тех, кто мог причинить им вред.
  
  Гермиона не была ни с ним.
  
  Гарри изучал раздел об анатомии волшебных водных существ, теперь он сожалел о том, что отказался от ухода за магическими существами в начале года. Он не был точно уверен, что искал, поэтому он просматривал каждую книгу, которая казалась чем-то полезным.
  
  "Ты тоже смотришь на водных существ", - смущенно пробормотал кто-то позади него. Гарри обернулся и тоже нашел Невилла, который от неожиданности пискнул от его внезапного движения и внезапного появления первых нескольких дюймов палочки Гарри.
  
  "Да", - спокойно ответил он, убирая палочку с глаз долой. - Извини, Невилл, я не хотел тебя напугать.
  
  "Я легко испугался", - угрюмо заверил его нервный мальчик. Он выглядел действительно довольно несчастным.
  
  'Что ты здесь делаешь?' Гарри спросил его. Бедный Невилл выглядел так, будто не спал.
  
  "Возвращая книгу, - объяснил он, - по крайней мере, пока я не увидел тебя здесь".
  
  'И сейчас?' Застенчивый, неуклюжий гриффиндорец неловко переместился под его взглядом.
  
  "Я собирался сделать вам предложение", - признался он в конце концов. "Я подумал, что это может быть лучший способ поговорить с тобой".
  
  "Какое предложение? Невилл не ошибся, но Гарри не мог придумать ничего, что могло бы пригодиться.
  
  "Ну, я не мог не заметить, что Гермиона проверяла и читала книги, связанные с водными существами и преображением, пытаясь помочь Виктору Круму". В голосе мальчика было удивительное осуждение. Очевидно, неверность была чем-то, что Невилл действительно не мог понять или оправдать. Уважение Гарри к нему немного выросло.
  
  "Вторая задача - под водой", - сказал ему Гарри. Невилл, конечно же, не собирался помогать своим соперникам после того, как так рассердился над Гермионой, одной из немногих, кто всегда был добр к нему из-за ее предательства.
  
  "Что вы знаете о Gillyweed? Спросил Невилл с внезапной уверенностью.
  
  "Полагаю, мне это может пригодиться, - заключил Гарри, - учитывая название и его отношение к нашему разговору".
  
  "Это позволит вам легко дышать под водой", - заверил его Невилл. "Я не знаю, где вы могли бы их найти в такой короткий срок. Он растет в Средиземноморье и обычно не собирается до лета ".
  
  "У меня есть способ дышать под водой", рассеянно сказал Гарри. "Мне просто нужно усовершенствовать это.
  
  'Ой.' Невилл выглядел очень подавленным, и Гарри пожалел.
  
  "Это не значит, что я не могу помочь тебе, Нев". Впервые с того момента, как они разговаривали в общежитиях Гриффиндорской башни, глаза его друга прищурились, когда он услышал его прозвище.
  
  'Ты бы?'
  
  "Пока это в моих силах. У меня есть турнир для рассмотрения.
  
  'Конечно понимаю. Я надеялся, что вы мне поможете, ну во всем, - признался Невилл с стыдом. "Все называют меня сквибом, и я, кажется, никогда не могу что-то сделать правильно. Вы сильно улучшились с прошлого года, и я надеялся, что вы мне поможете.
  
  "Все", - пробормотал Гарри. Он очень хотел бы помочь Невиллу, дать ему толчок, который позволил бы ему встать на ноги, но это было серьезное обязательство. 'Вы спросили Гермиону?' он задавался вопросом вслух.
  
  "Нет", отрицал Невилл. "Она слишком занята тем, что помогает Круму больше разговаривать с кем-нибудь в Гриффиндоре, а остальные парни учатся разным вещам, играют в разные игры и занимаются спортом для меня".
  
  "Они оставили тебя наедине, не так ли?" На короткое мгновение Гарри увидел тень себя в Невилле Лонгботтоме и подумал, не останется ли ему страдать, как Гарри может в итоге стать.
  
  Будет ли он рушиться или выживет в своем тигле?
  
  "Я помогу тебе", - решил Гарри. "По выходным, между обедом и ужином, столько, сколько вам нужно или нужно. Встретимся на седьмом этаже на вершине лестницы в третий уик-энд после второго задания. Я помогу тебе, Нев.
  
  "Спасибо", Невилл улыбнулся, выпрямившись, и Гарри получил возможность увидеть волшебника, которым он мог бы стать, если ему когда-нибудь позволят найти в себе силы.
  
  "Я только помогаю тебе помочь себе", - сказал ему Гарри.
  
  "По крайней мере, вы помогаете", пробормотал Невилл. Рон, Симус и Дин; им все равно. Как будто мы никогда не были друзьями.
  
  "Нев, ты можешь найти новых друзей", - заверил его Гарри. "Вы найдете равных, людей, которые понимают и уважают вас за то, кто вы есть". Слова Салазара слишком легко соскользнули с его языка, как будто Гарри все еще искренне верил им. Правда была в том, что даже когда он говорил их, он мог думать только о Флер Делакур, о ком-то, кто должен был быть для него всем, что он только что пообещал Невиллу.
  
  Его друг стоял высоко, никогда не замечая сомнений, которые чувствовал Гарри. "Вот что ты делаешь", - понял он. "Ты сам". В голосе Невилла прозвучало явное восхищение, и Гарри вспомнил, что его бабушка прославилась своей жестокой, властной манерой. Возможно, у его друга никогда не было возможности попробовать что-либо, кроме того, чего хотел его опекун.
  
  "Мы не можем быть ни с кем другим", - просто закончил Гарри. На первый взгляд это звучало довольно глупо, но Невилл кивнул, и в его глазах вспыхнуло что-то почти решительное.
  
  "Спасибо, Гарри," сказал он ясно, без каких-либо признаков его заикания.
  
  "Увидимся в эти выходные, Нев, мы позаботимся о том, чтобы никто никогда больше не называл тебя сквибом". Это было слишком близко к магическому эквиваленту того, чтобы кого-то называть Гарри ничем. "Не слушай ни одного из этих детей, Нев, - добавил он, когда его друг начал уходить, - они все еще дети. Мы растем быстрее, нам пришлось.
  
  Казалось, Гарри был не единственным, кого покинула Гриффиндорская башня. Он задавался вопросом, между тем, как вернуть свою нынешнюю книгу и дотянуться до следующей, сколько еще было учеников, которые проскользнули в трещины в Хогвартсе. Никто никогда не обращал особого внимания на Невилла, кроме случаев, когда он вызывал бедствия в классе. Случайное увольнение и пренебрежение были тем, что в настоящее время определяет его друг
  
  Несправедливость этого осталась в глубине души Гарри, когда он просматривал библиотеку.
  
  Его поиски закончились только тогда, когда на него напал маленький серый шарик перьев. Сова Сириуса.
  
  "Кричащая лачуга" сегодня читал Гарри. Чернила все еще были влажными и образовали слабый, зеркальный дубликат слов на другой стороне листа бумаги. Осторожно он ввел крошечную сову в карман своей мантии. Мадам Пинс запретила бы ему доступ к библиотеке на всю жизнь, если бы она думала, что он принес птицу в ее владения.
  
  Он оглянулся на небольшую стопку книг, которую ему еще предстояло исследовать, а затем посмотрел на сообщение в своей руке.
  
  Я вряд ли найду другое решение, решил он. Надеюсь, одного было достаточно. Изменение внешнего вида его легких, позволяющее им расширяться и сжиматься так же, как в книге описывалось сердцебиение. Ни в одной из книг о водных существах не было ничего полезного, все они имели внешние жабры и плавали вокруг, чтобы держать воду в движении, или должны были подняться на воздух.
  
  Так быстро, как он мог, он положил книги обратно на полки, размахивая палочкой, чтобы поднять их вверх и обратно на прежние места. В тот момент, когда они оказались на месте, он проверил карту мародеров и, конечно же, прямо под картиной "Унылой ивы" вывесил ярлык с именем его крестного.
  
  Сириус ждал.
  
  Гарри поспешно вышел из библиотеки, не обращая внимания на шок Гермионы, увидев, как он проходит мимо их стола. Сириус рискнул судьбой хуже смерти, чтобы подойти так близко к школе. Это должно быть важно.
  
  Он пронесся по коридору с видом на теплицы, разбежавшись вторые годы по пути к гербологии, и направился в угол Хогвартса Унылой Ивы. Худшее гербологическое создание Хельги Хаффлпаффа, по крайней мере, если он слушал Салазара, было подозрительно тихим. Либо Сириус уже нажал узел на сундуке, либо он ждал, пока он отклонится слишком близко, прежде чем ударить его, как муху.
  
  "Папилионис", - пробормотал он.
  
  Чернокрылая, тонкая бабочка пробралась на полпути к дереву перед тем, как сгладить ветку шириной тела Гарри.
  
  Лежа в ожидании, тогда.
  
  Гарри поднял маленький кусочек дерева из-под ствола дерева и использовал его, чтобы нажать кнопку. Не было никакого смысла пытаться добраться до него и быть раздавленным, как его наколдованное насекомое. Дерево вздрогнуло и сразу замерзло.
  
  Сириус ждал в самом начале прохода.
  
  "Гарри", - усмехнулся он, обнимая его в объятия. Его крестный отец выглядел удивительно чистым и сытым для волшебника в бегах. Его мантии больше не свисали с него, и его скелетная внешность вернулась к стройной, хотя и гибкой фигуре, которую он должен был иметь до отправки в Азкабан.
  
  "Мне удалось вернуться в дом моей семьи", - объяснил Сириус, увидев замешательство Гарри в его внешности. "Я бы предложил показать вам, но это под Fidelius, и на самом деле не очень уютно. Возможно, через год, когда этот жалкий домовой эльф смог восстановить место до приемлемого уровня.
  
  'Это безопасно?' Гарри не возражал против того, насколько грязным был дом, если бы был шанс, что дементоры проникнут и заберут душу своего крестного.
  
  "Очарование Фиделия", - повторил Сириус. "Есть несколько вещей, которые безопаснее".
  
  'Кто секретный хранитель?' У Гарри было два мнения о заклинании Фиделиуса. С одной стороны, это было невероятно безопасно, только один человек мог отказаться от места, но с другой стороны, его родители были очарованы, когда Волдеморт пришел за ними.
  
  "Дамблдор есть", - восторгался Сириус. "Я бы хотел, чтобы кто-нибудь попытался вытащить из него секрет".
  
  "Это хорошо", - согласился Гарри, сохраняя свои сомнения в отношении Альбуса Дамблдора при себе. Директор будет держать Сириуса в безопасности. Он сделал все возможное, чтобы все были в безопасности, если они невинны. Только Гарри, жертва, должен был быть подвергнут риску и потерян.
  
  "Я пришел сюда не для того, чтобы поговорить о том, насколько я в безопасности", - начал Сириус, отступая и говоря гораздо серьезнее. "Я хочу знать, что происходит. Невозможно отправить сову туда, где я остаюсь, не зная этого места, и Дамблдор был непреклонен, что пока никому не говорит.
  
  "Все изменилось", - просто ответил Гарри.
  
  "Казалось, так. В прошлом году ты был мальчиком, когда я пришел за Петтигрю, теперь ты ходишь и говоришь, как будто тебе десять лет и восемь. Он начал спускаться по проходу к гниющему зданию.
  
  "Полагаю, я вырос", - решил Гарри. "Я не был достаточно силён, Сириус. Каждый год я сталкиваюсь с какой-то новой ситуацией, и каждый раз я сбегаю из-за кожи своих зубов и из-за других. Это не продлится долго.
  
  "Ты не должен быть сильным в четырнадцать лет, Гарри", - мягко сказал ему его крестный отец.
  
  "Я должен быть", он пожал плечами. "Моим врагам не четырнадцать, поэтому я не могу так себя вести".
  
  "Как бы ты ни был прав, - грустно ответил Сириус, - я бы хотел, чтобы это было не так".
  
  "Такие желания, они просто не сбываются", - с горечью сказал Гарри.
  
  'Ты сильнее?' Сириус спросил.
  
  "Да, - заявил Гарри, - гораздо сильнее, но этого недостаточно. Волшебники, которых я должен превзойти, одни из самых сильных из когда-либо рожденных ".
  
  "Власть - не единственный способ быть сильным", - отметил Сириус. "Лили, твоя мать, сказала Джеймсу и мне, что когда мы были в прошлом году, и война была на грани начала. Я полагаю, она была права.
  
  "Быть ​​сильным сделает меня сильнее", - нерешительно ответил Гарри. Он не хотел спорить со словами своей мертвой матери.
  
  "Тогда будь могущественным, - воскликнул Сириус, - но также и сильным. Выиграй этот турнир, в котором ты оказался, докажи, что ты лучше всех, кто отвернулся от тебя. Если вам нужно принести в жертву свое детство, то получите взамен все, что сможете.
  
  "Я буду", - твердо ответил Гарри.
  
  "Хорошо", усмехнулся Сириус. "Теперь скажите мне, что случилось с момента вашего последнего письма".
  
  "Очень много", - прошептал Гарри, вспоминая вспышку зеленого света и пустые глаза Питера Петтигрю.
  
  "Не похоже, чтобы это было хорошо", - сказал Сириус после минуты молчания. Они достигли Кричащей лачуги, взбираясь в здание через единственный намеренно сделанный вход. Большинство посетителей прошли через дыру в дальней части здания.
  
  "Отчасти это так", - улыбнулся Гарри. Он был свободен от фрагмента души Риддла, имел Салазара и, может быть, Невилла тоже. Он подавил мышление, прежде чем он поцеловал Флер в Комнате Требований.
  
  "Я узнал намного больше в этом году, чем в прошлом, моя новая палочка была идеальной для меня, у меня есть цели, мечты, которых я не мог иметь раньше". Его лицо потемнело. "Это стоило мне друзей, которые не понимали, почему я должен был измениться. Я был почти один. В конце его голос дрогнул, предавая чувства Гарри сильнее, чем он намеревался.
  
  "Я был один в Азкабане, улыбка Сириуса исчезла. "Там нет ничего, что могло бы удержать вас внутри вашего разума. Дементоры продолжают мешать вашим мыслям, выдвигая самые жалкие и болезненные на первый план каждый раз, когда они приближаются. Этого было достаточно, чтобы начать есть в моем здравом уме, и я знал, что я невиновен, что-то цеплялось за то, чего они не могли коснуться. Другие; их крики были почти такими же мучительными, как холод этих существ. Вы найдете что-то, идеал или цель, которой можно посвятить себя, и этого будет достаточно, чтобы это не поглотило вас. Впоследствии, когда все остальное встало на свои места, вы окажетесь в окружении людей и не так одиноки, как вы думали. Я вышел только с целью убить Петтигрю. Теперь у меня есть ты и Ремус.
  
  "Все становится лучше, - перефразировал Гарри.
  
  "Это единственная хорошая вещь, касающаяся удара по дну, вы знаете, что дальше не тонуть. Моя мама сказала мне это, когда меня разобрали на гриффиндорца, - усмехнулся Сириус. "Она ненавидела иметь респектабельного, некреплого ребенка".
  
  Гарри фыркнул. Школьные дни Сириуса Блэка были совсем не респектабельными. Он был совладельцем рекорда по количеству задержаний, полученных за один учебный год.
  
  - Как продвигается второе задание? Глаза его крестного сверкали от волнения и гордости. Гарри сразу понял, что он был одним из тех, кто назвал свое имя.
  
  "Я собираюсь преобразить себя. Задача подводная.
  
  Сириус сиял еще более гордо.
  
  "Быть ​​способным совершать такую ​​сложную трансфигурацию в своем возрасте - это исключительно, - его крестный отец твердо похлопал его по спине, - чтобы стать анимагой, требуется много усилий, но меньше понимания магии, чем вы ожидаете. Я полагаю, вы могли бы сделать это достаточно скоро. Интересно, кем бы ты был, другим оленем, как Джеймс, или, может быть, птицей, ты, кажется, даже лучше летал, чем твой отец.
  
  Гарри весело слушал, как его крестный отец начал размышлять о его форме анимага, просто очень рад возможности поговорить с кем-то, кто действительно заботился о нем.
  
  
  Глава 29
  
  Это был наименее любимый день Флер в году. День, когда все в ее жизни, что она не могла вынести, стал намного хуже. У святой Валентина было много, чтобы ответить за ее мнение.
  
  К этому моменту все в Боксбатоне знали, что Флер Делакур ни с кем не пойдет на День святого Валентина. Однако это не помешало некоторым из более восприимчивых волшебников спросить ее, и это даже не приблизилось к подавлению бликов, которые она получила, если ее аура влияет на чье-то свидание, поэтому Флер обычно уходила домой или оставалась в своей комнате.
  
  Все было хорошо, когда она могла пойти домой и быть со своей семьей или просто с сестрой, но когда она не могла, Флер начала чувствовать пустоту изоляции. Никто не должен проводить целый день вдали от мира; это было не правильно. При первых признаках одиночества она всегда погружалась в магию, которую изучала. День святого Валентина часто был одним из ее самых продуктивных дней.
  
  Этот конкретный день святого Валентина был хуже, чем когда-либо. Флер не могла пойти домой, она не была в Боксбатоне с Габриель, и ее единственной компанией до вечера была заколдованная вуаль на коленях. Это было более одиноко, чем она помнила в предыдущие годы.
  
  Она обернула палочку из розового дерева вокруг указательного пальца, безутешно глядя в окно своей коляски. Это было где-то между обедом и вечером. Некоторое время назад Флер слышала движение других девушек в направлении Большого зала, но решила не сопровождать их. Там было бы много людей, и было только трое, может, четверо, с которыми Флер действительно хотела быть. Ее мать и сестра, половина людей, с которыми она чувствовала близость, прибыли этим вечером после того, как Габриель закончила школу, а ее мать вернулась с работы в L'ingrédient Parfait, магазине зелий в Каркассоне. Ее отец был слишком занят, чтобы прийти, так как он много раз извинялся перед ее уходом. Флер хотела, чтобы он мог, но понял. Руководитель департамента правительства всегда был занят. Последний был, конечно, Гарри. Он поймет ее изоляцию, он не будет затронут ее пассивной магией и чувствовал себя более чем комфортно в своей компании.
  
  В те дни, которые привели к этому, Флер время от времени рассматривала вопрос о том, чтобы попросить Гарри снова стать ее свиданием. Только на этот раз все было иначе. Флер не брала интересного, потенциально равного, который был бы не заинтересован в ней и сопротивлялся ее привлекательности. Она будет приглашать волшебника, которого она поцеловала, которому было всего четырнадцать, на День святого Валентина, и, следовательно, ей так и не удалось набраться смелости, чтобы поговорить с ним. Вероятно, это не имело бы значения, потому что он снова, казалось, не мог ее заметить.
  
  Они несколько раз пересекались в библиотеке, и каждый раз Флер замерзала, не зная, как себя вести, но Гарри никогда не отрывался от того, какую книгу он похоронил, или он всегда смотрел что-то еще. Он также был сосредоточен на втором задании, и Флер предположил, что по своему выбору в материалах для чтения он и Виктор Крум использовали некоторую форму самопреображения, чтобы выжить под водой.
  
  Фактически, единственным чемпионом, которого она не видела в библиотеке, по крайней мере, один раз в день, был Седрик Диггори, но она знала, что подслушала ту же группу девушек из Равенкло, одна из которых была на свидании с Йольским балом, что чемпион Хогвартса было его решение доведено до совершенства.
  
  Какая-то жестокая часть ее скорее надеялась, что он выбрал Очарование Пузырьковой Головы.
  
  Гарри и она работали в их соответствующих, противоположных углах библиотеки, тихо концентрируясь на их решениях. Виктор Крум претендовал на один из столиков возле входа и вместе с Гермионой, его подругой и бывшим другом Гарри, проводил с ней столько же разговоров о Хогвартсе и Британии, сколько и о преображении.
  
  Уже не густоволосая девушка знала пугающее количество мелочей о Хогвартсе и магическом сообществе Британских островов. Флер была дочерью влиятельного, уважаемого члена Бюро д'Маге, и она знала о Франции менее чем вдвое меньше. Она заверила себя, что, поскольку большая часть знаний Гермионы, казалось, заключает в себе вещи малой важности, она на самом деле не находится в невыгодном положении. Флер знала, что когда ее опередили, у девушки явно была непревзойденная память, но она тратила так много на такие бесполезные фрагменты информации. Виктор Крум, вероятно, узнал много вещей, которые могут быть полезны для турнира, но она сомневалась, что они когда-нибудь снова будут применимы.
  
  Флер тоже извлекла пользу из знаний девушки, поэтому она едва ли расстроилась. Гермиона небрежно выдохнула все, что иностранный чемпион мог надеяться узнать о Черном озере, всего за один вопрос от болгарского искателя.
  
  В озере были Merpeople, был также гигантский кальмар, и почти все магические существа, обитающие на водных путях Северной Европы, но Флер действительно интересовалась только первым. Это был Merpeople, который будет охранять то, что было взято у нее.
  
  К сожалению, никто никогда не пытался составить карту внутреннего пространства озера, кроме обломков затонувшего там корабля, поэтому Флер не имела ни малейшего понятия, где именно начать свои поиски.
  
  Ей пришлось признать, что Виктор Крум выбрал свою дату удачно. Привлекательная, умная, хотя и немного нелояльная по отношению к своим друзьям и школе, хотя у Флер сложилось четкое впечатление, что у девушки, вероятно, было всего несколько друзей. Временами она казалась немного властной, старательной до одержимости и не интересовавшейся большинством вещей, которыми обычно была бы девушка ее возраста. Однако Виктор Крум, казалось, уважал и ценил ее интеллект, и они составили странную, но, казалось бы, счастливую пару. Она представила, что они, вероятно, все еще там и сегодня. Гермиона, казалось, как бы проводила День святого Валентина в библиотеке, и Виктор Крум, вероятно, так же любил День святого Валентина, как и Флер.
  
  Гарри тоже может быть там.
  
  Она игнорировала и желание пойти в библиотеку, и волнение, которое ее желудок, казалось, выполнял каждый раз, когда она думала о нем. Это, решила она после дальнейших размышлений, маловероятно.
  
  За день до этого он заменил свою постоянно растущую стопку книг и ушел в спешке. Незадолго до отъезда он говорил с кем-то о Gillyweed, волшебном растении, которое обеспечит почти идеальное решение их проблем, если только это не будет так редко в Северной Европе. Gillyweed был преимущественно выращен вокруг Додеканеса и Корсики. Первый был самым крупным, но большая часть его урожая шла по Средиземному морю. Ее матери пришлось заказывать растение по заказу Корсики, потому что было мало спроса на него в зельях или для купания в ужасно холодных водах Атлантики и Северного моря. Она надеялась, что Гарри не решил сменить тактику, потому что невероятно маловероятно, что он возьмет в руки достаточно растения, чтобы выжить под водой в течение часа.
  
  С Гарри все будет хорошо, сказала она себе.
  
  На самом деле она не должна быть так обеспокоена соперницей, особенно тем, у кого действительно может быть шанс победить ее.
  
  Если бы он был нашего возраста, у нас не было бы шансов.
  
  Флер предпочитала думать, что он просто взрослеет и рано растет, но если он продолжит быть намного более потрясающим, чем его сверстники, он будет по-настоящему страшным, когда достигнет совершеннолетия. Трудно было оценить, насколько могущественным был бы волшебник. Древние родословные были способны производить исключительно одаренных волшебников, когда сочетались правильные характеристики, но для каждого из тех, кто родился, было дюжина других, которые были не лучше, чем любые другие. Франция была прекрасным доказательством того, что родословные не были полностью ответственны за магическое мужество. Революция положила конец почти всем самым старым и чистым семьям, а война Гриндельвальдов уничтожила остальных, но, несмотря на это, страна все еще оставалась выдающейся магической силой. Там не было ни Альбуса Дамблдора, ни Гриндельвальда, ни Волдеморта, но, честно говоря, это казалось к лучшему. Было немного других стран, которые сохранили столько родословных, сколько Британия. Магические сообщества большинства бывших магических держав были опустошены войной или революцией, так как Статуя Тайны прекратила все, кроме нескольких международных магических войн. Франция, Америка, Китай и Индия были среди нового поколения стран, у которых было больше волшебников и ведьм выше среднего, но не было исключительных. Британия оставалась страной с самыми могущественными волшебниками и самой могущественной из всех магических общин, но это едва ли имело значение. Волшебный мир объединился, и господство Великобритании над волшебным миром исчезло под влиянием нескольких людей, таких как Альбус Дамблдор.
  
  Возможно, Гарри - следующий такой волшебник.
  
  Он был уже достаточно знаменит и потенциально могущественен, если вы слушали слухи. Умные и разумные члены волшебного мира боялись того, что принесет Волдеморту руководство Великобритании. Сильнейшая нация во главе с магглом ненавидящим, жаждущим власти темным волшебником. Этого было достаточно, чтобы заставить дрожать своих ближайших соседей, включая Францию. При условии, что не было никакого вмешательства из немагического мира, где ее отец сказал ей, что баланс сил был другим, не было ничего, что могло бы помешать объединенному магическому сообществу Британии. Именно поэтому смерть Волан-де-Морта была отмечена во всем мире, и если Гарри когда-либо покинет Британию, он окажется таким же неспособным избежать своей славы.
  
  Флер надеялась, что это не так. Главным образом потому, что она знала, что Гарри будет ненавидеть внимание, которое пришло с его силой. Некоторое время ему нравилось быть сильным, но потом он оказывался связанным и вовлеченным почти во все споры. Альбус Дамблдор уткнулся головой в Хогвартс, чтобы сбежать, уволившись почти со всех своих позиций, Гарри был слишком благороден для этого. Любой волшебник, который пожертвовал бы возможностью восстановить отношения ради того, чтобы удержать кого-то, кого он едва знал в компании, не смог бы уйти. Он будет стерт с лица земли.
  
  Конечно, если он был таким могущественным, шансы Флер выиграть Турнир Тривудеров значительно снизились, и она никак не могла это принять.
  
  Флер вернула свое внимание на прозрачную полоску материала, лежавшую у нее на коленях. Ее решение предстоящей второй задачи турнира. По правде говоря, она могла бы попытаться закончить это некоторое время назад, но что-то продолжало притягивать ее обратно в библиотеку, чтобы перечитать книги или посмотреть дальше на проблему.
  
  Теперь, когда она обдумала это, казалось немного глупым. Последние несколько раз она провела там день, и все, что она делала, это слушала, как Гермиона болтает, и мучается, стоит ли ей поговорить с Гарри.
  
  Она развернула тонкий кусок розового дерева вокруг безымянного пальца, пока он не ударил ее по большому пальцу.
  
  У нее действительно не было причин не заканчивать это сейчас.
  
  Наложение чар не было похоже на разыгрывание заклинания, когда вы выходили за рамки самых основных элементов, чтобы созерцать тонкости материи. Гоблины делали лучшие зачарованные предметы, их магия хорошо подходила для создания вещей, которые продолжались, были притяжательными и упрямыми. Волшебство Флер не было ни тем, ни другим, но она все еще считалась одной из самых очаровательных пари, которая прошла через Боксбатон за последние несколько десятилетий. Это привело к более чем одной статье, озаглавленной с некоторыми вариациями enchanteresse enchanteur. Единственной журналистской работой, которую Флер ненавидела больше, была статья, которую Рита Скитер придумала о ней и Гарри.
  
  У нее все еще была копия этой конкретной бумаги, несколько, на самом деле. Другие девушки были достаточно любезны, чтобы продолжать обеспечивать ее ими или оставлять их лежащими в коммунальной зоне.
  
  Надежда Флер, что Гарри не видел статью, была недолгой. Возможно, самая старая изодранная серая сова, которую она когда-либо видела, рухнула перед ним на полпути к завтраку всего несколько дней назад. Он сжимал копию статьи и письмо, которого Гарри явно не ожидал.
  
  Флер не могла решить, нашел ли он то, что читал с юмором или приводил в бешенство, его выражение, казалось, передавало и то и другое, но он бросил без сознания птицу перед рыжеволосой идиоткой, которая пыталась попросить ее быть его свидание на Йольский бал. Она полагала, что должна была бы поблагодарить дебила, во всяком случае, если бы он не попытался убедить Гарри спросить ее, что у нее никогда не было бы такой приятной ночи. Конечно, он не получит от нее такого признания.
  
  Она провела кончиком своей палочки по длине завесы, пробормотав заклинания заклинаниям, которыми она хотела зачаровать завесу. Хитрость для зачарования заключалась не в том, чтобы вставить магию в предмет, чтобы заклинание прилипло к нему, а в том, чтобы сплести чары внутри объекта. Ее магия, на которую влияла ее вейловая натура, была чуть более плавной и тонкой, чем большинство, и поэтому манипулировать ею, чтобы сделать это, стало легче для нее.
  
  Было всего одиннадцать заклинаний, которые она должна была наложить на кусок марли. Ни один из них не был слишком сложным, но у некоторых из них были принципы, которые противоречили друг другу и требовали некоторой умной эксплуатации, такой как наложение их по обе стороны завесы, где они не могли мешать друг другу, работать.
  
  Когда она закончила, полоска марли приобрела к ней какое-то сияние. Проблеск эфирного света вдоль одного края и дымка вдоль другого. Что, как Флер была очень рада заметить, было именно таким, каким оно должно было выглядеть. Ей понравилось, когда она сделала все правильно с первого раза.
  
  Это все еще нуждается в проверке, напомнила она себе. Не стоит слишком увлекаться сейчас, чтобы утонуть во втором задании.
  
  Заполнив раковину в своей ванной комнате, она подождала, пока вода успокоится, лениво постукивая палочкой по краю раковины, затем осторожно положила завесу внутрь.
  
  Это заняло несколько минут, но вскоре вдоль перевернутой стороны марли образовался длинный тонкий пузырь. Она была длиной с ее мизинец, и, когда она ткнула его своей палочкой, сместив оригинальный пузырь, он мгновенно изменился. Флер оставила его в раковине, чтобы убедиться. Если бы она вернулась после более поздней встречи со своей матерью-сестрой, то это все равно не подвело бы ее в озере.
  
  Однако теперь ей нечего было делать, и очень медленно чувство ползучести изоляции начало возвращаться.
  
  Флер могла только игнорировать это так долго и вскоре не смогла устоять перед желанием проверить время. Она надеялась, что прошло не так много времени, пока ей не пришлось отправиться в Хогсмид, чтобы встретиться со своей семьей, потому что в тот момент, когда она знала, что она может считать секунды.
  
  Это было сразу после пяти часов.
  
  Ее мать и сестра приедут к портрету в шесть, но прогулка займет всего полчаса, и это было, если она целенаправленно пошла медленно.
  
  Может быть, они придут рано.
  
  Она поправила униформу, сунула палочку в пояс на поясе и тщательно осмотрела свою комнату.
  
  Там не было ничего, чтобы привести в порядок или настроить. Она уже потратила целый час на то, чтобы аккуратно и аккуратно все устроить.
  
  Мне придется идти очень медленно, поняла она, разочаровавшись и выйдя в коридор.
  
  Коммунальная комната была полна. Флер знала из того, что она услышала, и из того, что обычно происходило, что девушки либо выходили со свиданиями с бала Йоля, либо вместе. Видимо, лучшее место, чтобы собраться и поболтать, это коммунальная комната. Она предположила, что это было лучше, чем могло бы быть, никто из них не обращал никакого внимания на дверь, и не было никаких новых копий статьи в "Ежедневном пророке" о ней и Гарри, лежащем вокруг. Надеюсь, это означало, что у них закончились копии.
  
  Было холодно, когда она вышла на улицу. Этакий резкий, ясный холод, который шел с безоблачным небом по утрам белых морозов. На сегодняшний день это была лучшая погода, хотя Флер ненавидела холод. В конце концов, наложение согревающего очарования было намного менее неудобным, чем отгонять дождь.
  
  Флер произнесла три согревающие чары. Один, чтобы сделать холодное терпимым, а затем еще два, чтобы казалось, что она была весной на юге Франции.
  
  Теплая и предвкушая прибытие своей семьи, она начала как можно медленнее блуждать в направлении явно странной маленькой деревни. Флер никогда раньше не была в Хогсмиде, она никогда раньше не была в Британии, но она надеялась найти где-нибудь чуть более изысканное, чем Хогвартс.
  
  На самом деле в шотландской школе Флер восхищалась только одной комнатой, и возвращаться туда без Гарри было неправильно. Это была его комната. То, как он показал это ей, подразумевало, что это был его секрет, где-то драгоценный. Это, безусловно, идеальное место для побега.
  
  Хогсмид был средневековым магическим сообществом. Здания выглядели так, будто их не трогали с тех пор, как была построена деревня, изменились только интерьеры. Флер могла бы оценить привлекательность такой атмосферы, даже если бы она предпочла немного более современные сообщества во Франции.
  
  Французская революция и три войны, которые велись на французской земле, с тех пор, скорее, разрушили большинство подобных мест во Франции. Большинство сохранившихся поселений были эпохи Возрождения, как Beauxbatons, а новые были построены в том же стиле из ностальгии и традиций.
  
  Главная улица была заполнена несколькими магазинами и двумя гостиницами, о которых Флер часто слышала от старших учеников Хогвартса. Большинство магазинов закрывались или закрывались, и только трактиры и довольно ужасно выглядящий чайный магазин оставались занятыми.
  
  Флер посмотрела на мадам Пуддифут с отвращением. Была такая вещь, как слишком много розового, и мадам Пуддифут довольно эффектно затмила эту точку всего в нескольких футах от двери. Она предполагала, что, если вы сбрасываете со счетов ужасно преувеличенную цветовую схему и ауру слегка переусердствовавшего романа, это не было таким плохим местом. Это было полно. Там собралось почти пятьдесят пар, и лишь горстка из них выглядела неуютно - обычно половинки пар, которые чувствовали себя не к месту, погружались в личное видение романтики мадам Пуддифут.
  
  Она как-то заподозрила, что не было Мистера Пуддифута, учитывая преданность ведьм романтикам других.
  
  На полпути по улице она увидела Кэти Белл, девушку, которая пыталась украсть Гарри, чтобы танцевать, когда они уходили, она была рука об руку с другим гриффиндорцем. На секунду сердце Флер погрузилось во вспышку черных волос, и она отвернулась, чтобы стиснуть зубы, ее очарование разочарования рухнуло от потери фокусировки, но затем ее гордость вернулась в полную силу, и она уверенно поднялась. С кем бы Гарри ни решил провести время, на самом деле ее это не волновало. В любом случае, она бросила еще один быстрый взгляд, просто чтобы убедиться, что он счастлив и не предпочтет компанию тех, кто может понять его лучше, чем Кэти Белл.
  
  Это был не Гарри.
  
  Наплыв облегчения вернул Флер сердце туда, где оно должно было быть.
  
  Merde.
  
  Она знала достаточно об отношениях, чтобы понять, что это значит, когда ведьма действительно не хочет видеть волшебника с другой девушкой, особенно с той, с которой он мог бы быть больше, чем друзьями. Флер была не настолько глупа, чтобы пытаться притвориться, что она не любит английского мальчика, но, конечно, ему было всего четырнадцать, независимо от того, сколько лет его глазам казалось.
  
  Я не могу избегать его, поняла она. Она никак не могла позволить ему побыть одному, даже тогда, когда ему было бы так легко найти другого человека, чтобы быть рядом с ним. Худшее в ее воображении Кэти Белл на руке Гарри заключалось в том, что это может быть правдой.
  
  Кэти Белл и ее темноволосая спутница исчезли в Голове Борова, и Флер решила не спешить с исследованием гостиниц Хогсмида. Она не хотела заходить за той девушкой, но обнаружила, что там ее ждет Гарри.
  
  Ее мать и сестра портировали на пороге возле почтового отделения Хогсмида, которое находилось на той улице, по которой она шла, до того места, где оно пересекло другую главную улицу Хогсмида и ушло. Она заметила, что она пересекала дорогу от мадам Пуддифут.
  
  "Темпус", пробормотала она. До их прибытия оставалось еще десять минут.
  
  Флер начала идти в этом направлении, несмотря ни на что. Ей понадобится несколько минут, чтобы добраться до почтового отделения, и поэтому она не будет слишком долго ждать, если только они не опоздают.
  
  Она улыбнулась про себя. Его мать уловила чувство быстроты, которое испытывал ее отец, хотя и в меньшей степени, и Флер, как правило, была довольно пунктуальна, но в Габби, похоже, не хватало концепции. Она была в состоянии сделать всю семью опоздавшей, даже когда ее родители и старшая сестра организовали для нее все, что могли.
  
  Они оба уже ждали ее возле маленького здания, когда Флер свернула за угол.
  
  Как маман сумел получить Габриель здесь рано? Флер задалась вопросом. Она знала, что ее сестра будет здесь вовремя, Габби была так же привязана к своему старшему брату, как Флер к своей младшей, но она была очень дезорганизована. Она всегда думала, что готова уйти, но на самом деле ничего не происходило с ней до самого момента отъезда.
  
  "Флер! Ее уже не такая маленькая сестра отпустила руку своей матери и в считанные минуты преодолела расстояние между ними. Она сильно ударила Флер, обвивая руками ее грудь сестры и прижимаясь лицом к ключице.
  
  "Привет, Габби", - смеялась она, поглаживая макушку своей сестренки и внутренне удивляясь тому, как сильно она выросла с начала года.
  
  Габриель, как и Флер, унаследовала способности магии вейлы, и теперь, в середине своего четвертого курса, она переживала поздний всплеск полового созревания, который стал неотъемлемой частью жизни вейлы. Она выросла на три дюйма с тех пор, как Флер в последний раз видела ее, ее голова больше не была аккуратно заправлена ​​под подбородок старшей сестры, и она определенно потеряла большую часть своей детской фигуры.
  
  "Я похожа на тебя сейчас", - просияла она, отступая и поворачиваясь, чтобы Флер увидела. "Мы можем притвориться близнецами через несколько месяцев". Флер моргнула. Габби говорила очень быстро, особенно когда она была взволнована, и если вы не концентрировали слова, казалось, исчезали друг в друге и исчезали.
  
  "Ты все равно будешь моей младшей сестрой", - фыркнула Флер, поглаживая Габриель по щеке.
  
  Она восхитительно нахмурилась, но затем хихикнула и оглянулась на свою мать, которая приближалась в гораздо более достойном темпе.
  
  "Я получила твое письмо", ухмыльнулась она, опуская воротник достаточно далеко, чтобы раскрыть угол конверта.
  
  Merde.
  
  Флер сглотнула. Она забыла об этом письме или, если честно, она точно забыла, что Габриель могла сделать с этим письмом, когда ее поразило настроение. Ее младшая сестра была капризной, как рассказывали истории о Вейле, в один момент сострадательная и застенчивая, но в следующий раз она была громкой и дерзкой.
  
  "Возможно, я смогу позаботиться об этом", - предложила она, протягивая руку, чтобы скрыть их мать. Единственным ответом Габриель был взгляд чистой невинности, который был быстро испорчен блеском вреда, присутствующим в ее глазах.
  
  
  Глава 30
  
  "Все ли чемпионы здесь, Людо?" Мистер Крауч потребовал довольно лаконичное и все более злобное выражение. Он был очень далек от худого, уставшего человека, которого Гарри видел на Перси на чемпионате мира. Он больше не понимал имя своего помощника.
  
  "Еще нет, Барти", усмехнулся Бэгмен. Он казался только веселее, что пропал чемпион.
  
  "Ну, мы не ждем, расскажите этим троим о задаче".
  
  "Прямо сейчас", - взорвался Бэгмен, громко хлопая в ладоши. "Добро пожаловать на второе задание Турнира Triwizard."
  
  "На самом деле, Людо, - решил Крауч, - вмешиваясь, - если не возражаешь, я объясню".
  
  Бэгмен выглядел довольно разочарованным и даже, смею Гарри поверить в это, сердитым. Он никогда не видел такого откровенно добродушного человека с таким сильным блеском в глазах.
  
  "Второе задание, - вскоре начался четкий пост бывшего главы Департамента международного сотрудничества, - лежит на вас. Надеюсь, вы раскрыли секрет своего золотого яйца, иначе вы будете совершенно не готовы к будущему.
  
  Ни один из двух присутствующих чемпионов не выглядел особенно нервным, и Гарри тоже не был. Он собирался победить.
  
  "Как подсказка гласит, что мы взяли у вас кое-что, что вам будет очень не хватать, чтобы уточнить, мы взяли в заложники, что вы должны выздороветь". Седрик напрягся, явно злой, и Гарри поймал его, произнося имя своей подруги себе под нос. "Чтобы облегчить путаницу, - продолжал Крауч, безразлично, - поскольку некоторые из вас могут знать заложников других чемпионов, Людо скажет вам, кто является вашим заложником, вы не должны вмешиваться в заложники других чемпионов, пока их держат". заложник или потом.
  
  Гарри кивнул. Это правило имело смысл. Недобросовестный соперник может убить или ранить заложника другого чемпиона, чтобы убедиться, что он не справился с заданием. Однако его больше интересовало, кто был выбран для него.
  
  Бэгмен вернулся на первый план в сопровождении строгого профессора МакГонагалл и всех трех директоров.
  
  Он открыл рот, чтобы говорить, но был прерван прибытием Флер Делакур, которая остановилась среди ее конкурентов. Она выглядела чуть-чуть в панике.
  
  Хорошо, подумал Гарри, если она отвлечется, ее будет легче победить.
  
  Он безжалостно подавил чувства, которые заставили его спросить, почему, или сделать что-то, чтобы помочь ей. Проблемы Флер Делакур были не его, это работало в его пользу.
  
  "Мои извинения, - выдохнула она, все еще задыхаясь от бега, - я не смог найти сестру, чтобы попрощаться сегодня утром".
  
  Гарри заключил, что Габриель ее заложница .
  
  Это имело смысл, она упомянула прибытие своей семьи, и, учитывая заранее организованный характер турнира, он сомневался, что их время было совпадением. Это показалось ему немного жестоким, Флер любила свою сестру больше всего на свете, даже больше, как воображал Гарри, чем ее гордость.
  
  Это более чем жестоко.
  
  Он улыбнулся, решив встать на сторону мстительной усмешки, которая угрожала расползаться по его лицу, чем изюминка жалости, которую он чувствовал под ним.
  
  Это скорее заставило его задуматься, кого они выбрали для него. Его нельзя было заранее договориться, и на самом деле не было людей, которых он бы так скучал, чтобы они могли взять.
  
  "Ну, - сказал Бэгмен чуть менее весело, чем раньше, - теперь, когда мы все здесь, я сообщу вам, кто вы в заложниках". Теперь он казался менее веселым, когда пришла Флер. Гарри подозревал, из его предложения помощи и его отношения к другим чемпионам, что Бэгмен имел какую-то личную заинтересованность в его успехе. Этот человек был известен как игрок, и Гарри вряд ли удивился бы, узнав, что бывший битер пытался извлечь максимальную выгоду из тех длинных шансов, которые ему предлагали в начале турнира.
  
  Гарри ухмыльнулся. Он представил, что теперь эти шансы немного короче.
  
  Между тем французская ведьма сделала тот же вывод, что и Гарри, в отношении ее сестры. В ее чертах было отчетливо птичье чувство, и Гарри был весьма рад, что она остановилась на противоположной стороне группы.
  
  "Мисс Делакур, как вы могли бы предположить, что в заложниках находится ваша младшая сестра, Габриель. Мистер Диггори, вы ищете свою подругу, мисс Чанг. Первоначально мистер Крам собирался найти друга и партнера по квиддичу, но он заболел, и поэтому вместо этого вы отправитесь за мисс Грейнджер. Гарри поднял бровь, но Виктор Крум только хмыкнул. "Мистер Поттер, - ухмыльнулся Бэгмен, его хорошее настроение восстановилось, - ваш заложник - мисс Белл".
  
  Гарри попытался подавить смех, но безуспешно.
  
  "Он серьезно, мистер Поттер", отрезал МакГонагалл. "Мисс Белл была единственной, кто готов был рискнуть оказаться заложником в этом задании, без нее вы не смогли бы конкурировать и сильно отставать".
  
  Я не собирался отказываться спасать ее, он рассердился.
  
  Если он был честен с собой, он чувствовал себя немного виноватым за смех. То, что сказала МакГонагалл, было правдой, тогда она могла бы просто спасти его от неудач. Было немного несправедливо, что он мог быть наказан так сурово за то, что никто не хотел спускаться в озеро и рисковать утоплением для него, но он был более чем немного благодарен ей за это.
  
  Он отвернулся от головы дома и вместо этого посмотрел на озеро. Вода была такой же темной и непривлекательной, как ледяной бассейн в Тайной комнате. Черное озеро было также слишком велико для него, чтобы согреть его очарование.
  
  "Это будет неприятно", - заметил он, опуская палец в воду, чтобы судить о температуре.
  
  Флер улыбнулась, рот Седрика сжался где-то между юмором и заботой, а Крам засмеялся.
  
  "Сначала поймать победу кальмара", - предложил он с болгарским акцентом, протягивая руку Гарри.
  
  "Или Гриндилоу", - напомнил ему Гарри, сжимая руку Виктора в своей.
  
  "По моему свистку", - приказал мистер Крауч, и чемпионы избавились от своих мантий. Он казался немного счастливее, чем обычно, с показом дружбы, но было трудно сказать, когда на его лице были видны постоянные морщины.
  
  Свист не прошел ни секунды позже.
  
  Флер исчезла первой, она натянула тонкую вуаль на рот и нос, плотно завязала ее и грациозно нырнула в озеро. Он сделал все возможное, чтобы игнорировать, как хорошо она выглядела в своих купальных костюмах. Гарри прижал палочку к груди, визуализируя часть преображения, которую он собирался успешно завершить в четвертый раз. Седрик пошел дальше, опустив ноги в воду, его лицо и шея были заключены в вибрирующий пузырь. Гарри надеется, что он что-то сделал, чтобы устранить слабость длительного использования заклинания "Пузырьковая голова", или он получит ужасный сюрприз, когда в первый раз что-то пробьет его. Красавчик Диггори не был бы настолько привлекательным, когда в его черепе прогремел взрыв давления.
  
  Гарри внезапно потерял способность дышать и пошатнулся к краю, сунув палочку обратно в поясную часть шорт, которые он носил.
  
  Рядом с ним Крам проходил аналогичный процесс, его голова была на полпути между человеком и акулой. Гарри уделил минуту, чтобы полюбоваться довольно продвинутой частью преображения, прежде чем сам покорно прыгнул в воду.
  
  Было даже холоднее, чем он ожидал, но он снова мог дышать.
  
  Несколько пробных вдохов заверили его, что его часть самопреображения работала так, как задумано, даже если видеть, как его грудь волнистая, была таким же странным, как успокаивающий прилив воды в его легкие.
  
  Временное заклеивающее заклинание закрепило его очки на носу, и он начал побеждать к дну озера и уходить в его центр, где Салазар помнил, что были Merpeople.
  
  Он прошел над длинными светло-зелеными сорняками, которые поднялись, по крайней мере, в нескольких метрах от русла озера. Гарри оставался намного выше растений; с прошлого года он помнил, что Гриндилоу нравится устраивать засаду на добычу из таких мест, и он был совершенно уверен, что он заметил случайное щупальце и рог среди сорняков.
  
  Никто в здравом уме не рискнул бы проплыть там, когда открытая вода была намного безопаснее.
  
  В конце концов зеленые сорняки сменились густой черной грязью, и Гарри, проходя мимо затонувших обломков корабля, был уверен, что мельком увидел гигантского кальмара. Его выпуклая форма лежала в промежутке между двумя половинами разбитого сосуда, а щупальца тянулись через дно озера. Гарри подумал, что это выглядит довольно безобидно, но он не особо хотел выиграть пари с Виктором.
  
  Вдали появилась бледная фигура, дрейфующая медленнее, чем Гарри, в том же направлении, куда он направлялся. Он вытащил свою палочку. Большинство заклинаний все еще работали под водой, хотя и медленнее, а иногда и менее эффективно. Преображение, к счастью, никак не повлияло.
  
  "Миртл", - ворвался он в воду.
  
  "Гарри", - голос его не затронул медиум. - Теперь ты выглядишь лучше, намного счастливее, ты тоже ищешь Мерплепл?
  
  Он кивнул, не зная, сможет ли призрачная девушка понять его, если он заговорит.
  
  "Седрик тоже был, они такие", - она ​​махнула рукой в ​​направлении, предложенном Салазаром. 'Удачи.' Казалось, она не собиралась сопровождать его, поэтому Гарри улыбнулся и помахал ему, прежде чем поплыть дальше.
  
  Грязь превратилась в камень. Темные серые колонны возвышались над дном озера, монолитные и явно неестественные. Прислушиваясь, он уловил слабые обрывки пения Merpeople, но не мог разобрать слова. В любом случае, он был определенно близко.
  
  Колонны становились все меньше, а песня становилась все громче. Гарри мог понять это сейчас. Половина времени ушла, и если другая половина ускользнет, ​​Кэти не покинет озеро.
  
  Я не позволю этому случиться.
  
  Должно быть, она знала, чем рискует, согласившись быть его заложницей. Понимание было скрыто в бурном ответе профессора Макгонагалл на его смех. За это Гарри решил, что может простить ее. Он бы потерпел неудачу без ее помощи. Однако он сомневался, что они вернутся к тому, чтобы держаться за руки в ближайшее время.
  
  Перед ним раздался громкий взрыв, и волна воды под давлением заставила его уши лопнуть.
  
  Покачав головой, чтобы избавиться от ощущения, Гарри подозрительно огляделся. Он не был уверен, было ли это оскорбительным заклинанием в его направлении, но он знал, что Седрик должен быть где-то рядом. Нигде в правилах задания не говорилось, что чемпионы не могут устранить своих соперников сами.
  
  Он осторожно продолжал плыть вперед, вытягивая палочку, как и он.
  
  Над ним, очень неподвижно лежавший, слишком неподвижный, чтобы быть в сознании или живым, был настоящий чемпион Хогвартса, а под ним разбегалась орда очень потрепанных, выглядящих Гриндилоу.
  
  Один из них, должно быть, каким-то образом пробил пузырь.
  
  Остатки заклинания Седрика с пузырьковыми головами все еще цеплялись за его нос и рот, но поток воздуха, поднимающийся над ним, был явным индикатором того, что он не будет длиться намного дольше.
  
  Ясно, что он уменьшил последствия разрыва компрессии, но, видимо, этого было недостаточно, чтобы сделать гораздо больше, чем временно спасти свою жизнь от взрыва, поскольку теперь он был на грани утопления.
  
  "Homenum откровение", сказал он в воду. Слова вышли в искаженном беспорядке, но тело Седрика загорелось красным, и на расстоянии Гарри увидел еще две красные фигуры. Один далеко справа от него, другой ближе и прямо перед ним.
  
  Он был жив. Гарри подплыл ближе и попытался обнять бессознательного Хаффлпаффа рукой, но обнаружил, что у него намного больше ширины, чем обычно.
  
  Чо Чанг была привязана к нему, но она тоже была за графа.
  
  Гарри размышлял, но быстро приближающаяся красная точка справа от него и странная неподвижная перед ним заставили его поторопиться. Один из его соперников уже добрался до деревни и был пойман, уезжая, и, казалось, другой тоже мог его найти.
  
  Слабое мощное проклятие заставило Чо и Седрика выстрелить в воду. Их заметят и, вероятно, спасут, как только они вырвутся из воды.
  
  Его совесть успокоилась, Гарри быстро поплыл к источнику пения. Он был уверен, что мог видеть очертания зданий на расстоянии.
  
  Деревня русалок была пуста, жилища из камня и водорослей молчали, но их толпа собралась вокруг кольца стоячих камней, которые были подняты прямо за краем их хижин.
  
  Гарри плавал быстро, но осторожно по деревне. Русцы были умны, но не слишком дружелюбны, если то, что Салазар сказал ему, было правдой.
  
  На самом деле Салазар действительно сказал ему, что Хелга должен был исцелить Годрика после того, как его дважды пронзили трезубцы. Переговоры о взаимном сосуществовании с водными существами начинались медленно, и Слизерин, который сказал Годрику не просто нырять и пытаться спорить с ними, нашел результаты довольно забавными.
  
  На них было двенадцать возвышающихся черных монолитов и самые далекие три человеческих фигуры, окутанные угасающим красным светом нескрываемого обаяния Гарри.
  
  Виктор Крам уже прибыл, его голова и шея превратились в акулу. Однако его самопреображение не дало ему особенно хорошего зрения, к чему Гарри испытывал небольшое сочувствие, и он изо всех сил пытался разорвать веревки, которые привязывали Гермиону к ее камню.
  
  Гарри обдумал свои варианты. Он мог взять Кэти и уйти, но это рисковало отвернуться от чемпиона Дурмстранга, и Флер все еще была позади него. Если они позволят ему пройти, что-то, что Гарри считал маловероятным, Крам первым достиг здесь и, вероятно, был лучшим пловцом из них двоих.
  
  Извините, Гарри мысленно извинился перед угрюмым болгарином. Когда ты немного поговорил с ним, он был не таким уж плохим, но он был конкурентоспособным. Однако ни один из атрибутов не спасет его от заклятых веревок Гарри.
  
  Толстые черные крепления вырвались из кончика его палочки, но, замедленные водой, они не смогли обернуться вокруг болгарина и лишь слабо запутали его ноги и руки.
  
  Через несколько секунд он был свободен от наложенного очарования, и Крам быстро отреагировал тем, что выглядело как взрывное проклятие.
  
  Струи воды устремились к Гарри с гораздо большей скоростью, чем его веревки смогли продвинуться, и хотя они казались достаточно слабыми, чтобы не причинить ему слишком большого вреда, Гарри не собирался ждать и выяснять это. Он нырнул под них, укрывшись за одним из монолитов.
  
  Виктор отказался от своих попыток освободить Гермиону и подплыл над Гарри, чтобы сделать его укрытие бесполезным, создав при этом еще несколько гексов. Они безвредно ударили по другую сторону монолита или уплыли в озеро позади Гарри.
  
  Воспользовавшись моментом, Гарри осторожно использовал Cutting Charm, чтобы освободить Кэти от камня; это ускорило бы ситуацию позже.
  
  Виктор обернулся и выпустил еще одну тройку редукторов на Гарри. Они врезались в монолит, откололи кусочки сверху и наполнили взгляд Гарри омутной пылью водой.
  
  Черт.
  
  Гарри был вынужден оставить свое прикрытие, чтобы предпринять наступательные действия, не было способа эффективно защитить себя и Кэти от Крума с таким количеством открытой воды, чтобы добраться до финиша, и он не мог дуэли, ослепленный каменной пылью.
  
  С легкой ухмылкой он бросил каждый из детских, школьных приколов коридора, которые он знал в быстром заграждении, и с некоторым удивлением наблюдал, как сглазившие ноги желе и танцующий сглаз ударили его сбоку.
  
  На мгновение конечности Крума покачивались без костей, затем он покончил с двумя проклятиями и поднял палочку в ответ.
  
  Месть полностью разрушила монолит. Очевидно, Крам не нашел результат таким смешным, как Гарри, и прекратил наносить удары.
  
  Легкая дрожь пробежала по спине Гарри. Теперь все было намного серьезнее.
  
  Он не узнал половину заклинаний, которые на него навалил Крам, поэтому он увернулся от всех, насколько мог, и был рад видеть, что его щитовое заклинание отвлекает остальных. Он провел палочкой по камешкам под позицией Крума, превратив их в маленькую стаю змееподобных рыб.
  
  Виктор на мгновение исчез в мелководье, и Гарри торжествующе улыбнулся. Его арсенал заклинаний и способностей был весьма ограничен под водой, но он все еще давал столько, сколько получал.
  
  Его улыбка была стерта с лица, когда его внезапно схватила сзади гигантская каменная рука.
  
  Преображение было также решением Крума, напомнил он себе, разбивая каменную руку и посылая осколки, летящие к его противнику. В тот момент, когда Крам отразил их, он применил еще несколько заклинаний, а затем в их тени последовал обезоруживающий шарм.
  
  Виктор не был обманут. Он отклонил проклятия и выпустил несколько сердито-желтых струй воды в направлении Гарри. Один из них коснулся его плеча, взяв кровь, и он зашипел от боли.
  
  Два других просверлили глубокие дыры в земле позади него, и он недоверчиво посмотрел на болгарина. Эти заклинания были легко способны убить.
  
  Унылый волшебник посмотрел назад, в его глазах было тихое предупреждение, что, если этот поединок продолжится, Гарри может не выжить.
  
  Он очень серьезно относится к победе.
  
  Гарри улыбнулся студенту из Дурмстранга.
  
  Неудобно бить кого-то, кто не хочет побеждать.
  
  Очевидно, Крам воспринял его усмешку как вызов, потому что он быстро выпустил еще четыре таких же проклятия на Гарри. Его заклинания пропустили, вырубив еще одну депрессию в землю.
  
  Гарри поднял палочку, готовясь отомстить тем же, только чтобы увидеть, как она летит из его руки через дно озера. Виктор Крам на секунду выглядел смущенным, затем его глаза расширились, и он как раз успел защитить себя, чтобы отразить очередное обезоруживающее заклинание.
  
  Флер, понял Гарри.
  
  Крам повернулся, чтобы выбросить заклинания справа от Гарри, поэтому Гарри направился за своей палочкой, следя за своим плечом, туда, где чемпион Дурмстранга увернулся от бесцветных струй воды, которые пришли с удивительной скоростью.
  
  Схватывая палочку с того места, где она лежала, Гарри пнул ногой по краю монолита, чтобы ясно увидеть дуэль.
  
  Флер и Виктор были вовлечены в спор столь же жестокий, как и Гарри и Крам. Наблюдая за тем, что это было почти комично, заклинания, казалось, двигались очень медленно, за исключением того, какое бы ясное проклятие ни было, которое Флер иногда использовала, и их движения были преувеличены в воде.
  
  Гарри улыбнулся веселью всего этого, а затем преобразил дно озера под ними обоими в высокие каменные колючки. Кусок преображения стоил ему огромных сил, но застал Флер и Виктора врасплох.
  
  Флер разбила шпили под ней и Крума своим мощным проклятием, но сильное использование заклинания с близкого расстояния вывело ее из равновесия, и одно из желтых проклятий Виктора попало прямо в лицо.
  
  Гарри замер в ужасе.
  
  Флер плыла назад по воде, ее серебряные волосы закрывали лицо, и то, что Гарри знал, должно быть ужасной и смертельной травмой. И он, и Крам были неподвижны, как камни вокруг них, и ни один из них не хотел, чтобы один из их соперников был мертв, даже когда он бросал вокруг потенциально смертельные заклинания.
  
  Грудь Гарри сжалась, и ледяной укол, который он почувствовал, наблюдая, как она скользит, внезапно распространился по его груди. Существо в холоде сильно скривилось, обнажив зубы и потребовав мести. Кончик палочки Гарри вспыхнул, на нем была видна небольшая, но яркая зеленая искра.
  
  Волосы Флер упали с ее лица, и Гарри стал рассматривать, где проклятие ударило ее.
  
  Там ничего не было.
  
  Гарри даже не видел ни капли крови в воде вокруг нее, и хотя губы французской ведьмы опухли, ее подбородок был красным и в синяках, и она казалась в ярости, Флер не пострадала. Тем не менее, ее вуаль свисала клочьями вокруг ее шеи, с краев кусочков ткани поднимался небольшой пузырек.
  
  Флер сделала десять метров навстречу заложникам, прежде чем пузыри полностью прекратились, затем она бросила на Гарри взгляд где-то между полной ненавистью и отчаянным мольбой, ткнула палочкой вверх и поднялась из поля зрения.
  
  Когда Гарри оглянулся, он обнаружил, что Крам уже исчез из виду, Гермиона сгребла под преображенной пастью.
  
  Он нырнул вниз к монолитам, схватил Кэти за руку и притянул ее к себе в грудь. Седрик и Флер, вероятно, все еще имели бы приличные оценки, поскольку оба достигли Merpeople, но если он закончил вне предельного времени, он мог бы ничего не получить. Барти Крауч не сделал его снисходительным человеком.
  
  Габриель Делакур покачивалась против последнего монолита.
  
  Она была сестрой Флер, любимой младшей сестрой, которая, как он знал, значила для французской ведьмы больше, чем что-либо еще. Он понимал взгляд, который она дала ему, теперь он смотрел на Габриель. Это не было частью турнира, но Флер все равно спросила. Она хотела, чтобы он спас ее сестру так же, как и Кэти, и она знала, как и прежде, что он не сможет оставить ее позади, потому что Гарри не способен на это.
  
  Черт ее побери.
  
  Он хотел, чтобы он был достаточно бессердечным, чтобы бросить девочку, но она выглядела слишком невинной, слишком чистой, чтобы он даже захотел это сделать. Он не мог нести ответственность за ее смерть, если заложники действительно были потеряны после того, как задание закончилось, он не мог с этим смириться, Гарри, конечно, не мог сделать что-то столь жестокое с Флер. Если бы он оставил Габриель, он бы вырвал единственного человека, который для нее значил больше всего, а он просто не мог.
  
  Флер это знала. Флер знала, что он это знал. Она использовала это против него, чтобы убедиться, что ее сестра вернулась к ней.
  
  Хуже всего было то, что Гарри мог понять. Он едва мог ее винить. Если бы в его жизни был кто-то гораздо более важный, чем кто-либо другой, он не сделал бы много, чтобы обезопасить его.
  
  Он покорно разорвал узы Габриель.
  
  Merpeople появился из ниоткуда, роясь вокруг него в мелководье, изобилующее трезубцами.
  
  Гарри прищурился и поднял палочку, притягивая седовласую девушку к себе в объятия рядом с Кэти.
  
  Ближайший из русалок ткнул трезубцем в девушку и покачал головой, подняв один палец.
  
  "Только один", - сказал он ему угрожающе.
  
  Гарри выдвинул свою самую холодную улыбку и спокойно превратил трезубец в еще одну змеиную рыбу. Если они будут стоять у него на пути, то он заставит их от этого. Габриель Делакур стоила для него больше, чем несколько Merpeople, он хотел, чтобы это было не так, потому что он знал, что ее единственная ценность для него заключается в том, как много она значила для Флер, но это было так. Французская вила каким-то образом очаровала его, с ее очарованием или без него, и теперь он ничего не мог сделать, чтобы помешать ей использовать его против него.
  
  "Вы можете попытаться остановить меня", - предупредил он их. Вода скрутила его слова во что-то непонятное, но его намерение было ясным. Merpeople отошли назад к краям их постоянного круга, глядя со страхом на пылающий кончик палочки Гарри.
  
  Гарри удивленно посмотрел на него. Он не осознавал, что так сильно передает свои намерения.
  
  Кончик рос с ярко-зеленым светом.
  
  
  Глава 31
  
  Она не могла дышать.
  
  В ее глазах парили темные пятна, а озеро вокруг нее казалось странно серым. Флер знала, что ее заклинание выведет ее на поверхность, что ей просто нужно было удержаться, но импульс сделать вдох был настолько сильным, что она не была уверена, что сможет сопротивляться намного дольше.
  
  Постепенно темное пятно распухло, покрывая все больше и больше озера, и разрывная, ноющая боль в ее груди стала слишком сильной, чтобы ее можно было больше игнорировать. Она надеялась, что находится над водой, потому что не могла больше держаться.
  
  Флер глубоко вздохнула.
  
  Вода была ледяной и холодной, настолько холодной, что она горела и замерзала внутри ее рта и горла, когда она инстинктивно глотала воздух.
  
  Никто не пришел.
  
  Отчаянное желание кислорода только усилилось, и ее растерянный мозг мог предложить только одно решение.
  
  Если я не могу добраться до воздуха, тогда воздух должен достичь меня.
  
  "Эванеско", прохрипела она, выливая все, что у нее было, в заклинание, желая только, чтобы вода внутри и над ней исчезла.
  
  Прилив усталости охватил ее, и она задохнулась от его интенсивности, холод и мокрая делали ее магию медленной и вялой, но ее сила все еще подчинялась ей, несмотря на возросшие потери.
  
  Сладкий, блаженный воздух хлынул в ее легкие.
  
  В одно мгновение черные пятна исчезли, и она снова могла подумать. Она наполовину желала, чтобы она не могла.
  
  Флер все еще поднималась, но озеро возвращалось, чтобы вернуть свою жертву. Вода, которую она исчезла, оставила воздушный конус высотой десять метров над головой, но черная вода возвращалась быстрее, чем она поднималась.
  
  Она сделала последний глубокий вдох, когда стены воды бросились к ней навстречу, и надеялась, что удар не повредит слишком сильно.
  
  Вода сильно ударила с обеих сторон, кружась, как кукла, и кружилась голова. Удивительно, но ее палочка осталась в ее руках, и, хотя большая часть воздуха выбила ее из колеи, желание дышать было далеко не таким сильным, как раньше.
  
  Все, что ей нужно было сделать, это подплыть.
  
  Флер пнула ногой вверх, к темной поверхности воды, но остановилась, когда поток серебряных пузырьков сполз с ее носа и губ мимо подбородка к ярким глубинам озера.
  
  Флер поняла, что пузыри не тонут .
  
  Флер обернулась, плывя так быстро, как только могла, к свету, поверхности, воздуху и жизни.
  
  Она вырвалась на поверхность, задыхаясь от облегчения, и глубоко вздохнула.
  
  В течение минуты она плавала там, пинала воду, наслаждаясь ее способностью нормально дышать, затем события настигли ее.
  
  Габриель.
  
  Ее сестра все еще была на дне озера, ее единственная надежда на спасение лежала в руках Гарри Поттера. Флер хотела верить, что он возьмет с собой Габриель, ей нужно было в это поверить.
  
  Гарри был благороден, и он был похож на нее; он поймет, что значит для нее Габби, и вернет ее обратно. Она была уверена, что он недостаточно жесток, чтобы сознательно и сознательно отнять у нее сестру. Там не было никаких оснований для такого действия.
  
  Он знал, что делал, когда отвлекал Крума на меня.
  
  Это была ужасная мысль, но это было правдой. Гарри поставил турнир и выиграл больше всего на свете, косвенно мешая ей спасти сестру. На мгновение она действительно ненавидела его за это.
  
  Если он не спас Габриель, тогда он так же хорошо, как убил ее, и у Гарри не было никаких реальных обязательств по спасению ее младшего брата. Флер пришла к выводу, что его возвращенная неспособность заметить ее не была случайностью, и не потребовалось много времени, чтобы понять, почему он может вести себя отдаленно по отношению к ней. Она поцеловала его, а затем избежала, протянула ему руку и выхватила ее руку.
  
  Некоторый равный я был.
  
  Однако ничто из этого не имело значения, как Габриель.
  
  Если она ушла ...
  
  Флер не могла даже закончить эту мысль, ее живот и сердце переплелись все вокруг и вокруг друг друга, и ее глаза стали горячими. Она должна знать, спас ли он ее.
  
  Ударившись к берегу, заставляя последнюю магию держать ее в тепле, она плыла так быстро, как только могла. Ее путь назад через поверхность озера был бы быстрее, если бы она могла удержать холод от просачивания и до тех пор, пока она упорствует; она может даже вернуться раньше, чем Крам или Гарри.
  
  Когда они вернутся с заложниками, Флер узнает, потеряла она сестру или нет.
  
  Пожалуйста, дайте Гарри спасти ее, она умоляла обо всем, что могло бы слушать.
  
  Семья была бы ничем без капризной, умной Габби и ее игривой натуры. Твердый комок образовался в ее горле, и ее глаза сильно покалывали.
  
  Флер Делакур не плачет, она попыталась напомнить себе, но впервые за многие годы ее гордость не смогла поймать слезы, прежде чем они упали, и теплые следы начали спускаться по ее щекам и в озеро.
  
  К тому времени, когда она достигла финиша, она плакала в изнеможении, и холод озера превратился в нечто большее, чем ее мускулы. Флер не могла даже подняться на платформу, ведь медиамам, мадам Помфри, пришлось поднять ее, а затем поднять, прежде чем она могла рухнуть.
  
  "Пойдемте со мной, мисс Делакур", - приказала строгая ведьма, уже наложив согревающие чары.
  
  "Габриель", - сказала Флер, качая головой и отчаянно оглядываясь.
  
  Не было никаких признаков других чемпионов.
  
  "Любой, кто выйдет из озера, будет доставлен прямо в эту палатку", - любезно сказала ей госпожа Помфри. "Вы увидите свою сестру как можно быстрее, если придете сюда".
  
  Флер была слишком слаба, чтобы избежать крепкой хватки ведьмы на ее руке, и могла только надеяться, что она была права.
  
  В медицинской палатке стояли три полные кровати, три самые дальние от двери, и Крам без рубашки, торс которого был покрыт сотнями мелких следов укусов. Габриель не было среди обитателей палатки, и слезы Флер грозили вернуться.
  
  "Сядьте", - приказал медвитч, подталкивая Флер к одной из кроватей. Она провела палочкой по губам и нижней части лица, вызывая всплеск боли. Флер вздрогнула от неожиданного дискомфорта, заработав деньги мадам Помфри, но ей было все равно. Состояние ее лица даже не приблизилось к тому, насколько важной была ее сестра.
  
  Боль постепенно исчезла до тупого пульса, а затем и вовсе исчезла, когда медсестра наложила несколько заклинаний на Флер.
  
  "Оставайся на кровати", - проинструктировала она, как только закончила с лицом Флер. "Вы устали, и температура вашего тела упала намного ниже, чем должна быть". Она надела множество теплых чар, которые Флер едва заметила, и сунула ей в рот что-то густое, липкое и сладкое. На вкус он был как марципан, и Флер с благодарностью подавила его. "Скоро вы почувствуете себя намного лучше", - поддержала ее медсестра. Флер сомневалась, что она почувствует что-либо подобное, пока Габби не окажется здесь с ней в палатке.
  
  Мадам Помфри прошла через комнату к Круму, бормотая о безумии подвергать детей таким испытаниям.
  
  Его следы укусов были исцелены в течение нескольких мгновений, ни один из них не был глубоким, и то, что его укусило, явно не было ядовитым.
  
  "Они все еще спят", - сказал он Флер с сильным восточноевропейским акцентом. "Очарование, которое использовалось для того, чтобы они спали и дышали под водой, должно длиться целый час и неважно, что, поэтому они не проснутся еще несколько минут". Он беспокойно переместился, выглядя виноватым, и постучал указательным пальцем по губам. "Прошу прощения за проклятие", - извинился он. "Я был зол, вещи вышли из-под контроля".
  
  "Что случилось с Габриель и Гарри?" - спросила Флер, не заботясь о своих извинениях. Крам ничего не делал вне правил, поэтому, если Габриель была в порядке, ей было бы все равно. Если бы ее сестра все еще была в озере, то не имело бы значения, как ему было жаль; Флер будет ненавидеть его до тех пор, пока он не умрет за то, что разрушил ее вуаль и помешал ей спасти сестру.
  
  "Твоя сестра, - Крум бросил на нее извиняющийся взгляд, - когда я ушла, она все еще была заложницей Мерпепл. Гарри еще не вернулся, он плавает медленнее, чем я, и у меня было преимущество.
  
  Серебряный кот внезапно пронесся сквозь закрылки у входа и присел на корточки, чтобы что-то пробормотать в характерном шотландском акценте сурово выглядящего хогвартского учителя преображения.
  
  Флер не могла разобрать слова, и когда она попыталась встать и приблизиться, она покачнулась и упала на кровать.
  
  "Выпей это", - приказала медсестра, сунув то же острое пахнущее зелье, которое она выпила в горло всем чемпионам после первого задания. Очевидно, еды было недостаточно.
  
  Мадам Помфри вышла из палатки до того, как Флер закончила готовить.
  
  "Должно быть, она пошла за Поттером", - подумал Крам, задумчиво глядя на двух своих соперников. "Я надеюсь, что он в порядке, я должен ему отомстить за все укусы в следующем задании".
  
  Укусы? Флер повторила рассеянно, глядя на клапан в палатке. Её живот исказился от беспокойства, когда она молилась, чтобы медсестра вернулась с Габриель.
  
  "Он превратил все камешки вокруг меня в агрессивную рыбу", - засмеялся Крам. "У них были очень острые зубы. Я думаю, что я должен ему проклятие или два.
  
  "Ему всего четырнадцать", - напомнила Флер болгарину, немного волнуясь за Гарри.
  
  "Он держался против меня несколько минут, прежде чем вы пришли и разоружили его, и я думаю, что он сдерживался, каждое заклинание, которое он произносил, было незначительным проклятием или проклятием. Он ударил меня пару раз, если бы использовал самые сильные проклятия, которые, как он знает, я все еще был бы в озере. Студент из Дурмстранга выглядел довольно оптимистичным, когда его четырнадцатилетний дуэль даже в такой необычной ситуации совпала.
  
  "Интересно, какими будут наши результаты?" Седрик Диггори проснулся. "Вы, ребята, все сделали это туда и обратно?
  
  "Да", коротко ответил Крам.
  
  "Нет", призналась Флер, очень тихо.
  
  Габриель.
  
  "О", Седрик замолчал. 'Где Гарри?'
  
  "Медсестра пошла за ним", - ответил Крум, натягивая мантию, теперь он исцелился. Флер сделала то же самое, потянув свою униформу Боксбатон с края кровати и медленно одеваясь. Она чувствовала, как будто все ее пальцы внезапно стали большими пальцами, возясь с кнопками и поясом.
  
  Закрылки палатки раздвинулись, и мадам Помфри вошла внутрь, она слегка улыбнулась, но единственной девочкой, плывущей за ней, была Кэти Белл.
  
  Он оставил ее.
  
  Сердце Флер рухнуло, и грудь у нее заболела. Гарри оставил свою младшую сестру утонуть.
  
  Гарри Поттер нырнул через вход, повернувшись боком, чтобы убрать заслонку с дороги одной рукой. Его лицо было пустым и нечитаемым, но Флер подумала, что она почувствовала легкую дрожь отчаяния там.
  
  Она оттолкнулась от кровати, чтобы спросить, почему он тоже не спас Габриель, но затем он обернулся и, обнявшись, обнял ее драгоценную младшую сестру, мирно спящую с легкой улыбкой на губах.
  
  "Ты спас ее", прошептала Флер. Ее сердце поднялось из пепла ее безутешности.
  
  Гарри осторожно положил Габби на кровать рядом со своей и принял предложенное Мадам Помфри зелье Пеппер-ап с покорной улыбкой.
  
  "Я не ожидаю, мистер Поттер, - читала лекция мадам Помфри, - чтобы увидеть такое опасное использование самопреображения во всей оставшейся жизни. Ты превратил свои легкие в какую-то ужасную пародию на жабры, перестроил всю мускулатуру своей груди и думал, что это не будет иметь последствий.
  
  Гарри кивнул, затем отвернулся, чтобы сильно кашлять в эту руку. Флер мельком увидела алый брызг на своей ладони, прежде чем мадам Помфри усадила его.
  
  "Ты слишком сильно напрягаешь свои легкие", пробормотала она, проводя палочкой по его обнаженной груди. "Я исправил тебя как мог, но у тебя будет кашель на следующей неделе или около того. Возможно, это напомнит вам, что мы не можем просто собрать вас вместе каждый раз, когда вы пытаетесь сделать что-то безрассудное.
  
  Гарри выглядел так, будто хотел возразить, но наклонился, чтобы кашлять ему в руку. Это было глубокое, болезненное, мокрое звучание, которое заставило Флер смущенно переместиться и Седрик вздрогнул.
  
  Он чувствовал себя хорошо под водой, когда она увидела его заложниками, и Флер почему-то знала, что плавание под тяжестью Кэти Белл и Габриель слишком сильно напрягало то, что он сделал с легкими.
  
  Шквал вины поразил ее, когда она вспомнила, как сильно она ненавидела его в тот короткий момент, когда она потеряла свою вуаль и была вынуждена уйти на поверхность.
  
  "Спасибо", она поднялась с кровати на ноги, намереваясь обнять его и снова поцеловать. Ей было особенно неважно, что ему было четырнадцать лет, не тогда, когда он вел себя так зрело и благородно, и ей, конечно, было все равно, что кто-то еще думал.
  
  Он поймал ее правую руку между своими, схватив ее за импровизированное встряхивание, прежде чем быстро отпустить.
  
  "Все в порядке, Флер", - весело ответил он. "Это то, что любой в моей ситуации сделал бы". Он сверкнул ей яркой очаровательной улыбкой.
  
  Флер отпрянула.
  
  Улыбка была теплой, но она никогда не поднималась настолько, чтобы растопить лед в его зеленых глазах. Он знал, что она собиралась сделать, он знал, и он преднамеренно препятствовал ее касанию или достижению его. Он невольно вздрогнул от нее, как от всех близких контактов, он холодно отбросил ее благодарность и привязанность так, как он знал, что только она узнает.
  
  Как он мог быть таким жестоким?
  
  Что-то изменилось в нем после бала Йоля. Гарри, с которым он провел вечер, смотрел на нее ясными глазами и говорил ей, что она прекрасна, потеряла себя, когда поцеловала его, но этот Гарри не хотел иметь с ней ничего общего. Казалось, он ненавидел даже идею прикоснуться к ней.
  
  Сердце Флер снова сжалось, и ее глаза наполнились горячими злыми слезами. Это было не то, как ее равные должны были относиться к ней. Это было не то, как волшебник, которого она боялась, что могла бы любить, должен был поступить с ней. Он был другим; каким-то образом она разрушила все между ними своей нерешительностью.
  
  Ни тепло улыбки, ни лед в его глазах не растворились, когда он отступил от нее, но, когда он отвернулся, она поймала мерцание чего-то другого, чего-то жестокого, и его улыбка изогнулась с одной стороны в настоящее удовольствие. ,
  
  Он знает, что его отказ от боли, она поняла, ошеломлен, и он наслаждается этим.
  
  Благородный, понимающий Гарри Поттер, который должен еще где-то существовать, чтобы он спас Габриель, больше не был лицом, к которому он повернулся к ней.
  
  "Счет объявляется", - сказал им Крам, всматриваясь в лоскут.
  
  Четверо чемпионов вышли на улицу туда, где они могли видеть стойку судей, оставив заложников в своих кроватях.
  
  Что-то гневно вспыхнуло внутри Флер при виде мирно дышащей гриффиндорской девушки. Кэти Белл была его заложницей, несмотря на то, что Гарри больше не следует скучать. Девушка, должно быть, вернулась к нему после бала, когда не знала, что делать, и отравила Гарри против нее.
  
  Рука Флер обхватила ее за талию, не в силах противостоять ее желанию проклясть бессознательную девушку, но ее палочка исчезла.
  
  "Сорок, - услышала она скорее усмешку Седрика, чем увидела, - после того, как взорвался мой шарм с пузырьковой головкой, я боялась, что сделаю худшее".
  
  'Вы были там первым?' Крам спросил удивленно. 'Я не видел тебя.'
  
  "Я использовал заклинание" Голова пузыря "и превратил некоторые водоросли в плавники, чтобы я мог плавать быстрее, но моя адаптация к заклинанию не удалась, и он все еще взорвался, когда Гриндилоу лопнул пузырь", - объяснил чемпион Хогвартса.
  
  "Ах, - понял Крам. "Вы потеряли очки, потому что вы не вернулись к финишу, но превзошли всех остальных в других местах".
  
  Позади них двоих судьи создавали новый набор чисел, ее.
  
  "Тридцать шесть", - считала она разочарованно, но не удивленно. Ее очарование было идеальным решением, но она не спасла свою младшую сестру.
  
  "За инновационный и исключительный пример преображения, - услышала она Бэгмена, - и за то, что мы являемся одним из двух чемпионов, вернувшихся с заложниками, мы присуждаем мистеру Поттеру сорок очков".
  
  Ропот неожиданности исходил от зрителей и чемпионов. Лицо Гарри застыло в отвратительной ярости, его пристальный взгляд застыл в ледяной ярости на Барти Крауча, который наколдовал номер четыре из своей палочки.
  
  "Если бы мистер Поттер не вмешался в заложники другого чемпиона, у меня не было бы причин снимать очки", - заявил хладнокровный глава Департамента международного магического сотрудничества. Рука Гарри дернулась к его палочке, его самообладание разбилось, и она была уверена, что увидела проблеск зеленого цвета из-под его пальцев.
  
  Флер почувствовала, как ее сердце стало чуть ниже. Гарри расплачивался за нарушение правил и спасение Габби, неудивительно, что он выбрал Кэти, когда все, что она делала, казалось, доставляло ему неприятности или боль.
  
  "Победителем второго задания и новым чемпионом, набравшим наибольшее количество очков, является Виктор Крум, чей блестящий образец преображения и быстрого возвращения с заложником дает ему сорок четыре очка". Людо Бэгмен, казалось, чувствовал отвращение к повороту событий, поворачиваясь, чтобы сердито спорить со своим коллегой судьей Барти Краучем.
  
  Крам ухмыльнулся, хотя казался немного потрясенным счетом Гарри. Флер вообразила, что хочет победить всех в своих лучших проявлениях. Он казался таким.
  
  "Восемьдесят шесть, - задумчиво сказал Седрик, указывая на Крума, - восемьдесят два, восемьдесят и семьдесят четыре". Он указал на Гарри, Флер и его самого по очереди. "Мы все достаточно близки, чтобы последние могли решать все".
  
  "Да", Крам кивнул: "Я должен тебе за эту рыбу". Он довольно злобно улыбнулся Гарри. Гарри вернул выражение с такой же дикой улыбкой, как и он сам, но его глаза никогда не покидали форму Барти Крауча.
  
  "Мне намного лучше над водой", - добродушно предупредил его Гарри, отрывая глаза от судьи. Они были так же конкурентоспособны, как и друг с другом, и решительно настроены победить. Седрик Диггори казался немного менее мотивированным, но только из-за тончайших наценок.
  
  "Не мы все", пробормотала Флер. Она, конечно, будет лучше в последнем задании. Седрик Диггори был прав. Все они были достаточно близко друг к другу, чтобы кому-то было легче. Она была полна решимости убедиться, что это ее.
  
  Однако идея победить Крума, Диггори и Гарри уже не была такой блестящей, как раньше. Любая победа над Гарри была бы испорчена знанием, которое он мог потерять только потому, что он решил спасти Габриель, и она не могла с чистой совестью победить из-за этого, но не могла надеяться, что он не спас ее.
  
  Как все стало намного сложнее?
  
  До Рождества на самом деле был только турнир Triwizard, а теперь Габриель, победа, Гарри и другие. Конечно, она знала, в какой именно момент все стало сложнее.
  
  Хотел бы я никогда не целовать его.
  
  Это не было правдой. Флер все еще хотела поцеловать талантливого, чуткого волшебника, который захватил ее интерес, ее внимание и многое другое, но Гарри Поттер изменился. Яркая ложная улыбка, за которой он исчез, была наполовину реальна, и в его глазах появилось прикосновение жестокости.
  
  Она бросила взгляд на молодого волшебника, но тотчас же вздрогнула. Его яркие холодные зеленые глаза уже были устремлены на нее, его лицо искажено неопознанной, запутанной массой эмоций.
  
  Внезапно ее мать оказалась рядом с ней, сжимая руку Флер и очень быстро говорила. Казалось, она не слышала ни одного из слов, которые она говорила.
  
  Флер моргнула, покачала головой без мыслей о Гарри и сосредоточилась.
  
  "Ты все еще можешь победить", - уверяла ее мать. "Четыре очка - ничто, у них будет достаточно возможностей превзойти их в следующем задании. Ты хорошо справился, Флер, особенно в такой неблагоприятной обстановке.
  
  "Если бы это было реально, Габриель уже не было бы", - сказала Флер деревянным голосом. Гарри спас ее сестру, а не ее; она потерпела неудачу.
  
  "Габби никогда не был в опасности. Когда они спросили нас, кто из вас будет наиболее решительно настроен спасти свою сестру, вызвалась. Мы были уверены, что она не будет в опасности. Ее мать одарила ее обнадеживающей улыбкой, которую она узнала по годам, которые она провела, спрашивая, почему она отличалась, когда ей не удавалось успешно использовать заклинание в первый раз, и когда она изо всех сил пыталась научиться контролировать свою привлекательность. Ее уверенность немного усилилась при виде этого.
  
  "Только я", - улыбнулась Флер с облегчением.
  
  "Ты чуть не утонул", прошептала ее мать, сжимая ее руку очень крепко.
  
  "Турнир Triwizard опасен, маман, - устало сказала ей Флер, - я знала об этом, когда вошла".
  
  "Я не думаю, что вы действительно поняли это, - ответила она, - до сих пор".
  
  "Я все еще выиграю", - заявила Флер. Вот как она это сделает. Она так хорошо справится с последним заданием, что не будет иметь значения, что Гарри потерял очки, спасая Габриель, как она умоляла его. Флер победит его, Крума и Седрика с такой силой, что это не будет иметь значения. Ее гордость сияла при мысли о том, что она держит серебряный трофей, но изображение в ее голове показало, что Гарри смотрит на нее и гордо улыбается.
  
  Флер знала, что это не так. Он ненавидел бы ее за победу, ненавидел бы даже больше, чем он уже сделал за то, что спас ее сестру и стоил ему очков.
  
  Это не честно.
  
  Его гнев казался таким мелким, таким ненужным и непохожим на юного волшебника, которого она видела. Гарри, который уволил Кэти Белл, чтобы она оставалась в компании, никогда бы не обиделся на потерю очков в турнире за спасение жизни Габриель. Он был бы зол на Крауча за то, что он забрал их, когда Гарри просто делал правильные вещи, но он никогда бы не возненавидел ее за это.
  
  Кэти Белл.
  
  Девушка повернула его против нее. Она должна иметь. Когда-то через несколько недель после бала Йоля, когда Флер по глупости оставила его в покое и подвергла коварному совету других, она подошла к нему и шепнула злобу ему на ухо.
  
  Флер освободилась от маминой руки и шагнула вперед, чтобы встретиться с самым молодым чемпионом.
  
  "Она лжет тебе", сердито прошипела Флер. "Что бы она ни сказала, это неправда".
  
  "Кто она, мисс Делакур, - тон Гарри был холодным, но любопытным, - вы, возможно, имеете в виду себя в третьем лице?"
  
  Следующие слова Флер умерли где-то на ее языке, застыв в голосе Гарри.
  
  "Если да, - продолжал Гарри, вежливо вежливо, - было бы лучше предупредить меня, прежде чем я поверю тебе".
  
  "Кэти, - имя девушки заикалось с языка Флер, - Кэти Белл".
  
  "Она не сказала мне ни слова со времен бала", - ответил Гарри. Часть холода оттаяла от его голоса; он был смущен.
  
  "Тогда, тогда почему? Спросила Флер тихим голосом. Ее злая, гордая уверенность внезапно показалась очень далекой, и она почувствовала себя чрезвычайно крошечной в его глазах.
  
  "Боюсь, я не понимаю", - улыбнулся он с совершенно обаятельным обаянием, но в его глазах мелькнуло что-то обнадеживающее, что выражение не могло скрыть.
  
  Почему ты так холодно для меня? Почему ты изменился? Как несколько недель могут иметь такое большое значение? Почему ты не позволил мне поцеловать тебя?
  
  Ни один из ее вопросов не вырвался из ее головы и ее губ, они просто замерзли в ее горле, застряв на комке эмоций, которые застряли там.
  
  Мерцание исчезло из его глаз с мучительной медлительностью, и Флер ничего не могла сделать, кроме как наблюдать, как они затвердевают и замерзают, когда улыбка расширяет ледяную доску до его лица.
  
  "Гарри..." начала она, но он перебил ее.
  
  "Желаю вам удачи в следующем задании, мисс Делакур". Его рука чуть-чуть дернулась к ней, но он, все еще улыбаясь, отвернулся, чтобы шагнуть в направлении замка, и она смогла лишь смотреть ему вслед.
  
  Ее мать догнала ее, слегка смущенно похлопав ее по плечу, а затем повела назад к медицинской палатке и Габриель. Флер позволила себе руководствоваться, смутно осознавая, что Бэгмен и Крауч, единственный человек, на которого Гарри казался более рассерженным, чем она, все еще спорили.
  
  Мадам Помфри, строгая медсестра Хогвартса, провела довольно веселого Седрика Диггори и его свидание из палатки. За ними последовала сияющая Кэти Белл, которая, не щадя внимания Флер, бросилась к отступающему Гарри.
  
  Вы не заслуживаете его, она хотела кричать, и слезы почти вернулись.
  
  Флер Делакур не плачет.
  
  Мысль была наполнена ненавистью к себе вместо гордости. Возможно, если бы Флер Делакур плакала, умоляла и предала, как Кэти Белл, она бы получила то, что теперь знала, что хочет.
  
  
  Глава 32
  
  'Гарри.' Он улыбнулся в отставке. Казалось, что игра окончена.
  
  Она наконец загнала меня в угол.
  
  Кэти понадобилась лучшая часть месяца, чтобы поймать его в ловушку, куда он не мог ускользнуть. Гарри знал, что это произойдет, ему пришлось в конце концов поговорить с ней, но он боялся того, что она может спросить, и больше боялся того, как он мог ответить.
  
  "У меня есть ты", - сияла она. Кэти идеально выбрала момент, ступая на лестницу, когда они двигались, оставляя их вдвоем на несколько минут.
  
  "Я полагаю, у вас есть. Не было смысла отрицать это.
  
  "Мне нужно сказать много вещей, - начала она. Ее улыбка тут же исчезла, нервозность вырвалась из-под ее потрепанных волос. "Я, вероятно, не смогу сказать все это, пока лестница не вернется", - слабо пошутила она.
  
  "Думаю, мне придется подождать, пока они снова пройдут", - ответил Гарри, сжалившись над ней. Не то чтобы этот разговор исчез, они должны были его получить в конце концов.
  
  "Спасибо", пробормотала она.
  
  "Думаю, мне следует начать с турнира". Кэти ласково прикусила губу, но желание, которое всегда было у Гарри, когда она делала что-то милое, прежде чем изменилось. Он больше не хотел целовать ее за это; это только заставило его улыбнуться.
  
  "Профессор МакГонагалл пришла и спросила меня, могу ли я стать вашим заложником", - объяснила Кэти. "Она сказала, что заложником был кто-то, кого вы были бы полны решимости спасти, кого-то, кого вы бы очень не хотели Я, ну, ты все еще важен для меня, Гарри, я скучаю по разговору с тобой, наше свидание было веселым, но ты не очень важен для меня таким образом, не сейчас.
  
  Гарри сделал двойной молчаливый взор, когда Кэти начала оправдываться. Он ожидал другого предложения о свидании.
  
  "Дело не в том, что ты мне больше не нравишься, да, мы были не так уж близки раньше, но когда мы были почти вместе, я понял, что я действительно хотел быть рядом с тобой. Потом что-то пошло не так, и я скучал по близости и пытался просто продолжать без нее. У меня есть Анджелина и Алисия, но у них есть Фред и Джордж, а иногда я сам по себе, и это не так здорово. Когда мы перестали разговаривать, они пытались утащить меня с собой, но это было так насильственно, и, ну, я думаю, я хотел иметь возможность сидеть в Хогсмиде, как мы делали на свидании. Я, я не думаю, что вы мне нравитесь так же, как я думал, но я все еще хочу иметь возможность говорить с вами и проводить время с вами. Приятно иметь близких друзей, кроме Анджелины и Алисии, ведь они оба на год старше меня ".
  
  Лестница вернулась к ним, и Гарри ступил на нижнюю часть. Кэти недоверчиво посмотрела на него, поэтому он твердо протянул руку и потянул ее на ступеньку рядом с ним, прежде чем они отвернулись, и она не поняла.
  
  "Пойдем побродим по квиддичному полю", - предложил Гарри. На полях всегда было тихо, особенно в этом году без тренировок и матчей. Кэти кивнула, явно вздохнув с облегчением, что он не собирался уходить от нее, но беспокоился, что ничего не сказал в ответ.
  
  Они достигли дверей Большого Зала, прежде чем кто-то из них снова заговорил.
  
  "Гарри", - подсказала она, очень осторожно.
  
  'Да?'
  
  "Вы не собираетесь ничего сказать? Я знаю, что вы сказали, что мы не сможем продолжать встречаться, и я был ... Я был очень расстроен некоторое время, но я пришел к выводу, что, возможно, мы будем лучше, как друзья, и тогда я был выбран как человек, которого вы бы хотели скучаю больше всего ... - она ​​замолчала, снова прикусив губу.
  
  Гарри засмеялся. "Профессор МакГонагалл не сказала вам, что она спрашивала других, и они отказались рисковать собой ради меня, не так ли?"
  
  "Нет, - Кэти покачала головой, - она ​​упомянула, что вам понадобится средний балл других чемпионов, если не удастся найти заложника, но я знал, что вы меня спасете, поэтому мне не нужно беспокоиться.'
  
  "Она сказала мне, что я бы полностью провалила задачу, если бы ты не принял ее", - заметил Гарри, удивленный тем, что его глава дома так легко поддался ее настроению.
  
  - Значит, ты не расстроен, что я не хочу быть с тобой таким же образом? Ее вопрос возник немного увереннее.
  
  "Нет", Гарри улыбнулся, очень рад, что это так. "У меня не так много друзей, Кэти, все они оказались непостоянными. Мне нравилось быть с тобой, даже если я не уверен, что когда-нибудь хотел быть твоим парнем, - его язык слегка наткнулся на незнакомое слово, и Кэти захихикала.
  
  Они вышли в прохладу весны, пробираясь по траве и уклоняясь от выступающих кончиков весенних цветов, которые начинали выталкивать их из почвы.
  
  "Мы снова будем друзьями?" она спросила его, ее улыбка угрожала пролиться на ее лице. "Вы простите меня за то, что вы пошли с Роджером Дэвисом и были настолько глупы".
  
  "Нет", - прямо сказал ей Гарри. "Я не прощу вас за столь необъяснимую чрезмерную реакцию, - он сжал ее плечо, когда ее лицо упало, - но вы не были полностью виноваты. Дэвис хотел отомстить мне за то, что привлек к себе внимание Флер Делакур, когда он не мог, и она, - он стиснул зубы при мысли о прекрасной французской ведьме, которая почти изгнала его из комнаты требования, - не могла Выдержите мысль о том, чтобы кто-то был так же хорош, как она, или сопротивлялся ее обаянию, или что-то сложное. Гарри не был слишком уверен, что пришло в голову Флер Делакур. Они были похожи, но такие разные. Он очень хотел бы знать, о чем она думает, это облегчит все, но он не может просто подойти и спросить ее.
  
  "Так мы будем друзьями?" Кэти не отодвинулась, но что-то в ее манере дрогнуло, и в отражении ее глаз Гарри увидел, как холодно стало его лицо.
  
  "Думаю, мы будем хорошими друзьями". Он выбросил из головы все мысли о Флер, и на его лице растаял лед. "Ты никогда не отвернулся от меня, я видел, как ты смотрел, даже после бала Йоля".
  
  "Вы выглядели очень одинокими", - призналась она. "Я хотела пойти и поговорить с тобой, но Анджелина и Алисия подумали, что это плохая идея".
  
  "Они были правы", - признался Гарри. "Если бы вы не согласились помочь мне с заданием, я бы никогда не позволил вам поймать меня на этот разговор".
  
  'В самом деле?' Кэти, казалось, расстроилась из-за этого.
  
  "Извини", Гарри пожал плечами. "Я не могу просто простить людей за то, что они выбирают все другие вещи в своей жизни, когда они объявляют меня моими друзьями". Он перестал говорить и попытался придумать причину, почему, но ему ничего не пришло, он просто не мог заставить себя снова быть таким. "Я изменился", - закончил он.
  
  "Я ничего не выберу над тобой", - заявила Кэти.
  
  "Да", - мягко сказал ей Гарри. "Разница в том, что теперь я ожидаю, что некоторые вещи будут выбраны выше меня, у каждого есть цели, мечты и люди, более дорогие для них, чем другие. Пока я знаю, где я стою на вашей шкале и считаю, что это справедливо, я никогда не буду разочарован или обижен вашими решениями.
  
  Кэти лучезарно прыгнула по ступенькам на трибуны и заняла место в секции Гриффиндора. После минуты ошеломленной улыбки ее иногда детской природе Гарри последовал за ней.
  
  "У меня не долго", - сказал он ей, садясь на следующее место. "Я обещал, что помогу Невиллу".
  
  'Ты сделал?' Кэти выглядела задумчивой, затем нахмурилась. "Невилл был как бы забыт посреди всего остального, мы довольно часто видим его в теплицах с профессором Спраутом, но он больше никогда не бывает рядом с башней, и я давно не видел, чтобы он разговаривал с кем-нибудь в вашем году" или.'
  
  "Ему надоело, что его называют сквибом", - вспомнил Гарри. "Он ненавидит, когда его смотрят вниз, он разочаровывает и неуклюж. Он думал, что, потому что я стал намного лучше, я мог помочь ему.
  
  "Я уверен, что вы можете, Гарри, - согласилась Кэти, - но я думаю, что вы должны быть с ним нежен. Теперь он кажется хрупким. Я слышал, что когда он встретил мистера Крауча, судью турнира, в коридорах, он случайно поджег каждый гобелен в десяти футах от него.
  
  "Невилл? - недоверчиво спросил Гарри. "Он сделал насильственную, случайную магию в нашем возрасте?"
  
  Что могло толкнуть его так далеко?
  
  Через несколько секунд Гарри понял, что на самом деле он мало что знает о Невилле, и чувствовал вину за это. Застенчивый мальчик всегда только что парил на окраинах гриффиндорской группы.
  
  "Я слышала это от Алисии, которая сказала, что слышала, как Малфой и Рон спорят по этому поводу", - приукрасила Кэти. "Очевидно, Малфой рассказывал о том, что, как он слышал, Невилл не мог даже совершить случайную магию в детстве. Есть какая-то история о семье Невилла, которая пыталась спровоцировать его на то, чтобы сделать что-то, когда он был ребенком, и Малфой рассказывал об этом. Симон и Дин должны были утащить Рона.
  
  'Когда это было?' Гарри потребовал.
  
  "Неделю назад", - догадалась Кэти. "Не могу поверить, что ты не слышал об этом. Вся школа говорила об этом в течение нескольких дней.
  
  - Как поживает Невилл? Гарри давно перестал прислушиваться к слухам, которые распространялись по школе.
  
  "Я его не видела, - призналась Кэти. "Я не думаю, что кто-то имеет. Рон защищал его, но это было больше, потому что он ненавидит Малфоя, чем что-либо с Невиллом.
  
  "Я не могу представить, чтобы Невилл делал что-то подобное", - сказал Гарри, все еще неохотно веря в эту историю.
  
  "Это правда", настаивала Кэти. "Я видел стены на четвертом этаже, где раньше были гобелены. Я не знаю, почему это произошло, но, пожалуйста, будь добр к Невиллу, когда ты ему поможешь.
  
  "Я собирался быть", - заверил ее Гарри. "Ему нужен кто-то, кто поверит в него, придаст уверенности и скажет ему, что он собирается быть сильным". Кэти кивнула, ее темные волосы рассыпались по лицу в замешательстве. "Мне нужно встретиться с ним", - сказал ей Гарри.
  
  "Когда я смогу загнать тебя в следующий раз?" Кэти спросила, когда он встал.
  
  Гарри улыбнулся. "Вы не сможете", - ответил он слегка. "Я встречу тебя, когда смогу, Кэти, ты же знаешь, где я сейчас нахожусь".
  
  "Ты не можешь от меня спрятаться", - сияла она.
  
  Он не мог устоять. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то был действительно впечатлен им или чем-то, что он сделал сам. Салазар на самом деле не считается; он был портретом и семьей.
  
  "Разве я не могу", - улыбнулся он, исчезая из поля зрения, отбрасывая очарование разочарования с палочкой, все еще находящейся в рукаве.
  
  Кэти ярко рассмеялась. "Это многое объясняет", - позвала она вслед за ним, когда он направился к седьмому этажу. Она казалась благоговейной, и впервые он почувствовал прилив искренней, настоящей гордости. Он выполнил и освоил этот шарм. Этого не произошло из-за какой-то магии, наложенной на него при рождении, с помощью других или потому, что он знал, что уже сделал это в будущем. Это было его достижение, его одиночество, и гордость Кэти за него была его тоже.
  
  Это было нехорошо, и Гарри наполовину пожалел, что ему не нужно искать Невилла, чтобы он мог остаться с ней и просто провести время со своим вновь обнаруженным другом. Он не собирался оставлять кого-то, кого он все еще считал своим другом, даже немного отдаленного, как Невилл, поэтому он отправился в путь, положив конец своему разочарованию.
  
  Невилл прислонился к гобелену напротив комнаты требований, когда Гарри достиг второго этажа.
  
  Там есть предмет обстановки, который Хогвартс не пропустит, если ему захочется поджечь что-то еще.
  
  'Мы используем комнату?' Невилл кивнул на глухую стену напротив него с удивительной уверенностью.
  
  "Да", - сообщил ему Гарри.
  
  "Я нашел его за последний год", - ответил Невилл на невысказанный вопрос Гарри. "Я часто прихожу, чтобы побродить по школе от кого-либо, и здесь не так много людей. Однажды я просто хотел, чтобы где-то было одно мое, и появилась комната. Как ты это нашел?'
  
  "Я знал, что это здесь", - честно сказал Гарри. "Я пришел искать это, и в конце концов я нашел это".
  
  "Должны ли мы, э-э", заикание почти вернулся, "мы пойдем".
  
  "После вас, - улыбнулся Гарри, - вы знаете, как им пользоваться и что вам нужно лучше, чем я".
  
  Его решение не было полностью основано на причинах, которые он привел Невиллу, но до тех пор, пока он сконцентрировался на помощи своему другу Невиллу, он не станет мудрее.
  
  Дверь превратилась в каменную кладку, и, как только появилась ручка, он последовал за Невиллом внутрь.
  
  Комната была пуста.
  
  "Думаю, я действительно не знаю, чего хочу", - признался Невилл, опуская голову. Гарри нервно смотрел на стены, осознавая, что комната была его, если не хватало воли Невилла. Ему не нужно было показывать, что он хочет больше всего, но комната не собиралась менять то, как он работал для него, и это было бы только вопросом времени.
  
  Это заняло всего несколько минут, как и каждый раз, когда он входил в комнату после бала Йоля.
  
  'Давай еще раз попробуем.' Он вывел Невилла за дверь и захлопнул ее, не обращая ни малейшего взгляда на вновь образованную галерею фотографий, которая окружала костер падуба.
  
  Тысяча лиц Флер Делакур.
  
  "Ты тоже разочарован во мне, не так ли?" - с горечью сказал Невилл.
  
  "Нет", - твердо сказал Гарри.
  
  "Ты просто так говоришь", - пробормотал мальчик. "Все знают, что я не большой волшебник".
  
  Тогда Гарри решил, что точно знает, что нужно Невиллу.
  
  "Неужели многие волшебники не смогут поджечь весь коридор, не используя свою палочку?" Гарри потребовал. Невилл выглядел более виноватым и ничего не ответил. "Не думаю, что они могли бы", - ответил Гарри на свой вопрос. "Вы даже избавили школу от некоторых ужасных гобеленов", - усмехнулся он. "Если бы вы получили это, - он ткнул большим пальцем в сторону троллей-танцовщиков, - у вас будет собственная награда за особые заслуги перед школой!"
  
  Невилл слегка улыбнулся, несмотря на себя.
  
  "Ты сильный, - настаивал Гарри, - тебе просто нужно перестать слушать людей, которые пытаются сказать тебе иначе. Если вы ожидаете и визуализируете, что заклинания проваливаются, они это сделают.
  
  "Я не такой, как ты, Гарри", взорвался Невилл. "Я не могу быть сильным. Я не могу противостоять You-Know-Who, василискам или тому подобному, что вы сделали.
  
  "Ты такой же, как я, Невилл", - тихо сказал ему Гарри. "Я никогда не делал ничего из этого самостоятельно. Удача и помощь всех остальных помогли мне выжить, и ничего больше, до сих пор. Вы должны хотеть быть сильным, и тогда вы должны делать все, что вам нужно, чтобы попасть туда ".
  
  Гарри, конечно, имел. Он убил, чтобы быть свободным, чтобы быть сильным сам по себе, и он не собирался возвращаться или оглядываться назад.
  
  "Что делать, если вы не можете сделать это? - тихо спросил Невилл.
  
  "Как ты узнаешь, пока не попробуешь столько, сколько сможешь?" Гарри возразил.
  
  'II-'
  
  "Не надо", - сказал ему Гарри, прежде чем он мог слишком долго думать об этом. "Невозможно сдаться, Невилл. Ты сильнее и смелее, чем половина гриффиндорцев, которых я видел, и чтобы доказать это, ты назовешь Волдеморта своим настоящим именем.
  
  "Я не могу этого сделать, - покачал головой Невилл, - даже бабушка не называет его имени".
  
  "Вы будете," настаивал Гарри. "Повторите за мной, Том, Марволо, Риддл".
  
  Невилл выглядел ошеломленным, но повторил имя, ясно произнося каждый слог. 'Том Марволо Риддл.'
  
  "Видишь ли, - торжествующе сказал Гарри. - Ты, Невилл Лонгботтом, только что сказал настоящее, оригинальное имя Волдеморта. Тот, кого он ненавидит, тот, которого он, вероятно, попытается убить, если скажет, что знает. Что случилось, когда ты это сказал, Невилл?
  
  "Ничего", - пробормотал мальчик, все еще озадаченный.
  
  "И ничего не произойдет в следующий раз, когда ты это скажешь, или если ты скажешь Волдеморта, - продолжал Гарри, - продолжай".
  
  "Волдеморт", повторил Невилл. Он почти заикался, первый слог дрогнул на его губах, но остальная часть имени пришла гладко, и он никогда не вздрогнул.
  
  "Ты храбрее своей бабушки", - усмехнулся Гарри.
  
  "Но..." начал он.
  
  "Но нет, Невилл", Гарри поймал его, прежде чем он задумался, и смысл был потрачен впустую. "Ты сказал имя, ты был смелым. Если вы можете быть смелым, когда думали, что не можете быть, тогда вы тоже можете быть сильным ".
  
  "Но моя магия всегда терпит неудачу, - жалко сказал он, - я знаю, что так и будет".
  
  "Ты знал, что не можешь сказать Волдеморта минуту назад", - не согласился Гарри. "Забудь, что случилось в прошлый раз. Магия о намерениях. Если вы хотите, чтобы это произошло, если вы сосредоточены и понимаете, чего пытаетесь достичь, тогда вы сделаете это ".
  
  "Я всегда хочу, чтобы это случилось", - утверждал Невилл.
  
  "Могу поспорить, что вы никогда не поверите, что так будет". Невиллу нечего было сказать на это. - Так поверь, Нев, - мягко сказал ему Гарри. "Если вы можете поджечь коридор без палочки, вы можете сделать несколько заклинаний в школе".
  
  "Это не то же самое", - не согласился Невилл. "Я был так зол, когда увидел его. Как будто он думал, что он лучше, чем остальные из нас, шагая по коридору, с пренебрежением ко всем остальным. Он судит всех, кроме себя. Лицо Невилла искривилось в ярости, это было действительно пугающее выражение лица, на котором Гарри никогда не видел ничего столь жестокого. "Он не имеет права, не когда его сын был монстром".
  
  Барти Крауч-младший подошел к совершенно определенному концу. Он не любил лицемерного отца сумасшедшего почти так же, как казалось Невиллу; не помогло то, что Гарри знал, что это был Крауч, который отправил Сириуса в Азкабан без суда и следствия, или что его сын пытался убить Гарри. Принципы этого человека были неверны, и он был высокомерен, чтобы из-за них свысока смотреть на других. Никто не должен вычитать очки у кого-либо за попытку спасти жизнь девушки. Его правила были не так важны, как жизнь Габриель, они даже не были близки. Безумное яблоко не упало слишком далеко от аморального дерева, и Барти Краучу-младшему было лучше умереть там, где Пожиратель смерти больше не мог разрушать жизни. Гарри убил бы его сам, если бы он был еще жив. Магия с радостью бросилась исполнять приказы о намерении и слабости,
  
  Гарри немедленно подавил эту мысль. Если даже желания убить было достаточно, чтобы излучать такое свечение, когда он дотрагивался до своей палочки, он должен был быть осторожным со своими мыслями. Связь с его палочкой стала намного сильнее с тех пор, как он впервые использовал ее.
  
  "Его сын мертв, не так ли?" Гарри спросил осторожно.
  
  "Недостаточно мертв, - прошипел Невилл. "Не после того, что он сделал". У Гарри хватило такта, чтобы не спрашивать, но Невилл бросил на него слегка извиняющийся взгляд и начал объяснять. "Мои родители были аврорами на войне. Группа последователей Волдеморта, "имя вышло без малейшей дрожи", часами мучила их проклятием Круциатуса. Они даже не узнают меня, - закончил он с горькой улыбкой. "Я хотел заставить их гордиться, я использую палочку моего отца, но они никогда не будут гордиться незнакомцем, с чего бы им?"
  
  Гарри долго смотрел на него. Он бы ни на секунду не догадался, что лежит в прошлом Невилла. Он предполагал, что он был сиротой по гораздо менее трагической причине. Более манипулирующая, хитрая часть себя заметила, что если он когда-нибудь скажет Невиллу, кто несет ответственность за конец Барти Крауч-младшего, у него будет верный последователь на всю жизнь, но он проигнорирует это. Он не был Томом Риддлом. Гарри был здесь, чтобы помочь своему другу, а не себе, хотя это будет не так легко, как он думал.
  
  "Что я могу с этим поделать, Гарри?" Невилл потребовал.
  
  "Ничего", - сказал ему Гарри.
  
  Невилл вздрогнул.
  
  "Так же, как я ничего не могу сделать, чтобы вернуть своих родителей. Вы должны быть сильными для себя, своих собственных причин и своих собственных целей. Я бы гордился тобой за это, и я уверен, что твои родители будут гордиться тобой за это, и твоей бабушкой, а если нет, то так и должно быть.
  
  "Они были бы так разочарованы, если бы узнали меня сейчас", - безучастно сказал Невилл, - "иногда я рад, что они не могут, просто чтобы их не подвела я, как моя бабушка". Я никогда не буду так хорош, как любой из них.
  
  Гарри начинал терять терпение из-за пессимизма Невилла. Он видел достаточно, чтобы понять, что Невилл мог бы стать сильным волшебником, если бы просто поверил, что может.
  
  "Ты не будешь так же хорош, как они, если сдастся, - согласился Гарри, полностью отказавшись от тонкости, - но если ты веришь в себя, почему ты не можешь быть лучше? Тот гнев, который у тебя есть, он использовал твою магию и сжег каждый кусок ткани со стен на десять футов, используй его, чтобы сделать себя сильнее. Я знаю, что ты можешь!'
  
  Гарри сломал мозг, чтобы доказать это ему.
  
  "Я хочу, чтобы вы открыли эту дверь, Невилл, и я хочу увидеть, что, по вашему мнению, вам нужно".
  
  Невилл шел вверх и вниз по коридору, его лицо искажалось где-то между решимостью и сомнением.
  
  Дверь появилась.
  
  'Что я найду?' Гарри спросил.
  
  Невилл слегка нервно улыбнулся, но беспокойство исчезло почти сразу. "Ничего", спокойно сказал он. "То, что мне нужно, кто мне нужен, уже снаружи со мной". Что-то теплое залило Гарри через грудь. "Если вы верите, что я могу это сделать, тогда я должен быть в состоянии это сделать, потому что, когда вы верите, что что-то может произойти, даже если это противоречит разногласиям, это всегда происходит. Я доверю тебе.
  
  "Тогда ты станешь сильным, - сказал ему Гарри, - и просто докажешь это себе вне всякого сомнения". Он двинулся, чтобы открыть дверь Комнаты Требований, зная в тот момент, когда он сделал это, ему придется столкнуться, показать, чтобы помочь своему другу. Казалось, настал его последний момент безмозглого подобного Годрику благородства.
  
  Невилл не единственный, кому нужно быть смелым, напомнил он себе, когда его пальцы остановились на ручке. Он не смог бы помочь Невиллу, если бы поступил так лицемерно.
  
  Сотня разных отражений Флер Делакур смотрели на него сверху вниз, тепло улыбаясь и наклонившись вперед, всего в воспоминаниях от поцелуя.
  
  'Гарри?' - неуверенно спросил Невилл, пристально глядя на чемпиона Боксбатон.
  
  Он повернулся, чтобы немного с сожалением улыбнуться своему другу, зная, что в этот момент Невилл увидит гораздо больше Гарри, чем он действительно хотел, чтобы кто-нибудь. "Что-то, что вы должны знать о Комнате Требований, штат Невада. Если в ней более одного человека, и они хотят разных вещей, то, что бы ни захотелось, появится больше". Он показал по комнате на изображения прекрасной французской ведьмы. "Теперь покажи мне, как сильно ты хочешь быть сильным".
  
  Ярко-голубые глаза и серебристые волосы Флер Делакур исчезли со стен комнаты, чтобы заменить полки с книгами заклинаний. Гарри смотрел, как они уходят с некоторым облегчением, прислушиваясь к своему гневу и держась от девушки на расстоянии, ничего не меняя. Она все еще, казалось, говорила с ним, когда она нуждалась в нем, и, несмотря на случайный момент, когда ему удавалось обмануть себя, что она действительно могла заботиться, он боялся, что она никогда не будет.
  
  "Молодец, Нев", - поздравил он своего друга, похоронив свои мысли о привлекательной французской ведьме.
  
  Невилл уставился на него у стен комнаты, осознав в тот момент, что его желание получить то, чего он больше всего хотел, должно быть, по крайней мере, таким же сильным, как у Гарри, если комната перешла под его контроль.
  
  Гарри сверкнул улыбкой, чтобы скрыть свою вину. Он лгал Невиллу. Комната все еще находилась под его контролем. Он провел здесь дольше, осваивая, как его использовать, чем мог бы Невилл, и он знал, что если он хочет помочь Невиллу так же сильно, как Невилл хочет быть сильным, то его друг не сможет заметить разницу в результате внешний вид комнаты.
  
  Теперь он поверит, что он может быть сильным, давайте просто надеяться, что он не задаст никаких вопросов о первоначальном виде комнаты.
  
  Гарри не нужно было говорить о Флер Делакур. Он уже ожидал ответа на вопросы Кэти в следующий раз, когда они встретились.
  
  "Я сделал это", выдохнул Невилл.
  
  "Вот тест", - предложил Гарри. "Взрывное проклятие, заклинание редуктивно", - он продемонстрировал движение палочки рукой. Он наколдовал статую Барти Крауча, затем убрал палочку. 'Уничтожьте это.'
  
  Глаза Невилла горели от ненависти. "Редукто", - сплюнул он, резко и яростно взмахнув палочкой. Заклинание зашипело по комнате и превратило верхнюю часть статуи в пыль.
  
  "Неплохо для первой попытки", - улыбнулся Гарри. - Однако движение твоей палочки было слишком преувеличено.
  
  "Редукто", снова закричал Невилл. Оставшаяся половина статуи взорвалась блестящей серой пылью, и Невилл торжествующе улыбнулся.
  
  "Хорошо, - сказал ему Гарри. "Это не хуже, чем мои первые несколько попыток. Когда вы лучше поймете заклинание, вы сможете управлять силой, вложенной в него, и произносить ее молча.
  
  Своей палочкой он провел два резких горизонтальных удара по воздуху, молча выпустив два взрывных проклятия на одну из пустых стен. Первый вспыхнул довольно пафосно, он вложил в него как можно меньше энергии, а второй пронзил стену, и они оба почувствовали волну горячего воздуха, отраженную взрывами проклятия.
  
  "Я должен практиковаться", - решил Невилл, глядя на Гарри с открытым восхищением.
  
  "Практикуйте все, что вам нужно, - сказал ему Гарри, - но не забывайте, насколько успешно вы были здесь, когда делаете это самостоятельно".
  
  "Не буду", Невилл яростно уставился на пыль, которая когда-то была статуей Барти Крауч-старшего. "Я только хотел бы показать Барти Краучу, что он был не чем иным, как отцом монстра". Его друг посмотрел на него с яростным сожалением. "Он исчез. Я слышал, как профессор Спраут говорил об этом с профессором МакГонагалл сегодня утром у теплиц.
  
  "Неужели он?" - пробормотал Гарри, и на его губах появилась легкая холодная улыбка. "Какой позор.
  
  
  Глава 33
  
  Что-то мягко похлопало ее по щеке. Флер отодвинулась от нее и повернулась на бок.
  
  "Проснись Флер!
  
  Габби.
  
  Флер обернулась и посмотрела на свою младшую сестру с некоторым отвращением. "Вы знаете, я ненавижу это, когда вы делаете это. Как ты сюда попал?
  
  "В карету впускаются все студенты Beauxbatons", - сияла Габриель.
  
  "Моя комната не," сказала ей Флер.
  
  'Вы защищали это?' Габби задумчиво посмотрела на дверной проем из-под ее светлых волос.
  
  "Как и моя комната в Боксбатоне", объяснила Флер. Ее комната в замках была тщательно обставлена. Для того, чтобы она смогла успешно создавать и разыгрывать подопечные, ей потребовался весь ее первый год и большая помощь от мадам Максим. Габриель не смогла просто войти в ее комнату, пока Флер не изменила чары, чтобы предоставить ей доступ.
  
  "Ну, теперь я почти как ты, Флер, - усмехнулась ее сестра, толкая ее в бок, - поэтому я просто вошла, и ничего не произошло".
  
  Флер считала это. Габриель была ее сестрой, они оба унаследовали магию вейлы, и, вероятно, их магия была похожей природы. Это, конечно, означало, что ее подопечные были не так совершенны, как она думала, они были предназначены только для того, чтобы позволить ей пройти, но Габби, вероятно, была единственной, кто мог использовать ее ошибку.
  
  "Мне придется снова запереть тебя", поддразнила Флер, откидывая одеяло и двигаясь в поисках своей униформы.
  
  Лицо Габриель слегка упало при виде ее сестры. Флер видела этот взгляд раньше.
  
  "Требуется время", - мягко заверила она свою младшую сестренку.
  
  "Но это уже так долго", - нахмурилась Габби в чуть лучшем настроении, чем раньше. "Я хочу быть похожим на тебя, Флер, ты намного красивее меня. Это нечестно.'
  
  "Ты будешь так же красива, как и я, Габби", - сказала она своей младшей сестре, роясь в ее ящиках, чтобы найти чистый бюстгальтер. "И тогда вы поймете, что это не так хорошо, как кажется".
  
  "Только люди, которые уже красивы, не заботятся о том, чтобы быть красивыми", - надулся Габби, а затем ее глаза озарились озорством. "Могу поспорить, Гарри не будет так тебя любить, если ты не будешь красивым".
  
  "Гарри, похоже, не очень-то любит меня", - заметила она слегка. "Он не важен. Она была очень горда, ей удалось сказать это с невозмутимым выражением лица.
  
  Габби хихикнул. "Неее, Флер, - она ​​махнула пальцем, - я знаю тебя лучше этого. Я твоя сестра, и даже если бы я не был, у меня все еще есть письмо, которое ты послал мне, в котором говорится иначе.
  
  Нет, не так, - лукаво улыбнулась Флер. Габриель выглядела озадаченной и похлопала по карманам. "Я украла его обратно", ухмыльнулась она, заправляя палочку в пояс.
  
  "О", - надулась Габби. "Мне было очень весело показать эту маму и папу, а затем, - ее глаза блестели безмолвным смехом, - я собиралась показать это Гарри".
  
  "И это, Габриель, вот почему я забрал его", вздохнула Флер. "Я люблю тебя, но иногда у тебя просто слишком много проблем".
  
  "Спойлспорт", усмехнулась ее сестра, ее глаза украдкой скользили по комнате Флер.
  
  "Ты не найдешь его", сказала ей Флер с удивлением. "Это ушло сейчас.
  
  'Вы разрушили это?' Габби ахнул. - Но если письмо пропало, как Гарри узнает, что ты любишь его, и пришел, чтобы найти тебя?
  
  Флер немного горько рассмеялась над наивностью сестры. "Да, я сжег это. Я думаю, ты снова перечитал слишком много книг из романской коллекции Маман, Габби. Это не так, как все работает.
  
  "Это хорошие книги", усмехнулась Габриель, не раскаявшись. - Значит, ты передумал о нем?
  
  "Он изменился", смутно ответила Флер. Ее сестра была любопытной. У них не было много, если таковые имеются, секретов между ними, но иногда Габриель взяла на себя задачу выяснить, о чем Флер была готова рассказать ей. "Я тоже передумаю вовремя", угрюмо закончила она.
  
  "Или вы могли бы найти его и рассказать ему все, что вы написали мне?" Предложила Габби, с сердцем в глазах. Несомненно, ее младшая сестра ожидала, что небеса откроются вместе с сердцем Гарри, прежде чем они ушли в ранний закат. Будучи Британией, она, по крайней мере, была бы права насчет дождя, если бы не все остальные.
  
  "Я не гонюсь за тем, кто даже не хочет трогать или смотреть на меня", - гордо заявила Флер. "Даже в книгах Мамана именно волшебник бежит за ведьмой". Она не упомянула, что без колебаний будет стоять с ним под дождем, если у нее будет надежда, что он будет жесток с ней.
  
  - Значит, ты не хочешь его? Габби улыбнулся. "Могу ли я получить его вместо этого? В любом случае, он моего возраста, это слишком молодо для тебя.
  
  "Нет", - сердито ответила Флер. "Ты даже не встречал его, Габби".
  
  "Он спас меня от озера, - мелодически вздохнула она и рухнула на кровать Флер, - как настоящий герой".
  
  Флер фыркнула. "Вы знаете, что вы не были в опасности.
  
  "Он этого не сделал, - указал Габби, - и он все еще спас меня, поэтому он либо герой, либо, - она ​​причудливо посмотрела на Флер из-под ресниц, - у него была другая причина, чтобы спасти твою любимую, детка" сестра.'
  
  Она хотела бы надеяться, что по этой причине Гарри спас Габби для нее, это заставило ее сердце подпрыгнуть, но после этого он казался настолько злым на нее, что она просто не могла в это поверить.
  
  "Этого достаточно, Габриель", - сказала Флер чуть суровее. Габби надулась, но она знала, когда Флер была серьезна, и бросила вопрос.
  
  "Как вы думаете, вы собираетесь выиграть? вместо этого она спросила.
  
  "Я собираюсь победить", улыбнулась Флер. "Я всегда выигрываю, помни. Где маман? Она ни за что бы не позволила своей маленькой девочке уйти самостоятельно, а ты еще не подлый, чтобы уйти.
  
  "Ты не выигрываешь, когда мы играем в карты, я счастливее тебя", усмехнулся Габби. "Маман разговаривает с мадам Максим, ей скоро нужно вернуться в Каркасон, но я почти так же далеко впереди всех в моем году, как и вы, и я хочу остаться, чтобы посмотреть".
  
  "До самого конца?" Спросила Флер, более чем взволнованная этой идеей.
  
  "Вплоть до третьего задания", - улыбнулась Габби. - В замках не так весело без тебя, и я знаю, что ты, должно быть, скучаешь по мне. Она затрепетала ресницы и пнула ногами в подушку Флер.
  
  Габриель не слишком забавно говорила, что ей одиноко, и она лучше проведет четыре месяца со своей сестрой в другой стране, чем останется в школе.
  
  "Надеюсь, мадам Максим позволит вам остаться", - улыбнулась Флер. Габби была не ею, ее младшая сестра была немного больше похожа на своего отца, чем Флер, на ощупь мягче. Она позволила всему добраться до нее так, как никогда не делала Флер. За последние несколько лет ее младшая сестра не раз плакала, рассказывая о насмешках над девушками ее года или увольнении мальчиков, которые предпочли ей более зрелых друзей. Обе группы останутся позади, когда Габби вырастет в течение следующих нескольких месяцев, но она будет так же одинока, когда станет такой же, как Флер, как сейчас. У нее никогда не хватало смелости сделать что-то большее, чем намеки на то, что сокрушить надежду Габриель было слишком жестоко.
  
  "Она будет", улыбнулся Габби. "Я получил самые высокие оценки в моих классах с тех пор, как вы их взяли".
  
  "Все еще пытаешься победить меня", улыбнулась Флер.
  
  "Я побью тебя в следующем году на настоящих экзаменах", - яростно заявила Габриель. Их обоих было достаточно, чтобы их соперничество было сильным, но оно никогда не было горьким. Габби не хотела ничего, кроме лучшего для нее, и Флер с удовольствием пожертвовала бы всем, что у нее было, для успеха своей сестры.
  
  Что-то подсказывает мне, что мне не придется ничего давать, подумала она.
  
  Габриель грозила превзойти своего старшего брата без посторонней помощи. Единственное, с чем она, казалось, боролась, - это выжить без семьи в школе. Она, конечно, лучше владела своей магией вейлы, чем Флер, даже в ее возрасте.
  
  'Давай сходим куда нибудь?' Габби умоляла: "В твоей комнате скучно без всего, что ты сделал"
  
  "Я могу сделать тебе что-нибудь, если ты хочешь?" Флер предложил. "Наверное, лучше остаться здесь, чтобы маман знал, где ты, и не должен беспокоиться о том, что ты попадешь в беду".
  
  "У меня никогда не будет проблем", усмехнулась Габриель. "И мама не будет беспокоиться обо мне, когда я с тобой". Она умоляюще посмотрела на Флер с большими голубыми глазами, белыми зубами и серебристыми волосами. Если бы она не знала, что очарование не может быть использовано против другой вейлы, она с подозрением относится к просящему взгляду своей сестры. Она могла бы нарисовать слезы из камня, если бы захотела.
  
  "Хорошо", провалилась Флер. 'Куда бы ты хотел пойти?'
  
  "Где-то захватывающе", воскликнула Габби.
  
  "Я могу показать вам, где они держали драконов с первого задания?" Короткое блуждание по краю леса должно предохранять их от опасности. У Габриель была склонность привлекать или, точнее, создавать проблемы, но на деревьях не могло быть ничего столь опасного.
  
  "Пошли", - решила ее сестра, спрыгнув с кровати и злобно ухмыляясь. "Мы можем улизнуть".
  
  "Мы можем просто спросить", вздохнула Флер, зная, что Габриель не согласится.
  
  "Подкрадываться веселее", - улыбнулась Габби, вытаскивая палочку из груди своей униформы.
  
  Флер забрызгала. "Вы держите там свою палочку !?"
  
  "Раньше я не могла, - ликовала она, - но теперь я могу, и вероятность того, что она будет потеряна или украдена, гораздо ниже, если ее безопасно спрятать здесь".
  
  "Вы не можете нарисовать это очень быстро", - сказала Флер. "Лучшее место для его хранения - на поясе или на рукаве".
  
  "Хорошо, - проворчал Габби, - но мы все еще крадемся".
  
  "Мы можем подкрасться, - призналась Флер, - но тебя всегда ловят".
  
  "Больше нет", - снова ухмыльнулась ее сестра.
  
  Она закрутила свою палочку очень знакомым образом и исчезла из виду. Габриель была не так хороша, как Флер с разочарованием, но она не слишком отставала. Полная невидимость, вероятно, ускользнет от них обоих на долю, но из всех волшебников и ведьм, способных наложить заклинание, они определенно будут лучше, чем большинство.
  
  "Скажите мне, что вы видели кого-то моего возраста с лучшим обаянием разочарования", закричала она, почти незаметно вращаясь.
  
  "Это очень впечатляет", - поздравила ее Флер. Конечно, она видела, как Гарри Поттер овладел очарованием, которое превзошло ее собственное. Он был одним из немногих, кто мог полностью скрыть себя от заклинания, но Габби не нужно было это знать, хотя ее сестра, вероятно, получит возможность снова поговорить о нем с ней.
  
  "Давайте подкрадемся", - хихикнула она, открывая дверь Флер и на цыпочках.
  
  Она наложила свое очарование и последовала за сестрой, привыкшей к выходкам Габби. Дверь тихо закрылась за ними, и Флер застряла вслед за легкими впечатлениями от ног Габриель через ковровое покрытие.
  
  К счастью для Флер, поскольку она всегда была тем, кто принял падение за шалость Габриель, когда они были вместе, ни ее мать, ни мадам Максим не заметили их, и они скоро были снаружи.
  
  'Каким образом?' Габриель щебетала, рассеивая ее очарование разочарования. Флер сделала то же самое, указывая своей палочкой в ​​направлении квиддичной подачи Хогвартса.
  
  Габби взлетела, бегая по мокрой траве, не заботясь о ее одежде.
  
  "Помедленнее, Габриель", - позвала Флер вслед за ней. "Если ты потеряешься в лесу, мы никогда не найдем тебя снова".
  
  С увлечением ее сестра вернулась на свою сторону.
  
  Ее спокойное поведение длилось недолго: к тому времени, когда они уже были у деревьев на краю поля, она уже направлялась в деревья, и Флер пришлось поторопиться, чтобы отследить ее светлые волосы на деревьях перед ней.
  
  "Габби", - позвала она, когда ее сестре удалось потерять ее среди деревьев. 'Вернись.'
  
  Ответа не было, и сердце Флер начало биться чуть быстрее.
  
  Пронзительный крик разорвал деревья, и ее разум пришел в движение. Ее палочка мгновенно оказалась в ее руке, когда она побежала, бегая сквозь ветви к звуку.
  
  Габриель.
  
  Острия с острыми иголками обвивала ее лицо, когда она бежала, несмотря на ее защитную руку, но Флер проигнорировала жало. Со времен крика не было ни звука.
  
  Она обвела дерево и ударилась о что-то мягкое, отскакивая и катаясь по полу.
  
  "Флер", простонала Габби, скатываясь с ее ног, которые сразу же оживали, покалывая и покалывая.
  
  'Почему ты кричишь?' потребовала она, подтягиваясь на соседнем дереве, все еще держа свою палочку.
  
  "Смотри", голос сестры дрогнул, испуганный, но все еще достаточно гордый, чтобы поддержать ее поведение.
  
  Флер отворачивалась от дерева, убирая волосы с глаз, чтобы посмотреть, куда указывает Габриель.
  
  Она мгновенно отпрянула.
  
  Это был чуть больше скелета, кости почернели, обуглились и искривились от огня, который сделал труп безжизненным и неузнаваемым.
  
  "Держись от этого подальше, Габби", - предупредила она. "На самом деле, иди за мадам Максим, она будет знать, что делать".
  
  Ее сестра поспешила назад и побежала в том направлении, куда они пришли.
  
  Флер подошла немного ближе, осматривая то, что осталось от тела, не подходя слишком близко. Большинство костей были разбиты или сломаны, зубы в основном выбиты, а череп помят. Флер видела подобные травмы, когда ее мать взяла ее с собой в волшебные больницы, чтобы бросить ингредиенты для зелий. Обычно они были результатом слишком пылкой игры в квиддич или особенно сильного взрывного или изгоняющего проклятия.
  
  От лица почти ничего не осталось, или что-то еще, только несколько жестких, обугленных полос плоти, растянувшихся и потрескавшихся по зияющим костям. Тело было наполовину покрыто упавшими сосновыми иголками, большинство из которых были коричневыми и давно умершими. Этот скелет был здесь слишком долго, чтобы принадлежать пропавшему судье. Флер вздохнула с облегчением, она не хотела быть причастной к этому. Рита Скитер была бы очень рада написать еще одну статью, предположительно одну из которых предполагает, что она заманила его в лес своей привлекательностью и убила его.
  
  "Флер, - голос ее матери прорезал деревья лучше, чем любое заклинание, - что происходит? Габриель бродила по скелетам.
  
  Крупная фигура мадам Максим вышла на маленькую поляну и ахнула. "Expecto Patronum", прошептала она, и огромный, серебряный лебедь бюст на кончике ее палочки. "Идите к Дамблдору, скажите ему, что мы обнаружили тело на территории школы, но мы не знаем, кто это".
  
  Лебедь из серебряного тумана замерцал и взлетел к замку.
  
  'Как ты нашел это?' Госпожа Максим спросила любезно.
  
  "Габби хотела куда-нибудь пойти, поэтому я предложил отвезти ее туда, где были драконы", - объяснила Флер.
  
  "Ты не должен был сдаваться, Флер, - ругала ее мать, - ты всегда делаешь все, что просит Габриель, не задумываясь о последствиях".
  
  "Это хорошо, что она сделала", - решила директор. "Это не Барти Крауч, Судья Тризвука, скелет неправильной высоты".
  
  Яркая, огненно-красная вспышка вспыхнула в ветвях, и директор Хогвартса вышел на поляну. Он не был спокойным, странным стариком, каким он обычно казался. Аура силы и комфорта пришла с ним на поляну.
  
  "Это не Барти Крауч, - объявил он через мгновение. "У меня есть несколько вопросов, мисс Делакур, тогда было бы лучше, если бы вы вернулись в карету и остались где-то, где авроры смогут вас найти, если им потребуются ответы на свои вопросы". Флер кивнула.
  
  "Вы не можете предположить, что они будут подозревать ее? Ее мать была возмущена.
  
  "Я не имею в виду ничего подобного, мадам Делакур, но у них будут вопросы о теле, на которые ваши дочери могут ответить". Альбус Дамблдор вытащил свою палочку, завязанную, выгравированную длину необычайно светлого дерева, и бросил несколько очень мощных щитов по кругу вокруг тела. - Вы только что нашли этот скелет, мисс Делакур? Директор посмотрел на нее успокаивающе, яркий блеск в своих голубых глазах.
  
  "Да", ответила Флер. "Габби закричала, и я прибежал за ней и нашел ее".
  
  'Кто-нибудь из вас коснулся тела?'
  
  "Нет", - прошептала Габриель, глядя на обгоревший труп позади Флер. Она слегка подскочила, не ожидая, что ее младшей сестре удастся подойти так близко к ней. 'Это кто?'
  
  "Я не знаю, - серьезно ответил Дамблдор, - но мы узнаем. Я могу заверить вас, что это не ученик, подопечные школы уведомили бы меня о том, что один из них покинул территорию без разрешения, и я точно знаю, что они все еще работают до церемонии взвешивания палочек ".
  
  "Это было некоторое время назад, Альбус", - отметила мадам Максим.
  
  "Это говорит мне о том, что они не распались со временем достаточно, чтобы потерпеть неудачу, и никто не вмешивался в них более десяти лет, что я бы, конечно, заметил. Кто бы ни был этот несчастный несчастный, он не персонал и не студент. Старый волшебник убрал свою странную палочку, чтобы провести пальцами по его бороде. "Это скорее приводит к вопросу о том, что он здесь делал. В последнее время Аластор все больше и больше беспокоился, но у меня не было никаких доказательств, подтверждающих его теории, кроме теней в его вражеском стекле ".
  
  "Я должен предупредить моих учеников, Дамблдор", - сообщила ему директор Флер.
  
  "Конечно, Олимп. Я ожидаю и советую не меньше.
  
  Был низкий крик, и птица яркого красного и золотого села на плечо волшебника. "Я должен уведомить наше министерство и авроров, - спокойно сказал Дамблдор, - пожалуйста, не пытайтесь ничего трогать, территория довольно сильно защищена".
  
  Вторая вспышка огня накрыла поляну, и старый волшебник исчез.
  
  "Мы можем вернуться к карете?" Габби спросил. "Мне не нравится это место, оно злое и холодное".
  
  Флер и ее мать резко посмотрели на свою младшую сестру. Габриель была гораздо более чувствительна к эмоциям, оставленным в магии, чем кто-либо из них. Очарование Флер было сильнее, но чуткое чувство магии Габби было гораздо более точным.
  
  "Что ты чувствуешь, Габби?" ее мать спросила мягко.
  
  "Я не хочу, - покачала головой, - пожалуйста, не спрашивайте".
  
  "Это важно, Габриель", - сказала ей Флер, шагнув рядом с сестрой и взяв ее за руку. Просто послушайте, что вы можете почувствовать на минуту. Ее сестра выглядела испуганной, но кивнула и закрыла глаза.
  
  "Это далеко, - пробормотала она, - далеко и исчезает, но, должно быть, оно было таким сильным". Она вздрогнула, и ее глаза открылись. Сестра Флер выглядела очень встревоженной. "Это как эхо", - сказала она. "Я не думаю, что они умерли здесь, но магия все еще цепляется за них. Это как густой черный дым.
  
  Флер в ужасе уставилась на сестру. Габриель очень редко описывала то, что она чувствовала визуально, и когда она это делала, это всегда было с точки зрения ярких цветов или мягких чувств.
  
  "И холодно", прошептал Габби. "Это так холодно, как острый лед. Я не могу коснуться этого. Это сердито, это разъяренно и жестоко. Я не хочу больше это трогать, пожалуйста. Флер сжала руку своей сестры.
  
  "Все в порядке", - сказала ей мама. "Перестань слушать." Она повернулась к Флер. "Отведи ее обратно в карету и отвлеки ее внимание", - проинструктировала она. "Мне нужно поговорить с мадам Максим."
  
  Взяв Габриель за другую руку, Флер отвела ее все еще расстроенную сестру от очищения и ощущения магии. Они только сделали несколько метров назад к квиддичному полю, когда Габби замерз и застонал.
  
  "Не так", пробормотала она. "Так сильнее".
  
  "Можете ли вы привести меня туда, где он самый сильный? Флер спросила ее.
  
  Рука ее сестры сжалась более крепко, но она медленно начала ходить, ее глаза были плотно закрыты, в том направлении, в котором они путешествовали.
  
  Они остановились всего в нескольких метрах от края поля для квиддича. Казалось, не было ничего неуместного, как бы ни выглядела Флер, но Габби заметно дрожала.
  
  "Пойдем, - умоляла она, - пожалуйста, Флер, пойдем. Здесь так пусто, просто ничего нет, и это больно. Я не могу остаться, - отчаянно настаивала она. Гэбби яростно потянул Флер за руку, утащив ее в сторону.
  
  Габриель не остановилась, пока они не оказались внутри Хогвартса у подножия лестницы. Она все еще дрожала.
  
  "Я хочу тебе кое-что показать", - сказала ей Флер. 'Тебе это понравится.' Габби не ответила, она все еще была поймана на остатках того, что она была вынуждена чувствовать. Эмпатия к магии вейлы была исключительно сильной в ней, гораздо сильнее, чем в Флер или в любой другой вейле, с которой она встречалась.
  
  Она повела свою сестру вверх по лестнице, делая паузу, когда они отвернулись, и стараясь перешагнуть через те пункты, которых избегали все остальные ученики. Флер знала, что на этих ступеньках были хитрые шаги.
  
  Комната была секретом Гарри, где-то он показал ей, что она сомневалась, что он поделился со многими другими. Флер определенно надеялась, что она была достаточно особенной, чтобы быть единственным человеком, с которым он поделился этим. Габриель, тем не менее, она была важнее, чем секрет Гарри, особенно когда он никогда даже не просил ее оставить это.
  
  Они прошли мимо пухлого, застенчивого мальчика, которого Флер иногда видела поблизости от бывших друзей Гарри. Она не знала его имени, только то, что он смотрел, как и все остальные, когда она была рядом.
  
  Он смотрел не так, как раньше. В его глазах была самая странная смесь гнева и грусти, когда он смотрел на нее, когда они проходили мимо него по коридору седьмого этажа. Если бы Флер не пыталась подбодрить свою сестру, у нее был бы сильный соблазн остановиться и посмотреть, что заставило его так на нее смотреть.
  
  Дверь в Комнату не сформировалась, когда Флер попыталась добраться до нее, пока она не была почти в отчаянии, и когда она вошла в нее, Флер обнаружила, что она и Габриель не были одни внутри.
  
  'Fleur'. Гарри смотрел на стены. Он смотрел на то, что только что исчезло с них, но она могла только увидеть серебряные края фоторамок. "Я оставлю комнату тебе и Габриель". Его голос нигде не был таким холодным, как в прошлый раз, когда они говорили. Казалось, почти смирился; его улыбка была усталой и кривой.
  
  Возможно, он не ненавидит меня.
  
  Ее сердце сжалось в надежде, но она отказалась слушать это сейчас, но потом разочаровалась.
  
  "Спасибо", - ответила она с искренней теплотой.
  
  Он опустил голову, взглянув с беспокойством и любопытством на ее все еще замкнутую сестру.
  
  "Она будет в порядке, как только я покажу ей, на что способна комната", - объяснила Флер, надеясь, что он услышал, как это важно для нее, и что он понял, что она не раскрыла это место слегка.
  
  "Надеюсь, она находит это таким же удивительным, как он", - усмехнулся Гарри, но выражение лица изменилось, когда стены снова начали меняться, рамы менялись на каждом дюйме пространства стен. "Я должен идти", выпалил он. "Удачи в течение месяца.
  
  Месяц, подумала Флер в замешательстве. Третье задание она поняла. Это стало намного ближе, чем она думала. Второе задание казалось всего несколько дней назад.
  
  Гарри быстро шагнул к двери, приближаясь к Габриель, которая нехарактерно вздрогнула от него.
  
  Флер наблюдала, как исчезла его спина, затем повернулась, чтобы осмотреть комнату, сосредоточившись на своей консерватории из дома. Края картин снова поблекли, картины, которые Гарри хотел увидеть, были заменены открытыми стеклянными окнами, выходящими в сад.
  
  Габби смотрел широко раскрытыми глазами.
  
  "Что это за комната? она ахнула.
  
  "Комната требований", ответила Флер. "Гарри Поттер показал мне его после бала, я немного рассказал вам об этом в своем письме, но не очень, я не хотел раскрывать его секрет".
  
  "Это удивительно, - сказала ее сестра, - все в точности как дома". Она повернулась к двери, осторожно потянувшись за ручку. "Можем ли мы выйти на улицу?
  
  "Мы можем попробовать", - улыбнулась Флер, радуясь, что ее сестре стало лучше. По какой-то странной причине у нее было странное чувство, что теперь все будет лучше, как будто она каким-то образом увидела свет в конце туннеля, в котором она не знала, что была в нем.
  
  
  Глава 34
  
  Кто-то испортил квиддичную подачу. Кэти, конечно, была в ярости, когда обнаружила живую изгородь по колено на одной из своих прогулок.
  
  Гарри был заинтригован. Большинство, если не все, странных вещей, которые произошли в этом году, были связаны с Турниром Трех Волшебников, и он был готов поставить большую часть того, что у него было, что лабиринт был связан с последним заданием.
  
  Теперь он был готов отыграть все.
  
  Он, не желая упускать шанс на преимущество, попытался нанести на карту живые изгороди, но в тот момент, когда он положил перо на пергамент, они сместились и пошевелились. Кто-то явно ожидал, что чемпион попытается спланировать маршрут до начала задания.
  
  Кейти была в бешенстве из-за того, что они сделали с полями, и куда делись цели по квиддичу, но, как только она высвободила свой гнев, пытаясь поджечь их серией насильственных поджогов, они пришли к выводу, что это был еще один первый до финиша.
  
  Интересно, что живые изгороди были не так сильно обожжены проклятиями Кэти, которые сразу подразумевали, что план Гарри просто прожечь свой путь до финиша и избежать следования путями, вряд ли сработает. Он не был удивлен, но он не был склонен идти по заранее определенным маршрутам, которые наверняка были бы полны препятствий.
  
  Большая часть его планов заключалась в том, чтобы выбрать более нетрадиционный маршрут через, или выше, или под лабиринтом, а не пытаться пробиться по тропинкам.
  
  Он даже потащил Невилла вниз, чтобы взглянуть на живые изгороди.
  
  Гарри скорее пожалел об этом. Невилл неохотно до тех пор, пока он не был достаточно близко, чтобы увидеть отличительные формы игл. Обычно застенчивый, даже если Гарри сумел сформировать в себе некоторую веру в себя весной, потерял все признаки нервозности и непрерывно бродил по чрезвычайно редким волшебным растениям в течение более пяти минут.
  
  В конце концов ему удалось извлечь название растения и его свойства из Невилла. Лабиринт был выращен из Лежащего Leylandii, особенно редкого типа Кипариса, который, как предполагалось, почти полностью исчез в Великобритании.
  
  Гарри был более обеспокоен тем фактом, что он лежал в Лейландии, и хотя иголки в форме крошечных язычков были довольно крутыми, тот факт, что он перестраивался, чтобы обмануть любого, кто был рядом с ним, и был магически стойким ко всем, кроме самых сильных заклинаний, сделал его очень надоедливое растение. Как только они окажутся достаточно далеко в лабиринте, никто не сможет их наблюдать из-за природы живых изгородей. Это было единственное, что Гарри любил в этом растении.
  
  Невилл, с другой стороны, казалось, был влюблен в это, и Гарри был совершенно уверен, что видел, как он брал черенки для выращивания в теплицах, в Гриффиндорской башне и в своем доме, и действительно везде, где, как он думал, он мог безопасно хранить это расти.
  
  Невилл будет в ярости, когда узнает, как я планирую пройти.
  
  У Гарри было очень мало надежды на то, что он сможет избежать невероятно опасного, установленного пути к чашке, которая лежала в центре, без использования его единственного оставшегося плана. У него было только одно заклинание, которое он с большим трудом уговорил у Салазара, и он был уверен, что сможет повредить зеленые стены перед ним. К сожалению, его контроль над злодеем все еще был довольно плачевным, хотя он, благодаря большой практике, справился с тушением его в небольших количествах.
  
  Это было заклинание, управляемое намерением, и наравне с некоторыми из самых опасных заклинаний, которые Салазар знал. Портрет, конечно, согласился с Гарри, когда он сказал, что заклинание не было темным, потому что заклинаний не было. Однако для этого требовалось немалое желание полностью уничтожить что-то, и это редко оправдывалось.
  
  Однако он может сделать исключение для лабиринта. У него было чувство, что ему не очень понравится находиться в нем.
  
  "Все наши чемпионы здесь," взорвался Бэгмен. "Это значит, что пора начинать".
  
  Гарри посмотрел на своих соперников. Флер, Седрик выглядела решительно, ну, лучше не думать о том, как она выглядит, особенно после разгрома в Комнате Требований. Он содрогнулся, чтобы подумать, что случилось бы, если бы ему не удалось сбежать, прежде чем вернуть себе контроль над комнатой.
  
  Крам крепко похлопал его по плечу кулаком. "Я не забыл рыбу", - прошептал он, улыбаясь.
  
  Гарри невинно улыбнулся. "Я боялся, что если бы у вас было, возможно, мне пришлось бы снова их вызвать", - тихо ответил он. Крам засмеялся, снова ударил его по плечу и убрал руку.
  
  "Не более нескольких минут назад мы с помощником в сопровождении Аластора Муди разместили трофей Волшебника в центре лабиринта. Победит тот, кто первым извлечет его, - просто заявил бывший взбиватель. "Если вы хотите уйти, вам нужно только отправить красные искры из вашей палочки".
  
  "А как насчет очков? Седрик потребовал, нетерпеливо. Он был последним и мог получить больше всего, если очки теперь оказались бесполезными. Гарри подозревал, что они не будут.
  
  "Мистер Крум войдет первым, так как у него больше всего очков, и за каждое очко, за которым следует следующий чемпион, десять секунд будут потеряны". Седрик нахмурился. Он был более чем на минуту позади болгарина.
  
  "Есть что-нибудь, что мы должны знать о лабиринте?" Флер спросила серьезно. Она смотрела на живые изгороди с определенным уровнем подозрения.
  
  "Я не могу сказать вам ничего, что могло бы вам помочь", - пожал плечами Бэгмен. Казалось, он очень рад, что не может ответить на вопрос Флер, и Гарри прищурился на мужчину. Людо Бэгмен, как правило, очень чувствительна к ее привлекательности, даже к ее пассивному обаянию.
  
  Гарри понюхал крысу.
  
  По крайней мере, это не Петтигрю.
  
  Это была потенциальная головная боль. Кто-то обнаружил тело Петтигрю в Запретном лесу. Попытка Гарри избавиться от этого не пошла так далеко, как он надеялся. Судя по тому, что он слышал, Петтигрю было неузнаваемо, что было неудачно для Сириуса, но хорошо для него, и министерство приняло это, чтобы попытаться установить личность. Гарри потратил некоторое время на изучение процессов, которые они могут использовать, и он был совершенно уверен, что ни один из них не раскроет свою роль в заслуженном конце Петтигрю, даже личность Червехвоста в конце концов обнаружится. Не было сделано ни одного поворота времени, который мог бы вернуться достаточно далеко, чтобы поймать его в бою, и самые случаи передавались в Unspeakables.
  
  У меня есть лабиринт, с которым он столкнулся , напомнил он себе, и снова сосредоточился на третьем задании.
  
  Гарри было слишком много неизвестных, чтобы решить, повлияет ли разница во времени на вещи. У него не было другого выбора, кроме как быстро и прямо идти к трофею.
  
  Три изгороди должны быть достаточно далеко, решил он.
  
  Невилл сказал ему, что одной изгороди такого размера будет более чем достаточно, чтобы держать их вне поля зрения, но Гарри не собирался произносить какие-либо случайные заклинания. Лучше было бы получить консервативную оценку, прежде чем пытаться сделать что-то столь же мрачное, как злодей.
  
  Все четверо чемпионов подошли чуть ближе к началу задания и пришли к одинаковым выводам. Когда промежуток был в секундах, считал каждый метр. Крам тихо хихикал рядом с Гарри, когда он слегка наклонился вперед. Болгар явно не отказался бы от своего преимущества, если бы мог его избежать.
  
  "Ну, я полагаю, это все, что нужно", усмехнулся Бэгмен. "Мистер Крум..."
  
  Виктор Крам наклонился немного дальше.
  
  Раздался пронзительный свисток, и Крам полетел вперед во тьму лабиринта.
  
  Он быстрый
  
  Гарри был довольно быстр, но Крам был чем-то другим. Если бы он не был волшебным, Гарри подозревал, что он мог бы иметь хорошую жизнь в качестве спортсмена.
  
  Флер отсчитывала от сорока позади него. Когда ей исполнится двадцать, настанет черед Гарри.
  
  Он наклонился вперед. Это скорее напомнило ему о легкой атлетике еще до Хогвартса. Он был чертовски лучше, чем Дадли, особенно в том, что касается бега.
  
  На ваших отметках, установите ...
  
  Флер достигла восемнадцати, и Гарри сжал мускулы.
  
  Идти!
  
  Он был в лабиринте, прежде чем Бэгмен успел дать свисток.
  
  Было темно. Изгороди выглядели намного выше изнутри, двадцать футов казались намного больше, чем двадцать метров, так как по его сторонам по обе стороны от него возвышались стены, точно больше колен.
  
  Следы Крума пошли налево на первой развилке; Гарри пошел прямо. Он предпочел бы не поймать болгарина в процессе создания своего ярлыка. Гарри очень понравился Крам.
  
  Путь следовал по пологому изгибу вдоль того, что, вероятно, было краем лабиринта. Гарри нахмурился и решил повернуть на следующую левую сторону по направлению к центру, ему нужно было как минимум три изгороди между собой и краем так быстро, как он мог.
  
  Он врезался во что-то очень твердое и отскочил в изгородь.
  
  Стены лабиринта задрожали, и Гарри был уверен, что слышит шепот листьев, но все это исчезло из его сознания, когда оригинальное препятствие повернулось к нему лицом, угрожающе щелкая клешнями.
  
  Кто позволил Хагриду помочь?
  
  Гарри злобно выругался и поднял свою палочку, наблюдая, как она поднимается в каждом из восьми, почти в натуральную величину отражений его самого.
  
  "Ласеро", прошипел он. Проклятие погасило одно из отражений, и чудовищно большой паук яростно щелкнул, из его нижней челюсти капала густая липкая зеленая жидкость.
  
  Проклятие, которое использовал Гарри, было предназначено для того, чтобы прорезать плоть и мускулы, но, казалось, оно делало чуть больше, чем следы от ударов в панцирь акромантула, когда Гарри нацеливался на что-то более жизненно важное, чем его запасные глаза.
  
  Гигантский паук рванулся вперед, и Гарри поспешно нырнул под него, разочаровавшись и лежа на месте. Существо медленно щелкнуло, преследуя его сверху и снизу, но оказалось не в состоянии его найти.
  
  Вместо этого он начал крутить паутину на пути, блокируя путь Гарри дальше в лабиринт. Он забыл, насколько они умны. Арагог был в состоянии говорить, это был тот, кто был явно способен к некоторой стратегии. Иногда для изготовления дорогой одежды использовались очень тонкие волокна их шелка, но лямки между Гарри и его целью были такими же толстыми, как бицепс, и такими же прочными, как сталь.
  
  У него не было ни времени, ни магии, чтобы тратить время на прохождение этого пути; он не мог тайком использовать злодей так близко к внешней стороне лабиринта.
  
  Затем пришло вдохновение. Панцирь не слишком отличался от кости. По какой-то причине его называли экзоскелетом, и он сомневался, что магия увидит разницу между ними.
  
  "Осассула", прошептал он, щелкнув палочкой в ​​перевернутой форме.
  
  Его проклятое проклятием проклятие не попадало в его первоначальную цель из панциря паука, но вместо этого ударило одну из ног, разбив ее, и акромантула споткнулась, визжая от боли.
  
  Он выстрелил еще три, покалечив еще две ноги на одной стороне, прежде чем паук рухнул, и его последнее проклятие безвредно врезалось в изгородь.
  
  Гарри посмотрел вниз на извивающегося паука, свернувшегося на полу перед ним. Его ноги были свернуты сами по себе, в отличие от садовых пауков, которых Дадли восхищал мучениями, и издавал пронзительный пронзительный шум. Он испытывал такую ​​боль, возможно, было бы добрее просто убить его.
  
  Его палочка вспыхнула зеленым, и Гарри нахмурился. Он никогда не использовал бы это проклятие снова, если бы он не мог помочь ему.
  
  Паук закричал, когда он шагнул к нему, и дернулся вперед к звуку его шагов, щелкая клешнями.
  
  Раненые животные опасны, решил он с грустью. И это в пути.
  
  Из-под грязи под ним он изобразил длинный тонкий тонкий стальной шип и с мощным изгнанием изгнания послал его глубоко в череп акромантулы. Хагрид был бы расстроен, но Гарри был бы жив.
  
  Он переступил через неподвижные ноги паука, уронил свою невидимость и нырнул через щель в паутине.
  
  Лабиринт начал изгибаться к центру более драматично, и Гарри пришлось бороться с растущим искушением, чтобы прорваться к центру, тем дальше он чувствовал, что пришел.
  
  Прошло всего несколько минут, прежде чем он услышал тяжелые шаги впереди.
  
  Гарри сразу разочаровался.
  
  Какой-то ужасный крест между скорпионом и лобстером бродил по тропинке перед ним. Это был слизистый кошмар существа. Гарри был уверен, что Хагрид должен любить это нежно, черт возьми, это было.
  
  С его конца вырвался поток искр, и он двинулся вперед в изгородь, дико покачивая жало.
  
  Он принял решение за долю секунды, что избегать этого было лучше, чем пытаться бороться с чем-то, о чем он ничего не знал, и накладывать на себя заклинание подавления шума.
  
  Существо все еще бродило по стене лабиринта, яростно покачивая изгородь и изгоняло подколотые шпаты, когда оно въезжало все глубже в стену.
  
  Гарри молча и незаметно прошел мимо него, доверяя своим чарам скрыть его от монстра, и надеясь, что это отвратительное, рыбное зловоние - знак того, что у него очень плохое обоняние, и он не заметит его.
  
  Прямо перед ним была еще одна вилка, на которой не было никаких следов. Гарри поднял взгляд в прорезь неба, которая все еще была видна ему, в поисках каких-либо признаков солнца за облаками или изгородями. Там не было ничего, чтобы мельком увидеть это.
  
  Идиот, он ругал себя, положив палочку на ладонь.
  
  "Направь меня", - тихо пробормотал он, чтобы не волновать то, что все еще боролось со стеной лабиринта всего в нескольких метрах позади него.
  
  Его черная палочка повернулась, чтобы указывать на левую вилку. Север подберет его достаточно близко, чтобы использовать злодей и добраться до чаши раньше всех.
  
  Он сделал это за четырнадцать шагов, прежде чем натолкнулся на следующее препятствие. Боггарт.
  
  Он сразу же повернулся к нему лицом, несмотря на то, что он был невидим и двигался молча.
  
  "Expecto Patronum", - сказал Гарри, сосредоточившись на своей самой счастливой памяти и даже не дожидаясь, пока существо изменит свою форму. Его очарование разочарования и заклинание приглушения потерпели неудачу, поскольку его концентрация была отвлечена.
  
  Нерешительный, медленный, серебряный туман вылился из кончика его палочки на пол и беспомощно закружился вокруг его ног.
  
  Это не должно случиться.
  
  Он ожидал зубцы. Его мальчишеский покровитель совершил бы короткую работу над боггартом, превратившимся в дементора, но его счастливая память почему-то казалась неадекватной, словно он больше не верил, что это так хорошо. Что-то пернатое поднялось из тумана у его ног, кончик крыла, затем оно превратилось в ничто, и Гарри остался стоять перед Боггартом.
  
  Это был не дементор.
  
  Гарри в ужасе уставился на себя. Между ними не было никакой разницы. Изумрудные глаза, грязные, черные волосы и зазубренный шрам - все за очками в широкой оправе. Это захватило его отлично, даже небольшую пустоту, которую он всегда боялся, он видел в его глазах. С таким же успехом Гарри мог смотреть в зеркало. Затем другая версия его самого открыла рот.
  
  "Ты - ничто", - спокойно сказал он, без намека на эмоции, как будто знал, что это факт. "Ты слишком слаб, чтобы защищать людей, которые делают тебя кем-то, они умрут".
  
  "Нет, не будут", - отрицал Гарри, просто пытаясь напугать его.
  
  Боггарт холодно улыбнулся.
  
  "Они будут", - так правильно и правильно сказала Гермиона, что Гарри не мог заставить себя снова спорить. "Тебе нужно быть сильнее, - сделал шаг вперед, - ты должен быть больше похож на меня". Его глаза внезапно засияли красным, мягким, гипнотическим красным светящихся углей и точным оттенком глаз Волдеморта.
  
  "Нет", - прошипел Гарри в бешеном языке. Его палочка поднялась, голодный злой огонь вздыбился от его кончика, рябь над боггартом и вниз по дорожке перед ним.
  
  Существо никогда не издавало шума, изверг поглотил его немедленно. Жар от пламени был таким, что Гарри пришлось отступить назад и прикрыть лицо. Кончик его палочки пылал жутким алым.
  
  Я закончил с этим лабиринтом.
  
  Теперь он злился на боггарта, на себя за то, что слушал его, и за лабиринт, который доказывал, что он слабее, чем он надеялся. Лед растекался по его груди, раскалываясь и скрипя от ярости.
  
  Пламя искривилось, извиваясь и поднимаясь в форме огромного змея. Кончики пламени все еще были красными, но ядром того, что Гарри каким-то образом знал, был василиск, обожженный белым цветом, слишком яркий, чтобы на него можно было смотреть прямо.
  
  Он рванулся вперед, скользя и оглядываясь сквозь живые изгороди, как будто они были так туманны. Отдельная часть разума Гарри помнила, что Невилл будет очень зол на то, что он делает с живыми изгородями, но сейчас он действительно хотел, чтобы лабиринт понял, что он сильнее этого и что он победит.
  
  Гарри уверенно шел вперед вслед за своим змеиным злобным змеем, вдыхая горячий воздух и пепел с довольной улыбкой на лице. Не было ничего, что могло бы помешать ему достичь этой чашки первым.
  
  И где-то перед ним кричала девушка.
  
  Змея без указания поворота свернула в сторону от своего пути, пламя вспыхнуло синим, когда она направилась к Флер Делакур.
  
  Нет.
  
  Палочка Гарри мгновенно разорвала связь с огнем, и змея рухнула сама на себя, как никогда раньше. Он начал бегать сквозь плавающий пепел живых изгородей, лед таял у него на груди, опасаясь того, что он мог сделать.
  
  Флер растянулась на тропинке, ее серебряные волосы накинулись на лицо. Ее палочка была рядом с ее рукой, теплая от силы магии, которую она только что использовала. Когда она дышала, ее грудь все еще слегка двигалась, но она была потеряна в слабом дрожании, которое, как знал Гарри, пришло от того, что его поместили под Проклятие Круциатуса.
  
  Она все еще жива.
  
  Болезненное желтое проклятие зашипело сквозь его лицо, врезаясь в землю, но он не обращал внимания на ущерб. Если Крам сделал это, то никакие темные заклинания не спасут его от Гарри. Флер не должна быть ранена, она не будет, пока Гарри был здесь.
  
  Он закружился, поднявшись на ноги, и проклятые кости проклялись шипением из его палочки так быстро, как он мог выплюнуть заклинание и щелкнуть запястьем. Крам бросился в сторону, перекатился по дорожке и снова поднялся на ноги.
  
  "Не я, - отчаянно крикнул он, - не я".
  
  'Тогда кто?' Гарри потребовал холодно.
  
  "Диггори", выдохнул он, и тело Гарри озарилось болью.
  
  Гарри причинял боль больше, чем Гарри мог себе представить, больше, чем злодей, когда он впервые потерял контроль в камере, больше, чем яд василиска на его втором курсе и больше, чем когда Волдеморт коснулся его руками Квиррелла.
  
  Больно больше всего на свете.
  
  Затем Гарри вспомнил чувство разрыва собственной души, и боль внезапно стала казаться меньшей. Он мог подумать снова.
  
  "Ласеро", прошептал он.
  
  Проклятие прорезало глубокую темно-красную линию вдоль скулы Седрика, и Хаффлпафф запнулся, качая головой в течение кратчайших моментов. Гарри сделал паузу, вспомнив безумие Барти Крауча-младшего, не в силах поверить, что это было совпадением, что они вели себя так же.
  
  'Авада Кедавра!' Диггори закричал. Гарри инстинктивно вздрогнул от вспышки зеленого света, но позади него раздался тихий, но отчетливый стук. Ему не нужно было оглядываться назад, чтобы узнать, что Крам мертв.
  
  Это не может быть Седрик.
  
  Это просто невозможно. Красавчик Диггори не был способен ни на что из этого. Все знали, что он был идеальным Хаффлпаффом, не способным на предательство или причинение вреда мухе. Он не мог бы использовать смертельное проклятие, если бы от этого зависела его жизнь.
  
  Гарри пришел к простому решению.
  
  Приподнявшись, он позволил тройке ошеломляющих заклинаний безвредно взлететь над головой.
  
  "Забвение", - приказал он. Салазар сказал ему, что ему нужно точно знать, что он хочет удалить, но Локхарт, который так гордился своим умением очаровывать, не мог знать каждую деталь тех лет, которые он украл в уме других. Гарри сосредоточился на том моменте, когда Бэгмен впервые дал свисток.
  
  Диггори пошатнулся, его рот несколько раз открывался и закрывался, но ничего не вышло.
  
  'Гарри?' он спросил, глядя на него в полном замешательстве.
  
  "Потрясение", - ответил Гарри, и Седрик тяжело упал на землю, оставив его стоять над другими чемпионами.
  
  Я выиграл, понял он, осматривая сцену. Не было похоже, что он победил. Здесь была скрытая рука на работе, кто-то сделал это, руководил всеми чемпионами вместе, кроме него. Это означало, что либо они были мишенями, либо он был. Гарри достаточно хорошо знал, как это работает, чтобы знать, что может быть правдой.
  
  Риддл.
  
  Цель замысла Волдеморта была для него загадкой, но он знал, что не может оставить такие вещи. Когда вещи стояли, использовались два Непростительных, Седрик не помнил, как их разыгрывали, и Гарри больше всего выиграл от их эффектов. Обвинение не выдержит проверки, его воспоминания, воспоминания Флер и их палочек дадут доказательства, чтобы оправдать его.
  
  Это осудит Седрика.
  
  Гарри был уверен, что Хаффлпафф - не более чем инструмент, используемый для достижения целей Волдеморта в турнире, поэтому он не мог оставить его для отправки в Азкабан, как Сириус.
  
  Он наклонился и взял палочку Седрика, крутя ее в своих пальцах, как он думал.
  
  Кто-то ждал, пока их пешка достигнет своей цели. Седрик должен был быть обвинен и должен был быть жив, чтобы признаться и беспрепятственно принять вину. Флер был расходным для Волдеморта или его слуги, кто бы это ни был на этот раз, и у него не было сил взять с собой и Седрика, и Флер.
  
  Я не могу оставить ее позади.
  
  Гарри без сомнения знал, что даже если бы он только что натолкнулся на нее на полу, он не смог бы бросить ее, даже после того, как он выстрелил в красные искры для ее спасения, на случай, если что-нибудь случится в тот момент, когда он ушел. и они пришли.
  
  Он поднял палочку Диггори высоко в воздух и выстрелил ярким всплеском красных искр в воздух. Кто-нибудь придет и разберется с Седриком и Виктором, он надеялся, что это был Дамблдор или кто-то хороший.
  
  Окунувшись в последнее прощание с Виктором Крумом, болгарин заслужил его уважение, он в последний раз закрутил палочку Седрика, а затем щелкнул ею и бросил фигуры рядом с чемпионом Хогвартса. У него не будет воспоминаний о том, что он сделал, и не будет никаких доказательств, чтобы приколоть его к этому без доказательства его палочки. Хаффлпаффу не нужно было жить со знанием того, что он был вынужден делать.
  
  Гарри наклонился, сунул палочку из розового дерева обратно в ее пояс и осторожно подхватил Флер в руки, прижимая ее к своей груди левой рукой и оставляя свое право свободно использовать свою палочку.
  
  Не было времени идти по путям этого лабиринта. Флер нужна была задача, чтобы закончить быстро, ей понадобится медицинская помощь, и он очень устал от этого турнира и игры, в которую кто-то играет в тени.
  
  Волнистая волна извергского зверя поглотила живые изгороди перед ним на сто метров, а затем затихла. Гарри упал на одно колено от напряжения контроля и рассеивания его.
  
  Это скоро закончится, сказал он себе.
  
  Вряд ли могло показаться, что что-то может пойти не так, как надо, но Гарри не осмеливается думать вслух, а не над Волдемортом, надвигающимся на события.
  
  На дальнем конце поля пепла и тлеющих углей, который создал Гарри, осталось единственное кольцо изгороди. Единственный пробел в нем охранял сфинкс. Он наблюдал за ним с некоторым интересом и любопытством.
  
  "Я бы хотел пройти, - сказал Гарри, приближаясь, горячий пепел кружился у его ног. Живые изгороди не сгорели в его пламени, что означало, что они действительно очень хорошо защищены, было мало вещей, способных выжить извергом, даже относительно слабая версия второго каста Гарри.
  
  "Я вижу это", - засмеялся он красивым женским голосом. "Вы все еще должны решить загадку, или вы можете попытаться прорваться".
  
  Гарри подозревал, что пытаться бороться со сфинксом было бы очень плохой идеей, когда он был свеж и не держал без сознания Флер Делакур, не говоря уже сейчас.
  
  "Загадка", - решил он.
  
  "Человек, который построил это, не хочет этого. Человек, который купил это, не нуждается в этом. Человек, который нуждается в этом, не знает этого. Что это?' Загадочная улыбка сфинкса, казалось, темнела во что-то немного болезненное.
  
  "Сколько предположений я получу?" - осторожно спросил Гарри.
  
  "Хороший вопрос", - сказал ему сфинкс, его улыбка расширилась. "Обычно, если бы мы встретились случайно, у вас было бы только три, но, поскольку я приехал сюда специально, чтобы проверить потомка Салазара, - Гарри почувствовал, что возвращение тонущего чувства, - вы получаете только один. Надеюсь, вы меня не разочаровали.
  
  "Я тоже", - слабо рассмеялся Гарри.
  
  Если я умру, Флер уязвима.
  
  "Если вы не возражаете, - предупредил он сфинкса, - на всякий случай, если я вас разочарую".
  
  Гарри положил кончик своей палочки на лоб Флер и наложил любимое защитное проклятие Салазара на ее кожу. Он не был настолько искусен в этом, как Слизерин, он исчезнет через несколько часов, но пока он длился, пытаясь дотронуться до нее, намереваясь причинить вред, мог умереть и, вероятно, умереть, включая сфинкса. Во всяком случае, он разочаровал ее тоже. Если кто-то придет в поисках Флер, они все равно найдут ее, но Гарри подозревал, что его будут искать все, кто собирается навредить.
  
  "Извините, - извинился он перед неестественными симметричными чертами существа, - я, кажется, забыл загадку, разыгрывая это".
  
  "Человек, который построил это, не хочет этого. Человек, который купил это, не нуждается в этом. Человек, который нуждается в этом, не знает этого. Что это?' Сфинкс нетерпеливо переместился, и у Гарри сложилось впечатление, что у него не хватает времени, чтобы не разочаровывать его и, вероятно, умирать.
  
  Что мы делаем, чего не хотим?
  
  Было так много вещей, которые они делали и не хотели. "Я не думаю, что вы даете подсказки?
  
  Сфинкс широко улыбнулся и покачал головой.
  
  Понятия не имею, понял Гарри. Я умру, посланный в мой гроб сфинксом. Волдеморт будет в ярости.
  
  Внезапно в его голове появился ответ, и он чуть не задохнулся от облегчения.
  
  "Гроб", - уверенно ответил он.
  
  В висках была сильная боль, и Гарри хлопнул ладонью по лицу.
  
  Я был неправ?
  
  "Нет", ответил сфинкс. 'Мне было просто любопытно.'
  
  "Легилименция", - понял Гарри.
  
  "Действительно", - ответил сфинкс, наклонившись в сторону, чтобы позволить ему пройти. "Я с удовольствием посмотрю, что с тобой происходит, Гарри Поттер, наследник Слизерина. Для правильного ответа на мою загадку, вы можете пройти, для прохождения моего теста я предлагаю вторую разновидность загадки, которая может помочь закончить третью. Когда ключ, а не просто ключ? И когда это связь, а не просто связь?
  
  Гарри моргнул, передав слова в память. Он понятия не имел, что они имели в виду, но казалось неразумным забывать что-либо такое существо, как сфинкс, предлагаемое в помощь.
  
  Перебрав Флер в своих руках, он протиснулся через фланг существа в кольцо живых изгородей.
  
  Чаша Тризварника сверкала серебром в пяти метрах от него, и между ним и ним ничего не лежало. Теперь он победил.
  
  Гарри осторожно и осторожно подошел к чашке. Он находился в любых палатах, защищавших центр лабиринта, но Волдеморт или его последователь все еще были где-то там, и Гарри все еще приходилось брать чашку до самого начала лабиринта.
  
  Очень нежно он опустил Флер на землю рядом с постаментом. Он не мог нести их обоих такими же уставшими, как и он, но он мог путешествовать быстрее только с чашкой, завершить задание и отправить помощь прямо туда, где она была. Он гордился тем, что именно его чувства к ней были ответственны, ее благополучие стирало все мысли о победе, пока она снова не была по-настоящему исцелена. Ему не нужна Комната Требований, чтобы сказать ему, что это значит, или какое-то время, чтобы понять, что ему действительно нужно поговорить с ней, когда она проснется. Однако сейчас он должен был убедиться, что Флер проснулась, и что она исцелилась, когда проснулась. За подопечными она будет в безопасности, особенно если учесть, что Гарри по-прежнему охраняет ее, поэтому ему придется ненадолго оставить ее, даже если будет совершенно неправильно брать чашку вместо нее.
  
  Он сунул палочку обратно в рукав и протянул правую руку, чтобы взять трофей.
  
  
  Глава 35
  
  Гарри сильно ударился о землю, подпрыгивая через нее, почти потеряв хватку на ручке чашки.
  
  Кубок это портвейн?
  
  Это спасло его от необходимости проходить весь путь через лабиринт. Флер поможет еще быстрее. Он улыбнулся, оставил чашку и поднялся на ноги, чтобы найти мадам Помфри.
  
  Тонкий серый туман обвился вокруг его ног, мало чем отличаясь от заклинания патронуса, которое он не смог сотворить, он висел вокруг и над рядами явно надгробий.
  
  Это не Хогвартс.
  
  Его живот упал, и он сразу же попытался аппарировать, но ничего не произошло.
  
  Каждый год.
  
  Он очень медленно обернулся, осознав, что туман обвивается вокруг него сзади.
  
  Яркая, жизнерадостная ведьма с вьющимися каштановыми волосами улыбалась ему. За ней был очень большой котел, дымящийся.
  
  "Привет, Гарри, - пробормотала она, - приятно, что ты присоединился к нам".
  
  'Я вас знаю?' - вежливо спросил Гарри, повернув предплечье, чтобы спрятать палочку, когда он сунул ее в ладонь.
  
  Там не было
  
  "О нет, Гарри, ты меня не знаешь, - хихикнула она, - никто меня не знает. Я просто разговорчивая, веселая ведьма, которая слушает. Меня зовут Берта Йоркинс.
  
  "Ты работал на Крауча", - вспомнил Гарри, глядя в каждое тонкое пятнышко в тумане рядом со своей палочкой.
  
  "Извини, Гарри", - улыбнулась она, размахивая тонким кусочком черного дерева в воздухе. Толстые черные веревки выпрыгнули из его палочки, мучительно обвивая его и прижимая к ближайшему надгробию.
  
  "В самый короткий момент я надеялся, что был неправ, - сухо заметил он.
  
  "Вы не были," она смеялась. "Видишь ли, когда я покинул Хогвартс, я не был достаточно хорош, чтобы добраться туда, куда я хотел, и я даже не хотел этого. Никто не заметил меня на войне, хотя я помог Барти Краучу, присматривая за несколькими подозрительными членами министерства, и был ответственен за поимку более чем одного Пожирателя Смерти, но ни один человек никогда не благодарил меня за это. Тогда я узнал, что знание секретов и использование их для блага других людей не приносит вам ничего, даже благодарности. Я продолжал заводить друзей, даже когда все успокаивалось, мне всегда было хорошо с людьми, кто-то, кто слушает, может быть неоценимым, и я узнал все виды вещей. Однажды я наткнулся на что-то очень интересное. Мой безупречный, принципиальный руководитель департамента Барти Крауч похитил его сына из Азкабана. Я хотел шантажировать его,
  
  "Это была плохая идея", - вмешался Гарри.
  
  "Для тебя, да", хихикнула она. "Барти Крауч-младший оказался не тем, чего я ожидал. Он не был таким, как его отец, как я ожидал, вместо этого я обнаружил молодого волшебника, доведенного до безумия Азкабаном и проклятием Империуса его родителя. В те несколько мгновений, которые он приобрел, он расскажет мне о своем хозяине, который признал его ценность, когда его отец и мир посчитали его бесполезным ".
  
  "Вы верили ему?
  
  "Не для начала, - призналась она, - темный лорд должен был быть мертв, но затем его слуга пришел и нашел нас".
  
  "Он был все еще жив", - выдохнул Гарри с насмешливым ужасом, очень тонко пытаясь избавиться от своих привязанностей. Они казались свободнее, чем должны быть, чем больше он хотел убежать, тем легче было двигаться.
  
  "Он был", - сказала Берта. "Он показал мне, что я не так бесполезен с магией, как я поверил. Он научил меня, что я просто думал о вещах неправильно. Я всегда мог слушать людей, заставлять их доверять мне, говорить со мной, делать то, что я хочу. Я никогда не предполагал, что у меня будет такой талант с Проклятием Империуса, которого уважает даже Темный Лорд.
  
  "Он научил тебя заклинанию, так что ты борешься за него?" Гарри на мгновение перестал бороться в шоке. Это была такая маленькая вещь. Он научил Невилла нескольким заклинаниям.
  
  "Он уважал меня за то, что я знаю, что у меня хорошо получается, и именно поэтому я следую за ним, потому что никто больше не делал этого для меня!"
  
  "Он лжет тебе", печально сказал Гарри. У него не было надежды убедить ее, она была слишком потеряна, как Квиррелл, ослепленная ложью и обещаниями Волдеморта.
  
  "Ты не собираешься меня убеждать, Гарри", - ответила она с удивлением. "Я зашел слишком далеко, чтобы повернуть назад, даже если бы захотел, а я нет".
  
  'Что вы наделали?' Гарри спросил: "Полагаю, исчезновение Крауча было вами?"
  
  "Да, - ухмыльнулась Берта, - он был слишком подозрительным, когда я исчез, и Барти умер без проклятия, он начал связывать вещи, которые другие люди не могли. Я ждал как можно дольше, чтобы это казалось не связанным событием, но он должен был умереть в тот момент, когда Петтигрю пропал. В конце концов, я ошибочно предположил, что он захватил Петтигрю, или, если кто-то еще, Крауч мог бы узнать достаточно, чтобы остановить нас. Гарри потребовалось так много времени, чтобы прийти сюда, - рассмеялась она. "Мы часами разрабатывали план, чтобы получить ваше имя в кубке. Так много сложных частей магии, все неэффективно. Людо и я ужасно боролись. Конечно, вряд ли помогло то, что я все время держал его под Империем.
  
  Бэгмен, понял Гарри.
  
  Он оставил Флер где-то, где Людо Бэгмен мог легко добраться до нее, затем он вспомнил Иссушающее проклятие и облегченно вздохнул. Если Бэгмен или кто-либо еще попытается причинить боль в течение следующих нескольких часов, они умрут самым неприятным образом. Идея его немного подбодрила.
  
  - Так как ты это сделал? Первый из веревок упал на пол за надгробием.
  
  "Мы никогда не вставляем это", смеялась она. "Бэгмен был удивительно полезным инструментом, он осудил кубок до его прибытия, зная, что Амос Диггори никогда не позволит его сыну упустить шанс войти. Он выбрал Диггори, полагая, что он был единственным заявителем под названием четвертой школы, но всем, кто наблюдал, он казался правдоподобным чемпионом Хогвартса, которого никто никогда не подозревал и не проверял. Когда вышло имя настоящего чемпиона, мы использовали простое переключающее заклинание, чтобы заменить пергамент одним, носящим ваше имя. Никто не ожидал четвертого имени, поэтому никто не смотрел кубок, и заклинание осталось незамеченным, как мы и надеялись. Дамблдор взял кубок и часами проверял наличие неровностей, но ваш выбор в качестве чемпиона Хогвартса был искренним, насколько знал кубок.
  
  Гарри несколько минут восхищался простотой сюжета, прежде чем освободиться от второй веревки. Ему действительно нужна была его палочка, и Берта не обращала слишком много внимания, пока она монологировала.
  
  Это действительно ее клише.
  
  "А теперь мы подошли к тому, что мы действительно делаем здесь, ожидая вас".
  
  'Мы?' Гарри спросил. Он мог видеть только Берту Йоркинс и искренне надеялся, что ее компанией была просто безудержная Людо Багман.
  
  "Мы", - ответил новый голос. Это был не Людо Багман. Гарри слишком хорошо узнал шипящий шепот Волдеморта.
  
  "Привет, Волдеморт", - поприветствовал Гарри так же вежливо, как и Берту. Лучше всего не злить его, когда Гарри не видел его и не знал, где он.
  
  "Ты выучил некоторые манеры", - прошептал призрак. "Больше не болтай, Берта, пора".
  
  "Да, хозяин, - весело улыбнулась она.
  
  Кудрявая ведьма взмахнула палочкой Гарри у котла, и вокруг него вспыхнуло яркое пламя, но только на мгновение.
  
  Огонь исчез, и Берта озадаченно уставилась на палочку Гарри. Гарри тоже был немного смущен, палочка никогда не подводила его, во всяком случае, он был слишком готов бросить магию во все, что он намеревался.
  
  "Используй свой", - прошипел Волдеморт. "Это больше не будет иметь значения".
  
  Она кивнула, сунув палочку Гарри в карман, и достала свою. Это был короткий толстый кусок того, что было похоже на ореховое.
  
  Пожары в котле немедленно зажглись, и на этот раз они продолжали гореть. В течение нескольких секунд поверхность искрилась, выпуская разбрызгивание пылающих оранжевых уколов каждые несколько секунд. Они плыли по близлежащим надгробиям, словно светлячки, вслед за туманом, который скрывался от огня огня.
  
  Берта Йоркинс наклонилась к полу с одной стороны котла, упустив из виду Гарри, который воспользовался возможностью, чтобы свободно сжать руки за спиной.
  
  Она держала что-то отвратительное, когда встала.
  
  Гарри заметил только несколько участков обнаженной кожи, прежде чем осторожно положил ее в воду. Безволосая, струпная, прокаженная и слизистая кожа, которая исчезла из виду в котле. Его неестественный вид заставил все волосы встать вниз по позвоночнику.
  
  Он надеялся, что он утонет.
  
  Он знал, что не будет.
  
  "Кость отца, - сказала Берта, все еще веселая, - по незнанию, ты обновишь своего сына". Земля у ног Гарри раскололась, поток белой пыли и единственная кость полетели изнутри в котел.
  
  Она свирепо вспыхнула, с нее взорвались оранжевые пятнышки, затем ядовито-синий стал слишком ярким, чтобы на него смотреть.
  
  "Плоть слуги, - теперь ее голос дрожал, - охотно пожертвуй, ты возродишь своего господина". Где-то в своих одеждах она достала сверкающий серебряный нож и, положив левую руку на край котла, опустила его на свое запястье.
  
  Она закричала и побледнела, ее рука была полуоткрыта и висела над зельем. Гарри начал отчаянно рвать на веревках, чтобы освободиться, это был его шанс, пока она отвлекалась. Половина привязок, казалось, исчезла, но остальные все еще были на пути, и он не мог освободиться, пока ведьма не успела собраться и снова не опустила оружие.
  
  Берта Йоркинс издала задушенный рыдание боли, которое было почти потеряно в брызгах, которые ее расчлененная рука сделала при попадании на поверхность зелья. Он рябил бушующий красный.
  
  Затем она повернулась к Гарри, который действительно надеялся, что он просто станет свидетелем.
  
  "Кровь врага", ее голос был слабым и колеблющимся, "насильно взятым", она вздрогнула и перестала говорить. Кожа Берты Йоркинс была бледной, и, несмотря на то, что нож обладал способностью прижигать рану, пень все еще мерзко сочился.
  
  "Выглядит больно", - заметил Гарри, освобождая ноги, когда она закрыла глаза, чтобы попытаться остановить агонию.
  
  "Вы воскресите своего врага", - закончила она, шагая рядом с Гарри, прежде чем он успел освободиться и нанёс неглубокий порез на щеке.
  
  Берта Йоркинс метнулась от него и сунула кровь в котел, Гарри увидел конец своей палочки, торчащей из кармана, обращенного к нему.
  
  Он разорвал оставшиеся веревки.
  
  Зелье вспыхнуло ослепительным мерцающим белым паром, стекающим с него на пол в толстом ползучем одеяле, которое быстро поднялось, чтобы скрыть что-либо, кроме силуэта.
  
  Что-то высокое шагнуло к нему в пару, что-то слишком высокое и со слишком маленькими вьющимися волосами, чтобы быть Бертой Джоркинс.
  
  Гарри бросился туда, где Берта Джоркинс была минуту назад, но только скользнул по земле.
  
  Он обернулся и обнаружил, что смотрит прямо на Тома Риддла, но волшебник был не таким, каким он его запомнил из зала. Его кожа была бледной, полупрозрачной, с прожилками, без волос, с деформированными чертами лица и змеевидными зрачками. У Гарри сложилось четкое впечатление, что этот ритуал был самым последним, который он проводил, и что Салазар был совершенно прав в своем предположении, что Риддл использовал многих других. Он казался лишь немного более человечным, чем он был как призрак три года назад.
  
  "Куда ты идешь, Гарри? - поинтересовался Воландеморт.
  
  'Назад в Хогвартс?' Гарри попытался, криво улыбаясь и поднявшись на ноги. Риддл почти дважды убил его, и тогда у него не было тела.
  
  Теперь я сильнее, напомнил он себе.
  
  "Я так не думаю", - прошептал Темный Лорд. "Я могу понять, почему вы хотели бы вернуться туда. Это похоже на дом для начала, новый мир, место, где вы принадлежите, тогда этот мир оказывается не лучше, чем вы думали, что оставили позади. Вы увидите это достаточно скоро, если вы еще этого не сделали. Губы Волдеморта сжались в холодной улыбке. "Я не просто хотел, чтобы вы были здесь для ритуала, Гарри, были более простые способы получить вашу кровь, даже если ее нужно было взять против вашей воли и при этом быть свежей. Нет, ты здесь, чтобы засвидетельствовать мое возвращение.
  
  "Берта", плавно приказал он.
  
  "Милорд", пробормотала она, появляясь из угасающего облака пара вокруг котла, все еще сжимая ее руку.
  
  - Твоя рука, Берта.
  
  Кудрявая ведьма протянула свою целую конечность к своему лорду. "Извините, мой лорд", - извинилась она, когда Риддл сам должен был раздвинуть рукав. Гарри бросил на нее недоверчивый взгляд. Никто в здравом уме никогда не поверит, что Берта Йоркинс виновна в этом. Даже Риддл выглядел слегка удивленным.
  
  Черная татуировка змеи, вплетенной в череп, болезненно пульсировала на ее верхнем предплечье, выпячиваясь на полсантиметра от кожи и извиваясь под его поверхностью.
  
  Волдеморт внимательно посмотрел на него, затем крепко сжал длинный бледный указательный палец. Пальцы Берты сжались в кулак, и она снова плотно зажмурила глаза.
  
  Внезапно они перестали быть одними на кладбище.
  
  Как они аппарировали?
  
  Еще раз Гарри попытался аппарировать, изображая комнату, где он был бы в безопасности, в своем уме и желая, чтобы мир отвернул его.
  
  Ничего не случилось.
  
  "Ах, - вздохнул Волдеморт, - моя семья возвращается, мои друзья, мои очень преданные последователи".
  
  Круг двух фигур в масках и масках окружил их обоих, Берта Йоркинс ввалилась в один из многочисленных промежутков.
  
  "Кажется, как это было тринадцать лет назад, - улыбнулся Риддл, - только тогда ты не предал меня, не бросил меня, не оставил клятвы, которые ты поклялся стоять рядом со мной". Ледяная жестокость проникла в его тон, когда он продолжил.
  
  "Люциус, - повернулся он в ближайшем Пожирателе смерти, - ты был доволен, продолжая следовать старым путям, развлекаясь на чемпионате мира, но никогда не искал меня".
  
  Риддл сорвал маску черепа с лица Малфоя.
  
  "Крэбб, Гойл, - бродил он по кругу, - Нотт, вы все забыли слова, которые вы сказали, когда я дал вам ваши оценки. Вы здоровы, здоровы и наслаждаетесь всеми удобствами своих сил так же, как и в последнее десятилетие ".
  
  "Мастер", сутулая фигура Нотта дрожала.
  
  "Тишина", - прошипел Волдеморт. "Эти пробелы, где те, кто действительно стоял со мной, имеют свое место. Те, кто никогда не отказывался от меня, никогда не были нелояльными, те, кто в Азкабане, и те, кто мертв.
  
  Он обошел круг по кругу босыми ногами, перешептываясь по полу.
  
  "Вы разочаровали меня, вы все разочаровали меня серьезно ..."
  
  Фигура вышла из круга, дрожа, чтобы повалиться перед Волдемортом. "Пожалуйста, господин, - жалобно умолял он, - прости меня, прости всех нас, мы боялись".
  
  "Прости", голос Темного Лорда был очень-очень холодным. "Встань, Эйвери", - приказал он. "Стой рядом со мной, как ты клялся". Он протянул руку и взял подбородок Эйвери между большим и указательным пальцами. "Вы просите у меня прощения? Я не забыл. Я не прощаю ...
  
  Это вызвало очень знакомый отклик у Гарри. Слова Риддла с таким же успехом могли быть взяты с кончика его языка о том, как близко они были к его собственному.
  
  Он начал смеяться.
  
  "Ты находишь их предательство смешным, Гарри?" Внимание Волдеморта вернулось к нему, и смех тотчас же умер, когда он встретился с ним взглядом. Разрезанные зрачки без устали врезались в него, а затем Риддл отвернулся. "Полагаю, мне тоже может показаться забавным сходство, - прошептал он, - будь я на твоем месте. Гарри опустил барьеры окклюменции, очистив свой разум от каждой мысли.
  
  Волдеморт засмеялся. "Я получу мое возмещение от всех вас. Второй шанс доказать, что вы имели в виду слова, которые мы говорили вместе, когда вы приняли мою оценку. Выполнив свой долг перед нами, мы снова встанем рядом и переделаем эту страну по нашему образу ".
  
  Он вернулся к центру круга. "Возможно, однако, некоторые из вас чувствуют, что Эвери был прав, что есть причина бояться. Дамблдор, этот чемпион незаслуженной толпы, ходит в твоих ночных кошмарах, или, может быть, ты даже боишься Гарри Поттера.
  
  Чувство погружения начало ползти назад, заставляя его живот все ниже и ниже.
  
  "Берта, - повелительно сказал он, - наши палочки".
  
  "Конечно, мой лорд. Ведьма передала Волдеморту и палочку Гарри, и другую, чуть длиннее, бледную палочку. Она сделала шаг назад в круг, но Риддл поймал ее раненый пень в одной руке.
  
  "Вы никогда не просили возмещения за жертву, которую вы принесли, чтобы вернуть меня к моему телу, - плавно сказал он, - такая преданность достойна восхищения".
  
  Из кончика его палочки вращалась рука из мерцающей стали, присоединяясь к пеньку руки Берты.
  
  "Спасибо, мой лорд", - благоговейно прошептала она, сгибая свои блестящие пальцы.
  
  "Вернись, Берта, - прошептал Волдеморт, - твоя награда не за твою преданность, а за понимание того, что ни одному из моих последователей не нужно просить того, чего они заслуживают от меня". Только те, кто пострадал от Азкабана, а не откажутся от меня, будут более возвышенными, чем вы.
  
  Малфой выглядел испуганным этой мысли, но с самого начала выглядел довольно расстроенным из-за возвращения своего хозяина.
  
  'Сейчас.' Риддл повернулся к Гарри, вращая черную палочку вокруг своих пальцев, точно так же, как он крутил палочку Гарри в комнате тайн. "Я докажу вам, друзья мои, что бояться нечего, ни от Дамблдора, ни от его пешки".
  
  В груди Гарри образовался осколок льда. Он был ничьей пешкой.
  
  Переступая круг, Волдеморт протянул к нему палочку Гарри с холодной улыбкой на лице.
  
  "Теперь, Гарри, мы дуэли, и ты умрешь, как ты сделал бы тринадцать лет назад, если бы твоя мать не вмешалась".
  
  Я не хочу умирать Я отказываюсь.
  
  Волдеморт отступил к краю круга, и Гарри осторожно отразил его. Он знал, что этикет требовал, чтобы они поклонились друг другу до начала поединка; это было единственное, чему Гилдерой Локхарт действительно научил его.
  
  Риддл наклонил голову, грациозно складываясь в талии.
  
  Гарри ответил взаимностью, копируя нечеловечески выглядящего волшебника. Если он умрет, он оставит впечатление. Он бросил взгляд на трофей Волшебника, который привел его сюда. Это было все еще слабо пылающим. Он очень надеялся, что это все еще портключ, потому что при первой же возможности он уезжал.
  
  "Крусио", раздался холодный шепот Волдеморта.
  
  Гарри откинулся на бок, а затем вернулся, когда второе красное проклятие зашипело в воздухе, где он был. Он был не так быстр, как ожидал Гарри.
  
  Я могу выжить. Я могу сбежать.
  
  Его палочка разогревалась, жар заливал его руку. "Осассула", - ответил он, посылая проклятие, летящее назад к Волан-де-Морту, который небрежно отбил его, но, казалось, был слегка шокирован заклинанием.
  
  "Такая темная магия, Гарри", - заметил он, кружась по краю, отклоняя каждое проклятое проклятьем проклятие и вгрызаясь в землю вокруг него. "Что бы сказал этот старый дурак Дамблдор?"
  
  "Нет такой вещи, как темнота или свет", - сказал Гарри.
  
  "Есть только сила", - закончил Волдеморт, снова удивленный. "Я не ожидал, что ты послушаешь, Гарри, когда я сказал тебе это три года назад".
  
  "Я не слушал", - отозвался Гарри, выпуская каждое мощное заклинание, которое он знал, держать Риддла на задней ноге было необходимо для его плана побега, все, что ему было нужно, - это момент отвлечения.
  
  "Есть только намерение", - сказал он Волан-де-Морту, приготовившись к истощению заклинания, затем погрузив круг Пожирателей Смерти в злобный огонь. Скрытые фигуры вырвались с пути, когда надгробные плиты, трава и даже котел были уничтожены.
  
  Змеиные глаза Риддла с любопытством изучали его, хотя голодное красное пламя, даже когда злодейка обернулся вокруг палочки Волдеморта у Гарри, закружилось в пасти змеи.
  
  Палочка Гарри вспыхнула красным на кончике, и злодей свалился в землю, вздымаясь от волны жгучей жары.
  
  "Возможно, - пробормотал Риддл, - в конце концов, в этом пророчестве было что-то".
  
  Пророчество?
  
  Это было, безусловно, что-то для расследования.
  
  "Если бы вы были кем-то еще, кроме того старого дурака Дамблдора, я бы предложил вам место в моем внутреннем кругу, Гарри", - мягко сказал он, указывая на кольцо Пожирателей Смерти, которые теперь реформируются вокруг них. Некоторые, к гордости Гарри, выглядели слегка обожженными.
  
  "Я уже в вашем внутреннем кругу", - сухо ответил Гарри, указывая рукой на кольцо.
  
  "Да, действительно", - губы Риддла изогнулись от удовольствия.
  
  Бледная палочка вспыхнула невероятно быстро, и кладбище вокруг него растворилось в град проклятий. Волдеморт играл с ним, проверял его и играл с ним, но игры были закончены.
  
  Его щитовое заклинание разбилось через несколько мгновений после того, как надгробные камни распались, и первый красный луч света ударил его.
  
  Жгучая боль пронзила его тело, и он рухнул в клубок. Cruciatus Curse Волдеморта был далеко за пределами Седрика, не было места для мыслей или чего-либо, кроме боли.
  
  "Вкус боли, которую я пережил в ту ночь в Годриковой лощине, Гарри", - жестоко объявил Риддл, заканчивая пытку, чтобы Гарри мог его услышать.
  
  Гарри перевернулся и встал на ноги, не желая умирать на полу у ног Волдеморта, не тогда, когда все еще оставался шанс на спасение и выживание.
  
  'Снова, Гарри?' Риддл спросил холодно. - Возможно, за боль, которую я испытал от твоих рук, когда ты убил моего слугу Квиррелла.
  
  Подошла тисовая палочка, но на этот раз Гарри был готов к тому, насколько неестественно быстрым стал Риддл.
  
  "Папилионис", - закричал он, и заклинания Волан-де-Морта Cruciatus безвредно ворвались в пучки черного дыма вокруг него.
  
  "Авада Кедавра", прошипел Риддл, разъяренный тем, насколько успешным оказался щит Гарри против его проклятий пыток.
  
  Был еще один пучок черного дыма, и выражение темного возмущения появилось на лице Темного Лорда. Гарри бы рассмеялся, если бы не был близок к смерти, но Риддлу понадобится всего несколько секунд, чтобы понять это и использовать что-то столь же простое, как проклятие, чтобы сломать свою защиту.
  
  Он щелкнул палочкой, превратив одну бабочку в стальной шип, и отправил ее летать через круг в Волдеморте.
  
  Риддл обошел стороной, насмешливо, и стальной фрагмент зашипел мимо него.
  
  За Волдемортом раздался легкий вздох боли, и Берта Йоркинс рухнула, держа ее за шею. Яркая, малиновая кровь текла мимо ее сияющих серебряных пальцев, когда она отчаянно моргала.
  
  "Мастер", умоляла она, вся ее левая сторона была в крови, "мастер, пожалуйста".
  
  Риддл даже не обернулся, чтобы посмотреть на нее, когда она умерла.
  
  "Я говорил тебе", - напомнил ей Гарри, холодно улыбаясь. У него не было симпатии к Берте Йоркинс, она заслужила свою судьбу.
  
  Кудрявая ведьма слегка истерически хихикнула, быстро набиваясь кровью, когда ее кровь скатилась по земле, затем она моргнула в последний раз и упала на землю.
  
  Она третий человек, которого я убил.
  
  Гарри не чувствовал вины ни к одному из них, с самого начала он никогда не чувствовал особого беспокойства, только беспокоился о том, что его способно сделать это.
  
  "Теперь, - вернулась жестокая улыбка Волдеморта, - вы ничем не отличаетесь от нас, Гарри".
  
  Лед растекался по его груди в ярости, Риддл не имел права сравнивать его с кем-либо из них, не после всего, что он сделал. Светящиеся красные глаза Гарри Боггарта вспыхнули в памяти. Что-то пошевелилось во льду.
  
  "Сейчас", - холодно ответил он. "Она - третий твой слуга, которого я закончила, Волдеморт. Мне не жалко ее, и я не буду жалеть тебя. Его палочка подскочила, вызывая к нему чашку с портключем. Он поймал его в левой руке, но не было ни рывка, ни магии.
  
  "Мне бы пришлось иметь очень глупых последователей, чтобы оставить такой очевидный путь к спасению открытым", - рассмеялся Волдеморт своим неестественным, высоким способом.
  
  Авада Кедавра. На этот раз яркая зеленая вспышка исходила от палочки Гарри.
  
  Он пропустил Волдеморта на несколько сантиметров, шипя сквозь один из промежутков в круге позади него, когда он аппарировал, и безобидно разбрызгивал одну из пеньков надгробий.
  
  Он аппарировал.
  
  Что-то изменилось, стражи, которые держали его здесь, исчезли. Все, что ему было нужно, это мгновение.
  
  "Значит, у тебя есть желание убить", удивленно прошипел он. "Кого же из моих последователей ты убил, ради кого еще я тебя убью?"
  
  "Барти Крауч, - сказал ему Гарри, не чувствуя ничего, кроме гордости, - и мести Петру Петтигрю".
  
  С его стороны было глупо объявлять это перед всеми Пожирателями Смерти, и он знал это, но он не мог править своей гордостью и гневом настолько, чтобы остановить себя. Они не могли ничего с этим поделать, не услышав об этом при таких обстоятельствах кого-то, предположительно мертвого тринадцать лет и безумца, убитого в хаосе Кубка мира.
  
  "Возможно, Петтигрю", - подумал Волдеморт, отразив проклятое Гарри проклятие, сверкающее серебряным щитом, состоящим из тысяч крошечных змей. "Он был бедным волшебником, полезным, но жалким. Барти Крауч, с другой стороны, был талантлив, ни один четырнадцатилетний мальчик не мог бы победить его в поединке, как ты это утверждаешь?
  
  Губы Гарри дернулись, ужасное искушение охватило его. Он не мог сопротивляться, и он всегда мог аппарировать сразу после этого.
  
  "Вот так", ухмыльнулся он и ударил палочкой по груди в сторону Риддла. В воздухе между ним и Риддлом мерцал туман, дымка василиска, из которого ничего не ударило и не разбило щит Волдеморта, словно стекло, и он пошатнулся назад и опустился на колени.
  
  Заклинание заняло почти все, что Гарри все еще должен был потратить, но ему удалось остаться на ногах, покачиваясь, когда Волан-де-Морт поднялся с пола и поднял палочку.
  
  Заклинание уже было на губах темного волшебника без губ, поэтому Гарри вытащил из себя любую магию, какую только мог себе представить, и представил себе, где он хочет быть больше всего, с девушкой, которую он оставил позади.
  
  "Легилимены", - выплюнул Волдеморт, когда Гарри повернулся.
  
  Его появление было слишком медленным, и даже когда мир кружил вокруг него, он почувствовал, как разум Риддла врезался в его собственный, разрывая намерение и эмоцию заклинания, которое он наложил на него. Он изо всех сил пытался очистить свой разум и вытеснить Волдеморта, но независимо от того, как сильно он пытался опустошить голову, он не мог оттолкнуть от нее темного волшебника. Риддл последовал за мыслью. Были проблески его детства, одиннадцать лет воспоминаний о Дурслях, украденных за считанные секунды, но наряду с ними он собирал другие, моменты, когда Риддл не мог отделиться от воспоминаний Гарри. Детский дом с насмешливыми детьми, которые ненавидели его, потому что он был другим, презрительными сверстниками, которые ненавидели его, потому что он был магглорожденным, никем, и тогда боль прекратилась.
  
  Я тоже ничего не был
  
  Мысль была не Гарри.
  
  Связь разорвалась, и голос Риддла, настоящий голос молодого человека из зала, был разорван. Гарри увидел серебряную вспышку перед глазами, затем ударил что-то очень сильно, и мир остановился, погрузившись во тьму с взрывом ярких белых искр.
  
  
  Глава 36
  
  Он был внутри чего-то, в какой-то клетке или камере. Ему было слишком темно, чтобы увидеть это, но он мог чувствовать стены вокруг себя, чувствовать, как они изгибались близко.
  
  Это было неправильно, и он был уверен, что стены его тюрьмы приближались во мраке, но он, казалось, не мог убежать.
  
  Его магия двигалась в отчаянии, пульсируя, подталкивая к близости, содержащей его.
  
  Это разрушено.
  
  Гарри обнаружил, что смотрит на линию под своими руками, разрыв между черным и белым. Он медленно отодвинул руки, глядя на серые отпечатки, которые он оставил за линией. Вокруг него фрагменты его тюрьмы развалились в никуда.
  
  Следы его рук распространились, превратив темноту и свет по обе стороны линии в серый.
  
  Гарри поднялся на ноги и оказался на шахматной доске из-под третьего коридора.
  
  Фрагменты были не такими, какими они их оставили, но застыли на полпути в начале новой игры, с цифрами, отличными от прежних. У белого короля не было ни короны, ни меча, но он стоял, царственный, праведный и могущественный, смиренно скрестив руки на своей большой бороде.
  
  Гарри посмотрел на остальные фигуры, все они были неподвижны, единственная недостающая фигура - пешка белого короля, фигура, которая должна была занять его площадь.
  
  Моя тюрьма
  
  Он вышел из своей площади, оставляя серые следы по доске, как бродил. Знаки быстро распухли, чтобы проглотить их квадраты.
  
  Белый король смотрел на него сверху вниз с гордостью и доброжелательностью, но в его пустых глазах не было понимания, и Гарри ничего не чувствовал, глядя на скульптурную фигуру.
  
  Глаза черного короля тоже следили за ним, глядя с холодным апатичным любопытством, когда он провел пальцами по поверхности ближайшей белой пешки. Он тоже превратился в серый.
  
  Очарованный, Гарри протянул руку к следующим белым фигурам, к белому рыцарю, который стоял рядом с пешкой измененной королевы и ладьей за ней.
  
  Они тоже изменились, но не так, как он ожидал.
  
  Вместо того, чтобы оставлять на них следы своих серых пальцев, они рассыпались в никуда, оставляя кучки пыли на серых квадратах.
  
  Черный король смотрел без изменений, даже когда он смирился, каменные слезы падали из глаз белого короля.
  
  Черные фигуры тоже изменились, некоторые рухнули, черная королева и два рыцаря, но другие были поглощены его отпечатками ладоней, окрашенными в серый цвет в виде квадратов, по которым он шагал.
  
  В любопытстве он повернулся, прикрывая доску, пробираясь мимо белой королевы, которая рухнула в пыль на кончиках его кончиков пальцев, и крепко положил руки на грудь белого короля.
  
  Он тоже рухнул в никуда, и Гарри вздрогнул, поскользнулся на площадях и упал.
  
  Рывок потащил его без сна.
  
  "Мистер Поттер". Гарри никогда не слышал ничего столь сладкого, как строгий тон мадам Помфри. Она никак не могла работать на Волдеморта, у него не было полномочий принуждать ее, никто не делал, не в ее палате.
  
  "Я проснулся, - улыбнулся ей Гарри, - и совершенно прекрасно", - он мог видеть дымящийся кубок того, что было у нее в руке, и действительно не хотел пить его. Это было хорошо, когда он был без сознания; он не мог попробовать это тогда.
  
  "Вы не совсем в порядке, мистер Поттер", - отрезала она, поставив кубок рядом с его кроватью. "Я собираюсь навсегда пометить эту кровать как вашу на следующий год".
  
  'Я хорошо себя чувствую?' Гарри попытался, глядя на густую, меловую жидкость с некоторым отвращением.
  
  "Вы - второй ученик, который у меня был в этом крыле за последнюю неделю, страдающий от последствий проклятия Круциатуса, и да, - она ​​поймала его, глядя на кубок, - вы будете пить его до последней капли!" Гарри едва зарегистрировал ее последние слова.
  
  Флер.
  
  Он сразу же посмотрел вверх и вниз по длине палаты, но все занавески были отодвинуты к стенам, а кровати были пусты. Он был единственной жертвой мадам Помфри.
  
  'Для чего это?' - спросил Гарри, покорно потянувшись за зельем.
  
  "Это все, что нужно твоему телу на прошлой неделе, которое он провел, спя от последствий отскакивания от палочек против призрака", - сообщила она удивительно мягким тоном.
  
  "Будет ли это так же плохо, как выглядит?" - вопросительно спросил он, затем проглотил его, прежде чем она смогла отомстить ему в горло.
  
  "Да, - сладко ответила она, когда что-то похожее на горящую лакрицу покрыло его рот, - да, будет".
  
  Она вытащила волшебную палочку из своего кармана и слегка провела по его торсу.
  
  "Кажется, с вами все в порядке, мистер Поттер", - сказала она ему с легкой улыбкой. "За исключением другого шрама, ты ушел невредимым".
  
  Она протянула ему очень маленькое зеркало, и Гарри уставился на маленькую отметину на его щеке. Это был маленький треугольный ник на краю его скулы.
  
  "Я не могла избавиться от самой глубокой части разреза, - объяснила мадам Помфри, - все, что использовалось, имело некоторое очарование, чтобы запечатать рану, и я не могла полностью отменить эффекты".
  
  "Это едва заметно", - пожал плечами Гарри и вернул ей зеркало. Едва ли собирался отвлечь глаз от его другого шрама. "Я... я не думаю, что вы скажете мне, что произошло после окончания турнира?"
  
  "Вы выиграли, - сказала ему мадам Помфри, - но после того, как выяснилось участие Бэгмена, все было в порядке".
  
  "Bagman? Гарри сохранил невинный тон.
  
  "Он был тем, кто ввел твое имя", - сердито фыркнула медсестра, - "весь турнир был сфальсифицирован, так что сначала ты доберешься до него и исчезнешь перед самим собой". Он сразу же признался во всем, как только проклятие Империуса было снято, и рассказал всю историю директору и министру ".
  
  'Где он?' Гарри чувствовал, что шут заслуживает некоторого наказания за свою роль во всем. Крам был мертв, а Флер пытали из-за его слабости.
  
  "Министр немедленно отвез его в Азкабан, - мадам Помфри покачала головой в недоумении, - ни суда, ни ничего, просто прошло и все за дела, совершенные под проклятием Империуса. Если бы это было сделано, половина волшебного общества была бы там после последней войны.
  
  Гарри почувствовал легкую вспышку жалости к бывшему игроку "Ос". Он позволил себе манипулировать и обманывать, и из-за этого люди были ранены и убиты, но Азкабан был слишком далеко. Фадж явно просто подметал вещи под ковром.
  
  Без сомнения, Люциус Малфой советовал ему.
  
  "Он взял на себя вину за то, что произошло в турнире? Гарри спросил осторожно. Он сделал все возможное, чтобы убрать Седрика с линии огня, но он ничего не мог поделать с собой, единственным непобедимым чемпионом.
  
  "Он взял на себя вину за все, мистер Поттер", - нюхала медсестра. "Казалось, что министр не очень интересовался его версией событий, даже когда было очевидно, что он был под проклятием Империуса".
  
  Гарри был едва удивлен, не из того, что он знал о Фадж. Человек был замазан в руках Малфоя и ему подобных, и, учитывая компанию, которую хранила чистая кровь, Гарри в ближайшее время не рассчитывал на Министерство магии.
  
  "По крайней мере, студенты знают, что произошло", - заверила его мадам Помфри. "Дамблдор объявил все в конце года праздник".
  
  Праздник конца года?
  
  "Какое именно время, мадам Помфри?"
  
  "О", медсестра на мгновение выглядела взволнованной. "Второе июля, мистер Поттер, все ушли домой, кроме персонала и вас. Вам следует написать мистеру Лонгботтому и мисс Белл, они часто были здесь, чтобы увидеться с вами на прошлой неделе, и будут рады узнать, что вы поправились.
  
  Гарри почувствовал прилив привязанности к верной паре. Они не забыли о нем, пока он был ранен, хотя Гарри не мог ни учить, ни помогать Невиллу, ни проводить время с Кэти. Он напишет им, как только сможет.
  
  Все, внезапно понял Гарри, его сердце упало.
  
  'А другие школы?' он спросил медсестру, очень тихо.
  
  "Они вернулись в свои собственные учреждения", - сказала ему мадам Помфри, смахивая кубок с его постели и исчезая в ее кабинете рядом с его кроватью.
  
  Она вернулась во Францию.
  
  Гарри чувствовал себя странно больным. Флер была очень далеко, слишком далеко, чтобы он мог найти, что даже поговорить снова.
  
  Конечно.
  
  "Вы в порядке, мистер Поттер?" Медсестра вышла из своего кабинета.
  
  "Я в полном порядке", - напомнил он, горько улыбаясь. Было неизбежно, что у него не будет возможности поговорить с ней сейчас, как он хотел, как он сожалел, не игнорируя свой нрав у озера, не задерживаясь в комнате требований, или не используя ни одного из моментов за последние несколько месяцев в который он хотел найти ее.
  
  "Если вы настаиваете", вздохнула медсестра. "Директор хочет поговорить с тобой, прежде чем ты уйдешь, он сейчас идет в палату".
  
  Гарри воспринял это как разрешение встать с постели и одеться в одежду, которую ему предоставили. Без сомнения, персонал и домашние эльфы не смогли найти его вещи, как бы находящиеся в Тайной комнате.
  
  "Гарри", Дамблдор прошел через двери в больничное крыло. 'Ты хорошо себя чувствуешь?'
  
  "Да", соврал Гарри. Что-то затрепетало в его голове, когда он встретил ярко-голубые глаза директора, и он яростно очистил свой разум, его рука сверкнула к его палочке.
  
  "Ах, - Дамблдор выглядел слегка виноватым, - ты изучал искусство ума. Я прошу прощения, Гарри, для меня стало привычкой заглядывать, используя пассивное легилименство, я знаю, это предосудительно, но иногда необходимо для большего блага.
  
  "Я был бы признателен, сэр , - спокойно ответил Гарри, - если вы воздержитесь от этого. Я в курсе окклюменции и ее принципов, но не легилименции. Как это работает?'
  
  Он совершенно ясно помнил последнее заклинание, которое Риддл прочел на кладбище. Волдеморт только заметил те эмоции, которые скрывались за его чарами и воспоминаниями о его детстве, до Хогвартса, но он не мог рисковать, увидев что-то более важное в следующий раз, когда они встретились. Гарри должен был найти способ полностью закрыть свой разум.
  
  "Это сложная и неясная ветвь магии, - начал Дамблдор, - которую освоил один Волдеморт. Это позволяет волшебнику создать связь с разумом другого и, оттуда, увидеть его мысли, чувства и воспоминания. Пассивное легилименство делает не больше, чем поверхностный просмотр и позволяет мне увидеть очень сильные реакции или мысли, но более активный подход позволил бы мне следить за этими мыслями и чувствами еще до их бега и даже создавать мои собственные видения в вашей голове ".
  
  "Думаю, я бы хотел научиться защищаться от этого", - решил Гарри.
  
  "Часто это хорошая идея, особенно для тебя, Гарри, которой Волдеморт заинтересовался. Самый простой способ победить его - это разорвать зрительный контакт с заклинателем. Всем, кроме самых опытных практикующих, требуется зрительный контакт, чтобы сохранить магию, и с ней гораздо легче справиться ".
  
  Вот как я разорвал связь, понял Гарри.
  
  Он аппарировал подальше от Риддла, и это отделяло их. Была тревожная мысль, что за считанные секунды между ударом заклинания и побегом Волан-де-Морту все же удалось увидеть так много.
  
  "Я могу указать вам несколько хороших книг на эту тему, Гарри, но я должен рассказать вам о том, что произошло после того, как вы прикоснулись к чашке и были унесены. Людо Багман, изменивший портключ, знал только, что он отправляет вас в Литл Хэнглтон, Волдеморт, и что Темный Лорд вернется в эту ночь. Дамблдор вывел Гарри из двери в коридор, начав путь к его кабинету.
  
  "Он вернулся", просто ответил Гарри. "На кладбище был ритуал с использованием моей крови. Теперь у него есть тело.
  
  "Что еще ты помнишь, Гарри?" Старый волшебник пристально смотрел на него, и Гарри, помня объяснение легилименции, тщательно очистил его разум.
  
  "Он был зол на Пожирателей смерти, мы дуэли". Гарри вытащил свои слова, действуя растерянно, яростно думая. "Берта Джоркинс была тем, кто ввергнул в мешки Бэгмена, она убила Крауча, когда он нашел Петтигрю, и Петтигрю за то, что он был пойман и рисковал своим хозяином. Мы не можем доказать невиновность Сириуса сейчас, не так ли?
  
  Прости, Сириус, он молча извинился.
  
  "Боюсь, что нет, Гарри", - Дамблдор печально покачал головой. "Это объясняет, что тело было найдено на краю Запретного леса, хотя я подозреваю, что Корнелиус не примет его истинную личность".
  
  "Было больше, - Гарри с притворным смущением посмотрел вниз, скрывая свою мгновенную улыбку триумфа, - Волдеморт побил меня, он был слишком силен, я только успел аппарировать, когда подопечные, поймавшие меня в ловушку, потерпели неудачу".
  
  "Выжить дуэль с Волан-де-Мортом - это то, чем можно гордиться, Гарри", - мягко сказал ему директор. "В твоем возрасте у тебя не должно было быть шанса. Произошло что-то необъяснимое, что позволило вам сбежать?
  
  "Нет", Гарри покачал головой. "Он аппарировал, чтобы уклониться от моего заклинания, - он переместил свою палочку дальше вверх по рукаву из поля зрения слабого намека на зеленый свет, - так что я попытался аппарировать назад здесь и вроде как получилось". Мадам Помфри упоминала о подпрыгивании, поэтому он сомневался, что прибыл именно так, как планировалось. Дамблдор выглядел слегка удивленным. "Что-то должно было случиться, профессор?"
  
  - Как я уверен, вы помните, что ваша первая палочка разделяла ядро ​​брата с Волдемортом. Это может вызвать необычайный эффект, известный как априори инкантатем, - объяснил старый директор, приближаясь к горгулье. "Ваша новая палочка должна отличаться настолько, чтобы она не могла возникнуть".
  
  "Сахарные перья", - весело сказал он горгулье.
  
  "Что происходит сейчас, директор?" Гарри спросил.
  
  "Я подозреваю, Гарри, что Волан-де-Морт будет стремиться держать в секрете свое возвращение, пока он восстанавливает силы. Я сделаю все возможное, чтобы разоблачить его, но вы ничего не можете или не должны делать в своем возрасте, чтобы остановить его. Возможно, через несколько лет, но пока нет.
  
  Директор быстро поднялся по ступенькам, оставив Гарри на своем пути, и к тому времени, когда он достиг открытой двери в кабинет, Дамблдор уже сидел в своем кабинете.
  
  "Садитесь, Гарри, - улыбнулся он, - и, если хотите, приведите себя в замешательство. Я считаю, что они помогают мне думать.
  
  "Я в порядке, спасибо, профессор." Гарри сел на противоположную сторону стола, избегая предложенной миски конфет.
  
  "Прежде всего, - Дамблдор толкнул довольно весомую сумку в его сторону, - вы выиграли с Турнира Трех Волшебников, несмотря на то, что все вернулось с кубком".
  
  Гарри вспомнил, что он все еще держал его, когда аппарировал.
  
  Я выиграл.
  
  Он сдержал усмешку. Это было не время праздновать. Он даже не сможет прочитать свое имя с трофея в следующий раз, когда увидит Флер. Это значительно ослабило его порыв триумфа. Гарри с удовольствием послушал бы, как французская ведьма зачитала на нем свое собственное имя, если бы это дало ему повод поговорить с ней.
  
  "У меня есть несколько вопросов к тебе, Гарри", - серьезно сказал Дамблдор, поправляя очки в форме полумесяца.
  
  "Конечно, профессор", Гарри оставался спокойным и спокойным, даже когда его сердце начало биться.
  
  "Что случилось в лабиринте, Гарри?"
  
  "Крам был убит", - скучно сказал Гарри. Ему не нужно было подделывать свое сожаление, он любил конкурентоспособного болгарина. "Я столкнулся с концом боя".
  
  "Вы ошеломлены, мистер Диггори", - подтвердил директор.
  
  Я тоже забыл его, Седрик никогда бы не сделал ничего из этого сам, поэтому я ошеломил его и сломал его палочку. Теперь его не обвинят. Гарри надеялся, что его игра окупится. Он не хотел брать на себя вину за то, что вместо этого сделал Империус Седрик Диггори, было много мест, которыми он предпочел бы быть, чем Азкабан.
  
  "Это было очень благородно с вашей стороны, Гарри", улыбнулся Дамблдор. "Мистер Диггори расстроен случившимся, но, учитывая положение Корнилия и ваш рискованный поступок, он никогда не заподозрит роль, которую сыграл, или должен понести вину. Я очень горжусь тобой.'
  
  "Спасибо", - тихо ответил Гарри.
  
  "Это может оставить вас в очень тяжелом положении, Гарри", - предупредил директор. "В министерстве будут те, кто постарается испортить вашу репутацию, и для них это будет возможность".
  
  "Я знаю, директор школы, - Гарри слабо улыбнулся, - но мои друзья никогда бы не поверили, и я не буду бояться их лжи". Он пересечет этот мост, когда придет к нему, если ничего не будет сказано, тем лучше, поскольку Багман взял на себя вину за все, что не будет официального обвинения или суда.
  
  "Это очень мудро с твоей стороны, мой мальчик", - улыбнулся он. "А теперь я должен спросить вас, что Волдеморт сказал вам на кладбище".
  
  "На самом деле он мало со мной разговаривал", - соврал Гарри, чувствуя себя немного виноватым за это. У него было ощущение, что Дамблдор знал, о чем говорилось в пророчестве Риддла, но он не доверял директору, чтобы сказать ему, и если бы он знал, что Гарри преследует его, это усложнит ситуацию. "Только некоторые оскорбления и проклятие Cruciatus, действительно".
  
  "Понятно", директор на мгновение выглядел довольно старым. "Мне очень жаль, Гарри, я не могу удержать тебя от вреда ни на один год, не так ли?"
  
  "Я уверен, что вы не виноваты, сэр", - ответил Гарри. Он намеревался быть добрым, но в него проникла нота чего-то немного жестокого, и старый волшебник слегка вздрогнул.
  
  "У меня есть только одна вещь, о которой мне нужно поговорить, прежде чем я смогу позволить вам аппарировать домой, хотя я должен попросить вас воздержаться от использования ваших превосходных способностей, за исключением случаев, когда это крайне необходимо. Это все еще незаконно, хотя и безвредно, но сторонники Волдеморта в министерстве будут ждать любого оправдания, чтобы опорочить ваше имя.
  
  "Я буду использовать его только тогда, когда у меня нет другого выбора", - согласился Гарри, тщательно подбирая слова.
  
  "Спасибо, Гарри", - кивнул директор. 'Я ценю это. Я уверен, что ты умираешь, чтобы иметь возможность использовать свою магию, когда ты можешь, когда я был маленьким, я использовал свою магию при каждой возможности, которую я получил ".
  
  "О чем ты хотел спросить меня?" Гарри спросил.
  
  Пусть это будут крестражи, пусть это будет пророчество, позвольте мне доверять ему, как раньше .
  
  Гарри прекрасно понимал, что это глупая надежда. У Дамблдора не было причин менять свое мнение. Он был все еще последней жертвой, насколько директор школы знал или планировал.
  
  "Мы нашли мисс Делакур довольно далеко от того места, где она помнила, как падала без сознания, когда мы задержали Людо Багмана". Лицо директора изменилось на что-то довольно мрачное. "Нам очень повезло, что мы остановили его, потому что, если бы он коснулся ее так, как он хотел, его постигла бы ужасная судьба".
  
  Гарри невинно посмотрел на него, опустошив мысли и уставившись в глаза директора. "Я понесла ее с пути вреда, это была она или Седрик, и я решила, что он был жив, чтобы взять на себя вину, но Флер не была. Когда я натолкнулся на сфинкса, я должен был убедиться, что она в безопасности, на случай, если я неправильно ответил на его загадку.
  
  "Это не так, Гарри, извините за использование такого ужасного волшебства. Это было особенно темное проклятие, которое вы использовали. Дамблдор выглядел очень разочарованным.
  
  "Я не совершенен, сэр," Гарри играл виноватым. "Это был единственный способ защитить ее. Это было для блага, директор школы, - закончил он беззастенчиво.
  
  "Я понимаю, Гарри", - вздохнул старый волшебник. "Гораздо худшие вещи есть и будут совершаться для Великого блага, старайтесь не позволять этому обременять вашу совесть, никто не пострадал".
  
  Гарри сделал все возможное, чтобы не дать своему гневу на очевидном шоу самооправдания. "Не буду, сэр", - сумел он ответить беззвучно.
  
  Хуже всего то, что воспитывал ребенка, чтобы он умер, он хотел плюнуть через стол.
  
  Дамблдор начинал выглядеть немного лучше, чем Риддл в своих действиях по отношению к Гарри. Они оба хотели, чтобы он умер, один для благих намерений, другой для эгоистичных, и ни один из них не был большим утешением для Гарри.
  
  "Я отпущу тебя домой, Гарри", - любезно сказал ему директор. "Профессор МакГонагалл и домашние эльфы не смогли найти ваши вещи, поэтому я напомню вам не забывать ничего и собирать свой сундук оттуда, где вы его спрятали, перед тем как уйти".
  
  Он был более прав, чем он думал. Гарри шел домой, но ненадолго, прежде чем вернулся к Дурсли.
  
  "Спасибо, сэр", - ответил Гарри, поднимая свой довольно тяжелый мешок с галеонами. "Надеюсь, у вас хорошее лето".
  
  Гарри вышел из кабинета, перепрыгнул вниз по спиральной лестнице и прошел мимо горгульи, прежде чем уйти в направлении Тайной комнаты под своим обаянием разочарования. Основатель, вероятно, был весьма недоволен тем, что некоторое время не видел Гарри.
  
  "О, - Салазар был в восторге от большего сарказма, чем Гарри должен был вынести, - ты жив. Спасибо, единственный оставшийся член семьи, за то, что вы были так внимательны, что пришли и дайте мне знать.
  
  "Я спал от своей встречи с Риддлом", - сказал Гарри, ухмыляясь. Он был доволен гневом Слизерина. Он знал, что это означает, что старый портрет заботился.
  
  'Что случилось?' Картина потребовала сразу.
  
  Третье задание собиралось планировать. Я использовал fiendfyre, когда был достаточно далеко в лабиринте, чтобы быть невидимым, и никто, кажется, не подозревает меня в разрушении живых изгородей, но один из его слуг забрал других чемпионов, чтобы я мог добраться до чаши и быть похищена. Волдеморт также был ответственен за то, что мое имя попало в кубок, - объяснил Гарри. "Его последователи организовали события так, что я оказался с ним, используя трофей в качестве портключа, и он воскресил себя, используя мою кровь, прежде чем я сбежал".
  
  'Твоя кровь?' - резко спросил Салазар.
  
  "Да", кивнул Гарри. Он ожидал, что у основателя будет какая-то реакция на это.
  
  "Защита вашей матери не потеряна для вас", - решила картина после минуты созерцания. "Возможно, это сформировало какую-то связь между вами. Он не может уничтожить магию крови, которую использовали ваши родители, но он украл ее защиту для себя, используя вашу кровь в ритуале. Он защищен так же, как и вы, хотя я не уверен в специфике. Он может быть защищен от ваших действий или от его собственных результатов, я не знаю.
  
  "Это только одна из многих вещей, которые я усвоил", - довольно серьезно сообщил Гарри своему предку. "Есть пророчество, Риддл упомянул об этом и подразумевал, что оно как минимум относится к мне".
  
  "Ты должен найти его и узнать, что он говорит", - твердо сказал Салазар. "Если Волан-де-Морт знает, что это такое, это может продиктовать каждое его действие против вас. Мы не можем позволить себе остаться в темноте.
  
  "Я ничего не знаю об этом, - пожал плечами Гарри, - только то, что он существует".
  
  "Узнайте об этом, - отрезал Салазар, - кто-то должен что-то знать. Пророчество не может быть сделано без свидетеля.
  
  "Я буду искать, как только смогу, - согласился Гарри, не имея особого представления о том, с чего начать, - но я не буду связываться с волшебным миром, пока семестр не начнется после лета".
  
  'Зачем?' Слизерин потребовал недоверчиво.
  
  "Вот так каждое лето", - беспомощно сказал ему Гарри. "Я могу аппарировать здесь, но куда-нибудь еще попадет, это вызовет подозрения, и я не хочу привлекать какое-либо негативное внимание к Волдеморту"
  
  Дамблдор был прав насчет этого.
  
  "Таким образом, вы даже не можете использовать магию на лето", - сказала картина с отвращением. "Вот почему я хотел, чтобы школа принимала на работу учеников, родившихся в маглах, они оставались позади и оставались в стороне от мира, частью которого они по праву должны стать в своих семьях".
  
  "Почему бы и нет? Гарри сразу пожалел, что задал вопрос.
  
  "Годрик настаивал на том, что разбивать эти семьи было неправильно, а остальные согласились. Я едва мог поспорить против всех трех моих друзей, поэтому я смягчился.
  
  "Возможно, тебе не следовало этого делать", - размышлял Гарри, вспоминая воспоминания Риддла и то, как он когда-то верил в Хогвартс, как и Гарри. Он не сомневался, что они оба думают об одной и той же конкретной части. Тайная комната была домом для них обоих.
  
  'Вы все еще выиграли?' Портрет казался довольно ожидаемым, что он имел. Слизерин никогда не примет от своего наследника ничего, кроме его лучших.
  
  "Я победил", - на этот раз Гарри не нужно было сдерживать улыбку, даже если она все еще была испорчена сожалением.
  
  "Тогда, по крайней мере, вы доказали, что девушка из другой школы не права, - кивнул Салазар, - надеюсь, вы пошли поговорить с ней".
  
  "Она вернулась во Францию", - грустно сообщил Гарри. Картина смотрела на него с легкой жалостью, основатель знал, что он сформировал привязанность к Флер Делакур. Ему не с кем было поговорить об этом, когда Комната Требования начала делать ее невыносимой.
  
  "Я так понимаю, ты собираешься уйти?" - спросил Салазар, вглядываясь в него и меняя тему.
  
  "Да, мои тетя и дядя, без сомнения, уже в ярости из-за того, что опоздали, но я вернусь, когда смогу". Дядя Вернон, вероятно, взорвался от ярости, Гарри не только доставил им неудобства, но и собирался использовать магию, чтобы вернуться в их дом. Гарри с нетерпением ждал этого.
  
  Основатель выглядел обеспокоенным.
  
  "Если это станет невыносимо, вы можете просто вернуться сюда через зал", - мягко предложил он.
  
  "Это будет лучшее лето, - усмехнулся Гарри, - мне нужно догнать все, что я пропустил на уроках из-за турнира, и, - он вынул палочку из рукава, весело махая ей, - Олливандер был достаточно любезен, чтобы не применять след, который мешает мне использовать магию летом, не будучи обнаруженным.
  
  Салазар засмеялся довольно холодно. "Я надеюсь, что ваши магловские родственники понимают, как из-за этого будут происходить разные вещи".
  
  "Они скоро поймут, - ухмыльнулся Гарри.
  
  'Сейчас?' Его предок довольно грустно спросил, явно немного расстроенный, что Гарри собирается оставить его одного в комнате. "А как насчет ваших вещей?
  
  "Мне нужна только моя палочка", - ответил Гарри. "Хедвиг может найти свой собственный путь ко мне, она умная сова, и у меня есть все книги, которые мне могут понадобиться здесь. Я просто аппарирую, когда мне что-то понадобится.
  
  "Это долгий путь, чтобы аппарировать только для книги, - очень нерешительно возразил Салазар, - ты можешь снова расколоться".
  
  "Это так, - усмехнулся Гарри, - я очень хорошо стану аппарировать". Салазар попытался и не смог скрыть улыбку при очевидном предлоге для посещения.
  
  - Тогда иди, - приказал он, - но ты первым делом убираешь труп василиска, когда в следующий раз вернешься. Я знаю, что вы можете использовать fiendfyre достаточно хорошо, чтобы избавиться от него сейчас.
  
  Гарри улыбнулся ему прощальной улыбкой, изобразил сад Дурсли и повернул мир назад.
  
  Был крик удивления и гром, когда что-то разбилось.
  
  "Привет, тетя Петуния", - весело позвал он, махая ужасу женщине. "Привет, дядя Вернон, Дадли, я вернулся".
  
  Наступила минута молчания, когда Вернон приложил все усилия, чтобы покрыть все оттенки красного, известные человеку, прежде чем перейти к фиолетовому. Гарри холодно улыбнулся.
  
  Я собираюсь наслаждаться этим.
  
  "Где ты был, мальчик? Рев этого человека, вероятно, можно было услышать на другой стороне Суррея.
  
  "Соседи, Вернон", - прошипела его тетя.
  
  "И как ты смеешь так выглядеть! Гарри достиг той тени, которую Гарри раньше не видел, и кричал лишь чуть тише, чем раньше.
  
  "Я был в больнице", - объяснил Гарри, позволяя холоду проникнуть в его голос. Он не боялся своего дяди, не после дуэли с Волдемортом.
  
  "Не принимай этот тон со мной! Вернон поднялся на ноги, чтобы угрожающе возвышаться над Гарри. "Теперь вы не можете делать ничего странного, мальчик, иди в свою комнату и переоденься в обычную одежду, а потом мы поговорим о твоем поведении. Я не потерплю... - он замолчал, когда палочка Гарри осторожно прижалась к его щеки, чуть ниже правого глаза.
  
  Он светился ярко-холодным зеленым.
  
  "О, - Гарри ярко улыбнулся, - пожалуйста, продолжай, дядя, не дай мне перебить тебя".
  
  Рот его тети открывался близко, забавно, как золотая рыбка, и Дадли застыл в недоумении.
  
  Дядя Вернон открыл рот, но единственная вещь, которая появилась из-под его густых усов, была задушенным хныканьем.
  
  "Полагаю, вы уже закончили говорить", - заключил Гарри. "Теперь, если несовершеннолетний волшебник, - раздался еще один задушенный шум, когда Гарри сказал запрещенное слово, - совершает нелегальную магию, приходит письмо, чтобы сообщить им, что они сделали и что будет дальше. Обратите внимание.
  
  Он убрал свою палочку с лица своего дяди и превратил бутерброд Дадли в кобру. Мальчик кричал так же громко, как и его тетя, даже затмив ее, и они оба отскочили от стола, чтобы проскочить через сад от заведомо смертельной египетской кобры.
  
  Они ждали в саду несколько минут, пока змея намазала стол, разбрасывая повсюду идеально приготовленные бутерброды.
  
  "Никакого письма", - заметил Гарри с удивлением. Вернон побледнел, и Гарри щелкнул змею, взмахнув палочкой, и все трое Дурсли вздрогнули. "Я иду в свою комнату, чтобы переодеться, - твердо сказал он им, - пожалуйста, запомните эту демонстрацию на будущее". Все, кроме льда, соскользнуло с его лица и глаз, оставив его ранее теплую улыбку холодной, жестокой и угрожающей. "Мне не хотелось бы повторять это во второй раз, я мог бы решить, что мне нужно сделать что-то более драматичное, чем вызвать маленькую змею ..."
  
  Он убрал свою палочку и вошел внутрь через заднюю дверь, в то время как Дурсли были все еще ошеломлены. Его гардероб был полон брошенных Дадли вещей, но немного преображен, и никто никогда не узнает, он мог продолжать применять его, пока не купил себе новую одежду. По большей части лето выглядело ярко.
  
  Хедвиг сидел на своем столе, одна когтистая нога была вытянута на сложенной манильской поверхности конверта.
  
  Олливандер лгал мне?
  
  Он немедленно отказался от идеи. Хедвиг не был бы совой, чтобы доставить официальное предупреждение министерства.
  
  С любопытством Гарри развернул конверт. На фронте была только одна строчка. Оно было написано рядом с нарисованным от руки изображением, нарисованным карандашом, но одушевленным, как казалось всем изображениям в волшебном мире. На снимке изображалось дерево, ива, склонившаяся в излучине реки, с легкими ветрами на ветвях.
  
  Одиннадцать часов в день, когда вы получите это, или первый после этого , прочитал Гарри. Слово срочно.
  
  Он перевернул картину, надеясь найти имя, опасаясь, что найдет Темную Метку. В данный момент он не совсем доверял портключам.
  
  Флер Делакур.
  
  Ее имя было подписано элегантно, изящно зацикливаясь на нижней части страницы. Он мог сказать что-нибудь или ничего на другой стороне. Гарри по-прежнему держал его крепко, улыбаясь, как идиот, с дрожащим сердцем, лишь бы подпись оставалась прежней.
  
  Более консервативная часть его предупредила, что это, вероятно, ловушка, но быстрый взгляд на часы показал ему, что было менее получаса до одиннадцати, и этот осторожный голос был быстро подавлен. Ничто не могло остановить его. Волдеморт наверняка выбрал бы менее замысловатый заговор, чтобы поймать его.
  
  Он перевернул эскиз, глядя на рисунок в ожидании.
  
  'Argent.
  
  Ничего не случилось.
  
  "Серебряный", - попытался он, произнося его с французским акцентом. Картина светилась, внезапный рывок, и вдруг его спина стала плоской от чего-то теплого и грубого.
  
  Он стоял под и против ствола ивового дерева с картины, глядя на излучину реки.
  
  Гарри наклонил предплечье, чтобы было легче добраться до его палочки, но быть Англией было немного тепло, и он очень надеялся, что это было настоящее приглашение.
  
  "Ты рано", - сказал ему мягкий французский акцентированный голос сверху.
  
  Определенно Флер.
  
  Был тихий стук, когда она спрыгнула с дерева рядом с ним. "Я сказал одиннадцать, - напомнила она ему, - вам повезло, что я часто бываю здесь, иначе вам пришлось бы подождать".
  
  "Думаю, я мог бы выжить", - ответил он с улыбкой, оглядываясь вокруг. Это было красивое, спокойное место.
  
  "Вы должны мне объяснение, Гарри Поттер". Яркие голубые глаза Флер скучали в его глазах, и он стал еще больше осознавать ствол дерева позади него. "Я не прошел весь путь по центру лабиринта, и, конечно, я не наложил проклятия, способного убить любого, кто пытался дотронуться до меня, намереваясь навредить себе".
  
  "Возможно, это был я", - признался Гарри, не видя способа отрицать это и не желая лгать ей. "Я не мог оставить тебя ради того, кто из сторонников Волдеморта скрывался вокруг".
  
  - Значит, вы перенесли меня через лабиринт в палаты? Глаза Флер сверкнули, и она шагнула ближе. "У моей младшей сестры, Габриель, есть теория о том, почему вы могли так нести меня, а не просто посылать красные искры, как вы, должно быть, сделали для Седрика Диггори".
  
  Гарри сглотнул, внезапно Волдеморт выглядел как лучший вариант. "Это интересная теория? Его вопрос вышел очень слабо, и что-то почти хищное вспыхнуло в глазах седовласой ведьмы.
  
  "Думаю, мне бы очень хотелось узнать, права ли она". Флер положила руку по обе стороны от него на ствол ивы, отрезав любую дорогу к спасению, кроме рисунка, который он все еще держал.
  
  "Ты сделал портключ", - отметил Гарри, стараясь изо всех сил очистить свой разум и не позволить ни ее близости, ни ее ауре повлиять на него. Она снова была его Флер с бала Йола, того, кто был так похож на него, понимал без толчка, и того, кого он раньше боялся лжи, созданной, чтобы использовать его.
  
  "Их легко сделать". Флер пожала плечами со слегка самодовольной небрежностью. "Это вернет тебя назад, но для этого нужно слово, отличное от того, что привело тебя сюда".
  
  "Ты поймал меня в ловушку", - засмеялся Гарри. "Я действительно думал, что это может быть ловушкой, но я не ожидал, что вы будете в ловушке".
  
  "Я дам вам слово, как только вы ответите на мои вопросы", - заверила его Флер, гордясь своей уловкой. Для этого он показал ей Трофей Волшебника, который напомнил бы ей, кто выиграл настоящее соревнование.
  
  'Какие вопросы?' Было так много вопросов, на которые он не мог, не должен отвечать, если бы она спросила. Он надеялся, что это не что-то из этого, он не хотел лгать ей.
  
  Я не буду лгать, решил он.
  
  "Почему бы тебе не поговорить со мной после бала Йоля?" Ее взгляд остановился на точке между его пронзительным пирсингом, и он подумал, может ли она использовать легилименцию. Половина его хотела бы, чтобы она могла, потому что было бы намного проще, если бы она уже знала, другая половина свернулась в смущении от этой идеи.
  
  "Вы избегали меня, - ответил он, - вы использовали свою привлекательность на меня, поцеловали меня, а затем отказались говорить со мной почти два месяца". Гарри чувствовал, что у него достаточно веские аргументы, даже если он потом сожалел о какой-то своей реакции. Он не испытывал сожаления по поводу некоторых из них. Петтигрю умер, и Гарри был освобожден, потому что она толкнула его через край.
  
  "Я не использовала свою привлекательность, чтобы повлиять на тебя", - защищалась она. Он был рад, что этот маленький проблеск вины снова прошел через ее глаза, и он точно знал, что, кем бы он ни был с ней, это не было ничто.
  
  "Да, ты сделал, - воскликнул Гарри, - после бала Йоля в Комнате Требований, когда ты хотел проверить мое сопротивление. Я почувствовал это, Флер.
  
  "Ты назвал меня красивой", - улыбнулась она, наклонившись немного ближе. У Гарри было отчетливое впечатление, что она знала что-то, чего он не знал.
  
  "Ты наложил на меня свое очарование, - указал Гарри в свою защиту, - а потом поцеловал меня и ушел".
  
  "Я бы выпил больше вина, чем должен был", - призналась Флер. "Я чувствовал себя безрассудным, и никогда раньше никого не целовал, но я не мог использовать свое очарование, чтобы заставить тебя думать, что я прекрасна, даже если бы я попытался. Это принуждение произвести впечатление, хотеть, ничего больше.
  
  "Я не чувствовал никакого желания произвести на вас впечатление", - вспомнил Гарри вслух. Он никогда даже не успел забыть тот вечер. 'Почему ты избегал меня?' Он быстро спросил, чтобы избежать следующего вопроса, который он увидел зловеще в очень ясных, очень близких глазах Флер.
  
  "Мне нужно было о многом подумать, - спокойно объяснила она, - большинство из них было связано с вами". На ее лице мелькнуло что-то, дрожь беспокойства потрясла фасад спокойствия, которое она дарила ему.
  
  "Я сожалею о втором задании", - сказал он через минуту. "Я не должен был быть таким жестоким с тобой".
  
  'Почему ты это сделал?' Флер немного отодвинулась, чтобы она могла видеть его правильно, и Гарри внезапно обнаружил, что между ними было намного больше воздуха, чтобы дышать. Все это пахло тем же запахом обожженного падуба, который цеплялся за светлую вейлу.
  
  "Я был зол", - признался он. "Ты использовал меня, чтобы спасти Габриель, ты использовал то, что я чувствовал к тебе, чтобы заставить меня делать то, что ты хотел. Я ненавидел это. Гарри действительно ненавидел это.
  
  'Как ты относишься ко мне?' Ее вопрос, вопрос, колебался , когда Флер говорила, но она опиралась в уверенно, как будто несфазированном. Ее лицо было намного ближе, чем раньше, на расстоянии вытянутой руки от его собственной.
  
  Между ними исчез весь воздух, и слова исчезли вместе с ним, испаряясь с его языка каждый раз, когда он пытался что-то сказать.
  
  "Я не дам вам ни слова, чтобы вернуться, пока вы не ответите", - предупредила она его, наполовину дразня, наполовину серьезная. Голос Флер становился все более неуверенным.
  
  Она тоже нервничает.
  
  Слова, казалось, не помогали ему. Они продолжали покидать его, исчезая на его губах, и, оставаясь в горле, Гарри видел, как надежда в ее глазах медленно угасает. Что-то мокрое отчаянно залилось на своем месте.
  
  Он обнял ее за талию и потянул ее через то немногое, что осталось от промежутка между ними, разочаровавшись в своем предательском языке.
  
  "Это твой ответ", прошептала она, ее волосы падали на их лица в щекочущем серебряном каскаде.
  
  Гарри покачал головой. "Нет", - выдохнул он. Ее руки исходили из-за него на ивовом дереве и ложились на его плечи, но она не отступала от легкого давления их контакта.
  
  Этого было достаточно, чтобы дать ему смелость поцеловать ее. Он скользнул другой рукой от ее спины к основанию ее шеи и прижал свои губы к ее так мягко, как только мог.
  
  Флер была куда менее осторожна.
  
  В тот момент, когда их губы коснулись ее рук, он коснулся его волос, и она прижалась к нему, подталкивая каждый изгиб своего тела в его контуры, и сильно прижимая его спину к дереву. Ее язык снова почувствовал вкус марципана, оставив сладкий запах на верхней губе.
  
  "Это был хороший ответ", - сказала она, затаив дыхание, когда они расстались.
  
  "Габриель была права?"
  
  "Она не позволит мне когда-нибудь забыть это". Флер игриво нахмурилась, но она была слишком счастлива, чтобы долго скрывать это, и ее теплая улыбка вскоре распространилась по ее лицу.
  
  "Хорошо", - решил Гарри. "Я никогда не хочу, чтобы ты." Она снова поцеловала его за это, более мягко, дразня его нижняя губа между ее зубами.
  
  "Вы не получаете слово для портключа, - улыбнулась Флер, проводя руками по его волосам, - пока я не буду удовлетворен".
  
  "Помните, мне всего четырнадцать", - внезапно напомнил ей Гарри.
  
  "Почти пятнадцать", - ухмыльнулась она, застенчиво глядя ему в глаза, потом рассмеялась и снова поцеловала его. "Неважно, я перестал думать о вашем возрасте некоторое время назад.
  
  Гарри откинул голову назад на ствол дерева, позволяя Флер прислониться щекой к его. "Как это будет работать? Вы будете во Франции, я буду в Британии. Мысли о Волан-де-Морте, Дамблдоре, крестражах и Пожирателях смерти наводнили его голову, когда он не впервые захотел, чтобы он был кем-то другим.
  
  "Вы можете прийти ко мне в гости, - пробормотала Флер в шею с закрытыми глазами, - с этим портключем. Я сделаю один для себя, и мы оба придем сюда, когда сможем.
  
  "На всю оставшуюся жизнь?" Гарри спросил ее нежно.
  
  "Пока мы не подумаем о чем-то лучшем, - сказала она ему, - или я просто не скажу вам ни слова, чтобы отправить вас обратно в Британию и держать вас здесь со мной. Габби бы это понравилось, она нашла бы это очень романтичным.
  
  "Вы бы похитили мальчика, который выжил?" Гарри дразнил ее.
  
  "Никто никогда не будет искать тебя здесь, во Франции", - решила она, звуча на удивление серьезно. "Если бы вы хотели, вы могли бы исчезнуть и остаться со мной. Там было невысказанное желание, но Гарри хватило реализма, чтобы понять, что он не сделает ей больно, отказавшись.
  
  "Вы знаете, я не могу", - ответил Гарри с удивительным сожалением. "Я должен закончить школу, и это меньше всего моих забот".
  
  "Волдеморт", сердито пробормотала Флер. "Мы слышали слухи, даже если ваше министерство это отрицает".
  
  "У меня есть план", - уверил он ее, весело улыбаясь. "Он будет побежден, я получу замечательные результаты экзаменов, выиграю домашний кубок и впервые буду полностью контролировать свою жизнь".
  
  Это был очень расплывчатый план, который был немногим больше, чем список из четырех слов, но, похоже, успокоил Флер.
  
  Теперь пять слов, решил Гарри, передумав. Пророчество. Хоркруксы. Сов. Тритоны. Флер. И, конечно, не в таком порядке.
  
  "Я помогу", - решила Флер, слегка поворачиваясь, чтобы взглянуть на него. "У меня осталось всего шесть месяцев в Боксбатоне, затем я подаю заявку на работу в Бюро по делам женщин. Попасть туда будет непросто, иногда требуются годы, но, надеюсь, я смогу работать с самыми сложными зачарованными вещами из существующих. Другие вещи меня пока не интересуют, и моя семья достаточно богата. А пока, - она ​​откинулась на его шею, - я помогу тебе, чем смогу, и ты приедешь и навестишь меня.
  
  По-видимому, так оно и было, потому что она осторожно положила палец на его губы, когда он снова попытался поговорить о будущем, и покачала головой. Гарри расслабился и поцеловал кончик пальца.
  
  Флер была права. Сейчас не время волноваться о таких вещах, так или иначе, несмотря на все его усилия, он сумел найти ее, свою самую близкую, и в этот момент это было для него важнее, чем что-либо еще.
  
  
  Глава 37
  
  "Разве твоя школа не начинается сегодня", проворчал Вернон, пока Гарри спускался вниз.
  
  "Да", - отдаленно ответил Гарри, мимоходом крадя бекон Дадли со своей тарелки. Мальчик издал визг возмущения и умоляюще посмотрел на родителей. Они ничего не сделали. Старшие Дурсли очень быстро усвоили урок.
  
  Дадли был немного медленнее и, вероятно, никогда бы не осознал, что размер - это еще не все, но Гарри любил его мучить. Это было вполне оправданно.
  
  "Это очень хороший бекон", - поздравил он свою тетю. Она поджала губы от недовольства его поведением, но тетя Петуния странно не заботилась о том, чтобы он использовал магию по всему дому. Гарри даже поймал ее, когда она смотрела на него мягкими глазами, как сейчас.
  
  Возможно, я сейчас напоминаю ей о ее сестре.
  
  Гарри не особенно заботился. Дурсли давно упустили свой шанс заработать место в сердце или жизни Гарри.
  
  "Почему ты все еще здесь тогда? - потребовал Дадли, все еще расстроенный потерей бекона. Это была единственная оставшаяся часть его старого завтрака, и Гарри знал, что сохранил его до конца, чтобы отобрать вкус грейпфрута.
  
  "Поезд отправляется из Лондона в одиннадцать, уже почти десять". Тетя Петунья отметила очень тихо.
  
  Гарри поднял бровь, и она отвернулась, не желая объяснить, как она узнала время, когда поезд уходил.
  
  "Вы помните, как я могу аппарировать по своему желанию", - объяснил Гарри Дадли. Он обнаружил, что после того, как он изменил способ описания магии, чтобы она выглядела как некая сверхдержава или способность одной из его игр, Дадли неожиданно стал удивительно внимательной аудиторией.
  
  Дадли кивнул с осторожным взглядом на своего отца, который слушал так же внимательно, пристально глядя на бумагу.
  
  "Я могу сделать это, чтобы добраться до школы, другие студенты не могут, поэтому мне не нужно садиться в поезд, как они".
  
  "О, - ответил Дадли, - это имеет смысл". Его лицо было растянуто в таком хладнокровном выражении, которое он обычно оставлял для особых объяснений Гарри или телевизора.
  
  Он позволил ему оставить для этого свой последний кусок сала. Это может помочь его двоюродному брату учиться.
  
  Награда за позитивное поведение.
  
  'Так когда ты уезжаешь?' - потребовал Вернон, его брови подозрительно сморщились на маленьких глазах.
  
  "Теперь", Гарри усмехнулся и исчез с громким треском, который заставил дядю Вернона вскрикнуть. Он был совершенно уверен, что заставил Дадли тоже уронить кусок сала. Он ухмыльнулся про себя, слушая звуки спора из кухни внизу.
  
  "Это не может продолжаться, Петуния, - голос Вернона сдвинулся, - он просто делает все, что хочет".
  
  "Как вы думаете, мы сможем сделать?" Ответ его тети был немного нетерпеливым и кратким. У них был этот разговор несколько раз за последнюю неделю, когда они думали, что он не слышит. "Когда мне было девятнадцать лет, мы с Лили вернулись в дом наших родителей, чтобы помочь им перестроить свой сад. Наша мама решила, что ей не нужен сарай, он был пуст, и никто не имел ключа, чтобы открыть его. Лили сожгла все это в пепел за считанные секунды, не говоря ни слова, как будто это было обычным делом и Джеймсом, "это был первый раз, когда он услышал, как кто-то из них сказал имя своего отца", он был намного хуже, делая такие вещи каждый раз он обернулся.
  
  Был еще один задушенный хнык от дяди Вернона.
  
  "Он уйдет, как Лили через несколько лет, и тогда это будут только мы и наш сын, как мы всегда мечтали". Гарри слегка болезненно улыбнулся. Тетя Петуния может быть более права, чем она думала, Волдеморт может решить, что он ушел точно так же, как его мать.
  
  Гарри поднял клетку, которую купил для Хедвига. Это было что-то, чего его родственники никогда бы не коснулись, даже если бы они вдруг обнаружили смелость войти в его комнату, не постучав сначала.
  
  'Argent.
  
  Он не собирался в Хогвартс до вечера и приветственного застолья, что означало, что хотя бы часть дня можно провести во Франции с Флер.
  
  Во Франции под ивой было намного ярче, чем в Британии. Солнце пробивалось сквозь щели в куполе ивовых ветвей, мерцая спиной воды и гладкой круглой белой галькой берега.
  
  Ему потребовалось время, чтобы вдохнуть это: шум воды, шелест листьев ивы, тепло, рассеянное в ярких полосах света на его спине, запах травы, раскаленного камня и ее.
  
  Флер сидела на их ветке, ее ноги и босые ноги свисали вниз, чтобы мягко пнуть его через плечо. Она попыталась настроить их портключи так, чтобы они прибыли на ветку, но после того, как Гарри пропустил его первые несколько раз и в итоге получил синяки и промок от падения в реку, он убедил ее, что это не совсем так. необходимо.
  
  'Подходит?' Спросила Флер, глядя на него из-под своей прически.
  
  Гарри улыбнулся ей и аппарировал на ветку. У него не было другого выбора; это не было доступно с земли.
  
  "Я до сих пор не могу поверить, что ты можешь аппарировать в пятнадцать лет, - завистливо сказал Флер, - даже если это незаконно".
  
  "Ты просто расстроен, что я тоже могу встать здесь", - сказал Гарри, обняв ее за плечи и позволив Флер прислониться к нему.
  
  "Я очень рада, что вы можете присоединиться ко мне здесь", пробормотала она ему в шею.
  
  Они наблюдали за рябью реки и тонкими тенями рыб, бегущими внизу. Это дерево и его ветви были частью дома семьи Флер, но для Гарри это было их место. Место так далеко от Риддла, Министерства Магии и его проблем, что он мог бы с таким же успехом ступить в другой мир.
  
  "Мне скоро придется рассказать о нас родителям, - предупредила она, - я никогда раньше не проводила здесь так много времени, они подозрительны".
  
  "Я не против", - сказал он ей. В конце концов, они должны будут знать, он должен встретиться с ними. Он и Флер были такими, какими они были все лето.
  
  "Габриель уже догадалась", - тихо засмеялась Флер. "Она проводит время, пытаясь понять, как это произошло. Она хочет знать историю. Никто из них никогда не использовал слова "парень" или "девушка". Они казались слишком детскими, слишком незрелыми, чтобы описать, что они значат друг для друга.
  
  "Когда вы планируете рассказать им? Гарри спросил. "Я должен убедиться, что я могу прийти сюда, чтобы встретиться с ними.
  
  "У меня нет свидания, - призналась Флер, - когда бы ни чувствовал себя хорошо, или, - она ​​улыбнулась ему в плечо, - всякий раз, когда Габби наконец выясняет, куда я продолжаю исчезать, и выслеживает нас. Я думаю, что она считает нас своей личной любовной историей.
  
  "Я должен передать ей свои воспоминания о Комнате Требований", - рассеянно заметил Гарри.
  
  "Ты не показываешь ей наш первый поцелуй", - приказала Флер, выпрямляясь и откидывая волосы назад через плечо. "Этот момент наш."
  
  "Я имел в виду другие воспоминания", - успокоил Гарри, он не собирался делиться чем-то, что было бы так неловко смотреть. Это было достаточно плохо, что он думал, что он был под ее очарованием, Флер никогда не позволяла ему забыть это, она, казалось, гордилась этим.
  
  "Это единственный раз, когда мы были там вместе", - ответила Флер, озадаченная, но любопытная.
  
  Я никогда не говорил ей, не так ли?
  
  Теперь, когда он поднял это, не думая, он вспомнил почему. Это было почти так же унизительно, как показывать сестренке Флер их первый поцелуй.
  
  "Это не важно", - улыбнулся он, зная, что Флер не отпустит его.
  
  "Нет, - ухмыльнулась она, наслаждаясь его смущением, - ты должен сказать мне сейчас".
  
  "Нет, не знаю", - парировал Гарри, уже зная, что будет дальше. Флер заставляла его смотреть на нее, а потом она делала то, что делало невозможным для Гарри не давать ей то, что она хотела.
  
  Пара холодных пальцев повернула его лицо к ее, оставив его беспомощно смотреть в ее летние небесные глаза.
  
  Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что это ее очарование.
  
  Гарри знал, что теперь она не может так его очаровывать, он заставлял ее проверять его несколько раз, просто чтобы посмотреть, не повлиял ли он на него, когда его окклюменция улучшилась за лето. Был импульс, небольшое желание произвести на нее впечатление, но он исчез, как только он начал очищать свой разум, что-то, что он теперь продвинул далеко за пределы.
  
  Тот факт, что он не мог ей ничего отказать, был совершенно необъяснимым.
  
  "Хорошо." Он быстро рухнул, просто Флер знала, что так и будет. Она нежно поцеловала его, чтобы он почувствовал себя лучше, снова поддавшись ей. "Когда мы не разговаривали, - Флер неловко переместилась на ветку рядом с ним, - я бы вернулся в комнату, чтобы использовать ее, чтобы помочь мне, но, поскольку она пытается дать вам желание...", он оставил ее висеть, не желая объяснить дальше, если он должен был. Даже его упражнений на окклюменцию было недостаточно, чтобы остановить прилив крови к щекам.
  
  "Картинки", как-то вспомнила Флер. Она тихо хихикнула от его очевидного шока. "Я почти видела их дважды, - сказала она ему, - вы почти выбежали из комнаты, прежде чем она изменилась".
  
  Гарри изогнулся под ее удивленным взглядом, пылающие щеки.
  
  "Гэбби хотела бы увидеть это, - улыбнулась она, - она ​​нашла бы это довольно романтичным".
  
  "Это неловко, - пробормотал Гарри, - я едва мог использовать комнату".
  
  Рука Флер скользнула по его щеке в волосы, притянув его к себе, чтобы она могла поцеловать его.
  
  "Мне нравится идея, что ты шутишь обо мне в комнате, полной моих фотографий", - смеялась она. "Будете ли вы сделать это снова в этом году?
  
  "Возможно, если я не смогу часто навещать тебя, - признался Гарри, целуя ее в ответ.
  
  Конечно, Флер понравилась идея. У нее была гордая полоса, такая же широкая, как у ивы, ей бы очень хотелось, чтобы она так на него повлияла.
  
  "Вы рассказали кому-нибудь обо мне? спросила она, скромно глядя на него.
  
  "Вроде того", - улыбнулся Гарри. "У меня нет живых магических отношений, но я упомянул вас своим друзьям". Салазар уже знал, у него не было никаких секретов от живописи его предка.
  
  "Кэти Белл", - завороженно зарычала Флер.
  
  "Не угроза, - усмехнулся Гарри, - она ​​знает, что ты придешь и обожжешь ее, если она что-нибудь попробует, но она не хочет. Это все в прошлом, как наш источник недовольства.
  
  Флер нахмурилась на него, но она только играла. Он сказал ей во второй раз, когда они встретились здесь, что он и Кэти были просто друзьями и никогда больше не будут. Ее беспокойство по этому поводу было трогательным, даже сладким, но только до тех пор, пока она не пригрозила уничтожить Кэти, если она когда-нибудь что-нибудь попробует.
  
  - Невилл Лонгботтом тоже?
  
  "Да, - кивнул Гарри, - они оба знали, что Невилл видел комнату, и Кэти просто отказалась признать, что она ошибалась, когда я сказал ей, что между нами ничего нет". Флер сморщила нос, напомнив, как они танцевали вокруг друг друга. Гарри знал, что она сожалела, что не разговаривала с ним, она сказала так же, сидя здесь и говоря ему, что весной есть нарциссы, и что она должна была показать ему. Он сказал ей, что она может показать его в следующем году, и все остальные после этого.
  
  "Я не могу оставаться здесь весь день", печально сказала Флер, проводя пальцами по грубой коре сук. "Я не могу аппарировать на Боксбатон из-за подопечных. Я все еще хочу знать, почему вы думаете, что можете аппарировать в Хогвартс, особенно после того, как вы отскочили от подопечных в прошлый раз, когда пытались.
  
  "Это секрет", - с гордостью объявил Гарри. Может быть, однажды он скажет ей, но не раньше, чем убедится, что ее нельзя использовать против кого-либо из них. Он посмотрел вниз, когда Флер не ответила, как обычно. "Вы должны идти сейчас, не так ли?
  
  "Мы были здесь дольше, чем вы думаете", - улыбнулась она, указывая на солнце сквозь ветви дерева. Он поднялся и прошел дерево в то время, что они провели там.
  
  "Как я узнаю, когда смогу встретиться с вами?" Гарри спросил.
  
  "Я зачаровываю что-нибудь, чтобы позволить нам оставаться на связи, - решила Флер, - мы будем использовать это".
  
  "Я отправлю тебе письмо, когда оно сломается", - посмеялся Гарри.
  
  "Это не сломается", - объявила она, спрыгивая с ветки и слегка приземляясь на ноги. "Я передам это вам, с подходящей фразой, чтобы использовать это, конечно".
  
  Подходящие фразы Флер часто оказывались шутками за его счет на французском языке, поэтому у Гарри появилась привычка переводить их со старым словарем, который он нашел, прежде чем произносить их. Она еще не научила его достаточно французскому, чтобы он мог поймать их самостоятельно. На самом деле это было, вероятно, почему она не сделала.
  
  Гарри аппарировал позади нее с тихим щелчком.
  
  "Все еще не молчу", - поддразнила она.
  
  "Это будет в конечном итоге, - защищался Гарри, - у вас есть преимущество с вашей особой магией, я должен усерднее работать для этого".
  
  Флер фыркнула, искры плясали на ее пальцах. "Вы завидуете, - решила она, - и ваша магия тоже ненормальна, правда, у вас очень необычная палочка".
  
  "Верно, - признался он, - но у меня все еще нет, как вы это описали, мягкой магии. '
  
  "Это не имело бы смысла для вас, - сказала она ему, немного серьезно, - вы не вейла, вы не можете это чувствовать. Габриель может чувствовать все, что касается магии, если она достаточно сильна, но я все еще чувствую, что могу понять, кто это, если знаю их достаточно хорошо ".
  
  "О", это заинтересовало Гарри, она не упоминала об этом раньше.
  
  "Лабиринт был скрыт в твоей магии, - сказала она ему в качестве объяснения, - я знала, что это твое, Габби сказала мне, что оно бурное, горячее и злое. Она сказала, что это похоже на кипящую воду, но голодно, - Флер хрипло рассмеялась. Габриель издала свой волшебный звук, как чашка чая.
  
  "Ну, я был всем этим, кроме голодных", - ответил Гарри.
  
  "Мне бы очень хотелось узнать, какое заклинание вы использовали для создания такой ауры, - задумчиво посмотрела на него Флер, - но я не думаю, что вы мне это скажете".
  
  "Это секрет", повторил Гарри, взволнованный, но все еще звучащий игриво.
  
  "Ты просто боишься, что я сделаю это лучше", - решила она.
  
  "Это огненное заклинание, - сказал он ей, - я знаю, тебе будет лучше, а не то, что тебе это нужно", - усмехнулся он, кивая на искры, которые она все еще рассеянно колдовала над кончиками пальцев.
  
  "Верно", ответила она ему.
  
  Лицо Флер упало.
  
  "Мне пора идти, Гарри, - ее пальцы неохотно скрутились в землю, - но я кое-что заколдую и отправлю вам, как только смогу, чтобы мы могли вернуться сюда".
  
  "Я мог бы провести здесь вечно с тобой", - сказал ей Гарри, более чем печально. Он планировал один день. Гарри провел все лето, составляя планы и продумывая вещи, просто чтобы убедиться, что он вернулся сюда в конце концов.
  
  'Я знаю.' Она снова поцеловала его, дольше, чем обычно, прижимаясь к нему, чтобы вспомнить, что он чувствовал, так же, как он втянул ее в себя, затем она одарила его последней улыбкой и исчезла без звука.
  
  Просто втирать.
  
  Гарри в последний раз оглянулся на крошечный мир, который ему не хотелось покидать, затем тихим щелчком повернул мир, и он вошел в кабинет Слизерина.
  
  "Ты вернулся", - отметил портрет, когда Гарри проверил себя.
  
  "Все я", - решил Гарри, не найдя ничего пропавшего. С тех пор, как он аппарировал на Косую аллею в прошлом году, он не смутился, но за это надо было быть осторожным.
  
  "Что вы планируете учиться сегодня? Все было запланировано сейчас, даже когда они развалились, под ними было больше планов. Пять слов стали пятью тысячами, и стало второй натурой воспринимать окружающий его мир как колеблющиеся действия других. Гарри пришел к выводу, что было легче создать рябь, чем не подозревать об этом. Салазар назвал его своим истинным характером, гордясь тем, что его наследники в конечном итоге приняли его мышление, и приписывает безмозглую божественность влиянию Дамблдора.
  
  "Прошло не так уж много времени до приветственного застолья, - сообщил ему Гарри, - поэтому ничего сложного".
  
  "Приветственный пир, - размышлял Салазар, - уже, но ты даже не на полпути к тому, что хотел выучить за лето".
  
  'Что ж-'
  
  "Вы сказали мне, что ожидали, что закончите всю работу на уровне OWL по темам, которые вы испытываете в прошлом году".
  
  "Я опередил свое изучение окклюменции в том месте, в котором я хотел быть, с прошлого года я догнал, и в некоторых предметах я уже прошел уровень OWL", - возразил Гарри. "И вы должны знать, какой сегодня день и время, я купил для вас часы, это было первое, что я сделал".
  
  "Это сломалось", - сказал ему Салазар.
  
  Конечно, Гарри вспомнил. Магия здесь будет мешать электричеству.
  
  "Моя точка зрения остается в силе", - продолжил Гарри, мысленно планируя покупку более старинного устройства для отсчета времени.
  
  "Это хороший момент", кисло сказал Слизерин. "Вы преуспели в области, в которой мы всегда были исключительны, и забыли обо всем остальном".
  
  "Это была самая важная область", - напомнил ему Гарри.
  
  "Конечно, - продолжала картина, как будто она не слышала, - если бы вы не проводили каждую секунду во Франции, у вас мог бы быть еще один год, чтобы узнать о более интересных областях магии".
  
  Салазар слишком плохо относился к тому, чтобы все было так, как должно быть.
  
  "Что я не знаю? он спросил.
  
  "Хватит магии, чтобы выжить или иметь шанс победить Волдеморта", - резко ответил портрет. "Естественно, вы станете сильнее по мере того, как будете приближаться к своему большинству, или если вы решите продолжать просматривать страницы книг о ритуалах, но знание - это часть силы, Гарри, и у него его на десятилетия больше, чем у вас. '
  
  "У меня нет десятилетий", - немного откровенно ответил Гарри.
  
  "Вот почему вы не можете позволить себе тратить время". Он покачал головой, когда Гарри сузил глаза. "Я не говорю, что проводить время с ней - пустая трата времени, я лучше других знаю, насколько ценным является такое время, но не забывайте обо всем остальном".
  
  "Не буду", - заверил Гарри своего предка. "У нас есть план, - напомнил он, - на самом деле, несколько".
  
  "Полагаю, вы можете узнать о более важных областях магии в наше время здесь", - решил Салазар. "Легилименция - это то, с чего мы должны начать. Риддл был, как и вся наша семья, "Гарри вздрогнул", талантливым в искусстве ума. Вы должны быть в состоянии удержать его и использовать умение против его последователей.
  
  "У меня нет безопасного способа проверить свое мастерство, - пожал плечами Гарри, - не без того, чтобы Дамблдор провоцировал меня в моей голове".
  
  "Это плохая идея, - согласился Слизерин, - и вы не можете точно узнать, как я это сделал".
  
  'Почему бы и нет?' Гарри потребовал.
  
  "Я учился у сфинкса", - просто сказал он. Гарри моргнул.
  
  У него есть точка.
  
  'Это испытало тебя?' - с любопытством спросил Гарри, вспоминая сфинкса в лабиринте.
  
  "Нет", Салазар пожал плечами. "Сфинксы живут тысячи лет, но обычно они очень замкнуты. Этот интересовал нас, провел столетия, изучая, как мы думаем, по сравнению с тем, как это было, я выследил его возле византийского города Эфес и убедил его научить меня искусству ума. Тогда это была неисследованная ветвь магии, мало кто из магов беспокоился об этом, а большинство до сих пор не знает. Требуется определенный тип волшебника или ведьмы, чтобы понять и освоить это.
  
  "Это проверило меня", - сказал ему Гарри.
  
  "Вы встретили сфинкса ?!" Картина удивленно опустила палочку.
  
  "Был один на турнире," Гарри пожал плечами, не заботясь.
  
  "Сфинкс не стал бы участвовать в этом турнире", - покачал головой Салазар. "Они не заботятся о волшебниках и их делах, даже когда они могут мгновенно убрать каждую мысль из твоей головы".
  
  "Чем он там занимался!"
  
  "Проверяю тебя, очевидно", - ответил Слизерин. 'Это тебе что-нибудь говорило?'
  
  "Загадка, которую я не понимаю".
  
  "Ну, не забывайте это, - строго сказал ему основатель, - это будет иметь смысл, когда вам это нужно, без сомнения".
  
  "Тогда я научу вас принципам легилименции", - решила картина. "Вы должны будете найти свой собственный способ проверить себя и свой прогресс".
  
  'Сейчас?' Было еще немного времени, прежде чем ему пришлось пробраться в Большой зал и притвориться, что он был в поезде.
  
  "Я дам вам краткое введение", - подтвердил Салазар.
  
  Гарри сел за стол, отодвинув пачку газет и пакет галеонов в сторону.
  
  "Легилименция не является противоположностью окклюменции", твердо начал Слизерин. "Это обобщение сделано волшебниками, которые не понимают предмет. Окклюменция - это организация и контроль своих собственных эмоций, воспоминаний и мыслей, а легилименция - это искусство чтения и понимания чужих. Это совершенно другой принцип, и он гораздо менее очевиден ".
  
  У Гарри было искушение спорить, и сфинкс, и Риддл были далеки от тонкости в своих попытках использовать его на себе, но он воздержался, потому что не было времени для опровержения и объяснения Салазара.
  
  "Первый шаг - активное легилименция, заклинание - легилимены, и для тех, кто не является мастером, требуется прямой зрительный контакт. Это не то же самое, что преображение, вы не можете его визуализировать, ваше намерение должно быть полностью сфокусировано на воле. Активное легилименция - это битва интеллекта и намерения. Ум не является прямым объектом, вы не можете читать его страницы, смысл и связь должны быть найдены более абстрактными способами, такими как все лучшие ветви магии, - весело добавил Салазар.
  
  - А пассивное легилименция?
  
  "Более тонкий, необнаружимый неосознаваемым аспектом. Это расширение без палочек, без слов, активного легилименция, и его очень трудно освоить. Вы должны идеально найти лезвие ножа, легилименную атаку, настолько легкую, что ее невозможно почувствовать, но достаточно сильную, чтобы уловить поверхностные мысли и эмоции вашей цели ". Картина задумчиво ласкала его змея.
  
  "Я чувствовал это, когда Дамблдор пытался использовать это против меня?" Гарри спросил.
  
  "Вы - практикующий окклюменцию, вы намного лучше осознаете свой ум, поэтому вы более чувствительны к таким атакам".
  
  "Это имеет смысл", - согласился Гарри.
  
  "Отправляйся на праздник, - вздохнула картина, - я вижу, как ты двигаешься к двери, как есть".
  
  Гарри улыбнулся ему печальной улыбкой, но вышел с напутствием.
  
  "О, волна, - услышал он кусающе картину, пересекая мост, - почему бы вам не взмахнуть палочкой у василиска, который вы до сих пор не убрали?"
  
  Гарри улыбнулся, остановившись перед зияющим ртом василиска, и направил тонкую струйку зловещего огня в горло. Изо рта и глаз мертвого змея вырвалось страшное красное свечение, осветляющееся до белого, затем его чешуя затвердела, и все это превратилось в пепел.
  
  Они мягко дрейфовали по комнате, садясь на пол, где Гарри их исчезал.
  
  "Привет, Миртл", - крикнул он в туалет над камерой.
  
  Раздался громкий визг удивления, и жемчужная фигура призрачной девушки пролетела сквозь стены двух кабин.
  
  "Гарри", выдохнула она, вспыхивая серебром. 'Как вы сюда попали?' Студенты еще не должны быть в замке, - хитро прошептала она.
  
  "Я пришел к вам, Миртл", - улыбнулся он. "Все будет сложно в этом году, он вернулся, тот, кто открыл камеру".
  
  "Я думал, что он мертв", - побледнела Миртл, став таким полупрозрачным, что Гарри едва мог ее увидеть.
  
  "Мне нужно, чтобы ты присматривал за входом, Миртл", - спросил Гарри серьезным тоном. "Скажите мне, если вы видите кого-то рядом с ним или ищете его, что-нибудь подозрительное".
  
  "Я буду, Гарри," пообещала она. "Я сделаю все от меня зависящее, чтобы убедиться, что он побежден".
  
  "Спасибо, Миртл", Гарри протянул руку и положил палец на холодную щеку призрака, чистя кончиком холодное эхо жизни.
  
  "В любое время", - заикалась она, затем пискнула и нырнула обратно в унитаз.
  
  Хорошо. Теперь у меня есть охранник на входе в камеру.
  
  Он чувствовал себя немного виноватым в том, что обманул Миртл, но это была не совсем ложь, и ему нужна была пара глаз, чтобы убедиться, что он знает, найдет ли кто-нибудь, где он находится, или даже начнет смотреть.
  
  Потребовался небольшой список заклинаний, чтобы убедиться, что он спрятан: очарование разочарования, заклинание приглушения и более старая, довольно умная адаптация скрывающего очарования, которое скрывало все, к чему он прикасался. Гарри подозревал, что это будет скрывать следы, его запах и многое другое, но еще не проверял это.
  
  Он прибыл в толпу студентов, заполонивших зал, скользнул в кресло рядом с Невиллом и рассеял свои магические произведения.
  
  "Эй, Нев."
  
  Застенчивый мальчик прыгнул на несколько дюймов, но не скрипел, как раньше. "Гарри", - улыбнулся он, нервно поглядывая туда, где собрались Рон, Симус и Дин с Гермионой. Вся группа казалась более подавленной, чем обычно, Симус и Рон перешептывались друг с другом, но их разговор казался усталым, как аргументы, которые они, вероятно, все еще имели о квиддиче, когда одни и те же пункты повторялись снова и снова.
  
  Гарри обеспокоен их реакцией на меня, понял Гарри.
  
  "Не беспокойся о них, Нев", - успокоил он его.
  
  "Они могут злиться на то, что я разговариваю с тобой", - грустно сказал Невилл.
  
  "Это заставит вас остановиться?" Гарри спросил, зная ответ, прежде чем он дал его.
  
  "Нет", яростно отрицал Невилл.
  
  "Тогда зачем волноваться?
  
  Невилл, казалось, подумал об этом, затем улыбнулся. "Полагаю, нет, это вряд ли что-то по сравнению с тем, что Ежедневный Пророк писал о вас и Дамблдоре".
  
  "У меня очень хорошая коллекция заголовков, - улыбнулся Гарри. У него в камере было около двадцати человек, и все они были посвящены клеветнической кампании против тех, кто может не согласиться с версией событий Министерства. Большинство статей были посвящены Дамблдору и его сторонникам в Визенгамоте, но упоминания Гарри, как правило, были в равной степени уничижительными, их было меньше.
  
  "Я должен был заставить Гран подписаться снова, чтобы я мог видеть, что они пишут".
  
  Он спорил со своей бабушкой?
  
  Письма Невилла за лето стали означать некоторый уверенный рост, с изменениями в выражениях и словами, которые были написаны более строго на пергаменте, но говорить что-либо против его бабушки было далеко от того, чего Гарри ожидал.
  
  "Рита Скитер - очень хороший журналист, - рассмеялся Гарри, - ужасный человек. Мне интересно, как она узнает о некоторых вещах, которые она делает. Ее статьи о некоторых более откровенных сторонниках Дамблдора были довольно личными и неожиданными.
  
  "Только не дайте ей узнать о ваших поездках во Францию, - очень серьезно предупредил Невилл, - вы знаете, что с этим сделает министерство".
  
  Гарри знал слишком хорошо. Первая статья, расположенная в самом низу стека, была посвящена балу Йоля и дате, которую он провел с Флер.
  
  Французская вейла, есть несколько девушек, которых чистокровные фанатики не хотели бы ассоциировать с большим количеством.
  
  - Значит, ты возвращаешься в Гриффиндорскую башню? Невилл нажал.
  
  Гарри сказал, что рассматривает это в своих письмах. Враждебность его соседей по дому исчезла к концу прошлого года, но после того, как министерство размазывало его имя летом, он не был уверен, что это лучшая идея.
  
  "Вы должны, - сказал ему Невилл, - вы не можете продолжать пользоваться комнатой, это несправедливо, что вы чувствуете себя неловко в своих собственных общежитиях".
  
  "Я вернусь", - решил Гарри. Лучше всего с самого начала действовать как можно более нормально, чтобы избежать пристального взгляда Дамблдора. У него было пророчество, чтобы найти, и было бы намного легче, если бы он не был уже под подозрением.
  
  Где-то в передней части комнаты шляпа закончила петь, и в первые годы начала сортироваться толпа нервных парней. Гарри не особо интересовался сортировкой. К настоящему времени он знал, что если Волдеморт намеревается попытаться добраться до него, это придет через учителя Защиты от темных искусств.
  
  Новая учительница, учитывая, что она была единственным новым лицом, была унылой женщиной с широким лицом, чья болезненная улыбка и ужасный розовый бархатный наряд, вероятно, были слишком далеко даже для Риддла. Если он прятался где-то под всем этим розовым, то Гарри откинул ему шляпу за то, что сумел выдержать унижение, которое должно прийти с ним.
  
  Его внимание быстро переместилось от нового учителя к внезапному появлению стейка и пирога с почками. Это неизбежно сопровождалось большим количеством продуктов, связанных с тыквой, чем он мог трясти вилкой или когда-либо хотел есть.
  
  Дальше по столу Кэти, которая оказалась зажатой между двумя близнецами, подмигнула ему и махнула рукой.
  
  Гарри вернул его с легкой улыбкой. Он скучал по своим друзьям, несмотря на то, что имел компанию Флер. Письма были просто не одинаковыми.
  
  Когда столы были очищены, директор встал, чтобы говорить, подходя к своей кафедре с веселым блеском в глазах, как он делал это каждый раз в течение последних четырех лет.
  
  В отличие от предыдущих раз он был отрезан ясной, точной горловой чисткой нового учителя Хогвартса. Гарри зачарованно наблюдал, как вместо этого заговорила приземистая женщина в розовой одежде.
  
  "Меня зовут Долорес Амбридж, бывший заместитель министра и ваш новый профессор по защите от темных искусств".
  
  Это было все, что Гарри должен был услышать. Ему не нужно было прислушиваться к ее высказываниям о проскальзывании стандартов и министерской заботе или возмущенном воззвании Гермионы, чтобы понять, что должно было начаться в этом году.
  
  Министерство боится влияния Дамблдора здесь.
  
  Он был не так уж удивлен. Дети большей части волшебной Британии были в этих стенах и в руках старого волшебника. Пожиратели смерти Риддла и последователи Дамблдора все время вмешивались в работу школы в течение последних нескольких лет. Министерство было последним в партии, что было почти забавно, учитывая, что они были единственными, кому по закону разрешалось принимать меры. Настоящей дилеммой было то, как Гарри мог получить это, чтобы принести пользу ему и его поиску этого пророчества.
  
  Амбридж уселась, довольная, более легкая, распространилась по ее широкому бледному лицу. Она была катализатором, решил Гарри. Ее характер и действия определят, что ему нужно сделать в этом году, чтобы получить то, что ему нужно. Он не будет ждать, пока Волдеморт придет и попытается убить его, или позволит Дамблдору перемещать его, пока он остается слепым, не в этот раз. На этот раз у него были свои планы, и они были бы выполнены.
  
  Дамблдор очень любезно поблагодарил нового профессора за ее слова, но блеск исчез из его глаз. Теперь в Хогвартсе было четыре стороны. Риддла, Дамблдора, Министерства и Гарри. Его преимущество заключалось в том, что все считали, что их три.
  
  Это похоже на игру, усмехнулся он.
  
  
  Глава 38
  
  Странно было просыпаться в общежитии Гриффиндорской башни. Гарри пришлось моргнуть и потереть глаза, прежде чем он вспомнил, что его нет в Комнате Требований, и именно поэтому завесы были красные и золотые, а не серебряные и синие.
  
  Он оделся так быстро, как только мог, затем собрал свои вещи и пошел ждать внизу Невилла. Лучше всего было избежать напряженности между Симусом и Роном. Они шептались весь вечер в течение всего праздника, но в конце концов они перешли в неловкое молчание между ними. Гарри был совершенно уверен, что в этот раз они не говорили о квиддиче.
  
  Несколько минут спустя Невилл показался неряшливым, полусонным, прибыв с половиной книг в руках, а не в сумке.
  
  "Симус и Рон снова спорят", - объяснил он, одолжив подлокотник кресла Гарри, чтобы разобраться в своих вещах. "У них была горячая дискуссия о экспрессе, но сейчас они просто кричат".
  
  'Как насчет?' Симус, Дин и Рон были близки в прошлом году.
  
  "Ежедневный Пророк", - пожал плечами Невилл. Мама Симуса соглашается с Министерством и Роном, потому что бесчувственный идиот оскорбляет ее, даже не подозревая. Симус был не слишком доволен этим, и они спорили о том, прав Дамблдор или нет, каждый раз, когда они говорили с тех пор.
  
  "По крайней мере, это не про меня", - криво улыбнулся Гарри.
  
  "Их не слишком беспокоило то, что Пророк сказал о вас. Рон упомянул, что его мама расстроена, но ему было все равно, что они пишут о вас, он сказал, что это не его дело, так как вы больше не были друзьями.
  
  "Первая умная вещь, которую он сделал за последнее время", - заметил Гарри.
  
  "Во-вторых, на самом деле," рассмеялся Невилл. "Он верит Дамблдору, и, как следствие, вы были поставлены на турнир Волдемортом, а не обманутым каким-то темным волшебником".
  
  "Ты сказал имя", - отметил Гарри.
  
  "Я ужасно потряс бабушку, - улыбнулся его друг, - она ​​продолжала рассказывать о том, насколько коррумпированным и бесполезным является министерство, и почему не было никаких причин, по которым я мог бы захотеть прочитать что-либо в" Ежедневном пророке ", если оно в основном пропагандирует для Знаете-Кто-Кто. Я исправил имя, и она остановилась и возобновила подписку, не сказав ни слова.
  
  "Должно быть, она поняла, что ты знал, что хотел, Нев", - ответил Гарри с впечатлением. Он достаточно слышал о бабушке Невилла, чтобы понять, что она не та дама, с которой можно шутить.
  
  "Я знаю, чего хочу", тихо сказал Невилл. "Я хочу быть сильным, поэтому никто никогда не называет меня сквибом или не смотрит на меня свысока".
  
  "Должен ли я сказать, что сказал тебе это Рону?" Гарри пошутил, когда Уизли ворвался в гостиную с огромным выражением лица.
  
  "Я бы не стал, - предупредил он, - Рон решил просто оставить все как есть, так как теперь он знает, что это, по крайней мере, частично его вина, и что вы не собираетесь с ним дружить, лучше не создавать проблем снова".
  
  "Я только шучу, Нев", - сказал ему Гарри. "Было бы глупо создавать вражду между мной и кем-то, кто сражается за одну из моих битв за меня".
  
  'Завтрак?' Невилл ответил с надеждой, его книги теперь в сумке.
  
  "Определенно, - согласился Гарри, - у нас снова есть Снейп с слизеринцами, мне нужен полный желудок, чтобы справиться".
  
  Невилл выглядел более чем немного нервным при упоминании своего наименее любимого профессора, но, несмотря на это, кивнул.
  
  Группы студентов, казалось, как бы таяли перед ним, когда он спускался по лестнице в Большой зал. Невилл прижался к нему, и некоторые из старых гриффиндорцев и вороновских когтей, казалось, были довольны, просто игнорируя его, но подавляющее большинство младших лет в каждом доме уходили с его пути.
  
  Гарри пришлось сдержать смех, который, без сомнения, поверил бы слухам, которые министерство делает все возможное для распространения.
  
  По крайней мере, это означало, что им не пришлось мириться с болтовней первых лет рядом с ними на столе для завтрака.
  
  - Так где же ты был в поезде этим утром? - спросил Невилл, помогая себе поднять тост.
  
  Несколько самых нервных гриффиндорцев в первые годы пролетели мимо своего места возле дверей, сжимаясь вместе, проходя мимо Гарри. Очевидно, что слухи о Рите Скитер оказали большее влияние, чем он ожидал, но он ничего не мог с этим поделать, во всяком случае, пока.
  
  "Я пришел сам, - ответил Гарри, - не хотел делиться купе в поезде с кем-то из этого, поэтому я избегал всех". Он смутно указал на первые годы, которые иногда бросали взгляды в его сторону.
  
  Невилл кивнул, делая предположение, что Гарри хотел, чтобы он это сделал.
  
  "Я впечатлен, что вам удалось остаться вне поля зрения на весь путь", - улыбнулся его друг.
  
  "Я бы так и закончил", - указал на несколькометровый зазор вокруг стола за столом.
  
  "Никто не хочет сидеть рядом с опасным убийцей, Гарри", - возразил Невилл, махнув пальцем.
  
  Его шутка была довольно разрушена Гермионой, которая качнулась рядом с Гарри, прежде чем он успел закончить говорить.
  
  "Что случилось в лабиринте? потребовала она, даже не потянувшись ни за какой едой.
  
  'Почему ты хочешь знать?' - спокойно спросил Гарри, выигрывая время, чтобы подумать. Было множество способов сообщить кому-нибудь, что он может преследовать его, он предпочел бы держать свои карты близко к груди.
  
  "Там умер Виктор", недоверчиво выдохнула она.
  
  "Так они сказали мне", - ответил Гарри более торжественно. Ему нравился Крам, они не были рядом, но он восхищался болгаркой.
  
  "Ежедневный Пророк стремится распространить предположение, что вы несете ответственность", - настаивала Гермиона. Было ясно, что она не верила в это, она просто надеялась, что Гарри возненавидит обвинения и захочет очистить свое имя достаточно, чтобы рассказать ей, что на самом деле произошло.
  
  В прошлом году я бы.
  
  Этот год был другим. У него был план.
  
  "Меня не интересует, что говорит эта газета", - он небрежно пожал плечами. "Я не видел, чтобы Крам умер, - серьезно посмотрел он на Гермиону, - я даже клятву, если хочешь".
  
  "Нет", она выглядела расстроенной. "Мне просто нужно знать, что случилось. Дамблдор сказал, что ответственность за это несет Волдеморт, министерство обвинило Людо Багмана, но ни один из них не мог наложить проклятие на себя ".
  
  "Вы пытались спросить Седрика Диггори?" Гарри предложил. "Он единственный чемпион, которого вы можете спросить, но я не знаю, сколько он запомнит. Я ошеломила его, когда пришла расследовать крики.
  
  'Кричать?' Гермиона выглядела слегка бледной.
  
  "Чемпион Beauxbatons", - спокойно ответил Гарри, как будто сама мысль о страданиях Флер не заставляла его кровь кипеть.
  
  'Ой.' Она выглядела весьма облегченной, и рука Гарри с палочкой дернулась от гнева.
  
  "Спроси Диггори", резко сказал он ей. - Министерство советует отец Малфоя, и он, вероятно, не единственный сторонник Волдеморта в их рядах. Он бросил совершенно ненужный взгляд на отдаленную розовую фигуру профессора Амбриджа. Гермиона следила за его глазами, и он быстро отвел взгляд, словно боясь быть пойманным, всего лишь слабое предположение о недоверии.
  
  И так это начинается.
  
  - Так как прошло лето? Гарри поднял бровь на нее, и она с ужасом посмотрела вниз. "Извини", пробормотала она.
  
  "Это было на удивление терпимо", - улыбнулся Гарри, - не было причины, по которой он не мог быть вежливым, полагал он. Она может пригодиться позже, большинство гриффиндорцев слушали Гермиону, когда она хотела, чтобы ее услышали.
  
  'Ваши родственники?'
  
  "О, - мрачно улыбнулся Гарри, - у них не было никаких проблем".
  
  Они пытались быть проблемой. Его дядя осмелился рыться в своих вещах в поисках палочки, зарабатывая себе какое-то время наедине с ослом, и Дадли однажды попытался ударить его. Он не попробовал это снова, не после того, как его обед превратился в небольшой пруд с личинками в середине еды. Почти неделю он отказывался дотрагиваться до всего, что было похоже на курицу. Гарри подозревал, что его трюк с преображением сделал больше для диеты Дадли, чем любое количество грейпфрутов.
  
  "Это хорошо", Гермиона неуверенно улыбнулась, затем она увидела, как Диггори встал, чтобы уйти, и через несколько секунд исчезла.
  
  Гарри помог себе больше яиц.
  
  "Что случилось в лабиринте? Спросил Невилл, слегка нервничая.
  
  - Ты не хочешь знать, Нев, - тихо сказал Гарри. "Я бы предпочел не говорить об этом, извини".
  
  Его друг понимающе кивнул, затем взял еще один кусочек тоста, аккуратно уравновешивая ломтики помидора по краю.
  
  "Зелья", - вздохнул он после того, как съел томаты, которые выпали.
  
  "Зелья", - согласился Гарри. У Турнира Трех Волшебников были некоторые положительные стороны, и среди них было уклонение от мрачного подземелья Снейпа.
  
  Он бросился на несколько последних порций яиц, собрал сумку из-под скамейки и последовал за Невиллом вниз. Снейп, вероятно, спасал каждый кусок презрения с прошлого года до этого урока.
  
  "Ах, - пробормотал Снейп из глубины темницы, когда все подали. - Наконец-то мы снова имеем привилегию компании мистера Поттера".
  
  Он зашагал по проходу между столами, тихо ворча.
  
  "В июне этого года вы все будете сдавать экзамен, на котором вы докажете, как много вы узнали о композиции и использовании магических зелий. Некоторые из вас, - его взгляд скользнул мимо Невилла, чтобы задержаться на Гарри, - не провели все последние четыре года так мудро, как могли бы.
  
  Он взмахнул палочкой у доски, наложив простое бессловесное обаятельное заклинание, чтобы раскрыть рецепт обличающего обаяния классу.
  
  Проект Мира.
  
  "Присоединяйтесь, - протянул профессор зелий, - и я предлагаю должную осмотрительность при приготовлении этого конкретного зелья, оно требует деликатного прикосновения".
  
  "Давай, Нев", Гарри начал расставлять свои вещи на столе между ними.
  
  "Вы хотите работать со мной?
  
  "Зачем мне выбирать кого-то еще? Гарри с любопытством уставился на него.
  
  "Я ужасен в зельях", - заявил Невилл.
  
  "Вы плохо думаете, когда над вами нависает Снейп", - поправил Гарри. "Он никак не сможет отказаться от комментариев обо мне, поэтому, если мы будем вместе, это значит, что я привлечу все его внимание".
  
  Невилл неуверенно потянулся к лунному камню, но Гарри схватил его за руку.
  
  "Убедитесь, что все происходит именно так, как написано на доске, - предупредил он, - я не думаю, что Снейп пошутил о должной осмотрительности" .
  
  Его друг сглотнул, но начал медленно добавлять порошкообразный лунный камень, как и было сказано в инструкции. Зелье очень медленно сменилось на ярко-фиолетовое. Это было всего лишь несколько оттенков от самых впечатляющих усилий дяди Вернона по окрашиванию лица.
  
  "Пусть это кипит", - мягко напомнил ему Гарри, когда рука Невилла потянулась к сиропу морозника.
  
  Из своего любимого темного места в глубине темницы Снейп уставился на пару из них с нечитаемым выражением на лице.
  
  Гарри проигнорировал его.
  
  Напротив них Рон и Дин лихорадочно отступали от сильно искрящего зелья. Чаша из порошкообразного лунного камня погружалась вверх дном в котел.
  
  "Это будет ноль, Уизли, Томас", усмехнулся Снейп, исчезая из содержимого. "Видимо, когда я велел тебе быть осторожным, ты думал, что ты выше слушания".
  
  Их зелье вспыхнуло розовым, и Невилл перестал двигаться в неподвижном удивлении. Он в шоке уставился на зелье, взглянув на инструкции и обратно на свой котел.
  
  Он действительно так удивлен, что это работает?
  
  Он оставил Невилла, чтобы все продолжалось, доверяя ему добавить сироп и оставить его на медленном огне, пока он не будет готов. Снейп не был достаточно любезен, чтобы давать порошковые иглы дикобраза, что означало, что одному из них пришлось тщательно и тщательно перемалывать целые до очень тонкого порошка.
  
  "Лонгботтом, - беспристрастно заметил Снейп, - ты нашел себя новой жертвой".
  
  "Добавьте их, Нев", - сказал Гарри своему другу, передавая ему иглы дикобраза и шагая между ним и Снейпом, предположительно, чтобы он мог достать напудренный рог единорога.
  
  Мастер зелий одарил Гарри пронзительным взглядом, но повернулся на каблуках и отошел к классу.
  
  Их зелье не достигло ожидаемого мерцающего белого цвета, описанного в инструкциях. Это была тонкая жидкость цвета слоновой кости, которая, когда Гарри или Невилл забывали помешивать и становилось слишком жарко, сгущалась ровно настолько, чтобы испускать слабый намек на мерцание.
  
  Вокруг них остальная часть класса либо давно сдалась, либо продолжала добавлять больше игл дикобраза в надежде, что это может побудить их зелья сместиться куда-нибудь дальше по спектру от желтого к белому.
  
  "У нас все хорошо", - решил Гарри, найдя только несколько сопоставимых сортов пива. Малфой достиг такого же состояния, как и они, хотя его зелье было чуть менее белым и более светящимся, чем мерцающим, и Гермионе каким-то образом удалось создать зелье, которое блестело идеально, но оставалось странно серебристо-серым. Это скорее напомнило Гарри о заклятой руке Берты Йоркинс.
  
  'Если ты.... - закончил, - глаза Снейпа презрительно скользнули по классу, остановившись только на трех парах, которые приблизились к желаемому результату, - принеси флягу твоего зелья на мой стол.
  
  "Я сделаю это, Нев, - вызвался Гарри, - вы начнете убирать".
  
  Он очень осторожно наполнил одну из колб, это был не совсем яд василиска, но он не хотел пролить его на себя и выяснить разницу. Невилл уже успел сделать даже самые инертные зелья опасными, и Гарри не рисковал своим призывом к миру.
  
  Снейп твердо переместил флягу по поверхности своего стола тыльной стороной ладони, двигая ею, чтобы присоединиться к горстке других, среди которых можно было бы сосчитать Гермиону и Малфоя.
  
  "Оставайся позади, Поттер, - крикнул он, когда Гарри отвернулся, - мне нужно убедиться, что твой последний год славы не уронил твою оценку выше обычного уровня посредственности".
  
  Гарри подумал, что это не зелья без задержания или потери очков .
  
  Остальная часть класса, как только Гарри улыбнулся затянувшемуся Невиллу, чтобы показать ему, что можно уйти, быстро сбежал из темниц и направился к следующему уроку. Защита от Темных Искусств.
  
  Гарри прислонился к углу скамьи, ближайшей к столу Снейпа, и ждал, когда начнёт бледный мужчина.
  
  "Почему вы были партнером с Longbottom? Снейп потребовал шелковисто.
  
  "Он мой друг", - спокойно ответил Гарри в чистой маске.
  
  "Что ж, несмотря на то, что вы выбрали партнера по зельям, ваш напиток немного лучше, чем у двух других, я буду тратить время на оценку". Тон Снейпа изменился по сравнению с обычным отвращением. Это было почти нейтрально. "Кажется, у вас есть шанс продолжить учиться у меня после этого года, если вы не позволите Лонгботтому разрушить вашу работу".
  
  "Возможно, сэр, - отважился Гарри, - вы можете не стоять над ним, пока он работает, его не нужно пугать". В глазах Снейпа вспыхнул огонь, но профессор не ответил на смелое предложение Гарри.
  
  "Я держал тебя позади, Поттер, чтобы сообщить тебе, что тебе нужно быть более осторожным. Директор школы считает, что вы будете очень важны в грядущей войне против Темного Лорда. Я предупредил его, что он не должен ожидать слишком многого от ребенка, но он был непреклонен. Директор настоял, чтобы я мягко напомнил вам, что аппарирование вокруг вашего дома и исчезновение через день - не очень хорошая идея.
  
  Как он узнал? И зачем говорить Снейпу?
  
  "Я скажу вам, - тихо продолжил Снейп, - что не только плохая идея рисковать правосудием Министерства, но и ужасная идея действовать так безответственно перед лицом возвращения Темного Лорда".
  
  Он обошел вокруг стола и вытащил тонкую посылку, завернутую в коричневую бумагу и перевязанную веревкой.
  
  "Блэк посылает свою любовь, - усмехнулся профессор зельеварения, - его убили бы, пробираясь, чтобы увидеть тебя, если бы мы не обещали ему способ общения, так что возьми это. Это заколдованное зеркало, двустороннее, произнесите от имени Блэка имя, чтобы активировать его, и если он рядом с зеркалом, что, я уверен, будет всегда, тогда вы получите ответ.
  
  'Спасибо, сэр.' Гарри проигнорировал презрение Снейпа и порадовался преданности своего крестного отца. Он не смог написать Сириусу, благодаря милости Фиделия, которая скрывала его, и очень скучал по крестному в течение лета.
  
  "И, Поттер, - вдруг Снейп снова принял нейтральное поведение, - в следующий раз, когда ты захочешь отвлечь Темного Лорда, лучше не делать этого, заявляя, что убил его более полезных слуг".
  
  Глаза Гарри обратились к темным сферам его профессора, опустошая его мысли, как это стало привычкой, после того, как они смотрели в глаза волшебникам, и на всякий случай слегка поворачивали его предплечье.
  
  "Мы оба знаем, что ты солгал Темному Лорду, но он, кажется, верит тебе, несмотря на любые советы об обратном". Снейп обернулся вокруг стола, чтобы схватить Гарри за запястье, его пальцы болезненно прижимались к нижней части его руки. "Ты понимаешь, Поттер? Сейчас он воспринимает вас всерьез.
  
  "Он не был раньше? - спросил Гарри, полусерьезный, полушутливый.
  
  "Убирайся, Поттер", - прошипел Снейп, но его обычное презрение не сопровождало его гнева.
  
  Гарри радостно подчинился. Это была защита после двойных зелий, и он с нетерпением ждал, каким будет их новый профессор в этом году. Ему нужно было оставаться вне поля зрения, чтобы он мог продолжать учиться у Салазара и узнавать, что говорится в пророчестве о нем, а это означало, что все служители, Дамблдор и Риддл должны были сосредоточиться друг на друге, а не на нем. Это было бы нелегко сделать, учитывая, что министерство, казалось, совершенно не хотело принять версию событий, связанных с ними Дамблдором. Этот новый, ужасно розовый учитель дал ему возможность увидеть, что на самом деле думает министерство.
  
  Он был, благодаря Снейпу, уже опоздал, поэтому он сомневался, что он будет в хороших отношениях с учителем, но она была из Министерства, так что у него не было особых шансов для начала.
  
  Присевшая в розовом платье женщина читала лекцию по учебному плану в течение года, когда он вошел и извинился за опоздание.
  
  Она не приняла это хорошо.
  
  "Мистер Поттер", прохрипела она. 'Почему ты опоздал?'
  
  "Профессор Снейп хотел поговорить со мной", - вежливо ответил Гарри, тихо закрывая за собой дверь.
  
  "У вас есть записка?
  
  "К сожалению, профессор забыл обременять меня одним". Он обезоруживающе улыбнулся и сел за спину рядом с Невиллом, как можно дальше от бывшего чиновника.
  
  "Это будет десять баллов от Гриффиндора за ложь, Поттер", - объявила она своим высоким девичьим голосом. "Ложь - это ужасная привычка".
  
  Гарри подавил кривую улыбку. Десять баллов - неплохая цена за то, что профессор Амбридж будет пытаться справиться с ним.
  
  Как я уже говорил до того, как мистер Поттер начал создавать истории, ваше образование по этому предмету было недопустимо разбито. Каждый год новый учитель, у которого очень плохой выбор, и он перепрыгивает всю учебную программу, независимо от того, что министерство знает, что вам нужно понять ". Она притянулась к себе, затем вытащила из своей сумочки короткую толстую палочку и резко взмахнула ею. Стопка книг на ее столе поднялась и опустилась перед каждым учеником.
  
  Оборонительная магическая теория.
  
  Быстрого щелчка было достаточно, чтобы сказать Гарри, что любые студенты, которые не могут получить дополнительную помощь от других, потерпят неудачу в своих OWL.
  
  Это была совершенно бесполезная увлекательная книга. Рисунки и инструкции напомнили ему о картах экстренных процедур и демонстрациях на самолетах, а также об абсурдном отсутствии какой-либо практической магии в единственном классе, который, как учил Хогвартс, освещать наступательную магию было очень интересно. Кто-то убедил Фаджа, что мы можем подняться, чтобы свергнуть его?
  
  "У меня есть вопрос", - Гермиона, как и несколько учеников, открыла книгу, чтобы отсканировать ее содержание.
  
  "Это о книге, мисс ...?" - спросила Амбридж, поправляя свой зловещий розовый кардиган.
  
  "Грейнджер, - ответила Гермиона, - и не совсем".
  
  "Ну, если речь не идет о книге, возможно, вы можете подождать, чтобы увидеть меня в конце". Предложение было сладким сахаром.
  
  "Мой вопрос касается цели курса", - продолжила Гермиона, пристально глядя на приземистого профессора. "Это наш год OWL, профессор Амбридж, и я не уверен, что эта книга достаточна, чтобы позволить нам пройти".
  
  По крайней мере, она была достаточно умна, чтобы не бросать ей вызов прямо в ее классе.
  
  "Министерство изучило мнения нескольких очень опытных ведьм и волшебников, мисс Грейнджер, нет необходимости для беспокойства. Я могу заверить всех вас, что это будет совершенно не похоже на предыдущие годы, когда вы подвергались воздействию очень опасных существ ". У Гарри было ощущение, что она не имеет в виду Гриндиллоу и Боггарта. Небольшой поток гнева поднялся от ее фанатизма к профессору Люпину, его единственному хорошему учителю за три года.
  
  "Нет никакого упоминания об использовании магии", - крикнул Дин, растерянный и немного испуганный. Никто не хотел, чтобы их любимый, самый практический урок перешел к другому повторению теории.
  
  "Пожалуйста, поднимите руку, если хотите поговорить..." - она ​​замолчала, не зная имени магнорожденного.
  
  "Дин Томас", - сухо ответил он.
  
  "С какой стати, мистер Томас, вы думаете, вам нужно использовать темные или опасные заклинания в классе?" Амбридж с титром. "Это довольно смешно".
  
  "Как еще мы будем готовы к тому, что там?" Рон потребовал.
  
  "Поднимите руку, мистер Уизли, - огрызнулась Амбридж, ее неестественное девичье поведение на мгновение исчезло.
  
  Тогда она признает чистую кровь, тихо заметил Гарри.
  
  Профессор Амбридж быстро становился непопулярным среди своих одноклассников, и она открывала себя больше, чем должна. Очевидный сторонник господства чистой крови и, если его предположение было верным, ни один из них не слишком любил оборотней. Гарри откинулся на спинку стула и смотрел, надеясь увидеть больше.
  
  "Там ничего нет", - сказала она. "Министерство просто заботится о безопасности детей нашего общества".
  
  "Тогда они должны научить их защитной магии и позволить им практиковать ее, - взорвался Рон, - или ты знаешь, кто собирается бродить по этой стране, убивая того, кого он хочет, черт возьми".
  
  "Десять баллов от Гриффиндора", - яростно выдохнул Амбридж. "Я не потерплю такого языка или такой лжи в своем классе. Слухи и страхи некоторых сомнительных людей нельзя слушать. Министерство четко заявило правду о событиях ".
  
  Каждый глаз в классе повернулся к нему.
  
  "Я согласен", Гарри пожал плечами, подавляя улыбку. "Вы не должны ругаться в классе, и слушать беспочвенные слухи крайне нежелательно". Удивленное выражение лица профессора Амбриджа стоило предательских взглядов его сокурсников. "Очевидно, что чтобы опровергнуть слухи, нам просто нужно найти доказательства того, что они не соответствуют действительности. Я уверен, что министерство делает все возможное, чтобы дискредитировать их, - закончил он невинно.
  
  Гермиона сразу поняла, что он говорит, и пульсация понимания медленно пересекла классную комнату. Это был первый шаг к тому, чтобы никто не поверил в то, что Ежедневный Пророк писал о нем. Профессор Амбридж только собирался стать более непопулярным, и, связывая слухи, написанные о нем с ней, Гарри делал их беззубыми.
  
  Сама Амбридж могла лишь крепче улыбнуться своей упрощенной улыбкой и притвориться, что Гарри с ней согласен.
  
  "Пожалуйста, обратитесь к первой главе ваших книг", - проинструктировала Розовая профессорка, как Гарри теперь мысленно ее окрестил.
  
  Был неохотный шелест бумаги. Гарри выбрал точку в середине первой главы и провел рукой по позвоночнику, чтобы книга оставалась открытой. Ему все еще нужен был способ оттачивать свои способности с помощью умственных искусств. В библиотеке не было книг по этому вопросу, хотя некоторые из них кратко упомянули об этом, и ни одно из его исследований не дало ничего полезного.
  
  Я должен спросить Салазара, понял он.
  
  Картина, вероятно, сможет предложить что-то полезное, возможно, основатель знал, как Риддл справился с этим.
  
  Гарри не мог дождаться, чтобы начать, пассивное легилименция было бы для него невероятным преимуществом, особенно если умственные способности были такими неясными, как, казалось, верил Слизерин.
  
  Он перевернул несколько страниц дальше, на случай, если Амбридж смотрит, и толкнул палочку внутрь рукава, ловя его, когда он упал. Небольшие приливы тепла, которые он получил от прикосновения к нему, были приятным отвлечением от многословных, не вдохновленных извилин Уилберта Слинхарда.
  
  Краем глаза он наблюдал, как Рон, Дин и Гермиона тонко бормотали между собой, пока Розовый Профессор злобно наблюдал за ними. Казалось, Гарри не будет первым на линии огня.
  
  "Я ни за что не смогу сдать этот урок", - с трудом прошептал Невилл.
  
  "Вы не собираетесь изучать здесь что-нибудь полезное, нет". Гарри согласился. - Но я обещал помочь тебе, не так ли?
  
  "Вы поможете мне пройти? Невилл оставил свою книгу, чтобы посмотреть, и Гарри многозначительно постукивал по страницам, пока не вернулся к своему притворству.
  
  "Конечно", - заверил его Гарри.
  
  "Никто другой никогда бы не сделал это для меня", - пробормотал Невилл с благодарностью. Гарри кивнул, подавляя неприятные ощущения, возникающие в нем.
  
  Почему он не мог выразить свою благодарность в меньшей степени, чем Берта Йоркинс?
  
  Краткое изображение танцевало перед его глазами. Кудрявая ведьма истерически смеялась, когда она умерла, убитая преображенной бабочкой. Берта Йоркинс была соблазнена, использована и оставлена ​​ее безразличным хозяином.
  
  Это то, что я делаю с Невиллом?
  
  Гарри надеялся, что нет. Ему нравился Невилл, он понимал застенчивого гриффиндорца и то, что делало его таким, какой он был. Он никогда не откажется от него, не от того, как его оставили те, кого он думал в прошлом году.
  
  Я забочусь о нем, решил Гарри, отказываясь мучиться из-за этого. В этом разница.
  
  Он вернулся к страницам учебника Амбриджа, пролистывая последние несколько страниц до конца главы.
  
  "Мы можем снова подняться в Комнату Требований, Нев", - пробормотал он. "Однако сначала нам нужно найти копию учебного плана. Я выучил много практических заклинаний, но я не знаю всего о темных существах и тому подобном.
  
  "Я попрошу Гермиону", - ответил Невилл, затем их обоих заставили притвориться, что они всерьез читают, когда Амбридж встал спереди, набирая достаточно высоты, чтобы видеть всю дорогу назад.
  
  Гарри вернулся к размышлениям о своем кратком опыте легилименции. Сфинкс не оставил никакого впечатления, кроме боли, и Гарри подозревал, что это потому, что ему удалось увидеть все, что он хотел, в одно мгновение. Волдеморт, однако, пролистал список своих воспоминаний, некоторые из самых худших у Гарри, и даже поделился некоторыми своими, хотя Гарри не был уверен, случайно ли это было или придумано.
  
  Единственным выводом, который сделал Гарри, было то, что все моменты были связаны общим чувством или состоянием ума, и Риддл каким-то образом следовал за этим, но это лишь означало, что ему действительно нужно было пойти в Тайную комнату и снова поговорить с портретом Салазара.
  
  
  Глава 39
  
  Флер перевернула гладкий серебряный медальон в своих руках и провела большим пальцем по линии проема. Круглое, треугольное украшение было ее самым прекрасным и любимым творением.
  
  Она открыла его, глядя на крошечное отражение ее лица в трехстороннем зеркале внутри. Это было три дюйма вдоль каждого края и обычно висело над ее сердцем на его тонкой серебряной цепочке.
  
  У Гарри был один из них, чтобы носить его таким же образом.
  
  "Лотос", - тихо вздохнула она и подождала, пока Гарри почувствует, как его собственная копия становится горячей. В качестве слова она выбрала свой второй любимый цветок, чтобы активировать чары. Флер больше всего любила розы, но она съежилась от мысли использовать такой клише-цветок для чего-то подобного. Было достаточно плохо, что ее звали Флер, но она не поняла это, пока Гарри не сказал со смехом.
  
  Поверхность зеркала потемнела, потом Гарри смотрел на нее.
  
  "У вас есть время, чтобы посетить? с надеждой спросила она. Флер скучала по нему достаточно, чтобы радоваться, что в Боксбатоне не было Комнаты Требований. Это была также ловушка, ее родители перестали ждать, когда она расскажет им на своих собственных условиях, и начали давить на нее о том, где она проводит все свое время. Гарри придется столкнуться с музыкой.
  
  "Конечно", - улыбнулся он. Зеркало сместилось, и она мельком увидела внушительный портрет зеленого и серебряного цветов и полки с книгами. Она предположила, что это была часть библиотеки, которую она никогда не нашла.
  
  "Аргент", - услышала она его шепот, затем он встал перед ней, закрыл свой медальон и спрятал его под одежду.
  
  "Я скучала по тебе", пробормотала она, чувствуя, как румянец покрывает ее лицо, когда она подошла ближе к нему.
  
  "Мне пришлось несколько дней избегать комнаты", - признался он, выглядя слегка удрученным. Его слова принесли в нее что-то теплое, светящееся от ее груди.
  
  Флер вошла рядом с ним, обвивая руками его грудь и опираясь левой щекой на правое плечо. Гарри обнял ее за плечи, не задумываясь. За лето он вырос, достаточно высокий, чтобы ей было удобно опираться, если бы она позволила своим ногам отодвинуться на несколько дюймов назад. Теперь они были почти одинаковой высоты.
  
  'Как твои дела?' - спросил он ее, разговаривая по ее голове, нежно прижимая ее к себе.
  
  "Скучно, одиноко", - улыбнулась она немного с сожалением. "Габби уже повзрослела, - сказала она ему, - она ​​проводит все свое время, бросая огонь в вещи только потому, что может".
  
  "Как насчет таинственного романа ее сестры? Она бросит в меня огонь? Он отступил от нее, и Флер посмотрела на него, ее голова упала.
  
  "Габриель гораздо более чувствительна, чем я, - напомнила она ему, - но я сильнее. Я бы поджарил ее за попытку. Она потянулась и провела треугольником по его скуле, он не вздрогнул. Гарри больше не отрывался от нее. "Кроме того, это разрушило бы историю, нет?"
  
  Гарри засмеялся. "Полагаю, так и будет". Он поймал ее пальцы и притянул ее к себе, целуя ее поднятые губы. "Вы вернули меня, чтобы научить меня французскому?" Он дразнил.
  
  "Я научила тебя большому количеству французского, - защищалась она, переключая языки, - ты знаешь достаточно, чтобы вести нормальный разговор".
  
  Он улыбнулся, положив руку ей на затылок и на волосы, пробежав пальцами по ним. "У вас есть", - согласился он на французском языке с небольшим акцентом. Флер была слишком занята, наслаждаясь дрожью от прикосновения пальцев к ее волосам, чтобы немедленно ответить.
  
  "Как обстоят дела в Британии?" Летом она слышала, что министерство магии проигнорировало предупреждения как Гарри, так и Альбуса Дамблдора, что, по ее мнению, было очень неразумно, и с тех пор Гарри не сказал ей намного больше, чем они пытались опровергнуть заявления в любом случае, они мог.
  
  "Хогвартс неизменен, все еще серый, распутный и непривлекательный", - ухмыльнулся он. "У нас есть учитель из министерства обороны от темных искусств. Она неприятная, уродливая женщина, чья настоящая роль заключается в том, чтобы попытаться разжечь раскол между студентами и теми, кто согласен с Дамблдором.
  
  'Что она сделала?'
  
  Глаза Гарри ожесточились. "Большую часть времени она просто извергает чепуху и изо всех сил старается помешать нам узнать что-нибудь, что может быть практически полезным, на тот случай, если кто-нибудь из нас решит присоединиться к воображаемому перевороту, который должен совершить Дамблдор, но у нее порочный порыв" полоса в ней.
  
  'Что делаешь?' Флер сомневалась, что Гарри смирится с этим, даже если вначале он притворился.
  
  "Пока ничего", усмехнулся он. "Все уже ненавидят Амбридж, и эта позиция преподавания проклята, никто никогда не длится дольше года. Если она продолжит извергать ненавистную чепуху о полулюдях, - его голос гневно потемнел.
  
  "Эй", она переплела их пальцы, не давая ему провести рукой по ее волосам. "Мне все равно, что она думает.
  
  "Я забочусь", - сказал он. "Она идет по очень тонкому льду, оскорбляя тебя..." - он замолчал, глубоко вздохнув, чтобы обрести спокойствие. "Обидеть меня имеет смысл, они пытаются дискредитировать Дамблдора, и я являюсь источником его заявления о том, что Волдеморт вернулся, но нет никаких оснований или причин, чтобы она говорила о вас".
  
  'Я конкретно?'
  
  Британское министерство как-то знает о нас?
  
  "Нет, - признал Гарри, - она ​​ненавидит все, что, по крайней мере, не совсем человечно и хорошо связано с чистокровной семьей".
  
  Флер фыркнула. "Вейла полностью человек", вздохнула она. 'Ты знаешь что.'
  
  " Она этого не делает, - сердито покачал головой Гарри, - каждый отвратительный кусок фанатизма, который покидает ее рот, направлен на тебя и Люпина".
  
  "Люпин?
  
  "Друг моих родителей, он преподавал в школе в течение года, но он оборотень".
  
  Флер засмеялась. - Оборотень по имени Люпин?
  
  "Я знаю", - улыбнулся Гарри, его гнев по большей части забыт.
  
  "Этот учитель. Если ее отправит министерство, она станет для вас опасной, особенно если вы позволите ей добраться до вас. Ей не нужны были все детали, чтобы догадаться, что этот учитель приложит все усилия, чтобы доставить Гарри неприятности. "Обещай мне, что если ты сделаешь что-нибудь, что-нибудь против нее, будешь осторожен, - яростно потребовала она.
  
  "Обещаю", - с готовностью согласился он. "Если меня поймают, мне придется приехать и остаться здесь", - игриво заметил он. Флер скорее понравился этот звук.
  
  "Тогда тебя поймают", - улыбнулась она, выпуская его руку и нежно целуя его в щеку над его треугольным шрамом.
  
  "Возможно, это того стоит", - подумал он. На мгновение он выглядел серьезным, и Флер позволила себе ненадолго помечтать.
  
  Было слишком много горьких реалий, чтобы ее видение могло длиться долго.
  
  Волан-де-Морт сейчас может быть в Британии, но, как и Гриндельвальд, он скоро нацелится на более чем одну страну, и тогда и она, и Гарри вернутся туда, откуда начали, только тем временем погибло бы гораздо больше семей.
  
  "Так почему ты хотел меня видеть?" Его рука соскользнула с ее волос, обвив ее нижнюю часть спины, притянув ее ближе к себе и не оставляя нигде, кроме как в его изумрудных глазах.
  
  "Могу ли я просто не скучал по тебе? Он не собирался верить этому, Флер знала, что он знал ее слишком хорошо.
  
  "Вы бы никогда не признались в этом, если бы это было правдой, - мягко рассмеялся Гарри, - вы бы подумали, почему я здесь".
  
  "Ты права", нахмурилась она, уклоняясь от его поцелуя. "Мои родители перестали ждать, когда я скажу им, что я делаю все свое время".
  
  - Значит, пришло время Делакура? Гарри улыбнулся. Его улыбка не совсем смогла избавиться от беспокойства в его глазах, и Флер почувствовала себя очень плохо из-за того, что внезапно обрадовалась, что ей никогда не придется встречаться с его семьей и самому пройти через это. Было достаточно плохо, когда она представляла Гарри своей семье.
  
  "Извините", она извинилась, очень виновата.
  
  "Это должно было случиться в конце концов, и мы занимаемся этим уже несколько месяцев".
  
  "Я имею в виду, что я извиняюсь за то, что немного рада, что мне не нужно быть в твоих шкурах", - украсила она тихим голосом, уверенная, что он будет разочарован в ней.
  
  Вместо этого он поцеловал ее.
  
  "Я прощаю тебя", - поддразнил он, высмеивая ее неудачу. "Я настолько нервничаю, что буду рад отложить это еще на несколько дней, - сказал он, смутно задумчиво, - полагаю, это даст мне больше времени для беспокойства".
  
  "Тогда вы должны поблагодарить меня за сюрприз", - застенчиво указала она.
  
  "Я люблю сюрпризы", - вздохнул он, чуть более саркастично.
  
  "Ммм, но это хороший сюрприз, - усмехнулся Флер, - я не василиск, я обещаю". Гарри пережил достаточно неприятных сюрпризов за четыре года на всю жизнь, и его, казалось, было особенно ужасно.
  
  Откройте для себя новый мир, чтобы спастись от того, кого вы ненавидите, и там вас ждет мощный меганоман, чтобы убить вас.
  
  У него действительно не было большой удачи вообще. За исключением нее, конечно, это сделало его очень счастливым. Она улыбнулась при мысли.
  
  - Твоя мать не собирается немедленно пытаться меня убить?
  
  "Нет, если она знает, что для нее хорошо", - ответила Флер. "Моя семья не сделает тебе больно, - заверила она его, на случай, если он будет по-настоящему нервничать, - хотя они могут быть немного защитниками". Остальные не сказали, Гарри не нужно было, чтобы она говорила ему, почему они будут защищать ее. Флер надеялась, что он не будет слишком закрыт от ее родителей и сестры, он вырос один, она знала так много, но он обратился к ней, и она хотела бы, чтобы он также доверял ее семье.
  
  'Каким образом?' спросил он, глядя с любопытством вокруг него.
  
  Дом был не виден внизу у реки, их ива была в самом дальнем конце земли, которая окружала дом.
  
  "Замок находится за холмом", Флер указала на травянистый склон на их стороне реки. 'Это довольно прогулка, хотя.' Она протянула одну руку, позволяя Гарри связать его через свою, так же, как они это делали на балу Йоля в прошлом году.
  
  'Что я ожидаю?'
  
  "Не знаю", - задумчиво потянула Флер за безымянный палец. "Я никогда не приводил никого, чтобы встретить их так".
  
  "Это обнадеживает, - рассмеялся Гарри, все еще явно нервничая, - я чувствую, что вернулся на кладбище в ожидании Волдеморта".
  
  "Не сравнивайте мою семью с этим человеком", нахмурилась Флер.
  
  "Извините, - он взглянул на их ноги, двигаясь в тандеме, - вы можете аппарировать нас сейчас". Флер нежно сжала его руку, чтобы позволить ему теперь, она не была действительно зла на него.
  
  'Как ты узнал?' спросила она.
  
  "Вы снова босиком, и ни ваше платье, ни ваши ноги не испачканы травой, поэтому вы обычно не ходите". Флер моргнула.
  
  Наблюдательность. Интересно, что еще он заметил?
  
  "Вы правы, так как вы не включены в опеку замка, я должен взять вас с собой".
  
  "Не думаю, что я удивлен, что ты живешь в замке", - заметил он, слегка сдвигая свой вес, готовясь к аппарированию.
  
  "Все старые французские дома называются замками", - изящно пожала плечами Флер. 'Вот увидишь.'
  
  Она изобразила прихожую своего дома с ее открытыми стенами и полом из песчаника, разбросанные ботинки Габриель и горстку изящных пейзажей покрытых сосной горных склонов, очарованных сменой времен года. Слегка сжав руку Гарри, она изогнулась, и Флер с мягким щелчком впервые привела кого-то из противоположного пола домой.
  
  "Для меня это очень похоже на замок", - пробормотал Гарри, слегка улыбаясь. "Я думаю, что начинаю видеть, где начнется первая сцена Габриель в нашей истории".
  
  "У нас нет самой высокой башни, - заметил Флер, до того, как его аналогия стала еще более смешной, - и я не принцесса".
  
  "Ты уже имел дело со своим собственным драконом", - засмеялся он. "Ни одна уважающая себя принцесса не помешает такому герою".
  
  "Может быть, - Флер застенчиво улыбнулась, - тогда ты должен был позволить мне разобраться с Хорнхвостом?"
  
  "Кажется, я помню, что ты не хотел встречаться с этим конкретным драконом, ты был одним из тех счастливчиков, чей дракон действительно был приручен".
  
  "Дракон - это дракон", - ответила она терпко. "Ну, давай, уже почти вечер, и моя семья ждет". Она крепко держала его за руку, на случай, если он попытается аппарировать, когда прибудет Габриэлла. Гарри не мог физически аппарировать, конечно, замок был хорошо обережен, но если он попытался, это было бы неловко, но не то, чтобы она обвиняла его, если Габби была в одном из ее более вредных настроений.
  
  "Маман, папа, мы здесь", - объявила Флер по-французски, проводя Гарри через прихожую в главную комнату.
  
  "Флер", ее родители сидели в дальнем конце самой большой комнаты и дружелюбно болтали. Флер не была одурачена, эта комната была холодной и редко использовалась вне еды; они ждали. "А ты должен быть?" Именно ее отец задал первый вопрос о том, что, несомненно, станет многими.
  
  "Гарри", - вежливо ответил Гарри. Флер была единственной, кто поймал его почти незаметное возбуждение.
  
  "Приятно познакомиться, - встала мать с места, чтобы сжать руку Гарри, - я мать Флер, но, пожалуйста, назовите меня Аполлином".
  
  Ее отец, как он часто делал, последовал примеру своей матери, но все, что он мог, было прервано восторженным криком Габби.
  
  "Вы, наконец, привели его на встречу со мной", - она ​​бросила туфли у двери, опасно метаясь по полу, почти спотыкаясь дважды, но останавливаясь рядом с их матерью.
  
  "Габриель, я полагаю", - улыбнулся Гарри, все еще говоря по-французски и вежливо протягивая руку.
  
  Габби, конечно же, проигнорировала это, решив прыгнуть вперед и обхватить Гарри руками за грудь. "Мы уже встретились", - напомнила она ему, не упоминая, что она была без сознания все время. К его чести Гарри не вздрогнул от внезапного контакта, как она боялась.
  
  "Лоран", объявил ее отец, шагая рядом со своей женой и протягивая руку, что Гарри обнял Габриель, которая еще не отпустила его. "Я вижу, вы уже встретили мою младшую дочь".
  
  "Он спас меня от Черного озера для Флер", - хихикнул Габби, наконец отпустив Гарри, который выглядел немного вздохнувшим с облегчением.
  
  - Тогда это был бы Гарри Поттер? Ее отец казался слегка довольным тем, что он намеренно оставил свою фамилию.
  
  "Просто Гарри мне подходит", - ответила ее партнерша, отказавшись даже подумать над словом " парень" . "Добавление моей фамилии только заставляет людей вести себя по-разному вокруг меня".
  
  "Ну, это почти ужин, - объявила ее мать, - вы всегда можете присоединиться к нам, Гарри".
  
  Как будто вы упустили возможность убедиться, что он достаточно хорош для меня.
  
  "Я бы с удовольствием", - ярко улыбнулся Гарри. Лицо Флер слегка упало на выражение лица. Это была улыбка, которую он носил, когда знал, что должен был быть счастлив, или когда он не хотел, чтобы люди присматривались к тому, что он действительно чувствовал.
  
  "Мы решили поесть на кухне, - сказал ей отец, - это немного неформально".
  
  Оба ее родителя двинулись к кухне, и маленький столик, на котором с комфортом сидели четверо, но с пятью сожмет. Габби не двигался.
  
  В глазах ее сестры горело озорство, и Флер подвинулась чуть ближе к Гарри на случай, если ей придется что-то отразить.
  
  "Извини, Флер", - щебетала она, затем повернулась, чтобы посмотреть прямо в глаза Гарри. Он вопросительно посмотрел на нее сверху вниз, затем смущенно взглянул на Флер.
  
  Это было мгновение, прежде чем она поняла, что ее младшая сестра только что сделала.
  
  Как она посмела?
  
  Флер жестом пригласила Гарри следовать за ее родителями, а затем, когда он оказался за дверным проемом и скрылся из виду, прижал ее младшую сестру к стене.
  
  'Что ты пытался сделать?' она потребовала яростно. Габби посмотрела на нее совершенно невинно, но это продолжалось всего несколько минут, прежде чем она восхищенно хихикнула. "Габриель", прошипела Флер, совсем не в настроении для игр своей капризной младшей сестры.
  
  "Он даже не заметил, - прошептала она, - и это было все, что я мог направить на него. Должно быть, он любит тебя, Флер, - тихо взвизгнула она.
  
  - Ты только что проверил Гарри? Она тщетно пыталась скрыть румянец от своих щек, магия вейлы не сработала так, это было просто эффективно, любил ли ты кого-то или нет. Сила воли определяла, насколько стойким был кто-либо. Тем не менее, это была очень лестная мысль.
  
  "У меня нет такой привлекательности, как твоя, Флер, но никто никогда просто не замечает этого". Ее глаза стали немного мечтательными, и она выскользнула из-под руки Флер. "Это должна быть настоящая любовь", - вздохнула она.
  
  Я скрываю каждый роман в этом доме, решила Флер.
  
  Это было для блага Габриель. Если бы она проводила все свое время в одиночестве, читая эти книги, она потратила бы половину своей жизни, ожидая, пока кто-нибудь придет и сметет ее с ног, а вторая половина сожалеет о первой. Флер определенно никого не ждала, даже если Гарри хотя бы сбил ее с ног.
  
  Она нашла своих родителей и Гарри, говорящих о Турнире Трех Волшебников, но не упомянула о третьем и последнем задании. Флер никогда не говорила им, что на самом деле произошло в лабиринте, они были бы в ярости. Просто они казались довольными, что она не поделилась судьбой Виктора Крума.
  
  "Собираетесь ли вы сказать мне, почему Габриель решила попытаться очаровать меня?" Гарри тихо пробормотал по-английски, когда еда появилась благодаря любезности Бинки, домового эльфа их семьи.
  
  "Она хотела увидеть, как сильно ты меня любишь", - прошептала Флер, ненадолго обращаясь к англичанке и бросая грязный взгляд на свою сестру, которая с непристойным восторгом смотрела на их пару через стол.
  
  Габби, вероятно, думала, что они сидят так близко, было мило и романтично, а не потому, что стол был слишком маленьким, чтобы два человека сидели на одной стороне.
  
  Гарри намеренно избегал смотреть на ее сестру, от которой даже Флер чувствовала себя неловко, и позволял глазам бродить по кухне. Он не нашел бы ничего особенного, комната не сильно изменилась с тех пор, как бабушка ее отца унаследовала это и принесла в семью в семнадцатом веке.
  
  "Значит, вы наследник семьи Поттеров", интерес ее отца к истории был проклятием семейного разговора и их праздников.
  
  "Насколько я знаю", - согласился Гарри. На самом деле он никогда не упоминал свою семью, Флер знала только, что его единственные близкие кровные родственники были маглами, а не особенно приятными людьми.
  
  "Это громкое имя, за которое нужно отвечать, особенно в Великобритании, где чистокровные семьи так высоко ценятся", - ровно заметил ее отец.
  
  "Я не чистокровный", - пожал плечами Гарри, он достаточно хорошо знал, что Франция больше не заботится о таких вещах. "Моя мама была из магловских родителей".
  
  "Ах, - казалось, ее отец не знал, как на это реагировать. "Если я правильно помню, у семьи Поттеров есть довольно выдающиеся родословные, множество великих имен в итоге стали Поттерами".
  
  "Честно говоря, я бы не знал", - признался Гарри. "Мои единственные живые отношения - от маминой семьи, и они не магические. Я очень мало знаю о семье Поттеров, только то, что она почти внезапно закончилась пятнадцать лет назад.
  
  "Я немного знаю, если вы хотите, чтобы я сказал вам? Ее отец, казалось, был в восторге от перспективы, что кто-то наполовину захочет слушать, как он говорит об истории.
  
  "Возможно, в другой раз, Лоран", - мягко вмешалась ее мать, предотвращая разговорную катастрофу. "Я так понимаю, вы выиграли турнир Triwizard, Гарри?"
  
  "Я думаю, - тактично ответил Гарри, - что я просто потерял меньше всего".
  
  В глазах мамы мелькнуло удивление, Гарри не знал, что она не рассказала своим родителям о том, что произошло в третьем задании. Флер очень тонко провела пальцами по его бедру под столом, снова и снова произнося слово " нет", пока не повернулся и улыбнулся ей, показывая, что он все понял.
  
  "Флер была совершенно уверена, что она победит", - продолжила мать, слегка улыбнувшись дочери.
  
  "Да, - усмехнулся Гарри с искренней улыбкой, - когда я спросил ее имя в первый раз, когда мы разговаривали друг с другом, Флер сказала, что в конце я смогу прочитать его с Трофея Тривудера".
  
  Габриель хихикнула и открыла рот, чтобы сказать что-то, что наверняка было бы еще более смущающим, поэтому Флер пнула ее под стол.
  
  Габби не сдерживался. Она редко была.
  
  "Флер сказала, что в последнем задании она победит вас с таким перевесом, что вы потеряете очки за то, что спасли меня, неважно". Флер тихо вздохнула с облегчением. Она рассказала целую кучу вещей, более смущающих и эмоциональных за месяцы между двумя заданиями. Таких вещей, которые она действительно не хотела, чтобы Гарри слышал, не говоря уже о ее родителях. Ее собственные версии фотографий в комнате требований.
  
  "В конце концов, нет", - ответила она немного задумчиво. Было бы неплохо быть победителем турнира, но она была рада, что все вышло так, как было. Если бы она не была без сознания, Гарри никогда бы не помог ей. Он не перенес бы ее через лабиринт туда, где он был уверен, что она будет в безопасности, а Флер никогда бы не поняла, что далеко не ненавидит ее.
  
  "Что случилось в третьем задании?" Ее отец наклонился вперед, раскинув руки на столе по обе стороны от своей теперь пустой тарелки. "Флер сказала мне, что она была ранена в бессознательном состоянии одним из других чемпионов, но в газетах были слухи, которые противоречат друг другу".
  
  "Волшебник, один из судей, мешал выполнению задания, он был ответственным, - Гарри коротко взглянул на Флер, прежде чем продолжить, - за всем, что происходило в лабиринте. Виктор Крам был убит, Флер подверглась нападению, и Седрик Диггори был ошеломлен мной, когда я нашел его вместе с остальными. Я кратко полагал, что он был ответственен.
  
  'Флер сказала, что ее нашли в центре лабиринта?' - резко спросила ее мать, уловив несоответствие между тем, что сказал Гарри, и тем, что Флер сказала им ранее. Легкий рыжий оттенок приподнял щеки Гарри на вопросе.
  
  "Гарри взял меня с собой", объяснила Флер, чтобы избавить его от дальнейшего смущения. "Это было небезопасно за пределами охраняемого центра лабиринта".
  
  "Это так романтично, - вздохнул Габби, - почему ты не выбрал кого-то своего возраста, Флер?"
  
  Красный оттенок на щеках Гарри вспыхнул ярко-малиновым, и Флер яростно вспыхнула, прежде чем топать ногами Габриель под столом. Ее сестра удовлетворительно пискнула и закрыла рот.
  
  Скажи что-нибудь подобное снова на свой страх и риск, - попыталась она передать в своем взгляде.
  
  Габби оглянулась с слегка раненым выражением лица.
  
  Часы тихо звенели за головой ее сестры, чтобы отметить половину часа.
  
  "Вам нужно вернуться в Хогвартс", - мягко напомнила Флер Гарри. Он посмотрел на часы и слегка кивнул.
  
  "Вы можете остаться, - предложила ее мать, - там много свободных комнат".
  
  "Или вы можете просто поделиться с Флер", хихикнула Габриель, прежде чем получить резкий взгляд от всех, кроме Гарри.
  
  "Мне было бы не хватать, если бы я отсутствовал на ночь, - объяснил Гарри, - но спасибо. Было приятно наконец встретиться с тобой.
  
  Пусть это звучит так, будто я разлучил нас, почему бы и нет.
  
  "С технической точки зрения Гарри здесь не должно быть", - осторожно упомянула Флер. "Его комендантский час в школе начинается через полчаса".
  
  "Ах", - заметил ее отец, выглядя более чем удивленным. "Тогда было очень приятно с вами познакомиться".
  
  Ее мать улыбнулась в согласии. "Всегда добро пожаловать", - любезно сказала она ему.
  
  "Пока, Гарри", - щебетала Габриель, весело махая.
  
  Он улыбнулся ее семье, затем бросил на нее вопросительный взгляд. Это было довольно очевидно, что он хотел знать.
  
  "Это сработает", - заверила она его. Он мелькнул ей улыбкой, протянул руку, чтобы нежно сжать ее руку, затем шепотом исчез на картинке портключ. Он мог аппарировать назад от их ивового дерева.
  
  Ее мать вызвала Габриель в гостиную, оставив Флер с отцом. Он смотрел на нее задумчивым взглядом, который всегда носил, когда хотел что-то поговорить.
  
  "Он немного моложе тебя, - осторожно начал он, - но кажется, он достаточно взрослый. Я не люблю его . Флер бросила на него острый взгляд, намек на то, что он мог бы также выйти и сказать то, что у него на уме.
  
  "Он англичанин, Флер", - вздохнул ее отец. "Он кажется хорошим выбором, тем более что на него не повлияло пассивное очарование моих трех дам, но Британия - это не то же самое, что Франция или остальная Европа и старые магические страны".
  
  'Почему бы и нет?' Флер изо всех сил пыталась увидеть актуальность. Она выбрала Гарри, а не Британию.
  
  "Эта короткая полоса моря между Францией и Великобританией удерживает их в изоляции и освобождает от турбулентности последних нескольких веков. По всей Европе наступили революции, затем последовали войны и анархия Гриндельвальда, чтобы закончить дело. Чистокровные семьи, которые доминировали во Франции, были разбиты полукровкой Робеспьера и его попыткой создать одну равную французскую нацию, их угасающее влияние было разрушено опустошением Гриндельвальда. Великобритания никогда не переживала таких перемен, ее министерство по-прежнему контролируется горсткой старых семей, и предрассудки и ненависть к темным временам остаются ".
  
  Он боится, что они возненавидят меня, потому что я вейла и недостаточно чистокровный для Поттера.
  
  Делакуры произошли от брака бабушки ее отца, от одной из более древних французских семей, Болье, но это была единственная связь столетия назад. Во Франции никто больше не заботился об этих вещах, не с тех пор, как Либерте, Эгалите и Братернайт привели к концу более пятидесяти волшебных семей, возраст которых был полувекового возраста, но в Британии она полагала, что многие из чистокровцев с презрением относятся к ним. Флер не особенно заботилась; они были бы еще одной группой людей, чтобы игнорировать.
  
  "Гарри не разделяет их, - защищалась Флер, - так что это не имеет значения".
  
  "Он является наследником уважаемой чистокровной семьи, со временем он будет подвергаться воздействию этих мнений и подвергаться их влиянию, и это игнорирует слухи, которые распространяются о нем в Британии". Ее отец выглядел весьма обеспокоенным, с тревогой сложив ладони.
  
  "Он не будет слушать их, он никогда не будет слушать их", - плюнула Флер, ее характер поднялся. Она нашла кого-то, кого она любила, и ее отец заставил бы ее отказаться от него, потому что ему, возможно, придется прислушиваться к предрассудкам других, или, что еще хуже, потому что он полагал, что глупость, которую британское министерство вымогает, дискредитирует его.
  
  "Если слухи верны, Флер, то я боюсь за твою безопасность. Либо Гарри не тот, кем кажется, либо их Темный Лорд вернулся, и "Мальчик, который выжил" станет его первой целью ". Он выглядел довольно несчастным, затем встал на ноги, натянув на лицо суровое выражение лица государственного чиновника. "Я не хочу, чтобы моя дочь пострадала, если вы связаны с Гарри Поттером, то вы будете втянуты в хаос, который его окружает".
  
  
  Глава 40
  
  - Как прошло задержание с Амбриджем? Гарри услышал, как Гермиона спросила Рона и Дина, когда они вышли из общежития, последний все еще тер глаза.
  
  'Разве ты не слышал?' Рон воскликнул в восторге.
  
  "МакГонагалл отменила это", улыбнулся Дин. "По всей видимости, в пятницу у нее была яркая ссора с Амбриджем".
  
  Это было интересно. Гарри никогда не знал, чтобы МакГонагалл отменила задержания другого учителя, ей было приятно провести много часов в компании Снейпа за целым рядом преступлений, которые включали, но не ограничивались, слишком громкими разговорами, молчаливым неповиновением и злое дыхание.
  
  "Да", Симус кивнул, чуть менее буйный, чем два других, но все равно довольный. "Амбридж не может дать вам задержания и очки за то, что вы пытаетесь практиковать заклинания, которые мы будем тестировать этим летом".
  
  Гарри покачал головой и посмотрел на Невилла с понимающим взглядом. Рон и Дин пытались наложить заклинание на щит, очень плохо, если он правильно вспомнил, в пустом классе перед своим классом Защиты. Ни у кого из них не хватило ума увидеть, что в действительности произошло в Хогвартсе в этом году, и по какой-то причине Гермиона тоже не сказала им.
  
  Он был более отвращен тем, насколько ужасными были их чары на щитах: влажный бумажный самолет мог пробить их. Рон был очень слабо светящимся воздушным пятном вокруг него, едва заметным, пока все занавески не были натянуты на окна и не погас свет, и Дин создал почти непроницаемую, ослепительно яркую область защиты, примерно такого же размера, как Ладонь Гарри Даже первая попытка Невилла была лучше.
  
  "Ну, теперь мы снова получили ее после завтрака, - напомнила им Гермиона, - поэтому постарайся не дать ей заставить тебя заставить себя сделать что-то, за что она может на самом деле дать заключение".
  
  - Все еще не могу поверить, что МакГонагалл отменила твои наказания, - Симус покачал головой. "Я слышал, что Амбридж был в ярости. Могу поспорить, что она еще хуже, чем обычно этим утром. Тебе следует опустить голову и перестать заступаться за него .
  
  Его был, конечно, Гарри. Симус продолжал верить в то, что говорило министерство, хотя он, казалось, принимал более порочные слухи о Гарри и Дамблдоре, по крайней мере, с небольшим количеством соли. Он ненавидел Амбридж, как и почти всех остальных учеников в школе, и, чтобы поддерживать мир в общежитии, он и Рон согласились не спорить о том, кто был прав насчет возвращения Волан-де-Морта.
  
  "Я не защищаю его", ответил Рон, озадаченный. "Я верю Дамблдору, и меня тошнит от мусора, который наполняет нас каждый урок. Профессор Люпин был нашим лучшим преподавателем, хотя это было само собой разумеющееся, поскольку он не был таким придурком, как Локхарт, и был хотя бы немного вменяемым ".
  
  "Ну, наверное, ты должен держать это при себе, Рон", - посоветовала Гермиона. "Она будет преследовать любого, кто, кажется, защищает сторону Дамблдора. Гарри очень умен, открыто не соглашаясь с ней, но все же явно противостоящей Амбриджу.
  
  Приятно быть оцененным.
  
  Невилл подтолкнул его, поднимая вещи и двигаясь в направлении завтрака. Гарри наклонил голову в сторону других гриффиндорцев и сказал Кэти . Он кивнул и присоединился к остальным, обсуждая, как маловероятно, что они передадут свой OWL с Амбриджем.
  
  Они проплыли мимо Гарри через несколько мгновений, и он поймал несколько предложений от Дина, чтобы они практиковали свои заклинания там, где Амбридж не заметит. Невилл нерешительно кивнул, когда они пошли, и рука Гермионы дернулась к волне, прежде чем она лучше обдумала это и сунула его обратно в карман.
  
  Прошло несколько минут, прежде чем появилась Кэти, слегка растрепанная и с мутными глазами. Гарри помахал пару раз, пока она не заметила его, и не споткнулся, поправляя волосы.
  
  "Доброе утро, Гарри", проворчала она. "Мы собираемся завтракать сейчас?
  
  "Я ждал тебя", - напомнил ей Гарри. Кэти обычно была ворчливой, пока не поела.
  
  "Тогда поехали", - решила она, делая смутную попытку исправить беспорядок в ее форме, прежде чем полностью сдаться, пожав плечами.
  
  Гарри поднял свои вещи со стула в общей комнате и выдавил портрет толстой женщины рядом с ней.
  
  "Ах, - рявкнула Кэти, ее настроение внезапно улучшилось, поскольку впечатлительные первые годы отдалились от Гарри, - уязвимые дети, созревшие для жертвоприношений в темных ритуалах".
  
  "Вы не помогаете", - сказал ей Гарри, ухмыляясь, несмотря на себя. Первые годы продвинулись еще дальше.
  
  "Если ты станешь Темным Лордом, я стану Темной Леди, - решила она. "Я люблю смотреть, как они разбегаются".
  
  "Я думаю, что вы, скорее всего, станете бессмертными, если будете так говорить", - напомнил ей Гарри, потянув ее за руку, чтобы тащить к Большому залу, вместо того, чтобы позволить ей пройти по коридору к большой группе второкурсников Хаффлпаффса.
  
  Кэти слегка покраснела, понимая, что она случайно подразумевала, но позволила себе уйти, едва надвинувшись. "Спойлспорт", проворчала она. "Их восхитительно легко напугать".
  
  "Я когда-нибудь говорил вам, что иногда беспокоюсь о вас?" Гарри насмехался.
  
  "О, все время", усмехнулась она. Кэти приняла свое самое внушительное, угрожающее лицо, но оно далеко не соответствовало бесчеловечному, бледному лицу Волдеморта. "И ты должен", прошептала она опасно.
  
  Кэти скользнула на скамью Гриффиндора напротив Уизли-близнецов.
  
  "Доброе утро, Темная Хозяйка", - поприветствовали они ее, низко кланяясь над завтраками. "Какие злые дела вы запланировали на сегодня?"
  
  "Она снова пугает первые годы", - усмехнулся Гарри, махая рукой в ​​сторону нервной толпы, которая решала, выжать ли в итоге или рискнуть пройти мимо их места.
  
  "Ах, - вздохнул самый левый близнец, - это наша Кэти, они не будут свободны от террора, пока не начнется сезон квиддича".
  
  "Настало время Анджелины отсортировать испытания, не так ли?" Самый правый комментарий. "Может быть, вы должны сказать ей?
  
  'Мне?' Самый левый не согласен. "Она твоя девушка!"
  
  "Ты совершенно прав, Джордж, - ответил другой близнец, - поэтому ты должен сказать ей".
  
  "Тише", приказала Кэти. "Я напомню ей позже.
  
  "Да, Темная Хозяйка", - ответили они, снова низко кланяясь. Фред немного ошибся в своем луке и случайно окунул свою одежду в яйца. Кэти хихикнула и помогла себе выпить.
  
  Когда они поели, они немного пообщались, и Эррол, сова древней семьи Уизли, рухнул на стол перед близнецами. Они вместе читают письмо, отражая все более выраженные выражения отвращения.
  
  "Это от Перси", - объявили они. "Есть ли у кого-нибудь копия" Ежедневного Пророка "?
  
  Несколько работ появились сразу со всех сторон.
  
  Они сканировали, двигаясь в тандеме, затем бросили его через стол между Кэти и Гарри. "Перси решил дать нам несколько советов", - хихикнул Фред.
  
  "Пришло время положить конец беспорядкам и беспорядкам. Вещи меняются, и мы должны измениться вместе с ними ", - процитировал Джордж детским, высоким голосом.
  
  Долорес Джейн Амбридж, бывшая старшим заместителем министра при министре и недавно назначенный профессор защиты от темных искусств в Хогвартсе, неожиданным ходом Визенгамота стала первым в истории чиновником, занявшим должность Верховного инквизитора.
  
  Гарри не понравилось, где это происходит. Амбридж делал ему много хорошего, как и она. Женщина сделала себя совершенно непопулярной, крадя центр внимания и обеспечивая полезный буфер между вниманием Министерства и Дамблдора.
  
  Это изменит все.
  
  'Вы читали это?' Кэти сунула бумагу под нос. "Верховный инквизитор обладает властью над всеми санкциями и наказаниями в школе".
  
  Позиция Верховного инквизитора, прочитал Гарри, созданная в соответствии с Указом об образовании Љ двадцать три, также позволяет определять схему санкций британских образовательных учреждений благодаря вышедшему указу.
  
  "Должно быть, она написала Фаджу на выходных о том, что МакГонагалл одолела ее и отменила ее задержания", - предположил Гарри. "Теперь мы имеем дело с этим."
  
  Глупые Рон и Дин, если бы их не поймали, этого бы не случилось.
  
  "Это смешно", - повторили близнецы чувства Кэти. "С этой грязной женщиной, ответственной за наказания, которая знает, что будет дальше".
  
  Гарри знал. Любой, кто выступит против версии событий в министерстве, получит все более суровые наказания, и в конце концов никто не осмелится высказаться. Это перестало бы стоить риска. Другая сторона медали заключалась в том, что Амбридж мог просто зайти слишком далеко и заработать себе такую ​​репутацию, чтобы выступать против нее считалось правильным решением.
  
  Если она умна, она оставит за собой право использовать свою власть в ситуациях, когда это кажется уместным, и никогда не позволит школе объединиться против нее.
  
  Гарри надеялся, что она не слишком умна, иначе он окажется в ловушке в Хогвартсе, неспособном узнать о Пророчестве и вдали от Флер.
  
  "Ну, - говорил Фред Кэти и Джорджу, - вы, конечно, знаете, что это значит".
  
  "Я действительно, брат мой. Это значит, что нам придется слушать Перси и ... не быть пойманным! Они ухмыльнулись, разделяя оставшуюся половину тоста между ними.
  
  "Ты неисправим, - заметил Гарри. "Вы действительно не хотите, чтобы вас поймали", - добавил он более серьезно.
  
  "Нас никогда не поймают, - напомнили они, виляя пальцами так, как они жутко напоминают их мать, - нас просто заподозрили".
  
  "Не думаю, что Амбридж проведет различие между подозреваемыми и преступниками", - предупредила Кэти, намазывая два кусочка тоста, чтобы приготовить себе сэндвич с беконом. - Она пыталась посадить вашего младшего брата Рона и его друга за то, что они исполнили заклинания в Сове защиты. Так что будь очень осторожен.
  
  "Да, Темная Хозяйка", - согласились они. Кэти лучезарно подняла подбородок и посмотрела на двух близнецов Уизли. "Ты плохо влияешь, Гарри", - возразили они. "Посмотри, во что ты превратил нашу невинную Кэти."
  
  "Я ничего не делал", - отрицал Гарри, поднимая руки, - "она все время была такой".
  
  "Конечно, нет", выдохнул Фред. "Не наша Кэти.
  
  "Все эти тренировки по квиддичу под дождем, когда она с любовью швыряла на нас квоффл, пока не добилась своего".
  
  "Угроза сказать Анджелине и Алисии, если она не получит то, что мы хотели".
  
  "Нет, Гарри, - покачал головой Джордж, - я просто не могу в это поверить. Я не буду.
  
  "А потом было время, когда она выпила огненный виски после того, как выиграла чашку для квиддича, и спрятала все наши необходимые шалости в офисе Снейпа", - продолжал Фред со слезами на глазах.
  
  "Нет, это были мы, Фред", - напомнил ему Джордж. "Кэти спрятала все наши эссе в офисе МакГонагалл".
  
  "Ах, - вздохнул Фред, - иногда трудно вспомнить. Однако она определенно предупредила девушек, с которыми мы перешли на свидание.
  
  "У тебя есть смысл, Фред", - признал Джордж. "Гарри, ты можешь быть прав."
  
  "Мы думаем, что Кэти все время была злой".
  
  - У вас троих есть занятия? - вмешалась Кэти, прежде чем ее клевета продолжилась.
  
  "Нет, - злобно улыбнулись близнецы, - мы все утро свободны".
  
  "Амбридж", - признался Гарри, зарабатывая себе несколько сочувствующих взглядов.
  
  "Тебе, наверное, лучше идти, - ухмыльнулась Кэти, - не хочешь быть исключенным за опоздание?"
  
  Гарри стрелял в нее нерешительным взглядом, затем помог себе наполовину сэндвич с беконом в отместку.
  
  Воровство бекона становится привычкой.
  
  Невилл задерживался за пределами классной комнаты, следя за четырьмя другими внутри, которые пытались наложить заклинание на щит с почти таким же успехом, как и раньше. Только Гермиона была где-то рядом с полностью функционирующей защитой.
  
  "Они оставили вас снаружи, чтобы охранять?"
  
  "Я уже могу использовать чары щита", гордо сказал ему Невилл.
  
  'Заботиться, чтобы поделиться?' Гарри ничего не видел с первых попыток в конце прошлого года.
  
  "Протего", - приказал Невилл, и он был мгновенно окружен светящейся полусферой полупрозрачного серебряного света.
  
  Он тренировался.
  
  Он был не таким мощным, как у Гарри, который мог сформировать стену света, слишком яркую, чтобы видеть прошлое, если бы он излил свою магию в очарование, и при этом он не был идеальным, свет дрожал и дрожал, но он, безусловно, имел потенциал быть грозным, как только он полностью освоил это. Внезапно он был очень рад, что решил оставить Невилла своим другом, ведь у молодого волшебника был потенциал.
  
  Щит мерцал, пробелы появлялись там, где концентрация Невилла слегка ослабла, а затем полностью исчезла.
  
  Щелчок розовых каблуков эхом разнесся по коридору из-за угла, и Невилл быстро проскользнул, предупреждая остальных внутри. Гарри немного подождал, затем вошел и присоединился к Невиллу в глубине комнаты.
  
  Горстка других студентов присоединилась к ней, прежде чем Амбридж вошла в комнату, ее розовый кардиган вспыхнул позади нее, и на ее локте подпрыгнула яркая сумочка.
  
  "Доброе утро, класс, - поприветствовала она их, - кладя сумочку на стол и поворачиваясь к классу.
  
  Никто не дал ей ответ, который она искала.
  
  "Теперь это не сработает", она нахмурилась, уголки ее широкого рта опустились. "Это совсем не вежливо".
  
  Она действительно будет настаивать на этом в начале каждого урока?
  
  Профессор Амбридж, нерешительный доброе утро, зазвонил, в основном из-за уязвимых студентов на фронте.
  
  "Сегодня мы продолжим чтение", - заявила она с довольной улыбкой, когда комната застонала. "Пожалуйста, перейдите к следующей главе и скопируйте все соответствующие ключевые отрывки внизу каждой страницы".
  
  "Тогда все, что не было изображением, которое мог нарисовать четырехлетний ребенок", - услышал он бормотание Невилла, и ему пришлось подавить улыбку.
  
  Вытащив из своей сумки бесполезную чепуху Слинкхарда, Гарри открыл ее на краю стола и вытащил достаточно вещей, чтобы все выглядело так, как он делал, как велел Амбридж.
  
  "Мне удалось получить копию учебной программы Гермионы", - прошептал Невилл, когда Амбридж отвернулся, чтобы нависать над Дином и Симусом, которые неразумно сидели впереди.
  
  'Что это говорит?' Гарри спросил.
  
  "Это говорит о том, что если все будет продолжаться так, то единственными, кто собирается пройти, будут мы и Гермиона. Есть список из почти двадцати заклинаний, которые вы можете попросить продемонстрировать, из которых заклинание щита является одним из самых простых, и Амбридж не собирается рассказывать нам о любом из них.
  
  'Конечно, а?' Гарри ухмыльнулся. "Она может изменить свое мнение".
  
  "Мы заглянули в ее план урока, когда добрались до нее раньше", Невилл издал небольшой отвращающий звук в горле.
  
  'Это плохо?'
  
  "Как только мы закончили копировать каждое написанное из этого слова, - Гарри не видел столько гнева в глазах Невилла с тех пор, как они говорили о Барти Крауче, - она ​​научит нас убегать от наших проблем".
  
  'Ты серьезно?'
  
  "Официально это называется предотвращением конфликтов и бегством" , - усмехнулся Невилл. "Там тоже немного об игуанах. Я думал, что мы освободимся от этих ящериц, когда Квиррелла заменит, а его питомца не будет.
  
  "Я скучаю по этой игуане", - ностальгически вздохнул Гарри. "Раньше он убегал и прятался наверху шкафов. Парвати была в ужасе от этого.
  
  "Я тоже был в ужасе", - сказал Невилл, слегка смущенный.
  
  "Это была большая рептилия, нет причин стыдиться", - ухмыльнулся Гарри, протягивая руку, чтобы погладить Невилла по щеке.
  
  "Ты слишком долго проводил с Кэти", проворчал Невилл, чистя руку Гарри.
  
  "Первые годы ее почти так же напугали, как и меня", - заметил Гарри. "Могу я взглянуть на эту программу?"
  
  Невилл посмотрел вниз, на переднюю часть класса, где Амбридж контролировал очень медленные, нерешительные попытки Рона переписать учебник.
  
  "Вот, - пробормотал он, подсовывая лист бумаги Гарри под стол.
  
  Он бросил взгляд вниз по листу, мысленно пометив рекомендованные книги, затем передал его обратно. На фронте Рон заработал себе еще одно заключение под стражу за то, что он случайно ошибочно написал название книги как нечто, подозрительно напоминающее "Сто способов дать победителю знать, кто победит".
  
  "Мы можем вытащить некоторые из этих книг из комнаты требований", - решил он. "Там будет легко выучить их самим, и я могу помочь вам, если вы будете бороться с кем-либо из них".
  
  "Спасибо", - улыбнулся Невилл, затем резко посмотрел на свою работу и убрал учебную программу с глаз долой. "Входящий", - тихо прошипел он.
  
  Гарри преднамеренно опрокинул чернильницу на чистый лист пергамента и сделал экстравагантное шоу о попытке спасти свою работу, когда Амбридж приблизился.
  
  "Что вы делаете, мистер Поттер?"
  
  "Я пролил чернила на свою работу", - медленно и осторожно объяснил Гарри, подняв капающий пергамент и еще больше разложив беспорядок. Капли соединились, чтобы бегать по краю стола, приближаясь к безупречным розовым туфлям Амбриджа.
  
  "Это было неуклюже с вашей стороны, - сказала Амбридж, - вам придется начинать все сначала, не так ли?"
  
  "Я знаю", Гарри дружелюбно кивнул. "Не могли бы вы стереть чернила для меня, профессор Амбридж? Я бы сделал это сам, но я не хочу никого ранить, используя магию в классе ". Он не мог бы излить на свой тон больше ложного беспокойства или невинности, если бы попытался.
  
  "Я уверен, что ваша попытка будет в безопасности, мистер Поттер, но я рад, что у вас хватило мудрости попросить одобрение кого-то более знающего, чем вы, прежде чем пытаться что-либо предпринять", - возмутился Амбридж.
  
  "Если вы уверены, профессор", - ответил Гарри, имитируя нервозность.
  
  Подняв палочку, он неуверенно произнес слова исчезающего заклинания и безмолвно изгнал чернила со стола, чтобы распылить розовый кардиган Амбриджа и туфли темно-синего цвета.
  
  Крошечная доля того, что вы заслуживаете за оскорбление Флер.
  
  "О, профессор, - промолвил он, притворяясь несчастным, - мне очень жаль, вот здесь, - он снова поднял палочку, - позвольте мне попробовать еще раз".
  
  "Думаю, этого вполне достаточно, мистер Поттер", - ответила она очень напряженным голосом. "Закончите копировать главу, мне придется пойти и измениться".
  
  Дверь классной комнаты медленно закрылась, затем класс разразился смехом.
  
  "Это было великолепно, Гарри", усмехнулся Невилл.
  
  "Спасибо", он любезно наклонил голову.
  
  Амбридж не вернулась до окончания занятий, и ни слова не было написано о том, что она ушла. Даже перо Гермионы оказалось на столе нетронутым, но это, вероятно, было связано с тем, что она была занята тем, что ругала Рона за то, что он не смог пойти на урок без задержания за столь глупую вещь. Гарри подозревал, что в конечном итоге он получит его, просто чтобы Амбридж мог привести кого-то в пример, но он облегчил ей задачу.
  
  Он проследовал за Невиллом, Гермионой и Роном обратно в общую комнату, смутно осознавая жаркую дискуссию, которую они вели, и Гермиона оживленно размахивала учебным планом "Защита от темных искусств" в Невилле, который пытался убедить их в чем-то.
  
  "Почему ты не можешь вести себя так, как Гарри?" Отругывание Гермионы над Роном было прервано только тем, что предложил Невилл.
  
  "Потому что она намеренно пытается доставить мне неприятности", - выплюнул Рон. "Это даже не близко к ярмарке.
  
  "Ну, ты должен просто игнорировать ее", - вздохнула Гермиона. "Теперь вам нужно задержаться с ней, и, держу пари, она придумает что-то ужасное для вас".
  
  "Mimbulus Mimbletonia", - сказал Невилл Толстой Леди, которая отодвинулась, чтобы все они вошли в общую комнату.
  
  "Мы не можем просто позволить ей сойти с ума, извергая всю эту ерунду, - заявил Рон, - она ​​отравляет студентов против Дамблдора, и когда" Знаешь-кого "атакует, он всех застигнет врасплох, а мы даже не сможем" защищать себя, потому что она хочет, чтобы мы убежали.
  
  "Таким образом, мы практикуем заклинания самостоятельно", - предложил Невилл.
  
  "Мы попробовали это", Рон не согласился. "Мы просто получим задержания, и теперь она контролирует их, МакГонагалл не может отменить ее".
  
  "Так что не попадитесь", - пожал плечами Невилл. "Я знаю, куда мы можем пойти, она не найдет нас". Он бросил взгляд на Гарри, который кивнул, давая понять, что все в порядке.
  
  'Куда?'
  
  "Он находится на седьмом этаже, - сказал ему Невилл, - ты можешь использовать там все защитное волшебство, какое захочешь, и она никогда не узнает, если мы этого не хотим".
  
  "Ты поможешь нам с нашими щитовыми чарами?" Гермиона спросила. Гарри говорил довольно скромно, подумал Гарри.
  
  "Я никогда не думал, что увижу, как ты просишь Невилла о помощи, - рассмеялся Рон, - но серьезно, Нев, не так ли?"
  
  "Да", он кивнул, выглядя немного неловко. 'Я буду стараться. Мы ... мы можем пойти, если хотите?
  
  "Давай сделаем это", - согласился Рон, хлопая Невилла по плечу. "По дороге мы можем схватить Дина и Симуса из Большого зала".
  
  Гарри прошел мимо них по пути к общежитиям, который был у каждого мальчика из их комнаты, поэтому у него была возможность поговорить с Сириусом, пока их не было.
  
  Зеркало, которое Снейп передал ему, было нижней частью его сундука, разочарованное и скользящее под подкладкой, так что любой, кто мог бы пролистать его, не смог бы почувствовать стекло.
  
  Он работал очень похоже на его медальон, они работали почти идентично, только Сириус был гораздо менее привлекательной компанией, чем Флер.
  
  "Сириус", - прошептал Гарри в зеркало, затуманивая его поверхность своим дыханием. Он вспыхнул белым, и он поспешно вытер запотевание рукавом своей мантии.
  
  "Гарри", его крёстный отец звучал одновременно и обрадованным, и одновременно с облегчением. "Вы нашли время?"
  
  "Я был занят", - объяснил Гарри извиняющимся тоном. - Ты все еще в безопасности под чарами Дамблдора Фиделиуса?
  
  "Да", Сириус выглядел довольно недовольным. "Я спрятан в целости и сохранности в этом грязном доме, где я не могу сделать ничего, что могло бы предупредить министерство о моем местонахождении".
  
  "По крайней мере, вы в безопасности", - улыбнулся Гарри. - Там нет дементоров?
  
  - У меня был боггарт и целая стая докси, когда Ремус помогал мне убирать за лето, но по большей части этот дом в основном безопасен, если вы помните, чтобы не ходить в библиотеку и не трогать что-либо в стеклянной витрине.
  
  "В каком доме ты?" - с любопытством спросил Гарри. Это звучало как хранилище темных книг и опасных предметов.
  
  "Дом самой древней и благородной семьи", - усмехнулся Сириус. "Я не могу вам многое рассказать об этом, очевидно, но я могу сказать вам, что это в Лондоне, и что Орден Феникса использует его в качестве своей штаб-квартиры. Единственная полезная вещь, которую я смог сделать, - мрачно добавил он.
  
  "Я понятия не имею, что такое Орден Феникса", - отметил Гарри.
  
  'Вы не?' Сириус выглядел озадаченным. "Почему тебе не сказали? Твой отец, мать, Ремус и я были частью этого в прошлой войне. Это группа, которую Дамблдор начал противостоять Пожирателям смерти так, как Министерство не может.
  
  Гарри предположил, что последователи Дамблдора . Я знал, что у него была своя секретная группа.
  
  'Что оно делает?' - спросил Гарри, надеясь взглянуть на план Дамблдора. Директор не сказал ему ни слова с конца прошлого года.
  
  "В основном мы предупреждали министерство о том, где будут совершаться нападения, и охраняли места решающей важности, но сейчас мы пытаемся убедиться, что министерство открывает глаза, пока не стало слишком поздно. Что ж, все остальные участники, я просто сижу здесь и избавляюсь от опасных артефактов и бесценных семейных реликвий. Однажды я тоже получу этот портрет, - размышлял он с почти мечтательным выражением на глазах.
  
  - Звучит весело, - ухмыльнулся Гарри, зная, что Сириусу должно быть скучно.
  
  "Так почему ты был так занят?
  
  "Министерство назначило Долорес Амбридж новым учителем Защиты от темных искусств, она здесь, чтобы убедиться, что мы не научились чему-то полезному, и попытаться подорвать поддержку Дамблдора в следующем поколении британских студентов. Я усложняю ей жизнь, - объяснил он.
  
  - Я слышал о ней, - лицо Сириуса исказилось от отвращения. "Она полукровка, которая одержима стремлением быть как можно более чистым, ненавидит магических существ, не людей, магглов и всех, кто с ними общается. Амбридж несет личную ответственность за некоторые из самых фанатичных законодательных актов, которые когда-либо проходили через Визенгамот, включая закон, который делает практически невозможным для Ремуса работу где-либо ".
  
  "Я знаю, как сильно она ненавидит всех, кого она считает меньше, чем человек", - холодно согласился он. Потребовались все его упражнения для самоконтроля и окклюменции, чтобы он не проклинал ее, когда она извергала свою предвзятую чушь студентам, но он знал, что Флер будет разочарована в нем, если он потеряет самообладание из-за этого.
  
  "Будь осторожен с ней, Гарри", - предупредил Сириус. "Она всего лишь полукровка, но ей все же удалось быстро подняться в рядах Министерства от безвестности до положения, которое никогда не занималось ничем, кроме чистой крови. Фадж - неуклюжий идиот, неспособный видеть за пределами своих собственных чаяний министра, но Амбридж - неприятная, скользкая работа со связями во всех неправильных углах Визенгамота ".
  
  "Надлежащим образом отметил," Гарри улыбнулся. "Так открыто смущать ее перед целым классом было бы плохой идеей?"
  
  'Что ты сделал?' Сириус вздохнул. Его попытка вести себя как ответственный взрослый продолжалась лишь столько времени, сколько потребовалось ему, чтобы вспомнить все свои собственные проступки, и вскоре на его лице появилась широкая улыбка.
  
  "Я пролил чернила повсюду, и когда я обманом заставил ее разрешить мне попытаться исчезнуть, я вместо этого разбрызгал ее по всему", - объяснил Гарри, гордо улыбаясь.
  
  Сириус взревел от смеха. "Хороший, Гарри.
  
  "Она выглядела не очень счастливой со мной, но я не сделал ничего плохого".
  
  "Это была плохая идея, - сказал ему Сириус, вспомнив, что он должен был стать зрелым взрослым из них двоих, - лучше всего держать голову опущенной до тех пор, пока дела с министерством не прояснятся". Нам не нужно делать вещи хуже, чем они.
  
  "Я буду держаться подальше, как только смогу", - пообещал Гарри.
  
  Со стороны зеркала Сириуса раздался громкий стук, и на заднем плане разразился ужасный визг.
  
  "Мне нужно идти, - сказал он Гарри, - но пользуйтесь зеркалом, когда захотите. Мне здесь больше нечего делать, кроме как закрыть эту картину и попытаться придумать, как ее уничтожить.
  
  "Пока, Сириус". Гарри держал зеркало подальше от себя, чтобы махнуть.
  
  "Заткнись, старина", - услышал он рев своего крестного отца, прежде чем зеркало вернулось к отражению только его единственного отражения.
  
  Возможно, мне следует попросить его рассказать, как он избавляется от картины, подумал Гарри.
  
  Это может быть полезно для выяснения, как снять некоторые из более раздражающих чар на раме Слизерина.
  
  "Мне все еще нужно купить другие часы", - со стоном понял Гарри.
  
  
  Глава 41
  
  "Вы сказали мне, что хотите узнать о легилименции, а не о тех глупых маленьких гексах и сглазах, которые вы практиковали все это время", - пожаловался Салазар с места на полу.
  
  "Мне нужно знать их для моих экзаменов по OWL в конце года и для того, чтобы научить Невилла, поскольку наш нынешний учитель больше заинтересован в том, чтобы держать нас в беспомощном состоянии и подчиняться министерству".
  
  "Ни один из них не является даже отдаленно полезным, - отметил Салазар, - зачем использовать что-то вроде Impedimenta Jinx, если вы знаете, как раскалывать кости?
  
  "Потому что, если я буду использовать проклятое проклятие на экзамене, я могу быть отчислен или провален", - сухо заметил Гарри.
  
  "Эта школа пошла под откос, - срывался Слизерин. - Я обвиняю министерство, они были созданы для того, чтобы поддерживать тот Статут Тайны, который, как сказал мне Том Риддл, был создан для того, чтобы держать наши миры изолированными и безопасными, а не ограничивать типы волшебников и ведьм". можно использовать или узнать о.
  
  "Амбридж не продержится долго, - мрачно улыбнулся Гарри, - Риддл прокляла положение, которое она занимает, никто не продержался целый год, и она стала врагами всей школы, Дамблдора и меня".
  
  "Ты часть школы", - напомнил ему портрет.
  
  "Я немного более опасен, чем ваш средний пятый год", - заметил Гарри.
  
  "Вы более опасны, чем любой другой ученик здесь со времен Риддла, - гордо согласился Салазар, - и вы, вероятно, более могущественны, чем он был тогда, если решительно более моральны".
  
  "Тем более, что не нужно беспокоиться о том, что Амбридж находится здесь больше года", - усмехнулся Гарри.
  
  "У тебя есть много других поводов для беспокойства", - отметил Салазар. "Это пророчество, Риддл, Дамблдор, министерство, - его змей качал головой каждый раз, когда он добавлял еще одну проблему, - и это только самые большие, о которых ты знаешь".
  
  "Я разберусь, - заверил его Гарри, - у меня есть план".
  
  "Это расплывчато, и у вас заканчивается время. Волдеморт выжидает, пока собирает силы, но скоро он снова попытается убить тебя, вероятно, из-за этого пророчества, и Дамблдор сделает все возможное, чтобы убедиться, что он добился успеха. Без сомнения, он думает, что вы принесете большую жертву и даже лучшего мученика.
  
  "Еще одна причина овладеть Импедиментой Джинкс", - сказал Гарри. Салазар с отвращением покачал головой, и Гарри смягчился, прежде чем он оказался на приемном конце полномасштабной разглагольствования. "Я с ними покончил", - решил он. "Я могу выполнить их все достаточно хорошо.
  
  "Тогда пришло время узнать о легилименции", - приказал портрет. "Ни один мой наследник не будет чем-то меньшим, чем его хозяин, и у вас не осталось времени, чтобы уйти".
  
  "Вы были намного приятнее, прежде чем я принес эти часы", - сказал ему Гарри. Ему удалось получить его из комнаты требований, в которой, казалось, было неограниченное количество вещей, но Салазар привык использовать ее, чтобы запланировать свои дни для него.
  
  "Думали ли вы о том, как попрактиковаться в легилименции?"
  
  "У меня была пара идей, но пока ничего особенно практичного", - признался Гарри.
  
  'Что вы придумали?'
  
  "Я решил использовать его на ком-то, кто спит или ошеломлен", - начал Гарри, но Салазар раздраженно качал головой.
  
  "Если они ошеломлены, они не будут много думать о чем-либо, а новичок мало что может сделать со спящим умом. Я полагаю, что это даст вам некоторую практику использования заклинания и поможет вам научиться контролировать его, - решил Слизерин, - но в целом это бесполезно, не было бы практики противостоять защищаемому уму ".
  
  "Я мог бы найти кого-то, чтобы напасть?" Гарри предложил, его разум разрывался между идеей, используя это на Амбридже или Снейпе.
  
  "Очень плохая идея", - отрезал Салазар. "Что, если они знают, как отразить тебя? Легилименция - очень редкий навык, но окклюменция известна многим на базовом уровне, поскольку она помогает в магии в целом ".
  
  "Я мог бы предложить научить Невилла окклюменции", - наконец сказал Гарри, ожидая, что его снова застрелят.
  
  "Это может быть полезно, - заметил Слизерин, - но он должен будет держать вашу способность использовать легилименцию в секрете, и ему необходимо знать и хотеть изучать окклюзию по своим собственным причинам".
  
  Гарри поднял бровь, совершенно уверенный, что он может просто предложить научить Невилла этому, как он уже делал.
  
  "В противном случае он будет с подозрением относиться к вашим мотивам", - объяснил портрет. Это показалось ему слегка параноидальным. "Хотя стоит попробовать".
  
  "Так что вы можете научить меня? - скептически спросил Гарри. "Это не похоже на магию крови, где ты мог бы научить меня только принципам?"
  
  "Я не научил вас половине того, что вам нужно знать о магии крови до конца этого года", - ответил Салазар мрачно, на удивление меланхолично. "После легилименции я научу тебя так же, как и картину".
  
  - А легилименция? Портрет на самом деле не ответил на вопрос.
  
  "Я немного ограничен в том, как я могу научить вас, - признался основатель, - но я могу рассказать вам, как это работает, настолько подробно, насколько это возможно".
  
  "Я знаю, что вы формируете связь и можете каким-то образом следить за эмоциями", - сказал ему Гарри.
  
  - С каких пор Волан-де-Морт смог использовать его на тебе?
  
  "Да, он не получил ничего особенно важного, не более, чем я мельком увидел его", - понял Гарри.
  
  "Тогда это не имеет значения, - решил Салазар, - вы достаточно похожи, чтобы все равно достаточно хорошо понять друг друга. Заклинание формирует связь, позволяя вам увидеть все, что в данный момент находится в сознании жертвы. То, что сделал Риддл, требует очень сильной связи. Он ухватился за одно особое чувство и проанализировал его, мельком увидев воспоминания и мысли, которые его создали ".
  
  'Как мне это сделать?'
  
  "Если ваша воля сильнее, или вы можете быть уверены, что ваш оппонент не сможет очистить свои мысли, чтобы вы не испытывали никаких сомнений", - просто сообщил ему Слизерин. "Легилименция - это одна из тех ветвей магии, которая сводится к некоторым довольно простым принципам, но может применяться бесконечным числом сложных способов".
  
  - Твой любимый, - саркастически заметил Гарри.
  
  "Да", основатель либо проигнорировал, либо не заметил его сарказма. "Вам нужно попрактиковаться в наложении заклинания, чтобы получить представление о шкале, по которой оно может быть наложено. Чем больше магии, тем сильнее связь и тем сложнее быть выброшенным. Окклюзия на самом деле не влияет на само соединение, просто делает его бессмысленным, но вы можете быть изгнаны силой воли так же, как снятие проклятия Империуса ".
  
  "Так много магии затрудняет разрыв связи, - резюмировал Гарри, - но никак не влияет на то, сколько я на самом деле вижу".
  
  "Именно", Салазар одобрительно кивнул. "Как только у вас появится навык его наложения, вы можете работать с ним без палочки или заклинания, а затем с минимальным зрительным контактом, насколько это возможно. Сложности легилименции возникают только после установления связи, за исключением пассивного легилименции, которое создает слишком слабую связь ".
  
  Гарри задумчиво прикусил губу, затем кивнул. Он следовал за большей частью этого. Салазар был прав, у него были простые принципы, по крайней мере, до установления связи.
  
  "А как же после того, как соединение было создано?"
  
  "Гораздо сложнее", - сказал ему Салазар с кривой улыбкой. "Каждый волшебник делает это по-своему, потому что мы все мыслим немного по-другому. Цель состоит в том, чтобы заставить свою жертву подумать о том, что вы хотите знать, вы можете сделать это, показав им изображения, свои собственные воспоминания и мысли или следуя и рассылая их, как Риддл пытался сделать с вами. Вот почему практика так важна, вам нужно создать свой собственный стиль и тактику ".
  
  - Значит, учить Невилла пытаться защитить секрет, пока я учусь, как извлечь из него секрет, - это хорошая идея? Гарри спросил.
  
  "До тех пор, пока вы безоговорочно доверяете Невиллу или готовы неоднократно использовать на нем заклинание памяти", - предупредил Салазар.
  
  "Я доверяю ему", - решил Гарри. Идея поразила его. "Можете ли вы использовать легилименцию на себя?
  
  Салазар с любопытством уставился на него. 'Почему ты хочешь?'
  
  "Чтобы увидеть, насколько хорошо я могу закрыть свой ум", - ответил Гарри, подумав, что это довольно очевидно.
  
  "Не знаю", - подумал Слизерин. "С этим можно поэкспериментировать". Портрет звучал довольно взволнован этой идеей. "Вы можете использовать устройство для изменения времени, чтобы иметь свою собственную версию, чтобы атаковать и защищать, или вы можете попытаться создать связь между вашим разумом и самим собой", - он с энтузиазмом впал в парселтон, - "я понятия не имею, что может случиться.'
  
  "Возможно, лучше не пытаться, если я напутаю что-то важное", - предложил Гарри.
  
  "Но мы должны знать", умолял Салазар. "Попробуйте с помощью поворота времени, вы будете ожидать себя и не будете слишком сильно влиять на что-либо, чтобы оно не сделало ничего страшного", и если это произойдет, вы можете оставить себе предупреждение, вернувшись назад и предупредив себя не делать этого. сделай это.'
  
  "Я не буду этого делать, если не буду в отчаянии", - решил Гарри. "Это звучит как отличный способ убить себя дважды в один и тот же момент или слишком застрял в какой-то нелепой петле времени".
  
  "Прекрасно, - раздувалась картина, - упусти шанс открыть что-то невероятное".
  
  "Я буду," Гарри ответил так же по-детски.
  
  "Вам нужно вернуться в Гриффиндорскую башню", - сказал ему основатель, глядя на свои совершенно новые часы, что-то, на что он жаловался, не соответствовало обстановке его кабинета, пока Гарри не спросил его, почему он никогда не ставил их на первое место. , На самом деле он не чувствовал, что умение использовать заклинание Темпуса было веским оправданием, но Слизерин был непреклонен, это было достаточно веской причиной.
  
  "Так и есть", - понял Гарри. "Почти время для практики квиддича".
  
  Кэти сказала Анджелине, что ей нужно провести пробные заезды, и в течение недели Анджелина сумела забронировать поле, несмотря на все усилия команды Хаффлпаффа, чтобы забронировать его до начала сезона.
  
  "Перед тем, как уйти, - серьезно начал Салазар, - позаботьтесь о том, чтобы вы отправлялись во Францию ​​только из моей комнаты".
  
  'Зачем?' Гарри был уверен в этом, хотя это было только по стечению обстоятельств.
  
  "Подопечные школы информируют директора школы о том моменте, когда ученик уходит, когда они не должны этого делать. Камера - это лазейка. Вы выходите за пределы охраняемых районов, что записано, но вы на самом деле не покидаете замок, поэтому они не срабатывают, чтобы действительно предупредить директора. Слизерин казался слегка самодовольным. - Значит, ты можешь уйти отсюда, и Дамблдор не узнает, что ты ушел, если он на самом деле не проверит, что ты все еще в Хогвартсе.
  
  "Вот откуда он знал, что я могу аппарировать", - понял Гарри. "Он увидел, что у меня новая палочка, и понял, что я, должно быть, пошел в Косую аллею, поэтому он проверил, ушел ли я. Если он когда-нибудь взглянет, он сможет видеть каждый раз, когда я уезжаю во Францию ​​в этом году.
  
  "Да", - согласился портрет. "Не дай ему повода проверить, Гарри. Единственные периоды времени, которые он не может проверить, это те, для которых он не был директором.
  
  - Знает ли он о лазейке в Тайной комнате? Гарри спросил
  
  "Есть только три волшебника, которые знают какие-то секреты этого места, и Дамблдор не один из них", - просто сказал Салазар.
  
  "Пока у него нет причин искать, когда я уйду, со мной все будет в порядке", - решил Гарри, делая пометку, чтобы никогда не вызывать оповещения или позволять Дамблдору подозревать, что он покинул замок. совсем.
  
  Это делает вещи еще сложнее.
  
  "Практикуй свою легилименцию", - позвал его основатель вслед за ним, уходя мимо сажной тени василиска на пол комнаты.
  
  Я буду, мама, подумал Гарри.
  
  "Миртл", тихо позвал он. Призрак не всегда был в туалете на втором этаже, она часто бродила по водопроводу, совсем как василиск, хотя и не так страшно.
  
  Не было никакого ответа, даже после ожидания в течение нескольких минут, поэтому он разочаровался и вышел достаточно далеко от ванной, чтобы избежать подозрений, прежде чем рассеять заклинание и продолжить путь к Гриффиндорской башне.
  
  Он нашел стулья у огня, занятого Невиллом, и его новоиспеченных последователей. Каким-то образом ранее застенчивый волшебник сумел научить всех троих Рона, Симуса и Дина создавать полуприличное заклинание щита. У них было что-то вроде высокотехнологичной дискуссии об этом самом заклинании, в то время как Колин Криви задремал через единственный стул, опасно наклонившись далеко через подлокотник кресла.
  
  Ну, Салазар сказал, чтобы практиковать.
  
  В любом случае, он был обязан Криви за все эти фотографии на втором курсе.
  
  "Легилимены", пробормотал он, указывая своей палочкой на кончик рукава спящего четвертого года.
  
  Внезапно он погрузился в мечты сфотографироваться для "Ежедневного пророка", сдать экзамены, и Гарри просто удалось избежать смеха, написав разоблачение на Амбридже. За этим сном не было ничего другого, даже когда Гарри попытался сконцентрироваться на чувствах ненависти к учителю Защиты от темных искусств, он обнаружил лишь скандал с изображениями, ее кабинет, ужасную комнату с розовыми драпировками и фарфором. украшенные стены, проблеск перьев с черными перьями и воспоминание об острой жгучей боли на тыльной стороне ладони.
  
  Боль поразила его и разорвала связь, и хотя Колин продолжал спать, он зашевелился и зашевелился, как будто его сны внезапно стали неприятными.
  
  Гарри наложил заклинание в несколько раз больше, но не увидел ничего больше, чем у него уже было, даже если бы он немного лучше понял, насколько сильной будет связь, если он вложит в заклинание определенную концентрацию и магию. Его попытка произнести его безмолвно провалилась почти полностью, так как он снова получил только слабое щекотание боли на своей руке.
  
  Его действительно беспокоило то, что Криви связывал физическую боль, и весьма сильную, если бы Гарри был судьей, с Амбриджем, но, возможно, это было результатом его мечты, и Гарри не мог никого пойти в любом случае, даже если она что-то сделал Амбридж полностью контролировал схему санкций в Хогвартсе.
  
  "Гарри", Кэти отскочила через пол в общей комнате, "пришло время пробовать!"
  
  - Тогда почему ты не в своем квиддичном снаряжении?
  
  "Мы только пытаемся найти хранителя, Анджелина держит старую гвардию вместе, поэтому нам не нужно соревноваться, просто помогите судье". Она спустила его со стула напротив Колина. "Пойдем, мы можем смотреть со стендов со всеми".
  
  "На самом деле я не смогу летать, если приду, правда?"
  
  "Нет, - призналась она, - но я хочу, чтобы ты пришел, а ты здесь ничего не делаешь".
  
  "Хорошо." Кэти не выглядела так, словно собиралась ослабить хватку на его руке.
  
  Они быстро спустились по мраморной лестнице и вышли к полю, даже не остановившись, чтобы позволить Кэти напугать любого из первых лет, которые возвращались в гостиную. Это было немного стыдно, по мнению Гарри, она довольно неплохо это делала, и это было довольно забавно.
  
  Группа потенциальных гриффиндорских игроков собралась на краю трибун вокруг Алисии и Анджелины, которые были одеты в свои командные одежды, и близнецы Уизли, которые стучали между ними по рукам.
  
  На другом конце несколько игроков Слизерина играли половину игры на практике с одним бладжером и без стукача.
  
  "Гарри, Кэти", - помахала им Анджелина. - Ты немного опоздал, но мы все равно ждем Рона Уизли.
  
  'Где он?' Спросила Алисия.
  
  "У него под стражей Амбридж", - Гарри узнал голос Джинни изнутри.
  
  "Ну, тогда мы начнем с судебных процессов", - решила Анджелина. "Джинни, раз ты единственный, кто хочет попробовать себя в поисках и преследовании, - Гарри тихо рассмеялся над ее смелостью, - ты можешь присоединиться к этому первым. В любом случае, вы будете искателем резервов, так как Гарри первый, и больше никто не хочет играть там по какой-то причине.
  
  "Они, вероятно, думают, что Гарри убьет их за попытку украсть его место в команде", - беспомощно улыбнулась Кэти.
  
  "Если кому-то понадобится место Кэти, я с удовольствием ее убью", - предложил Гарри. Кэти надулась игриво.
  
  "Забирайся в небо, - приказала Анджелина, издавая свисток, - убийство допустимо, только если ты капитан".
  
  Пять потенциальных охотников стартовали и начали проходить серию тренировок. Гарри занял место на краю трибуны с Кэти и другими членами прошлогодней команды.
  
  'Как вы думаете?' Анджелина спросила после того, как они сделали это через первые несколько.
  
  "Уизли хорош, - решила Алисия, - другие - резервный материал, никто не теряет свое место сегодня".
  
  "Согласен", - сказала Кэти.
  
  "Кирк, Слупер, - позвала Анджелина, - хватай этот блеф у этих двух идиотов, - она ​​указала на своего парня и его близнеца, - и покажи нам, на что ты способен. Десять выстрелов, как можно больше ударов по краю ринга, пока твой напарник ударяет тебя в бладжер ".
  
  Они кивнули и взлетели, крича на близнецов Уизли, которые подбросили бладжер в небо и бросили им летучих мышей.
  
  "Они не плохие, - усмехнулся Фред. Гарри предположил, что это был Фред, так как он сидел рядом с Алисией, а не с Анджелиной.
  
  "Почти так же хорошо, как и мы", - решил Джордж.
  
  "Не такой красивый, - добавил Фред. - Как ты думаешь, Анджелина?"
  
  "Разве вы не должны спрашивать Алисию? Капитан по квиддичу проницательно заметил.
  
  "Вы не можете сказать нам, кроме?" Джордж задохнулся, притворяясь от ужаса.
  
  "Да", ответили Алисия и Анджелина вместе.
  
  'Ой.' Они выглядели немного удрученными из-за этого, и Кэти засмеялась.
  
  Рон прибежал через поле, чтобы присоединиться к ним. "Извините", выдохнул он. "Задержание Амбриджа длилось дольше, чем я думал, и она не позволит мне уйти, пока я не закончу".
  
  - Поднимись, Уизли, - любезно сказала ему Анджелина. "Вы еще не опоздали, мы еще не начали попытки для хранителя". Рон улыбнулся, вздохнул с облегчением и поменял руки на метле, чтобы снять ее. Гарри заметил мерцающий блеск на тыльной стороне ладони и на нижней части предплечья, когда его одежда переместилась.
  
  Амбридж.
  
  Не было совпадений. Мечта Колина и кровотечение Рона явно были работой их маленького Розового Профессора. Пятно льда вспыхнуло в его груди в такой отвратительный, очевидно аморальный поступок. Она делала все , что было детей , как Колин. Он не собирался оставлять это в покое, ей нужно было извлечь урок о том, что приемлемо, а что нет. Дамблдор и сотрудники не смогли бы ничего сделать, их руки были связаны Министерством.
  
  Я найду другой способ отговорить ее, холодно улыбнулся он.
  
  Игра слизеринцев приближалась к пробным заездам, проходя сквозь тренировки преследователя.
  
  "Ой, - кричала Анджелина, - убирайся с нашей половины поля".
  
  Один из загонщиков, Гарри узнал отличительный профиль одного из Крэбба или Гойла, просто развернулся и ударил по ним бладжером.
  
  Это Кейти сбоку и раздался слышимый щелчок, когда что-то сломалось.
  
  Ее лицо побелело, и она крепко сжала челюсти.
  
  Фред и Джордж вытащили свои палочки, изгнав бладжер в два раза быстрее, чтобы сбить Крабба с метлы, когда команда слизеринцев свалилась вниз, чтобы лучше взглянуть на то, чего они достигли. Подручный Малфоя дважды отскочил по траве, метла щелкнула под ним, прежде чем остановиться и свернуться калачиком.
  
  Двое других членов трио хулиганов Слизерина приземлились перед командой Гриффиндора.
  
  - Ты заплатишь за это Уизли, - отрезал Малфой.
  
  "Ты заплатишь за то, что попала в этот блех в Кэти", - в ярости ответила Анджелина.
  
  "Это был несчастный случай, - пожал плечами Малфой, - то, что сделали эти два предателя крови, было преднамеренным, профессор Снейп, по крайней мере, увидит вас в заключении до конца года. Лично я надеюсь, что вас просто исключат.
  
  - Заткнись и исчезни, Малфой, - огрызнулся Гарри. Он был зол на Амбридж, прежде чем Крэбб навредил Кэти; теперь он был в ярости, весь гнев, который он подавлял, когда Розовый Профессор что-то говорил о шлифовке Флер.
  
  - Это угроза, Поттер? Малфой ухмыльнулся, его рука сверкнула к его палочке. "Ты собираешься убить меня так же, как и Крам?"
  
  'Что здесь происходит?' Высокий девичий голос Амбриджа донесся через поле. "Я никогда не видел такого проявления агрессии за что-либо в этой школе. Мистер Уизли и мистер Уизли, вы будете отсрочены на две недели за неспровоцированное нападение на однокурсника, и, "ее самодовольная улыбка распространилась шире", так как вам нельзя доверять этому виду спорта, боюсь, мне придется запретить Вы оба играете.
  
  "Ты не можешь этого сделать", - воскликнула Анджелина. "Он напал на Кэти.
  
  "На всю жизнь", - закончила Амбридж, довольная возмущением, которое она спровоцировала. "И я знаю, что я видел, мисс Джонсон."
  
  "Я сказал тебе, что ты заплатишь", - усмехнулся Малфой.
  
  "Ты никогда не учишься, Драко", - прошипел Гарри. "Агуаменти", - выплюнул он, поднимая руку и одним плавным движением вытаскивая палочку из рукава, чтобы создать заклинание.
  
  Густая струя воды вырвалась из кончика его палочки, ударив Малфоя по плечу и сбив его с ног, но заклинание не действовало так, как задумал Гарри.
  
  Заклинание вышло извращенным его холодной яростью, и в воде образовались густые зубчатые куски льда, раздирающие плечо и плечо Малфоя. Слизеринцы закричали, инстинктивно вцепившись в глубокие грубые прорези изодранных остатков его квиддичной мантии, но сумели только порезать ему руки, а не осколки льда, застрявшие в его груди.
  
  Обе группы студентов смотрели на него с недоверием, когда Малфой корчился от боли в полу, издавая пронзительный пронзительный шум и размазывая кровь и грязь по всему себе, когда таял лед. Трудно было удержаться от улыбки, но он быстро сумел изобразить свои черты в ужасном шоке. Сюрприз не трудно было показать.
  
  "Мистер Поттер", он никогда не слышал, чтобы Амбридж звучал так удовлетворенно. "Тебя тоже забанят на всю жизнь".
  
  Это оно?
  
  Малфой лежал в луже собственной разбавленной крови, хныкая и дрожа. Он ожидал, что его исключат.
  
  Дамблдор должен быть единственным, кто может отчислять студентов.
  
  Амбридж запретил ему играть в квиддич, но, похоже, забыл дать ему задержание в ее радости, когда он наконец поймал его на том, что он делает что-то не так.
  
  "Что вы можете сказать для себя, мистер Поттер?" Амбридж потребовал, без сомнения, надеясь получить дальнейшую реакцию от него.
  
  Гарри проигнорировал ее, помогая Кэти подняться на ноги и направиться к больничному крылу. Он достаточно скоро отомстит Амбриджу.
  
  "Это было глупо", выдохнула Кэти, все еще бледная, когда он обвил рукой ее неповрежденную руку, чтобы позволить ей опереться на него и ходить легче.
  
  "Я знаю", коротко ответил он. "Я не должен был выходить из себя.
  
  "Флер будет сердиться на тебя вдвое больше", - она ​​слабо рассмеялась.
  
  "Почему дважды?
  
  Она будет разочарована.
  
  Эта мысль оставила у Гарри очень горький вкус во рту, и он поднял свободную руку, чтобы прижать ее к треугольному медальону на груди.
  
  "Ты сделала что-то глупое, - хихикнула Кэти, морщась каждый раз, когда ее грудь двигалась, - и ты сделал это, потому что я получил травму".
  
  "Я буду винить тебя", - заверил ее Гарри. "Тогда Флер придет и подожжет тебя вместо меня. Тише, тебе нужно увидеться с мадам Помфри, я думаю, ты сломал несколько ребер.
  
  "И мои пальцы", согласилась Кэти. "Я не могу пошевелить ими, и моя грудь сильно болит, когда я дышу".
  
  "Мадам Помфри исправит это, - улыбнулся Гарри, - она ​​восстановила все кости в моей руке после того, как Локхарт исчез их".
  
  "Ты всегда можешь сначала взглянуть", - снова хихикнула Кэти, указывая рукой на грудь неповрежденной рукой.
  
  "Не смешно, Кэти", - напомнил ей Гарри. Он действительно надеялся, что от ее головы болит голова, потому что он был рад, что его друг вернулся, и ему не нужно было ничего приходить и портить это сейчас, а не тогда, когда они нашли такие близкие, комфортные отношения.
  
  Она выглядела слегка разочарованной и немного обиженной.
  
  "Флер", - напомнил он ей.
  
  "Я недостаточно хорош для тебя, Гарри, - хихикнула она. "Я рада, что ты снова мой друг, - вздохнула она, обрушиваясь на него, - мне нравится пугать тебя первыми".
  
  "Ты тот, кто все пугает", - напомнил ей Гарри, вытаскивая ноги из-под нее, чтобы отнести ее по коридорам к больничному крылу. Кэти была тяжелее, чем Флер. "Я просто стою там.
  
  "Это все еще весело", пробормотала Кэти.
  
  Гарри разочаровал их обоих, чтобы избежать неуклюжих слухов или, что еще хуже, еще одной статьи Daily пророка. Флер может на самом деле убить его, если найдет это.
  
  'Мы уже на месте?' она смеялась.
  
  "Почти", - терпеливо сказал ей Гарри.
  
  "Это довольно больно, - сказала она ему, - похоже, это действительно очень больно, но в то же время это не так. Насколько это странно? Она говорила очень быстро и тихо, Гарри едва слышал ее.
  
  "Это довольно странно", - рассеянно ответил он, поворачиваясь к дверям больничного крыла.
  
  "Вы не собираетесь делать что-то глупое и идти за Амбридж, не так ли?" Гарри не ответил на это и осторожно положил ее на ближайшую кровать.
  
  "Мадам Помфри", - крикнул он, отвлекая медсестру из ее кабинета. Она выскочила, вытащив палочку из кармана, и посмотрела на Гарри задумчивым взглядом, который предполагал, что она была бы совершенно недовольна им, если бы ему удалось снова получить травму.
  
  "Обещай мне, что тебя не поймают на глупости", - потребовала Кэти, глядя на него сквозь полузакрытые глаза.
  
  "Я обещаю не быть пойманным, делая что-то глупое", - ответил он, ободряюще улыбаясь. Она устало улыбнулась, затем извивалась, чтобы крепко сжать его руку, заставляя его сесть на край ее кровати и закрыла глаза.
  
  Я не буду пойман вообще.
  
  
  Глава 42
  
  Классная комната опустела почти сразу, никто не хотел оставаться позади и поговорить с Амбриджем. Урок, проведенный при копировании лучших способов избежать конфликта, ослабил энтузиазм, который я испытываю в жизни каждого другого ученика. Гарри ожидал окончания урока по совершенно другим причинам. Оборона была последним уроком дня, пятницы, и это означало, что теперь должно произойти целое множество более захватывающих вещей. Первым из которых требовались его плащ-невидимка и семейная реликвия.
  
  У Колина Криви была склонность говорить за себя и Дамблдора и привычка дремать перед камином в общей комнате. Легилименцией Гарри было нечем особенно гордиться, но спящий четвертый год был мягкой целью, и он в конечном итоге извлек достаточное количество фрагментов памяти и чувств, чтобы сделать вывод, что все, что Амбридж использовал, чтобы вредить другим студентам, было связано с этим иглой, которую он ". Я видел в воспоминаниях Колина.
  
  Очень короткая поездка в библиотеку ничего не показала, но долгий технический разговор с Флер об обнаружении чар на объектах дал ему достаточно для начала.
  
  "Как Кэти?" Невилл выскочил рядом с ним как раз перед тем, как вытащил плащ из-под мантии.
  
  "Все еще в больничном крыле", - ответил Гарри. "Если вы задержитесь на несколько минут, я собираюсь навестить ее".
  
  Невилл серьезно посмотрел на него. - Ты собираешься нарушить свое обещание ей?
  
  "Я обещал не попасться", - сказал ему Гарри. - А как ты вообще об этом узнал?
  
  "Кэти упомянула об этом Анджелине и Алисии в больничном крыле. Я слышал, как они говорили об этом с близнецами Уизли и твоим маленьким трюком с Малфоем. Невилл покачал головой. "Я не знаю, что вы думали, что делаете, это был не школьный коридор сглаз".
  
  "Это должно было быть заклинанием, вызывающим воду, - пожал плечами Гарри. - Я увлекся". Он развернул плащ, зная, что Невилл и большая часть школы уже знали о его существовании, если бы не тот факт, что он спрятал бы его от любых охранных палат, которые могли быть размещены вокруг кабинета учителя.
  
  "Я подожду здесь", согласился Невилл. "Я сомневаюсь, что Амбридж вернется слишком рано, но если она будет, я постараюсь задержать ее".
  
  "Спасибо, Нев", - усмехнулся Гарри, исчезая под плащом. "Я буду быстрым.
  
  Он снова вошел в класс, шагая по рядам парт в кабинет Амбриджа.
  
  Это отвратительно
  
  Женщина нуждалась во множестве уроков, один из которых должен был быть украшением интерьера, там было слишком много розового. Это поворачивало его живот.
  
  Гарри осторожно подошел к ее столу. По воспоминаниям Колина он знал, что она держала перо в нижней части своего стола в ненавязчивой деревянной коробке.
  
  Он был с серебристым наконечником, с черным пером, из чего-то мягкого, как пух, и такой же длинной, как его рука. Гарри был более заинтересован в чарах, которые должны быть в нем, чем в том, как он выглядел, даже если это выглядело довольно впечатляющим письменным инструментом.
  
  Проведя кончиком своей палочки по перу, он повторил слова, которым Флер научила его, и ему пришлось бороться с желанием уничтожить объект. Он проглотил желчь, которая поднялась в его горле. Амбридж был намного хуже, чем он думал. Она сделала это сама, очаровав ее тем, что брала кровь того, кто держал ее в качестве чернил, а затем причиняла это детям, заставляя их писать своей собственной кровью и вырезать слова на своей собственной коже.
  
  Время немного попробовать ее собственную злобу.
  
  Достаточно было простого, хотя и мощного, чародея Конфунда на защищенном пере, а затем он смог поднять его и настроить несколько вещей. Амбридж контролировал только одиноких студентов, находящихся в заключении, и у него было только одно из этих перьев, Гарри проверил другие ящики, чтобы убедиться. Было довольно легко предсказать результат любых действий, которые он предпринял.
  
  Он сунул перо, уже не находя его почти таким же привлекательным, как он сначала, вернулся в коробку. Очарование иглы не изменилось, но вместо того, чтобы брать кровь ближайшего человека, оно всегда находило чернила в венах своего владельца. Гарри позволил себе жестокую, довольную улыбку. Он надеялся, что Амбридж наслаждается следующим заключением, которое она установила; это могло бы пойти не совсем так, как она планировала, но это определенно оставило бы след.
  
  Он добавил несколько дополнительных заклинаний, феерия - не его фортуна, Флер доказал, что, хотя он и был компетентным, он никогда не будет так хорош, как кто-то с настоящим даром для него, но это были простые заклинания. Один, чтобы уменьшить чувствующую боль, на случай, если Амбридж когда-нибудь снова сможет использовать его против ученика, и палату, чтобы сообщить ему, если магия на нем когда-либо была подделана снова. Казалось маловероятным, из-за своего грубого дизайна, что Амбридж заметит либо.
  
  Спрятав палочку, он аккуратно заменил коробку с иглой точно так, как он ее нашел, и ушел, оставив дверь открытой, как он ее нашел.
  
  'Что ты сделал?' Невилл спросил, когда они благополучно направлялись в больничное крыло, чтобы навестить Кэти.
  
  "Ничего особенного, - невинно улыбнулся Гарри, - просто немного изменил ее планы задержания".
  
  'Перо?' Он прошептал свой вопрос, хотя коридор был почти пуст.
  
  'Что ты об этом знаешь?' Гарри будет немного раздражен, если он мог бы просто спросить об этом Невилла, вместо того, чтобы часами пытаться извлечь что-то полезное из головы Колина Криви.
  
  "Рон говорит, что Амбридж заставил его написать строки с этим", объяснил Невилл, изо всех сил стараясь свести к минимуму свое отвращение. "Когда ты пишешь, кровь берется из тыльной стороны, у него от нее шрамы".
  
  Служит ему прямо за то, что он так глуп, чтобы продолжать получать от нее задержания.
  
  Гарри совершил только одну ошибку, и он сбежал без задержания, но он больше не повторит свою ошибку, не теперь он знал, на что способна женщина. Перо было всего в нескольких шагах вниз по лестнице от Проклятия Круциатуса.
  
  "Больше нет", - улыбнулся Гарри. Невилл выглядел немного ошеломленным удовлетворением, которое он демонстрировал.
  
  'Что ты сделал? Если ты уничтожил его, она просто сделает еще один.
  
  "Я не разрушил это", - заверил его Гарри. "Я... улучшил это.
  
  "Не думаю, что хочу знать", - решил Невилл. "Просто убедитесь, что это не приведет к тому, что кому-то будет больно, кто этого не заслуживает".
  
  "Амбридж - единственный, кому будет причинен вред, - твердо ответил Гарри, - и она определенно заслуживает этого. Это перо является орудием пыток, вручать его ребенку не лучше, чем накладывать на них проклятие Круциатуса ".
  
  Невилл вздрогнул, Гарри не забыл, что он чувствовал по поводу этого проклятия, и он чувствовал себя немного виноватым за то, что напомнил Невиллу о страданиях его родителей. Хотя он был прав, и Невилл, должно быть, понял это по тому, как его глаза загорелись гневом.
  
  "Надеюсь, это больно", - пробормотал он в конце концов.
  
  "Я пытался снять ту боль, которую она вызывает, - объяснил Гарри, - на случай, если ей удастся снова использовать ее на ученике". Он не упомянул, что это также увеличило вероятность появления постоянных рубцов, поскольку Амбридж не заметит их последствий, пока не станет слишком поздно.
  
  Я действительно надеюсь, что следующие слова, которые она выберет, чтобы написать студенту, будут ироничными.
  
  "Полагаю, в этом есть смысл, - признался Невилл, - но она заслуживает каждой йоты агонии, которую получила".
  
  "Да", - согласился Гарри, распахивая двери больничного крыла.
  
  Кэти все еще лежала в своей постели, подкрепленная копией учебника по чарам следующего года, выглядевшего явно скучающим и несчастным.
  
  Она оживилась, когда увидела их.
  
  "Привет, Гарри", - просияла она. Гарри улыбнулся ей и сел на край ее кровати. Невилл слегка отклонился в сторону.
  
  'Что ты принес?' спросила она.
  
  "Это Невилл", - ответил Гарри, поглаживая своего друга по щеке. "Он тот, кто, а не что, Кэти, и я уверен, что вы знакомы".
  
  "Я хотела, чтобы я выздоровела, - нахмурилась она.
  
  "Он отомстил тебе", - заметил Невилл, выходя из зоны досягаемости Гарри.
  
  "Тебе не следовало этого делать", - сказала ему Кэти. "Рита Скитер посвятила всю свою колонну вашей атаке на Малфоя".
  
  'Она делала?' Гарри вытащил копию "Ежедневного пророка" из-под кучи шоколадных коробок и доброжелательных карточек Кэти.
  
  Boy-Who-Lied нападает на студента в жестоком, неспровоцированном нападении. Замечательно.
  
  "Взгляни с лучшей стороны, - сочувственно сказала Кэти, - либо Флер видит это и убивает тебя, и в этом случае тебе не нужно ни о чем беспокоиться, или ты все равно сможешь сбежать во Францию".
  
  "Спасибо, Кэти," саркастически ответил Гарри. "Я так по тебе скучал за последние несколько дней".
  
  "На самом деле"
  
  "Это правда, - признался Гарри, - новички почти восстают, если вы не испугаете их до покорности" Черные времена впереди без Темной Хозяйки Гриффиндора, чтобы поддерживать порядок.
  
  "Я ухожу отсюда к концу выходных", радостно сообщила Кэти. "Я скоро вернусь туда, где они есть".
  
  "Она так серьезно и искренне говорит это, - покачал головой Невилл, - я никогда не был уверен, что ты шутишь".
  
  "Нет, - усмехнулся Гарри. "Кэти злая, она, кого нельзя называть".
  
  'Вы прочитали остальную часть статьи?' Кейти постучала по копии бумаги, которую он все еще держал.
  
  "Нет", Гарри пожал плечами. "Это, конечно, чушь, что я убийца и нападаю на студентов и тому подобное".
  
  "Некоторые из них не имеют смысла," указала Кэти. "В нем говорится, что Скитер вчера брал интервью у Малфоя, но он все еще был здесь со мной, жаловался сам себе на свои травмы, и я ее вообще никогда не видел".
  
  "Может быть, она неправильно поняла дату", - предложил Невилл. "Похоже, она все неправильно поняла". Он читал статью через плечо Гарри. "Здесь говорится, что Гарри просто проклинал его во время практики, когда он остановился, чтобы показать свою заботу о раненом друге".
  
  "Возможно, но цитаты действительно очень похожи на то, что Малфой говорил здесь, поэтому она должна была поговорить с ним в какой-то момент". Кэти вытащила бумагу из рук Гарри.
  
  "Я читал это", Гарри нахмурился.
  
  "Возьми свое", - рассмеялась Кэти. "Это мое, чтобы представить как доказательство того, что меня однажды героически защищал Гарри Поттер. Знаешь, об этом мечтают девушки.
  
  "Для меня это звучало не так уж героично", - торжественно заметил Невилл, слегка вянувшись под поднятой бровью Гарри. "Извини, Гарри, но ты как бы проклинал его перед учителем за то, что он не сделал ничего, кроме как открыл рот, как он всегда делает".
  
  "Я был зол", - объяснил Гарри. "Я, наверное, должен был убедиться, что свидетелей не было". Невилл бросил на него взгляд, который совершенно ясно показал, что он думал, что не должен был делать все это, не говоря уже о том, чтобы сделать это с осторожностью, чтобы беспокоиться о свидетелях.
  
  "А теперь тебе запрещено играть в квиддич на всю жизнь", - напомнила ему Кэти. "Это хорошо, что Джинни Уизли хотела быть ищущей, иначе у нас не было бы даже времени на первые тренировки".
  
  "Я постараюсь сохранить самообладание в будущем", - пообещал Гарри.
  
  "Тебе лучше, - строго приказала Кэти, - ты обещал мне, помнишь?"
  
  "Я не нарушу свое обещание", - успокоил ее Гарри.
  
  "Что вы сделали с Малфоем?" Спросила Кэти. "Я действительно не видел, но Помфри пришлось отрастить большую часть его плеча и руки, держать его под согревающим обаянием, и он принимал зелья для пополнения крови большую часть следующего дня".
  
  "Согласно некоторым, темная адаптация заклинания водного заклинания", - объяснил Невилл. "Я слышал, что там был лед, но я также слышал, что ты превратился в гигантского змея и укусил его, так что на самом деле никто не знает, а те, кто видел, не говорят. Малфой недавно был довольно тихим.
  
  "Этот слух, должно быть, пришел от Хаффлпаффа", - решил Гарри. "На нем весь Эрни Макмиллан. Он все еще напуган со второго года.
  
  "Я слышал это от Седрика Диггори", - ответил Невилл. "Он смеялся над тем, как нелепо это было в библиотеке, пока мадам Пинс не выгнали его и Чо за поцелуи".
  
  Гарри был рад услышать, что Седрик остался на его стороне. Хаффлпафф задолжал ему, даже если бы он этого не знал, было бы приятно узнать о его невежественном предательстве Гарри после того, как он встал на пути ядовитого пера Скитера, чтобы убедиться, что Диггори не попадет в Азкабан с Bagman.
  
  - Так чем ты занимался, пока я застрял здесь? - спросила Кэти, спрятав "Дейли Пророк" под свою коллекцию конфет, большая часть которых уже была съедена.
  
  "Уроки, как обычно, - сказал ей Гарри, - ничего интересного". Невилл бросил на него острый взгляд. "Я мог подделать какой-нибудь предмет в офисе Амбриджа", - признался он.
  
  'Перо?' Кэти ахнула.
  
  "Как все знают об этом? Гарри потребовал. "Мне понадобились годы, чтобы понять, что она делает".
  
  "Многие гриффиндорцы получили от нее под стражей, - пожала плечами Кэти, - дошли слухи".
  
  "Тогда почему никто ничего не сделал? Это устройство для пыток!
  
  "Они боятся того, что Амбридж сделает с ними". Кэти выглядела немного смущенной.
  
  Если они боятся Амбриджа, тогда Волдеморт мог бы просто объявить, что он вернулся, и мы немедленно проиграем.
  
  Это было смешно. Амбридж была жестокой, злой женщиной с очень плохим вкусом в одежде и обстановке, но вряд ли ей можно было чего-то бояться, если вы не были настолько глупы, чтобы постоянно ее провоцировать.
  
  "Что вы сделали с этим? Прошептала Кэти, оглядываясь по сторонам на мадам Помфри, которая, к счастью, была слишком далеко, чтобы подслушать любой их разговор. Гарри был совершенно уверен, что она все равно похвалила бы его, она ненавидела бы что-то созданное, чтобы причинить рану или боль.
  
  "Я улучшил это," ответил Гарри просто. Кэти не так легко отговорить, как Невилла; она смотрела на него, пока он в конце концов не сдался. Не похоже, что она собирается предать его кому-либо.
  
  "Возможно, я изменил заклинание, так что его источник чернил - создатель, а не пользователь", - признался он.
  
  "И ты уменьшил боль, которую это вызывало", тихо добавил Невилл.
  
  Кэти довольно мстительно улыбнулась. "Хорошо", - сияла она. "Я надеюсь, что это оставляет постоянный шрам". Затем она повернулась к Гарри и сильно ударила его в живот. "Это за нарушение твоего обещания, даже если она заслужила его, ты не нарушаешь своих обещаний своим друзьям".
  
  "Я не сломал это," выдохнул Гарри, вздохнул. "Я обещал, что меня не поймают".
  
  "О, - Кэти выглядела немного виноватой, - я сказала, что не я".
  
  "Да, - ухмыльнулся Гарри, - сразу после того, как предложил мне проверить твои травмы. Он слегка намекал на нее, и она покраснела.
  
  "Давай притворимся, что я никогда этого не говорил", простонала Кэти. "Не могу поверить, я думал, что это будет смешно".
  
  "Я очень рад, что ты не был серьезен", - улыбнулся Гарри.
  
  "Вы должны говорить об этом, когда я здесь?" Невилл спросил жалобно. Его лицо было почти таким же красным, как у Кэти.
  
  "Извини, Нев", - ухмыльнулся Гарри. "Берегись Кэти, хотя, - подмигнул он, - она ​​очень впереди".
  
  Кэти подтянула одеяла над головой. "Уходи, - пробормотала она снизу, - уйди и позволь мне умереть от стыда здесь, где меня не видно".
  
  "Нет", - весело сказал ей Гарри.
  
  Через несколько мгновений она снова появилась, сверкая и уже не покрасневшая. 'Почему ты еще здесь?' Она потребовала.
  
  "Мне нечего делать до этого вечера", - честно ответил Гарри.
  
  "Никаких планов на выходные, тогда", - неправильно подумала Кэти.
  
  "Смерть от огня", - сообщил ей Гарри.
  
  "Ах, - сказала Кэти. "Вы посещаете Флер", прошептала она.
  
  "А как же ты, Нев?" Шайер двух его близких друзей часто уходил из разговора, если его не втягивали в него.
  
  "Я обещал, что снова помогу Гермионе, Дину, Симусу и Рону", - признался он. "Мне жаль рассказывать им о комнате требований, Гарри".
  
  'Зачем? Я там больше не сплю, и это часть школы, которую могут использовать ученики, способные ее найти, что вы и сделали.
  
  "После прошлого года он все еще кажется немного неправильным", - виновато переместился Невилл. "Ты научил меня, как им пользоваться, и мне всегда казалось, что это твоя комната".
  
  'Это не так.' Гарри решил не говорить ему, что вытаскивание меча из Сортировочной Шляпы технически сделало его наследником Годрика Гриффиндора в запутанной неопределенной манере.
  
  - Чем ты помогаешь Гермионе Грейнджер? Кэти хихикнула, многозначительно кусая губу.
  
  Невилл очень покраснел и пискнул, побудив Кэти раствориться в хихиканье. "Ничего подобного, - сумел он с негодованием ответить через мгновение, - лишь некоторые из тех заклинаний, которые нам понадобятся, но не выучат в классе".
  
  "Теперь это становится чем-то обычным, - заметил Гарри. "Тебе будет полезно учить, ты будешь знать, сможешь ли ты понять и сделать это, если сможешь научить".
  
  "Гермиона сказала, что они не единственные, кто тоже нуждается в помощи", - мрачно сказал ему Невилл. "Очевидно, все борются без кого-то, кто бы их учил".
  
  "Уверен, ты что-нибудь придумаешь, Нев", - сочувственно сказал Гарри.
  
  "Он расстроен тем, что там может быть еще больше людей, когда все, что он действительно хочет сделать, это дать Гермионе несколько уроков один на один", - сказала Кэти. Невилл снова вспыхнул.
  
  "Она злая", - оплакивал его друг. "Я даже не думаю о Гермионе так. Это просто странно.
  
  "Я знаю, что ты имеешь в виду на самом деле", сказала ему Кэти. "Некоторые люди больше похожи на братьев и сестер, чем на что-либо еще". Она бросила взгляд на Гарри, когда подумала, что он не смотрит. Он не отреагировал, но внутри он почувствовал облегчение.
  
  "У меня нет братьев и сестер", - довольно несчастно заметил Невилл. Он явно думал о своих родителях.
  
  "И я тоже", - сказал ему Гарри одновременно с Кэти, и все трое улыбнулись. Невилл выглядел немного веселее.
  
  "Нет, - усмехнулся Невилл, - даже не думай говорить что-то трогательное о суррогатных братьях и сестрах. Мне не нужно быть связанным с темной стороной гриффиндорца больше, чем я уже есть.
  
  "Я не собирался", - пожал плечами Гарри. "У Кэти была бы ужасная старшая сестра, посмотри, как она относится к первым годам. Я никогда не слышал так много слов " человеческая жертва" в одном объяснении того, как попасть в Гриффиндорскую башню.
  
  "Кэти будет нашей младшей сестрой", - согласился Невилл. "Она недостаточно ответственна, чтобы быть старшей сестрой. Гарри, наверное, самый старший.
  
  "Гарри самый младший", - согласилась Кэти, - "у него последний день рождения, и только у самого младшего брата такой характер".
  
  "Итак, мы договорились, что Невилл - средний ребенок", - усмехнулся Гарри.
  
  "Того, кого снимают, а потом обвиняют во всем", - определенно кивнула Кэти.
  
  "Хорошо, что мы на самом деле не связаны", - решил Невилл. "Вы двое ужасное влияние. Он бросил взгляд вниз по палате, туда, где мадам Помфри строго смотрела на них. "Думаю, нас выгонят", - заметил он.
  
  "Это выглядит так, - согласилась Кэти, немного грустная. "Я уеду отсюда через несколько дней, так что увидимся, Невилл. Гарри, я приду на твои похороны, так как Флер убьет тебя в тот момент, когда она услышит о случившемся, и я, вероятно, больше тебя не увижу.
  
  "У каждого облака серебряная подкладка", - со смехом согласился Гарри. "Кроме того, как только я умру, она придет прямо к тебе, так что я скоро увижу тебя".
  
  "Она на самом деле не будет сердиться на меня, не так ли?" Тихо спросила Кэти, когда подошла мадам Помфри. Невилл отступил, не желая слышать.
  
  "Может быть, чуть-чуть, - признался Гарри, - но в этом нет ничего личного, вы просто одна из причин, по которым я попал в беду".
  
  Флер была немного притяжательна, и ей не очень бы понравилась идея его защиты Кэти, даже если она не собиралась из этого спорить. Гарри был совершенно уверен, что ее младшая сестра, Габриель, смогла вспыльчиво выразить свою привлекательность Флер, когда они впервые встретились, и она без ума от своей младшей сестры.
  
  Говоря о характере Флер, мне почти пора уходить.
  
  Не случайно, что он недавно научился исполнять огнезащитное заклинание.
  
  "Идите, мистер Поттер, мистер Лонгботтом", - приказала им медсестра. "Время посещения истекло, и не позволяй мне поймать кого-нибудь из вас, кто подкрадется позже". Она смотрела довольно определенно на Гарри.
  
  "До свидания, Кэти", сказал Невилл, не желая задерживаться и рисковать гневом мадам Помфри.
  
  "До свидания, Темная Хозяйка", поклонился Гарри, зарабатывая хихиканье от Кэти и небольшую сумочку для губ от строгой медсестры, которая ждала его, чтобы уйти. Он убежал до того, как мадам Помфри выслала его сильнее или, что еще хуже, заставила выпить что-нибудь из шкафа с зельями.
  
  "Вы собираетесь репетитора?" Спросил Гарри, когда они достигли подножия лестницы.
  
  "Да", признался Невилл. "Дин и Рон до сих пор не могут полностью создать заклинание щита, и мне нужно поработать над своим. Это немного не так; это дрожит.
  
  "Я могу взглянуть на это после выходных?" Гарри предложил.
  
  "Да, - с благодарностью согласился Невилл, - это было бы здорово, спасибо".
  
  Он быстро поднялся по лестнице на седьмой этаж, и Гарри подождал, пока он уйдет из поля зрения, прежде чем повернуться и поспешить в ванную Миртл и комнату.
  
  Призрачная девушка была там на этот раз. Она просунула голову в дверь кабинета и улыбнулась ему, помахав рукой, и он радостно вернулся, прежде чем исчезнуть с лестницы. Миртл, похоже, очень серьезно относилась к своей роли в охране камеры.
  
  "Пришли ли вы посмотреть, можете ли вы выполнить легилименцию на себе, используя таймер?" - нетерпеливо спросил Салазар, когда он вошел в кабинет несколько мгновений спустя.
  
  "Нет", Гарри дал ему плоский взгляд. "Если бы я хотел умереть ужасным, сложным путем, я бы пошел и нашел Риддла".
  
  "Вы, вероятно, не умрете", - попытался Слизерин.
  
  "Если вы можете честно убрать то, что, возможно, я мог бы рассмотреть, - сказал ему Гарри, - но до этого времени я использую таймер только изредка, чтобы помогать изучать важные вещи или исправлять серьезные ситуации".
  
  "Полагаю, это разумно, если вы хотите быть слишком осторожным", - ухмыльнулся портрет. "Нежелательно постоянно использовать что-то наподобие поворота времени, все дополнительное время без сна очень напрягает ум, и вы можете его использовать с трудом, ведь все равно все смотрят на вас. Кто-то заметит, что вы довольно быстро оказались в двух местах.
  
  "Я так понимаю, вы пришли сюда, чтобы практиковать что-то? Вам удалось куда-нибудь добраться с легилименцией?
  
  "Небольшая практика на четвертом курсе сна", - сказал ему Гарри. "Ничего сложного, но я получаю навык наложения заклинания без заклинания, и я знаю, сколько сил мне нужно вложить в заклинание, чтобы создать слабую или сильную связь".
  
  "Полагаю, это лучше, чем ничего", - проворчал Салазар.
  
  "Я не могу сделать больше, чем поправиться в том, чтобы разыграть его без волшебной палочки или заклинания", - пожал плечами Гарри. "Мне придется подождать, пока не спросят Невилла о большем".
  
  Он сложил плащ-невидимку и положил его на стол рядом со своей кучей статей "Ежедневного Пророка" и все еще нераскрытой сумкой выигрышей с Турнира Трех Волшебников.
  
  'Зачем вам это нужно?'
  
  "Я отомстил Амбриджу", - сказал ему Гарри. "Преимущество владения древней семейной семейной реликвией, которая полностью скрывает мою магию, состоит в том, что она позволяет легко обойти любые подопечные".
  
  Слизерин задумчиво посмотрел на плащ на мгновение, но его внимание вскоре вернулось к Гарри, когда он увидел, как он взял нарисованную от руки картину, которую дал Флер.
  
  "О", проворчал он. 'Я вижу. Вы приехали сюда, чтобы уехать во Францию, чтобы не увидеть меня и не узнать что-то важное.
  
  "Правильно", - кивнул Гарри, невинно улыбнувшись.
  
  "Ну, прежде чем уйти, расскажи мне, что ты сделал с Амбридж. Это было что-то восхитительно ироничное? Ирония - самая вкусная форма мести.
  
  "У нее есть перо, зачарованное, чтобы использовать кровь пользователя в качестве чернил. Это больно и оставляет шрамы, и она заставляет студентов писать строки с этим ".
  
  Лицо основателя потемнело, в его глазах появился дикий, яростный блеск. Змея зашипела, обнажив клыки. У Гарри было отчетливое впечатление, что василиск все еще в здравом уме, а вокруг профессора Амбриджа, возможно, повезло, что он окаменел.
  
  "Я изменила чары, так что она берет кровь от создателя, а не от пользователя, - довольно жестоко усмехнулся Гарри, - в следующий раз, когда она проведет задержание, ее ждет сюрприз. Я уменьшил боль, чтобы перестать причинять боль студентам, но это почти что гарантирует, что она не сразу это заметит и будет травмирована этим ".
  
  "Хорошо", - плюнул его предок. "Мне нравятся такие люди, как что-то подобное на ребенке. Если бы мой василиск был еще жив ... Картина исчезла с его ярости, исчезая из-за оправдания удовольствия, когда он обдумывал природу маленького кусочка справедливости Гарри.
  
  "Я уезжаю во Францию", - сказал он, осторожно помахав ручкой, чтобы вернуть картину к моменту.
  
  "Продолжай тогда, портрет", но не говори, что я не говорил тебе, когда Риддл доберется до тебя, потому что ты был недостаточно силен ". Он бы отнесся к словам Салазара более серьезно, если бы картина пыталась скрыть довольную улыбку. Его предок знал, как сильно он любит проводить там время.
  
  "Аргент", - прошептал он и немного нервно улыбнулся, когда его утащили к иве и французскому сумерку.
  
  
  Глава 43
  
  Флер драпировалась по всей длине ветви, их ветви , и пыталась слушать ветер вместо ее мыслей, вращая свой медальон вокруг пальца на его цепи.
  
  Ветер выбрал этот момент, чтобы угаснуть, и потемневшие листья ивы замолкли.
  
  Вместо этого Флер прислушивалась к тихому шуму воды, наблюдая, как опавшие листья текут по ее поверхности, но ее отвлечение длилось недолго, так же, как и в последний час, когда она сидела или лежала, или висит или стоит на ветке.
  
  Гарри скоро придет.
  
  Он будет здесь, он всегда приходил, когда они соглашались вернуться сюда, на свое место. Флер не знала, как она отреагирует, увидев его. Ее отец предложил ей подписаться на "Ежедневный пророк", просто чтобы она имела некоторое представление о том, что происходит в Британии. Конечно, она знала, что это в значительной степени ложь, истины, искаженные в соответствии с целями министерства, и что Гарри никогда не говорил ей того, что говорилось, потому что он не хотел, чтобы она читала его и видела, что он говорит о нем.
  
  Флер все равно подписалась, ей хотелось, нужно было знать, что с ним происходит, что они говорят о нем. В противном случае она не могла ему помочь.
  
  Первые несколько газет почти не упоминали его, их клеветниками были сторонники Альбуса Дамблдора, но затем пришла пятничная газета, и она нашла Гарри на первой полосе. Она мгновенно перешла на полпути к другой форме и не успокоилась, чтобы вернуться на час.
  
  Как он мог сделать что-то подобное?
  
  Она собиралась убить его, когда он появился, а потом они собирались поговорить. Флер не делала ошибку, избегая говорить с ним о чем-то важном снова.
  
  Постучав пальцами по сложенному Пророку, она подождала, пока магические серебряные числа ее заклинания Темпус медленно сместятся к тому времени, когда они согласились встретиться, и изо всех сил старалась не обращать внимания на мягкий жар ее гнева, побуждающий ее позволить своему телу сместиться.
  
  С мягкой хваткой Гарри появился под ивой.
  
  Как раз вовремя. Ему лучше иметь хорошее объяснение.
  
  Флер бросила на него Ежедневного Пророка, поймав его на плече, и спрыгнула с дерева.
  
  'Что ты сделал?' Она потребовала, указывая пальцем на бумажный снаряд.
  
  "Когда вы начали читать Ежедневный Пророк?" - спросил Гарри, глядя на него с явным беспокойством.
  
  "Поскольку ты перестал рассказывать мне, что происходит в Британии", - ответила Флер, стряхивая газету с пола.
  
  "Ты злишься", тихо сказал Гарри.
  
  "Конечно, я злюсь", - парировала она по-французски, стараясь изо всех сил не допустить изменения формы ее лица. Она чувствовала инстинкт самосовершенствования, чтобы ее тело реагировало на ее гнев, но она снова сопротивлялась. Это было не то, как она хотела, чтобы Гарри впервые увидел ее изменение.
  
  "Я вроде знал, что ты будешь, - продолжал он так же равномерно, - но я надеялся, что ты поймешь".
  
  "Пойми", закричала она, ее скулы растянулись под ее кожей. - Ты пронзил этого Малфоя четырьмя дюймовыми шипами льда, почему?
  
  Гарри не сразу ответил, он посмотрел на нее, на ивовое дерево и реку, затем на лунный контур, горькая, выжидательная улыбка, просвечивающая на его лице.
  
  "Потому что я хотел", - просто ответил он. "Он был там, как обычно, сжимая рот, в то время как Кэти ранила его лакея Крэбба. Он заслужил.'
  
  Он сделал это потому, что кто-то обидел Кэти Белл.
  
  Ее Флер знала, что он защитит своих друзей, что он не позволит никому или чему-либо причинить им боль и останется безнаказанным, но он чуть не убил другого ученика за нее, и ее немного беспокоило то, что он был так предан девушка.
  
  "Я бы сделал это для тебя, - яростно сказал он, читая ее мысли с ее лица, - если бы это был ты со сломанными пальцами и ребрами, я бы сделал намного хуже".
  
  - Вы серьезно ранили студента перед той женщиной из Амбриджа, которая, как вы знаете, рискнула бы выступить против вас. Вы не могли бы сделать ничего хуже! Ее характер вернулся, более сильный, чем раньше. Казалось, он не понимает, насколько безрассудным он был. Она чувствовала покалывание перьев на предплечьях под одеждой.
  
  "Я был зол", - ответил Гарри, его тон стал слегка прохладным. "Все оскорбления, которые Амбридж бросил в тебя, то, что она причинила детям, Кейти больно, я не могу сдерживать себя вечно".
  
  "Ты был зол, так ты это сделал?"
  
  "Она калечит детей, - холодно заявил Гарри, - заставляя их нарезать слова на свою шкуру, разве вы не злитесь? Или вы ожидаете, что я стану идеальным образцом добродетели, потому что меня зовут Мальчик-Кто-Жил?
  
  Вся его позиция изменилась с того момента, когда он впервые прибыл. Легкий, открытый, расслабленный воздух исчез, сменившись напряженным, замкнутым холодом. Флер крепко сжала кулаки, яростно подумав. Она могла видеть его сомнение, его ожидание, что она теперь отвернется от него, и первые шаги его немедленных попыток сначала убить ее, только чтобы ей было больно, когда она ушла.
  
  "Я не знаю, кем ты хочешь меня видеть", - прошептал Гарри.
  
  "Я хочу, чтобы ты был Гарри", сказала ему Флер, подходя ближе. "Мне все равно, кем ты стал, что ты делаешь или не делаешь, пока ты Гарри, мой Гарри, мне все равно".
  
  'Не важно что?' Он казался удивленным и потрясенным, его голос звучал хрипло.
  
  "Мой отец думает, что мне быть с тобой опасно, - призналась Флер, - он сказал мне, что либо ты не тот, кем ты являешься, либо я буду стоять рядом с первой целью Волан-де-Морта. Его беспокоит и английская одержимость чистой кровью.
  
  Гарри на мгновение заметно сжался в себе, затем посмотрел ей в глаза и выпрямился. "Мы можем держать в секрете, - решил он, - никто никогда не узнает о нас, во Франции вы будете в безопасности от любого из них, если со мной нет связи".
  
  "Дай мне закончить", огрызнулась она, раздраженная тем, что он даже подумал бы спрятать ее, пока рискует собой. "Я подумал о том, что сказал папа, поэтому я подписался на" Ежедневный пророк "и пришел к пониманию, прочитав эту статью сегодня".
  
  'Что ты понял?' В его ярко-зеленых глазах отчаянно цеплялся страх, и Флер сразу поняла, что боится потерять ее больше всего на свете. Их связь значила для него столько же, сколько и для нее, без нее все было бы намного меньше.
  
  "Мне было все равно", тихо сказала ему Флер. "Мне было все равно, что вы сделали, вы могли бы убить его, и я все равно буду беспокоиться только о том, что вы спровоцируете собаку Министерства".
  
  "Вот почему ты злишься", - улыбнулся он с облегчением. "Я надеялся, что именно поэтому, но когда ты бросил мне бумагу, я так испугался, что ошибся. Я думал, что тебе противно то, что я сделал.
  
  "Ты идиотка", - она ​​переключилась обратно на английский, толкая его обратно в дерево. "Зачем мне заботиться о том, что случится с кем-то из этих недалеких людей? Английские фанатики. Никто из них не понимает меня так, как вы, никто из них никогда не заботился обо мне так сильно, как вы.
  
  Флер провела пальцами по лицу, улыбаясь, когда он вздрогнул, позволяя кончикам пальцев задержаться на его коже.
  
  "Мне не нравится, что ты так яростно защищал Кэти Белл, - пробормотала она, - ты моя , но я знаю, что ты никому не позволишь вредить своим друзьям, и мне все равно, что ты делаешь с теми, кто это делает. '
  
  "Кэти просто подруга", - вмешался Гарри, но она положила палец на его губы. Ей не нужно было, чтобы он перебивал ее, когда она набралась смелости, чтобы так себя раскрыть.
  
  "Я забочусь о том, что вы были настолько глупы, чтобы делать это перед людьми. Я забочусь, что тебе запретили заниматься спортом, который ты любишь. Я забочусь о том, чтобы ты дал этой жалкой тряпке из бумаги еще один клеветник на тебя. Ежедневный Пророк зажегся в ее левой руке, ее заклятый огонь превратил его в пепел за считанные секунды. "Я не собираюсь отказываться от вас, - сказала она ему, - не сейчас, не когда-либо".
  
  "Даже если я скажу вам, что я сделал?"
  
  Ее пальцы оторвались от его лица.
  
  "Пока ты мой Гарри, мне все равно", - повторила она, пытаясь не обращать внимания на страх, что он мог поскользнуться, что, возможно, Кэти Белл могла значить для него больше, чем он сказал.
  
  Он сразу понял, что она имела в виду, и протянул руку, чтобы схватить ее за руку и притянуть к себе, качая головой.
  
  "Нет", - сказал он ей, нежно целуя ее в лоб. Флер не нуждалась в большем количестве заверений, чем это, и поток облегчения потек через нее.
  
  Он все еще мой.
  
  Ее почти беспокоило, как сильно она привязалась к Гарри. Она предполагала, что отсутствие каких-либо близких связей за пределами ее семьи делает ее еще более важной. Если что-то сломало это, она боялась, насколько это повредит, ее сердце в панике сжалось от самой мысли о его потере, но, пока он был ее, ничто не будет значить для нее так много.
  
  "Я отомстил", - признался он, но не очень сожалел, просто очень доволен. "Когда я спросил тебя о чарах, это было так, чтобы я мог отомстить Амбриджу. Я заставлю ее страдать, прежде чем я покончу с ней. В том, как он это сказал, было что-то жестокое и решительное, и Флер знала, что он получит то, что хочет.
  
  Хорошо, решила она. Она заслужила это.
  
  Мысль о том, что Габриель была вынуждена навредить себе из-за этой грязной женщины, заставила ее кости разгореться от гнева. Это заставляло их чувствовать себя мягкими, податливыми к ее магии, легко сгибаться и превращаться в хищника.
  
  "Я не так самоотверженна, как раньше, Флер, я раньше ставила всех перед собой, но я больше не могу видеть вещи такими, как ни для кого". Он скривил губы в ужасе. "Теперь все сложно, - сказал он наконец. "Раньше это были Волдеморт, Пожиратели Смерти и все остальные, но это совсем не так. Миллион людей пытается получить то, что они хотят, и я только один из них ".
  
  'Чего ты хочешь?' Спросила Флер.
  
  "Так много всего, - рассмеялся он, - но на самом деле, честно говоря, - на секунду он выглядел ужасно уязвимым, - я хочу что-то значить для кого-то, быть чем-то важным для них".
  
  Ей не нужно было видеть ни отчаянного желания в его глазах, ни тоски в его голосе, чтобы понять, как много она должна значить для него, если он подумает, что Флер - это кто-то.
  
  "Что бы вы сделали, чтобы иметь это? Она должна была спросить.
  
  Гарри бросил на нее очень длинный, очень мягкий взгляд. "Все, что мне было нужно", - тихо признался он.
  
  "Тогда ты будешь более осторожен, когда в следующий раз захочешь кого-нибудь проклясть, не так ли?" Флер дразнила, позволяя ему скользить руками вокруг нее.
  
  Он поцеловал ее очень нежно, положив руку ей на затылок, чтобы ее губы не касались его.
  
  "Я боялся, что ты не поймешь", пробормотал он, отстраняясь от поцелуя.
  
  "Ты все еще идиот", вздохнула она. "Как вы думаете, я другой?" Он не ответил, только пожал плечами и неловко отвернулся. "Ты значишь для меня столько же, сколько и я для тебя, Гарри, - она ​​обернулась, чтобы взглянуть на нее, - когда я закончу свои экзамены в Beauxbatons этой зимой, я буду тратить каждую секунду на то, чтобы ты остался моим. '
  
  "И как ты это сделаешь?"
  
  "Мы станем сильнее, - сказала она ему, - мы станем такими сильными, что никто никогда не сможет забрать то, что мы хотим".
  
  "Не все так просто, - грустно сказал Гарри. "Нам нужно знать так много вещей, которых мы не знаем".
  
  "Мы их обнаружим", - заверила она его. "Между нами мы научимся достаточно, чтобы освободиться от всех остальных. Никто не сможет контролировать нас, мы проведем наши жизни, делая то, что мы хотим, где хотим, друг с другом ".
  
  "Не слишком ли рано говорить такие вещи?" Он снова улыбался ей с дразнящим блеском в глазах. "Мы были вместе всего несколько месяцев".
  
  "Мы собираемся поститься для тебя, Гарри?" Она вздохнула, наклонившись ближе, прикасаясь кончиком ее носа к его, и касаясь его губами. "Полагаю, мне следует остановиться..."
  
  Все остальное, что она собиралась сказать, было отрезано, когда Гарри крепко поцеловал ее, обнял и обнял своими губами, прижимая ее обратно к дереву и себя в нее. Его руки были в ее волосах, опускаясь к ее бедрам, и бегали по ее плечам до ее щек, чтобы обхватить ее лицо.
  
  Было горячо от его страсти и невероятно сладко. Флер обнаружила, что тает в его губах, исчезая в прикосновении его языка к нижней части ее верхней губы.
  
  Гарри отстранился, и она тихо застонала от разочарования. Он засмеялся, и она сильно покраснела, затем снова притянула его рот к своему, где он принадлежал.
  
  "Теперь, - сказала она ему, отталкивая его назад и отходя от ствола дерева, - я хочу посмотреть, что вы можете сделать. Ежедневный Пророк проводил так много времени, рассказывая об этом темном проклятии, которое ты использовал, что я хочу увидеть его для себя ".
  
  Ухмылка расползлась по его губам, и он покачал головой. "У меня есть идея получше, - усмехнулся он. "Вы знаете, как дуэль, не так ли?
  
  "Конечно," флер фыркнула. Все в Beauxbatons немного узнали о том, как дуэли за последние два года. "Вы хотите дуэли", поняла она.
  
  Он кивнул. 'Не здесь, хотя.'
  
  "Вы проиграете", - сказала она ему вежливо. "Я хороший дуэлянт".
  
  "Мне нужна практика, - пожал плечами Гарри, - но ты должен знать лучше, чем говорить, что побьешь меня. Вы сказали, что тоже выиграете турнир Triwizard.
  
  "Я бы сделала, если бы последователь Волдеморта не вмешивался", - заявила она. Гарри был могущественным волшебником, но опыт был неоценим при дуэли, и она знала, что у него не может быть много, если таковые имеются. Магия Флер была не столь подходящей для дуэли, как для более тонкой магии, но она, безусловно, была не слабее, чем любая другая, особенно когда речь шла о сотворении заклинаний со средой элемента огня. Гарри не знал, что его ударило.
  
  "Давай вернемся в замок", - решила она, схватив его за руку.
  
  "Это займет некоторое время, чтобы привыкнуть к этому", - заметил Гарри. Казалось, он всегда находил забавной идею ее проживания в замке, хотя это было далеко от самого элегантного дома Франции.
  
  Флер изобразила прихожую ее дома и толкала мир назад, пока они не стояли там, где она представляла их среди обуви Габби.
  
  'Твои родители дома?'
  
  "Не сегодня, не поздно, - сказал ему Флер, - в Париже есть событие, на котором они присутствуют вместе". Она взяла его за руку и повела вокруг парадной лестницы к второму ступеньке меньшего размера и вниз в подвал.
  
  'У вас есть темница? - спросил Гарри, ярко улыбаясь. "Пожалуйста, скажите мне, что вы делаете.
  
  "Нет, - ответила Флер, - у нас есть подвал, который частично является винным погребом, а частично пустым. Маман варила там зелья, но когда они расширили магазин в Каркассоне, она больше не нуждалась в этом. Гэбби и я время от времени используем его, обычно для практики магии, поскольку он достаточно широко защищен.
  
  'Каковы правила?'
  
  "Нормальные правила дуэли", просто ответила Флер. Гарри поднял бровь, поэтому она украсила. "Ничего более опасного, чем станнер, не выходящий из ринга и не говорящий, кроме заклинаний заклинаний. Я хочу увидеть проклятие, которое ты использовал сначала на Малфое.
  
  Подвал был типичен для винного погреба с высоким сводчатым потолком и землистым затхлым запахом. Флер приехала сюда в детстве, чтобы исследовать и играть в игры среди бутылок, или смотреть, как варилась ее мать, часто таща за собой незаинтересованную Габриель.
  
  Она провела Гарри мимо винных шкафов и уязвимых стеклянных бутылок в самую дальнюю комнату и закрыла за ними дверь. Флер слишком хорошо знала, что случайное заклинание может легко проскользнуть в открытую дверь и разрушить дорогой винтаж; бутылки не были защищены или заколдованы.
  
  "Покажи мне", - приказала она. Из-за бумаги это звучало как довольно мощное волшебство. Он избегал показывать ей свое огненное заклинание, достаточно сильное, чтобы прожечь живые изгороди лабиринта, когда большинство других заклинаний безвредно разбрызгивали их листья. Флер хотела увидеть это.
  
  Гарри выпрямился, принял серьезное, сосредоточенное выражение и вынул палочку из рукава. Он выглядел довольно нелепо, и Флер подавила хихиканье от его напыщенного выражения.
  
  "Агуаменти", - резко произнес он, и из кончика его палочки вырвался небольшой поток воды, разбрызгивающий по полу. Флер бросила на него свой самый тяжелый взгляд, пойманный между смехом и желанием спеть самодовольной улыбкой с его лица.
  
  "Это заклинание, которое я использовал", - запротестовал он, угрожающе вытянув палочку. 'Я обещаю.'
  
  - Тогда покажи мне, что ты с ним сделал. Он снова был в затруднении, точно так же, как с заклинанием огня, которое он не показывал ей.
  
  "Что ты будешь делать, а я нет?" Гарри спросил.
  
  "Я расскажу Габриель о фотографиях в Комнате Требований", сладко ответила Флер. Ее младшая сестра не оставит Гарри в покое, пока у нее не будет полной истории, каждый романтический аспект нужно будет изучить подробно. Он слегка побледнел.
  
  "Это кажется немного грубым", - подумал он, но поднял палочку.
  
  На этот раз, вместо того, чтобы принять глупую позу, его лицо ожесточилось, а глаза медленно замерзли. Флер чувствовала, очень слабо, как его волшебство текло и извивалось через его палочку.
  
  "Агуаменти", - прошипел он, и в его голосе был ледяной гнев.
  
  Вода разбрызгивалась по комнате к стене, острые куски льда разбивались о песчаник со звуком разбитого стекла.
  
  'Как ты это сделал?' Спросила она, глядя на кусочки льда. "Это простое заклинание заклинания, а не проклятие".
  
  "Я сказал вам, - смущенно ответил он, - я был зол".
  
  "Вы только хотели залить его водой?" Флер поняла.
  
  "Я позволил своим эмоциям одолеть меня, - признался Гарри, - и лед стал результатом, хотя он все же заслужил это".
  
  Флер подошла к зазубренным осколкам и ткнула их пальцем ноги. Они были толстые, с острыми краями и шириной и длиной ее ладони. Он превратил простой школьный уровень в нечто смертельное. Она понятия не имела, что сильные эмоции могут оказать такое влияние на магию. Каждый волшебник и ведьма знали, что их чувства могут повлиять на цель заклинания, поэтому их учили очищать свой разум перед произнесением заклинания, чтобы сосредоточить внимание на заклинании. Флер никогда не слышала, чтобы эмоции что-то делали, кроме того, что нарушали намерения и вызывали провал магии.
  
  "Я никогда не видела ничего подобного", пробормотала она.
  
  'Вы не?' Он казался расстроенным из-за этого, как будто думал, что сделал что-то не так.
  
  "Это великолепно, - гордо сказала она, - опасно, но блестяще". Она снова ткнула кусочки, любуясь ими. "Вы должны уметь контролировать и направлять свои эмоции", - решила она. "Я не буду дуэли серьезно, пока ты не сможешь. Я не хочу оказаться таким, как Малфой, - ухмыльнулась она.
  
  Палочка Гарри исчезла в его рукаве, прежде чем она смогла моргнуть, как будто он почему-то боялся, что, просто взяв ее, она может получить травму. Это должно быть пресечено в зародыше.
  
  'Когда это происходит?' Флер спросила его нежно. Гарри не нужно было бояться причинить ей боль, они все равно будут практиковаться в дуэли, это была хорошая идея.
  
  "Когда я злюсь, - тихо ответил Гарри. "Я не знаю, почему это происходит".
  
  "Это хорошо, Гарри, - настаивала она, - как только ты научишься управлять этим, у тебя появятся непредсказуемые способности, которые идеально подходят для дуэли".
  
  "Я не могу это контролировать", - ответил он. "Если я действительно злюсь и забываю использовать мои техники окклюменции, чтобы очистить свой разум и сосредоточиться, это просто происходит. Я никогда не знаю, что произойдет.
  
  "Так что подумайте о чем-то, что вас злит, - предложила Флер, - затем попробуйте каждое заклинание, которое вы знаете, несколько раз, пока не узнаете о результатах. Я помогу, - пообещала она.
  
  "Может быть", - осторожно ответил Гарри. Флер сразу поняла, что если он когда-нибудь сознательно попытается использовать свои эмоции, чтобы манипулировать своим намерением, этого не произойдет, пока она будет там.
  
  Идиотка, подумала она, и раздраженная, и любящая.
  
  "Пойдем куда-нибудь", - решила Флер. "Где-то приятно. Она хотела отвлечь его внимание от их спора, как бы хорошо это ни закончилось.
  
  'Куда?'
  
  "Я знаю место в Париже, - заверил его Флер, - но сначала нам нужно похитить Габби".
  
  'Мы делаем?' Улыбка Гарри вернулась.
  
  "Я пообещал ей, что мы пойдем туда с ней, это наше любимое место, и она одинока в Боксбатоне, и я всегда прихожу к вам". Флер также заставила Габби пообещать быть хорошей или, по крайней мере, такой же хорошей, какой когда-либо умела Габриель. Она не будет бросать свою привлекательность на Гарри или приставать к ним из-за их романа.
  
  "Как мы собираемся похитить ее? Гарри спросил, явно он нашел идею довольно интересной.
  
  Флер вытащила из своей мантии портвейн, который она для себя сделала, и помахала им. Мадам Максим, как правило, позволяла ей поступать так, как ей нравится, особенно после того, как она закончила изучать, чему ее могут научить Боксбатоны. Скорее всего, у нее возникнут проблемы с кражей ее младшей сестры, не спросив сначала, но Флер уже ругалась.
  
  - Разве в Боксбатоне нет защиты от портключей? Гарри задумался.
  
  "Конечно, это так, - восторженно гордится Флер, - только сотрудник может создать портключ в школу". Гарри поднял бровь. "Разве вы не собираетесь спросить меня, как я это сделал?" Флер подсказала.
  
  "Как вы достигли этого самого блестящего и примечательного достижения, ма Чери?" Гарри умолял, дразнящий блеск вернулся к его глазам.
  
  "Я создал портовый ключ к дереву ивы, находящемуся на территории Боксбатон, который вернул меня туда, откуда я приехал. Ваш делает то же самое. Как вы думаете, это обошло подопечные Хогвартса? Его дразнить было недостаточно, чтобы затронуть гордость за то, что ей удалось достичь чего-то такого простого и умного.
  
  Он пожал плечами. "Мне никогда не приходилось брать меня за пределы палаты", - сказал он. "Я портирую в и из места, которое находится вне их".
  
  "Вы могли бы просто аппарировать", фыркнула Флер. "Это пустая трата моего очарования.
  
  "Я уверен, что это будет очень полезно, - усмехнулся Гарри, похлопав ее по спине, - но я бы предпочел не объяснять Дамблдору, куда я исчезаю, до того момента, когда Волдеморт может скрываться в каждом шкафу с метлой". ".
  
  Флер предположила, что это справедливо. У Хогвартса могли быть подопечные, чтобы следить за тем, как поступают и уходят ученики, что Боксбатон не мог реально использовать, поскольку многим его старшим ученикам традиционно разрешалось покидать территорию после получения ответственных должностей, и было общепринято, что они будут взять с собой своих братьев и сестер или младших друзей.
  
  "Пошли", решила Флер. "Иди сюда, Гарри", - застенчиво сказала она, протягивая руку и слегка улыбаясь, когда вместо того, чтобы держать ее, он связал его через свою.
  
  "Аргент", пробормотала она, и они стояли в ее комнате. Гарри видел это раньше, это было первое, что она превратила в Комнату Требований, но это было совсем не то, что он действительно стоял здесь.
  
  "Я помню эту картину", - улыбнулся он, указывая на изображение ее и Габриель, стоявших в конце одной из ее полок. Ее сестра восхищенно улыбалась, махая им за рамку, в то время как ее собственное изображение с любопытством смотрело на Гарри, который с легкой улыбкой ответил на волну Габби.
  
  'Где твоя сестра?' Гарри спросил. "Мы должны прокрасться через Beauxbatons? Он казался весьма взволнованным перспективой.
  
  "Ну, если бы мы были кем-то другим, мы могли бы просто гулять, и никто бы не подумал дважды, - начала Флер, - но раз ты знаменит, а я тот, кто я есть, было бы лучше разочароваться".
  
  "Будет ли она кричать, если мы схватим ее, пока мы невидимы?"
  
  "Больше нет, - ухмыльнулась Флер, - она ​​к этому привыкла. Если она узнает, что я приду, она почувствует мою магию и вместо этого схватит меня.
  
  'Она знает, что мы идем?'
  
  "Нет", улыбнулась Флер. 'Подписывайтесь на меня.'
  
  Она вывела Гарри из своей комнаты, взяла его за руку и остановилась только для того, чтобы разочароваться, а затем по коридору в направлении любимого места Габриель. Уроки к этому времени уже закончились, поэтому Габби пошла бы туда, куда она всегда ходила, когда была одна, на балконе на этаже выше, откуда выходили Пиренеи.
  
  Флер чувствовала его магию, струящуюся и кружащуюся по-своему, немного ей оставив ее, когда они шли, переплетенные пальцы, по почти пустому коридору к лестнице.
  
  "Я предпочитаю Хогвартс", - услышала она провокационно. "Beauxbatons - это красиво, но не так волшебно".
  
  "Вы предвзяты, Beauxbatons гораздо элегантнее и волшебнее", - прошептала Флер в ответ. "Хогвартс серый, распутный и у него ужасный лес".
  
  Гарри нежно сжал ее руку, и она услышала, как он тихо рассмеялся. "Вы не видели половину ужасов этого леса".
  
  Флер не согласна, но не вслух. Ей не нужно, чтобы Гарри беспокоился о ней без нужды и говорил ему, что Габриель нашла обгоревший скелет, безусловно, убьет приподнятое настроение. Этот разговор может подождать другого, более болезненного времени.
  
  "Габби там", - подняла там Флер, взявшись за руки в направлении двери в дальнем конце от верха лестницы. "Дверь через контрфорс ведет на небольшой балкон, туда никто больше не заходит".
  
  Дверь громко скрипнула, когда Флер толкнула ее, и серебристые волосы ее сестры закрутились, когда она резко обернулась. Габриель на мгновение закрыла глаза, затем широко улыбнулась.
  
  - Флер, ты тоже привел Гарри. Она внимательно огляделась и нахмурилась. "Я могу видеть только, где Флер". Габриель шагнула вперед и обняла ее, и Гарри отпустил ее руку, рассеивая его разочарование.
  
  "Габриель, - улыбнулся он. Ее младшая сестра дала ему такое же теплое приветствие, но на этот раз вспомнила, что, направляя на нее свою привлекательность, она обожжет одежду.
  
  "Вы были рядом с Флер", - надулась она. "Как я мог не видеть тебя?
  
  "Мое очарование разочарования лучше ее", - усмехнулся он, бросая ей вызывающий взгляд через плечо своей младшей сестры.
  
  'Почему ты здесь?' Габби щебетал. "Меня снова похитили?"
  
  'Это обычная вещь?' - удивленно спросил Гарри.
  
  "Beauxbatons скучно", улыбнулся Габби. "Я всегда заставляю Флер приходить и спасать меня, и доставлять меня куда-нибудь веселее. Обычно мы едем в Каркасон или Париж.
  
  "Париж, - вмешалась Флер, - мы едем в твоё любимое место во всей Франции". Глаза Габриель загорелись, и она чуть не потащила Гарри к Флер, схватив его за руку и схватив за руку Флер.
  
  "Пойдем", восторг Габби. "Я жаждал безе весь день."
  
  Флер вытащила Гарри из рук своей сестры, связав с ним руки и поправляя свою хватку на Габриель. "Ты помнишь свое обещание?" Флер пробормотала своей сестре.
  
  "Конечно, знаю", - надулся Габби. "Не пытайтесь очаровать парня Флер, она слишком раздражена". Габриель озорно улыбнулась ей. "Ты никогда не заставлял меня обещать не рассказывать ему о себе".
  
  "Я заставил тебя пообещать быть хорошим", - напомнила ей Флер. "Если одно слово из того, что я сказал вам о Гарри, прозвучит из вас, я сожгу каждую вашу пару обуви". К ее удивлению, ее сестра выглядела лишь слегка испуганной и немного расчетливой, словно пыталась судить, стоит ли это того. "Даже не думай об этом", - предупредила она.
  
  'Мы собираемся?' Гарри старался не смеяться, у него явно был лучший слух, чем она думала.
  
  "Мы идем", кивнула Флер и аппарировала их всех на булыжники Парижа напротив странного маленького ресторана.
  
  "Добро пожаловать к мадам Антуанетте", усмехнулся Габби. "У нас самые лучшие десерты во всем Париже и большей части Франции, мы проверили".
  
  В крошечном ресторане было так тихо, как обычно, не так много волшебников или ведьм не удосужились аппарировать до самого края волшебного квартала Парижа только на десерт. Габриель выскользнула из рук Флер и подошла к их обычному столу, спрятавшись в задней части ресторана, где их было не так легко увидеть, а их привлекательность стала менее заметной.
  
  Хозяин, маленький, крепкий мужчина, одетый в то же самое пальто от шеф-повара, покрытое шоколадом, как и всегда, поднял голову, слегка ошеломленный, когда они вошли после Габби.
  
  "Я думал, что это мадам Антуанетты?" - с любопытством спросил Гарри, когда они присоединились к ее младшей сестре, которая уже предлагала меню в их направлении, пытаясь заставить их упорядочить заказ.
  
  "Это очень плохая шутка, - объяснила Флер. "Владелец родился в маглах и не понимает, что большинство волшебников не поймут, конечно, он готовит замечательную еду, поэтому мы его простили".
  
  "У них нет безе, - очень грустно объявил Габби. "Мне придется иметь Клафути вместо этого.
  
  "Какая невыносимая ситуация для тебя, Габби", ухмыльнулась Флер.
  
  "Я хотела безе, - надулся она, - они слаще". Гарри поднял бровь, и Флер улыбнулась, отвечая на вопрос, который он не совсем задал.
  
  "Это не вейла, а делакур". Она взглянула на свою младшую сестру. "Габби - худший из нас".
  
  "Я не", она отказала. "Все знают, что Флер худшая", - сказала она Гарри, особенно бодро. "Однажды она ела всю коробку сахарной пудры посреди ночи".
  
  "Я помню, что получала значительную помощь, съедая это", - напомнила Флер своей сестре, которая смогла покраснеть.
  
  "И есть факт, что у тебя есть мед на завтрак", - торжествующе закончил Габби.
  
  "Многие люди едят мед на завтрак", - заметила Флер, улыбаясь. У них был этот аргумент раньше.
  
  "У меня есть мед на завтрак, когда он будет в наличии", - согласился Гарри.
  
  "Флер ест его из банки, - крикнул Габби, - со столовой ложкой".
  
  "Это необычно", - усмехнулся Гарри. "Я думаю, что Габриель может быть права".
  
  Флер пожала плечами, не раскаявшись. Она никогда не могла сопротивляться сладким вещам, они просто были слишком вкусными. "Ты должен быть благодарен за мою любовь к сладким вещам, Гарри", - напомнила она ему. "Если бы я не любил десертное вино так сильно, наш вечер на балу Йоля мог бы закончиться совсем по-другому".
  
  Гарри покраснел, и Габби пискнула от смущения, ее лицо яростно пылало из-за ее меню.
  
  "Флер", выдохнула она. 'Вы не сделали ?!'
  
  'Не что?'
  
  Габби переместилась, глядя на Гарри. "Знаешь", ее глаза озорно блеснули, и румянец поднялся еще выше, когда она хихикнула.
  
  "Нет!" Именно Гарри первым понял, что она имела в виду, и ответил, глядя куда угодно, только не на Флер. "Она поцеловала меня под омелой, - вспыхнул дразнящий свет, - а потом убежала".
  
  "Я не убежала", - гордо отрицала Флер, ее собственное румянец начало расти. Габби безумно хихикала по ту сторону стола от нее, и ей очень хотелось снова встать на ноги. Ее сестра была тем, кто начал этот разговор.
  
  К счастью, их разговор был прерван владельцем, который наткнулся на вопрос, что им может понравиться.
  
  Гарри выбрал "Клафути", а Флер получила то, что всегда делала, когда они приходили сюда, верующую, но Габби упрямо просила меренги, даже заходя так далеко, что направляла свою привлекательность на владельца, чтобы получить то, что она хотела. Для этого Флер топнула ногами, она должна знать лучше, чем использовать свою привлекательность таким образом.
  
  Габриель надулась на несколько минут, когда Флер заказала ей и Клафути, но тотчас же взбодрилась, когда она прибыла. Вишня была ее любимым фруктом.
  
  
  Глава 44
  
  Каким-то образом Гарри оказался в Голове Борова, сидя рядом с Кэти и наблюдая, как Гермиона, Рон, смутилась, когда Дин попытался убедить Невилла, что он действительно способен учить любого, кого хочет.
  
  Он был здесь только потому, что на этом настаивал Невилл, потому что Гермиона явно поняла, что новооткрытое улучшение Невилла и его более тесная дружба с Гарри не были случайными, и потому что Кэти наконец-то избежала заботы мадам Помфри и хотела выйти на улицу. Именно последние действительно зацепили вещи, Кэти не принимала "нет" за ответ.
  
  Это заставило их обоих сесть за край стола в Голове Борова, потягивая сливочное пиво и наблюдая, как перед ними разворачивается зрелище.
  
  'Почему мы здесь?'
  
  "Я хотела выбраться из Хогвартса и немного прогуляться по Хогсмиду", - напомнила ему Кэти, делая глоток напитка и получая пену на верхней губе.
  
  "Я имею в виду, прямо здесь, как и в" Голове свиньи ", мы уже ходили пешком к визжащей лачуге".
  
  "О, - Кэти недоверчиво посмотрела на него, облизывая пену своей верхней губы, - разве вы не знаете?"
  
  "Очевидно, если бы я знал, я бы не стал спрашивать", - ответил он кисло.
  
  "Не будь сварливым", - сказала Кэти, мягко поглаживая его по щеке холодной, слегка влажной рукой. Гарри вытер сгущение с щеки и бросил на нее плоский взгляд.
  
  "Амбридж отказывается учить нас, - объяснила Кэти, - по-видимому, Невилл зарекомендовал себя хорошим учителем и намного опережает свое положение. Гермиона, Рон и Дин предлагали сформировать группу для его преподавания, хотя, "она кивнула на спор, который все еще продолжался перед ними," похоже, они сделали это, не спросив Невилла первым ".
  
  'Так почему ты здесь?' Гарри спросил. Кэти была на год выше их, она уже сдала свои совы.
  
  "Я подумала, что это может быть весело, - усмехнулась она, - кроме того, у меня есть довольно хорошее предположение, откуда Невилл узнал свои вещи".
  
  "Я научил его всему, что он знает", - признался Гарри с легкой улыбкой. Ложь с Кэти или слишком много ее дразнили, как правило, приносили ему только синяки размером с квоффл. Ему больше не разрешалось посещать занятия по квиддичу, но это, вероятно, означало, что она просто прокляла его там, где он стоял.
  
  "Мысль так", улыбнулась Кэти. "Теперь ему намного лучше", - добавила она более спокойно и серьезно. "Все, что вы ему сказали или показали, действительно помогло ему. Раньше он просто тихо дрейфовал, ломал вещи и пискнул от удивления, как большая неуклюжая мышь.
  
  Гарри засмеялся, кратко привлекая внимание спорящего квартета.
  
  "Это будет довольно маленькая группа", - отметил он. "Я учу его, они уже учатся у него, а ты здесь только чтобы посмеяться и проклясть меня".
  
  "Все должны прийти через пять минут", - ответила Кэти, сделав еще один глоток. На этот раз она избегала пены на себя.
  
  "Ах, так что это не будут только мы.
  
  "Нет, хотя я понятия не имею, сколько людей на самом деле придет", - лицо Кэти сморщилось в мысли, "возможно, десять или пятнадцать".
  
  "Они могут быть разочарованы", - указал Гарри, допивая и кивая на квартет. "Невилл, возможно, никогда не согласится учить их".
  
  "Тебе придется научить нас", улыбнулась Кэти.
  
  "Темные ледяные проклятия для начинающих", - ухмыльнулся Гарри, только чтобы сильно ударить его по плечу.
  
  "Не шути", - предупредила его Кэти. "Покалывать других учеников сосульками не смешно".
  
  Это когда Малфой, почти сказал Гарри.
  
  Он потер плечо и резко вытянул нижнюю губу.
  
  "Гарри, - прервал голос Гермионы, - скажи Невиллу, что он должен нас учить".
  
  'Зачем?' Гарри пожал плечами. "Он может принимать свои собственные решения. Если ты хочешь или думаешь, что должен, то во что бы то ни стало научи, Нев, но не позволяй им заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь ".
  
  "Амбридж не собирается нас учить", - заметил Рон, все еще удивительно спокойный.
  
  Он бы взорвался к этому моменту в прошлом году. Может, он наконец немного повзрослел.
  
  "Да, и Невилл уже помог нам своим щитовым обаянием", - добавил Дин. "Я уверен, что он не против помочь вам или кому-либо еще, если он преодолеет страх поговорить с людьми, которых он на самом деле не знает".
  
  "Я знаю, что должен учить, - пробормотал Невилл, - но никто не послушал бы меня, они никогда не подумают, что я знаю, о чем говорю".
  
  "Покажите им, что они не правы", - твердо ответил Гарри. "Когда они увидят, что ты лучше их, им придется проглотить свою гордость и попросить помощи. Это будет весело.' Гермиона бросила на него взгляд, и Кэти хихикнула в своем сливочном пиве рядом с ним, разбрызгивая пену на ее рот.
  
  "Очень привлекательно", - поздравил ее Гарри, и охотник слегка покраснел.
  
  "Все скоро будут здесь", взволнована Гермиона.
  
  "Тебе следовало подумать об этом, прежде чем оставить до последней минуты, чтобы сказать Невиллу, что ты хотел, чтобы он сделал", - сказал Гарри без сочувствия.
  
  "Я предполагал, что он захочет помочь своим друзьям", - многозначительно ответила Гермиона.
  
  "Может быть, он уже помогает всем своим друзьям", - холодно ответил он. Невилл неуверенно посмотрел между ними.
  
  "Я буду учить, - решил он, затем ухмыльнулся, выражение, которое Гарри не привык видеть из-за одежды Невилла, - но Гарри будет моим помощником". Рон и Дин выглядели нервными, без сомнения, учитывая вероятность падения чисел, когда они поняли, что Гарри был замешан. Гермиона выглядела слишком счастливой по этому поводу.
  
  "Это хорошо, - весело ответила им Кэти, - потому что все приезжают сейчас".
  
  Невилл сглотнул, но выпрямился и смерил решительное выражение лица.
  
  "Их больше десяти", - указал Гарри Кэти, когда голова свиньи быстро наполнилась до неудобства.
  
  "Я недооценила призыв Невилла, - хихикнула она.
  
  "Этому или никому не удалось научиться делать заклинание щита". Гарри решил, что его вторая причина была более вероятной из двух. Он все еще пытался найти способ улучшить свой собственный, сияющий серебряный барьер, созданный Волдемортом, был гораздо более впечатляющим, чем его яркий свет. У него также был небольшой соблазн посмотреть, что произойдет, если он разозлится, но было бы лучше подождать, пока он не окажется в этом зале, хотя сейчас он проведет там еще меньше времени, чем хотел.
  
  Амбридж, в ее радости, забыл дать ему заключение под стражу, но в тот момент, когда Дамблдору сказали, что Гарри каким-то образом обнаружил, что планирует провести с Снейпом как минимум один вечер в неделю до конца года. Это означало, как и все остальное, что он будет очень хорошо знаком со школьными котлами, которые придут летом, и что директор сможет следить за ним.
  
  "Думаю, нам пора начинать", - вдруг сказала Гермиона, разочарованно бросив взгляд на трио мальчиков рядом с ней. " Профессор Амбридж не хочет преподавать нам настоящую магию, поэтому нам придется изучать ее и практиковаться. Невилл уже помогал нам время от времени, - она ​​выглядела слегка смущенной, признавшись в необходимости помощи, - и он согласился с несколькими условиями, которые помогут обучить большую группу ".
  
  "Лонгботт? Блондин Хаффлпафф рассмеялся. "Он даже не знает, какой конец палочки держать".
  
  Невилл вздрогнул, и Гермиона открыла рот, чтобы возразить в его защиту. Удивительно, но Невилл победил ее тоже.
  
  "Давайте посмотрим на твой щит, Смит", - приказал он странным авторитетным тоном. Хаффлпафф покраснел и сел, ничего не сказав.
  
  "Протего", - сказал Невилл, и его тут же окружила яркая стена серебряного света. Было больше чем несколько восклицаний удивления. Гарри улыбнулся своему другу, когда Невилл поднял голову и благодарно кивнул. Невилл позволил щиту зависнуть на несколько мгновений, прежде чем рассеять его, и Гарри заметил, что он все еще слегка дрожит.
  
  "Так что теперь очевидно, что Невилл может помочь, мы хотим знать, заинтересованы ли вы в том, чтобы стать частью группы", - заявила Гермиона.
  
  "Как это будет работать? Спросил один из других Хаффлпаффов.
  
  - А каковы были условия Невилла? - осторожно спросил Рейвенкло.
  
  "У меня их было три", - ответил Невилл, отвечая на вопрос Рейвенкло. "Они не подлежат обсуждению, если вы хотите помочь, вам придется их принять. Во-первых, никто не говорит Амбридж, никто из нас не хочет проводить время в ее офисе, занимаясь строками. Во-вторых, места и даты встреч будут сообщаться тайно и должны храниться в секрете, наряду с названием группы и именами других членов. Наконец, Гарри Поттер будет помогать мне.
  
  "Я не позволю ему использовать на себе темную магию", - заявил Смит из-за не слишком тихого бормотания недовольства. "Я читал о том, что он сделал с Малфоем".
  
  "Малфой почти заслужил это", - отрезал Рон. "Я был там, как и Анджелина, Джинни, Кэти и мои братья. Он думал, что смешно злорадствовать из-за преднамеренного нападения на Кэти.
  
  "Взгляни с лучшей стороны", - тихо удивилась Кэти, услышав, как Рон впервые за год защищает своего бывшего друга. "Ты очень хорошо защитишься от Темных Искусств, если Гарри поможет".
  
  "Спасибо, Кэти," саркастически поздравил ее Гарри. В ответ она посмотрела на него невинным взглядом и допила напиток.
  
  "Что плохого в том, чтобы просто учиться у Невилла?" Потребовал Терри Бут.
  
  "Гарри - тот, кто учил Невилла", - просто ответила Гермиона. "Вы все равно учитесь у него косвенно". В комнате стало тихо.
  
  "Хорошо, - усмехнулся Смит, - но не ожидайте, что нам понравится. Я ему не доверяю.
  
  "Это даст тебе хороший мотив для работы над своим щитовым обаянием, Смит", - нехарактерно злобно заметил Невилл.
  
  "Так как мы это делаем?" Спросил Терри Бут.
  
  "Каждый, кто хочет присоединиться, подписывает свое имя в этом списке, - Гермиона махнула в воздух неблагоприятным куском пергамента, - кто-нибудь другой мог бы с таким же успехом уйти сейчас".
  
  Горстка студентов из Равенкло уехала, но никто другой не ушел.
  
  Гарри подождал, пока последний не подпишет свое имя, указательным пальцем провел по списку имен, как будто он их читал, и тихо проверял чары, держа палочку в рукаве.
  
  Были некоторые довольно противные.
  
  Гермиона серьезно относится к тому, чтобы это оставалось секретом.
  
  Если кто-то преднамеренно предаст группу, ему будет трудно скрыть свое предательство. Это было довольно гениально, но не железно. Косвенное предательство оставило бы лицо преступника полностью свободным от прыщей.
  
  Гарри подписал свое имя с расцветом и присоединился к Кэти в середине группы.
  
  "Так как же мы узнаем, когда встретиться и где?" Спросила Анджелина. Было несколько студентов из старших классов, которые пришли, чтобы присоединиться. Гарри предположил, что это потому, что они верили Дамблдору и хотели быть подготовленными, а не беспокоиться о том, чтобы забрать их OWL.
  
  "Это просто", - ответила Гермиона, пылающая от гордости. "Вы все получаете один из них. Она протянула коробку с ужасно знакомыми значками. Невилл слегка побледнел, увидев их.
  
  блевать
  
  "Поскольку я не имел к ним никакого отношения, я зачаровал их Обаянием Протеана. Когда Невилл изменит числа на обороте всех значков, это изменится на всех остальных. Номер даст вам время и дату следующей встречи.
  
  "Мы должны носить их? Лаванда спросила, явно нервно. Рон хихикнул.
  
  "Нет, - призналась Гермиона, - но постарайся быть более осторожным, чтобы потерять их в этом году, чем ты был в прошлом году".
  
  "Это очень умно, - произнес Бут, звуча искренне впечатленным, - но это не говорит нам, где встретиться".
  
  Прелевское заклинание было заклинанием уровня NEWT, если Гарри помнил правильно, и не то, что он знал, поскольку оно не казалось ему явно полезным. Гермиона использовала его довольно умно и впечатляюще.
  
  Это на самом деле довольно универсальный шарм, решил он. Может, мне все-таки придется это выучить.
  
  "Все наши встречи будут проходить в одном и том же месте, вы будете знать, куда идти во второй раз, но для первого вам следует встретиться рядом с" худшим гобеленом "Хогвартса на седьмом этаже". Объявление Невилла было встречено по большей части пустыми взглядами и лишь немногими знающими улыбками. Близнецы Уизли не знали об этом, но седовласый Рейвенкло с седыми глазами, один из друзей Джинни, улыбнулся, как и Сьюзен Боунс.
  
  "Нам нужно название для группы", - решил ближайший близнец Уизли.
  
  "Ронникинс Рейнджерс", - ухмыльнулся его брат, - "Героя Гермионы".
  
  "Как насчет чего-то неопределенно подходящего?" Анжелина перебила. "И то, что не поощряет вашу одержимость аллитерацией".
  
  "Клуб защиты", - предложил Смит.
  
  "Ну, это немного скучно, не правда ли?" - жаловался один из близнецов.
  
  "Очевидно, тоже", - отметил его брат.
  
  Где-то в глубине души Гарри начал формироваться начало плана. Дамблдор доставлял неприятности, назначал ему задержания, наблюдал за ним, потенциально проверял школьные подопечные, чтобы разоблачить его визиты во Францию, и Амбридж, безусловно, должен был пойти.
  
  Разве не было бы идеально избавиться от них обоих, один за другим, используя один и тот же кусок пергамента?
  
  "Они должны называть это Армией Дамблдора, - прошептал он Кэти, - это то, во что министерство, похоже, думает, что нас превращают".
  
  Кэти засмеялась, затем громко повторила это в комнату, как Гарри и надеялся.
  
  "Все в пользу армии Дамблдора?" Гермиона спросила, улыбаясь на шутку.
  
  Рука Гарри идеально поднялась в воздух посреди чащ поднятых конечностей. Все, что ему было нужно сейчас, - это несколько минут наедине с этим списком имен, и рамки его схемы будут заложены.
  
  Извини, Кэти.
  
  Ему не нравилось лгать ей или манипулировать ею; она была его другом и достаточно преданной, чтобы никогда не покинуть его. Он позаботится о том, чтобы ни она, ни Невилл не пострадали из-за этого, и до тех пор, пока они никогда не пострадали от этого, он не будет чувствовать себя слишком виноватым.
  
  "Армия Дамблдора", - решила Гермиона, написав имя элегантными аккуратными буквами в верхней части списка имен. Гарри слегка улыбнулся, очень довольный тем, как хорошо это сработало в его пользу.
  
  "Ты должен рассказать им о списке, Гермиона, - предупредил Рон, - на всякий случай".
  
  Гермиона выглядела немного неохотно, но через минуту снова заговорила. "Я положил несколько чар на бумагу, они заняли у меня довольно много времени, чтобы найти и создать. Когда вы подписывали свои имена, вы заключали магический контракт с группой. Если вы добровольно или преднамеренно предадите нас, будут неприятные последствия.
  
  "Какие последствия?" Спросил Смит, он казался немного более потрясенным, чем раньше.
  
  "Давайте просто скажем, что все будут знать, кто предал нас, - твердо ответил Невилл.
  
  Коробка значков начала свои раунды, становясь все более и более пустым.
  
  "Я думал, что избежал этого в прошлом году", - заметил Гарри, выбирая один для себя и передавая другой Кэти.
  
  "Это тебя устраивает, - сказала ему Кэти, - зелёный цвет выделяет твои глаза".
  
  "Спасибо", - ответил Гарри с насмешливой серьезностью. "Я буду носить его всегда". Было несколько приглушенных смешков, и Гермиона бросила на него взгляд, который был как-то одновременно обнадеживающим и скучным.
  
  "Так что же мы будем изучать? Спросил Терри Бут. "Никто на самом деле не указал".
  
  "Я могу помочь вам узнать все, что вы найдете на экзамене по OWL". Невилл бросил на Гарри вопросительный взгляд и молча кивнул, возможно, он найдет больше союзников среди этой группы недовольных учеников. "Для тех, кто хочет делать больше, Гарри научил меня некоторым очень полезным заклинаниям и знает гораздо больше".
  
  'Как что?' Смит казался более опасным, чем все остальное.
  
  "Темные ледяные проклятия", ответила Кэти, злобно сияя. "Отлично подходит для создания красивых сосулек и прокалывания уязвимых первых лет, которые слишком далеко уходят от своих комнат отдыха".
  
  Так много для того, чтобы не быть смешным.
  
  "Разрушительное проклятие", - ответил Невилл, отвлекая внимание комнаты от Кэти, которая купалась в смеси ужаса и юмора. "Ошеломляющее заклинание и еще немало, ничего темновато отдаленного".
  
  Гарри сопротивлялся желанию покачать головой в раздражении. Они были такими наивными, такими недалекими, что он был как никогда рад тому, что увидел правду о магии, иначе он тоже столкнется с Пожирателями Смерти только с ошеломляющими заклинаниями и пригоршней практически безобидных проклятий.
  
  Там нет света и тьмы, слова Салазара отозвались эхом в его голове, только сила и намерение, которое руководит им.
  
  "Очарование Патронуса", предложила Гермиона. "Гарри может сыграть телесный патронус".
  
  Гарри нахмурился, уже не уверенный, что это правда. Он отчетливо помнил свою последнюю попытку зачаровать очарование в лабиринте третьего задания и вялую лужу серебряного тумана, которую он собрал вокруг своих ног. Это был даже даже щит.
  
  "Я могу научить вас, как это делать, - сказал он им, - но форма вашего патрона весьма личная, поэтому я бы не стал показывать свою".
  
  "Тогда откуда мы знаем, что вы можете разыграть его?" Спросил Терри Бут, подозрительно.
  
  "Только легкие волшебники могут наложить покровительство", - добавил Смит, демонстративно создавая напряжение.
  
  "Извини, Кэти", прошептал он. "Я думаю, что уже слишком поздно для вас. Она хихикнула, и пузырь тревоги лопнул. Хаффлпафф должен был бы постараться гораздо сильнее, чем если бы он хотел вызвать реакцию Гарри, и он, скорее всего, пожалел бы об этом, если добился успеха.
  
  "Я видела это", - резко ответила Гермиона, заставив Смита замолчать.
  
  "Первая встреча состоится через неделю, в то же время, что и сегодня", - решил Невилл. "Если вы не можете сделать это, следите за своими значками для следующего и следуйте за другими членами к нашему местоположению". Он прижал кончик своей палочки к значку, сосредоточенно изогнув лицо, и цифры на обратной стороне значка размылись и изменились.
  
  Неделя, чтобы придумать способ получить этот список.
  
  Гарри мог сделать это. Флер была бы более чем счастлива научить его нескольким трюкам о чарах, она любила демонстрировать свое мастерство в искусстве, а Гарри очень любил слушать ее. Приятно было просто говорить с ней и сосредоточиться на нем.
  
  Студенты стали пропадать небольшими группами, возбужденно болтая.
  
  'Что теперь?' Кэти спросила: "Хочешь остаться или вернуться?"
  
  "У меня нет большого выбора, - пожал плечами Гарри. "Дамблдор отправил через МакГонагалл записку о том, что сегодня я задерживаюсь со Снейпом в его кабинете на час, и снова каждую неделю в обозримом будущем, когда бы он ни организовал это".
  
  'Зачем?' Гарри поднял бровь на нее. "О," поняла она. "Малфой. Я думал, что тебе удалось сбежать только с твоим запретом.
  
  "Не так уж и сложно избежать этого", - пошутил Гарри. Это был бы невероятный побег. Любой другой студент был бы исключен или, по крайней мере, отстранен, но Дамблдор хотел, чтобы он там, где он мог наблюдать за ним, поэтому Гарри остался в Хогвартсе.
  
  "Думаю, нам пора возвращаться", - решила Кэти, вставая и чуть не споткнувшись о свое кресло.
  
  'Слишком много пить?' Гарри насмехался.
  
  "Нет", нахмурилась Кэти. "Сейчас я более осторожен, после... ну, вы знаете, когда".
  
  "Да", - тихо ответил Гарри. 'Я знаю.'
  
  "Гарри", Гермиона сгребла свои вещи в сумку очень неуклюже, слегка вздрогнув от звука рушащегося пергамента, и побежала бегать, чтобы поймать их, прежде чем они ушли.
  
  Она действительно хочет поговорить со мной.
  
  'Чего ты хочешь?' Он по-прежнему относился к ней спокойно, это было не больше, чем она заслуживала того, что сломала его палочку.
  
  "Я говорил с Седриком о третьем задании". Гарри ждал ее продолжения. Он сомневался, что Седрик вспомнил очень много. "Он говорит, что помнит, как слышал свист и начинал бежать в лабиринт, а потом ничего, пока не увидел, как ты его ошеломил".
  
  "Это прискорбно", - заметил Гарри.
  
  "Он помнит, как ему сказали, что он был найден без сознания рядом с Виктором, и что его палочка была сломана". Гермиона выглядела довольно расстроенной и обеспокоенной чем-то, она явно не покупала события, о которых ей рассказывали.
  
  Гарри очень тщательно продумал возможные последствия в своей голове и решил, что, хотя сейчас будет лучше держать рот на замке, ничто не сможет вернуться, чтобы укусить его. Седрик может в итоге почувствовать себя очень виноватым, чего он не заслуживает, но поиски Гермионы, в худшем случае, просто дадут кошмары чемпиона Хогвартса.
  
  "Вы не думаете, что это странно?
  
  "Конечно, знаю", - согласился он. "Вы слышали, что сказал Дамблдор, кто-то вмешивался, у них, вероятно, тоже был Седрик, и он только проснулся, когда я его нашел".
  
  "Это не имеет смысла, - Гермиона покачала головой, - его палочка была зажата намеренно, но без видимой причины".
  
  Она не собирается отпускать это, пока Седрик не будет вынужден понять, что на самом деле произошло.
  
  Это больше чем разозлило его бывшего друга. Она собиралась расшевелить много неприятных правд, без необходимости обижать Седрика, а взамен она не найдет ничего более приятного, чем история, которую она уже знала.
  
  Я даже не могу ее отговорить, потому что это заставит меня выглядеть подозрительно.
  
  "Я знаю только то, что видел", - ровно ответил Гарри.
  
  "Я знаю", вздохнула она. "Извините, что поднял это после всего, что произошло, но мне нужно знать, что случилось с Виктором".
  
  "Большинство людей, которые занимаются рытьем, не находят золота, Гермиона", - предупреждала Кэти довольно нехарактерно метафорически. Обычно она была довольно тупой. Гермиона посмотрела на преследователя и пошла прочь, вероятно, более решительно, чем раньше.
  
  "Это на самом деле поговорка? Гарри спросил.
  
  "Я сделала это", призналась Кэти. "Я думал, что это звучит хорошо.
  
  "Я слышал хуже", - признал Гарри.
  
  "Что на самом деле произошло в лабиринте? Кэти спросила тихо. "Вы отвечали на ее вопросы очень специфическим образом, и вы не рады, что она вообще занимается этим, не так ли?"
  
  "Если вы беспокоитесь, что я несу ответственность, не надо", - заверил ее Гарри. "Я точно знаю, что произошло, но я рискнул защитить кого-то. Ее копание отменит это, и это никому не принесет пользы. Они пострадают, и никто больше не пострадает от этого. Слишком поздно вовлекать меня, - спокойно сказал он ей, прежде чем она могла волноваться об этом.
  
  "Седрик", поняла Кэти. "Вы щелкнули его палочку, чтобы никто не мог видеть заклинания, которые она произвела, и ошеломил его". Она сморщила лицо в мысли. "Почему вы помогаете ему, если он кого-то убил? Что я не знаю?
  
  Гарри почувствовал прилив благодарности к неопрятному охотнику. Она доверяла ему безоговорочно, предполагая, что у него была веская причина, вместо того, чтобы сказать ему, что он что-то делает не так.
  
  "Седрик ничего не делал сознательно", - сказал он ей очень тихим шепотом. "Я избавил его от вины в случае, если Бэгмена не поймали, теперь я лишь удерживаю его от чувства вины, но это не меньше, чем он заслуживает".
  
  "Ты забыл его," выводила Кэти. "Это было благородно с твоей стороны, Гарри, - поддразнила она. "В глубине души все еще гриффиндорец. Я никому не скажу, это излишне жестоко с Диггори.
  
  "Какими бы безрассудными и безрассудными они ни были, - усмехнулся Гарри, и спасибо".
  
  - Так почему же ты учишь только Невилла, а не меня? Спросила она, когда они вернулись на территорию школы.
  
  "Если бы кто-нибудь узнал, что я чему-то тебя научу, я бы услышал протест младших лет", - улыбнулся Гарри. "Вы уже напугали их всех, представьте, как бы они отреагировали, если бы подумали, что я тоже учу вас темным ледяным проклятиям".
  
  "Анджелина сказала, что ты использовал заклинание водного заклинания", - указала Кэти.
  
  "Я сделал, - усмехнулся Гарри, - но разве вы не читали, что сказала Рита Скитер? Это было явно очень темное проклятие, поэтому я, должно быть, обманул ее.
  
  "Вы не собираетесь сказать мне, не так ли?
  
  "Это был несчастный случай", - признался Гарри, тщательно выбирая свою следующую полуправду. "Я хотел обливать его водой, но я был зол, и мне кажется, что я произвел какое-то преображение случайно после заклинания воды".
  
  "Наверное, вы злились на то, что в пятнадцать лет мне больно заниматься случайной магией", - застенчиво предложила Кэти. "Есть что-то, что вам нужно сказать Флер?"
  
  "Только потому, что иногда есть люди, которых ты считаешь больше братьями и сестрами, чем что-либо еще, - улыбнулся Гарри, слегка покраснев, - и что она не стесняется стрелять в тебя".
  
  Кэти надулась и повернулась к Оулери. "Мне нужно отправить письмо, - сказала она ему, - развлекайтесь, чистя вещи для Снейпа".
  
  "Уверен, что так и будет", - раздраженно сказал Гарри, в то время как он может проиграть в этой комнате из-за этого.
  
  Он уже немного опоздал к задержанию Снейпа, они уходили из Хогсмида медленнее, чем он предполагал, но Гарри это не особо волновало. Дамблдор не собирался изгонять его за опоздание на пять минут, и, поскольку он уже находился под стражей в течение, вероятно, оставшейся части года, у него больше не было ничего, что могло бы ему угрожать.
  
  Он прошел мимо Большого зала и спустился к темницам и кабинету Снейпа в случайном темпе, не торопясь, чтобы наблюдать, как младшие годы уходят от него подальше. Кэти уже делала вид, что произносит слова какого-то темного заклинания.
  
  Гарри не был искушаем. Было смешно, когда она это делала или когда они делали это вместе, но не тогда, когда он был один.
  
  "Ты опоздал, Поттер", - протянул Снейп, когда в конце концов достиг офиса.
  
  "Меня задержали из-за профессора Амбриджа", - ответил Гарри, что было очень слабо. Встреча была проведена, чтобы восполнить ее недостаток обучения.
  
  Офис Снейпа выглядел очень похоже на магазин зелья, только ингредиенты на стенах выглядели намного реже. Гарри заметил несколько вещей, которые он был совершенно уверен, что Снейпа не должно было быть в банках на стене, в том числе яйца Ашвиндера и нечто, похожее на кровь дракона.
  
  "Директор обеспокоен вашим недавним всплеском поведения", - сказал ему учитель зелий, глядя в то же странно нейтральное выражение, что и раньше. "Он верит, что есть связь между тобой и Темным Лордом, и что его эмоции влияют на тебя через это".
  
  Связь? Гарри задумчиво подумал. Вы уверены, что он ничего не упомянул о частице своей души, находящейся во мне?
  
  "Он решил, что было бы разумно, если бы я научил вас искусству ума и показал, как блокировать влияние Темного Лорда". Снейп уставился на него пронзительным взглядом, чего Гарри избегал, учитывая тему его задержания. Губы мастера зелий изогнулись в малейшей улыбке. "Он упомянул, что у вас есть что-то интересное для них, хотя я скептически отношусь к тому, что у вас есть эмоциональная дисциплина для них".
  
  "Как вы будете учить меня? Гарри спросил. Если бы это было что-то большее, чем теория, то у него не было бы выбора, кроме как закрыть Снейпа с самого начала. Было слишком много вещей, о которых он не мог сообщить ему или Дамблдору.
  
  "Я попытаюсь нарушить ваш разум, а вы постараетесь не пускать меня". Снейп слегка усмехнулся при мысли о том, что не способен проникнуть в мысли пятнадцатилетнего ребенка.
  
  "Очисти свой разум, Поттер", - приказал учитель зелий, вытаскивая палочку. Гарри опустошал каждую мысль из своей головы, сосредотачиваясь на ощущении ничего, на той пустоте, которой он был раньше, питая каждую эмоцию и мысль в своей голове.
  
  "Легилимены", прошипел Снейп, и из его висков вырвалась колющая боль. Гарри проигнорировал это, и пусть ничто поглотит его еще больше.
  
  Снейп заметно вздрогнул, но продолжал настаивать на своем нападении, доводя боль в голове до новых высот. Гарри бросился на это, вспомнив о диссоциации со всеми и обо всем, о бесцельной, бессмысленной пустоте, которой он был, и позволив всему остальному утонуть в нем.
  
  Снейп выругался и разорвал связь. Гарри с любопытством поднял голову, он никогда раньше не слышал, чтобы этот человек проклинал его.
  
  - Поттер, это не было правильным окклюменцией, - плюнул он. "Я никогда не встречал волшебника, который защищает свой разум, создавая такое невыносимое чувство, чтобы заманить своего противника в ловушку". Его губы снова сжались в ту слабую улыбку. "Это совершенно неортодоксально".
  
  "Спасибо, сэр", - ответил Гарри, теперь настороженно относясь к тому, к чему приведет этот разговор. Если Снейп подумает, что он достаточно компетентен, чтобы удержать Волан-де-Морта от влияния на него, он и Дамблдор поймут, что действия Гарри были исключительно его.
  
  "Как долго вы занимаетесь искусством ума, Поттер", - спросил Снейп холодным, но не враждебным тоном.
  
  "Чуть больше года", - честно ответил Гарри. "Основы очищения вашего ума помогают сосредоточиться на произнесении заклинаний, и я продолжил учиться, как только узнал об этом больше".
  
  "Тогда ты прошел очень длинный путь за очень короткое время", - прямо сказал ему Снейп. Это был не просто комплимент или поздравление, а просто констатация факта.
  
  "Кажется, это естественно для меня, - пожал плечами Гарри, - возможно, я унаследовал это от своих родителей". Он точно знал, что склонность к искусству ума была унаследована где-то на его генеалогическом древе.
  
  Верхняя губа Снейпа скривилась. "Если да, то не от твоего отца", - усмехнулся он. "У Джеймса Поттера не было дисциплины или тонкости, которые требуются искусству ума".
  
  "Тогда моя мама", - спокойно ответил Гарри, не позволяя Снейпу противостоять ему.
  
  "Ты должен быть благодарен за то, что ты, похоже, больше похож на нее, чем кто-либо мог предположить", - сказал Снейп, подавленный тон.
  
  Он ее знал?
  
  Гарри знал, что они должны были быть в одном году, его мать и отец были в одном и том же году, и Снейп был того же возраста, что и его отец. Он предположил, что это не имеет значения, они оба были мертвы.
  
  "Так что теперь, сэр? Гарри спросил.
  
  "Я должен был научить вас, как скрыть свой разум от влияния Темного Лорда, но, похоже, вы полностью способны на это уже до тех пор, пока вы не забудете это сделать". Снейп выглядел недолго вдумчивым, с удивительно спокойным выражением на его бледном лице. "Я должен держать вас под стражей не менее часа каждую неделю до Рождества, чтобы избежать внешних последствий для ваших действий, поэтому мы будем продолжать практиковать вашу окклюменцию независимо от этого. Мы должны быть уверены, что ты сможешь не пускать Темного Лорда.
  
  "Спасибо, сэр", - ответил Гарри, сохраняя ровный тон, несмотря на раздражение. Он скорее надеялся, что Снейп просто перестанет давать ему сессии.
  
  "Ты можешь идти сегодня, Поттер", - проинструктировал Снейп, махая рукой у двери. Гарри повернулся, чтобы уйти, довольный, что он может пойти пораньше, и еще более довольный, что Снейп, кажется, был не в состоянии украсть его секреты, пока он был осторожен.
  
  "Поттер", - позвал учитель зелий, когда он вышел из кабинета в коридор. Гарри обернулся, но Снейп не сразу заговорил. Казалось, он борется с чем-то. "Отрадно видеть, что вы не потратили впустую столько лет, как я думал, - его лицо неловко сжалось, - ваша мать будет гордиться вашими недавними улучшениями, не возвращайтесь к тому, чтобы вести себя, как ваш презренный отец".
  
  Значит, он ее знал.
  
  Младший Гарри мог бы спросить о ней, возможно, даже попросил бы, но он только нейтрально посмотрел на Снейпа в ответ на его комплимент, а затем продолжил свой путь. Его родители были мертвы. Он хотел, чтобы они этого не делали, но Дамблдор предупредил его перед Зеркалом Эриседа, как опасно останавливаться на недостижимых снах.
  
  У Снейпа есть смысл тратить время, понял он.
  
  Он значительно улучшился в прошлом году, но сравнительно немного в этом году. Конечно, у него было меньше времени, не было оправдания, чтобы не ходить на уроки или не делать уроки, и он был не так далеко вперед, как тогда, но ему все же удалось намного меньше, чем он должен был иметь ,
  
  Пришло время подтолкнуть вещи, решил Гарри.
  
  Он предложил бы научить Невилла окклюменции, начать улучшать его дуэль, научившись отклонять гексы, такие как Риддл, и тренируясь с Флер, и он снова поговорит с Сириусом. Надеюсь, его крестный отец мог узнать что-то о планах Дамблдора, что поможет Гарри реализовать его. Если бы он хотел узнать об этом пророчестве, скорее всего, ему пришлось бы покинуть Хогвартс, и было бы действительно лучше, если бы и Дамблдор, и Амбридж не смогли вмешаться.
  
  
  Глава 45
  
  Кто-то говорил с Амбриджем. Это был не один из членов армии Дамблдора, он проверил каждое лицо, которое было в голове свиньи, и ни одно из них не несло работу Гермионы.
  
  Это означало, что один из ушедших из Равенкло ранних времен отправился поговорить с ней, или кто-то, о ком они сказали, сделал это вместо этого.
  
  Гарри улыбнулся. Ему стало намного легче.
  
  Только трое учеников уехали рано, Чо Чанг, которого он уже знал, и не потребовалось много времени, чтобы узнать имена ее друзей. Мариетта Эджкомб и Лиза Терпин. Один из них предал группу Амбриджу, и Розовый Профессор достаточно поверил их слову, чтобы снова написать Фаджу о помощи.
  
  Один из них может оказаться очень полезным в будущем.
  
  Это был не Чо Чанг. Гарри знал, что она ненавидела Амбридж так же сильно, как ее парень, Седрик, но пару невинных вопросов о привлекательной клубничной блондинке за столом Равенкло, и он знал, что у Эджкомба есть мать в министерстве, та, которая была довольно откровенна в поддержке Фаджа. ,
  
  Это привело его к тому, что он сидел под плащом на столе напротив библиотеки, где Чо, Лиза и Мариетта учились незадолго до начала обеда.
  
  Гарри потрогал кончик своей палочки. Это был риск, огромный риск, но он того стоил. Если он знал, кому из учеников доверял Амбридж, у него была одна готовая панировочная сухари, и он мог просунуть в уши все, что захочет, через рот Мариетты.
  
  "Легилимены", прошептал он, тайно указывая палочкой на спину Мариетты.
  
  Он произнес заклинание настолько легко, насколько это было возможно, зная, что Криви на самом деле проснулся от огня, что очень слабая попытка могла пройти незамеченной.
  
  Был краткий порыв непонятных изображений; связь была слишком слабой.
  
  "Легилимены", - повторил он, на этот раз немного сильнее, и связь сформировалась почти идеально, не слишком слабая, чтобы быть бесполезной, но недостаточно сильная, чтобы ощущать что-то большее, чем легкая головная боль.
  
  Мариетта сплетничала о каком-то мальчике в их доме, его картина и ее были превалирующими среди ее мыслей.
  
  Гарри надел на них впечатление розового цвета. Слишком просто, чтобы казаться чужим, слишком тонко, чтобы быть обнаруженным.
  
  Пинк заставила ее подумать об Амбридже, о чаепитии в этом ужасном офисе и разговоре об организации, которую ее друзья решили не посещать, но существовали, чтобы пренебрегать тем, чему учил Амбридж.
  
  Гарри разорвал связь, уходя из ее разума. Мариетта Эджкомб станет первой крошкой Амбриджа, когда придет время.
  
  Сняв плащ и сложив его под халаты, он тихо покинул библиотеку, оставив обеспокоенного Чо Чанга спросить подругу, почему она вдруг прижимает пальцы к вискам.
  
  Он встретил Кэти по дороге на ланч, она была веселой, поддержана хорошей отметкой в ​​ее последнем эссе о преображении.
  
  'Как была Арифманция?' Она спросила его.
  
  Гарри скривил губы в недовольстве. "Это не легко и не так интересно, как я надеялся, но и не скучно".
  
  "Как и все предметы тогда", улыбнулась Кэти. "Это не самый сильный твой район, поэтому я бы не волновался об этом".
  
  "Я не был этим," заверил ее Гарри. "Я гораздо лучше разбираюсь в Заклинаниях и Преображении, но Арифмантичность полезна, она очень помогает понять, почему определенные вещи происходят в... некоторых областях магии".
  
  Он почти произнес ритуалы, в которых использовались магические свойства некоторых чисел, чтобы сфокусировать и усилить магические качества ритуала, но в последний момент вспомнил коннотации этого слова. Гарри сомневался, что Кэти осудит его, но вокруг было много людей, которые сделали бы это для нее.
  
  "Вы видели Ежедневного Пророка?" Гарри спросил.
  
  "Нет, - Кэти с беспокойством посмотрела на него, - ты что-то сделал?"
  
  "Это не связано со мной, - он облажался, - ну, это не напрямую со мной. Я покажу вам за ланчем, у кого-то всегда лежит копия, чтобы читать, пока они едят.
  
  Она сразу поняла, что он действительно имел в виду, когда поблизости меньше людей, и ускорила ее шаг, быстро спускаясь по лестнице, минуя несчастного младшего Криви, которому каким-то образом удалось застрять обеими ногами в одной из хитростей.
  
  'Так, что случилось?' Кэти нажала, почти вытолкнув его на ближайшее свободное место и прогоняя несколько лет дальше по столу. Они не смели задерживаться, чтобы спорить.
  
  Гарри бросил взгляд на стол, увидев оставленную без присмотра бумагу, и без слов и без палочки вызвал ее в свою руку. Кэти моргнула, затем улыбнулась.
  
  "Это действительно впечатляет, - сказала она, - ты такой могущественный и блестящий, мой лорд".
  
  - Тише, - возмутился Гарри, ухмыляясь. "Мне потребовались часы и часы практики, чтобы это сделать, мне позволено это показать".
  
  'Сколько часов?' - с любопытством спросила она, разворачивая "Ежедневного пророка", который он так экстравагантно вызвал на игровой пирог, что Гарри собирался стать его. Вместо этого он порезал себе еще один кусочек.
  
  "По крайней мере, десять", задумчиво решил Гарри. Было много разрозненных призывов вещей, чтобы привыкнуть к движению магии достаточно хорошо, чтобы его можно было запомнить и сформировать мгновенную умственную ассоциацию с намерением. "Это все равно что учить упражнениям для квиддича, ты должен делать это столько раз, сколько он погружается и становится рефлексом".
  
  "Так что Дамблдору, вероятно, потребовались часы практики, чтобы зажечь свечи на кафедре, как он это делает, чтобы произвести впечатление на первые годы в году".
  
  "Я никогда не думал об этом, - рассмеялся Гарри, - но да, наверное".
  
  "Так что вы хотели показать мне. Кэти перелистывала страницы не с той стороны, поэтому Гарри забрал ее у нее и перевернул, чтобы показать ей заголовок.
  
  "Указ об образовании двадцать пять", - произнесла Кэти вслух. "Это не звучит хорошо.
  
  "Каждый ученик, управляющий клубом или организацией, должен обратиться к ней за разрешением на продолжение", - объяснил Гарри, выпивая пирог.
  
  "Команда по квиддичу", с ужасом поняла Кэти, бросая свою, к счастью, чистую вилку на колени.
  
  "DA", - прошептал Гарри, стараясь не смеяться над выражением ее лица. "Кто-то пошел и сказал ей, и она, должно быть, написала Фаджу, чтобы попытаться остановить его формирование".
  
  "С каких это пор мы называли это DA?" Тихо спросила Кэти, забирая серебро.
  
  - Хочешь, чтобы тебя услышали, говоря о армии Дамблдора и отправившей навестить Амбридж? - прямо спросил Гарри.
  
  "Не тогда, когда ты так говоришь", надулась Кэти. "Однако сегодня я ничего не видел в Амбридже, и, видимо, сегодня утром ее не было в классе".
  
  - Кто-нибудь недавно был с ней под стражей? Гарри спросил, принимая еще несколько вилок, когда Кэти подумала об этом.
  
  "Колин Криви, снова", - ответила она озадаченно, затем ее глаза расширились, когда она вспомнила, что Гарри рассказал ей о пере. "Вы не думаете, поэтому?"
  
  "Надеюсь, что так, - мстительно и весело ответил Гарри, - в противном случае она, вероятно, доставит кому-то неприятности".
  
  "Может быть, она ремонтирует свой офис, - предположила Кэти, - давно пора кому-то указать ей, насколько это отвратительно".
  
  "Может быть, именно поэтому Криви задержали", - пробормотал Гарри, сдерживая смех от этой идеи. "Наверное, у нее есть, я не должен сейчас критиковать розовый цвет, навсегда оставленный на ее руке", - усмехнулся он.
  
  Кэти нахмурилась, но затем слегка неохотно улыбнулась. - Так кто, по-твоему, сказал ей?
  
  "Никого, чье имя в этом списке", серьезно ответил Гарри. "В противном случае мы бы знали, поэтому, должно быть, это был один из студентов, которые знали о встрече и не подписались".
  
  "Ну, мы вряд ли узнаем, кто", прорычала Кэти, расстроенная потерей шанса на месть.
  
  "Тебе придется согласиться на проклятие первых", - согласился Гарри.
  
  Невилл тяжело рухнул на скамейку рядом с ним. "Вот, пожалуйста", - вздохнул он. "Я искал тебя с конца твоего первого урока".
  
  'Зачем?'
  
  "Ты сказал, что взглянешь на мое заклинание со щитом, - напомнил ему Невилл, - и теперь я должен научить его множеству людей, которые мне нужны, и ты скоро это сделаешь".
  
  "Ну, если вы пойдете со мной через минуту, я посмотрю в пустой классной комнате", - предложил Гарри. Когда он сказал пустую классную комнату, он действительно имел в виду классную комнату Амбриджа, потому что он очень хотел увидеть, понесла ли она последствия его возмездия.
  
  "Спасибо", Невилл улыбнулся с облегчением. "Я не знаю, почему это дрожит, как будто я не могу заставить свою магию делать то, что я хочу".
  
  "Надеюсь, мы сможем это понять", - пожал плечами Гарри. "Ты решил, чему будешь учить первым?"
  
  "Очарование щита, а затем несколько сглазов", - сообщил ему Невилл, хмурясь на Ежедневного Пророка. 'Вы видели это?'
  
  "Да", Гарри кивнул. "Один из тех, кто не подписал, отозвал нас всех в Амбридж, я все утро проверял лица".
  
  "Похоже, мы должны быть осторожны", - поморщился Невилл.
  
  "Следите за всеми, кто не придет на первое собрание, а затем заберите свой значок, если они отступят", спокойно предложила Кэти. "Все остальные достаточно преданы, чтобы быть на нашей стороне".
  
  'Где список?' Гарри спросил, вводя только достаточно беспокойства в его тон.
  
  "У Гермионы есть это", - легко ответил Невилл.
  
  "Убедитесь, что она прячет его где-нибудь в безопасности", - напомнил ему Гарри. "Амбридж сможет достать ее, если она будет только в Гриффиндорской башне, она будет искать доказательства того, что группа все еще существует. Встречи проходят безопасно, так как мы находимся в комнате требований, но этот список внесет нас всех в список задержанных Амбриджа. Гермиона захочет найти где-нибудь, его не найдут. Гарри сформулировал свой совет довольно конкретно, и ему почти не удалось улыбнуться, когда глаза Невилла загорелись идеей, которую он надеялся воплотить.
  
  "Я знаю, где она может это скрыть", - усмехнулся он. "Если мы будем в безопасности в комнате, то список тоже будет, верно?"
  
  "Полагаю, - беспристрастно пожал плечами Гарри, - если есть место, где можно что-то спрятать". Он прекрасно знал Зал Скрытых Веществ. Он нашел его, когда читал "Тайны самых темных искусств", и ему нужно было где-то его хранить. Он мог легко получить доступ к списку, как только он там остался.
  
  Все, что потребуется, - это несколько слов, чтобы найти дорогу к Амбриджу о комнате скрытых вещей на седьмом этаже, которая появится, когда вам это нужно, и этот список, и я буду в шаге от возможности действовать.
  
  Гарри спокойно закончил последние несколько глотков своего пирога, в то время как Кэти допросила Невилла о Комнате Требования горячим шепотом. Вещи начали становиться на свои места.
  
  Если бы я знал больше об этом Пророчестве.
  
  Ему нужно было поговорить с Сириусом позже.
  
  'Идет, Нев?' Гарри заметил слегка бледного, розового профессора, сидящего на рабочем столе, с чистой белой повязкой, обернутой вокруг ее правой руки. Он улыбнулся жестокому удовлетворению, которым его наполнило зрелище.
  
  Время выяснить, что она заставила Криви вырезать себе в руки.
  
  "Да, - его друг поднялся и поправил одежду, - я иду".
  
  'А что я?' Кэти надулся.
  
  "Теперь у тебя есть чары", - напомнил ей Гарри. "Невилл и я свободны до конца дня".
  
  "Вообще-то, у меня есть гербология", - поправил его Невилл.
  
  "Ну, я свободен весь день", - ухмыльнулся он, махнув рукой на прощание с Кэти, которая посмотрела на него.
  
  'Какой пустой класс?' Невилл спросил, глядя на каждого, кого они прошли.
  
  "Вот этот", - усмехнулся Гарри, проводя его в комнату Амбриджа и вытаскивая из-под мантии задний плащ.
  
  "Не снова, Гарри", - простонал Невилл, проскользнув в кабинет Амбриджа, скрытый семейной реликвией.
  
  Ее офис был значительно менее аккуратным, чем в прошлый раз, когда он пробирался сюда. Розовые шторы были косыми, а на стенах отсутствовала горстка декоративных фарфоровых изделий. Амбридж явно плохо отреагировал на маленький сюрприз Гарри.
  
  Небольшая грязная стопка пергаментов на углу ее стола была покрыта ржаво-коричневыми чернилами, цвета, который был достаточно близок к засохшей крови, чтобы привлечь внимание Гарри.
  
  Я не должен слепо верить лжи других, он читал.
  
  Он перечитывал его несколько раз в верхней части каждой страницы, пока через три пары сторон он не остановился с густым пятном. Похоже, Криви загнал перо в страницу, когда она поняла, что происходит, и попросила его остановиться. Уважение Гарри к камере, держащей угрозу, поднялось на несколько ступеней.
  
  Это прекрасно, решил он. Я не мог бы выбрать лучшие слова, если бы попытался.
  
  Он заменил бумаги, как нашел, и быстро проверил перо. Его чары были такими же, какими он их оставил, но серебряный наконечник был сломан силой, с которой Криви загнал его на свою страницу. Ей придется сделать еще один шаг, если она захочет продолжить свои злобные наказания, и Гарри будет более чем рад снова заколдовать ее за нее.
  
  'Вы сделали?' Невилл потребовал.
  
  "Я ничего не сделал", - ответил Гарри. "Я просто хотела посмотреть, какие слова она выбрала для Криви. Я подозреваю, что они оставили впечатление. '
  
  Невилл улыбнулся ему слегка виноватой улыбкой. Гарри ненавидел Амбридж и еще кучку других, подумал Гарри, но он не был способен на такой же уровень жестокости, как Гарри.
  
  "Тогда покажи мне свой щит", - сказал ему Гарри, махнув рукой на Невилла и садясь за ближайший стол.
  
  "Протего", - приказал Невилл, извлекая и взмахивая палочкой. Щит возник вокруг него точно так же, как в последние два раза, когда Гарри видел его.
  
  "Я не знаю, что с ним не так, - отчаялся Невилл, - мое произношение, моё движение палочки и мои намерения понятны". Гарри был склонен согласиться с ним, он не слышал и не видел ничего плохого, поэтому проблема была либо в сосредоточенности Невилла, либо в его магии.
  
  Гарри вспомнил, что это палочка его отца .
  
  "У меня есть идея или две, - мягко предложил он, - постарайтесь не обижаться".
  
  "Я не смогу сделать это, не так ли?" - с горечью спросил Невилл.
  
  "Если я прав в том, что не так, то это легко исправить", - заверил его Гарри. Невилл слегка оживился. "Похоже, ваша магия не совсем делает то, что вы хотели. Эта палочка, - он указал на руку Невилла, - это была твоя папа, да?
  
  "Да", кивнул Невилл.
  
  "Возможно, ваша проблема в том, что вы используете палочку, которая вам не подходит", - мягко объяснил Гарри. "Вы вряд ли будете идеально подходить для палочки вашего отца, и вам лучше взять одну из них".
  
  Глаза Невилла загорелись, и его костяшки крепко сжались на палочке, пока они не побелели. "С палочкой все в порядке, - огрызнулся он.
  
  "Вот, - протянул Гарри свой, - попробуйте использовать мою".
  
  "Протего", - повторил Невилл, обмениваясь руками и используя черную палочку Гарри.
  
  Его окружил очень слабый мерцание серебряного света, затем Невилл зашипел от боли, уронив палочку Гарри на стол рядом с ним, и щит рассеялся.
  
  "Это обожгло меня", пробормотал он, потрясен и повернул руку, чтобы показать Гарри тонкую красную отметину вдоль длины его ладони и слегка опухшие кончики пальцев.
  
  "Извините", Гарри извинился, забрав свою палочку. "Я думаю, что это довольно сильно связано со мной".
  
  "Я понимаю, что вы не используете палочку, которая вам не подходит", - засмеялся Невилл, растирая след от ожогов. "Я поговорю с бабушкой об этом, если я найду палочку, которая лучше подходит мне в Олливандере, тогда, возможно, это все исправит".
  
  "Это должно помочь тебе во всем", - сказал ему Гарри. "Жезл - это канал, по которому вы используете свою магию, чем лучше он вам подходит, тем легче вам будет выполнять магию".
  
  "Это имеет смысл, - согласился Невилл, - но все же..." Он умолк, глядя вниз на палочку своего отца.
  
  "То, что ты не идеален для его палочки, - осторожно начал Гарри, - не значит, что он не будет гордиться тобой. Ты как твой отец и мать, Нев, тебе нужно что-то среднее между ними обоими.
  
  Невилл тяжело сглотнул и осторожно положил палочку отца в карман своей мантии.
  
  "Каковы были ваши другие предложения? Он спросил.
  
  "Был только один", - сказал ему Гарри. "Возможно, вы недостаточно сосредоточены, я знаю ветвь магии, которой могу вас научить, которая может помочь с этим. Впрочем, учиться нелегко, и тебе придется держать это в секрете, чему я тебя научил.
  
  "Это не что-то темное, не так ли?" - спросил Невилл, его голос дрогнул.
  
  "Нет", - засмеялся Гарри. "Это называется окклюменцией, речь идет об организации ваших мыслей и очищении вашего ума от эмоций и мыслей. Он предназначен для защиты вашего ума, но принципы очень полезны для концентрации ваших намерений, и поэтому большинство волшебников учат его ". Он внимательно изучил Невилла. "Я могу научить вас, это не темно, просто немного неясно. Предполагается, что Волан-де-Морт очень хорош в своей противоположности, поэтому я учусь этому.
  
  "Я хочу научиться этому", - решил Невилл, подумав. "Если это поможет мне лучше выполнять магию и прекратит атаку магов, тогда я должен научиться этому".
  
  Прекрасно, мысленно возвысил Гарри.
  
  "Учиться будет нелегко, - Гарри выразил легкую вину за то, что он ввел в заблуждение шоу Невилла, - это может быть больно, и тебе нужно полностью доверять мне".
  
  "Я доверяю тебе", - немедленно заявил Невилл. "Я научусь этому, как ты думаешь, лучше".
  
  Спасибо за твою преданность, Нев, подумал Гарри с грустью, но, возможно, тебе не стоит так легко доверять мне.
  
  'Когда начнем?' Он казался довольно нетерпеливым, и вина Гарри поднялась чуть выше.
  
  Мы оба извлекли выгоду из этого, напомнил себе Гарри, и его угрызения совести снова исчезли.
  
  "Ты должен сделать первый шаг сам, - сказал ему Гарри, - потренируйся опустошать свои мысли, заставляя твой ум опустеть, даже когда ты злишься или расстраиваешься".
  
  "Наконец-то у меня будет что-то полезное на уроках Амбриджа", - сказал Невилл.
  
  Гарри засмеялся, полностью забыв о последней вине. "Да, я полагаю, вы будете.
  
  "Давай уйдем до возвращения Амбриджа", - предложил Невилл. "Мне нужно спланировать, чем я буду помогать всем, когда начнутся встречи".
  
  "Я уверен, что ты что-нибудь придумаешь", - пожал плечами Гарри.
  
  "Ты мой помощник", - напомнил ему Невилл, когда они покидали классную комнату и возвращались к главной лестнице.
  
  "Мы оба знаем, что это всего лишь предлог, чтобы меня посадить, чтобы я мог научить вас всем чарам Патронуса", - усмехнулся Гарри. "Как долго Гермиона беспокоила вас об этом, прежде чем вы сдались и решили просто заставить меня учить всех, вместо того, чтобы учиться у меня и передавать его".
  
  "Она могла бы упомянуть об этом несколько раз", - признался Невилл.
  
  "Так и думал", ухмыльнулся Гарри.
  
  "Ты не придешь на многие собрания, не так ли, - понял Невилл.
  
  "Конечно, нет", - ответил Гарри прямо. "У меня нет причин помогать им. Я едва могу терпеть большинство из них, пока они молчат, не говоря уже о том, чтобы излить на меня чушь. Я присоединюсь и буду учить Патронуса, потому что дементоры - ужасные существа, и ты не можешь использовать это заклинание против меня, но я не приду на столько встреч, сколько смогу сойти с рук ".
  
  "Я не собираюсь заставлять вас, - решил Невилл, - хотя я думаю, что некоторые из старших учеников могут быть разочарованы".
  
  "Они хотят посмотреть, что я могу сделать, - улыбнулся Гарри, - но я не собираюсь их показывать. Если они хотят чему-то научиться, попробуйте попросить Седрика Диггори помочь вам, он тоже был Чемпионом Тривидара.
  
  "По крайней мере, вы приедете на первую встречу?"
  
  "Я приду к первому, и к тому, в котором ты хочешь выучить Патронуса, но это все", - твердо сказал Гарри. "У меня нет времени терять, Нев, Волан-де-Морт не собирается ждать, когда я стану сильнее".
  
  "Я понимаю", - ответил Невилл, отходя к общей комнате перед началом урока гербологии. "Увидимся за ужином.
  
  Гарри кивнул и направился к ванной Миртл. Салазар был бы рад, он сделал большой шаг к улучшению своей легитимности, и он надеялся, что у него будет план, когда он сможет что-то сделать с этим пророчеством.
  
  'Мирт?' Гарри тихо позвал.
  
  "Гарри", - закричала она, выпрыгивая из своей кабины через затопленный пол в ванной, чтобы парить перед ним.
  
  'Как твои дела?' Мягко спросил он. "Вы не были здесь последние несколько раз, когда я пришел".
  
  "Я не провожу здесь все свое время, Гарри, - хихикнула она, - есть много интересных мест, куда можно пойти. Я видел рыжеволосого парня, с которым вы пришли сюда на второй год в ванной комнате префекта несколько дней назад. У него везде веснушки . Она снова хихикнула и подмигнула.
  
  Это действительно ужасный образ.
  
  Гарри покачал головой, пытаясь избавиться от этого. "Я рад, что тебе было весело, Миртл".
  
  "Никто не приходил сюда осматривать, - сказала она ему шепотом, - но никто, кроме вас, никогда сюда не придет".
  
  "Спасибо, Миртл", - он улыбнулся ей, открывая вход в комнату.
  
  'Что там внизу?' Спросила она с любопытством.
  
  "Ничего интересного, кроме ванной комнаты префекта, уверяю вас", - усмехнулся Гарри. "То, что осталось от очень большой мертвой змеи и места для размышлений".
  
  Он осторожно пробирался через лужу, которая постоянно покрывала пол ванной комнаты, подбирая мантии, чтобы они не промокли по дну, и, махнув рукой Миртл, исчезла по лестнице в сторону комнаты.
  
  "Я вернулся", - крикнул он портрету Слизерина.
  
  "Казалось бы", - пришел ответ, когда Гарри перешел мост в кабинет Салазара.
  
  "Мне нужно поговорить с Сириусом, - сказал он основателю, - но после этого у меня есть несколько вопросов. Я был немного ленив с тех пор, как избежал судьбы, которая должна была случиться с тем, что он был крестражем Риддла.
  
  "Да, есть, - согласился портрет, - но вы заслужили это после всего, что произошло".
  
  Гарри бросил на него благодарный взгляд и положил плащ-невидимку на спинку стула, это обычный дом. Он принес сюда зеркало Сириуса, как только он смог незаметно вытащить его из общежития, здесь было намного легче вести личный разговор.
  
  Пока я помню, что вышел на улицу и закрыл дверь в кабинет, то есть.
  
  "Сириус", - выдохнул он перед зеркалом, возвращаясь через мост и садясь в темноте одной из ниш, где он не мог видеть окрестности Гарри.
  
  Он долго вспыхивал белым, а затем в зеркале появилось лицо его крестного.
  
  "Гарри", - улыбнулся он, показывая полный рот сверкающих белых зубов. Он выглядел намного здоровее, чем в прошлый раз, когда они разговаривали. Его щеки больше не были впалыми, а волосы снова приобрели блеск. Тени под глазами остались, но они уже не были такими густыми или темными.
  
  'Как твои дела?' Гарри спросил. "Вычистили весь дом?"
  
  "Нет", проворчал Сириус. "Отказался несколько дней назад, когда я обнаружил, что Кричер просто хранит каждый артефакт, который мы пытались выбросить".
  
  "Кричер?
  
  "Домовой", объяснил Сириус. "Он приходит с домом, он знает слишком много, чтобы мы освободили его сейчас".
  
  - Так что ты делаешь, если не убираешься?
  
  "Я организую членов Ордена, которые помогают в Департаменте Тайн", - небрежно ответил он, а затем вздрогнул.
  
  Теперь это звучит интересно.
  
  'Что там внизу?' Гарри спросил с любопытством.
  
  "Извини, Гарри, - Сириус безутешно поморщился, - Дамблдор был непреклонен и ничего тебе не сказал. Я не согласен, но меня перевесили.
  
  "Если это касается меня, то я заслуживаю знать", - отметил Гарри.
  
  "Я на вашей стороне, - серьезно сказал ему Сириус, - но я дал им слово не говорить ни о чем, о чем вы еще не были проинформированы".
  
  "Что ж, наши разговоры будут короткими, - кисло ответил Гарри, - поскольку никто не хочет мне ничего говорить. Я даже не разговаривал с Дамблдором весь год. Я чуть не убил студента, и он прислал мне записку, в которой говорилось, что я задержан ".
  
  "Я слышал об этом", - усмехнулся Сириус. - Этот Малфой, наверное, заслужил это, особенно если он похож на своего отца.
  
  "Он очень похож на своего отца", - все еще раздражался Гарри. Он надеялся узнать о планах Дамблдора от своего крестного отца.
  
  "Ты должен был прикончить его тогда", мрачно прокомментировал Сириус. "Еще один потенциальный Пожиратель смерти. Мы узнали, что в первой войне вы пощадите кого-то, кто, по вашему мнению, заслуживает этого, а затем они оборачиваются и убивают волшебника рядом с вами.
  
  "Малфой станет очень плохим Пожирателем Смерти", - фыркнул Гарри. "У него не хватает смелости сделать что-то большее, чем просто запустить рот".
  
  "Вы будете удивлены", - предупредил Сириус. "Люциус тоже не выглядит таким уж большим, все милые одеяния и слова, но у меня есть все основания полагать, что в дуэли он довольно горстка, он сначала ругается, утверждает, что проклятие Империуса заставило его сделать это позже". Его крестный отец смеялся над его слегка темной шуткой. "Что вы делаете в Хогвартсе? Осуществил какие-нибудь гнусные планы, которыми я бы гордился?
  
  Ах, да, Гарри старался не улыбаться, но ты не мог бы ими гордиться.
  
  "Ты не можешь так улыбаться и молчать, - раздраженно сказал Сириус, - разлейся".
  
  "Я снова получил Амбридж", спокойно сказал он своему крестному. Гарри был совершенно уверен, что Сириус был твердым сторонником око за око. Он не особенно быстро передал Петтигрю аврорам.
  
  'Что ты сделал?'
  
  "У нее было заколдованное перо, с помощью которого она заставляла студентов писать строки, - начал Гарри, его тон потемнел. "Раньше брал кровь пользователя, чтобы писать". Сириус улыбнулся.
  
  "Эта женщина мучает студентов", - воскликнул он. "Я собираюсь убить Дамблдора, он сказал, что все под рукой".
  
  "Она не будет делать это снова, если она не усвоила урок".
  
  "Что вы с ней сделали?" Его крестный отец потребовал. "Надеюсь, это было плохо".
  
  "Я изменил чары на перо, - слабо улыбнулся Гарри, - он изменил источник чернил для создателя, а не для пользователя. На ней сегодня повязка на руке.
  
  Сириус выглядел немного встревоженным, но в конце концов кивнул. "Если это мешало ей использовать эту штуку со студентами, тогда хорошо, иногда вы не всегда можете делать то, что проповедует Дамблдор, и выигрывать, будучи милым или благородным".
  
  "Она запретила мне играть в квиддич на всю жизнь", - заметил Гарри. "Это было для того, чтобы проклясть Малфоя".
  
  "Я читал об этом, вы знаете, может ли она на самом деле обеспечить это?" Сириус спросил.
  
  "Она, конечно, может помешать мне играть в школе, но кроме этого я понятия не имею", - ответил Гарри. "Если закон настолько податлив, как кажется, я уверен, что она может просто заставить Фаджа создать еще один Указ, не позволяющий мне играть".
  
  "Молли в ярости из-за запрета близнецов", - сказал Сириус. "Я никогда не видел ее такой злой, взял меня и Артура, чтобы она перестала посылать ревунов всем участникам".
  
  "Им запретили принимать ответные меры после того, как Крэбб ударил бладжером по Кэти, когда она сидела на трибунах. Я должен был отнести ее в больничное крыло.
  
  "Я слышал, что Крэбб должен был идти к святому Мунго".
  
  "Я понятия не имею. Гарри на самом деле не видел Крэбба с тех пор, как он прыгал через поле для квиддича. "Он заслужил это в любом случае.
  
  "Говоря о людях, которые заслуживают чего-то, - улыбка Сириуса стала дикой, - я слышал, что это тело Петтигрю, которое пара французских девушек нашла на территории Хогвартса".
  
  Французские девушки?
  
  Гарри сделал мысленную пометку, чтобы спросить Флер об этом, он не знал, что Петтигрю был обнаружен учениками Боксбатонса.
  
  "Мы не можем доказать вашу невиновность сейчас", - напомнил ему Гарри.
  
  "Мне все равно", прорычал Сириус. "В любом случае, они не позволили бы мне пройти испытание, я бы никогда не позволил Ремусу отговорить меня от того, что я просто убил его, когда мы вернулись в визговой хижине".
  
  "Теперь он мертв", - ответил Гарри прямо.
  
  "Ты не выглядишь таким удивленным", - заметил Сириус.
  
  "Я уже знал, - сказал ему Гарри, - это произошло при воскресении Волдеморта". Его крестный отец хихикнул от неожиданного замечания.
  
  Приглушенный звук Салазара, кричащего, чтобы он поторопился, чтобы он мог чему-то научиться, прежде чем вернуться в общежития, смог достичь не только Гарри, но и его крестного отца.
  
  "Мне лучше уйти", - извинился он.
  
  "Звучит так, как будто что-то происходит, - заметил Сириус, - много чего-то кричащего".
  
  "Скоро мы снова поговорим", - пообещал Гарри.
  
  У него была небольшая надежда, что, если бы он знал немного больше о пророчестве, он мог бы убедить своего крестного отца рассказать об этом и даже помочь ему.
  
  "Скоро увидимся, Гарри", - усмехнулся Сириус, а затем Гарри снова уставился на свое отражение.
  
  Он вызвал мост и открыл дверь в кабинет, сердито шагая внутрь.
  
  'Вы должны были прервать?' Гарри потребовал.
  
  "У тебя нет времени тратить время, - напомнил ему Салазар, - Риддл тратит время и наращивает свою силу, а не общается с людьми через заколдованные зеркала". Какие у тебя были вопросы?
  
  "Мне нужно стать намного лучше в дуэли", - сказал Гарри своему предку, вспомнив, как кладбище распалось на осколки камня и летящие проклятия в тот момент, когда Волдеморт перестал играть с ним.
  
  "Можете ли вы защитить свой ум? - спросил Слизерин, вместо того чтобы ответить на невокализованный запрос Гарри.
  
  'Да.' Снейп был полностью отбит.
  
  "А как насчет вашего легилименция?"
  
  "Я убедил Невилла позволить мне научить его, - сказал Гарри основателю, - и я начинаю хорошо разбираться в правильной силе. Я могу отправлять концепции и изображения, если я тоже хочу достаточно легко ".
  
  "Вы проверяли это, не так ли? Тон картины был слегка неодобрительным.
  
  "Это стоило риска", - заверил его Гарри.
  
  "Вас не поймали, - равномерно ответил портрет, - поэтому это не имеет значения".
  
  'И дуэль?' Гарри подсказал.
  
  "Есть способы улучшить себя, чтобы дать преимущество", - сказал ему Салазар. "Ваше зрение - слабость, ваши очки могут быть легко использованы недобросовестным противником, а ваши рефлексы и сила могут быть улучшены с помощью одного или двух ритуалов".
  
  "Больше ритуалов?" Гарри был гораздо меньше обеспокоен этим, чем ожидал. Больше не было ничего плохого, они не были темными, ничто не было темным, и едва ли можно было обмануть желание жить.
  
  "Да", ответила картина. "Для наилучшего эффекта нам понадобится кровь в качестве среды, и вам придется взять в руки некоторые магические ингредиенты, которые способны улучшать определенные вещи. Мы можем создать свой собственный ритуал для постоянного сохранения эффектов, используя магию крови ".
  
  "Какой будет жертва?" - осторожно спросил Гарри.
  
  "Ничего особенного, - мягко заверил его Слизерин. 'Время. Кровь. Боль. Все, что ты можешь себе позволить, а потом не жалеть.
  
  "Что мне нужно?
  
  "Полынь и Бэйберри, они станут источником для исправления ваших глаз, рога единорога или волос, чего-то очень волшебного существа, которым можно наполнить ваши предметы, вам понадобится два ритуала, а затем коготь грифона и кровь Саламандры с помощью для улучшения вашего физического тела.
  
  'Будет ли этого достаточно?'
  
  Слизерин горько рассмеялся. "Этого никогда не бывает достаточно, я могу заверить вас в этом, но, хотя первый просто исправит ваше зрение, последний, несомненно, даст вам преимущество перед большинством других волшебников".
  
  "Мне просто нужно найти этот список?" Гарри спросил.
  
  "Вам тоже понадобится много крови, - предупредил Салазар, - лучше всего делать их отдельно. Ваше зрение - самая насущная проблема.
  
  "Не думаю, что я найду многие из этих вещей, просто лежащих вокруг", - отметил Гарри. "Я мог бы купить некоторые из них", - он указал на сумку с галеонами, которые он выиграл на Турнире Трех Волшебников, но что-то подсказывает мне, что они не будут дешевыми.
  
  "А пока подумай о своих сильных и слабых сторонах", - предложил Салазар. "Создайте свой собственный стиль, который играет на них. Что вы помните из поединка с Волдемортом?
  
  "Он был быстр, - сразу ответил Гарри, - он был чертовски быстр, я даже не мог думать о воплощениях так быстро, как он их разыгрывал".
  
  "Практикуйте превращение одного движения палочки в другое, легкое движение запястья для взрывного проклятия может легко перейти в кривую проклятия костей." Слизерин выжидательно посмотрел на него. 'Что-то еще?'
  
  "Он отклонил почти все, что я послал ему, что было блокируемо", - хмуро вспомнил Гарри. На самом деле он даже близко не подходил к нему, даже в конце, когда ему удавалось пробить свой щит своим самым сильным заклинанием.
  
  "Умение отклонять гексы очень хорошо сочеталось бы с твоим, - салазар с отвращением остановился, - смехотворной бабочкой, вызывающей защиту. Вы можете использовать этих нелепых насекомых, чтобы проглотить проклятия, такие как "Убивающее проклятие", и отклонить что-либо еще на своих противников. Почти все, что не является Непростительным, может быть отклонено или, по крайней мере, заблокировано опытным, опытным дуэлянтом ".
  
  "Я буду практиковаться", - пообещал Гарри. Он мог практиковать хотя бы кое-что из этого с Флер, когда посетил его через несколько дней. Она была бы более чем счастлива научить его, как отклонять гексы, посылая ему умеренные проклятия. Габриель, наверное, тоже.
  
  "Ты умрешь, если не умрешь", - прямо сказал ему Салазар, пронзив его всплеск мотивации.
  
  "Спасибо", - сухо ответил Гарри. "Я пойду в библиотеку и исследую эти ингредиенты, если мне повезет, что они входят в некоторые из зелий, которые здесь преподаются, и я могу просто украсть их у Снейпа".
  
  "Они понадобятся вам целыми, а не молотыми, порошковыми или консервированными", - предупредил Слизерин, уходя. Это в значительной степени исключало магазины зелья Снейпа.
  
  Он надеялся, что они продали все это в Косом переулке. Он был совершенно уверен, что сможет найти кровь Саламандры и магические растения там, но коготь грифона казалась менее вероятной. Гарри действительно не хотел идти и бороться с грифоном за один из его когтей, поэтому он решил вместо этого надеяться.
  
  Надеюсь, ему было не так сложно его найти. У него были свои планы, его сила, и оба росли невидимыми ни для Риддла, ни для министерства, ни для Дамблдора, а рядом с ним были Невилл, Кэти и Флер.
  
  Вещи начинают отходят, Гарри размышлял, как тайная закрылась за ним.
  
  
  Глава 46
  
  Дерево ивы потеряло последние листья, позволяя пятнистому свету слабого, почти зимнего солнца скользить сквозь облака и падать на лицо Флер. Это было слабое, приятное тепло на ее коже, когда она лежала вдоль ветви, ее голова лежала на коленях у Гарри.
  
  Это были моменты, которые она ценила. Они казались настолько далекими от остального мира и неприятностей, что было легко забыть обо всем остальном и просто наслаждаться солнечным светом, играющим на ее лице.
  
  Единственная влажная капля приземлилась на ее щеку - первая угроза дождя с залитого облаками неба.
  
  Рано или поздно это всегда должно закончиться.
  
  "Мы должны вернуться в замок", - прокомментировал Гарри, отряхивая капельку с ее щеки и надевая очки на нос. "На этот раз пойдет дождь правильно". Флер нахмурилась, она предпочла его без очков, они мешали ей взглянуть в его глаза.
  
  Весь день был рассеянный дождь и слабая радуга. Небо, казалось, не могло решить, идти ли с солнцем или ливнями.
  
  Флер неохотно села. Она предполагала, что Гарри был прав, но Габриель вернулась в замок на выходные и, вероятно, достаточно скучала, чтобы вызвать проблемы.
  
  'Вы собираетесь аппарировать меня?' Он спросил ее. "Или я должен идти под дождем?
  
  "Если бы мои родители были рядом, вы бы предложили прогуляться", - с легким юмором заметил Флер.
  
  Гарри понял, откуда родом ее родители, и она знала, что он на самом деле их не винит, но ему все еще не нравилось, как они слегка не одобряли его отношения с Флер. Каждый раз, когда он разговаривал с ними, Флер в его вежливом голосе обнаруживала самый тонкий слой льда. Едва ли она могла винить его, когда она отреагировала так сильно, как он.
  
  Ее отец стал оставлять копии "Ежедневного Пророка" там, где она могла их видеть, как это делали злобные девочки в прошлом году. Он имел в виду, Флер знала, что он сделал, но он не имел права делать то, что делал, и она сказала ему так, ярко-синее, заклятое пламя бегало по ее пальцам, когда она кричала на него.
  
  "Я ничего не имею против твоей семьи", - спокойно сказал ей Гарри, но выглядел немного виноватым.
  
  "Вы ладите с Габриель, - согласилась Флер, улыбаясь ему, чтобы показать, что она не возражает, - но вы подкупили ее Клафути, так что я не уверен, что это считается".
  
  "Это не была взятка", - запротестовал Гарри. "Это была сделка. Я дал ей Клафути, и она перестанет приставать к нам из-за того, что мы романтики.
  
  "Ну, пока это работает", - поздравила его Флер.
  
  Капли дождя начали падать всерьез, избивая все более стремительного стаккато, который растворился в струе полного ливня, заглушая шум реки рядом с ними.
  
  "Пойдем", - решила Флер, беря Гарри за руку и аппарируя их обратно в замок, прежде чем они промокли.
  
  "Ты целуешься под дождем?" - весело спросила Габби, направляясь в прихожую при звуке их появления.
  
  "Нет", - ответил Гарри покорно.
  
  "Все в порядке", Флер успокаивающе похлопала его по плечу, "сделка продлилась намного дольше, чем кто-либо ожидал".
  
  "Три часа - это не много", - отметил Гарри. "Мы едва видели друг друга с тех пор, как поехали в Париж!"
  
  "Вы собираетесь на улицу, чтобы поцеловать?" Габриель нажала.
  
  "Я прокляну тебя", - сладко пообещала Флер своей младшей сестре.
  
  Габби по-детски высунула язык. "Мне скучно, - надулась она. - Мне нечего делать, кроме чтения, и я читаю все утро. Я даже читал эту глупую английскую газету.
  
  Гарри смутно испуганно смотрел, бросив взгляд мимо Габриель в комнату позади нее.
  
  "Я читал это, - сказала ему Флер. "Там нет ничего о вас, на этот раз.
  
  "Просто большая статья о побеге из Азкабана", - согласился Габби. Гарри моргнул, затем прошел мимо сестры, выхватил лист со стола и прочитал его сам.
  
  Он быстро прочитал это, скользя по колонне ожесточенными глазами.
  
  "Это правда?" Флер спросила его нежно.
  
  "Некоторые из них, - сердито покачал он головой, - я не сомневаюсь, что эти заключенные сбежали, но им помог не Сириус Блэк".
  
  "Я думал, что Блэк тоже был Пожирателем Смерти?" Габби спросил из прихожей.
  
  "Не был", - твердо ответил Гарри. Он посмотрел на Флер, обещав объяснение, и сменил тему. "Вы хотите помочь мне попрактиковаться в шестнадцатеричном отклонении?"
  
  Флер кивнула, затем откинула волосы назад через плечо. Она обещала помочь ему, и способность блокировать и отклонять заклинания была критически важна, и бросать в него жгучие гексы было бы очень весело для нее.
  
  'Могу ли я помочь?' Нетерпеливо спросила Габриель.
  
  "Только если Флер согласится и ты пообещаешь больше не задавать вопросов о поцелуях под дождем", - сухо ответил Гарри.
  
  "Вы можете помочь", заверила она свою младшую сестру. "Мы собираемся проклясть Гарри, пока он не научится блокировать и отклонять их обратно".
  
  Габриель улыбнулась, затем замерла при звуке шипения из кухни. "Мой горячий шоколад", воскликнула она, убегая, чтобы спасти свой напиток. Ее младшая сестра не смогла сделать это обещание достаточно хорошо.
  
  "Идите один, - Флер мягко толкнула его в направлении подвала, - вы можете рассказать мне о Сириусе Блэке по дороге, пока Габби отвлекается".
  
  Гарри кивнул и позволил ей увести его.
  
  Когда они оказались в нескольких метрах вниз по лестнице и увидели ее сестру, он начал объяснять. "Сириус - мой крестный отец", - сказал он ей просто. "Ничто из того, что они говорят о нем, не соответствует действительности. Он никогда не предал моих родителей и, конечно, никому не помог бежать из Азкабана.
  
  'Что на самом деле произошло?' Спросила Флер.
  
  "Волдеморт сломал их", - медленно ответил Гарри, как будто она упустила что-то очень очевидное.
  
  "Я имел в виду в Годриковой Лощине".
  
  "Это имеет больше смысла", - усмехнулся Гарри, затем его лицо превратилось в нечто более мрачное. "Сириус должен был быть тайным хранителем заклинания Фиделиуса, но было решено, что он слишком очевиден, поэтому в последний момент они переключились на Питера Петтигрю. Крыса была настоящим предателем, он симулировал свою смерть, и Сириус оказался в Азкабане.
  
  "Петтигрю еще жив", - поняла она. "Ему лучше надеяться, что мы никогда не заполучим его".
  
  "Он мертв", - сказал ей Гарри, когда они проходили мимо винных стоек в усиленную и укрепленную часть подвала. "Он был убит в прошлом году, кто-то из Боксбатонов нашел то, что, по словам Дамблдора, было его телом".
  
  Флер побледнела. Именно она и Габриель нашли тело волшебника в Запретном лесу. Она довольно ярко помнила выжженный скелет.
  
  'В чем дело?' Гарри спросил, взяв ее за руку.
  
  "Габби и я нашли это тело", - сказала она ему. "Это было ужасно, у Габриель были кошмары на несколько ночей позже из-за магии, которую она могла чувствовать там". Гарри нахмурился, выглядя немного взволнованным. Это было мило с его стороны чувствовать беспокойство за них.
  
  "Дамблдор сказал, что министерство не примет того, кем он был", - продолжил Гарри, любезно уводя разговор от неприятных воспоминаний. Имя Сириуса не будет очищено, пока министерство не откроет им глаза.
  
  "Прости", пробормотала Флер.
  
  "Тебе не о чем сожалеть", - улыбнулся ей Гарри. "Он был довольно счастлив, что Петтигрю умер, я не думаю, что он когда-либо ожидал, что его очистят".
  
  "Ты с ним в контакте?" Спросила Флер. За Сириусом Блэком охотились по всей Британии и Европе, любой контакт с ним был очень опасным, особенно когда министерство ожидало какого-либо оправдания, чтобы действовать против Гарри.
  
  "Он в безопасности и очень хорошо спрятан", - заверил ее Гарри. "Нас не поймают".
  
  "Хорошо, - сказала она ему, крепко сжимая его руку, - не делай глупостей".
  
  "Не буду", - серьезно пообещал он. "Рита Скитер сказала достаточно обо мне на всю жизнь".
  
  Стук спешащих шагов Габриель стал слышен, когда она приблизилась к двери и концу подвала.
  
  'Я что-то пропустил?' Спросила она, положив горячий шоколад на пол рядом с дверью. Белая кружка была покрыта пеной, откуда она пролила ее, стекая за ними. Без сомнения, ее сестра оставила хороший след до самого дома.
  
  "Мы даже не начали", - рассмеялась Флер. "Я как раз собирался объяснить Гарри, что он пытается сделать".
  
  "Я немного читала об этом в начале прошлого года", - прокомментировала ее красавица.
  
  "В любом случае, Габби скоро узнает об этом, - пожал плечами Флер, - так что я мог бы также начать с основ".
  
  "Ты просто хочешь снова играть в учителя", - ухмыльнулся Гарри.
  
  Флер слегка покраснела, но не ответила.
  
  Так что, если мне нравится объяснять что-то тому, кого я знаю, он будет слушать?
  
  "Идите, профессор Флер", - хихикнула Габби.
  
  "Тише, - ответила она добродушно, - иначе это будет задержание".
  
  "Не думаю, что Гарри будет против задержания со своим профессором", хмыкнула Габриель.
  
  Флер угрожающе потянула палочку, и ее сестра резко прижала пальцы ко рту, чтобы показать, что она будет тихой.
  
  "Отклонение гексов основано на эффекте, созданном двумя сталкивающимися проклятиями", объяснила Флер. "Если два заклинания встречаются в воздухе, то они могут рикошетить друг от друга или просто остановиться. Ты пытаешься добиться более контролируемого эффекта, проецируя свою магию через свою палочку, чтобы отклонять заклинания ".
  
  "Так что это похоже на создание зеркала для отражения заклинаний", - произнесла Габби.
  
  "Габриель получила это первым", - заметила Флер с удивлением.
  
  "Я уже знал это, - ворчливо ответил Гарри, - и даже если бы она знала, ну и что? Мы ровесники!
  
  "Тогда ты сможешь отразить это", улыбнулась Флер. 'Expelliarmus.
  
  Гарри дерзко обошел его, а Габби хихикнула.
  
  "Я отклоню его в следующий раз", - пообещал он, вытаскивая палочку из рукава. Габриель с любопытством посмотрела на тонкий кусок черного дерева. Если бы она слушала, ее сестра могла бы многое узнать о магии волшебника или ведьмы из их палочки, гораздо больше, чем Флер могла.
  
  "Тебе лучше, отодвинься немного дальше, Габриель, ты не хочешь быть пораженным отклоненным проклятием". Флер снова подняла свою палочку и произнесла заклинание, на этот раз она использовала Stinging Hex, на тот случай, если ему понадобится дополнительная мотивация, чтобы он не ударил его.
  
  Гарри небрежно взмахнул палочкой в ​​направлении приближающегося проклятия, и Флер почти вздохнула, и ни в коем случае такая несфокусированная попытка не смогла бы остановить ее проклятье, даже слабое, как она только что произнесла.
  
  Жала Хекс промелькнула мимо ее головы и упала к стене. Флер поправила волосы, прищурившись на Гарри.
  
  "Вы делали это раньше", прорычала она.
  
  "Нет", - пообещал он, успокаивающе поднимая руки. "Я только видел это сделано.
  
  "Вы преднамеренно направили это назад на меня? Спросила Флер.
  
  "Может быть..." его глаза озорно блеснули, и Габриель засмеялась.
  
  "Нам придется ускорить процесс, - решила Флер, жаждущая небольшой мести, - хочешь помочь Габби?"
  
  "Конечно", щебетала ее младшая сестра. 'Что мы кастуем?'
  
  "Просто очень легкие укусы, - твердо сказала Флер. "Я не хочу объяснять маману, почему мы случайно убили Гарри в подвале".
  
  "Не очень романтично", - согласилась Габриель.
  
  Гарри изменил положение и равновесие, подняв палочку. За его очками его яркие зеленые глаза заострились и застыли. Флер слегка вздрогнула, он выглядел довольно опасно с таким выражением лица. Она очень хотела поцеловать его в таком виде.
  
  Габриель наложила заклинание в то же время, что и она, Гарри отклонил ее, отсыпав его злобно шипя в сторону, но Габби ударила его по бедру, и он поморщился.
  
  "Не в одно и то же время, Габби", сказала Флер своей сестре.
  
  "Извините", она смеялась, наблюдая, как Гарри с сожалением потирает бедро.
  
  "Ты вкладываешь в нее слишком много магии", - поправила Флер. "Вы хотите, чтобы этого было достаточно, чтобы перенаправить гекс, а не пытаться отбросить его от себя".
  
  'Снова?' Спросила Габриель, весело поднимая палочку.
  
  - Она тоже может это практиковать? Гарри пристально смотрел на свою младшую сестру.
  
  "Пока она не станет старше", - решила Флер, игнорируя тот факт, что Гарри был ровесником ее сестры. "Хекс его, Габби.
  
  Гарри отклонил проклятые гексы, которые Гэбби радостно бросал на него с все меньшей и меньшей силой, пока ему не показалось, что он просто стряхнул их с кончика своей палочки. Флер произнесла несколько своих собственных, сокращая время, которое ему приходилось думать между заклинаниями, но он продолжал идти, даже когда растягивался, посылая заклинания, рассеиваясь от него в стены, пока не раздался громкий звук, и Габби отчаянно пискнул.
  
  "Мой горячий шоколад", - простонала она, опуская палочку, чтобы скорбно взглянуть на кусочки фарфора и разложить лужу.
  
  "Думаю, это может быть карма", - заметил Гарри, когда Флер махнула палочкой, чтобы починить кружку. К сожалению, пролитый горячий шоколад не удалось спасти, и он продолжал парить на полу.
  
  "Ты пролил мой горячий шоколад", - обвинила его Габриель. "Ты должен мне", - решила она, поворачивая всю силу своего умоляющего взгляда на Гарри. Ее кавалер встретил большие голубые глаза Габби своим спокойным взглядом, затем торжествующе улыбнулся и повернулся к Флер.
  
  "Для нее это тоже не работает", - усмехнулся он. "Я могу игнорировать это".
  
  "Я не использую свою привлекательность", - запротестовала Габби, нервно бросив взгляд в сторону Флер. 'Я обещаю.'
  
  Ей лучше не иметь.
  
  Ее сестра дала обещание никогда не направлять его снова на Гарри, не потому, что Флер боялась, что это повлияет на него, а потому, что не было сделано для вейлы намеренного очарования спутницы другой вейлы, маленькой сестры или нет.
  
  "Вы имеете в виду, что это естественно? Гарри выглядел слегка взволнованным, и нижняя губа Габриель опасно задрожала. "Хорошо", - проговорил он. 'Я у тебя в долгу.'
  
  "Могу ли я коснуться твоей палочки?" Спросила Габриель, протягивая руку.
  
  "Я не думаю, что твоя сестра одобрила бы это", - ответил Гарри с совершенно прямым лицом. Гэбби побрызгала, покраснела, и Флер пришлось отбить ее флеш.
  
  "Месть сладка", - торжествующе решил Гарри. "Ты можешь, - усмехнулся он, - но не пытайся что-нибудь разыграть, Невилл обгорел, когда попытался. Это очень тесно связано со мной.
  
  Габриель взяла черную палочку из его рук, держа ее между указательным и большим пальцами.
  
  "Холодно, как будто я держу сосульку, - нахмурилась она, - я не думаю, что мне нравится, когда я держу ее. Вы не против, если я послушаю это?
  
  Гарри посмотрел на нее вопросительно.
  
  "Вы помните, я говорил вам, что мы можем чувствовать магию в определенной степени?" Он кивнул. "Я могу сказать, чья магия, чье это, если ролики не слишком похожи, поэтому у меня будут проблемы с похожими людьми, которые были близкими, но Габби намного лучше меня".
  
  "Позвольте мне объяснить, Флер", прервала Габриель. "Вы всегда делаете это звучит так странно.
  
  "Странно, - пошутила Флер, - но давай объясним Гарри".
  
  "Я чувствую магию, когда слушаю ее", радостно щебетала она. "Пока я сосредоточен на этом, я могу узнать, на что это похоже. Большую часть времени я просто получаю представление о том, на что похоже заклинание, но иногда, если оно достаточно сильное, я получаю больше. Флер получает лишь небольшую часть того, что я делаю. Она сунула подбородок в воздух, и Флер не смогла сдержать улыбку. Это было хорошо, что Габби была совсем другой вейлой, чем она, она не хотела бы другой версии себя как родного брата.
  
  "Что вы чувствуете от палочки?" - спросил Гарри, внезапно выглядя очень любопытно.
  
  "Жезлы предназначены для ощущения волшебства их владельца", - ответила Габриель. "Если я слушаю волшебную палочку, я чувствую, на что похожа твоя магия". Она вытянула слегка взволнованное лицо. "Это довольно личное, но теперь ты Флер, и Маман сказал, что я могу выслушать чью-либо палочку, если они часть семьи".
  
  Странная мягкая улыбка на мгновение промелькнула на губах Гарри, и он на мгновение закрыл глаза. "Слушай, - решил он. "Мне любопытно услышать, что ты чувствуешь".
  
  Габби взяла его палочку обеими руками и плотно прижала к своей груди, зажмурив глаза.
  
  "Холодно", - жаловалась она.
  
  Она долго молчала, слушая с восхищенным, очарованным выражением лица, ее веки мерцали.
  
  "Это так живо", прошептала она.
  
  Флер удивленно моргнула. Габриель делала это с ней несколько раз и говорила, что ее магия словно пробежала кончиками пальцев по теплому шелку или горячим, сухим лепесткам роз. Это было мягко, но сильно. Магия ее матери была описана так же тепло и гладко, как и вся магия под влиянием Вейлы, даже если их мать не была так одарена, как они. До сих пор ее отец был самым разным, Габби сказала ему, что это похоже на теплую шерсть, менее изящную, чем их магия, но все же сильную.
  
  "Это как держать мою руку в реке зимой", - улыбнулась Габби, все еще не открывая глаз. "Течение сильное и ледяное". Ее голос был полон очарования. "Я почти слышу шепот воды". Она крепче зажмурилась. "Я уверен, что если бы я мог слушать немного сильнее, я бы услышал это".
  
  Гарри нахмурился и вытащил палочку из ее рук. "Думаю, этого достаточно", - решил он, слегка улыбаясь. Габби выглядел разочарованным, но Гарри бросил взгляд на ее бледные руки с пурпурным гвоздем от холода, который источала его палочка.
  
  "Не пытайся украсть это позже", - предупредила Флер свою сестру. "Палочка Гарри совершенно уникальна, она имеет жидкое ядро ​​и, похоже, очень тесно связана с ним. Мне не хотелось отвечать, что ты изливаешь свою магию на то, чтобы слушать , и именно тогда он дал тебе разрешение, пожалуйста, не пытайся позже ".
  
  "Невилл сжег его, когда он пытался использовать его, даже после того, как я дал ему разрешение", - добавил Гарри. "Это не было особенно больно, но выглядело довольно неудобно".
  
  "Я не собирался", - надулся Габби. Флер знала, что она собиралась сделать именно это, и бросила на нее острый, недоверчивый взгляд. Ее сестра озорно хихикнула.
  
  Гарри сунул его обратно в рукав.
  
  "Возвращаясь к тому, почему мы на самом деле пришли сюда, - напомнила им Флер, - у Гарри есть идея. Отражать разные заклинания на разных скоростях будет не так просто, и все равно можно будет контролировать, где они движутся, и вы, вероятно, могли бы работать с рефлексами, чтобы быть уверенными, что вы настолько быстры, насколько это возможно ".
  
  "Закончился ли урок? Мы можем уйти, профессор Флер? Спросила Габриель нахально.
  
  "Шу, Габби", - улыбнулась Флер, наблюдая, как ее сестра схватила свою кружку и отправилась на замену потерянному горячему шоколаду.
  
  - Твоя мама заведует магазином зелий? Гарри размышлял.
  
  "Да", ответила она. 'Зачем?' Гарри никогда не проявлял особого интереса к зельям, кроме того, что он должен был знать для своих экзаменов.
  
  "Вы имели в виду то, что сказали о том, что мне все равно, что я сделал?" Тихо спросил он.
  
  "Пока ты моя", - мягко напомнила она ему, наклонившись, чтобы прислониться к нему.
  
  "Я знаю способ улучшить свои рефлексы и зрение, - нерешительно сказал он ей, - но мне нужно кое-что, чего я не знаю, как достать".
  
  'Что вам нужно?' Спросила Флер, сомнительно. Она знала о большинстве зелий, которые могли бы ему помочь, но ни одно из них не длилось очень долго.
  
  "Полынь, бейберри, рог единорога, хвост единорога, кровь саламандры и коготь грифона", - перечислил Гарри.
  
  Флер нахмурилась, эти вещи вообще не сработались. "Это какое-то укрепляющее зелье?" Коготь грифона и кровь саламандры могли бы вписаться в такой рецепт, а продукты единорога были магически сильны, но нейтральны в большинстве зелий. Волшебные растения не имели ничего общего с другими ингредиентами, но оба были добавлены в зелья, используемые для устранения повреждения макулы и сетчатки у аврора, подвергшегося воздействию яркого света.
  
  "Не совсем", губы Гарри нервно скривились. "Мне нужен эффект, чтобы быть постоянным".
  
  "Просто скажи мне", потребовала Флер. "Мне все равно, как плохо вы думаете, это звучит.
  
  "Ритуал, - признался Гарри, - использование магии крови".
  
  Это звучало хуже, чем она ожидала, и ее живот дрогнул, но ее страх был только для него. Флер доверяла своему суждению. Гарри не сделал бы что-либо без веской причины, и она не хотела, чтобы его ранили только потому, что она боялась того, что другие люди могут подумать или сказать о его способе оставаться сильным.
  
  "Это звучит мрачно", ответила Флер, пытаясь звучать насмешливо, но ее голос звучал неуверенно и дрогнуло.
  
  "Нет такой вещи, как темная или светлая магия", - серьезно объяснил он. "Единственное, что имеет значение, - это намерение, стоящее за твоим кастом. Я мог бы использовать якобы безобидное заклинание, чтобы причинить кому-то боль, или опасное заклинание, чтобы спасти вашу жизнь. Пожалуйста, не называйте меня так, как другие.
  
  "Я не осуждаю тебя, Гарри", - сказала она ему яростно. "Я не хочу, чтобы ты умирал, потому что потерял очки. Я просто не хочу, чтобы вы делали что-то, что доставляло бы вам неприятности или превращало вас в то, кем вы не должны быть.
  
  "Мне нужны только эти предметы", - заверил он ее. "Получив их, я просто использую немного своей крови в качестве носителя, жертву, чтобы гарантировать, что эффект останется постоянным".
  
  Флер подавила ее легкий вздох облегчения. Услышав слова магии крови, она боялась, что в ней будет какая-то извращенная жертвенная магия, и он выйдет совершенно другим, чем был сейчас.
  
  "Я думаю, что смогу достать вам все это", - улыбнулась она. - Значит ли это, что ты перестанешь носить очки?
  
  "Они мне не понадобятся, если это сработает", - усмехнулся он. "Это будет единственное заметное изменение, хотя."
  
  "Мне нравятся твои глаза", - сказала она ему, нежно целуя его. "Я думаю, это хорошая идея, если вы собираетесь прекратить прятать их за этими очками".
  
  "Спасибо", прошептал он, целуя ее чуть сильнее. "Спасибо, что не спешите с выводами".
  
  "Ты должен сказать мне, что ты делаешь, хотя," инструктировал его Флер, позволяя ему обнять ее за талию и держать ее близко. "Мне не нравится не знать, что ты задумал. Возможно, вы снова делаете что-то глупое или опасное.
  
  "Как вы приказываете", он усмехнулся, притягивая ее еще ближе. "Это ритуал, который использует магические свойства чисел, чтобы сосредоточиться и улучшить полезные свойства, которые я получаю от этих ингредиентов".
  
  - А магия крови?
  
  "Чтобы сделать эффект постоянным", - ответил Гарри. "Жертва, чтобы позволить мне сохранить преимущества. Поскольку положительные стороны не слишком полезны в великой схеме вещей, относительная жертва возможна. Не беспокойся об этом. Знаете, принципы магии крови применимы ко всем областям магии, в том числе и к волшебным, но я сомневаюсь, что вы захотите использовать их ".
  
  'Почему бы и нет?' Спросила Флер. Если бы все, что требовалось, было жертвой крови, чтобы усилить ее прелесть, у нее не было бы никаких сомнений по поводу ее использования.
  
  "Жертва должна быть пропорциональной". Он слегка сглотнул. "Это будет стоить мне много магии и много крови, чтобы исправить мои глаза и дать себе небольшое преимущество. Я буду слаб в течение нескольких дней после, даже с преимуществами ритуала. Это сравнительно маленькая жертва, - его улыбка стала кривой.
  
  - Но потом все будет хорошо, не так ли? Сердце Флер билось немного быстрее.
  
  "Я буду, я знаю, что должен быть осторожен", - успокоил он ее. "Могущественный волшебник, который использовал магию крови, чтобы воссоздать что-то, что было потеряно, сожалел о том, сколько ему пришлось пожертвовать ради этого, даже если он никогда не сожалел о самом действии. Он хотел, чтобы он и каждый его потомок по крови могли разговаривать с животными, как некоторые древние волшебники. Он использовал магию крови, чтобы выполнить крошечную часть этого, пожертвовав своей умирающей женой и каждым моментом, который они могли провести вместе, прежде чем расстались. Магия сработала, но он так скучал по своей жене, что провел остаток своей жизни в поисках способа отменить свою жертву и умер, так и не приблизившись. Я думаю, что мои родители, возможно, использовали это, чтобы позволить мне пережить убийственное проклятие, но магия требовала всего, что они могли бы иметь, если бы они Я жил, чтобы эта защита была предоставлена. Это длилось четырнадцать лет, но они пожертвовали всем, что имели для этого. Цена слишком высока даже в случае успеха, чтобы ее можно было легко использовать ".
  
  "Я не буду вмешиваться", - пообещала Флер, немного расстроенная, что он увлекается такой опасной ветвью магии.
  
  "Я воспользуюсь им только тогда, когда у меня не будет другого выбора", - сказал ей Гарри, успокаивающе сжав ее руки. Он был очень теплым, и нежное сердцебиение его сердца на ее груди оттолкнуло ее беспокойство.
  
  "Лучше не ошибаться", - предупредила она его.
  
  "Не буду", - усмехнулся он. 'Я обещаю.'
  
  "Я аппарирую к Каркассону, прежде чем ты уйдешь и заберу ингредиенты для тебя", - решила Флер. "Вы должны будете заплатить, хотя.
  
  "Они должны быть целыми", - сказал Гарри. "Сколько я буду должен тебе?"
  
  "Около трехсот галеонов, но это исключает коготь грифона". Флер подумала, сколько может стоить целый коготь. "Всего около шести сотен галеонов", - сообщила она ему.
  
  "Наконец-то я могу использовать некоторые из моих выигрышей в Triwizard", - улыбнулся он. Флер игриво нахмурилась, пока не поцеловал ее так, как она этого хотела.
  
  - Было ли что-то еще, с чем вы хотели, чтобы я помог? Спросила она великодушно. "Отвратительный, редкие ингредиенты для ваших темных ритуалов, я не уверен, что еще я могу предложить".
  
  "Вы знаете, как что-то скрыть, чтобы это раскрылось только с помощью определенной фразы?"
  
  "Что вы пытаетесь скрыть? Спросила Флер. В принципе это было довольно просто, но это зависело от того, что именно он пытался скрыть.
  
  "Карта, нарисованная от руки". В его глазах блеснуло что-то немного жестокое, и Флер решила не спрашивать. Он уже рассказал ей два своих секрета, она не должна настаивать на треть. Гарри скажет ей, когда захочет, и Флер знала, что захочет, никто больше не будет слушать его так, как она.
  
  "Полегче", Флер гордо улыбнулась. 'Зачаровывай его скрытыми чарами, а затем просто добавь фразу активации, как у меня, с нашими медальонами и портключем. Пойдем наверх, и я покажу тебе.
  
  Они снова поднялись по лестнице, и Флер была довольна, что Гарри даже не подумал убрать руку, которую он оставил вокруг ее талии. Он прошел долгий путь от молодого волшебника, который вздрагивал каждый раз, когда она подходила слишком близко.
  
  "Так как мне это сделать? - спросил Гарри, внимательно наблюдая за ней, когда она украла часть составленного эссе Габриель, зарабатывая надутую надежду от своей сестры.
  
  "Вы зачаровываете чернила сокрытыми чарами, но убедитесь, что они все связаны вместе. Если вы представляете все чары как маленькие нити, вы хотите, чтобы они переплелись в более прочную нить. Это лишит кого-либо возможности раскрыть это, просто используя Откровенное заклинание или другие обычные методы ". Флер продемонстрировала, одолжив перо и чернила Габби.
  
  "Это исчезло", - сухо заметил Гарри, когда Флер применила "Откровенное заклинание", и ничего не произошло. Габриель слегка хихикнула.
  
  'Вы хотите, чтобы я показал вам?' Спросила Флер, не особо обиделась.
  
  "Извини", - извинился Гарри, не выглядя ни в чем не виноватым. Он никогда не извинялся за то, что издевался над ней.
  
  "Затем вы хотите заколдовать пергамент, чтобы раскрыть на нем что-нибудь, когда произнесут определенную фразу. Это простое, волшебное произведение, и, если вы сделаете его достаточно сильным, оно будет обходить скрытые чары на чернилах ".
  
  'Это оно?' Гарри спросил. Он выглядел немного разочарованным.
  
  "Если бы вы хотели, чтобы я показал вам что-то более впечатляющее, вы должны были быть более амбициозными в том, что вы хотели узнать", - ответила Флер, ухмыляясь. "Я бы предложил несколько дополнительных чар, чтобы никто не вмешивался и не зачаровывал пергамент, но это самое элегантное решение, которое я знаю. Заклинание чернил, чтобы скрыть себя навсегда, а не создание сложного набора триггеров, намного безопаснее и проще ".
  
  "Если чернила надолго спрятаны, то как очарование на пергаменте может раскрыть их?" - немного озадаченно спросил Гарри.
  
  "Два чар не связаны", - отметила Флер. "Чернила останутся скрытыми, так что область пергамента не изменится, но остальная часть карты может затемниться или измениться, чтобы показать, где скрытые чернила находятся после произнесения фразы активации".
  
  "Это очень умно", - усмехнулся Гарри.
  
  "Я могу сделать это для вас, если вы хотите? Флер предложил. Она любила делать вещи для Гарри, даже больше, чем она делала их для Габби, и редко получала оправдание.
  
  "У меня нет куска пергамента, который нужно заколдовать со мной", - признался Гарри. "Я должен сделать это сам и надеюсь, что мне удастся сделать это наполовину так же, как вы сделали бы".
  
  Флер улыбнулась и поцеловала его за лесть.
  
  "Пока я здесь, - пожаловалась Габби, забирая перо, пока Флер отвлекалась.
  
  "Я думал, что это было романтично? Гарри засмеялся.
  
  "Это романтично, если ты поцелуешь ее под дождем", - объяснила Габриель. "Просто неловко, если ты сделаешь это, пока я сижу прямо здесь".
  
  Гарри ухмыльнулся, наклонился вперед и снова поцеловал ее, более горячо, чем раньше, щелкнув кончиком языка по нижней губе Флер. Дрожь удовольствия пробежала по ее позвоночнику.
  
  Габби зажмурилась и надулась в знак протеста.
  
  
  Глава 47
  
  "Вы хотите сделать это сейчас? Салазар, похоже, не был уверен, что это хорошая идея. "Это утро".
  
  'Как много времени это займет?' - спросил Гарри, сняв холст со стены и перенес его через мост в главную комнату.
  
  Портрет наклонил голову в сторону, задумчиво поглаживая голову своего собеседника. "Примерно через час, - решил в конце концов Слизерин, - в зависимости от того, насколько быстро вам удастся создать шаблоны ритуала".
  
  "Достаточно времени до обеда", слегка улыбнулся Гарри.
  
  "Вы устали до конца дня, - предупредил основатель, - и я не имею в виду случайный зевок. Ты будешь сражаться, чтобы держать глаза открытыми каждую секунду.
  
  "У меня действительно есть только одна магия, которую я должен выполнить сегодня вечером", - пожал плечами Гарри. "Я рискну в больничное крыло выпить зелье или два, чтобы удержать меня на ногах".
  
  "Ну, если ты решил, я вряд ли остановлю тебя", - прорычал портрет. Гарри прислонил его к обычному изображению, которое стало поддержкой Салазара, и вытащил книгу.
  
  'Чего я хочу?' Спросил он, пролистывая первые несколько страниц. "Я предполагаю, что что-то в семи шаблонах - это магически самое сильное число".
  
  "Три концентрические звезды, - подтвердил Слизерин, - достаточно большие, чтобы вы могли стоять в них и не сломленные".
  
  "Я должен буду нарисовать их кровью, не так ли?" - понял Гарри.
  
  "Да, - серьезно кивнул основатель, - и вам придется делать это быстро, ритуал требует, чтобы кровь была свежей, его эффект исчезает, как только он начинает застывать".
  
  "Отлично", - сухо прокомментировал Гарри. "Тогда я сначала приготовлю полынь, байберри и рог единорога".
  
  "Помните, что вы хотите, чтобы листья были хорошо срезаны и хорошо перемешаны", - приказал Салазар со своего места на полу.
  
  "Я помню", - слегка ответил Гарри. "Могу ли я использовать магию? Они все равно будут покрыты моей кровью.
  
  "С магией все будет в порядке", - согласился Слизерин.
  
  Гарри вытащил палочку из рукава, снова и снова накладывая режущее проклятие на высокую стопку листьев по лодыжке, пока они не превратились в крошечные зеленые пятна.
  
  "Это более чем достаточно", - сказал ему Салазар. "Вам понадобится рог единорога в каждой внутренней точке самой маленькой звезды, а растения - в каждой внешней".
  
  "Так что мне просто нужно все это нарисовать", - понял Гарри, переставляя предметы одним движением палочки.
  
  Он поднял свою палочку и начал рисовать все соответствующие узоры и руны на полу вокруг него в горящем, пурпурном пламени, исправляя свой дизайн всякий раз, когда Слизерин дергал и выдавал ошибку.
  
  Три симметричные семиконечные звезды вспыхнули особенно ярко, когда Гарри осторожно поместил рог единорога и смесь листьев Бэйберри и Полыни на свои места. Звезды окружали сорок девять рун, и, в отличие от двух последних, он понимал их значение и значение в ритуале. Описание его намерений написано в глифах вокруг него.
  
  "Это настолько близко к совершенству, насколько ты сможешь это сделать", - решил Салазар, одобрительно оглядывая узоры, окружающие Гарри. "Теперь вам просто нужно пройти через звезды с кровью".
  
  Он делает это звучит так просто.
  
  Звезды были полметра вдоль каждого лица; это должно было быть довольно много крови. Его пальцы неловко сжались, но он все равно обнажил запястье и прижал к нему кончик палочки.
  
  Гарри осторожно провел кончиком своей палочки по гладкой коже, наблюдая, как она раздвинулась, покалывая и жгая, как струйка малинового сгустилась в ручье и начала капать на вершину первой звезды.
  
  К тому времени, когда ему удалось закончить финальную звезду, он был бледен и дрожал, но его сплошная кровь, такая же толстая, как большой палец, проходила по каждому лицу фигуры.
  
  "Я готов", - сказал он портрету, придумывая веревку, чтобы обвязать его предплечье.
  
  "Тогда вы должны снять очки", - заметил Салазар. "Тебе не нужно это снова".
  
  "Буду ли я отключиться, как в прошлый раз?" - спросил Гарри, ступая в центр узора, моргая размытыми рунами вокруг него. Он мог только разглядеть тех, кто на крови или сущности, теле, зрении и жертве на вершине круга.
  
  "Нет, - основатель покачал головой, отражаясь от змеи, - это будет больно".
  
  "Кажется, все болит", - прокомментировал Гарри.
  
  Руны начали пульсировать, светясь ярко-пурпурным светом, и три звезды сияли глубоким, блестящим малиновым цветом, даже когда маленькие груды листьев шипели и падали в облака густого белого дыма.
  
  Оно сильно било в его глазах, и Гарри яростно моргнул, пытаясь держать их открытыми, но он быстро сжал их, плотно закрыв, когда семь внутренних точек звезд вспыхнули ослепительно белым. Даже закрыв глаза, он все еще горел, и быстро стало ясно, что не дым воздействовал на них.
  
  Покалывание чего-то холодного обернулось вокруг его ног, завиваясь и взбираясь на его икры. Он двигался быстро, онемевшие мышцы, распространяясь по его животу и груди от ног. Он чувствовал, что его медленно погружают в холодную воду.
  
  Гарри инстинктивно сделал глубокий вдох, слегка задохнувшись от дыма, когда холод достиг его губ, затем он прошел через его лицо, и ощущение в его глазах усилилось в тысячу раз.
  
  Он вздрогнул, отчаянно прижимая руки к лбу, но это ничего не сделало, чтобы облегчить ощущение. Его глаза продолжали гореть и нестерпимо покалывать, и блестящий свет ритуала сиял сквозь веки.
  
  Внезапно свет исчез, и жжение в его глазах исчезло, но холод стал сильнее, чем прежде, и он застыл на месте, поэтому он даже не мог открыть глаза. Гарри почувствовал, как это истощает его силы, крадет у него магию, поскольку его жертва ради сохранения последствий ритуала наконец-то взята.
  
  Холод исчез, и Гарри открыл глаза. Размытость исчезла, он мог видеть каждую деталь рун, которые он надписал вокруг себя, и видеть каждый аспект почерневших, кровавых листьев и фрагментов рога вокруг него.
  
  'Это сработало?' Салазар спросил. Гарри кивнул, но резкое движение его головы вызвало у него головокружение и тошноту, и он тяжело опустился на пол.
  
  "Сожаление, что не делал этого вечером? - смехотворно спросил Слизерин.
  
  "Нет", Гарри не согласился. "Я действительно очень голоден. Если бы я мог собрать энергию, чтобы добраться до Большого зала на обед, я бы сказал, что рассчитал это идеально.
  
  "Головокружение пройдет", - сказал ему Салазар. "Отправляйся в больничное крыло перед едой, затем верни немного энергии и постарайся сделать как можно меньше времени до конца дня".
  
  "Этот последний бит звучит как хорошая идея", Гарри слабо улыбнулся.
  
  "Тогда иди", - приказал основатель. Он раздраженно огляделся. "Вы можете оставить меня здесь пока, если вы попытаетесь вернуть меня обратно, мы, вероятно, оба окажемся в бассейне".
  
  Гарри медленно поднялся на ноги, разглядывая остатки своего ритуала. Ему придется избавиться от этого, когда он в следующий раз вернется сюда. Руны исчезнут в свое время, даже если он волшебным образом не удалит их, но остальные должны исчезнуть.
  
  Казалось, что он прошел очень длинный путь через комнату к лестнице и еще дальше вверх по тем пыльным ступенькам в ванную комнату Миртл, где он остановился, чтобы проверить свою внешность. У него не было энергии, чтобы разочароваться.
  
  Зеркало показало его бледным, дрожащим и потным, с пропитанным кровью левым рукавом и без очков. Его глаза были немного ярче, чем раньше, там витал неестественный блеск магии, и он улыбнулся.
  
  Полный успех.
  
  Гарри ополоснул лицо в одной из немногих сработавших раковин и вытер ее на своем другом рукаве. Мадам Помфри исцелит его запястье и узнает, какие зелья ему следует принять, чтобы помочь ему восстановиться. Он был готов поспорить, что среди них будет кровопийца.
  
  Миртл отсутствовала в ее туалете, вероятно, снова шпионя за ванной Префекта, поэтому Гарри осторожно пробрался в коридор и направился к больничному крылу.
  
  "Что вы сделали с собой сейчас, мистер Поттер?" Мадам Помфри вздохнула, когда поднялась через двери лазарета. Гарри не сомневался в том, что его попытки вернуть себе внешность были отменены этой поездкой. Он сидел ужасно и чувствовал, что дрожит, как лист.
  
  "Я думаю, что потерял немного крови", пробормотал он.
  
  Медсестра бросила одеяла, которые она складывала, и подвезла, чтобы привести его к краю кровати.
  
  'Где ты ранен?' Она огрызнулась, наведя на него свою палочку. И как это случилось? Вы покрыты магическим остатком. Гарри боролся за оправдание, но ничего не представлялось, поэтому вместо этого он вытянул левую руку.
  
  Мадам Помфри зашипела от неудовольствия, расстегивая свой импровизированный жгут, который быстро рассеялся в воздухе. Разрез снова наполнился, багровый отек. Сняв палочку с лба Гарри, она слегка прижала его кончик к краю пореза.
  
  "Это было создано магией, мистер Поттер, - нахмурилась она, - если вы не собираетесь рассказывать мне, как это произошло, тогда я могу только предположить худшее и сделать вывод, что вы где-то дуэли в коридорах".
  
  Даже не близко.
  
  Медсестра фыркнула, когда Гарри не ответил, и вытянула палочку по всей длине разреза, критически наблюдая, как он закрылся.
  
  "Это не излечилось легко", пробормотала она. "Какую опасную магию изучали студенты сейчас? Альбус должен занять более жесткую позицию в отношении подобных вещей. Мадам Помфри убрала свою палочку и подошла к одному из шкафчиков с зельями. "Вам понадобится несколько из них, - вытащила она бутылочку с темно-красным зельем, - вы потеряли почти литр крови".
  
  "Филч был бы в ярости, если бы ему пришлось вычистить его", - улыбнулся Гарри, чувствуя себя немного лучше, когда пульсация в его руке исчезла, и он снова остановился.
  
  "Тебе они тоже понадобятся", - строго приказала медсестра, положив первую стойку с пузырьками на кровать рядом с ним, а затем добавив еще две. "Один за боль, а другой, чтобы помочь восполнить потерянную энергию. Похоже, ты собираешься рухнуть.
  
  Она оглянулась на него, указывая пальцем на зелья. "Почему ты не пьешь?
  
  Гарри потянулся к первому красному зелью и проглотил его, надеясь, что это заставит его чувствовать себя гораздо менее хрупким, чем он.
  
  В итоге он почувствовал себя очень полным жидкости и чуть менее дрожащим.
  
  - Если я скажу вам остаться здесь, вы действительно сделаете это, мистер Поттер? Спросила мадам Помфри, немного добрее, чем обычно.
  
  Гарри притворился, что думает об этом, и улыбнулся так дерзко, как только мог. "Нет", - решил он.
  
  Я так не думаю, - вздохнула медсестра, поднимая флаконы с кровати и убираясь с дороги. - Тогда иди и убедись, что съешь что-нибудь до обеда. Вы извиняетесь от всего напряженного, магического или иного, до конца недели, и я поговорю с вашими учителями, чтобы убедиться, что они знают ".
  
  "Да, мадам Помфри", - согласился Гарри, мудро решив не спорить. Любая магия, которую он должен был выполнить, не собиралась разыгрываться в классе.
  
  Он вскочил с кровати, выплеснув живот, и встал на ноги. Было легкое головокружение, но не более того. Его дрожь прекратилась, и взгляд в окно убедил его, что большая часть его цвета вернулась.
  
  Гарри все еще выглядел довольно ужасно, но это было большим улучшением того, как он выглядел, когда пошатнулся в больничном крыле.
  
  Обед почти закончился, когда он прибыл в Большой зал, но он обнаружил, что Невилл разговаривает с Седриком Диггори в конце стола Гриффиндора, и рухнул на сиденье рядом с ним.
  
  "Ты выглядишь ужасно", - прокомментировал Диггори, выглядя слегка обеспокоенным.
  
  "Я столкнулся с мадам Помфри", - улыбнулся Гарри, помогая себе столько еды, сколько было в пределах досягаемости. Он был голоден после ритуала.
  
  'Она приказала тебе есть?' - спросил Седрик, с некоторым удивлением наблюдая, как Гарри съел достаточно картофельного пюре, чтобы сделать маленькую гору.
  
  "Она могла бы это сделать", - признался Гарри, глотая рот.
  
  "Вы слышали о последнем указе?" Спросил Невилл.
  
  "Нет", Гарри поднял бровь на своего друга и огляделся вокруг, чтобы найти копию газеты. Все они были немного досягаемы, и он предпочел бы не вызывать их в своем состоянии.
  
  "Есть закон о том, что учитель не может обсуждать со студентами что-то, что не касается их предмета", - серьезно сказал ему Невилл.
  
  "Это из-за побега из Азкабана", фыркнул Седрик. "Мой отец говорит, что нет никаких доказательств того, что Сириус Блэк даже в стране, но Фадж не хочет, чтобы что-либо противоречило версии событий Министерства".
  
  "Это относится к Амбридж?" Гарри спросил с надеждой.
  
  "Я сомневаюсь в этом", Невилл сердито покачал головой. "Мало что будет мешать ей извергать глупости каждый урок, который мы должны вынести. Я почти скучаю по копированию из книги.
  
  "Позор", - криво ответил Гарри.
  
  "Мне нужно идти", - неожиданно сказал Невилл. "Ты обещал прийти к этому, Гарри", твердо напомнил он.
  
  "Я иду", - согласился Гарри, взглянув на Седрика.
  
  "Я тоже иду, - усмехнулся Хаффлпафф, - Невиллу нужен помощник, который на самом деле кого-то научит, но я подожду, пока Гарри закончит".
  
  Невилл кивнул и вскочил со скамейки. "Ты был прав насчет палочки", сказал он, останавливаясь перед тем, как уйти. "Это не имело большого значения, но дрожь прекратилась, и мне не нужно заставлять себя так сильно добиваться того же эффекта, так что спасибо, я рад, что выслушал". Он поднял руку, показывая очень слабые красные следы, где палочка Гарри сожгла его. "Не очень рад этому", - пошутил он, уходя.
  
  "Что-то не так с его палочкой?" Спросил Седрик.
  
  "Он использовал палочку отца", - небрежно ответил Гарри, размышляя о причинах выбора Невилла. "Это был не лучший матч, который он мог иметь".
  
  "Довольно много волшебников и ведьм делают это", - сказал ему Диггори.
  
  "Так почему ты идешь в нашу маленькую группу?" Гарри спросил, между вилками колбасы и картофеля.
  
  "Я не люблю Амбридж, - ответил Седрик, - она ​​разрушает ваши шансы сдать экзамены и в дальнейшем получить хорошую работу. Министерство извергает чепуху, что-то не так с версией событий, которые они продолжают говорить. Я просто знаю, что это неправда, - он покачал головой, слегка нахмурившись. "У вас когда-нибудь возникало чувство, что вы забыли что-то важное?"
  
  "Все время", Гарри улыбался.
  
  Очарование уже терпит неудачу.
  
  Гермиона уже отменила свою работу, продолжая копать, чтобы выяснить, что произошло. Он слегка стиснул зубы, раздраженный тем, насколько эгоистичной она была в своем невежестве.
  
  "Я разговаривал с девушкой в ​​вашем доме, которая ходила с Крамом на бал Йоль, она тоже не уверена".
  
  "Гермиона", кивнул Гарри. 'Я не удивлен.'
  
  "Я хотел спросить вас о том, что случилось", признался Седрик. "Я помню, ты ошеломляешь меня, но это все".
  
  - Гермиона не сказала тебе, что я ей сказал? Гарри спросил.
  
  "Она так и сделала, - нерешительно ответил он, - но я знаю, что вы поссорились с большинством своих соседей по дому, и я подумала, что вы знаете немного больше".
  
  "Да", - прямо сказал ему Гарри, вставая со скамейки. "Я точно знаю, что случилось, Седрик, но я не думаю, что ты хочешь".
  
  'Вы сказали бы мне в любом случае?' Он спросил. "Боюсь, что, возможно, я как-то связан с тем, что произошло".
  
  Гарри внимательно осмотрел его, когда они шли к лестнице. Очарование памяти, которое он наложил, уже уступало, вероятно, было бы лучше дать ему истинную версию событий, прежде чем Гермионе удалось создать другую версию, чтобы он поверил.
  
  "Ты", - сочувственно сказал ему Гарри. "Бэгмен наложил только одно проклятие на любого из нас, проклятие Империуса, и он наложил его на вас". Седрик побледнел и покачал головой в ужасе. "Я предупреждал тебя", - мягко сказал Гарри.
  
  "Вы сделали больше, чем предупредить меня, не так ли? Он понял. "Бэгмена никогда бы не поймали, если бы я был виновным. Вы забыли, чтобы я отменил Проклятие Империуса, это не сработало бы, если бы я не знал команд, которые мне дали, тогда вы ошеломили меня и щелкнули моей палочкой, чтобы меня нельзя было обвинить.
  
  "Извините, - извинился Гарри, - это было единственное, что я мог сделать, Крам был уже мертв, а Флер была без сознания".
  
  "Не извиняйся", сказал ему Седрик, его голос был полон эмоций. "Я должен вам долг, который не могу погасить. Если бы ты не сделал этого, я мог бы быть в Азкабане, мои родители были бы убиты горем, и я был бы хуже, чем мертвый ".
  
  "Лучше не говорить Гермионе", - предложил Гарри. "Если ты все еще ведешь себя так, будто не помнишь, никто не вызывает подозрений. Я не собираюсь попадать в неприятности за то, что я сделал. Префект Хаффлпафф с благодарностью кивнул. Диггори знал, что это не имеет значения, теперь это не будет иметь никакого значения, но Гарри не думал, что Гермиона заслуживает того, чтобы выяснить это так быстро, не после того, как целенаправленно преследовала то, что хотела, без заботы о ком-либо еще.
  
  Они поднялись по лестнице на седьмой этаж в тишине, Седрик, казалось, все это принимал, сжав кулаки и сжав челюсти. Гарри надеялся, что не слишком мучит себя, Риддл был тем, кто действительно был ответственным.
  
  Группа из двадцати пяти студентов собралась вокруг Невилла у гобелена. Гарри узнал лица большинства из тех, кто пришел на встречу в Голове Борова. Гермиона немедленно обратилась к Седрику, который хотел, чтобы он сразу же подписал ее список. Тем временем Невилл шагал по коридору, ожидая, пока сформируется дверь в Комнату Требований.
  
  В конце концов, так оно и было, изумительная деревянная дверь, стекающая с камня на восторженный шепот, и Невилл втянули всех внутрь.
  
  "Добро пожаловать на первую сессию армии Дамблдора, - объявила Гермиона. "Я рад, что все пришли, хотя эта группа сейчас является технически незаконной любезностью Амбриджа". Было несколько маленьких улыбок.
  
  'Что это за место?' Спросила его Кэти, появляясь рядом с ним в ее обычном состоянии беспорядка.
  
  "Комната требований", - тихо ответил Гарри. "Это очень удобно.
  
  Не то чтобы кто-то здесь, кроме меня, знает больше, чем пару своих секретов.
  
  Гарри научился пользоваться этой комнатой, он знал ее тонкости гораздо лучше, чем кто-либо другой, и не собирался ими делиться. Насколько члены ДП знали бы, комната дала тому, кто ее открыл, то, что они хотели.
  
  "Это круто", улыбнулась Кэти, затем дернула его за рукав и тихо рассмеялась. "Я думаю, что Невилл собирается выступить с речью". Гарри проследил за ее взглядом и увидел, как Невилл шарит куском пергамента и выглядит явно нервным.
  
  "Это должно быть хорошо", - усмехнулся Гарри. "Он все еще довольно стеснительный среди людей, которых он плохо знает. На самом деле это немного странно, он хуже с ними, чем с совершенно незнакомыми людьми.
  
  "Итак, - с тревогой остановился Невилл, - как сказала Гермиона, добро пожаловать на первую встречу и место, где мы будем практиковаться на всех будущих сессиях".
  
  'Что мы делаем сегодня?' Смит перебил.
  
  "Мы будем испытывать Очарование Щита и Обезоруживающее Очарование", - мелькнули глаза Невилла, ему не нравилось, когда с ним разговаривали, не после того, как ему пришлось терпеть это в течение последних четырех лет. "Разделившись на пары, один может защитить, а другой может попытаться разоружиться. Смит может пойти со мной первым, чтобы продемонстрировать.
  
  Другие участники отступили от ученика Хаффлпаффа, когда Невилл вытащил свою новую палочку из своей мантии.
  
  'Готов, Смит?' Спросил Невилл.
  
  "Я не могу использовать заклинание" Щит ", - пожал плечами Захария Смит, оставив палочку в кармане.
  
  Невинные ножки Невилла ударили его прямо по лицу, и он рухнул на пол, ругаясь обильно среди общего смеха.
  
  - Зачем, черт возьми, это было, Лонгботтом? Он плюнул.
  
  "Если вы собираетесь приехать сюда и попросить меня о помощи, Смит, - хладнокровно начал Невилл, - тогда вы должны быть вежливыми, а не перебивать. Я отменю проклятие, когда ты извинишься.
  
  "Хорошо", сердито сказал Хаффлпафф. "Я прошу прощения за то, что прерываю. Счастливый?'
  
  "Если нет, - Невилл выполнил ответный удар сглазу, - вы узнаете достаточно скоро". Смит оттолкнулся от пола и вернулся в группу.
  
  "Правильно, - продолжил Невилл, все еще держа свою палочку, - Sharm Charm собирается защитить, если ваш фокус достаточно силен, это может стать эффективным барьером против большинства заклинаний".
  
  "Какие из них не эффективны против?" С любопытством спросил Терри Бут.
  
  "Они достаточно сильны, чтобы прорваться сквозь ваш магический щит, или те, у кого достаточно сильное намерение просто пройти через него", - ответил Невилл. "Непростительным требуются такие сильные намерения, чтобы успешно разыграть, что никакое заклинание щита не сможет их отклонить".
  
  "Так увернись от них", - добавил Рон, ухмыляясь.
  
  "Или у тебя будет действительно большой шрам на лице", - закончила Кэти шепотом рядом с ним. Гарри проигнорировал ее.
  
  "Разделитесь на пары, - сказал Невилл, - к счастью, нас четное число, поэтому никто не останется в стороне".
  
  Группа разделилась на пары, которые дрейфовали по комнате, слегка расширяясь, чтобы дать им необходимое пространство. Гарри сел на пол и подарил Кэти, которая, казалось, вызвалась в качестве его партнера, яркую улыбку. Другие студенты были достаточно любезны, чтобы оставить им вдвое больше места, чем нужно, на случай, если он начнет проклинать кого-нибудь поблизости.
  
  "Вставай, Гарри", - приказала Кэти. "Я тоже хочу практиковать".
  
  "Мадам Помфри запретила мне делать что-либо напряженное, - серьезно сообщил ей Гарри. "Боюсь, я должен сидеть здесь и смотреть".
  
  "Я буду шлепать тебя по полу так же счастливо, как если бы ты стоял", - бодро предупредила Кэти.
  
  "Вы не напали бы на кого-то, кто болен, не так ли?
  
  Кэти осмотрела его критически, принимая во внимание его легкую бледность и тени под глазами.
  
  "Полагаю, ты выглядишь в меру ужасно", - решила она, сидя рядом с ним на полу. 'Что с тобой не так? Это заразно?'
  
  "Это точно не уловимо", - улыбнулся Гарри. "Я мог бы просто сделать несколько спокойных дней, чтобы прийти в себя".
  
  "Я, наверное, могу пропустить одну сессию практики", улыбнулась Кэти, наблюдая за другими группами. "Я подозреваю, что им понадобится больше чем одна встреча, чтобы овладеть этим заклинанием".
  
  Она не ошиблась. Большинству младших школьников удавалось создавать небольшие мерцания или пятнистые щиты. Единственный, кто, казалось, понял это менее чем за несколько попыток, был блондин Рейвенкло в паре с Джинни. Ее щит был странного сероватого оттенка серебра, который казался почти туманным, но он определенно работал, так как самый молодой Уизли не имел ни малейшего успеха в проникновении в него.
  
  "Не собираешься практиковаться, Гарри?" Невилл спросил: "Даже Седрик тренируется со старшими учениками".
  
  "Они пытаются сократить время, необходимое им для того, чтобы сотворить щит, - сказал ему Гарри, - и Диггори пытается сделать это без слов".
  
  'Вы можете сделать это?' Спросила Кэти.
  
  "Да", кивнул Гарри. "Хотя я пока не могу произнести его так же бессловесно, как и с заклинанием".
  
  "Хочешь потренироваться со мной, - предложил Невилл, протягивая руку Кэти, - поскольку твой партнер, похоже, не хочет".
  
  "Все в порядке, Нев", - улыбнулась Кэти. "Здесь довольно удобно, и я уже неплохо умею их разыгрывать".
  
  "Вы должны следить за ними", - усмехнулся Гарри, наклонив голову в сторону Близнецов, которые перестали пытаться прикрывать и разоружать и были заняты тем, что бросали в Рона спотыкающиеся сглазники.
  
  "Фред, Джордж", - позвал Невилл, стараясь не рассмеяться, когда Рон споткнулся и отскочил от щита Гермионы, чтобы приземлиться лицом на пол. "Оставь его, пока он практикует". Рон поднялся с камня, неся красную отметину на лбу и глядя на своих старших братьев и сестер.
  
  "Извините, Ронниекинс", - хихикнули они, возвращаясь к попытке безмолвно наложить заклинание, как Седрик.
  
  Через некоторое время пары поменялись, и на камне раздался грохот жезлов, поскольку первые несколько попыток наложить заклинание щита не увенчались успехом.
  
  "Так почему же вы здесь не собираетесь принимать участие или учить?" Спросила Кэти.
  
  "Я хотел посмотреть, насколько все хороши, - честно ответил Гарри, - и я научу их заклинанию Патронуса".
  
  "Убедиться, что ты все еще далеко за их пределами?" - спросила Кэти, смеясь над слегка презрительным лицом, которое он вытянул, наблюдая, как Захарии Смит только удается прикрыть спину и быстро разоружиться в пятый раз подряд.
  
  "Он не очень хорош, - сказал она.
  
  "Может быть, он только собирается убежать, как настаивает Амбридж, поэтому он хочет только защитить свою спину", - предложил Гарри, когда палочка Смита отскочила по полу, приземлившись рядом с ногой Кэти.
  
  "Я не," Смит нахмурился, поднимая свою палочку.
  
  "Тогда ты не собираешься долго драться на дуэли", - ухмыльнулся Гарри.
  
  Хаффлпафф, казалось, подумывал ответить, но мудро подумал об этом и ушел. Даже в состоянии Гарри он мог вытереть пол кем-то вроде Смита.
  
  "Думаю, этого достаточно для одной встречи", - громко объявил Невилл через полчаса. Смиту, наконец, удалось создать заклинание, которое покрывало все его тело, даже если оно было все еще слишком слабым, чтобы отвлечь его от более чем самых слабых заклинаний.
  
  "Следите за своими значками на время следующей встречи, - добавила Гермиона, - мы постараемся организовать их вокруг таких вещей, как квиддич".
  
  Остальные студенты постепенно расходились по направлению к своим комнатам отдыха. Гарри последовал за Кэти, затем извинился, притворяясь, что идет к больничному крылу, прежде чем разочароваться и удвоиться.
  
  "Вы думаете, что мы должны спрятать список там?" - спросила Гермиона Невилла, задумчиво глядя на стену, где будет образована Комната Требования.
  
  "Да", Невилл уверенно кивнул. "У кого-то мало шансов найти его, кто-то в группе может догадаться, что мы его туда положили, но я не ожидаю, что кто-то еще тоже".
  
  Гермиона какое-то время обдумывала, потом повернулась и открыла дверь в комнату. Гарри наложил второе заклинание, чтобы заглушить шум его шагов, и проскользнул через дверь за ними. Он чуть не вошел в спину Невилла, когда они с Гермионой удивленно смотрели вокруг них.
  
  Гарри не обвинял их, Комната Скрытых Вещей была довольно захватывающей. Он подозревал, что отсюда комната закупила все, что можно было удалить. Там были башни мебели, горы книг, на которые Гермиона жадно следила, бутылки, палочки и огромное количество каждого предмета, когда-либо запрещенного в Хогвартсе.
  
  "Нам нужно положить его куда-нибудь, и мы сможем его найти", - сказала Гермиона, все еще слегка восхищенная комнатой.
  
  Они прошли несколько шагов в комнату, стоя рядом с большим бюстом особенно уродливого колдуна.
  
  "Он будет ориентиром, - усмехнулся Невилл, - мы не сможем забыть это лицо". Гермиона засмеялась и поместила список под бюстом. Она вынула свою палочку и произнесла пару заклинаний, которые Гарри не мог распознать только по движениям палочки.
  
  "Чары против призыва, - объяснила она Невиллу, - на всякий случай, если кто-нибудь узнает, что он здесь, и попытается его найти".
  
  Умный.
  
  Сам Гарри не смог бы найти его без значительной удачи, если бы не последовал за ними.
  
  Он осторожно подкрался к ним и миновал их, присев в небольшом промежутке напротив бюста рядом с потускневшим серебряным кружочком и небольшой коллекцией пыльных бутылок огненного виски. Когда они уходили, ему все равно пришлось ненадежно отойти в сторону от них, положив руку на пол рядом с украшенной сапфиром тиарой, чтобы уравновесить себя.
  
  Дверь с глухим стуком закрылась, и он с облегчением вздохнул.
  
  "Чернила Accio, Accill Quill", - пробормотал он, уверенный, что где-то в комнате он найдет что-то сносное, чтобы написать что-то, и вытащил список из-под бюста.
  
  Открутив крышку своей недавно приобретенной бутылки с чернилами, он начал накладывать заклинания, которые Флер наложила на него, морщась каждый раз, когда заканчивал одну, и чувствовал, что это берет свое.
  
  Выбрав наименее сломанное перо из тех, что он вызвал, он сдул пыль и начал рисовать, наблюдая, как чернила исчезли со страницы.
  
  Это был простой рисунок, круг, помеченный рунами для существа, хранителя и дома, затем извилистая тропа, ведущая от него к последней руне, Ehwaz, Futhark, символизирующий прогресс и прогресс. Достаточно двусмысленный, чтобы позволить ему позже исказить его значение, однако ему нужно было соблазнить Амбридж следовать ему.
  
  Гарри с удовлетворением улыбнулся, когда чернила исчезли из поля зрения. Маршрут вел мимо хижины Хагрида и уходил в лес. Это был путь, который он вряд ли когда-нибудь забудет пройти, и в последний раз он доверял указаниям Хагрида.
  
  Следуй за пауками, он ухмыльнулся.
  
  Заканчивая несколько новых чар на оборотной стороне списка, чтобы любые заметки, которые он добавил, были легко замечены или изменены, он кратко подумал, как лучше всего привести Амбридж к списку, и следует ли ему еще подделать его. Он не мог убрать заклинание против вызова из-за вероятности того, что те, кто был в списке имен, были допрошены, и он не мог снять свое собственное имя без единого признания своей вины.
  
  Амбридж должен был найти его, воспользоваться им, а потом найти карту, которую он оставил для нее. Что означало, что ей нужно знать, куда она смотрит, когда входит в комнату.
  
  Гарри поднял обруч, любопытно уставившись на него, когда он тихо болтал с ним, а затем положил его на бюст колдуна. Теперь он стал памятной достопримечательностью, которую он мог легко передать Розовому Профессору.
  
  Мариетту Эджкомб можно было легко вызвать, позволив проскользнуть ориентиру и расположению комнаты в Амбридж. Она найдет список, и Дамблдор будет в стороне, и тогда Гарри сможет найти для нее какой-нибудь способ открыть карту на оборотной стороне и фразу активации, чтобы также избавиться от Амбриджа. Это был просто вопрос времени.
  
  Он прижал кончик своей палочки к пергаменту, ломая свой мозг для подходящей фразы для активации, которую Дамблдор, возможно, мог бы выбрать.
  
  Конечно, он понимал, что может быть более подходящим для человека, который пожертвует ребенком, чтобы спасти страну.
  
  "Для Большого Добра", - прошептал он, улыбаясь восхитительной иронии и наблюдая, как пергамент темнеет, показывая карту, прежде чем убрать ее обратно под бюст.
  
  
  Глава 48
  
  'Что ты делал все это время?' - спросил Слизерин, наклонившись вперед, чтобы взглянуть на Гарри. "Должно быть, вы ужасно веселы, забывая, что вам не разрешено ставить ноги на мой стол". Он был немного раздражительным, так как Гарри забыл вернуться в комнату и повесить его на несколько дней после ритуала.
  
  "Это уже не твой стол, - напомнил ему Гарри, - но да, я счастлив".
  
  "Собираетесь ли вы ответить на мой оригинальный вопрос? Основатель наклонился немного дальше вперед, вытеснив змея с шеи, на мгновение дав Гарри взглянуть на тонкую серебряную цепочку.
  
  "Мой план обретает идеальную форму", - объяснил Гарри, все еще улыбаясь и не отрывая ног от стола.
  
  "Какой это план?" Салазар спросил с любопытством. "У вас было несколько.
  
  "Они все являются частью одного и того же плана", - усмехнулся он. "Найди Пророчество, выясни, почему Волдеморт преследует меня, уничтожь его крестраж или крестражи, если осталось больше одного, и убей его".
  
  "Какая часть тогда?" Нетерпеливо спросил основатель.
  
  "Я на расстоянии одного шага от избавления от Дамблдора до тех пор, пока министерство остается против него, и я не могу видеть, как оно потерпит неудачу". Гарри холодно улыбнулся. "Даже крестраж Риддла не мог подойти так близко".
  
  "То, что вы не видите пути, не означает, что его не существует", - предупредил Слизерин.
  
  "Я знаю, - согласился Гарри, - но если я не смогу придумать один из них после столь тщательного размышления, то вероятность его разрушения кажется малой".
  
  "Не могли бы вы поделиться этой гениальной работой со мной?"
  
  "Дамблдор слишком пристально следил за мной, - радостно начал Гарри, - с уроками Снейпа по окклюменции и школьными подопечными, если он когда-нибудь взглянет на них. Я не знаю, за что он жертвует , - усмехнулся и Гарри, и Салазар, - ради этого жив, но если я начну выглядеть как угроза, он уничтожит меня ".
  
  - Думаешь, ты нашел способ перехитрить Альбуса Дамблдора? - спросил Салазар с оттенком скептицизма в его голосе. "Риддл всегда был осторожен с ним по причине".
  
  "Он думает, что я на его стороне, - улыбнулся Гарри, - а почему бы и нет? Другие стороны - Волдеморт, который убил моих родителей и пытается убить меня, или Министерство, которое продолжает клеветать на меня. Никогда в своих самых мрачных снах он не воображает, что может быть четвертая сторона, моя сторона.
  
  - Значит, вы думаете, что застали его врасплох?
  
  'Я буду. Невилл создал группу, которая открыто пренебрегает правилами Министерства в отношении обучения студентов под влиянием Дамблдора на борьбу. Мне удалось заставить их называть себя Армией Дамблдора, - усмехнулся он. "Как только группа будет обнаружена, Дамблдор ничего не сможет сделать. Либо он пытается бороться с Министерством, которое помогает Волан-де-Морту, либо он позволяет Министерству изгнать тридцать учеников, включая его мученика и его ближайших к нему людей ".
  
  "Если в вашей ловушке так мало лазеек, как вы считаете, то вы преуспели очень хорошо", - поздравил Салазар, скользя в радостный язык петрушки. "Это не больше, чем он заслуживает даже за то, что даже подумал о попытке пожертвовать моим наследником, членом моей семьи".
  
  "Есть несколько свободных концов", - признался Гарри. "У меня не будет подозрений, если я смогу косвенно предать группу, но, хотя я достаточно уверен, приказав кому-то еще привести Амбридж к списку, который должен быть ее доказательством, не нарушит контракт, который я подписал, когда присоединился ко мне" Я не уверен.
  
  Основатель выглядел вдумчивым. "Каковы точные условия?
  
  "Это не был конкретный письменный контракт", - сказал ему Гарри. "Я буду очень осторожен с тем, как я скажу свои инструкции Мариетте Эджком, девушке, которая скажет Амбридж, и этого должно быть достаточно".
  
  "Вы заменяете Дамблдора женщиной, которая мучает детей", - прошипел Слизерин, внезапно разъяренный.
  
  "Только временно", улыбка Гарри стала немного зловещей. "В конце списка находится карта, которую я нарисовал и скрыл зачарованием, требующим фразы активации".
  
  "Где ты научился это делать? Я никогда не учил тебя чарующим
  
  "Флер в этом очень хороша", - усмехнулся Гарри. "Она научила меня нескольким маленьким кусочкам, когда я спросил".
  
  "Все это время во Франции стоило того", - сухо прокомментировал Салазар.
  
  "Фраза для Большого блага" , - сказал ему Гарри. Картина наслаждалась иронией точно так же, как и он, мрачно посмеиваясь. "Кажется, карта ведет в лес к чему-то важному, я собираюсь побудить Амбридж расследовать это".
  
  "Полагаю, она не вернется после расследования", - с смехом заметил Слизерин.
  
  "Нет, она не будет, - усмехнулся Гарри, - в этой части леса очень много акромантул, и с небольшой помощью она удивится прямо в середине их гнезда, не подозревая".
  
  "Как трагично", - вздохнул Салазар, его язык капал от сарказма. "Это избавляет от двух проблем, вызывающих учителей, но вы все еще не можете этим воспользоваться".
  
  "Я думаю, что мой крестный отец расскажет мне о Пророчестве, если я смогу убедить его, что я знаю достаточно, что нет смысла удерживать остальных. По крайней мере, я должен узнать, что планирует Орден Феникса. Гарри поднял ноги со стола и постучал по таймеру. "Если худшее приходит к худшему, я могу использовать это, чтобы вернуться и изменить свои разговоры с Сириусом, чтобы убедиться, что он убежден".
  
  "Вы готовы экспериментировать с этим сейчас?" Лицо его предка загорелось.
  
  "Нет", - строго напомнил ему Гарри. "Я не знаю, почему вы так жаждете потерять единственного вашего потомка, который не является массовым манией величия в течении времени".
  
  "Ты не потеряешься", - ответила картина.
  
  "Как бы вы узнали?
  
  "Я Салазар Слизерин", - ответил основатель, но он звучал более обнадеживающе, чем все остальное.
  
  "Хорошая попытка", Гарри засмеялся.
  
  "Хорошо", Слизерин смягчился. "Я хотел спросить вас о чем-то другом. Вы хорошо справляетесь с Министерством и Дамблдором, но Волдеморт скоро узнает о себе. Если ему разрешат начать внезапную атаку на министерство, вам будет трудно победить его.
  
  "Вы правы, - понял Гарри. 'А что я могу сделать?'
  
  Он рассмотрел свои варианты. Было очевидно, что никто не поверит ему, если он попытается рассказать другим людям без доказательств, и он сомневается, что Волдеморт будет так добр, что явится в министерство, чтобы доказать, что они неправы.
  
  "Мне нужно, чтобы он выглядел так, как будто он вернулся", - заключил Гарри.
  
  "И вам нужно сделать это достаточно хорошо, чтобы быть вне разумных сомнений", - добавил Салазар. "Что в этих статьях говорилось о том, почему Волдеморт не вернулся?"
  
  "Никаких доказательств его возвращения, кроме слова Дамблдора и меня, ни у кого из них нет большой удачи, чтобы убедить кого-либо с Ритой Скитер там опорочить любого, кто высказывается по соседству с Фаджем".
  
  'Что-нибудь конкретное?'
  
  "Волдеморт был убит тринадцать лет назад, хотя тела не было найдено, и они ссылались на отсутствие Темной метки в связи с исчезновениями, которые, как утверждают, были работой Пожирателей смерти".
  
  Слизерин торжествующе улыбнулся. "Вот оно, - провозгласил он.
  
  'Что у меня есть?' Гарри спросил, совсем не следуя.
  
  "Если кто-то исчезнет под Темной меткой, это должно заставить людей задуматься о пропаганде министерства. Особенно, если это кто-то заметный.
  
  "Министерство просто покроет это", - отмахнулся Гарри.
  
  "Так что найдите кого-то, кто готов опубликовать или распространить историю, или сделать ее настолько впечатляющей, что ее нельзя игнорировать", - спокойно ответил Слизерин.
  
  "Темную метку довольно сложно пропустить по всем статьям". Гарри видел стенограммы суда и видел фотографии прошлой войны. "Я мог бы разыграть его в нескольких местах, которые трудно игнорировать, но я не знаю как".
  
  "Узнай", Салазар пожал плечами, заставляя своего змея покачиваться на его плечах. "Где-то должны быть бывшие последователи Риддла".
  
  "Я подозреваю, что большинство из них с Волан-де-Мортом, - криво прокомментировал Гарри, - но я спрошу, Сириус может знать".
  
  Он потянулся к зеркалу и направился к ближайшему темному углу. "Ничего не говори, - предупредил он своего предка, - у него острый слух".
  
  "Сириус", сказал он, ожидая, когда лицо его крестного появится в зеркале.
  
  'Гарри.' Ему потребовалось несколько минут, чтобы появиться. "Это не лучшее время, Подмора поймали и приговорили к тому времени в Азкабане за то, что он не должен быть там".
  
  "Он член ордена?"
  
  "Да, мы пытаемся реорганизовать все, чтобы это работало без него, но это оказывается трудным".
  
  "У меня есть вопрос, очень быстрый", - Гарри с улыбкой улыбнулся. "Есть ли какие-нибудь бывшие Пожиратели Смерти, которых я должен искать, неочевидные?"
  
  Сириус фыркнул. "Я могу думать об одном или двух прямо с макушки головы. Есть горстка тех, кто был оправдан при подозрительных обстоятельствах, таких как Малфой и Макнейр, но единственный, кто достаточно близок, чтобы рисковать для вас, это Снейп, хотя Дамблдор уверяет нас, что он заслуживает доверия.
  
  "Снейп? - спросил Гарри, не веря, что его удача была такой блестящей.
  
  "О да, - сердито отозвался Сириус, - не отворачивайся от Снивелла, ему нельзя доверять, что бы ни говорил Дамблдор".
  
  "Я не буду, - заверил его Гарри, - и с этого момента я тоже буду советоваться с Дамблдором. Бывший Пожиратель Смерти не должен преподавать в школе.
  
  "Он не всегда принимает лучшие решения, - согласился Сириус, - но я должен идти, это довольно серьезно".
  
  "Пока, Сириус". Гарри поднял руку к зеркалу прямо перед тем, как оно вспыхнуло белым, и он обнаружил, что смотрит в свои, очень светящиеся глаза.
  
  'Я правильно понял?' Салазар спросил. Его речь была очень тихой, но слегка искаженной гневом, колеблющейся между английским и парселтонгом. "Ваш учитель зелий, волшебник Дамблдор заставил вас учиться окклюзии, не зная, что вы можете защитить свой ум, был и, вероятно, все еще есть Пожиратель смерти".
  
  "Я верю в это", холодно ответил Гарри.
  
  "Если бы я был еще жив. Речь Слизерина полностью переместилась в парселтонг, когда сердитые серебряные и зеленые искры вырвались из его палочки по холсту, заставив его змею вздрогнуть.
  
  "Он знает, как вызвать Темную Метку", - напомнил ему Гарри. "Это предательство - скрытое благословение".
  
  'Что вы будете делать?'
  
  "Я возьму это из головы", - решил Гарри, поворачиваясь, чтобы уйти. "Я пообещал, что буду практиковаться с Невиллом в первый раз до моего задержания, я буду готов".
  
  "Это будет нелегко", - предупредил Слизерин, ловя его у двери. "Если Дамблдор доверяет ему, он либо будет праведно рассержен, либо очень впечатляет окклюменов".
  
  "Ничего необходимого не так просто", - ответил Гарри с горькой улыбкой. "У меня есть идея, как легко преодолеть его защиту, даже не осознавая этого".
  
  'Какие?'
  
  "Я верю, что он любил мою маму". Ответ Гарри отозвался эхом по комнате к основателю.
  
  Он шагнул к лестнице в ванную, переворачивая вещи в голове. Гарри нужно было заклинание, и это был, вероятно, единственный шанс, что он получит его, чтобы никто не понял. Риск должен был быть взят в конечном счете, и он будет только увеличиваться, дольше ожидаемый.
  
  Возможно, было бы лучше узнать побольше о Снейпе.
  
  Тогда он понял, что было бы неплохо спросить Сириуса, но было уже слишком поздно, зеркало находилось в кабинете Салазара, он был на полпути вверх по лестнице, а Невилл уже ждал его.
  
  Гарри вышел в ванную Миртл, тихо плескаясь по полу к выходу.
  
  'Гарри?' Призрак неуверенно дрейфовал через край ее кабины.
  
  "Это я, Миртл", - улыбнулся он. 'Как твои дела? Кто-нибудь видел в ванной комнате префекта в последнее время? Он спросил слегка.
  
  "Не то чтобы меня это интересовало, - сказала она, - но я однажды смотрела, как Седрик Диггори и его подруга вместе очень долго купаются" .
  
  "Мне не нужно было этого знать", - заметил Гарри. Он никогда не сможет снова взглянуть на Седрика и Чо. Они были близкой парой, всегда смотрели близко друг к другу, трогали и целовали, но были некоторые черты, которые его воображение просто не хотело пересекать.
  
  "На данный момент не так много привлекательных мужчин-префектов", - сказала она довольно задумчиво. "Вы будете удивлены, сколько пар я там видел". Она бросила на него довольно злой взгляд. "Я помню одного старшего парня и старшую девчонку, однажды ходившую туда вместе".
  
  Гарри сразу понял, что она, вероятно, имела в виду своих родителей и боролся с содроганием. У Миртл, вероятно, было полвека обнаженных префектов мужского пола, хранящихся в ее голове. Идея внезапно пришла ему в голову.
  
  'Моя мама знала профессора Снейпа?' Гарри спросил, симулируя умеренное любопытство отлично.
  
  "О, да", - улыбнулась Миртл. Гарри молча молился тому божеству, которое могло существовать, чтобы она не собиралась говорить ему, что домохозяйка купалась в ванной префекта Снейпу . "Когда-то они были очень хорошими друзьями, - сплетничала она, - но один год у них была большая ссора, она сама плакала об этом в ванной комнате префекта".
  
  "Спасибо", Гарри улыбнулся, скрывая внезапную злобу, которая нахлынула на него для Северуса Снейпа. "Мне нужно идти, Невилл ждет меня. Береги себя, Миртл.
  
  "Я мертв, Гарри", - засмеялась она, покраснев слабое серебро, прежде чем скрыться в трубах.
  
  Это справедливо.
  
  Он не разочаровался в том, что ушел на этот раз, это было во время занятий для большинства студентов, хотя и у него, и у Невилла была бесплатная сессия после Гербологии сегодня, поэтому он не боялся, что его увидят. Также казалось разумным спасти его магию. Он в основном пришел в себя после ритуала, лишь немного устала, но лучше было быть осторожным.
  
  Удивительно, но на самом деле никто не прокомментировал его отсутствие очков, хотя было ли это из-за того, что Гермиона рассказывала всем, что он, должно быть, перешел на контактные линзы, или тот факт, что никто не заботился достаточно, был ему неясен.
  
  Невилл прислонился к стене рядом с толстой дамой и с некоторым опасением наблюдал за тем, как говорят другие портреты, поющие в пении.
  
  "Идеальное время", - отметил он, когда Гарри присоединился к нему. "Мы идем на седьмой этаж?"
  
  Гарри обдумал это.
  
  "Нет особого смысла", - решил он в конце. "Мы просто пойдем туда. Он повел Невилла в соседнюю пустую классную комнату и закрыл дверь, подбрасывая заклинание глушения для хорошей меры.
  
  "Я умею прояснять свои мысли, - сказал ему Невилл, - даже когда я злился на урок Амбриджа".
  
  "Мы узнаем", - усмехнулся Гарри.
  
  'Что мы делаем?'
  
  Гарри принял более мрачное выражение. Невиллу, скорее всего, это не понравится, даже если это сделает его сильнее. "Я попытаюсь проникнуть в ваш разум и увидеть ваши мысли, - ответил он, - вы сделаете все возможное, чтобы опустошить их и помешать мне что-либо увидеть".
  
  "Будет ли это больно? - немного нерешительно спросил Невилл.
  
  "Да, - прямо ответил Гарри, - но ты станешь лучшим волшебником".
  
  "Тогда пойдем", - решил Невилл, садясь на стол.
  
  Гарри вытащил палочку из рукава, поднял тонкий кусок черного дерева и уставился прямо на Невилла.
  
  "Легилимены", прошептал он.
  
  Он не пожалел сил от заклинания, и мысли Невилла были немедленно ему известны. Гарри мог видеть восхищение, которое его друг испытывал к нему, верность, преданность, и он следовал за ним, мельком видя вспышки и фрагменты их времени вместе, моменты, в которые Гарри укрепил его уверенность, научил его, улучшил его и показал ему, что он было больше, чем просто провал.
  
  Он разорвал связь.
  
  "Попробуй еще раз, Нев", - предложил он. "Это совсем не легко".
  
  Он повторил заклинание, так же сильно, как и раньше, но на этот раз он сосредоточился на боли, которую Невилл почувствовал от вторжения, он сосредоточился на этом, накормил его, даже когда Невилл изо всех сил пытался очистить свой разум. К его чести, его мысли в конце концов исчезли, и Гарри остался ни с чем не видя и разорвал связь.
  
  "Это было хорошо", - похвалил он его.
  
  "Что ты делаешь, когда произносишь это заклинание?" Спросил Невилл. "В первый раз вы увидели все мои воспоминания о том, когда помогали мне, - слегка вздрогнул он, - вы пережили каждый момент, когда я был вам очень благодарен".
  
  "Я формирую связь между нашими умами с этим," объяснил Гарри. "Это позволяет мне увидеть, о чем ты думаешь, если я смогу заставить тебя подумать о том, что я хочу знать, я выиграю".
  
  - Тебе нелегко, правда? - нерешительно спросил Невилл. "Мне никогда ничего не удавалось во второй раз".
  
  "Я не пробую ни одного из более коварных и жестоких способов увидеть то, что я хочу, - признался Гарри, - но это потому, что я учу вас очищать свой разум, а не защищать от меня ни одной мысли".
  
  "Попробуй", потребовал Невилл. "Делай свое худшее".
  
  "Вы понимаете, что вы спрашиваете, Невилл?" Тихо спросил Гарри. "Я могу перетащить каждое ваше худшее воспоминание и приостановить вас в них, крутя их друг о друге в гротескной пародии на кошмар, пока ваше здравомыслие не покинет вас".
  
  "Сделай это", твердо ответил Невилл, тяжело сглотнув, но выглядел решительным.
  
  "Легилимены", - прошипел Гарри, произнося его сильнее, чем когда-либо прежде.
  
  В тот момент, когда связь установилась, он подал разброс изображений своему другу. Круг Пожирателей Смерти в масках на кладбище, страх василиска и ожога его яда в его жилах, затем боль Проклятия Круциатуса, бесконечные мучения одного мгновения.
  
  Разум Невилла был наполнен мыслями и эмоциями. Страх Пожирателей Смерти, ярость, жгучий жар и лицо Беллатрикс Лестрейндж, пустые, пустые глаза его разбитых родителей в очень белой камере Св. Мунго.
  
  Гарри закончил заклинание, и Невилл плюхнулся на стол, держа свои виски, со слезами текли по его щекам.
  
  "Извини, Нев, - мягко сказал ему Гарри, - ты не был готов встретиться с чем-то таким рано. Я не должен был позволить тебе убедить меня.
  
  - Когда ты попробуешь снова, - хрипло прошептал Невилл, вытирая слезы рукой, - я поправлюсь и остановлю тебя.
  
  "Вы должны иметь в виду, что я достаточно талантлив в искусстве разума, - тихо сказал ему Гарри, - это та непонятная область, которую я собираюсь освоить".
  
  "У меня все хорошо?" Спросил Невилл. "Я знаю, что вы все видели, но я не слишком плохо, не так ли?"
  
  "Невилл, - Гарри положил руку на плечо своих друзей, - ты справился исключительно хорошо. Вы успешно сумели очистить свои мысли, когда испытываете боль, продолжаете практиковать это, всякий раз, когда вы сердитесь, грустите или испытываете эмоциональные переживания, пытаетесь опустошить свой разум, и вы быстро поправитесь ".
  
  'Мы все?'
  
  "Думаю, ты достаточно страдал за один день", - улыбнулся Гарри. "Мне нужно идти и терпеть задержание со Снейпом сейчас".
  
  "Вы показали мне вещи, - пробормотал Невилл, - вы показали, каково это быть под проклятием Круциатуса".
  
  "Прости", - извинился Гарри. Он знал, что это ужасно жестокий поступок, особенно для Невилла, но его друг попросил его сделать все от него зависящее, и он так и сделал.
  
  "Не извиняйся", огрызнулся Невилл, внезапно злой. "Я рад, что ты сделал, - его ярость исчезла, - это помогло мне понять".
  
  'Понять, что?'
  
  "Когда я был моложе, я обижался на своих родителей за то, что они не были сильнее", - признался его друг. "Это было ужасно, и я знаю, как это неправильно, но я не мог ничего с этим поделать, до сих пор я ненавидел их за то, что они не смогли сопротивляться, оставаться в здравом уме, поэтому у меня были бы родители, как и у всех остальных". , Теперь я понимаю.' Невилл посмотрел ему в глаза, его улыбка распространилась. "Думаю, это лучшее, что ты когда-либо делал для меня", - тихо сказал он. "Я не могу объяснить, как много значит гордиться ими, как я знаю, я должен был быть всегда".
  
  "Тебе не нужно, Нев", - напомнил ему Гарри. "Пока я не знал, что случилось с моими родителями, я ненавидел их всеми частями своего существа за то, что они оставили меня".
  
  Он опустил руку с плеча Невилла и поднял его на ноги.
  
  "Вы должны вернуться в гостиную", - напомнил он ему. "У нас есть астрономическое эссе к концу следующего урока".
  
  "Не напоминай мне", простонал Невилл. "Кажется, что каждая планета находится в какой-то фазе, которая указывает на опасность или неизбежную смерть. Это похоже на то, как ты описывал нам прорицание.
  
  "Это может быть верным прогнозом", - усмехнулся Гарри, благодарный за поднятое настроение. "Если я услышу фразу" Уран освещён ", я не смогу перестать смеяться, пока не задохнусь".
  
  Невилл усмехнулся, затем выглядел довольно подавленным. "Думаю, мне лучше начать", - понял он. "Вы уже сделали что-то вчера, так что я должен наверстать упущенное".
  
  "Мы оба все еще впереди Рона", - заверил его Гарри. "Я слышал, как Гермиона вчера дважды говорила ему, что, если бы он обратил какое-либо внимание, он знал бы, что за два года не было затмения, поэтому он не мог бы написать об этом для всего своего эссе".
  
  "Я сомневаюсь, что ему все равно", - прокомментировал Невилл, открывая дверь.
  
  "Вы, вероятно, правы", - согласился Гарри. - Если ты все еще не спишь, когда я вернусь из-под стражи Снейпа, ты хочешь помочь мне зачаровать все шахматные фигуры Рона, чтобы перейти на другую сторону в середине игры?
  
  'Вы можете сделать это?'
  
  "О, да, - усмехнулся Гарри, - он всегда ругается, когда играет, поэтому, если я использую слово" кровавый "в качестве фразы активации, я могу заставить их всех менять цвет по крайней мере двадцать раз за игру".
  
  "Разве они не могут просто игнорировать это? Спросил Невилл.
  
  "Нет, если я сделаю разные слова для разных частей", - ухмыльнулся Гарри, спускаясь по лестнице в темницу. "Тогда они все будут меняться в разных точках".
  
  "Думаю, я вижу, откуда все это узнала Кэти", - засмеялся Невилл, исчезая по лестнице в гостиную.
  
  Гарри продолжил путь к кабинету Снейпа и его коллекции интересных банок. У него было заклинание учиться любыми способами.
  
  "Поттер", - протянул учитель, паря в тени напротив двери в свой кабинет. 'Ты рано.'
  
  "Лучше рано, чем поздно, сэр", - искренне ответил Гарри.
  
  'Войдите.' Снейп выскользнул из тени ниши, в которой он скрывался, в свой кабинет.
  
  Почему он вообще был здесь?
  
  "Мы начнем с того места, где остановились", - сказал ему учитель зелий, размахивая палочкой, чтобы освободить место в центре комнаты. 'Вы готовы?'
  
  Снейп не ждал, пока он ответит, его палочка резко угрожающе показала из-под черных глаз.
  
  "Легилимены", произнес он шелковисто, с легкой удовлетворенной усмешкой.
  
  Гарри был готов. В тот момент, когда связь была установлена, он вытолкнул память на поверхность, заставив Снейпа увидеть его.
  
  Не Гарри , пожалуйста, нет, возьми меня вместо
  
  Его мать кричала, жестокий, высокий смех Волдеморта эхом звучал в их умах, прежде чем слова Убийственного проклятия закончили воспоминание зеленой вспышкой. Гарри мог чувствовать его боль, его вину, намного сильнее, чем он надеялся, тогда он мог мечтать. Это сделало бы это почти легко.
  
  Гарри перевернул связь, разрывая мысли Снейпа, посылая ему изображения на одеждах, масках и людях, которых он встретил на кладбище. Учитель зелий изо всех сил пытался контролировать свои мысли, но было уже слишком поздно, среди множества воспоминаний об убийстве и, что еще хуже, Гарри заметил, что Северус Снейп сунул палочку в небо, почувствовал его магический всплеск и услышал, как он закричал заклинание.
  
  Morsmordre.
  
  Гарри разрушил связь, разрывая их умы, кончик его палочки уже торчал из рукава, даже когда бывший Пожиратель Смерти поднял взгляд яростно.
  
  "Забвение", - приказал он, стирая последние несколько секунд. Последнее, что Снейп вспомнит, это крики его матери перед смертью.
  
  "Профессор?" - спросил Гарри, притворяясь немного обеспокоенным человеком.
  
  "Что это было, Поттер?" Человек спросил, ни с кем из его обычной ненависти. Слова казались пустыми без этого. Hollow.
  
  "Мое самое раннее воспоминание, сэр", - честно ответил Гарри. "Раньше я мог только запомнить слова. Я всегда знал их, - беспристрастно заметил он, - я в детстве шептал их себе, удивляясь их значению ".
  
  Снейп в ужасе уставился на него, и что-то жестокое зашевелилось в груди Гарри. Этот человек был Пожирателем Смерти, мучил его, оскорблял отца и гораздо хуже.
  
  "Дементоры на третьем курсе позволили мне вспомнить все остальное, - продолжил он, - это единственное воспоминание о моей матери, которое у меня есть".
  
  Унылое лицо учителя зелий побледнело, изогнувшись, несмотря на все его попытки скрыть это, в ненависти к себе и агонии. Холодное злобное существо в груди Гарри с триумфом рассмеялся, возвысившись в своей мести за тысячу мелких пренебрежений и оскорблений.
  
  "Прости", прошептал бывший Пожиратель Смерти, вся мягкая сила покинула его голос. 'Пожалуйста, оставьте.' Волшебник почти умолял.
  
  Гарри повернулся на каблуках и вышел, останавливаясь, только когда услышал крик из офиса и разбитое стекло. В одно мгновение он причинил человеку больше боли, чем Северус Снейп когда-либо мог причинить ему или кому-либо еще.
  
  Это было все еще меньше, чем он заслуживал от того, что Гарри видел в его голове, но он позволил себе легкую холодную улыбку на его достижения независимо от этого.
  
  Он чуть было не побежал обратно в комнату под своим обаянием разочарования, комендантский час был близок, и он не мог позволить себе вызывать какие-либо подозрения в себе, пока он балансирует так много вещей.
  
  "У меня есть заклинание, - крикнул он Салазару, - я украл его из разума Снейпа и изменил его память".
  
  "Он - опытный окклюмен, - отрезал Слизерин, - он почти сразу заметит потерю памяти".
  
  "Он был слишком эмоционально расстроен, чтобы заметить потерю пары секунд. Он больше любил мою маму, чем я знал, - безжалостно ухмыльнулся Гарри, - я показал ему память о ее смерти и проследил за его воспоминаниями.
  
  "Что вы будете делать с этим? Основатель казался немного опечаленным тем, что сделал Гарри, но он предположил, что это потому, что он не видел воспоминаний Снейпа и не знал, насколько волшебник это заслужил.
  
  "Я брошу его куда-то, что нельзя игнорировать", - решил Гарри, подумав. "Я иду домой впервые за четырнадцать лет".
  
  'Вы можете аппарировать там?' Картина была скептической, как это часто было из планов Гарри.
  
  "Я знаю, как это выглядит, я видел достаточно фотографий, чтобы создать ключ к мемориалу, и изучение заклинания не займет много времени". Гарри провел пальцем по задней части книги, пока не нашел нужную ему.
  
  "Это просто, - согласился Салазар. "Не попасться.
  
  "Я не собираюсь", - усмехнулся Гарри.
  
  Просматривая страницы, он просмотрел техническое описание заклинания, ему нужен был только одноразовый портключ, который он затем уничтожил, и он не должен был быть идеальным.
  
  "Портус", - попытался он, постукивая палочкой по одной из пустых чернильниц на столе Слизерина. Ничего не случилось.
  
  Гарри попытался снова, концентрируясь изо всех сил, чтобы вообразить, что он хотел, чтобы портключ сделал. На этот раз легкое голубое свечение вспыхнуло по краям объекта, и в тот момент, когда он прикоснулся к нему, он резко дернулся вперед, чтобы болезненно перекатиться по мокрой траве другого кладбища.
  
  Его окружения было достаточно, чтобы его сердце билось быстрее, и он выхватил свою палочку с пола, откуда она снова вырвалась из его рукава. К счастью, на этот раз не было Берты Йоркинс, чтобы поднять его, прежде чем он мог. Это была совершенно пустая Годрика, он узнал церковь, и развалины дома его родителей были видны прямо по улице. Его портключ просто пропустил с небольшим отрывом. Он взял чернильницу с того места, откуда уронил ее, и положил на землю подальше от могил, а затем уничтожил ее небольшой вспышкой изверга, чтобы убедиться, что здесь нет следов его магии.
  
  Двигаясь по кладбищу, он на мгновение остановился перед могилами своих родителей, глядя на черную букву на белом мраморе.
  
  Последний враг, которого нужно уничтожить, - это смерть, размышлял он. Волдеморт может согласиться.
  
  Обводя пальцем их имена, он задавался вопросом, как могли бы быть разные вещи, если бы они не умерли, если бы он вырос в этом маленьком тихом городке, как Гарри Поттер.
  
  Это бесполезное желание, понял он, прогуливаясь вдоль ряда к воротам мимо дюжины древних могил, имена которых были стерты с лица земли.
  
  Все они носили один и тот же символ на вершине надгробия, странной треугольной формы, с неким узнаваемым рисунком внутри. Только самые последние из этих могил имели разборчивое имя.
  
  Игнотус Певерелл.
  
  Треугольник, вероятно, был символом семьи, которая, должно быть, жила здесь несколько поколений, пока их последний член, Игнотус, не умер и не был похоронен рядом со своими предками.
  
  Мемориал был покрыт цветами, стены дома - граффити, в основном это сообщения доброй воли, хотя Гарри заметил несколько заявлений о возвращении Темного Лорда.
  
  Холодные мраморные изображения его родителей напомнили ему Зеркало Erised, и вдруг Гарри захотелось уйти, чтобы уйти из этого ужасно печального места, где печаль, казалось, висела над камнем, как туман, густой, серый и удушающий.
  
  "Морсмордр", - прошептал он, вынимая свою палочку из рукава и направляя ее в небо.
  
  
  Глава 49
  
  - Удалось ли тебе закончить сочинение после того, как я пошла спать? Невилл спросил через повешение, когда они оделись.
  
  "Нет", - ответил Гарри, он слишком устал после того, как долго аппарировал на работу. После ритуала прошло несколько дней, и его зрение оставалось прекрасным, к его большому удовлетворению, но он все еще не полностью восстановился. В нескольких книгах в библиотеке Салазара упоминалось магическое истощение, но большинство из них были предупреждениями, чтобы избежать этого, и лишь немногие из них когда-либо объясняли, что делает его хуже. Гарри совершил немало таких ошибок. Лучше было отдохнуть и не совершать магию, пока полностью не выздоровеет, но он неоднократно изматывал себя, сначала очаровывая карту, затем вызывая Темную Метку.
  
  Сегодня будет тихий день, решил он.
  
  "После обеда", - напомнил ему Невилл. Его голос изменился, и теперь он подошел к двери, где он ждал, чтобы пойти на завтрак.
  
  "Я закончу это в Преображении", - сказал ему Гарри, прижимая руки к макушке головы в тщетной попытке обрести некоторое подобие достоинства.
  
  Он откинул занавески и повалился на пол. Рон все еще храпел, и Гарри слышал, как Симус и Дин одевались напротив него.
  
  "Давайте возьмем шахматный набор Рона", - предложил он, производя свою палочку.
  
  "Не снова, Гарри, Гермионе понадобились годы, чтобы отменить твою работу", - умолял Невилл.
  
  "Спойлспорт", прокомментировал Гарри, но заменил палочку и начал спускаться на завтрак.
  
  Кэти ждала в комнате отдыха у костра, согревая ноги в опасной близости от огня. Она знала, в какое время Гарри всегда приходил на завтрак и часто ждала его, когда Алисия и Анджелина хотели спать.
  
  "Утро Гарри, утренний Невилл", - бодро заметила она. 'Красивые волосы.'
  
  "Спасибо", - проворчал Гарри, нерешительно пытаясь снова его сгладить. Его попыткам удалось только сместить его спину с плеча и пролить его книги по астрономии на пол.
  
  Кэти встала со стула, чтобы вернуть ему свою книгу, и Гарри решил просто держаться за нее. Он мог, вероятно, справиться с сантиметром или двумя во время завтрака, пока Кэти удалось избежать опрокидывания.
  
  - Планируешь сделать что-нибудь во время завтрака? Спросил Невилл, правильно догадываясь о плане Гарри
  
  "Да, - кивнул Гарри, - я полагаю, что смогу вложить несколько дюймов в кратеры Каллисто, прежде чем мы перейдем к преображению, а затем я закончу на Ганимеде. Я был почти готов, когда мы отвлеклись на розыгрыш Рона прошлой ночью.
  
  "Это должно тебя полностью пройти", - согласился его друг, когда они прыгнули мимо портрета.
  
  "Я помню свою летнюю астрономию, - вздохнула Кэти. "Джордж и Фред разработали ударный телескоп в том году, я уверен, что он разрушил классы".
  
  "Вот почему вы втроем носили тени для век?" Гарри спросил
  
  "Нет", отказала Кэти, выглядя немного смущенной. "Возможно, я пытался привлечь чье-то внимание, и Алисия и Анджелина как бы подражали мне".
  
  "Я заметил", - защищался Гарри.
  
  'Кто сказал, что это был ты?' Кэти ответила, но она выглядела еще более смущенной. Гарри поднял бровь. "Хорошо, - призналась она, - так и было".
  
  "Я знал это", - усмехнулся Гарри. "Это заставило тебя выглядеть мило", - добавил он в качестве запоздалой мысли.
  
  'Милый?' Кэти выглядела довольно противной из-за этого. "Я не хотела выглядеть мило, - жаловалась она, - это должно было сделать меня сексуально".
  
  "Это не сработало", - сказал Гарри, хихикая, пока она не ударила кулаком по руке.
  
  "О, смотри, - заметил Невилл, не желая зацикливаться на внешней стороне разговора, - на первом курсе Хаффлпаффс".
  
  "Нет, Невилл, - начал Гарри, - не подбадривай ее". Было уже слишком поздно, так как Кэти сняла хихиканье и бросала поводья в коридоре за ними. "Она была так хороша, пока ты ей не напомнил", - укоризненно сказал Гарри Невиллу. "Едва приступ в последние несколько дней".
  
  Первые годы убежали в безопасность Большого зала, и Кэти остановилась, чтобы невинно ждать у входа, чтобы они наверстали упущенное.
  
  "Плохая Кэти", - игриво повторил Гарри, когда они вошли и заняли места в промежутке в середине стола. "Вы должны были быть преобразованы.
  
  "Никакая настоящая Темная Леди никогда не реформируется", ответила она, помогая себе апельсиновый сок. Гарри переместил ее кубок на противоположную сторону своей тарелки, подальше от своего эссе. Было несколько копий "Ежедневного Пророка", но никаких явных упоминаний о Годриковой Лощине не было. У него будет более тщательный взгляд на обед.
  
  Наступила короткая пауза, когда Кэти тщательно приготовила тост, из которого она собиралась приготовить свой обычный сэндвич с беконом. Гарри задумчиво посмотрел на нее, пока она не помахала ему ножом.
  
  "Если ты снова дотронешься до моего сэндвича, я сделаю Флер очень разочарованной девочкой".
  
  "Если она еще не пришла", - подхватил Невилл.
  
  "Ты тоже, Невилл", - Гарри изобразил израненное выражение лица.
  
  "Вы много раз крали ее бутерброд", - отметил его друг.
  
  "Это едва уместно", - отозвался Гарри, помогая себе добраться до остальной тостовой стойки и роясь в спине, чтобы найти перо, которое не было согнуто.
  
  Теперь какой мусор я напишу о Каллисто?
  
  Это был самый обрешеточный объект в солнечной системе, но это было в значительной степени его знаниями.
  
  - Кто-нибудь из вас знает что-нибудь о Каллисто? Он с надеждой посмотрел между Невиллом и Кэти.
  
  'Что это стоит?' Спросила Кэти, торжествующе сияя.
  
  "Какой-то гриффиндорец", - пренебрежительно заметил Гарри.
  
  "Вы должны прийти на следующую встречу DA и научить обаянию Патронуса", - решил Невилл. Его быстро поддержала Кэти, которая кивнула.
  
  "Хорошо", уступил Гарри.
  
  "Вы не были ни с одной встречи с первой встречи, и это почти начало рождественских каникул", - сказала ему Кэти.
  
  "У них всех есть навык Sharm Charms?" Гарри спросил.
  
  "Каждый способен разыгрывать большинство заклинаний уровня OWL, я заставляю их практиковаться в дуэлях друг с другом".
  
  "Это хорошая идея", - согласился Гарри.
  
  "Невилл ставит людей на их место", - хихикнула Кэти.
  
  'Ой?' Гарри с любопытством посмотрел на Невилла. Он слегка покраснел и посмотрел на свою тарелку.
  
  "Ну, некоторые из участников не были убеждены, что я собираюсь быть хорошим в дуэли", - объяснил Невилл, не поднимая глаз. "Они не были грубыми или что-то в этом роде, им просто нужно было убедить".
  
  "Итак, Невилл бросил вызов Терри Буту на дуэль. Он прорвался сквозь щит, как будто его там не было, - вмешалась Кэти.
  
  "Все сделали то, что я предложил после этого". Невилл ухмыльнулся, на его лице появилось чувство гордости.
  
  "Это было очень впечатляюще", - заверила его Кэти. "Бут был настолько уверен, что его щит отклонит его, но заклинание Невилла прошло насквозь". Она счастливо вздохнула. "Выражение его лица перед тем, как оно ударило его".
  
  "Сквозь щит, - Гарри удивленно поднял глаза от эссе, - ты поправился".
  
  "Фокусные упражнения очень помогли. Спасибо, Гарри, - ответил Невилл, улыбаясь своей благодарности. Гарри почувствовал себя немного лучше, убедив его научиться этому после этого. Он был замешан в своем плане для Снейпа, что позволило Невиллу бросить вызов самому себе, чтобы убедить его слишком легко сделать то, о чем он сожалел. Мастер зелий, к которому он не испытывал симпатии, но он никогда не должен был быть таким жестоким, как Невилл.
  
  "Я рад, что они помогли", - ответил Гарри, понимая, что он не сказал ничего более минуты в ответ. 'Теперь о Каллисто?'
  
  "Я написал целый параграф о его наименовании и о том, сколько ему лет по сравнению с другими спутниками", - сказал ему Невилл. "Попробуйте и использовать много длинных слов , чтобы растянуть вещи, Рон повторил это слово в два раза каждый раз , когда ему нужно это , чтобы сделать его больше. Он утверждает, что никто никогда не замечает.
  
  'Есть кто-нибудь?' - удивленно спросил Гарри.
  
  Гермиона сразу заметила. Она заставила его переписать это прошлой ночью, прежде чем вы вернулись из-под стражи.
  
  "Это позор", - решил Гарри, чистя крошки своего эссе. "Мне бы очень хотелось посмотреть, что сделал профессор Синистра".
  
  "Она становится очень строгой, когда кто-то не уважает ее тему", согласилась Кэти. "Я слышал, что в конце года нашей OWL она собрала все пробивающие телескопы, которые сделали Фред и Джордж, смешала их с остальными, а затем дала им задержание, отделяющее их за все разрушения, которые они вызвали".
  
  "Я думаю, что это был просто слух", - отметил Невилл.
  
  "Может быть, - пожал плечами Кэти, - это все же хорошая история". Она еще раз откусила свой бутерброд и повернулась к Гарри, разбрасывая еще несколько крошек по его эссе.
  
  "Извините", - извинилась она, когда Гарри снова отряхнул их. "Говоря об истории, ты действительно носишь кусочки пластика в глазах? Гермиона говорила всем, что это должно быть то, что ты сделал бы, если бы ты больше не носил очки ".
  
  "Их называют контактными линзами", - мягко объяснил Гарри, ухмыляясь испуганному выражению Невилла. "Это как носить действительно маленькие очки на глазах".
  
  "Это немного странно, - решила Кэти, - но без них ты выглядишь лучше, никто не примет тебя за потомка Миртл".
  
  "Спасибо", - сухо ответил Гарри.
  
  "Вам двоим, наверное, пора идти", - отметила она, когда Большой Зал начал пустовать как раз к урокам. "Ты не хочешь опоздать, а потом тебя поймают, когда ты будешь писать эссе для Синистры МакГонагалл".
  
  Гарри неохотно спрятал сочинение обратно в сумку и встал. Прошло меньше дюйма, пока он не выполнил требование, и он начал надеяться, что он это сделает до Преображения.
  
  Невилл вскочил со скамейки, и они махнули рукой Кэти, которая повернулась, чтобы махнуть в ответ и опрокинула ее напиток, покрывая то, что было местом Невилла в апельсиновом соке.
  
  "Узко скучаю по этому", - заметил Гарри, когда они покидали зал и направились к Среднему двору.
  
  "У нее есть возможность забыть, куда она положила свой напиток, не так ли?" - согласился Невилл. "Обычно я неуклюжий.
  
  "Ты все еще, Нев", - напомнил ему Гарри. "В прошлый раз у нас были зелья, которые ты чуть не выбил из котла и растопил стол, Кэти просто ненавидит кубки".
  
  Они не опоздали на урок, но МакГонагалл и первая половина класса уже прибыли до них. Это очень хорошо подходило Гарри, так как давало ему повод сесть за класс, где профессору будет сложнее заметить, как он пишет свое эссе.
  
  Когда МакГонагалл начала объяснять двойное заклинание, Гарри тихо продолжил писать о Ганимеде, обильно ругаясь, когда у него кончились вещи, чтобы сказать несколько строк от длины цели.
  
  'Закончились идеи?' - прошептал Невилл, наклонив голову, чтобы посмотреть.
  
  "Я чувствую, что пытаюсь объяснить Трелони, что в стакане. Это больно, - пожаловался Гарри.
  
  "Наверное, это мрачно", улыбнулся Невилл. "Астрономия не так уж и плоха, единственное, что Трелони когда-либо успешно предсказал, это то, что Гермиона покидает свой класс, а я ломаю ее чашку"
  
  И побег Петтигрю, вспомнил Гарри, осторожно используя свою палочку, чтобы срезать тонкую полоску с дна пергамента, на котором было написано его сочинение. Этого должно быть достаточно, чтобы он выглядел так же долго, как остальные.
  
  "Друг моей бабушки, Гризельда Марчбанкс, находится в Визенгамоте и возглавляет экзаменационную комиссию", - начал Невилл, бормоча под объяснениями МакГонагалл. Гарри почти не слушал. "Я слышал, как она говорила Бабушке, что экзамен на DivWIN OWL ее наименее любимый, потому что ученики просто придумывают вещи, и им приходится притворяться, что это правильно, потому что нет никакого реального способа проверки. Она сказала, что единственные настоящие пророчества в каком-то таинственном департаменте Министерства.
  
  Это сразу привлекло его внимание.
  
  Таинственный отдел или Отдел мистерий?
  
  "Какой отдел?" - спросил Гарри, убирая свое эссе с глаз долой, когда МакГонагалл начала раздавать пробки для бутылок виски Огдена для практики. Его все еще слабо пахло алкоголем.
  
  "Отдел мистерий", - ответил Невилл. "В нем должно быть множество странных кусочков магии, которые никто не может объяснить в нем, но только Невероятным разрешено находиться там из-за того, насколько опасны вещи".
  
  - Как вы думаете, они отправят вас в Азкабан за то, что вас там поймали? Гарри задумался вслух. Сириус сказал что-то о захвате одного из Ордена Феникса.
  
  "Наверное", кивнул Невилл. "Если это так высокий уровень безопасности, как кажется".
  
  Гарри вспомнил, что Флер хочет работать в Бюро по делам женщин . Это звучит ужасно похоже.
  
  Он сделал мысленную пометку, чтобы спросить ее об этом как можно скорее.
  
  "Звучит интересно", он небрежно пожал плечами. Если бы ему повезло, Флер знала бы достаточно, чтобы убедить Сириуса рассказать ему то, что ему нужно было знать.
  
  "Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, я сильно сомневаюсь, что вы обсуждаете двойное заклинание, поэтому я предлагаю вам начать и начать практиковать", - позвал МакГонагалл с фронта.
  
  "Близнецы", - пробормотал Гарри, щелкая палочкой по крышке от бутылки и представляя вторую крышку рядом с ней.
  
  Сформировалась вторая бутылочная вершина, но буквы были размытыми, а цвета слегка отличались оттенками. Это была сносная первая попытка, но Гарри был слишком занят, пытаясь понять, когда он сможет поговорить с Флер, чтобы действительно сосредоточиться на заклинании.
  
  Невилл повторил заклинание рядом с ним, щелкнув палочкой, но его новый был немного длиннее, чем у его отца, и он схватил наконечник на столе и бросил его. Крышки от бутылок продолжали размножаться по экспоненте, осыпаясь со стола и на Невилла, который наклонился, чтобы достать свою палочку.
  
  Профессор МакГонагалл тут же подметил. "Закончи заклинание, Лонгботтом", - кратко проинструктировала она, когда его друг сумел встать на ноги.
  
  "Конечно", - пробормотал он, выглядя смущенным.
  
  "Это прекрасный пример еще не объясненной тайны этого очарования", - прокомментировал учитель преображения. "Если заклинатель прерывается до того, как заклинание заканчивается, предмет продолжает умножаться".
  
  Вокруг нее копии колпачков от бутылок превращались в ничто, пригоршни, пока оригинал не сидел невинно на столе, не двигаясь с того времени, когда Невилл впервые наложил заклинание.
  
  "Больше практики, Лонгботтом", - приказал МакГонагалл, суетясь, чтобы разобраться с Роном, которому удалось превратить свой топ в гриб, похожий на пуговицу.
  
  Гарри провел несколько минут, совершенствуя заклинание, концентрируясь на точном копировании кепки, но в тот момент, когда ему это удалось, он тихо сел рядом с Невиллом, прижимая руку к медальону под мантией, ожидая окончания урока, чтобы он мог поговорить с Флер ,
  
  Преображение тянулось до боли медленно.
  
  Профессор МакГонагалл дважды приходил побеспокоить его, требуя, чтобы он продемонстрировал свои способности с помощью обаяния, и дважды он выполнил это идеально, хотя его мысли были в другом месте.
  
  Сидя в глубине класса, наблюдая, как все остальные борются или разговаривают друг с другом, он понял, что ему еще предстоит заметить о себе.
  
  Хогвартс больше не чувствует себя как дома.
  
  Гарри все еще любил школу. Это были его ворота в мир без Дурсли, даже его слава и Волдеморт не могли заставить его желать, чтобы все было иначе, но аура принадлежности была потеряна. Он больше не приезжал в Хогвартс, что позволило ему расслабиться после лета с Дурслями. Дерево ивы во Франции, и компания Флер заняла его место.
  
  "Вы можете сказать профессору Синистре, что я чувствую себя плохо?" Гарри спросил Невилла.
  
  'Вы чувствуете себя больным?' Невилл выглядел слегка скептически.
  
  "В некотором роде", - честно ответил Гарри.
  
  Homesick.
  
  Все начали собирать вещи, палочки исчезали в одеждах, а книги - в сумки. Гарри передал Невиллу свое эссе, улыбнулся ему благодарной улыбкой и присоединился к ряду студентов, вышедших из класса.
  
  Когда они повернули налево и направились к Астрономической башне, он задержался, а затем направился прямо к лестнице на второй этаж так быстро, как только мог.
  
  В коридорах было полно студентов, поэтому он нырнул в пустую комнату, расположенную в нескольких дверях от ванной комнаты Миртл, чтобы подождать, пока он не войдет незаметно.
  
  Гарри слишком нетерпеливо решил, что это займет слишком много времени .
  
  Он разочаровался в себе, поспешил мимо немногих групп студентов и бросился в ванную. Надеюсь, любой, кто увидит движение двери, просто обвинит Пивза, он был обычным подозреваемым в странных событиях в школе.
  
  Миртл отсутствовал, за что Гарри был благодарен, так как он не хотел останавливаться и говорить с ней, но он оскорбил бы ее, если бы он просто прорвался мимо.
  
  Гарри быстро плюхнулся по полу, нахмурившись от сырости вокруг ног, и поспешил в комнату.
  
  В тот момент, когда он поднялся по лестнице, он вытащил медальон из-под мантии и открыл его, шепча фразу активации и, надеясь, дождался, когда три края согреются, чтобы ответить Флер.
  
  В зеркале появился одинокий летний небесно-голубой глаз. Он моргнул, затем его сменило лицо Флер, когда она отстранилась.
  
  'Гарри?' Спросила она, выглядя взволнованной.
  
  "Мне нужно поговорить с тобой", - сказал ей Гарри, удивленный силой облегчения, которое он почувствовал, услышав ее голос. С момента их последней встречи прошло всего около недели, но он скучал по ней.
  
  "Это интересное совпадение, - сказала Флер. Ее голос дрожал, и Гарри понял, что она была гораздо более расстроена, чем он когда-либо видел ее.
  
  - Ты хочешь встретиться со мной у ивы? - спросил Гарри, шагая в кабинет Салазара. Портрет оставался тихим, но с любопытством наблюдал за ним, когда Гарри сдвинул плащ, чтобы достать нарисованный от руки портключ.
  
  "Думаю, это была бы хорошая идея", - согласилась Флер. "Тогда я увижу тебя".
  
  Ее лицо исчезло из зеркала, оставляя Гарри с нервным узлом в животе и сухим ртом. Он надеялся, что она не расстроилась из-за него. Он не сделал ничего, чтобы расстроить ее, не то чтобы он мог думать.
  
  "Арджент", прошептал он, его голос слегка дрогнул.
  
  Шел дождь. Безлистное дерево ивы мало защищало от дождя, поэтому Гарри превратил упавшую палку в зонт, достаточно большой для двоих, и стал ждать Флер.
  
  Ему не пришлось долго ждать.
  
  Флер появилась только мгновение спустя, и теперь, когда она фактически оказалась перед ним, Гарри не мог определить, была ли она более злой или расстроенной.
  
  'В чем дело?' Спросил он, забыв о своих вопросах перед лицом ее бедствия.
  
  "Я сделал что-то глупое", призналась Флер.
  
  Гарри замер от ее слов, зонт задрожал, пролив небольшие струи воды на землю вокруг него. Это были те же слова, которые использовала Кэти, когда она допустила ошибку с Роджером Дэвисом.
  
  'Что ты сделал?' Его голос был очень тихим, он едва мог слышать себя из-за дождя.
  
  "Нет", - она ​​покачала головой, понимая причину его страха, разбросав свои серебряные волосы по лицу и шагнув под зонтик с ним. "Ничего подобного", яростно пообещала она. "Ты моя , - она ​​взяла его лицо в свои руки, плотно прижимая его щеки к ним, - а это значит, что я твоя".
  
  'Что случилось?' Голос Гарри был лишь чуть-чуть громче. Он знал, что для Флер должно быть плохо, когда она так сильно огорчена. 'Габриель в порядке? Ваши родители?'
  
  "Они в порядке", заверила его Флер. "Я сделал что-то глупое. Одна из девушек здесь, та, которая приехала в Хогвартс, у нее есть семья в Англии, двоюродная сестра или что-то подобное, и она продолжала говорить о том, что издает Ежедневный Пророк ". Ее руки соскользнули с его лица на его плечи, притянув его к себе. "Я был так зол на нее, - призналась Флер, - до сих пор. Я использовал Проклятие Кассандры, но оно оказалось сильнее, чем я ожидал. Посредник считает, что последствия могут длиться почти месяц ".
  
  'Так?' Гарри приподнял ее подбородок, чтобы она смотрела на него. - Ты сказал мне, что тебе все равно, что я делал, пока я твоя, Флер. Я чувствую то же самое.'
  
  "У меня много неприятностей", - раздражалась она. "Школа приостановила меня, я могу сдать экзамены, но если я провалюсь, я не смогу вернуться и сдать их одновременно со всеми. Они тоже писали моим родителям.
  
  "Ты не подведешь", - заверил ее Гарри. Она была Флер. Она никогда не провалит свои экзамены, она создала зачарованные предметы, которые были более сложными, чем финальные экзамены для развлечения.
  
  "Но мои родители", прошептала она. "Они поймут, почему я это сделал, и обвинят вас в том, что вы оказали на меня влияние".
  
  "Я уверен, что они не будут", - начал Гарри, но Флер перебила его.
  
  "Они правы", тихо сказала она ему. "Я бы никогда не сделал ничего подобного, если бы не встретил тебя". Гарри позволил своим пальцам упасть с ее подбородка, отодвигаясь от нее, на случай, если это облегчит ситуацию.
  
  "Это хорошо", - настаивала она, беря его за руку и притягивая к себе. "Единственный человек, которого я бы защищал таким образом, это Габриель, но они будут сердиться на меня за то, что я сделал это, и на вас за то, что я сделал это". Она прижалась лбом к его ключице. "Прости", пробормотала она ему в шею. Ее дыхание было теплым и слегка щекотало, заставляя его извиваться.
  
  "Я не против", - решил Гарри. "Мне очень нравится, что ты хотел защитить меня", - он поцеловал ее в макушку. 'Это что-то меняет?'
  
  "Я собирался попросить вас прийти сюда на Рождество, - ответила Флер, - но я не уверен, что мои родители позволят это сейчас, или, если они это сделают, они могут быть вам неприятны".
  
  "Если вы хотите, чтобы я был здесь, и мне разрешили остаться, тогда я приеду, независимо от того, насколько ваши родители меня не одобряют", - мягко сказал ей Гарри.
  
  "Я боялся, что вы не поймете. Она тихо засмеялась, осознав в то время, как он это сделал, что их позиции изменились по сравнению с их последним таким разговором.
  
  "Я всегда буду понимать", - заверил ее Гарри, притягивая ее чуть ближе.
  
  "Почему ты хотел поговорить со мной? Спросила Флер, побуждая Гарри внезапно вспомнить его вопросы о Пророчествах и Бюро д'Энигмеса.
  
  "Что вы знаете о Бюро d'Enigmes? Он спросил.
  
  "Немного, - пожала она плечами, - секрет, что они на самом деле делают, но большинство людей знают об общих областях, тайны известны".
  
  'Ой?'
  
  "Бюро было создано английским волшебником, который приехал во Францию ​​после того, как женился на французской ведьме, он разработал" Бюро по делам женщин "в вашем Департаменте мистерий, хотя бюро на полвека моложе". Флер вопросительно посмотрела на него. "Почему ты хочешь знать так плохо?
  
  "Есть ли в Бюро д'Энигмес пророчества?" Гарри спросил ее.
  
  "Да", ответила Флер. "Свидетели предсказания обязаны оставить память в бюро. Там есть только пророчества о французских волшебниках и ведьмах, у Бюро д'Энигмеса нет полномочий хранить других.
  
  "Но если в Бюро д'Энигмеса есть пророчества, то, скорее всего, есть и в Департаменте мистерий", - задумчиво предположил Гарри.
  
  'Почему Вы заинтересованы?'
  
  "Когда я сбежал из Волдеморта, я удивил его тем, насколько сильнее я вырос со времени нашей последней встречи. Он упомянул пророчество и подразумевал, что оно было или, по крайней мере, упомянуло меня.
  
  "Ты хочешь это услышать", - поняла Флер. "Почему бы не спросить? Вы по закону имеете право слушать пророчество, которое имеет отношение к вам во Франции, и я уверен, что в Британии то же самое.
  
  "Министерство никогда бы не позволило мне увидеть пророчество, связанное с Волан-де-Мортом, не тогда, когда они делают все возможное, чтобы скрыть его возвращение".
  
  "Скажи мне, что ты не собираешься ее красть", грубо сказала она.
  
  "Я мог бы, - медленно ответил Гарри, - но мне пришлось бы соврать тебе. Мне нужно знать, что там написано, Флер. Мне не нужно объяснять, насколько это важно.
  
  "Как бы вы даже войти?" Флер потребовал.
  
  "Не знаю", - пожал плечами Гарри. "Я только узнал об этом сегодня. Возможно, я смогу заставить моего крестного отца помочь, он и остальные последователи Альбуса Дамблдора тайно охраняют департамент, хотя это не пророчество или что-то еще, чего я не знаю ".
  
  "Не торопись и делай что-нибудь безрассудное", - приказала Флер. "Я не заставлю тебя умереть или отправлю тебя в Азкабан, потому что ты хотел услышать какое-то пророчество, которое может даже не помочь тебе".
  
  "Я буду осторожен", - заверил ее Гарри. "Я не пойду, пока не буду уверен, что смогу войти и выйти, не будучи пойманным или увиденным, и я подожду, пока я закончу другой ритуал, чтобы сделать меня сильнее".
  
  "И вы скажете мне, что он говорит", потребовала она. "Я не могу помочь тебе, если ты будешь держать меня в темноте".
  
  "Темнота - последнее место, где ты должен быть", - усмехнулся Гарри, дразня ее взглядом, пока она не покраснела.
  
  'Уверены ли вы?' Она предположительно наклонилась к нему, скользнув рукой по его груди. "Есть все виды вещей, которые мы могли бы сделать в темноте". Его кожа дрожала от ее прикосновения, и Гарри пришлось перевести дыхание или два, чтобы успокоиться. Флер торжествующе улыбалась, даже если она все еще краснела, и Гарри должен был сосредоточиться на окклюменции, чтобы очистить голову. Ей не нужно было ее очарование, чтобы очаровать его, все, что ей нужно было сделать, - это посмотреть на него и позволить некоторым эмоциям в ее глазах, и он был ее.
  
  Это смешно, подумал он, пытаясь не обращать внимания на то, как это его радовало.
  
  "Вы не ответили", - усмехнулась она, обхватив руками его шею и притянув его ближе, чтобы поцеловать его. Зонт полностью исчез, когда его преображение истощилось, а фокус исчез. Пальцы Флер тянулись по его спине, ее левая рука проводила опасно низкий путь через его живот, а вверх внутри его мантии к его груди. Гарри позволил руке, обнимающей ее за талию, опуститься чуть ниже, ободренной ее блуждающими руками, и притянул ее к себе. Она тихо застонала от близости и провела языком по его губам.
  
  Она снова почувствовала вкус марципана, легкая сладость, которая растаяла на его губах, когда она провела их кончиком языка и вызвала у него дрожь удовольствия. Он раздувал пламя внутри, заставляя его быть более смелым. Другая рука Гарри остановилась на ее бедре, скользнула в ее форму, скользя большим пальцем по гладкому теплу ее живота. Флер дрожала по очереди и закрыла глаза от ощущения, целуя его сильнее, пока они не дышали.
  
  "Габби будет счастлив", вздохнула она, когда они неохотно расстались.
  
  Гарри рассмеялся, когда осознал ее смысл, глядя вокруг него под дождем и в момент их романа, достойного романа.
  
  "Я должен убедиться, что мы все делаем правильно", - решил он игриво.
  
  Гарри осторожно наклонил Флер назад, пока она не посмотрела на него и не рассмеялся, затем наклонился, чтобы поцеловать ее еще раз.
  
  
  Глава 50
  
  Колин Криви задремал у камина в общей комнате, тяжело и тяжело дыша, пока его голова не соскользнула с края спинки стула и не потрясла его назад достаточно долго, чтобы он мог переместиться и повторить цикл.
  
  Младший гриффиндорец не видел снов, и попытки Гарри безмолвным, бесхарактерным легилименцией были не слишком сильны, чтобы дать ему хоть какой-то намек на мысли и чувства. Он ничего не видел в уме спящего Криви, не используя свою палочку, но это едва удивило его.
  
  Возможность наложить заклинание с любым успехом без заклинания или волшебной палочки была совершенно исключительной, и если бы Гарри был в состоянии поддерживать зрительный контакт, он был уверен, что его попытка позволила бы ему собрать что-то из своих целей, самые сильные эмоции и мысли.
  
  Он согласился прекратить учить Невилла в начале дня. Его друг был способен очистить свой разум во время большинства простых атак Гарри, и иногда мог полностью разорвать связь. Невилл просил, требовал и даже умолял Гарри сделать больше, чем просто оспаривать их силу воли или бросать на него основные впечатления и образы, но он каждый раз отказывался категорически. Если бы мнение Салазара о таланте семьи в искусстве разума было правильным, то было бы немного драгоценных волшебников, способных сравниться с попытками Гарри в уме Невилла.
  
  "Ты не выглядишь очень больным", - заметила Кэти, спускаясь к креслу Гарри. "Эта ужасная болезнь, которую вы подхватили вчера, исчезла".
  
  "Я нашел лекарство", - улыбнулся Гарри.
  
  Он имел. Остальная часть дня была потрачена на укрытие под чередой заклинаний с зонтиками Флер на голове. Это был лучший момент за последние месяцы. Было что-то очень правильное в том, чтобы быть с Флер под их ивой. Гарри не хотел ничего больше, чем вернуться, Флер была временно отстранена, а в замке искушение было еще хуже.
  
  "Это была французская медицина?" Невинно спросила Кэти.
  
  'Почему ты так думаешь?' - спросил Гарри, пытаясь не покраснеть от воспоминаний о том, как он целовал Флер.
  
  "Я пошел в больничное крыло, когда Невилл сказал, что ты болен, но тебя там не было, и никто не видел тебя с твоего урока с МакГонагалл". Кэти радостно сияла на него со своего окуня на подлокотнике его стула. Она знала, что была права.
  
  "Я мог заблудиться на пути к больничному крылу", - признался Гарри.
  
  "Вы можете просто признать, что скучаете по ней", - сказала ему Кэти, взъерошив его волосы.
  
  "Конечно, я скучаю по ней, - Гарри поймал ее запястье и положил руку на подлокотник кресла, - я всегда буду скучать по ней, когда ее не будет. Так и должно быть, не так ли?
  
  "Я бы не знала, - пожала плечами Кэти. "Я скучал по тебе, когда мы ненадолго вместе, но врозь, но я скучал по тому, как проводить время с тобой и разговаривать с тобой больше всего на свете".
  
  "Это не то же самое, - тихо пробормотал Гарри. Он скучал по разговорам с ней, слышал ее голос, слышал ее смех, но ему не хватало тепла ее головы на его плече и возможности пробежаться пальцами по ее каскаду серебряных волос.
  
  "Наверное, так оно и есть", - решила Кэти. "Все разные. Просто будьте осторожны с тем, чтобы вас поймали, исчезая во Франции. Рита Скитер ничего не писала о тебе почти неделю, она, вероятно, отчаянно нуждается в другом.
  
  "Я буду осторожен", - пообещал Гарри. Он определенно должен был быть более осторожным, чем в прошлый раз. Когда он вышел из комнаты, у двери были влажные следы, никто никогда не пытался воспользоваться ванной Миртл, поэтому кто-то видел достаточно, чтобы стать любопытным.
  
  Я должен спросить Миртл, видела ли она кого-нибудь.
  
  - С тех пор, как тебя не было, ты случайно прочитал то, что написал Скитер в отсутствие истории о тебе или Дамблдоре?
  
  "Нет" Гарри с интересом посмотрел вверх, ему никогда не удавалось более внимательно посмотреть на газету. "Я только взглянул на первую полосу и заметил, что меня там нет".
  
  "Кто-то наложил Темную Метку на Годриковую Лощину, - Кейти понизила голос до шепота, - министерство обвиняет Сириуса Блэка как сбежавшего сторонника" Знаешь-кого ", но Скитер немного отошел от сценария от взгляда вещей , Она упомянула, что в последний раз на Кипре сообщили о Блэке всего три дня назад, и что он никогда не бросал Темную метку после убийства Питера Петтигрю ".
  
  "Достаточно, чтобы вызвать сомнение в истории", - озадаченно понял Гарри. "Может быть, кто-то в министерстве расстроил ее, и это единственный способ, которым она может отомстить им".
  
  "Или она может просто хотеть больше денег", слегка предложила Кэти. "Интересно, что Пророк попал в беду из-за раскрытия подробностей секретного расследования, поэтому Скитеру вообще не следовало знать о Кипре".
  
  "Я не думаю, что она должна знать много вещей, которые она пишет", - усмехнулся Гарри. "Она должна знать кого-то в отделе магического правопорядка".
  
  "Она очень хорошо узнает секреты, не так ли?" Кэти размышляла. "Интересно, как она это делает.
  
  "Что еще говорится в статье? Гарри спросил.
  
  "Не так много, это была только часть ее колонны. На Темной Метке было что-то, что это личный символ "Тот, кто не должен быть назван", и он был сотворен только членами его внутреннего круга, некоторые из которых сбежали из Азкабана ". Она задумчиво потер подбородок, переместившись дальше к подлокотнику кресла Гарри. "Она размышляла о том, почему знак мог быть нанесен и над Годриковой Лощиной".
  
  "Мои родители", - просто ответил Гарри.
  
  "Ежедневный Пророк считает, что это были черные, взявшие на себя ответственность за их смерть".
  
  "Я подозреваю, что они никогда не поймают, кто бы ни был ответственен, Сириус Блэк или нет", - прокомментировал Гарри. "Им не удалось удержать его в Азкабане, и они не нашли его через два года".
  
  "Кажется, тебя это не беспокоит", - заметила Кэти. "Темная метка была брошена на дом твоих родителей".
  
  "Они умерли, когда я был ребенком, Кэти, и все знают, кто их убил", - ответил Гарри. "Дом - просто памятник, я никогда не ступал в него. У меня нет особой причины для беспокойства, я бы предпочел, чтобы они бросали в небо большие очевидные кусочки магии, чем убивали людей ".
  
  "Может быть, они только начинают", мрачно предположила Кэти. Гарри наклонил голову, чтобы взглянуть на нее.
  
  "Может быть, и есть", - согласился он. Чем больше раз он ставил метку где-то уместно, тем больше сомнений он создавал в умах Министерства и общественности.
  
  Мне нужно будет подумать о другом месте, чтобы разыграть его в ближайшее время.
  
  "Достаточно мрачных разговоров", - решила Кэти, забыв, что именно она начала говорить об этом. "Это почти время встречи с Д.А." Она указала на горстку людей, которые пробирались через портрет.
  
  "Веселитесь", - поощрял Гарри, осторожно отталкивая ее от подлокотника кресла на пол.
  
  "О, нет, Гарри, - нахмурилась Кэти с пола, - ты обещал, что придешь к этому".
  
  'Я сделал, не так ли? Гарри вспомнил, нахмурившись. "Тогда, возможно, покончим с этим и покончим с этим".
  
  Он неохотно вытащил себя из кресла, предлагая Кэти руку, чтобы она поднялась на ноги, откуда он бесцеремонно толкнул ее.
  
  "Такой джентльмен", она смеялась, подтягиваясь.
  
  "Я пытаюсь", Гарри великодушно кивнул. "Так что же сегодня делает окружной прокурор?"
  
  "Невилл пообещал всем, что сегодня будет Очарование Патронуса. Гермиона выглядела очень взволнованной, - украсила Кэти. "Будут вопросы".
  
  "Я уверен, что будет", - сухо заметил Гарри. "Заклинание Патронуса - легкое заклинание, как вы можете разыграть его, если вы темный волшебник?" Гарри подражал скрипучему голосу Денниса Криви, еще меньшей, более раздражающей версии Колина, который, в отличие от своего старшего брата, почти так же боялся Гарри, как и Кэти.
  
  Кэти засмеялась и потащила его к портрету, все еще держа его за руку. Гарри освободил его, чтобы пройти первым через проход.
  
  'Гарри.' Он начал немного, голос Джинни донесся прямо до его уха.
  
  "Джинни? Он давно с ней не разговаривал.
  
  "Мне было что-то интересно, - начала рыжая голова. Она с тревогой обвивала пальцами друг друга, и живот Гарри начал сжаться в ожидании. Кэти вышла из коридора в спину, толкая его вперед.
  
  "Ой", - заметила она, потирая подбородок от того места, где он ударил его по плечу.
  
  "Мне было интересно, хотите ли вы поехать в Хогсмид на следующих выходных", - выпалила она.
  
  "Мы говорили об этой Джинни, - вздохнул он. "Извините, я не могу".
  
  "Вы не можете или не хотите?" Джинни потребовала, немного ее надежды все еще задерживались для небольшого шанса, что он был занят и может пойти с ней в другой раз.
  
  "Оба", - мягко ответил Гарри. "Я не хочу продолжать вести тебя".
  
  "Тогда почему ты не можешь пойти? - спросила Джинни, бросив взгляд мимо него на Кэти, которая неловко зависла на одной стороне и выглядела так, словно она хотела быть где-то еще, но не здесь.
  
  Гарри не мог найти ответ. Он с трудом мог рассказать ей о Флер, но, похоже, там не было лжи.
  
  "Он занят", сказала Кэти, спасая его.
  
  'Ой.' Что-то мелькнуло в глазах рыжеволосой, когда она посмотрела между ними. 'Я вижу. Я просто должен был спросить, Гарри. Я пообещал себе, что спрошу еще раз, и если ты ответишь "нет", я уйду.
  
  Гарри знал, что должен сказать что-то, чтобы ей стало лучше, но он понятия не имел, что. Если бы Флер не вернула свои чувства, не было бы слов, которые бы заставили его чувствовать себя лучше. Он несколько раз слегка приоткрыл и закрыл рот, рассеянно наблюдая за темным пятном, ползающим по плечу девушки.
  
  "Есть много парней, которым посчастливится быть с тобой", - сказала Кэти, спасая Гарри еще раз.
  
  "Только не тот, который я хочу", ответила Джинни, ее голос был слегка прохладным. "Увидимся на собрании, Гарри", - добавила она более тепло, разворачиваясь на пятке в вихре рыжих волос. Пятно синего цвета было стерто с ее плеча через балюстраду на лестницу внизу.
  
  "Могло быть и хуже", - решил Гарри через мгновение.
  
  "Это могло бы быть и лучше", тихо прокомментировала Кэти. "Вы видели, как она смотрела на нас? Гарри вопросительно поднял бровь. "Она думает, что причина, по которой ты не можешь пойти с ней, это я", объяснила Кэти.
  
  "О," выдохнул Гарри.
  
  "Точно", согласилась Кэти.
  
  - Думаешь, она кому-нибудь расскажет? - спросил Гарри с надеждой больше, чем с чем-либо.
  
  - Будет ли она говорить со своими друзьями о том, почему она расстроена из-за того, что ты отказываешь ей?
  
  "Хорошо, когда ты так говоришь..." Гарри замолчал. "Все будут верить в это, не так ли?
  
  'Более вероятный.' Кэти не выглядела слишком расстроенной из-за этого. На самом деле она, казалось, находила это более забавным, чем что-либо еще. Гарри предположил, поскольку они оба знали, что это неправда, и не хотели, чтобы это было забавно, или, по крайней мере, так будет до тех пор, пока Флер не узнает и не сделает поспешных выводов.
  
  "Я скажу ей, что мы не вместе на совещании окружного прокурора", - решил Гарри, запоздало следуя за Джинни в комнату требований. Он не рискует, Флер неправильно поймет, что произошло.
  
  "Что вы ей скажете, когда она спросит, почему вы заняты? Ты же не собираешься рассказать ей о Флер? Кэти отскочила за ним, схватив его за руку, чтобы подтянуть его рядом с собой.
  
  "Я не скажу никому о Флер, которая еще не знает", - объяснил Гарри. "Я думаю, я просто не буду отвечать".
  
  "Она тебе не поверит".
  
  "Я не боюсь верить мне, - напомнил ей Гарри. "Флер слышит об этом, что касается меня".
  
  "Ты всегда мог дать нерушимую клятву", слегка предложила Кэти.
  
  "Возможно, мне придется", - согласился Гарри. "Я бы предпочел сделать это, чем заставить ее неправильно понять".
  
  "Вы бы предпочли навсегда связать свою жизнь и свою магию, чем расстроить ее?" Кэти уставилась на него, легкая улыбка играла по углам ее рта.
  
  На этот раз он покраснел, осознав, что мог отдать больше чувств, чем хотел, и отвернулся, чтобы полюбоваться худшим гобеленом во всем Хогвартсе.
  
  "Это так мило с твоей стороны", вздохнула Кэти. "Я такая счастливая девушка", хихикнула она.
  
  "Не говорите таких вещей, где другие люди могут услышать", - умолял Гарри. "Это перестает быть смешным, когда важные люди думают, что это правда".
  
  "Они забудут об этом через несколько недель. Мне просто придется выглядеть особенно оскорбленным каждый раз, когда кто-то спрашивает, вместе ли мы.
  
  "Что бы это ни стоило", - согласился Гарри, поглядывая вверх и вниз по коридору, затем открывая дверь.
  
  "Ах, учитель прибывает", объявил Седрик. "Невилл начинал бояться, что ты не придешь".
  
  "Я обещал, что сделаю", - напомнил ему Гарри, шагнув в середину комнаты.
  
  Члены окружного прокурора смотрели на него со смесью ожидания и настороженности, за исключением Гермионы, чье рвение не могло быть сдержано. Она качалась взад-вперед на пятках, постукивая палочкой по ладони.
  
  "Очарование Патронуса более продвинуто, чем все, что вы, вероятно, будете изучать в Хогвартсе", - начал Гарри. "Это создает частично ощутимую форму положительных эмоций и намерений. Этапы относительно просты: вам нужно только сосредоточиться на положительных эмоциях и говорить заклинание, но способность произносить их - это совсем другое ".
  
  Гарри развел руками, показывая, что они должны отделиться друг от друга.
  
  "Может ли кто-нибудь произвести патрон любого рода?" - спросил Гарри, глядя на Седрика.
  
  "Нет, - покачал он головой, - если бы я знал, как ты едва не умер бы, когда они прервали нашу игру по квиддичу на третий год".
  
  "Я могу", взорвалась Гермиона. "Он не такой, как у тебя, но я могу сыграть".
  
  "Покажи всем", - проинструктировал Гарри.
  
  Гермиона вышла из группы, светясь розовым от гордости, но при этом выглядела довольно нервной.
  
  "Expecto patronum", закричала она, закрывая глаза.
  
  Прилив серебряного пара вырвался из ее палочки, чтобы образовать сияющий щит между ней и Гарри.
  
  "Это очень впечатляет, - нейтрально заметил Гарри, - полагаю, самоучка".
  
  "Да", призналась она.
  
  "Как долго вы пытались? Гарри спросил. "Полностью с конца третьего года?" Гермиона кивнула, немного смущенная тем, что не освоила его более года.
  
  "Вы слышали заклинание, - сказал он остальным. Гермиона произнесла это прекрасно. Сосредоточьтесь на самом счастливом воспоминании, которое у вас есть, или представьте что-нибудь, что сделает вас еще счастливее, а затем бросьте.
  
  "Что вы используете? Джинни спросила.
  
  "В зависимости от того, что будет проще", - просто ответил Гарри. Это была ложь. Он привык вообразить сценарий, который сделает его счастливым, но он потерпел неудачу в лабиринте. Теперь он испытал искушение отбросить это из своих самых счастливых воспоминаний, но не перед всеми членами окружного прокурора, если бы он не мог избежать этого.
  
  "Можете ли вы показать нам свои?" Это был Седрик, который спросил. Невилл и Кэти знали лучше, чем спрашивать его, ну, невилл, Кэти иногда толкала пальцы ног. Седрик был единственным человеком в комнате, который осмелился бы спросить, и Гарри не мог отказаться, не подливая масла в слухи о темных волшебниках. Ему просто нужно надеяться, что это не провалится полностью, когда он выберет воспоминание, которое было не совсем его самым счастливым.
  
  "Expecto patronum", пробормотала она, вытаскивая его палочку на несколько дюймов из рукава. Яркое облако серебряных паров вырвалось из его кончика и зависло в воздухе перед ним. Пар не висел еще, как у Гермионы, он извивался и взбалтывался внутри себя, пытаясь отобрать телесное, но не совсем в силах справиться с этим.
  
  "Я думал, ты сказал, что сможешь сформировать телесный патронус", - обвинил Смит.
  
  "Он может, - сказал Рон, - мы все видели это на квиддиче в третий год, когда Малфой пытался притвориться дементором".
  
  "У оленей нет перьев", - прокомментировал Терри Бут. Гарри перевел взгляд с Смита на своего ослабленного патрона. Рейвенкло был прав, кончики призрачных перьев дрожали по краям тумана, вспыхивая, словно чтобы уловить ветер.
  
  Гарри рассеял это немедленно. Ему не нужно, чтобы все видели, каким бы ни был его патронус. Он мог бросить это позже без беспокойства в камере, чтобы выяснить это для себя.
  
  "Патронус принимает телесную форму, уникальную для заклинателя", - рассказала Гермиона. "Материальный патронус обычно принимает форму животного, с которым заклинатель разделяет глубочайшую близость".
  
  "Он, вероятно, не хочет, чтобы мы видели, что это такое", - усмехнулся Смит. "Это, вероятно, змея.
  
  'С перьями?' Терри Бут спросил скептически. Смит бросил сердитый взгляд на Рэйвенкло, но не мог отрицать, что он был прав.
  
  "Это изменилось", - заметила Гермиона, уставившись на Гарри. "Материальный патрон меняется только тогда, когда заклинатель пережил драматический, эмоциональный переворот. В книге сказано, что такие вещи, как потеря, любовь и предательство, вызвали изменения в покровителях ".
  
  Спасибо Гермиона.
  
  "Возможно, вам всем стоит попробовать сыграть свою собственную покровительницу сейчас", - проинструктировал Гарри, отодвигая тему от него и его покровителя.
  
  Члены окружного прокурора медленно расстались и начали накладывать заклинание Патронуса, у большинства был небольшой успех, за исключением нескольких серебряных пучков, которые вылетали из палочек, чтобы рассеяться в воздухе.
  
  "Выбери свое самое счастливое воспоминание, или, если это не сработает, выбери что-нибудь, что сделало бы тебя счастливым, и представь это во время чтения", - напомнил Гарри. Он сел на пол неподалеку, где пытались Кэти и Невилл.
  
  Оба его друга производили обильное количество серебряного тумана, но Кэти, казалось, сливалась с каждым разом каждый раз, когда она применяла.
  
  Гарри с интересом наблюдал за тем, как серебряный туман постепенно превращается в ворону.
  
  Кэти надулась. "Ну, это не то, чего я ожидала", - просияла она, слишком обрадованная тем, что стала первым человеком, управляющим телесным покровителем, который был расстроен ее довольно удивительной привязанностью к воронам.
  
  "Это многое объясняет", - ухмыльнулся один из близнецов.
  
  "О великая Темная Хозяйка", - добавил другой с как можно более прямым лицом.
  
  "Молодец, что был первым", - поздравил ее Гарри. "Хотя, - он осмотрел комнату, - Седрик, Гермиона и Невилл выглядят так, будто они уже довольно близко".
  
  Седрик добрался до двух гриффиндорцев, довольно благородного, серебристого барсука, формирующегося из его палочки, чтобы довольно осторожно патрулировать вокруг его ног.
  
  Хаффлпафф печально улыбнулся Гарри. "Это было неизбежно, что это будет барсук, не так ли?"
  
  Гермионе удалось добыть серебряную выдру, которая весело болтала и пряталась о ней, пока в конце концов не исчезла. Его бывший друг все еще был одной из самых талантливых ведьм, которых Гарри знал, и он чувствовал, что выдра вполне ей подходит.
  
  В отвлечении, которое выдра Гермионы вызвала, Гарри отвел Джинни в сторону.
  
  "Я не с Кэти", - сказал он ей прямо. "Не поймите неправильно, - предупредил он, наблюдая, как надежда начинает расти, - я просто не хочу слушать все слухи о нас. Она этого не заслуживает.
  
  "Она почему твой патрон изменился?" Джинни спросила, ее тон прохладно.
  
  "Я так не думаю," Гарри покачал головой. "Многие мои друзья отвернулись от меня в прошлом году, - напомнил он ей, - это может быть расценено как предательство и потеря".
  
  "Не любовь", - умела она слабо шутить.
  
  "Нет", солгал Гарри, думая о Флер.
  
  "Я не собиралась никому рассказывать", серьезно сказала Джинни. "Я мог бы сказать своим друзьям, что я думал, что вы были с кем-то другим, но я думал, что вы и Кэти пытались сохранить это в тайне и просто вести себя так, будто вы друзья".
  
  "Мы просто друзья", - улыбнулся Гарри. Джинни кивнула и посмотрела на Кэти, которая с любопытством наблюдала за ними.
  
  "Думаю, она знает, о чем мы говорим", - поняла Джинни. "Я должен продолжать практиковать".
  
  Гарри дважды наблюдал, как она производит сильное облако серебряного тумана, прежде чем вернуть Кэти свое пятно на пол. Занятие закончится через несколько минут для практики Гриффиндора по квиддичу, и он сможет улизнуть, чтобы испытать свое очарование Патронуса в одиночку.
  
  Только Невиллу удалось изготовить телесный патронус до окончания сеанса, и Гарри ушел, чтобы пройти в комнату.
  
  Его было самым удивительным из всех.
  
  Щелкнувший, блестящий серебряный скорпион вырвался из его палочки и угрожающе согнул хвост перед коленями. Форма его патрона была, безусловно, интересной. Гарри знал, что скорпион использовался древними египетскими волшебниками для обозначения числа шесть, но он смутно помнил, что они также считали его символом мести, природы и считали, что скорпионы считались защитниками мертвых.
  
  Гарри было очень любопытно узнать, кем он стал.
  
  'Мирт?' - тихо спросил он с края лужи, ожидая, когда она выйдет из кабинка, который она обычно занимала.
  
  "Гарри", она выскочила сквозь стену, чтобы парить прямо перед ним. "У меня были посетители во время ланча вчера", - предупредила она, нервно постукивая пальцами. "Первые годы или, может быть, во-вторых, они были очень маленькими. Они хотели знать, было ли что-нибудь особенное в ванной комнате.
  
  'Они решили что-нибудь?' Гарри нажал, его живот напрягся в беспокойстве. Комната была его спасательным кругом, советом Салазара, всем драгоценным, что у него было, его маршрутом к Флер, и почти все важные аспекты его жизни были бы затронуты, если бы кто-нибудь обнаружил, что он использовал его.
  
  "Они ничего не нашли, - заверила его Миртл, - но никто никогда не приходил сюда смотреть после того, как ты это сделал".
  
  "Если они вернутся, пожалуйста, скажите мне, Миртл", - спросил Гарри. "Вы не знаете, как важно для меня, чтобы вход оставался в секрете".
  
  "Я скажу тебе, Гарри", - пообещала она. "Я всегда знаю, когда кто-то здесь. Я чувствую это.'
  
  'Спасибо.' Гарри улыбнулся, его страх на время остановился. Пара любопытных младших учеников, которые, видимо, видели, как дверь двигалась сама по себе, когда он вошел, и вернулись, чтобы заняться расследованиями во время обеда после их урока, еще не были проблемой.
  
  "Открыто", - приказал он на языке парселте, подождав, пока вершина лестницы не станет видна, прежде чем проскользнуть через все еще движущийся вход и спуститься в комнату.
  
  "Мама, я дома", - крикнул он, достигнув начала моста.
  
  "Добро пожаловать, дорогой", - услышал он бормотание с мягким сарказмом, когда входил в кабинет. Гарри усмехнулся и сел на край стола, отодвинув в сторону сильно уменьшенную сумку галеонов.
  
  "Мне было интересно, что вы знали о заклинании Патронуса?" Гарри спросил. "Кажется, что моя изменилась".
  
  "Измененный? Слизерин с любопытством посмотрел на него.
  
  "Раньше это был олень, тогда я был почти не в состоянии разыграть его, а теперь, кажется, что-то пернатое, хотя я еще не наложил полный телесный шарм".
  
  "Это интересно", согласился Салазар. "Само очарование очень старое, это одно из очевидных, связанных с эмоциями понятий магии, но его очень трудно воспроизвести, несмотря на это. Мой собственный патронус дважды менял форму.
  
  'Когда это изменилось?' - спросил Гарри, надеясь понять, почему он это сделал.
  
  "Если вы хотите знать, почему вы могли просто спросить", - отметил основатель. "Изначально это был обычный змей, но когда я встретил свою жену, она изменилась и стала руной. Я очень гордился этим. Выражение его лица потемнело от сожаления и сожаления. "После смерти моей жены и начала моих поисков, чтобы попытаться отменить жертву, я сделал ее снова изменившейся, приняв форму моли, и так продолжалось до тех пор, пока я в последний раз не смог ее использовать".
  
  "Вы перестали быть в состоянии разыграть это?" Гарри спросил.
  
  - Ты сказал, что почти не мог его разыграть, когда это было? Салазар спросил.
  
  "В лабиринте во время третьего задания", - ответил Гарри. "Ни одно из моих воспоминаний больше не казалось счастливым, и я не мог представить ничего, что казалось бы особенно позитивным".
  
  "Тогда ты уже знаешь почему", - ответил Слизерин с горькой улыбкой. "Я говорил вам, что те, кто берет на себя обязательство избежать смерти, поглощены своими поисками. К концу моей жизни все остальное утратило смысл, и я почти отказался от того, чтобы когда-либо открывать его. Мои самые счастливые воспоминания были испорчены потерей, и я больше не мог их разыгрывать ".
  
  Гарри мог видеть сходство, хотя его дело было гораздо менее экстремальным. Его счастливые воспоминания со своими бывшими друзьями-гриффиндорцами были испорчены так же, как воспоминания Салазара о его семье, и его мечта казалась недостижимой.
  
  "Ты собираешься наложить заклинание и показать мне?" Слизерин нажал, жадно жестикулируя своей палочкой.
  
  Гарри закрыл глаза, представляя время, проведенное с Флер летом, тепло солнца и ивы и прекрасное чувство, что так должно быть всегда. Она помнила яркость своих серебряных волос на солнце, то, как она всегда пахла обожженным падубом и вкусом сахара.
  
  "Expecto Patronum", пробормотал он, вытаскивая палочку из рукава.
  
  Из его палочки вырвался жар, и из кончика черного палочки вырвался огромный орел, взорвав пар серебра. Стоя так же высоко, как и он, он расправил свои призрачные крылья по ширине кабинета, взбивая свое серебряное оперение и осматривая окрестности острым умом.
  
  "Орел", - прокомментировал Гарри, позволив своему патрону исчезнуть.
  
  "Это не орел, Гарри", - выдохнул основатель. "Это Анзу, гигантская птица, якобы способная магически дышать огнем. Они вымерли тысячелетия назад и встречаются только в древнейших историях о Месопотамии на их родине ".
  
  "Вымерший, огнедышащий орел", - усмехнулся Гарри. 'Мне это нравится.'
  
  "Огнедышащий аспект Анзу, возможно, является неправильным переводом из немагических историй, которые связывают птицу с их религией поклонения стихии", - сказал ему Салазар. "Имея вымершее существо, не говоря уже о волшебном, так как форма вашего патрона очень редка, но она вам подходит". Слизерин хитро посмотрел на него. "Новый патронус в форме древней месопотамской волшебной птицы, вы знаете, откуда должна была появиться первая вейла?" Его улыбка широко распахнулась и стала необычайно мягкой. "Я не думаю, что это какая-то загадка, что вызвало это изменение".
  
  "Мне нравится мой орел", - сказал ему Гарри. "Вот почему это та форма? Спросил он через мгновение. "Это действительно из-за Флер?"
  
  "Это Анзу, - напомнил ему его предок, все еще мягко улыбаясь, - большинство орлов исчезнет под его крыльями. Кажется, так изменился мой, потому что я нашел свою жену, а затем, когда я потерял ее. Хельга никогда не менялась от феникса, Ровена всегда была совой, а патронус Годрика был гриффином, пока я его знал, но он упомянул, что он изменился после смерти его родителей.
  
  "Это на самом деле так велико в реальной жизни? Гарри спросил, благоговейный. "Я ожидал, что патронусы других основателей будут такими же, как и у домашних сигилов".
  
  "Они вымерли задолго до того, как я остался в живых, - пожал плечами Слизерин, - но, насколько я понимаю, телесная форма вашего покровителя принимает точную форму животного". Он с любопытством посмотрел на Гарри. "Почему вы предполагаете, что мы будем выдавать такую ​​большую информацию о себе? Ровена выбрала птицу, известную своим умом, я выбрала змея, потому что никто не ожидал от меня ничего другого, Годрик хотел выбрать грифона, но я сказал ему, что это будет выглядеть напрасно, поэтому он выбрал половину грифона, а Хельге просто понравилась барсуки. Она думала, что они очаровательны.
  
  "Это полностью разрушает мое представление о том, что вы четверо - идеальное воплощение ваших черт дома", - вздохнул Гарри.
  
  "Ровена довольно точна, - размышлял Салазар, - тоже моя. Годрик ненавидел бы учеников в своем доме, если бы то, что я слышал от вас, было правдой. Он превыше всего ценил храбрость, верность и прощение ".
  
  "А как насчет Хельги?"
  
  "Она любила детей. Хельга испортила каждого ребенка, которого она встретила, ее племянники и племянницы обожали ее больше, чем их родителей. Неважно, в каком доме ты находился с ней, пока она могла быть твоей матерью.
  
  "Интересно, как у Слизерина оказалась такая плохая репутация", - подумал Гарри.
  
  Салазар горько рассмеялся. "Отчасти вина лежит на мне, а частично на тех качествах, которые я ценил. Амбиции, хитрость, ум и храбрость могут быть использованы для совершения ужасных поступков, но, хотя храбрость может быть глупой, а разум - неправильным, хитрость может быть действительно превзойдена другими. Не помогло то, что я сильно увлекался опасной магией в последние годы своей жизни. Это привлекло бы в мой дом очень много волшебников и ведьм сомнительной морали.
  
  "Как Том Риддл", - пробормотал Гарри.
  
  "На самом деле он был почти отсортирован по Равенкло и Хаффлпаффу", - отметил основатель. "Его амбиции перевешивали его стремление к знаниям и преданность, которую он испытывал к миру, который принял его, когда его не приняли, но только справедливо".
  
  Гарри, возможно, смеялся над изображением Тома Риддла в Хаффлпаффе год назад, но теперь, увидев некоторые моменты самого его детства, он не удивил его и не позабавил его; это только расстроило его.
  
  "Если бы только волшебный мир не повернулся к нему спиной, как магловский", - сказал Гарри.
  
  "Если бы он выбрал либо Равенкло, либо Хаффлпаффа, это могло бы не сработать, - печально прокомментировал Салазар, - но его желание было слишком сильным, и он сделал это. Сейчас мало смысла сожалеть об этом. Я наблюдал, как он с гордостью переходил от Тома Риддла к Волдеморту, и ничего не говорил, не понимая, сколько он потерял от себя в своем становлении.
  
  "Не могли бы вы остановить его, прежде чем он слишком изменился?
  
  "Я верю в это", печально ответил Салазар, глядя на Гарри. 'Я надеюсь, что это так.'
  
  
  Глава 51
  
  Каким-то образом Гарри снова оказался на шахматной доске. Только на этот раз он знал, что это сон, и он больше не был в ловушке. Он стоял в центре, как и прежде, окутанный текущими серыми одеждами.
  
  Части были в разных позициях, чем раньше; игра прогрессировала. Черные фигуры двигались, продвигаясь дальше к центру доски, но белые фигуры почти не сдвинулись, и плачущий, бородатый король мог только наблюдать, как его коллега с холодными глазами воспользовался преимуществом.
  
  На этот раз Гарри не испытывал желания трогать кусочки. Его серые отпечатки ладоней задерживались на некоторых частях, как черно-белых, так и он знал, что, если он этого пожелает, он может сдвинуть их.
  
  Начался глухой скрежет, становящийся все громче и громче, когда черная пешка по диагонали скользила вперед по доске. Белые кусочки оставались неподвижными, блаженно не зная, что происходит.
  
  Что-то горячее вспыхнуло у него на лбу, и он вздрогнул от подушки, хлопая ладонью по лицу.
  
  Жара исчезла, как только он проснулся и встал.
  
  Он осторожно поднял указательный палец и прижал его к своему шраму. Его это не беспокоило с тех пор, как он сорвал с себя крестообразный образ Риддла, и Салазар был уверен, что он ушел навсегда, был ли он поглощен им или изгнан.
  
  Его лоб был неестественно теплым, но, к его облегчению, жар не ограничивался областью вокруг его шрама. Он отодвинул завесы на дюйм, чтобы оценить, насколько светло снаружи. Снаружи послышалась слабая птичья песня и бледный оранжевый свет. Он предположил, что это было где-то около пяти.
  
  Гарри потянул завесы чуть дальше, просто чтобы проверить. Светящиеся часы Дина, довольно выносливое маггловское снаряжение, которое ему приходилось многократно очаровывать, чтобы оно работало среди всей магии, говорили ему, что на самом деле было половина восьмого.
  
  Пришла зима, понял Гарри.
  
  Он все еще привык к тому, что свет уже в четыре часа утра.
  
  Вторая проверка часов показала ему, что до рождественских каникул оставался еще один день. Каникулы не будут иметь никакого значения для него. Он официально останется в Хогвартсе, но надеется провести хотя бы часть из этого во Франции с Флер. Он хотел бы провести все это во Франции, но у него были планы. Ему нужно было другое место, более убедительная, очевидная цель для применения Темной метки.
  
  Ничто не приходит на ум.
  
  Он знал свои варианты достаточно хорошо. Темная Метка не была легкомыслена Пожирателями Смерти. Это означало победу импорта, подпись, чтобы вызвать волнение и вызвать страх. Гарри не мог просто прогуливаться вокруг случайных домов. Годриковская Лощина была единственным местом, которое он мог разыграть, что было бы правдоподобно, если бы кто-то не исчез, и он не был настолько в согласии с убеждениями Дамблдора, что он охотно пожертвовал бы кем-то ради такого маленького шанса убедить Министерство. С большей вероятностью он просто удлинил список преступлений своего крестного отца.
  
  Гарри оделся так тихо, как только мог, не желая никого беспокоить, хотя и сомневался, что кто-нибудь услышит, как он шуршит по храпу Рона. Не было особого смысла оставаться в постели, теперь он не спал, и это было так близко к утру.
  
  Вытащив палочку из-под своей еще теплой подушки, он наколдовал простой стеклянный кубок из воздуха, а затем прошептал очарование воды.
  
  Потягивая немного теплый напиток из воды, он вытер последние остатки сна с глаз, сделал одну тщетную попытку выпрямить волосы и поскользнулся так тихо, как только мог в общей комнате.
  
  Это было благословенно пусто.
  
  Огонь замерз за ночь и превратился в холодный пепел, поэтому Гарри бросил на него несколько бревен из находящейся поблизости корзины и быстро заклинал, чтобы зажечь его. Он почти наложил злобный огонь, оскорбительный, опасный кусок магии - первое заклинание пламени, которое всплыло в его голове, но, к счастью, он вспомнил в последнюю минуту и ​​использовал простое заклинание создания огня.
  
  Бревна весело потрескивали, раскаляясь горячим оранжевым вдоль трещин в пепле.
  
  Гарри был совершенно уверен, что домашние эльфы должны были позаботиться о костре, он всегда был освещен по вечерам, но все любили добавлять бревна и тушить пламя, поэтому послушные существа держали маленькую корзину, полную дров, одну боковая сторона.
  
  Было несколько вещей, которые он мог делать и, вероятно, должен был делать вместо того, чтобы согревать ноги перед огнем. Ему нужно было поговорить с Сириусом о пророчестве, хотя он был уверен, что у него будет больше успеха после Рождества, когда члены Ордена, среди которых, вероятно, были старшие Уизли и другие верные сторонники Дамблдора, не смогли сделать что-либо, чтобы сохранить его крестным отцом. занятыми. Он мог также делать любое из трех сочинений, которые должны были быть. Очарование и Преображение больше не были проблемой, и он мог, вероятно, пройти через задания Флитвика и МакГонагалл через час, но Снейп, который избегал его до такой степени только из одного предложения отменить свои занятия по окклюменции, было написано эссе об укрепляющем решении.
  
  The potion had eerily similar ingredients to those Harry had procured for the second ritual he intended to carry out and a small amount of research had revealed that griffin's claw enhanced the strength of muscle fibres, while salamander's blood, the key ingredient sped up the rate at which the fibres moved, significantly increasing the speed of reflexes and movement, and slightly enhancing strength. The potion used a higher ratio of the claw to the blood relative to the ritual, but Harry had been quite fascinated to see the connections between potions, alchemy, rituals and blood magic all unfolding in front of him.
  
  Он слишком много знал о зелье из-за своего любопытства, чтобы чувствовать себя довольным своим нормальным приемлемым или превосходящим ожидания уровнем. Он также хотел поиграть с эмоциями учителя зелий. Если Снейп не мог смотреть на него или говорить с ним, увидев воспоминания о своей матери, тогда Гарри пришлось бы искать другой способ напомнить ему о своем существовании.
  
  Другой его вариант заключался в том, чтобы продолжать строить заговоры, пока у него не было компании и времени думать. Его план удалить Дамблдора ждал только одно заклинание и Мариетта Эджкомб, в тот момент, когда Гарри мог пробраться в Департамент Тайн и увидеть воспоминания о пророчестве, тогда он убрал бы директора школы со своего пути. Это позволило ему освободить школу и мир от Долорес Амбридж, чьи недавние попытки вернуть контроль над студентами сделали ее более непопулярной, чем когда-либо.
  
  Кровавое перо исчезло, но горстка более откровенных учеников начинала страдать от все более неприятных несчастных случаев. Белокурый Рейвенкло, которого Гарри иногда видел вокруг Джинни, был задержан за оскорбление Министерства абсурдными теориями и спекуляциями, и его заставили открыть почту Амбриджа. В отличие от Локхарта, казалось, что кто-то прислал ей конверт с гноем Bubotuber, но Гарри слышал, что письмо было пустым, а Розовый Профессор сам устроил аварию.
  
  Кто-то должен следить за этой женщиной.
  
  Гарри не мог наблюдать за ней, у него не было времени и он не мог позволить себе снова и снова проникать в ее кабинет, чтобы помешать ей причинить кому-либо вред, но он не знал другого способа остановить ее. Он был единственным, кто мог передвигаться по замку незамеченным и незамеченным с плащом, больше никому не удалось пройти незамеченным.
  
  Домашние эльфы, понял он. Жестокая улыбка скользнула по его губам. Возможно, Амбридж хотел бы получить защиту единственного свободного эльфа Хогвартса, как я это делал на втором курсе.
  
  Он встал со стула и разочаровался, чтобы пробраться сквозь спящий портрет Толстой Леди.
  
  Не очень секретный вход на кухню находился не слишком далеко от Гриффиндорской башни, и Гарри был уверен, что найдет там Добби.
  
  Он спустился по ступенькам на цокольный этаж, взяв их по два, а затем по хорошо освещенному коридору с множеством картин еды.
  
  В его конце лежало большое изображение фруктовой вазы в серебряной вазе, и Гарри знал, что от подслушивания побегов близнецов и злополучных, вдохновленных алкоголем поездок на кухню Кэти, что щекотка груши предоставит ему доступ.
  
  Бледный зеленый фрукт хихикнул и превратился в большую дверную ручку.
  
  Кухни были огромными, такими же большими, как Большой Зал наверху, с высоким сводчатым потолком и стенами, покрытыми полкой за полкой из медных и медных сковородок.
  
  Это было также полно домашних эльфов.
  
  "Я ищу Добби", - громко объявил он, привлекая внимание каждого эльфа в комнате. Они застыли, с любопытством глядя на него, делая паузу в работе, чтобы посмотреть на своего посетителя. Ближайший эльф, который был занят приготовлением фруктов для напитков на завтрак, потерял хватку лимона, который он держал, и желтый фрукт перекатился через стол и упал на пол.
  
  Раздался громкий треск, и ярко-зеленые глаза слегка безумного эльфа сверкнули на него в тревожном обожании.
  
  - крикнул мастер Гарри Поттер, - Добби, качая головой вверх и вниз, прислонил уши к взмаху крыльев сломанных летучих мышей.
  
  "У меня есть кое-что, с чем мне нужна ваша помощь, Добби", - пробормотал он, чтобы другие не могли услышать. "В этой школе есть учитель, который наносит вред ученикам и должен быть остановлен".
  
  "Добби знает, что означает Гарри Поттер, - кивнул эльф, - но Добби не может помочь, пока он не эльф из Хогвартса".
  
  "Ах, - вздохнул Гарри.
  
  Так много для этого блестящего плана.
  
  "Добби мог бы помочь, если бы у него был другой хозяин", продолжил эльф, все еще пристально глядя на Гарри. Он был уверен, что эльф еще не моргнул.
  
  "Если бы у вас был новый мастер, вы могли бы наблюдать за ее кабинетом и убирать из него все, что может быть опасным для студентов?" Гарри спросил.
  
  "Да", Добби с энтузиазмом кивнул. "Если Гарри Поттер предложит, если захочет, то Добби примет его как своего хозяина и будет служить ему так же гордо, как мог любой эльф".
  
  "Как я должен предложить? Гарри спросил. "Есть ли что-то, что я должен сделать?
  
  "Гарри Поттер должен предложить Добби свою магию, как только Добби прикоснется и примет волшебство волшебника, с которым Добби связан".
  
  - Хочешь быть со мной связанным, Добби? Гарри не хотел снова порабощать эльфа, не тогда, когда он был так счастлив освободиться от Малфоев.
  
  "Добби нравится работать здесь, - наконец моргнул эльф, и Гарри чуть не вздохнул с облегчением, - но эльфу лучше всего справиться с магией от мастера и семьи. У Хогвартса достаточно магии, чтобы сохранить домовых эльфов живыми и вменяемыми, но это далекая магия, Гарри Поттер, а не личная, это одинокая магия.
  
  "Я не уверен, что это так, - усмехнулся Гарри.
  
  "Добби наверняка хотел бы, чтобы Гарри Поттер был мастером, Гарри Поттер - великий волшебник, которым эльф с гордостью бы служил. Добби слышал, как мастер Гарри Поттер имел дело со своим мерзким бывшим молодым мастером. Эльф злобно ухмыльнулся, и Гарри чуть не отступил от явного злого умысла и ненависти, присутствующих в обычно веселых глазах эльфа.
  
  "Тогда я предлагаю тебе свою магию, Добби", - сказал Гарри, задаваясь вопросом, что же будет дальше.
  
  Эльф сиял, протянул одну маленькую руку и на мгновение крепко сжал запястье Гарри. В этот момент он почувствовал, как его волшебный всплеск поднялся на поверхность и снова стих, и Добби вздрогнул и выпрямился.
  
  "Мастер Гарри Поттер - великий волшебник", - с обожанием произнес Добби. "Его магия сильнее, чем представлял Добби".
  
  - Ты можешь смотреть Амбридж за мной, Добби? Гарри спросил. "И если она попытается навредить студентке, убедитесь, что ее остановили. Я знаю, что ты можешь использовать свою магию в школьных стенах и оставаться незамеченным.
  
  "Добби останется и будет работать в Хогвартсе, - согласился эльф, - он позаботится о том, чтобы мерзкая розовая женщина не навредила никому из друзей мастера Гарри Поттера".
  
  "Спасибо, Добби", - улыбнулся Гарри. "Вы все еще хотите платить?
  
  "Мастер Гарри Поттер освободил Добби от... от, - лицо Добби изогнулось от ненависти", от Малфоев и позволил ему прикоснуться к его магии. Домашний эльф сильно зависит от магии своего хозяина, а магия Мастера Гарри Поттера сильна. Добби должен ему долг, который он никогда не сможет погасить.
  
  У Гарри было искушение попросить эльфа прекратить обращаться к нему как таковому, но он знал достаточно хорошо, что Добби, скорее всего, не будет слушать, если не даст ему прямой приказ, и это было то, чего он не хотел делать, если в этом не было необходимости. Гарри не хотел, чтобы слуги и рабы следовали его прихотям. Это был путь, по которому он решил никогда не идти.
  
  "Добби пойдет и начнет смотреть", - решил эльф, отступая. Гарри был удивлен, увидев, что кожа эльфа загорела до чуть более здорового оттенка, морщины на лице и изгиб позвоночника уменьшились, а его глаза сияли магией.
  
  Добби разочарован громким треском, оставив Гарри на кухне перед любопытной ордой эльфов, которые внезапно оказались намного ближе, чем раньше. Один из эльфов бросился вперёд, чтобы положить в руки лимон, а также половину ломтика тоста с маслом, частично завернутого в салфетку, с энтузиазмом кивающего.
  
  Не зная, что сказать, он принял необычный подарок и махнул им, прежде чем повернуться и направиться обратно, как он подошел к Гриффиндорской башне, жуя тост. Некоторые из более ранних надстрочных элементов к настоящему времени могут быть взволнованы, так что он отскочил назад как можно быстрее. Общежития и набор Хаффлпаффов находились где-то в подвале, и ему больше не нужно было, чтобы они думали, что он не справился с поставленной задачей, чем уже сделал.
  
  Он наткнулся на Кэти в коридоре позади Толстой Леди, пошатываясь вперед, прижимая ее к себе, чтобы не опрокинуть, и не уронил лимон. Это скрылось из виду.
  
  "Гарри, - ее голос был шатким и расстроенным, - у нас проблема, большая проблема".
  
  Внезапно он осознал, что она довольно крепко держится за него, и по его плечу распространяется теплое, влажное чувство.
  
  'Что это?' - мягко спросил Гарри, ведя ее обратно в гостиную и пытаясь игнорировать волнение в животе. Кэти упала на подлокотник кресла, частично скользя по коленям, пока Гарри не подошел, чтобы поделиться с ней. В остальном комната была пуста, но Кэти казалась растерянной.
  
  "Вот так", - она ​​вытащила копию "Ежедневного Пророка" из-под своих сморщенных одежд, и у Гарри мелькнули красные глаза и щеки с прожилками слез.
  
  "Любовный треугольник в Хогвартсе", - прочел Гарри, - из желудка выпало дно.
  
  "Черт, - выругался он. Кейти слегка вздрогнула от страсти в его голосе. Это был первый раз, когда он громко выругался перед ней, обычно она вообще не часто ругалась.
  
  "Этот бит", Кэти слабо постучала указательным пальцем по третьему абзацу.
  
  "Меня не смутило препятствие, на которое я рискнул узнать правду, - прочитал он вслух. "Джинни Уизли, студентка четвертого курса гриффиндорца и близкий друг Гарри Поттера, чьи сенсационные магазины и история часто были характерной чертой моих статей, поставила перед собой цель завоевать сердце мальчика, который выжил. Ваш отважный репортер обнаружил, что мистер Поттер не только допускает ее привязанности, но и поддерживает отношения с бывшим флеймом и бывшей партнершей по квиддичу Кэти Белл. Известно, что они оба ненадолго собрались вместе перед балом Йоля в прошлом году, но разошлись при подозрительных обстоятельствах, когда впечатлительный мистер Поттер вдруг решил оставить свою девушку и вместо этого сопровождать французов, частично вэла.
  
  "Становится лучше", - прокомментировала Кэти, ее глаза снова стали здоровыми, когда лицо Гарри ожесточилось.
  
  "Похоже, что влюбившись в мисс Делакур, которая впоследствии бросила его, мистер Поттер научился нескольким собственным приемам манипулирования противоположным полом и теперь играет со своими двумя молодыми невинными девушками в своих играх. Мисс Белл, которая, согласно достоверным источникам, часто встречается в близкой компании с Гарри Поттером, была, по-видимому, пренебрежительной вечеринкой, когда он напал и получил серьезные ранения на однокурсника, за что ему было запрещено играть в квиддич, и с тех пор он стал почти неотделим от он, как он призывает ее запугивать и мучить младших учеников.
  
  Гарри перестал читать с отвращением. Статья только усугублялась, дико рассуждая о том, какие развратные действия они должны делать и какую темную магию он использовал, чтобы повлиять на Кэти и Джинни.
  
  Кэти тихо плакала, свернувшись клубком, прижав голову к его руке.
  
  "Флер собирается убить меня", - заметил Гарри, пытаясь привнести немного юмора в вещи. Его попытка оказалась слабой, плоской и обеспокоенной. Флер, Габриель и ее родители все увидят эту статью, и семья Флер уже не хотела соглашаться на их отношения.
  
  "Мои родители собираются убить меня", прошептала Кэти, вытирая слезы пяткой своей руки. "Они верят большинству из того, что говорит Пророк, хотя они думают, что это иногда преувеличивает".
  
  "Прости", - извинился Гарри, поправляя волосы Кэти. "То, что меня окружают, втянул тебя в это". Он встал, глубоко вздохнув, прежде чем дать ей легкий выход. "Если вы хотите держать дистанцию ​​или притворяться, что мне не нравятся, тогда я понимаю". Он надеялся, что она не примет его предложение, Кэти была его самым близким другом в Хогвартсе, Невилл был более похожим, с большей вероятностью понял его, но Кэти скрасила свой день, как никто, кроме Флер, мог справиться.
  
  "Вся школа будет думать, что я какая-то шлюха", - плюнула она, сердитые слезы сверкали в ее ресницах. "Как Скитер вообще узнал об этом?" Она ткнула пальцем в статью, указывая на цитату, предположительно от Джинни. "Это слово в слово, что Джинни сказала вне портрета прошлой ночью, но там не было никого, кроме нас".
  
  Было слишком много общего между цитатами и их разговором за пределами портрета, и разум Гарри был обращен к синевею, которую он видел, ползущей по верху Джинни.
  
  "Я думаю, я мог бы знать, как", сказал он.
  
  'Какие?' Кэти потребовала. "Я надеюсь, что это что-то незаконное, ради чего мы можем разрушить ее карьеру". Гарри моргнул, он забыл, насколько злобной может быть Кэти, когда ее игнорируют.
  
  "Сириусу Блэку удалось войти, потому что он был анимагусом, - пробормотал Гарри, - но никому не говорите, что это может вызвать панику, если Рите удастся проникнуть внутрь, тогда, возможно, она тоже".
  
  "У Джинни был жук", вспомнила Кэти. "Это было ярко-синий. Если она не будет зарегистрирована, ее можно отправить в Азкабан. Кэти, казалось, была в восторге от такой перспективы.
  
  "Я не собираюсь пытаться разоблачить ее", - Гарри покачал головой. "В данный момент она полезна для Министерства и знает это, пока они не перестанут нуждаться в том, чтобы дискредитировать меня, она более ценна, чем я, и ничего не произойдет". Он не лгал, министерство никогда не поверит его словам ей, не сейчас. Это не значит, что он не собирается пытаться что-то с ней делать, он может обмануть ее, чтобы она сделала что-то полезное для него.
  
  "Значит, ей это сойдет с рук", - возмутилась Кэти. "Эта статья превращает все в ад. Мои родители поверят в это, другие ученики поверят, Флер будет расстроена этим, и вы говорите мне, что ничего не сделаете.
  
  "Мне бы хотелось думать, что Флер знает меня достаточно хорошо, чтобы не волноваться", - улыбнулся Гарри, игнорируя резкий удар в животе из-за страха, которого она не может.
  
  "Что если я расскажу всем о Скитере?" Предложила Кэти.
  
  "Помнишь, ты меня манипулировал и обманул", - кисло сказал Гарри.
  
  "Мы ничего не можем сделать", - поняла она тихим голосом. "Мы просто должны жить с этим".
  
  "В конечном итоге Скитер напишет что-то оскорбительное о ком-то опасном и получит за это только вознаграждение", - мрачно решил Гарри. "Я могу заверить Флер, что в" Ежедневном пророке "нет ничего правдивого, даже если мне придется принести непоколебимую клятву, чтобы убедить ее, и мы просто проигнорируем это, как мы проигнорировали весь другой мусор, который издавала газета. Джинни гораздо хуже, - закончил он, жалко рыжеволосую.
  
  "О," поняла Кэти. "Она на самом деле любит тебя, и теперь все узнают и думают о ней худшее".
  
  "Точно", Гарри нахмурился. "Я не думаю, что буду видеть Джинни очень много в обозримом будущем".
  
  "Что мы будем говорить людям, которые спрашивают? - спросила Кэти, выпрямляясь рядом с ним и используя рукав своей мантии, чтобы скрыть тот факт, что она плакала.
  
  "Правда", Гарри пожал плечами. "Нам нечего скрывать, мы просто друзья, каждый, кто действительно знает нас, наших настоящих друзей, поверит нам, и у нас нет причин заботиться о ком-либо еще. Твои родители поверят тебе, - заверил он ее.
  
  По ступеням вниз от женского общежития послышались шаги, и Кэти внезапно поняла, где она сидит, пискнула от унижения и бросилась на стул напротив Гарри.
  
  Это была Алисия.
  
  "Ты здесь", - заметила она, подходя к Кэти. 'Ты плакал?' Алисия бросила взгляд на Гарри, единственного находящегося поблизости человека и, таким образом, на вероятной виновной вечеринке.
  
  "Я пойду на прогулку, чтобы подумать, - сказал Гарри Кэти, - я позволю тебе и Алисии поговорить о вещах".
  
  У меня есть письмо для отправки.
  
  Он снова вышел из башни, не обращая внимания на шепот Алисии позади него. Достаточно скоро она узнает, что случилось, и Алисия знала Кэти лучше, чем верить статье.
  
  Оулери был долгим, холодным, тихим шагом от общей комнаты. Очень мало учеников были в этот час, и еще меньше было вне их домов. Гарри видел только одного студента, злящего старшеклассника Слизерина, который возвращался из теплиц с небольшой корзиной чего-то ярко окрашенного. Предположительно это была коллекция цветов, чьи магические свойства были потеряны, если они не были собраны в определенное время, например, на рассвете.
  
  Окно их общежития всегда было открыто, поэтому в комнате не было слишком жарко или душно, и, выйдя на улицу, Гарри вызвал перо, пергамент и конверт.
  
  Мисс Рита Скитер, Гарри написал на конверте, когда шел, затем быстро продолжил писать небольшую записку, предлагающую инсайдерскую информацию о грязных отношениях его соседей по дому в Гриффиндоре. Он оставил это без знака.
  
  Остановившись на ступеньках вверх по башне к Owlery, он связал конверт и запасной кусок пергамента в своем кармане с заклинанием Protean, которое он решил выучить, увидев, как Гермиона использует его так ловко, затем Гарри заколдовал адрес конверта, чтобы изменить каким бы ни было его текущее местоположение, Скитер вряд ли это заметит.
  
  Если он хотел провести тихую неожиданную встречу с Ритой Скитер в ее доме, где их не побеспокоят, ему нужно было знать, где она живет.
  
  Гарри продолжал подниматься по башне, складывая письмо в конверт и запечатывая его.
  
  "Это для Риты Скитер, Хедвиг", - сказал он своей сове, которая с негодованием смотрела на него. "Обязательно доставь ее домой".
  
  Белоснежная сова распушала перья, тихо кричала и подпрыгивала к окну, прежде чем взлететь в небо.
  
  Полагаю, пора завтракать, подумал Гарри, спускаясь вниз по башне.
  
  Коридоры стали немного оживленнее, волна ранних студентов завтракала по пути в Большой зал, и Гарри уже слышал шепот о нем, выбирая свое имя, имя Кэти и Джинни из разговоров вокруг него.
  
  Он стиснул зубы и направился в зал.
  
  Стол Гриффиндора был в основном пустым, поэтому он занял место ближе к концу и помог себе сосисками, яйцами и тостами. Он был очень голоден, встав раньше, чем обычно.
  
  Кэти спустилась, когда он был примерно на полпути к завтраку, но Алисия и Анджелина отстранили его от него, которые поймали ее между собой, когда они пошли, чтобы присоединиться к близнецам.
  
  Гарри поднял бровь на нее вниз по столу, но Кэти только пожала плечами и сосредоточилась на своем завтраке, нерешительно разрезая кусочек тоста на мелкие кусочки на тарелке.
  
  Она выглядела еще более несчастной, чем когда он оставил ее в гостиной. Он надеялся, что ее друзья не убедили ее избежать попыток доказать, что статья ошибочна, но у него был страх, который они могли бы испытать.
  
  Я не должен был делать это предложение, решил он.
  
  Он не хотел, чтобы она приняла его предложение остаться в стороне, ни в малейшей степени, но подняв его, он мог бы убедить ее, что он не будет возражать так же сильно, как и он. Анджелина и Алисия, конечно, мало заботились о нем, кроме того, что были подругой Кэти, но теперь он больше не был в команде по квиддичу, и он не сомневался, что они попытаются разлучить их, если будут считать, что Кэти будет лучше.
  
  Хуже всего было то, что они действительно могли быть правы.
  
  Гарри снова сосредоточился на завтраке, угрюмо нарезая жареное яйцо и наблюдая, как желток перебегает через тост и проливается на тарелку. Он определенно собирался попытаться что-то сделать с Ритой Скитер.
  
  Жаль, что я не могу заставить ее исчезнуть под Темной меткой, подумал он злобно, нанося еще несколько ударов по яйцу.
  
  Исчезновение Скитера не имело бы смысла, она не была угрозой или беспокойством Волдеморта.
  
  "Это вас обидело?" - спросил Невилл, подходя к нему рядом.
  
  "Это не будет хороший день", - кратко сказал ему Гарри.
  
  "У вас есть бумага, - понял Невилл. "Ну, это только лучше, - мрачно добавил он, - Амбридж первым делом должен использовать боеприпасы против тебя".
  
  "Я могу сохранять спокойствие вокруг нее", - пообещал ему Гарри.
  
  "Это все еще не будет весело", - предупредил Невилл. "Сегодня утром я услышал от Гран о том, что сегодня принят еще один Указ об образовании, который позволяет Амбриджу оценивать и увольнять других учителей".
  
  "Замечательно", - саркастически воскликнул Гарри. "В таком случае вся школа будет покрыта розовым ковром, ученики будут сдавать экзамены по крови, и она останется единственным учителем".
  
  Невилл некоторое время с тревогой наблюдал за ним, прежде чем налить себе апельсинового сока. - Ты говорил с Кэти или Джинни?
  
  "Я разговаривал с Кэти этим утром, она показала мне статью, я думал, что мы были в порядке, но я думаю, что Анджелина и Алисия с тех пор убедили ее избегать меня или, по крайней мере, пытаются убедиться, что она делает".
  
  "Она выглядит несчастной", - прокомментировал Невилл, оглядывая стол, где Кейти молча сидела между своими друзьями.
  
  "Меня беспокоит, когда она молчит", - согласился Гарри.
  
  - Значит, ты не разговаривал с Джинни? Гарри покачал головой. "Я еще не видел ее, но я слышал, что она плачет в ее общежитии сегодня утром".
  
  "Отлично", - сухо ответил Гарри. "Я даже не могу говорить с ней об этом, потому что она действительно любит меня".
  
  "Это немного беспорядок", - решил Невилл, помогая себе бекон. - Конечно, Рон тоже в ярости, Дин.
  
  "Я так понимаю, они обвиняют меня".
  
  Невилл пожал плечами, его рот был полон бекона. "Я не уверен, - ответил он, когда проглотил, - но, вероятно,".
  
  Другие гриффиндорцы его года прошли мимо них и пошли сидеть с Кэти и близнецами, Джинни была в их среде, защищенной от комнаты. Очевидно, Невилл был единственным, кто был обеспокоен тем, как он реагирует на статью.
  
  "Трахнись, - сказал он, достаточно громко, чтобы снести стол. "Я иду на защиту, может быть, я смогу очаровать Амбридж, чтобы тоже любить меня". Было несколько улыбок и смешков, но никто не смотрел на него сверху вниз, и ему пришлось прикусить язык за несправедливость. Он тоже был предметом статьи, но это, казалось, не имело для них большого значения.
  
  Он бросил свои столовые приборы на тарелку и вылетел из Большого зала. Это было почти досадно, что Малфой избегал говорить с ним с тех пор, как он оставался в больничном крыле, он мог использовать цель, чтобы выпустить немного пара.
  
  Гарри был первым учеником на уроке Амбриджа, хотя он занял свое обычное место за спиной и сделал вид, что Розового профессора нет в комнате, злобно глядя на него.
  
  Другие студенты присоединились к нему после долгих десяти минут игнорирования ее.
  
  "Жезлы прочь", - закипела она. Гарри сдержал смех, как будто кто-то из них даже потрудился вытащить свои палочки для начала. "На этом уроке мы будем обсуждать теорию темной магии и почему это так опасно практиковать".
  
  Некоторые из класса оживились, удивившись, что их низкие ожидания превзошли на этот раз. Предполагалось, что урок будет на теории, которая действительно сводилась к тому, чтобы Амбридж сделал их копию из другой книги, убедившись, что любой, кто, казалось, сопротивлялся ее авторитету, оказался в заключении по той или иной причине.
  
  "Темная магия помечена Министерством как часть самой опасной магии из существующих", - начал девичий розовый профессор. "Существует целый список причин, по которым заклинания классифицируются как темные, но основное сходство заключается в том, что они являются коррупционными".
  
  Ее широкие злобные глаза остановились на Гарри, который с любопытством наблюдал за ней, ожидая, как она превратит это в пропаганду Министерства.
  
  "Волшебник, который практикует темную магию или подвергается ее воздействию, становится зависимым от нее, - Гарри сопротивлялся желанию вздохнуть от бессмыслицы, которую она извергала. или мораль.
  
  Амбридж широко улыбнулся. Класс молчал, но все знали, к кому относится.
  
  "Полукровкам и темным существам нельзя доверять по той же причине, темная магия влияет на них, делая их опасными и для их начальников". Претенциозное предположение Амбриджа о превосходстве было одной из немногих вещей, которые он не мог игнорировать.
  
  Первые холодные точки гнева начали мерзнуть в груди Гарри.
  
  "Известные темные заклинания, обладающие таким эффектом, конечно же, являются заклинаниями, подобными Непростительным, - перенастроил ее взгляд на Гарри, - те, кто подвергается такой магии, становятся жестокими, аморальными и бесчеловечными, воздействуя и извращая окружающих, пока их инфекция не будет очищена. К сожалению, такие люди часто вводят других в заблуждение относительно того, что можно считать правильным поведением, участвуя во всевозможных непристойных действиях ".
  
  Лед растекался по нему, заливая его вены. Пальцы Гарри согнулись в гневе, и ему пришлось сжать их, чтобы не позволить себе сделать что-то, что могло бы разрушить его планы.
  
  Мы отомстим, напомнил он себе, холодно улыбаясь. Каждое оскорбление теперь сделает вещи слаще.
  
  Гарри небрежно скрестил руки, откинулся на спинку стула с притворным безразличием и спрятал правое предплечье под левым, поэтому слабое зеленое свечение, исходящее из его правого рукава, больше не было видно.
  
  Челюсть Рона захлопнулась с слышимым щелчком.
  
  - У вас есть что добавить, мистер Уизли? Розовый Профессор сладко спросил. Гарри мельком увидел алые уши Рона.
  
  Гарри взорвется, понял Гарри.
  
  Дверь со скрипом открылась, и профессор Дамблдор вошел в комнату, поймав Рона в момент его взрыва.
  
  "Боюсь, Долорес, - сказал он со спокойной властью, - мне нужно, чтобы трое твоих учеников пошли со мной. Они не вернутся к уроку.
  
  "Могу ли я узнать, кого и почему, директор?" Амбридж кипела, ее план спровоцировать Рона и показать еще один пример принес плод, но Дамблдор украл его у нее.
  
  "Можете", - дружелюбно согласился старый волшебник. Несколько долгих мгновений прошло, пока он ждал, с терпеливой, безмятежной улыбкой на лице.
  
  'Кого вы требуете?' Амбридж спросил, сладость немного ускользает.
  
  "Мистер Уизли, мисс Грейнджер и мистер Поттер", - немедленно ответил Дамблдор.
  
  Гарри поднял сумку, кивнул Невиллу и поднялся на ноги. Гермиона и Рон были в одинаковом движении.
  
  "Почему вы снимаете с моего урока? Розовый Профессор спросил.
  
  "Я боюсь, что это семейное дело, Долорес, и я не могу обсуждать это с вами, как с их главой, так и с директором, особенно перед другими учениками". Дружелюбный тон директора перешел в нечто более суровое. Упрек, который даже Амбридж не посмеет игнорировать.
  
  Семейное дело.
  
  Гарри предположил, что это означало, что что-то должно было случиться с одним из Уизли. У него не было семьи, и у него или Рона не было причин рассказывать обо всем, что могло случиться с семьей Гермионы. Они никогда не встречались.
  
  Джинни, подумал он, обеспокоена тем, что она могла причинить боль или, что еще хуже, сделать что-то глупое, пока была расстроена.
  
  "Следуй за мной, пожалуйста", - тихо велел Дамблдор, подводя их к горгулье, ведущей в его кабинет.
  
  "Ледяные мыши", - тихо сказал он статуе, затем быстро поднялся по лестнице.
  
  Трое из них последовали за ними, Гермиона шептала Рону вопросы о его сестре, которую рыжий проигнорировал в пользу того, чтобы сжать челюсть от беспокойства.
  
  Вся семья Уизли, за исключением Перси, была в офисе. Их лица были бледными и нарисованными, и они обратили грустные, сердитые глаза на Гарри, когда он вошел. Джинни тихо плакала, а миссис Уизли с сухими глазами и молчанием выглядела так, словно могла развалиться, как только ее дочь отпустит ее.
  
  "Ранее этим утром, помогая Ордену охранять что-то очень важное, Артур Уизли потерял свою жизнь". Тон Дамблдора был серьезным и наполненным такой печалью, что Гарри почти верил в это искренне. На него напал знакомый Волдеморта, змей Нагини, за пределами Департамента мистерий, и он умер, прежде чем помощь смогла добраться до него. Я очень сожалею о вашей утрате, он был храбрым, добрым человеком, которого мы все будем очень скучать.
  
  Гарри подумал, сколько еще храбрых, добрых людей погибли после тебя, а потом понял, что это значит, что Риддл тоже последовал за пророчеством.
  
  Это показалось ему странным, потому что он уже знал об этом на кладбище, поэтому Гарри стоял в углу кабинета, переворачивая вещи в своей голове, в то время как Уизли оплакивал и Гермиона успокаивающе терла плечо Рона.
  
  Никто из них не повернулся, чтобы поговорить с ним, но он поймал осуждение в глазах миссис Уизли, когда он двинулся, и она взглянула на него, и в этот момент он знал, что все, что Артур Уизли защищал, было связано с ним.
  
  Гарри не чувствовал вины; он остался в своем углу, чувствуя себя очень далеким от грусти в комнате. Это было не его решение отправить мистера Уизли туда, не его клыки и не его знакомые убили его, но теперь он был уверен, что ему нужно заполучить пророчество, потому что оно и его опекуны были просто не безопасно.
  
  Дамблдор сложил руки на поверхности стола и посмотрел на стол. Гарри надеялся, что чувствует себя виноватым. Пророчество не было его секретом хранить или охранять. Это было ясно о Гарри и Волан-де-Морте, они принадлежали им, а не Дамблдору, и уж точно никому из семьи Уизли, который заплатил цену за решение старого волшебника защитить его.
  
  Мне нужно это услышать, а потом это нужно уничтожить, решил Гарри.
  
  Гарри мог сделать эту работу в его пользу, спасая немного пользы от этой жертвы, которую Дамблдор принёс без необходимости.
  
  На Рождество он позаботится о том, чтобы Флер знала, что он делает, она не заслуживает того, чтобы ее держали в неведении, тогда он попытается разобраться со Скитером. Джинни не нужно было пытаться справиться со статьей одновременно с потерей отца, и было бы полезно всем, если бы Скитер убедил изменить ее мелодию. После этого нужно было попасть из Хогвартса в Департамент мистерий. Он был уверен, что Сириус согласится с тем, что он заслуживает знать, тем более что знание Гарри означало, что пророчество может быть разрушено, и никто больше не пострадает, защищая его.
  
  Придерживайтесь плана, напомнил он себе, повторяя слова снова и снова в своей голове. Скитер. Сириус. Дамблдор. Амбридж. Пророчество.
  
  Он бросил последний взгляд на скорбящую семью Уизли и Гермиону, затем тихо сполз обратно вниз по лестнице. Он не пожалел взгляда на Альбуса Дамблдора, вмешивающегося, манипулирующего человека, который был так готов пожертвовать дорогими для других, но никогда не был готов испачкать свои руки.
  
  
  Глава 52
  
  'Когда Гарри прибывает, Флер?' Спросила Габриель, подпрыгивая на кухню в поисках своего утра и первого горячего шоколада.
  
  "Скоро", ответила она небрежно, стараясь изо всех сил игнорировать взгляд, которым ее родители обменивались на другом конце кухни. Флер несколько раз разговаривала с Гарри через медальон, но ее мать настояла, чтобы она помогала в магазине в Каркассоне, пока она была временно отстранена, что делало ее слишком занятой, чтобы встретиться с ним.
  
  Никто из них не упомянул последнюю статью в "Ежедневном пророке", но ее родители сделали это достаточно для них обоих. Всегда поднимая это, всегда вставляя небольшие ненужные замечания в свои разговоры.
  
  "Через десять минут", - уточнила их мать. "Было бы приятно поговорить с ним немного больше, трудно действительно узнать кого-то за такой короткий промежуток времени".
  
  И другой.
  
  "Не для меня", - радостно щебетал Габби, держа горячий шоколадный порошок, молоко, сливки и ложку под ужасно грязное впечатление поблизости.
  
  "Это правда", - улыбнулась Флер, применяя более хитрый подход, как Гарри. "Габриель сможет немного узнать о том, на что он похож, просто прикоснувшись к его магии".
  
  Ее мать строго посмотрела на нее. "Сочувствующая магия Габриель - это не то, что следует использовать легкомысленно, так же, как не должно быть и твоего сильного очарования. Я не хочу слышать, чтобы кто-то из вас использовал их на тех, кто не понимает, что это значит, и не дал разрешения ".
  
  "Волшебство Гарри действительно мощно". Естественно, ее младшая сестра выбрала этот момент, чтобы высказаться. "Его палочка совершенно отличалась от твоей", - капризно закончила она.
  
  Лицо ее матери пронзило множество выражений: от гнева до любопытства. В конце концов ее потребность знать побеждает ее гнев на Габриель, предающей существование ее способности, не консультируясь с ее матерью сначала.
  
  "На что это похоже? - сухо спросила она, все еще не одобряя. На заднем плане отец Флер с интересом слушал.
  
  "Не говорю", - заявила Габби, помешивая ее ложкой и посылая небольшие кружки горячей шоколадной пены по краям кружки. Флер попыталась и не смогла скрыть улыбку. Габриель любила Гарри. Она не сказала этого прямо, но ее младшая сестра испустила достаточно знаков, чтобы Флер знала, что она определенно одобрила свой выбор.
  
  В конце концов, Гарри дал ей Клафути, и это наверняка принесет ему очки с ее младшей сестрой, зависимой от сахара. Флер была немного расстроена, что он никогда не покупал ей чего-нибудь такого вкусного, но тогда им действительно удавалось всего несколько свиданий, было рискованно идти куда-нибудь с Гарри, которого так хорошо знали.
  
  "Габриель", - вздохнула ее мать. "Нам просто нужна уверенность в том, что то, что газеты о нем говорят, не соответствует действительности".
  
  "И, очевидно, моего слова было недостаточно", - прокомментировала Флер.
  
  "Гарри идеально подходит для Флер", - согласилась Габриель. "Если бы она не любила его, я бы украл его; он спас меня от озера. Если бы он поцеловал меня и разбудил, это был бы идеальный момент. Флер с отвращением сморщила лицо от мысли, что Габби поцелует ее в Гарри. Они могут быть одного возраста, но Гарри был ее, а Габриель была ее младшей сестрой, она не должна никого целовать, не говоря уже о Флер.
  
  "Вы знаете, что вам ничто не угрожает", - предупредила Флер, скрывая свое отвращение.
  
  "Но ты не сделал, не так ли", - хихикнула Габби с озорным блеском в глазах. - Ты рассказал мне, что случилось, твоя заколдованная вуаль разорвалась, и ты не смог добраться до меня, поэтому бросил один умоляющий взгляд на Гарри, и он ушел и спас меня тоже. Он кашлял кровью, заставляя себя плавать со мной и с другой девушкой.
  
  Флер отвернулась от своей сестры и матери, которые оба следили за ней, один радостно, другой задумчиво.
  
  'Это правда?' - спросила ее мать, ее тон был гораздо менее резким, но все еще слегка не верящим.
  
  "Какое это имеет значение", - отрезала Флер, чувствуя, как ее лицо частично изменилось. "Я выбрал его, это первое и последнее утверждение, которое вам нужно по этому вопросу".
  
  Ее мать вздрогнула и инстинктивно отшатнулась от острого шипа магии Флер. Габриель слегка вздрогнула и сделала глоток горячего шоколада, она была настроена на магию тех, с кем она провела долгое время, и, без сомнения, могла чувствовать гнев Флер.
  
  "Извини", Флер виновато извинилась, позволив ее лицу вернуться в свою обычную форму. Для всех ее попыток быть хорошей, строгой матерью ее магия была необычайной для вейлы. Сила ее матери лежала посреди спектра, ее очарование, форма и сочувствие были ничем не примечательны. Флер была сильнее. Ее привлекательность и ее измененная форма были намного более сильными, чем у ее матери.
  
  "Мне не нравится, как ты постоянно спрашиваешь Гарри. Вы не понимаете его так, как я. Никто не делает.'
  
  "Нам не нравится, когда ты с таким опасным человеком", - наконец произнес ее отец. "Мы обсуждали это раньше, независимо от того, являются ли эти слухи правдивыми или нет, неважно, в любом случае вас будут преследовать те, кто может причинить вам вред".
  
  "Вейла - всегда цель, и я более чем достаточно силен, чтобы заботиться о себе", - гордо сказал им Флер. "Я сильнее и лучше дуэлянт, чем любой из вас, маман, папа".
  
  "Лучше, чем Пожиратели смерти Британии? Гарри Поттер не враг обычных волшебников.
  
  "Гарри не обычный волшебник, а я не обычная ведьма", - ответила Флер. Отец посмотрел на нее так, как она когда-то смотрела на Гарри.
  
  Ему пятнадцать лет .
  
  "Я собираюсь встретиться с ним сейчас", решила она, сердито шагая из комнаты.
  
  "Флер права, - услышала она Габриель в одном из своих редких, серьезных настроений. "Гарри будет очень могущественным, и он совсем не похож на то, что говорят газеты. Флер выбрала хорошо. Она почувствовала прилив благодарности к своей младшей сестре, которая никогда не рискнула открыто бросить вызов своим родителям из-за многих вещей.
  
  "Мы надеемся, что она права", Флер поймала ее мать, когда она остановилась возле двери, чтобы надеть ботинки. "Мы просто боимся того, что может случиться, если она ошибается".
  
  Она аппарировала, не заботясь об остальном, что они сказали. Один и тот же разговор возвращался снова и снова. Ее родители делали свои небольшие комментарии, чтобы убедиться, что она всегда следила за вещами, которые могли бы показать, что Гарри лгал, а затем они спорили, говоря, что они только хотели знать, что он не сделает ей больно, но никогда не принимали ее слова по вопросу.
  
  Гарри уже был у ивы, одетый в обычную магловскую одежду, как часто делали волшебники и ведьмы более дальновидных волшебных стран. Он выглядел очень нервным.
  
  Эту статью Флёр внезапно вспомнила, а потом начал лепетать.
  
  "Извините", - извинился он, слова так быстро нахлынули на его губы, что они исчезли друг в друге. "Я хотел поговорить об этом, но я продолжал бояться, что ты рассердишься на меня. Ничего из этого, я бы никогда этого не сделал, я бы никогда не смог...
  
  Флер подошла ближе и поцеловала его, чтобы он не говорил. Она знала, что Гарри принадлежит ей. Любые сомнения, которые у нее когда-либо были в отношении его колебания в лояльности, исчезли, как только он рассказал, что он сделает для одного человека, который его понимает.
  
  "Идиот", - сказала она с любовью по-французски. "Я знаю тебя, Гарри Поттер", - напомнила она ему. - Ты никогда не упоминал мне эту Джинни Уизли, и ты уже обещал, что ты и Кэти были друзьями. Мне не нравится статья, - хихикала она при недооценке, каждая найденная копия сгорела, - но я, конечно, не верю ни одной из них ".
  
  "Это хорошо", - решил Гарри, не выглядя утешенным. "Я бы никогда так с тобой не поступил", - сказал он ей, сердито качая головой от этой идеи.
  
  "Нет, если ты хочешь жить", ухмыльнулась Флер, поднимая покрытую огнем руку. "Я бы превратил тебя в пепел, если бы ты сделал что-нибудь, чтобы причинить мне боль таким образом".
  
  "Пока ты похоронишь меня под нашим ивовым деревом, я умру счастливым", - усмехнулся Гарри, но у Флер сложилось печальное впечатление, что он только наполовину шутит. Мысль о невозможности прикоснуться к нему снова заставила ее замерзнуть внутри.
  
  "Не говори так, - недовольно нахмурилась она. "Это совсем не смешно". Он выглядел немного виноватым и на мгновение замолчал, проводя пальцами по ее тыльной стороне ладони.
  
  'Что на счет твоей семьи?' Спросил Гарри, снова взволнованный. 'Они верят что-нибудь о статье?'
  
  "Габриель решила, что ты идеальна для меня, она прочитала статью и посмеялась над идеей, что кто-нибудь сможет украсть тебя у меня", - улыбнулась Флер, стараясь не наслаждаться его покраснением слишком открыто.
  
  Если вся моя привлекательность не может даже соблазнить его отойти от вас, то ничто иное не будет, были точные слова ее сестры.
  
  "Мои родители все еще беспокоятся о том, что я буду ранен", - сказала она ему извиняющимся тоном. "Они действительно не верят статьям, но они не хотят, чтобы я их игнорировал, на всякий случай".
  
  "Ах", - ответил он безутешно. "Они никогда не одобрят меня", - сказал он. "Я либо стану опасным темным волшебником, либо Волдеморт придет за мной и всеми, кто рядом со мной".
  
  "Они не любят тебя", - беспомощно пожала плечами Флер. "Это не личное, - не особо она могла сказать, - и они тоже не пытаются нас разлучить. Они просто не хотят, чтобы я забыл о последствиях выбора тебя.
  
  "Это личное", - признался Гарри, слегка улыбаясь. "У меня была слабая надежда на то, что я смогу встать рядом с тобой и оказаться частью семьи, - горько улыбнулась его улыбка, - но ничто не так легко, как мы мечтаем".
  
  "Габриель считает тебя семьей", заверила его Флер. "Нет, - ухмыльнулась она, - я считаю тебя своей ".
  
  "Нет никого, к кому бы я предпочел принадлежать", - сухо сказал он ей, но его глаза снова светились счастливо, больше не прячась за очками.
  
  "Хорошо, - сказала она ему властно, - теперь мы должны идти внутрь и разбираться с более важными вещами, такими как то, что ты купил Габби на Рождество".
  
  "Думаю, ей это понравится, - улыбнулся Гарри. - Я не знаю, чего ожидать от кого-то, поэтому я попытался получить то, что мне показалось подходящим".
  
  "Я бы не стал слишком беспокоиться о твоем подарке для Габриель, она любит получать больше вещей, чем сами вещи. Если вы дадите ей камешки из реки, она сохранит их и будет дорожить ими. В ее комнате полно вещей, которые она извергла, и я никогда не видел, чтобы она выбрасывала что-либо, даже обувь. Флер улыбнулась, взяв его за руку, чтобы аппарировать их обратно. "Если что-то и должно нас больше волновать, что она могла бы купить нам, ее подарок нам обоим вместе". Гарри выглядел слегка взволнованным, без сомнения, вспоминая некоторые из более неловких вопросов Габби об их романе.
  
  Раздалось мягкое движение, когда Флер вернула их обоих обратно в прихожую.
  
  "Я наконец-то понял туфли", - прокомментировал Гарри.
  
  "Они почти все Габриель, - улыбнулась Флер, - она ​​неисправима, и Маман отказался от попыток избавиться от них, я думаю, что Габби подкупила Бинки, чтобы убедиться, что их не выбросят".
  
  "Как подлый", - одобрительно улыбнулся Гарри.
  
  "Гарри здесь", младшая сестра Флер вошла в другой конец зала и заметила, что они разговаривают, пока Гарри снимал свои ботинки.
  
  "Хорошие носки", - похвалил Габби, увидев оранжевые и зеленые полосатые ноги Гарри.
  
  "Спасибо, - ответил он, с открытым лицом, - красивые туфли".
  
  "Все они Флер", - хихикнула Габриель. Ее короткий, серьезный разговор с их матерью, вероятно, был единственным трезвым моментом, который она имела сегодня. Рождество было любимым днем ​​Габриель.
  
  "И ты солгал мне и сказал, что все они принадлежат твоей невинной младшей сестренке", Гарри потрясенно посмотрел на него.
  
  "Я хотел, чтобы ты купил мне больше, - криво ответила Флер, - но, полагаю, пришло время выбросить все мои старые туфли".
  
  Она стянула палочку со своей талии, и Габби в ужасе ахнула, встав между палочкой Флер и одной из ее драгоценных коллекций.
  
  "Кажется, ты очень привязан к обуви своей сестры", - заметил Гарри.
  
  "Вы не должны просто выбросить вещи", надулась Габриель. 'Это не правильно.' Она протянула руку, которая не сжимала наполовину полную чашку горячего шоколада, и твердо повела их в главную комнату за запястье Флер.
  
  "Гарри", оба ее родителя улыбнулись одной и той же терпимой, вежливой улыбкой, и отец Флер шагнул вперед, чтобы пожать ему руку.
  
  - Как прошел ваш первый срок в Хогвартсе? Мать спросила по-французски.
  
  "Не самый лучший", - печально улыбнулся Гарри, отвечая на своем собственном, значительно улучшенном втором языке. Флер удивленно посмотрела на него. Она не ожидала, что он так откровенен со своими родителями. Гарри не станет лгать ни ей, ни кому-то, о ком она заботится, если только он действительно не должен этого делать, но она ожидала ярких улыбок и искрометного юмора, а не простой, откровенной честности.
  
  Ее отец открыл ей рот, чтобы что-то сказать, но, к счастью, Габриель прервала его. "Мы дарим подарки сейчас?" Спросила она, растянувшись на одном из более удобных диванов и подтолкнув ноги к бледной каменной кладке стены.
  
  "Ты уже подарил нам свои подарки", - напомнила ей их мать. - Ты не мог дождаться ланча и прибытия Гарри, и ты часом приставал к Флер о ее подарке для тебя.
  
  "Гарри не знает никого из других людей, которые давали нам вещи, - возразил Габби, - у меня все еще есть подарок для него и Флер". В ее глазах снова мерцало зло.
  
  Флер поняла, что это будет что-то ужасно неловкое , подавляя стон.
  
  Гарри, казалось, пришел к такому же выводу, но он добродушно улыбался, казалось, что ее красавица искренне наслаждалась выходками своей младшей сестры, даже в их самые удручающие.
  
  "Вот, Габби", - она ​​протянула руку к ближайшему дивану, освободив Гарри, который быстро занял место, и протянул брату маленькую тонкую деревянную коробку.
  
  Габриель весело осмотрела его, осторожно переворачивая в руках, прежде чем соскользнуть с крышки. Сверкающая белая камелия, которую она вылепила изо льда и заколдовала, лежала внутри.
  
  "Ты всегда просишь меня сделать их для тебя, так что я подумал, что тебе может понадобиться более постоянный", - улыбнулась Флер.
  
  "Это так красиво", - щебетал Габби, осторожно вынимая его из коробки и вращая на свету. "Не растает, не так ли?" Спросила она, ее брови на мгновение сжались.
  
  "Не надолго, - заверила Флер свою сестру, - и никогда, если один из нас продолжит заменять на нее чары".
  
  "Спасибо, Флер." Габриель осторожно положила свой ледяной цветок обратно в коробку и выжидательно повернулась к улыбающемуся Гарри.
  
  Он сунул руку в карманы, вытащил маленькую горсточку крошечных подарков, очевидно, он сжал их, чтобы привезти во Францию, и положил на диван между ними. Сверкнуло предплечье, и Флер мельком увидела кончик палочки на бледной коже его ладони. Все восстановленные подарки были расплывчатыми, прямоугольной формы, и Флер было трудно догадаться, что они могут содержать. Она рисковала догадываться о книгах для двух из них, вероятно, для ее родителей. Гарри знал лучше, чем покупать ей книгу.
  
  "Это твое, Габриель", - сказал он ей мягко, наклонившись и предложив ей второе самое маленькое.
  
  Она осторожно развернула его, пока Гарри ждал, стараясь изобразить, что не нервничает.
  
  Это была кружка, очень красочная, яркая, фарфоровая кружка, которая была заполнена пачками сахарных перьев.
  
  "После того, что случилось с последним, я подумал, что тебе может понадобиться новый", - усмехнулся Гарри. Флер хмыкнула, вспомнив об их практике гексагонального отклонения и о своей жертве фарфора. "Зачаровано, что его нельзя разбить, чтобы твой напиток был теплым, и цвета исчезнут, если что-то подозрительное попадет в твой напиток".
  
  "Это прекрасно", - улыбнулся Габби, осторожно положив в карман сладости, прежде чем их мать смогла вмешаться. Гарри слегка покраснел, и Флер провела рукой по дивану, чтобы ободряюще прикрыть его.
  
  "Это для вас, месье Делакур, мадам Делакур". Гарри встал, чтобы обойти двух Флер, подозреваемых в том, что они книги. "Я думал, что вы могли бы оценить это.
  
  Ее отец с интересом развернул его, очень деликатно открыв обложку явно старой книги. "Это одна из старейших книг о волшебной геральдике на Британских островах, во Франции и Испании, к которой я когда-либо имел честь прикасаться", - пробормотал он с благоговением. "Это не что-то, что можно легко раздать, Гарри, не может быть больше, чем горстка копий этого существующего".
  
  Гарри выглядел несколько удивленным этим, и Флер сделала заметку, чтобы спросить его, где он нашел такую ​​редкую книгу, не понимая, что это такое.
  
  "Я знаю, что вы любите историю, геральдику и тому подобное", - объяснил он. "Это привлекло мое внимание, и предыдущий владелец был готов расстаться с ним по цене".
  
  "Мне страшно подумать, какова была эта цена", - усмехнулся ее отец, все еще переворачивая страницы.
  
  "Это был ужасный подарок, Гарри, - вздрогнула Габриель, - мы не будем видеть папу уже несколько недель. Он заперся в своем кабинете с вашей книгой и не выйдет ни за что, кроме еды.
  
  "Я уверен, что Бинки не будет против, чтобы принести мою еду в мой кабинет", - подумал их отец, проводя пальцами по старым страницам. "Это довольно увлекательно". Габби нахмурилась, и их мать спрятала улыбку за ее рукой.
  
  - Я не собираюсь открывать это и находить какие-то невероятно редкие ингредиенты для зелий? - тепло спросила ее мать, расстегивая веревку, которая держала бумагу на месте.
  
  "Вы бы предпочли что-то подобное?" Гарри с тревогой закусил губу.
  
  "Непонятные зелья и уникальные ингредиенты, - читала ее мать с фронта, - я никогда не слышала об этом". Флер тоже не знала, но она выглядела столь же старой, как и книга о геральдике, которую ее отец все еще не успел отложить.
  
  Наступила минута молчания, когда ее мать прочитала содержимое, а затем она ахнула.
  
  'Вы знаете, кто это написал?' Она потребовала, закрыв книгу, чтобы неуверенно перечитать обложку.
  
  "Хельга Хаффлпафф", Гарри слабо улыбнулся. "Не думаю, что это оригинал, но он написан от руки и подписан".
  
  Это удалось отвлечь внимание ее отца от его собственной книги.
  
  "Вы представляете себе нормальные рождественские подарки - две практически бесценные книги". Он покачал головой от явной щедрости Гарри. "Где вы их нашли? Когда-то это может быть совпадением, но найти две раритетные книги, которые так нам подходят, не может быть ".
  
  "Я случайно наткнулся на коллекцию", - признался Гарри. "Я выбрал два, которые, как я думал, вы оцените по достоинству, и я сомневаюсь, что когда-нибудь буду ценить их так же высоко, как вы, поэтому им лучше с кем-то, кто по-настоящему будет ими интересоваться".
  
  Ее отец слабо смеялся. "Возможно, нам придется улучшить охрану в замке, если кто-то узнает об этом", - он постучал по страницам своей книги. "Это своего рода неоспоримые доказательства кровных отношений, которые некоторые британские волшебные семьи сделали бы для себя очень много".
  
  "Это не слишком много, не так ли? - спросил Гарри, снова нахмурившись. "Я никогда не делал этого раньше. Флер сжала его руку, осознавая усилие, которое он предпринимал, чтобы быть открытым с ее семьей, а не прятать все части себя, в которых он был неуверен или стыдился.
  
  Габриель, которая тихо сидела на этот раз, вдруг вспомнила ее голос. "Если это то, что он купил для тебя, я не хочу представлять, что он купил Флер".
  
  "Думаю, сначала я подарю тебе подарок", пошутила Флер, надеясь, что он не дал ей чего-то, что слишком сильно затмило ее собственный подарок.
  
  "Это немного больше, чем мы ожидали, - дипломатично ответила ее мать, - это делает наш подарок для вас совершенно неадекватным". Ее мама передала ему мягкую упаковку. Флер упомянула, что на самом деле у вас нет никаких платьев, поэтому мы позволили себе выбрать подходящие стильные платья. Она сказала, что черный, темно-зеленый или синий и серебристый подходят вам, поэтому я надеюсь, что они вам нравятся.
  
  Гарри поднял бровь на нее, и она засмеялась. "Я вейла", напомнила ему Флер. "Я чувствую магию не так хорошо, как Габби, но я знаю, что когда вы носите одежду с преображением, она пропитана вашей магией".
  
  Добравшись до кармана, она вытащила небольшую матерчатую сумку, которую обнаружила и использовала, чтобы держать в себе подарок Гарри.
  
  "Вот, это мой подарок для тебя", - улыбнулась она, открывая его и представляя ему тонкий круг дерева внутри. Она надеялась, что ему понравилось кольцо, было нелегко получить право, в ее комнате было полсотни неудачных попыток, которым она не смогла убедить себя выбросить, потому что они могли быть для Гарри.
  
  "Я сделала это из одной из ветвей ивового дерева", - объяснила она, позволяя ему снять гладкое, бледное кольцо с ее пальцев.
  
  "Флер! Габби воскликнула в насмешливом удивлении, вытягивая шею, чтобы увидеть, что сейчас держит Гарри. "Слишком рано для вас, чтобы обручиться, и Гарри должен был быть тем, кто предлагает вам," закончила она дерзко.
  
  Они оба проигнорировали ее, хотя Флер не сомневалась, что жар на ее щеках был хорошо виден.
  
  Я задушу Габби позже, мстительно решила она.
  
  "Это прекрасно", - улыбнулся Гарри, восхищаясь узорами в лесу. "Что вы заколдовали?" Спросил он с любопытством.
  
  "Это поможет защитить тебя", - сказала ему Флер, слегка покраснев. "Надень его на свою палочку", - проинструктировала она. "Это должно предотвратить вас от разоружения или ранения. Я наложил на него защитные заклинания много раз, но, пожалуйста, не пытайтесь их проверять.
  
  "Спасибо", - улыбнулся он, обнимая ее за талию, чтобы крепко сжать ее. Флер слегка наклонилась к его прикосновению, осознавая, что ее родители наблюдают.
  
  "Моя очередь", решила Габриель, рассеивая разочарование на большом портрете в углу. Повернувшись, чтобы удержать его в свете, оно покрывало младшую сестру Флер от голени до головы.
  
  Она должна была признать, что это была прекрасная картина: ива и река на осеннем солнце, когда Гарри и она целовались на стволе их дерева. Это было немного относительно того, что Габриель все же удалось получить этот образ. Флер помнила тот день, а Габриель не было рядом.
  
  "Однажды я проследил за тобой, а затем отправил воспоминание в Парижский портретист", - объяснил Габби. Ее сестра очень гордилась собой, и Гарри, несмотря на слабый рыжий оттенок его щек, казалось, тоже понравился образ.
  
  "Ты самая худшая сестра, - с любовью сказала Флер Габриель, - но спасибо, это прекрасно".
  
  "Я твоя единственная сестра", - весело сказала Габби. "Теперь посмотрим, что Гарри получил для тебя", - восторженно сказала она, подпрыгивая, чтобы сесть на руку рядом с ним.
  
  "Я не мог придумать ничего, что я мог бы сделать или создать, что было бы так же хорошо, как то, что вы могли бы сделать сами, - признался Гарри, - поэтому я подумал, что вместо этого дам вам это. Мне сказали, что они полезны для хранения самых разных вещей.
  
  Он передал ей оставшийся подарок, который тихо звякнул, когда он положил его в ее ладонь.
  
  Бумага развернулась, чтобы показать горсть очень маленьких, хрустальных бутылок, закупоренных крошечными пробками с гравировкой рун и заполненных кружащейся серебряной туманностью.
  
  "Это воспоминания", - поняла Флер.
  
  "Я не просто хотел, чтобы у вас был пустой набор флаконов, даже если они заколдованы, чтобы быть почти неразрушимыми, поэтому я положил что-то важное внутри". Его голос понизился до очень смущенного шепота. Флер знала, не спрашивая, что они будут его воспоминаниями о том времени, когда они вместе.
  
  Она не стала давить на него, но наклонилась, чтобы нежно поцеловать его в щеку.
  
  "Наступила ночь бала", - тихо сказал он ей, - "Комната требований" и наши встречи с ивой ".
  
  'Можно посмотреть?' Спросила Габби, ее глаза умоляюще расширились.
  
  "Нет", Флер по-детски высунула язык к своей младшей сестренке. 'Они мои.' Она не собиралась ни с кем делиться воспоминаниями о том, как Гарри провел время.
  
  "Обед будет через час", - тихо сказала ей мама. - Если хочешь, посмотри, чтобы воспоминания не задержались здесь, мы ненадолго уберем Габриель от шалости.
  
  Флер с благодарностью улыбнулась своей матери, бросила самодовольный взгляд на ее дутую сестру и указала на Гарри, ведя его вниз в подвал.
  
  'Подвал?' - смущенно спросил Гарри.
  
  "Я не собираюсь смотреть воспоминания сейчас, они - лучшая вещь, когда ты здесь, поэтому я не буду тратить свое время на их просмотр, когда ты уже у меня".
  
  "Так что же нам делать?"
  
  "Откуда ты на самом деле взял эти книги?" Флер спросила, на полпути вниз по лестнице и вне пределов слышимости. "Я знаю, что вы не понимали, насколько они редки".
  
  "Я не лгал, - быстро ответил он. "Я наткнулся на них в Хогвартсе. Я покажу вам, где однажды, но пока нет. Вы правы, я не осознавал, насколько они редки, у меня было три экземпляра, которые я дал вашей матери, и пять книг, которые я дал вашему отцу.
  
  "Мне не нравится, что у тебя есть от меня секреты", нахмурилась Флер.
  
  "Я все еще волнуюсь, что в конечном итоге я поделюсь с вами секретом, который заставит вас отвернуться от меня", - признался Гарри.
  
  "Ты все еще идиот", - тихо сказала ему Флер.
  
  "Я знаю, - с грустью улыбнулся он, - ты сказал мне три раза сегодня".
  
  - Есть какие-нибудь секреты, которыми вы хотите поделиться со мной? Спросила она с любопытством.
  
  "Я хочу поделиться ими со всеми вами", честно сказал он ей, когда они остановились в винном погребе.
  
  "Один из моих соседей по дому, член Ордена Феникса, последователей Дамблдора, был убит, охраняя что-то в Департаменте Тайн", - сказал он мрачно. "Волдеморт тоже после пророчества, и Дамблдор готов позволить людям умереть, защищая его, а не действуя".
  
  "Ты поймешь это", - поняла Флер, холодный холод пробежал по ее позвоночнику. "Вы собираетесь прорваться в один из самых строго охраняемых отделов вашего министерства, который охраняется этим Орденом и находится под наблюдением Волдеморта".
  
  "Я должен", он беспомощно пожал плечами. "Мне нужно знать, и чем дольше я буду ждать, тем больше вероятность, что Риддл получит его, и тем больше людей умрет без необходимости его защищать".
  
  'У вас есть план?'
  
  "У меня всегда есть план", - усмехнулся Гарри. "Я могу выгнать Дамблдора из школы, затем я могу удалить Амбриджа, который, несомненно, займет его место, и мой крестный должен иметь возможность доставить меня в отдел, как это делает Орден".
  
  "Нет", Флер покачала головой. "Ты не приукрашиваешь детали и не пропускаешь вещи, расскажи мне все. Я не буду сидеть здесь, во Франции, в ожидании вас, если я не буду точно знать, что вы делаете, и риск для вас влечет за собой.
  
  Гарри нахмурился и ущипнул себя за нос. "Если я скажу вам, то вы должны пообещать, что останетесь здесь и будете вести себя как обычно. Пожалуйста, Флер.
  
  "Хорошо", нахмурилась она, совсем не радуясь тому, что отпустил его сам. "Обещаю, но лучше расскажи мне все".
  
  "Британское министерство заблуждается, что Дамблдор пытается узурпировать их власть", - начал Гарри. У Флер сложилось впечатление, что это длинная история, и ее угрюмость усилилась. Некоторое время он держал это при себе. "В Хогвартсе существует незаконная группа, которую Амбридж в настоящее время все еще ищет, и когда ее обнаружат, ее имя приведет к тому, что Дамблдор будет свергнут с должности директора".
  
  'Зачем?' Флер потребовала, чувствуя, что он что-то упускает.
  
  "Я косвенно предложил группе называть себя армией Дамблдора, министерство не упустит эту возможность. Я позабочусь о том, чтобы группа была обнаружена, поэтому директор школы не может проверить школьные подопечные, чтобы узнать, не ухожу ли я ". Он сделал паузу в своем слове, чтобы рассмотреть что-то. "Я не могу оставить Амбридж директором, не зная, на что она способна, поэтому мне тоже нужно от нее избавиться".
  
  "Это звучит гораздо более устойчиво, чем то, как вы говорили о свержении Дамблдора", - тихо заметила Флер.
  
  "Извини", пробормотал он, выглядя взволнованным, но не виноватым.
  
  "Мне все равно", - напомнила она ему. "Эта женщина заслуживает худшего из того, что вы мне сказали, и если удаление ее означает, что вы видите это пророчество и повышаете вероятность того, что вы выживете в Волдеморте, тогда я сам избавлюсь от нее, если придется".
  
  'Ты бы?' Глаза Гарри расширились.
  
  "Я могу жить в замке, но я не принцесса", - предупредила его Флер. "Когда она умрет, что тогда?"
  
  Гарри моргнул, ошеломленный ее тупостью, но в конце концов продолжил.
  
  "Амбридж - тот, кто использует любой шанс для дальнейшего развития, она воспользуется шансом быть тем, кто предоставит убедительные доказательства против Дамблдора, и приманит мою приманку, не задумываясь. Моя карта, та, которую вы помогли мне создать, приведет ее в особенно смертоносный район Запретного леса. Мне нужно поговорить с моим крестным отцом о том, как на самом деле попасть в департамент, но с самой моей накидкой добраться до самой двери будет легко.
  
  "А как только вы внутри?"
  
  "Найди пророчество, послушай его, затем разбей, чтобы Волдеморт не увидел его, и чтобы последователи Дамблдора не умерли, защищая его".
  
  "Мне не нравится идея, что ты один в министерстве", - решила Флер. Это было грубое преуменьшение, его образ, одинокий и уязвимый, окруженный враждебными волшебниками и опасными артефактами, почти подталкивал ее к перемене.
  
  "Я могу попытаться убедить Сириуса сопровождать меня, если это заставит вас чувствовать себя лучше?"
  
  - Откуда ты знаешь, что он не просто скажет Дамблдору? Флер потребовал. Его крестный отец был частью Ордена Феникса и мог просто сказать Дамблдору.
  
  "Он не согласен с подходом Дамблдора, но до тех пор, пока он говорит ему после того, как мы закончим, это не имеет значения, большая часть моей схемы не может быть прослежена до меня".
  
  "Я бы все же предпочел, чтобы вы освободили меня от моего обещания и позволили мне пойти с вами". Она проглотила свою гордость. "Я буду просить, если это заставит вас пересмотреть это.
  
  'Я не могу.' Он почти отчаянно покачал головой. "Я не могу позволить тебе пойти со мной. Мне нужно знать, что ты в безопасности и ждешь меня. Извините, я знаю, что вы должны ненавидеть это, если бы я был на вашем месте.
  
  "Когда вы собираетесь попытаться проникнуть в отдел?" Спросила Флер, симулируя невинное любопытство.
  
  "Я не решил, - сказал ей Гарри, слабо улыбаясь, - и я не скажу, когда у меня будет, я знаю, что вы попробуете пойти со мной".
  
  "Если я сдержу свое обещание, то хочу от тебя одного", - настаивала Флер, решив остановить это снова. Ей не нравилось не знать, что он делает, и она ненавидела, когда ее оставляли позади, надеясь, что он вернется еще больше.
  
  "Назовите это", - ответил Гарри мгновенно.
  
  "Никаких секретов от меня", - сказала она ему яростно. "Ты ничего не можешь сделать, чтобы я изменил свое мнение о тебе, Гарри Поттер. Магия крови, ритуалы, - она ​​приготовилась к тому, что собиралась сказать, надеясь, что он не осудит ее, - убийство, даже пытки, пока ты останешься моим, мне все равно.
  
  "Что помешает мне стать твоим?" - спросил Гарри со странным светом в глазах.
  
  "Ничего", твердо ответила Флер. "Вы сказали мне, что сделаете все, чтобы достичь своей мечты, и я верю вам. Я уже знаю, как далеко вы готовы пойти, чтобы получить то, что вы хотите, и единственное, на что я возражаю, это невозможность пойти с вами!
  
  "Кажется, я застрял с тобой", - усмехнулся Гарри.
  
  "Ты выглядишь таким несчастным из-за этого", - ответила она вяло, проводя кончиками пальцев по его челюсти и дразня по его груди. "Но ты не обещал. Ее пальцы остановились на его животе.
  
  "Обещаю, - вздрогнул он, - больше никаких секретов, всем, чем я буду заниматься, я поделюсь с вами... За исключением рождественских подарков, подарков на день рождения и счастливых сюрпризов", - поправил он, захватывая ее руку и крепко целуя. Его глаза были тлеют от ее дразнить.
  
  "Тогда есть что-нибудь еще, что вы хотели бы сказать мне? Флер прошептала в его губы.
  
  "Да, - улыбнулся он, - но не здесь и не сейчас".
  
  'Где тогда? И когда?' Флер потребовал.
  
  "Скоро, где-то очень подходящее для того, чтобы делиться секретами", - криво улыбнулся он. "Я собираюсь отвезти тебя на встречу с моей единственной настоящей семьей".
  
  
  Глава 53
  
  "Я думал, ты должен был быть дома на Рождество?" Гарри спросил, когда Кэти неожиданно присоединилась к нему на обед.
  
  "Я вернулась", усмехнулась она. "Анж и Алисия забирали свои планы относительно моего благополучия слишком далеко, поэтому я сказал им, что поеду домой, когда они это сделают. Я пошел домой, очень интересно поговорил с родителями и вернулся сегодня ".
  
  'Что сказали твои родители?' Спросил он. Она казалась счастливой, конечно, она была веселее, чем в те несколько дней, когда ее уводили от него перед уходом.
  
  "Они отменили подписку на" Ежедневный пророк ", - улыбнулась Кэти. "Папа сказал мне, что я могу встречаться с тем, кого мне чертовски приятно, если он будет добрым, красивым, богатым и вежливым, и они оба сказали, что знают меня достаточно хорошо, чтобы увидеть, что статья - мусор".
  
  "Это хорошо", - решил Гарри. "Самое время, чтобы люди поняли, насколько я добр, красив и вежлив".
  
  'Вы богатый?' Спросила Кэти, хихикая. "Должен ли я предупредить папу, что я мог бы найти кого-то, кто имеет дизайн на его дорогой дочери и соответствует его критериям?"
  
  "У меня есть трастовый фонд, - сказал ей Гарри, - и моя семья, по-видимому, старая, чистокровная, но я на самом деле понятия не имею".
  
  "Думаю, это не имеет значения, пока тебе не исполнится семнадцать лет, - решила Кэти.
  
  "Волдеморт убьет меня задолго до этого", - согласился Гарри. "Это не будет проблемой".
  
  "Не шути о таких вещах", нахмурилась Кэти, ударяя его по руке.
  
  "Да, Темная Хозяйка", насмешливо наклонив голову, потирая предплечье.
  
  "Хороший мальчик", Кэти поздравила его, поглаживая его по щеке.
  
  - Тебе понравился твой подарок? Гарри спросил.
  
  "О, да, - усмехнулась она, - но если вы продолжите давать мне такие вещи, тогда девушка начнет думать, что вы хотите быть больше, чем просто друзьями".
  
  "Только не говорите Рите Скитер", - заметил Гарри. "Я не могу использовать это, и я уверен, что это был только вопрос времени, пока Амбридж не попытался конфисковать это".
  
  "Я не могу вернуть его, даже если ваш пожизненный запрет будет снят", - предупредила его Кэти.
  
  "Я знал, что должен был заставить тебя что-то подписать кровью", - Гарри вздохнул с хорошим настроением. Он пропустил подшучивание Кэти.
  
  "За Огненный выстрел я бы подписала почти все", - кивнула Кэти.
  
  "Ну, если хочешь, - вытащил из кармана клочок пергамента, - как звучит вечное рабство?"
  
  'Тебе?' Кэти застенчиво посмотрела на него и прикусила губу. "Могу ли я называть вас Темным Мастером?" Она спросила ее самым мягким, самым тихим голосом.
  
  "Если хотите", - игриво ответил Гарри, затем, внезапно вспомнив, для чего он дал этот кусок пергамента, перевернул его. К его восхищению адрес, написанный на обороте, явно принадлежал дому, а не месту работы. У него был домашний адрес Скитера.
  
  "Жаль, что ты уже дал это мне в обозримом будущем", хитро ответила Кэти.
  
  "В любом случае, ты был бы ужасным рабом", - решил Гарри.
  
  "Ну, твой подарок был намного лучше моего", призналась Кэти.
  
  "Я всегда хотел подглядеть", - улыбнулся Гарри.
  
  "Тогда почему у вас нет с собой?" Она обвиняется.
  
  "Поскольку он постоянно свистит без причины, мне пришлось завернуть его в носки и закопать в багажнике, чтобы никто его не услышал". Поскольку это также оказалось безуспешным, он положил его в комнату с Салазаром, и в конце концов он остался тихим.
  
  "Ты делаешь ненадежные вещи, ты", улыбнулась Кэти.
  
  "Каждую секунду каждого дня?" - недоверчиво спросил Гарри. 'Когда в комнате никого нет?'
  
  "Откуда ты знаешь, что он шумел, если в комнате никого не было?" Кэти посмотрела на него из своей еды.
  
  "Потому что я слышу это из гостиной, когда тихо", - объяснил Гарри. "Мне очень понравился шоколад, - улыбнулся он, - мой сладкоежка становится хуже, слишком много плохого влияния".
  
  'Что Невилл получил тебя?' Спросила Кэти. "Я знаю, что вы купили ему этот действительно редкий, непроизносимый кактус, он прислал мне письмо, в котором названия проклятых вещей были дважды в каждом предложении. Мне потребовались часы, чтобы прочесть его, не завязывая языком в узел ".
  
  "Мимбулус, Мимблтония", - поправил ее Гарри, вытянув предплечье в ее направлении, и потянул рукав мантии, чтобы показать тонкую дуэльную кобуру в виде драконьей шкуры, в которой теперь находилась его палочка. '
  
  "Круто", воскликнула она. 'Как это работает?'
  
  "Я щёлкаю запястьем", - продемонстрировал он, и его палочка попала ему в ладонь.
  
  "Что произойдет, если вы не поймете это?
  
  "Я бросаю свою палочку и выгляжу как идиот, - усмехнулся Гарри, - и, по-видимому, теряю любую дуэль, в которой я собирался драться. Я практиковался в ее использовании".
  
  Это был ценный подарок, шкура дракона не стоила дешево, а возможность быстро вытянуть палочку и надежно удержать ее в рукаве была бесценной.
  
  "Приятного обеда", - сказал он ей, убирая палочку и вставая.
  
  'Направляясь куда-либо?'
  
  "У меня есть обещание сдержать", - улыбнулся он.
  
  "Тогда Франция", - предположила она. - Ты так улыбаешься, когда крадешься, чтобы увидеть Флер.
  
  'Это очевидно?'
  
  "Только для меня", - она ​​весело помахала ему. "Хорошо проведите время, если кто-нибудь придет и спросит, я скажу им, что вы были со мной все время".
  
  "Спасибо", - ответил он .
  
  Он проследовал свои шаги с утра обратно в Тайную комнату. Коридоры были пустыннее к Рождеству, особенно в этом году, почти все студенты уехали домой, и ему не пришлось беспокоиться о том, чтобы разочароваться.
  
  Утро попыток развить свой стиль дуэли, то, что он пытался делать в свободное время, оставалось довольно непродуктивным. Он был быстрее, он мог гораздо легче сгибать движение одной палочки в другую, он проводил много времени в Чарах, практикуя это, когда Флитвик не наблюдал за ним, но это не было достаточным улучшением, чтобы быть парой. для натиска Волдеморт был способен развязать.
  
  Салазар был рад напомнить ему, что быть намного быстрее и способным быстро переключаться с одного заклинания на другое было серьезным улучшением. Он также напомнил ему, что сравнивать себя с Волдемортом, который полагался на очень мощные заклинания и скорость, было неправильным сравнением, когда самая мощная магия Гарри часто основывалась на преображении.
  
  Тебе просто нужен опыт, он пожал плечами и выглядел беспомощно пустым, когда Гарри спросил его, откуда он должен получить этот опыт.
  
  Миртл отсутствовала в ее ванной комнате, поэтому Гарри осторожно пересек лужу и открыл камеру.
  
  "Я думал, что вы провели остаток дня с Флер", - заметил Слизерин, услышав эхо его шагов, когда Гарри прошел мимо тени василиска, который покинул злодей.
  
  "Да", - ответил Гарри, забираясь в кабинет.
  
  'Так почему ты здесь?' - спросил Салазар, изогнув бровь. Змея на его шее скользнула вперед к Гарри с равным любопытством.
  
  "Мы были вместе в течение шести месяцев, - сказал Гарри, оставаясь невозмутимым, - пора ей встретиться с моей семьей, не так ли?"
  
  "Вы никогда раньше не называли своих магловских родственников своей семьей", - задумчиво заметил основатель. "Вы намерены привести ее сюда.
  
  "Вы - единственная настоящая семья, которая у меня есть, - напомнил ему Гарри, - рисовать или нет, и я не обещал ей больше никаких секретов".
  
  "Том Риддл никогда не приводил ко мне девушку", - подумал Салазар.
  
  "Вы думаете, что это плохая идея?
  
  "Нет, - картина мягко посмотрела на него, - если ты действительно доверяешь ей, тогда я думаю, что это очень хорошая идея. Однако без нашей родословной она может войти сюда только по приглашению.
  
  "Тогда как Джинни, Рон, Локхарт, Фоукс", - Гарри замолчал из своего списка на плоском взгляде Слизерина. "Я пригласил их всех каким-то образом, не так ли?" - понял он.
  
  "Девушка Уизли была одержима Волан-де-Мортом, и это, вероятно, послужило бы приглашением в ее случае, так же, как открытие двери для ваших друзей было одним, а что касается феникса, они назойливые существа, интерпретирующие странные значения из чего-либо, если это приносит им пользу. Однажды Хельга пришла, чтобы помочь мне во время пиршества, она зажгла огонь, когда он потух, но я уверен, что он был просто голоден и хотел найти оправдание, чтобы пройти через палаты к еде.
  
  - Значит, я могу аппарировать нас обоих здесь? Гарри спросил. Он не особенно хотел снова оказаться в Черном озере, чтобы отогнать противозаконных врагов.
  
  "Да", вздохнул Салазар. "Очевидно, мне нужно научить вас больше магии крови".
  
  "Вы ничему меня этому не научили, - напомнил ему Гарри, - и я тоже не могу спросить своих учителей".
  
  "Полагаю", проворчал он, деликатно потянув змея обратно на шею двумя пальцами. "Тогда давай, у тебя есть мое разрешение, одобрение или все, что ты хотел сказать мне".
  
  Он аппарировал к дереву ивы, ему больше не нужен был портключ, теперь родители Флер решили включить его в палаты.
  
  К его удивлению, он нашел там Габриель, которая сидела на белой гальке и бросала маленьких в воду.
  
  "Флер, - поприветствовал он с насмешливым удивлением, - ты сжался!"
  
  Она коротко рассмеялась, прежде чем вернуться к более мрачному выражению лица. "Флер в своей комнате в замке", - тихо сказала она ему, выбирая еще одну совершенно гладкую гальку из тех, кто ее окружал.
  
  'Одинокий, уединенный?' Спросил Гарри, спускаясь рядом с ней на берегу реки. Он знал выражение ее лица достаточно хорошо.
  
  "Вы украли мою сестру", - сказала она через некоторое время, бросая еще один камень в реку. "Раньше я уделял ей все свое внимание, но теперь я должен поделиться ей".
  
  "Извините", Гарри извинился, садясь на камешки и выбирая маленький, гладкий. "Я не собирался украсть ее у тебя".
  
  "Я не против", заверила она его. "Я просто хотел бы, чтобы у меня был кто-то, как она Мне будет немного жалко в Боксбатоне, когда Флер уйдет.
  
  "Я уверен, что она придет и похитит тебя", - улыбнулся Гарри.
  
  "Она будет занята своей собственной жизнью, быть блестящей, сильной и с тобой, как и должна быть, и мне придется постоять за себя. Я не такой, как Флер, - призналась ей Габриель. "Я не могу игнорировать всех вокруг меня так легко, как она. Я чувствую их эмоции в волшебстве, которое они накладывают, их ревность, их жалость, их гнев ". Ее пальцы сжались на камне. "Они влияют на меня.
  
  "Если я могу что-то сделать, тебе нужно только спросить", - решил Гарри. Было ужасно видеть ее такой грустной, скорлупой ее обычного веселого я.
  
  "Ничего не поделаешь, - пожала она плечами. "Я научусь выживать без Флер, но спасибо". В ее глазах появился проблеск ее обычного вреда. "Моя сестра ждет тебя, она с нетерпением ждала с Рождества, что ты ей пообещал?" В том, что предлагала Габриель, не было ничего тонкого.
  
  "Может быть, вы узнаете, когда вы станете старше", - ответил он, зная, что ее день рождения был на самом деле раньше его. "Или, если вы действительно хотите, вы можете попробовать следовать за нами и сделать еще один портрет".
  
  "Думаю, Флер меня убьет", - хихикнула она. "Можете ли вы аппарировать меня обратно?"
  
  "Конечно", - он кивнул, взяв ее протянутую руку и изображая прихожую замка.
  
  Мир пролетел мимо них с мягким треском, и ему пришлось крепко держать маленькую сестру Флер, чтобы она не упала на все туфли.
  
  "Спасибо", - сказала она ему серьезно, и улыбнулась ему благодарной улыбкой. "Я возьму Флер для тебя."
  
  Она отскочила вверх по лестнице в сторону дальнего конца дома, прежде чем Гарри успел поблагодарить ее, назвав имя Флер и радостно бросая всевозможные обвинения в том, что они могут сделать.
  
  Через мгновение появилась слегка покрасневшая Флер, преследуемая слегка закопченной Габриель, широкая улыбка которой выделялась на ее полосатом пеплом лице.
  
  "Я полагаю, это один из тех счастливых сюрпризов, о которых вы говорили", - прокомментировала она, осторожно наблюдая за спиной своей младшей сестры, направляясь к ближайшей ванной.
  
  "Скоро стало", - ответил Гарри, протягивая ей руку.
  
  Флер обошла его и решила обнять его за талию.
  
  "Я никогда не аппарировал так раньше", - заметил Гарри.
  
  "Тебе не нравится?" - застенчиво спросила она, прижимаясь к нему чуть ближе. Гарри решил поцеловать ее, а не отвечать на такой очевидный вопрос. Если бы она прижалась к нему намного ближе, она бы точно поняла, насколько ему это нравится. Его щеки покраснели от этой мысли.
  
  - Так откуда вы аппарировали Габриель? Спросила Флер. "Она снова думала о твоей магии".
  
  "Берег реки рядом с ивой", - ответил Гарри. Флер нахмурилась и сжала губы, очевидно, Габриель пошла туда, только когда была несчастна. "Теперь она веселее", - тихо добавил Гарри, на случай, если маленькая сестра Флер слушает.
  
  "Хорошо, и спасибо, что помогли ей, - прошептала Флер, - я беспокоюсь о том, чтобы оставить ее в Боксбатоне в одиночестве".
  
  "Нам придется чаще приходить и красть ее", - предложил Гарри. Флер улыбнулась ему благодарной улыбкой и выжидающе обняла его.
  
  Гарри изобразил негабаритный бюст своего предка и изображения змеи в главной камере, сосредоточившись на Флер, когда мир обернулся вокруг них и опустил их на пол камеры.
  
  "Я думаю, что этот метод явления работает хорошо", - прокомментировала Флер свое гораздо более предпочтительное положение над ним.
  
  Она на мгновение задержалась над ним, достаточно долго, чтобы дразнить, затем поднялась на ноги и удивленно огляделась.
  
  'Где это?'
  
  "Тайная комната", - усмехнулся Гарри.
  
  'Это на самом деле называется так?' Флер с отвращением сморщила нос. "И я не знаю, что это значит".
  
  "У волшебника, который назвал это, было несколько проблем с его эго", - указал Гарри на гигантский бюст Салазара Слизерина.
  
  "Я слышал это", - прошипел Салазар на языке парсел из кабинета, и Гарри засмеялся. Флер напряглась при звуке, но Гарри успокаивающе улыбнулся.
  
  "Тайная палата была построена Салазаром Слизериным для приюта и защиты школы от нападавших. Он спал здесь, пока потомок Слизерина не смог войти в комнату, но у Волдеморта была своя собственная цель для василиска, "Флер задохнулась", и вместо этого поставил его на студентов.
  
  "Кто кладет василиска в детскую школу?" Она потребовала, как Гарри однажды сделал. "Это еще не здесь, не так ли? - внезапно спросила Флер.
  
  Он смеялся. "Я задал тот же вопрос, и нет, он ушел. На втором курсе Волан-де-Морт сумел снова выпустить его в школу, он окаменел Гермионой, одной из моих подруг в то время, и потащил сюда Джинни Уизли.
  
  "Вы пошли за этим," категорически предположила Флер.
  
  "Я пришел сюда и убил его мечом очень лихо, героически". Позади него он услышал слабый шум о безмозглой Годности от картины.
  
  "Это объясняет, почему ты нравишься Джинни Уизли", пробормотала Флер, нахмурившись.
  
  "От василиска почти ничего не осталось", - улыбнулся Гарри, указывая на семидесятифутовую тень на полу. "Это начало пахнуть.
  
  "Мерде", прошептала Флер. "Вы такой идиот, кто-нибудь менее удачливый не выжил бы".
  
  "Он почти не знал, - позвал Слизерин из кабинета, - идиот укусил его, и его спасли слезы феникса. К счастью, он начал вести себя как член моей семьи с тех пор.
  
  Флер удивленно подняла голову.
  
  "Мой предок, - объяснил Гарри, - его картина висит там на стене, вероятно, чтобы постоянно раздражать всех его потомков, которые находят его Тайную комнату".
  
  - Вы произошли от Салазара Слизерина? - с любопытством спросила Флер. Гарри был разочарован в ее реакции. Если бы он сказал кому-нибудь из Британии, они были бы шокированы.
  
  "Да, хотя я не совсем уверен, как, предположительно, через моего отца, поскольку моя мать была магглорожденным", - улыбнулся Гарри. "Салазар говорит мне, что я не смогу войти сюда или говорить по-парльто". Он взял Флер за руку и отвел ее от контура василиска в кабинет.
  
  "Вот откуда вы взяли книги", - поняла она, удивленно оглядывая кабинет.
  
  "Да", кивнул Гарри. "Мой латинский довольно беден, но я знаю достаточно, чтобы обойтись, и некоторые из них, - он взглянул на" Тайны самых темных искусств ", - были услужливо переведены моим предшественником".
  
  "Итак, это Флер, - сказал Салазар через дверь, - мне очень приятно встретиться с вами лицом к лицу".
  
  "Ну, вряд ли ты мог сказать, что встречался с ней во плоти", - подумал Гарри.
  
  "Это честь, - ответила Флер. "Я вижу некоторые сходства между тобой и Гарри". Она с любопытством осмотрела портрет, глядя между ним и его лицом.
  
  "Их не так много, - тихо сказал Слизерин, - у него есть нос моей жены и дочери, и у меня немного в скулах и челюсти, но немного больше".
  
  "Прошло более тысячи лет", - отметил Гарри. Этот портрет кивнул, подражая его змею, и Флер усмехнулась.
  
  "Так вот где ты продолжал красться к прошлому году, - заключила Флер, - неудивительно, что я никогда не могла понять, куда ты идешь".
  
  'Вы следовали за мной?' - удивленно спросил Гарри.
  
  "Нет, - отрицала она, слегка покраснев, - ну, может быть, иногда вы были другими. Мне было любопытно.'
  
  "Это объясняет, откуда Габриель узнала, как она следит за своим поведением с тех пор", - засмеялся Гарри. Флер покраснела. "Вы не смогли бы войти в любом случае, не без приглашения."
  
  "Комната защищена магией крови", - объяснил Салазар, вздыхая из-за отсутствия деталей у Гарри. "Вы должны быть кровным родственником или приглашены кем-то, чтобы войти в мою комнату".
  
  "Есть ли другие?" Флер спросила немедленно.
  
  "Только один", мрачно ответил Гарри.
  
  "Волдеморт", вспомнила она.
  
  "Он еще не приедет сюда, - заверила их картина, - и я знаю, как вы можете запечатать его из камеры, когда риск возрастает. В этом месте тебе нечего бояться, если ты снова не испортишь мой кабинет.
  
  - Так это последний из твоих секретов? Она задумчиво посмотрела на него, и он покачал головой, слегка улыбаясь. "Я так не думаю", вздохнула Флер.
  
  "Вы знаете большинство из них, - сказал ей Гарри, - на самом деле, вам остается сказать только одно, но я должен быть уверен, что вы сможете защитить свои мысли, прежде чем поделиться ими".
  
  "Окклюменция", - поняла Флер. "Я сносно", - пожала она плечами, это требование для подачи заявления в Бюро по делам женщин. Моя магия вейлы тоже помогает, мое очарование влияет на связь.
  
  "Не могли бы вы защитить свои мысли, если кто-то попытался украсть их?" Гарри спросил.
  
  "Я верю в это", решила Флер. "Чтобы украсть мои мысли, понадобился бы очень талантливый специалист по искусству ума".
  
  "Избегайте Альбуса Дамблдора и Волдеморта, и все будет хорошо", - предположил Слизерин. "Я предполагаю, что это обсуждение хоркруксов".
  
  "Ну, если бы не было, это будет сейчас, не так ли?" Гарри указал кисло.
  
  "Значит, я в любом случае прав", - ответила картина.
  
  Флер моргнула дважды. "Что такое хоркруксы?"
  
  "Очень ужасный кусок магии, который отрывает кусок вашей души и связывает его с объектом. Он действует как якорь против смерти, пока не будет уничтожен, и именно так Волдеморт выжил без тела ".
  
  "Итак, вы планируете уничтожить его", - предположила Флер.
  
  "Вероятно, их больше, чем один", - объяснил Салазар, взглянув на Гарри, который слегка покачал головой, когда Флер не смотрела. "Это был крестраж, из-за которого мой бедный василиск снова был выпущен до того, как Гарри убил безумное существо и уничтожил его, но Волдеморт пережил его уничтожение, чтобы вернуться в тело, поэтому где-то там должен быть хотя бы один другой".
  
  "Пророчество - это только первый шаг", - поняла Флер. "Ты готовишься убить его".
  
  "И любой, кто нам нужен, чтобы добраться до него", тихо добавил Гарри. "Он никогда не оставит меня в покое, и я подозреваю, что пророчество как-то связано с этим. Зачем могущественный волшебник пытаться убить ребенка, если он не знает, что ребенок по какой-то причине может представлять угрозу?
  
  'Что мы делаем?' Флер потребовал.
  
  Слизерин рассмеялся, и Гарри нахмурился. "Мне нужно увидеть пророчество, и мне нужно, чтобы министерство приняло правду, прежде чем Волдеморт предпримет внезапную атаку и сокрушит большинство его противников".
  
  "Мы", - немедленно поправила Флер.
  
  "Ты не придешь в Департамент мистерий, - напомнил ей Гарри, - ты обещал".
  
  "Это все еще наша цель", - твердо сказала она ему.
  
  "Хорошо", Гарри смягчился. "Так много нужно сделать", - сказал он ей. "Мне нужно быть намного сильнее, сильнее, чем Дамблдор и Волдеморт, но они намного выше того, что я могу сделать".
  
  "Почему ты должен быть сильнее Дамблдора?" Спросила Флер. "Разве он не на вашей стороне?"
  
  "Он считает, что я являюсь частью его стороны, - горько объяснил Гарри, - но он не на моей стороне. Дамблдор держит меня в неведении, если бы я поступил так, как он надеялся, я был бы мертв в первый год.
  
  "Почему бы вам не показать ей, как далеко вы продвинулись? Салазар предложил мягко. 'Так будет проще.'
  
  "Мы можем дуэли", взволнованно согласилась Флер, задумчиво глядя на него и шагая обратно в главную комнату. "Я посмотрю, как долго ты будешь против меня", - перезвонила она.
  
  "Горжусь, не так ли?" - прокомментировала картина парсельтонг.
  
  "С полным основанием для этого", - ответил Гарри таким же образом.
  
  "Она немного напоминает мне мою жену", - отметил основатель. "Надеюсь, она так же хороша для тебя, как и моя жена".
  
  "Ты говоришь так, будто мы женаты", - неловко нахмурился Гарри.
  
  - Кажется, ты рядом, даже если не хотел, чтобы она знала, что ты крестраж.
  
  "Это просто расстроило бы ее и заставило бы волноваться", - пожал плечами Гарри. "Она получит сюрприз", - закончил он, возвращаясь к английскому, выходя из зала.
  
  Она ждала посреди комнаты с палочкой из розового дерева, вытянутой вправо.
  
  "Не беспокойся о камере", - улыбнулся Гарри. "Я много раз ломал чучела".
  
  "Нормальные правила", решила Флер, создавая светящийся круг по полу. "Ничего слишком опасного и ничего не говорящего, кроме заклинаний, которые пытаются отвлечь вашего противника".
  
  Ее палочка без предупреждения подскочила, и Гарри сразу же щелкнул его ладонью в приготовлении.
  
  "Хорошие рефлексы, - прокомментировала она, - другой ритуал?"
  
  "Я еще этого не сделал, - признался Гарри, - после этого требуется время, чтобы выздороветь, и мне не нужно, чтобы мадам Помфри стала слишком подозрительно относиться ко мне, когда я снова получил травму и сообщил об этом директору".
  
  "Начнем", Флер вернула руку с палочкой в ​​исходное положение, и Гарри отразил ее, заставив себя отвести глаза и считать ее врагом.
  
  Флер ударила первой, выпустив трио проклятий, которые Гарри не узнал, движения ее палочки скользили от одного заклинания к другому, не останавливаясь.
  
  Он отбросил двух из них назад на нее, отступил в сторону последнего и атаковал себя, бросая каждое из пограничных бесполезных заклинаний, которые он научил преподавать Невиллу, обратно на нее, но Флер оказалось невозможно прикоснуться.
  
  Она обошла их, плавно сплетаясь, почти танцуя среди лучей магии, отклоняя немногих, которых она не могла увернуться от него, и постоянно поворачивая и поворачивая его вдоль края кольца, растягивая углы, на которые он мог отклонить свои заклинания, до их предела. ,
  
  Гарри, казалось, не мог прижать ее, независимо от того, как быстро он произнес заклинания, и его заклинания рассекали воздух от кончика его палочки в два раза быстрее, чем Флер могла отослать их обратно. Она была великолепна в действии. Было трудно игнорировать то, как она двигалась, чтобы избежать его магии, то, как Флер изогнулась от своих гексов, было почти гипнотическим.
  
  Отказавшись от штурма на мгновение, он оживил чучела вдоль стен, приказывая им неподвижно связать ее и выдерживая ее возобновленные атаки за своим Щитовым заклинанием, отражая тех, кого мог нанести ей ответный удар, тщательно выбирая, где он поставил свои ноги, чтобы предотвратить ее от захвата его по краям кольца.
  
  Она удивленно ахнула, когда одна из каменных змей обвилась вокруг ее ноги, но разбила ее взрывным проклятьем и шагнула вдоль края кольца, заставив Гарри повернуться к орде змей, так что ее беспризорные проклятия разрушили его поддерживающую анимацию.
  
  Теперь ее спина была к бассейну, поэтому между заклинанием "Импедимента Джинкс" и "Ошеломляющим заклинанием" он сотворил свой щит бабочек, игнорируя вздох Флер от удивления, когда вокруг него возникли кружащиеся насекомые.
  
  Непоколебимый поток трансформированных бабочек зашипел по земле между ними, вынуждая Флер удержать свою землю и защитить себя в первый раз. Направив палочку на грудь, он вытащил воду из бассейна за ней, вызывая жидкого змея по всей длине моста, который изгибался в воздухе, окружая и разрушая ее щит.
  
  "Экспеллиармус", - пробормотал Гарри, как только ее защита ослабла, а затем все было кончено, и палочка Флер оказалась в его руке.
  
  С триумфом улыбнувшись, он махнул ей.
  
  Яркая голубая вспышка ударила его по груди, выбив его из круга и по полу.
  
  "Мне не нужна моя палочка, чтобы вызвать огонь, Гарри", - напомнила она ему, махая в ответ. Ее рука была покрыта ярко-синим пламенем и угрожающе светилась.
  
  "Я уже разоружил тебя и победил", - указал Гарри, вставая назад. "Вы сказали, нормальные правила, которые не включают в себя подлых нападений вейлы".
  
  Флер нахмурилась, но пожала плечами в том, что Гарри считал соглашением.
  
  'Так что ты думал?' Он спросил.
  
  'Что я думаю?' Флер повторила недоверчиво. "Я талантливый дуэлянт, мне было восемнадцать, и я старался изо всех сил, но пятнадцатилетний я все же одолел. Это раздражает.'
  
  Гарри беспомощно посмотрел на нее.
  
  "Я не сержусь на тебя", она смягчилась. "Я просто ожидал выиграть. Я не ожидал, что ты будешь таким хорошим.
  
  - Значит, я хорошо справился? Гарри спросил. "Я никогда не дуэлил никого, кроме Волдеморта, над водой и в меру своих способностей".
  
  "Я использую стиль контратаки, - начала Флер, размахивая палочкой, чтобы восстановить ущерб, нанесенный камере. "Он оказался эффективным против каждого оппонента, и еще более эффективен без ринга, но я даже близко не подошел к тебе. Вы просто слишком сильны, - сказала она просто. "Каждое заклинание просто рассеивалось на вашем щите, а те, которые не были вами, отклонялись, как будто они были ничем. Это было очень неприятно, - добавила она по-французски.
  
  "Это то, что я чувствовал, наблюдая, как ты переплетаешься со всем, что я делал, независимо от того, как быстро я пытался идти", - прокомментировал Гарри.
  
  "Вы произносили заклинания невероятно быстро, - сказала она ему, - только дуэльный инструктор в Боксбатоне близок к тому, чтобы быть таким быстрым, и я, возможно, решила", - решила она. "Вы очень опасный дуэлянт, - продолжала она, - мощный, быстрый и креативный. Я даже не знаю, как я мог защитить себя от того, что ты сделал в конце. Она сердито нахмурилась, сморщив нос очень привлекательно. "Я не могу увернуться от такой скорости, я не могу сам преобразить их, потому что твоя магия слишком сильна, чтобы я мог преодолеть ее, и я не могу блокировать их, не оставляя себя уязвимым".
  
  "Эти два волшебства - одни из моих лучших", - признался Гарри. "Бабочки - это прежде всего щит, но они довольно универсальны".
  
  'Щит?' Флер нахмурилась. "Разумеется, взрывное проклятие пройдет прямо через это?
  
  "Они предназначены для защиты от таких вещей, как Проклятие Круциатуса", - ответил Гарри. "Я могу отклонить большинство других заклинаний".
  
  "По крайней мере, я знаю, что ты можешь позаботиться о себе", - решила Флер через мгновение. "Я до сих пор не могу поверить, что ты уже побил меня", - вздохнула она.
  
  'Уже?'
  
  "Я ожидал, что ты выиграешь в конце концов, я хорош в дуэли, но я лучше приспособлен к чарующим и другим тонким аспектам магии. Я не ожидал, что вы превзойдете меня в пятнадцать, хотя, 'она схватила. "Габриель будет смеяться надо мной".
  
  "Если бы это было реально, что бы вы сделали по-другому?" Гарри спросил.
  
  "У меня было бы больше места для движения, и я мог бы использовать свои заклинания элементарной среды, но я не смог бы сделать ничего, кроме как сделать это немного более трудным для вас. Вот почему это раздражает ", - надулся она, глядя на весь мир, как слегка старшая Габриель. 'Как насчет тебя?'
  
  "Я, вероятно, использовал бы гораздо более опасные заклинания, - ответил он, когда Флер закрыла глаза, - и я мог бы больше использовать свое окружение".
  
  "Это удивительное место, - сказала Флер через мгновение. "Я чувствую магию вокруг него, она почти такая же сильная, как Комната Требований".
  
  "Не позволяй Салазару слышать, как ты это говоришь", - засмеялся Гарри. "Он спроектировал это сам, а Ровена и Годрик создали комнату, они были весьма конкурентоспособны в таких вещах".
  
  "Я могу это понять, - улыбнулась Флер. "Габриель всегда пытается превзойти то, на что я была похожа в ее возрасте".
  
  'Она?'
  
  "У нас другая магия, - пожала плечами Флер, - так иногда бывает, а иногда нет. Ее чары сочетаются лучше, чем мои, но моя магия сильнее и держится дольше.
  
  Гарри сел под одним из чучел, прислонившись спиной к гладкому камню, затем двинулся вперед, чтобы освободить место для Флер, когда она подошла, чтобы присоединиться к нему.
  
  "Я чувствую себя эгоисткой", - сказала она, опираясь на него.
  
  'Зачем?' - спросил Гарри, обнимая ее за плечи.
  
  "Я просил у вас все ваши секреты, но мне нечем поделиться с вами в ответ".
  
  "Очевидно, ты не такой загадочный, как я", - усмехнулся Гарри.
  
  "Очевидно, нет", согласилась Флер. "У меня есть все наши секреты, чтобы сохранить сейчас, хотя. Нам нужно решить так много проблем ".
  
  "Я знаю", кивнул Гарри. "Это ужасно. Я стараюсь не думать об этом и просто сосредоточиться на следующем маленьком шаге ".
  
  'Каким будет следующий шаг?'
  
  "Разговаривая с Ритой Скитер", - слегка ответил Гарри.
  
  "Скитер? Тот, кто пишет статьи?
  
  "Она анимага, и, вероятно, незарегистрированная. Я хотел бы убедить ее написать что-нибудь более полезное. Я отправил ей письмо и использовал его, чтобы получить ее домашний адрес.
  
  "Я иду", решила Флер.
  
  "Риск не стоит", - не согласился Гарри. "Если что-то пойдет не так, вы можете получить травму или еще хуже. Ваши действия будут иметь огромные последствия для вашей семьи.
  
  Флер не произнес ни звука, но Гарри знал, что она снова нахмурилась. "Тогда я пойду с тобой под твой плащ, и никто не узнает".
  
  "Только пока я не увижу Скитера", парировал Гарри.
  
  'Зачем?'
  
  "Потому что, как только она напишет статью для меня, она, несомненно, предпримет шаги, чтобы убедиться, что я больше не могу влиять на нее, и как только она получит, я снова буду в заголовках. Я бы предпочел, чтобы вы не делились такими статьями со мной.
  
  "Хорошо", согласилась она.
  
  "Э-э-э, - улыбнулся Гарри, - ты должен пообещать".
  
  "Иногда ты хуже Габби, - хрипло прокомментировала Флер, - но если хочешь, обещаю".
  
  "Спасибо", Гарри нежно поцеловал ее в щеку.
  
  "Я не буду продолжать обещать такие вещи," предупредила она. "Я отказываюсь прятаться, пока вы берете на себя все риски".
  
  "Я не ожидаю, что вы," сказал ей Гарри. "Я должен был быть идиотом, чтобы отказаться от помощи ведьмы, как ты".
  
  "Ты идиот", - решила она. "Вы пытались убить василиска мечом".
  
  "У меня не было моей палочки", - защищался Гарри.
  
  Флер недоверчиво уставилась на него, затем покачала головой, посылая рябь сквозь ее пелену из серебряных волос. 'Мы идем тогда?'
  
  'Собирается?'
  
  "Вы сказали, что у вас есть адрес Скитера, - продолжала она медленно.
  
  'Сейчас?'
  
  "Есть ли у вас что-то более важное, чтобы делать?"
  
  "Ну..." Гарри задумчиво посмотрел на нее, пока она не покраснела.
  
  "Будь осторожен, Гарри, - предупредила она, - иначе я расскажу тебе об этом позже". Она встала и подняла его на ноги. "Теперь, куда мы идем?
  
  "Нам придётся аппарировать на Косую аллею в Лондоне", - сказал ей Гарри, а затем отправиться оттуда. Это недалеко, я помню название улицы, когда впервые посетил Косую аллею.
  
  Он потянулся к ее руке, но она встряхнула ее и подмигнула, снова обняв его.
  
  "Так лучше", - сказала она ему.
  
  "Не тогда, когда мы упадем на другом конце, это не так", - нерешительно проворчал Гарри, но не сделал никакого движения, чтобы выбить ее. Это стоило синяков.
  
  Отмахнув палочку, он быстро разочаровал их обоих и аппарировал к той же точке, что и Олливандер, к которой он впервые приехал.
  
  "Вы что-нибудь упустили?" Пробормотал он, тщательно проверяя себя.
  
  "Не то чтобы я могла видеть", сухо ответила она.
  
  "Тогда следуй за мной", - проинструктировал Гарри, наложив пару заклинаний с глушением на пару и направляясь к концу Аллеи, взяв Флер за руку, чтобы он не потерял ее.
  
  По воспоминаниям Рита Скитер жила на улице, которая находилась всего в полутора километрах от выхода из Косого переулка, в нескольких минутах ходьбы от его Очарования разочарования.
  
  "Она не будет там, когда мы приедем, не так ли?" Спросила Флер, когда они вплетались и выходили из групп магглов на тротуаре, быстро идя.
  
  "Нет, у нас будет шанс сначала осмотреться", - ответил Гарри, уклоняясь от восторженно машущего туриста.
  
  "Там, - сказала Флер, - куда я указываю".
  
  "Мы невидимы, Флер", - напомнил ей Гарри, стараясь не рассмеяться так сильно, чтобы маглы услышали.
  
  "Одиннадцать часов, - сказала она ему, - и прекрати смеяться, я забыла".
  
  Гарри прижал свободную руку ко рту, чтобы заглушить смешок, и направился к улице Риты Скитер. Ее дом был номер пять, поэтому он надеялся, что он будет всего в нескольких метрах вниз по дороге; иначе им придется идти на другой конец улицы.
  
  Журналист жил в удивительно маленьком, скромно выглядящем доме с известково-зеленой дверью и свободным шагом, на который Гарри не наступал на всякий случай, если это была мера безопасности.
  
  "Вот, - прошептал он, разворачивая плащ и передавая один конец Флер. Под ним они останутся незамеченными.
  
  "Диффиндо", - пробормотал он, проводя кончиком палочки по краю двери. Был металлический щелчок, когда он сломал замок.
  
  Рита Скитер была аккуратной личностью, ее дом был опрятным, чистым и ухоженным, с мягкими коврами и изношенной уютной мебелью.
  
  "Найдите что-нибудь полезное, - предложил он Флер, - но, пожалуйста, оставайтесь под плащом".
  
  Она кивнула, и Гарри вышел, рассеивая разочарование и осматривая нижние комнаты. Он нашел прекрасный фарфоровый фарфор и несколько домашних пирожных, но ничего, что могло бы оказаться полезным.
  
  "Гарри", - прошипела Флер прямо позади него. Он подпрыгнул и впился взглядом в то место, где, как он предполагал, она должна быть из-за смеха. "Я нашел целый шкаф с файлами наверху, иди посмотреть".
  
  Был файл для почти каждого имени, которое Гарри знал в волшебном мире, и еще сотни, которые он не знал.
  
  "Отлично", он усмехнулся, пролистывая Люциуса Малфоя.
  
  "Заставь ее написать статью обо всех Пожирателях смерти здесь", предложила Флер.
  
  Гарри обдумал это. Скитер, вероятно, напишет статью, если останется здесь и заставит ее, но она никогда не отправит ее Пророку. В его голове начал формироваться совершенно иной план, чем его первоначальный.
  
  Камин в комнате напротив них вспыхнул зеленым. Он должен попросить у Флер прощения позже.
  
  "Иди, - сказал он Флер, - я приеду во Францию ​​и увижу тебя, как только смогу".
  
  Она молча разочаровалась, оставив плащ упасть на пол рядом с ним. Гарри собрал его и сложил, прежде чем случайно прислониться к дверной коробке.
  
  "Рита", - он вежливо улыбнулся, когда она вышла из огня. К ее чести, она даже не вздрогнула.
  
  "Мистер Поттер, - изогнула она бровь, - это неожиданно и тоже незаконно".
  
  "Теперь, Рита, - предупредил он, - не бросай камни из своего стеклянного дома".
  
  "Жонглируйте фразами, - призналась она, - но, боюсь, я не понимаю".
  
  "Я считаю, что они приговаривают незарегистрированных анимагов к Азкабану, не так ли?"
  
  Ее глаза сузились. "У вас должны быть доказательства, чтобы сделать такое открытое заявление", - прямо сказала она.
  
  "Я не был бы здесь, если бы думал, что это может пойти не так", - спокойно блефовал Гарри. "Я надеялся, что мы можем договориться".
  
  'Какой?'
  
  "Вы пишете крайне противоречивую статью, а я храню ваш секрет", - объяснил Гарри. "У этой статьи даже будет преимущество, если она будет правдой на этот раз".
  
  "Кого бы вы хотели, чтобы я просветил моих читателей, мистер Поттер?"
  
  "В этом кабинете целый список очень интересных файлов. У меня было краткое прочтение, и я думаю, что мистер Малфой сделает для вас очень приятную тему.
  
  "Нет, - покачала головой Рита, - не стоит рисковать для меня".
  
  "Как насчет того, чтобы вы написали статью, тогда я буду давать клятву, нерушимую клятву, чтобы никогда не упоминать ваш маленький секрет перед тем, как уйти. Стоит ли такая уверенность?
  
  Глаза Риты Скитер блестели, и она подошла, чтобы поймать его руку между ее. "У нас есть сделка", - поспешно ответила она. "Я не особо хочу проводить время в Азкабане".
  
  "Я слышал, что это неприятное место", - согласился Гарри. "Теперь статья?
  
  "Конечно", - Рита вяло улыбнулась, ее кислотно-зеленое перо уже писало на блокноте. "Может быть, вы хотели бы торт, пока я пишу?"
  
  "Это было бы прекрасно", - согласился Гарри, следуя за ней на кухню.
  
  "Пирог, - улыбнулась Рита, нарезая ему щедрый кусочек, - мой личный фаворит".
  
  "Это очень хорошо", - похвалил ее Гарри, кусая. "Это дома запеченный?
  
  "Да", прикосновение подлинной гордости окрашивало тон Риты.
  
  "Я впечатлен", - засмеялся Гарри. "У лучшего британского журналиста есть скрытая сторона".
  
  "Тебе тоже кажется, Гарри". Она с любопытством посмотрела на него. "Как вы попали в незамеченным?
  
  "Теперь это говорит о том, - ярко улыбнулся он, - но будьте уверены, что у ваших подопечных нет недостатков, я просто нашел способ обойти их. Не так много подопечных, которые могут не пускать меня, если мне действительно нужно войти.
  
  "Как увлекательно", воскликнула Рита. Перо перешло из блокнота в бумагу под названием "Ежедневный пророк", написав более официальную версию статьи, по-видимому, именно так и выглядели ее представления.
  
  'Могу я увидеть?' - спросил Гарри, наклонившись, чтобы просмотреть статью.
  
  "Конечно", Скитер подождал, пока не пройдет перо, и протянул ему лист.
  
  "Как больно", Гарри усмехнулся. 'Это идеально.'
  
  "А теперь о вашей стороне нашей сделки", - осторожно сказала она.
  
  Гарри кивнул, допивая кусок пирога и осторожно кладя тарелку обратно на стол.
  
  "Нам нужен волшебный свидетель", - решил он. "Моего домашнего эльфа должно хватить". Он не ждал, пока Рита не согласится, не то чтобы она это сделала, Добби будет связан клятвой своего хозяина. Это был идеальный свидетель для нее.
  
  "Добби", - позвал он.
  
  Появилась трещина, и появился домашний эльф, смущенно озираясь по сторонам.
  
  "Мне нужно, чтобы ты засвидетельствовал мне клятву, Добби", тихо проинструктировал Гарри. 'Это очень важно.'
  
  "Добби не разочарует мастера Гарри Поттера", - с энтузиазмом ответил эльф.
  
  "Теперь, - он вытащил палочку и передал ее Добби, - как вы поживаете, мисс Скитер?"
  
  Рита протянула свою правую руку вперед, крепко сжав его руку, когда Добби прижал палочку близко к ним обоим. "Гарри Поттер, согласитесь больше никогда не говорить о моих способностях к анимации?"
  
  'Я буду.'
  
  Усик огненной белой магии вспыхнул на кончике его палочки, чтобы окружить их руки. Было холодно и крепче, чем он ожидал. Он почти чувствовал, что это связывает его жизнь.
  
  "Согласитесь ли вы, Гарри Поттер, никогда не врываться ни в какую собственность, которой я владею, или во что-либо, что содержит мои вещи?
  
  'Я буду.' Второй усик присоединился к первому.
  
  "Этого достаточно", - решила она, освобождая его. "У вас есть ваша статья, и у меня есть моя уверенность. Гарри мягко кивнул, и Добби исчез с громким треском после того, как вернул свою палочку.
  
  "Тогда я уйду, - вежливо сказал ей Гарри, - было приятно иметь с тобой дело".
  
  Ее лицо расплылось в победоносной улыбке от его предполагаемой ошибки. Она знала, что клятва, которую он поклялся, полностью защитила ее, но она не обязана была фактически напечатать его статью.
  
  "Есть еще одна вещь", - Гарри помедлил у двери, его палочка высунулась в его ладонь. "Морсмордре", - приказал он, и затем верхний этаж ее дома исчез, оторванный накованным черепом и змеем.
  
  "Темная метка", - выдохнула она, быстро бледнея, ее глаза устремились к статье, которая могла бы объяснить причину ее смерти от рук сторонников Волан-де-Морта, а затем вернуться к нему.
  
  "Я вижу, ты понимаешь", холодно улыбнулся Гарри. По всему дому были слышны трещины аппроксирующих авроров, но к тому времени, когда они прорвутся через палаты, его уже не будет.
  
  "Твоя клятва", - отчаянно пыталась она, но она блефовала, и они оба это знали. Условия его Нерушимой Клятвы были ясны и больше не будут актуальны в двух словах времени, независимо от того, когда ее магия больше не существует, чтобы связать его.
  
  "Авада кедавра", - произнес он, обнимая ледяное намерение в груди.
  
  Была одна, ярко-зеленая вспышка, и когда она ушла, Гарри тоже.
  
  
  Глава 54
  
  Свет закрался к краю окна, медленно, как это было с тех пор, как солнце впервые взошло, над каменной кладкой, напротив которой он сидел. Гарри наблюдал за этим с тех пор, как сидел здесь, чтобы увидеть, как солнечный свет скользит по его телу вчера вечером.
  
  Сон просто не придет. Он знал, что в тот момент, когда он лег на кровать и перестал наблюдать за светом, его мысли снова начали кишеть. Все вопросы, которых не было, прежде чем подняться на поверхность.
  
  Он был уверен, что то, что он сделал, было для него лучшим решением для них, но это не помогло бы ему объяснить Флер вещи. Он не был уверен, что есть даже хороший способ сказать это. Это решило бы так много их проблем, если бы все пошло так близко, как он ожидал, но сам акт был непростительным.
  
  Конечно, она поймет.
  
  Мысль была наполнена надеждой, наполненной ею, но надежды было недостаточно, чтобы подавить его страх, что на этот раз она наконец скажет, что это слишком далеко. Этого было недостаточно, чтобы позволить ему спать. Ему было недостаточно уловить два слова, которые позволили бы ему говорить с ней и знать наверняка.
  
  Он не был храбрым, его нежелание противостоять последствиям его действий вызывало у него отвращение, но надежда была лучше, чем рисковать, зная, что Флер передумала, и поэтому гладкое треугольное зеркало, сжатое в его ладони, оставалось чистым.
  
  Флер скоро все узнает. Придет их утренняя газета, она увидит результат, а затем придет поговорить с ним. Не связываться с ней, вероятно, только усугубляло.
  
  Солнечный свет проходил другую линию в каменной кладке окна, и не в первый раз он был рад, что общежитие было почти пустым. Невилл, единственный другой обитатель, которого он вернулся на день раньше, спал как мертвый. Гарри едва различил дыхание, только когда напряг уши. Его друг не просыпался до последнего момента, когда мог, перед тем как пойти завтракать, что оставляло его, по крайней мере, еще один час здесь, наедине с собой, чтобы подумать о последствиях его действий.
  
  Закрыв глаза, он сосредоточился на своей магии, пытаясь впервые с тех пор, как он впервые применил Смертельное проклятие, почувствовать душу, которую он когда-то сломал.
  
  Осколки больше не кричали, их оглушительная тишина усыпляла шепот, тонкое суждение, окружавшее его, когда его размышления смотрели на него изнутри.
  
  Их было меньше, чем раньше, но почти каждая пара глаз, которые он чувствовал, глядя на него, была холодной, твердой и любопытной. К его облегчению, среди изумрудных глаз толпы не было ни алого блеска, ни намека на ту его часть, которая когда-то была частью Волдеморта.
  
  У разбитого зеркала его души было более ста лиц, где когда-то было тысяча, на каждый чернильно-черный фрагмент, который бормотал изнутри его, когда-то было десять. Он лечил.
  
  Он открыл глаза.
  
  Смерть Риты Скитер нанесла небольшой вред его душе по сравнению с тем, что сделал Питер Петтигрю. Это заставило его почувствовать себя немного лучше. Чем менее изуродованной была его душа, тем менее эгоистичными были намерение и мотивация для наложения Убийственного проклятия, и это было обнадеживающим, как ничто иное не могло быть.
  
  Зеркало стало горячим в его руке.
  
  Он глубоко вздохнул, прежде чем поднять его на лицо и ответить.
  
  "Флер", он тепло улыбнулся. Ее глаза оставались холодными, узкими и яростными. Структура ее лица изменилась очень незначительно, точно так же, как вейла, которую он впервые увидел, сдвинулась с Кубка мира, намекая на птичью форму, которую она могла принять, и глубину ее гнева.
  
  "От шантажа до убийства еще далеко", - сказала она ему, выражение ее лица было холодным и далеким. Ему казалось, что он внезапно разговаривает с ведьмой из Боксбатон, которая уволила его и снова оскорбила.
  
  "У меня не было выбора", - защищался он. "Она никогда бы не написала статью, если бы не думала, что ей не придется ее публиковать".
  
  "Она не может ничего публиковать сейчас, когда она мертва", - холодно ответила Флер, ее подбородок слегка заострился. "И это не объясняет, почему Темная метка была брошена на ее дом".
  
  "Мне не нужно было, чтобы она что-то печатала, - объяснил Гарри, - мне просто нужно было сомневаться в истории, которую министерство распространяет. Нельзя игнорировать смерть Риты под Темной меткой, которую я могу использовать.
  
  "Вы думаете, что только потому, что кто-то умер под Темной меткой, он поверит, что Волдеморт вернулся", - воскликнула Флер на гневном французском языке. "У них нет повода, нет причин нападать на кого-то, кто скрывал свое существование. Они просто снова обвинят твоего крестного отца.
  
  "Статья, которую я заставил ее написать, та, которую, как она думала, ей никогда не придется печатать, потому что я дал клятву, которая аннулировала мое влияние на нее, прежде чем она передала ее, была посвящена Люциусу Малфою и его связям с Пожирателем смерти". Авроры найдут его и шкаф с документами, которые она хранит.
  
  "Поэтому они думают, что она собирается их разоблачить", - поняла Флер. "Она умирает под Темной Меткой, которую видела большая часть Лондона, и сомнения начинают распространяться, - ее черты лица стали отчетливо более птичьими, - это звучит как очень хорошо продуманный план".
  
  'Спасибо?' Гарри сомневался очень нерешительно.
  
  "Спасибо", прошипела она, на мгновение передвигаясь до конца, прежде чем вновь обрести контроль и вернуться, "спасибо. У вас был хорошо продуманный, умный план, который достигает одной из наших целей, и вы накормили меня этим мусором о шантаже, заставили меня пообещать аппарировать, чтобы беспокоиться о вас, и не связались со мной, когда вы вернулись, чтобы сообщить мне, что вы безопасный. Что случилось с больше никаких секретов? Она потребовала яростно. "Или это была такая же ложь, как и план, который вы рассказали мне в своей Тайной комнате".
  
  "Я не лгал", - огрызнулся он, рассердившись на нее впервые со второго задания на Турнире Тривудеров. Если она согласилась с его действиями, он не сделал ничего плохого; у нее не было причин злиться на него.
  
  "Вы сказали мне, что собираетесь шантажировать ее, а не убивать и вызывать Темную метку над ее домом". Широкие темные глаза Флер скучали в нем, пылающем гневом.
  
  "Я был собираюсь шантажировать ее , пока я не понял , что я бы не иметь достаточно рычагов , чтобы на самом деле заставить ее делать то , что я хотел, даже если я успешно блефовал, и я только пришел к такому выводу , как только вы ушли. Министерство будет игнорировать ее оскорбления, пока она продолжает клеветать на Дамблдора и меня, поэтому я должен был предложить ей постоянную защиту от того, чтобы я знал ее секрет, и чтобы она не рисковала собой ". Он яростно уставился на нее, игнорируя холод, распространяющийся по его груди, она должна была знать его лучше этого. Флер должна знать, что он не будет лгать ей.
  
  Лицо Флер изменилось, кости снова превратились в их обычную структуру, и темнота исчезла из ее глаз, оставляя им летнее голубое небо, которое Гарри любил.
  
  "Значит, ты не лгал мне", медленно произнесла она.
  
  "Конечно, нет", холодно сказал он ей. "Вы должны были знать, что я не буду". Часть его хотела захлопнуть медальон, чтобы она поверила, что он зол на нее за ложное обвинение в нем и заставил ее страдать, но он не мог заставить свои пальцы сделать это.
  
  "Где ты научился вызывать Темную Метку?" Тихо спросила Флер.
  
  'Что это значит?' Гарри злобно парировал, ее обвинение причинило ему боль больше, чем он ожидал. "Вы просто предположите, что я все равно снова лгу". Флер вздрогнула, как будто он ударил ее, и он сразу же пожалел о своем мелком ударе.
  
  "Прости", - извинился Гарри, чувствуя себя ужасно. "Я не должен был этого говорить, и я знаю, что должен был связаться с вами позже. Я сидел здесь всю ночь, пытаясь придумать, как рассказать, что я на самом деле сделал. Он беспомощно пожал плечами. "Я не двигался".
  
  Флер выдохнула свое удовольствие через нос. "Я тоже не спал, я был слишком обеспокоен, а потом я наблюдал за воспоминаниями, которые вы подарили мне, когда я хотел перестать беспокоиться. Ты действительно просто сидел в пустой комнате, окруженной моими фотографиями? Он покраснел и отвернулся от ее глаз, но кивнул. Ему лучше смущаться, чем спорить с ней.
  
  "Я знаю, тебе нравится идея, что я так скучаю по тебе, - сказал Гарри, - так что я подумал, что тебе может понравиться это, не то чтобы ты еще об этом не знал". Он сделал паузу, рассматривая худший из возможных результатов создания этой памяти. "Только не позволяй Габриель видеть это", - умолял он. Он содрогнулся, чтобы подумать, что Габриель из этого сделает.
  
  "Я не буду", что-то слегка притяжательное окрашивало ее тон: "Я буду единственным, кто наблюдает за этим".
  
  "Пытаешься держать меня в покое?" Гарри дразнил.
  
  "Я не пытаюсь" , - вежливо ответила она.
  
  "Когда я смогу в следующий раз увидеть тебя?" Он спросил, очень надеясь, что она сказала завтра или, еще лучше, сегодня.
  
  "У меня будут экзамены в течение следующих двух недель", - грустно сообщила она ему. "Я буду слишком занят для долгих визитов, но мы все еще можем время от времени так говорить".
  
  Гарри кивнул, более чем разочарованный. "Удачи, - заставил он улыбнуться, - я уверен, что вам это не понадобится".
  
  "Надеюсь, что нет", - призналась Флер, сквозь ее глаза мелькнуло неуверенность. "У меня нет второго шанса, если я потерплю неудачу".
  
  "С каких пор Флер Делакур потерпела неудачу", - игриво напомнил ей Гарри.
  
  "Флер Делакур не подведет", - согласилась она, украсив его теплой улыбкой и хриплым смешком. Она казалась настолько похожей на портрет Салазара Слизерина, что Гарри не мог удержаться от смеха. "Я должен уйти, маман закончил завтрак, и мы должны идти в Каркассон. Я все еще подвешен, - она ​​сморщила нос в изящном отвращении.
  
  - Веселись, - усмехнулся Гарри. "На самом деле, - задумчиво добавил он, - могу ли я заказать у вас какое-нибудь зелье многоцветия?"
  
  'Что ты собираешься с этим делать?' Спросила Флер.
  
  "Я собираюсь украсть одну из волос твоей сестры и притвориться ее злым близнецом так долго, как только смогу", - ответил Гарри с открытым лицом.
  
  "Габби будет более злым близнецом, - улыбнулась Флер, - но серьезно?"
  
  "Это может быть полезно", - честно ответил Гарри. "Мой план довольно сложный, поэтому я хотел бы быть как можно более подготовленным к тому времени, когда дела идут не так, как ожидалось".
  
  "Я закажу это для вас, - пообещала Флер, - вы можете заплатить мне в следующий раз, когда приедете в гости". Она махнула ему, затем поцеловала его, и зеркало погасло.
  
  'С кем ты разговаривал?' - сонно спросил Невилл из-за своих завес.
  
  "Мы единственные в общежитии, Нев, - спокойно сказал Гарри.
  
  "Я не слышал, что ты сказал", - зевнул он.
  
  "Это не имеет значения", - равномерно ответил Гарри, расправляя мантию, пытаясь создать впечатление, будто он не провел в них всю ночь.
  
  "Полагаю, мне следует встать и пойти на завтрак", - проворчал Невилл. Вскоре послышался шум шелестящей одежды, и через несколько минут ему удалось выбраться из постельного белья и открыть завесы.
  
  "Доброе утро, Невилл", - прокомментировал Гарри, когда его друг отошел от кровати, запутавшись в ногах и повалившись на пол. 'Завтрак?'
  
  "Да", - согласился Невилл с пола. "У меня есть масса вещей, чтобы сказать вам, что моя бабушка узнала прошлой ночью".
  
  'Ой?' Гарри протянул руку, чтобы помочь Невиллу встать на ноги, и поднял бровь.
  
  "Очевидно, Рита Скитер была убита вчера в своем доме, и Темная Метка была наколдована сверху, но," Невилл продолжал скучать по отсутствию удивления Гарри, "они нашли все виды интересных вещей в ее доме".
  
  'Что они нашли?' - ровно спросил Гарри, уже зная ответ.
  
  "Несколько статей о Люциусе Малфое и Пожирателях смерти, которые она собиралась поместить в свою колонку".
  
  - Значит, Малфой был тем, кто сделал это тогда?
  
  "Его партнеры, Гран, считает", - объяснил Невилл. "У Малфоя есть алиби, но, скорее всего, он просто попросил некоторых своих друзей спрятаться и сделать это для него".
  
  "Значит, он еще раз избегает правосудия", - заключил Гарри, когда пересек пустую гостиную к выходу.
  
  "Да", Невилл нахмурился. "Интересно то, что Бабушка сказала, что Амелия Боунс, глава департамента магического правоприменения, работает круглосуточно в своем офисе, так как авроры прошли через палаты в доме Скитера, и почти сто чиновников министерства подали в отставку или были уволены этим утром. Среди них было много бывших Пожирателей смерти.
  
  Они нашли шкаф для документов, понял Гарри.
  
  Он не собирался ничего из этого делать, кроме дополнительных доказательств того, что Пожиратели Смерти, вероятно, несут за это ответственность, и он предпочел бы взять другие файлы сам, но его Нерушимая Клятва не давала ему взломать то, чем она владела, и она все еще будет принадлежать ее имущество, пока ее воля не была зачитана.
  
  Это сработало довольно хорошо, если работники были вынуждены уйти с работы, потому что они были в коллекции Риты тематических материалов. Министерство было бы намного лучше, если бы среди них было так много людей, достойных порицания. Если Волдеморт нападет, у него будет гораздо меньше союзников в министерстве. Конечно, это означало, что у него теперь было больше на улице в его действительной армии, но Гарри надеялся, что они нанесут меньше урона под открытым небом.
  
  "Что говорит Пророк?" - с любопытством спросил Гарри, осторожно переступив через ступеньку на главной лестнице и поймав Невилла, прежде чем он забыл и попал в ловушку.
  
  "Они не могли сунуть это под коврик, - мрачно улыбнулся Невилл, - большинство Лондона это видели, на маглах было много заклинаний памяти. Они пытались сделать так, чтобы это выглядело как Сириус Блэк и его мошенники-Пожиратели Смерти, но это оправдание истощается. Гран сказала, что их экстренное заседание в Визенгамоте было в значительной степени попыткой Фаджа убедить всех, что Волдеморт не вернулся и что его дни в качестве министра сочтены. '
  
  - Ты говоришь, бабушка, обо всем, что происходит на этих сессиях? Гарри улыбнулся. Большой зал был практически пуст. Ряд учеников, в основном Рейвенкло, ели в одиночестве вдоль своих столов, а стол для персонала был пуст, за исключением довольно веселого профессора Вектора.
  
  "Да", вздохнул Невилл. "Место в Визенгамоте является наследственным, и она просто мой представитель, что означает, что как только мне исполнится семнадцать, мне придется идти самому. Бабушка хочет быть уверенной, что я знаю, что я делаю, поэтому она проводит со мной час, разговаривая со мной после каждой встречи.
  
  "Это звучит замечательно", - ухмыльнулся Гарри, садясь на совершенно пустой гриффиндорский стол.
  
  "Я не знаю, почему ты смеешься", - ответил Невилл. "Я уверен, что у вас есть хотя бы одно место".
  
  'Хотя бы один?' Гарри предположил, что в управлении министерством было что-то демократичное.
  
  Наверное, мне следовало бы знать лучше, подумал он иронично.
  
  "У вас есть старая семья, которая впитала в себя несколько других выдающихся имен и приобрела большой политический вес", - объяснил Невилл. - Бабушка упомянула, что когда ты достигнешь совершеннолетия, ты станешь одним из самых влиятельных в политическом отношении волшебников или ведьм в Британии, особенно благодаря своей славе.
  
  "Звучит весело, - сухо сказал Гарри. "Вся жизнь обмена колючими комплиментами с такими, как Люциус Малфой".
  
  "Надеюсь, к тому времени он будет в Азкабане", - отметил Невилл.
  
  "Или я умру", - согласился Гарри. Невилл рассмеялся. "Кэти и Флер разозлились, когда я пошутил", - подумал он.
  
  'Зачем?' - смущенно спросил Невилл. 'Это было забавно.'
  
  "Бьет меня", Гарри пожал плечами.
  
  Наступило короткое молчание, когда Гарри осторожно приготовил себе сэндвич с беконом из соседних блюд с завтраком, щедро набив бекон между кусочками тоста.
  
  "Я не уверен, что ты сможешь укусить это", - заметил Невилл, наблюдая, как он ел менее амбициозный завтрак из колбасы и вареных яиц.
  
  "Я, конечно, могу попробовать", - парировал Гарри, вытягивая челюсть, чтобы охватить бутерброд. Это было немного далеко, чтобы быть удобным. "Может быть, мне стоит порезаться", - вздохнул он, протягивая руку к своему столовому серебру.
  
  "Наверное, к лучшему, - согласился Невилл, - вам не нужно подменять манеры Рона за столом, когда его нет".
  
  "Мои искренние извинения", - сухо ответил Гарри. 'Что ты делаешь сегодня? Никто не вернется до завтра.
  
  "Профессор Спраут предложил мне помочь ей в теплицах, - улыбнулся Невилл, - я привел Ханну, чтобы показать ей".
  
  "Ханна? Гарри моргнул. "Это не то, как ты представляешь свою девушку людям Невилла, но поздравляю с тем, что наконец пригласил ее на свидание, все знают, что ты похож на мисс Эбботт".
  
  Невилл издал очень неприличный писк и приобрел цвет довольно перезрелого граната. "Я назвал мою Mimbulus Mimbletonia Ханна", признал он тихим голосом.
  
  "О," понял Гарри. "Ну, если вам нужен мой совет, я позабочусь, чтобы Ханна, девушка, которая знает, как сильно вы любите свой кактус, прежде чем она узнает, что вы назвали слизистую, остроконечную, вонючую соку, стреляющую в чудовище растения после нее, и забирает его". плохо.'
  
  "Ты думаешь, ей это не понравится", - сглотнул Невилл.
  
  "Думаю, ей понравится, когда она узнает, как сильно ты любишь растение", - опосредствовал Гарри. "Если она этого не знает, то вы будете проводить гораздо больше времени с менее привлекательной, зеленой версией Ханны, чем с красивой, с хвостиком". Невилл продолжал краситься, достигая очень великолепного оттенка гриффиндорского малинового оттенка, пока Гарри говорил.
  
  "Когда вы сказали, что все знают, - начал он неуверенно.
  
  "Я имел в виду, что буквально каждый человек в школе знает, что она тебе нравится", - усмехнулся Гарри. "Я не удивлюсь, если в речи профессора Дамблдора в конце года будет упоминание об этом.
  
  Если он все еще здесь, Гарри добавил тихо.
  
  - Значит, Ханна знает? Невилл пискнул.
  
  "Я думаю, она была одной из первых, кто заметил, Нев", - сказал ему Гарри. "Вы проводите много времени, уставившись на нее, а затем вы начинаете становиться действительно мечтательными и краснеть. О чем ты начинаешь думать? Он сделал все возможное, чтобы скопировать наводящий, озорной взгляд Габриель.
  
  "Думаю, мне нужно пойти к профессору Спрауту", - решил Невилл, отказавшись от завтрака.
  
  "Ты можешь просто попросить Ханну в Хогсмиде", - предложил Гарри. "Она может сказать, да, вы знаете.
  
  Невилл не выглядел убежденным или менее покрасневшим, поспешно пробираясь между столами.
  
  Полагаю, мне следует проверить Добби, а затем пойти и поговорить с Сириусом, решил Гарри, допивая свой бутерброд серией грязных вилок.
  
  Эльф не видел его с тех пор, как стал свидетелем его клятвы с Ритой, и хотя Добби никогда не мог предать его, было бы лучше, если бы домашний эльф считал, что для этого есть действительно веская причина. С другой стороны, его крестный отец мог знать гораздо больше о том, что происходило в министерстве, и, конечно, пришло время спросить о пророчестве. У Сириуса было достаточно времени, чтобы приготовить тушенку там, где он был в Лондоне на Рождество.
  
  Гарри вскочил со скамейки и начал задаваться вопросом в направлении Тайной комнаты.
  
  "Добби", тихо позвал он.
  
  Раздался громкий треск, и эльф появился прямо перед ним, заставляя Гарри остановиться на своем пути, чтобы не упасть на него.
  
  - Как поживаешь, Добби? - спросил Гарри, медленно поднимаясь по лестнице и по коридору к ванной Миртл.
  
  "Добби - это хорошо, мастер Гарри Поттер, - эльф украдкой огляделся. - Добби рад, что его хозяину удалось нанести ответный удар по этой семье и их друзьям. Добби знает мерзкую зеленую даму из прошлого, она подруга старого мастера Добби.
  
  "Она была не очень хорошим человеком, - согласился Гарри, - но произошло то, что убедился, что мастер твоего бывшего мастера не победит".
  
  "Добби понимает", - кивнул эльф, покачиваясь рядом с ним. "Мастер Гарри Поттер очень благороден, он пытается защитить всех, как только сможет".
  
  "Спасибо, Добби", - улыбнулся Гарри. Домашний эльф, скорее всего, никогда не подумает о нем плохо. "Вы наблюдали за профессором Амбридж за мной?"
  
  "Добби имеет. Грязная розовая леди пыталась навредить студентам снова и снова, поэтому Добби следил за тем, чтобы она не смогла ". Злая улыбка появилась на лице эльфа. "Теперь она с подозрением относится к Добби, в ее офисе больше магии, чем раньше".
  
  "Вы все еще можете войти?"
  
  "Добби не подведет, мастер Гарри Поттер", - обожаю эльф. "Мастер Гарри Поттер рисковал своей жизнью, чтобы спасти всех студентов из комнаты, когда Добби пытался спасти только одного. Добби теперь знает лучше. Он сделает то, что сделал бы мастер Гарри Поттер, и спасет их всех.
  
  "Спасибо, Добби", Гарри опустился на колени перед входом в ванную, чтобы зажать руку домашнего эльфа между своих. "Ваша помощь неоценима для защиты всех от Амбриджа".
  
  "Добби не подведет", повторил эльф, хлопая ушами, когда он кивнул, а затем исчез в другой громкой трещине.
  
  Гарри покачал головой на эльфа, как только он ушел. Когда-то он восхищался Добби, он был смешным, но теперь это немного беспокоило. Ему было немного жаль домового, с такой слепой верностью ему, когда он так сильно изменился.
  
  Я позабочусь о том, чтобы за Добби хорошо ухаживали, решил Гарри. Лояльность должна быть вознаграждена.
  
  Войдя в домик Миртл, он быстро осмотрел обычную ванную комнату, но все было на своем месте - от крошечной змеи, выгравированной на одном из кранов, до вечной лужи на полу.
  
  "Открыто", - приказал он камере, спеша вниз по темной лестнице, чтобы поговорить со своим крестным отцом.
  
  Было немного странно прогуливаться по изображениям змея и знать, что кто-то еще знал об этом месте сейчас, даже если это была Флер, которой он безоговорочно доверял.
  
  "Я вернулся", - крикнул он своему предку.
  
  'В одиночестве? Или вы взяли с собой французскую музу?
  
  "В одиночку", - спокойно ответил Гарри, не обращая внимания на легкое покалывание, которое он чувствовал, зная, что, вероятно, сейчас ее не увидит.
  
  "Вы пришли, чтобы узнать что-то? Салазар спросил. "Или вы собираетесь рассказать мне, что случилось вчера?
  
  "Я пришел поговорить с моим крестным отцом, - ответил Гарри, - пришло время рассказать ему о пророчестве. Рита Скитер, однако, мертва, и Темная Метка была замечена большей частью Лондона.
  
  "Они начинают верить? Слизерин спросил.
  
  "Не знаю", - подумал Гарри. "Я знаю, что многие волшебники и ведьмы, которые могли быть сторонниками Волдеморта или стать ими, больше не работают в Министерстве после того, как авроры обнаружили весь материал, откопанный Скитером".
  
  "Это тоже хорошо", - решил основатель. "Неожиданный бонус."
  
  Гарри поднял зеркало со стола и вдохнул на него имя своего крестного, прижав палец к губам, чтобы предупредить Салазара, что он должен быть тихим.
  
  Ответ был мгновенным.
  
  "Гарри", - восхищенно улыбнулся его крестный. 'Как твои дела? Как прошло Рождество? У меня есть твой подарок, но я не могу заставить Дамблдора отдать его тебе.
  
  "Это было хорошо, - Гарри не улыбнулся, - за исключением того, что случилось с мистером Уизли".
  
  "Да", улыбка исчезла. "Артур уже скучал, здесь все покорили".
  
  "Он не должен был умирать", - сказал Гарри с искренним гневом.
  
  "Он умер при исполнении служебных обязанностей для Ордена, - ответил Сириус, - что лучше, чем то, что я делаю, гнить здесь, никому не помогая".
  
  "Никто не должен охранять Департамент Тайн, - заявил Гарри, - пророчество должно быть услышано, а затем разрушено".
  
  Сириус побледнел. "Как вы узнали об этом?
  
  "Волдеморт упомянул об этом", - пожал плечами Гарри. "Я предполагал, что есть веская причина, почему мне не сказали, - лгал он, - или я до сих пор. Миссис Уизли выглядела так, будто обвиняла меня.
  
  Молли расстроена из-за потери Артура, - неловко ответил Сириус. "Она на самом деле не винит тебя, никто из Уизли не делает, но зная, что он умер, защищая что-то для тебя, им трудно находиться рядом с тобой, не напоминая о том, что они потеряли".
  
  "Я понимаю", печально сказал Гарри. По правде говоря, ему было все равно. Он уважал и любил Артура Уизли, но он не был ответственен за его смерть, и если Уизли не мог с ним встретиться, потому что его частично винили, то он ничего не мог с этим поделать. Апатия иногда была эффективной броней.
  
  "Как много вы знаете об этом? Сириус спросил с любопытством.
  
  "Я понял, что это обо мне, что в Департаменте мистерий, что ты тайно защищаешь его, а Волдеморт за ним".
  
  "Это почти все, что нужно", - сообщил ему его крестный отец.
  
  "Я хочу знать, почему вы не просто сломали его, или если вы не можете, несомненно, могли бы его переместить или украсть".
  
  "Только человек, о котором говорится в пророчестве, может удалить его, - объяснил Сириус, - на них есть несколько очень неприятных защит".
  
  - Так что только Волдеморт или я могу это взять? - спросил Гарри, глядя на Салазара, который внимательно слушал.
  
  "Да", - согласился его крестный.
  
  "Поэтому, если он не получит это, что, очевидно, плохо, люди будут умирать, пока я не приду и не возьму это".
  
  "Ты не можешь прийти и получить это, Гарри", - сказал ему Сириус. "Вот почему Дамблдор настоял, чтобы мы не говорили тебе, он боялся, что ты будешь настаивать на том, чтобы получить его".
  
  "Да, но вы можете умереть, охраняя его, когда я могу просто прийти и посмотреть, а потом сломать", - саркастически парировал Гарри.
  
  "Ну, если ты придешь, то можешь получить травму", - объяснил Сириус нерешительно, явно не совсем убедив себя.
  
  "Вы имеете в виду, что есть шанс, что кто-то может быть укушен и убит змеей?" - насмешливо спросил Гарри. "Если вы можете тайно охранять его, тогда я могу тайно проникнуть внутрь, выслушать его, чтобы мы знали, что он говорит, а затем уничтожить его, чтобы Волдеморт никогда не знал, и никто больше не пострадал".
  
  "Полагаю", - вздохнул Сириус. "Я поговорю с Орденом". Его лицо стало более решительным, когда он думал об этом. "Я думаю, что вы правы, мы просто должны убедить всех слушать".
  
  "Нет", Гарри покачал головой. "Дамблдор никогда не согласится. Мы можем проникнуть вместе, под плащом-невидимкой, никто никогда не заметит, а потом скажет ему. Он не может диктовать, что мы делаем, он так же подвержен ошибкам, как и все мы. Артур Уизли умер, потому что думал, что подкрадываться ко мне в течение часа опаснее, чем навсегда навредить людям! "
  
  "Похоже, что я вернулся в Хогвартс и улизнул после комендантского часа", - усмехнулся Сириус.
  
  "Я не знаю, как войти", - прокомментировал Гарри.
  
  "Я подумаю о чем-нибудь", - заверил его Сириус. "Мы пойдем, когда Мундунгус будет на страже, его легко можно будет подкупить или пригрозить, что он впустит нас в отдел, и как только мы окажемся в нерабочее время, место будет пустым".
  
  "Как мне попасть в министерство?" Гарри спросил.
  
  "Как только ты здесь, я могу аппарировать тебя", - решил Сириус. "Все уже знают, Уизли и Гермиона были здесь на Рождество и летом, чтобы помочь очистить место. Он посмотрел вниз и услышал короткий шорох, обыскивая карманы. Я сохранил это, когда Дамблдор дал его мне, - он ухмыльнулся, подняв потрепанный кусок пергамента.
  
  Штаб Ордена Феникса находится на Гриммаулд-плейс, номер двенадцать, - прочитал Гарри в нечеткой, но элегантной наклонной манере письма директора.
  
  - Ты сохранил записку, которую он тебе дал? Гарри поднял бровь. "Я сомневаюсь, что Дамблдор одобрит".
  
  "Я не могу выйти из дома, если кто-то найдет эту записку, которую они уже внутри, и это не имеет значения", - объяснил Сириус. 'Когда мы пойдем?'
  
  Гарри задумался на мгновение. Ему все еще нужно было удостовериться, что у него есть способ изгнать Амбридж, даже если он, возможно, мог бы немного импровизировать, когда это было необходимо.
  
  "Не знаю", наконец ответил он. "Мне нужно найти способ улизнуть, чтобы Амбридж или Дамблдор не поняли".
  
  "Я буду ждать", - кивнул его крестный, маниакально улыбаясь. "Я чувствую себя моложе, просто думая об этом. Будет хорошо снова испытать волнение.
  
  "И чтобы разрушить это пророчество", - напомнил ему Гарри.
  
  "Это тоже", - признал Сириус. "Вы слышали о том, что сегодня происходит в министерстве?" "Нет", Гарри покачал головой.
  
  "Поскольку вы действительно должны знать все это, и у вас, кажется, есть привычка все выяснять, я скажу вам, что знает Орден. В любом случае, вы скоро станете участником. Лили и Джеймс оба были. Гарри почувствовал легкую вспышку вины при упоминании своих родителей. Он сомневался, что они будут очень гордиться им, если они будут знать все, что он сделал и собирался сделать.
  
  'Что произошло?'
  
  Тонкс, моя двоюродная сестра, и наши глаза и уши среди авроров сказали, что Амелия Боунс обнаружила целый шкаф с грязными секретами, и что со вчерашнего дня офис непрерывно расследует их. Многие Пожиратели Смерти и их союзники были изгнаны из Министерства, хотя мы потеряли и пару своих. Это лучшее, что произошло с тех пор, как Орден был реформирован, без того, чтобы власть этих чиновников ослабла, он потерял много сторонников, Малфой - единственный, кто остался с реальной властью, и его подозревают в смерти Риты Скитер ".
  
  "Это хорошо", - согласился Гарри. Этот кабинет сделал гораздо больше, чем он когда-либо ожидал. Это был приятный сюрприз и предупреждение о том, что его планы могут иметь серьезные, неожиданные последствия, если он не будет более осторожным.
  
  'Хорошо?' Сириус снова улыбнулся, морщины вокруг его глаз углубились. "Это лучше, чем хорошо! Это означает, что министерство может проснуться и понять, что происходит, пока не стало слишком поздно, и Волдеморт сносит это место с лица земли ".
  
  
  Глава 55
  
  Возвращение других студентов также означало, что любимая мишень Гарри для практики легилименции вернулась. Он далеко продвинулся дальше, пытаясь наложить заклинание на него из его рукава, пока его жертва дремала перед огнем, и теперь, в первый свободный период после Арифмантии и Руны, Гарри гордо скользил поверхностные мысли о несчастном Колине. Криви, не нуждаясь в чем-то большем, чем краткий зрительный контакт.
  
  Криви не было чем поделиться, кроме растущей неприязни к зельям, разочарованию и отчаянию в связи с предстоящим курсом, поэтому Гарри поменял цели, коснувшись краев разума юных лет, которые были достаточно смелы, чтобы встретиться его глаза. Большинство из них боялись его или, по крайней мере, чувствовали себя очень неловко под его вниманием, поэтому он ничего не нашел от них. Он узнал, что один из них был таинственным образом похищен из офиса Амбриджа, прежде чем он мог попасть в неприятную аварию с некоторыми очень едкими жидкостями. Добби был в порядке.
  
  Громкий стук выбил его из хобби и объявил о возвращении Невилла из библиотеки.
  
  Он приобрел очень большую книгу о магических кактусах, по-видимому, по указанию профессора Спроута, и принялся открывать ее, бормоча о mimbulus mimbletonia своим дыханием.
  
  'Ищете что-то интересное?' Гарри спросил. У него был выбор: закончить эссе по Руне, чего он не хотел бы делать в эту минуту, и найти оправдания, чтобы отвлечься. Последнее казалось более предпочтительным из двух.
  
  "Ассирийские магические растения", - рассеянно ответил Невилл, все еще листая страницы. "Должны быть особые типы почвы, которые нужны Ханне, чтобы выжить".
  
  "Тогда все еще называю это Ханной", - засмеялся Гарри. 'Она уже узнала?'
  
  "Она вернулась только на одну ночь, - нахмурился Невилл, - кто бы ей сказал?"
  
  "Профессор Росток", - усмехнулся Гарри. "Она обязательно упомянет о ценном владении своего любимого ученика лучшему студенту-гербологу в ее доме".
  
  "Пожалуйста, прекратите", умолял Невилл, выглядя очень красным и слегка слабым. Очевидно, он не учел это.
  
  'Это плохо?' Гарри ухмыльнулся. "Посмотрите на светлую сторону, теперь вы знаете, что она действительно будет польщена тем, что вы назвали ее в ее честь. Профессор Спраут ничего не скажет, кроме приятных слов о Ханне, о вашей Ханне, то есть о кактусе.
  
  "Как бы вы хотели, если бы я постоянно дразнил вас о Флер?" - потребовал Невилл, закрывая книгу.
  
  "Я бы не стал, - признался Гарри, - но вы скорее упустили момент для этого. Тем не менее, я остановлюсь, но только тогда, когда вы пригласите ее в Хогсмид, иначе мне станет только хуже и хуже.
  
  "Это самый ужасный способ убедиться, что я приглашаю ее", пробормотал Невилл. "Вы не могли просто попытаться убедить меня, что она скажет да, не так ли?"
  
  "Не думаю, что это будет так весело", - бодро заметил Гарри. - Ты что-нибудь знаешь о рунах, Нев?
  
  "Ничего такого, чего ты не знаешь", - пожал он плечами. "Я даже не беру предмет".
  
  "Поэтому мне придется подождать, пока Гермиона спустится вниз и начнет с энтузиазмом относиться к ее эссе, чтобы выяснить, что я, возможно, пропустил и могу использовать, чтобы заполнить последний дюйм или около того", - понял Гарри.
  
  "Я еще не уверен, что она это сделала", - сказал ему Невилл, понизив голос. "Я слышал от Рона, что Лаванда сказала ему, что она не спала всю ночь. Видимо, у нее был какой-то кошмар, она не брала столько заметок, сколько обычно сегодня; она должна быть уставшей Рона тоже довольно замолчали, я видел, как он добровольно разговаривал с парнями из нашего общежития, Гермионой и Лавандой.
  
  "Отец Рона умер незадолго до Рождества", - мрачно объяснил Гарри, вспоминая свои уроки рун и арифмантики. Гермиона выглядела более уставшей, чем обычно, и он не мог вспомнить, чтобы Рон делал что-то большее, чем угрюмо смотрел в окно на завтрак и обед.
  
  Рон, который не ест, должен быть предупреждением о чем-то не так.
  
  "Я не знал", Невилл выглядел удрученным.
  
  "Не о чем кричать, не так ли", - отметил Гарри.
  
  "Нет", тихо сказал Невилл. "Это объясняет, что он сказал Ромильде Вэйн". Гарри поднял бровь, и Невилл выяснил. "Она спрашивала о твоих приключениях в первые годы, Ромильда хорошо известна тем, что немного влюблена в тебя. Рон сказал ей, что это всего лишь приключения для людей, которые не пострадали и ушли ".
  
  "Они вовсе не приключения", - прокомментировал Гарри, впервые соглашаясь с Роном. "Слишком много людей чуть не умерли. Я, Джинни, Рон, Гермиона и другие. Называть их приключениями наивно и бездумно ".
  
  Невилл задумчиво посмотрел на него и медленно кивнул. "Рон сказал почти то же самое, чтобы потом использовать".
  
  Гарри вернулся к своему эссе об арифмантике, постукивая пером по столу и ломая мозг, чтобы узнать что-то еще о гадании чисел.
  
  Ничего сразу полезного не пришло в голову, и он вздохнул, отбросив последнюю надежду на то, что ему удастся достичь той длины, которую профессор Вектор предписал классу. Каждое написанное ею сочинение кажется чуть длиннее, чем кто-либо мог реально написать на эту тему.
  
  Невилл вернулся к просмотру своего гигантского тома по гербологии, нахмурившись все глубже и глубже.
  
  'Что-то не так?' Гарри спросил.
  
  "У меня будут проблемы с пересаживанием Ханны, - сдержал смех Гарри, - содержание кремнезема в почве должно быть правильным, иначе оно станет слишком щелочным, и она умрет".
  
  "Разве вы не можете просто заказать специальную почву, где бы она ни была родной?"
  
  "Ханна родом из Ассирии, но, думаю, могла бы", - кивнул Невилл. "Это на самом деле обман, вы должны сами составлять смесь типов почвы, но это было бы лучше, чем позволить ей умереть".
  
  "Что бы подумала Ханна, если бы ты позволил ее однофамильцу увядать от пренебрежения?" Гарри улыбнулся, закатывая эссе и убирая его в сумку. "Я пойду и передам это профессору Вектору", - объявил он. "Это не должно быть до завтра, но я не хочу больше это видеть".
  
  "Достаточно справедливо", усмехнулся Невилл. "У меня есть много вещей, которые нужно исследовать, чтобы позаботиться о Ханне, поэтому я все еще буду здесь некоторое время".
  
  "Я мог бы прогуляться к озеру", - сказал ему Гарри. "Не жди меня или что-нибудь.
  
  "Я не собирался", - пожал плечами Невилл. "У меня есть совещание окружного прокурора, первое с тех пор, как все вернулись".
  
  "Наслаждайтесь", - улыбнулся Гарри, зная, что Невилл искренне с удовольствием помогал и обучал членов ПДР. Он надеялся, что когда-то это послужило его цели для него, что он может быть восстановлен официально. Он почти соблазнился пойти просто сделать замечания Невиллу о растении, которое Гарри купил ему, пока Ханна слушала, но не стоило мириться с другими студентами. Они почти наверняка попытаются заставить его научить их чему-нибудь.
  
  Он миновал Рона и Лаванду, разговаривающих рядом с портретом, и, не в силах противостоять искушению, привлек внимание Рона. Рыжая немедленно отвела взгляд, но у Гарри было достаточно времени, чтобы разглядеть фрагмент разговора с Гермионой о ее ужасном вкусе в ожерельях и постоянной ноющей печали, омрачавшей его мысли.
  
  Гарри действительно не лгал Невиллу, он немного вводил в заблуждение, но он не лгал своему другу. Это была линия, которую он пытался не пересекать, если мог помочь. В конце концов, камера была прямо под озером.
  
  Спустившись вниз по лестнице, он поймал спину Лаванды, исчезающую в коридоре за Толстой Леди. Биннс не заметил бы, если бы он отсутствовал в истории магии, если бы он не вернулся вовремя. Невилл ничего не сказал бы об отсутствии Гарри.
  
  "Привет, Миртл", - спокойно поприветствовал Гарри, мельком увидев жемчужно-белую вспышку в дверях ее кабинка. 'Как твои дела?' Спросил он, открывая камеру.
  
  "Гарри", она застенчиво всплыла. "Я был в порядке.
  
  - Видели что-нибудь в ванной комнате префекта? Гарри спросил, ухмыляясь. Его лицо побледнело, и на ее лице появилось слегка мечтательное выражение. "На самом деле, я не уверен, что хочу знать", - решил он игриво.
  
  'Уверены ли вы?' Миртл выглядела разочарованной.
  
  "Если вы должны сказать мне, - улыбнулся Гарри, - тогда иди".
  
  "Седрик Диггори был там вчера, когда он вернулся после Рождества. Он действительно долго принимал ванну, - вздохнула Миртл, - все пузырьки кончились.
  
  "Ты неисправим, - усмехнулся Гарри. "Разве он не видел тебя?
  
  "Нет", - хихикнула Миртл. "Я могу быть подлым, если захочу".
  
  "Что ж, не заглядывай на меня, если в следующем году станешь префектом", - засмеялся он, спускаясь по лестнице.
  
  "Никаких обещаний, Гарри", - позвал его Миртл. Он практически слышал, как она краснеет.
  
  Тайная комната оказалась холоднее, чем он ожидал, и Гарри вздрогнул, когда он пересек взгляд чучела змея, выстилающего зал, чтобы добраться до кабинета Салазара.
  
  'Холодно?' Картина спросила.
  
  "Здесь не тепло", - прокомментировал Гарри, накладывая на себя пару согревающих чар, чтобы исправить положение. "Почему вы не могли включить камин или что-то?"
  
  "Где бы я положил дымоход для дыма? Слизерин ответил.
  
  "Ты Салазар Слизерин", - парировал Гарри. Основатель бросил на него плоский взгляд и закрыл рот, прежде чем улыбнуться.
  
  "Никто не перевернул эту линию вокруг меня, так как Годрик убил себя, преследуя мифы". Он погладил голову своей змеи, ностальгически улыбаясь. 'Почему ты пришел?'
  
  "Конечно, учиться", - сухо ответил Гарри. "И, возможно, обсудить несколько идей с вами.
  
  "Ну, если ты хочешь чему-то научиться, было бы лучше, если бы это было магией крови", - решил Салазар. "Это или вы можете попробовать улучшить свои навыки дуэли".
  
  "Почему не оба? - спросил Гарри, указывая на поворота времени.
  
  "Пока ты не злоупотребляешь этим", - согласился Слизерин. "Вы использовали его слишком много в прошлом году, но у нас не было большого выбора, чтобы убедиться, что вы достаточно опытны, чтобы выжить. Лучше всего использовать его один или два раза в неделю, просто чтобы избежать чрезмерного напряжения ума и сводить вас с ума ".
  
  "Мы бы этого не хотели", - согласился Гарри. "Тогда здесь будет два старческих человека".
  
  "Вот почему вы должны использовать его только экономно, - сказал Салазар, - лучше всего, чтобы только один из вас был одновременно". Гарри засмеялся над репликой и сел за стол.
  
  "Сначала магия крови", - решил он. "Я могу немного учиться здесь, в то время как будущие меня практикуют движения палочки снаружи".
  
  Основатель одобрительно кивнул. "Прежде чем мы начнем с магии крови, у вас есть что-нибудь с умом?"
  
  "Теперь я могу использовать пассивное легилименция", - гордо ответил Гарри. "Я не пробовал это на более чем нескольких незащищенных умах, чтобы избежать риска обнаружения, но я могу сделать это".
  
  "Это не должно иметь большого значения", пожал плечами Салазар. "Связь настолько слабая и слабая, что требуется очень компетентный практик, чтобы обнаружить или предотвратить".
  
  "Я заметил Дамблдора", - не согласился Гарри.
  
  "Вы естественно одарены в этой области магии, вся наша семья, вы более чем компетентны".
  
  "Спасибо", Гарри улыбнулся. Большинство комплиментов, которые он получил от картины, сводились к тому, чтобы быть частью его родословной и семьи. Салазар Слизерин был очень ориентированным на семью человеком из того, что Гарри мог видеть. Горжусь тоже.
  
  "Правда есть правда", - кивнул портрет. "Теперь, магия крови. Ты помнишь, чему я тебя раньше учил?
  
  "Вы в значительной степени сказали мне, что она использовала кровь как средство и часто была основана на жертвоприношениях", - резюмировал Гарри.
  
  "Я сомневаюсь, что я сказал это так просто и неуверенно, - мрачно заметил картина, - но это очень простая перефразировка рудиментарного понимания".
  
  "Я рад выслушать более элегантное определение", - сказал ему Гарри, положив ноги на стол. Салазар с отвращением посмотрел на поднятые пальцы, но смягчился.
  
  "Магия крови - это любая магия, которая использует кровь как средство, жертву или фокус", - объяснил он. "Чаще всего его используют как жертву и как средство одновременно. Мало кто из волшебников увлекается такой опасной ветвью магии, но те, кто обычно используют ее для ритуалов, оберегов и чар.
  
  Флер могла бы найти это интересным, заметил Гарри, задаваясь вопросом, должен ли он сказать ей, или она могла бы быть более безопасной, не возиться с этим.
  
  "Ты не слушаешь", - отрезала картина.
  
  "Я рассматривал заявки на феерию", - парировал Гарри.
  
  "Вы снова думали о Флер Делакур", - поправил Салазар, мягко улыбаясь, несмотря на странное замечание. "У тебя была эта глупая улыбка на лице".
  
  "Я слушаю сейчас", - признался Гарри, стараясь не скрывать замечание основателя.
  
  'Хорошо. Поскольку это такая мощная среда для магии, самая мощная и личная, насколько нам известно, ее можно использовать для создания могущественных защитных щитов, которые могут пересекать только те, у кого такая же кровь, например в этой камере, или требуется жертва крови, чтобы обойти. Последний может быть полезен при создании ловушек, если ваш враг думает, что брызги немного крови дадут ему вход, у него может возникнуть соблазн рискнуть. Как только он оказывается в палатах, достаточно умный кастинг может оставить его в ловушке или полезны двусторонние палаты, которые позволяют вход для всех и выход только для одного человека. Я бросил два сета над своим домом, чтобы любые нападающие оказались в ловушке между ними так долго, как я хотел.
  
  "Могут ли они быть сломаны?
  
  "Магические заклинания крови очень сильны, - ответил Слизерин, - но да, если вы достаточно мужественны, тогда вы можете одолеть магию, стоящую за ними, и уничтожить их. Я бы не советовал, хотя. Любой, способный создавать магические щиты крови, вероятно, сам по себе могущественен, и, поскольку магия связана с их кровью, вы столкнетесь с конфликтом прямой магической силы ".
  
  "А как насчет палаты, привязанные к этой комнате? Гарри спросил. "Как они работают?
  
  "Подопечные этой комнаты связаны с моей кровью", - с гордостью объяснил Салазар. "Только парселтонг может открыть входы, и только кто-то из моей крови может пройти через другие палаты. Вот почему вы можете аппарировать и выходить отсюда, но никто другой не может.
  
  "Кроме Волдеморта", - напомнил ему Гарри.
  
  "За исключением Волан-де-Морта, - признался Слизерин, - но я сомневаюсь, что он придет сюда, пока это не стоит риска. У него здесь нет ничего, о чем он заботится, и нет причин приходить, пока он не захочет войти в школу. Он так и не вернулся после окончания школы, даже на пике своей власти.
  
  "А как насчет портключей?"
  
  "Только кто-то из моей крови может портить здесь, хотя любой, кто видел внутри, может создать здесь портключ".
  
  "Что будет, если они попробуют?" Гарри спросил.
  
  "Не знаю", - подумал Слизерин. "Может быть, вам стоит найти кого-то, чтобы попытаться, просто чтобы узнать. Я предполагаю, что портключ просто потерпит неудачу, или они могут отскочить и приблизиться. Они могут даже полностью исчезнуть, - восторгался он.
  
  "Может быть, в другой раз", - решил Гарри. Он спас бы игру с экспериментальной магией, пока он больше не хотел жить долгой и полноценной жизнью. "Как вы сделали защиту?"
  
  "С большим трудом и в течение очень долгого времени", гордо ответила картина. "Я должен был пожертвовать чем-то очень дорогим, чтобы создать их, я сделал это после того, как моя жена умерла. У нас были соответствующие медальоны, - рука Гарри метнулась к теплому металлическому треугольнику на его груди, - моя жена пошла к моей дочери, но мне пришлось пожертвовать своей, чтобы создать эти подопечные. Это была единственная вещь, которой я мог владеть, кроме моей собственной жизни.
  
  'И кроме этого?' Гарри знал, что основатель не будет слишком много говорить о своей жене и дочери. Он все еще чувствовал себя виноватым за свою жертву и влияние, которое она оказала на их жизнь впоследствии.
  
  "Каждое защитное заклинание, которое я знал и мог произнести, за исключением заклинания Фиделиуса, которое я решил попытаться преобразовать, чтобы моя родословная стала постоянным секретным хранителем, но цена была уже слишком высока, и я решил не пытаться".
  
  "Я не понимаю, как вы разыгрываете все эти заклинания, а затем привязываете их к своей кровной линии", - признался Гарри.
  
  "Это абстрактная магия", - мягко согласился Салазар. "Вы применяете все заклинания с помощью рун, а не своей палочки, так же, как вы делали это для ритуала, чтобы исправить свое зрение. Я нарисовал руническое описание своего намерения в пределах камеры, используя свою кровь в качестве чернил, сделав ее средством и связью, а затем объединила с моей преднамеренной жертвой, которой было достаточно ".
  
  "Я понимаю концепцию", - решил Гарри, переворачивая ее в своей голове. "Я мог бы, вероятно, нарисовать руны с небольшой помощью, но я не уверен, что знаю, что делать с жертвой".
  
  "Пока ценность того, чем вы жертвуете, примерно пропорциональна тому, что вы получаете, тогда это будет работать. Мой медальон был одним из последних связей, которые у меня были с женой, потерять его было больно, но защита и помощь моей будущей семье были столь же важны, даже если я лично ценил медальон выше, чем что-либо еще ".
  
  "Понятно", - пробормотал Гарри. "Поэтому, если бы я хотел создать кровавую защиту вокруг дома, чтобы защитить кого-то важного для меня, мне пришлось бы пожертвовать чем-то примерно равного значения. Тогда я мог бы использовать кольцо, которое дал мне Флер, чтобы создать более могущественные щиты, чем если бы я использовал свою кровь в качестве жертвы.
  
  "Да", картина согласилась. - Хотя, если бы вы только пожертвовали кольцо, чтобы создать какой-то эффект, не связанный с кровью, технически это было бы просто жертвенной магией, чем-то, что мы с Годриком полагали основанным на любви. Магия также не будет иметь значения, насколько велика была ваша жертва после достижения максимального эффекта. Опека, которую вы ведете, может быть настолько сильной, что есть момент, когда жертва больше не имеет значения ".
  
  "Так как бы я заколдовал что-нибудь, используя магию крови?"
  
  "Это самое простое использование", быстро ответил Слизерин. "Заклинания, которые вы накладываете, будут просто привязаны к вашей крови, так что только вы и ваши потомки могли их безопасно использовать или использовать вообще. Использование крови в качестве средства, с помощью которого можно создавать заклинания, сделает их намного сильнее, чем обычно. Некоторые из самых легендарных магических артефактов, созданных волшебниками, вероятно, были сделаны с использованием комбинации жертвенной и магической крови для создания желаемого эффекта ".
  
  "Мощная жертва и мощная среда для создания самого сильного очарования", - предположил Гарри.
  
  "Именно", Салазар кивнул. "Хотя, вероятно, потребовалось бы большое количество актуальных знаний и мастерство рун и соответствующих знаний, чтобы иметь понимание и намерение, необходимые для создания чего-то столь исключительного, как эти такие артефакты".
  
  "Кадуцей один", - задумчиво сказал ему Слизерин. "Это было видно в классическую эпоху и ранее, но было потеряно после падения Рима. Это был посох исцеления без сравнения. Вообразите палочку, которая была настолько сильна, что любые исцеляющие заклинания были почти всегда успешны. Ходили слухи, что он был настолько силен, что талантливым целителем, который обладал этим, мог излечить что угодно, кроме смерти. Он был настолько знаменит, что по сей день остается частью немагической мифологии ".
  
  'Любые другие?' - с любопытством спросил Гарри.
  
  "Очень длинный список", улыбнулся Салазар. "Я расскажу вам о некоторых из них в будущем, но у вас есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться сейчас".
  
  "Это правда", кивнул Гарри. "Я не могу придумать, как выбраться отсюда в Департамент мистерий, не рискуя, чтобы Дамблдор проверил палаты и увидел, что я ушел".
  
  "Если вы выйдете через камеру, он не будет напрямую предупрежден, но если он посмотрит записи позже, это будет довольно очевидно".
  
  "Значит, он перестал быть директором по крайней мере на тот период времени, в течение которого я буду отсутствовать", - заключил Гарри.
  
  "Я верю в это", - согласился основатель. - У тебя уже есть план по его изгнанию?
  
  "Да, - согласился Гарри, - но, поскольку министр теряет власть, я не знаю, как долго продлится изгнание Дамблдора".
  
  - Действуй быстро, - пожал плечами Салазар. "Избавьтесь от него, замена Министерства, если вы уверены, что она не может оставаться под контролем, а затем уходите, как только сможете".
  
  "Мне придется", - ответил Гарри. "Я уверен, что Фадж, министр, воспользуется шансом избавиться от Альбуса Дамблдора и попытается вернуть себе некоторый авторитет, но его дни должны быть сочтены сейчас, поэтому я не сомневаюсь, что директор вернется если он хочет быть.
  
  "Если его мученик здесь, он захочет", - мрачно ответил Слизерин.
  
  "Без сомнения", - сердито усмехнулся Гарри.
  
  "Похоже, твой крестный готов помочь тебе", - заметила картина после паузы.
  
  "Не должно быть слишком сложно войти. Если Дамблдор и Амбридж уйдут, никто не будет наблюдать за мной, и единственное препятствие будет проходить через дверь в Департамент Тайн".
  
  "Об этом следует спросить Сириуса Блэка", - поощрял Слизерин. "Если Орден Феникса охранял это место все это время, то они уже могут войти в него".
  
  "Им лучше", кивнул Гарри. "Или мне придется попытаться прорваться. Я мог бы попробовать плащ, - подумал он, - но мне все равно нужно избавиться от каких-либо физических барьеров ".
  
  "Да", согласился Салазар. "Не теряй этот плащ, Гарри", - серьезно предупредил он. "Это очень редкий и полезный артефакт, если он действительно делает вас и вашу магию незамеченными для всего, тогда у вас есть что-то наравне с кадуцей в вашем распоряжении".
  
  'В самом деле?'
  
  "О, да", Салазар кивнул, с любопытством уставившись на серебристый плащ. "Пока это не история, на данный момент у вас достаточно мыслей, но в ближайшем будущем может быть разумно, чтобы вы узнали немного больше об этом плаще". Он принял слегка сожаление. "Вы всегда должны точно знать, как много для вас что-то значит".
  
  "Это единственное, что у меня есть от моего отца", - тихо сказал Гарри. "Это будет много значить, независимо от того, насколько это полезно".
  
  "Ну, я не призываю жертвовать им по какой-либо причине, - быстро сказал Слизерин, - на самом деле я советую не по любой причине, кроме как спасти свою собственную жизнь. Это, вероятно, очень ценно.
  
  'Насколько ценный?'
  
  "Бесценный", - слизерински печально улыбнулся. "Это то, что волшебники проводят всю жизнь в поисках".
  
  "Как интригующе", - пробормотал Гарри.
  
  "Только не потеряй его", - строго предупредил его Салазар.
  
  "Я не собирался", - усмехнулся Гарри. "Я действительно удивлялся, как хорошо, если он способен пересекать возрастные барьеры, охранять дом Риты Скитер и делать меня почти незаметным. Дамблдор нашел меня под ним однажды, - признался он.
  
  'В самом деле?' Слизерин размышлял. "Это довольно впечатляющий подвиг, действительно впечатляющий подвиг. Возможно, он пережил смерть.
  
  'Он что?' Спросил Гарри, озадаченный.
  
  "Я скажу вам, когда этот план, связанный с пророчеством, будет выполнен", - пообещал Салазар. "Тебе сейчас нужно сосредоточиться, а не гоняться за такими неясными мифами, как мы с Годриком".
  
  Учитывая, что Гарри знал, что и Салазар, и Годрик были убиты или поглощены их поисками, он был более чем счастлив выслушать картину. В отличие от Дамблдора Салазар искренне заботился о своем потомке и имел бы веские основания ждать, чтобы рассказать ему.
  
  Он потянулся к хронометристу, наклонив голову через тонкую золотую цепочку. "Какие-нибудь предложения для того, что я должен практиковать для моей дуэли?"
  
  "Да", улыбнулся Салазар. "Попробуйте наложить заклинание" Щит "и глупых бабочек одновременно. Если вам удастся справиться с этим, у вас будет очень мощная защита, к которой можно прибегнуть.
  
  "Как я могу разыграть две магические штуки одновременно?" Гарри потребовал. Это звучало либо невозможно, либо бесполезно, так как намерения, стоящие за ним, были бы хрупкими, что делало его хрупким и жалким.
  
  "Вы можете использовать заклинание Щит без слов и слов, да?" Слизерин спросил.
  
  "Более или менее", - ответил Гарри. Это было не так мощно, когда он использовал заклинание без палочки, хотя это было быстрее.
  
  "Тогда у вас это уже до рефлекса, немного практики наложения обоих должно позволить вам объединить два заклинания в то, что фактически будет одним куском защитной магии".
  
  Гарри обдумал это. "Как это лучше, чем отклонять гексы из бабочек?"
  
  "Это безопаснее", - ответил Салазар. "Вы не сможете атаковать, и он менее гибок, чем дуэль, пока ваша анимационная защита защищает вас, но в обороне она сильнее, если вам нужно или вы хотите выдержать много заклинаний за короткий промежуток времени, тогда это может оказаться лучшая тактика.
  
  "Я буду практиковать", - решил Гарри, несколько раз щелкнув токарем.
  
  "Попрактикуйся в цепочке движений своей палочки", - добавил Слизерин, когда комната вокруг Гарри расплылась, и время обернулось вокруг него.
  
  
  Глава 56
  
  Флер не скучала по Боксбатону, даже когда она ушла после окончания экзаменов. Красивый замок с его башнями, башнями, галереями и витражами захватывал дух. Он цеплялся за горы, изящно стоящие на вершине меньшей вершины, обрамленной между покрытыми соснами сторонами его более крупных соседей. Несмотря на все свое великолепие, замок стал для нее холодным, как и студенты.
  
  Ей было очень жаль Габриель. Было жестоко, что ее младшей сестре пришлось вернуться сюда и посмотреть, как галереи и сады, в которых когда-то хранились такие хорошие воспоминания, были отравлены одиночеством.
  
  Для ее более мягкой и чуткой сестры было бы хуже, чем для нее. Габби не могла научиться перестать заботиться, она всегда знала, что чувствовали окружающие, и это повлияло бы на нее на всю жизнь.
  
  Когда друзья Флер впервые начали оставлять ее, Габриель пришла занять их место, когда их далекая жалость превратилась в ревность, поддержка ее сестры уже была очевидна, и когда они пытались избежать ее, потому что им не нравилось то, чем она стала Габби пришла, чтобы найти ее. Флер приложит все усилия, чтобы сделать то же самое, но было так много других направлений, в которые она втягивалась одновременно.
  
  "Твой последний экзамен был сегодня утром", - прокомментировала ее мать, уходя на кухню, минуя вазу с фруктами и коллекцию довольно разочаровывающих лимонов. "Я полагаю, что все прошло хорошо, так как я нашел тебя здесь, вместо того, чтобы задерживаться в твоей комнате".
  
  "Все шло так, как мне было нужно, - элегантно пожала плечами Флер, - если не так, как я хотел".
  
  'Какой это был? Расширенное Преображение и Заклинание?
  
  "Да", она кивнула.
  
  "Это никогда не был твой самый сильный предмет, - улыбнулась старшая вила, - но ты все еще хорош в этом".
  
  "Это скорее подарок Гарри, чем мой", - согласилась Флер. Ей нужно было только наколдовать гуся и затем превратить его в вазу, сложный, но стандартный запрос на экзамен.
  
  "Он лучше тебя?" Ее мать недоверчиво сжала губы.
  
  "О, да", Флер слабо улыбнулась, вспоминая довольно рой бабочек, заклинание, которое он создал сам, и разрушение ее Щитового оберега. "Я мог бы преподать ему годы уроков об очаровании и защите, но когда дело доходит до трансфигурации, дуэли и, вероятно, большинства чар, он, естественно, превзойдет меня".
  
  "В пятнадцать", - пробормотала ее мама, качая головой. "По крайней мере, ты выбрал кого-то, кого ты не затмишь", - решила она. "Если вы добьетесь успеха в этом году, как и каждый предыдущий, то вы станете лучшим учеником Боксбатонса за почти два столетия".
  
  "Это продлится только до выпуска Габриель", - засмеялась Флер. "Она полна решимости превзойти меня".
  
  "У нее будет достаточно времени для учебы", - торжественно сказала ее мать.
  
  "Да, она будет", тихо согласилась Флер, напомнив о том, о чем она думала всего несколько минут назад.
  
  Ее мать пересекла кухню, чтобы приготовить себе чашку кофе, рассеянно размахивая палочкой в ​​разных частях кухни и ожидая, пока ее напиток осуществится перед ней. Габриель больше не позволяли использовать магию для приготовления напитков, у нее была склонность совершать ошибки, которые либо делали огромный беспорядок, либо создавали непостижимую смесь.
  
  "Вы думали о том, что вы будете делать сейчас?
  
  "У меня есть, маман", - сказала ей Флер, вытаскивая палочку, чтобы вызвать письмо, которое она получила несколько дней назад, из своей комнаты. "Я подал заявку на вступление в Бюро де Энигмеса, и Гринготт предложил мне работу в качестве связующего звена между ними и некоторыми частными реставраторами артефактов".
  
  "Гринготтс? Флер начала удивляться, когда ее отец нырнул в комнату. Она ожидала, что он будет на работе в Париже. "Это интересное совпадение".
  
  "Ты рано домой, мон Чери", - заметила ее мать. "Был ли это особенно хороший день или особенно плохой?"
  
  "Хороший день", бодро объявил он. "Было недопонимание с тем, кто бы ни организовывал порткии для других глав департаментов, и все они оказались где-то на Сардинии, а не в Париже. Я был единственным, кто пропал без вести на собрании, поэтому они получили это без меня.
  
  "Разве вам не нужно было присутствовать? Мать спросила.
  
  "Даже не чуть-чуть", - смеялся ее отец. "Я вице-президент Международного бюро дел, это был Анри, который должен был пойти и разобраться, я рад, что я не президент. Ему пришлось отменить весь свой полдень на виноградниках и поторопиться куда-нибудь на Сардинию, пока я проводил интересные исследования английской магической знати ".
  
  "Папа", - увещевала Флер, яростно нахмурившись. "Какие исследования?"
  
  "Гарри явно мало знает о своей семье и ее истории, - серьезно ответил ее отец, - ему нужно знать о таких вещах. Вы знаете, как это важно. Я немного исследовал форпост Гринготтса в Париже. Единственным волшебным банком в Англии является Гринготтс, поэтому у них будут самые точные записи, которые я могу легко увидеть ".
  
  "Гоблины не делятся информацией о своих клиентах без причины", - заметила ее мать, потягивая кофе.
  
  "Нет", нерешительно ответил ее отец. "Возможно, мне пришлось пройти первые шаги против него, чтобы узнать, чего я хотел".
  
  'Ты что?!' Флер даже не пыталась сопротивляться побуждению позволить себе измениться, но она только на полпути перешла в более опасную форму, прежде чем ее отец начал объяснять, и ей пришлось снова слушать.
  
  "Я не предпринимал никаких действий, и гоблины будут осторожны, они просто хотели, чтобы я заплатил им за информацию, выступая в качестве юридического консультанта по делу, которое никогда не будет существовать. Я скорее надеялся, что вы пригласите Гарри услышать, чтобы присоединиться к нам. Я ожидаю, что он хотел бы изучить это, и он действительно должен быть первым, кого я скажу ".
  
  "Он в школе, папа", - напомнила Флер отцу.
  
  "Он навещал тебя в любое время дня на протяжении всего твоего отстранения", - усмехнулся он. "Я уверен, что он придет, если вы спросите, особенно если вы скажете ему, что речь идет о его семье".
  
  "Я спрошу", согласилась Флер. Было бы неплохо снова увидеть Гарри, они ничего не делали, кроме как разговаривали, хотя медальоны она очаровывала с тех пор, как ее экзамены начались почти две недели назад.
  
  Она вышла из кухни, поднимаясь по лестнице к своей комнате, ожидая ответа Гарри.
  
  "Fleur? он ответил вопросительно через мгновение. "Я собирался пойти на один из моих классов.
  
  "Можете ли вы прийти сюда вместо этого? Спросила она. "Я думаю, что это важно".
  
  Он кивнул с задумчивым видом. "Я сомневаюсь, что кто-нибудь заметит", - согласился он. "Наш учитель - призрак, и его уроки всегда невероятно скучны".
  
  "Вы, вероятно, узнаете более важную историю, придя сюда, - сообщил ему Флер, - мой отец взял на себя обязательство расследовать вашу семью".
  
  'Ой.' Флер знала, что она захватила его любопытство. Каменная кладка за его головой стала проходить мимо него быстрее, когда он поспешил к Тайной комнате. "Увидимся через несколько минут", - сказал он, прощаясь. Она улыбнулась и сунула медальон обратно в свое платье.
  
  "Он идет", - объявила Флер своим родителям, возвращаясь на кухню. Когда она закончила говорить, из прихожей раздался мягкий щелчок. "Он здесь", поправила она, улыбаясь.
  
  Они вышли из кухни в холл, где стоял Гарри, поправляя одежду, которую он явно только что преобразил из школьной одежды.
  
  "Хорошая попытка, Гарри", - смеялась она. Он печально улыбнулся ей, но не выпустил магию.
  
  "Мистер и миссис Делакур, - сердечно поприветствовал он. Его отношение к ее родителям значительно согрелось, так как они перестали пытаться заставить ее задуматься о всех последствиях их отношений.
  
  "Гарри", - улыбнулась ее мать. Отец Флер склонил голову.
  
  "Флер сказала мне, что ты расследовал мою семью?" В его любопытстве было хоть малейшее преимущество, но она не была уверена, было ли это желанием или неудовольствием.
  
  "Мой интерес одолел меня", - признался ее отец. "Я был удивлен, узнав, что ты так мало знал о своей семье, и я взял на себя обязанность определить, можем ли мы обнаружить какие-то неприятные сюрпризы, когда тебе исполнится семнадцать".
  
  'Будем ли мы?'
  
  "Я сделал несколько запросов, хотя парижская ветвь Гринготтса, - ответил он немного виновато, - в некоторых отношениях они были полезны, но без вашего присутствия я не смог бы найти все, что хотел".
  
  "Что вы хотели узнать? - спросил Гарри, слегка наклонив голову, чтобы лучше наблюдать за ее родителями.
  
  "Мне придется объяснить несколько вещей", - решил ее отец, проводя одной рукой по его щетинистому подбородку. "Возможно, будет легче сесть", - предложил он жестом в гостиную. Гарри улыбнулся и шагнул внутрь, садясь на любимый диван Габриель. Тот, что с шоколадными пятнами.
  
  "Здесь, в Европе, дела обстоят немного иначе, чем в Британии", - начал отец, садясь рядом с женой на диван рядом с ними. "Германские государства, Испания, Италия и большинство стран потеряли большинство дворянских семей, которые правили в последние два столетия. Традиции и обычаи пошли дальше и были модернизированы. Франция расколота, но с каждым годом все большее количество старых законов отменяет все большее число старых законов ".
  
  "Я так понимаю, это не тот случай в Британии", - понял Гарри.
  
  "Нет", - улыбнулась ее мать. "Поскольку мой муж слишком любит упоминать, Британия была выдающимся магическим сообществом в течение трех столетий, только становясь относительно сильнее, так как Гриндельвальд уничтожил свой путь через материк".
  
  "Вас беспокоит чистокровная мантра некоторых благородных домов?" Гарри спросил.
  
  "Я обеспокоен темным лордом Британии, но если он упадет, тогда чистая кровь падет вместе с ним. Британская революция наконец-то наступила, спустя два столетия после Франции, и ее последствия все еще ощущаются в этой стране ".
  
  "Моя семья - один из старых чистокровных домов, - согласился Гарри, - но никак не связан с фанатичной бессмыслицей, которую Волан-де-Морт использует для приманки последователей".
  
  "Как благородная семья в традиционалистском обществе, я беспокоилась о существовании каких-либо соглашений, о которых ваша семья могла бы не знать, - объяснил ее отец. "Во Франции эти практики в основном вымерли, и те, которые происходят между немногими выжившими старыми чистокровными семьями, осуждаются. Именно эти семьи спаслись от катастрофических попыток Робеспьера объединить магические и маггловские общества под его контролем и пережили последовавшую войну. Они непопулярны из-за того, что покинули свою страну, чтобы укрыться в Британии, поскольку большинство волшебных семей Франции, включая мою, были созданы во время или после этого хаоса и смотрели свысока на тех, кто не пострадал, как мы ".
  
  "Я так понимаю, эти соглашения все еще существуют в Британии", - заключил Гарри. "Какие соглашения?" Флер ждала гневного осознания, которое придет с неизбежным многословным, дипломатическим объяснением ее отца.
  
  "Они делают, и часто могут быть очень конкретными и по-прежнему связывают даже поколения после их создания". Он снова потер подбородок и Флер, который он думал о способе попытаться объяснить, не оскорбляя семью Гарри.
  
  "Это нормальная практика в Британии, и не исключено, что такие соглашения существуют", - вмешалась ее мать, сложив руки на коленях. "Поскольку ты с Флер, а моя дочь, похоже, вполне решительно настроена на то, что ты именно тот, кого она хочет, мы хотели убедиться, что она не разочаруется внезапно".
  
  "Я не понимаю", Гарри нахмурился.
  
  "Я искал несколько типов соглашений", - сообщил отец Флер. "В первую очередь в моем списке были любые выдающиеся, принятые предложения о браке между вашей семьей и любыми другими".
  
  Гарри побледнел и немного приблизился к ней.
  
  'Были ли какие-нибудь?' Спросил в конце концов.
  
  "Я до сих пор не знаю", - поморщился ее отец. "Гоблины не помогли бы мне в этом без личного доказательства того, что вы были связаны с членом моей семьи".
  
  Немного цвета вернулся к лицу Гарри. "Насколько вероятны именно эти соглашения?
  
  "Все меньше, даже в Британии, когда количество семей уменьшается, взаимосвязанные семьи высокого ранга становятся слишком тесно связанными, чтобы заключать такие соглашения, и меньшие волшебные семьи редко рассматриваются в них, поскольку они мало что могут предложить за дочь или сын влиятельной семьи.
  
  "Это хорошо", Гарри улыбнулся с облегчением.
  
  "Я просил гоблинов уведомить меня о политической позиции вашего дома на том основании, что моя семья может быть втянута в любые ваши союзы или конфликты, но, к счастью, их до сих пор не существует".
  
  'Никто?' Гарри спросил. 'Ты уверен.'
  
  "Очень", немедленно ответил ее отец. "Было какое-то соглашение с семьей Блэков, но оно было нарушено двадцать лет назад. Это было самое последнее.
  
  "Если бы я пошел в Гринготтс и спросил, какие предложения о браке они мне ответят?" Гарри тщательно спросил.
  
  "Я надеялась, что вы спросите об этом", - торжествующе улыбнулся ее отец. "Если я вернусь с вашей компанией, гоблины будут готовы ответить почти на все вопросы, на которые я хотел ответить раньше".
  
  "Какие были другие вопросы? Гарри улыбнулся.
  
  "Я подумал, что вы, возможно, захотите узнать, в каком состоянии находятся хранилища вашей семьи, но они только скажут мне, что большинство ваших активов было ликвидировано более двадцати лет назад, и они сказали мне об этом только потому, что я мог по закону узнать о любой собственности, которую вы семья владеет. Ее отец выразил искаженное выражение. "Гоблины - очень лояльные и благородные существа, но также упрямые и хитрые. Причина, по которой я спросил, была в том, что гоблины не дадут вам ничего, о чем вы не просите. Они предпочитают иметь столько волшебного богатства в своих стенах, сколько они могут управлять, поэтому, если вы знаете о каких-либо семьях, связанных с вашей, на которые вы могли бы претендовать, вам нужно попросить что-нибудь получить ".
  
  Внезапный интерес вспыхнул в глазах Гарри, и он выглядел слегка задумчивым. "Боюсь, я могу думать только об одной семье, на которую я могу претендовать".
  
  'Только один?' Ее отец казался удивленным. "Гончары - это старая семья, хотя она не была особенно престижной до четырнадцатого века, когда последний член очень старой и знаменитой семьи женился на своей семье, и их статус внезапно был повышен. Они были родом из Франции, но были вынуждены выбрать новое имя, чтобы избежать ассоциации другой ветви их семьи, созданной в Агиларе с движением катаров. Это было хорошо, что они сделали.
  
  "Катары были довольно предвзято настроены против Франции и Италии на протяжении столетия или около того", - объяснила Флер, знакомая с этой частью лекции ее отца. "Это была точка, где магловская религия встретила волшебный мир и вызвала для него гнев папства".
  
  "Ваша семья переехала и была забыта задолго до крестовых походов Де Монфора, - продолжал отец Флер, - но они были известны тем, что в течение многих лет были нейтральной, конфликтной семьей, и, следовательно, пережили и поглотили множество других волшебных семей, некоторые из которых были довольно престижными. В конце концов, все связи с большими семьями сделали Поттеров тоже великими ".
  
  "Вы серьезно относились к вопросу о моей семье", - прокомментировал Гарри.
  
  "Я уже все это знала", - смущенно признался ее отец. Ее мать слегка смеялась. "У меня есть длинный список имен, которые могут дать что-то, если гоблинам спросить об их хранилищах, но они сделают это только в случае вашего присутствия, и на самом деле они ничего не сделают, но зарегистрируют запрос до тех пор, пока вы не сделаете" семнадцать.
  
  "Понятно", кивнул Гарри. - Значит, вы хотели бы, чтобы я сопровождал вас в Гринготтс?
  
  "Я бы", - ответил ее отец, только чтобы застыть, когда гигантский серебряный орел ростом с человека внезапно ворвался в комнату, размахивая крыльями, чтобы остановиться перед Гарри.
  
  "Там, вероятно, ничего не осталось. Это был голос Гарри, исходящий от птицы, и ее мать задохнулась, уставившись на него мягкими глазами. "Он предлагает сделать запрос на всякий случай, но настаивать, чтобы он оставался в секрете".
  
  "Это твой патронус?" - спросила мать Флер слегка задушенным тоном.
  
  "Да", Гарри кивнул, легкий красный оттенок коснулся его щек.
  
  "Я не знала, что вы можете отправлять сообщения, используя своего патрона", - заметил ее отец. 'Как ты делаешь это?'
  
  "Не знаю", - усмехнулся Гарри. "Я подозреваю, что узнаю когда-нибудь в следующие шесть часов".
  
  Флер поняла, что у него есть время .
  
  Это было единственное, что имело смысл. Не было другого способа, которым он мог бы послать сообщение покровителя себе, используя метод, который он еще не изучил. Это не объясняло реакцию ее матери на это.
  
  Флер многозначительно посмотрела на кухню, поймав взгляд своей матери.
  
  "Мы оставим вас двоих, чтобы поговорить об истории", - улыбнулась мать Флер. "Постарайся не слишком увлекаться этим, Лоран. Это единственные разговоры, которые объясняют, как моя младшая дочь оказалась такой же, как она, - слегка сказала она Гарри.
  
  "Боксбатоны", сказала Флер, ловя приподнятую бровь Гарри, когда она выходила. Было мило с его стороны заботиться о Габриель.
  
  "Что случилось с его патроном?" Флер потребовала момент, когда она была уверена, что они были вне пределов слышимости.
  
  'Неправильно?' - спросила ее мать, неловко двигаясь. "В этом нет ничего плохого, это далеко не так. Боюсь, что мы, возможно, неправильно его осудили ", - призналась она.
  
  "А это связано с формой его патрона, потому что?" Флер нажала, чувствуя, что ее мать пытается уклониться от ответа на вопрос.
  
  "Полагаю, если бы он захотел сделать это там, где мы увидим, то он не против, чтобы мы все знали", - вздохнула ее мать. "Ты помнишь, что я говорил тебе о вейле, когда начал учить тебя, как управлять магией веи?"
  
  "Да", ответила Флер. "Или, по крайней мере, большая часть этого.
  
  "Вы знаете, что миф о происхождении вейлы состоит в том, что они являются потомками прекрасных ведьм, которые были подняты Анзу, давно вымершими волшебными птицами". Мать посмотрела на нее остроумно, но Флер не нужно было понимать, что она говорит о телесном покровителе Гарри.
  
  "Это Анзу, но какое это имеет значение?"
  
  "В мифологии анзу использовались для обозначения элементов огня и воздуха, а миф о происхождении, вероятно, является плохо интерпретируемой ссылкой на наше магическое родство, но независимо от реальной причины его связи с вейлой, твоим парнем", - нахмурилась Флер. незрелое звучащее существительное "обладает сильнейшим сродством к существу, синонимичному с вейлой".
  
  "Это хорошо, конечно," ответила Флер.
  
  "Хорошо", - ее мать издавала странный удушающий звук. "Это довольно известный факт, что патронус часто меняется на драматические эмоциональные потрясения или изменения. Спросите его, изменилось ли оно, и вы поймете, или это будет неактуально.
  
  Флер ущипнула себя за переносицу, расстроенная темным объяснением матери. Она всегда была такой, когда думала, что Флер нужно что-то сделать для себя.
  
  "Мы едем в Гринготтс", - позвал ее отец из прихожей. "Ты хочешь приехать, Флер, Аполлина?"
  
  "Иди, - сказала ей мать, - и не забудь спросить". Она еще раз нахмурилась, прежде чем быстро шагнуть в прихожую.
  
  "Маман не хочет приходить", - объявила она. "Я могу аппарировать в сторону Гарри", - добавила она, слегка ухмыляясь при возможности покраснеть перед отцом.
  
  "Все в порядке", - спокойно заверил ее Гарри, но легкая паника в его глазах показала, что он угадал ее план.
  
  "Я настаиваю", - смеялась она, подходя к нему и обнимая его за грудь.
  
  Был тихий треск, и они разочаровались перед шокированным лицом отца Флер.
  
  'Вы должны были сделать это?' Гарри пожаловался.
  
  "Да", улыбнулась она. "Это было смешно, и я хотел задать вам вопрос".
  
  "Спроси, - вздохнул Гарри. "Я уверен, что у нас есть время, пока твой отец восстанавливается после того, как ты бросаешься на меня".
  
  "Я не бросилась на тебя", - согласилась Флер, несмотря на то, что знала, что это всего лишь один маленький набор за ее действиями. "Мне нравится аппарировать так долго, не так ли?"
  
  "Это очень мило", - признался он, нежно улыбаясь ей.
  
  "Я хотел спросить, изменился ли когда-нибудь твой патронус", - сказала ему Флер.
  
  Он слегка покраснел и огляделся по улице, прежде чем ответить. "Возможно", - сказал он в конце концов. "Раньше это был олень".
  
  Была долгая пауза, когда она смотрела на него, пытаясь понять, что имела в виду ее мать. "Прекрасно, - вздохнул он, и на его лице снова появился румянец, - он изменился за последние несколько месяцев прошлого года и за лето".
  
  Эмоциональный переворот, размышляла Флер. Ой.
  
  Она ничего не могла сказать в ответ на его окольную, неоспоримую признательность, поэтому она поцеловала его. Тяжело, притягивая его к себе за воротник преображенных одежд.
  
  Ее отец, конечно, выбрал этот момент, чтобы аппарировать рядом с ним.
  
  'Я не мешаю?' Он спросил, принимая все йоты удовольствия, которые он мог от их смущения.
  
  "Думаю, она собиралась отпустить меня", - ответил Гарри, прикасаясь пальцами к губам, которые, вероятно, покалывали так же сильно, как и ее.
  
  "Я не был", - не согласилась Флер, убирая руку и снова целуя его, мягче. Она не хотела ушибать рот слишком сильно, когда она могла держать его с собой до конца дня.
  
  Ее отец вздохнул, но он казался намного счастливее от того, что они вместе, чем раньше.
  
  Мать сказала ему, поняла Флер. Она только хотела, чтобы Гарри признался мне в этом.
  
  Было еще одно свидетельство того, что одержимость Габриель романтикой произошла не от их отца. Она предполагала, что, пока ее мать не стала требовать, чтобы они целовались под дождем, и ее помощь пошла так же, как это, то Флер действительно не возражала.
  
  "Пойдем", - легкомысленно предложил ее отец, когда Флер поняла, что Гарри явно с красным лицом.
  
  Они прогулялись через улицу в мраморную колонну с тонкими колоннами парижской ветви Гринготтса. Он был не таким большим, как основной филиал в Лондоне. Британская империя, торговое господство и магическое превосходство делали их центром мировой экономики достаточно долго, чтобы оказывать постоянное влияние.
  
  "Мистер Делакур". Один из старших, более искривленных гоблинов вышел из-за стола, чтобы поприветствовать ее отца.
  
  "Я вернулась с вышеупомянутой третьей стороной", тихо ответил ее отец.
  
  "Ах", - улыбнулся гоблин, демонстрируя довольно впечатляюще острый вид зубов. "Ступай, пожалуйста".
  
  Гоблин взял тонкий черный портфель и повел их в частную комнату для переговоров в нескольких шагах по коридору от своего стола и закрыл дверь.
  
  "Я Нагнок, мистер Поттер", - представился гоблин, не предлагая руку. Гоблинам не особенно нравились волшебники, и им не нравилось чрезмерно знакомиться с ними, но затем гоблинам не нравились другие гоблины и все, что не было золотым, серебряным, древним или ценным.
  
  "С удовольствием", - холодно ответил Гарри, совсем не откладывая взгляд гоблина.
  
  "Я предполагаю, что вы здесь, чтобы проверить, что вопросы мистера Делакура являются законными запросами", - сказал гоблин, открывая дело, которое он принес с собой.
  
  'Я.'
  
  "Я так понимаю, это дочь, с которой вы связаны", - гоблин пренебрежительно взглянул на нее. Глаза Гарри сузились, но он кивнул.
  
  "Не проси ее доказать это", - услышала она шепот отца. Гарри хмыкнул, очевидно, тоже услышав.
  
  "Тогда я могу окончательно ответить на ваши вопросы", - объявил Нагнок. "Вот список текущих принятых предложений о браке для семьи Поттеров".
  
  Он передал его Гарри, который осторожно просмотрел его.
  
  'Что это говорит?' Спросила Флер нервно. Если ей нужно было пойти и убить какую-нибудь британскую ведьму, тогда ей нужно ее имя.
  
  "Кэти Белл", торжественно сказал Гарри.
  
  Сердце Флер резко упало.
  
  Гарри рассмеялся. "Выражение твоего лица, - перевернул он кусок пергамента, - оно пустое".
  
  Долгое время Флер разрывалась между столь же сильным желанием сжечь его до пепла, чтобы она волновалась и шутила о чем-то столь важном, или неоднократно целовала его только потому, что он все еще был ее.
  
  "Вы можете поджечь его позже", - прокомментировал ее отец, пытаясь скрыть свою улыбку.
  
  "Могу ли я узнать о текущем состоянии активов моей семьи?" Гарри спросил Нагнок.
  
  "Можешь", - улыбнулся гоблин.
  
  'Вы скажете мне, когда я сделаю?' Гарри продолжал невозмутимо.
  
  "Я буду," улыбка Нагнока росла.
  
  "Тогда подумайте, мой вопрос", - твердо ответил Гарри.
  
  Нагнок вернулся к своему делу и кучи документов внутри, перебирая их, прежде чем кивнуть и повернуться лицом к Гарри.
  
  "Поскольку я не являюсь менеджером по работе с клиентами для вашей семьи и не уполномочен обмениваться подробными сведениями без их явного разрешения, я могу лишь сказать вам, что большинство активов вашей семьи было ликвидировано Чарльзом Поттером, чтобы попытаться ограничить потери в семье. эскалация волшебной войны, но после его смерти Джеймс Поттер потратил все, кроме небольшой доли. С тех пор было множество завещаний, завещавших вам небольшие суммы, и никаких дальнейших действий, кроме поддержания вашего целевого фонда, не было ".
  
  "Есть ли какие-либо дополнительные детали, которыми вы могли бы поделиться? Гарри спросил. Флер должна была согласиться с ним. Не зная размера дроби или того, насколько богатой была семья Гарри, он мог получить от состояния до гроша.
  
  "Я могу вам сказать, что ваш трастовый фонд не может быть исчерпан ни при каких обстоятельствах, но если вы действительно попробуете, вы приблизитесь к уничтожению половины оставшегося состояния вашей семьи". Нагнок ухмыльнулся, явно не ожидая, что Гарри сможет что-то сделать с этой информацией.
  
  "Спасибо", - вежливо ответил Гарри. "Я бы попросил вас расследовать любые претензии, которые у меня могут быть к этим хранилищам". Ее отец передал ему рукописный список из-под его руки. Гарри нахмурился и добавил единственное имя внизу. Флер не нужно было угадывать, чтобы знать, какая.
  
  Нагнок выглядел слегка удивленным, но просмотрел список имен. "Я могу с почти полной уверенностью сказать, что любые ваши претензии к имуществу этой семьи не принесут вам никакой пользы. Я знаю имена большинства старейших клиентов Гринготтса, среди которых наверняка были бы эти семьи, и только у последних есть что-то, хранящееся в наших стенах. В соответствии с вашей просьбой я могу сообщить вам, что данное хранилище - это не что иное, как остатки неоплаченного приданого.
  
  "Это больше, чем я надеялся", серьезно ответил Гарри. "Удостоверьтесь, что расследование остается осторожным", - проинструктировал он. "Я бы предпочел, чтобы никто, кроме нас, не узнал об этом".
  
  "Я понимаю, мистер Поттер", - гадко ухмыльнулся гоблин. "Это может вызвать легкое волнение".
  
  "Точно," кивнул Гарри. 'Вы согласитесь?'
  
  "Конечно", гоблин выглядел слегка оскорбленным. "Мы не передаем секреты наших клиентов без уважительной причины".
  
  Нагнок вывел их, пока Гарри терпел любопытный взгляд своего отца.
  
  "Какую семью вы добавили?" Спросил он в конце концов, не в силах сопротивляться. Флер могла только вообразить, насколько это должно раздражать его, что он скучал по кому-то из его генеалогии.
  
  "Если я скажу тебе, - медленно сказал Гарри, - ты должен поклясться, что не расскажешь другой душе, включая свою жену и Габриель".
  
  "Это кажется немного резким", нахмурился отец Флер.
  
  "Возможно, - согласился Гарри, - но, как я знаю, вы знаете, что британские СМИ любят искажать факты обо мне".
  
  "У меня есть слово, - решил ее отец, - но я скажу своей семье, если думаю, что это повлияет на них".
  
  "Я могу принять это", кивнул Гарри. "Я добавил имя Слизерин".
  
  Ее отец остановился на улице.
  
  'Ты серьезно?' Он плюнул. "Это не упоминается ни в одной из книг".
  
  "У меня есть веские основания верить этому, - тихо заверил его Гарри, - очень веские причины".
  
  "Парселмут", - понял ее отец. "Ежедневный Пророк упомянул об этом, но я предположил, что это просто слухи".
  
  "Это была одна из немногих вещей, которые они поняли правильно", сухо сказала Флер. "Должны ли мы вернуться до того, как Гарри узнают?"
  
  Она не ждала, пока кто-нибудь ответит, и прыгнула на Гарри, который инстинктивно поймал ее, отступив под внезапный вес. Флер обняла его за талию.
  
  "Это я бросаюсь на тебя", пробормотала она, аплодируя им домой.
  
  Они рухнули в прихожей, Флер все еще обвивала его.
  
  "Как мне всегда оказаться на дне?" Гарри пожаловался.
  
  "Магия", - криво ответила Флер, отрываясь от него.
  
  "Это объясняет это", - улыбнулся он, вставая. "Я должен вернуться в школу, комендантский час скоро придет".
  
  "Ты можешь просто остаться до утра", - предложила Флер, бросая через плечо вызывающий взгляд на свою мать, которая смотрела с конца зала.
  
  "Только если с твоими родителями все в порядке, - решил Гарри, - и мне все равно придется ненадолго аппарировать, чтобы убедиться, что я смогу отправить патрона".
  
  "Я в порядке", согласилась ее мать, как раз когда отец появился позади них с трещиной. "Лоран тоже будет, Гарри". Флер ухмыльнулась, она знала, что ее родители позволят ей, хотя бы потому, что они знали, что она в любом случае просто вернет его обратно или сделает все, чего они боятся, случиться в другом месте.
  
  "Спасибо, миссис Делакур", - улыбнулся он.
  
  "Нет, - мать Флер покачала головой, - Аполлина, пожалуйста. Флер решила, что ты часть этой семьи, и я согласен с ней.
  
  "Разница, которую делает патронус, - счастливо подумала Флер.
  
  "Я вернусь через мгновение, - усмехнулся он, - хотя для меня это будет часами".
  
  Флер усмехнулась, видимо, он собирался использовать поворота времени.
  
  "Гарри остается до утра, папа", - сказала она отцу, когда ее кавалер почти бесшумно исчез.
  
  Отец Флер посмотрел на нее покорно. "Я бы попросил Бинки сделать одну из свободных комнат, но что-то подсказывает мне, что это пустая трата времени". Флер невинно улыбнулась. "Я успокаиваю себя, зная, что Габриель, вероятно, будет намного хуже тебя".
  
  "Она любит отца", - усмехнулась ее мать, - "озорной и обаятельной, но я надеюсь, что она тратит меньше времени на преследование противоположного пола, чем ты".
  
  "Я преследовал только одну девушку", - защищал ее отец. "И она жестоко отвергала меня годами".
  
  Гарри вернулся, внезапно появившись на верхней части левой ноги Флер. Она осторожно оттолкнула его и показала наверх, оставив родителям вспомнить свой роман.
  
  - У вас есть свободная комната, в которой я могу остаться? Гарри спросил. "Конечно, вы делаете, - смеялся он, - вы живете в замке".
  
  "Нет", ухмыльнулась Флер.
  
  'Вы не?' Гарри выглядел слегка смущенным, затем он увидел ее улыбку и понял, что она имела в виду, вспыхнув.
  
  "Полагаю, я могу с этим жить", - решил он. Он смотрел на кровать с равным предчувствием и ожиданием. "Вы не храпите, не так ли? Гарри улыбнулся.
  
  "Конечно, нет, - отмахнулась Флер. "Однако иногда мне становится холодно, - добавила она застенчиво, - возможно, потому, что мне нравится спать в как можно меньшем количестве одежды".
  
  Ее поддразнивание дало желаемый эффект, но только на мгновение, когда он, казалось, вдруг что-то вспомнил и стал серьезным.
  
  "Мне скоро придется действовать", - сказал он ей.
  
  "Не сейчас", решила Флер, заставляя его замолчать, прижимая палец к его губам. "Вы можете рассказать мне все об этом утром". Она щелкнула палочкой в ​​дверь, закрывая и запирая ее. "Я скучала поцелую тебя", пробормотала она, скользнув руками по его волосам. "Мне тоже не хватало возможности сделать это", - поддразнила она, прижимаясь к нему и наслаждаясь каждым сантиметром его реакции на ее близость.
  
  Флер провела кончиками пальцев по ее правой руке по шее и груди, слегка стонала, когда он поцеловал ее и провел языком по ее нижней губе. Гарри позволил своим рукам скользнуть по ее бедрам, притягивая ее к себе, когда он поцеловал ее в спину, позволяя теплу их контакта вспыхнуть в тлеющей жаре, которая исходила от его глаз в волнующих сердце волнах и дрожала по ее телу в жгучих вспышках удовольствия ,
  
  Она никогда не хотела ничего так сильно, как она хотела почувствовать его против нее в этот момент.
  
  Короткая вспышка синих искр оторвала его одежду от его торса, позволяя пальцам Флер скользить по его коже, когда преображенные одежды перевернулись и упали с его плеча. Это было гораздо приятнее, чем прикасаться к нему сквозь его одежду, что она чуть не вздохнула с облегчением.
  
  Руки Гарри дрейфовали под ее верхом, вызывающая жара, которая скользила по ее спине и обвивала вокруг ее живота, дразня дразнящую по чувствительной нижней части ее груди. Ощущение было безумно возбуждающим, питая пламя ее желания каждым невыполненным обещанием дальнейшего удовольствия.
  
  Флер поцеловала его сильнее, щелкнув языком в его рот, дразня кончиком его кончика до конца Гарри. Ее пальцы опустились ниже, обводя контуры его живота, когда они опустились опасно низко, провоцируя его на то, что он был ею.
  
  Она чувствовала, как сильно он хочет ее, она чувствовала, как это прижимается к ней, в отчаянии его поцелуев и в том, как он хотел прикоснуться к каждому ее дюйму, но его руки никогда не делали ничего, кроме того, что она больше всего хотела быть тронутым.
  
  Его пальцы снова скользнули вверх по животу, рисуя горячие линии на ее коже, и на этот раз она наклонилась к контакту, подавив вздох Гарри, когда его пальцы коснулись ее жесткого соска.
  
  Последнее сломило его нежелание прикоснуться к ней, и каким-то образом ее вершина исчезла, и его руки скользили по каждой ее части, его поцелуи тянулись по ее шее. Флер простонала однажды, когда его губы коснулись впадины ее горла, а затем обвил его вокруг нее на кровати, прикусив губу, когда его поцелуи призраки коснулись ее груди.
  
  Она скрутила его руки в его волосах, сжав губы вместе, когда его язык провел мягкими кругами вокруг ее ареолы. Ее потребность в нем становилась невыносимой. Губы Гарри поднялись, чтобы поцеловать ее, даже когда она выжгла остатки их одежды.
  
  Флер не нужно было говорить ему, что она хочет дальше.
  
  
  Глава 57
  
  'Где ваша одежда?' Портрет заметил, подавляя свой смех до веселой улыбки.
  
  "Они попали в аварию", - неоднозначно ответил Гарри. Он не хотел точно объяснять, что за несчастный случай с его предком, воспоминания о том, как руки Флер прожигали его и ее одежду, были частными, очень личными.
  
  "Почему ты не наколдовал и не преобразил что-то?" - спросил Салазар, продолжая нажимать на тему с той же мягкой, удивленной ухмылкой.
  
  "Я сделал это утром, но здесь легко измениться, когда я все равно буду аппарировать", - пожал плечами Гарри, натягивая свежий комплект школьных халатов.
  
  "Возможно, вы захотите взглянуть на свою шею", - хихикнул Слизерин, наконец раскрывая свои планы. - Был ли у вас тесный контакт с беззубым вампиром?
  
  Гарри покраснел и использовал зеркало Сириуса, чтобы проверить. Теперь, когда основатель так деликатно напомнил ему, он помнил губы и зубы Флер на шее и плече несколько раз.
  
  Под его челюстью гордо сидел ярко-малиновый знак, бледно-пурпурный в центре, а внизу вдоль его ключицы тянулись отдельные, более мелкие. Гарри уставился на них, разрываясь между нахмурившимися и улыбающимися. Ему нравились отметки, он пользовался видимым доказательством того, что он был ее, но он был слишком виден всем остальным.
  
  Флер должна была видеть это утром, когда они разговаривали, но она не сказала ему ни слова о них. Не то чтобы это его особенно удивляло, ей было бы приятно узнать, что она оставила свой след на нем, чтобы показать мир, который он ей принадлежал.
  
  Он поднес кончик палочки к шее, заклинание удалить и излечить легкие травмы кончика языка, но он не мог заставить себя сделать это.
  
  Вместо этого он наколдовал себя шарфом, аккуратно обмотав его вокруг шеи, чтобы скрыть след от укуса, в то время как Салазар бурно рассмеялся над его решением оставить их позади себя.
  
  "Это объясняет, почему ты не вернулся, чтобы поговорить со мной", - ухмыльнулся он, все еще глядя на шею Гарри. "Вы знаете родители Флер , что вы девственность своей дочери?
  
  Гарри слегка улыбнулся игре слов, но его веселье со стоном исчезло, когда он понял, что следы должны были быть видны все это утро, в том числе, когда он поблагодарил родителей Флер за то, что они позволили ему остаться.
  
  По крайней мере, Габриель там не было, он утешал себя.
  
  "Я приму это как да", ухмыльнулся Салазар.
  
  "Это не смешно", проворчал Гарри. "Как я должен сейчас смотреть кому-либо из них в глаза? Они только начали меня принимать.
  
  "Я уверен, что ты справишься", - прокомментировала картина, все еще удивляясь. "Теперь, что вы узнали от Гринготтс?
  
  "Мой отец в основном потратил на войну с Волдемортом мой отец", - прямо сказал Гарри. "Хранилища, которые я мог бы потребовать от связанных семей, не существуют, за исключением одного под вашим именем, но у меня сложилось впечатление, что это скудная сумма".
  
  Были ли союзы, соглашения или что-то подобное? Слизерин спросил. "Золото можно заработать, украсть или выиграть. Ваше слово важнее. Часто его можно только сохранить.
  
  "Ни один из них не является обязательным", - улыбнулся Гарри.
  
  "Это хорошо", - улыбнулся Салазар, лаская своего змея в хорошем настроении. "Вы можете проложить свой собственный путь".
  
  "Как только Волдеморт умрет", - напомнил ему Гарри.
  
  "Ну, да", - согласился основатель. "Этого нельзя избежать, но вы так далеко ушли от слабого, худого ребенка, который впервые вошел в мой кабинет и даже не смог распознать его самого знаменитого предка".
  
  "Я все еще недостаточно силен", - не согласился Гарри.
  
  Салазар засмеялся. "Вы сильны, вы движимы, вы быстры, вы хитры и безжалостны, когда это требуется. За два года вы перешли от ребенка к волшебнику, к которому любой противник должен был бы отнестись серьезно, чтобы выжить. У вас есть еще два года, прежде чем ваша магия достигнет своего пика, Волдеморт не будет ждать, но он будет недооценивать вас, и когда он это сделает, вы будете там, чтобы обрушить его иллюзии вокруг него.
  
  "Ты очень уверен", - заметил Гарри, не настолько уверенный в своей победе, как казалось основателю.
  
  "Ты недооцениваешь себя так же, как своих врагов, Гарри, - гордо сказал он. "Не существует надежной шкалы, по которой можно было бы сравнивать волшебников и ведьм, но я могу заверить вас, что есть немного таких талантливых во многих различных областях магии, как вы". Он смутно удивленно посмотрел на неверие Гарри.
  
  Тишина накрыла кабинет, когда Гарри вытащил Карту Мародера из-под плаща и кратко изучил ее, ища одно конкретное имя.
  
  "Теперь Фадж будет в отчаянии", - пробормотал Гарри вслух, все еще изучая карту. "Он будет действовать, как только сможет, если он думает, что это может спасти его от необходимости уйти в отставку".
  
  "Выдумки? Салазар выглядел столь же загадочным, как и Габриель, когда он объяснил, что Фадж был человеком, а министерство Великобритании не управлялось оживленной кондитерской. Не то, чтобы вы могли заметить разницу в некоторых местах.
  
  "Министр магии, он цепляется за власть нитью, но решил не отпускать любой ценой из того, что я о нем знаю. В тот момент, когда Амбридж дает ему надежду на спасательный круг, он схватит веревку обеими руками.
  
  "Вы собираетесь повесить его с этим? Слизерин спросил.
  
  "Мне все равно, что случится с Фаджем, - пожал плечами Гарри. "Его отчаяние делает идеальный момент для меня, чтобы действовать, и хаос его увольнения будет покрывать те немногие следы, которые я оставляю. Никто не будет очень усердно искать непопулярного бывшего заместителя министра, когда Волдеморт только что вернулся и надвигается война ".
  
  Наконец он заметил имя, которое искал, девушка шла к Оулери. Гарри было бы тяжело поймать ее, если бы она не взволнована, но он не мог выбрать лучшее место, чтобы встретить Мариетту Эджкомб, если бы он попытался.
  
  "Я ухожу", - решил он, сунув карту в мантию и повернувшись на каблуках, чтобы бежать в ванную Миртл.
  
  "Ясно", ответил Салазар отдаленно и сухо.
  
  Гарри использовал все заклинания, которые, как он знал, скрывал его, когда он побежал вверх по лестнице ко входу, шипя, чтобы открыть. Заклинания глушения, чтобы скрыть звук его шагов, Очарование Разочарования, чтобы сделать его невидимым, и слабое принуждение, чтобы побудить студентов отойти от него и очистить его путь.
  
  Легким движением волшебной палочки он изгнал воду на пол через ванную, бросившись через пол в коридор. Гарри не нужно было оставлять за собой следы без тела.
  
  Owlery находился в десяти минутах ходьбы от зала, но Гарри надеялся, что сможет справиться с ним всего за пару. Мариетта находилась примерно в минуте от башни, когда нашел ее, поэтому он должен успеть, если поспешит.
  
  Бегая по коридору, он решил скользить вниз по перилам лестницы, а не бежать, рискуя упасть в спешке, но лестница отодвинулась от того места, куда ему нужно было идти. Проклиная себе под нос, он наложил на ступеньки оберег и прыгнул.
  
  Удар мучительно колотил его колени, и он вздрогнул, когда боль пронзила нижнюю часть его ног, но он поднялся на лестницу, по которой ему нужно было, и побежал, несмотря на дискомфорт.
  
  Классные комнаты пролетели мимо. Древние руны прошли в неясности, класс продвинутой арифмантики, в который он собирался пойти в следующем году, прошёл одним голосом строгого голоса профессора Вектора, а затем прошел мимо логова Трелони и задохнулся от входа в Оулери.
  
  В моменты, когда ему нужно было перевести дыхание в пустом коридоре, он рассеял свое разочарование, чтобы проверить карту мародеров на предмет близлежащих имен.
  
  Мы единственные двое.
  
  Он снова применил свою невидимость, на тот случай, если кто-нибудь проверит воспоминания Мариетты или попытается использовать легилименцию на ней.
  
  Рыжий Рэйвенкло напевал про себя, наблюдая, как ее сова летит из окна, вероятно, к ее матери в министерстве, если то, что он слышал о ней от Седрика и Невилла, было правдой.
  
  Подойдя ближе к ней, он сунул палочку в ладонь и указал ей на затылок Мариетты.
  
  "Империо", прошептал он, хотя заклинания глушения мешали ей услышать его.
  
  Она сразу же перестала напевать, поглощая желания, на которых он сосредоточился, наложив заклинание, и замерла в вертикальном положении.
  
  Гарри с любопытством наблюдал, как она улыбнулась про себя, расслабилась и повернулась, чтобы покинуть башню. Он не мог сказать, была ли она под влиянием его заклинания или нет, поэтому он последовал за ней на расстоянии.
  
  Ее маршрут вел прямо к кабинету Амбриджа, и Гарри с легкой улыбкой отвернулся. Первое из его домино рухнуло, теперь ему просто нужно было вернуться в Гриффиндорскую Башню как раз к Розовому Профессору, чтобы найти и собрать тех, кого она считала главарями, после того как она нашла список.
  
  Он прекратил все заклинания, которые он наложил на себя, красться было последним, что ему нужно было сделать сейчас.
  
  Гарри быстро вернулся к общей комнате, пытаясь не обращать внимания на волнение, которое росло в нем. Он так долго ждал, чтобы это произошло, и теперь это наконец начнется.
  
  Флер посоветовала ему набраться терпения, после того как он ругал его за то, что он ничего не упомянул в течение последних полутора недель, когда она сдавала экзамены. Было нечестно отвлекать ее от чего-то столь важного для нее. Это был план Гарри, ей не нужно было беспокоиться об этом, проходя самые важные испытания в ее жизни.
  
  По крайней мере, она обещала не пытаться сопровождать его в Департамент мистерий. Последнее, что ему было нужно, это то, что ее поймают или покалечят в Британии, где она будет уязвима к фанатизму их общества.
  
  Он улыбнулся Толстой Леди, весело объявив парольную фразу и нырнув в проход.
  
  Столы для занятий были полны, и Гарри заметил Невилла, Рона и Симуса, работающих за одного, все приставали к Гермионе за ее помощь.
  
  Вместо этого Гарри решил посидеть с Кэти, Алисией и Анжелиной, просто чтобы заявить о том, как он себя чувствует, заставляя Кэти избегать его. Присутствовали и их идентичные парни, но когда Гарри сел, они кивнули ему крепко, а не поприветствовали его так же тепло, как раньше.
  
  "Привет, Кэти," Гарри улыбнулся, прижимаясь к ней, чтобы они были сжаты вместе от колена до плеча. "Это выглядит не очень интересно", - прокомментировал он, взглянув на ее очерк о преображении.
  
  "Это не так", - согласилась она, придя во время его приезда к раздражению Анджелины и Алисии, которые вздохнули и покачали головами. "Тише, двое", - сказала Кэти. - Ты уезжаешь в конце этого года, и Гарри станет моим самым близким другом.
  
  "Разве я не твой самый близкий друг? - спросил Гарри, вытирая воображаемые слезы.
  
  "Нет", улыбнулась Кэти, поглаживая его по щеке. "Ты не симпатичный или недостаточно женский."
  
  "Ну, это похоже на сексизм", - заметил Гарри. 'Вы хотите помочь?'
  
  "С преображением уровня NEWT, - ухмыльнулась Алисия, - это мило с вашей стороны, Гарри, но Кэти одна из лучших в нашем году".
  
  Сосредоточившись очень сильно, Гарри вынул свою палочку и сотворил черную бабочку из воздуха, посылая ее вокруг головы трех девушек. Анджелина и Алисия выглядели потрясенными, но Кэти лишь осторожно посмотрела на насекомое.
  
  'Конечно?' Гарри ухмыльнулся, направляя бабочку приземлиться на лицо Кэти с палочкой.
  
  "Сними его, Гарри", - прорычала она, проводя по нему, пока он не превратился в струйку черного дыма. "Вы вызывали это с воздуха?" - спросила Кэти, как только убедилась, что насекомое-убийца определенно мертво и прошло.
  
  "Да", ответил Гарри с оттенком гордости. "Понял, как в прошлом году.
  
  "Я помню, - нахмурилась Кэти, - вы накрывали на них стол за ланчем. Они не могли нормально летать.
  
  "Это было тогда", Гарри улыбнулся. Он беззвучно сотворил еще одну пару, призывая весь рой, но он не мог устно говорить, но мог справиться с небольшим разбросом. "Во что мне превратить их?"
  
  "Серьги", предложила Анджелина.
  
  "Парень для Кэти", - шутливо пошутила Алисия, заслужив сердитый взгляд Кэти.
  
  Гарри кратко подумал о том, чтобы выслушать разумную, не провокационную идею Анджелины, затем решил, что Алисия, вероятно, заслуживает чего-то за жестокость по отношению к своему другу, и превратил их обоих в больших пауков, которые случайно упали на колени девушки.
  
  Рон громко выругался с другой стороны комнаты, и Алисия взвизгнула, отряхивая их и выпрыгивая со своего места, которое Кэти быстро украла у половины.
  
  Он засмеялся, затем преобразил их в стеклянные серьги в форме метлы. "Они исчезнут через несколько часов, - сказал он Анджелине, которая подобрала их, чтобы восхищаться ими, - но до тех пор они ваши".
  
  "Превратите ли вы их в пауков, если я надену их? Спросила она, когда Алисия сжалась в том же месте, где сидела.
  
  "Пока ты не пытаешься делать что-то, чего Кэти не хочет, - дружелюбно ответил Гарри.
  
  Анджелина осторожно посмотрела на него, затем надела их, и Гарри вернул палочку в рукав.
  
  "Они хорошо выглядят, - нерешительно решила Алисия. "Не могли бы вы сделать мне пару?
  
  Гарри улыбнулся ей с улыбкой, зная, что она на самом деле имела в виду, и откинул палочку, чтобы создать вторую и третью пару.
  
  "Теперь вы можете иметь подходящие серьги для квиддича на несколько часов", - усмехнулся он. "Магия, вероятно, исчезнет раньше, чем новинка".
  
  Кэти оторвала взгляд от своего эссе, которое за последние несколько минут выросло, по крайней мере, на дюйм, чтобы осмотреть свою пару. Она ткнула их ладонью кончиком палочки.
  
  "Это действительно хорошо", - поздравила она его. "Я думаю, вы могли бы помочь мне в конце концов.
  
  Гарри, как я уже говорил, момент был урезан отчетливо раздражающим кашлем профессора Амбриджа и тишиной, которая упала на общую комнату вслед за ним.
  
  Розовый Профессор радостно улыбался в окружении двух волшебников, которых Гарри не узнал, но знал, что это авроры Министерства по их значкам. Он сразу понял, что его план сработал, потому что в одной бледной руке с короткими пальцами он держал победоносное собственничество - вот список, который он заставил ее найти.
  
  "Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, мисс Грейнджер и мистер Уизли, - победоносно проговорила она, - вы все будете сопровождать меня в кабинет директора".
  
  'Зачем?' Рон громко позвонил.
  
  "Мы будем обсуждать ваше изгнание", - сладко ответил Амбридж, и по комнате зазвенел шум недовольства.
  
  Гарри встал, успокаивающе похлопав Кэти по щеке в ответ на ее предыдущий жест. "Полагаю, нам лучше пойти и выяснить, о чем это на самом деле", - он пожал плечами. Он бросил предупреждающий взгляд на другого, оборачиваясь, пытаясь убедить Рона молчать, прежде чем он что-то отдал.
  
  Авроры ничего не сказали, но вышли, чтобы идти по обеим сторонам группы, когда Амбридж радостно щелкнула ее мерзко-розовые пятки вниз по лестнице к кабинету директора.
  
  Остальные либо приняли его предупреждение близко к сердцу, либо поняли, что лучше ничего не говорить, потому что путешествие молчало, пока они не достигли уже открытого входа.
  
  "Подожди здесь", - проинструктировал Амбридж, исчезая по лестнице со своим эскортом.
  
  "Не говори ничего", - приказал Гарри, как только она исчезла из виду.
  
  "У нее есть список", взволнован Невилл.
  
  "Кто-то, должно быть, предал нас", - решил Рон, и глаза Невилла вспыхнули гневом. "Мы скоро увидим, кто это был, сглаз Гермионы прояснит это". Эта девушка оставалась необычайно тихой.
  
  "Список не датирован, - сказал им Гарри, - на данный момент нет никаких доказательств того, что мы что-то сделали, кроме регистрации за день до того, как присоединение стало незаконным".
  
  Рон удивленно открыл рот, затем захлопнулся и расплылся в облегченной улыбке. "Умный", неохотно признался он.
  
  "Этого может быть недостаточно", - предупредил Невилл, все еще в ярости от того, что один из их друзей предал их. "Здесь есть авроры, это должно быть более серьезно, чем просто нелегальный клуб".
  
  "Ты не знаешь, насколько ты прав, Нев", - подумал Гарри, не обращая внимания на легкое чувство вины за то, что был ответственной стороной.
  
  Он мог удержать Невилла и Кэти от неприятностей, заявив, что с момента подписания листа встречи не проводились. Название группы осудит Дамблдора в любом случае. Теперь все зависело от реакции директора.
  
  Волнение поднялось еще на одну ступеньку внутри него.
  
  "Подойди", приказал Амбридж, уже не в сопровождении двух своих авроров.
  
  Они покорно последовали за ней по винтовой лестнице, Гермиона выглядела бледной, особенно с кольцами под глазами, и нервно кусала губу. Рон выглядел слегка решительным, а Невилл все еще выглядел разъяренным.
  
  Гарри не был в кабинете директора с конца прошлого года, но он почти не изменился. Серебряные инструменты все еще кружились, вертелись и кружились на полках, и Фоукс все еще сидел над столом, Гарри был совершенно уверен, что птица смотрит на миску с лимонными каплями.
  
  "Министр скоро будет здесь, - он услышал, как Амбридж дышит ее самым девичьим голосом, - чтобы вынести приговор этим негодяям и навсегда изгнать их из этого заведения".
  
  "Я здесь, Долорес", - объявил Фадж, ерзая перед бесстрастным взглядом Дамблдора.
  
  "Боюсь, - тихо заметил директор, вставая со своего места, - что вы потеряли меня, Корнелиус".
  
  "О, я уверен, что да, Дамблдор", - крикнул Фадж. "Мы разберемся с Поттером и его сообщниками после того, как разберемся с этим вопросом".
  
  "Конечно, министр", - прошептал Амбридж. "По предложению одного из более добросовестных учеников Хогвартса я обнаружил это". Она подала листок бумаги Фаджу, который робко принял его. "Я знал об этой группе некоторое время, но я даже не начал подозревать, с чем мы действительно имеем дело".
  
  'Армия Дамблдора?' - выдохнул Фадж, оглядываясь по списку, на Гарри, на Дамблдора и обратно. Выражение лица директора оставалось нечитаемым.
  
  "Точно, министр", - Амбридж потянула болезненную улыбку сквозь свои дряблые черты лица. "Совершенно очевидно, что здесь происходит, Поттер и его друзья нанимают на работу, чтобы помочь Альбусу Дамблдору разрушить умы юных ведьм и волшебников. Он наполняет их головы своей чепухой и ложью, пока он планирует украсть ваше место.
  
  Фадж потерял дар речи, и Гарри, скорее всего, подозревал, что это совершенно не было очевидно для министра. Впервые он был весьма благодарен Амбриджу. Его план чуть не рухнул под тупостью министра.
  
  "Ну, - выдохнул он, крутя шляпу в руках, - хорошо. Вас четверых изгонят за участие в работе явно незаконной организации.
  
  "Незаконная? Дамблдор спокойно вмешался, прежде чем Гарри смог, бросая на него предупреждающий взгляд. "Этот список датирован до того, как был принят соответствующий образовательный декрет, его существование вовсе не является доказательством".
  
  То, как ему удалось прочитать это с ног на голову на таком расстоянии, смущало Гарри, пока он не понял, что Дамблдор поддерживает зрительный контакт с министром.
  
  Как умно, Гарри восхищался.
  
  "Полагаю, это вряд ли имеет значение, - отмахнулся Фадж, бросив список, - ваши преступления намного хуже, Дамблдор".
  
  Амбридж не пожалела ни секунды, чтобы найти свое драгоценное доказательство, притягивающе засовывая в свой кардиган. Гарри задушил улыбку - ясно, что команда, которую он передал Мариетте, подразумевала, что этот список был гораздо важнее, чем казалось, что он идеально подошел.
  
  "Мои преступления", - размышлял Дамблдор, как будто их существование оставалось для него полной и полной загадкой.
  
  "Ты готовил заговор против меня", - крикнул Фадж. "Создайте армию, чтобы свергнуть Министерство, манипулируя" Мальчик, который выжил "и вашими учениками". Гарри моргнул, казалось, он превратился из преступника в жертву за несколько предложений.
  
  "Да, конечно", - приятно согласился Дамблдор. Гарри изо всех сил старался выглядеть таким же испуганным, как и остальные трое, но он был уверен, что выражение его лица не было убедительно материализовано.
  
  "Это признание", - выдохнул Фадж. "Вы будете взяты под стражу, предъявлены официальные обвинения, а затем отправлены в Азкабан, чтобы дождаться следа".
  
  Ну, подумал Гарри, это больше, чем Сириус.
  
  "Звучит ужасно скучно, Корнелиус, - мягко сказал Дамблдор, - я могу придумать очень длинный список вещей, которые я бы предпочел потратить на это. Вы уверены, что хотите настоять на этой глупости?
  
  Выдумка изрыгнула от удивления. Очевидно, между офисом директора и Азкабаном было сделано несколько предположений, одним из которых было согласие Дамблдора. Гарри все равно. Альбус Дамблдор не будет директором Хогвартса, независимо от того, будет ли он доставлен в министерство и обвинен, или он решил бежать. Первое из его домино упало успешно.
  
  "Долиш", - отрезала Амбридж, ее улыбка исчезла, и ужасный, злой, багровый румянец неуклонно поднимался по ее шее. Цвет противно столкнулся с ее кардиган.
  
  Один из авроров, обычный сумасшедший в сером плаще, небрежно сместился, его рука невинно дрейфовала к груди.
  
  "Не будь глупым, Доулиш", - любезно улыбнулся директор. "Я помню, как ты был отличником, и я уверен, что ты потрясающий аврор, но если ты сделаешь что-то глупое, я не буду чувствовать ответственность за последствия".
  
  - Ты намереваешься дуэли с министром, мной и двумя аврорами? Амбридж потребовал пронзительно.
  
  "Только если ты настаиваешь на продолжении этого безумия", - ответил Дамблдор, его тон впервые усилился.
  
  "Мы не запуганы", - ответил Амбридж. Фадж заметно молчал.
  
  Рука аврора с серым покрытием сместилась еще на дюйм, и вдруг палочка Дамблдора поднялась в воздух, череда ослепительных вспышек заполнила комнату, ослепив всех.
  
  Гарри заметил, что Доулиш летит назад, даже когда Амбридж и Фадж сжимают его по обе стороны. Он подавил инстинкт рисования собственной палочки, внимательно прислушиваясь к любым звукам, изо всех сил пытаясь моргнуть пятнами от своего видения.
  
  Произошел грохот, звук разбитого стекла, затем тишина, и Гарри обратился к виду четырех служащих министерства, разбросанных по полу. Струйка крови стекала по лбу аврора, чье имя Гарри не знал. Полки позади Дамблдора были разрушены, а тонкие серебряные инструменты разбросаны по полу.
  
  Фоукс с сожалением вздрогнул, и Дамблдор спрятал свою бледную палочку, нахмурившись от разрушения его кабинета.
  
  "Они скоро проснутся", - сказал он равномерно, как будто произошедшие события были не более чем легким несогласием.
  
  "Вы вернетесь в штаб-квартиру? Рон выпалил.
  
  Гриммолд Плейс, понял Гарри.
  
  Он надеялся, что нет, присутствие Дамблдора вернет его обратно, ему придется найти новый путь в Департамент мистерий, и Сириус может не удержать секрет от директора школы, если он собирается использовать легилименцию.
  
  "Нет" Дамблдор покачал головой, и Гарри вздохнул с облегчением. "Я воспользуюсь этой возможностью, чтобы подышать свежим воздухом со школьной территории. Я мог бы пойти в сельскую местность или, возможно, подышать морским воздухом.
  
  'Что мы делаем?' - тихо спросила Гермиона.
  
  "Вы останетесь здесь, мисс Грейнджер", твердо проинструктировал Дамблдор. "Даже если я не директор школы, подопечные замка делают его одним из самых безопасных мест в Британии. Кроме того, - добавил он, рассеянно переступая через вытянутую форму Фаджа, - я почти не сомневаюсь, что скоро вернусь к директору.
  
  'Гарри.' Дамблдор повернулся, чтобы посмотреть прямо на него, его яркие голубые электрические глаза уставились на Гарри. Он почувствовал связь между их умами, слабую, но очевидную, и быстро очистил каждую мысль от его головы. "Вы добились хорошего прогресса", Дамблдор мягко кивнул. "Продолжайте практиковать, пожалуйста, это важнее, чем вы можете себе представить".
  
  Фоукс издал еще один пронзительный звук, затем вскочил со своего окуня в воздух, сжав левую руку Дамблдора в когтях.
  
  "Один момент, Фоукс", - сказал бывший директор, даже когда Доулиш начал шевелиться. Он протянул свободную руку, чтобы достать миску лимонных капель на своем столе, осторожно подмигивая четырем из них. Феникс покачнулся от веселья, затем они оба исчезли во вспышке красного огня, обжигающего неподготовленные глаза Гарри.
  
  Четверо из них беспомощно стояли там, ожидая прихода министра и его авроров. В этот момент Гарри больше не заботился о том, что случилось. Его пока не собираются исключать, и Дамблдор ушел, изгнанный из школы одним листком бумаги. Гарри скорее почувствовал, что сделал лучше, чем Том Риддл. Он оставался не подозреваемым, и ему не нужно было владеть или окаменеть ни одному ученику.
  
  "Где он?" - крикнул Долиш, вскочив на ноги. 'Праудфут. Он пожал руку партнерам, пока волшебник не поднялся на ноги и не вытащил палочку.
  
  "Он не мог аппарировать, - хрипло ответил Прудфут, - проверь лестницу".
  
  Доулиш немедленно ушел с палочкой в ​​руке, но Гордон остался позади, чтобы помочь Фаджу подняться на ноги и вернуть свою шляпу. Амбридж был оставлен, чтобы запылиться.
  
  "Верни этих детей в их общежитие, Долорес", - сказал Фадж. "Мы подробно обсудим ситуацию в вашем офисе, когда вы вернетесь".
  
  "Я уверен, что они могут вернуться домой, министр", - успокоился Амбридж.
  
  "Очень хорошо, - выдохнул Фадж, делая снисходительные стреляющие жесты, - иди в постель с четырьмя. Пусть это будет уроком, что не все авторитетные фигуры верны и в них нужно слепо верить, как мы это делали в Дамблдоре. Я всегда прислушивался к его советам, - продолжал качать головой Фадж, - иногда ты просто не должен доверять им, какими бы невинными они ни казались.
  
  Они начали пробираться к двери, но Фадж протянул руку и схватил Гарри за руку. "Извините за всю эту чепуху в Пророке, мой мальчик", - извинился он, с улыбкой на лице. Долорес упомянула, что вы не подтвердили ни одного абсурдного заявления Дамблдора, но газеты, как правило, увлекаются. Рита Скитер придумала всякую ерунду, в некоторых случаях это стоило моей карьеры друзьям.
  
  "Спасибо, министр", - вежливо ответил Гарри, изо всех сил стараясь не рассмеяться над жалкой попыткой этого человека извлечь выгоду из того, что маленький гламур "Мальчик-кто-жив-все-таки" мог бы ему еще предложить. "Я приму ваш урок близко к сердцу", - добавил он, улыбаясь с ядовитой невинностью.
  
  
  Глава 58
  
  Школа была подчинена. Три недели из лучших попыток Амбриджа утвердить свою власть над каждым учеником и учителем в стенах были наиболее истощены, неповиновение было смягчено до угрюмого отвращения.
  
  Это было просто легче соответствовать или казаться, чем рисковать проведением вечера в офисе новоиспеченной директора. Раньше в этой комнате находился профессор Защиты от темных искусств, но Дамблдор не стал делиться паролем с горгульей, охраняющей настоящий офис, с Фаджем или Амбриджем, и те немногие учителя, которые, как Гарри был уверен, должны были знать, похоже, имели таинственно забытый
  
  Гарри был совершенно уверен, что, если он действительно хочет войти, он может стоять там и перечислять все кондитерские изделия, известные либо волшебникам, либо маглам, и в конечном итоге горгулья отойдет в сторону. На самом деле он находил эту идею довольно соблазнительной, и в коротких случаях он оказывался неподалеку, пытаясь пробормотать несколько потенциальных паролей, разочаровавшись.
  
  Никто еще не предоставил ему доступ.
  
  Он праздно развернул свою палочку на столе, наслаждаясь кратким всплеском тепла, которое он дал ему, когда он коснулся его пальцами.
  
  Несмотря на все хваленое министерское влияние Амбриджа, ей все равно приходилось эффективно руководить школой в соответствии с указаниями министра, иначе Фадж заменит ее другим амбициозным, подходящим по духу слугой слугой.
  
  Уроки продолжались как обычно, даже квиддич продолжался, что гриффиндорцу все еще удавалось выиграть, во многом из-за растущего недовольства Малфоя, и Гарри обнаружил, что он больше не является персоной нон-грата. Грубый Дамблдор принял все меры вины, а бедный, наивный Гарри Поттер был так же пойман в ловушку своей лжи, как и все остальные, о чем часто повторял особо сочувствующий Фадж.
  
  Амбридж, конечно, все еще ненавидел его, и он подозревал, что она изо всех сил старалась изжить свою ненависть к близким ему людям, потому что Невилл и Кэти были под стражей с ней почти каждую ночь, о чем Добби неоднократно заботился. Прервать так или иначе. Совсем недавно он предпочитал приводить Пивза в ее кабинет и оставлять его в хаосе, но Гарри знал, что он также тщательно убрал комнату, прикрепив всю мебель к потолку, и просто уводил студентов из-под нее. нос.
  
  'Не голодны?' Гарри посмотрел на Седрика Диггори, который рисковал, сидя на другом домашнем столе.
  
  "Не особенно", - ответил Гарри, схватив палочку и вернув ее в кобуру.
  
  Далее вдоль стола Рон, Невилл и Гермиона встали, чтобы занять новые места напротив него. Рон решил взять с собой свою тарелку с едой, разбрасывая морковь по полу, когда он наклонил перегруженную тарелку слишком далеко.
  
  "Я выяснил, кто предал окружного прокурора", - спокойно заметил Диггори, словно обсуждая погоду.
  
  Гарри с интересом наклонил голову, очевидно, что Седрик был не совсем прав, иначе он не будет с ним разговаривать, но, тем не менее, это может оказаться полезным.
  
  "Кто?" - потребовал Невилл, сжимая кулак вокруг вилки.
  
  "Чо сказала, что ее подруга Мариетта Эджкомб не получила ни единого задержания или столько упрека от Амбриджа или ее отряда дебилов". Гарри ухмыльнулся при упоминании Инквизиторского отделения, попытки Амбриджа противодействовать нежеланию префектов помогать ей. "Ее мать тоже работает в министерстве, она одна из чиновников, которая помогает следить за сетью каминов и каминами в замке".
  
  "Мариетта не является частью окружного прокурора", - согласилась Гермиона.
  
  "Она была на первой встрече", - вспоминал Невилл. "Она ушла рано, прежде чем подписать список. Могу поспорить, что она рассказала Амбриджу, и поэтому она искала нас в первую очередь.
  
  "Она не знала, где найти список", - отметил Рон в чуть более распространенный момент разума.
  
  'Где это было?' Гарри спросил.
  
  "Мы спрятали его в комнате требований", - ответила Гермиона. "Я проверял это. Никто не мог найти его там, где он был ".
  
  'Можешь ли ты показать мне?' Гарри спросил. "Я хорошо использую комнату, возможно, я смогу понять, что Амбриджу удалось ее найти".
  
  "Мы уже все перепробовали", - отказалась она. "Невилл - эксперт по использованию комнаты требований".
  
  "Пойдем", - решил Невилл, игнорируя шок на лице Гермионы, когда его отвергли. "Гарри научил меня пользоваться этим местом, это хорошая идея".
  
  Оставалось еще полчаса до обеда, и было слишком легко избежать пары инквизиторов, которые постоянно патрулировали седьмой этаж, не зная, что они действительно охраняли.
  
  - Кто-нибудь видел какой-нибудь намек на сглаз Гермионы, помещенный в список? - тихо спросил Седрик, когда они проходили мимо стола персонала. Гарри сделал вид, что не заметил злого взгляда, который Амбридж послал ему оттуда, где она сидела на стуле директора.
  
  "Нет, - покачал головой Рон, - и мы все дважды проверили каждое лицо. Ни один из наших членов не показал никаких признаков этого, и никто из них не отсутствовал, не болел или не ушел домой ".
  
  "Может быть, он просто был удален?" Гарри спросил, полностью осознавая, что в качестве наказания за нарушение магического контракта это не могло быть.
  
  "Нет, - Гермиона улыбнулась, поднимая подбородок, - никто не мог предать группу и избежать моего сглаза".
  
  Ну, это не совсем так, Гарри улыбнулся про себя, ты оставил слишком много лазеек в намерениях своего очарования.
  
  Если бы Гермиона была немного более точной в определении предательства, он не смог бы косвенно предать группу, не понеся наказания, предписанного Гермионой.
  
  "Так что Мариетта кажется вероятной", - прокомментировал Седрик.
  
  "Да", кивнул Рон. "Я сделаю ей близнецов, если она это сделает, они сделают ее жизнь такой же несчастной, как и все остальные, теперь за нее отвечает Амбридж".
  
  "Я до сих пор не понимаю, как Мариетта могла рассказать Амбриджу о списке", - вмешалась Гермиона.
  
  "Она знала, что это существует, - напомнил Невилл Гермионе. "Может быть, она последовала за нами в комнату.
  
  Они торопливо поднялись по ступенькам, остановившись на шестом этаже.
  
  "Я отвлеку их", - предложил Рон, вытаскивая палочку.
  
  "Позвольте мне сначала изменить ваши волосы", - быстро приказала Гермиона, наложив на него несколько чар. Красные волосы Рона потемнели до темно-черного цвета, как у Гарри, его веснушки поблекли, кожа стала бледной, а кости на лице, казалось, слегка сдвинулись вверх, придав лицу благородный оттенок. Новое лицо было странно знакомым, но Гарри не мог вспомнить, где он видел это раньше.
  
  Рон осмотрел себя в окне на мгновение. "Блими, Гермиона", - он уставился. 'Как ты это сделал?' Даже его голос звучал по-другому, ровнее и выше.
  
  Гермиона распухла от гордости, собираясь ворваться в объяснения, но Гарри покачал головой и указал наверх. Если она действительно хотела рассказать обо всем, что касается заклинания, она должна сделать это позже.
  
  Рон бросился вверх по лестнице, эхо его шагов исчезло, пока не раздался отдаленный крик. "Ошеломление, ошеломление", - услышал Гарри, прежде чем Рон вернулся за угол.
  
  "Я думала, ты собираешься их отвлечь", прошипела Гермиона.
  
  "Ну, кажется, просто оглушить их", - пожал он плечами. "Они не пострадали, они даже не увидели меня".
  
  "Хорошо", она отменила свои чары взмахом палочки, и Рон поморщился, когда его лицо изменилось.
  
  "Это чертовски неудобно, - тихо выругался он. Гермиона бросила на него взгляд из-за нецензурной лексики.
  
  "Пойдем", - решил Невилл, направляя группу к Комнате Требований. Он остановился перед входом, кратко сконцентрировавшись, прежде чем появилась ничем не примечательная дверь в Комнату Скрытых Веществ.
  
  "Ух ты", Гарри притворно восхищался при входе. "Вы спрятали это здесь?
  
  "Да", улыбнулся его друг.
  
  "Кажется, многие люди нашли это место", - отметил Седрик. "Если бы Мариетта когда-нибудь последовала за Чо или любым из нас, она вполне могла бы наткнуться на это место".
  
  "Возможно", лицо Невилла потемнело. Рон и Гермиона направились к бюсту колдуна, где они спрятали список. Гарри откинулся назад, убедившись, что было ясно, что он следует за ними.
  
  "Мы оставили его здесь, под бюстом", - сообщила ему Гермиона, хмурясь.
  
  Гарри осмотрел окрестности, почти все было так, как он оставил, единственными отличиями были отсутствие списка и потускневшая диадема, которую он использовал для более четкого разметки бюста. Он был почти разочарован, увидев, что обруч исчез, это было любопытно.
  
  "Это не очень далеко от входа", - указал Гарри. "У Амбриджа был месяц или около того, чтобы обыскать это место, возможно, с помощью. Возможно, она только что с этим столкнулась.
  
  - Думаешь, ей просто повезло? Недоверчиво спросил Рон.
  
  "Какое еще есть объяснение?" Гарри возразил. "Никто в списке не предал нас, или что бы Джинкс, который использовала Гермиона, вступил бы в силу, и только вы трое точно знали, где находится список в комнате".
  
  "У Гарри есть смысл, - кивнул Седрик. "Мариетта умная девушка, она могла бы легко последовать за нами в комнату, если бы захотела. Чо говорит, что не ожидала, что она предаст нас, но теперь она не так уверена в том, что происходит.
  
  "Вряд ли это имеет значение сейчас", - настаивал Гарри, стремясь двигаться дальше, теперь его версия событий была установлена ​​в их умах. "Было обнаружено, что Дамблдор ушел, но вы слышали, что он сказал: Фадж вряд ли будет министром намного дольше, и он вернется. Мы делаем то, что он сказал. Он Дамблдор, я уверен, что он точно знает, что делает. Гарри только что удалось сдержать сарказм, с которым он хотел произнести это предложение.
  
  - Значит, ты прав, - наконец сказал Рон. "Нам просто придется терпеть Амбридж".
  
  "Надеюсь, ненадолго", - согласился Гарри, слегка коснувшись краев разума Рона, когда рыжеволосая встретилась с ним глазами. Там он не обнаружил подозрений, и Седрик и Невилл с готовностью согласились с ним. Гермиона не перестанет пытаться, пока не узнает правду, но Гарри сомневался, что она когда-нибудь найдет что-нибудь, что приведет его к нему. Даже конфронтация с Мариеттой будет только направлять ее дальше от него.
  
  "Давайте вернемся", предложил Седрик. "Скоро уроки.
  
  Они вышли из комнаты, хотя Гермиона, казалось, немного неохотно уходила, оглядываясь на нее в задумчивой растерянности, как будто она хотела остаться, но не совсем поняла почему. Гарри с любопытством наблюдал за ней всю дорогу до Большого Зала.
  
  Синяки под глазами исчезли, или она научилась лечить или покрывать их. Гарри заподозрил последнее по тому, как она замаскировала Рона, но ее обычные попытки быть сердечными с ним прекратились, и ее глаза приняли прохладное расстояние, когда они упали на него.
  
  "Гермиона? Гарри позвал их, когда они достигли зала, поймал ее взгляд и осторожно сформировал связь между их умами, когда они заняли свои места на гриффиндорском столе.
  
  'С тобой все в порядке?' Он спросил прямо. Она казалась озадаченной его вопросом, прежде чем моргнуть и кивнуть.
  
  В ее голове быстро вспыхнули страхи, результаты экзаменов, одиночество, потеря, но ничего плохого. Ее чувства и мысли были явно ее. Гарри разорвал связь, как только почувствовал, что она решила, что Гарри подумал, что она может знать что-то, чего они не знали, и прежде чем она поняла, что что-то не так. Гермиона, безусловно, была умна и достаточно умна, чтобы самостоятельно освоить основы окклюменции, поэтому даже использование пассивного легилименции было небольшим риском.
  
  Один из младших инквизиторов с серебряными значками поспешил через зал, его одежда сморщилась, и на его лице образовался большой синяк. Он остановился перед столом для персонала, чтобы поговорить с Амбриджем, лицо которого покраснело от ярости.
  
  "Скажи мне, что у нас нет Защиты от темных искусств дальше", - пробормотал он Невиллу.
  
  "Я мог бы, - простонал его друг, - но я бы соврал тебе".
  
  "Замечательно", - сухо прокомментировал Гарри, глядя краем глаза Амбриджа, когда она яростно уставилась на него. "У меня есть подозрение, что она сделает все возможное, чтобы поместить меня под стражу". "Как и каждый урок", улыбнулся Невилл. "В этом нет ничего нового".
  
  "Я думаю, что она может попробовать немного сильнее, чем обычно", - предупредил Гарри. "Не говори ничего, и постарайся, чтобы никто другой не сделал".
  
  "Рон не будет слушать, - вздохнул Невилл, - нет, если она достаточно разозлит его".
  
  "Возможно, он послушает Гермиону", - предложил Гарри.
  
  "Стоит попробовать", - согласился его друг, собирая сумку из-под стола, когда обед подошел к концу, и подошел к срочно, чтобы поговорить с Гермионой.
  
  Гарри последовал за ними чуть медленнее, потянув пятки по дороге к классу Амбриджа и неизбежному периоду неизбежной скуки.
  
  "Выписывает и убирает палочки", проинструктировала она. Девичий голос, который она обычно принимала, исчез, удовольствие, которое она, казалось, получала от их страданий в тишине, не распространялось по ее широкому лицу. Действительно, она казалась довольно равнодушной и незаинтересованной в этом.
  
  "Мы будем повторять главы по оборонительной теории с этого момента и до ваших экзаменов", - объявила она. "Учись усердно, и у тебя все получится".
  
  Гарри открыл свою первозданную копию худшей и единственной публикации Уилберта Слинкхарда, протягивая руку вдоль позвоночника, чтобы попытаться не дать книге закрыться.
  
  Со временем у него было так много хороших вещей, которые он мог делать, даже Гермиона, которая обычно находила умный способ использовать этот урок, казалось, исчерпала идеи и писала на полях книги каждые несколько минут. Глаза Рона застеклились, и Невилл заснул, неся нос на страницах.
  
  К счастью, Амбридж, казалось, ничего не заметил.
  
  Если он не знал, что сможет использовать свой хронометрист, чтобы восстановить хотя бы некоторые из этих потраченных впустую уроков, то Гарри почти не сомневался, что его здесь не будет. Так как он мог легко проскользнуть в комнату в тот момент, когда уроки закончились в течение дня, и лучше использовать те дополнительные часы, которые позволял его оборотень времени.
  
  Когда Невилл упал со стула, раздался глухой стук, и по комнате пробежала легкая дрожь. Амбридж выглядел зловеще, осматривая комнату, но, видя, ничего не вернулось к тому, что она писала в передней.
  
  "Ты в порядке, Нев?" - прошептал Гарри, когда его друг скользнул обратно на стул.
  
  "Заснул", Невилл с сожалением потер плечо, а затем внезапно расплылся в дикой усмешке. "Что это за знак на вашей шее?
  
  'Отметка?' Гарри повернулся, чтобы взглянуть на него невинно, защищая исчезающее пурпурное пятно на шее от взгляда Невилла. Теперь он был всего лишь размером с его самый маленький ноготь и довольно слабым, поэтому он оставил свой шарф. Очевидно, он принял это решение слишком рано, чтобы быть в безопасности.
  
  "Хорошая попытка, - усмехнулся его друг, - но после всех этих замечаний о Ханне я не собираюсь проявлять никакой милости, особенно когда мне скучно".
  
  "Должен ли я оживить урок? Гарри предложил, управляя беседой от почти исчезнувшего укуса любви под его челюстью.
  
  'Что вы будете делать?' Невилл взял наживку.
  
  - Смотри, - ухмыльнулся Гарри, сунув палочку в ладонь под столом и направив ее к учебнику Парвати дальше вдоль стола.
  
  Сильно сконцентрировавшись, он осторожно превратил ее в большую игуану, хихикнув себе под нос, когда девушка громко взвизгнула и откинулась назад от своего стула от ящерицы.
  
  'Что здесь происходит?' - потребовал Амбридж, вставая.
  
  "Есть игуана, профессор", - громко объявил Гарри. Взяв свою палочку, он медленно приблизился к заклятой ящерице под наблюдением всего класса. 'Я позабочусь об этом.'
  
  Осторожно и осознанно он поднял свою палочку, затем остановился и нахмурился, словно в раздумьях, прежде чем положить палочку на стол перед игуаной и отступить назад.
  
  "Что вы делаете, мистер Поттер?" Амбридж спросил недоверчиво.
  
  "Избегайте конфликтов с темным существом, профессор", - ответил он, каким-то образом оставаясь невозмутимым. "Должен ли я бежать сейчас?
  
  Остальная часть класса, за исключением Парвати, разразилась смехом. Игуана стоически проигнорировала шум, решив медленно потащиться к Невиллу, который тотчас же сдал свою палочку, чтобы посмеиваться.
  
  "Этого вполне достаточно, - яростно приказал Амбридж.
  
  Она сердито рылась в своей сумочке за своей палочкой, вытаскивая короткий, коротенький кусок дерева во вспышке серебра и сапфира.
  
  "Эванеско", - провозгласила она с тревожным восторгом, исчезая с ящерицей, которая когда-то была учебником Парвати. Гарри невинно поймал ее взгляд, когда она убрала свою палочку и, неспособная сопротивляться, безмолвно и безболезненно произнесла заклинание легилименции.
  
  Амбридж был вне себя от злости. Ее мысли были бессвязной путаницей ярости и мерцающими, вспыхивающими образами. Он вытащил только несколько впечатлений, чистую жидкость без вкуса и запаха, veritaserum, самого себя и сильное желание использовать Проклятие Cruciatus.
  
  Она становится все более злокачественной, понял он.
  
  Кровавое перо было отвратительным, аморальным в использовании. Пыткой детей подобным образом было ясное сообщение о ее характере, но психологические последствия принуждения ребенка причинять себе боль снова и снова были далеки от жестокости, необходимой для наложения проклятия Cruciatus.
  
  Я должен действовать, как только у меня будет много сока, решил Гарри.
  
  "Что такое Веритасерум?" Он прошептал Невиллу, наклонившись, чтобы вернуть палочку, которую он сдал игуане.
  
  "Очень сильное зелье правды", - ответил его друг, озадаченный. Гарри чувствовал, что ему следовало догадаться об этом по его названию. "Оно очень жестко контролируется Министерством и его очень трудно варить. Бабушка сказала мне, что его нельзя использовать для испытаний в Визенгамоте, потому что ему можно сопротивляться ".
  
  "Как вы можете сопротивляться этому? Тихо спросил Гарри. Судя по выражению Амбриджа, это может быть то, что он должен был уметь делать.
  
  "Я не уверена, - извиняюще ответил Невилл, - она ​​сказала, что это вызывает сильное принуждение говорить честно, так что, может быть, если ты волевой. Есть противоядие, которое вы тоже можете принять, и, как и сама сыворотка, его невозможно обнаружить, поэтому никто не узнает, взяли ли вы его до суда ".
  
  "Спасибо", - прошептал Гарри с благодарностью. Он много думал, что знание умственных искусств позволит ему противостоять, и что может быть лучше, чем убедить Амбридж следовать его следу сокровищ в Арагог, чем раскрыть его предполагаемые секреты под влиянием сыворотки правды.
  
  Она никогда не мечтает подозревать.
  
  Ему просто нужен был способ, чтобы спровоцировать ее на употребление наркотиков студентами, бывшие члены окружного прокурора были бы на вершине ее списка подозреваемых, так что он мог просто выдать себя за одного из своих наименее любимых членов с помощью многослойности.
  
  Он тихо поблагодарил Флер за то, что она согласилась достать его для него, и что бы ни вдохновило его на то, чтобы попросить зелье.
  
  Остаток урока он провел, прижав голову и терпя взгляды Парвати. Она ясно поняла, что внешний вид игуаны и потеря ее учебника были связаны с ним.
  
  "Ну, это был лучший урок, чем обычно", - заметил Невилл, когда Амбридж наконец выпустил их.
  
  "Удивительно, но задержаний не было", - согласился Гарри. "Обычно, по крайней мере, один из Рона, Симуса или Дина попадает в график задержания Амбриджа".
  
  "Игуана удивительно отвлеклась", - согласился его друг. "Отлично, это тоже преображение уровня NEWT".
  
  "Спасибо, - усмехнулся Гарри, - я думал, что отвлекающий Амбридж сработал хорошо".
  
  "Амбридж? Невилл рассмеялся. "Мы оба знаем, что вы сделали это, чтобы я не спрашивал о пятнах на вашей шее и облегчал скуку".
  
  "Возможно", - признался Гарри. Невилл хорошо его знал.
  
  "Поскольку ты не хочешь говорить об этом, а я милее тебя, я сделаю только один комментарий о них", - пообещал Невилл, поворачиваясь к портрету Толстой Леди.
  
  'В самом деле?' - удивился Гарри.
  
  "Да", усмехнулся Невилл. "Я собираюсь рассказать Кэти.
  
  "Это кажется жестоким", - пожаловался Гарри. "Разве ты не можешь притворяться, что никогда не видел это?
  
  "Я верю в месть", - ответил Невилл. Он тоже не шутил. Если Невилл когда-либо сталкивался с какими-нибудь Лестранжами, Гарри полностью ожидал, что он сделает все возможное, чтобы убить их.
  
  "Разве я не должен вам одолжение вместо этого? Гарри пытался. Кэти беспощадно будет дразнить его.
  
  "Нет" Невилл покачал головой, садясь напротив Кэти, которая работала одна за одним из столов в общей комнате. Гарри сел слева от нее, убедившись, что память Флер была на другой стороне от нее.
  
  - Вы видели красивую пурпурную отметину на шее Гарри? - спросил ее Невилл, даже не пытаясь приукрашивать его.
  
  Эссе Кэти было немедленно забыто.
  
  "О, - она ​​обожала Гарри со знойной улыбкой, - а кто была счастливая девушка?" Гарри пристально посмотрел на нее, прежде чем показать свою безымянную линию правой челюсти.
  
  "Там ничего нет", - надулся она, поворачиваясь, чтобы взглянуть на Невилла.
  
  "Это на другой стороне", усмехнулся Невилл.
  
  "Это было больше, чем один комментарий", - указал Гарри, пока Кэти не слишком мягко повернула лицо.
  
  "Это старое и исчезающее, - просияла она, - и я знаю, что ты не смог навестить ее с тех пор, как Амбридж вступил во владение". Должно быть, ей очень нравилось, что это продлится так долго.
  
  "Как бы вы узнали? Гарри возразил. - Ты опять крался на тайные встречи в шкафах с метлами?
  
  'Снова?' Голос Кэти ускользнул на октаву. "Единственная встреча с мальчиком за последние два года закончилась катастрофой, - легкомысленно призналась она. "Это действительно позор, я слышал, что его нынешняя девушка действительно ценит его".
  
  На этот раз не пришла в голову реплика, остроумная или нет; главным образом потому, что Гарри был занят, вспоминая, как высоко оценила Флер в тот вечер, и отчаянно пытался контролировать свой прилив.
  
  'Вы краснеть?' Кэти хихикнула. - Так она дала тебе это для развлечения или маленький Гарри больше не невиновен?
  
  "Я гарантирую, что она дала мне это, чтобы все, особенно вы, - многозначительно добавил Гарри, - знали, что я ее".
  
  "Вы не ответили на весь вопрос? Кэти напомнила ему застенчиво.
  
  "Нет, не знал", - согласился Гарри. "Я также хотел бы, чтобы я никогда не говорил ей, что брачный договор между нами был просто шуткой, поэтому она приехала и выследила тебя".
  
  "Какой брачный контракт? Потребовала Кэти, уронив перо и уставившись на него.
  
  "Я посетил Гринготтс с ней, чтобы проверить все, что может повлиять на нас в будущем, например, старые брачные соглашения", - усмехнулся Гарри, вспоминая выражение совершенного ужаса на лице Флер, когда он сказал ей, что Кэти придется его жена. "Я сказал ей, что мы помолвлены, - ностальгически вздохнул он, - вы бы видели выражение ее лица. Я думал, что она собиралась уничтожить меня на месте, поцеловать меня или обоих.
  
  "Это была ужасная шутка", - закричала Кэти, ударив его по голове своим довольно здоровенным текстом о преображении. "Неудивительно, что она была так настроена пометить тебя, как свою, если ты будешь дразнить ее из-за меня".
  
  "Это был единственный раз," успокоил Гарри, освобождая Кэти от ее оружия.
  
  "Лучше, - предупредила она, - или я провожу свободное время, терроризируя тебя".
  
  Невилл наблюдал за неприятностью, которую он вызвал, с легким весельем, без сомнения, чувствуя себя оправданным после того, как Гарри случайно упомянул Ханну, или Ханну, в Гербологии.
  
  "О," внезапно заметила Кэти. "Я выяснила, что происходит с задержаниями Амбриджа", - сияла она.
  
  'Какие?' Невилл подался внутрь. Поскольку и он, и Кэти пострадали больше, чем большинство, и Добби их неоднократно спасал, они решили попытаться найти причину.
  
  "Это домашние эльфы", торжествующе объявила она. "Обычно комната перестраивается, или вещи начинают двигаться, но в прошлый раз она пыталась заставить меня убрать этот ужасный, старый на вид шкаф. Она была покрыта черными пятнами, "Кэти вздрогнула", а потом появилась трещина, и я оказался во дворе. Я только понял, что это домовой эльф, потому что увидел его отражение в окне Амбриджа.
  
  'Амбридж знает?' Гарри спросил быстро.
  
  "Я так не думаю", Кэти покачала головой, и Гарри подавил свое облегчение. "Это произошло быстро, и она была занята разговором с Филчем о следующем указе".
  
  "Слышать что-нибудь интересное? Невилл вмешался.
  
  "Только подтверждение того, что Амбридж так же порочен, как мы думали", усмехнулась Кэти. "Она дала этому злому старику свободу наказывать, как ему заблагорассудится. Я слышал, как он радостно бормотал себе про то, что бросал студентов.
  
  "Это пытка", сказал Невилл с отвращением и бледностью.
  
  "Это Амбридж", плюнула Кэти.
  
  Гарри нахмурился. Женщина была жестокой, злобной, фанатичной и отвратительной, но в последнее время она становится ужасно злой. Мысли о Проклятии Круциатуса и ее новом указе были экстремальными даже для нее, и если Добби нужно было физически аппарировать Кэти из ее кабинета, то он сомневался, что в шкафу была коллекция ее кардигана.
  
  Ее внезапное усиление жестокости не имело смысла. Это было непредсказуемо, беспрецедентно и необъяснимо. Гарри вообще не нравилось, что это может предвещать, но он ничего не мог поделать, кроме как продолжать свой план по ее скорейшему удалению.
  
  
  Глава 59
  
  Его разбудило тепло на груди, мягкое пульсирующее тепло, которое, как он знал, было из медальона, подарило ему Флер.
  
  Неуверенно он искал свою палочку под подушкой, накладывая заклинание Темпуса, как только его восстановили.
  
  Девять.
  
  Гарри моргнул, потер глаза и снова проверил.
  
  Числа не изменились.
  
  Обычно он уже давно проснулся и проснулся, он просыпался в семь часов каждый день в обязательном порядке. Дополнительное использование поворота времени утомляло его быстрее, чем он ожидал. По крайней мере, это утро прошло без уроков, у него были руны и гербология во второй половине дня, но теперь только "История магии", и он никогда не ходил на этот урок.
  
  Медальон снова пульсировал, и Гарри быстро накрыл кровать глушителем, преобразил одежду и попытался контролировать свои волосы. Флер не была бы одурачена, но он не хотел выглядеть ей совершенно ужасно.
  
  "Доброе утро, Флер", - улыбнулся он, открывая медальон.
  
  "Ты наконец ответила", она нахмурилась, сморщив лицо.
  
  "Извини", Гарри извинился. 'Я спал.'
  
  "Так что я вижу", ухмыльнулась она. "Ты выглядишь довольно привлекательно, иди ко мне, у меня есть твоя многогранность и вещи, о которых нам нужно поговорить".
  
  "Это звучит зловеще", - усмехнулся Гарри. "Я сделал что-нибудь, заслуживающее того, чтобы меня опалили?"
  
  "Нет, - сказала она медленно, поджимая губы, чтобы обдумать это, - хотя я все еще должна вам за вашу шутку в Гринготтсе".
  
  "Я надеялся, что ты забыл", - сказал ей Гарри. "Если это утешит, Кэти определенно знает, что я твоя".
  
  "О," Флер сумела вытащить полную невинность дольше, чем Габриель, но только на мгновение.
  
  "Ты оставил свой след", - засмеялся Гарри. "Она нашла это забавным, а затем ударила меня по голове книгой за шутку".
  
  "Хорошо, - улыбнулась Флер, - ты это заслужил. А теперь поторопись и иди сюда, - она ​​нарочно посмотрела на него, - я скучала по тебе.
  
  "Идем, ма принцесса", сказал он, протягивая зеркало, чтобы она могла видеть, как он кланяется. Флер попыталась хмуро взглянуть на него, но в итоге беспомощно улыбнулась и покачала головой.
  
  "Не позволяй Габби слышать, как ты меня так называешь", - предупредила она.
  
  "Неужели это только ухудшит ее интерес к нашему роману?" Гарри спросил.
  
  "Нет, - призналась Флер, махая на прощание, - но она будет настаивать на том, чтобы ей дали такое же прозвище, так как ты спас ее от озера".
  
  Нельзя сказать, что перед Габриель Гарри согласился.
  
  Неизбежный момент объяснения родителям Флер, который последует за тем, чтобы его видели, когда он зовет обеих принцесс дочерей Делакур, следует избегать любой ценой.
  
  Сняв пижаму, он быстро переоделся в новый набор халатов, одну из немногих пар, которые он фактически держал в общежитии, а не с остальными вещами в камере, и откинул повешения.
  
  Все остальные пошли, по-видимому, в Большой зал на завтрак, а затем вернулись в общую комнату.
  
  Он разочаровался в себе, пробираясь мимо своих друзей, казалось легче и предпочтительнее, чем лгать или вводить их в заблуждение. Это также дало ему алиби за несколько вещей, которые были в его списке дел на день.
  
  Гарри тихо сполз вниз, закрывая завесы вокруг своей кровати и охраняя их перед уходом, на случай, если кто-нибудь попытается проверить его.
  
  Почти весь Гриффиндор-Хаус находился в общей комнате, как это было теперь нормально с Амбридж, ее лакеями с серебряными значками, и Филч шел по коридорам в поисках оправданий, чтобы наказать любого, кого они ненавидели. Смотритель был особенно плох, тянул каждого студента, которого он мог даже попытаться обвинить в Амбридже за задержание.
  
  Он был вторым в списке Гарри за день. Аргусу Филчу нужно было напомнить, насколько привилегия в Британии была для любого, кто близок к немагическому, даже сквибу, работать в таком месте, как Хогвартс, особенно когда все домашние эльфы выполняли всю работу, и он просто бродить по замку, кричать в нервные первые годы.
  
  Это, однако, может произойти позже, и он поспешил немного быстрее по пустым коридорам в сторону Тайной комнаты.
  
  "Привет, Миртл", - объявил он себе, весело подмигивая призрачной девушке, ожидая, когда откроется вход.
  
  Она покраснела и помахала в ответ.
  
  Гарри вышел на лестничную клетку за школьными подопечными, которую, как он был почти уверен, Амбридж не мог проверить, так как она была удобно заперта в кабинете директора. Если бы она не была такой опасной для всех в школе, он испытал бы искушение оставить ее, потому что ее невежество работало в его пользу.
  
  Он кивнул Салазару, который закатил глаза, уже догадавшись, куда идет Гарри, и выхватил достаточное количество галеонов из своих медленно истощающихся выигрышей в Тривиздере.
  
  С легким щелчком мир обернулся вокруг него, и он вошел в атриум замка Делакур.
  
  Флер ждала его, одетая небрежно, с ее серебристой прической, скинутой через плечо и вращающей в руках флакон с полисуховым зельем.
  
  "Я здесь", - улыбнулся он. Вторая часть его приветствия была прервана ее поцелуем.
  
  "Ты скучал по мне", - прокомментировал он, когда она отступила, чтобы дать ему дышать.
  
  "Я не привык, что не могу быть с тобой в течение такого долгого времени, - нахмурилась она, - это... неприятно, но мне было бы гораздо хуже, если бы у нас не было этих медальонов".
  
  Гарри точно понял, что она имела в виду. Медальон был всего лишь временным облегчением от боли разлуки, короткого тоника, который только усугублял ситуацию после их разговоров.
  
  "У меня есть твоя полюка", сказала она, проводя его до своей комнаты.
  
  "Спасибо", Гарри обменял горстку галеонов, которые он взял для флакона. "Это очень похоже на плохо приготовленную кашу, - заметил он, - почему зелья всегда такие непривлекательные".
  
  "Не все из них, - рассеянно сказал ему Флер, - амортенция будет пахнуть в точности так, как вы хотите больше всего". Она нахмурилась, дважды проверив счет денег, которые он ей дал. "Это слишком много", - сказала она ему.
  
  "У меня нет никаких изменений", - пожал плечами Гарри. "Это не имеет значения.
  
  Он был занят, размышляя, как именно ему будет пахнуть амортенция, сожженный падуб, как он себе представлял, с оттенком марципана и роз.
  
  "Вы не слушаете. Флер ткнула его в бок и потащила вниз, чтобы сесть рядом с ней на край ее кровати.
  
  "Извините, мне было что-то интересно", - признался Гарри.
  
  "Что ты думал о том, что смог тебя так очаровать?" - с любопытством спросила Флер.
  
  "Как бы пахла амортенция", - признался он, осматривая названия многих книг о чарах на противоположной книжной полке.
  
  - А как ты думал, что это пахнет? - поддразнила Флер, шепча ей слова на его шее.
  
  "Наверное, очень похож на тебя", - решил он, поворачиваясь, чтобы поймать ее губы своими. "Я сейчас слушаю", - улыбнулся он.
  
  "Меня приняли в Бюро де Энигмеса, - сказал ему Флер.
  
  "Это великолепно", - мягко поздравил Гарри. "Я сказал вам, что вы не подведете".
  
  "Я просила отложить начало моей роли до тех пор, пока я не закончу свой контракт в Гринготтсе", - продолжила она, полностью сбив с толку Гарри.
  
  - У вас есть контракт в Гринготтсе? Гарри спросил. "Это не расплата за шутку брачного соглашения, не так ли?"
  
  "Нет", она снова ткнула его сильнее. "Я подписал это несколько дней назад. Я начинаю через несколько недель в качестве связующего звена между Гринготтом и частными поисковыми группами магических артефактов. Я буду в Лондоне, - тепло улыбнулась она. "Таким образом, нам не придется терпеть еще один год, как этот, и я буду рядом, чтобы помочь вам".
  
  "Вы говорили с родителями? Гарри спросил мягко. Нет ничего, что он хотел бы больше, чем иметь возможность открыто проводить время с Флер так часто, как он мог, но он не хотел, чтобы она жертвовала своей семьей ради него, и он, конечно, не хотел, чтобы она причиняла вред, даже если бы она была в состоянии защитить себя.
  
  "Я сделал", призналась Флер. "Они не были в восторге от этого. Они сразу поняли причину, по которой я взяла на себя роль, меня мало интересует быть связующим звеном с Гринготтом, это в основном неполный рабочий день и не очень сложный ".
  
  'Что они сказали?'
  
  "Они сказали мне, что надеются, что я пересмотрю, но если бы я этого не сделал, они хотели, чтобы я был осторожен в Британии". Она внезапно засмеялась. "Маман предложил мне попытаться подать заявку на роль в Хогвартсе, если я хочу быть рядом с тобой, потому что это безопаснее".
  
  - А твой отец?
  
  "Он спросил о ваших планах. Думаю, он понимает, что все, что мы планируем, будет для нас обоих сейчас.
  
  Эта идея дала Гарри теплое утешительное сияние, которое растекалось по его груди и животу.
  
  "Я сказал им, что Волдеморт не оставит вас в покое, что чем быстрее он будет побежден, тем лучше и безопаснее мы будем, и что я не оставлю вас в покое, чтобы сражаться с таким волшебником самостоятельно". Флер обняла его за талию. "Я имел в виду, и они это знают".
  
  "Но они по-прежнему недовольны тем, что я по той причине, что вы покидаете Францию, чтобы уехать куда-то, что не только предвзято относится к вам, но и активно опасно" Гарри надеялся, что ее родители начали принимать его, они, конечно, казались, но казалось, что он мог ошибаться.
  
  "Нет", Флер печально кивнула, "но они приняли это. Маман, конечно, понимает, что я буду счастливее в Британии с тобой, чем во Франции без тебя, и я думаю, папа тоже. Он просто надеется, что все еще может быть какое-то решение, которое работает для всех нас и защищает меня ".
  
  'Вы решили тогда?'
  
  "У меня есть, - она ​​поцеловала его в щеку, - я буду работать в Гринготтсе, это будет достаточно хорошо, чтобы жить, а процентное сокращение, которое я получу от любых соглашений, с которыми я поддерживаю связь, должно в конечном итоге покрыть стоимость аренды или даже покупки где-то, чтобы жить ".
  
  'Вы выбрали где-нибудь?' Гарри провел рукой по волосам, яростно подумав. "Я мог бы охранять это место, чтобы убедиться, что оно намного безопаснее".
  
  'Как?' Флер изогнула бровь, привычка, которую Гарри был уверен, что она переняла его. "Я лучше с подопечными, чем ты, помнишь?"
  
  "Магия крови", ухмыльнулся Гарри. "Это оставит меня немного под погодой, но оно того стоит, чтобы вы были в безопасности".
  
  "Нас", поправила Флер, ухмыляясь. "Я хотел поговорить с вами, потому что сомневаюсь, что вы хотите продолжать жить со своими родственниками".
  
  "Вы хотите, чтобы мы жили вместе?" Гарри не мог сдержать удивление от его тона и слегка вздрогнул, когда Флер выглядела расстроенной. "Я просто не ожидал, что что-то подобное так быстро", - объяснил он. "Мне будет шестнадцать.
  
  "Мы будем вместе больше года, - тихо сказал ему Флер, - если вы включите все время, которое мы провели, не говоря о том, как мы себя чувствовали за полтора года. Это не такое короткое время, и я чувствую, что знаю вас достаточно хорошо. Если ты не хочешь, я пойму.
  
  "Я хочу", - сразу сказал Гарри. На Флер было слегка обнадеживающее, слегка ранимое и совершенно неотразимое выражение, которое она всегда носила, когда действительно чего-то хотела.
  
  'В самом деле?' Она нажала. "Я знаю, что это большой шаг".
  
  "Я хочу", повторил Гарри. "Меня больше беспокоит то, как я смогу справиться с этим, пока никто не узнает. Я уверен, что Дамблдор присматривает за мной все лето.
  
  Он точно не знал, как именно, но бывший директор не мог позволить, чтобы его самая важная пешка оставалась без присмотра в течение стольких месяцев.
  
  'Вы не можете просто уйти?' Спросила Флер, озадаченная.
  
  "Я все еще несовершеннолетний", - напомнил ей Гарри. "Мне нужно разрешение моего родственника или Дамблдора, моего магического опекуна, и я сомневаюсь, что получу и то и другое".
  
  "Поэтому мы делаем это тайно", - решила Флер. "Ты возвращаешься, потом просто исчезаешь и живешь со мной".
  
  "Он найдет меня", Гарри не согласился. "Дурсли скажут ему, что я ушел, если он спросит, и что я могу использовать магию вне школы, у них нет причин хранить мои секреты".
  
  "Очарование их памяти", возразила Флер. "Я знаю, как наложить заклинание Фиделиуса, после нескольких месяцев практики, я уверен, что смогу научиться его использовать, тогда нас не найдут, даже если он знает, что ты ушел".
  
  "Нам понадобится секретный хранитель", - размышлял Гарри, принявшись за идею. Если бы они находились под управлением Фиделия, то, что сам Волан-де-Морт не мог обойти без помощи тайного хранителя, тогда он сомневался, что кто-нибудь сможет их найти.
  
  "Я знаю, кого выбрать", - улыбнулась Флер, втягивая его в себя. "Кто-то, у кого нет очевидной связи с вами, но есть все основания для того, чтобы не отдавать нас. Того, кого никто никогда не заподозрит даже на мгновение.
  
  'Кто?' Гарри очень хорошо знал о последствиях выбора не того секретного хранителя.
  
  "Габриель, конечно", - рассмеялась Флер. "Даже если наши отношения станут общеизвестными, они никогда не ожидают, что мы передадим секрет моей младшей сестре, и она хорошо защищена во Франции глазами Волдеморта или Дамблдора". Она вытянула лицо. "Почему вы так волнуетесь за Альбуса Дамблдора?"
  
  "Я начинаю полагать, что он скорее сделает из меня мученика, чем что-либо еще", - спокойно ответил Гарри, скрывая гнев, который он все еще таил на старого волшебника.
  
  Реакция Флер была более драматичной.
  
  Ее лицо полностью изменилось, ее подбородок и губы вытянулись в жестоко изогнутый клюв, а ее глаза потемнели, расширились и блестели от гнева. Перья пробились сквозь ее кожу, а ее ногти превратились в короткие острые когти.
  
  Гарри тяжело сглотнул. Он никогда раньше не видел разъяренного вейла так близко, но не отодвинулся. Флер не нужно было думать, что она напугана или оттолкнута ею, ничто не может быть дальше от истины. Как ни странно, он все еще находил ее довольно красивой, точно так же, как у него была танцующая вейла на чемпионате мира.
  
  Она сердито прошипела, посылая раскаленные искры, танцующие над ее руками, и все перья встали у нее на шее. Воздух отошел от белого огня, и тепла, охватившего его, было достаточно, чтобы Гарри решил отодвинуть ее руку немного дальше, но Флер сделала несколько глубоких вдохов и медленно отступила назад.
  
  Он смотрел в отвратительном обаянии, как ее структура лица снова превратилась в лицо прекрасной человеческой формы Флер.
  
  "Извините", пробормотала она на безутешном французском. "Надеюсь, вы не найдете мою другую форму слишком непривлекательной".
  
  "На самом деле я все еще находил вас довольно привлекательным", - признался он, покраснев в признании чего-то, что, безусловно, должно быть странным.
  
  Флер долго смотрела на него, ее летние небесные глаза не мигали, затем она прижалась губами к себе, отбросив его обратно на кровать и оседлав его.
  
  "Ты остаешься моей" , - яростно прошептала она между поцелуями.
  
  "Я думаю, - ответил Гарри, задыхаясь, - что я мог бы научиться жить с этим".
  
  "Тебе придется", - ответила она вежливо. "Я не позволю тебе уйти". Она сделала еще один глубокий вдох и улыбнулась ему, глаза сверкали так, что бабочки взорвались у него на животе. "Обидно, что нам еще нужно поговорить", - прокомментировала она, все еще оседая его за талию.
  
  'Мы делаем?' Гарри жалобно спросил.
  
  "Да", Флер кивнула. "Вы не живете со своими родственниками, если я не откажусь от этого". Она немного откинула бедра назад, и ему пришлось серьезно бороться с желанием толкнуть ее.
  
  "Согласен", он усмехнулся, проиграв битву и наслаждаясь тем, как она прикусила губу, чтобы держать себя в руках.
  
  - Значит, вы оставите своих родственников, удалите их воспоминания, чтобы защитить ваши секреты, если придется, и приходите ко мне. Я овладею заклинанием Фиделиуса, сделаю Габби нашим тайным хранителем, и тогда мы сможем жить там столько, сколько пожелаем. Флер застенчиво улыбнулась. "Нам просто нужно выбрать место и купить его", - решила она.
  
  "У меня есть трастовый фонд", - сказал ей Гарри, садясь, чтобы поцеловать ее. Трения от смены позиции скорее прервали ход его мыслей, и ему пришлось на секунду подумать, чтобы точно вспомнить, что он собирался сказать. "Это около пятидесяти тысяч галеонов, по памяти".
  
  "Это какой-то трастовый фонд, - улыбнулась Флер, - достаточно, чтобы мы сами могли найти для себя небольшое место, если я помогу".
  
  "Из того, что сказал Нагнок, я подозреваю, что состояние семьи Поттеров примерно в шесть раз больше", - усмехнулся он. "Хотя я не могу получить доступ ни к чему, кроме этого целевого фонда, пока мне не исполнится семнадцать".
  
  "Ваш фонд пополняется каждый год, не так ли? Спросила Флер, поднимаясь с колен, к большому разочарованию Гарри.
  
  'Да.'
  
  "Хорошо", вздохнула Флер. "Это означает, что нам не нужно будет брать кредит, чтобы где-то покупать, только объединять то, что у нас есть".
  
  "Посмотрели в любом месте? Гарри спросил.
  
  "Несколько мест, которые могли бы быть доступными, - призналась она. "Я видел хорошую квартиру, которая мне понравилась, но наличие соседей-маглов может вызвать проблемы. В одной из волшебных деревень в Дорсете был небольшой домик, а в Годриковской впадине было маленькое милое место... - она ​​замолчала от слегка горькой улыбки, которую теперь носил Гарри. - Тебе не нравится Годриковая Лощина?
  
  "Я не думаю, что хочу жить в деревне, в которой были убиты мои родители", - мягко сказал он ей, понимая, что она не поймет, каково это для него. "Может быть, другой маленький дом?
  
  "Это в Бадли Бабертоне, - сказала ему Флер, - очаровательное место. Это на западе страны. Я мог бы с радостью выбрать там.
  
  "Я оставляю это на ваше усмотрение", - улыбнулся Гарри, разводя пальцами, чтобы игриво провести их по волосам. "Только не в Годриковой Лощине, или в Оттери-Сент-Кетчполе, там живут Уизли, и они предупредят Дамблдора".
  
  'Вы идете?' Флер услышала скрытое прощание в его голосе.
  
  "Я должен, - вздохнул он, - хотя я бы очень предпочел остаться, особенно теперь нам больше не нужно продолжать говорить".
  
  'Почему ты должен?' Флер жаловалась.
  
  "Теперь у меня есть это, - он вынул флакон из своей мантии и весело помахал им, - я могу избавиться от Амбриджа, прежде чем она причинит кому-нибудь боль". Выражение его лица потемнело. "В последнее время она становится тревожно злокачественной, и я боюсь, к чему она может прибегнуть, если останется у власти слишком долго".
  
  "Тогда иди", нахмурилась Флер. "Вы приходите ко мне в гости, как только сможете", - приказала она.
  
  "Я буду, - пообещал Гарри, - вы знаете, я буду".
  
  Он встал, поправляя одежду и наклонившись, чтобы поцеловать Флер на прощание. Когда он попытался отвлечься от легкого поцелуя, она запутала его руки в его волосах и прижала его рот к своим.
  
  "Я ожидала, что ты останешься", - сказала она задумчиво. "Используйте медальон, я дам вам знать, когда я выбрал подходящее место".
  
  Гарри кивнул, затем аппарировал, пытаясь не обращать внимания на боль, которая снова возникла в его груди при их расставании.
  
  Появившись в кабинете Салазара, он сразу же обратился к картине.
  
  - На этот раз вампиров нет? Портрет ухмыльнулся.
  
  "Нет", - категорически ответил Гарри, активируя Карту Мародера. Это было время для номера два в его списке вещей на день.
  
  "Снова до чего-то гнусного?" - спросил Салазар, тщетно вглядываясь в карту.
  
  "Я обнадеживаю смотрителя тем, что его роль здесь - привилегия, а не повод мучить детей, которым он явно завидует". Эта картина поделилась взглядом со своей змеей, затем пожала плечами и замолчала.
  
  Филч патрулировал третий этаж, маркер его имени плавал вверх и вниз, как будто он шагал.
  
  Гарри пошел быстрым шагом, щелкнув палочкой в ​​ладони. У него уже было хорошее представление о том, как он собирается поступить с странным смотрителем, но он полагался на то, что он пытался сделать что-то, чего он никогда раньше не пробовал.
  
  Миртл ушла из ванной, хотя лужа осталась. Имя Филча перестало ходить вверх и вниз и медленно спускалось вниз по лестнице.
  
  Гарри спрятал карту и вытащил палочку, не утруждая себя разочарованием. Ему не нужно было беспокоиться о том, что Филч вспомнит его.
  
  'Что это?' Смотритель радостно хихикнул. "Студент сам по себе, я думаю, ничего хорошего".
  
  "Привет, Филч", - холодно ответил Гарри.
  
  Спокойный ровный тон застал сквиба врасплох, и он отшатнулся от удивления. "Что ты задумал, Поттер?" Он зарычал. - Думаешь, я забыл, что ты сделал с моей миссис Норрис? Он почти орал, поэтому Гарри наложил на него глушащую палату.
  
  "Легилимены", прошептал он.
  
  У сквиба не было ни шанса, ни магии, ни представления о том, чего ожидать, что Гарри с невероятной легкостью прорвался в его голове, следуя по пути ненависти и обиды обратно к своему рождению, став свидетелем каждого связанного момента за полвека.
  
  Путь начался с сияющего облика молодой темноволосой бледноглазой девушки, державшей палочку у Олливандера и окруженной желтыми искрами. Она купалась в гордости своих родителей, в то время как Филч смотрел, забыв, несчастный и разъяренный.
  
  "Забвение", пробормотал Гарри. По намекам Локхарта он знал, что можно изменить воспоминания, но даже мошенничество с позолотой могло бы сбить с толку то, что Гарри собирался предпринять. Было пятьдесят лет чувств, чтобы измениться, половина жизни, чтобы изменить или стереть, заканчивая их встречей на их лестнице.
  
  Он очищал каждое мгновение горечи, каждое воспоминание о наблюдении за магией и ощущении недовольства внутри себя изменилось. Недовольство, определившее Аргуса Филча, перешло в спокойное принятие, и каждое мгновение вдоль этой череды эмоций превращалось во что-то другое.
  
  Аргус Филч закатил глаза, и он упал на пол.
  
  Гарри сунул палочку обратно в рукав, повернулся на каблуках и шагнул назад в направлении камеры.
  
  Без корня обиды, без этих горьких воспоминаний ненависть, которую они питали, увяла и исчезла. Он предполагал, что и студенты, и Филч будут намного счастливее за это.
  
  Он остановился у ванной комнаты Миртл, чтобы развернуть карту, и подождал, пока имя Филча снова не пошевелится. Смотритель продолжал спускаться по лестнице, как и прежде, медленно спускаясь к своему кабинету. Гарри наблюдал, пока не убедился, что Филч не помнил о нем и не собирался отправляться на поиски Амбриджа, затем он вытер карту и спрятал обратно в карман своей мантии рядом с флаконом с полиузами.
  
  Ванная Миртла со скрипом открылась и закрылась, и Гарри инстинктивно вздрогнул от шума, хотя его было некому слышать.
  
  Он только что подошел к краю вечной лужи, когда раздался знакомый, громкий треск видения, и перед ним появился Добби.
  
  "Добби? Гарри спросил. Эльф никогда не приходил, чтобы найти его, с тех пор как его ошибочные попытки защиты на второй год.
  
  К его ужасу, эльф просто рухнул на пол в ванной, и по поверхности лужи начали распространяться витые нити красной жидкости.
  
  Слегка перевернув эльфа, Гарри с отвращением прошипел, трио глубоких порезов порезало верхнюю часть груди и шею Добби. Эльф медленно моргнул несколько раз, глаза блестели от боли.
  
  "Мастер Гарри Поттер", пробормотал он. "Добби спас учеников, - что-то, похожее на улыбку, скользнуло по его губам, - Добби спас их всех".
  
  Ни одно из целительных заклинаний, которые Гарри знал, не помогало даже отдаленно, и ничто из того, что он сотворил, не продлилось дольше, чем несколько мгновений до рассеивания. Темно-красный поток продолжал цвести на наволочке Добби, затопляя его бока и выливаясь в лужу.
  
  В конце концов Гарри прекратил попытки, его обещание позаботиться о Добби не имело ничего общего с реальностью и растекающейся красной лужей. Раны домашнего эльфа сопротивлялись каждой попытке, которую он сделал, чтобы излечить или сдержать их, независимо от того, сколько магии он вылил в попытку.
  
  Он стоял над эльфом, наблюдая и чувствуя себя очень пустым, когда кровь текла по полу ванной комнаты Миртл, бегая по линиям между плитками, яркими на фоне белой керамики.
  
  'Добби преуспел?' Эльф ахнул, яростно моргая. "Добби попытался сделать то, что сделал бы Гарри Поттер, - новая волна крови пронеслась по луже, когда он сместился, - но противный розовый учитель был быстрее, чем раньше".
  
  "Ты справился лучше, чем я, Добби", - честно ответил Гарри, но его голос звучал очень далеко, очень незначительно перед яркими белыми плитками и более ярким, малиновым пулом. Пятно льда в его груди растекалось, отдаленно крича имя Амбриджа, требуя мести, требуя справедливости. Он чувствовал ледяной гнев, удерживаемый за тонким бумажным пузырем неверия и истощения.
  
  "Теперь ты свободен навсегда, Добби", - мягко сказал ему Гарри, беря руку эльфа в свои руки.
  
  "Свободен", - вздохнул эльф, и на его губах появилась легкая улыбка, когда его пальцы сомкнулись на Гарри. Добби свободен.
  
  
  Глава 60
  
  Пол Тайной комнаты был холодным, его холод просачивался из камня в плоть Гарри каждую секунду, которую он проводил, сидя на гладком полу, погружаясь, пока не достиг его сердца и не заглушил печаль.
  
  Это ничего не сделало для ярости.
  
  Мучительная, обжигающая, леденящая ярость кружилась в его венах, сжала кулак вокруг его сердца и отказалась смягчаться.
  
  Он сжег Добби, не злодеем, даже не очень волшебным. Гарри пришлось аппарировать, чтобы забрать дрова из Запретного леса и позаимствовать спички у дома своей тети и дяди, но он чувствовал, что сам собирает костер. Использование магии, чтобы сделать действие легким, казалось неуважительным для эльфа, который отдал свою жизнь, следуя указаниям Гарри.
  
  Там не было пепла, огонь был белоснежным; что он использовал магию, чтобы убедиться в этом. Он не хотел похоронить Добби, заключить его в землю, осудить его на землю и поймать в ловушку под ним, что было гораздо менее уместно, чем выпустить его на свободу в дыму.
  
  Он наблюдал, как дым поднимается из камеры, поднимается в небо и удаляется, но он не уходил, даже когда тепло огня стихло, а запах дыма утих.
  
  Если бы он вернулся, посетил уроки, присоединился к своим одноклассникам, то он бы услышал ее имя, возможно, даже увидел ее лицо, и не было бы ничего, что могло бы помешать ему отомстить.
  
  Поэтому он остался в Тайной комнате, он ждал, заставил себя вспомнить план и уверил себя, что его месть придет. Ему нужно было только следовать его схеме, и Амбридж заплатит так дорого, как ей следовало.
  
  Гарри открыл глаза. Его гнев, возможно, не ушел, его лед все еще свернулся в его груди, но это не имело значения, он сосредоточил это сейчас, отточил его до острого края бритвы и контролировал его.
  
  Кроме того, его время пришло. У него была многозначность, у нее была карта, все, что ему было нужно, это дать ей повод расспросить кого-то из окружного прокурора, кого-то или всех.
  
  Он даст ей причину, которую она не могла игнорировать.
  
  Поднявшись на ноги, он медленно и осторожно шел по всей длине комнаты. Блестящие глаза переплетенных змеями изображений следовали за ним, следя за каждым шагом к его мести.
  
  Ванная Миртл все еще была покрыта кровью, ее густой, липкий пруд, все еще только частично застывший, как жемчужная девушка зависла, сжимая руки от беспокойства.
  
  "Гарри, - выдохнул призрак, подлетая к нему. - Я думал, что с тобой случилось что-то ужасное".
  
  "Это не моя кровь", - тихо заверил он ее, выкидывая палочку. "Это принадлежало моему последователю, другу по-настоящему". Он не хотел говорить "домовой эльф", слишком многие могли бы отрицать потерю эльфа как неважную.
  
  'Студент?' Миртл тихо спросила: "У меня будет компания?"
  
  "Не студент, верный друг, но я так не думаю", - ответил Гарри. "Теперь он свободен, у него не будет желания задерживаться здесь и быть связанным с этим миром".
  
  Гарри удалил кровь, удалив испорченную лужу, чтобы оставить плитки белыми, нетронутыми и чистыми. Теперь все Добби исчезло, он был свободен.
  
  'Что случилось?' - спросила Миртл, нервно сжимая палец.
  
  "Его убили", холодно ответил Гарри.
  
  Миртл выглядела странно незатронутой этим, но затем ее тоже убили, и Гарри знал, что призраки редко образуют какую-либо привязанность к живому миру, даже такие молодые, как Миртл.
  
  "Было ли это его ? Призрак спросил.
  
  "Нет, - Гарри покачал головой, кобура палочки, - но они все равно будут платить за это".
  
  "Вы получите их, Гарри, - ободряюще повторила Миртл, - вы тоже получите его" . Она почти задумчиво остановилась, приняв задумчивый, далекий взгляд. "Я думаю, что я буду свободен тогда, свободно двигаться дальше".
  
  "К следующему великому приключению?" - спросил Гарри, на мгновение отвлеченный ее нехарактерным, меланхоличным желанием.
  
  "Следующее великое приключение?" Призрачная девушка удивилась отдаленно. "Я думаю, что нет ничего, что, когда все, что держит меня здесь, подходит к концу, я тоже исчезну".
  
  Она замолчала, постепенно уходя в свою кабинку, не говоря ни слова.
  
  Гарри смотрел ей вслед, ошеломленный ее внезапным перепадом настроения. Он предположил, что Миртл долго оставалась одна, чтобы подумать о том, почему она все еще здесь, и о том, что произошло потом, но она так не обращала внимания на возможность забвения, что это заставило все волосы встать на затылке.
  
  Этого было достаточно, чтобы отвлечь его от плана, но только на мгновение, затем лед закрутился и сжался в его груди, заливая его вены холодной решимостью.
  
  Он покинул ванную комнату Миртл, разочаровавшись, затем пошел по пустым коридорам к классу Защиты от темных искусств. Уроки проходили по обе стороны от него, когда он мстительно шел к кабинету Амбриджа, и студенты, и учителя блаженно не знали, что он собирается их освободить.
  
  На лестнице он миновал Филча и миссис Норрис, но никто его не заметил, но бормотание сквиба произошло от угроз насилия до безобидного раздражения, и глубокие потонувшие угрюмые линии, казалось, немного смягчились.
  
  Гарри посмотрел на него коротко. Без воспоминаний о его ненависти и обиде отношение Филча могло только улучшиться, и если его обаяние не сработало и смотритель вернулся к своим недопустимым действиям, тогда Гарри принял бы более устойчивое решение. Второй шанс был предпосылкой Дамблдора, а не его.
  
  Он проверил Карту Мародера, что так и не смог вернуться в комнату. Класс Амбриджа был пуст, как и ее кабинет, как и надеялся Гарри. Остановившись у двери в ее кабинет, он внимательно осмотрел комнату.
  
  Пора уже ремонтировать это место, мрачно подумал он.
  
  Дьявольский огонь вырвался из кончика палочки волнами вишнево-красного цвета, бесформенно врезавшись в дверь и омывшись по полу рябью тепла. Гарри излил свою ярость в очарование, используя свое намерение стереть каждый крошечный кусочек Долорес Амбридж из школы.
  
  Мрачный розовый ковер мгновенно стал едким дымом, а ножки мебели обвились венками его пламени, которое стало ослепительно-белым, даже когда огонь заливал стены, улавливая шторы и вытирая розовую бумагу с камня.
  
  Что-то внутри него кричало от радости, наблюдая за тем, как все ее имущество безвозвратно уничтожено, и проклятый огонь, который кружился в комнате, взорвался к жизни, уничтожив все внутри в мгновение безудержного, пылающего экстаза.
  
  Разрез его палочки и злобного змея исчез, вздымался и рушился, пока не осталось ничего.
  
  Комната была покрыта шрамами иссушена. Огонь был слишком горячим, чтобы оставить пепел; камень был обожжен от ее запаха, стены светились, раствор растаял, слезы текли из трещин, когда Хогвартс плакал от его чистки.
  
  Гарри потребовалось мгновение, чтобы сжечь в камне сообщение фиолетовыми, пылающими буквами, предложение и намек, чтобы сделать ее более подходящей в ближайшем будущем.
  
  Для Большого Добра пламя, запечатленное в полу, исповедовало. Но главным образом ради мести, холодно решил Гарри.
  
  Разочаровавшись, он небрежно положил одну ногу в дверной проем, вызвав защиту, расположенную по краю комнаты, затем ушел, быстро удаляясь, чтобы дождаться допроса, который предстоял в Большом зале.
  
  Он не ел со вчерашнего дня, и было почти время обеда.
  
  Большой Зал был практически пуст, хотя еда только появлялась, когда он входил. Никто не хотел быть пойманным в ловушку под радостной, ослепительной улыбкой Амбриджа, который взял на себя обязанность председательствовать каждый раз во время еды, садясь на место директора школы с видом разъяренной самодовольства.
  
  Гарри несколько подозревал, что сегодня она не будет такой самодовольной.
  
  Ему не пришлось долго ждать.
  
  Амбридж был вне ярости. Она достигла оттенка красного, такого пестрого и яркого, что он наполовину боялся, что она может разорвать одну из пульсирующих вен в виске. Это было бы слишком быстрой смертью для нее.
  
  "Она заслуживает того, чтобы наблюдать за моментом, когда ползет ближе, - решил Гарри.
  
  Их директриса в розовых тонах бушевала в ужасной ярости на сцене, лишенная ее простой сладости и неспособности даже речи.
  
  Остальные ученики настороженно смотрели, Гарри скрывал улыбку, если бы она не смогла придумать последовательное предложение, убеждая ее следовать за его сухарями, было бы даже проще, чем он надеялся.
  
  "Профессор Снейп", рявкнула она, крутя учитель зелий. "Я хочу, чтобы каждый последний флакон veritaserum у вас был на складе, и я хочу его в моем офисе". Гарри сжал челюсть, чтобы подавить улыбку при приступе ярости, дрожащем на лице.
  
  "Очень хорошо", спокойно ответил Снейп, не поднимая брови в знак протеста. Гарри вряд ли удивился, зная его историю, бывший Пожиратель Смерти, скорее всего, с радостью поделится советами о пытках со своим недолгим директором.
  
  - И возьмите с собой каждого ученика из этого списка, по одному, начиная с Поттера. Взгляд Амбриджа упал на него, но он только невинно смотрел назад, дыша устойчиво и очищая свой разум, чтобы остановить распространение льда по его венам.
  
  Терпение, он защищал. Ее время приближается.
  
  "Теперь, мистер Поттер", - ласково проинструктировала Амбридж, ее девичья манера самоутверждаться. Без сомнения, она слюноотделала, ожидая, что он может пролиться под влиянием сыворотки правды.
  
  Это был самый большой камень преткновения в его схеме. Он понятия не имел, сможет ли он сопротивляться или нет, но он представлял себе, что он способен противостоять привлекательности, легилименции и проклятию Империуса, что сыворотка не будет отличаться, пока его воля достаточно сильна.
  
  Гарри спокойно поднялся со стола, уловив взволнованный взгляд Кэти через зал, и последовал за Амбриджем из зала обратно в кабинет, который он снес только несколько минут назад.
  
  Малфой и члены ее Инквизиторского отделения окружили его, но, в отличие от окружающих, он заметил, что они держались на расстоянии, а руки Малфоя в его мантии уже сжимали его палочку.
  
  Они боятся меня, понял Гарри.
  
  Осознание заставило его улыбнуться с ледяным удовлетворением; они не видели ничего, кроме простого намека на то, на что он теперь способен.
  
  Снейп ждал у входа в офис с горсткой прозрачных пузырьков и осматривал внутреннюю часть разрушенной комнаты с чем-то похожим на любопытство. Гарри осторожно смотрел на него. Вполне возможно, что бывший Пожиратель Смерти узнает магию, которую он использовал однажды на Турнире Трех Волшебников.
  
  Мастер зелий ничего не сказал, если бы сделал, хотя слегка ухмыльнулся, когда повернулся к Амбриджу.
  
  "Веритасерума достаточно для каждого учащегося в списке, - усмехнулся он, - но только если вы воздержитесь от использования более трех предписанных капель для каждого учащегося".
  
  "Я должен быть уверен", - решил Амбридж. 'Будет ли этого достаточно?'
  
  "Для борьбы с эффектами Верицерума требуются значительные умственные силы, что я не смогла бы делать, но могла бы достичь. Это был бы очень редкий студент, способный на то же самое.
  
  Снейп бросил взгляд на Гарри, но в глазах бывшего Пожирателя Смерти не было ничего различимого, и Гарри не осмелился попытаться легализовать его, чтобы проверить его поверхностные мысли на предмет подозрений.
  
  "Очень хорошо", - прошипел Амбридж, выхватывая у него пузырек.
  
  Гарри заметил, как она осторожно налила три капельки из флакона в магический сверкающий металлический кубок.
  
  "Могу я спросить, что происходит?" Он спросил мягко.
  
  "Выпей, мистер Поттер, - ласково проинструктировал Амбридж, - тогда мы обсудим то, что происходит подробно и очень подробно".
  
  "Я с нетерпением жду этого", - сухо ответил Гарри, взяв кубок и позволив небольшому количеству жидкости упасть на его язык. У него не было вкуса, но казалось, что он только что прижал язык к чему-то очень холодному, и странное онемение скатилось по его горлу.
  
  "Несколько секунд, чтобы оно вступило в силу", - предупредил Снейп, прежде чем отвратительная ведьма могла начать допрос. "Тестовый вопрос целесообразно начать с чего-то простого".
  
  'Как тебя зовут?' Амбридж кипел.
  
  "Гарри Джеймс Поттер", - легко ответил он, удивляясь, что его голос звучит монотонно и ровно. Было желание доверять розовой ведьме, чтобы открыть его сердце и раскрыть ей свои секреты.
  
  "Где вы были этим утром? Она продолжала, ее глаза яростно вспыхивали, когда она смотрела на почерневшие, деформированные от жары остатки ее офиса. Это действительно было улучшение по сравнению с розовым.
  
  "Хогвартс", - ответил Гарри. Не было никакого смысла бороться с желанием сказать ей правду, если бы он не нуждался в этом.
  
  "В частности? Снейп растянулся. Маленькая ухмылка снова была в уголке его губ.
  
  У него было почти непреодолимое желание сказать им, что он был в Тайной комнате, что он был в ванной Миртл и здесь, но где-то в его затылке тихий голос напомнил ему, что если он это сделает тогда Амбридж сбежит от своего плана и ее заслуженного конца.
  
  "Гриффиндорская башня", - ответил он, сохраняя ровный и скучный голос. Не было достаточно сильного принуждения, чтобы украсть его месть у него. Она нахмурилась, сморщив широкий бледный лоб.
  
  'Где Дамблдор?' Она внезапно спросила, радостная улыбка распространилась по ее широкому лицу в надежде извлечь из него такую ​​важную тайну.
  
  Это почти слишком просто, подумал Гарри.
  
  Она уже задавала вопросы и искала способ улучшить себя, передавая что-то о Дамблдоре министерству. Амбридж воспользовался бы шансом, который карта предложит.
  
  "Понятия не имею", - искренне ответил Гарри. Он почти не заботился. Пока он не был в
  
  доставив ему неприятности, Альбус Дамблдор мог отправиться куда угодно.
  
  "Вы посещали какие-нибудь встречи, - бледное лицо ведьмы, искривленное с отвращением, - Армии Дамблдора, начиная с первой?"
  
  "Нет", - гудел он. Это было почти правдой.
  
  Лицо Амбриджа упало, но брови Снейпа исчезли в волосах.
  
  Нехорошо. Он знает, что я могу лгать.
  
  "Почему вы не посещали какие-либо встречи? Амбридж нажал, увидев реакцию учителя зелий.
  
  "Клуб был незаконным, - ответил он, стараясь не смеяться над явным недоверием на лице Снейпа, - и меня бы не приветствовали после всего, что обо мне написали". Неверность исчезла с лица мастера зелий, этой полуправды, которую он проглотил.
  
  'Вы разрушили мой офис?' - поинтересовалась Розовая Профессор, понимая, что она не получила ни одного из ответов, которые хотела.
  
  "Нет", - ответил Гарри тем же бесстрастным тоном.
  
  Я не разрушил это, он исправил к себе, я разрушил это. Я улучшил это.
  
  "Ты можешь идти, Поттер", - плюнула она, явно злая, что он не был виновником. "Мистер Малфой, если вы будете так любезны, - остановилась она, чтобы просмотреть список, - мистер Смит", - решила она.
  
  - Вы хотите сравнить ответы Поттера с другим, более незначительным членом? Он услышал, как Снейп спросил, когда уходил.
  
  Быстрая проверка Карты Мародера показала Захарию Смита на одном конце стола Хаффлпаффа. Амбридж был очень разочарован, когда только подтвердил ответы Гарри, но он думал, что раскрытие карты восполнит это.
  
  Он отправился в быстром темпе, снова скрывая себя. Малфой и другие также отправятся в Большой зал, поэтому у него будет мало времени, чтобы действовать.
  
  К счастью, Смит сидел в ясном виде у дверей, дав ему непрерывный обзор.
  
  "Империо", - тихо приказал он, желая, чтобы Хаффлпафф поднялся и вышел к нему.
  
  Шаги показали, что приближается отряд инквизиторов, поэтому он повёл Смита за угол и потащил его в шкаф для метлы, ошеломив и разочаровав его, вырвав пару волосков из его головы.
  
  Расстегнув флакон с полисюмом, он уронил горсть волосков и стал наблюдать, как они меняют цвет и консистенцию очень густой грязевидной каши на грязно-коричневый, похожий на осадок. Ему не особо хотелось угадывать, что это говорит о Захарии Смит, это было то, что хотел сказать двойник Захарии Смит, что имело значение.
  
  Сжав нос, он выпил зелье, стараясь не подавиться его отвратительным вкусом и чувством.
  
  Ужасное корчащееся ощущение, появившееся в его животе, сопровождалось сильной жарой, которая распространялась по всему его телу и горела прямо под его кожей. Его кости скручивались, в некоторых местах удлинялись, в других - укорачивались, кожа покрылась рябью, словно жидкий воск, а мышцы растаяли под его кожей. С шипением от боли он рухнул на пол и свернулся калачиком, пока трансформация не закончилась.
  
  Когда это было сделано, он проверил свое отражение в медальоне, который дал ему Флер, убедившись, что он полностью напоминает Хаффлпаффа, затем он преобразил свои одежды, изменив их размер и цвет, чтобы точно соответствовать тому, что носил Смит.
  
  Вернувшись в Большой Зал, он ненадолго присоединился к друзьям Смита, прежде чем Малфой заметил его и вытащил со скамейки.
  
  "Директор хочет поговорить с тобой", - усмехнулся он.
  
  Крэбб и Гойл взялись за руку и наполовину шли, несли его по коридору. Разница между его двумя поездками была забавной, но он сделал мысленную пометку, чтобы убедиться, что два скота заплатили за свое поведение. Он ненавидел, когда с ним обращались, он всегда так делал. Прочный подарок от дяди и двоюродного брата.
  
  "Мистер Смит", - вежливо поприветствовал его Амбридж, толкая в его сторону простую фарфоровую чашку. Он был полон до кипения чая, и Гарри не сомневался, что там было несколько капель Веритасерума.
  
  Снейп ушел, вероятно, он был обеспокоен только интервью Гарри.
  
  Он внимательно посмотрел на чай и только смог выделить тонкий прозрачный слой жидкости поверх. Часть его хотела покачать головой. Амбридж только что налил его сверху, она даже не пыталась смешать это и спрятать.
  
  "Выпей, Захария, - предложила она сахаристично, - и расслабься, у тебя нет проблем. Я просто хочу спросить вас о некоторых членах той группы, частью которой вы были. Они нанесли большой преступный ущерб Хогвартсу и моему собственному имуществу.
  
  Гарри поднял чайную чашку и сделал глоток, игнорируя странную комбинацию veritaserum на его языке и жжение чая в его горле.
  
  'Как твое полное имя?' Спросила она с любопытством. "Я не помню, чтобы я видел отчество на записях".
  
  "Это просто Захария Смит", - ответил Гарри. "У меня нет второго имени. Теперь он прекратил действие сыворотки, когда принуждение стало намного слабее, чем раньше, но это могло быть потому, что он не пил весь чай.
  
  Он сделал еще один осторожный глоток, зная, что должен притворяться забывчивым.
  
  "Так сколько собраний этой группы вы посетили?" Амбридж поинтересовался слегка.
  
  "Все", - ответил Гарри, спокойно лежа сквозь зубы. "Была только одна встреча, хотя.
  
  "Это хорошо", на ее лице появилась легкая улыбка. "Что вы планировали делать на собраниях?"
  
  "Мы хотели практиковать магию", - честно ответил Гарри. "Я боялся, что не смогу передать свои совы иначе".
  
  "Вы правы, что беспокоитесь, экзамены очень важны, - Амбридж любезно кивнул, - но вы должны быть осторожны с тем, кого слушаете". Гарри сделал еще один глоток чая, который остыл, чтобы добраться до того маленького окошка разжигания между обжигающим и ледяным. "Как была организована группа?"
  
  "Руководили DA Гермиона Грейнджер и Рон Уизли, они пришли к этой идее, но несколько разных студентов собирались преподавать, кто бы мог помочь. У них был большой список всех имен.
  
  Гарри бросил первую крошку у ее ног, и она тут же схватила ее.
  
  "Какой был список? Амбридж спросил с сладкой сладостью.
  
  "Это был список каждого студента в группе, - он морщил лоб, как будто в раздумьях, - но я думаю, что в этом было нечто большее", признался он. "Грейнджер и Уизли были очень осторожны, чтобы скрыть это, чтобы сохранить его в безопасности, они говорили об этом в коридоре, когда они не знали, что я был там".
  
  'Что они сказали?' Она вздохнула, на ее губах появилась болезненная, торжествующая улыбка.
  
  "Они сказали, что это карта, - монотонно сказал ей Гарри, - была фраза, раскрывающая ее, - продолжил он, - которую дал им Дамблдор".
  
  Он был очень рад, что Снейп ушел сейчас, он никак не мог проглотить эту историю, даже если казалось, что Амбридж.
  
  'Вы знаете фразу?' Амбридж потянулась к своей сумке, открывая застежку своими короткими пальцами, вытаскивая палочку, список и тусклую тиару, которую он использовал в качестве маркера.
  
  Почему она это взяла?
  
  Он предположил, что это вряд ли важно.
  
  "Я так думаю", - кивнул Гарри, делая вид, что пытается вспомнить.
  
  "Не торопись", - прохрипел Амбридж.
  
  "Для Большого Добра", - сказал Гарри в конце концов. Лед в его груди торжествующе кричал, волны дрожащего холода победоносно дрожали по его венам. Не было никакого способа, которым она могла сопротивляться, не сейчас.
  
  "Для Большого Добра", - приказала Амбридж, постукивая палочкой по списку.
  
  Ничего не случилось.
  
  "Для Большого Добра", повторила она, пытаясь с другой стороны. На этот раз грубая карта, которую он нарисовал, оказалась контрастной. "О да", выдохнула она.
  
  Внезапно она встала, проливая диадему на пол, и схватила горсть порошка для пола.
  
  "Спасибо, Захария", - сказала она ему, казалось бы, искренне. "Вы можете уйти, просто не забывайте быть более осторожным с тем, кого вы слушаете в будущем".
  
  О, я буду, он смеялся про себя, возможно, вы должны были сделать то же самое.
  
  Он допил свой чай, было стыдно тратить его, тем более, что это была совершенно адекватная чашка, а затем поднялся, чтобы уйти. Когда он это сделал, Амбридж наклонилась, чтобы достать обруч, надев его на голову с пронзительным девичьим смехом, склонив голову почти так, словно она слушала.
  
  "Долиш", - ровно через секунду он услышал ее приказ, - "подойди сразу же и приведи партнера", - наступила тишина, в которой он задержался за дверью, "нет, не беспокойся, рассказывая Амелии Бонс, нет времени, это очень важно для министра.
  
  Гарри медленно пошел назад в сторону шкафа с метлой, периодически проверяя карту, чтобы убедиться, что он знает, где находится Амбридж. Он не хотел, чтобы она ушла в лес без него, ей было бы ужасно стыдно умереть, не зная, как ее привели в этот момент, как он привел ее туда.
  
  Гарри хотел встать рядом с ней и торжествующе улыбнуться, поняв, что все ее победы были просто шагами на пути к ее собственным руинам.
  
  
  Глава 61
  
  Гарри одной ногой ковырял пол в кладовке в поисках разочарованного Захарии Смита. Он нашел ведро и несколько швабр, прежде чем его пальцы коснулись чего-то более мягкого и теплого.
  
  Теперь, как это сделать?
  
  Иногда в плане были дыры, мелочи, которые вначале казались очень простыми, но потом оказывались сложными. Такие вещи, как как вставить свою потерявшую сознание жертву, как только вы ловко удалили ее и заменили собой.
  
  Он предполагал, что ему просто нужно импровизировать.
  
  Подняв невидимое тело Смита через левое плечо, он вышел из туалета метлы и побрел к общей комнате Хаффлпаффа. Он знал, где это было, он знал, где все дома, было трудно не заметить, когда отдельные группы студентов следовали одинаковым схемам на карте мародеров.
  
  "Зак", высокий напыщенный Хаффлпафф кивнул ему и побрел к нему. "Вся школа закрыта, мы должны вернуться в наши общие комнаты и оставаться там до дальнейшего уведомления. Что происходит? Чего хотел Амбридж? Гарри не знал его имени, но смутно узнал его по нескольким собраниям армии Дамблдора, на которых он присутствовал.
  
  "Она дала мне чашку чая и задала мне несколько вопросов", - ответил Гарри, неловко осознавая бессознательное тело на своем плече и пытаясь подражать манерам Смита.
  
  'Ой? Как насчет?' Хаффлпафф огляделась вокруг: "Я слышала, что она брала интервью у всех членов окружного прокурора".
  
  "Да, но это не совсем так", - Гарри сделал лучшее, что имитировал самодовольная улыбка Смита. "Кто-то поджег ее офис, сжег все это совершенно чистым".
  
  "Это объясняет, почему здесь есть авроры и почему мы все закрыты", друг Смита нахмурился, замедляя шаг вниз по лестнице в подвал. "Видел, как они вошли через зал несколько минут назад, они промчались сквозь Амбридж, не сказав ни слова".
  
  "Ну, если они найдут того, кто сделал это, он или она в беде", - осторожно прокомментировал Гарри. "Полагаю, что единственное, что осталось от Амбриджа, это ее сумочка".
  
  "Хорошее избавление от всего этого кровавого розового цвета", - тихо воскликнул Хаффлпафф. - Она действительно заставила тебя принять Веритасерум?
  
  "Чай, - Гарри притворно шокирован, - это могло быть в чае".
  
  "Это должно быть незаконно", - решил друг Смита. "Я собираюсь спросить об этом Седрика". Он постучал в бочке в своеобразном ритме, а затем провел Гарри в гостиную.
  
  Это была уютная, теплая, комфортная атмосфера, похожая на гриффиндорскую гостиную, с маленькими клубками студентов, собравшимися вокруг кресел и диванов.
  
  "Думаю, я лягу", - сказал ему Гарри. "У меня начинается серьезная головная боль".
  
  "Вероятно, из-за того, что эта женщина заставила тебя пить, - серьезно сказал друг Захарии. "Я определенно говорю об этом с Седриком".
  
  Гарри кивнул, откидываясь назад, ожидая, когда все отведут взгляд от него, прежде чем выбрать случайное общежитие и подняться.
  
  Ему потребовалось две попытки найти правильную комнату, но как только он нарисовал завесы вокруг кровати, уложил Смита и развеял его разочарование.
  
  "Забвение", пробормотал он.
  
  Он снова попытался сделать то же самое, что и с Филчем, но вместо того, чтобы изменить воспоминания, он дал ему отредактированную версию своих собственных воспоминаний. Гарри сократил разговор с Амбриджем, но сохранил почти все остальное, что он испытал, включая то, что его притащили туда Крэбб и Гойл.
  
  Разочаровавшись, он тихо нырнул из завес на противоположной стороне и выполз из общей комнаты Хаффлпаффа.
  
  Он не собирался оставаться в комнате отдыха Хаффлпаффа или Гриффиндора, но ему действительно нужно было, чтобы люди думали, что он был там, поэтому ему пришлось вернуться.
  
  На полпути вверх по лестнице из подвала поликус начал стираться. По его телу вспыхнула короткая вспышка тепла, и он почувствовал, как все начинает медленно возвращаться на свое место. Это было ужасное чувство, реорганизация его костей, когда они вернулись к своему нормальному виду.
  
  Его мантии неловко туго натянулись на плечах и груди, когда он расширился от легкой фигуры Смита, угрожая порвать, поэтому он быстро отменил преображение, которое он использовал, чтобы изменить размеры и изменить их внешность.
  
  Гарри никогда не был так рад быть собой.
  
  Поднявшись по ступенькам, он пробрался обратно в гостиную Гриффиндора, рассеивая свое скрытие в коридоре и весело шагая по комнате, чтобы присоединиться к Невиллу, который оживленно беседовал с Роном и Гермионой. Рыжая голова, казалось, оказалась между их разногласиями, но они все перестали говорить, когда Гарри прибыл.
  
  "Кто-то поджег офис Амбриджа", - усмехнулся он, не прибегая к фальсификации своего удовольствия.
  
  "Она думала, что это ты?" Спросил Невилл.
  
  "Хотелось бы, чтобы это был я, - задумчиво ответил он, - но я устал и чувствую себя не совсем хорошо. Я думаю, что то, что у меня было несколько недель назад, могло бы всплыть на поверхность, поэтому я собираюсь исчезнуть наверху и через мгновение лечь ".
  
  Нет ничего более далекого от правды. В нем бурлило возбуждение, поднимаясь из желудка в огромных пузырьках холодного адреналина, которые текли по его венам в ожидании мести. Он был рад, что он был терпеливым, очень рад, что этот момент будет намного приятнее для него.
  
  "Скорее, чем я", - согласился Невилл. Рон рассеянно кивнул.
  
  'Хотят торговать?' Гарри предложил, потянув усталую улыбку.
  
  "Нет, спасибо, - улыбнулся его друг, - иди и спокойно умирай наверху. Лучше не заразиться.
  
  Гарри оставил их с улыбкой, которую он едва мог сдержать, распространившись по всему лицу. Гермиона никогда не смотрела вверх.
  
  Их общежитие было пустым, он заметил, как Дин и Симус играют с Лавандой и Парвати в огне, разыгрывая взрывы, поэтому он нарисовал завесы вокруг своей кровати, а затем позаботился о том, чтобы никто не смог отвлечь их назад.
  
  Развернув Карту Мародеров, он с жадностью искал имя Амбриджа, восхищенно улыбаясь, когда увидел, как она спускается к Хижине Хагрида, в сопровождении двух имен, которые должны принадлежать паре авроров, которых она вызвала.
  
  Пора.
  
  Лед с триумфом напрягся на проспекте, холод залил его тело, ожидая удовлетворения.
  
  Он снова скрыл себя от глаз, но на этот раз он использовал очень обаяние или опеку, он знал, что это может помешать быть обнаруженным. Крайне важно, чтобы другие считали, что он все еще в башне. Его алиби должно было быть железным, даже если он не ожидал, что какое-либо расследование будет нивелировано после того, как Фадж рухнул и все более тревожные, беспорядочные действия его бывшего заместителя министра стали известны.
  
  Это означало, что он не мог уйти или вернуться через портрет Толстой Леди; она помнит, что в то время отсутствовал студент, даже если она не знала, что это был он, и как только подозреваемый окажется в башне Гриффиндора, он окажется под лупой.
  
  Он открыл окно, выдавливая на уступ.
  
  Это ужасная идея.
  
  Альтернативы не было много, но это был ужасный долгий путь вниз, и впервые Гарри обнаружил, что соглашается с Салазаром. Жить в башне было нехорошо. Было семь этажей до земли.
  
  Мой болт, он вспомнил в последний момент.
  
  Втиснувшись обратно в общежитие, он щелкнул своей палочкой и, быстро проверив карту, чтобы убедиться, что Кэти не в ее общежитии, где Гарри знал, что она хранила ее, вероятно, в каком-то квиддичном храме, он вызвал ее к себе. Технически он все еще был его, поэтому она не стала бы жаловаться, если он на короткое время позаимствовал ее у нее. Он отметил, что Амбридж и два ее аврора пробираются мимо Хижины Хагрида и уходят на опушку леса.
  
  Метла с грохотом прижалась к окну окна, заставляя Гарри, который ожидал, что он поднимется по лестнице, прыгнуть и спрятать Карту Мародеров под одеждой.
  
  У них должно быть открытое окно.
  
  Вероятно, это было хорошо, никто бы не увидел, что это дойдет до него, и хотя он мог легко объяснить, что он просто хотел использовать время, чтобы позаботиться об этом, было проще не говорить ничего в первую очередь.
  
  Во второй раз он отступил на уступ, наложив заклинание разочарования на свою метлу. Полет был гораздо лучшей идеей, чем его наполовину сформированный план - попытаться подняться с крыши на крышу.
  
  Размахивая ногой над огненной стрелой и поднимая подоконник в воздух, он ощутил порыв ветра сквозь волосы.
  
  Прошло так много времени с тех пор, как он летел.
  
  Гарри не осознавал, как сильно ему не хватало его, когда он закрутил, все еще разочарованный, внизу теплицы и внутренние дворы, чтобы остановиться рядом с наводненным тыквенным пятном Хагрида.
  
  Сунув свой огненный болт между двумя большими оранжевыми фруктами, он вытащил карту обратно и поспешил в лес за своей добычей.
  
  В Запретном Лесу было тихо, всегда тихо, особенно ночью. Он молча шел, сосновые иголки мягко сжимались под его ногами, когда он быстро шатался после трио, которое он мог слышать впереди него.
  
  Они были шумными.
  
  Короткие, громкие шаги Амбриджа были слышны с расстояния более десяти метров, когда она хрустела и пробивалась под соснами.
  
  Авроры в нескольких метрах от нее были более тонкими, они шли по ступням ног, а не подпрыгивали на пятках, с руками в куртках и осторожными, суженными глазами. Ни один из них не выглядел так, как будто они были бы легким противником, но тогда он не собирался дуэли с ними обоими, не говоря уже о обоих, что было бы глупо.
  
  Сосны становились все более плотными по мере их продвижения вглубь леса, расстояние между соснами уменьшалось до тех пор, пока они не коснулись краев стволов, когда они сплелись по тому же пути, по которому Хагрид однажды послал Гарри.
  
  Проскользнув мимо Амбриджа, который радостно шатался вперед, хотя деревья шептались про себя и прижимая карту к ее розовому кардигану, он попытался догнать авроров.
  
  Они тихо разговаривали, пока бродили по деревьям, молчаливо обсуждая достоинства этой миссии.
  
  "Я говорю вам, что это плохая идея", - сказал Кингсли Шеклболт, более высокий из них, согласно карте.
  
  "Мы авроры, - пробормотал Доулиш, - мы выполняем наши приказы, чтобы обеспечить безопасность нашего общества".
  
  "Насколько я понимаю, это никого не спасает", - указал Шеклболт. "Нас отправили в район, известный тем, что в нем живут одни из самых опасных магических существ в Британии, и она даже не сказала нам, почему".
  
  "Уверен, у Долорес есть веская причина, Кинг", - ответил Долиш, ныряя под ветку. Гарри не нужно было использовать умственные способности, чтобы услышать сомнение в его голосе.
  
  "Как вы думаете, что мы делаем здесь тогда?"
  
  "Если Долорес рискует прийти сюда, это должно быть важно", - прокомментировал серый аврор.
  
  "Важно для нее и Фаджа", - пренебрежительно заметил Шеклболт.
  
  "Да, - медленно сказал Долиш, - я уверен, что вы так и увидите".
  
  'Что вы имеете в виду?' Они разделились, чтобы пройтись вокруг одного из деревьев, и Гарри подошел немного ближе, чтобы ему не пришлось напрягать уши, чтобы слушать.
  
  "Мы работали вместе большую часть десятилетия, Кинг", - в конце концов ответил Далиш. "Я знаю, за чьими идеями ты следуешь, не думай, что я не заметил, как ты исчезал в нечетные времена".
  
  "Боюсь, я понятия не имею, о чем ты говоришь, - сухо сказал Шеклболт.
  
  "Не волнуйся, Кинг, ты отличный аврор, твои мотивы для обеспечения безопасности всех людей меня не касаются. Дамблдор трижды отказывался от должности министра, он ничего не замышляет, может прыгать в тени, но ничего зловещего. Мне все равно, если вы являетесь членом его тайной маленькой группы, если бы я поверил, что Тот, Кто не должен быть назван, действительно вернулся, я мог бы присоединиться к себе. Министерство не расследует, поэтому я надеюсь, что он ошибается.
  
  Гарри проклял себе под нос.
  
  Конечно, Кингсли Шеклболт должен был быть членом Ордена Феникса.
  
  Это полностью разрушило его план. Он не мог оправдать убийство любого из авроров, не когда их смерти помогали Волдеморту больше, чем его, но он не мог позволить им засвидетельствовать смерть Амбриджа, и было слишком поздно, чтобы повернуть назад. Карта была в игре, кусочки двигались, и, если губы Амбриджа не будут запечатаны навсегда, все еще может быть связано с ним.
  
  "Мадам Кости совсем не рада", - говорил Доулиш, - "когда мы вернемся, она разозлится на нас обоих, я бы хотела, чтобы розовая гарпия бродила здесь одна".
  
  "Ей никогда не следует возвращаться, если ее оставили здесь одну, - покачал головой Шеклболт, - она ​​отвратительна, потому что она не заслуживает смерти из-за этого".
  
  "Есть много волшебников и ведьм, которые не согласятся с тобой там", - ответил Долиш. "Тем не менее, вы старший аврор, так что вы будете тем, кто получит его в шею от мадам Бонс... снова".
  
  Гарри поспешил пройти мимо них, полагаясь на свою магию, чтобы скрыть его от авроров, и яростно думал. Каким-то образом ему пришлось отделить авроров от Амбриджа, и он должен был сделать это так, чтобы не вызывать ни малейших подозрений, иначе он мог просто продолжить выполнение плана и оставить всех троих умирать.
  
  Закаляй свое сердце, сказал он себе, но знал, что не сможет этого сделать.
  
  Они не были на его пути, они не заслуживали смерти, и у него не было веской причины, чтобы заманить их обоих. Об их убийстве не могло быть и речи, он не был Волдемортом, который убивал кого-либо, кого он хотел, и он не был Дамблдором, который приносил в жертву кого-то, кому, как он думал, он мог бы, не задумываясь.
  
  В одно мгновение он решил изменить план. Пришло время импровизировать снова.
  
  Он шагнул вперед, пробегая по деревьям, пока не достиг первого пролета паутины, которая распространилась между двумя соснами. Лента была толстой, как рука, и ее было трудно пропустить.
  
  Холодно улыбаясь, он разочаровал его, прижав кончик палочки к паутине и наблюдая, как она и все ее взаимосвязанные нити исчезли из поля зрения. Там не было бы никаких признаков ловушки, в которую они шли, ему просто нужно было придумать, как позволить аврорам убежать, не отпуская Амбридж и ничего не отдавая.
  
  Было легко найти свой путь вперед, он мог проследить за все более распространенной паутиной, скрывая ее на ходу, и в конце концов он вышел в небольшую впадину, которую Арагог и его семья называли домом, глядя на деревья и тени акромантулы.
  
  Я могу сожалеть об этом, подумал он с иронией, но это небольшой риск для двух жизней.
  
  Он проявил себя, шагнув вперед в центр лощины.
  
  Яростные щелчки вырвались из деревьев вокруг него, и огромные паукообразные спускались из каждой тени и щели, чтобы окружить его.
  
  Гарри стоял на месте, но отбросил палочку обратно в ладонь.
  
  "Итак, друг Хагрида, вы вернулись", - из-под корней самой большой из сосен выскочил древний молочайкий патриарх акромантула. "Я хорошо помню ваш последний визит".
  
  Я тоже, подумал Гарри, вспоминая, как слишком ясно бросился бежать от пауков-людоедов.
  
  "Собираетесь ли вы попробовать съесть меня снова? - сухо спросил он, скрывая любые признаки собственной тревоги. Тысяча акромантул была далеко за пределами его способности убивать, и, хотя он мог снова убежать, это скорее разрушило бы его план.
  
  "Мои дети всегда голодны, - пробормотал Арагог, - но нет, моя семья в долгу перед вами, убийца созданий, о которых мы не говорим. Хагрид рассказал мне о вашем поступке, вы своими действиями освободили моего друга из его тюрьмы и спасли моих детей от голода этого существа.
  
  "Долг", - подумал Гарри. У орды акромантула было много возможностей, но вне теней леса, вне их стихии, они были бы не чем иным, как отвлечением хорошо обученного волшебника или ведьмы.
  
  "Да, - прошептал древний паук, - но вы не знали об этом до сих пор. Зачем ты пришел?
  
  "У меня есть сделка для тебя и твоих детей", - предложил Гарри, быстро обдумывая все, пока говорил.
  
  "Сделка", - пробормотал Арагог, щелкая клешнями и приближаясь, нависая над Гарри.
  
  "Выполнение вашего долга", - объяснил Гарри.
  
  "Что бы вы получили от моей семьи, друг пауков?
  
  "Был волшебник, которого когда-то звали Том Риддл", - начал Гарри, но был прерван яростным шипением Арагога.
  
  "Я знаю о Томе Риддле, - плюнул паук, - он выгнал меня из моего дома, разрушил будущее, которое планировал Хагрид".
  
  Ну, это делает вещи намного проще.
  
  "Он развязал василиска, которого я убил", - сказал им Гарри, ухмыляясь, когда существа вздрогнули от слова. "Но теперь он носит новое имя, - усмехнулся Гарри, - он называет себя Волдемортом и стремится доминировать в Британии".
  
  "Вы бы хотели, чтобы мы сразились с ним", - предположил Арагог. "Мы охотники, засады, мы живем среди паутины и теней, за пределами нашего леса мы будем лишь щитом от ваших заклинаний. Я не буду осуждать своих детей за такую ​​участь.
  
  "Я прошу вас и вашу семью охранять лес от него, согласиться никогда не помогать и не присоединяться к нему, независимо от того, что он предлагает или как долго он живет". Гарри убрал свою палочку. "Если вы согласитесь, тогда я выполню вашу клятву и в качестве дружеского жеста буду охотиться с вами".
  
  Казалось, что Арагог и его родственники будут уважать то, как охотник за ними заслужит их уважение.
  
  "Согласен", прошептал древний паук, не задумываясь, щелкнув клешнями и осматривая семью вокруг себя. "Вы просите немного в обмен на свободу, которую вы подарили нам. Когда ты будешь охотиться с нами?
  
  Гарри улыбнулся пауку, ледяно кричащий внутри него. "Мы уже есть.
  
  "Где же наша добыча?" Арагог казался более любопытным, чем неверие.
  
  "Идя к нам, заманившим в середину своей паутины, к этой самой поляне, трио, которую я могу предложить одному из вас и ваших детей".
  
  'Только один?' Огромный паукообразный размышлял.
  
  "Двое других должны жить, они не должны знать обо мне, но они должны жить". Акромантулы вокруг него двигались свободно, ходили вокруг него, ползали по стволам деревьев, как будто его присутствие было совершенно обычным.
  
  "Я сказал своим детям, что вы один из нашей семьи, как и Хагрид, - объяснил Арагог, - и я принимаю вашу охоту".
  
  "Тогда нам нужно только подождать", - сказал ему Гарри. "Когда прибудут трое, напугайте их, заставьте бежать, заставьте бежать и убедитесь, что они не вернутся. Я позабочусь, чтобы женщина не сбежала. Она твой подарок.
  
  Он последовал за древним акромантулой обратно в дупло под корнями сосен, наслаждаясь его грядущей местью. Арагог яростно щелкнул, и множество акромантулов вернулось на деревья, отступая в тени, едва видимые. Гарри не сможет их увидеть, если не будет их искать.
  
  "Они ждут, - щелкнул патриарх-паукообраз, - когда придет добыча, они устроят засаду и отгонят самцов, вернувшись, когда они окажутся достаточно далеко от нашего дома. Мы разберемся с самкой.
  
  Прошло несколько долгих минут, прежде чем стали слышны звуки шагов Амбриджа, и с каждой мучительной секундой ожидания стремительный, ледяной поток льда в его венах становился все более интенсивным.
  
  Он осторожно выглянул из-за корней. Двое авроров разошлись, поворачиваясь, чтобы наблюдать за единственным входом в дупло, но Амбридж, все еще бормоча про себя, шагнул к самому центру поляны.
  
  "Для Большого Добра", - приказала она, когда акромантула начала спускаться, невидимая сверху.
  
  Да, Гарри согласился, но в основном ради мести.
  
  Шеклболт первым увидел акромантулу и выругался, потянув Доулиша обратно к маленькому входу и вытащив палочку.
  
  - Беги, - рявкнул серый аврор, - Долорес!
  
  Пара ждала только мгновение, создавая огромный щит, который мешал паукам добраться до любого из них, когда Амбридж с визгом побежал к ним.
  
  Гарри ждал идеального момента, скрытого среди паукообразных, когда он шел от дупла.
  
  Это произошло, когда авроры повернулись, чтобы убежать, уронив щит.
  
  "Осассула", прошептал он.
  
  Проклятие злобно зашипело по земле, едва не пропустив несколько акромантулов, которые преследовали двух авроров, и ударило Амбриджа по лодыжке с приятным щелкающим звуком.
  
  Она упала с громким криком.
  
  Ни Долиш, ни Шеклболт не оглядывались назад.
  
  "Грязные пауки", - вскрикнула Амбридж, проклиная проклятия в пустых тенях вокруг нее. Акромантула ушла, преследуя чувствующих авроров, чтобы они не вернулись и украли у них подарок Гарри.
  
  "Я вижу, что вы следовали карте, которую я сделал", - холодно прокомментировал Гарри, шагая к ней.
  
  "Дамблдор", - плюнула она. "Вы будете страдать за это, общаясь с такими существами. '
  
  "Дамблдор? Гарри бы рассмеялся, если бы не чувствовал себя таким оскорбленным. Бывший директор школы скорее пожертвовал бы аврорами, чем спас их. Он был лучше чем старый волшебник.
  
  "Поттер", - недоверчиво выдохнула она. "Я - директор Хогвартса, вы будете изгнаны, сломана ваша палочка, а затем отправлены в Азкабан на всю оставшуюся жизнь. Мне потребуется лишь слово от Корнелиуса, и вы будете уничтожены.
  
  "Кажется, вы трудитесь из-за иллюзии, что покидаете этот лес", - безжалостно улыбнулся Гарри.
  
  Рвота Амбриджа умерла на ее губах, в ее глазах вспыхнуло безумное отчаянное сияние, когда она пробормотала про себя, прижимая левую руку к тиаре, которую она все еще носила.
  
  Ее палочка прыгнула в ее руку, она больше не держала ее в своей сумочке, и мерзкое проклятие промелькнуло у него, когда он нырнул, пробивая глубокие порезы в стволе сосны позади него. Он был готов к ее второй попытке и небрежно отклонил ее назад, увеличивая скорость настолько, насколько мог. Она поразила диадему, когда она пыталась пригнуться, сбивая ее с головы и бросая на поляну.
  
  "Круцио", закричала она с отчаянной ненавистью, но одна безмолвная бабочка проглотила Непростительное проклятие, прежде чем оно достигло его.
  
  "Ласеро", - спокойно ответил он, произнося заклинание так быстро, как только мог, и медленно подходил ближе, чтобы максимизировать преимущество, которое давала его скорость.
  
  Фиолетовое проклятие разорвало линию на ее предплечье, прежде чем она смогла вздрогнуть, разбрызгивая кровь по сосновым иглам. Ее короткая палочка упала с ее коротких пальцев на пол.
  
  Тогда она попыталась бежать, но удачное проклятие кости сломало ей таз, и она упала, визжа на лицо, чтобы медленно уползти от него, рыдая и царапая землю грязью своими пальцами.
  
  Гарри медленно подошел к ней сзади, жестоко топая протянутыми пальцами ее неповрежденной руки, вызывая еще один пронзительный крик.
  
  Одной ногой он грубо перевернул ее на спину, холодно улыбаясь вниз на ее грязный розовый кардиган и юбку. Ледяное существо в его груди кричало с триумфом, взволнованно вздымаясь и извиваясь внутри него.
  
  Она плакала.
  
  Толстые слезы текли по ее бледному, измазанному грязью, дряблому лицу, когда она задыхалась и рыдала от страха.
  
  "Иногда, - напомнил он ей, приятно вытаскивая карту из ее рук и насмешливо постукивая по ней, - когда что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, это потому, что это так". Ее глаза расширились в потрясенном осознании, наконец, поняв, как ее здесь вели. Это была первая прекрасная вещь, которую он когда-либо видел на ее лице, и это, несомненно, будет последним.
  
  Гарри отвернулся, взяв ее палочку и вертя между пальцами короткий кусок дерева, прежде чем щелкнуть им и небрежно выбросить осколки на лесной подстилке. Если кто-то был настолько глуп, чтобы вернуться, он не нашел бы ничего, что указывало бы на него.
  
  "Теперь она твоя", - сказал Гарри Арагогу, повышая голос. "Мне не нужно убивать ее, ты можешь."
  
  "Мы, пауки, не убиваем нашу жертву так быстро", хрипло засмеялся Арагог. "Мы держим их неподвижно, тепло и дышим, а затем празднуем столько, сколько они могут остаться в живых".
  
  Паук выскользнул из-под корней, навис над Амбридж, который замолчал при описании своей заслуженной судьбы.
  
  "Я благодарю вас за ваш подарок, - прошептал Арагог, - я и мои дети буду защищать лес от Тома Риддла и тех, кто следует за ним". Авроры будут рядом, мои дети не смеют преследовать слишком далеко, опасаясь возмездия.
  
  Древняя акромантула с удивительной скоростью ударила вперед, чтобы схватить Амбриджа в клешнях. Когда Арагог укусил ее, раздался очень мягкий, влажный шум, затем она громко булькнула и безвольно плюхнулась на пол.
  
  "Homenum Revelio", пробормотал Гарри.
  
  Заклинание вступило в силу немедленно, посылая мерцание по воздуху в дупле. Вдалеке он заметил две маленькие красные фигуры, они покидали лес. Либо аврорам было все равно, выживет ли она, либо они считали ее уже мертвой.
  
  Возможно, ей хотелось бы, чтобы она была таковой, подумал Гарри, получая большое темное удовлетворение от своей судьбы.
  
  Он отвернулся, чтобы поспешить обратно в Гриффиндорскую башню и заявить о себе своим друзьям, обеспечив себе алиби, но когда он это сделал, мягкое красное свечение, исходящее от тиары, которую Амбридж взял из Комнаты Требований, поймало угол его глаза.
  
  "Любопытно", - громко подумал он, наклоняясь, чтобы достать его, отряхивая грязь и иголки. Диадема заколебалась, когда он прикоснулся к нему, и у него сложилось странное впечатление, что он был счастлив, что нашел его.
  
  "Чрезмерно великое сокровище человека, - читал он.
  
  Это были слова Ровены Равенкло. Он смутно помнил, как Салазар говорил что-то о том, что одно из их величайших творений - потерянная диадема. Гарри сунул его в карман. Портрет Слизерина сможет прояснить, будет ли он ему полезен.
  
  
  Глава 62
  
  Резное кресло с позолотой, на котором Амбридж всегда сидел так примитивно и целеустремленно, было заметно пустым.
  
  Это не осталось незамеченным.
  
  С каждым мгновением, когда профессор Амбридж, казалось, не смотрел на них, шепот становился все громче, раздувая от зверства к резкому реву; это реверберация заполнила Большой зал.
  
  Гарри слушал шепот, диковинные истории, слухи и мстительные надежды гриффиндорцев вдоль стола от него. Рон, Симус и Дин были уверены, что их Профессор уступил проклятию на посту Защитника от Темных Искусств, исчезнув в запутанной и драматической истории, в которой участвовали Дамблдор, Сириус, Орден и дементоры. Гермиона, всегда голос логики, в конце концов убедила их, что, вероятно, авроры обнаружили ее неискреннее и неоправданное использование Веритасерума для детей. Его бывший друг бросил на него случайный взгляд, и от трепета ее мыслей он заметил и ее беспокойство, и ее любопытство.
  
  Мнение Лаванды Браун было его личным фаворитом. От фантазий блондинки Парвати и застывшего и довольно беспомощного Невилла явилось очевидное необъяснимое решение о том, что профессор Амбридж покинул свой кабинет, чтобы встретиться в оранжереях с Филчем на свидании в полночь, только чтобы быть схваченным и поглощенным Ядовитая тентакула.
  
  Гарри был немного удивлен, что Невилл не сказал ни одной из девочек, что их подозреваемое растение не способно съесть человека, но покрасневший мальчик выглядел вполне счастливым, когда его втиснули между двумя девушками.
  
  Он должен был бы обязательно упомянуть момент громко возле теплиц или в любом другом месте, которое Ханна Эбботт могла бы услышать.
  
  В конце концов шум спекуляций стал слишком громким, и профессор МакГонагалл поднялась, прочищая горло в нехарактерной насмешливой мимике их пропавшей директора.
  
  "Как вы все знаете, - начал глава Гриффиндора, позволяя в зале успокоиться, - профессор Амбридж больше не в школе. Есть некоторые предположения относительно того, что на самом деле произошло, но достаточно будет объявить, что она вряд ли вернется, и я буду вынужден действовать вместо нее до лета ".
  
  Из-за четырех столиков поднялось приветствие, в воздух поднялись искры от поднятых палочек, и, благодаря Кэти, полетел по крайней мере один кубок тыквенного сока.
  
  Гарри заметил, что Малфой и его лакеи делают все возможное, чтобы вести себя довольными, спешно снимая маленькие серебряные значки со своих мантий. Без сомнения, они будут пожинать плоды своего недавнего злоупотребления властью в предстоящие недели.
  
  При всей радости и восторге, который демонстрировала остальная школа, Гарри чувствовал только беспокойство. Дамблдор исчез. Амбридж исчез. Два препятствия, которые блокировали его путь к Департаменту Тайн, исчезли. Он мог покинуть школу и пойти туда в ту минуту, когда закончился этот пир, пока Сириус смог отвести его через дверь. Мучительное ожидание смешалось с его страхом перед тем, что могло бы сказать пророчество, проталкивая холодные, легкие пузырьки вверх по его животу.
  
  - Так что, по-твоему, случилось? Рон спросил его нерешительно.
  
  Это был первый случай, когда рыжий и добровольно завязал с ним разговор за долгое время, и это застало его врасплох.
  
  "Гермиона права", ответил он, как только выздоровел. "Использование Веритасерума для детей принесло бы ей очень долгий и неприятный отпуск в Азкабане, как только Магические правоохранительные органы услышали об этом".
  
  "Это не меньше, чем она заслуживает", - мрачно решил Рон. Он едва дотронулся до своей тарелки с едой, выбирая ее так же беззаботно, как Гермиона была рядом с ним. "Если эта подонка, как она, не развращала министерство", - его рука сжала белую вилку, и он замолчал. Гарри не нужен был он, чтобы закончить предложение.
  
  Если бы не Фадж и его безответственное отрицание, Артур Уизли вполне мог быть жив.
  
  По правде говоря, он почувствовал легкий приступ жалости к Рону. Он вырос один, без родителей или вообще без семьи, но ему никогда не приходилось чувствовать, как это оторвать. Как ни странно, Рон, казалось, справлялся с этим лучше всех Уизли. Близнецы избегали его, и Джинни тоже, хотя это могло быть из-за того, что она проводила все свое время с Майклом Корнером, только Рон, казалось, не мог обвинить его частично в том, что случилось.
  
  Гарри не разделял его сочувствия. Это просто не поможет. Похлопывание его по спине под каким-то бесполезным предлогом признания пафоса его затруднительного положения ничего не дало бы ни одному из них.
  
  Напротив него нож Колина Криви громко поцарапал его тарелку, заставив Гарри сжать зубы. Нахмурившись на маленького студента, Гарри оставил остаток своего завтрака, чтобы подумать. Он зашел так далеко, что не стоило рисковать больше, чем нужно, теперь он был так близко. Гарри должен был быть настолько сильным, насколько мог, когда шел за Пророчеством.
  
  Второй ритуал, решил он, не обращая внимания на опасную боль в животе.
  
  На этот раз он должен был быть осторожным, он выздоровел быстро, намного быстрее, чем в прошлый раз. Мадам Помфри не будет впечатлена, если он снова появится в ее лазарете, и с уходом Амбриджа ничто не помешает ей связаться с МакГонагалл или кем-либо из других профессоров по поводу его травм.
  
  Мне придется украсть то, что мне нужно, понял он.
  
  Зелья для пополнения крови, по крайней мере, один литр, и уже давно прошло время, когда он спрашивал Салазара о целительной магии. Даже несколько заклинаний, чтобы исправить себя после травмы, могут оказаться неоценимыми.
  
  Гарри ускользнул от толпы студентов, возбужденно хлынувших из Большого зала в направлении крыла больницы. Мадам Помфри сидела за столом персонала и все еще ела, когда уходила, поэтому Гарри решил, что у него есть хотя бы минута или две, чтобы помочь себе выбрать необходимые ему зелья.
  
  Побывав в больничном крыле так часто, как он знал, где медсестра хранила ключ от шкафа с зельями, и он знал, что в нем много вещей. Его небольшой набег оставался незамеченным в течение нескольких недель, пока его не видели.
  
  Он прошел Пивз по пути. Полтергейст хихикал и жонглировал бутылками с чернилами, приближаясь к толпе студентов, покидающих Большой зал. Какой-то бедный человек собирался чувствовать голубость.
  
  Кровати были все к счастью пусты, с аккуратно сложенными простынями и отодвинутыми занавесками.
  
  Хорошо, решил Гарри.
  
  Мадам Помфри с меньшей вероятностью поспешит вернуться, если в ее жизни не будет никаких предметов.
  
  Он не терял времени, спеша мимо пустых кроватей и в кабинет мадам Помфри, чтобы достать ключ от шкафа изнутри маленькой декоративной урны на ее столе.
  
  Внутри было больше зелий, чем он ожидал, кто-то потратил много времени на то, чтобы соткать в комнате какие-то очень сложные очарования пространственного расширения. У него было почти десять метров стеллажей, простирающихся до уровня глаз.
  
  К счастью, медсестра была упорядоченной, логичной ведьмой, и акция была организована в алфавитном порядке с зелиями, пополняющими кровь, слева от него.
  
  Гарри помог себе несколько больших колб, взяв их сзади, чтобы их отсутствие было менее заметным. Он помог себе и флакону бодрящего призыва. Заваривать было легко, и Гарри подумал сделать это сам, но мадам Помфри хватило, чтобы утопить маленького дракона. Один флакон никогда не будет замечен.
  
  Быстро двигаясь, он запер дверь и вставил ключ обратно в урну. Он разочаровался в бутылках, которые держал в руке, используя заклинание, чтобы прикрепить их к груди, где они вряд ли будут затронуты.
  
  Он шел к комнате очень медленно, параноидально, что его магия может потерпеть неудачу, и драгоценные, необходимые колбы могут упасть и разбиться.
  
  Они этого не сделали, но Гарри знал, что, должно быть, выглядел очень странно, когда постоянно касался его груди каждые несколько минут. Это было хорошо, что все по-прежнему давали ему широкий выбор.
  
  "Открой", - приказал он камере, спускаясь вниз по лестнице, как только увидел. Его опасения росли с каждым шагом. В первый раз, когда он провел этот ритуал, он на самом деле не осознавал цену, но на этот раз он полностью осознавал боль и усталость впереди. Этого было недостаточно, чтобы заставить его передумать, ему нужна сила, но этого было достаточно, чтобы расстроить его.
  
  Молчание Тайной комнаты его успокоило. Пронзительные пустые глаза чучел змея, обвитых вокруг каждой колонны, вселяли в него уверенность. Он был наследником Слизерина, вундеркиндом сам по себе; он мог бы провести еще один ритуал, особенно если бы он знал, как исцелить себя.
  
  "Салазар, я вернулся", - объявил он, войдя в кабинет и положив свои зелья на стол.
  
  "Так и есть", - улыбнулся портрет. - Как поживает прославленная директор?
  
  "Она немного связана", - усмехнулся Гарри, вспоминая последний взгляд ее лица. Слезоточивый, бледный и испуганный, выскакивающий сквозь пеленание плетения.
  
  'Не мертв?' Слизерин резко заметил.
  
  "Акромантулы сохраняют свою добычу, пока они едят", - равномерно ответил Гарри. "Она не станет пассивом. Арагог и его семья оставят немного больше, чем кости и этот зловещий розовый кардиган.
  
  "Хорошо", - злобно ухмыльнулся основатель. 'Она заслужила это. Мы основали эту школу, чтобы защитить наших детей, а не позволить таким отвратительным людям мучить их ". Он глубоко вздохнул и осторожно отвел голову своего змея под подбородок, где он щекотал его языком. "Между вами и Департаментом мистерий нет никаких препятствий".
  
  "Я намерен завершить последний ритуал", - сообщил ему Гарри. "Я тоже поговорю с Сириусом".
  
  Он поднял со стола ингредиенты для ритуала, а затем, в гениальной вспышке, взял с собой и поворота времени.
  
  "Я могу начать восстанавливаться после ритуала, прежде чем я это сделаю", - объяснил он, подняв бровь Салазара. Его предок одобрительно улыбнулся этой идее, но ничего не сказал, когда Гарри поднял его со стены и вынес через мост в главную комнату, за которым следовал плавающий сосуд с кровью саламандры, коготь грифона и мерцающие волосы единорога.
  
  "Три треугольника", - проинструктировал портрет, прежде чем Гарри даже спросил. "Нарисуйте их так, чтобы у каждого треугольника было две точки, общие с другими треугольниками. Таким образом, ваши три треугольника образуют еще один треугольник между ними в центре.
  
  Гарри потратил впустую время, написав рисунок на полу в фиолетовом пламени. Это было проще, чем в прошлом, что его удивило. Он высказал столько же основателю.
  
  "Это на самом деле менее сложный ритуал", - бодро сказал ему Салазар. "Вы улучшаете существующий шаблон вашего тела, увеличивая то, что уже есть. Это как иметь номер, а затем утроить его. Другой ритуал требовал от вас переписать шаблон вашего тела, чтобы вы могли поправить глаза. Вы должны были стереть номер и сделать новый.
  
  Это вроде имело смысл. Увеличение его рефлексов и существующих функций было, по сути, проще, чем переделка его глаз.
  
  "Прежде чем я сделаю это, ты можешь научить меня, как лечить себя?" Мягко спросил Гарри. "Я не хочу, чтобы мне пришлось шататься, чтобы снова увидеть мадам Помфри".
  
  "Конечно," Слизерин нахмурился. "Я должен был убедиться, что вы могли бы сделать это давным-давно".
  
  'С чего бы мне начать?'
  
  "Первое, что вам нужно знать, - чем лучше вы разберетесь в человеческой биологии, тем лучше будет ваше заклинание исцеления. Вы можете намереваться исцелить кого-то, но чем больше вы знаете о том, что на самом деле вы хотите, чтобы ваша магия делала, тем лучше будет ваше внимание и тем эффективнее заклинание.
  
  Гарри кивнул, щелкнув палочкой в ​​ладони.
  
  Салазар покачал головой. "Нет смысла практиковать сейчас, - указал он, - ты все равно собираешься пораниться. Заклинание, которое вы хотите излечить порезы или рваные раны, - это sensra sanentur, для костей используйте ossio sanentur.
  
  "На что они способны исцелять?" Гарри спросил.
  
  "Для вас, - размышлял Слизерин, - вероятно, все, кроме самых худших порезов или разрывов. У вас достаточно магии, чтобы бросить на проблему, что вы можете вылечить практически что угодно, хотя вы никогда не будете особенно эффективны или совершенны в этом. Тем не менее, они не сделают много ни для ожогов, ни для травм, стойких к магии ".
  
  "Лучше всего избегать их", - слегка рассмеялся Гарри.
  
  "Точно", согласился Салазар. "Я бы посоветовал улучшить ваши знания по биологии человека, если вы хотите быть в состоянии компетентно исцелить кого-либо, кроме себя. Ваш разум и магия имеют подсознательное, неотъемлемое представление о том, каким вы должны быть, поэтому для исцеления себя часто достаточно сильного намерения и большого количества магии. Это гораздо менее эффективно для других без этого подсознательного источника фокуса и для направления магии ".
  
  "Понятно", Гарри почесал подбородок. "А пока я счастлив, что смогу привести себя в порядок после этого ритуала".
  
  "Это то, что я преследовал самостоятельно по той же причине", - согласился Слизерин. "Магия крови всегда дорогая, а я делал больше, чем баловался".
  
  Гарри вернулся к написанию рун для ритуала, вытягивая их кончиком палочки тремя концентрическими кругами вокруг треугольника.
  
  "У этого ритуала много троек, но нет семерок", - заинтриговал Гарри. Он понимал арифметические последствия использования числа три, но ему было любопытно, почему они не использовали снова семь. Семь было самым сильным магическим числом, в конце концов.
  
  "Три тройки - очень мощная магическая комбинация", - указал Салазар, указывая на каждый треугольник своей палочкой. "Это одна из самых мощных возможных комбинаций, превышающая только семь тройок, три семерки и семь семерок".
  
  'Осуществимый? Гарри отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой, делая паузу, чтобы исправить несколько менее совершенных глифов.
  
  "Каждый раз, когда вы увеличиваете числовые комбинации, эффекты также улучшаются. Наличие трех тройок из трех будет более мощным, чем три тройки, но увеличение быстро становится незначительным и бессмысленным для ритуалов. Ведь в человеческом теле столько крови, - ухмыльнулся Салазар.
  
  "Поэтому, если бы я нарисовал еще три треугольника вокруг этого, это было бы более мощным".
  
  "Это будет шесть три", Слизерин не согласился. "Вы должны были бы создать трехстороннюю пирамиду, рисуя эти руны в воздухе вокруг вас и поднимая кровь", - с энтузиазмом усмехнулся Салазар. "Я попробовал это однажды. Мне потребовался месяц, чтобы выздороветь, но, - торжествующе улыбнулся он, - я никогда больше не похмелился. Выражение лица Годрика на следующее утро после того, как я проснулся, как обычно, было достойно Патрона.
  
  Гарри недоверчиво уставился на картину. Месяц, и вся эта кровь, чтобы не чувствовать себя больным утром после питья.
  
  "Стоит ли мне делать это для этого ритуала?" Он все еще слегка недоверчиво спросил, что Салазар использовал ритуал для чего-то, что так легко вылечить зельем.
  
  "Нет" Картина покачала головой, подражая змею вокруг его плеч. "Увеличение усиления не обязательно для ритуала, который вы делаете, и вам потребуется намного больше времени, чтобы восстановиться, если вы это сделаете. Может быть, в следующий раз, - утешил его Салазар.
  
  Странно, он был немного разочарован, несмотря на то, что знал, сколько это может стоить ему.
  
  'В следующий раз?' Гарри изогнул бровь, задаваясь вопросом, какой ритуал, как думал Салазар, поможет ему в следующем.
  
  "Ну, я уверен, вы заметили, что есть некоторые параллели, которые можно провести между ингредиентами для ритуала и компонентами для зелий, которые имеют подобный, временный эффект", - начал основатель, с энтузиазмом приступая к объяснению. "Мне всегда было очень любопытно посмотреть, что произойдет, если вы попытаетесь сделать эффект Polyjuice постоянным с помощью ритуала".
  
  "Это звучит как блестящая идея", - согласился Гарри, сарказм капал с его языка.
  
  "Ну, было бы интересно посмотреть, что произойдет", - защищал Салазар. "Это может быть постоянная версия трансформации, вы можете быть тем, кем хотите!"
  
  "Это звучит как ужасная вещь для экспериментов", - не согласился Гарри. "Представьте, что вы случайно оказались в конечном итоге похожим на Годрика".
  
  Гарри никогда не видел, чтобы картина выглядела настолько расстроенной, как в тот момент.
  
  "Возможно, вы правы, - согласился Слизерин, - это было бы ужасно, его борода". Основатель заметно вздрогнул.
  
  "Тогда я бы лучше продолжил этот ритуал", - улыбнулся Гарри.
  
  "Да", Салазар снова сосредоточился на надписанном фиолетовом пламени. "Выглядит хорошо, - решил он. "Волосы Единорога должны быть расположены на лице каждого из ваших треугольников, кровь саламандры должна идти повсюду", - Гарри интерпретировал это, как на всем шаблоне, - и коготь грифонов должен быть рассечен, а кусочек должен быть размещен в каждой точке. ".
  
  Гарри использовал Разъединяющее заклинание, чтобы рассечь коготь. К настоящему времени он знал, что использование магии на ингредиентах безвредно, так как они все должны были быть пропитаны этим независимо.
  
  Вскоре он уже стоял в центре трех треугольников, тщательно покрытых кровью саламандры, волосами единорога и кусочками когтя грифона, а также в кругах пылающих рун цвета индиго.
  
  Протянув одну руку, он бесшумно и молча вызвал зелья, которые он украл у мадам Помфри, ловко ловя их одно за другим.
  
  "Я бы посоветовал не носить с собой поворота времени во время ритуала", - весело сказал Салазар.
  
  Гарри вытащил маленькие золотые песочные часы из кармана и положил их на пол далеко от дороги. Он был более чем рад, что основатель указал на это, прежде чем начать, но слегка раздраженный, он так долго ждал, чтобы сделать это.
  
  Он поднял палочку, чтобы сделать необходимый разрез на его запястье.
  
  - И тебе следует поговорить с крестным отцом, прежде чем делать это, на случай, если потом ты рухнешь.
  
  "Любые другие предложения, - сухо заметил Гарри, - или вы хотели бы подождать и перечислить их по одному, чтобы раздражать меня как можно больше".
  
  "Неблагодарное дитя", проворчал Салазар. "Если бы вы не были семьей, у меня была бы полумрака, чтобы позволить вам провести ритуал с поворота на вас, чтобы посмотреть, что произошло".
  
  "Я, вероятно, окажусь в моем одиннадцатилетнем теле, - сказал Гарри, - предупрежден и гораздо более могущественен, чем я был раньше. У Волдеморта не было бы шансов.
  
  Основатель фыркнул. "Продолжай в том же духе, у тебя нет всего дня".
  
  Гарри вызвал зеркало так же, как у него были зелья, вызвав снисходительный вздох от Салазара, который знал, сколько времени он потратил, работая над овладением заклинанием, и сколько удовольствия Гарри получал от способности протянуть руку и небрежно вызывать вещи.
  
  "Сириус", - пробормотал Гарри, поворачивая зеркало так, чтобы его крестный отец не мог видеть больше, чем темный потолок.
  
  "Гарри", мужчина вздохнул с облегчением. 'Ты в порядке. Мы все были обеспокоены.
  
  'Вы были?'
  
  "Конечно, - Сириус выглядел ошеломленным, - когда Дамблдор ушел, никто не мог контролировать Долорес Амбридж".
  
  "Она ушла", - сказал ему Гарри. "МакГонагалл не сказала почему, но она открыто использовала veritaserum на детей, и даже Фадж не может с этим смириться или проигнорировать".
  
  "То, что Фадж делает или не оправдывает, едва ли имеет значение сейчас, Визенгамот борется за то, кто займет его место согласно нашим источникам". Его крестный отец смотрел на него проницательно. - Тебя это не особо интересует?
  
  "Нет", Гарри усмехнулся. "Я хотел знать, планируете ли вы где-нибудь планировать наш маленький отпуск в Департаменте мистерий".
  
  "У меня есть", Сириус расплылся в яркой улыбке. - Ты пойдешь через Гриммаулд Плэйс, если Амбридж действительно ушел, тогда ты можешь просто затопить здесь. Я могу аппарировать нас ко входу в министерство, и тогда мы сможем войти со мной под плащ Джеймса. Дверь пройти нелегко, но, к счастью, мы поняли это несколько месяцев назад, поэтому я знаю, как пройти через это ".
  
  "А как насчет охранника из Ордена?" Гарри спросил.
  
  "Старый Мундунгус присматривал за несколькими сокровищами из коллекций моей матери. Я собирался выбросить их, но я дам их ему в обмен на то, что он пропустил нас, когда он охраняет.
  
  "Он звучит надежно", - прокомментировал Гарри.
  
  "Он не один из тех, кого мы использовали бы для защиты чего-то важного, если бы у нас был выбор, но с уходом Артура и Подмора в Азкабане у нас нет выбора".
  
  - Так когда же этот Мундундгус охраняет?
  
  "У каждого есть своя смена, кроме меня, Снивелла и Дамблдора, которые делают что-то настолько важное, что не могут говорить с остальными". Гарри подавил улыбку. Привет крестный отец, казалось, довольно расстроен с директором. "Обычно мы даем Дунгу вечернюю смену, останавливая его в беде в барах или в переулке Ноктюрн после наступления темноты".
  
  "Так в любой вечер", - подумал Гарри.
  
  "Пока будет шесть, - поправил Сириус, - до этого это Эммелин Вэнс, и я не могу ее подкупить. Пятнадцать лет назад я мог бы просто улыбнуться ей, а затем пройти мимо, пока она мечтала, - ностальгически вздохнул он, - как времена меняются.
  
  "Трагично", - криво согласился Гарри. "Как мир будет скучать по твоему фандерлингу". Его крестный кивнул с грустью, совершенно серьезно, отдаленным, унылым блеском в его глазах.
  
  - Значит, если я приду завтра, ты будешь готов?
  
  "Я бы ушел, если бы мог, Гарри", - взорвался Сириус. "Я ненавижу это место, я вырос здесь, провел единственные моменты своей жизни, сравнимые с моим пребыванием здесь в Азкабане. Единственное, что нужно Гриммолду Плейсу, чтобы сравнять это место, - это дементоры, и портрет моей матери - это почти то же самое.
  
  "Вы хотите выйти.
  
  "Мне нужно уйти", - поправил Сириус. "Я не могу остаться здесь и позволить всем остальным сражаться".
  
  "Я понимаю," Гарри серьезно кивнул. Он не сможет потерпеть неудачу в доме, который он ненавидел, ожидая, пока другие выиграют войну, в которой он должен участвовать. Он уже научился этому.
  
  "Я знаю, что ты, - серьезно сказал его крестный отец, - ты был прав насчет Дамблдора. Я все больше и больше чувствую, что он говорит нам только то, что, по его мнению, нам нужно знать, когда он считает, что мы должны это знать. Я принимаю свои собственные решения и совершаю ошибки, которые были у меня с того дня, как я сгорела со своего родословного, и я не остановлюсь сейчас ".
  
  Он нахмурился, и Гарри увидел едва ли здравомыслящего человека, которым он был, когда впервые встретил его. В глубине его глаз затянулась тень, которая, казалось, становилась темнее, несмотря на его умный, здоровый внешний вид, чем дольше он провел в тюрьме на Гриммолд-плейс.
  
  "Я заплачу, когда буду готов, - подумал Гарри, склонив голову на бок, - скоро, скорее всего, завтра или послезавтра". Это полностью зависело от того, насколько быстро Гарри сможет выздороветь, с помощью зелий, его недавно выученных целительных заклинаний и от использования поворота времени, чтобы отдохнуть, он надеялся, что он будет почти полностью восстановлен через день. В этот период можно втиснуть два поворота времени, удвоив период отдыха, и Салазар намекал, что этот ритуал менее требователен, чем предыдущий.
  
  "Чем скорее, тем лучше", - усмехнулся Сириус, исчезая тень.
  
  "Должен ли я использовать зеркало, чтобы предупредить вас? Гарри спросил.
  
  "Мне нравятся сюрпризы, - пожал плечами его крестный отец, - здесь никого не будет, кроме Кричера и портрета моей матери. Никто из посещающих не слушает мою маму, они тоже не слушали, когда она была жива, и я прикажу Кричеру не говорить о вашем визите.
  
  "Хорошо", Гарри улыбнулся. "Я должен вернуться ко всему, скоро увидимся", - усмехнулся он, заканчивая магию.
  
  Я так близок.
  
  Часть его хотела спешить сейчас, стремясь наконец-то узнать то, что ему следовало сказать много лет назад, но было бы глупо вмешиваться, когда он может подождать день и с большей вероятностью добиться успеха.
  
  Сунув палочку в ладонь, он положил зеркало за пределы рун и прижал его кончик черного дерева к своему запястью.
  
  "Что-нибудь, что я забыл?" - сухо спросил он Салазара.
  
  "Нет", ухмыльнулась картина. 'Повеселись.'
  
  Гарри пристально посмотрел на него, не зная, искренен ли он на самом деле, и слегка провел кончиком палочки по запястью.
  
  Кровь хлынула тонкими ручейками от пореза, стекала по его предплечью к полу. Вспоминая, сколько времени ему понадобилось, чтобы пролить кровь на узор для последнего ритуала, Гарри очень осторожно использовал свою палочку, чтобы перерисовать рисунок треугольников в воздухе с запястья, умышленно вытягивая малиновую жидкость из своего тела, прежде чем позволить ей медленно опуститься на рисунок ниже с мягкими, мокрыми брызгами.
  
  Это то, что болит, напомнил он себе, игнорируя тупую боль в запястье, пульсировавшую до сердцебиения.
  
  Руны ярко вспыхнули, жгучие в его глазах, и из треугольников у его ног взорвались белые искры, затем кровавый узор сиял глубоким, ярким изумрудно-зеленым.
  
  Все началось с крошечных уколов тепла в пальцах ног и на кончиках пальцев, точек боли, таких маленьких, что он не был уверен, что они действительно болят. Жара замерла так глубоко, как будто вся длина светящихся игл, которые были ранее наложены на него, была вбита в его пальцы рук и ног.
  
  Он отказался кричать, но он так сильно прикусил губу, что его рот был наполнен кровью, и затем ощущение пробежало по его пальцам, медленно, но верно распространяясь по его телу.
  
  Гарри чувствовал каждую отдельную иголку, каждая точка горения была ему ясна, как солнце на пустом небе, и вскоре они покрывали каждую часть его тела. Он мог чувствовать их в своей груди, бедрах, лице и даже языке, покалывание, огненные пятнышки боли, которые он не мог игнорировать, и затем, в одно мгновение, его тело залило приятное тепло.
  
  Это был жидкий, жидкий жар, который наполнил его, набух, как прилив, прежде чем уйти, оставив его неподвижно стоять в центре его треугольников.
  
  "Ты не рухнул", - заметил Салазар. 'Как вы себя чувствуете?'
  
  "Странно", - ответил Гарри, наблюдая, как губы портретов двигаются.
  
  Это было самое странное ощущение, потому что он знал, что картина и мир движутся так же быстро, как обычно, и тот факт, что он знал, что может как-то двигаться быстрее, был глубоко неестественным.
  
  "Редукто", - прошипел он, сунув палочку в ладонь и наложив проклятие так быстро, как только мог.
  
  Движение было плавным размытием, он едва закончил, думая, что хочет пошевелиться, чтобы наложить проклятие, пока не исчезло изображение напротив него.
  
  "О боже", - с удивлением заметил Слизерин, - "это было быстро".
  
  Гарри повернулся, чтобы поднять бровь на основателя, но потерял дар речи от очевидного проблеска гордости, который он видел в глазах своего предка.
  
  "Вы должны излечить руку", - напомнил ему Слизерин.
  
  Гарри повернул предплечье, чтобы осмотреть порез, недоверчиво остановился и долго смотрел, чтобы убедиться, что он правдив.
  
  "Это само исцеление", - отметил он тоном, задушенным от удивления.
  
  'В самом деле?' Салазар казался более очарованным, чем заинтересованным, просматривая руны и образцы ритуала.
  
  "Думаю, я знаю, почему", - решил он после долгой паузы. "Вы использовали руну, которая является синонимом силы, но прежде всего означает устойчивость. В большинстве аспектов это ничего бы не значило, возможно, я тоже совершил ошибку, но ритуал мог сделать вас быстрым и выносливым, а не быстрым и сильным ".
  
  "Разве это не хорошо? Гарри чувствовал, что быть эластичным может быть лучше, чем быть сильным. Хрупкие вещи были сильны до определенного момента, а затем разрушались от стресса.
  
  "Возможно", - пожал плечами Слизерин, с любопытством вглядываясь в замирающий порез на его запястье, пока Гарри опускал свои зелья и возвращал поворота времени. 'Время покажет.'
  
  "Увидимся пять часов назад", - улыбнулся Гарри. Он не чувствовал себя таким истощенным, как он ожидал, возможно, последствия его недавно разработанной устойчивости, и ледяные пузыри предвкушения поднимались вверх от перспективы увидеть пророчество раньше, чем он смел надеяться.
  
  Поворотник времени вращался внутри его золотой рамки, снова и снова, затем события расплывались назад, и он закрыл глаза с маленькой усталой улыбкой.
  
  
  Глава 63
  
  Часы Дина были не правы. Устройство магглов снова выдало, его батареи искажены магией вокруг них. Дин должен заставить Гермиону прийти и починить его снова.
  
  Циферблат сказал ему, что все еще двадцать шесть минут третьего, как это было до двойной трансфигурации с их новой временной директрисой. Гарри почти не сомневался, что Дамблдор вернется в тот момент, когда Фадж, наконец, ускользнул от власти. Его заклинание Темпус показало, что на самом деле было без пяти минут пять, и он ушел на полный рабочий день.
  
  Ритуал не занял столько времени, чтобы оправиться от того, чего он боялся; это даже не заняло столько времени, сколько он надеялся. В течение дня он полностью выздоровел, и только осторожность помешала ему немедленно уйти.
  
  Гарри все еще не был полностью уверен, как именно его тело было изменено ритуалом, чтобы стать более устойчивым. Салазар дал смутное объяснение, которое сводилось к восстанавливающим свойствам крови саламандр, подражающей магии ритуала и включенной в его собственную кровь, и он, казалось, был прав.
  
  Сначала Гарри осторожно, но затем более уверенно слегка порезал тонкие линии на предплечье, чтобы посмотреть, как они заживают. Неважно, насколько глубоко он водил ножом, раны медленно исчезали без шрама, хотя для того, чтобы самые глубокие полностью исчезли, потребовалось около часа. Мякоть вокруг раны стала бы красной, словно от ушиба, а затем лихорадочно нагрелась, пока рана не зажила и кожа не вернулась назад. Смотреть было почти увлекательно.
  
  Он знал, что у саламандры могут отрасти конечности, если они их потеряют, но не хотел испытывать свои способности так радикально. Продвинутое исцеление, которое он получил, было благословением, которое могло оказаться намного более полезным, чем увеличенная сила, которую он пытался получить.
  
  Бродя по своему сундуку за чистыми носками, его пальцы касались чего-то теплого, чего-то, что, подобно утраченному зубу, притягивало кончик языка, нужно было дотрагиваться, ласкать и держать.
  
  Он радостно болтал, когда он проводил кончиком указательного пальца по изогнутой кромке, становясь все теплее, безмолвно радуясь своей близости.
  
  Такая странная вещь, но какие секреты она должна хранить.
  
  Обруч соответствовал описанию Потерянной Диадемы Равенкло, хотя и был запятнан, но он не вел себя так, как он ожидал. Это, конечно, не казалось блестящим шрифтом знаний и мудрости, но тогда сортировочная шляпа была едва ли тем, чего он ожидал.
  
  Гарри задумчиво взвесил его в руке. Предполагалось, что диадема повысит интеллект владельца, что может оказаться для него неоценимым в будущем. Оставить это было довольно неблагоразумно.
  
  Салазар узнает, подлинная ли это статья, решил он, кладя тиару в карман рядом с Картой Мародера.
  
  Он натянул завесы на свою кровать, накрыв их обычными опеками, чтобы никому не было любопытно обнаружить что-либо неудобное. Сегодня вечером ему нужно было никому не давать повода думать, что он может быть где-то еще.
  
  Спокойно он вышел из общежития, не спуская глаз с карты, которую он наполовину скрыл в кармане. Команда по квиддичу направлялась на тренировку, они не вернутся до позднего вечера, Невилл, Дин, Симус, Гермиона и несколько других гриффиндорцев не присутствовали на карте, что означало, что они были либо в Тайной комнате, что-то, что Гарри подозревал как маловероятное, или они проводили очередную встречу DA в Комнате Требований.
  
  Общая комната была намного пустее, чем обычно. Без тиранического исполнения Амбриджем ее указов уже ничто не могло удержать студентов от коридоров, и после того, как они так долго были одержимы, все использовали все возможности.
  
  Никто не поднял глаза, чтобы увидеть его уход, но он не был особенно обеспокоен. Он больше не был непопулярен, студенты, казалось, были способны ненавидеть только одну фигуру за раз, и Амбридж требовал его пьедестал. Теперь его просто игнорировали. Они не забыли, что читали о нем, но они больше не были так уверены, что это правда, поэтому они отступили и стали ждать, что станет правдой.
  
  Гарри знал, что он будет невиновен не потому, что он был, а потому, что победитель напишет, что было правдой, а Фадж проиграл, министерство просто еще не всем об этом рассказало.
  
  Небрежно прогуливаясь по направлению к ванной Миртл, он погладил гладкую серебряную поверхность диадемы в кармане. Гарри не собирался расставаться с этим драгоценным артефактом. Он едва смог устоять перед желанием надеть тиару и узнать, какими секретами Ровена Равенкло доверила его. Если бы он не был достаточно осторожен, чтобы знать, чтобы попросить Слизерина проверить, что это была настоящая тиара, он уже имел ее на голове.
  
  Как будто в ответ на эту мысль кружок тихо затрепетал в кармане, а под кончиками пальцев металл разогрелся.
  
  В первые годы он проходил группу Хаффлпаффа, той же самой группы, которую он когда-то наблюдал, как Кэти терроризировала, превращая их книги в гигантских летучих мышей. Они больше не уклонялись от него, хотя смотрели на него настороженно, когда он проходил мимо, и закрывали свои сумки.
  
  Он обвинил Кэти в этой реакции.
  
  Войдя в ванную комнату неиспользованной девушки, он смахнул палочку, покрыв ее водой, и изгнал воду со своего пути, чтобы упасть на стену.
  
  "Открыто", - пробормотал он в простонародном языке. В его кармане диадема снова взволнованно болтала.
  
  Гарри все медленнее вошел в комнату. У него не было много свободного времени, прежде чем он ушел, чтобы пойти на Гриммолд-Плейс, казалось почти расточительным тратить его на вопросы Салазара, когда он мог использовать диадему вместо этого.
  
  Возможно, пришло время импровизировать, размышлял он неуверенно, его пальцы дергались в сторону диадемы. Конечно, я бы знал, было ли это настоящее в тот момент, когда я его носил.
  
  Он остановился на мостике, вытащив кружок из кармана и уравновесив его на ладонях. Все знания, вся мудрость, которую он мог иметь под рукой, неважно, как он их нашел, заключалась в том, что награда не стоила риска. Он сомневался, что Ровена Равенкло сделает его опасным для ношения.
  
  Его пальцы обвились вокруг кольца, сжимаясь в ожидании, когда он поднял его к своей голове.
  
  "Лучше быть в безопасности, чем потом сожалеть", - решил он, передумав и шагнув в кабинет.
  
  'Вы узнаете это?' Гарри потребовал, протягивая тиару для Салазара, чтобы видеть.
  
  'Где вы нашли это?' Слизерин зашипел от удивления. "Это было потеряно".
  
  - Значит, это Диадема Ровены Равенкло?
  
  "Без сомнения, - удивился Салазар. "Мы все думали, что он потерян навсегда после того, как Елена глупо украла его и убежала. Ровена позволила молодому человеку, который хотел завоевать ее благосклонность, возможно, с целью ухаживания за Хеленой, пойти за ней, чтобы вернуть ее любимую дочь и диадему, но они так и не вернулись. Она никогда не рассказывала нам, что именно произошло, и вскоре умерла, поэтому мы не смогли ее найти ".
  
  "Я нашел это в комнате требований", - ответил Гарри. На самом деле не имело значения, что он извлек это косвенно через Амбридж в Запретном Лесу или что он заметил это, когда исполнял заклинание "Откровение человека", и оно обнаружилось.
  
  "Полагаю, имеет смысл каким-то образом связать артефакт с комнатой", - согласился Слизерин. "Ровена была очень привязана к этому, она намеревалась оставить это, чтобы посоветовать своей дочери и ее будущим членам семьи".
  
  'Как это работает?' - спросил Гарри, поворачивая кружку в руках.
  
  "Ты носишь это", - прямо ответила картина. "Это тиара, чего ты ожидал?"
  
  "Я подумал, что у него может быть фраза, чтобы активировать его, - защищался Гарри.
  
  "Держите его в камере, - посоветовал Салазар, - если нам когда-нибудь понадобится это, вы будете знать, где его найти".
  
  "Я собираюсь использовать его, чтобы в последний раз продумать план", - решил Гарри, мягко поглаживая край кружка. Салазар сказал, что это подлинная статья, поэтому она должна быть безопасной.
  
  Он осторожно надел диадему на голову, наслаждаясь короткой вспышкой тепла, исходившей из нее, и улыбался, когда он восторженно болтал. Он предположил, что был бы рад, если бы его использовали, если бы он был потерян так долго.
  
  "Ведь безмерно величайшее сокровище человека" , тихо пробормотал тихий мужской голос, словно ему на ухо. Это звучало странно знакомо, эхо кого-то, кого он как-то уже слышал. "Такая изящная маленькая поговорка, но мы знаем, что это неправда", - засмеялся голос, холодный зловещий смешок, который Гарри слишком хорошо узнал.
  
  "Мы знаем, что есть только сила", - радостно прошептал голос Волдеморта.
  
  Гарри оторвал тиару от своей головы, швыряя по полу, визжая и яростно крича.
  
  'Что делаешь?!' Слизерин воскликнул.
  
  "У него есть голос Риддла", - сказал он ему отстраненно, отвращение от того, как легко он заманил его носить его. "Это проявилось, когда я исполнил Homenum Revelio", пробормотал он, холодный ужас заливал его вены. Он знал, что это значит, что очарование было получено из магии души, оно открывало только то, что имело человеческие души, и все же каким-то образом это, казалось, не регистрировалось с ним.
  
  "Почему ты не сказал ?!" Картина взорвалась. "Вы знали, что это был крестраж, вы видели, что у него есть душа!
  
  "Это не казалось важным, - ответил Гарри в ужасе. "Я просто хотел носить его, чтобы использовать его мудрость. Если бы я не узнал его голос... Он со страхом умолк, зная, что выслушал бы каждое сказанное им слово, воспринял его злобный шепот как мудрость, точно так же, как это сделал Амбридж.
  
  "Уничтожь его", - плюнул Салазар.
  
  Гарри не осмелился прикоснуться к нему снова, его кожа покрылась самой идеей, и его живот исказился от того, как он ласкал обруч, который таил в себе кусочек разбитой души Риддла. Вместо того, чтобы дотянуться до него, он наколдовал длинный тонкий кусок металла и выбросил тиару в дверь, где его магия не повредила ни кабинету, ни его чарам.
  
  Запустив палочку в ладонь, он направил поток дикого злости толщиной в руку диадемы, мстительно улыбаясь, когда он закричал, и удерживая пламя над ним, пока звук не прекратился.
  
  Я не буду использоваться, заявил он себе. Ни Дамблдором, ни Волдемортом, ни любыми частями его души, ни кем-либо еще.
  
  Разогнав голодный огонь до того, как он поглотил пол камеры, он осторожно подтолкнул дымящуюся тиару пальцем ноги. Почерневшая потрескавшаяся окружность не двигалась и не стучала, но густое, чернильно выглядящее облако дыма вырвалось из трещин и бесшумно рассеялось.
  
  "Homenum откровение", пробормотал он, просто чтобы быть уверенным.
  
  Ничего не появилось, слабое красное свечение, которое он помнил, видя в лесу раньше, уже не было видно, и он вздохнул с облегчением.
  
  "Он разрушен", - сказал он своему предку.
  
  "Хорошо", - стиснул портрет. "Я никогда не видел такой опасно коварной частицы магии, чтобы он использовал что-то вроде Диадемы Ровены". Лицо Слизерина потемнело, он закрыл глаза и нахмурился. "Этот обруч был драгоценен для нее, как бы мне это ни было дорого, это разорвало бы ее сердце, если бы он использовал ее". Картина сунула руку под змею, обвившую его плечи, и вытащил блестящий серебряный медальон, украшенный его простым, элегантным инициалом.
  
  "Твой медальон", - понял Гарри, вспоминая сказку, рассказанную ему Салазаром.
  
  "Я пожертвовал настоящим ради своей магии крови", - сказал он с грустью. "Это разрушение создало боль, которую я никогда не забывал за всю свою жизнь. Ровена будет убита горем, узнав, что стало с ее диадемой. Немногие из вещей, которые мы считали драгоценными, выжили, - угрюмо пробормотал он, сжимая кулак вокруг медальона. "Вот почему важна кровь, - сурово продолжил он, - мало что из вас длится долго после твоей смерти, кроме твоей родословной".
  
  "Я не знаю других, которые утверждают, что произошли от ваших друзей", - тихо сказал ему Гарри.
  
  "Я боялся, что это будет так, - сказал Салазар, - Годрик был слишком настроен на то, чтобы спасать других людей, чтобы когда-либо делать что-то такое эгоистичное, как следование его собственному сердцу. У Ровены была только одна дочь, и, кажется, только мои два потомка делают все возможное" убивать друг друга. Вскоре от нас ничего не останется, кроме разделенной школы, грязной шляпы Годрика, этого нелепого меча и двух забытых пустых комнат.
  
  "А как насчет Хельги?" Спросил Гарри, надеясь подбодрить портрет.
  
  "У нее была семья, - с надеждой прокомментировал Слизерин, - но я думаю, что связь с любым из нас будет известна и востребована. Вы бы услышали, если бы он существовал. На мгновение он выглядел задумчивым, сунул медальон обратно в свои одежды. "Возможно, некоторые из ее работ выживут, растения, которые она создала, зелья, заклинания или даже эта бесполезная чашка".
  
  Он внезапно рассмеялся, его юмор вернулся, и неожиданный шум заставил Гарри вздрогнуть, и он повернулся, чтобы скрыть свое удивление.
  
  Она убедила Ровену потратить часы, помогая ей зачаровать чашу, чтобы впитать свойства слез ее феникса, чтобы все, что было выпито из чашки, было наполнено их силой. Конечно, глупая женщина забыла, что слезы феникса на самом деле ничего не делают, если вы пьете их, их нужно положить прямо на рану, чтобы вылечить ее. Я полагаю, если вы обожгли рот во время еды, то выпить что-нибудь из чашки может сработать, - усмехнулся Салазар. "Это было чудесное чудо, Ровена и я были так взволнованы его потенциалом, а потом она рассказала нам, каким веществом она решила наполнить чашку, и мы были так разочарованы. Только Хельга могла совершить такую ​​ошибку, - счастливо размышлял Слизерин, - или Годрика, но он выбрал бы идеальную субстанцию,
  
  "Какую ошибку ты или Ровена совершили?" - спросил Гарри, улыбаясь улыбке основателя.
  
  "Ровена потеряла бы вещь", фыркнул Салазар. "Ну, ну, - снова его лицо упало, - если бы это было действительно важно для меня, я бы, вероятно, пожертвовал бы этим ради чего-то, в чем я действительно не нуждался".
  
  Долгое, грустное молчание прошло между ними двумя.
  
  "Вы должны идти", наконец сказал Слизерин. "Вы пришли сюда, чтобы получить Пророчество, а не слушать, как я вспоминаю о наших недостатках, какими бы они ни были".
  
  "Они заставляют вас казаться людьми, - честно сказал ему Гарри, - без них вы были бы столь же далеки и недоступны, как и другие имена, пережившие лица, с которыми они когда-то были связаны".
  
  "Это звучало мудро, как то, что я бы сказал", - ухмыльнулся Салазар.
  
  "Мудрость можно найти в самых странных местах", - сухо ответил Гарри.
  
  "Это определенно звучит как я", - смеялась картина. "Теперь иди, пойди и узнай, что такого важного в этом пророчестве, что и Дамблдор, и Волдеморт пожертвуют жизнью ради него".
  
  "Я сделаю", - согласился Гарри, и волнение снова усилилось после того, как ужас и печаль прошли. Он пнул испорченный круг в бассейн, где он утонул в черной воде и скрылся из виду. Он остался бы потерянным, поскольку остальной мир был обеспокоен, и конечно, насколько Волдеморт был.
  
  Разочаровавшись, он изобразил магазин, в который он только когда-либо вошел по ошибке, затем мир повернулся, и он все еще оставался невидимым на краю камина в Боргине и Берке.
  
  Гарри вспомнил случайное затопление здесь в первый раз, когда он использовал сеть, поэтому он знал, что этот камин связан с сетью, и что он может отправиться отсюда в место Гриммо, которое должно быть подключено, чтобы Сириус мог порекомендовать путешествовать по нему. Он подозревал, что заклинание Фиделиуса просто скрывало его от наблюдателей и препятствовало тому, чтобы кто-либо прибыл туда, если они не знали секрет его местонахождения.
  
  Взяв щепотку порошка из довольно мрачного, и, надеюсь, поддельную выдолбленную вазу, вырезанную из человеческого черепа, он оглянулся, чтобы убедиться, что никого не было достаточно близко, чтобы услышать.
  
  "Номер двенадцать, место Гриммо", - приказал он, убедившись, что произнес эти слова четко, и бросив порошок в огонь.
  
  Пламя вспыхнуло зеленым, затем он вошел, только чтобы вдохнуть легкую дымку и рухнуть, растянувшись по холодному твердому каменному полу.
  
  Он забыл, как сильно он ненавидит путешествовать на камине, это было хуже, чем порткинг, и намного хуже, чем аппарирование. Закрыв глаза, чтобы подавить головокружение, он выпрямился на стене, делая глубокие вдохи. Его очарование разочарования исчезло.
  
  Место Grimmauld было точно названо.
  
  В какой-то момент, вероятно, несколько десятилетий назад, это был бы довольно красивый городской дом, но казалось, что с тех пор он был покрыт пылью, грязью и еще хуже. Попытки убрать дом, скорее, закончили его, кто бы ни очистил стены, все скинуло, оборванные обои, гниющая штукатурка и многое другое было сметено, чтобы оставить голый грубый камень.
  
  Уютно, Гарри улыбнулся.
  
  Неудивительно, что его крестный отец сходил с ума, если он все время находился здесь в одиночестве.
  
  Был какой-то признак жилья. Раковина была полна жестяных банок, суповые банки от ее взгляда, очевидно, что Сириус не был чем-то вроде повара, а ряд грязных кружек занял сторону рядом с ним. Конечно, это было лучше, чем крысы, и все, на чем он выжил в Азкабане, но Гарри не мог не пожалеть этого человека. Дамблдор заключил его в полуразрушенные руины, без сомнения, для Великого блага.
  
  Он вылетел из кухни в узкий холл, который, должно быть, когда-то был довольно величественным, обшит панелями и был покрыт дорогими темными твердыми лесами. Теперь она царапалась, царапалась и гнила, разлагаясь густым, затхлым запахом плесени.
  
  Толстые бархатные занавески слева от него распахнулись, и его палочка сразу же инстинктивно оказалась в его ладони, заклинание проклятия кости на кончике языка.
  
  Это был просто портрет. Картина невероятной детализации в натуральную величину, изображающая женщину, которая явно вызвала некоторую реакцию на Сириуса. У них был такой же подбородок, нос и уши.
  
  "Ты не мой сын, предатель крови", - удивленно прокомментировал портрет. Ее лицо изогнулось от выражения уродливого презрения к чему-то, что было бы красиво до того, как возраст омрачил это. Гарри не ответил; он был занят размышлениями о том, стоит ли сжигать женщину. Картины могли перемещаться между различными кадрами, если существовало более одной их картины, и ему не нужно было вспоминать здесь кого-либо, кому он не мог доверять.
  
  "Ты выглядишь так, как будто ты из хорошей семьи, - фыркнула женщина, - хорошая костная структура, красивые глаза, что делает чистая кровь среди полукровок и предателей, с которыми мой сын поддерживает?"
  
  "Я - Гарри, - представился он. - Боюсь, мне не приятно знать ваше имя?"
  
  "Вальбурга Блэк", - улыбнулась женщина, ее лицо было несколько десятков лет. 'У вас есть фамилия?'
  
  "Слизерин", - усмехнулся Гарри, ожидая, что, несомненно, будет большой реакцией.
  
  "Честь", миссис Блэк покачала головой. "Полагаю, вы здесь не для того, чтобы присоединиться к небольшой группе маггловских любовников".
  
  "Нет", - согласился Гарри. "У меня очень разные цели". Он надеялся, что, если он скажет правильные вещи, он может оказаться полезным шпионом или, по крайней мере, убедить ее не упоминать о его присутствии кому-либо неудобно.
  
  'Вы следуете за Темным Лордом?' Вальбурга Блэк спросил: "Мой Регулус последовал за ним, он был настоящим чистокровным потомком".
  
  "Нет, - ухмыльнулся Гарри, - Темный Лорд был разоблачен. Его настоящее имя - Том Риддл, магландский полукровка, воспитанный маглами, который даже не верит в чистоту крови ".
  
  "Он лгал, - Уолбурга Блэк выглядел шокированным, - но мой Регулус умер за него".
  
  "Как и многие другие, - мрачно ответил Гарри, - и многие другие".
  
  Долгое время картина ничего не говорила, а просто смотрела на него в замешательстве. Ему не было особенно жаль ее, мать Сириуса или нет, ее сын умер за Волдеморта, что сделало его Пожирателем смерти, независимо от того, пошел ли он потому, что верил в фанатизм чистой крови, или потому, что ему нравилось мучить других, не имело значения , Он по-прежнему намеревался причинить вред, и у него не было достаточно веских причин, чтобы оправдать его, и именно это действительно имело значение. Регулус Блэк заслужил свою судьбу.
  
  'Почему ты здесь?' Картина тихо спросила. "Ты пришел не для того, чтобы разорвать мир давно умершей женщины".
  
  "Нет, - он покачал головой, - я пришел на встречу с Сириусом".
  
  "Значит, вы один из предателей крови", - фыркнула миссис Блэк, но без своего предыдущего яда.
  
  "Меня не волнует чистота крови, - холодно сказал ей Гарри, - я уважаю силу и намерение, которым она обладает, будь ты маглом или носишь такое же старое имя, как мое, для меня не имеет значения, если ты такой. мой равный.
  
  "Все могущественные волшебники - чистокровные", - заявил Вальбурга.
  
  "Скажи это своему Темному Лорду, - рассмеялся Гарри, - он просто полукровка, помни".
  
  "Я не служу полукровному самозванцу", яростно прошипела она. "Этот лжец украл у меня Регулуса и привел к концу полсотни старых семей и кровей. Он не мой господин.
  
  "Он дальний родственник, как я уверен, вы поняли. Гарри проигнорировал рост отвращения, которое пришло с признанием Риддла как любого его отношения. Он пришел с почти такой же желчью, как и признание какого-либо отношения к Дурсли.
  
  А вы?' Миссис Блэк с любопытством посмотрела на него. "Вы никогда не говорили. Я предполагал, что ты чистокровный, если ты действительно носишь слизеринское имя, но я совершил ту же ошибку с лордом Волан-де-Мортом.
  
  "Я не уверен", - честно ответил Гарри. "Я не знаю точных границ, но мне тоже все равно. Я сильнее большинства моего возраста, чистокровный или нет.
  
  "Скорее всего, чистая кровь по моей оценке", - решил Вальбурга, как будто это была единственная оценка, которая имела значение. "У тебя ощущение чистой крови, и внешность тоже. С таким именем, как у вас, я не могу представить, что вы были бы кем-то другим.
  
  "Я не использую это имя, за исключением конкретной компании", - твердо сказал ей Гарри. Ее настойчивость в том, что он должен был быть чистым от крови, позабавила его. Его отец был, вероятно, чистокровным, Поттеры были старой семьей, но его мать, несомненно, не была. Он не собирался говорить ей иначе, если она верила, что он был чистокровным и любил его за это, то это его вполне устраивало.
  
  "Понятно", нахмурилась миссис Блэк, "есть много любителей маглов, которые не хотят ничего больше, чем осуждать нас за то, что мы больше, чем они есть. Мы не рождены равными, магия в крови, а наша кровь самая старая и самая чистая из всех ".
  
  "Вы не собираетесь убедить меня принять чистокровную повестку дня", - криво улыбнулся он. "Я оцениваю каждого человека по достоинству, без предвзятости и меньше ошибок из-за этого".
  
  "Жаль, - фыркнула она. "Я надеялся, что вы можете придать некоторый смысл моему сыну, прежде чем он полностью разрушит эту семью, продав нас предателям крови".
  
  "Если ваша семья рухнет, это будет работа Волдеморта и Дамблдора", - коротко сказал Гарри.
  
  "Это будет работа моего старшего сына", - яростно не согласилась она. "Он последний наследник Самого Благородного и Древнего Дома Чёрных, ему нужно найти себе подходящую жену и наследника. Регулус уже был бы женат.
  
  "Если бы он не был мертв, - сухо заметил Гарри.
  
  Почему я до сих пор говорю с этой картиной? А где Сириус?
  
  "Не думаю, что вы знаете подходящих девушек из хороших семей?" - спросил Уолбурга, очевидно, не слыша глупого комментария Гарри.
  
  "Не с моей головы", - засмеялся Гарри. Он определенно говорил своему крестному отцу об этой части разговора.
  
  "Кричер", - вдруг закричал портрет, заставляя Гарри вздрогнуть.
  
  Раздался громкий треск, и рядом с Гарри появился сгорбленный иссохший домашний эльф. Он смотрел на него подозрительными, суженными, размытыми, бледно-голубыми глазами.
  
  "Госпожа зовет Кричер", эльф квакал так низко кланяясь перед картиной, что кончики его ушей коснулись пола.
  
  "Это Гарри, - колебался Валбурга, затем оставил фамилию, которую он назвал, - он из очень уважаемой семьи, вы будете относиться к нему так, как он того заслуживает, а не к другим предателям крови, которых мой позорный сын привел в мой дом. Найдите семейные записи, найдите любых других возможных наследников Самого благородного и древнего Дома черных, моему сыну нельзя доверять, чтобы он серьезно относился к своим обязанностям в семье. Он никогда не любил нас.
  
  "Да, госпожа", - эльф радостно улыбнулся.
  
  Занавески захлопнулись, но эльф не ушел. Он продолжал смотреть на Гарри тревожно, очевидно, что Кричер не был полностью убежден в суждении его госпожи о нем.
  
  "Из респектабельной семьи Хозяйка говорит, - пробормотал Кричер, - но Кричер знает, что только друзья противного Учителя могут прийти к Хозяйке". Предатели крови, грязные существа и грязная кровь - все они. Госпожа не дала Кричеру имя для этой респектабельной семьи, может быть, незнакомец солгал Госпоже, но Госпожа отдала приказы Кричера, и Кричер последует за ними ".
  
  "Заткнись, Кричер, у тебя есть десять лет на уборку, чтобы догнать", - отрезал его крестный, появляясь в другом конце зала. "Он жалкий маленький домашний эльф, злой как день, когда я покинул это место, и гораздо менее вменяемый, чем я помню".
  
  "Да, господин", поклонился эльф, хотя и не вдвое ниже, чем на картине. "Противный кровавый предатель, оставив Госпожу Блэк и Мастера Регулуса", пробормотал он, уходя.
  
  Сириус бросил на него горячий взгляд, и эльф скрылся с лестницы. Они последовали за ним чуть медленнее. Каждый шаг скрипел, и на некоторых из них было больше пары сомнительных пятен.
  
  "Я ненавижу этого эльфа", - он покачал головой. "Разрушение Благородного и Древнейшего Дома Чёрных - величайший страх Кречера, и он застрял здесь, наблюдая, как он рушится только с этой восхитительной картиной моей матери в течение десятилетия. Она свела его с ума. Его крестный отец довольно злобно улыбнулся этой идее. "Это не совсем справедливо, он был немного более последовательным в своих высказываниях с Рождества, возможно, половина убранной дома подбодрила его".
  
  "Я говорил с твоей матерью, - ухмыльнулся Гарри.
  
  "Я не слышал визга", - нахмурился Сириус.
  
  "Она, казалось, была убеждена, что я чистокровная, и пыталась спросить меня о подходящих девушках, чтобы ты женился и родил мужского наследника". Гарри рассмеялся от ужаса на лице своего крестного.
  
  "Вы действительно смотрите роль, особенно сейчас, когда вы заполнили. Она, вероятно, подумала, что вы были первым респектабельным волшебником, которого посетили после ее смерти, - Сириус громко рассмеялся, хлопая ладонью по плечу. "Если бы она поступила так, как я, я бы вышла замуж за кого-то вроде двоюродного брата Сисси или, что еще хуже, за моего другого двоюродного брата Беллу, - на самом деле, - он значительно побледнел, - это могло бы действительно случиться, если бы я не убежал, мои родители были двоюродными братьями. К счастью, я сделал это, и вместо этого они вышли замуж за Малфоя и Лестрейнджа. Любой, кого она считает подходящей парой, скорее всего, теперь носит одежду и маску ".
  
  Он мысленно отметил, что Сириус, похоже, связан с большей частью внутреннего круга Волдеморта Пожирателя смерти через ту или иную форму.
  
  "Я сказал ей, что Волдеморт был полукровкой, - прокомментировал Гарри, - она ​​казалась довольно расстроенной".
  
  "Она будет, - нахмурился Сириус. "Она превратила моего младшего брата в совершенную чистую кровь, а затем отправила его умирать, служа этому маньяку. Я надеюсь, что вина мучит ее, пока я не найду способ избавиться от этой чертовой картины навсегда. Британии лучше без такой чистой семьи.
  
  - Значит, ты действительно все это время застрял здесь? - спросил Гарри, стремясь сменить тему. У него было достаточно разговоров о чистоте крови за один день.
  
  "Это даже не самое худшее, - усмехнулся Сириус, - следуй за мной, мы еще не убрали верхний этаж, я покажу вам, на что было похоже все это место, когда я вернулся".
  
  Гарри покорно поднялся по лестнице вслед за ним.
  
  "Я не всегда один, в школьные каникулы сюда приходят некоторые члены Ордена. В конце концов, это штаб-квартира, мой отец полностью охранял все это место, и после того, как Дамблдор наложил заклинание Фиделиуса, стало почти невозможно никому приходить сюда без приглашения. В большинстве случаев это только я, - признался он. "Вы не представляете, как я с нетерпением ждал, чтобы выбраться отсюда".
  
  Они миновали, по-видимому, второй этаж сверху для вычищенного чистого камня и обнаженного дерева, внезапно исчезшего под несколькими дюймами разлагающейся серой штукатурки, рваной бумаги и гобеленов.
  
  "Прекрасно, не правда ли?
  
  "Все место было так?" - спросил Гарри с гневом на то, что Дамблдор заставил своего крестного так долго жить в таком месте.
  
  "До лета", рассеянно ответил Сириус. "Я действительно не заметил после Азкабана и жизни в бегах, но у Молли ничего не было и начал все убирать, как только она прибыла. Рон, Гермиона и другие Уизли немного помогли на Рождество, но на верхнем этаже есть библиотека, кабинет моего отца и чердак. Никто не хочет их использовать, поэтому я заставил Кричера начать их чистить.
  
  "Кажется, он далеко не ушел", - заметил Гарри. Не было никаких признаков того, что домашний эльф даже пытался что-то убрать на этом этаже.
  
  "Я знаю", Сириус пожал плечами. "Я надеялся, что найдутся придурки, еще один боггарт или что-то, что прикончит его, но, к сожалению, ужасное существо продолжает раздражать меня".
  
  Из комнаты в конце коридора донесся громкий стук. Звучало так, будто что-то пыталось проникнуть через запертую дверь, многократно поворачивая ручку назад и вперед.
  
  "Наверное, теперь он", - вздохнул Сириус. "Вероятно, он пытается спасти все, что сможет найти, что принадлежало моей семье, перед уборкой. Я лучше пойду и остановлю его, прежде чем ему удастся снова что-нибудь спрятать.
  
  Дверь в конце коридора была заперта, но когда Сириус толкнул ее, рама была настолько гнилой, что металлический замок просто рванул сквозь размягченную древесину.
  
  Родители Гарри стояли по другую сторону стола, скрестив руки на груди, лица, искривленные в гневе и прислонившиеся друг к другу так, что они, казалось, соединились на бедре.
  
  "Ты подвел нас", - прошипел Джеймс на Сириуса. - Ты оставил нашего Гарри, чтобы броситься в тюрьму, а теперь ты прячешься здесь. Вы должны сражаться, мы сражались, Ремус сражался, даже Петр сражался за кого-то. Ты трус Блэк, жалкий, испуганный трус. Ты нам надоел. Его мать ничего не сказала, просто смотрела на своего крестного в ужасном, резком разочаровании.
  
  Затем они начали меняться.
  
  Волосы матери Гарри потемнели, скользя по ее лицу, чтобы прикрыть их, когда его отец растворился в ее стороне, и они сжались в скелетную, скрытую форму дементора. Холодный, ползучий холод скользнул по комнате, и дементор поднялся, чтобы парить над Сириусом, оттягивая капюшон, обнажая ужасное отверстие, которое он называл ртом.
  
  Его крестный был заморожен, его руки дрожали, когда он стонал. "Я сбежал, - прошептал он, дергая себя за волосы, - я свободен, они ушли, они ушли, они ушли. Я не трус, - крикнул он, размахивая кулаком у дементора.
  
  Гарри оттолкнул его с пути, и он тяжело рухнул на пол, свернувшись калачиком. Сириус не понял, что это просто боггарт, и не мог причинить им вреда.
  
  Дементор обернулся, поворачиваясь к нему лицом, и он обнаружил, что смотрит в его глаза таким же взглядом, как и в лабиринте.
  
  Гарри сунул палочку в ладонь, он знал тысячи способов уничтожить боггарта, смех был просто наименее злым, но ему было любопытно узнать, чего он больше всего боялся, и заклинание застряло у него на зубах.
  
  "Теперь мы свободны", - прошептал боггарт с ужасной яркой улыбкой под глазами, которые горели праведностью. "Мы свободны от них всех, свободны навсегда. Нас не будет использовать ни Дамблдор, ни Риддл, ни те, кто объявил себя нашими друзьями, "беспорядочно распространилась улыбка", и не теми, кто утверждал, что любит нас ".
  
  Он поднял свою малиновую руку, и на его капающих пальцах свисала прядь светлых серебристых волос.
  
  'Lacero. Слово злобно проскользнуло сквозь его губы, и пурпурное заклинание растоптало форму отражения, уничтожив один из его ярких зеленых глаз и стеллаж позади. Бумага взорвалась по комнате, вокруг него дрейфовали куски пергамента, порхая вокруг себя и его изуродованного кричащего отражения.
  
  "Ласеро", повторял он снова и снова, пока от боггарта не осталось ничего, кроме страха, который он ему показал, образ, который, как он знал, будет преследовать его кошмары в то время, когда что-то более ужасное вытеснит его.
  
  Проклиная любопытство, заставившее его подождать и посмотреть, какую форму он примет, он убрал палочку и помог своему крестному оторваться от пола, с которого он рухнул, увидев дементорскую форму боггарта. Сириус должен выздороветь достаточно быстро, чтобы не откладывать их отправление в Департамент мистерий, но если он этого не сделает, Гарри придется идти одному. Он не мог позволить себе упустить этот шанс, чтобы выровнять игру, или, может быть, даже исказить все в его пользу. Пророчество было слишком важным. Сириус поймет.
  
  
  Глава 64
  
  "Лили и Джеймс", хрипло прохрипел его крестный, сжимая в руке горсть кусочков бумаги в руке.
  
  "Это был просто боггарт", - мягко сказал ему Гарри, отряхивая куски пергамента с плеч. Он нанес гораздо больший урон в исследовании, чем он предполагал.
  
  "Они были бы так разочарованы", прошептал Сириус. "Я побежал обратно в дом, который ненавидел прятаться от тех же людей, которых они погибли, сражаясь"
  
  "Они будут гордиться", - не согласился Гарри, грубо вытащив его из кабинета. "Вы пережили десятилетие в Азкабане, вы все еще помогаете мне, и вы не трус. Никто из ребят не пойдет со мной в Департамент мистерий, если не будет необходимости.
  
  Крестный отец долго думал, потом выпрямился, хотя его руки все еще слегка дрожали. "Что случилось с Боггартом?"
  
  "Это показало мне то, чего я не хотел видеть", холодно улыбнулся Гарри. "Это не будет делать это снова. Волосы на затылке поднялись на память. Его красная, сочная рука, волосы Флер и широкая безумная улыбка, которой не было места на его лице, прорезали глубже, чем он хотел признать.
  
  "Вы разрушили кабинет моего отца", - заметил Сириус, наконец, заметив его окружение и выбросив шар из измельченной бумаги. Он взглянул на беспорядок, который Гарри однажды сделал с боггартом, а затем сделал вид, что неосмотрительно осматривает остальную часть комнаты.
  
  "Извини", - сказал Гарри, не извиняясь.
  
  "Я ненавидел эту комнату, - усмехнулся Сириус, - мой отец обычно тащил меня сюда, чтобы читать лекции о том, как должны действовать настоящие чистокровные волосы. Моим первым приступом случайной магии было разрушение бесценной реликвии вазы, которую он держал на столе. Может быть, теперь Кричер наконец его почистит, - весело закончил он.
  
  "Это, безусловно, нужно привести в порядок", - согласился Гарри, ткнув потрепанными остатками боггарта одним пальцем ноги. Он умер в его форме, хотя он изуродовал его до неузнаваемости, и ужасно разорванные, разбросанные куски плоти его двойника были разбросаны по всему полу за расколотым и расколотым столом.
  
  "Мы должны уйти", - предложил Сириус, взяв половину маленьких украшенных деревянных часов, которые сидели на углу стола, и радостно помахал им. "Пора нам расстаться", - засмеялся он.
  
  "У меня есть все", - ответил Гарри, игнорируя, возможно, худшую игру со словами, которые он когда-либо слышал.
  
  "Хорошо", - улыбнулся его крестный. "Давайте пойдем и разрушим пророчество. Пришло время Ордену принять меры, а не ждать, пока Волдеморт нанесет удар, и надеяться ограничить ущерб.
  
  "Плащ? Гарри предложил, вытаскивая его из-под мантии.
  
  "Как в старые добрые времена", - ухмыльнулся Сириус, накрывая их двумя и крепко держа Гарри за руку. "За исключением этого времени мы крадем очень ценный магический объект для Британии, а не огненный виски МакГонагалл для вечеринки в Гриффиндоре. Это, вероятно, безопаснее, - усмехнулся он, - твоя мать была жестоко строгим префектом.
  
  Гарри фыркнул и переместил вес, готовясь к аппарированию.
  
  "Я отведу нас ко входу в министерство, - сказал Сириус, - тогда мы доберемся до Департамента мистерий под плащом оттуда. Готовы?'
  
  "Конечно", - ответил Гарри.
  
  Раздался громкий треск, и Гарри пошатнулся вперед по тротуару на ничем не примечательной лондонской улице.
  
  Гарри глянул вверх и вниз по дороге, увидев жевательную резинку, помеченную брусчаткой, разбросанные по шероховатости голуби, потертые перила и потрепанную красную телефонную будку.
  
  "Это правильное место, не так ли? Он спросил своего крестного отца.
  
  "Чего вы ожидали, - усмехнулся Сириус, - гигантский вход говорил о Министерстве магии?"
  
  "Нет, - ответил Гарри, - но не только это".
  
  "Это грандиознее изнутри, - рассмеялся его крестный отец, - они не хотят, чтобы магглы становились любопытными".
  
  Он шагнул к телефонной будке, открывая дверь и жестом приглашая Гарри присоединиться к нему внутри. Окрашенная в красный цвет будка, конечно, не выглядела как вход в центр силы в Волшебной Британии, но Гарри предположил, что Сириус знал, куда он идет.
  
  "Это вход для посетителей, - сказал ему крестный отец, - обычно все просто заливаются, но, очевидно, мы не можем сделать это, не будучи пойманными. Министерство осуществляет мониторинг сети достаточно эффективно ". Он повернулся к телефону и высунул руку из-под плаща, чтобы быстро набрать номер. "Эммелин уже выйдет, так что у нас есть возможность".
  
  "Добро пожаловать в министерство магии, - беспристрастно произнес женский голос, - пожалуйста, укажите свое имя и бизнес".
  
  "Сириус Блэк, - великодушно объявил его крестный отец, - и я торжественно клянусь, что ничего хорошего не получу".
  
  Гарри недоверчиво уставился на него.
  
  "Вероятно, это не настоящий человек, - усмехнулся он, - голос остается таким же, каким был до моего пребывания в Азкабане".
  
  Был тихий щелчок, и значок вылетел из раздаточного устройства телефона. Сириус поднял его, с явным восторгом прижимая к передней части своей мантии.
  
  "Сириус Блэк", - читал Гарри, смеясь, несмотря на себя, - ничего хорошего.
  
  "Я всегда хотел такой значок", - вздохнул его крестный. "Это лучшее, что министерство дало мне". Он остановился, нахмурившись. "Это единственное, что они дали мне, на самом деле, это не значит, что я получил испытание".
  
  Телефонная будка вздрогнула, и они спустились в глубины министерства. Гарри смотрел, как тротуар скользит мимо окна, все время удивляясь, как ни один магл не набрал номер и не оказался в министерстве по ошибке.
  
  Атриум был пуст. Единственное движение пришло с потолка. Золотые руны обвивали друг друга, перетекаясь постоянно меняющимися узорами по королевскому голубому фону.
  
  "Сюда", - сказал Сириус, беря Гарри за локоть и проводя его по коридору пустых каминов мимо заметно пустой стойки безопасности. "Нам повезло, кто бы ни был при исполнении служебных обязанностей, должно быть, где-то улизнул, иначе Мундунгус подкупил его, чтобы он отсутствовал в удобное время, чтобы он мог входить и выходить незамеченным".
  
  Они поспешили мимо стола и чрезмерно веселых обитателей фонтана, которые тихо изливали воду из самых странных мест, хотя через золотые ворота входил в Министерство.
  
  Это немного сложнее внутри, решил Гарри.
  
  "Здесь", - велел его крестный, подводя его к ряду лифтов и нетерпеливо нажимая кнопку "вниз" снова и снова, пока не появился лифт.
  
  Ворота лифта раздвинулись, и они оба проскользнули внутрь. Сириус несколько раз толкнул кнопку с цифрой девять, затем двери захлопнулись.
  
  "Департамент тайн", холодно сказал тот же женский голос.
  
  "Это на самом низком уровне", - серьезно сказал ему Сириус. "Мы сейчас в палатах, поэтому единственный выход, не нарушая их, - это камин, который контролируется, или возвращаемся тем же путем, которым мы пришли, и ломать эти палаты - не подвиг".
  
  "Так что не попадитесь, иначе мы попадем в ловушку", - сухо перевел Гарри.
  
  "Точно", усмехнулся его крестный. "Но мы можем обойтись без плаща, - решил он, - у Департамента мистерий очень сложная, хорошо защищенная дверь, которую Нечестивые люди запечатывают, когда уходят. Мундунгус будет единственным здесь внизу.
  
  Гарри медленно сложил плащ обратно, надежно засунув его в мантию, когда лифт дернулся и резко остановился.
  
  "Добро пожаловать в Департамент мистерий", - объявил голос, когда они оба поспешили в коридор.
  
  "Это не за горами, но попасть будет нелегко. Подопечные - одни из самых сильных в Британии; нам понадобилось половину времени, когда мы защищали его, чтобы выяснить, как преодолеть иллюзии и на самом деле увидеть, что есть только одна дверь, а не тысяча идентичных, - прошептал Сириус, глядя на мерцающие факелы. "И мы охраняли дверь с момента реформирования Ордена прошлым летом. К счастью, Волдеморт еще ничего не сказал об этом Пожирателям смерти.
  
  'Откуда ты это знаешь?' Гарри спросил. Он не думал, что у собраний Риддла были минуты, которые были легко доступны.
  
  "Снейп", - стиснул его крестный отец. "Он шпион Дамблдора в Пожирателях смерти. Мало что проходит мимо него, - добавил Сириус с неохотным уважением. "Он всегда был хитрым, умным, но я думаю, что ему можно доверять..." Он замолчал, когда они завернули за угол.
  
  "Мало что проходит мимо него", - прокомментировал Гарри, щелкнув палочкой в ​​ладони.
  
  "Очевидно, он не такой хитрый и умный, как я надеялся", - сказал его крестный отец.
  
  Простая черная дверь в конце коридора была переплавлена ​​обратно в петли от огня, настолько сильного, что шрамы на полу и потолке были выше.
  
  Fiendfyre.
  
  Скорее всего, это был один из немногих магических предметов, способных уничтожить охранников на двери, когда они были наложены с достаточной силой и намерением.
  
  "Я призываю остальную часть Ордена", - решил Сириус, протягивая в своих одеждах побитый бронзовый амулет феникса.
  
  Гарри продвинулся по коридору чуть дальше, осторожно перешагнув через темный багровый мазок по полу рядом с дверью, и вытащил сломанные половинки палочки рядом с пепельными остатками обеих дверей и, вероятно, Мундунгуса Флетчера.
  
  "Они придут, - объявил Сириус, - но без Дамблдора потребуется время, чтобы их туда завести".
  
  "Мы должны продолжать идти", - решил Гарри. Он не зашел так далеко и не сделал так много, чтобы сдаться и не узнать, что говорится в этом пророчестве. "Если они уже внутри, тогда кто-то должен остановить их".
  
  Крестный отец кивнул, вытаскивая палочку из-под одежды и осторожно шагая через дверь.
  
  "Там нет подопечных", пробормотал он. Он прижал тыльную сторону ладони к раме двери, затем зашипел и вздрогнул. "По-прежнему жарко, - он бросил обеспокоенный взгляд на Гарри, - они, вероятно, всего на несколько минут впереди нас".
  
  "Пошли", Гарри проскользнул мимо Сириуса в отдел.
  
  Коридор продолжал идти за разрушенной дверью, длинным ничем не примечательным коридором, выложенным плиткой и вымощенным блестящими черными плитами, отражающими сверкающие факелы.
  
  Они последовали за ним в течение нескольких минут, прежде чем Сириус тихо выругался и резко остановил его.
  
  "Это круг, - сердито прошептал он, - петля. Это просто кажется прямой линией. Мы все время шли по одному и тому же десяти футам коридора. Его крестный отец поднял свою палочку и злобно взмахнул ею у ближайшего факела.
  
  Голубое пламя стекало по всему коридору, погружая их в черноту, и даже с улучшенным зрением он едва мог различить что-то большее, чем силуэт Сириуса и лужи тени, которые казались темнее, чем все остальные. Он пытался наколдовать свет или наложить заклинание наложения света, но хотя он знал, что оба заклинания были успешными, коридор почему-то оставался таким же темным, как и раньше.
  
  "Давайте попробуем эту дверь", - предложил Сириус. Он проводил пальцами вдоль стены, пока не наткнулся на что-то, что не было гладкой, покрытой плиткой поверхностью коридора.
  
  Комната, в которую они вошли, была совершенно круглой, выложенной плиткой так же, как и коридор, и пустой, за исключением высокого блестящего зеркала в центре. Гарри никогда не ожидал, что снова увидит Зеркало Ириседа, и зная, что он опасен, он был не так рад, что у него было.
  
  "Это не так, Сириус, - сказал он. Его крестный отец прижал кончики пальцев к стеклу зеркала, заслоняя взгляд Гарри от поверхности.
  
  "Мы снова все вместе", - выдохнул Сириус. "Я снова вижу нас всех вместе, Ремус, Джеймс, Лили, я, даже Питер". Он двинулся дальше вперед, прижимая лоб к поверхности зеркала. "Он не Пожиратель смерти, - радовался он, - он никогда не предал нас".
  
  "Сириус", - отрезал Гарри, оттащив своего крестного от зеркала. 'Это ложь.'
  
  "Ложь, - пробормотал его крестный отец, - но я вижу их, они там".
  
  "Нет, - сказал ему Гарри, - ты просто хочешь их увидеть".
  
  "О," линии на лице Сириуса внезапно опустились до ужаса, тень Азкабана растекалась по его чертам. "Я думал, я надеялся, что это может быть правдой".
  
  "Нет", - сказал ему Гарри, глядя сквозь Сириуса в зеркало. Его лицо ярко улыбнулось ему из-за стекла. Его отражение обняло Флер, которая легла ему на плечо и обняла его за талию. Он сразу понял, что они счастливы, вместе и свободны. Со стороны зеркала маленькая серебристоволосая девушка прыгнула, чтобы взять Флер за руку и уставилась на прекрасную французскую ведьму, спиной к Гарри.
  
  Габриель, Гарри улыбнулся.
  
  Габриель повернулась, чтобы взглянуть на него, но ее глаза были ярко-изумрудными, а не летними небесно-голубыми, и Гарри почувствовал, как нижняя часть выпала из его живота.
  
  Не Габриель, понял он, тепло где-то внутри него вспыхнуло. Дочь. Наша дочь.
  
  Она была достаточно совершенна, чтобы он захотел протянуть руку через стекло и вытащить ее в реальность, но он слишком хорошо знал зеркало, чтобы упасть на искушение, и его рука осталась рядом с ним.
  
  "Это показывает только то, чего ты хочешь больше всего", - сказал Гарри, отводя взгляд от поразительно ярких зеленых глаз девушки.
  
  "Пошли", - потрясенно сказал Сириус.
  
  Они вышли из круглой комнаты, оставив зеркало позади, и Гарри выбросил из памяти воспоминания о девушке с зелеными глазами, изгнав ее из своих мыслей. Было слишком рано мечтать о вещах, которые могут никогда не быть.
  
  Он провел кончиками пальцев вдоль стены, подражая Сириусу, который сделал то же самое на другой стороне коридора. Его пальцы плавно скользили по плиткам, каждая линия между плитками давала еще один удар надежды, затем разочарование, пока, в конце концов, он не коснулся чего-то более теплого.
  
  "Сириус", пробормотал он. "Я нашел другую дверь.
  
  Его крёстный отец кивнул во мраке, но, казалось, гораздо менее готов пересечь порог после комнаты с зеркалом.
  
  Эта комната была таким же совершенным кругом, как и предыдущие, но изношенные, выветренные и древние каменные скамейки были вырезаны концентрическими кругами от стен до поднятого возвышения в центре, и на этой платформе стояла простая, единственная каменная арка.
  
  'Что это?' Его крестный отец прошептал позади него.
  
  "Я не уверен", - ответил Гарри, не в силах отвести взгляд от ряби, мерцающего отверстия между колоннами. Чем сильнее он смотрел, тем больше он был уверен, что слышал, как он кричал ему, шептал, слишком тихо, чтобы он мог слышать слова, независимо от того, как он напрягал уши.
  
  Каким-то образом он обнаружил, что стоит перед аркой, хотя он не помнил, чтобы шагнул дальше, чем через дверной проем, и провел пальцами по каменной арке. Гарри чувствовал тысячи крошечных рун под кончиками пальцев, они растягивались по спирали, кругам, треугольникам и звездам на всем протяжении камня, но он не знал ни одного языка, который он знал. Единственный глиф, который он узнал, был достаточно большим, чтобы читать его собственными глазами, слабо отпечатанным на вершине арки. Он видел тот же символ на исчезающих могилах в Годриковой Лощине.
  
  "Гарри, - срочно прошипел его крестный отец, - нам нужно продолжать идти".
  
  Он выхватил пальцы назад из символа и отступил от шепчущей щели, которая была достаточно близко, чтобы ее холод мог коснуться его носа.
  
  С большим трудом она повернулась спиной к арке, игнорируя шепот и последовав за своим крестным отцом из комнаты.
  
  'Что это было?' Сириус спросил его со страхом. "Вы стояли там целую вечность.
  
  Гарри моргнул.
  
  "Это было похоже на мгновения", - пробормотал он. "Я надеюсь, что следующая дверь - та, которая нам нужна, это место намного опаснее, чем я ожидал".
  
  "Здесь изучаются самые абстрактные, опасные и таинственные аспекты магии, - мрачно улыбнулся Сириус, - мы никогда не собирались просто с легкостью вникнуть в пророчество".
  
  "Пожиратели смерти, - вспомнил Гарри, - мы потратили столько времени, где остальная часть Ордена?"
  
  "Идет", - заверил его Сириус. "Не беспокойся о пророчестве, - сказал нам Дамблдор, что только ты можешь убрать его с полки. Вы должны быть частью предмета пророчества, чтобы принять его ".
  
  Была короткая тишина.
  
  "Я нашел другую дверь", - испуганно прошептал его крестный.
  
  "Будем надеяться, что это правильно", - ответил Гарри.
  
  Он растянулся дальше, чем мог видеть Гарри, полка за высокой полкой сверкающих, светящихся, кружащихся белых шаров, опускающихся вдаль. Голубой огонь горел на каждом перекрестке между полками, освещая собор пророчеств в эфирном свете.
  
  "Как мы можем найти правильный?" Гарри спросил. Должны были быть сотни тысяч стеклянных сфер, которые он считал пророчествами.
  
  "Они помечены", - ответил Сириус, осматривая ближайшую полку. "Это все в этом году. Нам нужно идти дальше. Пророчество должно было быть сделано по крайней мере шестнадцать лет назад, когда Дамблдор сказал, что Лили и Джеймсу нужно скрыться. Мы начнем там. Он зашел на полки, следя за этикетками.
  
  Гарри осторожно последовал за ним, держа палочку в руке.
  
  Они прошли почти пятьдесят полок, прежде чем нашли первую за год до рождения Гарри. Осматривая полку, он нашел список пыльных ярлыков, на каждом из которых подробно описывался предмет пророчества и дата его прослушивания.
  
  "Вот, - резко сказал Сириус. "Это было сделано Дамблдору, он единственный с таким количеством инициалов, и он о тебе и Волдеморте".
  
  "Я и Волдеморт, - прошептал он, - больше никто?"
  
  "Только вы двое, - усмехнулся Сириус, - хорошо, что мы пришли, чтобы узнать, теперь давайте послушаем это и уйдем".
  
  Гарри подошел к плечу своего крестного, очарованно разглядывая маленький светящийся шар. Ответы почти на каждый вопрос, который у него был, могли быть в этом кружащемся, туманном куске стекла. Он сорвал его с полки и сунул в карман.
  
  "Очень хорошо, теперь поехали", - решил Сириус. "Не имеет значения, если Пожиратель смерти найдет пустую полку".
  
  Кровь Гарри стала ледяной, когда он внезапно понял, что Пожиратели Смерти не могли прийти одни, если бы они не хотели пророчества.
  
  "Если речь идет о Волдеморте и мне, то он не послал бы Пожирателей смерти, чтобы забрать его", - понял он вслух. "Он послал бы их расчистить путь, потому что он должен прийти и получить его сам".
  
  "Черт, - красноречиво подытожил Сириус.
  
  "Давай уйдем", - решил Гарри, поспешно возвращаясь к двери.
  
  Они вышли в тени коридора, затем замерли при звуке быстрых шагов и щелчка металла по камню.
  
  'Где комната, Люциус?' Яростный женский голос зашипел.
  
  Сириус застыл как статуя, поэтому Гарри оттащил его на несколько шагов назад и потащил за собой в ближайшую дверь, оставив ее приоткрытой, чтобы он мог слышать.
  
  "По соседству", ответил тихий голос Малфоя. "Если бы вы не отвлеклись на попытки проникнуть через запечатанную дверь в дальнем конце, мы бы уже были там".
  
  "Тише", прошипела ведьма. "Мы не одни".
  
  'Мой господин?' Люциус тихо позвал по коридору.
  
  Гарри вернул Сириуса к жизни, приняв комнату вокруг них. Другого выхода не было, но вдоль стен висели тысячи оборотней, а в центре комнаты на старом, почерневшем столе снова и снова рождалась птица с колокольней.
  
  "Они между нами и выходом, - прошептал Гарри, - и под плащом некуда пробраться".
  
  "Возможно, у Ордена есть еще один охранник в Отделе Тайн", предположил Люциус Малфой с удивлением. "Тот, кто предпочитает прятаться, а не выполнять свой долг".
  
  "Мудрый", - хихикнула ведьма. "Homenum Revelio", воскликнула она. Впереди слева двое.
  
  "Нам придется сражаться", - решил Сириус. "Я пойду первым".
  
  Он вытащил свою палочку и вышел в коридор. Гарри решил последовать за ним, но остановился.
  
  Я не могу оставить здесь целую комнату оборотней, понял он.
  
  Все, что нужно, это один, и Волдеморт будет иметь огромное преимущество. Каждую атаку, действие или план, который он сделал, было почти невозможно остановить. Гарри не мог оставить их здесь. Он не мог оставить здесь никого из них.
  
  Интересно, что происходит, когда они ломаются?
  
  Изверг извергся из кончика своей палочки, превратившись в тлеющую раскаленную белую форму василиска, затем бросился вперёд, обвивая комнату, сжигая все вдоль стен. Полки, стеллажи и крошечные золотые песочные часы немедленно поглотили огонь, но на всякий случай Гарри заставил его нагреться.
  
  "Кузен Сириус", - он услышал, как ведьма восхищенно хихикает. "Это воссоединение. Если бы только предатель крови Энди и ее дочь были здесь. Я мог бы очистить семью от всей ее грязи за один раз.
  
  Он ударил палочкой горизонтально по воздуху, погасив пламя. Революционеры ушли, уничтожены, и, хотя это казалось ужасной тратой, Гарри знал, что лучше их уничтожить, чем рисковать Малфоем или Волдемортом, чтобы овладеть ими.
  
  Выйдя в коридор, он держал свою палочку низко и готово рядом с ним, присоединяясь к Сириусу, который стоял на ногах напротив Малфоя и его спутника.
  
  "Поттер", усмехнулся Малфой. "Темный Лорд будет рад, когда мы приведем его вам."
  
  "Он здесь для пророчества", - яростно поняла ведьма. Малфой побледнел.
  
  "Ты никогда не услышишь это, Беллатрикс", - плюнул Сириус. 'Слишком поздно.'
  
  Так что это Беллатрикс Лестрейндж, ведьма, которая замучила родителей Невилла до безумия.
  
  Холодная точка гнева застыла в его груди, когда он принял ее внешний вид. Если бы он не знал о безобразии внутри, он мог бы подумать, что она прекрасна. У нее были такие же нежные скулы, нос и челюсть, как у Нарциссы Малфой, с идеальной бледной кожей, тонкими бровями и густыми знойными красными губами, которые вырывались из-под ее темных глаз с тяжелыми крышками. Внутри горел огонь безумия, мерцавший в странных радужно-фиолетовых радужных оболочках и растекающийся по тени ее лица.
  
  "Дайте это нам", - плюнула она. "Это принадлежит Темному Лорду".
  
  "Это принадлежит мне", - легкомысленно ответил Гарри, почти удивленный тем, как она с благоговением дышала принятым титулом Риддла.
  
  Палочка черноволосой ведьмы оказалась в ее руке быстрее, чем Гарри думал, что это возможно, даже с кобурой на запястье, и болезненные желтые проклятия промелькнули у них в голове, когда они с Сириусом отчаянно пригнулись.
  
  "Протего", - сплюнул он, защищая их обоих от очередного проклятия проклятий. "Нам нужно вернуться к лифту и атриуму", - срочно прошептал он.
  
  "Нам придется как-то обойти их", - понял Сириус. "Держитесь вместе, у нас больше шансов, если мы будем сражаться с ними одновременно, чем если бы мы были разлучены. Белла не так хороша, чтобы играть в команде.
  
  "Круцио", - закричал Лестрейндж снаружи щита.
  
  Непростительное безвредно плеснулось на стену между ними.
  
  "Папилионис", - немедленно ответил Гарри, создавая свой щит бабочек, чтобы роиться вокруг него и Сириуса.
  
  "О, красотка", - услышал он смех Беллатрикс. "Авада Кедавра", хихикнула она.
  
  Одна бабочка взорвалась черным дымом.
  
  "Умный маленький Поттер", пела она. "Темный Лорд сказал, что ты больше, чем ты казался, может, тебе захочется немного поиграть с Беллой. Я не убью тебя, это удовольствие принадлежит Темному Лорду, но мы все еще можем немного повеселиться вместе. Гарри был уверен, что слышал, как Малфой раздраженно вздыхает из-за выходок своих партнеров.
  
  Он взмахнул палочкой, превращая одну из бабочек в острый стальной шип и посылая ее в сторону Малфоя. Светловолосый Пожиратель Смерти заблокировал его, оторвав черные плитки от стен и выступив в качестве щита от следующей волны снарядов.
  
  Сириус бросал ярко-оранжевые проклятия по коридорам Беллатрикс, но ведьма отбрасывала их всех назад или в стены, крича от смеха, когда она нырнула под осколки плитки от щита Малфоя.
  
  "Редукто", - пробормотал Гарри, взмахивая палочкой, пытаясь прокрутить проклятие, и плавно переходя в действие проклятия, разбивающего кости, так быстро стряхивая запястье, что пальцы расплывались.
  
  Плитка распалась под натиском заклинаний, вынуждая Малфоя нырнуть через коридор за Беллатрикс.
  
  Сириус восхищенно засмеялся, увидев, как гордый волшебник растянулся по полу в безопасности, удвоив свои усилия, чтобы прорваться через защиту Беллатрикс. Лестранж выбрал этот момент, чтобы перейти в наступление, и ярко окрашенные лучи света от многих заклинаний, которые Гарри не узнал, выстрелили между ними по коридору, обрушившись друг на друга, чтобы разбить плитки, а не стены, и опалить каменный пол.
  
  Он сбежал от немногих, которых он знал, по коридору к двум Пожирателям Смерти, но он был вынужден уклоняться от подавляющего большинства заклинаний просто потому, что не узнал их и не мог рисковать, безуспешно блокируя или отклоняя что-либо.
  
  Разрушенные фрагменты плитки ожили между ними, превратившись в рой скорпионов, которые по коридорам устремились к ним, когда Малфой поднял палочку вперед.
  
  "Incendio", - плюнул Сириус, сжигая насекомых задолго до того, как они достигли любого из них. Гарри занял свое место, обмениваясь заклинаниями с Беллатрикс, выпуская все заклинания в своем арсенале так быстро, как только мог.
  
  К его удовольствию, он обнаружил, что он может читать гораздо быстрее, чем она, его заклинания двигались быстрее и наносили гораздо больший урон, когда они врезались в плитки вокруг них, но, к его ужасу, преимущество было недолгим. Безумная ведьма перестала пытаться сравниться с его скоростью и силой и решила отразить свои заклинания обратно на него с равной скоростью. Он был менее искусен в отражении их, чем она, и многие из тех, кого он пытался снова отклонить, отошли от цели, позволив Беллатрикс проскользнуть в нескольких ее собственных, более неясных, опасных заклинаниях.
  
  Гарри быстро отступил, чтобы встать рядом с Сириусом, неспособный отразить заклинания, которые он не узнал.
  
  "Переключайся", - приказал Сириус, превращая плитки позади Беллатрикс в веревки, которые кружились вокруг нее, препятствуя ее руке с палочкой, когда она неоднократно накладывала разрушительное заклинание, чтобы избавиться от них, вынуждая Малфоя защитить себя от своей небрежной магии.
  
  "Экспульс", - прошипел Гарри, изливая огромную силу на проклятие в затишье и направляя палочку по коридору мимо двух Пожирателей Смерти.
  
  Взрыв бросил Беллатрикс и Малфоя по коридору к ним. Гарри схватил Сириуса за руку и потянул его за растягивающуюся пару, скручивая под проклятые дождем проклятия через плечо, когда они бежали к лифту.
  
  Они добрались до следующей двери, прежде чем Малфой оторвал каждую плитку от стены и послал их пролететь через коридор, чтобы бомбардировать их. Его атака отбросила их обоих в комнату справа от них, взломав дверь и отправив их обоих катиться по скамейкам.
  
  Гарри вскочил на ноги, понимая, что Сириус тоже поднимается на скамейку рядом с помостом.
  
  "Ласеро", - злобно прошептал он, посылая пурпурное проклятие через стену, где, как он догадался, должен быть Малфой. С другой стороны стены послышалось шипение боли, поэтому Гарри использовал все заклинания в своем арсенале, хотя стена, пробиваясь сквозь плитки, рвя рваные дыры в коридоре, открыла взъерошенную и разъяренную Беллатрикс, которой прижали пальцы к глубокая рана на ее бедре.
  
  Малфой так и остался нетронутым, его длинные светлые волосы были покрыты пылью, а его одежда смята, смята и порвана. Ни он, ни Сириус не выглядели лучше.
  
  "Авада Кедавра", воскликнула Беллатрикс. Была яркая зеленая вспышка, но Убивающее проклятие безвредно исчезло в арке позади Гарри, который отомстил, превратив ближайшую к ним скамью в каменного змея, и отправил его вглубь разрушенной стены в паре.
  
  "Конфринго", - усмехнулась Беллатрикс, презрительно разбивая каменного змея, но летящие осколки ударили Малфоя, который согнулся, прижимая руку к его ребрам.
  
  "Ты никогда не умеешь хорошо играть с другими", - насмехался над ней Сириус, произнося многие из тех же ярко-оранжевых заклинаний, с которыми он начал в раненого Малфоя.
  
  Рука Люциуса отошла покрытой багровым оттенком, но его палочка поднялась так же быстро, как и прежде, чтобы безвредно отогнать проклятия.
  
  "Глупый кузен Сириус, - проворчала Беллатрикс, лаская свою палочку, - думая, что он может предать семью и не заплатить цену. Ты умрешь сегодня за свое предательство, точно так же, как Джеймс и грязная кровь, тогда я покажу маленькому Поттеру, что я сделал с родителями его друга.
  
  Его крестный отец бросил на Лестранджа взгляд, который ненавидел, и широким, широким движением обхватил его палочку, кончик которой был покрыт волшебным фиолетовым пламенем.
  
  "Ardens flagello", - выплюнул он, и пламя взорвалось, разрезая темную мерцающую линию фиолетового огня по комнате. Огонь растаял через потолок, плитки и скамейки, как будто их там не было, оставляя края светящимися и дымящимися, когда он шипел по комнате к паре Пожирателей Смерти.
  
  Беллатрикс пригнулась, безумно хихикая, но Малфой не был достаточно быстр, и фиолетовое пламя обожгло левую сторону его лица и плеча. Это был скользящий удар, но огонь растопил плоть, как воск, заставив его пузыриться и бегать по его лицу в дымящихся, вонючих ручьях.
  
  Люциус закричал, уронив палочку, чтобы прижать руки к лицу, и следующее заклинание Сириуса, ошеломляющее, поймало его в груди, отправив обратно в разрушенную стену, где он упал без сознания.
  
  "Такая темная магия", - хихикнула Беллатрикс, уклоняясь от взрывных проклятий Гарри и отводя в сторону второй оглушающий Сириус.
  
  "Я тоже знаю это заклинание", - хихикнула она. "Арден Флагелло".
  
  Яркое, яркое, розовое пламя вырвалось из кончика ее палочки, когда она взмахнула им вверх, растопив глубокую линию через пол, где Гарри был бы, если бы он не бросился на бок. Сириус вздрогнул от огня огня, который безвредно выплеснулся от арки позади него, сморщившись в центр возвышения.
  
  "Expelliarmus. Круцио, - плюнула она, пока Гарри прыгал, вскакивая на ноги и ожидая жгучей боли мучительного проклятия.
  
  Никакой боли не было, но торжествующий смех Беллатрикс эхом разнесся по всей комнате. Гарри отчаянно призвал свою палочку к руке, понимая теперь, что он никогда не был ее целью.
  
  "Круцио", - обрадовалась она, радостно толкая свою палочку вперед на Сириуса, который был без палочек перед шепчащей завесой в арке.
  
  Красный луч ударил Сириуса в грудь.
  
  
  Глава 65
  
  Завеса трепетала, дрожала; его подобная жидкости поверхность вздымалась вперед, чтобы коснуться спины крестного, когда он упал, рухнув на пол, рот растянулся в беззвучном крике.
  
  Беллатрикс смеялась изнутри того, что осталось от дверного проема, хихикала победоносно, пока Сириус свернулся в себе, дрожа и молча дрожа между двумя колоннами арки.
  
  Лед вспыхнул до яростной жизни в его груди.
  
  Его бессловесное заклинание отбросило Беллатрикс обратно через сломанную стену и по коридору, заставив ее прыгнуть мимо партнера.
  
  "Сириус", крикнул он.
  
  Его крестный отец не ответил.
  
  Гарри вызвал его, высунув левую руку, чтобы беспрепятственно потащить Сириуса через комнату к нему, когда он прыгнул вверх по ступенькам, игнорируя вопль ярости Беллатрикс, когда он тащил своего крестного отца к лифтам.
  
  Множество желтых проклятий проносилось мимо него, разбивая плитку и разбивая рваные отверстия в плитке вокруг лифтов. Гарри нажал кнопку левой рукой, позволив Сириусу соскользнуть на землю, чтобы освободить его руку.
  
  Белла разбудила Малфоя, и они двинулись по коридору под прикрытием града заклинаний безумной ведьмы.
  
  У него не было выбора, кроме как защитить или отклонить их, Сириус был позади него. Яркие проклятия мелькали вверх и вниз по коридору, когда он отправил столько, сколько мог, в их сторону.
  
  "Авада Кедавра", прошипел Люциус, плачущая, испорченная половина его лица превратилась в злобную усмешку.
  
  "Папилионис", - прошептал Гарри, хороня их всех под бабочками и наблюдая за струйкой дыма.
  
  Позади него громко звякнула дверь лифта, медленно открывающаяся до боли. Он пошел в наступление, купив им немного времени, чтобы перевоплотить своих бабочек в тысячи осколков стекла, и послал их свистеть по коридору волной зазубренных точек и острых режущих кромок.
  
  Под прикрытием своего нападения он толкнул Сириуса в лифт, затем отступил вслед за ним, вздрогнув от огня, который Белла послала, опускаясь к ним, чтобы уничтожить стекло. Малфой тоже вздрогнул. В его глазах вспыхнул страх, когда его пальцы коснулись его лица.
  
  "Осассула", - прошипел Гарри сквозь постоянно уменьшающуюся щель между дверями, ухмыляясь от шипения боли, затем вход в лифт закрылся глухим стуком.
  
  Он нажал кнопку в атриуме, игнорируя голос, чтобы восстановить дыхание. Без адреналина он мог чувствовать, насколько он устал. Пульсирующая боль в его руке и небольшая тяжесть век были свидетельством того, сколько магии он фактически провел в коридоре и перед аркой.
  
  Лифт дернулся вверх, разгоняясь по направлению к атриуму и выходу, и минута молчания упала на маленький лифт: он был оглушительным после шума дуэли.
  
  Нижняя половина дверей разлетелась в едином сильном сотрясении, которое заставило его голову кружиться и осколки летели по лифту.
  
  Его инстинктивный щит был слишком медленным, чтобы остановить первых, они рисовали горячие линии боли на его ногах и животе, но остальные безвредно отклонялись в стены. Сжав зубы от боли, он повернулся к Сириусу, который резко упал на заднюю стенку, с закрытыми и бледными глазами, из нескольких рваных осколков металла торчали из его рваных одежд.
  
  "Возроди", - пробормотал Гарри, ткнув палочкой в ​​Сириуса.
  
  Глаза его крестного открылись, его грудь вздымалась, и он рылся в своих одеждах для своей палочки.
  
  "Его там нет", - сказал ему Гарри. "Беллатрикс разоружила тебя, и у меня не было времени вызвать его, когда мы убежали".
  
  Сириус кивнул, затем бросил взгляд на себя и начал вытаскивать части двери лифта, которые были встроены через его левую сторону. - По какой-то конкретной причине я чувствую себя как подушечка для булавок? Он спросил сквозь зубы, стиснутые от боли его рваных ран.
  
  "Они разрушили дверь, - Гарри указал на зияющую дыру в стене лифта, - я сомневаюсь, что мы видели и последнюю из них".
  
  "Они поднимутся в шахту, как только мы уйдем с дороги, - предупредил Сириус, - мы еще далеко не закончили".
  
  "Вы должны уйти, - решил Гарри, - без палочки вы будете легкой мишенью. Я закрою наши спины, как мы идем.
  
  "Я не оставлю тебя", Сириус покачал головой, подталкивая себя к единственной неповрежденной стене. "Орден скоро будет здесь".
  
  "Вы сказали, что когда мы впервые вошли в отдел, - хмуро прокомментировал Гарри, - вы уверены, что они получили ваше сообщение?"
  
  "Они получили", подтвердил Сириус. "Они должны быть здесь сейчас. Он казался неуверенным, и Гарри мысленно смирился с необходимостью пробиться в одиночку. Вряд ли это было бы иначе, как раньше, его всегда оставляли, чтобы спастись самому.
  
  "Vulnera sanentur", - прошептал Гарри, когда последний кусок металла выскользнул из-под кожи Сириуса, чтобы присоединиться к небольшой кучке пятен крови на полу.
  
  "Как ты ушел невредимым? Крестный отец пожаловался, испытывая маленькую кучку.
  
  "Удачи", Гарри ухмыльнулся, глядя на тонкие слезы в его одеждах, где фрагменты ударили его. Он уже исцелен, тонкие, мелкие порезы от обломков были быстро исправлены его новой стойкостью.
  
  "Ты хуже Джеймса, - усмехнулся Сириус, вставая без посторонней помощи, - он всегда выходил из таких царапин без единой царапины".
  
  Гарри поверил слову Сириуса, хотя сомневался, что его отцу когда-либо приходилось выходить из Департамента Тайн.
  
  "Атриум", объявил бесстрастный голос, и лифт остановился.
  
  Они не сделали его более чем в нескольких шагах от дверей лифта, прежде чем рухнули на себя, сжимаясь при падении на шахту.
  
  "Иди", - отрезал он, как Сириус, поднимая палочку и готовясь снова драться. Здесь было место, чтобы использовать его более разрушительные заклинания, не повалив восемь этажей здания на его голову.
  
  Его крестный отец полностью проигнорировал его, ныряя рядом с выходом из лифта.
  
  "Умный маленький Поттер думал, что он сбежал, - рассмеялась Беллатрикс, выходя из пустого ствола, - но тебе придется сделать больше, чтобы остановить меня, только Темный Лорд когда-либо избивал меня".
  
  "Больше никаких игр, Белла", - прошипел Малфой, его кончики пальцев были обтянуты кожей в испорченную сторону лица. Его партнерша только хихикнула, тряся ее темными кудряшками в маленькой рябь на голове.
  
  "Это все игры, - восхищенно ворчала она, - и в итоге мы все проиграли".
  
  Сириус швырнул себя из тени рядом со входом в лифт, ударил Малфоя и сбил палочку белокурого Пожирателя Смерти по полу, где он пропал из поля зрения.
  
  "Думаю, позже я поиграю с кузиной Сириусом", - почти печально заметила Белла. "Это будет весело, - ее лицо прояснилось, - Темный Лорд не сказал, что должен был поддержать его".
  
  Лед, который исчез с него в тишине лифта, вспыхнул снова, холоднее и плотнее, чем раньше. Он зашипел и треснул где-то в его груди, разворачиваясь, когда его ярость проснулась всерьез. Он ударил палочкой по груди, и неясная форма василиска рванулась вперед, разорвав пол на части, когда он пронесся через атриум.
  
  "Конфринго", - снова усмехнулась Беллатрикс, но на этот раз ее заклинание рассеялось в тот момент, когда оно коснулось вытянутых клыков, и с легким воплем удивления она бросилась на пол и не навредила. Заколдованный василиск Гарри врезался во вход в лифт, полностью уничтожив золотые ворота и стену. Летающие осколки разлетелись через атриум, осыпая Сириуса и Малфоя, когда они схватились за пол и повалили Беллатрикс на пол.
  
  "Поттер знает, как играть", - выдохнула Беллатрикс, глядя на него с чем-то близким к трепету в ее глазах. Ее палочка подскочила, когда она оттолкнулась от пола, множество цветных проклятий рассекало воздух между ними.
  
  Гарри отшвырнул их в сторону, заставив повернуться к ней, пока они вращались вокруг друг друга. На заднем плане позади нее Сириус врезал кулак в лицо Малфоя, делая все возможное, чтобы испортить обе стороны лица Пожирателя смерти.
  
  "Ласеро", - прошептал он, плавно смешивая движение желаний с небольшой цепочкой других заклинаний, подталкивая себя так быстро, как только мог.
  
  Это было быстрее, чем Белла могла отклониться, и сильнее, чем ее щит, который мгновенно мерцал перед ней, пока не разбился.
  
  "Ты получил меня", - хихикнула она, прижимая палец к порезу на одной щеке, затем слизывая кровь с нее. "Я никогда не могла понять экранирование, - вздохнула она, - зачем защищаться, когда можно просто атаковать?"
  
  Свежий залп болезненно ярких, желтых заклинаний струился от ее кончика палочки, но Гарри знал это заклинание, он видел, как Сириус отклонил его в коридоре, и он послал все пять шипящих назад на нее гораздо быстрее, чем она их бросила. Первые три разлетелись по полу, оставив глубокие обгоревшие кратеры у ног Беллы, но двое других выгнулись мимо ее бедра и плеча, ударив Сириуса в бок, и Малфоя в грудь, разбросав их обоих по полу.
  
  "Упс", хихикнула Белла. "Вы ожидали, что я отклоню их назад, - ее лицо расплылось в широкой яркой улыбке, - правила игры изменились".
  
  Ни Сириус, ни Малфой не пошевелились, и хотя он мог видеть, как их сундуки поднимаются и опускаются, лед крепче сжал их, когда их так легко обманули. Что-то холодное и жестокое открыло в нем огромные темные глаза, уставившись на мир с открытой злобой. Изверг злодея закрутился в форме змеи мимо Беллы, заставив ее подойти к краю фонтана, прежде чем она метнула его обратно в него бесформенной волной, и он был вынужден потушить ее.
  
  "Не волнуйся, маленький Поттер, - смеялась она, - Белла вылечит своего двоюродного брата, чтобы он выздоровел, просто дай мне пророчество из своего кармана, дай мне выиграть, и я буду прописывать Проклятие Круциатуса только тогда, когда мне скучно". '
  
  Золотой кентавр позади нее вздрогнул, когда магия Гарри обернулась вокруг него, а затем вонзила стрелу прямо в ее колено. Беллатрикс зашипела, разбивая каждую статую фонтана гневным взмахом своей палочки.
  
  "Круцио", - кричала она снова и снова, посылая поток красных заклинаний в спешно вызванное облако бабочек Гарри. Это было ее фирменное заклинание, вспомнил Гарри. Тот, который она наложила на родителей Невилла, пока их разум не сломался от напряжения, тот, который она наложила на Сириуса, ее собственную семью, и попыталась наложить на Гарри.
  
  "Осассула", - прошептал Гарри.
  
  Проклятие разбило отчаянный щит Беллы и поразило ее пальцы, посылая ее палочку, вращающуюся в воде позади нее.
  
  "Возможно, Белле захочется попробовать свое собственное лекарство", - подумал Гарри вслух, призывая к себе свою палочку и щелкая ее левой рукой. Колдунья яростно взвизгнула, неконтролируемая, детская магия покатилась на него, растопив путь через пол атриума, чтобы врезаться в его щит, сбивая его, спотыкаясь, на пол.
  
  Стеклянный шар раскололся в его кармане, и хриплый, хриплый голос Гарри узнал, услышав пророчество профессора Трелони на третьем курсе, эхом отразилось в его мантии. Белла замолчала, наклонив голову на бок, проливая свои черные кудри на лицо, наполненное детским любопытством.
  
  "Тот, кто способен победить Темного Лорда, приближается ... рожденный от тех, кто трижды бросил ему вызов, рожденный после смерти седьмого месяца ... и Темный Лорд отметит его как своего равного, но он будет иметь силу Темный Лорд не знает ... и любой из них должен умереть от руки другого, потому что ни один из них не может жить, пока выживает другой ... Тот, кто способен победить Темного Лорда, родится, когда умрет седьмой месяц ...
  
  "Равно", по-детски поинтересовалась Беллатрикс, "Темному Лорду нет равных, он лучший игрок в игре, но лучше защищен, чем сожалеет, лучше все еще играть, чем терять, лучше играть, чем быть мертвым, так что не более маленький Поттер, и больше не маленький Лонгботтом, Белла позаботилась об этом. Она радостно хихикнула, вспоминая свои действия с явным восторгом. "Это была любимая игра Беллы".
  
  "Круцио", - выплюнул он сквозь стиснутые зубы и толкнул палочку вперед. Бледно-красный луч рассеялся на отрубленном торсе кентавра, когда Белла свернула в сторону.
  
  "Ты должен иметь это в виду, маленький Поттер, - хихикала она, - если ты не хочешь причинять боль другим игрокам, то ты проиграешь".
  
  Игра.
  
  Губы ледяного существа внутри изогнулись, открывая ненасытную пасть из тысячи иглоподобных зубов и ярости, достаточной для того, чтобы поглотить мир.
  
  Наивная жестокость ребенка, носящего лицо, тело и силу ведьмы .
  
  Как он хотел, чтобы она поняла, но он знал, не прибегая к легилименции, что Беллатрикс никогда не поймет, что она сделала. По ее мнению, это была игра маленькой девочки, каждое заклинание - ход, каждая смерть - поражение другого игрока, другого человека, помеченного тегом, и единственные люди, которых она по-настоящему ненавидела, были те, у кого не было магии играть с ней в игру. ей.
  
  "Круцио", повторил Гарри, его губы изогнулись в той же самой улыбке, которую он почувствовал в себе.
  
  Беллатрикс закричала, дрожа и дрожа в воде, когда потрескивающий багровый луч соединял их вместе в мгновение понимания, когда боль захлестнула Беллу, заявив, что только так она поняла, что Гарри был лучшим игроком в ее мире игр.
  
  Достаточно ли я для тебя этого хотел , Белла, он хотел потребовать.
  
  "Поттер знает, как играть", - хихикнула она между вздохами, фиолетовые глаза сияли от возбужденного ликования. Боль только загнала ее в ее заблуждение. Ее разум скрывался от ужаса ее реальности слишком полно, чтобы она могла потерпеть неудачу или колебаться.
  
  "Мастер", - она ​​вздохнула с благоговением, внезапно полностью игнорируя Гарри.
  
  Гарри развернулся, наполовину приседая в обороне перед Темным Лордом.
  
  "Белла, прости, - подумала сумасшедшая ведьма, - Белла потеряла свою игру, маленький Поттер был лучше, чем Белла, но Белла услышала пророчество".
  
  "Авада Кедавра", - прошептал Гарри, заканчивая игру Беллы, прежде чем она пролила что-то, что он предпочел бы, чтобы Волдеморт не услышал.
  
  "Гарри", пробормотал Темный Лорд в тихой ярости, гнев вспыхнул в его багровых глазах, когда он смотрел, как тело Беллатрикс Лестрейндж погружается в фонтан. "Белла была одним из моих самых полезных слуг".
  
  "Больше нет, - улыбнулся Гарри, - она ​​проиграла".
  
  "Да", губы Волдеморта сжались в жестокой усмешке. "Наконец-то она проиграла свою великолепную игру, но я уверена, что ей нравился каждый момент, пока она еще играла". Он осмотрел руины комнаты, отслеживая следы заклинаний на атриуме, разбитые статуи и следы ожогов.
  
  "Что было такого важного в пророчестве?" - спросил Гарри, глядя туда, где лежал Сириус, все еще без сознания.
  
  "Подопечные все еще в порядке, - тихо рассмеялся Волдеморт, - боюсь, единственный выход - через меня, и твой шанс на побег будет достаточно мал, если ты будешь готов к бою, но я тебя обожаю. Пророчество рассказывает о ребенке, рожденном с силой, чтобы затмить меня, о волшебнике, которому я не могу позволить жить, потому что он всегда будет угрозой ".
  
  "Я", выводил Гарри.
  
  "Возможно, - пробормотал Волдеморт, - но я никогда не слышал всего этого, и теперь я знаю вас, и мне интересно, есть ли в этом предсказании больше, чем я первоначально думал".
  
  Бледная, тисовая палочка подскочила, выпустив три проклятия гораздо быстрее, чем Беллатрикс была способна. Гарри отскочил назад, едва избегая трех заклинаний, которые врезались в пол, осыпая его ноги осколками камня.
  
  "Авада кедавра", - тихо пробормотал Волдеморт, улыбаясь, только когда тихо вызванные бабочки Гарри проглотили заклинание. "Конфринго", продолжил он, разрывая огромные зияющие дыры в роящемся щите Гарри, заставляя его неэффективно отклонять проклятия назад на Темного Лорда.
  
  Гарри отступил, изгибаясь вокруг фонтана, чтобы попытаться заманить Волдеморта дальше в атриум и открыть дорогу для спасения.
  
  Золотые статуи таяли вокруг его ног, просачиваясь по полу, принимая форму огромного змея, свернувшегося по полу, блокирующего его выход. Единственный путь был через Волдеморта, и Орден не приходил, если бы они так долго не приходили.
  
  "Арденс флагелло", - прошипел Гарри, вспоминая силу заклинания, которое Сириус наложил в комнате рядом с вуалью.
  
  Огромная полоса черных углей с фиолетовыми краями хлестала по кончику его палочки, тая через золотую змею, которую Волан-де-Морт преобразил, как будто это было масло, но огонь упал на кружащийся серебряный щит, который сотворил Темный Лорд, а затем исчез полностью, когда Волдеморт развязал собственное пламя.
  
  Красные, неистовые языки злобного пламени пронеслись по атриуму от пола до потолка, уничтожив элегантные золотые руны и сверкающие зеленые плитки в волне разрушения.
  
  Гарри сжал челюсти, зная, что у него осталось мало энергии, и что он должен либо скоро сбежать, либо умереть. Он бросил свою палочку вперед, и злодей закружился, обернувшись, приняв форму василиска, которую он представлял, а затем откинулся назад в атриум, с клыками агапе.
  
  Волдеморт рассмеялся холодным, высоким звуком подлинного восторга, затем пол вздрогнул, и с пола вырвались огромные каменные шпили, пронзив василиска до потолка, даже когда они растаяли, поливая пол шипящими каплями пылающей расплавленной породы.
  
  "Когда-нибудь вы превзойдете мои ожидания, Гарри, - пробормотал он. Кончик его бледной палочки откинулся назад от разрушенного потолка, чтобы указывать прямо на лоб Гарри. "Легилимены", - приказал он.
  
  У Гарри было только мгновение, чтобы очистить его разум. Сосредоточившись на чувстве полного небытия, которое так успешно выгнало Снейпа, он решил, что не проиграет этот конкурс. Возможно, он устал, но его воля была сильна, как никогда, и Волдеморт был той энергией, которая объединяла их умы.
  
  Мерцание образов напало на его барьеры, эмоции, желания, чувства и мечты, которые, как знал Гарри, отвлекли бы его от его защиты, если бы было что-то меньшее. Вместо этого пустота поглотила их всех, поглощая каждую мысль и чувство, которое Волдеморт посылал на него, пока Темный Лорд не опустил свою палочку, очарованно улыбнувшись на его безгубом рте.
  
  "Интересно", пробормотал Волдеморт. "Даже я не могу претендовать на то, чтобы превзойти ваш дар легилименции, не тогда, когда вы защищаете свой ум так же хорошо, как я охраняю свой собственный".
  
  "Тогда ты знаешь, что знание пророчества умирает со мной", - ухмыльнулся Гарри.
  
  "Если ты умрешь, мне вообще не нужно будет этого бояться". Гарри должен был признать, что у Волдеморта был смысл. "Итак, - бледная палочка откинулась назад, прослеживая маленький полукруг в воздухе, - контузио", - прошептал он.
  
  Из палочки Волан-де-Морта вспыхнул осколок серебряных световых лучей, изящно пронизывающий воздух к нему. Гарри собрал остатки своей магии, подметая воду из фонтана через атриум, чтобы перехватить их в тонкой вуали.
  
  Череда сотрясений сотрясала воздух, стуча по ушам, когда тонкие серебряные капли света взорвались на завесе воды и обрызгали Гарри обжигающей водой.
  
  "Что, - начал Гарри, когда во всех каминах вдоль зала вспыхнуло зеленое пламя, - если я скажу вам пророчество?"
  
  "Тогда я не буду нуждаться в тебе живым", - возразил Волан-де-Морт, но его сверкающие алые глаза также смотрели на костры, и Гарри знал, что он привлек его внимание.
  
  "У тебя тоже не будет причин убивать меня", - настаивал Гарри.
  
  "Тот, кто способен победить Темного Лорда", - насмешливо произнес Волдеморт. Его палочка изогнулась, преобразуя золотого змея, который уничтожил огонь Гарри, и послал его в атриум, пробиваясь сквозь камины на противоположной стене.
  
  "Сила направлена ​​на намерения", - улыбнулся Гарри, зная теперь, что его жизнь свисает с его языка, каждое слово может быть его последним, потому что его магия почти исчерпана.
  
  "Тогда я должен верить в ваши намерения?" Темный Лорд тихо рассмеялся. "Глупый риск, те, кто доверяют, преданы, не так ли, Гарри?"
  
  "Тогда сделка", - предложил Гарри, когда изумрудное пламя каминов вспыхнуло ярко, угрожая прибытию других. "Я возьму Сириуса Блэка и уйду, вы узнаете последнюю строчку пророчества".
  
  "Заманчиво", размышлял Волдеморт. 'Ты интересный.' Он задумчиво повернул палочку в пальцах, точно так же, как тень младшего Тома Риддла была в комнате. Бледная, тисовая палочка крутилась вокруг и вокруг его указательного пальца, таща серебряные искры и гипнотически вертелась.
  
  "Я согласен", - наконец решил он, и палочка исчезла в его рукаве.
  
  Гарри сунул спину в кобуру, беззвучно вызывая Сириуса к себе.
  
  "Пророчество, Гарри", - подсказал Темный Лорд.
  
  "И Темный Лорд отметит его как равного, - уверенно повторил Гарри, - но у него будет сила, которую Темный Лорд не знает".
  
  "Интересно, - размышлял Волдеморт, - в нем не сказано, суждено ли тебе победить меня". Улыбка Гарри была не совсем мягкой. Последняя строчка пророчества была известна только ему. Он солгал Темному Лорду, и, пока Волдеморт не солгал, он сбежит с правдой, все еще тайной.
  
  "Нет, - лгал он, - это не так, хотя я должен задаться вопросом, какова сила, которой ты не знаешь".
  
  Палочка Волдеморта снова оказалась в его руке, и Гарри напрягся. "Я все равно собирался тебя убить, - заметил он небрежно, - но мне любопытно, Гарри, посмотреть, кем ты станешь. Кто-то однажды сказал мне, что я должен найти себе равных, чтобы стоять рядом или напротив, я никогда не верил этому, но мне интересно, был ли он прав, в конце концов ".
  
  "Вы отметили меня как равного", - сухо добавил Гарри, проводя указательным пальцем по выцветшему шраму. Темный Лорд внимательно посмотрел на него, удивительно человеческое очарование его нечеловеческих черт.
  
  "Самоисполняющееся пророчество, - тихо согласился Волдеморт, - и теперь есть эта сила, которую я не знаю. До тех пор, пока мы не встретимся в следующий раз, - его губы стали жестокими, - и я уверен, что наши пути снова пересекутся, Дамблдор будет настаивать на этом. Он единственный, кто знает полное пророчество. Гарри вряд ли мог не согласиться, особенно если старый волшебник знал настоящую последнюю строчку.
  
  Любой должен умереть от руки другого.
  
  Он мог быть многим, героем, мучеником, как и предполагал для него Дамблдор, или он мог просто быть тем, кто ушел от последствий, как и предполагал.
  
  Был очень мягкий двойной щелчок, и Волдеморт исчез, мелькнув из одной стороны комнаты в другую, а затем исчез, разрывая защитные щиты, похожие на мокрую бумагу. Гарри сразу же был благодарен за любопытство Темного Лорда, и даже за Салазара, от которого изначально исходили слова, которые остались от руки Волдеморта, потому что у него не было оставшейся части силы, чтобы совершить такой подвиг.
  
  Гарри оглянулся вокруг, увидев разрушенную комнату, тело Беллатрикс и разбитые статуи. Волдеморт взял с собой искалеченного Малфоя, пока он был без сознания на полу.
  
  Если это не убедит министерство в том, что что-то происходит, то нет смысла продолжать попытки.
  
  Он притянул к себе Сириуса и сосредоточился на Тайной комнате. Его крестному отцу можно было доверять секрет его существования, хотя Гарри покажет ему только главную комнату.
  
  Мир отвернулся от него, но он был уверен, что в последний момент, когда он смотрел на атриум, он поймал вспышку пламени феникса и услышал печальный вздох Дамблдора.
  
  Он пошатнулся по гладкому черному мрамору камеры, положив тело Сириуса на холодный пол, чтобы отдышаться и отдохнуть, когда адреналин покинул его. Лед таял в его венах, отступая в единую холодную твердую точку в груди.
  
  Орден Феникса так и не пришел.
  
  Он не мог убедить себя, что это совпадение, что Дамблдор появился, когда дуэль должна была закончиться давно, и что таинственная неспособность Ордена помочь Сириусу не была результатом его махинаций.
  
  Мы должны были быть мучениками.
  
  "Возроди", - пробормотал он, слегка постучав Сириусом по голове и приказав мостику вернуться в воды бассейна.
  
  "Что поразило меня на этот раз? - спросил Сириус, слабо улыбаясь ему.
  
  "Беллатрикс обманула меня, - извиняюще ответил Гарри, - она ​​маневрировала между нами, и когда я послал ей заклинания, она позволила им ударить и тебя, и Малфоя".
  
  "Она всегда была опасна, - заверил его Сириус, - а как насчет пророчества? И Орден? Он с любопытством огляделся. "Это не место Гриммаулда".
  
  "Я расскажу вам историю с того момента, как вы начали свой импровизированный сон", - сказал Гарри. Его крестный отец усмехнулся и сел, прислонившись к ближайшему окруженному змеей столбу.
  
  "Давай, - указал он.
  
  - После того, как вы и Малфой были выбиты, я одел Беллатрикс через атриум и обезоружил ее, но шар, содержащий пророчество, был сломан, и мы оба услышали слова.
  
  "Так что Волан-де-Морт будет знать, что говорит", - заключил Сириус. 'Что это сказал?'
  
  "Тот, кто способен победить Темного Лорда, приближается ... рожденный от тех, кто трижды бросил ему вызов, рожденный после смерти седьмого месяца ... и Темный Лорд отметит его как своего равного, но он будет иметь силу Темный Лорд не знает ... и любой из них должен умереть от руки другого, потому что ни один не может жить, пока выживает другой ... Тот, кто способен победить Темного Лорда, родится, когда умрет седьмой месяц ... - сказал Гарри ему. "Беллатрикс все это слышала, но когда появился Волдеморт, я убил ее, прежде чем она смогла сказать ему".
  
  Сириус вздрогнул.
  
  "Она заслуживает смерти, если не хуже", - терпеливо заметил Гарри, зная, что реакция Сириуса была скорее удивлением, чем отвращением.
  
  "Я не ожидал, что ты способен на это", - извинился он. Джеймс и Лили были слишком добры, они искренне верили в провозглашения Дамблдора о чистоте сердца. Ты не слишком расстроен из-за того, что убил ее?
  
  "Я не," Гарри пожал плечами. "Мы вряд ли могли бы отправить ее обратно в Азкабан, если бы я ошеломил ее, и я не позволю Волан-де-Морту узнать все пророчество, ее жизнь не стоит ни столько, сколько моя, ни столько, сколько те, о ком я забочусь".
  
  "Он знает часть этого? Сириус поинтересовался.
  
  "Мы снова дуэлили в атриуме, на самом деле немного напутали, - усмехнулся Гарри, - но я сказал ему остальную часть пророчества в обмен на возможность уйти с тобой".
  
  "Вы сказали ему! Сириус воскликнул яростно.
  
  "Я сказал ему одну строчку, - прервал Гарри, - достаточно правды, чтобы ввести его в заблуждение, но недостаточно лжи, чтобы он заметил. В противном случае мы оба были бы мертвы.
  
  "Орден пришел бы", - настаивал Сириус, но в его голосе было ощутимое сомнение.
  
  "Они так и не пришли, хотя я уверен, что видел Дамблдора, когда аппарировал нас. Я позволю вам сделать свои собственные выводы относительно того, почему члены Ордена так и не пришли и почему он прибыл на место происшествия спустя много времени после того, как мы должны были быть убиты, но до того, как министерство могло прибыть.
  
  "Я послал предупреждение, - пробормотал Сириус, - они должны были прийти, они все знают, что это значит".
  
  "Последняя строка пророчества", - прямо заявил Гарри.
  
  "Любой из них должен умереть за руку другого, - вспоминал Сириус, - но Дамблдор наверняка захочет убедиться, что вы убили Волдеморта".
  
  "Это не очень чистое сердце", - напомнил ему Гарри, обходя долгий разговор о крестражах. "Несомненно, смерть мученика, чтобы обеспечить конец Волдеморта, предпочтительнее".
  
  Гарри никогда не видел своего крестного отца таким злым, каким он казался в тот момент. Он наполовину ожидал, что его магия набросится и обожжет окружающий его мир.
  
  "Этот нахальный старик", - прошипел Сириус. "Вот почему он не позволит мне взять вас под опеку, поэтому он отправляет вас обратно к вашим родственникам, поэтому он подталкивает вас к актам героизма и ведет себя так, будто вы рискуете своей жизнью ради других, - это самое большее, на что вы когда-либо могли надеяться" ".
  
  "Он хочет, чтобы податливый, наивный ребенок бросился на путь Волан-де-Морта", - объяснил Гарри. "Без сомнения, он верит, что сила, которой не знает Темный Лорд, является чем-то абстрактным, чистосердечным и совершенно героическим".
  
  "Любовь", - вымолвил Сириус. "Он часто ссылался на вашу способность любить и рисковать собой ради других. Он ожидает, что ты умрешь, как Лили, только с более стойким эффектом.
  
  "Он будет разочарован", ухмыльнулся Гарри. "Я не собираюсь умирать".
  
  "Как не следовало", - крикнул Сириус. "Я разорву эту морщинистую старую змею на части голыми руками. Я закончил с его орденом Феникса. Могу поспорить, что Снейп знал об атаке сегодня вечером, и бедный Мундунгус был еще одной жертвой, которую он решил сделать.
  
  "Нет", Гарри покачал головой. "Нам нужно знать, что он делает, если он собирается сделать из меня мученика".
  
  "Так что я должен остаться и шпионить", - понял Сириус, обретая спокойствие.
  
  "Я не доверяю Дамблдору или его Ордену, и они мне тоже не нужны", - заявил Гарри. "Я был достаточно силен, чтобы победить Беллатрикс. Я пережил Волдеморта одного и своими собственными усилиями дважды. Нам будет хорошо без него.
  
  "Нам просто нужно убедиться, что он не пытается обидеть вас при любой возможности", медленно сказал Сириус. "Ты не можешь остаться со своими родственниками, ты не можешь приехать в Гриммо, он тайный хранитель, и ты не можешь оставаться здесь, где бы это ни было".
  
  "Тайная комната", - сказал Гарри, посмеиваясь от шока на лице своего крестного. "Это одна из двух комнат в этом замке, а не на карте мародеров, и мой черный ход в и из замка".
  
  "Умный", - усмехнулся Сириус, "пробираясь прямо и прямо под нос Дамблдора, даже не подозревая об этом, но вы не можете жить здесь летом".
  
  "Я что-нибудь разберусь", - заверил его Гарри. Он подождет, чтобы поговорить с Флер, что он действительно должен был сделать в ближайшее время, прежде чем он расскажет Сириусу что-нибудь об их планах вместе. Она не прочь поделиться ими с ним, если бы не знала, что Гарри доверяет ему, но Флер не хотела бы, чтобы ее сначала не спросили.
  
  'Вы обещаете, что?' - серьезно спросил Сириус.
  
  "Обещаю", кивнул Гарри. "Я больше не буду проводить ни одной ночи с Дурсли".
  
  "Думаю, тогда мне пора возвращаться на Гриммолд-плейс", - вздохнул Сириус. "Что я скажу Дамблдору?"
  
  Спросите его, что происходит, и выясните, что он знает, прежде чем рассказывать ему как можно меньше о том, что на самом деле произошло. Помогает, что ты был без сознания.
  
  На самом деле Гарри не был уверен, что имеет значение, знал ли Дамблдор правду или нет, но чем больше он знал, что старый волшебник не улучшил свои шансы не оказаться жертвой, желанием или иным образом.
  
  "Я скажу ему, что почувствовал, что что-то не так, пробрался внутрь и разрушил пророчество, когда обнаружил, что Волдеморт придет, чтобы взять его", - решил Сириус. "Будет ли он знать, что ты был там?
  
  "Возможно", - подумал Гарри. "Я не знаю, видел ли он меня, прежде чем мы аппарировали или нет".
  
  "Я ничего не скажу, я не знаю, он уже знает", - усмехнулся Сириус. "Это все равно, что пытаться избежать задержания с МакГонагалл".
  
  "Только вы могли бы сравнить выход из заключения с ложью сильнейшему волшебнику в живых", - засмеялся Гарри.
  
  "Они ничем не отличаются друг от друга, когда до тебя доходит, - пожал плечами его крестный отец, поднимаясь на ноги. "Мне пора, эта ваша Тайная Комната жуткая, это то место, о котором мечтала моя мама. Ты должен идти спать, - сказал он, - разве у тебя нет экзаменов?
  
  Сириус приготовился аппарировать ногу и закрыл глаза, чтобы снова открыть их в замешательстве, когда ничего не произошло.
  
  "Вы не можете аппарировать отсюда", - усмехнулся Гарри. "Вам придется пробраться через Хогсмид, я открою вам вход в замок, следуйте за мной".
  
  
  Глава 66
  
  Сириус ушел, пробираясь сквозь школу в форме анимага, как он пробрался во время попытки добраться до Петтигрю. Никто не искал его, и никто не мог его узнать, кроме Рона и Гермионы, и они оба были в Гриффиндорской башне согласно карте мародеров.
  
  "Вы не представили меня на этот раз", тихо сказал Салазар над дверью, когда Гарри вернулся рано утром после нескольких часов отчаянно необходимого сна.
  
  "Сириус - мой крестный отец, я ему доверяю, но он может не очень хорошо отреагировать на мое наследие, если я скажу ему об этом, помимо всего прочего", - объяснил Гарри. В последнее время ему многое пришлось принять, настоящее лицо Дамблдора было шокирующим. "У него есть история со Слизерин Хаусом и фанатизм чистой крови, с которым ты стал синонимом. Достаточно плохо, что он должен вернуться в свою тюрьму дома и притворяться, что следует за человеком, который даже не подозревает о своей жизни. Я скажу ему, со временем, его вера имеет свои пределы.
  
  'Но Флер не делает?' Слизерин спросил.
  
  "Нет, - улыбнулся Гарри, - но если ты больше никогда не увидишь меня после сегодняшнего дня, ты знаешь, что я был неправ".
  
  "Это вам подходит, - ухмыльнулся портрет, - вы с ней почти не разговаривали на прошлой неделе или около того".
  
  "Я был занят, - пожал плечами Гарри, - она ​​поймет". Флер поняла бы, он был уверен в этом, но он был менее уверен, что она не будет в ярости с ним в первую очередь. Вот почему он разговаривал с Салазаром перед отъездом. Если Флер хотела, чтобы он провел с ней некоторое время, то теперь, когда она была в Британии, он мог бы сделать это без необходимости прерывать их время, чтобы поговорить с картиной.
  
  "Моя жена поняла бы, - согласился портрет, - но она бы позаботилась о том, чтобы я чувствовал каждую йоту ее гнева, когда ее отстраняли, и не говорил, что я делаю что-то очень опасное".
  
  "Я сказал ей, что это скоро произойдет", - напомнил ему Гарри. "Разве вы не хотите знать, что случилось?
  
  "Я ждал, что вы скажете мне.
  
  "Ну, это не совсем так, как планировалось", - начал Гарри криво. "Мы попали в пророчество достаточно легко, - он не стал упоминать зеркало или странную арку, - но мы попали между Беллатрикс Лестрейндж, Люциусом Малфоем и выходом, поэтому нам пришлось сражаться".
  
  "Вы, казалось, вышли невредимыми, - прокомментировала картина, - они были хороши?"
  
  "Я быстро поправляюсь", - напомнил ему Гарри, ткнув пальцем в одно из многочисленных отверстий в своих одеждах, затем переключая их на свежую, чуть менее хорошо проветриваемую пару. "Они оба были достаточно компетентны, безусловно, более опытны и лучше разбираются в дуэлях, чем я, но не настолько быстры или сильны".
  
  "Я говорил вам, что ритуалы помогут вам", - указал Салазар, слегка приподняв подбородок. Жест самодовольства, полностью разрушенный змеем, подражая ему на шее.
  
  "Вы собираетесь позволить мне закончить? Гарри спросил кисло.
  
  "Нет", - прорычал Слизерин. "Вы должны пойти и увидеть Флер сейчас, а затем оставить ее и вернуться сюда, пока она все еще злится на вас, это гораздо лучшая идея". Плоский взгляд Гарри не притупил блеска удовольствия в темных глазах Салазара.
  
  "Мы долго дуэливали", - вспоминал Гарри, понимая с некоторым недоверием, сколько энергии он должен был потратить. "Это был ровный матч в подвале, где я не мог использовать свои самые мощные заклинания, не обрушив здание, но как только мы добрались до атриума, я в итоге просто одолел Беллатрикс. Теперь я намного сильнее, она, должно быть, была измотана к тому времени, когда проиграла.
  
  - Хотя она была талантлива в дуэли? Салазар спросил.
  
  "Если использовать ее собственные слова, - фыркнул Гарри, - никто никогда не бил ее, кроме Темного Лорда. Я полагаю, что она, возможно, немного преувеличивала, и она, вероятно, была ослаблена, только что сбежавшей из Азкабана, но не так много волшебников или ведьм, которых я бы с уверенностью вернулся, чтобы победить ее, независимо от этого ".
  
  "Хорошо, - яростно сказал Слизерин, - так ты победил ее и вернулся сюда?"
  
  "Даже не близко", Гарри усмехнулся. "Угадай снова".
  
  "Или вы могли бы просто сказать мне", - кусал Салазар.
  
  "Я думал, ты хотел догадаться", - сказал Гарри, притворяясь невинным.
  
  "Это я говорю вам, что не хочу угадывать", - говорится в картине. "Должны ли вы вести себя как Годрик? Я думал, что мы прошли этот этап незрелости.
  
  "Беллатрикс не совсем то, что я бы назвал вменяемым", - сказал Гарри портрету, полностью игнорируя последний комментарий. Было грустно, когда он обдумывал это, все, что она видела, было настолько ужасающим для нее, что заставляло ее бежать от реальности, оставляя детскую ведьму способной к случайной магии, когда ее толкают на нее. "Ей удалось сломать сферу, в которой было пророчество, и мы оба услышали это".
  
  "Полагаю, ты убил ее тогда", - заключил Салазар.
  
  "Конечно, - спокойно ответил Гарри, - безжалостность, когда это необходимо".
  
  "Так что же он сказал?
  
  "Тот, кто способен победить Темного Лорда, приближается ... рожденный от тех, кто трижды бросил ему вызов, рожденный после смерти седьмого месяца ... и Темный Лорд отметит его как своего равного, но он будет иметь силу Темный Лорд не знает ... и любой из них должен умереть от руки другого, потому что ни один не может жить, пока выживает другой ... Тот, кто способен победить Темного Лорда, родится, когда умрет седьмой месяц ... - Гарри сделал паузу восстановить дыхание. "Это можно интерпретировать несколькими различными способами".
  
  "Да, - размышляла картина, - да, может".
  
  "Вы верите, что это верно?" - спросил Гарри. "Я мало знаю о правилах пророчества".
  
  "Какие правила?" Салазар спросил кисло. "Подлинное пророчество всегда сбывается, но связано ли это с тем, что люди искажают события в соответствии со своей интерпретацией, потому что люди сами исполнили это, или просто потому, что пророчество истинно, я не знаю".
  
  "Итак, я должен предположить, что то, что это подразумевает, должно в конечном итоге сбываться?"
  
  "Да", серьезно ответил Салазар. "Волдеморт верил в это достаточно, чтобы попытаться убить тебя в детстве, Дамблдор выбрасывает жизни своих последователей, охраняя только записи об этом, они оба будут настаивать на том, чтобы результат, которого они желают, был достигнут".
  
  "Дамблдор знает все это, - просто сказал Гарри, - но я обменял полуправду на Волдеморта в обмен на то, что смог сбежать из Департамента Тайн с Сириусом".
  
  'Он был здесь?'
  
  "Как еще он должен был получить пророчество? Только тот, кто является предметом пророчества, может удалить его из записей ".
  
  "Я этого не знал", - заметил Слизерин. "Пророчества действительно очень интересны. Интересно, сбудется ли на самом деле пророчество, которое было сказано, но о котором никогда не слышали или не узнали? "
  
  "Является ли ответ на это немедленно важно? - хрипло спросил Гарри.
  
  "То, что это, кажется, не имеет никакого отношения сейчас, не означает, что оно не будет полезно позже", - надулся Слизерин. "Что ты сказал Волдеморту?"
  
  "Я сказал ему предпоследнюю строчку, - ухмыльнулся Гарри. "Я думал, что этого будет достаточно, чтобы понять, что я не являюсь прямой угрозой, но я не думаю, что он действительно поверил мне".
  
  "Том Риддл, которого я знал, никогда бы не попался на такой очевидный трюк, - согласился Салазар, - но у него, должно быть, была причина отпустить тебя".
  
  "Он хочет увидеть, кем я стану", - вспомнил Гарри. - Ты же сказал ему, чтобы он нашел равных?
  
  "Все, что я тебе сказал, я однажды сказал ему, - что-то горькое мелькнуло на лице портрета, - я только надеюсь, что ты слушаешь лучше, или, может быть, то, что я сказал, чтобы заставить его стать Волдемортом, ты игнорируешь".
  
  "Он считает меня похожим на себя, равным в создании, - понял Гарри, - потенциальная угроза, которую он позволяет существовать, из любопытства, порожденного тем, что вы когда-то почти убедили его поверить".
  
  "Думаю, вы правы, - тихо сказал Салазар. "Волдеморт не Том Риддл. Блестящий мальчик, которого я учил здесь, был поглощен и стал чем-то совершенно другим, чем я надеялся. Том никогда не был бы настолько высокомерен, чтобы позволить существовать такой угрозе, какой бы любопытной он ни была. Он бы сделал тебя союзником или трупом.
  
  "Он пытался", - напомнил Гарри основателю. "Узнав о пророчестве, он попытался убить каждого ребенка, который мог бы его исполнить".
  
  "Посылая своих последователей убивать детей и маршировать перед тем, как понять или даже подумать о совпадениях его действий". Салазар казался более разочарованным, чем все остальное . Возможно, его крестражи и кажущееся бессмертие заставили его поверить в себя неприкасаемым. Он всегда был совершенно отрешен от других, и становилось все хуже, когда он становился сильнее. Полагаю, это не имеет значения, Дамблдор не перестанет пытаться придумать результат, который он хочет получить из пророчества, и любопытство Волдеморта к вашим сходствам будет длиться лишь до тех пор, пока это будет удобно для него.
  
  "Я не ожидаю, что снова уйду от него таким образом, - согласился Гарри, - ни один волшебник не остановит их попытки привести к моей смерти. Волдеморт, по крайней мере, будет прямым, но Дамблдор, я думаю, Сириус, возможно, был прав, когда сказал, что ожидает, что моя добровольная жертва будет действовать, как когда-то сделала моя мать.
  
  "Для него это было бы очень удобно, - искажено отвращение лицо Салазара, - живой крестраж разрушен, Волдеморт побежден".
  
  "И все в такой чистой и благородной манере", - мрачно закончил Гарри. "Он даже не остановится, если я убью Волдеморта, потому что он никогда не сможет преодолеть сомнение в том, что, пока я живу, Волдеморт тоже".
  
  "Его желание сделать вас мучеником делает его чуть менее опасным, теперь мы знаем о пророчестве", - решил Слизерин. "Он не рискнет, что ты умрешь от руки кого-либо, кроме Волан-де-Морта, и он сделает все возможное, чтобы ты пошел добровольно, предупрежден и одинок".
  
  "Пока я вне его влияния", - уверенно сказал Гарри. "Я не вернусь к Дурсли, Сириус будет держать меня в курсе движений Ордена, и я буду в безопасности под чарами Фиделия".
  
  "Пока вы выбираете правильного тайного хранителя", - напомнил ему Салазар.
  
  "Я знаю идеального человека", - усмехнулся Гарри. "Кто-то, кого никто никогда не заподозрит".
  
  "Пока ты уверен, - скептически сказала картина, - но на твоем месте я бы тоже добавил несколько подопечных".
  
  "Кровавые подопечные, - предположил Гарри, - это, наверное, хорошая идея".
  
  "Все мои идеи хороши, - сказал ему Салазар, - хорошо, - его лицо потемнело, - большинство из них".
  
  "Я должен пойти и встретиться с Флер", - решил Гарри. "Я собираюсь удивить ее, надеюсь, счастливый сюрприз спасет меня от ожогов".
  
  "Не думаю, что это произойдет, - хмыкнул основатель, - но я желаю вам удачи".
  
  "Спасибо", - сухо ответил Гарри.
  
  "Я подумаю об этом пророчестве для вас, пока вы будете просить прощения, и чем больше мы будем знать возможных толкований, тем лучше для нас. Предупрежден - значит вооружен. Нам нужно больше говорить о будущем, когда ты вернешься, так что не задерживайся слишком долго. Прошло некоторое время с тех пор, как Салазар придумал разумное высказывание, которого он еще не слышал, даже если это звучало немного знакомо, и Гарри мог только согласиться. Он был немного обеспокоен желанием своего предка говорить о будущем. Это звучало ужасно зловеще, но его хорошее настроение в связи с тем, что он скоро увидит Флер быстро, появилось у него в голове.
  
  'Повеселись.' Гарри весело помахал на прощание, прежде чем разочароваться и аппарировать с мягким щелчком по ступенькам Гринготтса.
  
  Косая аллея была занята. Магазины начали открываться, и первая волна посетителей прокатилась или аппарировала по всей длине переулка.
  
  Гарри появился на вершине короткого лысеющего волшебника, который яростно вздрогнул от неожиданного контакта, потеряв при этом шляпу. Пораженный человек дико огляделся в поисках виновника, прежде чем забрать свою шляпу и взлететь к Утекшему Котлу, бормотавшему себе под нос.
  
  Найти Флер оказалось труднее, чем Гарри ожидал в толпе. Он знал, что она на короткое время снимает комнату в Дырявом Котле, но ее там не было, когда он последовал за коротким волшебником, чтобы найти ее, и он был уверен, что не найдет ее в толпе Аллеи. Там было мало мест, где Флер, скорее всего, не была бы одинока среди толпы мужчин, английских волшебников.
  
  В конце концов он спустился по переулку обратно к Гринготтсу, просматривая пробелы в толпе, чтобы найти проблеск мерцания ее очарования разочарования, и задавался вопросом, не может ли быть лучшей идеей просто использовать медальоны, чтобы сказать ей.
  
  В конце концов, после нескольких поездок с одного конца переулка на другой, он поймал рябь искаженного воздуха над одной из скамей у входа в банк, как будто кто-то почти невидимый внезапно поднялся с сиденья.
  
  Гарри с некоторым трудом проследовал сквозь толпу сквозь толпу, чуть не потеряв невидимую фигуру несколько раз, но, в конце концов, поймал ее, когда искажение прекратилось и исчезло перед стойлом, который только начинал разносить стопки дневного Пророка.
  
  Перерыв В Отделе Тайн, Гарри прочитал с первой страницы " Атриум, разрушенный в дуэли за ночь между злоумышленниками". Беллатрикс Лестрейндж найден мертвым.
  
  Скорее это разрушило его план удивить ее, а затем мягко погрузить в новости, но по крайней мере он был уверен, что невидимой фигурой была Флер. Постоянного потока ругательств, угроз и повторения его имени на французском было более чем достаточно, чтобы убедить его в этом.
  
  "Это было не так увлекательно, как кажется", - с надеждой сказал Гарри, шагая рядом с ней. Посреди ее яростного французского вздоха раздался мягкий вздох, затем отчетливо когтистая рука обхватила его руку и повела его через переулок под ярко окрашенными зонтиками одного из многочисленных кафе.
  
  Ее очарование разочарования исчезло с его внешностью, поэтому он оставил свой, морщась от вспыхивающей вспышки гнева в больших темных глазах ее частично преображенного лица, когда он появился перед ней.
  
  "Сядьте", - приказала она, не слишком осторожно толкая его на одно из сидений. "У тебя много разговоров". Флер сделала несколько глубоких вдохов, закрыла глаза, и постепенно ее лицевая структура вернулась на свое обычное место.
  
  "Полагаю, что да, не так", - нерешительно согласился Гарри. 'Где бы вы хотели, чтобы я начал?'
  
  "Как насчет причины, по которой я не рассказываю о том, что ты делал на прошлой неделе или около того?"
  
  Видимо, это был не тот вопрос, понял Гарри.
  
  "Я говорил вам, что что-то должно произойти, и я, возможно, не смогу вас увидеть", - защищался Гарри. Он не был таким плохим, не то чтобы он не предупреждал ее. "Все должно было произойти очень быстро, - поспешно объяснил он на решительно птичий взгляд, который он получил, - у меня не было времени рассказать тебе все".
  
  "Нет времени", - подумала Флер, как будто это была наименее правдоподобная вещь, которую она когда-либо слышала. "Даже несколько минут, чтобы сообщить мне, что вы избавились от своей отвратительной директора, или минута, чтобы предупредить меня, что вы идете в Департамент Тайн после пророчества".
  
  "Не говорите это слишком громко, - предупредил Гарри, - последнее, что нам нужно, это чтобы я был в Азкабане в обозримом будущем".
  
  "Я бы, наверное, получил столько же внимания от тебя", сердито ответила Флер.
  
  Она намного менее разумна, чем я ожидал.
  
  "Я должен был предупредить вас", - смягчился Гарри, больше для того, чтобы успокоить ее нрав, чем из-за чувства вины. Было понятно, что она была расстроена, но он ничего не мог с этим поделать. 'Мне жаль. Я увлекся вещами.
  
  "Это никогда не повторится", - сказала ему Флер строгим, но ужасно хрупким тоном. "Я провел каждый день здесь, в Британии, волнуясь о том, почему я не слышал от вас. Я знал, что ты собираешься пойти после этого, - она ​​сжала челюсть и яростно моргнула, - я волновалась, что тебе не удастся снова выбраться, а потом я прочитала газету сегодня ".
  
  "Я почти не знал", - тихо признался Гарри. "Все пошло не так, как мы планировали. Волдеморт тоже пошел за ним.
  
  "Лестрейндж? - тихо спросила Флер.
  
  "Да", - ответил Гарри, зная, что ей все равно, что он ее убил. "Малфой и сам Волдеморт тоже. Это было близко, - усмехнулся он, потом прошипел от боли, когда Флер вонзила пятку в верхнюю часть ноги.
  
  "Это не смешно", - яростно прошептала она. "Я был на грани паники. Мне не нравится беспомощно ждать, чтобы услышать, что ты еще жив.
  
  "Теперь я знаю, что чувствует Габриель", - простонал Гарри, неся травму. Флер была намного сильнее, чем выглядела.
  
  "Я не делаю это так сложно для Габби, - сказал ему Флер, мстительно улыбаясь, - вы это заслужили. Теперь продолжай говорить.
  
  Гарри кратко подумал о восстании или подкупе ее поцелуями, но решил, что ему действительно нужно сказать ей, и она, скорее всего, топнет его, если он все равно скажет ей позже. "Сириус и я дуэлили Малфоя и Лестрейнджа после получения пророчества, мой крестный отец и Малфой оказались без сознания в атриуме, Беллатрикс и я оба услышали пророчество, но я убил ее, когда прибыл Волдеморт, чтобы она не смогла сказать ему".
  
  "Он был там", - побледнела Флер и с тревогой потянула ее за мизинец, наведя на него глаза, чтобы убедиться, что он все там и не пострадал.
  
  "Я немного поболтал с ним, но когда сеть этажей зажглась, я убедил его позволить мне уйти с Сириусом, как только я расскажу ему остальную часть пророчества, затем он ушел с Малфоем, и я аппарировал". - Значит, вы оба знаете, что говорится в пророчестве? Флер с любопытством покачала головой.
  
  "Нет", ухмыльнулся Гарри. 'Я врал.' Улыбка Флер была отчетливо горда, когда он рассказал ему все пророчество. "Я сказал ему строчку о том, что он пометил меня как равного, но не последнюю строчку. Он бы не позволил мне уйти живым, если бы я это сделал.
  
  Рука Флер скользнула по столешнице, чтобы сжать его.
  
  "Дамблдор знает все это, - нахмурился Гарри, - и я боюсь, что он истолковал это так, что я должен пожертвовать собой ради Великого блага".
  
  "Надеюсь, - осторожно сказал Флер, рисуя круги на тыльной стороне ладони, - что вы даже не рассматриваете такую ​​нелепую идею".
  
  "Конечно, нет", - тихо рассмеялся Гарри. "Если бы я не видел правду об этом человеке, возможно, я мог бы видеть, но я слишком хорошо знаю, как мало он заботится обо мне или о ком-либо еще. Он слишком долго трудился над абстрактными понятиями дворянства и упускал из виду самих людей ".
  
  "Он попытается сделать тебе больно?" - тихо спросила Флер.
  
  "Нет", Гарри уверенно покачал головой. "Я должен добровольно идти к своей смерти от руки Волан-де-Морта, и моя жертва каким-то образом высвободит какую-то скрытую магическую силу, которая уничтожит Темного Лорда, так же, как он верит, что жертва моей матери сделала".
  
  "Это смешно", - плюнула Флер, останавливая ее на руке.
  
  "Он совершенно неправ", - согласился Гарри. "Жертва моей матери была связана с магией крови, а не с каким-то чистым сердцем, непреднамеренным, основанным на любви щитом. Я благодарен за его заблуждения, хотя, скорее всего, я бы давно умер.
  
  Флер выглядела немного озадаченной этим, но ничего не сказала, и Гарри вспомнил, что никогда не говорил, что когда-то был крестражем.
  
  "Дамблдор прибыл как раз в тот момент, когда я ушел, и вскоре после того, как дуэль должна была закончиться, - отдаленно сказал Гарри. "Я бы поставил на многое, что Снейп, его шпион Пожирателя Смерти, сказал ему, что сегодня вечером будет украдено пророчество, и что он намеревался позволить мне заманивать туда или уже знал о моем плане взять шар самостоятельно. Он вмешивался в мою жизнь еще до ее начала и будет делать это при каждой возможности ".
  
  "Так остановите его", сердито предложила Флер. "Ты не можешь позволить ему продолжать бросать тебя на путь Волан-де-Морта в надежде, что ты умрешь".
  
  "Я не могу открыто сражаться с ними обоими одновременно, и если я одержу победу над Волдемортом, Дамблдор, вероятно, все равно попытается убить меня", - признался Гарри, понимая, что для этого уже ничего не было. Ему придется рассказать ей о крестраже, которым он когда-то был.
  
  'Зачем?' Флер потребовал.
  
  "Я рассказывал вам о крестражах, - тихо подсказал ей Гарри, - любой объект может стать одним, живым или иным".
  
  "Ты крестраж", Флер не нужно было много подсказывать, чтобы решить это, но Гарри ненавидел то, как жизнь, казалось, стекала с ее лица при откровении, даже если это было только на мгновение, и хотел, чтобы он мог полностью избавил ее от этого.
  
  "Да", - поправил Гарри. "Я больше не, фрагмент его души был оторван от моей. Салазар сказал, что он либо вернулся к нему, либо был ассимилирован в мой и уничтожен ". Он скорее любил первое объяснение, чем второе, но любой из них был предпочтительнее, чем оставаться сосудом для кусочка души Волдеморта.
  
  "Так что, если ты не умрешь, Дамблдор никогда не поверит, что Волдеморт действительно верит", - поняла Флер медленно и хладнокровно. "Полагаю, вы подумали сказать ему об этом, и сомневаюсь, что он вам поверит".
  
  "Он вложил слишком много жертв и слишком много времени в свой план, чтобы я позволил любой претензии без доказательств повлиять на него".
  
  Со все более ледяной решимостью он понял, что ему нужно будет сделать. Дамблдор не позволил бы ему уйти на свободу после того, как Волдеморт был побежден, а старик был грозным врагом, который сосредоточился на нем.
  
  Я не могу допустить, чтобы такая угроза существовала.
  
  "Это единственный способ", - прямо сказала ему Флер. "Если он не позволит нам жить своей жизнью, тогда мы должны быть уверены, что он сделает это".
  
  "Мне не нужно его убивать", - решил Гарри, игнорируя яркую, болезненно холодную точку ярости в его груди, которая считала, что старый волшебник это заслужил. "Я все еще могу притвориться его героем, а затем найти способ обмануть его, заставив думать, что я умер. Однажды я пережил убийственное проклятие, может быть, он поверит, что я пережил его снова благодаря силе любви или какой-то части крестража ". Он держался за соломинку, не было легкого, безобидного способа убрать древнего волшебника с его пути, и он тоже это знал.
  
  "Это все, что произошло в Отделе Тайн?" Спросила Флер, меняя тему, а не пытаясь без нужды спорить с ним.
  
  На какое-то мгновение Гарри вспомнил их отражения на холодной, туманной металлической поверхности Зеркала Эриседа и ясный сон о седовласой зеленоглазой девочке между ними, но он знал лучше, чем позволять видениям зеркала повлиять на него.
  
  "Это было все," ответил он равномерно.
  
  "Тогда пойдем в Гринготтс", - решила она, поднимаясь одним плавным, элегантным движением и подтягивая Гарри за собой. "Я составил контракт на покупку небольшого дома в Бадли-Бэбертоне примерно за сто десять тысяч галеонов, после того, как мы заплатим определенный процент, он станет обязательным, дом станет нашим, и у нас будет десятилетие, чтобы оплатить остаток.
  
  "Ах, - усмехнулся Гарри, беря ее за руку и скрывая их обоих из виду, - ты хочешь, чтобы я очистил мою вину за тебя".
  
  "Для нас", - напомнила ему Флер, но она улыбалась.
  
  "Тогда пойдем", согласился он. "Я могу проверить, окупилась ли какая-либо из моих попыток требовать владения другими вымершими семьями".
  
  'Это вероятно?'
  
  "Нет", - признал Гарри, - "гоблин в Париже намекнул на возможность создания одного небольшого хранилища, но не более чем полуоплаченного приданого".
  
  "Это позор, - пожал плечами Флер, - но вряд ли проблема. Мы оба достаточно талантливы, чтобы работать там, где хотим, и, хотя дом не дешевый, он не потеряет своей ценности ".
  
  "Так скромно", - вздохнул Гарри.
  
  "Тише", - игриво предупредила его Флер, когда они пробрались через дверь Гринготтса и стали искать пустую парту.
  
  "Есть один на противоположной стороне", - сказал ей Гарри, заканчивая их сокрытие, и шагая как можно ненавязчивее вдоль ряда столов.
  
  'С чем я могу вам помочь?' - спросил гоблин, пристально глядя на них.
  
  "Я недавно задал вопрос о наследовании нескольких хранилищ от разных семей", - начал Гарри, но гоблин ухмыльнулся и отрезал его.
  
  "Мистер Поттер, - улыбка расширилась, открывая ряд очень острых зубов, - вы сильно взволновались с некоторыми из своих утверждений, сделайте этот шаг, и в скором времени с вами будет гангстер".
  
  Все еще ухмыляющийся гоблин провел их в маленькую комнату в коридоре прямо за его столом, а затем поспешно отправился на поиски споссгоблина, предположительно его начальника.
  
  "Кажется, у меня возникли проблемы", - лениво сказал он в тишине после того, как гоблин ушел.
  
  "Ты весьма одарен, - ответила Флер, мягко наклонившись к нему, - хуже, чем Габриель".
  
  "Это кажется немного несправедливым", - усмехнулся он.
  
  "Возможно, - фыркнула Флер, - но моя младшая сестра не разрушила ни одного правительственного центра за последнюю неделю".
  
  "Дайте ей несколько лет", - усмехнулся Гарри.
  
  В комнату вошел пожилой, более сморщенный гоблин с папкой в ​​половину ширины талии Гарри.
  
  "Я Бодак, - властно объявил он, громко стуча папкой по столу, - старший госсекретарь Гринготтса в Британии, приятно познакомиться с вами, мистер Поттер, и, полагаю, это мисс Делакур".
  
  Это было даже близко к вопросу. Гоблин точно знал, кто такая Флер, скорее всего, из Парижа была передана информация о том, что Гарри пришел узнать о вещах, сопровождающих семью Делакур.
  
  "Мое удовольствие", - равномерно ответил Гарри, скривив пальцы на том, насколько похож на своего дядюшку.
  
  "О нет, - ухмыльнулся Бодак, - удовольствие наше, у нас не было такой интересной просьбы, как ваша". Он открыл папку, вытащив верхний кусок пергамента, древнюю, потертую на вид вещь, покрытую выцветшими надписями, которая была преднамеренно порвана пополам, затем скреплена клейкой лентой и отпечатана в гобледжук.
  
  "Это брачное соглашение между одним Шелагом Слизерином и Руфином Гонтом, оно было расторгнуто после того, как первый имел ребенка вне брака с другим мужчиной и умер при родах. Вместо этого Гонт женился на сестре Шелаха, но приданое никогда не платили, потому что этот ублюдок никогда не требовал имени своей матери, и никто из семьи Гонт не мог претендовать на него, пока он жил, потому что они были обязаны семье Слизерина. Возможно, вас заинтересует то, что впоследствии этот ублюдок был тихо усыновлен членом семьи Поттеров, и, таким образом, приданое принадлежит вам, теперь вы назвали это имя. Это приданое, с поправкой на инфляцию, составляет около шестидесяти пяти тысяч галеонов.
  
  - А другие вопросы?
  
  "Неудачно", коротко ответил Бодак. "Хотя у вас есть претензии на все, что они оставили, ничего не требуется".
  
  "Спасибо", Гарри улыбнулся. Он был немного богаче, чем ожидал, и теперь он знал, откуда, вероятно, произошла связь с Салазаром в его генеалогическом древе.
  
  "Должен ли я перевести деньги в семейное хранилище Поттеров?" Спросил Бодак.
  
  "Нет, - ответила Флер за него, - есть контракт, составленный под обоими нашими именами на недвижимость в Бадли-Бэбертоне, мы хотели бы сделать первый платеж по ней".
  
  Бодак посмотрел между ними, затем кивнул, когда Гарри не согласился. "Я переведу деньги прямо со счета приданого на счет бывшего владельца", - решил гоблин. На мгновение он выглядел смутно созерцательным. "Я могу оплатить оставшуюся часть стоимости имущества, если возьму деньги из вашего трастового хранилища, мистер Поттер, это упростит вещи, хотя нам придется скорректировать договор, поскольку дом технически будет полностью принадлежать вам. '
  
  Гарри осторожно поднял бровь на Флер, которая улыбнулась, чтобы показать ему, что она не против жить в его доме, в отличие от их дома.
  
  "Сколько останется в моем хранилище доверия? Он спросил.
  
  "Примерно тысяча галеонов", - немедленно ответил Бадок. "Однако он будет пополнен через несколько месяцев, и для вас по-прежнему невозможно исчерпать более половины вашего наследства, пока вы не достигнете совершеннолетия".
  
  "Сделай это", - решил Гарри. Он мог бы выжить на тысяче галеонов больше года, если бы он действительно нуждался в этом.
  
  "Это будет сделано, мистер Поттер", - Бадок протянул руку с длинными пальцами в его направлении, и Гарри крепко покачал, скрывая отвращение к холодной кожистой текстуре кожи гоблина.
  
  "Полагаю, Гринготтс купит брокерские услуги", - прокомментировала Флер.
  
  "Десять процентов комиссии входит в начальную цену контракта, мисс Делакур", - заверила ее Бодак. "Собственность станет твоей в самое короткое время, чем мне потребуется, чтобы пройти из этой комнаты в мой офис".
  
  По-видимому, это было прощание, так как Бадок подобрал свою огромную папку и выбежал.
  
  "Я заплачу вам половину стоимости дома, когда смогу себе это позволить, - тихо сказала Флер, - мы можем сделать это официально через Гринготтс, чтобы обеспечить половину каждого".
  
  "Я не против, - сказал ей Гарри, слегка нахмурившись. "Я бы предпочел, чтобы мы оба были в безопасности вместе".
  
  "Мне не нравится быть в долгу", упрямо ответила Флер.
  
  "Ты так горд", - сказал ей Гарри, пытаясь и не в силах озвучить ничего, кроме одурманенного. Подбородок Флер сместился чуть выше, но она не ответила на его комментарий. "Как вы думаете, мы можем пойти в наш новый дом сейчас? Он задавался вопросом.
  
  "Бадок сказал, что через несколько минут он будет нашим, - улыбнулась Флер, - и когда я пошел посмотреть, он был уже пуст и готов к заселению. Нам нужно будет купить мебель.
  
  "Так что мы можем пойти и наложить заклинание Фиделиуса", - предложил Гарри. Чем раньше они будут надежно спрятаны в своем новом доме, тем лучше. Он был относительно безопасен в Хогвартсе, но Аллея Диагон, где в настоящее время находилась Флер, была большой целью. Было бы неплохо иметь место, где он мог бы расслабиться, где они знали, что всегда могут вернуться и быть в безопасности.
  
  "Пойдем и похитим нашего капризного маленького секретного хранителя", - согласилась Флер, ее глаза блестели озорством.
  
  
  Глава 67
  
  Было странно возвращаться в Большой Зал после всего, что произошло. Даже с их экзаменами прямо за углом ему было трудно воспринимать образование и школу всерьез. Это казалось довольно тривиальным по сравнению со всеми другими его проблемами, и некоторые экзамены были довольно тривиальными. Он давно превзошел стандарты сов в некоторых предметах.
  
  Остальная часть студенческого сообщества впала в панику перед совой. Мэнди Броклхерст, возбуждаемый Рэйвенкло, которого Гарри видел один или два раза в окружном прокуратуре, нужно было трижды за один день доставлять в лазарет для успокаивающих шашек, и он подслушал в общей комнате после возвращения из Боксбатонов с пустыми руками, что у Гермионы было почти полностью перешел в библиотеку.
  
  Гарри не удивился, что Гермиона внезапно начала изолировать себя в комнате с большинством книг. Вероятно, это было не очень здорово, но он почти не сомневался, что она преуспеет в каждом экзамене, даже если спит так же мало, как считала Парвати. Лично Гарри чувствовал, что, скорее всего, она просто вздремнула в библиотеке, а не вернулась в Гриффиндорскую башню.
  
  Раздался громкий стук, когда Кэти повернулась рядом с ним, опрокинув его к счастью пустой кубок с ее сумкой.
  
  "Доброе утро, Гарри", зевнула она. 'Давно не виделись.'
  
  "Я был занят", - неопределенно ответил он, снова поднимая кубок.
  
  Где-то между вздохом и другим зевком она издала неумеренный шум, затем положила ему на плечо локоть, чтобы использовать ее в качестве подушки. 'Где МакГонагалл?' Спросила Кэти сонно.
  
  "Понятия не имею", - Гарри пожал плечами, осторожно сместив ее с плеча и положив на стол, когда еда прибыла, и ему нужны были обе руки, чтобы можно было есть.
  
  "Еда", - поняла Кэти, немного приподнявшись и украдя тосты, которые Гарри только что собирался достать.
  
  Он безболезненно вызвал его к себе, прежде чем она успела что-либо предпринять, наслаждаясь выражением возмущения, которое пронзило лицо Кэти после потери ее завтрака.
  
  "Ты раздражаешь", надулась она. "Сначала ты исчезаешь на неделю, а потом крадешь мой завтрак!"
  
  "Я чувствовал бы себя намного виновнее, если бы не знал, что вы считаете последнее более отвратительным преступлением", - прокомментировал Гарри, передавая тост, теперь он покончил с этим.
  
  "Завтрак - самая важная еда дня", насмешливо сказала Кэти. "Рон понимает", - хихикнула она, указывая на стол, где рыжеволосая яростно охраняла свою тостовую стойку от Симуса и Дина.
  
  "Тогда вы должны поощрять меня есть", - парировал Гарри, быстро помогая себе бекон. Он слишком хорошо знал, что произойдет, если он оставит тарелку без присмотра слишком долго. Бутерброд Кейти стал бы опасно высоким, если бы она думала, что может сойти с рук, съев весь бекон сама.
  
  "Я, - она ​​по-детски высунула язык, - только не от моей еды".
  
  'Бекон-'
  
  '-Кати Дарист-'
  
  "Для всех на столе".
  
  "Никто никогда не говорил мне этого", горячо отрицала Кэти.
  
  "Мы говорим вам, что каждый раз, когда мы едим с вами, Джордж, - напомнил самый левый близнец.
  
  "Мы делаем", - согласился другой. "Сегодня вечером тренировка по квиддичу, - продолжил он, - Анджелина организовала дополнительную тренировку".
  
  'Прямо перед экзаменами?' Спросила Кэти с любопытством.
  
  "Квиддич гораздо важнее, чем совы или тритоны", - ответил тот же близнец, вероятно Фред, в сносной имитации Оливера Вуда.
  
  'Гарри.' Они нейтрально опустили головы в его направлении, прежде чем уйти, чтобы присоединиться к Алисии и Анджелине. Все Уизли стали более отдаленными с тех пор, как умер Артур Уизли. Это немного больно, потому что он все еще считал близнецов друзьями, а миссис Уизли всегда была к нему доброй, но он понимал. Их отец не умер, сражаясь с Волан-де-Мортом, он был убит, защищая Гарри, охраняя пророчество, чтобы Мальчик-выживший был немного безопаснее, пока Дамблдор не был готов пожертвовать им. Они имели полное право злиться, даже если они не поняли правду о том, кого винить.
  
  Он никогда не ожидал, что они поймут эту правду.
  
  Первые совы ворвались в большой зал. Их великий парламент, больше, чем Гарри когда-либо видел в зале в свое время.
  
  Что-то случилось, подумал он, затем, качая головой от собственной глупости, он вспомнил, что. Отдел Тайн.
  
  "Гарри, - Невилл скользнул в пропасть напротив него, - ты выглядишь веселым".
  
  'Я?'
  
  "Ты будешь", - улыбнулся его друг. "Ваш любимый политик был вынужден подать в отставку". Первая полоса была украшена заголовком, почти таким же драматичным, как тот, который он прочитал в Косом переулке с Флер накануне.
  
  Фадж подал в отставку, объявил титульный лист. Образовательные указы отменены.
  
  "Бабушка сказала, что это только вопрос времени, когда станет очевидно, что Волан-де-Морт вернулся", - воскликнул Невилл, подавляя улыбку. "Визенгамот проголосовал за то, чтобы не показывать ему уверенность после того, как половина атриума Министерства была разорвана на части, а Департамент Тайн был взломан. Очевидно, только внешность Дамблдора смогла предотвратить что-либо ужасное.
  
  Гарри украл газету с третьего года обучения и с любопытством пролистал первые несколько страниц. Возмущенный студент повернулся к объекту, но побледнел и закрыл рот, когда Гарри поднял на него бровь. Иногда его плохая репутация приносила пользу, хотя Кэти в основном злоупотребляла, чтобы получить лучшие диваны в общей комнате.
  
  Поединок Дамблдора в министерстве "Кто не должен называться".
  
  Его челюсть сердито сжалась. Старый вмешательство взял на себя ответственность за его триумф. Именно его действия заставили общественность усомниться в Фаде, его плане, который начал убеждать их в возможности возвращения Волан-де-Морта, и именно он помешал Темному Лорду захватить победу в сердце Министерства.
  
  'Что-то не так?' Спросила Кэти, положив руку ему на руку.
  
  "Нет, - он заставил себя улыбнуться равномерно, - я был просто удивлен, что" Ежедневный пророк "так быстро сменил свою мелодию с клеветы на Дамблдора на публикацию этой истории".
  
  Неважно, что он потребовал кредит, сказал он себе. У вас есть то, что вы хотели и больше.
  
  Эта мысль успокоила его. Все, что он намеревался выполнить в Отделе Тайн, осуществилось. Министерство даже открыло глаза, если верить Ежедневному Пророку.
  
  "Война сейчас идет", серьезно сказал Невилл. "Я собираюсь продолжить с DA в следующем году. Нам всем понадобится практика.
  
  "Я помогу, если хочешь", - предложил Гарри. Союзники станут ценным товаром, если конфликт начнется всерьез. У него были Флер и Сириус, и он надеялся, что Невилл тоже встанет рядом с ним, но, если Дамблдор открыто развернется против него, он не был уверен, на чьей стороне окажется Невилл. Его родители были частью Ордена Феникса, и его друг действительно не видел ничего от Дамблдора, кроме милостивого лица, которое он представил миру.
  
  "Может быть, время от времени", задумчиво ответил Невилл. "Я могу справиться с этим по большей части. Этого было достаточно для Гарри. Несколько минут здесь и там, чтобы дать им возможность увидеть правду. Если они увидят это и будут готовы поверить в это, то они придут к нему, и он будет знать, что им можно доверять.
  
  "О, - нахмурилась Кэти, - мне нравилось, как Гарри обучал заклинанию Патронуса".
  
  "Только потому, что тебе это удалось так быстро, - отметил Невилл, - все остальные встречи, на которые ты ходил, либо сидели с Гарри и ничего не делали, либо сидели сами и ничего не делали".
  
  "Это неправда", - запротестовала она, помогая себе с беконом, оставленным Гарри, чтобы сделать бутерброд толщиной с руку Гарри. Невилл вздохнул, понимая, что уже упустил свой шанс на бекон, и монополизировал яйца, тщательно готовя завтрак из жареных помидоров и яиц на тосте.
  
  "Нет, - признался Невилл, ухмыляясь от своей еды, - однажды ты превратил мантию Смита в короткое розовое платье после того, как он назвал Гарри злобным трусом, который не интересовался и не заботился о чьем-либо благополучии".
  
  "Он выглядел не очень хорошо в этом", - Кэти сморщила нос от воспоминания, гордо сияя, когда Гарри усмехнулся, защищая его.
  
  "Может быть, это из-за цвета", предположил Невилл.
  
  "Это были его ноги", Кэти не согласилась, совершенно серьезно. "У него нет телят, чтобы снять такое платье, особенно со всеми этими волосами на ногах".
  
  Невилл слегка вздрогнул. "МакГонагалл все еще здесь нет", - заметил он, меняя тему на менее волнующие.
  
  "Зловещий", согласилась Кэти, глядя на пустое место на столе учителя, она обычно завтракает здесь. - Может, Амбридж вернулся?
  
  Гарри несколько сомневался, что это вероятно. Арагог, похоже, не из тех, кто легко отказывается от чего-либо, в первую очередь от живой еды, завернутой в паутину и подвешенной на сотне метров над землей.
  
  "Надеюсь, что нет, - поморщился Невилл, - ее не пропустили".
  
  "Твой дар преуменьшения не имеет себе равных", - улыбнулся Гарри. "Я сомневаюсь, что это Амбридж, как она вернулась бы сюда, когда Фадж упал с должности?"
  
  "Верно", лицо Невилла прояснилось. "У нас есть урок сейчас?
  
  "Нет", Гарри покачал головой. Кэти не соизволила ответить, но он подозревал, что она слишком занята, пытаясь найти способ съесть свой бутерброд, не накрывшись беконом, чтобы услышать.
  
  "Тогда дополнительный завтрак, - усмехнулся Невилл, - если Кэти оставит что-нибудь для нас".
  
  "Там много тостов, яиц и колбас..."
  
  "Но без бекона", - вмешался Гарри, зарабатывая себе взгляд, который был наполовину изумлен, наполовину рассержен.
  
  "Ну, у меня, во-первых, уроки, - заявила брюнетка, - поэтому я должен держать свои силы и нуждаться в беконе больше, чем ты, кроме того, Гарри, ты достаточно вырос в этом году. Я скучаю по тому, что я выше тебя.
  
  "Теперь ты для меня практически карлик", - согласился Гарри, снисходительно поглаживая ее по макушке. Она прищурилась на него, но не пыталась отмахнуться от него.
  
  "МакГонагалл здесь, - пробормотал Невилл, - и она улыбается. '
  
  Гарри с любопытством поднял голову, когда их глава дома добрался до ее места, улыбаясь гораздо шире, чем когда-либо прежде. Его живот упал. МакГонагалл стояла перед своим старым сиденьем, а не золотым, позолоченным троном директора школы.
  
  "Мне очень приятно объявить о возвращении профессора Дамблдора на должность директора. Он только что прибыл в замок и велел мне сказать вам, что он очень наслаждался своим отпуском, но просто не мог остаться подольше ".
  
  Возбуждающий шёпот, и по Большому Залу раздалось больше, чем несколько возгласов, но единственная группа, которая выглядела настолько потрясённой новостями, как и он, была в мантии, окантованной серебром и зеленью. Вероятно, это был первый раз, когда он согласился с Малфоем.
  
  Черт его побери.
  
  Гарри надеялся и даже был уверен, что Дамблдор не сможет вернуться до начала следующего года, когда хаос в министерстве успокоится, а новый министр попытается укрепить свою репутацию, отменив сомнительные решения Фаджа. Он недооценил волшебника, и теперь старик вернулся в школу, вырисовываясь через плечо, как раз приближалось лето, и он хотел сделать этот последний шаг из-под крыльев Ордена Феникса.
  
  "Это хорошо", улыбнулся Невилл. "Бабушка будет счастлива, она не ожидала, что он сможет вернуться до следующего года".
  
  Она и я, раздраженно подумал Гарри.
  
  Теперь он мало что мог сделать. Бдительные глаза директора будут прикованы к нему. Вероятно, прошло всего несколько часов, прежде чем его вызвали на встречу с посредником.
  
  МакГонагалл заняла свое место, начав свой запоздалый завтрак, и Гарри снова принялся играть с последним кусочком тоста.
  
  "Кажется, ты не особо рад возвращению Дамблдора", тихо сказала Кэти. "Есть что-то, что я должен знать?"
  
  "Я не уверен, - осторожно начал Гарри, - в последнее время я почувствовал, что с профессором Дамблдором что-то не так. Я уверен, что это ничего, - закончил он с улыбкой. Это было начало, простое единственное мгновение, которое отметило момент, когда он действительно решил, что ему нужны Кэти и Невилл на его стороне, особенно Кэти. Невилл был хорошим другом, у него были сходства с Гарри, но когда их лояльность была проверена, Невилл решил дистанцироваться от всех, в то время как Кэти боролась за всех своих друзей за него.
  
  'В самом деле?' Небольшая нота любопытства и подозрения в ее тоне была всем заверением, в котором он нуждался в их связи. Кэти никогда не станет сомневаться в своем слове, если он скажет ей что-то, что, как она знала, будет по правильным причинам, и что он верит, что это правда. В отличие от большинства других, которые были уверены в нем, она была на самом деле права.
  
  "Это профессор Дамблдор", - пожал плечами Невилл. "Все знают, что он немного придурковатый, но по какой-то причине он величайший волшебник в мире".
  
  Недолго, решил Гарри. Я буду больше Он не оставил мне другого выбора.
  
  Общий шум и какофония завтрака утихли вокруг них, поскольку первый урок дня приближался. Столики опустели, маленькие группы учеников разбежались обратно к лестнице и к остальной части школы.
  
  "Мне пора", вздохнула Кэти. "МакГонагалл заметит, если я не на ее уроке".
  
  "У нее хорошее настроение, - сказал Невилл, - вам это сойдет с рук". Он поднял руки, признавая невероятность своего утверждения, когда Кэти наклонила подбородок и изогнула бровь в Невилле, ужасно подражая Гарри.
  
  "Увидимся позже, Гарри", - многозначительно сказала ему Кэти. "Вы должны мне наверстать упущенное".
  
  "Я дал тебе свой молний", - запротестовал Гарри, когда она собрала свою сумку из-под скамейки.
  
  "Взяточничество не работает на меня", улыбнулась Кэти.
  
  "Это ложь", - опровергла Анджелина, появившись рядом с Кэти с Алисией на буксире. - Ты пытался предложить ей шоколадные конфеты с виски?
  
  "Нет", - ответил Гарри, ухмыляясь Кэти, которая причудливо кусала ее губу при их упоминании. "Будет ли это работать лучше, чем болт?"
  
  "Теперь бы ты дал мне метлу, - призналась Кэти, - но не для чего-то столь важного". Она снова посмотрела на него, затем упала рядом с Анжелиной и все еще тихой Алисией. Гриффиндорский квиддичный капитан простил Гарри за то, что он втянул Кэти в свой информационный бардак, когда стало очевидно, что ничего из этого не было правдой, но Алисия была менее прощающей и не соизволила говорить с ним.
  
  "Хорошо", - тихо пробормотал Невилл, когда три девушки вышли из поля зрения. "Теперь мы можем свободно говорить".
  
  "Ты можешь доверять Кэти, Нев", - увещевал Гарри.
  
  "Я знаю, - неловко переместился его друг, - но я не хочу об этом говорить ни с кем другим".
  
  Это заинтересовало Гарри.
  
  - Дамблдор убил Беллатрикс Лестрейндж, - прошептал Невилл, забыв о завтраке. Его костяшки побелели вокруг вилки, и хотя Гарри не мог видеть другую руку, он знал, что она сжата в кулак в его мантии. "Она должна была быть моей".
  
  Это был малейший разрыв, малейшая трещина, но Гарри знал, что ему следует использовать любую возможность, и яростно размышлял, упустил свой шанс.
  
  "Нет, не сделал", - тихо ответил он. Альбус Дамблдор не верит в убийство. Это никогда не оправдано в его глазах. Он предпочел бы дать второй шанс тем, кто совершил преступления, или тем, кто совершил что-то действительно непростительное, он отправил бы их обратно в Азкабан, как все Пожиратели смерти после последней войны. Если бы он действительно был тем, кто одолел Беллатрикс Лестрейндж, она снова оказалась бы в тюрьме на этом острове.
  
  "Она бы снова сбежала", - недоверчиво прошипел Невилл. "Дамблдор, должно быть, понял, что если кого-нибудь из Пожирателей Смерти отправят в Азкабан, он просто сбежит и снова присоединится к Волдеморту".
  
  "Конечно, он делает, - согласился Гарри, - но он предпочел бы, чтобы это произошло, чем отказался от своих идеалов. Если бы Пожиратели Смерти столкнулись с такой же жестокой судьбой, как и их жертвы, у Волдеморта было бы гораздо меньше последователей, и он был бы гораздо меньшей угрозой. Единственный второй шанс, которого они заслуживают, - это возможность доказать свою полезность, прежде чем они добьются справедливого конца "
  
  "Вместо этого он оставил их в живых и дал им шанс вырваться и продолжать убивать и мучить". Голос Невилла стал далеким и слабым, но его глаза наполнились яростным огнем.
  
  "Правильно, Нев", - подумал он, - и ты сам увидишь отвратительную цену, которую другие должны заплатить за его Великое Благо.
  
  "Как он может в это поверить, - плюнул Невилл, - это смешно". Его голос донесся до группы гриффиндорцев в том году, когда они находились дальше по столу, и Гарри быстро подбросил глушащую палочку над областью вокруг них, скрывая палочку под предплечьем, когда он бросил.
  
  "Не знаю", - признался Гарри. Он действительно не сделал. Казалось, нет оснований оправдывать отношение Альбуса Дамблдора к убийству. Единственное заклинание от него, немного вины, немного крови в его руках, а не в руках его последователей, и его собственное Великое Благо было бы гораздо лучше подано. "Он не убивает, - просто сказал Гарри Невиллу, - и, конечно, он не использует проклятие убийства, и именно от этого Беллатрикс умерла".
  
  Его друг долго молчал, обдумывая сказанное Гарри.
  
  "Откуда ты знаешь, что она умерла от убийственного проклятия?" Невилл спросил в конце концов. "Это не было в Ежедневном Пророке, даже Бабушка не знала. Я спросил: "Он закончил мрачно.
  
  "Я был там", - признался Гарри, надеясь, что ему не придется делать что-то столь же непростительное, как очаровательный Невилл, если он не встанет рядом с Гарри. "Невозможно сказать никому, Нев, - твердо предупредил он своего друга, - но я был там, как и Люциус Малфой, Сириус Блэк, Беллатрикс Лестрейндж и Волдеморт. Дамблдор прибыл после того, как все было кончено.
  
  "Кто убил Беллатрикс, Гарри?" Спросил Невилл. Его глаза больше не были злыми, но они были жесткими и немигающе уставились на него самого. Он не нуждался в пассивном легилименции, чтобы знать, что Невилл каким-то образом осознал, но он использовал это, на всякий случай, если бы был шанс, что он мог быть убежден иначе.
  
  Там не было
  
  "Ты уже знаешь", - равномерно ответил Гарри, не отводя взгляда от Невилла.
  
  "Ты украл мою месть", прошептал Невилл. 'Мне это необходимо. Мне нужно было убить ее за то, что она сделала с моими родителями.
  
  "Но ты же знаешь, что лучше, если она уже мертва и больше никому не причинит вреда", - мягко напомнил ему Гарри. "Кроме того, - безжалостно изогнулся угол рта, - еще два Лестранжа все еще живут".
  
  Огонь вспыхнул в глазах Невилла. "Есть, не там", пробормотал он. 'Ты мне поможешь?'
  
  "Тебе придется довериться мне, Нев, - искренне сказал Гарри, холодный триумф наматывается изнутри, - но я тебе помогу. Я буду стоять рядом с тобой, когда ты разыграешь последнее заклинание. Он был бы более чем счастлив быть там. Гарри не был склонен оставлять себя или кого-либо, кого он заботил, уязвимым, легко отпуская своих врагов.
  
  'Дамблдор знает?'
  
  "О Беллатрикс?" Гарри обдумал это. "Я не знаю, - усмехнулся он, - но я не скажу ему, если вы этого не сделаете".
  
  "О, я не буду", Невилл серьезно покачал головой. "Я не рискну тем, кто сбежит мразь из-за ошибочной милости нашего директора. Как мог такой сильный, блестящий волшебник быть таким слепым?
  
  "Как на самом деле. Невилл не был обращен, не полностью. Он хотел отомстить, слишком сильно ненавидел Лестранжа, чтобы ничто не могло его удовлетворить, и он был готов пересечь Дамблдор за это, но только за это. Он все еще верил в силу, мудрость и разум старого волшебника. Маска доброты, которую носил Дамблдор, чтобы скрыть свою осторожную жестокость, осталась для него нетронутой.
  
  Гарри поймет, что потребуется время, чтобы полностью перевернуть его на мою сторону, если это вообще возможно , когда Невилл начал есть его довольно привлекательную тарелку с помидорами, яйцом и тостами.
  
  Вспышка красного света и волна тепла охватили его в приятной дрожи. Невилл инстинктивно расслабился, откинувшись назад, чтобы аккуратно расставить яйца, даже когда Гарри напрягся и сунул палочку в ладонь, но оказался только один на один с Фоуксом.
  
  Феникс, которого Гарри всегда рассматривал в позитивном свете, внимательно посмотрел на него, подпрыгивая ближе к тарелкам, а не к столу, пока весь зал повернулся, чтобы посмотреть. Один темный глаз, уставившийся на Гарри, смотрел на него бусинкой, подозрительно вглядываясь из вытянутой палочки в лицо и обратно.
  
  Он отшвырнул его, и феникс радостно вскрикнул, подпрыгивая еще ближе, чтобы помочь себе тыквенному соку Гарри и тарелке с жареными помидорами.
  
  Это, вероятно, нехорошо для него, подумал Гарри с удивлением, когда феникс жадно высмеял половину тарелки.
  
  Фоукс повернулся к Гарри и снова начал кричать, на этот раз более настойчиво, и Гарри почему-то знал, что он спрашивает разрешение на что-то. Любопытно, хотя все еще настороженно, он медленно кивнул и приготовился к тому, что мог бы сделать Фоукс.
  
  Феникс покачал головой, украл последний, большой помидор, затем прыгнул на плечо Гарри, почти потеряв равновесие. В очередной волнообразной вспышке красного огня они исчезли, и у Гарри было достаточно времени, чтобы разглядеть пламя, словно жидкость, попадающее на стол, поджигая завтрак Невилла.
  
  Его бесцеремонно уронили в слегка неудобное кресло, и вес Фокса внезапно покинул его плечо. Гарри выстрелил в бессмертную птицу ледяным взглядом, когда чуть не упал со стула при внезапном изменении баланса.
  
  "Извини, Гарри", - извинился Дамблдор. "Я должен был знать, что Фоукс не дал бы достаточных объяснений". Гарри недоверчиво посмотрел через стол на старого волшебника. Фоукс был фениксом, и сила речи явно не входила в число его многочисленных даров.
  
  - Полагаю, вы хотели поговорить со мной, сэр? Гарри спросил невинно, осматривая комнату вокруг него. Дамблдор, казалось, прошел большую часть распаковки, многие интересные магические инструменты вернулись на полки, а стол и кусочки серебра, тонкие артефакты были убраны. Самым интересным для него была маленькая коробочка на боковой стороне стола. Изначально он казался довольно безобидным, но при ближайшем рассмотрении обнаружились хитро спрятанные руны, вырезанные по краям металлических полос и замка. Они были всего лишь легкими царапинами для его взгляда, и он был уверен, что не заметил бы их, поскольку ничто больше не улучшило бы его зрение.
  
  "Да", недавно восстановленный директор школы кивнул, опустившись на гораздо более удобное кресло напротив Гарри. 'Да, я сделал.'
  
  Наступило короткое молчание, когда Дамблдор поправил стопки писем, книг и бумаг на своем столе, а затем из явно хорошо защищенной коробки он достал элегантную серебряную чашу, полную ярких кислотно-желтых конфет, и поставил ее на стол между ними. ,
  
  'Лимонный щербет?' Директор предложил, выбрав и развернув один для себя, прежде чем предложить Гарри чашу. "У меня была прекрасная возможность побаловать себя сладостями в последнее время".
  
  Гарри сопротивлялся желанию вздохнуть. Только Дамблдор мог хранить что-то столь же обыденное, как лимоны щербета, внутри такой интересной коробки.
  
  'Гарри?' Директор наклонил чашу назад и вперед.
  
  "Спасибо, сэр", - улыбнулся Гарри, тщательно выбирая один для себя. Дамблдор выглядел слегка удивленным и убрал миску с пути.
  
  "Ты первый, кто принял его после Гилдероя Локхарта", - весело заметил директор. "Большинство студентов, кажется, очень подозрительно относятся к ним, что-то, что я нахожу странным, учитывая, что они совершенно готовы к еде со всеми ароматизированными бобами Берти Ботта".
  
  У лимона щербета была сильная кислинка, которая становилась все более отчетливой, чем дольше Гарри держал его в одном месте во рту. Он никогда не любил сладкое, по крайней мере, пока Флер и Габриель не развратили его, но это могло быть потому, что Дадли посвятил большую часть своего детства тому, чтобы есть их с такой цепкой настойчивостью. Гарри часто принуждали пожертвовать тем, что он когда-либо получал, чтобы успокоить сахарную зависимость своего двоюродного брата. Гарри, скорее, наслаждался первым магловским сладостью, которую он ел за многие годы, делая пометку, чтобы познакомить их с Флер, если она еще не сталкивалась с ними.
  
  'Как твои дела?' - спросил Дамблдор, допив сладкое. "Я вижу, что вы оставили свои очки.
  
  "Так как вы ... ушли?
  
  "Действительно", - кивнул директор.
  
  "Как и следовало ожидать", - дружелюбно ответил Гарри, не говоря уже о его глазах. "Профессор Амбридж не был лучшим учителем, сэр".
  
  "Нет", с грустью согласился Дамблдор, "я думаю, что она, возможно, не была. Долорес была, к сожалению, близорукой женщиной.
  
  "По крайней мере, ее арестовали, - усмехнулся Гарри, - даже Фадж не мог позволить ей сойти с рук, используя veritaserum на учениках".
  
  "Арестованный? Директор изучал его с любопытством. 'Почему ты это сказал?'
  
  "Она использовала veritaserum на студентах, авроры были замечены в Хогвартсе, а затем она исчезла. Я сомневаюсь, что Фадж хотел бы, чтобы ее публично опозорили, так что, должно быть, ее где-то тихо приговорили. Конечно, и Гарри, и Дамблдор знали по-разному. Гарри знал, что, находясь там, организовывал события, и один из сопровождающих ее авроров, Кингсли, был членом Ордена Феникса.
  
  "Она необъяснимым образом отправилась в Запретный лес, Гарри, - печально покачал головой директор, - вы, как и я, знаете, опасности леса". Гарри уставился на него, одетый в то, что, как он надеялся, было его самым смущенным выражением. "Однако это не то, что я привел вас сюда, чтобы обсудить".
  
  Гарри решил, что это хорошо. Дамблдор не осознавал своей причастности к событиям, которые вынудили его или Амбридж покинуть школу.
  
  "Я был не совсем честен с тобой, Гарри", - признался директор, его руки были покрыты идеальной картиной покаяния. Гарри пришлось прикусить язык, чтобы сдержать литанию саркастических замечаний, которые возникли в голове. "Профессор Снейп выполняет уникальную и решающую роль в Ордене Феникса, группе, к которой присоединились ваши родители и крестный отец, чтобы помочь остановить Волдеморта".
  
  "Он шпион, - кивнул Гарри, - сказал мне Сириус".
  
  "Он, возможно, самый важный член Ордена Феникса, - тихо продолжил Дамблдор, - информация, которую он нам сообщает, может быть жизненно важной для того, чтобы навсегда остановить Волдеморта, и я ему полностью доверяю".
  
  Гарри ничего не сказал. В этом был бы смысл, но, как всегда, Дамблдор настаивал на том, чтобы быть многословным до точки отвлечения, прежде чем прийти к нему.
  
  "Спустя несколько дней после окончания Турнира Волшебников Профессор Снейп вернулся со встречи Пожирателей смерти, чтобы сообщить мне, что Волдеморт был не только заинтригован вашим очевидным повышением квалификации, но и ошеломлен, что вы, похоже, не знали о пророчестве. Я ждал, что вы спросите об этом, но вы так и не пришли.
  
  "Вы бы сказали мне, если бы я?" - спросил Гарри, стараясь изо всех сил скрыть лед в своем голосе. Дамблдор звучал ужасно, будто пытался заставить Гарри принять на себя ответственность за беспорядок, который устроил Орден Феникса для защиты пророчества.
  
  "Я бы сказал вам столько, сколько вы готовы услышать", - любезно ответил директор.
  
  "Вот почему я ждал, сэр. Гарри проглотил свой гнев, выбирая версию событий, которая принесет ему наибольшую пользу. "Я доверял тебе сказать мне, когда настало время".
  
  "Ах", - кивнул Дамблдор, и за его спиной Фоукс тихо вздрогнул. - Как вы попали в Отдел Тайн?
  
  "Я доверял тебе и ждал, но только до смерти мистера Уизли", - мрачно ответил Гарри. "Тогда я начал задавать вопросы. Сириус согласился, что было бы лучше, если бы мы взломали и уничтожили его после того, как я услышал это, а не рисковали бы тем, что кто-нибудь еще умрет ".
  
  Ваш крестный иногда может быть довольно опрометчивым, - вздохнул директор. "Мундунгус Флетчер, несмотря на все его недостатки, был очень предан мне. Видите ли, я помог ему выйти из трудного положения и предложил ему второй шанс сделать что-то из себя.
  
  "Он предупреждал тебя о Сириусе", - тихо понял Гарри.
  
  "Он действительно сделал. Я не был уверен, с чего начать, но я знал, что Сириус знал, что вам или Волан-де-Морт понадобится, чтобы убрать запись с ее места на полках департамента, и сделал все возможное, чтобы спланировать соответствующим образом ".
  
  "Никто из Ордена не пришел", - сказал Гарри, и на этот раз он не смог полностью скрыть холод от своего голоса.
  
  Дамблдор слегка вздрогнул.
  
  "Нам пришлось подождать, - углубились морщины на его лбу, подчеркивая его возраст", - лишь немногие привилегированные люди знали о планах Волдеморта атаковать тогда, и как только я понял, что дни совпали, у меня не было другого выбора, кроме как отсрочить позицию профессора Снейпа. шпион не был скомпрометирован.
  
  - Снейп сказал тебе отложить? - прямо спросил Гарри, любуясь рунами, выгравированными на замке Дамблдора.
  
  "Он рекомендовал это", - ответил Дамблдор. Предостережение о том, что не следует использовать название Снейпа, стояло на кончике языка директора школы, но он, казалось, мудро подумал об этом и пошел дальше. "К счастью, никто не пострадал слишком сильно, действительно, из-за ущерба бедный Корнелиус, наконец, заплатил цену за свое отрицание и был отстранен от должности. Министерство стало сталкиваться с реальностью.
  
  "Вы не могли бы спланировать это лучше сами, сэр", - улыбнулся Гарри, ядовитая невинность капала с его языка. К счастью, Дамблдор не услышал злобу, проникшую в заявление.
  
  "Я должен знать, Гарри, что случилось с пророчеством. Сириус сказал мне, что вы его взяли и сломали, но он не сказал, слышали вы это или нет.
  
  "Беллатрикс Лестрейндж сломал это", - легко ответил Гарри. Это была первая совершенно честная вещь, которую он сказал. "Никто из нас не слышал пророчество, Волдеморт был очень зол на нее за это".
  
  Это было не так честно.
  
  "Его вспыльчивость стоила ему ценного последователя", - кивнул Дамблдор. В его заявлении присутствовал невероятно беспристрастный оттенок, и у Гарри было отчетливое ощущение, что директор школы считает ее потерянным епископом, кусок, который Волдеморт небрежно и нагло выбросил.
  
  "Он считает, что Волдеморт убил ее", - с воодушевлением подумал Гарри.
  
  Это было хорошо. Хотя Дамблдор считал его чистосердечным и способным пожертвовать собой, он был бы предсказуемым и защитным. Гарри не хотел выяснять, что произойдет, если директор школы поймет, что это не так, поэтому он будет играть невиновно до тех пор, пока это приносит ему пользу.
  
  "К счастью, когда прозвучало пророчество, его услышал другой человек, и хотя сам провидец, на самом деле профессор Трелони, не помнит этого рассказа, любой другой свидетель может вспомнить его на досуге".
  
  Дамблдор вытащил палочку из рукава и осторожно помахал ею дверям шкафа слева от себя. В короткий момент палочка была видна, и Гарри увидел необычайно бледное дерево, вырезанное в странных спиральных узорах.
  
  "Это, - улыбнулся Дамблдор, - пессионет. Очень полезный инструмент. В нем можно хранить любое количество мыслей и воспоминаний для дальнейшего просмотра. Среди моих многочисленных воспоминаний здесь, - он ткнул пальцем серебристое облако воспоминаний, - ночь, когда было сделано пророчество.
  
  'Вы были свидетелем этого?' Гарри спросил. 'Как тогда, Волдеморт узнал об этом?' Крошечная часть его сразу же пришла к выводу, что Дамблдор преднамеренно позволил Волан-де-Морту получить информацию, которую он хотел, чтобы он мог иметь преимущество и иметь возможность формировать события так, как ему хотелось бы. Без родителей, нелюбимая сирота будет готова пожертвовать собой ради первых людей, которые проявят к нему любовь. При всей своей нервирующей точности Гарри не мог заставить себя поверить в это. Дамблдор был навязчивым, безличным и манипулирующим, но он не пошел бы так далеко, чтобы осиротить ребенка, даже двоих детей, в надежде, что пророчество сбудется.
  
  "Я услышал это над барной стойкой в ​​голове Свиньи после того, как встретился с кандидатом на должность профессора гадания, - начал Дамблдор, - но молодой Пожиратель смерти подслушал первую часть, прежде чем я бросил глушитель, и побежал, чтобы сообщить его мастер.' Гарри почувствовал нежелание обсуждать эту тему и продолжил, заинтересованный именно этим нежеланием.
  
  'Кто?'
  
  "Это имеет значение, Гарри? - мягко спросил Дамблдор. "Прошлое не может быть изменено".
  
  "Преступление не должно остаться безнаказанным, сэр", - не согласился Гарри. "Кто бы ни произнес эти слова, он осудил моих родителей на смерть". Он прикусил губу, прежде чем продолжил упоминать Невилла или его родителей, которые отдали бы слишком много того, что он знал.
  
  "Я могу заверить вас, что рассматриваемый волшебник страдал за это каждый день". Директор задумчиво закрыл глаза. "Возможно, я должен сказать вам, это может помочь вам понять, что не все так просто, как кажется".
  
  "После пророчества, профессор", - решил Гарри, играя в азартные игры, что Дамблдора еще больше убедит демонстрация зрелости.
  
  "Вы совершенно правы, Гарри, - милостиво улыбнулся директор, - пророчество о будущем гораздо более актуально".
  
  Он вытащил из раковины одну серебряную прядь, зацепленную за кончик его палочки.
  
  "Нет необходимости испытывать его полностью", - торжественно сказал Дамблдор. "Слышать слова будет достаточно.
  
  Хриплый, хриплый голос профессора Трелони отозвался эхом от светящейся серебряной нити на кончике палочки Дамблдора, повторяя, к большому удивлению Гарри, полное, неотредактированное пророчество.
  
  "Видишь ли, Гарри, ошибка, которую совершил Волдеморт. В своем страхе и высокомерии он пытался выполнить условия пророчества, какими он их знал, и, к его стоимости, он оказался ошибочным. То, что он еще не знает полное пророчество и способ, которым он может безопасно победить вас, является одним из наших главных преимуществ ".
  
  "Это не поможет мне победить его, профессор", - тихо ответил Гарри. "Он знает гораздо больше магии и намного сильнее меня. Как я должен победить его ?
  
  "В этом мире много таинственных сил", - ответил Дамблдор с блестящим блеском в его голубых глазах. "Магия - только один из них. В Отделе Тайн лежит дверь, которая всегда заперта. Непростительная сила, стоящая за ней, слишком сложна для понимания и слишком сильна, чтобы ее можно было изучить тем, кто исследует время, смерть и многие другие столь же ужасные вещи ".
  
  Лучше не любить, подумал Гарри. Если он скажет мне, что комната полна любви, я задушу его собственной бородой.
  
  "В этой комнате заключена самая могущественная сила во вселенной, - продолжил директор, элемент страсти, проникающий в его тон, - любовь".
  
  Руки Гарри слегка дернулись к кончику внушительной белой бороды Альбуса Дамблдора, но ему удалось, благодаря титаническим усилиям, удержать себя от нападения на старого дурака.
  
  "Волдеморт никогда не знал любви, - с жалостью сказал ему Дамблдор, - он не может, не может этого понять, и я верю, что это докажет его гибель".
  
  "Я не понимаю, сэр", Гарри нахмурился. Он снова говорил правду. Он искренне не мог понять, как Дамблдор мог даже начать верить, что способность любить делает его способным победить волшебника, такого как Волдеморт, героической жертвой или нет.
  
  "Любовь твоей матери защитила тебя и по сей день, - тихо сказал директор, - твоя способность любить окажется падением Волдеморта". Гарри пристально посмотрел на Гарри. "Вы должны доверять мне, Гарри. В мое отсутствие в Хогвартсе я собирал и изучал воспоминания о Томе Риддле, мальчике, который стал Волдемортом, и многое узнал о его характере. Помимо того, что мне снова придется нанимать нового профессора обороны, мое лето будет потрачено на то, чтобы постараться убедиться, что все, что вам нужно для победы над Волдемортом, у вас на пути ".
  
  "Спасибо, сэр", - улыбнулся Гарри, все время удивляясь, означает ли это, что Дамблдор охотился за другими крестражами, чтобы не дать Волан-де-Морту пережить запланированное мученичество Гарри так же, как он пережил смерть своей матери.
  
  "Теперь", глаза Дамблдора потеряли блеск, предполагая, что проблеск гордости Гарри еще не мелькнул от него. "Из ваших учителей я понял, что ваша успеваемость за последний год значительно улучшилась, даже профессор Снейп неохотно признал, что вы, возможно, демонстрируете тяжелую работу и зрелость, необходимые для приведения таланта в нечто большее".
  
  "Это было неожиданно с его стороны, - сухо прокомментировал Гарри.
  
  "Профессор Снейп, помимо прочего, очень хорошо разбирается в характере". Гарри поднял бровь от этого заявления. "Когда он был здесь молодым студентом, Северус Снейп был умным и преданным учеником в Слизерин-Хаусе, тот, кто был достаточно смел, чтобы подружиться с девушкой, родившейся от магглов в Гриффиндоре, но, отчасти, благодаря усилиям горстки мародеров Гриффиндорцы, его в конечном счете заставили войти с некоторыми менее уважаемыми соседями по дому. Оттуда его привели на путь ошибок, которые привели его к холодной, влажной ночи в Голове свиньи и приняли решение, которое предало бы единственного человека, которого он больше всего заботил ".
  
  Моя мать, Гарри понял яростно. Снейп был тем, кто рассказал Волдеморту.
  
  "Последствия его выбора мучили его каждый день, - с сожалением пробормотал Дамблдор, - и, несмотря на всю серьезность его ошибок, я считаю, что он заслужил право попытаться исправить ситуацию".
  
  Бывший Пожиратель Смерти, который испытывал такое явное наслаждение, пытая его, рассказывая ему снова и снова, насколько он бесполезен, не казался Гарри особенно раскаявшимся. Он не стал бы так обращаться с кем-либо, столь косвенно важным для него. Он вряд ли будет относиться к своим врагам таким образом. Его бесполезная, беспомощная ярость от слепой наивности Дамблдора отразилась только в огромных темных глазах ледяного существа внутри. Он чувствовал его пристальный, злобный, голодный и пристальный взгляд на образе Северуса Снейпа, но он игнорировал несвоевременное предположение о мести, глубоко вздыхая и сосредотачиваясь на старом волшебнике перед ним.
  
  "Профессор Снейп очень отличается от заблуждающегося молодого Пожирателя смерти", - любезно заверил его Дамблдор.
  
  "Он снова неправ, - возмутился Гарри, заставляя извивающиеся, бушующие ледяные клубы замереть и замолчать, подавляя существо до единой точки эмоций под его грудью, прежде чем его нрав предал его.
  
  "Я должен попросить вас пообещать не добавлять Северуса в беды, Гарри", - вздохнул Дамблдор. "Я раскрываю вам его секрет в глубоком секрете. На его плечах лежит огромный груз ответственности, который мы не можем допустить, помогая ему утопить себя в вине ".
  
  "Все в порядке, профессор Дамблдор", - ответил Гарри, слегка замаскировав яркую жесткую точку холода в груди. 'Я понимаю. Я дам ему возможность исправить ситуацию, если он действительно сожалеет о своих действиях. У него будет второй шанс, которого он заслуживает.
  
  
  Глава 68
  
  'Это день экзамена!' - саркастически закричал Гарри, осторожно тряся плечами Кэти из-за ее положения на диване. Первоначально он намеревался сделать это с Невиллом, но его друг в настоящее время читал их учебник по трансфигурации, сжимая его так крепко, что его руки дрожали, и он не мог заставить себя саботировать последнее повышение уверенности Невилла.
  
  Охотница застонала и повернула голову, уставившись на него с необузданной яростью. "Хватит меня трясти", прорычала она. "У меня даже сегодня нет экзаменов".
  
  "О, - моргнул Гарри, - все верно, вы в промежуточном году, так что вам нужно только делать притворные тесты".
  
  "Да, - Кэти опасно кивнула, - так хватит".
  
  Гарри благоразумно отпустил и перевернулся на спинку дивана, чтобы сесть рядом с ней, небрежно упав на другую половину.
  
  "Разве вы не собираетесь делать какие-либо изменения в последнюю минуту?" Спросила Кэти, указывая на Невилла. Гарри поднял бровь. "Конечно, нет, - поняла она, - сегодня зелья, преображение и защита, вам не нужно пересматривать ни один из экзаменов, не говоря уже о двух последних".
  
  "Зелья появятся позже на этой неделе, - сказал ей Гарри, - и это даже близко не соответствует действительности", - Гарри не согласился. "Я не мог с уверенностью взять что-либо, кроме Чар, Преображения и Защиты, без ревизии, хотя я мог бы быть в состоянии нанести удар Арифмантии и Рунам, если бы меня совершенно не волновали мои OWL".
  
  Он не собирался снова делить комнату со Снейпом, даже если волшебник избегал смотреть на него с момента их последней встречи. Двуличный Пожиратель Смерти был слишком запутан в паутине игр между Волдемортом и Дамблдором, чтобы его можно было легко удалить, и было слишком рано после откровения, чтобы он даже подумал о мести.
  
  "Ты не в духе вещей, Гарри", - пожаловалась Кэти. "Я был в бешенстве в свой год в OWL, ты не только старался умереть в каком-то дурацком турнире, но Mad-Eye Moody сдал наш экзамен. Анджелина должна была выпить мне алкоголь перед экзаменом на защиту, чтобы успокоить меня.
  
  "Ну, в этом году турнира не будет, - равномерно ответил Гарри, с любопытством глядя вниз, когда Кэти вывернулась и потянулась, опустив ноги на колени, - и я не алкоголик".
  
  "Я тоже", она надулась.
  
  "Анджелина и Алисия, если она когда-нибудь снова заговорит со мной, не согласятся".
  
  Лицо Кэти немного упало, и ее ноги слегка сместились на коленях Гарри. "Мне жаль ее, - тихо извинилась она, взглянув на Невилла, - она ​​не рада тому, насколько мы близки после этой статьи".
  
  'Она все еще думает, что это правда?' - недоверчиво спросил Гарри.
  
  "Нет, - улыбнулась Кэти и покачала головой, - не беспокойся об этом".
  
  "Пока ты в порядке, тогда я позволю", - решил Гарри. Алисия была подругой Кэти, и он не стал бы вмешиваться, если бы она не хотела, чтобы он это сделал.
  
  "Спасибо", улыбнулась Кэти, выглядя облегченно. "Это сделало бы все ужасно неловким".
  
  - Так какие у тебя экзамены? - спросил Гарри, с любопытством оглядывая гостиную. Кэти была единственной студенткой здесь не в его году.
  
  "Я уже взяла большинство из них, первыми идут более высокие годы, - сказала ему Кэти, - осталось только Преображение, и это мой лучший предмет".
  
  "Извини", Гарри извинился. Он не был рядом, чтобы заметить все происходящее.
  
  "Все в порядке", сказала ему Кэти, потягиваясь и зевая. Ее ноги оттолкнулись от его бедра и сбили подлокотник с дивана на пол. "Я знаю, что у вас должна быть веская причина для того, чтобы быть на расстоянии, и они шли достаточно хорошо, поэтому мне не нужно было плакать".
  
  "Как будто бы ты поплакал на меня", - ухмыльнулся Гарри.
  
  "Я бы точно так и сделала, - весело согласилась Кэти. "Вы не знали бы, что делать, и могли бы купить мне шоколад или даже позволить мне оставить вашу метлу".
  
  "Так мелко", - игриво вздохнул Гарри. Было немного сюрреалистично шутить, что она плачет над ним, потому что он прекрасно помнил, каково было, когда ее горячие слезы впитываются в его плечо.
  
  "Тише", предупредила Кэти, слегка ударяя ногами по его ноге.
  
  "Если у вас нет экзаменов, и вы явно не работаете, то почему вы так рано и поздно здесь в субботу?"
  
  "О", Кэти выглядела слегка смущенной. "Я хотел бы пожелать вам удачи, конечно. Она оглядела комнату и пришла в себя. "То, что ты забыл пожелать мне удачи, еще не значит, что я тоже забуду".
  
  "Что ж, желаю вам удачи на экзамене по Преображению", - сухо ответил Гарри.
  
  "Мне это не понадобится", - сияла Кэти.
  
  Она вытащила палочку из своей мантии и указала на стол в углу, где Рон, Дин и Симус пытались прочитать то, что выглядело как годичные записи Гермионы в следующие несколько минут перед экзаменом. Рон выглядел так, словно сдался, поскольку он держал газету вверх ногами и безутешно смотрел в потолок.
  
  С чрезмерно сложным вращением своей палочки Кэти преобразила окантовку мантии Рона из красного и золотого в оскорбительно яркий оттенок оранжевого.
  
  Вместо того, чтобы злиться, Рон обернулся и улыбнулся ей, изогнув пальцы вверх. "Цвета Чадли", - засмеялся он, прежде чем вернуться к запискам Гермионы и возобновить попытку пересмотра. На этот раз у него были правильные записи.
  
  "Впечатляет", Гарри улыбнулся. Нелегко было так просто преобразить что-то. Очаровать их или сменить всю мантию было бы легко, вероятно, было бы удобнее преобразить и переоценить всю мантию, чем достичь уровня точности, необходимого для простого изменения красной и золотой границы.
  
  "Спасибо", смеялась она. "Кажется, Рон это ценит. Я ожидал взрыва.
  
  "Он немного повзрослел, - сказал Гарри, - если бы ты сделал это с Гермионой, у нас был бы поединок".
  
  "Ее здесь нет", - заметила Кэти.
  
  "Наверное, к лучшему", - решил Гарри. "Она была бы в ярости, если бы увидела, что они взяли ее записи в неправильном порядке". Кэти только пожала плечами. Она никогда не любила Гермиону. Гарри предположил, что это потому, что она не интересовалась квиддичем, который фактически был кощунством для Кэти.
  
  "Вам почти пора уходить, - напомнила она ему, - вы не хотите опаздывать, экзаменаторы очень расстраиваются из-за этого, и, если вы приедете достаточно рано для практического экзамена, вас сначала отпустят". и убери это с дороги.
  
  "А как насчет того, чтобы быть пьяным? Гарри дразнил. 'Они возражают против этого?'
  
  "Я не знаю", улыбнулась Кэти. "Я был только уверен.
  
  "Полагаю, мне лучше уйти", - понял Гарри, уставившись на пару босых ног, все еще стоящих у него на коленях.
  
  "Ой", - хихикнула Кэти, следя за его линией зрения. 'Сожалею. Вы хорошо отдыхаете.
  
  "Спасибо, - сухо сказал он, - я учту это".
  
  Была короткая пауза, пока он ждал.
  
  "Вы собираетесь двигать ногами тогда?" Гарри спросил.
  
  "Да", Кэти слегка покраснела и быстро убрала ноги к другой стороне дивана, чтобы Гарри мог встать.
  
  'Идет, Нев?' Он спросил своего друга.
  
  "У меня нет большого выбора, не так ли? Невилл ответил из-за своей книги.
  
  "Нет", - согласился Гарри со смехом. "Нет, если вы хотите пройти.
  
  "Веселитесь", крикнула Кэти с дивана, когда они нырнули в проход. Ее крик принес ей больше, чем несколько выражений неодобрения окружающих студентов, которые все еще учатся.
  
  "Чувствуешь себя уверенно, Нев?"
  
  "Не совсем", - с горечью ответил его друг. "Преображение не мой лучший предмет".
  
  - Хотя в обороне у тебя все будет хорошо, - напомнил ему Гарри. "Возможно, вы даже второй лучший студент в году".
  
  "Ну, мы оба знаем, кто станет лучшим в большинстве этих экзаменов", - улыбнулся Невилл, выглядя немного менее нервным.
  
  "Гермиона", они оба засмеялись одновременно, пересекая лестницы по пути к классу Преображения, где проходили их первые практические занятия.
  
  "Как вы думаете, что будет на практике?" - спросил Невилл, намек на его прежнее беспокойство вернулся.
  
  "Возможно, пара заклинаний, которые мы узнали в этом году", - ответил Гарри. "Они тяжелее, но я слышал, что вы можете сделать все возможное, чтобы заработать дополнительный кредит".
  
  "Я думаю, что я просто буду придерживаться заклинания, которое они предлагают", сказал Невилл.
  
  "Я не буду держать это против вас, - усмехнулся Гарри, - нет, если вы снова не ошибетесь с двойным заклинанием и не саботируете весь экзамен". Невилл сглотнул и нервно провел пальцем по палочке в кармане. "Не беспокойся об этом, Нев", - заверил его Гарри, чувствуя себя немного виноватым за его поддразнивание. "У тебя все будет хорошо".
  
  "У бабушки есть уровень NEWT в Преображении, - отдаленно сказал Невилл, - она ​​была бы ужасно разочарована, если бы я, по крайней мере, не сдал свой OWL".
  
  "Вы пройдете, - уверенно сказал ему Гарри, - кроме того, вы не ваша бабушка, у вас намного лучше вкус в шляпах". Невилл рассмеялся несмотря на себя.
  
  Он все еще хихикал, когда Гарри толкнул дверь в классную комнату.
  
  "Ты рано", - резко сказала суровая ведьма.
  
  "И совсем расслаблен, чтобы сдать такой важный экзамен", - весело сказал проклятый волшебник. "Вы можете пойти первым, если хотите?"
  
  "Почему бы и нет", - согласился Гарри, осторожно подталкивая Невилла вперед.
  
  "Вот здесь, мистер Поттер", проинструктировала строгая ведьма, нетерпеливо жестикулируя.
  
  Гарри бросил Невилла к пышному волшебнику с волной и улыбкой, шагая по полу к своему экзаменатору. Он предположил, что Невилл был вполне счастлив, что он получил ведьму, она скорее напомнила ему о том, как Невилл описал свою бабушку.
  
  "Первое, что я хотел бы, чтобы ты сделал, - это исчезни", - твердо сказала ведьма, положив перед собой большой кусок дерева на стол.
  
  "Эванеско", - тихо сказал Гарри, вытаскивая палочку из кобуры, чтобы идеально нарисовать движение палочки для заклинания в воздухе. Деревянный блок полностью исчез, и ведьма одобрительно кивнула.
  
  'Хорошо.' Ее тон немного расслабился. "Теперь я хотел бы, чтобы вы использовали любой метод, который вы предпочитаете, для создания другого стола, такого как этот". Она постучала по столу перед собой одним пальцем с длинными ногтями.
  
  На этот раз Гарри не беспокоился о заклинании или правильном движении палочки. Ему не нужно ни того, ни другого. Из воздуха вокруг него он вытащил идеальную копию стола, доброжелательно улыбаясь ведьме, которая не относилась к нему с чем-то похожим на уважение. Только тогда он понял, что, вероятно, ожидал, что он использует Двойное заклинание.
  
  "Очень хорошо, мистер Поттер", - выдохнула она более любезно. "Есть ли что-то, что вы хотели бы попробовать для дополнительного кредита. Если вы проиграете, это не повлияет на оценку, которую вы уже получили на этом этапе.
  
  "Не понимаю, почему нет", - пожал плечами Гарри, глядя на свой наколдованный письменный стол. Вихрь и взмах его черной палочки и письменный стол задрожал в виде большого ворона с блестящими перьями.
  
  Ведьма улыбнулась и хлопнула в ладоши, поразив Невилла, который только что сотворил свой собственный слегка изогнутый стол. - Есть ли какая-то причина, по которой вы выбрали именно эту магию, мистер Поттер?
  
  "Они казались мне похожими", - усмехнулся Гарри.
  
  "Выдающийся образец преображения, особенно для студента OWL", - сказала ему ведьма, тыкая ворона кончиком своей палочки. Птица запрыгнула на стол и громко и с негодованием каркала от неожиданного нападения. "Полные оценки, я думаю, мистер Поттер, и это все. Если вы хотите подождать своего друга, пожалуйста, сделайте это снаружи.
  
  Где-то по другую сторону комнаты Невилл вздохнул.
  
  "Это было не так уж и плохо", - улыбнулся Гарри, когда Невилл вышел через несколько минут.
  
  "Вы испортили экзамен для всех остальных", - сказал ему покорно Невилл. "Мне удалось успешно наложить удвоительное заклинание на стол, и волшебник сказал мне, что у меня все хорошо, но это был не ворон".
  
  "Ну, это не так, - защищался Гарри, - но, похоже, ты справился".
  
  "Я думаю, что прошел, - согласился Невилл, - но на моем столе было меньше деталей, а задние лапы были немного короче, чем следовало бы".
  
  "Все еще проход," заверил его Гарри. "Не может быть выдающимся, но, по крайней мере, приемлемым или превосходит".
  
  "Это правда, - лицо Невилла просветлело, - возможно, бабушка будет довольна".
  
  "Она ничего не заметит, увидев ваши оценки по гербологии и обороне", - усмехнулся Гарри. "Единственный способ, которым вы не станете лучшим учеником по гербологии, - это когда Ханна отвлекает вас на полпути".
  
  "Они не позволят мне заниматься практикой на моем собственном заводе", рассеянно сказал Гарри Невилл.
  
  "Неправильно, Ханна, Нев", - засмеялся Гарри. "Я имел в виду симпатичную блондинку, которая не стреляет в людей, когда они подходят слишком близко".
  
  "О", лицо Невилла покраснело. "Как вы думаете, мы можем сделать нашу оборону практической рано?" Спросил он, отчаянно пытаясь сменить тему.
  
  "Стоит попробовать", - согласился Гарри, пожалев своего друга. Ему было гораздо хуже с Флер, и Невилл только один или два раза прокомментировал, когда обнаружил, что он сидит на полу в Комнате Требований и смотрит на фотографии. Он был совершенно уверен, что его друг тоже пытался отвлечь его.
  
  Гермиона прошла их мимо на полпути по коридору. Она подпрыгивала на каблуках от волнения, даже не замечая их, и явно бросалась на экзамен, пытаясь быть на ранних стадиях, как они.
  
  - Думаешь, она превзойдет тебя? Невилл спросил с любопытством.
  
  "Не в практике, - размышлял Гарри, обдумывая это, - но она лучше справится с письменной частью. В любом случае, мы не сможем сказать, кто лучше всех, потому что, скорее всего, мы получим ту же оценку ".
  
  'Уверен много?'
  
  "Это один из моих лучших предметов", - пожал плечами Гарри. "Я получу выдающийся, так же, как мы оба в обороне".
  
  Они продолжили идти по коридору, сражаясь с потоком студентов, пытающихся попасть на Преображенский экзамен. Он был очень благодарен, что Кэти сказала ему, что они могут отпустить его первыми, если он рано. Напряжение и беспокойство были ощутимы в толпе.
  
  - Ты оставил ворона там? - неожиданно спросил Невилл.
  
  "Да, - начал хихикать Гарри, - он тоже не исчезнет в ближайшее время".
  
  "Гермиона примет это как вызов", - прокомментировал Невилл.
  
  "Если она хочет, - пожал плечами Гарри, - я больше беспокоюсь о том, что он сбежит и улетит с первого года. Моя репутация уже достаточно плохая.
  
  "Может, понадобится мини-Криви", - усмехнулся Невилл, проталкиваясь сквозь толпу и направляясь в класс Защиты от темных искусств. "Я слышал, что он почти так же раздражает, как и его брат".
  
  "Комната пуста", - вздохнул Гарри, садясь на один из столов.
  
  "Думаю, мы не будем принимать это рано", - согласился Невилл, прислонившись к стене напротив него и с любопытством вглядываясь в то, что осталось от кабинета Амбриджа.
  
  "Нев", - начал Гарри, махая рукой, чтобы привлечь внимание своего друга. "Вы знаете, почему Алисия не особенно любит меня?"
  
  "Нет", Невилл беспомощно поднял руки, демонстрируя, как сильно он хочет ответить на этот вопрос. "Она была менее сердечной, как сказала бы моя бабушка, со времени последнего Рождества и бала Йола, но я знаю, что она действительно не была довольна той статьей, которую Скитер написал о вас и Кэти".
  
  "Может, она просто обижена дольше, чем Анджелина", - подумал Гарри.
  
  "Или Анджелина лучше скрывает это", - предложил Невилл. "Это дружественные, за которыми нужно следить. Тебе следует следить за каждым, кто к тебе неожиданно добр.
  
  "Спасибо, Нев", - сухо сказал Гарри. "Хорошее оправдание для того, чтобы следить за Ханной Аббат".
  
  "Не могли бы вы остановиться", умолял Невилл, блестяще покраснев. "Я ничего не говорю о Флер".
  
  "Вы делаете, когда вам есть что сказать", - парировал Гарри. "Если бы вы просто спросили ее, все было бы намного проще".
  
  "Говорит волшебник, который полгода занимался мытьем в комнате требований".
  
  "Я не хандрил", - отрицал Гарри. "Я готовился к турниру. Вы помните это, это был опасный для жизни ряд обстоятельств, которые я обнаружил в прошлом году.
  
  "Тебя в этом году не было много", - заметил Невилл.
  
  "Не сглазь, Нев", - предупредил Гарри. "Один слишком много".
  
  Дверь за ними со скрипом открылась, и вошла четверка старых, рассеянно выглядящих волшебников, несущих странный ассортимент предметов. Гарри заметил яйца, целую коробку хрустальных шариков и довольно недовольную игуану, на которую он осторожно кивнул Невиллу, обмениваясь ухмылкой с ним, когда они вспоминали свой урок с Амбриджем.
  
  "Думаю, мы опоздали, Тофти", - пожаловался в первую очередь.
  
  "Мы вовремя", - дрогнул второй тонким, колеблющимся голосом. "Эти молодые люди просто рано".
  
  'Рано? Им позволено быть рано?
  
  "Там нет никаких правил против этого", уверенно заявил самый младший из четырех, который не был день за шестьдесят. "Если я помогу Фебу распаковать вещи, то Тофти сможет начать с мистером Поттером, а ты сможешь осмотреть его молодого друга".
  
  Невилл нахмурился, но ничего не сказал.
  
  "Прекрасная идея", - согласился старший, поправляя очки и вытаскивая игуану из коробки. "Тогда давай, мистер Поттер".
  
  Старый экзаменатор повел его еще дальше в комнату, проходя мимо нескольких столов, чтобы поставить игуану вниз и самостоятельно усесться. "Я профессор Тофти, - представился он, - а это Канони". Гарри скептически посмотрел на игуану. "Он старше двух моих коллег и провел столько же экзаменов, сколько и я, не то чтобы его суждение повлияло на вашу оценку". Старый профессор сухо усмехнулся. "Ему становится одиноко, когда я покидаю офис на длительные периоды времени, поэтому мне приходится брать его с собой, или он вызывает проблемы".
  
  "Приятно познакомиться с вами обоими", Гарри улыбнулся, задаваясь вопросом, был ли век, когда все волшебники стали старческими.
  
  "Ну что ж, - улыбнулся профессор Тофи, поправляя очки, - мы могли бы также начать". Он порылся в карманах своей мантии, чтобы найти длинный список имен. - Не могли бы вы назвать и исполнить заклинание, которое вы бы использовали, чтобы победить боггарта, мистер Поттер?
  
  - Заклинание Боггарта-изгнания, - уверенно ответил Гарри.
  
  Я предпочитаю использовать Fiendfyre или расширенную версию Cutting Curse, хотя, подумал он, угол его губ слегка дернулся .
  
  'И чтобы продемонстрировать?' Тотти взволнованно дернулся к краю стула.
  
  "Ридикулус", - произнес Гарри, щелкая палочкой, чтобы безошибочно продемонстрировать движение.
  
  "Хорошо", - дрогнул экзаменатор, снова откинувшись назад, чтобы сделать несколько заметок на своем листе бумаги с пером согнутым пером. "Теперь я бы хотел, чтобы вы наложили на меня Импедимента Джинкс и его счетчик". Игуана медленно удалялась от стола и позади Тофти, казалось, прячась от Гарри.
  
  "Он не собирается делать это с тобой, Канони", - вздохнул Тофти. "Несколько лет назад у меня был один студент, поражавший его левитирующим обаянием, с тех пор он нервничал из-за магии".
  
  Гарри молча произнес "Импедимента Джинкс" и его прилавок, главным образом потому, что боялся, что рассмеется над экзаменатором и его игуаной, если он откроет рот, чтобы произнести заклинание.
  
  "Отлично", пискнул профессор Тофти. "Невербальные заклинания не предназначены для покрытия до уровня NEWT". Был момент яростной царапины, когда он торопливо что-то нацарапал на бумаге. Гарри надеялся, что в нем есть слово "выдающийся".
  
  "Очередное заклинание щита", любезно проинструктировал экзаменатор, перетаскивая Канино за спинку стула позади него на стол, чтобы он мог снова откинуться.
  
  Гарри тоже не нуждался в заклинании для этого магического предмета и быстро вызвал ослепительно яркий серебряный щит, который испустил слабый, похожий на колокол мерцание.
  
  "О боже, - сказал Тофти с восхищением, - это довольно необычно". Другие экзаменаторы, кроме Невилла, тоже смотрели на него через комнату. "Есть ли что-то, что вы хотели бы попробовать для дополнительного кредита? Если ты проиграешь, это не повредит твоей оценке.
  
  "Да", - решил Гарри.
  
  Он поднял палочку, указал кончик черного дерева на чистую часть классной комнаты и сосредоточился на своей самой счастливой памяти. Из его палочки вспыхнуло тепло, когда он вспомнил взрыв счастья, который сопровождал первый раз, когда он поцеловал Флер во Франции, а затем Анзу вырвался из его палочки в извержении блестящего серебра. Он парил в воздухе, сгибая крылья и властно всматриваясь в обитателей комнаты, прежде чем откинуть голову назад, чтобы тихо эхом закричать, и исчез.
  
  "Выдающийся", - закричал Тофти, хлопая в ладоши.
  
  'В самом деле?' - удивленно спросил Гарри. Он был уверен, что оценки не должны были быть объявлены так случайно.
  
  "Ну," Профессор Tofty выглядел довольно взволнованным, "я не имею в виду это совсем как что , но только между нами, мой мальчик, это более чем вероятно.
  
  "Спасибо, профессор", Гарри улыбнулся.
  
  Позади него собственный покровитель Невилла, серебряный скорпион, сгустился из облака тумана, чтобы лениво щелкать клешнями и бегать по полу.
  
  "Замечательно", воскликнул один из других экспертов. "Два студента, способные производить телесный патронус на экзаменах по OWL. Я не видел ничего подобного годами.
  
  "Полагаю, что вы двое далеко пойдете", - восторженно сказал профессор Тофти, спасая игуану Канино от нематериальной угрозы покровителя скорпиона.
  
  Больше, чем кто-либо может себе представить, Гарри согласился и повернулся, чтобы уйти Невилл последовал за ним с неприлично широкой улыбкой на лице.
  
  "Думаешь, все прошло хорошо?" - легкомысленно спросил Гарри, выбирая более осмотрительный путь назад к главной лестнице, вместо того, чтобы снова попытаться бороться с потоком.
  
  "Нет, - Невилл подражал своему лучшему мрачному лицу, которое Гарри видел все реже и меньше с тех пор, как закончился их четвертый год, - я думаю, что оно прошло замечательно".
  
  "Это было ужасно", - ухмыльнулся Гарри. Невилл только пожал плечами.
  
  Они быстро отошли от класса Преображения, но им пришлось замедлиться, чтобы избежать конфронтации с Малфоем и его группой слизеринских скифантов. Вместо того чтобы прыгать мимо, они задерживались позади, слушая стон Пэнси Паркинсон об экзамене.
  
  В конце концов даже Малфою надоело притворяться, что она слушает ее. "Это было не так сложно, Панси", - вздохнул он, звуча странно усталым. "Я уверен, что не помогло, что гигантский ворон украл твою палочку с самого начала, - Гарри прикусил губу, - но это не будет против тебя. Все задачи были выполнены, у вас есть по крайней мере приемлемый.
  
  "Но мне не удалось ничего сделать для дополнительного кредита", - скулила Панси.
  
  "Ты даже не хочешь брать тему для тритонов", - напомнил ей Малфой, уводя группу вниз в темницы.
  
  "Ты помнишь", - ответила Панси сахаристически, пододвигаясь ближе к его руке.
  
  "Трудно было не слишком, когда мне рассказывали каждый урок", - простонал блондин.
  
  "Тебе тоже не нравятся некоторые предметы, - отрезала Панси, - я знаю, что ты думаешь о" Заботе о магических существах ", ты все еще боишься гиппогрифов". Гарри пришлось сдержать смех над несчастьем Малфоя, а затем оттащил Невилла, прежде чем он рассмеялся и вызвал сцену.
  
  Медальон вспыхнул у него на груди, и он улыбнулся. Должно быть, Флер, наконец, удалось убедить Габриель бросить учебу на один день. Младшая сестра Флер была полна решимости побить академические показатели своей сестры и очень неохотно оставляла Боксбатон. Гарри содрогнулся, думая о том, что было обещано как взятка.
  
  Возможно, миллион безе.
  
  "Мне нужно идти, Нев", - прошептал Гарри.
  
  Его друг кивнул и похлопал его по плечу. Невилл уже знал, что, когда он сказал, что собирается увидеться с Флер по той или иной причине.
  
  "Я скажу Кэти, - предложил он, - чтобы она не разбила лагерь в общей комнате, ожидая, когда вы расскажете ей, как прошли ваши экзамены".
  
  "Спасибо", Гарри усмехнулся. Он не возражал против того, чтобы Кэти попала в засаду, но это может стать неудобным, когда он пытается исчезнуть, чтобы сделать что-то морально сомнительное.
  
  "Увидимся позже, приятель", - кивнул Невилл.
  
  Гарри подождал, пока он уйдет, затем вошел в ближайшую пустую классную комнату и обернул вокруг себя заглушающую палату, прежде чем открыть все еще пульсирующий медальон.
  
  "Флер", - улыбнулся он.
  
  Флер не улыбалась. На ней было то же выражение снисходительного, напряженного чувства, которое Габриель часто вызывала у нее. "С Габби сложно", вздохнула она. "Я уговорил ее приехать в Бадли Бэббертон, опасаясь, что ее притащат туда, но она хочет поговорить с вами, прежде чем наложить на нас заклинание Фиделия".
  
  'Что-то не так?' Гарри спросил. "Я думал, она уже согласилась, когда вы начали преподавать заклинание?"
  
  "Она так и сделала, - красиво поморщилась Флер, - но вы знаете, Габриель, она изменила свое мнение, и, вероятно, не впервые с тех пор".
  
  "Я иду", - усмехнулся Гарри, переходя на французский. "Я тоже могу принести Сириуса".
  
  'Сириус Блэк?' В его названии было несколько вопросов.
  
  "Пришло время познакомиться с моей семьей", - сказал Гарри. "Ему можно доверять, - продолжал он более серьезно, - мой крестный выбрал меня из-за Дамблдора, и нам нужен где-то секрет, с которым он может встретиться, чтобы рассказать нам, что происходит с Орденом Феникса".
  
  "Приведи его", улыбнулась Флер.
  
  "Если ничего другого, мы можем обменять его на Габриель как домашнее животное в обмен на исполнение заклинания", - засмеялся Гарри.
  
  "Он никогда не простит нас, - хрипло усмехнулся Флер, - теперь поторопись и приходи".
  
  Ее лицо исчезло из зеркала, и Гарри пришлось игнорировать легкую боль, которую он всегда чувствовал при ее исчезновении.
  
  Пора взять Сириуса, напомнил он себе, отменил палату и вышел из комнаты.
  
  Получение Сириуса означало снова пойти в Гриммолд-Плейс, поскольку Сириус понятия не имел, где находится их дом, и не мог аппарировать там.
  
  Вздохнув на многоэтапное путешествие впереди, он надеялся просто аппарировать их и обратно, он начал идти в направлении Тайной комнаты.
  
  На всякий случай он разочаровался, но никогда ни с кем не сталкивался, пока не достиг двери в ванную.
  
  Пол был залит, как всегда, и Миртл с тревогой парила перед рядом раковин, которые скрывали вход в комнату.
  
  "Миртл", - тихо приветствовал Гарри призрак, рассеивая его очарование. 'Как твои дела?'
  
  "Гарри", девушка подошла к его лицу, достаточно близко, чтобы он почувствовал холод ее присутствия. "Директор был здесь раньше.
  
  'Он был?' Гарри напрягся, бегая глазами по ванной комнате на предмет каких-либо видимых рун или чего-либо, что могло бы указывать на подопечные любого рода.
  
  "Он спросил, был ли кто-нибудь здесь, - раздражалась Миртл. "Я сказал нет, конечно, и это, казалось, ему понравилось".
  
  "Он использовал магию, когда был здесь?" Гарри спросил.
  
  "Нет", - покачала головой Миртл. "Он просто задал мне несколько вопросов. Все ли в порядке?'
  
  "Все хорошо, Миртл", - улыбнулся Гарри. "Не волнуйся. Дамблдор так же обеспокоен тем, что кто-то идет туда, как и я, только он не может войти, как я, поэтому он не знает наверняка, что это безопасно.
  
  Гарри не помнил, что это безопасно . Волдеморт может аппарировать, когда захочет. Хорошо, что у него еще нет причин рисковать приехать в Хогвартс.
  
  "О, - вздохнула девушка с облегчением, - я боялась, что у вас проблемы".
  
  "Пока нет, Миртл", - усмехнулся Гарри, открывая вход, теперь он знал, что это безопасно. "Это только вопрос времени, ты же знаешь меня".
  
  "Могу я сказать директору, что вы пришли сюда?" Миртл спросила, улыбаясь. "Я не люблю лгать".
  
  "Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали", медленно произнес Гарри, придумывая способ обратиться к девушке. "Мне нравится быть где-то наедине, чтобы побыть одному, и он может запретить мне приходить сюда, если он знает, и я потеряю свое отступление".
  
  "Я не скажу", - пообещала Миртл, отбрасывая более темный оттенок серебра. "Я не буду выставлять ваше убежище.
  
  "Спасибо, Миртл, - улыбнулся Гарри, - ты самый лучший. Я знал, что ты поймешь.
  
  Он ступил на вершину лестницы, избегая, как большинство, проходя через Миртл, что он считал довольно грубым.
  
  "Пока, Гарри", - призрак позвал его.
  
  Его шаги отозвались эхом вниз по лестнице и вышли в главную комнату, отражаясь от гладких черных стен камеры. Теперь, когда он обдумал это, на самом деле ничто не мешало Волдеморту приехать сюда, кроме его собственного отсутствия желания. Считая, что это был секретный бэкдор в Хогвартсе, Гарри не мог себе представить, что это будет игнорироваться вечно.
  
  Возможно, есть способ отвести его, подумал Гарри, пересекая мост.
  
  Это было то, что он должен был воспитать с Салазаром.
  
  - Как твои экзамены? Салазар спросил насмешливо. 'Они тяжелые?'
  
  "Тише, - предупредил его Гарри, - вы прекрасно знаете, что я далеко продвинулся в предметах, которые собираюсь продолжить. Остальным потребуется некоторая работа, но у меня есть много свободного времени для пересмотра. Он многозначительно постучал по поворотнику.
  
  "Не используйте его слишком часто", - предупредил Салазар. "Я уже говорил вам, что это заставляет вас бодрствовать и быть активным в течение стольких дополнительных часов".
  
  "Это всего лишь несколько сеансов здесь и там в течение следующей недели или около того", - заверил его Гарри, извлекая двухстороннее зеркало Сириуса из-под горстки книг по астрономии - последний предмет, который он пересматривал здесь, используя свое время... токарь.
  
  'Выкл?' Слизерин вывел.
  
  "Я собираюсь наложить заклинание Фиделиуса на новый дом, который есть у нас с Флер, и, поскольку наш секретный хранитель обычно совершенно недоступен, было бы неплохо, чтобы она передала секрет моему крестному сейчас".
  
  "Сириус", пробормотал он. Его дыхание затуманило холодное стекло зеркала.
  
  Была долгая тишина.
  
  "Может быть, он занят", предположил Салазар, когда Гарри начал беспокоиться.
  
  'Может быть.' Гарри надеялся, что Дамблдор не решил, что участие Сириуса в фиаско Департамента мистерий означало, что его нужно поставить под охрану.
  
  "Гарри, - восхищенно воскликнул его крестный отец, - прости, у меня был очень необычный разговор с портретом моей матери".
  
  "Она нашла вам супругу?" Гарри ухмыльнулся.
  
  "Не шути", - предупредил Сириус. "Она была странно вежливой, что-то говорила о том, что я общаюсь с некоторыми волшебниками достойного происхождения и не являюсь полностью потерянным делом. Сказал мне, что я должен более серьезно относиться к своим обязанностям перед Черной семьей, а затем занялся перечислением всех подходящих чистокровных людей с достаточно близкими отношениями и без преданности ни Волдеморту, ни Дамблдору в качестве потенциального наследника.
  
  'Это был длинный список?' Гарри спросил.
  
  "Нет, - усмехнулся Сириус, - среднего звена не осталось, и только одно имя в списке. Он даже не был чистокровным, хотя моя мама настаивает на том, что он должен быть, потому что она думает, что семья его отца не имела никакого отношения к какой-либо таинственной семье, на которую она была так впечатлена ".
  
  Тонущее чувство, с которым Гарри так хорошо познакомился, вернулось в полную силу.
  
  "Действительно ли мое имя было единственным?"
  
  "Да", - смеялся Сириус. "Первое, с чем мы с мамой договорились через двадцать лет".
  
  'Ты один?'
  
  'Собираетесь в гости?' Спросил его крестный отец.
  
  "Нет", Гарри улыбнулся. "Я иду, чтобы забрать тебя и отвезти тебя куда-нибудь захватывающее".
  
  "Лучше не быть другим департаментом Министерства, - легкомысленно сказал Сириус, - у меня уже есть значок". Он сдвинул зеркало, чтобы показать значок, который он получил из телефонной будки. Гарри не был удивлен, что все еще носил его, хотя был немного удивлен, что он пережил Департамент Тайн.
  
  "Могу ли я аппарировать к вам?"
  
  "На самом деле, - Сириус выглядел необычайно задумчивым, - ты, наверное, можешь сейчас".
  
  'Сейчас?'
  
  "На сегодняшний день вы признанный член Благородного и Древнейшего Дома Черных, - усмехнулся он, - вы даже на гобелене, что больше, чем можно сказать для меня".
  
  "Прекрасно", - сухо ответил Гарри, опуская зеркало на стол. "Я иду".
  
  Раздался мягкий щелчок, и он появился точно там, где он представлял, у подножия лестницы. Его крестный отец сидел на нижней ступеньке рядом с одним из этих подозрительно выглядящих темных пятен, засовывая зеркало обратно в карман своей мантии.
  
  Когда он увидел Гарри, он вскочил и крепко обнял его. Гарри заметил, что Сириус пах как-то томатный суп. Очевидно, он уже позавтракал.
  
  "Так в какое захватывающее место мы пойдем?" Спросил его крестный отец.
  
  "Мой дом, - неопределенно ответил Гарри, - я только что купил его".
  
  "Вот как ты намереваешься избежать Дурслей, - понял Сириус, - но Дамблдор никогда не позволит тебе жить одному".
  
  "Вот увидишь", - пообещал Гарри, предлагая руку для аппарирования. Его крестный отец крепко сжал свое предплечье, предвкушающий блеск в глазах.
  
  Мир отступил назад за ними обоими, и Гарри шагнул вперед на переднюю дорогу дома немалых размеров. Сириус рухнул лицом вниз на траву рядом с ним, слишком рано отпустив руку, чтобы успокоиться.
  
  "Плавно", - хихикнул Гарри, ожидая, пока его крестный поднимет себя на ноги.
  
  'Где мы?' - спросил Сириус, потирая покрасневший лоб.
  
  "Мой дом, - ответил Гарри, шагая по тропинке, - хотя я здесь впервые".
  
  "Это может быть связано с перекраской", - легкомысленно прокомментировал Сириус.
  
  "Вы собираетесь делать замечания о состоянии моего дома?" - недоверчиво спросил Гарри. "Я должен был убить боггарта в прошлый раз, когда я посетил тебя".
  
  "Справедливо, - усмехнулся Сириус, - но для этого нужно перекрасить".
  
  "Нужно больше", - добродушно ответил Гарри. "Мебель, краски, новое имя и несколько более серьезных подопечных".
  
  Он увидел проблеск серебряных волос через окно, когда они приблизились к облупленной двери, выкрашенной в белый цвет. Флер и Габриель уже были здесь.
  
  "Время для представлений", - громко хмыкнул Гарри, осторожно постучав. Он с нетерпением ждал выражения лица Сириуса.
  
  "Добро пожаловать домой, Гарри", скромно поприветствовала его Флер, открывая дверь. Гарри обнял ее за талию и притянул к себе достаточно близко, чтобы глубоко поцеловать, улыбаясь губам от отчетливо отвращения вздоха Габриель позади нее.
  
  'Гарри?' Сириус спросил нерешительно.
  
  "О, - усмехнулся Гарри, когда на его крестного отразился полный шок, - это Флер Делакур, моя девушка, а где-то за ней скрывается Габриель, ее младшая сестра".
  
  "Я не прячусь", с негодованием не согласилась Габриель. Она казалась не такой веселой, как обычно, и Гарри напомнил о том времени, когда он разговаривал с ней на берегу реки.
  
  'Рад тебя видеть?' Сириус попытался, моргая пару раз.
  
  "Входите", Флер ввела их обоих внутрь, плотно закрыв за Сириусом дверь и вытеснив несколько кусочков краски.
  
  - Ты не шутил насчет мебели, - сказал Сириус, оглядывая пустой дом.
  
  "Нет", Гарри улыбнулся. "Мы действительно только что купили его".
  
  Они на мгновение замолчали, пока терпение Сириуса не иссякло. "Просто скажи мне", взорвался он. "Здесь есть длинная история".
  
  "Мы были вместе с начала лета", - сказал ему Гарри. "Это довольно короткая история на самом деле.
  
  "Особенно, если он пропустит все неловкие моменты", - отметила Флер.
  
  "Что я определенно пропускаю", - усмехнулся Гарри.
  
  - Так ты сейчас живешь вместе? Сириус спросил осторожно. "Это настоящий шаг".
  
  "Да, это так, - прямо сказала Габриель. Флер бросила на него извиняющийся взгляд, и Гарри предположил, что ее младшая сестра будет такой, пока она не получит все, что было от ее груди во время их предстоящего разговора.
  
  "Должны ли мы выйти в спину? Гарри предложил, глядя на Габриель. - Я оставлю тебя, чтобы рассказать Сириусу обо всех неловких деталях наших отношений, Флер.
  
  Флер засмеялась, но кивнула, стреляя в сестру острым взглядом, который Габриель полностью игнорировала.
  
  - Так почему ты хотел поговорить со мной? - мягко спросил Гарри, выходя на необозримый луг, которым стал задний газон.
  
  "Мне не нравится, что моя сестра большую часть года живет здесь, в Англии, - резко сказала ему Габриель. "Во Франции она безопаснее, все ее мечты во Франции, все, кроме вас".
  
  "Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось, Габриель", - пообещал Гарри. "Я клянусь Несокрушимую Клятву, если хотите, но нам нужен Заклинание Фиделиуса, чтобы сохранить нас в максимально возможной безопасности".
  
  "Я наложу заклинание, - быстро ответила Габриель, - если Флер должна остаться в Британии, тогда я хочу, чтобы она была в максимально возможной безопасности, но она здесь только для вас, и как только ваша война начнется, она станет целью". Я люблю свою сестру, Гарри, - умоляли голубые глаза Габби, - она ​​была там для меня всю мою жизнь. Я не могу себе представить, что было бы, если бы она не была.
  
  "Я знаю, что с твоей семьей ей безопаснее", - вздохнул Гарри. "Я предложил ей остаться во Франции, и все остается в секрете".
  
  "Она не будет слушать", - смиренно рассмеялась Габриель. "Флер упрямая, талантливая и самая гордая личность, которую я знаю, но, несмотря на это, она не такая могущественная, как ты. Боюсь, ей будет больно или хуже, если она будет сражаться здесь.
  
  "Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось", - сказал ей Гарри, поглощая ужас, возникший при самой мысли о ее исчезновении. Без Флер он вернется туда, где был в начале четвертого курса. Были другие, в которых он нуждался, но никто не был так дорог и важен для него, как Флер, никто даже не приблизился к тому, как сильно он нуждался в ней.
  
  "Если вы спросите, действительно ли вы заставили ее, она вернется со мной во Францию", - тихо сказала Габриель.
  
  "Она будет ненавидеть меня за это, - съежился Гарри, - я не думаю, что смогу вынести это".
  
  "Даже если это спасло ей жизнь?"
  
  "Как вы думаете, я эгоистичен? - спросил Гарри, зная, что никогда не сможет отослать Флер от него, когда она никогда не простит его за это.
  
  Габриель протянула руку и положила ее прямо на сердце Гарри, расправив пальцы на его груди и закрыв глаза. Он сопротивлялся желанию уклониться, зная, что ее чуткий дар с магией обнажил ее душу, и его душа была далека от того, насколько чистой она была когда-то.
  
  "Я вижу тебя, Гарри Поттер", прошептала она. "Я чувствую эмоции, присутствующие в твоей магии, и чем лучше я тебя знаю, тем больше я вижу. Подумайте о ее потере, о том, чтобы попросить ее покинуть вас и уехать домой во Францию, - сказала она, - серьезно подумайте.
  
  Он сделал.
  
  Больно.
  
  'Что ты видишь?'
  
  "Страх, - тихо начала Габриель, - страх, ненависть и ярость настолько холодны, что я едва могу дотронуться до них. Ты ведь не делаешь пополам, Гарри? Ты очень любишь мою сестру, и нет никого, с кем бы я хотел быть рядом с ней, она выбрала тебя по какой-то причине, но если она умрет, если ты ее потеряешь, я никогда тебя не прощу.
  
  "Я бы никогда не простил себя", - губы Гарри горько скривились.
  
  Пальцы Габриель слегка сместились, и она открыла глаза. "Флер нуждается в тебе, она завязала все свои мечты с тобой, и она ничего не сделала бы, чтобы защитить тебя и их. Ты такой же преданный, как и она?
  
  "Больше", - искренне ответил Гарри, накрывая руку Габриель своей собственной, желая, чтобы она почувствовала то, что он чувствовал к ней. 'Вы можете видеть, что?'
  
  'Да.' Она вздрогнула, ее пальцы слегка расширились, когда она осознала всю глубину его преданности.
  
  "Если Флер будет ранена, - сказала она в конце концов, - я не думаю, что смогу винить вас, не сейчас я знаю, как далеко вы за нее пойдете".
  
  'Это тебя пугает?' Гарри знал, как далеко он пойдет за Флер, не было никаких линий, которые он бы не пересек.
  
  "Это и тревожно, и утешительно", - улыбнулась Габриель, намек на ее обычную, более веселую сторону. "Теперь я знаю, что мне не нужно просить вас пообещать мне, что вы сохраните ее в безопасности".
  
  "Я обещаю вам, я все равно буду.
  
  "Подобные слова мало что значат по сравнению с тем, что я чувствую в твоей магии, - рассмеялся Габби, - но я ценю это, Гарри".
  
  - Тебе сейчас лучше? Он спросил.
  
  "Мне все еще не нравится, - пожала она плечами, оглядываясь в дом, - но я больше не буду так сильно волноваться. Я знаю, что риск, который Флер берет на себя, действительно стоит того. Должны ли мы наложить очарование? Габриель махнула рукой своей сестре и Сириусу, и они вышли, чтобы присоединиться к ним на траве.
  
  'Вы собираетесь бросить это?' Тихо спросила Флер.
  
  "Я убежден", - щебетала Габриель, оживляясь.
  
  "В ролях что? Сириус спросил.
  
  "Очарование Фиделиуса, - усмехнулся Гарри, - Габби будет нашим тайным хранителем, Дамблдор не сможет отправить меня в Дурсли, если не сможет меня найти".
  
  "Я могу сделать это, - предложил Сириус, - не лучше ли, если Волдеморт придет за мной?"
  
  "Габриель будет далеко от его досягаемости, он даже не узнает о моей связи с ней, - заверил его Гарри, - и когда Дамблдор придет посмотреть, у тебя будет слишком очевидный выбор".
  
  "В последний раз, когда произносились подобные слова, они были моими, - лицо его крестного отца потемнело, тень Азкабана растекалась из его глаз, - это было последнее, что я когда-либо говорил Джеймсу и Лили".
  
  "Я могу это сделать", огрызнулась Габриель, потеряв хорошее настроение. "Таким образом, я знаю, что Флер и Гарри, вероятно, в безопасности, пока мои губы запечатаны". Сириус поднял руки в поражении.
  
  "Закрой глаза", - проинструктировал его Гарри. "Я не знаю, что случилось бы, если бы вы наблюдали за наложением заклинания, поскольку технически вы не являетесь его частью".
  
  Его крестный отец закрыл глаза, и Габриель шагнула вперед, ее палочка излучала яркий белый свет, когда она прослеживала сложные жесты палочки в воздухе. Гарри заметил форму нескольких рун в движениях, и их формы задержались в воздухе с потрескиванием озона, перекрывая друг друга, когда они медленно исчезали. Блестящий, полупрозрачный пузырь распространился с конца палочки Габриель, окружая дом, его сад и осветляясь, пока он не стал слишком ослепительным, чтобы на него смотреть, и они все отвернулись. От кончика ее палочки вырвалась линия пылающего белого огня, обвивавшегося вокруг предплечья Габби, и выше ее плеча, чтобы охватить все ее тело волнообразными волнами белоснежного пламени.
  
  'Как называется дом?' - слабо спросила Габриель, напряжение магии было очевидно в ее тоне.
  
  "Луг", ответила Флер, поднося палец к губам, чтобы предотвратить возражения Гарри против имени. Он предполагал, что это подойдет. Там был луг, и это было довольно мило, даже если он скорее назвал его чем-то умным.
  
  "Гарри Поттер и Флер Делакур живут на лугу", - прошептала Габриель.
  
  Вспышка света была такой яркой, что даже Сириус, чьи глаза все еще были закрыты, вздрогнул, белое пламя усилилось, исчезнув в Габриель, и сестра Флер упала на одно колено, задыхаясь от дыхания. Запах озона сохранялся.
  
  'С тобой все в порядке?' Спросила Флер, встав на колени, чтобы обнять Габриель.
  
  "Я мог бы что-нибудь съесть, - усмехнулся Габби, - у тебя есть что-нибудь вкусное?"
  
  'В Британии?' Флер засмеялась.
  
  "Я, вероятно, могу предоставить вам шербетные лимоны на всю жизнь", - предложил Гарри. "Они такие милые, у Дамблдора их сотни, и они довольно вкусные, но мне придется украсть их из его офиса".
  
  Он мог бы изгнать меня за то, что я взял его сладости, учитывая, как он их любит.
  
  "Украденные сладости на вкус лучше, - улыбнулся Габби, - ты должен мне лимонный щербет. Я хочу попробовать один. Я никогда не слышал о них раньше.
  
  'Где дом?' - спросил Сириус, открывая глаза и оглядываясь в смущении.
  
  "Тогда это сработало", - восхищенно улыбнулась Габриель. "Кто сейчас лучший в чарах, Флер?"
  
  "У тебя был хороший учитель", - намеренно покровительственно ответила Флер, заработав яростный хмурый взгляд от своего младшего брата. "Скажите Сириусу, где мы живем, пожалуйста, он, должно быть, не слышал вас, когда вы накладывали заклинание".
  
  "Гарри и Флер живут на лугу", - щебетал Габби на своего крестного отца. "А теперь отвези меня обратно во Францию, Флер, мне нужно учиться, и вы оба должны мне поехать в Париж, а также попробовать щербет с лимоном".
  
  "Хорошо", Флер снисходительно улыбнулась своей младшей сестре, все еще держа ее одной рукой, напоминая Гарри о видении зеленоглазой девочки, которую он видел в Зеркале Эрисед.
  
  "До свидания, Гарри, надеюсь, скоро увижу тебя". Габби шагнул вперед, чтобы обнять его на прощание, потянув голову вниз, чтобы прошептать ему на ухо. "Помни обетование, которое мне не нужно было слышать."
  
  "Всегда", - горячо пробормотал Гарри.
  
  Флер крепко сжала плечо Габриель и, самодовольно подмигнув Гарри, аплодировала молча.
  
  "Она может аппарировать молча", - прокомментировал Сириус.
  
  "Она делает это, чтобы втирать мне в лицо", - вздохнул Гарри. "Она знает, что я не могу этого сделать".
  
  "Ты счастливчик, - усмехнулся Сириус, - это чертовски красивая девушка, Гарри. Джеймс будет очень гордиться тобой. Она частично вейла, не так ли?
  
  "Да", Гарри гордо улыбнулся. - Ее аура - проблема для тебя?
  
  'После Азкабана?' Сириус глухо хмыкнул: "Даже немного".
  
  "Тогда ты приличный окклюмен", - понял Гарри.
  
  "Я достаточно компетентен, - пожал плечами Сириус, - большинство чистокровных учат подобным упражнениям, и мое время в Азкабане только укрепило мою решимость". Это успокоило Гарри. Он знал, что Сириус почти наверняка станет проходимым окклюменом, но было приятно слышать это вслух.
  
  "Итак, - задумчиво блеснули глаза его крестного, - насколько близко вы двое?"
  
  "Я не собираюсь облагораживать это ответом", - парировал Гарри, вспыхивая изображениями, которые бесполезно прыгали ему в голову при замечании Сириуса. Было очень и очень трудно отодвинуть воспоминания о нежной, бледной коже Флер, покрытой ничем, кроме нее клочками ее распущенных серебряных волос, с его головы, и он неловко смещался, пока не овладел собой.
  
  - Значит, ты ее не снял ? Сириус дразнил.
  
  "Еще один такой комментарий, особенно такой, что это ужасная игра слов, и я говорю портрету твоей матери, что ты тайно поддается браку". У него не было этого разговора с Сириусом. У него не было этого ни с кем. Когда-либо.
  
  "Мои губы запечатаны", - пообещал Сириус. "Я предпочел бы жениться на Кричер, чем на того, кого она выберет".
  
  "Я не думаю, что Кричер любит тебя настолько, чтобы сказать" да ", - ухмыльнулся Гарри.
  
  "Я очень на это надеюсь, - вздрогнул его крестный. 'Ты можешь представить?'
  
  "Не хочу", - усмехнулся Гарри.
  
  - Разве у тебя не было того эльфа, который был предан тебе? - спросил Сириус, снова сверкая глазами.
  
  "Добби", юмор Гарри сразу исчез. 'Он умер.'
  
  "Извините", Сириус успокаивающе сжал его плечо. "Он звучал как хороший друг".
  
  "Один из самых верных", - согласился Гарри.
  
  "Говоря о лояльности, - начал Сириус, меняя курс, - Амелия Боунс, вероятно, вступит во владение после Фаджа, хотя Руфус Скримджер - еще одна возможность, обе лояльны Министерству, и Дамблдор, похоже, вполне доволен тем, как все обернулось. Он заверил весь Орден, что вы на правильном пути, чтобы победить Волдеморта.
  
  "Он более прав, чем осознает", - согласился Гарри, думая о дневнике, диадеме и о себе.
  
  
  Глава 69
  
  "Вы знаете, я почти начал скучать по таким дням", - вздохнул Салазар, звуча на удивление искренне.
  
  "Почти каждый день такой", - прокомментировал Гарри, закатывая глаза. Он потратил целый час, чтобы написать о зелье слизи, а затем три часа пролистал все, что знал о законодательном органе палочек и восстаниях гоблинов, связанных с ним. Как оказалось, он мог бы счастливо уйти на два часа раньше и, вероятно, справиться с сопоставимой суммой. После этого он пробрался в комнату и повторил последние пять часов дня в ней. Говоря с Салазаром в последний раз в этом году. Срок почти закончился.
  
  "На самом деле вы обычно здесь, чтобы аппарировать где-то еще или зарыться головой в книгах и теории заклинаний, как вы это делали в последние несколько часов", - поправил Слизерин. "Вы редко здесь, чтобы поговорить со мной.
  
  'Вы чувствуете себя нелюбимым?' Гарри спросил, улыбаясь.
  
  "Я злюсь, - парировала картина, - посмотри, какой беспорядок ты устроил на моем столе!"
  
  Гарри на мгновение посмотрел на аккуратные стопки книг и бумаг и поднял на него бровь. Стол не был таким чистым уже несколько недель. Очевидно, Салазар снова чувствовал себя немного раздражительным.
  
  "Ну, - весело продолжил Гарри, - я сейчас здесь".
  
  "Да", Салазар посмотрел на него со стены, более сфокусированный, чем Гарри видел его через некоторое время. "И не слишком рано".
  
  "Что-то должно произойти? Гарри спросил.
  
  "Остальная часть вашей жизни, - нарисовала картина, - коротко, как может оказаться, если вы не начнете думать серьезно". Гарри нахмурился, он думал, что в этом году он неплохо справился. "Лето здесь, возвращение Волдеморта теперь принято, и конфликт теперь выйдет на поверхность. У тебя нет времени, Гарри, - просто сказал портрет.
  
  "Конечно, у меня еще есть год или около того осталось? Гарри не согласен.
  
  'Зачем?' Салазар спросил прямо. "У Волан-де-Морта нет причин не идти прямо после того, что он хочет сейчас, а это значит, что план Дамблдора бросить вас на его путь движется к своему завершению".
  
  "Он подразумевал, что сначала ему нужно чем-то заняться", - напомнил Гарри своему предку, не совсем уверенный в своей надвигающейся гибели, но и не слишком скептически настроенный.
  
  "Предположительно, есть еще крестражи, - кивнул основатель, - их существование - единственное, кроме любых действий, которые вы предпринимаете, не позволяя Альбусу Дамблдору, скажем, оставить вас где-то, куда могут войти только его последователи и, вероятно, Волдеморт, после его перерождения". из-за подопечных, основанных на магии крови, и ожидающих неизбежного заключения.
  
  "Ну, когда ты так говоришь..." Гарри улыбнулся. "В любом случае, я не вернусь к своим родственникам, так что Дамблдор потеряет меня, и, конечно, Волдеморт будет больше обеспокоен Орденом и Министерством в данный момент?"
  
  "Пока, - признался Салазар, - но ненадолго. Тебе снова нужен план. Тот, который простирается дальше, прячась под чарами Фиделия и крадясь, чтобы искать кусочки души Волдеморта.
  
  "Мне придется вернуться в Хогвартс, - пожал плечами Гарри, - это никогда не будет осуществимым планом".
  
  "Так что подумай, что знаешь", твердо предположил Слизерин. "У вас есть дом, хорошо защищенный дом, хотя я бы предложил создать более грозный набор подопечных на тот случай, если ваш Фиделиус потерпит неудачу, и вы сможете оставаться там относительно безопасно на лето. Вы должны вернуться в Хогвартс на следующий семестр, и я бы посоветовал найти способ забрать свои тритоны пораньше, а затем выбраться из-под тени Дамблдора. По-прежнему существует по крайней мере один крестраж, который необходимо уничтожить, и тогда вам придется столкнуться с Волдемортом.
  
  "И Дамблдор, если только его не обманут, думая, что фрагмент души внутри меня уничтожен".
  
  - И Дамблдор, - согласился Салазар, поправляя извивающееся змеиное ожерелье, которое он накинул на себя.
  
  "Это не самая легкая вещь, чтобы составить план, - сухо заметил Гарри.
  
  "Нет, - мягко сказала картина, - многое из этого находится вне вашего контроля, это жизнь, Гарри, но на некоторые из них вы можете повлиять, и вам не следует сбрасывать со счетов любое влияние, которое вы способны оказать на свою собственную судьбу. '
  
  "Мои тритоны следующие, и я найду хоркрукс или хоркрукс".
  
  "Вероятно, если только Волан-де-Морт не был крайне параноиком, остался только один преднамеренно сделанный хоркрукс. Тому Риддлу было бы полезно иметь три якоря, поскольку это число с арифметическими свойствами, хотя я не могу сказать с полной уверенностью ". Портрет выглядел задумчивым, нежно поглаживая тупую голову змеи, обвитой вокруг его шеи. "Он доверил одного якоря одному из членов своего внутреннего круга, Малфою, возможно, он отдал другого другому члену".
  
  "Крэбб, Гойл, Нотт, Лестранжи", - перечислил Гарри тех, кого он знал, в этом кольце. Их будет нелегко поймать, а их секреты будет еще труднее раскрыть.
  
  "Вы должны провести как можно больше исследований в течение лета и учиться для своих тритонов, только в этот раз приложите к этому больше усилий, чем вы делали для своих OWL прошлым летом", - саркастически проинструктировал Салазар.
  
  "Преображение, защита, чары, и я полагаю, что мне следует продолжить зелья, если Снейп разрешит мне", - вздохнул Гарри. "По крайней мере, я далеко впереди во всем, кроме последнего".
  
  "Вы бы не рассматривали Древние Руны или Арифмантию?" Салазар спросил.
  
  "Может быть, арифмантичность, - согласился Гарри, зная, что продвинутая арифмантичность окажется и полезной, и интересной, - но я не хочу брать слишком много, особенно если я собираюсь взять их рано".
  
  "Вы не будете бороться, - хихикнул Слизерин, - вы, вероятно, могли бы взять первые три сегодня и все равно пройти". Он протрезвел, выжидающе уставившись на Гарри. "Ты должен взять столько, сколько, по-твоему, сможешь справиться рано, Гарри, - серьезно порекомендовал он, - они пригодятся тебе после того, как ты победишь Волдеморта, и у тебя может не быть шанса потом".
  
  "Трудно представить себе потом", - подумал Гарри.
  
  "Ну, тебе лучше понять это, - ухмыльнулся Салазар, - потому что, как только ты выкупишь мою фамилию, я ожидаю, что ты продвинешься вперед, сделав что-то необычное".
  
  "Я предполагаю, что победить одного из самых опасных волшебников в истории недостаточно", - криво прокомментировал Гарри.
  
  "Нет, - улыбнулся Слизерин, - ты должен выйти и превратиться в нечто большее, чем просто противник Волдеморта".
  
  "Такие большие ожидания, - гордо усмехнулся Гарри, - что делать волшебнику?"
  
  "Во-первых, вам нужно найти этот крестраж, разобраться с Дамблдором, разобраться с Волан-де-Мортом и, что более важно, избегать смущения меня, используя это смешное заклинание бабочки в общественном месте".
  
  "Мы оба знаем, что ты завидуешь этому заклинанию", - парировал Гарри. "Могу поспорить, что вы просто пытались наколдовать или оживить близлежащие вещи в духе подобных заклинаний, когда вы дуэли и не могли придумать ничего более изящного".
  
  "Я Салазар Слизерин, - ответила картина, рисуя себя, - никто не осмелился дуэли!" Гарри засмеялся. Это определенно было неправдой, и он скорее подозревал, что был прав в тактике Слизерина.
  
  "Я буду аппарировать здесь летом, чтобы поговорить с вами, - пообещал Гарри, - без сомнения, мне понадобится ваша помощь".
  
  "Вы когда-нибудь находили портрет или картину любого из моих трех друзей?" Тихо спросил Салазар.
  
  "Нет", Гарри извинился. "Я знаю, что на стенах ничего нет, и Комната Требования ничего не дала мне, когда я попытался заставить ее показать меня".
  
  "Полагаю, я был единственным, кто оставил его", - вздохнул Слизерин. "Думаю, это не так уж удивительно. Хельга никогда не была бы склонна делать это, Ровена умерла раньше, чем кто-либо из нас ожидал, и Годрик, вероятно, не смог бы сделать это без нее или моей помощи. Он задумчиво смотрел на Гарри, его настроение внезапно изменилось. "Я полагаю, что это вряд ли имеет значение сейчас".
  
  Гарри не знал, что сказать на это. Он не мог представить, каково это быть в изоляции так долго, даже если Слизерин спал в его теле все годы, пока не пришел Том Риддл и не нашел его.
  
  "Вы упомянули о защите комнаты от Волдеморта", - напомнил Гарри, меняя тему. "Не должен ли я сделать это в ближайшее время?
  
  "Очень скоро, хотя у него мало причин посещать комнату, его черный ход в школу должен выглядеть все более и более заманчивым, теперь он может действовать открыто", - торжественно ответил основатель. "Когда вы приедете сюда, чтобы уехать завтра, я расскажу вам, как от него избавиться, но это будет сложно, и мне нужно сначала рассмотреть все возможные варианты".
  
  Гарри понял по тому, как его предок сказал, что это сложно, и это тоже будет утомительно и, вероятно, потребует больше, чем немного его крови, чтобы закончить. Хотя он не был против этой идеи. Все, что нужно, чтобы помешать Волан-де-Морту просто войти в школу через Тайную комнату, должно быть сделано.
  
  "Долой тебя", - приказал Салазар внезапно, хлопая руками. "Мне нужно подумать, и ваше затягивание, вероятно, заставит меня совершать ошибки". Гарри снова закатил глаза на картину, но, тем не менее, заткнулся, закрывая кабинет и скрывая за собой мост. Если Салазар хотел думать самостоятельно, он мог бы заняться изучением. Гарри хотел на короткое время попробовать новое заклинание.
  
  Это было не то, что он хотел, чтобы его видели, пытаясь, пока он не освоил это, и уж точно, если бы кто-нибудь не узнал, откуда он украл вдохновение.
  
  "Контузио", - приказал он, щелкнув палочкой в ​​ладони. Магия заклинания сжала все на кончике черного дерева его палочки в маленькую точку. Это создало знакомую серебристую вспышку света, которая тянулась в воздухе перед ним, когда он перемещал свою палочку из стороны в сторону. Волан-де-Морту удалось сделать несколько за один раз, но Гарри предпочел бы подождать, пока он не сделает один, прежде чем вытолкнуть лодку слишком далеко.
  
  Легким движением руки он отправил его через всю комнату.
  
  Маленькая серебряная искра медленно и невинно плыла по воздуху, затем столкнулась со стеной. Яростная вспышка яркого серебряного света осветила комнату, и глубокая перкуссия с головокружительным звуком непрерывно отражалась вверх и вниз по ее длине. Что бы он ни делал, это было совсем не то же самое, что заклинание Волдеморта, которое создало одни только сотрясающие взрывы, но ему это нравилось, и если он когда-либо использовал это против Волдеморта, имеющего то же заклинание, но немного другой эффект, это может удивить Темного Лорда ,
  
  Изнутри кабинета донесся яростный поток парселтонга, когда звуки в ушах исчезли, и Гарри решил, что, вероятно, пришло время освободить Тайную комнату, пока Салазар не успокоится. Картина не любила срывов, когда думал.
  
  Он сделал поспешное, но на цыпочках отступление, когда портрет Слизерина подозрительно замолчал, пробираясь по ступенькам к Ванной Миртл в надежде, что картина думает, что он уже ушел, и вернулся к тому, о чем думал. Салазар, вероятно, забыл бы о разрушении к следующему визиту Гарри.
  
  Гарри продолжал ходить на цыпочках через ванную, не потому, что он пытался избежать Миртл, она все равно знала, что он здесь, а потому, что лужа казалась даже глубже, чем обычно.
  
  Выскользнув через дверь, теперь разочарованный, он сделал несколько шагов по коридору, а затем рассеял очарование, когда никто не смотрел. Коридоры были пусты, независимо от того, все были заняты упаковкой вещей, чтобы идти домой завтра утром, и уроки, предположительно, заканчивались рано в последний день семестра, хотя Гарри никогда не испытывал это сам, так или иначе проводя конец каждого года в больничном крыле.
  
  В общей комнате гриффиндорца тоже было довольно пусто, но с обеих сторон лестницы эхом раздался звук сундуков, движущихся по этажам общежития. Гарри заметил Кэти, ожидающую засаду его на диване у камина и, поймав ее взгляд, перебрался.
  
  'Не упаковывать?' Спросил он, резко упав рядом с ней.
  
  "Нет", - сияла Кэти, ее пальцы ног подгибались под коленями. "Я не могу вписать все в свой багажник, и мои сжимающиеся чары не продержатся достаточно долго для поездки обратно".
  
  "Вы хотите, чтобы я помог?" Гарри предложил. Если он вложит в него достаточное количество магии, он сможет легко сжать вещи так долго.
  
  "Если хотите, - моргнула Кэти, - это займет всего секунду, тогда мы можем вернуться сюда, рядом с огнем. Наверху громко, все упаковывают вещи. Она скрестила ноги и встала с дивана, протягивая руку, чтобы осторожно поднять Гарри на ноги. Кейти небрежно подошла к другой лестнице, ведя его за запястье, которое она еще не отпустила, но в тот момент, когда Гарри поставил одну ногу на ступеньки, они сгладили в горку.
  
  Кэти удивленно вскрикнула и отскочила назад на ногу Гарри, чтобы не упасть.
  
  "Как неудобно", - усмехнулся Гарри, вытаскивая ногу из-под Кэти и вытягивая палочку. "Если это не сработает, вам придется заняться упаковкой".
  
  "Конфундус", ухмыльнулся он, когда несколько голов в общей комнате с любопытством посмотрели на него. Он почти мог видеть ужас в глазах Гермионы, когда услышал, как она замолкала, цитируя соответствующий отрывок о доступе в общежитие в Хогвартсе "История", чтобы наблюдать, как ступеньки возвращаются к своей первоначальной форме с ногой Гарри, все еще твердо стоящей на первом шаге.
  
  "Кто-то запомнит, как он это сделал, - услышал он бормотание Симуса, - это должно быть самой полезной вещью, которую мы видели за весь год". Был шепот согласия от других гриффиндорских мужчин.
  
  "Это против правил", взорвалась Гермиона, когда Кэти маниакально хихикнула и потащила Гарри вверх по остальным ступеням.
  
  'Что он собирается делать?' Рон спросил ее недоверчиво, "украсть ваше нижнее белье?"
  
  "Вы как-то не слышали, как его отец был из Padfoot?" Гермиона ответила отчаянно. "Если он будет чем-то похожим на него, то завтра в башне Гриффиндора не останется пары трусиков". Гарри никогда не слышал ничего более странного, чем трусики со слов Гермионы.
  
  'Где место Гермионы?' Невинно спросил Гарри. Кэти засмеялась, но ничего не сказала, подведя его к общежитию и к кровати, которая была заполнена на полпути от матраса до балдахина с одеждой, половина из которой была в форме для квиддича или майках.
  
  Единственная другая девушка в комнате, которая была поразительно шокирована, увидела Гарри в комнате.
  
  "Извините, - Кэти извинилась за неожиданное присутствие Гарри, - но, по крайней мере, вы одеты на этот раз".
  
  Ее соседка по комнате, чье имя Гарри не знал, внезапно убежала в гостиную, превратившись в алый оттенок.
  
  "Теперь у меня есть место, чтобы посмотреть, как ты собираешься, - восторженно сказала Кэти.
  
  "Я собираюсь сжимать вещи, - весело сказал ей Гарри, садясь в окно, - вы делаете всю настоящую упаковку".
  
  "Что, если я очень хорошо спросил?" Его друг попытался, порхая ее ресницы намеренно нелепым образом.
  
  "Даже тогда, Темная Хозяйка", - усмехнулся Гарри, молча уменьшая каждый предмет на кровати до трети своего размера.
  
  "Прекрасно", - надулась Кэти, сгребая с кровати значительно меньшие кучи и не слишком тщательно втыкая их в свой разбитый сундук. "Я ненавижу упаковку.
  
  "Ты ужасен в этом, - прокомментировал Гарри, - но у тебя есть хорошая одежда", - засмеялся он, когда что-то черное и кружевное выпало из середины одной из куч на пол у его ног.
  
  "Ни одного слова", прорычала Кэти, скрывая его из виду, ярко-розового цвета.
  
  - Так у кого ты это купил? Гарри дразнил, игнорируя ее предупреждение.
  
  Она была спасена от ответа своевременным прибытием Алисии, которая застыла при виде Гарри, поглядывая между ними с открытым ртом. На ее щеках поднялись два ярких пятна, чего Гарри не видел с тех пор, как Крэбб получил травму Кидди, когда Киди получила травму. Алисию редко так раздражали.
  
  "Гарри помогает мне собирать вещи, Алисия", - объяснила Кэти, опровергнув любой вывод, к которому Алисия ошибочно сделала вывод. "Мне нужно, чтобы он сжал все, чтобы заклинание длилось до самого Лондона".
  
  "О", красноречиво сказала Алисия, закрывая рот. "Я просто хотел спросить, есть ли у вас место в багажнике для дополнительной пары обуви?"
  
  "Нет", - рассмеялась Кэти, пытаясь сдвинуть крышку сундука с небольшим успехом. "Разве вы не могли сжать их немного больше? Она потребовала, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Гарри. Алисия внезапно исчезла, неодобрительно уходя.
  
  'И пропустить это?' Гарри улыбнулся.
  
  'Вы собираетесь помочь?' Спросила она, надувая застенчиво.
  
  "Если ты настаиваешь", - согласился Гарри, поднимаясь и опуская середину крышки одной ногой, чтобы Кэти могла закрыть ее.
  
  "Спасибо", - просияла она, наклонив голову на бок, откинув растрепанные волосы от глаз, покраснев от усилий и слегка задыхаясь. "Должны ли мы вернуться вниз?
  
  "Вероятно, это хорошая идея, - ухмыльнулся Гарри, - но, возможно, вы захотите убедиться, что вы не выглядите слишком растрепанным, давайте не будем писать о нас еще одну статью".
  
  Кэти сделала вид, что поправляет свою одежду и гладит волосы. "Если кто-то поверит, что ваша репутация пострадает, - хихикнула она, все еще покраснев, - мы были здесь одни лишь около минуты".
  
  - Значит, ты никогда не говорил мне, кого ты имел в виду, когда купил этот очень привлекательный предмет одежды? Гарри напомнил ей. Он никак не мог позволить этому инсинуации быть последним словом в этом разговоре.
  
  "И я не собираюсь", Кэти высунула язык, смелый, озорной блеск в ее глазах, "так что вы можете перестать изображать меня в них".
  
  "Я не был, пока ты не сказал это", - защитился Гарри, снова наложив на лестницу чары Конфундуса, чтобы они могли вернуться вниз, не скользя.
  
  "Конечно", - хихикнула Кэти, не стесняясь косвенного признания вины.
  
  Когда он появился на лестнице, его услышали тихие возгласы и короткие аплодисменты за преодоление лестницы общежития для девочек, одного из величайших противников волшебников Гриффиндорской башни. Даже Рон хлопал в ладоши. Он сопротивлялся желанию поклониться и выбил пару лет назад из дивана у огня, восстанавливая их место и ожидая, когда внимание перейдет, прежде чем говорить.
  
  "Я думаю, что это больше изменило твою репутацию Темного Лорда, чем что-либо еще в этом году", - улыбнулась Кэти, расположившись рядом с ним и удобно расположившись на двух сиденьях, которые он оставил незанятыми.
  
  "Какой уважающий себя Темный Лорд проводит свое время, пробираясь в общежития для девочек", - согласился Гарри.
  
  "Алисия расскажет мне об этом позже, - рассеянно сказала ему Кэти, - она ​​не была счастлива, что мы там вместе".
  
  "Она была зла, не так ли? Гарри вспомнил. "По крайней мере, она действительно злится на меня, эта статья вовсе не твоя вина".
  
  "Как я уже сказал, - Кэти неопределенно махнула ему рукой, - не беспокойся об этом. Она уходит в этом году, так что тебе больше не придется об этом беспокоиться.
  
  "Вы будете," Гарри указал.
  
  "Все будет хорошо", - заверила его Кэти. - Как прошел экзамен по истории магии?
  
  "Утомительно, - простонал Гарри, - я потерял все чувства в руке на полпути эссе. Эту тему я не пропущу в следующем году.
  
  "Лучше всего переходить от совы к тритонам, - сказала ему Кэти, - больше не Биннс, не то, чтобы вы ходили на какие-либо уроки в этом году. Вы выбрали, какие из них хотите взять?
  
  "Да, - кивнул Гарри, - на самом деле похоже на твое. Преображение, Защита, Чары, Зелья и Продвинутая Арифмантика. Кэти взяла все те, кроме Продвинутой Арифмантики, предмет, который она ненавидела со страстью, равной только ее отвращению к противостоящим командам по квиддичу.
  
  "Пять много", - предупредила она, кусая губу.
  
  "Я уже неплохо справляюсь с некоторыми из них", - скромно напомнил ей Гарри.
  
  "Прат", Кэти улыбнулась, извиваясь, чтобы помахать Невиллу, который только что вошел в общую комнату, и переместился в середину рядом с Гарри, чтобы освободить место для него.
  
  "Вы выбрали свой СОВ?" Она спросила, когда Невилл рухнул в свободный угол дивана.
  
  "Гербология, защита, чары", - догадался Гарри, ухмыляясь, - и кое-что, что принимает Ханна Эббот.
  
  "Забота о магических существах и астрономии", - закончил Невилл, игнорируя насмешку над Ханной.
  
  'В самом деле?' Кэти спросила: "Астрономия?"
  
  "Лунные фазы и тому подобное могут быть важны для гербологии, - объяснил Невилл, - и я думаю, что наш экзамен прошел довольно хорошо".
  
  "Пять тоже, - прокомментировала Кэти, - большинство делают только три или четыре", - предупредила она.
  
  "Может быть, я не буду продолжать Заботу о магических существах, - подумал Невилл, - в любом случае это зависит от результатов".
  
  Портрет распахнулся, и Деннис Криви прыгнул по комнате с широкой улыбкой на лице.
  
  "Похоже, ворон его не получил", - вздохнул Невилл.
  
  - Хотя на некоторое время он получил палочку Панси Паркинсон, - хихикнул Гарри, подняв бровь, когда младший Криви подошел к их дивану и начал бессвязно лепетать, уставившись на него довольно ошеломленно.
  
  "Еще раз, пожалуйста, Деннис?" - вежливо спросил он, игнорируя хихиканье Кэти.
  
  "Профессор Дамблдор хотел бы вас видеть, - повторил Деннис так же быстро, - профессор сказал кое-что о вас обоих, наслаждающихся лимонным щербетом, но я не совсем понял".
  
  "Спасибо, Деннис", - сказал Гарри, поморщившись и обменявшись короткими взглядами с Кэти.
  
  "Интересно, что он хочет?" Невилл сказал через мгновение.
  
  "Вероятно, он хочет знать, почему вы не в больничном крыле в этом году", - бодро предложила Кэти.
  
  "Мне лучше пойти и узнать", - вздохнул Гарри. "Если я вернусь довольно поздно и не увижу вас, ребята, до вашего завтрашнего дня, то, надеюсь, у вас будет хорошее лето. Я сомневаюсь, что мы сможем обмениваться письмами, - заклинание Фиделиуса скорее затопило почтовую службу сов, - но я уверен, что мы можем попытаться встретиться или что-то в этом роде.
  
  "Почему мы не увидим тебя в поезде?" Спросила Кэти с любопытством.
  
  "Я могу аппарировать", - прошептал Гарри, наслаждаясь ее выражением чистой зависти.
  
  "Ну, - решила Кэти, - мы должны встретиться летом, если ты не сможешь отправить письма. Вы сможете легко найти меня на Косом переулке. Моим родителям принадлежит одно из кафе на южной стороне переулка, и я буду помогать ". Гарри не мог себе представить, что Кэти работает в кафе, не с ее постоянными проблемами с кубками и кубками. Это казалось бедствием, ожидающим случиться.
  
  "Я могу изменить дату на значках для окружного прокурора", - предложил Невилл, когда Гарри встал, чтобы уйти. "Тогда мы можем встретиться там, никто из других членов не будет знать, где быть".
  
  "Похоже на план", улыбнулась Кэти. - Ты действительно держал своего Гарри?
  
  "Конечно", - надулся он, прежде чем понять, как похож на Салазара, и немедленно оторваться от него.
  
  "Надеюсь, увидимся позже", - улыбнулся Гарри, пробираясь через гостиную и прыгая мимо портрета.
  
  Профессор МакГонагалл ждала снаружи с поджатыми губами. Она осторожно держала в руках лимон щербета.
  
  "Полагаю, это для вас, мистер Поттер", - вздохнула она, передавая ему сладкое.
  
  "Спасибо, профессор." Гарри развернул сладкое и сунул его в рот.
  
  "Вы не должны поощрять директора давать вам магловские сладости, мистер Поттер", - сказал ему МакГонагалл. "Они очень болезненные и совсем не полезны для тебя".
  
  "Это первый год, когда я не закончил в больничном крыле, - усмехнулся Гарри с хорошим настроением, несмотря на вызовы, - это также первый год, когда я принял лимонный щербет. Стечение обстоятельств? Я думаю, нет, профессор.
  
  МакГонагалл выразила ему долгое страдание и повела к горгулье. "Иногда, мистер Поттер, вы ведете себя так же, как ваш отец".
  
  "Так Снейп говорит мне", - сухо прокомментировал Гарри, с некоторым трепетом глядя на вход в кабинет директора. Пришло время для разговора о возвращении к нежной заботе его родственников.
  
  "Лимонный щербет", - вздохнул профессор МакГонагалл, глядя на горгулью, показывая, чтобы он поднялся, когда она отошла в сторону. "Увидимся в следующем году, мистер Поттер. Уверен, что у вас очень хороший шанс оказаться в моем классе.
  
  "Я буду там", - согласился Гарри, поднимаясь по спиральным ступенькам.
  
  Но, может быть, не так долго, как все остальные.
  
  Дверь наверху лестницы была открыта, поэтому Гарри без предупреждения объявился в надежде поймать Дамблдора среди чего-то интересного и скрытного.
  
  Он был разочарован.
  
  Директор спокойно откинулся на спинку стула с другой стороны стола, протягивая руку в знак молчания Фоуксу, который, казалось, убегал с миской лимонного щербета.
  
  "Гарри", - поприветствовал он. "Если бы вы были так добры, чтобы на мгновение терпеть меня, Фоукс переживает приступ подросткового восстания. К сожалению, будучи фениксом, они появляются чаще, чем можно было бы надеяться ".
  
  Феникс весело рассмеялся, наклонив голову к Дамблдору, затем прыгнул со своего окуня, чтобы заменить миску на изнаночной стороне стола, вне досягаемости сидящего директора школы.
  
  "Полагаю, это придется сделать", - усмехнулся Дамблдор.
  
  "О чем вы хотели поговорить со мной, сэр? - спросил Гарри, высасывая остатки собственного лимонного щербета.
  
  "О лете", - мягко ответил директор, поправляя кресло на несколько дюймов ближе к столу.
  
  "Как насчет этого, профессор? Гарри не нужно было изо всех сил пытаться симулировать растерянность. Призыв действительно казался немного ненужным, поскольку Дамблдор знал, что единственное место, куда Гарри должен был пойти, это Привет Драйв, который вряд ли заслуживал обсуждения.
  
  "Вы, конечно, знаете, что вам нужно вернуться к своим родственникам, чтобы быть в безопасности, как мы можем вас заставить, - мудро сказал ему Дамблдор, - но я также попросил, чтобы пара членов Ордена по очереди уверен, что ты все еще в безопасности.
  
  Гарри понял , что он знал, что я аппарировал в прошлом году . Ну что ж, пусть попробуют найти меня.
  
  "Когда они впервые могут туда добраться?" Невинно спросил Гарри.
  
  "Послезавтра", - Дамблдор мягко улыбнулся, проведя рукой по гладкой поверхности стола к миске с лимонным щербетом.
  
  Так что у меня будет время приехать и снова уйти.
  
  'Кто это будет?' Гарри продолжил, наблюдая, как Фоукс вытянул одну когтистую ногу перед чашей, чтобы помешать прогрессу Дамблдора. Старый волшебник вздохнул с поражением и отвернулся от своего ценного куска сладостей.
  
  "Нимфадора Тонкс, Аластор Муди и Гестия Джонс - те, кто проведет там больше всего времени, Гарри, - любезно поделился директор, - но я должен попросить вас постараться упростить для нас ситуацию, нигде не аппарируя. Волдеморт станет гораздо активнее, когда его разоблачили, и вы, конечно, останетесь в первых рядах его разума.
  
  Рука Дамблдора мелькнула вперед с удивительной скоростью, схватив миску лимонов с шербетом, прежде чем Фоукс успел среагировать, и вернула ее на свое место на столе. Феникс тихо вскрикнул и снова запрыгнул на свою жердь. У Гарри сложилось четкое впечатление, что птица теперь дуется.
  
  "Обещаю, директор", - честно ответил Гарри. "Я останусь там, где я в безопасности".
  
  Гарри был бы очень удивлен, если бы Дамблдор смог найти что-нибудь более безопасное, чем Луг. К тому времени, когда он и Флер закончили накладывать защитные ограждения на свой дом, он не только находился под чарами Фиделиуса, но и за слоем за слоем подопечных и некоторыми кровавыми защитами собственного творения Гарри. Даже если Волдеморт найдет это место, ему будет нелегко проникнуть внутрь.
  
  "Спасибо тебе, Гарри, - вздохнул директор с явным облегчением, - я знаю, что ты, должно быть, пытаешься вытерпеть компанию своих родственников. Они не самые приветливые люди. Он поправил несколько книг на своем столе, обнаружив особенно знакомый том. Оказалось, что у Альбуса Дамблдора была своя копия " Тайны самых темных искусств" . Скорее всего, он не пришел с такими полезными комментариями.
  
  "Теперь, - тепло улыбнулся директор, - что касается более приятных, но не менее важных вопросов. Профессор Тофти, мой старый коллега, и некоторые из его коллег были очень впечатлены вашей работой в ваших OWL. Я вспоминаю длинную, интересную беседу о большом вороне, которого вы преобразили из-за стола, воруя палочки других учеников, прежде чем в конечном итоге разойтись. Обычно, конечно, я бы нахмурился на такое во время экзамена, но поскольку вина в основном заключается в том, что экзаменаторы не смогли заставить себя исчезнуть с вашей замечательной магии, я могу только поздравить вас с вашими достижениями. Это задолго до вашей учебы.
  
  'Спасибо, сэр.' Комплименты Дамблдора не следует воспринимать легкомысленно, особенно в области Преображения Господня.
  
  "Я помню, как совершал подобный подвиг еще в молодости", - улыбнулся директор, выбирая лимон щербета из своей восстановленной коллекции. "Я превратил особенно привлекательный стул в стиле Чиппендейла в лебедя. Мой профессор был очень впечатлен, но только до того момента, как мое творение сломало ему руку. Я, конечно, не учел агрессивный характер птицы.
  
  "Вы получили полную оценку, сэр? Гарри спросил, скорее надеясь, что это воспоминание подходит к концу, чтобы он мог увидеть Кэти и Невилла до вечера.
  
  "Я сделал, - кивнул профессор Дамблдор, - но я также получил ряд задержаний с профессором алхимии. Боюсь, мой интерес к твоему мастерству в Преображении немного эгоистичен. Профессор МакГонагалл несколько лет давит на меня, чтобы помочь ей с ее личным проектом, но, увы, у меня никогда не было времени ".
  
  "Я не думаю, что я был бы подходящей заменой для вас, профессор", - недоверчиво прокомментировал Гарри. Это, однако, объясняет, почему МакГонагалл была так уверена, что Гарри будет в ее классе в следующем году.
  
  "Поверь в себя, Гарри, - мягко сказал старый волшебник, - ты очень могущественный волшебник. Профессор МакГонагалл попросила меня помочь ей в изучении ее предмета не потому, что мои навыки превосходят ее собственные, а потому, что ей нужен волшебник или ведьма, способная выдержать частичное, человеческое преображение в течение длительного времени, которое она затем сможет изучать ".
  
  "Я всего лишь студент OWL, сэр, - пожал плечами Гарри, - наверняка для нее предпочтительнее другой профессор или студент седьмого курса".
  
  "Твоя скромность достойна восхищения, Гарри", - улыбнулся профессор. "В прошлом году вы совершили новаторский подвиг самопреображения для Турнира Трех Волшебников, и я понимаю, что мадам Помфри была в ужасе, и я уверен, что вы найдете помощь профессора МакГонагалл в любых интересах в этой области весьма полезной для себя". Директор посмотрел на него с мерцающими глазами. "Я уверен, что идея следовать примеру вашего отца и Сириуса возникла у вас".
  
  "Стать анимагусом", - подумал Гарри.
  
  "Это довольно полезный талант", кивнул Дамблдор. "Мой брат, Аберфорт, более искусен в этом, чем я, и принимает форму весьма впечатляющего козла Билли".
  
  "У вас есть форма, профессор? Гарри спросил, любопытно.
  
  "Несмотря на все свои навыки в предмете, я никогда не обнаруживал склонности", - признался директор. "Это не маленький проект, как вам скажут те, кто его реализовал, и у меня никогда не было мотивации, чтобы начать его". Он выглядел задумчивым, проталкивая лимон шербета вокруг зубов кончиком языка. "Я могу честно сказать, что понятия не имею, какое существо может подойти мне лучше всего. Вы поддались бы этой идее, Гарри?
  
  "Полагаю, что так и есть", - согласился Гарри, не в силах придумать вескую причину, чтобы этого не принимать. Предложение казалось подлинным, и он не мог, независимо от того, как он это считал, увидеть какую-то ловушку в этом шансе. "У меня есть собственная просьба, на самом деле".
  
  "О, - нетерпеливо переместился Дамблдор, - вы более чем добро пожаловать в очередной лимонный щербет, Гарри".
  
  "Я надеялся, что смогу принять некоторые из моих тритонов рано, профессор", - осторожно сказал Гарри. "Я уже достаточно продвинут, и у меня есть время, чтобы провести учебу".
  
  "Это не неизвестно, - заверил пальцы директор школы, - но это зависит от ваших результатов, что-либо меньшее, чем выдающийся, не будет поощряться преподавателями. Какие предметы вы рассматривали?
  
  "Преображение, Заклинания, Защита, Зелья и Продвинутая Арифмантика, сэр", - быстро ответил Гарри.
  
  "Я слышал от профессора Флитвика и профессора МакГонагалл, что вы читаете заклинания, и с четвертого года вы произносите заклинания уровня NEWT, в том числе невербально". Дамблдор провел рукой по верхней части бороды, разглаживая серебряные волосы, пока он размышлял. Гарри был обеспокоен, но не удивлен, что новость дошла до него. Казалось, он всегда точно знал, что происходит в школе. "Защита от темных искусств всегда была твоим лучшим предметом, но профессор Снейп никогда не намекал на какие-либо преждевременные дары для зелий, а профессор Вектор редко позволяет любому студенту сдавать экзамен рано".
  
  "Это нет, сэр? - разочарованно спросил Гарри.
  
  "Скорее наоборот, - Дамблдор убрал пальцы с бороды, - я думаю, что это прекрасная идея, если, конечно, вы можете усердно учиться в течение лета, но вам потребуется письменное разрешение от каждого учителя. Как рано вы хотели бы взять их?
  
  "Как можно раньше", - решил Гарри. Флер сделала это, поэтому он тоже мог это сделать. Он подозревал, что правило письменного согласия исключит вероятность того, что он примет зелья рано, но большинство студентов все равно приняли только четыре тритона.
  
  'В следующем январе?' Директор относился к нему серьезно. "Это амбициозное начинание, Гарри".
  
  "Сортировочная шляпа действительно хотела посадить меня в Слизерин", - напомнил Гарри, слегка улыбаясь.
  
  "Тогда испытание", - восторгался Дамблдор. "Некоторое время я не преподавал, и, полагаю, я мог бы использовать эту практику, чтобы поддерживать связь". Он полез в миску и вытащил еще один лимонный щербет, положив его на стол между ними. "Я хотел бы, чтобы вы преобразили это в самое сложное, что вы можете придумать".
  
  Гарри уставился на сладкое. Он сразу понял, что будет самым трудным. Лимонный щербет был маленьким, неодушевленным и технически пищевым. Он улыбнулся, так как это была еда, он мог преобразовать ее в другую форму пищи, не нарушая первого принципа, и что-либо большее и живое считалось бы достижением, если бы он не стал слишком амбициозным и выбрал что-то слишком большое, чтобы преобразиться из него. ,
  
  Он сунул палочку в ладонь и аккуратно превратил лимонный щербет в настоящий цитрусовый фрукт с восковой кожурой размером с ладонь.
  
  "Очень хорошо", - кивнул Дамблдор, выглядя довольным. "Вы выбрали что-то сложное, но доступное. Я предполагаю, что вы приложили столько же усилий к этому выбору, чтобы сдать экзамены раньше и позволить вам сдавать их заранее, если у вас есть письменное согласие преподавателя каждого предмета ". Гарри не преобразовал свой лимон, хмурясь на себя. Он пропустил настоящее испытание, которое провел Дамблдор, и проницательный, тонкий интеллект директора провоцировал его паранойю. Любой, кто был достаточно умен, чтобы провести такой тест, был также достаточно умен, чтобы понять большинство обманов.
  
  "Это все, Гарри?" Директор спросил. "Становится поздно, и, хотя я предполагаю, что вы будете максимально использовать свою способность аппарировать, вам все равно придется рано вставать, чтобы попрощаться с друзьями".
  
  Я уже попрощался, - рассеянно ответил Гарри, уходя, не замечая легкого недовольства директора. Вероятно, было слишком поздно для Кэти или Невилла оставаться в гостиной, поэтому, если кто-то не разбудит его завтра рано утром, он не увидит ни одного из них, пока они не встретятся в Косом переулке.
  
  
  Глава 70
  
  Что-то тяжелое упало ему на живот, и его глаза распахнулись, и он щелкнул рукой под подушкой, чтобы найти свою палочку.
  
  "Доброе утро, Гарри", - сияла Кэти, откинувшись назад к его животу. 'Время вставать.'
  
  "Слезай", - простонал он, обхватив рукой ее плечо и вытянув ее прямо с живота. "Я даже не получаю поезд, помни".
  
  "О, я знаю", хихикнула Кэти. "Знаете ли вы, что у вас лучшие волосы на кровати, какие я когда-либо видел?"
  
  'Как ты вошел?' - спросил Гарри, с любопытством глядя на нее. "Я наложил заклинание на шторы".
  
  "Я тоже это знала", - сказала она, указывая на дыру, которую она явно прорезала в шторах вокруг его кровати. "У меня ушло почти пять полных секунд, чтобы войти, когда я потерял терпение, пытаясь их нарисовать". Это, по крайней мере, объясняет, откуда весь свет.
  
  "Вы хотели попрощаться снова это плохо? Он дразнил, расстегивая свое заклинание, и садился. 'Алисия знает, где ты?'
  
  "Да", ухмыльнулась Кэти, выглядя ужасно самодовольной. "Я наконец убедил ее увидеть смысл: это заняло только до последнего часа нашей школьной жизни вместе".
  
  "Лучше поздно, чем никогда", - шутил Гарри, рассеянно поглаживая волосы и превращая пижаму в нечто менее показательное. Кэти выглядела слегка разочарованной и откинула завесы для него.
  
  "Где все ваши вещи? Спросила она, вглядываясь вокруг его кровати в его в основном пустой багажник.
  
  "Вокруг", - неопределенно ответил Гарри, подавляя зевок и быстро создавая очарование темпуса. Это было как раз перед девятью. Кэти была нехарактерно активной и веселой для этого времени утра.
  
  'Где все остальные?' Все остальные кровати были пусты, что Кэти, видимо, только что заметила.
  
  "Может быть, все они ушли до того, как их заставили засвидетельствовать, что ты убил за то, что разбудил меня рано", - сказал ей ярко Гарри. "Что побудило тебя прийти и побеспокоить меня?"
  
  "Я хотела попрощаться", - ответила она, садясь в окно и глядя на серое нерешительное шотландское небо. Ее дыхание затуманилось.
  
  'Завтрак?' Предложила Кэти, оборачиваясь, чтобы посмотреть на него.
  
  "Хорошо", Гарри поморщился. Он не собирался возвращаться ко сну, и он предполагал, что есть следующие худшие способы провести следующий час, чем с Кэти, даже если она была в изобилии немного раньше, чем обычно.
  
  "Почему ты такой веселый? Он спросил. "Это твой последний день в школе с Анжелиной и Алисией".
  
  "Я знаю", улыбнулась Кэти. "Когда мы проснулись, Анджелина была вынуждена наложить на меня горстку Приветствующих чар, чтобы я была менее несчастна и фактически встала с постели. Она бросила слишком много, - снова хихикнула Кэти, - потом я приехала сюда, чтобы увидеть тебя, и она пошла спорить с Алисией о чем-то.
  
  "Это многое объясняет", - усмехнулся Гарри. "Хотя не то, почему вы решили разбудить меня, было хорошей идеей".
  
  "Ты увидишь меня", - заявила Кэти.
  
  "Пойдем на завтрак", - решил Гарри, закрывая и запирая свой сундук. Его преображение будет длиться достаточно долго, чтобы провести завтрак с Кэти.
  
  "Хорошая идея", - смеялась она, весело отскакивая от комнаты. Гарри вздохнул, поднял свой сундук и последовал за ней в пустую гостиную. Сундук плыл вслед за ним, натыкаясь на стену, когда он повернул за угол на лестнице.
  
  "Я буду скучать по Анджелине и Алисии, - счастливо кивнула Кэти, - они были моими лучшими друзьями со второго года, когда я присоединилась к команде по квиддичу".
  
  "Вы все еще можете встретиться с ними летом и в Хогсмиде", - заверил ее Гарри, ныряя сквозь картину "Толстая леди", его сундук все еще тянулся за ним.
  
  Он не был полностью уверен, что "Приветствия" были лучшей идеей, для Кэти, возможно, было бы лучше просто пережить ее эмоции, а не заставлять их так переключаться на нее. Он ненадолго подумал о том, чтобы сопровождать в поезде, так что он знал, что кто-то должен был справиться с неизбежным крахом, но Анджелина и Алисия будут рядом с ней, и он должен был охранять Тайную комнату.
  
  "Я знаю," Кэти кивнула. "Они помогают Фреду и Джорджу на каком-то предприятии, которое они начинают этим летом, но я не должен вам этого говорить". Она выглядела странно задумчивой. "Есть много вещей, которые они не хотят, чтобы я сказал вам на самом деле".
  
  "Вам, наверное, стоит их послушать", - прокомментировал Гарри. Он действительно не хотел знать, какими секретами Анджелина и Алисия поделились с Кэти. По крайней мере, он в конечном итоге узнает о Фреде и Джордже больше, чем когда-либо хотел.
  
  "Я обещал", - согласилась Кэти, спускаясь по лестнице, едва пропуская ступеньку с трюком, и остановилась, чтобы с нетерпением ждать его у дверей Большого зала, пока он спрятал свой сундук с глаз долой на ступеньках.
  
  Это было полно, совершенно так, и Гарри вздохнул. Через час он мог бы спокойно позавтракать на кухне, а затем дрейфовать в комнату, чтобы следовать тому, что Салазар решил, что это лучший способ защитить комнату. Вместо этого он должен был сопровождать то, что фактически было пьяной Кэти в девять часов утра, где все могли видеть.
  
  Он уже смирился с тем, чтобы не получить бекон.
  
  Кейти села прямо на ближайшем конце гриффиндорского стола, подняв второй год на скамейку, чтобы освободить место для них двоих.
  
  "Вот, - просияла она, передавая ему тостовый трюмо одной рукой и тайком забирая тарелку с беконом другой.
  
  Как коварно, Гарри улыбнулся про себя.
  
  "Спасибо", сухо сказал он, отрываясь от пары кусочков и откусывая первый. К его шоку она предложила ему тарелку с беконом, хихикая на его лице. Зная, что он вряд ли вернется, если он откажется, он взял вилку и сделал себе случайный бутерброд.
  
  Гарри взглянул на стол, заметив, что все в его году, включая Невилла, сидели чуть посередине, а раздраженная Алисия сидела рядом с очень виноватой, глядя на Анджелину, которая проходила мимо них. Он отвел взгляд, когда Анджелина поймала его взгляд и прикусила губу.
  
  - Так что ты делаешь этим летом, Гарри? Спросила Кэти.
  
  "Не много", - ответил Гарри. "Возможно, учусь на NEWT и встречаюсь с друзьями".
  
  'Не собираешься увидеть Флер?' Тихо спросила она.
  
  "Я буду видеть много Флер", - усмехнулся Гарри, затем покраснел от внушительного взгляда Кэти. "Вероятно, буду держать голову опущенным и оставаться в безопасности", - добавил он более серьезно. "Теперь я буду целью", - предупредил ее Гарри.
  
  "Ты был целью каждый год. Кэти нежно похлопала его по щеке, случайно коснувшись кончиками пальцев уголка его рта. "Мне все равно.
  
  "Я все еще буду инкогнито, когда встречаюсь с тобой летом, - улыбнулся Гарри, - на всякий случай".
  
  "Вы должны принести Флер," предложила Кэти. "Я бы хотел встретиться с ней в какой-то момент. У меня есть так много вещей, чтобы рассказать ей о вас. В ее темных глазах блеснула довольно смущающая искра озорства.
  
  'Планируете смущать меня?' Гарри усмехнулся.
  
  "Я буду стараться изо всех сил, чтобы не отпугнуть ее", - пожала она плечами.
  
  "Я не думаю, что вы могли бы сказать ей многое, что было бы более смущающим, чем то, что она уже знает, - признался Гарри, - но не позволяйте мне отговаривать вас".
  
  "Вы не будете", - просияла она, принимая большой кусок своего сэндвича, который неизбежно содержал весь оставшийся бекон.
  
  "Прекрасно", - криво ответил Гарри, наблюдая, как первые, самые нетерпеливые ученики начинают направляться к дверям и вагонам обратно на станцию ​​Хогсмид. Кэти тоже заметила их и поспешно откусила свой бутерброд. Она выглядела значительно менее веселой, волшебство, которое наложила Анджелина, исчезло.
  
  Все больше и больше студентов начали отфильтровывать, и Гарри заметил, что среди них Невилл и Рон, последние агрессивно толкались с Малфоем, когда он слишком сбился с пути. Кэти закончила свой бутерброд, бросив взгляд туда, где ее ожидали два других преследователя.
  
  "Увидимся летом, Гарри", - пообещала она, наклонившись, чтобы обнять его одной рукой. "Любой день в порядке, если вы хотите приехать в гости. Моим родителям принадлежит третье кафе слева в южной части Косой аллеи.
  
  Наверное, ей следовало сказать об этом и Невиллу, понял Гарри.
  
  "Я приеду в гости", - заверил ее Гарри, возвращая довольно неловкие, боковые объятия, как мог, пока Кэти в конце концов не отказалась от него и неохотно удалилась, чтобы присоединиться к Анджелине и Алисии. Он смотрел, как ее спина выходит из двери, улыбаясь, когда она оглянулась на него, затем тихо принялся за яйца.
  
  Через несколько минут он был один в холле, быстро накидывая яйца, чтобы он мог как можно быстрее добраться до комнаты и выйти из-под изогнутого носа Дамблдора.
  
  Украдя последний кусочек тоста из ближайшей стойки, он выскользнул из зала, подстроившись вокруг Аргуса Филча, который насмешливо пробормотал на него и снова поднял свой сундук. Смотритель наблюдал за ним двойственно. Его отношение немного улучшилось, хотя все еще было далеко от совершенства, теперь он уже не помнил, как мучался от того, что он единственный, кто не имеет магии в своей семье.
  
  Однако взгляд миссис Норрис был таким же злокачественным, как и прежде, и она смотрела, как Гарри уходит на второй этаж с ее тусклыми желтыми глазами, облизывая ее лапу таким образом, который каким-то угрожающим образом.
  
  Миртл парил над входом и плыл к раковинам над сухим полом. Она казалась странно более прозрачной, чем обычно. Обычный, жемчужный аспект ее внешности превратился в чуть более слабый контур, как будто ее фигура была сформирована из-за жары.
  
  'С тобой все в порядке?' - осторожно спросил Гарри, зная, что Миртл склонна слетать с ручки, когда ему задают определенные вопросы.
  
  "Я угасаю", прошептала она, звуча ужасно отдаленно. Ее голос отозвался эхом из другого места.
  
  'Что это значит?' Гарри мало знал о призраках, но угасание звучало странно окончательно, как сказала Миртл. Он никогда не считал ничего более окончательным, чем смерть и превращение в призрака.
  
  "Не знаю", - пробормотал призрак, подплывая к нему и проводя рукой по его лицу. Гарри чувствовал только слабый намек на холод от ее пальцев. "Я напуган", ее голос дрожал. "Я не боялся пятьдесят лет".
  
  "Может быть, вы идете дальше? Гарри предложил так оптимистично, как мог.
  
  "Может быть," Миртл опустился на уровень с ним. "Я больше не чувствую привязанности к ванной. Я даже не знал, что ты здесь, пока ты не заговорил. Я не могу чувствовать это больше.
  
  Ужасная мысль поразила Гарри, что, возможно, Миртл не была пристроена к ванной комнате так, как к комнате, где был вход в Тайную комнату. Комната, в которой он находился на грани переодевания.
  
  Может ли Миртл каким-то образом узнать, что ее связь со входом скоро изменится?
  
  Это казалось слишком удобным, чтобы быть совпадением.
  
  "Я не вижу", задохнулась девушка в ужасе. "Я ничего не вижу".
  
  Гарри вскинул голову, ища в воздухе все более слабую форму Миртл. Он ничего не нашел, даже когда поднял руку в воздух в поисках этого неприятного ощущения холода. Миртл исчезла.
  
  "Открой", прошипел он, все еще немного в шоке. Он никогда не думал о том, что что-то может случиться с призраком. Даже взгляд василиска лишь окаменел, и теперь, по какой-то причине он чувствовал себя ужасно уверенным, что это его вина, Миртл исчезла.
  
  Он медленно спустился вниз по лестнице в комнату, слушая эхо шагов через главную комнату и оправдывая свои действия перед собой. Если это была его вина, поскольку он все больше и больше был уверен, что он ничего не мог сделать, даже если бы знал. Волдеморту не было разрешено входить в Тайную комнату и Хогвартс ни при каких обстоятельствах.
  
  Извини Миртл, извинился он, на всякий случай, если она исчезла по его вине.
  
  "Я вернулся", - объявил он, открывая дверь в кабинет и ожидая, когда мост поднимется из бассейна.
  
  "Так и есть", - тихо согласился Салазар. Змея, которая обычно окружала его плечи, была плотно обернута вокруг его груди, прижав голову к щеке Слизерина. "У меня есть история для вас.
  
  Гарри уселся перед столом, положил свой сундук в угол и раздвинул стопки книг, чтобы он мог ясно видеть портрет. 'О чем это?' Спросил он, заинтригованный печальным тоном картины.
  
  "Есть несколько вариантов, - начал Салазар, - но все они начинаются с ведьмы и ее младшего брата. Ведьма, чье имя было потеряно для истории, почти вырастила своего младшего брата после смерти их родителей. Она оказалась довольно одаренной ведьмой, и, как только ее брат стал достаточно взрослым, чтобы оставаться дома один, путешествовал по стране, изготавливая палочки и другие предметы для богатых. В конце концов ее попросили создать артефакт невероятной силы, зеркало, которое создало бы идеальную, постоянную копию любого объекта, который он отражал ".
  
  "Это похоже на то, что не следовало делать так легко", - прокомментировал Гарри.
  
  "Годрик согласился бы, и теперь я учусь лучше, как и я", - ответил Слизерин. "Ведьме потребовалось много попыток изготовить зеркало, работая тайно, чтобы не афишировать свой проект, но когда она добилась успеха, она оставила своего брата позади и пошла представить его волшебнику, который заказал его. Этот волшебник был очень доволен ее созданием, но, боясь, что она может создать другого для другого, приказал ее убить, а ведьму казнили ".
  
  'Что случилось с ее братом?'
  
  "Это правдивая история", - Салазар слабо улыбнулся. "Он вырос, зная, что случилось с его сестрой, и решил отомстить и найти способ вернуть ее".
  
  "Но она была мертва, - заметил Гарри, - как ее вернуть?"
  
  "Многие вещи, которые когда-то считались невозможными, стали возможными благодаря магии", - мудро сказал Слизерин. "Он планировал и учился десятилетиями, потому что волшебник с зеркалом использовал его, чтобы стать очень могущественным, жениться, заводить и воспитывать своих детей, но никогда не забывая о своей цели. Младший брат продолжал изготавливать палочку, чтобы отомстить, палочку, которая была бы сильнее, чем кто-либо другой. Ходили слухи, что он был настолько склонен к мести, что использовал силу самой смерти, чтобы сотворить ее, обменяя свою собственную душу на нее ".
  
  "Это невероятно", - скептически решил Гарри.
  
  "Я подозреваю, что он просто создал очень мощную палочку, - согласился Салазар, - но, тем не менее, он не был удовлетворен, потому что одной палочки против всей силы последователей волшебника будет недостаточно. Он пошел дальше, изготовив плащ, позволяющий ему незаметно проникнуть в замок мага, который должен был быть достаточно мощным, чтобы полностью его спрятать.
  
  Гарри бросил взгляд на сложенную серебристую поверхность своего собственного плаща-невидимки.
  
  "Я вижу, вы уже догадались о значимости этой истории", - гордо улыбнулся Салазар. 'Я знал ты бы. Младший брат проскользнул в замок под плащом, убил волшебника, уничтожил зеркало, которое сделала его сестра, чтобы его нельзя было использовать снова, и ушел, но его желание увидеть ее снова возросло за эти годы, и его месть была недостаточно. По совету своей жены и детей он создал камень, способный показать ему мертвых, чтобы он мог доказать, что его поиски не были невозможны. Это показало ему его сестру, вытягивая ее из того, что приходит после смерти, но ее существование не было достаточно правдоподобным, и, решив вернуть ее полностью, он создал один последний артефакт ".
  
  "Почему ты рассказываешь мне эту историю? - спросил Гарри, внезапное чувство предчувствия поразило его.
  
  "Скоро поймешь", - заверил его Слизерин. "Последнее, что он сделал, - это ворота, завуалированная арка в само царство смерти, куда он намеревался войти и вернуться со своей сестрой. Младший брат оставил первые три вещи, которые он сделал, в руках своих троих детей: палочку старшему, плащ своему младшему и камень среднему ребенку, который потерял дочь из-за болезни, затем пошел к найти его сестру. Его семья ждала, они ждали много лет, его жена умерла, но их отец так и не вернулся ".
  
  "Это предупреждение?" Гарри поднял бровь. "Я не собираюсь преследовать мертвых".
  
  "Тебе некому преследовать", - отчитал его Салазар. "Эта история была мифом, когда я жил, но Годрик умер, пытаясь восстановить и уничтожить палочку, которая соответствовала его описанию старого волшебника по имени Игнатий Певерелл. Он утверждал, что палочка была семейной реликвией, которая была украдена у него, но Годрик поверил мифу и хотел убрать такое опасное оружие из мира. Примерно десять лет спустя моя жена умерла, и я наткнулся на его записи о трех артефактах, решив, вопреки логике, найти камень, который мог бы позволить мне увидеть мою жену еще раз. Я так и не нашла его, а Певерелл отрицает его существование. Моя дочь никогда не верила им.
  
  'А плащ?' Гарри спросил, проводя пальцами по материалу его.
  
  "Я подозреваю, что семья Певерелл сохранила артефакты для себя, поощряя веру мифов и легенд, чтобы скрыть правду их существования. Я слышал других, даже один утверждает, что три брата, сыновья волшебника, которые прошли через ворота, заслужили их от самой смерти. Твой плащ соответствует описанию артефакта из легенды и, если я буду прав, на нем будет изображен символ семьи Певерелл.
  
  Гарри развернул плащ, внимательно оглядывая каждый дюйм. 'Что я ищу?'
  
  "Согласно мифу, артефакты стали талисманами семьи младшего брата, и они приняли свой символ как свой собственный. В мои дни у семьи Певерелл был странный гребень, совсем не похожий на другие, которые я видел. Это был треугольник, разделенный пополам линией и окружающий круг ".
  
  "Треугольная маркировка, как это?" Гарри поднял плащ, указывая на едва видимый символ, который, с художественной интерпретацией, мог когда-то быть треугольником, подобным тому, который он видел на могилах в Годриковой впадине.
  
  Вуаль, понял он, вспоминая, где еще он видел эту маркировку.
  
  "Это правда", - произнес он вслух. "Я видел дверной проем, он в Департаменте Тайн".
  
  "Тогда, вероятно, существуют и другие артефакты. Я был уверен, но никогда не был уверен.
  
  "Почему вы говорите мне о них сейчас? Гарри потребовал. "Вы сказали мне, что мне придется подождать, чтобы узнать об этом.
  
  "Потому что пришло время запечатать Тайную комнату, - твердо сказал ему Салазар.
  
  - Думаешь, мне понадобится один из артефактов, чтобы запечатать его?
  
  "Нет, - печально покачал головой Слизерин, - но вы, возможно, захотите его после нас, и опасно посвящать себя их получению".
  
  Гарри нахмурился, совсем не понимая.
  
  "Как мне это запечатать?" - спросил он, решив в конце концов, что в следующий раз было бы легче попытаться выяснить загадочную историю Салазара.
  
  "Я привязал кровавые подопечные здесь к моей кровной линии и, таким образом, мог использовать язык парсел и жертву, которая уже была принесена для моей семьи". Картина вздохнула, сморщив коричневого цвета, и нежно погладила тупую голову змея по щеке. "У тебя нет такой жертвы, чтобы связать подопечные тоже".
  
  "Могу ли я не использовать мою мать? Гарри спросил.
  
  "Нет", Салазар покачал головой. "Я долго размышлял об этом, это было необходимо в тот момент, когда Волдеморт вернулся, и я решил, что должно произойти. Вы я наследник сейчас. Если среди ваших поколений есть другие потомки, они не нашли меня, поэтому мы запечатаем камеру так, чтобы ее подопечные были связаны с кровью вашей и вашего происхождения. Жертва твоей матери предназначалась только для тебя, а не для твоих потомков.
  
  'Так сколько крови?' Гарри нервно улыбнулся, слишком понимая, что у него не осталось кровеносных зелий.
  
  "Одной капли будет достаточно", медленно ответил Слизерин.
  
  Улыбка соскользнула с лица Гарри.
  
  "Я должен пожертвовать чем-то более ценным, чем просто моя кровь и магия", - понял он, бледнея.
  
  "Что-то почти бесценное", печально сказал ему Салазар. "Это единственный способ, обычных подопечных не хватит".
  
  "Плащ, - с надеждой воскликнул Гарри, - вот почему вы рассказали мне эту историю, чтобы я понял, насколько ценен артефакт, и могу им пожертвовать".
  
  "Хотелось бы, чтобы это было так, - вздохнул Салазар, - но ваш плащ, хотя и очень полезен, не бесценен. Что у тебя есть, что тебе так дорого, что без этого ты не выживешь?
  
  Флер.
  
  "Нет" Сердце Гарри замерзло. 'Я не буду.'
  
  "Не она", - заверил его Салазар, мягко угадывая источник его бедствия, - "Я бы никогда не попросил вас сделать это. Никогда. Ответ смотрит тебе в лицо, Гарри. Картина с сожалением смотрела на него сверху вниз. "Я не так, как вы однажды так тактично сказали мне, Салазар Слизерин, просто отпечатал его на холсте. Нет необходимости тратить жизни, когда мне будет достаточно.
  
  "Но ты мне нужен", - неуверенно пробормотал Гарри.
  
  "Я здесь, чтобы помочь своим потомкам, моей семье, - просто сказал Слизерин, - нет лучшего выбора, чем я".
  
  "Я больше никогда не смогу с тобой говорить", - прошептал Гарри. Картина была саркастическим, злобным персонажем, но, несмотря на все его недостатки, он заботился, и Гарри привык к тому, что он заботится о нем. Это ничего не говорит о том, насколько полезны его знания и мудрость.
  
  "Я научил вас как можно больше, прежде чем риск оставить камеру незапечатанной возросла. Вы выживете без меня, и, - улыбнулась Салазар, - возможно, вам удастся добиться успеха там, где я потерпел неудачу, и найти камень. Возможно, вам придется рассказать моей тени о том, что произошло, но я знаю себя, я буду стоять рядом с моим наследником, даже когда его вызовут из-за предела смерти.
  
  "Вы сказали, что искать его слишком опасно?"
  
  "Я сказал, что опасно посвятить себя поиску", - поправил Салазар. "Ищите это, но ожидайте, что будете разочарованы, сдайтесь, если вы обнаружите, что жертвуете другими вещами ради своей охоты, не позволяйте поиску поглотить вас так, как меня".
  
  "Я поищу", - решил Гарри.
  
  И я его найду, решил он сам. Певереллы, должно быть, были известной семьей. Нетрудно понять, что с ними стало, и тот, у кого сейчас есть камень, потеряет его для меня, так или иначе, у меня будет его.
  
  "У вас есть руны для рисования, - напомнил ему Салазар, не подозревая о разрешении Гарри, - руны для вардов вписаны в узоры в виде чешуек змей в главной комнате и через потолок, вам нужно только пройти их своими магия.
  
  "Должен ли я вывести вас на улицу? Гарри предложил.
  
  "Просто подними меня", ухмыльнулась картина.
  
  "Wingardium leviosa", - произнес Гарри, удивленный и раздраженный. Картина оторвалась от стены и осторожно поплыла за ним через мост.
  
  "Там никогда не было заклинания против левитации, - вздохнул Гарри.
  
  "Нет, - ухмыльнулся портрет, - но, если тебе от этого станет лучше, Том тоже не осознал этого, и он носил меня вдвое дольше, чем ты".
  
  "Я бы не стал возиться с тобой чуть дольше", - с горечью сказал Гарри, и юмор исчез, как только его мысли вернулись к тому, что он должен был сделать.
  
  "Вещи, которые необходимы, не всегда легки", - успокоил его Салазар. "Кроме того, - продолжал он тихо, - я задержался в этом зале достаточно долго, и мои друзья не оставили никаких отпечатков самих себя, чтобы составить мне компанию".
  
  Гарри посадил его в центр комнаты, используя заклинание, чтобы держать раму холста в вертикальном положении, и очень медленно и осторожно вписывал очертания рун, которые составляли чешую чучела змей.
  
  Там были тысячи.
  
  В каждом столбе было более сотни символов, и, все время, пока он тянул гравировку символов на камне в пурпурном огне, Салазар наблюдал за ним, улыбаясь так гордо, что сердце Гарри смотрело на него.
  
  В конце концов он покрыл колонны мерцающими узорами пурпурного огня, крошечные руны были почти неразборчивы с того места, где он стоял в центре, и Гарри переключил свое внимание на потолок, купая комнату в сиянии индиго.
  
  "Теперь тебе понадобятся несколько лишних", - сказал ему Слизерин. Гарри уже знал. Основателю нужно было только использовать свою кровь, чтобы принять участие в уже принесенной жертве. Ему нужно будет сделать один из своих.
  
  Он отсканировал линии извивающихся светящихся рун, которые бежали по колоннам на потолок, затем в центре потолка выгравировали несколько простых глифов дрожащей рукой.
  
  "Вы уверены, что другого пути нет?" Он почти умолял.
  
  "Я", прошептал Салазар. "Я бы не оставил тебя без Волдеморта, если бы у меня был лучший вариант. Ваше намерение должно быть сильным, ваше желание оберегать комнату должно быть достаточно велико, чтобы заставить вас добровольно пожертвовать чем-то практически бесценным, иначе подопечные потерпят неудачу ".
  
  "Могу ли я не просто принести тебя в жертву?" Голос Гарри задохнулся от последних двух слов.
  
  "Это не будет то же самое, - мягко напомнил ему Салазар, - вы это знаете".
  
  'Как?' - спросил Гарри, сглотнув комок в горле и сжав челюсти, чтобы остановить горячее, покалывание в глазах.
  
  "Сделай это быстро, - мягко посоветовал ему Салазар, - я не почувствую никакой боли, но тебе будет легче, если это будет сделано в одно мгновение".
  
  Слабое, бледное, желтое пламя вырвалось из кончика его палочки, чтобы парить в воздухе между ними, струя и проваливаясь. Лицо Слизерина слегка разочарованно изменилось.
  
  "Трудно, Гарри, - сказал он более твердо, - но ты мой наследник, ты переживешь это и многое другое".
  
  Ему не нужно было ничего говорить. Проблеска разочарования было достаточно, чтобы заставить Гарри действовать. Салазар жертвовал собой, и он даже не мог заставить себя вызвать заклинание злобного злодея.
  
  Это жалко, рыкнул он на себя. Неприемлемый. Я увижу его снова, как только у меня будет камень.
  
  Пламя вздымалось, превращаясь из желтого в белый, такой яркий, что затенял пурпурное свечение рун вокруг них. Клыки василиска с резким шипением закрывали портрет его предка, мгновенно сжигая его. Гарри знал, что Салазар оценил бы форму заклинания. Не давая себе времени подумать о потере, он погасил огонь сильным ударом своей палочки и провел кончиком по мячу большого пальца. Стряхивая капли крови, стекавшие с мелкого надреза, чтобы разбрызгать руны на потолке, он ждал, пристально глядя на свой большой палец и наблюдая, как он медленно заживает.
  
  Плоть и кожа прокололись на полпути только после того, как Тайная Комната покачнулась, дрожа, как при землетрясении. Руны вспыхнули болезненно яркими, неистово пульсирующими, затем свет глифов внезапно угас, погрузив его в темноту.
  
  Он долго стоял там, закрывая глаза от мрака и молчания, надеясь не надеяться, что Салазар, возможно, выжил, но он знал, что картина не могла. Тонкая, хрупкая стена сдерживала его печаль, улавливая ее в груди, прежде чем она могла выплеснуться в комнату вокруг него.
  
  Представив пустой зал своего нового дома, он шагнул вперед, покидая безмолвную комнату и едва замечая мир, который крутился позади него.
  
  Он нашел Флер в соседней комнате, сидящей на старом диване, единственным предметом мебели в комнате. Она смотрела на него с беспокойством, и внезапно, казалось, уже ничего не сдерживало боль. Свернувшись на диван рядом с ней, он позволил слезам потекать по его щекам, несмотря на все его попытки не дать им упасть. Флер осторожно опустила голову ей на колени, нежно прижимая к себе, пока он не плакал, чтобы уснуть у нее на руках.
  
  
  Глава 71
  
  'Хорошо ли спалось?' Руки Флер все еще были вокруг него, его щека все еще прижималась к ее бедру. Она не двигалась всю ночь, кроме как вытянуть ноги на диван и наколдовать одеяло, чтобы покрыть их.
  
  "Нет", - честно ответил Гарри. Он не мечтал о темных вещах, его не мучили никакие ночные кошмары, но беспокойное чувство утраты и ощущение, что что-то украдено, не исчезло, даже когда он спал. Гарри знал, что если бы Флер не проснулась от боли, было бы намного хуже.
  
  'Вы скажете мне?' - тихо спросила она, прослеживая глубокие синяки под его глазами. 'Это поможет?'
  
  "Я не знаю, - у него пересохло во рту, и, говоря о ее коленях, заглушил его слова, - тебе когда-нибудь это помогало?"
  
  "Иногда, - мягко заверяла она его, проводя пальцами по его волосам, - кажется, это помогает Габриель, когда она расстраивается".
  
  "Я должен был запечатать Тайную комнату", - тихо сказал ей Гарри. "Все палаты, связанные с кровью Слизерина, должны были быть изменены, чтобы я и те из моей родословной могли все еще войти, но Волдеморт не может".
  
  Флер не понимала магию крови и ее хитрости, поэтому он не пытался объяснить ей, почему она нужна, только то, что это было необходимо, и что оно все еще причиняет боль.
  
  "Мне пришлось пожертвовать кем-то бесценным, чтобы продемонстрировать достаточно сильное намерение, чтобы создать такой невероятный кусок магии".
  
  'Кто то?' Она шептала в ужасе. Ее руки замерзли в его волосах, и нежная волна ее груди упала в обморок.
  
  "Салазар", - пробормотал Гарри ей на ногу. "Он сказал, что другого пути не было".
  
  "Я уверен, что он был прав", утешала его Флер, снова дыша. "Потеря его, должно быть, была необходима, чтобы он сам посоветовал это".
  
  "Я нуждался в нем", - признался Гарри, протягивая руку, чтобы держать ее руки в своих. "Без него я все еще был бы слепым, спотыкаясь по пути, который Дамблдор наметил для меня, и теперь он ушел, и я не знаю, как я узнаю, куда идти".
  
  "У меня все еще есть", - сказала ему Флер, поднимая его с колен и поднимая ноги. "Ты всегда будешь иметь меня". Она нежно поцеловала его в щеку, поворачивая его голову к ней двумя тонкими пальцами.
  
  "Больно", - ответил Гарри, прижимая пальцы к точке в груди, где боль была почти ощутимой.
  
  "Вы привыкнете к этому", - сказала она ему недоброжелательно. "Это не то же самое, но когда я был моложе, и мои разногласия с другими девушками стали очевидными, они постепенно перестали проводить со мной время. Они хотели заниматься другими делами, теперь они уже не дети, но я оставался ... незрелым. Было больно, когда меня оставили играть в одиночестве, и долгое время я был очень расстроен из-за этого, но в конце концов я понял, что ничего не могу поделать. Прошло время, боль исчезла, и я привык к тому, как все было.
  
  Гарри видел, как это повлияло на нее. Лицо, которое Флер Делакур впервые представил ему и до сих пор показывало, что остальная часть мира безразлична и далека. Она искала убежища от жестоких слов других в своей гордости и мало заботилась о том, что случилось с теми, кто не доказал свою любовь к ней.
  
  "Я могу кое-что сделать", - вспомнил Гарри, вспоминая историю Салазара с приподнятой надеждой.
  
  "Гарри, - нахмурилась Флер, - если он уйдет, его нельзя вернуть".
  
  "Есть камень, - сказал ей Гарри, - артефакт, который может поднять отпечаток мертвых".
  
  "Я знаю историю", вздохнула Флер, вставая. "Три брата, Старший Жезл, Воскресенский Камень и Плащ Смерти. Это миф, и у нас нет времени, чтобы вы попытались убедить меня в обратном.
  
  "Мои родственники", - вспоминал Гарри, вскакивая на ноги. "Охранники из Ордена придут сегодня. Сейчас я должен идти.'
  
  "Я иду, - решила Флер, ведя его на кухню, - а ты сначала что-нибудь съешь".
  
  "Нет времени, - изгнал Гарри мысли о Салазаре, - и если там присутствуют члены Ордена, они вас не увидят".
  
  'Почему бы и нет?' Она потребовала, с негодованием подбрасывая волосы. "Мне все равно, если они знают, что мы вместе, на самом деле, - вызывающе наклонила она подбородок, - я бы предпочла, чтобы они это сделали".
  
  "Ты был бы целью", Гарри стиснул. Это было продолжение их старого аргумента. Флер была горда Она не соглашалась прятаться, когда думала, что должна стоять рядом с ним, и Гарри знал, что согласится, если он окажется на ее месте.
  
  Но я пообещал Габриель, что позабочусь, чтобы она вернулась во Францию.
  
  "Я буду под Фиделием, - парировала она, поворачиваясь, чтобы порыться в шкафах, чтобы найти что-нибудь съедобное и легкое, - как можно безопаснее".
  
  - А Габби? Гарри спросил. - А как насчет того, чтобы Волдеморт отправился на поиски нашего секретного хранителя, зная о вашей связи со мной? Будет ли ваша семья в безопасности?
  
  Флер обернулась на него, отказавшись от поисков, чтобы сердито на него посмотреть. "Он никогда не доберется до моей сестры, когда она за стенами Боксбатонса", - холодно ответила она. "Чтобы сломить там свои войска, потребуются все его силы, и Волдеморт не посмеет рискнуть спровоцировать вражду Франции, пока он еще борется в Британии. Я бы никогда не посчитал Габриель секретным хранителем, если бы подумал, что в любой момент ей грозит большой риск.
  
  "Не стоит рисковать ни ей, ни вам", - парировал Гарри. Ее упрямство было настолько же разъяренным, насколько необъяснимым. Логически он знал, что он был прав. Ее присутствие было ненужным риском, когда чем дольше они были в секрете, тем безопаснее она была.
  
  "Я не приехал в Великобританию, чтобы спрятаться, Гарри Поттер. Я буду драться, или я тоже могу вернуться во Францию. Его желудок изогнулся от мысли заставить ее уйти.
  
  Низкий удар, Флер.
  
  "Это не борьба", - немного отчаянно попытался Гарри. "Как только Дамблдор и Орден узнают о вас, тогда, по всей вероятности, Снейп и Волдеморт тоже будут".
  
  "В конце концов, они все равно узнают, когда я буду сражаться рядом с тобой или раньше", - пожала она плечами. "Как вы думаете, они не будут искать вас в течение лета? Мы вместе присутствовали на балу Йоля, вы сделали все возможное, чтобы защитить меня на турнире, и не секрет, что я нахожусь в Британии по неубедительным причинам. Мой английский уже идеален. Кто-то увидит или угадает правду.
  
  "Но они не могут", - запротестовал Гарри. 'Еще нет.'
  
  - Тебе стыдно, что меня видят? Флер яростно потребовала, так быстро меняя курс, Гарри на мгновение дезориентировался.
  
  "Конечно, нет", - горячо ответил Гарри, смущенный, почему ей даже придется спросить.
  
  "Тогда зачем мне прятаться?" Спросила Флер, на этот раз более спокойно. Она вернулась к рыться в шкафах, в конечном итоге передавая ему довольно плоский, потертый вид круассан. "Это было под вареньем", - извинилась она. Гарри с благодарностью принял это, отрывая слои теста, пытаясь придумать способ убедить ее, не повторяя себя.
  
  "Я не хочу, чтобы ты прятался ..."
  
  "Хорошо, - прервала Флер, - тогда мы должны уйти, как только вы закончите". Она гордо посмотрела на него, осмеливаясь снова не согласиться.
  
  Гарри сдался. Остальная часть его предложения, просьба подождать, умерла на его губах. Она не собиралась принимать ответ "нет" и, вероятно, просто схватит его, если он все равно попытается аппарировать в одиночку.
  
  "Хорошо", вздохнул он. "Я просто надеюсь, что с тобой ничего не случится".
  
  Ему не нужно было угадывать, что случится, если он потеряет Флер. Сначала отомстите, кто-нибудь отдаленно ответственный заплатит цену за его боль, затем он будет искать Камень Воскрешения, пока не найдет его и не увидит ее снова. Это не будет красивым путем для прогулок. Салазар предупреждал его об этом.
  
  "Я могу позаботиться о себе", - многозначительно напомнила она ему. "Я работаю в Гринготтсе, это одно из самых охраняемых мест в Великобритании, и я живу здесь, под чарами Фиделия. Я буду в большей безопасности, чем ты!
  
  "Это не помешает мне волноваться", - признался Гарри, поспешно заканчивая свой круассан. Еду с сухим ртом было нелегко, и он несколько раз подавился сухими хлопьями теста.
  
  "Мне нравится, что ты волнуешься, - улыбнулась Флер, - но как только начнется война, я буду в опасности, и тебе придется просто принять это. Я должен был принять это, когда ты отправился в Департамент Тайн, это неизбежно, даже если это кажется невыносимым.
  
  "Полагаю", - поморщился Гарри, подавляя еще один приступ кашля.
  
  "Вы должны снова преобразить свою одежду, - сказала она, - магия разваливается".
  
  'Спасибо.' Гарри переделал преображение, переделав пижаму, которую он превратил в обычную школьную одежду, в более обычную, волшебную одежду. Аппарирование в пижаме скорее разрушит любую драму до его последнего прощания с Дурслями.
  
  "Теперь поехали, - ухмыльнулась она, - я хочу встретиться с твоей семьей. Вы познакомились с моим некоторое время назад.
  
  "Ну, если вы привязываетесь к любому из них, я готов обменять на Габриель", сухо сказал Гарри.
  
  'Это плохо?' Флер изящно подняла бровь.
  
  "Габриель в ее самых озорных отношениях в тысячу раз предпочтительнее любого из моих родственников, - усмехнулся Гарри, - не говоря уже о всех вместе взятых".
  
  "Я не могу дождаться, - решила она.
  
  "Они ненавидят магию почти так же сильно, как ненавидят меня", - предупредил Гарри. "Не ожидайте теплого приема и не слушайте ничего, что они говорят. Я был достаточно долго, чтобы они могли забыть, что теперь могу использовать магию по своему желанию.
  
  "Я уверен, что вы им напомните, - улыбнулась Флер, - и мне все равно, что кто-нибудь еще скажет о нас".
  
  "За исключением Габби", - напомнил ей Гарри.
  
  "Она говорит совершенно неуместные вещи", - слегка покраснела Флер. "Я сказал ей, что мы, ну, вы знаете, и теперь я не могу сказать ей ничего о вас, не получив внушительных взглядов и нахальных замечаний".
  
  Гарри неохотно протянул руку Флер, чтобы он мог аппарировать ее на Привет Драйв. Она положила ему руку на плечи, а не держала ее, и вместо этого обняла его за талию, крепко сжав их.
  
  'Пойдем? Пора Гарри летать в гнезде.
  
  'Ссылки на птиц?' Гарри поднял бровь и многозначительно посмотрел на нее. " Вы делаете птичьи упоминания обо мне ?"
  
  "Тише", - увещевала Флер, слегка сжимая его вокруг талии.
  
  Гарри засмеялся и переместил их вес вперед, аппарируя их обоих прямо в задний двор номер четыре, Привет Драйв.
  
  "Homenum revelio", прошептала Флер, стаскивая палочку с талии. "Всего три человека достаточно близко к дому, чтобы увидеть нас", - сказала она ему.
  
  "Возможно, моей предполагаемой няни еще нет", - усмехнулся Гарри. Он, конечно, на это надеялся. Это был бы наилучший сценарий. Флер была бы счастлива, так как она пришла с ним, и он был бы счастлив, потому что никто еще не знал о ней. Это было безопаснее всего.
  
  "Вы должны сначала получить свои вещи", напомнила ему Флер. Она не отступила после аппарирования рядом.
  
  "Может быть, проще", - согласился Гарри.
  
  Мягким щелчком он аппарировал их обоих наверх в свою комнату.
  
  "У тебя не так много вещей", - прокомментировала Флер, с любопытством оглядываясь вокруг.
  
  "Мои родственники не слишком усердствуют в том, чтобы тратить на меня деньги", - пожал плечами Гарри, не особенно желая обсуждать одиннадцать лет пустоты, которые предшествовали его побегу в другой мир.
  
  "Так что я могу видеть. Тон Флер был ледяным. Она соединила точки самостоятельно. Его это не удивляло, она была первой, кто видел, как ему не нравилось находиться рядом с другими, и первой, кто действительно его понимал. Флер не могла этого сделать, не имея представления о том, как с ним обращались.
  
  Гарри вытащил свою палочку, поднимая аккуратные груды маггловской одежды на кровать. Только когда он понял, что в комнате больше ничего не было, к чему он вообще был привязан, он осознал, насколько мало он заботился об этом месте и его родственниках. Одиннадцать лет жизни, и он уезжал с горсткой одежды, которую он купил себе прошлым летом.
  
  "Мы пойдем вниз?" Спросила Флер. Ее тон был преднамеренно ровным и достаточным, чтобы волновать Гарри.
  
  "Вы пообещаете не делать ничего радикального?"
  
  "Что вы собираетесь с ними делать? Флер ответила.
  
  "Я собираюсь дать им ту же защиту и защиту от волшебного мира, что и мне", - безжалостно ухмыльнулся Гарри.
  
  Она внимательно посмотрела на него, наклонив голову на одну сторону, чтобы изучить выражение его лица, затем легкая улыбка подкралась к ее губам, и она кивнула. 'Я обещаю.'
  
  Он сжал одежду, скинул ее с кровати в пластиковый пакет и в последний раз огляделся.
  
  Я не пропущу одну вещь об этом месте.
  
  Лестница громко скрипела под его ногами. Дни, которые он провел, ползая по площадке и коридору из-за страха перед характером своего дяди, давно прошли.
  
  "Думаю, он вернулся", - фыркнула тетя Петуния из гостиной.
  
  "Я действительно вернулся", - объявил Гарри, входя в комнату с Флер все еще на руке.
  
  Дурсли сидели у телевизора, который, хотя и был приглушен, по-прежнему воспроизводил новости, показывая картины необычной погоды и необъяснимых происшествий по всей стране. Гостиная не изменилась за одиннадцать лет. Аккуратный, чопорный и тщательно продуманный, чтобы создать впечатление обычного загородного семейного номера.
  
  "Что ж, все будет не так, как прошлым летом", - бушевал Вернон, но остановился, увидев Флер.
  
  'Кто это?' Спросила Петуния, как ни странно, вежливо. Гарри сдержал усмешку. Без сомнения, его тетя изменит ее мелодию, когда она будет уверена, что Флер - ведьма, а не хороший, нормальный порядочный народ.
  
  "Флер Делакур", - представилась седовласая ведьма. Ее тон не оставил Дурслей никаких иллюзий относительно того, что она о них думает. "Я с Гарри.
  
  'С Гарри?' Дадли был единственным, кто с уверенностью задал вопрос, который Флер намеренно оставила повешенным, хотя Гарри подозревал, что это может быть потому, что он был единственным в комнате, настолько глупым, что ему нужно было сначала задать его.
  
  "Когда мальчик и девочка очень любят друг друга, - начал Гарри, приняв детский голос, который звучал неловко, как Беллатрикс Лестрейндж, - они становятся... партнерами". Подруга все еще казалась слишком детским словом для того, что Флер была для него.
  
  'Ты женат?' Петуния ахнула, ее буравые глаза искали у пальцев Флер кольцо. Это был не тот ответ, которого он ожидал, и он слегка покраснел от этой идеи. Флер тихо хихикнула рядом с ним, показывая ее неукрашенные руки на всеобщее обозрение.
  
  "Мне пятнадцать", - сухо сказал Гарри, восстанавливая самообладание.
  
  "Лили замужем за молодыми, - отстаивалась Петуния, - у твоего рода много разных странных способов".
  
  "Почему ты идешь с Гарри? Дадли потребовал. "Ты, как модель.
  
  "Вы думаете, что я привлекательный? Спросила Флер с обманчивой невинностью.
  
  "Да", Дадли уставился.
  
  Флер отказалась от руки Гарри, внезапно изменив структуру лица, чтобы взглянуть на своих родственников огромными темными птичьими глазами и жестоким крючковатым клювом.
  
  'Как насчет сейчас?' Она прошипела, удивленная взглядом Дадли о чистом ужасе.
  
  Вернон громко выругался, откидываясь на спинку стула, и Петуния издала странный маленький вопль, прикрывая рот обеими руками. Дадли, нехарактерно мудрый на этот раз, ничего не сказал.
  
  "Вот и все", - крикнул его дядя, неуклюже поднявшись на ноги и придав ему интересный оттенок. "У меня этого больше не будет".
  
  'Ой?' Гарри с любопытством посмотрел на него. "Что вы собираетесь делать, дядя Вернон?"
  
  "Я... я", - бушевал очень быстро, сдувшись, когда Петуния бросила на него предупреждающий взгляд.
  
  "Приятно познакомиться с тобой, Флер", - закипела она, каким-то образом выражая свежую, вежливую манеру вежливости, несмотря на ее напряженное выражение лица.
  
  "Удовольствие", - игриво ухмыльнулась ведьма, позволяя ее лицу вернуться к своей обычной форме, и снова взяла Гарри за руку. "Какой бы короткой ни была встреча".
  
  'Вы не остаетесь?' Дадли выглядел немного разочарованным, и Гарри глубоко вздохнул, чтобы сдержать желание сделать что-то ужасное для него, чтобы посмотреть на Флер, как он. Будучи маглом, Дадли не испытывал чувства к магии, поэтому ее очарование никак не влияло на него, но он смотрел так же, как и те, кто находился под его пленением.
  
  "Я вернулся, чтобы попрощаться", - усмехнулся Гарри. 'Я выхожу.' Он поднял руки, когда его тетя открыла рот. "Я знаю, что это раньше, чем вы ожидали, и я уверен, что вы все будете ужасно скучать по мне, но у нас теперь есть свой собственный дом, и я пообещал Альбусу Дамблдору, что останусь там, где я буду в безопасности".
  
  Потребовалось время, чтобы оно погрузилось.
  
  Вернон ощетинился от сарказма, но с триумфом пришел в себя, когда мысль о том, что Гарри исчезнет, ​​наконец достигла его мозга.
  
  - Но защита, - пронзительно взорвалась Петуния, удивив Гарри своим знанием. "Если ты ушел, то ничто не защитит нас от твоего вида". Вернон уставился на свою жену, бледнея от бьюти до белого. Дадли выглядел смущенным, щурясь между родителями, Гарри и Флер.
  
  "Не волнуйтесь, тетя Петуния", - заверил ее Гарри с улыбкой. "Я сделаю так, чтобы вы были так же подготовлены к волшебному миру, как и я".
  
  Вернон вздохнул с облегчением, и лицо Дадли просветлело, услышав вздох отца, но Петуния, всегда острее обоих, вздрогнула от испуга.
  
  'Чем ты планируешь заняться?' Она дрогнула.
  
  "Вы знаете, что они говорят, тетя Петуния, - усмехнулся Гарри, - невежество - это счастье".
  
  "Забвение", - ухмыльнулся он, стирая все воспоминания о его существовании, сначала от своего дяди, потом от двоюродного брата и с некоторым удивлением наблюдая, как они тяжело рухнули один за другим на пол.
  
  'Что ты сделал?' Потребовала Петуния, отступая от него и тряся плечами своего мужа, который потерял сознание.
  
  "Я изменил их воспоминания, - честно ответил Гарри. "Они не помнят ни меня, ни кого-либо, связанного со мной, и через мгновение вы тоже не будете".
  
  "А как же Лили?" Петуния захныкала. 'Я все еще буду помнить мою маленькую сестру?'
  
  "Нет" Гарри смотрел на нее сверху вниз, безразлично. "Вы никогда не узнаете, что он у вас есть".
  
  "Но наше детство вместе, все счастливые времена, которые у меня были до того, как она ушла от меня, ушли". Петуния выглядела искренне растерянной, аккуратные, точные линии ее теней и туши, испачканные внезапными слезами. "Я любил свою прекрасную, младшую сестру".
  
  "Мне никогда не казалось, что это так", - сказал Гарри так же безразлично к ее страданиям, как и к его. 'Obliviate.
  
  Петуния безвольно плюхнулась на своего супруга.
  
  'Что теперь?' Спросила Флер, наблюдая, как Гарри поднимает их обратно на свои обычные стулья.
  
  "Мы уходим", - просто ответил он, держа свою палочку в кобуре. "Дамблдор или кто-то из Ордена придут сюда, когда они поймут, что я ушел, и их интерес к памяти может повлиять на их расследование, но я сомневаюсь в этом. Я вложил в него огромную силу.
  
  "А что если Волдеморт придет?"
  
  "Тогда у них есть всякая защита от него, которую они предоставили мне, - холодно сказал Гарри, - и я подозреваю, что он не потрудится сказать больше, чем очень конкретную пару слов простым маглам".
  
  Ему было все равно, что случилось с его родственниками. Глядя на них, лежащих безвольно на стульях, не было ни чувства жалости, ни удовлетворения. Прошло много времени с тех пор, как он соизволил им достойно ненавидеть. Флер, похоже, тоже не слишком волновалась из-за его ответа, если что-то, на что она была похожа, она хотела взять себе килограмм мяса, прежде чем они ушли.
  
  "Хорошо", решила она. "Они так же не подозревают об угрозе для них, как вы, когда они отказывали вам в знании вашей семьи, - ее лицо слегка изменилось, - и я надеюсь, что им не так повезло, как вам".
  
  "Я действительно должен поблагодарить их", - улыбнулся Гарри, нежно целуя Флер в нос.
  
  'Зачем?' Она потребовала, глядя на него так, как будто он только что вызвался навсегда быть переведенным в то же отделение, что и Гилдерой Локхарт в Сент-Мунго.
  
  "Если бы они не подняли меня так, как они, мне бы не повезло оказаться с тобой", - объяснил Гарри, обнимая ее, готовясь аппарировать, как ей хотелось.
  
  "Ты бы все равно любил меня, - тихо не согласилась Флер, - я идеален для тебя, нет?"
  
  "Во всех отношениях", - согласился Гарри, целуя ее более горячо.
  
  Флер аппарировала их прямо домой, застигла Гарри врасплох и пролила их на пол пустого зала, когда он впоследствии потерял равновесие.
  
  "Вы сделали это сознательно", - обвинил он, прищурившись, глядя на нее, когда она весело оседлала его.
  
  "Конечно", она ухмыльнулась, дразня соскользнув с него. "Должен ли я показать вам дом?
  
  'Есть что-нибудь, чтобы видеть?' Гарри спросил.
  
  "Я выбрал спальню, - сказал ему Флер, когда он поднялся на ноги, потирая спину там, где упал на пол, - но кроме этого, старый диван и кухня ничего не решили, и все комнаты пустой ".
  
  'А снаружи?'
  
  "У нас много земли, - тихо засмеялась Флер, - когда я впервые посмотрела на дом, я не поняла, какая часть окрестностей принадлежит нам".
  
  "Луг", кивнул Гарри.
  
  "На самом деле, луга", - поправила Флер. 'Есть три. Один за домом, потом еще два с другой стороны рощи вязов и по обе стороны ручья.
  
  "Нам нужно купить мебель", - заметил Гарри, заглядывая в три неиспользуемые комнаты на первом этаже. Все они были пусты, за исключением толстых темных старых деревянных балок, которые удерживали потолок.
  
  "Покупка мебели", Флер выглядела довольно взволнованной перспективой. Гарри застонал. "Вероятно, не стоит пытаться купить все сразу, - решила она, - поэтому мы просто возьмем самое необходимое. Хорошим началом будет стол и несколько стульев для кухни.
  
  "Возможно, я смогу убедить Сириуса дать нам кое-что из того места, где он остановился", - предположил Гарри, немного смущаясь идеей создать дом с Флер. "Я представляю, зная его семью, что все это довольно дорого и стильно, по крайней мере, после того, как его почистят", - добавил Гарри.
  
  "Мы купим свои собственные", - заявила Флер, сделав несколько шагов от него, чтобы положить конец этой идее, прежде чем он к ней привязался. "Наш дом не будет наполнен продуктом попрошайничества". Беспокойство немного выросло с нашим домом . Это звучало ужасно совершено. Такой шаг Гарри мог бы ожидать через десятилетие, а не тогда, когда он еще учился в школе.
  
  "Хотелось бы, чтобы мы купили дом поменьше", - пожаловался Гарри, глотая это чувство как можно лучше. "Это займет все лето, чтобы заполнить комнаты, и это только внизу".
  
  "Если вы надеетесь, что я скажу вам, что верхний этаж лучше обставлен, вы будете разочарованы", - засмеялась Флер. "Я куплю кусок в Косом переулке, когда смогу, и принесу его обратно, постепенно у нас будет дом, а не дом".
  
  - Значит, ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой? Гарри спросил осторожно. Он как бы надеялся, что она этого не сделает. Это было бы менее постоянным, если бы они не пошли вместе.
  
  "Наша первая поездка будет вместе, - ухмыльнулась Флер, - нам нужно определиться с несколькими вещами, прежде чем я начну покупать в одиночку, решения по декору и тому подобное".
  
  "Это звучит ужасно", - он искал подходящее слово, "зрелый".
  
  Флер долго смотрела на него, ее нос сморщился от изящного разочарования, затем она мягко улыбнулась и покачала головой. "Я иногда забываю, что ты моложе".
  
  Я разочаровал ее?
  
  'Это плохо?' Его голос дрогнул. "Я не хочу жить с моими родственниками, я хочу быть здесь с тобой, но это только кажется..." он замолчал от ее легкого смеха.
  
  "Для нас это слишком рано", - согласилась она, переступив несколько шагов между ними, чтобы тепло обнять его. "Нехорошо быть неуверенным, - она ​​снова поцеловала его, нежно в щеку, - кто угодно. Я. Это только временно, - напомнила она ему, - мы не живем здесь постоянно. Британская погода ужасна, - легкомысленно закончила она, - и я не хочу провести остаток своей жизни под дождем.
  
  Гарри испытал облегчение и немного разочаровался тем, что Флер не хотела провести остаток своей жизни, живя здесь с ним. С облегчением, потому что ему было всего пятнадцать лет, а это было слишком далеко, чтобы принять такое огромное решение. Разочарован тем, что, возможно, в не столь отдаленном будущем он захочет сделать выбор, который приведет его сюда. Резолюция, которая может в конечном итоге увидеть его стоящим с Флер, держащим в зеркале седовласую зеленоглазую девочку.
  
  Он вздрогнул, внезапно замерз и немного сжал ее в объятиях, охваченный иррациональным желанием убедиться, что она никогда не покинет его сторону, поэтому многообещающее видение "Зеркала Эриседа" о семье может в конечном итоге стать правдой.
  
  'В чем дело?' Флер пробормотала, чувствуя его напряженность.
  
  "Я разорван", - признался он. "Часть меня не хочет ничего больше, чем провести остаток жизни с тобой, а другая..."
  
  'Другой?'
  
  "Это побуждает меня убегать, крича, что я слишком молод", - улыбнулся Гарри.
  
  "Я такой же", ответила Флер, переключившись на французский, чтобы лучше передать свои чувства без заблуждения. "Вы очень зрелы для человека, которому почти шестнадцать лет, и я достаточно зрел для человека, которому восемнадцать лет, мы оба слишком молоды, чтобы жить вместе, как это".
  
  "Тебе ближе к девятнадцати", - напомнил ей Гарри. День рождения Флер был третьим днем ​​октября, поэтому в конце каждого лета в течение нескольких месяцев их возраст составлял всего два года, и Гарри чувствовал себя не так, как ребенок, когда упоминалась разница в возрасте.
  
  "Девятнадцать не намного старше восемнадцати", - пожала плечами Флер. "Не беспокойся об этом. Это не одно и то же, думай об этом как о практике, - снова тихо рассмеялась она. "У нас достаточно времени, чтобы привыкнуть к этой идее и подождать, пока мы оба не будем готовы".
  
  Это звучало, несмотря на все усилия Флер, чтобы быть случайным, что она уже решила. Возможно, они слишком молоды, чтобы действительно сделать такой серьезный шаг, но в будущем она ожидала, что они это сделают, и каждый последующий шаг. Прилив тепла последовал за осознанием того, что по сути она решила остаться с ним.
  
  "Спасибо", прошептал он. Флер не ответила, но ее руки сжались вокруг него, и он почувствовал, как ее сердце забилось к его груди.
  
  
  Глава 72
  
  Было холодно. Было мокро. Ее ступни и ноги были мокрыми от ходьбы по траве лугов до того, как роса высохла, и Флер, скорее всего, собиралась сожалеть о том, что сопровождает Гарри, когда он исследовал луга мимо вязов.
  
  Казалось, он не чувствовал дискомфорта, несмотря на свою явно промокшую одежду, ведущую ее вдоль берега небольшого ручья с веселой улыбкой.
  
  "Это так далеко, как это идет? - спросил он, поднимая связанные руки, чтобы указать на опушку леса.
  
  "Да", Флер кивнула, его улыбка отвлекла ее мысли от мыслей о замерзших ногах и влажных волосах.
  
  "Лугов много, - усмехнулся он, оглядываясь на далекие вязовые деревья и их дом. Здание было как минимум в тысяче метров, бледный побеленный камень был виден сквозь листья.
  
  "Более влажная трава, чем мне когда-либо хотелось бы пройти", - ответила Флер вяло. Гарри нежно сжал ее пальцы. "По крайней мере, мы можем аппарировать назад", - улыбнулась она, глядя на свои испачканные травой одежды.
  
  "Я собирался предложить создать опеку", - слегка сказал Гарри.
  
  'По всей области?' Флер обдумала эту идею. Она могла бы справиться с этим, при условии, что он имел в виду только основные средства защиты, чтобы предотвратить более очевидные методы доступа или обнаружения.
  
  "Конечно, - сказал Гарри, - это все наше".
  
  "Я могу это сделать", - решила Флер, смирившись с тем, что очень устала до конца дня. "Если вы посмотрите, вы можете узнать что-то новое.
  
  "Я думал, тебе не нравится, когда тебя смотрят?" Гарри дразнил, игриво глядя на нее.
  
  "Я делаю для тебя исключение", - ухмыльнулась Флер, задумчиво наклоняясь и наблюдая, как желание тлеет в глазах Гарри, пока он не закрыл их и не поцеловал. Его губы встретились с ее губами достаточно сильно, чтобы отвлечь ее дыхание.
  
  "Что ты мне покажешь?" Спросил он, отстраняясь.
  
  "Защита", ответила Флер. "В его наиболее распространенной форме".
  
  'Ой?' Он выглядел любопытным. Она знала, что он мало знал о подопечных, кроме той, которую она ему показала, и о том, что он узнал из живописи своего предка, чтобы создать защиту, связанную магией крови. Флер подозревала, что магия крови, которую он использовал, сильно отличалась от защиты, которую она понимала.
  
  "Нам не нужны неожиданные посетители, - размышляла она, - поэтому обязательно должны быть палаты против призраков и портключей, и тогда нам также понадобятся реальные средства защиты".
  
  - Чем я могу помочь? Гарри спросил.
  
  "Нет, если вам не удалось узнать много нового о чарах и защите за последние несколько месяцев?"
  
  "Я не могу сказать, что у меня есть", - признал Гарри, его глаза блестели от удовольствия. "Полагаю, мне просто нужно будет за вами присмотреть".
  
  'Вы жалуетесь?' Флер парировала иронично.
  
  "Даже немного", - усмехнулся Гарри, отступая назад, чтобы открыто посмотреть на нее с ног до головы. Небольшой жар поднялся к ее щекам от его очевидной оценки, смущенной, несмотря на то, что он знал, что о ней думают волшебники, что он считает ее привлекательной. Она уже знала, конечно, что он впервые позволил ей ускользнуть в Комнате Требований, но было приятно это слышать.
  
  Очень приятно, пальцы Флер свернулись, несмотря на сырость.
  
  Взяв свою палочку, она прошла несколько шагов дальше к краю их луга, останавливаясь всего в нескольких шагах от края деревьев.
  
  "Фианто Дури", пробормотала она, исполняя сильнейшее защитное заклинание, которое она знала. Гарри с безопасного расстояния наблюдала, как она заметила, как она подняла палочку в воздух, выпустив потрескивающий луч яркого света в небо.
  
  Поток магии поднялся в воздух почти на сто футов, прежде чем усики расползлись от его кончика, как лепестки какого-то огромного цветка. Они изогнулись вверх, питая распространяющийся полупрозрачный барьер, который рос над их головами.
  
  "Это впечатляет", - усмехнулся Гарри.
  
  "Очарование Непреклонного Щита, но мне придется сделать это снова на другой стороне", - сказала ему Флер, наблюдая, как расширяющийся край барьера начинает замедляться как раз перед тем, как он достигает рощи вязов.
  
  'Вы будете в порядке?'
  
  "Со мной все будет хорошо", - заверила она его. "Очень устал, особенно после добавления других чар, но хорошо".
  
  Очень устал был преуменьшение. Волшебство, которое она использовала, могло сломаться невероятно сильным волшебством. Это было своего рода заклинание, которое остановит отряды авроров на их пути, и, следовательно, истощение ее магии было огромным. Флер сомневалась, что она может разыграть его три раза, не потеряв сознание и не умирая от истощения.
  
  К счастью, мне нужно только разыграть его дважды.
  
  "Должен ли я аппарировать вас?" Гарри предложил, снова взяв ее за руку.
  
  "Пока нет", Флер покачала головой. "Я сделаю другие палаты, пока я здесь".
  
  "Вы скажете мне, как они работают?
  
  "Это хорошая идея", согласилась Флер. Если бы ничего другого, это означало, что в следующий раз он сможет сделать простые и спасти ее от необходимости выполнять их на вершине каста Фианто Дури.
  
  Она задумчиво повернула палочку, ее полированная поверхность отражала высокий столб света над ними. Если бы это место не было под Фиделием, половина Британии, возможно, видела бы это.
  
  "Подопечные против аппарации достаточно легки, - сказал ему Флер. "Вы знаете, что такое привидение?
  
  "Возможно, недостаточно подробно, чтобы понять ваше объяснение прихода", - признался Гарри. На нем была та же самая внимательная улыбка, которую он всегда носил, слушая ее разговор, объясняла ли она что-то или говорила о самых незначительных событиях.
  
  "Мадам Максим, - начала Флер, размышляя о том, как лучше всего сформулировать вещи, - сказала мне, что видение было похоже на путешествие от одного края листа бумаги к другому, волшебным образом складывая всю бумагу между ними до расстояния между двумя". Края были одним шагом.
  
  "Салазар сказал мне, что это все равно, что пролететь мимо меня, когда я шагнул", - подумал Гарри.
  
  "Возможно, есть разные способы аппарировать, - пожал плечами Флер, - но оба метода предполагают использование магии для манипулирования пространством между началом и концом путешествия".
  
  "Так как вы можете предотвратить это?" Гарри спросил.
  
  "Палата, которую я собираюсь произнести, предотвращает любые манипуляции с пространством или расстоянием вокруг его края. Из-за этого никто не может аппарировать через границу.
  
  "Это довольно просто", - улыбнулся Гарри.
  
  "Это одна из самых основных опек", согласилась Флер, осторожно взмахнув палочкой. Короткое мерцание упало там, где она поставила палату, но оно быстро исчезло, оставив воздух чистым. "Его можно одолеть, сжимая пространство по обе стороны от него, пока сама палата не закроет так мало места, что станет неэффективной, но это нелегкий подвиг и за пределами большинства волшебников или ведьм".
  
  "Волдеморт сделал это", - рассеянно сказал ей Гарри. "Он сломал антипризрачные палаты над министерством".
  
  "Он могущественный волшебник, - кивнул Флер, - эти подопечные, даже мой Фианти Дури, не будут держать такого волшебника, как он, если он действительно захочет войти, но я уверен, что это утомит даже Волан-де-Морта".
  
  "Не могли бы вы прорваться?" Гарри спросил.
  
  Флер обдумала это. У нее было несколько преимуществ перед большинством, ее магия была мягкой, более утонченной и подходящей для таких тонких манипуляций с магией. Палата против призраков не помешала бы ее прогрессу, но ее первая и самая сильная защита, вероятно, дорого обошлась бы ей в том, чтобы одолеть.
  
  "Да, - ответила она, - но я бы достаточно устала, чтобы потом оказаться в невыгодном положении". Флер откинула волосы назад через плечо и убралась с дороги. "Теперь я создам палаты против портключей, они только немного сложнее, чем палаты против призраков".
  
  "Как они работают? С нетерпением спросил Гарри.
  
  "Если вы представляете один и тот же лист бумаги, как раньше, вместо того, чтобы складывать его много раз, портключ сгибает бумагу так, чтобы точки находились рядом друг с другом на противоположных сторонах листа. Затем он пробивает маленькое временное отверстие на поверхности бумаги, чтобы соединить точки, и это то, через что проходит пользователь ".
  
  Гарри потребовалось немного больше времени, чтобы понять концепцию портключей, чем привидение, и Флер почувствовала легкое чувство гордости за то, что она по-прежнему была лучше его. Он превзошел ее так быстро во многих школах магии, что она начала чувствовать себя немного бесполезной. Как она могла считаться равной ему, когда она пряталась, знала меньше и делала меньше, чем Гарри?
  
  "Так как вы можете предотвратить это?" Он задавался вопросом вслух. "Вы не можете создать границу, как при появлении".
  
  "Требуется немного больше магии", кивнула Флер, поднимая палочку, которая теперь гудела бирюзовым светом. "Это все равно, что сделать бумагу жесткой, чтобы отверстие не могло быть сделано, чем больше волшебства, тем труднее сделать отверстие для порта".
  
  Была короткая вспышка бирюзового цвета, и в течение нескольких секунд все имело странный, голубой оттенок, затем цвет рассеивался, и Флер дрожащим вздохом радовалась, что Гарри пришел помочь. Она могла рухнуть после того, как снова наложила заклинание "Непреклонный щит".
  
  'Аппарировать меня?' - застенчиво спросила она, уставившись на него с усталой ухмылкой.
  
  "Конечно", - легко согласился Гарри. Он никогда не отпускал ее руки, пока она говорила и говорила.
  
  Мир кружился головокружительно назад мимо них, и теперь, когда она искала его, она заметила разницу между тем, как они оба аппарировали. Если бы ей пришлось угадывать, она бы сказала, что Гарри повернул мир навстречу ему, на мгновение сжав его предназначение, в то время как она и все остальные волшебники, которых она знала, скомкали точки.
  
  Что-то для изучения, когда у меня будет время, решила она.
  
  Они высадились на дальней стороне вязов в соответствии с внешней частью их дома. Флер почти упала, ее онемевшие пальцы на ногах не могли удержать равновесие, пока она колебалась, но Гарри поймал ее и направил вместо этого, прислонившись к его груди.
  
  "После этого вам придется отвезти меня обратно в дом", - предупредила его Флер. "Возможно, я даже не смогу заснуть".
  
  "Вы хотите, чтобы я его разыграл?" Гарри предложил, взглянув на столб белой энергии, которая поднялась над деревьями позади них.
  
  "У меня нет времени, чтобы научить вас этому", - мягко не согласилась Флер. "Защита будет лучше, когда полностью сотворена из моей собственной магии. Две половины будут более совместимы. Кроме того, - она ​​выпрямилась и встала без посторонней помощи, - я лучше в подопечных, чем ты, и это моя роль.
  
  Гарри с любовью посмотрел на нее сверху вниз, легкая улыбка заиграла по углам его рта, когда он склонил голову в знак согласия. Его согласие не помешало ему отступить рядом с ней и обнять ее живот вокруг талии.
  
  "На случай, если ты упадешь", - пробормотал он ей в волосы.
  
  "Фианто Дури", - произнесла она, снова взмахнув палочкой ввысь.
  
  Второй поток магии вырвался из кончика ее палочки, громко потрескивая, когда она поднялась к солнцу и развернулась, чтобы преодолеть барьер над их домом.
  
  "Готово", - выдохнула она, положив палочку и пригнувшись к груди Гарри. Полупрозрачный щит протянулся через Луг, его мерцание со временем исчезло, когда яркие колонны проникли в него и исчезли.
  
  "Возвращайся с тобой в дом", - решил Гарри, осторожно поднимая ее с ног и немедленно аппарируя внутрь.
  
  Он осторожно положил ее на диван и исчез на кухне. Флер слушала, закрывая глаза, чтобы успокоить их, когда он искал свой путь через все еще незнакомые шкафы и поймал отчетливый звон столовых приборов на фарфоре.
  
  Через минуту Гарри вернулся, неся кусок реликвии, купленной Флер на маленькой тарелке. Каким-то образом он знал, насколько она голодна и как сильно она хотела чего-нибудь сладкого.
  
  'Вы можете сесть?' - легкомысленно спросил Гарри, - или я тебя накормлю?
  
  Флер очень соблазнилась сказать ему, что он должен ее накормить, ее живот приятно извивался, но ее гордость взбунтовалась, и она поднялась на ноги. Гарри мог игриво кормить ее, когда она была менее уставшей и более благодарной.
  
  Она взяла предложенную тарелку, украла малину с верха и погрузила ее в сливки, переливающиеся по сторонам десерта.
  
  "Спасибо", улыбнулась она.
  
  Он сел рядом с ней, обняв ее за талию.
  
  "Мы должны были предупредить Сириуса о подопечных", - сказал он через некоторое время, и, скорее всего, скоро придет, когда я открыто пренебрегаю советами Дамблдора .
  
  "С ним все будет хорошо", - ухмыльнулась Флер, делая еще один глоток, позволяя сахару растаять на ее языке. "Как только он отскочит, он узнает, что он будет здесь или прибудет на площадь и направится к нашему краю деревни".
  
  "Полагаю, это будет смешно", - улыбнулся Гарри. Его взгляд остановился на ее десерте, явно обдумывающем кражу его части.
  
  "Не смей", - предупредила Флер, откидывая тарелку подальше от него. "Спроси Габби, что происходит, когда люди крадут мои сладости".
  
  "Тиснение ног, - догадался Гарри, с дразнящим блеском в глазах, - или, может быть, просто жжение". Пальцы руки вокруг нее не скользили по ее ногам к тарелке.
  
  "Вы не хотите, чтобы узнать," сказала она, положив свободную руку на его. 'Это мое.'
  
  "Ты такой щедрый и щедрый", - засмеялся он, сдаваясь.
  
  "Вот", она смягчилась, предлагая ему малину, которую она отложила.
  
  "Это действительно твое", - сказал он ей мягко, направляя ее пальцы назад к ее собственному рту. "Я уже съел все остальные".
  
  'Какие?!' Флер потребовал. Этого хватило на всю оставшуюся неделю, и она ждала их с тех пор, как купила их. Гарри разразился смехом, и она сразу поняла, что он не был серьезен.
  
  "Я бы не посмел", - признался он, все еще смеясь. "Ты не выглядишь таким злым на меня с тех пор, как я притворился, что у меня есть контракт с Кэти.
  
  "Это преступления равной меры и подобного наказания", - ответила Флер вяло. Она все еще не получила должного уровня мести за эту маленькую душераздирающую побег, даже если он задумал это как шутку.
  
  'Ой?' Гарри осторожно посмотрел на нее.
  
  "Очень серьезные нарушения", - продолжила Флер, вытирая крем с края рта и слизывая его с указательного пальца. Гарри смотрел на нее в беспомощном обаянии, и она почувствовала волнение от того, что так легко захватила его.
  
  "Не думаю, что вы подумаете о прощении моих преступлений?" Гарри отвел глаза от ее губ с лестным нежеланием.
  
  "Нет", Флер ухмыльнулась, затем наклонилась вперед, чтобы нежно поцеловать его. Если бы она не была такой уставшей, она бы сделала больше, но дразнить его таким образом можно было бы считать некоторым возмездием за его маленькую шутку о брачном контракте.
  
  Раздался глухой, эхом стук, прервавший их момент, и Флер нахмурилась.
  
  "Это, - сказала она, отвечая на невысказанный вопрос Гарри, - это звук кого-то, кто не может аппарировать мимо подопечных".
  
  "Сириус или Габриель", - понял Гарри.
  
  "Сириус", поправила Флер. "Опека, которую я создал, распознает и не противостоит магии ни меня, ни вас, и магия Габби достаточно похожа, чтобы такой простой дизайн не мог различить разницу. Она тоже не может аппарировать, - отметила Флер. Обучение Габриель аппарировать казалось плохой идеей. Она вызывала достаточно проблем, ограниченных одним местом.
  
  "Ты не сказал мне, что сделал умнее, чем то, что описал", - проворчал Гарри.
  
  "Я покажу вам, как когда-нибудь, - пообещала Флер, - но мы должны впустить Сириуса, он, вероятно, чувствует себя немного ушибленным, подпрыгивая от противозаконных врагов, может быть больно".
  
  "Я знаю", - усмехнулся Гарри.
  
  Раздался резкий раздраженный стук в дверь. Сириус вовсе не был доволен резким характером его прибытия.
  
  "Полагаю, мне следует его впустить", - вздохнул Гарри, отодвигаясь от дивана в направлении двери при звуке второго, краткого стука. Его нежелание отодвинуться от нее было привлекательно, более того, если она действительно обдумала это. Его присутствие рядом с ней сделало все остальное неважным.
  
  Дверь со скрипом открылась.
  
  "Решили поставить некоторые палаты, не так ли?" Крестный отец Гарри раздраженно прокомментировал, становясь все ближе и ближе.
  
  "Просто этим утром, на самом деле", удивленно ответила она Гарри.
  
  "Спасибо за предупреждение", проворчал Сириус. На его верхней губе и подбородке был ярко-красный мазок, все еще мокрый и блестящий под согнутым сломанным носом.
  
  "Еписки", Гарри усмехнулся, наблюдая, как нос выпрямляется с мягким хрустом. Сириус вздрогнул и моргнул.
  
  "Спасибо", сухо сказал он.
  
  "Мы не можем оставить вас с кривым носом, - усмехнулся Гарри, - подумайте о протесте, когда мир услышит, как лицо Сириуса Блэка было испорчено".
  
  "Ведьмы повсюду будут опустошены", - согласился крестный отец Гарри, совершенно серьезно.
  
  "Разыскиваемые плакаты не будут настолько привлекательными, - саркастически добавила Флер, не отрываясь от своего места на диване.
  
  "Не шути, Флер, - ухмыльнулся Гарри, - мне пришлось использовать магию, чтобы остановить сотни попыток поцеловать Сириуса".
  
  'В самом деле?' Спросила Флер. Сириус побледнел.
  
  "О, да, - невинно улыбнулся Гарри, - дементоры могут быть такими стойкими существами".
  
  Это объясняет бледный цвет лица.
  
  "Нет ведьм?" Спросила Флер, соответствуя невинному выражению лица Гарри.
  
  "Даже не один", - вздохнул крестный отец Гарри, восстанавливая самообладание. "Я должен считать себя действительно удачливым, моя мать выстраивает кандидатуру за кандидатом для продолжения самой чистой кровной линии черных".
  
  "Твоя мама еще жива?" Флер никогда не слышала, чтобы Гарри упоминал женщину.
  
  "Нет", - усмехнулся Сириус. "Она безумно надоедливый портрет в натуральную величину".
  
  "Значит, она не может устроить тебе тогда свадьбу", - заключила Флер.
  
  "Не из-за отсутствия попыток", ухмыльнулся Гарри.
  
  "Теперь ты смеешься над моим несчастьем, Гарри, - прокомментировал темноволосый волшебник, - но ты единственный другой возможный наследник семьи, который моя дорогая мама посчитает теперь, когда ты убедился в недостойности Темного Лорда".
  
  'Так?'
  
  "Ее попытки направить Благородный и Древнейший Дом Чёрных скоро могут стать вашей проблемой, а не моей". Флер тихо фыркнула. Ни один портрет никогда не сможет контролировать Гарри. Однажды они будут свободны от всех, кто пытается продиктовать свою судьбу, и она пожалела всех, кто настолько глуп, чтобы встать у них на пути.
  
  "Говоря о живописи твоей матери и ее живописном месте, как все?" В вопросе Гарри чувствовалась слабая злоба.
  
  "Вы вызвали панику", - смеялся Сириус. "Твой акт исчезновения был хорошей шуткой".
  
  "Паника? Флер отложила свою тарелку. Торт давно ушел.
  
  "О да", - смеялся Сириус. "Вы спровоцировали самое большое собрание Ордена Феникса с тех пор, как Волдеморт вернулся. Была прямая тревога, пока Снейп не пообещал нам, что Волан-де-Морт ничего не знает об этом.
  
  "Что сказал Дамблдор?" Злоба Гарри немного усилилась, и Флер сердито сжала пальцы ног от имени волшебника, который посмел бы позволить себе отбросить жизнь ее Гарри.
  
  "Он послал письмо на собрание, которое выразило в вас глубокое разочарование", - спокойно ответил крестный отец Гарри.
  
  'Только письмо?' Флер выразила свое замешательство.
  
  Альбус Дамблдор исчез где-то в его собственной повестке дня. Он только сказал нам, что это очень важно.
  
  Флер догадалась, что охотится за крестражами .
  
  Гарри подразумевал, что должны быть другие якоря, когда он объяснил ей ситуацию. Конечно, он не все ей рассказал. Он оставил для себя последнюю, самую важную деталь и не поделился ею с ней до тех пор, пока в этом не было необходимости, и хотя она знала, что это не позволит ей причинить вред его секретности. Флер не позволит этому продолжаться.
  
  "Безумный Муди хотел оттащить тебя обратно в штаб-квартиру и посадить в тюрьму до конца лета, - продолжал сухо Сириус, - но Дамблдор заверил, что тебе придется вернуться к своим родственникам".
  
  "С этим есть небольшая загвоздка", - отметил Гарри.
  
  "Очарование твоей памяти", - кивнул Гарри. Дамблдор упомянул об этом в своем письме. Он останется таким, каким вы его сделали, до тех пор, пока вас не найдут, тогда он намеревается отменить его и вернуть вас вашим родственникам по более строгим правилам.
  
  "Правила", Флер вылезла из-под стиснутых зубов. "Альбус Дамблдор не имеет власти над Гарри, кроме того, что Гарри дает ему". Ей пришло в голову, что Дамблдор вообще не пытался защитить Дурслей. Они были так же для него, как и для Гарри.
  
  "Попробуй сказать ему это", - заметил Гарри. "Что подумала остальная часть Ордена?"
  
  "Уизли злились", - вздохнул Сириус. "Я знаю, что вы с Роном разошлись, но они восприняли ваше исчезновение как безответственное и были в ярости. Молли боится, что твои действия приведут к опасности для большего числа членов Ордена.
  
  "Они вызвались подвергнуть опасности, когда присоединились", - пожал плечами Гарри. "Уизли рассержены из-за смерти Артура, они могут обвинить Дамблдора или меня, и их выбор очевиден".
  
  Мелкая, решила Флер.
  
  Гарри был не виноват.
  
  "Нечувствительный, - предупредил крестный отец Гарри, - даже если это правда".
  
  "Уизли не единственные участники, несмотря на их количество", - спокойно напомнил Гарри Сириусу.
  
  "Нет", - кивнул его крестный. - Луни запаниковал, он был на грани того, чтобы охотиться за тобой, и когда Муди предложил заключить тебя в тюрьму, - Сириус усмехнулся, - мы увидели внутри волка. Остальные, они все слепо следуют за Дамблдором, и он предложил, чтобы они искали вас всегда и везде ".
  
  'Даже Снейп?' Голос Гарри был крутым, более чем крутым. Флер почувствовала, как льется ледяной гнев, и осторожно положила руку ему на руку.
  
  "Казалось, - Сириус на мгновение боролся с собой", - произвел впечатление. Снивеллус сам подлый. Он, вероятно, восхищается твоей способностью исчезать так же сильно, как и завидует ей.
  
  "Зависть? Флер знала только, что Снейп был неприятным человеком, учителем зелий, который ненавидел Гарри и ненавидел его по очереди.
  
  "Если бы Снивелли мог исчезнуть и убежать от обоих своих господ, он бы это сделал", - объяснил Сириус. На лице Гарри мелькнуло несогласие, и Флер тщательно это заметила. Он ничего не сказал перед Сириусом, но он скажет ей, когда его крестный отец исчезнет.
  
  - Значит, Дамблдор скрытно делает что-то важное. Ни Волдеморт, ни он не знают, где я, и Орден ищет меня бесплодно, а не сражается. Гарри казался не слишком впечатленным.
  
  "Будь осторожен, если покинешь Луг", - предупредил Сириус. "Моя двоюродная сестра Тонкс хорошо знает, как выследить беглецов, и способна изменить ее внешность".
  
  "Я буду осторожен", - отмахнулся Гарри. Флер спрятала улыбку. Похоже, Гарри не слишком беспокоился о том, что его найдет кто-либо, кроме Дамблдора или Волдеморта.
  
  И зачем ему, гордо подумала Флер, они единственные, кто достаточно силен, чтобы бросить ему вызов.
  
  "Мне нужно вернуться", - решил Сириус. "Орден сейчас находится в штаб-квартире чаще, и мое присутствие будет отсутствовать, если я долго буду отсутствовать".
  
  "Пока, Сириус". Гарри обнял руку, которую Флер не крепко обняла, но крепко обняла.
  
  "Я дам вам знать, как все изменится, - пообещал крестный отец Гарри, - но сейчас Орден просто пытается бороться с нарастающей волной атак как можно лучше, насколько мы можем".
  
  Он наклонился вперед, затем печально улыбнулся и выпрямился. "Мне придется пройти мимо палат, не так ли?"
  
  "Да", ответила Флер. "Идите к дороге, это достаточно далеко, чтобы быть за ними".
  
  "Если я снова сломаю лицо, тебя будут ненавидеть сотни ведьм", - игриво предупредил Сириус.
  
  "Я уверен", - усмехнулся Гарри. "Береги себя", добавил он, более серьезно.
  
  "Ты меня знаешь", - усмехнулся Сириус, выходя в холл. "Я никогда не делаю ничего опрометчивого".
  
  Дверь со скрипом открылась и закрылась, закрываясь мягким стуком, и шаги Сириуса исчезли по тропинке.
  
  - У тебя есть вещи, которыми ты хочешь поделиться? - многозначительно спросила Флер, уверенная в том, что крестный отец Гарри теперь вне пределов слышимости. "Вы не согласны с ним насчет Снейпа".
  
  'С тобой?' Гарри тепло улыбнулся ей, прежде чем снова занять свое место рядом с ней. 'Всегда.'
  
  Наступила минута молчания, и выражение его лица потемнело, глаза мерцали холодным.
  
  "Снейп был тем, кто передал пророчество Волан-де-Морту и осудил моих родителей, он любил мою маму, и я не сомневаюсь, что его истинная верность действительно заключается в его стремлении к мести, а не к Дамблдору или Волдеморту". Голос Гарри был намного холоднее, чем она слышала за долгое время, такой же холодный, как когда он отбил ее у озера после второго задания.
  
  "Он не единственный, кто хочет отомстить за то, что случилось, не так ли?" Флер поняла тихо.
  
  "Нет", - признался Гарри. Взгляд в его глазах, когда он посмотрел на нее, был тревожным, но решительным. "Снейп понесет то, что заслуживает".
  
  "Не позволяй своему гневу ослепить тебя", - предупредила Флер, обнимая его. "Будь осторожен, будь хитрым, не убивай его, пока он еще может быть полезен, а главное не попадись. Я сделаю это сам, если вы не сможете избежать подозрений.
  
  "Я не могу просить вас об этом", - Гарри покачал головой.
  
  "Северус Снейп для меня ничто", - отмахнулась Флер. "Хуже, чем ничего, он несет ответственность за вашу боль. Если он умрет от моей или твоей палочки, это не будет иметь для меня никакого значения. Она не лгала. Флер не заботилась о тех, кто не заботился о ней, и счастье Гарри значило для нее больше, чем жизнь одного коварного учителя.
  
  "Спасибо", Гарри мягко улыбнулся, сразу же поняв невысказанные чувства.
  
  - Так что ты будешь делать, пока Орден и Волдеморт будут искать? Спросила Флер, возвращая разговор к менее эмоциональным, но не менее важным вопросам. Ей нужно было знать, что планировал Гарри, что знал Гарри. Флер не смогла бы ему помочь, если бы не сделала, и она, конечно, не ждала в стороне, чтобы он рискнул всем в одиночку.
  
  "Дамблдор преследует крестражи", - заявил Гарри. "Я бы поставил на это практически все. Он не будет доверять мне сейчас, но он попытается заставить меня доверять ему. Если он знает о других крестражах, то стоит рискнуть его влиянием и близостью после лета.
  
  'И во время этого?' Флер нажал. Он еще не ответил на ее вопрос.
  
  "Я хочу покинуть Хогвартс как можно скорее", - сказал ей Гарри. "Я буду учиться, чтобы принять мои тритоны рано, этой зимой, если смогу, и проведу любое собственное исследование о хоркруксах, с которыми смогу справиться. Все, что я могу сделать, делает меня сильнее и более готовым.
  
  "В этом предложении было много местоимений, которые должны были быть мы" , твердо прокомментировала Флер. Гарри дал ей кривую улыбку, мягко целуя руку, которую она положила ему на руку. "Война только начинается, Гарри, и обе стороны хотят, чтобы ты умер. Вы не можете позволить себе удержать тех немногих, кому можете безоговорочно доверять.
  
  "Я не буду. Мы переживем это, - пообещал Гарри. "Мы будем свободны от Дамблдора и Волан-де-Морта".
  
  "И без этой ужасной погоды", - согласилась Флер, нахмурившись на "Британское лето". Ее ноги все еще были холодными.
  
  
  Глава 73
  
  Все, о чем он мечтал, было потеряно мгновенно, и он внезапно осознал, что падает.
  
  Глаза Гарри открылись как раз вовремя, чтобы его спина ударилась о пол сильным стуком. Он застонал от грубого пробуждения и снова зажмурил глаза, не обращая внимания на легкий смех Флер сверху. Она точно знала, что случилось. Это происходило каждую ночь, хотя обычно только один раз около часа. Это было во второй раз, когда это случилось ночью, застигло его врасплох, и он не удивился, обнаружив себя неожиданно на полу.
  
  Диван невинно прислонился к стене, его палочка слегка лежала на подлокотнике. В какой-то момент в последние несколько мгновений он совершенно забыл, что это должна быть кровать, и его преображение было отменено.
  
  "Темпус", проворчал он, поднимая палочку и падая на неверную обстановку.
  
  Было раннее утро, но позже, чем он ожидал. Солнце уже взошло, бросив розовое и оранжевое свечение в кухню и через дальний конец комнаты, которая в настоящее время была его временной спальней.
  
  Флер хотела сразу приобрести мебель, но Гарри, менее взволнованный перспективой, убедил ее подождать, пока Орден не обыщет Косую аллею и не обнаружит очевидных мест, где он мог бы остаться. Она неохотно приняла оправдание, и ему удалось отложить поход по магазинам на неделю, но это означало, что он должен был спать на диване внизу и терпеть это. Флер тоже не особо сочувствовала, как показал ее смех из-за более удобной односпальной кровати.
  
  Вода текла наверх, Гарри слышал, как гудят трубы, поэтому Флер уже нашла ее в ванной перед собой. Она скоро уедет в Гринготтс. Он сможет наблюдать за ее поспешным утренним ритуалом: принимать душ, одеваться, есть и уходить в течение нескольких минут. Гарри все еще не был уверен, как ей это удалось, но Флер была непреклонна в том, что вставать раньше, чтобы дать себе больше времени, было невозможно, и он знал лучше, чем пытаться уговорить ее заснуть.
  
  Осторожно он ткнул несколько параллельных линий точек на спине, морщась, когда натолкнулся на особенно болезненный синяк. Там было больше, чем пара. Пол был твердым. По крайней мере, они исчезнут через несколько минут, синяки быстро исчезли с его магически измененным исцелением.
  
  Гарри больше не думал, что укусы любви будут больше облегченными и разочарованными этой идеей.
  
  Ему очень нравилось быть так явно Флер, но в то же время это не стоило того, что он получил от Кэти.
  
  Звук воды прекратился, и он решил, что стоит попытаться попасть в ванную сам. Поднявшись, он похлопал по дивану в некотором подобии аккуратности и поднялся по лестнице. Они весело скрипели под ногами, что-то, что Гарри очень любил. Было приятно иметь возможность гулять громко, не боясь последствий.
  
  "Уже?" Спросила Флер с вершины лестницы. Она уже была одета, и даже в простом, формальном рабочем наряде фигура пульсировала.
  
  "Мое утреннее оповещение прошло", - сухо ответил он, кратко остановившись на верхней ступеньке, чтобы поцеловать ее. Флер, как он узнал, наслаждалась возможностью поцеловать его вниз по лестнице. Поцеловать его было заветной новинкой.
  
  "Итак, я вижу", - один палец слегка провел по затухающим синякам Гарри. "Готовы пойти по магазинам еще?"
  
  "Скоро", Гарри смягчился. Теперь он вряд ли мог передумать, не перечислив все причины, по которым они должны ждать, и уж точно не когда она знала реальные причины задержки, не в последнюю очередь среди которых было пугающее и волнующее решение Флер получить двуспальную кровать.
  
  "Упрямый", - предупредила она, снова целуя его. "Почисти зубы", ухмыльнулась она, сморщив нос. "Увидимся сегодня вечером".
  
  'До свидания.' Гарри переместился в одну сторону, чтобы позволить ей пройти мимо него по лестнице, наблюдая, как она грациозно опускалась и исчезала из виду с тем же приступом сожаления, который всегда возникал, когда они расставались.
  
  Он ждал их на верхней ступеньке, прислушиваясь к ее уходу. Гарри никогда не был уверен, когда она ушла, и Флер гордилась тем, что ее достижение бесшумного видения иногда застигло его врасплох. Иногда она возвращалась и крала еще один поцелуй, прежде чем уйти, или, как часто, что-нибудь сладкое.
  
  В доме ничего не двигалось.
  
  Не в этот раз, печально подумал Гарри.
  
  Стряхнув с себя тень грусти, которая угрожала заселиться, он пробрался в их ванную и лишил себя одежды и палочки. Комната была маленькой, выложенной плиткой, с широкой раковиной под маленьким зеркалом и устарелым, очень темпераментным душем.
  
  Трубки гудели, когда он включал его, осторожно отводя воду от себя, пока слегка замедленное заклинание не нагревало воду до чего-то близкого к теплу. У него было около пяти минут, пока чары не нагрели воду до такой степени, что стало неловко жарко. Флер обещала исправить это, но она была слишком занята работой, чтобы обойти это. Из того, что она сказала, казалось, что все пытались завершить все свои дела до того, как конфликт возобновился и сделал это невозможным.
  
  Теплая вода брызнула ему на спину и голову, расправляя волосы с кожей головы, и Гарри начал размышлять, что он будет делать.
  
  Было очень много вещей, которые он мог и должен делать, но было трудно выбрать, с чего начать. Учиться на NEWT, которые он собирался взять рано, было разумным планом, но экзамены казались намного менее важными, чем что-либо еще. Он может улучшать свои силы или начинать попытки найти оставшиеся крестражи.
  
  Стим начал затуманивать окна и зеркало, которое раздраженно раздражало и недвусмысленно выражало неодобрение.
  
  Гарри решил, что всего понемногу .
  
  Все, что казалось наиболее продуктивным, станет его предпочтением.
  
  Вода внезапно обжигала, и он зашипел, рефлекторно поворачиваясь, чтобы закрыть кран и остановить поток. Флер действительно нужно было исправить чары.
  
  Выйдя из душа, он нашел свою палочку и произнес несколько быстрых заклинаний, высушив себя и рассеивая облако пара.
  
  Значок SPEW, который удваивался как метод связи окружного прокурора, был прислонен к зеркалу, где он всегда это заметил. Гарри перевернул его, чтобы проверить, как он каждое утро, чистя зубы, менялись ли цифры. Они имели.
  
  Обед. Сегодняшнее свидание, понял Гарри, спасибо за предупреждение, Нев.
  
  Было бы вдвое меньше того, насколько продуктивным он мог бы быть сегодня, но он не мог утверждать, что раздражен, даже если он уже потратил несколько дней, чтобы избежать возвращения в комнату. Не возвращаясь, он не имел доступа к большинству своих вещей, и время было потрачено впустую. Гарри знал, что Салазар будет разочарован, и эта маленькая, острая боль, которую он испытывал, когда подводил своего предка, наконец-то проникла достаточно глубоко, чтобы заставить его отступить.
  
  Лучше всего покончить с этим.
  
  Гарри пойдет туда, возьмет то, что ему нужно, и вернется. Надеюсь, ему не нужно было видеть пустое, тихое пространство, которое теперь должно существовать над дверным проемом из кабинета Салазара дольше.
  
  Он быстро оделся, предпочитая носить один из немногих комплектов повседневных халатов, которыми он обладал, и соскользнул с мягких, прячущихся ремешков кобуры палочки, которую Невилл подарил ему на предплечье. Не было бы хорошей идеей посетить Косую аллею в маггловской одежде. Он притянет каждый ближайший глаз и, вероятно, будет найден Волдемортом или Дамблдором в считанные минуты.
  
  Полностью одетый, с безопасной палочкой в ​​кобуре и решимостью вынести возвращение настолько великим, насколько это вообще возможно, он готовился аппарировать. Гарри не был достаточно голоден на завтрак. Флер расстроится из-за того, что он не ест, если узнает, и она так и сделает, потому что, казалось, она всегда это замечала, но Гарри откажется от него позже.
  
  Она, вероятно, завтра наведет мне завтрак, улыбнулся он.
  
  Флер делала что-то хуже, чем поесть круассаны по утрам. Он был очень счастлив позволить ей покормить его, если это заставило ее улыбнуться.
  
  Собравшись с духом, он глубоко вздохнул и аппарировал, закрывая глаза, пока не почувствовал, как его ступни касаются пола камеры, и услышал, как эхо его шага окружило его.
  
  Он почти крикнул. Нормальное приветствие со всем его привычным, случайным сарказмом и легкомыслием едва не соскользнуло с его губ, когда он переходил мост к кабинету, но поймал их на кончике языка. Гарри был благодарен за это. Молчание, которое пришло бы вместо ответа Салазара, повредило бы больше, чем знание, что он должен говорить.
  
  Стоя в дверях, казалось, ничего не изменилось. Аккуратные груды книг и предметов на столе остались такими же, как и огни, тени книжных шкафов и затхлые пыльные тома, которые выстилали их.
  
  Гарри подошел к краю стола, сознательно избегая смотреть вверх, и, отвлекаясь, постучал по тонкому бледному кольцу, которое Флер дала ему на край стола. Деревянный щелчок заставил его подпрыгнуть и просканировать тени, чтобы убедиться, что он один.
  
  Ничего не было, как он должен был знать, потому что единственным живым существом, способным войти в комнату, был он сам, и так будет до тех пор, пока у него не появятся дети.
  
  Улыбаясь своей собственной паранойе, он провел пальцем по шипам нескольких стопок книг, которые не были заполнены пылью. Это были те, которые он обнаружил в Комнате Требований год назад, когда он просил вещи, которые помогут ему учиться, и он подозревал, что они изначально пришли из Комнаты Скрытых вещей. Совершенно непонятно, почему кто-то захочет спрятать свои копии школьных учебников, но для него было хорошо, что они это сделали.
  
  Был целый список книг, которые ему нужно было прочитать за лето. Несмотря на то, что он был способен выполнить большую часть магии в трех из его пяти тритонов, у него было два года теории. К счастью, Гарри выбрал свои тритоны мудро. Он никогда не был обеспокоен защитой от темных искусств и сомневался, что так и будет. Невербальные заклинания были просты, и он уже был близко знаком с дементорами, самым сложным темным существом, которое они будут изучать.
  
  По большей части он оставил книги, относящиеся к обороне, выбрав только один том на инфер, который, как он знал, вышел из собственной библиотеки Салазара. Похоже, это скорее инструкция по их созданию и использованию, чем руководство по работе с ними, но оно все равно должно оказаться полезным. Преображение требует немного более длинный список. Не трансфигурация не была чем-то, на что он даже начал смотреть сам по себе, хотя он выучил одно заклинание от Салазара для Турнира Трех Волшебников, и его знание трансфигурации человека также не было особенно всесторонним.
  
  По крайней мере, решил он, я уже могу выполнять все заклинания от Чар.
  
  Он уже выучил заклинание создания воды, и, подобно защите, большое внимание уделялось невербальному наложению заклинаний, с чем Гарри не испытывал проблем.
  
  Гарри чувствовал себя довольно уверенно, выбрав только четыре книги для своих первых трех тритонов: инферри, нетрансфигурации, преображения человека и толстую книгу о чарах, изменяющих вещество. Он мог прочитать их медленно и тщательно, и все же сделать это через месяц или около того.
  
  Зелья и Арифмантика сразу же взорвали его пузырь доверия. Первому предмету требовалась почти вся полка, поэтому Гарри осторожно решил посвятить себя этому после того, как вернулся. Вероятно, Снейп в любом случае не позволил бы ему принять это рано, поэтому не было никакого смысла продвигаться вперед без веской причины. С другой стороны, для продвинутой арифмантики нужны только две книги, к сожалению, обе они были такими же толстыми, как талия Гарри, и написаны все более неразборчиво.
  
  Мне понадобится помощь Флер.
  
  Само собой разумеется, что Флер была бы хороша в Арифмантике, если бы она была так одарена и заинтересована в защите, очаровании и их теории. Если бы не она, то у него были бы проблемы, потому что не более двадцати страниц в Числовых свойствах магического окружения все выражения и объяснения были отмечены странными неузнаваемыми символами, и он ничего не мог с этим поделать.
  
  Он собрал книги в стопку на краю стола и подумал, стоит ли ему брать с собой какие-то другие предметы, слегка барабаня кончиками пальцев по поверхности верхней части стопки.
  
  Книгу о ритуалах , решил Гарри, взбираясь по лестнице, чтобы найти ее и кладя на вершину кучи. И, возможно, аннотированная копия Волдеморта "Тайны самых темных искусств".
  
  Гарри открыл книгу, вытаскивая пачки записок Риддла со спины и быстро просматривая их снова. В книге не будет никакой информации о том, где могут находиться крестражи, но если бы Волдеморт планировал заранее, его аннотации могли бы.
  
  Не было ничего, кроме тщательно и аккуратно написанного намерения использовать предметы и важных людей для создания своих якорей бессмертия.
  
  Возможно, не тогда.
  
  Гарри сунул листы пергамента обратно в книгу и выбросил ее. Книга скользнула по столу, перевернув таймер по поверхности, и осторожно откинулась от спинки стула. Сверкающий, сияющий золотой песок в его стакане теперь казался странно унылым, очевидная магия, которая когда-то насыщала объект, уменьшилась.
  
  Гарри провел кончиком своего и через песочные часы. Насколько он знал, это был последний раз в Британии, и его чары, казалось, исчезали, изнашиваясь, как конец отрубленного куска веревки.
  
  Гарри вспомнил, что он был привязан к палате Палаты .
  
  Он снова провел по ней своей палочкой, стараясь изо всех сил проверить, насколько быстро магия распадается. Разница была незаметной, поэтому он повторял действие несколько раз, ожидая несколько минут между каждой попыткой.
  
  В любой момент заметной разницы не было, какой бы ущерб ни был нанесен хронометристу, он уже произошел. Он пролистал его один раз, пятясь пятнадцать минут назад и разочаровав свое тело, чтобы избежать сложного разговора с самим собой.
  
  На этот раз, когда он проверил, магия резко упала, почти четверть исчезла.
  
  Я должен спасти его, понял он, ожидая, что догонит себя. Он больше не ограничен Тайной палатой, теперь я изменил палаты, но осталось всего около часа пути.
  
  Это все еще может быть очень полезным еще раз, может быть, даже более полезным, чем если бы оно оставалось связанным сейчас, он мог бы использовать его для чего-то помимо занятий магией, изучения или отправки себе сообщений.
  
  Впервые с тех пор, как он вошел, он позволил себе взглянуть на дверь и увидеть слабый, пыльный контур картины, которая висела там. Гарри долго смотрел на него, чувствуя впервые за год, ползущую, поглощающую пустоту внутри.
  
  Я найду способ, он обещал наброски. Я найду способ или сделаю его.
  
  Он осмотрел полки, проведя пальцем по покрытым пылью книгам, которые начинались или были в основном связаны с предметом, начинающимся с буквы P. Гарри не разочаровался. Салазар собрал коллекцию исследований геральдики, которая включала в себя линию семьи Певерелл от самой ранней истории человечества в Британии до нескольких лет до основания Хогвартса. Слизерин был тщательным. Гарри взял их всех. Если бы потомок семьи Певерелл все еще держал Камень Воскресения, он мог бы найти их, следуя фамильному дереву тому, кто унаследовал их богатство. Тысяча лет истории произошла с тех пор, как Салазар потерпел неудачу, но он добьется успеха. Чистая кровь может зависеть от того, как записать их выдающееся происхождение. Там были бы другие книги, которые показали семейную историю Певерелл с десятого века, и он скоро обнаружит каких-либо живых потомков, если они существуют. Если бы они не существовали, ему пришлось бы смотреть дальше, следуя слухам и легендам, пока он не достигнет зерна истины, из которого они выросли.
  
  Четыре затхлых тома были добавлены к его стопке, и он смахнул их со стола на руки, одновременно взяв приличную горстку галеонов на обед в Косой аллее.
  
  Больше ему ничего не могло понадобиться из камеры, которой стоит рисковать. Святилище, плащ-невидимку, он оставил позади. Это было слишком ценно, чтобы держать на Луге, даже с Фиделиусом и другими подопечными, которых добавила Флер. Способность пройти совершенно необнаружимо магией или зрением была слишком редким даром, чтобы рисковать. Он хранил его здесь, куда мог прийти только он, и когда он нашел Воскресенский камень, он принес его сюда.
  
  Гарри очень понравилась эта идея. У него была приятная симметрия, приятное знакомство. Он будет спускаться в зал, чтобы снова увидеть Салазара, как и прежде, и все будет так, как он этого хотел.
  
  Из-за закрытых глаз он увидел себя, плащ, сложенный на одной руке, Флер и их зеленоглазую девушку на другой, и тень Слизерина рядом с ним. Он был свободен, так очевидно, совершенно свободен от всех мыслимых ограничений, от которых он казался легкомысленным. Даже смерть не могла забрать то, что он хотел от него, и не было никакой причины, по которой он не мог осуществить эту мечту.
  
  Мы будем свободны, - горячо решил Гарри, но он сдержал свое желание с осторожностью.
  
  На его пути было много препятствий, и ему не стоило смотреть так далеко вперед, что он споткнулся. Его тигель остался.
  
  Он аппарировал назад, появившись с тихим щелчком на кухне и положив стопку книг на стол. Четверых на фамильном дереве Певерелл он спрятал под диван, где Флер вряд ли наткнется на них. Казалось, она была менее счастлива от его решения найти Воскресенский камень, поэтому он не пускает своих исследований в поле зрения, пока не сможет доказать, что это реально. Флер поможет ему, когда узнает, что это не глупое поручение, которому он посвятил себя.
  
  Что делать до обеда? Гарри задумался.
  
  Разложив оставшиеся книги по столу, он сопротивлялся желанию начать отслеживать фамильное древо Певерелл. Это должно подождать, пока он не получит его полностью. Преображение было лучшей идеей, или книгой об инфери, только потому, что она была единственной, в которой он нуждался для целого предмета.
  
  Возможно, мне следует начать думать о внутреннем круге, который Волдеморт мог бы поручить крестражу.
  
  Было так много вариантов, но в итоге он пошел с человеческим преображением. Это был один из тритонов, которые он мог бы принять рано, учитывая, что МакГонагалл была счастлива, что он помогал ей в проекте, и Флер, вероятно, будет очень расстроена, если он начнет охоту на хоркруксов без нее.
  
  Общее человеческое преображение было не таким захватывающим, как звучало, и через несколько мгновений Гарри отказался от книги в пользу своей книги об инферри.
  
  Inferius - это оживший труп, привязанный к воле его создателя. Жуткая марионетка из плоти, величайшие преимущества которой заключаются в ужасе и страхе, который вдохновляет Инферия, может стать мощным инструментом в арсенале любого волшебника или ведьмы. Их лучше всего использовать в засадах или в большом количестве, чтобы компенсировать недостаток магии. Хорошая анимация может создавать кукол не только с повышенной скоростью и силой, но и способных выдерживать тяжелые повреждения.
  
  Книга определенно звучала скорее как руководство, чем учебник по обороне, но изначально она была из библиотеки Салазара, и, вероятно, ее никогда не было в списке рекомендуемых книг Хогвартса. Гарри пришло в голову, что Слизерин мог купить эту книгу и другие тома, связанные с некромантией, как часть его попытки вернуть свою жену от смерти. Хотя он принес комок в горло, и он снова повернулся к страницам книги.
  
  Гарри считал, что самая большая слабость Inferius - это огонь, но серьезный физический урон также уничтожит их.
  
  В остальной части книги было слишком подробно рассказано о том, как создать Inferius, включая довольно специфический раздел об их физических характеристиках. Гарри с любопытством просмотрел его, но он уже освоил то, что ему нужно было выучить из этого тома, и он точно знал, что произойдет, если он когда-нибудь натолкнется на какие-нибудь инферменты. После этого будет много злых духов, и их будет гораздо меньше.
  
  Затем он отложил книгу в сторону, подумав о том, чтобы лучше оставить лежать там, где кто-то мог ее увидеть, и спрятал ее, а также книгу о ритуалах под диваном. Гарри больше заботился о том, чтобы Сириус или Габриель читали их, чем Флер. В любом случае, он в конечном итоге показал Флер книгу о ритуалах, она знала гораздо больше о волшебных растениях и ингредиентах, которые ему могут понадобиться, чем он.
  
  Габриель, с другой стороны, не должна видеть это, если это абсолютно необходимо. Младшая сестра Флер уже видела его больше, чем он хотел, и мучительный страх, что она может решить, что Гарри лучше избегать, затянулся, несмотря на все его попытки развеять это или ее уверенность, которую она одобрила.
  
  Гарри не только расстроился, но и успокоился, вспомнил, как она рассказывала ему, и слова остались верны и его чувствам.
  
  Нахмурившись, он начал писать список, выгравируя имена всех членов Внутреннего круга Волан-де-Морта на запасном пергаменте кончиком своей палочки.
  
  Малфой. Крэбб. Гойл. Нотт. Avery. Lestranges. Кэрроуз. Долохов. Макнейр. Яксли. Трэверс.
  
  Гарри уже мог исключить большинство имен как неподходящих. Малфою уже был доверен один, последним четырем не хватало власти, богатства или престижа, чтобы защитить хоркрукс от Министерства, и никто в здравом уме не дал бы ничего ценного Крэббу или Гойлу.
  
  Это все еще оставило шесть потенциальных кандидатов, и это были только те, которые были в настоящее время живы. Если бы Волдеморт доверил крестраж одному из Пожирателей Смерти, который умер в прошлой войне, это было бы очень трудно обнаружить.
  
  Он кивнул свою палочку с хмурым взглядом. Гарри знал, что будет нелегко найти то, что, вероятно, является последним из трех хоркруксов Волдеморта, но он натолкнулся на первые два так легко, что он никогда не задумывался о том, насколько трудно получить последний , Если бы он имел три крестража, чтобы скрыть и защитить, он бы держал одного на своей персоне, другого в камере и поместил бы кого-нибудь в очень секретном и очень безопасном месте. Волдеморт использовал Комнату Требований, а не Комнату Тайн, решение, которое Гарри не мог понять, учитывая его относительную доступность, и решил поручить его Малфою, ни один из которых не был особенно безопасным вариантом, несмотря на силу самих крестражей. Само собой разумеется, что последний крестраж был либо аналогично доверен или где-то очень безопасно, и единственные места, где Гарри мог представить, что они были почти полностью безопасны, - это Гринготтс, место, о котором только Волдеморт знал и мог получить доступ, или о личности Темного Лорда. Ни один из трех не был особенно привлекательным. Взлом на Гринготтс считался особенно неразумной формой самоубийства, а обнаружение и проникновение туда, где Волдеморт был спрятан и защищен, несомненно, было бы опасно, и последний, хотя и удобно, если Гарри удастся победить Волдеморта одновременно, скорее всего, закончится в нем теряется его третий поединок с Волдемортом. Гарри потерял первые два в полном объеме, и, несмотря на его улучшение, он не очень уверен в себе, чтобы одержать победу. Ни один из трех не был особенно привлекательным. Взлом на Гринготтс считался особенно неразумной формой самоубийства, а обнаружение и проникновение туда, где Волдеморт был спрятан и защищен, несомненно, было бы опасно, и последний, хотя и удобно, если Гарри удастся победить Волдеморта одновременно, скорее всего, закончится в нем теряется его третий поединок с Волдемортом. Гарри потерял первые два в полном объеме, и, несмотря на его улучшение, он не очень уверен в себе, чтобы одержать победу. Ни один из трех не был особенно привлекательным. Взлом на Гринготтс считался особенно неразумной формой самоубийства, а обнаружение и проникновение туда, где Волдеморт был спрятан и защищен, несомненно, было бы опасно, и последний, хотя и удобно, если Гарри удастся победить Волдеморта одновременно, скорее всего, закончится в нем теряется его третий поединок с Волдемортом. Гарри потерял первые два в полном объеме, и, несмотря на его улучшение, он не очень уверен в себе, чтобы одержать победу. скорее всего, он потеряет свой третий поединок с Волдемортом. Гарри потерял первые два в полном объеме, и, несмотря на его улучшение, он не очень уверен в себе, чтобы одержать победу. скорее всего, он потеряет свой третий поединок с Волдемортом. Гарри потерял первые два в полном объеме, и, несмотря на его улучшение, он не очень уверен в себе, чтобы одержать победу.
  
  Мне нужно быть еще сильнее.
  
  Не было много способов улучшить его силу, кроме как тренироваться в течение долгого времени, и у него было мало драгоценного свободного времени. Волдеморт завершил каждый полезный ритуал в книге, который сохранил Салазар, а затем написал несколько собственных глав.
  
  Он отодвинул от себя книги, вытащил список имен на обложке тома о нетрансфигурации и глубоко вздохнул. Это было, когда он нуждался в Салазаре. Когда он не знал, какой курс было бы наиболее мудрым, следовал портрет. Он и Флер должны будут решить в одиночку и надеяться на лучшее.
  
  Обед был почти на нем, а вместе с ним и его воссоединение с Кэти и Невиллом, или, по крайней мере, с Кэти, потому что Гарри не был уверен, что кто-то на самом деле сказал Невиллу, какое кафе принадлежало родителям Кэти. Было бы неплохо поговорить с ними и кратко изложить все это. Они могут даже помочь ему. Невилл, конечно, хотел бы, чтобы Гарри когда-нибудь пошел за оставшимися двумя Лестранжами.
  
  Он встал со стула, чтобы аппарировать, затем вспомнил, что он прятался от Ордена и Волан-де-Морта и не мог выйти в облике Гарри Поттера, не оказавшись в Привет-Драйв, или, что еще хуже, в Маленьком Ханглтоне или там, где Волдеморт поселился, в короткие сроки.
  
  Гарри знал достаточно преображения человека, чтобы немного изменить его лицо. Вероятно, это была одна из самых простых пьес. Несколько изменений его структуры костей, слегка приподняв скулы, изменив тон кожи, немного изменив форму носа.
  
  Было почти тревожно, как мало ему нужно было изменить, чтобы увидеть, как Том Риддл смотрит на него из окна кухни.
  
  Его глаза он не мог подделать; он не знал достаточно, чтобы сделать это, но он мог осветлить волосы, окрасив себя ничем не примечательной темной блондинкой, и, конечно, мог скрыть шрам на лбу.
  
  Молодой блондин Том Риддл улыбнулся своему отражению.
  
  Мало кто знал о мальчике, который станет Волан-де-Мортом, гораздо меньше чистокровных последовало бы за ним, если бы они это сделали, поэтому, если только Волан-де-Морт или Дамблдор сами не будут ходить по кафе в Косом переулке и следить за строением лица каждого поблизости, он пройдет незамеченным. Оба волшебника были бы в ярости, если бы знали, чье лицо он решил носить над своим.
  
  Перспектива его довольно позабавила.
  
  Кухня вернулась за его спиной, когда он сошел с пола в Косую аллею, мигая от внезапного солнечного света. Флер собиралась пообедать сейчас, но Гарри знал, что она предпочитает оставаться в Гринготтсе вдали от толпы или любого, кто может оказаться особенно уязвимым для ее ауры.
  
  Третье кафе слева, вспомнил Гарри, медленно дрейфовал к южной стороне переулка.
  
  Он был занят, чем когда-либо раньше. Каждый магазин был переполнен, даже магазин Олливандера, и это было рискованное предприятие, поскольку некоторые из палочек жестоко реагировали на тестирование.
  
  В кафе родителей Кэти были очень подходящие красные зонтики снаружи, развернутые, чтобы защитить старые деревянные столы от солнца, и Гарри заметил, как его друзья дружелюбно болтали на солнце прямо за тенью последнего зонтика.
  
  "Ты начинаешь загорать, Нев", - предупредил Гарри, подтягивая третий стул к двум столам на двоих.
  
  "Я ходил по магазинам с бабушкой все утро перед ее встречей в Визенгамоте о предоставлении чрезвычайных полномочий Амелии Бонс", - простонал Невилл, сморщив свое слегка розовое лицо в хмурый взгляд.
  
  'Почему ты замаскирован?' Потребовала Кэти, прикрывая глаза, чтобы посмотреть на его новую внешность.
  
  "Потому что я не хочу, чтобы меня узнавали, конечно, - насмешливо посмотрел на нее Гарри, - зачем еще кто-то был замаскирован?"
  
  "Хороший гламур, - усмехнулся Невилл, - ты получаешь хорошую блондинку".
  
  "Это не гламур", размышляла Кэти, осторожно ткнув Гарри в щеку и проводя рукой по его и без того грязным волосам. "Слишком подробно для очарования, - слегка потянула она, и Гарри поморщился, - ты преобразил свое лицо".
  
  "Я так и сделал", - согласился Гарри, убирая руку Кэти, прежде чем она снова потянула. "Я не знаю достаточно о глазах, чтобы изменить их, поэтому они должны были остаться прежними и все еще очевидно мои".
  
  "У тебя довольно отчетливые глаза", улыбнулась Кэти, возясь с белоснежным воротником своей мантии. "У них очень красивый оттенок зеленого, и они делают то же, что и Дамблдор".
  
  "Мои глаза не мерцают", - вмешался Гарри.
  
  "Нет, - рассмеялся Невилл, - но у них немного ауры. Они немного ярче и ярче, чем у всех на виду.
  
  "Это началось, когда ты начал носить те линзы, о которых Гермиона рассказывала нам", - задумчиво добавила Кэти.
  
  'Какие линзы?' Гарри спросил.
  
  "Гермиона сказала всем, что вы, должно быть, перешли с очков на маггловские контактные линзы, и вы никогда не соглашались, поэтому мы предположили, что она права", - объяснил Невилл.
  
  "Она обычно права", - улыбнулся Гарри.
  
  "Но не в этот раз", - поняла Кэти.
  
  Группа волшебников прошла мимо их стола, вырубив солнце, в котором грелась Кэти, и заработала на себе взгляд девушки. Гарри тихо усмехнулся.
  
  "Не в этот раз", - признался он. "Я волшебным образом исправил свое зрение, но у него было несколько побочных эффектов. Я предпочитаю объяснение линз, а не рассказывать всем о моем решении.
  
  "Что бы ты ни делал, это была хорошая идея, - бодро решила Кэти, - эти очки действительно тебе не подходили".
  
  - Говоря о подходящих вещах, - вмешался Невилл, - ты видел рабочие одежды Кэти?
  
  'Хочу ли я?' Гарри спросил. Кэти, которая стала розовой, как загар Невилла, была одета в простые, слегка формальные черные одежды с белым подолом, и Гарри не видел в них ничего плохого.
  
  - Встань, Кэти, - усмехнулся Невилл.
  
  "Нет, - Кэти яростно покачала головой, - не происходит".
  
  "Сегодня утром, когда я приехала, она пролила на себя зелье какой-то старой ведьмы, - хихикнул Невилл, - теперь у нее на ноге большое выбеленное пятно".
  
  "Почему ты не преобразил их? Гарри спросил. Кэти была достаточно хороша, чтобы изменить цвет. Смех Невилла усилился.
  
  "Она устойчива к магии", - надулся Кэти.
  
  "Она ненадолго попыталась сделать его черным, но вместо этого он стал прозрачным", радостно объявил Невилл к ужасу Кэти. У Гарри было самое короткое воспоминание о том, чтобы представить ее в нижнем белье, которое она случайно обнаружила при укладке, прежде чем он слегка покраснел и отогнал изображение. Кэти, казалось, делала все возможное, чтобы не смотреть на Гарри, и наконец решила неистово смотреть на Невилла.
  
  "Как Ханна?" Сладко спросила она.
  
  Смех Невилла прекратился.
  
  "Я хорошо ухаживаю за своим кактусом", - ответил он с большей беспечностью, чем Гарри когда-либо видел, чтобы он управлял раньше.
  
  - А как насчет той симпатичной блондинки, с которой я видел, как вы разговаривали и смотрели после того, как вы ходили по магазинам этим утром? Кэти торжествующе ухмыльнулась и наклонилась вперед. "Она выглядела довольно расстроенной, что вы попрощались с ней, чтобы прийти и встретить меня одного в кафе".
  
  'Она сделала?' Невилл сглотнул, его бравада провалилась.
  
  "Очень расстроен", весело подтвердила Кэти. "Она, вероятно, думала, что это было свидание, а ты бросил ее ради меня".
  
  Невилл выглядел в ужасе.
  
  "Я мог бы столкнуться с ней позже и быть в состоянии объяснить", - с надеждой сказал Невилл, волнуясь. "Она сказала, что ей еще нужно что-то купить, когда она спросила, собираюсь ли я сюда за обедом".
  
  "Думаю, это она пыталась заставить тебя попросить ее пообедать", - указал Гарри.
  
  'Это было?'
  
  "Да, - улыбнулась Кэти, - и ты упустил свой шанс". Казалось, она не чувствовала себя особенно милосердной к Невиллу после того, как он рассказал Гарри о ее маленькой аварии.
  
  "А что, если я найду ее сейчас?" - отчаянно спросил Невилл. "Как ты думаешь, она все еще захочет пойти?"
  
  "Если вам повезет", улыбнулась Кэти.
  
  "Я, - он умоляюще посмотрел на них двоих, - увидимся, ребята, в следующий раз?"
  
  "Удачи", - усмехнулся Гарри, толкая ногой поспешно брошенный стул Невилла рядом с другим столом. "Как вы думаете, она скажет да?
  
  Кэти недоверчиво посмотрела на него. "Все знают, что у Ханны Эббот есть все для Невилла".
  
  "Я не", Гарри пожал плечами.
  
  "Все девушки, - ухмыльнулась Кэти, - вот почему это так смешно. Она ему нравится, и она ему нравится, но они нервно танцевали вокруг друг друга целый год, а не просто собирались вместе ".
  
  "Они были не так уж и плохи", - защищался Гарри. "Никто из парней в Гриффиндоре ничего не знал о Ханне, которая тоже любит Невилла".
  
  "Невиллу могло быть и хуже, - согласилась Кэти, игриво улыбаясь, - он мог пойти с ней на бал, исчезнуть на вечер, притвориться, что ненавидит ее во время швабры, а затем попытаться сохранить свои отношения в секрете, скрывая синяки на его шее.
  
  "Я никогда не делал вид, что ненавижу Флер, - с этим не согласился Гарри, - и я тоже не шутил".
  
  "Это не то, что сказал Невилл", ухмыльнулась Кэти.
  
  "Ну, не стоит его слушать", - слегка предупредил Гарри. "Он злой лжец".
  
  "Он - единственная дженерик и правда, - возразила Кэти, - я танцевала с ним на балу сразу после того, как ты ушел с Флер".
  
  "Мне иногда интересно, что бы случилось, если бы я остался", - улыбнулся Гарри.
  
  "Я тоже", тихо призналась Кэти.
  
  "Я уверен, что у меня был бы один замечательный танец, - весело продолжил Гарри, - и тогда Флер, вероятно, подожгла бы меня за то, что я бросил ее".
  
  Кэти тихо хихикнула.
  
  "Есть ли еда?" Гарри спросил.
  
  "Это кафе, Гарри", - указала Кэти. "У нас есть еда. В основном бутерброды и пирожные, - призналась она, - но пирог хорош.
  
  Я мог бы принести Флер сюда, понял Гарри. Она бы с удовольствием выпила торт здесь, на солнце, со мной.
  
  "Мама", - позвала она, махая короткой брюнетке-ведьмой у стойки.
  
  "Разве вы не хотели работать?
  
  "У меня обеденный перерыв, - улыбнулась Кэти, - значит, мама должна вместо этого взять мой бутерброд".
  
  "Ты ужасный работник", - заметил Гарри.
  
  "Да, это так", - тепло согласилась мать Кэти, подходя к столу. Блокнот и перо, напоминающее Риту Скитер, парили над ее плечом. Это перо было того же красного цвета, что и зонтики.
  
  "Это Гарри", - представила Кэти, очевидно, забыв, что он должен был быть замаскирован.
  
  'Гарри?' Ее мать с любопытством посмотрела на него, ее глаза скользнули по его волосам и лбу в замешательстве.
  
  "Я замаскирован, - сухо объяснил Гарри, - но Кэти забыла". Молодая брюнетка выглядела слегка смущенной.
  
  "Приятно наконец встретиться с тобой", - мама Кэти мило улыбнулась, протягивая руку, которую Гарри пожал. "Я так много слышала о вас, - остановилась она, - от Кэти, то есть не от мусора в Ежедневном Пророке".
  
  "Спасибо", - сердечно ответил Гарри. Он отчетливо помнил статью о себе и Кэти, которая заставила его подругу плакать, за что Рита Скитер ответила, но после такого первого впечатления было немного неловко встречаться с ее родителями.
  
  "Что бы вы хотели, Кэти? Мать спросила. Перо вздрогнуло от вопроса, перо щелкнуло прямо, и перо опустилось к странице.
  
  "У нас будет только два бутерброда с курицей и беконом, - решила она, - но без помидора для меня, пожалуйста".
  
  "Опасаясь, что ты снова испортишь себя", - рассмеялась ее мама, похлопав по пылающей Кэти по щеке точно так же, как Кэти делала с ним. 'Гарри? Моя дочь часто забывает, что ее друзья любят выбирать себе еду ".
  
  "Я не против. Я пойду с этим, - улыбнулся Гарри.
  
  'Любые напитки?' Перо качнулось.
  
  "Нет, спасибо", Кэти покачала головой. Гарри слегка кивнул в молчаливом согласии.
  
  "Я привезу их через минуту, Кэти, - пообещала ее мать, - сегодня у тебя может быть и более продолжительный перерыв, чем обычно". Мать Кэти снова улыбнулась Гарри, затем весело отскочила к следующему столу.
  
  "Она такая, как ты", - усмехнулся Гарри.
  
  "Так что все всегда говорят мне", гримасничала Кэти. "Мы даже похожи на близнецов. Однажды я взяла стареющее зелье, и папа почти принял меня за нее.
  
  "Неловко", - прокомментировал Гарри.
  
  "Он понял, как только увидел, что на мне надето", - пожала плечами Кэти. "Мама больше заботится о своей внешности, чем я. Я действительно не беспокоюсь о красивой одежде и косметике.
  
  "Это мешает квиддичу и усложняет отпугивание елей", - согласился Гарри.
  
  "Ни одна уважающая себя Темная Хозяйка не носит красивых платьев и макияжа, - счастливо кивнула Кэти, - они были бы испорчены всей кровью или порваны на каком-то гнусном поступке".
  
  Мать Кэти странно посмотрела на дочь, а затем положила их бутерброды на стол. "Вот, пожалуйста, - просияла она, - я взяла помидор для тебя, Кэти, так что на этот раз ты не рассыпишь его по коленям, как ребенок".
  
  "Спасибо, мама", прорычала Кэти. Старший Белл ангельски улыбнулся в ответ на ее ослепительную дочь, но мрачно нахмурился, когда двое авроров прошли мимо стола по улице.
  
  'О чем это было?' Гарри спросил, когда мать Кэти отошла к стойке.
  
  "Раньше папа был волшебником для отдела правопорядка", - тихо объяснила Кэти. "Он боролся в войне против, - Кэти сжала челюсти, - против Волан-де-Морта, и он был вполне достигнут. Амелия Боунс пытается вернуть каждого тренированного волшебника или ведьму обратно в форму, сейчас все обостряется, и каждую неделю происходит все больше и больше нападений, но мама не хочет, чтобы он сражался там, где ему может быть причинен вред ".
  
  "У него может не быть выбора в борьбе", - осторожно предупредил Гарри. "Даже если он не вернется в правоохранительные органы, война может прийти к нему. Косая аллея - большая цель.
  
  "Я знаю", Кэти откусила кусочек сэндвича, жалко жуя. "Я бы все же предпочел, чтобы он был дома и был немного безопаснее, даже если это эгоистично". У Гарри не хватило смелости напомнить ей, что, будучи друзьями с ним, она и вся ее семья оказались в большей опасности, чем большинство, поэтому вместо этого он взял несколько кусочков бутерброда.
  
  "Это будет плохо, не так ли", пробормотала Кэти. "Я никогда не видел, чтобы Диагон Аллея была так занята, все пытаются сделать что-то до того, как начнется хаос, все магазины переполнены".
  
  "Это будет плохо, - сказал ей Гарри, не желая лгать, - но все будет в порядке. Я обещаю.'
  
  "А ты, - Кэти серьезно посмотрела на него, - Мальчик-Кто-Жил, ты будешь прямо посередине. Он пойдет за тобой сам.
  
  "Со мной все будет в порядке", - улыбнулся он, и он с удивлением обнаружил, что действительно верит в это. Он будет в порядке. Он выживет, и он будет свободен,
  
  "Тебе лучше быть", - предупредила Кэти. "Если ты причинишь себе боль, у Флер не будет возможности поджечь тебя, я сперва тебя найду".
  
  "Думаю, Флер обидится, что ты встал в очередь перед ней", - усмехнулся Гарри. "Она тебя тоже зажжет".
  
  'Вы будете в безопасности?' Кэти потребовала.
  
  "Я непременно попробую, - заверил ее Гарри, - хотя я подозреваю, что Волдеморт может изо всех сил попытаться предотвратить это".
  
  "И Дамблдор", - услышала Кэти имя, которое он оставил невысказанным. "Вы не доверяете ему.
  
  'Вы?' Гарри знал, что Кэти доверяла ему, но Альбус Дамблдор был Альбусом Дамблдором.
  
  "У тебя под носом произошло много опасных вещей, - с легкой яростью указала Кэти, - это явно больше, чем совпадение, и трудно полностью доверять тому, кто допускает подобные вещи".
  
  "Не могу не согласиться, - кивнул Гарри, - он все эти годы знал, что Волдеморт не умер, у него должен быть план, но я его не вижу и не вижу, как он работает".
  
  Особенно, когда я должен умереть за это.
  
  - Тогда кто остановит Волдеморта? Кэти даже не подвергала сомнению его заключение о Дамблдоре.
  
  "Я не знаю, - ответил Гарри, - но кто-то скажет, может быть, это будет ты, может быть, это я, а может, даже Невилл. Мне все равно Я просто хочу, чтобы я и те, о ком я забочусь, выжили. Кэти слабо улыбнулась ему. Она поняла. Он мог сказать.
  
  Отличительная Снежная Сова приземлилась на стол, похитив оставшуюся часть сэндвича Гарри.
  
  "Хедвиг", - запротестовал он, протягивая руку, чтобы достать свою еду. Сова одарила его холодным предупреждающим взглядом и раздраженно прошипела.
  
  "Она злится на тебя", - заметила Кэти.
  
  "Я оставил ее в Оулери, потому что она не может найти, где я сейчас живу", - признался Гарри. "Кажется, она взяла себя в руки, чтобы найти меня".
  
  "И твой бутерброд.
  
  "И мой бутерброд", - согласился Гарри.
  
  Хедвиг допил сэндвич Гарри несколькими быстрыми клювами, затем прыгнул к Кэти, которая поспешно допила свою, неуклюже засунув ее в рот с триумфальным, хотя и приглушенным криком. Хедвиг тихо крикнул, затем прыгнул назад, чтобы возмущенно клевать его руки несколько раз.
  
  "Мне придется забрать ее с собой", - решил Гарри.
  
  "В следующий раз она может взять целый палец, если ты этого не сделаешь", - рассмеялась Кэти, глядя на его опустошенные руки.
  
  "Извини, Кэти, - ее мать втиснулась между двумя столами, чтобы взять их тарелки, - она ​​стала очень занятой, и мне нужна твоя помощь".
  
  "Наверное, мне лучше вернуться туда", вздохнула Кэти, вставая. "Извини, Гарри."
  
  "Не волнуйтесь", - улыбнулся он, сползая со стула. "У меня есть несколько книг о семейной истории".
  
  Мать Кэти отвернулась, крутясь между стульями и столами, и сопровождаемая ее плавающей подушкой и пером.
  
  "До следующего раза", - обернулся Гарри, чтобы сказать, но Кэти внезапно оказалась ближе, чем он ожидал, обвивая его руками в импровизированном объятии. Она была приятно теплой и пахла странным сочетанием лака для метлы и кофе.
  
  "Ты сейчас намного ниже меня", - отметил он, похлопав ее по голове, которая аккуратно заправилась под его подбородок, затем обнял ее.
  
  "Тише, - предупредила Кэти, - я помню, когда вы были карликом в первый год, все тощие и крошечные".
  
  "Теперь ты самый маленький", - усмехнулся Гарри, отпуская ее и отступая. Мать Кэти смотрела на них мягкими глазами через кафе, и Кэти вспыхнула, когда она проследила за его взглядом.
  
  "Извините, если она неправильно поняла", тихо извинилась Кэти.
  
  "Не надо, - усмехнулся Гарри, - не может быть хуже, чем Ежедневный Пророк".
  
  "Ты не очень хорошо знаешь мою мать", - рассмеялась Кэти.
  
  "Верно, - признал Гарри, - если она такая же, как ты, как кажется, тогда, может быть, мне стоит волноваться".
  
  "Иди, - игриво приказала Кэти, - и в следующий раз возьми с собой Флер, чтобы моя мама выяснила, что на самом деле происходит".
  
  "Я сделаю", - пообещал Гарри, хотя у него было странное чувство, что знакомство с Флер и Кэти может вернуться и укусить его. Никто из них не проявил никакого раскаяния за то, что дразнил его, и меньше всего за Кэти, и у них было слишком много материала, чтобы делиться друг с другом. "Может быть, Невилл принесет Ханну", - бодро предложил он, поднимая Хедвига на руку.
  
  "Я надеюсь на это, - улыбнулась Кэти, - вспомни все гербологические анекдоты, о которых мы должны ей рассказать".
  
  "Кэти", - позвала ее мать.
  
  "Ты должен идти", - напомнил ей Гарри.
  
  "Я знаю", лицо Кэти упало, возвращаясь к серьезному, печальному выражению лица, которое он так редко видел от нее. - Береги себя, Гарри.
  
  "Я буду," он обещал снова, наблюдая, как она уходит. Она уже выбрала его сторону, даже не задумываясь о других. Невилл будет, как только он поймет, что милость Дамблдора увековечит конфликт, и у него был его крестный отец и Флер.
  
  Хедвиг нетерпеливо покусывал его ухо от ее жердочки на плече.
  
  И ты, девочка, он согласился. А вы.
  
  
  Глава 74
  
  Крошечное бронзовое кольцо вращалось на пустой поверхности ее стола. Это замысловатый узор роз с лепестками граната, вращающихся вокруг и под кончиком ее палочки, мягко сверкая в свете ламп. Кольцо было подарком, извиняющимся подарком от одного из разрушителей проклятий, партнер которого смутил себя под ее плену.
  
  Флер было скучно.
  
  В течение первых нескольких месяцев она была занята весь день каждый день, поскольку деловые сделки были поспешно завершены, прежде чем неизбежный конфликт мог вмешаться. Эти сделки были закрыты, и никаких новых сделок заключено не было. Флер подозревала, что никто не придет, пока Волдеморт не будет побежден.
  
  Кольцо закружилось немного сильнее, когда ее концентрация пошла на спад, и четырехтысячелетний артефакт мягко перекатился через стол и с мягким стуком упал в чернильницу. К счастью, колодец был пуст от чернил, и древнее кольцо вышло незапятнанным - не то чтобы оно могло быть повреждено. Она оценила чары на этом предмете, и, если не считать того, что он превратился в вулкан или что-то подобное, кольцо вряд ли могло повредить.
  
  Гарри нашел это забавным и радостно пошутил, основываясь на том, что Флер считала маггловской литературой. Он покорно объяснил им, один за другим, ярко улыбаясь и не сводя глаз с кольца, но Флер знала его достаточно хорошо, чтобы распознать слабый блеск паранойи.
  
  Она собиралась избавиться от кольца. Это было едва ценно, несмотря на его возраст, и если бы это было бесценно, Флер все равно выбросила бы его. Ничто никогда не превращало ее кровь в такую ​​холодность, как страх и подозрение на лице Гарри, когда она рассказала ему о подарке, и все же она все еще была у него. Бедный разрушитель проклятий казался настолько смущенным действиями своего коллеги, и его извинения были настолько серьезными, что она не могла заставить себя удешевить это, выбросив его.
  
  Я оставлю это при себе, решила она. Если Гарри никогда не увидит это снова, это не расстроит его, и через неделю или около того я смогу это выдать. Габриель может понравиться.
  
  Флер сунула кольцо в карман и пожала плечами.
  
  Сколько неприятностей может вызвать кольцо?
  
  Она была совершенно уверена, что у Гарри была бы еще одна магловская литературная шутка, если бы он услышал это.
  
  Группа ее коллег проплыла мимо, смеясь между собой и подтасовывая подозрительно невинную чайную ложку. Флер в замешательстве смотрела, как один из молодых проклятий удерживал чайную ложку на долю секунды слишком долго. На него сразу же напали, когда чайная ложка проросла большими серыми щупальцами и зацепилась за его лицо.
  
  Группа растворилась в беспомощном смехе, когда их несчастный коллега развернулся на полу, прежде чем в конце концов стащил с его лица чайную ложку с щупальцами и похлопал покрасневшего проклятья по спине. Он выглядел смущенным, чтобы быть пойманным так легко, но смеялся вместе с группой над его несчастьем. Затем они увидели ее.
  
  Сразу исчез смех, и влияние ее очарования охватило их. Его привлекательность, даже в сдержанном состоянии, проявлялась во внезапном выпрямлении формы и сглаживании волос. Флер раздраженно отвернулась, нарушив их видимость и заклинание над ними, но не раньше, чем увидела печальную улыбку и пожимание рыжеволосого проклятья, извиняюще подарившего ей кольцо.
  
  По крайней мере, они не все затронуты.
  
  Смех снова начался, когда чайная ложка, забытая в тот момент, когда они увидели ее, ударила снова, обхватывая свои щупальца вокруг руки ближайшего проклятья. Она улыбнулась про себя их выходкам; было приятно увидеть что-то такое легкое, когда остальная часть Британии, казалось, была так решительно сосредоточена на грядущем мраке.
  
  Они даже выбрали проклятый предмет, чтобы возиться с ним, вместо того чтобы рисковать гневом гоблинов. Флер подслушала от старшего проклятого, она выступала в качестве связующего звена из-за того, что молодой разрушитель проклятий однажды попытался напугать своего друга, дав ему кольцо, которое нельзя снять. Он не смог убедиться, что его постоянный характер был единственным очарованием, и его друг чуть не умер от Иссушающего проклятия, прежде чем у соседнего гоблина хватило ума убрать руку и остановить распространение.
  
  Те немногие из ее старших коллег, которые еще не уехали рано, начали убирать свои столы, как она очень медленно делала в течение последнего часа. Шорох их бумаг и грохот запертых ящиков отметили конец дня. Если старшие проклятия уходили, то Флер вполне могла и сама исчезнуть.
  
  Она сунула руку в свою блузку, открывая, активируя и закрывая медальон, который связывал ее с Гарри. Он чувствовал пульс тепла и знал, что это значит. Возможно, он даже уже ждал ее. Пришло время отдаться разуму, даже если бы он сделал это только потому, что Флер заколдовала диван, чтобы быть немного более устойчивым к магии каждый день.
  
  Она была немного удивлена, что он не понял ее трюка, но нужно было что-то сделать, чтобы отвлечь его от беспокойства. Было приятно, что он боялся, что они пойдут быстро и развалится, но покупка мебели вряд ли была предложением брака, и они отчаянно нуждались в каких-то новых стульях.
  
  Ее медальон вспыхнул на груди. Гарри ждал.
  
  Флер отодвинула свой стул назад так быстро, что он чуть не упал, и поспешно ушла, нетерпеливо спускаясь мимо ее более медленных партнеров и коротких, более медленных гоблинов, игнорируя как застывшие взгляды человеческих служащих, так и раздраженные взгляды гоблинов, которых она повернула перед ,
  
  За пределами Гринготтса было более ста волшебников, многие из которых были того же роста и телосложения, что и Гарри, но Флер понадобился лишь один взгляд, чтобы найти волшебника, который был ее. В конце концов, был только один волшебник, который смотрел на нее ясными глазами. Она на всякий случай проверила, закрыла глаза и вытолкнула свою магию, чтобы коснуться его.
  
  Это был Гарри; не было никакой ошибки в его уникальной магии.
  
  "Необычно найти тебя здесь", - усмехнулся он.
  
  "Прости, - извинилась Флер настолько надменно, насколько могла, - кем ты можешь быть?"
  
  "Я, - широко распахнулась Гарри, - я Том Марволо Риддл... но блондин".
  
  "Должен ли я знать, кто это?" Спросила Флер.
  
  "У Тома Риддла теперь новое имя, - усмехнулся Гарри, - и новое лицо, и мало кто узнает это".
  
  "Ты носишь старое лицо Волдеморта вокруг Косой аллеи", - поняла Флер, вздыхая. Это было то, что он находил смешным, хуже, это было то, что он знал, что она находила смешным, но ему приходилось упрекать его в этом. Без сомнения, это было в его голове, когда он выбрал это.
  
  "Ты слишком хорошо меня знаешь", - засмеялся Гарри. "Это немного тревожно, когда ты действительно думаешь об этом. Я едва изменил что-либо, чтобы скрыться от этого лица.
  
  "Я назову тебя Марволо", - радостно решила Флер.
  
  "Что-то не так с моим именем?" - спросил Гарри, не глядя на эту идею.
  
  "Это цена, которую вы платите за выбор такой опасной маскировки", - предупредила его Флер. "В следующий раз выбери неприметного, ни в чем не повинного никого вместо лица, которое не только является первоначальным выражением лица Темного Лорда, но и невероятно похоже на твое собственное".
  
  "Это все еще смешно", - надулся Гарри.
  
  Флер остановилась. В какой-то момент за последний год Гарри научился идеально имитировать надутые губы Габби, но, в отличие от версии ее младшей сестры, его удушающее лицо вызвало у нее внезапное сильное желание поцеловать его. Она сопротивлялась, нежно кусая губу и беря его за руку.
  
  "Время покупки мебели", игриво пела она.
  
  "Я знаю", проворчал Гарри. "Я бы не пришел еще на неделю или около того, если бы ты не вмешивался с диваном".
  
  - Значит, ты понял, - рассмеялась Флер. Звук остановил каждого волшебника на расстоянии слышимости на улице.
  
  "Конечно, - Гарри выглядел оскорбленным, - в первый раз, когда я проснулся на полу раньше, чем ожидалось от звука твоего смеха, я отряхнул его, но не второй, ни третий, ни четвертый..."
  
  "Вы были слишком обеспокоены этим", любезно сказала ему Флер. "Это немного пугает, если вы посмотрите на это в определенном свете, но, - она ​​крепче сжала его руку, переплетая их пальцы, - мне тоже очень нравится эта идея".
  
  "Тогда вы можете выбрать мебель", весело ответил он.
  
  "Конечно", - ответила она. "Я не позволю тебе выбирать".
  
  "Как это может быть трудно, - пожал плечами Гарри, - мы просто покупаем кровать, несколько стульев и несколько шкафов".
  
  "Вот почему, Марволо, ты не выбираешь", - объяснила Флер. "Есть все виды более сложных вещей, чтобы рассмотреть. Там есть цветовая схема, период времени, стиль, цена, и затем мы должны договориться о них, когда вернемся ". Она забыла упомянуть, что она уже обдумала это, и что, если Гарри согласится, они должны были сделать только то, что собирали мебель, которую она уже искала во время обеденных экскурсий.
  
  "Я знал, что должен был остаться в Дурслях", - сказал Гарри. "Так куда же мы идем?"
  
  "На северной стороне Аллеи есть место, где можно заколдовать и продать мебель", - объяснила Флер, прокладывая путь. "Какие цвета тебе нравятся?"
  
  "Зеленый, - беспомощно пожал плечами Гарри, - серый, серебристый, может быть, синий".
  
  "Слоновая кость, - невинно предположила Флер, - с бледным деревом и пастельным синим".
  
  "Или что", - усмехнулся Гарри. Похоже, он не возражал против ее выбора.
  
  "Это облегчает", сказала ему Флер. "Я уже нашел и зарезервировал список того, что нам нужно, что соответствует этой цветовой схеме".
  
  'Когда ты это сделал?' - спросил Гарри, выглядя гораздо более облегченным, чем любопытным.
  
  "Мои перерывы на обед, - ответила Флер, - если я всегда занята на обед, мне не нужно беспокоиться о том, что меня пригласят мои коллеги". Гарри закалился. "Не о чем беспокоиться, - заверила она его, - просто легче избежать их внимания, чем справиться с этим".
  
  "Тебе не нужно", - нахмурился он, пристально глядя на булыжники под ногами.
  
  "Я бы не стал, если бы вы не были так зациклены на том, чтобы держать наши отношения в секрете", - напомнила ему Флер. У него не было причин для раздражения или ревности, когда он был единственным, кто вызвал проблему. Если бы Гарри просто признал, что их отношения в конечном итоге все-таки будут раскрыты, и прекратил бы пытаться спрятать ее там, где она была в наибольшей безопасности, то ни у одного из ее коллег не было бы причины приглашать ее.
  
  Ни одна из респектабельных, по крайней мере, не исправила Флер, но она не хотела беспокоиться о Гарри, она была более чем способна заботиться о себе.
  
  'Я полагаю.' Его губы изогнулись в раздражении, затем изогнулись в печальной улыбке. "Вы хотите, чтобы я рассказал вам о нас".
  
  "У меня уже есть, - призналась Флер, - конечно, не по имени, но я сказала, что уже с кем-то связана".
  
  "Физические доказательства нужны для более настойчивых, - понял Гарри, слегка удивленный.
  
  "Точно", - согласилась она, обвивая рукой его руку и проводя его через дверь в магазин. "Теперь пришло время купить мебель для нашего дома, Марволо".
  
  Гарри с отвращением вскинул лицо, оглядываясь на множество стульев, столов и всех других предметов мебели, которые были сложены на полу в раскидистых кучах. "Я не думаю, что стыд и ненависть к его маггловским отношениям были единственными причинами, по которым Риддл сменил имя".
  
  "Марволо - замечательное имя, - сказал ему Флер с открытым лицом, - у матери Риддла явно был хороший вкус".
  
  "Что ж, если отец Риддла был похож на него, то у его матери был очень похожий вкус", - самодовольно напомнил Гарри.
  
  "Иногда красивое лицо может компенсировать все недостатки личности", - пошутила Флер.
  
  "Я очень на это надеюсь, - усмехнулся Гарри, - иначе я выбрал вейлу ни за что".
  
  "Вейла, - вежливо заметил Флер, - выбрал тебя. Я заставил тебя отвезти меня на Йольский бал.
  
  "Из-за гордости и потому, что ты действительно слишком остро реагируешь, когда думаешь, что кто-то над тобой смеется", - радостно вставил Гарри. "В этом магазине никого нет?"
  
  "И я пригласил вас во Францию, когда вы ничего не делали с нами, кроме как сидеть в этой комнате, шутя", - продолжила Флер.
  
  "Похищен, - весело поправил Гарри, - ты заманил меня туда и похитил. Если бы я не поцеловал тебя, я бы, наверное, все еще был бы под этим ивовым деревом.
  
  "Нет, - Флер невинно улыбнулась ему, - ветер бы сдул твой пепел через реку".
  
  "Это кажется неразумным", - усмехнулся он.
  
  "Это сработало", изящно пожала плечами Флер. 'Теперь ты мой.'
  
  "Я не могу жаловаться, - на мгновение улыбнулась Гарри, - хотя вы должны понимать, что, если бы вы не убежали после поцелуя меня, у нас не было бы никаких проблем".
  
  "Я не убежала", не согласилась Флер, прищурившись к ее кавалеру. "Я поцеловал тебя и оставил думать обо мне. Габриель соглашается, что это была хорошая, романтическая идея.
  
  "Но ты убежал в следующий раз, когда увидел меня", - отметил он. "О, - он повернулся, чтобы посмотреть через плечо, - здесь кто-то есть. Я начинал думать, что это просто склад.
  
  Флер обернулась, инстинктивно отступив от Каратака, старого волшебника, которому принадлежал магазин, в грудь Гарри. Его руки немедленно скользнули по ее талии, прижимая ее к себе так, словно он боялся, что она может отойти. Флер откинулась немного дальше в него; она была более чем счастлива там, где была.
  
  "Это, - прошептал старый волшебник, - вы здесь, чтобы забрать и заплатить, мисс Делакур?"
  
  "Я", подтвердила она. - Тебе нравится то, что ты видишь, Марволо? Гарри взглянул на мебель, затем навязчиво посмотрел на нее и кивнул, когда старик не обратил внимания. Флер сдержала улыбку.
  
  "Это для вас и вашей подруги, мисс Делакур?" Волшебник прохрипел.
  
  "Его зовут Марволо", - объявила Флер, стараясь не показаться слишком самодовольной, но с треском провалилась. Пальцы Гарри опасно скользили по ее животу в отместку, и ей пришлось прикусить губу, чтобы не дать ей заметно дрожать.
  
  "Подожди", Гарри посмотрел вокруг него на штабели мебели, "это все для нас?"
  
  "Конечно, - старый волшебник кивнул, радостно закрывая глаза, - мисс Делакур провела много часов, выбирая некоторые из моих лучших произведений".
  
  "Уверен, что так и есть", - ровно ответил Гарри, его пальцы немного опускались. Флер почувствовала его улыбку прямо за ее волосами и осторожно толкнула его локтем в знак предупреждения. Это было не время или место для него, чтобы дразнить ее.
  
  Много времени для этого позже, решили ее предательские мысли.
  
  "Выглядит прекрасно, - согласился Гарри, его кончики пальцев отступили назад к более приемлемому покою над ее бедрами.
  
  "Я зачаровала каждый предмет мебели, как вы просили, мисс Делакур, - хрипел волшебник, - вам будет довольно сложно случайно испортить или испортить любой из этих предметов".
  
  "Спасибо, Каратак", улыбнулась Флер. Она могла бы заколдовать все кусочки сама, но это заняло бы много времени, и чары, которые бросались ей в глаза, были, как правило, намного более опасными и умными, чем простая защита от пятен.
  
  "Пятьсот галеонов и пятнадцать серпов", - тряхнул Каратак. "Подписанное письмо-обещание предпочтительнее, чем куча монет", - добавил старый волшебник.
  
  'Конечно.' Считать полторы тысячи монет было утомительно, и это не считало их ношение. Кредитная записка, подписанная магическими чернилами, которую предъявитель мог взять с собой в Гринготтс, было легче повсюду.
  
  "Мне придется все сжать, не так ли", - понял Гарри.
  
  "Да, - кивнула Флер, - это даст тебе что-то лучшее, что можно сделать руками".
  
  "Мои руки были счастливее там, где они были", - хрипло пробормотал он ей на ухо, прежде чем отойти и щелкнуть палочкой.
  
  'Письмо?' Каратак намекнул. Она покраснела, вспомнив, что она делала до того, как Гарри отвлек ее, и тихо поблагодарила всех божеств, которые могли существовать, за плохое зрение и слух старого волшебника.
  
  К тому времени, когда она подняла глаза от подписания письма, которое Гарри закончил, и терпеливо прислонилась к стене теперь пустого склада.
  
  "Спасибо", - прохрипел волшебник и вырвался из поля зрения, крепко сжимая аккредитив в одной старой руке с заметными прожилками.
  
  'Что теперь?' Гарри спросил неуверенно.
  
  "Мы аппарируем обратно и расставляем мебель, - решила Флер, - или, точнее, аппарируем обратно, а вы расставляете мебель там, где я хочу".
  
  "Это несправедливо", - пожаловался Гарри.
  
  "Я выбрал его, - ответила Флер без сочувствия, - все, что вы сделали, это сожмите несколько вещей и пусть ваши руки бродят посреди магазина".
  
  "Я не слышал, как ты говоришь" Стоп ", - усмехнулся Гарри. "На самом деле, - ухмыльнулся он, - единственный ответ, который вы дали, - это маленькое содрогание".
  
  Флер взяла его под руку, чтобы аппарировать домой, нахмурившись от его гордой улыбки, но эффект выражения был довольно разрушен ее горячими розовыми щеками.
  
  Мягким щелчком она аппарировала их обратно в коридор их дома, обхватив рукой живот Гарри, когда он пошатнулся от их внезапного появления.
  
  'Что теперь?' Гарри с тревогой смотрел на пустые места в комнатах. "У вас есть запланированное место для каждого произведения?"
  
  "Нет, - смеялась она, - кладите их туда, где, по вашему мнению, выглядишь лучше всего, мы можем изменить положение вещей позже, если захотим. Я починю душ.
  
  'В заключение!' Гарри ликовал: "Только потому, что вы устойчивы к жаре, не значит, что всем нам нравится, когда вас обжигают каждое утро".
  
  Флер фыркнула, откинула волосы через плечо и потанцевала вверх по лестнице. Он мог разобраться со старым диваном и своим маленьким тайником с книгой внизу, пока она была наверху и убиралась с дороги. Если он прятал их от нее, а не от Сириуса или Габриель, если она когда-нибудь посетит их, ему нужно было найти лучшее укрытие, чем под единственным диваном в комнате. В любом случае было совершенно не нужно прятать их от нее. Флер было все равно, если бы он знал, как создать инфери, и она хотела бы прочитать книгу о ритуалах сама, когда Гарри покончит с этим. Возможно, ей даже что-то пригодится, хотя это вряд ли, учитывая, что ее магия и тело уже были изменены ее вейлой.
  
  Зеркало уныло вздохнуло, когда Флер вошла в ванную. Зачарованные зеркала никогда не нравились ей или Габриель. Они сделали тихое исключение тем, кто, естественно и без особых усилий, мог выполнить цель, ради которой они были созданы. Гарри тоже не любил, так как его волосы сопротивлялись любым попыткам убрать его, независимо от того, что посоветовало зеркало, но Флер была единственной, кого обижали с таким оскорбленным молчанием.
  
  Не то чтобы она особенно заботилась. Это было просто анимированное зеркало, ревнивое зеркало.
  
  Она провела палочкой по душе, подтягиваясь, когда поняла, в чем проблема. Кто бы ни был заколдован, он совершенно не смог сплести две отдельные части магии вместе. Это было просто исправить. Флер сняла чары, затем переделала их, позаботившись о том, чтобы ее чары были хорошо сплетены, иначе у Гарри по-прежнему будет короткий душ каждое утро.
  
  "Я все устроил", - улыбнулся Гарри, заходя в ванную. "Вы можете пойти и переставить все сейчас.
  
  Флер вытянула шею вокруг дверной коробки, оглядывая новый интерьер.
  
  "Так и будет", - решила она. "У нас есть вещи поважнее, чем мебель".
  
  "Можно найти крестраж, - согласился Гарри, - но это будет нелегко".
  
  "Это должно быть почти невозможно", сказала Флер. "Если бы у Волдеморта был хоть какой-то здравый смысл, мы бы его уже потеряли. Это благословение, что он был так небрежен с кусочками своей души. У тебя есть свой список? Спросила она, подавляя ухмылку от его взгляда слабого удивления. Гарри должен был знать, что не сможет так легко скрыть от нее вещи.
  
  'Да.' Он быстро восстановил самообладание, ухмыляясь и протягивая руку, в которую попал список. Гарри все еще был слишком горд тем, что способен беспрепятственно вызывать вещи.
  
  "Это внутренний круг?" Спросила Флер, ловко срывая пергамент с пальцев.
  
  "Да, - кивнул Гарри, - в любом случае, все, кого я знаю".
  
  - И ты думаешь, что Волдеморт доверил привязку своей души одному из них.
  
  "Он уже сделал это однажды", - объяснил Гарри. "Я надеюсь, что он сделал это снова, или есть небольшой шанс найти последний крестраж".
  
  'Последний?' Гарри никогда не упоминал об этом раньше.
  
  "Он выберет магический номер", - усмехнулся Гарри. "Дневник и диадема были уничтожены, третий все еще там".
  
  "Если бы у меня был крестраж, я бы не доверил его своим последователям, - не соглашалась Флер, - даже если бы у меня было больше одного, я бы не стал".
  
  'Чтобы ты делал?' Гарри казался искренне любопытным.
  
  "Дайте это вам, - нежно улыбнулась Флер, - или спрячьте это где-нибудь, кого никто никогда не сможет найти. Дно океана, ледяные шапки на вершине мира.
  
  "К сожалению, Волдеморт не доверил мне свой крестраж", - усмехнулся Гарри. "Это единственный способ, которым мы сами найдем это. Если он это спрятал, то мне придется взять информацию из его разума, "его лицо потемнело, и я подозреваю, что в лучшем случае это будет чрезвычайно сложно".
  
  "Малфой кажется правдоподобным", - заключила Флер. Она знала, что он был богат, могущественен сам по себе и способен скрывать и защищать крестраж для своего хозяина.
  
  'Хорошая догадка. Ему доверили дневник, - улыбнулся Гарри. "Нотт, Эйвери, Лестранж, Долохов, Макнейр, Яксли и Траверс - это те, кому можно было дать один", - спокойно прочитал Гарри. "Я бы не стал доверять Крэббу или Гойлу кекс, не говоря уже о крестраже".
  
  "Я очень мало знаю об именах", - призналась Флер. Она слышала их, иногда в газетах или от своего отца, но до сих пор не придавала им значения.
  
  "Они все чистые от крови, сильные и благополучные", - резюмировал Гарри. "Я считаю, что Волан-де-Морт доверил бы свой крестраж тем, кого он считал наиболее преданными из своих самых способных последователей. Если бы я имел обыкновение раздавать кусочки своей души, это то, что я бы сделал.
  
  "Те, кто ездил в Азкабан, были, вероятно, более лояльными", - предположила Флер, и Гарри улыбнулся в знак согласия. "Траверс, Лестранж и Эвери были заключены в тюрьму".
  
  "И, следовательно, все мы вне досягаемости, потому что прячемся от авроров", - бодро заметил Гарри. "Я думаю, что наш лучший выбор - пойти на кого-то на грани и посмотреть, что они знают. Кто-то вроде Яксли или Нотта.
  
  "Нотт, - размышляла Флер вслух, - он затворник, который живет один со своим сыном с тех пор, как его жена умерла, и всегда отказывается посещать сессии британского Визенгамота, не так ли?"
  
  "Понятия не имею, - пожал плечами Гарри, - хотя в моем году в Слизерине есть Теодор Нотт, так что это возможно".
  
  "Как именно вы намерены выяснить, что они знают? Флер сомневалась, что они просто ответят на его вопросы честно, и ее матери не было разрешено варить veritaserum.
  
  "Легилименция, - опасно улыбнулся Гарри, - я оторву знания, которые мне нужны, от их мыслей".
  
  Живот Флер затрепетал. В этой улыбке было что-то очень привлекательное. Тонкий, дикий край к нему тянул ее сердце, и сжал ее пальцы ног. Это была улыбка волшебника, который знал, чего он хочет, и знал, что он ничего не сделает для этого. Вид этого взволновал ее сердце, зажигая мягкий горячий огонь в ее животе. Гарри просто хотел, чтобы они были свободны, и вместе они это примут.
  
  "Это звучит незаконно, - медленно заметила она, - мы должны быть осторожны".
  
  "Я не знаю, так ли это на самом деле, - размышлял Гарри, - но само собой разумеется, что мистер Нотт не будет ждать, чтобы поболтать с нами".
  
  "Мы можем навестить его дома", - предложила Флер. "Все знают, где живут старые чистокровные семьи, и если Нотт настолько отшельник, насколько я помню, у нас не возникнет проблем, как только мы пройдем через приходы. Стареющий Пожиратель Смерти и его неопытный сын - не проблема для меня, не говоря уже о нас обоих вместе.
  
  "Не тогда", - усмехнулся Гарри. "Вы можете пройти через палаты, не так ли?
  
  "Легко", ухмыльнулась она. "Если не считать заклинания Фиделиуса, есть несколько подопечных, которые я не могу обойти, и я искренне сомневаюсь, что мистер Нотт установил что-то вроде возрастной линии или магии крови вокруг своего дома".
  
  "В любом случае, мы оба старше, - рассмеялся Гарри, - поэтому ему это не поможет".
  
  'Когда?' Она спросила, зная, что было бы лучше подождать некоторое время, чтобы исследовать Нотта и его дом, прежде чем уйти.
  
  Предупрежден - значит вооружен.
  
  "Несколько недель", - пожал плечами Гарри. "Он никуда не денется, и нам нужно быть осторожными. Дамблдор будет следить за каждым моим шагом, и за каждым моим шагом ".
  
  "Это не похоже на план", - прокомментировала она. Это было лучше, чем все, что ему удавалось до этого года, бездумно швыряясь против акромантула, дементоров, темных лордов и василиска, не задумываясь.
  
  "Обычно я просто импровизирую", - согласился Гарри с улыбкой. Она почти могла видеть те же самые события, проходящие через ее голову в его глазах.
  
  "Я знаю, - она ​​с отвращением сморщила нос, - удивительно, что ты все еще жив".
  
  "Разве тебе не везет?" Гарри улыбнулся.
  
  "Я намерен остаться счастливчиком", - тихо сказала ему Флер. "Сейчас у меня много свободного времени, а до войны дела идут. Я посмотрю, что я могу узнать о Нотте, и о ком-либо еще в этом списке. Вероятно, в записях Гринготта есть что-то полезное.
  
  "Вероятно", кивнул Гарри. "Полагаю, я просто продолжу готовиться к моим тритонам и читать" Ежедневный пророк ", чтобы выяснить, какие немногие несчастные Пожиратели Смерти и колдуны погибли в какой стычке".
  
  "Кэрроу были убиты сегодня", - беспристрастно сказала Флер. "Они пытались устроить засаду Амелии Бонс в ее доме с несколькими последователями Фенрира Грейбека".
  
  "Глупо, - Гарри покачал головой, - она ​​министр магии. Они были в моем списке, - понял он.
  
  "Они даже не добрались до защиты от того, что я слышал, - равномерно сказала Флер, - они вызвали охрану по периметру и были сбиты ее телохранителями на полпути через газон".
  
  'Откуда ты это знаешь?' Гарри поднял бровь. "Там не было ничего в газете.
  
  "Один из нарушителей проклятия говорил об этом с розоволосой женщиной в атриуме во время обеда", - объяснила она.
  
  "Как проклятый знать?" Гарри задавался вопросом, потирая подбородок и легкую щетину, которая начала расти там. 'У него были рыжие волосы?' Спросил он через мгновение.
  
  'Да.' Флер насмешливо посмотрела на него, ее пальцы устремились к розовому кольцу в ее кармане - извиняющийся подарок того же волшебника. Единственный ее коллега, который смог противостоять ее привлекательности, когда она сознательно не сдерживала ее.
  
  "Билл Уизли", - заключил Гарри. "Член Ордена Феникса, как и все члены его семьи старше семнадцати лет, убежденный последователь Дамблдора, без сомнения, но, вероятно, достойный волшебник".
  
  Билл Уизли.
  
  Было приятно иметь имя с рыжими волосами, печальной улыбкой и извиняющимся хмурым взглядом.
  
  
  Глава 75
  
  Свет проникал в комнату, пробивая теплое оранжевое свечение сквозь веки и омывая его теплом. Лежа полусоной на боку, Гарри смирился с тем, чтобы спокойно погреться, но Флер, как всегда, стала беспокойной в тепле, переместившись через кровать, чтобы обнять его за талию, и сунула себя под подбородок, чтобы легкие поцелуи вдоль его ключицы.
  
  Гарри открыл один глаз, чтобы нежно взглянуть на нее сверху вниз, и поцеловал ее в макушку, единственную часть Флер, которую он мог легко достать, чтобы поцеловать.
  
  "Сириус скоро будет здесь", пробормотала Флер в шею. Ее дыхание щекотало его кожу, и он слегка поежился, открывая другой глаз и оставляя надежду на то, что они останутся такими, какими они были.
  
  Все хорошие вещи должны прийти к концу.
  
  "И ты должен идти на работу", - неохотно закончил Гарри.
  
  "Да", ответ Флер пощекотал его еще раз.
  
  "Полагаю, тогда нам придется вставать", - сказал Гарри, освобождая руку, чтобы обхватить ее за плечи.
  
  Ни один из них не двинулся к краю кровати.
  
  В конце концов Флер застонала и выскользнула из-под его руки, отбрасывая ночной рубашке с застенчивым взглядом. Гарри внезапно обнаружил, что проснулся намного сильнее, чем прежде, и осторожно переместился к одежде, чтобы скрыть свою реакцию.
  
  Судя по ухмылке на лице Флер, когда она дрейфовала, все еще обнаженная, в ванную, он даже не достиг успеха.
  
  Она нашла его внизу после того, как ее неистовый утренний ритуал был завершен, остановившись в своей привычной подготовке, чтобы твердо положить на стол завтрак в приличном размере на его обычном месте и вопросительно взглянуть на него.
  
  Гарри знал лучше, чем не соглашаться, не то чтобы он был склонен с самого начала, ее целеустремленная решимость убедиться, что о нем всегда заботятся, была настолько трогательной, насколько это было беспрецедентно. Никто другой никогда не казался таким преданным делу, чтобы поставить его первым.
  
  "Так что же вы будете делать, пока я сижу за своим столом и читаю файлы известных семей, которые могут иметь связи с Волан-де-Мортом?" Спросила Флер, вдыхая круассан и кофе, одновременно читая "Ежедневный пророк".
  
  "Добавляя последние штрихи к защите нашего дома", - улыбнулся он, обрадованный тем, что угол Флер изогнулся при выборе слов.
  
  'Что-то спокойное?' Спросила она, изящно смахивая крошки с ее губ.
  
  "Да", Гарри кивнул, отводя взгляд ото рта Флер к задней части газеты. Жирным черным шрифтом Ежедневный Пророк объявил последнюю стычку между последователями Волдеморта и волшебниками-победителями победой Министерства, но значительно более длинный список убитых или раненых волшебников-убийц предложил иное.
  
  "Вам понадобится немного моей крови?" Флер выглядела более чем немного любопытной, и какая-то часть Гарри кратко развлекла фантазию о возможности научить ее всему этому в будущем. Остальные твердо заявили, что ей не нравится, что она делает что-то, что часто оказывается очень опасным.
  
  "Да", - решил Гарри. Первая часть прихода потребует крови от них обоих.
  
  Флер аккуратно сложила бумагу пополам и положила на стол, затем спокойно потянулась к ножу рядом с тарелкой. Держа его двумя пальцами, она опустила большой палец на блестящий серебряный наконечник и протянула руку к нему, яркий алый пузырь, льющийся на шарик цифры.
  
  "Спасибо", - сухо сказал ей Гарри, взмахнув палочкой, чтобы поднять на стол каплю крови.
  
  "Прежде чем я забуду", - объяснила она, тщательно вытирая кончик ножа.
  
  'Вы хотите, чтобы я исцелил это?' Гарри предложил.
  
  Флер склонила голову на его вопрос, выразив в ее выражении и ее благодарность, и ее радость от его предложения. "У меня неплохо получается лечить заклинаниями, Гарри, - заверила она его, - даже если я не лечу, как ты".
  
  "Никто не лечит, как я, естественно," Гарри пожал плечами. У Флер не было ничего, кроме того, что она сморщила ресницу, когда Гарри случайно порезался и полностью вылечился за несколько ударов сердца. Она была настолько очарована, что потребовала полного объяснения этой способности, которое Гарри с радостью дал, как только понял, что у нее нет даже малейшего отвращения к магии.
  
  "Я ревную", - вздохнула Флер, с благодарностью моргая ему, когда он поднял их тарелки через комнату и на блок рядом с раковиной.
  
  "Вы можете безмолвно и безмолвно вызывать огонь настолько горячий, чтобы плавить сталь", - напомнил ей Гарри. "Никакой ритуал не подарит мне это".
  
  "Я прочитала эту книгу, - сказала она ему, указывая в направлении тома, который он взял из библиотеки Салазара, - ни один из ритуалов внутри не кажется разумным, учитывая мою природу".
  
  "Я сказал вам, что это вероятно", - согласился Гарри. Это было так близко к тому, что я сказал вам, чтобы он мог прийти, не вызывая терпкого ответа.
  
  "Я знаю, - Флер сморщила нос, - возможно, когда у нас будет больше времени, мы сможем создать что-то свое, и я найду способ безопасно воспроизвести эту твою способность для себя".
  
  "Это будет весело", - усмехнулся Гарри. У него появился вкус к ритуалам, комбинация магии крови, самосовершенствования и интересных магических ингредиентов вызывала привыкание и была невероятно сложной.
  
  'Вы выбрали?' Флер спросила его равномерно. Он бросил ей кривую улыбку. Гарри должен был знать, что она бы сразу догадалась о его цели.
  
  "Да", - признался он. "Хотя мне придётся самому его разработать, - усмехнулся он, - будет интересно посмотреть, работает ли он".
  
  Салазар будет горд, подумал он. Будем гордиться, вспомнил он.
  
  Гарри увидит его снова.
  
  'Это будет грязно?' Спросила Флер тихо.
  
  "Это будет не так уж плохо, - заверил ее Гарри, - особенно, когда я хочу, чтобы ты вернул мне здоровье".
  
  "Я не буду относиться к вам мягко только потому, что вы подумали, что было бы неплохо очистить свои вены для незначительного преимущества над другими", - предупредила Флер.
  
  "Вы имеете в виду частичное уменьшение моего недостатка", - поправил Гарри. "Волдеморт, вероятно, совершил каждый ритуал, который только мог себе представить, и, хотя его старое тело было уничтожено, вероятно, многие из них все еще эффективны".
  
  "Сколько еще вы собираетесь сделать? Флер спросила с опасением. "Я знаю, тебе нравится создавать их, но они опасны".
  
  "Пока только два", - решил Гарри, мысленно отказываясь от планов третьего, крайне рискованного ритуала, чтобы не быть жертвой при попытке его совершить. Он не должен заставлять Флер беспокоиться без необходимости.
  
  "Один, - продолжил он, зная, что ей нужны подробности, - будет пытаться и даже что-то между Волдемортом и мной. В его нынешнем виде я могу сравниться с ним по скорости и, вероятно, по мощности, но я устаю намного быстрее, чем он. Этот ритуал поможет мне быстрее прийти в себя и поможет мне продержаться немного дольше в длительной дуэли ".
  
  'И другие?'
  
  "Меры предосторожности", - поделился Гарри с легкой улыбкой. "Учитывая, что хозяин зелья в Хогвартсе, скорее всего, Пожиратель смерти, или, по крайней мере, под его влиянием, разумно попытаться создать ритуальный иммунитет к большинству ядов".
  
  'Это на самом деле возможно?'
  
  "Я верю в это", кивнул Гарри. Салазар управлял формой этого. "Мне все еще нужно разработать его части и купить вещи, которые мне нужны, в Косом переулке".
  
  "Полагаю, это даст вам что-то, кроме НЬЮТ-работы", - ухмыльнулась Флер.
  
  "И охота на хоркруксов", - напомнил ей Гарри с улыбкой.
  
  Флер бросила волосы через плечо. "Сейчас я занимаюсь охотой, - отметила она, - днями и днями просматривая файлы Гринготтса о потенциальных опекунах, пока все мои коллеги развлекаются".
  
  "Ну что ж, - сознательно усмехнулся Гарри, - если вы хотите пойти с ними, вы можете, оставьте мне исследования и проведите все время со своими коллегами".
  
  "Я предпочитаю исследования", призналась Флер. Файлы "Гринготтса" не смотрят, и каждые несколько минут приглашают меня на ланч, когда мне говорят, что я уже с кем-то встречаюсь ".
  
  Был тихий стук в дверь.
  
  "Сириус здесь, - заметила Флер, - мне нужно уйти через несколько минут".
  
  Гарри задумчиво потер подбородок, а затем спрятал ритуальную книгу с глаз долой. У Сириуса было много вещей, но казалось маловероятным, что он одобрит такую ​​магию. Несмотря на то, что он использовал разрушительную и темную магию в Министерстве, он верил в заблуждение света и тьмы, и хотя случайное заклинание было бы приемлемо в его глазах, ритуалы, вероятно, не были.
  
  Он поднялся со стула, чтобы впустить Сириуса, пока Флер наложила короткое заклинание, чтобы оживить довольно веселую губку, и направила ее к тарелкам, таща пузыри вдоль блока.
  
  "Привет, Сириус", - поприветствовал Гарри, открывая дверь. 'Как у всех дела?'
  
  "Безумный", он усмехнулся, следуя за Гарри в зал. "Но я принес хорошие новости.
  
  "О", - Гарри осторожно посмотрел на своего крестного, в его голосе звучали зловещие грани.
  
  'Флер вокруг?'
  
  "Да", - ответила она сама, выходя из кухни и засовывая палочку в талию.
  
  "Отлично", усмехнулся Сириус. "Гарри, у тебя есть шанс в честь быть названным новым главой Благородного и Древнейшего Дома Чёрных".
  
  'Я делаю?' Подозрение Гарри о нечестной игре только росло.
  
  "Да, - еще несколько зубов Сириуса стали видны, когда распространилась улыбка, - моя дорогая мама решила, что больше нет никого, кто мог бы носить нашу фамилию, хотя она отказывается сказать, почему".
  
  "Есть подвох, не так ли? Флер поняла.
  
  "О, да, - смеялся Сириус, - чтобы быть главой моей прославленной семьи, вы должны иметь возможность производить чистокровных детей, непосредственно происходящих от черного генеалогического древа. Вы связаны с Дореей Поттер, но недостаточно для того, чтобы удовлетворить традицию.
  
  - Значит, я не могу стать главой вашей семьи? Гарри спросил в замешательстве. Флер резко выдохнула через нос, выглядя очень не впечатленной. Ясно, что она поняла что-то, что он не понял.
  
  "Ты можешь, - почти кричал Сириус, - только ты должен жениться на дочери Благородного и Древнейшего Дома Черных, и есть только один доступный".
  
  "Я думал, что вы были последним членом вашей семьи? Гарри поднял брови. "Если ты собираешься сказать мне, что ты тайно девочка и все это время находишься в замешательстве, я не собираюсь тебе верить, и я, конечно, не буду польщен твоим интересом".
  
  "Нет, - выглядел шокированный Сириус, - я слишком грубый и красивый, чтобы быть девочкой".
  
  - Значит, есть девушка, которая подходит под описание? Тон Флер был абсолютно ровным и довольно мягким, но в нем было что-то, что, казалось, намекало на огонь, обильное количество огня и постоянный конец Благородного и Древнейшего Дома Черного.
  
  "Э-э, да". Сириус, похоже, тоже понял опасность, потому что его улыбка внезапно исчезла. "Она на самом деле является членом Ордена, отрекшейся от нее дочери, которую моя мать любезно разрешит вернуться к генеалогическому древу, потому что ее мастерство как ведьмы свидетельствует о том, что Черная кровь преодолела любой магловский порок".
  
  'У нее есть имя?' Гарри спросил.
  
  "Нимфадора, - хмыкнул Сириус, - она ​​ненавидит это".
  
  'Хорошо, Гарри?' Флер повернулась, чтобы взглянуть на него с опасно нежной улыбкой на губах. 'Вы заинтересованы.
  
  "Нет", Гарри покачал головой. На мгновение он испытывал искушение пошутить, но его чувство опасности, точно настроенное после стольких лет в Хогвартсе, настоятельно советовало против этого.
  
  "Я передам твой отказ, и я сказал тебе об этом моей маме, - рассмеялся Сириус, - это, конечно, не повлияет на ее планы".
  
  "Замечательно", Гарри вздохнул.
  
  "Если вы видите Кричера рядом, ничего не подписывайте, пока не прочитаете, даже если думаете, что уже читали", - предупредил Сириус.
  
  "Разве он не твой домашний эльф?"
  
  "Он гораздо больше любит мою маму, чем меня. Я был жесток с ним в детстве, - признался Сириус. "Он считает меня предателем семьи, которой он посвятил свою жизнь".
  
  "Не могли бы вы просто приказать ему остаться в доме?" Гарри умолял. Ему не нужно было быть заключенным в брачный контракт или что-то столь нелепое архаичное и придуманное.
  
  "Ну, я мог бы, - усмехнулся Сириус, - но это гораздо смешнее".
  
  "Я рад, что ты находишь это смешным", Гарри поморщился. - Знает ли Нимфадора об этом?
  
  "О да, - улыбка Сириуса стала невероятно широкой, - портрет моей матери очень подробно и детально объяснил ее перед последней встречей Ордена. Я никогда не видел ее такой взволнованной; Мне почти час спустя удалось позвонить ей по имени.
  
  "Ну, я рад, что кто-то получил что-то из этой ситуации, - резко прокомментировала Флер, - лично я бы очень хотела встретиться с твоей матерью".
  
  "Портрет почти неразрушим", - вздохнул Сириус. "Я перепробовал все, кроме fiendfyre, и я бы попробовал, чтобы, если бы не было риска, он поглотил бы весь дом, когда я потерял над ним контроль".
  
  "Я готов попробовать еще раз", сухо ответила Флер.
  
  "Так в чем же преимущество главы семьи?" Невинно спросил Гарри.
  
  Сириус усмехнулся и начал описывать в мельчайших подробностях многие чудеса своей семьи в основном саркастическим тоном, но большая часть этого была потеряна для Гарри, который слишком хорошо осознавал тонкие, мягкие пальцы, которые теперь окружали его запястье в крепкая, собственническая хватка.
  
  - У тебя есть другие живые родственники? - вмешалась Флер, прервав веселые намеки Сириуса на обратную сторону брака с метаморфой.
  
  "Несколько", лицо Сириуса потемнело. - Гарри получил мою кузину Беллу в министерстве, но ее сестры все еще живы, Нарцисса и мать Нимфадоры Андромеда. Кроме того, мы связаны недавним браком с Малфоями и Лестранжами.
  
  "У вас там хорошая коллекция родственников", - подумал Гарри, понимая намерения Флер. Она, вероятно, узнала о связях с их целевыми членами элиты Волдеморта через Гринготтс. "Lestranges - общительная группа".
  
  Сириус фыркнул. "Единственными общительными событиями, в которых они когда-либо принимали участие, были маггловская травля и балы, проводимые исключительно для чистокровных семей. Я никогда не разговаривал ни с одним из братьев, если только они не были в масках во время последней войны.
  
  "Позор", - сказал Гарри, - "ты, наверное, очень хорошо поладил".
  
  "Мне пора", тихо заметила Флер, сжимая его запястье и нежно целуя его в щеку.
  
  "Веселитесь", Гарри улыбнулся, на мгновение удерживая ее рядом, прежде чем ей пришлось держаться подальше от него большую часть дня. Слабая одобрительная улыбка мелькнула на лице Сириуса во время их прощания, но на этот раз он ничего не сказал, даже когда Флер молча аппарировала.
  
  - Так как дела? - спокойно спросил Сириус. - Кажется, у тебя теперь больше мебели, это место больше похоже на дом, а не на место Гриммо после того, как Молли была там.
  
  "Флер выбрала большую часть этого, - ответил Гарри, - я просто устроил это".
  
  "Лили никогда не позволяла Джеймсу что-либо устраивать, - тихо вспомнил Сириус, - у нее было все, что нужно, чтобы все было по прямой или под перпендикулярным углом. Мы обычно двигали вещи на несколько дюймов, чтобы дразнить ее.
  
  "Я не унаследовал это," Гарри улыбнулся.
  
  "Очевидно, - Сириус бросил взгляд на комнату, - она ​​просторная, но Лили пошла бы на попятную, пока не привела бы все в порядок".
  
  Гарри плюхнулся на ближайшее кресло, и Сириус отразил его, перекинув ноги на руку, чтобы лежать на ней.
  
  "Вы упомянули, что все безумны? Спросил Гарри, подавляя зевок.
  
  "Дамблдор исчез по какой-то причине, - пожал плечами Сириус, - и он оставил Муди и Тонкс, кстати, это Нимфадора, чтобы найти вас, но они даже близко не подошли".
  
  "И они не будут, - усмехнулся Гарри, - нет, если только глаз Муди не сможет увидеть очарование Фиделия".
  
  "Это не надежно, Гарри, - предупредил Сириус, - ты должен знать это лучше, чем кто-либо другой".
  
  "Я знаю, - заверил его Гарри, - это не единственная опека над Лугом".
  
  "Подопечные против призрака не слишком долго не пускают темных волшебников, - спокойно сказал Сириус.
  
  "Фианто Дури будет, - ухмыльнулся Гарри, - Флер - больше, чем просто красивое лицо".
  
  - Это тоже можно сломать, - сказал Сириус, но выглядел впечатленным.
  
  "Если это так, - Гарри потер подбородок, - тогда им все равно придется пройти через палаты, которые я настраиваю, и это легче сказать, чем сделать. Вы можете посмотреть, как я их создаю, если хотите, - слегка предложил он, - в любом случае, мне понадобится ваша помощь. Было бы неплохо показать Сириусу еще немного магии, которую он мог использовать, которая не соответствовала увековеченному министерству заблуждению.
  
  "Что это за палата?" Сириус спросил. "Боюсь, я мало о них знаю, только то, что они никогда не бывают такими неприступными, как утверждают заклинатели".
  
  "Такого рода кровь требует", - равномерно ответил Гарри, вставая и стряхивая палочку в ладонь.
  
  "Кровавые подопечные", пробормотал Сириус. Короткий конфликт разгорелся на его лице, прежде чем он кивнул в знак согласия и последовал за скрытно улыбающимся Гарри на улицу.
  
  С несколькими изящными взмахами своей палочки Гарри нарисовал горящие пурпурные руны вдоль стен и окон Луга, оставив их в виде сверкающих спиральных узоров на камне. Сириус смотрел широко раскрытыми глазами.
  
  'Что оно делает?' Он спросил, когда Гарри закончил травление.
  
  "Для входа требуется кровь, которую распознает приход", - ответил Гарри, вызывая каплю крови Флер из кухни и оставляя ее зависать в воздухе перед дверью.
  
  "Я предполагал, что это была помощь, в которой ты нуждался", - усмехнулся Сириус, кусая ладонь и позволяя крови течь по руке.
  
  "Именно", - кивнул Гарри, вытягивая из раны каплю, комбинируя ее с Флер, а затем разрезая ладонь, чтобы добавить собственную кровь. Он был уверен, что после участия в ритуале, который подарил ему его скорость и стойкость, его кровь теперь достаточно отличалась от той, которую Волдеморт украл, чтобы помешать Темному Лорду просто войти, но на всякий случай была случайность. ,
  
  - Значит, мне приходится каждый раз терять кровь?
  
  "Нет", Гарри нахмурился при мысли о таком не элегантном решении. "Палата будет знать, когда вы попытаетесь перейти, разрешена ли ваша кровь для входа или нет".
  
  Он не упомянул другую часть прихода; непредвиденное обстоятельство. На случай, если его кровь не сильно отличалась, он замаскировал палату, бросив секунду поверх нее. Тот, который требовал добровольной жертвы крови, чтобы связать посетителя с определенной магической клятвой, а затем открыл вход. Сам Волан-де-Морт может прийти и навестить, если он обойдет другие палаты, но, если он не сломает кровную палату, он не сможет сделать ничего, что могло бы причинить им вред, находясь внутри.
  
  Конечно, Гарри напомнил себе, он гораздо чаще просто сломает это.
  
  Отделение было простым и довольно сильным, но его мог одолеть достаточно хорошо осведомленный или буйный захватчик. Волдеморт, скорее всего, оба.
  
  Гарри направил капли крови на руны прямо над камином двери, закрыв глаза, чтобы избежать временного ослепления, когда они вспыхнули ярко-ярко-белым светом.
  
  Его крестный отец вскрикнул от удивления и выругался, раздраженно щурясь на Гарри.
  
  "Считай, что это окупаемость за то, что ты представил план твоей матери перед Флер", - сказал он ласково.
  
  "Полагаю, это справедливо", - усмехнулся Сириус, проводя собственной палочкой по большому пальцу. "Вы хотите, чтобы я исцелил тебя?"
  
  "Я уже сделал", - спокойно ответил Гарри, протягивая руку без опознавательных знаков.
  
  "Это было незаметно с твоей стороны, - заметил Сириус, - мы можем вернуться? Или мы должны подождать?
  
  "Палата готова, - ответил Гарри, - может войти любой, у кого есть наша кровь или комбинация нашей крови, если только кто-то с такой же кровью уже не внутри, но я чувствую, что хочу немного погулять, может быть, к ручью".
  
  - Значит, близнецам придется расстаться, если они когда-нибудь приедут? Сириус рассмеялся, идя вместе с Гарри к роще вязов и ручью.
  
  "Не знаю, - подумал Гарри, - было бы интересно проверить".
  
  "Теперь ты говоришь как Лили", - заметил его крестный отец. "В свое свободное время она играла с экспериментальными чарами, без моего согласия тестировала меня на нескольких".
  
  "Я уверен, что вы это заслужили", - усмехнулся Гарри.
  
  "Я, вероятно, сделал.
  
  - Как поживает Орден? Гарри спросил.
  
  - Тебе действительно все равно? Сириус спросил. "Я не лучший в этом, Гарри, но даже я вижу разницу в твоих глазах, когда ты говоришь о Флер, о себе и других".
  
  "У меня нет к ним привязанности, - признался Гарри, - но это не значит, что я думаю, что они умрут, если я смогу предотвратить это, или что я не должен им помочь".
  
  Слова звучали серьезно, но они звучали пусто в его сердце, и правда стала ужасно ясной. Каким-то образом он перестал заботиться о ком-либо, кроме тех, кого дорожил, и просто не хотел рисковать собой и ими ради другого, который так мало для него значил.
  
  "Орден разрывается между охотой за тобой и попыткой помочь министерству противостоять Пожирателям смерти", - объяснил Сириус, быстро продвигаясь вперед. "У Волан-де-Морта много сторонников, большинство из наиболее опасных из них были, к счастью, исключены из министерства после того разгрома с Ритой Скитер, - Гарри сумел сохранить лицо чистым, - но это хаос".
  
  "Министерство пытается создать впечатление, что они выигрывают", - отметил Гарри.
  
  "Да, - вздохнул Сириус, - но за ужасную цену. Волдеморт учился на своих ошибках, вместо того, чтобы бездумно атаковать по всей стране, как он делал это в прошлый раз, когда он направлял своих Пожирателей Смерти по важным целям, и бросал других своих сторонников в волшебников, чтобы измотать их. Министерство страдает, но выдерживает, и в войне на истощение побеждает большая партия ".
  
  "У него не может быть столько сторонников", - нахмурился Гарри, останавливаясь под ветвями вязов на берегу ручья. Несколько тонких теней метались в более глубоких частях воды, рассеиваясь под берегом, когда они заметили их прибытие.
  
  "Вы будете удивлены, - с горечью сказал Сириус, - на министерство оказали влияние его сторонники, такие, как Люциус Малфой, с тех пор как он упал от власти, и они постоянно обеспечивали притеснение и озлобление таких групп, как оборотни, вампиры и гиганты. '
  
  "И когда они настроили их против Министерства, они предлагают им освобождение от Волдеморта", - понял Гарри.
  
  "В Британии нет стад, вампиры никогда не расселялись здесь в количествах, но стаи оборотней объединяются под руководством Фенрира Грейбека, и он следует за Волдемортом, чтобы отомстить всем волшебникам и ведьмам, которые их угнетали". Сириус потер глаза, на мгновение выглядел ужасно уставшим. "И это ничего не говорит о тех, кого он склонил на свою сторону в надежде на власть, многие мелкие чистокровные семьи надеются получить долю добычи после свержения Министерства".
  
  "Так что же может сделать Орден?"
  
  "Мы передаем информацию в министерство", - просто ответил Сириус. "Снейп говорит нам, что может, и мы передаем это Амелии Бонс, затем помогаем, где можем, но нас относительно мало, и мы ограничены защитой того, что Дамблдор считает наиболее важным".
  
  "Я, - ухмыльнулся Гарри, - его мученик".
  
  "Да", тень Азкабана высекла глубокие траншеи под глазами, и на мгновение что-то свирепое и дикое вспыхнуло там. - Ты знаешь, что делает Дамблдор?
  
  "У меня есть подозрения", - признался Гарри. "Есть ряд объектов, которые очень важны для Волан-де-Морта, уничтожение их имеет решающее значение, и я подозреваю, что Дамблдор ищет их, пока мы говорим".
  
  "Что еще вы знаете о них? Сириус спросил. "Я не скажу Дамблдору, что я знаю, Гарри, - горячо пообещал он, - старческий, вмешивающийся старик пожертвовал своей последней пешкой, если смогу помочь".
  
  "Их называют хоркруксами, - начал Гарри, - в них есть фрагмент души Волдеморта. Я считаю, что было три, но я уже уничтожил два. Дамблдору известно об одном, дневник, которым завладела Джинни и которая открыла Тайную комнату, был один.
  
  "А как насчет другого?
  
  "Потерянная диадема Равенкло, - улыбнулся Гарри, - я нашел ее в комнате требований и уничтожил, как только понял, что это такое".
  
  Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, добавил он мрачно.
  
  Гарри подошел слишком близко к этому крестражу.
  
  "Я ничего не знаю о третьем, - пожал плечами он, - но мы ищем это".
  
  'Мы?'
  
  "У меня нет секретов от Флер", - объяснил Гарри. "Я надеюсь, что он доверил это одному из своих последователей, как он сделал дневник, и что мы могли бы забрать это у них".
  
  "Могу ли я чем-нибудь помочь?" Сириус потребовал. "Я чувствую себя бесполезным в Grimmauld Place".
  
  "Дамблдор не должен знать, что я знаю о крестражах, - серьезно предупредил Гарри, - последствия будут ужасными".
  
  "Это звучит как нет", - раздраженно пробормотал Сириус.
  
  "Вы можете внимательно следить за Дамблдором", - предложил Гарри. "Если вы сможете узнать что-нибудь о Внутреннем Круге, особенно о том, что Волдеморту дано что-то охранять, это было бы полезно".
  
  "Эти хоркруксы - приоритет", - предположил Сириус.
  
  "Пока они существуют, Волдеморт не может по-настоящему умереть, - спокойно сказал Гарри, - их нужно уничтожить, и он не должен учиться тому, что мы делаем, до самого конца, если этого можно избежать".
  
  "Я понимаю," Сириус кивнул. "Я буду держать глаза открытыми и поищу в библиотеке все, что может оказаться полезным. Там много всего о темной и опасной магии.
  
  
  Глава 76
  
  Он сильно недооценил Аптекаря Слизняков и Джиггеров. Там, где Гарри ожидал ограниченного ассортимента редких или мощных ингредиентов, он нашел ряд за рядом блестящих стеклянных банок. Это имело удивительное сходство с внутренней частью кабинета Снейпа. Гарри уже думал о краже того, что ему нужно, у Снейпа, пытаясь оправдать продолжение существования коварного бывшего Пожирателя Смерти, но Дамблдор не заставит себя долго ждать, чтобы понять истинного виновника, если подопечные не будут вызваны.
  
  Вместо этого он приехал в Косой переулок, замаскированный, как Флер прямо сказал ему не быть, как молодой с темно-красными волосами изумрудный Том Риддл. Взгляд работал на удивление хорошо, и хотя его кроваво-красные волосы привлекли внимание каждого, это было все, что они, казалось, видели или помнили.
  
  Он осторожно провел пальцем по ближайшему ряду пузырьков, позволяя кольцу ивы на его пальце звенеть по изогнутым стеклянным краям.
  
  Ритуалы, которые он намеревался предпринять, требовали достаточного количества ингредиентов, чтобы прожечь то, что осталось от его выигрыша на Турнире Трех Волшебников. Вокруг него плыли несколько сотен галеонов составляющих стеклянных зелий. Мирра, кровавый корень и вербена для первого ритуала, и омела, тисовый сок, безоар и рог единорога для второго; тот, который он разработал.
  
  Гарри все еще оставался один флакончик, но он знал, что не найдет здесь последний ингредиент. В мире было больше ядов, чем он когда-либо ожидал, и за все свои исследования он обнаружил только два вещества, способных сделать его по-настоящему невосприимчивым к большинству; слезы феникса и кровь единорога. У него был некоторый опыт работы с обоими, но вряд ли Фоукс заплакал Гарри за такую ​​задачу, поэтому ему пришлось осторожно обойти проклятие крови единорога.
  
  Уничтожение или нанесение травмы единорогу за его кровь наверняка навлечет на него гнев проклятия, но просто покупать его не следует, пока он не будет уверен, что единорогу не был причинен вред для получения его крови. Ему придется отправиться в путешествие по переулку Ноктюрн; кровь uncursed единорога была столь же незаконна как проклятая кровь.
  
  Быстро шагнув к прилавку, он заплатил за свои покупки, сложив банки в коробку, которую он засунул себе под руку, а не сжал, как ему хотелось бы. Ритуал уже должен был быть деликатным; Лучше всего не иметь никаких других следов магии на его компонентах. Если бы это сработало, Гарри бы очень гордился этим, его первые оригинальные шаги в волшебный план Салазара придали большое значение.
  
  Он будет горд, когда я скажу ему, Гарри улыбнулся, отряхивая волну алых волос со лба.
  
  Гарри потратил много времени на разработку ритуала, тщательно обдумывая каждый аспект и совершенствуя его, пока не убедился, что он даст желаемый эффект. Был веский повод быть осторожным; это был не маленький риск. Угроза проклятой жизни выглядела такой же большой, как и угроза потенциального отравления.
  
  Выйдя из магазина, он уверенно шагнул к тенистой стороне переулка, прислушиваясь к щелчкам булыжников под ногами и стараясь не обращать внимания на неудобный край коробки на бедре.
  
  Это был прекрасный день; редкое, истинное заклинание лета, безоблачное, теплое и блестящее под небом того же оттенка, что и глаза Флер. Следовательно, все выбрали его в качестве дня, чтобы посетить Косую аллею, и было так много людей, что витрины магазинов были скрыты от глаз толпы. Вся длина улицы была скрыта за волшебниками и ведьмами, которые окружали друг друга толпой.
  
  К счастью, толпа, казалось, рассталась с Гарри. Будь то волосы или то, как он себя вел, он не был уверен, но те, кто был до него, отошли от его пути, а не осмеливались препятствовать ему.
  
  Он свернул на Переулок Ноктюрн, выходя из короны в относительную тишину плохо известной области. Два хитрых волшебника плыли по улице, держа руки в рукавах, без сомнения, уже сжимая палочки, и рассеянная тряпка с подозрением смотрела на них из тени подозрительно.
  
  Когда он проходил мимо них, ближайшие из ее теней рванули на его светлые волосы. Ее длинные морщинистые пальцы с желтым гвоздем прошли безобидно, хотя воздух откинул голову, и левая рука Гарри поднялась, чтобы поймать ее тонкое, хрупкое запястье.
  
  Он встретился с ее желтыми глазами, пассивное легилименство извлекало видимость намерения из искаженных мыслей существа.
  
  Яркий, он видел в своем уме. Красный, красивый, как кровь, продолжал он, должен быть нашим.
  
  Неестественно, он чувствовал, что это понимает, поскольку он разорвал связь, неправильно, опасно, бежать.
  
  Тряпка трепетала под холодным, пристальным взглядом, на котором он ее пристально посмотрел и вздрогнул, сжимаясь за ее свободной конечностью, но Гарри просто выпустил ее и позволил ее бегу дрожать обратно в зонтики.
  
  Он миновал Боргина и Бёркса, не обращая внимания на темное любопытство и вспышку блондинки в окне, проходя прямо через переулок к Колючему Змею.
  
  Входная дверь была заперта. Это всегда было заперто. Никто из клиентов Колючей Змеи никогда не проходил через фронт, он узнал, что, применяя несколько тонких вылазок легилименции к находящимся поблизости, при поиске мест, где он мог бы купить кровь единорога.
  
  Гарри обошел ряд больших ваз, идя по тонкому промежутку между линией сосудов и стеной, пока не достиг истинного входа - маленькой, запятнанной деревянной двери, выгравированной в грубом подобии змеи.
  
  "Входите", - пригласил голос, прежде чем он успел постучать, - "Я вас слышу".
  
  Гарри толкнул дверь, осторожно входя в скрытное заведение.
  
  Он оказался лицом к лицу с неестественно стройной фигурой с бледным лицом, и, когда его глаза привыкли к мраку, он мог различить острые ногти, изогнутые щеки и острые зубы, которые выдавали вампирскую природу владельца.
  
  "Ты выглядишь знакомо, - прошептал вампир, - мы встречались раньше?"
  
  "Не то чтобы я в курсе", - легко ответил Гарри. Если он выглядел знакомым, вполне вероятно, что вампир однажды встретил молодого Тома Риддла, который покупал сомнительные вещи, как и сейчас Гарри.
  
  "Я никогда не забуду лицо", - пробормотал владелец. Был тихий шепот ткани, и нежный оранжевый свет осветил магазин, открывая пустую каменную комнату с двумя стульями в центре. "Что привело вас в мой магазин, молодой волшебник?" - спросил вампир, скользя с неестественной грацией в самый дальний стул от Гарри.
  
  "Я пытаюсь купить что-то, чего не смогу найти в другом месте", - ответил Гарри, садясь на другой стул.
  
  "Мудрый выбор приехать сюда", - согласилась тварь, постукивая своими удлиненными гвоздями по подлокотнику кресла в медленном сознательном ритме. "Я управлял этим магазином почти два столетия, как и мой отец до меня. Есть несколько вещей, которые я не могу получить. Зачем ты пришел?
  
  "Кровь, - слегка улыбнулся Гарри, - если быть точным, кровь единорога".
  
  "Полагаю, без проклятия", кивнул вампир. "Какую цену вы готовы заплатить?
  
  "У меня достаточно золота", - сказал Гарри. "Для моей цели будет достаточно одной капли крови". Ритуал потребует только крошечной суммы для работы; магия в крови единорога была невероятно буйной.
  
  "Иногда я спрашиваю золото", - улыбнулся вампир, обнаружив две пары изогнутых острых клыков на верхней челюсти. 'Не всегда.'
  
  "Какую цену вы бы спросить? Гарри спросил, поднимая бровь. Существо должно знать лучше, чем требовать слишком высокую цену. В Британии было немного законов, которые защищали вампиров, и Гарри очень мало кого боялся, если бы он решил просто взять то, что хотел.
  
  "Кровь за кровь", задумчиво размышлял вампир, "справедливый обмен".
  
  "Моя кровь", - предположил Гарри.
  
  "Мне не нужны никакие дары вампиризма, чтобы почувствовать силу магии в тебе, молодой волшебник", - проворчало существо. "Это ясно видеть. Твои глаза светятся силой, эльдрич исходит от тебя. Твоя кровь станет для меня мгновением блаженства.
  
  "Тогда моя капля за вашу каплю", - согласился он.
  
  "Да", вампир почти легкомысленно вздохнул, протягивая руку. Гарри взял это твердо, не дрогнув от холодной кожи и сильной хватки. 'Один момент.'
  
  Существо выпрямилось со стула, поворачиваясь и шагая через ранее скрытый дверной проем в стене позади него.
  
  Когда вампир вернулся, он схватил маленький стеклянный флакон, не превышающий кончика пальца Гарри, и в нем кружилась блестящая серебряная жидкость, которая могла быть только кровью единорога.
  
  Гарри протянул руку, позволяя вампиру взять его между собой и вонзить один из длинных острых гвоздей в шарик указательного пальца. Одинокий яркий шарик вспыхнул, ворвавшись на изогнутую нижнюю часть когтяобразного ногтя существа и наполняя его.
  
  Между губами вампира выскользнул бледный длинный язык, чтобы пролить кровь, собранную на его ногте. "Возьми", существо улыбнулось с покрасневшими губами, предлагая флакон. "Наш бизнес завершен, молодой волшебник. Желаю тебе всегда ходить в тени.
  
  Гарри наклонил голову, сунул флакон в коробку и быстро покинул вампира, чтобы упасть на стул, губы его стали бледными от удовольствия от ощущения, которое дала ему кровь.
  
  Он сделал это всего в нескольких ярдах от ряда ваз, скрывающих истинный вход, когда рука крепко сжала его руку.
  
  В ожидании карги он снова повернулся с палочкой в ​​руке и множеством заклинаний, готовых выплеснуться с его языка. Он отпрянул от почти светящейся яркой жевательной резинки жевательной резинки. Цвет напомнил ему Амбридж.
  
  "Нашел тебя", весело провозгласила она.
  
  Аврор одевается, отметил Гарри.
  
  "Да, действительно", - улыбнулся Гарри, играя невинно. "Могу ли я спросить, почему вы искали меня?
  
  "Все ищут тебя, Гарри, - ведьма смеялась над его поднятой бровью, - твоя маскировка хороша, но я не способна увидеть настоящего человека за новым лицом". Когда она заговорила, ее волосы на какое-то мгновение исчезли из черного дерева, ее скулы поднялись, а губы стали полнее. "Я Тонкс", - сказала она ему.
  
  "Ах, - усмехнулся Гарри, полагаясь на очарование теперь, когда его покров рухнул, - моя потенциальная невеста; приятно наконец встретиться с тобой ... Нимфадора. За его улыбкой он думал яростно. Тонкс хотела бы, чтобы он вернулся с Дурсли или вернулся под мерцающим взглядом Дамблдора, ни того, ни другого не было приемлемо, поэтому она должна была либо согласиться никому не говорить, либо удобно забыть все об их встрече.
  
  - Никогда, Нимфадора, - нахмурилась ведьма, - только Тонкс, и как ты узнал об этом?
  
  "У меня есть свои источники", - пожал плечами Гарри, высунув руку из ее рук, пока она отвлекалась. Он не собирался позволять себе где-либо насильно аппарировать.
  
  "Это те же самые источники, которые привлекли вас в Knockturn Alley?"
  
  "Нет", Гарри невинно покачал головой. "Я покупаю ингредиенты для зелья, - он похлопал коробку под мышкой, - вы можете нести это, как хотите, хотя это немного неловко".
  
  "Я уверен, что вы справитесь. Волосы Тонкс немного осветлились, и Гарри в раздражении прикусил щеку, давая ей коробку, и у него была бы прекрасная возможность выйти из поля зрения и очаровать память.
  
  - Так что, скажите мне, где вы были? - спросил розоволосый аврор, ведущий обратно в Косую аллею.
  
  "Я пообещал Дамблдору, что останусь там, где мне будет безопаснее всего, - улыбнулся Гарри, наслаждаясь кратким всплеском неверия на ее лице, - так я и сделал".
  
  "Подопечные в Привет-Драйв держат тебя намного безопаснее, чем кто-либо другой, - Тонкс нахмурился, - так сказал сам Дамблдор".
  
  Дамблдор солгал, Гарри хотел плюнуть.
  
  Ее вера в старого волшебника вызывала тошноту. Древний посредник хотел, чтобы его мученик был где-то, у него не было возможности практиковать какую-либо боевую магию, поэтому его жертва была тем более гарантирована.
  
  "Тогда я полагаю, - сердечно ответил Гарри, - что он и я, должно быть, неправильно поняли друг друга".
  
  Тонкс не выглядела убежденной, но мудро позволила предмету уйти.
  
  "Итак, теперь, когда вы нашли меня, что вы собираетесь делать?" Спросил он. "Я почти закончил делать покупки".
  
  "Орден хотел бы убедиться, что вы в безопасности", - ответила Тонкс. "Я так понимаю, вы можете аппарировать?"
  
  "Я могу, - кивнул Гарри, - но единственное место, где я буду аппарировать, - это вернуться в мою нынешнюю резиденцию".
  
  - А где именно это? Потребовала Тонкс. "Мы должны защищать вас, а не преследовать вас, пока вы ходите по магазинам в толпе потенциальных Пожирателей смерти".
  
  "Боюсь, я не могу вам сказать", - ухмыльнулся Гарри. Это было буквально правдой; Фиделиус убедился, что не может.
  
  "Не можете или не будете?" Тонкс нажал.
  
  "Если вы скажете мне, где находится штаб-квартира Ордена Феникса, я скажу вам, где я сейчас живу", - предложил Гарри.
  
  "Я не могу вам этого сказать", рявкнула она, а затем внезапно ухмыльнулась, когда выяснилось истинное значение. "Ты тоже под Фиделием", выдохнула она. 'Это многое объясняет.'
  
  "И, таким образом, совершенно безопасно", - твердо заметил Гарри.
  
  Она замолчала, когда они спускались на юг по аллее, ее вера в Дамблдора вступала в противоречие с тем, что она знала о заклинании Фиделия.
  
  "Так что, если вы в безопасности, что вы делали? Тонкс в конце концов спросила.
  
  "Тренируюсь для моих тритонов", - ответил Гарри, наполовину честный. "Я спросил профессора Дамблдора, могу ли я взять некоторые из них рано, так как я довольно далеко продвинулся в некоторых предметах".
  
  "Я никогда не слышал о том, чтобы кто-нибудь принимал их более чем на год раньше, - сказал аврор с розовыми волосами, - ты, должно быть, действительно хорош, если Дамблдор считает, что ты способен на это. Преображение - один из них, не так ли?
  
  "Да, - кивнул он, - лицо?"
  
  "Лицо", усмехнулась она. "Я метаморф, поэтому я могу сделать это естественно, но вы проделали потрясающую работу для обычного человеческого преображения. Дамблдор не думал, что ты сможешь спрятать шрам.
  
  "Ну, я не скажу ему, если ты этого не сделаешь", - слегка заметил Гарри.
  
  Тонкс слегка усмехнулась. "Полагаю, это справедливо", - пожала она плечами и выглядела немного виноватой. "Похоже, что в поиске и перемещении вас не так много смысла, когда вам удалось так хорошо скрыться. Я никогда не видела Муди с таким смущением, - восторженная улыбка расползлась по ее лицу, а ее волосы стали ярко-золотисто-желтыми, - знаменитый Безумный Глаз, перехитренный школьной ученицей.
  
  "Может быть, теперь он будет более бдительным", сухо предложил Гарри.
  
  "Я не уверен, что это возможно, - нахмурилась Тонкс, - вчера он кричал на меня за то, что я споткнулась о ножку стула, не потому, что я снова была неуклюжей, а потому, что у меня не было готовой палочки, чтобы дуэли сразу после этого на случай, если на меня напал темный волшебник, а не стул.
  
  "Это кажется неразумным", - согласился Гарри, задаваясь вопросом, сколько времени ей понадобится, чтобы задать следующий вопрос в списке того, что Дамблдор узнает о Гарри.
  
  "Он хорош в ловле темных волшебников, - тонко улыбнулась Тонкс, - но уже не так хорош во всем остальном".
  
  "Орден нуждается в нем".
  
  "Ордену нужен портрет матери Сириуса", - гримасничала Тонкс. "Есть только два человека, которых она не будет оскорблять, вы, волосы Тонкс, слегка розоватого оттенка, и я". Любой другой получает это прямо в шею, и мне жаль человека, который осмелится оскорбить вас, услышав расстояние до этой картины. Снейп был частично глухим в течение нескольких дней, и я уверен, что слышал слова чистокровного отпрыска, гораздо более ценные, чем любой, кто обманывает и портит дом моих предков, эхом отделяясь на далекой стороне Лондона.
  
  "Приятно, когда тебя ценят, - усмехнулся Гарри. "Что она сказала тебе о браке?"
  
  "Только то, что она рада видеть, как проникает Черная кровь, и что мечта любой настоящей ведьмы выйти замуж за кого-то из твоего наследия". Тонкс выгнула бровь. "Какое наследие?
  
  "Я Поттер", - пожал плечами Гарри.
  
  "Она должна думать, что ты нечто большее", - предположила Тонкс. "Этот безумный домашний эльф бормотал, что ты крал то, что по праву было Мастером Регулусом", и если тебе удалось получить одобрение Уолбурга Блэк на ее младшего сына, то ты произвел на нее впечатление.
  
  "Полагаю, со временем я выясню, что она думает", - усмехнулся Гарри. "Я буду достаточно взрослым, чтобы присоединиться к Ордену через год".
  
  "Надеюсь, к тому времени война уже закончилась", - мягко ответила Тонкс. "Ты слишком молод для этого, черт возьми, я слишком молод для этого".
  
  Гарри засмеялся. Тонкс была достаточно симпатичной, даже дружелюбной; он надеялся, что ему не придется запоминать ее, но он не узнает, пока она не решит вернуть разговор к его летним мероприятиям.
  
  "Я скажу вам, что, - начала она неуверенно, - если вы честно ответите на мои вопросы, я не скажу Дамблдору, что встретил вас, только что я узнал об этом из надежного источника".
  
  - Ты перестанешь пытаться вернуть меня к моим отвратительным фанатичным родственникам? Гарри спросил.
  
  "Они такие плохие?" - тихо спросила ведьма. "Сириус сказал, что, заставляя тебя жить там, мы заставляли тебя страдать без нужды, но Дамблдор не согласился, подумав, что мой двоюродный брат просто драматичен".
  
  "Раньше", - признался Гарри. "Я отвечу на ваши вопросы, если вы сдержите свое слово; это избавит меня от необходимости забывать тебя через несколько минут.
  
  Тонкс рассмеялась, не понимая, что он шутит только наполовину.
  
  "Первый вопрос, большой, почему ты ушел? Она тепло улыбнулась ему, стараясь изо всех сил, чтобы уменьшить неловкость.
  
  "Я не хочу жить с ними", просто сказал Гарри. "Я бы предпочел жить самому, чем с Дурслями, а с Фиделием у меня нет причин оставаться".
  
  'А очарование памяти?'
  
  "Ради их безопасности", - ответил Гарри, и это было в некотором смысле правдой. Он сделал это, чтобы дать им ту же безопасность, которую они предложили ему; Месть была сладкой. Было приятно быть даже с ними после всех этих лет. Ему не нравилось чувствовать, что он потерял; что он как-то ухудшился, поэтому он позаботился о том, чтобы все было сбалансировано.
  
  "Насколько хорошо защищено место, где вы остановились?" Тонкс серьезно посмотрела на него, и он понял, что это действительно большой вопрос. Если она чувствовала, что он действительно в безопасности, то казалось, что симпатичная розоволосая ведьма поступит правильно и позволит ему быть.
  
  "Фиделиус, - начал Гарри, сосредоточившись исключительно на метаморфозе, - против аппарации, анти-портключа и фианто-дури".
  
  'Все они?' Тонкс выглядела благоговейной. "Это ... ты шестой год!"
  
  "Я же говорил, что в безопасности", - усмехнулся Гарри.
  
  "Я с трудом верю тебе, - выдохнула она, - но Фиделиус объясняет, почему мы не смогли тебя найти, и это уже достаточно для того, чтобы я мог доверить тебе твою безопасность".
  
  "Это правда", спокойно сказал Гарри. - Я вернусь в Хогвартс через полтора месяца.
  
  "Конечно, будешь, - улыбнулась Тонкс, - Хогвартс - самое безопасное место в Британии".
  
  Сейчас, подумал Гарри, теперь Салазар принесен в жертву.
  
  'Ты чувствуешь запах дыма?' Розоволосая ведьма нахмурилась, с любопытством оборачиваясь и почти скользя по булыжнику.
  
  Гарри понюхал воздух. В толпе волшебников по магазинам доносился отчетливый запах дыма, густой едкий запах горения и нежные серые пучки.
  
  Что-то не так, понял Гарри, ледяной уклон скользнул по его позвоночнику, и он осторожно положил коробку и флакон в угол, где они были в безопасности.
  
  "Морсемордре", - хрипло вскрикнул он, выпрямившись, и светящийся зеленый череп взорвался над Аллеей.
  
  Все кричали. Темные одежды и цвета сверкнули в панической толпе. Внезапные трещины раздались, когда каждый волшебник, способный появиться, сбежал из переулка.
  
  Палочка Гарри была в руках немедленно, но он не мог ничего бросить, опасаясь поразить невинных членов толпы.
  
  "Иди", сказала Тонкс. "Аппарируйте сейчас".
  
  "Нет, - твердо ответил Гарри, - я могу помочь".
  
  Его глаза скользили по маскированным лицам и одеждам, ища какой-то ключ к их личности, надеясь, что где-нибудь среди нападающих в темных одеждах он найдет один из Лестранжей или другой из Внутреннего Круга, который может быть ему полезен.
  
  Он увидел мерцание защитных противников, когда Тонкс бросила отряд, и сразу понял ее план. Косая аллея мгновенно кишит хитрыми волшебниками, они аппарируют по всей улице, и Пожиратели Смерти теперь не могут убежать.
  
  На улице их было только трое, хотя Гарри был уверен, что увидел еще несколько. У двух были блестящие серебряные маски, вырезанные по уникальным узорам и покрытые рунами, но у последнего была простая белая маска без украшений. Он откинулся на крайний правый угол, его палочка все еще была в мантии. Очевидно, он ожидал, что Внутренний Круг будет иметь дело с ними двумя.
  
  "Аврор", - усмехнулся один из магов в маске, его тонкая короткая палочка размахивалась с высочайшим высокомерием.
  
  "Яксли", плюнула Тонкс. "Я должен был догадаться, что ты будешь здесь. Где твой хозяин прячется в тени?
  
  'Тени?' Яксли рассмеялся. "Темный Лорд не прячется в тени, ведьма, он правит ими".
  
  'Тогда где он?' Тонкс ответила. "Я вижу тебя, Яксли и Эйвери слева от тебя, но не Волдеморт".
  
  - Ты смеешь произносить его имя? Третий Пожиратель смерти в маске заговорил впервые с тех пор, как трое вышли вперед. Гарри потребовалось всего лишь слово, чтобы осознать эту мягкую, зловещую вежливость, и он отчаянно надеялся, что он ошибался, что его не услышали. Он еще не был готов встретиться с ним снова; он был все еще слишком слаб.
  
  "Это просто имя", - ответила Тонкс, прежде чем он успел предупредить ее о своих подозрениях.
  
  "В имени есть сила", - ответил Пожиратель смерти. Гарри чувствовал улыбку позади слоновой кости и предвкушение страха, который он собирался вдохновить.
  
  Маска взорвалась белым дымом, и холодный, багровый взгляд Волдеморта остановился на них.
  
  "Ты храбрый, Нимфадора Тонкс, - его губы сжались, - но храбрость не делает тебя сильным".
  
  Красные глаза Волдеморта пробежали по лицу Гарри, немного позабавившись в его заимствованном лице, и в самый короткий момент его улыбка стала почти теплой.
  
  "Тебе нужно преобразить глаза, - почти дружелюбно заметил Темный Лорд, - их цвет и внешний вид предают тебя".
  
  'Вы не собираетесь уходить?' - спокойно спросил Гарри. "Ваше сообщение отправлено."
  
  "Пока нет", - ответил Темный Лорд. "В мое отсутствие они все забыли правду, а я выжидал, когда их страх исчез. Они больше не понимают, кто я для них, какова реальность этого мира, поэтому я напомню им, и они будут бояться меня, как и прежде ".
  
  "Я не боюсь тебя, - прошипела Тонкс, - через несколько минут здесь появятся волшебники, а потом дементоры получат твою душу".
  
  Губы Волдеморта снова изогнулись в ее наглом вызове. Голос у нее был ровный, руки неподвижны, лицо решительное, но она боялась, и все это знали.
  
  "Эйвери, Яксли, вы оба имеете дело с... Томом, - снова вспыхнула почти теплая улыбка, - аврор - мой".
  
  "Круцио", хихикнул Яксли, и потрескивающий красный луч врезался в стену позади Гарри. Тихий огонь заклинаний Эйвери злобно прошептал мимо него, чтобы вонзиться в падающие камни. Он не мог оставить их в космосе, иначе они окружили бы его, поэтому он потянулся к холодной ярости внутри, позволив ей изогнуть свое заклинание, поймав их троих в лабиринт острых ледяных осколков.
  
  - Держи их подальше, Гарри, - ахнула Тонкс, отклоняясь, защищая и уклоняясь, как могла, - волшебники попаданий будут здесь через мгновение.
  
  "У тебя нет моментов", холодно сказал Волдеморт. Струна серебряных бусинок света тянулась от его кончика палочки к Тонкс, зловеще призрачно летая по воздуху.
  
  "Контузио", - приказал Гарри, сосредоточив столько магии, сколько мог в заклинание в тот момент, и сразу же бросил серебряный укол в лед сразу же между двумя Пожирателями Смерти и их Мастером.
  
  Волдеморт мгновенно защитился. Сотрясение заклинания Гарри взорвало ранний Волдеморт, и волны силы рассеялись по оживленному, скользящему, змеиному щиту Темного Лорда, не оставив при этом ни следа.
  
  Эйвери и Яксли не были такими быстрыми.
  
  Эвери повезло, что его швырнули в переулок, чтобы прыгнуть по булыжникам, как пропущенный камень, но Яксли был швырнут на лед, пронзенный по замерзшим шипам в брызгах крови и внутренностей, безвольно дергаясь, когда он задохнулся в последние минуты ,
  
  Его тонкая короткая палочка упала на обломки ледяного осколка тихим щелчком холодного дерева.
  
  Гарри не остановился, безмолвно вызывая свой щит и облако заклятых бабочек, чтобы защитить его и Тонкс от гнева Волдеморта, в то время как розоволосый аврор уставился на него в ужасе.
  
  Если бы он был на секунду медленнее, его бы разорвало на части.
  
  Град заклинаний обрушился на них двоих; Возмездие Волдеморта было грубым и злым, смесью потрескивающих, пылающих Непростительных и яростных проклятий, которые разделяли их и разделяли их, вынуждая Тонкс прятаться за своим собственным щитовым обаянием и разрывая шипы наколдованного льда.
  
  Вокруг них были разбросаны и порезаны красные зонтики, столы раскололись и растаяли, а стулья разбились. Жгучая ярость Волан-де-Морта разрушила все на улице рядом с ними.
  
  Изверг Темного Лорда вздыбился извергом зла, когда его проклятия не хватило, закружившись на Гарри в яркой, пылающей волне бурной, красноязычной ярости, поглотив оставшихся нескольких несчастных бабочек, которые все еще трепетали вокруг них обоих, и мгновенно сублимируя лед. Изверг, который он развязал, был самой отвратительной версией, которую Гарри когда-либо видел, но его занавес не был достаточно ярким, чтобы замаскировать яркую вспышку вириана, и его звук не был настолько громким, чтобы скрыть жестокий шепот убийственного проклятия.
  
  Гарри скрутил пламя вокруг него в двойных змей, посылая их леча вокруг его тела и оплакивая расплавленные, пылающие булыжники, чтобы поглотить разбитое тело Эйвери и смятый труп Яксли в какофонии болезненных криков, которые он едва слышал.
  
  Волдеморт стоял над неподвижным телом Нимфадоры Тонкс, неподвижно и безжалостно, легкая, жестокая улыбка играла на его лице.
  
  Волосы Тонкс теперь были черными, и вьющимися, а не прямыми, ее полные губы, ее скулы выше и ее широкие пустые фиолетовые глаза смотрели на летнее небо.
  
  Гарри выглядит как Беллатрикс . Черная семья закончилась.
  
  "Ты убил еще двоих из моего Внутреннего Круга", - тихо сказал Волдеморт. Он был зол, холодная ярость исходила от него волнами. "Я ношу свое лицо, не меньше".
  
  "Ты убил Тонкс", - ответил Гарри, держа свою палочку и охрану.
  
  "Не только Тонкс, - сказал ему Волдеморт, угол его губ дрогнул в довольной улыбке, - теперь вы отняли у меня Беллатрикс, верного последователя, - его взгляды устремились на красные зонтики, - мы ровные".
  
  Кэти.
  
  Кровь Гарри похолодела, и он повернулся, чтобы бежать к разрушенному кафе. Он слишком поздно поймал шепот Темного Лорда, и что-то сильно ударило его по спине, толкнув через булыжники в обломки. Кольцо на его руке было горячим, а затем рассыпалось от его пальца в пыль, поскольку чары Флер были подавлены магией Волдеморта.
  
  "Найди ее, Гарри", холодно сказал ему Темный Лорд. "Может быть, она проживет достаточно долго, чтобы вы смотрели, как она умирает, чтобы вы увидели ее преданность и преданность, украденные у вас, и тогда вы поймете, что мы еще раз".
  
  Волдеморт с легким щелчком аппарировал, когда Гарри поднялся с пола, чтобы осмотреть разрушенный фасад кафе. Бегая по красным обрывкам ткани, каждая вспышка рубина наносила ему удары, при каждом взгляде малиновой ткани он боялся, что найдет ее там на полу.
  
  Из-под разбитого стекла стойки торчали каштановые волосы.
  
  Он замер, остановился и скользил по осколкам стекла, соскользнул на колени и оторвал куски стойки от того, кто лежал внизу.
  
  Мать Кэти.
  
  Его облегчение вызвало тошноту, но он снова начал дышать, осознал жгучую боль в руках и коленях от бесчисленных рваных ран, которые он дал себе, скользя к остановке. Ее грудь поднималась и опускалась; она была еще жива.
  
  Кто-то смеялся рядом; жестокий смех, и усики холодной ярости начали распространяться внутри него. Яркий, зеленый свет вспыхнул от его палочки, отраженной в последовательных образцах поперек стены от разбитого стекла на полу.
  
  Если они причинили ей боль.
  
  Он медленно пошел к смеху, тихо пробираясь по стеклу и по коридору. В проходе были тела. Двое из них. Оборотни; он узнал признаки их ликантропии. Последователи Фенрира Грейбека были здесь.
  
  "Есть что-то очень приятное в использовании топора", медленно объяснил толстый, грубый голос.
  
  Макнейр.
  
  Убийца существ, кровожадный Пожиратель Смерти был хорошо известен тем, что использовал топора для казни животных, а не более обычными методами.
  
  Третье тело вздрогнуло в коридоре, бледные руки прижались к зияющей ране вдоль его горла. Гарри ошеломил отца Кэти, прежде чем он смог его узнать, затем быстро применил несколько целительных заклинаний, чтобы остановить поток крови, пока волшебники не нашли его.
  
  "Это звук, - продолжал Макнейр, - то, как чувство разрывания кости дрожит в ваших руках, и кровь разбрызгивается по полу".
  
  Гарри на цыпочках прошел сквозь кровавую лужу от отца своего друга, корчась, потрескивая, зеленые искры лились из кончика его палочки.
  
  Они мертвы, решил он. Они все мертвы.
  
  "Стой, милая, - прорычал Макнейр. "Чище, если не шевелиться".
  
  - Ты уверен, что я не могу ее перевернуть? Проворчал другой голос.
  
  "Да, Темный Лорд сказал, что она должна умереть", - отрезал Макнейр, когда Гарри свернул за угол. Двое Пожирателей Смерти смотрели в его сторону, но Кэти не была, и она увидела его совершенно неподвижной.
  
  "Это лучше, - усмехнулся Макнейр, - лучше всего сдаться и покончить с этим".
  
  Заколдованный топор поднялся высоко в воздух над головой Макнейра, и Гарри ударил.
  
  "Авада Кедавра", прошипел он.
  
  Макнейр смял; топор исчезает. Кэти все еще замерзла, прислонившись спиной к стене; в ужасе.
  
  Оборотень швырнул себя вперед, но он сделал всего три фута к Гарри, прежде чем залп пронзительных проклятий Гарри пронзил его и остановил его в его следах. Существо пошатнулось, в ужасе ошеломлённо уставившись на дырки размером с кулак, пронизывающие его грудь, затем тихо стонул вперёд на его лицо.
  
  Гарри повернулся к Кэти, но она вздрогнула, и он замер.
  
  "Я не собираюсь делать тебе больно", - пообещал он, убирая палочку. "Это я, Кэти.
  
  "Ты наложил смертельное проклятие", - заикалась она, дрожа, как лист.
  
  Глупо, Гарри проклинал себя.
  
  Было так много других заклинаний, которые спасли бы ее, но он мог только думать об этих двух словах; они отразились в его ушах, уничтожив все остальное своим яростным шепотом.
  
  "Я не мог позволить ему причинить тебе боль", - признался он, делая несколько маленьких шагов ближе к ней. Кейти глубоко вздыхала и все еще дрожала, но она быстро возвращала цвет и успокаивалась, когда догоняла события.
  
  "Ты делаешь страшные вещи, когда мне больно, Гарри", - прошептала она, но на этот раз, когда он приблизился, она не вздрогнула.
  
  "Ты мой друг, - ответил он, - я защищаю людей, о которых заботюсь, как должен".
  
  'Мои родители?' Спросила Кэти, глаза блестели от слез. Она боялась их смерти.
  
  "Жив, когда я в последний раз видел их, - тихо сказал он, - но получил тяжелые ранения".
  
  "Что мне теперь делать?" Она сама прошла последний шаг, рухнув на него, ее страх забыли.
  
  "Я не знаю, Кэти", пробормотал он, обнимая ее за спину, когда она рыдала в его плечо.
  
  Я знаю, что я собираюсь делать, решил он.
  
  Кто-то сказал Пожирателям смерти, где Кэти и ее родители, и Гарри знал, не зная, откуда он знал, что это был Снейп. Снейп был учителем, у него был доступ к адресу каждого ученика, и у него, конечно, был мотив. Если Волдеморт спросит, Снейп ответит, либо чтобы защитить свою кожу и укрыться, как шпион Дамблдора, либо просто потому, что его хозяин говорил.
  
  И ни достаточно веских причин, ни даже близко.
  
  "Вам есть куда идти?" Он спросил ее. "Я не могу быть здесь, когда придут авроры, они арестуют меня за использование смертельного проклятия, чтобы спасти вас".
  
  "Я могу остаться с Алисией и Анжелиной", ответила Кэти в его плечо, все еще слегка плача. "Иди, прежде чем они придут, и создай палаты, но иди ко мне в ближайшее время".
  
  "Я сделаю это", - пообещал он, крепче обнимая ее.
  
  "Я подожду", прошептала она, растягивая руку, чтобы поцеловать его в щеку. 'Спасибо.'
  
  Гарри аппарировал дважды. Однажды туда, где он оставил свою коробку с ингредиентами для зелья, которая чудесным образом ускользнула от злодея, и однажды вернулась на Луг, где Флер со страхом и слезами парила на пороге, чтобы он вернулся.
  
  
  Глава 77
  
  Маленькая прохладная комната в дальнем конце дома, в спальню, быстро превратилась в кабинет Гарри. Аккуратные, высокие кучи книг окружали стены от дверного проема до окна, которое выходило на остальную часть деревни.
  
  Это было дело с простыми белыми гипсовыми потолками. Единственное цветное прикосновение пришло из книг, изумрудно-зеленых чернил, которые Гарри взял к записи, и фамильного дерева Певерелл, которое он нарисовал на нескольких листах пергамента через дальнюю стену.
  
  'Вы сделали?' Флер позвонила.
  
  "Пока", - легко ответил он, бесцеремонно уронив перо на стол. Было много магической теории, которую он должен был охватить, чтобы передать свои тритоны так рано, как он хотел, постоянно растущая стопка заметок рядом со столом могла бы подтвердить это, но он уже успел выполнить подавляющее большинство магии он будет проверен на.
  
  "Если вы закончили, вы должны идти", - указала Флер, ее голос становился все громче, когда она подошла, чтобы оттащить его от его стула. Были времена, когда он становился настолько сосредоточенным на своей работе или изучении Певерлса, что забывал о времени приема пищи или когда желательно было спать. Флер воспользовалась этим, взяв на себя обязательство ругать его всякий раз, когда он забывал есть.
  
  "Мы должны уходить, - шагнула она через дверной проем, и он поспешно попытался закончить собирать стопку бумаги, которую он изготовил сегодня утром, - на самом деле, мы должны были уйти".
  
  "Я готов", - объявил Гарри, отказавшись от аранжировки и вставая.
  
  'Хорошо.' Она казалась слегка напряженной; в ее позе была жесткость, которую Гарри когда-то не видел.
  
  'С тобой все в порядке?'
  
  "Я в порядке", улыбнулась Флер, немного расслабившись. 'Мы уходим?'
  
  "Как только я изменил свое лицо", - ответил Гарри, все еще ломая голову над источником ее напряжения. Они только собирались встретиться с Невиллом и Кэти.
  
  Он вытащил свою палочку и, взглянув на отражение палочки, преобразил свои черты, вернув свои волосы тому же блестящему малиновому цвету, который он привык маскировать.
  
  Еще несколько тонких движений к его скулам, носу, губам и подбородку, и он снова уставился на Тома Риддла. Флер слегка вздохнула, потворствуя ему; теперь, когда Гарри знал, что Волан-де-Морт не любил Гарри, используя свое собственное лицо против него, он определенно не превращался ни в кого более безобидного. Подняв палочку, он держал кончик прямо перед глазами, готовый изменить их цвет, теперь он лучше понимал, как. Волдеморт был прав, его глаза предали его, и хотя он, казалось, не мог разрушить тонкую ауру магии, которую они держали, он мог поменять их цвет.
  
  "Нет, - рука Флер поймала его запястье, - не меняй их".
  
  "Любой, кто внимательно смотрит на меня, знает, кто я", - предупредил Гарри.
  
  "Мне нравятся твои глаза", - тихо сказала она ему. "Если мы столкнемся, то мы просто аппарируем".
  
  "В любом случае, никто никогда не заглядывает за волосы", - пожал он плечами.
  
  Флер, как он подозревал, не понравилась идея сопровождать его, когда он не носил своего собственного лица, и, вероятно, вполне одобряла идею, что их двоих наконец увидят вместе и какими они будут. Гарри едва мог ее винить. В последнее время он несколько раз думал о том, чтобы раскрыть их отношения, обычно, когда Флер упоминала о некоторых из наиболее настойчивых коллег, но он понятия не имел, как это сделать, не бросая ее в поле зрения Волдеморта.
  
  Сегодня первый шаг, я полагаю, решил он.
  
  Дата на обратной стороне значка изменилась три дня назад, и Гарри очень хотелось посмотреть, как поживает Кэти. Прошла почти неделя с тех пор, как он последний раз видел ее, плачущей в руинах ее магазина, прежде чем ему пришлось покинуть ее. С тех пор не было никакого способа безопасно связаться с ней; Фиделиус помешал отправке писем, и Гарри беспокоился о ней. Больше всего он волновался, что это изменит ее, и яркая, веселая девушка будет навсегда запятнана страданиями.
  
  Возможно, это была его тревога, которую Флер как-то почувствовала, и поэтому она казалась внезапно более напряженной, чем обычно.
  
  "Тогда пойдем, - решила она, - я очень хочу встретиться с твоими друзьями".
  
  Гарри заменил свою палочку и протянул руку, чтобы Флер держала ее, но она подошла ближе и вместо этого обернула ее вокруг своей талии.
  
  Это было почти так, как будто ничего не случилось. На Косой Аллее было мало шрамов от атаки Волдеморта, хотя Гарри теперь знал, что демонстрация была вторичной по отношению к истинной цели Темного Лорда. Волдеморту не нравилось чувствовать себя так же плохо, как Гарри, и, несомненно, его желание безубыточности было бы в его памяти даже сейчас.
  
  "Похоже, ничего не случилось, - тихо прокомментировала Флер, - даже если она немного менее занята".
  
  Людей было меньше, толпы, которые проходили через аллею раньше, были далеки от маленьких скоплений волшебников и ведьм, которые теперь пересекали улицу. Ближайшая такая группа снова начала двигаться, обнажая ровную, ровную полосу улицы, где камни были искажены до неузнаваемости, и Гарри не нужно было догадываться, чтобы узнать, что это был результат заклятого злого огня Волан-де-Морта. Булыжники, вероятно, никогда не восстановятся, если они еще не были починены.
  
  'Мы идем в?' Спросила Флер, следя за его взглядом на испорченную поверхность прищуренными глазами. Она была в бешенстве, когда он вернулся из Косого переулка допоздна на фоне сообщений о нападении Пожирателя смерти, настолько паниковала, что плакала, когда он вернулся, и он успокоил ее беспокойство и остановил ее слезы, пообещав не возвращаться без нее.
  
  "Пошли", - согласился он. Ему не нравилось думать о слезах Флер. Это был единственный раз, когда он видел, как она плачет, и Гарри терпеть не мог ее беспомощно держать больше всего на свете.
  
  Под красными зонтиками не было людей, столы были пусты, а кафе закрыто. Он отделился от Флер, не в силах отклонить мысль о том, что Волдеморт мог вернуться, чтобы закончить то, что Макнейр не смог сделать, и вытащил свою палочку.
  
  Дверь была незапертой и тихо скрипнула, когда Гарри осторожно толкнул ее, чтобы ступить ногами в само кафе.
  
  "Homenum revelio", прошептала Флер позади него. Ее глаза пронеслись по комнате, сверкая и решительно. "Ничего, - заявила она, - если здесь кто-то есть, то они внизу".
  
  Во второй раз он рискнул пройти мимо стойки, но на этот раз он шел скорее, чем спеша, и его преднамеренные, устойчивые шаги эхом отдавались по коридору. Легкие шаги Флер были только слышны внизу, когда она двигалась, чтобы идти рядом с ним, бросая одно и то же открывающее кресло под нос, каждый раз, когда они проходили мимо двери.
  
  "Гарри опаздывает, - услышал он замечание Невилла, - ты знаешь, действительно ли он идет?"
  
  "Нет, у нас нет возможности связаться с ним, кроме этих встреч, но я уверен, что он будет здесь". Казалось, Кэти волновалась, но не слишком. Он обменялся облегченным взглядом с Флер и поспешил по ступенькам на первый этаж в направлении голосов своих друзей.
  
  Гарри сделал три шага в комнату, прежде чем что-то вспыхнуло ярко-оранжевым в его видении, и он ударился о стену достаточно сильно, чтобы выбить дыхание из его тела. Он смутно ощущал жгучую, бурлящую жару, заполняющую комнату, и кто-то отчаянно извинялся; это звучало как Кэти.
  
  "Я не осознавал, - отчаянно продолжал голос, - извините, извините, мы все немного раздражены после того, что случилось".
  
  Мать Кэти, понял Гарри. По крайней мере, это означает, что она выздоровела.
  
  Он поднялся с пола, стряхивая пыль со своей одежды и смахивая свои длинные алые волосы со лба.
  
  Жара пришла от Флер. Укол церулеанского огня, такой яркий, что было больно смотреть на тушеное мясо в нескольких сантиметрах над ее пальцами, его жара искажала воздух вокруг него, и Гарри мог видеть мерцание палочек, которые она мгновенно подняла вокруг их пары. Он узнал исчезающую белую энергию Фианто Дури. Мать Кэти была прислонена к стене на противоположной стороне, ее палочка дрожала в левой руке, и ее взгляд метнулся от Гарри к Флер и обратно. Кэти выглядела так, словно проглотила что-то особенно горькое, а Невилл прикрывал блондинку с хвостом свиньи Ханну Эббот от поля зрения Флер.
  
  "Все это Флер, - усмехнулся Гарри, - Флер, все".
  
  "Приятно познакомиться", сухо ответил Невилл. Огонь исчез, и Флер расслабилась, освободив подопечные, которых она наложила в два этапа. Они были более сложными, чем Гарри первоначально понял; очевидно, он был не единственным, кто хотел улучшить себя за лето.
  
  "Ты палочка", указала Кэти, наклоняясь, чтобы забрать тонкий пол черного дерева с пола одновременно с Флер.
  
  "Не надо", - предупредил Невилл, ясно помня время, когда он его сжигал.
  
  'Не? - спросила Кэти, поднимая палочку с пола, прежде чем Невилл успел ее остановить. "Тепло", - с любопытством прокомментировала она, затем скривила губы и осторожно положила палочку в руки Флер, где она начала весело светиться мягким белым светом.
  
  'Спасибо.' Гарри улыбнулся им обоим, сунул палочку обратно в кобуру и наслаждался обычным приливом тепла, которое он чувствовал, обращаясь с ним.
  
  "Извините", мама Кэти снова извинилась, "я не знала, что это был ты, Гарри".
  
  "Все в порядке", - усмехнулся Гарри, когда все уселись вокруг комнаты. 'Никто не пострадал.'
  
  "Должно было быть, - нахмурилась мать Кэти, - это было не дружеское заклинание. Как ты так незатронут?
  
  Не зная точного заклинания, Гарри не был полностью уверен, но он не чувствовал особого влияния. Казалось, что дядя Вернон провел несколько часов, прыгая вверх и вниз по его груди, а затем заливал синяки горячим маслом, но боль исчезала, когда он исцелялся.
  
  Вероятно, что-то связанное с ритуалами, подумал он, и это был не совсем тот ответ, который он мог произнести вслух.
  
  Настоящий вопрос, - он многозначительно взглянул на Невилла, который тут же покраснел, - как Невиллу удалось превратить кактус Ханны в такую ​​идеальную копию его любимой Хаффлпаффа?
  
  Кэти хихикнула, и Флер слегка улыбнулась, когда лицо его друга приобрело беспокоящий ярко-красный оттенок.
  
  'Ханна Кактус?' Спросила блондинка, застенчиво улыбаясь и дергая за один из своих косичек.
  
  - Разве он еще не показал вам Mimbulus Mimbletonia? Гарри нажал, не обращая внимания на Невилла, который много не произносил , и яростно качал головой, когда думал, что Ханна не смотрит.
  
  "Конечно, - кивнула Ханна, - это такое редкое растение, и его так сложно сохранить. Профессор Спраут был очень впечатлен тем, что Неву это удалось.
  
  "Невилл назвал его в честь кого-то очень важного для него", объяснила Кэти, сияя победоносно.
  
  "Это очень мило с твоей стороны", - хмыкнула Ханна с розовыми щеками.
  
  "Милый, - нахмурился Гарри, - это выпуклая, колючая штука, которая брызгает ужасным пахнущим соком у людей".
  
  "Но Невилл любит свой кактус; он очень гордится этим, - сказала Ханна, - так что это мило.
  
  "Очень мило", - согласился Гарри, когда Невилл неловко пошевелился, все еще с красным лицом. Это было достаточно неловко прилагательное для него, чтобы согласиться.
  
  "Итак", начала нерешительно Ханна. "Я не хочу показаться грубым, потому что бывший Боксбатонс, бывший чемпион Triwizard Tournament здесь?"
  
  "Я с Гарри", просто ответила Флер, положив руку ему на стол.
  
  "О", Ханна на мгновение выглядела ошеломленной. "Я не знал, я имею в виду, я знаю, что вы вместе ходили на Бал Йол, но я не осознавал, что вы - вещь".
  
  "Это хорошая история", - вспыхнул Невилл с мстительным блеском в глазах.
  
  "Это не так, - перебил Гарри, - Невилл злобный лжец, и вы не должны верить всему, что он говорит обо мне". Флер слегка рассмеялась, но ее хватка на его руке слегка сжалась. Кажется, ей бы хотелось, чтобы они узнали историю.
  
  "Скажите, если нужно, - вздохнул Гарри, - но это не идет дальше этой комнаты. Флер и я пытаемся удостовериться, что наши отношения не известны Волдеморту. Мать Кэти нервно вздрогнула от имени, а затем тихо вышла из комнаты, но никто из остальных не пошевелился, даже Ханна.
  
  "Ханна никому не скажет", - заверил его Невилл. "Она хранит все мои секреты, как будто они ее собственные".
  
  "Правильно, Нев, - криво сказал Гарри, - оправдывай свою месть перед собой". Кэти хихикнула, но Невилл проигнорировал его в пользу начала истории.
  
  "Я извиняюсь, если я неправильно понял какие-либо детали, - усмехнулся он, - я слышал только версию Гарри".
  
  "Гарри провел большую часть последних двух лет, уклоняясь от злых слухов", заявила Кэти. "Я не думаю, что вы можете сделать хуже, чем Рита Скитер, Невилл".
  
  "Но он попробует", - сухо прокомментировал Гарри.
  
  "Конечно, он будет, - рассмеялась Кэти, - он хочет расплатиться за все шутки, которые мы делали о нем в Хогвартсе".
  
  "Ты все испортил", - оплакивал Невилл. "Ханна не поверит ничему, что я скажу".
  
  "Позор", - ухмыльнулся Гарри. "Я так понимаю, Невилл сумел убедить вас, что он просто идиот, и он не бросил вас ради Кэти, когда вы встретились в Косом переулке".
  
  "Он сделал," Ханна нежно улыбнулась. "Ему потребовалось несколько попыток, чтобы пройти заикание, но я никогда не верил, что он был с Кэти". Она почти настороженно посмотрела на Флер, а затем пожала плечами и поцеловала Невилла в щеку.
  
  "Я думал, что мы преодолели это заикание", - насмешливо вздохнул Гарри, не обращая внимания на едва заметный хмурый взгляд Флер.
  
  "Должно быть, он регрессировал, - Кэти покачала головой, - когда мы будем вместе в Хогвартсе в следующем году, нам придется снова с ним разобраться".
  
  "Мы будем", Гарри усмехнулся. "У нас будет много времени; Я буду делать тритоны, так что, надеюсь, мне не придется ходить на занятия, если я не хочу ".
  
  "Опять же, - Кэти прикрыла лицо, - ты вообще была на каких-нибудь уроках за последние два года?"
  
  "Я был у некоторых, - усмехнулся Гарри, - но куда лучше пойти, компания во Франции была намного лучше, чем в классе".
  
  Кэти слегка нахмурилась. "Для кого-то все в порядке, я бы хотел, чтобы мой преображенский тритон был ранним; в следующем году все было бы проще.
  
  "У меня есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться, чем тритоны", - слегка сказал Гарри, - "Темные лорды, Пожиратели Смерти, и я получаю свой Молниеносный удар от Кэти".
  
  "Вероятно, одно из них невозможно", - добавил Невилл.
  
  "Теперь моя", - просияла Кэти, сунув подбородок в воздух.
  
  "Думаю, это ставит меня в вечное рабство", сухо заметил Гарри.
  
  "Может быть и хуже", Кэти пожала плечами, не смущаясь. Флер подняла тонкую бровь в вопросе, пока Гарри не объяснил, что он одолжил Кэти свою метлу после того, как ее забанили в команду по квиддичу, и он подозревал, что любящая квиддич брюнетка может не вернуть ее.
  
  Они погрузились в короткое молчание, и Гарри воспользовался возможностью, чтобы повернуть руку, которая все еще лежала под Флер, и начал прослеживать узоры на ее ладони средним пальцем.
  
  "Я должен спросить," внезапно разразилась Ханна. - Кэти сказала Невиллу, что ты спас ее, когда на нее напали, но как?
  
  "Уолден Макнейр хотел отрубить Кэти голову топором, - прямо сказал Гарри, - я помешал ему".
  
  "Но он был Пожирателем Смерти, - настаивала Ханна, - опытным, сильным дуэлянтом".
  
  "Это был не поединок, - невинно улыбнулся Гарри, - я застал его врасплох, и у него не было возможности отомстить".
  
  "Вы ошеломили его?" Невилл нахмурился. - Так он все еще там?
  
  "Нет, - Гарри осторожно вывел выражение лица на пустой фасад, - его там еще нет".
  
  "Хорошо", яростно сказал Невилл. "Они не заслуживают пощады, и они просто избегают Азкабана, чтобы совершать злодеяния". Ханна выглядела немного неловко, но она не выразила никаких разногласий.
  
  Гарри поймал ее взгляд, безмолвно и без палочки, используя легилименцию, чтобы определить ее реакцию на мнение Невилла. Был гнев; она ненавидела тех, кто убил большую часть ее семьи, было удовлетворение; она была рада, что один из них умер, но была рада, что это не имеет к ней никакого отношения. Ханна хотела, чтобы Пожиратели Смерти заплатили, но она не была готова или готова была что-то сделать, чтобы испачкать свои руки.
  
  - Ты пронзил его сосульками? - с любопытством спросил Невилл. - Ты серьезно ранил Малфоя в прошлый раз, когда Кэти была ранена.
  
  Кэти неловко поежилась, глядя куда угодно, но не через стол на Гарри и Флер.
  
  "Нет, - Гарри потер подбородок, - на самом деле их было двое", поэтому я просто действовал, не задумываясь ". Это не было ложью, если бы он думал об этом более ясно, он бы не использовал смертельное проклятие перед Кэти.
  
  "Там было несколько членов Внутреннего круга Волан-де-Морта", - продолжил Гарри, прежде чем Невилл успел спросить о заклинаниях, которые он использовал снова.
  
  "Двое из них были убиты", - прокомментировал Невилл, встретившись глазами с Гарри.
  
  "Хорошее избавление", тихо сказала Ханна.
  
  "Пока это не был один из оставшихся братьев Лестрейнджей", заступился Невилл. "Я хочу их для себя".
  
  "Я оставлю их для тебя", - криво сказал Гарри. Маленькая улыбка Невилла указала, что он понял. Если бы он мог, Гарри сказал бы ему, когда он двинется против Лестранжа, и они вместе отомстят Невиллу.
  
  "Мне нужно идти, Нев, - прошептала Ханна, - я обещала, что вернусь сейчас".
  
  "Увидимся позже, - кивнул Невилл, крепко обнимая ее, - мне бы очень хотелось, чтобы ваша семья выпустила вас больше".
  
  "У всех нас нет обожаемой, гордой бабушки, которая позволяет нам делать все, что мы хотим", - поддразнила Ханна. Невилл выглядел справедливо больше гордым, чем смущенным; он заработал гордость своей бабушки. "В любом случае, было приятно увидеть вас всех, и было приятно познакомиться с вами, Флер".
  
  "Точно так же," улыбнулась Флер. Она была тихой, необычайно сдержанной, когда они были вместе, и если бы он не знал о ее присутствии, Гарри мог забыть, что она там.
  
  Шаги Ханны тянулись вниз по ступенькам и выходили в магазин.
  
  "Итак, ты, наконец, получил девушку своей мечты, Нев", - усмехнулся Гарри.
  
  "Нет, спасибо тебе", - проворчал Невилл, - "она собирается поднимать этот кактус в гербологии все время в следующем году. Я знаю это.' Он слегка вздрогнул и на мгновение уставился на Флер, когда она высвободила очарование, которое она сознательно сдерживала.
  
  "Так лучше", вздохнула Флер. "Раздражает необходимость сосредоточиться на сдерживании моей магии".
  
  "Так любезно с вашей стороны сдержать это, чтобы не дать Невиллу смутить себя перед Ханной", - ухмыльнулся Гарри. 'Возможно, в следующий раз.'
  
  "Может быть", - ответила Флер на ухмылку, и Невилл сглотнул.
  
  'Как это работает?' Кэти спросил предварительно.
  
  Флер долго смотрела на нее внимательно, нервно наблюдая, как она извивается, и Гарри скрыл улыбку; он никогда не видел, чтобы уходящая брюнетка была так взволнована.
  
  "Это принуждение", - ответила Флер. "Чем больше магии я направляю на это, тем сильнее становится желание желать меня, и это требует, чтобы они смотрели на меня. Чем больше они сфокусированы на мне, тем больше это влияет. Моя магия сильнее, чем у большинства, "чувство гордости окрашивало ее тон", поэтому аура, которую я естественно создаю, достаточно сильна, чтобы очаровывать любого, кто не знает, как сопротивляться; это обычно не так.
  
  "Кажется, это не влияет на Невилла, - с любопытством сказала Кэти, - или на Гарри", добавила она.
  
  "Я учил Невилла окклюменции, - сказал Гарри, - это поможет ему".
  
  "И Гарри почти невосприимчив", - надулся Флер. "Вся моя аура не имеет значения, если я не поймаю его врасплох".
  
  'Ты пытался?' Разочарование исходило от его друга.
  
  "Мне было любопытно увидеть, насколько он был стойким, - ответила Флер, не раскаявшись, - так же, как и Гарри". У него глаза закаленные. "Я не пытался заманить его ко мне этим, если ты боишься этого".
  
  "Я не боюсь этого", улыбнулась Кэти. Выражение выглядело странно напряженным, и Гарри на мгновение поддался соблазну использовать легилименцию, поймав ее неожиданное разочарование, прежде чем вспомнить, как неправильно было нарушать ее личную жизнь, и злобно разорвать связь.
  
  Флер не выглядела успокоенной, между ними возникло странное напряжение. Гарри сжал ее руку, пытаясь отвлечь ее внимание от всего, что ее раздражало, и заставить ее взглянуть на него, чтобы он мог тонко спросить ее об этом.
  
  Она только незаметно покачала головой на его поднятую бровь.
  
  "Я так понимаю, Невилл - единственный из нас, кто не знает, как вы были спасены, - начала Флер, меняя тему, - возможно, было бы разумно сказать ему".
  
  "Лестранжи" - одна из наших целей, вспомнил Гарри.
  
  Невилл не мог преследовать Невилла, если бы знал что-то важное о крестражах Волдеморта.
  
  "Это как Беллатрикс?" - осторожно спросил Невилл.
  
  "Беллатрикс? Гарри посмотрел на Невилла смущенно, и его друг намекнул. Кэти еще не нужно было знать об этой конкретной экскурсии. "Макнейр собирался отрезать Кэти голову после того, как серьезно ранил ее родителей. Я воспользовался этим. Я убил его и оборотня с ним.
  
  "С убийственным проклятием", пробормотала Кэти. "Ты был в ярости, я не видел тебя таким злым, так как тебе запретили играть в квиддич". Рука Флер плавно переместилась с Гарри на колени. 'Это было страшно.'
  
  "С Пожирателями Смерти нет никакого среднего уровня, - предупредил Гарри, - они не остановятся, пока они или Волдеморт не умрут, и мы не можем заключить их в тюрьму, потому что они уже начали бежать из Азкабана".
  
  "Мне это не нравится, - Кэти посмотрела на свои руки, - ты не должен был делать такие вещи. Авроры и хитовые волшебники предназначены для; это их работа.
  
  "Гарри сильнее, чем они, - мягко добавил Флер, - и более вовлечен".
  
  "Мне нравится", категорически сказал Невилл. "Они Пожиратели Смерти, они мучают, убивают, насилуют и еще хуже, смерть - это минимум, которого они заслуживают".
  
  "Полагаю", гримасничала Кэти. "Я буду придерживаться школы и квиддича, когда мы вернемся туда, я ничего не смогу сделать в любом случае, я не особенно силен, просто хорош в квиддиче и преображении. Мой папа присоединился к волшебникам после нападения на нас, и мама помогает, когда сможет, в Св. Мунго. Мы недостаточно сильны, чтобы что-то изменить.
  
  "Я стану достаточно сильным, чтобы изменить ситуацию, - поклялся Невилл, - а затем я убью обоих Лестранжа за то, что они сделали с моими родителями, и я собираюсь сделать это, прежде чем они смогут причинить кому-либо боль". ".
  
  "Сначала скажите мне, - твердо сказал Гарри, - у них может быть что-то очень важное, что нужно уничтожить, и если они умрут, мы не сможем найти это. Это опасный магический артефакт, принадлежащий Волдеморту, - объяснил он на их взгляды.
  
  'Как дневник?' Спросил Невилл.
  
  'Да.' Гарри слегка улыбнулся неосознанно точному выводу своего друга. "Ты все еще отомстишь, не волнуйся".
  
  "Это то, что вы делаете тогда?" Спросила Кэти, нервно дергая себя за волосы. 'Вы ищете это?'
  
  "Да, - честно ответил Гарри, - а также учиться у моих тритонов".
  
  "И перекрасить дверь в дом", - сладко напомнила ему Флер.
  
  "И это, - Гарри закатил глаза, - я сделаю это в конце концов, но на самом деле это не нужно".
  
  "Это ужасный цвет, - не согласилась Флер, - эта страна недостаточно теплая, чтобы заслужить столько белого". Я хотел бы синюю дверь.
  
  "Я еще не нашел подходящую краску", - защищался Гарри. Он кратко просмотрел маггловские журналы и магазины в их деревне, но ему не удалось найти оттенок синего, достаточно близкий к тому, что он хотел. Этот точный оттенок летнего неба оказался неуловимым.
  
  "Ты выглядишь таким взрослым", усмехнулся Невилл.
  
  "Флер лицемерна, - Гарри по-детски высунул язык, подражая менее зрелому поведению Габриель, - вам потребовались недели, чтобы починить душ".
  
  "Душ не был проблемой, - изящно пожала она плечами, подавляя улыбку.
  
  "Я бы назвал обжигающим каждый день проблемой", - согласился Гарри.
  
  "Это было только немного горячей воды", улыбнулась Флер.
  
  "Это всего лишь маленькая белая краска", - парировал Гарри.
  
  "Я заберу ваши книги о семье Певерелл", - игриво угрожала она.
  
  "Я сделаю это завтра", Гарри улыбнулся побежденным. Он знал, что Флер действительно когда-нибудь даже подумает, что если он станет настолько одержим, это будет проблемой. Его поиски камня были слишком важны для него для чего-либо еще. Однако прошло много времени с тех пор, как он пообещал покрасить дверь, поэтому он должен это сделать.
  
  - Так как дела, Кэти? - мягко спросил Гарри. "Ваши родители звучат так, будто с ними все в порядке, но вы еще не открыли кафе".
  
  "Никто не хочет рисковать торчать вокруг Косой аллеи дольше, чем им нужно, - пожала плечами Кэти, - кафе было бы так же пусто, если бы оно было открыто. С нами все в порядке, - тепло улыбнулась она ему, - спасибо, что спросили.
  
  "Хорошо", Гарри нахмурился, не зная, как сказать, что он сказал дальше. "Волдеморт не послал их сюда случайно, Кэти, он хотел что-то от меня отнять. Вы будете в безопасности, как только окажетесь в Хогвартсе, и он не будет интересоваться вашими родителями, потому что они не близки мне, но до истечения срока вы должны постараться не опускать голову.
  
  "Я буду осторожен, - горячо пообещала Кейти, - какой бы я была Темной Хозяйкой, если бы так легко уступила вашим соперникам". Она казалась почти в восторге от мысли, что Волдеморт нацелился на нее из-за Гарри, и он не мог удержаться от улыбки.
  
  'Темная Хозяйка?' Голос Флер вздрогнул от удовольствия.
  
  "Кэти нравится играть роль, в которой Гарри обвинялся в" Ежедневном пророке "в прошлом году", - ухмыльнулся Невилл. "Она пугает первые годы угрозами жертвоприношений".
  
  "У нее была половина Хаффлпаффских первых лет, убежденных, что я собираюсь использовать их в мрачных ритуалах по целому списку неправдоподобных причин", - вспомнил Гарри с нежной улыбкой. "Теперь смешнее, они знают, что это неправда".
  
  "Луна Лавгуд помогла, - призналась Кэти, - ее причины всегда были лучшими".
  
  'Какие из них были ее?' Спросил Невилл.
  
  "Моим любимым был тот, где новейшая миссия Волдеморта состояла в том, чтобы соблазнить как можно больше девушек нашей возрастной группы, чтобы не допустить потери чистокровных линий, но поскольку он сам бессилен, ему пришлось создать Гарри, чтобы сделать это для ему, все остальное - просто сложное прикрытие, чтобы обмануть Дамблдора, министерство и еженедельник "Ведьма", которые выступили против Волдеморта с тех пор, как раскрыли его ужасную тайну ".
  
  Флер фыркнула от смеха. "Ты не очень хорош в своей миссии, Гарри, - смеялась она, - ты соблазнил одну девушку, и она далеко не чистокровная".
  
  "Думаю, мне нужно поговорить с Луной", - простонал Гарри, и внезапно испуганный покрасневший взгляд молодых девушек Хаффлпаффа приобрел ужасный смысл.
  
  "Все в порядке, Гарри, - сияла Кэти, поглаживая его по щеке, - мы их предупредили".
  
  "Возможно, тебе стоит попробовать предупредить Ромильду Вэйн раз или два", - хихикнул Невилл. "Я слышал разговоры о любовных зельях".
  
  "Я сделаю это", предложила Флер опасно сладким голосом.
  
  "И нет, мы все аксессуары для убийства", сухо сказал Гарри. "Ну, я полагаю, Флер на самом деле не убийца. Кто такая Ромильда Вэйн?
  
  "Темноволосый, весьма привлекательный, на год или около того младше нас, по-видимому, довольно хладнокровный в зельях", - хихикнула Кэти. "Я бы посмотрел твою еду, Гарри, и твою спину, или она будет тащить тебя в кладовые после метки".
  
  "Спасибо, Кэти, но это будет не первый раз, когда мне предложат что-то неуместное после квиддича". Комментарий Гарри принес ему очередную похлопывание по щеке от алой Кэти, которая явно забыла об этом маленьком инциденте. Флер, которая, к счастью, не знала об этом событии, все еще ухмылялась, ее волосы касались одного плеча в серебряной вуали, пока она наблюдала за их репортером.
  
  "Вы, вероятно, должны следить за зельями, - добавил Невилл более серьезно, - я не думаю, что она на самом деле шутила".
  
  'В самом деле?' Тон Кэти резко обернулся и превратился во что-то настолько враждебное, что обычно предназначалось для обращения к преследователям Слизерина.
  
  "Да, - Невилл выглядел немного неловко, - если подумать, они очень много знали об амортентии".
  
  "Я буду следить," прорычала Кэти. "Если кто-нибудь попробует что-то подобное, я проверю на них свое человеческое преображение. Ромильда может провести несколько часов в качестве попугая или фламинго. Я отвезу ее к озеру и покормлю кальмаром ...
  
  "Разве она не очаровательна?" - усмехнулся Гарри Флер.
  
  "Совсем", ответила блондинка-ведьма, глядя на Кэти, которая неосознанно продолжала мстить на протяжении большей части животного мира.
  
  "Мышь", - торжествующе решила она. "Я передам ее профессору МакГонагалл".
  
  "И на этой ноте, - решил Гарри, понимая, насколько поздно должно быть, - мы должны идти".
  
  Он встал, чтобы уйти, похлопывая Невилла по плечу. Кейти соскользнула со стула, прощалась с Флер, затем крепко обняла его, задерживаясь почти минуту, прежде чем освободить его. Гарри не мог не заметить, что она все еще пахла, как лак для метлы.
  
  - У тебя есть дверь, чтобы рисовать, - усмехнулся Невилл, когда Гарри подошел к Флер, чтобы аппарировать обратно на Луг.
  
  "У тебя есть кактус, за которым нужно ухаживать", - парировал Гарри. - Ты уже объяснил имя своей бабушке? Невилл приобрел ужасно болезненный белый цвет и внезапно замолчал. "Удачи в этом", Гарри победоносно улыбнулся. "Я уверен, что она одобрит.
  
  "Она расскажет всем своим друзьям", - прошептал Невилл в ужасе. "Они все в Визенгамоте, все правительство Великобритании будет знать, почему я назвал свой кактус Ханной".
  
  Хихиканье Кэти заглушило мягкую хватку его видения, и он мог поклясться, что они отразились эхом до все еще белой входной двери их дома. В тот момент, когда они прибыли, он восстановил свое лицо в нормальном виде, игнорируя краткий миг дискомфорта, когда его кости сместились, и стряхнул свои теперь темные волосы со лба.
  
  Флер остановилась перед дверью, положив руку на замок, и выражение ее лица было противоречивым.
  
  "Завтра я раскрасю, обещаю", - улыбнулся Гарри, ожидая ее мыслей.
  
  "Спасибо, - слегка улыбнулась она, - но это не то, что я хочу сказать".
  
  "Тогда скажи это", Гарри нахмурился.
  
  "Это все усложнит", - осторожно предупредила Флер.
  
  "Я бы лучше услышал это, чем нет", - внезапно подумал Гарри.
  
  "Ты ей все еще нравишься", - просто заявила Флер.
  
  'Кто?' Гарри на мгновение растерялся. "Кэти? Он смеялся; Флер была восхитительно ревнива иногда. "Мы говорили об этом больше года назад, и она сказала, что больше так не чувствует".
  
  "Она солгала", - уверенно пробормотала Флер. "Я чувствовала, как сильно она хотела бы сидеть там, где я была, все эти упоминания о том, что вы двое были вместе в Хогвартсе, ее реакция на мое использование моего очарования и как она злилась на идею этой глупой девочки об использовании амортенции". на тебе.'
  
  "Она просто защищает", - отмахнулся Гарри.
  
  Гарри никак не мог бы ей так нравиться, решил он, не после того, как мы были такими хорошими друзьями, не после этой статьи.
  
  Думать об этом было труднее, чем стоило. Флер была просто параноиком, каким он был иногда. Это было понятно, он иногда беспокоился о ее потере, когда ей давали это кольцо, он боялся, что это что-то значит для нее, но с тех пор он этого не видел. Гарри знал, что Флер никогда не предаст его, и она должна знать, что он никогда не покинет ее; он слишком нуждался в ней для этого, но, учитывая жизнь, в которой она отсутствовала, он чувствовал себя почти больным.
  
  "Не думаю, что это так, - Флер нежно покачала головой, разбрасывая свои серебряные волосы по лицу, - вот увидишь".
  
  "Это не имеет значения, даже если она и делает, а я вообще в это не верю", - твердо заверил ее Гарри. "Я твоя, ма принцесса, и у меня есть все намерения оставаться таковыми".
  
  Флер долго смотрела на него с тлеющими голубыми глазами, затем внезапно она целовала его, почти болезненно прижимая губами к его губам, и скользила руками под его мантию через его грудь.
  
  "Мы на улице", - напомнил ей Гарри, когда ее губы скользнули по его шее, и он мог дышать. Они будут в поле зрения любого, кто прошел мимо дома.
  
  "Фиделиус", - хрипло прошептала Флер в ключицу, не останавливаясь, когда она целовала его торс. "Никто не может видеть нас.
  
  "О", - усмехнулся он, горячо целуя ее в спину, и дразнясь проводил пальцами вверх по внутренней части ее бедра, пока она не вздрогнула, и толкнула себя к нему. 'Я забыл про это.'
  
  "Я заставлю тебя забыть об этом снова", пообещала Флер, кусая губу, чтобы безуспешно попытаться остановить себя, стоная в его волосы. Она обвила его ноги вокруг него, когда он поднял ее и прижал к двери, почти отчаянно прижимая ее бедра к нему, наклоняя голову назад с мягким вздохом, и пронзая линии по белой поверхности двери ногтями ее левая рука.
  
  Это было определенно хорошо, что он не перекрасил дверь.
  
  
  Глава 78
  
  Был полдень, когда Гарри прошел мимо окна кухни, в которой она стояла. Он пробирался сквозь траву к роще вязов, таща за собой в воздухе целую процессию стеклянных банок и пузырьков позади него.
  
  Флер поняла, что он совершает ритуалы .
  
  За последние несколько дней Гарри проектировал более сложный из них, хотя он купил все магические предметы, которые ему были нужны, когда на Аллею Диагональ-Аллея напали.
  
  Флер с любопытством опустила палочку из розового дерева. Очарование, которое она пыталась соткать, могло подождать. Она хотела увидеть ритуалы для себя, и хотя ее проект был интересным и полезным, у нее было достаточно времени, чтобы поработать над ним в другой раз.
  
  Она вышла через заднюю дверь и пошла по тропинке своего козла через траву, потому что когда-то на лугу высохло колено. Один из немногих дней истинного лета в Британии наконец наступил.
  
  'Любопытно, ты?' Гарри спросил, когда она вошла в рощу.
  
  "Да", - призналась она.
  
  "Должно быть, вы отложили свой любимый проект", - усмехнулся он. "Это довольно гениально, разбивать все подобные чары на маленькие кусочки магии и помещать их в разные части, чтобы при физическом изменении объекта его действие также изменялось".
  
  "Я надеялся, что смогу использовать это для защиты вещей", - улыбнулась Флер. "Если вы знаете правильную физическую форму, вы можете открыть замок, иначе вы будете прокляты, но я еще не нашел подходящего подобного набора заклинаний".
  
  "Это придет", сказал он серьезно.
  
  "Я знаю", ухмыльнулась она. Это всегда приходило в конце, даже когда это занимало больше времени, чем она ожидала. Она была довольно близка, и волшебство, открывающее что-то, уже было зачаровано на множестве вращающихся колец, так что, когда они были повернуты в определенное положение, маленькая коробочка открылась, и она была лишь взрывом вдохновения от создания проклятие, которое открывало бы каждый синапс в теле любого, кто пытался открыть его, когда кольца были в неправильном положении. Они будут парализованы, пока их не выпустит другой, или чары не исчезнут; что будет около двух или трехсот лет по лучшей оценке Флер.
  
  Гарри обернул свою палочку в неопределенный круг, и флаконы разлетелись в свободном круге по краям рощи, а затем осторожно спустились на землю.
  
  'Что делаешь?' Спросила Флер, когда Гарри начал рисовать руны на земле вокруг себя в раскаленном фиолетовом пламени.
  
  "Ритуал для увеличения скорости восстановления после использования магии", - рассеянно ответил он. "Думайте об этом как об увеличении вашей выносливости. Я восстановлюсь быстрее после наложения заклинания, поэтому смогу продержаться дольше на дуэлях. Это очевидное преимущество, которое, я уверен, Волдеморт уже захватил для себя.
  
  Его окружал переплетенный узор из семи треугольников, запечатленных в узорах сверкающих пурпурных рун, и из трех самых больших банок выросли тонко нарезанные листья растений, смутно узнаваемые Флер. Все они использовались ее матерью в зельях, которые она приготовила для лазарета в Каркассоне.
  
  "Мирра, кровавый корень, вербена", - излишне сказал ей Гарри, аккуратно разбрасывая нарезанные листья по рисунку равномерно. "В настоящий момент этот ритуал будет действовать как не более чем мощная версия некоторых зелий восстановления, которые вы можете получить в Св. Мунго или в Косом переулке, так что, чтобы сделать его постоянным, я получу удовольствие, немного волшебства крови".
  
  Он без предупреждения провел кончиком палочки по запястью, глубоко врезаясь в запястье, проливая густой алый поток вдоль нижней части ладони.
  
  Флер с отвращением сжала пальцы ног. Она знала, что это необходимо, и даже не особенно опасно, но смотреть, как Гарри так небрежно врезал себе в руку, все еще тревожно и совершенно неправильно .
  
  Она сжала челюсть и проигнорировала иррациональный импульс, чтобы остановить кровотечение.
  
  Кровь текла непрерывным образом по тому же рисунку, разбрызгивая растения в вязкой жидкости, пока Гарри обходил треугольники.
  
  Он сделал короткую паузу, чтобы очистить застывшую кровь от его руки и руки, и дождаться заживления пореза, окружающие ткани набухли красным, когда края снова подобрались.
  
  "Позвольте мне", предложила Флер, стаскивая палочку со своей талии и шагая к краю множества треугольников. "Vulnera sanentur", пробормотала она, проводя палочкой по порезу, пока она не исчезла.
  
  "Спасибо", Гарри улыбнулся, с завистью наблюдая, как его порез зажил в одно мгновение. Несмотря на все его магическое блаженство, ловкая, мягкая природа целительной магии была тем, в чем Флер была намного более одарена.
  
  "Вы должны закрыть глаза сейчас", - предупредил он, затем повернул палочку в пальцах, сжал челюсть и с яркой пурпурной вспышкой завершил ритуал.
  
  Флер только что успела зажмурить глаза, но в тот момент, когда вспышка прошла, она снова открыла их.
  
  Гарри стоял в центре пульсирующих пурпурных рун, каждая вена выделялась на его коже, челюсти сжались, а глаза сияли жутко ярким изумрудом. В течение ужасно долгого момента он был заморожен, и Флер начала бояться, что он совершил ошибку, затем расслабился и громко вздохнул.
  
  "Не самое приятное чувство", - криво заметил он. "Я чувствовал, что я представляю, как расплавленный свинец вылился в твои вены, или каким был ливень в этом доме до того, как ты наконец исправил чары в ванной", - усмехнулся он.
  
  "Я лучше починил душ, чем ты покрасил дверь", - ворчливо заметила Флер. "Это должно быть гладким, и даже.
  
  "Это так", - защищался Гарри.
  
  "Теперь ты ушел и использовал магию, чтобы исправить это", поддразнивающе поправила Флер. "Раньше повсюду были комки, и на пороге их было больше синего, чем на двери".
  
  "Это сложнее, чем кажется", - слегка запротестовал Гарри. "Мне действительно нужна лучшая кисть". Он сунул подбородок в воздух в намеренно преувеличенном подражании ей. "В следующий раз, - Арри, - протянул он во время жестокой французской аварии, - я сам покраслю дверь; это "больше воздуха", чем делает кисть Zan Ze.
  
  Она надулась на него, но, учитывая ее настоящие слова, она мало что могла опровергнуть. Просто ужасный акцент. Флер не будет застигнута мертвой, говоря так; это было смешно
  
  Гарри взмахнул палочкой в ​​общем направлении земли вокруг себя, и пропитанные кровью листья полетели через поляну в центре рощицы маленькой волной, чтобы приземлиться в стороне. После минутного размышления он сжег их, сжигая остатки ритуала с тонким усиком пламени, который корчился на кончике его палочки.
  
  Теперь он выглядел довольно взволнованным.
  
  "Это тот, который вы разработали, чтобы противостоять ядам, не так ли?" Флер осознала, улыбаясь своему явному энтузиазму и наблюдая, как он рисует идеальную треугольную призму вокруг себя в тех же светящихся фиолетовых рунах, что и раньше. Теперь, когда он писал их в воздухе, она могла читать некоторые из них, хотя было трудно понять их задом наперед. Она разобрала несколько рун, которые означали наполнение, и символ для употребления появился несколько раз в шаблоне.
  
  К тому времени, как он закончил, Флер едва могла видеть его за стеной плавающего огня цвета индиго.
  
  Флаконы и банки, которые остались, дрейфовали через рощу, чтобы парить вокруг него, открываясь один за другим, чтобы разглашать их содержимое, прежде чем Гарри отослал их снова. Она кратко увидела горсть безоаров, прежде чем рассыпаться в пыль под кончиком палочки Гарри, и распространилась в маленьких усиках облака по светящейся призме рун. Также были раздробленные ягоды омелы и рог единорога, который также был измельчен в пыль, прежде чем его попросили соединить плавающую массу ингредиентов в воздухе и идентичные линии, проведенные по полу.
  
  - Это кровь единорога? Она ахнула, когда самый маленький флакон открылся, чтобы пролить одну блестящую серебряную капельку.
  
  "Да, - гордо кивнул Гарри, - не проклятый; это единственное, что обладает достаточной магической силой, чтобы свести на нет большинство ядов самостоятельно. Это, - он указал на оставшуюся пробирку, - это тисовый сок.
  
  Сок рассеялся в тонком тумане через призму, но капля серебряной крови взошла на вершину призмы, светясь, как крошечный маяк.
  
  "Это, наверное, один из самых сложных ритуалов, которые я когда-либо совершу", - весело улыбнулся он. "Есть много ингредиентов. Он сделал паузу, внезапно задумавшись и пристально глядя на руны на полу вокруг себя. "На самом деле, - улыбнулся он, - поскольку это вряд ли окажет какое-либо неблагоприятное воздействие, даже если оно пойдет не так, почему бы вам не присоединиться ко мне?"
  
  'Присоединиться к вам?'
  
  "Да", Гарри решительно кивнул. "Вы будете невосприимчивы почти ко всем ядам, которые не являются магически сильными и намного безопаснее".
  
  'Что мне нужно сделать?' Спросила Флер, втиснувшись в центр призмы. Плавающие ингредиенты разошлись, чтобы позволить ей пройти.
  
  "Мне придется добавить еще несколько рун, - размышлял Гарри, - чтобы отделить нашу личность, иначе что-нибудь в твоей крови может повлиять на меня и наоборот, но кроме этого остается только магия крови".
  
  "Мы должны покрыть всю призму", - категорически заключила Флер. Это было не мало, и она определенно не отступала сейчас; Гарри не мог произвести достаточно крови, чтобы покрыть это и остаться стоять.
  
  "Мы понимаем, - Гарри с неохотным выражением лица, - каждый, но лучше, чем ты отравлен".
  
  Он снова открыл свое запястье, вытянув из раны очень тонкую, тонкую полоску крови и используя свою палочку, чтобы повесить ее в воздухе вокруг них, перед тем как повесить на землю. Призма была достаточно большой, чтобы он дважды излечился, прежде чем закончить, и ему пришлось повторно нанести травму, чтобы продолжить.
  
  "Твоя очередь", тихо сказал он.
  
  Флер поморщилась, но крепко сжала ее палочку и ударила ее по своему запястью, пробормотав заклинание режущего проклятия. Глубокая линия врезалась в мягкую, бледную кожу ее предплечья, и Гарри, выглядя довольно взволнованным, быстро выполнил ту же самую магию, которую он использовал в своей собственной крови.
  
  "Закрой глаза, - мягко сказал он ей, - и приготовься". Она чувствовала, что он исцеляет рану на ее запястье; его пульсирующая, жгучая боль исчезла, и затем его рука оказалась в ее.
  
  "Будет ли это больно?" Спросила она неуверенно.
  
  "Это всегда так, - предупредил Гарри, - но оно того стоит. Я бы даже не подумал сделать это с тобой, если бы не было.
  
  Он ничего не сказал, чтобы начать ритуал, но руны индиго светились ярко, пульсируя так ярко, что свет проникал в ее веки, и, не в силах сопротивляться, она открыла их.
  
  Гарри с любопытством смотрел вокруг, и когда он увидел, что она тоже достигла своего пика, он улыбнулся ей и указал головой вверх. Капля крови единорогов сияла так ярко, что оставляла пятна на ее сетчатке.
  
  "Это начало", прошептал он, сжимая ее руку.
  
  Тонкий голубой туман начал литься из плавающих линий призмы, наполняя воздух вокруг них. Не было другого выбора, кроме как вдохнуть его, и в тот момент, когда он коснулся ее языка, Флер почувствовала металлический привкус крови. Под ним был намек на что-то сладкое, но она быстро забыла об этом, когда его легкие начали гореть. Ее пальцы сжались в кулаки, сжав ногти на ладони и на ладони Гарри.
  
  Казалось, он не заметил.
  
  Жгучие ощущения в ее груди начали распространяться вниз, успокаиваясь, как жгучая жара в животе, и Флер пришлось бороться с импульсом, чтобы вырвать, когда она заставила свое ущелье опуститься. Дыхание Гарри стало легким и быстрым, когда он пытался свести все движения к своему животу.
  
  Звук воздуха, вкус крови и вспыхивающий свет вызывали у нее головокружение, все было покрыто дезориентирующим голубым туманом, и деревья продолжали скручиваться назад по ее зрению, пока она колебалась, пытаясь удержаться на ногах. ее баланс.
  
  Гарри шатался рядом с ней, иногда волоча ее за руку, иногда падая ей на плечо, и она была поражена, что они все еще были в вертикальном положении, учитывая, что она едва могла разглядеть деревья, хотя сгущающийся туман.
  
  Прошло много долгих мгновений, пока головокружение не начало отступать, и Флер никогда не ценила, чтобы земля оставалась неподвижной и твердой под ногами до тех пор.
  
  Без предупреждения цвет исчез, и ощущение горения исчезло из ее легких, задерживаясь только в задней части ее горла и на кончике ее языка.
  
  "Это было не так уж и плохо", - пробормотал Гарри рядом с ней. "Я не чувствую себя слишком усталым.
  
  Она тоже не устала; они не тратили слишком много крови, но она не могла согласиться. Это было ужасно для нее.
  
  'Это конец?' - осторожно спросила она, не желая быть застигнутой врасплох очередным приступом болезни и швырнуть свой завтрак на ноги Гарри.
  
  "Готово", - он слабо улыбнулся. "У нас есть что-нибудь сильное на кухне?"
  
  "Да", Флер с энтузиазмом кивнула. Было много вещей, которые могли заменить вкус крови на ее языке.
  
  Вино, решила она, очень сладкое, белое вино.
  
  Гарри исчез остатки ритуала и убрал палочку назад, прежде чем аппарировать их обратно на кухню. Флер поймала себя на столе, когда она покачивалась, но Гарри, у которого ничего не было в пределах досягаемости руки, растянулся по полу со стоном.
  
  "Я убираю то, что сказал, - пробормотал он в плитки, - этот такой же плохой, как и все остальные".
  
  "Какими были другие?" Спросила она, когда он втащил себя в кресло, выглядя явно больным.
  
  "Они сильно болят, - признался он, - но я не чувствовал себя настолько ужасно больным".
  
  "Может быть, это поможет", ухмыльнулась Флер, производя бутылку вина. Гарри выглядел так, словно ему хуже всех.
  
  Она наколдовала им два стакана и налила в каждый приличную меру, прежде чем выпить его одним глотком.
  
  "Это очень британский способ пить вино, - ухмыльнулся Гарри, - твоя семья будет в ужасе".
  
  Флер налила себе второй, более скромный стакан, и потягивала его более подходящим образом. 'Счастлив теперь?' Спросила она вяло.
  
  Гарри подавил свой собственный напиток и на мгновение закрыл глаза. "Теперь я счастлив", - ухмыльнулся он, выглядя сразу менее больным.
  
  "Хорошо, - она ​​убрала бутылку с вином, - лежать, чувствуя себя больным, не было планом на весь оставшийся день".
  
  "Нет, - мгновенно отрезвилось его выражение, - нет, не было".
  
  "Как вы думаете, это все еще хорошая идея, чтобы пойти? - спросила Флер, прекрасно зная, что Гарри не передумал бы, даже если бы ему пришлось поливать землю под вязовыми деревьями парой пинт его крови.
  
  "Конечно", - кивнул он с упрямым блеском в глазах. Флер подавила улыбку при виде этого. 'Вы не чувствуете себя готовым идти?' Он спросил, больше обеспокоен. "Я могу пойти один".
  
  "Нет", рявкнула она, не желая позволить ему развлекать эту идею дольше. Ему потребовалось слишком много времени, чтобы полностью включить ее, чтобы он вернулся к своим старым, чрезмерно защищенным способам. "Я в порядке", - пояснила она более спокойно.
  
  'Конечно?' Он внимательно осмотрел ее.
  
  "Очень", - ответила она предупреждающе. "Так, как мы собираемся сделать это?
  
  "Вы знаете, где он живет, не так ли? Гарри поднял бровь.
  
  "Да, - она ​​опустила голову, - я могу аппарировать нас".
  
  "Он живет один, за исключением своего сына, который моего возраста, - размышлял Гарри, - но, вероятно, у него есть домашний эльф. Домашние эльфы должны быть в состоянии определить магию мага, чтобы связать с ними, поэтому, если он почувствует нас, он, вероятно, сможет идентифицировать нас в будущем.
  
  "Избежать домового эльфа в его собственной резиденции практически невозможно", нахмурилась Флер.
  
  "Тогда мы должны быть уверены, что это не сможет идентифицировать нас в будущем", - спокойно решил Гарри. "Я должен буду использовать легилименцию, чтобы узнать, знает ли мистер Нотт что-нибудь полезное, но если мы будем хитрыми, мы сможем войти и выйти, даже не встретившись с его сыном. Он не должен был умереть за грехи своего отца.
  
  "Это не очень похоже на план", вздохнула Флер.
  
  'Когда это когда-нибудь?' Он улыбнулся. 'Пойдем?'
  
  Его улыбка была заразительной, и она не могла не вернуть ее. Они блуждали в дом одного из самых доверенных последователей Волдеморта, наполовину слепого, со всем, кроме плана, и она улыбалась как идиотка только потому, что он был.
  
  "Пойдем", согласилась Флер, вытаскивая Гарри из кресла одной рукой и одновременно аппарируя им обоим.
  
  Немного неизбежно шел дождь, когда они появились с мягким щелчком на открытом, пологом склоне холма Кентиш под раскидистым поздним цветущим боярышником.
  
  Между ними и лужайкой резиденции Нотта лежали две живые изгороди, ров и низкая каменная стена, но за этой областью аккуратно ухоженной травы находился шикарный, симметричный дом эпохи грузин и с серой завесой вид на Саут-Даунс. , Флер решила, что это довольно красивое, простое место, по-своему прекрасное, как любая часть Франции.
  
  По крайней мере, было бы, если бы не дождь, она нахмурилась, наколдовав молчаливое заклинание, чтобы не дать погоду ни себе, ни Гарри.
  
  Они пробирались через поля, осторожно аппарируя мимо живых изгородей и через ров, пока не встали перед стеной.
  
  Ни один из них не был одурачен его упрощенным, обычным видом; его существование было слишком удобным, его форма была слишком круглой для обычной границы.
  
  Флер закрыла глаза, мягко выталкивая магию вокруг нее, чувствуя, слушая, как ее окрестила Габби, магию подопечных, которая должна быть вокруг нее. Конкретная палата была очевидна в тот момент, когда она дотронулась до нее из-за того, как она изгибалась и растягивалась от границ ее магии.
  
  "Существуют отделения против призраков, несколько уровней, а также противники портключей". Флер не слишком беспокоилась об этом, любой из них мог прорваться с относительной легкостью. "Они бросили Fianto Duri", - сказала она, почти впечатленная. Это было непростое заклинание, и его природа требовала повторения каждые несколько дней.
  
  'Так?' Гарри не понимал подопечные достаточно хорошо, чтобы оценить сложность и элегантность заклинания Непреклонного щита.
  
  "Это безупречная защита, вершина пространственных манипуляций, истощение заклинания с помощью заклинаний займет в лучшем случае несколько часов", - резюмировала Флер.
  
  "Мы должны истощить его заклинаниями?"
  
  "Не со мной", - ухмыльнулась Флер, вытягивая палочку.
  
  Край щита тянулся от всего магического, к которому он прикасался, расширяя разрыв между его границами без ограничения расстояния или скорости, пока магия, поддерживающая его, не выдохлась. Ничто магическое не могло пройти до тех пор, пока палата не истощится, но идентичный, противоположный магический предмет заставил бы его попытаться мгновенно расшириться до бесконечности и немедленно исчерпать магию. Единственный улов был в том, что, чтобы победить заклинание, Флер должна была эффективно использовать его в равной или большей силе.
  
  Кончик ее палочки парил в миллиметрах от края палаты, тонкий, но блестящий поток потрескивающей белой энергии, льющейся из его кончика, когда она бросила второй Фианто Дури, чтобы перекрыться с оригинальной палатой.
  
  Воздух мерцал над домом. Видимый, дрожащий барьер на мгновение ринулся и искажался, затем белый луч исчез, и небо очистилось от всего, кроме дождя.
  
  "Они знают, что кто-то здесь", - предупредила Флер, подбрасывая собственные защитные щиты и защитники портключей в уже существующие слои, чтобы предотвратить побег.
  
  Глаза Гарри мелькнули от нового мерцания в воздухе на нее. 'Пол?' спросил он.
  
  "Нотту это не нравится", заверила его Флер, "резиденция вообще не подключена к сети. Я проверил.'
  
  "Тогда мы идем", - усмехнулся он.
  
  Черная палочка Гарри скользнула в его ладонь, когда он грациозно перешагнул через стену и на более короткую траву внутри. Держа тонкий темный кусок палочки низко и под углом от тела, ни одной рукой, он взял ее свободное запястье в другую и аппарировал их перед двумя окнами, а затем прошел мимо окна в нижний холл, так быстро раздавая тихие звуки их смещение воздуха слилось воедино.
  
  Внутри дома было тихо, так тихо, что Флер слышала биение ее сердца из-за тихого звука дождя. Она тяжело сглотнула; это ползучее, растущее напряжение не было тем, как она представляла это существо. Каждая тень, каждый силуэт могли стать засадой, и Флер не могла не заглянуть в каждый окутанный угол, глаза напряженно двигались, ее сердце билось сильнее при каждом звуке.
  
  Почему это должно быть так тихо? Она потребовала, раздраженная ее собственным беспокойством.
  
  Гарри казался незатронутым; если что-то казалось ему приподнятым, молча бродящим по коридорам, то тонкое черное дерево в его пальцах рисовало маленькие круги, пока он вертел его снова и снова.
  
  Что-то скрипнуло слева позади них, и Флер развернулась, инстинктивно выпустив ошеломляющее заклинание, и, отвернувшись от того места, где она стояла, произнесла еще три.
  
  Все трое безобидно разбрызгались по гобеленам в течение секунды, и заклинание ее противника, яркий синий луч, растопило два фута через стену рядом с ее головой, унеся с собой часть ее волос.
  
  Первый ответ Гарри, пронзительное проклятие, поймал волшебника в бедре, и он споткнулся, схватившись за щель в его ноге.
  
  Джагсон, она узнала.
  
  Он был одним из бежавших из Азкабана.
  
  "Агуаменти", пробормотал Гарри, его глаза были твердыми, как камень, и его голос был холодным.
  
  Лед треснул и распространился по всему залу, покрывая гобелены и толкаясь в жестокие выступающие шипы от пола и стен.
  
  Джагсон, уже раненый, не мог избежать их всех, и его отчаянно задыхающееся взрывное проклятие лишь разбрызгало острые осколки льда в гобелены и его самого, прежде чем первый позвоночник пронзил его ахиллесовой пятой.
  
  За ним последовал еще один хозяин, поймавший его в болезненную тюрьму.
  
  Флер разоружила волшебника, щелкнув палочкой в ​​тот момент, когда она поймала ее, раздраженная тем, что ее реакция была гораздо более безрезультатной, чем у Гарри.
  
  "Здесь живет домовой эльф, - плавно спросил Гарри, - призови его".
  
  "Домашний эльф", презрение Джугсона было очевидно, несмотря на боль в его голосе. 'Зачем?'
  
  "Я не делаю ошибку, недооценивая магических существ только потому, что они не пугают", - ответил Гарри с таким же презрением. "Вы не воспримете дракона легкомысленно, а домашние эльфы гораздо более волшебны, чем драконы. Теперь призови это.
  
  "Аски", Джугсон неохотно простонал имя. Его пальцы были так сильно прижаты к его ноге, что под кровью побелели.
  
  Был громкий треск.
  
  "Мастер Джугсон, сэр? Старый эльф дрожал.
  
  "Не совсем", - извинился Гарри, искренне раскаявшись. "Авада кедавра".
  
  Яркая, вирионная вспышка проклятия убийства осветила все в безболезненном мгновении ужасного света, и сморщенный, обветренный лысый эльф рухнул, как будто струны были отрезаны от его марионетки. Он бросил на эльфа единственный печальный взгляд, затем его лицо снова закалилось.
  
  Пальцы Флер сжались. Эльф был риском, который они не могли себе позволить, и Гарри не имел привычки рисковать, которого он мог избежать.
  
  "Есть ли здесь другие?" Гарри спросил Джугсон равномерно.
  
  - Ты тоже собираешься их убить, Поттер? Пожиратель смерти улыбнулся. "Темный Лорд был прав насчет тебя; мы должны были слушать.
  
  Тонкий кончик его палочки проследовал вниз по щеке Джугсона, отрезав его следующий комментарий и остановившись над слегка дрожащей артерией на его шее. Гарри одарил волшебника маленькой ободряющей улыбкой, но мерцающее изумрудное сияние, исходящее от его палочки, не оставляло ни у нее, ни у Джугсона никаких сомнений относительно судьбы Пожирателя Смерти.
  
  Это не меньше, чем они заслуживают, уволила Флер.
  
  Они были для нее ничем.
  
  - Иди к черту, Поттер, - плюнул он. "Мы все будем ждать тебя там".
  
  Последнее пронзительное проклятие оставило дыру, в которой Флер могла пробить себе кулак, где было бы сердце Джадсона, и Пожиратель смерти безвольно рухнул на пол зала, раздавив осколки льда под его весом мягким хрустом. Кровь, осторожно изливающаяся из зияющей раны, распространилась по всему залу, но она не брызгала и не брызгала, как если бы Гарри разорвал артерию, как при угрозе.
  
  Немного менее грязно, подумала Флер, апатично глядя на тело.
  
  "Пойдем", - поддержал Гарри, осторожно отстраняя ее, пока кровь не достигла пальцев ног. Он выглядел взволнованным, пока она не встретилась с ним взглядом, и сказал, что ей все равно, что он сделал с Джадсоном или с эльфом.
  
  "Как вы думаете, будут другие?" Прошептала она.
  
  "Есть только Нотт и его сын", - уверенно ответил Гарри. "Я попросил только спровоцировать его подумать о них. Он мог бы солгать, даже если бы ответил, но у Джугсона не было умения обмануть мое легилименство.
  
  Они быстро пошли по коридору, проходя мимо скучных, простых гобеленов, изображающих сцены охоты, и множества пустых комнат, пока не достигли чуть более величественного дверного проема.
  
  "Нотт здесь, - ухмыльнулся Гарри, - он ждет своего хозяина, единственного волшебника, который, как он полагает, способен так легко сломать свою опеку, что, надеюсь, означает, что Теодор останется в стороне".
  
  Флер почувствовала легкую гордость от похвалы. Волдеморт ни в коем случае не был плохим сравнением.
  
  Дверной проем рассыпался в тонкую пыль на кончике палочки Гарри, объединяясь и кружась вокруг их ног, когда они вошли в зал.
  
  Это была столовая. Изящные, дорогие стулья окружали стол из красного дерева, который простирался от одного конца комнаты до другого под множеством хрустальных люстр. Флер подумала, что это удивительно со вкусом, учитывая остальную часть декора.
  
  Их цель находилась в дальнем конце, у головы стола, у огня, прямо и явно нервничала под картиной его жены.
  
  "Мой лорд", Нотт поклонился, затем застыл от удивления.
  
  Гарри засмеялся.
  
  "Поттер", - прошипел он, плавно вытаскивая палочку из мантии. "Как лорд Волан-де-Морт почтит меня, когда я приведу его к вам".
  
  Шквал ярко-оранжевых проклятий свисал к ним над длинным столом из красного дерева, но Гарри небрежно отбросил их в сторону от кончика своей палочки, посылая их шипению и разбрызгивая по полу. Флер обошла его, добавляя свои заклинания к нему, когда они ответили, продвигаясь дальше в комнату.
  
  Чувствовалось, что они снова танцуют в Комнате Требований, но на этот раз Гарри не уклонился, как раньше. Она двигалась вокруг него, когда он продвигался, ее постоянное движение, чтобы избежать магии Нотта, дополнялось неумолимым наступлением Гарри.
  
  Прозрачное проклятие ударило по люстрам, и между ними осыпались осколки хрусталя, сверкая в сверкающей растяжке по центру комнаты. Огромный стол из красного дерева рухнул в пыль, когда Гарри положил на него кончик своей палочки, и Флер, грациозно вращаясь вокруг него, отогнала залп проклятий, которые Нотт отпустил назад на своего заклинателя, который перекатился по полу, чтобы уклониться от них.
  
  Стулья раскололись и разбились под случайными заклинаниями, и Нотт, отчаявшись, когда они приблизились, и не в силах больше соответствовать скорости, повернул свою палочку на нее.
  
  "Империо", прорычал Пожиратель Смерти.
  
  Было легкое плавающее ощущение и почти непреодолимое желание повернуть свою палочку на Гарри, но Флер не двигалась.
  
  Сбить его с ног, что-то более сильное, и кончик ее палочки дрогнул, даже когда бабочки Гарри окружили их, чтобы проглотить потрескивающие красные лучи Ноттского проклятия Круциатуса.
  
  Не Гарри, что-то еще настаивало, что-то глубже.
  
  Кончик ее палочки откинулся назад к Нотту, но он уже был побежден.
  
  Черные бабочки затопили его, превратившись из их форм в черный туман, а затем в тонкие темные веревки, которые схватили Пожирателя Смерти и потащили его в кресло, так крепко связав, что он не мог пошевелить рукой своей палочки.
  
  Эффект проклятия Империуса полностью исчез, и она присоединилась к Гарри, когда он безучастно вызвал два из выживших стульев из обломков комнаты и сел перед их целью.
  
  Флер присоединилась к нему, ловко вытащив палочку Нотта из его теперь мягкой руки и бросив ее в огонь позади него. Казалось, что Гарри склонен забывать такие мелкие детали.
  
  "Чем я обязан этому удовольствию?" Нотт растянулся.
  
  "Джагсон мертв, - Гарри поймал взгляд Пожирателя смерти, - никто не придет, чтобы спасти тебя".
  
  Нотт вздрогнул, выглядя явно неуверенным, затем гордо поднялся. "Мне нечего вам сказать".
  
  "Это позор, - прокомментировала Флер, - потому что мы здесь только для того, чтобы задать несколько вопросов".
  
  "Извините за комнату", - добавил Гарри, улыбаясь.
  
  Деревянный пол был обожжен и поврежден, стол ушел, люстры разбиты, гобелены сгорели, а картины на стенах были пусты, за исключением жены Нотта, у которой рука зажала рот, и укрылись в ужасе за спиной. дерево она была нарисована рядом с. Остальные были тлеющими рамами или просто слабыми бледными очертаниями на стене.
  
  Легкомыслие, казалось, ошеломило Нотта, и Гарри, который небрежно откидывался назад в своем кресле, хотя все еще сохранял зрительный контакт, воспользовался его возможностью.
  
  "Мне было интересно, что вы знали, что Волдеморту кто-то из ваших товарищей дал что-то для защиты. Объект, который он очень ценил.
  
  "Я сказал вам, что мне нечего вам сказать", - усмехнулся Нотт. "Вы произошли от такой престижной родословной и общаетесь с этим существом". Его взгляд остановился на Флер впервые после дуэли. "Полагаю, это не непривлекательно, но даже прикоснуться к нему - значит испачкать века магической крови".
  
  Что-то очень холодное и жестокое проявилось в глазах Гарри, и на мгновение она боялась, что он убьет его, прежде чем они получат их ответы, поэтому она протянула руку одним пальцем и легонько положила его на лоб Пожирателя смерти.
  
  "В этом пальце больше магии, чем у тебя", презрительно отмахнулась она. Гарри не выглядел успокоенным из-за легкого волнения Нотта. 'Позволь мне показать тебе.'
  
  Короткая голубая искра вспыхнула на кончике ее пальца, когда она сняла его, чтобы лучше рассмотреть его. Постепенно, по мере того, как она направляла больше своей магии, она становилась все ярче, становясь мягко белым, настолько горячим, чтобы искажать воздух вокруг нее.
  
  На этот раз она крепче сжала палец, и Нотт, крепко зажатый в его заклинаниях, не смог убежать. Зубы стали слышны, когда крошечная искра опалила лоб.
  
  Часть ярости исчезла с лица Гарри, поэтому Флер выпустила огонь и откинулась назад. Нотт безвольно рухнул на веревки, покорился, и Флер почувствовала легкую радость от подавления волшебника. В конце концов, это было не меньше, чем он заслуживал такого замечания; его глупость была почти такой же оскорбительной, как и сам комментарий.
  
  'Отец!' Молодой голос закричал из дальнего конца зала, треск в отчаянии.
  
  Флер поднялась со стула, прежде чем Гарри успел пошевелиться. На этот раз она не будет такой же неэффективной, как предыдущая.
  
  Молодой волшебник, сжимая короткую палочку из светлого дерева в одной дрожащей руке, стоял напротив нее. Она бросила взгляд на Гарри.
  
  "Он нас видел", - спокойно ответил ее кавалер, не оставляя никаких сомнений относительно судьбы Теодора, но, несмотря на его внешнюю апатию, она знала, что это и расстроило, и раздражало его, что теперь они должны были убить кого-то, когда этого можно было избежать.
  
  "Нет, - взорвался Нотт, - я ничего не знаю ни о каком объекте, клянусь, но не моему сыну, не Тео".
  
  Первое проклятие Тео пропустило ее по какому-то краю, безвредно влетев в стену, где оно врезалось в пустую рамку.
  
  Флер узнала ошеломляющее заклинание .
  
  Этот волшебник был всего лишь ребенком, рожденным не в той семье, но теперь он был на их пути Флер.
  
  "Я думала, что вам нечего сказать нам, - услышала она жестоко из-за нее замечание Гарри, - но, полагаю, если вы скажете что-нибудь полезное, возможно, Тео может быть просто очарован памятью".
  
  Конечно, он лгал. Ни он, ни Флер не рискнули, что авроры уничтожат чары и пойдут за ними, но Нотт был в отчаянии.
  
  Она никогда не слышала, чтобы кто-то говорил так быстро, но ничего, что он сказал, они еще не знали, поэтому, отбросив неэффективные заклинания младшего Нотта, она приготовилась сделать что-то непростительное.
  
  Гарри убил домашнего эльфа, убил Джугсона, Риту Скитер, Беллатрикс и многих других. Он уже доказал, как далеко он зайдет, чтобы получить то, что он хотел, теперь была ее очередь, и она надеялась, что она тоже может быть такой безжалостной. Если она не могла быть, тогда она боялась, что он может не поверить, что она так же стремится быть рядом с ним, как и он с ней.
  
  Ее аура, природная магия, которую ее сверстники так ненавидели и избегали, омыла по комнате волнами. Флер была сильнее большинства, и Теодор Нотт, неподготовленный и неквалифицированный, был в восторге от мгновений. Это был первый раз, когда она успешно пыталась увлечь кого-либо, и это было легко убить их.
  
  Интересно, что бы сказала на это Кэролайн ? Что-то злобное, без сомнения.
  
  Ее палочка из розового дерева поднялась, чтобы мягко указать на молодого волшебника, который смотрел на нее восхищенными, восхищенными глазами, которые были пронизаны ее магией. Как Флер ненавидела это выражение; это следовало за ней всю ее жизнь.
  
  "Ты сказал, что запомнишь его, - нервно прохрипел старший Нотт.
  
  "Я сделал," Гарри ответил равномерно, поворачиваясь, чтобы дать ей легкую улыбку. "Fleur?
  
  "Авада кедавра", прошептала она, и картина матери мальчика замерзла и упала в обморок. Застекленные глаза очарованного Теодора Нотта погасли в блестящей зеленой вспышке, навсегда погасив выражение ее ненависти.
  
  "Нет!" Нотт закричал: "Ты, ты..."
  
  "Я солгал", холодно сказал Гарри, поднимаясь со стула.
  
  "Тео", прошептал Пожиратель Смерти, глядя на тело своего сына. Тихие слезы текли по лицу мужчины. "Я подвел тебя", - пробормотал он, скручивая голову на веревках и уставившись на картину над камином. Привязки были достаточно плотными, чтобы врезаться в шею Нотту, но ему, казалось, это было безразлично.
  
  Флер ждала удовлетворения, вины, всего, что должно было случиться после смерти, но ничего не вышло. Теодор Нотт был мертв, и это было все, что нужно было сделать. Это не должно было случиться; это была пустая трата жизни, и, к сожалению, у нее не было выбора, когда он вошел в комнату, и, следовательно, она не виновата. Ее губы дернулись в улыбке; она была достаточно сильной, достаточно безжалостной, чтобы в конце концов встать рядом с Гарри.
  
  "Он ничего не знал", разочарованно сказал Гарри. "Мы потратили впустую наше время.
  
  "На двоих меньше Пожирателей смерти, - напомнил ему Флер, - вероятно, три из заклинаний, которые он пытался сотворить. Есть и другие.
  
  "Да, есть", выражение Гарри прояснилось. "Я заберу их всех у него, одного за другим".
  
  Он медленно подошел, чтобы присоединиться к ней, пронзив палочкой по груди в порочной линии, не оглядываясь. Флер увидела вихрь огня в дымовой трубе позади единственного живого Нотта, затем массивная, пылающая пасть змеи выпрыгнула из-под бревен, приближаясь к Пожирателю Смерти с жгучим шипящим щелчком и одним коротким криком.
  
  Гарри взял ее за руку, аппарируя их обоих к краю подопечных, созданных Флер.
  
  "Я могу снести это место", - тихо предложил он, ожидая согласия. Флер кивнула. Они не должны оставлять ничего, что могло бы привести к ним министерство или Волан-де-Морт. Мало того, что министерство, скорее всего, будет искать, эскалация конфликта распространилась по всей стране и распалась на сообщества, поскольку насилие и кровопролитие усилились. Три смерти здесь будут потеряны в списке завтрашнего дня в Ежедневном Пророке.
  
  "Это заклинание, которое я использовал, чтобы пройти через лабиринт", - вспомнил он с мягким смешком, когда Флер отрезала прядь волос, которую она потеряла в бою в зале. "Это тот, о котором я бы тебе не рассказал, потому что боялся, что ты попробуешь это и потеряешь контроль".
  
  "Fiendfyre", поняла Флер, упоминания о контроле достаточно, чтобы отдать кусок магии. "Мне было интересно, что вы знали, что оно было достаточно мощным, чтобы повредить живые изгороди, но у меня очень хороший контроль, помните?"
  
  "Это очень полезное волшебство, но не легкое", - усмехнулся Гарри, поднимая палочку.
  
  Флер тоже подняла ее, отказываясь быть исключенной. Это было заклинание огня в самом простом; она должна быть достаточно искусна в этом.
  
  "Тогда вместе", настаивала она.
  
  Пламя с красными наконечниками текло из их палочек в вздымающихся подаграх, сплетаясь друг с другом и рябь по траве к дому. Стремление удерживать пламя в фокусе было гораздо сложнее, чем она себе представляла, и она знала, что без всяких сомнений, если бы их заклинания не объединялись и не подкрепляли друг друга их намерением, ее развалились бы и вышли бы из-под ее контроля.
  
  Вместо этого из ревущих волн пламени поднялись голова и крылья огромного пернатого змея, настолько великого, что его пылающее, мерцающее тело белого огня смогло окружить дом, растопив окна и подожгнув занавески прямо из-за него. близость.
  
  Змей злобного змея расправил крылья, поднявшись над домом, как кобра, затем погрузился в дом, разбив крышу, и подтянув его спирали, сжимая стены под крыльями.
  
  Гарри расцвел своей палочкой, и змея растворилась, рухнув в тонком огненном ложе над руинами дома. Густой столб дыма поднимался над разрушенным зданием.
  
  Флер развеяла свой кусок огня, но он не угаснет, упрямо отказываясь отказаться от аппетита к уничтожению. Вместо змеи над руинами поднялась длинноногая, похожая на журавля птица, темное пламя с красными краями, высовывающееся из задней части головы в виде гребня, и жестокий крючковатый клюв треснул под его горящими белыми глазами.
  
  Она попробовала еще раз, пока Гарри с любопытством наблюдал за происходящим; они оба были в безопасности от огня, и он был способен рассеять ее роль, если бы она не смогла.
  
  Он не должен был.
  
  Птица яростно ударила одной ногой, яростно топая ногой по земле, затем рассеялась.
  
  "Это невероятный контроль, когда вы впервые применили это волшебство", - заметил Гарри, явно слегка завидуя.
  
  "Это не совсем первый раз, - призналась Флер. Она попробовала это, зная, что ее унаследованная магия вейлы дала ей способность контролировать и стрелять, но никогда в таких масштабах.
  
  Волна усталости нахлынула, обволакивая ее в холодном изнеможении, и она прислонилась к Гарри, чтобы успокоить свои дрожащие ноги, выпуская щиты, которые она бросила, чтобы он мог аппарировать их домой.
  
  'С тобой все в порядке?' Тихо спросил Гарри.
  
  "Я устала", - ответила она, наклонившись ближе и положив голову ему на плечо. Fianto Duri и Fiendfyre создали сливную комбинацию; она была истощена, полностью потрачена. Ее веки уже начали опускаться.
  
  "Я не это имел в виду", - упрекнул он.
  
  "Вы беспокоитесь о том, что я чувствую", - предположила Флер. "Почему я должен заботиться об их судьбе? Они были для нас ничем, меньше чем ничто; они были препятствиями. Я рад, - ухмыльнулась она, поднимаясь в вертикальном положении, чтобы Гарри мог ясно видеть ее лицо, - рада, что мы оба одинаково преданы тому, чтобы добиться того, чего хотим больше всего ".
  
  Что-то очень мягкое сияло в ее глазах Гарри.
  
  "Существует зеркало, - начал он, - которое может показать, что вы хотите больше всего".
  
  "Зеркало Erised", Флер кивнула, снова откидываясь на него, и схватив его за руку, чтобы она не упала. "Это довольно известный.
  
  "Я видел это", - признался он.
  
  'Что ты видел?' Она спросила, у нее перехватило дыхание. Флер не нужно было видеть зеркало, чтобы понять, что оно покажет ей. Гарри будет там, их семья, Габриель и ее родители; в конце концов, это все, чего она действительно хотела, но его видение было таким же, как у нее.
  
  Он аппарировал их назад, вместо того, чтобы сразу ответить, появившись у их кровати с мягким щелкающим звуком, и осторожно положив ее на пол, чтобы она могла уснуть от потери их волшебного заклинания. Его пальцы задержались на ее щеке, когда он натянул на нее пуховое одеяло, и он оставил руку в ее объятиях, сидя рядом с ней, вместо того, чтобы отвести свою компанию, чтобы разглядывать книги в своем кабинете.
  
  "Я видел тебя", - мягко ответил Гарри, закрыв глаза. 'Я видел тебя.'
  
  
  Глава 79
  
  'Что делаешь?' - потребовала Флер, когда еще один камешек рассыпался в пыль на кончике палочки Гарри.
  
  "Создание заклинания", - объяснил он. "За последние несколько дней я проделал большую работу для моих тритонов, поэтому я решил сделать что-нибудь более интересное".
  
  "Вы уничтожаете камешки, - скептически заметил Флер, - это одиннадцатый".
  
  "Я знаю", - усмехнулся Гарри. "Он разработан на основе Увядающего проклятия и Распадающегося проклятия, но, похоже, он работает, только если моя палочка касается цели, и воздействует только на неодушевленные предметы".
  
  "Все еще полезно", решила Флер. Она, конечно, узнала магию, которую он использовал, чтобы разрушить дверь в резиденцию Нотта и стол в прихожей.
  
  "Очень, - усмехнулся Гарри, - хорошо для драматических входов и устранения препятствий".
  
  "Если это уже работает, что вы пытаетесь сделать?" Флер спросил.
  
  "Я пытаюсь наполнить его заклятыми предметами, - сказал он с ухмылкой, - но я не могу продержать его дольше, чем несколько секунд, и мне нужно прикоснуться палочкой к предметам, которые я вызывал, чтобы наполнить их". Это.'
  
  Было короткое молчание, когда она обдумывала его проблему, нахмурившись.
  
  "Бабочки, - внезапно воскликнула Флер, - ты наколдовываешь их без палочки, но ты также можешь создавать их из своей палочки, не так ли?"
  
  'Я могу.' Улыбка расползлась по его лицу, когда он понял, куда Флер шла с ее идеей.
  
  "Поэтому наполняйте каждую заклятую бабочку заклинанием при создании, тогда вам нужно только продлить его".
  
  "Что я могу сделать, просто сделав его более мощным, теперь мне не нужно навязывать его чему-то перед тем, как наполнить его", - усмехнулся Гарри. Он сотворил одного крылатого черного насекомого, наполнив его новым заклинанием, когда оно оставляло наконечник его палочки, и направил его через стол, чтобы сесть на гальку.
  
  Маленький камень рассыпался в пыль, и бабочка исчезла в пучке черного пара.
  
  "Ты великолепен", - восторженно сказал Гарри, наклонившись, чтобы целомудренно поцеловать девушку, которая решила его проблему за несколько секунд. Она крепко сжала его мантию, прижимая его губы к своей, чтобы украсть гораздо больше, чем целомудренный поцелуй, который он предложил, и взглянула в сторону апельсинового сока, который он только что пил по вкусу своего языка.
  
  "Я знаю", - улыбнулась Флер, отпустив его и игриво наклонив подбородок в воздух. "Как долго вы пытались сделать это заклинание более полезным?"
  
  "Не так долго", - защищался Гарри. Флер подняла одну тонкую бровь. "Хорошо, - признался он, - время от времени включался и выключался, но большинству заклинаний требуются годы, поэтому у меня все еще неплохо получается".
  
  "Почти так же, как и я", - согласилась она, изготовив небольшой полированный деревянный ящик с инкрустированными металлическими кружочками сверху.
  
  'Вы закончили это?' Гарри понял.
  
  "Я так и сделал, - ее улыбка стала гордиться, - если ты ошибаешься, ты будешь парализован около полутора столетий или пока кто-нибудь не освободит тебя".
  
  Рука Гарри остановилась на полпути к коробке и медленно скользнула назад к его стороне стола.
  
  "Что ты там держишь?" Спросил он.
  
  "Не много", Флер пожала плечами, слегка покраснев, "только некоторые шансы и результаты, которые мне дали".
  
  "О," Гарри посмотрел на руны вокруг колец с любопытством.
  
  "На каждом пять колец и девять рун, - прокомментировал Флер, ловя его взгляд, - плохие шансы угадать".
  
  "Неплохо, - согласился он. Его любопытство не было достаточно сильным, чтобы рисковать параличом. В любом случае Гарри не хотел вторгаться в ее личную жизнь, даже если он очень хотел знать, почему она покраснела, и если его поймают на этом, он, вероятно, будет парализован, по крайней мере, на несколько часов. Флер могла быть весьма злопамятной, мстительной, когда думала, что ее обидели.
  
  'Где Хедвиг?' Коробка исчезла в шкафу рядом с диваном, откуда она взялась.
  
  "Я послал ее, чтобы получить мои результаты OWL," ответил Гарри. "Прослеживаемые совы из Министерства не могут нас найти, но Хедвиг, похоже, может уйти на охоту, а затем достаточно легко вернуться".
  
  "Может быть, она знает секрет, будучи твоей совой, - подумала Флер, - или, возможно, заклинание Фиделиуса опирается на понятия, слишком абстрактные, чтобы она могла их понять. Похоже, что он не держит ни пауков, ни наушников. Флер поморщилась.
  
  "Если бы вам так повезло, - усмехнулся Гарри. "К сожалению, вашего самого могущественного волшебства недостаточно, чтобы защитить вас от таких ужасных существ".
  
  "Они ужасны", - защищалась она, смущенно стягивая свои стройные плечи. "Просто мысли об их жутких маленьких хвостах заставляют меня дрожать".
  
  "Хорошо, что никто не знает об этой ахиллесовой пяте", - засмеялся Гарри. "Если я смогу наколдовать бабочек, я уверен, что смогу справиться и с ушками".
  
  "Я никогда не видел их во Франции, - тихо ответила Флер, - поэтому мои родители и Габриель не знают". Его игривая угроза осенила ее тогда, и она сузила глаза, чтобы опасно сладко улыбнуться ему через стол. "Если вы призовете хотя бы одного из этих ужасных существ, вы снова окажетесь на диване".
  
  "Это может стоить криков", - усмехнулся Гарри.
  
  "О, - улыбнулась Флер знойная, - ты ничего не упустишь из-за того, что поделишься со мной кроватью?" На французском это звучало гораздо более внушительно, чем на английском, и наполняло голову Гарри множеством образов, ни одно из которых не подходило.
  
  "Может быть, пара", он застенчиво улыбнулся, пересаживаясь на стул.
  
  "Больше, чем пара", торжествующе ухмыльнулась Флер.
  
  Появление Хедвига с мягким трепетом белых перьев и низким удовлетворенным криком прервало, вероятно, дурной совет Гарри.
  
  'Что ты получил?' Спросила Флер, преимущество ее тонуса.
  
  "Я даже не получил письмо", - указал Гарри, доставая тонкий коричневый конверт между когтями Хедвига. "Вы так хотите знать, если вы победили меня?"
  
  "Теперь", ответила Флер. "Но нет, я не очень хочу знать, побила ли я тебя, - хмуро ухмыльнулась она, - я хочу узнать, сколько".
  
  'Что ты получил?' - осторожно спросил Гарри, отгораживая от нее свой конверт и отодвигая кресло назад, чтобы он был вне ее досягаемости.
  
  "Высшая оценка", - улыбнулась она.
  
  "Так во всем", - вывел Гарри.
  
  "Каким бы ни был английский эквивалент полных оценок".
  
  'Правильно.' Гарри посмотрел вниз по списку оценок. Он преуспел, невероятно хорошо, учитывая все остальное, что делал, но впервые ему хотелось, возможно, он приложил немного усилий к некоторым из своих менее полезных предметов.
  
  'Можно посмотреть?' Флер умоляла. Взгляд ее огромных, мягких голубых глаз был неотразим, независимо от того, как сильно Гарри пытался противостоять его эффекту с окклюменцией.
  
  "Хорошо", - вздохнул он, сдавая конверт и смирившись с ней дразнить.
  
  "Ты очень хорошо справился, - улыбнулась Флер, - особенно учитывая то, что происходит вокруг нас".
  
  Вот оно, понял Гарри, когда ее улыбка стала игривой.
  
  "Но здесь есть пара писем, которые не являются Os, - невинно сказала она, - что они имеют в виду?"
  
  "Вы прекрасно знаете, что это значит", - сказал ей Гарри.
  
  "Вы имеете в виду, что вы не получили наивысшую оценку по четырем предметам", ее удивленное удивление было милым, но он боролся с улыбкой, которая вызвала его губы из принципа. "Ну, я полагаю, что если нам действительно понадобится что-то сложное сделать с предметами, в которых вы менее склонны, то я могу вам помочь".
  
  "Какие сложные вещи нам когда-либо понадобятся в астрономии или истории магии?" Гарри спросил. - Разве вы не планировали восстание гоблинов, пока были в Гринготте?
  
  "Я имел в виду зелья и гербологию, - ответила Флер, - как вы хорошо знаете".
  
  "Хорошо", Гарри усмехнулся. "У меня есть Невилл для гербологии, но если его нет рядом, я уверен, что справлюсь с любым раздражающим кустарником, с которым мы сталкиваемся. Fiendfyre - лучший друг садовника.
  
  - А зелья? Флер засмеялась.
  
  "Я знаю очень красивую, очень умную, замечательную девушку, которая наверняка поможет мне, если бы я попросил об этом, - мягко сказал Гарри светящейся Флер, - но я давно не разговаривал с Гермионой, так что это может занять неделю или две, чтобы убедить ее.
  
  Он усмехнулся своему надутому напарнику и увернулся от игриво брошенного огненного шара.
  
  "Хорошо, что вся наша мебель довольно огнеупорная", - решил он, наблюдая за небольшим бассейном синего пламени, разбросанным по столу позади него.
  
  "Я специально просил об этом", - призналась Флер. "Для Габби. Она совершенно занята своей новой способностью бросать огонь; это одна из последних вещей, которые мы учимся делать ".
  
  'Она подожгла что-нибудь?' Гарри спросил.
  
  "Нет, - Флер покачала головой с улыбкой, - у мамана все те же чары, что и у нас".
  
  'Кто-нибудь?'
  
  Флер изящно рассмеялась. "Не то, чтобы я знал, но было бы лучше быть с ней добрым, иначе она может попробовать".
  
  "Я всегда добр к ней", - возразил Гарри.
  
  "Она очень любит тебя, - кивнула Флер, - пока ты не укради у нее ничего сладкого, все будет в порядке".
  
  "Звучит знакомо", - усмехнулся Гарри.
  
  Что-то гремело в доме. Мягкая, но непроницаемая вибрация, которая пронизывала весь дом.
  
  "Кто-то здесь", - отметил Гарри.
  
  'Сириус?'
  
  "Вероятно", Гарри кивнул, но его палочка осталась в его руке, на всякий случай. Он действительно не хотел открывать дверь, чтобы найти Волан-де-Морта с алыми глазами и множество Пожирателей Смерти и не иметь при себе свою палочку. "Я возьму это", быстро предложил он.
  
  Вспышка раздражения прошла по лицу Флер из-за его чрезмерной защиты, но это было смягчено сочувствием. Когда-то она не чувствовала себя по-другому, но, в отличие от него, Флер можно было легче не пускать в гущу событий, и ему было труднее признать, что ей может угрожать опасность.
  
  Он осторожно открыл дверь.
  
  "Только я", трезво сказал его крестный. Под его глазами были тени, глубокие, темные, которые выглядели так, как будто они не имели ничего общего с Азкабаном.
  
  Его двоюродный брат, Гарри помнил. Тонкс.
  
  Ему понравился красочный аврор. За несколько коротких минут разговора он смог увидеть и ее искреннюю преданность делу, а также ее сострадание. Она смело умерла рядом с ним, от волшебника мало кто надеялся победить.
  
  Чувство вины исказилось в нем, потому что он знал, что Волдеморт убил ее, чтобы что-то отобрать у него, даже если она решила сражаться, и даже если это было ее обязанностью сделать это. Жизнь Нимфадоры Тонкс была платой за то, что Гарри забрал у Волдеморта; Темный Лорд не придавал ей большего значения, чем эта.
  
  Улыбки мгновений назад, казалось, уже давно прошли, когда Гарри провел Сириуса в дом и закрыл за собой дверь.
  
  "Дамблдор вернулся", - сказал он категорически, упав на стул напротив дивана, которым Гарри поделился с Флер.
  
  "Он сказал, что он делал?" Гарри спросил.
  
  "В погоне за вещами, важными для Волдеморта и решающими для войны", - усмехнулся Сириус. "Единственное доказательство того, что он даже был на улице, в то время как другие умирают на улицах, это его новая пара перчаток, и вы услышите, как вас заставили найти более нелепо украшенный предмет одежды".
  
  Флер обменялась с Гарри взволнованным взглядом, пойманным Сириусом.
  
  "Извините", извинился его крестный. "Больше никто не может поговорить об этом. Члены Ордена гибнут повсюду, и они просто выглядят грустными и повторяют одну и ту же мантру о доверии Дамблдору снова и снова.
  
  "Тонкс", - тихо сказал Гарри.
  
  "Она мертва", - грустно сказал ему Сириус. "Ты уже знал", - понял он через мгновение.
  
  "Я был там", - признался Гарри.
  
  'Что случилось?' Сириус спросил просто.
  
  "Волдеморт", - ответил Гарри. "Он хотел сделать точку".
  
  "Она - четвертый член ордена за последний месяц", - глухо сказал Сириус. "Эта война не похожа на последнюю. Волдеморт учился на своих ошибках; нет охоты на маглов, нет ненужных набегов и убийств, только постоянные бесконечные атаки на его врагов. Мы не можем идти в ногу, особенно теперь единственный аврор, который является членом, является Муди.
  
  "Что случилось с Shacklebolt?
  
  "Исчез в Йоркшире, помогая ударить волшебников, - отдаленно ответил Сириус, - еще одна победа пиррового служения".
  
  'Кто еще?' Гарри тщательно спросил.
  
  "С самого начала, - Сириус провел пальцем по подлокотнику кресла, - Мундунгус, конечно, Артур, Шеклболт, Тонкс и Эммелин Вэнс". Он замолчал. - Давно не слышал о Муни, потому что Дамблдор предположил, что было бы неплохо предложить оборотням альтернативу Фенриру Грейбеку.
  
  "Люпин", - пробормотал Гарри. Некоторое время он не думал о друге и бывшем профессоре своего отца. Оборотень ушел из школы, когда его секрет раскрылся, и с тех пор Гарри ничего не слышал, несмотря на тесные отношения Люпина с отцом. Тот факт, что осужденный преступник в бегах сумел увидеть его чаще, чем Люпин, не принес оборотню никаких баллов в книге Гарри.
  
  "По крайней мере, все остальные так же быстро теряют людей", - мстительно сказал Сириус. "По оценкам Министерства, почти половина его хитовых волшебников мертвы, включая тех, кого они вспомнили; авроры поживают немного лучше, но ненамного. Сейчас уже почти тысяча погибших.
  
  'И Волдеморт?'
  
  "Без кого-либо в отделе авроров" мы не знаем самых последних цифр, но в прошлый раз мы подсчитали, что чуть более восьмисот его последователей убиты или пропали без вести. Проблема в том, что он сплотил многих существ в свое дело и привлек поддержку отчаянных пуристов из Европы. Его ряды пополнились теми, кто ищет свободы от справедливости на континенте ".
  
  - Значит, у него больше последователей? Спросила Флер
  
  "На самом деле, даже, - поправил Сириус, - но Пожиратели смерти имеют преимущество. Волшебные волшебники не особенно хорошо обучены, они предназначены для ловли контрабандистов, а не темных волшебников, а высшие эшелоны последователей Волдеморта очень искусны в поединках ".
  
  "Тебе не нужно говорить мне это", Гарри нахмурился. Он вспомнил умение, которое продемонстрировали Малфой и Беллатрикс, опыт за пределами его подражания, и это было с двумя из них, даже не пытаясь работать вместе. Группа была бы более чем подходящей соперницей практически для любого врага, которого он только мог вообразить, и, несомненно, именно это и хотел Волдеморт.
  
  "Я знаю, что нет", - усмехнулся Сириус. "Беллатрикс, Яксли, Эвери и Макнейр, если бы вы были в Косом переулке, и я бы рискнул догадаться и о Нотте, учитывая использование fiendfyre. Вы нанесли больше урона Внутреннему кругу Волдеморта, чем Ордену или Министерству; У меня только половина лица Люциуса Малфоя.
  
  "Звучит так, как будто их гораздо больше, когда ты их перечисляешь", - рассеянно заметил Гарри, не отрицая своей ответственности за их смерть.
  
  "Хорошо, что кто-то что-то делает, - твердо ответил Сириус, - иначе мы разорвемся на части, когда Волан-де-Морт перестанет посылать на нас своих менее опасных и более расходуемых последователей и совершит своих настоящих Пожирателей смерти".
  
  - Разве Дамблдор не собирается дать тебе отпор? Флер вмешалась недоверчиво.
  
  "Он не верит в убийство", - покачал головой Сириус. "Дамблдор проводит время, глядя в далекое будущее, на которое он надеется, где все живы и искуплены, за исключением самого Волдеморта".
  
  - Значит, он ждет, что ты будешь делать? Флер потребовал. "Поймай их, отправь в Азкабан и подожди, пока они снова не разразятся?"
  
  "Он настаивает на том, что теперь Амелия Боунс воспользовалась его советом и включила многих волшебников и авроров в надзирателей Азкабана, что тюрьма снова неуязвима и неизбежна".
  
  "Если Азкабана охраняет серьезное количество авроров и дементоров, то у него может быть смысл, - сказал Гарри, - но зачем рисковать? Если они убегут и нанесут вред одному человеку после этого, эта кровь у него на руках ".
  
  "Я не думаю, что Дамблдор видит мир таким образом", - фыркнул Сириус. "Я думаю, что он представляет себя предлагающим искупление и спасение тем, кто сбился с пути. Последствия его милости, кажется, не касаются его так близко, как следовало бы.
  
  "Он старый дурак", - решительно решила Флер, подбрасывая волосы. Альбус Дамблдор запутался в своих собственных лабиринтных поворотах заблуждения; это опасный волшебник, такой сильный и сильный.
  
  - Во всяком случае, он пока не интересуется Волдемортом, - вздохнул Сириус. "Причина, по которой я пришел, состояла в том, чтобы сказать вам обоим, что в каждый момент, когда я видел его с момента его возвращения, он посвящал свое время и энергию поиску вас".
  
  'Ой?' Гарри не мог себе представить, что у него будет очень большой успех. Было очень мало способов отследить их до Луга.
  
  "Полагаю, он подозревает, что я знаю, где ты", - Сириус устало улыбнулся. "Еще раз меня ложно обвиняют в хранении секретов".
  
  "Вы были осторожны, приходя сюда сегодня?" - спросила Флер с беспокойством.
  
  'Очень.' Улыбка Сириуса слегка прояснилась. "Дамблдор пошел поговорить с вашими родственниками, надеясь получить некоторую подсказку о вашем намерении от вашего общения с ними".
  
  "Он не найдет наше местоположение там, - нахмурился Гарри, - но он обнаружит наши отношения, Флер".
  
  "Пусть он, - изящно пожала она плечами, - он обнаружил бы это достаточно скоро, и он все равно не может найти меня здесь".
  
  "Он может найти тебя в Лондоне", - предупредил Сириус.
  
  "Тогда я расторгну свой контракт с Гринготтом", - просто решила она. "Не то чтобы я на самом деле делал какую-то работу или зарабатывал деньги; гоблины поймут.
  
  "Сделай это скорее", - убеждал Гарри, совершенно не желая оставлять ее открытой. Дамблдор уже показал себя готовым пожертвовать одним невинным, чтобы положить конец войне, а другой, казалось, не сильно напрягался.
  
  "Я сделаю", пообещала она, положив руку ему на ногу, чтобы успокоить его.
  
  "Так как же всем нравится Гриммаулд Плейс?" Гарри спросил.
  
  "Тихо, - медленно ответил Сириус, - и он кажется странно пустым. После смерти Нимфадоры портрет моей матери приказал, чтобы Кричер уничтожил его. Она не хотела смотреть последние дни своей любимой семьи или, что еще хуже, увидеть, как нас зовут Малфои. Дамблдор вернулся в Хогвартс, но когда он появился, он попытался повлиять на меня, чтобы я узнал о вашем местонахождении и выразил разочарование по поводу вашего нынешнего пути.
  
  "Я уверен, что он даст нам шанс на выкуп", - сказала Флер.
  
  "Конечно", - коротко улыбнулся Сириус, прежде чем улыбка исчезла. "Большинство старших членов Ордена сражаются и постоянно находятся в отъезде, и младшие члены, похоже, не совсем поняли, что происходит. Молли занимается уборкой дома, чтобы не пропустить Артура, Джинни все еще маленькая девочка, а Близнецы все еще шутят.
  
  'Рон и Гермиона?' Гарри спросил. Первый, казалось, сильно повзрослел после смерти отца.
  
  "Рон проводит большую часть своего времени, изучая, практикуя магию и учась у трех старших братьев, которые понимают, что происходит. Он вырос. Тон Сириуса нёс нотку одобрения.
  
  "Если бы он был таким зрелым два года назад", - пренебрежительно сказала Флер. Гарри улыбнулся ей с любовью; его партнер глубоко обижался на всех, кто, по ее мнению, обидел его. Хотя, если он оглянулся честно, он вряд ли мог винить в этом ни Рона, ни Гермиону. Его эмоции были дикими, неконтролируемыми, его самоконтроль отсутствовал, и его ответы иногда оставались незамеченными.
  
  Эффект от крестража, возможно, он задавался вопросом.
  
  Это, конечно, не удивило бы его, если бы фрагмент души мог воздействовать на него в его более слабые моменты.
  
  Гермиона, с другой стороны, почти не изменилась. Сириус нахмурился, отбрасывая тени на его лицо. "Я обыскивал семейную библиотеку на предмет упоминания тех ужасов, о которых вы упоминали, и она была там так же часто, как и я, читая том за томом. Я следил за ней, и я не заметил, чтобы она читала что-нибудь опасное, но она полностью сосредоточена на своих книгах и едва ли замечает что-либо еще ".
  
  "Я всегда думал, что она станет профессором", - кивнул Гарри. "Это просто казалось подходящим".
  
  "Для этого ей нужно узнать немного больше о самом волшебном мире, - заметил Сириус, - но это ей подойдет. Она очень умна, но часто ослеплена своим собственным блеском.
  
  "Чаще быть неправым может дать ей некоторую перспективу и помочь ей справиться с собой", - ухмыльнулась Флер.
  
  "Лицемер", - поддразнил Гарри.
  
  "Я знаю, когда ошибаюсь, - защищалась Флер.
  
  "Ты никогда не признаешься в этом", - закончил Гарри за нее.
  
  'Тебе удобно?' Сладко спросила она.
  
  'Да.' Гарри ответил с осторожностью.
  
  "Это хорошо, - ее улыбка стала хищной, - потому что, если вы продолжите, вы можете спать здесь, и я бы не хотел, чтобы вы испытывали какой-либо дискомфорт".
  
  Сириус радостно хихикнул от их обмена. "Вы двое иногда очень напоминаете мне Джеймса и Лили", - усмехнулся он. "Джеймс постоянно дразнил Лили, и я имею в виду постоянно, пока, в конце концов, он не зашел слишком далеко, а потом она ужасно его прокляла".
  
  "Флер бросает огонь", - усмехнулся Гарри.
  
  'Я делаю.' Ее ухмылка была гордой.
  
  "Но она еще не ударила меня", - продолжил Гарри, обнимая ее за талию.
  
  "Из этого диапазона, - пальцы Флер были покрыты дрожащими синими искрами, - я едва могу пропустить".
  
  "Кого бы вы поцеловали, если бы вы меня обожгли?" Гарри разыграл своего туза, свою любимую карту в их игривых спорах; надутые губы, которые он скопировал у Габриель.
  
  "Полагаю, я буду скучать по тебе сейчас и снова", - призналась она, но он мог видеть искушение поцеловать его, написанное на ее лице и в мягком прикусе губ.
  
  "Так романтично", - вздохнул Сириус.
  
  "Ты просто завидуешь", - усмехнулся Гарри.
  
  "Конечно, я, - он указал на тонкие, покрытые огнем пальцы Флер, - она ​​может вызвать огонь. Вы знаете, как бы я мог весело провести время в Хогвартсе, если бы мог это сделать? Девушкам бы это понравилось.
  
  Гарри фыркнул. "Ты бы потратил все свое время на поджог Снейпа", - не согласился он.
  
  'Правда.' Лицо Сириуса стало слегка задумчивым. "Это было бы так весело".
  
  "Ну, теперь тебе следует зажечь его, если хочешь", - улыбнулась Флер, глядя на Гарри. "У шпионов короткая продолжительность жизни".
  
  "Дамблдор будет в ярости", - усмехнулся Сириус. "По какой-то причине Снейп его любимый. Хотя я не могу этого сделать, он слишком важен.
  
  'Важный?' Гарри поднял обе брови. "Он шпионит за обеими сторонами, которые намереваются умереть, передавая информацию туда и обратно между обоими его хозяевами. Я вполне уверен, что именно он рассказал Волан-де-Морту, где жила Кэти Белл, и поэтому является причиной нападения на Косую аллею ".
  
  "И это только начало его грехов", - холодно добавила Флер.
  
  "Вы думаете, что он является причиной смерти Нимфадоры?" Тени снова скользнули по лицу Сириуса, и яркая дикая ярость вспыхнула в его глазах.
  
  "Волдеморт пришел за Кэти, - сказал ему Гарри. "Он пришел, чтобы забрать кого-то у меня взамен того, что я забрал у него Беллатрикс. Кто еще из его Пожирателей смерти знает, где живет студент Хогвартса? Он бы спросил Снейпа; Я бы.
  
  "Эту корыстную, эгоистичную, жирную лужу слизи", - плюнул Сириус. "Я собираюсь вырвать ему горло зубами в следующий раз, когда увижу его".
  
  "Нет", строго сказал Гарри.
  
  "Он заслуживает смерти", - бушевал Сириус. "Вы сказали это сами; он не важен для нас, и он убивает людей, о которых мы заботимся!
  
  "Его жизнь - Гарри", резко сказал Флер, прорезая апоплексию своего крестного.
  
  'Зачем?' Ярость временно прекратилась, но Гарри знал, что его следующие слова снова зажгут его без всякой причины.
  
  "Мои родители умерли из-за страха Волдеморта перед пророчеством, - тихо начал Гарри, чувствуя холодную ненависть, распространяющуюся в его груди, - пророчество, которое он услышал из уст Северуса Снейпа".
  
  Сириус замер в своем кресле.
  
  "Дамблдор сказал мне", - ровно сказал Гарри, надеясь, что чем дольше он будет говорить, тем спокойнее станет Сириус. "Это единственное, чем он действительно поделился, и он сказал это только для того, чтобы убедить меня дать Снейпу шанс искупить себя".
  
  Сириус исчез в оглушительной трещине едва контролируемого явления.
  
  "Мы не должны были вводить его в палату для призраков", обеспокоенно нахмурился Гарри.
  
  "Мы этого не сделали", - напомнила ему Флер со своей палочкой. "Он сломал их.
  
  "Надеюсь, он не убьет Снейпа", - волновался Гарри, нервно потянув за край платья Флер.
  
  "Потому что ты хочешь отомстить?" - осторожно спросила она, прикрывая его руку своей, прежде чем он разорвал шов.
  
  "Потому что откровенное убийство Снейпа приведёт в бешенство и Волан-де-Морта, и Дамблдора. Сириус уже бежит из Министерства, у него уже достаточно врагов, и нам, возможно, придется спрятать его с нами на всю оставшуюся жизнь, и никто не сможет жить ".
  
  "Я уверен, что он не будет. Флер звучала не совсем уверенно.
  
  "Вы надеетесь, что он не будет", - поправил Гарри.
  
  "Мы ничего не можем сделать, кроме как ждать и надеяться, что он успокоится", - посоветовала она. "Пойдем и починим приходские палаты", - предложила она. "Я научу вас, как сделать это самостоятельно; это отвлечет вас от беспокойства.
  
  Гарри кивнул. Это была хорошая идея. Волшебство было бы полезно, и Флер была права; они ничего не могли сделать, кроме как ждать и надеяться, что Сириус опомнился, прежде чем совершить глупость.
  
  
  Глава 80
  
  Зеркало было меньше потревожено этим утром. Это обычное, отвращение было чуть больше, чем легкий вздох, и Флер едва ли удивилась. Она не спала всю ночь.
  
  Обучение Гарри противозаконных подопечных до тех пор, пока он не мог безупречно разыграть их, почти час занимало его, и подопечные против портключей купили ее немного дольше после этого, но ее попытки отвлечь его все неизбежно потерпели неудачу перед лицом его Безрассудный выход крестного отца.
  
  Подумав, они должны были знать лучше, чем сказать ему, не убедившись, что он не сможет сделать что-то опрометчивое, но Флер не ожидала, что он сможет сломать ее подопечные.
  
  По крайней мере, он не сможет повторить подвиг, заверила она себя.
  
  Ее второй сет был намного сильнее; не было необходимости сберегать ее силы для сотворения еще одного волшебного предмета, и на всякий случай Гарри сам наложил внутренний слой вокруг дома. Он вложил в них столько магии, что она подумала, что он может полностью исчерпать себя, поэтому с тревогой парила поблизости, пока он не закончил.
  
  Гарри не рухнул, но ей почти хотелось, чтобы он так терпел, чтобы ему не пришлось терпеть ожидание. Флер давно не видела его таким расстроенным, и ей было не по себе от того, что он видел его так далеко от его обычного взгляда.
  
  Она показала ему то, что решила оставить в своей недавно заколдованной коробке, когда их прервал тихий стук в дверь. Гарри аппарировал из их гостиной к двери в одно мгновение, и ей пришлось спокойно вздохнуть с облегчением при звуке голоса Сириуса и осторожно заменить пузырьки воспоминаний, которые Гарри подарил ей в коробку.
  
  Его крестный отец аппарировал через свои подопечные обратно в штаб-квартиру Ордена, где, как она знала, находился и Фиделиус, потребовал узнать местонахождение Снейпа, поклялся, что собирается убить его, затем сделал два шага к человеку, прежде чем рухнуть. Потребовалось немало сил, чтобы разбить противоядие подопечных, подобных ее, и им повезло, что потери, которые он совершил, помешали Сириусу сделать то, о чем он пожалел.
  
  Они втроем не спали до раннего утра, обсуждая все, что мог вспомнить Сириус, но он не мог вспомнить ничего, кроме своих собственных слов. Фактически единственные слова, которые он помнил, кроме своих собственных, принадлежали бывшей подруге Гарри Гермионе.
  
  Сириус смеялся, рассказывая им, смеясь над своей наивностью. Девушка считала, что на него, вероятно, повлиял темный волшебник, и надеялась, что Сириус теперь послушает Дамблдора и останется там, где он в безопасности. Он уснул, все еще смеясь над выражением ее лица, когда аппарировал перед ней в тот момент, когда проснулся.
  
  Гарри все еще спал, несмотря на то, что это был почти ланч, но ей пришлось вернуться в Гринготтс, чтобы расторгнуть ее трудовой договор. Ей больше не нужен был повод, чтобы быть в Британии, все узнают о ней и Гарри достаточно скоро, и ежедневное общение с последователями Волдеморта или Дамблдора в Лондоне было риском, что Гарри вполне обоснованно был непреклонен, и ей не нужно было идти на это.
  
  Несколько слабо наложенных исцеляющих чар восстановили сломанные кровеносные сосуды под и внутри ее глаз, и ее лицо быстро вернуло свой обычный, безупречный вид. Это никак не могло изменить слабый туман усталости, который прилип к ней, но это было нечего есть, что бы не вылечило.
  
  Тихо проскользнув обратно в их спальню, она нежно поцеловала Гарри в лоб, улыбаясь, когда он шевелился во сне, губы слегка изогнулись вверх. Он встретил бы ее в кафе, которое родители Кэти купили на обед; они согласились, что будет хорошей идеей ненадолго выйти вместе, прежде чем он вернется в Хогвартс.
  
  Флер поправила одежду, сгладив ее и подавив ее магию, максимально сдерживая ее естественную ауру. С последним, любящим взглядом на Гарри она аппарировала молча на ступеньки за пределами Гринготтса.
  
  Косая аллея была теплой, а не приятной сухой жары французского лета, но достаточно теплой, чтобы быть невыносимой. Она быстро вышла из переулка, игнорируя рассеянный взгляд, как всегда, и вошла в банк.
  
  "Мне нужно поговорить с Хафтаком", - сообщила она старшему гоблину на полу.
  
  "Хафтак довольно занят, - предупредил гоблин, - это важно?"
  
  "Это относится к моей работе здесь", просто объяснила Флер. Гоблины не оценили неправильное направление или танцы вокруг предмета; Лучше было сразу перейти к сути дела, прежде чем они обиделись и взяли точку любого оружия, которое было ближе к вам.
  
  "Следуй за мной", - проинструктировал гоблин, соскользнув со стула и предложив ему замену.
  
  Флер была проведена через один из самых роскошно украшенных коридоров Гринготтса. Немногие участки банка были обставлены чем-то большим, чем цельные, функциональные деревянные столы и зеленые лампы, но эта была перемежена извилистыми, плавными металлическими скульптурами и бюстами знаменитого рода гоблинов.
  
  "Хафтак внутри, - коротко сказал ей гоблин, указывая на дверь в конце коридора, - но у него нет времени на долгую встречу, поэтому будьте кратки".
  
  "Я буду", - вежливо пообещала Флер, открывая дверь и заходя внутрь.
  
  Хафтак был древним гоблином со стрижкой длинных, ломких, седых волос, глубоких морщинок и сверкающих, буравых глаз. Он также отвечал за управление всеми сотрудниками Гринготтса, не являющимися гоблинами.
  
  "Мадемуазель Делакур", гоблин сложил длинные пальцы над поверхностью стола. "Я должен сказать, что я ожидал этой встречи в течение некоторого времени."
  
  "Тогда ты знаешь, почему я здесь", спокойно ответила Флер. Гоблины уже знали о ее связи с Гарри, и, будучи хитрыми существами, без сомнения, догадались об истинной причине ее присутствия в Британии.
  
  "Да", Хафтак откинулся от своего высокого стула со скоростью, которая не соответствовала его возрасту, и вышел из-за стола. "Стыдно терять свои навыки, ты прекрасная волшебница, для человека, и хорошая связь, но для вейлы нет времени быть в Британии без уважительной причины".
  
  "На самом деле это не так", согласилась Флер, внимательно наблюдая за гоблином, который открывал решетку перед огнем.
  
  "Конечно, я знаю, что работа здесь не была вашей причиной приезда в Великобританию", - продолжил Хафтак, вытаскивая из шкафа рядом с камином тонкую папку и небрежно бросая ее в огонь. Флер мельком увидела ее имя на чернеющей бумаге, когда огонь свернул над ней. "Поэтому я думаю, что было бы лучше, если бы не было записей о том, что вы когда-либо работали здесь, на случай, если министерство попадет в руки тех, кто может выглядеть менее благосклонно к вам".
  
  "Спасибо", сказала Флер, более чем удивленная. Гоблины не были известны своей щедростью, меньше всего из гоблинов роста Хафтака.
  
  "Не шокируйся, - злобно усмехнулся Хафтак. "Я делаю это не для вас, а для меня и моих родственников здесь, в Британии. Если победит Гарри Поттер, то я избежу его вражды, а если Волдеморт победит, между нами и его врагами не будет никакой связи.
  
  В этом гораздо больше смысла, решила Флер, почти с облегчением.
  
  "Теперь, - Хафтак задвинул решетку на место и вернулся в свое кресло, - поскольку вы больше здесь не работаете, мадемуазель Делакур, я должен настаивать на том, чтобы вы вернулись в раздел посетителей банка".
  
  "Конечно", - согласилась Флер. "Au revoir, менеджер Хафтак".
  
  "До свидания", гоблин вежливо не согласился, закрыв дверь в его кабинет.
  
  Флер была едва удивлена. Гоблины были гордыми; они не предлагали места в своем банке легкомысленно, и уж точно не дважды одному и тому же человеку. Если ты ушел, тогда это было так.
  
  Медальон вспыхнул у нее на груди, когда она покинула берег; Гарри получил записку, которую она оставила ему, напоминая ему, что они обедают в Косой аллее.
  
  Флер с нетерпением ждала этого. Было бы неплохо провести некоторое время с Гарри, просто будучи вместе, и было еще одно преимущество - они вдвоем пошли в кафе, в котором работала Кэти Белл. Девочке нужно было напомнить, что Гарри принадлежал Флер; это была справедливая расплата за слишком длинные объятия, которые она нанесла своему кавалеру перед Флер в последний раз, когда они встречались.
  
  Она ускорила шаг в сторону красных зонтов, когда толпа разошлась перед ней, стремясь найти что-то более скрытое. Ничто в взглядах больше не доставляло ей удовольствия, теперь у нее не было Гарри. Их алчные глаза никогда не могли сравниться с пониманием, которое он предлагал, и она хотела, как всегда, чтобы они больше не замечали ее.
  
  Как далеко я зашла, поняла она, вспоминая слова Гарри перед Балом Йол.
  
  Флер купалась в их взглядах, и пусть ее гордость скажет ей, что они заслужили, что они были знаком того, что она реализует свой потенциал. Теперь она тоже предпочла бы остаться без внимания, чем на нее пялиться.
  
  Пройдя мимо горстки волшебников, которые казались смутно знакомыми, она укрылась под красным зонтиком, ближайшим к углу. Гарри будет знать, чтобы искать ее где-то вне поля зрения. Хотя он ненадолго приедет. В отличие от Флер, ему, похоже, не удавалось встать с постели, одеться и куда-нибудь очень быстро и эффективно.
  
  Вероятно, он все еще пытается исправить свои волосы.
  
  Она позволила своим глазам бродить по кафе; там было почти пусто, только несколько столов были заняты в день, который в любой другой год был бы заполнен каждым стулом. На данный момент никто не заметил ее, и это ей подходит. Флер не хотела терпеть неловкий разговор с Кэти или ее матерью, пока она ждала волшебника, которого они оба любили, прийти и присоединиться к ней, а не к той брюнетке, у которой он почти украл его.
  
  Эта мысль по-прежнему вызывала чувство вины, потому что по сути она украла Гарри у Кэти Белл, как ее всегда обвиняли в этом. Они были счастливы, постепенно превращаясь в пару, пока она не вмешалась и не все испортила. Несколько недель спустя, и она взяла Гарри для себя, и Кэти, которая сделала единственную ошибку, одну из которых спровоцировала Флер, потеряла Гарри навсегда.
  
  Надеюсь, навсегда, призналась Флер, осторожно прикасаясь пальцами к деревянному стулу под ней.
  
  Кэти Белл, похоже, не сдавалась, не то, чтобы то, как она действовала вокруг Гарри, было каким-то признаком того, на что она все еще надеялась, и Гарри, хотя и не замечал, казалось, наслаждался ее компанией больше, чем Флер действительно чувствовала себя комфортно.
  
  Краем глаза мелькнуло движение, и девушка, о которой она думала, весело подвинулась к стойке, чтобы собрать стопку кружек, прежде чем исчезнуть на кухне.
  
  Флер нахмурилась вслед за ней. Кэти Белл никогда не будет такой сильной, талантливой или красивой, какой бы она ни была, гордость или нет, это было правдой, и они оба это знали, но у нее было тепло, яркая, блестящая аура о ней, которая была столь же очаровательной, как Очарование Флер может быть.
  
  Флер ворчала гораздо менее искусственно , яростно переставляя стопку салфеток на столе перед ней.
  
  'Мисс Делакур?' Голос был смутно знакомым и грубым, но не грубым, однако Флер была не в настроении терпеть какого-то восторженного дурака. Она прижала вежливую улыбку к своим губам и повернулась лицом к тому, кто решил приставать к ней.
  
  "Извините, - извинился молодой рыжеволосый волшебник, - я не хотел навязываться, я просто видел, как вы сидите здесь совсем один, и подумал, что вам может понравиться какая-нибудь компания".
  
  "Вы будете удивлены тем, как много волшебников совершают одну и ту же ошибку", - отметила Флер. "Однако обычно на них воздействует магия", - она ​​смягчилась, заметив ясный, незатронутый взгляд. "Билл Уизли, да?"
  
  "Да, но с Биллом все в порядке, иначе я чувствую себя старым", - он удивился, узнав, что она знает его имя, и широко улыбнулся. "Я не ожидал, что ты вспомнишь меня".
  
  "Я почти не знал", - пожал плечами Флер, вытирая усмешку с лица, и неудивительно. "Многие волшебники берут на себя обязанность представиться мне".
  
  'Вы получаете это много, не так ли? Билл выглядел слегка извиняющимся, и Флер внезапно вспомнила кольцо, которое он ей подарил, тяжелым весом в ее кармане.
  
  "Все время, - сухо ответила она, - худшие - это те, которые не понимают, когда я хочу, чтобы они ушли. Все они хотят одного и того же. Рыжая выглядела явно менее комфортно, и Флер спрятала улыбку, наслаждаясь удовольствием.
  
  Билл не ушел, а вместо этого скользнул в кресло напротив нее, тонкая блестящая изогнутая серьга качнулась у него на ухе.
  
  "Это драконий клык, - усмехнулся он, - но это был подарок от моего брата; Мне не нужно было подходить так близко, как ты.
  
  "Это хорошо", - вежливо заметила она. "У твоего брата хороший вкус".
  
  Гарри может выглядеть довольно мило с одним из них, размышляла она, прежде чем покачать головой.
  
  Это, вероятно, не совсем подходит ему.
  
  "Чарли предпочитает драконов людям, - радостно сказал Билл, - он только что вернулся в Британию из резерва в Румынии".
  
  "Может быть, безопаснее держаться подальше", - сказала Флер. Гарри упомянул, что Уизли были частью Ордена; Возможно, настойчивость Билла была вызвана тем, что он вызвался расследовать ее присутствие в жизни Гарри.
  
  "Я уверен, что так и будет", вздохнул Билл. "Что заставляет меня интересоваться тем, что французская ведьма делает здесь еще, когда у нее нет реальной причины остаться?"
  
  "Я не был бы здесь, если бы у меня не было веской причины", ухмыльнулась Флер.
  
  - Тебе так нравится работать на Гринготтсе? Билл хмыкнул добродушно. "Я разрушитель проклятий, мы можем делать все захватывающие вещи, и даже я не очень люблю это".
  
  "Я не работаю на Гринготтса, - просто сказала Флер.
  
  "Я видел тебя там", нахмурился Билл. "Вы - связующее звено между независимыми охотниками за сокровищами и Гринготтами".
  
  "Я там больше не работаю", - объяснила Флер, удивляясь, сколько времени понадобится Гарри, и оглядывается в поисках его.
  
  Глядя вверх оказалось ошибкой, потому что единственное, что она увидела, было лицо Кэти Белл, застрявшее где-то между яростью и экстатической надеждой.
  
  Merde.
  
  Флер была недостаточно наивна, чтобы думать, что Кэти не будет пытаться раскрутить это во что-то, что ей подходит. То, как она зловеще сияла, когда она лежала на скамейке у прилавка, было слишком радостным для чего-либо меньшего.
  
  "Так почему же вы остаетесь в Британии, если больше не работаете здесь?" Спросил Билл прямо. "Если вы не возражаете, я спрашиваю", - поспешно добавил он.
  
  "Как я уже упоминал полсотни раз, - ответила Флер с раздражением, - я здесь из-за моего партнера".
  
  "Правильно", кивнул Билл, но было очевидно, что он ей не поверил. Очевидно, он был одним из тех волшебников, которым нужно было что-то увидеть, прежде чем он это принял. "Так что же делает ваш партнер?"
  
  "Он убивает темных волшебников". Флер подавила улыбку.
  
  "Аврор, - задумчиво потер Билл, - он хорош?"
  
  "Как будто он делал это с рождения". На этот раз Флер не смогла удержаться от улыбки. "На самом деле он довольно известен".
  
  Она закончила играть в игры с Биллом Уизли. Не было никакого смысла оставлять его с какой-либо надеждой, когда Кэти все равно будет вызывать неприятности. Все, что он мог подумать о том, что он чувствовал к ней, теперь было в зародыше.
  
  Рука Флер опустилась в ее карман, возвращая кольцо, которое он когда-то подарил ей.
  
  "Это было хорошее извинение, - сказала она так любезно, как только могла", - но я не могу принять это ".
  
  "О," лицо Билла упало.
  
  Флер открыла рот, чтобы мягко подвести его, но слова застряли у нее в горле.
  
  Внезапно ее сердце зацепило не внезапное изменение, а только вид невинно улыбающейся Кэти, ведущей Гарри за руку, чтобы сесть за стол рядом с ней и Биллом. Флер почти могла видеть самодовольное удовлетворение, исходящее от девушки, когда она отскочила. Без сомнения, она собиралась наблюдать за фейерверками с безопасного расстояния. Флер дала молчаливое обещание потребовать что-то злобное для мести. Там было бесчисленное количество пустых столов, и совершенно не нужно было ставить Гарри рядом с ней, когда ее беспокоил другой увлеченный волшебник.
  
  "Fleur? Вопрос Билла был странно обнадеживающим. Кольцо между ними вырисовывалось на столе, болезненно очевидно после того, как она пообещала, что избавится от него. Флер бросила испуганный взгляд на Гарри, боясь, что она увидит его глаза суровыми, холодными и злыми, но увидела, что он старается изо всех сил не смеяться над ее несчастьем.
  
  Флер была так рада, что он не был расстроен или параноиком, что она могла предать его, что она забыла злиться, что он снова смеялся над проблемой, которую она имела с волшебниками.
  
  И в этот раз он действительно смеется надо мной, поняла она, не в силах найти какой-либо гнев.
  
  "Гарри", - она ​​мягко улыбнулась ему, надеясь, что Билл намекнет и уйдет, желательно с кольцом.
  
  "Вы знакомы?" Брови Билла исчезли в его волосах. Флер была поражена, что он не связался с Орденом. Один человек, которого они искали больше всего, сидел рядом с ним, и он не двигал ни одной мышцы.
  
  Я предполагаю, что это делает очевидным, что он не здесь от имени Ордена Феникса.
  
  "Конечно", - усмехнулся Гарри. "Она была моим соперником в турнире. Это был незабываемый опыт.
  
  "Ты должен попытаться разрушить проклятие, - усмехнулся Билл, - некоторые заклинания, которые мне пришлось разобрать, заставляют съесть дракона в сравнении с ним блаженство". Его беспечность была бы более впечатляющей, если бы он не выглядел настолько расстроенным, что Флер улыбнулась Гарри, а не ему.
  
  - Так что привело тебя в Косую аллею? Гарри спросил.
  
  "Флер таинственна, - рассмеялся рыжий, - она ​​не скажет мне, что делает".
  
  "Извините, - угол рта Гарри изогнулся от удовольствия, - я имел в виду вас, Билл. Я знаю, почему Флер здесь, - он отпустил с легкой улыбкой.
  
  'Ты сделаешь?' Билл выглядел так, будто проглотил что-то особенно кислое. "Я пришел со своей семьей; Вы знаете, как это Гарри, покупки в дошкольном году. Тебе, вероятно, следует продолжать свою, пока все хорошие вещи не исчезли.
  
  "Я все сделал некоторое время назад", - ухмыльнулся Гарри, не обращая внимания на насмешку о том, что он все еще учится в школе. "У меня было все лето, чтобы бродить по Косой аллее, - заметил он, - я, наверное, провел здесь половину лета".
  
  Лицо Билла на мгновение напряглось в гневе; казалось, он был частью поисковой группы, которую Гарри так легко уклонялся. Флер прикусила губу, чтобы не смеяться. Она чувствовала бы себя немного виноватой. Билл Уизли был не так плох, как большинство других волшебников, которые к ней обращались; он на самом деле немного обращал на нее внимание. Более невинный Флер мог дать ему шанс.
  
  "Я рад, что вы наслаждались своим летом", - стиснул Билл. "Хотелось бы, чтобы у меня было так легко, - вздохнул он, - но война против Волдеморта мучительна".
  
  Возможно, мне следует вести счет, размышляла Флер, наслаждаясь их спаррингом, зная, что Гарри уже выиграл битву, которую Билл думал, что они сражаются почти два года назад.
  
  "Бороться с Волдемортом - ужасное бремя", - согласился Гарри. "Иногда приходится приносить жертвы, вы согласны?" В своем вопросе Билл пропустил край льда, но она этого не сделала.
  
  "Полагаю, что так и есть", рыжеволосый волшебник снова потер подбородок, поглаживая короткую рыжую щетину. "Ах, - усмехнулся он, - здесь все".
  
  Флер бросила взгляд через плечо Гарри, чтобы разглядеть большую группу рыжих, приближающихся к кафе.
  
  Радость, подумала она сухо.
  
  Гарри тоже выглядел не слишком довольным.
  
  "Я должен представить вас", - бодро решил Билл, размахивая всей семьей Уизли.
  
  "Мама, Чарли, Перси, Фред, Джордж, Рон и Джинни", - Билл указал на каждое из своих отношений по очереди, когда Гарри небрежно откинулся на спинку стула, чтобы наблюдать. Он бросил на свою семью предупреждающий взгляд, словно намекнув, что хочет, чтобы они вели себя перед ней так, чтобы она была впечатлена. "Это Флер Делакур, - весело сказал он.
  
  "Я подружка Гарри," услужливо добавила Флер.
  
  Она никогда не видела, чтобы кто-то выглядел таким опустошенным, как Билл Уизли в тот момент.
  
  Каменная тишина спустилась по группе, и Флер отчетливо осознала, что Кэти Белл дрейфует на подозрительном расстоянии, с выражением лица, порванного между подлинным счастьем и крайним разочарованием.
  
  "Приятно познакомиться", - сказал Рон через мгновение, и Флер была удивлена, увидев, что его привлекательность теперь в основном не затронула его. В его глазах был лишь малейший намек на остекление, а в его голосе не было и следа. Казалось, он вырос с тех пор, как она в последний раз встречалась с ним в Большом зале Хогвартса.
  
  "Действительно", - холодно добавил Перси.
  
  "С удовольствием", холодно пробормотали идентичные близнецы.
  
  Их мать ничего не сказала, но уставилась на Гарри с таким глубоким неодобрением, что Флер подумала, что он мог бы умереть. Конечно, он не сделал. Ее щавель мгновение невинно смотрел назад, прежде чем встать со стула и повернуться, чтобы скользнуть рукой по талии Флер. Гарри слегка поцеловал ее в щеку, не обращая внимания на вид оправданного возмущения, которое посылал ему Билл. Гарри было совсем не приятно вести его в это смущение, но она сказала ему, что у нее есть партнер, поэтому часть вины была его.
  
  "Приятно видеть вас всех снова", - улыбнулся он. Раздражающая, ложная яркая улыбка ненадолго вернулась к его лицу. "Я надеюсь, вам понравится ваша покупка.
  
  "Поздравляю", тихо сказала девушка Джинни, глядя прямо на нее.
  
  Еще одна, по мнению Флер, на мгновение разозлилась, но по ее взгляду она быстро поняла, что Джинни Уизли уже разочаровалась в Гарри.
  
  "Спасибо", - искренне ответила она, но Уизли уже отвернулся.
  
  "Так что это эгоистичная привязанность, которую Дамблдор сказал, что Гарри укрывает", - они слышали, как миссис Уизли слишком громко воскликнула. "Все остальные дерутся или беспокоятся о нем, и он убежал, чтобы возиться с какой-то вычурной, вычурной вейлой".
  
  Услышав это, Гарри сделал шаг назад в направлении Уизли, но Флер поспешно схватила его за руку, прежде чем устроить сцену, проклинав видного сторонника Дамблдора в центре Косой аллеи.
  
  "Мне все равно, что они обо мне думают", - сказала она. "Я хочу насладиться пребыванием здесь с тобой, прежде чем ты вернешься в Хогвартс, и хотя ты на этот раз носишь свое лицо".
  
  Руки Гарри поднялись к его неизменным чертам лица.
  
  "Черт, - нахмурился он. "Я знал, что что-то забыл. Ну, по крайней мере, это объясняет все взгляды.
  
  Они снова уселись за свой стол, где вышла конфликтующая Кэти, чтобы спросить их, что они хотят как раз вовремя, чтобы Флер поцеловала Гарри особенно горячо.
  
  Стыдно было так, что она увидела, что Флер внутренне закричала, украв еще несколько поцелуев, а Кэти неловко парила.
  
  У нее была ужасная слабость к сладким вещам, и месть была самой сладкой вещью, которая была там.
  
  "О, смотри", - заметил Гарри, когда Кэти поспешно ушла со своим приказом. "Билл забыл свое кольцо.
  
  "Так он и сделал", - поняла Флер, взяв его со стола и взвесив в руке. Три тысячи лет, хорошо сделанные, красивые и очарованные; Вероятно, это стоило нескольких галеонов для правильного человека, но не для нее. Флер просто хотела, чтобы это ушло. Она праздно бросила его через плечо на улицу. "Может быть, следующий человек, который его получит, действительно захочет этого", - просто сказала она.
  
  
  Глава 81
  
  "Здесь много людей", - заметила Флер рядом с ним, уставившись на платформу.
  
  "Многие из которых являются вероятными союзниками или потенциальными союзниками Волдеморта", - пожал плечами Гарри. "Он не рискнет оттолкнуть себя, нападая на тех, кто, как он надеется, в конечном итоге присоединится к нему, или тех, кто уже имеет".
  
  "Возможно, ты прав", - согласилась Флер, хотя ее рука не двигалась от палочки на ее талии.
  
  "Я едва ли могу придумать лучший способ объединить разделенную страну против кого-то, чем тот, кто нападает на всех своих детей за один раз", - добавил Гарри, глядя на платформу.
  
  Где-то будут ждать Невилл и Кэти, и они были причиной, почему он был в поезде в первую очередь. Хотя нападение на всех было бы ничем иным, как безумием, исчезновение одного студента могло бы не быть замечено в течение некоторого времени, учитывая все другие изъятия, которые произошли.
  
  Среди групп, которые узнал Гарри, было явное отсутствие лиц, родившихся с магглом.
  
  "Скоро уходит", - предупредила Флер.
  
  "Тогда я найду Кэти и Невилла в поезде", - решил он. В отличие от других студентов, которые держали большие сундуки, Гарри не нуждался в багаже. Он уже положил свои вещи в камеру, и Хедвиг предпочла бы пролететь дистанцию ​​в течение нескольких дней, вместо того, чтобы долго сидеть в поезде в ее клетке.
  
  "Я продолжу наш поиск, где смогу", - пообещала Флер, переключившись на французский и понизив голос. "На самом деле оба поиска".
  
  'Ты сможешь?' Она всегда казалась слегка неодобрительной и скептически относившейся к его охоте за святой.
  
  'Вы собираетесь прекратить искать?' Флер спросила его, удивлен.
  
  "Нет", - признался Гарри.
  
  "Тогда будет лучше, если я помогу", - сказала она. "Либо мы найдем это быстрее, либо обнаружим, что не можем найти его быстрее, и мне любопытно увидеть такую ​​вещь, если она существует". Мерцание очарования прошло по ее лицу. "Заклинания на нем должны быть красивыми".
  
  "Ты не разберешь его", - предупредительно сказал ей Гарри.
  
  "Конечно, нет", - выглядела она шокированной при мысли. "Подобный артефакт бесценен; Я бы очень многое дал, чтобы иметь возможность взглянуть на него.
  
  "Напомни мне показать тебе мой плащ", - усмехнулся Гарри.
  
  'Твой плащ?' Флер казалась странно озадаченной ссылкой. "Это может скрыть твою магию, не так ли, - размышляла она. "Полагаю, это стоит того, чтобы на него посмотреть".
  
  "Это плащ, сказал Гарри, что он должен быть , прежде чем ей.
  
  Голова Флер обхватила голову так быстро, что он боялся, что она могла сломать ей шею.
  
  Очевидно, я не сказал ей, понял он.
  
  "Ты имеешь в виду, что у тебя был один из Даров смерти, когда тебе было одиннадцать лет", - она ​​недоверчиво покачала головой. 'Уверены ли вы?'
  
  "На нем есть отметка", кивнул Гарри. "Салазар был уверен".
  
  "Так что есть некоторая вера в вашу теорию Певерелла", пробормотала она. "Певереллы поженились в семье Поттеров, и этот плащ - семейная реликвия".
  
  "Конечно, есть доверие", - возразил Гарри. "Вы думаете, я просто цеплялся за соломинку?" Немного виноватое лицо Флер было всем признанием, в котором он нуждался. "Так мало веры", - игриво вздохнул он. На самом деле он мог винить себя только тогда, когда лучшим доказательством его теории был плащ, о котором он как-то забыл рассказать ей.
  
  "Поезд", - напомнила ему Флер. Платформа опустела; осталось всего несколько секунд до его вылета.
  
  'Я иду.' Гарри подошел к краю двери, затем наклонился, чтобы крепко поцеловать ее, не в силах устоять перед чудесно заштрихованным изображением в его голове. Она тихо засмеялась, когда он отстранился, отступив на звук свистка, чтобы мягко помахать на прощание, а затем тихо исчезнуть обратно на Луг.
  
  Гарри сразу заметил ее отсутствие.
  
  Впервые за несколько месяцев Флер попросту не была рядом и вскоре не вернулась на свою сторону. Это было ужасно неправильно. Возбуждение, которое Гарри испытывал по поводу возвращения в Хогвартс, сменилось налетом беспокойства, страха и сожаления.
  
  Это похоже на дом для начала, новый мир, место, где вы принадлежите, тогда этот мир оказывается не лучше, чем вы думали, что оставили позади. Вы увидите это достаточно скоро, если вы еще этого не сделали.
  
  Он не был совершенно уверен, что заставило его вспомнить слова Волдеморта о Хогвартсе на кладбище, но они были очень точными. Дни тоски по окончанию лета, чтобы он мог вернуться в Хогвартс, к своим друзьям и своему миру, были далеко позади него. Это было почти позор, он скучал по невинности и наивности в некотором смысле. Времена, когда он бегал вслепую, играл героя и спасал день, были одними из лучших, прежде чем он увидел правду, которая портила эти времена, и оставил их настолько сильными, чтобы действительно спасти тех, кто имел значение , Мало как они стали.
  
  Поезд рванулся вперед с платформы, набирая скорость, чтобы начать свой слишком долгий путь в Хогсмид.
  
  Было бы намного проще аппарировать.
  
  У Гарри было бы больше времени с Флер до отъезда, и ему не пришлось бы сидеть в поезде целую вечность, не имея ничего общего.
  
  С этим ничего не поделаешь, это лучший способ убедиться, что Кэти и Невилл благополучно доберутся до Хогвартса.
  
  Он начал быстро подниматься по поезду, накапливая очарование разочарования и заглядывая в каждое купе, которое он проходил.
  
  Гарри обнаружил Невилла лишь немного дальше по поезду, на краю купе, которые обычно выбирали шестые годы, в сопровождении Ханны, Сьюзан Бонс, Рона и Джинни.
  
  Войдя после минуты размышлений, ни один из двух Уизли не проявил ничего, кроме вежливости, столкнувшись с ним и Флер в Косом переулке, он скользнул на единственное свободное место в купе.
  
  "Гарри, - усмехнулся Невилл, - хорошее время".
  
  "Гермиона просто ушла, чтобы пойти в карету префекта", - объяснила Ханна.
  
  "Рон решил не уходить, - добавил Невилл, - несмотря на утверждение, что в этом году он более серьезно относится к своим обязанностям и образованию".
  
  "Никто ничего не делает на собрании, кроме того, что не обращает внимания на то, что Малфой произносит слова, и знакомится с новыми префектами своего года. Я уже знаю всех в следующем году из-за Джинни, и у меня есть дела поважнее, чем слушать Малфоя. Обоснование Рона было шокирующе логичным, и, что более удивительно, было сделано поверх их учебника по обороне за год.
  
  Потребовалось мгновение, чтобы истинная глубина его взросления погрузилась, и Гарри на мгновение потерял дар речи.
  
  "Гермиона не одобряла", усмехнулся Невилл. "Она сказала, и я цитирую, что вы обязаны создать хороший прецедент, как человек, обладающий авторитетом и авторитетом, и затем она ушла".
  
  У девушки был смысл. Гарри должен был это признать, но Рон, вероятно, был прав, думая, что чтение его учебников до начала года было лучшим использованием его времени.
  
  "Она была такой все лето", тихо проворчал Рон. "Я сказал ей, что теперь буду относиться к вещам более серьезно, когда я действительно начал изучать и практиковать правильную, полезную магию, и она восприняла это как предлог, чтобы попытаться навязать мне цитаты из магловских философов".
  
  'Какие?' Ханна спросила с любопытством.
  
  "Все они, - вздохнул Рон, - буквально каждый. Если я услышу еще одну строчку от Ганди, я подожгу библиотеку в Штаб-квартире.
  
  "Какая линия? Гарри был искренне заинтересован, зная лишь несколько изречений индийского пацифиста.
  
  "Человек, который был абсолютно невинен, принес себя в жертву на благо других, включая своих врагов, и стал выкупом мира. Это был идеальный акт. Тон Рона показал, что он верит в это, даже если ему надоело это слышать, но у Гарри были свои подозрения относительно источника ее цитаты.
  
  "Почему она цитирует Ганди?"
  
  Сначала Рон, казалось, не хотел отвечать, потом закрыл книгу и положил ее себе на колени. "Она пыталась объяснить мне, почему я не должен сожалеть о смерти моего отца как о чем-то большем, чем ужасная потеря, потому что он умер, делая доброе дело. Дамблдор сказал ей цитату, я полагаю, и вы знаете, Гермиона, она не всегда самая тактичная, поэтому она попыталась заимствовать слова директора, чтобы помочь ей.
  
  "Извините", Гарри извинился за любопытство.
  
  "Это не твоя вина", неловко пожал плечами Рон. Красная голова отвела взгляд в окно. Вся вражда, которая разгорелась между ними два года назад, исчезла, но они никогда больше не станут друзьями; они стали слишком разными.
  
  - Так как Флер? Спросил Невилл, нарушая тишину. "Теперь все будут знать о вас двоих, нам с Кэти нужно будет защитить вас обоих от Ромильды Вейн и других".
  
  "Она в порядке", - ответил Гарри. Странно было говорить о Флер так открыто, когда он так долго держал их в секрете. "Проводит большую часть своего времени, играя с ее чарами, делая новые, умные вещи, и есть сладости", - закончил он с усмешкой.
  
  "Это хорошо", - улыбнулась Ханна, покачивая косички. Сьюзен слегка сместилась на своем месте, выглядя смущенной, пока Ханна не покачала головой и не произнесла что-то похожее на то, что он не знает о ней.
  
  Что я не знаю? Гарри задумался.
  
  Ни одна из двух девушек ничего не знала бы о Флер, поэтому ему нечего там бояться, но ему не нравилось находиться в темноте, не обнаружив, что он провел там первые четырнадцать лет своей жизни.
  
  'Как давно вы вместе?' - с любопытством спросила Сьюзен, и, подозревал Гарри, из вежливости, поскольку он был уверен, что Ханна расскажет ей все, что она знала, теперь это уже не секрет.
  
  "С конца четвертого года, - усмехнулся Гарри.
  
  'Разве она не была во Франции?' Рон спросил, выглядит серьезно.
  
  "Я могу аппарировать", просто сказал Гарри.
  
  "Это долгий путь", - ответил Рон, почти в восхищении. "Мама была не права", - добавил он себе под нос.
  
  "Да", - согласился Гарри. "Я не убежал, чтобы поиграть с пафосной вейлой, просто чтобы прожить год с моей девушкой, а не с родственниками".
  
  "Извините", Рон выглядел удрученным, что Гарри подслушал комментарий его матери, хотя и не особенно удивился. Миссис Уизли была не самым тихим человеком, которого они знали.
  
  "Я привык к тому, что люди говорят обо мне, не зная, что на самом деле происходит", - отмахнулся Гарри. Рон слегка вздрогнул от напоминания, но кивнул.
  
  "Хорошо, что Дамблдор сказал ей не вмешиваться", - сказал он. "Мама была за то, что затащила тебя обратно в штаб-квартиру вместе с нами и навсегда разлучила вас".
  
  Очень хорошая вещь, Гарри согласился.
  
  Миссис Уизли не понравилось бы последствия попытки отделить его от Флер.
  
  "После этого у нас ушло два дня, чтобы подбодрить Билла, - продолжил Рон, чуть более легкомысленно, - его очень увлекла Флер. В конце концов мама была почти благодарна, что ты получил ее первым.
  
  "Я уверен, что он был, - равномерно ответил Гарри, - ее трудно игнорировать".
  
  "Ну, - вмешался Невилл, радостно улыбаясь, - кредит должен пойти туда, где он должен. Это был не Гарри, который попросил Флер к Балу Йоля, кто-то, кто останется безымянным, спровоцировал его на это. Твоя мама должна тебя благодарить, Рон.
  
  Рон, похоже, не был в восторге от этого; вместо этого он покраснел от смущения. Ясно, что это было воспоминание, которое он предпочел бы не запомнить. Гарри не мог его винить, ни он, ни Рон не вели себя зрело в начале этого года, и было много моментов, когда воспоминания о его действиях заставляли его съеживаться.
  
  Уверенный стук в дверь привлек их внимание к настоящему, и это отошло от неудачной роли Рона в создании отношений Гарри с Флер.
  
  "Вот беда, - хихикал Невилл, зарабатывая себе на удар от Ханны. "Кто-то прячет Гарри, и никто не ест и не пьет ничего, что она ему дает".
  
  "Привет, Гарри", улыбнулась темноволосая темноглазая девушка. "Я Ромильда, Ромильда Вэйн, так приятно наконец встретиться с тобой".
  
  "Привет", - красноречиво ответил Гарри, принимая тонкую полоску бумаги в переплете с лентой, которую она подала ему. Он приложил все усилия, чтобы избежать глаз Невилла и опасно низкого выреза блузки Ромильды, что подчеркивалось только тем, как она наклонилась вперед, чтобы дать ему записку.
  
  - Спасибо, Ромильда, - сказал Невилл, беря записку, которую она небрежно прошла в его сторону. Девушка не щадила его взглядом, ее взгляд не отрывался от Гарри, когда он развернул ленту, чтобы прочитать послание.
  
  "Дорогой Гарри, - прочитал он вслух, - я надеюсь, что вы сделаете мне честь присоединиться ко мне на обед в купе С, профессор Х.Дж. Слагхорн".
  
  "Должно быть, он новый профессор", - заключил Невилл.
  
  "Он учитель зелий", - заметил Рон из-за угла, отводя глаза от растянувшегося раскола Ромильды, чтобы посмотреть на Гарри. "Снейп преподает Защиту, - он многозначительно покачал свою книгу, - вот почему я читаю, этот мерзавец не собирается оценивать никого из нас справедливо, он, вероятно, научит нас всему неправильному, чтобы смягчить нас для Волдеморта".
  
  Сьюзен дернулась, и Ромильда слегка вздохнула, что-то, что Гарри был уверен, было подделкой из-за того, что она подобралась достаточно близко, чтобы ее ноги коснулись его. Ее юбка, понял он, была невероятно короткой.
  
  "Полагаю, нам пора, Нев", - решил Гарри встать, чтобы немного отодвинуть его от Ромильды. Рон слегка удивился его капитуляции из-за книги, а Сьюзен и Ханна подавляли хихиканье за ​​его счет.
  
  "Знаете ли вы, что Вила умеет разжигать огонь достаточно сильно, чтобы расплавить сталь", - невинно прокомментировал Невилл, уходя.
  
  "Нет", Ромильда выглядела смущенной, делая паузу достаточно долго, чтобы Гарри проскользнул мимо нее.
  
  - Пища для размышлений, - усмехнулся Невилл, следуя за Гарри из их купе к импровизированному обеду Слагхорна.
  
  Отсек С был заполнен самой необычной комбинацией учеников, которых Гарри когда-либо видел, в одном месте, и, руководив всем этим делом, был волшебником, которого, как он предполагал, звали профессор Слагхорн.
  
  Гарри не судил по внешности; Злоба и опасность могут спрятаться за самым простым или самым невинным подлогом, но Гораций Слагхорн не казался слишком опасным.
  
  Любовь человека к более тонким вещам была очевидна с его первого взгляда на комнату: его одежда была сделана со вкусом, не завышена, но явно очень тонкой, еда, так небрежно расставленная по всему столу, могла бы привести Петунью к слезам из-за ее собственной неадекватности и маленькая одобрительная улыбка, едва заметная под его впечатляющими серебряными усами, говорила о тихом удовлетворении его удобной обстановкой.
  
  Он стоял в центре стада студентов, увлеченных тремя разговорами в то время, когда каждый ждал своего слова и одобрения, направляя аперитивы и маленькие бокалы эльфийского вина, более близким ученикам вокруг него. Все это время его живот торчал, как брюшко паука, распухшего настолько массивно, что напрягал медные пуговицы его элегантного жилета.
  
  Его светлые бледно-зеленые глаза загорелись, когда он увидел Невилла, но тень встретилась с его лицом, когда он встретился глазами с Гарри.
  
  "Все здесь, - объявил он, - садитесь, садитесь", - весело проинструктировал он, небрежно проводя студентов по местам вокруг стола, пока Гарри не обнаружил, что сидит за левой рукой волшебника, уставившись через стол, Блез Забини и Невилл оба из которых делают все возможное, чтобы игнорировать свою ближайшую компанию.
  
  "Помогите себе", - поощрял пухлый профессор, наливая Гарри щедрую порцию эльфийского вина, прежде чем передать графин на стол. "Нет необходимости церемониться на моих неформальных встречах".
  
  Гарри деликатно выбрал фазана перед собой, осторожно удаляя крылья и ноги с преднамеренной, почти хирургической точностью, и тонко слушал лучшие попытки Слагхорна пообщаться с близнецами Кэрроу, которые были известны как не самые социальные.
  
  "Я слышал, что вы когда-то здесь были профессором, сэр", - наконец спросила Флора, когда Слагхорн начал выглядеть так, будто откусил больше, чем мог жевать.
  
  "Я был, это мой второй срок пребывания, Альбус наконец сумел соблазнить меня обратно", - он громко рассмеялся. "Конечно, он пытался годами, и я, наконец, позволил ему добиться своего. Моя отставка становилась слишком повторяющейся, и я не мог устоять перед его самым щедрым предложением ".
  
  Разговор обошел все вокруг стола, но Гарри не мог не заметить, что там было несколько студентов, которые профессор Слагхорн не приложил к ним усилий, понял он, которые были не столь талантливы или так хорошо связаны, как их. молодцы.
  
  Мелинда Боббинс привлекла его внимание в течение почти десяти минут, красноречиво рассказывая об аптекарях ее семьи, когда Слагхорн осторожно извлекла все, что девочка знала о делах своих родителей, из тонко нарезанного сельдерея, красного винограда и итальянского голубого сыра.
  
  Тогда была его очередь.
  
  "Гарри, - глаза крыжовника были очень осторожны, когда они остановились на нем, - как я мог не пригласить тебя на наше маленькое собрание?"
  
  Забини и Маклагген усмехнулись с другой стороны стола, но они оба замолчали, когда Гарри взглянул на них.
  
  "Мне приятно быть здесь, сэр", - предложил он вежливо.
  
  "Действительно, мой мальчик, действительно", кивнул Слагхорн, все три подбородка качались вместе. "Когда Дамблдор сказал мне, что у него есть ученик, который может напомнить мне моего старого любимца, я ему не поверил, но теперь я видел тебя, я не могу отрицать сходства. Лили Поттер, твоя мать, была одной из моих лучших учениц, когда я в последний раз преподавала в Хогвартсе; У меня есть несколько фотографий наших старых собраний, которые я просто должен вам показать.
  
  "Это было бы очень мило с вашей стороны", - улыбнулся Гарри.
  
  Глаза Слагхорна мрачно смотрели на выражение, узнавая, как когда-то делал Дамблдор, ту же фальшивую улыбку, которую он принял от своих далеких и оскорбленных отношений. В тот момент Гарри почти не сомневался, что фаворитом, с которым его сравнивали, была не Лили Поттер.
  
  "У тебя такие же глаза и улыбнись", - сказал ему Слагхорн, улыбаясь в ответ, но отточенное тепло его тона слегка пошатнулось.
  
  'Спасибо.' На этот раз Гарри постарался вытянуть ту же мошенническую усмешку, которую он часто видел, как Сириус носил по губам. Облегчение на лице профессора было почти очевидным, и Гарри сделал мысленную пометку, чтобы быть осторожным, чтобы действовать невинно вокруг старого профессора, пока он не завоевал доверие волшебника.
  
  Бордовая красная жидкость в его стакане мягко колыхалась, когда поезд начал замедляться, и Гарри понял, что они, должно быть, прибывают в Хогсмид. Он провел здесь гораздо больше времени, чем предполагал или хотел, хотя узнал кое-что интересное об их новом учителе.
  
  "Гарри", профессор поймал его, когда он пытался уйти с остальными, передавая ему тонкую книгу в кожаном переплете. "Я подумал, что вы, возможно, оцените это, когда наткнулись на вещи, чтобы перебраться в замок; это горстка фотографий с моих маленьких собраний, на которых твоя мама.
  
  "Спасибо", - искренне ответил Гарри, несмотря на то, что знал мотивы Слагхорна для налаживания хорошего взаимопонимания между ними. "Я не знаю, как я мог бы отплатить тебе за что-то подобное".
  
  "Гарри, мой мальчик, - профессор хлопнул его по плечу пухлой рукой, - ты не платишь кому-то за подарок, но если ты настаиваешь на взаимной милости, то я дам тебе знать, что я очень люблю кристаллизованные фрукты.
  
  Профессор моргнул, внезапно протрезвев, затем слегка покачал головой и снова улыбнулся. "Амброзий время от времени посылает мне небольшие посылки, теперь он владеет Honeydukes, но он все еще достаточно любезен, чтобы помнить старого наставника. Однако сладостей никогда не бывает слишком много, просто спросите Альбуса, я имею в виду профессора Дамблдора, - он легко поправился. "Теперь вам лучше поторопиться и переодеться, разве вы не можете прийти в школу так непринужденно, не так ли, Гарри?"
  
  "Это не будет хорошим прецедентом", - слегка согласился Гарри. "Если я найду что-нибудь, я обязательно вас запомню, сэр", - сказал Гарри, прощаясь, выскользнув из-под руки учителя нового зельеварения, и поспешил обратно к своему купе, надеясь поймать Невилла, прежде чем они дойдут до Хогсмида.
  
  Купе было полно, когда он вернулся; Гермиона вернулась из кареты префекта и пыталась рассказать Рону о том, что он пропустил в верхней части своей книги. Странная смена ролей заставила Гарри рассмеяться, когда Невилл сместил удивленную, но не очень неохотную Ханну на колени, чтобы освободить место для него.
  
  "Гермиона", он вежливо опустил голову, когда она заметила его.
  
  "Гарри", холодно ответила она, осторожно глядя на него. "Тебе нужно переодеться", - проинструктировала она, слегка расслабляясь.
  
  Случайный, молчаливый взмах его палочки, и он был одет в школьные халаты, как и все остальные, к большому огорчению Невилла. Он должен был измениться перед всеми.
  
  "Что вы думаете о нашем новом профессоре?" Он спросил Невилла.
  
  "Похоже, он не слишком много думал обо мне и нескольких других, - заметил Невилл, - но он был вполне доволен некоторыми учениками, у которых были влиятельные, богатые родители или которые были особенно талантливы".
  
  "Ему нравится его маленький круг друзей и услуги, которые они оказывают ему", - согласился Гарри. "Однако я думаю, что он будет лучшим учителем, чем Снейп, и я могу взять с собой зелье NEWT".
  
  "Что вы получили в своих совах?" Гермиона спросила с едва сдержанной силой.
  
  "В основном, - пожал плечами Гарри, - получил E за зелья и гербологию, и только A за астрономию и историю магии".
  
  "Она получила прямую Ос", - объявил Рон из-за своей книги, эффектно крадя ее гром. "Не заткнись об этом в течение нескольких недель.
  
  Гермиона бросила на Рона отвратительный взгляд, но не смогла удержать улыбку на лице, чтобы превзойти его. Гарри не особо возражал, что она думала, что ей лучше в чем-то вроде астрономии или истории магии, Гермиона будет права, но он не хотел, чтобы она слишком увлеклась.
  
  "Дамблдор попросил меня заменить его, помогая профессору Макгонагалл в ее исследованиях, - спокойно сказал он, - поэтому я, должно быть, преуспел в Преображении".
  
  "Ты наколдовал и преобразил гигантского ворона, - невозмутимо сказал Невилл.
  
  "Этот ворон был ты! Сьюзен разразилась гневом. "Экзаменаторам потребовалось полчаса, чтобы вернуть свою палочку от проклятой птицы, я так нервничал, что думал, что заболею, или потерю сознания, или и того, и другого".
  
  "Они могли бы просто исчезнуть", Гарри пожал плечами, не раскаявшись. "Дамблдор сказал, что экзаменатор виноват в том, что не смог заставить себя избавиться от моего ворона, когда они должны были".
  
  "Вы саботировали половину студентов в нашем году", - кратко подытожила Гермиона.
  
  "Не намеренно", Гарри закатил глаза. Она не выглядела убежденной.
  
  "Вы видели Кэти?" Спросил Гарри, меняя тему.
  
  Ханна и Сьюзен обменялись взглядами, но покачали головами, Рон, Джинни и Гермиона только пожали плечами, и Гарри знал, что Невилл не видел бы ее, так как он был с ним с самого начала путешествия.
  
  Паранойя нанесла ему удар.
  
  "Я уверен, что она в порядке", заверил его Невилл.
  
  "Наверное, она где-то болтает о квиддиче", - оптимистично добавила Джинни.
  
  "Мы найдем ее на празднике", - пообещал Невилл.
  
  Поезд медленно остановился рядом с платформой Хогсмида, и Гарри воспользовался своей способностью аппарировать, исчезнув с мягким щелчком, когда все остальные искали другой путь, чтобы появиться на дальней стороне платформы в экипажах под руководством Тестраля.
  
  Два ближайших крылатых коня скелетона фыркнули и понюхали его руки, притягивая коляску ближе к носу на правом запястье холодными носами. Их широкие, темные, уставившиеся глаза смотрели на него с мягким одобрением, которое было немного тревожным, пока он ждал Кэти.
  
  Горстка учеников проплыла мимо него, освобождая его от его зрелищной компании, и он разглядывал группу хихикающих нетерпеливо выглядящих девушек, Ромильду Вейн, школьные мантии которых были лишь чуть менее скандальными, чем ее собственная.
  
  Разве она не знает, как сделать кнопки? Гарри задавался вопросом, спокойно отводя глаза, чтобы искать Кэти.
  
  "Жду кого-то, Гарри", - с надеждой поинтересовалась Ромильда, отмахивая ресницы.
  
  "Да", Кэти подпрыгнула, выглядя особенно мстительно, "я. Забирайся, маленькие девчонки.
  
  Ромильда нахмурилась, презрительно оглядывая Кэти вверх и вниз, но отошла, ее бригада девушек на буксире.
  
  "Проверьте все, что вы едите или пьете", - посоветовала она, наблюдая, как темные волосы Ромильды уходят вдаль. "На самом деле, проверьте это, а затем позвольте мне проверить это тоже. Я сомневаюсь, что вы знаете столько же о любовных зельях, сколько и я.
  
  Гарри поднял бровь, отчаянно пытаясь игнорировать струйку льда, пробивающуюся по его позвоночнику при мысли о том, для кого Кэти могла узнать о любовных зельях.
  
  "Не так", - покраснела она, практически затащив его в ближайшую карету.
  
  - Не ждёшь Невилла? Гарри спросил.
  
  - Хочешь узнать, сколько еще девушек, как Ромильда? Она возразила. "Она даже не худшая", продолжила Кэти. "Ромильда вместе с несколькими другими думает, что ты привлекателен, и ты тоже знаменит; есть несколько девушек, которые читают эту статью о наших отношениях и проявляют к вам большой интерес ".
  
  Гарри слегка позеленел. Эта статья подразумевала некоторые очень интересные вещи о его сексуальной жизни. Он не хотел быть рядом с одной из этих ведьм.
  
  "Хорошая идея", - согласился он, когда карета начала приближаться к замку.
  
  "Я знала, что ты поймешь это по-моему", улыбнулась Кэти, весело погладив его по щеке одной теплой рукой.
  
  'Так как ты?' Гарри спросил.
  
  "Достаточно хорошо", она пожала плечами, прижимая его плечо к его. Тогда он понял, что она сидит очень близко к нему на той же стороне кареты, когда на другой стороне было достаточно места. Чувство погружения вернулось в полную силу; казалось, что Флер была права.
  
  Есть и другие объяснения, решил он, выбросив это из головы.
  
  "Извините, у меня не было возможности сказать намного больше, чем привет, когда мы в последний раз приходили на Косой переулок, но нас попала в засаду Уизли".
  
  "Я видел", ухмыльнулась Кэти. "Это было довольно забавно на самом деле".
  
  "Я думаю, что Билл, вероятно, некоторое время ждал своего шанса поймать Флер в одиночку, - усмехнулся он, - спасибо, что заставил меня так эффектно саботировать его".
  
  "В любое время", Кэти улыбнулась, но это казалось слегка напряженным.
  
  Дошли до дверей Большого Зала, прежде чем кто-то из них сказал другое слово.
  
  'Так, что в этом году?' - легко спросила Кэти, садясь рядом с ним. "Какие-нибудь смертельные трюки, которые вы хотели бы уйти, прежде чем мне придется взять мои тритоны?"
  
  "Пока ничего не знаю, - ухмыльнулся Гарри, - но они, как правило, возникают незапланированно".
  
  Остальные студенты подали заявку, и сортировка началась с обычной песни, но Гарри не особо обращал внимание на новых студентов. Его внимание было приковано к более заметным промежуткам вдоль столов. Левая сторона Рона, обычно зарезервированная для Дина Томаса, была пуста, и он был не единственным студентом-магглорожденным, которого не хватало. Разброс их исчез, однако, к его небольшому разочарованию, Криви остались.
  
  Возможно, они были одними из самых умных, неохотно решил Гарри.
  
  У Хогвартса были одни из самых сильных подопечных в Британии.
  
  Через зал на слизеринском столе исчезли светлые светлые головы сестер Гринграсс; вся их семья бежала в Скандинавию, чтобы избежать грядущей войны, и среди старших учеников Гарри заметил более тёплые, холодные глаза тех, кто всерьез видел войну.
  
  Малфой поймал его бродячий взгляд, его серые глаза вспыхнули усталой злобой, переместившись на свободное место рядом с ним и обратно к Гарри в ясном сообщении. Отсутствие Теодора Нотта не осталось незамеченным, и кто-то пришел к выводу, что он несет ответственность, вероятно, Волдеморт, который видел его разыгрывающим и управляющим злодеем не раз.
  
  "Я говорил вам, что я капитан по квиддичу?" Кэти внезапно хмыкнула, прервав его пристальный взгляд с Малфоем.
  
  "Нет, - усмехнулся Гарри, - поздравляю, ты уже планировал купить новую метлу?"
  
  "У меня уже есть профессиональный класс, - невинно ответила Кэти, - это был подарок от друга".
  
  "Думаю, это одолжил тебе друг", - поправил Гарри.
  
  "Он никогда не уточнил, как долго я смогу его сохранить", - торжествующе улыбнулась Кэти.
  
  "Нет, не знал", - понял он с удивленной улыбкой. Казалось, что часть его хитрости начинала стираться с нее, что, несомненно, ужаснуло молодых учеников, которых она терроризировала ранее.
  
  "Это мое", решила она.
  
  "Пока я не попрошу его обратно", - напомнил ей Гарри.
  
  "Вы решили больше не играть", - надулась она.
  
  "Меня забанили на всю жизнь", - поправил Гарри.
  
  "То же самое", прошептала Кэти шепотом, когда Дамблдор начал свою приветственную речь.
  
  "Не совсем", Гарри тихо рассмеялся.
  
  Вниз по столу Рон нетерпеливо смотрел на свою тарелку, наполовину слушая Симуса и Гермиону, Гарри нахмурился, поймав ее взгляд. Гермиона смотрела на него с тем же выражением, которое она обычно резервировала для своей домашней работы по арифметике.
  
  Все, что говорил директор, было потеряно под грохотом столовых приборов, так как праздник и новый год начались, но Гарри заметил, когда древний профессор вернулся на свое место, что Сириус был совершенно прав. Выбор Дамблдором ярких шерстяных перчаток со странным рисунком оставлял желать лучшего.
  
  Рядом с ним кубок Кэти с грохотом упал на стол, перекатываясь мимо пустых мест рядом с ней, где почти всегда были Анджелина и Алисия, и через край к полу.
  
  Как и в прошлом году, размышлял Гарри, игнорируя острые голубые глаза, которые наблюдали за ним издалека. Так как в прошлом году, но нет.
  
  Он беззвучно вызвал кубок обратно к себе, схватив его за ножку, когда она плыла к его протянутой руке. Синие глаза мягко искривились в углу его собственных глаз, мерцая при очевидной демонстрации его магического мастерства, затем поворачиваясь, чтобы предложить какое-то замечание темной одетой фигуре Снейпа. Пожиратель Смерти, шпион или нет, смотрел на свою тарелку в унынии, хотя было ли это связано с комментарием Дамблдора, или с кучкой сельдерея, которую наставил ему Директор, было неясно.
  
  
  Глава 82
  
  Каким-то образом открытый, непринужденный вид классной комнаты Защиты от темных искусств превратился в ту же мрачную, зловещую среду, в которой находились подземелья. Длинные черные занавески, все еще несущие пятна и шрамы десятилетия рядом с котлами, теперь висели на окнах, которые видели любимые уроки Гарри. Если бы он не знал этого лучше, Гарри мог бы испытать искушение поверить в некоторые слухи о вампиризме, которые преследовали шаги Снейпа. На самом деле единственной вещью, которую они обменяли через плечо обмененного профессора, была сомнительная, мрачная личная история и самого Гарри.
  
  Угрюмое молчание, которое пронизывало воздух до того, как уроки зельеварения также пришли. Студенты-слизеринцы выглядели не заинтересованными и скучающими, Малфой пристально смотрел на поверхность своего стола, игнорируя стучащую Пэнси, Гермиона искала Снейпа во всех темных углах комнаты, и Рон, похоже, решил использовать время, которое достало. дальше вперед.
  
  "Что-то подсказывает мне, что это больше не будет моим лучшим предметом", тихо застонал Невилл.
  
  "Гербология - ваш лучший предмет", - напомнил ему Гарри, прочесывая тени сам.
  
  "Это не так полезно в войне", - пожал плечами Невилл.
  
  Что-то вздрогнуло в воздухе перед доской, слабый мерцающий туман, который Гарри слишком хорошо узнал.
  
  Гарри использует очарование разочарования только для драматического входа, Гарри тихо усмехнулся. Мой лучше.
  
  - Мистер Уизли, - рядом со столом Рона появился Снейп, щелкнув палочкой. "Хотя я рад, что вы наконец научились читать, я не велел вам открывать свои книги; Я хочу, чтобы вы выслушали, прежде чем вы узнаете.
  
  "Ах, - прошептал Невилл, - время речи".
  
  Гарри ухмыльнулся, поймав взгляд Снейпа, когда профессор прищурился к их подозрительному месту в задней части класса. В его мыслях не было легкого прикосновения легилименции, Пожиратель смерти знал об этом лучше, но ему не нужно было волшебство, чтобы увидеть веселье Гарри.
  
  Как ни странно, он не комментировал.
  
  "Этот предмет находился под присмотром не менее пяти учителей во время вашего обучения в этой школе. У каждого свои методы, вопросы и манера. При такой ... непоследовательности неудивительно, что так мало из вас достигли необходимого уровня для изучения Темных Искусств для вашего ТРИТВА.
  
  Я вполне уверен, что мы взяли "Защиту от темных искусств", Гарри ухмыльнулся, и Гермиона, всегда внимательная впереди, также отметила выбор формулировки Снейпа, неловко дергаясь.
  
  "Я не буду уменьшать бесконечную сложность этого предмета с помощью плохо обозначенной метафоры, или сравнения, или, - его взгляд опустился на Гермиону, - я попрошу вас посвятить целые томы в память. Также не существует надежного подхода для защиты от чего-то, что развивается так быстро, плавно и опасно, как темные искусства ".
  
  Снейп сделал паузу, отодвигаясь от переднего ряда парт за своим.
  
  "Если вы хотите пережить их, - продолжал он плавно, - вы должны стать такими же элегантными, утонченными, такими же смертоносными и такими же цепкими, как они".
  
  Он развернулся, вызывая из шкафа в дальнем правом ряду мертвых пауков и бросая больного, смятого паукообразного на стол перед каждым из них. Рон, с некоторым удивлением заметил Гарри, выглядел не слишком довольным, но его кресло оставалось на своем месте.
  
  "Когда дело доходит до Темных Искусств, никакое количество книг или слов само по себе не поможет вам понять, что значит встретиться с ними, и, - Снейп изогнул рот в маленькой злобной ухмылке, - я верю в практический подход. '
  
  Он резко взмахнул палочкой вверх, резко пробормотав что-то себе под нос, и пауки вернулись к жизни.
  
  Гермиона ахнула в шоке.
  
  "Представьте, что каждый из этих пауков - настоящий человеческий инфериус", - протянул Снейп, когда класс растворился в хаосе. - Смирись с ними как можно лучше, но постарайся не быть укушенным. Они слегка ядовиты.
  
  - Редукто, - твердо сказал Невилл, разрывая его на части, прежде чем Гарри успел предупредить его.
  
  Ноги паука разбрызгались по столу, но через мгновение загорелись жутко-желтым и дернулись, а затем стали быстрее продвигаться к Невиллу.
  
  Гарри позволил своему ползти через стол, затем прижал его к поверхности кончиком палочки, чтобы изучить.
  
  Он бешено корчился под клочком черного дерева, но не мог избежать внимания Гарри, и в конце концов свернулся в небольшой клубок ног, ожидая его освобождения.
  
  Изучая магию, которая пронизывала паука, словно это было заклинание, Гарри пришел к горстке очень интересных выводов. Главным среди них было то, что Снейп точно знал, как создать инфериус, и он знал это достаточно хорошо, чтобы знать, как изменить заклинание, чтобы сделать их менее опасными. Профессор лишил пауков агрессии, которая характерна для инфер, хотя он оставил магически зачарованные силу, скорость и их ограниченную способность собирать себя.
  
  Пэнси Паркинсон закричала, когда ее паук неожиданно сложился на коленях, в то время как небольшие вспышки пламени начали омывать большинство столов, хрустя и чернея оживленных паукообразных, пока они не замерли.
  
  Большая часть класса носила несколько болезненных красных укусов, и только горстка, Гермиона, Рон, Малфой и Невилл, казалось, осталась невредимой. Пэнси Паркинсон была в худшем положении, ее руки были так сильно разорены живым насекомым, что выглядело так, будто она окунула свои конечности в блестящую красную краску.
  
  "Прекрати играть с этим, Поттер", - притянул к себе Снейп. "Настоящий инфериус не остановится только потому, что ты прикоснулся к нему своей палочкой".
  
  О, я прошу не согласиться, профессор, Гарри улыбнулся.
  
  Паук тихо рассыпался в пыль.
  
  Снейп, на этот раз, выглядел одновременно заинтригованным и впечатленным, не то чтобы он высказал какое-то чувство к классу.
  
  "Если бы вы столкнулись с оживленным трупом, а не с безобидным насекомым, - громко фыркнула Панси, и Снейп посмотрел на покрытую укусами девушку, иссушающе, - вы все, за некоторыми исключениями, как мистер Малфой, вероятно, были бы мертвы".
  
  Остатки пауков исчезли, и Рон слегка расслабился из-за ненужной темной отметины ожога на своем столе.
  
  "Чем больше анимация существа, тем больше магии требуется", - объяснил Снейп. "Для чего-то вроде паука увеличение силы и скорости незначительно, поскольку в заклинание вкладывается так мало магии, а для чего-то вроде дракона увеличение также будет незначительным, поскольку вся магия потребуется только для его оживления". на первом месте.'
  
  Несколько членов класса побледнели по предложению драконьего инферия.
  
  "Однако человеческий труп, или что-то похожего размера, дает лучшее соотношение силы и скорости, полученное в отношении стоимости заклинания, поэтому большинство низших гуманоидов. Это и очевидный психологический аспект. Глаза Снейпа бродили по комнате. - Мистер Малфой, может быть, вы так любезно объясните свою тактику победы над противником?
  
  "Я использовал огонь", нахмурился Малфой, явно не обрадованный тем, что его выбрали.
  
  "Три слова - это не объяснение", - сказал Снейп. "Мистер Малфой имеет в виду, что огонь в достаточной степени разрушает физическое тело инферия, чтобы разгадать магию, связанную с ним. Есть и другие способы, но огонь - один из самых эффективных ".
  
  "Можем ли мы не просто взорвать его на куски? Кто-то окликнул.
  
  "Я подозреваю, Смит, что любая попытка наложить столько мощных взрывных проклятий до того, как инфериус достигнет вас, провалится, и труп оторвет вам конечность от конечности, прежде чем ее хозяин добавит остатки вашей глупой сущности в свою коллекционную информацию". ". Смит отпрянул, отчитал и побледнел.
  
  "Есть ли другие глупые вопросы?" - спросил профессор гладко.
  
  Никто не был достаточно смел, чтобы спросить что-либо, даже Гермиона.
  
  "Хорошо", огрызнулся Снейп. "К счастью для всех вас, очень мало волшебников, способных на самом деле создавать и командовать более чем одним инферием за раз, и вы можете быть уверены, что оживить магическое существо, такое как дракон, практически невозможно, учитывая его сопротивление наши заклинания.
  
  Мгновенное сожаление Гарри по поводу уничтожения трупа василиска исчезло вместе с дразнящим изображением высвобождения семидесятифутового змея-инферия на ничего не подозревающего Снейпа.
  
  "Мы можем встретить какой-нибудь inferi? Спросил Рон, постукивая палочкой по столу.
  
  "Известно, что Темный Лорд использовал их в прошлом, - сказал Снейп, - так что было бы разумно не исключать их появления в будущем, а разумнее все же ожидать и готовиться к нему. Однако, кроме Темного Лорда, немногие другие волшебники способны или склонны создавать их.
  
  "Я ожидаю, что на моем столе в начале нашего второго урока на следующей неделе четырнадцать дюймов о характеристиках инфер и способах их противодействия. После этого мы перейдем к освещению других опасных существ, с которыми вы, вероятно, столкнетесь, перехватывая оборотней, гигантов и более подробно освещая Летифолды. '
  
  Что-то подсказывает мне, что Дамблдор тщательно выбрал эту программу, подумал Гарри.
  
  Не то чтобы он возражал; это было лучшее решение, принятое директором школы в отношении класса "Защита от темных искусств" за последние годы. Хотя, учитывая его послужной список найма Амбриджа, Волдеморта, последователей Волдеморта и единственного учителя, который хуже Волдеморта, Локхарта, Гарри чувствовал, что с самого начала он не устанавливал планку слишком высоко.
  
  "Для тех из вас, кто ... не смог справиться со своим пауком, - верхняя губа Снейпа изогнулась от презрения, - мадам Помфри сможет избавиться от сыпи через несколько секунд. Я предлагаю короткую поездку в больничное крыло, иначе вы проведете остальную часть в дискомфорте.
  
  Панси, которая была занята применением каждого косметического обаяния, которое Гарри когда-либо видел или слышал, и многие из них, которых он не имел, к ее лицу и рукам, выглядела с облегчением, почти так же облегченно, как Малфой, который понял, что это означает, что он не будет иметь послушать ее ненадолго.
  
  "Почему вы все еще здесь? Снейп растянулся.
  
  "Хороший вопрос", пробормотал Невилл, быстро собирая вещи. - Сейчас у меня есть свободное время, поэтому я буду в общей комнате, чтобы снова послушать сплетни Парвати и Лаванды о ночных кошмарах Гермионы. Увидимся после того, как вы выдержали Advanced Arithmancy.
  
  Гарри задержался, когда остальная часть класса разошлась. Ему нужно было разрешение Снейпа, чтобы он взял предмет пораньше, и решил, что лучше получить его сейчас, прежде чем Пожиратель Смерти перенес какую-то ужасную аварию.
  
  "Не помню, чтобы я говорил с тобой, Поттер", - с любопытством заметил Снейп.
  
  "Профессор Дамблдор предложил мне пораньше взять мои тритоны, если я получу письменное разрешение от профессора предмета", - объяснил Гарри.
  
  - И вы ожидаете, что я дам это разрешение? Насмешка Снейпа снова закралась, без сомнения, спровоцированная высокомерием.
  
  "Я могу продемонстрировать, если хотите, сэр", - усмехнулся Гарри. Он был бы более чем счастлив продемонстрировать свои способности с помощью боевой магии на Снейпе.
  
  "Очень хорошо, - размышлял Снейп, - я буду потворствовать вашему предложению. Я наложу на тебя проклятие, а ты молча заблокируешь его.
  
  Палочка Снейпа вышла из его одежды прежде, чем Гарри успел среагировать, наложив три явно отчетливо опасных проклятия.
  
  К счастью, Гарри не нужно было больше, чем просто прикоснуться к своей палочке, чтобы наложить заклинание "Щит", и трио желтых заклинаний исчезло на фоне блестящей ослепительной стены серебряного света.
  
  "Хватит, Гарри", - пробормотал Снейп. "Я не хочу, чтобы мадам Помфри исправляла мое зрение из-за простого оберега щита".
  
  Он бы вложил в это немного больше магии, но он был настолько удивлен использованием своего имени, что щит все равно рухнул.
  
  "Кажется, я ошибся, предупредив вас в прошлом году, что Темный Лорд воспринял ваше хвастовство серьезно, - продолжил Снейп, когда свет погас, - возможно, я бы лучше предупредил директора, что вы относитесь к нему серьезно".
  
  'Ты сделал?' Гарри спросил, любопытно, знал ли Дамблдор, кто был ответственен за смерть трех Пожирателей Смерти.
  
  "Нет", коротко сказал Снейп. "Гарри, ты обнаружишь, что, если ты сам не предельная крайность мнения, ты должен жить между идеями других. Дамблдор был бы опустошен, узнав, что вы испортили себя, применив смертельное проклятие. Он подозревает, что вы не так невинны, как кажетесь, но он все еще цепляется за надежду, что вы не подлежите искуплению.
  
  "Никто, независимо от характера их преступлений, не кажется ему непоправимым", - сказал Гарри с мягкой, преднамеренной злобой.
  
  "Так ты знаешь", спокойно сказал Снейп. Пожиратель Смерти был многим, но он не был ни глупым, ни наблюдательным. "Он сказал вам, я полагаю.
  
  "Дамблдор сделал", - подтвердил Гарри.
  
  "Я не буду просить у вас прощения, Гарри, и при этом я не ожидаю, что вы забудете, - стоическое выражение лица Снейпа рассыпалось на что-то пустое на долю секунды, - вы единственный человек, который потерял больше, чем я в ту ночь. '
  
  Ты потерял ничего, чего не заслуживал потерять, хотел Гарри шипеть, но не мог, не вызывая подозрений.
  
  Вместо этого он держал свое лицо пустым. "Мой экзамен NEWT, сэр?"
  
  "У тебя есть мое разрешение", медленно произнес Снейп. "Я напишу краткую записку директору. Собираетесь ли вы попробовать другие предметы пораньше?
  
  "Да", - признался Гарри, задаваясь вопросом, завидует ли профессор ему своим талантом или по ошибке примет его за тщеславие.
  
  "Хорошо", тихо пробормотал Снейп, уголки его рта слегка изогнулись в искренней улыбке. "Твоя мать была преданной, блестящей ведьмой; тот, кому было бы стыдно за свой талант, который ты до недавнего времени тратил ".
  
  Гарри ничего не сказал. Все слова, которые звучали на его языке, были подстрекательскими и яростными, поэтому он с горечью проглотил их и скрыл свое возмущение тем, что друг, который осудил его мать на смерть, осмелился говорить о том, за что ей будет стыдно.
  
  "Профессор МакГонагалл не подумает дважды о том, чтобы позволить вам, - сказал Снейп вслух, - и профессор Флитвик тоже, но я не думаю, что вы убедите профессора Вектора, и вам не удастся повлиять на профессора Слагхорна, как вы".
  
  Он хочет мне помочь? Гарри задумался. Это как намеревается смягчить его вину?
  
  "Я компетентный пивовар", - защищался Гарри, более любопытный, чем все остальное.
  
  "Конечно, компетентен, - спокойно согласился Снейп, - но профессор Слагхорн позволит вам рискнуть избежать его влияния рано, если вы действительно исключительны или уже обязаны ему. Он непревзойденный слизеринец, - ухмыльнулся он, возвращаясь к губам, - так же, как ты, хотя и в другом ключе.
  
  "Я не собираюсь быть в долгу перед профессором Слагхорном", - предупредил Гарри.
  
  "И ты не должен", казалось, Снейп полностью одобряет осторожность Гарри. "Нет, я намеревался сделать так, чтобы вы казались чудовищным зельеваром, такого, которого достигли немногие в вашем возрасте".
  
  "Еще больше уроков", - понял Гарри с искушением. Это дало бы ему гораздо больший доступ к Снейпу, если бы он решил, наконец, обойтись без скользкого, корыстного шпиона и отомстить, прежде чем Волдеморт заставил своего последователя внести более непосредственный вклад в его попытку убить Кэти.
  
  "Несколько советов, здесь и там", - плавно поправил профессор, глядя невообразимо мягким взглядом на крючковатый нос на Гарри.
  
  "Я был бы дураком, чтобы передать их", - просто ответил Гарри. Независимо от того, сколько он ненавидел человека за весь ущерб, который он нанес его жизни, он не мог отрицать, что он был одаренным волшебником, как в зельях, так и, очевидно, с так называемыми Темными Искусствами.
  
  "Да", - согласился Снейп, молча вызывая стеклянный кубок из своего кабинета и наливая себе напиток очень темно-красного, почти черного вина. "Ежевика", сказал он, заметив взгляд Гарри и осторожно потягивая. "Я наслаждаюсь стаканом время от времени в течение дня; это облегчает разочарование маркировки и обучения, среди прочего ".
  
  Другие вещи шпионят за Дамблдором и Волан-де-Мортом, вина от предательства твоей единственной подруги до ее смерти и сожаление о том, что они почти пожертвовали своими учениками.
  
  Гарри, однако, обратил внимание на аккуратный ряд стеклянных бокалов, которые он мог увидеть через открытую дверь в кабинет Снейпа. Они сидели сверкающей линией на верхней полке над ассортиментом банок и маленьких сундуков, которые он принес из темниц, и мягким пузырящимся котлом, извергающим густой белый туман по поверхности и на пол.
  
  "Пока, - продолжил Снейп, - основные принципы истинного пивоварения послужат вам наилучшим образом. Это требует врожденного таланта, чтобы действительно понять любую ветвь магии, интуитивное понимание того, как все работает, просто необходимо. Я учу вас, предоставляя адекватный процесс, который вы можете копировать; он произведет полезное зелье, но есть много способов его улучшить. Однако для этого вам необходимо отойти от костыля моего рецепта и попробовать сами.
  
  "Вот почему я только получил E, - понял Гарри.
  
  "Вы отлично следовали инструкциям, - кивнул Снейп, - точно так же, как мисс Грейнджер, мистер Малфой и несколько других, но вы никогда не задумывались над тем, как можно улучшить этот процесс. Существует множество способов повысить эффективность зелья, наиболее эффективным является наиболее эффективное извлечение ингредиентов, но часто пара дополнительных ингредиентов может оказаться неоценимой, если вы знаете, что делаете.
  
  "А если нет?" Гарри был достаточно честен, чтобы признать, что у него не было врожденного понимания предмета.
  
  "Краткое изучение свойств наиболее распространенных ингредиентов послужит вам хорошо", - посоветовал Снейп. "Профессор Слагхорн не будет учить вас, как я, он предпочитает предоставлять процессы, которые требуют легкого интуиции для совершенствования, а не рецепты для улучшения, но принцип остается тем же". Снейп допил свой бокал вина, аккуратно поставив стеклянную чашку на стол. "Впечатлите его достаточно, и он сделает все возможное, чтобы одолжить вам, и при этом позже одолжить себе".
  
  "Спасибо, сэр", вежливо сказал Гарри.
  
  "Это заклинание, которое ты использовал, чтобы уничтожить паука, - начал Снейп, его глаза внезапно вычислили, - что это было?"
  
  "Моё творение", - сказал Гарри с оттенком гордости. Флер терла его. "Это не работает на живые существа, но инфериум не жив".
  
  "Вы не хотите, чтобы настоящий инфериус был так близок", - предупредил профессор, но он, похоже, одобрял создание Гарри собственных заклинаний. Он не озвучивал чувства, но тот же слегка мягкий блеск вошел в его темные глаза.
  
  "Я не собираюсь", - согласился Гарри, он наслаждался своими конечностями; прикрепленный к его телу. "Есть много способов полностью уничтожить что-то".
  
  Fiendfyre будет его первым выбором, особенно против многих inferi, но его проникнутые бабочки могут оказаться одинаково эффективными и менее опасными для всех окружающих.
  
  "Вы опоздали, Гарри", - напомнил ему Снейп. "В любом случае, профессор Вектор вряд ли позволит вам заняться ее предметом раньше, но вы не помогаете ей с ней".
  
  Гарри кивнул, поворачиваясь, чтобы уйти, размышляя над тем, чему он научился у двуликого волшебника. Если Снейп был прав, тогда Гарри нуждался в нем, чтобы он мог принять свой решающий, четвертый ТРИТ пораньше.
  
  Он криво улыбнулся, пробираясь по коридорам к Арифмантии.
  
  Возможно, помогая мне понять, что это было его намерением все время.
  
  Волшебник, такой как Снейп, не выжил очень долго, став бесполезным для тех, кто мог бы предпочесть его смерть, но Гарри подозревал и надеялся, что он просто пытается помочь сыну Лили Эванс, теперь он узнал ее в себе.
  
  В противном случае он уже догадывался о своей судьбе, и причинить ему гораздо труднее.
  
  "Как раз вовремя, Гарри, - объявил профессор Вектор, тихо проскользнув внутрь. - Я только начинал просматривать наш материал за год".
  
  "Извините, профессор Вектор", - извинился Гарри. "Мне нужно было поговорить с профессором Снейпом о моих тритонах".
  
  "Ах", Вектор сочувственно кивнул. "Я слышал слух об этом. Я боюсь, Гарри, что этой зимой еще слишком рано, чтобы вы занялись таким сложным предметом, однако, если вы докажете, что способны, я могу позволить вам взять его этим летом.
  
  "Спасибо, профессор", - ответил Гарри, садясь рядом с Гермионой; единственный оставшийся. Она смотрела на него с недоверием, вероятно, в ужасе от мысли, что кто-то даже попытается забрать свои тритоны так быстро и потратить столько времени, что они могли бы потратить на обучение только ради этого.
  
  Поэтому мне нужен Снейп, он нахмурился, понимая, что предположения мага были верны.
  
  Похоже, что Пожиратель Смерти обернулся для шпионажа, ему придется подождать, по крайней мере, до тех пор, пока Гарри не сумеет смазать Слагхорна самостоятельно. Это было раздражающим. Гарри надеялся устранить потенциально неприятную связь между Волдемортом и Дамблдором, двумя сторонами тисков, в которых он оказался, и быстро отомстить. Желательно, прежде чем Снейп мог рассказать какой-либо стороне о нем, он не хотел, чтобы они знали, но, похоже, ему нужно быть терпеливым и либо доверять надежде, либо зарабатывать уверенность шпиона в их маленьких сессиях чаевых.
  
  Тот факт, что он еще не был призван говорить с профессором Дамблдором, был одновременно облегчением и тревогой. Снейп сказал, что старый волшебник верил, что Гарри способен на искупление, что, вероятно, означало, что Дамблдор думал, что есть способ вернуть его на путь жертвоприношения, но, не поговорив с директором и не услышав это для себя, Гарри не сможет конечно, что это было, и он очень не любил, не зная часть плана Дамблдора. Он выжил до сих пор, потому что был способен приблизиться к тому, что волшебник ожидал и надеялся увидеть. Гарри больше не мог этого делать, пока не встретится с ним снова, и он знал, что директор будет наблюдать за каждым его видимым действием в это время.
  
  Перед классом профессор Вектор рисовал четырехмерные матрицы и уравнения, чтобы помочь им визуализировать и изучать форму и структуру магии на воображаемом плане реальности в воздухе в ярком зеленом огне. Мерцающие, вихревые числа и эллипсы были почти гипнотическими, и было трудно смотреть в прошлое и видеть больше, чем их форму и цвет.
  
  Я предпочитаю фиолетовый, рассеянно заметил он, затем моргнул и нахмурился.
  
  Ему нужно было сосредоточиться на этом. Это было даже нелегко, и большая часть класса выглядела так, будто уже начала сожалеть о своем выборе. Гермиона, с другой стороны, выглядела прикованной положительно и уже накрыла два листа пергамента аккуратными, тщательно написанными заметками.
  
  Он вздохнул и начал писать сам, упуская время, когда ему удавалось так далеко продвигаться вперед, что ему не нужно было обращать внимание во время занятий.
  
  Это область знаний Флер, а не моя, решил он.
  
  Подопечные и чары были той областью, в которой передовая арифмансия была наиболее применимой, хотя Гарри мог бы затронуть ее при прохождении ритуалов, и у него не было никакой возможности опередить своего партнера в своей области.
  
  Тема была интересной, Гарри дал бы ей столько, но это был огромный шаг вперед по сравнению с работой на уровне OWL, которую они выполняли, и это было трудно в течение нескольких минут после начала года. Судя по лицам нескольких вокруг него, включая Терри Бута, этот предмет мог потерять нескольких учеников в течение ближайшей недели или около того, пока графики не были окончательно оформлены.
  
  Очень благодарный за то, что его просьба о раннем рассмотрении этого предмета была отклонена, и в ближайшем будущем он смирился с какой-то долгой, изнурительно сложной домашней работой и решил написать, настраивая свои мысли на царапины на иголках.
  
  
  Глава 83
  
  Красный и золотой, яркий и смелый; внутренность гриффиндорца была так далека от прохладного, нежно-синего и цвета слоновой кости, к которому он привык и который любил. Первое, что он сделал, - оберегал свою кровать, завесы и потрепанный, почти пустой сундук у своего собственного плаката рядом с окном. Они не будут мешать кому-то, кто по-настоящему полон решимости войти, но они наверняка замедлят их достаточно долго, чтобы Гарри мог добраться до палочки, которая была под его подушкой.
  
  Он настолько привык спать летом где-нибудь в безопасности, чтобы успокоить свою охрану, что каждый раз, когда он просыпался здесь, чтобы оказаться один, он инстинктивно вырывал свою палочку из подушки.
  
  Тонкий кусок черного дерева теплый налетел на его ладонь, и его сердцебиение замедлилось до своего обычного, медленного пульса.
  
  Невилла не было слышно, и храп Рона не разносился по их общежитию. Все было странно тихо.
  
  Должно быть поздно
  
  Гарри отодвинул завесы, быстро одеваясь; это было уже время завтрака. Обычно он слышал, как Невилл поднимается, или, если это не удастся, громкая медленная подготовка Рона к дню не могла не разбудить его.
  
  Он держал в руках палочку, которую все еще держал, собирая эти вещи на весь день и прижимая руку к слабому теплу медальона вокруг его шеи, когда выходил из общежития. Это была плохая добавка для Флер.
  
  Комната отдыха была пуста, все уже завтракали, поэтому Гарри поспешил посмотреть портрет.
  
  Его поздний вход привлек несколько глаз, и, пока он дрейфовал по длине стола Гриффиндора, он заметил, что Ромильда и Кэти освободили место для него рядом с ними. Мягко нахмурившись, он сел рядом с последним.
  
  'В чем дело?' Она спросила, предлагая ему тарелку с беконом.
  
  "Ничего", - ответил Гарри, моргая и вытирая хмурый взгляд с лица. - Как прошел твой первый день?
  
  "Скучно", проворчала Кэти. "Очевидно, что быть капитаном квиддича означает, что я должен все организовать сам".
  
  "Это было для вас сюрпризом?"
  
  "Да", проворчала Кэти, помогая себе со всем, что Гарри оставил на тарелке. "МакГонагалл не позволит мне делегировать ответственность".
  
  'В самом деле?'
  
  "Она сказала, что обращение к моим товарищам по команде и подчиненным как к миньонам - это не то, как должен вести себя капитан", - сказала Кэти, слегка надутая.
  
  "У нее есть смысл, - усмехнулся Гарри, нахмурившись, забыл. "Вы не должны позволять им слышать, что вы называете их миньонами, это плохое Темное Хозяйство".
  
  "Я прошу прощения, ваша Верховная Тьма", улыбнулась Кэти.
  
  'Где Невилл?' Спросил Гарри, не видя своего друга среди ряда лиц. Гермиона тоже скучала, что было необычно, она редко пропускала приемы пищи.
  
  "Комната требований, - рассеянно ответила Кэти, - он и Ханна подкупали домовых эльфов, чтобы принести им завтрак".
  
  "Он становится таким подлым, - задумчиво вздохнул Гарри, - я помню, когда он был застенчивым, заискивающим, пухленьким".
  
  "Иногда он остается, - злобно ухмыльнулась Кэти, - просто нужно говорить правильные вещи, когда Ханна рядом".
  
  'Как что?' Гарри спросил, ухмыляясь. Дразнить Невилла было одной из немногих вещей, которые скрасили их более скучные классы, хотя в идеале ему больше не пришлось бы терпеть.
  
  "Несколько вопросов", - ухмыльнулась Кэти. "Как, как далеко вы зашли? Она стеснительная? Ханне нравится, если ты натягиваешь ее косички?
  
  "Ты жестокая девушка", - радостно решил Гарри, представляя, как Невилл переживает.
  
  "Ты хорошо научил меня, - просияла она. "Я убедил Луну спросить его последнего перед профессором Спроут".
  
  Гарри чуть не задохнулся от своего глотка с беконом и яйцами, беспомощно кашляя, глаза потекли, пока Кэти не предложила ему выпить и не похлопала его по спине, не слишком мягко.
  
  'Ты в порядке?' Она хихикнула.
  
  "Подождите, пока я не сглотну в следующий раз", - усмехнулся он, допивая остатки ее напитка одним быстрым воровством. Это был не тыквенный сок.
  
  Кэти выхватила кубок назад, хмурясь на свою пустую чашку. "Мне пришлось подкупить домового эльфа, чтобы получить это", - прорычала она. "В следующий раз я отравлю это.
  
  "Это не сработает", - подумал Гарри, удивленно, хотя я мог бы выпить его, просто чтобы посмотреть, как ты выглядишь.
  
  "У вас нет класса, чтобы пойти в? Она надулась, но Гарри видел, как дрожат ее губы, когда она старалась не улыбаться ему.
  
  "Чары, - сказал Гарри, - потом зелья и преображение".
  
  "Целый день", - заметила Кэти.
  
  'Очень.'
  
  "Думаешь, кто-нибудь из них позволит тебе заняться предметом раньше?"
  
  - Надеюсь, Флитвик и МакГонагалл, - ухмыльнулся Гарри. "У меня будет твой Преображенский тритон перед тобой".
  
  "Тогда вы можете помочь мне в конце года", - решила Кэти, наклонившись над ним, чтобы достать тост, потому что, очевидно, она не заметила того, что находился всего в футе от нее с другой стороны.
  
  "Если я все еще здесь", - согласился Гарри.
  
  "Где бы ты еще был?" - спросила Кэти, улыбаясь, но, очевидно, волновалась, что он действительно может уйти.
  
  "Франция хороша, - поддразнил Гарри, - я знаю красивое место с ивой". Он потер подбородок, отметив, что скоро ему снова нужно побриться, и стал серьезным. "Я мог бы провести там вечно", - мягко улыбнулся он.
  
  "Тебе придется показать мне", - небрежно ответила Кэти, сосредоточившись на своем тосте.
  
  "Может быть, однажды", - усмехнулся Гарри. Он не мог вернуться туда сейчас, пока Волдеморт не ушел, и Дамблдор не разобрался; в противном случае он привел бы опасность обратно к семье Флер.
  
  "Тебе следует уйти в чары", - заметила Кэти, слегка скованно.
  
  "У вас нет собственных классов?" Гарри поднял бровь, и в вопросе, и в ее голосе.
  
  "Не этим утром", вздохнула она. "С таким же успехом я мог бы организовать тренировки и игры по квиддичу; все мои друзья моложе меня и у них меньше свободных периодов ".
  
  "У меня будет намного больше, чем у тебя после сегодняшнего дня", - усмехнулся Гарри.
  
  - Думаешь, Флитвик и МакГонагалл просто позволят тебе перестать ходить на занятия? Кэти выглядела обнадеживающей.
  
  "Надеюсь, - пожал плечами Гарри, - я, наверное, не пойду, если честно; нет смысла мне там быть.
  
  Единственные уроки, в которых он был уверен, что он продолжит посещать, были у Слагхорна, Вектора и Снейпа; первый производил на него впечатление, второй следил за двуликим шпионом, и он не хотел видеть, что произойдет, если он отстанет в Арифмантике.
  
  "Тогда вы можете прийти и составить мне компанию в общей комнате", лицо Кэти прояснилось.
  
  "Или я могу спрыгнуть с Астрономической башни", - игриво подумал Гарри. Она впилась в него взглядом и не слишком мягко опустила ему колени в икре, но ее нога задержалась на заметное мгновение, прежде чем она отодвинула его назад под скамейку.
  
  "Если вам нужно что-то спрыгнуть, попробуйте приземлиться на Ромильду Вейн и взять ее с собой", - предложила Кэти. "Этой девушке нужен звонок для пробуждения, который выберет нормальную девушку, подобную ей, а не Флер".
  
  "Я уверена, что она хорошая девушка, - Гарри сморщил лоб, - но ей нужно научиться делать пуговицы на блузке и понять, что она слишком выросла, чтобы носить свою форму второго года обучения".
  
  Кэти фыркнула. "Как будто это произойдет. Если она нанесет еще один карандаш для глаз, она будет выглядеть так же мало, как Гермиона.
  
  "Она может наносить столько макияжа, сколько ей нравится, - пожал плечами он, - но я не особо люблю девушек, которые так себя прикрывают. Немного выглядит красиво, но это кажется чрезмерным.
  
  "Не думаю, что тебе понравится", - весело согласилась Кэти. "Бедная Ромильда тратит впустую целое состояние, пытаясь привлечь ваше внимание таким образом". Она оглянулась вокруг на толпу прояснения. "Ты должен идти", неохотно сказала Кэти.
  
  Она была права. Большой Зал быстро опустел. Гарри улыбнулся на прощание с Кэти, поглаживая ее по щеке на выходе и изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, как она наклонила лицо к его пальцам.
  
  Когда Гарри добрался туда, Флитвик завис в дверях класса, но все остальные сидели. Кэти явно держала его до самого последнего момента.
  
  "Гарри", он оживленно пискнул, размахивая тонким пергаментом в воздухе, как будто это была его палочка. Гарри не был полностью уверен, что возбужденный профессор знал, что это не его палочка. "Это для вас, если вы можете выполнить быстрый пример для класса".
  
  - Это разрешение, сэр? Гарри спросил вежливо. Несколько из Рейвенкло презрительно сузили глаза, явно не согласившись с верой главы своего дома в то, что Гарри был способен принять Тритон рано. Не то чтобы он действительно заботился о том, что они думали. Половина из них когда-то верила, что он ставит василиск на ничего не подозревающих студентов.
  
  "Это действительно так, Гарри", - кивнул крошечный учитель, бодро проводя его впереди к хрустальной фляге с вином.
  
  "Мне немного рано", - усмехнулся Гарри, прекрасно зная, чего на самом деле хотел от него Флитвик.
  
  "Ты можешь пить его по примеру, Гарри", - мрачно ответил Флитвик.
  
  "Нет, спасибо, сэр", - усмехнулся Гарри. У него не было желания пить литр уксуса. "Невербальная?
  
  "Конечно, - Флитвик покачал головой, - в противном случае это был бы не идеальный пример".
  
  Гарри вытащил свою палочку, плавно щелкнув ею по ладони, и осторожно постукивал колбой по бокам.
  
  Глубокий бордовый цвет плавно переходил в темно-коричневый с прозрачным кристаллическим звуком. Рон выглядел впечатленным, Невилл закатил глаза и ухмыльнулся сзади, и Гермиона, на столе которой лежала колба, пристально посмотрела на жидкость, прежде чем поджать губы и нежно нюхать.
  
  Кто-то завидует, Гарри улыбнулся.
  
  - Гарри все еще хочет пить? - весело спросил Флитвик, протягивая ему записку.
  
  "Даже немного, сэр", - слегка не согласился Гарри.
  
  "Это прекрасный пример того, как превратить вино в уксус, используя милое невербальное обаяние, которое вы все выучите к концу этого года". Профессор подошел к одной из стопок книг рядом со столом, чтобы он мог видеть всю спину. "Вы заметите, что Гарри, в отличие от меня, не заботится о правильном движении палочки. Это потому, что у Гарри достаточно силы, чтобы не нуждаться в дополнительной точности, и он может позволить себе тратить немного магии, чтобы сэкономить время. Это не то, что я ожидаю от вас до следующего года, так как это требует очень глубокого понимания того, чего вы пытаетесь достичь, и высочайшего уровня сосредоточенности ".
  
  - Значит, лучше использовать полное движение палочки? Гермиона спросила.
  
  "В принципе, использование полного движения палочки и заклинания является наиболее эффективным и безопасным методом для каждого заклинания, мисс Грейнджер", - объяснил Флитвик. "Однако на практике, как правило, предпочтительнее сэкономить время, сэкономив движение, и скрыть природу заклинания, произнося его молча. Это важно при дуэли ", - добавил крошечный профессор, сбрасывая стопку книг.
  
  Гермиона перевела взгляд на Гарри, на колбу и обратно, сверкая странным светом, но больше ничего не сказала.
  
  "Нет смысла тратить свое время на рисование на заднем дворе моего класса, Гарри, - пискнул Флитвик, - иди и найди профессора МакГонагалл, она хочет обсудить с тобой кое-что".
  
  "Спасибо", Гарри ухмыльнулся, выполз из класса более чем на несколько завистливых глаз.
  
  Он не был в офисе МакГонагалл долгое время, с тех пор как у него в последний раз были проблемы, и он не был пойман довольно давно. Гарри ухмыльнулся, осознав, сколько времени прошло с тех пор, как его за что-то задержали.
  
  "Входите", - отчетливо произнес профессор МакГонагалл, когда он осторожно постучал в дверь.
  
  - Профессор Флитвик сказал, что у вас есть кое-что, о чем вы хотели поговорить со мной? Гарри медленно дрейфовал к центру комнаты, делая паузу, когда МакГонагалл встала из-за стола и, взмахнув палочкой, убрала все столы и стулья из комнаты.
  
  "Да, - строгий учитель кивнул. - Мы с профессором Флитвиком пришли к выводу, что нет смысла держать вас в наших классах, если вы уже знаете материал, так как вы здесь, я предполагаю, что вы прошли его тест".
  
  'Я сделал.'
  
  "У меня нет такого теста для вас, - признался учитель преображения, - вы, к ужасу мадам Помфри, уже продемонстрировали достаточные знания нашего семилетнего курса обучения, чтобы удовлетворить меня. Впечатляет уже четвертый год, мистер Поттер.
  
  "Так я могу принять это рано?
  
  "Конечно, можете", - согласилась МакГонагалл. Второй взмах ее палочки послал кусок пергамента, плывущий по комнате от ее стола, в его руку. "Я хотел обсудить проект, который директор школы предложил мне попросить вашей помощи, а не его".
  
  "Дамблдор не вдавался в подробности, - сказал Гарри, пожимая плечами, - только что упомянул, что мне нужно некоторое время выдержать частичную человеческую трансфигурацию.
  
  "Очень базовое описание вашей роли", нахмурилась МакГонагалл. "Я не буду обременять вас двумя подробностями, мистер Поттер, но цель моего проекта - попытаться изучить точку, в которой частичная трансформация себя в животное становится полной. Моя цель - попытаться лучше определить и, возможно, даже повлиять на психические последствия такого преображения ".
  
  "Я так понимаю, это будет иметь далеко идущие последствия?" Ее тон определенно подразумевал это.
  
  "Анимаг, мистер Поттер, как вам хорошо известно, способен, как только они полностью способны использовать свою форму, сохранить большинство своих способностей, даже если они находятся под влиянием своего тела анимагуса. Обычное преображение человека от животного оставляет измененного волшебника или ведьму не более разумным или понимающим, чем животное, которым они стали. Частичная трансфигурация может иметь любой эффект в зависимости от измененной части тела. Если я смогу повлиять на это, то результатом будет любой одаренный пользователь преображения, в действительности, может иметь бесконечное количество форм анимации ".
  
  "Вы - анимагус, не так ли, профессор?" Гарри вспомнил первый урок, который он получил с ней.
  
  "Как вы можете быть к концу этого проекта", - искренне ответил МакГонагалл. "Мы достаточно углубимся в принципы, лежащие в его основе, чтобы вы могли сделать большие шаги к тому, чтобы пойти по стопам вашего отца".
  
  "Наверное, это может быть весело", - подумал Гарри. Он не слишком много думал о том, чтобы стать анимагусом. У него были свои преимущества, но они казались немногочисленными, учитывая, сколько усилий пришлось потратить, чтобы стать единым целым. Если, однако, он должен был сделать работу независимо, то это вполне может стоить того.
  
  По крайней мере, я вполне могу шокировать Флер, подумал он, на его губах появилась коварная улыбка.
  
  МакГонагалл осторожно посмотрела на него.
  
  "Мы также можем начать, мистер Поттер, - решила она, - поскольку теперь вам нечего делать".
  
  "Если хотите, профессор, - пожал плечами Гарри.
  
  "Раньше вам приходилось держать лист мандрагоры во рту в течение месяца, - почти тоскливо заметил МакГонагалл, - но с тех пор были разработаны более простые, более изобретательные способы воздействия на тело для изменения. Твой отец и его друзья украли все листья с мандрагор в башне, в результате чего целый класс первых лет потерял сознание в следующем классе, когда они по ошибке опустошили пустые кровати без ушей. В ее тоне был слабый намек на задумчивый юмор, когда она рассказывала об этом инциденте, хотя на ее лице ничего не было видно.
  
  Она протянула ему маленькую зеленую таблетку примерно того же размера, что и ноготь большого пальца.
  
  "Преображение становится легче и более устойчивым, если вы используете форму, наиболее совместимую с вашей, поэтому, по крайней мере, вы выучите существо, которым вы могли бы стать как анимагус".
  
  Гарри вынул таблетку из ладони МакГонагалл, подозрительно держа ее между большим и указательным пальцами.
  
  "Съешь это, мистер Поттер, - сказал учитель преображения, - я не отравил его".
  
  Пилюля очень сильно напоминала древесину, но он проглотил ее достаточно легко.
  
  'Что теперь?'
  
  - Эта таблетка, Поттер, сэкономила тебе два месяца на подготовку к изучению твоей формы. Так как это, вы должны закрыть глаза, и пусть ваши сокровенные мысли направляют вас.
  
  "Будет ли это так же, как мой Патронус? Гарри задумался вслух.
  
  "Иногда", - ответила МакГонагалл, не понимая, что вопрос был риторическим. "Чаще всего это не так. Патронус воплощает ваши эмоции, ваши чувства, анимацию ваших инстинктов; это ваша сущность, измененная в ее наиболее подходящую форму.
  
  'Интересно.'
  
  Гарри закрыл глаза.
  
  Пусть это будет ухо, тихо надеялся он, закрывая глаза и расслабляясь.
  
  Был проблеск тонкого черного тела. Стройные весы, сужающиеся. Темные глаза, блестящие как буравчики. Беспристрастное, отдаленное любопытство охотника, его терпение, его сила. Длинный прямой клюв с жестокими краями, изогнутые когти и гладкие перья, скрывающие его в тени.
  
  Ворон.
  
  Он не собирался предоставлять столько развлечений, сколько наушник, и не был удивительно полезен, но, по крайней мере, это не была змея. Он не имел никакого смысла в форме безжалостной, земной рептилии.
  
  Любопытство захлестнуло, ощущение ворона, сползающего ближе к себе, пронизывающего и пронизывающего его разум, скручивающего его мысли в нечитаемые петли. Гарри отдаленно осознавал, что он меняется, мир становится все больше, а потолок поднимается от него.
  
  Старый холодной живой камень.
  
  Он звенел у него под когтями, когда он стучал им по нему, заинтригованный тем, что то, что не было живым, казалось таким странным. Он щелкнул клювом, подпрыгивая от пола к более теплым, когда-то мертвым деревьям; это дало ему лучший вид на комнату. Опустив клюв в перья, он осмотрел окрестности, наклонил и наклонил голову, чтобы впитать в себя как можно больше, насколько мог.
  
  Не двуногих-нет-крылья-нет перьев.
  
  Существо казалось знакомым, но оно было старым и медленным. Он мог видеть это по линиям его бледной кожи, кончикам ног без когтей и седым волосам.
  
  Не жертва. Не угроза.
  
  Он с любопытством щелкнул по нему клювом, подпрыгивая ближе. Это было единственное существо, присутствующее. Живой камень отогнал других своей необычностью.
  
  Существо двигалось с внезапной скоростью, и стол рухнул под ним, с гневным криком повалив его на пол, пока он не уставился на свои пальцы на камень, и ворон не исчез.
  
  "Как любопытно? Гарри медленно встал, осматривая себя, чтобы убедиться, что он снова полностью человек.
  
  Он был.
  
  "Я действительно был вороном".
  
  'Ворон.' Выражение лица МакГонагалл было нечитаемым, ее губы сжались в мысли. "И в его глазах видны сны демона, который мечтает. И свет лампы, исходящий от него, отбрасывает тень на пол. И моя душа из той тени, которая лежит на полу. Должен быть поднят - никогда больше!
  
  Гарри не узнал цитату, которую она пробормотала себе под нос, потому что цитировала МакГонагалл, ее лицо и тон стали отражающими и подтянутыми.
  
  "Я не ожидал, что стану вороной", - отметил он.
  
  "Никто никогда не будет таким, как мы пишем, как они ожидают", - вздохнул учитель преображения. "По крайней мере, я знаю, что вы не учились, чтобы стать одним животным. Твой отец, Блэк, Люпин и Петтигрю, по крайней мере, могли заботиться друг о друге.
  
  Не было ни перегиба, чтобы заставить его догадаться, ни какого-либо колебания ее тона, чтобы предположить это, но он внезапно был уверен, что Дамблдор не предложил его из-за его силы, его склонности к предмету или любого желания видеть Гарри стать анимагом. Директор хотел посмотреть, был ли он уже один.
  
  Зачем?
  
  Гарри осторожно сунул палочку в ладонь и вернулся в кобуру несколько раз, рассматривая ее.
  
  Подопечные. Он хочет знать, было ли так, как я оставлял замок незамеченным.
  
  "Как ты не стал вороном? Гарри спросил, тихо восхищаясь коварным планом. Если бы МакГонагалл не знала о намерениях Дамблдора и заявила о своей собственной, идентичной озабоченности, так явно, что он никогда бы не догадался о ее цели.
  
  "Нет", просто ответила МакГонагалл. "Причина, по которой анимагус способен отличить себя от животной формы, заключается в том, что животная форма достаточно похожа на них. Ты станешь вороном, и тогда ворон станет тобой.
  
  "Звучит... сложно".
  
  "Требуется много самостоятельного изучения, понимания и обдумывания, чтобы увидеть сходство между вами и формой, и даже больше, чтобы объединить их".
  
  Гарри мягко кивнул. Ворон может быть полезен очень редко, но вряд ли он оправдал бы столько времени, потраченного на него. Если бы он мог манипулировать этими проектными сессиями в соответствии с этой целью, он бы это сделал, но сам не стал бы заниматься этим.
  
  "Так что же мы будем делать в следующий раз?"
  
  "Мы еще не закончили, мистер Поттер", резко сказал МакГонагалл. "Теперь мы знаем, какая форма подходит вам лучше всего, я могу разработать оптимальные частичные изменения для использования. В то же время сосредоточьтесь на превращении ваших волос в перья ворона; только твои волосы, имей в виду.
  
  Гарри вынул свою палочку назад, представляя себе перья, которые он почувствовал над собой, погрузившись в странные, пронизанные воспоминания о вороне.
  
  "Только перья", строго сказал МакГонагалл.
  
  Гарри нахмурился, расслабившись и очистив свой разум от мыслей о перьях и вороне. Он поднялся еще на два дюйма, восстановив свой обычный рост, и темные кончики перьев, покрывающие его руки, отодвинулись назад в тонкие волосы.
  
  Просто перья, напомнил он себе.
  
  Он молча подумал, может ли быть полезно спросить об этом Флер, учитывая, что она сама могла выращивать перья.
  
  На этот раз он смог оторваться от ворона, просматривая его воспоминания, и крошечные, легкие перья расползлись по его коже, каскадом спускаясь по его шее и поднимаясь с его головы в мягкой, гладкой черной короне.
  
  'Как вы себя чувствуете?' Спросила МакГонагалл, с любопытством осматривая его. Зажатый, неподдельный интерес присутствовал в ее поджатых губах, и впервые в жизни Гарри мельком увидел молодого МакГонагалл, экспериментирующего с преображением самой.
  
  "Как Гарри", - просто ответил он.
  
  "Нет ворона?
  
  'Никто.'
  
  "Попробуй изменить всю свою кожу сейчас", - предложила она, затем сморщила лоб. "Нет", - она ​​покачала головой, передумав. "Потратьте некоторое время на изучение анатомии ворона, мы продолжим, когда вы будете лучше понимать, во что вы преображаетесь. Это будет более надежное исследование, если вы будете полагаться не только на свои врожденные инстинкты с того времени, когда были вороном ".
  
  'Мне пора?' Гарри поднял бровь.
  
  "Да", - согласилась МакГонагалл. "Почти время для вашего следующего урока. Есть ли у вас какие-либо вопросы перед отъездом?
  
  "Не могу дождаться следующего раза", - решил он. "Я могу понять, почему мой отец, Сириус, Люпин и Петтигрю теперь назвали свои формы анимагуса".
  
  "Это совсем не то же самое, что быть самим собой, - заметил МакГонагалл, - хотя я не чувствовал необходимости называть свою форму. Чем дальше ты становишься настоящим анимагусом, тем меньше ты будешь чувствовать себя отделенным от своей другой формы.
  
  "Я не назову свое", - заключил Гарри. "Это может фактически отвлечь от процесса".
  
  "Да, - его глава дома выглядел слегка одобрительно, - я полагаю, что это возможно".
  
  "Спасибо, что позволили мне помочь вам, профессор", - вежливо сказал Гарри, искренне благодарный за эту затею. Это оказалось довольно интересным.
  
  И я знаю, что Дамблдор не знает, как я могу войти и покинуть замок, не вызывая подопечных, понял Гарри, ухмыляясь, отправляясь в сторону класса Слагхорна, и, надеюсь, менее тоскливого подземелья. Он не мог вообразить, как полный учитель учил в той же комнате, что и Снейп.
  
  Он был прав.
  
  Темница была заполнена паром, дымом и ароматами зелий и еды. Сам Слагхорн сидел на передней части своего стола, его живот высовывался в класс под коробкой с чем-то вроде кристаллизованного лимона или ананаса.
  
  "Добро пожаловать, добро пожаловать", - хихикнул он, подбородок шевелит, манит Гарри и собравшуюся группу позади него в класс. "Садитесь".
  
  Стол, который Снейп поставил аккуратно, жесткие ряды исчезли, а столы разбросаны по всей комнате. Неудобные табуретки заменены мягкими стульями с бархатной спинкой.
  
  Слизеринцы, в том числе Малфой с суровым лицом, взяли стол, на котором густо кипел маленький котел с поливой, а другой - Равенкло, сгрудившись вокруг совершенно чистого Веритасерума, из-за которого к Гарри присоединились Гермиона, Эрни Макмиллан и Рон, кого Гарри был бы удивлен увидеть здесь, если бы не его внезапное взросление.
  
  Котел перед ними мерцал, переливаясь мягкими белыми туманами в тонких спиралях.
  
  "Ну что ж, - весело начал Слагхорн. "Кто может определить эти зелья?"
  
  Рука Гермионы мгновенно поднялась в воздух.
  
  "Да, мисс Грейнджер", взгляд Слагхорна перевел взгляд на других, которые подняли руки, Эрни и Терри Бута, не заинтересованных в этом. Очевидно, он знал о таланте и потенциале Гермионы.
  
  "Поликус, Веритасерум и Амортенция", - Гермиона указала на каждый котел по очереди, пока Слагхорн одобрительно сиял.
  
  "Совершенно верно, Гермиона, - весело кивнул он, - ты не против, если я назову тебя по имени, не так ли? Вы можете называть меня Горацием на моих маленьких собраниях.
  
  "Конечно, нет, сэр. Гермиона выглядела весьма взволнованной перспективой наладить отношения с профессором.
  
  Гарри с любопытством наклонился вперед, чтобы вдохнуть туман, в то время как внимание всех было в другом месте. Поток приятных ароматов нахлынул на него, тонкий, сладкий запах сожженного падуба, слабый намек на миндаль и сахар, он уловил намек на старую затхлую краску, резкий привкус озарения, запах лака для метлы, кофе и нежный, почти неразличимый запах холодного, хрустящего льда.
  
  "Ах, - взгляд Слагхорна устремился на Гарри, который быстро откинулся назад, - Гарри, кажется, знает кое-что об амортентности. Не хочешь сказать нам, что ты пахнешь? Класс с любопытством уставился на него, и Су Ли, единственная женщина из Рейвенкло, наблюдала за ним, как ястреб. Он сразу понял, что все, что пахнет отдаленно, как любая девушка, к концу дня станет школьной сплетней.
  
  "Лак для ногтей и марципан", - случайно признал Гарри. Все знали, что ему понравился квиддич; вряд ли это было великое откровение, и никто, кто еще не понимал, не смог бы разместить марципан.
  
  Су Ли выглядел удрученным и уронил ее, как и других, но Рон и Гермиона все еще смотрели на него. Он встретился с ними взглядом, с легким легкомыслием, неверием Гермионы в то, что он что-то почувствовал, и воспоминаниями Рона о походе в Кэти после тренировки по квиддичу.
  
  Гермиона вздрогнула от его взгляда так сильно, что она вздрогнула от котла, впитывая свою книгу в амортентности, и очень ярко вспыхнула от ее кажущейся неуклюжести.
  
  "А как насчет этого? - спросил Малфой, властно указывая на маленький котел на столе рядом с пузом профессора.
  
  "Феликс Фелисис", - выдохнула Гермиона, вытягивая шею, забытая книга. "Это жидкая удача; это действительно ценно, и почти невозможно варить.
  
  И очень полезный, подумал Гарри.
  
  "Чтобы оживить наш первый день вместе, я решил, что у нас будет небольшое соревнование". Слагхорн подпрыгивал на краю стола, зловеще скрипя. "Кто бы ни приготовил лучшую версию Проекта Живой Смерти, он окажется владельцем этого, - он поднял крошечную бутылочку золотой жидкости, - двенадцать часов лучшего состояния, которое у них когда-либо будет".
  
  "Вы когда-нибудь принимали это, сэр? Спросил Терри Бут. Гарри поспешно, но осторожно пролистал страницы своего учебника к Черновику Живой Смерти, в то время как все остальные смотрели, внимательно отмечая ингредиенты.
  
  "Дважды", лицо Слагхорна приняло почти задумчивый вид. "Два самых прекрасных дня, которые вы могли когда-либо пожелать, но, поскольку он запрещен для использования на каких-либо соревнованиях или экзаменах, вы можете сдавать его только в обычный день". Он оттолкнулся от стола, который поднялся хотя бы на дюйм. "Лучше начать, - просиял он, - осталось не долго".
  
  Гарри немедленно ушел со своего стола, выбирая из шкафа лучшие ингредиенты, в то время как остальные ученики открывали свои книги. Несколько мгновений спустя к нему присоединились Гермиона, Малфой и Су Ли, первый отчаянно искал по полочкам разборчивую копию учебника.
  
  Не повезло, Гарри ухмыльнулся, видя, что его жесткая конкуренция уже в невыгодном положении.
  
  Собрав свои ингредиенты в аккуратную, отчетливую кучу рядом с котлом, он собирался взяться за дело, с серебряным ножом в руке, когда он вспомнил совет Снейпа и остановился, чтобы немного подумать.
  
  Принимая во внимание то, что он знал о Черновике Смерти, и об основах, которые он прочитал с тех пор, как Снейп предложил это, было бы лучше разрезать его корни по длине, а не по горизонтали, и сначала удалить внешний слой.
  
  Используя лезвие ножа, он быстро снял закаленную внешнюю оболочку и несколькими ловкими порезами разрезал его корни по всей длине. Гермиона с презрением наблюдала за ним, чуть не подпрыгнув, чтобы ее вес упал на нож, который он прижимал к столу.
  
  Гарри ломал бобы, понял Гарри, благодарный за привычку Гермионы готовить все, что она могла в самом начале, пока кипел ее котел.
  
  Он подражал ей, весело улыбаясь ее яростному угрюмому взгляду, когда его зелье превратилось в идеальную черную смородину, а затем исчезло до гладкой лиловой. В моменты, когда он варился на медленном огне перед тем, как взболтать, он размышлял над тем, что книга рассказала ему об арифманности в зельях, и, зная, что Гермиона, вероятно, будет так же хороша, как и его, когда она была закончена, он проиграл.
  
  Каждое седьмое движение он добавил еще один в противоположном направлении, радостно наблюдая, как цвет зелья стал почти идеальным бледно-розовым, постепенно исчезая с каждым набором из семи движений.
  
  "Думаю, пора", - объявил Слагхорн, убирая роскошные серебряные карманные часы.
  
  Он медленно шаркал вокруг котлов, кивая и шатаясь, пока не подошел к Гермионе, после чего остановился и осторожно подпрыгнул на ступнях.
  
  "О, - тихо закричал он, - ну очень хорошо, Гермиона, очень хорошо сделано. Это почти идеально. У нас может быть победитель!
  
  Малфой яростно ухмыльнулся, явно не впечатленный тем, что его снова одолел магглорожденный. Гарри действительно думал, что должен уже привыкнуть к этому.
  
  Слагхорн поймал взгляд Гарри, и его взгляд опустился на котел, мягко кружащийся внизу. "О, - он обошел вокруг стола быстрее, чем Гарри думал, что он способен, - но что это?"
  
  Он на мгновение взглянул между двумя практически идентичными зельями, затем кивнул, тень пронзила его глаза.
  
  "Похоже, ты унаследовал талант своей матери к зельям, Гарри", - крикнул он, плотно прижимая золотую бутылку к руке Гарри и нежно встряхивая ее. "Хорошо сделано, довольно замечательно сделано, даже если Гермиона побежала за вашими деньгами".
  
  "Спасибо, профессор", - усмехнулся Гарри, сунув бутылку в свои одежды. Гермиона выглядела взбешенной и взволнованной. Ее поражение в четвертом классе ему, должно быть, поколебало ее веру в себя, хотя Гарри должен был признать, что он не мог взять свое зелье у нее, если бы они были поставлены рядом друг с другом.
  
  "Не используйте это для чего-то глупого", - предупредил Слагхорн, едва слышно дрогнув.
  
  "Я бы не стал", Гарри покачал головой. "Сейчас я должен получить тебе подарок", - задумчиво добавил он.
  
  "О, в этом нет необходимости", - сиял Слагхорн, забыв о заботах. "Это твой приз! Ты слишком скромен, Гарри.
  
  Гермиона фыркнула, чувствовала отвращение и отвернулась, чтобы начать собирать вещи. На самом деле он чувствовал себя немного плохо из-за нее, потому что начинал подозревать, что Слагхорн, возможно, пытается оставаться на хорошей стороне ученика, который так напомнил ему его бывшего фаворита.
  
  Не то чтобы я жалуюсь, Гарри ухмыльнулся. Жизнь несправедлива.
  
  Он надежно хранит жидкую удачу в Тайной комнате, где никто не сможет получить к ней доступ, кроме него, и сохранит ее на момент префекта.
  
  - Пошли, - махнул Слагхорн, рассеянно проводя Малфоя к двери, пока блондинка была в середине предложения о его знаменитом дедушке. "Я слышал, Гарри, от виноградной лозы, что ты собираешься принять свои тритоны рано?"
  
  "Да", - искренне ответил Гарри. "Это даст мне время заняться другими делами".
  
  "Северус подразумевал то же самое, - подбородки Слагхорна подпрыгнули на медные пуговицы его жилета, - я оцениваю твои успехи, прежде чем принять решение. Неужели ты не прыгнешь слишком рано и не потратишь впустую весь этот талант?
  
  "Вы, наверное, знаете лучше, профессор", - согласился Гарри.
  
  "Я потратил много времени на преподавание", - он указал на фотографии, которые были только что видны на стенах его кабинета. "Если есть что-то, что вы хотите знать или вам просто интересно, приходите и спрашивайте", - радостно предложил он. "Я был бы рад направить вас в нужное место; Я делаю все возможное, чтобы сделать это для всех моих учеников.
  
  "Это очень щедро с вашей стороны, профессор", - спокойно сказал Гарри.
  
  "Чепуха", - Слагхорн снова подошел к своему столу, - это то, что должен делать любой хороший учитель. Если я смогу помочь кому-нибудь на пути к блестящей карьере, я должен это сделать ".
  
  "Пока они помнят вашу помощь, - невинно нахмурился Гарри, - нечестно, что о вашей важной помощи забывают".
  
  "Я получаю много подарков на день рождения", - с любовью признался учитель зельеварения. "Ананас, Гарри? Это мой любимый.
  
  "Спасибо", Гарри выбрал маленький кусочек. Это было очень сладко, и на вкус было только слабо, как фрукты, но это не было неприятно. Флер, вероятно, понравится. Он закончил убирать свое зелье, наслаждаясь им, опуская голову на прощание своему новому профессору, когда он уходил. Слагхорн весело улыбнулся ему в ответ, затем исчез содержимое котла на его столе.
  
  Кажется, это пустая трата, Гарри нахмурился.
  
  Похоже, Слагхорн не из тех, кто тратит впустую что-то, что еще может быть полезным, поэтому он предположил, что зелье уже выполнило свою задачу, когда его наградили. Если это было так, то это была дорогая взятка за его добрую волю и аккуратный способ заслужить благосклонность Гарри, не позволяя ему избежать влияния учителей на зелья.
  
  Гарри отметил, что в этом году все учителя кажутся более хитрыми , застрявшими между восторгом от испытаний и раздражением от новых препятствий.
  
  Он должен был быть намного более осторожным, особенно теперь он был почти уверен, что Дамблдор, Снейп, Слагхорн и МакГонагалл все беспокоились о нем по той или иной причине.
  
  Чем раньше мои тритоны закончатся, и я выйду из-под их власти, тем лучше, решил он.
  
  
  Глава 84
  
  Вторая короткая сессия Снейпа оказалась даже более полезной, чем первая, и Гарри начал почти восхищаться инстинктом самосохранения, хитростью и интеллектом волшебника. Тем не менее, он едва мог находиться в одной комнате с ним, и, несмотря на то, что он восхищался навыками Снейпа, чем больше он осознавал способности этого человека, тем больше он знал, что может доверять ему только настолько, насколько его цели соответствуют Снейп.
  
  Конец Волдеморта был единственной целью, которую они разделяли.
  
  Гарри быстро понял, что Северус Снейп - апатичная, жестокая оболочка человека, преданного своей мести и готового сделать или дать все, что ему нужно, чтобы это произошло. Казалось, единственное, чего Снейп ненавидел больше, чем Волдеморта, - это то, что он должен был зависеть и следовать за другими, чтобы отомстить своему хозяину.
  
  Долгая привязанность к его матери вела его в Темные искусства дальше, чем кто-либо из его бывших школьных друзей, введенных в заблуждение, но Снейп, казалось, больше их не удовлетворял.
  
  "Ты все еще здесь", - протянул бывший учитель зелий, возвращаясь из своего кабинета со стаканом ежевичного вина в руке. "Я ожидал, что вы немедленно пойдете к директору".
  
  "Да", - мягко ответил Гарри, сунув записку Дамблдора в карман. "Мне было любопытно о Темной метке".
  
  Это было близко к правде; это была как минимум половина. Гарри на самом деле хотел получить лучший взгляд в офисе Снейпа, чтобы проверить, было ли что-нибудь из этого защищено, если у него когда-либо будет причина незаконного входа, но ему тоже было любопытно узнать о Марке и готов ли Снейп показать ему и поделиться одним из них. из его секретов с Гарри.
  
  "Я полагаю, вы хотите знать, как это работает? - заметил Снейп без намека на эмоции, обнажив левое предплечье.
  
  "Да", - Гарри наклонился ближе, хватая предплечье Снейпа правой рукой. Учитель с седым лицом слегка вздрогнул, и темная метка извивалась между кончиками пальцев Гарри. Змея корчилась в черепе, мерцая языком, рябью чешуек и клыками агапе.
  
  "Как любопытно", - подумал Гарри вслух, перекатывая руку Снейпа на запястье, чтобы проверить верхнюю часть предплечья. Было пусто, но профессор тихо прошипел и выхватил руку из рук Гарри. Он сердито смотрел на Гарри на мгновение, оценивая, виноват ли он или нет, затем, казалось, подумал об этом лучше и нахмурился.
  
  Долгое время он молчал, затем вспыхнула ярость, в отличие от всего, что он когда-либо видел от Снейпа. Это было просто мгновение гнева, мгновенный взрыв огня, который для Снейпа означал необузданный гнев, и Гарри пришлось задуматься, что только что произошло с ним.
  
  "Это позволяет Темному Лорду вызвать нас, действуя как портовый ключ, но это также символизирует клятву верности ему, магическое обещание", - спокойно сказал профессор, поставив кубок на стол.
  
  'Ой?' Гарри посмотрел на татуировку еще раз, но Снейп стянул рукав обратно, как только заметил.
  
  "Я изучил это очень подробно, - кривые губы Снейпа, - и в этом есть свои недостатки. Пока я ему служу, я не сломал его, даже если служу другому или себе ".
  
  "Что произойдет, если вы сломаете это? Гарри спросил.
  
  "Это было сделано Темным Лордом, Гарри, - протянул Снейп, - он не известен ни милосердием, ни состраданием, как вы думаете, что происходит?"
  
  "Смерть", - просто вывел Гарри. Он бы сделал то же самое. Хорошо сформулированный магический контракт, который обязывал его последователей служить ему, и их собственные интересы, пока эти двое не вступали в конфликт, и суровое наказание для тех, кто не мог оставаться лояльным.
  
  "Смерть", кивнул Снейп, осторожно потягивая вино. "Я должен тщательно избегать любых команд, которые могут столкнуться с целями Дамблдора".
  
  "И ваш", - добавил Гарри с легкой улыбкой. "Что произойдет, если вы получите заказ?
  
  "Я должен выполнить это, - признался Снейп, уставившись в кубок, как будто он мельком увидел будущее, - независимо от команды".
  
  Вот что случилось с Кэти, понял Гарри. У него нет выбора, если он хочет жить и продолжать служить Дамблдору, чтобы отомстить, тогда он должен выполнять все команды Волдеморта.
  
  "У меня есть немного свободы, - продолжил Снейп, - я могу интерпретировать его приказы определенным образом, но иногда вещи просто черно-белые, или да, или нет".
  
  "Возможно, вам следует забыть узнать адреса учеников", - предложил Гарри с большим количеством льда. Снейп поднял глаза от своего кубка. "Я полагаю, что есть те, кто меньше понимает вашу ситуацию, особенно если кто-то, о ком они заботятся, был ранен или убит, потому что вы дали место для нападения Волдеморта".
  
  "Если бы я сказал, что мне жаль, это ничего не изменит". Пустой взгляд вернулся в темные глаза Снейпа.
  
  "Нет, - улыбка Гарри изогнулась немного жестоко, - нет, я не думаю, что это будет".
  
  "Номер четырнадцать, Южная улица, Косая аллея", - пробормотал Снейп, недооценивая слух Гарри. Желудок сжался, на груди лопались стейки льда. Это был адрес Кэти.
  
  "Это был бы хороший адрес, чтобы забыть", - тихо прокомментировал он.
  
  Снейп настороженно поднял голову, его взгляд устремился на правое запястье и кобуру Гарри, прежде чем он расслабился и ответил. "Темный Лорд уже знает это, - мягко сказал он, - было бы лучше, если бы Кэтрин Белл не вернулась туда. Он настаивает на том, чтобы ее забрали у вас, хотя я не уверен, почему она так важна.
  
  "Волдеморт чувствует, что я забрал у него больше, чем он, - ухмыльнулся Гарри. "Понятно, что он мало что может от меня отнять, и многое, что я могу от него оторвать".
  
  "Он - Темный Лорд, - слегка усмехнулась Снейп, - вам не хватает силы или интеллекта, чтобы угрожать ему".
  
  Пока он и его последователи считают, что тогда мне будет лучше, Гарри отстранился, не поправляя Снейпа на тот случай, если он передаст какой-либо из их разговоров обратно любому из мастеров.
  
  "Мы уже проиграли, - пожал плечами Гарри.
  
  "Дамблдор уверен, что есть способ победить его". Уверенность в голосе Снейпа, казалось, отрепетировалась. "Несмотря на свою наивную веру в самоотверженную жертву, директор школы - могущественный волшебник, которого Темный Лорд глупо недооценивать".
  
  "Я бы удивился, если бы он это сделал", - подумал Гарри. "У Волдеморта должен быть план для его бывшего профессора". Снейп держал взгляд, глаза и поверхностные мысли открытыми и серьезными. Из этого Гарри понял, что был такой план, что Снейп знал это, и что он решил не делиться им с ним. Мысль Снейпа никогда не была так легко читаема, обычно он реагировал на все, кроме слабого прикосновения мыслей Гарри, и такая легкая связь не давала Гарри больше побуждать, чем смотреть на лицо профессора.
  
  Он слегка нахмурился, если Снейп собирался поделиться всем, что ему было нужно, с Дамблдором и Волдемортом, которые оставили его в серьезном невыгодном положении.
  
  "Я должен пойти к директору", - решил Гарри, отворачиваясь от Снейпа и оставляя его с вином.
  
  "Я подозреваю, что у него есть много важных вещей, чтобы сказать вам", спокойно согласился Снейп, уходя.
  
  Он? Гарри размышлял. Он сейчас?
  
  Летом Дамблдор почти наверняка охотился на хоркруксов, и Гарри пришлось задуматься, добился ли он успеха. Теперь, по его расчетам, остался только один, когда он уничтожил дневник, диадему и вырвал из себя частичку души. Если Дамблдор нашел и уничтожил кого-то, на что он определенно был способен, то Волан-де-Морт уже был смертным.
  
  В следующий раз, когда его убийственное проклятие отразится, ребенок станет его последним.
  
  Гарри улыбнулся, впервые увидев проблеск света в конце туннеля. Он не осознавал, насколько близко он был к тому, чтобы пережить свой тигель.
  
  Тихая суета в коридоре позади него прервала его мысли, и Гарри, его инстинкты теперь хорошо отточены, кружились, с палочкой в ​​руке, и язык туго заклинал.
  
  Это была Гермиона. Бледное лицо с темными тенями под глазами.
  
  "Что вы делаете из Гриффиндорской башни в это время?" - с любопытством спросил Гарри, заменив палочку на явное облегчение Гермионы.
  
  "Я могу спросить тебя то же самое", - ответила Гермиона. "Я префект, - она ​​постучала по блестящему значку, - а на моих раундах нет".
  
  "И я бы сказал вам, что разговаривал с профессором Снейпом, который сказал мне, что я должен немедленно пойти к профессору Дамблдору".
  
  "Я следовала за Малфоем", - призналась Гермиона, зная, что Гарри знал, что она далеко от своего обычного патруля. "Рон считает, что видел, как он пару раз сжимал руку, поэтому, когда я увидел, как он крался вечером, я решил присмотреть за ним. Я увидел тебя потом.
  
  - И ты решил последовать за мной?
  
  "Я собиралась спросить вас, что вы делаете из башни, - поправила Гермиона, - но вы застали меня врасплох, прежде чем я смог".
  
  - Есть идеи, что делал Малфой? Гарри спросил. Был хороший шанс, что Волдеморт предпочел бы больше, чем один набор глаз и ушей в Хогвартсе, и горстка седьмых лет, которые, как подозревал Гарри, имели собственные одежды и маски, не будут существовать достаточно долго, чтобы оставаться полезными.
  
  "Он прогуливался по лабораториям зелий и кабинету профессора Слагхорна", - Гермиона закусила губу. "Я думаю, что он искал остальную часть Феликса Фелисиса".
  
  "Там много ядовитых вещей", - рассеянно заметил Гарри. Кажется, Малфой, скорее всего, был его нормальным, оппортунистическим "я".
  
  "Вероятно, он сам отравится", Гермиона улыбнулась, и на мгновение темные синяки под ее глазами, казалось, осветились. "Я не могу быть слишком осторожным, - продолжала она, наполовину про себя, - что, если он действительно Пожиратель смерти и собирается кого-то отравить".
  
  "Он нашего возраста", - пожал плечами Гарри. "Если он служит Волан-де-Морту, то, скорее всего, он должен передавать информацию о Дамблдоре. Беспокоиться о том, что ему больно, потому что он тайно убил Волдеморта, параноик.
  
  "Это только паранойя, если я ошибаюсь", - резко ответила Гермиона. Она звучала странно, как Безумный Муди, и Гарри не мог не представить ее в комнате любопытных темных объектов, когда она пыталась убежать от своих врагов.
  
  "Надеюсь, это паранойя", - ровно предположил Гарри.
  
  "Я делаю, - что-то отчаянное мелькнуло на ее лице, - я делаю".
  
  "Хорошо, я должен идти, пока я не опоздал на встречу с профессором Дамблдором". Гарри был более чем счастлив уйти вслед за Малфоем к Гермионе.
  
  "Будете ли вы слушать его?
  
  Это был такой странный, неожиданный вопрос, что Гарри не знал, как ответить, поэтому он притворился, что не слышал его и продолжил свой путь к горгулье.
  
  "Лимонный щербет", рассеянно сказал он в направлении горгульи. Дамблдор не указал, что пароль был изменен, поэтому он предположил, что это не так.
  
  Горгулья отошла в сторону, открывая маленькую спиральную лестницу, и Гарри, глубоко вздохнув, прояснив свои мысли и приготовившись к тому, что, без сомнения, станет тонким допросом, направился вверх.
  
  "Входите, Гарри", - позвал директор, когда подошел к двери.
  
  "Профессор Дамблдор", Гарри опустил голову, пересекая комнату, чтобы встать напротив старого волшебника рядом с Фоуксом, который тихо кричал на него.
  
  - Садитесь, - закричал Дамблдор в удобном кресле позади него, - нам есть что обсудить.
  
  Гарри откинулся на спинку стула, небрежно глядя на директора школы, который смотрел на него сверху вниз по крутым пальцам.
  
  - Как прошло лето, Гарри? В голосе волшебника не было ничего, что указывало бы на гнев.
  
  "Освободительная". Губы Гарри дрогнули, когда он пытался удержать ухмылку от его лица.
  
  "Мы больше всего беспокоились о тебе, Гарри", - возразил Дамблдор, и на этот раз в его голосе появился намек на разочарование. Это был тот же край смятения, что он обернулся к Гарри два года назад.
  
  "Я сдержал свое обещание, сэр", - невинно ответил Гарри. "Я провел лето, где я был в безопасности".
  
  "Твоя тетя и дядя, хотя и не самые приятные или вежливые люди, были твоей крови, а подопечные там держали тебя намного безопаснее, чем что-либо еще, что ты мог бы найти".
  
  'Даже Фиделиус?' Гарри не был уверен, как долго он сможет поддерживать свой фасад невиновности.
  
  'Вы можете разыграть это?' Глаза Дамблдора сверкали чем-то, что могло бы даже гордиться, хотя Гарри подозревал, что это скорее менее благородная эмоция.
  
  "Нет", - признался Гарри.
  
  "Тогда мисс Делакур", - заключил директор. Гарри коротко кивнул, не веря себе, что скажет что-нибудь о Флер, и его чувства не исчезнут. "Я могу понять ваши действия, Гарри, - вздохнул директор, - но я боюсь, что вы не до конца продумали их последствия".
  
  "Я не согласен, сэр", - ровно заметил Гарри.
  
  "Позвольте мне объяснить. Директор положил свои ладони на стол, и Гарри на мгновение изучил текущие узоры единорогов и драконов, которые мелькали у него на пальцах. "Твоя тетя и дядя, хотя, без сомнения, счастливее без тебя и без каких-либо воспоминаний о магии, - мерцание исчезло из глаз Дамблдора", были в безопасности только до тех пор, пока Том никогда не преследовал их. Я подозреваю, что он этого не сделает, поскольку вы их не очень любите, и они не узнают ничего полезного, но в этом трудно быть уверенным.
  
  "Я не думаю, что он даже знает, что они существуют, сэр, - прокомментировал Гарри, - иначе он наверняка попытался бы добраться до меня летом, когда я был не в состоянии использовать магию, и гораздо менее защищен, чем когда я нахожусь в пределах эти стены.
  
  "Возможно", - признал старый волшебник, проводя рукой в ​​перчатке сквозь бороду и выглядя смутно созерцательно. "Однако ваше решение исчезнуть было опрометчивым, даже если провести лето в компании мисс Делакур, должно быть, казалось непреодолимым".
  
  "Она намного привлекательнее Дадли", - согласился Гарри.
  
  "Как бы то ни было, Гарри, есть несколько способов защиты, в которые Том не может проникнуть, потому что, несмотря на свои многочисленные недостатки, он остается блестящим волшебником".
  
  "Он не может проникнуть в то, что не может найти, - возразил Гарри, - и, если бы он нашел нас, мы ушли бы задолго до того, как он прошел через наши подопечные".
  
  "Было больше, чем Очарование Фиделия?" Дамблдор слегка наклонился вперед.
  
  "Конечно, - удивился Гарри, - я лучше других знаю, что Фиделиус не защищен от ошибок". Фианто Дури и подопечные, чтобы никто не аппарировал и не портировал в пределах нашего дома.
  
  "Мисс Делакур в высшей степени талантлива, - почти одобрительно улыбнулся директор, - не часто мы можем найти кого-то, кто так хорошо подходит нам".
  
  И разве она этого не знает, - с любовью подумал Гарри.
  
  "Волдеморт не мог найти нас, не найдя нашего тайного хранителя, и при этом он не мог бы проникнуть в наши палаты, не предупредив нас вовремя, чтобы мы убежали, мы были в полной безопасности".
  
  "Это твой выбор тайного хранителя, который беспокоит меня, Гарри", - кивнул Дамблдор. "Сириус может быть твоим крестным отцом, но он может быть тихим сыпью. Я бы предпочел, так как вы, похоже, решили остаться там, что вы позволили мне сохранить ваш секрет. Я позволил твоим родителям выбрать Сириуса, а затем тайно Питера Петтигрю, но я не хочу, чтобы прошлое повторилось, если я смогу избежать этого ".
  
  Если только это не предполагает, что другой человек пожертвует своей жизнью, чтобы уничтожить Волдеморта, Гарри не согласится.
  
  "Сириус почти никогда не покидает штаб-квартиру Ордена, которая также находится под управлением Фиделия, что делает его почти идеальным тайным хранителем", - прокомментировал Гарри.
  
  - Он не твой тайный хранитель? Дамблдор быстро догадался, и Гарри тихо проклял проницательность волшебника.
  
  "Нет, - улыбнулся Гарри, - нет".
  
  "Могу ли я убедить вас, что я сделаю более осторожный выбор тайного хранителя?" Директор спросил устало.
  
  "Боюсь, что нет, сэр", - ответил Гарри. "Вы - цель для Волан-де-Морта и его последователей, если вы умрете, моя защита рухнет, тогда как нынешнему секретному хранителю никогда даже не придется наблюдать за войной; их существование и реакция на меня даже не известны ".
  
  "Мне придется надеяться, что ты прав, Гарри", - решил Дамблдор. "Полагаю, я нахожу вас в равной степени непреклонным, если вы останетесь в компании очаровательной мисс Делакур, поэтому я буду держать вас в страхе перед ее безопасностью".
  
  "Мудрый из вас", - согласился Гарри. Он тихо подозревал, что директор просто ждал лучшего момента, чтобы провести это обсуждение; у его мученика не было бы никакой эгоистичной причины жить.
  
  "Увы, мудрость - это одно из немногих преимуществ возраста", - вздохнул Дамблдор, снимая левую перчатку, и увидел тонкую золотую полосу с темным камнем. "Тем не менее, это тот, который я слишком часто игнорировал". Он снял правую перчатку, и изучение Гарри архаичного кольца немедленно прекратилось.
  
  Рука Дамблдора в виде палочки сморщилась и почернела, плоть отступила назад к кости, в результате чего вены и сухожилия поднялись и стали заметно выступать под натянутой, тонкой кожей.
  
  Иссушающее проклятие, понял Гарри. Как он жив?
  
  "Что случилось, сэр?
  
  "Вы знаете о проклятии, которое я заключил, я полагаю", - мягко выговорил директор.
  
  "Я прошу прощения, сэр, - Гарри не удосужился защитить свою странную невинность, - я имел в виду, как вы это заключили?"
  
  "Момент опрометчивости с моей стороны", - признался Дамблдор, поправляя очки своей неповрежденной рукой. - Скажи мне, Гарри, ты когда-нибудь задумывался над тем, как Том пережил отраженное Убийственное проклятие в ту ночь все эти годы назад?
  
  "Вопрос приходил мне в голову", - ответил Гарри.
  
  Итак, настало время, подумал Гарри. Он оставил это поздно, чтобы поделиться этим со мной.
  
  "Позвольте мне объяснить тайну, тогда. Директор погладил Фоукса левой рукой, уткнув пальцы в великолепное оперение феникса. "Существует ветвь магии, известная как магия души, которая либо опирается на концепцию, либо фактически взаимодействует с душой существа".
  
  "Убийственное проклятие", - громко сказал Гарри.
  
  "Да, это продукт этой ветви магии". Отвращение Дамблдора к заклинанию не осталось незамеченным Гарри. "В то время как опора на концепцию дала много прекрасных и полезных магических частей, непосредственное взаимодействие с душой дало очень мало заклинаний, которые следует запомнить".
  
  "Извините, сэр, - прервал Гарри, - но что конкретно такое душа?"
  
  "Ах, - улыбнулся директор, - очень хороший вопрос. Душа - это не то, что мы когда-либо могли измерить. В немногих сохранившихся работах египетских волшебников, которые первыми открыли эту ветвь магии, есть ссылки на душу, напоминающую характер и поступки человека, и эта идея видна в мифологии немагических египтян. Независимо от его внешнего вида кажется, что это необходимо для настоящей жизни. Проклятие убийства отрывает его от тела жертвы, а поцелуй дементора крадет у него все, кроме самого слабого отпечатка, отнимая у жертвы те самые черты, которые когда-то отражала их душа ".
  
  "Если смертельное проклятие удаляет душу, - нахмурился Гарри, - как выжил Волдеморт?"
  
  "Короткий ответ: не совсем", - вздохнул Дамблдор. "Магия жертвы твоей матери была сильнее, чем все, что я видел до или после; В этой комнате от Волдеморта не осталось ничего, его тело было полностью уничтожено. Однако его дух выдержал. Я верю, что чтобы по-настоящему умереть, вся душа должна перейти порог смерти, а Волдеморт - нет.
  
  'Зачем?' Гарри нажал, нетерпеливо ожидая, когда волшебник подойдет к делу и расскажет ему о крестражах.
  
  "Потому что к тому времени, когда он попытался убить тебя, большая часть души Волдеморта уже не была в его теле", - сказал директор. "Есть особенно темный кусок магии, способный разбить душу волшебника или ведьмы, а затем связать ее с чем-то. Пока этот артефакт выживает, душа находится в двух местах, и поэтому волшебник или ведьма не могут быть по-настоящему убиты ".
  
  "Значит, у Волдеморта есть один из этих предметов", - притворился Гарри.
  
  "Полагаю, больше, чем один", - Дамблдор открыл ящик своего стола и положил избитую, пронзенную клыками форму дневника на его гладкую поверхность. "Память о Томе Риддле, которого ты уничтожил на втором курсе, была, вероятно, намного больше, чем память".
  
  'Вы знали?' - спросил Гарри, не в силах помочь себе. "Тогда вы знали, что это было, и не сказали мне?"
  
  - Тебе было двенадцать, Гарри, ты бы понял?
  
  "Я, конечно, был бы достаточно взрослым, чтобы понять до сих пор", парировал Гарри.
  
  "Это опасное знание, - предупредил Дамблдор, - профессор Слагхорн вернулся в эту школу, чтобы сбежать от Тома, который, как он понимает, не даст ему жить, зная секрет его бессмертия".
  
  "Я подозреваю, что он тоже не оставит меня в живых", - с горечью заметил Гарри.
  
  "Есть вещи хуже, чем смерть, Гарри", - улыбнулся старый волшебник, но, несмотря на все искренние, искренние эмоции в ярких голубых глазах Дамблдора, этого было недостаточно, чтобы убедить Гарри.
  
  Что может быть хуже, чем стать ничем навсегда, быть оторванным от всего, что вы считаете драгоценным. Ты не прав, Дамблдор, решил Гарри. Вы неправы.
  
  "Этот дневник - не единственный такой объект или крестраж, с которым я столкнулся", - продолжил директор, положив палец на темный камень кольца, которое он носил. "Это кольцо было семейной реликвией семьи Гонтов, от которой происходит потомок Тома, и это наследие - то, чему он придает большое значение".
  
  - Значит, в нем есть кусочек его души? Гарри спросил. Он скорее сомневался, что так больше. Судя по состоянию руки Дамблдора, директор школы уже заплатил цену за уничтожение этого крестража.
  
  "Больше нет", - ответил Дамблдор, подтверждая подозрения Гарри.
  
  "Значит, он теперь смертен", - размышлял Гарри, зная, что почерневшая оболочка третьего и, вероятно, последний крестраж лежал на дне бассейна в Тайной комнате.
  
  "Я подозреваю, что Том, возможно, сделал больше, - не согласился Дамблдор, - он был весьма заинтересован в арифмантике, и я был бы очень удивлен, если бы он не сделал очень конкретного количества крестражей". Старый волшебник снова похлопал Фоукса, а затем снова надел перчатки, чтобы скрыть свою засохшую руку. "Думаю, на данный момент этого достаточно, Гарри", - решил директор. "Если вы хотите, и я, конечно, поощряю это, вы можете присоединиться ко мне, чтобы узнать больше о Томе. Я собрал серию воспоминаний от тех, кто сталкивался с ним, и я надеюсь использовать их для обнаружения и уничтожения его крестражей, но, возможно, мне понадобится ваша помощь.
  
  "Вы действительно думаете, что несколько воспоминаний обеспечат места?" Скептически спросил Гарри.
  
  "Я провел тринадцать лет в поисках этих конкретных воспоминаний, Гарри, - мягко признался Дамблдор, - что они не передают воспоминания, а имеют большое значение и важность. Несмотря на все свое великолепие, Том никогда не терял импульсов и желаний амбициозного, опасного мальчика, которого я встретил почти полвека назад. Его высокомерие не позволит ему использовать предметы, которые он считает недостойными, и он разместит их в местах, которые имеют значение для него ".
  
  Как и я, Гарри понял.
  
  Он мог думать только о горстке мест, где он мог бы чувствовать себя комфортно и доверить частичку своей души. Тайная Комната, Флер, ива на берегу реки во Франции, Комната Требований и, возможно, даже Арагогская впадина.
  
  "Я был бы рад помочь вам", - решил Гарри. Без сомнения, Дамблдор хотел использовать время с ним для других целей, кроме охоты на хоркруксов, но Гарри рисковал. Он не мог позволить ни одному из хоркруксов выжить до того, как он и Темный Лорд неизбежно столкнутся.
  
  "Спасибо, Гарри", - любезно ответил директор. "Теперь я слышал от профессора МакГонагалл, что вы делаете красивый ворон?"
  
  "Только ненадолго, сэр", - признался Гарри. "Мне удалось превратить себя в ворона, как наиболее подходящую форму, но это не было превращением анимага. Я был вороном, но ворон был не мной.
  
  "Интересный способ выразить это", тихо сказал Дамблдор. "Чтобы действительно стать вороной, нужно приложить много усилий и усилий, как вы это выразительно выразили".
  
  "Вы не анимагус, сэр?" - спросил Гарри, вспоминая предыдущую дискуссию на эту тему.
  
  "Нет, хотя мой брат Аберфорт настаивает на том, что я буду особенно женским сфинксом. Я полагаю, это связано с моей склонностью говорить загадками.
  
  Гарри тихо усмехнулся, увидев, как Дамблдор превращается в сфинкса, затем, вспомнив сфинкса в лабиринте, затих, внезапно подозревая его присутствие. "Можно ли принять форму волшебного существа?"
  
  "Нет", Дамблдор слегка покачал головой. "В то время как есть животные, которые могут подходить нашим персонажам, большинство магических существ обладают качествами, которых нет у людей, и поэтому никогда не бывают настолько похожими, чтобы быть формой анимага".
  
  Гарри немного расслабился. По крайней мере, сфинкс не окажется замаскированным Волдемортом или Дамблдором.
  
  "Я должен признать, Гарри, что я знаю форму, наиболее подходящую для меня". Дамблдор нежно улыбнулся, и Фоукс вздрогнул от удовольствия. "Вы должны пообещать никогда не говорить моему брату, но если бы я когда-либо пытался стать анимагусом, я стал бы самым красивым шмелем".
  
  Гарри удивленно моргнул. Он знал, что старый волшебник говорил правду, потому что Дамблдор почти проецировал воспоминания и мысли на него через легилименцию. Это была довольно большая пчела, с желтыми полосками, такими яркими, что казалось почти белыми.
  
  "Очень красивая пчела, сэр", - согласился Гарри, размышляя, не связана ли форма насекомого с любовью Дамблдора к сладким вещам. "И я обещаю не говорить вашему брату, профессор".
  
  "Спасибо тебе, Гарри", Дамблдор доброжелательно кивнул. "Аберфорт никогда не позволил бы мне услышать конец этого. Ему нравится следить за тем, чтобы, несмотря на мои не столь скромные достижения, мои ноги твердо стояли на земле. Полагаю, это хорошо, что он продолжает напоминать мне о моих ошибках, полагаю, я мог бы сделать больше, если бы он этого не сделал.
  
  Часы позади него тихо звенели, и Дамблдор оглянулся через плечо Гарри. "Ах, - понял он, - оно выросло позже, чем я думал. Ты должен лечь спать, Гарри, если не ради тебя, то ради меня. Когда вы станете такими же старыми, как и я, вы обнаружите, что вам нужно много спать.
  
  Улыбка Гарри на высказывании старого волшебника исчезла в тот момент, когда он вспомнил, что Дамблдор не собирался достигать чего-либо, подобного старости.
  
  "Добрый вечер, сэр", - ответил он вежливо, скрывая ледяную ярость, которая вспыхнула в памяти. Белый шмель или нет, руки Дамблдора были едва чисты.
  
  Его правая рука, конечно, нет.
  
  Он коротко хмыкнул про себя, когда спускался по лестнице. Директор школы еще не пытался отделить его от Флер, и при этом он не решил попытаться отменить решение Гарри покинуть "Дурсли", и, что наиболее важно, в то время как Дамблдор все еще не знал, как Гарри покидает замок, он казался настроенным доверять ему гораздо больше, чем ожидал Гарри.
  
  
  Глава 85
  
  Рисунок в учебнике был почти комичным. Если бы цвета поменялись местами, это мог быть ребенок под изодранным листом, но Гарри видел, что лежало под мысом дементора. Разрушение лица, зияющая, неестественная пасть и гниющее тело были далеки от широко раскрытых невинных глаз ребенка на Хэллоуин. Во всяком случае, он был рад плащам, которые их скрывали, смешным или нет.
  
  Взгляд вокруг класса показал, что большинство других учеников смотрели на страницы со смесью скуки и ужаса. Большинство из тех, кто выглядел скучающим, были ученики, которых Гарри узнал из Рейвенкло, и Хаффлпафф, те, кто не посещал Невилл Д.А. Интересно, что Малфоя выглядело довольно безразличным к идее летифолдов и возможности высасывать изо рта большую часть его души. Что-то, что Гарри подумал странно, учитывая, что это судьба, с которой его родители вполне могут столкнуться в случае падения Волдеморта.
  
  Не в силах противостоять своему любопытству, Гарри тайком указал кончиком своей палочки на затылок Малфоя.
  
  "Легилимены", пробормотал он.
  
  Он почувствовал кратчайшее чувство смирения, затем мысли Малфоя внезапно прояснились, и Гарри, понимая, что блондинка Слизерин, должно быть, откуда-то узнал окклюменцию, быстро разорвал связь между ними, прежде чем его поймали.
  
  Вместо того чтобы оглядываться на преступника, Малфой яростно смотрел поверх своей книги на Снейпа, сжимая страницы так сильно, что его костяшки побелели. Профессор на мгновение избавил его от нечитаемого взгляда, но быстро отвернулся в явной незаинтересованности.
  
  Интересно, подумал Гарри.
  
  Пять лет фаворитизма, казалось, наконец подошли к концу.
  
  "Я предполагаю, что, поскольку у вас достаточно времени, вы прочитали главу о летителах, особенно дементорах", - тихо протянул Снейп. "Поэтому я, если увижу какие-либо книги, которые еще открыты, я буду... недоволен".
  
  Раздался отчетливый шум, так как почти все книги в классе немедленно закрылись.
  
  - Мистер Малфой, мисс Грейнджер и мистер Поттер, - спокойно продолжил Снейп, - вы трое как-то считаете себя выше моих указаний?
  
  Гермиона тихо и раздраженно захлопнула книгу, а Малфой замолчал с глухим стуком, упав со стола на пол. Губа Снейпа слегка изогнулась, но он ничего не сказал.
  
  Гарри улыбнулся ему блаженной улыбкой и на несколько секунд оставил его открытым на столе, затем, когда Снейп отвернулся, мускулистая мышца в его челюсти, он тихо закрыл учебник. Шпион с седым лицом должен быть более чем осведомлен, что с Гарри не шутят. Игнорировать его в классе и обращаться с ним как со всеми остальными было понятно и приемлемо, но выделять его было неразумно.
  
  - Снейп только что упустил еще одну возможность отобрать у тебя очки? Прошептал Невилл.
  
  "Другое занятие Снейпа помогло ему понять, на что я способен", - многозначительно напомнил Гарри своему другу. "И я подозреваю, что Дамблдор, возможно, приказал ему обуздать свой энтузиазм в отношении моего заключения под стражу".
  
  'Он знает?'
  
  "Он часть Ордена Феникса, шпион Дамблдора в рядах Волдеморта".
  
  "Это смело с его стороны", пробормотал Невилл.
  
  "Это только смелость, если вы рискуете чем-то", - не согласился Гарри. "Снейп рискует только другими".
  
  "Тем не менее," Невилл нахмурился. "Лицом к лицу и лгать Волан-де-Морту каждый раз, зная, что каждый раз, когда его вызывают, он может быть последним".
  
  "Он не лжет Волдеморту", ​​- сказал Гарри. "Снейп - скорее слуга двух господ, чем шпион. Он делает все, что ему приказано, и делает все возможное, чтобы уничтожить Волдеморта по своим собственным причинам, а не ради улучшения Британии. Он замолчал, когда Снейп прошел через заднюю часть класса, чтобы уничтожить маленького бумажного дементора, которого Пэнси Паркинсон заколдовала, чтобы выплеснуть чернила на записки Гермионы.
  
  "Это звучит гораздо менее смело", - признался Невилл.
  
  "Храбрость - это прерогатива слепых", - сказал Снейп с удивительным ядом с высоты двух футов над головой Невилла. "Храбрость не означает, что вы выиграете, мистер Лонгботтом. Из всех людей в этом классе вы должны знать это лучше всего.
  
  Невилл вспыхнул кулаками на верхней части стола, и Гарри поспешно положил руку ему на плечо, чтобы он не сделал глупости.
  
  "Грейнджер", - притянул Снейп, безразлично к страданиям, которые он причинил Невиллу. "Вы, вероятно, знаете ответы. Он слегка усмехнулся. "Нет сомнений, что вы уже проглотили этот учебник. Как бы вы отразили дементор?
  
  "Очарование Патронуса", - ответила Гермиона, не потревоженная замечанием Снейпа. В конце концов, это было правдой.
  
  "Я сказал, как бы вы отразили это, Грейнджер", коротко сказал Снейп. "Ты способен наложить заклинание?"
  
  "Да", - гордо улыбнулась Гермиона. "Гарри научил некоторых из нас, как это сделать".
  
  "А теперь", пробормотал Снейп, уставившись на Гарри раздраженным взглядом.
  
  Ах, понял Гарри. Я испортил твой план урока, не так ли
  
  "Ну что ж, - решил Снейп, отступая назад к классу. "Возможно, мы проверим мастерство мистера Поттера. Давайте пройдемся по классу и посмотрим, кто может произвести что-либо из настоящего патрона. Мистер Малфой, - взгляд Снейпа ярко блеснул, - возможно, вы будете так любезны, чтобы пойти первым.
  
  "Поттеру удалось это много лет назад, - усмехнулся Малфой, - это не может быть трудно".
  
  Он встал со стула, стоял высокий и гордый перед классом, в то время как Панси смотрела на него с обожанием.
  
  "Expecto Patronum", - сказал он, его голос и лицо внезапно стали мягкими.
  
  Из его палочки вырвался серебряный туман, закутавшийся в яркого гиппогрифа, который фыркнул и надменно поборол землю. Гарри поднял бровь и ухмыльнулся в форме патрона Малфоя. Он был довольно удивлен, что он мог произвести один.
  
  "Очень хорошо, мистер Малфой", - мягко поздравил его Снейп. "Какую память вы использовали?
  
  "Это не твое дело", тихо сказал Малфой, снова садясь. "Я сказал, что это не сложно, - добавил он с притворным триумфом.
  
  "Продолжайте спускаться по рядам", проинструктировал Снейп. "Для тех из вас, как мистер Малфой, который пытается с третьего года, я ожидаю увидеть аналогичный результат".
  
  Малфой яростно нахмурился, но не был достаточно смел, чтобы рискнуть ответить.
  
  Череда небольших взрывов серебряного тумана пробивалась через столы к задней части, где сидели Невилл и Гарри, с вкраплениями случайных существ из тех, кого он учил в Комнате Требований. Худой, гибкий горный лев мягко зарычал на талию Рона, прежде чем исчезнуть из комнаты, к большой очевидной гордости Гермионы, и Гарри с удивлением заметил, что почти все его временные ученики способны производить либо телесный патронус, либо что-то похожее на один.
  
  "Мисс Грейнджер, - подсказал Снейп, когда Гермиона, казалось, не заметила, что настала ее очередь, - поскольку вы были так уверены".
  
  Гермиона выглядела совсем не уверенно, теперь, когда все смотрели, что показалось Гарри необычным, поскольку он видел выдру, которую она ранее произвела, и она редко стеснялась демонстрировать что-то перед классом.
  
  "Expecto patronum", пробормотала она в конце концов, но это была не выдра, которая вырвалась из ее палочки.
  
  Яркий четырехкрылый мотылек парил над ее головой, потирая ноги о ее голову, медленно развеваясь.
  
  Глаза класса перешли на следующий в очереди, но Гарри нет. Он, в отличие от них, знал, что символизирует мотылек, и мог только удивляться, почему ее патронус так изменился. Он вспомнил, что у Салазара когда-то был патронус мотылька, хотя он так отчаянно искал Воскресенский камень, но до того, как потерял надежду.
  
  Интересно.
  
  Внезапно скорпион Невилла щелкнул рядом с ним на столе, и, впервые взглянув на Снейпа, он понял реальную причину, по которой профессор попросил эту демонстрацию. Большинство учеников просто не знали о том, что им самим дают представление о себе, но Снейпу и Гарри скорпион Невилла явно демонстрирует его нрав, веру в месть и преданность.
  
  "Ах, - тихо протянул Снейп, - теперь к главному событию, мистер Поттер?"
  
  "Я вряд ли мог бы научить их, если бы сам не смог их создать, сэр", - отозвался Гарри. "Все уже видели мой в третий год".
  
  "Тогда ты не против еще раз продемонстрировать", - нажал Снейп, черные глаза блестели от неожиданного нежелания Гарри.
  
  "Вы профессор, сэр, - улыбнулся Гарри, - наверняка именно вы должны продемонстрировать?"
  
  Класс задержал дыхание.
  
  "Expecto patronum", - выплюнул Снейп, нахмурившись, и блестящая серебряная лань выпрыгнула из палочки, чтобы прыгнуть по комнате.
  
  Это значение не было потеряно для Гарри.
  
  Как он посмел?
  
  Лед никогда не казался таким холодным. Он думал, что Снейп обманул себя. В глубине души он не верил, что это возможно, что Снейп действительно так заботился о своей матери, но доказательства все еще стояли в классе, с мягкими глазами, серебристыми и молчаливыми.
  
  Его любовь к Лили Эванс была такой же сильной, как любовь Гарри к Флер. Его патронус так же пострадал, приняв форму, которая, как Гарри знал, без сомнения, представляла его мать.
  
  И он предал ее независимо.
  
  Лед свернулся и треснул внутри. Снейп уничтожил что-то настолько чистое, что-то настолько драгоценное, что это должно быть богохульством. Гарри не мог придумать ничего более неправильного, чем нарушить то, что он поделился с Флер.
  
  "Expecto patronum", - прошипел он, не пытаясь скрыть ярость в его голосе. Гермиона недоверчиво уставилась на него, и Снейп вздрогнул, словно его ударили.
  
  Возвышающийся анзу разогнал скорпиона Невилла, поместив одну жестоко когтистую ногу прямо сквозь насекомое и уставившись на других учеников. Он тихо взвизгнул на угасающей ланьке, расправив крылья во вспышке серебряного света, который разбил каждого оставшегося в живых патрона в комнате. Лань Снейпа взорвался, рухнув, как проколотое облако, и мотылек Гермионы тихо взорвался, рассеивая серебряный туман небольшой волной по краям комнаты, где он мягко рассеялся.
  
  "Анзу", пробормотала Гермиона в последовавшей тишине. "Это вымерший орел Месопотамии, связанный с огнем, порабощением и разрушением".
  
  "Спасибо, мисс Грейнджер", - прервал Снейп. "Вам не нужно повторять словарное определение всего, с чем вы сталкиваетесь".
  
  Ущерб уже нанесен, сердито решил Гарри. Как будто они когда-либо поняли бы истинность формы моего патрона.
  
  Гермиона едва заметила упрек Снейпа, она была так занята, все еще глядя на анзу, которая не сводила с нее глаз с тех пор, как она начала говорить.
  
  Гарри изгнал его, и анзу исчез с мягким зловещим визгом.
  
  "Думаю, на сегодня все", - коротко сказал Снейп. "Кажется, мистер Поттер уже преподавал этот класс. Если вы будете так любезны остаться, мистер Поттер, чтобы я мог выяснить, есть ли какие-либо другие мои занятия, которые мне больше не нужны, чтобы преподавать.
  
  Остальные вышли из класса, большинство из них дали Гарри широкое место, особенно прежде, чем он вернул свою палочку в кобуру на запястье.
  
  "Веселитесь", пробормотал Невилл, прежде чем оставить Гарри, чтобы вернуться в гостиную. Это был их последний урок дня, и он, без сомнения, с нетерпением ждал, когда упадет перед камином в общей комнате и увидит, как Кэти создает проблемы в первый и второй годы.
  
  "Тебе не нравится форма моего патрона", холодно заметил Снейп. Если Гарри не ошибся, волшебник казался почти обиженным.
  
  "Да", - холодно согласился он. "Это показывает глубину вашего предательства".
  
  Снейп снова вздрогнул, вернувшийся ужасный полый взгляд. "Тогда ты ненавидишь это почти так же сильно, как я люблю и ненавижу это".
  
  - Надеюсь, вы попросили меня остаться здесь ради чего-то большего, чем обсуждение вашего патрона? Гарри спросил.
  
  "Я хотел знать, правдивы ли слухи о вас и бывшем Чемпионе Триуиздоров из" Боксбатон ", но это не так уж важно, спрашивать сейчас".
  
  "Раньше было мало смысла спрашивать", - прокомментировал Гарри, слегка вздохнув, чтобы успокоиться. Снейп, казалось, одобрял это, потому что угол его рта изогнулся, и он провел Гарри в свой кабинет.
  
  - Как продвигается твоя попытка повлиять на профессора Слагхорна? - с любопытством спросил Снейп.
  
  "Он намеревается оценить мой прогресс за следующие несколько недель, я подозреваю, у меня есть до Рождества, чтобы убедить его". Гарри был совершенно уверен, что сможет убедить Слагхорна к тому времени. Разброс подарков между ними, горстка напоминаний о его матери и Риддле и Слагхорне с радостью поддерживали бы его по той или иной причине. Все, что ему было нужно, это научиться у Снейпа достаточно, чтобы выдержать его прогресс.
  
  И я уже многому научился, подумал Гарри.
  
  Он, вероятно, был способен улучшить или настроить большинство зелий, которые их попросят варить, хотя его теория могла бы рухнуть, если бы его попросили предоставить слишком много деталей.
  
  "Я думал, что мог бы дать несколько советов в некоторых аспектах, которые больше всего упускают из виду", - сказал Снейп. - У тебя есть посеребренный нож?
  
  'Да.'
  
  "Тем не менее, ваш котел только оловянный."
  
  "Котлы с серебряной подкладкой будут дорогими, - заметил Гарри. Снейп пристально посмотрел на него, что совершенно очевидно противоречило его неверию в то, что Гарри собирается его купить. "Мне придется использовать свой запасной нож для выравнивания изнутри", ухмыльнулся он.
  
  "Ты удивишься тому, что из этого получится", - кивнул Снейп. "Другая вещь, которую вы должны сделать, это купить серебряную ложку и колбу с чистой водой, чтобы вымыть вещи, чтобы вы не загрязнили ваши зелья. Если у вас нет ресурсов, чтобы купить его, я уверен, что у профессора Слагхорна достаточно, и вам нужно только спросить.
  
  Гарри мысленно отметил это, недолго думая, есть ли другие инструменты, которые он должен покрыть более инертным металлом.
  
  Снейп смотрел на него с таким же странно мягким блеском в глазах.
  
  'Какие?' Гарри потребовал, звоня ему на это впервые.
  
  "Бывают моменты, когда ты очень похож на свою мать", - прямо сказал Снейп. "Всякий раз, когда вы, наконец, решаете использовать свой мозг, вы получаете тот же блеск в глазах, что и раньше".
  
  Яркая точка холода нахлынула на сердце Гарри, и в этот момент он испытал искушение отомстить, невзирая на последствия, и заставить Снейпа, наконец, заплатить за все, что он заставил быть украденным у Гарри, независимо от того, насколько он полезен. он может быть. Волшебник, казалось, не обращал внимания на тот факт, что такие сравнения, сделанные им, тем не менее, были просто напоминанием обо всех вещах, которые он должен был уже знать и видеть для себя. Вещи, которые Снейп забрал у него из-за предательства женщины, которую он любил.
  
  "Что ты варишь?" Вместо этого он попросил отвлечься. Тот же маленький котел лежал на столе Снейпа, извергая густой белый туман через стол и пол. В нем пахло ягодами омелы и кровью Саламандры - две вещи, которые Гарри узнал по своим ритуалам.
  
  "Зелье, чтобы остановить последствия самого недавнего акта глупости директора", - сказал Снейп.
  
  Так вот как он выжил, понял Гарри.
  
  В краткий момент восхищения мастерством Снейпа как зельеварения он понял, что шпион, который служил обоим его потенциальным врагам и предал их мать и отца до их смерти, был также единственной вещью между Дамблдором и медленной, ползучей смертью ,
  
  Его палочка была на полпути в его руку, прежде чем он смог остановить себя.
  
  "Мне пора возвращаться в гостиную", - решил Гарри, молча повторяя все случаи использования Снейпа в его голове.
  
  "Хорошего вечера", - мягко предложил Снейп, его глаза блестели от веселья. Очевидно, он знал что-то, чего не знал Гарри, или находил, как близко он дошел до смерти, смешно.
  
  "Спасибо, сэр", - вежливо улыбнулся Гарри.
  
  Он поспешил обратно в общую комнату, следя за погодой для всех подозрительных. Внезапная способность Малфоя использовать окклюменцию, совпавшую с его подлостью, придала паранойе Гермионы некоторую веру, достаточную, чтобы Гарри немного беспокоился о своей роли в планах Волдеморта.
  
  'Вы идете!' Он услышал, как Гермиона почти закричала, прежде чем портрет был полностью открыт.
  
  Толстая Леди поморщилась. "Этот был намного тише в прошлом году", - прокомментировала она. "Потратил меньше времени, пробираясь по замку и после часов".
  
  "Не вините меня", Гарри поднял руки на ее обвиняющий взгляд. "Я не вовлечен.
  
  "Ты всегда вовлечен, - фыркнула Фат Леди, - Сириус Блэк преследовал тебя, когда на меня так жестоко напали".
  
  "Вообще-то, он был за Питером Петтигрю", - весело пояснил Гарри. "В конце концов, это был хороший парень".
  
  Толстая Леди посмотрела на него так, словно он сошел с ума, но откинулась в сторону, чтобы Гарри мог войти в общую комнату и увидеть причину суматохи внутри.
  
  "Я не хочу идти на твою глупую вечеринку", - устало объяснял Рон. "Я не обязан идти, когда я мог бы лучше проводить свое время здесь, учась".
  
  "Ты не можешь учиться все время, Рон", раздраженно вздохнула Гермиона.
  
  - Харк, - прошептал Невилл, - ты черный, говорит горшок чайнику.
  
  "Что такого хорошего в этой вечеринке?" Спросил Рон.
  
  "Профессор Слагхорн проводит небольшую встречу для студентов, которые, по его мнению, могут продвинуться далеко, и я, будучи приглашенным, нуждаюсь в свидании".
  
  "Свидание", Рон внезапно сильно покраснел, и Гарри услышал, как Кэти хихикает от ее места у огня. "Ну, почему ты просто не сказал так?" Он потребовал. 'Смешная девчонка.'
  
  'Так ты идешь?' Гермиона поинтересовалась.
  
  "Да, - нежно вздохнул Рон, - но вам действительно нужно поработать над тем, как вы просите парней идти с вами в разные вещи. Даже я никогда не был таким плохим, - смущенно улыбнулся он.
  
  Кто-то громко кашлянул что-то похожее на Флер Делакур , и Рон снова покраснел, еще ярче, когда увидел Гарри, который открыто улыбался зрелищу.
  
  'Почему Вы смеетесь?' Громко спросил Невилл. "Ты тоже идешь, и у тебя нет свидания".
  
  "Мерде", - поклялся Гарри.
  
  "Кажется, я видел Ромильду в библиотеке", радостно предложил Невилл.
  
  "Я прокляну тебя", - предупредил Гарри. Он оглядел комнату, заметив подозрительно бескорыстный взгляд многих девушек. "Полагаю, для этого есть только одна вещь, - громко решил он. "Невилл, - усмехнулся он, - вы не могли бы пойти со мной на вечеринку?"
  
  Невилл на мгновение пробормотал, затем обрел достаточно самообладания, чтобы ответить. "Не думаю, что Ханна одобрит, - торжественно ответил он, - но я спрошу ее".
  
  - Кто-нибудь видел кактус Невилла? Одинаково громко спросил Гарри. Был короткий взрыв хихиканья, прежде чем Невилл сдался и замолчал.
  
  "У тебя все еще нет свидания", - сказал знакомый голос.
  
  Гарри бросил на Невилла взгляд, передающий каждую унцию предательства и ужаса.
  
  Я думал, ты сказал, что она в библиотеке.
  
  "Да, он делает", - вздохнула Кэти, полностью заглушая гостиную. "Я пожалею тебя, Гарри, - просияла она.
  
  "Я уверен, что Гарри может решить сам". Ромильда не отступала без боя. Немногие из мальчиков исчезли в общежитии, чтобы скрыться с места перед ними. Невилл пробрался мимо, но Гарри осторожно наложил заклинание на стул, прежде чем он смог встать.
  
  "Ты ответственен за это", - пробормотал он. "Вы идете в никуда, и я собираюсь призвать Кэти попросить Луну спросить вас сейчас обо всем".
  
  Невилл побледнел, затем улыбнулся. "Вы должны выжить сегодня вечером в первую очередь. Если Кейти не получит тебя, Флер получит.
  
  Что-то неприятное извивалось в животе Гарри при выборе слов его друга. Они звучали ужасно правдоподобно по причинам, которые не имели никакого отношения к вечеринке, которую он собирался вынести.
  
  Что-то вспыхнуло в ярко-красных искрах на камине, притянув их оба глаза, затем раздался пощечина, когда Кэти отняла Ромильду от своей палочки, посылая ее по полу, вне досягаемости.
  
  "Ложись спать, Ромильда, - отмахнулась Кэти. - Купите подходящую форму, вымойте лицо и на пуговицах наденьте блузку. Гарри нравится, что его девочки немного старше его. Она повернулась и подмигнула ему, и Гарри улыбнулся на его лице, надеясь, что она имеет в виду Флер.
  
  Ромильда восприняла его улыбку на Кэти как знак поражения, потому что она взяла свою палочку, бросила последнюю улыбку на Гарри, когда она вызывающе наклонилась, чтобы поднять ее, а затем поспешно отступила наверх, когда Кэти зарычала.
  
  "Итак", Гарри ухмыльнулся. "Ты уже спросил Ханну, Нев? Мне нужно свидание, и Кэти отпугнула твою конкуренцию.
  
  Рон вернулся, одетый в более изящные мантии, чем он мог сделать для бала Йоля, и выглядел явно облегченным, когда не нашел Ромильду вокруг.
  
  - Возьми Кэти, - пожал плечами Невилл. "Она не собирается бросаться на тебя, как Ромильда, и она не ужасная компания".
  
  "Полагаю", - вздохнул Гарри с неохотой, которая не была полностью притворной. Он больше не был уверен в том, что Флер ошибалась, и больше не был убежден, что Кэти была менее мотивирована, чем Ромильда Вэйн, даже если она была достаточно тонкой, чтобы Гарри не был уверен.
  
  "Мне нужно найти платье", запаниковала Кэти. "Я не готов к этому.
  
  "Просто преобрази что-нибудь", - лениво предложил Гарри, рассеянно переодевая свои мантии в тот же стиль, который он носил на балу Йоля.
  
  "Нет!" Кэти выглядела шокированной самой идеей, и она быстро исчезла вверх по лестнице в общежитие девочек. Гарри несколько раздраженно посмотрел на Невилла и Рона.
  
  'Будет ли Флер возражать?' Спросил Рон через мгновение.
  
  "Я так не думаю", - Гарри легко улыбнулся, и Невилл усмехнулся, качая головой.
  
  Я мертв, понял он. Там даже не будет тела.
  
  Гермиона спустилась через мгновение, выглядя намного лучше, теперь она убрала тени из-под ее глаз.
  
  'С кем Гарри идет?' Спросила она с любопытством, отметив его наряд.
  
  "Кэти", - ответил Невилл, пытаясь сбежать с кресла. "Гарри", умолял он. давай, отпусти меня. Гермиона выглядела немного обеспокоенной, но ответ Невилла, но быстро перевел выражение ее лица в нечто нечитаемое.
  
  "Хорошо, когда ты спросил ее?"
  
  "Нет", - усмехнулся Невилл. "Кэти защищала его от Ромильды Вейн".
  
  'Ой.' Гермиона звучала так же уверенно, как и Гарри.
  
  "Я готова", объявила Кэти в комнату, счастливо подпрыгивая вниз по лестнице, ее волосы беспорядочно разбросаны по темно-зеленому, плотно облегающему платью, чтобы взять Гарри за руку. Платье подходило ей довольно хорошо.
  
  "Ты просто лежал вокруг, не так ли?" Гермиона спросила с любопытством.
  
  "Да, - сказала Кэти, - на всякий случай".
  
  "Нам пора", - предложил Гарри, прежде чем разговор станет более удобным, и это станет еще более неудобным. У него было ощущение, что у Кэти, одевающейся в платье такого цвета, не было случайности.
  
  Я не должен был позволить Флер сказать мне, решил он с сожалением. Было легче, когда я не знал о ее подозрениях. Теперь все, что может быть совпадением, выглядит как-то иначе.
  
  Вечеринка Слагхорна была небольшим собранием со вкусом в его теперь почти неузнаваемом классе. Вокруг стола стояла лишь горстка других пар, настолько загруженных аперитивами и дорогой едой, что казалось, что она может развалиться.
  
  "Ага, - закричал Слагхорн, - Гермиона, а ты, должно быть, Рон, иди, помоги себе аперитивом, путь восхитителен, и я уверен, что увидел что-то более здоровое для тех, кто еще не потерял свой путь к искушению". ".
  
  "Спасибо", Гермиона извивалась от чего-то, что могло бы доставить удовольствие, "Гораций".
  
  'Гарри!' Восклицание Слагхорна было достаточно громким, чтобы напугать всех поблизости. 'Ты пришел.'
  
  "Конечно, профессор", - улыбнулся Гарри.
  
  "У меня были такие проблемы с соблазнением вашей мамы здесь на эти собрания", вздохнул Слагхорн. "В конце концов мне пришлось убедить нескольких довольно заметных людей присоединиться к нам, чтобы соблазнить ее. Ей тоже никогда не нравились аперитивы, - усмехнулся он, заметив, что Гарри избегает предложенного блюда.
  
  "Это Кэти Белл", - представил Гарри, прежде чем Кэти начала дуться.
  
  "Зачарованный", Слагхорн опустил голову, его шея на мгновение исчезла в подбородке. "Ты счастливый волшебник, Гарри."
  
  "О, мы просто друзья", - объяснила Кэти, слегка смущенная, взглянув на то место, где она все еще держала Гарри за руку, хотя и не отпустила его.
  
  "Ну, пожалуйста, в любом случае, - сиял Слагхорн, - что-нибудь поешь или выпей, где-то рядом есть прекрасное эльфийское вино, которое я взял в Италии. Это страна, которая знает вино, даже эльфийские вещи, кажется, там лучше.
  
  Казалось, Кэти очень хотела попробовать и еду, и вино, потому что она быстро повела Гарри в противоположную сторону комнаты от профессора зелий.
  
  "Это действительно здорово", - решила она, после того, как порекомендовал полстакана вина Слагхорн. "Еда тоже.
  
  "Вот, - протянула она Гарри стакану, наполняя и наполняя свой собственный, - перестань выглядеть таким взволнованным". Кэти нежно погладила его по щеке рукой, которая не обнимала стакан с алкоголем. "Не нужно беспокоиться, Гарри. Она улыбнулась, медленно убирая руку. "Флер достаточно удобна, чтобы страстно целовать тебя передо мной, поэтому она не собирается возражать, чтобы я сопровождал тебя к чему-то вроде этого".
  
  Гарри не мог не согласиться, но он знал лучше, чем вызывать проблемы, высказывая свое мнение.
  
  "Профессор Слагхорн", - позвал Филч через дверь, сжимая извивающегося Малфоя за шею. "Я нашел этот, скрывающийся поблизости."
  
  "Я приходил сюда, - громко вздохнул Малфой, - и, поскольку мне здесь оказали... помощь, вы можете и сейчас меня покинуть".
  
  "Разбойник", радостно усмехнулся Слагхорн. "Всегда есть один! Заходите, есть напитки и много еды.
  
  Гарри бросил на Малфоя пристальный взгляд, крадясь к еде, явно не слишком довольный. Слизерин по-прежнему носил школьные халаты, его волосы были далеки от обычного гладкого внешнего вида, и там было заметное отсутствие Панси.
  
  Гарри подкрадывался, предположил Гарри.
  
  Гермиона, которая также наблюдала за Малфоем, похоже, пришла к тому же выводу.
  
  - Что-то случилось, Поттер? Малфой усмехнулся.
  
  "Неприятная компания", - вздохнул Гарри, обнаружив Кэти в нескольких метрах, монополизировав что-то, похожее на яйца перепелов, которые его тетя так любила подавать гостям в качестве закуски.
  
  "Иногда с этим ничего не поделаешь", - согласился Малфой почти вежливо. Он сделал шаг вперед вокруг Гермионы. - Но времена меняются, и скоро нам не придется мириться с магноборитами, предателями крови или с тобой. Мой отец заплатит за твоё оскорбление.
  
  "Никогда не любил Люциуса, - рассеянно заметил Гарри, его губы изогнулись в ухмылке, - на мой вкус немного двуличный".
  
  Рука Малфоя скользнула к его талии, но он, казалось, подумал об этом через мгновение, без сомнения, вспоминая последний раз, когда Гарри наложил на него заклинание.
  
  "Ты получишь свое, Поттер", - прошипел он. "Темный Лорд лишит тебя всего, что тебе дорого, и только когда твоя надежда будет потрачена, тебе будет позволено умереть".
  
  "Нет, если я сначала уберу у него все". Улыбка Гарри похолодела, и Малфой отступил на шаг, наткнувшись на Гермиону, которая пискнула и отошла.
  
  "Тео будет отомщен", - угрожал Малфой.
  
  "Если он, то это не будет с тобой, - отмахнулся Гарри, - ты маленькая рыбка, Драко, ни мама, ни папа больше не держат мне свечу. Они знают это, вы знаете это, я знаю это, и Волдеморт тоже.
  
  "Мой отец стоит сотни из вас", - ответил Малфой.
  
  "Возвращайся в темницы, Малфой, - небрежно сказал ему Гарри, - и наложи эссенцию муртлапа на предплечье, если болит. Тебе нечего сказать, стоит послушать.
  
  "Мы посмотрим на это, Поттер", - плюнул Малфой, но он повернулся на каблуках, пробираясь мимо Гермионы и резко выползая наружу, чистя руку, в которой он яростно коснулся Гермионы на своих одеждах.
  
  Кэти снова появилась через несколько мгновений после того, как Малфой ушел с очками в руке. "Почему кислое лицо? Она хихикнула.
  
  "Я немного поболтал с Малфоем, - ответил Гарри с усмешкой. Кэти счастливо сияла, все улыбались, и светлые, карие глаза, с покрасневшими от вина губами и покрасневшими щеками. Она выглядела веселее, чем он видел ее некоторое время.
  
  "Как скучно", - заявила Кэти. "Каждое другое слово, которое он говорит, это отец, или грязная кровь, он совсем не хороший разговор".
  
  "К сожалению, у меня нет лучшей альтернативы", - игриво вздохнул Гарри.
  
  Кэти зарычала на него, затем снова улыбнулась и допила свой бокал вина.
  
  Сколько из них у нее было? Гарри задумался.
  
  "Не так много людей, с которыми можно поговорить", тихо сказала она. "Я действительно никого не знаю здесь, кроме вас.
  
  "Мне попросить профессора Слагхорна представить вас? Я гарантирую, что они все меня уже знают, - сухо добавил он.
  
  "Нет, - Кэти твердо покачала головой, - я счастлива здесь".
  
  Несколько тогда.
  
  Она крепко провела рукой по его руке, и Гарри воспользовался возможностью, чтобы вынуть ее бокал, прежде чем он перестал попадать в нее или ударил его. Он знал, как она выглядит в очках.
  
  "Такой джентльмен", хихикнула она. "Убедиться, что я не делаю ничего глупого".
  
  "Проигравшая битва", - усмехнулся Гарри.
  
  "Я делаю много глупостей", - согласилась она, внезапно грустная. "Но не сегодня", - решила она.
  
  "Это хорошо", - осторожно ответил Гарри.
  
  "Ты в порядке, не так ли? Спросила Кэти. 'Вы счастливы?'
  
  "Ну, это не самая лучшая вечеринка, но я буду жить", - усмехнулся Гарри.
  
  "Я имела в виду, в общем," она надулась. "Иногда ты выглядишь... менее веселым", - закончила она дипломатично.
  
  "Я в порядке", - заверил ее Гарри. - Однако, дорогая Кэти, вы уже пьяны.
  
  'Уже?' Кэти запротестовала. "Мы были здесь некоторое время.
  
  Гарри взглянул на часы, и это было позже, чем он думал. Достаточно поздно, чтобы уйти и не обидеть хозяина. "Может быть, мы должны вернуться?" он предложил.
  
  "Мне может понадобиться помощь", призналась Кэти.
  
  "Вот", Гарри свободно обнял ее за талию, смиренно скривив лицо, когда она слегка улыбнулась и наклонилась к нему.
  
  Он извинился за вечеринку, попрощавшись со Слагхорном и остальными, и сопровождал Кэти, которая все еще была привязана к нему, обратно к Башне Гриффиндора.
  
  "Вы никогда не отвечали на мой вопрос? Она спросила его, пока они ждали, когда Толстая Леди проснется достаточно долго, чтобы открыться.
  
  "Я сделал, - рассеянно ответил Гарри, - я сказал, что со мной все в порядке".
  
  "Это ничего не значит", тихо прорычала Кэти. "Я не был бы в порядке, если бы увидел мою девушку с каким-нибудь другим волшебником, я бы разозлился, и я не был бы в порядке, если бы после меня тоже был Темный Лорд".
  
  Не делай то, что, я думаю, ты делаешь, Кэти, умолял Гарри молча.
  
  "Ты всегда можешь положиться на меня", - пообещала она, спотыкаясь по краю входа в гостиную. Гарри заметил, что Невилл спит неподалеку, все еще прилип к стулу, где Гарри его оставил.
  
  "Я знаю", - ответил Гарри, осторожно помогая ей сесть на диван рядом с ним.
  
  Кэти упала рядом с ним на бок, и Гарри, несмотря на все свои усилия, мельком увидел что-то знакомо темное и кружевное под передней частью ее платья. К счастью, Кэти не заметила, что он заметил, иначе он мог бы действительно оказаться в беде.
  
  "Так почему же Алисия и Анджелина так недовольны мной?" Гарри спросил. Кэти неохотно рассказывала ему, всегда обходя вокруг предмета и отмахиваясь от него, но он знал лучше, чем большинство, что она была менее осторожна в своих действиях, когда пила.
  
  "О," Кэти грустно улыбнулась. 'Это моя ошибка. Они думают, что вы бездельничаете из-за статьи и четвертого курса ... и все такое. Она зевнула и положила голову ему на плечо. "Я сейчас сонный", пробормотала она. "Не двигайся".
  
  Мерде, Гарри поклялся, терпеливо ожидая, пока ее дыхание не выровняется, все время надеясь, что никто не войдет в общую комнату, а Невилл продолжал спать.
  
  Он сорвал ее с дивана, когда был уверен, что все еще спит, нес ее, все еще держа голову на плече, к лестнице, ведущей в общежитие девочки, и разочаровал их обоих внизу ступеней. Он тоже отпустил Невилла, так как его палочки не было.
  
  "Конфундо", пробормотал он и быстро взобрался на лестницу. Чем раньше Кэти окажется на своей кровати, на ее стороне, на всякий случай, тем лучше. Ему действительно нужно было забыть о том, что Кэти сказала о Анжелине и причинах неприязни Алисии.
  
  И прочее, он покачал головой, надеясь избавиться от мысли, где это может быть потеряно. Флер все еще может ошибаться, решил он нерешительно.
  
  Теперь это казалось маловероятным из-за того, как Кэти вела себя, и, конечно, из-за того, как он должен был вырвать ее пальцы из своей мантии, прежде чем уложить ее в свою постель, но он все же мог надеяться. Превратив платье в одну из футболок для квиддича, которые, как он знал, обычно спала в Кэти, вкладывая в себя достаточно магии, чтобы продержаться до утра и спасая платье от разрушения, он натянул на себя одеяло и сполз обратно вниз по лестнице.
  
  Он не устал, и поэтому он сел на стул, ближайший к угасающему огню, уставившись в пламя и рассеянно практикуя движения палочки тех заклинаний, которые ему были нужны, как для его предстоящих Тритонов, так и для менее уважаемых, более опасных, которые он имел освоен для дуэли.
  
  Гарри все еще был там, когда Гермиона и Рон вернулись немного позже, но он проигнорировал их любопытные взгляды и осторожный взгляд Гермионы, задумчиво поворачивая палочку в пальцах, пока они не оставили его одного, чтобы снова практиковать.
  
  
  Глава 86
  
  "Отлично, Гермиона", - сиял Слагхорн, покачивая подбородком, когда он сжимал свой живот мимо ее котла и Рона. "Образцовая работа! Каждый здесь мог бы кое-что узнать от вас, - хихикнул он, - ну, - он заметил одинаково совершенное зелье Гарри, - конечно, все, кроме Гарри.
  
  "Спасибо, сэр", Гермиона улыбнулась, хотя ее глаза раздраженно мелькнули на котел Гарри. Она закрыла свою книгу, быстро сунув изодранный том в свою сумку, а затем осторожно пометила колбу, которую Слагхорн мог бы пометить.
  
  Гарри поставил свою флягу рядом с ней.
  
  "Почти идентично", - фыркнула она, хмурясь.
  
  "Совместная вершина года, - вздохнул Гарри, - такая катастрофа".
  
  Гермиона засмеялась и покачала головой. "Есть более важные вещи, чем книги и оценки", - повторила она, так тихо, что это было почти грустно. "Я ненадолго забыла об этом, - закалилось ее лицо, - но больше нет".
  
  - Вы не против, чтобы я смотрел на ваш учебник по зельям? Невинно спросил Гарри. Он был совершенно уверен, что ее внезапное увеличение таланта было связано с потрепанной книгой, которую она всегда держала с собой.
  
  "Получи свой собственный", она отклонила. "Это идентично.
  
  "Но у меня в сумке", - спокойно продолжил Гарри.
  
  "Так же и мой", - возразила Гермиона.
  
  "Я украду это", - прямо сказал ей Гарри. "Ночью я подойду к вашему общежитию и возьму его, - злобно ухмыльнулся он, - вместе с каждой парой трусиков в башне, просто чтобы сохранить наследство моего отца".
  
  "Хорошо", Гермиона вздохнула. "У него есть несколько аннотаций, они полезны, но я не знаю, кто их написал".
  
  Она вытащила книгу из своей сумки и открыла, все еще держа ее вне поля зрения Гарри. "Поскольку вы, кажется, уже знаете это, я могу показать вам, не отдавая ни одного из моих преимуществ, но вы должны пообещать никому не говорить".
  
  "Обещаю", быстро сказал Гарри.
  
  "Видите ли, - открыла она книгу, - много аннотаций, не более того".
  
  Поля книги были заполнены тесным наклонным шрифтом, который Гарри сразу же узнал.
  
  Она оказывает мне такую ​​же помощь, понял он, удивленный.
  
  "Тайна разгадана", - усмехнулся Гарри. 'Мне было любопытно.'
  
  'Просто любопытно?'
  
  "Ты поправился очень быстро", он пожал плечами. "Надеюсь, вы не доверяете всему, что найдете там, не продумав это?"
  
  "Пока это кажется безобидным, - защищалась Гермиона, - но, конечно, я не такой. Если бы казалось, что это не сработает, я бы этого не сделал, но они все работают до сих пор ".
  
  "Думаю, большинство из них", - заметил Гарри. "Он принадлежал нашему бывшему профессору этого предмета, когда он был моложе".
  
  "Снейп? Гермиона ахнула.
  
  "Так что возьмите это с щепоткой соли", - предупредил Гарри. "Сейчас он может быть членом Ордена, но он всегда любил Темные Искусства".
  
  "Я знаю, - нахмурилась Гермиона, подчеркивая тени под глазами, - он рассказывает о них так, словно влюблен. Парвати, которая спит в постели рядом со мной, время от времени снились кошмары о том, что ее сестра стала инфери и задушила ее. Она вздрогнула. "Я не видел, чтобы Парвати выглядела такой испуганной".
  
  "Хотя он не ошибается", - подумал Гарри. "Вещи, которые Министерство классифицирует как темные, часто бывают мощными, лучше Парвати знать, как уничтожить инфериус и потерять немного сна, чем разорвать его на части".
  
  Гермиона нахмурилась еще сильнее. "Они незаконны по какой-то причине, - констатировала она само собой, - Снейп делает их привлекательными для таких студентов, как Малфой, у которых мало нравов и слишком много амбиций".
  
  "Он уже проиграл", спокойно сказал Гарри, "вы видели, как он снова ворует, когда мы были на вечеринке Слагхорна? Я сомневаюсь, что он намеревался обрушиться, когда Филч нашел его. Ему было любопытно узнать, узнала ли она или увидела что-нибудь, что могло бы оказаться полезным для определения роли Малфоя в планах Волдеморта.
  
  "Я так и сделал, - Гермиона убрала книгу обратно, - теперь он кажется особенно ненавистным с вашей стороны".
  
  Я убил одного из его друзей и стоял рядом с Сириусом, когда он страдал от отца.
  
  У Малфоя была пара веских причин ненавидеть его сейчас. Что еще больше беспокоило его, почему он в неурочные часы скрывался в лабораториях зелья.
  
  "Он всегда мне не нравился", - отмахнулся Гарри. Гермиона выглядела скептически, когда тащила свою сумку с книгами из лаборатории к Чарам, оставляя Гарри медленно дрейфовать по ее следам. Они редко обменивались более чем несколькими словами, тем более что теперь у них был только один урок, на котором они могли говорить. Никто не хотел рисковать характером Снейпа, и Продвинутая Арифмантика требовала всего внимания Гарри.
  
  "Драко". Шепот был таким тихим, что Гарри едва слышал его, и если бы он не привык внимательно прислушиваться к слабым перегибам, которые указывали на эмоции в тоне Снейпа, он никогда бы не заметил намек отчаяния внутри.
  
  Хитрый взгляд позади него в отражении окна обнаружил, что Малфоя наполовину втащили в соседнюю пустую классную комнату.
  
  Ну, Гарри решил, это может быть интересно.
  
  К счастью, он решил все время держать на себе плащ. Пока в камере было безопаснее, Гарри чувствовал себя более комфортно, неся его с собой; это было его осязаемое доказательство того, что Камень Воскресения существовал, и как напоминание о его цели, и постоянное утешение.
  
  Натянув его на голову и наложив чары, скрывающие звук и форму его шагов, он проскользнул в дверь за мгновение до того, как Снейп закрыл ее.
  
  'Как ты думаешь, что ты делаешь?' Профессор прошипел. "Вы знаете задачу, которую дал вам Темный Лорд".
  
  "Это единственный способ выжить, выполняя это", - ответил Малфой. "Он убил Тео, он, вероятно, тот, кто покалечил моего отца, и он снова проклянет меня без колебаний".
  
  "Лицо твоего отца обожгло Сириуса Блэка, - с отвращением сказал ему Снейп, - мелкая месть убьет тебя. Темный Лорд, возможно, не приказал своим последователям покинуть Поттера, но это потому, что он считает, что они не способны убить его. Он все еще хочет победить самого Поттера, он просто уверен, что теперь он единственный, кто способен на это ".
  
  "Поттер не такой сильный", - усмехнулся Малфой.
  
  "Барти Крауч-младший, - прямо вмешался Снейп, - Питер Петтигрю, Берта Джоркинс, Беллатрикс Лестрейндж, Эйвери, Яксли, Макнейр, Джагсон, Нотт и Теодор".
  
  Гарри знает, что он знает почти все из них . И он идеально подходит, чтобы рассказать Дамблдору и Риддлу обо всем, что я сделаю в будущем.
  
  "Я тебе не верю", - покачал головой Малфой.
  
  "Темный Лорд приписал эти потери самому Поттеру, - скривились губы Снейпа, - не соглашайтесь с ним на свой страх и риск".
  
  "Тогда Темный Лорд неправ!"
  
  'Вы действительно так думаете?' Снейп вздрогнул. "Вы глупы как в том, что не верите тому, что ясно видеть, так и в привлечении внимания к себе. Выполни задание, которое дал тебе Темный Лорд, и оставайся в безопасности в Хогвартсе до конца войны.
  
  "Как тебя волнует, в безопасности ли я или нет", - с горечью ответил Малфой. "Я знаю о клятве, которую ты дал моей матери. Вы просто хотите, чтобы я добился успеха, поэтому вам не нужно выполнять свою непоколебимую клятву и один раз рискнуть своей собственной кожей ".
  
  "Молчи, - прошипел Снейп, - ты наглый, высокомерный младенец. Ты ничего не знаешь о том, что говоришь, и, конечно, очень мало о том, что ты делаешь. Его черные глаза горели от ярости. "Я пытаюсь сохранить тебе жизнь, и противодействовать Поттеру очень глупо. На самом деле, - рот Снейпа внезапно изогнулся в легкой улыбке, - единственное, что опаснее, - это противостоять самому Темному Лорду.
  
  "Если он такой могущественный и опасный, почему Темный Лорд ничего не делает с ним?" - спросил Малфой, не совсем убежденный, но запуганный гневом Снейпа.
  
  "Он не верит, что Поттер сделает что-либо, чтобы противостоять ему, если только его рука не будет вынуждена", медленно объяснил Снейп. "Он считает, что их конфликты до сих пор были совпадением, работой Дамблдора или возмездием за потери в руках другого. Вот почему ваша миссия и ее время так важны. Как только ваша цель будет мертва, Поттер двинется прямо против Темного Лорда и откажется от действия, которым он так убедительно владеет. Этот акт существует только для Дамблдора, - предупредил Снейп, - он единственный волшебник, которого Поттер считает превосходящим себя на стороне света.
  
  "Тогда он, как всегда, высокомерен", ухмыльнулся Малфой.
  
  'Он?' Снейп нахмурился незаметно. - Ты накормил его достаточным количеством аконита, чтобы убить половину школы, а он даже не заметил. Те Пожиратели Смерти, которых он убил, они не умирали во сне и не были убиты сзади. Твоя тетя была грозным дуэлистом, несмотря на ее безумие и последствия пятнадцатилетнего тюремного заключения в Азкабане, и ее вытащили из фонтана перед Министерством магии в тот же день, когда Поттер ходил по школе без единой царапины на нем. '
  
  Теперь я определенно проверяю свою еду, решил Гарри. Если бы не мой ритуал, я был бы мертв, и кто знает, сколько других людей рядом со мной приблизилось к смерти.
  
  Осуждение Снейпа было также немного резким для Беллатрикс, она нанесла много царапин, Гарри просто быстро поправился.
  
  "Может быть, он заметил. Малфой тяжело сглотнул.
  
  "Ты уже был бы мертв", Снейп не согласился. "Поттер не играет со своей едой, как некоторые наши глупые союзники, особенно те, кто подвергает опасности своих друзей. Если он знает, а вы все еще живы, у вас есть только больше причин бояться, потому что это означает, что он что-то вас спасает.
  
  "Вы говорите о нем так же, как говорите о Дамблдоре и Темном Лорде", - тихо заметил Малфой.
  
  "Иногда рождается волшебник с потенциалом быть более чем великим", - пробормотал Снейп. "Вы - сильный волшебник для своего возраста, как и я, но Темный Лорд, Дамблдор и Поттер - все это немного за пределами нас. Поттер молод и уже грозен. Он самый слабый из трех, но и самый опасный. Дамблдор и Темный Лорд имеют четкие цели. Дамблдор - поборник своего Великого Добра, более чистой формы философии, которую когда-то защищал Гриндельвальд, и Темный Лорд ищет господства, послушания и признания, потому что он считает себя самым сильным, но Поттер не имеет никаких целей. Он безжалостный, хитрый, могущественный и непредсказуемый. Прекратите травить его, прежде чем нас обоих убьют.
  
  "Это будет только я", устало засмеялся Малфой. "Связи моего отца прерваны, его богатство теперь бесполезно, а мама не боец. Я единственный полезный Малфой, и это наказание моей семьи за провал Темного Лорда.
  
  - Если ты хитр, никто не заподозрит тебя, и ты избежишь уведомления, оставаясь здесь в безопасности, когда Поттер покинет эти стены, чтобы открыто противостоять Темному Лорду.
  
  "За мной уже наблюдают, - признался Малфой. "Грязная кровь Грейнджер следит за мной так же часто, как и за Поттером".
  
  "Не используйте это слово", усмехнулся Снейп. "Темный Лорд презирает маглов, а не магглов, власть - это сила, а магия - это магия, независимо от источника".
  
  "У чистой крови больше магии и силы", - отмахнулся Малфой. Очевидно, что это был аргумент, который они имели раньше, вероятно, каждый год с тех пор, как он приехал в Хогвартс.
  
  "Иди, - приказал Снейп, открывая дверь, - и перестань привлекать внимание к своей задаче".
  
  " Наша задача", - поправил Малфой, слегка ухмыляясь. "Не забывайте свою клятву, профессор.
  
  Он ушел, прежде чем Снейп смог ответить, но Гарри был там, чтобы увидеть, как руки шпиона сжались в кулаки, и услышал, как его зубы скрипят от гнева, прежде чем он тоже ушел. Малфой, возможно, решил прекратить отравлять его, потенциально, поскольку он не дал никаких обещаний, но Снейп все еще был магически связан, чтобы помочь ему, если он потерпит неудачу.
  
  Малфой всегда терпит неудачу, задумчиво заметил Гарри. Снейп не будет.
  
  Кто бы ни был их целью, он должен был либо быть важным, либо его уже легко устранить, чтобы Снейп дал такую ​​клятву, и единственный человек, о котором Гарри мог подумать, кто подойдет, учитывая то, что он знал о зельях Снейпа, это Дамблдор. Никто другой не был особенно важен для Волдеморта, поскольку его уже исключили, и Гарри, скорее всего, счел целесообразным устранить более компетентную помощь Малфоя.
  
  Неразрушимой клятвы нельзя было избежать недолго, поскольку Малфой постоянно терпел неудачу, и Гарри не нуждался в Снейпе, если поддержание его жизни помогло Волан-де-Морту больше, чем ему.
  
  Когда Снейп уйдет, так скоро может оказаться и Дамблдор , с мягкой ухмылкой вспомнил Гарри.
  
  Это означало, что убийство Волан-де-Морта будет зависеть от него, и только он, Флер, не будет участвовать в этой дуэли, если бы он не мог помочь, и Дамблдор, похоже, не собирался придумывать какой-либо другой результат.
  
  Его смерть позволит мне противостоять Волан-де-Морту так, как я хочу. Навыки Снейпа будут серьезной потерей для Волан-де-Морта и Дамблдора, если он выживет в смертельном проклятии без зелья Снейпа.
  
  По правде говоря, Гарри не был уверен, сможет ли Дамблдор найти другой источник этого зелья, что, вероятно, учитывая его репутацию, но вряд ли имело значение. Если он выживет, то статус-кво, в котором процветал Гарри, сохранится, и если он умрет, то Гарри переживет половину своего тигля, и тем более осведомленную, более популярную половину. Никто в министерстве не допрашивал Дамблдора, теперь Фадж упал с благодати. По понятным причинам, Волан-де-Морт был не так хорошо воспринят широкой публикой.
  
  Пока я не подозреваю, понял Гарри.
  
  Если бы кто-то подозревал его или, что еще хуже, замешал в этом, то все было бы в хаосе.
  
  Все еще под плащом он направился к классу и кабинету Снейпа. Надеюсь, волшебник будет отсутствовать или обучать, и Гарри сможет ускользнуть, чтобы получить то, что он хотел, незаметно.
  
  Снейп учил.
  
  Класс довольно запуганных вторых лет неэффективно стрелял друг в друга красными искрами, в то время как Снейп кисло заверил их, что любой встреченный им Гриндиллоу окажется легкой едой.
  
  Гарри подавил смешок в классе, достаточно неудачный для того, чтобы пожать плохое настроение Снейпа, и проскользнул молча через середину класса, делая паузу только для того, чтобы позволить случайной струе искр пройти перед ним.
  
  Снейп был настолько зациклен на ошибках своего класса, что не заметил, как дверь в его кабинет тихо открылась и закрылась, и никто из вторых лет не осмеливался смотреть в глаза, опасаясь поймать взгляд своего профессора.
  
  Как это сделать? Гарри задумался.
  
  Он уже обдумал это кратко. Привычка Снейпа пить вино из ежевики из одного и того же стакана не была такой безопасной, как он думал. Несмотря на то, что его кабинет был тщательно обережен, святой Гарри позволял ему входить и выходить незамеченным.
  
  Подбираясь к одному из стеклянных бокалов, он спрятал его под плащ и осмотрел небольшую серию шкафов и банок вдоль стен.
  
  Аконит, аконит, аконит он искал.
  
  Там было много осталось. Снейп, казалось, использовал его редко.
  
  Отлично.
  
  У Малфоя, должно быть, кое-что спрятано, и он не слишком ловко крал его у Слагхорна под пристальным взглядом Гермионы. Будем надеяться, что Малфой возьмет на себя вину, даже если будет слишком мало доказательств, чтобы его исключили.
  
  Гарри собрал достаточно аконита, чтобы убить гиппогрифа в кубок, запечатав его листом бумаги и заклеивающим заклинание, и крепко втиснул его в сумку, чтобы он не выскользнул. Приготовив новый кубок и вложив в создание достаточно магии, чтобы держать его там в течение нескольких недель, он заменил тот, что украл, и выскользнул за дверь.
  
  Он почти вошел в спину Снейпа.
  
  Морщась, он закрыл дверь как можно тише и обошел вокруг фигуры волшебника, пока не смог дойти до конца класса и ждать, пока его внимание продвинется достаточно долго, чтобы Гарри мог уйти и направиться в комнату.
  
  Это заняло больше времени, чем ему бы хотелось, и он чуть не подпрыгнул, когда, расслабившись, наблюдая за ливнем искр, медальон Флер вспыхнул горячо на его груди. К счастью, в конце концов Снейп заметил нервную девушку, которая свободно держала палочку и вздрагивала от искры, и Пожиратель Смерти спустился, чтобы ругать ее за ее неудачи с безжалостным презрением.
  
  Гарри выскользнул, торопясь, все еще невидимый, к Тайной комнате, надеясь, что Флер просто скучает по нему, и что секрет не был утерян.
  
  Это невероятно маловероятно, успокоил он себя, когда крал в ванной комнате, которая была у Миртл. Фиделиус почти безупречен, а Габриель безопасна и анонимна в подопечных Beauxbatons.
  
  Отбросив наполненный ядом кубок, сумку и плащ, он аппарировал в нескольких шагах от входа в саму камеру, щелкнув палочкой в ​​ладони, когда мир закружился позади него.
  
  Пара рук обвилась вокруг него в тот момент, когда он вошел в зал Луга, но они были тонкими, мягкими и бледными, и дыхание на затылке слегка пахло марципаном и тем же сладким запахом сожженный падуб.
  
  Она в порядке.
  
  Он слегка опустился с облегчением.
  
  'Ты по мне скучаешь?' Флер тихо пробормотала ему в ухо.
  
  "Вы знаете, я сделал," сказал он ей, скручивая в ее руках, чтобы он мог поцеловать ее.
  
  "Мне очень хотелось перезвонить вам здесь сверхурочно, я что-то нашла, - призналась она, - но я не хотела эгоистично прерывать что-то более важное".
  
  "Нет ничего важнее тебя", - твердо пообещал Гарри, улыбаясь, когда ее руки слегка сжались вокруг него. 'Что вы нашли?'
  
  "Пока ты не скажешь мне, чем занимаешься", ухмыльнулась Флер. "Сириус приходит время от времени, когда может, и хотя он не ужасная компания, он не ты, и ничего не знает о том, что ты на самом деле делаешь".
  
  "Он узнает только то, что говорит ему Дамблдор, а Дамблдор видит столько, сколько я могу".
  
  "Ответь на вопрос", - надулась Флер.
  
  "Ничего слишком драматического не произошло", - улыбнулся Гарри. "Я получил разрешение взять мои тритоны рано по трем предметам, и я работаю над четвертым".
  
  "Для большинства ролей или заданий вам нужно только три", - пожала плечами Флер.
  
  "Я хочу четыре, - сказал Гарри, - у вас есть четыре".
  
  'Это все?'
  
  "Нет", признал он. "Малфою было поручено убить кого-то в Хогвартсе, возможно, Дамблдора, и Снейп дал клятву Несокрушимого, чтобы сделать это сам, если Малфой потерпит неудачу".
  
  "Вы планируете отомстить", - поняла она, всегда осознавая его намерения.
  
  "Да", кивнул Гарри. "Дамблдор заключил злобное проклятие от последнего крестража Волдеморта, зелья Снейпа поддерживают его жизнь".
  
  "Таким образом, убийство Снейпа в любом случае убивает Дамблдора, дает вам месть и удаляет опасного, одержимого волшебника со слишком большим количеством мастеров". Флер нахмурилась. "Дамблдор умрет, даже если Снейп выживет, а Снейп еще не доказал, что является нашим врагом, и его убийство может не стоить риска".
  
  Гарри отступил от ее рук.
  
  "Он предал моих родителей, мою мать, ведьму, которую он любил, до их смерти", холодно напомнил он ей.
  
  "Возможно, он не сделал этого сознательно", - сказала Флер, втягивая его обратно в себя. "Как он мог знать, что это твоя мать - пророчество, о котором он слышал?"
  
  "Он не мог этого сделать", - неохотно признался Гарри.
  
  "Разве вы не предадите незнакомца в надежде спасти меня?" Спросила Флер, уже зная ответ. "Твои родители к тому времени скрывались, возможно, он хотел отвлечь внимание Волдеморта от них, от твоей матери".
  
  "Вы думаете, что его намерения были чисты", - Гарри проглотил свой гнев, пытаясь ясно мыслить. "Это возможно", - вздохнул он после краткого периода созерцания. Эмоции Снейпа были подлинными; Патронус доказал это.
  
  "Дайте ему шанс выбрать вас", - тихо сказала Флер. "Это не так надумано. Он хочет смерти Волдеморта, не разделяет идеалов Дамблдора и может оказаться полезным союзником.
  
  "Я предложу ему шанс", - решил Гарри. "Если он выберет меня, то я проигнорирую последствия его решения, потому что вы тоже меня об этом спросили. В противном случае, - его губы дернулись, - у меня есть намазанный аконитом кубок для него.
  
  "Вы осторожны, я верю?" Спросила Флер, кусая губу.
  
  "Я должен избегать всех подозрений, - согласился Гарри, нежно сжимая ее, - не беспокойся".
  
  "Нет драмы, вы сказали," она смеялась.
  
  "Это еще не все", - признался Гарри, нервно скручивая живот. Это была часть, которую он действительно боялся. "Я думаю, вы могли быть правы.
  
  'Когда я не?' Флер дразнил. 'Но о чем?'
  
  "Кто, - поправил он, - Кэти".
  
  Челюсти Флер сжались. Он осознавал, что каждый мускул напрягается и обвивается вокруг него, а ее лицо поворачивается к его плечу.
  
  'Что она сделала?' - тихо спросила Флер, ее голос был слегка искажен ее измененными чертами.
  
  "Я должен был пойти на вечеринку со свиданием", - начал Гарри, быстро говоря. "Она отгоняла других девушек, чтобы спасти меня от них, поэтому я неохотно взял ее, но она выпила больше, чем было мудро, и стала... цепкой".
  
  'Просто цепляешься?'
  
  "Я уложил ее в постель, - мягко ответил Гарри, - больше ничего".
  
  'Что она сказала?' Флер казалась обеспокоенной, не очень обеспокоенной, но, безусловно, несчастной.
  
  "Она хотела знать, все ли у меня в порядке, - вспомнил Гарри, - спросила, не злюсь ли я, увидев тебя и Билла вместе в кафе в это время".
  
  "Неужели она", голос Флер исказился дальше. "После того, как она намеренно поставила тебя рядом с ним, в надежде, что что-то случится, что позволит ей украсть тебя от меня".
  
  "Кэти не будет этого делать". Гарри покачал головой, но он был не так непреклонен в этом, как мог бы быть. Она была гораздо менее щепетильна, чем раньше.
  
  "Она бы для тебя," Флер сняла лицо с его плеча. "Была ли она счастлива, пока ты был там?"
  
  "Я давно не видел ее такой счастливой", - сказал Гарри после покорной паузы.
  
  "Вы верите мне сейчас, не так ли?
  
  "Не хочу", - вздохнул он, но теперь он знал, что она права. Отрицать это было бессмысленно.
  
  "Будут ли еще партии?" - тихо спросила Флер.
  
  "Мне нужно оставаться на хорошей стороне Слагхорна, чтобы он дал мне разрешение забрать мой Тритон рано", - мягко ответил Гарри, - "но я уверен, что могу взять кого-то другого или пойти один".
  
  "Нет", решила Флер, внезапно твердо. "Возьми Кэти."
  
  'Зачем?' Спросил он, крайне настороженно по поводу внезапного разворота.
  
  "Вы собираетесь выбрать ее из-за меня? - спросила Флер, глядя ему в глаза, когда ее черты снова стали обычными.
  
  "Никогда", - пообещал Гарри.
  
  "Тогда позволь ей получить ее утешительный приз", - сказала ему Флер с удивительной добротой. "Я не могу винить ее вкус, и, хотя мне это может не нравиться, она была тебе хорошим другом и заслуживает лучшего". Ее голос стал слабее, чем слабый шепот. "В конце концов, я украл тебя у нее".
  
  "Я никогда не обвинял тебя в этом", - напомнил ей Гарри. "Я даже не заметил твоего очарования, и Кэти это знала. Она не должна была отомстить за что-то, что было не по моей вине, и она, конечно, не должна была доверять Роджеру Дэвису, чтобы он был мотивирован ".
  
  "Я все еще чувствую себя виноватым", - призналась Флер. Она больше не смотрела ему в глаза, ее лицо было утоплено в изгибе его шеи, а ее руки плотно обвились вокруг него, как будто она боялась, что он может исчезнуть.
  
  'Вы не должны.'
  
  "Я лучше подхожу для тебя, больше для тебя равных", Флер немного рассмеялась над своей гордостью, "но она идеально подходит для тебя . Если бы ты никогда не встретил меня, ты был бы так же счастлив с ней.
  
  "Я был бы счастлив, - предположил Гарри, - но не так счастлив". Он наклонил ее лицо, чтобы взглянуть на него, и нежно поцеловал ее в щеки, пока она не улыбнулась, и угроза слез исчезла. "Я возьму Кэти, если ты думаешь, что я должен, но она никогда не будет для меня чем-то большим, чем другом, и я уверен, что она действительно знает это. Кроме того, - усмехнулся он, - платонические свидания никогда не приводят к хорошим отношениям.
  
  "Надеюсь, она знает", - тихо ответила Флер, подавляя легкую улыбку в ответ на упоминание их бала Йоля.
  
  'Что вы нашли?' Спросил Гарри, меняя тему. "Вы сказали, что хотите звонить мне здесь каждый раз, когда вы что-то нашли, так что, должно быть, так и есть".
  
  Флер кивнула, проводя кончиком пальца под каждым глазом с грустной улыбкой и проводя его рукой вверх по комнате, которая была его кабинетом, и теперь явно принадлежала Флер.
  
  "Я нашла Трэверс, и даже если последний крестраж исчез, он мог бы найти что-то полезное", - гордо улыбнулась она. "Его видели в средней полосе, или кто-то был в той же маске, в которой его поймали".
  
  "Вполне вероятно, что это Трэверс, и даже если это не так, то различимая маска означает" Внутренний круг ", и отрыв от него самых полезных последователей Волдеморта должен стать нашим первым шагом к победе над ним".
  
  "Именно", - ухмыльнулась Флер. "Траверс ведет набеги на разбросанные вокруг деревни деревни, отбирая тех, кто открыто выступает против Волан-де-Морта, и, - выражение ее лица потемнело, - потворствует своим собственным аппетитам".
  
  - Значит, мы ждем рейда и схватим его? Гарри нахмурился. Казалось маловероятным, что рейд произойдет в удобное время.
  
  "Я жду рейда", - поправила Флер. "Когда его охранник упал, я оглушаю его и использую это, - она ​​достала маску Пожирателя смерти из-под кучи бумаг, - это его точная копия".
  
  'Что оно делает?'
  
  "Я наложу заклинание протеина на его маску, и это, прежде чем я запомню его, поэтому, когда я изменю дизайн здесь, - она ​​щелкнула маской, чтобы показать почти невидимый набор царапин, - это изменится и на его маске". ".
  
  Гарри не нужно было спрашивать ее, была ли она уверена, что ее очарование памяти было достаточно хорошим. Это была та тонкая часть магии, в которой она была бы хороша.
  
  "Это как чары на твоей коробке", - подумал Гарри после минуты размышления.
  
  Флер надулась, инициируя свою младшую сестру. "Вы украли мой момент," жаловалась она. "Это станет портключем, - ухмыльнулась она, - и он окажется в милом, пустом месте в Озерном крае, где мы будем ждать".
  
  "Если он не наденет маску, у нас просто будет очень непривлекательный наряд, - предупредил Гарри. Это был единственный недостаток, который он мог видеть в плане.
  
  "Портки активируются только при прикосновении", - напомнила ему Флер, и Гарри слегка покраснел, забыв о чем-то столь очевидном. "Возможно, он что-то трогает, когда мы его похищаем, - закончила она задумчиво.
  
  "Ты думал обо всем", - усмехнулся Гарри. Ее планы были гораздо более тщательными, чем его.
  
  "Пока его губы не прижаты к краю одежды Волан-де-Морта, у нас не будет проблем с ним или с кем-то, кого он может случайно привести с собой". Уверенность Флер заслужила, и Гарри обнаружил, что кивает. Он был больше, чем спичка для большинства членов Внутреннего Круга, и вместе с Флер, застигнув их врасплох, у них не должно быть никаких проблем.
  
  "Будь осторожен, когда ждешь Трэверс", - мягко умолял он.
  
  "Я более чем способен заботиться о себе", - мягко сказал ему Флер. "Однако я буду очень осторожен, ничего не должно подозреваться, прежде чем мы активируем это".
  
  "Надеюсь, мы сможем отобрать у него местонахождение большинства его коллег из Внутреннего круга", - подумал Гарри. "Искоренение большинства из них нанесет Волдеморту серьезный удар".
  
  "Это не самая интересная вещь, которую я нашел", ухмыльнулась Флер. "Я тоже продолжаю ваши поиски". Внезапно она выглядела весьма взволнованной, и Гарри пришлось отбросить вселяющую надежду надежду.
  
  Вряд ли она нашла это так скоро, напомнил он себе.
  
  "Я бродил по легендам, поскольку фамильное древо Певерелл связано с несколькими известными семьями, среди которых ваша, слизеринская и несколько других, хотя все они сейчас вымерли". Флер проследила новые дополнения на его стене предков указательным пальцем. "Практически нет упоминания о плаще, так как последний Певерелл, который, должно быть, взял его с собой, привел его в линию Поттера много поколений назад, и он никогда не покидал линию семьи. Воскресенский камень, "ее лицо стало извиняющимся", почти так же редко упоминается, есть упоминание о нем, которое ищут многие волшебники, в том числе ваш предок Салазар, но никто из них не нашел его ".
  
  "Так что, возможно, это тоже осталось в семье", - предложил Гарри.
  
  "Если бы это было так, то вы бы уже владели им", - не согласилась Флер. "Должно быть, оно было украдено, потеряно или передано другому".
  
  "Это не воодушевляет", Гарри поморщился.
  
  "Это никогда не будет легким, - любезно предупредила Флер.
  
  'Я знаю.' Он не ожидал найти это в течение многих лет, но он ожидал обнаружить это в конце концов.
  
  "Старшую палочку, однако, гораздо легче отследить, - Флер передала ему список владельцев", - за последние несколько столетий она перешла в руки сотни раз, хотя совсем недавно единственной ссылкой, которую я мог найти, были претензии производитель палочек. Грегорович, - уточнила она.
  
  "Мне не интересна палочка", - пожал плечами Гарри. Он не дал ему ничего, чего он желал, у него была палочка, и, судя по всему, Старшая палочка просто сделала его большей целью.
  
  "Палочку нужно забрать у ее последнего хозяина", - сказала ему Флер. "Я не знаю, требуют ли другие святые того же самого, но..."
  
  "Возможно, лучше не рисковать", - закончил Гарри. 'Я понимаю. Что принято влечет за собой?
  
  "Старейшина Жезл был обвинен в краже, убийстве, дуэли и разоружении, о которых я знаю. Любой способ забрать его без согласия владельца, кажется, работает.
  
  "Так что я должен обязательно взять камень", - решил Гарри. "В любом случае, мне, наверное, придется, никто в здравом уме не откажется от этого".
  
  "Я нашел еще одну вещь, хотя она кажется не связанной, поскольку они не являются доказательством того, что он когда-либо нашел или владел каким-либо из святых". Флер постучала по рисунку символа, который Гарри увидел на могилах в Годриковой впадине, на арке и на внутренней части своего плаща. "Гриндельвальд принял это как свой символ, - сообщил ему Флер, - из-за этого это печально известно во всей Европе. Я не осознавал, что это был герб Певерелл заранее.
  
  "Он никогда не нашел никого из них?" Гарри спросил. Гриндельвальд не был кем-то, с кем он хотел бы поговорить, чтобы избежать этого. Старый военачальник был заключен в тюрьму в Нурменгарде, его собственной тюрьме, и это было практически неприступно.
  
  "Думаю, мы бы знали, если бы он знал", - улыбнулась Флер. "Я не вижу, чтобы он использовал какую-нибудь святую, даже Старшая палочка не имеет большого значения, когда вы уже настолько сильны".
  
  "Возможно, ему просто понравился символ", - усмехнулся Гарри.
  
  "Это просто и элегантно, - согласилась Флер. "Для непригодного для массового убийства темного лорда у него был хороший вкус в эмблемах".
  
  "Мне пора возвращаться", - понял Гарри, заметив темнеющее небо над деревней.
  
  "Еще нет." Улыбка Флер стала знойной, глаза тлеют, и она поймала его запястье, прежде чем он успел аппарировать. "Если я не могу видеть вас так часто, как мне бы хотелось, тогда я должен максимально использовать возможности".
  
  "Я, вероятно, могу задержаться подольше", - усмехнулся Гарри, немедленно изменив свое мнение.
  
  Платье Флер сползло на пол, прежде чем он смог аппарировать их в спальню, ее губы были голодны. Было мягкое движение, когда он перенес их на кровать, упав под Флер на матрас.
  
  "Ты все еще носишь слишком много, Гарри", - скромно решила она на его талии, покрытой только волосами. Его одежда ничего не тронула под ее пальцами, прежде чем он смог оторвать взгляд от нее, чтобы ответить.
  
  Летние небесно-голубые глаза ярко горели страстью за серебряной вуалью. Флер определенно скучала по нему.
  
  
  Глава 87
  
  "Входите, Гарри, входите", - сиял директор, вытаскивая из носа очки в форме полумесяца и кладя их на стол. Они были немедленно украдены Фоуксом, который, триумфально триумфально, запрыгнул обратно на свое место, очки в одной когтистой ноге.
  
  Дамблдор укоризненно посмотрел на феникса, который Фоукс демонстративно проигнорировал, чтобы осмотреть Гарри, когда он надел сидение напротив директора школы.
  
  - Как поживаешь, мальчик мой? Дамблдор молча и без палочки протянул руку через стол в направлении своего феникса, призывая очки из когтей отвлеченного феникса. Гарри подозревал, что это был не первый и не последний раз, когда именно эта битва велась.
  
  "Довольно хорошо", - честно ответил Гарри. Он совершенствовался везде, где посвятил свое время, практикуя и осваивая несколько опасных заклинаний, а также поглощая все, что Снейп мог ему предложить. Универсальность была всем в дуэли, хотя скорость и мощь тоже были решающими, и хотя его ритуалы и природные дары делали его более чем подходящим для большинства, его арсенал заклинаний был все еще относительно небольшим, и он не сражался с большинством. Ни Волдеморт, ни Дамблдор не могли смешаться с остальными.
  
  Его пальцы скользили по тонкой золотой цепочке на шее. Через некоторое время, в этот точный момент времени, Гарри будет видеть, может ли Снейп все еще быть полезным, а если нет, то сам Дамблдор предоставит свое алиби.
  
  "Профессор Снейп сказал мне, что вы проделали замечательную работу по обучению некоторых из других в вашем году обаянию Патронуса", Дамблдор мягко кивнул. "Очень замечательный поступок, мой мальчик, это сложный шарм, несмотря на его простую теорию, и все же многие из ваших сверстников достигли телесной версии. Возможно, вам стоит подумать об обучении.
  
  "Думаю, мне не хватает терпения, сэр", - признался Гарри. - Снейп действительно использовал эти слова?
  
  " Профессор Снейп, - Дамблдор выглядел почти с облегчением от привычного исправления, - возможно, не сказал этого так много слов, но его значение было легко понять".
  
  'После того, как вы выбрали свой путь через оскорбления?' - спросил Гарри с поднятыми бровями.
  
  "Уверен, он был весьма комплиментарен, - тихо ответил директор. "Он был очень заинтересован в форме вашего патрона. Я так понимаю, это уже не олень?
  
  "Анзу", - ровно сказал Гарри. Не было никакого смысла пытаться держать это в секрете. Если бы Снейп упомянул об этом, Дамблдор уже знал бы все, что Гарри мог бы хотеть скрыть.
  
  "Замечательно", его улыбка была невероятно мягкой. "Мисс Делакур - счастливая девушка. Вы должны быть преданы ей, чтобы это так сильно на вас повлияло.
  
  "Патронус Снейпа тоже затронут", - пожал плечами Гарри, не желая обсуждать Флер.
  
  "Да", - вздохнул Дамблдор, потирая уголки глаз и острие своего изогнутого носа, где сидели его очки. "Он упомянул, что вы это заметили и что не одобряете".
  
  "Это не единственное, что я заметил, профессор, - нерешительно начал Гарри. Это потребовало бы некоторого умения и немалой тонкости, чтобы успешно предположить, что Малфой поссорился со Снейпом. "Я видел, как Малфой спорил со Снейпом о чем-то, и Гермиона предупредила меня, что Малфой что-то замышляет, прячась в нечетных местах школы и держа его за предплечье".
  
  "Я знаю о действиях мистера Малфоя", - признался Дамблдор. "Его цель не касается меня, я не верю, что он имеет в нем успех. Профессор Снейп, тем не менее, позаботится об этом, Гарри, и было бы лучше, если бы вы не вмешивались. Мистер Малфой может действовать опрометчиво, если ему противостоят.
  
  "Конечно, профессор", - согласился Гарри. Учитывая, что вполне вероятно, что целью Малфоя был Дамблдор, у Гарри было мало причин действовать в первую очередь, и даже меньше, если старый волшебник полагал, что Малфой не представляет угрозы.
  
  "Мистер Малфой еще не выбрал свою сторону", медленно и нежно объяснил Дамблдор. "Я надеюсь показать ему, что есть другие пути, чем у его отца, прежде чем он полностью потеряет себя. Пока он в Хогвартсе, я могу обеспечить его безопасность и следить за тем, чтобы он не причинял вреда другим, пока он сосредоточен на выполнении этой миссии ".
  
  "Вы знаете, что это такое, сэр?"
  
  "Да, - Дамблдор выглядел внезапно уставшим, - я знаю, не позволяй этому беспокоить тебя. Есть другие, о которых вы должны беспокоиться, прежде чем мистер Малфой. Его завуалированное упоминание о Флер не осталось незамеченным, и челюсть Гарри слегка дернулась от раздражения.
  
  "Мои извинения, Гарри", - предложил директор, заметив. "Вы оба способны принимать собственные решения и совершать ошибки". Гарри ничего не ответил, и Дамблдор поспешно продолжил. "Это не значит, что я считаю ваши отношения ошибкой, мой мальчик, настолько опасным, насколько это может быть для нее и для ее семьи, - зловеще сжала челюсть Гарри, - все, что имеет такое влияние, может быть только к лучшему. В конце концов, любовь - самая могущественная магия.
  
  "В вашей записке упоминается память, сэр? Гарри спросил, стремясь оставить эту тему позади.
  
  "Ах", Дамблдор кивнул, покачиваясь, и поднялся, чтобы открыть ближайший шкаф. Внутри Гарри увидел чашу из резного камня, установленную из простого дерева, с кольцами рун вокруг его края. "Не могли бы вы присоединиться ко мне, Гарри", протянул он руку в перчатке, неповрежденную.
  
  Гарри откинул стул, обошел стол и уставился в кружащийся в бассейне серебряный туман.
  
  "Это воспоминание принадлежит профессору Слагхорну", - сказал директор, ткнув туманом кончиком палочки. Гарри нахмурился, не узнав ни странного оттенка, ни зернышка тонкого куска дерева, ни узких резьб по всей его длине.
  
  "Что это покажет нам? - спросил он, слегка подойдя ближе к руке палочки Дамблдора.
  
  'Ты увидишь.' Палочка исчезла в его рукаве, и директор снова протянул руку. 'Гарри?'
  
  Когда их пальцы соприкоснулись, произошел краткий дезориентирующий крен, и Гарри обнаружил, что стоит в той же комнате, в которой варил всего несколько дней назад; он был почти одинаково обставлен, хотя сам Слагхорн был немного стройнее, а его жилет выглядел менее напряженным.
  
  Круглый профессор поставил свой стакан на стол, закрыв коробку с тем, что, как подозревал Гарри, был кристаллизованным ананасом, а затем неожиданно услышал шум позади них. Гарри тоже подпрыгнул, его палочка наполовину попала ему в руку, прежде чем твердый захват Дамблдора мягко направил его к краю комнаты, где у них был четкий обзор.
  
  "Смотри вон, Том, ты не хочешь, чтобы тебя часами не вырывали из постели, а ты префект..."
  
  Младший Риддл выглядел почти ничем не примечательным, если не считать тонкой золотой полоски на его пальце, того же кольца, которое теперь носил Дамблдор, он выглядел почти точно так же, как в Зале Тайн на втором курсе Гарри. Единственным намеком на его печально известное будущее был слабый блеск силы в его ожесточенных глазах и уверенность, с которой он держал себя.
  
  "Сэр, я хотел спросить вас кое-что.
  
  "Спроси, потом, парень, спроси прочь..."
  
  "Сэр, мне интересно, что вы знаете о... о крестражах?"
  
  Слагхорн уставился на молодого Волан-де-Морта, который невинно оглянулся, наблюдая, как его профессор нервно перебирает бокал с совершенно притворным видом забвения.
  
  "Проект защиты от темных искусств, не так ли?"
  
  "Не совсем, сэр", - ответил Риддл. "Я наткнулся на термин во время чтения, и я не совсем понял его".
  
  - Нет ... Ну ... Тебе будет трудно найти книгу в Хогвартсе, в которой ты расскажешь подробности о крестражах, Том. Это очень темные вещи, действительно очень темные. Малейшая загадочная улыбка появилась на губах Риддла при упоминании Слагхорном книги, без сомнения, его позабавила легкость, с которой он нашел ее в библиотеке Салазара; когда Слагхорн упомянул ложную дихотомию темноты и света, она превратилась в мельчайшую насмешку.
  
  "Как видите, Гарри", - тихо прервал Дамблдор. "Том уже был достаточно опытным в извлечении того, что он хотел знать от окружающих. К шестнадцатилетнему возрасту он уже знал гораздо больше, чем большинство взрослых волшебников, о тонкостях магии ".
  
  "Зачем смотреть это, сэр? - спросил Гарри, оглядываясь на Риддла, который внимательно слушал все, что Слагхорн объяснял ему о крестражах.
  
  "В этот момент я верю, что Том отправился в путь к Волдеморту", ​​- вздохнул Дамблдор. "В тот момент, когда он решил, что все лучше смерти".
  
  Нет, понял Гарри, глядя в глаза своего дальнего родственника. Это не.
  
  Он мог видеть ужасные, отчаянные амбиции, уже отраженные в этих напряженных глазах красного дерева, питаемых огромным безнадежным страхом. Том Риддл уже был на пути к тому, чтобы стать Волдемортом; было так очевидно, что он не мог понять, как Дамблдор этого не видел.
  
  Независимо от страха, который заставил Тома Риддла стать Волдемортом, он уже поглотил его до такой степени, что он был ничем иным, как его бледной тенью. Призрак того, чего он стремился избежать.
  
  Смерть, Гарри внезапно понял. Он боится смерти.
  
  Он едва мог его винить; он не мог представить себе ничего страшнее смерти.
  
  Быть ничем навсегда, он вздрогнул.
  
  "Да, сэр", - сказал Риддл с осторожностью в голосе. "Что я не понимаю, хотя - просто из любопытства - я имею в виду, будет ли один крестраж очень полезен? Можете ли вы разделить свою душу только один раз? Разве не было бы лучше, сделать вас сильнее, - проблески голода пронзили его глаза, - чтобы ваша душа была разбита на кусочки? Например, разве семь не самое волшебное число, не семь?
  
  Независимо от того, на что вскрикнул Слагхорн, он был потерян в оцепенелом ледяном шоке Гарри.
  
  Я недооценил его, понял он. Семь, а не три, семь .
  
  Где-то там были еще четыре сокрытых крестража, точно так же, как три уже уничтоженных.
  
  Merde.
  
  Они не могли уничтожить все защитные меры Волдеморта.
  
  "Теперь ты понимаешь", - заметил директор. "Я тоже выглядел таким же испуганным, как и ты, когда впервые увидел это воспоминание. Его откровением была моя цена за то, что Слагхорну позволили вернуться в безопасное место этих стен.
  
  "Семь", - пробормотал Гарри. 'Так много.'
  
  "Я подозревал такое уже несколько лет", - признался Дамблдор, вытаскивая их из пенсевера. "Я надеялся на три, но, видя это, я знаю, что он намеревался сделать семь, даже если он не добился успеха".
  
  'Не успешный?' Гарри уселся обратно в свое кресло, снова вызывая его.
  
  "У Тома всегда был талант к мелодраме и ужасная гордыня", - объяснил директор. "Он будет использовать только предметы, которые он считает достойными использовать в качестве крестражей, и создавать их только из тех смертей, которые он считал достойными внимания".
  
  'Дневник?' Гарри спросил. Казалось, что это не соответствует теории Дамблдора.
  
  "Этот дневник является доказательством его наследия и предков, чем он всегда гордился", - любезно объяснил Дамблдор. Гарри, однако, не мог с этим смириться: казалось, что-то не так с предложением директора, что-то, что не совсем соответствовало тому, что он знал о Томе Риддле.
  
  - Значит, мы уничтожили двоих из семи?
  
  "Два из шести", - поправил Дамблдор. "Семь частей означают шесть крестражей, так как одна часть души должна оставаться в теле".
  
  "О", Гарри смущенно моргнул. Он был слишком захвачен ужасом, чтобы понять это.
  
  Дневник. Диадема Кольцо. А теперь еще три.
  
  "У меня есть, - продолжил директор, - за последние несколько лет поиска были обнаружены несколько предметов, которые, по моему мнению, были превращены в крестражи Волдемортом. Если ты снова рискнешь со мной? Он все еще стоял у открытого кабинета.
  
  Гарри подошел, задумавшись, чтобы снова взять руку директора в перчатке.
  
  Если Дамблдор знает больше об этих хоркруксах, то я не могу рисковать его смертью, решил он, когда серебряный туман окутал их. Поэтому я не могу рисковать, когда Снейп выполнит свою клятву.
  
  Золотой оборотень, освобожденный из палат палаты, тяжело взвесил его шею при осознании. Если Снейп не согласится помочь ему безоговорочно, у него не будет выбора, кроме как убрать волшебника с дороги, иначе он рискует всем ради жизни человека, который предал своих родителей.
  
  Даже если он сделал это, чтобы спасти ее, я не могу рисковать.
  
  Память обтекала его, старшего Риддла, бледнее лицо, с сияющими силой глазами, несущими такую ​​ауру блаженства, что соседний домовой эльф выглядел почти так же легкомысленно, как старуха, с которой он беседовал.
  
  "Ему восемнадцать", - сказал Дамблдор, когда старушка с восхищением обратила внимание Риддла на две коробки с бархатной подкладкой и небольшое блюдо с лимонными пирожными. "Вы можете убедиться, что его погоня за властью уже привела его в противоречивые области магии".
  
  Ритуалы, вспомнил Гарри. Кровавая магия тоже.
  
  Салазар сказал то же самое, и Гарри узнал неземной взгляд Риддла по своему лицу.
  
  К этому моменту Том тихо преследовал свою собственную цель бессмертия, пока он ждал, чтобы подать заявку и занять пост в самом Хогвартсе. Он был очень увлечен замком, - с грустью отметил директор, - я считаю, что это единственное место, которое он когда-либо считал домом.
  
  Коробки были осторожно открыты, и Гарри узнал оба артефакта с отвратительным падением в животе.
  
  Он не
  
  Золотой барсук был слишком ясен на чашке, почти такой же очевидный, как малиновое пятно в глазах Риддла, когда он смотрел на него, магия кружилась в пылкой алчности вокруг него.
  
  Следующая часть почти заставила Гарри наброситься на память. Тонкая, серебряная цепь, прикрепленная к элегантному медальону , вписанному с одной буквой S . Идентичен тому, что Салазар носил и приносил в жертву. Он осторожно спрятал свою палочку, закрыв рукав, чтобы скрыть яркий, ярко-желтый свет своей ярости, изливавший ее в потрескивающих волнах искр. К счастью, Дамблдор был на другой стороне от него и не обращал внимания на его гнев.
  
  Риддл испортил пару медальонов Салазара, он бурлил. Осквернило это, когда он должен был дорожить этим.
  
  Оскорбление его предка, того, кто научил его, помог ему, было непростительным. Был только один человек, которому мог принадлежать этот медальон, жертвенная жена Салазара. У женщины, которая умерла, чтобы оставить подарок всем тем, кто станет ее семьей, было последнее сокровище, которым она владела, фальсифицированная ее собственным потомком.
  
  Малиновое сияние теперь стало очевидным, сверкающий алый окутал радужную оболочку Волдеморта, потому что Гарри уже знал, что в этом мальчике не осталось ничего от Тома Риддла, и знакомое ему холодное, задумчивое выражение, которое он носил, когда старая леди отвернулась, заставило простудиться его позвоночник ,
  
  Гарри знал это лицо; это было лицо, которое он носил сам, когда решил убить кого-то, кто противостоял ему, только видеть это на лице Волдеморта было крайне нервно.
  
  "Хепзиба, - предположил Гарри, что это была дама, - умерла на той же неделе, очевидно, от случайного отравления ее домовым эльфом, но, - Дамблдор печально покачал головой, - мы оба знаем, что это вряд ли так. Медальон и чашка отсутствовали.
  
  'Это все?' Удивительно, но его голос был тихим и ровным, несмотря на ледяную ярость внутри.
  
  "Я думаю, что это все, что нам нужно увидеть", печально ответил Дамблдор.
  
  Гарри рухнул на стул, глубоко вздохнув. Салазар был бы вне себя от ярости от того, что его предполагаемый наследник сделал с медальоном, который когда-то принадлежал женщине, которую он любил. Тихо он поклялся уничтожить испорченные реликвии, так же, как у него была диадема, лучше, чтобы они исчезли, чем задерживаться в такой испорченной форме.
  
  "Что вы знаете о других? - с любопытством спросил Гарри, подавляя свой гнев, хотя и не настолько, чтобы не допустить легкого искажения языка парселта в его речи.
  
  Директор слегка вздрогнул, но все равно ответил. "Медальон и чашу, над которой я работал до недавнего времени, с небольшим везением, но с четвертым из его крестражей; Я полагаю, что его контроль над змеей Нагини слишком велик для простого знакомого. Легкая улыбка украшала его губы. "Как вы, несомненно, заметили, я очень мало влияю на себя".
  
  "Фоукс кажется особенно свободным духом", - улыбнулся Гарри, благодарный за юмор и отвлечение.
  
  "Это он делает", Дамблдор снисходительно улыбнулся в сторону феникса. Он снова занял свое место, и Гарри подражал ему, чувствуя, что их приключения в памяти на данный момент закончились.
  
  "Будут и другие хоркруксы, - медленно сказал директор, - которых я еще не смог идентифицировать так же точно, как эти двое, но я уверен, что вместе мы сможем обнаружить и уничтожить их".
  
  Медальон. Кружка. Диадема. Дневник. Нагайный. Кольцо.
  
  Список мыслей Гарри был шестым.
  
  Я знаю их всех, понял он с облегчением.
  
  Теперь было не так просто найти и уничтожить их. По крайней мере, Нагини было бы легко найти, поскольку она редко оставляла сторону своего хозяина, и Гарри надеялся, возможно, напрасно, что она может присутствовать, когда они вступят в конфликт, и, таким образом, устранятся, не вызывая подозрений.
  
  "Есть несколько других воспоминаний, которые я хочу, чтобы вы увидели", - устало сказал директор. "Те, которые проливают некоторый свет на самого персонажа Волдеморта и на связь с наследием, которым он так гордился, но пока, Гарри, я уверен, у тебя есть достаточно, чтобы подумать".
  
  "Спасибо, сэр", тихо предложил Гарри.
  
  "Спасибо, Гарри?"
  
  "За то, что поделился этим со мной, - подсчитала его благодарность, - вы могли бы просто преследовать их в одиночестве и оставить меня в неведении, но я рад, что вы этого не сделали". Приятно, когда мне доверяют.
  
  "Действительно, мой мальчик, - мягко улыбнулась директор, - это действительно так".
  
  Гарри медленно спустился по лестнице и вернулся в гостиную; было поздно, и, пожелав Невиллу спокойной ночи, он поднялся наверх и закрыл завесы вокруг своей кровати.
  
  Убедившись, что все знают, что он спит, он вытащил таймер изнутри своей мантии и вращал его один, два, три раза, пока он не засиял ярко, а затем песок не превратился в мелкую черную пыль.
  
  Мир размылся задом наперед, но тонкая цепь была холодной, ее волшебство было потрачено, и сам токарь мягко звякнул о край кубка, который он спрятал под плащ.
  
  Гарри разочаровался в себе, накинув на себя плащ для хорошей меры, и осторожно заставил себя замолчать, прежде чем вернуться назад из башни и направиться в кабинет Снейпа.
  
  Я уничтожил крестраж, которого Дамблдор не нашел, размышлял он, и, надеюсь , Дамблдор найдет два оставшихся.
  
  До тех пор, пока Дамблдор жил достаточно долго, чтобы обнаружить их или указать Гарри в правильном направлении, все будет продолжаться, но если Малфой или Снейп выполнят свою задачу, то он никогда не сможет найти оставшиеся крестражи.
  
  'Профессор?' - спросил Гарри, вежливо постучав в дверь и отбросив и свое скрывающее очарование, и плащ.
  
  "Гарри, - протянул Снейп, - чем я обязан твоей компании в такой поздний час, если ты не будешь с директором".
  
  Я ухмыльнулся.
  
  "Я хотел задать вам несколько вопросов о Темной метке", - невинно ответил Гарри.
  
  "Еще вопросы", Снейп выглядел подозрительно, и вполне справедливо. Было уже поздно, и странное время для Гарри приходить к нему с такими проблемами.
  
  Итак, игра начинается, хотя Гарри скрывает улыбку.
  
  "Как это дается? Он спросил с любопытством, что не был полностью притворным. Знание может оказаться полезным. "Есть ли какие-либо ограничения на его предоставление? Вы должны быть определенного возраста? Или довольно мощный? Он вытянул свое самое невинное лицо. "Может ли он дать его кому-то моего возраста?
  
  "Темный Лорд отмечает те, которые имеют для него определенную ценность", - объяснил Снейп, поворачивая кресло к Гарри и убирая бокал с вином с локтя. "Однако нет никаких ограничений, за исключением того, что получатель волшебен и сознательно принимает его".
  
  "Значит, те, кто переносит это, - Гарри наклонился вперед, - точно знают, что это влечет за собой и что они согласились сделать?"
  
  "Они так думают, - осторожно поправил Снейп. "Даже если они ошибаются в своей вере".
  
  "В любом случае, они далеко не невинны", - решил Гарри. Дамблдор, вероятно, тратил впустую свое время, пытаясь спасти Малфоя от себя самого, тем более что ему казалось, что он рискует собственной жизнью, чтобы сделать это.
  
  Он почесал плечо, используя движение, чтобы прикоснуться кончиком палочки к кубку, разочаровав его, и опустил на колени.
  
  "Невинных очень мало", - усмехнулся Снейп. "Наивность распространена, невинность - нет. Есть наивные Пожиратели Смерти и наивные члены Ордена, но невинных.
  
  "Меньше всех тех, кто принадлежит к обоим", - заметил Гарри.
  
  Губы Снейпа изогнулись, и он мягко склонил голову, соглашаясь.
  
  "Мне трудно поверить, что это была твоя единственная причина для прихода". Шпион с любопытством посмотрел на него, и Гарри поймал его взгляд, используя короткий момент, чтобы поднять руки, и аконит размазал кубок по столу, поставив его прямо рядом с тем же, из которого выпивал Снейп.
  
  "Нет", - признал Гарри. "Я оказался перед дилеммой", - сказал он с легкой улыбкой. "Я знаю человека, который носит два лица, он улыбается в двух направлениях и лжет обоим. Я вынужден задаться вопросом, правда ли это вообще?
  
  "Обещание так же хорошо, как волшебник или ведьма, который его выполняет", загадочно ответил Снейп. "У человека с двумя лицами тоже может быть три или больше".
  
  "И все же никто не будет правдой, и никому нельзя доверять".
  
  "Пока он нужен, - глаза Снейпа блестели от веселья, - это не имеет значения".
  
  "А если он стал лишним? Гарри поднял бровь, откидываясь назад.
  
  "Тогда он окажется раздавленным между теми, кому он притворялся, независимо от его истинных намерений".
  
  "Полагаю, тогда, - улыбка Гарри стала слегка прохладной, - что он лучше всего гарантирует, что он всегда более полезен живым, чем мертвым".
  
  Снейп наклонил голову, улыбаясь шире, чем Гарри когда-либо видел. - Как поживает ваша попытка победить Слагхорна? Спросил он шелковисто.
  
  "Я видел успешные попытки другого сделать то же самое", - ухмыльнулся Гарри, наслаждаясь вспышкой тревоги в глазах Снейпа. "К сожалению, это не передало мне знания о зельях".
  
  "Позор", спокойно согласился Снейп. "Тогда мне придется продолжать поддерживать ваши попытки".
  
  "Я уверен, что моя мама одобрит твою помощь", - небрежно ответил Гарри, и легкое вздрагивание Снейпа было всем последним доказательством, в котором он нуждался.
  
  Он предполагал, что это чистые намерения, но нет никакой верности чему-либо, кроме его мести за мертвую женщину, и никакого способа убедить его в том, что мой метод с большей вероятностью даст такой конец, чем воля Дамблдора.
  
  "Сегодня я узнал кое-что интересное", продолжил он, как будто он не принял решение. "Дамблдор показал мне воспоминание о молодом Томе Риддле, имя, которое, я уверен, вы знаете".
  
  "О", - притянул Снейп, явно любопытный. "А что сделал этот молодой волшебник?"
  
  "Ничего особенного, - солгал Гарри, - меня заинтриговала его манера. Что ваши ... партнеры думают о смерти?
  
  "Многие, если не большинство, считают, что это только то, что они посещают других", - спокойно ответил Снейп. "Некоторые, более умные, боятся его тени в виде авроров Министерства, их хозяина, Дамблдора ... и вас, но Темный Лорд верит в себя вне этого, часто он говорил со спокойной уверенностью о своем преодолении последний враг.
  
  'Последний враг, который будет уничтожен, это смерть?'
  
  "Да, - глаза Снейпа вспыхнули, - на самом деле эти точные слова. Откуда ты их знаешь?
  
  "Это девиз, фраза, которая была дорога дорогому прославленному предку семьи Волдеморта, который когда-то считался очень важным. Я подозреваю, что он узнал их из того же места, что и я. Гарри пришла в голову мысль, которая раньше не регистрировалась, но теперь, теперь, когда он знал, что Волан-де-Морт так боялся смерти, это была возможность, которую он не мог игнорировать.
  
  "Скажите мне, - Гарри медленно вытащил палочку из своей, чтобы нарисовать герб Певерелла в пурпурном пламени на воздухе, - это имеет какое-то значение для вас?" Невыраженное или его было очевидно.
  
  Снейп наклонился вперед, чтобы осмотреть простой символ, и, пользуясь случаем, Гарри выполнил простое переключающее заклинание, обменяв ежевичное вино в одном бокале на воздух в другом, и полностью изменив заклинание разочарования на обоих, чтобы оставить полное отравленное кубок виден, а оригинал скрыт.
  
  "Нет", медленно решил он. "Темный Лорд не верит в детские сказки".
  
  "Хорошо", Гарри усмехнулся.
  
  'Должен ли он?'
  
  "Я сомневаюсь, что он найдет то, что он ищет, если он сделает", - ответил Гарри. "У меня есть еще один вопрос, сэр.
  
  "Спроси прочь", мягко сказал Снейп.
  
  "Что я получу, если добавлю порошкообразный корень асфоделя в настой полыни?"
  
  "Ты будешь в опасной близости от сквозняка живой смерти", - ответил Снейп, и Гарри молча исчез из невидимого оригинального кубка.
  
  - А чем, профессор, чем отличается монашество от волчьей муки? Спросил он игриво.
  
  Профессор тогда понял, слегка поболтав о последствиях, но действуя так, как будто он ничего не знал, все еще уверенный, что он был более живым, чем мертвым. "Нет, - сухо сказал Снейп, - это одно и то же растение".
  
  "Ядовитый, также известный как аконит", - улыбка Гарри изогнулась от удовольствия от шпиона. "Я помню, как вы задавали мне эти вопросы в самом начале первого урока, который вы дали мне; Я уверен, что вы рады узнать, что ваши ученики слушали.
  
  "Ты выглядишь, как твой отец", - признался Снейп, удивительно откровенно пытаясь избежать признания усилий Малфоя приправить еду Гарри. "Он и я... мы не видели друг друга, даже до того, как он женился на девушке, которую я любил". Он осторожно посмотрел на Гарри, глядя на палочку, которую он все еще держал. "С тех пор я узнал, что в тебе очень мало Джеймса Поттера".
  
  Гарри повернул палочку в своих пальцах, затем снова убрал ее, и Снейп слегка расслабился.
  
  "Профессор Слагхорн постоянно говорит мне, что я напоминаю ему одного из его старых фаворитов, - согласился Гарри, - хотя я не уверен, должен ли я чувствовать себя польщенным или оскорбленным в результате сравнения".
  
  "Он всегда любил Лили", - пробормотал Снейп, затем его бледное лицо сморщилось, когда он понял, что происходит настоящее сравнение. "Я польщен, я думаю", - решил он с темной улыбкой. "Есть немного волшебников, которые чувствуют себя Темным Лордом. Его присутствие опьяняет, его магия почти осязаема, его харизма и интеллект почти не имеют себе равных, и опасность цепляется за него, как дым. Если есть волшебник, который воплощает Темные Искусства, это будет он.
  
  "Тонкий, элегантный, постоянно меняющийся и смертоносный", - вспоминал Гарри на уроках Снейпа. "Если вы хотите пережить их, вы должны стать такими, как они".
  
  "Я рад, что ты наконец слушаешь мои уроки", губы Снейпа изогнулись, но дрожь от напряжения слегка дрожала. Он знал о маленькой игре, в которую они играли, и старался изо всех сил не раскрывать ничего, что могло бы повлиять на его полезность для Гарри, пытаясь выяснить, что Гарри уже знал, и зная все это время. То, что Гарри был тем, кто контролировал, и каждый ответ мог быть словами, которые решили его судьбу. Снейп не мог двинуться против Гарри, не разозлив обоих хозяев, но у Гарри не было таких проблем.
  
  "Если я, между прочим, наполнил себя каплей крови единорога, вы можете догадаться, что это могло бы сделать?" Пришло время изменить игру, пора быть немного менее тонким и дать Снейпу последний шанс продемонстрировать, что он заботится не только о мести матери Гарри.
  
  "Это послужит мощной защитой от вреда", - решил Снейп, подумав несколько минут. "При правильном сопровождении и некотором использовании магии министерство будет искушать вас осудить Азкабан, потому что вы будете невосприимчивы к большинству ядов или любым подобным эффективным заклинаниям..." - умолк он.
  
  " Я хотел бы, - пояснил Гарри, - но представьте, если хотите, что я сижу в зале, наполненном детьми, наивными, если не невинными, и всем, к чему я мог бы прикоснуться, можно было бы прикоснуться и к ним, которые не защищены.
  
  "Трагедия может разворачиваться", - тихо согласился Снейп, но на его лице не было ни тени эмоций, ничего, и даже слабое прикосновение легилименности Гарри не выявило ни намека на чувства, только понимание и апатию.
  
  Он знает, понял Гарри, но ему все равно.
  
  "Тогда повезло, - продолжил он, - что такой трагедии не произошло".
  
  "Очень", Снейп кивнул, слегка улыбаясь. "Я должен признать, что был обеспокоен, профессор Слагхорн выразил некоторую обеспокоенность по поводу недостающих ингредиентов, и я тоже обнаружил, что некоторые из моих запасов пропали".
  
  "Я уверен, что виновная сторона будет раскрыта", - улыбнулся Гарри.
  
  'Ты?' Снейп растянулся, наконец дотянувшись до кубка. "У вас есть подозрение, кто виноват тогда? - ровно спросил он, сделав длинный глоток.
  
  "Я точно знаю, кто виноват, Снейп", - голос Гарри утратил все намеки на вежливость, лед, который он держал в себе после встречи с Дамблдором, выпущенной наконец. Огромные темные глаза монстра смотрят с яростной, опухшей, голодной ненавистью и оскаленными зубами; тысяча иглоподобных клыков, готовых пожрать мир.
  
  Снейп вздрогнул, уронив кубок, который разбился о пол, пролив аконитовое вино на камни.
  
  Его палочка была в его ладони секунд спустя.
  
  "Я не могу позволить тебе причинить ему вред, - прошептал он, - иди, пока моя клятва не заставила меня действовать".
  
  "Я не собираюсь причинять вред Малфою", - заверил его Гарри, и Снейп вздохнул с облегчением, убирая палочку. "Вероятно, он будет столь же успешным в убийстве своей цели, как и в убийстве меня", - продолжил Гарри, когда глаза Снейпа вспыхнули в тревоге. "Вы клянетесь помочь ему, если он потерпит неудачу, однако, действительно беспокоит меня. Вы можете добиться успеха.
  
  "Я могу истолковать обет так, как выберу", - пообещал Снейп.
  
  "Это не имеет значения, - холодно сказал ему Гарри.
  
  Игра окончена.
  
  'Это не имеет значения?' Снейп в замешательстве уставился на него, затем прочистил горло, потирая гортань. Он попытался снова, на этот раз выглядел обеспокоенным, но, похоже, это не помогло.
  
  Внезапно он согнулся в своем кресле, измученный и потрясенный глубоким влажным кашляющим вздрагиванием, выплевывая капли окровавленной пены на стол перед собой, и когтями цеплялся за его грудь от боли.
  
  "Нет, - Гарри наблюдал за своей тщетной борьбой, не двигаясь, - это не так".
  
  "Аконит", - понял он, задыхаясь между брызгами багровой пены. 'Какая ирония.'
  
  "Иронический? Гарри поднял бровь. "Малфой украл более чем достаточно, чтобы взять на себя вину, и Дамблдор считает, что вы двое спорили, как и школа. Моя роль в этом никогда не будет заподозрена, учитывая, что я сижу с директором в этот самый момент ". Он ненадолго натянул золотую цепочку на шею, чтобы показать поворота времени.
  
  Снейп оттолкнулся от своего стула, сделав пару шагов, прежде чем рухнуть на пол, и отчаянно полз по направлению к комоду в дальнем конце комнаты, и Гарри увидел там секцию с надписью безоары .
  
  Он встал, быстро обойдя волшебника от кашля, и положил ногу на вытянутую руку, прежде чем он смог достичь своего спасения.
  
  Снейп посмотрел на него с расширенными зрачками и бледным лицом, глядя на него так, словно он действительно впервые увидел Гарри; в темных глазах мужчины появилось ужасное недоверие, и инстинктивное легилименство Гарри показало ужас Снейпа тем, кем стал ребенок Лили, прежде чем он упал на пол, дыша легким и быстрым, как яд захватил его.
  
  "Глаза Лили, - хрипло прошептал он в каменный пол, - никогда не были такими холодными".
  
  "Даже сейчас он думает только о женщине, которую любит", - подумал Гарри, его улыбка изогнулась от довольного до грустного.
  
  Он снял ногу с запястья Снейпа, перевернул его на спину и прижал к себе, когда тело волшебника дрожало на пороге смерти.
  
  Буду ли я так умереть? Он задавался вопросом.
  
  Гарри знал ответ, знал, как он умрет, если увидит его. Он будет сражаться, борясь со всем, что у него было, против ничто, которого он боялся, пока его последняя надежда не исчезла, но его последние мысли, те, которые приходили, когда он знал, что потерпел неудачу, всегда будут за Флер.
  
  Он вытянул одну руку за собой, без слов и без палочки вызвал из ящика безоар и сунул его в рот человеку, который предал своих родителей. Дыхание Снейпа замедлилось до мягкого, спокойного ритма, но он остался без сознания.
  
  Он слишком похож на меня, решил Гарри. Я не могу убить человека, которым могу так легко стать.
  
  И, наконец, ему стало ясно, что превратило Снейпа в руины волшебника. Горечь, апатия, пустая, жестокая, похожая на раковину тень молодого волшебника, которым он когда-то был, были всем, что осталось от кого-либо, когда единственные люди, которые имели для них значение, были оторваны.
  
  Он не заслуживает смерти, но он не может оставаться здесь.
  
  "Близнецы", - пробормотал он, создавая совершенную, но неодушевленную копию Снейпа, затем, исчезнув остатки отравленного вина и бокала, он взял щепотку "Floo Powder". Разочаровав всех троих, вытащив Снейпа и его двойника, он выбрал пункт назначения.
  
  "Боргин и Берк", - приказал он, затем исчез в кружащемся зеленом пламени.
  
  Магазин был пуст и закрыт, покрыт защитой от явных явлений и многим другим, но Гарри знал, как их сломать, и с легкостью разрывал их на части, удивляясь тому, как легко то, на что не мог надеяться большинство волшебников. управлять стал. Подопечные против призрака раскололись, как тонкий лед под ногами, когда его магия закрутилась, практически видимая, через магазин в блестящей, пылающей ауре силы, которая растаяла, искривила и разрушила артефакты вокруг него, и подожгла горсть палочек на ближайшая полка.
  
  Он бросил Снейпа и его тело в небольшую рощу вязов, не обращая внимания на ущерб, который он нанес магазину на Переулке Ноктюрн, и послал своего патрона, чтобы предупредить Флер о его возвращении.
  
  'Где мы?' Снейп хрипел, переворачиваясь и уставившись на Гарри. Он проснулся быстрее, чем ожидалось, очевидно, у него появился какой-то иммунитет к яду, даже если этого было недостаточно, чтобы противостоять огромной дозе, которую Гарри ему подсунул.
  
  "Мой дом, - ответил Гарри, - вы не сможете найти его снова, поскольку он находится под руководством Фиделия, и вы не знаете секрета".
  
  'Я все еще жив.' Снейп казался довольно удивленным и не особенно взволнованным.
  
  "Да", - тихо согласился Гарри.
  
  "Я не осознавал, что ты способен на такое сострадание".
  
  "Ты напомнил мне о себе, так предан женщине, которую любил, - тихо признался Гарри. "Если бы ты не сделал, я бы убил тебя, как я хотел."
  
  Снейп нахмурился, подтянув себя в сидячее положение.
  
  'Что я сделал не так?' Спросил он через мгновение. "Я точно знал, что ты нужен мне живым, а не мертвым".
  
  "Теперь я могу убедить Слагхорна без вашей помощи", спокойно сказал Гарри, не раскрывая истинную причину. "Вы неудобно проницательны, хитры и служите двум господам, которым я не доверяю. Твоя смерть ослабляет и Дамблдора, и Волан-де-Морта, укрепляя меня.
  
  'И что теперь?' Снейп потребовал. "Если мы вернемся, мы снова будем играть в ту же игру".
  
  "Только я возвращаюсь", - решил Гарри.
  
  'И я?' Снейп недоверчиво посмотрел на него. "Если ты не собираешься убить меня, что ты будешь делать?"
  
  "Ты уезжаешь", - проинструктировал Гарри. "Ваша часть в этом сделана.
  
  "Мои клятвы не позволят мне", Снейп покачал головой, почти разочарованный простым решением Гарри. "Я дал обещания следовать приказам Волдеморта и Дамблдора".
  
  - Он тоже потребовал клятву? - спросил Гарри, шпионя за Флер, выходя из дома в дальней части поля.
  
  "Я поклялся более расплывчатым Дамблдору, чтобы позволить мне все еще служить Волдеморту и играть в шпиона, но такая клятва для вас будет в лучшем случае бесполезной".
  
  "Темная метка показывает, если вы живы? Гарри спросил.
  
  "Нет", ответил Снейп, внезапно внимательный и с пристальным интересом глядя на вялую копию себя, все еще лежащего на земле перед ними.
  
  "Никто не отдает приказы мертвецам", - предложил Гарри.
  
  "Это может сработать, - тихо согласился Снейп, - если я захочу уйти и исчезнуть".
  
  "У меня будет твоя клятва, - сказал ему Гарри, - и когда я уверен, что ты не сможешь помешать мне, я отпущу тебя отсюда туда, куда ты пожелаешь".
  
  'Кто это?' - тихо спросила Флер, подходя к Гарри сзади. "Снейп", - ответила она на свой вопрос. "Почему он здесь?
  
  "Я не хочу его убивать, - искренне ответил Гарри, - но он не может оставаться здесь, его клятвы делают его слишком опасным для нас".
  
  - Так ты привел его сюда? Голос Флер поднялся на октаву.
  
  "Он не знает секрета, - напомнил ей Гарри, - поэтому он не вспомнит".
  
  "Мисс Делакур", Снейп вежливо наклонил голову. "Лили бы ты понравился, насколько я знаю".
  
  Флер посмотрела на Гарри с удивлением, что он не ответил.
  
  "Время для вашей клятвы", - просто сказал Гарри, и Флер, осознавая свою роль в этом, вынула свою палочку.
  
  Снейп, зная, что у него нет другого выбора, взялся за руки с Гарри.
  
  - Ты, Северус Снейп, клянешься никогда больше не использовать свое имя? Гарри начал, яростно обдумывая все возможные пути. Он не мог проложить ни одного пути, чтобы волшебник мог его исследовать, потому что Снейп был способен обидеть и использовать любые лазейки.
  
  "Да", лицо бывшего профессора было нечитаемым, а тонкие язычки белого огня окутывали их запястья.
  
  "Вы клянетесь покинуть Великобританию и никогда не возвращаться к ее берегам?"
  
  'Я делаю.' Был второй язык пламени.
  
  - Ты клянешься, что никогда не свяжешься ни с Томом Марволо Риддлом, также известным как Волдеморт, ни с Альбусом Дамблдором, ни с кем-либо из их партнеров, пока кто-нибудь из них жив?
  
  "Да", ответил Снейп, тяжело сглатывая, когда третья линия огня обвивала их запястья.
  
  - Вы клянетесь, что не предпримет никаких действий, чтобы причинить вред Гарри Поттеру или кому-либо, с кем он связан?
  
  'Я делаю.' Глаза Снейпа блестели от одобрения. Он явно оценил осторожный подход Гарри.
  
  "Его смерть", - мягко напомнила ему Флер.
  
  "Вы клянетесь никогда не раскрывать кому-либо правду о своей личности и предпринимать какие-либо приемлемые шаги, чтобы этого не произошло?" Гарри улыбнулся своей благодарности Флер, которая нежно моргнула в ответ.
  
  'Я делаю.'
  
  "Тогда это все, что от меня требуется", - сказал Гарри.
  
  "Я хочу от тебя клятвы", - потребовал Снейп.
  
  "Тебе некуда предъявлять требования", - холодно сказала Флер.
  
  "Ты, Гарри Поттер, - сказал Снейп, игнорируя Флер, - поклясться сделать все возможное, чтобы уничтожить волшебника, который привел к смерти твоей матери?"
  
  "Да", - сказал Гарри, изогнув губы. Снейп не думал ясно, или он мог бы понять, что Гарри может истолковать это как несколько разных людей, одного из которых он уже убил.
  
  Последний клочок пламени охватил их запястья, затем была принесена клятва, и Снейп прислонился к дереву, более непринужденно, чем Гарри когда-либо видел его.
  
  'Что теперь?' Он спросил.
  
  "Я изуродовал это тело до неузнаваемости и вернул его с вашей палочкой в ​​Хогсмид под Темной Меткой", - ответил Гарри. "Вы исчезаете, и мы никогда больше не говорим".
  
  "Дамблдор будет оплакивать потерю шпиона, которого Волдеморт, наконец, обнаружил, и Волдеморт приписывает еще одно убийство вашему имени", - спокойно предположил Снейп. "Ни одна из сторон не будет подозревать, что я живу, и пока это правда, тогда есть только две клятвы, которые связывают меня".
  
  "Ваша клятва к Нарциссе Малфою зависит от того, что Малфой не справился со своей задачей", - сказал Гарри. "Он не может действительно потерпеть неудачу, пока он не умер в попытке или не поставил себя в положение, где он больше не может пытаться. Я уберу воспоминания о твоей жизни до сих пор, если ты этого хочешь.
  
  Губы Снейпа дернулись от извращенного предложения Гарри о милости. "Я не заслуживаю того, чтобы умереть в твоих глазах, - тихо сказал он, - но я не заслуживаю свободы и блаженства, забыв о том, что я причинил. Память Лили должна остаться со мной навсегда.
  
  "Тогда больше нечего сказать, если тебе нечего добавить".
  
  Снейп долго обдумывал это.
  
  "Убедитесь, что попытки Малфоя не увенчаются успехом, пока он не будет освобожден от миссии или мертв, - посоветовал Снейп. "Дамблдор не проживет долго без моего зелья, хотя я уже приготовил достаточный запас, и я верю, что он намерен своей смертью в том событии, которое направит вас обратно на путь, по которому он вас хочет".
  
  "Я буду," солгал Гарри. Ему было все равно, удастся ли Малфою или нет, но он сомневался, что он даже приблизится к убийству Дамблдора, прежде чем он умрет от увядающего проклятия. Гарри еще более скептически относился к тому, что смерть Дамблдора внезапно вызовет у него желание умереть за стольких людей, которые для него ничего не значат, но он также не высказал этого чувства.
  
  "Гарри, Гарри", - тихо пробормотал Снейп, бросая последний длинный взгляд на последний взгляд на Британию, который он когда-либо видел. Очевидно, его пунктом назначения была Германия, или, как предполагал Гарри, из прощального выбора. Снейп был не из тех, кто легко выбирал слова. "Делай лучше с Флер, чем с Лили", - мягко добавил он, глядя на красивую седовласую вейлу, стоявшую рядом с Гарри.
  
  Снейп уронил палочку на землю рядом с телом, некоторое время наблюдая, как она катится по грязи, а затем аппарировал мягкой трещиной.
  
  
  Глава 88
  
  Его шаги эхом разнеслись по булыжникам, громко и отчетливо прозвучавшим по пустой улице. Снаружи никого не было; никого не хватило смелости выйти из-под ужасного зеленого света Темной метки до того, как авроры были видны.
  
  Гарри остановился, следуя по тонким алым потокам между камнями к растянувшемуся, изуродованному и зверскому телу, которое он выбросил перед крестом в сердце Хогсмида. Одинокая белая лилия склонилась над неузнаваемыми остатками того, что когда-то было идеальной копией лица Снейпа, с мягкими перьями лепестков, стертыми по полу, и свисавшими с осколков палочки бывшего профессора.
  
  Кровь окрасила кончики цветка в ярко-красный цвет.
  
  Он сделал еще три шага, оставив красные следы, затем стер кровь с низа обуви и аппарировал обратно в Тайную комнату.
  
  Снейп сделал это.
  
  Тело, которое он поместил в Хогсмид, было идеальной неодушевленной копией волшебника. Плоть, кровь, кожа и кости были идентичны бывшему профессору, и, кроме палочки и цветка под черепом и змеем, никто не сомневался в личности покойного.
  
  Это идеально.
  
  Флер предложила цветок, и он дразнил ее по поводу ее одержимости без цветов в течение хороших нескольких минут, прежде чем она приложила палец к его губам, чтобы заставить его слушать. Это было хорошее предложение. Дамблдор увидит в этом заявление Воландеморта о том, почему Снейп предал его, а Волдеморт увидит, как Гарри объясняет, почему он убил Снейпа.
  
  Никто из них не подозревал, что шпион жил, и, будучи связанным клятвами, Снейп никак не мог связаться с ними, пока они не умрут. Гарри предположил, что там была лазейка, так как у Волдеморта были крестражи, и он уже почти умер технически, но он не ожидал, что Снейп будет настолько глуп, чтобы заменить себя в челюстях порока, которые он только что избежал.
  
  Он тихо проскользнул по мосту, не спуская глаз с контура над дверью, и с мягким всплеском выбросил сломанного токаря в бассейн. Он выполнил свое последнее использование для него. Теперь он должен был спокойно убедиться, что Малфой оказался под пристальным вниманием остальной части школы, чтобы его попытки убить свою цель были еще менее успешными.
  
  Вход в комнату тихо закрылся за ним, и он быстро направился к Гриффиндорской башне, натягивая плащ на плечи, чтобы скрыться от глаз учителей за час до завтрака.
  
  Толстая Леди спала в своей оправе, тихо храпя, когда картина распахнулась, а затем закрылась, чтобы впустить его.
  
  'Где ты крался?' Знакомый голос потребовал.
  
  Гермиона. Она, конечно, знала о плаще, хотя и не о том, что это было на самом деле.
  
  "Я проснулся до того, как все встали, - ответил он, стаскивая его с плеч, - поэтому я пошел прогуляться и взял это, потому что в это время мне не следует выходить из башни. Собираетесь ли вы док-точки, префект? Гарри поднял бровь, отважившись на нее.
  
  Как будто я забочусь.
  
  "Да", - понюхала она. "Правила - это правила, при условии, что они сделаны правильными людьми, а вы их нарушили, так что это пять баллов".
  
  "Мне так стыдно", - сухо ответил Гарри, надежно спрятав плащ обратно в свою одежду и заняв место рядом с огнем. Теперь было мало смысла возвращаться наверх. "Так почему ты так рано встал, - он с любопытством провел глазами по ней, замечая грязь на ее ногах", - и сам был вне пределов. Вы не крались, не так ли?
  
  Она покраснела, тихо пыхтя и смахивая грязь со своих ног, когда она поняла, что подарило ей.
  
  "Я не могла спать", - призналась Гермиона через мгновение. "У Парвати был еще один кошмар".
  
  "Все еще не веская причина, - Гарри покачал головой в насмешливом разочаровании, - правила есть правила..." "Вы нарушили все правила в школе", - резко ответила она.
  
  "Большинство из них рядом с тобой", - напомнил ей Гарри. Гермиона мягко выдохнула, на мгновение выглядела очень сожалеющей. "Это были хорошие времена".
  
  "Мне жаль твою палочку, понимаешь, - сказала она через некоторое время, - я не хотела ее ломать".
  
  "Я слишком остро отреагировал", - пожал плечами Гарри, вспомнив о крестраже и тихом шепоте, он был уверен, что это так. 'Что сделано, то сделано. Я не могу изменить прошлое.
  
  "А будущее?" - спросила Гермиона, пристально глядя на него.
  
  "Я не собираюсь это менять", - усмехнулся Гарри, увидев растрепанного Невилла, спускающегося из их общежития. "Я собираюсь решить это.
  
  Гермиона выглядела не слишком восторженной и молча смотрела в огонь, вместо того чтобы что-то сказать дальше.
  
  "Доброе утро, Нев", - поприветствовал его Гарри. 'Как поживаешь?'
  
  "Спит", категорически ответил Невилл. "Я спал.
  
  Гарри огляделся вокруг, симулируя растерянность. 'Где Ханна?' Он спросил.
  
  "Слишком рано", проворчал Невилл, накидывая на него подушку, которую Гарри радостно призвал в левую руку, прежде чем она могла ударить его. "Это обман", - прокомментировал Невилл, проводя руками по волосам.
  
  'Говорит кто?'
  
  'Мне?' Невилл пытался с надеждой.
  
  "Извините, - усмехнулся Гарри, - у вас нет здесь полномочий".
  
  "Что-нибудь захватывающее случилось вчера?" - спросил Невилл, имея в виду встречу Гарри с Дамблдором, и рядом с ними Гермиона слегка оживилась.
  
  "Не совсем", - ухмыльнулся Гарри. "Видел, что Малфой и Снейп снова спорят, Малфой, похоже, был в ярости из-за чего-то, может быть, Снейп наконец сказал ему, что он не так уж велик".
  
  'Снова?' Гермиона была определенно заинтересована.
  
  Отлично, Гарри возвышен.
  
  "Да, я видел это пару раз сейчас, - лживо объяснил он, - хотя это было худшее. Снейп едва не увидел меня, задерживающегося на обратном пути из офиса Дамблдора.
  
  "Хорошо, что он не поймал тебя", усмехнулся Невилл. "Вы бы содержались под стражей на вечность".
  
  "Он перестал это делать", - напомнил ему Гарри.
  
  "Вероятно, он боится, что ты его покоришь, сожжешь или уничтожишь", - весело прокомментировал Невилл. Он, конечно, понял истинную причину патрона Гарри. Ссылка была очевидна для тех, кто знал о Флер, даже если Гермиона выбрала буквальное определение, чтобы выплеснуть впечатлительный класс.
  
  "Я не уверен, что хочу увлечь его, Нев, - вздрогнул Гарри, - не так".
  
  Невилл слегка покраснел.
  
  "Малфой, должно быть, что-то замышляет", - решила Гермиона, волнуясь губами.
  
  "Я уверен, что это безвредно", - спокойно ответил Гарри, понимая, что это только сделает Гермиону более решительной, чтобы обнаружить это.
  
  "Ну, - вдруг сказал Невилл, - если вы хотите волнения, тогда вам нужно только подождать до вечера, или вы можете вернуться к окружному прокурору, мы сейчас начинаем пробовать настоящую дуэль".
  
  'Ой?' Паранойя Гарри покалывает опасно, и не при упоминании прокурора.
  
  "Это еще одна вечеринка Слагхорна, - усмехнулся Невилл. - Ты заберешь Кэти, так как она сама выбрала твое платоническое свидание, мы увидим Ромильду и весь твой маленький фанатский фан-клуб, и ты должен объяснить все это Флер.
  
  "Флер не против", - ответил Гарри, не совсем уверенный в этом заявлении. Он скорее почувствовал, что Флер возражала, и хотя она чувствовала себя немного виноватой и немного сожалела о Кэти, которую она в основном заменила, даже если Гарри и Кэти были только тогда вместе, то позволить им идти вместе было не так благотворительно, как казалось. На самом деле, хотя он был уверен, что Флер хочет, чтобы Кэти пошла с ним, потому что она чувствовала, что его подруга заслужила некоторое время с ним, он подозревал, что у нее тоже может быть скрытый мотив. Провести вечер так близко, но так далеко, от того, что она хотела, было горько-сладкой наградой, а Флер, как он знал, была мстительной девушкой.
  
  'Разве она не?' Гермиона выглядела так, словно верила в это примерно так же, как и он.
  
  "Что ж, - Гарри изо всех сил старался не задевать лицо, - она ​​говорит, что хочет, чтобы я забрал Кэти, но..." Он замолчал, Гермиона была достаточно умна, чтобы высказать причины Флер для себя.
  
  "Завтрак для меня", сказал Невилл, когда к нему обратился гигантский серебристый фламинго, которого Гарри считал покровителем Ханны.
  
  "Знаешь", - тихо сказала Гермиона, ожидая, пока Невилл окажется вне пределов слышимости.
  
  'Знаешь что?' Невинно спросил Гарри.
  
  "О Кэти."
  
  "Кэти? Гарри растерялся. "Игрок в квиддич? Действительно короткие, грязные волосы, ужасное чувство юмора? Без понятия.'
  
  "Да, не так ли, - взорвалась Гермиона, - и ты просто позволил ей!"
  
  "Позвольте ей делать что?" Гарри нахмурился, его тон стал холодным: "Будь моим другом? Ты ревнуешь, что она смогла сохранить то, что ты выбросил?
  
  "Нет, - прошипела Гермиона, - ты позволил ей сделать все, кроме того, чтобы броситься на тебя голым и ради чего !?"
  
  "У нас не будет этого разговора, Грейнджер", - заступился Гарри. "Мои отношения и мои дружеские отношения больше не являются твоим делом, и ты можешь винить только себя".
  
  Гермиона вздохнула, выпрыгивая с дивана и выходя из общей комнаты на завтрак. Это был несправедливый комментарий, Гарри должен был признать, что он так же, если не больше, виноват в том, что произошло между ними, но его жестокость была оправдана ее требованиями. Она не имела права знать все, он был обязан этим только тем, кто вернул это доверие в натуральной форме.
  
  'О чем это было?'
  
  Говорить о дьяволе.
  
  "Ничего важного", - отозвался Гарри, вставая сам.
  
  "Ага", Кэти кивнула, не убежденная. "Так вот почему я слышал свое имя несколько раз на пути вниз?"
  
  Гарри мрачно посмотрел в сторону заключительного портрета. Гермионе было за что ответить.
  
  "Тогда не скажешь", нервно рассмеялась Кэти. "Все в порядке, я могу догадаться".
  
  "Нам не нужно говорить об этом, если вы уже догадались", - усмехнулся Гарри, указывая на выход. 'Завтрак?'
  
  Она долго смотрела на него, несколько раз открывая рот, словно хотела что-то сказать, потом грустно улыбнулась и кивнула. "Завтрак", - покорно согласилась она.
  
  Она знает, что я знаю, Гарри понял из ее немного колеблющейся манеры.
  
  Кэти шла немного дальше от него, что нормально, моменты, когда она врезалась в него, или обычная, обычная манера, в которой она всегда была так близка и так весела, исчезла. Замкнутая, молчаливая, нервно выглядящая девушка наполовину последовала за ним в Большой зал.
  
  Это пройдет, он надеялся. Она забудет, что я знаю, и вернется к тому, как обычно.
  
  Он уже скучал по своей яркой, сияющей Кэти. Она подбадривала его каждое утро после того, как медальон разгорелся у него на груди, и помогла ему улыбнуться, скорее нахмурившись, узнав, что Флер думала о нем далеко.
  
  Ей потребовалась почти вся еда, чтобы снова взбодриться, и он почти прекратил попытки заманить ее в разговор после каждой попытки вернуть ее на несколько секунд, прежде чем она вспомнила и снова замолчала. Даже разговоры о быстро приближающемся Рождестве не задержали ее внимание надолго, хотя ему удалось получить от нее обещание остаться с Анжелиной и Алисией, а не возвращаться в Косую аллею.
  
  Это не помогло, что Гарри следил за всем, что могло быть неправильно с его завтраком в то же время. Если Малфой все еще добавлял в свою еду дополнительные ингредиенты, то он не хотел, чтобы они нашли их на тарелке Кэти.
  
  "У меня есть проектная работа с МакГонагалл сегодня почти весь день", - оплакивал Гарри. "Я думал, что это было бы странно, но она хочет, чтобы я снова и снова менял ее?"
  
  'Изменить?' Кэти снова подняла глаза при упоминании ее любимого предмета.
  
  "Превратись в животное, которое подходит мне больше всего", - объяснил Гарри.
  
  'Вы анимага?'
  
  "Нет", Гарри покачал головой. "Я знаю свою форму и могу преобразовать себя в нее с помощью палочки; есть большая разница.
  
  "Какая форма? Она снова жаловалась счастливее, а не безутешно выщипывала тост.
  
  "Ворон", - равномерно ответил Гарри.
  
  "Ворон, - пробормотал тон Кэти, - очень похожий на ворону".
  
  Гарри чувствовал, что вспоминает, как воронка серебряного тумана качается головой вокруг лодыжек Кэти в Комнате Требований.
  
  "Да, - он заставил свою улыбку не скользить, - они довольно похожи. Вороны не такие злобные, они более вредные и игривые, с глупыми лысыми головами.
  
  "Вороны лучше", согласилась Кэти, кивая странным образом, как ее покровитель. "Они веселее и, - продолжала она возвращаться к своему обычному, веселому я, - они не едят кишечник мертвых вещей".
  
  "Да, они делают, - сказал ей Гарри, - вот почему они лысые, поэтому они могут сунуть головы внутрь, не запутавшись в перьях".
  
  Кэти надулся, осторожно поглаживая волосы. "Я, МакГонагалл, навсегда делает тебя вороном", - решила она.
  
  "Нет, нет, - усмехнулся Гарри. "Я бы пришел и облетел вокруг твоего лица во время квиддича и отвлекал тебя".
  
  Он наклонился, когда Хедвиг спустился на стол, положив большую коробку с кристаллизованными фруктами, которые Гарри заказал, узнав, что Слагхорн наслаждался этим.
  
  "Я бы заставила наших новых загонщиков использовать вас для целевой тренировки", - парировала Кэти, с любопытством осматривая коробку, - "им это нужно".
  
  'Квиддич не очень хорошо?' Гарри поднял бровь. "Это не для тебя", - сказал он ей, посмеиваясь, когда она надулась.
  
  "Не так хорошо, как раньше", - призналась она. "Мы все еще выигрываем, но это немного... не разделено, без Анджелины и Алисии, а также Фреда и Джорджа, не говоря уже о том, что искатель звезд все еще не играет за его дом".
  
  "Кто-то украл его метлу", - сухо прокомментировал Гарри.
  
  Кэти хихикнула. "Тебе нужно было бы играть, не так ли?" - вздохнула она. "Хорошо, что Джинни довольно хороша, - просияла она.
  
  "Я никогда не получу это обратно, не так ли?"
  
  "Над моим трупом", - кивнула Кэти, так ярко улыбаясь, что ее глаза закрылись. "Итак, - начала она, заканчивая свой завтрак несколькими быстрыми укусами, когда зал начал опустошаться, - кроме превращения в птицу, что ты еще делаешь?"
  
  "Хммм, давайте посмотрим, - Гарри симулировал проверку воображаемого графика, - проект преображения, скрывающийся от Ромильды, и, да, обед Слагхорна".
  
  "Звучит как хороший день", - самодовольно улыбнулась Кэти. "Мне нечего делать, кроме практики по квиддичу этим вечером и обаяния этим утром".
  
  "И вечеринка Слагхорна", - напомнил ей Гарри. "Я не беру Ромильду, а Невилл играет очень трудно, так что это значит, что ты должен прийти и пережить это со мной".
  
  "Ты не достаточно блондинка для Невилла", ухмыльнулась Кэти, но выглядела счастливее, чем Гарри, увидев ее с тех пор, как она заснула ему на плечо в гостиной после последней вечеринки. "Там хорошая еда", - задумчиво кивнула она.
  
  "Подожди", тихо сказала Кэти, ловя его руку, и Гарри поднялся, чтобы уйти. 'Флер не будет возражать, не так ли?' Ее лицо неохотно исказилось. "Я не хочу создавать никаких проблем".
  
  "Я спросил ее, - прямо сказал Гарри, - и она сказала, что хочет, чтобы я взял тебя".
  
  'Она делала?' Кэти выглядела слегка обрадованной, затем ее глаза сузились и, несомненно, пришли к тому же выводу, что и Гарри, по поводу других мотивов Флер. "Полагаю, это справедливо", - призналась она, выглядя немного виноватой. Горько-сладкий, казалось, был лучше, чем ничего.
  
  "Я встречу тебя на улице", - пообещал Гарри.
  
  "У меня только это зеленое платье", извинилась Кэти. "Я могу очаровать его другим цветом, хотя".
  
  "Хорошо, иди, как хочешь, - улыбнулся Гарри, - я преобразую что-то, чтобы соответствовать, когда увижу тебя".
  
  "Тебе стоит купить платье, Гарри", вздохнула Кэти.
  
  "Родители Флер купили мне немного, - усмехнулся он, - но я думаю, что они все еще во Франции".
  
  "Ты безнадежен", - улыбнулась она, весело махая, пока он тащился в направлении кабинета МакГонагалл с коробкой под мышкой.
  
  Маленькие толпы младших учеников разошлись перед ним, разбегаясь от его пути, сжимая в страхе книги и сумки. Он ухмыльнулся их опасениям, несмотря на внезапную смену мелодии Министерства, на самом деле ничего не было напечатано, чтобы разрушить репутацию, на которую он был нарисован, хотя его избегали только те, кто был достаточно молод, чтобы быть наивным.
  
  Это не беспокоило его. Уже нет. Он научился у Флер не заботиться о мнениях тех, кто не заботился о нем, и это облегчало учебу в школе без первых лет под ногами.
  
  Обо мне достаточно слухов, что любой, кто слышал половину из них, вероятно, перестал слушать или заботиться.
  
  'Мистер Поттер?' МакГонгалл резко поприветствовала ее стол, когда он подошел к открытой двери. "Ты немного опоздал.
  
  "Я был застигнут врасплох за завтраком", - пожал плечами Гарри в качестве оправдания.
  
  "Постарайся не допустить, чтобы это повторилось, Поттер, - вздохнула она, зная, что он не послушает, - этот проект потребует от меня гораздо больше усилий без твоей помощи, достаточно, чтобы сделать его почти несостоятельным".
  
  "Извините, профессор.
  
  "Правильно", - МакГонагалл подошла к краю своего стола, "прямо к работе".
  
  "Какую часть меня я изменяю? - спросил Гарри, вытащив палочку и осторожно положив коробку под ближайший стул.
  
  - Полагаю, мистер Поттер, что вы прочитали то, что я вам посоветовал?
  
  "У меня есть", - ответил Гарри, немного приукрашивая. Читать было, вероятно, не совсем правильное прилагательное. Скиммед может быть более подходящим, или взглянуть на.
  
  "Поэтапно", - решила МакГонагалл, выглядя довольной. "Начните с того, что ваши волосы превращаются в перья, потом в кости и так далее, пока вы не станете вороном. Я буду наблюдать и отмечать момент, когда ваше поведение меняется.
  
  "Замечательно", - мрачно сказал Гарри, начиная преображение.
  
  Теперь он больше не руководствовался инстинктом, он обнаружил, что гораздо легче удержать ворона в страхе, любопытство покалывало у него в голове, как только он закончил менять свои кости слишком легкими конструкциями птицы, но это только когда он начал изменять мягкие ткани внутри себя, он начал бороться, чтобы различать себя и ворона.
  
  "Это подойдет, мистер Поттер", - решил МакГонагалл через некоторое время. "Редео", огрызнулась она, расцветая палочку, когда он не ответил на его имя.
  
  Форма Гарри быстро вернулась к своей обычной природе и мягко рухнула на одно из стульев, отодвинутое по краю комнаты. Контроль за изменениями в таких мелких деталях, и такие медленные изменения были на удивление истощающими.
  
  "Печенье, Поттер", - предложила МакГонагалл, размахивая жестяным узором под нос. "Они рыжие".
  
  "Спасибо", Гарри выбрал наименее избитого, выглядящего немного за углом.
  
  Это, наверное, самая безопасная вещь, которую я ел за все время, на самом деле, он с грустью улыбнулся .
  
  Все остальное, вероятно, оказалось под пристальным вниманием домашнего эльфа Малфоя и обмануло или убедило его добавить в свою еду аконит. Это был единственный способ, которым Гарри мог представить, как он справится с этим. Домашние эльфы могут быть очень хитрыми, когда хотят или когда им приказывают.
  
  "Это очень мило", - решил Гарри, принимая больший кусочек печенья.
  
  Ужасно окрашенная жесть вернулась на более безопасное расстояние.
  
  "Они хорошо сочетаются с Огденом", - рассеянно сказал учитель преображения, резко нахмурившись, поняв, кому она это сказала. "Я бы предпочла, чтобы ты держал это при себе, Поттер", - проинструктировала она кратко.
  
  "Вы используете пробки для бутылок с четвертого года обучения", - усмехнулся Гарри. 'Все знают.'
  
  Мягкий стук в открытую дверь прервал ответ профессора, который, от мягкого края ее хмурого взгляда, вероятно, был неким анекдотом, связанным с одним из его родителей.
  
  "Я не перебиваю, не так ли?" - тихо спросил Дамблдор, просунув голову и половину бороды вокруг дверного проема.
  
  "Совсем нет, директор", улыбнулась МакГонагалл.
  
  "Хорошо", - улыбнулся он, проносясь в комнату. "Я хотел увидеть этого красивого ворона для себя".
  
  Конечно, Гарри сопротивлялся желанию закатить глаза. Вы не уверены, удалось ли мне обмануть МакГонагалл или я действительно не анимага.
  
  "Знаете ли вы, Гарри, - весело начал Дамблдор, - что одним из немногих способов отличить анимагуса от простого преображения является заклинание" раскрытие Homenum "?"
  
  "Я не знал", - с любопытством посмотрел Гарри на профессора. "Почему это работает только на одном?
  
  "Это одно из заклинаний, которое зависит от существования души", - мягко пояснил директор. "Однако принцип похож на гидролокатор, используемый летучими мышами и другими насекомыми. Заклинатель волшебным образом выбрасывает вокруг себя очертания своей собственной души, и обнаруживается что-то подобное.
  
  "Ах, - кивнул Гарри, понимая, - различие" я ", уникальное для животного, связано с душой".
  
  "Да", - согласился Дамблдор, проводя пальцами по бороде. "Я, и ни один волшебник или ведьма, о которых я знаю, точно понимаю, как это сделать, но полное превращение в животное также меняет душу, а трансформация анимага - нет".
  
  "Ты мог бы сказать мне это раньше, Альбус", раздраженно отрезала МакГонагалл. "Это была бы самая полезная информация для этого проекта".
  
  "О", Дамблдор на мгновение выглядел ошеломленным. "Я должен признать, что я не учел это. Хотите проверить это?
  
  "Что ж, - Гарри невинно смотрел на лицо, как будто он не знал, в какую игру играл Дамблдор, - я могу изменить себя, чтобы посмотреть, работает ли это?"
  
  "Это было бы очень мило с вашей стороны, Гарри", - улыбнулся Дамблдор. "Мне бы очень хотелось увидеть этого ворона, о котором говорил профессор МакГонагалл".
  
  Я уверен.
  
  Он оттолкнулся от стула, позволив чувству ворона окутать его, даже когда он изменялся так медленно и так осторожно, как только мог, на случай, если Дамблдор подумает, что он пытается скрыть свои способности, преобразуясь лениво.
  
  Он запрыгнул на мертвую древесину перед собой, прохрипя от неудовольствия холодной струей живой-неживой силы, которая на мгновение накрыла его, и разглядывая блестящую круглую вещь под ногами, толкая ее из стороны в сторону своей клюв и смотреть его блеск.
  
  "Редео", - тихо пробормотал директор, и Гарри обнаружил, что довольно глупо стоит на столе МакГонагалл.
  
  'Что ты видел?' - спросил он, спрыгнув на более привычный уровень, поймав крышку бутылки, которая была у него под ногой до того, как она упала на пол.
  
  "Красного нет, - размышлял директор, - ты бы появился красным, если бы был анимагусом".
  
  "Нет", Гарри небрежно пожал плечами.
  
  "Никто не становится анимагой через несколько недель, мистер Поттер", - заверил его МакГонагалл, приняв ошибочное безразличие к разочарованию.
  
  "Признаюсь, я пришел сюда не просто для того, чтобы увидеть форму Гарри, как я намеревался, когда мы разговаривали вчера", - Дамблдор тяжело вздохнул, глядя на МакГонагалл. "Другой член Ордена потерял свою жизнь".
  
  'Другая?' МакГонагалл выглядела одновременно потрясенной и уставшей. "Нас осталось не так много, Альбус". Она поджала губы. "Вы должны идти, мистер Поттер, я думаю, что мы закончили на сегодня в свете этих новостей".
  
  "Нет, - директор осторожно покачал головой, - Гарри должен остаться, чтобы услышать это, это относится к нему".
  
  'Кто?' - хрипло спросила МакГонагалл, глядя на Гарри. "Не другой из Уизли?
  
  "Северус", серьезно ответил Дамблдор.
  
  - Северус, - моргнула МакГонагалл, - но ...
  
  "Кажется, Том наконец-то его обнаружил", - вздохнул директор. "Без него я боюсь, что мы такие же слепые, какими были в начале первой войны, и на этот раз Том гораздо умнее, чем предыдущая".
  
  'Снейп мертв?' - спросил Гарри, подняв обе брови и приняв свое лучшее недоверчивое лицо. Это было не слишком сложно, не учитывая, что он знал, что мужчина, вероятно, где-то в Германии, лежит низко.
  
  "Профессор Снейп действовал как шпион с большим личным риском, - медленно произнес Дамблдор, - и он наконец-то раскрылся Тому, хотя я не уверен, как".
  
  "Служить двум господам должно быть опасно", - осторожно сказал Гарри.
  
  МакГонагалл слегка вздрогнула, открыв рот, чтобы сердито возразить, но директор поднял руку в перчатке, раненую, чтобы предотвратить ее комментарий.
  
  "Профессор Снейп умер за того, кого любил, - мягко сказал Дамблдор Гарри, - или, полагаю, он умер за ее память и за ребенка, которого она оставила. Нет более благородной смерти, чем жертва, которую он принес; это не должно умаляться.
  
  "Было бы благороднее, если бы он не предал ее, чтобы она умерла, - холодно сказал Гарри.
  
  "Я уверен, что если бы он умер, чтобы спасти твою мать, он бы сделал", - пробормотал директор. "Говорить о мертвых нехорошо, Гарри, - мягко сказал он, - особенно не о мужчине, настолько преданном женщине, которую он любил, что он умрет не только за нее, но и за ее семью".
  
  Короткий укол вины от слов его необходимого обмана пронзил его, потому что Гарри мог только согласиться с тем, что если бы Снейп действительно умер таким образом, это была бы благородная жертва, которой Гарри мог бы восхищаться, даже если бы она была совершена. столько же в погоне за местью за свою мать, сколько за ее имя. Он оттолкнул угрызения совести, похоронив его, зная, что он дал волшебнику свободу.
  
  "Что случилось, сэр? Он спросил, более тихо, как будто отчитал.
  
  "Его тело было найдено в Хогсмиде", печально сказал Дамблдор. "Том не позволил ему умереть легко, - пальцы директора затянули его искалеченную руку, - мы могли идентифицировать его только по палочке, пока святой Мунго не подтвердил личность".
  
  "Его пытали?" МакГонагалл очень побледнела. У нее явно не было ума для этого, но Гарри не удивился, она была профессором, а не аврором.
  
  "Том не добр к тем, кто, по его мнению, предал его, - вздохнул Дамблдор, - нет другого преступления, которое он наказывает так строго".
  
  "Бедный Северус", прошептала МакГонагалл.
  
  "Он был найден под окровавленной лилией", - директор покачал головой, намекая на слезы, видимые под полумесяцами.
  
  Мастерское выступление, решил Гарри. Либо он искренне сожалеет о потере второго шанса Снейпа, либо он великолепный актер.
  
  "Полагаю, он все-таки не сможет искупить себя", - пробормотал Гарри.
  
  "Разве нет, - повернулся Дамблдор, уставившись на Гарри своими грустными, синими глазами, - мало дел, которые нельзя оправдать подобным поступком". Он повернулся к МакГонагалл. "Мы встречаемся в штаб-квартире, чтобы обсудить, как мы будем действовать сейчас, когда Северус потерян".
  
  Гарри потерял сознание, и я почти поверил ему.
  
  Если бы не последнее упоминание, слабое указание на то, что он рассматривал Снейпа как ресурс больше, чем человека, Гарри мог бы принять печаль Дамблдора как правду.
  
  "Я должен присутствовать на вечеринке профессора Слагхорна", - извинился Гарри.
  
  "Есть лучшие места, где можно найти вдохновение, чтобы получить разрешение забрать свой тритон рано, Гарри", - сказал ему директор, и его слабое разочарование снова проявилось, когда он пристально посмотрел на ящик под рукой.
  
  "Я заказал его три дня назад, профессор", - спокойно сказал Гарри, но, во всяком случае, директор выглядел более встревоженным.
  
  "Мои извинения, - сказал он наконец, - после того, как я поделился этой памятью с вами, боюсь, что я сделал поспешные выводы".
  
  "Все в порядке, сэр", - кивнул Гарри. "Намерение важно, не так ли?"
  
  "Я стараюсь сделать все для благих намерений", - тихо улыбнулся директор, успокоенный.
  
  Я уверен, с горечью подумал Гарри. Увидимся на дороге в ад, профессор.
  
  По крайней мере, все шло так, как он надеялся. В глазах Дамблдора не было никаких подозрений, ни один из его разговоров, казалось, не свидетельствовал о том, что он может считать Гарри виновным в смерти Снейпа.
  
  Революционер хорошо справился со своей задачей.
  
  Он покинул кабинет МакГонагалл, уходя поспешно на случай, если опоздал и должен был сесть рядом с Забини, или, что еще хуже, с Малфоем, которого, как он знал, на самом деле пригласили на этот.
  
  Это было всего три коридора до места, один из слегка лучше освещенных классных комнат, обычно используемых для очарования.
  
  "Ты рано, Гарри", - усмехнулся Слагхорн, поймав его за пределами комнаты.
  
  "Я принес вам подарок, сэр", - улыбнулся Гарри, следуя за ним и положив коробку на стол рядом с ним. "Я слышал, что это твой любимый", - добавил он, не в силах сопротивляться.
  
  Слагхорн счастливо кивнул. "Ты испортишь этого старика", - ответил он с любовью. "Вы были совершенно правы, что это мой любимый, - его рука на мгновение заморозила коробку, - у вас был вопрос?" Его тон изменился настороженно.
  
  "Я просто подумал, не могли бы вы подумать о том, чтобы позволить мне забрать мой тритон рано", - легко сказал Гарри, прислонившись к дверной коробке.
  
  "Ну, - вздохнул Слагхорн, выглядя заметно облегченно, - это кажется достаточно безобидным, в этом нет ничего Темного".
  
  "Темно, сэр? Невинно спросил Гарри.
  
  "Не волнуйтесь, парень", учитель зелий хлопнул в ладоши, чуть не поймав опасно напряженные медные пуговицы на жилетке между пальцами. "Я напишу вашу записку сегодня вечером.
  
  "Спасибо, сэр", - усмехнулся Гарри. "Мне нужно найти свидание, извините?"
  
  "Конечно", - кивнул профессор, качая подбородком. "Не может так прийти на одну из моих вечеринок, что подумала бы мисс Белл?" Его глаза стали хитрыми, его пальцы потянулись, чтобы потянуть за усы. - Или это мисс Делакур?
  
  "Ни одна девушка не могла потворствовать такой ужасной форме с их свидания", - улыбнулся Гарри, избегая вопроса.
  
  "На самом деле нет". Пальцы Слагхорна упали с обширных серебряных волос под его носом, выглядя так, словно ветер сорвал его паруса.
  
  Кэти уже была снаружи, постукивая пальцами по стене, пока она ждала его.
  
  "Я сделала это синим и серебристым", - улыбнулась она. "Я думал, вам может понравиться это в этих цветах? К ее чести, ее тон не дрогнул.
  
  "Это выглядит хорошо", - мягко сказал ей Гарри, размахивая палочкой над собой, пока он не был одет в серебряные одежды и сам сапфир.
  
  "Ромильда была в ярости", - хихикнула Кэти. "Я думаю, она надеялась поймать тебя до того, как я был рядом, чтобы отбиться от нее, но уроки аппарации очень близки, поэтому у меня был шанс".
  
  "Черт, - вздохнул Гарри, - и я так надеялся провести с ней вечеринку".
  
  "Она не так уж и плоха, - немного виновато сказала Кэти, - просто немного недовольна, как дела. Она была одной из тех девушек, которые мечтали быть сбитыми с ног кем-то героическим и знаменитым ".
  
  "Лучше, чем другие, - усмехнулся Гарри, - те, у кого есть копия нашей статьи на стенах спальни, рядом с наручниками..."
  
  "Намного лучше", - согласилась она, хихикая. "Большинство людей знают о Флер сейчас, ты разочаровал многих девушек, Гарри". Она покачала пальцем на него в притворном протесте, и он улыбнулся. Это была Кэти, которую он пропустил сегодня утром.
  
  "Я уверен, что Ромильда и другие со временем справятся", - небрежно ответил он, вздрогнув, когда вспомнил, как Кэти могла это истолковать.
  
  "Конечно, они будут, - улыбнулась она, - теперь они знают, что нет шансов, что они справятся с тобой достаточно быстро, даже если иногда трудно не поддаться искушению, когда у кого-то есть то, что ты хочешь. Ромильда знает, что у нее ее никогда не будет, поэтому она не доставляет проблем.
  
  "Приятно знать", - Гарри осторожно улыбнулся, отчетливо осознавая, что она на самом деле говорила. "Я уверен, что друзья Ромильды будут благодарны, если узнают, что она не собирается бросать их, чтобы преследовать меня".
  
  "Похоже на это", - согласилась она, грустно улыбаясь.
  
  Другие пары проскользнули в комнату, которая в какой-то момент между уходящим и оглядывающимся назад Гарри внезапно наполнилась мебелью и едой.
  
  "Должны ли мы войти? Предложила Кэти. 'Я голоден.'
  
  "Не всегда", - ухмыльнулся Гарри, ведя ее к столу, а затем схватил ее за руки, прежде чем она смогла украсть еду, пока все остальные сидели.
  
  "Спойлспорт", она надулся, оставив свои руки в своих, и виновато прикусил губу, когда он бросил на нее вопросительный взгляд. В любом случае, ее руки не двигались, но Гарри теперь не возражал против этого, не теперь он знал, что она не пытается что-то заставить, просто наслаждаться тем, что она хотела, как могла.
  
  Напротив них, не обращая внимания на болтовню Панси, которая явно без малейшего злости судила их компанию, сидел уставший, настороженно выглядящий Малфой, который, заметив взгляд Гарри, поднял свой кубок в насмешливом тосте, наклонив голову. Ему не нужно было никаких других указаний на то, что Волан-де-Морт решил, что он несет ответственность за очевидную смерть Снейпа, кроме этого.
  
  
  Глава 89
  
  "В прошлый раз, когда я был здесь, это был день святого Валентина", - заметила Флер, с отвращением глядя на мадам Пуддифут. Она была чуть менее розовой, чем когда она в последний раз видела это. Купидонов было меньше, а декорации были больше на чайную тему, чем развевающиеся крылатые бумажные сердечки, но цветовая гамма оставалась такой же монохромной, как и раньше.
  
  "Ах, - улыбнулась Кэти, - тогда одного визита было достаточно, не могу сказать, что я вас виню".
  
  "Я не вошел, - вздрогнула Флер от самой мысли о том, что Габриель сказала бы, - это было, когда Гарри хандрил".
  
  Ее щегол бросил на нее преданный взгляд.
  
  "Ах, - усмехнулся Невилл. "Хорошие времена. Я помню те дни. Нет ничего более странного, чем когда кто-то обучает вас заклинаниям, в то время как тысячи фотографий Флер улыбаются вам.
  
  - Даже не называя свой кактус в честь девушки, в которую вы не так уж втайне влюблены?
  
  "Это довольно плохо", согласилась Кэти, таща Невилла и Гарри в Honeydukes, несмотря на все усилия Гарри направить их внимание в другом месте.
  
  На этот раз мы согласны, Кэти, подумала Флер, радостно следуя за ними, останавливаясь, чтобы посмотреть на кристаллы сахара у двери.
  
  Она обнаружила, что Гарри открыто смеется над Невиллом, который был похоронен под полдюжиной коробок конфет с огненно-виски, и ловко уклоняется от любой попытки Кэти навязать ему любое кондитерское изделие.
  
  "Держи их, Гарри", - улыбнулась она, осторожно кладя свою охапку кристаллов сахара в его руки сзади.
  
  "Черт, - вздохнул он, безропотно взвалив свое бремя на радость Невилла.
  
  "Вы не думали, что я приду сюда и не куплю что-нибудь?"
  
  "Я надеялся, что сегодня может быть исключением, - усмехнулся он, - но я полагаю, я должен быть благодарен, что вы не похожи на Кэти".
  
  Да, Флер молча согласилась, ты должен. Попробуй объяснить ей свое хобби по созданию ритуалов.
  
  Невилл, чей восторг превратился в ужас, когда Кэти вернулась с шоколадной маской в ​​натуральную величину, горячо боролась с анимированным шоколадом.
  
  "Это хуже, чем Тревор", - простонал он, когда шоколадное существо было наконец покорено и заключено в хрупкую коробочку.
  
  "Я собираюсь съесть его заживо", улыбнулась Кэти, удивленно посмотрев на помощника, который быстро перешел к следующему проходу.
  
  "Мы должны идти дальше, - предупредил Гарри, все еще улыбаясь реакции ассистента на Кэти, - бабушка Невилла скоро прибудет, чтобы аппарировать его домой на Рождество".
  
  "Она все еще аппарирует в своем возрасте?" Спросила Кэти, удивленная.
  
  "Мало что остановит бабушку", усмехнулся Невилл. "Мне жаль Волдеморта, если он когда-нибудь попробует с ней связываться, но Гарри прав", - он посмотрел на тетиву, которая была подозрительно тихой, - нам нужно перейти к трем метлам, если мы когда-нибудь собираемся поговорить с Гарри был многообещающим.
  
  "Или мы могли бы получить его здесь", предложила Кэти, заметив неохраняемые бесплатные образцы.
  
  "В этой части магазина больше никого нет, - заметил Флер, - скорее всего, тише, чем в пабе".
  
  "Видите ли, - весело улыбнулась Кэти из-за образцов, - Флер знает лучше, чем раздавать бесплатные сладости".
  
  "У нее также есть больший смысл, чем есть все алкогольные", - напомнил Гарри брюнетке. Рука Кэти замерла над лотком для образцов, на ее лице появилось виноватое выражение. "Но мы можем поговорить здесь, - он огляделся вокруг, и Флер поймала тонкое мерцание палаты, заставляющей его замолчать, - никто нас не услышит".
  
  "Так что же было такого важного, что я должен был получить свою бабушку, чтобы доставить меня обратно из Хогсмида, а не сесть на поезд?" - спросил Невилл, аккуратно складывая коробки конфет Кэти обратно на полки, пока она отвлекалась. Флер подумала, что это довольно мило с его стороны, учитывая, что она знала от Гарри, что Кэти и ее родителям не хватает денег после ремонта их кафе.
  
  "Вы помните, я упомянул тот важный объект, за которым я был?" Гарри спросил слегка.
  
  Невилл нахмурился, затем кивнул. - Тот, который может иметь Лестрандж?
  
  "Или любой из самых преданных Волан-де-Морту", ​​- согласился Гарри. Он быстро взглянул на нее, и она ободряюще кивнула, зная, что Гарри опасается, как его друзья отреагируют на то, что ему придется сделать. "Оказывается, их больше, и они не просто опасные объекты".
  
  'Кто они такие?' Внимание Кэти, наконец, было отвлечено от бесплатных образцов.
  
  "Крестражи, - пробормотал Гарри, - и причина, по которой Волдеморта нельзя убить".
  
  - Значит, он бессмертен? Невилл выглядел явно уставшим от этой мысли.
  
  "Не совсем", - объяснил Гарри. "Крестражи - это кусочки его души, привязанные к предметам или животным, и пока они существуют, он не может умереть, хотя он будет сильно ослаблен и на некоторое время останется духом".
  
  "Как в детстве", - поняла Кэти.
  
  "Их нужно найти и уничтожить", - категорически сказал Гарри. "Неважно, кем или кем они могут быть".
  
  'Кто?' Невилл воскликнул, в ужасе. Лицо Кэти побледнело до костей.
  
  Я уверен, что я не отреагировал так резко.
  
  "Человек может быть хоркруксом, - мрачно ответил Гарри, - но я верю, что знаю, каковы остальные хоркруксы. Есть медальон, чашка и Нагини, его знакомый.
  
  - Значит, министерство должно будет их уничтожить? Спросила Кэти.
  
  "Министерство не знает, что они существуют, - флер понюхала ее наивность, - и они тоже не должны об этом узнавать", - добавила она, видя, как Кэти открывает рот. "Если Волдеморт узнает, что мы их ищем, он либо будет держать их близко, либо прятать их там, где мы их никогда не найдем".
  
  "Он будет держать их близко", - прошептал Гарри. "Я бы сделал, если бы тайники, которые я считал безопасными, были обнаружены".
  
  'Так кто их уничтожит?'
  
  "Нас", - понял Невилл. "Вот почему вы говорите нам обоим сейчас, когда вы знали раньше. Есть больше, чем вы поняли, и вы боитесь, что не сможете справиться с этим в одиночку.
  
  Гарри кивнул, слегка улыбаясь, и Флер поджала губы. Невилл был не совсем прав, но это была более невинная интерпретация, чем причина, которую Гарри дал ей. Он подозревал, что Дамблдор может оказаться бесполезным для него, когда хоркруксы исчезнут, и, зная, что Гарри не собирается жертвовать собой ради всех, попытаться навязать что-то. Решающим фактором может стать то, что Невилл и Кэти уничтожат или помогут ему уничтожить крестражи до того, как Дамблдор будет готов.
  
  "Так как мы их найдем?" Спросила Кэти, выглядя испуганной, но решительной. Флер с жалостью заметила, что ее взгляд был прикован только к Гарри.
  
  "Я собирался спросить", - усмехнулся Гарри.
  
  "Мы собирались спросить", рефлексивно поправила Флер.
  
  'Просить?' Кэти не последовала.
  
  "Ты будешь учиться у членов Внутреннего Круга, - пробормотал Невилл, - но они никогда не скажут тебе, если только у них не будет выбора, Гарри, ты должен это знать".
  
  "Конечно, - Гарри выглядел ошеломленным, - я не собирался спрашивать красиво".
  
  Челюсть Невилла сжалась, и он отступил на шаг от них двоих. "Я не позволю тебе сделать это, Гарри", - предупредил он. "Остановить их от убийства или причинения вреда людям и добиться справедливости за то, что они сделали, это одно, но пытки не могут быть оправданы!"
  
  Пытки? Мы делаем то, что должны друг другу.
  
  Они не причиняли боль только потому, что могли. Гарри не получал удовольствия от возможности причинить вред другим, и она тоже. Месть была одной вещью, но причинять людям боль просто ради нее, причинять вред без причины, было так же неоправданно, как и нелогично. Флер раздраженно переместилась. Невилл понимал месть, это было ясно, и он понимал, что значит быть в положении, которое мало кто мог понять, но она переоценила его. Невилл все еще видел вещи в черном и белом. Пожиратели Смерти были темными, те, кто сражался с ними, свет, и, хотя средства больше не имели для него значения, наивное восприятие света и темноты все еще оставалось.
  
  "Пытки? В конце концов Гарри поднял бровь. "Я собираюсь использовать легилименцию, Нев, а не Проклятие Круциатуса. Это то, что я сделал, чтобы помочь тебе научиться окклюменции.
  
  'Ой.' Невилл выглядел соответственно удрученным.
  
  "Вы думали, что он будет мучить людей?" Кэти предсказуемо округлила Невилла. 'Ты с ума сошел?' Невилл вздрогнул, и не только от обвинения в безумии. Брюнетка выглядела так, будто могла бы напасть на Невилла с последней коробкой шоколадных конфет с виски.
  
  "Прости, - успокоил он, - но что еще мне было думать?"
  
  "Вы должны знать меня лучше", - сказал ему Гарри, и в его голосе звучало разочарование. Намек на то, что он чувствовал укол от предположения Невилла так же остро, как и она, тем более, учитывая, что Невилл был его другом, а не ее.
  
  Все еще слегка пухлый юный волшебник сжался в банке перед лицом разочарования Гарри, и Флер, которая знала, что неповрежденное лицо Гарри было ложным, протянула руку.
  
  Ее пальцы нашли пальцы Кэти, вытянутые в том же жесте.
  
  На короткое время пальцы брюнетки задержались в направлении Гарри, затем она очень печально улыбнулась, на мгновение закрыла глаза и опустила голову Флер, и ее рука упала.
  
  Победа оказалась не такой сладкой, как ожидала Флер.
  
  Она предполагала, что окончательная капитуляция Кэти будет чем-то, чем она будет наслаждаться, несмотря на жалость, которую она испытывала к девушке, и чувство вины, которое она не могла написать, похоже, подавляет кражу Гарри у нее, независимо от того, что сказал ее бо.
  
  Ей было только грустно, потому что она хотела, чтобы Кэти никогда не любила ее Гарри, чтобы бедной девочке не пришлось бы проигрывать.
  
  Как я изменилась, она удивилась.
  
  Раньше, когда она была без Гарри, она чувствовала только презрение к мальчику, который оставил своих подруг для нее, и только мстительное развлечение в слезах своих сверстниц. Это были девушки, которые дразнили ее, когда она оставалась незрелой дольше, чем они, и было оправданным, что они знают, что пожинают плоды за их недоброжелательность.
  
  Флер поняла, что Кэти никогда не была со мной недоброй .
  
  Она проверила ее, с Биллом, на предмет ее очарования и многими другими маленькими способами, но Флер наконец поняла конфликт, который она показала, когда Флер прошла. Кэти была счастлива, что Гарри и она были настолько неразлучны, и опустошена, что это означало, что у нее никогда не будет шанса.
  
  Впервые за полвека Флер почувствовала родство с девушкой, которая не была Габриель, и, удивившись, положила руку Кэти на другое плечо Гарри.
  
  Брюнетка с грязными волосами нахмурилась, растерянная, в ее глазах вспыхнуло что-то, что было почти надеждой.
  
  Флер долго на нее смотрела.
  
  Нет, взгляд сказал. Он мой. Он всегда будет моим. Ты никогда не будешь там, где я есть, но это не значит, что ты должен полностью оторваться от него.
  
  Осознание в глазах Кэти было горько-сладким, но ее пальцы остались там, где их положила Флер.
  
  "Другая причина, по которой мы говорим вам об этом, - продолжил Гарри, оправившись от недоразумений Невилла и не обращая внимания на момент, когда они с Кэти поделились, - это то, что Пожиратель смерти умрет сегодня в Озерном крае".
  
  "Ты собираешься..." Кэти замолчала, затем посмотрела на свои ноги, стиснув пальцы ног в туфлях.
  
  Она не хочет знать, предположила Флер. Она хочет, чтобы Гарри выжил любой ценой, но она не хочет знать цену.
  
  Брюнетка была мягче, чем она, возможно, добрее, светлее, счастливее и лучше, но не так, решила Флер, совершенно уверенная в конце концов, в лучшем совпадении для Гарри.
  
  Она не такая сильная, как мы. В ней слишком много невинности, и она не хочет увядать.
  
  "Мы должны знать, - тихо сказал ей Гарри, - и это единственный способ, которым мы знаем. Если бы был лучший, мы бы взяли его.
  
  Это было не совсем верно, либо. Флер поняла это о Гарри. Когда он был с ней, он был не таким, как он был с другими. Были его грани, которые он не доверял другим, фрагменты, которые, как он думал, они не могли встретить, поэтому он их спрятал. С Кэти он оставался игривым, веселым мужчиной, с которым он часто был рядом, Невилл понимал больше, но истинное лицо и чувства ее Гарри были только для глаз Флер.
  
  Никто другой не знал, что он хотел оторвать от него верных последователей Волдеморта один за другим, чтобы отомстить за то, как волшебник исказил его мир. Никто другой не знал, сколько Гарри пойдет на то, чтобы убедиться, что он вышел из этого искривленного мира в тот, который принадлежал им.
  
  'Ты придешь?' Спросила Флер. Она знала, прежде чем слова покинули ее губы, как Кэти ответит, и различие, различие, которое сделало ее Гарри, а не Кэти, будет очевидно из ответа.
  
  "Я не могу", - запнулась Кэти. "Я не знаю, как бороться, и я не хочу видеть ... это".
  
  "Мы не будем заставлять тебя", - успокоил ее Гарри, бросая на нее укоризненный и сочувствующий взгляд в равной степени.
  
  Он понимает, Флер мягко улыбнулась, качая головой. Конечно, он делает.
  
  "Невилл?" - Гарри повернулся к своему другу.
  
  "Я мог бы прийти, - медленно ответил Невилл, - я должен, Лестранжи тоже находятся во Внутреннем Круге, но я не знаю, готов ли я".
  
  "Есть только один способ узнать это, - задумчиво ответил Гарри, - и в конечном итоге вам придется сделать этот шаг, если вы хотите отомстить".
  
  "Это тоже справедливость, - нахмурился Невилл, - но я приду".
  
  "Вы должны отправить записку своей бабушке, что вы вернетесь поздно," сказал ему Флер. Гарри всегда забывал такие мелочи.
  
  "Хорошая идея, - сглотнул Невилл, - она ​​была бы в ярости, если бы ей пришлось искать меня по всему Хогсмиду".
  
  "Тогда мы подождем несколько минут", - решил Гарри, многозначительно глядя на нее.
  
  Пора начинать, поняла Флер.
  
  "Скоро увидимся", тихо сказала она. "Мы можем спокойно встретиться здесь во время каникул время от времени, если Невиллу удастся сбежать из-под стражи его бабушки".
  
  "Я могу", - пообещал Невилл, отрываясь от записки, которую он торопливо писал.
  
  "Вы можете приехать и навестить меня снова, - улыбнулась Кэти, - поскольку Гарри заставил меня пообещать остаться здесь с Алисией и Анджелиной вместо того, чтобы возвращаться в Лондон".
  
  "Тебе здесь безопаснее", - твердо сказал Гарри.
  
  "Я знаю, - вздохнула брюнетка, - вот почему я обещал, и ты бы бросил меня ради Малфоя, если бы я этого не сделал".
  
  "Вечеринка Слагхорна", - объяснил Гарри. Малфой сбил первого, и Слагхорн пригласил его ко второму. Он, вероятно, хочет избежать создания каких-либо врагов, если он может избежать этого.
  
  "Никто не боится Малфоя, - рассмеялась Кэти, - не с тех пор, как ты его наколол. Он не мог повредить пигмеев.
  
  "Гермиона беспокоится о нем, - вмешался Невилл, - но она также думает, что Крум был убит кем-то, кроме Бэгмена, который, по ее мнению, был не в силах взять вину на себя, и что Диггори был зачарован, чтобы скрывать вещи".
  
  Типичная Гермиона, Флер сопротивлялась желанию закатить глаза, снова схватила неправильный конец палки.
  
  Девушка была слишком умна и обдумала все, даже когда ответ был прямо перед ней. Она явно вытащила достаточно кусков, чтобы подобраться ближе, а затем пришла к странному выводу.
  
  'Есть идеи кто?' Гарри спросил с любопытством.
  
  "Понятия не имею", Невилл пожал плечами, явно не беспокоясь. "Вероятно, Малфой, если ее недавняя одержимость следованием за ним - какой-то показатель".
  
  "Малфой не мог успешно сделать Империус ребенком", фыркнула Кэти.
  
  "Тогда он посвящает своего хозяина, - усмехнулся Невилл, - неспособность иметь дело с детьми должна быть темным делом для темных волшебников".
  
  "Малфой", - задумчиво пробормотал Гарри, взвешивая слово на своем языке. "Это кажется надуманным до такой степени, что оно выходит за пределы разума, и Гермиона - ничто, если не логично".
  
  "Я отправил записку", - объявил Невилл, очаровывая свои быстро набросанные извинения в кривую птицу и отправляя ее в путь.
  
  "Вы могли бы просто послать патронуса", - заметил Гарри.
  
  "Они могут нести сообщения?
  
  "Конечно, - усмехнулся Гарри, - разве ты не знал об этом?"
  
  "Нет", проворчал он. "По крайней мере, у меня есть что-то новое, чтобы преподавать в окружной прокуратуре... Если я смогу это понять".
  
  "Гермиона сможет", - заверил его Гарри. "Это не слишком сложно".
  
  "Нам лучше уйти, - он на мгновение схватил ее пальцы за руку, - сначала вам нужно получить портключ".
  
  "Я скоро увижу тебя там", - решила Флер, улыбаясь, прощаясь с Кэти.
  
  "Будь в безопасности, Гарри", - услышала она шепот девушки, когда ее аплодисментный луч удалялся, сжимая удивленный Невилл.
  
  Флер едва успокоилась между своими аппарэйментами. Тихо появившись в комнате, где проходил их кабинет, она схватила зачарованную ею маску, а затем беззвучно ступила на осыпные склоны одного из самых больших холмов Британии. Они не были достаточно величественны, чтобы быть горами, хотя они имели определенную живописную привлекательность для них.
  
  Гарри и Невилл стояли рядом с ней. Ее кавалер защищал себя от непокоренных волос одной рукой и смотрел на озеро.
  
  "Здесь хорошо", сказал Невилл.
  
  "Обидно", - тихо согласился Гарри, глядя на закатное солнце. Они слишком долго пробыли в Хогсмиде.
  
  "Если Треверс носит свою маску, какой он должен быть, учитывая, что сегодня полнолуние, и обычно в полнолуние совершаются набеги, тогда он и все, к чему он или его магия касаются, будут доставлены сюда", - объяснил Гарри. быстро.
  
  Флер подняла маску, осторожно поправляя линии, вырезанные на спине, и сдвигая их в шаблон, который активировал бы портключ.
  
  "Пожирателя смерти зовут Траверс, и он - Внутренний Круг, но мы не знаем о нем намного больше, чем это". Гарри серьезно посмотрел на Невилла. "Он будет вооружен, он, вероятно, могущественный, опасный волшебник, и мы должны победить его и поймать его в ловушку, чтобы я мог выяснить, что нам нужно из его головы".
  
  "Что бы вы ни делали, - добавил Флер, когда Гарри создал особенно мощный набор противозаконных противников, - не паникуйте. Сохраняйте спокойствие и защищайтесь или уклоняйтесь, если вы не уверены в том, что делаете, не швыряйте ничего, что может ударить ни Гарри, ни меня в спину ".
  
  "Не буду", - сглотнул Невилл, руки сжались и дрожали, но глаза были твердыми и решительными.
  
  "Хорошо", Гарри кивнул, и Флер повернула последнюю строчку на место.
  
  Раздался громкий треск, и что-то тяжелое ударило по каменистой осыпи перед ними, проливая и скребя по склону вокруг них.
  
  Это было слишком громко, чтобы быть одним человеком.
  
  Невилл задохнулся, вздрогнув от того, что лежало у его ног, только чтобы споткнуться о другого, который поскользнулся, чтобы лежать позади него.
  
  Светловолосый, молочный и голубоглазый, с бледными розовыми губами и пустыми пустыми глазами. Почти двадцать, ни один старше Габриель, и все такие же холодные и неподвижные, как камень.
  
  "Поттер", фигура в черной мантии в серебряной маске над ними на склоне плюнула, наклонившись, чтобы опуститься на колени над ближайшим телом. "Я не сделаю ту же ошибку, что и мои собратья".
  
  Он поднялся, подняв палочку.
  
  "Это не заклинание, которое я предназначил для вас, мои красавицы, - хрипло прошептал он, - но у меня нет выбора". Глазные отверстия в маске закрепились на ней, и ее живот повернулся к отвратительному желанию, которое она могла почувствовать из-за маски. "Вы немного старше, чем я обычно хотел бы, - жадно пробормотал он, - но вы все равно сделаете им невероятную замену".
  
  Палочка закрутилась сложными жестами, даже когда Гарри поднял Невилла на ноги.
  
  "Когда твоя кожа холодна, как фарфор, твои глаза сияют прекрасной смертью, я сделаю тебя своей, и ты будешь служить мне, пока твое совершенство не испортится временем".
  
  Палочка вздрогнула, и тела прекрасных девушек поднялись вместе с ней, словно потянув за невидимые струны какого-то невидимого марионеточного мастера.
  
  Первое заклинание Гарри было вызвано яростью. Флер не нужно было слышать заклинание, чтобы понять, что слова Пожирателя Смерти разозлили его без причины. Треснувшие, скрипящие ледяные копья выбрасывались с пола по прямой линии от кончика его палочки к Траверсу, отражая жуткий зеленый свет, который яростно вспыхивал от его палочки.
  
  Несколько девочек были пронзены, но Трэверс не был, и ребенок скоро вырвался на свободу, отрывая застрявшие части себя или стаскивая сверкающие сосульки, чтобы яростно броситься вперед.
  
  Теперь они были ближе, она могла видеть истинный ужас их появления. Юношеская невинность молодых девушек была искажена ужасающей агрессией, хлопая потрепанной одеждой, гвозди, выкрашенные в розовый цвет, сверкали, растягиваясь от когтистого голода.
  
  Сама мысль о том, что Трэверс намеревался сделать с этими девушками, заставила ее почувствовать тошноту.
  
  "Инсендио", - услышала она крик Невилла, и одна из них, самая близкая и самая молодая девушка, исчезла под струей пламени, которая отрезала плоть от ее рук и лица, плавя глаза, пока они не лопнули с отвратительным хлопком.
  
  Независимо от этого, инерция продолжалась, чуть больше скелета, отстающих дымящихся сухожилий и пылающих волос, которые швырялись в безрассудную ярость к ним.
  
  Флер произнесла первое заклинание, о котором только могла подумать; это была новая, которую она делала, временная, белая вспышка энергии, когда ее измененная версия "Несгибаемого щитового оберега" на несколько секунд исказила пространство между ней и расплавленным лицом девушки.
  
  Флер было достаточно долго, чтобы вызвать огонь и уничтожить ее более полно.
  
  Гарри щелкнул своей палочкой, и уклон горного тонкого пурпурного огня разрезал поперек горы, аккуратно рассекая и поглощая те инфер, которые были позади нее и Невилла.
  
  Яркий град проклятий зашипел к ним, безвредно лопнув на коже инфер, и исчез в небе позади них, когда Флер отвернулась.
  
  Невилл рвался, дрожа на коленях от останков девушки.
  
  "Вставай", прошипела она на него. "Или в конечном итоге, как они.
  
  "Я не думаю, что ему так нравятся маленькие мальчики", холодно сказал Гарри, и увольнение в его голосе снова привело Невилла в действие.
  
  "Редукто", - закричал он, и ближайший интерий разлетелся на части в разбросанной крови, кусках плоти и осколках кости.
  
  "Огонь, - прошипел Гарри в Невилле, отклоняя заклинания Траверса обратно в Пожирателя смерти, - используй огонь".
  
  В результате взрыва Невилла из инерции испускалась легкая желтая аура, и он постепенно собирался вместе, яростно рыча, чем прежде, и обнажая маленькие белые зубы. Регенерация не была безупречна, ее кусочки отсутствовали, ее лицо, язык и толстые, грубые красные линии тянулись там, где была разорвана девушка-нежить.
  
  "Incendio", - сердито закричал Невилл, выпустив поток вишнево-красного пламени, которое охватывало ближайшие инфер.
  
  Флер заняла среднюю позицию, охраняя спины Гарри и Невилла, когда они сражались по обе стороны, применяя ее временное пространственное искажение, чтобы поймать магически пропитанные трупы на несколько секунд, а затем сжечь их ярким белым пламенем, брошенным из ее левой руки.
  
  Непривязанный торс девушки, которой не могло быть больше одиннадцати, потянулся за осыпью, слишком быстро, чтобы Флер могла ее поймать, и вонзил свои маленькие острые молочные зубы в тельца Невилла. Он взвизгнул от боли и поджег ее, и низ его одежд.
  
  Флер с быстрым обаянием оторвала горящую ткань от остальных и вернулась к тому, чтобы как можно лучше наблюдать за спиной Гарри, поймав инфери, которые были рядом в лабиринте небольших искажений, а затем сжег их, по одному за раз.
  
  "Хватит", - твердо сказал Гарри, и из кончика его палочки вырвалось облако черных бабочек, обтекающих их по кругу.
  
  Он взмахнул палочкой, и из облака вылетело рассеянное насекомое, летящее со скоростью, намного превышающей скорость, на которую они могли бы взорваться струями дыма, действуя на окружающие их инфер.
  
  Каждый раз, когда бабочки касались друг друга, нижняя часть рассыпалась в пыль и оставалась разрушенной.
  
  "Нет, - простонал Траверс, - ты уничтожил их всех". Флер слышала, как из-под маски эхом отозвалось его страдание. - Я мог бы пожертвовать несколькими ради тебя, Поттера и ради нее, но все они!
  
  "Вы мне противны", - холодно ответил Гарри.
  
  "Imperio! Треверс плакал, направляя палочку на насекомых вокруг Гарри.
  
  Одна маленькая черная бабочка вырвалась из облака и медленно, но верно плыла к Гарри.
  
  Она врезалась ему в грудь с легким туманом из черного дерева, и ее кавалер засмеялся. Флер вздохнула. Было время находить развлечения, и это было не так.
  
  "Хорошо", - прошипел Трэверс. "Вкус красоты вечной смерти; совершенство, в котором я буду держать тебя и ее до тех пор, пока я не устану от тебя или пока твоя плоть не измоталась слишком сильно, чтобы служить мне ".
  
  При толчке короткой палочки Траверса осыпался их оживленный осыпь, собираясь в серпантиновые каменные извилины, скользя и щелкая сланцем.
  
  "Контузио", - парировал Гарри, разбивая грубых каменных змей между ним и Пожирателем Смерти с сотрясением ушей и вспышкой яркого света. Острые осколки сланца разбросали по горе, отразив стремительную защиту Флер на ночь.
  
  Трэверс провел большим пальцем вдоль линии, которую оставил кусок в его маске, вокруг него, змеи превратились из гравия, пролетая мимо Гарри в Невилле и ее.
  
  - Редукто, - снова закричал Невилл, разрывая змея в пыль, но он быстро преобразовал закрученное яростное облако, через которое проходили яркие потрескивающие лучи магии, пока Гарри и Траверс обменивались заклинаниями.
  
  Второй каменный змей распутался, когда Флер сняла с него некоторые чары; они были сделаны в спешке, и не были защищены от изменения магии, проникшей в них. Он рухнул на землю, пока она не прогнала его со склона и в озеро внизу.
  
  - Помогите, - умолял Невилл, наблюдая, как пыль сжимается вокруг его щита, постепенно сжимая его внутрь.
  
  "Ты не был готов", резко сказала ему Флер, обливая пылевого змея водой и ожидая, пока пламя дрожит вокруг ее пальцев, чтобы оно превратилось из грязи.
  
  Бродячие заклинания, отброшенные Гарри и Траверсом, пробили дыры от дыма в грязи и оставили темные, злые следы ожогов на камнях.
  
  "Стой назад", - предупредила она Невилла, когда грязь у его ног начала скручиваться и скользить по себе. Она быстро начала изменять чары на нее, рассеянно восхищаясь умением, которое, должно быть, им понадобилось, чтобы так быстро создать что-то подобное. Они были огромной помощью в дуэли, и если бы Трэверс смог помешать ей изменить магию на них, возможно, она и Невилл были бы заняты достаточно долго, чтобы он мог сражаться с Гарри в одиночестве.
  
  Не то чтобы он когда-нибудь победил.
  
  Смерть уже начала выглядеть хуже изнашивания. В его мантии были дырки для дыма, темные пятна разбрызгивали осыпь под его ногами, а дыхание за маской было прерывистым и быстрым.
  
  "Авада кедавра", - плюнул Траверс, и проклятие разноцветного цвета безвредно плеснулось на склоне позади Гарри. Он последовал за ним с яркими разноцветными проклятиями, некоторые из которых оставили глубокие дыры в каменистых осыпях, а другие оставили шипящие, пузырящиеся кратеры.
  
  Палочка Гарри потрескивала белыми искрами, светящимися настолько ярко, что было трудно на это смотреть, и сильный запах горящего озона быстро распространялся от него.
  
  "Fulminis", - спокойно ответил он, расцветая палочку и стряхивая с кончика потрескивающую вспышку белой молнии, которая мелькнула из тонкой черной палочки Гарри Траверсу, прежде чем Пожиратель Смерти смог среагировать.
  
  Она оставила дыру размером с руку Флер в животе Трэверс и открылась, плача от ожогов на коже, теперь обнаженной сожженными расплавленными одеждами.
  
  "Экспеллиармус", - пробормотал Гарри, выхватывая из воздуха палочку Траверса и коротко вертя ее между пальцами.
  
  Он разразился секунду спустя, и осколки упали в разрушенную осыпь.
  
  - Тогда убей меня, Поттер, - прошептал Трэверс. "Сделай меня такой же красивой, как мои девушки, пусть бледные, холодные руки погасят мои страхи, чувства и будущее".
  
  Гарри резко опустил палочку, разбив лицо Пожирателя о землю и отделив его от серебряной маски с шрамами от заклинаний.
  
  "Пока нет", холодно сказал он, указывая палочкой между глазами Траверса. 'Legilimens.
  
  Прошло несколько долгих минут, затем Гарри моргнул и восторженно улыбнулся.
  
  "Беллатрикс Лестрейндж", - ярко объявил он, когда Треверс упал на землю, бормоча что-то себе под нос. "Он доверил один из них ей, и она поместила его в самое безопасное место, которое она знала ... Ее хранилище в Гринготтсе".
  
  "Мы нашли один", усмехнулся Невилл, грязный и бледный, но победоносный.
  
  "Это будет нелегко, - предупредила Флер, но ее предупреждение было больше для Невилла.
  
  У Гарри был Дары Смерти, который скрывал бы его от всех чар, которые гоблины могли бы обнаружить, чтобы обнаружить злоумышленников. Им нужно было только найти хранилище и убедить гоблина открыть его.
  
  "Убей меня, - хрипло умолял Пожиратель смерти, - сделай меня таким же совершенным, с белой, холодной кожей, яркими, ломкими волосами и такими прекрасными, пустыми глазами. Я хочу быть таким, каким я их создал, мой фарфоровый народ.
  
  "Вы можете гнить здесь", - плюнула Флер, испытывая отвращение к тому, что Пожиратель Смерти сделал с такими девушками, как Габриель, в его развращенности. Траверс вздрогнул, губы изогнулись в ужасе, затем пронзительный гекс Гарри пробил дыру там, где было его сердце.
  
  "Вы были не совсем готовы", - сказал Гарри не злобно Невиллу.
  
  "Извините", его друг выглядел расстроенным.
  
  "Если вы хотите отомстить, - дернулись губы Гарри, - ваша справедливость, вам нужно быть лучше. Горстки гексов из школьной книги недостаточно, чтобы поддерживать вас в живых, не говоря уже о том, чтобы помочь вам убить кого-то вроде Траверса.
  
  "И их будет двое", резко добавил Флер. Невиллу нужно было научиться серьезно дуэли, прежде чем его убили или, что еще хуже, убили Гарри, когда он должен был следить за своей спиной.
  
  "В следующий раз мне будет лучше", - пообещал Невилл.
  
  'В следующий раз?' Гарри поднял бровь. "Мы уже поняли, что нам нужно, Гринготтс должен быть следующим, и мне будет легче, если я пойду один". Он встретил яростный взгляд Флер спокойно.
  
  "Под этим плащом есть место для двоих", - кисло прокомментировала она. "Даже не пытайтесь сказать это", добавила она предупреждающе, когда он открыл рот. "Кто-то должен пойти, чтобы присмотреть за тобой, и этот кто-то будет я. Я лучше знаю Гринготтса.
  
  "Я не могу спорить с вашей логикой", - признал Гарри. "Я собираюсь аппарировать Невилла обратно, через несколько минут увидимся дома".
  
  "Мы собираемся просто оставить его?" Спросила Флер, указывая на Трэверс.
  
  "Я думал, ты хотел, чтобы он сгнил", - немного льда вернулось в его тон, когда он взглянул на Пожирателя смерти.
  
  "Я сожгу его, прежде чем вернуться домой", - решила Флер.
  
  Гарри исчез, взяв Невилла за руку, и мягко щелкнул.
  
  Белое горячее пламя струилось с ладони Флер, поглощая тело Траверса и пыль, оставшуюся от его жертв. Густая колонна чернильного, жирного дыма поднялась от огня, и запах начал поворачивать ее живот, поэтому она отступила, молча возвращаясь к полю зимних цветов и к дому, который она делила с Гарри.
  
  
  Глава 90
  
  Его разбудила тонкая теплая рука, мягко скользнувшая по его плечам, и он как раз вовремя открыл глаза, чтобы получить лицо серебристо-русых волос, когда Флер засунула ее голову в ключицу.
  
  "Холодно", - сонно пожаловалась Флер ему на шею, прижимаясь к нему как можно ближе.
  
  На окне был мороз, скручивание, спиральные узоры которого распространились по всему стеклу. Это был первый настоящий вкус Флер английской зимы, и Гарри не сомневался, что это далеко от мягкого холода, к которому она привыкла во Франции.
  
  "Я уверен, что есть какой-то способ очаровать стены и окна, чтобы лучше сохранять тепло", - сказал ей Гарри свободной рукой, чтобы сгладить волосы с глаз.
  
  "Опасно", - пробормотала Флер в ответ, подтянув колени, и Гарри вздрогнул, когда ее ноги соприкоснулись с его икрами. Они были холодны как лед. "Это очень сложно, и если вы ошибетесь, вы можете разрушить свой дом любым количеством способов. Воздушные потоки, плесень, сырость и огонь ", - добавила она, звуча все менее сонно.
  
  "Говоря об огне, - улыбнулся Гарри, - я уверен, что есть более простые способы согреть ноги".
  
  "Мне так нравится", - решила Флер. "Хорошо, что ты здесь снова разогреваешь кровать".
  
  "Я так благодарен", - усмехнулся Гарри, нежно целуя ее в голову, а затем потер нос, где ее щекотали волосы.
  
  Приятно вернуться, подумал он.
  
  Общежития в Хогвартсе были полны людей и когда-то чувствовали себя как дома, в которых Гарри никогда не был, но теперь ничто не может сравниться с пробуждением рядом с Флер. Именно так должны были начаться дни, и каждый рассвет, которого не было, был днем, который был меньше, чем должен был быть.
  
  "Знаешь, тебе это нравится", - ухмыльнулась Флер, отводя голову назад, чтобы изумленно и зловеще уставиться на него из-под длинных ресниц. Пальцы руки, не обвивавшие его шею, осторожно проследовали вниз по животу Гарри, оставляя легкие горячие линии, пока они двигались все ниже и ниже.
  
  Что-то врезалось в дверь, и пальцы Флер вздрогнули.
  
  Гарри вытянул левую руку, безмолвно вызывая палочку и осторожно отрывая Флер от груди.
  
  "Я посмотрю, кто это", - сказал он ей, создавая из воздуха простую темную одежду.
  
  "Никто не должен посещать сегодня", прошептала Флер, карабкаясь по своей одежде на противоположной стороне кровати. "Сириус сказал, что Орден был занят чем-то большим".
  
  Гарри посмотрел на нее обеспокоенным взглядом, затем, с палочкой в ​​руке, украдкой пробирался по лестнице и спускался по лестнице, избегая скрипучих половиц у двери в ванную и на вершине лестницы.
  
  Дверь снова захлопнулась, громче, но разоблачающее заклинание Гарри показало только одного волшебника; это был светящийся силуэт с красными краями, который он всегда узнавал.
  
  "Сириус, - тепло поздоровался он, открывая дверь, - во сколько ты..."
  
  Он замолчал.
  
  Его крестный отец был весь в крови, грязи и, что еще хуже, темная маслянистая вода стекала с его волос и стекала с мокрой одежды, чтобы плыть через их порог. Гарри посмотрел на Сириуса, но ни одно из множества порезов и царапин не казалось опасным для жизни, хотя некоторые из них мерзко сочились.
  
  'Хотите принять душ?' Гарри мрачно предложил. "Ты можешь сказать мне все, что тебе нужно, когда ты вылечишься и исцелен. Флер будет делать лучше, чем я, когда встанет.
  
  Его крестный отец устало кивнул, палочка все еще крепко сжималась в его дрожащих пальцах и шаталась по порогу.
  
  "Здесь тебе это не понадобится", спокойно сказал Гарри, кивая в сторону палочки. Это была не вторая палочка Сириуса, которая была потеряна в конфликте в Департаменте Тайн, и не была заменой, которую он использовал с тех пор; дерево было намного светлее. Гарри знал, что его первый был разорван после вынесения приговора Азкабану, поэтому он не мог получить эту палочку, а это означало, что где-то волшебнику или ведьме не хватало их самого ценного имущества.
  
  Палочка из светлого дерева упала на пол.
  
  'Чей это?' - спросил Гарри, осторожно поднимая его. Принимая во внимание крайне придирчивый, оборонительный характер его собственной палочки, он знал, что некоторые палочки лучше оставить в покое. Эта палочка не сожгла его, но несколько тусклых зеленых искр вырвалось из его потрескавшегося, разбитого кончика.
  
  "Moody's", - сказал Сириус через долгое время. 'Он умер.'
  
  "Расскажи мне все", - твердо приказал Гарри, забыв о душе, который он полностью предложил, и помог по-прежнему грязному Сириусу сесть на стул на кухне.
  
  "Министерство полагается на свои глаза и уши по всей Британии и, тайно, на Орден, чтобы предвидеть нападения и набеги Пожирателя смерти", - отозвался Сириус. "Без Снейпа Орден слеп, мы ничего не слышали в течение нескольких недель, и рейды становились все дороже, авроры и колдуны теряли всякий раз, когда мы оборачивались".
  
  "Был еще один рейд сегодня вечером?" - спросила Флер, спускаясь с лестницы, сунув палочку обратно в талию, теперь, когда она знала, что это только Сириус.
  
  "Не налет, - покачал головой Сириус, - тюремный перерыв".
  
  "Азкабан", - тихо понял Гарри.
  
  "Волан-де-Морту нужны были остальные его последователи, те, кто сражался за него в первой войне, но они не были достаточно приоритетными, когда он создал группу". Глаза Сириуса потемнели от одного упоминания об аде, в котором он провел тринадцать лет. Когда мы узнали о его плане, мы сразу отреагировали, мы никогда не думали, даже не думали, что это было первое, что мы услышали за несколько недель, и так привык знать его истинные планы от Снейпа, мы ничего не подозревали.
  
  "Это была ловушка".
  
  "Хуже", - хрипло прошептал Сириус. "Министр Кости посвятил почти каждого аврора и волшебника, которого она могла бы защитить, чтобы защитить Азкабан, и мы выигрывали, даже когда сам Волдеморт вступил в конфликт, который мы выигрывали". Он глубоко вздохнул, сжав все еще дрожащие пальцы в кулаки на поверхности стола. "Оборотни, великаны, все волшебники в Европе, которые готовы убивать невинных за амнистию в Британии, и его Пожиратели смерти - настоящая сделка, а не бланки в масках, посвященные в черных плащах, которые совершали набеги по всей стране. Хмури считал, что это была почти вся его армия.
  
  'И вы выигрывали?' Неверие Флер было очевидно, и ее палочка снова оказалась в ее руке, теперь она видела раны Сириуса.
  
  "Азкабан не так легко оставить свои жертвы, этот факт я слишком хорошо знаю, - мрачно усмехнулся Сириус, - и урок, который я снова усвоил". Он смотрел вниз на дерево стола, как будто в нем были видения Зеркала Эриседа. "Множество его последователей погибли, взяв гавань, - заметно усилился голос Сириуса, - это единственное место, куда вы можете волшебным образом добраться до или из страны, и даже тогда только через портключ, уполномоченный министерством".
  
  "Тогда у них был еще один шпион", - заключил Гарри.
  
  "Скорее всего, много", - рассеянно согласился Сириус, его руки замерли, а дыхание замедлилось до более ровного темпа. "Только когда тела его посвященных сложились так высоко, что никто не мог пошевелиться, Волдеморт действовал сам. Он и его Внутренний круг оттеснили большую часть нашей стороны от края гавани и в саму тюрьму, но мы снова задержались, когда у нас были стены и палаты, чтобы укрыться позади. Муди отказался отступать, оставаясь сражаться вместе с Доулишем и Скримджером наверху одного из входов, и я, - он с сожалением усмехнулся, - я выслушал мою гордость и пошел за Люциусом, когда я не должен был этого делать.
  
  "Что случилось с Муди?" Гарри спросил. Экс-аврор сражался и пережил больше сражений, чем кто-либо другой, и он не мог себе представить, что аврора легко убить.
  
  "Волдеморт", просто сказал Сириус. "Внутренний круг держал всех взаперти в стенах, чтобы никто больше не мог выйти на бой, и Муди остался сражаться с ним в одиночку, как только Долиш и Скримджер упали на близнецов Лестрейнджа и Долохова".
  
  "Его будет не хватать", - пробормотал Гарри.
  
  "Волдеморт вырвал позвоночник перед стенами", - прямо продолжил Сириус. "Он щелкнул палочкой, как Молли Уизли, когда она поворачивает рыбу в духовке, и вырвал череп и позвоночник Муди, пока он был еще жив".
  
  Флер поморщилась, и даже Гарри нахмурился. Не было ничего хуже, чем оказаться в конце палочки Темного Лорда, когда он хотел показать пример.
  
  "Когда Муди был мертв, он заставил своих последователей окружить это место и приказал нам бросить наши палочки, присоединиться к нему и осознать пленников или умереть". Тени на лице его крестного отца удлинились. "Никто не сделал, конечно. Стены хорошо обереганы, и его количество мало что значило, я думал, что у нас был хороший шанс выиграть, даже с Волдемортом, но мы забыли о надзирателях ".
  
  "Дементоры", - пробормотал Гарри, конечно, существа присоединились к Волдеморту.
  
  "Они выпустили заключенных из своих камер и напали на нас как раз перед тем, как последователи Волдеморта на улице. Это была бойня.
  
  "Надеюсь, отца Кэти не было среди волшебников", - подумал Гарри, холодный палец страха обвился вокруг его позвоночника. Вряд ли, убеждал он себя, она бы связалась со мной со значком, если бы это случилось.
  
  'Как ты сбежал?' - спросила Флер, проводя кончиком своей палочки по последним видимым ранам Сириуса и наблюдая, как она исчезает до тонкой розовой линии.
  
  "Я не был внутри", ответил Сириус. Малфой хотел отомстить за его лицо, и я по глупости позволил ему спровоцировать меня. Мы дуэли на входе, и он заставил меня спуститься на край моря, когда дементоры напали. Он сделал это. Сириус откинул потрёпанный край одежды, чтобы показать ребра. Темный, в форме полумесяца, по его боку текли густой желтый гной и слабая водянистая кровь. "Это выглядит хуже, чем есть", - заверил его крестный при их совместном дыхании.
  
  "Что это было за заклинание?" Спросила Флер, тыкая кончиком палочки воспаленную плоть вокруг нее.
  
  "Не знаю", - беспомощно пожал плечами Сириус. "Он произнес это невербально, конечно, но по движению палочки и цвету заклинания, я думаю, это разновидность проклятия режущей плоти".
  
  "Что бы это ни было, - нахмурилась Флер, многократно размахивая палочкой над раной, - это не заживление, а воспаление и инфекция уже распространяются по вашей груди". Она нежно провела кончиком своей палочки по опухшим темным венам, которые тянулись по его ребрам. "В шкафу под раковиной есть зелья, - тихо сказала она Гарри, - принеси красновато-розовый и один из маленьких флаконов".
  
  'Это плохо?' Сириус спросил осторожно.
  
  "Это нехорошо, - ответила Флер. - Тебе повезло, что моя мама посчитала нужным наколоть любое зелье, которое я мог использовать на себе во времена, когда я навестил ее".
  
  "Тогда заживет", мрачно улыбнулся он. "Еще один шрам, чтобы рассказать другую горькую историю".
  
  "Он не заживет полностью", - поправила Флер, принимая горсть зелий у Гарри, когда тот возвращался из буфета. "Это остановит его распространение, но это не излечит должным образом, по крайней мере, месяц или два, а заражение займет вдвое больше времени".
  
  "Небольшая цена, которую нужно заплатить", Сириус пожал плечами, сжимая небольшой гной и кровь по его боку. Прилив жидкости сопровождался зловонным, гниющим запахом, и Флер нахмурилась еще сильнее.
  
  "Она повреждена", - сказала она, пристально вглядываясь в рану. "Это будет больно, - предупредила она, опуская палочку, - это будет больно".
  
  Без какого-либо дополнительного уведомления она вдавила все пять кончиков пальцев в плоть вокруг раны и сжала, выдавив полпинты желтого гноя с красным оттенком и толкнув полумесяц.
  
  Сириус прошипел, затем сжал челюсть. "Это было не так уж и плохо, - слабо усмехнулся он.
  
  "Я еще этого не сделал", серьезно сказала ему Флер.
  
  Крестный отец Гарри побледнел и тяжело сглотнул.
  
  Яркое голубое пламя вспыхнуло над указательным пальцем Флер, витая там на мгновение, пока оно не распухло до белого цвета, затем она сунула кончик пальца в рану и удерживала его там в течение нескольких долгих секунд.
  
  Сириус так сильно корчился, потел и вертелся в кресле, что Гарри бросил несколько заклинаний, чтобы удержаться на месте.
  
  'Вы закончили сейчас?' С надеждой спросил он, когда Флер сняла свой палец.
  
  "Я закончила", она кивнула. "Это проклятие погубило бы тебя изнутри на следующей неделе, если бы я не сжег всю плоть, на которую оно воздействовало".
  
  "Это объясняет, почему он позволил мне сбежать", - пробормотал Сириус, резко упав на стул, а Флер осторожно намазала зелья на край полумесяца. "Мне показалось странным, что он позволил мне выплыть в море, не пытаясь меня проклясть".
  
  "Будет ли это иметь какие-либо постоянные эффекты? Гарри спросил Флер тихо. Рана выглядит еще хуже теперь, когда она была прижигана. Внутренняя часть полумесяца была почерневшей, сожженная плоть, а вся область была еще более красной и опухшей, чем раньше.
  
  "Он не собирается дуэли ни с кем в течение месяца или двух, - сказала она просто, - и когда он исцелится, как никогда, он обнаружит, что шрам и повреждение его мышц повлияют на его движение". ".
  
  "Скоро больше не останется мародеров", - тихо добавил Сириус. "Я последний. Луни тоже ушел. Грейбэк разорвал его на части за вмешательство в стаи, он хвастался этим в Азкабане.
  
  "Мы получим Грейбэк", - пообещал Гарри.
  
  "Я его достану", - Сириус не согласился. "Вам нужно найти эти крестражи. Сейчас осталось не так много Министерства, конечно, этого недостаточно, чтобы остановить решительную атаку, если Волдеморт бросит в него все свои силы, и Орден исчезнет. Только я, Минерва, Филиус, Уизли и Дамблдор ушли, а я бесполезен, - он злобно ткнул раной в грудь, прежде чем Гарри или Флер смогли поймать его за руку. "Дамблдору нет до нас дела, он не сказал ни слова с тех пор, как Снейп умер, и мы падаем как мухи, а Минерва и Филиус - учителя". Он посмотрел на Гарри, его глаза были покрыты болью, практически безумным от нее. "Больше никого не осталось, чтобы остановить его. У нас нет времени.
  
  Холодная дрожь пробежала по позвоночнику Гарри. Волдеморт был на грани победы от его звука, Дамблдор, и то, что осталось от Министерства и Ордена, было всем, что стояло у него на пути.
  
  Медальон Кубок. Нагайный. Мы должны как можно скорее поехать в Гринготтс, решил Гарри, поделившись взглядом с Флер .
  
  "Мы нашли одну, и Дамблдор уничтожил другую за лето и опознал остальных", - сказал Гарри Сириусу. - Нагини, знакомый Волдеморта и медальон, - холодная вспышка ярости вспыхнула в памяти о том, что Волдеморт осквернил, - затем чаша, которая находится в хранилище Лестрейнджа в Гринготтсе.
  
  "Змея, которая убила Артура", пробормотал Сириус, закрывая глаза. "Я буду следить за этим. Это было в Азкабане, если бы я только знал.
  
  "Иди спать, - любезно сказал ему Флер, превращая стул в нечто более удобное, - когда ты отдохнешь и почувствуешь себя немного лучше, ты можешь вернуться в Гриммолд-плейс, чтобы выздороветь, если нужно".
  
  "Я должен," Сириус слабо вздохнул. "Не могу позволить им найти этого Фиделия".
  
  "Это меняет дело", сказала Флер после долгого молчания. "Мы больше не можем ждать и отбирать членов Внутреннего Круга по одному".
  
  "Нам нужно идти в Гринготтс", - согласился Гарри. "Когда в начале следующей недели снова начнутся занятия в школе, я проведу вас через комнату в комнату требований и помогу мне планировать с Невиллом и Кэти".
  
  "Зачем нам они нужны?
  
  "Невилл заслуживает своего шанса отомстить Лестранжу, - объяснил Гарри, - и Кэти покроет меня со всеми в Хогвартсе".
  
  "Итак, мы пойдем за крестражем в Гринготтсе, - резюмировала Флер, - что дальше?"
  
  "Медальон и Нагини", - категорически сказал Гарри. "Змея всегда со своим хозяином, поэтому мне придется убить ее прямо перед ним, но медальон найти сложнее". Он устало посмотрел на Флер. "Я еще недостаточно силен, чтобы победить Волан-де-Морта, - он извиняюще посмотрел на нее, - мне придется сделать что-то радикальное".
  
  'Какие?' Флер подошла ближе, пальцы сжали, как будто она боялась, что он может исчезнуть, если бы она не держалась за него.
  
  "Первый ритуал, который я совершил, - медленно произнес Гарри, - он слегка изменил мою магию, сделав ее более плавной, быстрой, из нее вытекает целый ряд ритуалов. Волдеморт сделает их, поэтому я тоже должен их сделать.
  
  'Они опасны?'
  
  "Не в одиночку, с промежутком времени между ними", - печально усмехнулся Гарри, зная, что Флер сразу же осуществит свой план. Волдеморт, вероятно, делал их осторожно за годы до начала своей первой войны.
  
  "Все вместе", пробормотала она, склонив голову и исчезая под каскадом волос.
  
  "У нас нет времени", просто сказал Гарри. "У меня есть все, что мне нужно", - признался он. "Они сделаны почти полностью с арифмантичностью и кровью; это просто вопрос использования арифметических принципов для усиления, воздействия и изменения свойств моей магии и магии крови, чтобы сделать ее постоянной ".
  
  "Это сделает тебя намного сильнее?" Тихо спросила Флер.
  
  "Это изменит мою магию, - ответил Гарри, - я не стану сильнее, но различия сделают обычные, обычные средства защиты менее жизнеспособными против меня и повысят эффективность некоторых аспектов моих собственных заклинаний".
  
  'Сейчас?'
  
  "Нет такого времени, как настоящее", - сухо заметил Гарри.
  
  "Что будет делать ритуал?" Спросила Флер, повышая голос, чтобы быть услышанным из-за храпа Сириуса.
  
  "Это сделает вещи более изменчивыми и чувствительными", - ответил Гарри. "Моя магия будет более подотчетна моим эмоциям".
  
  "А это значит, - вздохнула она.
  
  "Это значит, что мне нужно будет крепко контролировать свои чувства, чтобы произносить одни заклинания и другие, ну, если я вложу в них свои эмоции, они станут намного сильнее". Изверг, который Волдеморт выпустил в Косом переулке, нес все признаки заклинания, которое было так усилено.
  
  "После этого мы поедем во Францию", - тихо решила Флер. "Если у нас нет времени, тогда я должен воспользоваться случаем, чтобы увидеть свою семью, на всякий случай".
  
  "Вы знаете, что можете остаться там", мягко предложил Гарри. "Погода намного лучше".
  
  "С компанией не так уж и плохо, - твердо ответила Флер. Гарри не ожидал, что она обдумает это. "Вам нужно выйти на улицу?
  
  "Нет, - Гарри покачал головой, - кровь замерзнет и разрушит ритуал; это должно быть сделано здесь, но вам не нужно смотреть, если вы не хотите.
  
  "Если меня нет здесь, - закатила глаза Флер, - кто подберет тебя и соберет тебя потом".
  
  "Это не Сириус", - согласился Гарри, бросая острый взгляд на своего измученного, раненого крестного.
  
  "Я скажу Габриель, что мы ненадолго приедем, - сказала Флер, - и мои родители тоже". Она исчезла наверху, чтобы найти свой медальон, который она не успела надеть с неожиданным прибытием Сириуса.
  
  Гарри провел кончиком своей палочки по предплечью, рисуя в багровом ихоре и горящем пурпурном огне, узоры рун в воздухе вокруг него и по земле под ним. Он тщательно следил за тем, чтобы шаблоны были идеальными и чтобы его арифметические свойства были именно такими, как ему было нужно.
  
  С взмахом своей палочки он закрыл узоры, а затем, напрягая челюсть, активировал ритуал, надеясь, что он закончится до того, как Флер вернется, чтобы увидеть, как он страдает.
  
  Пожалуйста, пусть это не повредит больше, чем я могу вынести, надеялся он.
  
  Там не было ничего, ни боли, ни дискомфорта, ни тошноты, ни каких-либо необычных ощущений.
  
  В кончиках пальцев рук и ног началось слабое, покалывание, покалывание, маленькие ланцеты дискомфорта, которые распространялись с мучительной, неумолимой медлительностью от конечностей внутрь.
  
  Он сделал несколько глубоких вдохов, ожидая, пока боль придет, как это неизбежно должно произойти.
  
  Гарри не пришлось долго ждать.
  
  К тому времени, когда покалывание достигло его локтей и коленей, оно распухло до внезапных, пронзительных болей, которые струились по его коже, как каскад игл, усиливались по мере приближения к его груди.
  
  Чувствовать, что должно было случиться, скорее всего, будет гораздо хуже, и Гарри спокойно сел на пол, скрестив ноги и сложив руки до того, как запоздалая мысль наложила на себя быстрое заклинание глушения.
  
  Флер не нужно было слышать его крик.
  
  Он сделал последний глубокий вдох, когда ощущение охватило его сердце, затем зажмурился и стиснул зубы.
  
  Как будто его пальцы были погружены в магму. Ощущение жжения было настолько сильным, что его пальцы стали холодными, и они двигались быстрее, быстрее, чем Гарри мог ожидать, чтобы накрыть его огромной волной боли, которая стерла все остальное, когда его гребень нависал над ним. В глазах своего разума он смотрел на него целую вечность, ожидая, что это сломит и уничтожит его, но оно только поднялось выше.
  
  Что-то внутри него дернулось и закрутилось, сжалось в себя и закружилось, словно расплавленная ртуть, с мучительной болью, которая в испуганном дыхании вырвала воздух из его легких.
  
  Волна взорвалась в момент бесшумной, бессмысленной тьмы, боли, которую Гарри не мог понять.
  
  Он открыл глаза и обнаружил, что его голова зажата между пальцами Флер, плотно прижалась к ее животу, когда она пыталась обернуться вокруг него и защитить его от боли.
  
  "Твое заклинание глушения распалось", - сказала она ему, голос и губы дрогнули. Ее глаза снова были мокрыми, ее ресницы тоже. Слезы, которые она не позволяла упасть в ловушку между ними.
  
  "Извините", он с сожалением извинился, сидя прямо. Флер неохотно отпустила его, вместо этого обвив руками его грудь.
  
  'Это конец?' Спросила она.
  
  "Да", - он кивнул, беспомощно вызывая свою палочку от того места, где он ее бросил.
  
  Тонкий кусок черного дерева летел к нему гораздо быстрее, чем раньше, и только его быстрые рефлексы спасли его от удара по лицу.
  
  'Что изменилось?' Флер потребовал. 'Что стоило того?'
  
  "Моя магия плотнее", - нахмурился Гарри, поворачиваясь, чтобы обхватить ее щеку, - и более неустойчивый. Теперь он гораздо легче отвечает моим намерениям, влияние, которое мои эмоции оказали на мою магию до того, будет усилено, и моя более плотная магия позволит мне произносить заклинания гораздо сильнее, чем это возможно в противном случае ".
  
  'Стоило ли?' Она нажала, положив руку на его ладонь, прижав его пальцы к ее лицу.
  
  "Я выжил, - просто сказал Гарри, - мой экспериментальный ритуал сработал, и мне нечего дать".
  
  "Вам нужно поправиться", твердо сказал ему Флер, потянувшись за рядом бутылок, которые он не заметил.
  
  "Ах", - Гарри слабо улыбнулся, пытаясь не выдержать и избежать лечения. "Здравствуйте, медсестра.
  
  "В следующий раз я не буду присматривать за тобой", - строго сказала она, передавая ему зелье за ​​зельем и выжидающе ожидая, пока он выпьет их. Гарри узнал железный запах зелья, пополняющего кровь, среди нескольких незнакомых.
  
  "Вы бы оставить мне страдать? Невинно спросил он, зная, что она блефует.
  
  "Я бы вылечил тебя идеально, - легкомысленно ответила Флер, - затем убери эту глупую книгу и убедись, что ты никогда не сможешь достать другую".
  
  "Я не думаю, что есть какие-то другие копии", - подумал Гарри. "Она написана от руки Салазаром, и большая часть ритуальной магии крови выглядит так, как будто она была изобретена им".
  
  "Это объясняет, почему никто другой никогда не совершал ритуалы", - тихо пробормотала Флер.
  
  "Это и большинство тех, кто пытался, умерли бы", - рассеянно добавил Гарри, вздрогнув, когда понял, что Флер определенно не оценит его кавалерийское отношение к опасностям.
  
  "Умер? В ее тоне наверняка была ледяная нота.
  
  "Требуется много магии, чтобы достичь порога, при котором ритуал становится постоянным, - быстро объяснил он, - больше, чем почти у любого волшебника, и все это должно быть от вас. Другие волшебники и ведьмы обладают другой магией, и это нарушило бы ритуал.
  
  'Сколько?' Флер выглядела только немного смягченной.
  
  "Я могу вспомнить только несколько недавних волшебников или ведьм, которые могли бы справиться с этим. Я, конечно, Волдеморт, Дамблдор, если он был так склонен, и, возможно, горстка самых могущественных, как Беллатрикс Лестрейндж.
  
  'Могу ли я?'
  
  "Я не знаю", - Гарри старался не показаться полностью противоположным этой идее, но это было нелегко. "Твоя магия уже отличается от обычной, и я не уверен, что это повлияет".
  
  "Все в порядке, - тихо заверила она его, - у меня нет намерения или необходимости проводить такой ритуал. Это, вероятно, разрушило бы мое умение очаровывать.
  
  "Наверное, это правда", - согласился Гарри с облегчением. "Мне нужно быть осторожным с моими заклинаниями, - признался он, - но, надеюсь, моя магия теперь будет ближе к магии Волдеморта".
  
  "А у Дамблдора", - напомнил Флёр.
  
  "Я думаю, что моя магия уже более могущественна и изменчива, чем его", - задумчиво ответил Гарри. "Волдеморт тоже, но Дамблдор - воплощение опыта, он знает тысячи способов для каждого, что я делаю, и никогда не тратит ни капли магии, в которой он не нуждается. Я думаю, - весело закончил он, - что я бы предпочел дуэль с Волдемортом. Более сильный не обязательно более опасный.
  
  "Это звучало почти мудро", - мягко поддразнила Флер, поднимая его на ноги. Его неудавшаяся попытка, которую он пытался скрыть, чтобы удержать ее от навязывания ему очередной порции бутылок, очевидно, не осталась незамеченной.
  
  'Франция?' Гарри поднял бровь.
  
  "Франция", согласилась Флер, аппарируя их обоих прежде, чем смог.
  
  Кухня превратилась в слабое зимнее солнце. На иве не было листьев, и тонкая ледяная пленка покрывала гальку на излучине реки, но место, помимо ствола, было так же прекрасно, как и всегда.
  
  "Мир ощущается прочь", - сказала Флер, высказывая свои мысли.
  
  "Хотел бы я остаться здесь, - пробормотал Гарри, - с тобой, и мне никогда не придется уходить".
  
  "Мы можем остаться во Франции", - предложила она нерешительно. Флер знала, что это невозможно, но она заставит его сказать ей, просто чтобы убить последнюю надежду, прежде чем остаться здесь, это сделало потерю еще тяжелее.
  
  "Вы только отсрочите неизбежное, - вздохнул Гарри, - и тогда это также подвергнет риску вашу семью. В конце концов, - он бросил задумчивый взгляд на ветку, на которой они так часто сидели бок о бок летом до своего пятого года, - я вернусь сюда, и в тот день я останусь.
  
  "Пойдем, - тихо сказала Флер, - затягивание только усложнит уход позже".
  
  "Fleur! Гарри!' Ему потребовалось время, чтобы понять, что заговорил Габби, а не ее старшая сестра. 'Ты здесь.'
  
  "Только ненадолго", - предупредила Флер, когда седовласое пятно уткнулось ей в плечо, разбрасывая туфли по всему залу. Ее сестра была всего на дюйм или два ниже ее.
  
  'Все ли в порядке?' Родители Флер присоединились к ним в зале, услышав, что они оба пришли.
  
  "У нас все хорошо, - ответил Гарри, - но министерство проигрывает войну, поэтому мы приехали к нам, пока можем".
  
  На случай, если мы не сможем снова, не сказали , но все равно звучали в тишине. Не нужно было приукрашивать вещи, они все равно узнают так или иначе.
  
  "Оставайся во Франции", умоляла Габриель, хватаясь за руку Гарри и сестры, крепко сжимая их.
  
  "Я не могу, - сказал он медленно и грустно, - он придет за мной независимо от того, где я, и единственный способ победить его - в Британии".
  
  Он старался не быть ошеломленным тем, как изменилась Габриель с тех пор, как он видел ее в последний раз. У нее всегда была та же фигура, что и у ее сестры, но юношеская, детская невинность и игривая натура, которая была так распространена до того, исчезла. Теперь ее глаза были такими же острыми, осторожными, как и у Флер, только смягчаясь для Гарри и его семьи, и напрягались в тех случаях, когда ее мысли перемещались в другом месте.
  
  Она осталась одна, с грустью понял он.
  
  Ужасный рывок вины внезапно повернул его живот, потому что он виноват в том, что она осталась одна.
  
  Вы украли у меня мою сестру, он вспомнил, как она говорила, и это было правдой.
  
  "Вы можете остаться на сегодня?" - с надеждой спросила мать Флер, ее пальцы скручивались в складках ее платья.
  
  "На самом деле, на несколько дней", - улыбнулся Гарри, мгновенно принимая решение. "По крайней мере, до начала срока".
  
  Он вернет Габриель ее сестру обратно так долго, как сможет, и позволит Флер провести некоторое время с ее семьей, но затем он вернется в Британию и навсегда уничтожит Волдеморта, чтобы Темный Лорд не мог причинить никакого косвенного вреда. те, о которых он заботился, и чтобы ему больше не пришлось причинять им боль.
  
  
  Глава 91
  
  Во время завтрака в Большом зале не было приветствий, шуток или смеха, их не было на праздничном застолье, а также ни на Кингс-Кроссе, ни в поезде.
  
  Все было подавлено.
  
  Страшная тишина просочилась в каждого ученика, отсеки были полны шепота, платформа в Хогсмиде замолчала, поездка в вагоне была достаточно тихой, чтобы Гарри услышал копыта трастралов, а четыре длинных стола были полны пустотелых... лица с красными глазами, даже слизеринцы, чьи ряды, вероятно, занимали большее число сторонников Пожирателей смерти.
  
  Гарри понял, что их дети все еще будут скорбеть , поглядывая по его длине.
  
  Никто не скучал по его году, но среди седьмых лет исчезло несколько лиц, как в Слизерине, так и среди других домов.
  
  Те, кто погиб, сражаются, и те, кто бежал.
  
  Там не было много мест, чтобы пойти сейчас. Гарри знал, что другие страны, находясь во Франции, тщательно следили за каждым, кто хотел войти, боясь, что первая волна шпионов Волдеморта может теперь попытаться проскользнуть в их границы, и большинство из них были отвергнуты.
  
  Его взгляд скользнул по столу, к тем, кто был ближе к Ордену, и к волшебникам, которые погибли, защищая Азкабан.
  
  Рон выглядел менее затронутым, чем большинство, но он уже чувствовал присутствие смерти среди тех, кого считал дорогим, и знал лучше, чем другие, как справиться с этим. Он сгребал в рот яйца, крупы и фрукты вилкой в ​​одной руке, а в другой раз выполнял движения палочки с ножом, заставляя Гермиону осторожно следить за своими столовыми приборами, если они одобряют.
  
  "Похоже, Малфой не ел весь праздник", - пробормотал Невилл, тайно указывая в направлении слизеринского стола на то место, куда взволнованная Панси пыталась сунуть грибы на тарелку Малфоя, успокаивающе похлопывая его по руке.
  
  "Он такой же худой, как и я раньше", - согласился Гарри, наблюдая за нехарактерным проявлением беспокойства брюнетки так же ошеломленно, как и другие слизеринцы.
  
  Очевидно, что тот факт, что его цель все еще жива, вызывает у него беспокойство, тем более что он, вероятно, является одним из немногих источников Волдеморта, знакомых с замком, заключил Гарри. Не так много Панси может с этим поделать.
  
  При мысли о задаче Малфоя его взгляд упал на стол для персонала, на Дамблдора, который все еще был одет в ярко окрашенную мантию и перчатки, и на свободное место рядом с ним, которое когда-то принадлежало безымянному волшебнику, теперь где-то в Германии.
  
  Гарри решил, что на лице Дамблдора было отчетливое чувство усталости, и хотя он казался физически незатронутым проклятием, которое Гарри знал, он все еще таил в себе, он ел немного медленнее, чем обычно, и не помогал остальному персоналу. члены, предоставляя им странно названные овощи, как он часто делал в прошлом.
  
  "Не очень веселое начало, - тихо сказал Невилл. "Волдеморту и его последователям есть за что ответить".
  
  "И короткий промежуток времени, чтобы ответить за это", - добавил Гарри, принимая несколько кусочков собственного завтрака, в то время как унылая Кэти выкладывала еду на тарелку, практически опираясь на его плечо.
  
  Он едва мог ее винить. Ее отец был одним из немногих волшебников, которые до сих пор сражались за Министерство, поскольку последователи Волдеморта поочередно захватывали волшебные деревни, заставляя Министерство возвращаться в Лондон, а ее мать была целительницей в Сент-Мунго, где-то, что должно быть высоко в списке целей Волдеморта, учитывая, насколько это важно для Министерства.
  
  - Ты планируешь поехать в Гринготтс? Невилл спросил случайно, как будто Гарри просто хотел снять деньги.
  
  "Очень скоро, - кивнул Гарри, - при условии, что смогу". Он сжал плечо Кэти, слегка улыбнувшись, затем повернулся к Невиллу с серьезным лицом. - Не хочешь снова сопровождать меня?
  
  'Ты думаешь я должен?' Намек на ту прежнюю нервозность вернулся. "Я не хочу мешать?"
  
  "В прошлый раз было немного крещения огнем", - признался Гарри. "Я ожидал только одного Пожирателя Смерти, а не его, и орды инфер, которые он собирался создать".
  
  "И на этот раз это просто Гринготтс и полчища злых гоблинов".
  
  "Я подозреваю, что в глубине этого места есть не только гоблины", - усмехнулся Гарри. "Комната требований после защиты", - решил он, - "ты тоже, Кэти, - тихо сказал он, - но только если ты захочешь прийти".
  
  "Мы не пойдем сегодня, не так ли?" Невилл побледнел. "Я имею в виду, - его рот открывался и закрывался несколько раз, - я сделаю, если мне придется, нам нужно сделать все возможное, чтобы остановить Пожирателей смерти, но не лучше ли будет планировать..." Он замолчал на Гарри улыбка. "Это просто планирование, не так ли?" - понял он.
  
  "Я принесу Флер", - тихо сказал Гарри им обоим.
  
  'Вот?' Кэти головой повернулась. 'Как?'
  
  "У меня есть свои пути", ухмыльнулся он. "Я буду очень осторожен, хотя по некоторым причинам новости о нас двоих действительно не распространились".
  
  "Людям было о чем поговорить, - с грустью сказала Кэти, откусывая еще один маленький кусочек тоста.
  
  "Мы положим этому конец", - горячо сказал ей Невилл. "Их всего три, и как только мы уничтожим их, и Гарри убьет его, все будут в безопасности от Волан-де-Морта и его Пожирателей смерти".
  
  "Это будет не так просто", тихо предупредила Кэти, и Гарри согласился. "Есть много Пожирателей Смерти, и они не остановятся, даже если Волдеморт мертв. Они выигрывают, они выберут другого лидера, и все будет продолжаться ".
  
  "Мы не оставим Пожирателей смерти продолжать сражаться, - нажал Невилл с зажженными глазами, - они не заслуживают второго шанса, не после того, что они сделали".
  
  "Значит, ты бы хотел, чтобы Гарри уничтожил крестражи, убил Волдеморта и всех его последователей", - с негодованием ответила Кэти, повышая голос, и Гарри поспешно бросил молчаливую палату, которая благодаря своей измененной магии была достаточно сильной, чтобы ее можно было почти увидеть. ,
  
  "Кто-то должен", - ответил Невилл, как будто это была самая очевидная вещь в мире. "Я не собираюсь оставлять его, чтобы сделать это один. Мы все должны быть готовы сделать то, что должны, чтобы остановить Пожирателей смерти и Волан-де-Морта.
  
  Кэти не выглядела убежденной и коротко пожевала губу, затем замолчала и нахмурилась, глядя на них обоих.
  
  Гарри видел этот взгляд раньше; это была та, которую она носила, когда обнаружила проблему, которую еще никто не рассматривал, но не был уверен, стоит ли озвучивать ее опасения. Обычно он видел это на тренировке по квиддичу, когда играл, и все они обсуждали стратегию преследования.
  
  "Оборона", напомнил он Невиллу, прежде чем его друг успел возразить. "Я хочу увидеть, кто этому учит".
  
  "В таком случае это будет Волдеморт, потому что все остальные будут в ужасе от проклятия".
  
  "Снова, - сухо сказал Гарри, - это снова будет Волдеморт".
  
  "Он преподавал здесь раньше? Кэти ахнула. 'Кто позволил ему?'
  
  "Дамблдор", - усмехнулся Гарри. "Хотя он не применял общепринятый метод, он проводил большую часть своего времени, выпячивая затылок нашего любимого идиота заикания".
  
  "Ты имеешь в виду", драматично побледнела Кэти, намек на ее обычный юмор вернулся. 'Конечно нет!'
  
  "Боюсь, что так", - ухмыльнулся Гарри, догадываясь, куда она идет.
  
  "Но он казался таким безобидным", продолжала она невинно. "Он был таким милым волшебником, все застенчивым и заикающимся, довольно пухлым и ужасно забывчивым".
  
  "Эй", - возразил Невилл, наконец осознав, что Кэти не говорила о Квиррелле. "Нет ничего торчащего из моей головы, спасибо."
  
  "Гарри может сказать больше, чем ты", согласилась Кэти, снова весело.
  
  "Тише", - улыбнулся он, бесполезно поглаживая свои волосы. "Нам нужно идти в оборону, Нев", - добавил он, взглянув вверх, чтобы найти оставшиеся места за столом для персонала такими же пустыми, как у Снейпа.
  
  'Это один период?' Спросила Кэти.
  
  "Да", - ответил Невилл, когда Гарри пожал плечами, говоря, что на самом деле не знает. "Потом увидимся наверху".
  
  "Я буду там", - сияла она. "Я хочу знать, как ты собираешься проникнуть к Флер". Кэти вскочила со скамейки, вытянув руки перед Гарри, который многозначительно посмотрел в сторону. "До этого я собираюсь лететь", - решила она. 'Потом!'
  
  "Ты же не скажешь ей?" - улыбнулся Невилл.
  
  "По крайней мере, после первых нескольких догадок, - улыбнулся Гарри, - она ​​сама придумает интересную историю".
  
  "Итак", Невилл взял свою сумку и допил свой последний кусок тоста за два укуса. - Есть идеи, кто нас учит? Спросил он, проглотив несколько раз.
  
  "Понятия не имею", - признался Гарри. "Почему ты так думаешь?"
  
  "Вы знаете вещи," честно ответил Невилл. "Я уверен, что вы знаете больше магии, чем остальные студенты, и, вероятно, большинство сотрудников".
  
  "Только несколько конкретных областей", - пожал плечами Гарри. "Я не хотел бы бросать вызов любому из профессоров в их собственном предмете, есть причина, по которой они здесь".
  
  - А как насчет учителя обороны? Невилл ухмыльнулся, пока они шли в направлении своего класса. "Может быть, еще один Локхарт".
  
  "Я все равно не стал бы их оспаривать, - отмахнулся Гарри, - не было бы никакого смысла. Если это действительно Волдеморт, то я подумаю об этом, - задумчиво наклонил он голову, - но я бы, вероятно, просто заполнил любые сочинения, которые он должен был отметить, с непристойными замечаниями. Нарисуйте по краям маленькие рисунки чашек, медальонов, змей, колец и диадем и ждите, пока он взорвется от ярости.
  
  'В самом деле?'
  
  "Будьте серьезны, Нев, - улыбнулся Гарри, - если бы это был на самом деле он, то я бы проклял его в тот момент, когда его спина была повернута, и никто не смотрел, как приманка, чтобы убить половину школы".
  
  "О", Невилл выглядел слегка облегченным и немного потрясенным выбором тактики Гарри. "Наверное, к лучшему".
  
  "Конечно, это лучшая идея, чем то, что мы вступили в серьезную битву посреди школы, - заметил Гарри, - вы можете себе представить, сколько детей может быть ранено или убито только из-за того, что мы двое рядом, не говоря уже о настоящей армии. '
  
  "Мы должны найти способ защитить их", - ответил Невилл, кивая самому себе. "Мы могли бы отправить их на кухню или в комнату требований".
  
  "Все они будут в одном месте, - согласился Гарри, - в безопасности, пока их не найдут, а затем быстро убьют. Лучше не сражаться здесь, если этого можно избежать, - мрачно сказал он, - и, кроме того, подумайте, как Кросс Филч будет со всем этим беспорядком ".
  
  "Он мог бы, наконец, уйти в отставку, - усмехнулся Невилл, - хотя в этом году он стал намного приятнее, ведь Амбридж исчез на самом деле".
  
  Интересно, почему, победоносно подумал Гарри.
  
  Как будто Снейп никогда не уходил, занавески все еще висели рядом с окнами, окутывая комнату вечным мраком, и Гарри был уверен, что он все еще чувствует запах аконита.
  
  Хотя, вспомнил он, нахмурившись, я забыл снова проверить свою еду.
  
  Короткое пребывание во Франции сделало его немного самодовольным.
  
  Слизеринцы уже монополизировали одну сторону класса, и Гарри и Невилл были вынуждены присоединиться к Гермионе, которая, похоже, страдала от какого-то кризиса идентичности, учитывая, что она заняла место позади класса, а не впереди.
  
  "Здесь очень темно", - прокомментировал голос. - Как Северусу удалось что-то увидеть в этом?
  
  Конечно, нет, Гарри вздохнул.
  
  Резкое движение в дверях привлекло его внимание, и занавески откинулись, чтобы осветить комнату светом.
  
  "Это лучше", весело улыбнулся Дамблдор, убирая палочку в рукав. "Не могу многому научить в темноте".
  
  Директор осторожно прогуливался между партами, небрежно оглядывая учеников и, без сомнения, тщательно отмечая, что он может сделать из их внешности и, вероятно, из-за легкости легитимности.
  
  "С тех пор, как профессор Снейп пережил неудачную кончину, - серьезно продолжил Дамблдор, испаряясь прежнее приветствие, - я вынужден сам покрывать эти уроки, но, полагаю, за эти годы я собрал достаточно для того, чтобы научить вас чему-то одному или двум". ".
  
  С зелёной и серебристой стороны комнаты было несколько завуалированных шуток о предательстве, и хотя Дамблдор, казалось, не замечал их, Гарри был уверен, что поймал взгляд старого волшебника, скользящий по лицам преступников, останавливаясь достаточно долго принять к сведению их личности.
  
  "Мы начнем, - решил он, - с Sharm Charm. Вы все узнали об этом в прошлом году, и с тех пор некоторые из вас показали это превосходно, но в НОВОМ году мы должны научиться произносить такие заклинания невербально ".
  
  Он расцвел своей палочкой, и мягкий, импульс серебряного света кратко окружил его.
  
  Гарри воспользовался возможностью, чтобы изучить свою палочку, он знал, как от реакции Дамблдора, так и от Олливандера на его собственную палочку, что вы могли узнать что-то о волшебнике из его палочки, а у Дамблдора не было простой дубовой палки.
  
  Впервые он имел достаточно шансов увидеть его дольше, чем несколько мгновений, и тщательно учел резьбу, которая, как он понял, теперь представлял собой гроздья ягод, и старался изо всех сил держать в голове точный оттенок и зерно из дерева, хотя он не узнал его из того, что он мог вспомнить из тех, которые Олливандер предложил ему. Это была странная палочка, но ничто очевидное в отношении Дамблдора не могло быть предположено по ее внешнему виду, и Гарри едва ли удивился. Альбус Дамблдор не был волшебником, который легко отказался от своих секретов.
  
  "Я считаю, что мышление на ногах и наличие подходящего стимула делают лучший способ обучения", - сказал директор, рассеивая свой щит. "Итак, чтобы создать такую ​​ситуацию, я объединю вас в пару, и один из вас попытается невербально сглазить другого, пока они защищают себя таким же образом".
  
  Дамблдор снова прогуливался по скамейкам, выбирая пары, казалось бы, наугад. Гарри не был уверен, почему он думал, что Невилл и Малфой составят хорошую пару, но наблюдать за тем, как белокурый слизеринец пробует проникнуть сквозь щит Невилла, было бы почти так же забавно, как наблюдать, как его неоднократно сглазили. Остальная часть класса, казалось, согласилась, поскольку, за исключением раздражающей Панси, они единодушно ухмыльнулись.
  
  "И это только оставляет вас двоих", - кивнул Дамблдор, указывая на заднюю скамью, на которой теперь сидели только Гарри и Гермиона. "Если можно, - добавил он, пробежав пальцами в перчатках по бороде, - я мог бы предложить в качестве предпочтения проклятие с привязкой к телу, мне будет легко судить об его эффективности, и он не слишком опасен".
  
  "Вы хотите сначала защитить?" Гермиона поинтересовалась, плавно вытаскивая палочку из ее талии.
  
  "Я не против", - пожал плечами Гарри, щелкнув палочкой в ​​ладонь. Глаза Гермионы мелькнули на одиннадцати дюймах черного дерева, вращающихся между кончиками его пальцев, и ее глаза сузились.
  
  Ее палочка метнулась вверх, быстро и безупречно выполнив движение палочки, и если бы Гарри потребовалось наложить заклинание "Щит" с помощью движения палочки, у него не было бы времени, чтобы заблокировать его.
  
  Как бы то ни было, ее заклинание безвредно обрушилось на стену ослепительно яркого серебряного света.
  
  "Отлично, мисс Грейнджер", - объявил Дамблдор спереди, переливаясь между парами и шагая мимо сглазов, оставляя только миллиметры. 'Первый раз?'
  
  "Я занимаюсь, профессор", - неохотно призналась Гермиона.
  
  "Нечего стыдиться, мисс Грейнджер, - одобрительно сказал Дамблдор, - я не достиг того, где я есть, без небольшой практики".
  
  "О, хвали ее", - раздраженно подумал он, будто мое невербальное щитовое заклинание не остановило бы ничего, кроме Непростительного, и не было бы использовано за мгновение.
  
  'Мой ход?' Гарри спросил улыбающуюся девушку, все еще раздраженную тем, что директор школы проигнорировал его способность создавать щит, которым он сам гордился бы.
  
  "Да", ее улыбка исчезла, и она подняла палочку.
  
  Гарри щелкнул кончиком своей черной палочки в ее направлении с небольшим раздражением; ему не нужно было движение палочки или заклинание для такого заклинания.
  
  Очарование Гермионы было наложено за секунду до того, как его заклинание поразило ее, шипящий, потрескивающий заряд магии разразился взрывом белых искр на ее щите, который был по крайней мере таким же сильным, как обычно у Невилла, и Гарри нахмурился, отворачиваясь. Он ожидал, что его заклинание прорвется, даже если ей удастся его заблокировать, просто из-за того, что он сделал с его магией в последнем ритуале, и из-за появления заклинания, которое было далеко от того, что должно было быть, дал ему уверенность.
  
  Что пошло не так? Он задавался вопросом, вращая палочку лениво.
  
  "Гарри, прекрати", - голос Гермионы был в панике, и он тут же повернулся на месте.
  
  Ее щит, который раньше был стеной белого света, был покрыт толстым капающим слоем инея. Колючки льда резко тянулись от его поверхности и росли все время, пока он наблюдал, а за льдом Гермиона задержала дыхание и замерзла всего в футе от ее лица.
  
  Остальная часть класса застыла в ужасе от ужаса, наблюдая, как Гермиона медленно оказалась в тюрьме с ледяными копьями. Малфой выглядел еще бледнее обычного, и Панси держала его за руку так крепко, что ее пальцы стали белыми.
  
  "Гарри, - нахмурился Дамблдор, - я сказал использовать привязку всего тела".
  
  "Я так и сделал", - ответил он рассеянно, с любопытством наблюдая, как пол под ее пальцами замерзает, лед набухает и растрескивается, покрывая ее ступни, и икры тонким, но крепким слоем.
  
  "Можете ли вы положить конец магии? Директор потребовал, подметая ближе, но, казалось, веря ответ Гарри.
  
  "Я больше ничего не разыгрываю, - покачал головой Гарри, - это не под моим контролем".
  
  "Редукто", - нехорошо закричала Гермиона изнутри, ее голос был приглушен льдом, и Гарри мог видеть, что теперь он подкрался к ее талии, несмотря на ее попытки двигаться.
  
  Это делает ее неподвижной, понял он с облегчением.
  
  Никакая серьезная опасность не нанесет ей руки, даже если она будет немного потрясена, и мы надеемся, что неточная природа невербальных заклинаний будет обвинена в том, что он потерял контроль над своей магией.
  
  Мое раздражение от Дамблдора, понял он, пальцы в отчаянии сжались в кулак.
  
  Он был раздражен, но не слишком, и его изменчивая магия исказила его заклинание в невероятной степени из-за этой крошечной вспышки эмоций.
  
  "Редукто", снова закричала Гермиона. Красная вспышка объявила паутину о трещинах на куполе, но они быстро начали исчезать, снова замерзая.
  
  "Incendio", - пробормотал Дамблдор, обнажая тонкое огненное кольцо вокруг ледяного купола. "Оставайтесь на месте, мисс Грейнджер, - осторожно предупредил он, - лед, кажется, пытается выполнить цель заклинания, связывающего тело, и, вероятно, не причинит вам вреда".
  
  "Отстань от меня", - сердито прошипела Гермиона. Она больше не могла двигать своей палочкой, лед окружал ее от ее ног до ее шеи.
  
  "В одно мгновение, мисс Грейнджер", терпеливо ответил Дамблдор. Он сотворил второе заклинание, которое Гарри не узнал, и огненное кольцо внезапно распространилось на тонкий лист, который на мгновение покрыл колючую поверхность ледяного купола, а затем взорвался в облаке пара, оставляя мокрый, разъяренный Гермиона крепко сжимает свою палочку.
  
  Слизеринцы хихикали, и большинство соседей по дому Гарри выглядели немного удивленными, теперь опасности не было, но Малфой и Панси казались такими же обеспокоенными, как и раньше, хотя Гарри подозревал, что это больше связано с его мужеством, чем с беспокойством о благополучии Гермионы.
  
  "Что, черт возьми, это было, Гарри? Гермиона потребовала пронзительным голосом.
  
  "Мое заклинание вышло не так, как я хотел", - ответил он, звуча соответственно извиняющимся образом.
  
  "На самом деле нет", - согласился Дамблдор. "Честная ошибка, я полагаю, мисс Грейнджер, поэтому я уверен, что извинений будет достаточно".
  
  "Мои извинения, Гермиона", - искренне искренне предложил Гарри. Он не собирался пугать или причинять ей боль.
  
  "Мне нужно помнить, чтобы контролировать свои эмоции", - твердо решил он, иначе они превратят каждое заклинание во что-то неожиданное.
  
  Гермиона вздохнула и отвернулась.
  
  И, кажется, я потерял своего партнера.
  
  "Возможно, вам стоит попробовать еще раз", - предложил Дамблдор, когда Гарри пошел, чтобы убрать свою палочку.
  
  "Мистер Малфой", - проинструктировал он, нежно, но крепко сжав руку слизеринца, и вытащил его из окаменевших когтей Панси в то место, которое Гермиона только что освободила. "Ты невербальный Sharm Charm", - подсказал он.
  
  Палочка Гарри вспыхнула, и Малфой слегка вздрогнул.
  
  "Протего", закричал он, бросая довольно сильный вид щита.
  
  "Невербальный, мистер Малфой", - возразил Дамблдор поверх очков, в то время как класс слегка подшучивал. "Гарри, если хочешь".
  
  Он еще раз расцвёл свою тонкую длину черного дерева, убедившись, что контролирует свои эмоции, даже если он не был спокоен, и применил более простое упражнение по окклюменции на случай, если они помогут.
  
  Была яркая белая вспышка, и Малфой опрокинулся, его щитовое заклинание разбилось.
  
  "Отлично, Гарри, - восторженно сказал он, - я не видел такого эффективного кастинга почти пятьдесят лет".
  
  "Спасибо, сэр", - осторожно ответил Гарри.
  
  "Думаю, десять баллов Гриффиндору, - решил Дамблдор, - и пять баллов Слизерину, который был удачным заклинанием Щит, мистер Малфой, несмотря на его судьбу".
  
  Малфой вернулся к зеленой и серебряной части комнаты, выглядя усталым и явно не заботясь о баллах, которые ему присудил Дамблдор.
  
  Гермиона выглядела шокированной.
  
  Без сомнения, она думает, что я должен был потерять очки за неудачу с моим первым заклинанием, размышлял Гарри, закатывая глаза.
  
  "Ну, - весело сказал директор, - после всей этой драмы мы, кажется, достигли конца урока. Если бы вы могли остаться на мгновение, Гарри, просто чтобы обсудить, что могло пойти не так с вашим первым заклинанием.
  
  "Конечно, сэр", - ровно сказал Гарри.
  
  Буду ли я когда-нибудь вовремя оставлять урок защиты против темных искусств, раздраженно подумал он.
  
  Это сокращало его время с Флер, даже если бы они потратили его, планируя прорваться в одно из самых безопасных зданий в Великобритании.
  
  "Гарри", Дамблдор сел на один из краев скамей с видимым облегчением. "Я не видел такого мощного, мощного заклинания за какое-то время, но я должен извиниться за то, что обманул вас".
  
  Впервые за все, подумал Гарри.
  
  "Я на самом деле хотел спросить, не желаете ли вы присоединиться ко мне в моем офисе через несколько дней для еще одной нашей все более важной встречи. Как вы знаете, дела идут не так хорошо, как я надеялся, поэтому мы должны поторопиться, если мы хотим остановить Тома, прежде чем он нанесет еще больший урон жизням людей.
  
  "Я буду там, профессор", - немного раздраженно ответил Гарри. Теперь у него были дела поважнее. Дамблдор, похоже, отставал от него в его охоте на хоркруксов, и, как ясно знал старый волшебник, было мало времени, чтобы тратить его.
  
  - Пожалуйста, постарайся держать тебя под контролем, Гарри, - тихо сказал ему Дамблдор, уходя. "Вы были одарены великой силой, но от вас зависит, чтобы вы не наносили ее другим, как это сделал Том".
  
  Гарри притворился, что не слышал этого, и быстро направился к двери в ванную на втором этаже, разочаровавшись в этом.
  
  Теперь, когда Миртл ушла, а новый год, о котором не предупредили о присоединении ванной комнаты, девочки фактически начали использовать снова, что делало ее гораздо труднее, чем раньше, поэтому Гарри был вынужден выбрать свой момент тщательно.
  
  Он проскользнул через вход, когда вышла молодая девушка из Рейвенкло, выглядя совершенно растерянной и бегущей в направлении их башни с красными испачканными кончиками пальцев.
  
  Невежество - это счастье, решил он.
  
  Один из киосков был занят, поэтому он наложил на область быстрое заглушающее заклинание и заклинание на самой двери, открывая вход в Тайную комнату, а затем отпустил их, как только дверь закрылась.
  
  Я никогда не думал, что буду скучать по Миртл, он вздохнул, но я делаю сейчас.
  
  Он рассеял свое сокрытие, аппарируя прямо с верхней ступеньки на Луг, и Флер, которая счастливо укладывала сахар в ее горячий шоколад раковиной, выдохнула, когда он появился рядом с ней, затем выглядела очень виноватой и попыталась скрыть мешок сахара невинно за ее спиной.
  
  "Хорошая попытка, - усмехнулся Гарри, - но я думаю, это доказывает, кто худший между тобой и Габби".
  
  "Хогвартс? Спросила она, надувая все так же мило, как ее сестра, но в гораздо более разрушительной манере.
  
  "Это время планирования", - объяснил Гарри.
  
  "И мы оба знаем, что ваши планы в лучшем случае расплывчаты и чрезмерно сложны", - рассеянно сказала Флер.
  
  "Они работают", - защищался он, беря ее предложенную руку.
  
  "Только потому, что они настолько расплывчаты, им трудно потерпеть неудачу", - мягко ответила она, когда они вернулись в комнату с мягким щелчком. Флер все еще держала горячий шоколад в левой руке.
  
  "Вот", - он передал ей плащ, обменивая его на горячий шоколад после паузы, в которой Флер, казалось, искренне размышляла, стоила ли одна из Даров Смерти временная потеря ее удовольствия. "Это только до комнаты", сказал он.
  
  "Хорошо, - кивнула Флер, - это пахнет. Вы когда-нибудь стирали это?
  
  "Нет, - Гарри остановил ошибку, чтобы разочароваться, - мне это никогда не приходило в голову".
  
  "Мне придется вымыть волосы", проворчала Флер, когда они выходили из комнаты.
  
  "Не думаю, что он был омыт веками", - радостно прошептал Гарри, открывая дверь.
  
  Каким-то образом Флер сумела игриво топать ногой, несмотря на его невидимость и ее.
  
  "Пойдем", - он ухмыльнулся, взяв ее за руку, и повел ее по коридору, пока побережье было чистым.
  
  Как только он оказался возле лестницы, он оставил свою невидимость, которая больше не была необходима теперь, когда он находился за пределами ванной комнаты для девочек, и повела Флер вверх по лестнице, пройдя через хитрый шаг, который он почти поддался искушению вести ее туда, где ожидали Невилл и Кэти.
  
  "Гарри", тупое приветствие не принадлежало ни Невиллу, ни Кэти, и застало его врасплох.
  
  "Рон", он нейтрально опустил голову.
  
  "Гермиона совсем не счастлива с тобой", - сказала ему рыжая, слегка улыбаясь. "Думаю, она верит, что ты сделал это нарочно".
  
  "Я не, - пожал плечами Гарри, - но все, что делает ее счастливой".
  
  "Это горячий шоколад?" - с любопытством спросил Рон, вглядываясь в кружку. "Я не понимал, что вы пошли на горячие напитки.
  
  "Да, - усмехнулся Гарри, - на самом деле, довольно вкусно", - он сделал длинный медленный глоток, стараясь не вздрогнуть, когда Флер сжала пальцы на его запястье.
  
  Это было густо и очень мило. Гарри подумал, что это будет ужасно, как пить расплавленный сахар, который кто-то небрежно оставил возле какао-порошка на несколько секунд.
  
  "Если вы сделаете еще один глоток", прошептала Флер. "Я собираюсь сохранить этот плащ.
  
  'Вы слышали что-то?' Спросил Рон, оглядываясь по сторонам.
  
  "Нет, - ухмыльнулся Гарри, снова поднося кружку к губам, - не шепотом".
  
  "Хорошо, - кивнул Рон, - мне нужно идти в класс, увидимся, Гарри".
  
  В тот момент, когда он был вне пределов слышимости, пятка Флер обрушилась на его подъём, как гнев Божий. Гарри зашипел от боли, чуть не пролив горячий шоколад.
  
  "Это было совсем немного, - запротестовал он, сжимая поврежденную конечность, - и ты чуть не заставил меня все это пролить".
  
  "Мое", сердито сказала Флер, и невидимые пальцы украли кружку. "Это достаточно плохо, я должен носить это. Дары смерти, - пробормотала она, - это по-прежнему плащ, который так долго не моется, особенно то, что вы надеваете на лицо.
  
  "Вы искренне не довольны этим?" Гарри понял.
  
  "Пахнет", - резко ответила Флер, и Гарри услышал в ее словах наклон ее подбородка и нежно сжал ее пальцы.
  
  Он открыл маленькую деревянную дверь напротив худшего гобелена Хогвартса и повел Флер внутрь, чтобы присоединиться к Невиллу и Кэти, которые тихо сидели у костра на диванах, которые выглядели ужасно, как те, что в общей комнате, должно быть, сделали до того, как несколько веков использования.
  
  "С таким же успехом можно снять его", - тихо сказал ей Гарри. "Я не думаю, что подопечные замка покрывают эту комнату, иначе Салазар мог бы найти ее, когда искал ее".
  
  "Время планирования ограбления", улыбнулась Кэти, видя, как они оба прибывают. Флер скептически посмотрела на Гарри, явно не будучи уверенным, что Кэти воспринимает это достаточно серьезно.
  
  "Ну, - начал Гарри, - я думаю, первое, что мы должны сделать, это решить, кто придет. Есть ли причины, по которым вы не захотите помочь мне проникнуть в, пожалуй, самое защищенное место в Британии?
  
  "Нет", ухмыльнулась Флер, садясь рядом с ним и напротив Кэти.
  
  "Я не хочу быть на вашем пути, - неуверенно сказал Невилл, - в прошлый раз я был просто бесполезен".
  
  "Ну, у тебя нет выбора, - усмехнулся Гарри, - потому что на данный момент единственный способ, которым я могу придумать, - это зелье из полусоков, а это не предназначено для смены пола".
  
  "Значит, вам и Невиллу придется уйти", - заключила Флер, притягивая брови к тонкой вее.
  
  "Есть только два Лестранжа", - извинился Гарри.
  
  'Почему я здесь?' Потребовала Кэти, размахивая ногами и бросая их опасно близко к коленям Гарри. Он наполовину подозревал, что она собиралась сделать это снова, только чтобы понять, что Флер может не одобрить и изменить свой пункт назначения в последнюю минуту.
  
  "Ну, кто-то должен быть рядом, чтобы прикрывать нас, пока нас нет", - усмехнулся Гарри.
  
  "Ей становится лучше в Окклюменции, - сказал Невилл, - все, чему ты меня научил, кажется, Кэти понимает".
  
  "Это поможет, - предупредил Гарри, - но только до тех пор, пока у кого-то нет причин действительно оглядываться в твоей голове".
  
  "Тогда я им не дам", - заявила Кэти.
  
  "В общем, идея, - усмехнулся Гарри. "Правильно", - он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, а затем маленькая деревянная модель Гринготтса, насколько он знал, что она поднялась над полом между ними. "Если мы с Невиллом пойдем как братья Лестрейнджи, нам понадобятся волосы или что-то от них".
  
  "Полегче", мрачно сказал Невилл. "Они оставили много крови в доме моих родителей; это все еще там на стенах.
  
  "Вы уверены, что это их?" - мягко спросила Флер.
  
  "Я знаю историю того, что произошло достаточно хорошо, чтобы знать, где люди, - далека объяснил Невилл, - так что я знаю, чья это кровь".
  
  "Ну, это облегчает жизнь, - вздохнул Гарри, - другой вариант был для меня, чтобы преобразовать нас в них, но это было бы очень сложно и сложно".
  
  "Если вы дадите мне кровь, Невилл, я могу приготовить зелье из полисоков", мягко предложила Флер.
  
  "Я буду совой Гран", - решил он.
  
  - И она не будет беспокоиться о том, что вы делаете, прося кровь у стен вашего родительского дома? - скептически спросила Кэти.
  
  "Возможно, - кивнул Невилл, - но она никому не скажет, и какой у нас есть другой выбор?"
  
  "Мы могли бы пойти туда, - предложила Флер, - я могу аппарировать тебя, Невилл, и мы сможем получить кровь".
  
  "Это не сработает, - нахмурился Гарри, - вы можете аппарировать его только из Хогсмида, а у нас нет времени ждать до следующих выходных".
  
  "Тогда это так", - решил Невилл. "Хорошо, если я скажу ей, что это важно, и за то, что остановит Волдеморта, она даже не спросит. Она доверяет мне и моему мнению.
  
  "Хорошо", вздохнула Флер.
  
  Гарри оттолкнул свое собственное беспокойство. Ему не нравилось полагаться на кого-то, кому он не мог полностью доверять, на кого-то другого, кроме троих за этими стенами, и на семью Флер, которую он отказывался втягивать в это дальше.
  
  "Значит, мы полуголые, просим пойти в хранилище, - Гарри бросил острый взгляд на Флер, - что дальше?"
  
  "Как только вы убедите кассира отвести вас в хранилище, вам придется пересечь защиту, которую использует Гринготтс". Флер мягко потянула ее за мизинец. "Большинство из них не будут вас беспокоить, так как один из их кассиров заберет вас в хранилище, но многослойность продлится только до тех пор, пока вы не пересечете водопад".
  
  'Водопад?'
  
  "Это отменяет эффект большинства магии", - с энтузиазмом сказал ему Флер. "Это один из лучших феерических произведений гоблинов. Вода наполнена магией воды, которую они используют, и ездит на велосипеде.
  
  "Никто никогда не жаловался на промокание?" Гарри спросил.
  
  "Это нужно только быть рядом с тобой, - сказала Флер, - оно проходит по обе стороны пути, но прикосновения брызг достаточно".
  
  "Что мы встретимся после этого?" Невилл выглядел не желающим расстаться с этим маленьким кусочком мести над заколдованным водопадом, каким бы блестящим он ни был.
  
  "Ничего", лицо Флер потемнело. "Скорее всего, рассказчику снова понадобится убедить, но он все равно отвезет вас в хранилище и предоставит вам доступ. Чаша может быть уничтожена, и цель достигнута.
  
  "Выйти будет сложно", - понял Гарри.
  
  'Именно так.' Флер дергает ее за палец еще больше, и Гарри, боясь, что она может пораниться, положил руку ей на плечо. "Как только сработает водопад, они установят защиту и предупредят все оборонительные сооружения. Выйти будет почти невозможно.
  
  "Какой у нас выбор?" Гарри повторил.
  
  "Полагаю, нет", - стиснула Флер, и у Кэти было безутешное лицо.
  
  "Это не очень хороший план", - пробормотал Невилл.
  
  "У Гарри нет планов, - резко сказал Флер, - он любит импровизировать".
  
  О, он вздрогнул.
  
  Флер на самом деле не была довольна этим планом, хотя сейчас они мало что могли с этим поделать, и Кэти, чей характер мог быть столь же разрушительным, выглядела, во всяком случае, даже менее довольной, чем Флер.
  
  "Я наложу заклинание протеинов на записи и расписание посетителей Гринготтса", - решила Флер. "Пришло время выкупить половину нашего дома, и когда я встречу с гоблинами, чтобы организовать его, я воспользуюсь возможностью создать связанную копию, на случай, если кто-нибудь интересный решит посетить Гринготтс".
  
  - Думаешь, там тоже может быть медальон? Гарри спросил.
  
  "Если он доверил это одному из своих последователей для обеспечения безопасности, то имеет смысл, что они положат его туда, куда, по его мнению, никто не сможет добраться, кроме них".
  
  "Это хорошая идея, - улыбнулся Гарри, - но будьте осторожны, пожалуйста, и будьте быстры".
  
  "Я проведу как можно меньше времени в Косом переулке", - заверила его Флер. "Без сомнения, будет холодно или, что еще хуже, идет дождь, поэтому у меня нет причин задерживаться".
  
  - Насколько ты хорош в дуэли, Нев? Спросил он, обращаясь к своему другу.
  
  "Я не уверен, - признался Невилл, - далеко не так хорошо, как вы или Флер, но, может быть, вы можете прийти к окружному прокурору и узнать, нам нужен кто-то, кто продемонстрирует нам дуэльную тактику".
  
  "Возможно", - подумал Гарри. У него не было врагов в окружной прокуратуре, если они что-то, вероятно, были бы союзниками, поэтому помощь им не помешала бы ему, и ему нужно было, чтобы Невилл был достаточно опытным, чтобы охранять его спину.
  
  "Я приду", - решил он.
  
  "Хорошо", усмехнулся Невилл. "Следующая встреча через несколько дней, проверь значок".
  
  Гарри взглянул на Флер, которая что-то шептала тихой Кэти, и Невилл, который до этого момента совершенно не замечал привязанности Кэти к нему, вдруг, казалось, что-то осознал, и удивленно посмотрел на Гарри.
  
  Он с сожалением кивнул и пожал плечами, показывая, что он мало что может сделать. Невилл, казалось, принял это, и они оба напрягли слух, чтобы послушать.
  
  "С ним все будет хорошо, - пробормотала Флер, - если он не вернется к нам целым, я обещаю, что вы позволите ему проклясть его, но только после того, как я покончу с ним".
  
  "Я полагаю, вам следует идти первым, - вздохнула Кэти, - учитывая все обстоятельства".
  
  "Я рад, что мы согласны", Флер кивнула, нежно похлопывая девочку по плечу. "Его планы, кажется, всегда срабатывают, - рассеянно закончила она, - поэтому я уверен, что мы ни о чем не беспокоимся".
  
  "Не думаю, что смогу продолжать это делать", призналась Кэти. "Я не смог бы терпеть ожидания, как у вас, и я не достаточно силен или опытен, чтобы идти с ним".
  
  "Тогда, наверное, это хорошо, что тебе не нужно", - заметила Флер, но не недоброжелательно.
  
  "Не похоже на это", - с сожалением сказала Кэти. "Такое чувство, что я разваливаюсь изнутри".
  
  Невилл тихо выскользнул из комнаты, бросив Гарри с двумя девушками.
  
  Спасибо, Нев, подумал он кисло.
  
  "Я понимаю", - мягко сказала Флер своему бывшему сопернику, пока Гарри делал все возможное, чтобы притвориться, что его там нет, одновременно слушая и надеясь, что они его не заметят.
  
  'Вы?' Тон Кэти стал горьким. 'Как ты мог?'
  
  "Не так давно я видел, как Гарри отвернулся от меня на берегу озера, он так рисковал, чтобы спасти мою маленькую сестру. Я уверен, что он ненавидел меня тогда, и я ничего не мог поделать, кроме как смотреть, как он уходит, и смотреть, как ты следуешь за ним. В тот момент я был уверен, что ты поймаешь его, и я проиграл.
  
  "Я должен был идти быстрее", - сказала Кейти глухо.
  
  "Наверное, лучше об этом не думать", - тихо сказала Флер. "Вещи, что они есть.
  
  "Извините", Кэти извинилась, глядя сквозь серебряную завесу волос Флер на Гарри, который изо всех сил старался отогнать себя. "Должно быть, это было неудобно для вас", - слабо хихикнула она.
  
  "Немного, - согласился он, - но я рад, что услышал это". Он мягко и благодарно посмотрел на Флер, благодарный за то, что она так любезна с Кэти, когда ей было бы легче оттолкнуть девушку от него.
  
  "Мне пора", - поспешно извинилась Кэти.
  
  "Спасибо", - мягко сказал Гарри в тишине после того, как дверь закрылась.
  
  "Я не мог быть жестоким с ней, когда мог оказаться на ее месте", - призналась Флер. "Думаю, теперь я понимаю, почему ты пощадил Снейпа".
  
  "Кэти хорошая девушка, - осторожно сказал Гарри, - тоже мило, - глаза Флер сузились, и он игриво улыбнулся, - но она не ты".
  
  "Никто, кроме меня", Флер резко подняла подбородок в воздух. "Я Флер Делакур."
  
  "Не сказано ли это на Triwizard Trophy, не так ли?" Гарри засмеялся.
  
  "Вы обманули", - настаивала она, скользя по дивану, чтобы прислониться к нему. "Волдеморт помогал тебе в финале".
  
  "Не очень хорошо", Гарри отрицал. "Я должен жаловаться в следующий раз, когда увижу его", - усмехнулся он. "Интересно, что он скажет?
  
  "Авада кедавра", сухо ответила Флер, откидывая волосы через плечо от Гарри, чтобы она могла поцеловать его.
  
  "Вы, вероятно, правы, - улыбнулся он ей на губы, - видимо, это происходит время от времени".
  
  "Чаще, чем ты признаешь", согласилась Флер. "Думаю, Габриель превзойдет меня в этом году", - сказала она с любовью. "У нее больше причин тратить все свое время на изучение, чем на меня, и она так же талантлива, как и я".
  
  "Не так уж и расточительно с сахаром", - прокомментировал Гарри.
  
  "Если я ем это, это не пустая трата времени".
  
  Когда Флер вспомнила ее горячий шоколад, он замолчал и поспешно выпил его, прежде чем он остыл.
  
  "Вы нашли что-нибудь еще о Дне святого?" - тихо спросил Гарри, не в силах помочь себе.
  
  "Извини", тихо сказала она, качая головой. "Я проследил все родословные, которые могу найти, но ни в одном завещании не было упоминания об этом или о чем-либо, что могло бы им быть, и теперь все семейные линии закончились, за исключением вашего".
  
  "Черт", - пробормотал Гарри.
  
  "Мы найдем это", - пообещала Флер. "Это реально, как твой плащ, так что оно где-то там, и если что-то возможно, тогда вместе мы сможем это сделать".
  
  Гарри кивнул, снова втягивая ее в себя; было приятно провести с ней немного времени, хотя время, которое они могли себе позволить, уходит.
  
  Он аккуратно сложил плащ на коленях.
  
  "Нет", Флер сморщила нос.
  
  "Нет? Гарри нахмурился. "Если вы не наденете его, вы сразу же появитесь в подопечных замка".
  
  "Я имел в виду, не складывайте это и не кладите обратно в камеру", объяснила Флер. "Я ненадолго забираю его обратно на Луг, а потом стираю... Неоднократно".
  
  
  Глава 92
  
  Последние несколько дней Гарри ломал голову, чтобы придумать, как научить Невилла дуэли, чтобы он получил немного опыта, не посещая собрание окружного прокурора, как предлагали его друзья.
  
  К сожалению, он не смог придумать подходящего оправдания.
  
  Меня не особенно заботит помощь тем, кто не научился помогать себе, это не похоже на то, что Невиллу бы хорошо.
  
  Этот ход мыслей привел его сюда, в тихий, дальний угол комнаты требований, в которой все еще встречался окружной прокурор. Кэти, его обычная компания на тех немногих встречах, которые он посещал в прошлом, еще не была здесь, и, учитывая, что она перестала приходить после того, как Амбридж ушел, скорее всего, появится только потому, что Гарри был.
  
  Студентов было больше, чем он помнил. Намного больше. Невилл, казалось, собирал большую часть школы от года до третьего, и комната превратилась в сводчатый зал, в две трети размера большого зала, чтобы вместить их всех. Среди них он наблюдал за большинством членов прошлых лет, хотя пара лиц отсутствовала, и он отметил, что большинство этих более опытных студентов перестали носить свои палочки в труднодоступных, неудобных местах.
  
  'Где Нев?' - громко удивился Рон, проводя Гермиону к себе. "Обычно он не опаздывает".
  
  Дверь со скрипом открылась на полпути к списку Гермионы всех возможных мест, куда Невилл мог попасть до встречи.
  
  "Извините, - смущенно извинился Невилл, - я искал своего помощника, но он оказался неуловимым".
  
  'Ваш помощник?' Рон нахмурился.
  
  "В прошлый раз у тебя был помощник, это был Гарри", - с энтузиазмом заметила Гермиона.
  
  Я думаю, что первым уроком дуэли следует проверить углы комнаты на случай, если вы не одиноки, - ухмыльнулся Гарри.
  
  "Он все еще мой помощник", кивнул Невилл. "Нам нужно научиться правильно дуэли".
  
  "Почему ты не можешь научить нас этому? Кто-то, возможно, Смит, окликнул.
  
  "Я действительно не знаю, что делаю, - признался Невилл, - но Гарри знает".
  
  "А как же Гермиона?" Терри Бут предложил. "Я слышал, что она произнесла невербальные заклинания впервые во всех своих классах, и они должны быть важны для дуэли".
  
  "Я могу учить", - согласилась Гермиона, подпрыгивая на ступнях.
  
  - Разве Поттер не заманил вас в ловушку внутри вашего собственного щита? Один из немногих Рейвенкло в их году указал.
  
  "Потому что он использовал магию, которой он не должен был быть," огрызнулась Гермиона. "Если бы он использовал правильный сглаз, я бы заблокировал его. Невилл и я можем научить этому, Гарри даже здесь нет.
  
  'Не я?' Он крикнул, удивленный тишиной, которая немедленно спустилась.
  
  "Мы все еще можем этому научить", - решительно решила Гермиона.
  
  "Если ты не хочешь моей помощи, я не дам ее", - он пожал плечами. "Мы можем потренироваться вместе в другой раз, Нев", - заверил он своего взволнованного друга.
  
  "Нет, Гарри", Невилл твердо покачал головой. "Вам не нужно идти. Они еще не осознают разницу.
  
  "Сказать им, похоже, не сработало, - лениво прокомментировал Гарри, - так что вам придется обходиться тем, что у вас есть". Он бросил Гермиону плоский взгляд, чтобы показать ей, что он думает о ее дуэльных способностях.
  
  "Таким образом, мы можем показать им," усмехнулся Невилл.
  
  "Вероятно, это не очень хорошая идея", - не согласился Гарри, не желая показывать свое мастерство перед таким количеством свидетелей. Вещи о его стиле и технике могли легко найти дорогу к Малфою, а затем к более волнующим волшебникам и ведьмам.
  
  Он направился к двери, более чем рад учить Невилла уединенно и вдали от посторонних глаз.
  
  "Боишься, что ты проиграешь?" Смит крикнул. "Невилл, наверное, лучше тебя из того, что я видел, ты просто волнуешься, мы скажем всем, что ты не так уж и хорош".
  
  "Ты говорил людям об этом годами, Смит", - сухо ответил Гарри. "Во второй год вы подумали, что я сажаю гигантскую змею на маглогов, третьи люди перестали вас слушать, потому что поняли, что вы идиот, но, как ни странно, они снова забыли, и с тех пор вы рассказывали всем Я темный волшебник или еще какая-то ерунда.
  
  "Ты темный волшебник", - настаивал Смит.
  
  "Тогда я не буду называть тебя идиотом", - усмехнулся Гарри, скрывая свое раздражение от того, насколько наивны они все.
  
  Темнота и Свет, подумал он с отвращением, дихотомия невежества.
  
  "Как насчет теста", - осторожно предложила Гермиона. "Один потенциальный учитель против других. Какую бы сторону ни выиграл дуэль, она явно знает больше и должна учить. Это честно.'
  
  "Другие"? - подозрительно спросил Невилл.
  
  "Это Гарри, - объяснила Гермиона, - или мы".
  
  "Вы хотите дуэли с Гарри... добровольно", медленно произнес Невилл, ошеломленный ее энтузиазмом.
  
  "Обычные правила дуэли", - успокаивающе сказала Гермиона. "Так что никаких опасных заклинаний, никаких выходов с ринга и разговоров ни о чем, кроме дуэли, пока дуэль не закончится".
  
  - А когда закончится дуэль? Гарри спросил, теперь интересно. Гермиона начинала раздражать его, и если другие студенты действительно думали, что знания горстки заклинаний будет достаточно, чтобы защитить их от Пожирателей Смерти, тогда, возможно, было бы хорошей идеей показать им, насколько они неправы, прежде чем они обнаружат это для себя в менее благоприятных обстоятельствах.
  
  "Если одна сторона оглушена или не может использовать магию", - с нетерпением сказала Гермиона.
  
  "Полагаю, это будет хорошая практика, - нервно согласился Невилл, - но, пожалуйста, старайтесь не быть слишком жестоким, Гарри".
  
  "Я не повреду ничего, что упустит Ханна", - невинно ответил он, заставив блондинку вспыхнуть ярко-красным.
  
  "Нам понадобится кольцо", - поспешно сказал Невилл, сменив тему.
  
  "Готово", - спокойно сказал Гарри, сунув палочку в ладонь и нарисовав на полу широкий круг пурпурного огня. Гермиона с легким восхищением наблюдала, как губы сжались, когда она попыталась разгадать магию для себя. Гарри сомневался, что это займет у нее много времени; это было не слишком сложно, и она была достаточно умна, чтобы сделать это сама
  
  Было несколько шумов, когда кольцо изогнулось, и Гарри был уверен, что слышал, как несколько рейвенкловцев делали ставки на то, как закончится дуэль, как долго она продлится и сколько заклинаний будет наложено. Их незнание принципов даже контролируемого поединка очевидно в их заявлениях, не говоря уже об истинном, где могут быть наложены любые заклинания.
  
  Гермиона вытащила палочку из своей талии, постукивая кончиком по ее ладони, когда она подошла, чтобы встать рядом с Невиллом на противоположной стороне кольца от него.
  
  Время повеселиться, решил Гарри.
  
  Он не будет использовать ничего опасного, в основном бесполезные скуки, которым он научил Невилла на пятом курсе, и довольно очевидную стратегию; не было бы слишком трудно показать им пропасть между ним и ним, не раскрывая большую часть себя.
  
  "Будешь ли ты судить, Рон, - кратко проинструктировала Гермиона.
  
  'Я буду что?' Красная голова ответила озадаченно.
  
  "Судья, Рон", - вздохнула Гермиона. "Вы должны судить.
  
  "О," он кивнул. "Почему ты так не сказал?" Он улыбнулся.
  
  Гермиона не ответила, она кусала губу, а Невилл уже выглядел довольно смиренным, чтобы победить. Тот факт, что стены комнаты позади него медленно покрывали себя обивкой, не совсем показывал большую уверенность в себе.
  
  "Начни", - лениво зевнул Рон.
  
  "Ошеломление", - прошипела Гермиона, прекрасно протягивая свою палочку через движение палочки, а затем из нее в горстку маленьких школьных гексов коридора, которые Гарри узнал, наблюдая, как Малфой бросает свой вес на четвертом курсе.
  
  Он отбил их, отклоняя каждое проклятие в землю, оставляя маленькие дымящиеся кольца на полу, не двигая ногами. Гермионе придется постараться сильнее, чем это.
  
  "Невилл", - призвала она, делая шаги вдоль боковой стороны ринга, чтобы попытаться поймать Гарри между ними, бросая ошеломляющие по пути.
  
  "Правильно", - кивнул его друг, отражая ее движения.
  
  Интересно, подумал Гарри, безмолвно укрываясь, когда они подошли ближе, и наблюдая, как слабые красные ряби света безвредно плещутся по внешней стороне его защиты.
  
  Комната Тайн, комната, которую создал Салазар, находилась за пределами защиты, и его предок сказал, что Годрик и Ровена сделали свои самые впечатляющие вещи.
  
  Гарри нужен, чтобы закончить противозаконные защиты .
  
  Он действительно не нуждался в них так сильно, он мог просто прикрывать или отклонять их проклятия друг от друга, или любое другое, но он очень хотел наблюдать за лицом Гермионы, когда она видела, как он аппарировал на школьной территории.
  
  Яркий, красный луч выстрелил из кончика палочки Гермионы, а другой, более блестящий и потрескивающий от силы, исходил от Невилла.
  
  Раздался мягкий щелкающий звук, и Гарри повернулся лицом к ним с другой стороны кольца, свет его щита рассеивался между двумя противниками.
  
  Это сработало, он усмехнулся.
  
  Краткая проверка показала, что Комната Требования создала в ней маленький, свободный от пузыря пузырь, точно так же, как когда он привел Флер в гости, что позволило ему аппарировать, но только внутри пузыря.
  
  Камера лучше, он усмехнулся. Салазар будет очень рад, когда я скажу ему.
  
  Основатель, вероятно, тоже был бы невыносимо самодовольным.
  
  "Это невозможно", сказала Гермиона с изумлением. "Подопечные в Хогвартсе не могут быть нарушены".
  
  "Он использует комнату, - понял Невилл, - она ​​может позволить нам аппарировать в ней".
  
  "Угадай, - сказал ему Гарри с улыбкой. "Но теперь моя очередь читать заклинания".
  
  Его чёрная палочка раскололась, высвободив каждый знакомый ему сглаз в истинном граде потрескивающих, сверкающих цветов, которые шипели и разбрызгивали пол и стены вокруг Невилла, разрывая потоки дыма на его щите, который сотрясался каждый раз, когда его заклинания поражали его.
  
  Еще немного, решил он, позволяя раздражению, которое он испытывал к Гермионе, направлять его магию.
  
  Его заклинания рассыпались ледяными ливнями на торопливо наколдованный кусок дерева Гермионы, покрывая пол маленькими осколками и оставляя на его поверхности мелкие шрамы.
  
  Кончик его палочки дернулся в почти незаметном вее, а затем взрывное проклятие разорвало стену дерева в осколки. Гарри выбрал последующий проклятый сглаз, проколоть ноги желе, прорвать щит Невилла, словно это была мокрая бумага, и каждое последующее заклинание поражало его несчастного друга, оставляя его с бескостными, махающими ногами, щупальцами щебет, длиной до талии, волосы довольно очаровательного оттенок чирка, а палочки нет.
  
  Из зала раздался стон разочарования, и Гарри нахмурился.
  
  Они хотели, чтобы я так сильно проиграл?
  
  Осколок холода вспыхнул в его груди из-за их неблагодарности, одна из причин, по которой он делал это, состоял в том, чтобы помочь им, он рисковал наклонить руку к Волдеморту, чтобы обезопасить их, даже когда они для него ничего не значат, а он - ничто. им. Он осторожно подавил свой гнев, чтобы он снова не превратил его магию во что-то опасное.
  
  "Flammam ungui", закричала Гермиона, пользуясь моментом, когда он отвлекался.
  
  Тонкий огненный коготь огня вырвался из кончика ее палочки, едва не задев плечо Гарри, когда он бросился с дороги, и запел его плечо.
  
  Ничего опасного, яростно подумал он, когда члены окружного прокурора взволнованно приветствовали его, и рот Рона оставался закрытым, несмотря на его слегка виноватое выражение лица. Я покажу тебе, что происходит с девушками, которые играют с огнем, Гермиона.
  
  Крошечные осколки льда на полу треснули и ожили, поднявшись в виде блестящих прозрачных мотыльков, которые кружились вокруг его бывшей подруги в порочном шторме, бьются о ее поспешно поднятый щит, пока их крылья не сломались и они не упали на пол.
  
  Гермиона появилась, торжествующе сияя от судьбы его оживленных насекомых, но застыла, увидев его, и яростные белые искры, которые потрескивали и прыгали с кончика его палочки на пол. Вспышки энергии оставили темные следы ожогов на полу и осыпали их обоими маленькими, пылающими лучами света, которые несколько секунд плавали в воздухе, а затем исчезали.
  
  Она слегка побледнела, когда они закружились и сконденсировались на кончике его палочки, сияя слишком ярко, чтобы на нее смотреть, и Гарри избавился от короткой холодной улыбки в ответ.
  
  Девушки, которые играют с огнем, сжигаются.
  
  "Fulminis", спокойно сказал он, подавляя свой гнев как раз перед тем, как выпустить заклинание.
  
  Единственный луч яркой белой молнии прыгнул между ними, пронзив сквозь отчаянный щит Гермионы. Свет рассеивался мгновенно, рассеиваясь, как пар перед ветром, и заклинание попало точно туда, где Гарри его задумал; точка между ее ногами, тающая камень под пальцами ее ног, и опаляющая ее обувь.
  
  Она вскрикнула от распространяющейся жары и отскочила назад.
  
  "Возможно, вы бы предпочли не нарушать правила?" Он предложил обманчиво равномерно, новую волну белых искр, спиралевидных по всей длине его палочки, наполняя комнату резким запахом горящего озона. Челюсти Рона были сжаты, и казалось, что он не хотел ничего делать, кроме как закончить их дуэль, но не мог без явного фаворитизма после того, как Гермиона произнесла первое опасное заклинание.
  
  Глаза Гермионы сузились, и толстые полосы меди начали окружать его ноги и талию.
  
  Умная девочка, признал Гарри, выпуская заклинание в пол, пока металл не стал слишком близко, но ты никогда не должен был нарушать правила.
  
  Аудитория, казалось, поняла, что Гермиона начала что-то, что она вряд ли сможет закончить, потому что они выглядели отчетливо нервными, взгляды метались взад-вперед между ними двумя. Смит выглядел так, словно находился на грани паники.
  
  Медные полосы падали с его тела, когда он вырывал их из-под контроля Гермионы, скручиваясь и растягиваясь в блестящих змей, которые скользили по краям кольца, даже когда Гарри отклонял заклинания Гермионы, некоторые из которых он думал, что она, должно быть, сделала сама, потому что он имел никогда не видел их раньше, обратно на нее и в ее щит.
  
  Она растопила его медные змеи, исчезнув в медных лужах, прежде чем Гарри смог ими воспользоваться, но, несмотря на ее решительный взгляд, ее дыхание стало быстрым.
  
  Пришло время продемонстрировать тактику дуэли, решил он.
  
  Он шагнул вдоль края кольца, наложив заклинания на Гермиону на ее дальнем плече, точно так же, как Флер пыталась поступить с ним в комнате, и подтолкнул ее вдоль изогнутой линии пурпурного огня все ближе и ближе к нему.
  
  Она изо всех сил старалась сопротивляться, но Гарри мог просто отвести ее заклинания туда, где он уже читал, и они двинулись неумолимо ближе, пока Гермиона не была вынуждена подбросить свой щит, не в силах увернуться или шагнуть ближе к Гарри, не получив удара сразу.
  
  Он лениво взмахнул палочкой, направляя яркий, багровый заряд магии в щит Гермионы, и наблюдал, как он рухнул с рябью алого цвета, которая затопила его, когда заклинание ударило Гермиону в грудину, и она упала, как камень на пол.
  
  "Энергируй", пробормотал Рон, пытаясь оживить ее, но его заклинание неэффективно вспыхнуло против более плотной магии Гарри.
  
  Гарри тихо отменил влияние своих гексов на Невилла, которые были так же устойчивы к встречным проклятиям, а затем оживил Гермиону.
  
  "Ну что ж", - печально улыбнулся Невилл, похлопывая себя по подбородку, чтобы проверить, все ли щупальца исчезли. "Я думаю, что победитель довольно очевиден". Он повернулся, чтобы взглянуть на Гермиону неодобрительно. "Вы не должны были нарушать правила, - сказал он ей, - кто-то мог пострадать".
  
  "Я знала, что с Гарри все будет в порядке", отпустила она, смутно махнув рукой. "Он не будет обеспокоен несколькими заклинаниями огня".
  
  - Гарри, хочешь объяснить, что ты сделал? - спросил Невилл, и Рон, который что-то бормотал Гермионе слегка разочарованным тоном, повернулся, чтобы внимательно слушать.
  
  "Простая тактика", он пожал плечами. - Я разделил вас двоих, заставив Гермиону защитить вас таким образом, чтобы помешать вашей способности дуэли, потому что вы не могли видеть, а затем воспользовались этим. Когда ты ушел, я знал, что у меня больше выносливости, чем у Гермионы, поэтому я заманил ее использовать дорогие заклинания, а затем поймал ее в ловушку, когда она слишком устала, чтобы полностью поддерживать свой щит.
  
  Отчасти это было даже правдой.
  
  Все это был верный совет, но ему никогда не приходилось думать об этом поединке. Был просто слишком большой разрыв между ним и остальными. Его магия была сильнее, он был более опытным, его заклинания более сильными, и он знал гораздо больше магии, чтобы бросать в них.
  
  Это никогда не было близко к честному конкурсу.
  
  Невилл, вероятно, будет честным дуэлянтом. У него было достаточно силы, хотя ему не хватало скорости и творчества. Гермиона собиралась быть довольно опытной; она всегда собиралась быть знающей, это было дано еще до первого дня семестра, но она тоже была креативной и довольно быстрой.
  
  Гарри понял, что она может противостоять большинству волшебников и ведьм с немного большей практикой .
  
  "Вот оно, - усмехнулся Невилл. "Разделитесь на пары и проведите несколько тренировочных поединков между вами. Нам нужно знать, как бороться, чтобы Пожиратели смерти не причиняли вреда нашим друзьям и нашим семьям. Помни, если ты победил Пожирателя Смерти, убедись, что твой противник не может встать после того, как ты ушел, и причинить боль другим. Гермиона слегка кивнула, услышав слова Невилла. "Мы не можем позволить нашим врагам получить второй шанс причинить нам боль, когда они уже так много сделали, мы должны защищать каждого любой ценой".
  
  Все еще наивный, Нев, подумал Гарри.
  
  Он был прав, когда убивал своих врагов, но защищал всех, когда было так мало людей, которые сделали бы то же самое для вас; он не верил, что это того стоило. Гарри знал с небольшим сомнением, что он может защитить тех, кто это заслужил, но только если он не рискует им, или тех, кого он считает действительно ценными.
  
  Я стал гораздо менее самоотверженным, понял он, почти горд, потому что он наконец полностью принял идеалы, которые Салазар показал ему.
  
  "Мне нужно уйти", - объявил Гарри, когда остальная часть комнаты перестала слушать.
  
  'Встреча с Дамблдором?' Спросил Невилл.
  
  "Да", Гарри кивнул. "Я мог бы также проверить Кэти, я ожидал, что она придет этим вечером".
  
  "Мы в Хогвартсе, - успокаивающе сказал Невилл, - с ней мало что может случиться". Гарри долго смотрел на него, пока мальчик не увял.
  
  "С ней мало что может случиться, если она рядом с тобой", - поправил Невилл, ухмыляясь.
  
  "Слишком хорошо, Нев", - слегка виновато подумал Гарри.
  
  "Она не закончила свое эссе о преображении", - сказал ему Невилл, когда Гарри не улыбнулся. "Я обнаружил, что она дуется на это в библиотеке, когда я искал тебя. Она очень хотела прийти и посмотреть, как ты вытираешь пол со Смитом.
  
  "Хорошо", - рассмеялся Гарри с облегчением. "Я расскажу ей, что случилось с тобой, когда я в следующий раз увижу ее".
  
  Он слишком нуждался в поддержке своих нескольких друзей, чтобы благородно уйти от них и оставить их в безопасности, а для них это было уже слишком поздно. Кэти уже была в списке целей Волдеморта, даже если она вряд ли была приоритетом, а Невилл намеревался пойти за Лестранжем и подвергнуть себя опасности в любом случае.
  
  - Не надо, - простонал Невилл, - ты уже разрушил мою репутацию. Как тебе удалось сломать мой щит с помощью Jelly-Legs Jinx?
  
  "Умение, Нев, - усмехнулся Гарри, - чистое умение".
  
  "Извини, Гарри", - сказала Гермиона, отходя от того места, где говорила с Роном. "Я немного увлекся".
  
  "Я заметил", - сказал Гарри нейтрально, когда Невилл отошел, чтобы потушить одеяния Колина Криви, которые загорелись.
  
  "Я сама разработала заклинание, - сказала она, намекнув на гордость, - но я не должна была бросать его на вас, просто чтобы увидеть, где я была по отношению к вам. Невилл был прав, возможно, кто-то пострадал. В любом случае, я лучше разбираюсь в книгах, чем в битвах.
  
  "Ты будешь хорошим дуэлянтом, и никакого вреда не было, - рассеянно ответил Гарри. Он был больше обеспокоен встречей, которую он собирался провести с Дамблдором, чем слегка неискренним извинением Гермионы. Независимо от того, насколько искренним может быть ее угрызение совести из-за того, что оно рискует здоровьем окружающих, она, казалось, совсем не беспокоилась о Гарри; это не беспокоило бы его, если бы она знала его полную дуэльную способность, потому что такое заклинание не могло бы повредить ему, но она этого не сделала.
  
  Полагаю, она могла бы вывести это, предположил он, выскользнув из комнаты, прежде чем к нему обратился кто-то еще, особенно Смит, который бросал на него мрачные подозрительные взгляды и не отворачивался от Гарри, даже когда он практиковал дуэль.
  
  Коридоры в это время были пусты, единственными вещами, которые запустились так поздно, были ЗО и тренировки по квиддичу, и Гарри пожалел всех, кто был снаружи под проливным дождем этим вечером. Никто не любил квиддич в такую ​​погоду, даже Кэти.
  
  "Лимонный щербет", - приказал он горгулье, но она не двигалась, и он ткнул пальцами ног в когтистую ногу, продолжая ничего не подозревать.
  
  Он не сказал мне пароль, Гарри вздохнул.
  
  "Кристалл сахара, шипучая пчела, кучка тараканов, шоколадная лягушка", - перечислил Гарри, задаваясь вопросом, какие еще сладости он знает. "Желейный слизень, сахарное перо, лакричная палочка, кислая поп-
  
  Горгулья отскочила в сторону, и, раздраженно покачав головой о том, как легко было проникнуть в кабинет директора, Гарри продолжил подниматься по винтовой лестнице.
  
  "Гарри", - поздоровался Дамблдор с верха лестницы. "Мне было интересно, кому удалось открыть горгулью, когда я только что сменил пароль".
  
  "Вы попросили меня встретиться с вами, профессор", - напомнил ему Гарри.
  
  "Да, конечно", - кивнул директор, покачивая бороду, - "Я извиняюсь за то, что не сказал вам пароль заранее, но я не выбрал подходящую кондитерскую. Я собирался отправить Фоукса, чтобы найти тебя.
  
  "Хорошо, что я уже был здесь", - улыбнулся Гарри.
  
  Путешествие по Фениксу не было его любимым методом передвижения, тем более что Фоукс имел привычку помогать себе во всем, что ему казалось вкусным.
  
  "Именно так", - улыбнулся Дамблдор, проводя его внутрь, положив руку ему на верхнюю часть спины. Гарри сопротивлялся желанию раздраженно пожать плечами и приготовил себе удобное кресло перед столом. - Как ты относишься к своим тритонам, Гарри? Спросил директор, отдыхая в своем кресле.
  
  Мерде, подумал он, понимая, что он скорее забыл о них с Рождества.
  
  "Другие вещи, которые у тебя на уме в последнее время, - заключил Дамблдор, - надеюсь, ты все же готов, Гарри, сейчас слишком поздно отступать".
  
  "Со мной все будет в порядке", - решил Гарри после минутного созерцания, - "до меня не дошло, насколько они близки".
  
  "Три дня, - отметил директор, - и я взял на себя презумпцию запроса на тест на привидение".
  
  "Спасибо, профессор", - улыбнулся Гарри. Его не особо беспокоило, что его аппарирование было незаконным, но на всякий случай может пригодиться лицензия.
  
  "После того, как вы взяли их, что вы будете делать? - с любопытством спросил Дамблдор. "У вас есть целый год.
  
  Я уйду, подумал Гарри.
  
  "Возможно, в следующем году я смогу принять Арифмантичность, Древние руны и Заботу о магических существах", - соврал он.
  
  "Семь тритонов", - гордо улыбнулся директор. "Мне было всего шесть в возрасте семнадцати лет".
  
  "Что вы хотели показать мне, директор?" Он вежливо поинтересовался, сменив тему, прежде чем директору удалось выяснить его реальные планы.
  
  "Еще одна мысль Тома Риддла, - с грустью сказал директор. "Вы можете найти это столь же жалким, как это мучительно".
  
  Гарри подозревал, что не найдет ничего из этого.
  
  "Когда он был очень маленьким, - начал Дамблдор, сложив руки на коленях, - Том обнаружил, что он отличается от других детей. Из того, как его случайная магия проявлялась и превращалась в нечто более зловещее, я подозреваю, что с ним не обращались хорошо, где он рос.
  
  'Где он вырос?' Гарри спросил.
  
  "Ах, - Дамблдор посмотрел на стол, - матерью Тома была женщина по имени Мероп Гонт".
  
  "Гонт? - спросил Гарри, едва сдерживая резкую нотку удивления в его голосе. Семья Гонт была на его гобелене потомков из Певерелл.
  
  "Да", директор снял очки и положил их между предплечий, предупреждающе посмотрел на Фоукса, когда феникс озорно вздрогнул и поднял голову. "Преследователи утверждают, что они произошли от Салазара Слизерина, и их способность говорить на Парселтонге затрудняла отрицать. Они были пуританами крови самого неудачного рода, вступая в брак в рамках своего родословного, иногда даже брата с сестрой, чтобы сохранить свою чистоту ".
  
  "Неудивительно, что Волдеморт не удался, - размышлял Гарри.
  
  "На самом деле Том вырос в приюте", - мягко поправил Дамблдор. "Его мать, Меропа, влюбилась в богатого маггла и, используя магию или более вероятные зелья, так как считается, что она сквиб, соблазнила его, вышла за него замуж и забеременела".
  
  "Я полагаю, что ее семья не воспринимала это хорошо.
  
  "Нет, - директор выглядел ужасно грустным, - Мэроп был брошен Томом Риддлом-старшим, когда она перестала контролировать его, и умерла при родах, назвав своего сына. Ее брат Морфин и ее отец Марволо никогда ее не искали.
  
  "Как бессердечно с его стороны," Гарри нахмурился.
  
  "Полагаю, Мероп был благодарен, что ее не нашли, - вздохнул Дамблдор, - Марволо не стал бы любезно относиться к тому, что сделала его дочь, особенно если бы она не взяла с собой один из его драгоценных реликвий, медальон. "Тем не менее, это грустно, что она оказалась лишенной привязанности, жизнь часто предлагает нам только горькие таблетки, и мы мало что можем сделать, кроме как проглотить их и притвориться, что они сладкие".
  
  Он предложил Гарри миску шербет Лимонов, взяв один для себя.
  
  "Значит, Волдеморт вырос, так и не узнав о своей семье", - ровно сказал Гарри, помогая одной из кислых желтых конфет.
  
  "Я верю, что Том никогда не обращался с любовью ни с кем, когда был молодым, и к тому времени, когда он понял, что он другой, он стал ненавидеть мир, который ненавидел его". Дамблдор вздохнул и устало потер глаза. "Когда я дал ему его письмо в Хогвартсе, он обрадовался, увидев, что есть и такие, как он, даже если он его скрыл и с самого начала опасался уловки".
  
  "Поэтому он приехал в Хогвартс, - резюмировал Гарри, - но волшебный мир не оказался тем домом, которого он ожидал".
  
  Дамблдор нахмурился. "Почему ты так говоришь, Гарри?" Тихо спросил он.
  
  "Я легко могу себе представить, как он мог обнаружить, что существует целый мир, к которому он принадлежал, когда он никогда не подходил туда, где он был", - спокойно сказал Гарри. "Должно быть, это было ужасное разочарование, когда он обнаружил, что этот мир не намного лучше, чем тот, от которого он надеялся сбежать".
  
  "Возможно, вы правы", - спокойно согласился директор, но у Гарри сложилось четкое впечатление, что Дамблдор так не думал. "В любом случае, Том уже разработал очень эгоистичный, интроспективный взгляд на мир, он ничего не заботил о других, брал то, что хотел, если мог, и не стеснялся причинять им вред на своем пути".
  
  Чувство паранойи Гарри начало слегка покалывать; Дамблдор был не так далек от его описания, хотя он использовал бы менее нелестные термины, чтобы изобразить то, что он считал просто реалистическими моральными границами.
  
  Он собирал безделушки и трофеи, вещи с капюшонами, которые имели для них какую-то сентиментальную ценность, и ценил их превыше всего. Гарри, это одна вещь, которая никогда не менялась, так как его оценка себя росла, так же как и ценность его безделушек, но он никогда не переставал их собирать ".
  
  "Это связано с его выбором хоркруксов, не так ли?" Гарри понял.
  
  "Действительно", - улыбнулся Дамблдор, одобряя интуицию Гарри. "Я подозреваю, что Том создал свои крестражи, используя объекты, которые он ценил выше всех других, либо как трофеи, либо как безделушки, важные объекты, как я уже говорил, но он разместит их в столь же важных местах".
  
  Дамблдор поднялся со своего места, чтобы помешать наконечнику своей странной палочки.
  
  "Я не уверен, сделал ли он это кольцо или сначала дневник, но я знаю, что он убил своего отца и семью его отца, и, зная его, как я, я подозреваю, что он использовал смерть своего отца, чтобы крест кольцо, которое он взял у своего дяди. Это был трофей того, что он совершил, так как его дядя Морфин был подставлен за убийства и умер в Азкабане, и это был символ его наследия, его предков, которые проследили его назад до Слизерина, и даже его отделили друг от друга. этот мир.'
  
  "Он ценит то, что выделяет его", - заключил Гарри.
  
  "Том действительно придавал большое значение чертам, которые, по его мнению, отделяли его от других. Когда он был ребенком, он цеплялся за то, что делало его особенным, а когда он был в школе, он грелся в свете того, чтобы быть блестящим, обманывая себя, полагая, что только черты, которыми он обладал, стоили иметь ".
  
  "А как насчет его последователей? Гарри спросил. Никто из Пожирателей Смерти не напомнил ему о Волан-де-Морте, все они были разными, талантливыми или могущественными по-своему.
  
  "Я считаю, что он считает их полезными по-разному", печально вздохнул Дамблдор. "Даже когда он был в школе, он не проявлял особой привязанности к волшебникам, которые восхищались им, или к ведьмам, которые бросались ему на путь. Во всяком случае, он выглядел весьма презрительно к ним, особенно к последним.
  
  Они не поняли его, понял Гарри, но он держал свою мысль при себе; ему не нужно было, чтобы Дамблдор начал верить, что Гарри сопереживает Волан-де-Морту, правда это или нет.
  
  "Я покажу вам крестраж, который я нашел этим летом", - тихо сказал директор, протягивая руку в перчатке в направлении Гарри.
  
  Он оказался на заросшей тропинке под мягким, теплым дождем лета. Леса были зеленые, земля мягкая, коричневая и липкая от глины, где кусты ежевики, кустарников и колокольчиков не покрывали.
  
  "Поместье Гонта", - сказал Дамблдор, указывая через плечо своей памяти на то, что было чуть больше, чем ветхая лачуга.
  
  'Manor? Гарри поднял бровь от своей щедрости.
  
  Семья Гонтов произошла от Певерелл и множества других чистокровных семей, но, как только их чрезмерный инбридинг стал слишком большим для того, чтобы даже другие пуристические семьи могли пережить их, они были изолированы, и их состояние уменьшилось до не более чем семейных реликвий они были слишком горды, чтобы расстаться ".
  
  Они следовали за формой директора, когда он напевал какой-то радостный рывок, осторожно прогуливаясь по тропинке, когда листва изгибалась в его пути, в сливовом костюме с полосками из слоновой кости.
  
  "Как видите, Гарри, - Дамблдор указал на гниющие, набухшие тела мертвых змей, извивающихся в грязи между воротами и дверным проемом в хижину, - Волдеморт не оставляет своих крестражей без присмотра".
  
  Дамблдор в сливовом костюме остановился у ворот, расцветая свою палочку и обнаруживая ряд горящих пурпурных рун, бегущих вдоль границы владения. Директор сделал паузу, затем через мгновение порезал большой палец и прижал его к воротам.
  
  Инфер змея кишел густой гнойной волной к тропе, но Дамблдор просто проходил мимо них, как будто их там не было.
  
  Гарри и директор школы, который выглядел явно бледнее и более утомленным, чем его коллега по памяти, последовали за ним.
  
  "Змей, профессор, почему они не напали?"
  
  "Волдеморт не хочет, чтобы кто-нибудь уходил со своим сокровищем, - объяснил Дамблдор, - но любой, кто приходит сюда, узнал секрет, который он вообще не хочет знать, поэтому он хочет заманить их, прежде чем поймать и убить их, чтобы сохранить свою слабость". скрывала.
  
  'Так кровь?'
  
  "Жертва, чтобы гарантировать ослабление посетителя, когда он пытается уйти, - мрачно кивнул директор, - иногда он может быть довольно грубым".
  
  На двери лачуги был пригвожден скелет змея, но разлагающиеся кости упали с гниющего дерева, когда Дамблдор взломал его, взмахнув палочкой. Директор не сразу вошел, вместо этого ему потребовалось несколько долгих минут, чтобы осмотреть окрестности, а затем наложить очень сложные на вид кусочки феерии.
  
  "Подопечные были довольно умны, - признался Дамблдор рядом с Гарри, - если бы я не знал об обаянии принуждения, я бы их не заметил и был бы пойман внутри".
  
  Он повел Гарри за собой, вспомнив о себе, обратив внимание Гарри на всевозможные маленькие, мерзкие заклинания, наложенные на то, что выглядело как орды сокровищ, но, как только Дамблдор очистил слои чар, обнаружилось, что это кирпичи из глины, дерева и ржавое железо.
  
  "Несмотря на всю свою изобретательность, Том постоянно недооценивает людей. Я не думаю, что он считает возможным для человека существовать без амбиций, алчности или гнева ".
  
  Ложное сокровище исчезло, как и полки старых книг, и обещание забытых знаний, заклинаний и силы. На их месте стоял простой каменный стол, немного больше чем грубый постамент, и на нем, в небольшом углублении, окруженном серебряной змеей, было кольцо, которое теперь носил Дамблдор.
  
  "А теперь за мою ошибку", - вздохнул директор. "Увы, - тихо сказал он, - даже я не непогрешимый, и меня могут одолеть искушение и надежда на мечту о давно забытых мечтах".
  
  Дамблдор прошлого обошел вокруг постамента, распутывая чары на серебряной змеи, и наблюдал, как она растворяется в ничто, но он застыл, когда достиг стороны, противоположной Гарри, и его лицо озарилось удивлением.
  
  Убрав палочку, он небрежно протянул руку и взял кольцо, только через секунду бросил его в ужасе, и произнес полторы сотни заклинаний, которые Гарри не знал, на пальцах его руки.
  
  "Я нашел это", - Гарри услышал воспоминание о бормотании Дамблдора, подняв кольцо между большим и указательным пальцами своей высохшей, почерневшей руки и подняв его на свет.
  
  Я понял это, понял Гарри, в нем взорвалось восторженное ликование.
  
  Дамблдор печально кивнул рядом с ним, не обращая внимания на его триумф, не зная, что Гарри может узнать гребень на камне, установленном на ринге.
  
  "Дорогая ошибка", - тихо сказал директор, и Гарри кивнул в знак молчания.
  
  Тебе никогда не следовало показывать мне это воспоминание, молча возвысил он.
  
  Дамблдор, тот, кто собирался принести его в жертву, волшебник, который так твердо встал на пути Гарри, что у него не было выбора, кроме как попытаться отстранить его от этого, человек, который уже умирал, обладал тем, чего Гарри больше всего хотел.
  
  Прекрасно, он усмехнулся, когда память исчезла, и он снова оказался в офисе.
  
  "Как видите, Гарри, - Дамблдор стянул перчатку с поврежденной руки, обнажив как почерневшую плоть, так и полосу золота", опасно идти за этими только крестражами. Я хотел бы, если вы готовы, чтобы вы сопровождали меня через неделю в место, которое может занять следующее.
  
  "Конечно, профессор", - согласился Гарри, не в силах оторвать взгляд от кольца.
  
  "Спасибо, Гарри", - с облегчением вздохнул директор. "Без Северуса моя травма будет гораздо тяжелее для меня, и я боюсь, что мне понадобится ваша помощь".
  
  'Почему я?' - спросил Гарри, все еще жадно глядя на руку Дамблдора.
  
  "Почему не кто-то старше? Или более мощный? Директор перефразировал. "Гарри, есть несколько таких могущественных волшебников, как я, и я не могу доверять ни одному из них. У вас есть то, чего у большинства нет, способность, которую Том не может понять или предвидеть.
  
  'Любить?' - спросил Гарри, сумев сдержать резкое осуждение от его тона.
  
  "Да", сиял Дамблдор. "Том всегда будет недооценивать и отвергать силу, которую он не может понять. Если бы не увечье его души, он был бы полностью уничтожен жертвой твоей матери. Вы видите разницу между двумя из вас: один родился в безлюбомном браке, другой с отцом, готовым умереть за свою семью, и матерью, способной пожертвовать собой ради своего ребенка.
  
  "Очень жаль, - слегка хрипло сказал Гарри, - что вы еще этого не нашли".
  
  Дамблдор улыбнулся, несмотря на очевидное неудовольствие Гарри по поводу ссылки на смерть его матери. "Ты очень похож на нее, Гарри", - мягко сказал он. "Вы можете напоминать своего отца, но внутри вас горит огонь, как яркие волосы Лили. Эта страсть, эта преданность тому, кого она любила больше всего, побудила твою мать творить магию, способную преодолеть все, что Том мог когда-либо надеяться сотворить.
  
  "Но она мертва, - спокойно сказал Гарри, - и теперь она никогда не увидит ни меня, ни своего мужа, все, чему она посвятила себя, было потеряно для нее, когда она принесла эту жертву. Как бы благородно это ни было, от нее ничего хорошего не получилось.
  
  "Разве это не так? Ее ребенок, которого она любила больше всего на свете, выжил, если бы вы в противном случае умерли. Одних этих знаний было достаточно, чтобы подпитывать ее смелый поступок. Иногда великий поступок должен быть дорогостоящим, - любезно сказал ему Дамблдор, его глаза потемнели от горя. "Я узнал это из первых рук, и хотя я хотел бы, чтобы это было не так, это так. Смерть не так страшна, Гарри, - мягко улыбнулся он. "Многие из тех, кому я дорожу, ждут меня там. Я считаю, что жить как Том и другие, кого я знаю, судьба гораздо хуже ".
  
  "Жаль, что те, кого мы уважаем, не могут быть возвращены к нам", - торжественно сказал Гарри, наблюдая с небольшим всплеском удовлетворения, когда глаза Дамблдора удрученно опустились на кольцо, которое он носил.
  
  Интересно, кого вы потеряли? Ты пожертвовал ими так же, как и я? Как Салазар сделал свою любимую жену? Вы бы вернули их, если бы могли?
  
  "Эгоистично из жизни вытаскивать мертвых из их покоя, и опасно баловаться между мирами, которые должны оставаться отдельными. Волшебник, который слишком долго проводит в окружении мертвых, может попытаться присоединиться к ним и воссоединиться ". Мудрость Дамблдора не оправдала мысли Гарри, так как отсутствие страха у волшебника не давало ему никакого желания или стремления убежать или победить его. Воссоединение может заставить мертвых воссоединиться с живыми, а не живых, соединяющих мертвых, если только у него будет стремление найти путь.
  
  Последний враг, которого нужно уничтожить, - это смерть, вспомнил Гарри из могил своего предка.
  
  Он должен был признать, что Дамблдор был прав в некоторых отношениях; было слишком поздно, чтобы вернуть Салазара. Это было бы излишне жестоким, потому что все те, кого он уважал, уже ушли, а вместе с ним и в пустоте, которая возникла впоследствии. Воскресенский камень на самом деле не восстанавливал мертвых, однако в арке не было бы необходимости; скорее всего, это была тень того, кого призвал носитель, - это все, что он мог придумать, и это было все, с чего Гарри когда-либо начинал.
  
  "Пока невозможно потревожить мертвецов, - тихо сказал Гарри, - и я бы не стал тащить кого-то обратно в наш мир, когда для них здесь ничего не осталось".
  
  "Вы - лучший волшебник, чем я, когда был моложе, Гарри", - признался директор, не подозревая, что Гарри не будет сомневаться в том, чтобы вернуть кого-то, кому действительно есть, за что жить, если он действительно нуждается в них.
  
  "Вы потеряли кого-то, профессор? Гарри спросил с нежным любопытством.
  
  "Волшебник, которому столько лет, сколько я потеряю, - печально улыбнулся директор, - но да, да, я так и сделал. Я, рискуя показаться нескромным, великий волшебник, Гарри, и великие волшебники выкованы не из мужества, а из несчастья и противостояния. Когда-то я надеялся вернуть их обратно, чувствуя, что они не заслуживают чего-то такого ужасного, как смерть, но теперь я верю, что они, вероятно, там счастливее, как и твои родители ". Намек на предупреждение прозвучал в его голосе, Дамблдор не был так же неосведомлен, как Гарри первоначально думал, хотя он ошибочно полагал, что Гарри все еще жаждал своих родителей. "С моей стороны было бы эгоистично пытаться вернуть их в мир, настолько отличный от того, что они знали".
  
  "Как бы вы вернули их, если бы попытались?" Гарри спросил, задаваясь вопросом, знал ли Дамблдор что-нибудь о завесе, поскольку арка несла символ виселицы, но не занимала места в большинстве легенд.
  
  "Это история в другой раз", - тихо закончил директор, обводя золотую полосу указательным пальцем.
  
  "Конечно, сэр, - мягко согласился Гарри, - извините, профессор, я не хотел поддразнивать".
  
  "Я не расстроен, Гарри, - любезно улыбнулся директор, - любопытство - только порок, когда его не сдерживает осторожность".
  
  "До следующей недели, - пообещал он после долгого молчания, - и мы надеемся, что мы вместе уничтожим еще один из крестражей Тома".
  
  "Как вы думаете, это может быть там?
  
  "Я делаю", Дамблдор уверенно кивнул, заменив свое застенчивое, к разочарованию Фоукса. "Я расскажу вам больше, прежде чем мы уйдем, но я верю, что, скорее всего, мы найдем там крестраж. Это место, которое Волдеморт хорошо помнит и к которому привязан.
  
  "До тех пор, профессор", - согласился Гарри, почтительно наклонив голову, когда встал со стула и позволил ему исчезнуть.
  
  Должно быть, это медальон, понял он, все остальные учтены.
  
  Он надеялся, даже несмотря на мучительное разочарование, что Дамблдор был прав, потому что, если он был прав, то последний крестраж, который Гарри почти не имел возможности найти, уже найден и доставлен в его руки, пока он имел опыт директора. пробить оборону он не сможет победить.
  
  Все мои цели в пределах моей досягаемости.
  
  Камень воскрешения, цель, которую он даже не ожидал увидеть в течение многих лет, гордо сел на палец Дамблдора, всего в футе от стола, и Гарри пришлось бороться с улыбкой, которая угрожала свернуться на его губах почти так же сильно, как импульс тянуться к кольцу. Неважно, кого Дамблдор потерял; камень воскресения не будет его долгое время.
  
  Мне это нужно больше, решил Гарри.
  
  Дамблдор полагал, что увидит тех, кого пропустил, когда умрет, и, учитывая то, что проклятие уже не сдерживалось, это счастливое воссоединение скоро придет. Гарри мог украсть кольцо, считая, что это может быть Дары Смерти, и Дамблдору можно было подумать, что Гарри шел по пути его мученика, когда они вместе уничтожали крестражи, пока директор не поддался проклятию, и Гарри не освободили противостоять Волдеморту, как он хотел.
  
  Он остановился у двери, не в силах больше сдерживать улыбку и не поддаваться искушению еще раз взглянуть на кольцо, просто чтобы убедиться, что оно настоящее.
  
  Директор снова надел перчатки. Мягкая, ярко окрашенная шерсть заслоняла взгляд Гарри от потрескавшегося герба Певерелла, символа Даров Смерти, но это никак не ослабляло его желания, которое, как яростное пламя, разливалось в нем горячим, высоким и торжествующим.
  
  
  Глава 93
  
  'Разве вы не должны быть где-нибудь?' Спросила Кэти, сидя на другой половине дивана, на котором Гарри растянулся, весело положив ноги на лодыжки, когда он не поднял ноги на свою половину сиденья.
  
  "Да, - кивнул Гарри, - полагаю, мне следует".
  
  "Последний набор экзаменов в Хогвартсе, - насмешливо отмечала она.
  
  "Я закончу свои НОВОСТИ перед тобой, - Гарри по-детски высунул язык в ее адрес, - и все написанные уже хорошо пошли, практические зелья были хорошими".
  
  "Вы сказали, что бумага для зелий была твердой", напомнила ему Кэти, переместив свой вес, и Гарри вздрогнул, когда ее бедра упали на его голени.
  
  "Это было, - признался он, - но в целом нормально".
  
  "У тебя тоже есть лицензия на явление", - хихикнула она. "Теперь вам разрешено аппарировать везде, как и вы".
  
  "Извлекает все это из удовольствия", - согласился Гарри, вытаскивая ноги из-под Кэти.
  
  'Вы идете тогда?' Тихо спросила она, приветствие исчезло.
  
  "Не до конца года", - заверил ее Гарри. "Это всего лишь несколько месяцев.
  
  До тех пор, пока у меня не появится камень воскрешения, - молча поправил он.
  
  "Хорошо, - просияла она, - мы уйдем вместе".
  
  "Что ты собираешься делать, когда уходишь?" Гарри нахмурился. Кэти никогда не упоминала о своих планах на будущее.
  
  "Я не уверена, - пожала она плечами. "У меня есть несколько пробных выходов с командами по квиддичу, но ни у кого нет больших результатов, и результаты моих экзаменов достаточно хороши, чтобы применить их в большинстве мест, поэтому, если мой квиддич не сработает, я думаю, что я просто буду искать что-то, что выглядит хорошо там работать.'
  
  "Я уверен, что это сработает, - усмехнулся Гарри, - особенно с такой хорошей метлой, на которой можно играть".
  
  Кэти с благодарностью посмотрела на него и последовала за ним к краю входа в общую комнату, прячась за картиной позади него. "Невилл уехал с Ханной, - сказала она ему, - но он попросил меня пожелать вам удачи". Ей пришлось говорить громко, потому что между двумя их лицами в удивительно грустном пении была одетая в атлас дама, выступавшая в роли опекуна на башне Гриффиндора.
  
  "Мне это не понадобится", ухмыльнулся Гарри, игнорируя портрет.
  
  "Тише, - надулась Кэти, - не искушай судьбу". Она быстро обняла его, крепко сжав. "Удачи, - улыбнулась она, - на этот раз не ставьте гигантского ворона на всех вокруг".
  
  "Я буду стараться изо всех сил", - посмеиваясь, пообещал Гарри.
  
  Его экзамены проводились в классе, в котором он обычно проходил Преображение, и где он выступал в роли подопытного кролика для исследований МакГонагалл; это было всего в нескольких минутах ходьбы от Гриффиндорской башни.
  
  Дверь скрипнула, когда он открыл ее, и обитатели комнаты повернулись, чтобы посмотреть на него один за другим. Дамблдор, МакГонагалл, чьи классные комнаты они использовали, профессор Тофти, которого он помнил по экзаменам прошлых лет, и профессор Слагхорн, выглядящий застенчиво.
  
  "Гарри", - улыбнулся директор. "Боюсь, у вас будет немного зрителей. Профессор МакГонагалл решила остаться, и, поскольку это ее комната, я не могла найти в себе отказа. Профессор Слагхорн уверяет меня, что он оставил свой класс на пятом курсе под присмотром, чтобы прийти и посмотреть, хотя я и не подозревала, что вы сдавали экзамен по зельям.
  
  "Я не," ответил Гарри, ошеломленный.
  
  "Я хотел посмотреть, насколько хорошо Гарри справляется", - посмеивался Слагхорн, отмахиваясь от завуалированного упрека Дамблдора. "Я помню, какой подарок получила Лили для Чар, и Филиус восхваляет тебя, как если бы ты унаследовал его и многое другое".
  
  Дверь скрипнула еще раз, и Гарри шагнул вперед, чтобы впустить крошечного профессора Заклинаний в комнату.
  
  Почему нет, подумал он.
  
  "О," пискнул Флитвик. "Я не знал, что так много из нас приедет, разве у вас нет класса, Гораций?"
  
  "Я оставил его в умелых руках пары моих седьмых лет, - объяснил Слагхорн. "Это только болтливый напиток, и относительно безвредный".
  
  "Начнем", - прошептал Тофти, стряхивая игуану с колен и садясь на стол, где тот быстро заинтересовался бородой Дамблдора, медленно проводя по ней одной когтистой передней ногой.
  
  "Вы будете помнить, чтобы исчезнуть из всего, что Гарри вызывает в этот раз, не так ли, профессор", - мягко напомнил Дамблдор.
  
  "Конечно, Альбус", - ответил старый волшебник в хорошем настроении. "Я редко делаю одну и ту же ошибку три раза, но пока мистер Поттер не выставляет на меня гигантского лебедя, я буду считать себя счастливчиком. Вы заслужили каждое задержание, которое получили за это, независимо от того, насколько величественным оно было.
  
  "Как видите, Гарри, - с сожалением улыбнулся Дамблдор, - ваши учителя всегда неохотно будут вспоминать вас как кого-то, кроме глупых юношей, которыми мы все когда-то были".
  
  Слагхорн выглядел скорее так, словно только что обнаружил зелье Волчьей Крови, без сомнения, эта история будет пересказана на следующей вечеринке, а, вероятно, несколько позже.
  
  "Сначала преображение", - решил Тофти, нетерпеливо жестикулируя, пока Гарри не подошел ближе. "Я бы хотел, чтобы вы провели частичное преображение человека с животным, если сможете?"
  
  Гарри ухмыльнулся МакГонагалл, которая смирилась и поджала губы, на мгновение взмахнув палочкой, на всякий случай закрыв окна.
  
  Мгновение спустя он был украшен черными перьями с головы до пят.
  
  "Отлично", закричал Тофти. "Я бы попросил вас придумать что-нибудь оживленное, но у меня здесь есть записи ваших экзаменов по OWL, и, честно говоря, кажется бессмысленным просить вас сделать все это снова, так что, если вы не сможете преобразить себя, у меня будет только еще одна задача в этом предмете". для тебя.'
  
  Гарри согласился, сбросив перья с взмахом палочки, и терпеливо наблюдал, как Тофти торопливо что-то нацарапал на своем планшете. Позади него Слагхорн радостно кивнул, читая заметки через плечо Тофти, пока Дамблдор плавно не отвлек его, и даже МакГонагалл выглядела слегка одобрительной.
  
  "Я бы хотел, чтобы вы преобразили это, - эксперт поднял маленькое яблоко, - в часы".
  
  Гарри поднял яблоко в воздух между ними, изобразив в уме простые деревянные часы и безмолвно направляя свою магию через палочку.
  
  Если так будет продолжаться, возвеличил он, я смогу покинуть Хогвартс без последствий менее чем через час.
  
  Стебель яблока удлинился, разделившись надвое, образуя изящные темные деревянные стрелки часов, а само яблоко сгладилось, образовав лицо, но вместо того, чтобы повернуться к светлому дереву, которое Гарри представлял себе, оно кристаллизовалось и поддерживало его. своими неконтролируемыми эмоциями и отвлечением магии от того, что он намеревался.
  
  "Янтарь", - с искренним уважением проговорила МакГонагалл, когда часы висели в воздухе между ними, стрелки мягко двигались по прозрачной оранжевой поверхности. 'Довольно впечатляющий.'
  
  "Отлично", - удивился Тофти, бросая взгляд на МакГонагалл, который нарушил его роль эксперта. "Вы не возражаете, если я сохраню это?" - закричал старый волшебник, выглядя слегка смущенным.
  
  "Конечно, нет", - вежливо согласился Гарри.
  
  "Очень мило с вашей стороны, юноша", - просиял Тофти, неистово стреляя в буфер обмена и осторожно убирая часы в сумку.
  
  Дамблдор осторожно шагнул налево, блокируя взгляд Слагхорна на буфер обмена, и выводя кончик его бороды из-под игуаны, чье имя Гарри полностью забыл, пытаясь откусить от блестящих серебряных волос на лице. ,
  
  "Теперь," Тофти сложил первые несколько листов бумаги, "Чары".
  
  Флитвик вертелся вокруг выпуклого живота Слагхорна, чтобы лучше понять, что это его предмет, и Гарри начал задаваться вопросом, проводились ли сегодня какие-нибудь занятия с числом учителей, которые будут наблюдать за его экзаменом.
  
  Он даже не был уверен, что им вообще разрешили быть здесь.
  
  "Если бы вы могли заполнить это водой для меня", проинструктировал Тофти, создавая простую стеклянную вазу. "Невербально", добавил он услужливо.
  
  Гарри опустил кончик своей палочки в вазу и смотрел, как ваза наполняется до краев дымящейся водой.
  
  Счастье труднее подавить, чем гнев, понял Гарри, выполняя как можно больше своих упражнений по очистке ума, чтобы предотвратить дальнейшее влияние его чувств на его заклинания.
  
  "Замечательно", - решил Тофти, с любопытством глядя на дымящуюся воду. "И в вино, пожалуйста.
  
  Гарри сделал паузу, на мгновение опешил. Этот шарм должен был исполняться с уксусом, и он не был уверен, будет ли он работать так же с простой водой. Однако он не мог придумать другого пути, чтобы очаровать воду в вине, не рискуя совершить Преображение, поэтому он все же выполнил его, добавив в него немного дополнительной энергии на тот случай, если для очарования воды потребуется больше магии, чем уксуса. ,
  
  Жидкость стала темно-бордовой, и Тофти неуверенно наклонился вперед, чтобы понюхать жидкость, его спина скрипела, как и он.
  
  "Хорошо", - он кивнул, отмечая очевидный успех Гарри в своем буфере обмена, когда он тихо вздохнул с облегчением. "Теперь, множество невербальных чар", - проинструктировал экзаменатор, отодвигая флягу назад в направлении Гарри кончиком палочки. "Я хочу, чтобы вы замерзли, поднялись в воздух и изменили цвет только вина", - объяснил Тофти.
  
  Гарри заморозил мое счастье .
  
  Ни одно из заклинаний не было хитрым само по себе, и он мог выполнять их все без движений палочки, поэтому, решив хитро обмануть, он бросил их все в быстрой последовательности, поднимая палочку, левитируя, изменяя цвет жидкости на ярко-зеленый, и заморозить его в твердую изумрудную сферу в воздухе, пока он не закончил поднимать палочку.
  
  "Отлично", снова закричал Тофти, не обращая внимания на технические отступления Гарри от правил. Дамблдор улыбнулся, поправляя очки, очевидно осознавая, что сделал Гарри, в то время как Флитвик хихикнул от своего опасного положения между животом Слагхорна и явно голодной игуаной, которая изо всех сил старалась незаметно скользить ближе к концу бороды директора.
  
  "Просто защита от темных искусств, - весело сказал экзаменатор, - и, полагаю, вы должны быть хороши в этом!"
  
  Гарри слегка ухмыльнулся. Было много членов школы, которые согласились бы с Тофти по менее примечательным причинам, чем полагал экзаменатор.
  
  "Оберег щита и ошеломляющее заклинание, пожалуйста, мистер Поттер, - вздохнул старый волшебник, - молча, конечно".
  
  Гарри кивнул, бросая последнего, который потрескивал через всю комнату, чтобы поразить игуану, как только она достигла бороды Дамблдора, и затем, без какого-либо движения палочки, он применил заклинание щита, когда опустил свою палочку.
  
  "Вы разыгрывали их одновременно?" Tofty потребовал, поражен.
  
  "Нет", - гордо улыбнулся Дамблдор. "У меня был старый друг, который любит делать то же самое, что и дуэль, только с двумя различными наступательными заклинаниями. Гарри бросил один, когда его палочка была вытянута, а второй - без движений, когда опустил его.
  
  Это даже лучшая идея, решил Гарри, такая хитрость дала бы ему определенное преимущество в любом поединке.
  
  - Я не помню, чтобы кто-нибудь из твоих друзей показывал это на своих экзаменах, Альбус, - нахмурился Тофти, и Гарри тихо оживил игуану, пока никто не наблюдал.
  
  "Он не получил образование здесь, в Британии", - мягко объяснил Дамблдор. "Он был учеником Дурмстранга".
  
  "Ну, он, должно быть, был впечатляющим дуэлянтом", - решил Тофти. "Я слышал о нем?"
  
  "Совершенно определенно, - милостиво улыбнулся Дамблдор, - и он был одним из лучших дуэлянтов, с которыми я когда-либо сталкивался, не говоря уже о блестящем волшебнике".
  
  "Ну, - закричал старый волшебник, - жаль, что я с ним не встретился, мне бы хотелось".
  
  "Он живет в Германии", - слегка сказал Дамблдор. "Я навещаю его время от времени, поскольку он не может прийти ко мне в гости, наши дискуссии столь же стимулируют, как и в молодости, тем более даже сейчас, когда он приобрел большую перспективу".
  
  "Ну, - сказал Тофти, теряя интерес к тому, что говорил Дамблдор, хотя Гарри был более любопытен, учитывая почти озорное мерцание в глазах старого волшебника, - единственное, что я должен спросить, так это то, можете ли вы произвести Патронуса". Очарование для меня. Старый волшебник засмеялся и что-то написал в своем буфере обмена, прежде чем убрать его обратно в сумку.
  
  "Вы не собираетесь спросить? Слагхорн спросил.
  
  "В прошлом году я видел телесный Патронус мистера Поттера", - объяснил эксперт.
  
  "Я уверен, что он не возражает против демонстрации снова", мягко предположил Дамблдор.
  
  Ты просто хочешь посмотреть, на что ты способен, Гарри нахмурился.
  
  "Если ты настаиваешь, Альбус", - признался Тофти. "Извините, мистер Поттер, я все равно должен вас спросить, но я чувствовал, что в этом нет необходимости".
  
  "Expecto Patronum", - прошептал Гарри, позволяя своим эмоциям вырваться на свободу, когда он представлял семью, которую он увидел в "Зеркале Эриседа", только теперь он мысленно носил семейное кольцо Гонт на одном пальце.
  
  Анзу материализовался из серебряного облака, которое взорвалось на кончике его палочки, и Дамблдор, который, как заметил Гарри, внимательно наблюдал, нахмурился, почти незаметно кивнул сам себе, затем улыбнулся, его лицо расслабилось, возвращаясь к лицу доброго директора школы, которого Гарри желал, чтобы он был, но знал, что нет.
  
  "Что ж, - Тофти поднял игуану на руки, - это все, что вам нужно, мистер Поттер, поздравляю".
  
  Гарри моргнул.
  
  Разве я не хотел ждать результатов?
  
  Казалось, через мгновение Тоффи осознал, что он сделал, потому что выглядел довольно взволнованным и избегал встречаться с глазами всех в комнате, особенно особенно неодобрительного МакГонагалл.
  
  "Если это все, - начал Гарри, - я должен вернуться в общую комнату?"
  
  "Конечно, приятель", взорвался Слагхорн. "Просто постарайтесь не доставлять слишком много хлопот остальным годам, теперь у вас нет никаких занятий".
  
  "Я сделаю все возможное, профессор," Гарри улыбнулся ярко. У него было много занятий, но не тот, который кто-то здесь одобрил бы. ему уже приходилось скрывать свои материалы для чтения от любопытной Гермионы несколько раз с быстрым преображением. Последнее, что ему было нужно, это быть пойманным, читая сомнительные тома в общей комнате.
  
  Он повернул налево и направился на второй этаж, а не направился обратно к Гриффиндорской башне. Он пообещал сказать Флер, когда он закончит свои тритоны, и, хотя она ожидала, что он использует медальон, он предпочел бы навестить ее сам и застать ее врасплох.
  
  Гарри хотел увидеть ее лицо, когда сказал, что нашел камень воскресения.
  
  К счастью, в этот раз ванная была пуста, и он смог без промедления проскользнуть прямо в комнату или спрятаться от девушек-хаффлпаффов второго и третьего курса, многие из которых, похоже, все еще убеждены объяснением своей миссии Луной Лавгуд и не могли посмотри ему в глаза.
  
  Гарри мог только представить, насколько ужасно этот конкретный слух обострится, если его поймают в туалете для девочек.
  
  Будь ты проклят, Кэти, подумал он, шагая в подъезд главного зала Тайной комнаты.
  
  Мягким щелчком он аппарировал в комнату, которая стала их кабинетом.
  
  "Убирайся из моей бумаги", - фыркнула Флер, явно не удивленная его внезапным появлением.
  
  Он сделал несколько шагов назад с большого листа пергамента, покрытого рунами, который покрывал пол. Флер, казалось, набросала все руны, которые она могла найти на Дарове смерти, и написала их в колонках вниз по странице.
  
  "Это не умывание", - сухо прокомментировал Гарри.
  
  "У меня не было способа вернуть его", - пожала она плечами, не раскаявшись.
  
  'Найти что-нибудь захватывающее?' Он спросил.
  
  "Каждая нить покрыта тысячами рун, и все они разные, и они сплетены вместе, чтобы создать текстуру из разных кусочков магии, как то, что я делал с замком, но в тысячу раз сложнее".
  
  "Это звучит как да", - усмехнулся он.
  
  "Я могла бы изучить это до конца своей жизни и до сих пор не понимаю, как это работает", - восторженно сказала она.
  
  "Это хорошо, - ухмыльнулся он, - потому что мне это нужно обратно".
  
  Флер надулась от ее места на коленях на полу, но передала ему свою семейную реликвию независимо от этого.
  
  "Тритоны прошли хорошо, - рассеянно сказал Гарри, - зелья были крепкими, как и написанная часть заклинаний, но я, конечно, прошел".
  
  "Вы получили выдающийся? Флер поднялась на ноги, осторожно складывая лист бумаги и засовывая его в один из ящиков.
  
  "Надеюсь, во всех них, - кивнул Гарри, - хотя я не уверен насчет зелий".
  
  "У меня четыре", ухмыльнулась она.
  
  "У меня есть трофей Волшебника", - игриво ответил Гарри.
  
  "У меня тоже лучшие совы", - продолжала она счастливо, отбрасывая волосы назад через плечо.
  
  "Я стал" - трофей Волшебника, - усмехнулся Гарри, приняв ужасный французский акцент и наклонив подбородок в воздух, как Флер, когда она была игривой или гордой.
  
  "Ты должен выбрать что-то новое", - сказала ему Флер, переключившись на французский, чтобы она смогла посмеяться над его действительно несовершенным акцентом.
  
  "Мне не нужно, - улыбнулся он, тоже по-французски, - это как козырь; это превосходит все остальное, что мы сделали.
  
  "Пока вы не победите Волдеморта, - напомнила ему Флер, - тогда вы сможете сделать себя темным лордом, убивающим трофей".
  
  "Я думаю, что я буду," он усмехнулся. "Я сделаю небольшую колонку с книгой внизу, затем чашкой, завернутой в медальон, с кольцом, с диадемой на вершине и окруженной змеей".
  
  "Ты неисправим, - с любовью сказала ему Флер, - и это будет выглядеть отвратительно".
  
  "Лучше, чем дверь, - ответил Гарри, - который определенно был лучше белого, чем голубого".
  
  "Лжец", - обвинила Флер, ухмыляясь. "Я знаю, насколько вам нравится этот оттенок синего после того, как вы покрасили стены этой комнаты тоже".
  
  "У меня осталось немного. Гарри небрежно пожал плечами, как будто он специально не купил слишком много, чтобы дать себе повод нарисовать внутреннюю часть своего кабинета, комнату, в которой он проводил большую часть своего времени, когда Флер отсутствовала, того же оттенка, что и летнее небо.
  
  - Значит, вы только пришли, чтобы забрать стирку, которую ваш партнер покорно сделал для вас? Она дразнила.
  
  "Не совсем", Гарри притянул самое невинное лицо, и Флер тут же выглядела подозрительно.
  
  "Что вы сделали сейчас? Она потребовала.
  
  'Я нашел это.'
  
  'Нашли что?' Спросила Флер.
  
  "Камень, - победоносно улыбнулся он, - я нашел камень воскресения".
  
  Глаза Флер расширились, и она пронеслась по комнате, вытянув перед собой ладонь. "Покажи мне", взволнованно умоляла она.
  
  "Я сказал, что нашел это, - успокоил Гарри, закрывая пальцы ее руки, - не то, чтобы у меня это было".
  
  "О", Флер выглядела удрученной. 'Где это находится?'
  
  'В настоящее время?' Гарри улыбнулся немного холодно. "На пальце Альбуса Дамблдора, но он не будет там надолго".
  
  "Не делай поспешных действий", - предупредила Флер, ловя пальцы, прежде чем они оставили ее.
  
  "Я не собираюсь дуэли его за это," Гарри смеялся. "Я бы ни за что не выиграл, и это не стоит риска".
  
  "Ты должен принять это", - мягко напомнила ему Флер.
  
  "Я украду это, - усмехнулся Гарри, - что должно быть. Вскоре мы вместе охотимся на хоркруксов, если не будет возможности, я сконструирую их, снова открыв диадему ".
  
  "Хорошо", она выглядела очень взволнованной, что он не собирался пытаться дуэли с Дамблдором, и он едва мог обвинить ее. Директор мог быть старым, и Гарри сомневался, что он баловался ритуалами настолько, насколько они с Волан-де-Мортом, но он двигался быстро, когда это было необходимо, и обладал настолько обширным знанием магии, что, вероятно, это был короткий конфликт.
  
  "Я все подробно продумал до тебя, прежде чем что-то делать", - тихо пообещал он.
  
  "Как и следовало", яростно сказала она ему. "Как он пришел к этому?
  
  "Кольцо принадлежало гаунтам, - улыбнулся Гарри, - семье Волдеморта".
  
  "Они произошли от Певерелл, - вспоминала Флер, - и от Слизерина. Вредная группа, - она ​​сморщила нос, - имела привычку жениться друг на друге.
  
  "Звучит правильно", - усмехнулся Гарри. "Волдеморт превратил его в крестраж, и я не думаю, что он даже знает, что это такое".
  
  "Это так близко", выдохнула она, пальцы дернулись к Гарри.
  
  "Вы хотите этого почти так же, как и я", - мягко обвинил он. "Так много для детской истории".
  
  "Теперь, когда я знаю, что они настоящие, - Флер бросила на него острый взгляд, - я не могу дождаться, чтобы увидеть их самому. Очарование, изобретательность... - она ​​со страхом умолкла.
  
  "У нас будет остаток нашей жизни, чтобы изучить их", - пообещал ей Гарри.
  
  "Это может занять так много времени", - она ​​почти благоговейно провела кончиками пальцев свободной руки по плащу Гарри. "Я едва могу расшифровать сами руны, не говоря уже о намерении магического предмета, вплетенного в каждую нить".
  
  "А потом есть способ, которым нити переплетаются", - закончил для нее Гарри, снисходительно улыбаясь ее восхищенному восхищению.
  
  - Чем еще ты занимался? Спросила она вдруг. - Ты ведь тоже не нашел Старейшину? Флер спросила застенчиво.
  
  "Нет, - усмехнулся он, - прости, ты сказал мне, что никто ничего не видел и не слышал с тех пор, как Грегорович утверждал, что он у меня есть, поэтому я не пошел смотреть. Дамблдор хотел рассказать мне много вещей о Волдеморте
  
  "Ну, если вам случится это найти, - ухмыльнулась она, - держитесь за это, это, вероятно, полезно, и я тоже хочу посмотреть на это чары". А что сказал твой директор о Волдеморте?
  
  "Я принесу тебе один на твой день рождения", - сухо пообещал Гарри, и Флер слегка рассмеялась.
  
  "Я бы предпочла что-нибудь сладкое", признала она виновато.
  
  "Мы снова без сахара", - усмехнулся он.
  
  "Возможно", слабый такой залил ее щеки.
  
  "Если Волдеморт когда-нибудь нас обнаружит, это произойдет потому, что вы должны продолжать идти в деревню покупать сахар", - с удивлением заметил Гарри.
  
  "Как будто я столкнусь с Темным Лордом в местном магазине", Флер закатила глаза. "Я сомневаюсь, что у него здесь есть дом отдыха".
  
  "Наверное, нет", - засмеялся Гарри.
  
  "Дамблдор сказал..." подбадривала Флер.
  
  "Извините, - извинился Гарри, - я отвлекся. Он рассказал мне о семье Волдеморта, которая была интересной, но не слишком полезной для меня прямо сейчас, и, что более важно, он пригласил меня на охоту на хоркруксов с ним.
  
  "Гринготтс? Спросила Флер нерешительно.
  
  "Нет, - улыбнулась Гарри, - я не верю".
  
  "Медальон, - восторженно поняла она, - но это значит..."
  
  "Мы почти у цели", он кивнул, обвивая ее руками и крепко прижимая к себе. "Скоро, - пробормотал он мягко в ее волосы, - там будут только он и Нагини, у меня будет камень воскресения, и я свободен покинуть Хогвартс в конце года, когда он у меня будет".
  
  "Мы будем свободны", - выдохнула Флер в ключицу, подтолкнув ее лицо еще дальше к изгибу его шеи.
  
  "Невилл может позаботиться о себе, - продолжил Гарри, - Кэти уйдет со мной, и я позабочусь, чтобы она пошла куда-нибудь в безопасное место. Мы будем здесь вместе, Габби и твои родители в порядке, Дамблдор исчезнет, ​​когда его поглотит злобное проклятие, и я найду способ победить Волдеморта.
  
  "Ты говоришь так легко", вздохнула она.
  
  "Это будет", - заверил он ее, поддержанный тем, как хорошо все шло. "Мне не нужно быть более могущественным, чем Волдеморт, чтобы убить его. Мне просто нужно быть умным.
  
  "Он тоже умный", - предупредила она его.
  
  "У него больше врагов, о которых нужно беспокоиться, больше проблем, - подумал Гарри, - но Волан-де-Морт и его жалкая рептилия - единственные вещи, стоящие между нами и тем, чего мы хотим больше всего".
  
  'Чего ты хочешь?' Спросила Флер, отстраняясь, чтобы посмотреть на него сквозь пелену серебряных волос.
  
  "В основном ты", - признался Гарри, не в силах удержаться и поцеловать ее, когда она так на него посмотрела. "Но в зеркале были и другие вещи".
  
  "Зеркало Erised", тихо поняла Флер. "Был ли там Салазар? Освящение? Кэти или Невилл?
  
  "Я думаю, что Салазар был бы сейчас, - тихо сказал Гарри, - но ни Невилл, ни Кэти не были. Они не то, чего я хочу больше всего, даже если я ценю их дружбу больше всего на свете ".
  
  'Так что там было?' Спросила она с любопытством. "Я знаю, что увижу", - продолжила Флер, зная, что ей следует поделиться своим сном, если она хочет, чтобы Гарри раскрыл его. "Мы будем там вместе с моими родителями и Габриель, возможно, под ивой".
  
  "В тепле", - криво заметил Гарри.
  
  "Все, о ком я забочусь, в одном прекрасном месте, где им нельзя причинить вред", - пробормотала Флер.
  
  "В зеркале была еще одна девушка", - очень тихо признался Гарри, и Флер внезапно напряглась. "У нее были серебристые волосы, и она выглядела так же, как вы, я сначала подумала, что она Габриель, - успокаивающе сжал она ее, - но когда вы подняли ее, она повернулась, чтобы посмотреть на меня, и у меня были мои глаза".
  
  Руки Флер сжались вокруг его спины, вцепившись в его грудь и уткнувшись лицом в его шею. Гарри мягко поцеловал ее в макушку.
  
  "Пока это не сон", продолжил он мягко, не в силах полностью игнорировать волнение тревоги, которое подсказывало ему, что она может уклониться от такого обязательства, "но может быть... однажды".
  
  "Однажды будет маленькая зеленоглазая девочка с серебряными волосами", - прошептала Флер, и Гарри не нужно было ничего другого, кроме ее тона, чтобы понять, как он счастлив.
  
  Я должен был сказать ей давным-давно, если это делает ее такой счастливой, понял он, поправляя волосы и проводя кончиками пальцев по каскаду из мягкого серебра.
  
  Что-то теплое и влажное скатилось по его шее из-под щетки ресниц Флер на горле, оставляя горячий след на его коже, когда он нежно прижимал ее к себе, целуя в лоб, когда поток радостных слез тихо впитывался в воротник его мантии.
  
  "Какая прекрасная вещь для желаний", пробормотала она.
  
  
  Глава 94
  
  В общей комнате было спокойно. Невилл работал над одним из многих сочинений, которые Гарри больше никогда не приходилось делать, пока он бездельничал на диване, и Кэти, которая использовала его живот в качестве подголовника, счастливо спала на кресле, которое Гарри сотворил, чтобы удержать ее от прыгает на него, чтобы занять место на более удобных диванах.
  
  На этот раз все было совершенно спокойно, пока Гермиона и Рон не начали спорить в дальнем конце комнаты.
  
  Они шептались с самого начала, и поэтому Гарри закрыл глаза и проигнорировал их, но их бормотание стало настолько горячим, что они ненадолго разбудили Кэти, хотя только на достаточно долго, чтобы она превратила подушку в очень стильную Розовая пара наушников, и он не мог не услышать.
  
  Очевидно, Рон возражал против того факта, что он был третьей стороной в отношениях, которые Гермиона имела с библиотекой, и наконец набрался смелости, чтобы сказать ей, что он предпочел бы, чтобы они провели немного больше времени вместе.
  
  Гермиона пригласила его учиться у нее, и это увеличило высоту звука до такой степени, что Гарри не смог бы подслушать, если бы попытался.
  
  Неудивительно, что комната отдыха была такой пустой.
  
  "Вы знаете, что мы должны серьезно относиться к этому Рону", - настаивала Гермиона, по крайней мере, в третий раз.
  
  'Но не о нас?' Рон под сомнение кусается.
  
  "Об обоих", - горячо ответила Гермиона. "Если мы не будем заступаться за всех, то как мы можем ожидать, что кто-то еще. Это школа, она должна быть безопасной, убежище для учебы, но каждый год ученики остаются в безопасности. Единственный год для них здесь было безопаснее, чем снаружи, как предполагали основатели школы, в этом году, и это потому, что Британия находится в состоянии войны с самой собой!
  
  "Как бы ни была важна ваша точка зрения, - понизил тон Рон, - кажется, что прыжок из Хогвартса должен быть безопасным, и мы должны помочь нашим сверстникам, так как я слишком занят, чтобы проводить время с моим парнем".
  
  Гарри моргнул.
  
  Они встречаются?
  
  Это было очень тихо, но теперь, оглядываясь назад, он полагал, что всегда были признаки того, что они друг другу нравятся.
  
  "Мой парень , - настаивала Гермиона, - все еще может проводить время со мной, но у меня есть действительно важные дела, кто-то должен присматривать за более подозрительными студентами".
  
  - Ты имеешь в виду Малфоя, верно? Рон вздохнул.
  
  "Он и любой другой ученик, который поддался соблазну власти и отказался от правильной морали", - согласилась Гермиона.
  
  "Профессор Дамблдор более чем способен нас обезопасить", - смущенно сказал ей Рон.
  
  "Меня окаменел василиск, Рон, - яростно парировала Гермиона, - и это только начало. С тех пор на меня напал оборотень Виктор, "Рон мрачно нахмурился", умер на месте при очень подозрительных обстоятельствах, в лесу было найдено тело, Амбридж пытал студентов, а один из наших профессоров был найден мертвым под Темная Метка в Хогсмиде.
  
  "Никто не может держать всех в безопасности все время, Гермиона", возразил Рон. "Он сделал все, что мог."
  
  "Ну, это было недостаточно хорошо", - решила Гермиона. "Неразумно ожидать, что один волшебник в любом случае защитит нас всех, поэтому мы должны помочь, а это значит, что мы должны быть в состоянии заботиться о себе".
  
  "Мы можем", - отметил Рон. Он был немного ошибочным, по мнению Гарри. Для ученика он был не из тех, с кем можно было шутить, но большинство взрослых волшебников в конце концов не столкнулись бы с ним. "У нас есть DA.
  
  "DA - это только начало", - не согласилась Гермиона, оживленно подпрыгивая. "Вы видели, что Гарри, - она ​​бросила на него украдкой взгляд, затем покраснела, когда он весело помахал, - сделала Невиллу и мне".
  
  "Ну, он Гарри", - пожал плечами Рон. "Он особенный, не так ли?"
  
  'Вы двое когда-нибудь будете тихо?' Невилл потребовал. "Если учеба так важна, Гермиона, то хотя бы оставь нас в покое, чтобы справиться с этим".
  
  "Извините", девушка извинилась. - Ты согласен со мной, не так ли, Невилл?
  
  Невилл медленно положил перо, явно отказываясь от дальнейших попыток написания эссе.
  
  "Да", - решил он в конце концов. "Нечестно для одного человека держать всех нас в безопасности, поэтому мы должны сделать все возможное, чтобы помочь ему".
  
  Гарри знал, что Невилл имел в виду его, хотя ни Гермиона, ни Рон не понимали, что не Дамблдор победит Волдеморта.
  
  Или умирать при попытке, цинично подумал он.
  
  "Это не значит, что вы должны просто запечатать себя, чтобы изучать заклинания в Комнате Требований, - вмешался Рон, - вы будете там каждый свободный период практики".
  
  "Рон тоже прав, - сказал Невилл, - если ты тратишь все свое время на изучение магии, чтобы защитить всех, тогда ты потеряешь всех друзей, которых ты намеревался защищать".
  
  Гермиона фыркнула, но, похоже, уступила.
  
  'Так?' Спросил Рон нерешительно.
  
  "Полагаю, мне следует проводить немного меньше времени среди книг", - смягчилась она. "Это выходные Хогсмида, не так ли?"
  
  "Да, - вздохнул Невилл, - и я надеялся, что мое эссе будет сделано раньше, так как это почти время, когда мы согласились уйти".
  
  "Извини, приятель", Рон поднял ладони в извинении.
  
  "Все в порядке, - гримасничал Нев, - я все равно никуда не денешься".
  
  Палец сильно ткнул его в бок, и Гарри отвернулся от разговора, который смотрел, чтобы посмотреть на Кэти, которая снова проснулась.
  
  'Какие?' Спросил он, ловя ее палец, прежде чем она могла снова ткнуть его.
  
  'Невилл идет с Ханной?'
  
  "Вероятно, - пожал плечами Гарри, - я не знаю, я не его сторож, а она".
  
  "Мне скучно, - скулила она, - давай пойдем к ним на свидание".
  
  "Кажется, немного жестоко," Гарри нахмурился.
  
  "Ну, мы сделаем это только в том случае, если они мало что делают", - зевнула Кэти, подтягивая голову к его животу, когда она потянулась.
  
  "О, так это хорошо тогда?
  
  "Да, - просияла она, снова пихая его, - теперь вставай, мне нужно купить лак для метлы и шоколад".
  
  "Я встаю, - усмехнулся Гарри, развеяв кресло, которое он сотворил, и уронив Кэти на пол, - на самом деле, - он в ложном удивлении уставился на него, - я жду вас".
  
  "Очень смешно", - дуется она, используя его руку, чтобы вытащить себя в вертикальном положении, - "разве Флер не сказала вам, что вы не относитесь к даме".
  
  "Она никогда не упоминала об этом, - признался Гарри, - но я попрошу следующую даму, с которой я встречаюсь, чтобы я мог сообщить вам". Он оценивающе посмотрел на нее. "Кстати, хорошие наушники, - ухмыльнулся он, - они вызывают смущенный румянец на ваших щеках".
  
  "Я не краснею", запротестовала Кэти, багрово-красная.
  
  "Нет, - невозмутимо сказал Гарри, - даже немного".
  
  "Тише, - возразила Кэти, - давайте следовать за Невиллом".
  
  "Есть так много более важных вещей, которые я мог и должен был сделать", - вздохнул Гарри, когда Кэти почти потащила его к портрету и вышла из башни.
  
  "Нет ничего более важного, чем шоколад и огненный виски Firewisky", - твердо сказала ему Кэти, отставая от Невилла и бросаясь позади небольших групп студентов, большинство из которых были на голову ниже ее.
  
  "Ты не очень хорош в том, чтобы красться", - засмеялся Гарри, убирая руку из ее рук и небрежно прогуливаясь по коридору.
  
  "Ты не понимаешь духа этого", - надулся она, выскользнув из-под прикрытия группы девушек из Хаффлпаффа, которые стояли абсолютно неподвижно.
  
  "Может быть, потому, что ему нравятся его девочки старше и старше, чем двенадцатилетний", - сказала одна из девушек в группе, которую Кэти использовала в качестве прикрытия.
  
  "О, - Кэти вгляделась в стаю, - Ромильда. Я не узнал тебя без всех этих теней для век. Темноволосая девушка нахмурилась. "Почему ты не в Хогсмиде со своим парнем?"
  
  "У меня его больше нет, - гордо сказал Ромильда, - он недостаточно предан".
  
  "Ах," сказала Кэти с деликатным ликованием. "Идемте, Гарри, - громко заявила она, заметив толпу девушек третьего курса Хаффлпаффа, глаза которых озарялись его озлоблением, - многие ученики соблазняют".
  
  Почему я? - тихо спросил Гарри, когда девушки блестяще покраснели и разбежались с его пути, как испуганные воробьи. Ах, хорошо, он усмехнулся, за копейки...
  
  "За тобой, Кэти", - сказал он, подмигивая, и на мгновение остановил брюнетку в ее следах.
  
  Мгновение спустя она игриво убежала, радостно хихикая и бросаясь на Невилла, требуя, чтобы он защитил ее добродетель от манящих темных волшебников.
  
  Гарри решил, что Луне Лавгуду есть за что ответить .
  
  Не помогло то, что блондинка Рэйвенкло искренне поверила в историю, которую она всем рассказала, и не помогло то, что ее отцу принадлежала газета "Придирка", и она совершенно не сомневалась в качестве того, что он опубликовал.
  
  Я надеюсь, что Волан-де-Морту это нравится так же, как и мне, - ухмыльнулся Гарри.
  
  "Хорошо подкрадываться", - сказал Гарри Кэти, когда наконец догнал ее на краю деревни.
  
  "Так открыто, что это скрыто", - гордо улыбнулась она, прижавшись носом к стеклу магазина квиддичных поставок.
  
  "Если бы я думал, что вы на самом деле такой подлый, я бы побеспокоился о своей добродетели", - мрачно заметил Гарри.
  
  Кэти слегка улыбнулась, и она отвернулась от окна.
  
  "Извините, - нахмурился он, - я не должен шутить".
  
  "Хорошо, - сказала она, качая головой, - если мы не можем смеяться над этим, то что мы можем сделать?"
  
  "С этим не поспоришь", - улыбнулся Гарри, перебирая ее руку. 'Визжащая хижина?'
  
  "Нет, спасибо, - улыбнулась Кэти, - кто - то сломал единственный стул".
  
  "Вы, если я правильно помню," прокомментировал Гарри.
  
  "Я уверен, что это был ты", - весело ответила она. "Сладкое королевство? Или три метлы?
  
  "Сначала, дорогуша, - решил Гарри, - давай избавимся от травмы, чтобы потом выпить печали".
  
  "Вы покупаете", воскликнула она, бросаясь через улицу и через дверь, прежде чем Гарри мог не согласиться.
  
  "Я не настолько богат, чтобы покрыть вашу шоколадную зависимость", - добродушно пожаловался он.
  
  "Веками чистокровная семья", - напомнила она ему, глядя на анимированные шоколадные модели в натуральную величину.
  
  "Нет, - предупредил Гарри, когда она шагнула к Гриндилу, - я не буду бороться с этим до конца дня".
  
  "Тогда только одна коробка, - кивнула Кэти, - это все, что я действительно хотела получить".
  
  "Выберите хороший", - щедро предложил Гарри. Возможно, он не был особенно богат, но он мог позволить себе много шоколада, а недвижимость в волшебных деревнях становилась все дороже.
  
  'Или большой?' Она затрепетала ресницы.
  
  "Пока это не анимировано", - согласился Гарри. Невилл, несомненно, занял второе место в своем сражении с тушенкой, и Гарри не собирался добавлять свое имя в список жертв.
  
  Кэти отскочила по проходу, обмениваясь коробками, пытаясь решить, и Гарри дрейфовал к концу прохода, где заметил, что Флер может оценить.
  
  Оживленный горячий шоколадный порошок он читал с любопытством. Создает шоколадных пузырчатых существ, которые служат дольше, чем больше порошка вы добавляете.
  
  'Что-то для Флер?' Кэти появилась за его спиной, тонкий коричневый пакет, спрятанный под одной рукой.
  
  "Ей тоже нравятся сладкие вещи", - усмехнулся Гарри. "Что я покупаю для вас?
  
  "Шоколадная глазурь, крем для сливочного пива и сердечки огненного виски", - призналась она виновато, поглаживая пакет. "Они действительно хорошо выглядят", - она ​​откинула бумагу, открывая тонкую темную коробку с почти двумя дюжинами конфет, укрытыми белой бумагой.
  
  "Вкусно", - прокомментировал Гарри, игриво протягивая руку к ним.
  
  "Моя, - предупредила Кэти, отмахивая руку, - ты покупаешь свою".
  
  "Я покупаю твою", - многозначительно напомнил он ей, и у нее хватило духа притвориться невинным, если не угрызением совести. "Неисправимый", вздохнул он, поднимая горшок с горячим шоколадным порошком и тонкую коробочку, которую передала ему Кэти.
  
  "Шесть галеонов", - гудела скучающая девушка за прилавком.
  
  "Вот", Гарри передал ей правильное количество монет и вернул коробку Кэти. "Я купил его, чтобы вы могли нести его", - сказал он ей, когда она закусила губу и снова затрепетала ресницы.
  
  "Эй, - девушка за прилавком внезапно оживилась, - не так ли?"
  
  "Волан-де-Морт, - кивнул Гарри, прерывая средний вопрос девушки, - но, сссш, я замаскирован, так сложно получить хороший шоколад, когда ты совершаешь массовое убийство и организуешь восстание пуристов крови".
  
  Рот девушки все еще был открыт, когда они выходили из магазина.
  
  "Три метлы?" - спросил Гарри, сжимая горячий шоколад после проверки этикетки, чтобы удостовериться, что он мог сделать это, не разрушая его.
  
  "Я видела Невилла и Ханну", хитро предложила Кэти.
  
  "Хорошо", Гарри ухмыльнулся, больше в настроении для ее игр теперь. "Стой спокойно", - проинструктировал он, щелкая палочкой.
  
  Кэти сморщила лицо и вздрогнула, когда волшебство Гарри коснулось ее.
  
  'Что делаешь?' Она потребовала.
  
  "Заклинание очарования", - ухмыльнулся он, создавая перед ней плоский диск с водой в качестве импровизированного зеркала.
  
  "О, - улыбка Кэти стала злой, - мне нравится, как ты думаешь".
  
  Они вместе зашли в паб, оглядывая Невилла и его белокурую спутницу. В пабе было очень многолюдно, как это всегда было в первые выходные Хогсмидского семестра, с большими учениками по всему бару и несовершеннолетними, которые ориентировочно скрывались возле него.
  
  "Там, - тайком указал Гарри, - в углу несколько кабин напротив туалета".
  
  "Хорошее место, - просияла она, - я скоро вернусь".
  
  "Веселитесь, - усмехнулся Гарри, - и Кэти, дорогая, - он сотворил безвкусную, пушистую, розовую подушку в форме сердца и передал ее в руки, - что бы вы ни делали, не вызывайте сцену".
  
  Кэти отскочила по полу под очаровательными чарами, притягивая взгляды каждого студента, поскольку профессора Спроута редко видели, как он двигался так спонтанно и не сжимал подушку, настолько ужасную, что мадам Пуддифут могла хранить ее годами.
  
  "Невилл", закричала она, опустившись на колени, как только она оказалась примерно посередине комнаты, и разразилась очень громкими, очень поддельными рыданиями. 'Как ты мог!?'
  
  'Профессор?' Невилл спросил вежливо, медленно становясь все ярче и малиновее, а Ханна уставилась на сцену в оцепенении.
  
  "Я надеялась, - вопила Кэти, - что слухи не соответствуют действительности, но теперь я вижу, что мои опасения не беспочвенны, вы оставили меня ради более молодой женщины".
  
  'Какие?' Ханна ахнула.
  
  "Как ты мог сделать это, Невви?" - закричала Кэти, от смеха ее голос начал затихать, когда она сунула подушку в голени Невилла. "Несомненно, руки этой пышной молодой блондинки не могут сравниться с заботливой привязанностью гербологии. Возвращайся к моей лоне, к лоне матери-природы и мягкой теплой земле теплиц ".
  
  'Гарри!' Закричал Невилл, угадывая игру. "Убирайся сюда и собери твоего сообщника, прежде чем я отправлю ее обратно в Хогвартс и похороню в мягкой теплой почве теплиц".
  
  "Игра окончена", - усмехнулся он, убирая очарование с Кэти, которая побежала за ним, чтобы спрятаться от явно раздраженного Невилла.
  
  "Не смешно", - проворчал Невилл, когда двое из них присоединились к нему, и хихикающая Ханна, которая, теперь она знала, что это была шутка, нашла ее такой же веселой, как и остальные обитатели паба.
  
  "Это было довольно забавно, Невви", - сказала ему Ханна, утешительно похлопывая его по руке.
  
  "О, - улыбнулась Кэти, внезапно махая, - Анджелина и Алисия, кто-нибудь возражает?"
  
  "Нет", - быстро согласился Невилл, прежде чем Гарри смог напомнить ей, что ее двое друзей не очень-то его любили.
  
  "Спасибо", она снова помахала рукой и в конце концов привлекла внимание Алисии, которая тоже потащила Анжелину.
  
  "Привет, Кэти", - кричали они, "Невилл, Ханна", - они обменялись взглядами: "Гарри".
  
  "Девочки", - сухо ответил Гарри, бросая столь же неуклюжий взгляд в сторону Кэти.
  
  "Я вижу, ты сделал это, Хондукес", ухмыльнулась Алисия, постукивая по оклеенной коричневым цветом коробке.
  
  "Гарри портит меня, - улыбнулась Кэти, - хотя он не позволил бы мне купить анимированного Гриндилоу".
  
  Невилл вздохнул с облегчением.
  
  "Я не трачу свой день на борьбу с одним из них, - Гарри покачал головой, - я видел, что он сделал с Невом".
  
  "У меня были недомогания в течение нескольких недель от этой гадости, да и в неудобных местах". Ханна кивнула в знак согласия, затем покраснела.
  
  "Я пойду в бар и принесу нам выпить", - предложила Кэти, не слишком тонко кивая в сторону Анджелины и Алисии, когда Гарри взглянул на нее. "И я беру их с собой", - добавила она, выхватывая свои конфеты из-под пальцев Алисии.
  
  О, он понял. Время разобраться с этим.
  
  "Огневиски? Спросила Кэти, считая все их головы и уходя к бару, прежде чем кто-либо мог возразить.
  
  "Это огненный виски", - криво заметила Анджелина.
  
  "Время для этого разговора, Кэти хочет, чтобы у нас было", - мрачно добавил Гарри. Невилл отступил в угол, чтобы избежать драмы, таща за собой Ханну, которая казалась более любопытной.
  
  "О", головы девушек отскочили от того места, где они отслеживали продвижение Кэти к бару. - Тот, где ты притворяешься, что не шутишь с лучшим другом?
  
  "Тот, - холодно продолжил Гарри, - где я говорю, что у меня уже есть девушка, и это не Кэти".
  
  "Это не делает его лучше", категорически сказала ему Алисия.
  
  "Кэти и я друзья, - сказал Гарри, притворяясь, что не слышал, - просто друзья, и мы оба знаем границы наших отношений".
  
  "Значит, ты понимаешь, что ты ей нравишься, - заметила Анджелина, гораздо менее хладнокровно, - и ты не будешь держать ее рядом, как своего рода альтернативный вариант для этой девушки-вейлы".
  
  "Нет, - ни один из льдов не оставил тона Гарри, но он расслабился в своем кресле, - мне не понадобится поддержка Флер, и Кэти заслуживает лучшего".
  
  "Хорошо", Алисия выглядела немного виноватой, "мы сожалеем о том, что немного враждебны", добавила она нерешительно. "После этой статьи и того, как вы действовали, когда ей было больно в квиддиче, мы думали, что вы и она были вместе, но вы держали это в тайне и играли вокруг".
  
  "А потом, когда Флер тоже появилась, ну, - пожала плечами Анджелина, - мы предположили худшее".
  
  "Глупая статья, - проворчал Гарри, - очевидно, существует целая секта ведьм с интересными аппетитами, которым она понравилась больше, чем мне удобно".
  
  "Я знаю пару", ухмыльнулась Алисия, свисая с пальцев воображаемых наручников.
  
  "Нет, спасибо", Гарри поморщился. "Кэти возвращается".
  
  Группа, включая Невилла, который вернулся из-за угла теперь, когда драма была закончена, повернулась, чтобы посмотреть, как Кэти блуждает по полу, таща за собой линию плавающих бокалов огненного виски.
  
  "Я получила их, - сказала она, - мадам Росмерта чувствовала себя болтливой, поэтому мне потребовалось немного больше времени, чем я ожидала".
  
  "Мы все отсортированы", - прямо сказала Анджелина. "Гарри хороший парень, он тебя не балует, ты все время был прав, и мы сожалеем".
  
  "Ну, это полностью разрушает мою, я тебе так говорила", - раздувалась Кэти, разворачивая свою посылку от Honeydukes. 'Шоколад?' Она предложила, рассеянно отрывая бумагу. "Я чувствую себя щедрым.
  
  "Ну, если вы будете так любезны, предложите мне один из конфет, которые я вам купил", - усмехнулся Гарри.
  
  "Тогда ничего для Гарри", - решила Кэти, поймав его взгляд, открыв крышку тонкого черного ящика и подмигнув ему.
  
  Над ее костяшками блеснул яркий лунно-белый опал, затем, с небольшим вздохом удивления, Кэти упала на стол с глухим стуком.
  
  "Кэти? Спросила Алисия нервно. 'С тобой все в порядке?'
  
  Брюнетка не ответила.
  
  Двигайся, Гарри убеждал ее, не останавливайся так спокойно.
  
  В течение очень долгого момента он надеялся, что она пошевелится и покажет всем, что она в порядке, но где-то в глубине души Гарри знал, что с Кэти не все в порядке и что она никогда не будет снова.
  
  "Она не дышит", - взвизгнула Анджелина, и Алисия начала гипервентилировать, но их крики казались очень далекими, и все, что Гарри мог видеть или понимать, это грязный саван волос его подруги и струйка яркой крови, стекающая с ее уха, чтобы капать. с ее челюсти в огненный виски рядом с ней.
  
  Она мертва.
  
  Лед полз по столу от того места, где он сидел, уставившись, покрывая каждую поверхность шипами инея до тех пор, пока его пальцы. Его магия вздымалась и дико вздымалась, неконтролируемая, безудержная, замораживая жидкость в круге очков вокруг Кэти, растрескивая и разбивая стекло, замораживая алкоголь, и ловя осколки в элегантной ледяной короне.
  
  Он распространился по комнате, когда паб замолчал, осознавая, что что-то не так, покрывая стены, пол и потолок морозом, разбивая каждое недостроенное стекло, разрывая трубы, которые проходили вдоль стен и за барной стойкой, посылая медные звуки, дребезжавшие этаж. Свечи в комнате расплылись и погасли, когда воздух замерз, огонь задрожал перед морозом, обрушившимся на решетку, и окна скрипели и трескались от холода, падая с их рам.
  
  Теперь они все смотрели, но Гарри было все равно. Он едва заметил холод, который превратил его дыхание в ледяной туман, и то, как столы и стулья рухнули и развалились перед ним, развалившись морозными осколками на пол, когда его магия высвободила его эмоции в мире.
  
  Мадам Росмерта была болтливой, он вспомнил, единую, связную мысль, делающую себя известной.
  
  С каждым глазом в комнате на нем было легко.
  
  Он не использовал заклинание или свою волшебную палочку, но в легилиментности, которую он использовал, не было ничего пассивного: он снова и снова втыкал в ее голову изображение коробки, игнорируя странно искаженные воспоминания, нехарактерные мысли и импульсы, пока не нашел то, что он желал.
  
  "Что бы вы хотели молодой человек? - спросила Росмерта тепло.
  
  "Чтобы пережить последствия того, что я собираюсь сделать", - шатко ответила ее клиентка. "Imperio.
  
  Горничная безвольно рухнула на пол, дрожа, дрожа, кровь свободно текла из ее глаз, носа и ушей. У него было то, что он хотел, что ему нужно.
  
  Гарри знал этот голос, знал его без малейшего сомнения.
  
  Невилл, он был смутно осведомлен, тащил его одной рукой, а Ханну - другой, но ему было все равно, он не мог чувствовать синяков, образующихся на его теле, и исцеления, ни страха, и ужаса, который исходил от толпы людей. студенты карабкаются со своего пути.
  
  Малфой, бурлил он, его ярость была за пределами слов или эмоций.
  
  Существо зашевелилось, яростно бьющееся в его груди, темные глаза открылись и загорелись гневом, рот раскрылся, тысяча игольчатых зубов, обнаженных перед хлыстоподобным языком, и ледяное дыхание, которое свистело и шептало отмщения.
  
  Снейп пытался предупредить его, но он не слушал, даже не подозревал правду.
  
  Гарри был дураком, думая, что она в безопасности в Хогвартсе.
  
  Его целью никогда не был Дамблдор .
  
  Новая волна его магии пульсировала от него, когда его ярость еще больше усилилась, заставляя Невилла и Ханну выпустить его с криками боли, их кожа вздулась и потрескалась от ласки его магии. Его бросили на холодные булыжники. Сосульки, высовывающиеся из камней, прорезали его ладони, скользя по земле кровью, которая замерзла только мгновение спустя, но боль была ничто перед гневом Гарри, и раны исчезли.
  
  Манипулирующий старый волшебник знал, кто является целью, он сказал так, и он сказал Гарри, чтобы не волноваться, позволил Малфою завершить свою миссию вместо того, чтобы остановить его, как он должен был сделать.
  
  "Еще меньше привязанности к его мученику", - прошипел Гарри вслух, язык парселки легче выскользнул из его разъяренного языка. "Дамблдор", - плюнул он с обещанием, наполненным ядом, и его палочка взмахнула ладонью. Из его кончика выливались искрящиеся искры, чтобы наброситься на все живое вокруг него, рубить булыжники и обжигать рукав его мантии в пучок дыма.
  
  У него будет этот камень и его месть, и он уже ждал, пока Дамблдор нанесет еще больший ущерб тем, о ком он заботится.
  
  Остался только один человек, которого он попытается взять.
  
  С жестоким треском он разочаровался, скрывшись от единственного человека, который значил для него больше, чем Кэти.
  
  
  Глава 95
  
  Там был лед на стенах их гостиной; это задержалось на весь день. Иней покрывал стулья и диван, окна и пол, сосульки свисали с потолка, и толчок от пола, образованный яростью, теперь тает.
  
  Дом отозвался эхом от мягкого капания, и пустые холодные реверберации были единственной мерой времени в его стенах.
  
  "Гарри", - тихо сказала Флер, сжимая пальцы, которые она держала с тех пор, как он прибыл.
  
  "Я снова увижу ее", - твердо сказал он, и часть мороза упала со стен, стекая небольшими волнами воды вниз по полу, где она плескалась по их лодыжкам.
  
  Флер ничего не сказала, но ее хмурый взгляд говорил о многом.
  
  'Какие?' Он потребовал.
  
  "Камень воскрешения не возвращает людей, Гарри", - напомнила она ему. "Салазар был уже чуть более чем воспоминанием, независимо от того, сколько он для вас значил, но Кэти, - она ​​наклонилась вперед, слегка дрожа, - она ​​будет чуть больше, чем тень нашего друга".
  
  'Я знаю.' Часть воды у его ног замерзает, с поверхности лужи растекаются тонкие колючки. "Это будет не то же самое, - тихо признался он, - но это будет лучше, чем ничего".
  
  Все лучше, чем ничего.
  
  "Вы знаете историю о камне воскресения, - осторожно предупредила она, - эти врата к смерти открываются в обе стороны".
  
  "Это не возвращает мертвых", - сказал в конце концов Гарри, борясь с болезненной правдой. "Моя смерть не объединит нас, и я не оставлю то, что у меня есть в этом мире, для Кэти, заклятый дух будет небольшим утешением, и, - его голос треснул, - тот, который, я думаю, мне может понадобиться".
  
  "Я понимаю, - Флер подошла ближе, снова сжимая пальцы, - я была бы более чем расстроена, если бы потеряла Габриель".
  
  Долгое время Гарри смотрел на самую длинную из сосулек, которая полностью спустилась на четыре фута от светильника, вонзилась в стол и, как он растаял, капала в растекающуюся лужу воды на полу. Капли, падающие с него, бросали широкие рябь по комнате, мягко ударяясь о стены.
  
  "Он позволил ей умереть", - продолжил Гарри, озвучивая, впервые с тех пор, как он аппарировал здесь, его самая глубокая обида.
  
  'Кто?'
  
  'Кто ты думаешь?' Гарри горько рассмеялся. "Человек увидит меня мучеником. В конце концов он знал, кем был Малфой, поэтому, когда я предупредил его, он сказал мне не беспокоиться, и я по глупости слушал, видя то, что я хотел увидеть вместо того, что было на самом деле ".
  
  "Дамблдор", осторожно вывела Флер. "У него тоже есть камень воскресения".
  
  Одного этого было бы достаточно, чтобы настроить Гарри против него, но после Кэти, после его постоянных попыток вывести Гарри к миражу его мученика, он больше не чувствовал, что достаточно просто украсть камень.
  
  "Я возьму это, - пообещал ей Гарри, - как-нибудь я возьму это, но мне нужно быть осторожным, Кэти ушла, потому что я недооценила этого старого волшебника. Я не сделаю ошибку дважды. Флер с облегчением провисла, и он улыбнулся ей, благодарный за ее беспокойство.
  
  'А тем временем?' Спросила Флер, выпуская его руки.
  
  "Месть", - холодно прошептал Гарри, он не мог забыть ту роль, которую сыграл Малфой, марионетку Волан-де-Морта, и он не простит этого. Вокруг него прекратилось капание, вода превратилась в зазубренные острые копья, которые выступали вокруг них обоих, когда магия кружилась вокруг него.
  
  Пальцы Флер вспыхнули синим огнем, как можно дольше сдерживая его холод, не поджигая ничего, что он еще не разрушил.
  
  "Хватит, Гарри, - вздрогнула она, когда ее пламя исчезло, - управляй своей магией!"
  
  Он моргнул, увидев кружащийся вокруг него шторм из снега и льда, а также голубые ногти и губы Флер.
  
  Я причиняю ей боль.
  
  Она сгорбилась от жгучего льда и инвазивного холода, но не желала сделать даже шаг от него.
  
  Довольно.
  
  Пальцы Гарри обвились вокруг тонкой формы его палочки, и, подавляя эмоции глубоко внутри, он расцвел, сметая лед.
  
  "Спасибо", - она ​​вздрогнула еще раз, затем ненадолго наложила на себя горсть согревающих чар. "Этот ритуал оказал глубокое влияние, я вижу".
  
  "Летучий", - напомнил Гарри с невысказанным извинением, даже при всей своей окклюменции он не мог очистить свои мысли от таких интенсивных мыслей, не приняв полностью небытие, и ему хотелось бы испытать боль, а не эту ужасную голодную пустоту.
  
  Все эмоции были сжаты в небольшой, кипящий, замерзающий взрыв в его груди, не исчез, просто сдерживались, но похоронены, они больше не доминировали в его мыслях, и он начал собирать вещи обратно более прагматично.
  
  "Мне нужно вернуться", - понял он. "Я уже слишком долго отсутствовал, все уже заметили мое отсутствие, и я должен вернуться". Он нахмурился, сжимая пальцы вокруг своей палочки, которая потрескивала зелеными, пылающими искрами от самой идеи вернуться достаточно близко для мести. "Но если уйду сейчас, я сделаю что-то, о чем мы оба можем пожалеть, - с сожалением улыбнулся он, - я не смогу помочь себе".
  
  "Иди", Флер покорно кивнула, зная, что у него не было выбора, "но не попадись". Она шагнула вперед и схватила его в короткие, крепкие объятия. "В любом случае, черт побери", прошептала она. "Обвинен или осужден".
  
  Не всегда ли я, подумал он мрачно.
  
  "Я бы скорее был осужден за месть, чем обвинен в том, что повредил волосы на голове Кэти", - серьезно сказал он Флер.
  
  "Я бы предпочел, чтобы вы были ни тем, ни другим, - ответила она так же серьезно, - так, - она ​​все еще не отпускала его, - не надо. Получить. Пойманный ".
  
  "Я не буду, - пообещал он, садясь обратно, - но, поскольку я уже скучал, я мог бы так же долго задерживаться".
  
  Флер с благодарностью посмотрела на него, грациозно спустившись рядом с ним, затем критически оценила комнату, исчезнув водой, взмахнув палочкой, и аккуратно починив свет, стол и мебель.
  
  "Хорошо, что ты вернулся сюда", - решила она, когда комната была восстановлена, и выглядела слегка уставшей. "Твоя магия не любит восстанавливать то, что было разрушено, и я могу только представить, что могло случиться с кем-то или с кем-то поблизости".
  
  "От Трех Метл не осталось ничего", - тихо признался Гарри. Он не мог ясно вспомнить уход, только то, что был рассержен, рассержен не под связной мыслью или разумом, даже больше, чем он был здесь с Флер, и даже воспоминаний было достаточно, чтобы охладить воздух вокруг него.
  
  "Я закончил новый проект", - осторожно сказала ему Флер, показывая ему свою палочку и вращая ее под глазами, чтобы он мог видеть на ней выгравированные руны. "Это одна из немногих частей, которые я мог бы понять из того, что я скопировал с твоего плаща".
  
  'Что оно делает?' Гарри спросил, рад быть отвлеченным.
  
  "Это предотвращает вызов кого-либо, кроме хозяина", - объяснила Флер. "Я могу использовать его только на своей палочке, так как я не знаю достаточно, чтобы правильно воспроизвести чары и получить предмет, чтобы принять меня как своего мастера, но моя палочка уже выбрала меня". Она нежно погладила палисандр. "Это такая же частичка меня, как и все".
  
  "Красиво внутри и снаружи", - рассеянно вспомнил Гарри, и Флер слабо покраснела, согнув пальцы ног на стуле рядом с ней.
  
  "Вы можете вызвать палочки?" Гарри поднял бровь, он всегда предполагал, что что-то такое простое просто не сработает.
  
  "Не из рук его владельца, - заверила его Флер, - ни одна палочка не предаст своего владельца так легко, но если бы вы были достаточно могущественны, вы могли бы отобрать его у своего человека или с пола рядом с ним, даже если бы они знали и сопротивлялся.
  
  "Как и обезоруживающее заклинание", - заключил Гарри.
  
  "Я полагаю, что они где-то основаны на том же принципе", согласилась Флер. "Однажды я намереваюсь понять каждую руну и образец всех трех виселиц", - задумчиво вздохнула она.
  
  "И арка", - сказал ей Гарри, столь же любопытный, как и она, чтобы посмотреть, как они работают, даже если он сомневался, что когда-нибудь сможет сам заколдовать что-то подобное.
  
  "Я не смогу добраться до арки", - сказала Флер с небольшим разочарованием.
  
  "Полагаю, вам придется создать свой собственный", - Гарри слабо улыбнулся, не в силах больше ничего собрать.
  
  "Может быть, - размышляла она. "Это был бы очень интересный проект".
  
  "Каждому свое", Гарри нахмурился. Ворота в ничто - это то, с чем он не хотел иметь ничего общего.
  
  "У тебя есть твои проекты, а у меня мои", - пожала плечами Флер с проблеском понимания в ее глазах. 'Говоря о которых?' Флер изогнула бровь, неловко имитируя его, стараясь изо всех сил выглядеть скорее любопытной, чем заинтересованной.
  
  "Больше никаких ритуалов, - успокоил ее Гарри, - мне нужно быть способным уничтожить крестражи и победить Волдеморта, я мало что могу сделать с ритуалами в столь короткие сроки".
  
  'Так, что еще ты делаешь?' Спросила Флер, не обманывая.
  
  "Возможно, было запланировано какое-то экспериментальное волшебство", - признался Гарри, не раскаявшись. "Ничего особо опасного."
  
  'Покажи мне?'
  
  "На самом деле это никуда не денется", - сказал Гарри, взмахнув палочкой, несмотря на то, что знал, что Флер вряд ли примет это за ответ. "Я просмотрел старые копии" Ежедневного Пророка "в библиотеке, а также некоторые исследования книг, которые мне не следовало читать. Я также перечитал свою книгу по inferi и несколько книг по дуэлям из коллекции Салазара, но в основном я исследовал Гринготтса; Невероятно, как мало мы, кажется, знаем о том, что на самом деле там, но я отвлекся, - криво сказал он. "У Геллерта Гриндельвальда есть половина тома, посвященная заклинаниям и тактике, которую он изобрел для дуэли, - он благодарно кивнул, - поэтому я пытался воссоздать некоторые из его более мощных заклинаний из счетов".
  
  "Я удивлен, что вы нашли такие книги в библиотеке Хогвартса," Флер нахмурилась ", даже в ограниченном разделе. Ничего подобного я не видел, когда был там.
  
  "Комната Требования обеспечила их, - объяснил Гарри, - кто-то, должно быть, спрятал их там и никогда не возвращал их, поэтому, когда я нуждался в них, это давало их мне".
  
  Он открыл свою левую руку, молча вызывая апельсин из миски на стороне кухни. Выровняв палочку по фруктам, он сосредоточился, направляя воздух вокруг апельсина своей магией, и с легким щелчком тонкий кусок кожуры раскатался по столу.
  
  "Невидимое проклятие без слов?" Флер выглядела явно не впечатленной созданием Гриндвальда.
  
  "Нет, - покачал головой Гарри, - это сочетание очень продвинутого преображения и обаяния. Если вы что-то вызываете, они привязаны к вашему намерению, как мои бабочки, если только это не будет каким-то образом изменено другой магией, это заклинание наполняет воздух моими намерениями, оставляя под моим контролем так же, как и то, что я заклинаю. Трудно противостоять, если ты этого не понимаешь, и на самом деле довольно мощный.
  
  "Это не похоже на это", она нахмурилась.
  
  Губы Гарри дрогнули, и легким прикосновением его палочки апельсин был распылен на столешницу, сплющен в очень тонкий, тонкий слой пасты.
  
  "О", Флер дразнясь улыбнулась, окунув палец в фрукт и сося сок. "Ваш пример был просто ужасен".
  
  Гарри направил свою палочку на нее, стряхивая воздух через ее волосы, чтобы оставить его в беспорядке. Флер надулась на него под ее распущенными волосами, и Гарри немедленно напомнил о Кэти, чьи волосы были в постоянном хаосе.
  
  "Мне нужно возвращаться", пробормотал он, хорошее настроение, которое охватило его отсутствие памяти, исчезло перед лицом его возвращающейся ярости.
  
  "Твоя поездка с Дамблдором сегодня вечером", - предупредила она.
  
  Гарри моргнул.
  
  Как я мог забыть?
  
  "Может, мне повезет", - пожал он плечами, стоя перед аппарированием в Тайной комнате.
  
  "Я предпочитаю, когда у тебя есть план", - проворчала Флер, взволнованная.
  
  "У меня есть один," заверил ее Гарри.
  
  Малфой. Уничтожь медальон. Начните искать способ украсть камень.
  
  "Это больше, чем горстка смутных целей?" Спросила Флер сладко.
  
  'Конечно.' Гарри остановился, когда она нахмурилась. 'Может быть?' он пытался. "Нет, - признался он, когда выражение ее лица не изменилось, - но пока это работает".
  
  За исключением Кэти, подумал он с горечью.
  
  "Я узнаю больше деталей, прежде чем действовать против Дамблдора, - пообещал он, - если только не произойдет что-то непреодолимое".
  
  "Иди, - сказала Флер, кусая губу, - иди, прежде чем я решу, что не хочу рисковать, что ты не вернешься ко мне и не пойдешь с тобой".
  
  Если бы ты мог пойти со мной, я бы принял тебя за мгновение, - грустно подумал Гарри, но ничего не сказал, зная, что это только расстроит ее или, что еще хуже, соблазнит ее попытаться прийти и аппарировать.
  
  Тайная комната была холодной, темной и тихой.
  
  Вес его изоляции был почти сокрушительным, и в тот момент, когда он стоял там один, он никогда не пропускал ни резкого приветствия картины Салазара, ни яркого тепла Кэти.
  
  Не в силах противостоять насыщающей грусти, он прошел через мост, чтобы встать в кабинете и посмотреть на пустой контур на стене над дверью.
  
  Вскоре он пообещал это. Скоро.
  
  Повернувшись к двери, он бросился в глаза.
  
  Подняв бутылочку за прохладную пробку, Гарри с расчетом посмотрел на глоток зелья.
  
  "Может, мне повезет", - задумчиво повторил он, сунув флакон в карман.
  
  В маленькой бутылке было двенадцать часов жидкой удачи, более чем достаточно, чтобы увидеть его сквозь месть, и, надеюсь, его влияния может быть даже достаточно, чтобы раскрыть какой-то способ украсть камень у Дамблдора.
  
  Он не удосужился разочароваться в себе, когда на этот раз вышел из комнаты, время для хитрости, и тонкость подходила к концу, и ему надоело было красться, пока Дамблдор и Волдеморт гордо стояли на свету.
  
  В ванной комнате было пусто, хотя горстка киосков была переполнена, поэтому он поспешил уйти, игнорируя смутно внушающие взгляды, которые он получил от горстки парней Хаффлпаффа в прошлом году. Они, вероятно, подождут, чтобы посмотреть, какая девушка последует за ним, но ему было все равно. Он фыркнул про себя, направляясь к Гриффиндорской башне, как будто когда-либо предал Флер таким образом.
  
  Когда он вошел через вход, вся комната замолчала.
  
  - Гарри, - с облегчением сказал Невилл, - ты в порядке.
  
  "Я в порядке, Невилл", - ответил он, саркастически смешивая голос.
  
  "Нам очень жаль слышать о том, что произошло", серьезно сказал Рон, выглядя так, словно он все понял. "Нам всем понравилась Кэти, и Волдеморт заплатит за то, что причинил ей боль".
  
  Гермиона тихо фыркнула.
  
  "Вы скажете нам, что случилось? - тихо спросила Джинни. "Невилл сказал, что мы должны подождать, пока ты расскажешь нам, что с ней случилось".
  
  "Как будто они не все говорили об этом в последний день, - ядовито подумал он. Они просто хотят увидеть, то же самое, что я говорю.
  
  "Она была убита", - категорически сказал Гарри, уходя от них к общежитиям. Невилл последовал за ним, качая головой, когда другие гриффиндорцы попытались последовать за ним.
  
  Он медленно подошел к кровати и тихо кипел.
  
  Когда он откинул подвески, он обнаружил, что его Огненная стрела сидит там.
  
  "Ее друзья по общежитию дали мне это, - объяснил Невилл из дверного проема, - я думал, ты должен вернуть его".
  
  Гарри вывернул завесы, не в силах вынести это из виду.
  
  'Вы знаете, кто?' Невилл потребовал, кулаки сжались рядом с ним.
  
  "Да, - ответил Гарри, - я точно знаю, кто..." Он остановился на полуслове и наклонил голову, показывая, что у них есть компания. "Неправильное общежитие, Гермиона", ровно сказал он.
  
  "Я пришла сюда не спать, - сказала она, поднимая руки, - и я тоже не стала спорить". Гермиона прислонилась к дверному проему рядом с Невиллом, неловко сжав руки. "Я очень сожалею о Кэти, Гарри, - предложила она, - я знаю, что вы двое были близки, мы найдем того, кто несет за это ответственность, и отправим их в Азкабан".
  
  "Азкабан? Невилл рассмеялся. - Вы имеете в виду новый летний дом Волдеморта?
  
  "Вы знаете, что я имею в виду", нахмурилась Гермиона.
  
  "У министерства нет ни времени, ни ресурсов для расследования", - просто сказал Гарри. "Студент был убит проклятым артефактом в разгар войны, кто-то скажет ее родителям, кто-то решит, что тропа слишком расплывчата, чтобы найти виновника, и это будет так. М - Кто бы это ни сделал, это сойдет с рук.
  
  - Малфой, - сказала Гермиона, прищурившись. "Вы собирались сказать Малфой.
  
  "Так что, если бы я был? Гарри пожал плечами. "Это не наше место, чтобы отправлять правосудие" . Гермиона выглядела потрясенной, но через некоторое время собралась и выглядела вполне одобрительно.
  
  Невилл понял настоящее сообщение.
  
  Не справедливость Месть.
  
  'Кэти все еще здесь?' Тихо спросил Гарри.
  
  "Она в больничном крыле", - тихо сказала ему Гермиона. "Вы можете пойти к ней, если хотите, я уверен, что мадам Помфри впустит вас, или вы можете просто использовать свой плащ".
  
  Гарри кивнул и повернулся, чтобы уйти вслед за Гермионой вниз по лестнице, затем остановился, чтобы продолжить разговор с Невиллом без ее слуха.
  
  "Малфой сделал это", спокойно сказал он, пробуя ярость на своем языке взрывом железа.
  
  "Ты вернешь его", - понял Невилл.
  
  "И тебе следует держаться подальше", - сказал ему Гарри. "То, что я сказал о расследованиях в министерстве, верно, пока мало доказательств, репутации или мотивов, но мне хватит двух последних, чтобы оправдать подозрения, даже если не будет никаких доказательств".
  
  "Итак, позвольте мне сделать это," предложил Невилл.
  
  "Не могли бы вы убить его? Гарри спросил. "Как вы думаете, вы способны на это?
  
  "Я хочу этого почти так же, как я хотел, чтобы Беллатрикс и ее сообщники умерли", горячо ответил Невилл.
  
  "Они будут обвинять меня независимо от того," искренне сказал ему Гарри. "Нет смысла рисковать нами обоими".
  
  'Вы не можете ждать?'
  
  "Нет", - стиснул Гарри. "Я не могу и не буду".
  
  Они продолжили спускаться по лестнице в общую комнату, Невилл выглядел обеспокоенным, но решительным.
  
  "Я пойду с тобой в больничное крыло", - предложил Невилл.
  
  "Если хочешь", - согласился Гарри. Кэти тоже была его подругой, поэтому он тоже заслуживал попрощаться, если не сделал этого.
  
  "Я наблюдал за Малфоем, пока мы были в Хогсмиде, - услышал он шепот Рона Гермионе, когда они проходили мимо их стола, - в то время он был у Скривеншафта, но он мог использовать Империус или заставить одного из своих друзей получить ожерелье для Кэти.
  
  "Анджелина и Алисия сказали, что Гарри купил ей шоколад в подарок, - медленно произнесла Гермиона, и Гарри сделал паузу, не веря тому, что, по его мнению, он может услышать, - но вместо этого в коробке было ожерелье".
  
  "Ты не предлагаешь..." - недоверчиво замолчал Рон.
  
  "Я не знаю, - Гермиона поникла под тяжестью неверия Рона, - но я ничего не могу поделать, но чувствую, что где-то что-то не так, и это не просто Малфой". Ее голос дрогнул. "Кажется, что люди просто умирают вокруг него без причины, но он продолжает, как будто его это совсем не касается, и это пугает меня, Рон". В течение очень короткого момента Гермиона выглядела совершенно испуганной. Это было мимолетное мгновение, но оно напомнило лицо Джинни, когда она проснулась в Тайной комнате много лет назад. "В Ордене так много людей, Люпин, Снейп, Виктор, - тряхнул он тоном, - твой папа, а теперь Кэти, его самый близкий друг, и он просто гуляет в общей комнате, как будто это был другой день. Ты заперся в своей комнате на месяц.
  
  "Гарри сильнее меня", просто сказал Рон.
  
  Он вышел из пределов слышимости, неспособен задержаться, не становясь навязчивым, или совершенно разъяренный тем, что Гермиона подумала, что ему все равно.
  
  Ледяные шаги проследовали за ним, и Невилл, который слышал каждое слово Гарри, с тревогой уставился на морозные следы.
  
  "Что ты собираешься делать с Малфоем?" Невилл пробормотал.
  
  "Я не знаю, - ответил Гарри, останавливаясь перед дверями в больничное крыло, - все, что кажется... оправданным. '
  
  Двери скрипнули, когда они открылись, но мадам Помфри не было.
  
  Единственная фигура была в самой дальней кровати, знакомой формы, обтянутой белым.
  
  Легким движением его палочки развернуло простыню, обнажив лицо и плечи Кэти. Невилл сглотнул, сжав челюсти и отвернувшись, чтобы скрыть мокрые, горящие глаза.
  
  Гарри уставился на девушку, которая любила его.
  
  Она была просто в смерти.
  
  Ее волосы все еще были разбросаны по ее лицу, но тепло исчезло с ее лица, жизнь, которая сверкала в ее глазах, исчезла, и девушка в постели под ним, похожая на Кэти, просто больше не была ее.
  
  Красивое, блестящее опаловое ожерелье, которое теперь украшало ее шею, слабо мерцало жутким зеленым светом, сопротивляясь усилиям Гарри по его удалению, и плотнее наматывалось на столь же бледное горло Кэти.
  
  Пальцы Гарри сжали его палочку, и ожерелье задрожало, падая с ее шеи, чтобы скользить по простыне на ее грудь.
  
  "Это выглядит дорого", - отдаленно сказал Гарри, поднимая орнамент над фигурой своего друга и глядя на сверкающую злобу бледно-лунных камней.
  
  'Дорого?' Невилл уставился на него в замешательстве.
  
  "Очень, - Гарри слегка кивнул, изгибая губы, - это было бы самой большой упущением с моей стороны, чтобы не вернуть его своему владельцу".
  
  Рот Невилла сузился до тонкой жесткой линии, когда он смотрел, как украшение грациозно врезается в карман Гарри.
  
  "До свидания, Кэти", - тихо сказал Гарри, вспоминая то, что обещал ей, прежде чем наклониться и взять ее за руку. "Я обещаю не быть пойманным, делая что-то глупое", - повторил он, но на этот раз не было ни улыбки, ни жесткой, теплой хватки на его руке, когда она цеплялась за то, что мало что могла удержать от его привязанности.
  
  Губы Кэти были холодными, сухими и мертвыми, но он все равно нежно поцеловал их. Флер поймет. Невилл сделал. Его друг смотрел со сжатыми кулаками, как Гарри встал и накрыл простыню лицо Кэти.
  
  "Я думаю, - медленно и извиняюще сказал Гарри, - что мне нужно побыть немного, Нев".
  
  "Все в порядке, Гарри", Невилл все еще неистово смотрел на окутанную фигуру своего друга.
  
  "Вы сделаете мне одолжение? Мягко спросил он.
  
  "Конечно", кивнул Невилл.
  
  "Мой огненный рывок, Огненный болт Кэти, - медленно выдохнул Гарри, - вынь его куда-нибудь на улицу и сожги".
  
  'Сожги это?' Невилл повторил недоверчиво.
  
  "Я никогда не хочу видеть это снова", - ответил он ровно и обманчиво спокойно. "Сожги его, ручку, стремена, каждую последнюю веточку, пока она не окажется в пепле столько, сколько мечтает Кэти о будущем".
  
  "Я буду", - с горечью пообещал Невилл.
  
  "Спасибо, Нев", - с благодарностью крикнул Гарри, и его друг повернулся и оставил его в покое, не сказав ни слова.
  
  Прошло совсем немного времени, и теперь ему пришлось уйти с Дамблдором, но он быстро наложил заклинание, чтобы проверить, до их охоты на хоркрукс еще оставалось время.
  
  Достаточно долго для мести с небольшим везением, его пальцы скользнули по маленькому флакону с циркулирующим золотом в кармане, достаточно долго.
  
  
  Глава 96
  
  Маленькая бутылка золотой жидкости сияла и кружилась, когда Гарри осторожно выкручивал пробку из горлышка флакона. Он бросил пробку на стол Салазара, что, несомненно, взбесило картину, если бы она была рядом.
  
  "Уроборосам", - криво улыбнулся Гарри, поднимая флакон в направлении пустого контура портрета.
  
  Вкус Феликса Фелисиса был похож на искры, разрывающиеся на его языке, как будто кто-то одновременно окунул его голову в лужу холодной воды и подливал жидкий огонь в его вены.
  
  Он знал, без малейшего сомнения, что все, что он хотел, будет, и что все, что ему нужно, было.
  
  Это будет прекрасно, понял он, тихо смеясь над собой и покидая кабинет, держа палочку в руке.
  
  Он больше не будет ждать; не было никаких причин для. Его месть должна была быть принята сейчас, он был легкомыслен от самой перспективы, приподнятой эмоциями, даже когда ярость, что чистая точка боли и холода в его груди вспыхнула за пределами чувства.
  
  Бассейн под мостом замерзал, когда он шел по нему, из его шагов растекался лед, чтобы проследить по стенам и потолку Тайной комнаты, и на его пути образовались шипы инея.
  
  В туалете было пусто, так как он как-то знал, что так и будет.
  
  Карта Мародеров все еще была в камере, но Гарри не хотелось ее извлекать, на самом деле, теперь он действительно подумал об этом, он очень хотел пойти в Большой Зал.
  
  Похоже, хорошая идея, решил он.
  
  Он обуздал свою магию в том, что теперь он был в самой школе, все видели, что он сделал с тремя метлами, что-то ему сказали, что чиновники министерства не смогли починить, как это делали целители в Сент-Мунго. в состоянии ничего не сделать для мадам Росмерта. Их лучшие целители ума не смогли заставить ее вспомнить что-либо большее, чем чувство беспомощности и огромную, гнетущую ярость.
  
  Он проигнорировал укол вины в своей груди и продолжил свой путь, проходя мимо студентов, осторожно прогуливаясь по помосту и небрежно растянувшись по золотому стулу Дамблдора, чтобы подождать.
  
  Другие ученики казались слишком поглощенными своей жизнью, чтобы взглянуть на него и увидеть его, поэтому они медленно истощались, отфильтровываясь в ту общую комнату, в которой они находились, пока Гарри терпеливо наблюдал, вертя палочкой в ​​пальцах снова и снова, наслаждаясь порывом тепло от дерева.
  
  Проходили минуты, и с каждой длинной секундой, прошедшей его ожидание, росло все выше, поднимаясь к вершине, которую он не мог ни увидеть, ни представить.
  
  Тонкая, уставшая фигура вонзилась в двери в дальнем конце, быстро скользя по середине стола, пока, внезапно не осознав, что зал не был настолько пустым, как ей казалось, фигура остановилась, чтобы взглянуть на Гарри.
  
  Ужас Малфоя был слаще всего, что Гарри когда-либо пробовал.
  
  "Драко", он вежливо улыбнулся.
  
  Двери осторожно распахнулись.
  
  Палочка Малфоя уже была в его руке, но он ничего не бросил, глядя вокруг себя на закрытые двери, в прихожую, на окна, а затем снова на Гарри.
  
  "Поттер", - поморщился он, делая несколько шагов ближе, оглядываясь по сторонам, когда столы скользили по стенам, отталкиваясь от воздуха, который Гарри наполнил заклинанием Гриндельвальда.
  
  "Вы вышли из комендантского часа, - встал с трона Гарри, - и вы префект".
  
  Его палочка скользнула по столу для персонала, и он рассыпался в пыль, оставляя его путь вперед чистым, и удаляя любые следы себя, которые могли бы на нем лежать.
  
  'Чего ты хочешь?' Малфой потребовал, как будто он еще не знал, и не потратил так много времени, пытаясь отравить Гарри, чтобы избежать этого момента, когда он завершит свою миссию.
  
  "Чтобы вернуть утраченное имущество", - ответил ядовито-ядовито. Бледное ожерелье парило в воздухе между ними; тихое обещание. "Забавно, - продолжал он равномерно, - как твоя неуместная собственность оказалась на шее моего друга".
  
  "Ты меня не пугаешь, Поттер", - устало усмехнулся Малфой. "Я стою перед великими волшебниками, чем ты".
  
  Гарри пристально посмотрел на него, но в глазах Малфоя уже не было намека на страх, только разрешение.
  
  "Я должен был убить тебя в тот момент, когда у меня был шанс", - тихо решил Гарри. "Мне было глупо думать, что Снейп был единственным из вас двоих, способным причинить мне боль. Мне бы пришлось в конце концов избавиться от него, даже без этой клятвы. Он был препятствием, распространяя информацию обо мне обеими сторонами, но я вас сочла безобидной. С моей стороны было глупо так думать.
  
  Малфой вздрогнул, очевидно, он не ожидал, что Гарри узнает о клятве. - Ну и что теперь, Поттер? Он потребовал, выпрямляя себя и свою мантию
  
  Гарри холодно улыбнулся. "Теперь мы поединок.
  
  Он опустился с пояса, но Драко, воспользовавшись возможностью, произнес первое заклинание.
  
  "Потрясающе", - пренебрежительно заметил Гарри, отклоняя его в землю, слегка повернув запястье. "И ты забыл поклониться", - неодобрительно напомнил он мальчику, направляя воздух позади Малфоя, чтобы согнуть его позвоночник почти горизонтально с легким падением кончика его палочки.
  
  Малфой яростно уставился на него, когда его выпустили, медленно поднимая палочку, почти нерешительно, указывая на Гарри.
  
  Горстка других заклинаний мелькнула на него в Большом Зале, но он отбил их так же легко, зная все время, что потребуется лишь поворот его палочки, чтобы раздавить Малфоя, как апельсин. Мальчик не мог бросить на него ничего, что он не мог бы отбросить с гораздо большей силой, но он хотел поиграть с ним, дать ему почувствовать вкус надежды, прежде чем он оторвал ее и все остальное.
  
  "Авада Кедавра", - попытался Малфой, но зеленый луч дрогнул и исчез, прежде чем он достиг Гарри.
  
  "Твои намерения так же слабы, как и твоя магия", - презрительно заметил Гарри и по прихоти разрушил трон, разбив его на осколки простым движением. Воздушное заклинание Гриндельвальда было ужасно утомительным, чтобы использовать его для большинства, хотя его измененная магия давала ему большую свободу с ним, чем большинство, но это было удивительно полезно против противников, которые не знали, как это работает.
  
  - Скажи мне, Драко, ты надеешься победить или сбежать?
  
  В Большом Зале раздался громкий грохот, когда Малфой бросил палочку на пол, посылая ее по камню, чтобы успокоиться у ног Гарри.
  
  И тогда Гарри понял.
  
  - Тогда убей меня, - с горечью сказал Малфой. "Я был мертв в течение нескольких дней, в течение нескольких месяцев, какое это имеет значение, нет боли, которую вы можете показать мне, я еще не знал. Я уже почувствовал его Cruciatus, вы не можете сравниться с ним.
  
  Кончик палочки Гарри дернулся в искушении.
  
  "Вы хотите, чтобы я попробовал?" Он предложил, наступив на сдавшуюся палочку пяткой правой ноги, и, повернув ее, перемолоть палочку на куски под своим весом, даже не глядя вниз.
  
  - Тогда иди, - пригласил Малфой, наблюдая за потерей своей палочки с такой же смирением, как и огорчение. - Думаешь, мне все равно?
  
  - Кэти не хотела бы, чтобы я, - спокойно сказал Гарри, наблюдая за движением лица Малфоя. Проблеск облегчения пронесся по его чертам и по его мыслям, хотя они были настороже, и это все свидетельство надежды, в которой он нуждался.
  
  "Круцио", - сказал он жестоко, посылая Малфоя, растянувшегося и извивающегося по полу, плюхнувшегося, как умирающая рыба, пока Гарри держал потрескивающий красный луч, пока его глаза не закатились.
  
  "Кэти, однако, - прошипел он, когда мороз разлился по полу от его ног, - больше ничего не хочет".
  
  "Темному Лорду хуже", - тихо выплюнул Малфой из-за глотка крови. Он прикусил свой собственный язык, и капли крови и слюны стекали по его подбородку на пол, но он не кричал.
  
  - Ты лжешь, - ухмыльнулся Гарри, читая реальность из своего разума, и Малфой вздрогнул, немедленно отводя глаза.
  
  - Легилименция, - безнадежно сказал он, - ты действительно равняешься , не так ли, Поттер?
  
  "Я буду ему лучше", - сказал Гарри, медленно приближаясь к убийце Кэти, ярость превращалась в холодное крещендо, морозный воздух тянулся от кончика его палочки.
  
  "Я сомневаюсь в этом, - усмехнулся Малфой, - но мне все равно. Я надеюсь, что вы все умрете, Поттер, вы, Дамблдор, который защищает только тех, кого он считает чистыми, и Волан-де-Морта, - Гарри удивился, увидев, что он так кратко назвал это имя, - который из-за неудач моего отца поставил меня перед выбором. Фэйл и я, Панси, мой отец и моя мать все умрут, поэтому я смогу убить Дамблдора, что невозможно, или убить Кэти Белл и умереть, когда мне это удастся ". Он пожал плечами, беспомощный и горький. "По крайней мере, так это только я".
  
  "И Кэти", - напомнил ему Гарри, раздраженный тем, что он так грубо отверг жизнь своего друга.
  
  "Она уже была мертва, - сказал ему Малфой, - Волдеморт хотел, чтобы она умерла больше, чем он хотел, чтобы Дамблдор ушел".
  
  Гарри хочет знать, как я отреагирую, Гарри догадался, что ему противно, что его друг умер просто потому, что Волдеморту было любопытно . Он хочет увидеть, действительно ли я похож на него.
  
  "Вы ошибаетесь в любом случае, - сказал он, искажая речь парсельта. - Это будет не только вы".
  
  "Здесь больше никого нет, - сказал ему Малфой. - Возьми реванш, Поттер, и покончи с этим, я буду ждать тебя в следующем мире.
  
  - Не здесь, - губы Гарри скривились в жестокой ухмылке, - но Панси, твои родители ... Не только Дамблдор, Волдеморт и я, которых ты будешь ждать в небытии.
  
  "Нет!" Малфой плюнул, отчаянно швыряясь через последние несколько футов, пока магия Гарри не зацепилась, обвивая его ноги льдом. "Не трогай их!
  
  'Почему я не должен?' Гарри спросил с холодным любопытством. "Вы взяли кого-то, о ком я заботился, так что я сделаю то же самое, только я не оставлю вас в живых, чтобы отомстить снова".
  
  "Пожалуйста", - сказал Малфой слабо. "Я буду просить, если я должен.
  
  - Прошу, - приказал ему Гарри, - на коленях, Драко, как будто я твой хозяин.
  
  "Пожалуйста, - умолял Малфой, опускаясь на мороз, покрытый каменной кладкой, - не мои родители, не Панси, а только я", - так тихо сказал он Гарри, - "пусть это будет только я".
  
  "Хорошо, - ровно сказал Гарри, - я не причиню им вреда".
  
  "Спасибо, - сказал Малфой, слегка саркастично, но все равно чрезвычайно благодарен, - спасибо, Поттер".
  
  Воздух вокруг него сжался, по тихому приказу Гарри, подняв его в центр зала и прикрепив его к знамени Дома Слизерина, так твердо, что Гарри услышал, как сломались его ребра и хруст позвоночника.
  
  Мальчик застонал, но остался в сознании.
  
  Хорошо, ядовито подумал Гарри. Я хочу, чтобы он не спал.
  
  "Я собираюсь отправить вашим коллегам сообщение, - ухмыльнулся Гарри, - это поймет даже один, даже самый умный из них".
  
  Его магия отодвинула одежду Драко, оставив его почти голым, бледным и худым. Ребра его резко прорезались, а живот упал в бедра под ними. Гарри запечатлел знакомую эмблему черепа на украшенном змеем знамени позади Малфоя.
  
  "Вы все слепы", - плюнул он, и ярость больше не сдерживалась.
  
  Легким движением жезла он вырвал глаза Драко из их глазниц, оставив их болтаться по нервам на щеках. Мальчик спазмировал, но молчал, пот впитывал его неопрятные волосы.
  
  "Вы все слабые.
  
  Руки и ноги Малфоя были вытянуты к знамени, вырваны из их гнезд и согнуты в грубых точках звезды.
  
  "Вы все потеряны. Пропусти последнее вскрытие, - прочитал он вслух, вырезая каждое слово в мягкой бледной коже груди Малфоя, как будто рисовал руны на стенах. "Поглощенный смертью".
  
  На этот раз Малфой закричал, извиваясь от флага, запятнав зеленый и серебристый темной кровью, которая медленно пропитывала их, чтобы капать на пол.
  
  "Это, - восторженно прошептал Гарри, левитируя ожерелье, - принадлежит тебе".
  
  Опалы блестели в ночном небе Большого Зала, отражая ложную луну и звезды, когда Гарри держал ожерелье на дюйм выше шеи Малфоя.
  
  "О, и Драко", - небрежно заметил он. "О том, чтобы не навредить Панси и твоим родителям..."
  
  Он скорее почувствовал, чем услышал дыхание Малфоя.
  
  "Я солгал", - закончил он злобно, удовлетворенно улыбаясь от совершенного страха и гнева на испорченном лице убийцы Кэти, прежде чем ожерелье обвилось вокруг его шеи, обвиваясь туго, и голова Малфоя упала на его грудь.
  
  Мальчик лежал неподвижно, поглотив пустоту, на которую он обвинил Кэти, но ярость не утихла с его кончиной.
  
  Этого недостаточно, бурлил Гарри.
  
  Ползучая, поглощающая пустоту смерть, безусловно, самая ужасная вещь, которую Гарри чувствовал, он мог причинить, казалось недостаточной местью за боль, которую он перенес, потеряв Кэти.
  
  Гарри напомнил себе, что Дамблдор и Волан-де-Морт могут отомстить другим .
  
  На самом деле он не заботился о родителях Малфоя или Пэнси Паркинсон, они не сыграли никакой роли в смерти Кэти. Ему нужен был только Малфой, чтобы поверить в это, чтобы хоть немного отомстить.
  
  Говоря о Дамблдоре, размышлял он, снова загоняя ярость в себя.
  
  Гарри обернулся, удаляя лед, взмахнув палочкой, и открыто улыбнулся сцене, которую он покинул.
  
  У кого-то будут такие же кошмары, как у Гермионы, - тихо рассмеялся он.
  
  Малфоя оставляли выставленным против флага, его извращенная изуродованная форма посылала мрачное послание любому, кто был достаточно смел, чтобы осмеливаться подумать о том, чтобы взять кого-то, кого он считает ценным от него.
  
  Они не смогут осудить меня .
  
  Мысль пришла с такой полной уверенностью, что он даже не мог подумать об альтернативе. Казалось, бессмысленно думать о таких вещах, когда он точно знал, что ему нужно сделать, чтобы получить то, что он хотел.
  
  "Кислотный щелчок", - благосклонно сказал он горгулье.
  
  Его гнев, так что все пожирающие и поглощающие всего несколько минут назад, казалось, что он должен быть скрыт сейчас, и нежное, но необъяснимое желание скрыть это было слишком много, чтобы игнорировать.
  
  Гарри подозревал, что Феликс Фелисис осознает, но не может бороться или по-настоящему оценить его эффект.
  
  "Ты запомнил пароль, Гарри", - улыбнулся Дамблдор, входя в кабинет.
  
  Фоукс с любопытством посмотрел на него, затем мягко вздрогнул и переместился на насест, мягко подпрыгнув к боковой стороне сиденья.
  
  "Да", - ровно согласился Гарри, небрежно подставляя кобуру.
  
  "Надеюсь, вы не против, если мы уйдем сразу?" - спросил Дамблдор, накинув на плечи ужасно узорчатый зеленый и фиолетовый дорожный плащ.
  
  "Конечно нет", - кивнул Гарри. Он хотел уничтожить этот крестраж и сделать еще один шаг к своей цели. Впоследствии их было всего несколько, хотя они и были пугающими, и он почти чувствовал, как французское солнце проникает сквозь листья ивы на его лицо.
  
  - Не хочешь ли ты покушать лимон Шербет, прежде чем мы пойдем? Директор предложил, передавая миску.
  
  "Спасибо, профессор", Гарри выбрал один, затем, охваченный тем же странным желанием, занял секунду, придумывая тонкую ткань, чтобы обернуть ее. "Один на потом, - улыбнулся он, - если вы не возражаете, сэр ?
  
  "Прекрасная идея, мой мальчик", - кивнул Дамблдор, заменяя миску.
  
  Гарри обошел стол, чтобы взять предложенную руку директора.
  
  "Куда мы идем, профессор? Он спросил.
  
  "Побережье, - мягко сказал Дамблдор, - хотя это не лучшее время для него".
  
  "Ах", Гарри кивнул, как будто это имело смысл, и слегка наклонился вперед, готовясь к аппарированию.
  
  Раздался почти незаметный щелкающий звук, и Гарри обнаружил, что стоит на песке, всего в нескольких футах от кромки воды, на чистом, свежем пляже под белыми известняковыми скалами.
  
  "Здесь есть пещера, - начал директор, быстро шагая по разбросанным водорослям, которые обозначали линию прилива, - что здесь есть особые чувства к Тому за этим блефом".
  
  'Зачем?' - с любопытством спросил Гарри, избегая шагов, оставленных Дамблдором на песке.
  
  "Именно здесь, - печально сказал Дамблдор, - Том сделал свой первый шаг по очень темному пути. Я говорил вам, что, по-моему, с ним плохо обращались, даже он ненавидел до того, как приехал в Хогвартс, и однажды, может быть, в начале, такое поведение было неоправданным, но Том научился мстить очень быстро, и однажды, когда он и его приятель сироты были доставлены на этот пляж, он обнаружил это место.
  
  Директор внезапно остановился на краю оврага, который уходил глубоко в известняк, и там, где волны яростно мчались между двумя узкими утесами.
  
  "Он заманил сюда двух своих детей-сирот, - продолжал грустно старый волшебник, - и хотя они никогда не говорили о том, что произошло, они больше не были такими с того дня".
  
  'Как он нашел это?' - спросил Гарри, всматриваясь в брызги, но не мог разглядеть что-то похожее на пещеру.
  
  "Достигнуть его стало труднее всего, с течением времени, - рассеянно заметил Дамблдор, - без магии это теперь может быть почти невозможно".
  
  Старый волшебник отсчитывал свои шаги от отчетливо деформированного отростка известняка обратно по песку к гребню утеса, останавливаясь, чтобы смотреть сквозь бушующие волны, когда ему было семнадцать.
  
  Как пересечь? Он задавался вопросом вслух. "Я не думаю, что было бы разумно аппарировать к дверному проему, потому что Том создаст грозную оборону, чтобы охранять этот крестраж".
  
  Гарри наклонился и прикоснулся к кончику своей палочки к воде, невинно улыбаясь, и наблюдал, как волны замерзали, мерзла пена, шелушащаяся и падающая на скрученную массу льда, которая теперь охватила промежуток между двумя обрывами.
  
  'Профессор?' Спросил он, осторожно ступая на лед.
  
  "Не так, как я бы это сделал, - сказал Дамблдор, поправляя очки, - в моем возрасте начинаешь беспокоиться о падении чуть больше, чем необходимо, но эффективно".
  
  Лед немного скрипел под их ногами, но держал, как Гарри знал, что будет, пока они не достигли противоположной стороны.
  
  "Ах, - пробормотал директор, проводя палочкой по лицу без видимой скалы, - как гениально".
  
  Сложный, извилистый узор рун омывал известняк, купая их в пурпурном свете.
  
  Гарри внимательно изучил их, пока Дамблдор был занят.
  
  Это место охраняется магией крови, как он понял, и сложными подопечными.
  
  Подопечные были вне его, Волдеморт явно освоил этот путь магии, но Гарри знал более чем достаточно, чтобы расшифровать их значение. Среди заметок Салазара он видел некоторые хитрые ловушки, скрытые в узорах этих рун.
  
  "Я верю в жертву", - решил Дамблдор, снимая перчатки и обнажая ладонь. "Грубо, но, опять же, Том пытается ослабить любого нарушителя, чтобы облегчить его ловушку, а не запретить им вход целиком".
  
  Гарри открыл рот, чтобы сказать ему, что в магии крови было гораздо больше, чем простая маленькая цена за вход, но, опять же, странное убеждение, что это было бы неправильно, охватило его, и он промолчал. ,
  
  Дамблдор обнаружит любой магический контракт, с которым он только что согласился.
  
  Гарри надеялся, что это не будет ничем, что обманет его от его мести, или, что еще более тревожит, камень воскресения на его пальце. Если это было потеряно, он тяжело сглотнул, не в силах рассмотреть концепцию с ясной головой.
  
  Нет почти ничего, что могло бы быть хуже, решительно сказал он.
  
  'Идет, Гарри?' Директор спросил.
  
  "После вас, профессор", - сухо сказал Гарри, шагая в пещеру по воле своей странной уверенности, несмотря на то, что сам не принес никакой жертвы.
  
  Ничего не случилось.
  
  Возможно, моя кровь достаточно похожа на кровь Волдеморта, чтобы магия не действовала против меня.
  
  "Вы несовершеннолетний", - объяснил директор школы. "Подопечные, магия крови уровня, который я не могу создать самостоятельно, даже если я могу интерпретировать руны, не влияют на тех, чья магия все еще меняется и развивается. Гордыня всегда была слабостью Тома.
  
  Странное, жуткое зеленоватое свечение проникало в воздух, отражаясь в тумане, который парил над поверхностью огромного озера с черной водой и отбрасывал искаженные тени на темную поверхность воды.
  
  "Кажется, это и есть наша цель", - заметил Дамблдор, указывая на маленький остров посреди озера.
  
  "Надеюсь, вы умеете плавать, профессор, - весело сказал Гарри, - я не думаю, что смогу заморозить эту воду".
  
  Магия пронизывала озеро, настолько насыщая воду и туман над ним, что Гарри испытывал искушение наложить заклинание с пузырьковой головкой. Вместо этого он решил отпустить Дамблдора первым.
  
  "Думаю, этого будет достаточно", - директор школы мягко улыбнулся, постукивая по цепочке рядом с ногой своей палочкой.
  
  Из тумана приблизилась небольшая, явно гнилая шлюпка, в которую весело вставал директор, подчиняясь как его возрасту, так и проклятию, которое медленно поглощало его. Гарри подошел намного осторожнее, осторожно проверяя чары, но, опять же, казалось, что только Дамблдор узнал.
  
  Вместо этого он уставился в воду, проводя кончиком палочки по ее поверхности.
  
  - Гарри снова очарован твоим отражением? - с любопытством спросил Дамблдор.
  
  "Это не так интересно, как некоторые, но гораздо менее опасно", - согласился Гарри. "Я рад, что зеркало вернулось в Отдел Тайн".
  
  'Вы нашли это снова?' Директор внимательно посмотрел на него. "Простите любопытство старика, но вы снова видели своих родителей?"
  
  "Я видел толстые шерстяные носки, профессор, - вежливо улыбнулся Гарри, - никогда нельзя быть слишком осторожным с холодом", - добавил он, поддержанный внезапной уверенностью.
  
  "Ах", Дамблдор выглядел слегка наказанным. "Я, несмотря на то, что я однажды сказал вам, не вижу себя в новых парных носках, Гарри, - он проигнорировал плоский взгляд, который Гарри направил на мысль о том, что он, возможно, все еще верит в это, - я вижу вещи, которые должен был быть вместо этого.
  
  'Ой?' Гарри поднял бровь.
  
  "Моя сестра Ариана, - тихо сказал Дамблдор, - жив, здоров, восстановлена" , - пробормотал он так, что Гарри подумал о камне воскрешения, "мой отец и мать тоже вместе с Аберфортом, моим братом".
  
  "Ваша семья, сэр?
  
  Мы когда-то видели то же самое? Гарри задавался вопросом, неуверенный, говорил ли Дамблдор ему правду, даже если зелье удачи заставляло его принять это как таковое.
  
  "Не только они, - признался директор, - у меня были такие большие амбиции, как у мальчика, и они не совсем угасли. Я все еще хочу увидеть мир, о котором мечтал, но теперь знаю, что между реализмом и идеализмом существует длинная кровавая пропасть ". Дамблдор провел пальцами по бороде и озабоченно посмотрел в воду. "Геллерт тоже здесь, мой честолюбивый партнер, мой дорогой друг, но он такой, каким должен был быть, а не таким, каким стал".
  
  "Гриндельвальд", - подумал Гарри, не удивившись. Книги, которые он обнаружил, указывали на определенную дружбу между ними, когда они были молоды, конечно, больше, чем это обычно понимали.
  
  "Вы знаете, я вижу," вздохнул директор. "Мы были очень молоды и верили, что мы единственные, кто способен изменить мир таким, каким он должен быть. Я, - он грустно улыбнулся, - ну, я вырос после того, как Ариана была убита, - но Геллерт цеплялся за нашу мечту. Он хотел создать идеальный мир.
  
  "Такие желания не сбываются", - рассеянно ответил Гарри, с любопытством окуная палочку в воду.
  
  "На самом деле нет, - мудро сказал директор, - не за ту цену, которую стоит заплатить. Некоторые жертвы, Гарри, слишком дороги, чтобы их нести.
  
  О, я знаю, злобно подумал Гарри, тебе не нужно говорить мне это.
  
  "Я все еще вижу свою семью, - признался Гарри, - но я больше никогда не буду знать родителей, а семья, которую я мог бы однажды иметь".
  
  "У тебя есть мудрый сон, Гарри, - нежно улыбнулся старый волшебник, - желанный, но мыслимый".
  
  Из-под темных глубин бледная рука поднялась вверх, чтобы взмахнуть палочкой, прервав их разговор, и он вздрогнул в лодке.
  
  "Лучше не беспокоить воду, Гарри", - мягко предупредил его Дамблдор, указывая пальцем вниз.
  
  Гарри посмотрел под килем и вздрогнул. Их было сотни, гниющих, опухших, гниющих и плавающих в озере внизу. Несомненно, он связан с его водами и, учитывая то, что Гарри видел в воде, вероятно, не застрахован от той магии, которую мог сотворить любой нарушитель.
  
  "Волдеморт не хочет, чтобы мы уходили, не так ли?" Гарри недоверчиво заметил, совершенно не ожидая, что придется отражать инфер, если озеро снова будет нарушено.
  
  "Том предпочитает, чтобы его сокровища оставались в тайне", - мягко согласился директор, ступая на остров.
  
  Это был небольшой каменный круг, и, посаженный в его центре, в тазике, наполненном прозрачной жидкостью, Гарри обнаружил, что медальон Волдеморт должен был хранить, а не осквернять. Он был идентичен тому, что носил портрет Салазара, серебро, с надписью серпантином.
  
  Его гнев вспыхнул снова, но он подавил это. Сейчас было не время для ярости, не тогда, когда ему нужно было быть настолько осторожным, чтобы уничтожить крестраж.
  
  "Я верю, - сказал Дамблдор, тыкая палочкой воду в тазик, - что его нужно пить, не меньше, чем по-настоящему, иначе жидкость останется в бассейне".
  
  "Профессор за один раз?" Гарри предложил, вызывая стеклянный кувшин, когда старый волшебник сунул палочку обратно в рукав.
  
  "Это может быть лучше", - согласился директор. "Я не верю, что это предназначено для того, чтобы убить, потому что в один прекрасный день Тому, возможно, придется забрать свой крестраж".
  
  Думбедлвор окунул кувшин, выхватив все чистое зелье из раковины одним махом, и Гарри улыбнулся про себя. Теперь зелье вышло, и его собирался выпить один, он мог взять медальон, когда захочет, и разбить кувшин, чтобы директору не пришлось пить то, что оставил Волдеморт.
  
  Мягкие, светящиеся фиолетовые руны проложили свой путь вокруг края бассейна, когда его пальцы коснулись его.
  
  Контракт он понял. Вступить - значит дать волю своей магии, чтобы каким-то образом опустошить бассейн.
  
  Гарри понимал, что его все еще можно было обойти более чем одному человеку, качая головой от ошибки Волан-де-Морта. Его подопечные гарантировали, что только один взрослый волшебник сможет пробраться сюда таким количеством способов, чтобы сделать альтернативу невозможной, но те, кто не достиг семнадцати лет или даже магглы, могут вообще не иметь проблем.
  
  Он поднял свою палочку, чтобы разбить кувшин, когда Дамблдор поднес ее к губам, но заклинание зацепилось за кончик его языка, сдерживаемое внезапным осознанием того, что было бы лучше, если бы его выпил директор школы.
  
  Дамблдор слил жидкость одним плавным движением, а затем, моргнув один раз, рухнул на пол, задыхаясь, рыдая и бормотая.
  
  "Ариана, - услышал он шепот волшебника, в ужасе, - Геллерт? Зачем?'
  
  Тогда не вкусно, Гарри ухмыльнулся, довольно наслаждаясь, наблюдая, как человек, косвенно ответственный за то, что забрал у Кейти, корчится на краю острова.
  
  "Вода", - выдохнул директор, шлепнувшись к краю острова. Затем, прежде чем Гарри успел его остановить, он всю свою голову нырнул в озеро.
  
  Merde.
  
  Плавающие раздутые фигуры замерли, а затем взлетели к поверхности, спеша наскочив друг на друга, чтобы напасть на тех, кто проник в пещеру их создателя.
  
  Гарри поднял Дамблдора на ноги, быстро проверяя, насколько осведомлен старый волшебник, только чтобы найти его связным, но слабым.
  
  "Огонь, Гарри", - хрипел директор, откатываясь в сторону бассейна. "Используйте, огонь.
  
  Первый инерций, распухший, гниющий, одетый в рваные черные одежды, под длинными, длинными, угольно-черными волосами и с наполовину запятнанной гравированной серебряной маской, заключенной в разлагающуюся плоть его лица, был почти на них, так что Гарри сотворил два заклинания, точно так же, как Дамблдор сказал, что Гриндельвальд любил это делать, одно, чтобы взорвать инфериус, разорвав маску, и половину лица ожившего тела, чтобы открыть странно знакомые черты под ним, а другое, чтобы расчистить путь для лодки, в которую он толкнул Дамблдора не слишком осторожно.
  
  Сунув палочку в сторону плинтуса, он утопил медальон в потоке бесчувственного злодея, наблюдая, как серебряное украшение растаяло и раскололось от немалого удовлетворения. Повреждение Волдемортом семейной реликвии Салазара подошло к концу.
  
  Почерневший искривленный пень бассейна был оголен только на мгновение, прежде чем пламя закружилось и превратилось в знакомую форму василиска. Гарри обернул его, чтобы окружить лодку жгучим дымящимся кольцом, испепеляя любые инерции на его пути, разрезая покрытую пеплом полосу сквозь орду и уничтожая все, кто пытался выскочить из нее из воды, когда они возвращались к далекий берег озера.
  
  "Fiendfyre, - мягко понял Дамблдор, - и слишком хорошо контролировал, чтобы быть твоим первым на кастинге".
  
  "Турнир трех волшебников", - сказал ему Гарри, зная, что директор сможет сделать это сам, только если будет молчать.
  
  "Для живых изгородей", - с облегчением понял Дамблдор. "Он также способен уничтожить крестраж, как ты и надеялся".
  
  Как я знаю, Гарри поправился молча.
  
  Гарри направил свой василиск в воду озера, полностью испаряя половину его, и уничтожив оставшиеся инфери до того, как его злобный огонь был потушен магически стойкими водами.
  
  "Я надеялся, что мне никогда не придется видеть, как вы произносите такие заклинания, - устало вздохнул Дамблдор, - но мы были бы мертвы, если бы вы не смогли".
  
  Уверен, что нет, Гарри нахмурился. Мученикам не нужно ничего, кроме их веры.
  
  Изверг извлек из него немало сил, контролируя, направляя и поддерживая пламя, достаточно горячее, чтобы уничтожить насыщенный магией, пропитанный водой инфер, Волдеморт так долго истощал значительную часть своих сил, и Дамблдор выглядел так, словно даже держался хуже.
  
  К счастью, дверь открылась от прикосновения директора, и они оба вздохнули с облегчением, чтобы покинуть пределы пещеры для ясной, но холодной зимы на улице.
  
  "Полагаю, - сказал Дамблдор с легким смешным удивлением, - что на этот раз все прошло лучше, чем в прошлом, учитывая все обстоятельства. В конце концов, мне еще предстоит прикоснуться к проклятому артефакту.
  
  Все, что сдерживало гнев Гарри, внезапно исчезло, и он, совершенно неожиданно, злонамеренно, точно знал, что именно ему следует делать.
  
  Опустив руку в этот карман, он тайно наложил Увядающее проклятие на Щербет Лимона, которого он спас.
  
  Профессор, еще одна горькая пилюля от жизни, он слегка ухмыльнулся.
  
  "Лимонный щербет, сэр?" Гарри предложил, протягивая повторно обернутую конфету в его руке.
  
  "Очень мило с вашей стороны, Гарри", - улыбнулся Дамблдор, с благодарностью принимая сладкое.
  
  Он застыл, как только сладкое коснулось его кожи.
  
  'Гарри?' - спросил он дрожащим голосом, когда плоть его уже иссохшей руки сжалась и почернела дальше, обнажая кость и сухую, натянутую сухожилию. 'Зачем?' Он выдохнул, почти умоляя.
  
  'Зачем?' Гарри яростно потребовал, поскольку песок, небо и море замерзли вокруг них. "Как ты мог спросить это? Как ты смеешь спрашивать об этом?
  
  Он вытянул одну руку с полусогнутыми пальцами, чтобы вытащить палочку Дамблдора из рукава, и когда его дерево ударило его по ладони, он понял, что победил, понял это из-за острых ощущений внутри и опрометчивого порыва холодной, чистой силы, которая дрожала. за ним.
  
  "Я не твоя жертва, Дамблдор, - прошипел он, - но я бы не убил тебя, если бы мне не пришлось пытаться сделать из меня мученика".
  
  "Тогда почему, Гарри? Старый волшебник задохнулся, извергая плоть, поскольку все зелья, которые он имел в своей системе, боролись с проклятием, которое наложил Гарри. Его глаза ненадолго отклонились от его палочки, которую Гарри забрал у него, и он закрыл глаза в печали.
  
  "Потому что ты позволил ей умереть", - ответил он холодным шепотом. "Когда я спросил тебя о Малфое, ты сказал мне не беспокоиться, и Кэти умерла, просто чтобы у меня было меньше причин жить, когда ты нуждаешься во мне, чтобы выбрать умереть".
  
  "Целью Малфоя был я, - прохрипел Дамблдор, - Кэтрин никогда не полагалось причинять вред, она была ошибкой".
  
  "Она была возмездием Волдеморта за Беллатрикс, - жестоко сказал ему Гарри, - последователь последователя, он сказал мне, когда я столкнулся с ним в Косом переулке". Малфой никогда не преследовал тебя.
  
  "Ты убил Беллатрикс", - выдохнул директор, продолжая биться.
  
  "Она заслуживает не меньше", - грубо сказал Гарри. - Или ты собираешься сказать мне, что мы должны были снова отправить ее в Азкабан, чтобы она могла убежать и причинить боль больше, действуя так благородно все время, в течение всего года, каждый отвратительный год, который ты стремился уничтожить своим нежелательным, случайным Крестраж, как ты мог, пока не решил, что сможешь использовать его лучше.
  
  Гарри наклонился и сорвал кольцо с пальца Дамблдора, положив его себе на руку.
  
  "Но это только начало", - улыбнулся он, не в силах утолить ярость, теперь он наконец вышел из тени. "Я хотел этого, - он постучал по камню, - чтобы я мог снова увидеть их обоих", - задумчиво объяснил он.
  
  "Ты знал", - понял Дамблдор, переворачиваясь на живот, когда ползущие темные вены растекались по его рукам и шее.
  
  "О крестообразных и виселицах задолго до того, как ты мне что-нибудь сказал", - плюнул Гарри. "Ты позволил Кэти умереть, отбросил жизни тех, кто следует за тобой, и послал бы меня вслепую до конца, до полного небытия смерти, до пустоты... И я не буду таким снова", - горячо выругался он, ' никогда !'
  
  "Ты... не понимаешь", - пробормотал директор, на его бороде блестели слезы. "Ты должен умереть, иначе Том никогда не сможет, поэтому я должен был заставить тебя умереть, я все устроил".
  
  "О, я понимаю", - прошипел Гарри, сунув палочку старого волшебника в свой рукав, не обращая внимания на блестящие белые искры, которые выпрыгивали из его кончика при его прикосновении. "Вы бы заставили меня отказаться от моей жизни за бессмысленное существование тех, кто никогда ничего мне не дал".
  
  "Тринадцать лет планирования, - хрипло прошептал Дамблдор, в отчаянии качая головой, - каждый раз, когда я настраивал тебя против Тома, чтобы он поверил, что ты его величайший враг, ожесточил мое сердце и причинил тебе вред, когда я хотел отдавай что-нибудь не так, просто чтобы он однажды решил взять твою кровь за ритуал, который станет его единственным шансом на восстановление после того, как Николас ушел из камня.
  
  'Моя кровь?' Признание стало запутанным, и смущение Гарри проникло в холодную дымку гнева.
  
  "Взяв вашу кровь и защиту на нее, он обеспечил защиту вас обоих от действий другого", - хмыкнул директор. Почерневшие вены распространились по его лицу и в глаза, капли крови брызнули на его губы, когда он напрягся против заклинания говорить. - Твоей жертвы за других было бы достаточно, чтобы уничтожить его, так же, как и твоя мать поступила бы, если бы не осталось никаких крестражей, и потому что он взял бы твою кровь, ты бы жил, Гарри, но ты не мог знать, потому что ты должен был действительно намереваться умереть, чтобы выжить.
  
  Тринадцать лет планирования.
  
  Кровь Гарри замерзла, а не от ярости.
  
  Он всегда хотел, чтобы все жили, вплоть до самого конца.
  
  "Теперь все потеряно", пробормотал Дамблдор, мягкие, жирные слезы катились по песку. "Ты заблудился, ступая по тому же темному пути, что и Том, Северус исчез, так что многие из тех, кого я хотел спасти, ушли".
  
  "Снейп жив", - тихо сказал Гарри, способный предложить лишь небольшое утешение, поскольку казалось, что все, что он сказал, было правдой. "Я удалил его, потому что он был у меня на пути, но я освободил его от его клятв перед любым из них, позволив всем вам поверить, что он мертв".
  
  Что-то отчаянное мелькнуло в глазах Дамблдора, что-то обнадеживающее. Он открыл рот, хрипя и дыша быстрее, когда проклятие прокралось по его шее, и его плечи снова засохли до костей.
  
  "Это заставило бы твоих родителей гордиться", - прохрипел он, очки соскользнули с его лица, оторвавшись от переносицы, и он упал на две части.
  
  "Мои родители были наивны, - тихо сказал Гарри, - они меня не поймут".
  
  "Они умерли за того, кого любили больше всего, - выдохнул Дамблдор, - и за того, кто любил их больше всего, не может быть большего понимания, чем это".
  
  Возможно, согласился Гарри, когда проклятие обернулось вокруг горла Дамблдора, отсекая любую попытку речи.
  
  "Прости", - беспомощно сказал он, глаза горели, грудь кружилась от непонятных эмоций, лед вокруг него рухнул, рассыпался и таял.
  
  Голова Дамблдора слегка двигалась из стороны в сторону, его губы изогнулись в нежной улыбке, прощая, даже в конце, и, без палочки или слов, в блестящем белом пламени, он поднял символ Певерелла в воздух между ними, разделяя Символ на три отдельные части.
  
  Треугольник, представляющий плащ, обрамлял стройного гордого оленя, смысл которого был очевиден, камень оставался простым кругом, поскольку они оба знали, где он находится, но линия для палочки тоже изменилась, и там, в мерцающем пламени на воздух был идеальным представлением палочки, которую Гарри теперь сунул в рукав.
  
  Он недоверчиво уставился на Дамблдора, который мог только смотреть на него яркими, голубыми глазами, полными эмоций, и в этот момент зрительного контакта он почувствовал, как что-то коснулось его мыслей, слабое мимолетное впечатление, слишком слабое и тонкое, чтобы выдержать любое дольше, но Гарри подумал, что все понял.
  
  Старый волшебник все еще надеялся на него.
  
  Гарри мог видеть чувство, горящее в этих голубых глазах, но оно продолжалось только мгновение, потому что огонь слишком быстро угас, и с ним ушел Альбус Дамблдор.
  
  
  Глава 97
  
  Первые лучи света пронеслись по краю горизонта, разлившись по берегам Черного озера, отбрасывая длинные тени от башен и башен школы, и омывая лицо Альбуса Дамблдора мягким оранжевым оттенком.
  
  Лицо старого волшебника выглядело почти умиротворенным, теперь Гарри закрыл глаза, но, несмотря на иллюзию покоя, тонкие, почерневшие, мертвые вены, пробивающиеся под бледной, тонкой бумагой кожей, омрачили изображение.
  
  Гарри осторожно положил разбитые очки в виде полумесяца на стол рядом с Дамблдором, рядом со стопкой пустых флаконов, которые, как он знал, должно быть, когда-то содержали зелье, приготовленное Снейпом, чтобы остановить действие проклятия.
  
  Там не было бы никакой тайны о его смерти; Гарри криво улыбнулся: это было бы наименее скрытным, чем этот человек справился.
  
  Вспышка красного пламени и мягкая радостная трель, когда Фоукс снова появился на краю стола, и, когда Дамблдор не двигался, феникс с триумфом украл свои очки и бросился к своему окуню со своим призом.
  
  "Он больше не сможет играть в эту игру, Фокс, - грустно сказал Гарри.
  
  Феникс был единственной вещью в комнате, способной слышать его, портреты были испорчены, так или иначе, они думали, что они почти все спали, а палаты вокруг офиса были ничем для того, кто владел сокрытием.
  
  Фоукс дрогнул еще раз, на этот раз Гарри услышал сигнал тревоги в песне феникса и бросил очки обратно на стол, подталкивая их одной когтистой ногой, а затем клювом к руке Дамблдора.
  
  Когда его напарник не вернул свои очки, феникс расстроился, прыгнув, чтобы моргать густыми тяжелыми слезами на руках Дамблдора, но слезы, которые когда-то спасли Гарри, не оказали никакого влияния.
  
  Фоукс, по-видимому, понимая, что его напарник действительно мертв, испустил крик отчаяния и волну горячей, злой магии, которая кружилась по комнате, шуршала бумагами и гремела дверями шкафов.
  
  Затем феникс посмотрел на него.
  
  "Извини", - тихо извинился Гарри.
  
  Фоукс зашипел на него, забивая когтями линии на рабочий стол, и испугал песню, наполненную таким ужасным, сердитым разочарованием, что Гарри почти хотел, чтобы кабинет открылся и проглотил его.
  
  Последняя вспышка красного пламени и фамильяр исчезли.
  
  "Извините", повторил Гарри, садясь напротив мертвого директора. Он едва мог не согласиться с Фоуксом. Феникс не проявлял враждебности к нему до сих пор, несмотря на действия, которые он ранее совершал.
  
  Я пересек черту.
  
  Убийство директора сделало его проще. Гарри знал это, знал, что с того момента, как он удалил крестраж, но это уже не оправдывалось, потому что Дамблдор, в отличие от всех других, кого он обидел, ничего не сделал и никогда бы не сделал ничего, чтобы заслужить его судьбу.
  
  Гарри помог себе приготовить лимонный щербет, медленно разворачивая сладкое и посасывая его несколько раз, прежде чем положить один на стол перед Дамблдором.
  
  С тех пор, как он заметил это в последний раз, свет закрался гораздо дальше, и Гарри предположил, что замок скоро зашевелится; оно выглядело таким же ярким, каким оно было, когда он обычно просыпался в это время года.
  
  Он снял кольцо с руки, медленно и собственнически провел кончиком указательного пальца по краю золотой полосы.
  
  "Давай посмотрим, на что ты способен", - пробормотал он.
  
  Я на самом деле не знаю, как это работает, он горько рассмеялся.
  
  Он убил за этот камень столько же, сколько за свою ошибочную месть, и он даже не знал, как он работал. Прикосновение к нему не имело никакого эффекта, и наведение кончика его палочки на него только создавало у него впечатление паутины магии, слишком сложной для его понимания.
  
  Возможно, Флер узнает, подумал он. Я даже не уверен, кого я хочу увидеть первым.
  
  Гарри не мог заставить себя вызвать Салазара или Кэти, он слишком хотел их видеть, но это было неправильно, как будто он вознаграждает себя за убийство человека, который имел только добрые намерения по отношению к нему.
  
  Он стряхнул кольцо в воздух со своего большого пальца, наблюдая, как полоса мерцает в свете из окна.
  
  Он вращался один раз, два, три раза, прежде чем приземлиться на его ладонь.
  
  Мои родители, возможно, он решил; он должен будет вызвать их в какой-то момент, просто чтобы увидеть их.
  
  'Гарри.'
  
  Голос позади него был чуть более, чем шепотом, и он эхом отозвался, несмотря на то, что у директора никогда раньше не было такого аффекта.
  
  Он сразу понял и, не оборачиваясь, посмотрел, что его компания не пришла из числа живых.
  
  Трижды щелкнув кольцом или камнем, он понял, набираясь смелости повернуться и посмотреть, что его родители думают о нем
  
  Это имело смысл, что это было магически сильное число.
  
  Он медленно поворачивался, подавляя свои эмоции и надежду, пока не узнал, что они думают о нем и о том, что он сделал.
  
  Они оба были чуть больше, чем тени, нависшие над пылью, полупрозрачные, далекие очертания, которые колебались и дрожали, как будто он наблюдал за ними сквозь воду, но они были самыми близкими, какие он когда-либо видел к своим родителям.
  
  "Гарри, - тихо повторила его мать, - ты так вырос".
  
  "Мне пришлось", - ответил он, плотно сжав кольцо.
  
  "Извините, его отец виновато пробормотал:" Мы не хотели оставлять вас в покое, но это было так, или вы пошли с нами ".
  
  "Я бы предпочел остаться один, чем мертвым", - улыбнулся Гарри. Его утверждение было опасно близко к лжи, и только знание того, что одиночество не может быть постоянным, различало две судьбы.
  
  "Ты такой могущественный", лучезарно улыбнулась Лили, приближаясь и жадно вытянув пальцы к его лицу. "Я говорил вам, что он будет особенным, Джеймс".
  
  Ее ласка была холодной, чуть больше, чем короткая вспышка зефира на его коже, и пальцы его матери разочарованно отвалились.
  
  "Темный Лорд равен", - медленно произнес его отец, глядя мимо Гарри на неподвижную, безмолвную фигуру Альбуса Дамблдора.
  
  "Мы все совершаем ошибки", - возразила Лили. "Альбус всегда любил хранить секреты, накапливать их и оставлять всех в неведении, пока он пытался организовать вещи; нашего Гарри вряд ли можно обвинить в том, что он неправильно истолковал его действия.
  
  "Почему ты не спросил его? - неожиданно сказал Джеймс, шагая рядом со своей женой и уставившись на своего сына глазами, которые были немного больше, чем воспоминание.
  
  "Если бы я был прав, и он знал, что я знал, что он убил бы меня", - ответил Гарри.
  
  Они не одобряют, понял он.
  
  "Альбус не должен был сам нести бремя", - решил отец после долгой паузы.
  
  Теперь они стали более отчетливыми, их формы затвердевали, достигая почти дымообразного состояния.
  
  "Точно, - грустно улыбнулась Лили, - вряд ли можно обвинить Гарри в том, что он защищался, и мы бы оба отомстили за друга".
  
  "Ты убил Питера, - злобно усмехнулся Джеймс, - молодец".
  
  "Вы не волнуетесь, что я Темный?" Гарри спросил с любопытством.
  
  "Что Мрак или Свет имеют значение для мертвых? Лили пожала плечами. "Вы живы, наша магия крови сработала, и у вас есть надежда на счастье, о котором мы мечтали".
  
  'Это все, что вы хотели?'
  
  Это казалось таким простым, таким легким, что он едва мог в это поверить.
  
  "Я не помню, чтобы я хотел чего-то другого, - медленно ответил его отец, - но я думаю, что, должно быть, однажды".
  
  Они не помнят, Гарри нахмурился. Они просто отголоски. Это действительно не воскрешает мертвых.
  
  "Не стоит окружать себя теми, кто ушел", - осторожно предупредила его мать. "Позвоните нам, Кэти и Салазару, - Гарри поднял на нее взгляд при упоминании о предке, которого она не должна знать, понимая, что они знали гораздо больше, чем следовало бы даже как эхо", но не зависят от нас за компанию.
  
  "Не буду", - пообещал он с улыбкой.
  
  "У тебя есть Флер, - напомнил ему Джеймс, - не забывай свою мечту".
  
  'Я не буду.'
  
  Он перевернул камень обратно на ладони, наблюдая, как духи его родителей исчезают, неудовлетворенные. Они были всего лишь отголосками, их личности почти незаметны.
  
  Возможно, это потому, что я их никогда не знал.
  
  Он снова повернул камень, призвав Кадма Певерелла, волшебника, который утверждал, что был одарен Камнем от Смерти, но ничего не произошло.
  
  Гарри попробовал еще нескольких известных волшебников, которых он никогда не встречал, и встретил тот же результат.
  
  Кто-то, кого я знал тогда.
  
  Он трижды щелкнул кольцо, пытаясь понять, насколько хорошо он знал, что человек повлиял на тень, которую он видел.
  
  "Беллатрикс Лестрейндж", тихо проинструктировал он.
  
  Его встречали не высокая темноволосая ведьма с изможденным лицом, которую он дуэлнул в Министерстве, а маленький, покачивающийся, улыбающийся ребенок с блестящими локонами, свалившимися с одной стороны ее лица, и ошеломленными пустыми глазами.
  
  "Поттер, - выдохнула детская тень ведьмы, - ты убил меня".
  
  "Ты проиграл", - напомнил ей Гарри.
  
  "В конце концов, Белла всегда проиграет, - согласилась она, радостно покачивая головой, - по крайней мере, я проиграл волшебнику, который мог играть". Ее глаза скользнули мимо него на Дамблдора, и она хихикнула. "Вы убили Дамблдора, - пробормотала она почти благоговейно, - такая прекрасная игра".
  
  - Драко тоже, - рассеянно сказал Гарри, изучая форму ведьмы, которая затвердела за дымными тенями, в которые его родители превратились во что-то, что казалось всего лишь в шаге от цвета.
  
  "Вот что происходит, когда ты проигрываешь, - пожал плечами Беллатрикс, - ты тоже потеряешь один день, маленький Поттер, Темный Лорд - мой хозяин и мастер игры".
  
  Она исчезла, когда Гарри снова перевернул кольцо.
  
  'Виктор Крум.'
  
  "Гарри, - усмехнулся болгар, - ты выиграл!"
  
  "Я сделал", - смеялся он, удивляясь тому, что конкурентоспособность Крума была первым, что появилось снова.
  
  "Однако это было нечестно, - вздохнул Крам. - Мне бы хотелось, чтобы ты встретился с тобой в лучшем виде, только с нами, без пальцев Волдеморта на наших струнах".
  
  "Извини", Гарри извинился.
  
  "Тебе не за что извиняться, - покачал головой Крам. - Мне не следовало пытаться увернуться, когда я не мог видеть, что проклятие приближается".
  
  Форма болгарки стала не более отчетливой, чем у Беллатрикс, и Гарри снова начал переворачивать кольцо на ладони.
  
  "Заботься о Гермионе, - тихо спросил Крам, - она ​​боится".
  
  Он ушел, прежде чем Гарри смог ответить.
  
  Шум утра и завтрака начинал подниматься из Большого зала, и Гарри знал, что ему нужно уйти, прежде чем у него закончится время.
  
  Еще один.
  
  "Альбус Дамблдор".
  
  "Гарри, - старый волшебник скрывал тени своих пальцев, - что бы вы мне сказали?"
  
  "Что вы знаете о Дарах Смерти?" Гарри спросил. - А откуда ты взял Старую палочку?
  
  "Гораздо больше, чем большинство", - скромно ответил Дамблдор, сгущаясь до краев цвета. "У них кровавая история, уходящая далеко дальше, чем могла бы легенда, и палочка, которую я взял у Геллерт после того, как он украл ее у мастера Грегоровича".
  
  'Как далеко?'
  
  "В эллинистической литературе есть упоминания о пальце Кереса, палочке, которая поразительно похожа на ту, которую я когда-то держал, а теперь твой. В Британии легенды об Артуре рассказывают о плаще-невидимке, который соответствует описанию того, что вы унаследовали. Камень труднее читать со страниц истории, но Асклепий, чья способность воскрешать мертвых была легендой, мог когда-то обладать им ".
  
  - Значит, они не были созданы Смертью или Певереллами? Гарри спросил.
  
  "Я сомневаюсь, что они были сделаны Певереллами, - мягко согласился Дамблдор, - семья приехала из Рима, вероятно, привезла их с собой, а затем приняла марку, но они намного старше. Я полагаю, что они являются аспектами смерти, созданными как самые старые заклинания, которые когда-то были простыми эмоциями и пониманием. Со времени их создания они были объяснены многими историями, утверждаемыми волшебником за волшебником, пока истина не стала неотличимой от смерти ".
  
  "Я не понимаю", - признался Гарри.
  
  "Плащ, невидимый, нематериальный, необнаружимый и неостанавливаемый, - начал Дамблдор, - точно так же, как смерть. Камень, затянувшаяся печаль и сожаление, что он обрушивается на тех, кто потерял своих близких. Жезл, способность безнаказанно бить любого, как это делает смерть.
  
  "Значит, они смерть".
  
  "Возможно, - пробормотал бывший директор, - я не знаю. Также есть завеса, врата, которые никогда не были объяснены. Я не уверен, является ли это последним аспектом, или он был создан Певереллами, последним, у которого есть все три Дня вместе для изучения.
  
  "Прости", - искренне сказал ему Гарри, дважды переворачивая камень.
  
  "Мы все совершаем ошибки, - тихо сказал ему Дамблдор, - те из нас, кто могущественен, совершают ошибки с большими последствиями. Благие намерения, мой мальчик, это то, что важнее всего, и даже сейчас, сделав вещи, о которых я бы никогда не мечтал, твое сердце не такое пустое. В конце концов, - он доброжелательно улыбнулся, - ты все равно предпочел виселицу, а не крестражи, и в отличие от Тома у тебя есть кто-то, кого ты любишь, и кто-то, кто любит тебя.
  
  Гарри перевернул кольцо в последний раз, позволяя тени директора исчезнуть.
  
  Я не буду звонить ему снова, решил он.
  
  Дамблдор умел говорить, и Гарри не знал точно, сколько старого волшебника было в эхо. Казалось неразумным подвергать себя совету волшебника, который намеревался принести его в жертву самому себе, даже если он намеревался в конечном итоге выжить Гарри.
  
  Он снова надел кольцо на руку, убедился, что Старейшина палочка надежно зажал в рукаве, и накинул плащ на себя, чтобы убедиться, что он остался незамеченным любыми охранниками в самом офисе.
  
  Он быстро вышел из кабинета, шагая вниз по лестнице и мимо стража горгульи.
  
  Время завтрака, решил он, сметая плащ в удобной нише. Я могу продолжать экспериментировать с камнем позже, когда Флер собирается помочь.
  
  Он подозревал, что вполне вероятно, что Воскресенский камень каким-то образом создал отпечаток человека из его разума, и именно поэтому он должен был знать человека, чтобы иметь возможность призвать его. Это также объясняло, почему его родители были так безличны по сравнению с Дамблдором, потому что у него было мало памяти и знаний о них для использования камня.
  
  Большой Зал затих, когда он вошел.
  
  На сцене в небольшом скоплении вокруг профессора МакГонагалл присутствовали авроры, которые, казалось, были заместителями в Дамблдоре из-за еще необъяснимого отсутствия.
  
  "Гарри Поттер, - строго сказал первый из них, - за уничтожение трех метлов вы должны его владельцу несколько тысяч галеонов за ремонт".
  
  Гарри моргнул, видя лица в комнате, в то время как он пытался подавить свое удивление. Это не было причиной, по которой он ожидал присутствия авроров.
  
  Казалось, что остальная часть школы разделяла его мнение, потому что большинство выглядело либо потрясенным, испуганным, или, в случае Гермионы, странной смесью обоих. Его месть не принесла ему много друзей, но, несмотря на настороженные взгляды и взволнованные взгляды, которые он получал, было слабое чувство одобрения в глазах многих студентов, даже тех, кто был в Слизерине.
  
  Око за око всегда привлекает некоторых.
  
  'Мистер Поттер?' Аврор, которого он не узнал, подсказал.
  
  "Я могу заплатить, - заверил он их, - просто предоставьте мне номер хранилища, и я переведу деньги, чтобы оплатить ущерб".
  
  "Тогда это все", объявил аврор, ведя свою команду мимо Гарри и выходя из зала, к ярости некоторых.
  
  Гарри решил, что тихо сесть рядом с Невиллом и держать голову опущенным может быть разумным.
  
  "Мистер Поттер", резко сказал МакГонагалл, "здесь, если вам угодно".
  
  Гарри бросил взгляд на Невилла, но его друг какое-то время избегал его взгляда.
  
  Нет сомнений в том, что он одобряет конец, но не средства, понял Гарри.
  
  Невилл поймет, когда объяснит причины того, что он сделал с Малфоем.
  
  Он остановился перед МакГонагалл, и стол и трон, как он знал, были заколдованными заменами.
  
  "Министерство решило, что нет никаких доказательств того, что вы могли бы замешать вас в том, что произошло, - с горечью сказал глава его дома, - но мне стало известно, что многие люди, у которых есть мотив причинить вред, пострадают. и, таким образом, ради безопасности моих учеников, я исключаю вас из Школы Колдовства и Волшебства Хогвартса ".
  
  Это не было частью плана, Гарри нахмурился.
  
  Здесь он почувствовал руку Феликса Фелисиса. У него не было особых причин оставаться здесь, у него были тритоны, его дом был хорошо обережен, он мог вернуться через палату, если хотел, и у него был камень. Казалось, что его действия, которые теперь, оглядываясь назад, были немного более экстремальными, чем это необходимо, позволили ему спастись.
  
  "Ваша палочка, мистер Поттер, - тихо сказал МакГонагалл, - вам еще не семнадцать, и, хотя ваши родители будут разбиты горем, чтобы увидеть, как я это делаю, я думаю, что это должно быть сделано".
  
  "Я бы не советовал пробовать это", - одинаково спокойно и совершенно спокойно ответил Гарри. Он не собирался позволять ей щелкать его палочкой, ни сейчас, ни когда-либо.
  
  "Это была угроза?" МакГонагалл шептала в шоке. "Я практиковал магию в несколько раз дольше, чем вы были живы, мистер Поттер, никакой юный волшебник не испугает меня".
  
  "Нет? Гарри невинно улыбнулся, взглянув на отсутствующий флаг в дальней части зала. "Мне нравится моя палочка, профессор МакГонагалл, и я подозреваю, что она мне понадобится".
  
  На мгновение показалось, что она могла бы протянуть руку, чтобы попытаться взять это, и поэтому Гарри позволил немного ярости, которую он почувствовал, при мысли, что его палочка будет течь, охлаждая воздух вокруг них и выдыхая их, как бледный туман ,
  
  Был слышный скребущий шум, когда персонал отступал.
  
  Без сомнения, все знали, что случилось с пабом в Хогсмиде.
  
  "До свидания, профессор", - сказал Гарри, повернувшись на каблуках, чтобы выйти, оставив на следе замерзшие следы. "Кажется, я должен уйти", - добавил он достаточно громко, чтобы все могли услышать.
  
  На полпути по коридору он увидел Гермиону, ее лицо застыло где-то между сожалением, облегчением и удовлетворением.
  
  "Однако вы найдете, - ухмыльнулся он, - что я по- настоящему покину эту школу только тогда, когда никто из них не предан мне".
  
  Гермиона, которая узнала слова, выглядела возмущенной, и Гарри с удовлетворением улыбнулся. Он точно знал, кто привлекал внимание МакГонагалл. В конце концов, она сделала это с помощью Огненной стрелы.
  
  Не обращая внимания на комок, образовавшийся в его горле при счастливых воспоминаниях, которые принесла метла, он использовал все свои возможности, и пока Гермиона заикалась, он встретился взглядом с Невиллом. Его друг выпрямился и уставился на него в тот момент, когда Гарри был официально исключен.
  
  Вскоре Гарри пообещал ему, воткнув эту мысль прямо ему в голову. Я приду, чтобы найти вас, когда придет время отомстить Лестранжу.
  
  Невиллу не хватало умения отвечать, но Гарри почувствовал горячий подъем ненависти при упоминании Пожирателей смерти и волну отчаянного желания, которая сопровождала его.
  
  "Осталось так мало", - подумал он, направляясь к Запретному лесу и краю подопечных. Кубок, а также Нагини и Волдеморт.
  
  Он аппарировал в тот момент, когда пересек границу, даже не останавливаясь, чтобы взглянуть на замок.
  
  Надвигающиеся сосны развернулись, чтобы заменить простую кухню, которую они с Флер имели, и окно, наполненное весенними цветами.
  
  "Я дома", - осторожно крикнул Гарри. Он не мог слышать Флер, что обычно означало, что она была сосредоточена на чем-то.
  
  Его первым инстинктом было проверить кабинет, и что бы она ни очаровывала, его вторым было открыть самую вкусную коробку с пирожными на кухне. Она никак не могла этого заметить.
  
  "Добро пожаловать, дорогой", - закричал гораздо более глубокий голос, обхватив его руками.
  
  - Слезай, - проворчал Гарри, отрываясь от своего крестного отца, - ты недостаточно хорош для меня, чтобы хотеть тебя так близко, и почему ты все еще здесь?
  
  "Нет никакого смысла в том, чтобы я сейчас оставался в Гриммолд-плейс, - сказал он, - Орден рухнул, Дамблдор покинул нас, а министерство в беспорядке отступило в Лондон". Его пальцы скользили по повязкам, которые были только видны на его груди, и к ране, которой Люциус Малфой повёл их, нахмурившись.
  
  Дамблдор мертв, тихо добавил Гарри.
  
  'Как дела в школе, дорогая?' - спросил Сириус, возвращаясь с юмором.
  
  "Меня исключили", - ухмыльнулся Гарри, наблюдая, как Сириус суетится.
  
  'Зачем?' Он потребовал, когда он восстановил самообладание.
  
  "Малфой". Флер пронеслась на кухню, размахивая утренней газетой.
  
  Гарри читал, что наследник Малфоя убит в школьном зале . Пожиратель смерти подозревается.
  
  Это министерство было таким же искусным, как и последнее, печатать свое сообщение. Все знали, кто убил Малфоя, но подозреваемый не был признан виновным, как так кратко показал собственный отец Малфоя за эти годы.
  
  Тут есть ирония, мрачно заметил Гарри.
  
  'Ты сделал это?' Сириус выглядел слегка больным. "Гарри, есть грань между убийством человека, который убил твоих друзей, что-то, что я хотел бы сделать, попытался сделать на самом деле, и что бы это ни было".
  
  "Это было сообщение", спокойно объяснил Гарри. "Я уверен, что те, кто решил присоединиться к Волдеморту из-за страха, теперь будут одинаково бояться присоединиться к нему". Он нахмурился, по общему признанию, убийство Малфоя таким зрелищным образом было не самым умным занятием, но он чувствовал, что зелье удачи здесь работает. Он озвучил столько же, и Сириус выглядел довольно облегченным. Флер, с другой стороны, выглядела просто любопытно.
  
  "Неважно, - пожала она плечами. "Кэти отомщена".
  
  "Совершенно", - согласился Гарри, протягивая руку с палочкой, чтобы показать черный камень на его тонкой золотой полосе.
  
  'В том, что?' Флер ахнула, подметая, чтобы схватить его за руку.
  
  "Да", кивнул Гарри. "Воскресенский камень, который должен идти с Плащом-невидимкой, и еще один разрушенный крестраж, хотя он нанес большой ущерб Дамблдору".
  
  'Могу я?' Пальцы Флер уже взволнованно дергали кольцо, "на несколько минут"?
  
  "Пока нет, - извинился Гарри, - я не уверен, как именно это работает, но я проверил это и говорил с тенями моих родителей. Кроме того, - поддразнил он, - мне слишком рано давать твои кольца, нет?
  
  'Ваши родители?' Сириус выглядел совершенно потерянным. Флер надулась и прекратила попытки украсть камень, хотя она не отпустила руку Гарри, и вынула свою палочку, теперь выгравированную тонким кольцом рун вокруг ее середины, чтобы изучить его, пока он был у него на пальце.
  
  Гарри предположил, что это был лучший компромисс, который он получит.
  
  "Это, Сириус, - рассеянно сказала Флер, проводя палочкой по кольцу, - это один из Даров Смерти".
  
  "Это миф". Скептицизм Сириуса был очевиден.
  
  Гарри вытащил кольцо из пальца, перевернул его три раза и с удивленной ухмылкой решил, что идеальный человек позвонит, чтобы продемонстрировать, не рискуя, что Сириус станет одержимым камнем.
  
  'Валбурга Блэк.'
  
  "О, - извинилась мать Сириуса, - мой своенравный бесполезный сын и ты, который мог бы стать величайшим волшебником нашего имени". Ее уважение к Гарри было окрашено сожалением и обидой на предложение, которое он отверг.
  
  Сириус тупо уставился на Гарри.
  
  "Он меня не видит, - тихо сказала тень ведьмы, - только ты, наследник Слизерина".
  
  "Ах, - нахмурился Гарри, - кажется, только мастер камня может видеть тех, кого он вызвал".
  
  "Почему ты не хотел спасти мою семью?" Дух потребовал печально. "Посмотрите, что случилось с моими сыновьями: один пропал без вести, вероятно, мертв, а другой настолько ненавистен своим родственникам, что его собственное имя будет испорчено".
  
  "Я бы сделал, если бы твоя семья не стоила мне Флер", - сказал ей Гарри.
  
  'С кем ты разговариваешь?' - с любопытством спросила Флер.
  
  "Мать Сириуса", - просто сказал Гарри и рассмеялся, когда его крестный отец побледнел. "Я освободил ее сейчас", - добавил он, переворачивая камень на ладони.
  
  "Спасибо, Мерлин, - вздохнул Сириус, - эта ужасная женщина должна остаться мертвой".
  
  "Ей было грустно, потому что ее семья была разрушена, - тихо сказал ему Гарри.
  
  - Ты имеешь в виду ее совершенную чистокровную линию, - усмехнулся Сириус.
  
  "Семья есть семья", тихо сказала Флер.
  
  "Значит, это святая святость", - быстро сказал Сириус, не желая больше говорить о своей семье. 'Что это значит?'
  
  "Это означает, что Гарри может говорить с мертвыми, - мягко сказала Флер, - включая Кэти и, очевидно, его родителей".
  
  "Любой, кого я знал, - объяснил Гарри, - но чем хуже я знал их, тем меньше реального человека находится в эхо".
  
  "Не было много Джеймса и Лили в оттенках, которые ты вызвал", - понял Сириус. "Извини, Гарри", он беспомощно пожал плечами.
  
  "Все в порядке, - заверил его Гарри, - осталось немного, только самые сильные стороны, желание, которое длилось дольше после смерти".
  
  "Это второй храм, которым мы обладаем, - торжествующе объявила Флер, - плащ - это плащ".
  
  'Джеймс' плащ? Сириус выглядел удрученным.
  
  "Да", ухмыльнулась Флер.
  
  - Ты хоть представляешь, что он и я сделали под этим? - недоверчиво спросил Сириус. "Я уверен, что он спал с Лили под ним, - Гарри с отвращением почесал лицо от этой идеи, - и я определенно занимался сексом, по крайней мере, - он коротко сосчитал на пальцах, - четыре девушки под ним. ".
  
  "Я носил это в течение многих лет", сказал Гарри с отвращением. "Дети прикасались к нему".
  
  "Хорошо, что я вымыл это", - кивнула Флер, с таким же отвращением. "Какой способ лечения легендарного артефакта".
  
  Сириус усмехнулся, разрываясь от смущения, вины и гордости.
  
  "Два священных, - задумчиво повторила Флер, - то, чему я могу научиться".
  
  "Это наш третий дар, - поправил Гарри, вынимая Старшую палочку, палочку Дамблдора, из своего рукава. "У него тоже была палочка".
  
  'Все трое!' Флер выглядела так, словно у нее начался сердечный приступ от возбуждения, ее пальцы дергались рядом с ней. "Вы должны позволить мне увидеть их, Гарри", умоляла она.
  
  "Скоро мы проверим их обоих", - пообещал Гарри, наградив ее нежной улыбкой.
  
  "Если легенды верны, - медленно сказал Сириус, - тогда эта палочка очень поможет против Волдеморта".
  
  "Возможно", - согласился Гарри, слегка оптимистично, но осторожно надеясь, что он проверит его возможности. "Это может помочь сбалансировать весы по крайней мере".
  
  
  Глава 98
  
  Пальцы Флер скользнули в его, их тепло было единственным утешением, которое он имел, потому что холодная галька на берегу озера и устойчивый холодный ветер, свистящий через озеро, только питали онемение, которое он чувствовал.
  
  "Вы не могли знать, - мягко напомнила она ему, - это цена сохранения секретов".
  
  Гарри ничего не сказал, но перетасовал камни на береговой линии, камешки под его ногами.
  
  Напротив их невидимых тел собрались студенты, сотрудники и многие ведьмы и волшебники, достаточно смелые, чтобы присутствовать, склонив головы, когда кончилось восхваление. Гарри не мог прийти сюда открыто, страна прошептала, что он убийца, что он погрузился во тьму, и он был оскорблен, и его боялись многие, кто все еще высоко ценил его за результат магии крови его родителей ,
  
  Мальчик, который убил, подумал Гарри, безразлично.
  
  "Я не знаю, победить мне или грустить", - сказал в конце концов Гарри, наблюдая, как волшебник поднял палочку, чтобы окружить Дамблдора ярким белым пламенем. "Он бы слепо привел меня к моей смерти, но он сделал бы это, чтобы потом я мог жить свободно".
  
  "Я бы оплакивал потерю равного великого человека с чистым сердцем, - решила Флер, - но я был бы рад смерти волшебника, который мог убить меня".
  
  Белое пламя поднялось высоко над глыбами, закрученные спирали дыма вздымались высоко в извилистых колоннах по ясному холодному небу, и в рябь красной вспышки Фоукс появился над толпой. Его песня была приглушена, веселый триллинг превратился в длинный, скорбный, пронзительный удар в сердце Гарри.
  
  Извини, Фоукс, с грустью подумал он, я не хотел отнимать его у тебя, только чтобы он не взял у меня кого-то.
  
  Феникс снова закричал, низко надвигаясь на толпу и размахивая крыльями, чтобы повиснуть в воздухе над тем местом, где он и Флер были спрятаны на мгновение. Одинокое, яркое, темно-красное перо хвоста упало к ногам Флер, а затем Феникс исчез в последней вспышке.
  
  Белое пламя ярко вспыхнуло, рассеивая дым, и фигура Дамблдора была заключена в твердый холодный белый мрамор.
  
  "Перо феникса, - пробормотала Флер, наклоняясь, чтобы достать его, пока оно оставалось незамеченным, - это не дано легко".
  
  "Прощай, Фоукс, мы не должны держать это", Гарри нахмурился.
  
  "Я не собирался держать это", пробормотала Флер, проводя невидимым пальцем по всей его длине. "Думаю, это прощальный подарок для вас, - размышляла она, - а не для Альбуса Дамблдора".
  
  'Вы слушаете ?' Гарри спросил с любопытством.
  
  "Я не так хорош, как Габби, - прошептала Флер, когда толпа начала уходить, - но магия феникса сильна, эмоциональна и легко ощущается".
  
  'Что вы чувствуете?'
  
  "Это не прощение, - решила она, - это подарок, чтобы вы могли его заработать. Ваша первая палочка, у нее было перо феникса, нет?
  
  "Это так", - кивнул Гарри.
  
  "От того же феникса", - сказала она, совершенно уверенная. "Осколки сердца вашего первого партнера, поглощенные ядом василиска", - рассеянно вспомнила она. "Это для новой палочки, для нового начала".
  
  Гарри снял перо с ее пальцев, внимательно его обдумывая, и подошел к могиле. Предложение было очевидным.
  
  Будь таким, каким был когда-то, а не таким, какой ты есть.
  
  "Мне не нужна новая палочка, - решил он, - ни нового начала".
  
  "Феникс не согласится", прокомментировала Флер, но он слышал одобрительную улыбку на ее губах. Она не хотела наивного жертвенного идиота, которым он когда-то был. Ребенок с таким чистым сердцем, что он умер бы за первого волшебника или ведьму, который лгал ему. Ребенок, который умер бы и оставил ее одну.
  
  "Как бы Фокс узнал?" Гарри поднял бровь. "Я допустил ошибку, которая была не полностью моей собственной. Я должен быть более осторожным, я был высокомерным, самодовольным и бессердечным, но ни один из моих мечтаний не изменился, и я все равно ничего не сделаю, чтобы их достичь ".
  
  "Вы просто хотите убедиться, что то, что вы делаете, это то, что вы должны делать", - поняла Флер.
  
  'Именно так.'
  
  Никогда больше он клялся. Я сделаю все, что должен, но больше никогда не совершу эту ошибку.
  
  Гарри положил перо на гробницу и заинтригованно наблюдал, как оно рассыпалось в пепел, исчезая на ветру. Сама гробница дрожала, мерцала и реформировалась. Блестящий, сверкающий гроб из хрусталя, окруженный Дамблдором, переливающий радугу по его лицу и прекрасно сохраняющий мирное лицо, которое он навсегда наденет.
  
  "Подходящее место для похорон и отдыха великого волшебника и великого человека", - тихо сказала Флер.
  
  "Он единственный директор Хогвартса, которого похоронили на месте, и это честь, которую он заслуживает", - согласился Гарри.
  
  "Амбридж", - напомнила ему Флер, слегка ухмыляясь.
  
  "Она не была похоронена", мрачно хмыкнул Гарри. "Она была подвешена на деревьях, съедена заживо и выброшена как высушенная шелуха".
  
  "Вероятно, это не считается", - кивнула Флер, отбрасывая разочарование.
  
  Гарри сделал то же самое.
  
  "Думаю, я сделаю это сейчас", - решил он, сняв с пальца кольцо с камнем Воскресения.
  
  'Сейчас?' Спросила Флер. 'Зачем?'
  
  "Это правильно", - просто ответил Гарри, переворачивая его три раза.
  
  Салазар Слизерин, командовал Гарри.
  
  "Вы нашли это", - гордо воскликнул тень. "Я знал, что вы добьетесь успеха там, где я потерпел неудачу".
  
  "Я не знаю, как это работает, - сказал Гарри, - и я начинаю думать, что единственное, что может быть хуже, чем обладать этим камнем, это иметь его, а потом потерять".
  
  "Это дает вам эхо тех, кого вы знали", - тихо сказал Салазар. "Магия помнит формы душ, с которыми она была связана, и чем ближе они к призывателю, тем сильнее память".
  
  "Я не думал, что ты можешь быть настоящим", - признался Гарри.
  
  "Слишком хорошо, чтобы быть правдой", - Слизерин кивнул. "Вы были правы, чтобы быть осторожным; это было мудро с вашей стороны.
  
  "Не часто ты обвиняешь меня в мудрости, - нерешительно улыбнулся Гарри.
  
  "Если бы вы проводили меньше времени, ведя себя как глупый придурок, я бы так и сделал", - сказал ему Салазар.
  
  "Я редко делаю что-то безрассудное", - настаивал Гарри, дико поправляясь, Флер подняла бровь от этого заявления.
  
  Как я пропустил это.
  
  "Я стал сильным, - сказал он основателю, - сильнее, чем я мог бы надеяться прежде, даже если бы я делал ошибки и делал вещи, за которые другие осудили бы меня".
  
  "Месть - это искушение, которому немногие могут противостоять", - признал Слизерин. "Я не мог, мы очень похожи в этом отношении и в вашей совершенной беспощадности. Годрик не согласился бы с вашими методами, теперь вы больше мой наследник, чем его, "когда он говорил, было легкое самодовольство", но он одобрил бы ваше сердце, и, несмотря на все его недостатки, он тоже был великим волшебником ".
  
  'Так здорово, как ты?' Гарри спросил дерзко.
  
  "Не совсем так, - ухмыльнулся Салазар, - но достаточно близко, чтобы он мог мечтать об этом".
  
  "Такая скромность.
  
  "Вы столь же могущественны, как и любой из нас, - сухо напомнил ему Слизерин, - первый в истории волшебник, который объединяет только виселицу, или," его взгляд устремился к Флер ", возможно, с объединенной целью было бы лучшим описанием. Возможно, вы оставите наследство больше моего, - подумал он, - я надеюсь, что все родители мечтают, чтобы их дети затмили их ".
  
  "Не думаю, что этого будет достаточно", тихо сказал Гарри. "Я могу уничтожить крестражи, убить его слуг, углубиться так глубоко, как можно углубиться в изучение магии, даже расширить его границы дальше, чем кто-либо раньше, но он всегда будет иметь преимущество передо мной".
  
  "Ты недооцениваешь себя", - мягко сказал ему Салазар. "Магия - это намерение, если ты этого достаточно хочешь, то почти ничего не можешь сделать. Этот сон в зеркале почти достаточно близок, чтобы его увидеть, вам нужно только найти силы, чтобы его достичь.
  
  "Я доберусь до него", - сказал он себе, ища убеждения внутри. Он не нашел ни веры, ни уверенности, но он не нуждался в них, такие чувства были ненужной мотивацией.
  
  У него не было другого выбора, он знал, я достигну своей мечты, или я стану ничем, и этого не будет, не должно произойти.
  
  Он не мог этого вынести.
  
  "Последний враг, которого нужно уничтожить, - это смерть", - криво сказал ему Слизерин. "Я думаю, что более уместно сказать, что последняя победа должна быть не уничтожена смертью, а превзойти ее. Мы все должны умереть, Гарри, - предупредил он, - но что-то от нас может остаться, пока нас все еще знают, помнят и уважают, тогда мы все еще должны быть чем-то ".
  
  Это правда, подумал он.
  
  Он надеялся, что это так, эта мысль немного успокоила его страх пустоты, поглощающей, ползучей пустоты.
  
  "Отпусти меня, Гарри", мягко предложил тень Салазара. "Не призывай меня снова, если можешь помочь, не мечтай о мертвых, когда живые стоят рядом с тобой. Закаляй свое сердце, мой наследник, - мягко настаивал он, - прощайся, шаг вперед и не оборачивайся, - он гордо улыбнулся, - даже не оглядывайся назад.
  
  "Прощай", - глухо повторил Гарри, позволив тени своего предка исчезнуть.
  
  'С тобой все в порядке?' Флер спросил осторожно.
  
  "Со мной все будет в порядке, - заверил Гарри, - еще один человек, с которым мне нужно попрощаться".
  
  Кэти, подумал он горячо, живот сжимался в ожидании, когда он перевернул кольцо. Этот будет самым сложным.
  
  "Гарри", - улыбнулась Кэти.
  
  Ее оттенок дрожал прямо в твердое состояние, и ее форма была настолько сильна, что он почти протянул руку, чтобы коснуться ее. Все, что он не мог объяснить так долго, было теперь очевидно. То, как она смотрела на него, двигалась сама собой, даже как отголосок жизни, так что она всегда была настолько близко к нему, насколько могла быть, ее глаза и руки задерживались на нем.
  
  "Я скучала по тебе", - сказала она ему, шагая ближе, так близко, что ее дымчатая серебристая кожа почти соприкасалась с его собственной.
  
  "Прости", - прошептал Гарри, не в силах удержаться, пытаясь дотронуться до нее, когда она оказалась в пределах досягаемости. "Я должен был держать тебя в безопасности.
  
  "Думаю, так будет лучше", - согласилась Кэти, и она все еще улыбалась, но ее улыбка была настолько натянутой и грустной, что Гарри пришлось проглотить комок в горле и сжать челюсть, чтобы по-прежнему не было жарко в его глазах. "Я не в пути сейчас.
  
  "Ты никогда не мешал", - пообещал он ей, вздрогнув, когда его пальцы исчезли в ее облике. Рука Флер скользнула в его руку, ее глаза уставились на Гарри, наблюдая за его реакцией на дух, которого она не могла видеть.
  
  "Так лучше", упрямо повторила Кэти. "Не было места для меня, не совсем, и поэтому мне не нужно смотреть, как ты уходишь", - она ​​моргнула долго и медленно, что-то блестящее на ее ресницах, "Я предпочитаю этот конец, чтобы терпеть это. '
  
  "Я бы никогда не ушел", - сказал Гарри с ужасом и отвращением от мысли, что он проскользнул в язык парсел.
  
  "Не быстро, - ответила Кэти, как-то понимая его, - но медленно это происходило, понемногу, с каждым днем, вы бы меня забыли, и мне пришлось бы наблюдать, как это происходит".
  
  "Я не забуду тебя.
  
  "Вы будете," сказала она нежно. Теперь ее слезы текли по узким серебряным линиям вдоль ее щек, "но мне не нужно будет этого видеть, и я благодарен за эту доброту". Ее пальцы скользнули, чтобы погладить его по щеке, но он ничего не чувствовал от ее прикосновения, потому что ее пальцы призрачно пронзили его, как и его.
  
  Гарри сжал свободную руку в кулак, отчаянно пытаясь не обращать внимания на онемение полых рук вокруг его сердца и резкую, горькую грусть, которая охватила его.
  
  "Я не могу этого сделать", - сказал он ей голосом. Теперь он знал, почему этот камень был так опасен; это может свести с ума любого волшебника или ведьму от тоски. Он мало что мог обменять, просто чтобы прикоснуться к ней, потому что она казалась такой близкой к жизни, но он знал, что она просто недосягаема.
  
  "Не отсылай меня", умоляла Кэти со слезами на глазах. "Я не хочу оставлять вас, пожалуйста, - умоляла она, широко раскрыв глаза, - позвольте мне задержаться с вами еще немного".
  
  "Я должен сказать до свидания", - печально сказал Гарри.
  
  "Я знаю, - с горечью согласилась она, - ты всегда собирался попрощаться однажды. Я бы хотел, чтобы я не говорил ни слова Роджеру Дэвису все это время назад, - сказала она отдаленно. "Такая маленькая вещь, и она могла бы так сильно измениться. Я желаю этого больше всего на свете, но, - она ​​смахнула слезы пяткой ладони с горько-сладкой улыбкой на губах, - мы оба знаем, что подобные желания не сбываются.
  
  "Я не хочу этого говорить", - сказал Гарри. Даже идея попрощаться была слишком большой. Резкое, зазубренное что-то разрывалось и извивалось в его груди.
  
  "Тогда не надо", - грустно улыбнулась Кэти, дрейфуя так близко, что все, что он мог видеть в ней, были ее светлые глаза и слезы на глазах. "Мне снилось, что однажды ты поцелуешь меня, - прошептала она, - но в глубине души я знала, что ты никогда этого не сделаешь".
  
  Гарри ничего не сказал; не было ничего, что он мог сказать. Он знал, что она любила его, и что, хотя он всегда будет принадлежать Флер, Кэти молча останется его, притворяясь дружбой и плача тихими слезами с каждым поцелуем, данным другой девушке.
  
  Ее серебряное лицо скользнуло ближе, тень ее губ на его, но ни один из них не почувствовал ничего, и, не в силах больше терпеть, кольцо соскользнуло с его пальцев на берег.
  
  Флер вернула его, предлагая его обратно ему, но он покачал головой, не в силах сжать какие-либо слова после опухоли на его языке.
  
  Она долго смотрела на него, затем с ловкой магией надела кольцо на ожерелье рядом с ее медальоном и притянула его голову к ее груди, обхватив его руками и сунув пальцы в его волосы.
  
  "Пойдем домой", пробормотала она, перенося вес.
  
  Гарри кивнул ей в ключицу, глубоко вздохнув.
  
  Я никогда не увижу их снова.
  
  Флер молча аппарировала их обратно в спальню, усадила их на край и все время обнимала.
  
  Не возвращайся. Не оглядывайся назад.
  
  Гарри сделал последний глубокий вдох.
  
  Единственный способ, которым их потеря когда-либо будет терпимой, - это если Флер и я освободимся, чтобы жить так, как мы хотим.
  
  "Я собираюсь проверить палочку", - решил он, осторожно отрывая руки Флер, чтобы он мог сесть. "Я хочу увидеть его возможности для себя".
  
  "Вы можете проверить это со мной", серьезно сказал Сириус из дверного проема.
  
  'Что произошло?' Каким-то образом Гарри знал, что Сириус не имел в виду, что он хотел посмотреть, как Гарри произнес несколько заклинаний на лугу снаружи.
  
  "Волдеморт преследует сестру твоей матери и ее семью", - категорически сказал Сириус.
  
  "Если мы знаем это, то это потому, что он хочет, чтобы мы знали", устало сказал Гарри.
  
  "Вы думаете, что это еще одна ловушка?"
  
  "Нет", Гарри покачал головой. Он знал, чего хотел Волдеморт.
  
  Это тест.
  
  Темный Лорд хотел увидеть, кем стал Гарри теперь, когда Кэти была оторвана, а Дамблдор исчез. Он хотел выманить Гарри в открытую, чтобы увидеть эффект для себя, и в процессе он намеревался убрать еще одну привязанность, которую Гарри мог бы удержать.
  
  'Вы знаете что-нибудь еще?'
  
  "Он посылает Фенрира Грейбека", прорычал Сириус.
  
  "Ты хочешь мести", - понял Гарри.
  
  "Я не могу пойти с тобой, - предупредила Флер, - сегодня нужно приготовить зелье для соков для Гринготта, поэтому я не буду там, чтобы присматривать за тобой".
  
  "Я буду держать Гарри в безопасности, - настаивал Сириус, - мы вместе добились выхода из Министерства, мы справимся с одним оборотнем и его лакеями".
  
  "Ты пойдешь, не так ли?" Тихо сказала Флер.
  
  "Мне нужно проверить Старшую Палочку, - медленно сказал Гарри, - и смерть Фенрира Грейбека будет очень полезна, поскольку без него стаи растворятся в хаосе, и Волдеморт потеряет значительную часть своих союзников".
  
  "Я приготовлюсь", - нетерпеливо сказал Сириус с темными и зловещими тенями на лице.
  
  "Сириус не полностью исцелен, он едва начал восстанавливаться, - предупредила Флер, - будь осторожен и не рискуй".
  
  "Я проверю палочку, разберусь с Грейбеком и вернусь", - пообещал Гарри, если ему повезет, тогда это может даже случиться.
  
  "Вы в это не верите", - мягко предупредила его Флер, немедленно призывая его к ложному оптимизму.
  
  "Нет", Гарри виновато улыбнулся. "Волдеморт будет там, он придет сам, чтобы увидеть меня, даже если он не решит сражаться".
  
  'Зачем?'
  
  "Ему любопытно", - прошептал Гарри. "Он хочет увидеть, как потеря Кэти изменила меня, увидеть, насколько мы похожи, если мы равны, и какой силы он не может знать. Я не думаю, что он хочет убить меня, пока он не оторвал все и не увидел, кем я стал в его отсутствие ".
  
  "Как вы можете знать это? - потребовала Флер, крепко обхватив его, как будто удерживание его за руку помешало бы ему уйти.
  
  "Потому что, - Гарри слегка улыбнулся, - мне тоже немного любопытно".
  
  "Если вы правы, - прошептала Флер, слыша приближение Сириуса, - тогда Сириус, Невилл и я будем следующими".
  
  "Я не настолько любопытен, чтобы играть в его игру", - твердо сказал Гарри. "Он умрет прежде, чем когда-либо приблизится к причинению вам вреда, а если нет, то ему придется перешагнуть через мое тело, чтобы сделать это".
  
  "Через несколько дней останется только змея, - сказала Флер, наполовину ему, наполовину себе", - мы так близки.
  
  "И он тоже", - мрачно сказал Гарри, обхватив Сириусом предплечье, чтобы аппарировать к Маленькому Крылатому. "Дамблдор мертв, министерство находится в осаде в Лондоне, и я, вероятно, единственный волшебник в Британии, который, по его мнению, мог бы когда-либо ему соответствовать".
  
  "Тогда нам лучше его остановить, - ухмыльнулся его крестный, перебирая мантию через повязку, пытаясь спрятать слегка влажное пятно на боку. "Если вы видите змею, Гарри, не стесняйтесь".
  
  "Я собирался тебе это сказать", - слегка сказал ему Гарри, переместив свой вес вперед и ступив на тротуар возле дома Дурсли.
  
  Темная Метка уже висела в небе над домом, зеленая и страшная перед полной, яркой луной.
  
  "Рейд должен был состояться через несколько часов", - стиснул Сириус.
  
  "На самом деле это не налет", - сказал ему Гарри, вытащив Старую палочку из рукава и сорвав метку с неба. "Волдеморт удовлетворяет свое любопытство".
  
  Скорее всего, он уже где-то здесь.
  
  "Он заплатит за это удовлетворение жизнью Грейбэка", - сердито выплюнул Сириус, вытаскивая палочку Муди, которую он принял за свою собственную после падения Азкабана.
  
  "Homenum откровение", - пробормотал Гарри.
  
  Почти тридцать красных очертаний ярко сияли вокруг них, прячась в тени улиц, за кустами, урнами, оградами и изгородями, и небольшим скоплением еще дальше, в конце улицы.
  
  "Мы в меньшинстве", - предупредил он своего крестного отца.
  
  Чем больше, тем лучше, - усмехнулся Сириус. "Последователи Грейбэка не используют палочки, они оскорбляют волшебников, но они очень сильные, очень быстрые и довольно укусные".
  
  - Не укушайся, - сухо сказал Гарри. "Я не буду гулять с тобой каждую полнолуние".
  
  Красные фигуры швырялись вперёд, завывая яростным ликованием.
  
  "Мне уже нравится мой редкий стейк", - ухмыльнулся Сириус, выпустив шквал проклятий в нападающих оборотнях.
  
  Оборотни уклонялись с неестественной скоростью, устойчивые к большинству более слабых заклинаний, которые мог бы предпринять аврор, но ни один из них не использовал заклинания, которые можно было бы считать слабыми.
  
  Жезл Сириуса извергал яркий пурпурный огонь, из которого вырывались тонкие струи, чтобы оттеснить существ вокруг них, сохраняя грубый периметр, в то время как Гарри, чье наложение было значительно быстрее, швырял кусающиеся гексы, проколотые кости проклятия и еще хуже на оборотней, которые слишком долго задержался на одном месте.
  
  Один за другим стая сократилась.
  
  "Где ты Greyback? Сириус сердито закричал. "Выйди и встреться со мной".
  
  "Я здесь", - прорычал глубокий голос с крыльца Дурсли.
  
  Гарри развернулся, выпустив еще один пронзительный гекс, но Грейбэк просто дернул головой с пути, презрительно глядя на них.
  
  "Ты хорош в убийстве слабых волков", - прорычал он, встав перед луной. Гарри нахмурился, потому что, пока тело Грейбека было деформировано и искривлено, когти его гвоздя, зубы длинные и острые, он по-настоящему не трансформировался, и это была полная луна.
  
  "Меня не волнует убийство маглов", - плюнул он, бросая что-то с крыши в их сторону.
  
  Он приземлился с мокрым стуком на улице внизу, и Гарри узнал вялую, мертвую форму своего двоюродного брата.
  
  "У них нет магии, - продолжал Грейбэк, легко спрыгивая с крыльца, как будто десятифутовое падение было ничем, - поэтому они не могут стать одним из нас". Он оскалил зубы в дикой усмешке. "Охотиться на них весело, но не более того, - сказал он с отвращением, - что он бежал не очень быстро и не очень хорошо".
  
  "Ты убил Ремуса", - прошипел Сириус, шагая к Грейбеку, игнорируя других волков, которые слонялись вокруг них.
  
  "Мальчик Люпин", - заметил Грейбак, проводя когтистой рукой по зубам. "Он был самым сильным ребенком, которого я когда-либо поворачивал, чем сильнее магия у ребенка, тем больше волк, но он был разочарованием".
  
  "Он был большим человеком, чем ты когда-либо будешь, - кричал Сириус, - ты даже не человек!"
  
  "Он был жалок", прорычал Фенрир Грейбэк в ответ. "Он приручил своего волка, посадил в клетку монстра и похоронил силы, которые он должен был обнять. Он так боялся того, кем он был на самом деле, что волк никогда даже не шевелился, - Грейбак голодно провел языком по зубам, - даже когда я вырвал ему горло.
  
  Пурпурный огонь плескался по фронту номер 4 в волне, достаточно горячей, чтобы растопить стекло окон. Кирпичи сгорели, и призовые кусты роз его тети были мгновенно превращены в пепел, но Грейбэк просто шагнул через него. Огонь, который должен был позволить ему обугленный скелет, заставлял его кожу гореть и пузыриться, и Гарри мог видеть, как он отрывается от его плоти в саване черного дыма, но он исцелился за несколько мгновений.
  
  Неестественный оборотень издал низкий гравийный смешок и бросился вперед, только чтобы быть остановленным мертвым изгнанием Сириуса, который сильно ударил его, отбросив обратно в горящее здание.
  
  "Грейбэк - мой", - потребовал его крестный, бросая заклинания в дом все более темной и злобной природы. "Это не убило бы его, не после того, что он сделал с собой".
  
  Гарри признал магию крови, ритуал, делающий его магически стойким и выносливым, без сомнения, подарок Волдеморта для завоевания его преданности.
  
  "Тогда я разберусь с остальными", - сказал Гарри, переставляя хватку на Старейшину. Он испустил восторженный прилив силы, когда он бросил свою магию сквозь нее в воздух, наполняя ее своей магией и своим намерением.
  
  Другие оборотни вылетели из тени, полностью трансформировавшись, с длинными конечностями, вытянутыми мордами и яростными желтыми глазами.
  
  Их было только шесть, и они мгновенно умерли, раздавленные в неузнаваемую массу расколотых сломанных костей и пюре, растекавшееся по дороге красным.
  
  Он только хотел отбросить их назад.
  
  Палочка восхищенно вздрогнула в его пальцах, открыто превознося силу, которой она обладала через него.
  
  "Действительно, аспект смерти", - подумал Гарри, крутя его пальцами.
  
  Грейбэк выбрался из дома, безволосый, курящий и ужасно обгоревший. Его лицо было чуть больше, чем кость, расплавленное, искривленное, просачивающееся мясо и горящие желтые глаза. Заклинания Сириуса поражали его, но большинство просто рассеивалось по его коже или отбрасывало оборотня назад. Его крестный отец, казалось, не слишком возражал, и дико ухмылялся, бросая заклинание за заклинанием в зубы Грейбека, но Гарри слишком ясно видел, как рука палочки Сириуса поднималась куда медленнее, под воздействием его раненой стороны, и то, как влажное пятно распространилось по его мантии, проникая сквозь повязку под ним.
  
  "Время идти, Сириус", - предупредил Гарри. Он проверил волшебную палочку, попробовал ее силу, и, хотя Грейбэк, вероятно, был устойчив к большей части магии, используемой в дуэлях, "Смертельное проклятие" все равно окажется для него смертельным. Было бы лучше, если бы они ушли сейчас, прежде чем Сириус, травма которого уже наносит ему ущерб, устал еще дальше.
  
  Четыре различных трещины прервали любую дальнейшую попытку убедить его крестного отца.
  
  "Как и предсказывал Темный Лорд, - сказал ровный голос, - наши неудачи будут забыты, если мы добьемся успеха здесь".
  
  Три пустые белые маски и одна серебряная. Две коренастые короткие фигуры, две стройные, все четверо в черных одеждах, вытянутые палочки.
  
  "Авада кедавра", - хмыкнул ближайший из более коротких.
  
  Гарри просто обошел луч зеленого света, вызвав вокруг себя своих бабочек. Они закружились, крылатое эбеновое дерево, проглотив шквал непростительных проклятий, затем опасно шипел назад мимо Пожирателей Смерти, преобразился в стальные шипы и пронзил себя в аккуратные, выкрашенные в белый цвет заборы, разрывая кустарник с прямыми краями и разбивая осколки от твердый кирпич.
  
  Я выиграю это, решил он.
  
  Пожиратель смерти в серебряной маске был внутренним кругом и угрозой, но остальные они были медленнее, менее опытными. Он видел это по их шагам, по способу перетасовки, а не шага, это было очевидно по их выбору заклинаний, мощных, но разрозненных, они знали, что читать, но не так, как и когда было лучше.
  
  "Ласеро", - спокойно сказал он в затишье, произнося бессловесный, неподвижный пронзительный гекс в одно мгновение между этим заклинанием и сгибая свою палочку в движение палочки для отрывающегося проклятия кости.
  
  Режущее проклятие обезглавило куст азалии, отклоненный волшебником в серебряной маске, но пронзительный гекс, неожиданный и слишком быстрый, чтобы его увернуться, пронзил другого тонкого волшебника, который зашипел и, к счастью, упал на одно колено, позволяя кости проколотое проклятие поразило его ребра, а не таз.
  
  Теперь он понял, как Волдеморт так быстро наложил столько проклятий. Мало того, что он прошел ритуалы, научился скручивать движения своей палочки друг в друга, но он был способен наложить многие из своих проклятий без слов или жестов, вставляя заклинания в гексагон.
  
  "Крэбб, Гойл, - плюнул волшебник в серебряной маске, - перестань вести себя как дураки. Руквуд, используй тот разум, которым ты так гордишься.
  
  Руквуд поднялся на ноги, утяжеляя все с одной стороны, и пальцы его левой руки впились в грудь его мантии, где его поразило заклинание Гарри.
  
  "Легилимены", - отрезал он, встретившись глазами с Гарри.
  
  Он получил мерцание образов, темные волосы медленно горели, красная жидкость пролилась на снег, ярко-карие глаза на бледном мертвом лице и зеленоватый блеск светящихся опалов.
  
  Как ты смеешь.
  
  Ладья замерзла, впечатления, которые он посылал, прерывистые, проглоченные ничем, поглотили.
  
  Дурак, он вонзился в разум волшебника, улыбаясь, когда он вздрогнул от ярости Гарри, но не мог очистить его мысли или оттолкнуть Гарри от его головы.
  
  Легилименция была обоюдоострым мечом.
  
  Гарри сунул свои собственные изображения в светящиеся алые глаза Руквуда, шепот черного шелка на мокрой траве, шипящий шипящий парселтонг, а затем, когда Руквуд расслабился, его нападение стало менее опасным, чем волшебник ожидал от гнева Гарри, он вел боль от пыток прокляла глубоко в голове Руквуда и наполнила его мысли каждой йотой его ярости.
  
  Он исказил разум Руквуда своей яростью, согнул его до неузнаваемости, гнев охладел холодным и острым, хотя мысли Пожирателя смерти уничтожили все остальное, разум и воспоминания скрылись от него, и Руквуд рухнул, крича на пол, прижав руки к его виски дрожали и дрожали, когда кровь текла из его носа, ушей и глаз.
  
  Один пронзительный гекс успокоил его визг, и Гарри повернулся к остальным троим.
  
  "Черт, - ругался Гойл, - Долохов, что нам теперь делать?"
  
  "Мы делаем то, что сделали бы, если бы мы не были засорены этим бесполезным шпионом, - отрезал Долохов, - проклинайте его. Вы двое придавите его и заставите его прикрыть, я прорвусь и закончу дуэль.
  
  Слишком просто, Гарри ухмыльнулся. Они привыкли сражаться с аврорами равной или меньшей силы, чем они сами.
  
  Гарри повторил свою атаку, используя принятую тактику Гриндельвальда так же эффективно и часто, как мог, похоронив Пожирателей смерти под градом заклинаний, чтобы они не могли отомстить, зажав их между скелетами автомобилей, которые Сириус поджег, и колонной пламя и дым, который когда-то был домом Дурслей.
  
  Наполовину расплавленное обугленное шасси ожило под кончиком Старшей Жезла, извиваясь в острых заостренных усиках и ударяясь о Пожирателей Смерти.
  
  Коренастый из них, Крэбб, выругался, взорвав их, но Гойл был медленнее, и ползучие металлические виноградные лозы захватили его, глубоко врезаясь, пробиваясь через его живот, проскальзывая между его ребрами, затем растягиваясь, разрывая его надвое.
  
  Долохов разорвал металлические лозы на части, а затем прогнал машины через улицу, чтобы они больше не мешали друг другу.
  
  Пожиратель смерти в серебряной маске, казалось, был единственным из четырех, кто имел представление о тактике дуэли.
  
  Крэбб сорвал с лица белую маску, отбросив ее в сторону, и выпустил поток злобного огня в направлении Гарри, чтобы отомстить за своего пополам спутника, но он не был мастером магического произведения. Простой взмах Старшей Палочки и бушующая химера растворились, голодные красные языки опускались и расползались, кружась вокруг него, плавя асфальт в липких черных лужах под их ногами.
  
  Гарри волной направил огонь вперед, скрывая их зрение. Долохов изгнал его простым ударом палочки, но Гарри уже воспользовался его возможностью. Расплавленный асфальт соскользнул из-под ног Крэбба, быстро скользя по его ногам, поджигая мантию.
  
  Ни одна из его отчаянных попыток магии не освободила его от дегтя, поэтому он уронил палочку, чтобы коготь при ударе сжег его руки и пальцы, когда он разлетелся по горлу, пролился на его губы и вниз по горлу.
  
  Он изгнал злодея; это было ненужным сейчас. Долохов не был бы убит с таким заклинанием, а Крэбб был уже мертв.
  
  Коренастый Пожиратель Смерти еще не осознал этого, но Гарри и Долохов поняли это.
  
  Струна ярких проклятий вырвалась из палочки Пожирателя Смерти, и волшебник в серебряной маске быстро и беспорядочно обошел Гарри, изливая всевозможную магию со всех сторон, но там, где он был быстр, Гарри был быстрее, где он могущественен , Блаженство Гарри было сильнее, и каждое заклинание сошло на застывшую асфальт.
  
  Блестящие белые искры кружились вокруг Старшей палочки, сгущаясь с потрескиванием и запахом горящего озона.
  
  На этот раз Гарри не выпустил заклинание одним выстрелом, но щелкнул кончиком палочки, посылая тонкие усики молнии длинным, сверкающим кнутом.
  
  Он пробил магический медный барьер Долохова и поспешно произнес заклинание "Щитное заклинание" так же легко, как и воздух, оторвав руку от палочки в локте и мгновенно прижигая порез.
  
  "Я был уверен, что нас четверых будет более чем достаточно", - стиснул Долохов, сжимая пень своей недостающей конечности и наблюдая за Гарри, пока Грейбэк, наконец, сдался, измученный и неспособный излечиться.
  
  'Волдеморт сказал тебе это?' Спросил Гарри, удивленный невежеству волшебника. "Я думаю, что вы подвели его слишком часто, теперь он хочет посмотреть, что я сделаю с вами без привязанности, которую он оторвал от меня, чтобы удержать меня".
  
  "Я - Внутренний Круг, - помахал Долохов, - я не такой расходный, как эти идиоты".
  
  "Вы все выглядите довольно расходным для меня", - ухмыльнулся Гарри, сверкая зубами в ярком свете смертельного проклятия, которое, в конце концов, уничтожило Фенрира Грейбека.
  
  "Крэбб и Гойл были неуместны, - согласился Долохов, - Руквуд считал себя умнее всех нас, но шпион бесполезен после того, как его раскрыли".
  
  "А ты просто жертва", - закончил Гарри.
  
  "К сожалению, Антонин, - прошептал спокойный голос, - Гарри прав".
  
  "Господи", Долохов заикался в ужасе.
  
  "Фулминис", - отмахнулся Гарри.
  
  Белый луч молнии выскочил из его палочки, ударив Долохова по лбу сильной вспышкой. Уличные фонари над ним взорвались, маленькие осколки стекла разбежались по улице, и волшебник сначала загорелся, а затем превратился в пепел, оставив только искривленную расплавленную серебряную маску, чтобы дымить на полу, где он стоял на коленях.
  
  Волдеморт шагнул вперед, поставив ногу по обе стороны от маски, и безболезненно призвал ее парить над рукой.
  
  "О дерьмо", Гарри услышал бормотание Сириуса.
  
  "Я дал их тем, кто поклялся мне", ровно сказал Волдеморт. "Я возглавил бы их, дал бы им силу, славу и влияние, а взамен они стояли бы рядом со мной до самой смерти, даже после смерти".
  
  Гарри взглянул на Сириуса, который слегка наклонился вперед, затем покачал головой.
  
  Гарри понял, что это противозаконные палаты .
  
  Там не было ни змеи, ни последователей, он уже немного устал от дуэли, и чашка все еще томилась в Гринготте, но это был лучший шанс, который ему дали до сих пор.
  
  "Антонин предал меня", - бурлил Волдеморт, дрожь жара омывала несколько футов, отделявших его от Гарри. "Я, величайший волшебник, который когда-либо жил, предложил ему возможность встать рядом со мной, и он солгал мне в лицо, балуя себя, когда ему угодно, причиняя вред всем, кого захочет, игнорируя мои наставления, мои приказы и верность, которой он мне обязан ".
  
  Он бросил маску на пол и злобно пнул ее в горящий дом.
  
  "Я презираю предателей", - прошипел он парселтонгом.
  
  "Разве вы не видели то, что хотели видеть? - осторожно спросил Гарри.
  
  Проблеск веселья мелькнул в алых глазах Волдеморта.
  
  "Я не ожидал, что старый дурак умрет", медленно сказал он. "Младший Малфой сделал свой выбор, преуспел, а затем столкнулся с судьбой, которую выбрал, но Дамблдор, - Волдеморт плюнул в ненависти, - как он умер, Гарри?"
  
  "Не хорошо, - спокойно ответил Гарри, - но лучше, чем Малфой".
  
  Он повернул палочку в пальцах, бросая предупреждающий взгляд на своего крестного отца.
  
  "Каковы жизни нескольких обычных волшебников по сравнению с одним неординарным, - губы Волдеморта изогнулись в холодной улыбке", или населением самой великой страны волшебного мира. Ты должен увидеть, что я победил, Гарри. Дамблдор мертв, министерство истекает кровью в Лондоне, и скоро все станет моим.
  
  "Они ненавидят тебя", - напомнил ему Гарри, перенося вес на аппарирование. "Для них ты никогда не будешь великим, только ужасным".
  
  "Пусть они меня ненавидят, - прошипел Волдеморт, внезапно рассердившись, - это не имеет значения, пока они меня боятся". Его слова звучали странно, репетировали, как будто он повторял их себе снова и снова. "Быть ​​великим - значит быть могущественным, быть сильным - значит бояться, и никто из них не осмеливается даже произносить мое имя".
  
  "Волан-де-Морт", - сухо сказал Гарри, срывая подопечные Волдеморта без единого слова. Старшая Палочка вспыхнула от силы, и глаза Темного Лорда почти незаметно расширились от удивления от их разрушения.
  
  "Авада Кедавра", прошипел Темный Лорд, но смертельное проклятие не полетело к Гарри. Вместо этого он пролетел мимо него через плечо и потрескивал в воздухе, где Сириус стоял всего несколько минут назад. Если бы Гарри не предупредил его, что он сможет аппарировать, его крестный отец был бы мертв.
  
  "Я в конечном итоге заберу их у вас", холодно пообещал он. "А когда они уйдут, мы посмотрим, действительно ли вы мне равны".
  
  "Я буду тебе лучше", - яростно сказал ему Гарри, наблюдая за блестящими белыми булавками силы, вращающимися вокруг палочки Волдеморта, и сопоставляя заклинание с его собственным.
  
  "Твоя ложь не обманула и не обманет меня, Гарри, и они не помогут тебе обмануть себя", - сказал ему Темный Лорд с удивлением. "Во Франции вас не ждет девушка-вила, ваша дымовая завеса могла одурачить других, меньших волшебников и ведьм, и помешала им понять истинную ценность Кэтрин Белл, но я знаю лучше", - пробормотал он. "А теперь она мертва. Сириус Блэк будет следующим, затем Невилл Лонгботтом, если он проигнорирует, что мир подумал о тебе, Гарри. Я оторву их всех прочь, - багровые, блестящие и любопытные глаза, - тогда мы увидим, какая у тебя сила, чего я не знаю ".
  
  "Фулминис", - плюнул Гарри одновременно с Волдемортом.
  
  Между ними возникла белая молния, которая на зловещее мгновение вспыхнула ярко, поскольку их заклинания боролись друг с другом, затем, когда Гарри оказался равным, появилась ослепительная вспышка, и его отбросило через улицу от Волдеморта.
  
  Он мельком увидел фигуру Темного Лорда, пролитую через улицу, когда он поднялся.
  
  "Беги, Гарри, - жадно прошептал Волдеморт, глядя мимо горящего дома, который Гарри никогда не называл домом, - беги от смерти. Скоро увидимся.
  
  
  Глава 99
  
  Он бежал.
  
  К своему стыду, он сжал челюсти и убежал, аппарируя обратно к Лугам; это ранило его гордость, но он знал, что не было никакого смысла рисковать собой на дуэли с Волан-де-Мортом, прежде чем хоркруксы были уничтожены.
  
  Те, кто убегает в живых, чтобы сражаться в другой день, сказал он себе, тихо сидя на своей кухне, наблюдая, как Флер играет с шоколадным пузырем в форме дракона над ее напитком.
  
  Сириус молча расстегнул свою мантию, дергая за блестящую влажную повязку внизу.
  
  От талии до подмышки он был багровым, но из раны в форме полумесяца растекались пятна черной и желтой жидкости.
  
  "Выглядит красиво", Гарри поморщился, когда Сириус осторожно ткнул в него указательным пальцем.
  
  "Не тыкай, - раздраженно отрезала Флер, - я больше не буду переделывать повязку".
  
  "Он уже пропитан", проворчал Сириус, но он смягчился и снова закрыл свои одежды.
  
  "Нет больше дуэли, если ты можешь избежать этого, - ответила Флер, когда дракон рухнул обратно в свою кружку, - пока не исцелится".
  
  "Все не так плохо", - усмехнулся Сириус, закатывая глаза.
  
  Флер потянулась, не глядя и сильно ткнула его в бок.
  
  "Дерьмо", прошипел он, чуть не упав со стула.
  
  'Не так уж плохо?' Она легкомысленно
  
  "Хорошо, - проворчал Сириус, - это неудобно".
  
  "Заклинание", - категорически сказал Гарри.
  
  Сириус вытащил свою палочку, подавив стон и вздрогнув, когда его рука отодвинулась от его груди. Его заклинание, простое заклинание наложения света, вышло слабее, чем обычно, и замерцало, когда он отодвинул свободную руку назад.
  
  "Больше никаких дуэлей", - согласился Гарри, и Сириус кивнул, смущенно убирая палочку.
  
  "Глупый Малфой", пробормотал он. "Что мне теперь делать?" Он потребовал. "Что нам теперь делать?"
  
  'Полижик закончен?' Гарри спросил с любопытством.
  
  "Для этого нужна кровь, - сказала Флер, - но кроме этого да, нам нужно поговорить только с Невиллом".
  
  "У него уже есть кровь, - уверенно кивнул Гарри, - я уверен, что так и будет".
  
  "Оборотный? Сириус выглядел озадаченным.
  
  "Мы должны забрать что-нибудь из банка", сухо сказал Гарри.
  
  "Крестраж", кивнул Сириус. "Остерегайся гоблинов, Гарри, они не вежливо относятся к ворам, - он выглядел смутно созерцательно, - или к волшебникам и ведьмам".
  
  "Я не планировал быть пойманным.
  
  "Я должен проверить прелесть протеина в журнале их посетителей, - решила Флер, осушая свою кружку, - я не смотрел с тех пор, как умер Дамблдор".
  
  'Отличная идея.'
  
  - Значит, осталось только два хоркрукса, кроме одного в Гринготте? - спросил его крестный, нахмурив лоб.
  
  "В Гринготтсе и нагини есть чашка, - поправил Гарри. "Дамблдор и я уничтожили другого из трех".
  
  "Мы так близко", - понял он.
  
  "Недостаточно близко", тихо сказал Гарри.
  
  Скоро увидимся, вспомнил он, как Волдеморт говорил с жадной уверенностью, даже аппарируя от него.
  
  "У Волан-де-Морта есть вся Британия, кроме Лондона, - продолжил Гарри, - и у нас есть разрушительный крестраж, прежде чем министерство, наконец, падет".
  
  "Так что уничтожь его, - лениво предложил Сириус, - хранилище Лестранжа будет прямо на дне этого берега, но с плащом ты, вероятно, можешь просто входить и выходить снова".
  
  "Вы должны уйти", выпалила Флер, почти выбежав обратно в комнату.
  
  'Покидать?' Гарри встал со стула, старейшина Ванд сразу же взял его в руки. 'Были ли подопечные нарушены?'
  
  "Нет, - Флер взмахнула листком бумаги, который она держала под носом, - Лестранжи посещают их хранилище и разговаривают с их менеджером по работе с клиентами сегодня".
  
  "Мерде", - поклялся Гарри, протягивая руку и прижимая плащ к ладони. "Волдеморт, должно быть, видел, что Дамблдор умер от Увядающего проклятия, и узнал одну из защит на его крестражах, теперь он проверяет их".
  
  "Он не собирается быть счастливым, не так ли?" Сириус с иронией прокомментировал.
  
  "Он не знал, когда аппарировал из Little Whinging", - решил Гарри. Волдеморт ни за что не отпустил бы его, если бы он действительно был угрозой, независимо от того, насколько любопытным он был о силе Гарри. "И он тоже не знает о Флер", - добавил он бодрее.
  
  'Какие?!'
  
  "Он думает, что ты - история, которую я придумал, чтобы защитить Кэти", - торжественно сказал Гарри, понимая, что Флер может не одобрить это.
  
  "Вот так, - Флер выглядела и обиженной, и расчетливой, - это хорошо, я полагаю, но он действительно слишком обдумал это".
  
  "Я бы не стал жаловаться", - усмехнулся Сириус, когда Гарри сунул свою волшебную палочку в рукав в качестве запасной и сунул два флакона с зелье из поликарбоната в карманы.
  
  "Почти печально, что его первая мысль состоит в том, что все, что он слышит, - ложь, сделанная другими для их же блага", - заметила Флер, скользя вокруг Сириуса, чтобы крепко обнять Гарри. "Будь осторожен", - строго прошептала она ему, почти болезненно прижимая пальцы к его спине.
  
  "Знаешь, я попробую", - пообещал Гарри.
  
  "Если я хоть раз услышу слово" импровизировать ", когда ты вернешься, - предупредила Флер.
  
  "Ты не будешь, - усмехнулся он, - я буду держать это в секрете".
  
  Он осторожно отстранил ее пальцы, выходя из ее рук.
  
  "Я вернусь через некоторое время", тихо сказал он, затем аппарировал прямо на верхнюю часть ступеней из Тайной комнаты.
  
  Карта мародеров трепетала в его пальцах после нескольких секунд ожидания.
  
  Невилл был в Гриффиндорской башне, в общей комнате.
  
  Нет ничего легкого, простонал он, накидывая плащ на себя и выходя из комнаты.
  
  Когда он вошел в башню, он обнаружил, что комната отдыха почти пуста, и Рон, Гермиона и Невилл были втянуты в яростный крик.
  
  "Вы продали его МакГонагалл, - кричал Невилл, - и теперь у вас есть желание требовать моей помощи?"
  
  "Он убил другого ученика", - прошипела Гермиона.
  
  "Он отомстил за Кэти, - парировал Невилл, - Малфой был Пожирателем Смерти, я был там, когда они сняли его тело, и на его руке была отметина, как день".
  
  "Месть убила бы его, - медленно произнес Рон, каким-то образом он стал голосом разума, - месть, которую я мог бы понять, но Гарри не просто убил его, но и пытал".
  
  "Сообщение, - плюнул Невилл, - чтобы другие не совершили ту же ошибку, что сделал Малфой, и присоединились к Волдеморту".
  
  "Вы знаете, кто еще посылает сообщения с помощью пыток, - ядовито ответила Гермиона, - тот самый волшебник, который уронил тело профессора Снейпа посреди Хогсмида, тех, кто напал на ваших родителей".
  
  Невилл слегка вздрогнул, но покачал головой.
  
  "Они делали это ради удовольствия, ради власти, - решил он, - Гарри думал о большем благе".
  
  На этот раз Гарри вздрогнул, радуясь, что Невилл был неправ, но разрывался, что его реальная причина была немного лучше, чем сами Пожиратели Смерти.
  
  'И все остальное?' - спросила Гермиона с двумя розовыми пятнами ярости на щеках. "Посмотрите, как дела, Невилл, - воскликнула она, - Волан-де-Морт правит Британией, везде, кроме Лондона, и Хогвартса, Дамблдор мертв, наши друзья, наши семьи либо должны будут бороться в его тени, либо погибнуть, и Гарри, мальчик" тот, кто должен был победить его, тот, кому мы должны были помочь уничтожить Волдеморта, немного лучше самого темного волшебника.
  
  У меня нет времени, чтобы подслушать, Гарри вспомнил, я должен привлечь внимание Невилла.
  
  "Либо Гарри на нашей стороне, - просто сказал Рон, все еще сохраняя спокойствие, - тогда мы, все, что осталось от Ордена, поможем ему, или он окажется против нас, и вместо друга мы есть враг врага.
  
  Гермиона пренебрежительно фыркнула, вращаясь на каблуках, в вихре густых волос и серебряного блеска. "Что, если он окажется просто врагом", рявкнула она, направляясь к общежитиям девушки, прежде чем кто-либо из них смог ответить.
  
  "Извини, приятель", извинился Рон. "Я не знаю, что на нее нашло в последнее время. Похоже, она уверена, что Гарри и Волдеморт одинаково злые.
  
  "Они даже не близко", горячо сказал Невилл.
  
  "Гарри не герой, - скривился Рон, - но он все еще на нашей стороне". Он вздохнул, глядя вверх по лестнице вслед за Гермионой. "Я должен пойти поговорить с ней, - медленно сказал он, - по крайней мере, Гарри показал нам, как преодолеть это глупое скольжение".
  
  Он ушел за время, необходимое для сотворения заклинания Конфунда, следуя по стопам Гермионы.
  
  "Невилл", - тихо объявил Гарри.
  
  Его друг начал вращаться, чтобы посмотреть, где он стоял, невидимый.
  
  'Гарри?' Спросил он осторожно.
  
  "Пора", просто сказал ему Гарри, стаскивая плащ с головы.
  
  "Гринготтс? Невилл сглотнул, сунув руки в карман, чтобы вытащить два маленьких конверта.
  
  "Следуй за мной, - приказал Гарри, проводя его ближе и накидывая на них плащ, - мы должны быть быстрыми".
  
  'Зачем?' Невилл спросил неуверенно, почти вошел в спину Гарри, когда он остановился, ловя движение краем глаза.
  
  Он посмотрел, но там ничего не было.
  
  "Волдеморт подозревает нашу цель, - ровно сказал Гарри, заверив, что они одни, - Лестранжи будут в Гринготтсе".
  
  У Невилла перехватило дыхание.
  
  "Не увлекайтесь, - предупредил Гарри, - мстите, если это возможно, но крестраж должен быть первым. Волдеморта нужно остановить, а это важнее личной мести.
  
  Гарри почти гордился тем, что сказал это. Он гордился тем, что снова поверил в это.
  
  'Миртл в ванной?
  
  "Не совсем", Гарри усмехнулся. "Открой", - прошептал он на языке парсел и усмехнулся, когда Невилл отскочил от раковины.
  
  'Это?'
  
  "Тайная комната", - кивнул Гарри, шагая за порог. Невилл попытался последовать за ним, но обнаружил, что не может перешагнуть границу. "Coming? Он пригласил, и на этот раз нога Невилла пересекла черту.
  
  "Это место совсем не то, что я ожидал", - заметил Невилл, глядя на закопченную тень василиска с некоторым трепетом и немалым страхом.
  
  Гарри вытащил два флакона сока, отстегнув их и положив на пол. "Для змея это было больше, чем логово, - пожал плечами он. - Салазар Слизерин был великим волшебником, Волдеморт превратил это место во что-то, чего следует опасаться".
  
  'Что там?' - спросил его друг, указывая в кабинет и протягивая Гарри два конверта.
  
  "Кабинет Салазара", тихо сказал Гарри.
  
  "Ты говоришь так, будто знал его", - смущенно заметил Невилл.
  
  Почерневшие засохшие хлопья крови скользили в пузырьки, превращая густое, похожее на кашу зелье в пузырище и взбалтывание. Один из них стал темным, ядовито-оранжевым, другой - с таким же отвратительным оттенком желтого.
  
  "Я сделал, - ответил Гарри, передавая Невиллу свое зелье, отвратительно выглядящее желтое, - он оставил здесь портрет".
  
  "Могу ли я поговорить с ним? Спросил Невилл. "Я имею в виду, - неловко он шаркнул, - если не возражаешь".
  
  "Нет, - равномерно сказал Гарри, - он был разрушен".
  
  'Ой.'
  
  "Выпей, Нев", - советовал Гарри опрокинуть флакон в направлении друга и выпить его одним глотком.
  
  Неприятный согревающий жар превращения нахлынул на него, извиваясь и корчась вдоль его конечностей.
  
  Гарри закрыл глаза и молча перенес это.
  
  Открыв их, он обнаружил, что Невилл с ненавистью смотрит на свое отражение в бассейне.
  
  "Пора уходить, - твердо сказал Гарри, - мы найдем Лестранжи и как-то разделим их, тогда я заменю Рудольфа одним братом, а ты заменишь Растабана другим".
  
  "Мы можем не просто убить их? Невилл скрипнул.
  
  "После того, как мы убедим кого-то открыть хранилище для нас", - напомнил ему Гарри.
  
  - Не заметят ли они, когда в хранилище есть две пары братьев Лестрейнгов? Спросил Невилл.
  
  "Оставьте отметку в проходе перед хранилищем, если доберетесь до меня, - сказал Гарри, - и если вы увидите отметку, то вы знаете, что можете мстить".
  
  'Какой знак?' Невилл потребовал.
  
  Гарри поняла, что Флер права, я опускаю маленькие детали.
  
  "Вот этот", - улыбнулся он, нарисовав в воздухе пурпурный огонь в пурпурном огне. "Теперь, - он накинул плащ обратно на них обоих, - пойдем в Гринготтс".
  
  Раздался мягкий щелчок, и они вдвоем стояли на ступеньках банка.
  
  'Вы готовы?' - прошептал Гарри, когда они проскользнули на берег вслед за круглым, пышным волшебником с румяными красными щеками и потертыми сапогами.
  
  "Нет, - слабо улыбнулся Невилл, - даже немного, но я не могу ждать, даже когда я так близко".
  
  Гарри понял это достаточно хорошо.
  
  Под плащом они отошли в сторону, оглядываясь на любой взгляд на Лестранжи, на которых они были многослойны.
  
  "Там", - прошипел Невилл, указывая на пару невзрачных, коренастых волшебников в дальней части зала.
  
  'Конечно?'
  
  Они разговаривали с довольно престижным на вид гоблином, и пока Гарри заметил темные угольно-черные кудри под капотом еще одного из них.
  
  "О, я уверен, - сердито прошептал Невилл, - как я мог не узнать их".
  
  "Нам нужно разделить их", - сказал Гарри, когда они подошли ближе, чтобы они могли понять, какой брат какой.
  
  "Как, черт возьми, мы будем это делать?" Невилл потребовал.
  
  - Полегче, - усмехнулся Гарри, указывая кончиком Старшей палочки на брата, на которого Невилл сейчас был похож. "Будьте готовы занять его место.
  
  - Займите его место, - Невилл сделал несколько глубоких вдохов, - хорошо.
  
  "Империо", - пробормотал Гарри, не обращая внимания на удивление своего друга. Ему не нужно было легилименции, чтобы чувствовать неодобрение, исходящее от Невилла, но сейчас не время спорить.
  
  Растабан Лестрейндж слегка вздрогнул, когда воля Гарри накрыла его, затем вытащил палочку и повернулся, чтобы шагнуть через комнату в нишу, где они были спрятаны. Гарри накинул на него плащ, и Невилл вернулся, чтобы присоединиться к человеку, который помогал пытать его родителей.
  
  Руки его друзей были крепко сжаты и бледны, но других признаков его ненависти не было.
  
  Двое из них, истинный Лестрейндж и ложный, последовали за гоблином к той же комнате для собраний, где Гарри и Флер использовали для покупки Луга.
  
  "Пойдемте в хранилище", - проинструктировал Гарри восторженный Лестрейндж рядом с ним, снял плащ и вышел обратно в центр зала.
  
  "Я хотел бы посетить свое хранилище", - гордо потребовал Растабан, протягивая палочку гоблину.
  
  Существо, чье имя Гарри знал лучше, чем просить, чтобы оно не вызывало у него подозрения, перевернуло его в руках с длинными пальцами, затем кивнуло и передало его Растабану.
  
  Пожиратель Смерти притянул его обратно.
  
  Существо зубасто улыбнулось. "Следуй за мной", - он кивнул, проводя их по грубому проходу с факелами в одну из небольших гринготтских тележек.
  
  Гарри потер плечом Пожирателя Смерти, который, казалось, был не в восторге от приближающегося спуска по тонким железным следам, исчезнувшим глубоко в недрах Гринготта.
  
  Он определенно оторвался от лучших из них.
  
  Невилл, без сомнения, переживал встречу с гоблинами, и Гарри надеялся, что у него хватит ума держать рот на замке так часто, как позволит встреча.
  
  Тележка резко упала, в результате чего живот Гарри повис наверху и позади него.
  
  Растабан повернулся со всем достоинством и уравновешенностью чистокровного лорда и прижал пальцы руки, которая не крепко сжимала обод тележки, ко рту.
  
  Гоблин, стоявший во главе телеги, злобно ухмыльнулся.
  
  "Не намного дальше", - сказал он, когда тележка повернулась и нырнула ниже.
  
  Гарри понял, что это гораздо дальше, чем я когда-либо видел. Будет нелегко выбраться, если нас обнаружат.
  
  Они собирались быстро разглядеть гораздо больше, чем огромные молочные колонны, сталактиты, спустившиеся с потолка в мраморных копьях, и сверкающие сталагмиты, поднимающиеся с пола.
  
  Был брызг воды, тонкая тонкая пленка, которая охладила его лицо и промокла его волосы, а рядом с ним Растабан яростно покачал головой.
  
  Крушение вора, Гарри стиснул.
  
  Он надеялся на большее предупреждение, чем это.
  
  Полюкс уже угасал.
  
  Его тело вздрогнуло, вздрогнуло и извивалось горячим, когда оно вернулось к своей обычной форме, и его пальцы сжались вокруг дерева Старшей Палочки, когда он попытался повернуться, чтобы найти место, чтобы бросить что-либо.
  
  "Нарушитель", - прошипел гоблин, сжимая пальцы на тормозе в передней части тележки.
  
  "Империо", - приказал Гарри, и гоблин снова уселся на свое место.
  
  "Поттер! Лестрейндж рядом с ним зашипел, дико размахивая кулаком на Гарри.
  
  Гарри пригнулся, но костяшки Пожирателя Смерти коснулись его плеча, отбросив его назад к краю телеги, и Старшая Палочка соскользнула с его пальцев под их сидениями.
  
  Он нанес ответный удар, поймав Лестрейнджа в живот, и вонзив колено глубоко в лицо Пожирателя смерти, когда он согнулся, вздрогнул, но Лестрейндж просто бросился вперед, ударив Гарри об край тележки, и на мгновение он увидел только яркие пятна белого света, когда его голова коснулась железной стороны.
  
  Громкий треск и вспышка боли вдоль правой стороны его лица развеяли их.
  
  Лестрейндж стоял над ним с испачканными кровью костяшками пальцев перед подбородком.
  
  "Не так жестко", - ухмыльнулся он, и его кулак снова махнул вперед, распространяя раскаленную белую боль дальше по лицу Гарри. "Вы достаточно долго избегали Темного Лорда", - ухмыльнулся Пожиратель Смерти, опуская руку в свою мантию для своей палочки.
  
  "И я буду продолжать это делать", - плюнул Гарри, протягивая руку и вызывая Старейшину к себе, прежде чем Лестрейндж смог отреагировать.
  
  Заклинание Пожирателя Смерти оторвало борт тележки, когда Гарри бросился с его пути, затем тележка внезапно остановилась, и они оба были отброшены вперед к гоблину.
  
  "Хранилище Лестрейнджа только что здесь", - объявил гоблин, указывая на проход далеко под ними, рядом с покрытой розовыми шрамами, покрытой грязью, белой чешуей шкуры чего-то, что выглядело ужасно драконовским.
  
  "Нет", прошипел Пожиратель Смерти. "Вы пришли за сокровищем нашего Господа, но у вас его не будет".
  
  Гоблин начал спускаться к хранилищу, по-видимому, не осознавая ни драки вокруг него, ни вспышки изумруда, которая пронеслась у него через плечо, когда Лестрейндж попытался убить его и помешать кому-либо из них открыть хранилище.
  
  Гарри бросил несколько пронзительных гексов в его сторону, заставляя Пожирателя смерти защищаться, пока гоблин не окажется на пути и не будет виден. Старший Жезл гудел, гневно вибрируя, как магия, которую он высвободил, разрушил сталактиты, но не расколол души.
  
  Растабан яростно ругался и бросал каждое темное проклятие, о котором Гарри когда-либо читал, в его сторону.
  
  Проклявающее внутреннее проклятие пролетело над его головой, кровоточащее проклятие, которое он отклонил, чтобы разбрызгивать и шипеть против сталагмита рядом с ним, и любое другое заклинание, которое Лестрейн швырнул в радугу ядовитых, болезненных оттенков, последовало его примеру.
  
  Тележка, на которой они приехали, была сбита с рельсов, чтобы упасть в пропасть под дорожкой, но Пожиратель Смерти, слишком понимая, что гоблин находился под влиянием Гарри, отказался от нападения, чтобы броситься вниз по склону, скользя по грязи. к дракону и двери в его хранилище.
  
  Он швырнул себя вслед за Лестрейнджем, остановившись только для того, чтобы выгравировать гребень Певерелла на сталагмите у остановки тележки в мерцающем огне индиго. Призрачные опеки были слишком сильны, чтобы он мог сломаться.
  
  Внизу дракон яростно зарычал, щелкнув по Лестрейнгу, но не в силах добраться до него из своих цепей, и Пожиратель Смерти проигнорировал его, наложив отчаянные проклятия на гоблина, который невольно пытался открыть дверь хранилища.
  
  Гарри соскользнул на террасу с драконом, швырявшимся в кости и рассекающим плоть проклятиями после Лестрейнджа.
  
  Если он убьет гоблина, то мы не только пойманы здесь в ловушку, но и хранилище открыть нельзя.
  
  У Гарри не было никаких иллюзий по поводу его шансов самостоятельно прорваться через дверь этого хранилища.
  
  Пожиратель Смерти сотворил за собой медный лист в качестве щита, и хотя заклинания Гарри его помяты, они не могли пробить импровизированную защиту.
  
  "Мерде", - выругался он, выбежав на террасу и с силой изгнав кусок меди из своего пути.
  
  Гоблин был мертв у двери хранилища, его глаза были пустыми и уставленными, но Лестранж выглядел разъяренным, потому что, несмотря на все его усилия, чтобы закрыть его, дверь хранилища была приоткрыта.
  
  "Фулминис", - прошипел Гарри, выпуская белую молнию в жестокие искривленные усики.
  
  Второй кусок меди привлек их в сторону от цели как раз перед тем, как они нанесли удар, и Пожиратель Смерти скривился от жары, когда его заклинанная медь деформировалась и растаяла рядом с ним.
  
  "Ты не сделаешь еще одного шага к моему хранилищу", - заявил он, расправив плечи и подняв палочку.
  
  Гарри направил свою магию на гоблина, оживляя мертвую плоть у двери хранилища и направляя ярость на Лестрейнджа.
  
  Пожиратель смерти закричал от боли, когда гоблин бросился на него, кусая, разрывая и разрывая плоть волшебника через его темные одежды.
  
  Гарри пробежал мимо борющейся пары и в хранилище.
  
  Это была гора золота, драгоценных камней и бесценных вещей.
  
  "Мне понадобятся часы, чтобы даже найти чашку", - с тревогой подумал он, глядя вокруг него на груды. Я только должен знать, что это здесь, мрачно решил он.
  
  "Ты опоздал, Лестрейндж", - крикнул он через дверь. "Кубок уничтожен".
  
  Пожиратель Смерти не отвечал на его насмешки, за исключением того, что он бросил безжизненную голову созданного им гоблина в ближайшую кучу монет.
  
  "Я умру за свою неудачу, - сказал он, - но ты тоже умрешь здесь".
  
  Монеты взорвались, размножаясь снова и снова, и вздымались горящей волной по полу хранилища.
  
  "Ты солгал", - задохнулся Пожиратель смерти, пронзив глаза Гарри сквозь дальний конец хранилища.
  
  "Я сделал, - усмехнулся Гарри, - но теперь я знаю, что это действительно здесь".
  
  Его пронзительный гекс пришел слишком быстро, чтобы Лестрейндж смог отклониться, но волшебник отшвырнул себя в сторону, и он только коснулся его плеча, отбросив его обратно на террасу.
  
  Гарри побежал за ним, уклоняясь от фиолетового луча, который перерезал глубокую линию через дверь хранилища, где его голова была всего несколько минут назад.
  
  Из его палочки вырвался злой огонь, кружась вокруг него, голодные красные языки стекали дымом и падали по полу.
  
  Пожиратель смерти зарычал и поднял свою палочку, готовясь к нападению, с которым ему непременно пришлось столкнуться.
  
  Дьявольский огонь объединился, яркий, горящий, раскаленный докрасна василиск поднялся с пола и обвился вокруг его ног.
  
  "Я не боюсь огня, - сердито плюнул Лестрейндж, - ты меня не испугаешь".
  
  Василиск рванулся вперед, но не к Лестрейнгу; он просунулся в хранилище, скользя через открытую дверь позади Гарри, который освободил его контроль над ним, как только огонь был в основном в подопечных хранилища.
  
  "Нет!" Лестранж закричал, осознав свою ошибку.
  
  Он швырнул кровавые проклятия в Гарри, который, отклонив их, плавно отступил в сторону, позволяя Пожирателю смерти подойти к краю хранилища.
  
  "Экспеллиармус", - закричал Лестрейндж, и Гарри, играя в азартные игры, позволил Старшей палочке оторваться от его пальцев и влететь в руку Пожирателя Смерти.
  
  Растабан понятия не имел, что у него на руках, но с палочкой Гарри в руке он расслабился, подняв свою волшебную палочку, чтобы изгнать злобного огня, пока его не поглотил ужасный Волдеморт.
  
  Тонкая черная палочка Гарри соскользнула в его пальцы с другого рукава, и одним движением кончика кнута яркого огня отняло обе руки Лестрейнджа от локтя, прежде чем он смог исчезнуть из-за зла в хранилище.
  
  Старшая палочка вернулась к руке Гарри, восхищенно дрожа в его пальцах и посылая холодные ощущения силы вверх по его руке и вниз по позвоночнику.
  
  "Что теперь, Поттер", прошипел Растабан. "Еще один из доверенных Темного Лорда убит. Он уже пришел за тобой, теперь он будет в ярости.
  
  Гарри проигнорировал его, медленно подошел, чтобы вырвать палочку Пожирателя Смерти с пола, а затем сломал ее на четыре части, а затем бросил в пламя через хранилище.
  
  Огонь внутри был достаточно горячим, чтобы обжечь его лицо и руки даже за пределами палаты; ничто внутри не выжило бы.
  
  "Ты умрешь, Поттер, - угрожал Растабан Лестрейндж, - но не до тех пор, пока ты не останешься один, и пока твоя жизнь не станет единственной вещью, которую Темный Лорд еще может отнять у тебя".
  
  Гарри посмотрел на него, щадя на него одним долгим взглядом.
  
  Волдеморт никогда не коснется Флер или кого-то еще, о ком мы заботимся, пообещал он себе.
  
  Он пнул Пожирателя Смерти обратно в свое собственное хранилище, затем с жестокой улыбкой вытащил ключи из кровавого пятна рядом с замком и сунул не тот, что в замок.
  
  Дверь хранилища немедленно закрылась, и Гарри швырнул правый ключ в пропасть.
  
  Теперь, чтобы найти Невилла.
  
  Он услышал три шага от хранилища, когда услышал приближающуюся телегу, и бросился вперед, чтобы скрыться за сталагмитом, на котором он выгравировал знак.
  
  "У тебя мужество, маленький Лонгботтом, - услышал он смех Рудольфа, - в этом ты примешь своих родителей. Они были сильными волшебниками, смелыми волшебниками, но не хитрыми, и, полагаю, вы тоже.
  
  Проклиная Гарри подкрался к склону, разворачивая плащ.
  
  "Он вор в Гринготте, волшебник, - прорычал гоблин, - и поэтому он наш".
  
  "Я поймал его, - пожиратель смерти не согласился, - он мой".
  
  "Банк знает о злоумышленнике, - гадко продолжил гоблин, - и вскоре моя семья и охранники будут здесь; было бы лучше, если бы вы дали нам нашего пленника.
  
  Merde.
  
  Гарри и Невилл могли выйти из-под плаща, если бы на их пути были только подопечные, но он представлял, что гоблины не будут охотно оставлять все двери открытыми.
  
  "Это была угроза, гоблин?" Лестранж ответил горячо.
  
  "Гринготтс - это земля гоблинов, - Гарри мог слышать широкозубую улыбку, - и по закону гоблинов".
  
  "Хорошо, - яростно смягчился Лестрейндж, - но только после того, как он скажет мне, почему он пришел. Я должен маленькому ублюдку за руку и за брата!
  
  "Он должен быть живым и связным", - сказал гоблин, когда Гарри обогнул сталагмит, мельком увидев спутанную массу плоти, где пальцы Пожирателя Смерти должны быть на его левой руке.
  
  "Круцио", усмехнулся Рудольф, когда Невилл корчился под палочкой. "Где мой брат? Он потребовал. "Если он умрет или пострадает, я буду мучить вас до тех пор, пока вся ваша семья не получит охрану в Св. Мунго".
  
  Пальцы Гарри сжались в ярости вокруг Старшей палочки.
  
  Лед растекся по его ногам, потрескивая по полу, и на его глазах росли шипы мороза.
  
  Гоблин нахмурился, отступив назад, пальцы подергивались, глядя на лед. "Есть еще один злоумышленник", - со страхом осознал он, но слишком поздно.
  
  Лед сорвался с пола, пронзив другого Лестрейнджа через бедро и руку, когда он попытался вывернуться.
  
  - Гарри, - облегченно выдохнул Невилл, - прости, меня поймали. Они сейчас идут.
  
  Он проигнорировал своего друга, изгнав другого брата Лестрейнджа с дороги, чтобы он отскочил вниз по склону на террасу.
  
  Палочка Невилла плавно попала в руку Гарри из мантии Пожирателя Смерти.
  
  "Я представляю, - медленно сказал Гарри, - что теперь будет довольно легко отомстить".
  
  Невилл с трудом поднял палочку с пальцев Гарри и нацелил ее на волшебника, который пытал своих родителей до безумия, но пальцы у него дрожали.
  
  "Вы знаете слова, - мягко сказал Гарри, - мстите, Нев". Лестрейндж застонал, медленно вытягивая себя с поднятой рукой на колонне рядом с ним. "Момент, которого вы так долго ждали, проходит, - любезно предупредил он.
  
  Глаза Невилла были полыми, а наконечник палочки дрогнул и упал.
  
  "Я не могу, - признался он, - я просто не могу".
  
  Возможно, ты все-таки не такой, как я, - разочарованно подумал Гарри.
  
  "Редукто", пробормотал он.
  
  Слабое взрывное заклинание отбросило Пожирателя смерти на несколько метров назад по полу, оставив тонкий след крови на мраморе.
  
  - Какой-то ужасный волшебник, ты, Поттер, - засмеялся Лестрейндж, - если бы у меня была палочка, ты бы умер в считанные секунды, испуская столь же жалкую магию.
  
  "Возможно, тебе захочется отвести взгляд, Нев", - посоветовал Гарри, потому что за смеющимся Пожирателем Смерти шевелился дракон.
  
  Невилл отвел взгляд в сторону только на мгновение, прежде чем челюсти сомкнулись вокруг Пожирателя Смерти, но ничто не оградило его от отчетливого хруста, который эхом отражался с террасы внизу.
  
  "Ты накормил его драконом", - прошептал Невилл.
  
  "У тебя был момент, Нев, - просто сказал Гарри, - ты не мог убить человека, который пытал твоих родителей, как я".
  
  Невилл покраснел и опустил голову.
  
  "Ты не отводил взгляд, - услышал он шепот, - тебе было все равно".
  
  Гоблин, который до сих пор умно молчал, открыл рот. "Ты пробираешься в наш банк, в наши земли, - прошипел он, - ты крадешь у нас, ты убиваешь наших клиентов в наших собственных стенах. Высокомерие волшебников!
  
  "Я бы предложил молчание", - спокойно ответил Гарри.
  
  "Я видел, что мир думает, что вы станете, стали, - ухмыльнулся гоблин, - поймать вас в этом деле очень выгодно для нас и для меня".
  
  'Гарри?' - нервно спросил Невилл. "Как мы можем выйти сейчас?
  
  "Убирайся", усмехнулся гоблин. "Это Гринготтс, никто не крадет Гринготтс и не выживает".
  
  Невилл выглядел так, будто мог начать гипервентиляцию, поэтому Гарри положил руку ему на плечо.
  
  "Они сказали то же самое об Азкабане", - напомнил он Невиллу.
  
  "Азкабаном управляли волшебники", - усмехнулся гоблин.
  
  "Думаю, ты достаточно сказал, - холодно сказал Гарри гоблину, - на самом деле, - продолжил он, понимая, что гоблин знал обе их личности, - я думаю, ты тоже видел слишком много".
  
  "Подожди", гоблин поднял руки, бледнея, вспоминая реальность своего положения. "Я могу помочь вам сбежать".
  
  "Говори быстро", - приказал Гарри.
  
  "С каждого уровня есть туннели, - сказал гоблин, - туннели гоблинов, они защищены, так что вам понадобится, чтобы я прошел".
  
  Зачем?' Гарри спросил.
  
  "Если вы не гоблин, то вы не сможете войти без чьего-либо разрешения, - просто сказал гоблин, - охранники обнаружат вас, и вы попадете в ловушку".
  
  "Куда ведет туннель?"
  
  "Вверх", - сказал гоблин, нерешительно указывая мимо дракона на небольшое отверстие в тени столба.
  
  Конечно, это должно быть позади дракона, Гарри поморщился, почему всегда есть удивительные драконы?
  
  'Как далеко?' Невилл потребовал.
  
  "До ступенек, откуда спускаются повозки, есть шаги", - неохотно ответил гоблин.
  
  "Пойдем", - решил Гарри, осторожно глядя на дракона.
  
  "Хорошая идея", согласился Невилл с облегчением. 'У вас есть имя?' Он вежливо спросил гоблина.
  
  "Грифук", - медленно ответил он, ошеломленный глупо дружелюбным поведением Невилла.
  
  "Хорошее имя", Гарри беззастенчиво кивнул. "До свидания, Грифук."
  
  Старшая палочка испустила блестящую белую вспышку, и от гоблина ничего не осталось, кроме пепла.
  
  Невилл застыл.
  
  "Давай, Нев", - призвал Гарри, хватая его за руку.
  
  Невилл отстранился, глядя на плавающие серые пятнышки.
  
  "Он был невиновен, Гарри", - сказал его друг в ужасе. 'Зачем?'
  
  "Он бы предал нас, как только у него появится шанс", - медленно сказал ему Гарри. "И невинное - сильное слово, которое можно использовать для жадного, собственнического существа, такого как это".
  
  Это очевидно, Нев, он нахмурился. Ты все еще так наивен иногда.
  
  "Мы могли бы ошеломить его!
  
  "Он знал, кто мы такие", - сказал Гарри, волоча Невилла по склону к дракону. "У нас были бы гоблины за нами на всю оставшуюся жизнь".
  
  Он натянул плащ на них обоих, и они проскользнули мимо дракона в узкий темный коридор за ними. Стены были шероховатыми и освещались светящимися кусочками хрусталя в бронзовых жаровнях, которые выровняли извилистую, ступенчатую лестницу. Гарри поспешил вперёд, зная, что Невилл должен следовать за ним.
  
  "Вы могли бы запомнили его память, вы должны знать, как".
  
  "Это ненадежно", спокойно сказал ему Гарри.
  
  Невилл увидит, когда поймет, что это был единственный вариант вытащить нас невредимым и неизвестным.
  
  "Тогда мы должны были пойти на риск! Невилл закричал, его голос эхом раздался в коридоре.
  
  "Тише, - прошипел Гарри, - мы можем быть не одни. Я убил гоблина, потому что он был у нас на пути, "глаза Невилла расширились от ужаса", и потому что если бы я этого не сделал, мы оба умрем здесь. Я пообещал Флер, что буду осторожен, и я не оставлю ее из-за гоблина, который позволил бы Пожирателю смерти мучить тебя перед ним.
  
  - Тебе не нужно было убивать Грифука, - угрюмо сказал Невилл, угрюмо поднимаясь по ступенькам рядом с ним.
  
  Они не разговаривали до самого верха, даже когда Гарри аппарировал их обратно в Тайную комнату и повел Невилла обратно в Миртл.
  
  "Вот, - сказал в конце концов Гарри, протягивая карту мародеров в свои руки. "Это поможет вам обезопасить всех в замке; это показывает, где все находятся всегда, если они не здесь или в Комнате Требований. '
  
  "Спасибо", сухо сказал Невилл. "Я сделаю мое самое лучшее для защиты всех.
  
  "Если я выиграю, все будут в безопасности, Нев", - тихо сказал ему Гарри, даже когда Невилл отвернулся, чтобы уйти.
  
  "Но это не то, почему вы делаете это, не так ли? Спросил Невилл.
  
  Он не дождался ответа Гарри, и дверь за ним закрылась, прежде чем Гарри смог придумать, что сказать, правду или ложь.
  
  "Нет, - признался Гарри в пустой ванной, - нет, это не так". Он знал, почему он хотел победить, и эти причины были его собственными, они были эгоистичными мечтами, но они были тем, чего он хотел. "Они все равно будут спасены", - сказал он смущенно. Если я смогу уберечь их от вреда, я это сделаю. Конечно, это делает то же самое.
  
  И все же намерение другое, подумал он, и это все, что важно в магии.
  
  Гарри аппарировал с верхней ступени, мир вращался, пока он не стоял на кухне Луга.
  
  Он был немедленно поглощен серебряными волосами и мягкими теплыми руками.
  
  'Что случилось?' Она потребовала, вдавливая его лицо в ее грудь.
  
  "Я импровизировал", - усмехнулась она, не в силах сопротивляться.
  
  Она тяжело топнула ногой, и он вздрогнул, ругаясь по-французски от внезапной боли.
  
  "Вы не возвращаетесь с таким лицом и шутите", - сердито прошипела она.
  
  Мое лицо.
  
  Его пальцы подкрались к мягкому пульсации. Они ушли темные и липкие.
  
  Лестрейндж, он вспомнил.
  
  Он был в основном вылечен, кость сломалась, он вспомнил, что слышал, чувствовал, как она ломается, но только синяки и кровь остались.
  
  'Крестраж?' Сириус спросил осторожно.
  
  "Уничтожено, - Гарри позволил себе насладиться кратким волнением удовлетворения, - теперь осталась только змея, но он знает, и Нагини будет нелегко убить".
  
  "Мы найдем способ", - заверил его Сириус. - Ты пойдешь за Волан-де-Мортом, Флер, а я пойду за змеей, пока ты будешь дуэли, а потом мы вернемся, чтобы помочь тебе.
  
  "Ты говоришь так легко", - улыбнулся Гарри. За его улыбкой, под искренним развлечением, которое он чувствовал, появился ползучий холодный страх, потому что лучшего плана не было. Волдеморт шел за ним, и он не мог позволить ни Флер, ни Сириусу дуэль с Темным Лордом.
  
  "Это будет что угодно, только не так, - пробормотала Флер в его волосы, прижимая его к себе крепче, - но мы выживем. У нас есть мечта, желание, - прошептала она, - и мы осуществим это.
  
  
  Глава 100
  
  "Что не так с погодой в этой стране?" Флер жаловалась из кухни, раздраженно роясь в шкафах.
  
  "Снова идет дождь?" Гарри спросил, не поднимая глаз.
  
  "Вы знаете, что это, - нахмурилась Флер, - вы можете услышать это".
  
  - Тогда оставайся внутри, - усмехнулся Гарри. "Ничего хорошего не бывает под дождем".
  
  "Было ясно, когда мы встали, - вздохнула она, - сегодня я хотела выйти на луга. Это середина весны, Гарри, должно быть немного солнца.
  
  "Есть, - хихикнул он, - это позади всех этих серых облаков".
  
  "Ты такой британец", - нежно улыбнулась Флер.
  
  "На самом деле я предпочитаю солнце, - напомнил он ей, - вы знаете, где мое любимое место".
  
  "Я хотел бы, чтобы мы могли просто вернуться туда", тихо сказала Флер.
  
  "Скоро", - пообещал Гарри.
  
  В глубине души он знал, что не будет ничего, кроме единственного поединка, который будет установлен на сцене выше всего, что он когда-либо сражался или видел прежде, и, несмотря на то, что он обладал Старшей Палочкой, он не был уверен, кто победит.
  
  Я выиграю, напомнил он себе. Я загадал желание, я должен сделать реальностью.
  
  "Все еще идет дождь", - фыркнула Флер, закрывая последний шкаф довольно твердо, чем это было необходимо.
  
  Гарри поднял взгляд от стола и уставился на девушку, которая тщательно его поймала. Она стояла, скрестив руки на груди, брови изогнулись в изящный вей, нижняя губа слегка вытянута и вся окутана серебряной вуалью.
  
  Некоторое время он не видел, чтобы она выглядела такой угрюмой, и это заставило ее неотразимо поцеловаться.
  
  "У нас нет сахара, не так ли?" - с удивлением заметил он.
  
  "На прошлой неделе я купила целую сумку", - раздраженно вскрикнула она. "Сириус крадет это. Я знаю, что он есть.
  
  "Я не Сириус", - успокоил ее Гарри, соскользнув со стула и поддавшись искушению.
  
  Его губы слегка прижались к ее губам, пока ее надутые губы не исчезли, изогнувшись в мягкой улыбке, он провел языком по ней, пока она не вздрогнула.
  
  Пока он отвлекал ее, он осторожно протянул левую руку за спиной, запутав ее правую в ее волосы и еще сильнее притянув ее рот к своей. Баночка с сахаром, которую он видел, как его крёстно прятался за диваном, мягко хлопнула его по ладони.
  
  "Вот", - ухмыльнулся он, предлагая это ей иронично. "Сириус не очень хорош в сокрытии вещей".
  
  Флер посмотрела на кувшин и посмотрела на него тлеющим взглядом. "И все же ты держал это в секрете достаточно долго, чтобы украсть твои поцелуи", - пробормотала она.
  
  "Вы бы хотели по-другому?" Он дразнил.
  
  'Что ж.' Ее губы скользнули по уголку его рта и вдоль его челюсти. "Я могу придумать гораздо более подходящую награду за возвращение моего украденного сокровища", - выдохнула она.
  
  "Давай не будем показывать Сириусу", - прошептал ей Гарри, ловя ее подбородок, пока ее губы задерживались на его шее.
  
  "Его здесь нет", - надулся Флер, подталкивая себя к нему.
  
  "Пока нет", - сказал Гарри, с трудом вспоминая, почему Сириус, увидев их, будет таким ужасным.
  
  "Хорошо", - проворчала Флер, аккуратно выщипывая сахар из рук Гарри и кладя его рядом с кружкой, которую она делала для себя.
  
  "Один для горячего шоколада", - прокомментировал Гарри, зная, как Флер любила готовить напитки. "И один для меня", - закончил он, улыбаясь, когда Флер украла следующую ложку сахара для себя.
  
  "Тише", смеялась она.
  
  "Ваши зубы будут гнить", - бодро предупредил Гарри.
  
  "Я просто вырасту их", - пожала она плечами, потягивая горячий шоколад, затем нахмурилась и рассеянно добавила еще ложек.
  
  Половина банки уже ушла, и она не была маленькой.
  
  'Где Сириус?' Гарри задумался.
  
  "Он спит", - сказала Флер более серьезно. "Травма, которую ему дал Малфой, мешает ему хорошо спать".
  
  "Ах, - кивнул Гарри, - возможно, хорошо, что он плохо спит, иначе мы бы, вероятно, разбудили его сегодня утром". Флер слегка покраснела, и Гарри подмигнул ей; они оба знали, кто из них шумит больше всех, и кто пообещал, что они уже бросили палку с глушителем, чтобы Гарри не нужно было вставать и находить свою палочку, чтобы сотворить другую.
  
  Что-то ударило по подопечным, и весь дом вздрогнул.
  
  "Сириус внутри, не так ли?" - медленно сказал Гарри.
  
  "Да", Флер осторожно поставила кружку горячего шоколада на стол и стянула палочку с талии. Теперь вокруг него были выгравированы второй и третий набор рун.
  
  'Добавленный к этому?' Гарри спросил, осторожно идя к двери.
  
  Это достаточно скоро? Он задумался про себя. Были ли мы найдены.
  
  "Это часть меня, с которой я не хочу расставаться", - согласилась она. "Это может быть вызвано только мной, и это будет отвечать только мне сейчас, а не тому, что это ответило бы кому-то раньше, - ухмыльнулась она, - волосы вейлы и палисандр - это комбинация темпераментных палочек, но очень требовательная".
  
  "Красота внутри и снаружи", - ухмыльнулся Гарри, обнажая Старшую палочку и произнося заклинание "одноименное откровение".
  
  Снаружи никого не было.
  
  Флер нахмурилась, наложив ту же магию на себя.
  
  "Странно", Гарри поморщился, он предпочел бы видеть своих врагов в этой неопределенности. "Могло ли что-нибудь вызвать их?"
  
  "Заклинание, - задумчиво произнесла Флер, - но нет никаких оснований для того, чтобы мы нашли случайное заклинание, и Фиделиус должен скрывать наш дом".
  
  "Я ухожу", - решил Гарри.
  
  Флер сжала челюсть, но ничего не сказала.
  
  Серебряный скорпион парил по краю подопечных, кружась кругами в том месте, где Фиделий окутал их жилище.
  
  "Это патрон Невилла", - с любопытством крикнул Гарри.
  
  Флер вышла, чтобы присоединиться к нему.
  
  "Как он нашел, где мы жили? Она задавалась вопросом.
  
  "Возможно, он искал меня, а не наш дом", - подумал Гарри.
  
  "Разница незначительная, - нахмурилась Флер, - но возможно. Почему это здесь?
  
  Гарри шагнул немного дальше к нему, ускользнув от защиты Луга.
  
  "Гарри", голос Невилла исходил от скорпиона. Тон его друга содержал ноту отчаяния и страха, которых он не видел. "Он здесь, Гарри, - умолял скорпион, - они все здесь. Мы нуждаемся в вас. Мы не можем держать их в безопасности без тебя. Я буду ждать в ванной.
  
  "Волдеморт в Хогвартсе", медленно сказал он.
  
  Я не могу оставить их всех умирать. В конце концов, мне все равно придется встретиться с ним лицом к лицу, и это будет лучше, чем место, которое я хорошо знаю, где его окружает столько врагов, сколько я буду.
  
  Эта мысль очень мало могла подавить страх, возникший при осознании того, что момент, которого он не волновался, наступит так скоро, что уже наступило.
  
  "Мы идем", просто сказала Флер, сразу понимая, что он уже решил. "Я разбуду Сириуса".
  
  Она исчезла в их доме, совершенно спокойная, за исключением того, как ее пальцы скручивались в материале ее одежды.
  
  Гарри отправил своего патрона. Он не дал анзу сообщение; это не нужно.
  
  Повернувшись назад к Лугу, он последовал за Флер обратно внутрь, сунул свою оригинальную палочку в кобуру на правой руке и держал Старую палочку в руках.
  
  Мне это понадобится достаточно скоро.
  
  "Я слышал, что мы возвращаемся в школу", - усмехнулся Сириус, потирая сон от теней под глазами.
  
  "Ты выглядишь ужасно", - категорически сказал Гарри.
  
  "Я не остаюсь позади, - выглядел он оскорбленно, - не тогда, когда я все еще могу читать заклинания или соблазнять вражеских ведьм".
  
  'Выглядеть так?' Флер подняла бровь.
  
  "Почему вам с Джеймсом пришлось выбирать таких жестоких женщин?" Сириус скулил.
  
  'Вы готовы?' Спросила Флер, игнорируя своего крестного. Обычно она смеялась бы, но Гарри чувствовал напряжение, исходящее от нее.
  
  "Полагаю, мы узнаем", - Гарри слабо улыбнулся, пытаясь заставить сердцебиение замедлиться, прежде чем оно пробилось сквозь его ребра.
  
  Флер взяла одну руку, плотно обхватив пальцами его, Сириус обнял его за плечо, и мягким щелчком они появились в Тайной комнате, шатаясь вперед под их общим весом.
  
  Сириус зашипел от боли и прижал пальцы к груди.
  
  "Поднимись, - сказала ему Флер, - я проверю, нет ли у Сириуса травмы".
  
  Он притянул ее ближе и крепко поцеловал.
  
  "Если ему слишком больно, чтобы дуэли, убедитесь, что он останется здесь, однако вы должны", прошептал он.
  
  "Если смогу", согласилась Флер.
  
  "Тогда я пойду к Невиллу", - согласился Гарри, поднимаясь по лестнице, принимая их по три за раз и зовя вперед, чтобы открыть вход.
  
  'NEV? Он крикнул.
  
  Что-то сильно ударило его в бок, отбросило его к стене, и он почти потерял равновесие, на мгновение упав на одно колено, а затем холодный, твердый лед обвил его руку, прижав его к плитке.
  
  "Не приятно, не так ли? Сурово сказал голос девушки. "Я вспомнил, где ты держишь свою палочку, Гарри."
  
  "Гермиона? Гарри поднял бровь, оглядываясь на Невилла. "Могу я спросить, почему? Или где Невилл?
  
  Он проверил лед, но он крепко держал его, прижимая к стене от кончика Старшей палочки до плеча.
  
  "Невилл здесь", - Гермиона указала на растянувшуюся, все еще фигуру одной ногой. "Он был настолько глуп, чтобы пригласить вас сюда, я знал, как только увидел вашего патрона, поэтому я последовал за ним, чтобы остановить все, что вы запланировали".
  
  - Ты присоединился к Волдеморту? Спросил Гарри, полностью смущенный.
  
  Ревность и отвращение - это одно, понял он, но это совсем другое.
  
  "Нет, - с негодованием прошипела она, - но только потому, что я против него, не значит, что я буду так же плохо приглашать кого-нибудь в школу, полную детей".
  
  "Я не такой, как Волан-де-Морт", - яростно отрицал Гарри, хотя знал, что это даже близко не соответствует действительности.
  
  "Ты убийца, - наполовину закричала Гермиона, - за скольких смертей ты действительно несешь ответственность? Я хочу знать, прежде чем я остановлю тебя от дальнейшего падения.
  
  Она хочет убить меня, что-то в его животе изогнуто в отчаянном страхе, не так, не в небытии, когда Флер так близко.
  
  "Сколько я убил?" Он ответил спокойно, медленно, вытаскивая каждый слог, чтобы сохранить каждую драгоценную секунду. "Столько, сколько мне нужно.
  
  'Кто?' Гермиона бурлила: "Я хочу, чтобы вы назвали их имена".
  
  Где Флер и Сириус?
  
  "Первым волшебником, которого я убил, был Квиррелл, - медленно сказал Гарри, - но я был слишком молод, чтобы понять, поэтому, полагаю, он не в счет. Следующим будет Барти Крауч-младший, - признал он с обманчивым спокойствием. "Он напал на меня на чемпионате мира в пепле лагеря, и я убил его по ошибке, после этого я знал, что должен стать сильнее, и я сделал это".
  
  "Я знала, что после тебя что-то изменилось", - торжествовала Гермиона. 'Я был прав!'
  
  "Я потратил много времени на изучение более полезных заклинаний, - продолжил Гарри, - магии, которая поможет мне победить Волдеморта".
  
  "Темная магия", - прошептала Гермиона.
  
  "Там нет ни тьмы, ни света, - автоматически поправлял Гарри, - только сила и намерение, которым она руководствуется".
  
  'Кто еще?' Гермиона потребовала, как отвращение к его вере, как он был с ее наивностью, и направил ее палочку в его сердце.
  
  "Питер Петтигрю", - беспристрастно сказал Гарри. "Берта Йоркинс тоже помогла организовать турнир Triwizard".
  
  'Виктор?' Она спросила его, почти умоляя: "Ты тоже его убил?"
  
  "Нет", Гарри покачал головой. "Вы хотите, чтобы я рассказал вам, что на самом деле произошло?" Он предложил мягко.
  
  "Нет, - прошипела она, - ты бы просто солгал", но ужасно ранимое, отчаянное желание в ее глазах противоречило ее отрицанию.
  
  "Берта Йоркинс косвенно убила его", - начал Гарри, резко остановившись, когда ее палочка сверкнула фиолетовым светом.
  
  "Я сказала нет", - плюнула она. "Я не хочу слышать твою ложь".
  
  Когда она стала такой неразумной, такой нелогичной?
  
  'Кто еще?' Гермиона сердито повторила.
  
  - Амбридж, Беллатрикс Лестрейндж, - начала Гермиона от имени ведьмы, и Гарри слегка улыбнулся, - Дамблдор тоже удивился этому. После этих двух было много. "Нотт, и Нотт, и Джагсон, Макнейр, Эвери, Трэверс, Яксли" - это было больше, чем он осознавал, и он не мог вспомнить всех имен Пожирателей смерти, только богато украшенные серебряные маски, - Малфой, конечно "Он слегка ухмыльнулся.
  
  По крайней мере, так, если я умру здесь, никто никогда не станет обвинять Флер.
  
  "Вы не сожалеете ни о ком из них? Она почти умоляла.
  
  "Только один", - признался Гарри.
  
  "Кэти? Гермиона спросила, глаза сузились.
  
  Его магия вздымалась, не подготовившись к этому обвинению, хотя он должен был догадаться, что оно приближается, и пол в ванной замерз. Гермиона осторожно отступила назад, палочка все еще находилась между его глазами.
  
  "Никогда, - плюнул он, - я бы почти умер, прежде чем позволил бы кому-нибудь причинить ей боль".
  
  "Я тебе не верю", - решила Гермиона. "Хотел бы я, но вы, вы так потемнели, Гарри". По ее щекам текли слезы, капали с подбородка мимо протянутой палочки. "Хотел бы я этого не делать, но я должен, ты не лучше, чем Волдеморт сейчас".
  
  "Дамблдор - это смерть, о которой я сожалею", - быстро добавил Гарри, надеясь купить себе несколько дополнительных секунд, прежде чем Гермиона произнесет заклинание.
  
  "Нет, - она ​​отчаянно покачала головой, покачиваясь палочкой, - ты не мог, не хотел бы сказать мне, что не убил единственного волшебника, который мог остановить Волдеморта !?"
  
  "Я могу остановить его", тихо сказал Гарри.
  
  "И тогда вы пойдете по его стопам", - заявил его бывший друг. "Нет Так должно быть.
  
  Что за позорный способ умереть, подумал Гарри безнадежно. Салазар будет очень разочарован.
  
  "Я скучаю по мальчику, который тащил нас всех в опасности, чтобы спасти кого-либо и всех, кого он мог, - прошептала Гермиона себе, плотно зажмурив глаза, - но вы не он, вы кто-то другой, кто-то слишком опасный, чтобы жить ".
  
  "Меня зовут Гарри Поттер, - сказал он ей, не желая позволять ей верить в это и иметь хоть какой-то щит от вины за то, что она собиралась сделать, - и я надеюсь, что это преследует вас до конца вашей жизни".
  
  Извини, Флер, подумал он, глотая комок в горле и безнадежно напрягаясь на льду, застрявшем в нем.
  
  На лестнице позади него послышались шаги, но палочка Гермионы уже была поднята, и он не смел надеяться.
  
  "Sectumsempra", закричала Гермиона, ударив палочкой в ​​него.
  
  Что-то разбило лед вокруг его руки, и он рухнул на пол.
  
  Заклинание Гермионы вырезало неровную линию на глубине пальца вдоль стены, разрывая вход и прямо на груди его спасителя.
  
  "Нет", - прошептали Гарри и Гермиона в ужасе.
  
  "Это заклинание Снивелла", - отдаленно заметил Сириус, наблюдая, как багрово-красная линия ярко-красного цвета, пронизывающая его грудь, расползлась сквозь отблеск кости из слоновой кости, затем он упал на лицо и упал.
  
  Старейшая палочка была вне досягаемости, но он все равно бросился на нее, швыряясь по полу, избегая огненного когтя, разрывающего воздух там, где он был всего несколько минут назад.
  
  'Сириус?' Он услышал, как Флер спросила с недоверием.
  
  "Ты действительно с ним", голос Гермионы отразил недоверие Флер.
  
  "Конечно", - плюнула Флер, черты лица яростно менялись. "Вы презренный предатель, нападающий на тех, кто пришел сражаться, чтобы защитить вас".
  
  "Он убийца", - прошипела Гермиона, возвращаясь к нему, и холодный, сильный страх сжал живот Гарри.
  
  Флер - лучший дуэльщик, сказал он себе, снова вызывая Старейшину к себе, даже зная, что он слишком поздно бросит что-нибудь, чтобы остановить заклинание Гермионы.
  
  "Sectumsempra", - крикнул однажды его друг, дико рубя ее палочку в их пару раз за разом.
  
  Если бы заклинание когда-либо достигло их, они были бы разрезаны на ленточки, но он не должен был волноваться.
  
  Подопечный Флер исказил заклинание, и зазубренные, жестокие удары исчезли между ними, даже когда поток белого пламени плавно исходил из другой руки Флер, чтобы ударить Гермиону в грудину.
  
  "Девушки, которые играют с огнем, обжигаются, - грустно вспоминает Гарри, - на этот раз не было никакого удовлетворения.
  
  Девушка упала без звука, дыра в ширине руки Гарри, где должно было быть ее сердце.
  
  "Возроди", отрезала Флер, пробуждая Невилла.
  
  Гарри в ужасе уставился на тело своей подруги, потому что, блестя в полости ее груди, мягко покачиваясь между обугленными полыми ребрами, был слишком знакомый медальон.
  
  Я уничтожил его, подумал он в шоке, я смотрел, как он горит.
  
  Потерянный, испорченный медальон Слизерина с триумфом качнулся в груди его жертвы, каким-то образом он нашел здесь свой путь. Тот, кого он уничтожил в пещере, был приманкой, подделкой или чем-то незначительным. Едва ли имело значение то, что он разрушил в пещере, потому что здесь висел настоящий крестраж.
  
  "Извини, Гарри, - простонал Невилл, - она ​​застала меня врасплох".
  
  "Сириус мертв, потому что за тобой следили, - отрезала Флер, - твоих извинений недостаточно".
  
  Цена наивности Невилла, с горечью подумал Гарри.
  
  Странно, он не злился, не совсем, просто опустошен. Один из столпов, на которых он построил свою мечту, исчез, оторван.
  
  Невилл побледнел, на мгновение уставившись на тело крестного отца Гарри, затем повернулся к Гермионе и вздрогнул в ужасе.
  
  "Гарри, - выдохнул он, - это была Гермиона!"
  
  "Что от нее осталось, - грустно сказал Гарри, указывая на висящий медальон, - это крестраж, Нев".
  
  "Ожерелье, - пробормотал он, - но она пытается открыть его больше года, с прошлого Рождества!"
  
  Невилл наклонился, чтобы отстегнуть его от ее шеи, но в тот момент, когда его пальцы коснулись цепи, он вздрогнул, как будто его обожгли.
  
  'В чем дело?' - спросил Гарри, незаметно переместив свой вес на случай, если Невилл подвергся подобному воздействию.
  
  "Это показало мне тебя, - прошептал Невилл, отталкиваясь, - ты был ужасен".
  
  "Думаю, это показало Гермионе то же самое", - понял он, и внезапно все стало ясно. "Это дало ей ночные кошмары, не давало ей уснуть, наполнило ее голову страхами, свернуло на тропу, которая привела ее сюда".
  
  Гарри мог только представить, что случилось бы с Гермионой, если бы ей удалось открыть ее. Он протянул руку, вызвав флакон с ядом василиска, который все еще лежал на полках кабинета Салазара все это время назад, и, взяв себя в руки, выхватил ожерелье у друзей у его цепи, поймав флакон в другой руке.
  
  На мгновение мир рухнул, и он обнаружил, что стоит во Франции под ивой.
  
  Это было мертвым.
  
  Ствол был обуглен, изогнут и засох, ветви ссохлись в скелетных пальцах, а рядом с ним протекала река, белая галька разбрызгивалась красным. Вся сцена мрачно сияла под ужасным зеленым сиянием черепа и змеи в небе над ним.
  
  Ничто из этого не содержало никакого ужаса по сравнению с тем, что он нашел у своих ног.
  
  Там было больше красного, чем он мог себе представить, окрашивая все в алый цвет, но все еще оставался кусочек серебра, достаточный для того, чтобы он мог понять, сколько он потерял.
  
  "Открой", - приказал он медальону, не заботясь о том, что проскользнул в язык парсел в своем бедственном положении, и вылил флакон на медальон.
  
  Металл закричал, почернел и потрескался, цепь соскользнула с его пальцев на пол в ванной. Он пожалел девушку, которая была его другом. Гарри не был уверен, что мог бы так долго существовать под влиянием медальона, не зная об истинном источнике ужасов, которым он, должно быть, питался.
  
  'Что ты видел?' - нерешительно спросил Невилл.
  
  "Нечто, что никогда не сбудется", холодно сказал он, переступая через Гермиону, которую он зажег, взмахнув палочкой. Правда, стоящая за ее судьбой, никогда не будет известна; это было единственное милосердие, которое он мог показать ей сейчас.
  
  До свидания, он предложил девушке, которая однажды нарушила ее драгоценные правила, рядом с ним.
  
  "Змея", спокойно сказала Флер, положив руку ему на плечо. Гарри подозревал, что она уже догадалась о том, что он видел, касаясь медальона.
  
  "Змея", - злобно согласился Гарри.
  
  Я собираюсь насладиться отрывом от него маленьких сокровищ Волдеморта, прежде чем он умрет.
  
  Хорошо, что он разорвал себя на куски и разбросал предметы, чтобы Гарри мог их уничтожить, поскольку Темный Лорд заботился только о себе, и Гарри не смог бы забрать его, если бы не он.
  
  "Мы вернемся к Сириусу", - сказал он Невиллу, осторожно поднимая тело своего крестного в безопасное помещение и закрывая вход.
  
  Я все еще могу попрощаться с ним, напомнил он себе, вспоминая кольцо, которое висело на шее Флер, и я не могу оплакать его сейчас.
  
  'И сейчас?' Спросил Невилл.
  
  "Следуй за нами", - презрительно сказала ему Флер. Она явно плохо относилась к нему за его неудачи, и Гарри едва ли мог ее винить. Невилл потерпел неудачу, когда они похитили Траверса, он едва не запер их двоих в Гринготтсе, и теперь ему удалось быть достаточно беззаботным, чтобы позволить себе следовать за ним.
  
  Сириус мертв из-за него.
  
  Каким бы Невилл ни был для него, он никогда не сможет быть сейчас. Легкая улыбка Сириуса и его непринужденный воздух всегда будут отражаться в его глазах, равно как и пропитанный кровью клубок черных угольных волос и его зазубренная, разорванная плоть.
  
  Гарри вышел из ванной, прежде чем его охватила грусть, Флер была рядом с ним.
  
  Звук и ощущение магии распухли в Хогвартсе, и шум конфликта, его крики, крики и крики эхом разносились по пустым коридорам.
  
  'Где все?'
  
  "Учителя защищают двор, - медленно сказал Невилл, - но большинство учеников находятся в Большом зале".
  
  'Все они?' - недоверчиво спросил Гарри. Был только один выход из зала, они будут убиты, как только двери будут открыты.
  
  "Младшие идут к лодкам, - сказал Невилл, - это единственный выход между Пожирателями смерти и Запретным лесом".
  
  "Тогда в Большой зал", спокойно предложила Флер.
  
  Они только добрались до лестницы.
  
  "Профессора", - с ужасом вздохнул Невилл, увидев Пожирателей смерти и последователей Грейбека, оставшихся верными Волан-де-Морту в стенах.
  
  "Я предлагаю вам сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых, Нев", - прямо сказал ему Гарри. "Иди и найди Ханну, береги ее".
  
  "Фулминис", - приказал он, расчищая путь через развалины и Пожирателей смерти. Никто из выживших не осмелился шагнуть к нему, пустые Пожиратели Смерти в белой маске, отступившие назад, спасаясь бегством, чтобы найти более слабую оппозицию.
  
  Невилл грустно посмотрел на него, затем сжал челюсти и побежал сквозь пепел, летевший над лестницей.
  
  "Хорошее избавление", тихо сказала Флер. "Он слишком слаб, чтобы быть настолько осуждающим, заставляя других принимать более сложные решения, потому что ему не хватает силы, а затем осуждают их действия".
  
  "Он видит Пожирателей Смерти злом, - мягко ответил Гарри, - это ломает его взгляд на мир, чтобы увидеть, что они не так отличаются от нас". Невилл прав, в некотором смысле, - признался он, - полагаю, то, что я сделал, неправильно, но... Он замолчал, беспомощно уставившись на нее.
  
  "Я знаю," Флер слабо улыбнулась.
  
  "Думаю, мне пора выходить во двор", - сказал ей Гарри. "Если бы я был Волдемортом, я бы там ждал". Он криво улыбнулся. "Это лучшее место для такого драматического поединка, идеальное место, чтобы посмотреть, равняюсь я ему или нет".
  
  "Homenum revelio", прошептала Флер, используя затишье, чтобы проверить, был ли Гарри прав.
  
  'Что-нибудь?'
  
  "Змея, - прошептала она, - она ​​выше нас на лестнице".
  
  'Зачем?' - осторожно спросил Гарри. "Это вполне может быть ловушкой".
  
  "Он движется назад, как мы пришли, - сказала она ему, - кто-то с этим".
  
  "Возможно, мне не придется выходить на улицу, в конце концов," Гарри слабо улыбнулся.
  
  "Это спасет тебя от дождя", - пошутила она, но ее голос прозвенел на полпути, и Гарри сжал ее запястье.
  
  "Время уходить, - сухо сказал он, возвращаясь туда, куда они пришли, пытаясь не обращать внимания на страх, который нахлынул на него, - вы получите легкую змею, я - Темного Лорда".
  
  "Не шути", - сказала она ему, голос напрягся, а пальцы почти мучительно сжали его.
  
  'Сожалею.'
  
  Они поймали пару в середине коридора назад к Тайной комнате, Гарри шагнул прямо в спутника змей, оттолкнул его и, направив палочку на волшебника, змея дико извивалась, исчезая из поля зрения, но нигде не было он мог спрятаться в Хогвартсе, а не с частичкой души внутри.
  
  "Ты выглядишь немного коротким для Волдеморта", - усмехнулся он, узнавая Рона.
  
  "Я иду на охоту на змей", - протерла рыжая голова.
  
  'Забота о какой-то компании?' Флер предложил.
  
  "До тех пор, пока он не умрет", - плюнул Рон. "Я не знаю, почему это скрывается здесь, но это убило моего отца, и теперь я собираюсь убить его".
  
  Волдеморт пытается отправить его куда-нибудь, он знает, что это будет безопасно, или он хочет знать, почему камера закрыта для него.
  
  'Где это находится?' - спросил Гарри Флер, наложив обаятельное очарование, которое опознало фамильяра как последний крестраж Волдеморта.
  
  Что-то красное вспыхнуло вокруг ног Рона, затем прыгнуло мимо него, сверкая клыками. Гарри приготовился к боли, но она так и не пришла.
  
  Флер ахнула, хватаясь руками за пятки.
  
  Нет!
  
  Крик Гарри был тихим, и коридор мгновенно замерз, похоронив все под почти футом холодного темного льда, разрывая огни, окна и разрушая каждую картину.
  
  Змея Волдеморта снова ударила, поймав Флер на ее плече, затем вспыхнула блестящая зеленая вспышка, и змей упал на землю.
  
  Рон уставился на свою палочку, напуганный, наполовину удовлетворенный только что прочитанным заклинанием.
  
  Гарри было все равно.
  
  Прижимая Флер к себе, он убрал ее волосы с ее лица.
  
  "Это сломало мою палочку", - прошептала она с разбитым сердцем, протягивая свисающие кусочки розового дерева, соединенные единственной блестящей серебряной нитью.
  
  "Ты можешь держать мой столько, сколько тебе нужно", - пообещал Гарри, протягивая свою оригинальную палочку ей в руки. "Только не оставляй меня", - тихо умолял он.
  
  "Я никуда не уйду", - она ​​оттолкнулась от пола, цепляясь за него, чтобы сохранить равновесие, осматривая следы проколов на руке и на ахиллесовой пяте. "Это был только небольшой укус, - фыркнула она, нежно улыбаясь ему, - но я рада, что ты бы по мне скучал".
  
  "Всегда", - Гарри вздохнул, облегченный от лишних слов, когда она приняла его палочку, и использовал ее, чтобы исцелить свои раны.
  
  "Кусочек тебя", - улыбнулась Флер, обвенчиво сжав пальцы вокруг тонкого куска черного дерева, наклонив голову к изгибу его шеи. "Я не позволю ничему случиться с этим".
  
  "Тебе лучше не вырезать руны повсюду", - со смешком предупредил ее Гарри.
  
  "Я бы никогда", - пообещала она, медленно моргая несколько раз.
  
  'С тобой все в порядке?' - спросил Гарри, холодные пальцы страха проследовали по его спине.
  
  Флер была очень бледна.
  
  "У меня кружится голова", - призналась она. Ее хватка на его мантии ослабла, и ему пришлось поймать ее, чтобы она не упала.
  
  "Это ядовито", мрачно сказал Рон. "Вот что убило папу".
  
  Яд, воздух вырвался из его легких, желудок так сильно сжался, что он не мог дышать, чтобы заменить его.
  
  Где-то далеко, кто-то снова и снова произносил его имя, бессмысленно эхом отражаясь в его голове, пока пальцы Флер не коснулись его подбородка и не отвлекли его внимание от слабых розовых уколов на ее лодыжке.
  
  "Очень хорошо, что мы оба невосприимчивы", - успокоительно выдохнула Флер. "Я чувствую себя очень, очень плохо, но все проходит, Гарри, со мной все будет в порядке".
  
  Гарри помнил ритуал, и лед таял, накапливаясь в воде вокруг них, затем испаряясь в мерцающий пар.
  
  "Никогда больше", - сказал он ей слабо.
  
  'Я обещаю.' Она нежно поцеловала его. "Больше не будет укушен очень большими, опасными змеями".
  
  "Я подержу тебя", - тихо сказал Гарри, улыбаясь ей на губы.
  
  Рон плескался по коридору, его преследовали, виноватого и злого.
  
  Гарри отпустил его, он отомстил змее, которая убила его отца, и сделал больше добра, чем он думал, уничтожив последний крестраж, но это не поможет вернуть его отца.
  
  Флер выпрямилась, взяла кусочки палочки из розового дерева и осторожно положила их в карман.
  
  "Лумос", пробормотала она, направляя черную палочку Гарри правильным жестом.
  
  Очень слабый свет исходил от кончика, а затем исчез.
  
  "Замечательно, - вздохнула Флер, - кажется, твоя палочка не хочет, чтобы я ее владел".
  
  "Это очень преданно мне", - пожал плечами Гарри, оглядываясь на черное дерево в разочаровании.
  
  Флер нужна палочка.
  
  "Редукто", - пробормотала Флер, взмахивая своей оригинальной палочкой в ​​острой майке, даже когда Гарри поднял руку, чтобы обменяться с ней палочками. Он предпочел бы встретиться с Волдемортом без палочки, чем оставить Флер без защиты.
  
  Перила разлетелись на осколки, и последнее, что Гарри увидел в сэре Кадогане, было занавеска и рама над лестницей.
  
  "Ну, это было довольно эффективно", - отметила Флер. "Должно быть хорошо, чтобы дуэль, даже если я не могу использовать его для более деликатных вещей".
  
  "Тогда будь осторожен, - предупредил ее Гарри, - не пытайся использовать свои подопечные".
  
  "У меня есть другое оружие", - ухмыльнулась Флер, поднимая пылающие в ладонях ладони и, спускаясь вниз по ступенькам, останавливаясь, только когда Гарри схватил ее за руку, чтобы удержать от падения.
  
  "Поттер! Кто-то яростно закричал из нижнего коридора, и Гарри повернулся, чтобы отразить натиск проклятий, отбивая их в обе стороны и направляя их обратно на своего нападавшего.
  
  Рядом с ним Флер сражалась одновременно с двумя пустыми Пожирателями Смерти в масках, перемещаясь вокруг них, заставляя их сталкиваться друг с другом, и умело отклоняя все их заклинания назад на пару из них.
  
  Половина серебряной маски блестяще сияла над ним со стороны лестницы. Другая половина была почерневшей, расплавленной и деформированной.
  
  "Ты умрешь, Поттер", - прошипел Люциус Малфой, превращая деревянные осколки в скорпионов и отправляя их волной вверх по лестнице, прежде чем выпустить очередную шквал проклятий.
  
  Несмотря на свою травму, он был не менее опасен, чем в "Тайнах Департамента", но Гарри стал намного сильнее, чем тогда.
  
  Изверг уничтожил скорпионов, пролетел мимо ног Малфоя, прорвался сквозь стену и растопил золотые песочные часы в Большом зале. Заклинания были стерты с кончика Старшей Жезла, и Гарри холодно улыбнулся. Здесь был последний член Внутреннего Круга, который до сих пор избегал его. Кто-то, кто поклялся стоять рядом с Волдемортом.
  
  Что-то, что я могу от него отнять.
  
  Малфой все еще читал заклинания, даже не пытаясь защитить от гнева, но Гарри был слишком быстр, и каждый был отброшен в сторону, чтобы безобидно разбрызгать стену или пролететь над головами боязливых, наблюдая, как студенты толпятся в зале. за его пределами.
  
  Дрожь его палочки, и тела двух Флер Пожирателей Смерти только что отправились в Пожирателя Смерти, пылающего жутким желтым.
  
  Малфой сжег их в течение нескольких секунд, но тот момент свободы был всем, что было нужно Гарри, и из-за Малфоя змея из расплавленного золота, свернувшаяся из разрушенных песочных часов, молча поднялась.
  
  Пожиратель Смерти почувствовал опасность слишком поздно, повернувшись вовремя, чтобы быть увенчанным расплавленным металлом, когда змея ударилась, разбрызгивая себя над головой.
  
  Он закричал, когда он опалил лицо, изливаясь сквозь глазницы его маски, рухнув, отчаянно корчась на полу.
  
  Гарри оставил его дергаться перед молчаливыми студентами, чтобы найти своего истинного врага.
  
  Где Волдеморт?
  
  Темный Лорд не мог спрятаться, пока его последователей так легко убивали, а не тогда, когда Гарри был единственным волшебником, который бросил ему вызов.
  
  Горстка Пожирателей Смерти в Масках осмелилась бросить ему вызов у ​​дверей во двор, поэтому он наполнил воздух своей магией, наполняя ее своим намерением.
  
  Флер привлекла их, прежде чем он смог отбросить их в сторону, и он наблюдал, не в силах использовать этот магический предмет с ней так близко, как она аккуратно победила их, вырубая их один за другим, танцуя и вращаясь через яркие магические лучи.
  
  Последний из них сорвал маску с ее лица, когда группа студентов Хогвартса вышла из-за угла, следуя за Невиллом, когда они произносили залпы ошеломляющих заклинаний на волшебника, которого только что высекла Флер.
  
  "Ты убил моего сына", - яростно прошипела она, бросая слоновую кость на пол с грохотом.
  
  Нарцисса Малфой.
  
  "Твой муж тоже", - холодно сказал ей Гарри, отстраняясь от проклятий, которые она сердито швырнула в его сторону.
  
  Нарцисса Малфой не была дуэлянтом, но ее ярость придала силе ее магии, и Гарри был вынужден увернуться, пока она не перенапряглась, и ему дали мгновение подумать о ответных мерах.
  
  Простой поворот его палочки, и он щелкнул ее шею в вихре воздуха.
  
  Ее серые глаза были пустыми, прежде чем она упала на землю.
  
  Позади нее Невилл отвернулся с отвращением и повел членов своего окружного прокурора обратно в Большой зал, где прятались другие студенты.
  
  'Он снаружи?' - тихо спросила Флер, дрожа губами.
  
  "Я так себе представляю", - Гарри кивнул, протягивая ей плащ, который он унаследовал от отца, его пальцы задержались на ее пальцах, когда она взяла его у него.
  
  "Он определенно снаружи", - подумал Гарри.
  
  Иногда ты просто знал.
  
  Флер открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова словно цеплялись за ее язык, поэтому она просто прижала его к себе вместо этого, сжимая себя в его объятиях. Долгое время он просто обнимал ее, желая, чтобы ему не пришлось шагать через двери перед ним, но он это сделал, и он это знал.
  
  Дверь во внутренний двор со скрипом открылась, и Гарри осторожно отодвинул Флер от него, оттолкнув ее от дверей и Волдеморта.
  
  Я верю, что это конец, подумал он с небольшим количеством трепета.
  
  Гарри закрутил Старую Палочку в своих пальцах, вращая ее вокруг размаха своих рук и отбрасывая все мысли о пророчествах, обещаниях и людях из своей головы; они только отвлекут его от реальности дуэли. Двое боролись, но только один уходил, чтобы увидеть, как их мечты сбылись.
  
  Войдя в двери, он вышел лицом к единственной фигуре в центре двора, взглянув на серое небо и прикрыв шотландское солнце.
  
  Начинался дождь.
  
  
  Глава 101
  
  Капли дождя, первые тяжелые, падали на камни между ними, текли, как слезы на его щеках, и тихо впитывались в его мантию.
  
  "Вы были заняты, Гарри.
  
  Красные глаза светились, горячие как угли, едва сдерживаемая ярость запечатлелась в каждом аспекте лица Волдеморта.
  
  Вокруг него лежали тела у партитуры, потрепанные, залитые кровью школьные мантии и профессора со стеклянными глазами среди рассеянного волшебника в темных одеждах с белыми масками без украшений. Единственный открытый путь вел от входа к ногам Волдеморта. Прямая линия не нарушена одним телом; где волшебник шел от ворот к центру двора.
  
  "Вы и Дамблдор, - яростно прошептал Темный Лорд, - потратили слишком много времени на уничтожение вещей, более ценных, чем вы понимаете". Язык парсел явно пронесся через двор, но они были единственными, кто понял. Волдеморт не хотел, чтобы его секрет был раскрыт, если он мог помочь, и поблизости были еще другие.
  
  Волшебники и ведьмы любой верности задерживались по краям площади, скрываясь за прикрытием арок, не решаясь дуэли, не в силах оторвать взгляд от того, что все теперь знали, что приближалось.
  
  "Когда я узнал о смерти Дамблдора, я не мог не задуматься, - прошептал Темный Лорд, - я не верю в совпадения. Вообразите мое удивление, когда я обнаружил, что реликвия моих предков потеряна.
  
  Гарри не должен был. Его эхо было намазано чертами Волдеморта, скрывая ярость накала.
  
  "Так что я проверил остальных. Палочка Волдеморта на мгновение засияла изумрудным светом. "Они ушли, потерялись. Медальон моей матери.
  
  "Утомленный мной в пещере, которой вы доверили его", - просто сказал Гарри, говоря на языке парсел.
  
  "Я искал свой дневник, доверенный одному, я был уверен, что он будет в безопасности".
  
  "Прикован клыком василиска, вырванным у монстра, которого вы выставили на учеников". Гарри поднял палочку, напрягая нервы.
  
  "Братья Лестрейнджи, которых я послал, чтобы достать чашу, которая была когда-то у Хаффлпаффа, они не вернулись", - сказал Темный Лорд.
  
  "Они плохо умерли, - ответил Гарри, - и чашка исчезла".
  
  "Ты не уничтожишь остальных, - яростно прошептал Темный Лорд, - ты не заберешь у меня мое бессмертие!"
  
  "У меня уже есть", холодно улыбнулся Гарри. "Диадема, почерневшая и сожженная, и Нагини, зарезанная в залах".
  
  "Ваша бывшая подруга заплатила единственную цену, которую я извлекла бы за ее смерть", - пробормотал Волдеморт. Легкий взмах его палочки обнажил бледное неподвижное лицо Рона из толпы тел. "Теперь я возьму у тебя единственное, что ты еще можешь ценить".
  
  "Ты попробуешь", - сказал Гарри холодным холодным голосом, сжимая пальцы вокруг Старшей Жезла.
  
  'У меня все получится.' Губы Волдеморта сжались. "Я никогда не подведу".
  
  "Ты уже потерпел неудачу", - сказал Гарри, беспристрастный, отстраненный. "Где мальчик, который был ничем сейчас?
  
  "Он стал величайшим волшебником, который когда-либо жил", - яростно парировал Волдеморт. Под ним камни во дворе дымились и парили, магия кипела и жгла его.
  
  "Он все еще ничто", - не согласился Гарри. "Волдеморта зовут, но Том Риддл потерян, его никто не помнит. Я равный Темному Лорду, - повторил он слова пророчества, - не Тома Риддла.
  
  Волдеморт вздрогнул.
  
  Движение было почти незаметным, потеряно для любого, кто не был опытным в легилименции, и читал эмоции с лица, но Гарри видел это, и это заставляло его улыбаться.
  
  Он не неуязвим.
  
  "Это не имеет значения", - решил Волдеморт. "Я больше не Том Риддл, и нам еще предстоит узнать, действительно ли вы мне равны".
  
  "Когда я был ребенком, ты меня уничтожил", - тихо сказал Гарри.
  
  "Волшебство твоих родителей, магия крови", - сказал Волдеморт. "Я не ожидал этого.
  
  "Когда мне было одиннадцать, я разрушил камень, который ты искал, сжег тебя из тела твоего хозяина".
  
  "Дамблдор делает, а не твое. Волдеморт сдвинул рукав своего халата, полностью разорвав его в локте, чтобы он не мешал ему.
  
  "Я убил ваш василиск и победил тень вашего дневника в комнате, которая есть и будет моей всегда".
  
  "Если бы я действительно столкнулся со змеей Слизерина, ты бы погиб", - ответил Волдеморт.
  
  "Я сбежал от тебя на кладбище, сломал твой щит, когда немногие его даже задело".
  
  "Сильное заклинание, и опять то, чего я не ожидал, - признался Волдеморт, - но одного заклинания недостаточно, чтобы сделать волшебника великим".
  
  "Достаточно убить волшебника, великий или нет".
  
  Тени волшебников и ведьм по краю двора отступили в страхе, ни друг, ни враг не рискнули бы оказаться между ними.
  
  "А теперь все кончено", - сказал Волдеморт. Подошла бледно-тисовая палочка, зажатая между длинными пальцами с кожей цвета слоновой кости, кончик которой поблескивал зеленым.
  
  "Нет, - сказал Гарри, - теперь все начинается".
  
  Мечта родится здесь от смерти.
  
  Тела поднимались, извиваясь, дергаясь, спазмируя на руках и ногах. Ногти, волосы и зубы, растягивающиеся под воздействием Волдеморта, отек кожи, растрескивание и укрепление.
  
  Дикая, красная грива Рона текла, когда его оскверненное тело бросалось вперед.
  
  Гарри искупал его в огне, но пока его одеяния тлели, обугливались и превращались в пепел, раковина его бывшего друга отказалась загореться.
  
  Fiendfyre вымыл из палочки Гарри, и на этот раз inferius сгорел, но только на несколько минут Волдеморт вырвал достаточно контроля над пламенем, чтобы изгнать их, и Гарри был вынужден использовать заклинание Гриндельвальда, чтобы отбросить инфер обратно в стены.
  
  "Огонь не достаточен, Гарри", - сказал Темный Лорд, отбрасывая мерцающие оранжевые проклятия, которые Гарри отклонил в ремонтный инферри. Он казался почти разочарованным.
  
  Поток бабочек кружил с конца Старшей палочки, обвивая его ленточками черных крыльев, а затем струился вперед, разрываясь в пучки темного дыма против вторгающихся низов.
  
  Он совпал с улыбкой Волдеморта одним из своих, пристальных взглядов сквозь оседающее облако пыли.
  
  "Ласеро", - произнес он, лениво взмахнув палочкой, наложив проклятие на кости по обе стороны от проклятия плоти, чтобы проверить скорость Волдеморта.
  
  Три проклятия были отброшены в сторону: первое от волшебной палочки Волдеморта, а вторые два, которые Темный Лорд не смог бы отогнать, тем же блестящим серебряным щитом, который Гарри видел на кладбище. Они забили длинные темные следы ожогов вдоль камней, и Гарри глубоко вздохнул, когда серебряный щит исчез.
  
  Он не быстрее, чем я.
  
  Однако возмездие Волдеморта было совсем не ленивым, и волшебник явно не хотел проверять Гарри. Он высвободит всю свою ярость, и Гарри окажется равным или погибнет в шторме.
  
  Пока еще не было никаких прощений, но больше заклинаний, чем Гарри думал, что он когда-либо сможет выучить арку из кончика тисовой палочки, злобно шипящей по воздуху между ними.
  
  Гарри аппарировал прочь, снова появившись в дальнем конце двора с мягким двойным щелчком и выпустив собственный град.
  
  Волдеморт не стал защищаться. Он просто продолжил кастовать, и их заклинания встретились посередине, отклоняя друг друга, чтобы дико рикошетить, хрустящие лучи и плавающие, дрейфующие блики всех оттенков лопались, шипели и брызгали на стены двора, разбивая осколки из векового камня.
  
  Дерево в углу засохло, а затем загорелось.
  
  Тем не менее, при всей скорости Гарри казалось, что его заклинания недостаточно сильны.
  
  Волшебство Волдеморта опалило в небе, дождь рассеялся вокруг него, его заклинания задрожали и переливались сквозь него. Гарри чувствовал жар его лица, ощущал его в сухости воздуха и видел, как камень таял от его прикосновения.
  
  Летучий, вспомнил он, аппарируя на крышу, вздрагивая от камня под ним, когда он рухнул перед натиском.
  
  Вода в фонтане прыгнула вперед, нанося удары длинными смертоносными ледяными иголками по спине Волан-де-Морта, но в тот момент, когда он приблизился к нему, он мгновенно испарился, уступая горящей ауре магии, которая струилась от волшебника.
  
  "Контузио", - уверенно произнес Темный Лорд, отбрасывая крошечную бусину света с кончика своей палочки.
  
  Гарри поспешно использовал любимое дуэльное заклинание Гриндельвальда, заставив их рассечаться в разных направлениях, чтобы взорваться в тусклых, гулких рябях на вышках над ними.
  
  Он преобразил падающие плитки в летучих мышей, посылая их, чтобы помешать Волан-де-Морту, в то время как он пытался застать Темного Лорда врасплох, аппарируя вокруг него, чтобы бросать заклинания со всех сторон.
  
  Шипение боли и удивления объявило его успех.
  
  Летучие мыши растворились в огне, сгорая от жара магии, исходящей только от Темного Лорда, и позволяя Гарри увидеть красную линию, которую он разорвал через одежду и плечо Волдеморта.
  
  Это было немного больше, чем мелкий порез, и он исчез в моменты, как если бы это был он.
  
  "Фулминис", - выплюнул Волдеморт, рисуя в воздухе маленький эллипс кончиком палочки, чтобы сфокусировать водоворот искр.
  
  Гарри аппарировал еще раз, и ослепительный луч ударил по дверям Большого Зала, искривив металл, осветив дрова и выпустив брызги светящихся искр, которые поползли по камню.
  
  Молния не рассеивалась, и легкое завихрение голого предплечья Волдеморта было всем предупреждением, которое Гарри получил, прежде чем оно обрушилось на него сзади, разрезая каменную кладку, как столько мягкого масла, и оставляя расчлененные, дымящиеся, прижженные трупы союзника и Враг как под навесом.
  
  "Fulminis", - закричал Гарри, встречая удар молнии собственным дугообразным усиком.
  
  Произошла блестящая вспышка, и затем эта сторона двора исчезла.
  
  Треснувшие обугленные колонны были усыпаны грубыми обтесанными кусками поперек каменных плит, а сами камни светились, пузырившись горячими и расплавленными там, где столкнулась их магия.
  
  Теперь от Темного Лорда стекала жара, под ногами пылал камень вишнево-красного цвета, и он был наполовину окутан мерцающей дымкой.
  
  Легкий взмах Старой Жезла и воздуха закрутился, сжимая Волдеморта, сжимая и сжимая тело, которое он построил.
  
  На мгновение волшебник схватился за его грудь, затем он улыбнулся, и с отражающим движением своей палочки он противостоял заклинанию.
  
  "Контузио", - пробормотал Гарри, раскрывая свою версию заклинания Волдеморта при его вдохновении.
  
  Единый укол света яростно взорвался на серебряном щите, волны силы пронзили его, но он не сломался. Отраженная ударная волна разрушила фонтан, посылая куски скульптуры, которые каким-то образом остались нетронутыми, опасно распыляя во всех направлениях, пока Гарри не превратил их в мотыльков, заставляя их глотать заклинания вокруг него.
  
  Змеиная пасть выпрыгнула из лавы, которая когда-то была центром двора, толкнула свою клыкую пасть в Гарри, но, изогнув палочку, он преобразил землю внизу в возвышающиеся шипы, отталкивая заклятое существо от него, разрывая его расплавленный кожи и посылая волны расплавленного камня, плывущие через дальнюю сторону площади, чтобы поджечь ворота.
  
  Волдеморт смеялся.
  
  "Посмотри, как сильно я тебя сделал, - сказал он, почти гордый, - все, что я забрал у тебя, привело тебя к этому, и теперь, когда у тебя ничего не осталось, кроме тебя и твоей цели, ты почти сравнялся со мной".
  
  Почти.
  
  Тесная, яркая точка холода охватила его. Капли дождя замерзли, падая, чтобы разбиться о его ноги.
  
  Я не потерял Кэти, Сириуса и многое другое почти.
  
  Холод вспыхнул, дрожа вдоль руки его палочки, просачиваясь в воздух вокруг него, и каждое заклинание, которое он произносил, оставляло инейные очертания на камне и таял за собой ледяной туман.
  
  Их магия снова столкнулась, уже не ограничиваясь заклинаниями, а двумя огромными волнами изменчивых эмоций и намереваясь разбиться друг о друга. Мороз и огонь боролись между ними, пар, камень и небо раскололись, замерзли, растаяли и сломались.
  
  Старшая палочка гудела, кричала от восторга и посылала через него дрожь силы, но, несмотря на всю свою радость, Гарри чувствовал, как его магия угасает, его энергия потрачена. Жало от тысячи мелких порезов, пульсация сотен синяков и протестующая боль в конечностях, когда он заставлял их все быстрее и быстрее преследовать его, так же, как и он, не заставил себя ждать.
  
  Темный Лорд тоже выглядел изможденным.
  
  Гладкие черные одежды были обожжены и оборваны. Мороз покрыл оставшийся рукав, и пот стекал по бокам его змеиного черепа.
  
  Я могу победить, убеждал он себя. Я выиграю.
  
  Серебряные змеи текли вокруг Волан-де-Морта, пока он защищал себя на мгновение передышки, но Гарри, подозревая, что Волдеморт вполне мог провести бесчисленные ритуалы, чтобы улучшить его восстановление после травм и истощения, не осмеливался позволить ему.
  
  Туманный контур его василиска вонзил клыки в противника, разбивая серебряный щит еще более всесторонне, чем прежде, бросая Волдеморта через булыжники, как детскую игрушку, пока он аппарировал в середине, чтобы возобновить нападение на собственный щит Гарри сзади.
  
  Отказавшись от этого, он решил аппарировать, но обнаружил, что не может, и проклятие Волдеморта ударило его по плечу, швырнув в угольный скелет дерева, которое когда-то росло в углу.
  
  Темный Лорд нахмурился, переместил свой вес, но остался на том же месте.
  
  "Министерство", - понял он вслух. "Они пришли, чтобы бросить то немногое, что они оставили на меня".
  
  "Ты в меньшинстве, - злобно усмехнулся Гарри, - и попал в ловушку".
  
  "Когда ты упадешь, - безжалостно изогнулись губы Темного Лорда, - и они тоже".
  
  Их магия снова столкнулась, без слов, без палочек, без жестов или указаний, только инстинктивная, чистая ненависть, чтобы вести его.
  
  Лед растекался по его груди, и на этот раз, вместо того, чтобы подавлять его или просто слушать, он обнимал его, подбадривал и заливал себя в него, пока в нем больше ничего не осталось.
  
  Белые чешуйки, острые, сужающиеся к жестоким, изогнутым точкам, покрытые шипами инея и испускающие холод, настолько сильный, что он треснул камень под ним, заморозил воздух и разбил то небольшое стекло, которое еще оставалось в окнах.
  
  На этот раз это было настоящее проявление его магии.
  
  Напротив него другой змей поднялся из расплавленных руин сторожки. Оно было таким же болезненно белым, пламя струилось от носа до хвоста, глаза раскаленной ярости, горели там так ярко, что пламя больше не было видно. Когда его рот раскрылся, он закричал тысячами огненных языков, и Гарри мог ответить только в натуральной форме.
  
  Огромные темные глаза скользнули по пасти иглоподобных зубов, которые блестели, как сосульки, они блестели от голода, ненасытного, разрушительного желания.
  
  Он швырнул вперед, словно треск льда.
  
  Они встретились с грохотом, извиваясь, кусаясь и оборачиваясь друг от друга, яростно развеваясь, пока двор не превратился в кратер, а по мере их ослабления становился тусклым. Змеи поблекли до вишнево-красного и бледно-синего, затем полностью исчезли, темные глаза растворились в волне черной воды, которая залила пламя существа Волдеморта, оба взорвались в море пара.
  
  Пар рассеялся, но больше не было видно ни двора, ни сторожки, ни даже многих окружающих зданий.
  
  Они стояли в одиночестве над обломками, задыхаясь, согнувшись вдвое, волшебство почти потраченное.
  
  Волдеморт первым пришел в себя, выпрямился и повернулся, чтобы посмотреть, как молчаливые белые крылья белоснежной совы пролетали над их головами, пока Гарри продолжал задыхаться.
  
  "Когда-нибудь вы превзойдете мои ожидания", - улыбнулся он с почти мягким, но странно голодным выражением. "Если бы я только мог позволить тебе жить, оставить тебя расти и смотреть, кем ты станешь".
  
  Они оба знали, что это невозможно, ни один волшебник, который мечтал стать величайшим, не мог страдать на равных, никакое понимание врага не стоило рисковать вечной пустотой.
  
  Тисковая палочка подскочила, и Гарри снова поднял больную дрожащую руку.
  
  Шторм заклинаний возобновился против колеблющегося щита Гарри, бабочки затуманивали его голову, погружаясь, чтобы проглотить заклинания, которые его щит не мог остановить, но он знал, что это не будет, не может длиться долго.
  
  "Я не могу победить", - понял он, наблюдая, как по его щиту струится цветная рябь, и его свет немного угасает при каждой стирке яркой магии. И если я падаю, они падают.
  
  Магии не осталось, каждая оставшаяся капля будет потрачена на следующее заклинание, которое он произнес, независимо от его намерения или цели.
  
  Я не могу даже аппарировать, чтобы попытаться снова.
  
  Министерство заманило их всех в свои палаты.
  
  Он хотел смеяться, но радость, которая пузырилась в его горле, умерла, задушенная печалью и пропитанная отчаянием.
  
  Старшая палочка поднялась, расцвела, упала и скрутилась, нарисовав в воздухе фиолетовые узоры.
  
  Я упаду, он безнадежно принял; это было уже точно.
  
  Гарри проглотил свою боль, оставил все свои страхи, кроме одного, последнего, худшего, того, которого он никогда не мог допустить.
  
  Она не будет.
  
  Свет его щита дрогнул, но он проигнорировал его и продолжал рисовать руны, высекая свое намерение, свое посвящение в небо вокруг него, как Дамблдор всегда собирался сделать это. Теперь он знал реальную причину этих упоминаний о Флер, о жертвах, разговорах в его кабинете о любви и ее силе. Он всегда собирался умереть за тех, кого любил, если не всех, то только за нее; это сработало бы так же хорошо.
  
  Гарри отчаянно надеялся, что теория Дамблдора о магии крови, связанной между ними после воскресения, спасет его, но он знал поле лучше, чем старый волшебник. В нем не было никакого крестража, которым можно было бы пожертвовать, и без этого шансы избежать ничто были невелики.
  
  Лучше я так умру, чем она.
  
  Он никогда не мог позволить кому-либо осудить Флер на эту пустоту, без нее он все равно был бы ничем, лучше она выживет и умрет, лучше она выживет, и он упадет, лучше она помнит и он исчезнет, ​​чем они оба исчезнут.
  
  Щит мерцал, когда-то яркий, ослепительный свет стал чуть больше слабого свечения, и с свинцовым сердцем он знал, что время пришло.
  
  Старший Жезл дрожал в его пальцах, пока он вертел его, борясь с желанием оглянуться через двери, зная, что его жертва будет еще более могущественной, если он тоже от этого откажется.
  
  Была мечта, желание любви, для Флер, для семьи и для седовласой девушки с зелеными глазами, но они были горько-сладким пеплом на его языке. Он должен был знать лучше, чем надеяться, верить, потому что он всегда знал правду, реальность, холодную и жестокую.
  
  Такие желания, подумал он, горько улыбаясь, они никогда не сбываются.
  
  Щит упал, бабочки лопались в пучках черного дыма, скрывая его от глаз, когда Волдеморт шагнул вперед, первые слова, которые Гарри когда-либо вспомнил на губах.
  
  Он гордо поднял подбородок, позволяя Старшей Палочке упасть с его пальцев на пол.
  
  Зачем? Глаза Волдеморта, казалось, спросили, расширившись в недоверчивом шоке, когда заклинание покинул его палочку.
  
  Флер, Гарри ответил, хотя Темный Лорд не мог слышать его, всегда Флер.
  
  Была яркая, радужная вспышка, волна изумруда, которая смывала любой другой оттенок, затем была боль, боль вне слов, мыслей или чувств, сама его сущность закричала беззвучно, и он слепо отчаянно швырнул себя к единственному спасению ,
  
  
  Глава 102
  
  Перед ним стояла девушка с серебристыми волосами, сидящая на корточках, плача и дрожащая от ярости, пальцы обхватывают серебряную цепочку на ее шее.
  
  "Для вас, - сказал он вслух, - он сделал это для вас".
  
  Это сбивало с толку.
  
  Он был уверен, что отбросил все, разорвал каждую привязанность, забрал каждый кусочек личности своего противника, чтобы спасти свою жизнь, но каким-то образом он также знал, что этого не сделал, что он никогда даже не приблизился, и он по необъяснимым причинам знал, это все вместе.
  
  Странная, бледная, сучковатая палочка, которая повернула против него такую ​​силу, мягко попала в его руку, и от ее прикосновения раздавалась волна за волной холодного мужества, волнующего и вызывающего привыкание. Кончик поблескивал зеленым, выравнивая себя с девушкой, которая обманула его от настоящей победы. Как он ненавидел ее, как он хотел, чтобы он удостоверился, что она не настоящая, а затем удостоверился, что она мертва, чтобы их дуэль могла навсегда отвечать на вопросы, которые он не мог решить.
  
  "Я не хочу ничего больше, чем убить тебя", - прошептал он. "Ты был его частью, которую я пропустил, той, которая заставила его умереть, а не сражаться, частью, которую нужно было оторвать, прежде чем он мог действительно сравниться со мной".
  
  Седовласая девушка не ответила. Она собрала тело его последнего претендента на руки, поворачивая палочку, разрывая щиты, сдвигая их. Он переместил свой вес, пытаясь снова аппарировать, но ничего не происходит, что бы она ни сделала, это не сломало палаты, которые подбросили остатки Министерства.
  
  Он почти не беспокоился, несколько минут отдыха здесь, и он выздоровеет достаточно, чтобы разбить их сам, и победа, наконец, будет его.
  
  "Он был больше, чем ты когда-либо будешь", - прошипела девушка, черты ее лица изменились, как он знает, разъяренная воля воли.
  
  Слова "Убивающего проклятия" парят на кончике его языка, но что-то уклоняется от их произнесения, оно корчится, изгибается и кричит внутри, яростно, яростно протестуя, и странная палочка почти невольно падает обратно на его сторону; Есть другие, которых он должен убить, и он быстро вспоминает причину, по которой он не должен действовать против нее.
  
  "Вы защищены его жертвой, - сказал он девушке, - и лорд Волан-де-Морт не повторяет одну и ту же ошибку дважды".
  
  У него нет ужасов, чтобы закрепить его сейчас.
  
  Она бесшумно исчезла, аппарируя прочь и взяв его тело на равных с ней, но при ее отъезде падает странная грусть, густая серая пелена над всем, чего он достиг.
  
  Флер , он помнит. Ее зовут Флер .
  
  Что-то крутится внутри, крутится так сильно и быстро, что ломается, и, когда она и его соперник ушли, он чувствует себя странно одиноким.
  
  Он ненавидит это.
  
  Жар кипит вокруг него, и круг его последователей вздрагивает. Они в белых масках, ибо те, кто обещал стоять рядом с ним, те, кто носил серебро, ушли, оторваны от него противником, которого он теперь убил.
  
  Он умер за девушку.
  
  Идея настолько чужда, настолько чужда, что он не может ее понять, концепция добровольного бросания себя в пустоту заставляет его дрожать по спине, и он не может представить никого, кто бы того стоил.
  
  Все же это вызывает воспоминания, которые он давно оставил позади себя.
  
  Горькая зависть к другим детям, когда он смог уйти в школу, и они остались в городе, чтобы наблюдать за падением огня с небес, мечтая о смерти, летящей на металлических крыльях.
  
  Радость, которую он испытывал, убегая от них, их измученного войной, утомленного мира, и находя лучший, где он принадлежал, где каждый был таким же особенным, как и он.
  
  Извивающаяся агония, когда его чудо иссякло, сломалось под тяжестью фанатизма и той же ревности, которая всегда следовала за ним.
  
  Это одиноко, не правда ли, он помнит ее слова, но не может вспомнить ее черты, потому что они искажены, размыты, и единственное, что ему запомнилось, - это ее очки. Широкий, толстый и дешевый.
  
  Он качает головой, не зная, воспоминания ли о нем, или просто о тех, кого он украл за эти годы, о которых вспоминают мысли его врагов и последователей.
  
  Среди них есть авроры, наемные убийцы и те, у кого есть министерство, которые могут дуэли и умирать сейчас среди них.
  
  "Иди", - шепчет он, и его Пожиратель смерти рассеивается.
  
  Иди, он слышит крик десятилетия назад, горячо кричащий на других, которые мучили его горькими, злыми, ревнивыми глазами и обидными словами для мальчика, любопытство которого все матроны считали сладким, прежде чем он научился отомстить их жестокости, бороться с огнем огнем.
  
  Он также помнит, как бежал, спасаясь от своих менее быстроногих противников, затем, приняв неправильный поворот, вспоминает, как хотел, и оказался далеко на крыше.
  
  Вокруг него магия, заклинания лопаются и горят вокруг него.
  
  Он бьет тех, кто может ударить его в сторону палочкой, на которую он претендовал.
  
  Старший Жезл, он улыбается, но он не может вспомнить, откуда он знает.
  
  Аврор одной рукой храбро шагает из хаоса, чтобы встать перед ним, подняв палочку, с гордыми глазами.
  
  Он мгновенно умирает, торс сгорает и рушится пеплом от жара заклинаний, вдвое мощнее, чем они должны быть, но под его остатками, растекающимися из-под грязного шелка, появляются слабые морозы.
  
  Это другое, неожиданное, но знакомое, и на мгновение мир искажается.
  
  Позвольте мне показать вам вход, он усмехается, ведя ее за руку в ванную.
  
  Она не красивая, она не сильная, но она умная, она приходит оттуда, откуда он, другой мир, и все вместе имеет смысл. Они оба осуждаются за то, что они из этого другого места, оба изолированы в мире, который они оставили, и в том, который они нашли. Он мечтает о том, чтобы быть сильным, она мечтает о том, чтобы быть умным, и они знают, что они достигнут этого друг с другом, чтобы помочь им.
  
  Понимание строится из их лет вместе.
  
  Пламя свернулось по камню под ногами, проносясь мимо него, когда он отрывал контроль над ним от волшебника, который создал огонь, выворачивая ад, поднимаясь по стене и снова в бой.
  
  Пожиратели Смерти горят рядом с аврорами, но ему все равно, никто из них не поклялся стоять рядом с ним.
  
  Он помнит другие языки пламени. Толстые, яркие, красные. Они лились по полу детского дома, дрожа от его ног, когда он неистово встал, чтобы защитить девушку, которая приехала навестить его там от своих насмешек, не в силах сдержать его эмоции, полный ненависти и ярости к тем обычным, завистливым людям ,
  
  Другие дети сгорели.
  
  Он хорошо знает запах обожженной плоти, теперь он чувствует его вокруг себя в руинах, потом он чувствовал запах в приюте, пока он горел, и он помнит запах своих рук, волдырей, шелушения и болезненности со сковороды. на кухне его родственников.
  
  Что-то снова наносит удар по нему, и его разум отскакивает, Старшая палочка вздрагивает сама, чтобы защитить его от проклятий авроры перед ним. Она снова и снова накладывает Смертельное проклятие, но он блокирует его каждый раз, когда его бабочки легко поглощают заклинание.
  
  Его палочка дергается, почти без команды, рвя дырки размером с кулак через грудь нападавшего, мерцающие оранжевые заклинания, выгибающиеся из его кончика, оставляя яркие, расплавленные трещины на стенах.
  
  "Черт возьми", - журчит аврор, "монстр".
  
  Она умирает, но он вздрагивает.
  
  Монстр, девушка страшно шепчет, ты не чувствуешь никакого сожаления по поводу этих детей, не так ли?
  
  Его страх, его гнев, предательство, грубость, открытость и мучительные страдания. Она, которая должна была понять, повернулась к нему спиной, сказав ему, что собирается предупредить авроров и разрушить все, чего он жаждал.
  
  Он не может причинить ей боль, несмотря на ее предательство, она все еще остается девушкой, которая нашла его, той, кто стоял с ним между мирами, поэтому вместо этого он забирает ее воспоминания, отбрасывая все воспоминания об их совместном времени.
  
  Обломки вокруг него - расплавленная лужа, Пожиратели Смерти и авроры одинаково горят на своем краю, и он знает, что убивает их, своих врагов и своих последователей, но теперь, когда он пытается ясно мыслить, он не может вспомнить, что что только два лица говорят о дружбе.
  
  Седовласая девушка с глазами летнего неба.
  
  Флер , часть его дышит с отчаянным желанием.
  
  Девушка в очках рыдает на полу в ванной.
  
  Я чувствую себя немного лучше здесь , он слышит, как она рассказывает зеркало, но он знает, что она не может вспомнить почему, потому что он украл этот утешение у нее, когда она бросила его.
  
  Книга, которую он спрятал под мышкой, его дневник, была создана, чтобы заменить ее, но это чернила и бумага, и на ее холодных страницах нет реального понимания; это только отражает его собственные мысли в ответ.
  
  Его волшебные импульсы, кружащаяся волна тепла отталкивают от него битву, и волшебники и ведьмы убегают, их дуэли удаляются от него, чтобы укрыться от его пламени.
  
  Развалины двора теперь его собственные, но он был один раньше. Нетрудно вспомнить, как они отвернулись от него, его так называемых друзей, которые предали его из-под его тени из-за таких мелких вещей, оставив его, когда он стал достаточно сильным, чтобы выжить. Его семья тоже, когда он находит их, не хочет его, они делают вид, что никогда не знали о нем, и отрицают его отношение к ним, пока они смотрят на него сверху вниз из своей идеальной жизни, не желая, чтобы он вторгался в их отношения ,
  
  Он убивает их, мстит и звонит, привязывая кусочек себя к семейной реликвии после того, как он убивает человека, который должен был стать его отцом, так что он никогда не умрет, и когда он в конце концов избежит пустоты, он никогда не сможет вернуть его. Он тоже убил предателя. Захватил, связал и убил его среди деревьев, отомстил за потерю семьи, которую он должен был иметь, и разорвал себя на части после действия, чтобы взять его свободу.
  
  Портрет его предка, последнее подобие его родственника, его учитель, его наставник, родитель в красках, отворачивается от него, испытывая отвращение к попыткам убить обычную завистливую грязь, сбежавшую из потустороннего мира в коррумпированные тот, который он сделает его.
  
  Он помнит, как он исчезает под белым пламенем, в окружении рун, которые он и узнает, и не может вспомнить, холст сворачивается и улетает в пепел.
  
  Двор кажется целым миром, и он снова с девушкой в ​​ванной, только на этот раз она плачет, вспоминая некоторые вещи, которые, как он думал, он взял, и он надеется, он так надеется, что она может вернуться в ему.
  
  Такие желания не сбываются, напоминает он себе, горько мечтая о зеленых глазах в зеркальном стекле.
  
  Девушка снова предает его, и на этот раз он слишком зол, чтобы заботиться о ней.
  
  Ее тело безжизненно и все еще на полу в ванной, и, пока крови нет, алый все еще оставляет пятна на его руках. Теперь он знает, что всегда будет один, что независимо от того, насколько сильным он станет, они никогда не полюбят его, никогда не поймут его.
  
  В тайной комнате он бурлит и размышляет, а призрак девушки плачет в ванной комнате наверху.
  
  Пусть они меня ненавидят, он помнит, как решал. Пусть они ненавидят меня до тех пор, пока они меня боятся.
  
  Старые замки, заполненные сосной леса, темные вещи, темные места, магия без слов, без имени, ритуал за ритуалом, кровь, боль, жертва и сила набухания.
  
  Я буду величайшим волшебником , обещает он себе. Я не буду оглядываться назад .
  
  Яркая вспышка изумрудного света, боль, которую его разум не может вспомнить, вырванная из его тела и брошенная в мир, сбегающая, плавающая, поглощающая и выживающая, пока в конце концов агония не закончится.
  
  Красные глаза горят, как угли в его розетках, окрашенные в алый цвет, как его душа, отраженные от воды, вылитой из котла, сосуда его перерождения, и его последователи в ужасе отступают от его нового облика.
  
  Быть могущественным - значит бояться.
  
  Есть только сила, только страх, и он будет иметь больше всего.
  
  Что-то внутри насильно снова закручивается, возражая, протестуя, вдыхая в его мысли хоть какой-то небесно-голубой оттенок и запах сладкого, обожженного падуба.
  
  Это не девушка предала его в ванной; это другая девушка. Тот, у кого серебряные волосы, тот, за которого умер его соперник, который любит сахар, ее сестру, пальцы в ее волосах и изящные, нежные вещи.
  
  Тот, за которого я умерла , понял он, вспоминая поцелуи на коре горячего дерева, простое удобство переплетенных пальцев и прекрасное знание, что он всегда был кем-то с ней.
  
  Пламя горело как внутри, так и снаружи, магия изгибалась, кипела и кружилась, пока боролась сама с собой. Под огнем был мороз, такой глубокий, темный и холодный, как пламя было ярким и горячим, совершенно одинаковым, но невозможно другим, неспособным сосуществовать.
  
  Наконец он понимает.
  
  Он не один, а один из двух.
  
  Только одна душа может обитать в теле, не может быть двух. Он знает это после тринадцати лет попыток, даже гомункулус, который он населяет, упругий во многих отношениях, не может этого пережить.
  
  Ни один из них не может жить, пока другой выживает.
  
  Последняя строка пророчества, которую он знал и не знал в течение многих лет, посылает дрожь по его позвоночнику. Один из них попадет в пустоту и будет поглощен смертью.
  
  Он смеется почти легкомысленно, потому что он не знает, кто он. Мальчик, который сжег детей, или тот, кого оставили в башне, молодой волшебник, который убил его отсутствующего отца, или тот, кто сжег картину, Волдеморт или Гарри.
  
  Мороз и огонь корчатся.
  
  Холод раздувается внутри.
  
  Пламя разгорается без.
  
  Что-то отрывает Старую палочку от его пальцев, срезая ладони, когда она украдена, поэтому он вытаскивает тисовую палочку из рукава на своем месте. Тонкая длина дерева - скорее ложное утешение, чем защита, потому что его магия больше не его, а их; это принадлежит Гарри и Волдеморту, и он не может контролировать это.
  
  Палочка вращается вокруг его пальцев, пока он крутит их снова и снова, вокруг и вокруг, вспоминая одну жизнь, затем другую, только с изумрудным моментом, чтобы отделить их.
  
  Который был я? Он задается вопросом, потому что он не знает, не может сказать.
  
  Гнев, яростный, как пламя, ненависть, холод, как лед, просачивается сквозь неопрятные, искаженные, искривленные воспоминания о двух разбитых душах. Они разбросаны изодранными тенями, связаны чужеродной плотью, объединены в манекен человека, изуродованы и слиты.
  
  Изогнутая, бледная тисовая палочка с жару гудит.
  
  Это курить
  
  Дерево очищает, горит и трескается, пламя бежит от его кончика к его оторванному рукаву; рваные рваные одежды покрыты белым пламенем, но кажутся такими же холодными и гладкими, как мокрый шелк.
  
  Пальма пепла, который когда-то был тисом, скользит по длинным пальцам с кожей цвета слоновой кости, которые чернеют и растрескиваются, обнажая кость.
  
  Только тогда он понимает, что он тоже горит.
  
  Пламя ревет от ярости, и лед воет от ненависти, но ни один не достаточно громок, чтобы скрыть боль, и в этом нет ничего, потому что у него нет ни палочки, ни магии, ни имени, ни одного.
  
  Все, что он может сделать, это кричать.
  
  
  эпилог
  
  Солнце пробивалось сквозь листья ивы, падая пятнистыми узорами на белую гальку, сверкающую чистую воду и мерцающий кристалл.
  
  Это было все еще их место.
  
  Она все еще приходила встретиться с ним здесь.
  
  Только теперь она единственная, кто говорит, потому что он не может ответить. Она навещает почти каждый день, даже сейчас, когда уже прошло лето с тех пор, как она поместила его здесь, где родился их сон и где его следует помнить.
  
  Она прижала его к сундуку, заманила в ловушку, пока он не признался в том, что она так отчаянно хотела услышать, и с тех пор они провели здесь так много часов, разговаривая, целуясь, спя и мечтая.
  
  Теперь она может помнить, как слышала шаги своих родителей, уходящих в гору и заставляющих ее горевать, когда они не могли убедить ее двигаться дальше, звук мягкого разбрызгивания ее слез на могиле и тихие рыдания Габриель в потерю волшебника она приняла на себя братом.
  
  Флер подняла серебряную цепочку над головой.
  
  Это единственное место, где она снимала его больше минуты.
  
  Серебряный медальон мягко лежит над его партнером, отделенный несколькими дюймами чистого твердого камня, кольцом, то, на что она связывала все свои последние отчаянные надежды, и катится к концу палочки Гарри.
  
  "Мы попробовали снова", - говорит она ему, как и сто раз. "Мы снова потерпели неудачу, но однажды мы добьемся успеха. Я создам камень воскрешения, который вернет вас обратно, даже если мне придется создавать каждый аспект вас из самой магии, я сделаю это, и у нас будет наша мечта ".
  
  Под слоем хрусталя его улыбка была слабой и гордой.
  
  "Кольцо на самом деле не показывает тебя мне", прошептала Флер. Тень, которую она дала ей, была не им. По рунам, которые она истолковала, она знала, что это всего лишь эхо. Он знал вещи, которые не должен был, ему не хватало самых маленьких, самых важных частей Гарри, которые сделали его тем, кем он был. Флер не могла больше этим пользоваться, поэтому остановилась, пообещав себе никогда больше не смотреть, пока она не добьется успеха, и Гарри снова оказался рядом с ней.
  
  Она и Габриель оба обещали, учась в бюро, к которому они оба присоединились, все глубже и глубже погружаясь в экспериментальные чары, пытаясь заново открыть то, что им нужно.
  
  "Я что-то сделала сегодня", - сказала она ему, поднимая его палочку. "Это глупая мелочь, - призналась она, положив простую черную бабочку на ствол дерева, - но она напомнила мне тебя".
  
  Улыбка Гарри осталась неизменной, и она тяжело сглотнула, слезы текли по краям ее глаз. Бабочка согревала свои крылья на солнце, настоящее живое существо, пойманное в ловушку и превращенное ее магией в точное подобие заклинаний Гарри.
  
  "Я тоже нарушила свое обещание", призналась она, слегка улыбаясь. "Я показал Габби память о Комнате Требований. Конечно, ей это нравилось. Лицо Флер упало, потому что Габриель любила его так сильно, что снова плакала. "Вы бы так смутились, - вздохнула она, - и я уверен, что вы будете дразнить меня ужасно, пока не почувствуете, что мы даже снова".
  
  Она перевернула палочку между пальцами, слушая эхо волшебства Гарри внутри.
  
  Флер только когда-либо использовала волшебную палочку со своей палочкой с тех пор, как он вошел в двери и во двор. Это было то же заклинание, которое было наложено на могилу Дамблдора, чтобы удержать его от разложения. Она не могла думать о том, как ее Гарри гниет и увядает под землей.
  
  "Британия все еще меняется", - медленно повторила она. "Старое министерство практически исчезло, его смыло после войны, и новая страна развивается. Вам бы понравились изменения. Коррупция устранена, и ты снова герой. Она немного рассмеялась, потому что Гарри ненавидел бы это. Он никогда не хотел быть героем, мучеником или кем-то еще, кроме нее.
  
  Пальцы Флер крепче сжали черную палочку, прижимая ее к груди и изливая на нее свою магию, погружаясь в слабое эхо Гарри внутри.
  
  "Почему ты должен был умереть? Она спросила его сломленно.
  
  Магия Гарри, самый слабый след, ласкала ее, ее холодный, плавный порыв мягко охватывал ее.
  
  "Я бы боролась рядом с тобой, если бы ты позволил мне, я должна была бы в любом случае, - виновато прошептала она, кладя палочку обратно на могилу, - тогда, по крайней мере, мы упали бы вместе, и меня бы не оставили в погоне за эхом.
  
  Палочка лежала неподвижно, но на мгновение она была уверена, что она прошептала в ответ. В ее словах не было слов, только простое, тихое бормотание утешения, которое он издавал, когда держал ее.
  
  Сверху раздался тихий крик, и глаза Флер резко поднялись.
  
  Сова? Они не должны быть в состоянии найти меня здесь.
  
  Дерево ивы было хорошо защищено.
  
  Она замерла от удивления, увидев, что она прыгает вниз по ветвям к ней, бледная веточка ухватилась за ее когти.
  
  "Хедвиг.
  
  Снежная сова исчезла, и ни Флер, ни Габриель не видели и не слышали о ней ничего.
  
  "Ты выглядишь ужасно", прошептала Флер.
  
  Перья совы были серовато-серыми, линьками, взъерошенными и покрытыми потрепанными пятнами оперения, полностью утраченными по всему телу. Ее глаза были налиты кровью и стекло, зрачки расширились шире, чем было естественно.
  
  Она устало кричала, подпрыгивая ближе, роняя все, что несла на пол рядом с могилой, и кренилась, бросаясь к краю гробницы, прежде чем колебаться и останавливаться, задыхаясь и хрипя всего в нескольких дюймах.
  
  Флер наклонилась и подняла то, что уронила сова, держа ее между пальцами в недоумении.
  
  Старшая палочка.
  
  "Репаро", выдохнула она. Палочка сопротивлялась, Флер чувствовала, что она протестует против того, чтобы служить тому, кого она не назвала мастером, но кусочки ее палочки из розового дерева, разбитые в Хогвартсе, плавно сливались вместе, несмотря ни на что.
  
  Хедвиг рванулся вперед с ужасным хриплым хрипом, положив одну ногу на палочку с ядом василиска, и замерз, замертво падая, глаза сверкали от эльдрича.
  
  Это было свечение, которое она знала, яркий, неземной блеск, который был как в изумрудных глазах Гарри, так и в алых глазах Волдеморта.
  
  Магия вздрогнула, белый огонь, выходящий из кончика палочки, тот же огонь, который, как говорили, поглотил Волдеморта в его последний миг безумия, и яркий, знакомый мороз окружил тонкую полосу черного дерева с другого конца палочки. Они встретились посередине, на мгновение столкнувшись друг с другом, прежде чем исчезнуть, и из палочки просочилась лужа дымящейся черной смолы, которая рассеялась по вершине гробницы.
  
  Белоснежная сова кашлянула, грубый, хриплый, ужасный звук, и из ее клюва вырвался усик тени. Флер смотрела, очарованная, испуганная, отчаянно не надеясь, но не в силах сопротивляться желанию. Гарри рассказал ей истории о том, как умер его первый учитель обороны, и о темных парах, которые вырвались из него, когда он сгорел.
  
  Хедвиг снова закашлялся, кровь разбрызгивалась по кристаллу, и изнутри нее густой темный туман лился корчей над могилой. Сова рухнула среди камешков, испорченных белых перьев, окрашенных в малиновый цвет, с пустыми глазами.
  
  Тени объединились над могилой, бесформенной, бесформенной вещью, которая излучала магию в ужасной, гнетущей ауре, которая обжигала и замораживала ее кожу.
  
  Безликий стоял перед ней, улыбался без губ, смотрел без глаз, шептал без голоса. Одна расплывчатая парообразная рука протянулась к поверхности могилы, и с сильной трещиной разбился кристалл, рассеянные тени.
  
  Осколки разлились вокруг ее ног, но она не заметила, ей было все равно, потому что яркие, яркие, изумрудные глаза вспыхнули, и сон бросил вызов ее смерти.
  
   Все права на героев и мир принадлежат законным правообладателям. Переводчик фанфиков за написание и публикацию денег не получает.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"