В собственном дому я была пустым местом. Так продолжалось до пятнадцати лет. Интересно получилось, жила себе тихо ни кого не трогала, была ниже травы тише воды, правда не всегда, но большую часть времени так было. А потом моим родителям взбрело в голову, что пора от меня избавится окончательно. Началось всё с того, что моя семья начала проявлять ко мне интерес. Я обрадовалась, наконец - то меня заметили. Бабушка впервые назвала внучкой, дедушка проявлял участие, но однажды я его возненавижу, но это будет позже. Чтоб порадовать родителей, я хорошо занималась, знала три языка (немецкий, французский, английский), ноль внимания. Дедушка с папой хотели мальчика, чем я хуже, карате, фехтование, конный спорт, везде я первая, от призов ломился шкаф в моей комнате, бесполезно, я пустое место для них. Но всё изменилось в один осенний день. Меня решили отправить в пансион, где из меня должны были сделать настоящую леди. Перед этим решили устроить праздник, официальной версией было, что мой день рождение я буду справлять уже в пансионе, без родителей, а это не куда не годится, но на самом деле все были счастливы, что, наконец, от меня избавятся. Пригласили множество гостей, всё сияло, гости расхаживали по лужайке перед домом с важным видом. Мама с папой расхваливали меня, целовали, трепали за щёки, короче делали вид, что просто безума от меня. И вот настала пора подачи главного блюда, то есть меня. За неделю до праздника, я начала готовится. Мне купили платье. Я вела себя тихо, старалась, не куда не влипать, чтоб лишний раз не злить родителей, ведь это первый раз, когда вся моя семья собирается вместе. Я была похожа на пироженное, только вишенки сверху не хватает, плевать главное, что б им нравилось. Вся воздушная и счастливая, может в этот раз мама с папой, не будут ругаться и хоть на миг, я почувствую тепло и заботу настоящей семьи, а не эталон из глянцевого журнала. Вся гостевая комната была завалена подарками, рядом мама с папой, дедушка и бабушка, наконец, меня заметили. Сбылись все мои мечты, у меня есть семья... Веселье продолжалось, начало смеркаться, по аллеям зажгли фонари, приготовились, к запусканию салюта. Сали (это наша кухарка) приготовила мне торт, ровно пятнадцать свечей, но где, же папа, мама бабушка, дедушка здесь, а его нет.
Я решила его найти, позже я буду жалеть об этом, но сейчас я хотела, что бы папа был рядом. Спросив нашего дворецкого Вильяма, он служил в нашем доме уже более 40 лет. Сали говорит, что его купили вместе с этим домом, он служил здесь еще до нас, ему предложили остаться он и согласился, ведь ему некуда идти. На вид ему лет 80, длинный, худой, на голове три волосины, на прямой пробор, лицо в морщинах, зелёные глаза, губы плотно сжаты, но когда смеётся, то видны все его двенадцать зубов. Исполнительный, преданный и т. д, короче образец идеального дворецкого. Я спросила, не видел он папу, он ответил, что последний раз видел его как он входил в кабинет. Опять работает, в этом весь мой папочка. Кабинет отца находился на втором этаже в северном крыле. Вообще в доме было три этажа. Первый этаж, кухня, подсобные помещения, и комнаты прислуги. Второй папин кабинет, но чаще всего им пользовался дедушка, так как папа приезжал очень редко. Восемь спален с ванными комнатами, библиотека и банкетный зал. Третий этаж, принадлежал мене и моим нянькам. Взбежав на второй этаж, я направилась к двери кабинета. Постучала, некто не ответил. Дернув ручку, дверь открылась, в комнате было темно. Только языки пламени, танцевавшие в камине, отбрасывали дьявольские тени на стены. Обстановка кабинета, была простой, но эта простота дорого стоила. Камин занимал центральное место в комнате. Слева от него, располагался балкон, двери его были открыты и лёгкий ветерок шевелил шторы. Напротив камина почти посередине комнаты, стоял массивный стол из красного дерева, по бокам стояли два кресла из черной кожи. С право у стены был подходящий по стилю креслам, диван, журнальный столик из стекла и бар. На полу лежал бордовый ковёр со средним ворсом. В кабинете я была в первый раз, в основном я видела его мельком. Кто - то неплотно закроет дверь, или уборщица начнёт уборку, я тут как тут. За это мне часто попадало, досихпор слышу нравоучение деда: "это место не для детских глупостей". От моих размышлений меня отвлёкло, какое-то движение за столом. Коженное кресло, стояло в пол оборота ко мене. В мерцание пламени мне были видны две фигуры, мой отец, сидел в кресле, а у него на коленях сидела, женщина. Только сейчас я заметила, что по комнате была разбросана одежда. Папин пиджак лежал на спинки дивана, возле него валялись черные туфли на шпильку, ещё какие - то вещи в темноте было сложно разобрать. Её голова слегка откинута назад, а папина склонена к её шеи, с губ женщины срывались лёгкие стоны. Что случилось потом, будет на протяжении многих лет мучить меня в ночных кошмарах. Чуть слышно вздохнув, я привлекла внимание, сладкой парочки, теперь все их внимание всецело принадлежало мне. На отце была расстегнута рубашка, на груди виднелись тонкие порезы, такие же были и на груди у женщины. Но больше всего мне запомнились глаза, в них отражалась смерть. Изо рта у папы сочилась струйка крови, что - то внутри мне шептало, что это не его кровь. Я сделала шаг назад, но не успела моргнуть, как отец стоял напротив меня. Я хотела сказать, но слова так и остались на моих губах. Я успела почувствовать только удар об стену. Голова раскалывалась, рука ныла. Изо рта сочилась кровь, по лицу бежали слёзы. Я лежала у стены возле двери, словно сломанная кукла возле меня на корточках сидел мой отец. На его губах играла довольная улыбка, он дотронулся указательным пальцем до моего лица, и стер следы крови на щеке, после чего поднёс палец к губам. Он сначала вдыхал, затем слизал мою кровь с пальца. В голове крутилась только одно слово:
-За что, папа...
Словно очнувшись ото сна, он снова обратил на меня внимание. Положил руку мне на шею, он поднял меня в воздух, ноги болтались в полуметре от пола. Хватка стала железной. В голове застучала кровь, дыхание стало прерывистым, сил на сопротивление не было. Словно дикая кошка, у него за спиной плавными движениями, подошла женщина, ранее сидевшая у него на коленях. Волосы красным плащом развивались за её спиной, кожа болезненно белого цвета, в глазах стоял мрак, словно сам Дьявол спустился на Землю. Моё тело начала быть судорога, в глазах стояли слёзы и от нехватки воздуха, они начали закатываться.
-Маркус, отпусти, ты её убьёшь, она может ещё пригодится.
После этих слов меня словно мусор выкинули за дверь. Мой отец, родной мне человек. Даже не взглянув на меня, кого - то позвал. Потом словно произошло какое - то недоразумение, закрыл дверь кабинета. Последние, что я помню, что меня куда-то несут, чьи-то нежные руки меня раздевают, моют и кладут на кровать. Потом словно издалека зазвучала песня. Старинная, она словно проникла в меня и унесла с собой боль, я попыталась открыть глаза, но из этого нечего не вышло. На меня начала накатывать сон, а после темнота приняла меня в свои объятия... С этого дня я точно знала, что я одна, мир в котором я живу, хорошо организованный театр, мой отец чудовище, а скорей всего и вся семья. Моё детство закончилось, не успев начаться... На следующий день, я проснулась в своей комнате, голова раскалывалась, рука была перебинтована эластичной повязкой, как всегда на тумбочки возле кровати стоял мой завтрак. Точно по часам (7.00), пришла моя няня, на лице счастливая улыбка, в глазах отражается любовь. Но увидев меня, по её лицу пробежала тень, а в глазах стояли слёзы, но она быстро пришла в себя и надела свою обычную маску заботы и нежности. После завтрака меня одели, я решила взглянуть в зеркало, это был тот случай, когда лучше находится в неведение Вся левая часть лица, была фиолетового оттенка, нижняя губа распухла, в уголке рта осталась капля запёкшийся крови, да такого дня рождения у меня ещё не было. Мы спустились на первый этаж, и вышли через стеклянные двери в сад. Как всегда за столом, в беседки у бассейна, сидел дедушка с газетой, бабушка с мамой грелись на солнышке. Папы не было, это меня не удивило, что - то мне подсказывала, что его ещё долго здесь не будет. Всё было, как всегда и в тоже время все изменилось. Когда я подошла к столу все взоры были направлены на меня, на долю секунды, я прочитала на их лицах, сожаление и что - то еще, мама окинула меня взглядом с ног до головы и её губы растянулись в лёгкой улыбке, в её глазах читался триумф. Странно, но меня это не удивило, я всегда знала, что ей на меня наплевать и если до вчерашнего дня я надеялась, что всё ещё можно исправить, то сегодня я смотрю на мир трезвым взглядом, жалею только об одном, что это не произошло раньше. Я опять взглянула на маму, но она уже отвернулась и смотрела на водную гладь бассейна.
- Кьяра ты сегодня опоздала, - в голосе дедушки слышались стальные нотки. - через час за тобой придёт машина, Марта (моя няня) уже собрала твои вещи, в пансионе все готово к твоему приезду.
Возражать было бесполезно, да и не сильно хотелось, я была пешкой в игре моей семьи. Попрощавшись со всеми, я пошла за вещами. Только Марта, Сали и Вильям, вышли меня проводить, по их щекам катились слёзы, в глазах стояла печаль.
-Мы будем скучать Принцесса, - это прозвище было у меня с первых дней моей жизни в этом доме. - Пиши и знай, мы всегда будем с тобой, что бы ни случилось, ты можешь на нас рассчитывать. - от их слов моё маленькое сердце готово было разорваться на тысячи мелких кусочков. И в тоже время я была счастлива, меня любят и я кому то нужна.
Через час я уже сидела в машине, увозившей меня в пустоту, место, которое должно стать моим домом на следующие три года. От предстоящей встречи меня разбирал смех, дочь депутата, внучка Сенатора штата, наследница семьи Мейсон, выглядит, словно невеста Франкенштейна. Что со мной случилось, спросить не посмеют, не так воспитаны. Да чувствую, мне будет весело.