Гуськова Татьяна : другие произведения.

Хадари

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Осторожно, девчачье! Так ли легка доля правителя, так ли хорошо иметь власть, и имеет ли ее правитель на самом деле? Одиночество - вот удел правителя. И если целыми днями общаешься только с кошкой, да с пауками-придворными, рад любому живому человеку, только чем кончится такая привязанность?
  ХАДАРИ
  
  Говорили естественно обо мне. Но стоило появиться в зале, как все разговоры прекратились.
  Тхис Саргот почтительно поклонился. Остальные тхисы и тхисет тоже согнулись, но не столь быстро.
  Я мимолетом кивнула - сегодня не хотелось видеть никого.
  Разговор возобновился, но тема изменилась. Придворные сплетни наводили тоску. Какая-то молоденькая тхисси завела себе любовника из Гвардии. Старые паучихи, которым следовало бы сидеть дома и думать о посмертии, плели ядовитую паутину слов, перемывая косточки девчонке, решившей поразвлечься.
  Саргот с ленивой усмешкой подошел ко мне и устроился на полу, рядом с креслом. Не стар и не юн. Странный. Лицо его, широкое, какое-то плоское, с приплюснутым носом и бледно-серыми глазами подходило под серебристо-серый цвет одежды. Все еще улыбаясь, тхис заглянул мне в глаза.
  - Грустите, Хадари.
  В последнее время этот лис что-то уж слишком часто стал обращать на меня внимание.
  - Зато вам, Сарк, явно не скучно.
  - Меня забавляет это скопище, они так довольны собой, что кроме себя не замечают ничего.
  - И что с того? - я лениво расправила край накидки.
  - Как что? Их должны волновать вы, Хадари. Это вы, как пламя, освещаете этот мир.
  - Саргот, ваши комплименты звучат так, будто вы заучили их наизусть, а теперь, как примерный ученик, повторяете урок.
  - Я всего лишь пепел у ваших ног.
  Он позволил себе коснуться края кружевной бахромы на моем рукаве. Я молча смотрела на тхиса. Его пальцы переползли ниже, туда, где кончался край перчатки и оставался обнаженным кусочек кожи. Сарк поглаживал, улыбаясь, мою руку. Меня передернуло от омерзения. Тхис тяжело задышал, подумав о другом.
  - Пошел вон! - сказала я шепотом.
  - Что? - не понял Саргот.
  - Убирайся, пока я не приказала тебя казнить.
  - Я только...
  - Вон!
  Сарк покорно направился к выходу из зала. Когда он исчез, я встала.
  Настроение было окончательно испорчено. Я покинула зал и, сопровождаемая двумя телохранителями, отправилась к себе в комнату.
  Стража осталась за дверью, сюда в святая святых - обитель Хадари - не имел права входить никто, кроме меня.
  Сарма спрыгнула с кровати, поприветствовала коротким мурлыканьем, обтерлась гибким телом о мои ноги. Я, не обращая на кошку внимания, подошла к зеркалу, с наслаждением освободилась от тяжелой металлической маски, ополоснула лицо водой и избавилась от тяжелого одеяния.
  Сарма тут же запрыгнула ко мне на кровать. Кошка прижимала уши с длинными черными кисточками, когда я гладила ее по голове, бодала меня в лицо, мурлыкала и теребила когтями одеяло, потом, успокоившись, свернулась золотистым клубком под боком.
  За окном было пасмурно, моросил мелкий дождик. Яблони и розовые кусты казались облезлыми, цветы поникли, облетающие лепестки лежали на мокрой траве. Погода полностью соответствовала моему внутреннему состоянию.
  Я потерла ноющие виски, хотелось есть, но не хотелось вставать. Слушая мурлыканье Сармы, я следила за каплями в водяных часах. До вечера, когда можно будет лечь спать и отрешиться от всего, еще очень далеко.
  Не было ничего, чем мне хотелось бы заняться, чтобы скоротать время. А завтра? Завтра будет все то же самое: завтрак в обществе Сармы; может быть, визит какого-нибудь посла; выход к придворным; тупое ожидание вечера, чтобы, наплевав на скучные дела, скучных придворных и советников, заснуть.
  Абсолютно бесполезное существование - абсолютно бесполезное существо.
  Давно уже в Хавейне Хадары не более чем украшение замка. В Кетоне правит совет, а Хадари не может отдать ни одного важного приказа по собственной инициативе.
  Я перевернулась на живот. Сарма полусонно мыркнула, спрашивая, чего мне неймется, потом вытянулась во всю длину, кончик тонкого хвоста нервно подрагивал. Погладив пушистый белый кошкин животик, я встала, чтобы найти себе хоть какое-нибудь дело.
  На столе лежала папка с указами, их надлежало до вечера рассмотреть и подписать. Лениво я подняла дощечку, обтянутую кожей, потом не менее лениво принялась читать текст указа.
  Повышение налоговых пошлин на ввоз скота с Араторпа. Я достала из футляра угольный стержень и утвердила указ, потом несколько указов подписала, не читая, после чего в одном из них что-то привлекло мое внимание. Разобрав указы, я нашла нужный. А, вот в чем дело - сумма награды. Никогда еще за бежавшего из Гвардии солдата не платили столько. Вспомнилась история о молодой дворянке и гвардейце
  Указ гласил;
  "Доставить живым или мертвым".
  Внизу, над моей подписью стояли корявые каракули Сарка Саргота.
  Я разорвала указ и, взяв чистый лист, написала:
  "Высочайшей властью повелеваю!
  Найти беглеца и немедленно доставить во дворец пред мои очи.
  Вреда никакого не причинять, доставить в целости и сохранности.
  Высочайшая повелительница
  Хавейна и островов.
  Хадари"
  
  Пусть теперь Саргот побесится. Я уже придумывала, что буду говорить Совету о своем своевольстве, вновь пересмотрев все указы, на тех, где стояла подпись Сарка, отменила подтверждение. Ух, и скандальчик будет!
  Довольная, я сложила все обратно в папку и засунула в ящичек на стене, там ее заберет секретарь.
  А теперь стало еще скучнее прежнего. И если на улице было что-то видно, то в моей комнате царили сумерки.
  Я зажгла свечи и с удовольствием отметила, что водяные часы показывают приближение сна. Теперь ожидание превратилось из нудно-безнадежного в нетерпеливое предвкушение.
  Оконные створки распахнулись от легчайшего движения, и свежий, наполненный запахами дождя и зелени воздух вплыл в комнату. Я, облокотившись на подоконник, выглянула в сад. Сарма проснулась и, запрыгнув ко мне, принялась ластиться, потом, тряхнув кисточками на ушах, свисавших, как маленькие флаги, неожиданно выпрыгнула и приземлилась на стенное лепное украшение.
  - Куда ты?! - испугалась я.
  Кошка даже не оглянулась - она спускалась в сад. Мелькала среди зелени, обвивавшей стены, и скульптурных украшений золотистая шубка.
  Она же совсем домашняя и пропадет в саду! Это же не сад, а почти лес!
  Вскарабкавшись на подоконник, я последовала за Сармой. Мягкие туфли на тонкой подошве скользили, и приходилось то и дело хвататься за ветви дикого винограда. Изрядно поцарапав руки и ушибив колено, я, наконец, спустилась. В тот момент мне и в голову не приходило, как я буду забираться обратно.
  Сарма сидела в травяных зарослях и с удовольствием жевала какие-то острые травинки. Я направилась к ней. Туфли и концы шелковых штанов тут же промокли. Сверху, с ветвей яблонь, на меня падали ледяные капли.
  - Сарма, иди сюда!
  Кошка оглянулась, а потом, задрав свой длинный бесстыжий хвост, большими скачками понеслась прочь.
  - Сарма! Стой! - я побежала за кошкой и упала, больно ушибив колено о корень яблони. Теперь вот совсем вся промокла. Не желая отступать, я встала и, потирая больное место, двинулась дальше, окликая Сарму и называя ее разными ласковыми именами.
  Пальцы на руках и ногах оледенели, я их почти не чувствовала, но, стуча зубами от холода, продолжала идти вперед.
  Неожиданно я осознала, что уже совсем темно. Через разрывы в тучах проглядывал бледный осколок луны, но это не помогало выяснить собственное местонахождение. Яблони здесь выглядели неухоженными, и их нестриженые ветки сплетались с побегами диких роз в непроходимую чащу. Со спокойным ужасом я осознала, что заблудилась. Рядом не было и следа Сармы.
  Совсем одна!
  Было страшно. В темноте таилось неведомое и пугающее до безумия. Непонятные шорохи и звуки заставляли вздрагивать. Сразу вспомнились все сказки, рассказанные в детстве. На теле уже чувствовались мерзкие лапы чудовищ. Сжавшись в комок у ствола одной из яблонь, я с ужасом оглядывалась, пытаясь высмотреть что-нибудь в кромешной темноте.
  Сначала я боялась даже дышать, чтобы не привлечь внимания чудовищ, а потом заплакала. Это было позорно, но я ничего не могла с собой поделать. Слезы текли и текли, пока я не заснула, свернувшись клубком. Во сне я мерзла и все старалась сильнее поджать ноги, чтобы согреться.
  - Эй, проснись! Нельзя спать на земле, ты же совсем окоченеешь.
  Жесткая рука ударила меня по лицу. Растерявшись от столь необычного обращения, я открыла глаза. Кто-то грубо поднял меня, ноги не слушались, я их не чувствовала.
  - Ну же, двигайся! Идем!
  Та же твердая рука, что только что столь непочтительно обошлась с моей щекой, вцепилась в плечо и повлекла куда-то. Мало что соображая, я подчинилась, потом вдруг неожиданно очнувшись, вырвалась.
  - Как ты смеешь прикасаться ко мне!
  Незнакомец удивленно посмотрел на меня. Совсем еще юное лицо покрылось румянцем от утренней прохлады, но тело у него было не детское, мускулистое. Он возвышался надо мной почти на две головы.
  - И это вместо спасибо! Да если бы я тебя не разбудил, ты бы погибла. Да и сейчас тебе не помешает переодеться в теплую одежду и выпить горячего.
  Я кивнула.
  - Спасибо.
  - Да ладно. Откуда ты взялась? Давай я тебя провожу домой.
  С ужасом я осознала, в каком положении оказалась. Не говорить же ему, что я, Хадари, сплю ночью в саду в домашней, изрядно потрепанной прогулкой по саду одежде. Этот человек видел мое лицо, касался моего тела, по закону он должен быть казнен.
  Но он мне понравился, и мне жалко было бы видеть его без головы, рук и ног, к тому же он не поверит мне, если я сообщу, что я - правительница. А если сказать часть правды и немного соврать.
  - Я? Я в парке заблудилась. У меня кошка убежала, госпожа будет ругаться, если я не найду ее, меня накажут.
  - Ясно. Что ж, бедолага, пойдем ко мне в убежище, поищем там тебе теплую одежду и чай, а потом займемся твоей мурлыкалкой.
  Его убежище находилось в забытом искусственном гроте. В центре журчал родничок, рядом с ним находился сложенный из камней очаг. Юноша разворошил угли и подбросил туда дров.
  - Приходится выбирать сухие, - пояснил он, видя мой заинтересованный взгляд, - чтобы из дворца не заметили дыма. Что ты стоишь на пороге, заходи!
  Я робко шагнула внутрь.
  - Садись! - юноша указал на кучу тряпья. - Это мое ложе. Не бойся, не испачкаешься. Я - Каям, а ты?
  - Агнен.
  - Агни. Хорошее имя. Подвигайся к огню.
  Каям накинул мне на плечи одеяло. Я протянула руки к рыжим языкам пламени.
  Юноша будто исполнял какой-то танец вокруг котелка с булькающей в нем водой. Он кидал туда невесть что, вытащенное невесть откуда. Наконец, он удовлетворенно помешал свое варево.
  - Похоже, вместо чая у меня получилась похлебка. Есть хочешь?
  - Еще как! - я принюхивалась к аромату пищи. В руках у меня оказалась миска с похлебкой.
  - Осторожно, не обожгись!
  - А чем ее есть?
  Каям порылся в своем скарбе и достал большую деревянную ложку. Чтобы не обидеть юношу, я вытерла ее об одежду, когда он отвернулся.
  Ничего более вкусного я в жизни не ела. Каям довольно посматривал на меня и улыбался.
  - Понравилось?
  - Угу, - я облизала ложку, вылизать еще и миску, как обычно поступала Сарма, смелости не хватило.
  В животе разлилось приятное тепло, меня разморило и стало клонить в сон. Каям продолжал шубуршиться вокруг.
  - Агни, проснись.
  Я вздрогнула и открыла глаза. Каям стоял передо мной, держа что-то в руках.
  - Что случилось?
  - Нужно найти твою кошку, скоро полдень, твоя хозяйка наверняка в ярости.
  - Как! Уже полдень!
  Я с ужасом подумала о том, что творится во дворце.
  - Вот одень, - юноша протянул мне серый сверток. - Это моя рубашка, она тебе будет велика, зато не замерзнешь.
  Я послушно натянула рубашку. Она была довольно ветхой, но зато очень чистой и пахла душистыми травами.
  Мы искали Сарму, а я обдумывала свое возвращение. Кошки нигде не было. Отчаявшись, я села на какой-то трухлявый пень и заплакала.
  - Не плачь, может кошка уже сама вернулась.
  - Ее могли съесть дикие звери!
  - Хозяйка сильно тебя накажет?
  - Нет.
  - Тогда почему ты плачешь?
  - Сарму жалко.
  - Ты любишь зверюшек?
  - Да. Сарма была единственным моим другом.
  - Ты очень одинока?
  - Да.
  - Хочешь, я подарю тебе щенка?
  Я подумала.
  - Хочу.
  - Тогда, если сможешь, приходи сегодня вечером ко мне.
  - Я не найду дороги.
  - Хм. А знаешь, где находится старый пруд?
  - Да.
  - Тогда я тебя буду ждать там, когда на небе появится звезда Айор.
  - Хорошо. Проводи меня ко дворцу.
  Мы дошли вместе до того места, откуда была видна крыша дворца, здесь я распрощалась с Каямом и дальше отправилась одна, строя разные планы проникновения во дворец.
  Однако никакой суматохи не наблюдалось. Дворец был сумрачен и тих, как обычно. Мое окно все еще оставалось открыто. Я легко вскарабкалась по стене, цепляясь за плющ, ветви дикого винограда и ставя ноги на выступающие украшения.
  Сарма, мерзавка, преспокойно спала себе на кровати. Я наорала на нее, потом прижала к себе и разрыдалась.
  Уже третий раз плачу, давно такого не было. Сарма утешала меня.
  Обед проходил, как всегда, в молчании, я спешила поскорее покончить с едой, чтобы избавить себя от лицезрения придворных. Сарк Саргот тоже был тут, он делал вид, что ничего не произошло и любезно-лениво улыбался.
  - Хадари! - когда я шла в свою комнату, меня догнал секретарь, он несколько раз поклонился. - Прошу простить меня ничтожного, но те указы, что Вы не подтвердили, их все равно исполнили.
  - Что!? - я уже не спешила к себе.
  - Сегодня будет собрание Совета, но Вы, наверное, как всегда, не захотите присутствовать.
  - Почему же? Захочу! Прикажите подготовить носилки.
  Я столь давно не выходила из дворца, что город ошеломил меня. Носилки, сопровождаемые отрядом гвардейцев, направлялись к Кетону. Во мне все кипело от ярости и поэтому, как только мы добрались, я, не дожидаясь телохранителей, выскочила из носилок и, нарушая все церемонии, направилась напрямую в зал Совета.
  Сарк Саргот сидел в кресле главы Совета.
  Не замечая меня, он продолжал что-то говорить. Советники поднялись, почитая меня вставанием. Сарк недоуменно на них посмотрел.
  - Не соизволите ли освободить мое место Сарк.
  - Госпожа!?
  - Для вас я - Светлейшая Хадари.
  Ошеломленный, тхис помедлил.
  - Господа советники, помогите неразумному покинуть место главы.
  Вскочили двое тхисов и под руки вытащили Сарка из кресла.
  Я не торопилась садиться, глядя на место главы Совета, как на что-то грязное.
  Тхис Самерн понял мой намек.
  - Кресло для светлейшей Хадари.
  Мгновенно рабы заменили его на специальное, украшенное драгоценными камнями, хранившееся на случай посещения Хадаром Совета.
  Саргот устроился, между тем, на полу.
  - Итак, Советники, я слушаю вас. Почему неподтвержденные мной указы были приведены в исполнение? Отвечайте, Сарк, там же были только ваши подписи!
  - Хорошо, Светлейшая Хадари, я отвечу. Осмелюсь предположить, что документы были изложены не ясно, к тому же они не стоили Вашего драгоценного внимания и поэтому, мне кажется, Вы не поняли их суть. Неужели Вы хотели чтобы Девятый халлохх, прозванный также Волчьим, вернулся в окрестности Кетона. Это дикие варвары, им самое место на границе.
  - Саргот, нарги всегда служили Хавейну. Девятый халлохх, всегда стоял под Кетоном, он был лишь отозван к границе, на время беспорядков на границе с Геймом.
  - Светлейшая Хадари, эти беспорядки длились восемь лет, неизвестно, во что сейчас превратились эти наемники. Неразумно подвергать Кетон такой опасности!
  Советники согласно закивали. Правда, Сарк забыл упомянуть, что Волчий халлохх был личной гвардией Хадара и подчинялся только ему, а также соврал насчет наемников, нарги никогда не опускались до служения за деньги, Хадарам служили целые поколения воинов из этого народа, обязанности отца переходили к сыну. Восемь лет назад даже была такая загадка: "Какой волк преданней собаки?" К тому же во главе этого халлохха стояла моя троюродная сестра Кьюинсин. Однако пойти против совета я не могла, и мне оставалось только молча скрипеть зубами.
  - А остальные указы?
  - Ну, это все мелочи. Я думаю, совет согласится, чтобы указы были отменены. Только, светлейшая Повелительница, совет не понимает, зачем Вам понадобился этот беглый гвардеец.
  - Гвардия - это мое дело! И я сама буду давать награду за дезертиров. Только Хадар имеет право судить гвардейца!
  Саргот поклонился с улыбкой.
  -Прошу простить мне мое невежество.
  Этот драный лис дал мне понять, что я - никто и ничто - кукла для красоты.
  Хэд Хамейн - Дворец Повелителей - представлял собой жалкое зрелище, я и не знала этого, так как уже почти десять лет не покидала его. У дворца мои носилки поджидала толпа.
  -Дрянь!
  -Кукла в маске!
  В носилки полетели испорченные овощи и тухлые яйца, одно из них разбилось о дверцу, забрызгав мне платье и маску.
  Гвардия разогнала толпу, и мои носилки оказались за воротами.
  Когда я оказалась в своей комнате, больше не казавшейся идеальным убежищем, то моя рука непроизвольно потянулась к скляночке с дурманящим зельем. Хотелось забыться, вычеркнуть из памяти самодовольно-нахального Сарка; советников, смотрящих ему в рот; людей, ненавидящих меня.
  Бутылочка дрожала в руке, зелье обожгло горло, но не принесло обычного успокоения и забвения. Сарма шарахнулась, когда я в приступе бешенства сбросила все со стола. Склянка полетела в стену. Вид черных потеков на стене несколько отрезвил, я опустилась на колени и стала собирать осколки. Что же я наделала! Где я еще достану зелья?
  Сарма потерлась о мое плечо, но я не ответила на ласку, меня трясло. Нужно успокоиться. Как же хочется забыться в какую-нибудь щелку, чтобы никто обо мне не знал, и застыть там, замереть, потихоньку зализывая свои раны. Маленькой я пряталась в постели, сооружала себе гнездо из подушек и одеял, забивалась в него, и мне казалось, что теперь никто не сможет со мной ничего сделать.
  - Сарма!
  Кошка смотрела на меня понимающими серыми глазами, она боднула мое колено, мурлыкая. Я опустилась на кровать, Сарма тут же очутилась рядом, засовывая голову мне под мышку.
  - Одна ты меня понимаешь! - я обняла кошку, понимая внезапно, что и ей я не нужна, она бы с большим удовольствием гуляла бы сейчас себе среди своих беспородных сородичей.
  Одна! Я совсем одна!
  Я сидела, покачиваясь, держа Сарму на руках, как ребенка.
  Наверное, уже была полночь. Айор холодно сияла на небе.
  Айор! Я же обещала Каяму придти, когда Айор появится на небе!
  Я быстро переоделась и, сунув Сарму за пазуху, чтобы она не удрала, направилась к окну. И тут в голову пришла интересная мысль. Я направилась к столу.
  
  Юноша стоял, глядя на пруд. Он не видел меня - я подошла сзади.
  - Здравствуй!
  - Агни! Я думал, хозяйка наказала тебя и заперла. Чего я только не передумал... - он говорил быстро, возбужденно, немного бессвязно, его лицо светилось радостью. Он действительно рад был меня видеть. Это меня доконало. Я всхлипнула, раз, другой, потом заревела, уткнувшись в грудь Каяма. Юноша легонько приобнял меня. Сармя зашевелилась, напоминая о себе.
  - Ой, что это!? - удивился он.
  - Сарма, - улыбнулась я.
  - Вчера я готов был убить эту кошку, а сегодня я люблю ее, потому что она заставила тебя улыбнуться.
  - Где щенок? - спросила я, всхлипнув напоследок.
  - Щенка пока достать не удалось, извини.
  - Ничего, - я зашмыгала носом, - давай посидим, - мы уселись на мраморный бордюр, окружарший пруд.
  - Что случилось? - спросил Каям после продолжительной паузы подозрительно спокойным голосом.
  - Ничего.
  - Как ничего? Что это за ничего заставило тебя так плакать?
  - Тогда всё.
  - Твоя хозяйка била тебя?
  - Нет.
  - Агнен. Хочешь, давай убежим, моя мама живет в деревне...
  - Нас найдут. Тебя обезглавят, а меня с позором вернут обратно.
  Каям повесил голову.
  -Я не знаю почему, я вижу тебя всего второй раз в жизни, но я готов убить любого твоего обидчика.
  "Даже весь Кетон?" - мысленно спросила я.
  - Нет, Каям, никого убивать не нужно, но помочь ты мне можешь. Я так думаю, ты скрываешься в старом парке не от хорошей жизни, тебя ведь ищут?
  - Да, - понурился он.
  - Но, наверняка, ты сможешь найти человека, смелого человека, который не побоится отправиться в Руолл.
  - Да, оживился юноша, - мой брат...
  - Неважно кто это будет, главное, чтобы это был надежный человек. Вот эту грамоту нужно отдать командиру Девятого халлохха.
  - Агни! Но ведь здесь печать самой Хадари! Ты рабыня пресветлой Повелительницы!
  - Да, но это не важно, слушай дальше. А вот по этой грамоте, он сможет выбрать из конюшен Хэд Хамейна любого скакуна, пусть берет руольского.
  Юноша кивнул, даже в свете луны было видно, что он бледен, как снег.
  - Я все понял.
  На этом мы и расстались.
  
  Следующий месяц прошел как обычно. С Каямом я больше не встречалась, на Совет не ездила. Сарк затаился, от Волчьего халлохха тоже вестей не было.
   Но, проснувшись как-то утром, я обнаружила под окном полдюжины гвардейцев. Пришедший по моему требованию начальник стражи так и не смог дать мне толкового объяснения, бормоча что-то об опасных преступниках, беспорядках и о беспокойстве Сарка Саргота за мою жизнь.
  Сарк купил дворцовую стражу!
  Я не решалась покинуть свою комнату и еду, прежде, чем есть самой, давала попробовать кошке. Несколько блюд Сарма отказалась есть наотрез, наверняка они были отравлены.
  Мое добровольное заточение продолжалось три дня. Но однажды пугливую тишину моей комнаты нарушил стук в дверь. В щель под дверью влетел листок. С надеждой и ужасом я подняла его.
  Что это?! Приглашение на суд? Беглого гвардейца поймали. Что ж, придется выходить.
  Облачение в торжественные одежды, обычно недолгое, растянулось почти на два часа, я медлила с каждой мелочью. Мне хотелось спрятать Сарму в складки одежды, чтобы не идти совсем одной. Маска в этот раз была не досадной помехой, а броней, за которой я могла укрыться.
  
   Суд проходил в Кетоне. Никого не видя и никого не слыша, я заняла свое место. Главы халлаххов сидели на полу, образуя полукруг, стража выстроилась вдоль стен, советники заняли свои места на балконах.
  Распорядитель стукнул серебряным билом в гонг, и заседание началось.
  Против нечастного выдвигалось обвинение в совращении малолетней дворянки, чуть ли не изнасиловании, и побеге из Гвардии. Первое обвинение никто не считал серьезным, неформально все считали, что тхисси сама соблазнилась смазливой мордашкой гвардейца и затащила его в постель.
  Обвинение провозгласили и ввели обвиняемого. Вернее втащили, по полу, лицом вниз, потом бросили у подножия моего трона.
  - Поднимись юноша!
  Он встал на четвереньки, тряся головой (его хорошенько обработали, потом поднялся.
  Губы юноши были разбиты и опухли, правый глаз заплыл чернотой. Он кривился от боли, а кричать хотелось мне. Ни словом, ни жестом я не выдала, что знаю Каяма.
  Он склонил голову.
  - Правь тысячу лет, светлейшая Хадари.
  - Признаешь ли ты за собой обвинения, юноша? Зачем ты соблазнил невинную девушку?
  - Прекрасной тхисси было угодно обратить на меня внимание.
  Крикни он: "Это она меня соблазнила!" - ему бы поверили и приказали высечь.
  - Отец и жених девушки в ущербе. Что ты скажешь на это?
  - Я готов оплатить. Или, если тхисси снизойдет до меня...
  Раньше бывало, что с такого суда отправлялись прямо на свадьбу, но сейчас дворяночка не желала иметь со своим бывшим любовником ничего общего.
  - Где он возьмет деньги? - выкрикнул один из советников.
  - Я думаю, столь малую провинность, учитывая юность преступника и то, что сама тхисси не заявляет о суровой каре, можно простить. Его долг будет оплачен из государственной казны.
  Глаза Каяма расширились от удивления.
  - Дезертирство ты тоже простишь своему любовнику? - послышался самодовольно-язвительный голос.
  Я вскочила в притворном негодовании, на самом деле сжимаясь от страха.
  - Да как ты смеешь! Это переполнило чашу моего терпения! Стража, схватить тхиса Сарка Саргота!
  Ни один человек в зале не пришел в движение.
  Сарк встал, узкие губы змеились в улыбке, медленно спустился с балкона.
  - Нет, это вы переполнили чашу народного терпения, Хадари. Или как мне называть ничтожество, отдавшееся плебею?
  - Мерзавец! Да как ты смеешь! - в моем голосе появились визгливые нотки, никогда я так не орала.
  Оплеуха бросила меня на пол. Перед глазами прыгали цветные точки. Маска слетела с лица.
  - Агни? - послышался неуверенный голос. - Не трогайте ее! - закричал Каям. - Агни!
  Стража повалила его на пол.
  Сарк взял меня за волосы и запрокинул голову, чтобы я могла видеть его лицо, или может он мое.
  - Ты дала ему то, в чем отказала мне.
  - Не смей ко мне прикасаться, - прошептала я.
  - Может тогда тебе понравится такое прикосновение? - тхис с силой ударил меня головой о ступени, в глазах как молния горела его злобная усмешка. Все перемешалось в голове.
  - А сейчас - главное! - Саргот вытащил из-за пояса кинжал. Мне было уже все равно, мрамор приятно холодил щеку, мутило. - Нового Хадара можно избрать, если династия прервется!
  Лезвие опустилось.
  
  А на улицах шел бой. Смуглые люди с волчьей головой на щитах, спешили, пробиваясь к Кетону. Но они опоздали, безнадежно опоздали.
  
  Толпа шумела как море. Город стал серым от обилия траурных одежд.
  Люди наблюдали за Хадари. Ветер трепал ее иссиня черные волосы, солнце неистово сияло, отражаясь от полированного золота ритуальной маски. Правительница приняла у слуги ворох белых крупных цветов и рассыпала их по надгробной плите из белого мрамора.
  - Обрети спокойствие хоть там, сестренка, - прошептала она и обернулась к народу.
  Люди приветствовали правительницу, не видя, как в прорезях маски сужаются глаза новой Хадари.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"