За десять минут неспешной прогулки я дошла до дома, и там, в первую очередь, позвонила профессору. Он подтвердил, что вечером будет дома. После этого у меня неожиданно образовалось свободное время. Первый час этого времени я использовала согласно приказа товарища Судоплатова, то есть легла и уснула. Во сне лечение идет лучше всего. Проснулась, выпила чай и пошла в магазин за подарком для профессора. Там, сначала наткнулась на продавщицу, которая запомнила мой сравнительно недавний визит к Романову. Девчонка вцепилась в меня и не отпустила, пока я не доложила во всех деталях, как сейчас воюет Аристарх Ксенофонтович. Причем по мере рассказа к нам походили продавцы из других отделов, а вместе с ними и немногие покупатели. Оказалось, что Романова хорошо знают и покупатели. Наконец, я ответила на все вопросы и в качестве компенсации потребовала подобрать подарок для пожилого мужчины возраста примерно как у Романова. После недолгого шу-шу между продавцами, мне принесли какую-то дорогую авторучку в красивой коробочке. Сама заведующая сказала, что это настоящий Паркер с закрытым золотым пером. Выяснять, кто такой этот Паркер я не стала, чтобы не позориться. Поверила на слово. Наверное, это что-то типа Цейсовской оптики, только для авторучек. Тут мне вспомнилось, что в моем времени вроде бы были шариковые ручки Паркер, но твердой уверенности в этом не было. В конце концов, плевать. Если продавцы уверяют, что Паркер - это самое то, значит так оно и есть. Я выложила за него шесть сотен с чуточкой, что по текущим ценам было ого-го. Но мне все равно деньги в данное время практически не нужны. А я получаю их достаточно много плюс Васина зарплата, плюс наградные. Хватает с запасом.
Короче, подарок есть. Можно двигаться к профессору. Хотя по времени еще рановато. Зато есть тенистый Рождественский бульвар, на котором можно отдохнуть. Придя на бульвар, я поняла, что несколько погорячилась. Слово отдых обычно, кроме всего прочего, подразумевает тишину. Так вот с тишиной тут плохо. Трамваи ходят по обе стороны бульвара, а поскольку тут еще сравнительно крутой спуск вниз, то они и тормозят, и звенят. Так что тишина тут бывает только в промежутке между движением трамваев. Я села на лавочку просто отдохнуть, но, к немалому удивлению, задремала. Проснувшись, спохватилась, что уже вполне стемнело. Интересно. Вот что значит повоевала. После бомбежек и артобстрелов трамвайные звонки для меня звучат не громче мяуканья кошки. Да еще некоторая болезненность тоже способствует сонливости. Встала, помотала головой, чтобы прогнать остатки дремы, и пошла к Андровскому, который жил в большом доме, стоявшем почти в самом низу бульвара. Оказалось, что профессор живет в коммунальной квартире, занимая там три большие комнаты, из которых две комнаты таковыми являлись только по названию, поскольку сплошняком были заставлены высоченными шкафами. Термин высоченные тут применим на все сто, так как высота потолков в этой квартире по моим прикидкам не менее четырех метров. В одной из комнат полки в шкафах были забиты книгами, а в другой - разными камнями и еще какой-то фигней, которую сразу я определить не сумела. Да не очень-то и старалась. Но один вопрос у меня просто сам слетел с языка.
- Скажите, Олег Павлович. А как вам удалось сохранить весь этот антиквариат? Ведь вы сами говорили, что год просидели в тюрьме.
- Честно говоря, Анна Петровна, сам удивляюсь. Когда меня выпустили, пришел сюда. Дверь была опечатана. Участковый печать сорвал, и мы вошли. Все было как до ареста. Вот только пыли за год накопилось. Я несколько дней гадал над этим вопросом. Единственная непротиворечивая гипотеза - это то, что суда надо мной так и не было. Было только следствие. Может быть, если бы мне дали срок по суду, то все это отобрали и, скорее всего, большую часть повыбрасывали, а так вот сохранилось.
Н-да, любопытная история. Надо будет при случае поинтересоваться делом профессора, а также тем, кто это дело вел. Не исключено, что тут был еще какой-то или чей-то интерес, про который профессор просто не знает. Ладно. Пора переходить к делу. Я вытащила из сумки и передала профессору футляр с авторучкой. Профессор внимательно осмотрел авторучку, сдержано поблагодарил, но по блеску в его глазах и порозовевшим ушам я поняла, что подарок ему очень понравился. Потом он спохватился, с видимым сожалением расстался с футляром, положив его на стол, и подошел к одному из своих гигантских шкафов. В шкафу профессор открыл нижнюю дверцу и полез куда-то вглубь. Чем-то там пошебуршил и вытащил неслабый комок кальки, то есть мумие, завернутое в кальку. Я так поняла, что это несколько кусочков мумие были слеплены вместе и завернуты в общую кальку. Кусок получился солидный, и профессор торжественно вручил его мне.
- Спасибо, Олег Павлович. Большое спасибо. Будем надеяться на то, что это средство поможет ускорить процесс лечение некоторых ран.
- Подождите, Анна Петровна. Раз уж ваш наркомат заинтересовался мумие, то вот что я вам скажу. Во-первых, не исключено, что мумие можно найти в горных массивах на территории СССР. Например, в Таджикистане. Это плюс. А, во-вторых, совсем не факт, что лечебные свойства мумие, найденного в разных горных местностях, будут одинаковы. Они могут варьироваться от полностью бесполезного, до очень эффективного. Все те куски, которые вы получили от меня, найдены в исключительно Тибете. Вот эти сведения прошу учесть при организации исследований.
- Еще раз спасибо, Олег Павлович. Ну, я побегу.
- Куда же вы? А чаек?
- Нет, нет, в следующий раз, а сейчас у меня еще много работы.
На самом деле работы у меня на сегодня уже не было, но, как всегда, пошли некоторые мысли, которые нужно было срочно обдумать, поэтому я твердо распрощалась с профессором, торжественно пообещав в следующий раз выпить с ним чай, и пошла домой.
53.
А вот дорога домой оказалась совсем не простой. Нет, расстояние от дома профессора до дома, в котором я жила, не изменилось, но я шла к профессору еще в сумерках, а возвращаться пришлось уже ночью. Комендантский час сейчас начинался с двадцати трех часов, так что время у меня было, но в полной темноте идти даже по знакомому маршруту не так-то легко. Тем не менее, потихоньку полегоньку, но до квартиры я добралась вполне благополучно. А там, заняв излюбленное в последнее время горизонтальное положение, начала обдумывать свои дальнейшие действия. Традиционное упорядочивание по приоритетам и возможностям. Пора восстанавливать спортивную форму. По моим прикидкам неделю нужно еще соблюдать осторожность, а потом можно будет постепенно наращивать нагрузки, чтобы за месяц полностью придти в себя. Стрельба. Тут тоже придется недельку подождать. Товарищ Берия правильно предупредил, что лучше потерпеть, но зато потом быть в форме. А чем же занять свободное время? Его пока будет много, потому что интенсивно работать больше четырех часов, к сожалению, не получается. Правде есть вариант, который может быть прокатит. Это найти в учебном центре кабинет с хорошим диваном и часть времени работать лежа. Почти уверена, что товарищ Судоплатов, учитывая мое состояние, разрешит небольшое отступление от принятых правил. То есть буду часа четыре работать, как все за столом, или читать лекции, а остальное время лежать пузом кверху и шевелить мозгами. Так, с этим понятно.
Теперь второй вопрос - какие курсы нужно изучать лично мне? Понятное дело, что стрельба и рукопашка - это просто наведение блеска и восстановление формы (см. выше). Минно-взрывные работы - желательно изучить поподробнее, но это вроде бы не очень сложно, так как есть хороший технический задел. Ой, чуть не забыла! Немецкий язык! Вот это точно нужно и в максимально возможных объемах. Куда бы я во время боевых действий не попала, язык врага нужно знать на отлично. Хорошо, этот момент зафиксировали. Есть еще ряд предметов, которые мне было бы полезно изучить, но тут пока неясно со временем. Пожалуй, сначала поговорю со знающими людьми, пусть они очертят временные рамки в расчете именно на мои способности - вот тогда окончательно определюсь.
Следующий вопрос, поставленный передо мной Судоплатовым, - какой предмет я могу преподавать? А действительно, какой? Нет, понятно, что стрельбу и рукопашный бой после того, как приду в форму. Но дело в том, что тут и без меня инструкторов хватит. Более того, скорее всего они будут в этих вопросах лучше меня - вон Ипполитов же преподавал рукопашный бой точно лучше, пусть и не знал некоторых хитростей - зато другие хитрости знал с избытком. А вот есть вещи, которые в этом времени пока неизвестны. По большому счету они и мне не очень-то известны, но я хоть что-то видела, слышала или читала. То есть у меня хоть и малюсенький, но есть опыт вьетнамской, афганской и чеченской войн, плюс опыт террористов, плюс чтение некоторых книг. Пусть я не умею закладывать мины, зато я знаю, что под днище автомобиля можно запихнуть гранату. Более того, к этой гранате можно привязать кусок тола. А можно взять динамитный патрон, дополнить его толом и все засунуть в ведро с гайками, винтами и прочими железяками. Тоже нехило получится. Опять же я читала про тактику совместного использования целых групп снайперов, или, наоборот, про одиночную группу, состоящую из снайпера, пулеметчика и гранатометчика. Короче в этом направлении никто мне не конкурент. Надо только этот предмет: а) обозвать; б) составить программу; в) написать так называемое поурочное планирование, т.е. сколько времени нужно отвести на каждую тему, и г) написать хоть какое-то пособие. Ладно, не пособие, но набросать хотя бы небольшой планчик для моего личного пользования, чтобы не запинаться во время занятий. Вот, пожалуй, этим завтра и займусь.
Утром первым делом со свертком мумие пошла в поликлинику. Там сдала сверток под расписку, после чего двинулась на обследование. Врач, совершив положенные священнодействия, хотел было снова направить меня на просвечивание - заключительное, как он сказал, - но я встала на дыбы.
- Доктор, слушайте, щупайте, выстукивайте сколько вам надо. Но просвечиваться больше не буду. Если нужно, то через неделю можете сделать один или два снимка.
- Послушайте, товарищ Северова. Почему вы так настроены против просвечивания. Ведь с его помощью я наиболее точно могу определить состояние ваших ребер.
- Доктор. По моим каналам я узнала, что подобные процедуры с длительным облучением могут нанести серьезный вред организму. Про степени потенциального вреда одно просвечивание равно примерно ста снимкам. Особенно вредно это для женщин, так как может отразиться на потомстве, а я надеюсь в обозримом будущем завести детей. Поэтому без серьезных показаний никаких просвечиваний.
- Скажите, а где именно вы получили такие данные? По линии наркомздрава мы ничего подобного не получали.
- Извините, доктор. Я и так сказала больше, чем имела на это права.
Врач понял, что тут меня не сдвинешь с места, и отстал. Напоследок сказал только, что следующий раз я могу придти через неделю. Тогда он сделает снимок и предполагает, что после этого сможет меня выписать. Правда оговорился, что полную нагрузку я смогу выдерживать еще через неделю, то есть точно так, как я и сама рассчитала. Приободренная его словами я отправилась на работу.
54.
Встретила меня опять Зоя и сразу провела в мой кабинет. Судоплатова на месте не было, поэтому я спокойно смогла приступить к работе и выложить на бумагу все, что обдумала накануне. Точнее на две бумаги: на первой записала, какие курсы хочу посещать сама, а на второй - что я планирую преподавать курсантам. Надо сказать, что вторую бумагу я писала медленно, потому что надо было все предложить таким образом, чтобы это выглядело, как плоды моих длительных раздумий, а не как наитие свыше. То есть вспомнила я, например, как в детективах, описывавших лихие девяностые, рассказывалось о гранатах, привязанных к днищам автомашин. А тут пишу, что вот при недостатке мин, но наличии гранат при скрытном подходе к легковому автомобилю или к грузовику можно прикрепить гранату так, чтобы она при движении упала и взорвалась. Причем для большего эффекта к гранате нужно еще присобачить взрывчатку. Или вместо падения гранаты привязать веревочку к кольцу, чтобы при начале движения кольцо само выдернулось. И т.п. Вот эти муки творчества отняли у меня времени гораздо больше, чем я предположила в начале. Таким образом, к тому моменту, когда обо мне вспомнил Судоплатов, написала я гораздо меньше того, что запланировала.
- Давай, показывай, Анна Петровна, что ты успела надумать.
- Надумать, товарищ старший майор, я успела довольно много, но писать так же быстро, как и думаю, у меня не получается.
- Так это ни у кого не получается. Но надо стараться. Вот придумают ученые какие-нибудь машинки, чтобы ты говоришь, а она сразу все тебе печатает - тогда станет полегче.
- Хорошо бы, товарищ старший майор, только когда это будет. Даже в моем времени что-то про такие устройства я не слышала. Все равно все колотят на компах, а диктуют исключительно секретаршам.
- Ладно, лирику побоку. Угу. Это ты хочешь изучить. Хорошо. Когда врачи дадут добро, я подпишу, а немецким можешь начать заниматься с завтрашнего дня. Скажи об этом Зое. Теперь о том, чему ты сама готова учить. Тут пока только наметки. Симпатичные наметки, не скрою. Но из наметок полноценный курс не сделаешь. Сколько тебе нужно времени, чтобы превратить наметки в полноценный учебный курс, рассчитанный, скажем, на две недели.
Наметки я распишу в курс дня за два - три, но про время сразу пока не скажу. Я пока не знаю, насколько быстро курсанты смогут все это усваивать, тем более, что они будут много чего другого учить. И еще. Вполне вероятно, что двух недель не хватит. Мало давать только теорию. Нужно будет предусмотреть еще время на практические занятия. Ой, я еще забыла про межпредметные связи.
- Это что еще за зверь такой?
- Это, товарищ старший майор, вообще-то термин из учебных заведений. Он подразумевает, что преподавание каждого предмета нужно увязывать с преподаванием других предметов. Например, знания, получаемые в курсе математики, школьники используют в курсах физики, химии и т.п. А знания по физике используются, например, в географии. Так вот в наших курсах тоже нужно продумать эту линию, потому что такие "перекрестные ссылки на разные предметы" существенно облегчают усвоение материала.
- Ну ты наговорила. Вообще-то со всеми подобными учебными заморочками надо не ко мне, а к Зое. Поэтому сделаем так. Сейчас все это докладываешь товарищу Рыбкиной. Потом идешь в свой кабинет работать. Но учти, что к семнадцати часам ты должна быть в наркомате. Тебя вызывает товарищ Берия. Вопросы? Нет вопросов. Свободна.
Ничего себе, свободна! С Зоей-то просто. Все ей объясню и договорюсь. И планы продолжу обдумывать. Но с чего это вдруг я понадобилась товарищу Берия? И Судоплатов тоже хорош! Мог бы промолчать, а сообщить об этом, скажем, четверть пятого. Тогда я спокойно отработала бы положенное время. А теперь постоянно буду думать, зачем меня затребовал нарком. Тут я вдобавок сообразила, что Берия вызывает меня одну, без Судоплатова. Значит, вопросы будут опять о будущем. Час от часу не легче. Ведь все вроде из меня вытрясли. Или не все? А то еще, не приведи бог, заставит бедную Машу писать очередной документ. Ладно, хватит об этом, а то неизвестно еще до каких кошмаров додумаюсь.
Все подобные "размышлизмы" не помешали мне добраться до своего кабинета и позвонить оттуда Зое. С ней я обсудила наброски программы "моего" курса, получила полное одобрение, но при этом у меня закралась мысль, которую я тут же высказала.
- Знаешь, Зоя. Мне почему-то кажется, что ни ты, ни старший майор Судоплатов не имеете четких представлений о том, чему и как следует учить в массовом порядке будущих диверсантов. Насколько я поняла, у вас только один предмет не вызывал никаких трудностей при составлении программы - это ведение разведки, т.е. организация разведсети и сбор и анализ данных.
Ой, что тут стало! В глазах Зои мелькнула такая молния, которую я ни разу не видела даже у товарища Жукова. Но это длилось только мгновение, а потом Зоя строго отчеканила.
- Знаете, товарищ лейтенант госбезопасности. Я сейчас первый раз в жизни столкнулась со случаем, когда в очень умной голове оказалось очень мало ума. Вам понятно!
- Так точно, товарищ майор, - я вскочила со своего места и вытянулась в струнку. - Понятно.
- Ладно, садись, - устало махнула рукой Зоя. - Проехали. Я так понимаю, что ты сама додумалась до этого, хотя могла узнать у товарища Берия, раз уж ты его порученец. Дело в том, что именно из-за этой проблемы товарищ Берия и не возражал, чтобы на определенный срок ты поработала в нашей с Пашей команде. Мы действительно спецы по разведке, а диверсионными группами до сих пор занимался только Разведупр РККА. Но теперь уже всем стало понятно, что у них это не очень хорошо получается. А вот смешанные группы из разведчиков и сотрудников НКВД показали себя очень даже хорошо. Один пример тебе известен.
Я кивнула. Понятно, что речь идет об Ипполитове и Северове.
- И вот теперь мы должны в кратчайшие сроки создать центр для подготовки таких групп. Ты, кстати, своим замечанием по поводу немецких уставов добавила еще один серьезный аргумент "За" в решение вопроса о совместных действиях армии и НКВД.
Ну, положим, я об этом писала еще до войны, но Зоя этого не знает.
- А руководить всем этим процессом поставили товарища Судоплатова, поскольку он не только прекрасный разведчик, но еще и отличный организатор. Короче, давай работай. Даю тебе два дня на программу. А немецким станешь заниматься в группе "А1". Я тебя туда впишу. Они будут заниматься языком каждый вечер с восемнадцати до двадцати одного. Начало как раз завтра. Вопросы есть?
- Есть один. - Зоя кивнула, - нет ли тут комнатки с диваном? Тогда я смогла бы больше времени работать, поскольку долго сидеть за столом еще трудновато.
Зоя на это усмехнулась, но сказала, где находится комната отдыха, и пообещала зарезервировать ее за мной на одну неделю. После этого майор Рыбкина ушла, а я осталась один на один со своими учебными проектами. Пока крутила и вертела свои наметки время незаметно подбежало к шестнадцати часам. Тут я начала быстро закругляться, все попрятала в сейф, сдала ключи и отправилась в главное здание к наркому.