Единогласно решили, что при использовании автотранспорта нет смысла организовывать захоронки, которые неизвестно кому могут достаться. Так что, пока едем, все тащим с собой. А дальше по приоритетам сначала избавляемся от лишнего оружия, потом от одежды. Понятное дело, что боеприпасы и еда будут расходоваться сами собой. Пока для нас главное мобильность и скорость. Чем раньше достигнем района нашей деятельности, тем лучше. Также решили, что в данной комплектации с двумя мотоциклами впереди и с тремя грузовиками следом мы вполне можем сойти за небольшую немецкую колонну, движущуюся по рокадной дороге для выполнения боевой задачи. Так как нам еще в Москве дали несколько подлинных немецких бланков и "липовых печатей", то Васин сразу же стал придумывать правдоподобную задачу, объясняющую маршрут колонны. После недолгого совещания решили, что в одном грузовике перевозится некий секретный груз. Соблюдение секретности возложено на оберштурмфюррера фрау Нордман, то есть на меня, облаченную в эсесовскую форму. Я, надувая щеки, поеду в "важном" грузовике рядом с шофером. А в двух других грузовиках, идущих спереди и сзади, и, само собой, в мотоциклах будет охрана. Примерно за час Васин смастерил соответствующие документы, которые, конечно, не выдержали бы серьезной проверки, но для обычного немецкого поста вполне могли сработать. Фогельсону для маскировки его национальности забинтовали голову, оставив наружи только один глаз и две дырки для носа. Рядом с каждым водителем тоже сидело по бойцу в эсесовской форме. Для особо упертых часовых всегда были наготове гранаты и пистолеты. То, что многие "немецкие" солдаты были вооружены нашими винтовками СВТ-40, нас особо не беспокоило. К этому времени немцы уже успели оценить их качество и приняли их на вооружение, так как сумели захватить несколько армейских складов со стрелковым оружием1). Бойцов, слабо владевших немецким, упрятали поглубже в середину, договорились о командах, отдаваемых на немецком языке. Даже пару раз отрепетировали. Короче, казалось, что продумали абсолютно все. Увы, на собственной шкуре мы убедились, что идеальных планов не бывает.
Первый день мы шли довольно робко, прячась в перелесках и лесополосах при каждом виде немецкой колонны движущейся в попутном или встречном направлении. Маршевые роты тоже старались не обгонять. На второй день осмелели и рискнули присоединиться замыкающими к солидной колонне, в голове которой шли четыре средних танка Т-3. Таким образом, за двое суток мы успешно преодолели более восьмидесяти километров, продвигаясь не только на юг, но и на запад. При этом наша наглость дошла даже до того, что во время одной из остановок радист сумел, как говорится, "не отходя от кассы", связаться с нашими и передать краткое донесение о текущем состоянии дел.
Но вот на третий день фортуна от нас отвернулась, причем именно тогда, когда мы этого ну никак не ожидали. Мы "по традиции" пристроились к хвосту небольшой моторизованной колонны, двигавшейся на юго-запад, и до обеда чинно и благородно шли вместе. Погода за последние сутки заметно улучшилась, и сейчас даже выглянуло солнышко, чему и мы, и немцы весьма обрадовались. Во время остановки на обед гауптман, командовавший колонной, пригласил нашего "гауптмана" к себе. Его денщик передал приглашение и мне, но я с гордым видом отказалась. Не доросла еще немецкая пехтура, чтобы есть за одним столом с офицером СС. Думаю, что предложение мне было сделано только из вежливости, и отказ воспринят с облегчением. С некоторого расстояния я наблюдала за веселым общением двух капитанов. Все равно, как на пикник за город выехали. И никакой войны.
Через час движение возобновилось. Более того, по случаю хорошей погоды оно даже немного ускорилось. Наша общая колонна проезжала мимо большого лесного массива, и мне подумалось, что тут почти идеальное место для засады. И ведь накаркала. Вдруг спереди и, что особенно неприятно, сзади раздались взрывы гранат и выстрелы. Стреляли в основном из винтовок, хотя спереди вели огонь и из ДП.
И что прикажете делать? Во-первых, команды можно отдавать только на немецком языке. Это, правда, не так страшно, потому что базовые немецкие выражения понимают все бойцы нашего отряда. Говорить без акцента - вот, что для многих пока представляет проблему. А во-вторых, и это самое трудное, нельзя же стрелять в наших бойцов. Они при этом спокойно могут стрелять в нас. И еще, судя по огневой мощи, на нас напало не больше роты красноармейцев. А тут вместе с нами у немцев получаются примерно полторы роты при лучшем вооружении. Немецкий гауптман это точно поймет, значит, сейчас наше сводное подразделение развернут и начнут охоту на нападающих. Ой-ой. Я вдобавок заметила, что немецкий радист зашевелился со своей рацией. Так он сейчас еще и подмогу вызовет. Нет, не вызовет. После очередного выстрела радист дернулся и затих. У меня возникло стойкое подозрение, что его успокоил кто-то из наших, так как из леса определить, кто именно радист и что он делает, было невозможно. Но без согласования действий нам открывать огонь по немцам тоже не с руки. А то можем попасть сразу и под наш, и под немецкий огонь.
Пока все эти мысли мелькали у меня в голове, от головы колонны послышались команды (на немецком).
- Рассредоточиться, разобрать цели, прижать противника огнем.
Наш отряд, само собой, повыскакивал из грузовиков и залег, постреливая в белый свет, как в копеечку. По следующей команде наш взвод двинулся в обход атакующих с правого фланга. На левом фланге вовсю строчили немецкие пулеметчики, и было ясно, то там тоже вот-вот начнется атака. Этого нельзя было допустить. Проклиная все на свете, я рванула в направлении, где, как мне показалось, находился командир нападавших. Я неслась почти так, как мы преодолевали на тренировках полосу МЗП, но все равно, в какой-то момент зацепилась о корень и кувырнулась. Это меня и спасло, так как надо мной сразу просвистела очередь. Вот, блин, снайперы на мою голову. Но, судя по звукам, противник где-то рядом. А что, если крикнуть.
- Внимание, прекратить огонь по левому флангу!
- Ух ты, фашистская сволочь! По нашему чешет, как на родном языке. Не дождешься, сука!
И в качестве точки к своим словам говоривший добавил пару выстрелов из нагана в моем направлении. Тут я не выдержала и, перекатившись, перешла на общепонятный матерный.
- У тебя, тра-тата, что, уши трам-пам-пам заложило. Как последнему "чудаку" говорю, что прекратить огонь нужно только на ЛЕВОМ ФЛАНГЕ.
После этого я популярно объяснила, что сделаю с ним и со всеми его бойцами, если он не прекратит огонь на левом фланге. Ненормативная лексика в моем исполнении опять выручила. Парень перестал стрелять. Я услышала еще один голос.
- Товарищ капитан, подождите, кажется, я знаю, кто она.
И потом крик мне.
- Как ваша фамилия?
Ух, ты! Неужели моя фамилия в армии так известна?
- Северова, моя фамилия.
- Она, товарищ капитан. Послушайте ее.
Я услышала команду: "Прекратить огонь", - и тут же рванула назад. У опушки леса я крикнула уже на русском.
- Открыть огонь по немцам.
---------
1) В РИ немцы взяли на вооружение не только винтовки СВТ-40, но и советские минометы и даже гаубицы. Главным критерием (не считая качества) у вермахта было количество захваченного оружия и боеприпасов к нему.
78.
Такого немцы точно не ожидали. Их положение сразу стало очень невыгодным, поскольку мы зажали их с тыла и с флангов. Минут через тридцать все пришло к логическому концу. Так как пленные нам не требовались, то бой завершился контрольными выстрелами, которые проделали уже бойцы нашего отряда, поскольку только они могли отличить наших от немцев. Когда все затихло, из леса стали выходить те, кто устроил нам засаду. Состояние у подавляющего большинства бойцов было, мягко говоря, не того. Перебинтованные, грязные, вместо одежды лохмотья, и все страшно худые. Но их было много, заметно больше, чем я ожидала - около двухсот человек. Большинство бойцов были вооружены Мосинками, хотя у некоторых были и немецкие МР 40. А у одного бойца я заметила даже СВТ-ешную снайперку. Теперь действовать нужно было быстро. Так как Васина я пока не видела, то командование взяла на себя. Первым делом нашла их капитана.
- Товарищ капитан, нужно срочно убрать за собой. Пусть ваши бойцы затащат немцев в перелесок и там заберут все полезное: оружие, документы, одежда, еда и т.п. Все грузите вот на этот грузовик. На втором повезем раненых, которыми сейчас займется наш доктор. Третий грузовик ваши бойцы вывели из строя полностью. Мои ребята проверят мотоциклы - может быть они уцелели. Отдельно выделите человек десять для того, чтобы похоронить наших погибших бойцов. Хоронить придется в общей могиле.
Капитан спорить не стал, правильно решив, что отношения можно выяснить и потом. Он отдал команду и отошел к своим, а я пошла разыскивать Васина. И вот тут для меня начался кошмар. Мне доложили, что Васин убит, а Фогельсон тяжело ранен. Фактически я осталась единственным командиром в нашем отряде. Я не выдержала, отбрела в сторону и заревела. Бойцы, видимо, поняли мое состояние и оставили меня на время в покое. А я ревела и думала, что вот потеряла людей, с которыми успела почти что сродниться, и что теперь вся ответственность за жизни бойцов и за выполнение боевой задачи лежит только на мне. А будет ли помощь из центра и если будет, то когда - все это вилами по воде писано. Увы, но и на слезы у меня не было времени, поэтому, кое-как вытерев глаза, пришлось заняться делом.
В первую очередь нужно было оценить потери. Мой отряд из-за этой проклятой засады сразу потерял восемь человек убитыми, включая командира и комиссара, и пять тяжело ранеными. Легкие ранения, как доложил доктор, получили шестнадцать человек. То есть общие потери составили более пятидесяти процентов личного состава. А мы практически еще не приступили к выполнению основной боевой задачи. Ничего себе! И что мне теперь докладывать в центр? Отряду "Песец" настал полный песец? Ну нет! Не дождетесь! От злости мои глаза высохли, и я почувствовала, что готова грызть землю, но задание выполню. Как там дела? Ага. Расчистка дороги почти закончена. Оба грузовика заползают в лес в сопровождении двух мотоциклов, убитых немцев уже оттащили в перелесок и закидывают ветками. На дороге остаются только подбитые машины. Ну и черт с ними. Этим сейчас никого не удивишь. Кинув последний взгляд на дорогу, я присоединилась к своим бойцам, стоявшим у общей могилы. Для экономии боеприпасов вместо троекратного залпа трижды щелкнули затворы винтовок. После этого я нашла капитана и отозвала его в сторону.
- Товарищ капитан. Теперь пора познакомиться. Лейтенант госбезопасности Северова. В данный момент являюсь командиром диверсионного отряда НКВД, выполняющего боевое задание за линией фронта.
- Капитан Ерохин, командир второго батальона 76 стрелкового полка 283 стрелковой дивизии. Вывожу остатки батальона из окружения, нанося по пути удары по немецким войскам. Очень сожалею, что так получилось, но мы не могли даже предположить, что наши разведчики сумеют внедриться в немецкую колонну.
- Скажите, товарищ капитан, а кто это у вас меня знает?
- Сержант Гришин. Подойдите сюда.
Подбежал тощий длинный парень с винтовкой.
- Откуда вы знаете товарища лейтенанта?
- Так я, товарищ капитан, перед началом войны служил в 3-й армии Западного Особого военного округа. И у нас ходили слухи, что у нового командующего округом генерала армии Жукова в порученцах служит молодая баба, виноват, женщина по фамилии Северова, которая матерится страшнее, чем сам генерал. И что лучше с ней не связываться. Вот, когда услышал подобные выражения от женщины, то сразу вспомнил.
При этих словах сержанта я почувствовала, что уши начинают краснеть, но тут уже ничего не поделать. Заработала себе репутацию. Ладно, проехали. Зато постараюсь оправдать эту репутацию на все сто.
- Значит так, товарищ капитан. Мой отряд понес значительные потери, но нашу боевую задачу мы все равно должны выполнить. Поэтому своей властью присоединяю ваших бойцов к своему отряду. Все командование принимаю на себя. Вас назначаю своим заместителем. У меня, в отличие от вас есть связь с центром. Если нужно, центр подтвердит мои полномочия. Задачу ваших бойцов на выход из окружения отменяю. Прошу довести до всего личного состава, что с этого момента наш общий отряд не находится в окружении, а заброшен в тыл немцам для выполнения разведывательно-диверсионных задач, которые должны облегчить нашей армии ведение боевых действий на фронте.
При этих моих словах капитан сначала вспыхнул, но потом вроде бы успокоился. Может быть вспомнил, что со мной лучше не связываться, а может просто решил отложить свои претензии до лучших времен. По званиям мы равны, но связи у него действительно нет, а связываться с командиром спецотряда действительно может оказаться себе дороже. Тем более, что нам он действительно подпортил солидно, хотя лично его винить в этом нельзя. А я пока продолжила.
- Сейчас сматываемся отсюда подальше, а потом займемся всем остальным. Вы здесь уже прошли, поэтому организуйте маршрут, по которому можно не только пройти пешком, но и перевезти наш груз на машинах. И еще, желательно, чтобы неподалеку было большое поле, пригодное для посадки самолета. Я в ближайшем радиосеансе затребую самолет для вывоза раненых и для снабжения. Теперь при возросшей общей численности отряда наших запасов продовольствия и медикаментов надолго не хватит. Задача ясна?
- Так точно, товарищ лейтенант госбезопасности.
- Да, в дальнейшем обращайтесь ко мне просто, товарищ Северова. Выполняйте.
Капитан козырнул и отошел, а я осталась наедине со своими невеселыми мыслями.
79.
Теперь под моим началом больше роты бойцов - примерно пять взводов. Но из всех бойцов хорошо обученных диверсантов с учетом легко раненых тридцать семь человек. Правда остальные так или иначе, но уже получили некоторый боевой опыт и умеют бить врага. Думаю, что трусов или паникеров среди них нет, сами отсеялись, а вот нет ли среди них немецких агентов, пока не знаю. Нужно будет осторожно выяснить. Вот только как? Проблема в том, что эту деликатную работу мне просто некому поручить - нет у меня особиста. Пожалуй, это мы с покойным Васиным прохлопали. Правда, пока нас было трое, включая комиссара, подобную работу можно было выполнить, но вот в одиночку. И вообще, запланировали создание партизанских отрядов на базе нашего отряда диверсантов, а о том, что в каждом подобном отряде должен быть специалист по выявлению "засланных казачков" не подумали. Вот теперь это может аукнуться и очень даже неслабо. В памяти я для себя сделала пометку. Интересно, сколько еще пометок придется сделать, прежде чем я соберу все воедино и составлю радиограмму для центра?
Через три часа мы отошли на достаточное расстояние от места сражения и решили сделать привал. Только теперь я смогла подвести печальный итог по, теперь уже только моему, диверсионному отряду. Если радистов по-прежнему трое, то все остальные специализации (снайперы, гранатометчики и т.п.) заметно пострадали. Конечно, теперь придется использовать новых бойцов, но у них и тренировка не та, и физические кондиции явно хуже. Кроме того, в данный момент у отряда на ногах серьезная гиря в виде раненых. Бросить их на произвол судьбы нельзя, но и с собой брать немыслимо: и сами пропадем, и их под удар подставим. Короче, все планы необходимо строить заново. Старой осталась только боевая задача. Я послала бойца за Ерохиным и, когда он подошел, стала вводить его в курс дела.
- Итак, товарищ Ерохин, послушайте, мои соображения, а потом выскажите свои замечания. Наш отряд в таком виде практически небоеспособен. Ваши люди устали, голодны, оборваны. У нас много раненых. Поэтому в первую очередь нужно привести людей в порядок. Думаю, что в этой глуши мы можем остановиться на пару дней. Оборудуем временный лесной госпиталь, куда поместим всех тяжело раненых. Далее, обязательно организуем помывку всех бойцов. Пусть переоденутся в немецкую одежду. Затем людей нужно накормить. Еды у нас хватит дня на три или даже на четыре. У нас с собой были запасы и у немцев разжились их сухими пайками. Так что набираемся сил и знакомимся. От вас жду список личного состава. Обязательно отметьте тех, кто к вам присоединился из других частей, то есть тех, кого раньше вы не знали. Потом нужно рассортировать людей по специальностям. Саперы, радисты, снайперы и т.п. Отметьте знание немецкого языка. Самолет я запрошу сегодня же, но не уверена, что он тут же прилетит. Так что будем ждать. Про поле для посадки самолета я вам уже говорила. Что вы на все это скажете?
- Список составлю часа за полтора. Поле для аэродрома здесь не знаю, поэтому нужно послать разведчиков. Плохо, что нет карты местности.
- Как нет? А что, у немцев карты с собой не было? Извините, не поверю. Разыщите. У меня карта есть, но думаю, что у немцев она более точная. Мы уже с подобными вещами сталкивались.
Конечно, карта довольно быстро нашлась, и мои разведчики, получив задание, отправились в путь. Капитан озаботился списком личного состава, а я начала составлять радиограмму. Вряд ли товарищ Судоплатов обрадуется, получив такую информацию о нашем отряде, но ничьей вины тут нет - просто исключительно неудачное стечение обстоятельств. Эх, как хорошо было при Васине! Он подобные радиограммы составлял влет, а я мучалась минут тридцать. Наконец, получился следующий текст.
Песец - Центру
В результате боевого столкновения с немецкой колонной смертью храбрых погибло восемь человек, включая Васина. Тяжело ранен комиссар и еще два бойца. К нам присоединились бойцы второго батальона 76 стрелкового полка 283 стрелковой дивизии под командованием капитана Ерохина общим числом 196 человек. Из них 14 тяжело раненых и двадцать семь с легкими ранениями. Приняла решение включить всех боеспособных бойцов в отряд Песец. Нужны: медикаменты, еда, взрывчатка; подтверждение моих полномочий; самолет для вывоза раненых. Прошу также прислать особиста для проверки новых бойцов.
Стерва.
Интересно, что скажет товарищ Судоплатов, прочитав подобную радиограмму?