За ужином Вася как-то смущенно посмотрел на меня и, решившись, заговорил.
- Знаешь, Анечка. Есть одна проблема, которую мы с майором упустили из виду?
- Что за проблема, вместо одного отчета нужно писать три? Или пора составлять план поимки шпионов на пятилетку?
- Нет, такого плана пока не требуют. Дело совсем в другом: так принято, что в НКГБ все сотрудники либо комсомольцы, либо члены РКП(б). А ты беспартийная. Конечно, мы понимаем, откуда ты и кто принял тебя на работу, но правила едины для всех.
- Так что же мне теперь делать? Срочно вступить в партию?
- Не торопись. В партию так просто вступить нельзя. Нужно себя зарекомендовать и, кроме того, пройти кандидатский стаж. Поэтому пока речь пойдет о комсомоле. И по возрасту ты в комсомол подходишь.
- Подожди, подожди. Но ведь для вступления нужно заполнять какие-то анкеты, а что мне туда писать? Правду нельзя, а врать нехорошо.
- Все правильно. Мы с Валентином Петровичем будем решать этот вопрос, а ты пока должна повышать свою политическую грамотность.
- Это как?
- А вот так: читай газеты, ходи на занятия по политпросвету. Обязательно прочти Краткий Курс истории ВКП(б) товарища Сталина, нашу Конституцию, устав ВЛКСМ. Кроме того, возьми себе какую-нибудь общественную работу.
- Газеты читать - не проблема. Ходить в кружок политпросвета - тоже. А вот что за общественная работа? Стоп! Скажи, а если я буду вести шахматный кружок, это будет считаться общественной работой?
- Конечно, будет. Возможно, что и Валентин Петрович, пока он еще в нашем городе, станет туда ходить. Давай сделаем так: я поговорю с нашим секретарем комсомольской организации, он поговорит в райкоме, и ты будешь вести городской кружок по шахматам. Такого пока в нашем городе нет.
- Вот и ладненько. А когда вы объясните мне, что и как писать в анкете, тогда вернемся к разговору о комсомоле. Только скажи еще: а для вступления в комсомол рекомендации нужны?
- Конечно, нужны, но с этим просто: одну даст Валентин Петрович, а вторую - я.
- А разве родственники могут давать рекомендации?
- Так я буду тебя рекомендовать не как муж, а как член ВКП(б). Это разрешено уставом.
- Все, считаем, что этот вопрос решен (конечно, решен: пока буду читать, изучать, вести кружок, начнется война, а там уже будет не до вступления). Что еще у нас на сегодня?
- На сегодня все, а завтра ты едешь на неделю к Окулову. Будешь тренироваться в разведроте. В 14 часов через наш город пойдет колонна, которая повезет в дивизию очередное пополнение из резервистов. Она тут остановится и к ним присоединится сотрудник НКГБ, то есть ты.
- Значит, я должна быть в форме?
- А как же! Ой, я ведь совсем забыл. Ну-ка посмотри.
С этими словами Вася открыл платяной шкаф и вытащил оттуда вешалку с формой сотрудника НКГБ и с тремя квадратиками на каждой петлице. Я тут же схватила и стала примерять. А мне идет. Вот только галифе широковаты - не позволяют продемонстрировать стройные ноги. Надо будет уточнить: может быть можно носить и какую-нибудь форменную юбку, хотя брюки мне как-то привычнее. Фуражку не хочу. Пилотка мне больше идет. Тем более, что тренироваться в пилотке намного удобнее. Поэтому фуражку оставлю дома.
Я промаршировала по горнице туда-сюда. Размер точно мой. Все сидит, как влитое. Вася ждал, ждал, пока я вертелась перед зеркалом, потом не выдержал.
- Без формы ты мне нравишься больше, - заявил он, стаскивая с меня обмундирование. С мужем в таких вопросах не спорят.
56.
Утром Вася умотал на работу, а я стала собирать все необходимое в небольшой чемоданчик, которым меня снабдил запасливый супруг. Оделась в форму, снова повертелась перед зеркалом, прицепила кобуру с парабеллумом, в карман сунула Вальтер. Магазин для парабеллума справа, для Вальтера - слева. Попробовала, как буду выхватывать оружие - да, с этим еще тренироваться и тренироваться. Проверила еще раз содержимое чемоданчика (ну рассеянная я) и присела перед дорогой. Посмотрела на часы - пора. Пошла к дороге. Вася был уже там и посматривал на часы.
- Я звонил в Барановичи. Поезд пришел по расписанию, колонна вышла полтора часа назад, так что скоро будут. Стой тут и не отходи.
А я и не думала отходить.
Примерно через пять минут мы услышали шум моторов. Шла колонна из десяти грузовиков. Все открытые, в каждом примерно по двадцать человек. С каждым водителем сидит боец с винтовкой. По сигналу Васи колонна остановилась, из первой машины вышел старший лейтенант и подошел к нам.
- Здравия желаю. Старший лейтенант Кононицын. Возглавляю колонну резервистов, следующую в 37 стрелковый полк 85-й стрелковой дивизии. В чем дело, товарищ старший лейтенант госбезопасности?
- Здравия желаю, - ответил Вася, - старший лейтенант госбезопасности Северов. Нужно подбросить в штаб 85-й стрелковой дивизии товарища младшего лейтенанта.
При этих словах я подошла к Васе.
Извините, - твердо возразил Кононицын, - у меня строгий приказ командира полка никого по пути не подбирать. Поэтому не могу взять еще одного человека.
- Скажите, - спросил Вася, - а если прикажет ваш комдив?
- Если прикажет товарищ Окулов, то возьму.
- Хорошо. Распорядитесь, чтобы колонна подождала, и пройдемте со мной к нам в отдел.
Старлей подозвал заместителя, отдал команду и пошел с Васей в НКГБ. Я осталась стоять у колонны на всеобщее обозрение. Думаю, если бы не моя форма, то без шуточек тут бы не обошлось. Через несколько минут оба старлея вернулись, причем у Васи вид был довольный, а у Кононицына - озадаченный.
- Все в порядке, товарищ младший лейтенант, - обратился Кононицын ко мне, - можете садиться в любую машину, только извините в кузов. В кабине по инструкции только водитель и боец сопровождения.
- Все в порядке, товарищ старший лейтенант, - заявила я, - в кузове, так в кузове. Я привычная (да, один раз в деревне ездила и в кузове - впечатления самые тоскливые). Я посмотрела на грузовики, выбрала тот, где, как мне показалось, сидели самые худые, подала свой баульчик сидевшим в кузове призывникам. Потом подтянулась и бодро перемахнула через борт. Бойцы, все в новенькой, необмятой форме одобрительно зашумели и раздвинулись, уступая мне место (правильно выбрала - достаточно просторно). Я уселась, и колонна снова двинулась по маршруту.
Скорость была небольшой, по моим прикидкам не более 30 километров в час, поэтому в кузове было терпимо. Еще хорошо, что вчера был небольшой дождь, и дорога была непыльной, а то бы я приехала в дивизию не в лучшем виде.
57.
Минут десять ехали молча, возможно из-за меня. Думаю, что солдаты стеснялись трепаться при командире, да еще женщине, да еще из НКГБ. Но я сидела тихо, как мышка, и только разглядывала попутчиков. Когда Вася говорил о резервистах, я думала, что это обычные призывники, как в мое время: в подавляющем большинстве мальчишки, чуть младше меня - лет по 18. Но тут сидели и мальчишки, и взрослые парни, а один даже вообще, на мой взгляд, мужик лет тридцати. Значит резервисты - это скорее всего те, кто уже раньше служил и потом был отправлен в запас (в резерв). Из этого очевидно следует, что к войне готовятся. Ни с того, ни с сего не будут из народного хозяйства призывать в армию столько мужчин. И тут уже Федор Савич не пожалуется, что очередное пополнение в значительной степени неграмотное, хотя вполне возможно, что среди резервистов есть и неграмотные, и малограмотные. Но все равно, кто один раз уже прошел через армию, должен хоть что-то соображать в военном деле. Может быть в этой Истории не будет таких жутких потерь и такого страшного отступления. За моими мыслями я не сразу расслышала, как ко мне обращаются.
- Да, что?
- Разрешите обратиться, товарищ младший лейтенант государственной безопасности?
Какой-то шустрый паренек не удержал свое любопытство и решил задать мне вопрос. А приятно, когда меня так уважительно величают.
- Да, слушаю вас.
- Скажите, а трудно в НКГБ служить?
- Когда как. Иногда не очень, а иногда приходится пахать день и ночь.
- А что, в НКГБ свои колхозы есть?
Вот те раз! Слегка прокололась. "Пахать" - это ведь словечко из моего времени. Надо объяснить.
- Нет, это я так, для сравнения. Когда подходит время пахоты в поле ведь работают от зари и до зари.
- Да, конечно.
- Вот и у нас бывает время, когда тоже приходится работать от зари и до зари, а иногда и ночью.
- А что вы там делаете.
Тут другие зашумели на любопытного - не приставай к командиру с вопросами, - но я махнула рукой и продолжила.
- Разная работа: бандитов ловим, шпионов задерживаем, врагов народа разоблачаем. Все трудно перечислить. Да еще допрашивать арестованных приходится - на это очень много времени уходит.
- А вы сами кого-нибудь допрашивали?
- Полностью нет, у меня еще недостаточно опыта. Зато те, с кем я поговорила, быстро потом во всем сознались (между прочим, как вы уже знаете, чистая правда). Я, если надо, и кошку могу уговорить добровольно горчицу есть.
- Да это невозможно.
- Вполне возможно, уверяю вас. Для этого достаточно намазать ей горчицей под хвостом. Дальше сама все вылижет.
Ха, это в мое время подобные живодерские анекдоты воспринимаются слушателями без проблем. А тут слушатели впечатлились. Один даже вздрогнул и опасливо посмотрел на меня. Я, хотя и находилась в некотором расслабленном состоянии, но где-то на уровне подсознания это зафиксировала.
- Скажите, а что делают с теми, кого разоблачают? Всегда расстреливают?
- Почему всегда? Советская власть строгая, но справедливая. (Во, как шпарю. Начиталась уже газет.) Если ты враг, убивал советских людей, занимался вредительством и тому подобное, то тут понятно - высшая мера социальной защиты. А если ты случайно попал в это дело, если никакого вреда не успел причинить, если сам во всем признался, то возможны варианты. Могут дать два - три года, а то и просто выслать на спецпоселение. Как суд решит. Суд все учитывает: и все проступки, и чистосердечное признание, и помощь следствию (ух, как я излагаю, недаром столько детективов прочитала).
- А вот у вас на лбу шрам. Это что, тоже от бандитов?
- Да, месяц назад попала в переделку.
- И вы их задержали?
"И вот тут Остапа понесло"1). Я смешала сразу два мои приключения. Слушали меня раскрыв рты.
- Скажите, а вас за это наградили?
- Ха, наградили! Выговор дали.
- За что выговор?
- За то, что я одного из бандитов насмерть застрелила, а он нужен был живой. Промахнулась я. Стреляла в ногу, а он, гад, возьми в этот момент и споткнись. И пуля попала в голову. Вот и выговор. Ладно, бойцы, хватит, я уже немного устала (врать), а мы вот-вот приедем.
---------
1) И. Ильф, Е. Петров "12 Стульев"
58.
Бойцы понимающе отстали, и я откинулась к борту и слегка прикрыла глаза - вроде бы задремала. Но при этом искоса посматривала на того парня, странную реакцию которого заметила ранее. Он явно нервничал. Что-то его в моем трепе зацепило. Надо бы выяснить, когда приедем. А вот, кстати, мы и приехали. Колонна въехала в расположение дивизии и машины остановились недалеко от штаба. Я, пользуясь своим независимым положением, первая выскользнула из кузова - ох, все-таки отсидела себе одно место.
На плацу стояли командиры во главе с Окуловым. Но сейчас мне в первую очередь нужен был не он, а его особист. Если не забыла, то капитан Максимов. Вот он, стоит чуть в сторонке. А еще я помню, что он Васин приятель.
- Здравствуйте, товарищ капитан.
- Здравствуйте, товарищ младший лейтенант. - Улыбнулся Максимов. - Поздравляю с поступлением на службу, Анна Петровна.
- Спасибо, Игорь Александрович, кажется?
- Так точно, Игорь Александрович. Надолго к нам?
- На неделю, но сейчас не об этом. Есть срочное дело.
- Что такое, слушаю?
- Очень хочется поговорить с одним из бойцов из тех, с кем я приехала. Что-то с ним не так. Только желательно это сделать незаметно. А вдруг это все пустое.
- Так, - капитан сразу стал серьезным, - это можно организовать. Все равно, сейчас все вновь прибывшие должны будут пройти заключительный медосмотр. Там мы вашего подозрительного и зацепим. Укажите мне на него.
Я, стараясь сделать это как можно незаметнее, показала на того, кто мне был нужен. Капитан зафиксировал его взглядом и отошел. А я подошла к основной группе командиров. Окулов приветливо мне кивнул и слегка мотнул головой вправо. А, так там стоит Ипполитов. К нему-то я и приехала. Я подошла к Ипполитову. Он тоже поздравил меня с назначением и намекнул, что надо бы обмыть мои кубики. Вася меня об этом своевременно предупредил, поэтому "у меня с собою было" 1). Я шепнула, что традиции знаю и чту. Тут появился Максимов, и мы с ним отошли.
- Анна Петровна, ваша группа пойдет в медсанбат на осмотр первой. Бойцы будут заходить по очереди. У вашего подопечного врачи что-нибудь найдут и направят его в соседнюю комнату. Там мы с ним и поговорим.
- Прекрасно, Игорь Александрович. Только давайте чуть-чуть изменим план. Сначала я хочу поговорить с ним одна.
Тут капитан немного поморщился. Наверное, боится, что я все лавры хочу присвоить себе. Надо его успокоить.
- Я просто боюсь, что сразу двух он может испугаться и замолчит. Если только мои подозрения оправдаются, то вы сразу подключитесь, а я, наоборот, уйду. У меня тут своих дел по горло. А в отчете, в этом случае, напишу, что у меня возникли подозрения, а вы окончательно его разоблачили. Впрочем, вполне вероятно, что ему нужно будет написать явку с повинной.
- Ну это мы посмотрим, - успокоился капитан, - если все расскажет, то можно и с повинной. А может ниточка и дальше потянется.
- Может, тут я полностью согласна. Тогда это будет уже полностью ваша заслуга.
- Договорились, - подвел итог капитан, - идемте в медсанбат.
--------
1) Цитата из одного рассказа М.М. Жванецкого
59.
В медсанбате мы прошли в небольшое помещение, имевшее две двери. Капитан Максимов скрылся за другой дверью, а я осталась ждать. Минут через пятнадцать дверь открылась и вошел тот самый боец. Увидев меня, он дернулся, хотел было выскочить назад, но дверь уже захлопнулась. Тогда с обреченным видом, смотря на меня, как кролик на удава, он сел на стул напротив меня.
- Еще раз здравствуйте, - сказала я.
- З-з-дравствуйте, товарищ младший лейтенант государственной безопасности.
- Представьтесь, пожалуйста.
- Боец Лепешкин, 1921 года рождения, место рождения ...
- Подождите, гражданин Лепешкин, - оборвала его я. - Анкетные данные потом. В дороге мне показалось, что вы хотите что-то мне рассказать. Так я вас внимательно слушаю.
- В-в-ам просто показалось.
- Слушайте Лепешкин. Вы думаете я случайно села именно в ваш грузовик? А, сообразили? Но пока еще у вас есть время все рассказать самому. Помните, что я говорила о справедливости Советской власти. Сейчас у вас последний шанс. Да вы посмотрите на себя в зеркало, - с этими словами я вытащила из кармана маленькое зеркальце и поднесла его к лицу Лепешкина. - У вас все на лице написано крупными буквами.
Он дернулся и заревел. Минуты две я молчала, потом не выдержала и заорала.
- Прекрати реветь. Ты мужик или баба? Ну.
Он всхлипнул еще пару раз и остановился.
- Значит повторяю для тупых. Никто тебя пока вообще не арестовал. И никто не знает, что мы с тобой сейчас беседуем. Хочешь молчать - черт с тобою. Я тебя сейчас отпущу. Но помни, что ты будешь под контролем и как только правда выплывет наружу, а она точно выплывет в самое ближайшее время, то тогда с тобой будут говорить уже по-другому. Или же твои сообщники могут заподозрить что-то неладное. Тогда они сами с тобой разделаются. Ну, не хочешь говорить? Тогда пошел вон, дурак!
Лепешкин, покачиваясь встал и повернул к двери. Я крепко задумалась: ведь явно что-то с ним не так. Но почему молчит? И как его теперь отпускать? А Лепешкин уже у самой двери вдруг повернулся и спросил.
- А это правда, что явку с повинной мне зачтут?
Уф, гора с плеч.
- Знаешь, Лепешкин. Я врать не привыкла и тебе не советую. Если все расскажешь, причем без фантазий - только правду, и если за тобой нет серьезных преступлений, то это обязательно будет учтено. Тут я ручаюсь.
- Хорошо, я все расскажу, но если вы меня обманули, то бог вас накажет.
- С богом у меня свои договоренности - не беспокойся. А за тебя, Лепешкин, твердо обещаю, если потребуется, замолвить словечко. Но, еще раз повторяю, только если все расскажешь.
- Расскажу, - в последний раз всхлипнул Лепешкин.
Я встала и постучала в дверь. Вошел капитан Максимов.
- Вот все расскажешь товарищу капитану. Он будет вести твое дело. Так что слушайся его, как папу с мамой.
С этим словами я вышла из помещения и пошла к Ипполитову. Устала я от этих уговоров. А ведь мне теперь еще отчет писать, будь он неладен. Ну и денек!