I

Вынес ли Господь в домашней торбе,
встал ли  он Косой наперерез?
кто вернулся из юдоли скорби - тот воскрес;
вспомнит только белые халаты,
конусообразный потолок,
лампы, лампы, лампы в три наката.
Остальное  видит только  Бог.

II

Тонких трубок капель, плоских коек верста;
крутит землю Апрель - необычно пуста:
там прозрачность лагун - здесь простор площадей -
этих странных лакун без людей, без людей.

Древних мифов запас - и кругом тишина;
длинный черный баркас чуть качает волна.
В нем какой-то старик, нацепивший парик,
 С необычным  веслом, перевозчик и  фрик.

Конус маски и плюс вахта: все что дано;
малый  зал - словно шлюз перед спуском на дно.
Что там выдал экран - длинный черный баркас?
Там Сатурн и Уран - древних мифов запас.

Запотело стекло, ребра маски впритык;
кто там держит  весло - перевозчик-старик?
 Он отступит навряд,  всех увозит подряд.
    У своих Фермопил только белый отряд.

Мир притихших столиц -  этих странных лакун;
воск истаявших лиц, ты устал, как  скакун,
одолевший подъем, - сбросить потный наряд. 
На пределе своем только белый отряд.

Слабый всплеск голосов - значит, вахта сдана.
За спиной - шесть часов, шлюз и  выход со дна.