В полтора года он ударом кулака нокаутировал тех, кому уже было четыре, и знал числа до десяти. В четыре мог пройти за день двадцать километров и перемножал в уме двухзначные числа. В семь свободно оперировал терминами электротехники, писал приличные рассказы и выиграл чемпионаты города для десятилеток по двум видам ориентирования.
Так сложилось, что каждый год Олег переходил в новую школу. Через неделю там воцарялись тишина и спокойствие. Две дежурные драки, по одному удару в каждой. Первая драка объясняла местной шпане возможные последствия приставаний лично к Олегу, а вторая - к кому бы то ни было: впитанное с молоком матери чувство справедливости заставляло заступаться за слабых. В третьем классе была еще одна драка, и семиклассники навсегда зареклись лезть к "начинашкам".
Олег никогда никому ничего не доказывал. Он был лучшим, это была аксиома, а аксиомы не требуют доказательств. Это первым надо постоянно самоутверждаться. Первым можно быть на конкретной дистанции или олимпиаде, и обязательно нужно выигрывать следующую, чтобы подтвердить своё первенство. Свой статус. Первых много. Лучший всегда один. На то он и лучший...
Олег был лучшим. Всегда.
***
Леха всегда был лучшим.
В два года он с одного удара валил с ног пятилеток и умел складывать и вычитать. В пять пробегал пять километров за тридцать пять минут и мог слету возвести двадцать семь в куб. В первом классе брал интегралы, писал неплохие стихи и выигрывал все соревнования, на которые его посылали в школе в командах четвероклассников.
Леха не менял школы, но участковому одиннадцатого квартала на любую жалобу о сложностях работы отвечали одной фразой: "Зато у тебя есть Леха!". Впитанное с молоком матери чувство справедливости заставляло Лёху держать местную шпану в ежовых рукавицах. Он был в пятом классе, когда ограбили кабинет физики. Украли много и бессистемно. Не ради ценностей, а из идиотизма. Учительница рыдала в лаборантской, директор названивал в милицию. На перемене Леха зашел в девятый "Б" и спросил:
- Кто?
- Не мы, Леха! Клянусь, не мы! - канючил здоровенный шкаф, которому Леха макушкой не доставал даже до подбородка.
- Найти. И вернуть. До следующей перемены.
Мальчишки из девятого "Б" прогуляли урок, но к назначенному сроку на крыльце школы лежало всё украденное.
Леха никогда никому ничего не доказывал. Он был лучшим, это была аксиома, а аксиомы не требуют доказательств. Лучший - он и есть лучший. Он всегда один.
Леха был лучшим. Всегда.
***
Тридцать первого августа 1996 года Леха с немалым интересом наблюдал за пятнадцатилетним жлобом, пытавшимся выбить деньги из малька на рынке. Малёк был незнакомым, но это не меняло ситуации: в Лехином квартале грабить не разрешалось. Однако вмешаться Леха не успел: пацан сделал неуловимое движение, и незадачливый грабитель полетел в кусты. Добивать победитель не стал.
- Тебе хватит? - спросил он и, не дожидаясь ответа, отправился по своим делам.
А первого сентября в шестой "В" пришел новичок, в котором Леха не без удивления узнал вчерашнего малька.
- Сегодня мы проверим, - начала урок математичка, - что осталось в ваших головах после каникул. Все решают задачу, написанную на доске справа. Леша, тебе задача слева. Но общую тоже реши. Кто решил - поднимает руку.
Десять минут класс сосредоточенно сопел. Две руки взметнулись одновременно.
- Решил? - спросила учительница, подходя к новенькому.
- Да, - произнес тот, - обе.
Историческое знакомство состоялось на перемене.
- Леха, - сказал старожил, протягивая руку.
- Олег, - ответил новичок, отвечая на пожатие.
В шестом "В" стало двое лучших.
***
Их стало двое. А двух лучших не бывает. Лучший всегда один. Это аксиома. Он и теперь был один, только надо было выяснить, кто именно. Выяснение несколько затянулось. До банальной драки дело, естественно, не дошло, не того полета птицы. Они были друзьями, но невидимое противостояние не прекращалось. Просто проходило оно на совершенно другом уровне. Дистанции соревнований по любым видам спорта и олимпиады по физике и математике, литературные турниры и туристские походы, викторины и военные многоборья...
Олег выигрывал физику, Леха отвечал математикой. Леха обходил на подъеме, Олег отыгрывался на спуске. Они встречались на татами, ринге и борцовском ковре, и каждый раз кто-то из них побеждал, но общий счет был равным. Шпана уже не одного квартала, а всего района, теперь боялась обоих. Областные чиновники от образования матерились сквозь зубы, но каждый год отправляли на российские олимпиады двоих из райцентра. Тренеры спортшкол осаждали родителей, напрочь забыв, что так жаждуемые ими дети уже давно переростки.
Шестой "В" стал седьмым, восьмым, девятым... Потом одиннадцатым "А"... И в нем по-прежнему не было лучшего. Их было двое, и никто не хотел уступать...
***
Они не были похожи, Скорее, они были противоположностями, обстоятельный, всегда спокойный Олег и взрывной, эмоциональный Леха. Их объединяло одно: они были лучшими. Но их было двое, а лучший может быть только один.
В восьмом классе потребовались деньги. Лехе надо было помогать сестре, родившей без мужа, а Олегу - младшему брату, ездившему по турнирам.
Олег занялся промышленным альпинизмом. Леха - строительством. Через месяц объединились, наняли взрослого зиц-директора и оформили фирму... В десятом прибавилась торговля турснаряжением и стройматериалами...
Окончив школу, бизнес отдали родителям.
Леха окончил школу с золотой медалью. Олег набрал на один балл больше на вступительных. Институт был один, самый лучший, другие даже не рассматривались. Оба остались в Москве. Олег получил красный диплом. Леха нашел работу с зарплатой на десять процентов выше. Лехина машина была немного престижней и больше. Машина Олега чуть мощнее и быстрее.
Они уже не вспоминали о своем соперничестве. Но оно продолжалось. Их было двое. А лучший может быть только один.
***
Девятого мая 2007 года они встретились в центре, на Пушкинской. Повод был пустячный, да разве в поводе дело. Бывает такое настроение, которое располагает погулять по городу, на время забыв о повседневности. Расположились на лавочке. Вокруг праздник. Молодые мамы с колясками, семьи с детьми, старички в парадной форме, увешенные наградами. А вот тот в цивильном пиджаке, но орденов - полная грудь. Совсем старый, с палочкой, радостный, оживленный...
Откуда взялись эти, ни Олег, ни Леха не заметили. С десяток бритоголовых накачанных типов с намалёванными свастиками на лысинах. Сытые, откормленные, с наглыми рожами. В псевдоармейском камуфляже. В руках палки. Не оружие, не придерешься, но... Идут нагло, расталкивая прохожих. Так ходят уверенные в своей силе и безнаказанности. Так ходят по оккупированным городам. Скины? Фашисты?
Старичок в пиджаке что-то им сказал. Что именно, слышно не было. Зато был слышен ответ:
- Пошел на фуй, дед, пока не отъездили! Мигом закончим, что фюрер не доделал!
Старик ответил. Резко, жестко.
- Млять, старая кочерыжка! - бритый замахнулся...
- Работаем, - сказал Леха.
- Работаем, - эхом отозвался Олег.
***
Они могли не вмешиваться. Что им этот старик, которого они видели первый раз в жизни? Что им свастики на лысинах - каждый сходит с ума по-своему. Что им война, закончившаяся за сорок лет до их рождения? Что им страна, которую они не помнили? Что им чужие проблемы, когда хватает своих?
Их было двое, и они не дрались с шестого класса. Не было необходимости. Этих было десять, накачанных, здоровых и вооруженных. Наверняка тренированных и обученных.
На бульваре хватало народа, и никто не вмешивался...
Что заставило вмешаться их? Впитанное с молоком матери чувство справедливости? Кровь прадедов, воевавших в ту войну? Или то, что они были лучшими?
- Работаем, - сказал Леха, отводя удар от старика и вбивая колено в промежность бритому.
И она завертелась, безнадежная драка двоих против толпы, бой обреченных, но не побежденных... Так бились красноармейцы в сорок первом... Так бились русичи на Калке... Так бились...
Олег ловит кого-то на болевой и переламывает ему руку в локте... Леха впечатывает каблук в пах очередному противнику и одновременно локтем назад, не глядя, на слух, но удачно, по ребрам... Бритая башка с оглушительным звоном сносит чугунную урну... Олег отбивает палку трофейной и вторым концом в горло... Старик охаживает своей тростью свастику на голове... Леха падает, пропустив пинок в спину... Олег успевает прикрыть... Леха перекатывается и вскакивает... Олег, закрывая старика, бьет врага по затылку... Здоровенный бугай падает на Олега, увлекая за собой... Леха отбивает летящую в спину Олегу палку, пропускает удар в плечо, но Олег уже на ногах... Еще удар... Еще... Отбить... Нанести... Прикрыть...
Когда бритых стало больше?... Когда появился ОМОН?... Когда эти скоты начали разбегаться?... Или всё было совсем в другом порядке?..
***
Они сидели на лавочке у отделения милиции. Позади остались и заломленные руки ("Леха, это менты, не сопротивляйся!"), и наскакивающий на ОМОНовцев фронтовик ("Парней отпустите, это наши!"), и долгие объяснения в отделении ("Так, все-таки, кто начал драку?"). Ушел домой старик, убедившийся, что их выпустили и тщательно переписавший фамилии, адреса и телефоны ("Я проверю, а то знаю я эту милицию!").
Они сидели на лавочке, пытаясь привести в порядок порванную одежду и переваривая вдруг осознанную истину, которую, как им теперь казалось, знали всегда.
Лучший не обязательно один. Лучших может быть много.
Лучших должно быть много. Иначе будет много худших.