Теплый майский вечер близился к своему завершению. Природа будто замерла в оцепенении. Все внимание ее было приковано к западу, где земля неустанно засасывала солнце в свои зыбучие недра. А то, из последних сил сопротивляясь ей, тянуло тусклые лучи к небу; еще недавно, такому близкому и родному, готовому отдавать всю свою бирюзовую душу его яркому, пылающему страстью и любовным огнем существу. Смотря на эту сцену насильственной разлуки двух влюбленных, природа ничего не могла поделать, никак не могла помочь солнцу вырваться..., ей оставалось только ждать, пока земля полностью ни поглотит его....
И только, казалось, одна автостанция не замечала происходящей на горизонте драмы. Она кипела своими извечными заботами: уставшими, смеющимися, жующими, сосредоточенными на своем прожитом по-разному дне, людьми,
которым нужно было поскорее покинуть огромный мегаполис и уехать к своим домам. К их числу относился и я.
Сев в свой автобус, я достал книгу и стал читать, изредка поднимая глаза и рассматривая людей, входивших в автобус. И вот, в один из таких моментов, мое внимание привлекла хорошенькая девушка лет двадцати-пяти, которая, поднявшись по ступенькам и, оглядев салон в поисках подходящего места, быстро прошла между рядами и села позади меня. Вполне естественно, что после такого поворота событий мне захотелось познакомиться с ней. Но как раз тогда, когда я уже собирался повернуться и заговорить с ней, она внезапно окликнула только что вошедшего молодого человека:
--
Макс! Привет! Сколько лет, сколько зим!
--
О! Привет, Ленок! Действительно, и не говори! - он прошел и сел рядом с ней. - Ты откуда, с работы?
--
Да, с каторги. А ты?
--
Тоже. Так устал, ужас просто, - ответил он, открыв бутылку пива, - Сейчас приеду домой, поужинаю, и поеду на дачу.
--
На такси что ли?
--
Почему на такси? На машине, за рулем.
--
А как же это? - она показала на бутылку.
--
А что это? Это ничего, пустяки!
--
Да, ладно, пустяки.... Небось, не первая уже.
--
Ну, не первая. Третья. Какая разница? Это разве много?! Я еще сто раз протрезветь успею! Ты не волнуйся, а лучше скажи, кого из наших видела, из школьных?
Я снова принялся за книгу. Автобус отъехал от станции, и не спеша, поплелся по направлению к светофору. Разговор, происходивший сзади, набирал обороты. А надо заметить, что я, с детства был очень любопытным и это качество (не всегда хорошее) осталось у меня до сих пор. Не подумайте, что мне нравится подслушивать, но когда меня что-то интересует, я никогда не могу заострить внимание на чем-то другом, как в тот момент на чтении. Мне почему-то хотелось послушать разговор этих бывших однокашников. Скорее всего, из-за той девушки. Я все-таки еще не терял надежды с ней познакомиться....
--
Да ты что!!! Вот это да! Катюха Марченко замуж вышла?! Не может быть! Она ж страшна, как смертный грех. Кто ж ее взял-то? - причитал Макс.
--
Страшна, не страшна, а факт есть факт. И парень, говорят видный, с деньгами...
--
Видно он в темноте не разглядел, а теперь, когда понял что к чему - поздно, придется всю жизнь мучится. Ха-ха! Да, не повезло парню.... А она молодец! Сказала наверно, что забеременела, да и все тут.
--
Нет, вроде, женились не по залету.
--
Но, все же, она беременна, да? - он засмеялся. - Ну, ладно, Бог с ней, вышла и вышла... Что еще новенького?
--
Тут на позапрошлой неделе ездили с подругой по работе, на день рождения к начальнице нашего отдела. Ну, сам понимаешь, не просто так.... И знаешь, кого я там встретила? - она выдержала паузу. - Пашу Елкина! Ну..., он в параллельном классе учился, не помнишь что ли?! Это же моя первая любовь! Такой светленький симпатичный мальчик. Он еще в футбол классно играл. Вспомнил?! Так вот, он же теперь крутой: "Мерседес", то да се.... Раскрутился на своем футболе, понимаешь. Правда, наверное, все это не совсем законно, но.... В общем, он играет на тотализаторе, только вместо лошадей - футбольные команды.
--
Почему же это незаконно? По-моему есть совершенно легальные службы такого плана, хотя я могу и ошибаться, конечно...
--
Неважно! Короче, мы с ним провели весь тот вечер вдвоем, и это было великолепно! Потом мы не виделись, а позавчера он звонит мне и спрашивает: "Ты сегодня вечером чего делаешь?" Я отвечаю: "Ничего". "Тогда, - говорит - я за тобой заеду, и мы что-нибудь придумаем, хорошо?" "Хорошо". Только села я к нему в машину, он и спрашивает: "Ну, что поедем ко мне?" "Что прямо сразу к тебе? - отвечаю, - А как же культурная программа?" "Культурная программа? - говорит. - А зачем она нам нужна, когда у меня там все есть? Как говорится: кино, вино и домино.... Впрочем, если ты так хочешь, давай заедем куда-нибудь". Мне, конечно, это не очень понравилось, но, думаю - ладно, посмотрим, куда он меня повезет. И что ты думаешь..., привозит он меня ни в какой-нибудь ресторан, а в обычную пиццерию! Представляешь, с его-то деньгами?!
--
Да, не ценят тяжкий женский труд... - ехидно захихикал Макс.
--
Да ну тебя, дурак. В общем, посидели мы в этой забегаловке, а когда вышли, я ему и говорю: "Спасибо, Паша, но мне уже пора. Родители волноваться будут, если я к одиннадцати домой не вернусь". - Она засмеялась. - Ой, ты бы видел его лицо! Такого он не ожидал! "К одиннадцати домой!"
--
Представляю!.. - он сделал паузу. - Больше он тебе не позвонит.
--
Не позвонит..., - тихо и несколько печально сказала она.
--
А я вот Наташку Соловей на днях видел. Знаешь, она так похудела! А в школе ведь такой пышечкой была.... Говорит, что йогой занимается....
--
Знаю.... А она сейчас чем только не занимается! Лишь бы замуж выйти! Недавно встретила ее с Гришкой Сергеевым в супермаркете, у них же любовь-морковь.
--
Да?! - удивился Макс. - А я смотрю, она все про него тогда говорила. Теперь понятно почему....
--
Ну, так вот. Пока мы разговаривали, она на меня такие враждебные взгляды кидала, прямо страх! Все боялась, видимо, что Гришу у нее отобью..., будто делать мне больше нечего. Хотела - давно отбила бы!
Солнце уже давно отдалось во владение земле и скрылось за горизонтом. Небо, облаченное в черные одежды, смотрело свысока на огромную траурную процессию из придорожных фонарей, простиравшуюся на много километров вперед вдоль шоссе, и его звездные глаза, наполненные слезами душевной боли светились холодным алмазным огнем. Свечи газовых труб горели вдали, и ночь была будто окутана печалью и сознанием того, что сегодня в нашем мире умерла еще одна любовь.
--
А сама-то ты замуж не собираешься? - спросил Макс.
--
Что ты! Я еще пока в своем уме.
--
Ты хочешь сказать, все, кто собираются сумасшедшие?
--
Нет, конечно, просто я считаю, что мне пока рано. Надо еще погулять. А потом были бы мужики нормальные, а то так - не рыба, не мясо.
--
Каких выбираешь. Все от тебя зависит. - Засмеялся Макс.
--
Но-но, полегче на поворотах.... - Возмутилась Лена. - Было бы из чего выбирать! А потом, зачем привязывать себя к кому-то одному? Выйти замуж и записаться в домработницы, и в любовницы по совместительству? Нет, это не для меня! Я птица свободного полета!
--
Ты рассуждаешь как феминистка.
--
Да тут с вами кем угодно можно стать, Максим.
--
А как же любовь?
--
Какая любовь?! Неужели ты в нее веришь, Макс? Ну не смеши меня. Все это выдумка, фантазия, придуманные, кстати, вами, мужчинами. Да, есть влюбленность, страсть, но эти чувства быстро исчезают. А любовь как будто "навсегда"! На самом деле, ничего "навсегда" быть не может, все, что остается - это только привычка, привязанность, которые держатся на одном лишь страхе перед одиночеством и воспоминаниях. Ну, и, конечно же, инстинкты! Куда же мы без них? Вами, например, они движут в первую очередь. - Она усмехнулась. - И нечему тут удивляться Макс, "правда" всегда горька.
--
Да я не удивляюсь, и "правда" не всегда горька. Просто я с тобой не согласен, но спорить сейчас, у меня нет сил.
--
Вот и хорошо, не люблю спорить, тем более что ты меня не переубедишь.
--
А, кстати, как Надя Иванова поживает, вы ведь с ней всегда так дружили....
--
Вот именно, что дружили.... Не знаю, правильно ли я поступаю, что говорю тебе об этом, но она очень больна. Правда эта болезнь просто так не передается, но я человек брезгливый и опасаюсь за свою жизнь.
--
Да?! И чем же она больна?
--
Она понизила голос, - у нее гепатит С. Она же встречалась с этим, как его, Орловым, а потом оказалось, что он наркоман.
--
Ничего себе!!! - запричитал Макс. - Вот это новость! Такая девчонка хорошая, и такое несчастье...
--
Да, хорошая, а что тут поделаешь? Голову на плечах надо иметь! Вот и все. Сейчас-то она с ним рассталась, живет с каким-то парнем из своего подъезда. Уж не знаю, в курсе он, что она больна или нет. Хотя мне все равно.... А она, когда выяснила, что больна, всех обзвонила. Хотела видно проверить, кто ей настоящий друг. Ну, что ж, проверила.... Теперь ее все, наверное, стороной обходят. Во всяком случае, что касается меня, то это так.
Я смотрел в окно и больше не слушал, происходящий сзади меня разговор. Мне было противно и обидно от того, насколько сильно иногда разнятся внешний облик человека и его сущность. И хотя это обычное явление жизни, почему-то, когда человек, даже незнакомый, с каждым своим словом или поступком опускается в наших глазах все ниже и ниже, нам становится горько и гадко. Нас наполняет неясное ощущение вины за то, что мы видели медленную гибель души, и ничем не смогли помочь ей спастись. Да, это смерть...., но главное нельзя привыкать к этому, иначе мы сами можем оказаться на месте такого человека....